ПРЕСТУПНОСТЬ
и криминологические
основы
уголовной юстиции

ПРЕСТУПНОСТЬ
и криминологические основы
уголовной юстиции
Монография
Одесса
«Фенікс»
2007

ББК 67.51 УДК 343.9 П 735
Рекомендовано к печати Ученым советом Одесской национальной юридической академии. Протокол № 2 от 26.10 2007 г.
Рецензенты:
Стрельцов Е.Л. — доктор юридических наук, профессор; Тузов А.П. — доктор юридических наук, профессор; Меркулова В.А. — доктор юридических наук, профессор.
П 735 Преступность и криминологические основы уголовной
юстиции : монография / [В.Н. Дрёмин, А.А. Березовский, Н.А. Орловская и др.] : под ред. В.Н. Дрёмина. — О.: Фенжс, 2007. — 280 с.
ISBN 978-966-438-127-4 ББК 67.51
Коллективная монография напнсана по результатам плановых научных исследований кафедры криминологии и уголовно-исполнительного права Одесской национальной юридической академии по проблеме «Детерминация преступности и криминологическое изучение системы уголовной юстиции». В работе рассматриваются теоретические вопросы изучения преступности и механизма институционализации криминальных практик, особенности феноменологии и детерминации её отдельных видов. С криминологических позиций анализируются такие институты уголовной юстиции, как амнистия, восстановительное правосудие, пробация. уголовно-правовые санкции. Издание может быть полезно для студентов, аспирантов, преподавателей юридических вузов, а также для сотрудников органов уголовной юстиции.
ISBN 978-966-438-127-4
© Дрёмин В.Н., Березовский А.А., Орловская Н.А. и др., 2007 © Оформление ЧП «Фенікс», 2007

Содержание
РАЗДЕЛ I. ПРЕСТУПНОСТЬ КАК ОБЪЕКТ КРИМИНОЛОГИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ (Дрёмин В.И.)
1.1. СОЦИАЛЬНЫЕ ФУНКЦИИ криминологии
(вместо введения) 4
1.2. ПРЕСТУПНОСТЬ: В ПАУТИНЕ ОПРЕДЕЛЕНИЙ 13
1.3. О ПРЕСТУПНОСТИ КАК СИСТЕМЕ 32
1.4. В ПОИСКАХ СУЩНОСТИ ПРЕСТУПНИКА И ПРЕСТУПНОСТИ..^
1.5. ОБ ЭТИЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ ПРЕСТУПНОСТИ 54
1.6. ПРЕСТУПНОСТЬ КАК ПРЕДМЕТНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И
СОЦИАЛЬНАЯ ПРАКТИКА. ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ КРИМИНАЛЬНЫХ ПРАКТИК 66
РАЗДЕЛ 2. ОСОБЕННОСТИ ДЕТЕРМИНАЦИИ ОТДЕЛЬНЫХ ВИДОВ
ПРЕСТУПЛЕНИЙ
2.1. МАРГИНАЛЬНЫЕ ГРУППЫ В СТРУКТУРЕ ОРГАНИЗОВАННОЙ
ПРЕСТУПНОСТИ (Стрелкоеская ЮЛ,) 82
2.2. 	КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА И ОСОБЕННО¬
СТИ ДЕТЕРМИНАЦИИ ОТМЫВАНИЯ ДОХОДОВ. ПОЛУЧЕННЫХ ПРЕСТУПНЫМ ПУТЁМ (Пайосова Т.В.) П2
2.3. 	КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯХАРАКТЕРИСТИКАИОСОБЕННОСТИ
ДЕТЕРМИНАЦИИ ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ВО ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОЙ СФЕРЕ (ЗЛбльмлчук Т,В,) 185
2.4. НАРКОТИЗМ В МЕХАНИЗМЕ ДЕТЕРМИНАЦИИ ПРЕСТУПНОСТИ И РИМИНАЛИЗАЦИИ ОБЩЕСТВА (Илъко СЛ.)..„162
РАЗДЕЛ 3. КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ УГОЛОВНОЙ ЮСТИЦИИ
3.1. КРИМИНОЛОГИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ
ОСНОВАНИЙ ФОРМИРОВАНИЯ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ САНКЦИЙ (Орловская Н.А.) /87
3.2. КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ВОССТАНОВИТЕЛЬНОГО
ПРАВОСУДИЯ (Мандриченко Ж.В.) 209
3.3. СОЦИАЛЬНЫЕ И ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ВНЕДРЕНИЯ
ЭЛЕМЕНТОВ ПРОБАЦИИ В СИСТЕМУ УГОЛОВНОЙ ЮСТИЦИИ УКРАИНЫ (Ягунов Д.В,) 231
3.4. КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ АМНИСТИИ
(Березобский АЛ,) 253

Раздел 1
ПРЕСТУПНОСТЬ КАК ОБЪЕКТ КРИМИНОЛОГИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ
В.Н. Дрёмин
1.1. 	СОЦИАЛЬНЫЕ ФУНКЦИИ КРИМИНОЛОГИИ (вместо введения)
История человечества — это не только история прогресса и духовного развития, но и история кровавых преступлений, жертвами которых стали миллионы людей в мире. Человечество на протяжении всего своего существования пытается понять истоки, сущность и пределы жизни, борется с силами природы за выживание, но вместе с тем ничего не может сделать, чтобы не допустить уничтожения человека человеком.
За многие столетия люди сумели достичь немногого — придумали самые разнообразные способы возмездия за содеянное. Изощренные преступления и не менее изощрённые наказания, как за большие, так и за маленькие провинности. Тысячи тюрем, современных и варварских, опоясали землю. С насилием борются насилием, с убийством — убийством, которое становится нормой жизни и признается законным. Право законного насилия приобретает основной социальный институт — государство. Законное насилие становится таким же неотъемлемым признаком цивилизации, как и преступления. Государства преуспели в создании жестоких репрессивных механизмов, однако люди не стали нравственными и правопослушными.
Миллионы заключенных и казненных дают основания утверждать, что даже самые суровые и бесчеловечные наказания не могут изменить природу человека и повлиять на необъяснимую с точки зрения разума и логики склонность людей к уничтожению друг друга и причинению вреда ближнему. Возникновение цивилизованного общества, основанного на началах разума и справедливости, не привело к уменьшению кон¬
4

фликтов между людьми, как полагали французские философыпросветители восемнадцатого века, а наоборот, обострило социальные противоречия.
Последнее десятилетие ушедшего века мир наблюдал за небывалым по масштабам социальным экспериментом, повлиявшим не только на судьбы отдельных людей, но и на судьбы многих народов. Речь идёт о крушении мирового социалистического лагеря, распаде СССР, возникновении на его территории независимых государств, кардинально изменившими геополитическую ситуацию в мире. Предполагалось, что главным результатом трансформаций в бывших республиках СССР станет создание рыночной экономики и демократического гражданского общества. Можно уверенно сказать, что ни первое, ни второе не было достигнуто. Зато более значимыми явились криминологические последствия распада Советского Союза.
Тотальная криминализация общества, проявившаяся в проникновении преступности и её организованных форм в экономику, политику, культуру, пронизавшая все слои населения, создала реальную угрозу перерождения бывшего социалистического государства, строившего совсем недавно коммунистическое общество, в криминальное. Кинорежиссер С. Говорухин, характеризуя перемены в России, использовал термин "криминальная революция". Глобальный социально-криминологический эксперимент, развернувшийся на просторах некогда могучего социалистического государства, объективно отразил механизм ускоренной криминализации общества.
Рост преступности, наблюдающейся во всех странах мира, на фоне стагнации антикриминальных мер, ставят перед криминологией новые задачи теоретического и практического свойства. Переосмысления требует не столько предмет и система криминологии, сколько взаимодействие с иными гуманитарными науками, а также возможности криминологии в воздействии на деятельность правоохранительных органов, на правоприменительную практику в целом.
В историческом плане криминология — молодая наука. В конце девятнадцатого века как самостоятельная отрасль научных знаний криминология только зарождалась и лишь в сле¬
5

дующем столетии получила всестороннее развитие. В острых дискуссиях о месте и роли криминологии в системе социальных наук, проходивших в различных научных школах, криминология формировалась, с одной стороны, как неотъемлемая часть социологии — социология преступности (США, Западная Европа), с другой стороны, как самостоятельное направление юридической науки или как отрасль юридической социологии — социология уголовного права (СССР, страны Восточной Европы)1.
Несмотря на разнообразие концептуальных идей по различным вопросам предмета и методологии, можно утверждать, что в первой половине 20 века криминология проходила преимущественно путь "самоизучения", не отражаясь существенно на практике воздействия на преступность. Теории причин преступности, концепции личности преступника, методики сдерживания "опасного состояния" в большей степени носили познавательный характер и не способствовали пониманию преступности как комплексного системного социального явления.
Во второй половине 20 века ситуация изменилась, однако полярность криминологических концепций и неэффективность осуществляемых мер по контролю над преступностью существенно сказались на авторитете криминологической науки, вплоть до социального разочарования и финансового бойкота со стороны правительств. Представляется всё же, что учёные значительно в меньшей степени ответственны за состояние преступности, чем правительства, требующие от них эффективных рекомендаций, но не желающие следовать им. Очевидно, что непрекращающиеся на протяжении многих десятилетий дискуссии по наиболее острым криминологическим проблемам обусловлены объективными тенденциями в динамике и структуре преступности, присущими всем странам мира.
Тем не менее, часть вины криминологи могут взять на себя. Многочисленные конгрессы и конференции по проблемам
1 См.: Сахаров А. Б.Науковедческие вопросы советской криминологии //Правоведение. -1984. — № 1. — С. 51-57; Иншаков Зарубежная криминология. — М.: Издательская группа ИНФА-М.1997.- 383с.; Шнайдер Г.Й. Криминология: Пер. с нем. / Под общ. ред. Иванова Л.О. — М.: Издательская группа "Прогресс" — "Универе", 1994. — 504 с. Спиридонов Л.И. Социология уголовного права.- М.: Юрид. лит., 1986. — 240 с.
6

преступности в ещё совсем недавнем прошлом проводились в обстановке острого противостояния различных социальных систем. Криминологам не удалось избежать идеологических пристрастий и крайностей: от доказывания функциональной полезности преступных деяний, до объявления главной причиной преступности "влияние империалистического лагеря" и "пережитков прошлого в сознании людей"1  2.
Несмотря на то, что преступность исследуется социологами, политологами, психологами, тем не менее, и в современной Украине, и в бывшем СССР основной вклад в изучение преступности как научной категории и практического явления внесли юристы. Широко известны работы таких украинских криминологов как В. А. Глушков, В. В. Голина, И. Н. Даньшин, А. Н. Джужа, А. П. Закалюк, А. Ф. Зелинский, А. Г. Кальман, А. Н. Костенко, Литвак О. М., А. А. Музыка, В. М. Попович, А. П. Тузов, В. А. Туляков, В. И. Шакун и многих других.
Практическое и научное значение имеют фундаментальные исследования представителей российской школы криминологии — Ю.М. Антоняна, В.Н. Бурлакова, Я.И. Гилинского, Г.Н. Горшенкова, А. И. Долговой, П. А. Кабанова, В. Н. Кудрявцева, Н. Ф. Кузнецовой, В. В. Лунеева, В. А. Номоконова, Д. А. Шестакова, А. М. Яковлева и других известных российских учёных.
К ранее выполненным исследованиям ежегодно добавляются сотни вновь защищенных диссертаций по криминологической проблематике, что, однако, не приводит к сближению научных точек зрения, а скорее, наоборот, отдаляет ученых в понимании и оценке происходящих криминальных событий.
Американский исследователь преступности в постсоветских странах профессор Луиз Шелли считает, что отсутствие единства в криминологии стало особенно очевидно с началом глобализации в 90-х гг. Вот почему, утверждает она, суждения, высказанные в открытой лекции доктора Хорста ШулерШпрингорума на X Конгрессе Международного Криминологического Сообщества в Гамбурге (Германия) в сентябре 1988 г.
1 См : Дремин В.Н. Кримінологія: криза чи відродження? // В сб.: УкраТна:
становлення незалежності. Всеукраінська науково-методична конференція. — Одеса. 1993. - С. 70-72.
7

были бы более уместны сейчас, чем тогда: ”К концу этой недели мы с вами придем к заключению, что криминология как тема настоящего Конгресса носит международный характер, что, впрочем, верно. Но нет ничего более далекого от истины. Вкратце, идея единого мира скрывает тот факт, что криминология все так же далека от единства вообще и как тема настоящего Конгресса в частности"3.
Обострение криминальной ситуации во всем мире, с одной стороны, и разнополярность криминологических теорий, с другой стороны, поставили вопрос о социальной роли и функциях современной криминологии.
Большинство проблем, изучаемых криминологами, рассматриваются как в прикладном (эмпирическом) отношении, так и с позиций предмета, социальных задач, особенностей методологии криминологии, т.е., по сути, — в философском контексте4. Такой подход представляется обоснованным. В советский период теоретическим основам криминологии всегда уделялось большое внимание. Об этих проблемах писали В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, А.М. Яковлев, А.Б. Сахаров и другие известные ученые5. Многие криминологические работы, в частности, посвященные вопросам причинности в криминологии (В.Н. Кудрявцев, В.А. Номоконов)6, концепции преступления и преступ¬
'5 Louise Shelly. Crime as the Defining Problem: Voices of Another Criminology / International Annals of Criminology: Annee, 2001 (volume 39-1/2).
4 Исходя из того, что под философией понимают форму общественного сознания, мировоззрение, а также разновидность научно-познавательной деятельности, направленной на постановку и рациональное разрешение наиболее общих вопросов, касающихся сущности бытия и знания, человека и мира, уместность разработки философских проблем криминологии очевидна.
а См.: Герцензон А А. Уголовное право и социология. — М.: Юрид. лит., 1970. — 288 с.; Кудрявцев В.Н. Право и поведение.- М.: Юрид. лит., 1978. — 192 с.; Кудрявцев В.Н. Правовое поведение: норма и патология. М.: Наука, 1982. — 290 с.; Яковлев А.М. Теория криминологии и социальная практика.* М.,1985; Яковлев А.М. Право и социология. Кризис законности в США. М.: Юрид. лит., 1975. — 112 с. Яковлев А.М. Криминология: социология преступности. Учебное пособие.- М., 1996; См. также: Спиридонов Л.И. Социология уголовного права. М.: Юрид лит., 1986. — 240 с.
6 См.: Кудрявцев В.Н. Причинность в криминологии (о структуре индивидуального преступного поведения). — М."Наука", М.: 1968 . — 176 с.; Кудрявцев В.Н Причины правонарушений. М.: Наука, 1976. — 287 с.; Номоконов В.А. Преступное поведение: детерминизм и ответственность. — Владивосток: Изд-во
8

ности (В.А. Бачинин, Э.А. Поздняков)7, выполнены в теоретикофилософском плане.
В Украине одной из первых подобных работ стала монография А.Н. Костенко "Криминальный произвол (социопатология воли и сознания)", в которой автор рассматривает криминологические проблемы в рамках концепции социального натурализма 8.
Система противодействия преступности, являющаяся элементом социальной самоорганизации (саморегуляции) общества, также может быть предметом исследования на социальнофилософском уровне. Как правильно отмечается учеными, значимость подобного подхода для криминологии заключается в том, что "это может способствовать формированию широкого теоретического контекста (на уровне изучения макросоциальных процессов и общих закономерностей развития общества) для конкретно-научных разработок или выработки эффективных организационно-правовых мер"9.
В современной отечественной и зарубежной криминологии преобладают эмпирико-прикладные исследования. Многие ведущие криминологи отрицают так называемое "голое теоретизирование", т.е. умозрительное описание социальных процессов без выхода на практику "борьбы" с преступностью. Вместе с тем, имеются примеры работ фундаментального характера, имеющих и теоретическое, и практическое значение. К их числу
Дальневост. ун-та, 1989. — 157 с.; Его же: Парадигмы криминологии // Правоведение, 1994, N 3, с. 109*110.
7 См.: Бачинин В.А. Философия права и преступления. — Харьков: Фолио. 1999. — 559 с.; Дубнов А.П., Дубовцев В.А. Философия преступности: проблемы криминализации российского общества. — Екатеринбург, Издательский дом "Ява” 1999. — 141 с.; Поздняков Э.А. Философия преступления - Москва, 2001. - С.239.
6 См : Костенко А.Н. Криминальный произвол (социопсихология воли и сознания преступника). — Киев, 1990. — 147 с. Его же : Основне питання правознавства і кримінології з позиції соціального натуралізму // Антологія української юридичної думки. Том 10. Юридична думка незалежної України. — К.. 2005. - С. 658 - 675.
* См.: Г.М. Алиева. Проблемы противодействия преступности: социальнофилософский аспект // Вызовы современности и философия: Материалы "Круглого стола", посвященного Дню философии ЮНЕСКО. Кыргызско-Российский Славянский университет / Под общ.ред. И.И. Ивановой. — Бишкек, 2004. - С.107-113.
9

относятся исследования российских и украинских учёных Антоняна Ю.М., Лунеева В.В., Долговой А.И.10  11, А.П. Закалюка ", А.Ф. Зелинского12, О.М. Литвака, В.М. Поповича, Л.М. Давыденко 13  14 и многих других.
Хотя криминология согласно принятой в Украине научной классификации относится к юридическим наукам, по своему содержанию, предмету исследования, методам изучения социальной действительности она давно вышла за пределы правоведения. Вместе с тем, далеко не все криминологи разделяют взгляды о принадлежности криминологии к социологической или социально-психологической наукам. Действительно, социологические и психологические отрасли научного знания не могут самостоятельно охватить всю обширную проблематику криминологии, также как и юридическая наука "в одиночку" не в силах предложить комплексную методику изучения преступного поведения и средств воздействия на криминальную активность людей м. А.Н. Джужа, В.В. Василевич и А.В. Кирилюк в интересной и полемической статье о перспективах развития криминологии исходят из того, что она относится к юридическим наукам, что и определяет специфику её социальных функций. Вместе с тем, легко заметить, что, несмотря на такое утверждение, круг очерченных авторами в данной научной статье проблем, как и предлагаемые методы их решения, выходят далеко
10 См.: Долгова А.И. Преступность, ее организованность и криминальное общество. — М.: Российская криминологическая ассоциация, 2003. — 572 с.; Лунеев В.В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции — Изд. 2-е, перераб. и доп. — М.: Волтере Клувер, 2005. — 912 с.; Антонян Ю.М. Криминология. Избранные лекции. — М.: Логос, 2004. — 448 с.; Закалюк А. П. Курс сучасноТ української кримінології: теорія і практика: У 3 кн. — К.: Видавничий Дім "In Юре", 2007;
11 См.: Закалюк А.П. Курс сучасної української кримінології: теорія и практика (у трьох книгах). — К.: Видавничий Дім "ін Юре", 2007.
См.: Зелинский А.Ф. Рецидив преступлений: структура, связи, прогнозирование. — Харьков: Вища школа, 1980.- 150 с.
13 См.: Попович В.М. Економіко-кримінологічна теорія детінізації економіки: Монографія.—Ірпінь: АкадеміядержавноїподатковоїслужбиУкраїнн, 2001.-524с., Литвак О.М. Державний вплив на злочинність: криміиологічне-правове дослідження. — К : Юрінком 1нтер,2000,- 280с.; Бандурка А.М., Давыденко Л.М. Преступность в Украине: причины и противодействие: Моногр. Харьков. 2003.
14 См.: Дрёмин В.Н. Социальные функции криминологии: история и современность // Юридический вестник, №4, 2007,- С. 119-130
10

за пределы юридических явлений и категорий, что является и естественным, и позитивным.15  16.
В настоящее время криминология проявляет себя как самостоятельная гуманитарная наука, в основе предмета которой лежит преступность, являющаяся продуктом диалектического взаимодействия таких систем как "общество", "право", "человек". При таком подходе к познанию преступности естественным является использование достижений тех отраслей научного знания, которые объективно могут способствовать более глубокому проникновению в суть изучаемого явления.
В современных условиях характер и содержание функций и задач криминологии существенно меняются. Если в советской криминологии к функциям относили информационную, описательную и другие, а главной считали идеологическую, направленную на обоснование антикриминогенности социалистического образа жизни, то в условиях деидеологизации гуманитарных наук сфера анализируемых отечественными криминологами проблем качественно изменилась.
В теоретическом плане важной задачей на данном этапе развития общества является криминологическое изучение преступности как относительно самостоятельной разновидности социальной практики (криминальной практики), тесно связанной с иными видами активности человека в различных социальных сферах. Следствием глобального распространения преступности стала институционализация отдельных видов криминальных практик (организованной преступности, коррупции, теневой экономики, налоговых правонарушений и др.).
В практическом плане, учитывая ускоренную криминализацию общества и низкую эффективность деятельности органов уголовной юстиции, на первый план выходит криминологическое изучение деятельности правоохранительных и судебных органов, а также иных институтов общества, воздействующих на криминогенные факторы и преступность. Нельзя не заметить, что в настоящее время реформы в этой чрезвычайно важной сфере об¬
15 	См.:О.М.Джужа,В.В. Василевич, А.В.КирилюкТеоретичніпроблемисучасногопоглядунарозвитоккримінології//Боротьбазорганізованоюзлочинністюікорупціею
(теорія і практика): Міжвідомчий науково-дослідний центр. — № 6, — 2002.
11

щественной жизни идут в рамках "самосовершенствования1', без институциональных изменений. Суды, прокуратура, МВД и другие субъекты правовоохранительной системы на законодательном уровне предлагают такие "реформы", которые направлены, прежде всего, на решение узковедомственных интересов. Тенденция к "самосохранению" легко обнаруживается без специальных исследований. В этих условиях криминология должна взять на себя бремя скрупулезной криминологической экспертизы законопроектов с целью оценки их возможного негативного влияния на общество. В ином случае государство в лице своих институтов, призванных бороться с преступностью, может стать угрожающим фактором криминогенного воздействия на общество.16
Ещё одной значимой функциональной задачей современной криминологии является криминологическое изучение практики правоприменения, прежде всего, деятельности органов уголовной юстиции, начиная с органов дознания и завершая уголовноисполнительной системой. В частности, в криминологической оценке нуждается практика возбуждения и отказа в возбуждении уголовных дел, избрания меры пресечения, вынесения обвинительных и оправдательных приговоров. Изучение этих и других уголовно-правовых и уголовно-процессуальных вопросов необходимо не только в практических целях — с точки зрения минимизации ошибок при принятии судьбоносных для людей решений, но и их возможного влияния на криминогенный комплекс, а также на правосознание граждан и формирования общественного мнения о судебных и правоохранительных органах. В этом случае должен проявиться синтез аналитических, описательных и прогностических возможностей криминологии. В таком контексте разработка криминологических основ уголовной и уголовнопроцессуальной политики в рамках научного направления, которое мы называем "криминология уголовной юстиции", должна стать одной из основных функций современной криминологии.
Не претендуя на решение упомянутых выше и иных не менее важных криминологических проблем, авторы данной кни¬
■* См.: А.П. Закалюк. Про запровадження в Україні кримінологічної експертизи // Право України, 1999, № 7. с. 23-27; См.: Литвак О М. Державний вплив на злочинність: кримінологічно-правове дослідження. — К.: Юрінком Інтер, 2000 - 280с.
12

ги останавливаются на тех вопросах, которые были предметом изучения в рамках плановых научных исследований кафедры криминологии и уголовно исполнительного права Одесской национальной юридической академии по проблеме "Детерминация преступности и криминологическое изучение системы уголовной юстиции". Авторы данной коллективной монографии надеются, что их исследования в определенной степени восполнят пробелы в криминологической информации и тем самым будут способствовать разработке более эффективных антикриминальных мер.
1.2. 	ПРЕСТУПНОСТЬ: В ПАУТИНЕ ОПРЕДЕЛЕНИЙ
Известно, что главным инструментарием социальных наук являются термины и понятия. Категориальный аппарат фактически выступает методом познания. В этом плане криминология ничем не отличается от других наук, используя для характеристики криминальных процессов самые разнообразные смысловые понятия и термины. Вместе с тем многообразие определений одного и того же явления, наполнение одних и тех же понятий различным содержанием существенно влияют на эффективность криминологических исследований и размывают предмет и границы исследования.
В отечественной криминологии распространено мнение о том, что понятие преступности является центральным. Криминология изучает личность преступника, криминогенные факторы, различные аспекты противодействия преступности, однако большинство исследователей полагают, что именно понятие преступности цементирует её предмет и позволяет говорить о специфичности и самостоятельности данной науки. Многие науки криминального профиля изучают юридические аспекты преступления, но явление преступности как социальный феномен исследует только криминология. Думается, что одной из причин методологических трудностей изучения преступности является отсутствие удовлетворительного объяснения оснований криминализации человеческого поведения и самого понятия "преступность"17.
17 Дрёмин В.Н. Этическая природа преступности (к вопросу о криминализации
социального поведения) // В сб. : Актульж проблем» держави та права. — Оде-
13

Термин "преступность", несмотря на его производность от юридического понятия "преступление", далеко неоднозначно понимается учёными, что приводит порой совершенно к противоположным научным выводам и практическим рекомендациям. Вместе с тем в международно-правовых документах понятие "преступность" используется как универсальное, хотя очевидно, что преступность, например, в США или Швеции не тождественна преступности в Иране или Китае. Причины этого общеизвестны. Однако данное обстоятельство часто ускользает из внимания в концепциях объяснения причин преступности и попытках разработать универсальные меры её предупреждения. Теоретики и практики доверяют законодательному определению преступления и полагают, что сам по себе уголовно-правовой запрет достаточен для того, чтобы отнести то или иное деяние к разряду особых, требующих максимально строгих мер правового реагирования. Как следствие, в многочисленных международных документах речь идёт просто о "преступности", которая чаще всего понимается как совокупность совершенных деяний, влекущих в данное время и на данной территории уголовную ответственность.
Следует заметить, что западная криминология традиционно мало внимания уделяет вопросам формального определения тех или иных понятий. Это касается и понятия преступности. Многие зарубежные криминологи при анализе причин преступности используют понятия "преступление", "преступное поведение", "преступность" как синонимы. Это не означает отождествления содержания данных понятий, однако отражает типичный для прагматичной западной криминологии подход, связанный с распространенностью "описательных" концепций преступности, без излишнего "теоретизирования" относительно сущностной характеристики понятийного аппарата18.
са. 2002. Вип. №14. С.9-18.
" Криминология / Под ред. Дж.Ф.Шели // Пер. с англ. — СПб.: Питер. 2003. — 864; Шнайдер Г.Й. Криминология // Пер. с нем. — М.: Издательская группа "Прогресс" — “Универе", 1994. — 504 с.; Эдвин. X. Сазерленд. Являются преступления людей в белых воротничках преступлениями? — В кн.: Социология преступности. — М.: Прогрес, 1967, с. 46-59; Доналд Р. Крэсси. Развитие теории. Теория дифференцированной связи. — В кн.: Социология преступности. — М.: Прогрес. 1967, с. 88-107; Иншаков С.М. Зарубежная криминология.
14

Изучение различных взглядов на данную проблему в криминологической литературе советского и постсоветского периода показало множественность подходов к её решению, среди которых можно выделить два основных: 1) определения преступности на основе формальных признаков преступления в целях её дальнейшей количественно-качественной интерпретации; 2) сущностно-содержательные определения, в целях исследования преступности как относительно обособленной социальной системы (подсистемы), обладающей свойствами самодетерминации и самовоспроизводства.
Первое направление отождествляется с классическим направлением в уголовном праве и основывается на юридическом понятии преступления. Второе направление впитывает в себя традиции позитивистской школы криминологии и предполагает проведение эмпирических исследований, углубленное изучение лица, совершившего преступление, условий их социализации и т.д. А.М. Яковлев утверждает, что в первом случае "предметом исследования служит сама по себе совокупность преступлений и из анализа характерных черт этой совокупности делаются попытки установить закономерности (причины, условия) возникновения преступности и тенденции ее развития. Второй подход заключается в том, что преступность изучается не сама по себе, а как результат состояния самого общества — тех структур, из которых общество складывается (статические элементы общества, обеспечивающие его устойчивость), и тех процессов, которые в обществе протекают (динамика общественного развития).
Социокриминологический подход предполагает выяснение того, как функционируют общественные структуры, каковы общественные процессы, как они влияют на преступность, что позволяет понять и оценить преступность не "саму по себе", а как результат (функцию) соответствующих структур и процессов" |9.  * 19—М.:Издательская группа ИНФА-М.1997.- 383с.; Нильс Кристи. Борьба с преступностью как индустрия. Вперед, к Гулагу западного образца / Пер. с англ. А.Петрова, В.Пророковой. Предисл. Я.Гилинского. 2-е изд. — М.: РОО "Центр содействия реформе уголовного правосудия", 2001. — 224 с.
19 Яковлев А.М. Криминология: социология преступности. Учебное пособие.- М., 1996 - С.9.
15

Различные социальные условия возникновения и развития правовых систем современности, разные, порой диаметрально противоположные методологические основы криминализации тех или иных деяний, неоднозначная оценка природы преступности делают естественным многообразие её научных определений. Авторы одного из курсов криминологии пишут: "О преступности написано много. Нет, вероятно, ни одного сколько-нибудь известного политического или общественного деятеля, философа или социолога, психолога или юриста, писателя и даже представителя естественных наук, которые, так или иначе, не затрагивали бы эту жгучую для человечества проблему. Вокруг определения преступности кипели страсти, "скрещивались шпаги" представителей различных научных течений — прогрессивных и реакционных. Шли дебаты не только о том, что же такое преступность, но и о том, можно ли с ней успешно бороться, является ли она постоянным и неизбежным спутником человеческого общества или её можно преодолеть" 20.
Нельзя не заметить, что даже советская криминология, цементирующей основой которой являлась марксистско-ленинская методология, не обнаруживала среди криминологов единства взглядов по данной проблеме. А.И. Долгова, много лет посвятившая изучению теоретических проблем преступности, утверждает: "Познание и оценка преступности — серьезная проблема, прежде всего, в силу сложности самого явления, трудностей операционализации его определения"21.
Действительно, можно было бы ограничиться распространенным в советской криминологии мнением о том, что преступность следует понимать как совокупность совершенных деяний, влекущих уголовную ответственность согласно действующему на данной территории и в данное время уголовному законодательству. Однако, очевидно, что как меняются времена, так меняется и общественная оценка того или иного поведения. Одинаковые по форме и по содержанию человеческие поступки в разные исторические периоды и в различных странах признава¬
20 Курс советской криминологии: Предмет. Методология. Преступность и её причины. Преступник. - М.: Юрид. лит..1985.* С. 138-139.
*' Долгова А. И. Преступность и общество. Серия: Актуальные вопросы борьбы с преступностью в России и за рубежом. Выпуск 3. — М., 1992. - 47 с.
16

лись то вредными для общества, то полезными. Как правильно отмечают Ю. Е. Аврутин и Я.И. Гилинский, "сложность глубинного, сущностного определения преступности как особого, чётко отграниченного от других социальных процессов явления носит объективный характер и обусловлена её исторической относительностью, изменчивостью, качественной неоднородностью деяний, признаваемых преступными в том или ином обществе" 22.
Возникает закономерный вопрос: можно ли вообще сформулировать всеобъемлющее понятие "преступность", которое в одинаковой степени отражало бы национальные, культурные, правовые традиции, сложившиеся в разных частях света, в разных странах? Какие признаки, черты, свойства позволяют выделить из громадного массива актов человеческого поведения поступки, влекущие самую жесткую реакцию общества?
Обнаруживается, что в реальной действительности мы - сталкиваемся с той "преступностью", которая обусловлена юридическим определением преступления и описанием конкретных составов преступлений в уголовном законе. Есть все основания полагать, что советская криминология, избрав в своё время в качестве методологической основы марксистко-ленинское учение о постепенном "отмирании" преступности в коммунистическом обществе, вынуждена была на протяжении многих десятилетий характеризовать преступность прежде всего как статистическую совокупность преступлений, имеющую "неуклонную" тенденцию к уменьшению. Советские учёные после возрождения отечественной криминологии в шестидесятые годы прошлого столетия оказались в трудном положении: с одной стороны, обвинения в "биологизаторстве" и расправы с криминологами в начале тридцатых годов не позволяли преступность связывать с какими бы то ни было особенностями личности преступника, с другой стороны, строящееся коммунистическое "завтра" по своей сути не должно было порождать преступность. "Пережитки прошлого в сознании людей" и "влияние империалистического лагеря" длительное время считались основными причинами пре¬
22 Аврутин Ю.Е., Гилинский Я.И. Криминологический анализ преступности в регионе.- Л..1991, с.224.
17

ступности в социалистическом обществе. Отсюда следовал вывод о "преходящести", т.е. временности данного явления.
Естественно, что в тех исторических условиях, формулируя определение преступности и характеризуя её сущность, невозможно было игнорировать политические установки. Сказанное наиболее ярко иллюстрируют определения преступности, которые содержались в советской криминологической литературе и, прежде всего, в учебниках по криминологии, традиционно формировавших "идеологически правильные" направления в исследовании основных криминологических понятий и явлений. Во избежание упрёков в неправильном толковании различных точек зрения и с целью прослеживания их эволюции, рассмотрим наиболее распространенные из них.
Професор Герцензон А.А. в первом учебнике по криминологии в СССР после её возрождения в 60-е годы писал, что преступность "включает в себя всю совокупность конкретных преступлений, совершенных в определенный период времени в данном обществе, но не является простой суммой этих преступлений" 23. Несмотря на предельную краткость и "внеидеологичность" данного определения, (а может быть, благодаря этому), оно длительное время являлось базовым для всех последующих определений преступности. Во втором издании учебника преступность характеризовалась как "социальное и исторически обусловленное явление", включающее в себя "всю совокупность конкретных преступлений, совершенных в определённый период времени в данном обществе". Было и такое уточнение: "Преступность — это собирательное понятие"24. Как видим, определение преступности было дополнено новым признаком, указывавшим на историческую обусловленность преступности. Что касается признака социальности, то, думается, что его применение обусловливалось необходимостью отмежеваться от "биологизаторских течений" в криминологии, ставших в начале 30-х годов поводом для устранения криминологии из юридических наук и учебных дисциплин.
а Криминология/ Под ред. А.А. Герцензона и В.Н. Кудрявцева. — М., 1966.- С. 55.
м Криминология (изд. 2-е, испр. и доп.) — М.: Юрид. лит-ра, 1968. — С. 96,98.
18

В 1969 году в работе "Преступление и преступность" российский криминолог Н.ф. Кузнецова охарактеризовала преступность как "относительно массовое, исторически изменчивое социальное, имеющее уголовно-правовой характер, явление классового общества, слагающееся из всей совокупности преступлений, совершаемых в соответствующем государстве в определенный период времени"25. Как мы видим, помимо уже называвшихся признаков, преступность характеризуется как явление "классового общества". В определении преступности, сформулированном тем же автором в другой работе, ярко отразились особенности политической эпохи семидесятых годов: "Преступность — это классово обусловленное, исторически преходящее социальное явление, выражающееся в совокупности деяний, признанных общественно опасными и уголовно наказуемыми в данном обществе и в данный период времени"26. Очевидно, что идеологический аспект в этом случае превалировал: преступность в очередной раз названа классовым явлением; подчеркнута преходящесть, т.е. фактически — временность преступности; трижды обращено внимание на "социальность" преступности, но при этом не сказано, что без фактически совершенных преступлений преступности, как таковой, нет.
В упомянутом выше "Курсе советской криминологии" наряду с уже называвшимися выше признаками преступности выделяются и такие: а) "возникшее в эксплуататорских общественно-экономических формациях", б) "носящее антагонистический характер", в) "характеризующееся количественными (динамика, состояние) и качественными (структура, характер) показателями"27. Как мы видим, ничего нового в сущностную характеристику преступности данные словосочетания не приносят.
В учебнике под редакцией академика Кудрявцева В.Н. преступность определяется как "отрицательное социально-правовое явление, существующее в человеческом обществе, имеющие свои закономерности, количественные и качественные характеристики, влекущие негативные для общества и людей последствия,
* Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность / М., 1969. — С. 173.
го Криминология (изд. 3-е, испр. и доп.)- М.: Юрид.лит-ра, 1976,- С,- 109.
27 Курс советской криминологии, с.138.
19

и требующие специфических государственных и общественных мер контроля за ней"28. Это же определение содержится в следующем (1997 года) издании данного учебника. Нетрудно заметить, что в цитируемом определении отсутствует всякое упоминание об уголовно-правовой оценке данного "отрицательного" явления, зато вводятся такие формально-неопределенные признаки как "социально-правовое", "влекущие негативные последствия", "требующие специфических ... мер контроля". Если абстрагироваться от термина "правовое", то все названные признаки могут быть использованы для характеристики любого негативного явления, в том числе и природного происхождения, что делает невозможным использование данного определения для сущностного изучения преступности.
В учебной литературе 80-х и 90-х годов преступность характеризовалась как "система" преступлений, что являлось несомненным шагом вперед, создавшим научные предпосылки для углубленного исследования взаимосвязей преступных деяний и социальной среды. Более подробно об этом речь пойдет ниже.
Анализ российской учебной криминологической литературы показывает, что авторы, признавая социальный характер преступности, прежде всего, пытались отразить в своих определениях преступности правовую природу изучаемого явления, привязывая его к понятию "преступление" ("уголовно-правовое явление", "совокупность преступлений"), отмечали "классовость" и временность, т.е. постепенное "отмирание". Безусловно, такой подход был связан с необходимостью отразить в учебниках соответствующую партийную идеологию.
В иных криминологических работах обнаруживается достаточно широкий спектр взглядов на данную проблему, среди которых выделяются идеи, основанные на исследовании преступности как совокупности (системы) преступлений и лиц, их совершивших; как "поведенческой" (психологической) реакции человека на социальные влияния; как особого социокультурного явления.
“ Криминология / Под ред. акад. В.Н. Кудрявцева, проф. В.Е. Эминова. — М.: Юрист. 1995.- С. 22
20

А.И. Долгова, последовательная сторонница системного анализа преступности и социума, в одной из своих работ пишет: "Практически термин "преступность” употребляют в тех случаях, когда речь идет о совокупности преступлений и лиц, их совершивших, в определенных временно-пространственных границах. Это — наиболее простой и понятный подход, тем более что преступность действительно проявляет себя через преступления, совершаемые конкретными лицами"29. В.М. Коган также характеризует преступность как "совокупность преступлений и преступников" 30. Г.А. Аванесов утверждал, что "в реальной действительности преступность характеризуется как весьма пёстрая совокупность различных актов индивидуального преступного поведения. Учитывая единство преступления и лица, его совершившего, преступность следует оценивать как совокупность не только преступлений, но и преступников" 3|. Сочетание признаков преступности Г.А. Аванесов называет "составом преступности"32.
На наш взгляд, термин "совокупность преступников" и в теоретическом, и практическом аспектах представляется неудачным, что особенно заметно при замене данного выражения терминами, раскрывающими его содержание, например, "совокупность фальшифомонетчиков", "совокупность убийц" и т.п. Кроме этого, противопоставление преступлений "лицам, их совершившим", является логической ошибкой, так как очевидно, что без "лиц, их совершивших", преступлений как правовой категории нет вовсе.
Много внимания уделил анализу различных подходов к определению преступности В.В. Панкратов33. Сам же автор,  * •м См.: Долгова А. И. Преступность и общество. Серия: Актуальные вопросы борьбы с преступностью в России и за рубежом. Выпуск 3. - М., 1992. — С. 47 и В.М. Коган. Социальные свойства преступности.- М., 1977.- С.37.
" Аванесов Г.А. Криминология и социальная профилактика. — М.: Академия МВД СССР. 1980,- С.159.
•и Аванесов Г.А Указ. раб.-• С. 160. Следует заметить, что термин "состав преступности’’ в криминологической науке не прижился, что легко объяснимо: в отличие от понятия "состав преступления", в предложенном "составе преступности" можно убратьбольщую часть признаков, что никак не повлияет на формальную оценку преступности как совокупности совершенных преступлений. ” См.: Долгова А.И., Коробейников Б.В.. Кудрявцев В.Н.. Панкратов В.В. Понятия советской криминологии/ Методическое пособие,- М., 1985. — С. 5-15.
21

как нам представляется, в конечном итоге так и не определил свою позицию в отношении исследуемого понятия. В одном случае он определяет преступность как "социальное явление, обусловленное наличием несоответствий между допустимым в обществе поведением граждан и поведением, допускаемым (применяемым)отдельными членами общества", в другом приводит распространенное мнение о преступности как совокупности совершаемых в обществе преступлений и наступившего общественно-опасного результата34. Нетрудно увидеть, что в первом случае понятие преступности раскрывается через один из аспектов механизма причинности преступности. Однако причинный комплекс преступности настолько многогранен и неочевиден, что никак не может выступать в качестве специфического признака преступности.
Некоторые авторы, анализируя понятие преступности, указывают на такую важную особенность преступности, как обладание "самостоятельной формой движения" на уровне массового явления, "относительной самостоятельностью". Такой подход впоследствии стал основой для углубления исследований самодетерминации и самовоспроизводства преступности. Об этом писали, в частности Ю.Д. Блувштейн, А.М. Яковлев, Кудрявцев В.Н., Долгова А.И. и др.35
Весьма продуктивно определение преступности, сформулированное известным российским пенитенциаристом Н.А. Стручковым: «Преступность — это явление, выражающееся в общественно опасном поведении отдельных членов общества, которым нарушаются установленные нормами уголовного права запреты, и представляющее собой систему в виде образующей внутреннее единство со своими свойствами совокупности преступлений и лиц, их совершивших, за определенное время в определенном регионе.36
м Указ, раб., с. 12.
35 Кудрявцев В.Н. Причинность в криминологии. — М., 1968. — С. 152; Ю.Д. Блувштейн, А.М. Яковлев. Введение в курс криминологии. Учебное пособие. - Минск, 1983.- С.22.
36 Стручков Н.А. Преступность как социальное явление: Лекции по криминологии. - Л.,1979.- С.14.
22

Хотя автор не отказался от оценки преступности как "совокупности преступлений и лиц, их совершивших", тем не менее, он связал понятие преступности с одной из разновидностей активности человека — общественно-опасным поведением. Предложенное Стручковым Н.А. определение преступности переносит акцент с внешнего проявления преступности (юридической оценки деяния) на её истоки — социально значимое поведение.
В украинской криминологии теоретические проблемы преступности подробно исследовались профессором И.Н. Даньшиным. В одной из последних работ автор характеризует преступность как "относительно массовое, исторически изменчивое, имеющее определенную территориальную и временную распространенность социальное явления, представляющее собой целостную, основанную на статистических закономерностях систему единичных общественно опасных деяний, запрещенных уголовным законом"37. Как мы видим., автор, как и многие другие, отказался от термина "совокупность" преступлений, заменив его другим — "система", хотя говорит о статистических закономерностях "единичных" деяний38.
По мнению В.В. Голины, становление в криминологии общего понятия преступности связано с концепцией социального детерминизма, согласно которой преступность следует рассматривать как самостоятельное социальное явление, поддающееся количественно-качественной интерпретации. "Определение преступности как множественности преступлений, совершенных в определенных пространственно-временных границах, недостаточно для понимания её действительной сущности", — утверждает В.В. Голина и заключает: "Преступность — это сформировавшаяся и осознанная людьми в ходе своего исторического развития вредоносная разновидность человеческого поведения, запрещенная уголовным законом, выражающаяся в пролонгированном множестве преступных актов"39. В концепции В.В. Го¬
37 	См.: Даньшин И.Н. Общетеоретические проблемы криминологии: Монография. — X.: Прапор, 2005, с.55. (224 с.)
м См.: Криминология / М.:Юрид. Лит-ра, 1988 . -С.63; Криминология // М.: издво МГУ, 1994.- С.63
39 	Голина В.В. О понятии "преступность". В сб.: Преступность, социальный контроль и защита прав личности // Материалы 2-го международного причерно¬
23

лины, также как и в определении А Н. Стручкова, методологически важным является оценка преступности как одной из специфических разновидностей человеческого поведения. Такой подход открывает перспективу исследования её взаимосвязей с иными проявлениями человеческой активности в контексте исторически обусловленных особенностей социальной среды.
Предлагает рассматривать преступность как "правовую модель и как реальную систему общественно опасных деяний” О.Г. Фролова40. Не останавливаясь подробно на аргументации автора, можно согласиться с тем, что описание конкретного преступления в уголовном законе можно рассматривать как правовую модель, однако перечень данных "моделей" в уголовном законе — ещё не фактическая преступность, которая возникает только в результате совершения человеком запрещенных уголовным законом деяний. Часть таких "моделей", содержащихся в уголовном кодексе, крайне редко становится реальной преступностью. Можем ли мы считать преступностью такие "модели" возможного уголовно-наказуемого поведения, которые не применяются потому, что криминализированы законодателем без достаточных оснований? Преступность — это явление, проявляющее себя не в описаниях законодателя, а являющееся продуктом реальной социальной практики людей.
А.Н. Костенко предлагает исследовать преступность с позиций социального натурализма, на основе изучения природы "человеческого произвола, порождающего "зло" в виде криминального поведения и других безнравственных поступков"41. В целях более точно представления взглядов автора на данную
морского социально-девиантологического симпозиума. — Т. 1. — Одесса, 1996.
- с. 48-49.
40 Фролова О.Г. Злочинність і система кримінальних покарань. — Кіїв, 1997. — С. 19.
41 См. работы Костенко А.Н.: Принцип отражения в криминологии (психологический механизм криминального поведения). — К.. 1986; Криминальный произвол (социопсихология воли и сознания преступника) / АН УССР, Ин-т государства и права. - К.: Наук, думка, 1990. — 148 с.; Воля і свідомість злочинця (дослідження із застосуванням принципу натуралізму). Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. — К., 1995; Культура і закон // Правова держава. Вип. 9. — К.. 1998.
— С. 130-135; Основне питання правознавства з позиції соціального натуралізму / Проблеми філософії права. — Т І. - 2003. — С. 72-79: Принцип соціального натуралізму та його значення для юриспруденції і кримінології // Актуальні проблеми кримінального і кримінально-процесуального законодавства і практи-
24

проблему приведём несколько ключевых тезисов из его работы "Криминальный произвол (социопсихология воли и сознания преступника)". Автор формулирует принцип действия "закона часов" в отношении поведения человека и описывает следующим образом: "Феномен человека, имеющего волю и сознание, в том числе и феномен человека, пораженного комплексом своеволия и иллюзий, может быть правильно понят, если рассматривать этот феномен как связь социального и психического в соответствии с "законом часов", где социальное (воля) является "пружиной", детерминирующей поведение, а психическое (сознание) — "маятником", регулирующим поведение". Исходя из того, что "криминальное поведение — это один из феноменов мирового организма, в котором закодированы ответы на многие вопросы, стоящие перед психологией, социологией, философией и другими науками", автор выдвигает следующую гипотезу: "Добротворным является поведение, которое соответствует миропорядку, т. е. которое детерминируется упорядоченной волей и регулируется упорядоченным сознанием, потому что такое поведение приспосабливает человека к высшей, экономической форме обмена веществ — обмену меновыми стоимостями. Указанное поведение возможно для тех, кто приобщен к собственности и рынку. Злотворным, в том числе криминальным, является поведение, которое не соответствует миропорядку, т. е. поведение, которое детерминируется неупорядоченной волей (своеволием) и регулируется неупорядоченным сознанием (иллюзиями), потому что такое поведение не приспосабливает человека к высшей, экономической форме обмена веществ — обмену меновыми стоимостями. Указанное поведение возможно для тех, кто не приобщен к собственности и рынку"42.
Несмотря на то, что автор не формулировал в окончательном виде определение преступности, тем не менее, он совершенно обосновано связал природу преступного поведения с естественными законами существования общества. Хотя, на наш взгляд, данная концепция не дает ясных критериев основа¬
ки його застосування: Збірник тез доповідей учасників Регіонального круглого столу. — Хмельницький: ХІУП. 2002. - 260 с. — С. 10-16.
42 	Костенко А.Н.Криминальный произвол (социопсихология воли и сознания преступника), с. 136-137.
25

ний криминализации того или иного вида поведения человека, следует признать, что в основе человеческой активности лежат природные закономерности, обеспечивающие выживание человека в этом мире как социального существа. В такой постановке вопроса разработка и углубление концепции А.Н. Костенко имеет научную и практическую перспективу.
Известный российский криминолог Шестаков Д.А создал оригинальную концепцию преступности и криминологического определения преступления, которую он последовательно отстаивает в своих работах. Преступность им понимается как "свойство общества воспроизводить множество опасных для человека деяний, поддающееся количественной интерпретации и предопределяющее введение уголовно-правовых запретов"43. Концепция Шестакова Д.А. не получила широкого распространения в украинской криминологии, хотя в России, по мнению профессора Бурлакова В.Н., достаточно широко обсуждалась в криминологической среде. Несмотря на дискуссионность точки зрения автора, В.Н. Бурлаков считает, что большинство криминологов "признают продуктивность определения преступности как свойства общества воспроизводить опасные для него самого деяния и предлагают пути дальнейшего развития данного теоретического подхода"44.
На наш взгляд, подход Д.А. Шестакова к данной научной проблеме действительно весьма продуктивен, так как связан с оценкой преступности как элемента социальной системы в единстве её качественно-количественных характеристик с причинным комплексом. Вместе с тем, автор, на наш взгляд, всё же не совсем точен, так как допускает в данном определении тавтологию. Так, если заменить словосочетание "опасные для человека деяния, поддающиеся количественной интерпретации и предопределяющие введение уголовно-правовых запретов" на термин "преступления", то определение будет звучать следующим образом: "Преступность — свойство общества воспроизво¬
43 Шестаков Д. А. Криминология. Преступность как свойство общества.- СПб.: изд-во "Лань", 2001, с. 72.
44 Бурлаков В. Н. Рецензия на книгу: Шестаков Д. А. Криминология : Краткий курс. Преступность как свойство общества,- СПб. : "Лань", 2001. 264 с. // Правоведение. -2002. — № 3 (242). — С. 271 — 273
26

дить преступления". То, что преступность является свойством общества, в том числе и влияющим на механизмы воспроизводства преступности, никем не подвергается сомнению. Но это — лишь одна из сторон преступности. Определение преступности как свойства общества "воспроизводить опасные для людей деяния" углубляет представление о её природе, но не раскрывает отличия преступности от других социальных явлений и процессов, также обладающих "свойством воспроизводить опасные для человека деяния". В большей степени данное определение является характеристикой общества, приближающей нас к причинному комплексу преступности.
Тем не мене логика рассуждений автора стимулирует дальнейшие поиски в этом направлении. Отвлекаясь от проблемы формального определения преступности, следует заметить, что если рассуждать о свойствах общества воспроизводить "опасные деяния", то логичнее вместо термина "преступность" использовать близкий ему, но всё же не совпадающий по содержанию термин "криминальность". Несмотря на то, что этимологическая основа данных терминов фактически одинаковая, понятие преступности в общественном сознании ассоциируется с совершенными преступлениями. В то же время термин "криминальность" включает в себя не только совершенные, а также латентные деяния, но и криминальную идеологию, криминальную общественную и индивидуальную психологию, правовой нигилизм и другие факторы, которые могут быть отнесены к детерминационному комплексу преступности. Таким образом, криминальность является свойством общества "воспроизводить преступления". При этом ""криминальность” и "преступность" социума могут рассматриваться соответственно как причина и следствие.
Фактически криминальность как свойство любого общества в её количественных и качественных измерениях отражает определенное качественное состояние развития общества — его криминализм. Проблема социального криминализма лишь обозначена криминологами (Костенко А.Н., Уфимцев В.А., Романенко М.В.), оставшись без дальнейшего изучения 45. Кримина-
й См.: Костенко О.М. Формула декримшал1зацн держави // Эл. версия на сайте: Maidan.org.ua/static/mai/1113900158.html; Костенко О.М. Помаранчева
27

лизм как свойство, но одновременно и состояние общественного организма, включает в себя всю гамму социально-правовых, социально-психологических, культурологических и других характеристик того или иного социума. Уровень преступности, зафиксированный в криминальной активности населения, является основным признаком степени криминализации общества, уровнем его криминализма. Исходя из этого, следует признать, что концепция Д.А. Шестакова о "преступности общества", в которой нет излишней юридизации и формализации определения преступности, безусловно стимулирует поиски сущностной характеристики преступности.
Близкое к позиции Д.А. Шестакова, но вместе с тем несколько иное видение данной проблемы обнаруживают авторы монографии "Криминология: приглашение к дискуссии". Методологическим объяснением позиции авторов служит, как они сами подчёркивают, "их глубокая убежденность в том, что криминология является юридической наукой", которая должна "противостоять экспансии социологии" и призвана "разрабатывать правовые меры воздействия на причины преступности"*  46. Несмотря на такое категорическое признание в "партийной преданности", авторы по сути предлагают социологический путь решения данного вопроса. Утверждая, как и многие, что определение преступности как "совокупности преступлений" ничего не прибавляет в познании преступности, так как "совокупность" — это всего лишь "сумма" преступлений, авторы предпринимают попытки выделить качественные стороны преступности, однако аргументацию приводят весьма противоречивую. В одном случае они утверждают, что преступность обнаруживает себя "в качестве своего рода издержек, дефекта системы правового регулирования общественных отношений"47. В дальнейшем
революція" у світлі політичної кримінології // Эл. версия на сайте: maidan.org. ua/static/mai/11033l7538.html ; Романенко М.В. Кримииализм — "светлое" будущее России ?! // Ломоносовские чтения 2002 г. Том №1. — http://lib.socio.msu. ru/1/library; Уфимцев В.А. Преступность с позиции теории систем //http// econic.chat.ru/crim/crim05.htm
46 Криминология: приглашение к дискуссии: Монография/ Авт. Кол.: А.В. Баляба, Е. В. Виленская, Э.А.Дидоренко, Б.Г Розовский. — Лугапнск:РИО ЛИВД, 2000,- с. 19-20. (318 с.)
47 Криминология: приглашение к дискуссии, с.19.
28

авторы пишут о том, что "преступность вообще есть не что иное, как искусственное, абстрактно сформулированное образование, произвольно выделенное и обособленное естественное качество общества”, что "преступность необходимо рассматривать как некую общность людей, совершивших и склонных совершать преступление". ..."При разнохарактерности совершенных преступлений их (за некоторым исключением) объединяет осознанное неприятие в той или иной степени официальной уголовно-правовой идеологии, своё понимание допустимости или недопустимости совершать деяния, запрещенные законом, т.е. своя — как принято сейчас говорить — "теневая" уголовноправовая идеология, своё "теневое" уголовное право". Объединяет этих людей принадлежность к криминальной субкультуре"48.
Следует сказать, что поход к проблеме преступности с культурологических позиций является в современных условиях весьма популярным, переживающим, образно говоря, свою "вторую молодость" 49 . Нет никаких сомнений в том, что особенностью любого общества является его сложная структура в виде множества мелких и крупных социумов, которые между собой связаны тысячами социальных нитей. Однако в общей своей
48 Криминология: приглашение к дискуссии, с.с.47, 67, 68.
49 Проблема криминальной и тюремной субкультур является самостоятельным направлением в криминологии, широко освещалась в социологической и публицистической литературе, о чем говорит обширная библиография: См., например: Шаламов В. "Сучья война". Очерки преступного мира. — М., 1989. — 46 с.; Пирожков В.Ф. Законы преступного мира молодежи (криминальная субкультура). -Тверь: ИПП "Приз", 1994. — 328 с.; Пирожков В.Ф. Криминальная субкультура учащихся-подростков и юношей. -Москва.: МПГУ, 1993. - 236 с., ; Лебедев С.Я. Традиции, обычаи и преступность. Теория, методология, опыт криминологического анализа. — М.: Межрегиональный центр коммерческой безопасности. 1995.-167 с.; Лебедев С.Я. Криминологическое изучение антиобщественных традиций и обычаев и их влияние на преступность: Дисс. ... канд. юрид. наук. — М.: Академия МВД СССР, 1987. -322 с. ; Анисимков В.М. Криминальная субкультура и ее нейтрализация в исправительных учреждениях России / Дисс... д-ра юрид. наук: 12.00.08. — Саратов., 1998. — 314 с.; Анисимков В.М. Криминальная субкультура. Монография. — Уфа., 1998. -- 218 с.; Тулегенов В.В. Криминальная субкультура и ее криминологическое значение. Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Ростов-на-Дону, 2003. — 31 с.; Корецкий Д.А, Тулегенов В.В. Криминальная субкультура и ее криминологическое значение. — СПб.: Издательство Р. Асланова "Юридический центр Пресс", 2006. — 243 с. Дрьомін В.М. Особливості формування кримінальної субкультури // Актуальні проблеми держави та права. — вип.. 25. Одеса, 2006,- С. 498-504.
29

массе лица, совершающие преступления, не представляют собой изолированную от других людей социальную группу и не обособлены подобно российским "ворам в законе" или сицилийским мафиозным группам начала прошлого века своеобразным "кодексом чести". Однородный криминальный социум гипотетически возможен лишь в местах лишения свободы, но и там осуждённые существенно отличаются по социально-демографическим признакам и нравственно-психологическим свойствам. Большая часть преступников — это члены общества, сочетающие самые разнообразные виды человеческой активности, выполняющие различные социальные функции, в том числе и созидательные. Большинство лиц, совершивших преступления, физически не связаны с устойчивой криминальной субкультурой. Мы имеем в виду не только случайных, неосторожных преступников, совершивших ситуативные умышленные преступления, но и тех, для кого преступление не вытекало из их образа жизни и мировоззрения. Таким образом, следует признать, что подход к преступности, как свойству особой "субкультурной общности" не точно отражает жизненные реалии. А вот акцент на том, что поведение людей определяется в числе прочего и "особой уголовно-правовой идеологией" нам представляется правильным и заслуживающим дальнейшей разработки.
Большой вклад в познание природы преступности внёс профессор Зелинский А.Ф., положивший в основу своих многих научных идей так называемый "личностный" подход, суть которого заключалась в анализе основных криминологических проблем через призму психологических особенностей личности "деятеля". А.Ф. Зелинский последовательно развивавший концепцию деятельностного подхода в изучении преступного поведения, характеризовал преступность как "массовое проявление деструктивности в поведении людей, выражающееся в системе предусмотренных уголовным законам деяний, совершенных на данной территории или среди членов определённых социальных групп в течении одного года или какой-то его части" м.  5050 	Зелинский А.Ф. Криминология. Учебное пособие. — Харьков, 2000. — С.24; Его же. Криминальная психология. — Киев: Юринком Интер, 1999. — С. 90-105. Всего — 234 с.)
30

Как мы видим, в данном определении акцент делается на качественной стороне преступного поведения. Подход к преступности, сочетающий в себе социологические, социальнопсихологические, психологические и биологические аспекты человеческого поведения, был направлен в числе прочего и на защиту криминологии от излишней "юридизации". А.Ф. Зелинский, выделяя в особую группу так называемые "искусственные" преступления ("политические и чисто административные правонарушения"), признавал наиболее опасным проявлением деструктивных сил человека общеуголовную преступность, состоящую из деяний, наказуемых во все времена и во всех странах (убийства, увечья, кражи, грабежи, изнасилования и т.п. При этом автор утверждает, что преступность, как социальное явление, от иных не менее массовых "отклонений" отграничивается не "степенью общественной опасности" — понятием, совершенно не поддающимся измерению, а усмотрением законодателя, то есть несет отпечаток субъективности.81
С позиций теории социальной активности рассматривает содержание понятия "преступность" известный украинский криминолог, профессор А.П. Закалюк, который в фундаментальном "Курсе современной украинской криминологии: теория и практика" пишет: "Преступность — это феномен социальной жизни в виде неприемлемой и опасной для общества массовой, относительно стойкой, разнообусловленной криминальной активности части членов этого общества"51  52. Аргументация автора и предложенное определение преступности существенно продвигают нас вперед в поисках сущностной характеристики преступности, о чем речь более подробно пойдет ниже.
Анализ приведенных выше точек зрения учёных относительно понятия "преступность" показывает эволюцию взглядов отечественных и российских криминологов по этому вопросу. Безусловно, криминология существенно продвинулась в понимании феномена преступности и названные выше авторы, и многие
51 	Зелинский А.Ф. Криминология, с. 24.
и Закалюк А.П. Курс сучасної української кримінології: теорія і практика: У З кн. //: Теоретичні засади та історія украінскої крнмінологнчної науки. Книга первая // — К.: Видавничий Дім "Ін Юре“. 2007, с. 139.
ЗІ

другие, внесли существенный вклад в расширение представления о преступности как социальном явлении.
Вместе с тем нельзя не заметить, что в отечественной литературе, особенно учебной, до сих пор доминирует подход к преступности как конкретной ("в данном регионе", "на данной территории") статистической отдельных (единичных) преступных актов, зафиксированной в определенных количественных показателях. Однако этого явно недостаточно для понимания сущности чрезвычайно противоречивого и многоликого явления, которое мы обозначаем термином "преступность". Тем более, этого недостаточно для обоснования самой жесткой реакции со стороны государства и общества на расширяющееся криминальное пространство, заполняемое многомиллионной армией так называемых "преступников", большинство из которых — обычные граждане своей страны, оказавшиеся в необычных в общепринятом смысле социальных условиях. Дело, видимо, не столько в формально-статистической оценке преступности, сколько в её сущности, которую мы связываем с деятельностью человека, природой его социальной активности и общественной реакцией на те или иные её виды. Такой подход предполагает рассмотрение преступности с позиций теории системного анализа, а саму преступность в качестве социальной системы.
1.3. 	О ПРЕСТУПНОСТИ КАК СИСТЕМЕ
На криминологии не могло не сказаться развитие тех отраслей научного знания, которые были связаны с исследованием общества и общественных процессов. Среди научных направлений, оказавших на криминологию заметное влияние, является теория системного анализа или, другими словами, "теория систем". Не вторгаясь в философскую сторону этой весьма специфической области науки, которая имеет обширную библиографию53, следует заметить, что уже в семидесятые годы в ряде
53 См: Садовский В.Н. Система. БСЭ. Изд. 3. Т. 23,- М. 1976. - С. 464; Сетров М.И. Основы функциональной теории организации.- Л.. 1972,- С. 16; Блауберг И.В., Юдин Э. Г. Становление и сущность системного подхода. — М.. 1973. — С. 126; Кузьмин В.П. Принцип системности в теории и методологии К. Маркса - М., 1986. — С. 305; Сороко Э.М. Структурная гармония систем.- Минск,
32

работ преступность характеризовалась как "система преступлений". Об этом писали, в частности, Вицин С.Е., Волошина Л.А., Долгова А.И, Зелинский А.Ф., Шахматов А.В.54 Одним из первых на системный метод в криминологии и перспективы моделирования преступности обратил внимание российский ученый С.Е. Вицин, аргументировано доказавший наличие взаимосвязи между различными видами преступлений, а также взаимосвязи преступности с широкой социальной средой 55. О необходимости системного подхода в изучении преступности, о взаимосвязи разных подструктур преступности писал также В.Н. Кудрявцев56. Такого же взгляда придерживается и известный украинский криминолог профессор И.Н. Даньшин, который характеризует преступность как "целостную, основанную на статистических закономерностях систему единичных общественно опасных деяний, запрещенных уголовным законом"57.
Новые подходы в развитии современных представлений о системной структуре общества предложил А.А. Давыдов, разработавший концепцию модульного анализа социальных систем, которая, в свою очередь, легла в основу научных идей о наличии
1984; Самоорганизация в природе и обществе. СПб., - 1994. — С. 8; Mattessich R. Instrumental Reasoning and System Metodology. Dodrecht. Boston: D. Reidel. 1978; Кондаков Н.И. Логический словарь. M. 1971- С. 210; Философский энциклопедический словарь.- М. 1983. - С. 251; Винограй Э.Г. Основы общей теории систем. Новосибирск: Западносибирское отделение Философского общества России. 1993.- С. 27; .: Винограй Э.Г. Общая теория организации и системноорганизационный подход. — Томск 1989.
$А Вицин С.Е. Моделирование в криминологии. — М.,1973. — С. 24-26; Волошина Л.А. О системном подходе к изучению сущности преступности // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 15. — М., 1972. — С. 15. Долгова А.И. Системноструктурный характер преступности // Вопросы борьбы с преступностью. — 1984. — Вып. 41. — С. 3-16; Криминология /Под ред. А.И. Долговой. — М.,1997. — С.85; Шахматов А.В Преступность: методические указания для применения системного и вероятностного методов исследования. — Ленинград-Красноярск, 1978.
55 С. Е. Вицин. Системный подход и преступность // Учебное пособие. М., изд-во Академии МВД СССР, 1980. — 140 с.; Вицин С.Е. Моделирование в криминологии, с. 24-26.
66 Кудрявцев В.Н. Причины правонарушений. М., 1976. — С. 55; Стручков Н.А. Преступность как социальное явление. — С. 14.
57 Даньшин И.Н. Общетеоретические проблемы криминологии: Монография. — Харьков: Прапор. 2005, с.55.
33

"социума преступников", разрабатываемых российским криминологом Д.А. Ли58.
Наиболее последовательным сторонником изучения преступности к к системного образования выступила профессор А.И. Долгова. Обоснование системного характера преступности, по мнению данного автора, "должно базироваться на признании преступности в качестве специфической подсистемы общества как элемента более общей системы — общества в целом; обосновании определенной целостности преступности как целого, отдельных ее элементов на основе выделения единого критерия качества; выделении конкретных элементов (подструктур) преступности, находящихся между собой во взаимосвязи, взаимообусловленности". Основой взаимосвязи выделенных подструктур преступности, по мнению автора, является преступная деятельность в ее развитии. При определенных условиях один вид преступности порождает другой или влияет на них59.
О взаимосвязи подструктур преступности в контексте системных взаимосвязей писал А.Ф. Зелинский, который на основе обширного фактического материала доказал, что преступная деятельность — это система предусмотренных уголовным законом общественно опасных деяний, находящихся в определенных взаимосвязях как с противоправными формами поведения, так и с законопослушным поведением. В монографии о рецидиве преступлений автор на основании более чем 11 тысяч изученных преступных биографий описал виды и содержание связей между отдельными преступлениями, видами преступности и криминогенными ситуациями60.  * 55** См.: Давыдов А.А. Принципы модульного анализа социальных систем // Модульный анализ социальных систем. — М.: ИСАИ, 1993.- С. 6-26; Давыдов А.А. Модульный анализ и конструирование социума,- М.: ИСАИ, 1994. — 240 С.; Давыдов А.А. Доминирующая пропорция в социальной системе: постановка проблемы // Модульный анализ социальных систем. — М.: ИСАИ, 1993. — С 83-87.
55 Долгова А.И. Системно-структурный характер преступности // Вопросы борьбы с преступностью. — 1984. — Вып. 41. — С. 3-16; Преступность и реформы в России. — М., 1998. — С.5-25; Криминология /Под ред. А.И. Долговой. — М.,1997. - С.83-87.
*° Зелинский А.Ф. Понятие "преступная деятельность" // Сов. государство и право. — 1978. — № 10. — С. 98 —100; Его же. Рецидив преступлений (структура, связи, прогнозирование). — Харьков. — 1980. — С.71-74.
34

Таким образом, уже в семидесятые-восьмидесятые годы был заложен научный фундамент для анализа преступности с использованием методологии теории систем 61.
Вместе с тем следует признать, что подход к преступности как социальной системе не для всех криминологов является очевидным. Так, В.В. Панкратов пишет: "Не возражая против системного подхода к изучению преступности и считая его плодотворным, отметим, что не доказан и вряд ли может быть доказан системный характер явления преступности. Поэтому объявление преступности ’’системой", по меньшей мере, преждевременно. В достаточной степени не обоснована и концепция целостности явления преступности. А она должна доказываться, так как даже безотносительно к концепции системности она имеет для криминологии самостоятельную научную, а для системы правоохранения практическую ценность, так как позволяет увидеть в явлении важные закономерности, структурные связи и др."62.
Можно предположить, что подобная научная "осторожность" при оценке такого массового явления, как преступность, была обусловлена господствовавшей в семидесятые и восьмидесятые годы прошлого столетия марксистско-ленинской доктриной, направленной на обоснование "отмирания" преступности в процессе строительства коммунистического общества, что, естественно, никак не увязывалось с представлением о преступности как "системы". Однако главным аргументом противников признания системного характера преступности были данные официальной статистики, фиксировавшей не только случайный
“ См.: Ervin Laszlo. The Age of Bifurcation. Understanding the Changing World, OPA (Amsterdam) В. V., 1991- S. 129; Венгеров А.Б. Синергетика, юридическая наука, право // Советское государство и право.- 1986, Ни 10.- С. 42; Номоконов В.А. Парадигмы криминологии // Правоведение.- 1994, №3. — С. 106-110; Князева Е.Н. Саморефлективная синергетика // Вопросы философии,- 2001, № 10. — С. 107-108; Ветютнев Ю.Ю. Синергетика в праве // Государство и право.- 2002, №4. — С. 64-69; Демидов А.И. О методологической ситуации в правоведении // Правоведение,- 2001, № 4. — С. 18; Егорова Н. Уголовная ответственность управляющих субъектов и синергетика // Уголовное право.- 2003, № 4. - С. 24-26.
** Долгова А.И.. Коробейников Б.В., Кудрявцев В.Н., Панкратов В.В. Понятия советской криминологии, с. 13.
35

характер многих преступлений, но их громадную "разбросанность" как с позиций региональной (территориальной) распространенности, так и разнообразия личностных свойств субъектов преступления, различий в мотивах и характере конкретных преступлений.
Подобный подход представляет российский социолог Т.В. Шипунова. Взгляд социолога всегда интересен при оценке такого специфического междисциплинарного предмета исследования, каким является преступность, поэтому рассмотрим её аргументацию более подробно.
Т.В. Шипунова утверждает, что существенными характеристиками для определения понятия преступности можно считать лишь два — быть "совокупностью отдельных массовых видов преступлений" и "уголовно-правовым явлением".63 Вместе с тем, они, по её мнению, являются хотя и необходимыми, но еще недостаточными для выведения определения преступности.
Следующим шагом на пути определения этого понятия должно быть выявление качественной специфики названной совокупности, которая бывает, как она утверждает, двух родов: суммативная (нецелостная) и сверхсуммативная (целостная). Свойства суммативной совокупности исчерпываются суммой входящих в нее компонентов (частей), а сверхсуммативная характеризуется наличием свойств, не сводимых к свойствам составляющих частей. Отдельное преступление как часть всей совокупности преступлений — это случайное явление, преступность же, исходя из её массовости, распространенности, — закономерное явление. Преступность обладает такими свойствами как состояние (абсолютное число всех преступлений за определенный период времени), уровень, динамика. Исходя из этого, автор утверждает, что преступность — это сверхсуммативная совокупность массовых форм преступлений, которая бывает двух родов: системная и статистическая. В системной совокупности входящие в нее части (элементы) связаны между собой в соответствии с определенным законом. Связи между  8181 Шипунова ТВ. Подходы к объяснению преступности, противостояние или взаимодополнение (взгляд социолога). — Социологические исследования. 2006. .V* 1. — с. 91 (всего С. 89-98.1
36

элементами образуют структуру, предстающую как инвариантный (устойчивый) вид упорядоченности элементов в соответствии с законом связи между ними. Но отдельные преступления в составе целого (преступности) не связаны между собой и люди, совершающие преступления (если они не являются членами преступных групп), также не связаны ни едиными целями, ни средствами их достижения. Стало быть, делает вывод Т.В. Шипунова, "преступность в целом (речь не идет об организованной преступности, являющейся частью преступности как совокупности разных видов преступлений и представляющую собой систему) не является системой, она относится к статистическим образованиям. С учетом выше сказанного автор формулирует следующее определение преступности. Преступность — это статистическая совокупность массовых видов преступлений, обладающая определенным состоянием, уровнем и динамикой"64.
Весьма спорный вывод. Действительно, такое широко распространенное явление, как преступность, может быть измерено с помощью статистических показателей, к которым относятся состояние, структура, динамика, уровень, коэффициент и пр. Однако это обстоятельство никак не может явиться основанием для утверждения, что преступность лишь "статистическая совокупность" преступлений. Нет никаких сомнений в системности, например, безработицы. Несмотря на то, что между отдельными группами безработных чаще всего нет никаких прямых взаимосвязей (например, безработные сельские жители и безработные горожане) — это не означает отсутствие признака системности в безработице как социальном явлении. Системообразующим фактором в данном случае выступают свойства социальной среды, в частности, той её части, которая обеспечивает занятость населения.
Безусловно, значительная часть разнохарактерных преступлений не имеет в своей основе единого психологического (мотивационного) начала. Например, встречаются убийства
м Шипунова Т.В. Подходы к объяснению преступности: противостояние или взаимодополнение (взгляд социолога). — Социологические исследования 2006. Ле 1. - с. 91.
37

бытовые и заказные; кражи совершаются в различных регионах разными людьми; существенно отличаются налоговые и воинские преступления и т.п. Вместе с тем многие преступления обнаруживают свойства взаимосвязи и взаимодетерминации: хищения и отмывание преступных доходов, скупка краденого; злоупотребления служебным положением и коррупция; налоговые преступления и хищения, взяточничество и т.д. Давно замечено, что существуют устойчивые связи между теми преступлениями, которые имеют форму продолжаемой преступной деятельности. Часть преступлений совершаются рецидивистами в рамках одной преступной карьеры, и эти преступления обнаруживают преемственность криминогенных ситуаций и тесную взаимосвязь повторных преступлений65. Совершенно очевидной является взаимосвязь большинства преступлений и массовых социальных детерминантов преступности, относящихся как к конкретным микросредам. так и к широкой социальной среде.
Однако основным фактором, позволяющим считать преступность системным явлением, является достаточно устойчивая зависимость преступных актов от свойств социальной среды, в условиях которой они совершаются. Системность, как свойство социума, не может не обнаруживаться в деятельности членов данного социума, так как именно за счёт разнообразной человеческой активности социум приобретает свои конкретные свойства. В этой связи заслуживает внимания точка зрения российского криминолога Д.А. Шестакова: "Система преступности вплетена в жизнь общества в виде триады "О-П-О" ("общество — преступность — общество"). С одной стороны, общество, извечная его дисгармония являются питательной почвой для преступности, с другой — преступность оказывает влияние на общество, нанося ему ущерб"66. Анализируя концепцию Д. А. Шестакова, профессор В.Н. Бурлаков делает вывод, что она явилась толчком для криминологических направлений, предмет
*5 См.: Зелинский А.Ф. Дрсмин В.Н. Преемственность криминогенных ситуаций при рецидиве преступлений // Проблемы правоведения. — К, 1979. — Вып. 40. с. 45-53.
66 Шестаков Д. А. Криминология. Преступность как свойство общества.- СПб.: изд-во "Лань", 2001, с. 76.
38

которых образует та или иная саморазвивающаяся социальная подсистема, взятая в единстве ее криминогенных, антикриминогенных и криминальных проявлений 67.
На наш взгляд, подход Д.А. Шестакова к данной научной проблеме весьма продуктивен, так как не только связан с оценкой преступности как социальной системы, но и стимулирует поиск природы преступности в свойствах социума (к чему, собственно, и призывали в своё время основоположники марксизма-ленинизма, и, видимо, были правы).
Таким образом, если опираться не на статистику отдельных преступных проявлений, а на феноменологию преступности как массовой человеческой активности, если исходить из того, что общество, как постоянно функционирующий самовоспроизводящийся социальный организм, является системой, то следует признать, что преступность также обладает свойствами системного явления. Это свойство наиболее заметно проявляется в предпринимательской, финансовой, банковской, коррупционной, организованной, "маргинальной" преступности, определяющих "лицо" современной преступности. Как будет показано ниже, системность преступности проявляется в её институционализированных формах, основанных на криминальных практиках.
Важно понять, за счет каких свойств преступность проявляет себя как системное образование и что является в преступности системообразующим фактором. Исходными для системного анализа преступности выступают такие понятия как "человек", "поведение", "право", "общество", отражающие определенные уровни социального развития, среди которых проблема "человека" является центральной.
В этом плане важен вывод известного философа Марарица В.Ф.: "Социальное пространство полиморфно и включает в себя различные ряды соподчинения социальных систем: человек — семья — группа — нация — страна — общество — цивилизация — человечество. В этих рядах обнаруживается  **7 Бурлаков В Н. Рецензия на книгу: Шестаков Д. А. Криминология : Краткий курс. Преступность как свойство общества.- СПб. : "Лань", 2001. 264 с. // Правоведение. -2002 — № 3 (242). — С. 271 — 273
39

непосредственная связь каждого элемента с последующим и предыдущим, с внутренней и внешней системами. Эта связь проходит через несколько или даже через все уровни системности, определяя всю совокупность атрибутивных свойств социальных систем. Общество — надорганический, целостный, многоуровневый и динамичный непрерывный процесс социального воспроизводства взаимодействующих социальных систем и метасистем. Человек — предельный тип социальной системы, социальный "узел" совокупности взаимодействующих социальных систем, элементом которых он является. Человек как социальная система формируется и развивается в процессах социального взаимодействия" б8.
Признавая важность системного подхода к криминологическим проблемам, вместе с тем следует констатировать, что он не дает ответа на многие вопросы, связанные с пониманием природы преступности, её сущностных характеристик. Какая категория людей тяготеет к криминальным видам социальной активности? Чем отличаются "преступники" от "непреступников"? Есть ли у лиц, совершивших преступления”, единая для всех "личность преступника", отличающая его от личности "непреступника"? Не ставя перед собой цели ответить на эти чрезвычайно сложные и во многом "вечные" вопросы, обратимся к некоторым из них, позволяющим приблизиться к пониманию сущности преступности.
1.4. 	В ПОИСКАХ СУЩНОСТИ ПРЕСТУПНИКА И ПРЕСТУПНОСТИ
В отечественной криминологии весьма распространены утверждения, что преступность как массовое явление не может быть познана путем изучения отдельных преступлений и преступников. Нет сомнений в том, что преступность как социальное явление не тождественна преступлению. Вместе с тем невозможно изучение того или иного явления без анализа составляющих его элементов. Английские криминологи Майкл  **** Марарица В.Ф. Социально-философский анализ трансформации социальных систем // Вестник МГТУ, том 9, №1, 2006..С.70-76.
40

Готтфредсон и Тревис Герши пишут: "В науке рассмотрение проблемы преступности, обычно, начинается с вопроса: "Что является причиной преступления?" Каждая область знания дает ответ согласно своим основополагающим понятиям. Социология ищет причины преступности в социальной стратификации, культуре, общественном устройстве; психология — в личности; биология обращается к фактору наследственности, а экономика — к трудовой занятости и труду как таковому. Мы начинаем с иного вопроса, а именно: "Что такое преступление?" В противовес почти всем предыдущим теориям, мы прежде всего интересуемся собственно преступлением, на первых порах исследуем его сущность и лишь со временем объясняем это явление"69.
Общепризнанно утверждение, что сумма причин конкретных преступлений — это не есть причина преступности. Это бесспорно. Действительно, преступность развивается по другим закономерностям по сравнению с конкретным преступлением. Вместе с тем, если преступления определяются как деяния, следовательно, они являются продуктом деятельности человека. Из этого следует, что преступность не может характеризоваться без обращения к сущности "деятеля" и особенностям его практической деятельности как центральной категории социальной активности. Известный французский биолог и гуманист Пьер Тейяр де Шарден в обращении к читателю в своей книге "Феномен человека" так объяснял предложенное им название: "Прежде всего только лишь феномен. Не следует искать здесь объяснение — это лишь введение к объяснению мира. Установить вокруг человека, взятого за центр, закономерный порядок, связывающий последующее с предыдущим, открыть среди элементов универсума не систему онтологических причинных связей, а эмпирический закон рекуррентности, выражающий их последовательное возникновение в течение времени — вот что, и только это, я пытаюсь сделать"70.
Социальные явления не могут быть раскрыты без изучения человеческого фактора. Как правильно отмечает А.И. Дол¬
т Michael R. Gottfredson and Travis Hirschi. A General Theory of Crime // Stanford.
Stanford University Press, 1990, p. 12*13.
70 Пьер Тейяр де Шарден. Феномен человека. М.: Наука, 1987, с. 36.
41

гова, "говоря о преступлениях и преступности, нельзя забывать о том, что она не существует вне людей. Да и общество представляет собой не только связи, отношения, но также систему этих связей и их носителей — людей, личностей, разных их объединений”71. Исходя из данной теоретической посылки, естественным выглядит анализ преступности через "призму" человека, его сущностных свойств. Можно согласиться с известным российским криминологом Аванесовым Г.А., утверждающим, что проблема личности преступника служит ключом к пониманию сущности преступности72.
Поиски качеств человека, характеризующих его сущность, продолжаются с тех пор, как человек осознал свою особую роль в окружающем мире. В течение многих веков философы бьются над разгадкой феномена человека и его сущности, но неизбежно сталкиваются с тем, что поступательное развитие общества разбивает сложившиеся стереотипы и ставит новые проблемы73. Безуспешность решения этого вопроса не должна отвлекать исследователей от продолжения поисков того основного — сущностного, что позволяет человеку не только идентифицировать себя в этом огромном многоликом мире, но качественно изменять среду обитания.
Среди представителей естественных наук широко распространено мнение о том, что если исходить из представления о человеке как части живой природы, то в качестве основы его сущности следует признать сознание или способность к мышлению (Homo sapiens )14. Если согласиться с тем, что сознание является основой сущности человека, то, исходя из индивидуальности сознания, следует признать, что сколько в мире людей, столько и человеческих сущностей. Сознание — высшая, свой¬
71 См.: Долгова А. И. Преступность и общество, с.9.
” Аванесов Г.Н. Криминология и социальная профилактика. — М., 1990. — С. 254.
7J См.: Хьелл Л.. Зиглер Д. Теории личности // СПб.: изд-во "Питер”, 203. — 608 с.; П. Кууси. Этот человеческий мир. — М.: Прогресс. 1988. с. 52-56. и См., например: Хамори Й. Долгий путь к мозгу человека (пер. с англ.). — М.:Мир, 1985. с.86-88. (365). Дельгадо X. Мозг и созание (пер. с англ.) .- М.: Мир, 1971. — С. 261. Кэндел Э. Клеточные основы поведения.- М.:Мир, 1980. — С.293; Адам Д. Восприятие, сознание, память. Размышления биолога. М.: Мир, 1983. - С. 198.
42

ственная только человеку форма отражения действительности, представляющая собой совокупность психических процессов, позволяющих ему ориентироваться в окружающем мире, времени, собственной личности, обеспечивающих преемственность опыта, единство и многообразие поведения.
Однако сознание проявляется и идентифицируется только в процессе социально ориентированной деятельности, в рамках того или иного вида социальной активности. Именно социальная активность человека в её различных формах позволяет не только типологизировать людей как социальных существ, но и прогнозировать их поведение. Проявляя себя как существо деятельное и социальное, человек обнаруживает свои личные качества и дает основания рассуждать о его индивидуальной сущности*  75.
Логика подобных рассуждений должна привести к выводу о том, что изучение природы преступности, как и любого иного вида человеческой активности, должно быть связано с познанием как социальной, так и биологической сторон человеческой сущности. Вместе с тем, среди определенной части криминологов распространено мнение, что преступники обладают особыми биологическими свойствами, влияющими на их поведение. Другие авторы вообще не обращаются к биологическим механизмам поведения человека, делая упор только на формально-юридической или социальной оценке его поведения. В этой связи показательным выглядит вывод Л.И. Спиридонова о соотношении индивидуального преступного поведения и преступности. Признавая, что "отдельное преступление — социально значимый акт индивидуального поведения, включающий в себя, помимо общественных моментов, биологические, физиологические, психологические характеристики", автор, тем не менее, утверждает, что "преступность же, как социальное явление, представляет собой одну из характеристик, отражающих состояние социального организма, и порождается, следовательно, одними только социальными причинами, т. е. процессами совершенно иного уровня, чем поступок конкретного человека.
'5 См.: Каган М.С. Человеческая деятельность (опыт системного анализа). — М.:
Политиздат, 1974. — 328 с.
43

Опыт развития науки показывает, каким образом забвение этих фактов неизбежно приводит к психологизации или даже биологизации общественных явлений, в том числе преступности". 76
Понятно, что эта точка зрения отражала существовавшие в то время идеологические пристрастия, однако следует заметить, что такой подход был типичен для "официальной" советской криминологии. Автор приведенного высказывания игнорирует тот очевидный факт, что без поступков "конкретного человека" преступности, как иных видов массового социального поведения, не может быть вовсе.
Следует напомнить, что дискуссия о соотношении биологического и социального в личности преступника имеет давнюю историю и в советской криминологии связана прежде всего с именем российского криминолога и пенитенциариста И.С. Ноя, который один из первых поставил вопрос о роли биологических факторов в детерминации поведения человека77.
В дискуссию активно включились ученые различных специальностей и направлений. Заслуживает внимание точка зрения известного правоведа профессора М.Ф. Орзиха, высказанная ещё в середине 70-х годов: "Безусловное отрицание биологического фактора в детерминации поведения людей снимает одну из важнейших проблем "поведенческих" наук — о соотношении социальной среды, субъективных, в том числе правовых средств воздействия на личность и внутренних условий личности, которые включаются в общий процесс детерминации поведения человека.
В действительности, наряду с детерминантами, имеющими безусловно социальную природу (социальная программа, синтезирующая опыт личности, складывающийся в процессе её онтогенеза, социальная среда жизнедеятельности человека, средства направленного воздействия), на личность и её поведение формирующее воздействие оказывают биологические факторы: генетическая программа, обусловленная филогенезом (видовым развитием) человечества, тип нервной системы человека, его
76 Спиридонов Л.И. Социология уголовного права. — М.: Юрид. лит.,1986.- 240 с.
77 См. Ной И.С. Методологические проблемы советской криминологии. — Саратов :Изд-во Саратовского ун-та. 1975 -222 с.
44

нервно-психическое состояние (например, уменьшенная вменяемость" вменяемой в социально-правовом смысле личности) и т.п. Следовательно, при анализе и оценке поведения личности ни теоретически, ни практически не могут игнорироваться все эти факторы. Вопрос заключается лишь в том, насколько наука и практика подготовлена к такому комплексному подходу"*  74 * * * 78. Смелое для тех лет суждение авторитетного ученого было подтверждено временем, научными исследованиями и практикой79.
В современных криминологических работах наблюдается широкий разброс научных взглядов при общем доминировании социологического подхода к оценке преступности и преступного поведения. Профессор А.П. Закалюк, глубоко проанализировавший различные научные взгляды по проблеме личности преступника, акцентирует внимание на социальном аспекте формирования личности преступника и утверждает, что "социальные качества лица определяют сущность его личности"80. Такое достаточно определенное мнение, тем не менее, не помешало автору в дальнейшем рассмотреть социально-биологические свойства в качестве обязательных в структуре личности преступника81.
А.Ф. Зелинский считал данную проблему искусственной. "Многолетняя дискуссия о том, что в личности "важнее" — социальное или биологическое, лишена, на мой взгляд, оснований,
— писал он. — Дихотомические, взаимоисключающие суждения в этом споре неуместны, так как социальное в личности формируется на наследственной основе. Собственно, диалектический подход к проблеме приводит к выводу, что социальное вообще
— это особым образом организованное биологическое, равно как биологическая форма движения материи — особым образом организованное её молекулярное строение и так далее, вплоть
№ Орзих М.Ф. Личность и право. — Одесса: Юридическая литература. 2005. — С. 27-28. (Антология юридической мысли. Одесская школа права).
74 Достаточно сказать, что институт уменьшенной вменяемости нашел отраже¬
ние в новом уголовном законодательстве Украины и успешно применяется при
правовой оценке поведения лиц, находящихся в так называемом “пограничном"
состоянии.
,0 См.: Закалюк А.П. Курс сучасної української кримінології: теорія і практика: У
З кн. //: Теоретичні засади та історія украінскої кримінологичної науки. Книга
первая, с. 235.
81 Закалюк А.П. Указ, раб — С. 235. 250-260.
45

до механического движения. Конечно, каждый раз имеет место качественный скачок, но всё же он происходит на прежнем материале"82.
Подобной позиции придерживается также Костенко А.Н., утверждающий, что в соответствии с принципом социального натурализма, социальное не имеет антибиологического характера, так же, как и биологическое — антисоциального характера: они связаны между собой генетически, а не существуют антагонистически. Биологическое имеет не антисоциальный, а просоциальний характер. "Все социальные свойства личности — это высшая форма развития ее биологических инстинктов, причем социальное у человека наслаивается на биологическое, а не разрушает его"83.
В современной философской литературе по данной проблеме авторы предостерегают от абсолютизации какого-то одного качества в человеческой сущности. Как пишет Брегадзе И.А., "сущность" не есть непосредственная данность, видимая на поверхности явлений. Сущность "скрыта" в глубине явлений; ее не увидеть "невооруженным глазом", посредством чувственного восприятия84.
Известно, что многие великие мыслители (Гераклит, Аристотель, Фома Аквинский), ссылаясь на отсутствие четких границ и постоянства, сочли невозможной "строгую" дефиницию человека. "Установление сущности человека, выявление его "я" сопряжено с особыми трудностями, что обусловлено своеобразием самого исследуемого предмета. Речь идет, прежде всего, о динамичности субъекта, его вечном "пребывании в пути", а также ярко выраженной индивидуальности, различии характеров, возрастных, этнических и национальных особенностей, половых
“ Зелинский А.Ф. Криминальная психология,—Киев: Юрннком Интер. 1999.—С. 12. м См.: Костенко О.М. Природні і людські фактори у праві. Дослідження з позиції
соціального натуралізму // Вісник НАН України, 2005, .Че 8,- с. -26-35; Костенко О.Б . Социальный натурализм как методологический принцип юриспруденции и кримінології // Вісн. Академии правовых наук України. — 2004. — № 4. -С. 134.
м Брегадзе А.А. Проблема сущности личности // Отчуждение человека в перспективе глобализации мира. Сб. статей. Выпуск 1 / Под ред. Маркова Б.В., Солонина Ю.Н., Парцвания В.В. -Санкт-Петербург: Издательство "Петрополис", 2001. - С. 22.
46

противоположностях и пр. Все это наталкивает на вопрос: поддается ли человек общему определению? Можно ли в человеческом мире, а также в единичном субъекте обосновать наличие неизменного феномена, способного придать форму его бытию? Если да, то каковы его пределы, каким он нам представляется — всегда ли подчиняется требованию необходимости и действует в его рамках, или же возможно и решение, выбор, а, соответственно, и замена одного другим?", — высказывает сомнения известный философ.85
Полемизируя с советским обществоведом Тугариновым В.П., профессор М..С. Каган пишет следующее: "Понимая неправомерность игнорирования биологической основы бытия человека, заключавшегося в признании его "общественной сущности", но не решаясь полемизировать с классиком (К■ Марксом
— В.Д.), В.П. Тугаринов предложил такой выход из положения как различение понятий "природа" человека и его "сущность" : последняя, соглашался он с К. Марксом, чисто социальна, а первая двустороння — биосоциальна. Но это было мнимым решением проблемы, ибо сохраняло признание неравноценности этих сторон человеческого бытия: выходит, что биологическая основа жизни человека — то, что отличает живое от мертвого, а у индивида предстает как его уникальная анатомическая, физиологическая, нейродинамическая и психологическая структура — исключается из его сущностных качеств!"86. И далее М.С. Каган напоминает: "Два великих открытия, сделанные в интересующем нас отношении в XIX столетии Ч. Дарвином и К. Марксом, породили соответствующие воззрения на природу Человека — ее выведение из биологической основы антропогенеза, и ее выведение из общественных сил социогенеза"87.
При общем понимании того, что человеческая сущность
— это не только социальная сторона индивида, но и биологическая, философы, тем не менее, предостерегают: "Человек, рас-  * *и Брегадзе А.А. Указ, раб., с.24. м Каган М.С. Указ. раб., с.53
*7 Каган М.С. И вновь о сущности человека // Отчуждение человека в перспективе глобализации мира: Сб. статей. Вып. 1 / Под ред. Маркова Б.В., Солонина Ю.Н., Парцвания В.В. — Спб: Петрополис, 2001. — С.48-67
47

сматриваемый вне тех общественных отношений, продуктом и творцом которых он является — фикция, схема"8®.
Соглашаясь с этим утверждением, следует всё же признать, что в последние годы, как это не парадоксально, значительно больших успехов человек достиг в изучении себя именно как биологического вида, а не как существа социального89. Войны, конфликты, насилие, другие формы проявления человеческих страстей подвергаются лишь ретроспективному анализу с совершенно очевидной целью — с позиций социального детерминизма дать рациональное объяснение самым нелогичным поступкам человека. Человек обвиняется во всех смертных грехах (и действительно — грешит!), но как социальное существо остается непонятым и неизученным в силу сложности изучаемого предмета.
Безусловно, можно приводить различные точки зрения по этому крайне дискуссионному вопросу, однако "демократическим большинством" решить его невозможно. Можно лишь констатировать, что ученые различных отраслей научного знания признают, что ключ к пониманию человеческой природы и его социальной активности лежит в изучении его как биосоциального феномена.
Очевидно, что в течение жизни человека происходят изменения как в его социальном окружении, так в физическом состоянии. Индивидуальность человеческой сущности выражается в особенностях жизнедеятельности, неделимости и целостности каждого отдельного человека как единой структурнофункциональной системы, состоящей из природных и социально обусловленных свойств. Известный американский философ Дж. Марголис подчёркивая тесную взаимосвязь духовного и телесного в процессе жизнедеятельности человека и утверждает, что у человека есть несколько "сущностей", характеризующих
Лебедев А. Б. Духовное производство: сущность и функционирование. — Казань. 1999,- С. 13; Бугера В. Сущность человека. — М.: Наука, 2005. — С.399. *' См., например: Ф. Фогель, А. Мотульски. Генетика человека. В 3-х томах. — Ц.1Уи, 1990. — С. 1056. Тарантул В.З. Геном человека: Энциклопедия, написанная четырьмя буквами. — М.: Языки славянской культуры, 2003. — 392 с.; Корочкин Л.И. и др. Геном, клонирование, происхождение человека. - Фрязино: "Век 2”, 2004. — 224 с.; Приходченко Н.Н., Шкурат Т.П. Основы генетики человека. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. — 368 с.
48

его индивидуальную "интегрированную" сущность, т.е. то, что принято называть личностью.90
Безусловно, сущность человека не может быть сведена к сумме его качеств. Скорее, наоборот, сущность человека определяет его качества. Только проявляя себя как существо деятельное, человек обнаруживает свои качества и дает основания рассуждать о его сущности. Классики марксизма-ленинизма надеялись на всесилие воспитания и утверждали, что сущность человека — это совокупность общественных отношений. Современные исследования убеждают, что сущность человека проявляется во взаимодействии комплекса индивидуальных, природных качеств человека и факторов социальной среды, в условиях которой он себя реализует как целостная личность.
Подход к анализу сущности человека с позиций теории целостности человека, в криминологических целях представляется весьма перспективным. Согласно концепции Н.М. Борытко, способность к социокультурной идентификации, т. е. осознанию своей принадлежности к культуре определенной социальной группы или общности, интериоризации ее ценностей (принятию их как своих), выбору и осуществлению культуросообразного образа жизни и поведения определяет целостность личности как социального типа. В процессе социализации формируется устойчивый способ жизнедеятельности человека, который большинством исследователей характеризуется как "образ жизни". Эта категория образа фиксирует стабильное, повседневное, обыденное, устойчивое, повторяющееся существование индивидуумов в окружающей среде. Являясь опосредующим звеном между личностью и средой, образ жизни выражает типическое в личности, характеризует личность как социальную целостность91. Концепция целостности личности в сочетании с деятельностно-предметным анализом компонентов поведения человека является основой для разработки такого криминологического и социального феномена, как "криминальный образ жизни", одного из основных компонентов детерминационного механизма преступности.
90 Margolis J. Person and Minds/ USA: Boston. — 1978, s. 70-79.
91 См.: Борытко H M. Пространство воспитания: образ бытия: Монография / Науч. рея. Н. К. Сергеев. — Волгоград: Перемена. 2000, с. 36-42. (206 с.).
49

Согласно другому мнению, целостность личности характеризуется строгой иерархией, упорядоченностью, системностью ее основных компонентов и подструктур. При этом внутренние противоречия личности, порождающие ее поступательное движение к более высоким уровням целостности, отличаются системностью, собранностью в русле главных отношений к объективному миру. Система внутренних противоречий целостной личности — это зарождение, утверждение, становление внутри функционирующей целостности новой, более совершенной целостности92. Таким образом, целостность личности проявляет себя как определенная качественная полнота, внутреннее единство, выражающееся в его системности, структурности, устойчивости, обособленности, самостоятельности целого, в его способе существования. Целостность личности выполняет интегративную функцию при формировании личности, способствуя более обобщенному, комплексному подходу к деятельности, к миру, к жизни, событиям, явлениям и фактам93.
Если исходить из вышеприведенных характеристик целостности личности, то становится очевидным, что представление о "сущности" лица, совершившего преступление, не может быть связано только лишь с фактом преступления. Целостность личности является основным фактором декриминализации общества. Вследствие того, что единичный акт деятельности человека, в том числе и преступное деяние, далеко не всегда вытекает из "целостности" личности, совершается вопреки ей, сохраняется надежда на то, что большинство людей, попавших в жернова криминального мира и уголовного преследования, сохранят свои человеческие качества и человеческую сущность.
Изучение механизма взаимодействия природных и приобретенных свойств человека и социальной среды является инструментом проникновения в природу социальной активности, в том числе и криминальной. Несмотря на распространенность взглядов на преступника как особую категорию людей, характеризующихся иными, в отличие от правопослушных людей,
” с*: Ильин В. С. Формирование личности школьника (целостный процесс). — М..
1984. 144 с.
м Борытко Н. М. Пространство воспитания: образ бытия, с. 36-42. (206 с.)
50

свойствами, преступление, каким бы жестоким оно не было, не может явиться единственной основой для характеристики сущностных свойств личности. Основанием для такого утверждения является понимание того, что человек является сложным системным образованием, сущность которого формируется и проявляется в процессе всей жизнедеятельности. Следовательно, в преступлении проявляется лишь одна сторона его личности, по Дж. Марголису — "одна из сущностей".
В криминологии нет единства взглядов по поводу наличия особых "сущностных" свойств у лиц, совершивших преступные деяния. Многолетняя дискуссия по проблеме личности преступника обнаружила резкую полярность точек зрения: от признания существования "личности преступника" и "преступной личности", до полного отрицания возможности формулирования общего понятия личности преступника94.
Сторонники последней точки зрения отрицают наличие особых качеств у лица, совершившего преступление, отличающих его от законопослушных граждан. "Единственным доказательством существования в действительности таких состояний личности, — пишет А. М. Яковлев, — является лишь факт совершения лицом преступления...В результате то, что характеризует действие, переносится на предполагаемые состояния личности, якобы вызывающие к жизни соответствующие этим состояниям поступки"95.
А.Ф. Зелинский считал, что в отношении большинства преступников правильнее использовать термин "лица, совершившие преступления". Вместе с тем он утверждал, что "нельзя отка¬
м См., например, работы: Сахаров А.Б. О личности преступника и причинах преступности в СССР. — М.,1961; Личность преступника. — М.,1975; Личность преступника. — Казань, 1978; Личность преступника как объект криминологического исследования. — М.,1979; Игошев К.Е. Типология личности преступника и мотивация преступного поведения. — Горький, 1984; Филимонов В.Д. Общественная опасность личности преступника. — Томск, 1970. Блувштейн Ю. Д. О содержании понятия "личность преступника”. — В кн.: Теоретические проблемы учения о личности преступника. М., 1979, с. 50—51; Резник Г. М. Личность преступника: правовое и криминологическое содержание. — В кн.: Личность преступника и уголовная ответственность. Саратов, 1981 с. 29.
* Яковлев А. М. Индивидуальная профилактика преступного поведения.- Горький. 1981, с. 22
51

заться от понятия личности преступника, поскольку реально она существует. Это профессиональные воры, наемные убийцы, рэкетиры, террористы и т. п.". Исходя из того, что личность формируется в процессе деятельности, личность преступника, по его мнению, — "это личность человека, совершившего не отдельное правонарушение, а систему преступных действий, т. е. преступную деятельность"96.
Думается, в методологических целях целесообразно использовать термин "личность преступника" применительно к конкретному лицу, совершившему преступление, сделав акцент на формальном аспекте такого определения — "личность лица, совершившего преступление". Поиск всеобъемлющих, типологических свойств "личности" преступника, противопоставление "личность преступника — личность непреступника" на обобщенном массовом уровне в большинстве случаев выглядит не убедительным.
Если абстрагироваться от формально-оценочной стороны преступных действий, то с точки зрения формы и механизмов взаимодействия с социальной средой, преступления ничем не отличаются от иных видов социальной активности человека. Реагируя на внешние и внутренние раздражители (стимулы), индивид активно воздействует на свое окружение, приспосабливаясь к нему и приспосабливая его к себе. Убийства, телесные повреждения бывают "разрешенные" (необходимая оборона, военные действия) и запрещенные; есть "шпионы” и "разведчики"; завладение чужим имуществом может быть противоправным, а может быть и законным (конфискация, крайняя необходимость и т.д.), однако и те и другие поступки совершаются в определенных социальных ситуациях на основе личностного восприятия последних и соответствующей мотивации. Отличия будут лишь наблюдаться в формальных моментах "встроенности" данного типа деятельности в сложившуюся в том или ином социуме нормативную систему отношений и, как следствие, в оценках того или иного поведения со стороны общества.
Таким образом, учитывая, что между человеком и его жизненной средой, которая является результатом его деятельности, существует неразрывная связь, сущность человека познается
Зелинский А.Ф. Криминальная психология, с. 20.
52

через характер его практической деятельности, благодаря которой человек изменяет мир, проявляет себя в этом мире. Различия в "сущностях" конкретных людей обусловлены, с одной стороны, индивидуальными, имеющими биологическую природу различиями, с другой стороны, особенностями социализации человека, его социально значимой деятельности. Преступная активность является лишь одной из характеристик человека, оценка которой может измениться вместе с изменением оснований криминализации человеческого поведения.
Вместе с тем, все рассуждения о признаках и свойствах преступности и личности преступника лишаются смысла без осознания причин, по которым то или иное поведение признается преступным. Более того, возникает, может быть, риторический, но необходимый вопрос: существуют ли универсальные для всех социальных общностей формальные критерии уголовно-правовых запретов, позволяющие с уверенностью идентифицировать того или иного человека как лицо с "преступной личностью"? Человеческий опыт показывает, что таких "всеобщих" критериев нет.
Вместе с тем, в условиях снижения моральных требований в человеческом общежитии, особого внимания заслуживает проблема нравственной оценки человеческого поведения. Не затрагивая огромный пласт вопросов, связанных с основанием уголовно-правовых запретов, заметим лишь, что в наши дни регулирующей роли нравственных норм, являющихся по нашему убеждению основой духовной сущности человека, внимания уделяется меньше всего. Криминализация общества и расширенное воспроизводство преступности в основе своей имеют духовную, нравственную деградацию личности и общества в целом. К сожалению, этические проблемы функционирования общества всё чаще игнорируются, в том числе и криминологической наукой. Вместе с тем очевидно, что преступность предстает в массовом общественном сознании не только как юридическая категория, но и как нравственная проблема. Таким образом, сущностное определение преступности ориентирует нас на изучение этических оснований правовой оценки человеческого поведения.
53

1.5. 	ОБ ЭТИЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ ПРЕСТУПНОСТИ
В правовой действительности мы сталкиваемся с той преступностью, которая обусловлена юридическим определением преступления и описанием признаков конкретных составов в уголовном законе. Ярлык преступника человек получает только на основании юридической стигматизации. Однако известно, что право — не единственный путь регулирования взаимоотношений в обществе. Рассмотрение общественных отношений в аксиолого-нормативном ракурсе обнаруживает, что в любом социуме правила человеческого общежития устанавливаются правовыми, религиозными, нравственными нормами, а также традициями и обычаями97  98. Безусловно, религиозные нормы, так же как традиции и обычаи, играют важную роль в формализации человеческого поведения, однако во все времена наиболее актуальным являлся вопрос о соотношении нравственных и правовых механизмов регуляции социального поведения99. Особое значение данный тезис приобретает в связи с выделением из широкой гаммы человеческих поступков таких, которые влекут самую суровую правовую оценку со стороны общества и государства. Однако в реальной жизни, значительная часть деяний, которые власть называет преступлением, не получает аналогичной отрицательной оценки со стороны населения, т.е. фактически не воспринимается как преступность. Одной из причин этого следует признать расхождение нравственных и правовых критериев при установлении уголовно-правовой ответственности.
Предполагается, что правовые запреты, в том числе уголовно-правового характера, должны максимально полно отвечать нравственным ожиданиям общества: право поощряет нравственные поступки и устанавливает санкции за деяния безнравственные, исходя из ценностей данного общества. Но есть ли общепризнанные критерии нравственности и безнравственности?
47 См.: Бобнева М.И. Социальные нормы регуляции поведения. М.: Наука, 1978. -С.310
98 	См. подробнее: Дрёмин В.Н. Этическая природа преступности (к вопросу о криминализации социального поведения) // В сб. : Актульш проблеми держави та права.* Одеса, 2002, Вип. №14 с.21-27.
54

Каким должно быть соотношение безнравственного и преступного или, иначе, каким должно быть "количество" безнравственного, чтобы стать преступным? "Не следует ли наказывать всякую безнравственность и притом только безнравственность, или не следует ли признавать преступными все важнейшие случаи безнравственности, определяя важность или значение безнравственности по признаку несомненности, общепризнанности?" — ставит вопрос выдающийся русский юрист XIX века профессор Н.С. Таганцев и тут же даёт на него отрицательный ответ".
Официальная доктрина советского уголовного права уходила от обсуждения этических начал криминализации поведения людей. Свойством, дающим основание криминализировать то или иное деяние в целях борьбы с ним была названа общественная опасность деяния. Ю.А. Демидов, утверждал, что все преступления являются общественно опасными и безнравственными, а отрицательная правовая оценка преступления заключает в себе и отрицательную моральную оценку99  100.
Трудно согласиться с таким мнением. Советская власть признавала в тридцатые годы прошлого века общественно опасными сбор колосков на убранном хлебном поле в голодные 30-е годы или в военное время — минутные опоздания на работу. Безусловно, что эти "деяния" и многие другие подобные "преступления" ( прежде всего, те, что были отнесены к разряду политических) не могли быть в общепринятом смысле "безнравственными". Какой элемент безнравственности был в действиях, направленных на критику существовавшего политического режима, уничтожившего миллионы ни в чем не повинных людей?
А.Н Костенко называет социально необоснованное применение уголовно-правовых репрессий "правовым волюнтаризмом", являющегося следствием "социального волюнтаризма". "Волюнтаризм в сфере борьбы с преступностью в условиях псевдоправового государства приводит к тому, что общее чисто лиц, совершающих безнравственные поступки во всех формах, не уменьшается, а лишь в соответствии с законом "сообщающихся
99 Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть обшая. Том 1. // С.- Петербург, 1902, с. 36
100 См.: Демидов Ю.А. Социальная ценность и оценка в уголовном праве. — М.: Изя-во "Юрид. лит-ра“, 1975, с. 143.
55

сосудов" одни формы безнравственного поведения переливаются в другие", — пишет автор. "Волюнтаризм в борьбе с преступностью является элементом системы социального волюнтаризма, охватывающего все сферы жизнедеятельности людей, и поэтому может быть изжит лишь вместе с этой системой. ... Социальный волюнтаризм под лозунгом "Железной рукой загоним человечество к счастью!" может привести общество к исторической драме, подобной той, которая описана в библейском мифе о вавилонской башне. Взаимонепонимание между людьми, ведущее их к всеобщему конфликту друг с другом, к "войне всех против всех" — такова судьба общества, в котором господствует социальный волюнтаризм", — убежден А.Н. Костенко 101  102 *.
Есть все основания утверждать, что так называемый "материальный" признак преступлений (общественная опасность), который в советском уголовном праве считался "критерием отграничения преступлений от других правонарушений", в действительности был введен в научный оборот и законодательную практику сугубо в идеологических целях и использовался для объявления общественно опасными любых неугодных власти поступков людей. История развития человечества показывает, что критериями, лежащими в основе общественной оценки определенных поступков, изначально выступали нормы морали и нравственности, идеи добра и справедливости, которые своими корнями уходят в античную философию классического периода (вспомним "Государство" и "Законы" Платона, "Политику" Аристотеля) и даже к более раннему периоду развития философии (идеи о "добре" и "зле" Парменида, Гераклита, Пифагора, Эмпедокла, Анаксагора). Да и Дюркгейм считал, что преступность есть "социальная безнравственность, которую общества карают посредством организованных наказаний'402. В гегелевской философии права много внимания уделено не непосредственно юридическим явлениям, а нравственности, морали, состоянию и развитию духа — всему тому, что позволяет определять обоснованность процессов, действий, поступков, а в более широком
101 Костенко А. Н. Криминальный произвол (социопсихология воли и сознания преступника), с. 132-133.
102 Дюркгейм . О разделении общественного труда (этюд об организации высших
обществ).- Одесса, 1900, с. 4.
56

плане — обоснованность всего сущего. Безусловно, что и в наши дни, и в будущем при изучении преступности мы не сможем уйти от вопросов о нравственности человеческих деяний, в какой бы форме и во имя чего они не совершались, и справедливости воздаяния за их совершение.
Мораль (от латинского mores, moralis — нрав, нравственный) — особая форма общественного сознания, один из основных социальных институтов, регулирующий поведение человека в обществе. Считается, что принципы морали составляют ценностный базис общества. "Мораль является выражением целостной системы воззрений на должною социальную жизнь, содержащих в себе то или иное понимание сущности человека и его бытия"103. В качестве социального института моральные нормы позволяют дать оценку разнородным и многообразным явлениям: поступкам индивидов, групповому поведению, государственным институтам и т.д.104. В морали общественная необходимость, потребности, интересы выражаются в виде стихийно сформировавшихся и общепризнанных предписаний и оценок, подкрепленных силой массового примера, привычек, обычаев, общественного мнения, в связи с чем "требования морали принимают форму безличного долженствования, равно обращенного ко всем, но ни от кого не исходящего повеления" 105  *. Понятия морали и нравственности имеют различия, так как "моральные догматы с веками утрачивают историческую напряженность, конкретность и единственность", а "нравственность всегда связана со свободными поступками людей в соответствие с его совестью” ,0ti.
Неоднозначность философского содержания рассматриваемых понятий не снимает с повестки дня вопрос о поведении людей в обществе и отношении к друг другу с позиций морали, нравственности, справедливости и права. Социальная ценность моральных и нравственных требований к поведению человека очевидна. Однако совсем не очевидны регулятивные возможности нравственных предписаний. Дело в том, что моральные
,ю См.: Современный философский словарь / Под ред. д.ф.н., проф. В.Е. Кемерова
/ Бишкек, изд-во "Одиссей", 1996, с. 304-305.
|0< См.: Краткий словарь по социологии. - М., Политиздат, 1989, с. 166167.
105 См.: Философский словарь. — М.: Политиздат, 1972, с. 254.
См.: Современный философский словарь, с. 305.
57

нормы формируются в определенных социокультурных общностях, которые имеют существенные различия. Более того, даже в рамках одной социальной группы существуют различия в представлениях о должном и недопустимом, о моральном и аморальном. В современное время критерии моральности и нравственности претерпели серьезные изменения, и то, что совсем недавно считалось аморальным, сегодня рассматривается как социальный стандарт поведения. Особенно это заметно при изучении нравственных представлений молодежи.
В советской теории государства и права утверждалось, что моральные нормы должны постепенно вытеснить большую часть правовых норм. Вместе с тем признавалось, что область регулируемых правом общественных отношений значительно уже по сравнению со сферой общественных отношений, охватываемых нормами морали и нравственности. Так, Е.М. Пеньков утверждал, что право регулирует такое поведение людей, которое четко определено, зафиксировано в юридических правах и обязанностях. Нормы нравственности также влияют на регуляцию такого поведения, но в другом аспекте, не с позиций его правомерности или неправомерности, а исходя из представления о справедливости или несправедливости тех или иных поступков107 .
Несмотря на безусловную привлекательность нравственной оценки поведения, функции абсолютного регулятора человеческого поведения моральные и нравственные нормы осуществить не могут. Предполагается, что таковыми возможностями обладает право. Но может ли право в его объективной (т.е. нормативной) форме выступать абсолютным критерием нравственности человеческих поступков и справедливости? Убедительных доводов в пользу положительного ответа на этот вопрос найти трудно. Чаще всего ученые просто говорят о регулирующей роли права как самостоятельной ценности. Известный русский теоретик права С.С. Алексеев пишет: "Право при самом широком его понимании состоит в том, что оно даёт признаваемую в данном обществе, его практической жизни обоснованность, оправданность, которые — надо это подчеркнуть — так или ина¬
107 	Си.: Пеньков Е.М. Социальные нормы — регуляторы поведения личности (некоторые вопросы методологии и теории). — М.: Мысль, 1972, с. 167.
58

че даны и должны быть признаны в обществе, в его практической жизни"10®. Ценность права, с точки зрения С.С. Алексеева заключается в том, что право обеспечивает "непрерывную динамику функционирования общества, при которой достигается постоянное и стабильное воспроизводство и, следовательно, сохранение и утверждение (своего рода "увековечение") выраженных в праве социальных ценностей, условий и механизмов его функционирования, в том числе — сохранение и утверждение границ свободы в поведении людей"108  109.
Другие авторы, относясь к праву фактически как к суперценности, характеризуют его как "всеобщий модус", как особую социальную сферу, "которая обладает особым свойством мета(или супер-)структурирования массива наличных общественных отношений"110.
Профессор М.Ф. Орзих в своих работах много внимания уделил проблеме личностной ценности права. Выводы, которые он сформулировал более двадцати лет назад не только не утратили своей значимости, а наоборот, в условиях массового правового нигилизма приобрели особую актуальность. Так, по мнению М.Ф. Орзиха, право не тождественно моральным нормам, так как является самостоятельной личностной ценностью, при этом оно поддается ценностной дифференциации в отношении "обслуживаемых" им областей жизнедеятельности человека. "Право обеспечивает возможность выбора деятельности человека, направленной на приобретение материальных и духовных благ", — пишет автор. 111 Анализируя соотношение права и свободы, М.Ф. Орзих утверждает, что право является "официальным мерилом", "предельной нормой", "шкалой" свободы. 112  *Сказанное вовсе не означает, что право должно быть отождествлено с понятиями справедливости и нравственности. Если мы, как показывает общественный опыт, творим такое право, которое выгодно лишь отдельным социальным группам,
108 Алексеев С.С. Философия права. М.: Норма, 1997, с.6.
109 Алексеев С.С. Указ . раб., с. 110.
п0 Малинова И.П. Философияя права (от метафизики к герменевтике). — Екате¬
ринбург, 1995, с. ПО.
1.1 Орзих М.Ф. Личность и право, с. 97.
1.2 См. : Орзих М.Ф.Личность и право, с. 93-95.
59

то может ли оно быть признанной общественной ценностью и является ли оно правом всеобщим ? Распространенным является создание такого права, которое сами "правосозидатели" не считают необходимым соблюдать. Известны законы, которые по сути были насколько безнравственными, настолько и неправовыми. Диктаторские режимы создавали такие правовые системы, в которых человеку не находилось места. Из этого следует, что, опираясь только на представление людей о фактической "пользе" права, без обращения к категориям нравственности и справедливости, общественная оценка человеческих поступков невозможна и, следовательно, невозможна выработка правовых норм и их применение"3.
Формальная криминализация человеческого поведения, не основанная на общепризнанном в данном социуме представлении о должном и недолжном, соцально вредном и опасном, нравственном и безнравственном, приводит к тому, что население в своей повседневной практике утрачивает критерии оценок своих поступков. Безусловно, невозможно знать все правовые запреты, а в условиях отсутствия сущностных критериев криминализации человеческих поступков, к которым можно отнести нормы морали, нравственности, справедливости, представляется вовсе невозможным выработать шкалу личных ценностей в сфере правового поведения. Не идеализируя и не преувеличивая значение нравственных и моральных норм, следует сказать, что правовые запреты должны приближаться к представлению  115115 	Это было хорошо подмечено К. Чапеком в рассказе "Последний суд". По сюжету преступник, некий Куглер, после смерти попадает на небо, где его ожидает последний суд. Как же велико было его удивление, когда выясняется, что судить его предстоит вовсе не Богу, а людям! А Бог выступает на этом суде просто свидетелем земной жизни Куглера. "Почему, собственно, вы... почему ты. Боже, не судишь сам? — спросил Куглер задумчиво. — Потому что я всё знаю. Если бы судьи всё. совершенно всё знали, они бы тоже не могли судить. Тогда бы судьи всё понимали, и от этого у них только болело бы сердце. Могу ли я судить тебя? Судьи знают только о твоих злодеяниях, а я знаю о тебе всё. Всё, Куглер! Вот почему я и не могу тебя судить. — А почему... эти люди... судят и на небе? — Потому что человеку необходим человек. Я, как видишь, только свидетель, но наказывать, понимаешь, наказывать должны люди... н на небе. Поверь, Куглер. это правильно. Люди не заслуживают никакой другой справедливости, кроме человеческой". Чапек К Сатирический детектив. Сказки. — М., 1987, с. 128-129.
60

людей об их социальной недопустимости в данное время и в данной социокультурной среде.
В этой связи методологически важными представляются суждения профессора Ю.Н. Оборотова о единстве нравственной и правовой реальности. "В современной жизни право и мораль все чаще предстают некие самодостаточные рациональные схемы, нормативы, под которые подгоняется поведение людей. При этом и право, и мораль не оказывают существенного влияния на мировоззрение человека, который превращен в безликого исполнителя, и которым успешно манипулируют, прикрываясь нормативами правового государства и прав человека. Поэтому так значима характерная для неотдифференцированных правовых систем идея единой нравственно-правовой реальности в качестве производной от Абсолюта, развертывания духовного потенциала в элементах, составляющих культуру. На этом пути обеспечивается преодоление "дурной бесконечности норм, за которой теряется человек" "4.
Выдающийся философ Иммануил Кант (1724—1804), родоначальник немецкого классического идеализма, в своих "Лекциях по этике" очень точно обозначил различие между правовыми нормами и моральными: "Что представляет собой право, определяется в юриспруденции. Право показывает необходимость действий, происходящих из полномочий или из принуждения. Этика же показывает необходимость действий, происходящих из внутренней обязанности, которая возникает из права других людей, а не из принуждения человека”"5. Знаменитый "категорический императив Канта", который часто называют законом нравственности, гласит:"... поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом"116.
Известный русский правовед А.П. Куницын (1793-1840), в середине 18 века бывший редактором "Полного собрания законов Российской Империи", разделяя популярную среди
1.4 Оборотов Ю.Н. Традиции и обновление в правовой сфере: вопросы теории (от познания к постижению права): монография. — Одеса: Юридическая лит-ра. 2002, с. 98-99.
1.5 Цит. по: Этическая мысль. -М.: Политиздат, 1988, с. 321-322.
116 	Кант И. Соч. В 6-ти т./ — М., 1965, т. 4(1), с 260.
61

философов и юристов концепцию естественного права, различал право "первоначальное" и "производное": первое определяется природой человека, второе — общественными законами. В своей известной работе "О человеке и праве", рассуждая о "Законах и должностях нравственных", А.П. Куницын пишет: "Влияние нравственной необходимости на свободу воли называется обязательством, а само деяние, к которому она склоняет, должностью, или обязанностью. Если одно убеждение в нравственной необходимости решит волю действовать, то деяние называется нравственным в тесном смысле, а побуждение внутренним. Когда же не сие убеждение, но другая внешняя причина заставляет человека поступить по закону, то деяние называется просто законным, а побуждение к оному внутренним"'17. Таким образом, нравственность рассматривалась как природное, естественное свойство человека; следование закону могло вытекать из нравственных побуждений, а могло явиться следствием принуждения.
Приведенные размышления современных ученых и великих мыслителей прошлого о некоторых этических аспектах поведения человека, сделанные в разные времена и отражающие культуру соответствующей эпохи, подтверждают вывод, вытекающий из всей социальной практики людей, — в преступности проявляется, прежде всего, состояние нравственности общества. Право при этом в идеале должно выступать тем императивом, который используется для меры нравственности поступков человека. Однако, если в обществе нормами уголовного права запрещены деяния, не причиняющие вред общепринятым моральным и нравственным ценностям, то возникает конфликт между нормативными требованиями и реальным поведением людей.
В статье "Дебаты по поводу закона о краже леса", говоря о природе о уголовно-правовых запретов К. Маркс писал: "Ни в какой мере не удастся заставить поверить в наличие преступления там, где нет преступления. Народ видит наказание, но не видит преступления, и именно потому, что он видит наказание  117117 	Цит. по: Русская философия права. Антология. — СПб.: Изд. "Алетейя", 1999, с. 53
62

там, где нет преступления, он перестает видеть преступление там, где есть наказание"118.
Формируется порочный круг: безнравственное общество порождает безнравственные законы; безнравственные законы деформируют правосознание и порождают безнравственное правоприменение; совершение правонарушения не считается безнравственным поступком, так как становится стандартом поведения, нормой социального реагирования на содержание правовых требований, не отвечающих принципам социальной справедливости, морали и нравственности.
Нравственность поступков человека характеризует его социальную и духовную сущность. Следовательно, сущность преступных деяний заключается в посягательстве на такие нравственные ценности, которые с позиций общечеловеческой морали или морали определённой социальной общности являются наиболее значимыми, в связи с чем охраняются и защищаются государством. Таким образом, широкая распространенность криминального поведения свидетельствует о глубокой деморализации общества, его нравственной коррозии. В связи с этим возникает вопрос, в какой степени для человека естественны преступные формы поведения, являются ли они производными человеческой сущности, т.е. "нормальными" с точки зрения социальной оценки. Вопрос, на который не существует однозначного ответа. Дискуссии среди ученых продолжаются не одно столетие с различной глубиной научной аргументации.
Обсуждая эту проблему, нельзя не вспомнить Эмиля Дюркгейма (1858—1917), одного из основоположников французской социологической школы, и его широко известную концепцию, суть которой заключается в утверждении о том, что преступность является нормой социальной жизни: "Преступник вовсе не антисоциальное существо, не особого рода паразит, не чуждое и не ассимилирующееся тело в среде общества; это нормальный фактор социальной жизни119."
Более полно позицию Дюркгейма по этому вопросу отражают следующие положения, подтвержденные временем и со-
Маркс К. "Дебаты по поводу закона о краже леса" / Маркс К., Энгельс Ф. Соч.- М„ 1955, т.1, с.122
119 	Дюркгейм Э. Метод социологии // Киев—Харьков, 1899,- С. 77.
63

храняющие актуальность и сегодня: "Преступление наблюдается не только в большинстве обществ того или иного вида, но во всех обществах всех типов. Нет такого общества, в котором не существовала бы преступность. Правда, она изменяет форму: действия, квалифицируемые как преступные, не всегда одни и те же, но всегда, да и везде, существовали люди, которые поступали таким образом, что навлекли на себя уголовную репрессию. Если бы, по крайней мере с постепенным культурным ростом общества, пропорция преступности (то есть отношение между годичной цифрой преступлений и цифрой народонаселения) понижалась, то можно было бы думать, что, не переставая быть нормальным явлением, преступление все-таки стремится утратить этот характер. Но у нас нет никакого основания признать существование подобного регресса. Многие факты указывают на движение в противоположном направлении. С начала столетия статистика дает нам средство следить за ходом преступности, последняя повсюду увеличилась. Во Франции увеличение достигает почти 300%. Нет, следовательно, явления, представляющего более несомненные симптомы нормальности, потому что оно является тесно связанным с условиями коллективной жизни. Делать из преступления социальную болезнь, значило бы допускать, что болезнь не есть нечто случайное, а, наоборот, вытекает в некоторых случаях из основного устройства живого существа, это значило бы уничтожить всякое различие между физиологическим и патологическим"120.
Мы не будем останавливаться на дальнейшей аргументации Дюркгейма по этому вопросу. Его работы достаточны известны и популярны в мире, а его взгляды имеют немало последователей. Заметим лишь, что ученый совершенно правильно подметил обыденность многих преступлений, их чрезвычайно широкую распространенность и тенденцию к возрастанию в обществе форм поведения, оцениваемых в качестве преступных. Прошло более ста лет с момента публикации книги "Метод криминологии", но отмеченные Дюркгеймом закономерности в развитии преступности сохранились и всё чаще преступными называют новые проявления человеческой активности, часто
120 	Дюркгейм Э. Метод социологии, с. 72.
64

связанные не с нравственными аспектами поведения, а, например, с техническим прогрессом. Однако совершенно очевидно, что утверждение о "нормальности" (в силу их распространенности) преступных проявлений не объясняет природу последних, более того, не способствует пониманию причин запрета их под угрозой применения уголовного наказания.
Невозможно представить социум, в котором бы доминировали противоправные формы поведения. Человек, создающий и составляющий социальную среду, при всей своей индивидуальной непредсказуемости поведения в конкретных ситуациях, в принципе ориентирован на созидание, о чём свидетельствует вся история человечества. "Зло не может утверждаться как первоначало, как бытие, подобно тому, как это имеет место в отношении блага", — утверждают философы 121. Противоборство сил созидательных и деструктивных в глобальном историческом измерении всегда заканчивалось перевесом первых, что и обуславливает поступательное развитие общества.
Если исходить из того, что уголовно-правовые запреты в определенной степени отражают уровень нравственных ожиданий общества, то современная преступность, проявляющаяся в широко распространенном преступном поведении, является зеркалом нравственной деформации общества. А вот почему среди социальных практик весьма заметное место занимают криминальные практики — вопрос, ответ на который совсем не очевиден.
Если масштабность криминальной активности населения на массово-статистическом уровне позволяет рассматривать преступность как особый вид деструктивной социальной практики, то на индивидуально-психологическом уровне преступность проявляет себя как разновидность предметной деятельности. "Наша исходная позиция состоит в том, что любая сфера социальной практики является определенным видом человеческой деятельности. На основе научных исследований к настоящему времени создана теория деятельности (точнее, несколько ее вариантов), которую можно использовать в целях усовершен¬
121 	См.: Русская философия права, с. 10.
65

ствования и развития той или иной социальной практики", — утверждают современные философы.122
Интерес криминологов к теории деятельности определяют не только современные исследования философов и психологов, но и криминальная действительность, складывающаяся из сотен тысяч уголовных дел.
1.6. 	ПРЕСТУПНОСТЬ КАК ПРЕДМЕТНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И СОЦИАЛЬНАЯ ПРАКТИКА. ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ КРИМИНАЛЬНЫХ ПРАКТИК
Утверждение о том, что человек формируется в процессе биопсихологической и социальной эволюции, основой которой выступает деятельность в разных её формах, является в научном мире аксиомой123. Поскольку возникновение и развитие социальных систем является продуктом человеческой активности, постольку и преступность в широком социальном контексте реализуются через проявление этой активности — деятельность человека. Следовательно, анализ преступного поведения как одного из самых распространенных видов социальной активности невозможен без обращения к социальным и психологическим аспектам категории "деятельность"124.
Общепризнано, что основной формой человеческой активности является практическая деятельность, направленная на удовлетворение многообразных потребностей, преобразование материального мира, общественных отношений и самой личности. Очевидно, что потребности (даже в конкретном благе) чаще всего не могут быть удовлетворены одним поступком или действием, в связи с чем осуществляется ряд поведенческих
,й В.В. Давыдов, Ю.В. Громыко. Теория деятельности и социальная практика. Доклад на III Международном конгрессе по теории деятельности // Альманах "Восток", вып. N 7\8 (31\32), 2005.- эл. версия : http: // www.situation.ru
т См.: Каган М.С. Человеческая деятельность (опыт системного анализа), с.34* 50; П. Кууси. Этот человеческий мир. — М.: Прогресс, 1988. — 52-56 (360).
124 Дрёмин В.Н. Преступность как социальная практика и предметная деятельность // Наукові праці ОНЮА. — Т. 5. — Одеса: Юридична література, 2006. -С. 251-261.
66

актов. Систему поведенческих актов, обусловленных реализацией определенных потребностей и вызывающих изменения в окружающем мире или в самом деятеле, психологи называют деятельностью.
Среди многообразия различных видов человеческой деятельности выделяется преступная деятельность. В криминологии одним из первых к психологическим аспектам деятельности обратился профессор А.Ф. Зелинский, опубликовавший первые работы по данной проблеме ещё в 70-е годы125  126. Его исследования были направлены на обоснование необходимости изучения преступного поведения не как отдельных разрозненных фактов преступлений в биографии конкретного лица, а как системную последовательность поведенческих актов, в том числе и преступных, направленных на достижение конкретных результатов, объединенных общими психологическими свойствами, что и составляет суть психологического понимания деятельности. В рамках исследования психологии рецидива преступлений А. Ф. Зелинский предпринял попытку обосновать наличие прогнозируемой последовательности человеческих поступков, рассматриваемых им как преступная деятельность |26.
Концепцию обмена предметными деятельностями использовал А.Н. Костенко при построении теории криминального произвола. Автор рассматривает предметную деятельность как основу человеческого взаимодействия и утверждает, что отношения между людьми опосредствуются предметами, которые имеют форму собственности. Социопсихологическая анатомия произвола заключается, по мнению А.Н. Костенко, в том, что “неучастие человека в обмене предметами или идеями как "меновыми стоимостями" приводит к тому, что социологический и
115 См.: Зелинский А.Ф. Понятие "преступная деятельность" // Сов. государство и право. — 1978.-№3, с.98-100; Зелинский А.Ф. Некоторые вопросы квалификации преступной деятельности // Труды ВСШ МВД СССР. — Волгоград, 1979, вып.11, с. 27-32; Зелинский А.Ф. Злочинна діяльність: поняття та відповідальність // Радянське право, 1991, № 12; Зелинский А.Ф. О понятии преступной деятельности // Проблемы укрепления законности в условиях проведения реформ (матер, научно-практ. конф.).- Владикавказ, 1991, с.56-58.
126 	См.; Зелинский А.Ф. Рецидив преступлений (структура, связи, прогнозирование). — Харьков. — 1980. — С.71-74; Зелинский А.Ф. Криминальная психология. — Киев: Юринком Интер, 1999, с. 90;
67

психологический элементы его личности, т. е. его предметное бытие и его сознание, проявляются в виде произвола и иллюзий, в том числе и криминального произвола. В соответствии этим детерминируется и регулируется произвольное поведение, в том числе и криминальное" 127.
А.П. Закалюк в «Курсе современной криминологии» сформулировал следующее понятие преступной деятельности: «... система отдельно мотивированных целенаправленных неодновременных преступных, иных противоправных и не противоправных деяний субъектов преступления и иных субъектов, причастных к нему, совершенных с прямым умыслом, подчиненных в конечном счете общему мотиву и единой цели обеспечения условий осуществления и обеспечения этой деятельности, её дальнейшего развития»128.
Следует отметить, что во второй половине XX в. проблематика деятельности и деятельностного подхода была весьма популярна и достаточно хорошо разработана советскими учеными. Философские аспекты деятельности разрабатывались такими философами как Г. С. Батищев, О. Г. Дробницкий, Э. В. Ильенков, М. К. Мамардашвили. Г. П. Щедровицкий, Э. Г. Юдин и др. Пихологическую теорию деятельности исследовали С. Л. Рубинштейн, А. Н. Леонтьев, Л. С. Выготский, П. Я. Гальперин, В. В. Давыдов и др. Сформировалась так называемая «советская школа» психологии деятельности, пользовавшаяся большой популярностью и среди зарубежных исследователей. Безусловно, деятельностный подход позволил ученым уйти от схоластических рассуждений о преимуществе "социалистического образа жизни” и создать основу для выведения проблемы человека в научных философских концепциях на ведущее место.
Вместе с тем, некоторые российские ученые обратили внимание на снижение научного интереса к деятельностной тематике в девяностые годы прошлого века. Одной из причин этого называется "мода" на постсоветском пространстве на пересмотр отношения к марксистским идеям. Другой причиной критики де-
127 См.: Костенко А. Н. Криминальный произвол (социопсихология воли и сознания преступника). — Киев: Наукова думка, 1990, с.
128 Закалюк А.П. Курс сучасної української кримінології: теорія і практика: У З кн. //: Теоретичні засади та історія украінскої кримінологичної науки. Книга первая // — К.: Видавничий Дім "1н Юре\ 2007, с. 155.
68

ятельностного подхода является то, что в центре внимания психологов находилась в основном индивидуальная деятельность (анализ отдельных действий и операций, на которые можно разложить эти действия), а не коллективная деятельность, от которой в действительности индивидуальная деятельность и, тем более, отдельные действия производны ,29. Критикуется также и одна из основных идей этих теорий: "попытка представить возникновение если не всех, то по крайней мере специфически человеческих психических образований в качестве результата интериоризации внешних предметных действий, их переноса во "внутренний план". Критики этой идеи обращают внимание на то, что при таком понимании неясно, как возникает сам "внутренний план" |3°. Такой вывод для криминологов, ориентирующихся только на психологические теории в изучении преступного поведения, небезынтересен.
Вместе с тем, есть все основания считать, что объявление о приближающихся "похоронах" теории деятельности преждевременно. Как пишет И.А. Новоселова, деятельностный подход в современных условиях не только имеет смысл, но и обладает важными перспективами. Это предполагает его переосмысление и отказ от его узкой интерпретации129  130 131  132.
Подтверждением этого вывода являются современные исследования социальных практик и деятельности как одной из её основных составляющих. Как утверждают В.В. Давыдов и Ю.В. Громыко, характерная черта современной общественной жизни людей состоит в том, что она обнаруживает себя только через их деятельность, которая имеет различные виды и формы и направлена на преобразование объективной природной и социальной действительности. Деятельность имеет культурноисторическую природу и выступает в качестве способа воспроизводства социальных процессов, самореализации человека, его связей с окружающим миром ,32.
129 См.: Новоселова И.А. Субъектность и деятельность// Философские дескрипты.
Сборник статей, выпуск2, 2002,—Барнаул: Изд-во Алтайского ун-та.—С. 178-187.
130 Лекторский В.А. Деятельностный подход: смерть или возрождение? // Вопросы философии, 2001, №2, с. 60.
111 Новоселова И.А. Указ, раб., с. 180
132 В.В. Давыдов, Ю.В. Громыко. Теория деятельности и социальная практика.
Доклад на III Международном конгрессе по теории деятельности // Альманах
69

Основной, или конституирующей, характеристикой деятельности является ее предметность. "Изменение обстоятельств" возможно лишь через предметную деятельность, подчеркивают философы. ш. По мнению А.Н. Леонтьева, в самом понятии деятельности уже имплицитно содержится понятие ее предмета. "Выражение "беспредметная деятельность" лишено всякого смысла. Деятельность может казаться беспредметной, но научное исследование деятельности необходимо требует открытия ее предмета. При этом предмет деятельности выступает двояко: первично — в своем независимом существовании, как подчиняющий себе и преобразующий деятельность субъекта, вторично — как образ предмета, как продукт психического отражения его свойств, которое осуществляется в результате деятельности субъекта и иначе осуществиться не может” * 134  *.
Практическое преобразование действительности (деятельность) осуществляется для удовлетворения материальных и духовных потребностей общества и человека. Вместе с тем, предметность деятельности, по сути, означает социальность ее, ибо "предмет не замыкает человеческую самореализацию, а открывает ее социальному миру, другому человеку, представляет ее разным ("близким" и "дальним") людям, "транслирует" ее в пространстве и времени социального процесса" |35.
Связь предметности и социальности человеческой деятельности свидетельствует о том, что "индивидная деятельность человека, по сути, тоже является социальной, поскольку она реализует (выявляет, создает, достраивает, синтезирует) человеческие силы и способности и таким образом участвует и воспроизводстве социального процесса. Индивидный аспект человеческой деятельности, социальный по своему содержанию и
"Восток", вып. N 7\8 (31\32), 2005,- :ЬПр: // www.situation.ru .
113 Новоселова И.А. Субъектность и деятельность// Философские дескрипты. Сборник статей, выпуск 2. 2002. — Барнаул: Изд-во Алтайского ун-та. — С. 178-187.
134 Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность.- М.: Политиздат, 1975. —
С.304. См. также: Леонтьев А.Н. Деятельность и личность // Вопросы философии. — 1974, № 4, с. 87-97; №5., с. 65-78; Леонтьев А.Н. О значении понятия предметной деятельности для психологии // Материалы XX Международного психологического конгресса (Япония, Токио, 13-19 августа 1972 г.) / Под ред.. Б.Ф. Ломова, Е.В. Шороховой, Э.А. Фарапоновой. — М.: 1974. с.51-62 См.: Современный философский словарь - М., 1996. С . 14
70

предметный по формам своего воплощения, кажущийся иногда чем-то второстепенным, по существу является "ядром" и "сердцевиной" деятельности", ее "живою плотью"136  137. Как замечает В.Е. Кемеров, посвятивший много философских работ проблеме предметной деятельности, "для современного обществознания представляется банальным утверждение о том, что социолог или психолог должны "исходить из реальных индивидов" |37.
Для понимания природы криминальной активности, проявляющейся в конкретных преступных деяниях, важно отчетливое понимание того, что предметная деятельность не означает обязательное наличие предмета в смысле вещи или иного объекта материального мира. "Деятельность становится возможной только при наличии человека как предметного субъекта деятельного контакта, изменения, процесса. Только предметный субъект в состоянии привести в действие предметные средства, вывести их из связей "логики вещей" и заставить двигаться в формах деятельности. Предметность деятельности — отнюдь не в том только, что человек имеет дело с предметами, а в том, прежде всего, что он — предметный субъект, могущий по-разному связывать и преобразовывать предметы, приспосабливать их к разным ситуациям и потребностям, придавать им формы, которых они от природы не имеют, возрождать в них силы и способности, заложенные в них другими людьми", — пишет В.Е. Кемеров 138.
Деятельность не может совершать человек "вообще", ее реализуют конкретные индивиды, совместно или автономно. Вместе с тем, нужно учитывать, что человеческая индивидуальность включена в социальный процесс не только через прямые контакты с другими людьми, не только через общение с ними, но и "через множество предметных опосредований, среди которых она (человеческая индивидуальность) оказывается наиболее важным связующим звеном", — утверждает В.Е. Кемеров и делает важный в криминологическом отношении вывод: "Предмет¬
136 Современный философский словарь. — М., 1996, с. 14, 26-27.
137 См.: Кемеров В.Е. Предметная деятельность — принцип развития общественных отношений // Философия. Люди. Жизнь.- Екатеринбург, 1997, с. 34-43.
138 См.: Кемеров В.Е. Указ, раб., с.37.
71

ность индивидного бытия — от пуговицы до дверного звонка, от букваря до телевизора, от карандаша до автомобиля — все это средства общения, формы социальной связи, реализуемой в деятельности людей. Вычесть эти формы из деятельности и общения — и мы увидим везде примерно одни и те же структуры социальных взаимодействий. Включить их в рассмотрение деятельности — и мы увидим, что одни и те же, казалось бы, структуры общения выполняют совершенно различные функции в обществе, где опыт передается напрямую от человека к человеку и в обществе, где телевидение выстраивает общемировую сеть человеческих коммуникаций" ,39.
О том, что преступность проявляет себя как особый вид предметной деятельности свидетельствует юридический анализ составов преступлений, описанных в уголовном законе. Преступления связаны с посягательством на определенные социальные отношения, интересы, ценности, характеризуются конкретным объектом и предметом. Большая часть преступных деяний совершаются умышленно, а лица их совершившие, дают аргументированные объяснения мотивам и целям своих действий. Часть преступных деяний выглядит как один из элементов предметной деятельности — в виде действия, бездействия, операции, поступка. Однако социокриминологический анализ таких деяний позволяет увидеть тесную предметную связь преступлений-действий, преступлений-операций, преступлений-поступков с иной социально значимой активностью человека, что и позволяет говорить о социальной взаимообусловленности преступного поведения.
Рассматривая преступность как разновидность предметной деятельности, проявляющейся в системе иных видов социальной активности, можно найти объяснение таким широко распространенным видам преступности как "беловоротничковая" (экономическая, должностная), корыстная (хищения имущества, мошенничество, вымогательство и др. ), насильственная ( убийства, телесные повреждения), политически мотивированная насильственная ( терроризм, захват заложников) и др. При этом нужно иметь ввиду, что хотя определённая часть преступлений (импульсивные, ситуативные, виктимогенные и др.) не имеют
1,9 См.: Кемеров В.Е. Указ, раб., с.38..
72

признаков деятельности в психологическом смысле, однако в широком социальном контексте такое поведение также приобретает черты массовой социальной практики.
Преступная деятельность, как и любая иная, складывается из системы поведенческих актов, направленных на достижение конкретного результата, и имеет, таким образом, предметно мотивированный характер 14°.
В основе формирования мотивов лежат те или иные потребности. Сами по себе потребности, в своём абсолютном большинстве, не могут быть "противоправными" или "общественно опасными", а вот способы их удовлетворения в криминальном поведении приобретают именно такой характер. Таким образом, преступность в своей основной массе отражает особенности удовлетворения тех или иных потребностей человека в рамках определенной разновидности его предметной деятельности.
Мотивированное поведение есть результат действия двух факторов: личностного и ситуационного. В рамках теории самодетерминации и внутренней мотивации, разработанной американскими психологами Эдвардом Л. Диси и Ричардом М. Руаяном, под личностным фактором понимаются мотивационные диспозиции личности (потребности, мотивы, установки, ценности), а под ситуационным — внешние, окружающие человека условия (поведение других людей, отношения, оценки, реакции окружающих, физические условия и т.д.) * 141.
Соответственно, в зарубежной психологии большинство ученых выделяют два типа мотивации и соответствующих им два типа поведения: 1) внешнюю мотивацию (extrinsic motivation) и соответственно внешне мотивированное поведение (extrinsic motivated behavior) и 2) внутреннюю мотивацию (intrinsic motivation) и соответственно внутренне мотивированное поведение (intrinsic motivated behavior). Наиболее ярко концептуализация внешнего типа мотивации представлена в бихевиористских
1,0 Зелинский А.Ф. Понятие "преступная деятельность" // Сов. государство и право. — 1978. — jVs 10. — С. 98 —100; Дрсмин В.Н. Преступность как социальная практика и предметная деятельность // Наукові праці ОНЮА. — Т. 5. — Одеса: Юридична література, 2006 . — С. 251-261.
141 В.И Чирков. Самодетерминация и внутренняя мотивация поведения человека // Вопросы психологии, № 3, 1996. с.116-132.
73

теориях и в теориях инструментальности. Внутренне мотивированные деятельности не имеют поощрений, кроме самой активности. Люди вовлекаются в эту деятельность ради нее самой, а не для достижения каких-либо внешних наград. Такая деятельность является самоцелью, а не средством для достижения некой другой цели142. Нетрудно заметить, что преступная деятельность, понимаемая как мотивированная предметная активность человека, в современных условиях объединяет обе стороны мотивационного процесса. Важно при этом понять, какие базовые ценности лежат в основе внутренне мотивированной преступной деятельности.
Преступная деятельность может быть как индивидуальной, так и коллективной. Организованная преступность дает основание говорить о коллективной преступной деятельности. Так называемая "корпоративная преступность" также имеет признаки коллективной преступной деятельности.
Коллективную преступную деятельность нельзя рассматривать как расширение индивидуальной деятельности. Речь идёт о взаимообусловленной деятельности различных субъектов, предполагающей специфические формы коммуникации. Другими словами, индивид включается в существующую систему коллективной деятельности, в социальный обмен предметными деятельностями, в том числе в обмен между криминальными и некриминальными видами деятельности. В контексте разнообразия криминальной активности можно сказать, что миллионы людей в мире, совершающих уголовно наказуемые деяния, не всегда свободны в выборе того или иного варианта поведения, так как связаны различными видами коллективной деятельности, среди которых широко распространены и криминальные.
Таким образом, преступность следует рассматривать не только как категорию правовую, но и особо рода социальную активность, разновидность массовой практики людей, проявляющейся в большинстве случаев в конкретной предметной деятельности.
В своих ранее опубликованных работах мы обосновывали мысль о том, что данный вид социальной практики, исходя
1,1 В.И. Чирков. Указ, раб., с. 116-132
74

из содержания, направленности и социально-правовой оценки, может быть назван криминальной практикой, которая, в свою очередь, формирует особый вид активности человека — криминальную активность. Криминальная активность, реализующаяся в преступном поведении, имеет системный характер, так как внутреннее структурирована, её разновидности тесно связаны между собой и с иными видами человеческой практики, в том числе и социально-позитивными. Криминальная активность — обобщающая характеристика криминальных практик143.
Греческое слово "практика" (ргакикуэ) означает "деятельный, активный". По определению философов, практика — это материальная, чувственно-предметная, целеполагающая деятельность человека, имеющая своим содержанием освоение и преобразование природных и социальных объектов и составляющая всеобщую основу, движущую силу развития человеческого общества и познания144. Практика многогранна и имеет различные уровни. В широком смысле под практикой подразумевают все виды чувственно-предметной деятельности человека, например педагогическую, художественную, административную и т.д. Основные формы практической деятельности людей — производство материальных благ, труд, а также социально-преобразующая деятельность, направленная на изменение социальных отношений. В последние годы ученые пристальное внимание уделяют неправовым практикам, в том числе и криминальным.145
ма См.: Дрёмин В.Н. Ограничение преступности: международный опыт // Юридический вестник, 1994, №3, с.44-46; Дрёмин В.Н. Преступность как объект системного анализа // Актуальні проблеми держави та права, Мс7, 2000. — С. 242*255; Дрёмин В.Н. Преступность и её организованные формы как социаль* нал практика // Информационное обеспечение противодействия организованной преступности (сборник научных статей). Под ред. М.Ф. Орзиха, В.Н. Дрёмина /Библиотека журнала ’’Юридический вестник”. — Одесса: Феникс, 2003.
— С. 12-25; Дрёмин В.Н. Преступность как социальная практика и предметная деятельность // Наукові праці ОНЮА. — Т. 5. — Одеса: Юридична література, 2006.-С. 251-261.
144 См.: Спиркин А.Г Основы философии: Учеб, пособие. — М.: Политиздат, 1988.
- С. 245
145 См.: Волков В.В. О концепции практик в социальных науках // Социологические исследования. Июнь 1997. № 6. С. 9-23; Ю.В.Громыко. Век мета: современные деятельностные представления о социальной практике и общественном
75

Структура практики включает в себя такие элементы, как потребность, цель, мотив, целесообразность деятельности в виде её отдельных актов, предмет, на который направлена эта деятельность, средства, с помощью которых достигается цель и результат деятельности.И6
В таком контексте выделение криминальной практики как разновидности социальных практик представляется обоснованным. При этом нельзя считать такой подход сугубо социологическим, так как в основе выделения криминальных практик лежит поведение, запрещенное в данное время и на данной территории нормами уголовного права.
Практика имеет общественно-исторический характер и зависит от уровня экономического, технического, политического, информационного и др. развития общества, особенностей его социальной структуры и характера общественных отношений в целом. Социальные практики являются базой, на которой строится общество. На основе социальных практик формируются социальные институты как взаимосвязанные наборы социальных практик с особым предметным характером деятельности, новым социальным статусом146  147.
Под практикой понимается не только предметная деятельность отдельного человека, но и коллективная деятельность, а также совокупная деятельность человечества, опыт всего человечества в его историческом развитии. Некоторые социологи отмечают, что в современных социальных науках совместным намерениям, убеждениям и действиям субъектов уделяется незначительное внимание, хотя в обществе наблюдается возрастание роли коллективных социальных практик. В связи с
развитии,- М., 2006. 504 с.; Назарушкин М. А. Экономическая теория и социальная практика 20-х годов: выбор путей развития: На примере экон. идей А. В. Чаянова // Общеэкон. концепции функционирования предприятия в условиях рынка.-2000 Вып. 7. — С. 57-60; Заславская Т.И, Шабанова М.А. Социальные механизмы трансформации неправовых практик // Общественные науки и современность, 2001, N? 5,- С.5 — 24.
146 См.: Спиркин А.Г. Основы философии: Учеб, пособие. — МПолитиздат, 1988. - С. 245
147 R.Tuomela. Collective Acceptance. Social Institutions, and Social Reality // American Journal of Economics and Sociology. Jan 2003. — Vol 62. — No. 1. — P 123-165.
76

этим возникает потребность в изучении коллективной интенциональности (интенциональность в философии — намерение, полагание). Коллективная интенциональность составляет основу стандартных социальных практик и социальных институтов и является центральной для познания социального мира, так как основная часть социальной реальности конструируется коллективно148  149. Очевидно, что такие основополагающие понятия, как социальные институты, требуют для своего концептуального конструирования коллективного решения и коллективной деятельности, которые могут быть осуществлены на основании либо коллективного намерения, либо коллективных убеждений ,4f). Приведенное суждение применимо при анализе организованной и корпоративной преступности, коррупции, хозяйственных и иных экономических преступлений, обнаруживающих тенденцию к институционализации.
Таким образом, криминальная практика — это широко распространённая разновидность социальной практики, специфического социального опыта, проявляющегося в поведении, запрещенном уголовным законом. Криминальная практика в своей основе приобрела черты конкретной предметной деятельности, содержанием которой выступает совершение таких деяний, которые в данное время и в данном социо-культурном пространстве запрещены уголовным законом.
Криминальные практики по своей распространенности и влиянию на жизнь общества и индивида конкурируют с иными социальными практиками: трудом, учебой, отдыхом, спортом и другими видами человеческой деятельности.
Глобализация преступности, изменение её качественных и количественных параметров, высокий уровень латентной преступности, дают основание говорить о том, что в настоящее время происходит формирование отдельных видов криминальных практик как социальных институтов. О том, что криминальные практики приобретают характер самостоятельного,
м* R.Tuomela. Collective Acceptance, Social Institutions, and Social Reality. P. 132.
149 R.Tuomela The Philosophy of Social Practices: A Collective Acceptance View // Cambridge: Cambridge University Press. 2002. P. 68*70 R.Tuomela. Collective Acceptance, Social Institutions, and Social Reality // American Journal of Economics and Sociology. Jan 2003. Vol 62. No. 1. P. 123-165.
77

выполняющего специфические функции социального института, свидетельствует не только уголовно-правовая статистика, подтверждающая наличие таких практик, но и формирование особых субкультурных норм, правил поведения, традиций и специфических коллективных отношений. Не случайно широкое применение в политике, публицистике, научной и художественной литературе, в быту получили такие понятия как "мафия", "криминальный авторитет", а также термины, относящиеся к жаргону преступного мира — "крыша", "откат", "стрелка" "разборки", "по понятиям", "наехать", "ответить за базар" и пр. Средства массовой коммуникации являются в этом отношении одним из основных факторов институционализации преступности.
Термин "институт" имеет много значений. В европейские языки он пришел из латинского (от institutum — установление, устройство). Как научное направление иституционализм возник в начале XX в. в США. Методология институционалистов, как пишет Титова Н.Е., предусматривала не только широкое использование описательно-статистического и историкогенетического методов, но и категорию института, понимаемого как совокупность правовых норм, обычаев, привычек. В рамках этого течения были образованы социально-психологическое, социально-правовое, институционально-статистическое направления. Считается, что впервые применил термин "институционализм" американский экономист У. Гамильтон в 1916г. Распространение институционализма было связано в первую очередь с эволюцией экономической теории в США, где в 20-х годах текущего столетия он занял лидирующее положение 150.
Наибольшее распространение институциональный анализ получил в 20 — 50-е годы XX в. в англо-американской социологии, когда появились специально посвященные анализу социальных институтов монографии Джойса Хертзлера "Социальные институты" (1929) и "Американские социальные институты" (1961), Фрэнсиса Чэпина "Современные американские институты" (1935), Ллойда Балларда "Социальные институты" (1936), Гарри Барнза "Социальные институты" (1942), Константина Па-
150 См. Титова Н.Е. История экономических учений: Курс лекций. — М.: .Изд.
Центр ВЛАДОС, 1997. - 257 с.
78

нунзио "Главные социальные институты" (1946), Джеймса Фейблмана "Институты общества" (1956)151  *.
В советской социологической литературе до начала 70-х годов XX столетия термин "социальный институт" практически отсутствовал, а институциональный анализ относили к прерогативам буржуазной методологии. Одним из первых в советской социологии к институциональному анализу обратился И. И. Лейман, посвятивший своё исследование институционализации науки |52. Впоследствии институциональный анализ и теория институтов широко применялись при анализе экономических проблем. Лишь в 90-е годы российские социологи стали широко обсуждать проблемы формирования неправовых практик и их трансформацию в устойчивые социальные институты153. В теории криминологии методология институционального анализа находится в стадии становления. В работах Гилинского Я.И., Колесникова В.В., Шестакова Д.А., Гевелинга Л. В., Митраковой Е.Н., Косалс Л.Я, Рыбкиной Р.В., Заславской Т.И. и др. сформированы основы институционального анализа криминальных практик.
В настоящее время в социологической литературе под институтом понимается и система организаций, учреждений, и совокупность норм, отношений, регулирующих общественную жизнь в определенной сфере (институт семьи, политические институты). Наиболее распространенным является понимание социальных институтов как совокупности формальных и неформальных норм и правил, что в криминологических целях представляет наибольший интерес.
,SI Глотов М. Б. Социальный институт: определение, строение, классификация // Социологические исследования. — 2003. — № 10. — С. 13 — 19.
15:1 См.: Лейман И. И. Наука как социальный институт. Л., 1971. — С. 198.
1М См.: Кох И. А. Институциональность социального управления // Известия Уральского государственного университета. — 2005. — № 37. — С. 167 — 175; Заславская Т.И., Шабанова М.А. К проблеме институционализации неправовых социальных практик в России: сфера труда // Мир России. 2002. — Т. II. № 2 .— С. 3 — 38; Митракова Е.Н. Институционализация неформальных политикоправовых практик в современной России как угроза национальной безопасности // Дис. ... канд. юрид. наук.- Ростов-на-Дону, 2005, с.151; Заславская Т.И., Шабанова М.А. Неправовые трудовые практики и социальные трансформации в России // Социологические исследования. — 2002. — № 6. — С. 3 — 17.
79

Заславская Т.И. и Шабанова М.А., анализируя неправовые практики, утверждают, что "неправовые взаимодействия не просто широко распространены в современном трансформационном процессе в России: идет активный процесс их институционализации, т.е. превращения в устойчивый, постоянно воспроизводящийся феномен, который, интегрируясь в формирующуюся систему общественных отношений (экономических и неэкономических), становится нормой (привычным образцом) поведения акторов самых разных уровней и постепенно интернализуется ими. Противоречия и несоответствия в институциональной системе реформируемого общества, выступая важным источником неправовых практик, постепенно втягивают неправовые практики в свою орбиту, делая элементом институциональной системы. В свою очередь, неправовые практики сегодня выступают мощным барьером для институционализации провозглашенных в ходе реформ либерально-демократических прав ,54.
Рассматривая социальный институт как относительно устойчивые типы и формы социальной практики, посредством которых организуется общественная жизнь, обеспечивается устойчивость связей и отношений в рамках социальной жизни общества, можно сделать вывод, что отдельные виды криминальной практики могут приобретать черты социального института. При этом следует подчеркнуть, что преступность в целом, во всем своем качественном многообразии, не может быть охарактеризована как единый социальный институт и фактически не является таковым. Причиной этого является разнохарактерность криминальных практик, а также существенные различия в регламентации неформальных правил поведения внутри соответствующих криминальных субкультур.
Ряд ученых пишут об институционализации коррупции (Косалс Л.Я, Латов Ю.) организованной преступности (Гилинский Я.И.), экономической преступности (Колесников В.В.). Таким образом, можно констатировать, что в настоящее время развитие преступности выходит на новый социальный уровень и она становится важным и весьма влиятельным фактором об-  154154 Заславская Т.И, Шабанова М.А. Социальные механизмы трансформации неправовых практик // Общественные науки и современность — 2001. № 5. — С. 7.
80

щественной жизни. Преступность предстает в общественном измерении не как механическая совокупность разрозненных преступлений, а как устойчивая форма социальных практик, основанных на соответствующих стандартах поведения и морали. Институционализация преступности свидетельствует о её системном характере, тесной связи со всеми социальными процессами, влияющими на жизнедеятельность человека. Криминальные практики становятся не исключением из правил, а правилом в социальном поведении.
Рассмотренные в данном разделе вопросы не исчерпывают теоретическую проблематику преступности. Преступность
— многогранное явление и нуждается во всестороннем анализе специалистами различных отраслей научного знания. Завершая краткий анализ свойств преступности, в качестве предварительного вывода можно сформулировать следующее определение преступности: преступность — это широко распространенная социальная активность, разновидность массовой практики людей, проявляющейся в деструктивном поведении (деятель* ности, поступках), влекущем уголовную ответственность в соответствии с действующим на данной территории и в данное время законодательством.
Возможно, что сформулированное определение преступности страдает теми же недостатками, что и выше рассмотренные
— оно не охватывает все проанализированные признаки и свойства преступности. Вместе с тем, в данном определении предпринята попытка отразить её наиболее существенные свойства, раскрывающие специфику преступности как разновидности человеческой активности.
81

Раздел 2
ОСОБЕННОСТИ ДЕТЕРМИНАЦИИ ОТДЕЛЬНЫХ ВИДОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
2.1. 	МАРГИНАЛЬНЫЕ ГРУППЫ В СТРУКТУРЕ ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ (Стрелковская Ю.А.)
Проблема маргинальности в последние годы приобретает все большее значение как на теоретическом, так и на практическом уровнях. Это обусловлено тем, что процессы маргинализации населения, которые имманентно присущи любому стратифицированному обществу, в период его трансформаций усиливаются многократно155. Официальной статистики, отражающей глубину маргинализационных процессов населения Украины, нет, поэтому об этом явлении можно судить только исходя из научных разработок. Единства по указанному вопросу среди ученых не наблюдается: некоторые авторы говорят об "общей"156, "сквозной"157 маргинализации общества. По мнению других, сопоставление статистических данных из разных сфер жизни общества (таких как уровень материальной обеспеченности, участие в выборах, результаты социологических исследований), позволяет предположить, что к маргинальным слоям можно отнести от 37 до 45 процентов взрослого населения158.
,і6 См.: Дрёмин В.Н Социальная стратификация и преступность (к вопросу о криминализации общества)// В сб.: Проблемы политики. — .№8, 2000.* С.299-305;
156 См.: Матета О. Особливості етнокультурно» маргінальності в Україні // Людина і політика — 2004. — №3. — С. 11.
1,7 См.: Николаев В.Г Проблема маргинальности: ее структурный контекст и социально-психологические импликации // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Реферативный журнал Серия 10 Социология. 1998 — №2 — С. 169.
158 См.: Волосевич В.М., Крижанівський А.Ф. Маргінальна правосвідомість і злочинність // Вісник Одеського інституту внутрішніх справ. — 1997. — №1. — С.40.
82

Изучением указанной проблематики занимались преимущественно социологи. Широко известны работы таких учёных как А.И. Атоян, З.Т. Голенкова, В.А. Дергачев, Е.Д. Игитханян, И.В.Казаринова, С.А. Красильников, М.И. Поляков, И.П. Попова, Н.М. Римашевская, В.А. Шапинский, Н. Шульга и другие. В криминологическом разрезе проблему маргинальности исследовали А.Ю. Голодняк, В.Н. Дрёмин, М.В. Краснов, Е.В.Садков, РФ. Степаненко, А.М. Черныш и М.А.Черныш и др |59.
Изучение причин и условий преступности через призму маргинальности является актуальным и необходимым, поскольку столь масштабное явление современного общества негативно сказывается на криминогенной обстановке в стране. Связь маргинальности и преступности отмечают многие ученые. Так, например, И.И. Карпец указывает, что "социальные отношения, в которых личность чувствует себя неравной с другими, ущемленной, всегда чреваты протестующим поведением, а в крайнем своем выражении — преступным"160. Е.В. Садков определяет маргинальность в качестве одной из причин преступности161. О криминогенности маргинализма в своей работе "Маргиналы и маргинальная преступность" говорят А.М. Черныш, М.А. Черныш162.
Вместе с тем, как пишет В.Н. Дрёмин, изучающий маргинальные процессы в контексте криминализации общества, "проблема маргинального статуса и маргинального поведения в отечественной криминологии не получила должной разработки. Потребность же в подобных исследованиях имеется. Как показывает статистика, всё большее число людей оказываются исключенными из производственного процесса, не участвуют в общественной жизни, отторгаются социальными группами, с которыми они себя ранее идентифицировали, вовлекаются в преступные формы поведения. Маргиналы — это люди, которые
1М Подробнее см.: Стрелковська Ю.О. Застосування концепції маргінальності в кримінології // Актуальні проблеми держави і права: Збірник наукових праць. Вип. 25 / Редкол.: С.В. КІвалов (голов, ред) та ік.; Відп. за вип. Ю.М. Оборотов. - Одеса, Юридична література, 2005. — С.506-511.
Іи Криминология / Под общ. ред. В.Э. Эминова. — М.: Изд. Группа Инфра. М-Норма, 1997. - С.65.
См.: Садков Е.В. Маргинальность и преступность //Социс — 2000 — №4 — С. 43. 161 См.: Черныш А.М., Черныш М.А. Маргиналы и маргинальная преступность. — Видавництво Української академії наук "ВІР", 2004. —348 с.
83

находятся на границе между двумя или более социальными общностями, но не принимаются ни одной из них как её полноправные участники"16:*. Такой подход к характеристике маргинальных личностей представляется весьма продуктивным. Вместе с тем, как показывает анализ криминологической литературы по проблеме маргинальности, среди криминологов преобладает узкое понимание терминов "маргинал" и "маргинальность”. Так, профессор Э.Ф. Побегайло под маргинальной средой, трактуемой им как "социально неустойчивая", понимает совокупность лиц, образующих "социальное дно": деклассированных и полудеклассированных элементов (тунеядцев, нищих, бродяг, беспризорных детей, алкоголиков, наркоманов, социально неадаптировавшихся субъектов с уголовным прошлым, проституток, сутенеров и других)164. Схожая позиция наблюдается у А.М. Черныша и М.А. Черныш: "маргиналы — это такие крайние снизу слои в социальной структуре, которые ограничены в выполнении социальных ролей гражданина и человека, лишены основных средств жизнеобеспечения, недостаточно социализированы, не интегрированы в систему общественных отношений либо полностью вышли из нее и находятся с обществом в нейтральных или антагонистических отношениях"165. Еще более категорично высказывается по данному вопросу А.Ю. Голодняк: "маргиналы есть отражение крайней степени дезорганизации индивидуального образа жизни, затрагивающее все сферы жизнедеятельности и проявляющееся в крайней неразвитости материальных условий существования, минимальном уровне удовлетворения основных потребностей, примитивном характере межличностных отношений в бытовой и досуговой сферах, алкоголизации, наркотизации, использовании в качестве источников существования попрошайничества, промысла на свалках, мелких краж, собирания бутылок, случайных, почти всегда нелегальных, заработков"166.
"'3 См.: Дрёмин В.Н. Маргинальная личность: проблемы самоидентификации и насилие в семье // Бібліотека журналу "Вісник Одеського інституту внутрішніх справ". Додаток до № 2, 1999, с.54.
ІМ См.: Криминология: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева и В.Е. Эминова. — 3-є изд., персраб. и доп. - М.: Юристь. 2005. — С.40І.
|6‘' Черныш А.М.. Черныш М.А Указ, работа. —С.315.
"* Голодняк А. Ю Криминологические особенности антиобщественного поведения подростков из маргинальной среды и предупреждение совершаемых ими пре-
84

Большинство определений понятия "маргинал" имеют одну общую черту — односторонность понимания проблемы, которое заключается в том, что все индивиды, находящиеся в маргинальном положении, автоматически приравниваются к представителям "социальногодна" общества. Изложенный выше подход к объяснению феномена маргинальности представляется неверным, поскольку в таком случае из орбиты внимания криминологов автоматически выпадают целые группы населения, не являющиеся представителями "социального дна”, однако занимающие маргинальное положение в обществе — "новые маргиналы".
И.П. Попова выделяет такие основные новые маргинальные группы: "постспециалисты" (специалисты отраслей экономики, потерявших в современной ситуации социальную перспективу и вынужденных менять свой социально-профессиональный статус); "новые агенты" (представители малого бизнеса, самозанятое население); "мигранты" (беженцы и вынужденные переселенцы)*  167  *. Как пишет В.Н. Дрёмин, "наряду с традиционными маргиналами с низким образовательным уровнем, неразвитой системой потребностей, отчужденностью от общественных процессов, маргиналов этой группы отличает высокое образование, наличие престижных социальных интересов. Им свойственны политическая активность и планирование социальной перспективы. Отличительной психологической чертой этой группы маргинального слоя общества является неудовлетворенность новым социальным статусом, который ими оценивается ниже, по сравнению с предыдущей принадлежащей им социальной ролью"166. Широкий подход к формированию маргинальных слоёв общества имеет важное значение применительно к исследованию проблемы участия маргинальных групп в организованной преступной деятельности, поскольку большая их часть относится именно к новым маргинальным группам.
К признакам маргинальной личности специалисты относят социальное и/или психологическое отчуждение от референтной группы; ослабление или разрыв социально-полезных связей;
ступлений — С 14
167 См.: Попова И.П. Новые маргинальные группы в Российском обществе (теоретические аспекты нсследовании)//Социс. — 1999. — №7. — С.68-70
т См.: Дрёмин В Н. Указ. раб. с.57.
85

кризис самоидентификации; серьезные сомнения в своей личной ценности; боязнь быть отвергнутым; уверенность в несправедливом отношении к себе со стороны окружающих; нарушение адаптивных свойств, внутренние конфликты; существенный разрыв между потребностями индивида и возможностями их удовлетворения; отсутствие жилья, источника доходов и т.д. Необходимо отметить, что для определения конкретного лица (группы) в качестве маргинального не требуется обязательное наличие всех вышеперечисленных признаков, иногда достаточно только нескольких.
В научной литературе помимо признаков также выработаны критериимаргинальности индивида (группы): 1) состояние, связанное с периодом перехода, представляемого как кризис; 2) неопределенность социального положения, невключенность, или неполная включенность в социальные структуры или группы; 3) статусная несогласованность (рассогласованность, несовместимость), социально-психологической интерпретацией которой является несовместимость притязаний личности и референтной группы169.
На основании вышеизложенного, исходя из целей и задач конкретного криминологического исследования, дадим определение основных рабочих понятий: маргинальность — особое состояние лица, характеризующееся объективным и/или субъективным изменением его социального статуса, влекущего разрыв социально-полезных связей с референтной группой, кризис самоидентификации, его отчуждение, дезадаптированность к новым сложившимся условиям. Маргинализация - процесс изменения социального статуса лица и/или его самоидентификации, сопровождающийся разрывом экономических, культурных и других социально-полезных связей, в результате чего данное лицо вытесняется из социальной группы, в которую оно входило ранее.
Маргинальность нельзя отождествлять с преступностью. Однако маргинальные слои населения следует рассматривать в качестве социальной базы преступности, обеспечивающих ее воспроизводство170. Криминализация маргинальных личностей
Там же.
170 См.: Дрёмин В.Н. Безработица как фактор воспроизводства преступности // Актуальні проблеми держави та права, №9, 2000. — Одессе. 2000. — С. 77-82.
86

происходит как по их собственной инициативе, так и в результате их вовлечения в преступную деятельность. Последнее обусловлено тем, что морально-психологическая деморализация маргиналов, которая частично соединяется с повышенной агрессивностью, делает их чрезвычайно податливым материалом для сил, занимающихся рекрутированием исполнителей преступных действий171.
Поскольку одним из направлений в предупреждении преступности является своевременное выявление в структуре общества групп криминального риска и конкретных лиц криминогенной направленности для последующей корректировки их поведения, определим такие маргинальные группы риска, исходя из специфики объекта исследования — участия маргинальных групп в организованной преступности:
• мигранты, в том числе нелегальные;
• бывшие военнослужащие, в том числе лица, принимавшие участие в боевых действиях;
• бывшие сотрудники правоохранительных органов;
• бывшие спортсмены;
• лица, освободившиеся из мест лишения свободы.
Рассмотрим подробнее каждую из перечисленных групп.
Первую из них составляют мигранты. Кризисные явления в мире, такие, как экономические спады, нестабильность социально-политической обстановки, проведение боевых действия и многие другие привели в последние годы к усилению миграционных процессов. По данным Международной организации по миграции, общее количество легальных и нелегальных мигрантов в мире составляет на данный момент около 70 миллионов человек. Более 125 миллионов человек проживает за пределами стран своего гражданства, а количество выездных мигрантов достигает около миллиарда человек172  *. Одним из негативных
Дрёмин В.Н Социальная стратификация и преступность (к вопросу о криминализации общества)// В сб.: Проблемы политики. — №8, 2000.- С.299-305.
171 См.: Волосевич В.М., Крижанівський А.Ф. — Указ, работа.
173 См.: Гамарник О.В. Нелегальна міграція як деструктивний чинник впливу на
безпеку регіонів України // Актуальні проблеми політики. Збірник наукових праць/ Голов, ред. С.В. Ківалов; відп. за вил.. В.М. Дрьомін. — Одеса: Фенікс, 2004. - Вип. 20. - С.49.
87

последствий глобализации миграции является криминализация миграции и маргинализация больших групп мигрантов173.
Под миграцией (лат. migratio — переход, переезд, переселение) понимается перемещение населения через границу тех или иных территорий в пределах одной страны или из одной страны в другую со сменой навсегда или на долгое время постоянного места жительства или с регулярным возвращением к нему174. Всех участников миграционных процессов называют собирательным термином "мигранты".
Как уже отмечалось выше, миграционные процессы тесно связаны с маргинализацией как отдельных лиц, так и целых социальных групп. Это обусловлено сменой привычного уклада жизни, окружения; разрывом социально-полезных связей, существовавших на предыдущем месте жительства; а в некоторых случаях (например, при внешней миграции) и сменой культурной, языковой формации. Процесс успешной адаптации к новым условиям жизни существенно усложняется негативным отношением к рассматриваемой категории лиц со стороны местных жителей: "население в числе факторов, дестабилизирующих ситуацию в тех или иных странах, все чаще называет миграционные процессы... В обществе формируется специфический образ мигранта-правонарушителя, представляющего, по общему мнению, значительно большую опасность по сравнению со своими "отечественными" преступниками. В социально-экономической сфере коренное население видит в мигрантах виновников своего ухудшающегося положения, конкурентов на рынке труда и жилья, где оно само испытывает немалые трудности. В тех случаях, когда мигранты претендуют на землю (например, АР Крым), создается еще большая социальная напряженность"175. Во многом такое отношение населения к мигрантам обусловлено некорректными заявлениями, регулярно появляющимися в СМИ.
См.' Население и глобализация: 2-е изд. / Н.М. Римашевская, В.Ф. Галецкнй, А.А. Овсянников и др. — М.: Наука. 2004. — С. 291.
171 См.: Юридична енциклопедія: В 6 т. / Редкол.: Ю.С. Шемшученко (голова редкол.) та ін. — К.: "Укр. енцикл", 2001. — С.641.
175 	Дремин В Н. Миграция и проблемы обеспечения криминологической безопасности в Причерноморском регионе // Актуальні проблеми політики. Збірник наукових праць/ Голов, ред. С.В. Ківалов; відп. за вип.. В.М. Дрьомін. — Одеса: Фенікс, 2004. — Вип. 20. — С.124-125.
88

Маргинализационные процессы значительно усиливаются в случае с вынужденными мигрантами — беженцами из горячих точек, поскольку практически все они находятся в состоянии стресса. По данным миграционной службы, даже среди тех, кто благополучно преодолел все трудности и благополучно устроился на новом месте, около 70% сохраняют чувство психологической травмы176.
Маргинальное положение мигрантов существенно повышает криминогенность данной группы. А.П. Мозоль предлагает разделять два вида влияния мигрантов на уровень преступности в странах их вселения. Прямое влияние состоит в том, что определенная часть мигрантов в период адаптации совершает преступления. К нему же относится влияние антиобщественных элементов из числа мигрантов на представителей коренного населения с целью вовлечения последних в преступную деятельность или совершения отдельных преступлений. Побочное влияние состоит в том, что миграционные процессы иногда негативно влияют на социально-демографическую ситуацию в стране прибытия или вселения, т.е. те факторы, которые обуславливают совершение преступлений как самими мигрантами, так и коренными жителями. Сюда относятся материальные трудности, необустроенность быта, отсутствие постоянных источников доходов, неприспособленность к местным условиям жизни177.
Рассмотрим частный случай прямого влияния мигрантов на уровень преступности в стране их пребывания — участие мигрантов в организованной преступной деятельности.
Маргинальное положение мигрантов обуславливает их "диаспоризацию", т.е. объединение в обособленные общности по этническому признаку, которые сами по себе могут и не быть криминализированы, однако в них всегда наблюдаются этнические организованные группы, тесно связанные со всей этнической общностью на основе групповой морали178. Таким образом, этни¬
176 См.: Мозоль А. П. Кримінологічні проблеми нелегальної міграції в Україні: Дис. ...канд. юр. наук: 12.00.08. —К-, 2002. — С.8І.
177 См.: Мозоль А. П. Указ, работа — С. 55-56.
1,8 См.: Коломытц Д М. Структурные особенности этнической преступности // Иир://\*'\у\у.сгіте.у|.ги/іп{Іех.рНр?р=І252&тоге“І&с-=І&ІЬ=1&рЬ=І
89

ческие диаспоры являются социальной базой для формирования организованных преступных групп на этнической основе.
Проблема этнической организованной преступности является актуальной как для всей страны, так и для Одесского региона в частности179. Иллюстрацией этого являются данные официальной статистики МВД. На всей территории Украины (то есть в 27 административно-территориальных единицах) в 2005 году выявлено четырнадцать организованных преступных групп (далее ОПГ), сформированных на этнической основе, и шесть — в 2006 году. Таким образом, за указанный период не во всех административно-территориальных единицах страны была обнаружена и прекращена деятельность этнических преступных групп. В отличие от этого в Одесском регионе деятельность ОПГ, сформированных на этнической основе, фиксировалась официальной статистикой два года подряд (две ОПГ в 2005 году и одна в 2006 году).
К основным условиям существования этнической организованной преступности в Одесской области можно отнести следующие: 1) многонациональность состава населения (во время Всеукраинской переписи населения 2001 года на территории Одесской области проживали представители 133 национальностей и народностей); 2) усиление миграционных процессов; 3) вооруженные конфликты на постсоветском пространстве, обусловившие появление большого количества беженцев из "горячих точек"; 4) специфика географического положения (удачная развязка транспортных путей, наличие морских портов и границ с Молдовой, Приднестровьем, Румынией, Турцией через море и т.д.), что создает благоприятную почву для организации и функционирования каналов нелегальной миграции.
На практике нередко встречаются случаи, когда жертвами преступлений ОПГ, сформированных на этнической основе, становятся представители их же диаспоры. Так, в Москве одним из видов деятельности азербайджанской ОПГ было похищение  * 32,п Более детально о проблеме этнической организованной преступности см.: Стрелковська Ю.О. Маргінальна злочинність: визначення та основні напрямки вивчення // Актуальні проблеми держави і права: Збірник наукових праць. Вип.
32 / Редкол.: С.В. Ківалов (голов, ред) та 1н.; Відп. за вип. Ю.М. Оборотов. — Одеса, Юридична література, 2007 — С. 380-385.
90

граждан, в основном своей же национальности, с целью последующего получения выкупа180. По данным МВД, на территории Одесской области при попытке переправить в Турцию с целью дальнейшей продажи сутенерам трех гражданок Узбекистана и двух гражданок Киргистана задержана гражданка республики Узбекистан А. Возбуждено уголовное дело, ведется следствие, устанавливаются другие соучастники преступления181.
Общественная опасность деятельности организованных преступных формирований (далее — ОПФ), сформированных на этнической основе, существенно повышается связи с тем, что большинство из них имеют международные связи, как правило, с ОПФ у себя на родине. Специалисты Европола в своем отчете о состоянии организованной преступности за 2006 год отмечают, что руководство, а также основные активы этнически однородных преступных групп находятся за границей182. Более того, на практике встречаются случаи, когда часть прибыли от преступной деятельности передается в государственную казну государства происхождения членов етнического ОПФ183. Отдельную проблему составляет финансирование представителями этнической организованной преступности организаций террористической направленности.
Необходимо отметить, что изучение этнической организованной преступности существенно затрудняется высоким уровнем латентности данного вида преступности. В связи с этим более информативными источниками, чем официальная статистика, являются непрямые данные: экспертные оценки, статистика по миграции, анализ научных источников и СМИ как в Украине, так и за рубежом (особенно в странах СНГ).
В рамках изучения вопроса о взаимосвязи миграционных процессов и организованной преступности отдельно нужно остановиться на проблеме нелегальной миграции. Под нелегальной миграцией в данном случае понимается социально-правовое яв¬
См.: http://www.newsru.cofn/crime/04oct2006/band.htfn!
См.: Криміногенна ситуація в Україні у 2005 році — http://mvsinfo.gov.ua/ official/2006/01/0l2406_l.html "" См.: EU Organized Crime Threat Assessment 2006.
1И См.: Топильская E.B. Организованная преступность. — СПб.: Юридический
центр Пресс, 1999. — С.55.
91

ление, включающее нелегальное пересечение государственной границы вне пропускных пунктов или с использованием фальшивых документов; а также самостоятельное или с помощью третьих лиц проживание на территории страны без надлежащего разрешения компетентных государственных органов.
Проблема маргинального положения мигрантов, рассмотренная выше, еще более обостряется при нелегальной миграции. Отсутствие у нелегальных мигрантов официального статуса в стране пребывания делает практически невозможным их трудоустройство легальным способом. В связи с этим открытыми для них остаются лишь теневой сектор экономики и криминальная сфера. Так, по данным экспертных оценок структуры занятости нелегальных мигрантов в России, в теневую экономику входит около 40% нелегалов, а число криминальных элементов в общем количестве нелегальных мигрантов оценивается в пределах от 5 до 25%184.
Часть нелегальных мигрантов пополняет ряды организованной преступности. Согласно данным МВД Украины о криминогенной обстановке в Украине за 2002-2006 годы, за данный период органами и подразделениями внутренних дел задержано 738 организованных групп, в составе которых насчитывалось практически 8,8 тыс. нелегальных мигрантов. При этом указывается, что, за исключением 2006 года, существовала тенденция к уменьшению количества выявленных организованных групп и нелегальных мигрантов в их составе (2002 год — 2,6 тыс. в составе 199 групп; 2003 год — 1,9 тыс. в составе 136 групп; 2004 год — 1,5 тыс в составе 131 группы; 2005 год — 1,4 тыс. в составе 126 групп; 2006 год — 1,4 тыс. в составе 146 групп185.
Однако сопоставление количества выявленных организованных групп с участием нелегальных мигрантов к общему количеству выявленных организованных групп и преступных организаций в Украине в целом за тот же период позволяет сделать вывод о том, что тенденция к увеличению количества организованных групп с участием нелегальных мигрантов на¬
184 См.: Красинец Е.С., Кубишин Е.С., Тюрюканова Е.В. Нелегальная миграция в Россию М.: Academia, 2000. — С. 76-77.
185 См.: Про криміногенну обстановку в Україні за 2002-2006 роки — http://mvsinfo. gov.ua/official/2007/04/l00407_l.htmi
92

метилась раньше, начиная с 2005 года. Так, в 2002 году количество организованных групп с участием нелегальных мигрантов составило 27,6% от общего количества — 722 выявленных групп; в 2003 году — 21,4% (от 634 групп); в 2004 году — 18,8% (от 695 групп); в 2005 году — 22,9% (от 551 группы); в 2006 году — 31,3% (от 466 групп)186.
Другим аспектом влияния нелегальных мигрантов на организованную преступную деятельность является то, что на данный момент со стороны желающих нелегально пересечь границу существует существенный спрос на услуги соответствующих преступных группировок. Таким образом, указанная категория лиц питает организованную преступность, обусловливая ее расширение.
Кроме того, нелегальная миграция является одним из направлений организованной преступности. По данным правоохранительных органов до 90% случаям нелегальной миграции в Украине присущи именно организованные формы. Организованный характер нелегальной миграции проявляется в функционировании транснациональных каналов нелегальной миграции, под которыми на практике понимают созданную группой лиц систему въезда в Украину, нахождения и выезда с ее территории мигрантов, а также совокупность сил и средств, необходимых для обеспечения функционирования такой системы187. Для ОПТ. занимающихся подобной деятельностью, характерно наличие международных, а также коррумпированных связей, что существенно повышает их общественную опасность. Рассматриваемое направление организованной преступности позволяет получать большие доходы: по оценкам Международной организации по миграции ежегодно нелегально в разные страны мира переправляется около 4-5 млн. человек, что приносит прибыль от 5 до 7 млрд, долларов США188.
,яв Официальные статистические данные МВД Украины.
187 См.: Мельник Д.С. Протидія нелегальній міграції як одному з проявів транснаціональної організованої злочинності в Причорноморському регіоні// Актуальні проблеми політики. Збірник наукових праць. — Одеса: Фенікс, 2004. - Вип.,20. - С.241.
188 См.: Середа Г. Боротьба з незаконною міграцією: здобутки, проблеми, перепек* тиви//Прокуратура. людина, держава. -- 2004. — №8. — С.14.
93

Кроме того, нелегальная миграция, как самостоятельный вид организованной преступной деятельности, является также составной частью других ее видов: наркобизнеса, незаконного обращения оружия, контрабанды и т.д.. Так, в 2006 году Государственной пограничной службой Украины выявлены 25782 незаконных мигранта и отказано в пропуске через государственную границу 18173 потенциальным незаконным мигрантам; задержаны за незаконное пересечение государственной границы 12364 лица, у которых изъято 99 единиц оружия, 11606 боеприпасов, 900 кг наркотических веществ, 11606 кг взрывчатых веществ, и товаров на сумму 225 млн гривен 189.
Использование представителями организованной преступности мигрантов, чаще нелегальных, для транспортировки контрабандных товаров, чаще всего наркотических средств, позволяет им расширить масштабы и территорию своей деятельности. При этом наиболее привлекательной сферой для преступников является привлечение транзитных мигрантов, которые следуют через территорию Украины на Запад, или тех, кто длительное время находится в Украине, поскольку данные лица могут быть задействованы как для перевозки наркотических средств в страны Западной Европы, так и для их распространения непосредственно на территории Украины. Возможны и другие направления транспортировки. Например, работниками ГУМВД Украины в г. Киеве на автовокзале "Центральный" Задержан гражданин России, прибывший в столицу из г. Таллин, у которого было изъято 170 таблеток "экстази". Стоимость изъятых наркотических средств по ценам "черного рынка" составляет около 12 тыс. гривен. По данному факту возбуждено уголовное дело190.
В качестве еще одного направления влияния нелегальных мигрантов на организованную преступность в стране пребывания можно рассматривать воспроизведение незаконной деятельности отмеченной категории лиц, характерной для их старого места проживания. Как отмечает Д.С. Мельник, достаточно часто те мигранты, которые были причастны к деятельности пре¬
'** См.: Основні результати оперативно службової діяльності Державної прикордонної служби України — http://www.pvu.gov.ua/osd.hlm
190 См.: Криміногенна ситуація в Україні у 2005 році — http://mvsinfo.gov.ua/ official/2006/0l/012406_l.html
94

ступных организаций у себя на родине, переносят свою противоправную деятельность и в Украину. Так, в частности по данным МВД Украины, ряд иностранцев, которые нелегально прибыли в Украину, а также которые находятся на территории АР Крым сверх разрешенного срока пребывания, входит в состав крымских этнических организованных преступных групп, которые занимаются контрабандой, совершением разбойных нападений191.
Опасность такого явления заключается в следующем: вопервых, поскольку такие лица имеют связи с криминальным миром у себя на родине, им значительно легче образовывать организованные преступные группы с международными связями, то есть в таком случае речь уже идет о транснационализации организованной преступности. Во-вторых, перенос криминального опыта организованной преступной деятельности нелегальных мигрантов из своей страны на территорию Украины может обусловить появление новых направлений деятельности либо новых способов совершения конкретных преступных деяний. Таким образом, происходит обмен криминальным опытом, который негативно влияет на криминогенную обстановку в стране и осложняет работу правоохранительных органов.
На основании вышеизложенного определим следующие причины и направления участия мигрантов в организованной преступной деятельности:
1. Маргинальное положение большинства мигрантов способствует их криминализации, в результате чего представители рассматриваемой группы пополняют ряды организованной преступности.
2. Члены организованных преступных групп способствуют процессам нелегальной миграции путем создания специальных "каналов", по которые осуществляется переправка нелегальных мигрантов за границу.
3. Наличие спроса среди мигрантов на услуги по незаконному перемещению через границу обуславливает активизацию  141141 См.: Мельник Д.С. Протидія нелегальній міграції як одному з проявів транснаціональної організованої злочинності в Причорноморському регіоні// Актуальні проблеми політики. Збірник наукових праць. — Одеса: Фенікс, 2004. — Вип..20. — с.239
95

деятельности ОПГ, специализирующихся на этом виде организованной преступной деятельности.
4. Нелегальные мигранты путем перевозки контрабандных товаров, а также их распространения в стране прибытия способствуют расширению территории действия организованных преступных групп.
5. Наличие у мигрантов связей с представителями организованной преступности в стране своего предыдущего проживания приводит к переносу преступного опыта, а также увеличивает количество организованных преступных группировок транснациональной направленности.
6. Маргинальное положение мигрантов обусловливает процесс их консолидации по этническому признаку в диаспоры, которые являются социальной базой для этнической организованной преступности.
Перейдем к рассмотрению следующих выделенных нами маргинальных групп риска: бывших военнослужащих, сотрудников правоохранительных органов и спортсменов. Проблему участия представителей указанных групп в организованной преступной деятельности представляется целесообразным рассмотреть в одном блоке, в связи со следующим:
• все отмеченные группы можно отнести к числу "новых маргиналов", а именно "постспециалистов", поскольку они потеряли работу по своей основной специальности и вынужденны либо переквалифицироваться, либо находить применение своим профессиональным знаниям;
• представителей организованной преступности наиболее привлекают перечисленные группы лиц в связи с наличием у последних специфических профессиональных знаний и навыков, необходимых для совершения отдельных видов преступлений.
Рассмотрим, чем обусловлены процессы маргинализации и криминализации указанных групп, а также какое место они занимают в организованной преступной деятельности.
В последнее время наблюдается негативная тенденция: организованная преступность "стала привлекать в свои ряды профессионалов своего дела, что привело к профессионализации
96

организованной преступности. В настоящее время там задействованы наряду с закоренелыми преступниками и молодыми юнцами бывшие работники МВД, участники афганской, чеченской воин, спортсмены с мировыми именами"192. Этой же точки зрения придерживается и Я.И. Гилинский: "в постсоветское время многие бывшие спортсмены пополнили ряды организованной преступности"193. Некоторые авторы, например В.М. Волосевич и А.Ф. Крыжановский, указывают на то, что именно маргинальные группы — профессиональные спортсмены в прошлом и афганцы — стали первыми "ласточками" организованной преступности. На данный момент это явление приобрело массовый характер: 30 % участников преступных группировок — это только видимая часть "айсберга” маргиналов — субъектов организованной преступности194.
Основным фактором маргинализации рассматриваемых нами групп является окончание профессиональной карьеры и необходимость адаптироваться к новым условиям жизни. Как справедливо отмечает А.Г. Дроздов, переход к новой деятельности — не одномоментный акт в жизни человека. Это длительный, подчас противоречивый процесс, состоящий из определенных стадий (этапов). В общей структуре профессиональной переориентации выделяют три основных стадии: 1) завершение работы на предыдущем месте; 2) безработица и выбор нового рода занятия; 3) освоение новой деятельности. Каждая из перечисленных стадий характеризуется своеобразием психического состояния и требует определенных форм активности самого лица, а также различных видов помощи ему извне195.
Несмотря на свою схожесть, процессы маргинализации представителей каждой из рассматриваемых нами категорий граждан имеют свои особенности.
,9‘2 Хабалов В.И., Евланова О.А. Частные охранные структуры и организованная преступность // Организованная преступность — 3. Коллектив авторов. — М., Криминологическая Ассоциация. 1996. — С.222.
193 Гилинский Я. Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других "отклонений". — СПб.: Издательство "Юридический центр Пресс", 2004. — С.56.
194 См.: Волосевич В.М., Крижанівський А.Ф. — Указ, работа.
195 См.: Дроздов А.Г. Маргинальная культура граждан, уволенных с военной службы. 22.00.06. — Курск 2002. С.136-141.
97

Маргинальность лиц, принимавших непосредственное участие в боевых действиях, обусловлена тем, что по возвращению из мест военных конфликтов, они попадают в существенно изменившиеся экономические и социальные условия, в которых привычные "боевые рефлексы" неприемлемы. Это вызывает чувство растерянности и отчуждения. Ситуация существенно усложняется в связи с наличием у большинства таких лиц психических расстройств. "У 15-20% военнослужащих, принимавших участие в войне в Афганистане, в военных действиях в Карабахе, Абхазии, Таджикистане, Чечне... имеются "хронические посттравматические состояния", вызванные стрессом. До 12% участников боевых действий хотели бы посвятить свою жизнь любой воюющей армии. У этих людей выработались свои извращенные взгляды на запрет убийства, грабежа, насилия. Они пополняют не только ряды воинов в разных странах мира, но и криминальные структуры. В наибольшей мере это относится к участникам локальных войн, и прежде всего в Афганистане и Чечне. Специалисты эти войны называют "эпидемией аморальности" (М.М. Решетников), ведущей к девальвации идеи освободительной миссии армии, к криминализации и психопатизации многих военнослужащих"196.
Вторая категория бывших военнослужащих — лица, непосредственно не принимавшие участия в боевых действиях, уволенные в запас по выслуге лет либо в связи с реформированием Вооруженных Сил Украины. Сокращение военнослужащих и последующая их адаптация является актуальной проблемой для нашего государства в связи с большим количеством лиц, затронутых данными процессами. Начиная с 1991 года украинская армия сокращена практически в 5 раз197. На протяжении 2006-2011 годов планируется уволить около еще 60 тыс. военнослужащих. Из общего количества таких лиц только 30% не
|% См.: Костенко М.А.. Костенко Н.Б., Урезков А.В. Психосоциальная работа с участниками локальных боевых действий. — Метод. Пособие. — http://arw.dcn* asu.rU/nko/man/2.ru.html#42
м См.: Українську армію буде скорочено ще на 20 тисяч чоловік — директор Дніпропетровського філіалу Національного інституту стратегічних досліджень 17.11.2006 http://www.dnepronews.com.ua/dnepropetrovsk/articles/ waгprom/2198.php
98

нуждаются в переподготовке, повышении квалификации по специальностям и профессиям, пользующимся спросом на рынке труда198. Маргинализация бывших военнослужащих кроме проблемы трудоустройства и потери социального статуса во многом усиливается благодаря профессиональной дефермации этих лиц, усложняющей процесс адаптации к новым условиям жизни.
Специфика процессов маргинализации бывших сотрудников правоохранительных органов состоит в том, что они наиболее сильно ощущают на себе последствия изменения своего социального статуса. Известно, что работа в правоохранительных органах сопряжена с наделением лица властными полномочиями, как формальными (права, особые гарантии защиты, предусмотренные действующим законодательством), так и неформальными, в рамках корпоративных отношений. Поэтому, утратив вместе с работой и статус сотрудника того либо иного правоохранительного органа, изучаемая категория лиц автоматически лишаются всех вышеуказанных привилегий.
Возможны несколько путей адаптации представителей рассматриваемых нами групп: 1) переквалифицироваться и получить новую профессию, востребованную на рынке труда; 2) найти имеющимся у них профессиональным навыкам и опыту применение в гражданской жизни. Первый из предложенных вариантов зачастую сложно осуществить при отсутствии помощи со стороны государства или близких. Кроме того, переквалификация требует существенных затрат времени и материальных средств, что не все лица могут себе позволить. В связи с этим большая часть представителей изучаемых нами групп предпочитают второй вариант, что успешно используют члены организованных преступных формирования для их вовлечения в свою преступную деятельность. Как отмечают исследователи Центра по изучению организованной преступности и коррупции при юридическом факультете СПбГУ, именно профессиональная подготовка, невостребованность в обществе, тяжелое экономическое положение бывших сотрудников правоохранительных
1М См.: Концепція Державно? програми соціальної і професійної адаптації військовослужбовців, звільнених у запас або відставку у зв'язку з реформуванням Збройних Сил та інших військових формувань, на період до 2011 року схвалена розпорядженням Кабінету Міністрів України від 3 серпня 2006 р. № 461-р
99

органов, спецслужб, профессиональных солдат и офицеров являются основными причинами, по которым данные категории населения с большой степенью вероятности попадают в резерв организованных преступных сообществ199.
В большинстве случаев указанные лица являются непосредственными исполнителями конкретных преступлений. Так, например, для совершения заказных убийств привлекаются лица, имеющие навыки стрельбы либо обращения со взрывчатыми веществами, в основном спортсмены, занимавшиеся стрельбой, биатлоном, а также лица, участвовавшие в военных действиях. Преимуществом последних является психологическая готовность убивать, выработанная за время военных конфликтов. "Профессиональных военных, прошедших "горячие точки" выделяет готовность к применению боевого опыта, а также тяга и способность к объединению в формальные и неформальные группы и организации”200. В звено исполнителей, как правило, также входят бывшие и действующие спортсмены, занимающиеся боксом, различными видами борьбы и т.д., а также бывшие сотрудники правоохранительных органов, в основном спецподразделений. Иногда, кроме непосредственного совершения преступлений, в их обязанности также входит охрана звена руководителей организованного преступного формирования.
Бывшие сотрудники правоохранительных органов, а также военнослужащие помимо исполнительских ролей зачастую входят в состав звеньев, занимающихся разведывательной и контрразведывательной деятельностью. Навыки оперативной работы позволяют таким лицам осуществлять наружное наблюдение. прослушивание телефонов, другим образом собирать информацию об интересующим ОПФ объекте на высоком профессиональном уровне.
На практике часто встречается участие бывших и действующих сотрудников правоохранительных органов в группе обеспечения безопасности ОПФ, участниками которого они являются. Данное обусловлено несколькими факторами. Во-первых, такие  149149 См.: Криминологическая характеристика личности организованного преступника — Центр по изучению организованной преступности и коррупции при юридическом факультете СПбГУ — http://traccc.jurfak.spb.ги/соЫепТазрРспЬ^ЗЗ -°" Там же.
100

лица обладают обширными связями в правоохранительных и других государственных органах, что позволяет получать необходимую преступникам информацию, а также решать возникающие проблемы ОПФ. Во-вторых, имея опыт следственной или оперативной работы, такие лица могут грамотно выстроить систему противодействия раскрытию преступлений, совершенных участниками группировки. Также рассматриваемая категория лиц обладает определенной закрытой информацией, полученной за время работы, которую можно использовать в организованной преступной деятельности (например, данные о группировках "конкурентов"; возможные каналы сбыта ценностей, полученных преступным путем; каналы приобретения оружия и т.д.).
Кроме указанных ролей в ОПФ, представители рассматриваемых нами категорий могут обучать вышеперечисленным навыкам новых исполнителей преступлений, т.е. выступать "преподавателями" в "школе" подготовки "бойцов". "По некоторым сведениям, центры подготовки киллеров и центры по их найму находятся в России, Украине, Белоруссии, Молдавии, Приднестровье, а также в Средней Азии. Обучение наемных убийц проводят опытные специалисты, уволившиеся из КГБ, ГРУ, других спецслужб. Наставники сами порой участвуют в наиболее сложных и ответственных заданиях... В организованную преступность из спецслужб ушли носители уникальной методики совершения терактов и убийств, которая десятилетиями разрабатывалась на государственном уровне научно-исследовательскими учреждениям"'201.
Приведем примеры из практики, иллюстрирующие вышеизложенные теоретические разработки. В городе Одессе было выявлено ОПФ, специализирующееся на исполнении "заказных" силовых акций, по версии следствия, возглавляемая В. Мариянчуком. Данная группировка в основном была сформирована в 1996-97 годах и состояла из нескольких звеньев дислоцирующихся в Донецке и Артемовске Донецкой области, Луганске, Одессе, Рени Одесской области, в Республике Молдова и насчитывала несколько десятков человек. Часть из них — бывшие со¬
Старобинский Э.Е Криминал и бизнес. - С.75-76
101

трудники милиции, в т.ч. оперативных подразделений и службы наружного наблюдения, а также лица, проходившие службу в войсках спецназа и участники боевых действий в горячих точка стран СНГ.
В составе рассматриваемого ОПФ было выявлено 10 звеньев. Одно из звеньев возглавил гр-н Р., по кличке "Захар", бывший заместитель начальника ОУР Малиновского РОВД УМВДУ, уволенный из органов милиции за дискредитацию, который обеспечивал внутреннюю безопасность формирования, организовывал визуальное наблюдение за интересующими их объектами, и контрнаблюдение; осуществлял непосредственное руководство исполнителями преступных акций. Рассматриваемое звено практически полностью состояло из бывших сотрудников правоохранительных органов. Так, гр-н Я., бывший сотрудник УМВДУ в Одесской области являлся руководителем группы "ликвидаторов"; гр-н М., бывший оперативный сотрудник ОВД являлся руководителем группы наружного наблюдения. В число "ликвидаторов" рассматриваемого звена входили три бывших сотрудника ОМБР "Беркут", два бывших сотрудника ОВД, занимавшихся оперативно-разведывательной работой (дело № 1-5/04 Апелляционный суд Одесской области).
В начале 1997 года гр-н Л. (приговор Апелляционного суда Одесской области от 12.12.01 г., дело № 2-34/2001) организовал банду для совершения нападений на учреждения, предприятия, организации независимо от форм собственности, или отдельных граждан, соединенных с лишением свободы вышеуказанных лиц и угрозами лишения их жизни, с целью принуждения потерпевших и их родных к выплате выкупа. Указанная банда являлось одним из звеньев указанного выше преступного формирования Мариянчука. В ее состав были вовлечены спортсмены спортивного клуба Одесского политехнического университета и атлетической ассоциации "Олимп" — гр-не С., В., П., А., Д. В банде роли распределялись следующим образом: гр-н Л. являлся организатором и руководил действиями членов банды, совместно планировал совершение преступлений и распределял роли участников преступления. Он же выплачивал членам преступной группы денежное вознаграждение.
102

Исполнителями преступлений в указанной банде были в основном студенты, ранее не судимые, мастера спорта, в том числе и с мировыми именами. 1) гр-н С.: с апреля 1995 г. являлся членом сборной команды Украины по ушу/кунфу, становился трижды чемпионом Украины по ушу/кунфу в разделе саньда, весовая категория свыше 90 кг — с 1995 по 1997 гг.; являлся представителем атлетической ассоциации "Олимп" (г. Одесса). В 1996 г. Выиграл Чемпионат Европы. На Чемпионате Мира (США) занял 5 место, а на Кубке Европы (Турция) стал обладателем Кубка Европы. 2) гр-н А.: являлся членом сборной каманды Украины и Одесской области по боксу; участвовал в международном турнире, где завоевал 1 место. 3) гр-н П.: являлся членом сборной команды Украины и Одесской области по боксу; участвовал в международных турнирах. 4) гр-н В.: окончил первый курс Одесского военного института сухопутных войск, участвовал в военно-спортивных соревнованиях. После перевода в Институт промышленных технологий являлся членом сборной команды по боксу. 5) гр-н Д.: перевелся из Одесского военного института сухопутных войск в Одесский политехнический университет; член сборной г. Одессы по боксу, мастер спорта.
Необходимо отметить, что бывшие сотрудники правоохранительных органов, военнослужащие и спортсмены не только вовлекаются в организованную преступную деятельность. В некоторых случаях они сами выступают организаторами преступных формирований, вовлекая в их деятельность в том числе своих коллег. В практике Апелляционного суда Одесской области имеется подобное дело (дело № 2-20/2002, приговор от 20.12.2002 г.). В декабре 1996 г. бывший сотрудник ОМБР "Беркут” гр-н Т., будучи уволенным из ОВД за дискредитацию, проживающий в г. Одесса, создал банду с целью совершения нападений на предприятия, учреждения, организации, отдельных лиц. а также совершения убийств по заказу. В состав данной банды он в разное время вовлек бывших и действующих работников милиции, а также других лиц, для которых преступная деятельность являлась основным источником дохода. В декабре 1996 г. гр-н Т. выехал на постоянное место жительство в г. Киев, откуда продолжал с помощью доверенных лиц (гр-н Пр. и Д.) координировать действия остальных участников.
103

Роли в банде были распределены следующим образом:
1) бывший заместитель начальника УР Малиновского РО ОГУ УМВД Украины в Одесской области, капитан милиции, уволенный за нарушение служебной дисциплины, низкие моральные и деловые качества — гр-н. Д. Имея высшее военное образование и обладая достаточным опытом ведения оперативно-розыскной деятельности, практическими навыками в пользовании огнестрельным оружием, боевыми припасами и взрывчатыми веществами, возглавил подразделение в составе банды, осуществляющее акции террористического характера с применением огнестрельного оружия и взрывчатых веществ;
2) заместитель начальника 1-го отделения УР Приморского РО ОГУ УМВД Украины в Одесской области, майор милиции — гр-н Пр. Используя свое служебное положение, беспрепятственно проникал на объекты, интересующие банду;
3) милиционер роты ППС милиции, сержант милиции — гр-н П. В 1997 г. уволился из ОВД по собственному желанию. В банде являлся исполнителем.
4) бывший оперуполномеченный отделения УР Малиновского РО ОГУ УМВД Украины в Одесской области, уволен из ОВД за дискредитацию. 27.12.1996 г. осужден Одесским областным судом по ч.2 ст. 166 УК УССР (превышение власти или служебных полномочий) к 3 годам лишения свободы условно с лишением права занимать должности в ОВД на 5 лет. — гр-н Л. Исполнитель.
5) гр-н Г., имеющий высшее военное образование, доступ к взрывчатым веществам и обладающий практическими навыками в их использовании. Изготавливал самодельным способом радиоуправляемые взрывные устройства для совершения преступлений. Также обучал других лиц саперной работе.
Подытоживая вышеизложенное, отметим, что приведенные примеры не являются единичными в судебной практике. Изучение материалов уголовных дел позволяет сделать вывод о том, что представители выделенных нами маргинальных групп встречаются практически во всех преступных формированиях, имеющих в своем составе хотя бы несколько звеньев.
104

Последней из рассматриваемых нами маргинальных групп в рамках данного криминологического исследования являются лица, отбывшие наказание в виде лишения свободы. Многочисленность данной группы объясняется тем, что Украина занимает третье место после России и США по количеству лиц, осужденных к лишению свободы, на 10 тыс. населения. За годы независимости в Украине осуждено более 3 млн. наших сограждан, более 1 млн. попали в исправительные колонии202.
Одним из негативных социальных последствий отбывания лицом наказания в виде лишения воле, является процесс его маргинализации, который начинается еще в местах лишения свободы. Так, осужденным свойственны опасения, страхи, тревожность, недоверчивость, уязвимость, подозрительность, обеспокоенность, возбудимость, раздражительность, враждебность, агрессивность, неуверенность, нерешительность, эмоциональная неустойчивость, то есть большинство признаков, которые характеризуют личность как маргинальную. Однако многократно маргинализационные процессы усиливаются уже после освобождения и возвращения лица к жизни вне исправительной колонии203.
Главным фактором маргинализационных процессов в данном случае является принудительная изоляция лиц от общества и ее последствия. За время пребывания в местах лишения свободы лицо теряет большинство социально полезных связей с окружающим миром. Кроме того, многие осужденные (78%) теряют адаптационные способности к процессам, происходящим в обществе204.
Существенно усложняет социальную адаптацию лиц, освободившихся из мест лишения свободы, а соответственно усиливает их маргинализацию, настороженное отношение общества к указанной категории лиц. Несмотря на то, что сейчас в отличие
202 См.: Боровсъка Н., Михайленко О.Соціологічні дослідження щодо засуджених до позбавлення волі // Вісник прокуратури. — 2007. — №5. — С.70.
т См.: Дрёмин В.Н. Лишение свободы, пенитенциарные и криминологические проблемы// Юридический вестник.- 1999, Л®1; Дрёмин В.Н.: Правовые и социально-психологические последствия уголовного наказания// Материалы межвузовской научно-практической конференции. — Одесса, 1987- С.55.
204 См.: Рябушей С.. Сулинький В. Психологічні основи підготовки засуджених до життя на волі. — Горлівка. — 2003. — С.З.
105

от советских времен в паспорте не содержатся сведения о судимости, проблема стигматизации таких лиц осталась. Это проявляется в стремлении общества минимизировать контакты с рассматриваемой группой. Подтверждением этому могут служить данные социологического опроса по поводу восприятия бывших заключенных гражданами Донецка, проведенного сотрудниками Донецкого информационно-аналитического центра в 2003 году. Так, 40 % опрошенных считают, что лица, отбывавшие наказание в местах лишения свободы, являются социально опасными; противоположное мнение высказали только 13 % респондентов; большинство же — 47 % — не могут однозначно ответить на данный вопрос. Относительно социальных контактов с рассматриваемой категорией лиц, в большинстве случаев наблюдается нежелание опрошенной части населения устанавливать таковые. Наиболее толерантно респонденты отнеслись к возможности совместной работы с бывшими заключенными; против высказались 42 % опрошенных, за — 30%. Что касается дружеских отношений либо создания семьи, то против такового высказались 53% и 67 % респондентов соответственно, а за — только 22% и 10% 205. Более того, по данным другого социологического исследования, проводившегося в течение января-июня 2004 года среди жителей 20 областей Украины, 68% респондентов считают, что в обществе ухудшается отношение к лицам, отбывшим наказание в виде лишения свободы206.
Исходя из вышеизложенного видно, что в обществе все еще присутствует негативное отношение к ранее судимым лицам, что способствует их маргинализации и возвращению на преступный путь. Во многом такое отношение социума к указанной группе лиц обусловлено неправильной государственной политикой. Как справедливо отмечает Б. Телефанко, во многих странах, чтобы помочь человеку быстрее реабилитироваться, правоохранительные органы специально скрывают его тюремное прошлое; у нас — наоборот: соседей, товарищей по работе
мг' См.: Как мы относимся к заключенным. Небольшое социологическое исследование. — "Донецкий Мемориал", Донецк, 2003. — 12 с.
206 	См.: Богатирьов І. Моніторинг ставлення громадськості до покарань, альтернативних позбавленню волі в Україні// Юридична Україна. — 2005. — №4. — С.77.
106

периодически расспрашивают о поведении поднадзорного, напоминая ему в который раз о его прошлом207.
Кроме того, лицо, освободившись из мест лишения свободы, сталкивается с рядом бытовых проблем, начиная поиском работы и заканчивая жилищными проблемами. О нежелании брать на работу лиц рассматриваемой категории уже упоминалось в данных социологического опроса. Кроме того, за время отбывания наказания лицо объективно становится неконкурентоспособным на рынке труда, поскольку за это время утрачивает специальные трудовые навыки, т.к. работать по специальности в колонии могут не многие. Через год эти потери составляют 30%, через два года — 60 %, через три года — 80%, а через пять лет у лица остается лишь размытые теоретические профессиональные знания. Так, например, из 88 тыс. лиц, освободившихся из мест лишения свободы в 2001 году, трудоустроились только 34%208.
Второй, не менее важной проблемой после освобождения, является жилищная. Как свидетельствуют результаты опроса, проведенного автором в Одесской исправительной колонии № 14 среди лиц, которые ранее уже отбывали наказание в виде лишения свободы, среди 281 опрошенных, в собственной квартире проживали только 45,2% лиц, ответивших на данный вопрос (126 чел.). Оставшиеся 54,8% распределились следующим образом: 34,1 % (95 чел.) проживали в квартире родственников; 9,7 % (27 чел.) — на съемной квартире; 2,2 % (6 чел.) — в общежитии; 9 % (25 чел. ) — где придется. Необходимо учитывать, что рассматриваемая категория лиц за время отбывания наказания часто оказывается лишена законно принадлежащей им жилплощади, в результате чего лицо после освобождения оказывается на улице.
О проблемах социальной адаптации данной категории граждан свидетельствует интенсивность рецидива: "по официальной статистике новое преступление совершается в 25% случаев в первый год по отбытии наказания. По другим данным, этот уро¬
207 См.: Телефанко Б. Соціальна адаптація звільнених з місць позбавлення волі в порядку амністії // Вісник Львівського університету. — 2001. Вип..36. - С.509.
208 См.: Рябушей С., Сулицький В. Психологічні основи підготовки засуджених до життя на волі. — Горлівка. — 2003. — С.6-7.
107

вень поднимается до 60%. По истечении четырех-пяти лет после отбытия наказания процент рецидива резко падает"209.
Маргинализация лиц, освободившихся из мест лишения свободы приводит к тому, что они тяготеют к себе подобным. Следствием данного процесса является их вхождение в состав различных преступных групп, зачастую носящих организованный характер. Как указывает А.И. Долгова, удельный вес рецидивистов, совершающих преступления в группе, "с 1995 по 1999 года увеличился с 32,3 % до 37,2 %. При этом материалы уголовных дел свидетельствовали о том, что среди групп, в составе которых совершали преступления рецидивисты, выше доля организованных"210. На данное обстоятельство также указывает Н.Ф. Кузнецова: "среди групп, в состав которых входят рецидивисты, выше доля организованных преступных группировок. По материалам уголовных дел установлено, что около 3 тыс. рецидивистов — участники организованной преступности и их число возрастает быстрее, чем общее число рецидивистов среди преступников"211.
Таким образом, лица, освободившиеся из мест лишения свободы, составляют маргинальную группу, которая представляет собой социальную базу организованной преступности. Причем их востребованность в этой сфере существенна: "более 40% всех участников организованных преступных формирований составляют рецидивисты, в том числе профессионалы преступного мира"212. Заинтересованность представителей организованной преступности в лицах, имеющих уголовное прошлое, объясняется наличием у последних криминального опыта (как собственного, так и полученного в процессе общения с другими заключенными). Данное обстоятельство имеет несколько положительных аспектов для членов ОПГ, в состав которого  * 110■’0'' Криминология: Учебник / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, В.В. Лунеева,— 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Волтере Клувер, 2004. — С. 470.
110 Криминология: Учебник для вузов/ Под общ. ред. д.ю.н., проф., А.И. Долговой. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Издательство НОРМА (Издательская группа НОРМА-Инфра М), 2002. - С.748.
,и Криминология: Учебник / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, В.В. Лунеева, с. 471. Криминология: Учебник для вузов / под ред. проф. В.Д. Малкова — 2-е изд.. перераб. и доп. — М. ЗАО "Юстицинформ”, 2006. — .С.390.
108

вовлекается бывших заключенный. Во-первых, такое лицо, как правило, имеет определенный связи в криминальной среде, что позволяет, например, налаживать контакты с представителями других преступных формирований, либо избавляться от вещей и ценностей, добытых преступным путем. Во-вторых, "как показывают криминологические исследования, ранее судимые лица в силу своего профессионализма и возросшей организованности успешнее уходят от ответственности, в частности за счет продуманной системы защиты себя и соучастников от разоблачения и наказания"213. В-третьих, лица, отбывавшие наказания в виде лишения свободы, уже имеют определенный опыт общения с сотрудниками правоохранительных органов во время проведения следствия по делам за предыдущие судимости. В связи с этим в большинстве случаев приемы, которые позволяют получить признательные показания у "новичков", с такими лицами чаще всего не имеют успеха. Данное обстоятельство усложняет процесс раскрытия преступлений, совершенных ОПФ, в состав которого входит бывший заключенный, а также снижает риск того, что он выдаст своих сообщников.
Вышеизложенное подтверждается примерами из практики. Так, в конце 2006 года Управлению по борьбе с организованной преступностью ГУ МВД Украины в Харьковской области была раскрыта деятельность организованной преступной группы, специализирующейся на торговле женщинами с целью их последующей сексуальной эксплуатации на территории России. Данная группа, в состав которой входило 10 человек возрастом от 30 лет граждан Украины и России, действовала на протяжении двух лет. За указанный период им удалось переправить в Россию более десяти девушек в возрасте от 16 до 20 лет. Одним из участников организованной группы был ранее судимый тридцатитрехлетний житель Харьковской области, который выполнял роль исполнителя214.
Криминология: Учебник для вузов/ Под общ. ред. д.ю.н., проф., А.И. Долговой. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Издательство НОРМА (Издательская группа НОРМА-Инфра М), 2002. - С.748-749.
•ч См.: Харківський УВОЗ викрив групу торгівців "живим товаром" — НИр:/^\»\ы. шузі nfo.gov.ua/reports/2007/0l/26-01-2007.html4fzl
109

Необходимо отметить, что представители рассматриваемой нами категории лиц, являясь объектом вовлечения в уже существующие ОПГ, самостоятельно принимают активное участие в формировании новых группировок различной направленности. Так, 14 января 2007 года в Запорожье была задержана преступная группа, участники которой на протяжении нескольких месяцев совершали разбойные нападения на магазины в Запорожской и Днепропетровской областях. Лидером указанной группы оказался рецидивист с 30-летним стажем пребывания за решеткой215. Другим примером может служить организованная группа, задержанная в Санкт-Петербурге, которая специализировалась на заказных убийствах. В ее состав входили пять человек во главе с 42-летним ранее судимым уроженцем Республики Коми. Подготовка и совершение убийств тщательно планировались, при этом каждый участник группы выполнял строго определенную ему роль216.
Ярким примером маргинализации лиц, освободившихся из мест лишения свободы, и совершения ими новых преступлений в составе организованной группы, является случай из судебной практики Овидиопольского районного суда Одесской области (дело № 1-182/04, приговор от 14.09.04 г.). Гр-н Ж., освободившись из мест лишения свободы 01.08.2002 г., в конце лета 2003 года из числа лично ему знакомых жителей Овидиополя, организовал преступную группу с целью совершения краж, грабежей чужого имущества, а также для совершения разбойных нападений. Группа состояла из пяти членов:
1) гр-н Ж., 1976 г.р., образование неполное среднее, холост, не работает, ранее дважды судим за половые преступления и за преступления против собственности; освобожден 01.08.2002 г. по отбытию наказания;
2) гр-н С., 1973 г.р., образование неоконченное высшее, женат, имеет 2 н/л детей, не работает, ранее дважды судим, обе судимости за преступления в сфере незаконного оборота наркотиков; приговорен к ЛС с испытательным сроком 1 год;
215 В Запорожье поймали опасную банду — http://www.for-ua.com/ тЫс1еп1/2007/01/14/084652.Мт!
216 См.: В Петербурге поймана банда наемных убийц — http://www.gazeta.ru/ пешБ/1еп1а/2006/12/06/п_1011949. эМт!
ПО

3) гр-н П.. 1977 г.р., образование неполное среднее, холост, не работает, ранее трижды судим, за грабеж, хулиганство и хранение наркотических средств; освобожден 15.05.2001 на 11 м ПдУДО;
4) гр-н Г., 1975 г.р., образование среднее, женат; работает водителем, ранее дважды судим за кражу, а также за половые преступления; освобожден 01.03.2002 по отбытию наказания;
5) гр-н К., 1976 г.р., образование среднее, не женат, не работает, судим за подделку документов, назначен испытательный срок 2 года.
Из изложенного видно, что положение практически всех членов ОПГ можно охарактеризовать как маргинальное: все пятеро имеют судимость, чаще всего не одну, трое из них отбывали наказание в виде лишения свободы; образовательный уровень также не высок: 1 чел. — неоконченное высшее, 2 чел. — среднее, 2 — неполное среднее; все участники группы не работали, при том, что на иждивении у одного из них находилось двое н/л детей; большинство членов (3 чел.) не имели собственной семьи. Таким образом, маргинальное положение рассматриваемых лиц обусловило проблемы в социальной адаптации к жизни вне учреждения исполнения наказания, результатом чего стало совершение новых преступлений в составе организованной группы. При этом, организатор группы — гр-н Ж. совершил новое преступление менее, чем через год после освобождения, а гр-не П. и Г. — менее, чем через два года.
Заканчивая рассмотрение вопросов участия маргинальных групп в структуре организованной преступности, которым посвящен данный раздел, хочется еще раз отметить, что маргинальное положение изученных нами категорий граждан является фактором, облегчающим их криминализацию. Проблемы, возникающие при адаптации у мигрантов, бывших военнослужащих, сотрудников правоохранительных органов, спортсменов и лиц, освободившихся из мест лишения свободы, успешно используются представителями организованной преступности для вовлечения указанных лиц в свою деятельность. Их участие существенно повышает общественную опасность организованных преступных формирований, в которых они задействованы. Таким образом, маргинальные группы выступают в качестве
111

составляющей социальной базы организованной преступности. Указанное выше необходимо учитывать при разработке мер по противодействию организованной преступности, что позволит существенно повысить их эффективность.
2.2. 	КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА И ОСОБЕННОСТИ ДЕТЕРМИНАЦИИ ОТМЫВАНИЯ ДОХОДОВ, ПОЛУЧЕННЫХ ПРЕСТУПНЫМ ПУТЁМ (Пайосова Т.В.)
Проблема отмывания преступных доходов привлекла внимание мирового сообщества еще в середине прошлого столетия, но до сих пор ни одной из стран не было найдено действенное, эффективное средство противодействия этой преступной деятельности, которую часто сравнивают с живрш организмом, вирусом, который паразитирует в обществе, поражая самые слабые звенья его жизнедеятельности, модифицируется, приобретая все более неожиданные формы, адаптируется к новым условиям, в том числе и к новым формам противодействия, которые были разработаны правоохранительными и иными государственными органами, а также международными организациями.
Возникновение проблемы отмывания "грязных" денег связывают с деятельностью организованной преступности. С помощью отмывания доходам, полученным в результате преступной деятельности, придается законный вид с целью их дальнейшего инвестирования в легальную сферу или для поддержки преступной деятельности. Таким образом, противодействие этому явлению, а также финансированию терроризма, как одному из его наиболее опасных возможных последствий, является неотъемлемой частью борьбы с преступностью в целом и, в частности, с организованной преступностью, что на данный момент особенно актуально, в том числе в связи с мировыми процессами интернационализации и глобализации, что в свою очередь порождает идеи о необходимости создания всеохватывающей глобальной сети противодействия217.
Л7 См.: Отчет и рекомендации Международной конференции "Предупреждение и борьба е "отмыванием” денег и использованием доходов от преступной деятель-
112

Разными аспектами данной проблемы занимаются многие отечественные и зарубежные ученые, среди которых А. Волобуев, Е. Дмитренко, Л. Доля, Н. А. Зелинская, П. П. Андрушко, О. С. Беницкий, Дрёмин В. Н„ А. Кальман, В. Корж, Г. Усатый, Лилли П., Котке К., Леви М., Фишер Дж., Фара Д„ М. Пиз, Г. Стессенс и многие другие.
Повышенный научные интерес к этому вопросу является вполне обоснованным, поскольку преступность может процветать лишь тогда, когда истинные источники сгенерированных фондов продолжают оставаться неизвестными. Более того, преступная деятельность продолжает расширяться благодаря тому, что "отмытые" средства беспрепятственно вкладываются в новые сделки. Питер Лили называет эту преступную деятельность "экономическим и финансовым апокалипсисом".21®
Следует отметить, что ученые все больше внимания обращают на то, что искоренить отмывание денег невозможно, поэтому более целесообразным представляется говорить о противодействии этому явлению, что включает в себя целый комплекс мер, направленных на предупреждение, выявление и расследование фактов отмывания преступных доходов, минимизацию и/или ликвидацию их последствий.
Тенденции развития деятельности по отмыванию доходов, полученных преступным путем, во многом являются последствием роста спроса со стороны представителей преступного мира на наименее рискованные и наиболее прибыльные способы незаконного получения доходов и дальнейшей возможности исполь-
ности: глобальный подход", Курмайор, Италия 18-20 июня 1994 г. // Перевел В.М. Ламзнн (Управление международных связей МВД России.) МВД Российской Федерации: "Грязные" деньги и закон. Правовые основы борьбы с легализацией преступных доходов, — М:ИНФРА. — 1995. — п.11. В электронном варианте с этим документом можно ознакомиться в базе законодательства ВРУ: http://www.rada.gov.ua; см. также: Conclusions and Recommendations of the International Conference on Preventing and Controlling Money-Laundering and the Use of the Proceeds of Crime: A Global Approach //World Ministerial Conference on Organized Transnational Crime, Naples, 21-23 November 1994, Е/ CONF.88/7 12 July 1994.
Jl" См.: Лили П. Грязные сделки. Тайная правда о мировой практике отмывания денег, международной преступности и терроризме. — Ростов н/Д: "Феникс". 2005. - с. 18-19.
113

зовать их в законной и/или преступной деятельности. В связи с этим, противодействие преследует две основные цели219:
во-первых, необходимо повысить уровень риска для тех, кто занимается отмыванием денег: "риск задержания" отдельного преступника или выявление и ликвидация преступной организации в целом, а также "риск изъятия" доходов, полученных от преступной деятельности, что часто является даже более эффективным сдерживающим фактором.
во-вторых, необходимо защитить легальную экономику и финансовую систему от негативных последствий, которые влечет за собой отмывание денег.
Это нашло свое отражение и в украинском законодательстве. Так, в соответствии с Концепцией развития системы предотвращения и противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма на 2005-2010 гг.220, утвержденной распоряжением Кабинета Министров Украины от 3 августа 2005г. № 315-р, целью развития системы предотвращения и противодействия легализации незаконных доходов и финансированию терроризма было определено:
- обеспечение прозрачности финансовой системы;
- повышение инвестиционной привлекательности экономики Украины для иностранных инвесторов;
- улучшение международного имиджа Украины;
- преодоление барьеров на пути к признанию Украины государством с рыночной экономикой;
-декриминализацияидетенизацияэкономическихотношений;
- расширение корреспондентских отношений украинских банков с финансовыми учреждениями государств-членов Группы по разработке финансовых мер по борьбе с отмыванием денег (ЕАТР);
219 Баліна С.Н. Боротьба з відмивання грошей у контексті протидії організованій злочинності. Міжнародний досвід // Боротьба з організованою злочинністю і корупцією (теорія і практика). — №7. — 2003. — с.49-54.
220 Про схвалення Концепції розвитку системи запобігання та протидії легалізації (відмиванню) доходів, одержаних злочинним шляхом, і фінансуванню тероризму на 2005-2010 роки: Розпорядження КМУ К» 315-р від 3 серпня 2005 р. // Офіційний вісник України від 26.08.2005 — 2005 р. — № 32. - с. 354. — ст. 1951
114

- содействие пополнению доходной части государственного бюджета;
- выявление и ликвидация схем легализации незаконных доходов финансирования терроризма, что должно стать основой общей и целенаправленной работы всех органов государственной власти в Украине.
Представляется важным определить, что именно подразумевается под понятием "отмывание денег". Исторически термин "отмывание денег" впервые возник в США в 80-е годы. Президентская комиссия США по борьбе с организованной преступностью в 1984 году определила отмывание доходов преступных группировок как процесс утаивания незаконного происхождения или незаконного использования доходов, а также попытки представить эти доходы в качестве законных.221 А уже в 1986 г. Американские законодатели включили в раздел 18 Свода Законов статью 1956, которая квалифицировала отмывание денег как преступную деятельность и предусматривала максимальное наказание за нее в виде 20 лет лишения свободы и штрафа в размере 500 тыс. дол.222 Большинство ученых связывает это понятие с именем Аль Капоне, который вводил свои незаконные доходы в легальную сферу, используя систему специально созданных прачечных. Другие исследователи считают, что термин "отмывание денег" следует связывать с именем Мейера Лански, который, открыв в 1932 г. банковский счет в Швейцарии, осуществил впервые официально установленную пересылку денег, полученных преступным путем, за границу223.
321 Запобігання легалізації (відмиванню) доходів, одержаних злочинним шляхом, та фінансуванню тероризму: міжнародний досвід// http://www.parlament.org. иа/і пdex.php?actioл^-‘news& ісЬ~12&а МсІ—і 205&а8*»0
222 См.: Филатов В.П. Правовые аспекты борьбы с международной преступностью // Московский журнал международного права, — 1997. - №4. - с. 64; Кузнецов Н.Ф. Багаутдинова С.К. Контроль над легализацией преступных доходов в США // Вестник Московского университета. Серия 11. — Мб. — с.39; Лінч Дж., Хільман Н. Відповідальність за відмивання грошей // Фінансова злочинність. - 2000. — №17. — с. 17-22.
223 См.: Козіна А.А., Літвінов О.В. Деякі проблеми застосування ст. 209 "Легалізація (відмивання) грошових коштів та іншого майна, здобутих злочинним шляхом" // Новий Кримінальний кодекс України: питання застосування і вивчення. — Київ-Харків: "Юрінком Інтер", 2002. — с. 15; Козич І.В., Мельник
115

Также можно говорить об определении данного термина на законодательном уровне (как в национальном законодательстве, так и в международно-правовых актах), а также на доктринальном уровне. Ученые, определяя понятие "отмывание денег", акцентируют свое внимание на различных характеристиках. Так, Х.-Х. Кернер и Е. Дах определяют, что под понятием "отмывание денег следует понимать все операции, которые осуществляются с целью на первой стадии скрыть наличие, происхождение или целевое назначение имущественных ценностей", полученных в результате преступления, с тем, чтобы на второй стадии получать от них регулярные прибыли"224.
В. Тимошенко, ссылаясь на Солонго Д., приводит следующее определение отмывания денег — "широкий круг деятельности, которая осуществляется с использованием средств, скрытых от надзора финансовых инструментов, что усложняет содержательную и всестороннюю оценку ее масштабов".225 В. Тимошенко считает, что более целесообразным было бы определить отмывание денег (перемещение и легализацию доходов, полученных преступным путем, которые имеют глобальный или региональный характер) как умышленное совершение каких-либо действий, направленных на утаивание источников, принадлежности (владения) и целевого назначения этих доходов, то есть придание правомерного характера владению, пользованию или распоряжению этими доходами. В связи с этим необходимо отметить, что для определения отмывания "грязных" денег не целесообразно выделять отдельно от легализации преступных доходов их перемещение, что на самом деле является неотъемлемой частью этого процесса.
Л.В. Легалізація (відмивання) доходів, одержаних злочинним шляхом — загроза глобальній безпеці // Актуальні проблеми політики. — 2005. — Вип..26. — с. 234.
224 	Кернер Х.-Х., Дах Э. Отмывание денег; Путеводитель по действующему законодательству и юридической практике. — Пер. с нем. Т. Родионовой. Дж. Войновой. — М.: Междунар. Отношения, 1996. — с. 37-38.
т Тимошенко В. Кримінологічна характеристика відмивання (легалізації) доходів, одержаних злочинним шляхом у сфері наркобізнесу // Вісник академії правових наук України. — 2006. — №2. — с. 193.
Див.: Солонго Д. Глобальная программа борьбы с отмыванием денег. Российский капитализм и отмыванием денег. — Н.-Й., 2001.
116

В.М. Попович считает, что процесс легализации включает в себя вуализацию источников противоправных доходов, инициаторов, соисполнителей и противозаконных средств их получения и внедрения в легальную или псевдо-легальную хозяйственную деятельность225. Алиев В.М. полагает, что с точки зрения криминологического исследования необходимо определить отмывание доходов в двух аспектах: социальном и правовом. В социальном аспекте ученый считает целесообразным определить отмывание преступных доходов, как "негативное социальное явление, в основе которого лежит процесс утаивания незаконного происхождения доходов, искажения информации о природе его происхождения, местонахождения, размещения, движения и действительного собственника материальных благ, или лица, владеющего иными правами на них, когда лицу известно, что эти материальные блага являются доходами, полученными незаконным путем, прямо или опосредованно связаны с оформлением правомерности фактических отношений владения, пользования, распоряжения доходами или утаиванием их незаконного происхождения".227 Как правовой феномен отмывание доходов, полученных незаконным путем, требует более четкого определения, а именно — это придание правомерного вида владению, пользованию и распоряжению деньгами или другим имуществом, а также использование объектов интеллектуальной собственности, приобретенных незаконным путем.
Что касается конвенционного закрепления понятия “отмывания денег", то впервые оно появилось в Конвенции Совета Европы об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации до-
См.. Попович В.М. Взаємозв’язок організованої злочинності, ''відмивання" доходів незаконного походження та "тіньової" економіки // Боротьба з організованою злочинністю та корупцією (теорія і практика). — 2005. — №5; См также. Бондарева М Відмивання грошей: міжнародні кримінально-правові аспекти проблеми // Право України. - 1999. — Кві. — с.96; Савченко А "Відмивання" грошей; кримінально-правовий і порівняльний аспекти // Право України. — 1997. — №5. — с.38; Дудоров О. Чи спливуть "брудні гроші" на поверхню. Легалізація злочинних прибутків; проблеми кримінально-правової протидії // Віче. — 1998. — №1. — с. 72.
т Алиев В.М. Организационно-правовые и криминологические аспекты экономической безопасности и деятельности местных органов власти // Российский
следователь. - 2000 — ЛГ«4. - с. 35.
117

ходов от преступной деятельности 1990г.228 (Страсбургская конвенция). Но еще в Конвенции ООН о борьбе с незаконным оборотом наркотических и психотропных веществ 1988г.229 (далее Венская Конвенция) было определено ряд деяний, которые мы сейчас рассматриваем именно в качестве отмывания преступных доходов. Следует также отметить, что в ней не используется сам термин "отмывание денег". Кроме того, в Венской Конвенции речь идет не просто о преступных доходах, а только о доходах, которые были получены от незаконного оборота наркотических или психотропных веществ. Определение сущности отмывания преступных доходов, приведенное в Венской Конвенции 1988г., получило широкое признание на международном уровне и в дальнейшем нашло свое отражение в региональных и национальных международно-правовых документах.
Одним из важнейших актов, который существенно конкретизировал и дополнил Венскую Конвенцию, стала Страсбургская конвенция. А именно, в п.1 ст.б данной конвенции приводиться исчерпывающий перечень деяний, которые считаются отмыванием денег, если они совершены умышленно:
"а) конверсия или передача имущества, если известно, что это имущество является доходом, полученным преступным путем, с целью скрыть незаконное происхождение такого имущества или помочь любому лицу, замешанному в совершении основного правонарушения, избежать правовых последствий своих деяний;
Ь) утаивание или сокрытие действительной природы, происхождения, местонахождения, размещения или движения имущества или прав на него, если известно, что это имущество представляет собой доход, полученный преступным путем;
и с учетом своих конституциональных принципов и основных концепций своей правовой системы:
m Convention on Laundering, Search, Seizure and Confiscation of the Proceeds from Crime, Strasbourg, 8.XI.1990 // http://conventions.coe.int/Treaty/en/Treaties/ Html/14l.htm
m United Nations Convention Against Illicit Traffic in Narcotic Drugs and Psychotropic Substances, 1988, United Nations // http://www.unodc.org/pdf/ convention_J988_en.pdf
118

с) приобретение, владение или использование имущества, если в момент его получения было известно, что оно является доходом, добытым преступным путем;
<1) участие или соучастие в любом из правонарушений, определенных в настоящей статье, или в покушении на его совершение, а также за помощь, подстрекательство, содействие или консультирование в связи с совершением такого преступления"
В Конвенции 1990г. закреплен круг деяний, которые составляют способы совершения отмывания "грязных" денег и таким образом собственно и раскрывается понятие "отмывание преступных доходов". В этом документе было значительно расширено перечень таких деяний, так как преступными доходами считаются не только доходы, полученные от преступлений, совершенных в сфере оборота наркотиков, но и от каких-либо уголовных правонарушений, которые могут стать предметом правонарушения в соответствии со ст.6 Конвенции 1990г. (так называемое "основное правонарушение").
Конвенция Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000г. (далее Палермская конвенция) к отмыванию денег относит целый ряд деяний, если они совершены умышленно (их перечень почти полностью воспроизводит положения Страсбургской конвенции). А именно, в ст. 6 указываются следующие возможные проявления отмывания денег:
a) 1) конверсия или перевод имущества, если известно, что такое имущество представляет собой доходы от преступлений, в целях сокрытия или утаивания преступного источника этого имущества или в целях оказания помощи любому лицу, участвующему в совершении основного правонарушения, с тем чтобы оно могло уклониться от ответственности за свои деяния;
П) сокрытие или утаивание подлинного характера, источника, местонахождения, способа распоряжения, перемещения, прав на имущество или его принадлежность, если известно, что такое имущество представляет собой доходы от преступлений;
b) при условии соблюдения основных принципов своей правовой системы:
119

і) приобретение, владение или использование имущества, если в момент его получения известно, что такое имущество представляет собой доходы от преступлений;
И) участие, причастность или вступление в сговор с целью совершения любого из преступлений, признанных таковыми в соответствии с настоящей статьей, покушение на его совершение, а также пособничество, подстрекательство, содействие или дача советов при его совершении."
В свою очередь Генеральная Ассамблея Международной организации уголовной полиции — Интерпола — на своей 44-й сессии, которая прошла в Бейджине (Китай) единогласно проголосовала за следующее определение отмывания денег: это любое деяние или покушение на совершение деяния, направленное на утаивание или маскировку незаконно полученных доходов, для того, чтобы они имели вид доходов, полученных из законных источников230.
Следует также обратить внимание на то, как определил этот термин в нормативно-правовых актах украинский законодатель, который очень часто оперирует понятиями "отмывание", "легализация" (что в названии соответствующего закона фактически отождествляется), а также понятиями доходы от преступной деятельности и доходы от незаконной деятельности, что значительно усложняет правильное толкование этих правовых норм в правоприменительной деятельности. Началом отечественного законотворчества относительно проблем предотвращения и противодействия отмыванию денег можно считать принятие Верховной Радой Украины Закона Украины "О мерах противодействия обороту наркотических средств, психотропных веществ и прекурсоров и злоупотребление ими" от 15 февраля 1995г. № 62/95-ВР231. Хотя в нем прямо и не говорится об отмывании доходов от преступной деятельности, в ст. 7 предусматривается возможность подачи запросов правоохранительными
т Global Programme Against Money Laundering: Model legislation on laundering, confiscation and international cooperation in relation to the proceeds of crime (1999) // http://www.imolin.org/imolin/en/model.html
231 Про заходи протидії незаконному обігу наркотичних засобів, психотропних речовин і прекурсорів та зловживанню ними: Закон України віл 15.02.1995 // Урядовий курер. — 1995. — № 39-40 от 16.03.95.
120

органами в банки, кредитные, таможенные, финансовые и иные учреждения, предприятия и организации о размещении средств, полученных от незаконного оборота наркотических средств, психотропных веществ и прекурсоров. В этом же году были внесены изменения в Уголовный Кодекс от 28 декабря 1960г. — появилась ст. 22912, которая предусматривала ответственность за использование средств, полученных от незаконного оборота наркотических средств, психотропных веществ и прекурсоров. После ратификации в 1997г. Конвенции "Об отмывании, поиске, аресте и конфискации доходов, полученных преступным путем"232, в Украине было принято ряд нормативных актов во исполнение положений этой Конвенции и которые, соответственно, в определенной степени касаются вопросов "отмывания" средств, полученных преступным путем. Главным же достоянием и достижением того периода считается принятие Уголовного кодекса Украины 5 апреля 2001г.233, в ст. 209 которого было впервые было дано законодательное уголовно-правовое определение понятия отмывания (легализации) доходов, полученных преступным путем. Таким образом, в соответствии с ч. 1 ст. 209 отмывание преступных доходов может заключаться в:
• совершении финансовой операции или заключении сделки с средствами или иным имуществом, полученным в результате совершения общественно опасного противоправного деяния, которое предшествовало легализации (отмыванию) доходов;
• совершении действий, направленных на скрытие или маскировку незаконного происхождения таких средств (имущества) или владение ими, правами на них, источников их происхождения, местонахождения;
• перемещении, приобретении, владении или использовании таких средств (имущества).
При этом, в примечании к этой статье достаточно четко определено, что необходимо понимать под понятием "общественно опасное противоправное деяние, которое предшествовало легализации (отмыванию доходов)", а именно это преступления, за
-1І Про ратифікацію Конвенції про відмивання, пошук, арешт та конфіскацію доходів, одержаних злочинним шляхом, 1990 рік: Закон України №739/97-ВР
від 17.І2.1997р. // Відомості Верховної Ради України. — І998. — № І6 — ст. 72 •'гі Кримінальний кодекс України від 5 квітня 2001р. № 2341-І ІІ
12І

которые в соответствии с Уголовным Кодексом Украины предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от трех и более лет (за исключением уклонения от уплаты налогов, сборов и иных обязательных платежей (ст. 212) и уклонения от возвращения выручки в иностранной валюте (ст. 207)), или в случае двойной криминализации преступного деяния, в результате которого были получены доходы. Вопросы исключения уклонения от уплаты налогов из перечня предикатных преступлений является достаточно спорным,234 поскольку именно это преступление составляет значительную часть в структуре экономической преступности235; и анализ мирового опыта показывает, что в США и многих странах Европы налоговое мошенничество все же признается предикатным преступлением236. Но в то же время, следует отметить, что в соответствии со ст. 209, если уклонение от уплаты налогов совершено в другой стране, где оно также считается преступлением, то привлечение к уголовной ответственности за отмывание преступных доходов' все же является возможным в связи с двойной криминальностью основного деяния.
Кроме того, в Уголовном Кодексе Украины предусмотрена ответственность за использование средств, полученных от незаконного оборота наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов и прекурсоров (ст. 306), что является специальным составом преступления по отношению к составу, предусмотренному ст. 209.
28 ноября 2002 г. Верховной Радой Украины был принят Закон "О предотвращении и противодействии легализации ("отмыванию") доходов, полученных преступным путем"237  *. В За¬
234 См.: Капустник К.. Боголюбова Н. Проведення судово-економічних експертиз у справах, пов'язаних з легалізацією (відмиванням) грошових коштів та майна, отриманих злочинним шляхом // Право України. — 2005. - №8. — с.65
235 См..: Васильєв А. Надо ли бороться с отмыванием денег, укрытых от налогообложения, как с экономическими преступлениями? // ЬНрі/Лушш/асІУос/Ьіг/ кЪ/ЬШ
236 См.: Пронін Ф. Система протидії відмиванню "брудних" грошей в Україні: деякі аспекти відповідальності міжнародній практиці // Ринок цінних паперів України. — 2006. — №6. — с. 15-16.
237 Про запобігання та протидію легалізації ("відмиванню") доходів, отрима¬
них злочинним шляхом: Закон України № 249-1V від 28.11.2002 // Відомості Верховної Ради України. — 2003. — №1. — ст. 2.
122

коне дается то же определение отмывания доходов, что и в Уголовном Кодексе, но дополнительно указывается, что лицо должно осознавать преступное происхождение этих доходов. Этот Закон был подвергнут критике в кругах как практиков, так и ученых в связи с определенными неточностями в формулировках, например, на ряду со словосочетанием "преступные доходы" употребляется словосочетание "незаконные доходы", что, очевидно, является более широким по своему значению.238 Для сравнения в России также существует Федеральный Закон "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем"239, в п. 1 ст. 3 которого указывается, что отмыванием будет считаться придание правомерного вида доходам (вещам, деньгам, ценным бумагам, другому имуществу, в том числе имущественным правам), полученным в результате совершения преступления. То есть в данном случае российский законодатель однозначно указывает именно на преступные доходы, таким образом избегая неоднозначного толкования. Кроме того, следует отметить, что и в Уголовном Кодексе Российской Федерации содержится статья 174240  241 *, которая предусматривает уголовную ответственность за легализацию (отмывание) денег и иного имущества, приобретенных именно преступным путем.
Также некоторые ученые считают, что не следует отождествлять понятия "отмывание" и "легализация"281. Виноградова Л. и Гаража Н. считают нецелесообразным использование
ш См.: Киевець О. Україна в контексті відмивання коштів // Юридичний журнал.
- №7(25). - 2004. - с. 55-56.
т О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем: Федеральный Закон Российской Федерации № 115-ФЗ от 7 августа 2001 года.
240 Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ (с изменениями от 27 мая,
25 июня 1998 г., 9 февраля, 15, 18 марта, 9 июля 1999 г., 9, 20 марта, 19 июня, 7 августа, 17 ноября, 29 декабря 2001 г., 4, 14 марта. 7 мая, 25 июня, 24, 25 июля, 31 октября 2002 г., II марта, 8 апреля, 4, 7 июля. 8 декабря 2003 г., 21,
26 июля, 28 декабря 2004 г., 21 июля 2005 г.), принят Государственной Думой 24 мая 1996 года, одобрен Советом Федерации 5 июня 1996 года // ШрУДушил garweb.ru/project/law/doc/I0008000/10008000-026.htm
241 См.: Виноградова Л.К.. Гаража Н.А. Проблема борьбы с легализацией незаконных доходов в России // Проблемы уголовного права в связи с реформированием уголовного законодательства: Сборник научных трудов. — М., 1997.
— с. 83; Дремин В.Н. "Отмывание" доходов: законодательное определение // Юридический вестник. — 2000. — №2. — с. 80-81.
123

термина "отмывание", но как обоснованно отмечает Беницкий А.С.242, это понятие является общепринятым международном уровне и потому его законодательное закрепление является позитивным для гармонизации украинского законодательства с международно-правовыми стандартами. А в отношении термина "легализация" было высказано другое мнение. А именно, в процессе разработки проекта Уголовного Кодекса Украины возник вопрос относительно соотнесения вышеуказанных понятий. "Термин "легализация", — пишет в отношении обсуждаемой проблемы Дрёмин В.Н., — означает придание статуса законного, правомерного. Приобретение такого статуса является возможным, например, в результате принятия соответствующих законов, указов, осуществления процедурных действий"243, и далее обосновывает это тем, что в Конвенции говориться именно об отмывании доходов, а не об их легализации244. Кроме того, в энциклопедической, и в юридической литературе термин "легализация" (с латинского legalis — законный) определяется как разрешение на деятельность какой-либо организации, ее узаконение, придание юридической силы ее актам, действиям245. Следует отметить, что отождествление этих понятий присутствует в законодательстве большинства постсоветских стран (например, в Уголовных кодексах Белоруссии, России, Киргизии), а также в модельном законодательстве СНГ246. Но мы придерживаемся точки зрения, что понятия, выработанные на междуна¬
343 См.: Беницкий А.С. Уголовная ответственность за легализацию (отмывание) денежных средств и иного имущества, приобретенных преступным путем: проблемы квалификации и совершенствования законодательства: Монография/ МВД Украины, Луган. ин-т внутр. дел. — Луганск: РИО ЛИВД, 2001. - с.25-27 >4J Дрёмин В.Н. "Отмывание” доходов: законодательное определение // Юридический вестник. — 2000. — jVv2. — с. 80-81
244 См. также: Ковальчук А. Законодавча протидія відмиванню доходів, одержаних злочинним шляхом // Право України. — 2004. — Msll. — с.22: Стрельбицька Л. Відповідальність за легалізацію (відмивання) доходів громадян в Україні: проблеми та шляхи їх вирішення // Юридична Україна. — 2005. — ,Yq5. — с.36-38.
24Ь См.: Дозорець П.М. Фактори, які сприяють загостренню в Україні криміногенної ситуації, пов’язаної з відмиванням "брудних" грошей // Актуальні проблеми політики. — 2005. — Вип. 26. — с. 160
ж См. Модельный Закон "О противодействии легализации ("отмыванию") доходов, полученных незаконным путем", 12-е пленарное заседание Межпарламентской Ассамблеи государств-участников СНГ (постановление „NV 12-8 от 8 декабря 1998г.) // Болотский Б.С., Волевозд А.Г, Воронова Е.В., Калачев Б.Ф. Борьба с
124

родном уровне, устоявшиеся в международной практике все же должны иметь приоритет.
Таким образом, в Украине на законодательном уровне с одной стороны существует целостное понятие отмывания денег, а с другой — все еще не устранено ряд подобных неточностей, которые, по нашему мнению, не способствуют правильному пониманию и толкованию данных положений.
Пленум Верховного Суда Украины на основании анализа положений ст. 209 УК Украины и вышеупомянутого Закона о предотвращении и противодействии отмыванию денег дает следующее определение понятия отмывания денег: "Под легализацией (отмыванием) доходов, полученных преступным путем, в соответствии с абз. 4 ст. 1, ст. 2 Закона № 249-IV и диспозиции ч. 1 ст. 209 УК следует понимать совершение действий, направленных на сокрытие или маскировку незаконного происхождения средств или другого имущества или владения ими, прав на такие средства или имущество, источников их происхождения, местонахождения, перемещения, а так же приобретение, владение или использование средств или другого имущества с целью придания правомерного вида владению, их использованию или распоряжению ними, или действий, направленных на сокрытие источников их происхождения, а также осуществление с такими средствами или другим имуществом финансовых операций или заключение в отношении них сделки при условии осознания лицом того, что они были получены преступным путем".247
Кроме того, следует отметить, что уголовное законодательство разных стран по-разному определяет круг деяний, отмывание доходов, полученных в результате совершения которых, является преступлением. В соответствии с одной классификацией248, источниками таких доходов могут быть: а) преступле-  * 29отмыванием доходов от индустрии наркобизнеса в странах Содружества. — М.: Юрлитинформ, 2001. — с. 181-199.
2А7 Про практику застосування судами законодавства про кримінальну відповідальність за легалізацію (відмивання) доходів, одержаних злочинним шляхом: Постанова Пленуму Верховного Суду України від 15 квітня 2005 р.
№ 5. — п.5.
2і9 См.: Бекряшев А.К., Белозеров И.П. Электронный учебник к инновационному учебному курсу: Теневая экономика и экономическая преступность // http:// newasp.omskreg.ru/bekryash/ch4p4.htm
125

ния (какие-либо деяния, предусмотренные уголовным законодательством); б) преступления, которые являются типичными для организованной преступности; в) правонарушения; г) преступления и правонарушения, связанные с незаконным оборотом наркотиков (например, в Бельгии криминализуются деяния, связанные с отмыванием денег от наркобизнеса249). В соответствии с другой классификацией можно определить три основные типа таких источников. Так, уголовное законодательство одних государств определяет в качестве преступления отмывание доходов, полученных от каких-либо незаконных действий (Казахстан); в других — к числу преступлений относят легализацию доходов только от преступлений (Россия, Белоруссия, Польша, Франция); в третьих считают, что преступлением является легализация доходов только от строго определенного круга деяний (Германия, Украина)250. Эти вопросы впоследствии оказываются очень важными для осуществления международного сотрудничества. И хотя на первый взгляд, четкое определение круга преступлений, действия с доходами от которых с целью их легализации признаются отмыванием денег, позволяет охватить достаточно широкий круг наиболее опасных деяний, но и в этом случае некоторым странам не удалось избежать проблем с определением, что относить к отмыванию денег, а что нет. Так, например, в Уголовном Кодексе Германии предусмотрено, что отмыванием денег считается использование доходов в результате совершения преступлений и исчерпывающего перечня проступков, в том числе уклонения от уплаты налогов, если оно имеет характер промысла. Более того, в соответствии с п. 5 § 261, если лицо не осознавало, что предмет был получен в результате совершения противоправного деяния (лицо, таким образом, совершает преступление отмывания противоправных доходов), то ему может быть назначено наказание в виде лишения свободы сроком до двух лет или денежный штраф. Но, что
249 См.: Козич 1.В., Мельник П.В. Легалізація (відмивання) доходів, одержаних злочинним шляхом — загроза глобальній безпеці // Актуальні проблеми політики. - 2005. - Вип. 26. - с.238-239
250 См.: Куркін Віктор Деякі питання правового регулювання протидії окремих держав легалізації доходів від злочинної діяльності // Юридичний журнал. — №3/2006. http://justinian.com.ua/article.phpPid-2l84
126

именно следует считать "легкомысленным нераспознанием", в законодательстве не закреплено, а значит, истолкование этой категории полностью возлагается на суд.251
Таким образом, на международном уровне определения отмывания преступных доходов имеют чаще всего общий характер и охватывают более широкий круг деяний, чем на национальном уровне.
На основании анализа многочисленных исследований и вышеприведенных доктринальных, законодательных и конвенционных определений можно выделить несколько характерных черт отмывания денег:
-отмываниеденегявляетсяустойчивой, общественно-опасной и всеобъемлющей динамической деятельностью, которая приводит к опасным последствиям;
- это явление является производным ("derivative offence")252  * * в связи с тем, что оно возникает только после совершения определенного преступления и получения определенных доходов от него;
- отмывание денег является умышленным преступным деянием, во-первых, в связи собственно с осознанием того, что доходы были получены незаконно (а точнее преступным путем), а вовторых, в связи с осознанием цели всего процесса легализации;
- отмывание денег имеет обычно региональный (трансграничный) или глобальный, а также транснациональный характер;
- цель отмывания денег — универсальна и состоит не только в сокрытии источников, собственников и целевого назначения, но и инвестирования части денег в теневую или легальную экономику, для личного обогащения255;
- отмыванию денег присущ высокий уровень латентности, его точные объемы в мировом масштабе практически невозмож-
251 Уголовный кодекс Федеративной Республики Германии: в редакции от 13 ноября 1998 года, по состоянию на 15 мая 2003 года // http://www.law.edu.ru/ norm/norm.asp?normID—l 242733
252 См.: Shams Н„ Legal Globalization: Money Laundering Law and Other Cases.
Sir Joseph Gold Memorial Series Vol. 5. The British Institute of International and
Comparative Law (2004) at p.7.
См.: Maguire M.. Morgan R., Reiner R. The Oxford Handbook of Criminology. 3d ed. Oxford University Press. — 2002. — p. 844-877; Levi M. Money laundering and its regulation // The Annals of the American Academy of Social and Political Sciences, March 2002 at p.356-363.
127

но определить — во-первых, по причине отличий определения этого понятия в законодательствах разных стран (например, в одних странах уклонение от уплаты налогов может быть предикатным преступлением (Германия), в других — нет (Украина)), во-вторых, в связи с тем, что эффективность деятельности правоохранительных органов по выявлению отмывания “грязных денег" в зависимости от региона также отличается. По оценкам всемирного банка, объемы этой деятельности составляют почти 5% от ежегодного общего объема глобальных денежных трансакций (что составляет приблизительно 1-1,5 трлн, долларов)254, а бывший управляющий директор Международного Валютного Фонда считает, что объемы отмывания денег колеблются от 2% до 5% и составляют по крайней мере $600 млрд.255 В Украине, по оценкам экспертов, эта сумма составляет до 5 млрд. грн. ежегодно255;
- все чаще отмывание денег определяют в качестве основного источника финансирования терроризма, что заставляет еще больше акцентировать внимание правоохранителей на противодействии этому явлению.
Безусловно, возникновению отмывания денег содействует ряд условий. Б.С. Болотский и ряд других ученых разделяют такие детерминанты на две большие группы в зависимости от интенсивности влияния на легализацию доходов:
а) детерминанты общего характера (оказывают опосредованное влияние — например, интенсивное сужение сферы правовой информированности населения и распространение правового нигилизма, интенсивное расширение сектора "теневой экономики", недостатки правового регулирования финансовой и хозяйственной деятельности и т.д.);
24 См.: Баліна С.Н. Боротьба з відмиванням коштів як необхідна умова підриву економічних засад організованої злочинності та тероризму // Боротьба з організованою злочинністю і корупцією (теорія і практика). - №4. - 2001. - с. 66-76.
255 Cm.; McDowell John. Novis Gary The Consequences of Money Laundering and Financial Crime. Bureau of International Narcotics and Law' Enforcement Affairs, U.S. Department oi State // http://usinfo.state.gov/journals/ites/050l/ ijee/statel.htni.
“,s,i Cm.: КиевецьО. Україна в контексті відмивання коштів // Юридичним журнал. ~ №7(25). - 2004. - с. 54.
і 28

б) детерминанты специального характера, которые непосредственно влияют на отмывание "грязных" денег (например, отсутствие целевого законодательства относительного комплексного решения проблем противодействия отмыванию денег, транснационализация процесса отмывания преступных доходов и др.)257.
Таким образом, и профилактическая деятельность должна быть направлена на целый комплекс причин и условий, которые способствуют или делают возможным отмывание преступных доходов.
Ученые также отмечают, что отмывание денег является наиболее опасным для развивающихся рынков (стран с переходной экономикой) в связи с рядом негативных последствий на микроэкономическом и макроэкономическом уровнях25*. В общем же можно выделить две основные сферы, которые подвергаются влиянию этого вида преступной деятельности: экономическая (подрыв легального частного сектора, ослабление целостности финансовых рынков, экономическая и инвестиционная нестабильность) и социальная259. Так, Стрельцов Е.Л. акцентирует внимание на том, что процессы отмывания "грязных" денег оказывают негативное влияние на социальные преобразования, которые имеют место в обществе, на формирование национальной идеи развития общества, идеологию граждан, реальное "теневое" разделение населения260  * * и т.д. Отмывание
257 См.: Білоус ВТ., Некрасов В.А., Бірюков Г.М. Деякі питання щодо боротьби з відмиванням "брудних" грошей // Право і безпека. — 2003. — №2’2. — с. 156-162; Болотский Б.С., Волевозд А.Г.. Воронова Е.В., Калачев Б.Ф. Борьба с отмыванием доходов от индустрии наркобизнеса в странах Содружества. — М.: Юрилитинформ, 2001. — 248с.
258 См.: International Monetary Fund. Macroeconomic Implications of Money Laundering. Working Paper prepared by P. Quirk. April 1996// http://www.imf.org
259 Cm.: McDowell John, Novis Gary The Consequences of Money Laundering and Financial Crime // Bureau of International Narcotics and Law Enforcement
Affairs. U.S. Department of State http://usinfostate.gov/journals/ites/0501/ijee/ statel.htm
ш См.: Стрельцов Є.Л. Деякі міркування у зв’язку з прийняттям українського закону "Про запобігання та протидію легалізації (відмиванню) доходів одержаних злочинним шляхом" // Информационное обеспечение противодействия организованной преступности: Сб. науч. статей / Под ред. М.Ф. Орзиха. В.Н.
Дрёмина. — Библиотека журнала "Юридический вестник". — Одесса: ФЕНІКС, 2003. - с. 32.
129

денег, как процесс, может привести к глобальному распространению и укоренению преступности в обществе.
Российский ученый Кисельов И.О. также обращает внимание на то, что отмывание криминальных доходов посягает не только на сферу экономики, но и на интересы правосудия, поскольку сокрытие уголовной природы происхождения доходов препятствует выявлению, предупреждению и пресечению преступной деятельности261. В законодательстве некоторых стран, например в Уголовном Кодексе Швейцарии, отмывание денег рассматривается как преступление против правосудия (ст. 305-Ыэ)262. Известный немецкий юрист Кернер X. также обращает внимание на то, что в соответствии с § 129 Уголовного кодекса Германии охраняемым правовым благом, является защита интересов национального правосудия263. Украинские ученые придерживаются точки зрения, что правосудие также является дополнительным объектом легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем264.
Один из руководителей РАТР — Янг, выступая на конференции стран-членов Совета Европы по проблеме отмывания денег в странах с переходной экономикой (Страсбург, 29 ноября — 1 декабря 1994г.), отметил следующие негативные последствия отмывания денег, которые в целом соответствуют вышеприведенной классификации: у преступников возникает чувство безнаказанности. Это делает преступление привлекательной деятельностью, а высокий уровень преступности, в первую очередь
5№1 См.: Киселев И.А., Актуальные вопросы определения объекта и предмета отмывания доходов, полученных преступным путем // Следователь, — 2004 г.,
— , — с.4-5.
-Ь2 Уголовный кодекс Швейцарии / Научное редактирование, предисловие и перевод с немецкого канд. юрид. наук А.В. Серебренниковой. — СПб.: Издательство "Юридический центр пресс", 2002. — 350 с.; ЗсІшеігегІБСІїеБ Stгafgesetzbuch уот 21. ОегетЬег 1937// http://www.admin.ch/ch/cl/sr/c311_0.html. т См.: Кернер Х.-Х., Дах Э. Отмывание денег: Путеводитель по действующему законодательству и юридической практике. — Пер. с нем. Т. Родионовой, Дж. Войновой. — М.: Междунар. Отношения, 1996. — с. 37.
264 См.: Усатий Г.О. Криміногенна ситуація, що склалася у сфері легалізації коштів, здобутих злочинним шляхом // Законодавство України, — №1. — 2003.
— с.46; Науково-практичний коментар Кримінального Кодексу України. 3-те вид., переробл. та доповнен. / За ред. М.1. Мельника, М.1. Хавронюка. — К.: Атака, 2003. — с. 506.
130

организованной подрывает устои общества и угрожает правовым нормам; преступные организации получают возможность финансировать свою дальнейшую деятельность; неконтролируемое использование преступными организациями отдельных финансовых учреждений в итоге причиняет ущерб всей финансовой системе, особенно в странах с развивающейся экономикой; сосредоточение власти в руках преступных организаций, в конечном счете, может подорвать национальную экономику этих стран, демократические системы их власти и управления265.
Для исследования отмывания преступных доходов очень важное значение имеет анализ статистических данных по этой категории преступлений. Часто это является достаточно проблематичным, поскольку отмыванию денег присущ высокий уровень латентности. Что касается сравнения статистических данных разных стран, здесь также может присутствовать определенное несоответствие и неоднородность отраженных в статистике данных, в связи с разными методиками учета266, а также, что очевидно, в связи с разным перечнем предикатных преступлений. Также следует учитывать, что отмывание преступных доходов в Украине было криминализовано лишь в 2001 г., а для первых двух лет применения ст. 209 УК, как отмечают ученые267, достаточно характерными были ошибки при квалификации, также как и после внесения изменений в УК в 2003 г.,266 в соответствии с которыми из перечня предикатных преступлений были исключены общественно опасные противоправные деяния, предусмотренные ст. 212 и ст. 207 УК Украины. Более того, представители правоохранительных органов в своих отче-  * 3063,5 См.: Основы борьбы с организованной преступностью. / Под ред. В.С. Овчинского, В.Е. Эминова, Н.П. Яблокова. — М., 1996.
366 См.: Молчанова Т. Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем (аналитико-статистический обзор) // Юридический мир. — 2004. — №11. — С.72.
367 См.: Короткевич М.Є. Андрушко П.П. Узагальнення практики розгляду судами України кримінальних справ про злочини, передбачені статтями 209, 2091 та
306 КК України // Законодавство України. — 2005. — №7. — с. 16-49; Нікулов В. Боротьба з легалізацією "брудних" грошей // Вісник прокуратури. — 2002. — № 6(18). - с.90-91.
361 Про внесення змін до кримінального та Кримінально-процесуального кодексів України: Закон України № 430-1V від 16.01.2003 // Відомості Верховної Ради України від 04.04.2003 — 2003 р. — № 14 — ст. 95.
131

тах, а также исследователи данной проблемы указывают, что в большинстве случаев предикатными преступлениями в рамках ст. 209 УК до 2003 г. определялись преступления, предусмотренные ст. 212 УК269. В связи с этим оказывается более релевантным сравнение статистических данных последних лет270. Так, за девять месяцев 2002 г. было расследовано 310 уголовных дел по ст. 209 УК Украины, в том числе по ч. 2 ст. 209 (т.е. отмывание доходов, полученных преступным путем, совершенное повторно, по предварительному сговору группой лиц, или в большом размере) — 67 дел. По географическому признаку больше всего дел по легализации доходов, полученных преступным путем, было расследовано в Черкасской, Ровенской и Хмельницкой областях. За этот период было завершено производство по 92 таким делам, из которых 23 было квалифицированно по ст. 209 УК Украины. За девять месяцев 2004г. органами прокуратуры, налоговой милиции и Службы безопасности Украины были завершено следствие и передано в суд 278 уголовных дел, возбужденных по ст. 209 УК Украины271. За указанный период судами было рассмотрено и вынесено приговоры по 69 уголовным делам по ст. 209 УК Украины. Кроме того, за 9 месяцев 2004 г. органами внутренних дел было завершено следствие и передано в суд 98 уголовных дел, возбужденных по ст. 306 УК Украины. За указанный период было рассмотрено и вынесено приговоры по 24 уголовным делам, возбужденным по ст. 306 УК Украины. Что касается 2005-2006 гг.272, то динамика является
т См.: Андрушко П.П. Деякі проблемні питання кваліфікації легалізації (відмивання) грошових коштів та іншого майна, здобутих злочинним шляхом // Законодавство України. — №5. — 2002. — с.72; Доля Л.М. До питання боротьби з "відмиванням" доходів, здобутих злочинним шляхом // Адвокат. — 2002. - ■МІ»2-3. - С.9.
270 Для ознакомления со статистическими данными по 2002г. см.: Усатий ГО. Криміногенна ситуація, то склалася у сфері легалізації коштів, здобутих злочинним шляхом // Законодавство України, — №1. — 2003. — С.44-45.
Гі См.: Звіт Уряду України щодо розвитку Національної системи боротьби з відмиванням доходів, одержаних злочинним шляхом, та фінансуванням тероризму (охоплює період з І січня 2004 р. по 1 січня 2005 р.;. Підготовлено до Пленарного засідання РАТР 09-11 лютого, 2005 р. // №р:/Ль’ш\у sdfm.gov.ua
772 См.: Стан та структура злочинності в Україні (2005-2006 рр.) // Офіційний сайт Міністерства внутрішніх справ: http://www.kmu.gov.ua/mvs/control/uk/ риЬІІ5Ь/аг(іс1е?аг1_ісІ—48496&саМ(1“48495.
132

отрицательной (338 выявленных фактов в 2006г. по сравнению с 374 — в 2005 г. (—9,6%)), что за указанный период является характерным в целом для динамики преступности в сфере хозяйственной деятельности (—5.5%), и для динамики преступлений в сфере экономики. Что касается географического распространения, следует отметить, что здесь "лидерами" являются Донецкая, Днепропетровская области, г. Киев, Одесская и Луганская области. Больше всего фактов отмывания преступных доходов, которые совершались организованными группами или преступными организациями, было зафиксировано в Донецкой, Волынской и Днепропетровской областях.
Анализ статистических данных273 относительно уведомлений от финансовых посредников о подозрительных операциях также свидетельствует об увеличении в 2004 г. среднемесячного количества уведомлений о сомнительных операциях (6049) по сравнению со среднемесячным количеством уведомлений в 2003 г. (36276) приблизительно в 1,6 раза. На протяжении 9 месяцев 2005 г. Госфинмониторингом Украины было получено от СПФМ 579 441 уведомлений о финансовых операциях274. По сравнению с соответствующим периодом 2004 г. количество уведомлений увеличилось на 11%. Такая тенденция роста количества уведомлений о сомнительных операциях отражает активизацию работы финансового сектора в направлении противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма. В целом, за 2004 г. Госфинмониторингом было получено 725959 уведомлений о финансовых операциях от финансовых посредников, а уже за первые девять месяцев 2005 г. — 579441 таких уведомлений. За 2006 г. соответствующая статистика, к сожалению, не опубликовывалась. Деятельность этого специализированного органа центральной исполнительной власти по предоставлению обобщенных материалов в правоохранительные органы на основании проведенного анализа
-ь См.: Звіт Уряду України щодо розвитку Національної системи боротьби з відмиванням доходів, одержаних злочинним шляхом, та фінансуванням тероризму (охоплює період з І січня 2004 р. по 1 січня 2005 р.), Підготовлено до Пленарного засідання РАТР 09-11 лютого, 2005 р. // http://www.sdfm.gov.ua
274 См : Сегментарний аналіз подання суб'єктами первинного фінансового моніторингу небанківськими фінансовими установами повідомлень з питань фінансового моніторингу // Офіційний сайт державного Департаменту фінансового моніторингу: http://www.sdfm.gov.ua
133

уведомлений о сомнительных операциях в соответствии со статистическими данными также играет важную роль для возбуждения уголовных дел по факту отмывания преступных доходов и в дальнейшем привлечения виновных к уголовной ответственности. Так, по состоянию на 01.01.2005 г., Госфинмониторинг направил в правоохранительные органы 182 обобщенных материала, 44 из которых — в Генеральную Прокуратуру, 42 — в Министерство внутренних дел, 50 — в Службу безопасности Украины, и 46 — в Государственную налоговую администрацию Украины. 67 обобщенных материалов или около 36,8% стали основанием для возбуждения 32 уголовных дел (II из которых были возбуждены по признакам преступления, предусмотренного ст. 209 УК Украины), 3 из которых были направлены в суд, остальные уголовные дела на момент статистической отчетности находились на стадии предварительного следствия. Предикатными преступлениями были следующие: мошенничество (ст. 190 УК Украины), фиктивное предпринимательство (ст. 205 УК Украины), незаконные действия с платежными карточками (ст. 200 УК Украины), подделка документов (ст. 358 УК Украины), злоупотребление властью или служебным положением (ст. 364 УК Украины). Таким образом, в Украине нет какой-то определенной тенденции в изменении динамики отмывания преступных доходов. Что касается регионального распространения этого вида преступления, то вполне логично это наиболее экономически развитые регионы — восточный, южный и центральный.
Следует отметить, что отсутствие надлежащим образом обобщенной информации, к сожалению, не позволяет полноценно проанализировать эти явления и делать прогнозирование. Следует отметить, что Госфинмониторинг играет очень важную роль не только в выявлении отмывания преступных доходов, на него также возложена обязанность по осуществлению анализа тенденций, характерных для отмывания "грязных" денег и эффективность внедренных мер противодействия, поэтому в будущем большие надежды возлагаются именно на этот орган.
Устранение вышеуказанных неточностей и несоответствий в законодательстве, дальнейшее изучение этого явления на основании статистических данных и разработка на основе та¬
134

кого анализа рекомендаций с использованием мирового опыта и с учетом национальных особенностей будут оказывать позитивное влияние на повышение эффективности противодействия отмыванию преступных доходов на национальном уровне и согласованности принимаемых мер на международном уровне.
2.3. 	КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА И ОСОБЕННОСТИ ДЕТЕРМИНАЦИИ ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ВО ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОЙ СФЕРЕ (Мельничук Т.В.)
I. Организованные формы преступной
деятельности во внешнеэкономической сфере в структуре экономической преступности
Отношения в сфере производства, обмена, распределения и потребления товаров и услуг составляют сущность экономической деятельности. Результатом такой деятельности является значительная экономическая выгода в виде товарноматериальных ценностей и денежных средств. Поэтому не удивительно, что такая прибыльная сфера становится объектом преступных посягательств. Получение доходов от нелегальной экономической деятельности происходит в больших объемах и сверхбыстрыми темпами. Они используются как для обогащения отдельных криминальных субъектов, так и для самовоспроизводства преступности.
По официальным статистическим данным МВД Украины, удельный вес преступлений экономической направленности в Украине в среднем составляет около 10 % от общего количества зарегистрированных преступлений. Однако, учитывая то, что экономические преступления характеризуются высоким уровнем латентности, можно предположить, что их доля превышает указанный процент.
С 1992 по 1998 год наблюдается устойчивая тенденция к росту количества экономических преступлений, а именно на 82 %
135

со среднегодовым приростом в 13,5 %. 1998-2000 годы характеризовались относительно стабильным уровнем экономической преступности. С принятием нового Уголовного кодекса (далее УК) в 2001 году количество зарегистрированных экономических преступлений значительно уменьшилось — на 36,6 %275.
Если говорить о структуре экономической преступности, можно отметить, что в 2006 году выявлено 42606 преступлений в сфере экономики, из них наиболее значительную часть составляют преступления против собственности — 16926 (39, 7 %) и в сфере служебной деятельности —16396 (38,5 %), преступления в сфере хозяйственной деятельности составляют 8726 или 20,5 %. Обращает на себя внимание тот факт, что около половины из них тяжкие и особо тяжкие (51,7 % в 2005 году, 47,4 % в 2006 году).
Состоянием на 2006 год наиболее криминализированными стали бюджетная сфера (7249 преступлений), агропромышленный комплекс (4278 преступлений), сфера банковской деятельности (3365) и топливно-энергетический комплекс (3331 преступлений)276.
В 2005 году выявлено 3,7 тыс. фактов взяточничества. Средняя сумма взятки 2005 года возросла до 8,7 тыс. грн., по сравнению с 4,7 тыс. в 2004 году. Задокументировано 138 фактов взяточничества с суммой взятки,. превышающей 10 тыс. грн., 54 преступления — свыше 30 тыс. гривен277.
В 2006 году количество зарегистрированных случаев взяточничества уменьшилось до 3014 или на 17,7 %.
Наиболее пораженными взяточничеством являются учебные заведения и учреждения здравоохранения, предприятия транспорта, объекты промышленности, жилищно-коммунальное хозяйство и сфера реформирования собственности.
Чаще всего должностные лица требуют и получают взятки за выдачу разрешительных документов на осуществление предпринимательской деятельности, выполнение регулятивных
!П Злочинність в Україні: Статистичний збірник . — К : Держ. Комітет статистики України. 2001 . — 100 с.; Статистичний щорічник Державного комітету статистики України за 2001 рік. — К.. 2002.
176 Стан та структура злочинності в Україні (2005-2006 р.р.) // http://mvsinfo.gov.ua
277 Криміногенна ситуація в Україні у 2005 році // Департамент зв’язків з громадськістю МВС України // http://mvsinfo.gov.ua/
136

функций, не препятствование или содействие служебными лицами органов власти и контролирующих органов осуществлению предпринимательской деятельности, решение арендных вопросов, куплю-продажу недвижимости и земли, предоставление услуг в системе образования и здравоохранения278.
По географическому распределению наиболее экономически криминализированными в 2006 году стали Днепропетровская (4684 преступлений), Донецкая (3318) и Луганская (3237) области. Аналогичной является и география общей преступности. Менее всего выявлено экономических преступлений в Ровенской, Хмельницкой и Кировоградской областях.
Вместе с тем следует признать, что современная экономическая преступность не ограничивается национальными границами. Взаимодетерминирующее влияние мировых глобализационных процессов и транснационализации преступности обусловило рост преступных проявлений как в форме криминального бизнеса (торговля людьми, наркотическими веществами, оружием и т.п.), так и экономических преступлений внутригосударственной и внешней направленности.
Сегодня Украина — активный участник международных внешнеэкономических отношений. Доходы от осуществления внешнеэкономических операций составляют весомую долю в секторе национальной экономики. Выход на международный рынок открыл широкие возможности эффективного и прибыльного ведения предпринимательской деятельности для хозяйствующих субъектов. Как следствие, увеличился удельный вес экспортноимпортных операций и доходов от них.
Международным бизнесом занимается свыше 49 тыс. украинских субъектов предпринимательства, которые, согласно данным Государственного комитета статистики Украины, осуществляют экспортно-импортные операции практически со всеми странами СНГ, Европы, Азии, Африки, Америки, Австралии и Океании. Объемы экспорта внешней торговли Украины товарами за январь-август 2007 года составляли 31538,7 млн. долл.
ш Криміногенна ситуація в Україні у 2005 році // Департамент зв'язків з громадськістю МВС України // http://rnvsinfo.gov.ua/
137

США (или 130 % к январю-августу 2006 г.), импорта — 37494,3 млн. долл. США279.
Вместе с тем, глобализация несет в себе и мощный криминогенный потенциал. Интернационализация экономики неизбежно приводит наряду с развитием легальной предпринимательской деятельности к распространению преступной деловой активности. На уровне государства отдельные проявления транснационализации преступности связаны с организованной преступной деятельностью во внешнеэкономической сфере.
С либерализацией внешнеэкономической сферы в Украине права участников внешнеэкономических отношений получили все без исключения субъекты предпринимательской деятельности, в том числе физические лица, международные объединения, неприбыльные организации, объединения физических и юридических лиц, государственные органы и органы местной власти280.
Именно с этого момента стало возможным разрешение противоречия, сущность которого заключалась в "несоответствии между получаемыми в результате преступной деятельности значительными финансовыми ресурсами, которые переросли масштаб внутреннего потребления преступной среды в его организованной части, и возможностями их использования с целью получения доходов"281. Иными словами, с началом реформирования внешнеэкономической сферы преступность получила потенциальные возможности использования средств преступного происхождения в легальном внешнеэкономическом обращении.
Необходимо акцентировать внимание на том, что существенная общественная опасность преступлений во внешнеэкономической сфере определяется не только и не столько тенденцией роста их количества и размером вреда, сколько особой заинтересованностью организованных преступных сообществ
-'9 http://www.ukrstat.gov.ua
См. ст. 3 Закона Украины "О внешнеэкономической деятельности// Ведомости Верховной Рады Украины. — 1991. — N 29. — Ст. 377 (з последующими изменениями и дополнениями).
1,1 Перепелица А.И. Уголовно-правовая борьба с организованной преступностью в сфере хозяйственной деятельности // Правові проблеми боротьби зі злочинністю. Книга 2. — Харків: Східно-регіональний центр гуманітарноосвітніх ініціатив. 2002. — 600с. — С.І54.
138

данной сферой. Определяющей чертой современной организованной преступности стала ориентация именно на полулегальные и легальные сферы бизнеса для получения прибылей.
В 2005 году было зарегистрировано 40 организованных преступных групп и преступных организаций с международными связями. С использованием возможностей НЦБ Интерпола установлено 97 фактов использования субъектами предпринимательской деятельности Украины реквизитов несуществующих зарубежных субъектов предпринимательской деятельности, 37 фактов осуществления фиктивных внешнеэкономических операций субъектами предпринимательской деятельности Украины28*.
Существование организованных форм преступной деятельности во внешнеэкономической сфере обусловлено спецификой механизма осуществления внешнеэкономических операций, который предусматривает высокий уровень профессионализма, владение специальными знаниями и подготовкой. Экономическая преступность как саморазвивающаяся система нуждается в новых, более эффективных формах функционирования. В преступной среде точно так же, как в большой и малой социальных группах, действуют законы разделения, кооперации и специализации деятельности. Указанное практически исключает возможность совершения внешнеэкономических преступлений одним человеком, требует скоординированных действий нескольких человек, дальновидного и последовательного планирования, распределения функций участников преступного формирования, налаживания коррумпированных связей в контролирующих и правоохранительных органах.
2. Организованная преступная деятельность во внешнеэкономической сфере: понятие, сущность и виды преступлений
Исходя из нормативных определений внешнеэкономической деятельности283 (далее ВЭД) и доктринального понимания
гм Криміногенна ситуація в Україні у 2005 році // Департамент зв’язків з громадськістю МВС України // http://mvsinfo.gov.ua/ ж Статья І Закона Украины "О внешнеэкономической деятельности" // Ведомости Верховной Рады Украины. — 1991. - N 29. — Ст. 377 (з последующими
139

экономических преступлений284 (которые интегрируют преступления в сфере ВЭД). преступностью во внешнеэкономической сфере можно считать совокупность (систему) корыстных общественно опасных деяний, которые нарушают установленный законом порядок осуществления хозяйственной деятельности во взаимоотношениях украинских и иностранных субъектов такой деятельности, связанной с пересечением таможенной границы имуществом и рабочей силой.
Как представляется, некоторые признаки из нашего определения свидетельствуют о транснациональном характере исследуемой преступности. Учитывая признаки транснационального преступления, определенные Конвенцией ООН против транснациональной организованной преступности (2000 г., Палермо), можно говорить о том, что преступность во внешнеэкономической сфере является транснациональной. С другой стороны, не все преступления транснационального характера, связанные с получением прибыли, относятся к внешнеэкономической сфере государств. По нашему мнению, объектом преступления в данном случае является именно законная (легальная) внешнеэкономическая деятельность, поэтому такие преступления, как, например, торговля людьми, контрабанда наркотиков, хотя и связанны с пересечением границы, но не относятся к преступлениям во внешнеэкономической сфере. •
Одним из оснований классификации преступлений во внешнеэкономической сфере является уголовно-правовая квалификация преступных деяний. По этому основанию все преступления в сфере внешнеэкономической деятельности можно разделить на две подгруппы. К первой следует отнести собственно внешнеэкономические, которые в ряде работ получили название "таможенных преступлений"285, очевидно в связи с тем, что их совершение связано с пересечением таможенной границы.
изменениями и дополнениями). Статья 377 Хозяйственного кодекса Украины // Ведомости Верховной Рады Украины. — 2003. — N18. - Ст. 144. лм См. например: Стрельцов Е.Л. Экономическая преступность в Украине: Курс лекций. — Одесса,1997. -С. 121: Кальман О.Г. Злочинність у сфері економіки України: теоретичні та прикладні проблеми попередження: Автореферат дис. ... докт. юрид. наук. — X., 2004. — 40 с. — С. 12 и др.
См., например: Михайлов В.И. Таможенные преступления. — СПб.: Юрид центр Пресс, 1999. — 336 с.; Ларичев В. Д. Таможенные преступления. — М.:
140

С учетом положений Уголовного кодекса Украины 2001 г. можно выделить следующие виды преступлений во внешнеэкономической сфере:
• контрабанда (ст. 201 УК).
• уклонение от возвращения выручки в иностранной валюте (ст. 207 УК).
• незаконное открытие или использование за пределами Украины валютных счетов (ст. 208 УК),
• уклонение от уплаты налогов, сборов и других обязательных платежей, в части уклонения от уплаты таможенных платежей (ст. 212 УК),
• нарушение законодательства, регулирующего экспорт, импорт дисков для лазерных систем считывания, экспорт, импорт оборудования либо сырья для их производства (ст. 203' КК),
• ввоз в Украину с целью сбыта поддельных денег, государственных ценных бумаг (ст. 199 УК)286.
Ко второй группе следует отнести другие виды экономических преступлений, совершенных в процессе осуществления внешнеэкономической деятельности. Их спектр может быть довольно широким. Это должностные преступления, в первую очередь взяточничество, легализация (отмывание) средств, полученных незаконным путем, а также преступления против собственности.
Еще одним основанием классификации может быть вид ВЭД, при осуществлении которого совершаются различные преступления. По этому основанию можно выделить преступления, совершаемые в сферах внешней торговли, иностранного инвестирования, в том числе в свободных экономических зонах, оффшорного бизнеса, при перевозке товаров и грузов. Данная классификация позволяет специализироваться оперативным работникам на выявлении и раскрытии преступлений при осуществлении отдельных видов ВЭД, организовать оперативное обслуживание отдельных сфер ВЭД, осуществить подбор не¬
Экзамен, 2001. — 608 с.; Диканова Т.А. Уголовная ответственность за таможенные преступления// Законодательство. *2004. — №12. — С. 43-52. ш Уголовный кодекс Украины от 5 апреля 2001 года // Ведомости Верховной Рады Украины — 2001. — № 25-26. — Ст. 131.
141

гласных сотрудников в определенных сферах (отраслях, например, в транспортных предприятиях) для выявления определенных правонарушений287.
Классификация преступлений возможна также по категориям участников внешнеэкономической деятельности, среди которых можно выделить юридических и физических лиц. В зависимости от этого различаются как виды, так и способы совершения преступлений.
Наряду с этим возможно распределение по категориям субъектов преступлений, среди которых можно выделить различных участников ВЭД, должностных лиц таможенных органов, сотрудников подразделений инфраструктуры сферы ВЭД (таможенных брокеров, перевозчиков), сотрудников органов внутренних дел и других правоохранительных органов и т.п.
Важным основанием классификации преступлений является также степень организованности субъектов преступления (совершаемые единолично, группой лиц, организованными преступными формированиями)288.
Нами уже предварительно отмечалось, что сама специфика осуществления внешнеэкономической деятельности предусматривает применение сложных механизмов, операций и схем, а поэтому соответственно и совершение преступления в этой сфере практически невозможно без привлечения нескольких лиц, высшей степени организованности.
Исходя из деятельностного похода289 и "модели предприятия" 29°, усматривающей фактор возникновения и существования организованной преступной деятельности в рыночных условиях, наиболее целесообразным считаем рассматривать организован¬
м; Преступность в сфере внешнеэкономической деятельности / В. Д. Ларичев, Е. В. Милякина. Е. А. Орлова и др. — М.: «Издательство «Экзамен», 2002. — 512 с. - С. 205-206.
ш Преступность в сфере внешнеэкономической деятельности/ В. Д. Ларичев, Е. В. Милякина. Е. А. Орлова и др. - М.: «Издательство «Экзамен», 2002. - 512 с.-С. 206-207.
т См. подробнее Klaus von Lampe. Not a process of enlightenment: the conceptual history of organized crime in Germany and the United States of America // Forum on Crime and Society Vol. 1 No. 2, December 2001. - P. 99-116. — P.99.
290 См. подробнеее о моделях организованной преступности: Кримінологія / Под. ред. Дж. Ф. Шели / Пер.с англ. — СПб.: Питер, 2003. — 864 с. - С. 330.
142

ную преступность во внешнеэкономической сфере через призму ее предметной деятельности (активности, практики), поскольку на сегодняшний день, по мнению В.Н. Дрёмина, "криминальная практика приобрела черты конкретной "предметной” деятельности, содержанием которой выступает совершение преступлений, и конкурирует с иными социальными практиками: трудом, отдыхом, спортом и другими видами человеческой деятельности”291.
Преступную деятельность нередко выделяют как специфическую "профессиональную деятельность". "С экономической точки зрения, — пишет Г. Беккер, — "преступная деятельность" — такая же профессия, которой люди посвящают время, как и столярное дело, инженерия или преподавание"292.
Опираясь на данную концепцию, можно констатировать тесную взаимосвязь и во многих случаях общую социальноэкономическую природу легальной внешнеэкономической деятельности и организованной преступной деятельности в данной сфере. Было бы неоправданно утверждать, что в государстве функционирует сектор национальной экономики в виде внешнеэкономической деятельности и отдельно от него — внешнеэкономическая преступность в общей структуре преступности. Это полюса одного и того же явления с различием в том, что первый направлен на развитие благосостояния населения, экономического потенциала Украины и поддержку положительного делового имиджа в международном сообществе, а второй, проходя процедуру "отмывания", обогащает карманы криминальных структур и используется для налаживания коррумпированных связей и дальнейшего развития криминального бизнеса. Первый — социально одобряемый, поддерживается и поощряется государством, второй — стремятся, если не уничтожить, то, по крайней мере, сдерживать в социально терпимых рамках.
Таким образом, под организованной преступной деятельностью во внешнеэкономической сфере мы понимаем систему пре¬
2,1 Дрёмин В.Н. Преступность и её организованные формы как социальная практика // Інформаційне забезпечення протидії організованій злочинності/ Збірник наукових статей / За ред. М.П.Орзіха, В.М. Дрьоміна. — Бібліотека журналу "Юридичний вісник". — Одеса: ФЕНИКС. 2003. — С. 12-25.
2П Беккер Г. Экономический анализ и человеческое поведение // Теория и история экономических и социальных институтов и систем. — Т. I. — М., 1993. — С. 33.
143

ступных, а также сопутствующих пред- и посткриминальных деяний, психологически детерминированных общим мотивом и напрвленных на повышение и легализацию незаконных доходов от осуществления внешнеэкономических операций.
При этом система заключается в том, что отдельные преступления в сфере внешнеэкономической деятельности являются составными органическими частями, при этом каждая из этих частей не просто преступление, а организованное преступление, т.е. заранее тщательно спланированное, чаще транснационализированное, сопряженное с легальной деятельностью, использованием коррумпированных связей.
3. Состояние организованной преступности в сфере внешнеэкономической деятельности в Украине
Следует обратить внимание на то, что статистические данные о деятельности организованных преступных группировок во внешнеэкономической сфере появились в официальных документах и отчетах правоохранительных органов только со второй половины 90-х годов.
Руководствуясь Указанием № 12-157 окв. о едином учете преступлений в сфере экономики от 2.06.2004 г., для учета к преступлениям во внешнеэкономической деятельности необходимо относить преступления, связанные с нарушением резидентами и органами валютного контроля (Государственная налоговая администрация Украины, Государственная таможенная служба Украины, Национальный банк Украины, уполномоченные банки) требований законов о внешнеэкономической деятельности, прежде всего, при заключении контрактов, осуществлении расчетов, возмещении НДС; преступления, совершенные на предприятиях всех форм собственности при проведении следующих действий:
• экспорта или импорта товаров;
• предоставлении отечественными предприятиями и орга¬
низациями услуг иностранным и иностранными — отечественным субъектам хозяйственной деятельности, в том числе: производственных, транспортно-экспедиционных,
страховых, консультационных, маркетинговых, экспортных,
144

инвестиционных, посреднических, брокерских, агентских, консигнационных, управленческих, учетных, аудиторских, юридических, туристических, о трудоустройстве за границей и других услуг, которые не запрещены законами Украины;
• научной, научно-технической, научно-производственной, учебной и другой кооперации с иностранными субъектами хозяйственной деятельности;
• международных финансовых операций и операций с ценными бумагами;
• кредитных и расчетных операций (в т.ч. возвращение валютной выручки между отечественными и иностранными субъектами хозяйственной деятельности);
• товарообменных (бартерных) операций и другой деятельности, основанной на формах встречной торговли между отечественными и иностранными субъектами хозяйствования;
• лизинговых операциях между отечественными и иностранными субъектами;
• незаконном ввозе в Украину и вывозе за ее границы товаров (контрабанда);
• при осуществлении служебной деятельности работниками таможенных органов.
Так, по данным МВД Украины, в 1996 г. во внешнеэкономической сфере было совершенно 859 преступлений, а в 1997 г. — 1245 преступлений, что на 44,9 % больше, из них организованными преступными группировками совершенно в 1996 г. 64 преступления по сравнению с 184 в 1997 г. (увеличение почти в три раза)293. Наиболее характерными для этого периода были злоупотребления во внешнеэкономической сфере во время переработки давальческого сырья, реализации бартерных соглашений и контрабанда подакцизных товаров294.
В 2001 году в сфере внешнеэкономической деятельности совершено почти 1,9 тыс. преступлений, из которых 95 — организованными преступными группами295. Наибольшее количе¬
™ Департамент зв'язків з громадськістю МВС України // http://mvsinIo.gov.ua/
См. подробнее Гега П.Т.. Бондаренко 1.В. Про результати вивчення проблем боротьби з організованою злочинністю у зовнішньоекономічній сфері // http:// mndc.naiau.kiev.ua/Gurnal/2.htm#a9
2т Департамент зв'язків з громадськістю МВС України // http://mvsinfo.gov.ua/
145

ство из них выявлено в Харьковской (24), Днепропетровской (22), Закарпатской (13) областях. В то же время, в Запорожской и Херсонской — не выявлено ни одного, а в АР Крым такие группы не выявлялись и на протяжении двух предыдущих лет. Эти данные, как представляется, свидетельствуют о частых пробелах в деятельности правоохранительных органов Крыма, что дает информацию для размышлений, следует ли при таком отношении удивляться тому, что на конец 2001 года задолженность по экспортно-импортным контрактам составляла свыше 11,8 млрд, гривен296.
Основным источником получения доходов современной организованной внешнеэкономической преступности является деятельность официально зарегистрированных бизнес-структур в легальной экономике. Доходы формируются, во-первых, за счет экспортно-импортных трансакций согласно зарегистрированному уставу фирмы, во-вторых, за счет совершения противоправных действий под прикрытием имиджа легальной фирмы — заключение фиктивных соглашений, получение оплаты за якобы поставленные товары или выполненные услуги, и в последующем отмывание полученных "грязных" денег.
Если же говорить о доле преступлений в сфере внешнеэкономической деятельности в структуре экономической преступности, то можно указать, что за три месяца 2002 года службами МВД Украины выявлено почти 14 тыс. преступлений экономической направленности, в т.ч. в сферах: банковской деятельности — 1179, внешнеэкономической — 812, приватизации — 1456, бюджетной — 2689, в топливно-энергетическом комплексе — 2035, в агропромышленном секторе — 2001297.
В 2002 году зарегистрировано 722 организованные преступные группировки, 191 из них — экономической направленности, 16 действовали во внешнеэкономической сфере, что составляет 2,2 % от общего количества таких группировок.
Деятельность организованных преступных групп не только наносит чрезвычайно значительный ущерб экономике страны,  * 291296 См. Матеріали засідання Координаційного комітету по боротьбі з корупцією і організованою злочинністю при Президентові України, проведеного 10 липня 2002 року// http://mndc.naiau.kiev.Ua/krok/2002/l3/2.htm
291 Прес-конференція ГУБОЗ 25.04.2002 року // http://www.guboz.gov.ua/
146

но и ставит под угрозу само существование Украины как суверенного государства, ее стратегический потенциал. Кроме того, доходы, полученные преступными группировками в этой сфере, продолжают оставаться одним из основных источников усиления финансового могущества теневых структур и организованной преступности в Украине298.
По результатам правоприменительной деятельности Департамента контрразведывательной защиты экономики государства СБ Украины в 2004 году возвращено в государственный бюджет средств на сумму около 115 млн. грн., в собственность государства обращены финансово-материальные ценности на сумму свыше 300 млн. грн., из-за границы возвращены валютные и материальные ценности, которые незаконно там находились, на общую сумму свыше 110 млн. грн.299
Анализ состояния и динамики преступлений во внешнеэкономической сфере, в частности совершенных организованными преступным группировками, позволяет сделать следующие выводы.
До 1999 года общий уровень преступности во внешнеэкономической сфере с каждым годом увеличивался (см. график № 1). Если в 1996 году было зарегистрировано 859 таких преступлений, то в 1999 году почти 2070 (увеличение почти в 2,5 раза). Начиная с 2004 года количество преступлений в сфере ВЭД постепенно уменьшается и в 2006 году составляло 1293 преступления.
Доля преступлений во внешнеэкономической сфере колеблется от 1,5 % в 1996 году до 4,4 % в 2003 году от общего количества экономических преступлений, т.е. ежегодный средний прирост составляет приблизительно 0,4 %.
Быстрыми темпами возрастало количество организованных преступных группировок (ОПГ) и совершенных ими преступлений до 1999 года, который стал пиком деятельности организованной преступности. С 2000 года прослеживается постепенное
298 Матвійчук В.В., Шнуренко В.О. Проблеми оперативно-розшукового документування злочинів, що скоюються організованими злочинними угрупованнями в сфері зовнішньоекономічних відносин// http://mndc.naiau.kiev.ua/Gurnal/7text/ g7_09.htm
299 Про основні підсумки діяльності Служби безпеки України у 2004 році// http:// www.ssu.gov.ua/reports/index.shtml
147

График №1.
Динамика преступности во внешнеэкономической сфере в Украине
уменьшение количества как группировок, так и преступлений300. Примечательно то, что в 2005 году на фоне уменьшения количества организованных преступных группировок, количество совершенных ими преступлений значительно выросло301.
Доля организованных преступных группировок, которые действуют во внешнеэкономической сфере, составляет 2-3 % от общего количества таких группировок и около 8 % от количества группировок экономической направленности.
Динамика преступлений во внешнеэкономической сфере, совершенных организованными преступными группировками выглядит следующим образом (см. график № 2).
С 2002 года в официальных источниках правоохранительных органов несколько изменена схема отображения статистического учета организованных преступных проявлений во внешнеэкономической сфере (см. график № 3). Во внимание принимает-
',0" Злочинність в Україні: Стат. Збірник / Державний комітет статистики України. Статистичний щорічник Державного комітету статистики України за 2001 рік. — К., 2002. Дані судової статистики// http://www.scourt.gov.ua т По данньїм МВС України: Криміногенна ситуація в Україні у 2005 році //
http://mvsinfo.gov.ua/official/2006/0l/0l2406_l.html.
148

График №2
Динамика преступлений, совершенных организованными перступными формированиями во внешнеэкономической сфере в Украине
ся уже не количество преступлений, а количество выявленных организованных преступных формирований в сфере ВЭД.
График №3
Количество выявленных в Украине организованных преступных групп и преступных организаций во внешнеэкономической сфере
2002 2003 2004 2005 2006 Г0Д
149

Приведенные данные отражают неустойчивое и нестабильное состояние организованной преступности во внешнеэкономической сфере в отличие от общего состояния организованной преступности. Это свидетельствует об отсутствии эффективной концепции противодействия организованной преступности именно в этой сфере и непоследовательности государственной экспортно-импортной политики. Очевидна потребность применения необходимых и достаточных мероприятий сдерживания и противодействия организованной преступной деятельности во внешнеэкономической сфере.
География организованных проявлений преступной деятельности во внешнеэкономической сфере по данным 2004 года представлена большей частью Донецкой, Ивано-Франковской, Луганской областями и городом Киев. Это густонаселенные области с развитой промышленной инфраструктурой, транспортом, большим количеством хозяйственных объектов; через них проходят значительные по объему экспортные и импортные поставки. В противовес указанным областям в таких пограничных областях, как Волынская, Закарпатская, Харьковская и Черниговская, за тот же период, по данным МВД, не было выявлено ни одной организованной преступной группировки в сфере ВЭД.
Криминологические исследования свидетельствуют, что разрыв между количеством реально совершенных в сфере внешнеэкономической деятельности преступлений и сведениями о них весьма значителен. Латентность организованной преступной деятельности в исследуемой сфере существенно искажает наши представления о её реальном состоянии, структуре, динамике, тенденциях развития отдельных видов преступлений, о величине и характере ущерба, иначе говоря, "цене" внешнеэкономической преступности. Поэтому следует отметить, что приведенные данные позволяют сформировать только приблизительное представление о реальном месте этой подструктуры организованной преступности, поскольку до сих пор нет эффективной методологии изучения и концепции противодействия преступности в этой сфере.
Особенности детерминации организованной преступной деятельности во внешнеэкономической сфере. По своей сути
150

внешнеэкономическая деятельность довольно криминогенна. Исходя из нормативного регулирования этой сферы, необходимыми элементами внешнеэкономических трансакций являются наличие иностранных контрагентов и/или осуществление операций на территории иностранных государств. Это закономерно означает осложнение контроля (поскольку "все субъекты ВЭД имеют право открывать свои представительства на территории других государств в соответствии с их законодательством"30*) и создание дополнительных возможностей для правонарушений.
Следуя пониманию причин преступности, как взаимодействия личности с окружающей средой или взаимовлияния объективных и субъективных факторов, применительно к организованной преступной деятельности во внешнеэкономической сфере можно говорить о том, что поле действия причин в данном случае — это, прежде всего, мотивация и принятие решения, когда речь идет о формировании мотива, цели, определении средств ее достижения именно как преступных. Выбор среди криминальных возможностей конкретных средств, определенного объекта преступного посягательства, причинение конкретного вреда при соответствующих обстоятельствах места и времени определяется в значительной мере условиями. Таковыми могут быть обстоятельства, которые характеризуют состояние внешней среды при принятии и исполнении решения (например, слабость или отсутствие экспортно-импортного контроля), а также те обстоятельства, которые характеризуют само лицо (например, наличие специальных знаний, опыта).
Выделение отдельных криминогенных факторов и их категорий является некоторой мерой условным, поскольку криминальное экономическое поведение формируется и воспроизводится под влиянием всей их взаимозависимой совокупности. Кроме того, оно обратно влияет на детерминанты, обеспечивая самодетерминацию криминального экономического поведения. Совершение противоправных действий, сокрытие от государственного контроля ведет к совершению новых правонарушений и преступлений. Это объясняется как невозможностью исполь-
т Кавторева Я , Піроженко О., Бойцова М. Все про облік та організацію ЗЕД. — 3-тє вид., перероб. і доп. — X.: Фактор, 2006. — 328 с. — С.9.
151

зования легальных институтов для защиты экономических интересов, так и возникновением специфического криминального риска.
Мы выделим два подхода к объяснению причин организованной преступной деятельности и ее форм во внешнеэкономической сфере:
1) с точки зрения существующих в криминологии теорий причинности;
2) с точки зрения факторов, которые детерминируют современное состояние организованной преступной деятельности во внешнеэкономической сфере на международном и национальном уровнях.
Существует огромное количество теорий, которые объясняют возникновение преступности. При этом попытки объяснить феномен организованной преступности, широко распространенный в мировом сообществе, с точки зрения существующих теорий предпринимались довольно редко303.
Весьма распространенной является теория организации, в рамках которой организованная преступность, в частности и во внешнеэкономической сфере, рассматривается как разновидность предпринимательства ("экономическое предприятие", "преступный синдикат", "преступная индустрия") или как специфическая разновидность трудового коллектива, а организованная преступная деятельность считается такой же профессией, как и все остальные304.
По сути, эта концепция характеризует механизмы организации рассмотренной социальной системы (в данном контексте организованной преступности), а не ее детерминацию, которая сводится к оценке соответствующих факторов среды ее существования и особенностей функционирования при определении цели, стратегии и тактики развития преступной организации.  * •т См., например: Abadinski Н. Organized crime/ Fourth Edition. 1994; Айдинян P, Гилинский Я. Функциональная теория организации и организованная преступность // Организованная преступность в России: теория и реальность. Спб., 1996; Кудрявцев В.Н. Социальные причины организованной преступности в России // Организованная преступность и коррупция, 2000. — №1.
•им См.: Smith D. Paragons, pariahs and pirates: A spectrum-based theory of enterprise // Crime and Delinquency 26. 1980; Айдинян P., Гилинский Я. Указ соч. — С. 3
152

Анализ и учет большого количества различных по природе факторов, детерминирующих организованную преступность, представляют суть теории многофакторного подхода, которая берет свое начало от так называемой "теории факторов". Современное трактование этой концепции причинности представляет собой анализ совокупности объективных (социальных) и субъективных (личностных) факторов-причин, которые проявляются совместно и в динамике305.
На основе такого подхода, например, изложены причины возникновения транснациональных преступных организаций в материалах Всемирной конференции по организованной транснациональной преступности306. Представлен перечень причин — объективных факторов, которые детерминируют транснациональную организованную преступность, дифференцированных на две группы влияния: транснациональные возможности (скорость международных перевозок, развитие международной торговли, развитие мировых систем коммуникаций, увеличение масштабов миграции, создание многонациональных мегаполисов) и национальные условия (социальная и экономическая нестабильность отдельных государств, коррумпированность государственного аппарата)307. Такой подход может быть применен и для организованных форм преступной деятельности во внешнеэкономической сфере, поскольку, с одной стороны, осуществление внешнеэкономических операций предусматривает связи с иностранными государствами и партнерами, а с другой стороны, прослеживается взаимодетерминация организованной и транснациональной преступности. Поэтому в данном случае безоговорочным можно считать влияние как международных, так и национальных факторов.
105 См. подробнее: Шнайдер Г.Й. Криминология: Пер. с нем. / Под общ. ред. и предисл. Л.О. Иванова. — М., 1994. — 504 с. — С. 244-252; 266.
306 Всемирная Конференция на уровне министров по организованной транснациональной преступности. — Неаполь, 21-23 ноября 1994 г. — E/CONF/88/1/29 November 1994.
107 См.: Проблемы и опасности, которые создает транснациональная организованная преступность в различных регионах мира. Справочный документ. — CONF. 88/2, 18 Aug. 1994. Р. 9-14, а также The United Nations and Transnational Organized Crime / by Ph. Williams, E. Savona. P. 7-13.
153

Между тем, недостаток теории факторов заключается не в перечислении разнообразных обстоятельств, а в том, что все они рассматриваются как однопорядковые явления. При этом не раскрывается механизм их влияния на воспроизводство и развитие организованной преступной деятельности в исследуемой сфере.
Более рациональное объяснение значительному распространению организованной преступности дает неоклассическая школа криминологии, и в частности теория рационального выбора. Сущность данной концепции заключается в том, что человек не потому становится преступником, что его мотивация отличается от мотивации других людей, а потому, что, проанализировав потери и выгоды от своих действий, он делает другие выводы, которые влияют на принятие решений. Потенциальный преступник принимает вполне рациональное решение: он оценивает в пределах своих информационных возможностей все шансы и выбирает такое действие, которое обеспечит ему при наименьших расходах и, особенно, при наименьшем риске наказания наибольшую выгоду в личном плане308. Закономерной целью организованной преступной деятельности является аккумуляция больших сумм капиталов и влияния, объединенная с минимизацией риска309.
В контексте организованной преступности во внешнеэкономической сфере объяснение организованной преступной деятельности, учитывая совокупность разных мотиваций, среди которых доминирует экономическая — представляется довольно рациональным. Организованный преступник ожидает, что "прибыль" от его решения заняться организованной преступной деятельностью — это приведенная ценность суммы разностей между выгодами и расходами, как денежными, так и не денежными,
•ш См.: Becker G. Crime and Punishment: economic approach // The Economics of Crime and Law Enforcement. Springfield. 1976. P. 5*65; Беккер Г. Экономический анализ и человеческое поведение // Теория и история экономических и социальных институтов и систем. Зима. 1993. Т.1. Вып.1. — С. 24*40. т Lupsha, Peter А. (1983), Networks versus Networking: Analysis of an Organized Crime Group, in: G. P. Waldo (ed.), Career Criminals. Beverly Hills, CA: Sage, 59-87. P.60-61.
154

— превосходит "прибыль" от занятия общеуголовной преступной деятельностью или от занятия другими профессиями310.
Организованная преступная деятельность, с точки зрения теории аномии311, представляется нормальной соответствующей реакцией на давление со стороны социума на личность. Доктрина "цель оправдывает средства" становится ведущим принципом действия, когда достижение цели необходимо, а социальная организация слишком ограничивает возможное применение испытанных (в пределах закона) средств.
Существует огромное количество ярких примеров достижения феноменального экономического успеха. Экономическая предприимчивость рассматривается как положительная девиация, особенно в период реформ312. Однако возможности для такого успеха в обществе распределены крайне неравномерно, и некоторые люди, желающие его добиться, рано или поздно обнаруживают, что множество путей "быстрого обогащения" ограничены, если не закрыты. Организованная преступность в этом случае выступает тем средством, использование которого обеспечивает достижение основной цели — разбогатеть. Особенно в настоящее время, когда в Украине значительно либерализовалась внешнеэкономическая деятельность.
Таким образом, анализ рассмотренных концепций причинности свидетельствует об их отрывочности и способности объяснить лишь отдельные виды детерминации преступности, хотя в целом, дополняя друг друга, они предлагают весьма логичное объяснение организованного преступного поведения.
Относительно второго выделенного нами подхода объяснения причин организованной преступности во внешнеэкономической сфере нужно указать, что на современное состояние данно-
310 Теории причинности в современной криминологии и организованная преступность// Иркутский центр по изучению организованной преступности и коррупции // http://irkcenter.isea.ru/issledovan/transpres/l7.htm 111 См.: Merton R. Social structure and Anomie // American Sociological Review. 1938. N3. P. 672-682; Merton R. On Theoretical Sociology. New York: Free Press. 1967. Мертон P.K. Социальная структура и аномия // Социологические исследования. — 1992. — № 3. — С. 104-114.
111 Гилннский Я.И. Социология девиантного поведения как специальная социологическая теория // Социологические исследования. — 1991. — № 4. — С. 72-78. - С.73
155

го вида преступности влияют факторы, одни из которых играют формирующую роль в этом процессе, другие лишь оказывают содействие, облегчают деятельность организованных преступных организаций. Их можно разделить на внешние (международные), которые отображают общие мировые процессы, и внутренние (национальные), которые происходят в рамках конкретного государства.
Так, среди факторов, которые обусловили возникновение и развитие организованных форм преступности во внешнеэкономической сфере, как уже отмечалось, весомое место занимает глобализация. С выходом за границы отдельного государства организованная преступность приобрела транснациональный характер. Особенности структурной организации преступных транснациональных организаций позволяют им иметь сетевые формирования по всему миру, что дает возможность этим организациям держать под контролем рынки сбыта в разных странах. Компьютерные технологии и сопутствующая им сложность методов и масштаба глобальных финансовых операций оказывают содействие увеличению объемов, скорости и закрытости международных финансовых расчетов. Это уменьшает вероятность выявления и прекращения организованной преступности и позволяет без проблем легализировать доходы, полученные от разных видов незаконной деятельности.
Еще один процесс, который повлиял на процессы глобализации организованной преступности — увеличение миграционных потоков людей. Этому оказывают содействие такие факторы, как безработица, бедность, вооруженные конфликты и др. А современный транспорт существенным образом упростил и ускорил пересечение национальных границ и расширил возможности перемещения людей и товаров по всему миру313.
Криминогенным фактором выступает также разность подходов к криминализации и толкованию уголовно-правовых норм, которые регламентируют ответственность за организованную преступную деятельность во внешнеэкономической сфере, пред¬
ш Репецкая А.Л. Угроза международной и национальной безопасности со стороны транснациональной организованной преступности и факторы, способствующие ее развитию // JER The Journal of Eurasian Research // http://www.actr. org/JER/issue2/3.htm
156

ставителями правоохранительных органов разных государств. Иначе говоря, уголовно-правовая политика разных государств не совпадает, иногда — принципиально. Разность обусловлена существующими расхождениями в экономических и политических системах, историческими традициями, различиями в менталитетах, и др. Соответственно, аналогичное действие в одном государстве может считаться преступным и сурово наказываться, в другом — признаваться преступным, но наказываться менее сурово, в третьем — быть административным деликтом, в четвертом — вообще не наказываться, а то и расцениваться как положительное явление.
Интересным представляется следующий факт. По данным, приведенными в Индексе Взяткодателей Трансперенси Интернэшнл за 2006 г., подкуп иностранных чиновников со стороны компаний, представляющих ведущие страны-экспортеры, является распространенной практикой, несмотря на то, что международные антикоррупционные законы определяют ее как преступление314.
Таким образом, существует комплекс факторов международного характера, оказывающих содействие существованию и развитию организованных форм преступности во внешнеэкономической сфере. Они связаны с развитием международного сообщества в целом и определяют характер и темпы развития этого явления в мире.
Тем временем, организованная преступная деятельность — явление, существующее не в абстрактном трансграничном пространстве, а на территориях конкретных государств. В Украине можно выделить ряд факторов криминогенного характера, которые объективно существуют, но вместе с тем нуждаются в дальнейших более глубоких исследованиях их влияния на процессы криминализации внешнеэкономической сферы и развития в ней организованных форм преступной деятельности.
Рассмотрим факторы, действующие на национальном уровне, в зависимости от предметных сфер их проявления.
"4 См. подробнее: Индекс Взяткодателей Трансперенси Интернешнл, 2006 г. // http://www.transparency.org.ru/
157

Экономические. Либерализация внешнеэкономической деятельности в Украине в начале 90-х годов сопровождалась отменой государственной монополии на осуществление внешнеэкономических операций и отсутствием надлежащего контроля за осуществлением такой деятельности хозяйствующими субъектами, что создало предпосылки для злоупотреблений. Экспортные поставки по бартерным соглашениям осуществлялись, как правило, по заниженным ценам, а импортные — по завышенным. Это было одной из основных причин наращивания отрицательного сальдо торгового баланса государства и криминализации внешнеэкономической сферы деятельности.
Кроме того, недостаточная осведомленность граждан о правилах заключения внешнеэкономических контрактов послужила причиной угрозы повышения уровня виктимности добросовестных хозяйствующих субъектов и инвесторов по отношению к различного рода посягательствам со стороны организованных преступных группировок. Виктимологический аспект проявляется также в борьбе организованных преступных группировок за разделение сфер влияния во внешнеэкономической деятельности и устранению конкурентов.
Организованная преступность, действуя в сфере внешнеэкономической деятельности, так или иначе сталкивается с проблемой накопления денежных средств и вывода их изпод контроля государства. Поэтому криминогенный потенциал также содержат в себе общие кризисные явления в экономике Украины — неблагоприятный инвестиционный климат, экономическая нестабильность, недостаточный уровень доходов и низкая покупательная способность населения; фискальный характер таможенно-тарифной политики, который провоцирует контрабанду; спад отечественного производства, бюджетный дефицит и инфляция, отсутствие эффективного экспортного и валютного контроля.
Правовые. Как представляется, одним из факторов являются противоречия и пробелы законодательства, которое регулирует внешнеэкономическую деятельность и устанавливает ответственность за преступления в этой сфере. Так, в Декрет Кабинета Министров Украины "О системе валютного регулиро¬
158

вания и валютного контроля" после его принятия семь раз вносились изменения315. Открытие резидентами счетов в иностранных банках лицензируется31®, тем не менее существует большое количество счетов в иностранных банках, о которых, в нарушение Указа Президента Украины "О неотложных мерах по возвращению в Украину валютных ценностей, незаконно находящихся за ее пределами”317 государственным органам ничего не сообщается. Эти счета принадлежат как юридическим, так и физическим лицам. Проследить схему прохождения валютных средств можно лишь с помощью банковских учреждений, которые перечисляют средства за границу на конкретный счет предприятияполучателя. Эти схемы часто используются для перевода средств в денежную наличность и уклонения от налогообложения.
Анализ практики свидетельствует также о том, что существующие возможности уголовно-правового воздействия на организованную преступную деятельность во внешнеэкономической сфере требуют совершенствования. Так, например, широко распространен вывоз из Украины валютных ценностей под видом инвестирования, умышленное невозвращение в Украину товаров, вывезенных для переработки за границу в качестве давальческого сырья и др.
Кроме того, сложилась ситуация, когда наступление отрицательных последствий в виде привлечения к ответственности и наказанию представляет меньший риск, нежели польза от перспектив получения значительной экономической выгоды от совершения преступлений во внешнеэкономической сфере. Это предопределяется недостаточным обеспечением реализации принципа неотвратимости наказания.
3,5 См. Декрет КМУ "О системе валютного регулирования и валютного контроля” // Ведомости Верховной Рады Украины, 1993, N 17, ст.184 ( с последующими изменениями и дополнениями).
316 Согласно Положения ”0 порядке выдачи Национальным банком Украины индивидуальных лицензий на размещение резидентами (юридическими и физическими лицами) валютных ценностей на счетах за пределами України" // Утверждено Постановлением Правления Национального банка Украины от 14.10.2004 N 485.
317 См. Указ Президента Украины N 319/94 "О неотложных мерах по возвращению в Украину валютных ценностей, незаконно находящихся за ее пределами" от 18 июня 1994 года // http://zakon.rada.gov.ua/
159

Организационные факторы связаны с проблемами определения статуса, полномочий правоохранительных и контролирующих органов во внешнеэкономической сфере и органов, которые непосредственно ведут борьбу с организованной преступностью. Возникают проблемы также и с правоприменением. Многие незаконные валютные трансакции производятся под видом оплаты фиктивных услуг. Доказать фиктивность такого рода соглашений намного тяжелее, чем при поставке товаров. Факт поступления товара легко проверяется, например, по таможенной декларации, а проконтролировать работу и предоставление услуг практически невозможно. В конце концов контракты на предоставление услуг удобны для вывоза капитала тем, что при их заключении практически невозможно отследить момент пересечения услугой таможенной границы и оценить реальную ее стоимость.
Учитывая транснациональный характер исследуемого вида преступности, деятельность правоохранительных органов по выявлению и предупреждению внешнеэкономических преступлений, в том числе связанных с сокрытием валютных ценностей не может ограничиваться пределами одного государства. Поэтому криминогенным фактором выступает также отсутствие четкой координации и взаимодействия правоохранительных органов Украины со своими коллегами из зарубежных стран и, прежде всего, стран СНГ.
Социально-психологические. В составе организованных преступных групп, которые занимаются противоправной деятельностью во внешнеэкономической сфере, появляется все больше лиц с высшим образованием, бывших и действующих сотрудников правоохранительных органов, таможенников. Происходит вытеснение примитивного преступника интеллектуальным и предприимчивым, с более изысканными способами и формами противоправной деятельности. Это свидетельствует о проявлении правового нигилизма, т.е. непризнания права как социальной ценности, негативно-отрицательного отношения к праву, законам, правопорядку, неверия в необходимость права, его возможности, неисполнения требований законодательства, которое регулирует осуществление предпринимательской деятельности. Усиливается тенденция к интеграции с представителями преступных группировок сопредельных государств.
160

Происходит развитие тенденций втягивания в контрабандную деятельность должностных лиц таможенных органов, которые по своим служебным обязанностям непосредственно должны вести борьбу с этим отрицательным явлением. Выявлены неоднократные факты участия таможенников в противоправных трансакциях с разными товарами и коррупционных действиях: за вознаграждение они оказывают содействие преступникам в оформлении фиктивных документов, пропуске грузов через государственную границу, обеспечении их охраны во время следования к местам назначения и т.п.
Проникновение представителей криминальной элиты с их преступным мышлением во властные структуры является основой для коррумпирования государственных служащих, что предопределяется их широкими разрешительными и дискреционными полномочиями, а также профессиональными и моральными деформациями сознания.
В частности, в 2006 году УСБУ в Ивано-Франковской области выявлен факт причастности судьи к организованной преступной группировке, которая занималась незаконным ввозом из-за границы престижных иномарок. При содействии судьи была осуществлена легализация 50 контрабандных автомобилей, не уплачено в бюджет 1 миллион 605 тысяч гривен318.
Таким образом, следует подытожить, что на возникновение, состояние и развитие организованной преступной деятельности во внешнеэкономической сфере влияет целый комплекс факторов. Происходят процессы взаимодетерминации организованной, транснациональной и экономической преступности. Прослеживается взаимосвязь между криминогенными явлениями во внешнеэкономической сфере и политическими, экономическими, социальными процессами, происходящими в мире и в Украине, а также недостатками в действующем законодательстве, системах государственного контроля за внешнеэкономической деятельностью, в организации работы органов исполнительной власти, контролирующих и правоохранительных органов.
318 	Прес-центр СБ України. Протидія Служби безпеки України організованій злочинності та викриття механізмів контрабандного ввезення та подальшої легалізації автотранспортних засобів на території України. 28 вересня 2006 р. // Офіційний сайт Служби безпеки України // http://www.sbu.gov.ua/
161

2.4. 	НАРКОТИЗМ В МЕХАНИЗМЕ ДЕТЕРМИНАЦИИ ПРЕСТУПНОСТИ И РИМИНАЛИЗАЦИИ ОБЩЕСТВА
(Илько С.А.)
Криминологическое понятие наркотизма
Наркотизм — сложное комплексное понятие, определяющее негативное явление, характеризуемое медицинскими, социальными и правовыми характеристиками.
Для анализа криминогенной роли наркотизма нужно определить суть этого понятия. В связи с этим необходимо отметить его органическую связь с понятием "наркомания". Наркомания — тяжелое, прогрессирующее заболевание, требующее медицинской помощи, состоящее в хронической интоксикации и формировании стойкой психической и физической зависимости от употребления наркотических веществ, разрушающее волю, деформирующее чувства, вызывающее патологические нарушения психики и физического здоровья. Но в медицинской литературе при исследовании клинической характеристики болезни наркомании ученые обычно уделяют внимание рассмотрению не только медицинских, но и социально значимых критериев. Наркомания, как болезненное пристрастие к наркотикам, — преддверие криминального наркотизма319.
В литературе прослеживается ряд основных подходов к определению понятия "наркотизм". Тем не менее, проведя их иследование, можно выделить основные признаки наркотизма как социального явления. Обобщенный анализ и классификацию подходов к определению наркотизма предпринял О. О. Сердюк.320
Термин "наркотизм" употребляется как синоним термина "наркомания" (М. Н. Гернет321), или этим термином обозначается употребление наркотиков (А. Е. Личко322), — это самое простое понимание наркотизма.
319 	Романова Л.И. Наркомания и наркотизм. — СПб: Юридический центр Пресс, 2003. - С.34.
т Сердюк О. О. Наркотизм як соціальне явище: його тенденції та напрямки профілактики. — Автореф. дис.... канд. соц. наук: 22.00.03. — Харків, 2003. — 20с.
‘Ц| См.: Гернет М. Н. Избранные произведения. — М.: Прогресе, 1974. — 461 с.
т См.: Личко А. Е. Наркотизм (употребление наркотиков) и подростковая наркомания // Психопатии и акцентуации характера у подростков. — Л.: Медицина.
162

В юридических науках этим термином определяют "все виды действий с наркотиками, в том числе и противоправные» (А. А. Реджепов, Ю. Н. Аргунова, А. В. Козаченко, Н. А. Мирошниченко, К. Краевский, В. К. Панкин, К. В. Харабед, Л. И. Романова)323.
Социологи под наркотизмом понимают «распространенность и характер потребления наркотических веществ как социальное явление» (А. А. Габиани, Я. И. Гилинский, Л. Е. Кессельман, А. Я. Вилкс)324.
Наркотизм определяется и как особое «негативное социальное явление, сущность которого заключается в привлечении к немедицинскому потреблению наркотиков отдельных групп населения» (В. М. Михлин, Е. А. Дюбин)325 и как «социальное явление, которое охватывает все, что связано с наркогенными веществами, их употреблением и его социальными последствиями» (Д. В. Колесов, С. В. Турцевич)326.
Термин «наркотизм» употребляется украинскими (В. О. Соболев, И. П. Рущенко)327 и российскими (П. Д. Шабанов,
1977. — С. 61-70.
323 См.: Реджепов А. Эффективность уголовно-правовых норм ответственности за наркотизм. — Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — М.: МГУ, 1983. — 24 с.; Аргунова Ю. Н., Габиани А. А. Правовые меры борьбы с наркотизмом. — М.: Юридическая литература, 1989. — 63 с.; Козаченко А. В., Мирошниченко Н. А. Предмет наркотизма. — Николаев — Одесса: Тетра, 1999. — 64 с.; Краевский К. Проблема наркотизма в Польше и борьба с ним // Криминологические исследования в мире. — М.: Манускрипт, 1995. — С. 61 — 71; Харабед К. В. Преступность и наркотизм. — М.: Юридическая литература. 1996. — 44 с.; Романова Л. И. Наркомания и наркотизм. — СПб: Юридический центр Пресс, 2003. - С. 34 и др.
324 См.: Габиани А. А. Наркотизм: вчера и сегодня. — Тбилиси: Сабчота Сакартвело, 1988. — 76 с.; Гилинский Я. И. Наркотизм: мифы и реальность // Молодёжь. Цифры, факты, мнения. — 1996. — № 1. — С. 80 — 84; Кесельман Л. Е. Социальные координаты наркотизма. — СПб: СПбФ ИС РАН, 1998. — 120 с.; Вилкс А. Я. Наркотизм среди молодёжи // За здоровый образ жизни (борьба с социальными болезнями). — М.: Институт социологии АН СССР, 1991. - Кн. 1.-С. 73 -85.
т Михлин В. М., Дюбин Е. А. Осторожно: белая смерть. — Кишинёв: Штиица, 1989. - 53с.
т Колесов Д. В. Эволюция психики и природа наркотизма. — М.: Педагогика, 1991. — 312 с.; Колесов Д. В., Турцевич С. В. Наркотизм: сущность и профилактика. - М.: Знание, 1988. — 48 с.
327 Молодёжь и наркотики (социология наркотизма) / Под ред. В. А. Соболева, И. П. Рущенко. — Харьков: Торсинг, 2000. — 432 с.; Рущенко I. П. Сошолопя
163

О. Ю. Штакельберг)328 социологами в широком значении, в частности, для обозначения отдельной отрасли социологического знания — социологии наркотизма.
Отмечается, что термин "наркотизм" употребляют в узком значении (относительно наркомании), в расширенном (относительно наркомании и токсикомании), и в наиболее широком (касательно всех видов аддиктивних веществ, способных вызывать зависимость).
Выделяются признаки наркотизма как социального явления: 1) аддиктивное поведение, которое приобрело массовые формы; 2) возникновение особых социальных групп потребителей аддиктивных веществ; 3) распространение аддиктивной субкультуры; 4) возникновение специфических социальных отношений; 5) трансформация социальной структуры под воздействием наркотизма329.
Таким образом, присутствие отмеченного комплекса признаков и делает наркотизм социальным явлением.
А.П. Закалюк определяет наркотизм как социальный феномен распространения в обществе наркомании, ведущий к системным социальным последствиям психического, медицинского, личностного и межличностного, в том числе криминогенного характера, резюмируя, что наркотизм — это социальное проявление и последствие наркомании, а "наркотические преступления" — это деятельностное проявление криминальной человеческой активности, связанной с наркотиками330.
Следует согласиться с тем, что "наркотизм" как социальное явление, которое заключается в массовом аддиктивном поведении, влечет формирование особых социальных групп, возникновение особой субкультуры и специфических социальных отноше-  * 3злочинності. —Харків: Національний університет внутрішніх справ, 2001. —370с. ,<{к Шабанов П. Д., Штакельберг О. Ю. Наркомании: патопсихология, клиника, реабилитация / Под ред. А. Я Гриненко. — СПб: Лань. 2000. — 368 с. ш Сердюк О. О. Наркотизм як соціальне явище: його тенденції та напрямки профілактики.—Автореф. дис.... канд. соц. наук: 22.00.03. — Харків,2003. — 20с.
і3° Закалюк А.П. Курс сучасної української кримінології: теорія і практика: у 3 кн. Кн.. 2: Кримінологічна характеристика та запобігання вчиненню окремих видів злочинів. — К.: Видавничий Дім "Ін Юре", 2007. — С.425.
164

ний, и, в конце концов, определенную трансформацию социальной структуры и образование новых социальных институтов331.
А.А. Сердюк, исследуя место и механизм функционирования наркотизма в социальной структуре, отмечает, что "между субъектами наркотизма возникает особый тип социальных связей, которые, в отличие от случайных контактов, имеют долговременный, способный к самовосстановлению, деиндивидуализированный характер. Они возникают и между агентами процессов, связанных с наркотизмом, среди них производители и реализаторы аддиктивних веществ, представители институтов социального контроля, например, сотрудники УБНОН, но и др. В структуре подобных отношений выделяется: во-первых, предмет (аддиктивные вещества и их качественные свойства), во-вторых, субъекты (регулярные и эпизодические потребители, производители и реализаторы, представители институтов контроля, субъекты институтов лечения и профилактики), в-третьих, социокультурный механизм регуляции отношений, которые возникают между субъектами (с одной стороны это правовое поле — действующее законодательство, а из другого — это аддиктивная субкультура...)"312.
Таким образом, для целей данного исследования под наркотизмом мы считаем целесообразным понимать социальное явление, состоящее в массовом распространении немедицинского употребления наркотических средств, а также в незаконных действиях с ними; влекущее формирование и функционирование специфических социальных отношений, относительно замкнутых социальных групп, возникновение специфической субкультуры и, как следствие, — трансформацию социальной структуры.
Место наркотизма в системе детерминации преступности в Украине
С. Глузман известный психиатр, председатель экспертного совета при Минтруда, одна из приоритетных задач которо¬
3,1 Сердюк О. О. Наркотизм як соціальне явище: його тенденції та напрямки профілактики. — Автореф. дис.... канд. соц. наук: 22.00.03. — Харків, 2003. — 20 с. ;од Сердюк О. О. Наркотизм як соціальне явище: його тенденції та напрямки профілактики. — Автореф. дис.... канд. соц. наук: 22.00.03. — Харків, 2003. — 20с.
165

го — решение задачи борьбы с распространением наркотиков в стране, определяет проблему наркотизма как угрожающую национальной безопасности страны333.
Уровень распространенности немедицинского употребления наркотиков в Украине подтверждает тезис о его значительной массовости. Результаты анализа данных о количестве потребителей наркотиков в Украине свидетельствует о стойкой тенденции к увеличению.334  335 При исследовании в данном случае необходимо учитывать латентность наркотизма: сравнительный анализ социологических данных и данных медицинской статистики показывает, что из всего массива лиц, причастных к нему, в поле зрения официальных органов попадает лишь незначительная их часть338.
По состоянию на 01.01.2006 на учете в органах внутренних дел за немедицинское употребление наркотических средств состояло 152,4 тис. лиц, или почти 32 потребителя наркотиков на каждые 10 тис. населения. В 2004 году этот показатель составлял 26 потребителей на 10 тис. населения336. При этом, помимо достаточно быстрого количественного уменьшения численности населения Украины, необходимо также учитывать характерные изменения его возрастной структуры, в сторону уменьшения удельного веса численности лиц подросткового и молодого возраста. Так, по данным Государственного комитета статистики Украины337, на 1 января 2004 г. численность населения составляла 47442,1 тыс. человек, из которых лица в воздаете от 15 до 24 лет (наиболее подверженная приобщению к потреблению наркотиков категория) составляли 7478,6 тыс. человек, или
333 Глузман С. Экспорт безумия. (Интервью УНИАН) // Час пик — информационноаналитический еженедельник. — 2007. — №40(339). — 14 октября // http:// www.chaspik.info/news/00339/14.php
334 Стан та здійснення заходів з протидії незаконному обігу наркотичних засобів, психотропних речовин і їх прекурсорів в Україні (інформаційно-аналітична довідка) // http://www.ukraine-eu.mfa.gov.ua/eu/ua/news/detail/652.htm
335 Сердюк О. О. Наркотизм як соціальне явище: його тенденції та напрямки профілактики. — Автореф. дис. ... канд. соц. наук: 22.00.03. — Харків, 2003. —
20 с.
ш Матеріали ДЗГMBCyKpaiHH//http://mvsinfo.gov.ua/official/2006/02/020906_l. html
331 Матеріали Госкомстату України // www.ukrstat.gov.ua
166

15,8%. А на 1 января 2006 года из 46749,2 тыс. человек лица в созрасте от 15 до 24 лет составляли уже 7266,8 тыс. человек, или 15,5%.
Во второй половине 2007 г. по данным Министерства охраны здоровья в Украине зарегистрировано 171,6 тис. наркозависимых лиц, а в поле зрения милиции находится 510 тис. таких лиц.338
Наибольшее количество наркопотребителей на 10 тис. населения наблюдается в Одесской области — 59 наркопотребителей, Луганской — 57, Днепропетровской — 56, Николаевской — 48 и Херсонской — 46339.
Больше всего наркоманов зарегистрировано в Днепропетровской области (19,4 тис. лиц), в Донецкой (18,3 тис. лиц), Луганской (13,9 тис. лиц), Запорожской (7,6 тис. лиц), Одесской (14,2 тис. лиц), а также в АР Крым и в Киеве — соответственно 8.9 та 9,4 тис. лиц. Характерно, что на отмеченные регионы приходится более чем половина учтенных лиц данной категории340.
При анализе социального статуса потребителей наркотиков следует обратить внимание на то, что среди них преобладают лица, характеризующиеся отсутствием постоянного источника дохода. Так, по социальному статусу среди наркоманов преобладают безработные — 74,5 %. Удельная часть рабочих составляет 9,3%, служащих — 0,6 %, ученической и студенческой молодежи — 2,8 %341. А ведь известно, что определенный массив преступлений совершается потребителями наркотиков именно с целью получения средств для их приобретения.
Можно констатировать увеличение количества наркопотребителей среди сельских жителей. Если в 2006 году они составляли 17,6 % (21,9 тыс. лиц) от общего количества наркопотребителей, то на сегодняшний день — 23,2 % (35,9 тыс.).
ш Торгоненко А., Баранівська Л. Цього року вилучено майже втричі більше наркотиків.аніжминулогороку //http://mvsinfo.gov.ua/official/2007/09/200907_l.
html
т ТоргоненкоА.,БаранівськаЛ.Цьогорокувилученомайжевтричібільиіенаркотиків, аніж минулого року // http://mvsinfo.gov.ua/ official/2007/09/200907_l.html 3JC Матеріали ДЗГMBCyKpahm//http://mvsinfo.gov.ua/official/2006/02/020906_l. html
М| Матеріали ДЗГМВСУкраїни//http://mvsinfo.gov.ua/official/2006/02/020906_l html
167

Наркомания "молодеет", убеждает та же статистика. Из общего количества лиц, состоящих на учете, 3% составляют несовершеннолетние (4,6 тыс.) и 17,7 % женщины (26,9 тыс.)342.
При анализе статистических данных, как уже отмечалось, следует учитывать высокую степень латентности рассматриваемого явления. По оценкам независимых экспертов, число официально зарегистрированных наркоманов в Одессе на порядок ниже числа выявленных343.
Общую численность молодёжи, познавшей вкус наркотиков оценить сложно. Эксперты предпочитают говорить не о численности. а о доле, считая, что от 30 до 50% сегодняшней молодёжи знакомы с наркотиками. Два эксперта назвали ещё более высокую долю — до 70%. Причём, предполагают, что доля тех, кто пойдёт по этому пути "до конца", под действием целого ряда негативных факторов — возрастает. Наркомания стала модой, атрибутом молодёжной субкультуры, без марихуаны, "экстези" и других психостимуляторов многие уже не представляют себе дискотеку и другие формы молодёжного досуга344.
Наркотизм и преступность, как формы социальных девиаций, составляют комплекс причин и следствий, характеризуемых сложными взаимосвязями. В специальной литературе неоднократно указывалось, что эти связи между наркоманией и преступностью носят и опосредованный и прямой характер345.
Общественная опасность наркотизма проявляется в социальном, медицинском, нравственно-психологическом, криминологическом и правовом аспектах.
Наркомания и наркотизм никогда не существуют изолированно друг от друга, они теснейшим образом взаимосвяза¬
ш Матеріали ДЗГМВСУкраїни//http://mvsinIo.gov.uH/offidal/2006/02/0209061 Мш1
,<3 "Совсем не радует то, что рост количества наркоманов в Одессе "стабилизируется". Это пугает..." // Час пик. — 2006. — №25(274). - 2 июля // ИНр://\у\х\у сЬазрік.іп(о/пе\Уз/00274/04.рИр
,и< Поступной А. Н. История и современная ситуация: мнение экспертовнаркологов // Молодёжь и наркотики (социология наркотизма) / Под рсд. В. А. Соболева. И. П. Рущенко. — Харьков: Тореинг, 2000. — С. 222—254.
Анісімов В.І, Дмитрієв В.Ф. Шляхи подальшого розширення правових заходів боротьби з наркоманією // Вісник одеського інститут внутрішніх справ. — 1997. - № І. - С. 34 - 39.
168

ны и переплетены со многими негативными (так называемыми "фоновыми") общественными явлениями и процессами, такими как алкоголизм, токсикомания, проституция, бродяжничество, беспризорность несовершеннолетних. Криминологи отмечают, что наиболее тесная связь прослеживается между наркотизмом и преступностью, в частности, организованной, терроризмом, торговлей оружием и людьми и др.346 Поэтому исследование наркомании и наркотизма нуждается в комплексном междисциплинарном исследовании с одновременным охватом медикобиологической, социально-правовой, политико-национальной, экономической, нравственно-этической, философской, психологопедагогической проблем.
Исследователями приводятся различные механизмы криминогенного влияния наркотиков на общество. При детальном исследовании феномена наркотизма прослеживаются последовательные уровни анализа, традиционные для социологии: "микроуровень — предусматривающий анализ личности и взаимоотношений между личностями; мезоуровень (или средний, или промежуточный), определяющий структурные, но более низкие, по отношению к социальному уровню, феномены...; макроуровень (или социальный); и глобальный (или мультиобщественный уровень)"347.
В то же время, при таком подходе к анализу проблемы существуют и определенные трудности, поскольку многие проблемы проявляются более чем на одном аналитическом уровне, поэтому, по справедливому замечанию Нейла Дж. Смелзера, не следует рассматривать эти уровни как "непременно имеющие кардинальные отличия, или как отображающие определенные легко узнаваемые реальности"348.
В частности, на индивидуальном уровне, прежде всего, следует говорить о тех психологических изменениях, которые происходят с личностью любого человека, даже эпизодически незаконно потребляющего наркотические средства. У лиц, явля¬
346 См.: Криминология / Под ред. Кузнецовой Н.Ф. — М., 1994.
347 Смелзер Нейл Дж. Проблеми соціології. Георг-Зімелевські лекції, 1995. — Львів: Кальварія, 2003. — С. 21.
34,1 Смелзер Нейл Дж. Проблеми соціології. Георг-Зімелевські лекції, С. 22.
169

ющихся наркоманами, злоупотребляющих наркотиками, такие изменения происходят очень быстро.
Криминогенная роль наркотизма в данном случае проявляется в том, что он служит катализатором духовной, культурной, интеллектуальной, моральной, физической, генетической деградации большого количества членов общества. И в этом смысле его можно назвать фактором общеуголовной преступности.
Необходимо отметить, что в ряде работ, посвященных изучению наркомании в аспекте судебной психиатрии, делается попытка показать зависимость между видом наркомании и видом совершенного преступления349. Другие исследования показывают отсутствие строгой зависимости между определенными видами наркомании и видами совершенных наркоманами преступлений350. В то же время, имеется определенная взаимосвязь между характером совершенных преступлений и изменениями личности при определенных видах наркоманий (в состоянии эйфории и абстиненции).
Проводимые исследования, показывают, что на территории СНГ преобладают четыре вида наркоманий: гашишная, опийная, барбитуратная, полинаркомания. Из лиц, принадлежащих к этим группам, чаще совершают корыстные и корыстнонасильственные преступления лица с диагнозом гашишная наркомания (как в состоянии эйфории, так и в состоянии абстиненции). У лиц с диагнозами опийная, барбитуратная наркомания и полинаркомания в структуре преступлений преобладают корыстные и корыстно-насильственные преступления, совершенные в состоянии абстиненции. Статистика свидетельствует, что преобладающее число преступлений, совершенных в состоянии абстиненции, обусловлено одинаковым ее течением, относительно всех видов наркомании. Субъект, находящийся в данном состоянии, обладает неустойчивым настроением, раздражителен, вспыльчив, груб с окружающими, пренебрежительно
349 См., напр.: Адылов Д.У. Формирование и динамика наркомании в различные временные периоды (клинико-эпидемиологическое исследование). — М., 1986. — С 38.
350 Федоров Г.В., Юбко Ю.М. Криминалистическое обеспечение противодействия наркобизнесу. — Минск: Тесей, 2006. — С. 58.
170

к ним относится. В некоторых случаях он малообщителен, замкнут, не самокритичен.351
А.Ф. Зелинский, исследуя особенности механизма преступного поведения, связанного с наркотиками, выделяет следующие виды взаимосвязи наркомании и преступности.352
Первый он определяет как провокационный. Находясь в состоянии наркотического возбуждения, наркоманы склонны к агрессивным и половым преступлениям. Важно, что сам источник агрессии (как причина совершения преступления) возникает в подсознании индивида, а наркотическое возбуждение в данном случае ослабляет нравственные и иные табу, как и при обычном алкогольном опьянении. В данном контексте можно сделать вывод об обусловливающей роли злоупотребления наркотическими веществами.
Преступления, совершаемые непосредственно под воздействием наркотических средств на организм человека — это. помимо преступлений против жизни и здоровья, также половые, дорожно-транспортные и другие353.
Мотивационный вид связи проявляется в том, что для приобретения довольно дорогих наркотических веществ наркоманы совершают корыстные посягательства, особенно когда находятся в состоянии наркотического голодания.
Эта группа преступлений имеет целью завладение или приобретение наркотических средств, либо средств для их изготовления. С той же целью совершаются и насильственные преступления, зачастую являющиеся тяжкими, а также кражи из аптек, медицинских учреждений, хищения бланков рецептов, их подделка и т.п.
Виктимный вид связи, отмечаемый А.Ф. Зелинским, чаще исследуется при изучении механизмов совершения отдельных видов преступлений, где велика роль асоциального образа жизни и поведения жертвы. Наркоманы, в частности женщины,
351 	Федоров Г.В., Юбко Ю.М. Криминалистическое обеспечение противодействия
наркобизнесу. — Минск: Тесей, 2006. — С. 58.
353 Зелинский А.Ф. Криминальная психология. — Киев: Юринком Интер. 1999. — С. 49-50.
353 См., напр.: Наркотизм и преступность / Под ред. Лановенко И.П. — К.: Наукова думка. 1994. — 343 с.
171

принявшие наркотики, становятся легкой добычей грабителей и насильников.
Недостаточно исследованы проблемы совершения корыстных и корыстно-насильственных преступлений против лиц данной категории, связанных с переходом права собственности.
Представляется, что данный вид связи присутствует и тогда, когда преступление совершается наркоманом в отношении определенных категорий жертв. Так, из числа потерпевших высок процент лиц, которые знакомы с наркоманом или находятся с ними в родственных отношениях. Например, отмечается, что по делам о насильственных преступлениях, совершенных наркоманами, потерпевшими в 49,6% случаев были близкие родственники (мать, отец, брат, сестра) и соседи наркомана, в 20, 4% случаев — наркоманы, являвшиеся членами неформальной группы, с которыми обвиняемый поддерживал отношения, в 1,3% случаев — сбытчики наркотических средств. По делам о грабежах и разбойных нападениях в 14% случаев потерпевшими были сбытчики наркотических средств, в 16% случаев — знакомые наркоманов, в 70% — незнакомые лица. При кражах личного имущества граждан из квартир в 14, 1% случаев потерпевшими являлись знакомые или родственники наркоманов; в 8,2% — сбытчики наркотических средств или члены наркотической группы354. Таким образом, наркотизм — значимый фактор виктимизации самих наркоманов, а также их родственников и знакомых.
Четвертый вид криминогенной связи А.Ф. Зелинский называет деградационным. В данном случае при формировании механизма преступного поведения имеет значение то, что наркоманы быстро деградируют социально и физически. Они фактически становятся маргиналами — людьми без определенного социального статуса. Это подталкивает их к преступной деятельности асоциального характера: мелкие кражи, насилие и др.
Пятый вид связи А.Ф. Зелинский назвал генетическим: спрос на наркотики порождает предложение, в результате чего появляется и развивается в рамках незаконного оборота нар¬
•“к Федоров Г.В.. Юбко Ю.М. Криминалистическое обеспечение противодействия наркобизнесу. — Минск: Тесей, 2006. — С. 79.
172

котических средств мировой наркобизнес. Изготовление и распространение наркотиков — наиболее доходный вид преступных промыслов. Преступления, совершаемые в сфере незаконного оборота наркотических средств непосредственно связаны с незаконным распространением наркомании, то есть это преступные действия, предметом которых являются наркотические (психотропные) вещества.
Нельзя, конечно, отрицать и то, что эти два процесса (потребление и сбыт) имеют и обратную зависимость: возможность достать наркотики питает наркоманию. "Поэтому борьба с наркоманией предполагает, прежде всего, борьбу с незаконными действиями, которые непосредственно ведут к потреблению наркотиков и способствуют этому"355.
Эти виды связей нашли свое отражение в криминологической литературе при классификации преступлений, в той или иной мере связанных с наркоманией, что подтверждается и материалами статистики.
На сегодняшнем этапе можно говорить об определенных изменениях в механизме взаимодействия наркомании и преступности.
Принципиальная особенность данного этапа, отмеченная наркологами, — смена причинно-следственной зависимости криминального поведения и наркомании. Если на предыдущем этапе первое предшествовало второму, то в рамках данного этапа чаще проявляется обратная зависимость: наркотизация всё чаще предшествует криминализации молодёжи, является её причиной356.
Можно с сожалением констатировать, что при исследовании статистических данных, отображающих связь наркомании и преступности, приходится сталкиваться с определенными трудностями. Так, опубликованная статистика относительно преступлений, совершенных в состоянии наркотического опьянения,
,г>ь См., напр.: Генайло С.П., Готлиб Г.М., Романова Л.И. Наркомания: правовые и медицинские проблемы. — Владивосток. 1988. — С. 11; Анісімов В 1.. Дмитрієв В Ф. Шляхи подальшого розширення правових заходів боротьби з наркоманією // Вісник одеського інститут внутрішніх справ. — 1997. — № 1. — С. 34—39.
Поступной А. Н. История и современная ситуация: мнение экспертовнаркологов // Молодёжь и наркотики (социология наркотизма) / Под ред В. А. Соболева. И. П. Рущенко. Харьков: Торсинг, 2000. — С. 222—254
173

а также преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств, психотропных веществ и прекурсоров ведется только с 1988 года. Кроме того, опубликованные статистические данные за разные годы необходимо анализировать с учетом того, что критерии выделения характеризуемых групп различны. Например, не совпадают данные о потреблении наркотических средств и уровне наркомании по данным МВД Украины и Министерства здравохранения Украины; не всегда доступна информация о регистрации, раскрытии, привлечении к уголовной ответственности лиц по данной категории преступлений, а также обобщенная информация об изъятиях наркотических средств по линии различных ведомств, осуществляющих противодействие незаконному обороту наркотиков; информация о преступлениях, совершенных наркоманами в состоянии абстиненции, не регистрируется и т.д.
Ежегодно увеличивается количество преступлений, совершенных в состоянии наркотического возбуждения. Так, в 1996 г. эта цифра составляла 12721 преступление, в 2000 г. — 12586 преступлений, а в 2005 року наркоманы и лица, находившиеся в состоянии наркотического возбуждения совершили 15,2 тыс. преступлений корыстно-насильственной направленности, среди которых 36 убийств и покушений на убийство, 20 тяжких телесных повреждений, 138 разбойных нападений, 402 грабежа, 2 599 краж357.
Специальные исследования подтверждают ту же тенденцию у несовершеннолетних потребителей наркотиков. Уголовная ответственность, как правило, связана с кражами государственного и личного имущества с целью продажи для дальнейшего приобретения наркотических препаратов. Не может не настораживать то, что потребители психотропных веществ не привлекаются к уголовной ответственности за сбыт (продажу) наркотических веществ и наркотического сырья. Кроме того, к подросткам с определенным наркоманическим стажем практически не применяются меры уголовного наказания за вовлечение младших подростков в наркоманические группы. Это является значительным  557557 Матеріали ДЗГМ ВС У країн и//http://mvsinfo.gov.ua/ofricial/2006/02/020906_l Ыт1
174

недостатком нашей законодательной базы, а иногда это связано с игнорированием действующего законодательства.
Отмеченное обстоятельство значительно затрудняет и процессы изучения отмеченных механизмов.
Уголовная ответственность осуществляется в 90% за кражи, и только в 10% — за другие преступления. Как правило, имущественные преступления связаны с отсутствием у подростков средств на приобретение наркотических и психотропных веществ. Осуществляются они преимущественно в состоянии абстиненции и синдрома отмены. Под гнетом психического и физического дискомфорта подросток готов на все, чтобы найти наркотическое или психотропное вещество. Проявления же бандитизма и хулиганства и некоторые другие преступления (чаще всего половые) осуществляются, как правило, в состоянии наркотического опьянения определенной группой психотропных веществ (барбитураты, галлюциногены, препараты группы эфедрина)358.
Показательно исследование, осуществленное медикаминаркологами среди 250 несовершеннолетних, совершивших те или иные противоправные действия. Возраст исследованного контингента 12-18 лет. Исследование несовершеннолетних правонарушителей свидетельствует, что подавляющее большинство из них составляют респонденты, в которых установлены те или иные расстройства личности на фоне употребления психотропных веществ и тех или других нарушений адаптации. У 10% респондентов установлена отягощенная наркоманиями родителей наследственность359.
Как указывалось выше, наркотизм включает в себя массив противоправных деяний в сфере незаконного оборота наркотических средств. Значительная часть этих деяний является уголовно наказуемыми, составляя значительный сектор преступности в Украине — преступность в сфере незаконного оборота наркотиков.
Многие годы в стране отмечается стабильно высокий уровень наркопреступности. О качественном ее изменении в сторо-  * *зм Нагорна А.М., Беспалько В.В. Наркомания: Адаптація молоді до праці та життя: Монографія. — Кам'янець-Подільський: Аксіома, 2005. — С. 234.
*м Нагорна А.М., Беспалько В.В. Наркомания: Адаптація молоді до праці та життя: Монографія. — Кам'янець-Подільський: Аксіома, 2005. — С. 234.
175

ну повышения уровня организованности свидетельствует то, что в опубликованных статистических данных увеличивается число преступлений, совершаемых в данной сфере организованными группами. Значительно увеличилось количество преступлений, связанных с незаконным приобретением, хранением и сбытом наркотиков. Данные о динамике преступлений в данной сфере представлены в таблице, составленной в результате анализа источников, опубликованных в различные годы360:
Год
Количество преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств
Прирост по отношению к 1988 г.
1988
2646
1989
3846
+45%
1990
6581
+149%
1991
10177
+285%
1992
14062
+431%
1993
24140
+812 %
1994
26764
+911%
1995
36214
+1269%
1996
38002
+1336%
1997
34704
+1212%
1998
35634
+1247%
1999
38040
+1338%
2000
40140
+1417%
2001
42831
+1519%
2002
58 085
+2095%
2003
57 435
+2071%
2004
65740
+2385%
2005
65017
+2357%
2006
64630
+2343%
Наркотики приводят к ухудшению криминогенной ситуации в стране, образовывая порочный круг "наркотики — преступление". Если в 1990 г. было совершено 7236 преступлений, связанных с наркотическими средствами, психотропными веше-
л№ Щакун ВІ Суспільство і злочинність. — К.: Атіка. 2003. — С. 753; Преступность в Украине // Бюллетень законодательства и юридической практики Украины. -1994. — № 2. — С. 154 -155; Стан та структура злочинності в Україні (2005-2006 р.р.)// http://rnvsinfo.gov.ua/.
176

ствами или прекурсорами, то в 2002 г. — уже 58 085, в 2003 г. — 57 435361, в 2005 г. - 65017, 2006 - 64630 преступлений362.
К наиболее криминогенным областям в этом плане принадлежат Днепропетровская, Донецкая, Луганская, Запорожская, Одесская и Автономная Республика Крым363.
Вызывает беспокойство тот факт, что из всех лиц, которые совершили указанные преступления, почти половину (44,9%) представляют молодые люди возрастом до 30 лет.
Стремительный рост нелегального оборота наркотиков проявляется как особая форма противозаконного бизнеса.
Возрастает соответственно и число лиц, которые вовлекаются в незаконный оборот наркотиков, среди них все больше подростков и молодых людей в возрасте 18-24 лет. Выявлены качественные изменения наркотической ситуации: эксперты, юристы-практики отмечают, что за последние годы динамика частоты изъятия наркотиков практически не изменилась, но изменилась их структура, появилось больше новых препаратов кустарного изготовления и так называемых "тяжелых" наркотиков. Трансформировалась социально-этническая принадлежность субъектов нелегального оборота наркотиков. С 50-х гг. существенным образом увеличилось количество продавцов наркотиков из социальных групп "своих", друзей, цыган и выходцев из кавказского региона. Обращает на себя внимание стремительный рост удельного веса количества местных жителей среди продавцов наркотиков. На нелегальном рынке наркотиков большинство составляют продавцы из ближайшего социального окружения респондентов — местные жители и друзья, что существенно облегчает доступ к наркотическим веществам364  *.
Наркотизм воздействует на общую культурную ткань общества через наркотическую субкультуру, которая по своей сути является контркультурой, противопоставляя ценности и
361 Бульба В.Стан боротьби з незаконним обігом наркотиків в Україні // Підприємництво, господарство і право. — 2004. — №6. —С. 121-123.
110 Стан та структура злочинності в Україні (2005-2006р.р.) // http://mvsinto.gov.ua/
363 Ліщенко П, Мінченко С. Кримінологічна характеристика наркоманії в Україні
// Право України. — 2005. — М» 9. — С.63-66.
313 Сердюк О. О. Наркотизм як соціальне явище: його тенденції та напрямки профілактики. — Автореф. дис.... канд. соц. наук: 22.00.03.—Харків, 2003. — 20с.
177

стереотипы поведения, противоположные социально конструктивным ценностям и стереотипам. Воздействуя на подростков и молодежь, наркотическая субкультура формирует искаженные потребности, представления системы моральных ценностей, интеллектуальные, волевые, эмоциональные свойства и качества личности. Вследствие этого нарушаются процессы социализации, что отпечатывается на образе жизни, стереотипах поведения, степени самоконтроля. "...Наркотики оказывают на нас большое влияние, независимо от того, употребляем мы их или нет".365
Поэтому с криминологических позиций, наркомания является одной из весомых причин преступности, потому что деградация личности наркомана, нарушение социальных связей приводит его к конфликту с законом.
Еще один аспект взаимосвязи преступности и наркотизма раскрывается при исследовании наказаний, связанных с изоляцией от общества. Надо отметить, что распространение наркомании в среде преступников является условием, серьезно затрудняющим процесс их перевоспитания, и становится одной из основных причин повторной преступности"366. Попадая в учреждения пенитенциарной системы, начинающий наркоман продолжает употреблять наркотические и психотропные вещества, при этом употребляет те вещества, которые может приобрести367.
Распространение наркотиков в местах лишения свободы оценивается посредством множества локальных исследований. До 90% заключенных, согласно этим данным, хотя бы раз в жизни употребляли наркотик. Хронические наркоманы или лица, употребляющие наркотик внутривенно, встречаются менее часто, но в некоторых странах их количество доходит до 50%. Некоторые страны сообщают об употреблении наркотиков на территориях мест лишения свободы. Скорее всего, наркотики и подручные средства для употребления доставляются в места
т Джон А. Соломзес, Чебурсон В., Г. Соколовский. Наркотики и общество. — М.: ООО Иллойн, 1998. - С.9-10.
ш> См.: Генайло С.П., Готлиб Г.М., Романова Л.И. Наркомания: правовые и медицинские проблемы. — Владивосток. 1988. — С. 11.
367 Канибер Ю. Н. Наркоситуация в учреждениях исполнения уголовных наказаний // Профилактика наркомании: организационные и методические аспекты. Итоговые материалы международного проекта / Сост. И. П. Рущенко. — Харьков: Финарт, 2002. — С. 182-192.
178

лишения свободы с воли, поскольку это более вероятно, чем то, что их могут делать непосредственно на местах368.
Отмечается, что в отдельных случаях можно говорить о целенаправленной организационной работе преступных групп по распространению наркотиков в колониях. Но как рынок наркотических средств колонии для преступных сообществ не представляют особого интереса, в связи с высоким риском операций. Тем не менее, рост наркомании в исправительных учреждениях обусловливает нелегальный оборот крупных денежных сумм, являющихся средством подкупа сотрудников и других лиц, создания многозвенных организованных преступных групп как в самих учреждениях, исполняющих наказания, так и вне их.
Осуждённые-наркоманы, а также изготовители, сбытчики наркотиков постоянно стремятся путём подкупа и шантажа склонить отдельных сотрудников к преступной деятельности. В недозволенные связи вовлекаются морально неустойчивые лица из числа начальствующего (16,6%) и вольнонаемного (41,7%) состава369.
Как показывают исследования, высокой степенью криминогенного потенциала обладает наркотическая зараженность несовершеннолетних правонарушителей, отбывающих наказание в виде лишения свободы в пенитенциарных учреждениях. Так, приводятся результаты исследований среди потребителей данного класса веществ, отбывающих наказания, а удельный вес их достаточно высок, можно сделать вывод, что исправительное учреждение не является препятствием в дальнейшей наркотизации. 19% подростков первую пробу наркотизации сделали именно в местах лишения свободы. Значителен процент (23%) подростков, которые на свободе употребляли "легкий" наркотик (канабиоиды), — попадая в пенитенциарное учреждение, переходят на употребление "тяжелых" наркотических препаратов, как правило, опиоидов. Достаточно часто первые пробы наркотизации осуществляются под угрозой физического насилия. Наблюдение было проведено в отношении 17 подростков, осуж¬
ш Доклад о положении с наркотиками в Европе за 2001 год.
369 Канибер Ю. Н. Наркоситуация в учреждениях исполнения уголовных наказаний // Профилактика наркомании: организационные и методические аспекты. Итоговые материалы международного проекта / Сост. И. П. Рущенко. — Харьков: Финарт, 2002. — С. 182—192.
179

денных за кражу, в анамнезе которых были единичные случаи алкоголизации. Освободившись после окончания срока осуждения, через 1,5-2 года они были уже сформировавшимися опийными наркоманами. При этом, употребление препаратов опия в 10 случаях носило принудительный характер.
В результате, делается вывод, что раннее привлечение подростков к уголовной ответственности достаточно часто приводит к углублению наркотизации370.
Таким образом, можно говорить о том, что наркотизм, включая в себя широкий спектр уголовно-наказуемых деяний, находится в сложных связях с преступностью, детерминируя ее посредством различных механизмов, исследуемых на различных аналитических уровнях.
Наркотизм и организованная преступность
Прогрессирующее злоупотребление наркотиками и резкий рост цен на них создают благоприятные условия для формирования организованных групп, которые занимаются нелегальным наркобизнесом.
В 2003 г. было разоблачено 3780 преступных группировок, в том числе 22 с признаками организованности. 371
Так, если в 1996 г. у членов организованных преступных групп и преступных организаций было изъято 343051т наркотических средств, в 2000 — 903728 г, то в 2005 — 1940053 г. И хотя в 2006 году эта цифра составила 472490 г, все же в уровне изъятия наркотиков просматривается определенная тенденция к увеличению372.  * 171,п Нагорна А.М., Беспалько В.В. Наркомания: Адаптація молоді до праці та життя: Монографія. — Кам'янець-Подільськнй: Аксіома, 2005. — С. 234.
171 Бульби В. Стан боротьби з незаконним обігом наркотиків в Україні // Підприємництво, господарство і право. — 2004. — №6 — С.І23. т Інформаційна довідка про основні показники, то характеризують стан злочинності та результати розшукової, слідчої та іншої діяльності органів внутрішніх справ на території України за 1996 -2000 роки; Інформаційна довідка про основні показники, що характеризують стан злочинності та результати розшукової, слідчої та іншої діяльності органів внутрішніх справ на території України за 2001-2002 роки; Стан та структура злочинності в Україні (2005-2006р.р.) // http://mvsinto.gov.ua/
180

Общественная опасность наркотизма сегодня в Украине проявляется в виде: криминальной теневой экономики, наркопреступности, наркобизнеса, наркокультуры, нарколобби.
В связи с осуществлением незаконной деятельности в сфере оборота наркотических веществ, чаще всего речь идет о наркобизнесе. М. Хруппа и О. Винс дают следующее определение наркобизнеса: "Наркобизнес — опасная для здоровья и благополучия людей, экономически организованная преступная деятельность, связанная с незаконным оборотом наркотиков, осуществляемая в виде промысла с целью наживы"373.
В незаконный наркобизнес вовлекаются определенные категории населения. Например, работники сферы морского транспорта, зачастую принимают участие в незаконных операциях с наркотиками за границей. Анализ ситуации с задержанием морских судов, перевозивших наркотики, с экипажами, в состав которых входили граждане Украины, указывает на то, что в подавляющем большинстве случаев к ответственности привлекаются не организаторы контрабандных акций, а их непосредственные исполнители — наркокурьеры, значительная часть которых, возможно, даже не была информирована о преступном характере груза. Что ж касается организованных преступных организаций, стоящих за подобными акциями, то они продолжают действовать и рекрутировать новых курьеров и не теряют контроль над каналами наркоконтрабанды.374
Еще в начале 1990-х годов появились сообщения о вовлечении в незаконный оборот наркотиков специалистов химической промышленности. Этому способствовал кризис промышленности и увеличение количества безработных специалистов. Количество таких лабораторий постоянно увеличивается. Так, если в 2002 году было выявлено 142 таких лаборатории, то в 2003 году их уже было 224, а в 2004 году — 229375.
,п См.: Хруппа М., Віис О. Кримінологічне поняття наркобізнесу // Право України. - 1993. - .Чи 4. - С. 26.
т Стан та здійснення заходів з протидії незаконному обігу наркотичних засобів, психотропних речовин і їх прекурсорів в Україні (інформаційно-аналітична довідка) // )іНр://\ч'\\'\«.икгаіпе-еи.т(а.gov.ua/euAia/news/detail/652.htm ,7’' Стан та здійснення заходів з протидії незаконному обігу наркотичних засобів,
психотропних речовин і їх прекурсорів в Україні (інформаційно-аналітична довідка) // ЬНр://\у\х-\у.икгаіпе-еи.mfa.gov.ua/eu/ua/news/detail/652.htm
181

Анализировать состояние незаконного организованного наркобизнеса в Украине невозможно без включения его в структуру транснациональной организованной преступности, которая все чаще рассматривается в контексте мировых глобализационных процессов.
Создаются разветвленные сети международного наркобизнеса. Наркомания превратилась в глобальную, транснациональную проблему, затрагивающую интересы всего человечества.
Активная внешняя политика Украины, направленная на интеграцию в европейские и мировые международные структуры, либерализацию экономических, гуманитарных и политических контактов, и открытость страны для всего мира активно используются международными криминальными структурами, в том числе и транснациональными наркосиндикатами, в незаконных операциях с наркотическими средствами и психотропными веществами376.
Становится реальностью включение в эти процессы организаций международной наркомафии и объединение их с внутренними преступными группировками, что приводит к появлению, существованию и развитию наркомафии на территории Украины.
В настоящее время в специальной литературе и средствах массовой информации можно найти подтверждение тому, что растут, множатся и развиваются наркотические кланы, вмешивающиеся в экономику, политику.
Еще одна грань общественной опасности наркомании и наркотизма заключается в смычке транснационального незаконного оборота наркотиков с международным терроризмом377. Наркомафия, осуществляя финансовую подпитку террористов, экстремистов, сепаратистов, религиозных фанатиков и других агрессивно и враждебно настроенных против человечества группировок, влияет на политические, экономические, социально значимые решения различных государств, вмешивается в дея-  176 177176 Стан та здійснення заходів з протидії незаконному обігу наркотичних засобів, психотропних речовин і їх прекурсорів в Україні (інформаційно-аналітична довідка) // http://www.ukraine-eu.rnfa.gov.ua/eu/ua/news/detail/652.htm
177 См., напр.: Бова А. Організована злочинність у вимірі глобалізації // Соціальна психологія. - 2005. — № З (11). — С. 147-155.
182

тельность законодательной и исполнительной власти, диктует условия чиновникам, добивается включения денег, полученных в результате преступного наркобизнеса в сферу легального бизнеса государств.
Наркотизм, одним из опасных проявлений которого является высокоприбыльный наркобизнес, служит мощным катализатором коррупции в государстве. Так, при анализе материалов СМИ, все чаще звучит тема коррупции правоохранительных органов. По оценкам экспертов, 60 процентов тех, кто берет взятки, уходят от ареста. Например, на заседании коллегии Одесской областной прокуратуры, по мнению прокурора, "сотрудники отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков сами берут взятки". Накануне правоохранители задержали трех сотрудников СБУ, которые на судне осуществляли контроль за перевозкой большой партии наркотиков378.
Сотрудниками по борьбе с незаконным оборотом наркотиков обнаружен наркопритон в Коминтерновском районе Одесской области. Это не составило особого труда — "заведение" пользовалось достаточно широкой известностью не только в среде наркоманов. О нем знали все, но это не мешало преступникам совершать свои действия фактически на глазах у руководства местной власти и правоохранительных органов. В ходе проведения мероприятий, только за один день сотрудники милиции задержали 56 лиц, которые сразу же дали показания о том, что регулярно "отовариваются" здесь. В отношении наркоторговцев возбуждено уголовное дело379.
И даже когда сотрудники правоохранительных органов задержали преступника, возбудили уголовное дело, обратились к суду, далеко не всегда он привлекается к уголовной ответственности. В Винницкой, Запорожской, Ивано-Франковской, Ровенской, Сумской областях, на Волыни, в Севастополе суды арестовывают лишь 10 % лиц, которые занимались сбытом наркотиков. Более того, эти люди преимущественно ранее были
3711 "СБУ... за перевозкой наркотиков" // Час пик. — 2007. — №27(326). — 15 июля.
№28(327). — 22 июля // http://www.chaspik.info/
379 "На глазах у руководства местной власти" // Час пик. — 2007. — № 28(327). — 22 июля // http://www.chaspik.info/
183

судимы. Такую лояльность судов иначе как материальной заинтересованностью объяснить тяжело380.
Наиболее опасные для государства и общества проявления наркобизнеса, фактически создающие основу для незаконного наркооборота, немедицинского употребления наркотиков и совершение подавляющего большинства преступлений, связанных с этим, реальна остаются невыявленными и не получают предусмотренного законом реагирования381.
Осуществление незаконного наркобизнеса, как современного проявления организованной преступности, невозможно без отмывания средств, полученных в результате преступной деятельности.
На девятом конгрессе ООН по вопросам предупреждения правонарушений (1993 г.) отмечалось, что за счет средств, полученных в результате преступлений, преступные организации имеют возможность законно приобретать предприятия и использовать их для маскировки незаконных операций. Такие предприятия бывают достаточно большими, и их противоправное использование может осуществлять негативное воздействие на жизнь многих людей382.
Однако, анализируя статистические данные о количестве преступлений, связанных с использованием средств, полученных от незаконного наркооборота, можно сделать вывод, что их удельный вес в общей структуре наркопреступности (менее 0,3 %) явно не соответствует реальному распространению в структуре наркобизнеса, хотя количество зарегистрированных преступлений, связанных с легализацией средств, полученных в результате незаконного наркооборота, возросло за последние годы в несколько десятков раз (в 2005 г. — 183 преступления; в 2006 г. - 163)383.
Андреев М. Боротися потрібно не з наркоманами, а з наркозлочинністю //
Іменем закону. — 2006. — №2/5492 // http://www.inizak.org.ua/
11,1 Закалюк А.П. Курс сучасної української кримінології: теорія і практика: у 3 кн. Кн.. 2: Кримінологічна характеристика та запобігання вчиненню окремих видів злочинів. — К.: Видавничий Дім “1н Юре”, 2007. — С. 429. мз Бова А. Організована злочинність за умов глобалізації // http://www.univeгsum. org.ua/journal/2002/bova_7.html
т Стан та структура злочинності в Україні (2005-2006р.р.) // http://mvsinfo.gov.ua/
184

В средствах массовой информации достаточно часто появляется информация о том, что преступниками в сфере наркобизнеса активно пробиваются подходы к легальной промышленности по производству наркопрепаратов, их системные хищения, врастания с помощью коррупции в эту отрасль.
Средства, получаемые от оборота наркотиков, используются в различных целях, в частности для обеспечения влияния на политику путем выдвижения своих людей на ключевые посты в государственной экономике и политике или подкупа (коррумпирования) лиц, уже занимающих такие посты, чтобы сделать их "своими". Подкреплением и страховкой такого рода финансовых вложений являются угрозы применения насилия и фактическое применение насилия в отношении, как указанных лиц, так и их близких (жен, детей, родителей и других).
Огромные доходы, которые дают наркоманы сбытчикам наркотиков, в конечном итоге оборачиваются двойным ущербом для общества. Дело в том, что потребители наркотиков, совершая имущественные преступления (с целью приобретения на "черном" рынке дорогостоящих наркотических веществ), наносят существенный прямой материальный ущерб отдельным лицам, обществу и государству. Кроме того, денежные средства, попадая в руки наркодельцов, укрепляют систему незаконной торговли наркотиками, что значительно усложняет дело борьбы с этим злом, вынуждая общество и государство укреплять систему органов, осуществляющих борьбу с наркоманией, отпуская все больше средств на это384.
Можно сделать вывод, что современный наркобизнес, являясь проявлением организованной преступности, представляет собой систему отношений, направленных на производство, распространение и потребление наркотических средств, что, по словам А. Бовы, "приводит к замене спонтанных, случайных, хаотичных, неорганизованных действий упорядоченным, стандартизированым, нормативно урегулированным, стойким взаимодействием преступников, обусловливает распределе¬
384 См.: Вилке А.Я , Готлиб Р.М.. Романова Л И., Шиленко Ю.В.. Левин А.И. Наркотизм: преступление против себя и общества (Проблемы, дискуссии, предложения). — М,- Российское право. 1992. — С. 37.
185

ние функций и профессионализацию, формирование статусноролевой системы как внутри преступных сообществ, так и перенесение ее в общество в целом" 385.
Таким образом, наркомания состоит в прямой связи с преступностью и наносит вред не только лицам, потребляющим наркотики, но и обществу в целом.
Наркопреступность характеризуется способностью к перерождению в новые более опасные формы386. Она дестабилизирует все составляющие общества, требует огромных разноплановых затрат, в первую очередь финансовых средств и человеческих ресурсов. Наличие этого явления в обществе влечет большое количество негативных последствий экономического, социального, нравственного, правового, медицинского характера. Отмечается его отрицательное воздействие на происходящие процессы, включая политические и национальные. Наркотическая эпидемия может нанести необратимый вред генофонду нации. Общество, где распространены наркотики, нравственно искажено и социально деформировано.
"Четко просматривается взаимосвязь между потреблением наркотиков, преступным наркобизнесом и ростом преступности по всем ее видам и во многих регионах Украины".387 Криминологическая ситуация в сфере незаконного наркооборота в Украине остается напряженной, требует постоянного внимания и анализа, принятия реальных действенных мер по ее улучшению, прежде всего, со стороны органов власти, ограничения действия криминогенных факторов, незаконный оборот наркотиков оказывает интенсивное воздействие на детерминацию преступности388.
ш Бова А.А. Соціологія організованої злочинності: окреслення предметної галузі // Український соціум. — 2003. — № 1 (2). — С. 16-23.
См.: Криминология / Под ред. Кузнецовой Н.Ф. — М., 1994. ж Лихолоб В.Г., Филонов В.П., Коваленко О.И., Михайлов А.Е.: Криминология. Учебник (для учебных заведений МВД Украины) / Под ред. Лихолоба В.Г. и Филонова В.П. — Киев-Донецк, 1997. — С. 323.
^ Наркозлочинність: кримінологічна характеристика та запобігання: Науковопрактичний посібник / А. А. Бова, В. І. Женунтій, А.П. Закалюк та ін.; За заг.
ред. А. П. Закалюка. К.: Юрінком Інтер, 2006. — 296 с.
186

Раздел З
криминологические основы УГОЛОВНОЙ юстиции
3.1. 	КРИМИНОЛОГИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ ОСНОВАНИЙ ФОРМИРОВАНИЯ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ САНКЦИЙ (Орловская Н.А.)
Современный период развития науки характеризуется поиском новых методологических оснований для расширения возможностей изучения мира. В ходе таких методологических поисков могут изменяться место и роль прежде узкоспециализированных научных теорий, взаимосвязь структурных элементов внутри отраслей научного познания. Это дает возможность, с учетом диалектических позиций о единстве мира во всех его проявлениях, достигать нового качества знания вместо количественного его приращения.
В определенной степени эти соображения применимы и к криминологии, которая, по мнению украинских специалистов, может рассматриваться как методологическая основа познания в уголовно-правовой сфере.389
Еще в 1872 г. профессор М. Духовской отмечал, что ученым-юристам нельзя ограничиваться строго юридической работой, они должны приступить к широкому изучению причин преступности, обязаны указывать государству средства борьбы с ней.390
В данном контексте такой элемент предмета криминологической науки как контроль за преступностью и борьба с ней,
389 См., например: Джужа О.. Кирилюк А. Сучасний погляд на розвиток кримінології // Право України. — 2003. — № 2. — С. 97-101.
390 Цит. по: Современные проблемы и стратегии борьбы с преступностью / Научн. ред. В.Н. Бурлаков, Б.В. Волженкин. — СПб.: Издательский Дом С.-Петерб. гос.ун-та, Изд-во юридического факультета С.-Петерб. гос. ун-та, 2005. — С. 94.
187

включая в понятие борьбы с преступностью также ее предупреждение на всех стадиях и во всех выработанных наукой и практикой формах391, вызывает необходимость криминологического анализа уголовного закона.
Например, весьма актуальным является вопрос о криминологических основаниях уголовно-правового запрета, ведь с учетом тенденций вариативности криминализации и параметров флуктуаций можно говорить о выделении, по меньшей мере, нескольких категорий преступлений:
- ядерная преступность как совокупность деяний, санкции за совершение которых остаются практически неизменными, поскольку эти деяния посягают на объекты, общественная значимость которых неизменна (в основном эти объекты представляют собой естественные неотчуждаемые права человека);
- преступления, которые "кочуют" из одной отрасли права в другую (так называемая товарная контрабанда, уклонение от уплаты налогов не изменят своей сущности в случае переход их в категорию административных либо финансовых деликтов, что, по нашему мнению, было бы весьма целесообразным);
- деяния, которые то криминализируются, то вообще выводятся из сферы правового регулирования вследствие изменения уровня социальной толерантности (например, гомосексуализм).
Фактически с основаниями уголовно-правового запрета связываются и вопросы наказания как средства сдерживания индивидуального, коллективного и массового противоправного поведения.
Еще И.Я. Фойницкий писал: "Мы требуем, чтобы наказывался только виновный, т.е. только тот, кто, по взглядам нашей совести, заслужил зло за сделанное им зло. Уголовное правосудие уже исстари ставит вопрос о критерии, который бы помог найти закон соответствия между карой и виной. Но неверность этих теорий состоит в том, что личные сенсуальные потребности рассматриваются ими как исключительные основания наказания, с игнорированием всех прочих. Вытекающая отсюда односторонность лишает их возможности дать правильное ре-
Л| Криминология: Учеб. / Под рсд. акад. В.Н. Кудрявцева, проф. В.Е. Эминова. — М.. 1995. - С. 16 17.
188

шение вопросов, входящих в область уголовного правосудия, и главным образом вопроса о соответствии между карой и виной, который разрешается не только индивидуальными, но и социальными потребностями".392
В ходе попыток разрешения данной проблемы предлагалось множество теорий, например, теории устрашения (критерии наказания определялись, исходя из терпимости общества к преступности и конкретному виду наказания), общего предостережения и исправления (направленные на воспитание "хорошего человека" из преступника путем влияния на него теми негативными последствиями, к которым приводит совершение преступления), т.д.
Однако какой бы совершенной ни была система наказаний, ее эффективность определяется не только собственными преимуществами и качествами, но и тем, насколько научно обосновано, оптимально и качественно она реализуется в уголовно-правовых санкциях, которые, по образному выражению П.П. Осипова, являются "наиболее острым оружием в борьбе с преступностью".393
Именно на этапе формирования уголовно-правовых санкций законодатель объективирует свое представление о криминальной обстановке в стране, ее тенденциях, основных направлениях уголовно-правовой политики, т.д. Таким образом, формирование санкций закладывает основу для реализации функций уголовного закона: охранительной, превентивной, консолидирующей.
В этом смысле проблема криминологического обоснования формирования уголовно-правовых санкций394 является важнейшей составляющей изучения уголовного закона как средства противодействия преступности на всех уровнях ее существования (общем, групповом, индивидуальном).
В свою очередь, вскрытие и анализ закономерностей формирования санкций уголовно-правовых норм даст возможность
юз фойницкий И.Я. Учение о наказании в связи с гюрьмоведением. — М.: Добросвет • 2000; Городец, 2000. — С. 19.
3,3 Осипов П.П. Теоретические основы построения и применения уголовноправовых санкций: Аксиологический аспект. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1976 — С. 63. га4 В данной работе мы не будем обращаться к вопросам применения уголовноправовых санкций, которые представляют самостоятельную проблему.
189

существенно повысить эффективность правоприменительной деятельности.
Проблемы определения уголовно-правовой санкции.
Следует отметить, что сегодня в юридической литературе не существует однозначного толкования термина "санкция", в настоящее время это многозначное понятие, которое имеет множество вариаций и смысловых оттенков. Пожалуй, лишь в одном специалисты достигли консенсуса: санкция является частью уголовно-правовой нормы.
Для иллюстрации данного положения мы приведем несколько научных позиций.
Так, А.А. Пинаев определяет санкцию как часть статьи уголовного закона, которая содержит указания на вид и размер наказания.398
А.П. Козлов считает, что санкция — это часть уголовноправовой нормы, которая имеет государственно-принудительный количественно-качественный характер и представляет собой формально определенную объективно-субъективную модель мер уголовно-правового воздействия, которые применяются к лицам, совершившим преступления.396
П.С. Матышевский отмечает, что санкция — это структурная часть статьи Особенной части УК Украины, которая используется для определения вида и размера наказания.397
Таким образом, наиболее распространенным мнением является рассмотрение санкции уголовно-правовой нормы как нормативно определенной формы существования (фиксации) наказания.
В данном контексте можно отметить, что приведенные определения находятся в рамках теоретико-правового восприятия санкции как негативного (невыгодного для нарушающей стороны) последствия нарушения требований диспозиции и гипотезы,
396 Пинаев А.А. Курс лекций по Обшей части уголовного права. Кн. 1. — X., 2001.
- С.23.
396 Козлов А.П. Уголовно-правовые санкции (проблемы построения, классификации и измерения). — Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1989. — С. 17.
397 Матишевський П.С. Кримінальне право України. Загальна частина: Підручник.
— К.: Юрінком Інтер, 2000. - С. 32.
190

т.е. нарушения прав и обязанностей, предусмотренных диспозицией, и условий их действия, предусмотренных гипотезой.39*
Фактически именно в рамках этого подхода идут дискуссии о преимуществах видов санкций (альтернативная, безальтернативная, относительно-определенная, абсолютно-определенная).
Однако, по нашему мнению, санкция не может быть сведена исключительно к наказанию, ибо она охватывает любые формы реакции государства на совершенное преступление (общественно опасное поведение).
Иными словами, санкция — это часть уголовно-правовой нормы, которая конкретизирует способы воздействия на лицо, совершившее преступление (общественно опасное деяние).
В свое время О.Э. Лейст считал санкцию нормативным определением принудительных мер, которые применяются в случае правонарушения и содержат его суммарную правовую оценку.*  399
В этом смысле можно говорить о санкциях не только Особенной, но и Общей части. Например, когда речь идет о фиксации в ч. 2 ст. 105 УК Украины принудительных мер воспитательного характера, о положениях ч. 2-6 ст. 95 УК Украины, в которых закрепляются виды принудительных мер медицинского характера, разве эти части уголовно-правовых норм не могут быть определены как санкции.
В данном случае мы имеем дело с особыми формами реакции государства на совершенное преступление (общественно опасное деяние): есть юридический факт — деяние, есть лицо, к которому данные виды воздействия могут быть применены, данные меры применяются в судебном порядке, принудительность этих видов воздействия сомнения не вызывает.
Положение же о том, что суд может применить эти меры, никоим образом не уменьшает их уголовно-правового значения, ведь и наказание, которое предусматривается в санкциях Особенной части, не всегда применяется к субъекту преступления, тем более что неотвратимость наказания даже не презюмирует-
396 Нерсесянц В С. Общая теория права и государства. — М.: Изд*во НОРМА. 2000.-С. 392.
399 Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву (теоретические проблемы). — М.: Изд-во МГУ. 1981. — С. 7.
191

ся (наказуемость как признак преступления есть не более чем констатация возможных правовых последствий в виде данной формы реализации уголовной ответственности).
Более того, мы полагаем, что в уголовном законе достаточно широко представлены поощрительные санкции400 (речь идет об общих и специальных основаниях освобождения от уголовной ответственности, например, раздел IX, ч. 3 ст. 175, ч. 3 ст. 263, ч. 3 ст. 369 УК Украины).
В настоящее время следует констатировать значительный научный интерес к анализу поощрительных норм. Как представляется, совершенно права Н.А. Гущина, когда отмечает, что принудительные средства воздействия на общественные процессы неоправданно оттесняют на периферию поощрение, стимулирование позитивного поведения, что выхолащивает ценностное содержание права как важного социального института. Поощрительные правовые нормы воздействуют на субъекта посредством расширения объема возможностей через позитивную правовую мотивацию и поощрительные меры.401
С данной точки зрения целесообразно обсуждать поощрительный потенциал уголовного закона в контексте восстановительной парадигмы,402 что непосредственным образом находит свое воплощение в процессе формирования санкции уголовноправовой нормы.
С учетом рассмотрения уголовно-правовой санкции как формализированного представления законодателя о возможных видах реакции на совершенное преступление (общественно
<1Н) По этому поводу см., например: Орловська Н.А. Деякі проблеми побудови кримінально-правових санкцій та шляхи їх вирішення // Актуальні проблеми держави і права //Збірник наукових праць. — Вип. 32. — Одеса: Юрид.літ-ра, 2007. — С. 283-289. Следует отметить, что в российской науке уголовного права широкое понимание термина "санкция уголовно-правовой нормы" представлено, в частности. Н.А. Нырковой, К.А. Сычом.
101 Тушина Н.А.Поощрительные нормы российского права: теория и законодательная практика. — СПб.: Изд-во "Юридический центр Пресс", 2003. — С. 9, 10 Орловська Н.А. Актуальні методологічні проблеми відновної парадигми в контексті кримінального права //Право XXI століття: становлення та перспективи розвитку: Збірник наукових праць міжнародної науково-практичної конференції "Другі Прибузькі юридичні читання" / Під ред. В.І. Терентьева. О.В. Козаченка. — Миколаїв, 2006 - С. 126.
192

опасное деяние), следует обратиться к вопросу об основаниях формирования такого представления.
Определенное обобщение позиций специалистов в этой области дает возможность указать, что доминируют два подхода.
Первый базируется на формализованных в законе категориях. Так, по мнению О.Г. Фроловой, логично априорно полагать, что "санкции уголовного закона должны, прежде всего, отвечать диспозициям статей закона, т.е. характеру, содержанию и размеру наказаний, предусмотренных уголовно-правовыми санкциями, а также характеру, степени общественной опасности и тяжести и всем основным и дополнительным квалифицирующим или смягчающим ответственность признакам составов преступлений, предусмотренных определенными диспозициями статей. А это, в свою очередь, означает, что в основание конструирования уголовно-правовых санкций нужно положить две классификации, с одной стороны, научно обоснованную классификацию преступлений по степени их общественной опасности и тяжести и, с другой стороны, — соответствующую предыдущей научно обоснованную классификацию разных видов и размеров наказаний, а также их разнообразных комбинаций по характеру, содержанию и степени тяжести".401  * 403
А.П. Козлов полагает, что связь диспозиции с санкцией характеризуется:
- односторонностью, так как от диспозиции зависит санкция;
- однозначностью, поскольку, чем опаснее преступление, тем суровее наказание, отображенное в санкции;
- опосредованностью, благодаря тому, что санкция возникает не сама по себе вследствие наличия диспозиции, а лишь как социальная оценка вида преступления (через законодателя).404
Таким образом, в рамках данного подхода речь идет исключительно о санкциях Особенной части УК (карательных, репрессивных), которые содержат различные виды наказаний, предусмотренных за совершение преступления. В самом
401 Фролова О.Г Злочинність і система кримінальних покарань (соціальні, правові
та кримінологічні проблеми й шляхи їх вирішення за допомогою логіко-
математичних методів). Навчальний посібник. — К.: "АртЕк", 1997. — С. 122.
404 Козлов А.П. Система санкций в уголовном праве. — Красноярск: Изд-во Крас* нояр. ун-та. 1991. — С. 18.
193

общем виде этот подход к формированию уголовно-правовых санкций базируется на соответствии санкций характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам, которые влияют на наказание виновного, а также разным по характеру наказаниям.
В рамках второго подхода специалисты усматривают целесообразность более широкого взгляда на основания формирования санкций норм уголовного закона, рассматривая в качестве таковых моральные основания и представления, то есть этикоморальные начала общества.405
В частности, по мнению П.П. Осипова, социальная система воздействия на отрицательные проявления должна отвечать аксиологическим основам общества, в котором она реализуется. В связи с этим он предложил в качестве концептуальной основы построения санкций рассматривать их соответствие принципам гуманизма и целесообразности. При этом очень важно учитывать общественное правосознание, поскольку, в противном случае, это отрицательно повлияет на демократические процессы и на организацию противодействия преступности.406
Как представляется, второй подход более плодотворен для научной разработки, ибо он не только позволяет рассматривать санкции в широком смысле этого слова, не сводя их содержание к наказаниям, но и дает возможность научного поиска оснований санкционирования в уголовном праве вне пределов формальных конструкций закона.
Опосредованно уголовно-правовые санкции и система наказаний отражают ведущие социальные ориентиры общества, которое находится на определенном этапе своего развития, поэтому анализ оснований санкционирования должен учитывать и этот момент.
Но возникает вопрос: от чего зависят эти социальные ориентиры, те ценности, защита которых является задачам уго-
4“ Никулин С.И. Этико-нравственный аспект совершенствования уголовного законодательства // Современные тенденции развития уголовной политики и уголовного законодательства. — М.: Институт государства и права РАН, 1994. — С. 19 <м Осипов П.П. Теоретические основы построения и применения уголовноправовых санкций. (Аксиологические аспекты). — Ленинград: Изд-во ЛГУ, 1976. - С. 9, 63.
194

ловного закона и которые нашли свое отражение в санкциях уголовно-правовых норм?
По нашему мнению, ответ на этот вопрос не должен вытекать исключительно из анализа нормативных актов, которые устанавливают социальные приоритеты (Конституция Украины, Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. и т.п.). Эти документы являются производными. Они фиксируют определенный уровень развития общественного бытия, обусловлены им.407  408Недостаточными аргументами в данном контексте служат и ссылки на перспективный зарубежный опыт, ибо, как отмечает Э. Орюкю, трансплантированная правовая система, которая не совместима с культурой принимающего государства, создает лишь виртуальную реальность.40® Следовательно, глубинные основания формирования уголовно-правовых санкций целесообразно искать в другой плоскости.
В данном контексте мы и обратимся к рассмотрению социокультурных условий как возможного основания санкционирования в уголовном праве.
Социокультурные условия как основания формирования санкций: возможности определения. В процессе поиска праворегуляционного оптимума в науке все чаще можно наблюдать отход от традиционного социалогизаторства, когда индивид рассматривается как результирующий элемент социальной системы, пусть и органично в нее включенный.
На наш взгляд, субъект может рассматриваться как представитель общности (коллектива людей), воплощающий в себе и природные, и социальные черты. Человек осознает принадлежность к конкретно-историческому типу общества, стремится наполнить биологическое существование социально значимым содержанием.
В данном случае в качестве объекта анализа выступает не просто социальная общность, как совокупность людей, объеди¬
407 Орловська Н.А. Система покарань як відображення процесів розвитку етносу // Держава та регіони. Серія: Право. — 2005. — № 1. — С. 33.
408 Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература.
Сер.4 Государство и право: РЖ / РАН. ИНИОН. Центр социальных научноинформационных исслед. Отд.правоведения. — М.. 2003. 1. — С. 21.
195

ненных по признаку общих социальных характеристик, не просто народ, как политическая категория. Речь идет об этническом феномене.
Любая этническая общность людей противопоставляет себя всем аналогичным общностям, обладает своей особой внутренней структурой и оригинальным стереотипом поведения. Только в этнических общностях осуществляется взаимодействие природной среды с производственной деятельностью, со всей материальной и духовной культурой людей.409
В XIX веке в Германии появилось научное направление, получившее название "психология народов”, в рамках которого была предпринята попытка описать феномены, коренящиеся не в индивидуальном сознании, а в сознании народа. Несмотря на известные упрощения, эта концепция поставила принципиальный вопрос о том, что существует нечто кроме индивидуального сознания, характеризующее психологию группы, и индивидуальное сознание в определенной степени задается ею.410
Однако понятие "народ" не сводимо к понятию "этнос", поскольку последнему характерно не социально-политическое, а энергетически-психологическое содержание, находящее свое проявление в массовидных формах человеческой активности, распространенных социальных практиках.
В указанном контексте традиционное понимание личности как совокупности социальных связей, ролей и отношений целесообразно уточнить с учетом того, что эти элементы указанного феномена имеют глубинную этническую основу, которая ни в коем случае не сводится к сугубо биологическим, генетическим характеристикам.
Речь идет о своеобразных стереотипах поведения, которые остаются инвариантным фактором даже в условиях глобализации, всеобщей унификации материальной и культурноинформационной среды, и, вследствие этого, их (стереотипов) изучение приобретает огромное теоретическое и практическое значение.  * 110т Гущина Н.А.Поощрительные нормы российского права: теория и законодательная практика. — СПб.: Изд-во "Юридический центр Пресс”, 2003. — С.22
110 http://shulenina.narod.ru/Ucheb/Andreeva/03.html
196

Достаточно иллюстративным в свете представленных соображений выступает вопрос о правовом обычае не просто как источнике права (значению которого в настоящее время, особенно в уголовно-правовой сфере, уделяется недостаточно внимания), но как начале, истоке любой правовой системы. Именно в обычае мы находим первые варианты воздействия на лиц, преступивших положения общинного "договора".
На ранних ступенях эволюции общества типизированные социально значимые образцы поведения, которые вырабатывались в ходе социальной деятельности, институционально закреплялись (объективировались) и, будучи социально признанными, превращались в осознанные индивидами правила поведения (обычаи), которые носили общеобязательный характер.411
В указанном смысле обычай — сложное социальнопсихологическое и культурное явление. Он же первый источник права. Это стереотипный способ поведения, который воспроизводится в определенном обществе и социальной группе и является привычным для их членов.412
Обычное право, таким образом, это одно из древнейших явлений в истории человечества. Причем нормы обычного права являются элементами национальной культуры, отражают ее особенности.413
На примере правового обычая (в данном случае мы имеем в виду уголовно-правовую сферу) можно наблюдать достаточно удачный вариант санкционирования с учетом аксиологических приоритетов общества, ибо, если бы это было не так, то правовой обычай в принципе не мог бы иметь место, поскольку ценность выражается в практике в тех ее формах, развитию которых она способствует, и требует поведения, которое демонстрирует эту ценность.414
Гущина Н.А Поощрительные нормы российского права: теория и законодательная практика. - СГ16.: Изд-во "Юридический центр Пресс", 2003. — С. 29
г,; Жильцов С.В. Смертная казнь в истории России. — М.: ИКД "Зерцало — М", 2002. - С. 31.
413 Обычай в нраве: Сборник. — СПб.: Изд-во "Юридический центр Пресс", 2004. — С II.
4,4 Лейси X. Свободна ли наука от ценностей. Ценности и научное понимание. — М.. 2001. - С. 67
197

Таким образом, сформировались социокультурные правовые ценности — это те, содержание которых отражает особенности социокультурного развития конкретного общества. Социокультурные ценности норм права имеют объективное содержание, которое задается всей системой сложившихся общественных отношений, соответствует специфическим условиям жизненного мира конкретного общества.415
В данном смысле речь идет об объективированных общезначимых и общепризнанных правилах поведения, выступающих в качестве своеобразных культурных определителей, способных властно воздействовать на поведение людей.416
После прихода на смену правовому обычаю писаного права, с увеличением дистанции между объектами и субъектами правового регулирования проблема соответствия санкционирования имманентно присущим психологическим стереотипам общества существенно усугубилась. Однако это не означает, что социокультурные правовые ценности, о которых шла речь, утратили свое значение.
Следует, очевидно, согласиться с позицией А.В. Полякова о том, что социокультурные правовые ценности перестают быть таковыми не потому, что субъективно воспринимаются кем-то как несправедливые, а потому, что объективно утрачиваются правовые свойства нормы. При этом любые ценности в праве носят не априорный характер, а являются ценностями историческими, обусловленными социокультурным развитием конкретного общества.417
Как справедливо отметил Ю.Н. Оборотов, несмотря на процессы правовой аккультурации, правовые системы восточнославянских стран сохранили правовые традиции и ценности, отвечающие национальным особенностям и правовому менталитету.418
415 См., например: Поляков А.В. Общая теория права: феноменолого-
коммуникативный подход. — СПб.. 2003. — С. 218 414 Гущина Н.А.Поощрительные нормы российского права: теория и законодательная практика. — СПб.: Изд-во "Юридический центр Пресс", 2003. — С. 31
417 Поляков А.В. Общая теория права: феноменолого-коммуникативный подход. — СПб., 2003. - С. 188, 327.
4|* Оборотов Ю.Н. Традиции и обновление в правовой сфере: вопросы теории (от познания к постижению права). — Одесса: Юрид. лит-ра, 2002. — С.182.
198

Это и обусловливает особое значение, которое, по нашему мнению, должно придаваться социокультурным условиям формирования уголовно-правовых санкций. Иными словами, речь идет о необходимости учета тех социокультурных правовых ценностей, являющихся глубинными психологическими факторами, на которых целесообразно основывать государственную реакцию на совершенное преступление (общественно опасное деяние).
Криминологическое значение социокультурных условий в контексте формирования санкций уголовно-правовых норм. Развитие и усложнение общественных взаимосвязей детерминирует рост объема требований, которые выдвигаются социумом к поведению человека. В сфере уголовного права это находит свое отражение в расширении круга противоправных действий за счет криминализации новых форм асоциальной активности, и, как следствие, в увеличении количества лиц с криминальным прошлым, которые прошли через систему уголовной юстиции.
Параллельно с этим гуманизация всех сторон общественной жизни приводит к ослаблению карательного потенциала уголовного законодательства.419
Это означает, что значительное количество правонарушителей или освобождается от уголовной ответственности, или к ним применяются меры, альтернативные традиционным средствам уголовной репрессии.
В частности, как представляется, в определенной степени данную ситуацию иллюстрируют следующие данные420:
Год
Кол-во заявлений
Кол-во зарег. преет, (в % к заявл.)
Кол-во лиц, привлеч. к ответств. (в % к зарег.прест.)
1990
557 905
369 809 (66,3)
114 674 (31)
1991
608 440
405 516 (66,6)
128 115(31,6)
1992
1 004 626
480 478 (47,8)
145 151 (30,2)
419 Пудовочкин Ю.Є. Ювенальное уголовное право: понятие, структура, источники // Журнал российского права. — 2002. — № 3. — С. 49-50.
420 Источники статистических данных: Литвак О.М. Держава і злочинність. — К.: Атіка, 2004. — С. 40; Інформаційна довідка про основні показники, що характеризують стан злочинності та результати розшукової, слідчої та іншої діяльності органів внутрішніх справ на території України за 2001-2002 роки; \уш\у.птЫо. gov.ua/official/2006/01/012406_l.htmi.
199

1993
1 092 685
539 299 (49,4)
187 855 (34,8)
1994
1 144 350
571 891 (50)
-
1995
1 256 241
641 860 (51.1)
1996
1 816 876
617 262 (33,9)
281 164 (45,5)
1997
1 247 948
589 208 (47.2)
284 264 (48,3)
1998
1 299 712
575 982 (44,3)
272 236 (47.3)
1999
1 345 875
545 416 (40.5)
263 676 (48,3)
2000
1 409 418
553 594 (39.3)
272 931 (49,3)
2001
1 715 356
503 676 (29,4)
253 080 (50,2)
2002
1 714 724
450 661 (26.3)
254 936 (56,6)
2004
2 325 600
517 756 (22,3)
-
2005
2 400 000
485 700 (20,2)
237 200 (48,8)
2006
2 612 190
420 190 (16.1%)
214 507 (50,9%)
Естественно, что подобная ситуация вызывает неоднозначную реакцию на фоне сложной криминальной обстановки.
Известно, что уголовно-правовые нормы только тогда эффективны, когда, по словам С.О. Муромцева, они демонстрируют максимально возможное сдерживание противозаконных интересов наибольшего количества субъектов.
По нашему мнению, это возможно только тогда, когда они отражают социальные отношения, объективные закономерности их развития и функционирования, а также представление большинства граждан страны относительно положительных и отрицательных форм поведения и нормативного регулирования общественных отношений.
Если же это не так, то режим законности, который должен основываться на суровом соблюдении всеми гражданами норм позитивного права, превращается как в режим массовости нарушений интересов членов общества, так и в безнаказанность правонарушителей, особенно тех, кто использует свое служебное положение в личных целях.
Поэтому противоречия, которые возникают между общественной позицией и установленными нормами, нельзя игнорировать, их необходимо своевременно обнаруживать и устранять. Только тогда доверие общества к справедливости закона не будет подрываться.
Если в процессе изучения общественного мнения обнаруживается стойкое и последовательное несогласие с какимнибудь положением действующего законодательства, то, скорее
200

всего, имеет место несовершенство в правовом регулировании данного вопроса.421
В то же время, очевидно, что в обществе нет единства мыслей по поводу отношения к уголовно-правовому запрету, единой оценки общественной опасности деструктивных действий.
Например, нетрудно заметить, что общественное мнение часто толерантно к противозаконным действиям "простых" людей с одновременным резкоотрицательнымотношениемкзлоупотреблениям высоких должностных лиц, которые, с точки зрения населения, должны быть подвергнуты наказанию, "невзирая на лица".422
Кроме указанных обстоятельств, на наш взгляд, нужно сделать акцент еще на одном аспекте рассматриваемой проблемы. Дело в том, что на современном этапе социального развития, который может быть охарактеризован как информационный, весьма сложно получить достоверные результаты по поводу позиции населения относительно отдельных видов преступности.
Как известно, сознание на всех уровнях (в том числе, и на массовом) может становиться объектом манипуляций заинтересованных лиц. В частности, довольно привлекательной с политической точки зрения является стигматизация определенных прослоек населения (в первую очередь, аутсайдеров) как криминогенных, общественно опасных. Кроме того, редакционная политика СМИ часто не пренебрегает возможностью спекулировать на проблематике, связанной с преступностью и отдельными видами преступлений, особенно когда речь идет о "кампаниях по борьбе с...".
Таким образом, общество достаточно часто становится "чувствительным" к определенной категории преступлений как в связи с их распространенностью, так и в связи с повышенным вниманием к таковым со стороны СМИ. При этом характерно, что социум по-разному оценивает опасность преступлений. Критерием служит шкала ценностей, которые под влиянием событий разного характера может существенным образом изменяться.
*■' Рощина І. Громадська думка як фактор ефективності норм кримінального права у запобіганні злочинності // Право України. — 2005. — № 2. — С. 52.
*'2‘ Кулыгин В.В. Этнопсихологические доминанты современной уголовно-правовой культуры // Правовая политика и правовая жизнь. — 2004. — № 1. — С. 187-197: С. 193
201

С учетом этого становится понятным, насколько необходимо выделить в массовом сознании базовые ценности, которые объективно остаются стабильными вопреки течению времени. Лишь тогда можно будет согласиться с позицией, что сила общественной мысли как фактора эффективности норм уголовного права в предупреждении преступности заключается в том, что она является объединением аксиологических приоритетов и воли народа.423
Норма права как таковая тесно связана с другими факторами социальной регуляции — моралью, идеологией, обычаями, т.п. Ее реализация без поддержки этих факторов крайне проблематична. Неслучайно римляне когда-то говорили, что право — низший уровень морали. Закон, который не находит одобрения в общественном сознании, будет нарушаться без морального осуждения со стороны окружающих.
Именно поэтому, прежде чем формулировать уголовноправовой запрет, необходимо тщательно исследовать действующую правовую систему, объективно ее оценить, осознать возможности и границы регулирования социальных отношений. С этой точки зрения, очевидно, следует признать, что уголовноправовая санкция — это результат оценки соотношения интересов личности, общества и государства.
Таким образом, как представляется, ответ на вопрос относительно основ уголовно-правовых санкций лежит в плоскости понимания законодателем главного фактора, который является этнопсихологическим по своей сути — аксиологических приоритетов общества, динамики социальных представлений о надлежащем и ненадлежащем.
Если рассматривать девиантное поведение как результат несовершенного управления процессами, то можно указать, что объектом в данном случае будет выступать общество, поскольку. как мы уже отмечали, уголовный закон должен быть таким, который сдерживает от совершения отрицательных поступков наибольшее количество членов общины.
423 Рощина І. Громадська думка як фактор ефективності норм кримінального права у запобіганні злочинності // Право України. — 2005 — № 2. — С. 53.
202

Одно из правил социального управления состоит в следующем: "чем выше степень соответствия субъекта объекту, тем эффективнее осуществляется управление той или иной системой. Задача научного управления заключается в том, чтобы как можно точнее воссоздать в субъекте объект управления, в противном случае обеспечить нормальное функционирование общественной системы невозможно”.424
Таким образом, аксиологические приоритеты законодателя и правоприменителя (в самом широком смысле этого слова) должны отвечать соответствующим взглядам граждан, т.е., формируя норму-запрет, законодатель не должен создавать определенные абстрактные модели запрещенного поведения, не должен запрещать такие массовидные формы активности, которые заключаются в традициях и стандартах жизнедеятельности людей.425
При этом нужно подчеркнуть, что речь не идет исключительно о статистическом анализе ситуации. Ведь, как свидетельствуют статистические данные, наиболее распространенными преступлениями в Украине являются общеуголовные корыстные преступления, в частности, кражи.
Интересно, что в народном правосознании признание допустимости мелких хищений государственного и общественного имущества выразилось в стихийном возникновении понятия "несун", имевшего ироничный оттенок. Термины "хищение", "кража", "воровство" были применимы к "настоящим" преступникам, но никак не к обычным людям, обеспечивающим себе прибавку к скромной зарплате за счет своего же рабочего места. Глубина этнопсихологических корней этого явления такова, что и с исчезновением "общенародной" социалистической собственности оно не прекратило существования, а лишь приспособилось к современным экономическим условиям.426
Афанасьев В.Г. Научное управление обществом. — М.: Политиздат. 1973. — С.158.
425 Кулыгин В.В. Этнопсихологические доминанты современной уголовно-правовой культуры // Правовая политика и правовая жизнь. — 2004. — № 1. — С. 188, 189.
ш Кулыгин В.В. Этнопсихологические доминанты современной уголовно-правовой культуры // Правовая политика и правовая жизнь. — 2004. — Кс 1. — С. 190.
203

В связи с этим возникает вопрос: не является ли кража на самом деле не преступлением, а особенностью национального менталитета, и не время ли отказаться от уголовно-правового запрета и, как следствие, от санкции за это преступление?
Как представляется, ответ на оба вопроса должен быть отрицательным. Ведь достаточно велик соблазн выделить определенные народы, которым можно было бы приписать прирожденные криминальные склонности, тогда проблема преступности решается довольно просто: ограничить свободу передвижения, пусть воры путем совершения преступлений "перераспределяют" имущество и средства в закрытой системе, тогда все остальные вздохнут с облегчением.
Но, если исходить из исторических сведений, уголовноправовое противодействие общеуголовным преступлениям всегда была актуальным для всех народов во все времена. Очевидно, отношения собственности занимают важнейшее место среди тех приоритетов, которые определяют "аксиологический портрет" общества.
Также нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что нам неизвестно количество преступлений экономической направленности, в частности тех, которые совершаются организованными преступными структурами. Именно поэтому весьма вероятна ситуация, когда при существенном снижении латентности экономической преступности (в том числе, и организованных ее форм) удельный вес общеуголовных корыстных преступлений (в первую очередь, краж) значительно уменьшится.
Мы уже отмечали, что для восточнославянской правовой семьи характерны устойчивые этнопсихологические традиции, находящие выражение в правовой реальности. В этом смысле особый интерес вызывает проблема отношения населения к праву и закону, которая неоднократно становилась объектом изучения как в специально посвященных этому исследованиях, так и во время различного рода мониторингов общественного мнения. Анализ этих данных позволяет выдвинуть гипотезу о наличии в славянской уголовно-правовой ментальности двух императивов.
Первый заключается в парадоксальном, с точки зрения формальной логики, сочетании уголовно-правового нигилизма с
204

правовой наивностью (как вариант — с идеализмом). Сущность второго состоит в очевидном преобладании чувства (равно как и идеи) справедливости над формальной законностью.'127
В этом смысле можно, очевидно, в целом согласиться с позицией о том, что внешняя схожесть правовых институтов в восточнославянской и западной правовых семьях является той точкой соприкосновения правовых культур, за которой начинаются серьезные расхождения.
В первую очередь, они связаны с отношением к правовой форме и процедуре, которые и в массовом, и в профессиональном правосознании россиян, украинцев и белорусов выглядят второстепенными по отношению к внутренним сущностным свойствам права, выводимым из морали, нравственности, справедливости, целесообразности и т.д.
В восточнославянской правовой семье в правовую форму как бы не вмещается все многообразие конкретных жизненных ситуаций и потому форма приносится в жертву собственному пониманию права. Можно называть это правовым нигилизмом и юридической недоразвитостью, можно, напротив, считать проявлением органичной природы восточнославянского права, но истоки этого явления, как представляется, следует искать в той самой архетипической программе этноса, формирующей основы будущей этноправовой ментальности.428
По нашему мнению, указанные социокультурные факторы дают основания рассматривать вопрос о "живом" уголовном праве в контексте оптимального выражения социокультурной обусловленности права, его тесной связи с другими явлениями и процессами, характеризующими своеобразие исторического периода бытия права. Как представляется, в данном контексте может идти речь о целесообразности смягчения уголовноправовой репрессии.
4,7 Например, Кудрявцев В.Н. на основании социологических данных в конечном итоге также приходит к выводу о том, что противопоставление закона и справедливости является давней славянской традицией. См., например: Кудрявцев В.Н. Преступность и нравы переходного общества. — М., 2001. — С. 50.
4!1, Кулыгин В.В. Этнопсихологические доминанты современной уголовно-правовой культуры // Правовая политика и правовая жизнь. — 2004. — №1. — С. 189-190.
205

Исторической тенденцией развития форм реакции на совершенные преступления является переход от формально неопределенного перечня жестких мероприятий государственного принуждения к четкой системе, которая состоит из достаточно незначительного количества весьма гуманных мер воздействия.429  430В контексте данной работы4*1 имеется в виду максимальный учет частных интересов, разнообразие форм влияния на субъекта преступления с тем, чтобы средства уголовного закона (в частности, санкции уголовно-правовых норм) могли использоваться для достижения цели социальной справедливости, без которой сдерживание преступности теряет этическую основу.
Ведь экстенсивный путь развития дорогой и громоздкой системы уголовной юстиции может привести к еще более разрушительным последствиям для общества, чем самая преступность. В частности, один из ведущих скандинавских криминологов Бу Свенсон установил, что практически любая мера, эффективная относительно разрушения преступности, имеет сопутствующие отрицательные следствия. В этом смысле, очевидно.
429 Орловська Н.А. Система покарань як відображення процесів розвитку етносу // Держава та регіони. Серія: Право. — 2005. — № І. — С. 33.
430 Следует отметить, что позиция относительно поддержки такого отчасти частного характера уголовно-правовой санкции может быть аргументирована и с точки зрения концепции системности преступности. Системный характер преступности не является новостью, однако, как это не удивительно, противодействие ей в целом строится без учета научных постулатов теории систем. В частности, французский ученый Ле Шателье еще в 1884 г. установил, что при внешнем влиянии на систему в ней всегда возникают побочные процессы, которые стремятся возвратить последнюю в состояние равновесия; в определенных условиях эти побочные явления могут иметь определяющее значение.
Относительно преступности данный принцип означает, что прямолинейное влияние на нее с использованием политики постоянного повышения уровня жесткости реакции приводит, в конце концов, к стойкости криминальных девиаций всех видов, росту сплоченности криминальных сообществ, устранению средствами уголовной репрессии "наименее приспособленных" правонарушителей. В таких условиях система противодействия преступности фактически становится средством укрепления позиций уголовного мира.
Исходя из этого, особое внимание должно отводиться возможностям нелинейного и асимметрического влияния на преступность, в том числе и средствами уголовного права, допускающими возможность смягчения репрессии и более полного учета интересов пострадавших от преступления лиц.
206

система должна быть признана неприемлемой не только в случае превалирования отрицательных результатов, но и в случае отсутствия решающего преимущества положительных.431
В связи с этим, по нашему мнению, санкции уголовноправовых норм должны формироваться с учетом включения видов уголовно-правового влияния, которые непосредственно направлены на возмещения убытков, причиненный конкретной жертве преступления (включая юридических лиц, социальные группы, территориальные общины), а также на восстановление прав пострадавших.
Подводя итог рассмотрению криминологического значения социокультурных условий формирования уголовно-правовых санкций, следует заметить, что в рамках данной работы мы скорее поставили вопросы, чем исчерпывающе на них ответили. До сих пор не применяются методы научного познания, которые бы давали возможность собрать наиболее достоверную информацию относительно того, какие ценности и, соответственно, поведенческие модели, социальные практики в обществе действительно одобряются всем обществом (или, по крайней мере, поддерживаются большей его частью), а какие носят корпоративный характер, отражая позиции отдельных страт или прослоек общества. Но, как известно, качественно новая методология исследования является основой получения концептуально нового знания.
Поэтому, подводя итог (и памятуя при этом о его промежуточности), следует отметить, что, конечно, закон — это творение человеческого разума, продукт более или менее полного познания законодателями сложных явлений действительности. Эти знания постоянно уточняются, углубляются, иногда изменяются, и в этом смысле всегда являются не абсолютными, а относительными, поскольку не дают полного, неопровержимого, безупречного, исчерпывающего представления о детерминантах, генерирующих назревшую потребность правового регулирования и само содержание применяемого в связи с этим закона.432
431 Цит. по: Молокоедов В.В. Сращивание организованной и экономической преступности - новая форма криминальной активности // http://www.crime.vl.ru/ с1осБ/Б1а15/ь1а1_176.Мт
432 Современные проблемы и стратегии борьбы с преступностью / Научи, ред. В.Н.Бурлаков, Б.В. Волженкин. — СПб.: Издательский Дом С.-Петерб. гос.ун-
207

Однако, на наш взгляд, прав А.В. Грошев, утверждая, что "именно правосознание общества является носителем и выражением вовне (в позитивной и негативной формах) определенной общественной потребности в уголовно-правовой регламентации конфликтных (криминогенных) общественных отношений", и что "практика уголовного правотворчества наглядно подтверждает, что уголовный закон, не "впитавший" в себя положительные идеи общественного правосознания, противоречащий содержащимся в нем взглядам и представлениям, заранее обречен на неэффективность".'133
В этом контексте не будет преувеличением указать, что лишь при условии решения задачи социокультурной обоснованности санкции уголовно-правовой нормы, ее соответствия представлениям общества о справедливости и целесообразности реакции определенного вида и интенсивности, уголовный закон дает возможность большинству граждан находить в нем поддержку собственному правосознанию, другим — получать информацию, которая влияет на мотивацию поступков, третьим — отказаться от соблазна совершить преступление. К тем же, кто пренебрегает запретом, будут применяться меры воздействия, воспринимаемые большинством как справедливые, адекватные. Последнее тоже оказывает влияние на формирование правосознания и веры в справедливость. Согласно этому и определяется воспитательное и предупредительное значение уголовного закона.434
Именно поэтому уголовный закон должен максимально полно отвечать моральным основаниям и представлениям общества, подкрепляя их фактом своего существования. Из этого явствует, что важнейшим принципом совершенствования уголовного закона должно быть признание соответствия предполагаемых новелл аксиологическим приоритетам, которые являются проявлением социокультурных особенностей общества.
та, Изд-во юридического факультета С.-Петерб. гос. ун-та, 2005. — С. 242.
4:11 Грошев А.В. Функции правосознания в механизме уголовно-правового регулирования: Автореф. дне .... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 1997. — С. 5. 24. Литвак О.М.Держава і злочинність: Монографія. — К.: Атака, 2004. — С. 169
208

3.2. 	КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ВОССТАНОВИТЕЛЬНОГО ПРАВОСУДИЯ (Мандриченко Ж.В.)
Восстановительное правосудие: концепция, понятие, подходы. Восстановительное правосудие — сравнительно молодое научное направление, сформировавшееся примерно в конце 70-х
— начале 80-х годов XX в. Первой страной, инициировавшей такую программу, стала Великобритания. На сегодняшний день в мире существует около тысячи организаций или подразделений, которые осуществляют программы восстановительного правосудия — в Европе, Северной Америке, Новой Зеландии, Австралии, Южной Африке. Представители различных профессий и специальностей — криминологи, социальные работники, юристы-практики и юристы-теоретики, учителя, политики, психологи, общественные деятели, чиновники, активисты местного самоуправления и деятели церкви — включились в движение за восстановительное правосудие.
Родоначальниками концепции восстановительного правосудия, прежде всего, следует назвать норвежского ученого Нильса Кристи, австралийца Джона Брейтуейта, англичан Ховарда Зера и Мартина Райта.
Целью движения за восстановительное правосудие является изменение способа реагирования правосудия на уголовно наказуемые деяния: с преимущественно карательного на восстановительный. Традиционно реакцией государства на преступление является наказание и поэтому любые альтернативы обсуждаются и рассматриваются как альтернативы наказанию
— классической форме реакции государства на преступление.
Генезис исследуемого вопроса свидетельствует, что правосудие изменчиво, имеет свою типологию, поэтому с точки зрения исторического развития положение о том, что наказание является классической формой реакции государства на преступление, не совсем правильна. История знала и другие модели, например, в ранних государствах при частно-исковом процессе. Государство предоставляло средства для разрешения конфликта, обеспечи¬
209

вало принудительной силой возможность его разрешения и защиту нарушенного права, но сам конфликт считался частным. С развитием публично-репрессивного и публично-состязательного типов судебной власти формируется то, что впоследствии стали называть "классической реакцией государства на преступление". Государство стало определять, что представляет собой преступление и меру его наказания, стало жестко связывать эти два явления — преступление и наказание, одновременно определив и свое монопольное место. Сформировался публичный характер уголовно-правовых отношений435.
Сторонники восстановительного правосудия пытаются разрушить традиционное представление о правосудии и видят свою ближайшую задачу не в том, чтобы заменить официальное правосудие, а в том, чтобы дополнить его, акцентируя внимание на тех аспектах преступления, которые остаются вне поля зрения официального уголовного процесса, и дополняя их, освободить место для некарательного реагирования, — внедрив в карательную систему некарательный элемент.
Восстановительное правосудие — это процесс, с помощью которого все участники преступления совместно решают, каким образом устранить негативные последствия данного преступления и что необходимо сделать для предупреждения его повторного совершения в будущем435.
Сам термин "восстановительное правосудие" в переводе с английского "justice" — является двузначным. С одной стороны, английское "justice" означает "правосудие" — законодательную судебную систему, которая применяет закон по отношению к правонарушителям. Этот термин так же часто используется для перевода английского понятия "restorative justice” (восстановительное правосудие). И английское "justice" также означает справедливость, а это определение охватывает более широкий спектр человеческих взаимоотношений: преодоление разиогла-
4:* Воскобитова Л.А. Экспертный семинар, проведенный сектором проблем правосудия Института государства и права РАН совместно с Общественным центром "Судебно-правовая реформа". - Государство и право №10, 2006 — С. 112-119 . 43Г’ Тоні Маршал. Зцілення правосуддям. / Український досвід впровадження програм відновного правосуддя. — 2005. — С. 34-37 .
210

сий путем их обсуждения при личной встрече (с помощью посредника) и поиск обоюдно выгодного решения.
Таким образом, многозначность указанного понятия определяет и многозначность подходов к восстановительному правосудию, которые можно истолковать следующим образом:
1) как философско-правовой подход, согласно которому целью юридической ответственности является восстановление затронутого правопорядка путем исцеления жертвы с одновременной ресоциализацией правонарушителя и достижением баланса личного (интересы сторон юридического конфликта) и общественного (потребность общества в безопасности);
2) как всемирное общественное движение за восстановительную переориентацию уголовного правосудия, которое пока что носит преимущественно карательный характер. Общественный интерес к восстановительному правосудию заключается в том, что оно не только ведет к нормализации отношений между людьми, предотвращению эскалации насилия и жестокости, но и сокращает затраты правосудия, а также оказывает содействие повышению роли общественности в работе с правонарушителями;
3) как способ решения юридического конфликта силами его участников и преобразование столкновения между людьми в конструктивный процесс решения проблемы, которая их разделяет;
4) как процедуру диалога между правонарушителем и жертвой правонарушения в присутствии или при участии третьей нейтральной стороны в лице суда, медиатора, представителей семей участников или местной общины, в ходе которой стороны конфликта достигают понимания того, что произошло, приходят к согласию и заключают сделку по поводу возмещения убытка;
5) как вид юридической практики, нацеленной на преодоление последствий правонарушения, так как целью восстановительного правосудия это реституция — возвращение к ситуации, которая существовала до совершения преступления. Такая практика особенно действенна как средство реагирования на делинквентных лиц.
211

Реализация любого из вышеперечисленных подходов будет зависеть от доктрины уголовного правосудия (ее широкого понимания), куда входят вопросы гуманитарного плана. Раскаяние не является вопросом доказывания, но является гуманитарным содержанием доктрины, так при обсуждении причин и условий преступления, последствий преступления, анализе ситуации наблюдается вхождение в круг криминологических понятий и в соответствии с ними задается направление уголовного правосудия.
Следует остановиться прежде всего на криминологическом видении и обосновании доктрины восстановительного правосудия, поскольку именно здесь поднимается вопрос о поиске способов реагирования государства на преступность: борьба с преступностью, предупреждение преступности, сдерживание преступности, контроль над преступностью, а на данный момент и альтернативные формы, которые получили широкое распространение для решения криминологических задач. Вторым аспектом является организационный аспект. Имеется виду сокращение нагрузки на правоохранительные органы и суды, где применение восстановительного правосудия даст позитивный результат.
Рассматривая концепцию уголовного правосудия, нельзя не обратить внимания на проблему преступности и на способ реагирования государства на преступление. Взгляд на эти вопросы во многом сформирован криминологами. Криминологическое видение фактически является основанием постановки проблемы преступности и, следовательно, способа ее решения, по крайней мере, в самых общих чертах. Имеются виду не столько конкретные криминологические показатели (уровень преступности, динамика, структура и другие элементы предмета криминологии), сколько язык и сама логика суждений. К примеру, доминантное самоопределение отечественной криминологии состоит в обслуживании "борьбы с преступностью". "Борьба" представляется общепринятым способом реагирования на преступность. Эта позиция присутствует в большинстве отечественных и зарубежных работ по криминологии437. Таким же образом долгое время
4,7 Карнозова Л.М.Экспертный семинар, проведенный сектором проблем правосудня Института государства и права РАН совместно с Общественным центром "Судебно-правовая реформа". — Государство и право №10, 2006 — С. 112-119 .
212

определялась и задача правосудия, да и теперь нередко ее понимают именно так.
На критике такого способа воздействия на преступность последние 30 лет формировались идеи восстановительного правосудия — общественными движениями в защиту прав заключенных, жертв преступлений и расовой дискриминации, религиозных и миротворческих организаций. Обобщающими стали новые криминологические концепции — идеи критической криминологии, хотя и их нельзя упрощенно понимать, как некий линейный процесс или единую теорию. Важно то, что произошел принципиальный поворот в понимании предмета этой науки, в поле внимания которой в качестве неотъемлемой составляющей вошли и способы реагирования на преступления, которые сами, в свою очередь, становятся фактором криминализации (теория стигматизации). Радикальные западные реформы уголовного правосудия следовали за изменением криминологических идей. Так было, например, с созданием ювенальной юстиции — после появления в конце XIX в. криминологических концепций влияния среды на формирование личности, роли воспитания; так было с появлением идеи "реабилитация вместо наказания", когда преступник трактовался как "человек с проблемами" (психологическими, социальными и т.п.), а поэтому адекватное реагирование на преступление усматривалось в применении к нему комплекса социально-реабилитационных и психотерапевтических мер. Идеи восстановительного правосудия открывают новые горизонты и формируют принцип ответственности без наказания: во главу угла ставится обязательство правонарушителя загладить причиненный вред, исцелить жертву, сбалансировать интересы потерпевшего и общества и потребность интеграции правонарушителя в общество.
Правовая доктрина восстановительного правосудия основывается на гуманитарных идеях, порожденных царящей в обществе интеллектуальной атмосферой. Философские и общеметодологические идеи транслируются в право. Право воспринимает философский язык, философское и методологическое видение мира. Но, к сожалению, в Украине в этом плане наблюдается большое отставание: некоторые фрагменты философских и ме¬
213

тодологических идей, несколько устаревших и, скорее, идеологических, встречаются только в диссертациях в качестве неких ритуальных элементов, никоим образом не связанных с предметом исследования.
Философия права считается совершенно отдельной и отделенной от актуальных проблем дисциплиной. С современными течениями философии права и методологии к примеру, постмодернизмом, социальным конструкционизмом, деятельностным подходом в методологии, нельзя не считаться. Не вдаваясь в подробности анализа каждого из направлений и их различий, важно констатировать, что их объединяет оппозиция натурализму в понимании мира. В основе натуралистической позиции лежит представление о том, что человеку противостоят независимые от его деятельности объекты природы. Это же отношение переносится и на социальный мир и его феномены. Такое наивное понимание "объективности" игнорирует то обстоятельство, что мир существует не "сам по себе", а через видение его человеком сквозь призму тех или иных форм опосредования — языковых конструкций, социальных представлений, понятий и категорий мышления, институтов, парадигм. А это суть конструкции мышления, коммуникации, деятельности. Но коль скоро это всего лишь конструкции, они могут подвергаться сомнению и изменяться. На этом построена книга X. Зера о восстановительном правосудии и ее оригинальное название — "Changing Lenses”438. Если изменить конструкцию доктрины уголовного правосудия "линзы", мир предстает иным. Иная картина мира приводит к иной постановке проблем и, соответственно, к иному видению способов решения. Это напрямую связано с критической криминологией, которая вместо борьбы с преступностью формулирует проблему принципиально по-иному: как научиться сосуществовать с преступностью (поскольку она является неотъемлемым компонентом социума).
Это является радикальным тезисом, который меняет взгляд на то, каким должен быть ответ общества на преступления. Когда уголовно-правовой способ реагирования посредством на-
,-1* Зер X. Восстановительное правосудие: новый взгляд на преступление и наказание: Пер. с англ. / Под общ. ред. Л.М. Карнозовой. — М. - С. 207-212 .
214

казания оказывается весьма ограниченным, тогда и судебную доктрину необходимо выстраивать иначе. И если привычная, казалось бы, самой "природой" данная инфраструктура, на которую опирается уголовное правосудие, — это тюрьма, то какой же должна стать базовая инфраструктура суда, ориентированного на достижение социального эффекта — улучшение здоровья общества, ресоциализацию правонарушителя. Если, к примеру, правосудие в конце XIX в. по отношению к детям (правонарушителям, бродягам и др.) избрало своей целю их социализацию, а не наказания, то может ли сегодня уголовное правосудие избрать себе какую-то иную цель, нежели наказание. На наш взгляд, не только может, но и должно, а криминологическое обоснование уголовно-восстановительной парадигмы играет центральную роль в современной постановке проблем правосудия, так как криминология не только показывает картину преступности, но и формирует концепцию ее понимания. Таким образом, происходит использование ее языка, методологической основы для содержательной постановки проблемы преступности и формулирования принципиальных ответов на то, как именно следует действовать 439.
Формы и принципы восстановительного правосудия. Доктрина восстановительного правосудия открывает новые горизонты и перспективы для реализации декларированных ею ценностей и принципов, которые выражаются в реализации разнообразных программ (моделей) восстановительного правосудия, а именно:
— программы примирения между потерпевшим и правонарушителем (известные также как "медиация" или "посредничество", "примирение жертв и правонарушителей", "конференции жертв и правонарушителей").
На европейском и американском континентах наиболее распространенной остается медиация (посредничество) жертв и правонарушителей, предполагающая встречу "лицом к лицу". В настоящее время в ряде американских организаций вместо
4,9 Криминология -- XX век / Под рея. В.Н. Бурлакова, В П. Сальникова. -- СПб., 2000; Шестаков Д А. Понятие преступности в российской и германской критической криминологии // Правоведение. - 1997. — ЛЬ 3. ~ С.105*110.
215

термина "программа примирения" стал использоваться термин "конференция жертв и правонарушителей". Смена термина была обусловлена анализом опыта проведения программ. Вот как описывает причины появления нового названия Л. СтутсманАмстутс: "По мере развития программ возникало ощущение, что жертвам трудно воспринимать слово "примирение"... Такая терминология препятствует участию жертв, так как на этом этапе (они еще и не помышляют о примирении) у них еще не возникают чувства, связанные с примирением. Довольно трудно объяснить, что никого не принуждают к примирению, а просто процесс позволяет к этому прийти. В то же время многие программы стали использовать название "медиация жертвы и правонарушителя" (УОМ), а не "программа примирения жертвы и правонарушителя" (УОИР).
В последние годы некоторые программы стали использовать термин "конференция жертвы и правонарушителя" вместо терминов "медиация" или "примирение". Термин "конференция” избавляет жертв от дискомфорта, вызванного термином "примирение", и не подразумевает только переговоры о понесенном ущербе, когда они слышат термин "медиация" (посредничество). Конференция говорит о процессе, в котором принимают участие стороны конфликта. Этот термин является более гибким, поскольку может предполагать разное количество участников, в том числе местное население, если в этом есть необходимость. Термин "медиация" иногда рассматривается как метод, принадлежащий определенной культуре, а в термине "конференция" это отсутствует. В области медиации жертвы и правонарушителя термин "конференция" впервые был употреблен вместе с использованием термина "семейные конференции", в которых принимают участие разные группы людей. По этой причине решено принять термин "конференция жертвы и правонарушителя" в качестве общего термина для подходов, которые обеспечивают встречу жертв, правонарушителей и других заинтересованных лиц в процессе, осуществляемом одним или более фасилитаторами"440.
440 Stutzman-Amstuts L., Zerh Н Victim Offender Conferencing in Pennsylvania's Juvenile Justice System. 1997. (Стутсман-Амстутс Л.. Зер X. Конференция жерт-
216

В Украине программы примирения реализуются с 1994 года. На сегодняшний день достаточно успешно в этом направлении работает около десяти центров: Украинский центр согласия в г. Киев, Украинский центр согласия в АР Крым, Одесская областная группа медиации, Луганская областная группа медиации, агентство регионального развития "Гармония" в АР Крым, "Молодежь за демократию" в г. Харьков, "Вера в будущее" в г. Ивано-Франковск, "Сумская инициатива" в г. Сумы, "Защита прав детей" в г. Белая Церковь, и "Простор без конфликта" в г. Львов.
Поэтапно реализуются законодательные инициативы программ примирения между потерпевшим и правонарушителем в проектах Закона Украины "О медиации (посредничестве) в уголовных делах", а также Закона Украины "О внесении изменений в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы в отношении процедуры медиации (посредничества)";
— семейные конференции "Family Group Conferences (FGC)". На протяжении 80-х годов прошлого века в Новой Зеландии произошла переоценка Договора Вайтанги — конституционного документа Новой Зеландии и его значения для отношений Пакеха (белых) и Маори (туземцев). В докладе Министерского Совещательного Комитета по будущему Маори Департаменту Социального Обеспечения (1988) содержались рекомендации по изменению государственной политики в отношении Маори. Законодательными актами 1989 года установлены новые стандарты ювенального и семейного правосудия, социального обеспечения; это было предпринято в ответ на непропорционально большое число задержаний молодых Маори и увеличение ориентации семейной социальной политики на нужды, прежде всего семей Пакеха. Практика FGC может применяться практически ко всем преступлениям, совершенным подростками, хотя практически она применялась только в достаточно серьезных случаях (кроме тех, где закон не предусматривал возможность ее применения). Менее значительные дела разбирались с помощью полиции. FGC отличаются от VOM и VORP тем, что
вы и правонарушителя в системе ювенальной юстиции Пенсильвании: Пер. с англ. Архив Центра "Судебно-правовая реформа".)
217

они вовлекают в обсуждение преступления большее число членов общества, признают более широкий круг пострадавших от преступления и делают акцент на участии представителей семьи правонарушителей (Maxwell and Morris, 1993; Umbreit and Zehr, 1995-96).
FGC были впервые представлены в 1991 году в Австралии как часть инициатив полиции ("Модель Barra” проведения конференций в Новом Южном Уэлсе). Проводимые полицией конференции были также учреждены в Австралийской Столичной Территории. В других штатах и Северных Территориях конференции проводились на базе судебной системы. Проведение конференций в области подростковой преступности было законодательно утверждено в 1993-94 годах в Южной и Западной Австралии. Конференции там созывали и проводили не представляющие полицию профессионалы. Недавно проведение конференций было законодательно утверждено в Новом Южном Уэлсе и Квинсленде (для дел с участием несовершеннолетних правонарушителей); практика конференций также используется в школах Квинсленда. Модель конференций получила свое развитие и в других странах, включая Канаду, США и Великобританию.
— круги правосудия "Sentencing Circles". Круги правосудия впервые появились в Канаде в 80-х годах как часть политики индейских общин по отношению к своим преступникам. Исследователи (Ross, 1992) выделяют в качестве их основных целей разрешение конфликтов, восстановление порядка и гармонии и "исцеление" правонарушителя, жертвы и общества. Практика кругов правосудия основана на процессе достижения консенсуса (Stuart, 1997), что подразумевает "обширные рамки деятельности, которые включают в себя участие жертв преступлений, их семей, членов семей и друзей преступника и членов местного сообщества, целью которых является реагирование на недостойное поведение и наложении соответствующих санкций в интересах всех участвующих сторон". Круги правосудия сегодня получили распространение и среди неиндейского населения Канады и США, например, у афро-американцев Миннесоты*41;
4,1 Катлин Дали и Русс Иммарижеон / Прошлое, настоящее и будущее восстановительного правосудия: некоторые критические размышления. Университет
218

— восстановительное правосудие по категории тяжких преступлений "особенно тяжким делам", ориентировано не столько на юридический результат, сколько на исцеление жертв преступлений. Данные программы получили признание в ряде стран, например в Бельгии, Новой Зеландии442.
Как указывают теоретики и практики восстановительного правосудия, его формы бывают разными, и в отдельных случаях нужно подстраиваться под ситуацию. Но, несмотря на многообразие форм, строятся они на единых принципах, которые отличают их от других моделей работы с уголовно-правовыми конфликтами:
1) исцеление жертвы. Здесь основное внимание фокусируется на чувствах и потребностях жертвы, решении ее проблем. которые возникли в результате конфликта. Ховард Зер в своей книге акцентирует внимание, прежде всего, на жертве преступления, а не на субъекте преступления. Он обращает внимание на то, что преступление воспринимается современным обществом как действие, которое совершено против государства или общества в целом, в то время как в большинстве случаев оно представляет собой межличностный конфликт. На жертву преступления в лучшем случае не обращают внимания, а в худшем — потерпевший становится жертвой во второй раз: первый раз — от рук преступника, второй — в результате осуществления процесса правосудия443.
Известно, что психологические последствия преступления могут носить непосредственный, краткосрочный и долгосрочный характер.
Непосредственные реакции жертвы на совершенное в отношении нее преступление выражается в шоке, отрицании, гневе, озлоблении, депрессии и ощущениях незащищенности, изолированности, никому ненужности (синдром посттравматического
Гриффит, Квинсленд, Хантер колледж, — Нью-Йорк. — Архив Центра "Судебноправовая реформа".
ш См.: Жертва встречается с преступником. Проведение программ восстановительного правосудия в тюрьмах. — М.: МОО Центр "Судебно-правовая реформа", 2002.
ш Зер X. Восстановительное правосудие: новый взгляд на преступление и наказание: Пер. с англ. / Под общ. ред. Л.М. Карнозовой; Комент. Л.М. Карнозовойи С.А. Пашина. -- М. МОО Центр "Судебно-правовая реформа". 2002. — С. 26-39.
219

стресса). Эти симптомы обычно длятся от нескольких часов до нескольких суток. В течение нескольких недель после пребывания жертвой потерпевшие указывают на изменения сознания, фобии, боли, переполненность негативными эмоциями444.
Жертвы зачастую указывают на переполненность чувством вины, потерю самоуважения, снижение самооценки, беспомощность, депрессию. Несмотря на то, что большинство из этих симптомов исчезает с течением времени, многие жертвы свидетельствуют о наличии у них долгосрочных психологических реакций на преступление.
Концепция восстановительного правосудия способствует процессу исцеления жертвы, акцентируя внимание на двух фазах: фазе "шока" и фазе "преобразования", указывая на плавный переход из одной фазы в другую для обеспечения процесса исцеления жертвы. При совершении преступления потерпевшему необходимо освободиться от роли жертвы и увидеть жизненную перспективу, вернуться к тому состоянию, когда преступление и преступник перестали бы видеться им столь отчетливо. Это довольно трудно и требует много времени, но представляется возможным при реализации наиболее распространенных потребностей жертвы.
Восстановительный подход акцентирует внимание на удовлетворении пяти потребностей, которые наиболее распространены среди жертв:
1) необходимость чувствовать физическую безопасность. Потерпевшие, хотят знать, какие именно шаги были предприняты, дабы преступление больше не повторилось. Это является и эмоциональной безопасностью, когда жертвы могут высказать свое горе и гнев, рассказать о своих потребностях;
2) компенсация причиненного вреда. Денежный и имущественный ущерб, нанесенный преступлением, может стать для них настоящей финансовой проблемой. Однако нередко символическая ценность потерянного оказывается настолько и даже более существенной, нежели материальная потеря. Потерпевшему очень важно знать, что кто-то взял на себя ответственность за совершенное преступление;
Туляков В О. Учение о жертве преступления: социально-правовые основы / Дис. ... д-ра юрил. наук: 12.00.08 / ОНЮА. — Одесса. 2001. — С. 144-145.
220

3) необходимость получить ответы на вопросы о том, что произошло на самом деле. Жертвы хотят знать, почему был выбран именно их дом, имеет ли преступник что-то против них лично и, более того, не являются ли они частично виновными в том, что случилось;
4) необходимость рассказать о том, что случилось, выразить свои чувства;
5) необходимость вернуть контроль над собственной жизнью. Преступник забрал у потерпевшего эту власть, совершив преступление. Он отобрал эту власть физически, когда ворвался в его дом и совершил преступление, он отобрал эту власть эмоционально, когда потерпевший настолько разозлился, что не мог контролировать себя. Жертве необходимо вернуть власть над собственной жизнью хотя бы символически445.
Таким образом, удовлетворение основных потребностей жертвы может ускорить процесс перехода от фазы "шока" к фазе "преобразование” и тем самым исцелить жертву. У тех же, кто остался без должного внимания, восстановительный процесс затруднен и нередко остается незавершенным;
2) 	возмещение убытка непосредственно правонарушителем. Это активное, деятельное участие самого правонарушителя в возмещении причиненного убытка (в некоторых ситуациях речь может идти о "символической" компенсации), а также удовлетворение других потребностей жертвы.
Совершением преступления всегда наносится социальноопасный вред, в том числе и экономический. А возмещение вызванного вреда отвечает интересам не только конкретного лица (потерпевшего), а общества и государства в целом.
Статистические данные свидетельствуют о ежегодном увеличении количества лиц, потерпевших от преступлений, и размерах причиненного им материального и морального ущерба.
По данным судебной статистики в 2003 г. от преступных действий пострадало 154,5 тыс. лиц из них 70,7 тыс. — женщины. По сравнению с 2002 г. количество потерпевших выросло
И5 Зер X Восстановительное правосудие: новый взгляд на преступление и наказание: Пер. с англ. / Под общ. ред. Л.М. Карнозовой. Комент. Л.М. Карнозовойи С.А. Пашина. - М. МОО Центр "Судебно-правовая реформа", 2002. — С. 34-35
221

на 7084 лица или на 4,8 %, в том числе выросло количество погибших вследствие преступлений (5711 против 5267); на 909 (4,5 %) возросло количество лиц, которым в результате преступления был причинен вред здоровью.
Статистические показатели свидетельствуют о значительном росте причиненного физическим и юридическим лицам морального и материального вреда. Если в 2002 г. таким лицам было причинен вред не более чем на 443 млн. грн, то в 2003 г. — более чем на 771, 4 млн. грн, т.е. рост составил 74 %. Тем не менее никак не компенсирован причиненный ущерб и не восстановлены права пострадавших от 1,3 млн. преступлений прошлых лет, которые остались не раскрытыми, и следствие по которым остановилось в связи с тем, что не были разысканы или установлены лица, совершившие преступления. Поэтому, анализируя приведенные статистические данные только по не раскрытым преступлениям, можно говорить о миллионах граждан, недовольных гарантиями государства относительно защиты их прав44*.
При отсутствии медиации эта цифра значительно возросла. Ведь ст. 46 УК Украины "Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением виновного с потерпевшим" применяется тогда, когда виновное лицо примирилось с потерпевшим и возместило причиненный ущерб или устранило вред447.
Примирительные процедуры виновного с потерпевшим приобретают еще большее значение в условиях, когда по тем или иным причинам гражданский иск во время решения уголовного дела часто остается без рассмотрения. Но даже тогда, когда гражданский иск удовлетворяется, получить денежную компенсацию материального и морального вреда потерпевший не может в связи с тем, что виновный не имеет средств и имущества, на которое можно было бы обратить взыскание.
Еще одной причиной значительного материального ущерба является количество и продолжительность сроков наказания
Злочинність Україні: Стат. Збірник./ Державний комітет статистики України. — Київ. - 2005. - С. 86-94.
М7 Мандриченко Ж.В. Звільнення від кримінальної відповідальності у зв’язку з примиренням винного з потерпілим: Дис канд. юрид. наук: 12.00.08. / ОНЮА. - Одеса, 2007. - С. 47-62 .
222

приговоров, связанных с лишением свободы; ситуация усложняется также задержками в судебном разбирательстве дел, а это означает, что многие из тех, кто является "невиновным, пока его вина не доказана", находятся в ИВС в ожидании суда. В ряде странах прибегают еще к некоторым санкциям, кроме лишения свободы, но и там загруженность пенитенциарных учреждений достаточно высока, в случае, если срок отбывания наказания является продолжительным. Наибольшее количество нарушений такого типа наблюдается в Соединенных Штатах, где количество заключенных составляет около 2 млн, т.е., 686 на каждые 100 тыс. населения, и в России, где заключенных более 1млн, т.е. 638 на каждые 100 тыс. По результатам проведенного исследования \Уа1тб1еу (2003) этот показатель представляет для Украины — 406 тыс. для Польши — 213 тыс. для Великобритании — 139 тыс. а для Фарерских островов — 21тыс. (где на 40 тыс. населения приходится 9 тыс. заключенных).
Содержание мест лишения свободы стоит дорого, даже если их перегружать и создавать в них нечеловеческие условия. Еще дороже обходится создание более гуманных условий: возникает потребность в рабочих местах, обучении и человеческих отношениях, равно как и в помощи в преодолении последствий лишения свободы как такового. В рамках правоохранительного бюджета все эти расходы уменьшают реализацию потребностей жертв преступлений, а именно: на получение информации, поддержку, а в некоторых случаях — предложение о компенсации или лечении. В сравнении с расходами на места лишения свободы такие расходы являются несущественными, но при условии, когда пенитенциарная система нуждается в стольких затратах, найти даже такие средства тяжело.
При таких обстоятельствах деятельное и осознанное возмещение убытка непосредственно правонарушителем представляется необходимым и уместным принципом реализации концепции восстановительного правосудия;
3) 	активное участие сторон в разрешении уголовного конфликта. Важно, чтобы участники программы приобрели собственный опыт разрешения своих конфликтов. Кроме того, если участники сами утвердили решение, то они скорее всего его вы-
223

полнят. Важно, чтобы люди перестали видеть друг в друге врага, а начинали видеть "человека". В этом случае не происходит дальнейшей эскалации конфликта, не возникает враждебности. При активном участии самих сторон в разрешении конфликта понимание правонарушения и взятие правонарушителем ответственности за него происходит через решение определенных задач:
• осознание последствий причиненного вреда;
- принятие обязательств по возмещению вреда;
- определение такой стратегии дальнейшей жизни, которая исключила бы незаконные способы решения проблем.
Конструктивное обсуждение проблем правонарушителя и помощь ближайшего окружения в их решении — создание условий для нормального возвращения человека в общество448;
4) диалоговые формы разрешения криминальных и пост* криминальных последствий. С помощью диалога участники конфликтной ситуации сами выбирают способ, форму и сроки компенсации. Потерпевший в большинстве случаев достигает восстановления душевного благополучия, смягчения негативных эмоций. В отдельных случаях, дабы диалог вышел конструктивным, необходимо обратится за помощью к специалисту (медиатору, фасилитатору, посреднику), который сможет помочь участникам подготовиться к диалогу, а часто и организовать сам диалог. В отдельных случаях договариваются о принятии и исполнении решения реабилитационного характера (возвращение в школу, лечение от алкоголизма и наркомании и т.д), в том числе с помощью ближайшего социального окружения. Диалоговые формы разрешения криминальных конфликтов могут проходить как непосредственно, так и опосредованно (например, в виде переписки);
5) включение общественности в процесс нормализации отношений. Раскрывая данный принцип, следует обратиться к исследованиям Джона Брейтуейта, который изложил авторскую концепцию социального контроля над преступностью. Оригинальная теоретическая концепция, главной составляющей кото¬
448 Организация и проведение программ восстановительного правосудия: Методическое пособие / Под ред. Л.М. Корнозовой и Р.Р. Максудова. М.: МОО Центр "Судебно-правовая реформа", 2006. — С. 126-127.
224

рой является привитие чувства стыда как вида неформальной социальной поддержки официальному уголовному правосудию. По сути, изложенное в книге "Преступление, стыд и воссоединение", прокладывает путь для исследования и усовершенствования коммуникативных общественных и семейных механизмов, в рамках которых связанное с преступлением моральное негодование и привитие чувства стыда становится силой, которая формирует общество449.
А сегодняшняя урбанизация и сегментация социальной жизни, когда люди знают друг друга, только исходя из отдельно выполняемых ролей, содействует повышению роли государства в разрешении конфликтов и минимизирует включение общественности в процесс нормализации отношений. Как утверждает судья из Юкона (Канада) Б. Стюарт, сопоставляя современное и прошлое состояние правосудия: "...лишь за последние два столетия наше общество передало ответственность за решение конфликтов из местных сообществ в руки профессионалов и государства. Эта официальная система правосудия является "новым" экспериментом в решении конфликтов, экспериментом частично неудавшимся, поскольку оно претендовало на слишком многое. Взяв на себя чрезмерную ответственность за урегулирование конфликтов в местных сообществах, профессиональная система правосудия опустошает местные сообщества, подрывает их способность разрешать местные конфликты и отбирает у них бесценный для любого сообщества строительный материал — активное участие в позитивном урегулировании конфликтов"450.
Основной акцент данного принципа заключается в привлечении общественности к процессу нормализации отношений — поощряется участие в восстановительных программах людей, которые могут помочь в разрешении конфликта, оказать поддержку сторонам и способствовать их реабилитации.
4И Брайтуэйт Дж. Преступление, стыл и воссоединение: Пер. с англ. / Поя общ. ред. М.Г. Флямера. М.: МОО Центр "Судебно-правовая реформа". 2002. — С. 71-74.
450 Stuart В. Circle sentencing: mediation and consensus “Turning swords into Ploughshares". Accord, June 1995. (Стюарт Б. Круги правосудия: медиация и консенсус. ’’Смена мечей на орала”: Пер. с англ. — Архив Центра ’’Судебноправовая реформа”).
225

Таким образом, реализация доктрины восстановительного правосудия происходит через разнообразные программы (модели) при строгом соблюдении основных принципов восстановительной доктрины и выражается в ряде преимуществ, которые в сравнении с традиционным правосудием заключаются в следующем:
1) результатом участия в программе восстановительного правосудия могут стать ощущения восстановления справедливости, завершение ситуации и стабилизации отношений;
2) создание возможностей для сторон получить ответы на важные для них вопросы, обмен информацией, которая помогает разрушить отрицательные стереотипы в отношении друг друга и достичь взаимопонимания;
3) освобождение от эмоционального напряжения, которое переживает жертва (что вместе с признанием несправедливости ситуации и возмещением причиненного конфликтом вреда также оказывает содействие ее исцелению);
4) создание условий для принятия правонарушителем ответственности за свои действия, искреннее раскаяние, устранение причиненного вреда и дальнейшая ресоциализация.
Международно-правовые стандарты восстановительного правосудия. Исследования проблем уголовного наказания привели к неутешительным выводам, суть которых заключается в том, что наиболее распространенный вид наказания — лишение свободы не выполняет своего назначения — ресоциализации и социальной адаптации правонарушителя в нормальном обществе, а, наоборот, деморализует и способствует реализации "преступной карьеры’451.
Таким образом, на фоне кризиса карательной парадигмы движение восстановительного правосудия, вышедшее за пределы национальных границ, нашло наднациональное закрепление в ряде законодательных актов, направленных на поиски восстановительных форм наказания и путей смягчения положения осужденных.
Дрьомін В.М. Соціальні та правові підстави застосування в Україні покарань, альтернативних позбавленню волі // Право України. -- 2000. — № 6. — С. 27-31.
226

Так, в 1980 г. VI Конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с преступниками принял резолюцию, которая рекомендует государствам-членам ООН расширить применение альтернативных заключению санкций и осуществлять интенсивный поиск новых надежных разновидностей таких альтернатив.
VII Конгресс ООН (1985) принял резолюцию об уменьшении количества заключенных и об альтернативных мероприятиях и социальной интеграции преступлений (преступников).
VIII Конгресс ООН (1990) по предупреждению преступности и обращению с осужденными установил Минимальные стандартные правила ООН по использованию нетюремных санкций. Он также одобрил основы и направления исследований относительно применения нетюремных санкций, обсудил накопленный в некоторых странах опыт, призвал к широкому обмену информацией.
Конгресс рекомендовал государствам—членам ООН продолжить исследование места, роли и практики применения специфических нетюремных санкций с позиций реформирования криминальной политики, существующих социально-политических, экономических, правовых и организационных условий.
Декларация Основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью (29.11.1985) делает акцент на праве доступа жертвы к механизмам правосудия и скорейшей компенсации за причиненный им вред согласно национальному законодательству (п. 4 р. А Приложения)452.
В Декларации "Основные принципы использования программ восстановительного правосудия в уголовных делах", принятой Экономическим и Социальным Советом ООН 24 июля 2002 г., программы восстановительного правосудия связываются с восстановительными процессами или восстановительными результатами. Восстановительный процесс предполагает вовлечение и активное участие всех затронутых преступлением людей в работе по решению проблем, возникших в результате преступления, с помощью посредника — справедливой и бес¬
Декларация Основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью. — Нью-Йорк: Департамент общественной информации ООН. - 1988. - С. 8.
227

пристрастной третьей стороны. Восстановительный результат направлен на заключение соглашения (договора), достигаемого в результате восстановительного процесса. В данном соглашении фиксируется последовательность конкретных действий правонарушителя, направленных на возмещение ущерба, нанесенного жертве, и способствующих восстановлению репутации правонарушителя в ближайшем социальном окружении (это может быть труд, полезный для местного сообщества)453.
Необходимо также отметить Бангкокскую декларацию "Взаимодействие и ответные меры: стратегические союзы в области предупреждения преступности и уголовного правосудия”, принятую в апреле 2005 г. Конгрессом ООН, где подчеркивается и признается важность дальнейшего развития политики, процедур и программ в области реституционного правосудия, к которому относятся альтернативы криминальному преследованию, которое позволит избежать возможных отрицательных последствий тюремного заключения, поможет снизить нагрузки криминальных судов и будет оказывать содействие привлечению подходов, которые строятся на принципах реституционного правосудия к практике систем криминального правосудия в надлежащих случаях.
Среди документов Совета Европы, которые так или иначе касаются применения восстановительного правосудия, можно выделить:
Европейскую конвенцию об осуществлении прав детей (08 09.1995), которая в ст. 13 "Посредничество и другие способы решения споров" призывает к содействию осуществления посредничества или других средств решения споров;
Рекомендацию № И (85) 11 относительно статуса жертвы в пределах системы криминального права, которая предлагает государствам-членам Совета Европы выучить все возможные плюсы медиации и примирения;
Рекомендацию № И (87) 18 относительно упрощения структуры системы криминальной юстиции (правосудия), которая
1М Декларация основных принципов использования программ восстановительного правосудия в уголовных делах // Вестник восстановительной юстиции. — Вып. 3. - М. МОО Центр "Судебно-правовая реформа". — 2001. — С. 111-115.
228

предлагает государствам-членам Совета Европы пересмотреть свое законодательство с целью узаконить способы внесудебного урегулирования конфликтов;
Рекомендацию № Я (87) 20 относительно реакции общественности на подростковую преступность, которая призывает государства пересмотреть законодательство и внести необходимые изменения относительно развития медиации;
Рекомендацию № I? (87) 21 относительно уменьшения степени виктимизации и предоставление помощи пострадавшим, которая предлагает государствам-членам Совета Европы реализовывать эксперименты в сфере медиации, привлекая к участию в них пострадавших и правонарушителей;
Рекомендацию № К (92) 16 относительно европейских стандартов применения общественных санкций и мероприятий, в которой речь идет о тех мероприятиях, которые выступают альтернативой лишению свободы и оказывают содействие реинтеграции правонарушителя в общество (система медиации предусматривает именно такой результат);
Рекомендацию № И (92) 17 относительно вынесения приговоров, которая подчеркивает, что осуждение человека должно сопровождаться современными, более гуманными способами, направленными на уменьшение количества тюремных заключений;
Рекомендацию № И (95) 12 относительно структуры управления системой криминального правосудия, которая отмечает тот факт, что применение мероприятий по предотвращению рецидива, пересмотра содержательного наполнения термина "наказание", применение медиации и упрощение рассмотрения дел снимает определенные трудности в работе системы криминального правосудия, в частности речь идет о разгрузке и финансировании судебных органов;
Рекомендацию № Р(99)19, принятую Комитетом министров Совета Европы 15 сентября 1999 г., где содержатся не только предложения по проведению медиации между жертвой и правонарушителем, но и свидетельства глубоких концептуальных сдвигов в европейском правосудии. Сдвиг состоит в полагании новой ценностной рамки реагирования на преступление и задании для общественности новой роли в уголовном процессе по
229

сравнению с ролью присяжных заседателей. Эта роль заключается в том, что в связке с юридическим способом реагирования выстраивается гуманитарная работа по исправлению последствий преступления и ресоциализации правонарушителя.
В Рекомендации говорится:
— о необходимости вовлечения в разбирательство большого числа людей: жертвы, правонарушителя и тех, кого данное происшествие могло бы коснуться, а также местного сообщества;
— о признании законного интереса жертвы к возможным последствиям виктимизации, к диалогу с правонарушителем для получения извинений и возмещения ущерба;
— о важности развития чувства ответственности у преступника и предоставлении ему тем самым возможности для исправления, ведущего к реинтеграции и реабилитации;
— о способствовании посредничества повышению в сознании людей роли человека и сообщества в предотвращении преступлений и разного рода конфликтов, что может привести к новым, более конструктивным и менее репрессивным исходам того или иного дела 4М.
Таким образом, можно говорить о начале изменения европейской уголовно-правовой доктрины в сторону включения и реализации ценностей восстановительного правосудия, осмыслении новой роли государства в уголовном судопроизводстве. На сегодняшний день реализация восстановительного правосудия в Украине может осуществляться по определенным категориям дел, в которых необходимо признать интерес потерпевшего приоритетным и уступить ему главенство при решении вопроса о последствиях преступления. Категорией таких дел могут быть экскузивные преступления (от латин. "excuso”, то есть извинять, освобождать). В частности. в США принято определять преступление как деяние, которое, не извинительно посягает на существенные интересы, общественные и личные. Неизвинительность понимается здесь как существенный признак преступления.
4И Посредничество в уголовных делах. Рекомендация № I? (99) 19, принятая Комитетом Министров Совета Европы 15 сентября 1999 г. / Відновне правосуддя в Україні: щоквартальній бюлетень. —2005. — № 1-2 — С. 50-53 .
230

Существует целый ряд преступлений, которые становятся общественно опасными только в силу восприятия их потерпевшим. Например, преступления против личности, причинение телесных повреждений, побоев, преступления против чести, достоинства и деловой репутации, и наконец, преступления против собственности, так как собственность по своей природе диспозитивна, она предполагает возмещение ущерба именно имущественными способами и средствами. Таким образом, существует множество составов, по которым возможно и необходимо проведение программ восстановительного правосудия, поскольку реализация восстановительной доктрины будет содействовать исцелению жертв, нормализации отношений жертвы и правонарушителя, инициировать участие правонарушителя в решении вопроса о возмещении причиненного им вреда и задействует местное сообщество в разрешении криминальных ситуаций, что, в свою очередь, будет способствовать предупреждению преступности и восстановлению правонарушителей.
3.3. 	СОЦИАЛЬНЫЕ И ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ВНЕДРЕНИЯ ЭЛЕМЕНТОВ ПРОБАЦИИ В СИСТЕМУ УГОЛОВНОЙ ЮСТИЦИИ УКРАИНЫ (Ягунов Д.В.)
На современном этапе реформирование отечественной системы уголовной юстиции чрезвычайно тесно связано с проблемами исполнения альтернативных наказаний и институционального обеспечения этой деятельности. Почти все эти дискуссии прямо или опосредствованно касаются вопроса создания системы пробации в Украине, а также отечественной модели соответствующей службы. Стоит отметить, что эта ситуация характерна не только для Украины, но и для многих других современных государств455.
4W> Raynor P. Community Penalties: Probation, Punishment, and ‘What Works’, in. M.Maguire. R.Morgan and R.Reiner (eds.). The Oxford Handbook of Criminology’ Third edition. — P.1168.
231

Идея создания в Украине службы пробации уже нашла свое признание как среди ученых, так и среди представителей неправительственных организаций и практических работников разных ведомств, деятельность которых связана с исполнением уголовных наказаний и предоставлением социальных услуг осужденным. Можно с уверенностью констатировать, что эта идея уже не является чем-то новым для отечественной науки и практики456. Начиная с конца 1990-х годов подготовлено ряд важных научных трудов по вопросам пробации, разработано несколько законопроектов и концепций (А.Беца, И.Богатырёв, В.Дрёмин, А.Фельдман)457.
Но дискуссии по поводу создания системы пробации в Украине и организации соответствующей службы продолжаются, в связи с чем имеет смысл проанализировать некоторые социальные и правовые проблемы внедрения отдельных ее элементов в отечественное законодательство и правоприменительную деятельность.
Опыт пробации, которая в свое время получила распространение во всем мире, сегодня мы должны внедрить в практику судебного разбирательства уголовных дел, исполнения альтернативных наказаний и предоставления социальных услуг осужденным для повышения результативности мероприятий в сфере борьбы с преступностью. По крайней мере, уровень внимания к вопросам пробации свидетельствует о своего рода "долженствовании" в указанной сфере.
456 Ягунов Д. Служба пробації: концепція, засади діяльності, організаційна структура: Конспект лекцій: Зі вступ статтею Н Калашник та Ю.Олійника. Вид. четверте, змінене та доповнене. - Одеса: Видавництво ’’Фенікс”, 2007. - 70 с.; Ягунов Д. До проблеми створення служби пробації в Україні // Ювенальна політика і ювенальна юстиція в сучасній державі.: Матеріали міжнародної наукової конференції 21-22.09.2007 р., м. Одеса / За загальною редакцією професора Ю.Оборотова. — Одеса: Фенікс, 2007. - С І29-135.
457 Дрьомін В. Інститут пробації в зарубіжному законодавстві // Вісник прокуратури. — 2001. — №3 (9). — С.97-101; Дрьомін В. Соціальні та правові підстави застосування в Україні покарань, альтернативних позбавленню волі // Право України. — 2000 — №6. — С.27-31; Беца А. Лишение свободы: отрицательные социальные и психологические последствия / В поисках альтернатив тюремному наказанию. Мат-лы межд. симпозиума 15-16.01.1997 года. — К., 1997. — С.35- 41; Беца О. Зарубіжний досвід застосування пробації в ювенальній юстиції // Відновне правосуддя в Україні, №1-2, 2005. — С.136.
232

Несмотря на детальную разработку вопросов пробации в отечественной науке, внедрение элементов пробации в отечественную систему уголовной юстиции продолжает быть связанным с предоставлением как можно более лаконичного ответа на самый простой вопрос: что же такое пробация?
Самое главное, что хотелось бы отметить в данном контексте, это то, что мы исходим из представления о пробации как об определенном связующем звене между уголовным процессом, исполнением уголовных наказаний и социальной работой, которая достаточно сложно "поддается" нормативно-правовому регулированию.
Сам термин пробация используется в самых разнообразных смыслах и значениях. Пробация может интерпретироваться по-разному и рассматриваться как: 1) концепция социальной работы с правонарушителями и иными социальными группами, которые нуждаются в предоставлении им некоторых видов социальных услуг; 2) орган государственной власти; 3) организационная структура; 4) условное освобождение от уголовной ответственности (наказания); 5) процесс исполнения альтернативных наказаний; 6) состояние, в котором пребываем лицо (probationer) на протяжении определенного периода под надзором — на пробации (on probation, under probation supervision).
Нередко пробация рассматривается как один из видов наказаний. И, как нам представляется, именно этот момент является наиболее дискуссионным и вызывающим наиболее острые споры в контексте перспектив создания службы пробации в Украине. С нашей точки зрения, отождествление пробации лишь с одним из видов наказания значительно сужает круг проблемных вопросов. Мы считаем, что пробация в первую очередь является НЕ-наказанием и не сводится к нему. Концепция пробации слишком широка, чтобы "поместить" ее в "прокрустово ложе" лишь одного из видов альтернативных наказаний. Например, в одном из аналитических отчетов по вопросам пробации в европейских странах отмечалось, что "концепция пробации охватывает все виды пробационной деятельности в сфере уголовной юстиции: подготовку досудебных докладов, исполнение альтернативных наказаний, деятельность в исправительных
233

учреждениях, наблюдение, пробацию как наказание, деятельность по предупреждению преступлений”458.
Внедрение элементов пробации в отечественную систему уголовной юстиции связано с рядом правовых проблем. Выше мы представили различные варианты толкования понятия "пробация" в широком, так сказать, непроцессуальном смысле этого слова. Однако масса вопросов возникает с точки зрения отечественного уголовного, уголовно-процессуального и уголовноисполнительного права.
Через призму отдельных институтов уголовного права Украины пробацию можно подвергнуть анализу как: 1) вид наказания; 2) форму освобождения от уголовной ответственности; 3) форму освобождения от наказания; 4) форму освобождения от отбывания наказания.
Подобный подход, безусловно, может встретиться со значительным критицизмом, основанным на традиционной, классической трактовке отдельных норм уголовного права. Однако служба пробации де-факто использует одинаковые методы работы в своей работе с лицами, осужденными как условно, так и к альтернативным наказаниям, примером чего может служить даже отечественная уголовно-исполнительная инспекция.
Фактически одинаковые методы работы при исполнении отсрочки исполнения приговора и альтернативных наказаний обуславливает достаточно смелые шаги в законодательстве многих зарубежных государств на современном этапе. Речь идет об устранении границ (!) между альтернативными наказаниями, отсрочкой исполнения приговора и — что более важно — отсрочкой вынесения приговора. В научной литературе уже обращалось внимание именно на эту тенденцию, которую, с нашей точки зрения, нельзя пояснить лишь при помощи анализа отдельных положений отечественного уголовного закона, не обращаясь к зарубежному опыту и некоторым социальным факторам, оказывающим воздействие на пенологическую практику.
Так, Ю.Кашуба и А.Суховеев обращают внимание на то, что сегодня испытательный срок, которым сопровождается условное осуждение к лишению свободы, "фактически трансформируется
4r’" A Palette of European Probation Service Systems // www.cep-probation.org (P.l)
234

в испытание или пробацию"459. "Образуется новый вид уголовного наказания, причем самостоятельный, а условное осуждение в этом случае перестает иметь самостоятельное значение" 46°.
То есть, мы можем говорить, что испытание приобретает признаки наказания или, что еще более важно, появляется наказание в виде испытания.
С нашей точки зрения, данная тенденция связана с фундаментальными изменениями, которые имели место за последнее время в уголовной и пенитенциарной политике зарубежных государств, в особенности европейских.
Чтобы объяснить этот шаг, стоит указать на важные трансформационные процессы, связанные с пересмотром "архитектуры" систем уголовных наказаний в зарубежных странах. Современное уголовное право многих европейских (и не только) стран характеризуется переходом от 1) простой совокупности наказаний как определенного количества санкций, перечисленных в определенной последовательности, к 2) комплексной системе мероприятий реагирования на преступления, характеристика которых никоим образом не может быть предоставлена при помощи одного лишь понятия "наказание".
Действительно, как отмечают многие зарубежные авторы, сравнение систем санкций, которые существовали во многих западноевропейских и всех восточноевропейских странах (особенно тех, которые уже стали членами Европейского Союза), с системами, которые существовали десять лет тому, позволяет сделать вывод о том, что почти во всех этих странах простая и ограниченная система санкций, которая стояла на трех опорах — лишении свободы, штрафе и условном осуждении — уже исчезла. Этот список был расширен рядом таких санкций и условий как предупреждение, медиация, домашний арест, лишение прав, реституция,участие в программах пробации, ограничение свободы передвижения461  *.
4Ь9 Кашуба Ю.А., Суховеев А.С. Условное осуждение как основная альтернатива применения иных видов уголовного наказания // Юристъ-правоведъ. — 2005. — К?4 (15). — С 41.
460 Там же.
401 Пробашя та службн пробацп в кражах-кандидатах у члени €С / За ред. А. ван
Кальмтоута, Д.Робертс, С.ВЫджг. - К.: Атт1ка, 2005. — С.31.
235

Данная тенденция уже получила некоторых освещение в трудах некоторых украинских ученых (И.Богатырёв, Т.Денисова, М.Хавронюк)462. Так, например М. Хавронюк указывает на целесообразность перехода от "простой" к "двухколейной" и даже "трехколейной" системе уголовных наказаний463.
Центральное место во всех этих трансформационных процессах занимает институт пробации, и дискуссии отечественных ученых на предмет того, является ли пробация наказанием, могут остаться без ответа по указанным выше причинам. Мы считаем, что стоит взглянуть на эту проблему с другой стороны.
Сегодня можно говорить о целесообразности более сложной и комплексной системы реагирования на совершенные преступления, что уже закреплено в законодательстве многих зарубежных государств, и в то же время — о целесообразности пересмотра отечественной системы наказаний464.
Примером этого может служить, например, английский закон "Об уголовной юстиции" (2005)465, исходя из положений которого можно сделать вывод о том, насколько предельно английский законодатель "растворил" и "стёр" границы между отсрочкой вынесения приговора, условным осуждением и альтернативными наказаниями.
В 2005 году все альтернативные наказания для взрослых, которые существовали до этого в Англии, были заменены одним — тем, что условно можно перевести как "приговор к наказанию в общине" (community order). Более целесообразным, как нам кажется, был бы перевод этого вида судебного решения при
ш Богатирьов 1. Методологія впровадження кримінальних покарань, альтернативних позбавленню волі // Право України. — 2004. — №7. — С. 21-25; Денисова Т. Корегування мети покарання як крок до гуманізації кримінальної політики // // Вісник Центру суддівських студій. — 2006. — №9. — С.11-15; Хавронюк М. Цілі та напрями гуманізації кримінального законодавства України відповідно до європейських стандартів // Вісник Центру суддівських студій. — 2006. — № 9. - С.4-10.
,ІІІ Хавронюк М. Цілі та напрями гуманізації кримінального законодавства України відповідно до європейських стандартів // Вісник Центру суддівських студій. — 2006. - №9. - С.6.
464 Ягунов Д.В. Трансформація системи альтеративних покарань в Англії та Уельсі: можливість запозичення зарубіжного досвіду для України // Відновне правосуддя в Україні. — 2007. — №2(6). — С.70.
46Л Criminal Justice Act 2005
236

помощи такого громоздкого словосочетания как "постановление об установлении методов и форм работы с преступником N в условиях общества".
Новый community order создал достаточно интересную "архитектуру" наказания. Его структура состоит из самого судебного решения, в соответствии с которым определенное лицо признается виновным в совершении преступления, и определенного количества ограничений, обязанностей и условий466. Причём, как мы считаем, только лишь некоторые из них могут быть проанализированы в категориях наказания.
Таких ограничений и обязанностей закон установил двенадцать, а именно: 1) неоплачиваемые общественные работы; 2) занятие определенными видами деятельности; 3) участие в реабилитационных программах; 4) запрет заниматься определенными видами деятельности; 5) запрет оставлять определенное место или территорию; 6) запрет на посещение определенных мест или территорий; 7) проживание в определенном месте; 8) психиатрическое лечение; 9) антинаркотическая реабилитация; 10) лишение алкогольной зависимости; 11) надзор офицера пробации; 12) посещение центра пробации.
Исходя из указанного выше примера, может сложиться впечатление о противоречивой социально-правовой природе пробации. С самого начала мы определили, что пробация наказанием не является. Однако с другой стороны уже было отмечено, что условное осуждение, которое является основой пробации, в настоящее время трансформируется в самостоятельный вид наказания в законодательстве многих зарубежных государств. Всё это даёт основания говорить о пробации как о наказании.
С нашей точки зрения пробация как деятельность является комплексным (!) явлением. Службы пробации во многих зарубежных государствах осуществляют свою деятельность и на досудебной, и на судебной и на послесудебной стадиях, когда речь уже идет об исполнении судебного решения. Поэтому с этой позиции анализ пробации только с позиции наказании или  **** Ягунов Д.В. Трансформація системи альтеративних покарань в Англії та Уельсі: можливість запозичення зарубіжного досвіду для України // Відновне правосуддя в Україні. - 2007. — Х«2(6). — С.71.
237

его исполнении, как нам представляется, является сужением проблемного ПОЛЯ.
Какие же социальные факторы традиционно рассматриваются как способствующие декриминализации общества и предупреждению преступлений, и, кроме того, обуславливают необходимость создания в Украине службы пробации?
Традиционно выделяются три таких момента: 1) сокращение тюремного населения; 2) снижение стоимости системы уголовно юстиции вследствие более низких расходов на пробацию; 3) ресоциализация правонарушителей и влияние на уменьшение уровня рецидива.
Эти три "кита", на которых держится пробация, кажутся почти безукоризненными для обрисовки почти безоблачных горизонтов украинской пробации. Однако при более детальном рассмотрении возникает ряд замечаний, которые заставляют делать более осторожные выводы касаемо преимуществ пробации (на первый взгляд очевидных) и, если взглянуть на эту проблему более широко, дальнейшего распространения альтернативных санкций.
I. Сокращение тюремного населения
В настоящее широкое распространение получило представление о том, что более широкое применение альтернативных лишению свободы наказаний приводит к сокращению количества лиц, которые отбывают наказание в "тотальных институциях". В отечественных условиях это выглядит очень привлекательно, принимая во внимание переполнение пенитенциарных учреждений.
С другой стороны, надежду на то, что максимально широкое использование альтернативных наказаний приведет к максимально возможному сокращению тюремной популяции, можно подвергнуть сомнению. Сторонникам альтернативных санкций можно поставить несколько вопросов.
Так, почти во всех странах мира за последние годы произошел существенный рост количества заключенных. Но почему же сегодня, когда все политики, законодатели и судьи будто бы понимают преимущества альтернативных наказаний перед тюрьмой,
238

заключение как санкция и мера пресечения до сих пор имеет такое распространение? На самом ли деле использование альтернативных санкций приводит к сокращению тюремного населения?
Проанализировав экономические и прагматические аргументы, можно подчеркнуть, что один яркий луч на горизонт альтернативных санкций показывает последующий рост тюремного населения. Альтернативные санкции не "справились" с тенденцией увеличения тюремного населения во всем мире.
За период 1990-2000 годов тюремное население европейских стран выросло на 20% — 40% .
В Англии и Уэльсе — родине службы пробации — за период 1973-2004 годов количество заключенных выросло с 41,2 тыс. до 79,86 тыс.467.
Мировое тюремное население, несмотря на активную пропаганду, рекомендации международных организаций и даже "рекламирование" альтернативных санкций, постоянно увеличивается (8 млн. у 1998 году; 8,6 млн. в 1999 году; 8,75 млн. в 2001 году; 9 млн. в 2003 году; 9,25 млн. в 2006 году) 468.
Следовательно, опыт европейских (и не только) стран на протяжении многих лет свидетельствует; наличие широкого спектра альтернативных наказаний и соответствующего институционального обеспечения автоматически не гарантирует уменьшения тюремного населения. Более того, некоторые исследователи отмечают, что альтернативные наказания стали одним из главных факторов экспансии тюрьмы: "Мы можем в будущем ожидать последующий рост тюремной популяции"469.
u’7 Mair G. (1997) ‘Community Penalties and the Probation Service’, in M.Maguire, R.Morgan and R.Reiner (eds.). The Oxford Handbook of Criminology. Oxford - NY. - P.1205; World Prison Population List. 6th ed. - Research Finding 234. By R.WalmsIey. Centre for Prison Studies. King’s College. London, 2005 // www. homeoffice.gov.uk
4ttP Home Office (1999) World Prison Population List (1st ed.). Findings 88; Horne Office (2000) World Prison Population List (2nd ed ). Findings 116; Home Office (2001) World Prison Population List (3rd ed.). Findings 166; Home Office (2003) World Prison Population List (4th ed.). Findings 188; Home Office (2003a) World Prison Population List (5th ed.). Findings 234; World Prison Population List. 6th ed. - Research Finding 234. By R.WalmsIey. Centre for Prison Studies, King’s College. London, 2005 // www.homeoffice.gov.uk 4W' From Community Sanctions to Restorative Justice: the Belgian Example (Tony Peters, in collaboration with Ivo Aertsen, Katrien Lauwaert and Luc Robert) www.
239

2. Стоимость
Вопрос "стоимости" пробации рассматривается как один из наиболее важных моментов любой дискуссии о пробации.
Исполнение альтернативных наказаний и проведение социальной работы с правонарушителями в обществе является недешевым процессом, но общепризнанным является тот факт, что альтернативные наказания намного дешевле тюремного заключения. В его цену могут быть включены расходы на содержание заключенных, персонала, охранных систем и оборудования. К расходам, безусловно, относятся и затраты, связанные со следствием и судом, ростом или снижением уровня преступности; компенсациями жертвам, социальные расходы и тому подобное.
Нельзя не согласиться, что "тюрьмы дорого стоят, даже если их перегружать и создавать у них нечеловеческие условия. Еще дороже обходится создание более гуманных условий: возникает потребность в рабочих местах, обучении и человеческих отношениях, так же как и помощь в преодолении последствий лишения свободы как такового”*  470.
А.Беца приводит примеры-сравнения затрат на тюремное заключение и альтернативные наказания в Великобритании и Швеции.
Так, в Великобритании: расходы складывают в месяц (в фунтах стерлингов):
— в тюрьме — 2190;
— в дневном центре для лиц в возрасте до 21 года — 120;
— при осуществлении пробации — 105;
— на общественных работах — 100;
— при осуществлении надзора — 80.
В Швеции затраты на содержание одного заключенного в день складывают (в долларах США):
— в закрытой тюрьме — 180;
— в открытой тюрьме — 120;
— в следственном изоляторе — 235;
— при осуществлении пробации — 12 .
unafei.or.jp/english/pdf/PDF_rms/no6l/chl2.pdf
470 Райт М. Чи здатне відновне правосуддя зменшити навантаження на систему карного судочинства // Відновне правосуддя в Україні, №4, 2005. -- С.7.
240

В Великобритании построить новую тюрьму стоит 60 млн. фунтов, в то время когда новая начальная та средняя школы стоят соответственно 1,5 та 8 млн. фунтов.
Бюджет служб пробации, как свидетельствует опыт европейских стран, намного меньше бюджета тюремной системы. На Мальте служба пробации получает лишь 1% от суммы, благодаря которой функционирует тюремная система. Служба пробации Люксембурга занимает более привилегированное положение — 37%. В Швеции этот процент составляет 25%, в Шотландии — 20%, в Австрии — 14%, в Дании — 12%, в Ирландии — 7,8%, в Финляндии — 7,5%. В Чехии число офицеров службы пробации составляет 0,5% от числа офицеров пенитенциарных учреждений, что также может свидетельствовать о соотношении между расходами на пробацию и тюрьмы.
Однако, с нашей точки зрения, социальные преимущества пробации как комплексного метода обращения с правонарушителями только лишь с позиции ее денежного выражения является существенным сужением проблематики дискуссии о пробации и перспективах внедрения ее элементов в отечественную систему уголовной юстиции.
То, что пробация — это более "дешевый" вариант, нежели тюремное заключение, — далеко не новость. Еще в начале XX века британские ученые отмечали: "Надзор без стигмы, возможность предоставления индивидуальной помощи и применения методов, которые могут использоваться в конкретном деле, экономия использования средств — все это вне всяких сомнений может рассматриваться как существенные преимущества пробации'471.
Дело в том, что "стоимость" пробации в ее истории и стремление снизить ее стоимость как раз и были теми факторами, которые повлияли на нее настолько, что пробация в результате осталась без первоначальной и природной для ее составляющей — социальной работы.
Современная западная пенология базируется на одной из идей известного американского социолога Роберта Мартинсона, представленных в его статье "Ничего не работает" по итогам 12-
471 Leeson С. The Probation System. — London: P.S. King & Son, 1914. — C.3.
241

летнего по продолжительности анализа результативности 231-й исправительной программы в различных американских пенитенциарных учреждениях472  *. Эта статья вызвала настоящую революцию в западной пенологии и привела к закату пресловутого "реабилитационного идеала": "Если мы ничего не можем сделать с правонарушителем, мы должны делать это как можно дешевле".
По большому счету, именно этот фактор — фактор экономии "денег налогоплательщиков" — оказал и продолжает оказывать наибольшее влияние на основы формирования пенитенциарной политики и деятельность служб пробации в современных западных странах. Особенно остро в Европе это проявилось в 1980-х годах, которые принесли ужесточение требований финансовой отчетности и финансовые ограничения в сфере охраны здоровья, образования и социальных служб т. Так называемые "три Е" (economy, efficiency, effectiveness) стали опорами, на которых начала строиться пенитенциарная политика во многих западных странах. Концептуальные основы социальной работы с правонарушителями начали трансформироваться под влиянием концепции "нового менеджериализма", который предусмотрел использование в сфере социальной работы методов, которые используются в бизнесе.
Идеологическое обоснование пробации претерпело глубочайшие изменения: сфера социальной работы уступила место альянсу скептицизма и прагматизма. Эпоха "профессиональнотерапевтической этики" пробации закончилась. Началась эпоха "карательного менеджериализма"474. Модель офицера пробации с "терапевтического агента" трансформировалась в модель "брокера человеческих ресурсов".
В результате всех этих трансформационных процессов в сфере пробационной деятельности был установлен культ формальных показателей, что привело к усилению карательной со¬
А7~ Martinson R. 'What Works? — Questions and Answers about Prison Reforms’, in F.Cullen and B.Applegate (eds.), Offender Rehabilitation: Effective Correctional Intervention. - Ashgate Publishing Company, 1997. — 511 p.
,7J Griffiths C. Verdun-Jones S. Canadian Criminal Justice. — Toronto — Vancouver. 1989. - P.591.
171 Huges G. ‘The Competing Logic of Community Sanctions: Welfare, Rehabilitation and Restorative Justice’, in E.McLaughlin and J.Muncie (eds.), Controlling Crime. — SAGE Publications, 2002. — P.280.
242

ставляющей этой деятельности, и, соответственно, ослабления составной составляющей.
В Великобритании, например, доминирование новой постреабилитационной, системоориентированной пробации было закреплено в опубликованном британским Министерством внутренних дел в 1984 году Перечня национальных целей и приоритетов для служб пробации Англии и Уэльса475. Консервативное правительство Маргарет Тэтчер (1979-1992), по определению известного британского криминолога Питера Рейнера, продемонстрировало либеральную враждебность к социальному государству и социальным работникам, нередко изображая их как самозаинтересованных и дорогих в использовании"476  *.
Анализируя пробацию как инструмент предупреждения преступности в контексте ее стоимости по сравнению с тюремным заключением, следует отметить, что под воздействием финансовых ограничений пробация начала рассматриваться не только как объект определенных реформаторских шагов. Лозунг "экономить деньги налогоплательщиков" стал чуть ли не самым главным фактором, на что начали ориентироваться политические деятели в современных предвыборных гонках при формирование законодательных основ пенитенциарной политики во многих современных государствах. Пробация начала рассматриваться как предмет, который используется для гибкого корректирования карательной политики государства. Вместо того, чтобы использовать чрезвычайно расходное тюремное заключение, политики и должностные лица из различных органов власти начали использовать "более дешевую" пробацию, что преимущественно никоим образом не было обусловлено филантропическими рассуждениями, а скорее пенологическим кризисом и переполнением пенитенциарных учреждений. Свидетельством этого является тот факт, что в США, например, пробация все больше применяется к лицам, что совершили тяжкие преступления, в то время как с самого начала она применялась лишь к"мелких" преступникам.
475 Statement National Objectives and Priorities (1984)
47‘ Raynor P. Community Penalties: Probation, Punishment, and 'What Works’, in.
M.Maguire. R.Morgan and R.Reiner (eds.), ‘The Oxford Handbook of Criminology'.
Third edition. — P.I18I.
243

3. Ресоциализация и влияние на уменьшение уровня рецидива
Традиционно и, наверное, обоснованно считается, что альтернативные наказания делают ресоциализацию правонарушителей "более мягкой и естественной”477, поскольку объективнее законы социальных отношений в условиях тотальных институций зачастую делают невозможным восстановление или налаживание социальных связей. Действительно, "отюремливание"478 всегда было прямой противоположностью реабилитации и главным препятствием на "пути назад в общество" 479.
На сегодняшний день общепризнанным является факт, что тюремное заключение, используя терминологию Мишеля Фуко, — это "наиболее отвратительное решение проблемы" и "крупнейшее поражение уголовного правосудия", но в то же время феномен, которому сегодня нет аналогов. Доказательством признания этой "отвратительности" можно рассматривать стремление почти всех правительств, международных, правозащитных и общественных организаций ограничить использование тюремного заключения как меры пресечения и наказания. На практике, почему-то, эти попытки не срабатывают, но в то же время приводят к росту количества населения, которое подпадает под действие механизмов социального контроля в виде служб пробации, пароля и схожих по своей функциональной направленности публичных агенций480.
По нашему мнению, складывается почти парадоксальная ситуация: лишать свободы людей считается сегодня "абсолютно неприличным", но система уголовной юстиции вынуждена делать это. Выход из этой ситуации найден, и система пробации
177 Кашуба Ю.А., Суховеев А.С. Условное осуждение как основная альтернатива применения иных видов уголовного наказания // Юристъ-правоведъ. — 2005. - ЛГ»4 (15). — С.42.
РгізопіьаМоп — понятие, введенное американским ученым Дональдом Клеммером в 1940 году для обозначения подлинных результатов изоляции, резко отличающихся от '’реабилитационного" или "воспитательного" воздействия.
479 Бауман 3. Глобализация. Последствия для человека и общества. — М., 2004. - С156.
Ягунов Д. Альтернативні санкції в сучасному пенальному ландшафті // Актуальні проблеми політики. — Одеса: Юридична література, 2007. — Випуск ЗО. — С.204-211.
244

— новая система пробации, а еще лучше — система пробации с новым идеологическим обоснованием (!) — заняла в этом механизме чрезвычайно важное место. Если "неэтично" и "неприлично" лишать людей свободы посредством заключения, то почему бы не делать это без высоких стен, решеток, вышек, конвоиров и охранников? Особенно, когда и денег нет на достаточное функционирование "совершенных и строгих заведений”.
Следовательно, современная практика исполнения альтернативных наказаний и организации пробационной деятельности свидетельствует, по нашему мнению, о попытке создать условия лишения свободы непосредственно в условиях свободного общества.
Безусловно, последствия реального заключения являются разрушительными для личности, что было доказано многими реальными и масштабными экспериментами в истории человечества. Но в эпоху глобализации значение свободы передвижения получает совсем иное значение и намного большую актуальность, что даже минимальное ограничение этой свободы воспринимается как настоящее наказание. Неотъемлемой частью процессов глобализации является все большая пространственная сегрегация, разделение и отчуждение, поэтому, как отмечает известный социолог Зигмунд Бауман, в условиях глобализации "на первое место среди желаемых ценностей выдвигается мобильность, то есть свобода передвижения. Этот всегда дефицитный товар быстро превращается в главный фактор расслоения нашей позднеесовременной или даже постсовременной эпохи"481
Именно поэтому пространственное ограничение, наиболее радикальной формой которого выступает тюремное заключение "находится в центре внимания управленческих структур, сформированных политической элитой, стоит на переднем края процесса "сжатие" пространства/времени"482.
Что же касается ресоциализации (под различными названиями) как цели уголовного наказания и цели функционирования исправительных органов и учреждений, то на современном
,Bl Бауман 3. Глобализации Последствия для человека и общества. — М.. 2004. — С.10.
4к}- Бауман 3. Глобализация. Последствия для человека и общества. — М., 2004. — С.150.
245

этапе возникает чрезвычайно острый и провокационный вопрос, который имеет непосредственное отношение к проблеме внедрения элементов пробации в систему уголовной юстиции Украины: если ресоциализация возможна, то кому она нужна? Как отмечает упомянутый выше Зигмунт Бауман "в отличие от эпохи, когда под аплодисменты образованной публики в Амстердаме открылся исправительный дом, сегодня вопрос "реабилитации" не сколько являются дискуссионными, сколько неактуальным. Криминологи еще определенное время будут "ломать копья" через старые, но нерешенные вопросы идеологии наказания. В мышлении современных практиков пенитенциарной системы самые важные изменения заключаются как раз в отсутствии искренних или лицемерных "деклараций о реабилитационных намерениях"483.
Хотя сказать, что разочарование в ресоциализации — явление нового времени — было бы неверным, ибо западная пенология после статьи Мартинсона и иных ученых, которые провели аналогичные исследования с аналогичными и весьма неутешительными для идеологов ресоциализации выводами (Дэниел Глейзер, Роджер Худ, Фреда Адлер, Дуглас Липтон, Джуди Уилкс) еще в 1970-х годах перешла от мегаоптимизму к надпесимизму относительно возможностей исправлять преступников. В последующем шаг был сделан к максимально реалистичной оценке исправительных программ, что базировалась на метаанализе и тщательном освещении методологии проведения исследований. Но все равно, реабилитационный идеал, который на протяжении длительного времени служил идеологическим обоснованием и наполнением любых исправительных программ, очутился в состоянии перманентного кризиса в контексте своего потенциала.
Как бы то ни было, с нашей точки зрения, современное наказание требует совсем много идеологического обоснования, а служба пробации все больше становится похожей на филиалы, пользуясь терминологией 3.Баумана "фабрик изоляции".
Что же касается данных об успехе пробации (да и альтернативных наказаний в целом) в аспекте предотвращения ре¬
4,0 Бауман 3. Указ, раб., с.155-156.
246

цидивных преступлений, то они чрезвычайно разнообразны и нередко создают противоречивое представление.
Ю.Кашуба и А.Суховеев приводят примеры того, что в ряде штатов США пробация, сопряженная с интенсивным надзором, позволяет снизить рецидив от 55% до 95%484. Но не следует забывать, что службы пробации в различных странах действуют в различном социально-правовом поле, выполняют различные функции, посему оценивать успех пробации как комплексного явления достаточно сложно, особенно когда в Украине еще не определились даже с приблизительными контурами отечественной модели службы пробации.
С нашей точки зрения, очень нелегко сказать, имеет ли пробация почти "чудодейственную" силу в аспекте предотвращения совершения рецидивных преступлений. Но мы знаем одно: рецидивная преступность лиц, осужденных к альтернативным наказаниям, или тех, к которым применялось условное осуждение, не является результатом чрезвычайно негативного влияния тюремной институциональной среды.
Итак, мы перечислили ряд моментов, которые традиционно получают существенное внимание при обсуждении проблемы создания системы пробации в Украине. Снижение рецидива, уменьшение тюремного населения и снижение затрат — всего этого, как это кажется, можно достичь, внедрив в отечественную систему уголовной юстиции элементы пробации.
Однако проблема научных дискуссий и практических обсуждений украинской модели пробации, как нам кажется, заключается в том, что пробация преимущественно воспринимается в неком статическом контексте, как незыблемая и неизменная концепция. Анализ статей отечественных ученых и практических работников по тематике пробации предоставляет нам достаточные основания утверждать, что концепция пробации преимущественно "потребляется" как определенный "продукт без определенного срока потребления". Именно поэтому, на наш взгляд, имеет смысл сфокусировать внимание не столь-
18-1
Кашуба Ю.Л . Суховеев А.С. Условное осуждение как основная альтернатива применения иных видов уголовного наказания // Юристъ-правоведъ. — 2005. —
№4 (15). - С.42.
247

ко на вопросах права и управления, сколько на идеологическом обосновании соответствующих реформаторских шагов. Трансформация взглядов на пробацию, которые имели место в зарубежных странах, было бы полезно принимать во внимание и отечественным исследователям.
Тут же хотелось задать вопрос: какая именно пробация нам нужна? Пробация как социальная работа? Пробация как максимальный контроль преступников? Или всё же пробация как наказание?
Хотелось бы еще раз вспомнить, что пробационная деятельность изначально базировалась на идеях социальной работы с правонарушителями. Формула, по которой должны были работать офицеры пробации в соответствии с Probation Offenders Act 1907 (первый английский законодательный акт по вопросам пробации, который существенно повлиял на развитие системы пробации во многих странах мира) — "предоставлять преступнику совет, способствовать ему и быть дружественным ему" (to advise, assist, and befriend) — оставалась неизменной на протяжении многих лет. В этом и других английских законах488 пробация рассматривалась как "разменная монета свободы, но не как разменная монета заключения"486. И сегодня, даже с учетом многих факторов, которые повлияли на концептуальные основы работы с преступниками, деятельность службы пробации не мыслится без этой формулы.
Но одновременно следуем отметить, что ресоциализация как философское и идеологическое обоснование работы с правонарушителями испытала на себе существенные, а иногда, кажется, и сокрушительные удары в XX — XXl столетиях.
Пробация как религиозно-миссионерская работа в 1920-х годах уступила место пробации как терапии с ярко выраженным позитивистскими установками и клинико-медицинской "окраской"
В свою очередь "медицинская" пробация была заменена в 1960-х годах пробацией с идеологической основой в виде ресоциализации.
ш Criminal Justice Act 1925, Criminal Justice Act 1948
ш Huges G. The Competing Logic of Community Sanctions: Welfare. Rehabilitation and Restorative Justice’, in E.McLaughlin and J.Muncie (eds.). Controlling Crime. - SAGE Publications. 2002. - P.273.
248

В 1980-х годах пробация стала свидетелем сражения между социальной работой с одной стороны и менеджериализмом и экономией средств — с другой. И, как показала история, сражение закончилось не в пользу социальной работы.
1990-е годы продемонстрировали новое столкновение между социальной и карательной сторонами пробации во многих странах. В 1993 году, например, время Секретарь внутренних дел Великобритании Майкл Говард публично провозгласил: "Тюрьмы работают!" ш. Немного позже, в 1995 году, в своей речи М.Говард на Национальной конференции пробации сделал особенное ударение на недопустимости знака равенства между "наказанием в обществе" и "социальной работой с правонарушителями"488.
Конец 1990-х годов в истории пробации западноевропейских стран ознаменовался усилением внимания к вопросу обеспечения безопасности общества от преступных посягательств. Что касается американской модели пробации, то даже в Англии — на родине пробации — американский опыт "войны с преступностью" вызывал острую критику. Отмечалось, что "попытка изучать опыт США в сфере борьбы с преступностью подобна попытке поехать в Саудовскую Аравию изучать опыт защиты прав женщин".
Безусловно, идея о том, что наказание ставит перед собой цель обеспечивать уголовно-правовыми средствами защиту общества, не является новой. Но именно в этот период "безопасность общества" получила почти абсолютное значение в обосновании концептуальных основ деятельности органов уголовной юстиции.
Например, в соответствии с докладом британского Ноте Office 1995 года "Обращение с опасными людьми: служба пробации и защита общества"489, защита общества должна была всегда иметь приоритет перед личными интересами тех лиц, которые привлекаются к сфере деятельности органов криминаль¬
4,7 Huges G. ‘The Competing Logic of Community Sanctions: Welfare, Rehabilitation and Restorative Justice’, in E.McLaughlin and J.Muncie (eds.). Controlling Crime. — SAGE Publications, 2002. — P.279.
4“ Guardian, March 15, 1995
4*'J Dealing with Dangerous People: Probation Service and Public Protection (Home Office, 1995)
249

ной юстиции. Одним из моментов, который сопровождал этот переход, был связан с тем, что вместо двустороннего сотрудничества между офицером пробации и преступником, акцент делался на многосторонней кооперации между офицером пробации и работниками других органов уголовной юстиции в процессе работы с преступником. В начале нового тысячелетия результативная и эффективная оценка рисков и управления этими рисками стало ключевым приоритетом службы пробации. Главной функцией офицера пробации стала не социальная работа, а идентификация наиболее опасных преступников, их контроль и управление рисками совершения ими новых преступлений490.
Новое тысячелетие принесло в сферу исполнения наказаний максимальный реабилитационный пессимизм, максимальное ослабление веры в ресоциализацию и максимальный рост количества тюремных транснациональных корпораций с максимизацией прибылей последних.
Более пунитивная "инъекция" и использование методов нового менеджериализма в сфере пробации в значительной мере изменило сущность этой концепции. Офицер пробации перестал быть социальным работником и превратился в менеджера рисков и средств. В новых условиях пробация осталась без четкой и "природной" для нее функции.
В этих условиях пробация от "управления людьми" перешла к "управлению ресурсами", что и обусловливает внимание к особенностям идеологического обоснования будущего пробации в Украине.
Именно поэтому взгляд на развитие концепции пробации лишь под формально-правовым и/или организационноинституциональным углом, который сегодня доминирует в Украине, является явно недостаточным и узким. Учитывая современные перспективы создания службы пробации в Украине наибольший интерес, как мы считаем, представляет ответ на вопрос не "как", а "почему". Главным, по нашему мнению, является определение идей, которые ложились бы в основу деятель¬
’,0 Huges G. ‘The Competing Logic oi Community Sanctions: Welfare, Rehabilitation and Restorative Justice’, in E.McLaughlin and J.Muncie (eds.), Controlling Crime. - SAGE Publications, 2002. - P.281.
250

ности соответствующих институциональных структур. Именно этот вопрос, по нашему мнению, и нуждается в обсуждении и дискуссиях.
Иногда складывается впечатление, что постсоветская (в том числе и украинская) юридическая наука, так и не "выучив" тот огромный массив западных научных и практических разработок в сфере пробации, сразу же "ухватилась" за определенные поверхностные моменты, что касаются общих идей деятельности соответствующей службы, и начинает "со скрипом" приспосабливать эти общие идеи к своему по своей сути советскому за конодател ьству.
Нам кажется, что, с одной стороны, идея пробации признается в Украине, но, с другой стороны, она пока еще не находит достаточной поддержки. И дело заключается не в том, что отечественные юристы против гуманизации уголовного судопроизводства или более широкого использования альтернативных наказаний.
Проблема, среди всего прочего, обусловлена, по нашему мнению, также тем, что пробация воспринимается как новый международный или европейский стандарт, который, как это кажется, можно легко приспособить к особенностям национального законодательства. Но нельзя забывать, что пробация — это, в первую очередь, не стандарт, а традиция, на трансформацию которой повлияло значительное количество разных факторов. Традиция давняя и установившаяся, однако, в то же время, достаточно динамичная и активно развивающаяся.
Следовательно, обсуждение вопроса о пробации, так или иначе, встречается с определенными проблемами. Нередко забывается, что пробация имеет свою собственную историю, которой насчитывается почти двести лет. Но, все равно, нередко ставится вопрос не о том, как изменить украинское законодательство в соответствии с историей и международной практикой, которая, кстати, начинает обобщаться и, все же, медленно приобретать статус стандарта. Иногда, кажется, выдвигаются диаметрально противоположное предложение: а почему бы не изменить историю и мировую практику в соответствии с положениями действующего законодательства Украины.
251

Это, конечно, шутка, но шутка условная. По нашему мнению, не стоит забывать, что пробация навсегда вошла в сокровищницу мировой пенологии, социологии, криминологии и науки уголовного права. В свое время выдающийся британский криминолог сэр Л.Радзинович сказал: "Если бы меня спросили: "Какой наиболее значительный вклад сделала [Британия] в новую пенологическую теорию и практику, что пустил корни в XX веке?" — я дал бы ответ — пробация".
Поэтому у нас возникает сомнение относительно целесообразности выдумывать "украинскую пробацию", учитывая, что пробация себя в целом "оправдала" в сфере борьбы с преступностью, несмотря на изменения в контексте ее идеологического обоснования. И попытка построить что-то подобное мировой практике на основе лишь действующего украинского законодательства является свидетельством о намерениях создать именно "карманную" пробацию.
Завершая короткий анализ аргументов "за" и "против" внедрения зарубежного опыта пробации в Украине, целесообразно сделать несколько выводов.
Концепция пробации является уникальной по своей сути. Она, безусловно, получила почти символическое значение для функционирования системы уголовной юстиции, борьбы с преступностью и социальной работы с правонарушителями.
Бесспорно, эта концепция имеет зарубежное происхождение, что может вызывать немало дискуссий относительно возможности внедрения ее в Украине. С другой стороны, нельзя не отметить, что эта концепция приобрела свое распространение не только в США, Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии, а также иных странах, которые раньше были его колониями или доминионами. Примеры внедрения элементов этой концепции в национальные системы уголовной юстиции предоставляют страны Центральной, Северной и Восточной Европы, включая постсоветские республики.
Дефекты системы пробации, которые сегодня находятся в центре внимания научных работников и практиков, — это дефекты скорее управления, однако не принципа. Они состоят из: 1) несоответствующего выполнения офицерами своих обя¬
252

занностей; 2) несоответствующего рассмотрения судьями дел; 3) слишком коротких пробационных периодов; 4) несоответствующих организации и контроля.
Является беспрекословным тот факт, что наша страна, которая является одним из мировых лидеров по количеству заключенных, нуждается во внедрении новых механизмов управления процессом исполнения наказаний, в том числе альтернативных и оказания социальной помощи правонарушителями. Поэтому значение и потенциал пробации для Украины необычно высоки на современном этапе.
3.4. 	КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ АМНИСТИИ
(Березовский А.А.)
Новейшие трансформационные и интеграционные процессы, присущие украинскому обществу, ставят новые задачи перед криминологической наукой, требуют существенного расширения криминологического мировоззрения. Концепция развития криминологической науки в Украине в начале XXI в., одобренная Координационным бюро по проблемам криминологии Академии правовых наук Украины (2002), определяя методологические основы концептуального видения развития криминологической науки, ориентирует на восприятие современных прогрессивных идей, на изучение и учет достояний и опыта мировой криминологии, различных отечественных и зарубежных школ и теорий.491
Развитие науки, а также социальные преобразования 80- 90-х гг. XX в. и тенденции в динамике качественных и количественных показателей преступности, равно как оценка и критика мероприятий по реагированию на преступность, привели к переосмыслению определенных догм в отечественной криминологии и праве, расширении представлений о предмете криминологии, выдвижение новых идей, одной из которых является криминологическое изучение законодательства (прежде всего,
491 Закалюк А Актуальні методологічні проблеми української кримінологічної науки // Вісник Академії правових наук України. — 2003. — ЛГу 2-3. — С.635.
253

уголовного, что обусловлено особенностями генезиса отечественной криминологии) и его влияния на социум.
Современные тенденции уголовно-правового влияния на преступность характеризуются наличием и применением широкого спектра мер некарательного характера, особое место среди которых, учитывая исключительную правовую природу и значительную массовость, занимает амнистия. Так, действие нормативно-правовых актов об амнистии 2001, 2003 и 2005 гг. распространялись почти на 167 тыс. лиц, что свидетельствует о довольно значительном удельном весе, принадлежащим амнистии в структуре мер государственно-правового реагирования на преступность. В период с 1992 по 2001 г. по данным Государственного департамента Украины по вопросам исполнения наказаний из мест лишения свободы на основании актов амнистии было освобождено 146 872 лица, в частности, в 1996 г. по трем амнистиям — 7 987 лиц, в 1997 г. — 31 188 лиц, в 1998 г. — 38 542 лица, в 1999 г. — 16 710 лиц, в 2000 г. — 11 944 лица, в 2001 г. — 28 818 лиц.
Исследованию общетеоретических, уголовно-правовых, уголовно-процессуальных и уголовно-исполнительных проблем амнистии в научной литературе уделено значительное внимание. Основательные разработки указанных аспектов проблемы были осуществлены В. Е. Квашисом, О. Ф. Смирновым, С. И. Комарицким, О. С. Зельдовой, И. Л. Марогуловой, А. В. Мохоревым, И. О. Васильевой, О. О. Зеленцовым, О. В. Семеновой, Н. В. Осмоловской, А. Н. Осяк. На современном этапе в Украине уголовно-процессуальные аспекты амнистии исследовались А. А. Губской в рамках кандидатской диссертации на тему: «Процессуальные вопросы освобождения лица от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям» (г. Киев, 2002); уголовно-правовые — М. С. Школой в кандидатской диссертации «Уголовно-правовые проблемы применения амнистии и осуществления помилования в Украине» (г. Киев, 2003); уголовноисполнительные — Б. М. Телефанко в кандидатской диссертации "Проблемы социальной адаптации лиц, освобожденных из уголовно-исполнительных учреждений на основании закона Украины об амнистии или акта помилования" (г. Львов, 2005).
254

Но в истории развития наук криминалистического цикла до этого времени не отмечалось попытки комплексного исследования амнистии с позиций криминологии, что, соответственно, не позволяло выявить и проанализировать социальную и криминологическую обусловленность правового регулирования и применение амнистии, взаимосвязь и взаимовлияние между амнистией и преступностью, разработать криминологически-обоснованные предложения по усовершенствованию института амнистии, повышению эффективности применения амнистии как одной из мер уголовно-правового воздействия на преступность.
Как уже отмечалось, развитие криминологии конца XX в. характеризуется появлением ряда идей, обладающих важным значением для прогрессивного развития науки, обусловленных современными тенденциями криминологического мировоззрения, переосмыслением отношения к общеизвестным и признанным положениям.
Одной из ведущих идей, о которых идет речь, является выделение отдельной научной отрасли — "криминологии закона", призванной исследовать взаимосвязь и взаимообусловленность преступности и законодательства492. Вместе с тем, необходимо указать, что "криминология закона" как область криминологического знания на современном этапе развития находится в фазе институализации, наработкиконцептуально-значимыхаспектовит.п.
Обращение к проблемам, связанным с "криминологией закона” обусловленное предположениям о том, что:
- криминологическое исследование амнистии является возможным и должно осуществляться именно в рамках "криминологии закона";
- в общих чертах криминологическое исследование амнистии следует рассматривать как одно из направлений исследований в рамках "криминологии закона";
- в рамках "криминологии закона" заложены основы общетеоретического характера, без которых осуществление криминологического исследования амнистии не представляется возможным: собственно идея криминологического исследования
Криминология XX век / Д.А. Шестаков. Я.И. Гилинский. Н. Кристи и др. — СПб.: Юридический центр Пресс. 2000. - С. 10-11.
255

законодательства, частью которого являются нормы, составляющие институт амнистии: принципы, предпосылки, определяющие базисные понятия-концепты и схемы мышления, формирующие "фундаментальные вопросы" (идеи), согласно которым получают свое значение и обоснование специальные утверждения, выстроенные уже в рамках криминологического исследования амнистии.
Проблема криминологического исследования закона, прежде всего уголовного, не является новой, но несмотря на это — практически не разработана. Одной из первых работ в этом Направления следует считать монографию В.Д. Филимонова "Криминологические основы уголовного права” (1981), в которой, в частности, была предпринята попытка определения, хотя бы в общих чертах, парадигмы криминологического исследования уголовного законодательства и которая, таким образом, ознаменовала появление нового направления исследований и расширение предмета советской криминологии',9'?.
В указанной работе В.Д. Филимонов обращал внимание на ограниченность и недостаточность уголовно-правовых исследований. В частности, он указывал на необходимость выявления аспектов, которые находятся вне границ уголовно-правовых исследований, а именно:
- социальную обусловленность уголовно-правовых норм;
- зависимость содержания уголовно-правовых норм от конкретных социальных условий, объективных закономерностей общественного развития;
- соотношение норм уголовного законодательства с существующей криминологической реальностью и изучение зависимости содержания уголовно-правовой нормы от причин, состояния, структуры и динамики преступности, личности преступника и т.п.
Криминологически значимыми и взаимосвязанными идеями, существенно расширяющими представление о предмете криминологии, дополняющими и расширяющими парадигму "криминологии закона", а также являющимися актуальными при определении криминологических основ амнистии, являют-  491491 Филимонов В.Д. Криминологические основы уголовного права. - Томск: Изд-во ТГУ. 1981. - С. 3-4.
256

ся: во-первых, предложение Д.А. Шестакова о введении в научное обращение криминологического понятия преступления и его обоснование;494 во-вторых, взгляд Я.И. Гилинского на преступность как, в частности, на конвенциональное (’’договорное") понятие, социальный конструкт495.
В связи с этим, особую актуальность приобретает суждение А. И. Долговой об ограниченности формально-юридического подхода, связанного с признанием монополии на смену уголовного закона только специалистами по уголовному праву, для криминологии. По ее мнению, юристы в этой ситуации не имеют в своем распоряжении достаточных данных об изменении форм общественно-опасного поведения в изменяющихся условиях, что может крайне отрицательно сказаться на практике борьбы с преступностью и предупреждении ее нежелательных изменений. Борьба в таких случаях бывает рассчитана на те формы преступного поведения, которые отображены в действующем уголовном законе, но реально формы крайне общественно-опасного поведения изменяются, поэтому уголовный закон должен быть криминологически обусловленным496.
Предложенный взгляд согласовывает с современными направлениями мировых криминологических разработок. Так, предмет интереса американской криминологии на уровне частных, специфических проблем составляют:
- создание и использование права. Криминология частично затрагивает развитие права, его роль в обществе, использование права как инструмента социальных изменений, а также функции законодательства и применение права относительно различных общественных групп;
- общественная реакция на преступность. Криминологическая теория и исследования сконцентрированы на способах, которыми общество реагирует на индивидуумов и их поведение и т.п.497
4,4 Бурлаков В.Н.. Гилинский Я.И.. Шестаков Д.А. Российская криминология в конце XX столетия: семинар Криминологического центра Санкт-Петербурга // Известие вузов. Правоведение. — 1999. — № 3. — С. 261.
49' Гилинский Я.И. Криминология: Курс лекций — СПб.: Питер. 2002. — С.32-33.
496 Криминология: Учебник для вузов / Под ред. А.И. Долговой. — М.: НормаИнфраМ, 2001.-С 22-23.
497 Криминология: Пер. с англ. / Под ред. Дж. Шели.—СПб.: Питер, 2003. — С. 44-45.
257

В связи с изложенным, амнистию в Украине следует рассматривать в качестве одной из реакций государства на преступность: относительно определенных категорий лиц — потенциальных, с точки зрения действующего законодательства об амнистии, преступников — осуществляется прекращение уголовного преследования; определенные категории преступников освобождаются от уголовной ответственности или относительно них происходит смягчение мер уголовной ответственности. При этом законодатель, применяя амнистию, ставит целью получение определенного результата. Достижение поставленных целей амнистии, равно как и побочные, не ожидаемые эффекты
— положительные и отрицательные, особенно, криминогенные,
— вот не полный перечень проблем, которые составляют предмет криминологического исследования амнистии.
Цель такого изучения является интегральной: во-первых, объективная оценка функционирования и применение амнистии на предмет выявления характера ее влияния на преступность, и, во-вторых, наработка научно обоснованных рекомендаций по усовершенствованию правового регулирования амнистии.
Как писал Г.Й. Шнайдер, задача криминологии заключается в том, чтобы ее выводы постоянно использовались юристами при разработке уголовного законодательства и в практике применения уголовного права, а ее данные принимались во внимание при исследовании фактов преступности498.
В свете приведенного тезиса следует отметить, что криминологическое исследование амнистии в приведенном контексте является не просто необходимостью, а имеет значительную перспективу. В современной отечественной криминологии уже давно назрела необходимость криминологического исследования законодательства499, особенно уголовного500. Дополнительным  * *мн Шнайдер Г.Й. Криминология Пер. с нем. / Под общ рея. и предисл. Л.О.
Иванова. — М.. Прогресс-Универе. 1994. — С. 9. m Ущаповський В.Ф. Сучасні проблеми протидії організованій економічній злочинності в Україні // Науковий вісник Національної академії внутрішніх справ України. - 2005. - № 6. — С. 133.
*ои Номоконов В.А. Современная криминология: традиционные подходы и новые направления // Организованная преступность, миграция, политика — М.: Российская криминологическая ассоциация, 2002. — С. 132-137; Кудрявцев В.Н., Эминов В.Е. Криминализация и криминология // LEX RUSSICA. — 2005. —
258

аргументом в пользу признания такой необходимости является дискуссия в криминологической литературе по проблемам несогласованности правотворческого и правоприменительного аспектов уголовного законодательства с криминальной обстановкой, сложившейся в обществе, и криминологическими рекомендациями*  501, криминологической необоснованностью уголовного и уголовно-процессуального законодательств502 и т.п.
Для правильного понимания амнистии как социальноправового явления, особенностей его развития, выяснения содержания, предпосылок возникновения и применение, а также влияния на общество в целом и преступность, в частности, первый шаг в ее криминологическом познании должен быть осуществлен с помощью метода историзма. Но действительная системность и научность такого познания будет достигнута при взгляде на метод историзма как на составляющую сравнительного анализа: во времени и в пространстве503. Генезис амнистии, таким образом, будет исследован в плоскости широкого круга общественных отношений в различных государственноправовых образованиях сквозь призму времени.
Первые упоминания об амнистии, по меткому выражению В.Д. Брынцева, "как чрезвычайном исключительном акте государства" имеют место в правовых памятниках Древней Греции504  *.
№ 1. — С. 80*85; Кудрявцев В.Н., Эминов В.Е. Криминология и проблемы декриминализации // Журнал российского права. - 2005. - № 4. - С. 103-107; Кудрявцев В.Н.. Эминов В.Е. Криминология и проблемы криминализации // Журнал российского права. - 2004. — №12. — С. 101-105.
501 Козаченко Я.И. Криминологическая обусловленность уголовно-правовых норм // Реагирование на преступность: концепции, закон, практика. — М.: Российская криминологическая ассоциация, 2002. — С. 16-21.
502 Дрьомін В.М. Кримінологічні аспекти призначення та виконання покарань // Вісник Одеського інституту внутрішніх справ. — 2000. - .49 1. — С. 160-162; Номоконов В.А. Новый УПК для вчерашней преступности // Реагирование на преступность: концепции, закон, практика. — М.: Российская криминологическая ассоциация, 2002. - С. 7-12.
:,0•, Шнайдер Г.Й. Криминология: Пер. с нем. / Под обш. ред. и предисл. Л.О. Иванова. — М.: Прогресс-Универс, 1994. - С. 101.
304 Брынцев В.Д. История развития и совершенствования институтов прошения
лиц, совершивших преступления // Амнистии Украины: Проблемные вопросы и практика примкнення / Сост. В.Д. Брынцев, К С. Садовский. — X.: Ксилон, 2000. - С. 1.
259

Амнистия, в переводе с греческого, означает "прощение", собственно забывание перенесенной неправды505. По образному выражению О.С. Зельдовой, амнистия в Древней Греции была "дитям" демократической формы правления506. В Древней Греции, где демократия достигла апогея, политическая борьба за власть в разные времена была крайне острой. Политические противники прибегали к крайностям, исправить которые и была призвана амнистия. Кроме того, нужды общественной жизни не исчерпывались исключительно политическими интересами, что тоже сыграло важную роль в возникновении и "жизненности" амнистии. Общественная мысль того времени благосклонно относилась к частому применению амнистии, что было обусловлено тем положительным влиянием, которое амнистия оказывала на государственную жизнь.
Амнистия в Древнем Риме вместе с правом прошла все фазы исторического развития государственности. Возникнув как религиозный институт, она постепенно превратилась в политически-правовой. Политический отголосок этого правового института ощущался на протяжении почти всей истории существования римского государства. Санкционированная народом, амнистия в республиканскую эпоху включала в себя квинтэссенцию этических традиций — добрая, справедливости, гуманизма.
В императорскую эпоху наблюдается упадок амнистии, фактическая замена амнистии помилованием — коллективным или индивидуальным, — отход от принципа справедливости: император применял амнистию по своему усмотрению, в своих интересах. Не отражение в правовом регулировании амнистии основного принципа римской юриспруденции — справедливости507, вызывало, думается, адекватные реакции в обществе: недовольство, протест, правовой нигилизм. Такое положение вещей, вместе с другими объективно-негативными факторами,
'“5 Энциклопедический словарь. — Т. I — А / Издатели Ф.А.Брокгауз. И.А.Ефрон; Под ред. И.Е. Андриевского. — СПб., 1890. — С.663.
Зельдова О.С. Роль амнистии в осуществлении советской уголовно-правовой политики: Автореф. дне. ... канд. юрид. наук: 12.00.08 / Всесоюзн. ин-т по изуч. и разраб. мер предупр. прест-ти. — М.,1987. — С. 10.
507 История политических и правовых учений: Учебник для вузов / Под ред В С. Нерсесянса. - М.: НОРМА - ИНФРА. М, 2001. - С. 71-109.
260

даже не смотря на гуманистический дух амнистий теократического Византийского государства, содействовало значительному повышению уровня преступности, особенно когда безосновательно освобождались от наказания все категории преступников. Амнистия, как свидетельствует история Рима, — это не панацея от всех неурядиц в государстве. Применять амнистию необходимо осторожно, целеустремленно, в благоприятное время, с просчетом всех возможных последствий наперед. Частые амнистии, приводит мысль Цицерона П.И. Люблинский, подрывали благополучие римского государства508.
Франция стала одним из государств, где правовые формы амнистии и ее содержание наиболее отвечали римским традициям. Современные амнистии во Франции имеют политический подтекст, часто рассматриваются как выход из разного рода критических ситуаций и объявляются, как правило, в связи с победой на президентских выборах парламентом государства по представлению Президента. Эту традицию — "президентскую амнистию” — основал Ш. де Голль в 1959 г. при вступлении на должность президента Франции. В связи с этим обстоятельством 31 июля 1959 г. был принят закон, в котором подчеркивалось: "В связи с традицией и желанием проявить милосердие закон принимается по случаю вступления на должность Президента республики".
Однако не только с этим обстоятельством следует связывать применение амнистии во Франции. "Празднование годовщины революции 1789 г. сопровождалось принятием закона об амнистии от 19 июля 1889 г., а закон от 24 октября 1919 г. об амнистии своим изданиям был обязан окончанию Первой мировой войны; в 30-х гг XX в. было несколько амнистий в связи с выборами в Национальное собрание (в 1933, 1936 гг.). Аналогичная ситуация сложилась и после Второй мировой войны (амнистия 1953 г.)"509. Поводами для принятия актов амнистии во
508 Люблинский Г1.И. Право амнистии: Историко-догматическое и политическое исследование. - СПб.: Сенатская тип., 1907. - С. 17.
Конан М. Президентская амнистия и традиция // Социальные и гумманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 4: Государство и право: РЖ. - 2003. - № 1. - С. 62-65.
261

Франции является также необходимость в коррекции уголовной политики и решение некоторых других задач510.
Бесспорный интерес в рамках исследования западной традиции амнистии вызывает генезис и правовое регулирование институтов прекращения уголовного преследования и освобождения от ответственности в Англии и Германии.
Исторически сложилось так, что амнистия в Англии не сформировалась в институт права, что связывают с особенностями генезиса государства и права в этой стране. Традиционно к ним относят высокое положение суда и верховенство власти парламента. Считается, что именно эти обстоятельства стали главными факторами возникновения и формирования в Англии института снятия ответственности511. Институт этот нашел отражение в Актах о снятии ответственности. Акты о снятии ответственности — это уставы с обратной силой, которые освобождают лиц, преступивших закон, от ответственности за эти нарушения и таким образом делают законными поступки, которые при их совершении были незаконными512. Применялись Акты о снятии ответственности, как правило, после приостановления действия Актов habeas corpus, призванных обеспечивать право свободы личности (право свободы личности прежде всего предусматривает защиту от несанкционированных арестов и от незаконного тюремного заключения — самого сурового ограничения прав)513. Механизм защиты является приблизительно таким: каждый арестованный по обвинению в совершении преступления имеет право требовать подтверждения судьей правомерности его ареста. Это так называемый habeas corpus (дословно — "право на распоряжение своим телом")514. Но во время политических кризисов право судей выдавать
s,° Зубкова В.И. Уголовное наказание и его социальная роль: теория и практика. -М.: НОРМА, 2002. - С. 166.
5,1 Дайси А.В. Основы государственного права Англии: Введение в изучение Английской Конституции / Пер. О В. Пол таранкой; Под ред ПГ Виноградова. — 2-е изл. - М.: Тип. т-ва И.Д. Сытина. 1905. - С. 45. si; Дайси А.В. Там же. - С.264.
511 Коркунов Н.М. Сравнительный очерк государственного права иностранных
держав - СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича. 1890. - 4.1. - С. 99.
г,м Романов А.К. Правовая система Англии: Учеби. пособие. — М.: Дело, 2000. —
С. 326.
262

Указ habeas corpus значительно ограничивало исполнительную власть в ее полномочиях. Поэтому, как отмечает А.В. Дайси, сложилась объективная необходимость в так называемых Актах приостановления habeas corpus. У исполнительной власти, таким образом, были развязаны руки для более радикальных мер по реализации осуществляемой правительством политики. Но проблема этим не исчерпывалась. Акты о приостановлении habeas corpus действовали определенное парламентом время. После того, как срок действия этих актов истекал, непосредственные исполнители решений правительства оставались без защиты. Отсюда, что логично, необходимо было бы на законодательном уровне обеспечить их дальнейшую защиту. Акты о снятии ответственности (An Act of Indemnity) и призваны были реализовать достижение указанной цели — защиту представителей исполнительной власти, которые перед этим были под защитой Актов о приостановлении habeas corpus. Конечно, такое освобождение от ответственности опасно для основ правосудия и государственного устройства. Но при этом не следует забывать о том. что рассмотренный правовой механизм содержит важные гарантии; всегда остается риск не принятия парламентом, учитывая различные факторы, Акта об освобождении от ответственности. Думается, такой подход апеллирует к правосознанию исполнителей приказов правительства: страх перед возможной репрессией заставляет обдумывать свои поступки, согласовывать их не только с точными предписаниями законодательства, но и с общественным мнением. С другой стороны, действия правительства почти всегда являются производными от общей воли парламентариев. "Ответственность министров перед Парламентом стала основой их силы, поскольку сделала из них агентов Парламента, а агенты суверенной власти, естественно, получают часть этого суверенитета"515. Таким образом, в английском праве наблюдается компромисс двух противоположных тенденций, объединение которых направлено на преодоление кризисных ситуаций в государственной жизни с целью
6,8 Вильсон В. Государство. Прошлое и настоящее конституционных учреждений (С приложеним текста важнейших документов) / Пер. с англ.: Под ред.
А. С. Ященко; Предисл. М. М. Ковальского. - М.: Изд-во В. М. Саблина, 1905.
- С. 338.
263

прогрессивного функционирования всего социального организма. Из любого правила есть исключения — это естественно и неопровержимо, тем более из человеческой деятельности, где, казалось бы, достаточно устоявшиеся правила всегда корректируются динамикой общественных отношений, обусловленной потребностями современности.
Немецкое право различает аболицию и право помилования в узком понимании этого слова. Право помилования (Gnadenrecht) — охватывает полномочие избавлять, переквалифицировать, снижать или откладывать наказания, вступившие в законную силу, и прекращать производства по уголовным делам (Abolition). Помилование может осуществляться относительно отдельных лиц или как генеральная мера — амнистия. По обыкновению амнистия объединяется в Законе об освобождении от наказания вместе с прекращением соответствующих уголовных дел, в которых ожидаемое наказание находится в пределах, установленных Законом об освобождении от наказания. Кроме того, под действие Закона об освобождении от наказания подпадают и преступления, по которым еще не открыто производство516.
Кряйфельдс выделяет такие предпосылки амнистии: политические события (например, смена главы государства или правительства). или политико-правовые причины. В Федеративной Республике Германия законы об освобождении от наказания (учитывая и амнистию) принимались 31 декабря 1949 г. (соответственно для Берлина — 12 января 1950 г.) и 17 июля 1954 г., а также в связи с декриминализацией некоторых положений "политического" уголовного права, согласно закона о внесении изменений в Уголовный кодекс ФРГ от 9 июля 1968 г. и при внесении изменений в УК ФРГ относительно демонстраций от 20 мая 1970 г.
Мировые потрясения XX в. отразились и на генезисе амнистии в Германии — амнистии приобрели политическую окраску. При демократическом правительственные амнистии применялись на благо всего общества, при тоталитарном стали инстру-  * 592м* Creifelds, Rechtswurterbuch, 16. Auflage, C.H.Beck. — МьпсИеп 2000. — P. 10,
592, 49. 1258.
264

ментом повышения политического имиджа фюрера, освобождения приверженцев и последователей режима. В послевоенное время амнистии были обусловлены необходимостью консолидации нации (ФРГ), частично процессами декриминализации. Кроме того, амнистия в Германии испытала определенное влияние восточной традиции (ГДР), которая также имела политическую подоплеку, несмотря на ее уголовно-правовой характер. Таким образом, можно сделать вывод, что ведущей мотивацией при применении амнистий в Германии почти всегда были как внутренне-, так и внешнеполитические факторы, особенно в период новейшей истории. Характерно, что неотъемлемой частью немецкой амнистии стали меры, направленные на ресоциализацию амнистированных.
Учитывая незначительное, как представляется, количество амнистий в немецком праве, следует также указать, что характерной особенностью немецкой уголовной политики, обусловленной не в последнюю очередь менталитетом нации, является, как известно, предоставление преимущества последовательной репрессии в реагировании на преступность517.
Самой первой формой амнистии в отечественной истории права были так называемые коллективные помилования, которые возникли с усилением княжеской власти. У М.С. Грушевского мы встречаем упоминание об одних из первых амнистий на территории Украины, датируемые XIII ст. Так, в 1201 — 1202 гг. князь Мстислав, взяв Галич, с боярами, которые поддерживали иностранцев, "поступил очень великодушно — дал им амнестию", а в 1236 — 1237 гг. его зять, князь Даниил Галицкий, после взятия Галичи и изгнания Ростислава, который раньше с помощью местных бояр захватил город, помиловал этих бояр, своих политических противников, и не подверг их наказанию за содеянное518.
Впервые термин "амнистия" на законодательном уровне был употреблен Временным правительством. Речь идет о так
М7 Березовський А.А. Амністія в Україні та ФРН // Актуальні проблеми держави і права: Зб. наук, праць / ОНЮА. — О., 2003. — Вип. 18. — С. 824-827.
518 Михайло Грушевський. Історія України - Руси: В 11 т., 12 кн. — Т. З / Редкол. П.П. Сохань (голова) та ін. — Репринт, вид — К.: Наукова думка. — 1993. — С. 55-56.
265

называемые "мартовских амнистиях". Следует отметить, что в научной и публицистической литературе указанные события не находят однозначной оценки. Так, В.А. Рогов довольно критически оценивает эти мероприятия. Подобные критические оценки "мартовских амнистий" встречаются и у П. Стучки и В.И. Старцева, а П.И. Люблинский, современник тех событий, наоборот, довольно положительно отзывается о них.
Согласно подсчетам, осуществленным Главным Тюремным Управлением, в результате амнистий из 155 тыс. лиц, которые находились в местах заключения по состоянию на 1 февраля 1917 г., свободу получили, с учетом самоосвобождений, около двух третей, что составило приблизительно 60 тыс. человек. К этой цифре следует прибавить еще и десятки тысяч поселенцев, которые также подпадали под действие актов амнистии519. По другим данным было освобождено 88 тыс. арестантов (т.е. 75% лиц, которые находились под стражей), из которых только 5 737 лиц были политическими узниками520. Все это происходило в условиях повышения уровня преступности, ведь известно, что 1916 г. характеризовался ростом таких преступлений как кражи, убийства, грабежи и т.п. Зимой 1916-1917 гг. повысился уровень преступности, связанной с условиями военного времени: спекуляция, самогоноварение, утаивание товаров. Политические акции повышали криминогенность ситуации. При полной ликвидации полиции и аппарата уголовного розыска, пополнении органов уголовного расследования городской милиции дилетантами, отсутствия системы мер по ресоциализации амнистированных обще- уголовных преступников, обще-уголовная амнистия выступила в роли криминогенного фактора. Именно в связи с амнистией появилось "новое лицо" преступности: она стала более организованной, наметилась тенденция миграции преступности в города. С возобновлением работы правоохранительных органов начался процесс повторного помещения амнистированных в места заключения.
‘|ч Люблинский П.И. Акты Временаго Правительства объ амнистж // Право: [Еженедельная юридическая газета). — 1917 — 11 апр. (Ху 10 ). — С.557*565 у2° Зубков А.И.. Калинин Ю.И., Сысоев В.Д. Пенитенциарные учреждения в системе Министерства юстиции России: История и современность. — М.: НОР¬
МА. 1998. - С. 26.
266

С первых лет установления советской власти акты об амнистии выдавались довольно часто. Амнистии того времени были направлены на достижения целей в напряженной политической борьбе, были направлены на корректирование уголовной репрессии. Под действие актов амнистии, как правило, подпадали лица, совершившие преступления против советской власти вследствие малого сознания и не представляющие угрозы советской власти. Враги революции не амнистировались.
В первые годы советской власти на территории Украины амнистии применялись довольно часто. "Достаточно сказать, — писал В.Е. Квашис, — что только за 1921 — 1922 гг. в Украине было выдано 10 актов об амнистии"521. Амнистии, применяемые на территории Украины советской властью — Всеукраинским Съездом Советов — были обусловлены теми же социальнополитическими факторами (учитывая и условия военного времени — интервенция, гражданская война, бандитизм, консолидация общества при возвращении к мирной жизни, восстановлению промышленности и сельского хозяйства, "перегибы" в экономической политике и т.п.), что и амнистии РСФСР. В дальнейшем частота издания актов амнистии имеет тенденцию к сокращению.
После смерти Сталина, Президиумом Верховного Совета СССР 27 марта 1953 г. был издан указ "Об амнистии". Этот указ в научной и публицистической литературе справедливо связывают с гуманизацией уголовной политики государства522.
Амнистия от 27 марта 1953 г. характеризуется как наиболее широкая по объему из всех советских амнистий. По данным, что приводит М.С. Школа, из мест лишения свободы было освобождено около миллиона лиц. что к тому времени составляло больше трети всех заключенных523.  621 * 623621 Квашис В.Е. Гуманизм советского уголовного права. — М.: Юрид. лит., 1969. — С. 62.
582 Марогулова И.Л. Амнистия и помилование в российском законодательстве. — М.: Бизнес-школа "Интел-Синтез", 1998. — С.12.
623 Справка о наличии, движении и составе заключенных в ИТЛ и ИТК МВД СССР за период 1953 - 1955 гг. // ГУЛАГ (Главное управление лагерей). 1918 - 1960 / Сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров; Науч. ред. В.Н. Шостаковский. — М. Материк, 2002. — С. 435.
267

В научных источниках и вообще в социуме исследуемая амнистия не нашла однозначной оценки. Есть как положительные, так и отрицательные отклики о ней.
Отрицательный момент усматривают, в частности, в том, что в результате амнистии получили свободу личности, характеризующиеся повышенной общественной опасностью, а это, в свою очередь, вызвало существенное повышение уровня преступности.
Думается, что указанные последствия стали результатом неотдифференцированости указа от 27 марта 1953 г., но на это были причины: следует помнить, что одновременно амнистия содержала ярко выраженную политическую, уголовнополитическую и разгрузочную направленность. Это следует из анализа общественно-политических и уголовно-правовых отношений того времени.
Как криминогенный фактор следует оценивать также непредвиденность указом "Об амнистии" от 27 марта 1953 г. мер по ресоциализации амнистируемых. При таком объеме освобождений это было явным упущением.
Положительная сторона акта амнистии от 27 марта 1953 г. усматривается в том, что его издание ознаменовало процесс гуманизации уголовной политики. Следует также указать, что в этом акте заложена тенденция к выделению "привилегированных” категорий амнистируемых — несовершеннолетних, тяжелобольных, беременных женщин и женщин, имеющих малолетних детей, лиц преклонного возраста и т.п. Эта гуманная тенденция имеет свое продолжение и развитие в современном уголовном законодательстве, нормативно-правовых актах об амнистии.
С 60 гт. XX в. определяющим фактором, обуславливающим применение амнистии в Советском Союзе, стала проблема "перенаселения" пенитенциарной системы524. Непосредственной детерминантой такого положения стало доминирующее применение к преступникам наказания в виде лишения свободы (до 60% и больше) в системе мер уголовной ответственности.
В современной научной литературе можно выделить две основные позиции в оценке амнистии — положительную и от¬
Лунеев В.В. Преступность XX века. — М.: НОРМА, 1999. — С. 93.
268

рицательную. Так, А.И. Долгова отрицательно относится к амнистии, рассматривая ее как одну из основных причин эскалации преступности, фактора, который на фоне ухудшения нравственно-психологических характеристик современных преступников формирует психологию безнаказанности и стимулирует устойчивость преступности525  526. Аналогичной позиции придерживается и А.В. Наумов, который считает, что благодаря амнистиям опасные преступники — насильники, воры, грабители получают свободу, что, в свою очередь, приводит к резкому повышению уровня преступности326.
Ю.М. Ткачевский, наоборот, усматривает определенный позитив в современных амнистиях, как инструменте разгрузки пенитенциарной системы — мест лишения свободы и следственных изоляторов, хотя украинский правозащитник Г. Марьяновский считает применение амнистии с целью уменьшения общего количества заключенных более чем спорной мерой527.
По всей видимости, в аргументах ученых, как приверженцев, так и противников амнистии, есть определенный смысл, который не позволяет сразу дать однозначную оценку амнистии, тем более что амнистия по содержанию является сложным правовым и социальным явлением.
Ведущим мотивом применения амнистии в Украине, несмотря на продолжительное замалчивание этого факта, традиционно оставалось преодоление проблемы переполнения пенитенциарной системы, обусловленной высоким уровнем преступности и характером применяемых мер уголовно-правового воздействия. К тому же, благодаря процессам демократизации украинского общества, курса на интеграцию в европейское и мировое пространство, стало возможным поднятие проблемы соблюдения в органах и учреждениях уголовно-исполнительной системы прав человека и, в контексте этого, рассмотрение амнистии как фактора ее частичного преодоления относительно осужденных к лишению свободы и лиц, содержащихся под стражей.
ш Преступность в России и проблемы борьбы с ней / Под общ. ред. А.И. Долговой. — М.: Российская криминологическая ассоциация, 2001. — С. 58.
526 Наумов А.В. Уголовное право: Общая часть. - М.: Из-во БЕК. 1996. - С. 479.
*27 Маряновський Г. Україна. Феномен пенітенціарної системи // Український журнал про права людини — 2005. — № 2. - С. 51-60.
269

Как следует из изложенного, количественные показатели преступности и проблемы, связанные с ненадлежащим функционированием уголовной юстиции, стали определяющими детерминантами применения амнистии в независимой Украине. Вместе с тем, нельзя обойти вниманием и качественные характеристики преступности, так как вместе с количественными показателями они обуславливают характер и объем уголовноправового воздействия на преступность.
Начиная с 2001 г. структура преступности (по тяжести совершенных преступлений) характеризуется такой динамикой:
- в 2001 г. было зарегистрировано 47 231 преступление (9,4%) небольшой тяжести и 243 247 преступлений (48,3%) средней тяжести. Тяжких и особо тяжких преступлений соответственно было зарегистрировано 194 776 (38,7%) и 15 019 (3.0%). При этом следует учитывать то обстоятельство, что приведенные статистические данные впервые формировались на основании двух уголовных кодексов, поэтому отражают криминогенную ситуацию с определенными искривлениями. В частности, общее количество зарегистрированных преступлений не соответствует сумме преступлений по видам. Разность составляет 3 403 преступления;
- в 2002 г. было зарегистрировано 45 914 (10,2%) преступлений небольшой тяжести, 172 252 (38,2%) преступления средней тяжести, 210 723 (46,8%) тяжких преступления и 21 777 (4,8%) особо тяжких преступлений;
- в 2003 г. зарегистрировано 60 693 (10,9%) преступления небольшой тяжести, 209 181 (37,6%) преступление средней тяжести, 260 655 (46,9%) тяжких и 25 822 (4,6%) особо тяжких преступления;
- в 2004 г. удельный вес преступлений небольшой и средней тяжести, тяжких и особо тяжких преступлений в структуре зарегистрированной преступности соответственно составил: 11,6%, 38,9%. 45,5%, 4%, что в абсолютных цифрах составило: 60 648, 202 089, 236 556 и 20 812 преступлений;
- в 2005 г. было зарегистрировано 66 809 преступлений небольшой тяжести, 198 077 преступлений средней тяжести, 202 408 тяжких и 18 431 особо тяжкое преступление. Удель¬
270

ный вес преступлений небольшой тяжести в структуре зарегистрированной преступности составил 13,8%, средней тяжести — 40,8%), тяжких преступлений — 41,7%, особо тяжких преступлений — 3,8%.
На фоне постепенного снижения уровня зарегистрированной преступности, который начался в 1996 г., со вступлением в действие действующего УК Украины, уголовная статистика фиксирует резкое, скачкообразное, одногодичное повышение ее общего уровня в 2003 г. — почти на 106 тыс. преступлений, что составило 23,5%> от уровня 2002 г., и продолжение тенденции снижения преступности в дальнейшем — 2004 и 2005 гг.
За короткий период в структуре преступности наблюдается иногда довольно ощутимая динамика, которую не всегда удается рационально объяснить. Например, повышение уровня тяжкой преступности в 2002 г. на 7,5% О.Г. Кулик связывает с применением с 2001 г. нового порядка отнесения преступлений к числу тяжких. Но указанная тенденция нашла свое продолжение и в 2003 г., когда прирост тяжкой преступности составил 19,1%.
В 2003 г. динамика всех видов преступности характеризуется повышением, после чего наблюдается постепенное снижение уровней преступности средней тяжести, тяжкой и особо тяжкой преступности, но не преступности небольшой тяжести: с 2002 г., после незначительного снижения, ее уровень постоянно повышается. В 2003 г. прирост преступности небольшой тяжести составил показатель в 14 779 преступлений, или 24,4%. В 2004 г. ее уровень остался почти неизменным и повысился в 2005 г. на 9,2%.
Наибольший удельный вес в структуре преступности в исследуемый период занимают тяжкие преступления. Удельный вес тяжкой преступности с 2002 г. характеризуется стабильными показателями и тенденцией к уменьшению в 2005 г. в общей структуре зарегистрированной преступности.
Довольно значительным в структуре зарегистрированной преступности является удельный вес и преступности средней тяжести. Ее доля на протяжении 2002 — 2004 гг. была почти неизменной, и увеличилась практически на 2% в 2005 г. Начиная с 2003 г. удельный вес этого вида преступности характеризу¬
271

ется тенденцией роста и в 2005 г. почти уравнялся с удельным весом тяжкой преступности. Разница составляет 0,9%, когда в 2004 и 2003 гг. это было 6,6 и 9,3% соответственно.
Следует отметить, что в абсолютных цифрах темпы сокращения преступности средней тяжести значительно ниже, чем темпы сокращения тяжкой преступности.
Удельный вес преступности небольшой тяжести, несмотря на ее небольшую долю по сравнении с удельным весом преступности средней тяжести и удельным весом тяжкой преступности, характеризуется увеличением.
Наименьшим в структуре зарегистрированной преступности является удельный вес особо тяжкой преступности. При этом, с 2002 г. ее удельный вес в структуре зарегистрированной преступности постепенно уменьшается, что является положительной тенденцией.
Противоречия в тенденциях преступности отражают, представляется, как состояние регистрации ее показателей правоохранительными органами, так и отрицательные процессы, связанные с ее количественными и качественными характеристиками.
Вместе с тем, как заметил Б.Я. Гаврилов, правосудие начинается не из совершения преступлений, а из их регистрации628, с чем частично можно согласиться: регистрация преступлений формально определяет показатели преступности и обуславливает в этих параметрах применение компетентными органами предусмотренных уголовно-процессуальным и уголовным законодательствами мер. В этой связи статистические данные амнистий 2001, 2003 и 2005 гг. позволяют выявить и проследить довольно криминологически значимую тенденцию и таким образом подтвердить выводы относительно развития отрицательных тенденций развития преступности.
При анализе актов амнистии 2001 и 2003 гг. следует обратить внимание на тот факт, что при определенной их типичности (похожести), количество лиц, на которые распространялось действие Закона Украины "Об амнистии" 2001 г., является
!М Гаврилов Б.Я. Уголовно-правовая (судебная) статистика: реальное состояние и меры по ее совершенствованию // Российский следователь. — 2004. — .N1' 10. — С.10- 13.
272

большим, чем в дальнейшем. Разница составляет 3 993 лица, а это при учете освобождений, связанных с декриминализацией преступлений на основании УК Украины 2001 г. и при значительном объеме условно-досрочного освобождения в 2001 г.
Акт амнистии 2005 г., как и предыдущие, в основном был рассчитан на применение к "привилегированным" категориям. Характерно, что 83,4% всех амнистированных, а это лица, которые составляли "привилегированные" категории, совершили умышленные или неосторожные преступления небольшой и средней тяжести, а также неосторожные тяжкие преступления. При этом удельный вес амнистированных, совершивших тяжкие преступления, в целом не является значительным — 4,6% от числа всех амнистированных, а это с учетом и лиц, которые не входят в "привилегированные" категории.
Сравнивая количество лиц, которые подлежали амнистированию на основании акта амнистии 2005 г. с аналогичным актом 2003 г., следует отметить, что разница составляет 10 116 лиц, или 17,5%.
При сравнении количества лиц, которые подлежали амнистированию в 2001, 2003 и 2005 гг., видно, что с каждой последующей амнистией их количество уменьшается. И уменьшение происходит, как вытекает из анализа статистических данных о применении амнистии в 2003 и 2005 гг., в основном за счет "привилегированных" категорий. К тому же, в 2005 г. было амнистировано на 1 038 лиц не "привилегированных" категорий больше, чем в 2003 г.
На фоне определенных тенденций видно, что заданные в актах амнистии параметры амнистирования "привилегированных” категорий находят все меньшую, в количественном плане, реализацию. В связи с этим можно предположить, что преступность лиц этих категорий приобретает все более тяжкий характер и все больше лиц, которые входят в эти категории, через законодательно определенные ограничения, не подлежат амнистированию.
Как показал статистический анализ, основной массив всех амнистированных — 87,1% в 2003 г. и 83,4% в 2005 г. — составляют лица, совершившие независимо от формы вины престу¬
273

пления небольшой и средней тяжести и тяжкие неосторожные преступления. Указанные лица принадлежат к "привелигированным" категориям.
Удельный вес амнистированных, совершивших тяжкие преступления, в структуре амнистирования не является значительным. Поэтому основной массив амнистированных составили лица, которые совершили преступления небольшой и средней тяжести. На фоне стабильного повышения уровня и увеличения удельного веса преступности небольшой тяжести, начиная соответственно с 2002 и 2003 гг., и повышения уровня преступности средней тяжести в 2003 г. и в дальнейшем ее стабильно высоком уровне и увеличении удельного веса в структуре зарегистрированной преступности, амнистирование лиц, совершивших преступления небольшой и средней тяжести, не лишены определенного криминогенного потенциала. Особую актуальность указанный фактор приобретает в системе широкого спектра оснований освобождения от уголовной ответственности и наказания, предусмотренного Общей частью УК Украины для лиц, совершивших преступления небольшой и средней тяжести. В этом случае не реализация принципа неотвратимости уголовной ответственности в уголовной политике государства содействует сохранению или повышению (увеличению) уровней и удельного веса преступности определенных видов.
Анализ статистических данных о применении амнистии в 2003 и 2005 гг. показал, что наибольшим в структуре амнистирования есть удельный вес лиц, совершивших преступления против собственности (35,4% и 37,9%), преступления в сфере обращения наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов или прекурсоров и другие преступления против здоровья населения (14% и 14,5%), преступления против жизни, здоровья, воли, чести и достоинства личности (11,5% и 11,3%), хулиганство (8,1% и 6,9%) и нарушение правил безопасности дорожного движения или эксплуатации транспорта лицами, которые руководят транспортными средствами (6,8% и 6,7%). Приведенные показатели отражают тенденции в структуре преступности в целом, поскольку их удельный вес является наибольшим в структуре осуществленных амнистирований, и в
274

значительной степени в структуре преступности "привилегированных" категорий амнистированных, поскольку основной массив амнистированных составляют именно они.
Несмотря на постепенное снижение в последнее время общего уровня преступности в Украине, криминальная ситуация остается довольно сложной и напряженной. Значительный удельный вес отдельных видов преступлений и повышение уровней определенных видов преступности свидетельствуют о том, что в социуме сохраняются и развиваются тенденции, связанные с детерминацией преступности. Это, прежде всего, касается комплекса криминогенных факторов преступности против собственности, общий уровень которых на протяжении 2001 — 2005 гг. был традиционно высоким. В связи с этим есть основания считать, что широкие амнистирования лиц, совершивших указанные преступления, являются криминогенными. Значительный удельный вес амнистированных лиц, совершивших преступления в сфере обращения наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов или прекурсоров и другие преступления против здоровья населения, на фоне почти постоянного повышения уровня этого вида преступности, связанного с комплексом нерешенных проблем социального и медицинского характера, усиливает криминогенную детерминацию преступности этого вида. Амнистирование лиц, совершивших уголовно наказуемые нарушения правил безопасности дорожного движения или эксплуатации транспорта, на фоне повышения уровня преступности этого вида, который имеет место в последнее время, и увеличение смертности в результате этих действий дает основания к их отрицательной оценке. Стабильное снижение уровня зарегистрированных хулиганств в Украине на протяжении 2003 — 2005 гг. соответственно на 20,7% и на 6,0% свидетельствует о некриминогенности амнистирований лиц, совершивших преступления указанного вида.
Одним из главных критериев оценки осуществленных амнистирований в Украине является уровень рецидивной преступности и структура рецидива амнистированных лиц. совершивших новые преступления. Удельный вес амнистированных лиц в структуре видов рецидивной преступности, как правило, яв¬
275

ляется небольшим и наделен определенной спецификой относительно конкретного вида. В 2002 г. удельный вес амнистированных в структуре рецидивной преступности составил 17,3%, в 2003 г. — 13,3%, в 2004 г. — 12,8%. Общая структура преступности определяет и структуру рецидивной преступности. Одним из наибольших в структуре видов рецидивной преступности является удельный вес амнистированных лиц, совершивших преступления против жизни и здоровья личности. Удельный вес амнистированных, совершивших указанные преступления, является значительным вообще в структуре умышленных убийств (к этой категории лиц амнистия, как правило, не применяется), тяжких и средней тяжести телесных повреждений. Это, с учетом факторов морально-этической сферы и значительного удельного веса этого вида в структуре преступности, свидетельствует об ухудшении качественных характеристик лиц, которые совершили новые преступления против жизни и здоровья и о крайне ограниченных возможностях применения амнистии к ним. При оценке рецидива амнистированных, совершивших преступления против собственности, следует исходить из того, что важным фактором в этом случае выступает структура рецидива. Небольшой удельный вес амнистированных этой категории в структуре указанного вида рецидивной преступности не является определяющим критерием оценки учитывая то, что именно в рецидивной преступности против собственности сконцентрирован криминогенный потенциал повторности. К привлечению, в частности, воров к уголовной ответственности, в среднем они совершают две кражи. Это же касается, но меньшей мерой, и лиц, которые совершили грабежи. Приведенные факторы свидетельствуют о повышенной рецидивоопасности этой категории амнистированных лиц.
Результаты проведенного в мае — июне 2005 г. изучения в мужской исправительной колонии среднего уровня безопасности № 14 (г. Одесса) 1 000 личных карточек осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы на определенный срок за совершение повторных преступлений, показало, что в структуре исследуемого объекта, лица, к которым раньше применялась амнистия, составили 13,9%, 56,1% из которых совер¬
276

шили кражи, 27,3% — преступления в сфере обращения наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов или прекурсоров и другие преступления против здоровья населения, 16,5% — умышленные убийства, что является свидетельством их повышенной рецидивоопасности и криминогенности осуществленных амнистирований.
При оценке амнистированных лиц, совершивших преступления в сфере обращения наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов или прекурсоров и другие преступления против здоровья населения, а в основном это лица, совершившие преступления, предусмотренные ст.ст. 307 и 309 УК Украины, особое значения приобретает предмет преступного посягательства, с которым связано удовлетворение определенных нужд, реализация мотивов совершения преступления: когда это сбыт наркотиков, то корыстная мотивация является стабильной детерминантой преступного поведения; действия, предусмотренные ст. 309 УК Украины, как правило, детерминированы "болезненной" мотивацией, а это выступает еще более существенным фактором формирования преступного поведения. Без решения широкого спектра проблем социального, экономического и культурного характера рассчитывать на перелом ситуации в лучшую сторону в этом случае нет оснований.
Анализ судебной статистики свидетельствует, что уровень и структура судимости являются производными от характеристик преступности — это закономерно. В структуре судимости, как и в структуре преступности, наибольшим является удельный вес преступлений против собственности, преступлений в сфере обращения наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов или прекурсоров и других преступлений против здоровья населения, преступлений против жизни и здоровья личности. При сравнении этих показателей с показателями амнистирований констатируется определенная корреляция между состоянием преступности, судимости и осуществленными амнистированиями — в структуре амнистирований указанные виды также являются наибольшими.
Значительное место в структуре уголовно-правового воздействия принадлежит освобождению от уголовной ответствен¬
277

ности, наказания и его отбывания. Удельный вес применяемых мер некарательного характера на преступность является доминирующим в системе уголовно-правового воздействия на преступность. Удельный вес такого воздействия, начиная с 2002 г., ежегодно составляет немногим больше 60 %. Высокие показатели применения ст. 69 УК Украины в сочетании с большим объемом применяемых освобождений и судебной практикой назначения наказания, свидетельствуют о тенденции не только гуманизации уголовно-правового воздействия на преступность, но и о значительном расширении на практике оснований этих освобождений. На фоне значительного объема ежегодных освобождений, разгрузочная функция амнистии в связи с этим не представляется чем-то экстраординарным. Как показал анализ статистического материала, по амнистии освобождаются от уголовного наказания или его отбывания менее общественноопасные личности и в значительно меньшем объеме, чем при применении освобождения от наказания с испытанием.
Значительному повышению социального напряжения в обществе способствует то, что уголовная юстиция ни при наказании преступников, ни при их освобождении (от уголовной ответственности, наказание или его отбывания, включая и амнистию), как правило, не решает надлежащим образом проблемы ресоциализации преступников и соответствующего обращения с жертвой преступления. Жертва преступления сегодня не может рассчитывать ни на справедливую компенсацию со стороны государства, ни, как правило, на реституцию со стороны преступника, хотя применение этих механизмов рекомендовано мировым сообществом при отправлении уголовного правосудия.
Одной из определяющих в уголовной юстиции Украины выступает разгрузочная функция, что объясняется высоким уровнем преступности, ее качественными показателями, характером применяемых мер уголовно-правового воздействия и реальными возможностями уголовно-исполнительной системы. В условиях сложной криминальной ситуации, существующей в Украине, такая стратегия противодействия преступности вызывает обеспокоенность. Наследование ей ставит перед государством одну и ту же проблему, ежегодное преодоление которой не изменяет
278

ситуацию в лучшую сторону. Криминальная ситуация, сложившаяся в Украине, требует выработки и реализации эффективной стратегии противодействия преступности. Эта стратегия должна строиться не от противоположного, когда, преодолевая проблему перегруженности уголовной юстиции, государство применяет всевозможные меры, а быть последовательной — применять меры противодействия относительно собственно преступности, нейтрализовать криминогенные факторы, осуществлять профилактику преступности, а главное — переосмыслить сам феномен преступности. Высокий уровень безработицы, алкоголизм и наркомания, социальное неравенство, насильственные формы поведения, включая агрессию — вот далеко не полный перечень криминогенных детерминант преступности, которые определяют и общую картину судимости.
Разгрузочная функция амнистии как одной из мер уголовноправового воздействия на преступность характеризуется комплексом отрицательных и положительных факторов. С одной стороны, будучи гуманной мерой по отношению к преступникам, реализовываясь в основном в пределах общих оснований освобождения от уголовной ответственности, наказания и его отбывания, с другой — амнистия оказывает определенное криминогенное влияние. Невозможность нейтрализации в ближайшее время комплекса криминогенных факторов, обуславливающих, в частности, ухудшение характеристик преступности против собственности, преступности в сфере обращения наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов или прекурсоров и других преступлений против здоровья населения, преступности против жизни и здоровья личности и в дальнейшем будут определять разгрузочную функцию в целом уголовной юстиции и амнистии, в частности, что довольно отрицательно будет влиять на процессы детерминации преступности, будет содействовать ее самовоспроизводству.

Наукове видання
ЗЛОЧИННІСТЬ і кримінологічні основи кримінальної юстиції
Монографія
Верстка Вітвицька В.Г.
Здано до набору 15.11.2007. Підписано до друку 24.12.2007 Формат 60x84/16. Обл.-вид.арк. 14,65. Ум.-друк. арк. 16.27. Папір офісний. Друк трафаретний. Гарнітура Ьіїега^гпаіа. Зам. №> 0712-10. Тираж 300 прим. Ціна договірна.
Видано і віддруковано ПП «Фенікс»
(Свідоцтво ДК ^ 1044 від 17.09.02). м. Одеса, 65009, вул. Зоопаркова, 25. Тел. 8(048) 7777-591.