/
Author: Ристе У.
Tags: всеобщая история история политика внешняя политика история норвегии
ISBN: 5-7777-0280-5
Year: 2003
Text
OLAV RISTE
Norway’s Foreign
Relations — A History
Universitetsforlaget
Oslo
- Т Е М А -
УЛАВ РИСТЕ
ИСТОРИЯ
ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ
НОРВЕГИИ
ИЗДАТЕЛЬСТВО
Москва
2003
УДК 94 (481)
ББК 63.3 (4 Нор)-6
Р54
Перевод с английского М.Л. Коробочкина
Научные редакторы: д.и.н. В.В. Рогинский, к.и.н. А.И. Петренко
Издание осуществлено при поддержке фонда
NORLA — Norwegian Fiction and Non-fiction (MUNIN)
Содействие в осуществлении проекта издания книги в России
оказал Норвежский институт оборонных исследований
(Institutt for Forsvarsstudier)
Ристе Улав
Р 54 История внешней политики Норвегии / Пер. с англ. — М.: Издательство «Весь
Мир», 2003. — 416 с. — (Тема)
ISBN 5-7777-0280-5
Улав Ристе (1933) — известный норвежский историк, специалист по международным от-
ношениям, автор многочисленных работ по истории внешнеполитических связей Норвегии.
Основатель и на протяжении многих лет директор Норвежского института оборонных иссле-
дований, в настоящее время У. Ристе — заместитель директора Института по научно-исследо-
вательской работе. Он — инициатор и участник фундаментального проекта издания шести-
томной «Истории норвежской внешней политики», опубликованной в 1995—97 гг., а также
автор созданного на его основе обзорного тома на английском языке (2001 г.), ставшего до-
стоянием читателей далеко за пределами Норвегии. Теперь и в России смогут ознакомиться
с этой замечательной книгой. Живо и увлекательно У.Ристе рассказывает об истории внеш-
них связей Норвегии — со времен викингов и до наших дней. Внешнюю политику своей
страны автор рассматривает в широком международном контексте, подчеркивая значение
долгосрочных перспектив. Взаимоотношениям России и Норвегии автор уделяет много вни-
мания. Это особенно актуально в преддверии столетнего юбилея со дня установления дипло-
матических отношений между Норвегией и Россией, который будет отмечаться в 2005 г.
УДК 94 (481)
ББК 63.3 (4 Нор)-6
Отпечатано в России
ISBN 5-7777-0280-5
© Universitetsforlaget, 2001
© Издательство «Весь Мир», 2003
Оглавление
Предисловие к российскому изданию....................... 9
Предисловие........................................... 15
П1ава 1
Средние века........................................... 19
Введение ........................................... 19
«Норвежская империя»................................ 21
Дипломатия и силовая политика ...................... 28
1270—1319 гг.: приближение заката «империи» ........ 34
1319—1536 гг.: Норвегия вынуждена обороняться....... 37
Утрата владений на Британских островах.............. 40
Пшва 2
Унияс Данией, 1536—1814 ............................... 43
Норвегия — датская провинция? ...................... 43
Датско-норвежское королевство в эпоху революционных
и наполеоновских войн................................ 52
Норвежская революция 1814 г. ....................... 57
К новой унии ....................................... 64
Глава 3
Шведско-норвежская уния, 1814—1905 .................... 69
Правовая структура унии............................. 69
Норвегия в правление Карла XIV Юхана ............... 71
Оскар I и Карл XV:
«великоскандинавские» амбиции ....................... 75
Ход событий несет перемены ......................... 82
На авансцену выходит стортинг....................... 85
К распаду унии...................................... 90
6 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Глава 4
Суверенитет: новые вызовы............................... 93
Июнь-ноябрь 1905 г.: пять решающих месяцев .......... 93
Выработка внешнеполитического курса................... 100
Как обеспечить национальную безопасность?............. 104
Возводя барьеры..................................... 111
Глава 5
Норвегия в годы Первой мировой войны................... 117
«Безоблачное небо».................................. 117
Первое испытание нейтралитета....................... 119
1915 г.: экономическая война и «бизнес-дипломатия». 125
Рыба, медная руда и сера.......................... 127
Конфликт с Германией из-за действий германских
подводных лодок..................................... 131
Кризисная зима 1916/17 г. .......................... 133
Норвежское судоходство в условиях неограниченной
подводной войны .................................... 136
В войну вступают США ............................... 139
Минное заграждение в Северном море.................. 143
Глава 6
Противоречивый межвоенный период....................... 147
Введение ........................................... 147
Внешняя политика в изменившейся обстановке.......... 150
Защита и расширение экономической деятельности..... 153
«Арктический империализм» Норвегии............... 153
Гренландский вопрос.............................. 158
Норвегия обращает взор на Антарктику ............ 162
Конфликт с Британией из-за ограничения
рыболовства...................................... 164
Поддержание открытости экономики ................ 167
Новый интернационализм?............................. 170
1930-е гг.: тучи сгущаются ......................... 177
Глава 7
Война приходит в Норвегию.............................. 183
Введение ........................................... 183
Реакция норвежцев на Мюнхен ........................ 184
Национальная оборона и английские «гарантии»........ 185
Петля затягивается ................................. 189
ОГЛАВЛЕНИЕ
7
А что же Германия? .................................. 194
Вторжение............................................ 199
Глава 8
В составе Антигитлеровской коалиции .................... 205
Введение ............................................ 205
Выработка политического курса в рамках коалиции ..... 209
Практическое сотрудничество между союзниками........ 214
«Атлантическая политика» правительства .............. 218
Атлантизм отодвигается на второе место .............. 227
Планы освобождения Норвегии.......................... 229
На сцене появляется СССР............................. 231
Неприятности с Швецией .............................. 238
Норвегия в Антигитлеровской коалиции:
общий итог........................................... 241
Пгава 9
От Второй мировой к «холодной войне» ................... 245
С чистого листа ..................................... 245
Политика «наведения мостов» и вопрос Свальбарда ..... 247
Испанский вопрос..................................... 254
Конец политики «наведения мостов» ................... 257
Контакты с Западом в сфере безопасности.............. 262
Скандинавский или Североатлантический союз?......... 266
Путь в НАТО.......................................... 273
Глава 10
На северном рубеже НАТО................................. 279
Введение ............................................ 279
В тени Центрального фронта........................... 284
«Добровольные ограничения» Норвегии.................. 290
Роль Норвегии в деятельности разведки Запада ........ 294
Северный фланг в 1970—80-х гг........................ 305
Ностальгия по нейтрализму?........................... 307
Глава 11
«Наши международные материальные связи»:
сотрудничество или интеграция? (1945—1994) ............. 317
Введение ............................................ 317
Европейское сотрудничество без интеграции ........... 319
Североевропейская альтернатива? ..................... 322
8 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Норвегия на перекрестках Европы (часть 1)............ 324
Норвегия на перекрестках Европы (часть 2)............ 331
Глава 12
Нравственная внешняя политика?.......................... 343
Введение ............................................ 343
1945—70: антиколониализм, помощь развивающимся
странам и миротворчество под эгидой ООН............. 345
1970—2000: «политика идеалов» по всему фронту....... 350
Главное направление — Ближний Восток (1976—98) ...... 359
Спасая планету....................................... 363
Глава 13
Эпилог: в новом тысячелетии............................. 373
Введение ............................................ 373
Безопасность Норвегии после окончания
«холодной войны»..................................... 375
Эволюция НАТО ....................................... 381
Новые тенденции в Европе............................. 385
Норвегия, НАТО и ЕИБО ............................... 389
Другие дилеммы Норвегии ............................. 392
Примечания.............................................. 397
Библиография............................................ 407
Список иллюстраций ..................................... 409
Именной указатель....................................... 410
Предисловие к российскому изданию
В 2005 г. Россия и Норвегия отметят столетний юбилей со дня уста-
новления дипломатических отношений между двумя странами. Рос-
сия была первой, кто признал новое суверенное государство, когда
Норвегия расторгла унию с Швецией в 1905 г. И все же эти официаль-
ные отношения дважды прерывались. Первый раз это случилось
в 1917 г., после революции в России и распада царской империи, что
привело в дальнейшем к образованию Союза Советских Социалисти-
ческих Республик. Перерыв в официальных отношениях продолжал-
ся до февраля 1924 г., когда норвежское правительство официально
признало советское правительство. Де-факто, однако, отношения
между двумя странами возобновились с момента подписания торго-
вого соглашения в сентябре 1921 г. Второй раз дипломатические отно-
шения были прерваны в мае 1941 г., когда Советское правительство
в одностороннем порядке заявило, что более не признает Норвегию
в качестве суверенного государства. Это прискорбное положение дел
продолжалось недолго: нападение Германии на Советский Союз
22 июня 1941 г. означало, что обе страны фактически стали союзника-
ми в войне против держав «Оси» и в августе того же года была достиг-
нута договоренность о возобновлении официальных отношений. Вы-
ражая удовлетворение таким оборотом событий, министр иностран-
ных дел Норвегии Трюгве Ли напомнил о добрососедских связях,
существовавших между двумя странами на протяжении многих столе-
тий: «Несомненно главный интерес обеих сторон состоит в том, что-
бы эти добрые и дружеские отношения укреплялись и расширялись».
На первый взгляд может показаться удивительным, что в данной
книге, посвященной истории международных связей Норвегии, вни-
мание сосредоточивается не на этих «добрососедских отношениях», а
на периодах и вопросах, связанных с дипломатическими конфликта-
ми и разногласиями. Отчасти это объясняется общей тенденцией, ха-
рактерной для истории дипломатии, сосредоточиваться на пробле-
10 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
мах, а не на относительно бедном событиями, или по крайней мере
лишенном драматизма, повседневном внешнеполитическом процес-
се. Но в этой ситуации отразился и тот факт, что соседям, если ими яв-
ляются малая страна вроде Норвегии и великая держава вроде России,
невозможно избежать напряженности, характерной для отношений
большинства малых государств с великими державами. Страны, обла-
дающие столь несопоставимым потенциалом, действуют исходя из
разных перспектив, что не может не отражаться на их внешнеполити-
ческом курсе. Спектр целей и проблем, стоящих перед великими дер-
жавами, куда шире, а национальные интересы малых стран в основ-
ном связаны с простым выживанием и экономическим благосостоя-
нием. Так что, если их интересы вступают в конфликт, в игру вступает
фактор неравенства сил. Более слабая сторона ощущает свое бессилие
перед лицом столь мощного оппонента. Великая держава, в свою оче-
редь, зачастую считает, что ее статус оправдывает — а престиж требу-
ет — чтобы ее интересы одержали верх. Различие перспектив означа-
ет к тому же, что спор, занимающий относительно небольшое место
в иерархии интересов великой державы, для более слабой стороны,
возможно, имеет жизненно важное значение.
В истории советско-норвежских отношений с 1917 г. вплоть до
распада советской империи есть наглядные примеры подобного рода
споров. В ходе долгого процесса, завершившегося признанием совет-
ского правительства Норвегией, советскую сторону волновали не
столько двусторонние отношения с не слишком влиятельным малым
соседом, сколько более масштабная задача — пробить брешь в едином
фронте западных государств, отказывавшихся признать новую власть
в России. Позиция Норвегии, в свою очередь, определялась двумя за-
дачами, относящимися к «узкой» сфере двусторонних отношений:
стремлением развивать экспортную торговлю с СССР и необходимо-
стью заручиться признанием норвежского суверенитета над архипе-
лагом Шпицберген (Свальбард) со стороны Москвы. Официальное
признание Норвегией советского государства затягивалось из-за ее
нежелания выйти из упомянутого единого фронта западных стран.
Самым наглядным примером воздействия фактора неравенства
сил на советско-норвежские отношения является конфликт из-за ста-
туса архипелага Шпицберген в 1944—47 гг. В книге эти события рас-
сматриваются достаточно подробно. Однако с точки зрения отноше-
ний между малой страной и великой державой особый интерес пред-
ставляют подходы обеих сторон к этому вопросу. Стремление
изменить статус Шпицбергена в Москве похоже возникло почти «в
последнюю минуту», в связи с визитом Трюгве Ли в СССР для обсуж-
ПРЕДИСЛОВИЕ К РОССИЙСКОМУ ИЗДАНИЮ 11
дения участия советских войск в освобождении Северной Норвегии.
Катализатором послужила записка молотовского заместителя В. Г. Де-
канозова, где, на основе советских экономических и стратегических
интересов в отношении Свальбарда, высказывалось предложение,
«чтобы СССР имел право в случае, если он признает это необходи-
мым, организовать на самом архипелаге Шпицберген одну или не-
сколько военно-морских и воздушных баз». В.М. Молотов, судя по
всему, решил, что этой идеей стоит воспользоваться, поскольку уже на
следующий вечер он вновь пригласил Трюгве Ли в Кремль. После не-
скольких предваряющих фраз Молотов в весьма настойчивой форме
выдвинул требование о пересмотре Парижского трактата 1920 г. о
Шпицбергене, на котором основывался норвежский суверенитет над
архипелагом.
Поскольку Трюгве Ли, абсолютно не готовый к обсуждению этой
проблемы, ограничился уклончивыми ответами, Молотов заявил, что
«этот вопрос не волнует норвежское правительство, но он весьма
сильно волнует Советское правительство». На самом деле это абсо-
лютно не соответствовало истине: Трюгве Ли очевидно был буквально
раздавлен молотовскими требованиями и манерой, в которой они
преподносились. Дальнейшие действия норвежского правительства в
этом вопросе — это красноречивый пример ситуации, когда малое го-
сударство, движимое страхом перед великодержавным соседом, мож-
но поставить на грань отчаяния требованиями, которые в других об-
стоятельствах можно было бы просто вежливо отклонить. Вместо то-
го чтобы твердо отстаивать норвежский суверенитет над архипелагом,
построенный на мощной юридической базе, Договор 1920 г. был офи-
циально подписан и ратифицирован 40 государствами, в том числе за-
падными великими державами — Норвегия оставляла одну позицию
за другой, пока, 9 апреля 1945 г., ее правительство не выступило с
предложением, означавшим практически полную капитуляцию перед
советскими требованиями. Если бы Советское правительство решило
заключить соглашение на этой основе, Норвегия сегодня обладала бы
в лучшем случае номинальным суверенитетом над островами. Одна-
ко, к ее счастью, руководство СССР, по все еще неизвестным нам
причинам, не ухватилось за норвежское предложение. Возможно, хо-
тя и не слишком вероятно, Москва просто допустила ошибку, считая,
что позднее сможет добиться еще больших преимуществ. Но скорее
всего причина состояла в том, что в апреле 1945 г. советское руковод-
ство было слишком занято другими, более важными, проблемами и
просто не могло уделить достаточного внимания этому сравнительно
незначительному вопросу.
12
ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
«Заключительная глава» шпицбергенского конфликта 1944—47 гг.
является еше одним свидетельством влияния различных концепций
державного могущества и фактора несопоставимости потенциалов.
Приняв в декабре 1946 — январе 1947 г., после мучительных колебаний,
решение отклонить советские требования, норвежское правительство,
затаив дыхание, ожидало, что на его голову обрушатся громы и молнии.
Однако ответом Москвы было молчание, и это лишний раз говорит о
том, что Шпицбергенский вопрос для Советского правительства был
не настолько важен, чтобы из-за этого пойти на риск и вызвать серьез-
ные осложнения в отношениях между Востоком и Западом. На деле,
однако, бесцеремонное поведение СССР в этом конфликте на долгие
годы наложило отпечаток на восприятие советской политики норвеж-
цами, подпитывая страх перед экспансионистскими намерениями
СССР, что и обусловило вступление страны в НАТО в 1949 г.
После 1952—53 гг. страх норвежцев перед Советским Союзом усту-
пил место более умеренному ощущению беспокойства относительно
намерений советского режима в отношении Запада в целом и северно-
го фланга НАТО в частности. С этого момента политика Норвегии в
отношении СССР определялась двуединой концепцией «сдержива-
ния» и «заверений». Сдерживающим фактором служило членство
Норвегии в НАТО. С другой стороны, добровольные ограничения на
интеграцию в Атлантический альянс, установленные Норвегией, по-
литика «отказа от иностранных баз» и ее следствия имели целью заве-
рить советских лидеров, что натовское присутствие на Севере Европы
носит чисто оборонительный характер, а Норвегия полна решимости
поддерживать низкий уровень напряженности в регионе. В дальней-
шем, при возникновении некоторых признаков разрядки в отношени-
ях между Востоком и Западом, Норвегия как правило быстро реагиро-
вала на эти позитивные тенденции, предлагая союзникам начать диа-
логе СССР. Так, в 1955 г. премьер-министр Эйнар Герхадсен первым из
глав правительств стран НАТО нанес официальный визит в Советский
Союз, а в 1967 г. Отто Григ Тидеманд стал первым натовским минист-
ром обороны, побывавшим в Москве. Кроме того, Норвегия была од-
ним из самых твердых сторонников «восточной политики» Вилли
Брандта. На практическом уровне между двумя странами поддержива-
лись рабочие отношения в вопросах эксплуатации богатых рыбных ре-
сурсов в Баренцевом море, а в 1975 г. было подписано соглашение о
рыболовстве, носившие впрочем ограниченный характер.
Поворот к худшему в двусторонних отношениях наметился в сере-
дине 1970-х гг. Широкомасштабные меры СССР по наращиванию во-
енно-морских сил в северном регионе, которые могли рассматривать-
ПРЕДИСЛОВИЕ К РОССИЙСКОМУ ИЗДАНИЮ 13
ся как попытка прервать морские коммуникации между Норвегией и
ее союзниками по НАТО путем превращения Баренцева и Норвеж-
ского морей в «mare sovieticum», вновь усилили беспокойство относи-
тельно намерений советского режима. Предложения СССР по уста-
новлению «особых отношений» с Норвегией на строго двусторонней
основе также расценивались как попытка «оторвать» страну от ее за-
падных союзников. Более того, к этому моменту, под влиянием изме-
нений в международном режиме континентальных шельфов и эконо-
мических зон, с новой силой разгорелся давний спор между двумя
странами относительно морских границ в Баренцевом море. Помимо
стратегического значения этого района, там к тому времени уже были
обнаружены богатые месторождения нефти и природного газа. Раз-
мер оспариваемой территории — советские притязания основывались
на «принципе раздела на сектора», а Норвегия отстаивала концепцию
«средней линии» — составлял 175 тыс. кв. км. В 1977 г., в минуту сла-
бости, норвежское правительство согласилось на создание в спорном
районе «серой зоны», конфигурация которой представляла собой
чрезмерную уступку советским интересам. Это соглашение, как ут-
верждалось, носило чисто временный характер, пока на переговорах
не будет найдено окончательное решение. Но отказ СССР — а теперь
и России — изменить свою принципиальную позицию по южному от-
резку границы означает, что и сегодня две соседние страны вовлечены
в серьезный территориальный спор.
Несмотря на эти разногласия, после краха советского режима в от-
ношениях между Россией и Норвегией наступила явная тенденция к
улучшению. Был выработан целый ряд соглашений о сотрудничестве,
особенно в северных регионах. В январе 2003 г. обе страны совместно
с другими государствами-участниками отметили десятилетний юби-
лей с начала осуществления многосторонней программы сотрудниче-
ства в Баренцевом Евроарктическом регионе. Произошло значитель-
ное расширение культурных и научных контактов: здесь одним из
крупных достижений стала публикация совместного сборника доку-
ментов о дипломатических отношениях между двумя странами с
1917 г.* Таким образом, хотя отдельные представители российского
политического истеблишмента время от времени высказываются о
норвежской политике в духе «холодной войны», в официальном по-
литическом курсе России отражается твердое стремление к дальней-
шему улучшению отношений. Наглядным проявлением этого стал ви-
Ю07 Советско-норвежские отношения. 1917—1955: Сб. документов. М.,
1997. — Здесь и далее примеч. ред.
14 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
зит президента Владимира Путина в Норвегию в ноябре 2002 г. Сов-
местная декларация, которую они с премьер-министром Норвегии
Чьеллем Магне Бундевиком подписали в заключение визита, содер-
жит длинный список проектов по сотрудничеству между двумя стра-
нами, как на двусторонней, так и на многосторонней основе. В по-
следнем пункте декларации отмечается твердая приверженность обо-
их лидеров идее расширения и укрепления отношений:
«Королевство Норвегия и Российская Федерация, ставя своей це-
лью дальнейшее развитие сотрудничества между нашими странами и
народами, убеждены, что данная декларация даст важный импульс
двустороннему сотрудничеству, приведет к расширению его масшта-
бов и послужит дальнейшему укреплению добрососедских отноше-
ний между российским и норвежским народами в XXI веке».
Учитывая дух этой важной декларации, можно сказать, что у Рос-
сии и Норвегии есть все основания считать приближающийся столет-
ний юбилей установления дипломатических отношений действитель-
но праздничной датой.
Улав Ристе
Биллингстад, июль 2003 г.
Предисловие
Два фактора привели к выходу в свет этой книги. С одной стороны,
она появилась в результате осуществления крупного исследователь-
ского проекта, реализованного при финансовой поддержке норвеж-
ского Королевского министерства иностранных дел, — коллективно-
го шеститомного труда Norsk utenrikspolitikks historie («История нор-
вежской внешней политики»), опубликованного в 1995—97 гг.
Создание обзорного тома на английском языке, рассчитанного на
иностранного читателя, было предусмотрено уже в плане этого проек-
та. В дальнейшем эта задача была поручена автору, являвшемуся ини-
циатором и руководителем всего проекта. С другой стороны, книга
отражает и стремление самого автора, посвятившего всю жизнь ис-
следованию развития норвежской внешнеполитической традиции,
подытожить свои взгляды и выводы и ознакомить с ними более широ-
кую читательскую аудиторию.
Эта двойственность происхождения отражена в содержании кни-
ги. Во многом, хотя и в разной степени, она основывается на работе,
проделанной девятью авторами шеститомника. Каждая глава данной
книги в процессе написания предоставлялась автору соответствую-
щей части многотомного труда для критических замечаний и коммен-
тариев. Я с удовольствием выражаю свою благодарность Нарве Бьёр-
го, Эйстайну Риану, Альфу Кортведту, Руальду Бергу, Одд-Бьёрну Фю-
ре, Кнуту Эйнару Эриксену, Хельге Эйстайну Фаро и Рольфу Тамнесу
за их замечания и поддержку (к сожалению, Якоб Свердруп скончал-
ся вскоре после завершения четвертого тома). И когда затем я заяв-
ляю, что никто из них не несет ответственности за ошибки, недостат-
ки и слабости этой книги, это не просто обычное «признание собст-
венной вины» автором: так же, как каждый из этих авторов имел — и
выразил — собственные взгляды, так и я имею — и выражаю — свои.
Поэтому эта книга не является простым изложением взглядов и выво-
дов девяти авторов: это моя интерпретация развития внешней поли-
16 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
тики Норвегии во времени, выстроенная в перспективе «Норвегия в
мире», а не «Норвегия и мир»; при этом я обращаю особое внимание
на долгосрочные тенденции.
В норвежском языке термин «utenrikspolitikk» обычно обозначает
и «внешнюю политику» — определяемую Оксфордским словарем ан-
глийского языка как «линия действий, принятая и осуществляемая
правительством», — и «внешние связи» — определяемые как «раз-
личные способы, которыми одна страна, государство и т.д., движи-
мая политическими или коммерческими интересами, (к этому спис-
ку я бы еще добавил «культурные интересы»), осуществляет контак-
ты с другой». Этим и объясняется название упомянутого выше
шеститомного труда. Целью проекта и книг, созданных в результате
его осуществления, а также моей целью при работе над этой книгой,
однако, являлся и является обзор более широкой сферы внешних
связей Норвегии
В связи с решением написать исторический очерк внешних связей
Норвегии на английском языке напрашивается вопрос: почему внеш-
няя политика столь незначительного игрока на международной арене
должна вызвать интерес у международной читательской аудитории
(кроме тех, конечно, кто испытывает особый интерес к Норвегии и
всему норвежскому)? Один из ответов может заключаться в том, что в
норвежской внешней политике с особой ясностью проявилась дилем-
ма, возникающая перед всеми малыми демократическими государст-
вами, пытающимися нащупать собственный путь на международной
арене. С одной стороны, малые размеры Норвегии одновременно спо-
собствуют и требуют выработки общенационального согласия по во-
просам внешней политики: по сравнению с большинством других
стран в Норвегии дистанция между правителями и управляемыми
чрезвычайно мала. Поэтому граждане Норвегии либо напрямую, либо
через своих представителей и корпоративные органы оказывают нео-
бычайно большое влияние на решения общенационального масштаба,
которые, по их мнению, могут затронуть их образ жизни и благососто-
яние. Для малой страны подобный консенсус — это conditio sine qua non
(непременное условие) того, чтобы она могла играть какую-либо роль
в международных делах. (Недостаток такого положения, конечно, со-
стоит в том, что, если согласия по важным вопросам достичь не удает-
ся, результатом становится нерешительность). В то же время неболь-
шие размеры страны ограничивают ее воздействие на международные
отношения: поскольку Норвегия столь мала, она оказывает сравни-
тельно небольшое влияние на международную обстановку, определя-
ющую ее территориальную целостность и благосостояние.
ПРЕДИСЛОВИЕ 17
Три тенденции, по мнению автора, имели определяющее значе-
ние для развития внешней политики Норвегии — нейтрализм/изоля-
ционизм, морализм и интернационализм. Все они различными путя-
ми отражают вышеупомянутую дилемму. Нейтрализм/изоляционизм
во многом являлся — и является — защитной реакцией на представ-
ление о бессилии Норвегии в международной политике. Сильный
налет морализма можно рассматривать как попытку «обойти» эту не-
достаточность силы, стремясь к иной роли — поборника идеалов. В
интернационализме Норвегии, с другой стороны, частично отрази-
лось осознание того, что, лишь будучи активным игроком, она спо-
собна влиять на международные события, а частично — растущая
уверенность в своей способности играть роль, соответствующую ее
статусу, ее месту в международном соотношении сил — а иногда и
превосходящую его.
Эта книга, как и вышедший ранее шеститомный труд, не предназ-
начена в первую очередь для академического мира. Главной целью ав-
тора было написать популярную работу, обращенную к широкому чи-
тателю, интересующемуся этими вопросами, основываясь на научных
исследованиях, но не отягощая ее громоздкими теоретическими или
методологическими конструкциями. Книга построена в основном по
хронологическому принципу, но, учитывая сложность последних пя-
тидесяти лет, мы сочли необходимым изложить события этого перио-
да, опираясь на тематический подход. Количество сносок сведено к
минимуму не в последнюю очередь потому, что при написании книги
в основном были использованы литература и источники на норвеж-
ском языке, в силу этого недоступные иностранному читателю. По-
этому тем, кого интересует более детальный анализ затрагиваемых
проблем, придется обратиться к шеститомнику. Более того, чтобы со-
хранить краткость, последовательность и связность изложения, мне
пришлось воздерживаться от частых отступлений в общую историю
Норвегии или других стран. Вместо этого я снабдил текст рядом
«вставок», часто в сочетании с иллюстрациями, служащих необходи-
мыми «мостиками» к более широкому историческому контексту. Я
благодарен Кнуту Амунду Сюрлиену за ценную помощь в подборе ма-
териала и составлении этих текстов. Удда Энгдаля я благодарю за по-
мощь в подборе карт и иллюстраций. Моя жена-англичанка Рут вновь
помогла мне избежать многих ловушек, возникающих, когда пишешь
не на родном языке.
Наконец, с удовольствием выражая признательность министерст-
ву иностранных дел Королевства Норвегии за неизменную поддержку
всего проекта, хочу недвусмысленно отметить, что ни в какой своей
2-2)65
18 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
части эта книга не подвергалась рецензированию в министерстве и не
была представлена туда для проверки или одобрения. Так что офици-
альные круги не имели никакого влияния на ее содержание; впрочем,
никто из людей, занимающих официальные посты, и не проявил
стремления оказать такое влияние.
Улав Ристе
Биллингстад, май 2001 г.
Глава 1. Средние века
Введение
Говорят, что у истории Норвегии есть три временных измерения.
История народа и страны насчитывает более тысячи лет, начина-
ясь с Эпохи викингов. Если речь идет об автономном статусе Норве-
гии с непрерывной традицией государственности, воплощенной в
конституции и политических структурах, то отсчет следует вести с
1814 г. и окончания наполеоновских войн. Однако полностью суве-
ренное норвежское государство, проводящее собственную внешнюю
политику, существует менее ста лет — начиная с 1905 г. и расторжения
унии с Швецией. Строго говоря, вся история норвежской внешней
политики ограничивается рамками XX столетия. Однако история
внешних связей Норвегии, которая и является предметом нашего ис-
следования, начинается с раннего Средневековья.
Вопросу о том, с какого момента некий народ можно с полным ос-
нованием называть нацией, посвящено множество научных книг. Нам
же достаточно будет начать с конца IX века, когда несколько регио-
нов, составлявших географическое понятие Norvegr — «северный
путь», — впервые были объединены под властью одного короля. Пер-
вое письменное упоминание о Норвегии и норвежцах появилось в
«Англо-саксонской хронике» англосаксонского короля Уэссекса Аль-
фреда Великого и основано на рассказах северонорвежского вождя
Отгара, посетившего двор короля примерно в 890 г. Процесс форми-
рования и укрепления Норвежского королевства, начавшийся с при-
брежных областей юго-запада Норвегии и постепенно охватывавший
внутренние и восточные регионы страны, занял примерно 150 лет. Не
претендуя на способность проникнуться образом мышления народов,
населявших земли, на разных этапах этого процесса попадавшие под
власть королей Норвегии, можно с достаточным основанием обозна-
чить их отношения с внешним миром общим понятием «внешние
20 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Оттар при дворе короля Альфреда
Примерно в 890 г. купец Оттар посетил двор Уэссекского короля Альфреда Великого. Рассказ Отга-
ра был записан и дошел до нас. Поселение, где жил Оттар, находилось в области Маланген на се-
вере Норвегии, недалеко от современного города Тромсё. Описание его путешествия позволяет
предположить, что в восточном направлении он добрался до самой реки Двина на побережье Бело-
го Моря — примерно в этих местах ныне расположен Архангельск - и там обнаружил народность,
которую он называл «бьярмы». Затем Оттар рассказал, как плыл на юг вдоль побережья страны, ко-
торую он называл «земля норманнов», к торговому городку недалеко от нынешнего Осло, а оттуда
— к древнему колммерческому центру «Хедебю» в Южной Дании, после чего пересек Северное мо-
ре и оказался в Англии. Он обьяснил, что целью его путешествия являлась торговля, а на Крайнем
Севере он искал моржовые клыки, которые в Европе считались предметом роскоши.
Путешествие Оттара показывает, насколько важное значение имело море, позволяя устанавли-
вать связь между отдаленными районами и играя роль канала сообщения в коммерческих целях.
ГЛАВА 1. СРЕДНИЕ ВЕКА 21
связи Норвегии», зарезервировав термин «внешняя политика» для
определения политики королей.
Конец первого тысячелетия стал периодом мощного подъема тор-
говых отношений между народами Северо-Западной Европы, в кото-
рых значительную роль сыграли викинги, бороздившие моря на своих
«длинных кораблях»1. Их мореходное и судостроительное искусство
заложило основу для деятельности и проявления интересов будущих
поколений норвежцев на трех разных направлениях: на юг и юго-вос-
ток где они вступали в контакт, все больше приобретавший форму
конфликта, с датчанами и экспансионистскими устремлениями дат-
ских королей; на запад, где зеленые пастбища открывали возможнос-
ти торговли, расселения и имперской экспансии на Британских остро-
вах и на еще более отдаленных землях, и на север — в поисках мехов,
шкур и других товаров на вывоз. В рассказах современников описыва-
ется свирепость варваров-викингов, но археологические находки до-
казывают, что у них существовала цивилизация с высокоразвитыми
сельскохозяйственными навыками, а в их городах процветали ремесла
и художественные промыслы. Торговые обмены между отдельными
людьми, развиваясь, превратились в регулярную межгосударственную
торговлю, а экспансионистские набеги и колонизация создали почву
для межгосударственных конфликтов — иными словами, возникли
внешние связи и внешняя политика королей.
«Норвежская империя»2
Первые походы норвежцев в западном и юго-западном направлениях
начались еще до Эпохи викингов. Переселенцы с западного побере-
жья Норвегии обосновались в Исландии, Гренландии, на Фарерском
архипелаге и на крайнем севере Британских островов. Когда размеры
некоторых из этих поселений достигли критической массы, возникли
и политические структуры, сосредоточенные вокруг трех главных
центров. Первым из них были Оркнейские острова, объединенные
под властью правителя-ярла, с почти исключительно норвежским на-
селением. Это объединение было создано примерно в 900 г., но через
сто лет расширилось, включив Шетландские острова, а также Кейт-
несс и Сазерленд на материковой территории Шотландии. Второй
Центр возник на архипелаге, называвшемся Содор, — нынешних Геб-
ридских островах — и острове Мэн: это было своего рода отдельное
«королевство», страдавшее, впрочем, от непрекращавшихся внутрен-
22 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Викинги
В норвежской истории период IX—X вв. носит название Эпохи ви-
кингов, хотя последние исследования позволяют предположить, что
викинги, или норманны, будь то норвежцы или датчане, возможно
избороздили все Северное море уже в VII—VIII столетиях. Европей-
ские историки, основываясь на описаниях современников, долгое
время изображали викингов как чрезвычайно жестоких и тупых раз-
бойников, нападавших ради грабежа иа мирные монастыри и крес-
тьянские поселения. В скандинавской историографии, наоборот,
этот период традиционно рассматривался как эпоха великих дости-
жений и предмет гордости. В последнее время возобладали более
сбалансированные оценки. По мнению британского историка Пи-
тера Сойера, действия викингов вполне соответствовали общему ха-
рактеру военно-политических событий того времени: это был пери-
од преобладания чуть ли не анархической ситуации, прерываемой,
как правило ненадолго, правлением военных вождей, отмеченный
политическим хаосом, набегами бродячих воинских дружин и по-
стоянной сменой союзников. На этом фоне викинги вряд ли пред-
? ставляли собой нечто из ряда вон выходящее, разве что приплывали
они издалека и на кораблях.
Больший интерес представляет вопрос: почему викинги отправ-
| лялись в такие далекие путешествия? Похоже, это во многом было
2 связано с быстрым ростом населения, что приводило к истощению
природных ресурсов на родине. В результате некоторые стремились
jj разбогатеть за счет грабежа, другие нагружали корабли товарами до-
I машнего производства, вроде шкур и кож для продажи или обмена в
заморских странах, а третьи переселялись в новые земли, где поля »
казались зеленее. И все это удавалось им благодаря превосходству в
навыках судостроения и мореплавания.
них усобиц. Немалую часть его населения составляли кельтские на-
родности3. Наконец, существовало и норвежско-ирландское королев-
ство с центром в Дублине, возникшее в середине IX в.
Если население Оркнейского «графства» (earldom) в основном за-
нималось сельским хозяйством, а его политика первоначально была
довольно миролюбивой, то западные Мэнское и Дублинское «коро-
левства», отличавшиеся внутренними раздорами, вынашивали экс-
пансионистские планы в отношении материковой территории Бри-
танских островов. Первый норвежский король Харальд I Прекрасно-
волосый без всякого сочувствия относился к амбициям этих
выскочек, которые, стоило им набрать силу, могли превратиться в уг-
розу для его уже слабеющей власти над собственной растущей импе-
----------—_ глАВА1СРВДНИЕйгид
Походы викингов в IX - х вв.
МОРЕ
Шетландские о-ва
Гебридские о-ва
о-ва
(ЛейФЭйриксон)
ок. 1000 г.
840
(Ирландия!
Лимерик•_ , е-^5
Дубли>у
АТЛАНТИЧЕСКИЙ
ОКЕАН
Оркнейские^^СРВЕЖЦЫ
ШОТЛАНДИЯ
УЭЛЬС
► 840
Лондон
ШВЕДЫ
ДАТЧАНЕ
793
Линдисфарн
СЕВЕРНОЕ
МОРЕ
НОРМАНДИЯ
968
"дбб4,—^'•Орлеан
ЗАПАДНО-ФРАНКСКОЕ
\ КОРОЛЕВСТВО
1844
844'
Ронсеео^ Тулуза
Нарбоннак
Барселона )
I ” испанский Тортозае J
I ЭМИРАТ
V i^* Севилья
^^"^844/859
Гибралтарский проли7~*——
Сантьяго-де-
Компостела
Лиссабон
’ Некор
859
Марсель
860
'Генуя
^.•Луна
ИТАЛИЯ
Балеарские о-ва
СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ
24 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
рией. Это побудило его заключить союз с королем Англии Этельста-
ном, стремившимся расширить свое королевство и включить в него
северную Англию и Шотландию, а значит, не менее Харальда I Пре-
красноволосого озабоченным перспективой того, что северная Анг-
лия попадет в руки Дублина.
Ось «Дублин—Йорк», судя по всему, утратила свое могущество в
первой половине X в., но к тому времени неугомонный и амбициоз-
ный старший сын короля Харальда I Прекрасноволосого Эйрик Кро-
вавая Секира сделал Оркнейские острова своей политической базой
для вторжений в Англию, в ходе которых он доходил вплоть до Йорка
на юге. Тем временем брат Эйрика Хакон I Добрый унаследовал нор-
вежский трон от их отца. Представляется сомнительным, чтобы он
потворствовал военным авантюрам Эйрика, однако развитие Орк-
нейских островов как центра норвежской силовой политики пользо-
валось активной поддержкой Хакона I Доброго. Этого же курса при-
держивались и его преемники. Северные районы Шотландии, а также
Содор и Мэн находились по крайней мере под частичным контролем
оркнейских ярлов и их норвежских сюзеренов. Однако попытки
включить в состав норвежской империи Ирландию окончились не-
удачей после того, как король Магнус II Голоногий пал в битве под
Дублином в 1103 г.
Его смерть фактически ознаменовала конец продолжавшихся бо-
лее полувека крайне энергичных попыток построить норвежскую се-
вероморскую империю на руинах англо-датской державы датского ко-
роля Кнута Великого. Предшественник Магнуса II Голоногого, король
Магнус I Добрый — сын Олава II Харальдссона (Святого), погибшего
в 1030 г. в сражении с войском коалиции недовольной местной зна-
ти, — сумел, благодаря везению и дипломатической ловкости, взойти,
помимо норвежского, еще и на датский престол, создав тем самым
мощную экономическую и военную базу для того, чтобы попытаться
возродить империю короля Кнута Великого. Сам Магнус I умер в 1047 г.,
не дожив до осуществления этой мечты, но его дядя Харальд Ill Сигур-
дарсон (Суровый Правитель) в 1064 г. решил отказаться от все более
слабеющего контроля над Данией и обратил свои взоры на Англию.
Там у умирающего короля Эдуарда Исповедника не осталось явных
наследников, и Харальд счел, что, будучи наследником короля Кнута,
он является подходящим кандидатом на английский трон.
В сентябре 1066 г. во главе мощного флота и войска Харальд III Си-
гурдарсон (Суровый Правитель) высадился на севере Англии, рассчи-
тывая превратить Йорк в свой плацдарм. Однако король Англии Га-
рольд 11 Годвинссон, хотя ему и пришлось выделить большую часть сво-
ГЛАВА 1. СРЕДНИЕ ВЕКА 25
его войска для отражения ожидаемого нападения норманнов с юга, раз-
бил норвежское войско в битве у Стамфордбриджа, в которой был убит
и сям норвежский король Харальд. Для англосаксов победа Гарольда II
Годвинссона у Стамфордбриджа оказалась пирровой, поскольку свя-
занное с ней перенапряжение сил фатальным образом ослабило сопро-
тивление, которое он смог оказать нормандскому вторжению, последо-
вавшему три недели спустя. Но военная мощь Нормандской Англии
также означала, что отныне становились иллюзорными все мечтания о
расширении «норвежской империи» за счет материковой британской
«Длинные корабли» викингов
В начале прошлого столетия в результате археологических раско-
пок в Норвегии и Дании было найдено несколько хорошо сохра-
нившихся кораблей, построенных во второй половине первого
тысячелетия. Эти находки показали, что в VII—VIII вв., судя по
всему, произошла настоящая судостроительная революция. Кон-
структивной основой для новых, более длинных кораблей послу-
жили обычные гребные лодки, длина которых была увеличена за
счет мощного киля, обеспечивающего прочность и устойчи-
вость; в придачу к веслам они оснащались парусом квадратной
формы. Одним из наиболее сохранившихся норвежских «длин-
ных кораблей» является Гокстадский корабль, находящийся ны-
не в Музее кораблей викингов в Осло. Его киль вытесан из цель-
ногодубовогобрусатолщиной в 20—25 см и длиной в 15 м. С по-
явлением судов, размеры которых превышали этот корабль
вдвое, обладавших отличной мореходностью, в зоне досягаемос-
ти викингов оказались обширные территории Западной Европы:
расстояние в 187 морских миль (морская миля = 1,853 километ-
ра) от Бергена на западном побережье Норвегии до Лервика на
Шетландских островах преодолевалось всего за два дня. Подоб-
ная скорость и мобильность также играли важную роль в сило-
вой политике и внезапных набегах на прибрежные районы. Об-
ладая малой осадкой, такие корабли могли плавать и по рекам.
9
26 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
территории. Актуальной оставалась лишь необходимость укрепления
власти Норвегии над западными островами.
Среди историков нет четкого единства мнений относительно це-
лей и задач агрессивной экспансии норвежских королей в этот пери-
од4. Свою роль, должно быть, сыграли личные амбиции и соображе-
ния престижа, а возможно, также кровное родство и дружеские отно-
шения между королями и местными правителями. Однако для
консолидации империи требовалось нечто большее. Во-первых, ко-
роль Норвегии должен был расширить свою зону безопасности. Глав-
ной отличительной чертой империй во все времена являлось обеспе-
чение безопасности всех подвластных им земель от внешних сил. По-
ка король мог обеспечивать надежную военную помощь в отражении
неприятельских вторжений, его вассалы на островах и в отдаленных
провинциях продолжали платить ему полагающиеся налоги. Еще од-
ним важным мотивом для создания и поддержания «норвежской им-
перии» было расширение торговых отношений с Британскими остро-
вами, а вместе с этим и контроль над торговыми путями в Северном
море. Значит, если мы можем говорить о «норвежской империи» ви-
кингов, то не в последнюю очередь это была торговая империя. За
территориальной экспансией X и XI вв. в следующем столетии после-
довал существенный рост торговых отношений, особенно между Нор-
вегией и восточным побережьем Британии. Торговля в основном
представляла собой обмен рыбы на зерно и ткани. А то, что к англий-
скому королю из Норвегии направлялось огромное количество по-
сланников с особыми поручениями, начиная примерно с 1150 г., сви-
детельствует о растущем значении политических отношений между
Англией и Норвегией. Вместе с торговлей развивались также тесные
культурные отношения и церковные связи. В 1152—53 гг. была созда-
на норвежская архиепископская епархия, в рамках которой шесть
епископских епархий на западных островах были подчинены архи-
епископу Нидароса (в Тронхейме). Этот факт, в свою очередь, способ-
ствовал укреплению как стремлений, так и способности норвежских
королей осуществлять свой сюзеренитет над этими землями.
Еще одной причиной, по которой с середины XII в. «норвежская
империя» заняла более оборонительную позицию, стало то, что у нор-
вежских королей появились другие заботы. Внутренние междоусоби-
цы, периодически перераставшие в гражданские войны, затрудняли
поддержание военно-морской и военной мощи, необходимой для
вмешательства в конфликты королевских ленников с Шотландией и
Англией. В Норвегии им к тому же приходилось бороться с попытка-
ми датчан и шведов использовать в собственных целях хаос, создава-
i
ш
ГЛАВА 1, СРЕДНИЕ ВЕКА 27
емый претендентами на трон, выступавшими с оружием в руках про-
тив правящих норвежских королей. В Дании королевский дом к 1150 г.
икпепил свою власть и использовал свою мощь для возрождения ста-
туса Дании как державы, господствующей на Балтике. Тем временем
норвежские короли с выгодой использовали свою власть над северной
Норвегией для расширения прибыльной торговли мехами, «щупаль-
ца» которой тянулись на восток — к Белому морю, а оттуда и на юг —
к Новгороду. Но с середины XII в. Норвегию, ослабленную внутрен-
ней борьбой за власть, на востоке вытеснили шведы, датчане и нем-
цы, стремившиеся расширить свое влияние на Балтике. На севере
норвежскому королевству также приходилось бороться с попытками
русских и финнов вести прибыльную торговлю мехами с саамами.
В этих условиях для норвежского короля укрепление связей с ко-
ролем Англии было не только желательно, но и необходимо. В доку-
Оборощ королевства — лейданг
•ТОМИМО собственной дружины короля, оборона норвежской державы с X в. основыва-
лисьна системе лейданга. Закон предписывал крестьянам иметь личное оружие. Кроме
даре, королевство было разделено на округа, называвшиеся «шипрейде», каждый из ко-
•ЧРых должен был оснастить и обслуживать один боевой корабль и предоставить для
команду. Король мог объявлять мобилизацию и корабли собирались в единый
ч^тдля отражения неприятельского войска. Вместе эти корабли представляли собой
ф“знук> силу, и у многих королей возникало искушение использовать ее и для замор-
Hte nneBaHTI°P’ Х0ТЯ под°бное применение военно-морского ополчения, строго говоря,
ХК>ии^СМаТРИВаЛОСЬ законами. Примером использования лейдангового флота для де-
рилы или наступательных операций является морской поход Хакона Хако-
*Я₽сона на Шотландию в 1263 г.
28 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ментах того времени имеются упоминания о конфедерации, создан-
ной королем Норвегии Инге и английским королем Иоанном Беззе-
мельным в начале ХШ в. Стороны преследовали двоякую цель — ук-
репить мир и дружбу и тем самым обеспечить морскую торговлю меж-
ду двумя странами, и конфедерация была возобновлена в 1223 г.
официальным договором между королями Хаконом IV Хаконарсоном
(Старым) и Генрихом III.
Дипломатия и силовая политика
Укрепление норвежского королевства, начавшееся при Хаконе IV,
привело к новым усилиям по расширению и обеспечению власти
Норвегии над становившимися все более непокорными западными
провинциями. Начиная с 1240 г. шли активные военные действия, в
которых важную роль играла морская мощь Норвегии. Ее короли рас-
полагали крупными силами флота «длинных кораблей», бравших на
борт большое количество пеших воинов. Появление этого флота ста-
ло возможным в результате частичной замены отбывания воинской
службы уплатой лейданга — первого светского налога в истории стра-
ны. Введенная законодательно, система лейданга предписывала каж-
дому округу для защиты королевства от иноземных захватчиков стро-
ить, обеспечивать командой, обслуживать и обеспечивать продоволь-
ствием определенное количество «длинных кораблей». Временами
король мог использовать этот флот и для заморских походов, обещая
их участникам щедрое вознаграждение либо в виде доли награбленно-
го, либо в виде земельной собственности на родине.
Однако главной чертой внешней политики Хакона IV и его преем-
ников была искусная дипломатия, время от времени сопровождаемая
угрозами применения силы. В течение почти восьмидесяти лет Норве-
гии, опираясь на свою значительную военно-морскую мощь, удавалось
играть существенную роль, соответствующую статусу державы средне-
го масштаба в международной европейской политике. Средневековая
дипломатия с самого начала основывалась на отдельных миссиях спе-
циальных посланников короля. В том, что касается Норвегии, с начала
второго тысячелетия в источниках фиксируется растущее количество
таких миссий. Через 250 лет институционализация этой системы до-
стигла такого уровня, что можно с полным основанием говорить о по-
явлении внешнеполитической службы как специально организованно-
го ведомства. Она подразделялась на «ядро» профессиональных дипло-
матов, отвечавших за наиболее важные дела в области отношений
ГЛАВА 1. СРЕДНИЕ ВЕКА 29
между государствами, и многочисленную группу посланников, время
<уг времени исполнявших отдельные поручения. Они часто совмещали
не столь масштабные дипломатические миссии с ведением частных де-
ловых операций за границей. По данным одного исследования о нор-
вежском дипломатическом корпусе, в XIII в. количество таких послан-
ников превышало сто человек, а дипломатических миссий было пред-
принято почти девяносто.
В составе этого дипломатического корпуса было много духовных
лиц, но росла и доля дворян, а также придворных. На первый взгляд
удивительным кажется тот факт, что довольно многие из них имели
иностранное происхождение. Но, раз они находились на службе у ко-
роля Норвегии, были связаны с ним лояльностью и присягой, их «на-
циональное» происхождение почти ничего не значило по сравнению
с имевшимися у них преимуществами — доскональным знанием об-
раза мышления их партнеров на переговорах. Одним из иностранцев
на норвежской службе был, к примеру, сэр Аскатин, вероятно, англи-
чанин по рождению, первым в Норвегии, насколько нам известно,
получивший титул канцлера, который возглавлял переговорный про-
цесс с Англией и Шотландией в 1260-х гг. Отсутствие у послов каких-
либо средств оперативной связи с королем придавало посланникам
статус «полномочных» в буквальном смысле слова. В случае успеха их
ждали награды — престиж, почет и богатство, но и рисковали они
многим: возьмем случай с бароном Аудуном Хуглейкссоном, чьи лег-
комысленные обещания предоставить французскому королю Филип-
пу IV Красивому 300 кораблей и 50 тыс. воинов для войны с Англией
в обмен на поддержку норвежских притязаний на Шотландию, веро-
ятно, стали одной из причин того, что в 1302 г. он окончил свои дни
на виселице в Бергене.
Документы того времени красноречиво свидетельствуют о перво-
степенном значении отношений с Англией как в количественном, так
и в качественном смысле. Но первых успехов Хакон IV Хаконарсон
(Старый) добился в отношениях с папским престолом. Его коронова-
ние кардиналом, присланным из Рима (несмотря на то, что он был не-
законнорожденным), сопровождалось обещанием служить «защитни-
ком веры» от монгольской опасности на севере. Последовавшее затем
заключение договора с Новгородом в 1251 г. укрепило политическое и
экономическое господство Норвегии в Заполярье, а рост богатства и
могущества существенно повысил ее престиж на европейской дипло-
матической арене. Английский король Генрих III предоставил Норве-
гии особые торговые привилегии, а король Франции Людовик IX
приглашал норвежского короля участвовать в его крестовых походах.
30 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Престиж Хакона достиг своего пика, когда в 1257 г. состоялась свадь-
ба его дочери Кристины с сыном короля Кастилии и Леона Альфонса
X Мудрого, явно связанная с надеждами последнего на помощь нор-
вежского флота в борьбе против мавров.
Западная ориентация норвежской внешней политики во второй
половине XIII в. постепенно сменилась попытками использовать ос-
лабление власти датских королей после смерти Вальдемара II Победо-
носного. Экспансионистская политика Хакона IV Хаконарсона (Ста-
рого) в отношении Дании и в Балтийском регионе подстегивалась на-
деждами на экономические и территориальные приобретения. Одним
из соблазнительных призов были доходы от пошлин и акцизов, если
бы удалось захватить контроль над морскими торговыми путями из
Балтики в порты Западной Европы, проходящими через узкий пролив
Эресунн между Данией и Швецией. Частично Хакон IV использовал
разнообразные методы: политические —заключив союз с Швецией,
династические — брак своего сына Магнуса (будущий король Норве-
гии Магнус VI) с датской принцессой Ингеборг, а частично — непри-
крытую угрозу силы, собрав флот из 300—400 кораблей для подкреп-
ления своих притязаний. Конец этому взрыву активности положили
Дания и Швеция — проведя типичную для того периода смену союз-
ников, они объединились в борьбе против норвежского короля.
Как только Хаконовский «бросок на юг» против Дании потерпел
неудачу, возникли новые угрозы для контроля Норвегии над северо-
западной оконечностью Шотландии. Шотландские короли довольно
давно пытались установить сюзеренитет над Гебридами путем заклю-
чения соответствующего договора с Норвегией. Получив резкий отказ
от Хакона IV, шотландцы организовали серию набегов на острова.
Попытки посредничества со стороны короля Англии Генриха III не
увенчались успехом, и в 1262 г. он недвусмысленно поддержал Хакона
IV, пообещав вторгнуться в Шотландию, если война станет неизбеж-
ной. Хакон IV решил опереться на свой флот и во главе 160 боевых ко-
раблей отплыл к шотландским берегам. Его план действий предусма-
тривал ложную атаку против восточного побережья, чтобы отвлечь
основные силы шотландских войск от западных берегов и островов,
где в дело вступит основная часть его армады. Но воины «отвлекаю-
щей» эскадры отказались высаживаться на берег в отсутствие короля,
оставшегося с главными силами. Тогда ему пришлось изменить свой
план и ограничиться патрулированием западного побережья в надеж-
де выманить шотландский флот в открытое море. Из этого ничего не
вышло — шотландцы остались в своих крепостях на суше, а норвеж-
ский флот тем временем стал испытывать серьезные проблемы со
ГЛАВА 1. СРЕДНИЕ ВЕКА 31
«Норвежская империя» в зените
своего могущества, 1261 —64 гг.
Исландия
Фарерские o-eaf
Шетландские о-ва $
Оркнейские о-ва$
Гебридские о-ва^
О-в Мэна
снабжением. Начались волнения среди солдат, находившихся на ко-
раблях. В начале октября 1263 г. произошла стычка при Ларгсе, когда
часть норвежских кораблей в бурю прибило к берегу, и высадившийся
отряд был атакован шотландской конницей под командованием ко-
роля Александра III.
Военные действия зашли в тупик, начались осенние штормы, нор-
вежский флот был вынужден вернуться на Оркнейские острова. Там
король Хакон IV заболел и в конце 1263 г. умер; на этом и завершилась
вся злополучная затея с попыткой восстановить господство Норвегии
над Западной Шотландией. Сыну короля Хакона Магнусу VI Хаконар-
сону Исправителю Законов (1263—80) пришлось начать долгий и труд-
ный процесс переговоров с шотландским королем, в ходе которого ан-
глийский король Генрих III дал понять, что для продления договора о
дружбе и торговых отношениях между Норвегией и Англией необходи-
мо, чтобы Магнус VI заключил мир с Шотландией. Наконец, в 1266 г.
мирный договор был подписан в Перте. Королю Магнусу VI пришлось
отказаться от суверенитета над Гебридами и островом Мэн в пользу
шотландской короны в обмен на выплату разовой компенсации и еже-
годные платежи, позднее обычно называвшиеся «ежегодная дань».
32 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Управление Норвегией в период
Высокого Средневековья
В Норке! ии, как и в других европейских странах, ncpiio.l Высокого
Средневековья был отмечен укреплением королевской власти и
влияния. На местном уровне король мог опереться на древний ин-
ститут региональных «тингов» — законодательных собраний, пред-
седателями коюрых теперь являлись королевские npe.iciannic.in —
лагманы. Сбор налогов, органи ящия обороны и правосудие находи-
лись в руках местного губернатора, назначаемого королем. Попытка
создать более централизованную систему управления королевством,
учредив общегосударственное собрание, окончилась неудачей —
>юг opian окатался нерабоюсиособным в редконаселенной Норве-
1ии. Полому в конце XIII в. был corum посюянно действующий
Совет королевств, состоявший из небольшого числа аристократов
и высокопос1авле11ных чиновников, к коюро.му король, управляя
страной единолично, обращался за советом и одобрением.
В иностранных делах король широко использовал посланников,
отправляемых со специальными миссиями к иноземным государям.
Но для важных и деликатных переговоров с главами иностранных
государств у него была небольшая группа «грандов» — высших са-
новников, по крайней мере один из которых являлся одновременно
и членом Совета королевства. Вокруг этой группы «дипломатов» на-
чал создаваться и аппарат внешнеполитической службы, числен-
ность которого в XIII в., судя по всему, составляла более ста человек.
Оркнейские и Шетландские острова, однако, остались под властью
норвежского короля, а епископство Содора и Мэна осталось в подчи-
нении у Нидаросского архиепископа.
Пертское урегулирование, внешне выглядевшее как поражение
Норвежского королевства в борьбе за империю, на деле было проявле-
нием государственной мудрости короля Магнуса VI. Норвежская ко-
рона явно не обладала экономическими и военными ресурсами, необ-
ходимыми для поддержания контроля над Гебридами и Мэном. А зна-
чит, отказ от этой обузы при сохранении контроля над Оркнейским и
Шетландским архипелагами можно рассматривать как мудрое реше-
ние, направленное на консолидацию сферы влияния короля Норвегии
в западной части Северного моря. К тому же Пертский договор открыл
путь к возобновлению взаимовыгодной торговли и дружественных от-
ношений между Англией и Норвегией, что и было закреплено мирным
договором, подписанным в Винчестере в 1269 г. Таким образом, глав-
ным результатом Пертского договора стали «свобода рук» для Норве-
ГЛАВА 1. СРЕДНИЕ ВЕКА 33
гии в расширении имевшей большую ценность торговли с Англией, а
также укрепление контроля Норвегии над северными областями своей
империи — от Гренландии до Оркнейских островов. Но он на долгие
времена создал также и «яблоко раздора» в виде «ежегодной дани». Эти
платежи шотландские короли вносили лишь изредка, а после 1389 г.
они и вовсе прекратились.
Исландия в Северной Атлантике была заселена норвежскими ко-
лонистами в IX и X вв. Хотя уже в 930 г. они создали собственную си-
стему законности и порядка, в центре которой находился альтинг,
считающийся древнейшим парламентским институтом во всем мире,
в стране продолжали свирепствовать внутренние раздоры. Отноше-
ния Исландии с Норвегией, помимо экономической зависимости от
последней, основывались на подчиненности исландской церкви ар-
хиепископу Нидаросскому. Поскольку и архиепископ, и норвежский
король были заинтересованы в умиротворении враждующих между
собой племен острова, духовная и светская власти наладили плодо-
творное сотрудничество, результатом которого стало урегулирование,
достигнутое в 1262 г. на альтинге. На его собрании большинство мест-
ных вождей принесли присягу верности норвежской короне на веч-
ные времена, сохранив, однако, значительную степень самоуправле-
ния — все законы, провозглашаемые норвежским королем, должны
были официально утверждаться альтингом. Тем временем некоторые
исландцы, отплывавшие дальше на запад, создали небольшие поселе-
ния на западном побережье Гренландии — «зеленой земли», чье на-
звание вряд ли соответствовало природным условиям на этом огром-
ном острове, хотя климат в те времена и был гораздо умеренней, чем
сейчас. Эти поселения, естественно, полностью зависели от торговых
связей с Норвегией, осуществлявшихся через Исландию. Позднее,
когда эта связь прервалась, поселения просто вымерли. Система, ос-
нованная на власти местных вождей, связанных вассальной присягой
с норвежским королем, была затем воплощена и на Фарерских остро-
вах, замыкавших границы империи на юге.
1270—1319 гг.: приближение заката «империи»
Если король Магнус VI Хаконарсон до самой смерти в 1280 г. продол-
жал проводить политику умиротворения и консолидации, то регенты
его малолетнего сына и наследника Эйрика II Магнуссона вынуждены
были сменить курс. На первый план вышла новая угроза — со стороны
торговой империи, известной как Ганза или Ганзейская Лига — от сред-
3-2165
34 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
невекового немецкого слова, обозначавшего «гильдию» или «союз».
Немецкие купцы и их «гильдии» в городах, в основном расположенных
на южном побережье Северного и Балтийского морей, опираясь на пе-
риодическую поддержку датских королей, расширяли свой контроль
над торговлей и морскими перевозками в регионе, создавая постоянно
действующие торговые анклавы и требуя торговых привилегий в иност-
ранных городах5. Они прочно обосновались в наиболее важном порту
Норвегии — Бергене, и регенты Эйрика II Магнуссона рассматривали
деятельность ганзейцев как угрозу положению норвежских купцов в
этом городе. В ходе разразившейся торговой войны регентов Эйрика II
Магнуссона поддержала Англия, также считавшая, что ее торговой им-
перии брошен вызов. После пятилетней войны привилегии ганзейских
купцов были подтверждены арбитражным договором. Но продолжался
конфликт Эйрика II Магнуссона с Данией, связанный с его притязани-
ями на датский трон через мать — датскую принцессу Ингеборг, вдову
норвежского короля Магнуса VI и дочь датского короля Эрика IV. За
шесть лет норвежское военно-морское ополчение четырежды нападало
на датскую территорию, пока в 1295 г. ослабленное Датское королевст-
во не оказалось вынужденным подписать мирный договор. Согласно
этому договору признавалось право Эйрика II Магнуссона занять дат-
ский престол от лица королевы Ингеборг.
Династические расчеты, в сочетании со стремлением получить
деньги, причитавшиеся Норвегии по условиям Пертского договора,
лежали и в основе попытки Эйрика вновь выдвинуть притязания на
Шотландию, на этот раз в союзе с королем Англии Эдуардом I. По
случайному стечению обстоятельств за два года в Шотландии умерли
и кронпринц, и его отец король Александр III, так что малолетняя
дочь Эйрика II Маргарита — внучка Александра III — стала наслед-
ницей шотландского престола. В 1289 г. в «нежном» шестилетнем
возрасте она была официально признана шотландской королевой, а
годом позже между ней и английским принцем — регентом Шотлан-
дии, будущим английским королем Эдуардом II — был заключен
брачный контракт. Увы, в 1290 г. юная принцесса умерла, и мечтам
Эйрика II Магнуссона о частичном возрождении «норвежской импе-
рии» был положен конец. Шотландский престол занял Джон Балли-
оль, сразу принявший сторону Франции, чтобы поставить барьер
экспансионистской политике англичан как во Франции, так и на
Британских островах. Именно этим двум союзникам авантюрист Ау-
дун Хуглейкссон, «чрезвычайный посланник» короля Эйрика II Маг-
нуссона, величественно пообещал активное участие 300 норвежских
«длинных кораблей» и 50 тысяч солдат в войне против Англии в об-
ГЛАВА 1. СРЕДНИЕ ВЕКА 35
мен на щедрую субсидию. За все это сам посланник успел получить
значительную сумму авансом. Но для истории этот инцидент важен
не столько тем, что обещанная военная помощь далеко выходила за
пределы возможностей Норвегии, а тем, что он может быть свиде-
тельством высокой репутации Норвегии как военно-морской и воен-
ной державы.
Несмотря на союз с Францией и обещанную военную помощь Нор-
вегии — купленную ценой дополнительного обязательства платежей
по норвежским претензиям, — Джон Баллиоль оказался бессильным
предотвратить захват большей части Шотландии англичанами. После
Пнзейская лига
Ганзейская лига, первоначально состоявшая из торговых городов Северной Герма-
нии, в XIV в. превратилась в структуру, господствовавшую в промышленности и тор-
говле на всем Севере Европы. Центр Лиги находился в Любеке, и к 1400 г. она созда-
ла отделения примерно в семидесяти городах, в том числе — с 1360 г. — в Бергене на
западном побережье Норвегии. Там немецкие купцы получили фактически права экс-
территориальности, обладая собственной юрисдикцией, финансовой и даже военной
силой. Благодаря контролю над прибалтийскими и североморскими рынками, они
наладили надежный сбыт норвежских рыбопродуктов, а в обмен могли гарантировать
ввоз необходимого рыбакам зерна, предоставляя кредиты, когда уловы падали. Това-
ры перевозились на ганзейских торговых судах, и норвежское судоходство резко со-
кратилось.
Норвежские купцы Бергена, а также их традиционные торговые партнеры из Анг-
лии постепенно проигрывали в конкурентной борьбе со столь мошной организацией.
Что же касается королей Дании—Норвегии, то они время от времени предпринимали
попытки ограничить мощь и привилегии ганзейцев. Для противодействия этим попыт-
кам немцы могли использовать такое мощное оружие, как торговая блокада, что они
порой и делали. Но чаще всего короли сами зависели от Лиги — получая от нее займы,
финансовую и даже военную помощь.
36 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
этого здравый смысл и политический реализм привели Хакона Маг-
нуссона, унаследовавшего норвежский престол после смерти своего
брата Эйрика II в 1299 г., к убеждению, что интересам Норвегии лучше
всего соответствует возобновление дружественных и торговых отно-
шений с Англией. Это позволило Хакону Магнуссону — ставшему ко-
ролем под именем Хакона V — обратить свой взор к политическим со-
бытиям внутри Североевропейского региона. Первоначальный анти-
датский союз с Швецией сменился союзом трех скандинавских
королей против честолюбивого Эрика Магнуссона — брата короля
Швеции Биргера II Магнуссона и претендента на шведский трон, с
1312 г. женатого на дочери и наследнице Хакона V герцогине Ингеборг.
Хакон в 1319 г. скончался, не оставив наследников мужского пола, и
сын Эрика и Ингеборг Магнус Эрикссон стал наследником как нор-
вежского (под именем Магнус VII Эрикссон), так и освободившегося
к тому времени шведского престола (Магнус II Эрикссон). Таким об-
разом, 1319 г. знаменовал собой конец отдельного норвежского коро-
левства с собственной национальной правящей династией и начало
периода личных уний между северными королевствами, в рамках ко-
торых Норвегии было суждено превратиться в младшего партнера.
По общепризнанному мнению, 1319 г. стал поворотным моментом
в норвежской истории. Но для ученых поворотные моменты никогда
не являются столь очевидными, какими они кажутся. Если история и
не является сплошной тканью без единого шва, то по крайней мере
она паутина, где за «разрывами» скрываются важные нити развития,
идущего без перерывов. Упадок силы и могущества Норвежского ко-
ролевства, на поверхностный взгляд вызванный случайностью — ко-
ролевская династия осталась без мужского потомства, — гораздо луч-
ше объясняется более глубинными факторами, действовавшими в те-
чение долгого времени. Главными основами господства норвежских
королей в регионе Северного моря и Северной Атлантики были день-
ги, получаемые в основном за счет прибыльной торговли, и военная, а
точнее военно-морская мощь, создаваемая на эти деньги. Обе эти ос-
новы были подорваны во второй половине XIII в. Прибыльной мор-
ской торговле Норвегии, особенно с Англией, составили конкурен-
цию соперники — сами английские купцы и растущая Ганзейская тор-
говая империя. Расширение торговли становилось капиталоемким
делом — для этого требовались мануфактуры, более крупные корабли
и усовершенствованные складские помещения. Банкирские дома
Лондона, городов Фландрии и Северной Германии обладали необхо-
димыми капиталами, которых у норвежских купцов из Бергена или
других городов просто не было. Проникая в норвежскую торговлю,
ГЛАВА 1. СРЕДНИЕ ВЕКА 37
иностранные купцы приобретали и рычаги политического давления в
виде угрозы блокировать жизненно необходимый норвежцам ввоз зер-
на. В борьбе с подобными угрозами норвежские торговцы уже не мог-
ли рассчитывать на морскую мощь страны. Войско, состоящее из
«длинных кораблей» викингов с командами из крестьян-ополченцев,
все больше уступало в боеспособности профессиональным и высоко-
мобильным конным сухопутным армиям, оснащенным более совер-
шенным оружием вроде арбалетов. А поскольку содержание подобных
сухопутных войск было не по силам обедневшему норвежскому дво-
рянству, события развивались таким образом, что страна сделалась
уязвимой перед вторжениями с суши — из Швеции и Дании.
1319—1536 гг.: Норвегия вынуждена обороняться
Внешне все выглядело так, что шведско-норвежская уния, созданная
в 1319 г., была персональной: поначалу ее единственным связующим
звеном был король-младенец Магнус Эрикссон. В Норвегии правил
Государственный совет, состоявший из дворян и высокопоставленно-
го духовенства. В той степени, в какой его вообще интересовала
внешняя политика, деятельность Совета развивалась по двум направ-
лениям. Прежде всего он боролся за сохранение собственных полно-
мочий против любых попыток короля найти ему замену, раздавая вот-
чины в Норвегии иноземным дворянам или используя норвежские
ресурсы в своих личных внешнеполитических затеях. Кроме того,
предпринимались усилия по ограничению контроля Ганзейской лиги
над внешней торговлей Норвегии, хотя здесь лояльность некоторых
членов Совета вступала в конфликт с их обязанностями — некоторые
из них извлекали личный доход из сделок с ганзейскими купцами. В
том, что касалось традиционной западной ориентации норвежской
внешней политики, король не проявлял особого интереса к действи-
ям Совета. В конце концов попытки восстановить права Норвегии в
различных уголках ее бывшей империи отвечали и его интересам, ес-
ли они приносили доходы от налогообложения или выплату Шотлан-
дией долгов по Пертскому договору. Лишь такие попытки можно бы-
ло осуществлять дипломатическими средствами, не поддерживаемы-
ми вооруженной силой. Дипломатические усилия Совета в основном
концентрировались на оказании поддержки Франции во время Сто-
летней войны против Англии в несколько призрачной надежде на то,
что той удастся повлиять на своего шотландского союзника, чтобы
тот выплатил долги.
38 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Возражения Совета против внешнеполитических авантюр короля
достигли высшей точки, когда мать короля Магнуса Ингебьёрг, сто-
ронница решительных действий, решила попытаться захватить про-
винцию Сконе на территории Швеции. Тогда для лучшей защиты
норвежских интересов Совет в 1355 г. назначил регентом Норвегии
сына Магнуса VII Эрикссона — Хакона VI Магнуссона. Через не-
сколько лет шведские дворяне избрали королем Швеции немецкого
герцога Альбрехта Мекленбургского. К тому времени Дания под вла-
стью нового короля Вальдемара IV Аттердага восстановила прежнее
могущество: он не только изгнал шведов из Сконе, но и взял под кон-
троль стратегически важный остров Готланд в Балтийском море. Те-
перь Хакон VI и его свергнутый отец Магнус VII Эрикссон выступили
на стороне датчан, надеясь вернуть себе шведский престол. Женив-
шись на дочери короля Вальдемара Маргрете, король Хакон VI стал
родоначальником датско-норвежской династии — в 1380 г. их мало-
летний сын Олав Хаконссон взошел на трон в обеих странах (в Да-
нии — Олав III, в Норвегии — Олав IV), а через пять лет, повзрослев,
принял еще и титул «законного наследника Швеции». После смерти
Олава в 1387 г. его умная и властная мать Маргрета твердо взяла браз-
ды правления в свои руки. Она держала курс ни больше ни меньше
чем на тройственную унию между Данией, Норвегией и Швецией.
Эта цель осуществилась в 1397 г., когда на торжественном собрании
духовных и светских магнатов в городе Кальмар на юге Швеции ей
удалось добиться коронации своего избранного наследника, принца
Эрика Померанского, в качестве короля всех трех скандинавских го-
сударств (в Дании — Эрик VII, в Норвегии — Эрик III, в Швеции —
Эрик XIII).
В области внешней политики, начиная с правления королевы
Маргреты, главным вопросом стали отношения с набирающей мощь
торговой империей Ганзейской лиги. В то время как Маргрета при-
держивалась «средней линии» между сопротивлением и компромис-
сом, король Эрик избрал политику конфронтации. Разразилась эко-
номическая война, в ходе которой Ганза продемонстрировала свою
мощь, установив блокаду шведских и норвежских портов. Поскольку
от этих мер больше всего страдал экспорт Швеции, в 1439 г. дворянст-
во свергло Эрика со шведского престола. Хотя формально Кальмар-
ская уния просуществовала до 1520 г., фактически с середины XV в. в
ее составе оставались лишь Дания и Норвегия. Отступничество Шве-
ции привело к тому, что преемники Эрика стремились консолидиро-
вать оставшуюся часть королевства, усиливая контроль над Норвеги-
ей, отчасти в противовес попыткам шведского дворянства добиться
ГЛАВА 1. СРЕДНИЕ ВЕКА 39
влияния в норвежских делах. Поскольку эти стремления могли спо-
собствовать ограничению господства ганзейцев над торговлей Норве-
гии они пользовались поддержкой норвежского Государственного
совета.
С середины XIII в. влияние ганзейских купцов резко возросло. Они
в буквальном смысле обрели монополию на ввоз зерна в Норвегию и
пользовались этим, чтобы занять привилегированное положение во
всех сферах норвежской торговли, как внутренней, так и внешней. Со-
гласно некоторым подсчетам, из шести-семитысячного населения
Бергена — главного порта и торгового центра Норвегии, 2—3 тысячи
составляли немецкие купцы. Готовность королей совместно с норвеж-
ским Государственным советом противостоять влиянию ганзейцев,
однако, ограничивалась их потребностью в финансовой поддержке со
стороны ганзейских купцов для распространения своего господства на
юг, на территорию Гольштейнского герцогства. Другим и более ковар-
ным следствием королевских интересов в Норвегии стала постепенная
замена норвежцев—членов Государственного совета датскими дворя-
нами. Неспособность Совета защитить суверенитет Норвегии стала
очевидной, когда король Дании—Норвегии Ханс I назначил своего
старшего сына Кристиана вице-королем Норвегии — этот новый ти-
тул продемонстрировал неравноправность партнерства двух стран в
рамках союза, который официально по-прежнему считался личной
унией двух государств под властью одного короля.
Утрата владений на Британских островах
После Пертского договора 1266 г. под властью Норвегии из ее бывших
владений на Британских островах остались только Шетландский и
Оркнейский архипелаги, а также Кейтнесс; кроме того, ей причита-
лась ежегодная выплата контрибуции от шотландского короля за Геб-
риды и Мэн. Последний вопрос, как мы видели, так и остался неуре-
гулированным, несмотря на все усилия датско-норвежских королей
взыскать платежи. Для шотландских королей невыполнение ими по-
ложений Пертского договора было сигналом того, что их суверенитет
над Гебридами и Мэном — лишь первый шаг к ликвидации иностран-
ных анклавов в шотландском регионе. Следующим логическим шагом
стало установление в 1374 г. контроля над владением Оркнейского яр-
ла на северном побережье Шотландии — Кейтнессом. Любые попыт-
ки Оркнейского «графа» (earl) оказать сопротивление захвату анклава
шотландцами были заранее обречены на неудачу. Даже на самих Орк-
40 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
нейских островах влияние Норвегии явно клонилось к закату, по мере
того как граф все больше вовлекался во внутришотландские политиче-
ские процессы.
В XV в. короли Дании и Норвегии, постоянно нуждавшиеся в
деньгах, дважды пытались убедить шотландского короля выплатить
долги по Пертскому договору. В 1426 г. король Шотландии Яков I от-
правил посольство для переговоров с норвежцами в Бергене. Резуль-
татом стало еще одно подтверждение условий договора в обмен на
обещание норвежцев списать накопившуюся задолженность. Но и
после этого шотландский король не озаботился выплатой ежегодной
контрибуции. Следующая, наиболее решительная попытка «выбить»
из шотландцев «ежегодную дань» была предпринята королем Кристи-
аном I. Кристиан был первым представителем Ольденбургской дина-
стии на датском троне, и ему удалось расширить свою державу, взой-
дя — хотя и временно — на шведский престол, а также добившись
своего избрания на объединенный престол герцогства Шлезвига и
графства (с 1472 г. также герцогства) Гольштейнского. Но связанное с
этим истощение казны заставило его искать новые источники дохода,
и союз с королем Франции Карлом VII, направленный против Анг-
лии, предусматривал поддержку требований к шотландскому королю
о возобновлении выплаты «ежегодной дани». Но у шотландского ко-
роля Якова II, находившегося в зените могущества благодаря хаосу в
Англии, готовому взорваться войной Алой и Белой Розы, на этот счет
было иное мнение. На переговорах в 1460 г. шотландская делегация
предложила заключить брак между их кронпринцем Яковом и дат-
ской принцессой Маргретой. Ценой должен был стать отказ Норве-
гии от суверенитета над Оркнейскими и Шетландскими островами,
аннулирование «ежегодной дани» и богатое приданое. Переговоры
возобновились в 1466 г., после восшествия кронпринца на трон под
именем Якова III, и в 1468 г. окончательный договор был подписан.
Суверенитет над Оркнейским и Шетландским архипелагами не был
передан шотландскому королю. Вместо этого Кристиан I, неспособ-
ный заплатить огромное приданое, вынужден был заложить острова
Шотландии.
Норвежские историки долгое время были склонны рассматривать
заключение брачного контракта между датской принцессой и шот-
ландским королем как постыдное предательство датским королем
жизненных интересов и прав Норвегии6. Позднее эта сделка получи-
ла более беспристрастную оценку. Что касается списания «ежегодной
дани», то в течение двух столетий, что прошли после заключения
Пертского договора, она существовала только на бумаге. Оркнейские
ГЛАВА 1. СРЕДНИЕ ВЕКА 41
острова давно находились под шотландским влиянием, и к середине
XV в. норвежский суверенитет над ними сохранялся лишь формально.
Потеря Шетландов ощущалась гораздо сильнее, поскольку влияние
норвежского языка и культуры там было — и после этого еще долго
оставалось — очень сильным. Но мир, наступивший в результате до-
стигнутого урегулирования, способствовал возрождению процветаю-
щей североморской торговли. Поэтому соглашение 1468 г. можно счи-
тать новым вариантом Пертского договора. Права суверенитета, кото-
рые невозможно было реализовать, обменяли на мир и выгодные
торговые отношения. Более того, в тот момент операция залога не
рассматривалась как окончательный отказ от территорий. Подобно
тому, как выплата «ежегодной дани» двести лет оставалась договор-
ным обязательством, возможность возвращения залога упоминалась в
документах в течение следующих двух столетий. Пожалуй, наиболь-
шее историческое значение это урегулирование имело как символ
упадка Норвегии: Пертский договор был соглашением, которое нор-
вежский король заключал с полным осознанием того, что он делает.
Брачный контракт 1468 г., однако, был подписан датским королем да-
же без номинального участия норвежского Государственного совета.
Согласие короля Кристиана I на брачный контракт 1468 г. можно
рассматривать и в контексте игры факторов силы. Ему нужны были
могущественные союзники, частично для сдерживания покушений
некоторых кругов шведского дворянства на его положение в Швеции,
а также, и, вероятно, прежде всего, — для нейтрализации угрозы со
стороны англичан для датской и немецкой торговли на Северном мо-
ре и в Северной Атлантике. За предыдущие сто лет английские купцы
добились немалого успеха, резко усилив свое проникновение прежде
всего в торговлю с Исландией. Теперь, когда он заполучил Шотлан-
дию в союзники, а Западная Ганза, движимая собственными интере-
сами, также оказалась на его стороне, Кристиану I было легче осуще-
ствлять свои права сюзерена Исландии и не давать ходу английским
купцам. Однако с точки зрения норвежских интересов это означало
уменьшение значения Бергена. Торговля с Исландией до сих пор офи-
циально являлась монополией Бергена, хотя это все больше превра-
щалось в пустую формальность, так как осуществить ее на практике
не удавалось из-за вмешательства английских купцов. Теперь запад-
ногерманские и голландские торговцы получили право свободно тор-
говать непосредственно с Исландией в обход Бергена.
И все же отождествлять интересы Бергена с интересами Норвегии
можно лишь с оговорками. Как мы видели, бергенское купечество в
основном состояло из немцев и находилось под контролем герман-
42 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ского балтийского порта Любек, в то время как союзником датского
короля являлась Западная Ганза, то есть немецкие и голландские пор-
товые города на побережье Северного моря. Тем не менее сохранение
статуса Бергена как центра торговли приносило Норвегии хотя бы не-
большой доход, потерянный теперь, когда корабли Западной Ганзы с
благословения короля перестали заходить в Берген. В этой связи есть
искушение порассуждать о том, не лучше ли с точки зрения норвеж-
ских интересов было бы возродить традиционный торговый альянс с
Англией, поскольку английские купцы меньше стремились к монопо-
лизации торговли за счет особых привилегий и могли бы стать проти-
вовесом Ганзе. Но возобладали династические и державные интересы
короля, а в этом отношении Англия была для него врагом.
Глава 2. Уния с Данией, 1536—1814 гг
Норвегия — датская провинция?
В 1536 г. датское дворянство посадило на престол Кристиана III, от-
вергнув притязания его свергнутого дяди короля Кристиана II.
Будучи фаворитом дворян и датского Государственного совета среди
гандидятов на трон, Кристиан III вынужден был удовлетворить боль-
шинство их требований, сформулированных в традиционных «капи-
туляциях» — хартии, издаваемой при восшествии на престол, которую
он должен был подписать. Одно из этих требований состояло в том,
что
«Норвегия впредь будет состоять под властью короны Дании, подобно лю-
бой из других провинций, Ютландии, Фюну, Зеландии или Сконе, и от-
ныне не будет являться или называться королевством как таковым»1.
Юридическая сила этой «норвежской статьи» может быть поставле-
на под вопрос. В официальных договорах 1544 и 1546 гг., связанных
с усилиями раз и навсегда положить конец настойчивым притязани-
ям Кристиана II, Норвегия по прежнему называется «Норвежским
королевством», при этом «норвежская статья» даже не упоминается.
Однако на практике с Норвегией с тех пор обращались точно так же,
гак с любой другой датской провинцией. Может быть, это и усили-
ло контроль короля над Норвегией, но одновременно привело к
ликвидации — по крайцей мере на некоторое время — его притяза-
ний на норвежскую корону по праву престолонаследия. В отличие от
Дании, где король должен был избираться, в Норвегии прочно уко-
ренилась наследственная монархия, что до сих пор укрепляло лич-
ные позиции короля по отношению к дворянству. Теперь же это пре-
имущество было утеряно. Еще одним важным достижением датских
Дворян было то, что теперь они получали такой же, как и в самой Да-
44 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Территориальные изменения в 1600—1660 гг.
ГЛАВА2. УНИЯСДАНИЕЙ, 1536-1814 гг. 45
нии, доступ к феодам и важным королевским назначениям в Норве-
гии. С норвежским Государственным советом по этим вопросам не
проконсультировались. Он фактически отошел в сторону, расколов-
шись пополам — на группу, во главе которой стоял католический ар-
хиепископ Нидаросский, представлявшую себя как борцов за само-
управление Норвегии, и сторонников реформации, насаждаемой
королем Кристианом III2.
После того как был сделан этот огромный шаг вниз, к статусу пол-
ной зависимости, возникает законный вопрос: можно ли о последу-
ющем периоде вообще говорить как о таком, где присутствует «нор-
вежская внешняя политика»? Четкого и простого ответа на этот во-
прос не существует. Очевидно, внешняя политика, осуществляемая
королем и датским Государственным советом, носила в первую оче-
редь «датский» характер, т.е. она определялась интересами Дании. Но
столь же очевидно, что происхождение многих политических иници-
атив было связано с общими интересами «двуединого» королевства.
Чисто норвежское содержание этих интересов, естественно, варьи-
ровалось, но можно выделить две категории норвежских интересов,
которые могла удовлетворить внешняя политика короля, даже если
для удобства называть ее датской внешней политикой. Во-первых,
существовали политические тенденции, определявшие на долгие го-
ды судьбы норвежской государственности, в основе которых неиз-
менно лежало предположение о том, что ликвидация этой государст-
венности, подразумевавшаяся в «Норвежской статье», представляет
собой временную и вынужденную меру. В эту категорию входили по-
литические решения, способствовавшие поддержанию статуса Нор-
вегии как отдельного королевства, а также такие решения, благодаря
которым происходили определение, сохранение и даже расширение
территории, четко именовавшейся норвежской. Во-вторых, имеются
в виду политические мероприятия, в том или ином отношении слу-
жившие обеспечению конкретных — в основном экономических —
интересов норвежских подданных короля. Обе эти категории следует
рассматривать как неотъемлемую часть исторического развития
внешних связей Норвегии.
Общий интерес обеих стран состоял в сохранении суверенитета
над Гренландией, Исландией и Фарерскими островами, с предостав-
лением соответствующих льгот бергенским купцам. Господство ган-
зейцев в Бергене во время правления Кристиана III постепенно ос-
лабевало. В ходе длительной серии переговоров ганзейские купцы
стремились к официальному закреплению своих господствующих
позиций, но шаг за шагом им приходилось соглашаться на то, чтобы
46 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
норвежские оптовые и розничные купцы и торговцы получили боль-
шую роль и пользовались бы более широкими правами. Результатом
стал существенный рост норвежской морской торговли и норвежско-
го экспорта, где особенно прибыльным товаром была рыба из Север-
ной Норвегии. С этой внешнеторговой экспансией была тесно связа-
на активная политика преемников Кристиана III — Фредерика II и
особенно Кристиана IV, поддерживавших усилия норвежцев утвер-
дить свой суверенитет над заполярными территориями, ныне состав-
ляющими фюльки (губернии) Финмарк и Тромс, а также северную
часть нынешней губернии Нурланн. В этом районе не существовало
международно признанных границ, и в период позднего Средневеко-
вья и Швеция и Россия воспользовались слабостью норвежского го-
сударства, расширив свои территориальные притязания. Речь шла не
просто об официальном суверенитете, но и о праве облагать налогом
и контролировать торговлю местного саамского населения — в неко-
торых случаях налоги с саамов взимали три разных короля! Кроме то-
го, в этом регионе активную деятельность развивали английские и
голландские купцы.
Швеция, начиная с середины XVI в., была особенно активна в
проведении экспансионистской политики на Севере, стремясь не
только обложить налогом саамов в приграничных областях, но и уста-
новить свой контроль над прибрежными районами. Первоначально
борьбу против шведских притязаний возглавляли губернаторы Берге-
на и чиновники на местах. Но начиная с 1570-х гг. к этой борьбе энер-
гично подключились король и датский Государственный совет, преж-
де всего отвергая попытки Швеции фиксировать свои притязания в
мирных договорах, заключавшихся после Северной Семилетней вой-
ны (1563—70 гг.). Шведская экспансия приобрела новое направление
после того, как русский царь, признав свое поражение после долгой
войны со Швецией, в 1595 г. уступил шведскому королю свои права на
сбор дани с саамов к западу от полуострова Варангер. Кристиан IV
(1588—1648), коронованный на престол Дании и Норвегии в 1596 г.,
сразу же взял курс на решительную защиту интересов своего королев-
ства в этом районе. Он выступил с резкими протестами против упомя-
нутого русско-шведского договора. Он также пожаловался англий-
ской королеве Елизавете I на присутствие английских рыболовных
судов у побережья Финмарка и лично возглавил морские экспедиции
в эту зону, закончившиеся конфискацией нескольких кораблей-нару-
шителей. Постепенно происходило и усиление королевского чинов-
ничьего аппарата в регионе, призванного осуществлять его единолич-
ное право на налогообложение населения Финмарка.
ГЛАВА 2. УНИЯ С ДАНИЕЙ, 1536-1814 гг. 47
KfTiwui ГУ — «добрый король» для Норвегии?
Король Кристиан IV во многом выделяется в ряду четырнадцати монархов, управ-
лявших Данией и Норвегией за 434 года унии. Он царствовал дольше всех —
в общей сложности 60 лет, с 1588 по 1648 г, а по энергии и жизнелюбию не знал себе
равных ни среди предшественников, ни среди преемников. Он был первым среди про-
чих королей и по тому вниманию, которое он уделял Норвегии, и это внимание носи-
ло в целом благожелательный характер. Так, он укрепил бюрократические структуры
Норвегии, в большей степени интегрировал их в центральный государственный аппа-
рат. Король посещал Норвегию тридцать раз. Один из этих визитов он совершил инког-
нито под видом капитана. В ходе этого путешествия он проплыл вдоль всего побережья,
Добравшись даже до спорных территорий к востоку от полуострова Варангер. Главной
ОГО Целью было обследовать и отметить на карте места, на которые король предъявлял
в этом районе свои суверенные права. Репутация «жизнелюба», которой пользовался
Кристиан IV, полностью подтвердилась, когда он прибыл в Берген и был приглашен
комендантом Бергенской крепости на ночное празднование летнего солнцестояния.
Как записал в дневнике один из гостей, неугомонный король пил всю ночь, «веселил-
ся так, что разбил все окна, а также кухонную печь». На следующий день праздник про-
должился на борту королевского корабля, и гостей угощали так хлебосольно, что из них
«лишь немногие смогли добраться до дома без посторонней помощи».
48 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Конфликт Кристиана IV с Швецией, в основном вызванный спо-
рами из-за суверенных прав на Севере, приобрел более серьезный
оборот после восшествия на шведский престол Карла IX. Поначалу
датский Государственный совет не поддержал короля и признал пра-
ва Швеции собирать налоги на побережье северной Норвегии. Но
когда шведский король пошел дальше, попытавшись добиться тер-
риториальных прав на этот регион, он встретился с вооруженным
сопротивлением сильного флота Кристиана IV. В 1611 г. Датско-
норвежское королевство объявило войну Швеции, и по мирному со-
глашению, заключенному два года спустя, шведы признали сувере-
нитет Норвегии над прибрежными районами Севера. Однако вопрос
о правах на внутренние районы, в том числе правах налогообложе-
ния, долгое время оставался неурегулированным, поскольку регион
Финмарка не везде обладал естественными рубежами, такими, на-
пример, как горные хребты, располагавшиеся западнее и южнее.
Фактически граница между Швецией и Норвегией не была оконча-
тельно определена до 1751 г. В тот момент Швеция находилась под
угрозой вторжения из России, и страх перед возможным альянсом
между Россией и Данией—Норвегией побудил шведов согласиться с
большинством требований, выдвинутых датским королем от лица
Норвегии. Свои современные очертания сухопутная территория
Норвегии приобрела в 1826 г., после окончательного урегулирования
вопроса о границе с Россией.
Помимо этого, Кристиан IV стойко защищал заморские интересы
Норвегии, и не только в северных районах. Уже в 1564 г. король Фре-
дерик 11 использовал выражение «Норвежское море» в своих жалобах
на действия английских и голландских судов. В основе этого термина,
судя по всему, лежала теория о том, что, подобно тому как датская ко-
рона господствует на Балтике, норвежская корона может претендо-
вать на господство над северными морями — «dominium maris septen-
trionalis». В свою очередь, Кристиан IV, сочетая дипломатические
средства с использованием мощного датско-норвежского флота, бо-
ролся против китобойного промысла, который иностранцы вели у
норвежского побережья и севернее, вплоть до Шпицбергена, выдви-
нув претензию на исключительное право на рыбный промысел в при-
брежной зоне, протяженность которой от берега четко не была опре-
делена. В международном морском праве того времени не существо-
вало однозначного мнения по вопросу о том, как определять границы
территориальных вод — ограничивать ли их расстоянием прямой ви-
димости, дистанцией пушечного выстрела или одной географической
милей, равнявшейся тогда четырем морским милям.
ГЛАВА 2. УНИЯ С ДАНИЕЙ, 1536-1814 гг. 49
Норвежская армия
В период унии с Данией обязанность норвежцев защищать королевство по-прежнему ос-
новывалась на древнем норвежском законе 1274 г., включавшем и лейданговую повин-
ность, хотя многие уклонялись от последней, уплачивая налог. Ожидая конфликта с
Швецией из-за ее экспансионистских планов, король Кристиан IV пересмотрел прежний
закон, «модернизировав» его статьи о том, какие виды оружия должны были иметь крес-
тьяне. Однако война со Швецией 1611 — 13 гг. показала, что крестьянское ополчение ус-
тупало по боевым качествам хорошо обученным и лучше вооруженным шведским вой-
скам. Общая тенденция того времени заключалась в усилении опоры на профессиональ-
ное наемное войско, но это было дорогостоящим делом. Поэтому в 1628 г. Кристиан IV
издал закон о создании в Норвегии национальной армии численностью в 6500 человек,
комплектуемой за счет рекрутской повинности и разделенной на роты, возглавляемые
Иностранными профессиональными офицерами. Выход короля из Тридцатилетней вой-
ны (1618—48) привел к тому, что воплощение в жизнь этого закона было отложено. Но
в 1643 г. Швеция начала новую войну против Дании, и вооруженные силы Норвегии бы-
ли отмобилизованы и поставлены под командование энергичного датского наместника
аннибала Сехестеда. Основу сухопутных сил составили молодые призывники новой
норвежской армии, которым было придано немалое число профессиональных солдат.
Прежнее крестьянское ополчение использовалось в качестве вспомогательных войск,
•лавной задачей армии было отвлечь на себя максимально возможное количество швед-
ских войск, не переходя к наступательным операциям. Шведское вторжение через грани-
чу в спорный регион в центре Скандинавского полуострова было отражено, но проблемы
00 снабжением заставили норвежцев отступить из этого района, и по мирному соглаше-
нию 1645 г. король уступил эту область Швеции вместо датских земель, на которые пер-
воначально претендовали шведы.
4—2165
50 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
В XVI—XVII вв. Датско-норвежское королевство могло господст-
вовать на море и в прибрежных районах благодаря своему военно-
морскому могуществу. В то же время Швеция обладала сухопутной
армией — этим все более мощным оружием экспансионистской по-
литики. Уже в ходе Северной Семилетней войны (1563—72 гг.) швед-
ская армия захватила огромный кусок территории центральной Нор-
вегии, включая губернию Трённелаг, тем самым разрезав страну на-
двое. Однако части норвежской армии перешли в контрнаступление,
и в ходе мирного урегулирования королю Швеции пришлось отка-
заться от каких-либо притязаний на эти земли. В 1640—1650-х гг. го-
раздо более мощная шведская армия под командованием Карла X Гу-
става начала серию военных конфликтов с Данией—Норвегией, пре-
следуя конечную цель объединить все три королевства под властью
шведского монарха. Менее чем за двадцать лет одна за другой разра-
зились три войны, в ходе которых Швеции удалось захватить значи-
тельные территории, принадлежавшие и Дании и Норвегии. В ходе
послевоенных мирных урегулирований датский Государственный со-
вет выступал за то, чтобы территориальные уступки делались за счет
Норвегии, а не Дании. Однако король Кристиан IV и его преемник
Фредерик 111 рассудили иначе — и в результате территория Норвегии
в основном осталась в неприкосновенности. Политика короля явно
определялась желанием сохранить Норвегию как свое наследствен-
ное владение — ведь наличие такой «независимой» основы власти ук-
репляло его позиции перед лицом крупных феодалов в датском Госу-
дарственном совете. Уступленные Швеции датские территории пред-
ставляли собой богатые сельскохозяйственные районы, на которых
во многом основывались благосостояние и могущество датских дво-
рян. Усилив таким образом свои позиции, король Дании Фредерик
111 в 1660 г. установил абсолютистский режим, в рамках которого он
объявил, что оба королевства принадлежат ему согласно божествен-
ному праву короля.
С 1660 г. и до конца XVII столетия на Скандинавском полуострове
наступил относительно мирный период. Однако в первое десятилетие
XVIII в. шведский король Карл ХП провел серию военных кампаний,
стремясь превратить Швецию в великую державу Северной и Восточ-
ной Европы. После первых успехов в Прибалтике он был разбит Рос-
сией, заключившей к тому времени союз с Данией—Норвегией. Затем
Россия овладела Финляндией, а западные союзники России оккупи-
ровали шведские владения на восточном и западном побережье Бал-
тийского моря. Подобно многим своим предшественникам, Карл XII
придерживался того мнения, что норвежцы предпочитают быть под-
ГЛАВА 2. УНИЯ С ДАНИЕЙ, 1536-1814 гг. 51
данными Швеции, а не Дании, и в 1716 г. он решил начать поход
в Норвегию. Проведя успешную кампанию против слабо подготовлен-
ных войск в Норвегии, шведская армия захватила Кристианию. Одна-
ко двухмесячная осада крепости Акерсхус не привела к ее капитуля-
ции. Вторгшимся шведским войскам пришлось отступить после того,
как датско-норвежский флот под командованием норвежского адми-
рала Петера Весселя уничтожил шведский конвой с припасами. Через
два года Карл XII вновь вторгся в Норвегию, но эта кампания внезап-
но прервалась после того, как сам король был убит во время осады
норвежской пограничной крепости Фредриксхалл. До сих пор не сов-
сем ясно, какой стрелок выпустил роковую пулю — швед или норве-
жец. Последовавшее мирное урегулирование не привело к каким-ли-
бо изменениям границы — это позволяет предположить, что границы
между тремя скандинавскими королевствами уже приобретали окон-
Смертъ шведского «короля-воина» Карла ХП
Столетие Швеции как великой военной державы началось при короле Густаве Адольфе
(1611-32) и достигло апогея в ходе первых успешных кампаний Карла XI1 в Восточной
Европе. Однако его поход на Москву в 1708—9 гг., как и аналогичные попытки Наполео-
на и Гитлера, завершился катастрофой. Шведское могущество резко сократилось, эконо-
мика страны пришла в полный упадок, но тем не менее в 1718 г. Карл смог собрать боль-
шое войско — на этот раз для того, чтобы напасть на Датско-норвежское королевство.
Наступление развивалось по двум направлениям — часть его армии вторглась в централь-
ную Норвегию и осадила Тронхейм, третий по величине город страны. Сам Карл с основ-
ными силами армии перешел границу на юге Норвегии и окружил пограничную крепость
Фредерикстен. Но накануне решающего штурма король, объезжавший войска, получил
смертельное пулевое ранение.
Среди военных историков давно уже идут оживленные дискуссии о том, кто же про-
извел роковой выстрел: не был ли это один из солдат самого Карла, желавший избавить
Швецию от главного виновника разорительных для нее войн? Однако современная тео-
рия, основанная на патологоанатомическом исследовании черепа короля, указывает на
то, что причиной его смерти послужил картечный выстрел норвежской пушки.
52 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
нательную форму. В Норвегии успешная оборона от шведских захват-
чиков рассматривалась как результат реформ, в ходе которых была со-
здана норвежская армия для защиты национальной территории, и
это, возможно, способствовало росту национального самосознания
норвежцев.
В европейской истории XVI11 в. стал периодом меняющихся сою-
зов и группировок держав, в котором главными игроками были Рос-
сия, Великобритания и Франция. В этом хаосе короли Дании—Нор-
вегии, принадлежавшие к Ольденбургской династии, предпочитали
перестраховываться, становясь на сторону той или иной великой дер-
жавы в последний момент — только в случае необходимости или же-
лательности с точки зрения краткосрочных интересов безопасности.
Успех этого дипломатического балансирования позволял двуединому
королевству держаться в стороне от вооруженных конфликтов, и воз-
никший в результате этого длительный период мирной жизни создал
хорошие условия для развития внешней торговли и морских перево-
зок, от которых так зависела Норвегия. Главной статьей норвежского
экспорта была рыба. Возрастало также значение леса. Сначала ос-
новным покупателем норвежского леса были Нидерланды, затем Ве-
ликобритания. В то же время норвежский рыбный экспорт, помимо
обслуживания традиционных клиентов в портах континентального
побережья Северного моря, приобретал и новые рынки в странах
Средиземноморья. Условия морской торговли определяла в основном
Великобритания — крупнейшая военно-морская держава. Британ-
ские Законы о судоходстве, в соответствии с которыми импортные то-
вары должны были доставляться в Великобританию либо на англий-
ских судах, либо на кораблях страны-экспортера, стали важным сти-
мулом для роста норвежского торгового флота. Побочным эффектом
этого явилось учреждение консульской службы, работники которой,
даже будучи датчанами и получая инструкции из Копенгагена, волей-
неволей способствовали продвижению интересов норвежской тор-
говли и судоходства.
Датско-норвежское королевство в эпоху революционных
и наполеоновских войн
Во второй половине XVIII в. внешние связи Норвегии от южной ори-
ентации, определявшейся межскандинавскими отношениями и гос-
подством Ганзы, возвратились к западной и морской ориентации,
преобладавшей со времен раннего Средневековья и примерно до кон-
ГЛАВА 2. УНИЯ С ДАНИЕЙ, 1536-1814 гг. 53
ца ХП1 в. Движущей силой этого процесса были морская торговля и
перевозки, и для развития и процветания этих двух отраслей без более
или менее тесного сотрудничества с Великобританией было не обой-
тись. Все изменилось в период войн и конфликтов, начало которому
положили Война за независимость в Северной Америке и Великая
французская революция. Датско-норвежское королевство, чтобы за-
щитить свои торговые интересы, стремилось укрепить статус непри-
соединившейся державы. Оно вступало в «союзы вооруженного нейт-
ралитета», сначала, в 1780 г., вместе с Россией и еще несколькими ев-
ропейскими державами, а затем, в 1794 г., в двусторонний альянс с
Швецией. Статус и права нейтральных государств были в то время
прописаны в международном праве нечетко, и чаще всего они опре-
делялись тем, каким образом каждая из воюющих держав считала це-
лесообразным поступать с точки зрения собственных интересов. Тор-
говля нейтральных стран приносила немалую прибыль, но активиза-
ция войны на море в конце столетия стала означать, что суда
нейтральных государств оказывались «между молотом и наковаль-
ней» — обе воюющие стороны старались перекрыть каналы снабже-
ния противника. Это привело к роковому решению копенгагенского
правительства об организации караванов торговых судов под охраной
военных кораблей. Последовали неизбежные столкновения с англий-
скими военными кораблями, и в 1800 г. Дания—Норвегия вернулась
в ряды возглавляемого Россией Союза вооруженного нейтралитета в
надежде, что столь мощная группировка держав сможет убедить бри-
танцев признать неприкосновенность нейтральных конвоев. Однако
реакция Британии была иной: она отправила к Копенгагену сильную
эскадру, и, после того как принц-регент — вскоре ставший королем
Фредериком VI — отверг предложение об оборонительном союзе, го-
род был подвергнут разрушительной бомбардировке с моря.
В позиции Датско-норвежского королевства в период наполеонов-
ских войн высветилась фундаментальная дилемма, стоявшая перед
двуединой монархией. В стратегическом отношении, а также с точки
зрения торгово-экономических интересов, направления основных
ориентаций двух его составных частей королевства расходились. В си-
лу географического фактора судьба Дании, и в особенности ее безо-
пасность от иностранных вторжений, была связана с Балтийским мо-
рем и континентальной Европой. Норвегия, также по причинам гео-
графического положения, была развернута к Северному морю и
Северной Атлантике: от моря зависело само ее существование. И точ-
но так же, как Дания не могла позволить себе вызвать враждебность
какой-либо издержав, господствующих на континенте, так и Норве-
54 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
гии было необходимо поддерживать мирные отношения с великими
морскими державами. В ходе наполеоновских войн Франция наложи-
ла запрет на торговлю Англии с портовыми городами на континенте и
осуществляла эту блокаду, захватывая и конфискуя в качестве «при-
зов» любые суда, занимавшиеся подобной торговлей. Англия, из-за ее
зависимости от снабжения морем, нуждалась, как минимум, в благо-
желательном нейтралитете Дании—Норвегии, чтобы сохранить до-
ступ к балтийской торговле. В сложившейся обстановке Дания опаса-
лась Франции больше, чем Британии, тогда как интересам Норвегии
больше соответствовал бы союз с последней.
В 1807 г., столкнувшись с колебаниями принца-регента, англичане
решили форсировать решение вопроса. Поскольку Дания—Норвегия
по-прежнему отказывалась занять сторону Британии, Копенгаген
вновь подвергся нападению, а весь датско-норвежский флот — захва-
чен и насильственно уведен в британские порты. После этого регент за-
ключил союз с Францией и началась растянувшаяся на семь лет война
с Великобританией, в ходе которой Норвегия становилась все более и
более изолированной. Английские военные корабли патрулировали
проливы Каттегат и Скагеррак, перехватывая суда с зерном и другими
жизненно необходимыми для Норвегии товарами. Швеция присоеди-
нилась к антифранцузской коалиции и также стала противником Да-
нии—Норвегии. Попытки шведов вторгнуться в Норвегию были отби-
ты норвежской армией. Однако война на два фронта — против Швеции
на суше и Англии на море, — приносившая огромные лишения населе-
нию страны, неизбежно порождала ощущение, что король Фредерик VI
и его правительство просто оставили Норвегию в одиночестве. Чтобы
продемонстрировать свою озабоченность проблемами Норвегии, коро-
на создала в Кристиании Правительственную комиссию во главе с
принцем Кристианом Августом. Как только комиссия начала работать,
она сразу же потребовала: либо Дания изменит свой внешнеполитиче-
ский курс, либо она позволит Норвегии попытаться самой достичь се-
паратного перемирия с Англией и Швецией. В то же время во влиятель-
ных норвежских кругах начала распространяться идея об автономии
Норвегии, связанной со Швецией в форме персональной унии. Анало-
гичные идеи имели хождение и в Швеции, набирая силу после того, как
в 1809 г. Россия захватила ее финскую провинцию. Для того чтобы спо-
собствовать союзу с Норвегией, шведское дворянство избрало принца
Кристиана Августа своим престолонаследником в надежде, что это по-
будит норвежцев порвать с Данией.
События в те годы чередовались с калейдоскопической быстротой.
Как выяснилось, Кристиан Август не желал использовать свое поло-
ГЛАВА 2. УНИЯ С ДАНИЕЙ, 1536-1814 гг. 55
жение главы Правительственной комиссии в Норвегии и шведского
престолонаследника в целях разрыва унии с Данией. В январе 1810 г.
Кристиан Август стал шведским наследным принцем под именем
Карла Августа. Но уже в мае 1810 г. он скоропостижно умер. После
этого шведы избрали престолонаследником наполеоновского марша-
ла Жана Батиста Бернадота, принявшего имя Карла Юхана. В Копен-
гагене внешнеполитические советники короля предупреждали, что
сохранение союза с Францией может по-прежнему вызывать в Норве-
гии сепаратистские настроения. Но возмущение короля действиями
англичан в 1801 и 1807 гг., и его слепая вера в непобедимость Наполе-
она заставляли его отмахиваться от этих советов. Тем не менее он со-
гласился подписать монарший указ об открытии университета в Кри-
стиании. Тем временем завязались мирные переговоры с Швецией, и
англичане начали выдавать лицензии норвежским судам на перевозку
жизненно необходимых импортных товаров. Положение Норвегии
несколько облегчилось. В это время у Бернадота и возникла идея по-
лучить Норвегию для Швеции в качестве компенсации за вероятную
утрату Финляндии. Наполеон отказался поддержать его план, и он
порвал с ним. Россия по собственным соображениям также вышла из
наполеоновской коалиции. И в 1812 г. договор государей был подпи-
сан и скреплен печатями: русский царь Александр 1 обещал поддер-
жать план Карла Юхана о присоединении Норвегии в обмен на согла-
сие шведов с российским суверенитетом над Финляндией.
Катастрофическая кампания Наполеона в России в 1812—13 гг. со-
провождалась зрелищем того, как европейские государи буквально
расталкивали друг друга локтями, торопясь примкнуть к антифранцуз-
ской коалиции. В этой свалке Карл Юхан выступил с обещанием ак-
тивного участия шведской армии в войне против своего бывшего им-
ператора, в обмен на что Англия и Пруссия пообещали поддержать его
притязания на Норвегию. Что касается датского короля, то ему уже
было поздно переходить на другую сторону. Его запоздалое предложе-
ние мира с антинаполеоновской коалицией на условиях уступки Шве-
НИИ большой территории в Центральной Норвегии было отвергнуто.
Английский флот возобновил блокаду Дании—Норвегии. Норвегия
была поставлена на грань голода. Осенью 1813 г., после того, как он
принял участие в разгроме наполеоновской армии при Лейпциге, Карл
Юхан выступил в поход на Данию, и датскому королю Фредерику VI
не оставалось ничего другого как склониться перед диктатом шведско-
го наследного принца, поддержанного могучей коалицией держав.
Четырнадцатого января 1814 г. в городе Киль на севере Германии был
подписан договор, согласно которому Норвегия передавалась «со все-
56 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
М
1'1
Король Карл XIV Юхан:
«...никому н никогда не удавалось
сделать такую карьеру, как мне»
Именно такие слова престарелый
король Швеции и Норвегии нашел
для рассказа о своей биографии не-
задолго до своей смерти в 1844 г. Он
родился в 1763 г. под именем Жан
Батист Бернадот во Франции в се-
мье адвоката. В возрасте 17 лет он
поступил на службу во француз-
скую армию. Заявив о своей под-
держке Французской революции,
он за два года вырос от младшего
лейтенанта до бригадного генерала.
Хотя с Наполеоном Бонапартом
Бернадот впервые встретился еще в
1797 г., о своей полной лояльности
главе французского государства он
заявил лишь после провозглашения
империи. Будучи вознагражден
званием маршала Империи, в даль-
нейшем он занимал ряд важных по-
стов, в том числе в 1807 г. — пост гу-
бернатора оккупированных ганзей-
ских городов.
Перелом произошел, когда
шведские аристократы избрали
его кронпринцем и наследником
престола, занимаемого престаре-
лым, больным и бездетным Кар-
лом XIII. Прежние узы предан-
ности побудили Бернадота от
имени Швеции объявить войну
Англии, но когда в 1812 г. Напо-
р
ГII
I
I1'
I:
'!
II -
И'
леон оккупировал шведские вла-
дения в Северной Германии, Карл Юхан — таким теперь было его имя — решил, что
интересам его новой родины лучше всего соответствует союз с противниками Напо-
леона. Осознавая бесплодность попыток вернуть оккупированную русскими Фин-
ляндию, он поставил своей целью отобрать Норвегию у Дании. Чтобы добиться пол-
ной поддержки со стороны своих новых союзников, он согласился привлечь швед-
скую армию к военным действиям против Наполеона и принял активное участие в
сражениях, которые принесли союзникам решающую победу при Лейпциге в 1813 г.
Но он не забывал и о своей главной цели, и после непродолжительной кампании, за-
вершившейся изгнанием датчан из их самой ценной германской провинции, все бы-
ло готово для окончательного договора, заключенного после переговоров в Киле
14 января 1814 г., согласно которому Норвегия передавалась — номинально — швед-
скому королю, который прожил еще три года, оставаясь в тени, ни во что не вмеши-
ваясь и ни на что не влияя, а фактически Карлу XIV Юхану. В 1818 г. Жан Батист
Бернадот наконец поднялся на высшую ступеньку своего пути наверх от младшего
лейтенанта французской армии, официально став королем Швеции и Норвегии.
ГЛАВА 2. УНИЯ С ДАНИЕЙ, 1536-1814 гг. 57
ми правами владения и суверенитета королю Швеции, составляя ко-
ролевство, объединенное с Шведским королевством». За рамками
сделки остались бывшие норвежские владения — Гренландия, Ислан-
дия и Фарерские острова — вероятно, потому, что шведские перего-
ворщики просто не знали об их исторической связи с Норвегией.
Норвежская революция 1814 г.
В событиях 1814 г. в Норвегии в полной мере отразилась общеевро-
пейская ситуация на завершающей стадии наполеоновских войн: Ев-
ропа стояла на перепутье между закатом идей Великой французской
революции и подъемом реакции и консерватизма, а великие державы
были полны решимости установить в этой новой Европе мир и поря-
док по собственному усмотрению. За этот год Норвегия прошла путь
от составной части Датско-норвежской двуединой монархии к вось-
мимесячному периоду, когда ее с полным основанием можно было
назвать суверенным и независимым государством, а затем стала
частью Соединенных королевств Норвегии и Швеции, но уже с соб-
ственной либерально-демократической конституцией.
Фундаментальным господствующим принципом международного
порядка того времени был принцип нерушимости договоров — осо-
бенно таких договоров, которые получили одобрение великих держав.
Кильский договор, по которому король Дании уступал Норвегию ко-
ролю Швеции, был не только одобрен, но и предопределен великими
державами. Таким образом, выступление против этого договора, каза-
лось бы, должно было быть заранее обречено на неудачу. Но, с другой
стороны, еще одним священным принципом традиционного порядка
была легитимность государей и правителей. И этот принцип действо-
вал в пользу датского королевского дома, а не французского выскоч-
ки — маршала Жана Батиста Бернадота, главного творца Кильского
договора, который к тому же, в качестве кронпринца Карла Юхана,
должен был взойти на шведский престол. В любом случае, если Карл
Юхан ожидал, что Норвегия спокойно перейдет под суверенитет ко-
роля Швеции, то развитие событий в скором времени продемонстри-
ровало, что он ошибался.
Кильский договор положил начало политическому процессу, в рам-
ках которого можно выделить три разные линии поведения. Первая из
них была связана с попыткой восстановления датско-норвежской
Унии, хотя и в новой форме. Вторая линия была направлена на приня-
тие союза с Швецией, но в виде персональной унии на основе полной
58 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВВ~ИИ
автономии Норвегии. Целью сторонников третьей линии была полная
независимость Норвежского королевства. Впрочем, первые две поли-
тические линии открыто не проявлялись. Таким образом оказывалось,
что все стороны провозглашали своей целью борьбу за независимость.
Главным действующим лицом процесса был прежде всего датский на-
следный принц Кристиан Фредерик, двоюродный брат короля, годом
ранее назначенный наместником Норвегии. Датский король, должно
быть, вначале надеялся, что присутствие принца в Норвегии поможет
удержать ее в составе датско-норвежской унии. Но в новой ситуации,
созданной Кильским договором, Кристиан Фредерик вскоре понял,
что если он не встанет в авангарде движения за независимость, то пол-
ностью утратит возможность влиять на ход событий. Была ли у него
тайная программа, направленная в конечном счете на воссоединение с
Данией, и если да, то в какой степени и как долго он ее придерживал-
ся — этот вопрос остается предметом спора среди историков. Но, по
крайней мере внешне, он активно и с немалым энтузиазмом боролся
за дело норвежской независимости.
В политической сфере ближайшие планы принца заключались
просто в том, чтобы занять пустующий норвежский трон по праву
наследования в качестве принца Датско-норвежского королевства.
Затем его восшествие на престол должна будет подтвердить всена-
родная присяга на верность новому монарху. В конце концов ведь
его целью было восстание, а не революция. Возглавить народ, под-
нявшийся на борьбу против несправедливого договора, с его точки
зрения не являлось несовместимым с традиционной консерватив-
ной идеологией, основанной на неотъемлемости наследственных
прав государей. Эта в основном консервативная фаза норвежского
восстания, однако, продолжалась недолго. Вскоре принц уяснил се-
бе, что если лозунг норвежской независимости пользуется широкой
поддержкой, то идея простого продолжения режима абсолютной мо-
нархии поддержки не имеет. В середине февраля, на совещании
принца Кристиана Фредерика с 21 представителем норвежской эли-
ты, последние сообщили ему, что готовы поддержать его политику,
направленную на обретение независимости, но необходимо будет
созвать Государственное (или учредительное) собрание для разра-
ботки конституции королевства. Принц не только согласился на это:
в прокламации, выпущенной после совещания, он внезапно объя-
вил себя приверженцем принципа народного суверенитета: «Нор-
вежский народ, освобожденный от своей присяги королю Фредери-
ку VI и тем самым вновь обретший полное право, принадлежащее
любому свободному и независимому народу, самому определять ха-
ГЛАВА 2. УНИЯ С ДАНИЕЙ, 1536-1814 гг. 59
рактер своего правительства», будет отныне обеспечивать и защи-
щать свою независимость. Таким образом, норвежское восстание
вступило в революционную стадию.
То что принц не оказал ни малейшего сопротивления революци-
онному повороту событий, удивительно только на первый взгляд. На
самом деле у него просто не было выбора. Без помощи буржуазной
элиты, собравшейся на совещание, принц никак не мог обойтись в
кампании за независимость Норвегии. Сколько бы потом в XIX в. ис-
торики-националисты ни утверждали обратное, в описываемое нами
время у большинства народа идея независимости не вызывала особо-
го энтузиазма. Их возмущение против короля было связано прежде
всего с лишениями и голодом, которые принесла Норвегии его воен-
ная политика. А значит, их самыми страстными желаниями были мир
и возвращение к «нормальному» порядку вещей. Принц и националь-
ная элита должны были убедить народ, что независимость и менее ав-
тократичная форма правления представляли собой лучший путь к до-
стижению этих целей. Более того, некоторые представители элиты
испытывали сомнения относительно преимуществ суверенной неза-
висимости. Их сплачивало стремление создать либеральную, консти-
туционную монархию, при которой их собственные интересы — кото-
рые они отождествляли с интересами страны — могли бы быть обес-
печены наилучшим образом. И неважно, какой национальности будет
король.
. Всю эту зиму совместно с Кристианом Фредериком действовали
выразители интересов элиты норвежских предпринимателей и высо-
копоставленных государственных чиновников во главе с такими вид-
ными деятелями, как граф Ведель-Ярлсберг и богатый торговец Кар-
стен Анкер. Какое-то время целью графа Веделя была уния с Швеци-
ей на основе полного равноправия обоих королевств. По сути эта
позиция основывалась на трезвом, в духе «политического реализма»,
анализе положения Норвегии. Карстен Анкер, тесно связанный с Ан-
глией, надеялся на достижение статуса полной независимости, воз-
можно, сопровождающегося какими-то «особыми отношениями» с
Великобританией. Значение Англии было решающим по крайней ме-
ре в двух аспектах: как главного покупателя товаров норвежского экс-
Морта, особенно леса, и как крупнейшей военно-морской державы, от
чьей благосклонности зависели морская торговля и судоходство Нор-
вегии — как это продемонстрировали лишения и нищета, вызванные
английской блокадой Норвегии в 1807—09 и 1813—14 гг. К тому же все
сторонники норвежской независимости рассматривали Великобрита-
нию как единственную из крупнейших держав, у которой ярко выра-
60 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
женное стремление свободолюбивого народа к независимости могло
вызвать какое-то сочувствие.
Пока же Кристиан Фредерик, граф Ведель и Карстен Анкер со
всеми их сторонниками могли сохранять единство ради общей це-
ли — максимального уровня независимости и самоопределения для
Норвегии. Эту цель народ поддерживал с энтузиазмом, граничившим
с эйфорией. Главным средством ее достижения должно было послу-
жить Государственное собрание, призванное дать Норвежскому ко-
ролевству собственную конституцию. Пока же норвежская армия бу-
дет призвана защитить страну или хотя бы сыграть роль сдерживаю-
щего фактора перед лицом попыток Карла Юхана навязать свою
волю норвежскому народу. Когда конституция станет свершившимся
фактом, норвежцам будет легче отстаивать право страны на само-
управление, невзирая на капризы нынешних и будущих королей-са-
модержцев. В качестве первого шага по мобилизации народа в под-
держку независимости и создания конституции прихожан по всей
стране попросили собраться в церквах 11 марта на торжественный
молебен. После молитв всех взрослых мужчин попросили принести
торжественную присягу, что они будут «защищать независимость
Норвегии и готовы отдать свою жизнь и кровь ради любимого отече-
ства». Затем прихожане приступили к назначению выборщиков для
избрания делегатов Государственного собрания. Тем временем принц
не жалел усилий, пытаясь убедить великие державы в правоте нор-
вежского дела. Эта политическая кампания имела две четкие цели:
во-первых, продемонстрировать, что речь действительно идет о ре-
альном народном движении в Норвегии, а не об эгоистических ин-
тригах датского принца; во-вторых, уговорить их отказаться от под-
держки Карла Юхана. До сих пор помощь Карла Юхана и его швед-
ской армии имела жизненно важное значение в войне против
Наполеона. Однако теперь, когда корсиканец отступал на всех фрон-
тах, а Карл Юхан, судя по всему, повысил уровень своих устремлений
и вознамерился ни больше ни меньше как заменить Наполеона на
французском троне, великие державы, возможно, могли бы счесть,
что настало время пересмотреть свою оценку.
Первые результаты этой кампании давали мало оснований для оп-
тимизма. В знак признания ключевого значения позиции Великобри-
тании в Лондон была отправлена официальная делегация, чтобы про-
должить работу, которую уже начал Карстен Анкер. Целью этой мис-
сии было побудить английское правительство должным образом
оценить события в Норвегии и неуклонную волю народа к независи-
мости. Задача оказалась трудновыполнимой. Двадцать пятого марта
ГЛАВА 2. УНИЯ С ДАНИЕЙ, 1536-1814 гг. 61
при беседе Карстена Анкера с британским премьер-министром лор-
дом Ливерпулем последний в самых недвусмысленных выражениях
дал понять норвежцам: максимум, на что они могут рассчитывать, —
зго помощь Англии в обеспечении наилучших возможных условий
унии с Швецией — и то при условии, что Кристиан Фредерик поки-
нет Норвегию. Естественно, английское правительство рассматрива-
ло всю ситуацию под углом зрения собственных долгосрочных инте-
ресов в Северо-Восточной Европе. Важной целью политики в регио-
не являлось сохранение свободного доступа к Балтике, и для этого
наилучшим вариантом представлялось региональное равновесие сил,
при котором ни одна из держав не имеет гегемонии. Воссоединение
Норвегии с Данией привело бы к установлению контроля одной дер-
жавы над обеими сторонами путей в Балтийское море. Такой поворот
дела необходимо было предотвратить. Появление на Скандинавском
полуострове двух независимых, но слабых государств приводило бы к
включению региона в сферу влияния России. А значит, наилучшей из
альтернатив являлась норвежско-шведская уния, но уния слабая, с да-
леко идущими правами автономии для Норвегии, чтобы Швеция не
стала слишком сильной.
Двадцать седьмого апреля английский министр иностранных дел
ЕС. Каслри заявил датскому дипломату, что «Англия, не имея причин
быть довольной [шведским] кронпринцем, тем не менее выполнит
свои обязательства перед ним». Шведский суверенитет над Норвеги-
ей к тому же был неотъемлемой частью более масштабной сделки, в
рамках которой Россия уже получила шведскую провинцию Финлян-
дию. Если бы Англия отвергла такую договоренность, это неизбежно
привело бы к далеко идущим последствиям для соотношения сил в
Северной Европе. И все же в Англии существовало немалое сочувст-
вие делу норвежцев, особенно среди либералов. В начале мая лидер
вигов лорд Грей выступил в Палате лордов с трехчасовой речью, крас-
норечиво призывая к приостановке блокады Норвегии, которую пра-
вительство вновь ввело 29 апреля в знак уважения к союзникам. Его
предложение было отвергнуто обеими палатами парламента, но сила
оппозиции стала важным фактором, повлиявшим на дальнейшее из-
менение политики Англии в норвежском вопросе. Уже 26 марта пре-
мьер-министр лорд Ливерпуль дал понять норвежскому посланнику,
что в случае отказа от кандидатуры датского принца-регента и при-
знания унии с Швецией в принципе Норвегия может рассчитывать на
помощь англичан в обеспечении наилучших условий в рамках этой
УНии. Однако полная независимость Норвегии пока не могла быть
предметом для переговоров. Революции суждено было идти своим че-
62 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
редом, в том числе и путем воплощения права народа «самому опре-
делять состав своего правительства».
Государственное собрание открылось 10 апреля и закончило свою
работу, уложившись в пять недель. В результате появился документ, с
некоторыми поправками действующий и сегодня в качестве Консти-
туции королевства Норвегии. Он установил самую либеральную и де-
мократическую форму правления в Европе того времени. Например,
по оценкам исследователей, в соответствии с ним примерно 45%
взрослого мужского населения наделялись избирательными правами.
Для сравнения: британский электорат после Билля о реформе 1832 г.
ограничивался примерно 10 процентами взрослого мужского населе-
ния, а в Швеции великие реформы 1866 г. доведут число имеющих
право голоса всего лишь до 5%. В остальном конституция провозгла-
шала принцип разделения властей, но предоставила обширные права
королю и относительно ограниченную роль — парламенту, получив-
шему название «стортинг» или «Великий тинг»: на древненорвеж-
ском языке «тингами» назывались законодательные собрания Эпохи
викингов.
Основные дебаты в Собрании шли, естественно, по тем статьям бу-
дущей Конституции, где говорилось о форме правления. Однако в те-
чение пяти недель работы Собрания предметом обсуждения прямо
или косвенно стал также и вопрос об отношениях Норвегии с другими
державами. Собрание вскоре раскололось на составлявшую большин-
ство «партию самостоятельности», чьим наиболее видным представи-
телем стал Кристиан Магнус Фальсен, и оказавшуюся в меньшинстве
«партию унии» — группу «патрициев» — крупных землевладельцев и
богатых предпринимателей, в основном представлявших города юго-
восточного побережья Норвегии — естественным вождем которой был
граф Ведель. Унионисты рассматривали Конституцию как хороший
фундамент для создания союза Швеции и Норвегии в качестве двух ав-
тономных королевств, объединенных общим монархом. Они с недове-
рием относились к побуждениям Кристиана Фредерика и «партии са-
мостоятельности», подозревая, что их подлинной целью является вос-
соединение с Данией. «Партия самостоятельности» состояла из
государственных и церковных чиновников, военных, а также предста-
вителей мощного, обладающего ярко выраженным самосознанием
класса свободных крестьян. Его наличие являлось отличительной чер-
той страны, на которую феодализм не оказал сильного воздействия.
Если у некоторых из них возможность воссоединения с Данией и не
вызывала отторжения, большинство очевидным образом искренне на-
деялись и верили, что Норвегия может стать независимым суверенным
ГЛАВА 2. УНИЯ С ДАНИЕЙ, 1536-1814 гг. 63
государством. Как не без резкости выразился один историк: «Партия
самостоятельности выступила с открытым забралом против унионист-
ской партии, противопоставив идеалы реализму, а мечту о независи-
мой Норвегии возможностям реализации этой мечты»3.
За порой яростными инвективами приверженцев «партии само-
стоятельности» в адрес «унионистов» просматривается глубокое недо-
верие к скандинавским соседям Норвегии и их стремлениям завое-
вать ее или хотя бы подчинить — стремлениям, из-за которых Норве-
гия была втянута в череду войн с Швецией, и только что подверглась
лишениям и страдала от самого настоящего голода из-за внешней по-
литики короля, который пренебрег норвежскими интересами. Сепа-
ратистские и даже изоляционистские настроения, порожденные этим
недоверием, весьма красноречиво выразил один из делегатов:
«Пасмурно небо над Норвегией, и климат ее суров: мы живем в гипербо-
рейской стране на краю света и по воле природы лишены многих преиму-
ществ, которыми обладают земли с более мягким климатом. Но природа,
. добрая даже в своей очевидной беспощадности, явно пожелала оставить
. нам некое возмещение за эту нужду, а потому позаботилась о том, чтобы
, неблагоприятное в одних отношениях местоположение Норвегии в других
, отношениях оказалось наиболее благоприятным. Небеса пожелали, чтобы
, наше Королевство, не имея возможности наслаждаться благами, выпав-
, шими на долю более плодородных и могущественных держав, не разделя-
. ла и их несчастий и конфликтов. Здесь мы и должны оставаться по воле
небес, подобно бедняку в его уединенной хижине, который терпит нужду
я во всем, но и довольствуется малым, наслаждаясь жизнью в тишине и no-
li кое, не испытывая шумных радостей сильных мира сего, но и не затрону-
: тый их заговорами, спорами и заботами. Потому-то природа отрезала нас
• от континента всепоглощающей пропастью морских глубин и оградила
; - страну частоколом бесчисленных скал.
Но мы нарушили границы, установленные природой, и вступили в
« '» противоестественный союз с Королевством, которое смогло лишь втянуть
>’ нас в противоестественные войны, вовлечь нас в недоразумения с держа-
й вами, разногласия с которыми были для нас столь же ненужными и стран-
ными, сколь и вредными»4.
Если оставить в стороне излишне цветистые обороты, то речь указы-
вает на два «урока истории», которые в будущем станут основой дол-
госрочных тенденций внешней политики Норвегии: с одной стороны,
эго изоляционизм, напоминающий высказанное восемнадцатью го-
ДЯМи ранее предостережение Джорджа Вашингтона против вовлече-
I
! ' 64 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ_________________________
р: "
!]i ния Соединенных Штатов Америки в политику европейских держав,
। р ас другой — необходимость поддержания хороших отношений с Be-
ll ликобританией.
К новой унии
| Семнадцатого мая (эта дата и поныне отмечается в Норвегии как
। великий праздник: День конституции) делегаты Государственного
। собрания подписали полный текст Эйдсволлской конституции,
включающей 110 статей, а затем подняли знамя открытого восстания
I против европейского порядка, избрав Кристиана Фредерика королем
ill Норвегии. События этого дня можно рассматривать как смелый вы-
|11 зов установленному в Европе порядку. На деле же они стали началом
! ! заключительного, долгого и трудного этапа норвежской револю-
i || ции — ее отступления. Карл Юхан, возвратившийся в Швецию со
своей армией, потребовал, чтобы Кристиан Фредерик немедленно
I покинул Норвегию. К середине июня только что избранный король
! уже утратил веру в дело суверенной независимости, а наиболее трез-
вомыслящие из лидеров страны размышляли, что нужно сделать,
। чтобы в максимально возможной степени сохранить новую консти-
, 111 туцию. В этом отношении их весьма приободрило прибытие в Крис-
тианию официальных посланников великих держав. Хотя и по раз-
ным причинам, но ни одна из них не желала способствовать созда-
нию сильного норвежско-шведского государства. А значит, можно
было ожидать, что идея не слишком тесной унии, в рамках которой
Норвегия могла бы сохранить большинство предусмотренных новой
конституцией ограничений личной власти короля, получит их под-
держку. Король, однако, должен был уйти, и к середине июля Крис-
тиан Фредерик был готов смириться с неизбежностью своего отрече-
ния от престола. Но теперь это означало, что носителями суверени-
тета становились бы снова народные представители — члены
Государственного собрания. Но чтобы вновь созвать этот орган, тре-
;1 бовалось признание его власти, а значит, и основных положений
Л;| конституции, служившей ее источником, со стороны шведской ко-
J роны. Путем косвенных переговоров стороны приблизились к ком-
| промиссному решению. Но его последний пункт — требование Шве-
’;[[ ции, чтобы в качестве гарантии согласия Норвегии на вступление
pi в унию шведские войска оккупировали бы два главных города-крепос-
I ти близ границы, — был неприемлем для Норвегии. После всего, что
говорилось и делалось, начиная с января, народ счел бы предательст-
ГЛАВА 2. УНИЯ С ДАНИЕЙ, 1536-1814 гг. 65
«Отцы-основатели» современной Норвегии
Десятого апреля 1814 г. в Эйдсволле — поместье Карстена Анкера — собрались 112 из-
бранных делегатов Государственного собрания — зачастую их почтительно называют
«людьми нз Эйдсволла». По своему составу они во многом отличались от аналогичных
конституционных учредительных собраний периода революций и наполеоновских
войн. Их избрали на прямых или косвенных выборах, на собраниях прихожан город-
ских и сельских церквей всей страны, и треть делегатов были крестьянами-землевла-
дельцами. Большинство, однако, составляли высокопоставленные служащие — госу-
дарственные чиновники, пасторы, офицеры армии и флота. За пять недель они разра-
ботали конституцию, основанную на двух главных принципах — суверенитете народа и
разделении властей. Моделями, которые оказали определенное влияние на оконча-
тельный текст конституции, послужили самые различные предшественники — консти-
туция США 1787 г., французская монархическая конституция 1791 г, недолго просуще-
ствовавшие конституции Батавской Республики (1798 г.) и Испании (1812 г.). Либераль-
ный, если не радикальный, тон норвежской конституции от 17 мая 1814 г. проявился,
например, в статьях, определяющих пределы электората, наделенного избирательным
правом, илн создание однопалатного законодательного органа — стортинга, введение
Всеобщей воинской повинности и запрет на присуждение новых дворянских титулов в
Дополнение к уже существующим немногочисленным дворянским семьям.
вом, если бы страна сама открыла двери иностранным оккупантам.
А это означало войну.
Уже с середины июня армия была полностью отмобилизована,
00ев°й дух войск был очень высок, а их боеготовность в плане во-
5-2165
66 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
оружения и снабжения, настолько хороша, насколько это было
возможно, если учесть общее обнищание страны. Народ с энтузи-
азмом откликнулся на призывы вносить пожертвования на воен-
ные нужды в виде золота, серебра, продовольствия и предметов
одежды. У короля война вызывала отвращение, и он был уверен,
что ни к чему хорошему она не приведет. И все же другого выхода,
судя по всему, не было. Только война могла убедить народ, мало что
знавший о сложных дипломатических ходах, превративших неза-
висимость и суверенитет в иллюзорную мечту, — война, выиграть
которую Норвегия была не в состоянии. Государственный совет это
хорошо понимал, а потому в итоге он не позволил Кристиану Фре-
дерику сделать новые компромиссные предложения в вопросе о
пограничных крепостях. Но когда 26 июля война все же разрази-
лась, министры не могли помешать верховному главнокомандую-
щему вести ее таким образом, чтобы свести разрушения и людские
потери к минимуму.
Шестого августа, существенно продвинувшись в направлении
норвежской столицы на плечах отступающей норвежской армии,
шведский кронпринц через своего эмиссара предложил заключить
соглашение о прекращении огня, на что Кристиан Фредерик готов
был немедленно согласиться. Его министры возражали, но, когда на-
чальник штаба предупредил их, что шведская армия может в самое
ближайшее время подойти к столице, они также решили, что единст-
венный выход — это начать переговоры. В ходе последовавших дра-
матических переговоров Государственный совет настаивал, чтобы до
заключения окончательного перемирия армия дала хотя бы одно
крупное сражение «ради чести страны и армии и в духе настроений,
преобладающих в народе». Король колебался — он отдал приказ об
атаке, но через полчаса отменил его. Короткая военная кампания ве-
лась «вполсилы», и это привело к тому, что народ так и не смог пол-
ностью осознать, что поражение было «настоящим». Неизбежно воз-
никли подозрения в измене, и двум генералам пришлось скрываться,
спасаясь от гнева солдат и народа. Тем не менее 14 августа в малень-
ком городке Мосс на восточном берегу Осло-фьорда состоялось под-
писание трех документов. Первый из них представлял собой согла-
шение о перемирии, второй — письмо Кристиана Фредерика королю
Швеции, где он заявлял о предстоящем отречении. Но главным доку-
ментом был официальный договор, в дальнейшем получивший на-
звание Мосской конвенции.
Согласно Мосской конвенции от 14 августа 1814 г. Кристиан Фре-
дерик передавал свои полномочия главы исполнительной власти Го-
ГЛАВА 2. УНИЯ С ДАНИЕЙ, 1536-1814 гг. 67
сударственн0МУ совету и обещал покинуть страну, как только будет
созвано новое Государственное собрание. Этим актом фактически га-
рантировалось восшествие шведского короля на норвежский пре-
стол — требовалась лишь его официальная ратификация стортин-
гом — новым Национальным собранием. Однако этот документ оз-
начал также, что Карл Юхан официально признавал то, с чем он
фактически уже согласился на практике, вступив в переговоры с нор-
вежским королем и Государственным советом, а именно: общую за-
конную силу норвежской конституции 17 мая 1814 г., воплощавшей
идею народного суверенитета, лишь с некоторыми поправками, ко-
торые сами по себе должны были стать предметом переговоров меж-
ду шведским кронпринцем и норвежским стортингом. До этого мо-
мента официальная позиция Швеции заключалась в том — и, логиче-
ски рассуждая, такой она и должна была быть, — что существует
договор, который необходимо соблюдать, договор, не признающий
никакой другой власти, кроме королей и их божественного права.
Среди множества причин, обусловивших согласие Карла Юхана с
тем, что он до этого лета предавал анафеме, главными являются две.
Во-первых, речь идет о его стремлении выставить себя в качестве ли-
беральной альтернативы реставрации Бурбонов во Франции. Еще
12 июля мадам де Сталь, рупор французской либеральной оппози-
ции, написала Карлу Юхану письмо, советуя признать конституцию,
которую норвежцы только что подарили сами себе. Она заявила, что
их общие интересы во Франции теперь зависят от его поведения
в норвежском вопросе. Во-вторых, затягивание борьбы в Скандина-
вии могло еще больше охладить и без того весьма умеренный энтузи-
азм великих держав в поддержке Карла Юхана, особенно накануне
начала работы Венского конгресса.
Тем временем в некоторых регионах страны сохранялось ощуще-
ние того, что война ведется «странно», и поэтому часть депутатов
внеочередного стортинга по-прежнему отказывалась принять унию
с Швецией — именно такой мандат они получили от своих избира-
телей. Но число таких делегатов постоянно сокращалось, они были
в меньшинстве, и 20 октября — в день окончания перемирия — все-
го лишь пять депутатов проголосовали против предложения об объ-
единении Норвегии с Швецией на условиях, которые еще предсто-
яло согласовать. Затем, выработав условия вхождения в унию и вне-
ся соответствующие изменения в конституцию, стортинг 4 ноября
избрал короля Швеции Карла ХШ королем самоуправляющегося
Королевства Норвегии. Так завершился «удивительный год» (annus
nurabilis) Норвегии. Брошенная в водоворот европейской полити-
68 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ки, оказываясь то перед перспективой нового иностранного угнете-
ния, то перед пьянящим призрачным видением обретения сувере-
нитета и независимости, страна пришла в итоге к унии с Швецией
на условиях автономии, с собственной либеральной конституцией,
что в ретроспективе представляется наилучшим исходом из всех
возможных.
Глава 3. Шведско-норвежская уния,
1814-1905
Правовая структура унии
Правовой основой для новой унии стали два документа. Первым
из них была Конституция с поправками, внесенными на вне-
очередном стортинге в октябре—ноябре 1814 г. Вторым стал «Рик-
сакт» — закон об унии, принятый годом позже. Им регулировался
ряд юридических и процедурных вопросов. Некоторые из поправок,
воплощенных в так называемой «ноябрьской конституции», носили
скорее формальный характер, но их принятие стало необходимым в
связи с изменением статуса Норвегии — из отдельного и независи-
мого королевства она стала участником персональной унии с Шве-
цией под властью одного монарха. Особое значение в этом контекс-
те приобретало положение норвежского Государственного совета —
правительства страны. Помимо исполнения функций личного со-
ветника короля, что было предписано каждому министру по Кон-
ституции от 17 мая, Совет теперь получил статус кабинета. Он был
поделен на две части и состоял из Государственного совета (кабине-
та) в Кристиании под председательством «stallholder» (вице-короля
или наместника короля как его представителя) и, поскольку место-
пребыванием короля был Стокгольм, Стокгольмского отделения Го-
сударственного совета при особе короля в составе первого, так назы-
ваемого Государственного министра и еще двух министров, входив-
шего в Объединенный совет министров, где рассматривались
Вопросы, представляющие общий интерес для обеих стран. Другие
поправки частично имели символическое значение, предусматри-
®ая» среди прочего, что Норвегия будет иметь собственный нацио-
нальный банк, собственную валюту и право на собственный нацио-
нальный флаг для торгового флота1.
Третья категория поправок более общего характера имела внеш-
неполитическое значение и четкую направленность на ограничение
70
ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Внешняя политика Карла Юхана
В 1810 I., ко1да Карл Юхан фактически мня.i шведский пресюд.
произошло коренное изменение внешнеполитического курса Шве-
ции. Традиционно ее потенциальными противниками cmuklihci.
Дания—Норвегия и Россия, чю порождало страх «окружении- и
войны на два фронта. Но в 1X12 г. Кард Юхан вступил в соки с Рос-
сией против Наполеона, а в 18*4 г. уния с Норвегией обезопасила та-
падную границу Швеции. Годом nominee Швеция гика залась <>i сво-
их последних владений на севере Германии, тем самым снижая риск
вовлечения в континен|алы1ые войны. С mini момента Шведско-
норвежское государство оказалось на центральном месте в борьбе за
влияние между двумя великими державами Англией и Россией.
Лучшим выходом из положения спал нейтралитет: слабостьОбьеди-
ненных королевой в военном отношении требовала дружбы с Рос-
сией, а торгово-зкономические интересы указывали на необходи-
мое гь бди тких отношений с Англией.
полномочий короля и укрепление позиций стортинга в качестве га-
ранта автономии Норвегии в рамках унии. Одна из поправок отно-
силась к вопросам права командования и контроля над норвежской
армией. Опасаясь, что король будет стремиться к слиянию воору-
женных сил двух стран для их использования в военных авантюрах,
стортинг внес изменения в соответствующие статьи конституции,
ограничив право короля свободно распоряжаться норвежской ар-
мией и военно-морским флотом. Если речь не шла о войне явно
оборонительного характера, то для их использования в каждом от-
дельном случае требовалось согласие стортинга. Кроме того, армия
была разделена на «линейные войска», которые можно было приме-
нять за границей, и территориальную армию — последняя могла
действовать только на норвежской земле в целях национальной
обороны.
Другая важная поправка была более тесно связана со свободой
действий короля во внешнеполитических делах. В те времена внеш-
1
ГЛАВА 3. ШВЕДСКО-НОРВЕЖСКАЯ УНИЯ, 1814-1905 71
дяя политика почти неизменно была прерогативой монархов, и по
норвежской конституции от 17 мая в соответствии с этой практикой
королю предоставлялось право «заключать и расторгать союзы, при-
нимать и направлять посланников» — другими словами, вести дип-
ломатические дела — без консультации с кабинетом. По Ноябрьской
конституции это право за королем сохранялось. В Швеции монарх
должен был консультироваться по таким вопросам со специальным
«Министерским советом», состоящим из самого короля, министра
иностранных дел и государственного канцлера. О включении кого-
либо из норвежских министров в этот чрезвычайный орган, очевид-
но, не могло быть и речи. Однако осуществление права короля «объ-
являть войну и заключать мир», являвшееся прерогативой монарха
по Конституции от 17 мая, теперь подлежало предварительным кон-
сультациям с королевскими норвежскими министрами через по-
средство «Чрезвычайного министерского совета». Аналогичное ог-
раничение свободы действий короля уже предусматривалось швед-
ским Законом о реформе (конституцией) 1809 г. — это говорит о том,
что законодательные собрания обеих стран опасались последствий
королевских внешнеполитических авантюр. И все же, если благода-
ря этим статьям король и должен был советоваться с министрами, то
в их согласии он не нуждался. Окончательное решение принадлежа-
ло только ему. Таким образом, непосредственное влияние Норвегии
на внешнюю политику унии ограничивалось совещательными пол-
номочиями при короле в важнейших вопросах объявления войны и
заключения мира. Помимо этого, стортинг мог оказывать и некото-
рое влияние «от противного», отказываясь выделять средства на во-
енные цели.
Норвегия в правление Карла XIV Юхана
Следствием периода войн и блокады, окончательно завершившего-
ся осенью 1814 г., было такое обнищание Норвегии, что страна,
можно сказать, буквально оказалась на грани банкротства. Не об-
легчала ситуацию и необходимость предпринимать усилия по со-
зданию национальной банковской системы и введению новой ва-
люты. В этих условиях достижение хотя бы некоторой финансовой
стабильности требовало времени. Низкие цены и непомерные та-
моженные пошлины на главный экспортный товар страны — лес
приводили к тому, что даже при сохранении высокого рыночного
спроса на эту продукцию большинство крупнейших торговцев все
72 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
глубже увязали в долгах. Правда, в сфере экспорта рыбопродуктов
особенно сушеной рыбы и сельди, ситуация выглядела лучше. Нор-
вежский торговый флот также пострадал от ухудшения условий тор-
говли, и в последующие пятнадцать лет его тоннаж сократился поч-
ти на треть.
На международной арене окончательная победа над Наполеоном
знаменовала начало длительного периода относительного мира и ста-
бильности. Карл XIV Юхан, со своей стороны, судя по всему, предпо-
читал держаться нейтралитета, сосредоточив усилия на выполнении
своей главной задачи: способствовать превращению двух своих коро-
левств в сильный и процветающий союз. Это означало, что если, с од-
ной стороны, не могло быть и речи ни о каких новых ограничениях
королевских полномочий в области дипломатии и в других вопросах
высокой политики, то, с другой стороны, монарх относился благоже-
лательно к стремлению норвежцев получить большее право голоса в
вопросах, представляющих для них особый интерес. Большой шаг
вперед в этом отношении был сделан в 1835 г., когда было введено в
силу законоположение о том, что один из членов норвежского Госу-
дарственного совета (т.е. правительства), отныне получал право учас-
тия в работе особого «Министерского совета» при обсуждении вопро-
сов, непосредственно касающихся Норвегии или явно представляю-
щих общий интерес для обеих стран. Примерно в это же время
Норвегия добилась передачи вопросов назначения консулов из веде-
ния шведского Совета министров в компетенцию созываемого для
этой цели шведско-норвежского Государственного совета. Важней-
шей задачей консулов было следить за соблюдением интересов нор-
вежской внешней торговли и судоходства.
Все эти нововведения не затрагивали прав монарха принимать
решения, не считаясь с рекомендациями министров. Однако они
привели к повышению бдительности норвежских министров в от-
стаивании национальных интересов, поскольку им приходилось от-
читываться перед стортингом о занятой позиции и характере своих
рекомендаций в ходе работы этих объединенных органов. Настоя-
щий скандал разгорелся при известии о том, что на переговорах в
1842 г. о пересмотре Зундских пошлин, уплачиваемых кораблями,
проходящими через пролив Эресунн на пути в Балтийское море и
обратно, не были представлены интересы норвежского судоходства.
Реакция стортинга на это известие была бурной — он пригрозил воз-
будить против двух министров-членов стокгольмского отделения
Государственного совета дело об отстранении их от должности за
пренебрежение служебными обязанностями. Королю удалось пога-
ГЛАВА 3. ШВЕДСКО-НОРВЕЖСКАЯ УНИЯ, 1814-1905 73
сить конфликт, согласившись, чтобы впредь торговые договоры ра-
тифицировались Объединенным шведско-норвежским государст-
венным советом.
Эти успехи в усилении влияния Норвегии на решение вопро-
сов, касающихся ее собственных внешних связей, сопровождались
значительным подъемом во внешней торговле и судоходстве стра-
ны. В десятилетний период с 1825 по 1835 г. рыбный экспорт по-
прежнему процветал, а экспорт лесоматериалов вырос почти на
50 %, в частности благодаря освоению нового рынка — во Фран-
ции. Численность судов торгового флота за это десятилетие увели-
чилась с 1800 до 2300. В последующие годы был достигнут даль-
нейший прогресс по обоим направлениям: новое либеральное
правительство Великобритании во главе с лордом Пилем снизило
пошлины на импорт леса из Северной и Восточной Европы. Более
Урегулирование долговых споров с Данией
По Кильскому договору 1814 г. король Норвегии взял на себя ответ-
ственность за норвежскую часть внешнего долга Дании— Норвегии.
Стортинг, не отказываясь платить в принципе, потребовал урегули-
ровать вопрос на самостоятельной основе, без ссылок на Кильский
договор, который Норвегия не признавала. Кроме того, стортинг
потребовал, чтобы король включил «права Норвегии на Исландию,
Фарерские острова и Гренландию» в круг вопросов для переговоров,
а затем добавил к ним впридачу и датские владения в Вест-Индии в
качестве совместной собственности. Дания, однако, настаивала,
чтобы урегулирование основывалось на Кильском договоре — и в
этом ее поддерживали великие державы, — но с поправкой, что
юридически договаривающейся стороной является король Швеции,
а не Норвегии. Карл Юхан, со своей стороны, утверждал, что его
права на Норвегию основываются на его избрании в качестве кон-
ституционного монарха, и он не может «выкручивать руки» норвеж-
скому парламенту в этом вопросе. Давление со стороны великих
держав, пригрозивших Швеции—Норвегии экономической блока-
дой, в итоге вынудило Карла Юхана пойти на уступки, и в 1819 г.
долговой спор с Данией был урегулирован через голову норвежско-
го стортинга. Тем самым вопрос о долгах был снят с внешнеполити-
ческой повестки дня, но его разрешение привело к дальнейшему
ухудшению отношений между Норвегией и Швецией, а также меж-
ду королем и стортингом.
74 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Норвежский экспорт леса
После рыбы лес был важнейшим экспортным товаром Норвегии. В период Наполео-
новских войн Норвегия из-за блокады была полностью отрезана от крупнейших рын-
ков — английского и голландского. Попытки вновь завоевать британский рынок после
1815 г. наталкивались на препятствие в виде нового таможенного режима, отдававшего
предпочтение импортному лесу из Канады и с прибалтийского побережья Германии.
Непомерные пошлины на норвежский лес в сочетании с нехваткой кредитных ресурсов
поставили крупнейшие норвежские торговые компании в кризисные условия. Все уси-
лия договориться о более благоприятных условиях торговли с Британией оказались
тщетными, частично из-за расхождений между интересами Швеции и Норвегии. Выход
из тупика появился лишь после принятия британского Навигационного акта 1842 г.; за
это время крупнейшим потребителем норвежского леса стала Франция.
того, само наличие унии с Швецией оказалось выгодным для нор-
вежских морских перевозок — по условиям английских Законов о
судоходстве норвежские корабли могли перевозить в Англию еще
и шведский лес. Торговый флот Норвегии начал, кроме того, заво-
евывать позиции и в экспорте леса из Балтийских стран во Фран-
цию и Нидерланды.
ГЛАВА 3. ШВЕДСКО-НОРВЕЖСКАЯ УНИЯ, 1814-1905 75
В целом правление Карла XIV Юхана стало для Норвегии пери-
одом продвижения к финансовой платежеспособности и укрепле-
ния ее статуса автономного образования в составе Соединенных
королевств Швеции и Норвегии. Однако на международной арене
Норвегия по-прежнему занимала подчиненное положение по от-
ношению к Швеции. Это со всей ясностью продемонстрировало
темное, само по себе незначительное, но тем не менее весьма сим-
воличное «дело Будё». Группу английских торговцев, основавших
компанию в городке Будё на севере Норвегии, уличили в торговле
контрабандными импортными товарами. Однако затем торговцы и
их финансовые покровители в лондонском Сити сумели заручить-
ся поддержкой своих требований о компенсации, выдвинутых на
основе лживой версии происшедшего, со стороны английского
Министерства иностранных дел. По словам одного английского
историка, министр иностранных дел Швеции «действительно с со-
чувствием отнесся к английскому мнению о Северной Норвегии
как некоей «ничейной земле», где решение вопросов, связанных с
правами иностранцев, нельзя спокойно вверять местным судам»2.
Король, в свою очередь, пообещал английскому посланнику, что
заставит своих норвежских министров «образумиться», на что по-
следний заметил: «Мы не признаем никакого отдельного норвеж-
ского правительства». В ходе всего инцидента английское прави-
тельство вело себя прямо как распоясавшийся громила, угрожая
Швеции и Норвегии экономическими санкциями, так что норвеж-
скому правительству пришлось выплатить немалую по тем време-
нам компенсацию.
Но эти же годы стали временем, когда восторжествовали норвеж-
ские права суверенитета — Россия наконец признала четко опреде-
ленную границу между норвежской губернией Финмарк и Великим
княжеством Финляндским. Эта в основном малонаселенная террито-
рия на протяжении столетий представляла собой «серую зону» с не-
урегулированными притязаниями и контрпритязаниями, частично
из-за кочевого образа жизни саамов-оленеводов, летом перегонявших
свои стада на побережье, а зимой — во внутренние районы. Но в
1826 г. русский царь, после некоторых проволочек, согласился заклю-
чить официальный пограничный договор*, по которому западная
треть «серой зоны» отходила к Норвегии. Тем самым северная оконеч-
ность норвежской территории на суше окончательно приобрела со-
* Петербургская конвенция о русско-норвежской границе, подписана
4 мая 1826 г.
76 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Поддержка норвежской автономии Россией
Россия поначалу с подозрением отнеслась к норвежской конститу-
ции — та была чересчур либеральной — но ее внешнеполитические
интересы состояли в том, чтобы помешать Швеции создать более
прочную, а значит, и более сильную унию на Скандинавском полу-
острове. Поэтому реакционный царский режим России играл пара-
доксальную роль гаранта автономии Норвегии в рамках унии. В не-
скольких случаях Россия косвенно поддержала сопротивление нор-
вежцев неоднократным попыткам Карла Юхана, направленным на
слияние двух государств. Когда в 1821 г. король задумал осуществить
«государственный переворот» в связи с упорным отказом стортинга
пойти на ужесточение условий унии, русский царь недвусмысленно
намекнул ему на неприемлемость такого шага. Семь лет спустя, ког-
да неповиновение норвежцев вновь вызвало недовольство Карла
Юхана, царь Николай предостерег его: если государь даровал наро-
ду конституцию, его обязанностью является ее соблюдать! Наконец,
в ходе конституционного кризиса 1836 г., когда король хотел распу-
стить стортинг из-за требований последнего предоставить ему боль-
ше полномочий, Россия вновь недвусмысленно встала на сторону
норвежцев.
временные очертания, хотя это и не гарантировало от происходивших
время от времени дипломатических стычек относительно прав саамов
по обе стороны границы. Окончательный раздел был осуществлен
приблизительно так, как он был предложен норвежской пограничной
комиссией: удивительная сговорчивость русских частично объясня-
лась стремлением русского царя поддерживать дружеские отношения
с Карлом XIV Юханом.
Оскар I и Карл XV: «великоскандинавские» амбиции
В 1848 г., на четвертом году царствования шведского короля Оскара I,
подъем революционных движений на континенте поколебал стабиль-
ность системы европейских государств. Стремление к объединению
Германии привело к восстаниям против датского правления в немец-
коязычных провинциях Шлезвиг и Гольштейн. В конфликт вмеша-
лись пруссаки, изгнав датскую армию с территории провинций, а ко-
роль Оскар I увидел в этом кризисе возможность осуществить свое
стремление присоединить датскую корону к своим владениям, учиты-
ГЛАВА 3. ШВЕДСКО-НОРВЕЖСКАЯ УНИЯ, 1814-1905 77
Общие территории, заселенные саамами
перед заключением русско-норвежской
конвенции о границе на Севере 1826 г.
•Вардё
НОРВЕГИЯ
/ ' ;• । •КиркенеСх
округ ’ '
; Найден ; ч )
У ' 7 /
ОКРУГ
Aunnnunun/ ПаСВИК / Округ /
ФИНЛЯНДИ^ гу Печений
;'Г I
• I I / г'
УУ РОССИЯ
(^'УУ.У
I *
” - / ................... ,
/
• Мурманск
• Кола
Неурегулированные границы на Севере
На внутренней территории страны к северу от Полярного круга, простирающейся при-
мерно от Лофотенских островов на западе до Кольского полуострова на востоке, населе-
ние состояло в основном из кочевников-саамов, перегонявших свои оленьи стада с одно-
го зимнего пастбища на другое, а затем к побережью и обратно. В течение многих веков
монархи России, Швеции и Норвегии объявляли эти территории своими, в основном
целях сбора дани с саамов. В 1595 г. по мирному договору между российским царем
^королем Швеции спорная зона была поделена между ними, при этом Швеция получи-
исключительное право сбора налогов к западу от полуострова Варангер. По мирному
под ЛИР°ВаНИК> 1613 г. между Швецией и Данией-Норвегией король Кристиан IV вернул
нах 65130111 ноРвежской короны прибрежные области на севере. Но во внутренних райо-
липоГРаНИЦЫ 6)Ь|;|И окончательно установлены только после шведско-норвежского урегу-
сител НИЯВ г., а затем заключения российско-норвежских соглашений 1809 г. (отно-
Ьно Великого княжества Финляндского) и 1826 г.
78 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Норвегия и Швеция в годы Крымской войны
Крымская война (1853—56) была вызвана попыткой России устано-
вить контроль над Черным морем и выходом в Средиземное море.
Когда в июле 1853 г. российские войска вступили на территорию
придунайских княжеств, турецкий султан обьявил России войну, а в
марте следующего года Англия и Франция выступили на стороне
Турции. Обьединенные королевства Швеции и Норвегии, а также
Дания,Заявили о своем нейтралитете в этом конфликте, но король
Оскар I вел закулисную деятельность по вовлечению Объединенных
королевств в войну на стороне западных держав. Его целью было ос-
лабить позиции России в Северной Европе, а возможно и проло-
жить путь для возвращения Финляндии и Аландских островов под
власть Швеции. Для подкрепления своих усилий он оживил старую
идею об экспансионистскимх планах России по овладению неза-
мерзающими портами на побережье Финмарка, и в ноябре 1855 г.
подписал договор с Англией и Францией, по которому эти две дер-
жавы предоставляли гарантии территориальной целостности дуа-
листского королевства против покушений России. Однако, не смо-
тря на попытки короля Оскара привлечь внимание держав-союзниц
к северному театру, ареной боевых действий по прежнему остава-
лось Причерноморье. В Норвегии военные приготовления привели
к резкой конфронтации с правительством и Стортингом. Намест-
ник Норвегии Северин Лёвеншельд неоднократно предостерегал
короля от вовлечения обеих стран в войну, а в конце концов подал в
отставку со своего поста.
вая, что у датского короля Фредерика VII не было прямого наследни-
ка. Для достижения своих целей Оскар I пообещал оказать Дании не-
медленную помощь, предоставив 15 тыс. солдат и военно-морскую
эскадру. Однако, прежде чем начать войну, он должен был прокон-
сультироваться с «Чрезвычайным министерским советом», а для воз-
можного использования норвежских войск требовалось к тому же со-
гласие стортинга.
Казалось бы, влияние Норвегии на внешнюю политику Соединен-
ных королевств должно было подвергнуться первому испытанию. Не-
сколько факторов позволяют объяснить, почему этого не произошло.
Во-первых, в Норвегии проявлялось сильное сочувствие делу Дании,
не только благодаря значительной культурной близости, сформиро-
вавшейся между двумя народами за четыре столетия тесного союза, но
и потому, что на Данию смотрели как на маленькую страну, ставшую
жертвой агрессии со стороны великой (или становящейся великой)
ГЛАВА 3. ШВЕДСКО-НОРВЕЖСКАЯ УНИЯ, 1814-1905 79
еожавы. Этот взгляд разделяли и большинство членов норвежского
правительства, которое к тому же расценивало Данию как полезный
буфер, предохраняющий Скандинавию от столкновения с германским
экспансионизмом. Меньшинство в кабинете составили сторонники
ярко выраженной изоляционистской линии, считавшие, что ресурсы
такой малой страны, как Норвегия, следует использовать ради ее соб-
ственного блага, а не растрачивать на связанные с европейской вели-
кодержавной политикой дела, в которых у нее нет прямой заинтересо-
ванности и на которые нет влияния. Стортинг склонялся на сторону
меньшинства, но, поскольку король, дав обещание датчанам, поставил
на кон свою репутацию, запрет на использование норвежских войск
нанес бы сокрушительный удар престижу и монарха и Соединенных
королевств. Поэтому соответствующее разрешение было дано, необхо-
димые средства выделены, но в конце концов все кончилось размеще-
нием 1100 норвежских солдат и более многочисленного шведского
контингента в Северном Шлезвиге в качестве миротворческих сил на
период между перемирием и окончательным мирным соглашением.
Следующим поводом для проверки способности Норвегии влиять
на внешнюю политику короля стала Крымская война (1853—56) Вели-
кобритании и Франции против России. Официально Соединенные ко-
ролевства по отношению к этому конфликту придерживались нейтра-
литета, но целью короля Оскара I было вступление в войну в надежде
заставить Россию отказаться от Финляндии и стратегически важных
Аландских островов. На этот раз норвежское правительство и стортинг
были настороже: помимо прочего, они отказались увеличить военный
бюджет. Кроме инстинктивного изоляционизма и страха оказаться во-
влеченными в великодержавную политику, они ясно понимали, что
нейтралитет является непременным условием процветания и высокой
доходности внешней торговли и морских перевозок страны. Торговля
нейтралов с воюющими сторонами, хотя часто и связанная с риском,
теперь, как никогда, приносила немалую прибыль. Тогда король заклю-
чил «ноябрьский договор» 1855 г, по которому Англия и Франция га-
рантировали территориальную целостность Соединенных королевств
от покушений со стороны России. Официально договор подписывался
в чисто оборонительных целях, но при определенных условиях он мог
привести к втягиванию Швеции и Норвегии в войну. И вновь, пред-
ставляя договор на одобрение Совета, король таким образом поставил
его перед fait accompli — свершившимся фактом, и максимум, что мог-
ло сделать норвежское правительство, это заявить о своем резком нео-
добрении подписанного соглашения. На этот раз, однако, война закон-
чилась без вмешательства скандинавов.
80 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Попытки поставить внешнеполитические амбиции монарха под
контроль продолжались в течение всего правления Карла XV (1859—
72). Первый случай произошел в 1863 г., когда возникла новая угроза
взрыва в германо-датских отношениях из-за спора о Шлезвиг-Гольщ.
тейне. На этот раз король фактически предоставил Дании карт-бланш
для обращения за военной помощью к Швеции—Норвегии в случае
германского нападения. Шведское правительство по внутриполити-
ческим причинам предпочло не обострять вопрос, но норвежское
правительство выступило с резкими возражениями против вмеша-
тельства в конфликт, если только оно не произойдет в составе между-
народной коалиции с участием и Франции, и Великобритании.
В 1864 г. Дания подверглась нападению германских войск, но посред-
ничество великих держав быстро привело к окончанию войны, и во
вмешательстве отмобилизованной шведско-норвежской армии про-
сто не возникло необходимости.
Еще одно объяснение готовности норвежского правительства и
стортинга пойти навстречу королю, их стремления к вмешательству в
конфликты с участием Дании было связано с воздействием народного
движения под названием «скандинавизм», периодически набиравшего
силу в период с 1840 до 60-х годов XIX в. Возникшее из ощущения эт-
нической, культурной и политической уникальности Северных стран
стремление укрепить это сообщество тесно связанных между собой на-
родов в эпоху господства великих держав, движение «скандинавизма»
пользовалось мощной поддержкой в научных и литературных кругах.
Какое-то время политическая элита страны — примерно две тысячи
высокопоставленных чиновников, государственных служащих и воен-
ных — могла использовать влияние скандинавизма для поддержки
инициатив по укреплению унии с Швецией. Ведущие представители
элиты рассматривали слияние с более консервативным шведским госу-
дарством как способ сохранить собственную власть и влияние перед
лицом радикальных и националистических тенденций. Другие, однако,
оценивали перспективу Скандинавской конфедерации как способ ис-
пользовать Данию в качестве противовеса шведскому господству.
Следует отметить, что в ходе таких споров политические институты
обеих стран преследовали по существу одну и ту же цель: правительст-
ва и парламенты стремились к экономическому процветанию, которое
можно было обеспечить только в условиях мира и нейтралитета, и по-
этому они, порознь и сообща, пытались сдерживать наиболее авантю-
ристические устремления короля. В этом процессе заключались и ис-
ходные элементы дилеммы, с которой в будущем столкнутся норвеж-
ские политики: путь к контролю над внешней политикой короля, судя
ГЛАВА 3. ШВЕДСКО-НОРВЕЖСКАЯ УНИЯ, 1814-1905 81
Генрик Ибсен и скандинавизм
Генрик Ибсен, подобно многим писателям и представителям интеллигенции,
в 1860-х гг. являлся сторонником скандинавизма. В 1863 г. он опубликовал стихотворе-
ние «Еп broder i nod» («Брат в беде»), призывая Норвегию и Швецию выполнить свои
обязательства об оказании военной помощи Дании в борьбе с Пруссией. Однако, когда
в 1864 г. война между двумя странами действительно разразилась, лишь немногие нор-
вежцы выступили за военное вмешательство. Скандинавизм, как выяснилось, не поль-
зовался особой поддержкой вне круга столичной элиты.
по всему, лежал через укрепление союза между двумя королевствами —
в этом случае их объединенные политические институты способны
были набрать силу. Но это были лишь предвестники будущих событий.
Пока что важнейшая цель состояла в том, чтобы сдерживать чрезмер-
6-2165
82 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ГЛАВА 3. ШВЕДСКО-НОРВЕЖСКАЯ УНИЯ, 1814-1905 83
ную активность короля. А поскольку Министерский совет мог в луч-
шем случае давать королю советы, самым эффективным инструмен-
том сдерживания оказался парламентский контроль над денежными
средствами. С 1869 г. стортинг использовал этот инструмент для нара-
щивания расходов на консульскую службу в ущерб средствам, выделя-
емым на дипломатическую службу. Именно этот вопрос имел самое
прямое значение для внешних связей Норвегии: начиная с середины
столетия норвежский торговый флот развивался поистине феноме-
нальными темпами. Каждое десятилетие, начиная с 1845 г., его тоннаж
почти удваивался; существовала и явная тенденция к строительству
все более крупных кораблей.
Историки, изучавшие норвежскую внешнюю политику в период
унии с Швецией, зачастую рассматривали попытки повлиять на внеш-
нюю политику короля как проявление норвежской внешней полити-
ки, не уточняя, в каких именно внешнеполитических интересах эти
попытки осуществлялись. В этой связи очень важно иметь в виду, что
стремление установить контроль над внешней политикой короля не
означало желания проводить альтернативную внешнюю политику;
скорее оно было связано с изоляционистским по сути желанием вооб-
ще не иметь никакой внешней политики — или может быть, точнее бу-
дет сказать — проводить внешнюю политику в соответствии с реко-
мендациями Томаса Джефферсона Соединенным Штатам, которые он
высказал в своей инаугурационной речи при вступлении в должность
президента в 1801 г.: «мир, торговля, честная дружба со всеми нация-
ми, обязывающих союзов — ни с кем». В рамках либерально-капита-
листического устройства этого можно было добиться, сводя к миниму-
му государственное вмешательство в вопросы, имеющие отношение
к внешней торговле. О действиях по защите или обеспечению жизнен-
ных интересов Норвегии речь заходила лишь при заключении офици-
альных торговых договоров или принятии решений о таможенных по-
шлинах и регулировании импорта и экспорта. Как говорилось в при-
веденном одним историком отрывке из газетной статьи, написанной
в 1875 г.: «наша родина расположена так, что великие события внешне-
го мира затрагивают нас лишь незначительно и изредка. В этом отно-
шении мы находимся на галерке великого мирового театра... Это поз-
воляет нам в мире и спокойствии заниматься своими делами»3.
Лозунг «никакой внешней политики», конечно, не означал «ника-
ких внешних связей». Наоборот, свобода торговли и развитие судо-
ходства по мере того, как приближался конец девятнадцатого века,
приводили к расширению контактов норвежцев с внешним миром.
И здесь в долгосрочной ориентации Норвегии произошла явная сме-
на направления с южного на западное — от Германии через Данию в
сторону Англии. Во второй половине столетия норвежский экспорт в
Великобританию вдвое или втрое превышал экспорт в Германию, а
английские торговцы были, бесспорно, исключительно важными
клиентами для норвежской отрасли морских перевозок. Культурное
воздействие — в самом широком понимании слова «культура» — по-
добных контактов с особой силой ощущалось в торгово-промышлен-
ных кругах. Более того, как у политической элиты, так и среди широ-
ких слоев простых граждан, несмотря на горькие воспоминания о го-
лоде, вызванном английской блокадой в период наполеоновских
войн, также получило распространение явное пристрастие к англий-
ской политической культуре и парламентской системе правления.
С другой стороны, в научных кругах и среди людей искусства герман-
ское влияние будет преобладать и в первые десятилетия XX в. — «ико-
нописными» примерами этого могут служить такие выдающиеся фи-
гуры, как Генрик Ибсен и Эдвард Григ.
Ход событий несет перемены
Семидесятые годы XIX в. ознаменовались победой национальной
оппозиции в борьбе с попытками создать более прочный союз меж-
ду двумя королевствами. Предвестником перемен стал жаркий спор
относительно предложений совместного шведско-норвежского
«Комитета по делам унии», сформированного в целях ограничения
свободы действий короля во внешней политике. Комитет предло-
жил, чтобы все внешнеполитические вопросы перешли в ведение
«Совета министров унии», состоявшего из равного числа минист-
ров от обеих стран. Поскольку министры должны были отчитывать-
ся за принятые решения перед своими парламентами, подобная си-
стема стала бы большим шагом вперед в деле эффективного контро-
ля над полномочиями короля во внешнеполитических делах.
В качестве своего рода ответной уступки комитет предложил не-
сколько смягчить ограничения права короля на использование во-
оруженных сил Норвегии за пределами страны. Камнем преткнове-
ния стал пункт о том, что пост министра иностранных дел должен
будет занимать швед, а значит, и подотчетен он будет только швед-
скому парламенту.
В ходе дебатов по этим предложениям в стортинге, состоявшихся
в 1871 г., сторонники точки зрения комитета изображали их как во-
площение давнего стремления к установлению контроля народных
84 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
представителей над иностранными делами. В ответ на критику пред,
ложения о том, чтобы пост министра иностранных дел сохранялся за
представителем Швеции, они заявляли, что, поскольку о создании
единого парламента унии речь не идет, министр иностранных дед
должен отчитываться перед одним из национальных парламентов, и
по практическим соображениям этим парламентом должен быть
шведский «риксдаг». Но предложения столкнулись с весьма сильны-
ми возражениями, которые сводились к следующему: Совет минист-
ров унии неизбежно станет фактическим совместным правительст-
вом двух стран. Со временем это выльется в создание единого парла-
мента, а в конечном счете приведет и к замене унии союзом двух
государств. В таком союзе «норвежский суверенитет, националь-
ность, свобода и автономия просто растворятся, ведь в количествен-
ном отношении она является более слабым партнером».4 Так выра-
зился депутат Юхан Свердруп, в то время уже превращавшийся в ли-
дера национально-демократической оппозиции. Под воздействием
подобных эмоций предложения о реформе унии потерпели сокруши-
тельное поражение.
После того как вопрос о процедурной реформе процесса осуще-
ствления внешней политики был снят с повестки дня, и в отсутствие
возможности для короля пуститься во внешнеполитические авантю-
ры и отклониться с пути нейтралитета внешние связи Норвегии
вновь свелись к вопросам торговли и морского судоходства. Эконо-
мика страны приобретала все более открытый характер, что требова-
ло проведения торговой политики, построенной на максимальной
свободе и минимальных размерах таможенных сборов. А это полно-
стью соответствовало преобладающей тенденции в международной
торговле второй половины XIX в. Отмена таких препятствий на пути
свободной торговли, как Зундские пошлины, служившие важным
источником доходов для датской казны, или тоннажные сборы с су-
дов, взимавшиеся в устьях рек на подходах к Гамбургу и Антверпену,
сопровождалась требованием о компенсации ущерба заинтересо-
ванным государствам. Из-за широкого участия норвежских судов в
морской торговле немалая часть компенсации, которую должны бы-
ли выплатить Соединенные королевства, ложилась бы на Норвегию.
Это потребовало участия в переговорах норвежских представителей,
что, в свою очередь, являлось еще одним небольшим шагом к при-
знанию Норвегии в качестве суверенного и равноправного члена
унии. Аналогичная ситуация возникла в ходе длительного перего-
ворного процесса о новом торговом соглашении между Соединен-
ными королевствами и Францией. В этом случае интересы норвеж-
ГЛАВА 3. ШВВДСКО-НОРВЕЖСКАЯ УНИЯ, 1814-1905 85
ских судовладельцев столкнулись с интересами шведских и норвеж-
ских экспортеров, но достигнутый в результате компромисс — дого-
вор подписанный в 1865 г., — был выгоден для норвежского торго-
вого флота.
Что касается вопроса о торговой политике в целом, то в рамках
унии не существовало таможенного союза. Либеральная торговая по-
литика Норвегии была прямой противоположностью курсу Швеции
с ее протекционистскими традициями. Шведское правительство в
рамках усилий по укреплению унии давно уже стремилось к законо-
дательной гармонизации таможенных тарифов обеих стран. Однако
политические разногласия, возникшие как в отношении более широ-
кого вопроса торговых интересов в целом, так и конкретного вопро-
са о государственных доходах от таможенных пошлин, сделали эту
тематику весьма проблемной. Лишь в 1874 г., когда развитие промы-
шленности в самой Норвегии снизило ее опасения оказаться погло-
щенной в конкурентной борьбе с более передовой промышленнос-
тью Швеции, закон о регулировании торговли между двумя странами
был одобрен обоими парламентами. Таможенный союз так и не был
создан, но был сделан большой шаг к превращению Соединенных
королевств в зону свободной торговли. Эта мера так же, как последо-
вавшее затем установление всеми тремя скандинавскими королевст-
вами золотого стандарта и введение кроны в качестве базовой едини-
цы монетной системы, стала своего рода победой сторонников более
тесной шведско-норвежской унии. Однако националистическая оп-
позиция, проигрывая время от времени отдельные сражения, была
по-прежнему преисполнена решимости выиграть войну. Победой
для них стало бы максимально четкое разделение полномочий между
двумя государствами под властью одного короля. Вопрос был в том,
где провести черту.
Вопрос о пределах норвежской морской территории, а соответст-
венно в перспективе и контроля страны над рыбными запасами име-
ет долгую историю. Мы уже видели, как в XVI в. датские короли
стремились обеспечить интересы Норвегии, устанавливая ограниче-
ния на промысел иностранных рыболовецких судов у ее побережья.
В XIX в. в этой области был достигнут значительный прогресс.
В 1812 г. согласно документу, разработанному Датской канцелярией
в Копенгагене, граница территориальных вод Норвегии на основе
исторического прецедента устанавливалась как расстояние в одну
географическую милю (определявшуюся как четыре морские мили)
от внешней оконечности самых удаленных островов или шхер. Од-
нако сложные очертания береговой линии, с ее многочисленными
86 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
фьордами и островами, затрудняли определение, а тем более охрану
этой морской границы. Поэтому в 60-х гг. XIX в. правительство по-
становило, что вся зона Вестфьорда, широкого залива между цепью
Лофотенских островов и континентальным побережьем Норвегии
является частью ее морской территории. Последовавшее за этим вы-
дворение французского рыболовецкого судна из района Вестфьорда
привело к протесту со стороны правительства Франции. Однако по-
сле вручения пространного и подробного меморандума с изложени-
ем аргументов в пользу правоты норвежцев, подготовленного нор-
вежским премьер-министром и получившего полную поддержку ми-
нистра иностранных дел Швеции, Франция, а затем и
Великобритании, признали новую границу.
Однако, когда на следующий год норвежское правительство при-
менило тот же «принцип прямой линии» к другой полосе фьордов и
островов, расположенной южнее, французское правительство вновь
выступило с протестом, ссылаясь на общий принцип международно-
го права, гласящий, что граница территориальных вод должна следо-
вать очертаниям материковой береговой линии. В протесте было так-
же указано, что общепризнанный предел для территориальных вод
составляет три, а не четыре морские мили от берега. Норвежское пра-
вительство не уступило, протест французов «повис в воздухе», и это
стало еще одним шагом к международному признанию «принципа
прямой линии».
На авансцену выходит стортинг i
Стремление все более набирающей силу оппозиции к демократиза-
ции общества и подъем национализма в 1870-х гг. слились воедино в
требовании о том, чтобы была введена политическая ответственность
правительства перед стортингом. Подобная радикальная реформа
противоречила установившейся в обоих королевствах системе правле-
ния и в итоге шла вразрез и с одной из статей норвежской конститу-
ции, где черным по белому было написано: «Король лично выбирает
свой Совет...» (т.е. правительство). На бумаге предложение о реформе
выглядело довольно безобидно — речь шла о праве допуска членов
правительства на заседания стортинга. Но результатом его принятия
было бы то, что кабинет уже не смог бы проводить политику, не полу-
чившую одобрения парламентского большинства. Король — теперь это
был Оскар II, унаследовавший престол от брата, Карла XV, в 1872 г, —
и его норвежское правительство были полны решимости противосто-
ГЛАВА 3. ШВВДСКО-НОРВЕЖСКАЯ УНИЯ, 1814-1905 87
ь реформе, что сделало крупномасштабный конституционный кри-
зис неизбежным. В 1884 г., после того как король в третий раз наложил
вет0 на законопроект о реформе, большинство стортинга объявило
его вступившим в силу и подвергло кабинет импичменту за неиспол-
нение воли народных представителей. «Леворадикальная» группиров-
ка теперь преобразованная в политическую партию под названием
«Венстре» — «левые», одержала победу, и король Оскар II скрепя серд-
це вынужден был утвердить новый кабинет, состоящий из ее предста-
вителей.
Огромные ожидания, сопровождавшие создание нового кабинета,
касались, в частности, трех вопросов, относившихся к международным
связям Норвегии. Во-первых, теперь кабинет как правительственный
орган официально отвечал перед стортингом, в том числе и за свои дей-
ствия, но также и за бездействие в вопросах внешней политики Соеди-
ненных королевств. Со временем это практически неизбежно должно
было привести к требованию об учреждении поста ответственного пе-
ред парламентом министра иностранных дел. Появились также ожида-
ния, связанные с самим содержанием внешней политики. В соответст-
вии с давним стремлением норвежцев установить полный контроль над
своим судоходством и торговыми отношениями с другими странами
в 1891 г. в предвыборную платформу партии «Венстре» было включено
требование о создании норвежского внешнеполитического ведомства
и консульской службы, а также о праве заключать собственные догово-
ры с иностранными державами. Последнее требование воплотилось
в жизнь уже в следующем году с подписанием и ратификацией торго-
вого договора между Норвегией и Испанией, за которым последовали
аналогичные соглашения с Швейцарией, Бельгией и Португалией.
В этих актах проявилось осознание того, что торговая политика Шве-
ции и Норвегии по-прежнему развивалась в разных направлениях.
Швеция продвигалась все дальше по пути протекционизма, а в Норве-
гии по-прежнему сохранялся в силе принцип свободы торговли.
Вопрос о создании национальной консульской службы Норвегии не
мог не стать причиной глубоких разногласий между странами-участни-
цами унии. К концу 1880-х гг. норвежский торговый флот втрое превы-
шал шведский, занимая третье место в мире по своим размерам. В со-
ответствии с этим бюджет консульской службы унии примерно на две
трети формировался за счет норвежского государства. А значит, у нор-
вежцев были все основания для недовольства положением, при кото-
ром эту службу возглавлял министр иностранных дел, ответственный
только перед шведским парламентом. Расположение консульств также
мало учитывало быстрое развитие международных морских перевозок
88 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Норвегии — в Северную Америку, Вест-Индию, Азию и Африку. И по-
следнее, но тем не менее важное соображение: если назначения дипло-
матов являлись исключительной прерогативой короля, то на назначе-
ние консулов это правило не распространялось, а значит, Конституция
не запрещала создания отдельной консульской службы Норвегии.
По всем этим причинам в 1892 г. стортинг одобрил внесенные спе-
циальным парламентским комитетом предложения об учреждении
независимой норвежской консульской службы. Это стало началом
«политики сжатого кулака». В законопроекте не утверждалось, что его
конечной целью является учреждение поста норвежского министра
иностранных дел. Но именно такой исход, несомненно, подразуме-
вался многими. Король и шведское правительство противопоставили
этому решению ряд компромиссных предложений, одно из которых
предусматривало, что пост министра иностранных дел сможет зани-
мать как швед, так и норвежец. Но радикальное большинство стор-
тинга не собиралось уступать, и в 1895 г. решением норвежского каби-
нета совместная консульская служба была попросту упразднена.
В этот момент Швеция пригрозила применить военную силу против
Норвегии, если обсуждение этого и других вопросов, связанных с су-
ществованием унии, не будет возобновлено. Отступление стортинга
перед лицом этой угрозы оказалось довольно позорным, он согласил-
ся начать переговоры по всей структуре союза. Эти переговоры, одна-
ко, ни к чему не привели. Отнюдь не повысили шансы на достижение
взаимоприемлемого решения и сообщения, из которых следовало,
что шведский король пытается добиться антинорвежского вмеша-
тельства великих держав.
В 1890-е гг. вновь возродился норвежский нейтрализм. Отчасти это
было «старое вино» изоляционизма в новых мехах. Рост этих настро-
ений вызывали подозрения, что прогерманские симпатии нового ко-
роля могут привести к вовлечению Соединенных королевств во внеш-
неполитические авантюры, противоречащие интересам Норвегии. Но
его новым элементом стало идеалистическое самоограничение. В XIXв.
юридический статус нейтралитета чрезвычайно укрепился. В Европе
царили относительный мир и процветание, а экономический либера-
лизм выступал за расширение торговли, свободной от барьеров госу-
дарственного вмешательства. Все это, а также превращение одной из
нейтральных стран, Соединенных Штатов Америки, в великую дер-
жаву создавали благоприятный климат для выработки целостной
международно-правовой доктрины нейтралитета. Одним из ее крае-
угольных камней стала Парижская декларация 1856 г., освятившая
старые, но до настоящего времени не пользовавшиеся всеобщим при-
ГЛАВА 3. ШВВДСКО-НОРВЕЖСКАЯ УНИЯ, 1814-1905 89
Норвегия вооружается в целях самозащиты
Выступая под лозунгом нейтралитета и не желая тратить деньги на вооруженные силы,
которые по желанию короля могут быть использованы во внешнеполитических аван-
тюрах, стортинг вплоть до 1880-х гг. сводил оборонные расходы к минимуму.
Но после того, как в 1895 г. Норвегии пришлось уступить по вопросу о независимости
консульской службы из-за угроз Швеции применить военную силу, начался период
масштабного перевооружения. Военно-морской флот получил четыре броненосца бе-
реговой обороны и несколько менее крупных кораблей, форты береговой обороны
и крепости на границе с Швецией были усилены, а контроль Норвегии над своими во-
оруженными силами укреплен. К концу десятилетия эти меры позволили Норвегии со-
здать мощный и современный оборонный потенциал, подкреплявший ее притязания
на независимость.
знанием правила защиты торговли нейтралов в военное время: имму-
нитет от конфискации грузов, предназначенных противнику, перево-
зимых судами нейтральных держав, и нейтрального груза на борту
вражеских судов.
Во всех трех скандинавских странах считалось, что юридическое,
закрепление нейтрального статуса дает их торговле немалые преиму-
щества, хотя в Швеции эта позиция время от времени ослаблялась
ГЛАВАЗ. ШВЕДСКО-НОРВЕЖСКАЯ УНИЯ, 1814-1905 91
90 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
мечтами о роли великой державы. В Норвегии Юхан Свердруп, лидер
партии «Венстре», ставший премьер-министром в 1884 г., еще за год
до этого создал ассоциацию парламентариев в поддержку идеи нейт-
ралитета. В 1898 г., в ходе подготовки к предстоящей Гаагской конфе-
ренции мира, стортинг обратился к королю Оскару II с призывом
приложить усилия к нейтрализации Соединенных королевств. Годом
позже новый премьер-министр от партии «Венстре» Юханнес Стеен
использовал конференцию Межпарламентского союза, состоявшую-
ся в норвежской столице, для выступления в поддержку статуса по-
стоянного нейтралитета для Швеции и Норвегии. Их географическое
положение благоприятствовало подобному статусу. К тому же, по его
мнению, исключение Скандинавии из соперничества на международ-
ной арене соответствовало общим интересам всех великих держав.
Конечно, международно признанный статус постоянного нейтрали-
тета облегчил бы и бремя выполнения обязанностей, которыми со-
провождались права нейтралов. В 1900 г. все политические партии
Норвегии — а вслед за созданием партии «Венстре» на политической
арене появились консервативная партия «Хёйре» («правые») и соци-
ал-демократы — включили пункт о статусе постоянного нейтралитета
в свои предвыборные платформы. Затем, в 1902 г., единодушным ре-
шением стортинга кабинету предписывалось начать переговоры о по-
стоянном нейтралитете Швеции и Норвегии.
Отсутствие позитивной реакции в Швеции на эту внешнеполити-
ческую активность норвежцев неизбежно усиливало стремление Нор-
вегии к большей самостоятельности в иностранных делах. Но с точки
зрения практической политики целью норвежцев оставалась большая
свобода в обеспечении интересов своей торговли и судоходства. Са-
мый популярный норвежский писатель, поэт и политический публи-
цист того времени, Бьёрнстьерне Бьёрнсон, со всей ясностью выразил
эту идею в 1895 г. в газетной статье: «Мы стремимся покончить со вся-
кой политикой, заключив договоры об арбитраже и нейтралитете, и
назначить собственных консулов в интересах нашей торговли и судо-
ходства, которыми управляли бы мы сами через министерство иност-
ранных дел, не проводящее внешней политики»5.
К распаду унии
В 1901 г. шведское правительство, охваченное предчувствием надви-
гающегося кризиса, предложило начать новые переговоры о структу-
ре консульской службы. Был учрежден совместный комитет, выдви-
«вший в 1903 г. согласованные предложения, основанные на созда-
нии отдельной консульской службы для каждой из двух стран. Отно-
шения между консулами и внешнеполитическим ведомством Соеди-
ненных королевств должны были регулироваться отдельными, но
идентичными законами. В Норвегии внесение такого законопроекта
выпало на долю нового правительства. Оно было сформировано по-
сле разрыва либералов-традиционалистов с радикальной партией
«Венстре» и их вступления в коалицию с консерваторами. В своих
предложениях они старались как можно меньше провоцировать шве-
дов, сохраняя в то же время принципиальную позицию Норвегии.
Однако шведские контрпредложения по поводу законопроекта, сле-
довавшие в русле общей тенденции к слиянию дипломатических и
консульских служб, предусматривали подчинение консулов минист-
ру иностранных дел до такой степени, что норвежцами это было со-
чтено неприемлемым.
Восьмого февраля 1905 г. норвежский премьер-министр внес во-
прос на рассмотрение стортинга, дав понять, что в случае необходи-
мости кабинет будет готов пойти на выход Норвегии из унии. В хо-
де дебатов в стортинге выдвигались разные предложения о путях
выхода из кризиса. Все они с наибольшей вероятностью приводили
бы к расторжению унии, поскольку король, скорее всего, отказался
бы утвердить предложенный законопроект. Кабинет по ряду при-
чин счел все эти предложения слишком провокационными, пред-
почитая воспользоваться процедурой, позволявшей на время отло-
жить решение по консульскому вопросу. Но кризис в тот момент
уже достиг необратимой стадии: было сформировано новое прави-
тельство во главе с судовладельцем из Бергена Кристианом Ми-
кельсеном. Он избрал следующую стратегию: позволить стортингу
принять предложенный законопроект и поставить короля перед вы-
бором — либо одобрить его, либо отказаться одобрить. Когда ко-
роль, как и ожидалось, отказался утвердить закон в том виде, в ка-
ком он был представлен ему стокгольмским отделением Государст-
венного совета Норвегии, министры, в свою очередь, отказались
скрепить решение своими подписями, чего требовала процедура, и
весь кабинет подал в отставку. В качестве последнего па этого юри-
дического менуэта теперь уже король отказался принять их отстав-
ку, указав на тот очевидный факт, что ему не удастся сформировать
ДРУГОЙ норвежский кабинет.
Последний акт шведско-норвежской унии наступил на историчес-
ком заседании норвежского стортинга 7 июня 1905 г. Премьер-ми-
нистр Микельсен, воспользовавшись заключительной фразой коро-
92 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ля, представил на рассмотрение парламента следующее многословное
и сложное в юридическом смысле предложение:
«Поскольку все члены кабинета подали в отставку со своих постов
а Его Величество Король заявил о своей неспособности обеспечить
стране новое правительство, вследствие чего конституционная мо-
нархия прекратила свое действие, стортинг уполномочивает членов
ушедшего в отставку правительства исполнять, вплоть до дальнейше-
го уведомления, функции, врученные королю в соответствии с кон-
ституцией королевства Норвегии и текущим законодательством —
с изменениями, обусловленными расторжением унии с Швецией при
одном короле из-за прекращения королем исполнения своих обязан-
ностей в качестве короля Норвегии».
И так закончился 91 год унии между Норвегией и Швецией. В Шве-
ции такой исход был встречен с отрешенностью, а в некоторых кругах
даже с некоторым облегчением, хотя другие слои подняли воинствен-
ный шум и требовали вооруженного вмешательства. В целом этот союз
не был несчастливым, и долгое время казалось, что обе страны удовле-
творены положением, при котором неравенство двух королевств с точ-
ки зрения размеров, богатства и уровня развития уравновешивалось да-
леко идущим равенством формального статуса. Но относительно быст-
рый прогресс Норвегии в области благосостояния, промышленного
развития, а прежде всего — демократизации, привел к усилению куль-
турного и политического национализма, с неизбежностью шедшего
к столкновению с частично патерналистским, а частично и откровенно
высокомерным чувством превосходства, проявлявшимся шведами. На-
чиная с 1860-х гг. удовлетворенность положением дел в унии постепен-
но подрывалась политическими спорами. Даже самые радикальные из
норвежских лидеров до самого последнего момента не проявили осо-
знанного стремления к его распаду. Но когда этот момент наступил,
в отношениях между двумя странами уже не оставалось теплоты, спо-
собной умерить разгорающиеся конфликты.
Глава 4. Суверенитет: новые вызовы
Июнь—ноябрь 1905 г.: пять решающих месяцев
Одностороннее расторжение унии стортингом 7 июня 1905 г. неиз-
бежно оборачивалось для Норвегии внешнеполитическим кризи-
сом. После принятого решения перед страной сразу же возникли две
проблемы: во-первых, выработка «бракоразводного соглашения» со
Швецией и, во-вторых, связанный с этим вопрос о признании нового
независимого государства великими державами1. Запутанная юриди-
ческая мотивация резолюции стортинга о расторжении унии не могла
скрыть того факта, что это решение, как отмечалось в обращении ко-
роля к норвежскому парламенту от 10 июня, с точки зрения междуна-
родного права представляло собой революционный акт. Можно было
ожидать жесткой реакции со стороны шведов: многие считали, что их
возмущение может привести к войне между двумя странами. Вопрос о
том, почему этого не произошло, ставит в тупик многих историков из
разных стран мира, пытающихся найти модель осуществления пере-
мен мирным путем.
Одной из причин, по которым процесс расторжения унии прошел
мирно, было наличие по обе стороны границы влиятельных умерен-
ных сил. В Швеции социал-демократы под руководством Яльмара
Брантинга первыми призвали правительство проявить сдержанность.
В Норвегии тон задавал сам стортинг — уже в день голосования о рас-
торжении унии он предложил занять норвежский трон одному из сы-
новей короля Оскара II. Цель этого шага явно состояла в том, чтобы
подсластить горькую пилюлю отделения. Король Оскар II показал,
что хорошо понимает цель этого предложения норвежцев, — он его
отклонил. Однако тем временем была уже достигнута вторая, не менее
важная цель демарша: революционность решения норвежцев в глазах
Г№Х ДеРжав смягчалась четко выраженным стремлением Норве-
оставаться королевством, а не устанавливать республику. Еще од-
94 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Кристиан Микельсен
Кристиан Микельсен (1857—1925), руководивший выходом Норвегии из унии с Швеци-
ей в 1905 г., был богатым и удачливым судовладельцем из Бергена. Он вступил в либе-
ральную партию «Венстре» в 1884 г. и в 1892 г. стал депутатом стортинга. Играл важную
роль в борьбе за независимую консульскую службу для Норвегии, но после того, как
в 1895 г. она окончилась неудачей, начал постепенно отходить от все более радикальной
политики партии «Венстре» в социальных и экономических вопросах. В январе 1903 г. он
обратился с призывом к умеренным и либеральным силам объединиться на основе бо-
лее консервативной экономической программы и «ответственибй» политики нацио-
нального единства в спорах с Швецией. В том же году наскоро (Сколоченная Коалинион
ная партия добилась блестящего успеха на выборах, но ее антирадикалистская платфор
ма постепенно отошла на второй план на фоне разногласите Швецией относительно
характера унии. В феврале 1905 г. Микельсен занял пост премьер-министра и с этого МО
мента твердой рукой повел правительство и страну к отделению от Швеции. т
ГЛАВА 4. СУВЕРЕНИТЕТ: НОВЫЕ ВЫЗОВЫ 95
ним примирительным жестом со стороны стортинга стала тщательно
сформулированная декларация о желании начать переговоры с Шве-
цией по выработке условий расторжения унии. Третий шаг Норвегии
поеждал требование шведского парламента о том, что мнение всего
норвежского народа должно быть услышано до того, как Швеция
приступит к обсуждению вопроса о прекращении унии. Желая проде-
монстрировать международной общественности, что народ поддер-
живает выход из унии, Норвегия объявила о проведении референдума
по решению от 7 июня. Референдум состоялся 13 августа: 85% населе-
ния, наделенного правом голоса, — а им, конечно, обладали только
мужчины — пришли на участки для голосования. В результатах опро-
са мало кто сомневался заранее, однако количество голосов, подан-
ных за расторжение унии, оказалось потрясающим: 368 208 (при все-
го 184 голосах против). Более того, отдельную декларацию о поддерж-
ке решения стортинга подписали более 250 тыс. женщин.
В конце июля шведский парламент выступил с официальным заяв-
лением о том, что, поскольку уния основывалась на несущем взаим-
ные обязательства двух стран соглашении — Риксакте 1815 г., — ее рас-
торжение возможно только с согласия короля и парламента Швеции.
Кроме того, в заявлении был сформулирован ряд обязательных для
выполнения условий. Большинство из них имело практический харак-
тер, и было призвано сохранить хотя бы те связи, что установились
между двумя странами в рамках унии — например, свободную тран-
зитную торговлю или доступ шведских саамов к летним пастбищам на
территории Норвегии. Эти вопросы были быстро урегулированы в хо-
де переговоров, начавшихся в конце августа в шведском пригранич-
ном городке Карлстаде. Но два требования шведов были совершенно
неприемлемы с точки зрения норвежских представителей, и послед-
ние опасались, что отделение все-таки может окончиться войной.
Швеция настаивала на создании демилитаризованной зоны вдоль гра-
ницы на юге, а значит — сносе нескольких пограничных крепостей и
укрепрайонов на норвежской территории. Частично шведские требо-
вания, несомненно, были связаны со стремлением унизить Норвегию
и стереть оскорбление, нанесенное Швеции за несколько лет до этого
постройкой этих укреплений. Тот факт, что Норвегия выступила с про-
тестом против этих требований, свидетельствует о том, что они расце-
нивались именно как унизительные. Но в позиции норвежцев присут-
ствовал и элемент страха, что Швеция, возможно, уже замышляет или
в будущем решит начать войну-реванш против Норвегии.
Поскольку ни та, ни другая делегация не желали уступить в этом во-
просе, переговоры были прерваны, чтобы дать возможность их участ-
96 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ГЛАВА 4. СУВЕРЕНИТЕТ: НОВЫЕ ВЫЗОВЫ 97
никам проконсультироваться со своими правительствами. В ходе это- И
го перерыва обе стороны объявили мобилизацию и подтянули войска W"
к границе — 23 тысячи солдат с норвежской стороны и 50 тысяч со
шведской. Военно-морские силы обеих стран также были приведены в
высокую степень боеготовности. Напряженность росла, обществен-
ность и в Швеции и в Норвегии все резче выступала против дальней-
ших уступок. Когда делегации снова собрались за столом переговоров
их позиции остались без изменений, и, как позднее рассказывал один :
из норвежских участников, он все время поглядывал на карманные ча-
сы, чтобы точно зафиксировать время, когда будет объявлена война
Но в этот момент по просьбе Норвегии в спор вмешались великие дер-
жавы. Великобритания с особенной ясностью дала понять шведскому
правительству, что ему придется смягчить свою позицию. После этого
было выработано компромиссное решение, позволявшее Норвегии
сохранить в неприкосновенности две исторические крепости, разру-
шение которых было включено в первоначальные требования шведов.
Кроме того, вместо демилитаризованной по обе стороны границы, бы-
ла создана нейтральная зона, где запрещалась всякая военная актив-
ность, если одна или обе договаривающиеся стороны не находятся в
состоянии войны с третьей страной. Заключенное соглашение было
бессрочным: его действие могло быть прекращено по взаимному со-
гласию, что, кстати, произошло совсем недавно — в 1993 г. Таким об-
разом, можно не без основания утверждать, что вместо унижения для
Норвегии соглашение о нейтральной зоне превратилось в своего рода
взаимную гарантию против агрессии.
Именно с помощью этого аргумента о «косвенной гарантии» пра-
вительство попыталось успокоить оппозицию, когда в октябре согла-
шение было представлено в стортинг для ратификации. Документ
подвергся ожесточенным нападкам как справа, так и слева из-за его
«унизительного» характера. В итоге, однако, против проголосовали
всего 16 депутатов. Впрочем, 101 голос, поданный «за», вряд ли озна-
чал одобрение условий соглашения. Просто депутаты понимали, что
альтернативой является война, которую Норвегия не могла выиграть,
и осуждение со стороны великих держав, чья добрая воля имела столь
важное значение для страны. Одобрение условий соглашения стор-
тингом состоялось 9 октября, а уже через четыре дня егоутвердил и
шведский парламент. Вслед за этим 26 октября представители двух
стран подписали пять отдельных конвенций, составивших в совокуп-
ности «Карлстадское соглашение», и в тот же день шведский король
отрекся от норвежского престола «от своего лица дот лица членов
своей семьи». < v
Принятие Швецией отделения Норвегии открыло путь для ее при-
знания великими державами в качестве суверенного государства. В
этом вопросе Россия опередила западные державы. Уже 30 октября
оссийский министр иностранных дел направил в Кристианию теле-
грамму о признании российским правительством Норвегии в качестве
независимого государства «во всей ее территориальной целостности»*.
Обычно в подобных случаях такая дополнительная формулировка не
использовалась, и это позволяет предположить, что Россия стремилась
к установлению хороших отношений с Норвегией как можно скорее.
Вероятно, это было связано с двумя причинами: во-первых, считалось,
что раскол и тем самым ослабление Скандинавии соответствует долго-
срочным интересам России, а во-вторых, этим актом выражалось
стремление развеять возможные подозрения относительно экспансио-
нистских планов России. Нет, однако, никаких признаков того, что эта
последняя цель была достигнута. Чтобы вековые подозрения относи-
тельно внешнеполитических целей загадочной великой державы на
востоке сошли на нет, требовалось нечто большее, чем дружественные
жесты. Куда большее удовлетворение в норвежских кругах вызвал тот
факт, что 3 ноября британский посланник сэр Артур Херберт стал пер-
вым иностранным дипломатом, вручившим свои верительные грамо-
ты и учредившим постоянную резиденцию в Кристиании. Тем самым
он стал старейшиной, или «дуайеном» дипломатического корпуса, ак-
кредитованного при норвежском правительстве.
Решающая роль, которую сыграли великие державы в обеспечении
мирного исхода кризиса, вызванного отделением Норвегии, делает не-
обходимым изучение заинтересованности этих держав в этом вопросе.
Во-первых, интересам всех европейских великих держав соответствова-
ло сохранение мира в Скандинавии. Ситуация в других частях мира —
Азии, Африке — была далека от спокойствия, и великие державы были
вовлечены в эти конфликты. Война в обычно столь тихом уголке Евро-
пы была бы крайне нежелательна. По этой же причине, видя, что рас-
торжение шведско-норвежской унии уже необратимо, великие держа-
вы желали максимально быстрого завершения процесса отделения и
решения вопроса о системе правления в Норвегии, желательно в фор-
ме монархии, которая в то время считалась гарантией стабильности.
Германия в идеале предпочла бы, чтобы уния сохранилась. При нали-
чии относительно мощного королевства на Скандинавском полуостро-
ве под управлением Швеции в сочетании со слабостью и изоляцией Да-
нии создавались наиболее благоприятные условия для усиления гер-
* Датой признания Норвегии Россией является 29 октября 1905 г.
7-2165
98 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
майского влияния в регионе. Сильное скандинавское государство было
выгодно и с точки зрения Великобритании — в качестве бастиона про-
тив российской экспансии. Для России, однако, ослабление Швеции
открывало возможность усилить свое влияние в Балтийском регионе.
Когда отделение Норвегии стало свершившимся фактом, а офи-
циальное признание нового государства еше не состоялось, внима-
ние великих держав сосредоточилось на том, как извлечь наиболь-
шую пользу из сложившейся ситуации. Первым на повестке дня, как
уже упоминалось, стоял вопрос об учреждении в Норвегии монар-
хии. Второй и не менее важной проблемой был подбор подходящего
кандидата на норвежский трон. Здесь с политическими соображени-
ями сочетались династические интересы разных королевских домов,
ведь родственные связи будущего короля Норвегии могли влиять и
на внешнеполитическую ориентацию страны. Хотя эпоха абсолютиз-
ма давно ушла в прошлое, официальная роль монарха в вопросах
внешней политики и обороны в большинстве европейских коро-
левств по-прежнему оставалась довольно существенной. И если его
реальная власть в этих областях и уменьшилась, то в такой стране,
как Норвегия, не имевшей или почти не имевшей опыта в междуна-
родной политике, она все еще могла быть очень важна.
Какая форма правления — республиканская или монархическая —
должна быть установлена в стране, и если предпочтение будет отдано
последней, то кто станет королем, — все это стало предметом жарких
дебатов в Норвегии летом и осенью 1905 г. На первый взгляд может
показаться удивительным, что в стране существовали сильные проре-
спубликанские настроения, ведь Норвегия всегда была королевством,
а монархическая форма правления по-прежнему преобладала в Евро-
пе. Причина, судя по всему, была в распространенном убеждении, что
республиканская форма правления более демократична. Республика-
низм вызывался также тем, что к раздражению из-за внешнеполити-
ческих амбиций шведских королей примешивалось общее стремле-
ние не допустить втягивания страны в силовую политику из-за дина-
стических связей будущего короля. Монархисты, со своей стороны,
играли на страхе перед тем, что при установлении республики в стра-
не не будет стабильности, что она окажется в изоляции, бра-поддерж-
ки друзей во враждебном мире великодержавного соперничества. Для
самозащиты подобному государству-одиночке понадобится сильная
армия, чего Норвегия позволить себе не могла. \
«Подводным течением», скрывавшимся за этими спорами, стала
все возраставшая вероятность приглашения на трон датского прин-
ца Карла, сына короля Дании Фредерика VIII. У него было такое об-
ГЛАВА 4. СУВЕРЕНИТЕТ: НОВЫЕ ВЫЗОВЫ 99
На официальной фотографии 1906 г. новая королевская семья Норвегии: король
окон VII, королева Мод и наследный принц Улаф.
ГЛАВА 4. СУВЕРЕНИТЕТ: НОВЫЕ ВЫЗОВЫ 101
100 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
щеизвестное преимущество, как родство с английским королем Эду.
ардом VII, — Карл стал его зятем, женившись на его дочери прин-
цессе Мод. Монархисты, конечно, не кричали об этих связях с Анг-
лией на всех перекрестках, разделяя всеобщее отвращение к втяги-
ванию в дипломатические интриги великих держав. Но реализм
подсказывал им, что в неясном, а возможно и неспокойном будущем
маленькой стране понадобится какая-то «страховка». То, что выбор
пал на Великобританию, было естественно, учитывая зависимость
внешней торговли и морского судоходства Норвегии от английского
рынка. Британское морское господство в мирное время, подавляю-
щая мощь ее военного флота на морях, омывающих протяженное
побережье Норвегии, — все это означало, что Великобритания была
очень ценным другом в мирное время, а в случае войны было очень
важно надеяться на сохранение этой дружбы.
Датское правительство, король, да и сам принц Карл хотели, чтобы
восшествие Карла на норвежский трон получило благословение народа
на референдуме. Двенадцатого—тринадцатого ноября такой референ-
дум состоялся. Явка избирателей была чуть ниже, чем на референдуме
об отделении, а процент проголосовавших «за» был несравним с почти
единодушной поддержкой расторжения унии. Но результат был доста-
точно ясен — против проголосовал лишь 21% избирателей. Через пять
дней стортинг официально избрал принца Карла королем Норвегии
под именем Хокона VII. Двадцать пятого ноября король, с четырехлет-
ним принцем Улафом на руках, вступил на покрытую мокрым снегом
пристань Кристиании, а 27 ноября принес торжественную присягу,
обязуясь соблюдать и защищать Конституцию королевства Норвегии.
Прошло всего пять месяцев и двадцать дней с того момента, как стор-
тинг принял «революционный» акт об отделении.
Выработка внешнеполитического курса
Учитывая, что вопрос о монархической или республиканской форме
правления был тесно связан с вопросом об общей международной
ориентации Норвегии, первый министр иностранных дед суверен-
ного государства Ёрген Лёвланн, естественно, воспользовался деба-
тами в стортинге по этой проблеме для разъяснения свсюй внешне-
политической программы. В своей речи 26 октября 1905 гдимевшей
важное значение, Лёвланн обрисовал две основные линии, которые
стране следует проводить во внешней политике. Говоря о своей глав-
ной заботе, он взял за отправную точку политический курс, в пользу
ранее выступал, среди прочих, писатель Бьёрнстьерне
2.
которого
Бьёрнсон
«Что касается внешней политики, то здесь постоянно подчеркивается:
нам не нужна внешняя политика. Я могу согласиться с этим высказывани-
ем если только кто-то определит надлежащие пределы его толкования, а
именно, что задачей должно быть неучастие в комбинациях и альянсах,
способных втянуть нас в военные авантюры совместно с любым из воин-
ственных государств Европы. Именно этого, конечно, все и хотят. Но сам
процесс поддержания и сохранения нейтралитета — чтобы оставаться
нейтральным не только в военное, но и в мирное время, сохранять нейт-
ралитет в отношении политических комбинаций между державами, — вот
это является внешней политикой первостепенной важности. [Она] требу-
ет бдительности, она требует постоянно быть начеку, для ее осуществле-
ния нужно пользоваться влиянием»3.
Здесь Лёвланн действовал безошибочно, следуя давней традиции не-
приятия норвежцами международной силовой политики, только уси-
лившегося после 1814 г., когда страна стала предметом торга между
двумя скандинавскими государствами. Затем министр иностранных
дел перешел к объяснению второй внешнеполитической линии, кото-
рой правительство намеревалось следовать:
«Затем есть еще одно направление внешней политики, которому нужно
следовать. Ни один политический курс в наше время не играет более
важной роли в отношениях между странами, чем тот, который и должен
стать нашей главной заботой: обеспечение в максимально возможной
степени наших международных материальных связей. Отношения, свя-
занные с торговлей, таможенными правилами и путями сообщений, оп-
ределяемые договорами, стали со времен Бисмарка все больше преобла-
дать в отношениях между государствами. Они представляют важнейший
жизненный интерес для нашей страны: ведь она участвует в столь мно-
гих областях экономической деятельности [...], в некоторых отношениях
живя за счет экспорта, а в других отношениях нуждаясь в импорте. По-
скольку мы не обеспечиваем сами себя в экономическом отношении,
подобные международные связи, осуществляемые посредством догово-
ров и другими способами, имеют для нас величайшее значение. А зна-
чит, такова внешняя политика, которую правительство суверенной Нор-
вегии должно проводить со всей решимостью и дальновидностью, поль-
зуясь при этом любой возможной поддержкой и помощью, которую
можно получить из-за рубежа».
102 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Эти пять человек входили в норвежскую делегацию на переговорах об условиях растор-
жения шведско-норвежской унии. Второй слева — Ёрген Лёвланн, ставший первым
министром иностранных дел Норвегии.
Короче говоря, Лёвланн в этой речи выступал за тот же политиче-
ский курс, что почти столетием раньше предлагал Томас Джефферсон
для молодого американского государства: активное участие в между-
народных торговых отношениях, но никаких политических союзов,
способных втянуть страну в чужие войны. Это была основа классиче-
ского американского изоляционизма, призванного теперь стать крае-
угольным камнем классического норвежского нейтрализма. Побуди-
тельные мотивы в обоих случаях можно найти в сочетании ощущения
географической удаленности от арены конфликтов между европей-
скими державами и желания без помех заняться строительством но-
вой государственности.
И все же изоляционизм или нейтрализм — это странный феномен.
Его более современная разновидность — неприсоединение — опреде-
лялась по-разному. Его называли «тактическим принципом, использу-
емым для извлечения максимальных преимуществ из конкретного
соотношения сил между державами»4. Или, прямолинейно, как «не-
формальное, необъявленное, одностороннее присоединение к йена-
ГЛАВА 4. СУВЕРЕНИТЕТ: НОВЫЕ ВЫЗОВЫ 103
званным державам»5. А это позволяет предположить, что еще надо по-
смотреть — не скрывается ли за внешним фасадом некий неафиширу-
емый аспект подобной политики. В случае американского изоляцио-
низма, как и норвежского нейтрализма, этот скрытый аспект заключа-
ется в том, что еще один специалист по международным отношениям
назвал «оптимистической степенью уверенности в автоматической за-
щищенности»6. В случае с Соединенными Штатами безопасность гео-
графического положения дополнялась мощью английского военно-
морского флота и предположением о том, что Британия сыграет для
Америки роль первой линии обороны. Норвежский опыт второй поло-
вины XIX в., когда ее внешняя торговля и коммерческое судоходство
страны процветали под прикрытием английского морского могущест-
ва, позволяет предположить, что и Норвегия руководствовалась анало-
гичными соображениями.
Нежелание норвежцев участвовать в международной дипломатии
И стремление во внешних связях быть наиболее активными в вопро-
сах торговли и судоходства были, как мы видели, четко определены
задолго до 1905 г. В этом отношении внешнеполитическая программа
Лёвланна была лишь подтверждением давней традиции. Насколько
Глубоко укоренилась эта традиция, стало очевидно в ходе дебатов в
. стортинге о бюджете внешнеполитического ведомства зимой 1906 г.
После отделения Норвегия содержала лишь «минимальную» внешне-
' политическую службу, состоявшую из горстки опытных дипломатов и
консулов-норвежцев, ранее служивших в Министерстве иностранных
. дел Соединенных королевств. Теперь же один влиятельный депутат от
либеральной партии предложил ни больше ни меньше как альтерна-
тивный бюджет. В нем разделение между дипломатической и консуль-
ской службами полностью упразднялось в качестве своего рода сигна-
.. ’ ла, что первостепенной сферой деятельности должно стать обеспече-
ние экономических интересов страны. В том же русле шли и его
. предложения о радикальном сокращении числа дипломатических
" Представительств в Европе и о соответствующем увеличении числа
^'Консульств за рубежом.
2? Хотя Лёвланн выступил с протестом против столь радикальной ре-
5/ формы и сумел сохранить несколько «чисто дипломатических» мис-
/ сий, результат был таков, что норвежское внешнеполитическое ведом-
7 ство во многом превратилось в «служанку», работающую на торговлю
И морские перевозки. Характерной его особенностью стало большое
•у Число почетных консулов — влиятельных представителей делового со-
i общества крупных портовых городов, получавших престижное звание
Консула, но не получивших за это никакой оплаты, кроме выплат со
104 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
стороны судоходных компаний и коммерческих фирм, нуждавшихся в
их услугах. Менее чем за десять лет количество таких консулов увели-
чилось до 600 с лишним. Собственно внешнеполитическая служба на-
считывала всего четырнадцать глав консульских учреждений и восемь
глав дипломатических представительств, из которых наиболее важным
был пост посланника Норвегии при дворе короля Великобритании.
В целом эти реформы укрепили решимость Норвегии сосредоточить-
ся на экономической стороне международных отношений, держась
подальше от внешней политики в узком смысле слова, даже при нали-
чии особых отношений с Великобританией. Чтобы лишний раз в этом
убедиться, рассмотрим такой аспект норвежской внешней политики в
период ее становления, как сфера национальной безопасности.
Как обеспечить национальную безопасность?
В первые несколько лет после расторжения унии единственной угро-
зой, которой опасалась Норвегия, была возможность реваншистского
нападения со стороны Швеции. Сегодня это трудно себе вообразить, и
нет ясности относительно того, насколько подобные опасения были
распространенными и сильными. Но о них свидетельствуют планы во-
енной обороны Норвегии от нападения через норвежско-шведскую
границу. Отчасти разработку этих планов можно объяснить постоянной
неуверенностью относительно намерений России, но только отчасти.
Страха перед российским экспансионизмом, столь распространенного
в то время в Швеции, в Норвегии в общем не было. В любом случае те-
зис о шведской угрозе в те годы оправдывал поддержание боеготовнос-
ти вооруженных сил надостаточно высоком уровне, насколько это поз-
воляли ограниченные возможности в обшем-то бедной страны. Одна-
ко не оборонный потенциал Норвегии был главным инструментом
обеспечения ее национальной безопасности. Вдохновляемое изоляци-
онизмом стремление оставаться в стороне от политики великих держав
и убежденность в том, что относительная географическая удаленность
Норвегии от горячих точек континентальной Европы, давали повод ду-
мать, что безопасность может быть достигнута с использованием иных,
невоенных средств. Казалось, что ответ состоял в заключении между-
народного гарантийного договора, освященного незыблемым, как тог-
да казалось, международным правом.
Основанием для того, чтобы стремиться к получению таких гаран-
тий, стал уже существовавший договор, подписанный еще в 1855 г., во
время Крымской войны, согласно которому западные великие держа-
ГЛАВА 4. СУВЕРЕНИТЕТ: НОВЫЕ ВЫЗОВЫ 105
ВЫ предоставляли Норвегии и Швеции гарантии против российской
агрессии7. Поскольку оставалось по меньшей мере неясным, сохраня-
ет ли договор силу в отношении Норвегии и Швеции по отдельности
после расторжения унии, норвежское правительство решило пред-
принять усилия к тому, чтобы заменить его более масштабным согла-
шением о гарантиях нейтралитета и территориальной целостности
Норвегии. Первоначальные предложения, подготовленные в конце
1906 г., обращают на себя особое внимание полным отсутствием реа-
лизма: Норвегия хотела, чтобы каждая из четырех великих держав —
Великобритания, Франция, Германия и Россия — признала и обяза-
лась уважать ее нейтралитет. Если территориальная целостность или
независимость Норвегии окажется под угрозой, одна или несколько
из этих держав, получив соответствующее обращение Норвегии, были
бы обязаны оказать ей помощь. В ответ Норвегия брала бы на себя
обязательство придерживаться строгого нейтралитета и не допускать
любых нарушений ее территориальной целостности. При этом Нор-
вегия хотела еще и сохранить за собой право объединиться с Швеци-
ей и/или Данией для совместной защиты нейтралитета. На деле это
фактически означало, что все козыри оказывались бы у Норвегии, а
великие державы должны были бы взять на себя обязательства, объем
которых никто не мог предугадать.
На примере двух теоретических сценариев мы продемонстрируем
всю иллюзорность того, что Норвегия хотела бы получить8. Предпо-
ложим, что Германия нарушила территориальную целостность Дании,
чтобы создать более удобный плацдарм для военно-морских опера-
ций против Англии. По условиям предложенного договора Англия в
этом случае не смогла бы, в качестве наиболее очевидной контрмеры,
создать плацдарм на норвежском побережье. Если Англия все же со-
чла бы возможным нарушить договор и захватить военно-морскую
базу на юге Норвегии для создания военно-морской базы, то Фран-
ции, в случае соответствующего обращения норвежцев, пришлось бы
оказать им помощь против своего английского союзника. Другой
пример: если бы Россия предприняла какие-то действия для овладе-
ния незамерзающим портом на севере Норвегии в ответ на закрытие
Германией выходов из Балтийского моря, тогда Франция — союзник
России, — опять же получив обращение Норвегии, была бы обязана
Прийти ей на помощь в борьбе против российского вторжения. Одним
словом, главная проблема с первоначальным проектом договора за-
ключалась в том, что он был сформулирован исключительно с нор-
“ежской точки зрения, не учитывая весьма реальных интересов вели-
ких держав в Скандинавии.
106 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Королевский визит и возникший инцидент
В ознаменование тесных отношений между Великобританией и новым королевст-
вом Норвегии король Эдуард VII в 1908 г. посетил Кристианию с официальным ви-
зитом по приглашению свой дочери и зятя. На фотографии видно, какие усилия мо-
лодое королевство приложило к тому, чтобы обставить этот визит с надлежащей
помпой.
Учитывая официальный нейтральный статус Норвегии, о ее зависимости от Ве-
ликобритании в области безопасности не следовало говорить вслух. Однако летом
1908 г. на официальном обеде по случаю прибытия в Кристианию кораблей англий-
ского ВМФ премьер-министр Гуннар Кнудсен допустил в своей речи следующее за-
мечание, немедленно воспроизведенное на страницах оппозиционной прессы: «Мы
верим [...] что неприятностей никогда не будет, а если все же они произойдут, то не
мы их вам причиним. Но если возможное все же станет реальностью, мы возлагаем
наши надежды на британскую нацию, помня о новой связи между нами, созданной
нашей королевой».
Премьер-министр утверждал, что его неправильно процитировали, что его слова
«мы возлагаем наши надежды на британскую нацию» относились к участию последней
в Договоре об интегритете, а о королеве упоминалось совсем в другом месте речи. Тем
не менее инцидент только подчеркнул распространенное впечатление о том, что в об-
ласти национальной безопасности Норвегия всецело полагается на военно-морскую
мошь Великобритании.
ГЛАВА 4. СУВЕРЕНИТЕТ: НОВЫЕ ВЫЗОВЫ 107
После этого последовал длительный процесс обмена нотами и
контрпредложениями, в ходе которого Норвегия шаг за шагом вынуж-
дена была отступать от своей первоначальной позиции. Все, что оста-
лось от нее в согласованном тексте Договора о интегритете (террито-
риальной целостности), готовом к подписанию в ноябре 1907 г.,— это
обязательство четырех великих держав совместно гарантировать тер-
риториальную целостность Норвегии и предоставить ей в этих целях ту
помощь, которую они сочтут целесообразной. О нейтралитете Норве-
гии в Договоре вообще не упоминалось. Ничтожный результат перего-
воров в тот момент подвергся жестокой критике в Норвегии, да и по-
зднее большинство историков рассматривали Договор в лучшем слу-
чае как бесполезный клочок бумаги. Однако авторы подобных оценок
игнорируют не зафиксированный черным по белому, но тем не менее
важнейший элемент Договора, присутствовавший в нем с самого нача-
ла, а именно: особые отношения между Норвегией и Великобритани-
ей и мощь английских ВМС в Северном и Норвежском морях. Было
очевидно, что помимо, уже упоминавшейся опасности, связанной с
реваншистскими амбициями Швеции, единственную угрозу европей-
скому миру и стабильности, затрагивающую и Скандинавский полуос-
тров, могла представлять либо российская экспансия на запад, либо
война на море между Германией и Великобританией. В каком положе-
нии тогда оказывалась бы Норвегия?
В первом из двух случаев любая угроза Норвегии со стороны Рос-
сии повлекла бы за собой обращение норвежцев к Англии за по-
мощью, на которое последняя, руководствуясь собственными интере-
сами, непременно бы откликнулась. Во втором случае, если бы Герма-
ния попыталась укрепить свои позиции, установив контроль над
Данией, Англии потребовалась бы база на южном побережье Норве-
гии. И хотя это, несомненно, было бы нежелательно, учитывая стрем-
ление Норвегии избегать вовлечения в войну, она была просто не в со-
'“Стоянии помешать англичанам; к тому же полномасштабное сопро-
тивление такой попытке было бы не в интересах Норвегии, поскольку
, превращало бы страну в фактического союзника Германии против Ве-
ликобритании. В любом случае подобное английское вторжение но-
сило бы временный характер. Кроме того, у этого плохого оказыва-
лась и хорошая сторона: присутствие английского флота одновремен-
но служило бы и защите Норвегии от куда более опасной германской
агрессии. Так что, можно сказать, что Договор об интегритете выпол-
нял тройную задачу: во-первых, в качестве четкой демонстрации
^стремления Норвегии сохранять нейтралитет в любом будущем кон-
j Фликте на севере Европы; во-вторых, в качестве декларации о наме-
11'
j :
У 108 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
I , ~
j ' рениях великих держав оставить Норвегию в покое; и, в-третьих, если
в будущем под давлением обстоятельств эта декларация о намерениях
будет нарушена, в качестве инструмента, позволяющего Норвегии об-
: ратиться за помощью к Великобритании.
Указав на позитивные элементы Договора об интегритете, следует
теперь рассмотреть его отрицательное воздействие на отношения со
Швецией. Нет ни малейших доказательств, что Договор был направлен
против Швеции или замышлялся как таковой. Напротив, первоначаль-
ное предложение, предусматривавшее возможность совместной оборо-
''
Парламентский контроль и
внешнеполитическая служба
Большое влияние, приобретенное стортингом в результате установ-
ления парламентаризма в 1884 г, проявилось и в руководстве иност-
ранными делами. Хотя по Конституции 1814 г. международные свя-
зи являлись прерогативой короля, в 1905 г. стортинг без промедле-
ния установил над ними как прямой, так и косвенный контроль. Вес
важные вопросы внешней политики, кроме совершенно секретных,
обсуждались королем и Советом министров, а протоколы этих засе-
даний поступали в специальный комитет стортинга для ознакомле-
ния и контроля. Но самое главиое, стортинг, контролируя финансо-
вые рычаги, крепко держал в руках вожжи в вопросе о масштабах и
структуре внешнеполитической службы. В первом бюджете внешне-
политического ведомства со всей ясностью отразились соображения
экономии: стране было разрешено иметь только восемь дипломати-
ческих посланников: в Стокгольме, Копенгагене, Лондоне, Берли-
не, Париже, Санкт-Петербурге, Вашингтоне и Буэнос-Айресе. Ко-
личество посланников-консулов равнялось 14: консульства разме-
шались в портах, имевших особое значение для норвежских
морских перевозок, в том числе в таких городах за океаном, как
Шанхай. Гонконг, Иокогама и Нью-Йорк. Большинство посланни-
ков обладали опытом службы во внешнеполитическом ведомстве
Объединенных королевств Швеции и Норвегии, но самый престиж-
ный пост — в Лондоне — занял знаменитый полярный исследова-
тель Фритьоф Нансен.
ГЛАВА 4. СУВЕРЕНИТЕТ: НОВЫЕ ВЫЗОВЫ 109
лы Скандинавии от агрессии со стороны великих держав, ясно свиде-
тельствует как раз об обратном. Но шведы все же предпочитали истол-
ковать его — и особенно тот факт, что он безоговорочно относился и к
пограничной нейтральной зоне, — как оскорбление и предприняли ряд
попыток к срыву всего проекта. В качестве альтернативной возможно-
сти Швеция стремилась стать одной из держав-гарантов. Выдвинутое
на первоначальной стадии предложение о том, что список держав-га-
рантов мог бы включать и Швецию, поскольку весь проект был осно-
ван на договоре 1855 г, охватывавшем обе страны, было с презрением
отвергнуто шведами: подобная гарантия не только будет иллюзорной,
но и унизит гордую и независимую шведскую нацию. Похоже на то, что
в Швеции Договор об интегритете воспринимался как соль на раны,
Нанесенные расторжением унии. А некоторые шведские круги тешили
свою уязвленную гордыню тем, что изображали Норвегию
неунывающей полузависимой страной под британской опекой.
Таким образом, «фирменным знаком» Норвегии как независи-
мого игрока на международной арене стало особое сочетание пуб-
лично декларированного нейтралитета с получением неофициаль-
ных «гарантий» со стороны Британии. Основу этого сочетания со-
ставляло изоляционистское ощущение уязвимости, вызываемое
впечатлением от политики великих держав как игры, где царит за-
кон джунглей. Это ощущение частично проявилось и в крупнейшем
внутриполитическом вопросе того времени — вопросе о «концесси-
онном законодательстве». Этот вопрос возник в связи с тем, что
Норвегия, обладавшая скудными природными ресурсами в тради-
ционном смысле, имела одно преимущество, весьма важное в но-
вых экономических условиях: множество рек и водопадов, обещав-
ших изобилие гидроэлектроэнергии. Внутри страны отсутствовали
свободные капиталы, необходимые для эксплуатации этих богатств,
но иностранные инвесторы уже некоторое время давали понять, что
горят желанием войти вдело, если смогут получить в собственность
сами водные артерии и тем самым приобрести эксклюзивные права
на строительство новых предприятий, для чего требовалось много
Относительно дешевой электроэнергии. В 1905 г. для производства
нитратов по новой революционной технологии была основана фир-
ма «Норшк Гидро», и по сей день остающаяся крупнейшей промы-
шленной корпорацией Норвегии. Капитал был частично француз-
ским, а частично шведским. Кроме того, в 1906 г. крупнейшая бри-
танская компания по производству алюминия заявила о своем
Делании заняться эксплуатацией гидроэнергетических ресурсов
Норвегии и Швеции.
110 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Гидроэлектроэнергия, порой называемая «белым углем», стала во многих смыслах
этого слова пропуском Норвегии в современный индустриальный мир. На фотогра-
фии изображена ГЭС в Рёкане — маленьком поселке, расположенном в узкой гор-
ной долине. Энергия мощного водопада в Рёкане — на снимке он виден во всей сво-
ей красе в момент очистки туннелей, ведущих к электростанции, — стала основой
для создания крупной промышленной фирмы «Норшк Гидро». В 1943 г. здание ГЭС
стало ареной успешной диверсионной операции норвежского Сопротивления по
срыву производства «тяжелой воды», использовавшейся в попытках Германии со-
здать атомную бомбу.
В этот момент норвежская общественность стала проявлять трево-
гу в связи с тем, что важнейшие природные ресурсы Норвегии будут
скуплены иностранными капиталистами и попадут под их контроль.
В долгосрочной перспективе это могло бы подорвать недавно обре-
тенную независимость страны. Правительство немедленно отреаги-
ровало, проведя через стортинг закон 1906 г. о временном запрете на
продажу норвежских водоемов, рудников и лесов иностранным граж-
данам, а также компаниям, где иностранцам принадлежал контроль-
ный пакет акций. Целью этого было получить необходимую пере-
дышку для выработки более детально разработанных правил регули-
ГЛАВА 4. СУВЕРЕНИТЕТ: НОВЫЕ ВЫЗОВЫ 111
рования собственности. В 1909 г. были приняты постоянно действую-
щие законы. Эти «законы о концессиях» признавали необходимость в
инвестициях частного капитала для разработки природных ресурсов
Норвегии как основы столь необходимой индустриализации страны.
Традиционное сельское хозяйство и рыболовство уже не были в со-
стоянии обеспечивать работой возросшее население, и все больше
норвежцев эмигрировали в Америку. «Белый уголь», как часто назы-
вали гидроэлектроэнергию, мог превратить Норвегию в относительно
богатую страну. Новыми законами запрет 1906 г. снимался, но вместо
него в качестве условия продажи ресурсов в концессию частным вла-
дельцам вводился радикальный и весьма неоднозначный принцип:
после истечения максимум 80 лет права на водные артерии вновь пе-
реходили к государству. Это условие в равной степени относилось к
иностранному и отечественному капиталу, и намек на социализм, со-
державшийся в законе, вызвал также внутриполитические разногла-
сия и по этому вопросу. Но главной мотивацией принятия концесси-
онного законодательства был страх, широко ощущавшийся по всему
политическому спектру, что иностранный капитал сыграет роль «вну-
треннего врага» и в конечном счете превратит Норвегию в колонию
более богатых и могущественных держав.
Возводя барьеры
Как Договор об интегритете, так и концессионное законодательство
следует рассматривать как защитные барьеры, ограждавшие вновь об-
ретенные независимость и суверенитет Норвегии. То же самое можно
Сказать и о нескольких других мерах, принятых правительством Нор-
вегии в первое десятилетие после 1905 г. Часть из них имела то же
Идейное происхождение, что и Договор об интегритете, — убежден-
ность в том, что важнейшим средством обеспечения безопасности ма-
лых и слабых государств является международное право. Для норвеж-
цев эта идея была не нова: еще в 1880— 1890-х гг. норвежский стортинг
Выступал за заключение международных арбитражных договоров в
Качестве способа мирного урегулирования межгосударственных кон-
фликтов. Подписывая подобные соглашения, договаривающиеся сто-
роны соглашаются на урегулирование любых своих разногласий
третьей, предположительно незаинтересованной стороной. Однако
Предложения о том, чтобы первопроходцами заключения таких дого-
воров стали Соединенные королевства, были отвергнуты королем и
Шведским правительством. Помимо этого, стортинг принимал актив-
112 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ное участие в работе Межпарламентского союза, где сохранение мира
и арбитраж числились среди важнейших вопросов на повестке дня.
Заметная роль стортинга в этой деятельности стала одной из причин
решения шведского промышленника Альфреда Нобеля о том, что Но-
белевская премия мира будет присуждаться комитетом, избранным
норвежскими парламентариями, а не Шведской академией, как ос-
тальные Нобелевские премии.
Освободившись от сдерживающего влияния скептически настро-
енных шведов, Норвегия после 1905 г. активно действовала на двух
фронтах, связанных с обеспечением принципа юридического урегу-
лирования международных споров. Арбитражные договоры по-преж-
нему оценивались высоко, хотя здесь уже и появились довольно серь-
езные сомнения. В результате в большинство заключаемых договоров
стали включать пункты, освобождающие от ответственности, выво-
дившие вопросы особой государственной важности из сферы арбит-
ражного процесса. Оказавшись в реальном мире, парламентарии об-
наружили, что важные экономические интересы Норвегии могут ока-
заться под угрозой. Вторым фронтом, где норвежцы развили
активность, стали меры по усилению позиций нейтральных стран,
среди них защита торговли нейтральных стран во время войны. С се-
редины XIX в. в вопросе о статусе нейтральных государств был до-
стигнут значительный прогресс, и на Гаагской международной кон-
ференции 1907 г. права и обязанности нейтральных стран были коди-
фицированы в нескольких конвенциях, подлежавших ратификации
парламентами стран-участниц. Стремление Норвегии к укреплению
международного права в этой области было теснейшим образом увя-
зано с экономическими интересами страны.
Совсем не так обстояло дело с попыткой возвести еще один барьер,
предпринятой в это же время: речь шла о старой проблеме границ тер-
риториальных вод Норвегии. В предыдущей главе мы отмечали, что
позиция Норвегии в отношении как установления общего предела
прибрежной зоны в целом в четыре мили, так и принципа прямой ли-
нии применительно к заливам и фьордам любой ширины, казалось бы,
начала завоевывать признание со стороны некоторых великих держав.
Теперь же выяснилось, что это была иллюзия. Швеция стала первой
страной, с которой возник конфликт из-за небольшого участка за пре-
делами южного пересечения границы двух стран, дававшего богатый
улов омаров. В 1907 г. конфликт был передан в арбитраж, и вынесен-
ное три года спустя решение было не в пользу Норвегии. Гораздо более
серьезным был спор, разгоревшийся в 1906 г, когда Великобритания
предложила Норвегии присоединиться к Североморской конвенции
ГЛАВА 4. СУВЕРЕНИТЕТ: НОВЫЕ ВЫЗОВЫ 113
1882 г., положения которой обязывали страны-участницы установить
трехмильную зону территориальных вод, получавшую все большее
распространение в мире. Здесь возник прецедент, который долгие го-
ды будет преследовать его преемников, — правительство оказалось под
«перекрестным огнем» противоположных интересов с нескольких на-
правлений. Давление Англии, основного защитника Норвегии, в
пользу установления трехмильной зоны внутри страны было поддер-
жано небольшим, но активным и набиравшим влияние лобби, отстаи-
вавшим интересы глубоководного рыболовства вдали от норвежских
берегов. Это лобби опасалось, что упорное желание Норвегии сохра-
нить четырехмильную зону приведет к тому, что в отместку ее суда не
будут допускать к промыслу в зонах, примыкающих к внешней грани-
це территориальных вод Англии и других стран. У местного населения,
особенно в северной Норвегии, были свои интересы, которые нашли
сторонников и значительную поддержку в стортинге. Рыбаки Север-
ной Норвегии, которые вели промысел в прибрежных водах
традиционными методами, на небольших судах, считали, что нашест-
вие иностранных траулеров на богатые морские рыбопромысловые
участки лишит их средств к существованию. Они требовали не просто
сохранения четырехмильной зоны, но еще и ее расширения до 9—10
миль. Их точка зрения набирала силу, поскольку на нее смотрели как
на вопрос национального самоутверждения. Давид бросил вызов Голи-
афу, и продолжение этой борьбы грозило превратиться в постоянную
особенность норвежской внешней политики, хотя пока что ни Норве-
гия, ни Великобритания не стремились к конфронтации.
За попытками «национализации» северной Норвегии стояли также
укрепление норвежской независимости и националистическое самоут-
верждение. Опасаясь эрозии норвежского суверенитета в этом районе в
долгосрочной перспективе, если позволять и дальше миграцию швед-
ских, финских и норвежских кочевников-саамов через границы, прави-
тельство попыталось ограничить традиционное право шведских саамов
перегонять свои оленьи стада на летние пастбища на побережье Финмар-
ка. К тому же, поскольку саамы из Швеции и финноязычные народности
в этом регионе рассматривались как потенциальная «пятая колонна»,
правительство начало кампанию по укреплению позиций норвежского
языка и культуры в школьном образовании и других сферах, а также по-
ощряло переселение фермеров с юга в северные губернии. Считалось, что
национальный суверенитет и национальная безопасность в регионе ока-
жутся под угрозой, если там не удастся ограничить права иностранцев и
влияние чуждой культуры. Но свою роль сыграл и расистский взгляд на
саамов как на примитивную и низшую этническую группу.
8-2165
114 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Рыболовство, тюлений и китовый промысел в Арктике всегда представляли большую
важность для норвежской экономики. На фотографии, сделанной в 1910 г., вы видите
парусное судно — вероятно, китобойное, — ведущее промысел у берегов Шпицбергена.
Обратите внимание на верхушку мачты — там расположена «бочка» для наблюдателя,
следящего за появлением тюленьих или китовых стай.
Помимо желания укрепить суверенитет Норвегии над националь-
ной территорией и прилегающими акваториями, в этот период госу-
дарственного строительства дала о себе знать и экспансионистская
тенденция. Скудость природных ресурсов страны на суше всегда тол-
кала норвежцев к тому, чтобы зарабатывать за пределами националь-
ных границ. Рыболовство, тюлений и китобойный промысел в север-
ных или арктических морях имели давние традиции, и эта деятель-
ность расширялась по мере строительства все более крупных судов,
внедрения нового оборудования и методов промысла. Интересы ки-
тобоев вели их еще дальше — в Южную часть Атлантического океана
и Антарктику. Это был век империализма, и норвежские действия по-
степенно перерастали в стремление обеспечить норвежское присутст-
вие путем приобретения в основном необитаемых участков суши,
ГЛАВА 4. СУВЕРЕНИТЕТ: НОВЫЕ ВЫЗОВЫ 115
примыкающих к рыбопромысловым и охотничьим районам. До поры
до времени масштабы этих усилий были относительно скромными:
речь шла, например, о создании баз для китобоев в районе Фолкленд-
ских островов, с согласия англичан. Но конфликты с Россией из-за
промысла норвежских охотников и рыбаков в ее территориальных во-
дах были первым предвестником того, что норвежский «арктический
империализм» рано или поздно столкнется с противодействием.
Особое значение для норвежских интересов в Арктике имел архи-
пелаг Шпицберген, или Свальбард. Воды вокруг этой «ничейной зем-
ли» изобиловали рыбой, участками для тюленьего и китобойного про-
мысла, и норвежцы преобладали среди граждан многих стран, активно
промышлявших в этом районе. Уже в 1890-х гг. норвежское правитель-
ство предприняло зондаж в политических кругах Швеции относительно
объявления норвежского суверенитета над Шпицбергеном. Из этой
инициативы ничего не вышло, а когда норвежская почтовая служба по-
пыталась добиться международного признания для функционирования
созданного ею на островах почтового отделения, Россия выступила с
протестом. С открытием в начале XX века крупных залежей угля на са-
мом крупном из островов архипелага проблема приобрела новое изме-
рение. Норвежские угледобывающие компании быстро подали заявки
иа отвод участков, но за ними вскоре последовали американские и анг-
лийские фирмы, располагавшие такими финансовыми ресурсами, ко-
торые норвежцам только снились. Однако среди шахтеров преобладали
норвежцы, и присутствие нескольких сотен горняков на «ничейной зем-
ле», где отсутствовало правление закона, вскоре сделало необходимым
присутствие какой-то властной структуры для поддержания законности
и порядка. Норвегия готова была взять эту задачу на себя. Вскоре, одна-
ко, стало очевидным, что и у России, и у Швеции имеются сильные воз-
ражения против того, чтобы это стало первым шагом к установлению
Норвежского суверенитета над архипелагом. В результате длительной
серии международных конференций и нотных обменов по этому вопро-
су возникло возможное решение — некий российско-шведско-норвеж-
ский кондоминиум, или совместное управление. Но собравшаяся в
Христианин летом 1914 г. крупная международная конференция по
Шпицбергену, имевшая целью окончательную выработку такой догово-
ренности, зашла в тупик из-за требования Германии о ее включении в
любое международное соглашение подобного рода. На этой ноте кон-
ференция прервала свою работу, а с началом Первой мировой войны
внимание великих держав отвлекли более важные заботы.
Первые девять лет после расторжения унии с Швецией стали для
Норвегии периодом становления внешней политики независимого,
116 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
суверенного государства — политики, которую я решил назвать «клас-
сическим норвежским нейтрализмом». Его главными чертами, как об
этом во всеуслышание объявил первый министр иностранных дел
страны Ёрген Лёвланн, стали изоляционизм в отношении междуна-
родной силовой политики в сочетании с активным отстаиванием ин-
тересов страны в сферах торговли и судоходства. В своем норвежском
варианте изоляционизм весьма напоминал американскую модель,
впервые изложенную Джорджем Вашингтоном 17 сентября 1796 г.
в «Прощальном обращении к американскому народу»: «Основное
правило для нас в отношениях с другими государствами заключается
в том, чтобы расширять с ними торговые отношения, но иметь как
можно меньше политических связей». Если уж на то пошло, вариант
Лёвланна был еще жестче: в нем отсутствовала оговорка Джорджа Ва-
шингтона о возможности «временных альянсов в чрезвычайных слу-
чаях». У Норвегии была оговорка иного рода. За фасадом неприсоеди-
нения скрывался важнейший, но в силу необходимости неафишируе-
мый тезис, подразумевавший, что в «чрезвычайных случаях» Норвегию
защитит Великобритания, чей флот превалировал и в окружающих
морях, и океанах, которые бороздили норвежские торговые корабли,
и чьи национальные интересы требовали не допустить контроля ни-
какой другой державы над норвежским побережьем. Когда в августе
1914 г. в Европе разразилась война, вопрос был в том, выдержит ли
этот «двуствольный» нейтрализм испытание конфликтом между Ве-
ликобританией и другой военно-морской державой Северного мо-
ря — Германией.
Глава 5. Норвегия в годы Первой
мировой войны
«Безоблачное небо»
Хотя в первое десятилетие XX в. напряженность между европей-
скими великими державами постоянно возрастала, скандинав-
ские государства могли по-прежнему наслаждаться мирными отно-
шениями как друг с другом, так и с этими державами. Даже в норвеж-
ско-шведских отношениях произошел поворот к улучшению, по мере
того, как уходила горечь, вызванная отделением Норвегии. Хорошим
предзнаменованием стали одинаковые правила нейтралитета, приня-
тые Швецией, Данией и Норвегией в совместной декларации в дека-
бре 1912 г. Статус нейтралитета, уже подкрепленный Гаагскими кон-
венциями 1907 г., продвинулся дальше в Лондонской декларации
1909 г., еще более усилившей положения о защите нейтральных судов
и нейтральной торговли в военное время. Хотя предложение британ-
ского правительства о ратификации Декларации было провалено в
палате общин, существовали, казалось, хорошие шансы того, что ее
принципы будут определять практические действия державы в ходе
морской войны.
Повышение статуса нейтралитета лишний раз подтверждало муд-
рость внешнеполитического курса Норвегии. Изоляционистская
позиция нейтрализма в мирное время защищала страну от втягива-
ния в политику, основанную на военной мощи и угрозе применения
силы, оставляя Норвегии свободу рук в обеспечении ее экономиче-
ских интересов по всем направлениям. На дипломатическом фронте
активная поддержка правительством международного права как
лучшего средства урегулирования международных споров в целом не
вызывала разногласий. Если национальные интересы Норвегии
вступали в противоречие с международным правом, как это произо-
шло в вопросе о границах территориальных вод, правительству, как
правило, удавалось отстоять приоритетность экономических инте-
118 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ресов, изображая Норвегию в качестве особого случая, заслуживаю-
щего сочувственного отношения. Ведь в конце концов речь шла о
бедной стране со скудными природными ресурсами: всего 3% при-
годной для обработки земли, 25% территории покрыты лесами, а ос-
тальное — горы. Лишь экспорт рыбы, лесоматериалов и доходы тор-
гового флота позволяли Норвегии оплачивать импорт необходимого
количества продовольствия и угля. В случае войны между европей-
скими великими державами объявленный Норвегией нейтралитет,
дополненный официальными гарантиями по Договору об интегри-
тете и неофициальным расчетом на Великобританию как главного
защитника, позволили бы ей оставаться в стороне от войны. Даже в
случае затяжного конфликта и начала экономической войны между
его участниками, усиление защиты нейтральной торговли и судоход-
ства, обеспеченное теперь международным правом, порождало на-
дежду на выживание Норвегии. Учитывая все это, самым разумным
решением для Норвегии казалось продолжение внешней политики,
основанной на сочетании нейтрализма с обеспечением своих эконо-
мических интересов.
Гуннар Кнудсен, которого одна датская
газета как-то назвала «норвежским Бис-
марком», занимал пост премьер-минис-
тра в период долгого пребывания у влас-
ти либеральной партии «Венстре» с I913
по 1920 г. В политику он пришел еще в
конце девятнадцатого века, сделав до
этого успешную карьеру в промышлен-
ности и судоходстве (отсюда склонность
Кнудсена к тому, чтобы его изображали
моряком). Главными сферами его поли-
тических интересов были социальные
реформы и вопросы благосостояния на-
рода. Подходы Кнудсена к вопросам
внешней политики не отличались осо-
бой утонченностью, но в его взглядах
чувствовалось восхищение Великобри-
танией, где он получил техническое об-
разование: к ее статусу ведущей морской
державы премьер-министр относился с
огромным уважением.
Однако и в эти первые годы норвежской независимости существо-
вал один сценарий угрозы, время от времени всплывавший на поверх-
ность в ходе публичных дебатов в Норвегии. Если гонка военно-мор-
ских вооружений между Германией и Англией будет продолжаться,
ГЛАВА 5. НОРВЕГИЯ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ 119
это может спровоцировать морскую войну в Северном море, которая
очень легко может захватить и норвежскую территорию. Эта перспек-
тива стала очевидной с возрастанием напряженности между Германи-
ей, с одной стороны, и Францией и Великобританией — с другой, в
период второго марокканского кризиса в 1911 г. По случайному сов-
падению именно в это время германский Флот открытого моря про-
водил широкомасштабные маневры вблизи норвежского побережья.
Ответом норвежских политических кругов стало принятие програм-
мы строительства военно-морского флота на относительно боль-
шую, по тогдашним меркам, сумму в 20 миллионов крон. Еще до
этого в норвежские военные планы был включен сценарий возмож-
ной высадки противника на южном побережье страны. Кризис, од-
нако, миновал, и Норвегия вернулась к первоначальному предполо-
жению, что подобной большой войны удастся избежать, а если нет,
то между великими державами существует своего рода молчаливая
договоренность не втягивать в нее Норвегию, подкрепленная Дого-
вором об интегритете. Именно таков был ответ премьер-министра
Гуннара Кнудсена в феврале 1914 г. на критику со стороны лидера
консервативной партии в связи с оборонными расходами. И, доба-
вил он далее: «С точки зрения мировой политики небо сейчас более
безоблачное, чем на протяжении многих лет». Через полгода в Евро-
пе разразилась война.
Первое испытание нейтралитета
Убийство наследника австро-венгерского престола Франца Ферди-
нанда в Сараево в последнее воскресенье июня 1914 г. поначалу не на-
рушило летней умиротворенности Кристиании. Главным событием
, того лета в норвежской столице была юбилейная выставка, посвя-
Щенная столетию конституции 1814 г. Впервые страх перед надвигаю-
щейся войной Норвегия испытала 31 июля 1914 г. при известии, что
Россия начала мобилизацию своей армии в ответ на объявление Авст-
Ро-Венгрией войны Сербии. На следующий день правительство вы-
ступило с публичным заявлением о намерении сохранять нейтралитет
в только что объявленной войне. Кроме того, оно приняло решение о
Полном укомплектовании гарнизонов береговых укреплений и сек-
ретным приказом привело военно-морской флот в состояние боевой
Готовности. Второго августа, после того, как во Франции и Германии
была объявлена мобилизация, а Германия объявила войну России,
Правительство решило полностью отмобилизовать военно-морской
120 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
флот и обратилось к председателю стортинга с просьбой о созыве де-
путатов на внеочередную сессию. Для членов кабинета главным во-
просом, естественно, было: удастся ли Норвегии остаться в стороне от
конфликта? Все они понимали, что ответ во многом зависит от того,
вступит ли Великобритания в войну на стороне противников Герма-
нии. Если это произойдет, то вероятная попытка немцев или англичан
захватить военно-морские базы на норвежском побережье станет
вполне реальной.
Оказалось, что Германия, по крайней мере в тот момент, судя по
всему, не собиралась посягать на норвежский нейтралитет. Однако
в Англии, особенно в командовании ВМФ, какое-то время обсуж-
далась возможность создания военно-морской базы на юге Норве-
гии для военных действий на море против Германии. Возникшие в
первые дни августа слухи о том, что Германия оказывает давление
на одну или несколько стран Северной Европы, чтобы заставить их
изменить политический курс в благоприятном для немцев направ-
лении, побудили английского министра иностранных дел Эдуарда
Грея направить телеграммы посланникам в Брюсселе, Гааге и Крис-
тиании. Им были даны инструкции сообщить соответствующим
правительствам, что Англия ожидает от них твердой приверженно-
сти политике нейтралитета, и пообещать помощь в случае необхо-
димости. После подобных заверений норвежский министр иност-
ранных дел Нильс Клаус Илен смог теперь обратить внимание на
другое действующее лицо, чья позиция все еще казалась неопреде-
ленной, — Швецию. Еще 29 июля Швеция и Норвегия достигли
устной договоренности: надвигающаяся война не должна привести
к военным действиям между ними. Через несколько дней за этим
последовало предложение шведов о союзе, содержащее параграф о
том, что Швеция «готова защищать свой нейтралитет на всех на-
правлениях, но любое сотрудничество с Россией исключается. Это
на тот случай, если Норвегия замыслит присоединиться к Англии, и
исходя из дальнейшего предположения о том, что будет заключен
союз между Англией и Россией». Невысказанные подозрения шве-
дов о том, что Норвегия склоняется к сотрудничеству с Англией,
шли параллельно подозрениям норвежцев о том, что Швеция скло-
няется к Германии. Поэтому Норвегия ответила, что основой любо-
го соглашения должен быть абсолютный нейтралитет в отношении
всех великих держав. Окончательным результатом этой переписки
стало обнародованное 8 августа соглашение о «поддержании, неза-
висимо друг от друга и в максимальной степени, нейтралитета соот-
ветствующих королевств по отношению ко всем воюющим государ-
ГЛАВА 5. НОРВЕГИЯ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ 121
Г
Нильс Клаус Илен — министр иностранных дел в либеральном министерстве Гуннара
Кнудсена 1913—1920 гг., — как и сам премьер, добился успеха в бизнесе. Но если Кнуд-
сен решал возникающие перед страной проблемы с оптимизмом и безграничной энер-
гией, то внешняя политика Илена отличалась гибкостью, тонкостью и стремлением
К компромиссам, зачастую приводившим к временным импровизированным шагам
вместо четких решений. Его взгляды на международные связи Норвегии основывалась
неэкономическом прагматизме, что хорошо подходило для страны, с немалым скепти-
цизмом относившейся к международной «высокой политике». Получив образование
в Швейцарии, он владел немецким и французским языками, а потому не разделял про-
вИглийской ориентации премьер-министра.
122 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Непредвиденный результат решения англичан о блокирующих закупках норвежской
рыбы для предотвращения ее экспорта в Германию: огромные запасы соленой рыбы,
скопившиеся в порту Бергена. Англичанам она была не нужна, а норвежские потре-
бители не могли ее покупать из-за завышенных цен, вызванных деятельностью опто-
вика — бергенского бизнесмена, тайно осуществлявшего закупки от лица Англии и
обладавшего, казалось, неограниченными финансовыми возможностями.
ствам», и о том, что начало войны ни при каких обстоятельствах не
должно «привести к принятию одним из королевств враждебных
мер против другого»1.
Теперь, когда их нейтралитет был обеспечен, по крайней мере на
ближайшее время, Норвегия и другие нейтральные государства Се-
верной Европы могли заняться устройством собственных дел. на-
сколько это было возможно в сложившихся обстоятельствах. По-
скольку для Норвегии самой насущной проблемой являлось создание
достаточных запасов продовольствия и топлива, правительство не-
медленно наложило запрет на экспорт этих товаров. За этим последо-
вало установление контроля над ценами и создание «Комиссии по
продовольствию», одной из задач которой являлся масштабный им-
порт зерна. Эти и другие чрезвычайные меры, несомненно, были свя-
заны с распространенными ожиданиями, что война продлится недол-
го. В основном Норвегия ожидала, что сможет продолжать свою
внешнюю торговлю более или менее так же, как и в мирное время, не-
ГЛАВА 5. НОРВЕГИЯ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ 123
смотря на то, что два ее главных торговых партнера — Германия и Ан-
глия — теперь воевали друг с другом. Норвежский торговый флот с его
гигантскими размерами действовал во всем мире, причем преоблада-
ющую роль совершенно явно играли перевозки в английские и амери-
канские порты. Огромное большинство кораблей, осуществлявших
ути перевозки, как и те, что доставляли импортные грузы для самой
Норвегии, попадали в зону действия военно-морского флота Велико-
британии.
В первые месяцы войны Англия была серьезно озабочена обще-
ственным мнением в нейтральных странах — особенно в Соединен-
ных Штатах — и не чинила особых препятствий торговым судам, на-
правляющимся в Скандинавию или Нидерланды. Вместо этого анг-
лийские власти пытались убедить руководство судовладельческих
компаний в том, чтобы их корабли «добровольно» заходили в анг-
лийские порты для инспекции. Но обращение с судами, перехвачен-
ными английскими военными кораблями, когда они прорывали
блокаду или везли груз, номинально в нейтральные порты, но на са-
мом деле предназначенный для Германии, было весьма суровым.
Кроме того, английское правительство попыталось убедить Норве-
гию создать централизованное агентство по импорту, которое на де-
ле, пусть и неофициально, находилось бы под контролем правитель-
ства. Но правительство уклонилось от какого-либо прямого участия
в мероприятиях, которые могли бы сделать его частью антигерман-
ских, а значит, противоречащих нейтралитету, мер по ограничению
торговли. И поэтому судовым компаниям и экспортно-импортным
фирмам пришлось собственными силами решать эти вопросы с анг-
личанами. В конце концов то была эпоха либерализма с минималь-
ным государственным вмешательством в дела частного предприни-
мательства и торговли.
Первые признаки ужесточения войны на море появились уже в ав-
’густе, когда Германия начала постановку минных заграждений в Се-
верном море вблизи побережья Англии. Сначала англичане несколь-
ко раз заявляли протесты, а потом и сами занялись минными поста-
новками. При четком обозначении на карте и должном наблюдении
Минные поля могли защитить английские морские перевозки и помо-
гали убедить нейтральные суда заходить в порты Великобритании,
чтобы получить информацию о безопасных маршрутах. Более серьез-
ная угроза судоходству в открытом "Море возникла несколько недель
спустя, после первых атак германских подводных лодок в Северном
Море, когда ими были потоплены несколько английских крейсеров.
® качестве решительного ответного хода 2 ноября 1914 г. английское
124 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
правительство объявило военной зоной все Северное море. Все суда,
направляющиеся в Северное море и пересекающие линию от Гебрид-
ских островов до Исландии через Фарерские острова, теперь делали
это на свой страх и риск. Но о подлинной цели этой акции сообща-
лось во второй части заявления: судам, идущим в страны Северного
моря и обратно, рекомендовалось следовать через Английский канал
и Дуврский пролив, а затем на север вдоль восточного побережья Анг-
лии к точке, откуда рекомендовалось идти обозначенным безопасным
маршрутом через минные заграждения и далее к мысу Линнеснес —
самой южной точке Норвегии. Опять-таки ясно, что эта мера была яв-
но направлена на то, чтобы облегчить англичанам контроль над пере-
возками через нейтральные порты любых грузов, которые, возможно,
предназначены для противника.
Поскольку обычный маршрут грузовых судов и пассажирских
рейсовых судов, следовавших из-за океана в норвежские порты,
проходил к северу от Британских островов, голос Норвегии звучал
громче всех в хоре нейтральных государств, бурно протестовавших
против английской декларации. Затем при поддержке английского
Министерства иностранных дел ряд норвежских судовых компа-
ний подал заявки и получил, в виде исключения, разрешение поль-
зоваться северным маршрутом — это ясно говорит о том, что на са-
мом деле опасность для судоходства в этих водах была ничтожной.
Поэтому последствия декларации о «военной зоне» для норвеж-
ской торговли и морских перевозок оказались в целом не столь уж
серьезными. Куда более важной в долгосрочном плане была форма,
которую приняла реакция нейтральных стран на эту меру. Попыт-
ки Швеции и Дании образовать «единый фронт» протестующих
нейтральных государств провалились. Сначала Соединенные Шта-
ты, а затем Нидерланды отказались принять в нем участие, да и
трем скандинавским странам лишь с трудом удалось выработать
единую позицию. В результате появилась выдержанная в довольно
умеренных тонах телеграмма в защиту торговых прав нейтральных
государств, направленная всем воюющим странам. Усилия по со-
трудничеству трех правительств привели, однако, к одному собы-
тию, имевшему символическое значение, — встрече королей Шве-
ции, Дании и Норвегии в Мальмё, состоявшейся в декабре 1914 г.
Это было еще одним четким признаком того, что горькие чувства,
порожденные выходом Норвегии из унии с Швецией, постепенно
уходили в прошлое.
ГЛАВА 5. НОРВЕГИЯ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ 125
1915 г.: экономическая война и «бизнес-дипломатия»
Несомненно, война делала нейтральную торговлю и судоходство
все более прибыльным бизнесом. С перекрытием нормальных тор-
говых маршрутов и растущим осознанием того, что война, скорее
всего, продлится долго, повысились и цены на товары, необходи-
мые для ведения войны, и цены на продовольствие для гражданско-
го населения. Соответственно выросли и грузовые тарифы, превы-
шая рост страховых выплат в связи с риском, вызванным войной.
Поэтому для Норвегии это был период процветания, так как повы-
сился спрос на морские перевозки и определенные виды экспорт-
ной норвежской продукции — например, рыбу и руды различных
металлов, в которых нуждалась Германия. Однако начиная с 1915 г.
Англия ужесточила контроль над норвежской торговлей, потребо-
вав эффективных гарантий недопущения экспорта или реэкспорта
в Германию. Взамен на это англичане пропускали суда, везущие
важнейшую экспортную продукцию Норвегии, или разрешали нор-
вежским кораблям заправляться углем в портах, находящихся под
английским контролем.
Ответом Германии на эту блокаду стал переход к подводной войне
как средству воспрепятствовать морским поставкам жизненно необ-
ходимых грузов в Англию или затруднить их. Четвертого февраля 1915 г.
Германия объявила воды вокруг Британских островов Kriegsgebiet, или
военной зоной, в пределах которой уничтожались все торговые суда
противника, даже в случае невозможности обеспечить безопасность
пассажиров и команды. Нейтральные суда также подвергались риску
в виде побочного ущерба, а также из-за якобы практиковавшихся ан-
гличанами злоупотреблений флагами нейтральных государств для ма-
скировки собственных кораблей. Если не считать выступления с офи-
ШЭльным протестом совместно с Швецией и Данией, реакция нор-
вежского правительства и судовладельцев была не слишком бурной,
поскольку они считали, что незначительная численность германского
подводного флота делает эту угрозу в какой-то степени иллюзорной,
-^га точка зрения не изменилась даже после того, как 19 февраля нор-
вежский танкер был торпедирован германской подводной лодкой в
Английском канале.
Уже осенью 1914 г. было ясно, что экономическая война превраща-
йся в заколдованный круг, потому что каждая новая акция одной во-
юющей стороны преподносилась в качестве ответа на предыдущую
акйию противника. Так, объявление Германией о военной зоне предо-
ставило главным странам Антанты — Англии и Франции — желанный
126 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
повод для новой серии блокадных мероприятий, объявленных 1 мар.
та 1915 г. и закрепленных в английском «Королевском указе в Совете»
от 11 марта. С этого момента Англия и Франция «считали себя вправе
задерживать и буксировать в порты суда, перевозящие грузы, предпо-
ложительно предназначенные для противника, принадлежащие ему
или произведенные им». Дела о таких кораблях и их грузах решались
бы призовыми судами. Однако, поскольку с юридической точки зре-
ния ситуация была по меньшей мере неясной, английские власти, на-
меренно устраивая длительные и дорогостоящие задержки для торго-
вых судов, надеялись убедить судовладельцев отказаться от перевозки
грузов, не получивших официального английского сертификата о
том, что они являются предметами импорта нейтральных стран. В от-
вет на ноту протеста со стороны норвежского правительства англича-
не вновь предложили Норвегии учредить официальное общенацио-
нальное агентство по импорту и экспорту. В качестве альтернативы
было предложено достичь договоренность непосредственно с круп-
нейшими судовыми компаниями.
К этому моменту норвежское правительство, должно быть, поня-
ло, что экономическая война — это надолго, а иммунитет на том
уровне, на который надеялись нейтральные страны, отошел в про-
шлое. В экономике страны уже намечался раскол: с Германией торго-
вал один из секторов экономики, а все остальные были вынуждены
подчиняться блокадным мероприятиям, проводимым Англией. А по-
скольку способность Англии контролировать импорт Норвегии поз-
воляла ей гораздо крепче, чем любой другой державе, «держать в ру-
ках» экономику Норвегии, то возникающий в результате дисбаланс
неизбежно должен был превратить Норвегию в «нейтрального союз-
ника» Англии. Чтобы в таких обстоятельствах сохранить официаль-
ный нейтралитет — так сказать «фасад», — было жизненно важно,
как тогда считалось, избегать какого-либо прямого государственного
участия в любых соглашениях, согласно которым отдавалось предпо-
чтение одной из воюющих сторон. Подобная политика отлично соче-
талась также и с преобладающим в ту эпоху экономическим либера-
лизмом, согласно которому государство в принципе должно было как
можно меньше вмешиваться в частное предпринимательство и тор-
говлю. А значит, предпочтительным вариантом было позволить от-
дельным фирмам или ассоциациям, объединяющим фирмы в рамках
одной «отрасли» или сферы промышленной или коммерческой дея-
тельности, напрямую иметь дело с английским правительством, при
этом информируя норвежские власти о достигнутых договореннос-
тях. Принцип, на основе которого достигались подобные соглаШ6'
______________ГЛАВА 5. НОРВЕГИЯ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ 127
нйя, заключался во введении англичанами «нормирования» поставок
удалой фирме сырья и других жизненно важных импортных товаров
в той мере, в которой эта фирма готова сотрудничать с Англией в
мероприятиях по блокаде Германии. Главная потенциальная опас-
ность такой системы заключалась в том, что английские власти, что-
бы убедиться в точном соблюдении этих по характеру своему частных
договоренностей, требовали предоставления полной и исчерпываю-
щей информации о коммерческих сделках каждой фирмы. А по-
скольку знание — сила, это открывало путь для широкого английско-
го проникновения в экономическую жизнь Норвегии, что имело дол-
госрочные политические последствия.
Рыба, медная руда и сера
«Из Норвегии... мы получаем важные сырьевые материалы для нашей во-
енной промышленности и большое количество продовольствия для граж-
данского населения и армии»2.
Эта фраза из меморандума германского Министерства иностранных
дел дает представление о заинтересованности Германии в бесперебой-
ных поставках товаров из Норвегии. Среди тех видов норвежской про-
дукции, в импорте которых нуждалась Германия, были рыба, медный и
серный колчедан, которые были необходимы в производстве боепри-
пасов. По мере ужесточения английского контроля над внешней тор-
говлей Норвегии росла обеспокоенность немцев относительно этого
импорта. Но поскольку у них, в отличие от англичан, не было рычагов
Прямого давления на Норвегию, им приходилось ограничиваться дип-
ломатическими протестами, сопровождая их завуалированными угро-
зами применить военную силу.
В годы Первой мировой войны рыба и рыбопродукты все еще ос-
тавались для Норвегии важнейшим предметом экспорта, на который
Приходилась примерно четверть всех экспортных доходов страны. На-
иболее важными рынками являлись Южная Европа и Латинская Аме-
рика, где требование к католикам по пятницам есть рыбу удовлетво-
рялось разными блюдами из сушеной и соленой трески, в том числе
такой ее экзотической разновидностью, как «бакалау». Оборотной
стороной медали была зависимость рыболовной отрасли от поставок
«з английских или контролируемых англичанами источников таких
Жизненно важных товаров, как уголь или нефть в качестве топлива
Для судов, а также жесть и оливковое масло для рыбоконсервных за-
128 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
волов, производивших сардины. С первых же месяцев войны резко
возрос спрос на норвежскую рыбу. Иностранные покупатели — в пер-
вую очередь Германия — обратились прямо к «первоисточнику», ску-
пая улов прямо «с крючка» в обход норвежских посредников. Цена
для них была на втором плане. Для рыбаков начался период беспреце-
дентного процветания.
Однако английскому правительству очень не понравилось сложив-
шееся положение, когда немцы питались норвежской рыбой, кото-
рую ловили английскими снастями с кораблей, ходивших на англий-
ском топливе. Но поскольку без рыбного экспорта Норвегия вообще
вряд ли смогла бы выжить, а распространить экспортный контроль на
каждого рыбака было просто нереально, какого-либо легкого реше-
ния не находилось. После долгого обсуждения вопроса норвежскими
и английскими властями было решено, что Англия проведет закупки
большой части улова через тайного норвежского агента. Операцию
начали в феврале 1916 г. и продолжали около двух месяцев. Роль Анг-
лии в этой сделке удалось сохранить в тайне, но появление на рынке
оптовика с практически неограниченными финансовыми возможно-
стями взорвало цены. Потратив 11 миллионов фунтов на закупки ог-
ромных партий рыбы, которая им на самом деле не была нужна, анг-
личане решили не повторять больше эту операцию — тем более, что
норвежская Комиссия по снабжению продовольствием соглашалась
выкупать рыбу у британского агента лишь по цене, которую был бы в
силах заплатить норвежский потребитель.
После продолжительных и трудных переговоров, в которые в
конце концов пришлось непосредственно включиться норвежскому
правительству, учитывая значение проблемы для всей страны, 5 ав-
густа 1916 г. было подписано официальное межправительственное
соглашение. В основном оно было составлено по образцу соглаше-
ний с участием частных предпринимателей, о которых мы уже упо-
минали, ставя экспорт рыбы в какую-либо страну в зависимости от
поставок из этой страны эквивалентного количества топлива, снас-
тей и т.д. Но в соглашении имелись и два других пункта, в связи с ко-
торыми требовалось участие правительства: ни в одну страну нельзя
было экспортировать рыбу в количестве, превышающем 15% от об-
щего объема, а англичане соглашались покупать лишь то количест-
во рыбы, которое осталось после удовлетворения спроса в самой
Норвегии по фиксированным ценам. Норвежское правительство,
очевидно, опасалось реакции Германии, когда ей станет известно о
вводившемся запрете при его обнародовании. Министр иностран-
ных дел Илен попытался успокоить немцев тем, что предложил Гер-
ГЛАВА 5. НОРВЕГИЯ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ 129
мании скупить как можно больше рыбы за десять дней, остававших-
ся до вступления экспортных ограничений в силу. Тем не менее, ког-
да германское правительство узнало о пятнадцатипроцентном «по-
толке», оно было вне себя от ярости. В официальном протесте Герма-
нии процентное соглашение объявлялось вопиющим нарушением
нейтралитета. Германия также утверждала — абсолютно бездоказа-
тельно, — что Германия была бы в состоянии обеспечить ответные
поставки различных товаров в объеме, эквивалентном гораздо боль-
шей доле улова.
Одновременно с разногласиями по поводу экспорта рыбы возник
и конфликт из-за норвежских поставок колчедана в Германию, кото-
рый был значительно более серьезным. Первое предложение англий-
ского посланника в Норвегии Мэнсфелдта де Кардоннеля Финдли о
закупке Англией норвежской медной и никелевой руды ни к чему не
привело. Но Норвегия в очень большой степени зависела от импорта
готовой продукции из меди, особенно медной проволоки для нужд
ускоренной электрификации страны, основывавшейся на изобилии
гидроэлектроэнергии. Из этого следовало, что очевидным решением
казалось заключение соглашения по уже знакомому образцу, когда
условием импорта становился запрет на экспорт колчедана. Четкое
понимание потенциальной серьезности проблемы, которая не огра-
ничивалась только вопросом о меди, проявилось в заявлении мини-
стра иностранных дел Илена на заседании стортинга в мае 1915 г.:
«Норвегия сегодня является единственным источником, откуда Германия
может получить серу, необходимую для производства боеприпасов, и пото-
му наш экспорт колчедана чрезвычайно возрос. Экспорт колчедана в Гер-
манию, обычно составлявший в среднем 3 тыс. тонн в месяц, в феврале
поднялся до 25 тыс. тонн, а в марте — до 28 тыс. тонн. Учитывая, что содер-
жание серы в нем составляет 43%, это означает поставки 12 тыс. тонн серы,
имеющей для Германии величайшее значение. Как я понимаю, Англия на-
мерена предпринять какие-то действия в этом вопросе»3.
Частично проблема состояла в том, что практически во всех разно-
видностях норвежского колчедана содержалась и медь, но в основном
в столь ничтожных количествах, что извлекать ее было нерациональ-
но по экономическим соображениям. Это породило терминологичес-
кую проблему, осложнившую последующие переговоры.
К концу 1915г. английский контроль над норвежским импортом
медной проволоки угрожал полностью прекратить осуществление
программы электрификации страны. Всю весну 1916 г. шли жест-
Э—2165
130 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
" ................................................ —
кие переговоры, в ходе которых Норвегия пыталась сохранить за
собой возможность продолжать экспорт в Германию. В мае тон
дискуссий стал заметно резче: посланник Финдли заявил, что медь,
экспортированная Норвегией, идет на изготовление снарядов, ко-
торые убивают и калечат не только британских солдат, но и нор-
вежских моряков на кораблях, уничтожаемых германскими под-
водными лодками:
«Завышенная цена на норвежскую медь — это фактически цена крови:
крови, проливаемой дружественным народом, к которому Норвегия неиз-
бежно обратится за помощью в час нужды и от которого зависит не толь-
ко продолжение ее сегодняшнего процветания и независимости, но и ее
существование в качестве одной из крупнейших морских наций мира»4.
Окончательное соглашение, оформленное обменом нот в конце ав-
густа 1916 г, внешне выглядело простой сделкой, основанной на
запрете экспорта меди в любой форме, если только покупатель не
предоставит взамен эквивалентное количество готовых изделий из
меди. После этого англичане обязывались незамедлительно выда-
вать лицензии на экспорт в Норвегию нескольких тысяч тонн ра-
финированной меди в обмен на преимущественное право закупки
всего объема уже добытой или той, которая будет добыта в буду-
щем, руды колчедана, «содержащей медь». Когда Германия вырази-
ла озабоченность в связи с запретом на экспорт, Илен заверил нем-
цев, что эта мера относится, по крайней мере в настоящее время,
только к медному колчедану, который впоследствии определялся
как колчедан с содержанием меди более 0,5%. Экспорт в Германию
колчеданов с меньшим содержанием меди поэтому продолжался,
пока в середине сентября английская миссия не выступила с рез-
ким протестом, заявив, что «из этих бедных руд также можно из-
влечь всю содержащуюся там медь». Разногласия не прекращались
и по поводу цены, по которой англичане должны были покупать
колчеданы, и об условиях «преимущественного права» на эти за-
купки. Тем временем поставка бедных руд колчеданов в Германию
продолжалась, да и экспорт рыбы в эту страну, судя по всему, явно
превышал разрешенные соглашением 15%. В этот период норвеж-
ское правительство явно не было готово к тому, чтобы вызывать
враждебность Германии, поскольку отношения между двумя стра-
нами приближались к кризису из-за проблемы, связанной с немец-
кой подводной войной.
ГЛАВА 5. НОРВЕГИЯ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ 131
Конфликт с Германией
из-за действий германских подводных лодок
Германская подводная война против Великобритании, начатая вес-
ной 1915 г., вплоть до лета 1916 г. не оказывала особого воздействия
на морские перевозки на Британские острова, а немцы, казалось,
демонстрировали особую осторожность в отношении судов нейт-
ральных государств. Но в августе это затишье было нарушено, и на-
чались интенсивные действия против судоходства в Английском ка-
нале. Их успех побудил германское военно-морское командование
Требовать санкции на применение в других водах подобной же так-
тики сосредоточенных атак. При этом отмечалось, кстати, что, в
связи с установкой орудий на английских торговых кораблях, нейт-
ральные суда являются более легкой добычей. Одной из предложен-
ных зон боевых действий являлись арктические воды Баренцева и
Норвежского морей, являвшиеся районом транзита военных грузов
для России. В сентябре в этих водах начали действовать три герман-
ские подводные лодки, сразу же добившись потрясающего успеха:
всего за пять дней было потоплено десять судов, причем все они
оказались норвежскими. Естественно, пресса пришла к выводу, что
немецкие подводные лодки специально начали охотиться именно
за норвежскими судами в отместку за сотрудничество Норвегии с
английскими акциями по блокаде Германии. От правительства рез-
ко требовали предпринять что-то; усиливались подозрения, что
подводные лодки прошли на север через норвежские прибрежные
воды.
Непосредственно перед началом этих событий правительства
стран Антанты предложили всем нейтральным странам исключить
подводные лодки, ввиду особого характера их действий, из списка во-
енных кораблей, пользующихся так называемым правом «мирного
прохода» через нейтральные территориальные воды. Первая реакция
Норвегии на это предложение была весьма скептической: подобный
Запрет встретится с враждебным отношением Германии; и в любом
случае оно неосуществимо из-за чрезвычайной протяженности побе-
режья Норвегии и способности подводных лодок идти в подводном
положении. Но когда оказалось, что на одном из потопленных паро-
ходов почти вся команда пропала без вести или погибла от переохлаж-
дения, кампания в печати с требованием предпринять какие-то дей-
ствия достигла новой высоты. Десятого октября одна влиятельная
ежедневная газета в Кристиании вышла под кричащим заголовком
«Мертвые зовут! Где же норвежское правительство?»
132 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
На этом снимке — один из драматических эпизодов подводной войны в арктических
водах осенью 1916 г. Фотография сделана капитаном германской подводной лодки,
зафиксировавшим момент попадания торпеды в норвежский лесовоз, шедший из Ар-
хангельска.
И тогда, и позднее, по зрелом размышлении можно было объяс-
нить гибель столь многих норвежских судов в северных водах, не при-
бегая к «теории заговора». Прежде всего норвежские корабли, бес-
спорно, преобладали среди судов, плавающих по самым опасным
маршрутам, где грузовые тарифы были самыми высокими. Кроме то-
го, поскольку воюющие стороны начали ставить орудия на свои тор-
говые суда, атаковать корабли нейтральных стран было подводным
лодкам не столь опасно. Проведенные позднее изыскания в герман-
ских архивах не выявили никаких признаков предумышленной кам-
пании именно против норвежских кораблей, не говоря уже о какой-
либо связи между подводной войной Германии и ее жалобами на дис-
баланс в торговой политике Норвегии. Но в накаленной атмосфере,
вызванной несчастьями с норвежскими судами, к рациональным ар-
гументам никто не прислушивался, и 13 октября правительство обна-
родовало королевский указ, запрещающий подводным лодкам пребы-
вание в территориальных водах страны. Заходить туда они могли
лишь при возникновении аварийных ситуаций, и при этом исключи-
тельно в надводном положении и с поднятым национальным флагом.
Правительство должно было ожидать, что Германия опротестует
этот указ, но вряд ли оно рассчитывало, что указ вызовет настоящую
ГЛАВА 5. НОРВЕГИЯ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ 133
бурю. Требования командования германского флота «выступить с са-
мым резким протестом против этого акта, нарушающего нейтрали-
тет», привели к тому, что германскому посланнику в Кристиании бы-
ло поручено вручить официальную ноту протеста и потребовать отме-
ны указа. Вот и получилось, что норвежское правительство само себя
загнало в ловушку, оказавшись между Сциллой английских меропри-
ятий по осуществлению блокады и Харибдой германских угроз. Все
признаки указывали на то, что Норвегия вступает в чрезвычайно
трудный период, когда на карту будет поставлено сохранение ее ней-
тралитета.
Кризисная зима 1916/17 г.
Непосредственное участие в выработке соглашений по экспорту
рыбы и колчедана означало отказ норвежского правительства от
прежнего курса, когда оно предоставляло частным фирмам в инди-
видуальном порядке или через отраслевые ассоциации заключать
внешнеторговые соглашения без вовлечения государства и сопутст-
вующих угроз его политике нейтралитета. Эта новая политическая
линия означала, что теперь Германия может вполне обоснованно
обвинять норвежское правительство в действиях, не соответствую-
щих нейтральному статусу, и грозить репрессиями. С другой сторо-
ны, Англия и ее союзники также могли выступать с угрозами ре-
прессалий против страны в целом, если правительство не добьется
буквального выполнения подписанных соглашений. В этой игре с
применением угроз и контругроз, репрессалий и контррепрессалий
позиции Англии были сильнее, поскольку ей под силу было поста-
вить под вопрос само выживание Норвегии. Но угроза со стороны
. ^рмании, чреватая возможным расширением подводной войны
Против норвежского судоходства и воздушными бомбардировками
городов и промышленных целей в Южной Норвегии, представля-
лась более реальной и актуальной.
Чтобы понять серьезность «двустороннего» кризиса, с которым
столкнулась Норвегия осенью 1916 г., необходимо посмотреть на си-
туацию под более широким углом зрения, выйдя за рамки споров об
объемах экспорта и даже норвежской специфики вообще. В глазах во-
юющих сторон Норвегия стала полигоном для проверки эффективно-
сти основных методов ведения экономической войны и выигрыша
войны в целом. С точки зрения Англии, если Норвегии было бы поз-
волено продолжать поставки стратегически важных товаров, был бы
134 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
создан прецедент, способный, если за ней последуют другие нейт-
ральные государства, создать опасность для перспектив курса, имею-
щего целью поставить Германию на колени путем экономической
блокады. В то же время, с точки зрения Германии, если одной нейт-
ральной стране позволить безнаказанно ввести дискриминационные
меры против подводных лодок, создавался бы прецедент, способный
поставить под угрозу применение этого вида вооружений, все больше
признаваемого в качестве лучшего, а вероятно, и единственного сред-
ства перекрыть поток жизненно важных грузов, доставляемых в Вели-
кобританию морем.
Норвежское правительство, возможно, не отдавало себе отчета,
насколько высоки ставки в этой игре. До конца осени оно пыталось
предотвратить надвигающийся кризис с помощью расплывчатых
компромиссных предложений и других дипломатических проволо-
чек. Поскольку разногласия с Германией становились все более ост-
рыми, Норвегия все время откладывала введение в действие мер по
прекращению экспорта в Германию, на которых настаивала Англия.
Правительству, однако, не было известно, что в это время Англия и
Франция серьезно обсуждали, надо ли втягивать Норвегию в войну.
Они находились под воздействием ложных слухов о предстоящем за-
прете норвежским судам перевозить грузы для союзников. Двадцать
девятого октября сэр Эр Кроу, высокопоставленный чиновник Мини-
стерства иностранных дел, представил кабинету министров Велико-
британии памятную записку с рекомендацией занять жесткую пози-
цию в связи с невыполнением норвежцами английских требований.
Если это приведет к германской агрессии против Норвегии и вынудит
последнюю вступить в войну, Англии такой оборот событий будет
только выгоден: она закроет крупную брешь в кольце блокады Герма-
нии и даст возможность Англии использовать норвежские воды и ба-
зы для боевых действий на море. Этот курс пользовался полной под-
держкой французского правительства, чьей главной заботой в этом
вопросе было обеспечение своих заводов по производству боеприпа-
сов импортными норвежскими нитратами. Однако это предложение
основывалось на одном главном тезисе: что английский флот сумеет
защитить норвежскую территорию, а также ее судоходство от вторже-
ния Германии. Мнение военно-морского министерства Англии о ре-
альности этого тезиса носило противоречивый, характер, но в целом
было отрицательным.
Несмотря на призывы к осторожности со стороны военно-морско-
го командования, англичане продолжали оказывать на Норвегию
дипломатическое давление. Кабинет отклонил предложение англий-
ГЛАВА 5. НОРВЕГИЯ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ 135
СКОГО посланника в Кристиании о предъявлении Норвегии резкого
ультиматума. Однако в декабре 1916 г. на волне обещаний более эф-
фективного ведения войны в Англии пришло к власти новое прави-
тельство во главе с Дэвидом Ллойд Джорджем. Одним из его первых
шагов стало направление Норвегии жесткого протеста, сопровождав-
шегося угрозой введения мер самого решительного экономического
давления в случае, если требования Англии не будут полностью вы-
полнены. Восемнадцатого декабря норвежскому посланнику в Лон-
доне были вручены две памятные записки с перечислением наруше-
ний Норвегией соглашений по экспорту рыбы и меди. Четыре дня
спустя, не получив немедленного ответа от норвежского правительст-
ва, англичане преподнесли Норвегии свой рождественский подарок в
виде немедленного прекращения поставок угля — один английский
историк назвал это «возможно, самой жесткой акцией, предпринятой
Англией против какого-либо нейтрального государства за все время
Первой мировой войны»5. Суровость этой меры еще более усилива-
лась тем, что зима 1916 г. в Норвегии оказалась одной из самых холод-
ных на памяти старожилов.
Теперь правительство должно было предпринять какие-то дейст-
вия, тем более что кризис вызвал в его адрес бурю критики внутри
страны — вплоть до создания стортингом специального комитета по
внешней политике для расследования действий правительства. До-
стигнутое компромиссное решение по соглашению об экспорте рыбы
было оформлено новым нотным обменом между Англией и Норвеги-
ей. Но в вопросе о колчедане достижение компромисса оказалось не-
возможным, и в середине февраля 1917 г. Норвегия в конце концов
сдалась, согласившись на полное прекращение экспорта колчедана в
Германию в обмен на снятие угольного эмбарго. К этому моменту Гер-
мания, хотя и неохотно, смирилась с таким исходом дела, поскольку
Норвегия тем временем не только внесла некоторые поправки в свой
Указ о подводных лодках, но и пообещала предоставить Германии за-
ем, а также выдать лицензии на экспорт некоторых других товаров.
Готовность норвежского министра иностранных дел в течение преды-
дущей осени к истолкованию соглашений с Англией в пользу Герма-
нии также должна была убедить германские власти в том, что норвеж-
ское правительство сделало все, что было в его силах, для защиты ин-
тересов Германии. Еще одной причиной, побудившей обе воюющие
стороны стремиться к окончанию кризиса в их отношениях с Норве-
ТИей, стало вступление подводной войны в новую фазу, чреватую са-
нами зловещими последствиями для всех сторон.
136 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Норвежское судоходство
в условиях неограниченной подводной войны
Несмотря на действия германских подлодок и на то, что обе воюющие
стороны поставили минные заграждения, потери союзных и нейт-
ральных судов были относительно невелики вплоть до лета 1916 г. Но
после резкой активизации германским подводным флотом своих опе-
раций осенью 1916 г. потери мгновенно возросли. А так как все боль-
ше торговых кораблей союзников вооружались орудиями, то нейт-
ральные суда представляли собой более легкую цель. В октябре 1916 г.
месячные потери норвежского торгового флота были самыми высо-
кими за весь предшествующий период войны — погибло 49 кораблей.
Однако цифра потерь за ноябрь также оставалась на высоком уров-
не — 29 судов, а в декабре она вновь увеличилась — до 35. Попытки
сократить урон различными путями, например за счет получения ре-
комендаций от английского военно-морского министерства относи-
тельно безопасных маршрутов или начавшаяся охрана английскими
военными кораблями норвежских судов на отрезке пути от Норвегии
до Британских островов, причем суда проходили этот путь в дневное
время, не приносили, судя по всему, особого результата — ведь в ян-
варе 1917 г. погибло 40 судов.
И вот 1 февраля Германия объявила о начале неограниченной
подводной войны против всех кораблей, появляющихся в обширной
зоне вокруг Британских островов и Франции. Восточная граница
этой зоны примыкала к побережью Норвегии, а на севере она дохо-
дила до Фарерских островов. Цель Германии, очевидно, состояла в
том, чтобы заставить суда всех нейтральных государств отказаться от
участия в доставке грузов в британские и французские порты. Всем
нейтральным кораблям, уже находившимся в опасной зоне, был дан
девятидневный срок, чтобы покинуть ее без риска подвергнуться ата-
кам. Первой реакцией в кругах норвежских судовладельцев было не-
доумение: неужели немцы в самом деле пойдут на столь крайние ме-
ры против нейтральных судов и неужели у них столько подводных
лодок, чтобы осуществить свою угрозу? Первая неделя прошла без
существенного увеличения количества потопленных кораблей, и
многие начали склоняться к мысли, что немцы опять блефуют. До тех
пор главным препятствием для нормального морского сообщения
между Норвегией и Британскими островами, похоже, было англий-
ское угольное эмбарго и вызвавшие его разногласия. Поэтому офи-
циальное завершение кризиса 17 февраля было встречено с немалым
облегчением не только в Норвегии, но и в Англии. С этого момента
ГЛАВА 5. НОРВЕГИЯ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ 137
% Объявленная Германией военная зона
и минное заграждение
союзников в Северном море
Объявленная Германией военная зона
Минное заграждение союзников
в Северном море
Норвежское минное заграждение к западу от
о. Карме
Минное заграждение к западу от Бергена под
прикрытием норвежской береговой артиллерии
НОРВЕГИЯ
... ц> , <•Берген
Шетландские о-ва
Оркнейские о-ва ,
, Карме
В феврале 1917г. Германия объявила об установлении "Ставангер*
военной зоны в водах, омывающих Британские г ‘ т*'1"'
острова; подводные лодки Германии начали <1
атаки без предупреждения.
' Союзники отреагировали созданием минного
' заграждения, пересекавшего Северное море
sjs от позиции восточнее Оркнейских островов
Ьздр западного побережья Норвегии. В июле 1918 г. «Эдинбург
^британская разведка перехватила несколько
радиограмм, предписывающих германским
j- подводным лодкам проходить
у а Атлантику через норвежские
рфэрриториальные воды в обход
? минного заграждения. ВЕЛИКОБРИТАНИЯ
В результате интенсивного
Е'дипломатического давления
со стороны союзников Норвегия
заминировала свои территориальные воды,
г Закрыв тем самым обходной путь
' между союзным заграждением и своим западным
, побережьем страны.
ФРАНЦИЯ
138 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
норвежские суда возобновили доставку грузов в английские и фран-
цузские порты, в том числе жизненно важные перевозки английско-
го угля во Францию.
Но на этот раз это была не пустая угроза. Неограниченная подвод-
ная война разразилась. Потери норвежского флота в феврале были д0-
I вольно умеренны — 29 судов, но лишь потому, что в первой половине
месяца перевозки не были активными. И уже в марте цифра потерь
выглядела совершенно по-иному — погибло 52 корабля. Жуткие исто-
! рии о страданиях, пережитых командами потопленных кораблей, сви-
; . детельствовали о беспощадности командиров подводных лодок, кото-
i 1 рые торпедировали их без предупреждения и какой-либо заботы о бе-
। зопасности моряков на борту этих кораблей. До этого общественное
> । мнение в Норвегии как бы разрывалось на три части — между возму-
щением из-за потопления немцами нейтральных норвежских кораб-
ч лей, раздражением против англичан за их вмешательство в дела нор-
|, вежской торговли и судоходства и яростью в адрес собственного пра-
i ' ' вительства, допустившего сначала галопирующую инфляцию, потом
i нехватку продовольствия и, наконец, кризис в отношениях с обеими
воюющими сторонами. Теперь беспрецедентная жестокость герман-
i 11 ской подводной войны породила ненависть ко всему немецкому. Как
| ''j вспоминал германский посланник, описывая атмосферу в Кристиа-
i ’ нии в момент, когда он покидал свой пост летом 1917 г., «недружелюб-
ное отношение народа создавало у нас ощущение, как будто мы нахо-
I димся на вражеской территории».6
I Английские власти с самого начала опасались, что неограничен-
; ' \ ная подводная война со стороны Германии вполне может заставить
j нейтралов отозвать свои суда, участвующие в союзных перевозках.
J |1 После обсуждения различных альтернатив в ходе тайных консульта-
', ций с норвежским правительством и представителями судовладельче-
! ских кругов стороны пришли к решению о введении комбинирован-
1 ной фрахтово-реквизиционной системы: английское правительство
|'1 будет фрахтовать, а если нужно, то и реквизировать норвежские суда
। для использования на менее опасных маршрутах за пределами объяв-
1 ленной зоны неограниченной подводной войны. А опасные перевоз-
। ки по Северному морю возьмут на себя вооруженные английские па-
; । роходы, которые к тому же обеспечат бесперебойное снабжение Нор-
I1 вегии английским углем. Опасаясь реакции немцев, если им станет
известно об участии норвежского правительства в этой сделке, сторо-
I ны договорились, что соглашение будет заключено в виде обмена
письмами между норвежской Ассоциацией судовладельцев и англий-
ским правительством. Кроме того, поскольку Германия могла бы
ГЛАВА 5. НОРВЕГИЯ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ 139
вполне справедливо обвинить в нарушении нейтралитета норвежское
правительство, не сумевшее предотвратить заключение соглашения о
фрахте, формальная передача судов должна была выглядеть как рек-
визиция британским правительством частной собственности, находя-
щейся в союзных портах. За этим должны были последовать тщатель-
но срежиссированные протесты норвежского правительства и капи-
танов самих кораблей. Все это позволило сделать т.н. «соглашение о
тоннаже» наиболее тщательно охранявшейся тайной Норвегии за все
время Первой мировой войны.
Очевидным месяцем катастрофических потерь норвежского фло-
та стал апрель 1917 г. — погибло 43 судна общим водоизмещением в
100 тыс. брутто-тонн. Но с мая началось существенное улучшение
положения. В июне потери тоннажа снизились до 60 тыс. брутто-
тонн, а затем до конца года их ежемесячные цифры не достигали
50 тыс. тонн. Однако людские потери в том страшном 1917 г. были
ужасающими: погибло более 700 норвежских моряков. Впрочем, су-
дя по всему, снижение уровня потерь начиная с мая было связано не
столько с «соглашением о тоннаже», сколько с введением системы
морских конвоев. Долго задерживавшаяся из-за консерватизма бри-
танского ВМФ конвойная система для плавания между Британски-
ми островами и Норвегией начала действовать в апреле 1917 г. и ока-
залось весьма эффективной.
В войну вступают США
По своему влиянию на ситуацию в целом наиболее важным событи-
ем, последовавшим за объявлением Германией неограниченной под-
водной войны, стало заявление президента США Вудро Вильсона
^.апреля 1917 г. о том, что с этого момента Соединенные Штаты нахо-
дятся в состоянии войны с Германией. Хотя Вильсон тщательно ого-
ворил особый статус США, заявив, что они не являются членом Ан-
танты, возглавляемой Англией и Францией, а только примыкают к
Антанте, англичане, несомненно, связывали большие надежды с аме-
риканским вкладом в войну против Германии. Во-первых, появлялась
возможность сделать блокаду Германии непроницаемой благодаря
жесткому контролю над американскими поставками в Европу. Во-
вторых, союзники надеялись на помощь США в защите нейтральных
стран Северной Европы от германской агрессии, тем самым лишив
Эти государства отговорки, что полный запрет их экспорта в Герма-
нию поставит их под угрозу германских ответных военных мер. Анг-
140 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
лия в тот момент уже пыталась развеять страхи норвежцев перед гер-
манскими воздушными бомбардировками, предлагая передать ей са-
молеты — истребители и зенитные орудия, но это было бы лишь вре-
менным выходом из положения. Поэтому норвежцам было рекомен-
довано обсудить ситуацию с американцами. Однако во всем вопросе о
поставках оружия и военной помощи норвежское правительство вело
себя чрезвычайно осторожно, опасаясь окончательно скомпромети-
ровать свой и без того уже довольно сомнительный нейтралитет.
Страх перед германскими репрессалиями в отношении Норвегии в
начале лета 1917 г. нельзя было назвать абсолютно беспочвенным. Уже
в апреле у командования германского флота имелись штабные планы
войны с Норвегией на тот случай, если последняя официально отка-
жется от нейтралитета и перейдет на сторону Англии. Неоднократно
возникали слухи о том, что это может произойти в любой момент, ча-
сто под влиянием различных инцидентов, вроде захвата германскими
военными кораблями норвежских судов. Происходившее в результате
этого ухудшение германо-норвежских отношений порождало в пра-
вительственных кругах Англии озабоченность или скорее надежду,
что это могло бы привести к вступлению Норвегии в войну. Напря-
женность достигла высшей точки в середине июня, когда норвежская
полиция задержала германского дипкурьера барона Раутенфельса — в
его багаже было найдено большое количество разнообразных бомб и
взрывчатых веществ. Этот инцидент, естественно, связывали с серией
загадочных взрывов, произошедших на кораблях, покидающих нор-
вежские порты. Возникший в связи с этим ажиотаж даже заставил
германского посланника опасаться, что Норвегия вот-вот присоеди-
нится к союзникам. В то же самое время в Лондоне Военный кабинет,
судя по всему, пришел к выводу, что вступление Норвегии в войну на
стороне союзников будет им выгодно. Однако вскоре на первый план
вновь вышли прежние сомнения: начальник главного морского шта-
ба Великобритании обусловил свое согласие гарантиями помощи со
стороны американского военно-морского флота. Когда же эти гаран-
тии были запрошены, то они не были получены. Проанализировать
ситуацию было поручено специальному «Комитету по делам северных
нейтралов», вывод которого состоял в том, что в «общем и целом
вступление этих стран в войну даже на стороне союзников не даст со-
юзникам каких-либо преимуществ»7.
Главной долгосрочной заботой для Норвегии по мере того, как
этот кризис в отношениях с Германией сходил на нет, оставался во-
прос о том, какое воздействие на импорт страны могло бы оказать
вступление Америки в войну. Пока серьезных поводов для беспокой-
ГЛАВА 5. НОРВЕГИЯ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ 141
сТВа, судя по всему, не было. Помимо общего нежелания американцев
участвовать в блокаде, против введения которой Соединенные Штаты
еше до своего вступления в войну хотя бы выступали с официальны-
ми протестами, сам президент Вильсон, похоже, рассматривал Норве-
гию как страну, заслуживающую более снисходительного подхода,
чем другие нейтральные государства. В своих указаниях Совету по
экспорту, направленных в середине июля 1917 г., он выразил «пожела-
ние, чтобы в вопросе о выдаче лицензий к Норвегии относились как
можно либеральнее»8. Тем не менее норвежское правительство реши-
ло направить в Вашингтон торговую делегацию для достижения офи-
циального соглашения с правительством США. В качестве главы де-
легации был выбран всемирно прославленный, но довольно упрямый
полярный исследователь Фритьоф Нансен. Вслед за ним в Вашингтон
прибыло личное письмо премьер-министра Гуннара Кнудсена прези-
денту Вильсону, составленное, пожалуй, не слишком удачно — из его
текста создавалось впечатление, что Норвегия рассматривает предо-
ставление ей статуса «наиболее благоприятствуемой нации» как нечто
само собой разумеющееся.
В Вашингтоне Нансену пришлось задержаться надолго. Частично
это было вызвано возникшими у американцев трудностями при выра-
ботке последовательной экспортной политики, которая была бы при-
емлемой для их партнеров — Франции и Англии, а также при созда-
нии механизма ее практического осуществления. Но свою роль сыг-
рали и испортившиеся отношения между нетерпеливым Нансеном и
затягивавшим дело министром иностранных дел Иленом. В ответ на
предложения о необходимости радикального сокращения норвежско-
го экспорта в Германию, Илен упорствовал в отстаивании своих
контрпредложений, которые американцы, по наущению англичан,
Находили совершенно неприемлемыми. Время шло, ситуация со
«ЧИабжением в Норвегии ухудшалась, и оппозиция в стортинге возла-
гала на правительство всю полноту ответственности за отсутствие до-
говоренности с американцами. Наконец с 1 января 1918 г. в Норвегии
было введено нормирование продуктов после того, как американцы
Решили опубликовать предлагаемый ими проект соглашения. Затем
Норвегия опубликовала свои контрпредложения. В феврале достиже-
ние компромисса, казалось, было близко. Но англичане по-прежнему
Требовали прояснения еще нескольких пунктов: необходима четкость
формулировок, писал министр по делам блокады лорд Роберт Сесил,
Ведь «норвежцы — непревзойденные мастера торговаться».
‘ Главной причиной колебаний Илена, не принимавшего предло-
женные условия, несомненно, была его озабоченность отношениями
142 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Решение правительства отправить
полярного исследователя Фритьо-
фа Нансена вести переговоры о
торговом соглашении с Соединен-
ными Штатами явно преследова-
ло цель использовать его славу.
Однако эта карикатура, опублико-
ванная в норвежском журнале,
позволяет предположить, что его
редактор подозревал Нансена в
несколько завышенной самооцен-
ке: в подписи под ней говорилось,
что Нансен «в качестве Чрезвы-
чайного посланника в США раз-
вил бурную деятельность и еже-
дневно дает интервью корреспон-
дентам десятка газет».
с Германией. Судя по громогласным заявлениям нового посланника
в Кристиании, адмирала фон Хинце, германское правительство те-
перь опасалось, что дни норвежского нейтралитета, возможно, уже
сочтены. В этой связи Германия требовала от Норвегии официально-
го заявления, с которым она выступила 9 марта 1918 г., обращаясь ко
всем, воюющим странам. Реакцией на опасения немцев стала важ-
нейшая часть заявления, где Норвегия взяла на себя обязательство
«сопротивляться силой оружия любым попыткам нарушения ее тер-
риториальных прав со стороны любой державы или группировки
держав, а также предотвратить какое-либо использование норвеж-
ской территории какой-либо державой в качестве своей базы»9. По-
сле этого успокаивающего заверения в адрес Германии последовало
еше несколько раундов переговоров, в ходе которых текст продолжал
уточняться, и 30 апреля 1918 г. Нансен, наконец, подписал пухлый
том — американо-норвежское торговое соглашение. Учитывая расту-
щую нехватку продовольствия и других товаров в Норвегии, сделано
это было более чем своевременно. Но мы должны отметить также и
ГЛАВА 5. НОРВЕГИЯ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ 143
то, что результатом упорства Илена и его умения торговаться стали
гораздо более благоприятные условия договора, чем те, что предлага-
лись на Рождество.
Минное заграждение в Северном море
Опасения, которые Германия испытывала в зимние и весенние меся-
цы 1918 г. относительно того, что Норвегия может отказаться от ней-
тралитета и предоставить свое побережье для операций английского
флота, не были столь беспочвенными, как могло показаться совре-
менникам. Хотя потери союзного и нейтрального тоннажа в результа-
те действий германских подводных лодок несколько снизились по
сравнению с периодом их максимальной активности вслед за декла-
рацией от 1 февраля 1917 г., в союзных кругах сохранялись опасения,
что уровень потерь может вновь возрасти, так как количество подвод-
ных лодок у немцев увеличилось, а тактика их боевого применения
была усовершенствована. В качестве одного из способов противодей-
ствия этой угрозе осенью 1917 г. в военно-морском флоте США воз-
ник план постановки гигантского минного заграждения через все Се-
верное море — от Шотландии до Норвегии. Эффективность подобно-
го заграждения, закрывающего немецким подводным лодкам выход
* Атлантику, могла бы существенно возрасти, если бы оказалось воз-
можным закрыть обходной путь — проход через трехмильную зону
территориальных норвежских вод. Командование союзных флотов не
доверяло официальному запрету такого прохода правительством Нор-
вегии, так что единственный путь состоял в том, чтобы продолжить
Заграждение «впритык» к норвежским берегам. Более того, желатель-
но было бы получить базу на западном побережье Норвегии, чтобы
Обеспечить эффективное патрулирование заграждения. Таким обра-
зом, по мере того, как планирование продвигалось все дальше и даль-
ше, союзники вновь занялись рассмотрением всего вопроса о норвеж-
ском нейтралитете.
1 В английском военно-морском министерстве первостепенное зна-
чение придавалось необходимости военной базы в Норвегии, но по-
лучить ее можно было лишь с добровольного согласия последней. Од-
нако, когда в конце декабря посланнику Финдли было предложено
высказать свое мнение, его ответ был совершенно определенным и
недвусмысленным: Норвегия никогда не пойдет на это по собствен-
ной воле, она уступит только силе или мощнейшей демонстрации си-
лы. Тем самым вопрос о военно-морской базе был закрыт. Сама же ус-
144 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
тановка минного заграждения, проводившаяся совместно англий-
ским и американским флотами, началась в марте 1918 г. и заверши-
лась только в октябре — к этому моменту было поставлено 70263 ми-
ны — потрясающая цифра! Однако в ходе операции проблема пути-
лазейки через норвежские территориальные воды становилась только
острее, и 7 августа в ноте, выдержанной в весьма резких формулиров-
ках, англичане сообщили норвежскому правительству, что закрытие
«прохода» откладывать больше невозможно. В течение четырех дней
норвежские власти должны либо начать минирование прохода собст-
венными силами, либо разрешить это сделать англичанам. Подобные
же обращения, правда в значительно более мягкой форме и без указа-
ния ультимативных сроков, были направлены и другими союзными
правительствами.
Со времен весенних стычек германо-норвежские отношения зна-
чительно улучшились, и так совпало, что как раз в момент предъявле-
ния союзниками своих требований относительно минирования долж-
но было даже состояться подписание нового торгового соглашения
между двумя странами. Испытывая вполне оправданную озабочен-
ность относительно германской реакции на фактическое продолже-
ние союзного минного заграждения в нейтральные воды, Илен вновь
прибег к тактике проволочек. Первоначальный ответ, который он дал
по истечении четырехдневного ультиматума, состоял в том, что запрет
на проход подводных лодок через территориальные воды страны, как
и меры по его обеспечению, является внутренним делом Норвегии.
Следующим шагом министра после того, как президент Вильсон убе-
дил англичан отказаться от установления каких-либо предельных
сроков, стало направление идентичных нот Всем воюющим странам.
Перечислив ряд произошедших за последнее время случаев наруше-
ний неизвестными подводными лодками норвежского указа о запре-
щении пребывания иностранных подводных лодок в норвежских тер-
риториальных водах, он потребовал от каждой страны, куда была
направлена нота, провести расследование, не ей ли принадлежали
подводные лодки. Английское правительство признало один случай
нарушения, другие союзники дали отрицательный ответ, а Германия
не ответила вообще. Затем, 14 сентября, состоялось долго отклады-
вавшееся подписание германо-норвежского торгового соглашения.
Еще через две недели Илен сообщил воюющим сторонам, что, ввиду
недавних нарушений норвежского указа о подводных лодках, норвеж-
ское правительство приняло решение, в качестве меры по его обеспе-
чению, установить минное заграждение в территориальных водах, на
западном побережье севернее Ставангера.
ГЛАВА 5. НОРВЕГИЯ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ 146
Минирование Норвегией своих территориальных вод вряд ли было
действием, строго соответствующим статусу нейтралитета. Независимо
ед любых возможных юридических оправданий и теоретических конст-
рукций в ее защиту, факт остается фактом — мины устанавливались в
прямой увязке с Североморским заграждением союзников. Но неиз-
бежная альтернатива в виде установки мин британцами не оставляла
Норвегии выбора, если она хотела сохранить свой формальный нейтра-
литет и избежать открытого конфликта с Англией. На более ранней ста-
дии войны установка норвежцами минного заграждения почти навер-
няка спровоцировала бы насильственные действия со стороны немцев.
Но в этот момент поражение Германии было уже не за горами, и ее во-
енные усилия уже ослабевали. Этот факт, как и хитрость Илена, создав-
шего впечатление, что минирование направлено против Великобрита-
нии, поскольку она одна признала нарушения, прекратить которые и
должно было новое заграждение, привели к тому, что Норвегия отдела-
лась всего лишь слабыми протестами со стороны Германии.
Первая мировая война стала первой проверкой особой норвеж-
ской разновидности нейтрализма, сформировавшегося менее чем за
десять лет мира после расторжения унии с Швецией. Это испытание
он выдержал, по крайней мере внешне. Норвегия не была втянута в
войну, даже несмотря на то, что экономическая зависимость от Вели-
кобритании превратила страну в «нейтрального союзника» англичан.
Против воли, но повинуясь необходимости, она стала соучастником
экономической войны Англии против Германии. Сочетание зависи-
мости от Англии с сохранением нейтралитета оказалось возможным,
поскольку в рамках концепции нейтралитета XIX в. государство мог-
ло сохранять нейтралитет в то время, как торгово-промышленные
круги страны самостоятельно организовывали свои международные
связи по своему разумению. Но, как показали последние два года вой-
ны, малому нейтральному государству становилось все труднее при-
держиваться такого разделения ответственности, поскольку цент-
ральные сектора экономики все больше вовлекались в «перетягива-
ние каната» между воюющими сторонами. Кроме того, сильнейшее
воздействие иностранного — в случае Норвегии английского — кон-
троля над торговлей страны угрожало в долгосрочной перспективе
подрывом ее экономической независимости. А значит, вопрос состо-
ял в том, будут ли эти уроки учитываться при выработке политики в
будущем или будут преданы забвению за фасадом успешного сохране-
ния нейтралитета.
Более того, сама идея нейтралитета в значительной мере утратила
свой блеск. С высот праведности, которой сопровождался ее предво-
1O-216S
146 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
енный статус, нейтралы в глазах многих скатились до уровня бесхре-
бетных спекулянтов, продажных душ, наживающихся на крови и
страданиях тех, кто участвует в справедливой войне ради защиты все-
го человечества. В самой Норвегии на образ ее нейтралитета тоже лег-
ла густая тень: с одной стороны, возник класс «новых норвежцев»,
сколотивших состояния на вздутых экспортных ценах и грузовых та-
рифах: это составляло резкий контраст с положением обычных наем-
ных работников, чьи доходы не поспевали за галопирующей инфля-
цией. С другой стороны, ценой нейтралитета стала трагическая судь-
ба более чем двух тысяч моряков, погибших, доставляя в Норвегию
необходимые грузы или зарабатывая иностранную валюту для судо-
владельческих компаний.
Глава 6. Противоречивый межвоенный
период
Введение
Те двадцать с небольшим лет, на которые в Европе после бесконеч-
ного кошмара «великой войны» воцарился относительный мир,
стали самым бурным периодом внутриполитической жизни Норве-
гии. Внешние и внутренние социальные силы, вырвавшиеся на про-
стор в обстановке хаоса военных лет, боролись между собой за право
определять направление будущего развития норвежского общества.
Поиски путей осуществления модернизации и индустриализации
страны, которая по-прежнему во многом оставалась в экономичес-
ком отношении отсталой, вступали в конфликт с силами социализма
и коммунизма, само появление которых на политической арене час-
тично стало проявлением тех же поисков. Но модернизация встреча-
ла сопротивление также и со стороны сил консерватизма и нацио-
нализма, связанных по сути своей с сырьевым характером норвеж-
ской экономики и стремившихся реагировать на вызов, брошенный
традиционным ценностям чуждыми идеями. В итоге, и не без воз-
действия экономического кризиса тридцатых годов, часть этих сил
консерватизма и национализма влилась в ряды протофашистских
и фашистских движений. Поэтому, хотя страна была этнически ис-
ключительно однородной, норвежский проект строительства нации,
начатый в 1905 г. под лозунгом «нового рабочего дня», наталкивался
на многочисленные препятствия. Возникли глубокие социально-по-
литические противоречия, а в конце 1930-х гг., когда еще только на-
метился путь их преодоления, над Европой начали сгущаться тучи
Новой войны1.
Одним из направлений проекта строительства нации, активно
проводившегося в жизнь в 1920-е гг., было утверждение статуса Нор-
вегии как равного партнера в скандинавском треугольнике независи-
мых государств. Встречи между королями и главами правительств
14В ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
трех стран в годы войны во многом растопили лед в шведско-норвеж-
ских отношениях, сохранявшийся после распада унии в 1905 г. Однако
двум странам не позволяли установить более тесное политическое со-
трудничество различия в их подходах к проблемам нейтралитета — бо-
лее догматичная, «легалистская» политика Швеции составляла кон-
траст прагматичному курсу Норвегии, ориентированному на невме-
шательство государства в экономику. Кроме того, в Швеции, особенно
в консервативных кругах, сохранялось стремление создать более тес-
ную ассоциацию, или даже федерацию Северных стран, где Швеция
могла бы играть ведущую роль. С учетом всего этого неудивительно,
что Норвегия испытывала сильнейший скептицизм в отношении пла-
нов сотрудничества Северных стран, выходящих за ясно сформулиро-
ванные функциональные пределы.
В отношениях с Данией самоутверждение норвежцев происходи-
ло в основном в сфере культуры. Четыреста лет датско-норвежской
унии оставили обеим странам наследство в виде чрезвычайной бли-
зости взаимопроникающих культур, проявлениями которой стали
более или менее общие язык и литература. Движение за возрождение
норвежского культурного наследия, развернувшееся в XIX в., смог-
ло лишь поколебать это состояние дел, но не разрушить его. Осуще-
ствление проекта норвежского национального строительства в обла-
сти культуры началось в 1917 г. с орфографической реформы, на-
правленной на сближение письменной и устной идиоматической
речи. Затем была произведена замена географических названий, от-
ражавших датское влияние, названиями, имевшими историческое
происхождение: так, в 1925 г. столице страны КрисДиании было воз-
вращено ее древнее название — Осло. Кульминацией этого движе-
ния стал долгий и трудный процесс получения из датского Нацио-
нального архива материалов, относящихся к истории Норвегии в пе-
риод унии.
Самоутверждение Норвегии в отношении своих скандинавских
соседей совпало по времени и усиливалось более широким процессом
ее культурной переориентации с Германии на Великобританию, а поз-
же — еще и на Соединенные Штаты. Благодаря датским и, в меньшей
степени, шведским «каналам», в области культурных связей Норвегии
с Европой традиционно преобладала Германия. Но реакция народа на
подводную войну против норвежского торгового флота во время Пер-
вой мировой войны вызвала к жизни мощную волну антигерманских
настроений, вновь пробудившихся и усилившихся после прихода к
власти нацистов. С другой стороны, образ Англии и Соединенных
Штатов как защитников демократии и самоопределения народов ук-
ГЛАВА 6. ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД 149
репился благодаря их победе в войне и инициативе по созданию Лиги
наций. Проанглийские настроения, уже прочно покоившиеся на чув-
ствах восхищения Англией как образцом парламентской демократии,
а также на тесных связях в области мореплавания, усиливались в меж-
военный период и представлением об этой стране как о главном про-
тивнике распространения в Европе идей тоталитаризма. Что касается
Соединенных Штатов, то связи с этой страной, установившиеся в ре-
зультате массовой эмиграции норвежцев в конце XIX — начале XX в.,
вызвали чувство восхищения свободой, предпринимательским духом
и динамизмом Нового Света.
В области внешней политики, как мы отмечали в главе 4, первые
годы становления независимой Норвегии были отмечены двумя ос-
новными тенденциями: изоляционизмом/нейтрализмом по отноше-
нию к политике великих держав и активным отстаиванием экономи-
ческих интересов страны — и дома, и за границей. Вопрос заключал-
ся в том, вернет ли окончание войны Норвегию на рельсы этой
незавершенной программы, либо опыт военных лет изменит внешне-
политические цели страны так же, как и средства к их достижению.
Опыт Первой мировой войны, судя по всему, говорил о том, что ней-
тралитет хотя и подвергся серьезным испытаниям, все же позволил
Норвегии избежать вовлечения в боевые действия. Как выразился
Кристиан Фредрик Мишле, занявший пост министра иностранных
дел летом 1920 г., когда после долгих лет пребывания у власти либе-
ральный кабинет Гуннара Кнудсена и Нильса Клауса Илена уступил
место правительству консерваторов:
«Нейтралитет до сих пор рассматривался, так сказать, как неписаная статья
конституции королевства Норвегии; нейтралитет был государственной
максимой, принципом государства, независимо от смены правительств и
состава стортинга, принципом, глубоко разделяемым всем норвежским
народом. Можно сказать, что нейтралитет для нас был одним из немногих
“светлых пятен” на мрачном фоне войны»2.
Что касается скрытого аспекта этого нейтрализма, подразумевавшего
опору на Великобританию в качестве главного защитника территори-
альной целостности Норвегии, в военные годы необходимости разы-
грать именно эту карту не возникло. Но война в полной мере проде-
монстрировала экономическую зависимость Норвегии от Англии в
кризисные моменты. Все это, казалось, служило подтверждением то-
Го, что во внешних связях и в деятельности внешнеполитической
службы, занимавшейся осуществлением этих связей, страна должна
150 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
была по-прежнему держаться в стороне от силовой политики и сосре-
доточиться на продвижении своих экономических интересов. Укреп-
ление суверенитета Норвегии над собственной территорией и расши-
рение сферы ее активности в области рыболовства, китобойного и
тюленьего промысла являлось неотъемлемой частью этих интересов
и его, судя по всему, можно было продолжать беспрепятственно, хотя
и соблюдая разумную осторожность, чтобы избежать возможных кон-
фликтов с интересами англичан. В данной главе мы сначала рассмот-
рим меры по расширению и защите экономических интересов Норве-
гии, а затем обратимся к эволюции норвежского нейтрализма после
Первой мировой войны.
Внешняя политика в изменившейся обстановке
Многочисленные внешнеполитические проблемы, с которыми Нор-
вегия начала сталкиваться с 1916 г., вызвали в стране критику действий
правительства в сфере международных отношений как в стортинге,
так и за его пределами. Рост требований об усилении парламентского
контроля и влияния во внешней политике вынудил правительство со-
гласиться в январе 1917 г. на создание «особого комитета» — специаль-
ного консультативного форума по иностранным делам. Комитет мог
быть созван в любой момент, а его заседания были секретными. Среди
семнадцати членов этого органа были представители всех политичес-
ких партий. В 1922 г. эта система была закреплена на постоянной осно-
ве — был учрежден парламентский комитет по международным делам;
годом позже произошло его слияние с комитетом по конституцион-
ным вопросам. Последний являлся органом стортинга, рассматривав-
шим вопросы оформления дипломатических документов, например
связанных с заключением договоров.
Влияние стортинга на выработку и осуществление внешней поли-
тики страны было чрезвычайно усилено и тем фактом, что, начиная с
выборов 1918 г., когда либеральная партия лишилась большинства,
характерной чертой всего межвоенного периода стала частая смена
правительств парламентского меньшинства. С лета 1920 г. и до весны
1935 г. в Норвегии сменилось девять кабинетов, ни один из которых
не продержался у власти более двух лет. Слабость позиций в парла-
менте у таких правительств означала, в частности, что голос комите-
та стортинга по международным делам стал решающим в том, что ка-
салось направленности и осуществления внешнеполитического кур-
са страны.
ГЛАВА 6. ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД 151
Рост загруженности в связи с войной привел к расширению шта-
тов и увеличению бюджета Министерства иностранных дел и внешне-
политической службы. Это расширение, однако, во многом рассмат-
ривалось как временная мера, пока события не вернутся в «нормаль-
ное русло». Но поскольку ситуация в конце войны оказалась мало
похожа на обстановку начала войны, реформы все равно были необ-
ходимы. Установившееся разделение дипломатической и консуль-
ской службы и связанное с этим допущение, что дипломатию или
«высокую политику» можно предоставить самой себе, в то время как
вопросами торговли и судоходства должны были заниматься консуль-
ские работники, становилось все труднее сохранять без изменений.
В 1920 г. была создана комиссия по реформе внешнеполитической
службы, выступившая с предложениями, предвещавшими радикаль-
ные преобразования. Министерство иностранных дел, дипломатиче-
скую и консульскую службу предлагалось слить в одно ведомство с
едиными критериями набора сотрудников. Само Министерство ино-
странных дел комиссия предложила свести в три департамента — по
политическим и торговым делам, по правовым вопросам и админист-
ративный департамент. В департаменте по политическим и торговым
делам, в свою очередь, предлагалось иметь отделы по географическо-
му принципу, поскольку политические и торговые отношения в рам-
ках одной и той же страны неразрывно связаны друг с другом. Кроме
того, комиссия предложила учредить новый пост постоянного или ге-
нерального секретаря министерства, который занимался бы коорди-
нацией работы трех департаментов и играл роль ближайшего советни-
ка министра.
Радикальную природу своих реформаторских предложений ко-
миссия обосновывала ссылкой на один важнейший урок военных лет:
«Мировая война без сомнения продемонстрировала одно: у Норвегии то-
же есть политические интересы, представляющие первостепенную важ-
ность для всей страны, поскольку они затрагивают нашу свободу и неза-
висимость, достоинство страны и ее положение среди прочих народов, а
также всю нашу экономическую жизнь. [...] Даже в мирных условиях про-
должается игра политических интересов, которой малые страны должны
Уделять пристальное внимание»3.
Реформа Министерства иностранных дел прошла в основном в соот-
ветствии с предложениями комиссии. Реорганизация способствовала
Развитию торговых отношений Норвегии с другими странами в том
смысле, что сотрудникам географических «бюро» было легче стать на-
152 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
стоящими знатоками стран и вопросов, которыми они занимались.
Политическим вопросам пришлось, однако, пострадать от дальней-
ших реорганизаций, в результате которых крупные вопросы, не огра-
ниченные географическими рамками, передавались в компетенцию
специально создававшихся бюро: по арктическим и антарктическим
вопросам; по делам Лиги наций (это бюро было создано в 1929 г.).
В 1934 г. было образовано бюро по политическим делам. На деле это
означало возврат к прежней системе, когда политико-дипломатичес-
кие вопросы отделялись от торгово-экономических. Реформа завер-
шилась в 1938 г. учреждением департамента по политическим вопро-
сам. Официально он имел равный статус с департаментом по эконо-
мическим и торговым вопросам. Однако из-за слабого руководства
политического департамента и недостаточной координации его рабо-
ты со стороны постоянного секретаря министерства получилось так,
что вто время, как Норвегия погружалась в обстановку сгущавшегося
кризиса в Европе, ее внешняя политика не направлялась опытными
дипломатами, и никто не интересовался их рекомендациями.
Международная обстановка, в которой Норвегии приходилось
действовать, также претерпела громадные изменения. После «войны
за окончание всех войн», казалось бы, наметились контуры нового
мирового порядка, даже невзирая на опасность, которую представля-
ла собой поднявшаяся волна революций. Учреждение Лиги наций,
предвестником которого стали «Четырнадцать пунктов» мирного уре-
гулирования, выдвинутые президентом США Вудро Вильсоном, ос-
новывалось на либеральной идее о неотъемлемой связи между нацио-
нальным самоопределением и демократичеЬкими институтами. Сто-
ит лишь создать новую систему, и в мире возобладает стабильность,
основанная на справедливости. Для Норвегии же более непосредст-
венное значение имел тот факт, что Германия, проигравшая войну, а
также Россия, превратившаяся к этому времени в Советский Союз и
опустошенная революцией и Гражданской войной, утратили — хотя
бы в краткосрочной перспективе — роль потенциальной угрозы наци-
ональной безопасности страны. Отношение западных держав к Нор-
вегии было, судя по всему, благожелательным из-за услуг, оказанных
ее торговым флотом Антанте. К тому же правительство Норвегии счи-
тало, что огромные потери норвежских судов дают стране право на ка-
кую-то компенсацию в рамках мирного урегулирования. Предложе-
ния норвежского посланника в Париже о расширении территории
страны за счет России/или Финляндии и его более странная идея по-
лучить что-либо из германских колониальных владений в Африке ни
к чему не привели. Но у Норвегии имелись другие замыслы.
ГЛАВА 6. ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД 153
| Защита и расширение экономической деятельности
। «Арктический империализм» Норвегии
[равной целью Норвегии в рамках мирного урегулирования было об-
ретение суверенитета над Свальбардским архипелагом*. Введение
Англией угольного эмбарго в конце 1916 г. заставило власти осознать,
что Свальбард, помимо своего значения в качестве береговой базы
для рыболовства, китобойного и тюленьего промысла, может стать
для Норвегии источником собственного угля. Норвежские бизнесме-
ны, нажившие огромные прибыли за счет торговли и морских пере-
возок в годы войны, уже выкупили угольные шахты, заложенные на
Шпицбергене американским предпринимателем Дж. М. Лонгьиром.
Так что, после некоторых колебаний, министр иностранных дел
Илен дал указание норвежской делегации на Парижской мирной
конференции попытаться обеспечить для страны суверенитет над
Свальбардом.
Обстановка для этого, похоже, складывалась благоприятно: Фран-
ция уже дала понять о своем положительном отношении к идее нор-
вежцев. Известно было и о благожелательной позиции государственно-
го секретаря США Роберта Лансинга, хотя у него и имелись некоторые
поправки, имевшие целью обеспечить равный доступ граждан других
стран к разработке природных ресурсов архипелага. Еще одна из вели-
ких держав-победительниц, Италия, не имела прямой заинтересован-
ности в этом вопросе, но готова была поддержать притязания Норве-
гии. Отношение Англии было не столь однозначным, и одно время она,
судя по всему, склонялась к решению вопроса в рамках недавно введен-
ной системы «мандатов», в соответствии с которой Норвегия по сути
получила бы лишь «опеку» над островами от имени международного
сообщества. Швеция, как и можно было предполагать, предпочла бы,
чтобы Свальбард оставался «ничейной землей» («terra nullius»), хотя и
соглашение о мандате было для нее приемлемым. Но, учитывая форми-
рующийся консенсус великих держав в отношении притязаний Норве-
гии, шведское правительство решило не упорствовать. Дания, однако,
дав понять о своем согласии, воспользовалась этой возможностью, что-
бы добиться от Норвегии устного обещания не возражать против при-
тязаний самих датчан на суверенитет над всей Гренландией.
* Свальбард — норвежское административное название Шпицбергена.
° России используется общепринятое в мировой практике название этой
группы островов — архипелаг Шпицберген.
154 ИСТОРИЯ ВНЕШНЙ» ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Норвежские территориальные \ °
притязания в Арктике в межвоенный период
1 Северный полюс
СЕВЕРНЫЙ ЛЕДОВИТЫЙ ОКЕАН 1
Туле
море
Баффина
арх. Земля Франца-Иосифа
(СССР/Рорсия)
о. Новая Земля
(СССР/Россия)
" -80' -
Готхоб
Гренландия
(Дания)
ГЛон™иР^®ШПиЦбеРгеНБАрЕНЦЕВ9.
ГРЕНЛАНДСКОЕ ”®°-Медвежий М°РГ
МОРЕ , г
'Мурманск
- 70* ‘‘фо. Ян-Майен
.Я*®
„,,и> НОРВЕЖСКОЕ
‘ МОРЕ
^ыйкруг_______
Рейкьявик .Исландия
ф Реализованные территориальные притязания
Норвегии в Арктике в межвоенный период
ф Официальные притязания Норвегии на тёрри- 60'-
тории восточного побережья Гренландии
Хельсинки*
НОРВЕГИЯ
Тромсё
•Стокгольм
•Архангельск
Санкт-Петербург
Москва*
ГЛАВА 6. ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД 155
В июле 1919 г., после консультаций с великими державами, текст
предлагаемого договора был подготовлен, и в сентябре его проект был
одобрен Высшим советом Парижской мирной конференции. В нем
провозглашался «полный и неограниченный суверенитет» Норвегии
над архипелагом, но с двумя важными оговорками. Граждане госу-
дарств, подписавших договор, будут пользоваться равными правами
при эксплуатации экономических ресурсов района, а сами острова за-
прещалось использовать в «военных целях». Официальное подписа-
ние договора Норвегией состоялось 9 февраля 1920 г., а в течение сле-
дующих пяти лет его признали в общем и целом 45 государств мира.
В сентябре 1919 г., когда представитель Норвегии на Парижской кон-
ференции Ведель-Ярлсберг привез в Кристианию текст договора, его
встречали как национального героя. Так высоко были оценены неустан-
ные усилия дипломата во имя удовлетворения притязаний Норвегии.
Правительство дало в его честь обед, и в своей речи Ведель-Ярлсберг вы-
разил свои потаенные мысли о значении приобретения Свальбарда:
«Не будем забывать, что когда-то Норвегия была могущественным коро-
левством. Стремление идти вперед и расширяться представляет собой
волнообразный процесс, весьма длительный и протяженный во времени.
Сейчас волна начинает подниматься [...] Норвегия имеет те же права, что
и более крупные страны, на расширение границ своей национальной жиз-
ни. Нам предстоит возделать новые и плодородные пашни, мы должны
работать ради великой Норвегии и приумножать ее величие»4.
В норвежской прессе его слова встретили неоднозначный отклик. Но
их смысл в последующие годы не пройдет незамеченным. Кроме того,
из успеха притязаний на Свальбард вытекал очевидный урок: предо-
ставив Норвегии суверенитет над архипелагом, великие державы, ка-
залось, согласились с аргументом, лежавшим в основе норвежских
притязаний, о том, что общим интересам международного сообщест-
ва лучше всего соответствует передача территориального контроля
над спорными районами в руки малой страны. Таким образом данный
район перестал бы служить источником конфликтов между великими
Державами, а малая страна, получившая над ним суверенитет, с боль-
шей вероятностью соблюдала бы условия, которыми международное
сообщество сопроводило этот контроль.
И Северный Ледовитый океан и Антарктика еще до войны были
намечены в качестве естественных зон расширения норвежского ры-
боловства, китобойного и тюленьего промысла. Обеспечив себе права
на Свальбард, норвежские круги рыбаков и охотников на тюленей об-
156 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Посланник Фредрик Ведель-Ярлсберг — долгие годы норвежский представитель во
Франции (кстати, при нем кухня в норвежской миссии славилась на весь Париж) —
предпринимал неустанные усилия, добиваясь для страны территориальных и иных
приобретений в рамках мирного урегулирования после Первой мировой войны. Хотя
он и надеялся на большее, 9 февраля 1920 г. Ярлсберг, несомненно, с глубоким удовле-
творением занял своем место в «салоне де л' орлож» французского Министерства ино-
странных дел, чтобы поставить подпись под договором, устанавливавшим суверенитет
Норвегии над Шпицбергеном.
у
ратили свои взоры дальше, в первую очередь на воды, лежащие к вос-
току от этой зоны, где до Первой мировой войны их деятельность не
встречала никакой или почти никакой конкуренции. На сей раз, од-
нако, дело обернулось по-иному. Более настойчивое руководство
РСФСР в 1921 г. установило двенадцатимильную национальную зону
рыболовства, закрыв норвежским рыбакам доступ в лучшие промыс-
ловые районы в Белом море. Так начался период конфликтов, отме-
ченный задержаниями норвежских рыболовных судов советскими
властями и попытками норвежцев и англичан восстановить свои, как
они считали, традиционные права в этой зоне. Для Норвегии кульми-
национной точкой стала отправка в 1922 г. военного корабля для пат-
рулирования вод к западу от Новой Земли вплоть до границ прежней
четырехмильной зоны. Конфликт сошел на нет после того, как нор-
___________________ГЛАВА 6. ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД 157
вежские компании, занимавшиеся промыслом тюленей, заключили
договор о покупке концессионных прав на промысел тюленей в спор-
ном районе. Затем этот конфликт был разрешен на весь оставшийся
межвоенный период в рамках всеобъемлющего советско-норвежско-
го соглашения 1926 г.*, к которому мы еще вернемся.
Более серьезное значение в долгосрочном плане имело постановле-
ние Президиума ЦИК СССР, изданное в 1926 г., согласно которому все
острова, расположенные в секторе от континентального побережья Со-
ветского Союза до Северного полюса, объявлялись советской террито-
рией. Среди них была и Земля Франца-Иосифа, лежащая к востоку
от Свальбарда, где норвежцы давно занимались широкомасштабным
тюленьим промыслом**. Статистические данные за весь период с 1865
по 1928 г. показывают, что этот район посетили 110 норвежских экспе-
диций и только 12 российских. Норвежское правительство выступило
с нотой протеста по поводу этого постановления, но это, конечно, ни
к чему не привело. Секторный принцип территориальных притязаний
был не нов: годом ранее его применила Канада для объявления притя-
заний на все острова между своей территорией и Северным полюсом,
в том числе острова Свердрупа, которые, подобно многим другим ост-
ровам и территориям в Арктике, были открыты и изучены норвежски-
ми полярными исследователями. В том случае норвежское правитель-
ство, очевидно, решило, что протест был бы бесполезным жестом. Но,
признавая канадский суверенитет над этой зоной, Министерство ино-
странных дел совершенно четко заявило, что это никоим образом не
означает признания секторного принципа.
До этого момента норвежская политика в Арктике походила скорее
на оборону или отступление, чем на проявление империализма. Это
объяснялось, среди прочего, уменьшением роли тюленьего промысла в
экономике, сохранявшего свое значение только для некоторых изоли-
рованных поселений на побережье. Тем не менее интересы, связанные
с тюленьим промыслом, послужили одним из факторов, побудивших
Норвегию в 1929 г. аннексировать маленький вулканический остров
Ян-Майен к северу от Исландии. Однако, судя по всему, первоначаль-
ным импульсом для этой акции стало значение острова для проведе-
ния метеорологических наблюдений, особенно важных для рыбаков, —
* Договор между СССР и Норвегией о торговле и мореплавании подписан
1пЛекабря №25 г. Обмен ратификационными грамотами состоялся 3 марта
1У26 г.
Ш п ^емля Франца-Иосифа открыта австро-венгерской экспедицией
*и- Пайера и К. Вайпрехта в 1873 г.
а
158 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
и действительно, первое заявление о его частичной аннексии сделал
фактически Норвежский институт метеорологии. Третьей причиной,
скорее оборонительного характера, стали опасения, что другие страны
опередят норвежцев и закроют им доступ на этот остров.
Гренландский вопрос
Куда более явным примером арктического империализма Норвегии в
межвоенный период стал гренландский вопрос — единственный слу-
чай, когда Норвегия предъявила претензии на территорию, принад-
лежность которой другому государству уже получила признание на
международном уровне. Как можно предположить, устный отказ ми-
нистра иностранных дел Илена в 1919 г. от любых возражений против
датского суверенитета над Гренландией означал, что Норвегию в це-
лом удовлетворяли права на рыбный и тюлений промысел, которыми
она длительное время обладала в этом районе. Но в 1921 г. Дания не
только официально объявила о своем полном суверенитете над Грен-
ландией, включая и значительные территории острова, доселе считав-
шиеся «ничейной землей», но и издала указ, официально объявляв-
ший прибрежные воды Гренландии закрытыми для всех кораблей. Хо-
тя заключенное три года спустя двустороннее соглашение сохраняло
за Норвегией традиционные права на промысел тюленей в этом рай-
оне, норвежское рыболовство пострадало. Однако настоящей причи-
ной обострения конфликта был заложенный в нем исторический и
националистический подтекст. Норвежцы, может быть, и простили,
но не забыли тот факт, что Гренландия, Исландйя и Фарерские остро-
ва, принадлежавшие Норвегии с незапамятных времен, входившие в
состав средневековой норвежской «империи», были присвоены Да-
нией по Кильскому договору 1814 г. Мнения норвежцев тогда даже не
спросили. Как объяснял будущий премьер-министр Ю.Л. Мувинкель:
«Чтобы понять это и чтобы справедливо и объективно воспринять мнение
и образ мышления норвежцев, необходимо рассмотреть и оценить весь
вопрос с национальной и исторической точки зрения. [...] Утрата замор-
ских владений норвежской державы — Исландии, Гренландии и Фарер-
ских островов — в 1814 г. и особенно то, как эта утрата произошла, всегда
отзывались в умах норвежцев болью и гневом»5.
Волна националистического возмущения в Норвегии, вызванная дей-
ствиями датчан, только усиливалась памятью о том, как датский король
ГЛАВА 6. ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД 159
На фотографии изображены события 27 июня 1931 г., когда пятеро норвежцев в «импе-
риалистическом» порыве, заявили о притязаниях на один из районов Восточной Грен-
ландии «от имени короля Хокона VII», водрузив на этой территории норвежский флаг.
Две недели спустя правительство страны после некоторых колебаний официально одо-
брило этот акт аннексии.
160 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
присвоил собственность норвежской церкви в период Реформации, и
отказом Дании вернуть норвежцам архивные материалы, касающиеся
истории страны в период унии. На первоначальной стадии спор еще
можно было разрешить путем соглашения, обеспечивающего норвеж-
ские экономические интересы. Но поскольку Дания вела себя в вопро-
се о суверенитете так, что, похоже, подобное договорное урегулирова-
ние исключалось, разногласия, казалось, приобрели необратимый ха-
рактер. В приступе националистической лихорадки Норвегия, теперь
оспаривала даже датский суверенитет над Восточной Гренландией.
В качестве временной меры, в ожидании дальнейших переговоров
обе страны решили продолжать свою экономическую деятельность в
Гренландии в основном так же, как и раньше. Один не слишком удоб-
ный для Норвегии аспект состоял в том, что она ставила вопрос о дат-
ском суверенитете над Восточной Гренландией, в то время как основ-
ные норвежские экономические интересы были связаны со стоянками
для рыболовецких судов, расположенными в юго-западной части остро-
ва. Однако в обстановке разгоревшегося национализма и действий раз-
личных групп давления норвежцы развернули бурную деятельность на
востоке Гренландии, куда были направлены одна за другой несколько
экспедиций и где были сооружены временные стоянки. В 1930 г. нор-
вежское правительство наделило руководителей экспедиций полицей-
скими полномочиями, на что Дания ответила предоставлением таких же
полномочий руководителю планируемой крупной научной экспедиции
на остров. Нарастало давление со стороны таких организаций, как Арк-
тический совет за присоединение Восточной Гренландии к Норвегии, и
в конце июня 1931 г. тогдашний глава норвежской экспедиции объявил
о захвате части этого района в частном порядке. Под воздействием на-
ционалистической истерии, давлением активистских групп и — как ни
странно — в соответствии с рекомендациями норвежских специалистов
по международному праву, правительство сдалось и официально заяви-
ло об аннексии оккупированной территории.
В то же время норвежское правительство, незадолго до этого сфор-
мированное Крестьянской партией, склонялось к тому, чтобы согла-
ситься на передачу вопроса на рассмотрение Международного суда.
Объявление об аннексии завело возможность обращения в суд в ту-
пик, по крайней мере на некоторое время, так что конфронтация про-
должала отравлять атмосферу еще целый год. Но в конце концов две
страны договорились о передаче вопроса для арбитража в Междуна-
родный суд. Пятого апреля 1933 г. Постоянная палата Международно-
го правосудия вынесла свое решение по вопросу о юридическом ста-
тусе Восточной Гренландии. Норвежская оккупация осуждалась как
ГЛАВА 6. ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД 161
Территориальные притязания
Норвегии в Антарктиде
z Грютвикен
о. Южная Георгия
острова
к /Земля
у Грейама
о. Буве
(Норвегия)
Земля Королевы Мод
Южны
Австралийская антарктическая
территория ।
(Великобритания) i
Южная часть Атлантического океана
?/море
Уэдделла
Зависимая Земля
Фолклендских островов
(Великорритания)
ф море
Беллинсгаузена
о. Петра!
(Норвегия)
море
Амундсена
вО’^ельфовый^Ч'^
/ ''ледник
/ Росса /1%
море Росса
Зависимая Земля
Росса
^Великобритания^
Ч.'
‘Л
Южная часть Тихого океана
40°
50*
НОВАЯ ЗЕЛАНДИЯ
Индийский
океан
АВСТРАЛИЯ
Ъ >0’
Международно-правовой режим Антарктиды и других территорий, расположенных юж-
нее 60° южной широты, регулируется Договором об Антарктике от 1 декабря 1959,
”-2165
162 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
незаконная, и тем самым подтверждался полный суверенитет Дании
над всей Гренландией.
В ретроспективе действия Норвегии в гренландском вопросе во
многих отношениях выглядят явным отклонением от нормы по цело-
му ряду параметров. Во-первых, они представляли собой отход от тра-
диционной политики Норвегии в арктических делах. Эта политика,
при ее очевидном экспансионистском характере в экономическом
смысле, вызванном необходимостью поиска новых и более многообе-
щающих источников средств к существованию для жителей северно-
го и западного побережья Норвегии, до сих пор отличалась осторож-
ностью и оборонительно «реактивной» позицией в вопросах об ан-
нексии территорий. Другим проявлением отклонения от нормы был
сам способ осуществления этих акций — группы давления, газеты и
общественное мнение объединенными усилиями толкали слабые пра-
вительства меньшинства на решения, противоречившие не только
традиционному курсу Норвегии на поддержку международного пра-
ва, но и генеральной линии, намеченной стортингом. Анализируя си-
туацию, сложившуюся в связи с решением суда в Гааге, члены коми-
тета по международным делам большинством голосов ясно заявили,
что подобное никогда не должно повториться:
«Следует полностью исключить положение, при котором принятие важ-
ных решений изымается из ведения компетентных властей, спокойный
анализ и объективное обсуждение заменяются безответственной агитаци-
ей, и предпринимаемые меры осуществляются без ведома стортинга»6.
u z
Норвегия обращает взор на Антарктику
Экономическое значение промысла тюленей постепенно падало.
Между тем норвежский китобойный промысел в межвоенный период
переживал стабильный рост. Добыча китов вдоль норвежского побе-
режья велась еще во времена Средневековья. Но с 1870-х гг. техничес-
кий прогресс — появление более крупных судов и изобретение гарпун-
ной пушки — открыл норвежским китобоям путь в более отдаленные
воды: поначалу это были районы, прилегающие к Исландии, Фарер-
ским островам, Ньюфаундленду и Свальбарду. По мере того как в ходе
эксплуатации — из-за невежества или безразличия — ресурсы в одном
районе истощались, китобои двигались дальше, и к началу нового сто-
летия норвежские промысловики достигли Южной Атлантики и воД
Антарктики. Главным продуктом промысла был китовый жир, вытап-
ГЛАВА 6. ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД 163
кивавшийся из ворвани. Поначалу это приходилось делать на кито-
бойных базах на суше, и первая такая стоянка была создана в 1903 г. на
острове Южная Георгия, входившем в британскую Зависимую терри-
торию Фолклендских островов. Но уже в следующем году одна нор-
вежская компания построила первую экспериментальную «плавучую
фабрику по обработке китовых туш». Тем не менее по-прежнему со-
хранялась необходимость иметь стоянки или базы на суше, и с целью
их организации Норвегия получила концессии от Великобритании,
провозгласившей свой суверенитет над всей территорией в обширном
секторе от Фолклендских островов до Южного полюса.
После Первой мировой войны китобойный промысел в антарктиче-
ских водах с использованием крупных плавучих фабрик быстро расши-
рялся. Процесс подачи заявок на провозглашение суверенитета в этом
районе возглавила Англия — начав с создания так называемой Зависи-
мой территории Росса в тихоокеанской части Антарктики в 1923 г. По-
сле этого у Норвегии появились опасения, что подобные случаи аннек-
сии могут привести к лишению ее китобоев не только права высадки на
сушу, но и к изгнанию из постоянно расширяемой зоны территориаль-
ных вод вокруг аннексированных территорий. Поскольку акты аннек-
сии во многом основывались на том, кто первым открыл и изучил дан-
ный район, и с учетом того, что норвежские полярные исследователи,
такие, как Руаль Амундсен, были среди пионеров освоения Антарктики,
Норвегия также пустилась на поиски территории, на которую еще никто
не претендовал. Первым актом аннексии с ее стороны стало присоеди-
нение в 1928 г. крохотного острова Буве, лежащего между Южной Афри-
кой и Антарктидой. Английское правительство сначала высказало воз-
ражения, но в конце концов признало норвежский суверенитет над ос-
тровом при условии, что Норвегия введет правила и ограничения для
своего китобойного промысла. В 1929 г. Норвегия пошла дальше и при-
обрела плацдарм в южной части Тихого океана, выдвинув претензии на
небольшой остров Петра I. Но попытка норвежской экспедиции занять
один из районов материка Антарктиды, расположенный в пределах сек-
тора, незадолго до того объявленного сферой британских интересов,
вызвала бурю протестов в английской и южноафриканской прессе.
Новый этап гонки за антарктические владения начался в 1933 г.,
когда англичане заявили о том, что они выдвинули претензии на
очень большой сектор — почти треть всего континента — со стороны
Индийского океана — и что он будет отныне находиться под управле-
нием Австралии. Норвежское правительство не стало официально ос-
паривать британские притязания. Взамен английское Министерство
иностранных дел путем обмена нотами недвусмысленно заявило, что
164 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
с пониманием относится к обозначенным Норвегией «особым инте-
ресам» в до того времени ничейной зоне между австралийским и фол-
клендским секторами7. Норвежское правительство некоторое время
не форсировало этот вопрос, частично из-за деликатной ситуации в
англо-норвежских отношениях, вызванной конфликтом из-за огра-
ничения норвежской зоны рыболовства, к которому мы еще вернем-
ся. Но в декабре 1938 г. норвежскому правительству стало известно об
отправке в Антарктиду секретной германской экспедиции. Теперь
Норвегии нужно было действовать без промедления, и 14 января 1939 г.
правительство королевским указом объявило норвежским владением
весь сектор между фолклендской и австралийской зависимыми тер-
риториями — примерно одну пятую всего континента. Германия и
Советский Союз отвергли норвежские притязания, а США и Чили
высказали оговорки, касавшиеся их собственных эвентуальных прав в
этом районе. Однако правительство Великобритании, получившее в
то же самое время от Норвегии признание созданной в 1933 г. Австра-
лийской антарктической территории, официально согласилось с нор-
вежской аннексией. Таким образом в Антарктике было достигнуто
англо-норвежское временное урегулирование, завершившее долгий
период разногласий и, возможно, означавшее, что Британия теперь
рассматривает Норвегию как более приемлемого соседа по сравне-
нию с другими претендентами.
г
Конфликт с Великобританией из-за ограничения рыболовства
Если разногласия с Англией из-за Антарктики никогда не достигали
серьезного масштаба, то давний конфликт из-за границ националь-
ной зоны рыболовства вдоль норвежского побережья уже с начала
1920-х гг. превратился в серьезную угрозу англо-норвежским отноше-
ниям. Как мы показали в предыдущих главах, речь здесь шла о двух
главных вопросах: во-первых, удастся ли Норвегии обеспечить сохра-
нение четырехмильной зоны вместо более распространенной трех-
мильной, и, во-вторых, каким образом следует проводить эту границу
через акватории заливов — по прямой линии или в соответствии с
причудливыми изгибами побережья? Серьезность конфликта отража-
ла то огромное значение, которое рыболовная отрасль имела для всей
норвежской экономики. Рыба и рыбопродукты давали примерно чет-
верть всей стоимости экспорта страны. Кроме того, рыболовство да-
вало средства к существованию трети населения страны, которое
проживало в небольших поселках, разбросанных по побережью Нор-
ГЛАВА 6. ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД 165
вегии. Значение конфликта состояло также и в его глубинной подо-
I длеке — борьбе между консерватизмом и модернизацией. Большей
частью норвежские рыбаки придерживались традиционных способов
промысла — ловили рыбу с небольших судов у самого побережья или
« в водах недалеко от берегов, процветая или голодая в зависимости от
того, в каком количестве пришла рыба к берегу в данный сезон и при-
•; шла ли вообще. В их глазах большой океанский траулерный рыболов-
Г ный флот из Англии и других европейских стран был скопищем стер-
' вятников, хищнически истощающих рыбные ресурсы, нагло напира-
ющих своими кораблями на местных рыбаков с их сетями и
; переметами.
5 В 1923 г. после серии столкновений между иностранными трауле-
i рами и норвежскими рыбаками, а также ареста нескольких траулеров,
ловивших рыбу внутри четырехмильной зоны, англичане потребова-
ли начать переговоры о границах национальной зоны рыболовства. В
обмен на сокращение зоны до трех миль Англия была готова признать
воды широких заливов Вест-фьорда и Варангер-фьорда норвежской
, территорией. Либеральное правительство Мувинкеля согласилось те-
• перь вести переговоры на этой основе, надеясь добиться от англичан
I еще одной уступки — регулирования тралового промысла в богатых
г промысловых районах за пределами территориальных вод. Было вы-
: работано компромиссное предложение, но английское правительство
h сочло, что оно идет слишком далеко навстречу пожеланиям норвеж-
! цев. Вместо этого в качестве основы для переговоров британцы пред-
Н дожили взять старую Североморскую конвенцию, на предложения о
подписании которой Норвегия до этого два раза отвечала твердым от-
казом. На этот раз правительство Мувинкеля согласилось, и его ус-
тупчивость в ходе последовавших переговоров привела к подписанию
протокола, который один норвежский историк назвал «огромным ус-
I пехом, с точки зрения британских интересов и позиций и соответст-
венным ущемлением или ликвидацией традиционных прав прибреж-
ного населения Норвегии». Позднее британский посланник писал,
что предложение «выглядело для меня столь выгодным с точки зрения
I британских интересов, что я имел честь рекомендовать, чтобы были
I предприняты решительные усилия для заключения соглашения на
I этой основе и как можно быстрее»8.
Несмотря на массовые протесты представителей рыболовной отрасли,
I а также министерств труда и юстиции, правительство вновь согласилось
I на переговоры. В окончательном тексте норвежские интересы, очевидно,
учитывались еще меньше, чем в первоначальном проекте, но, несмотря
на это, правительство на закрытом заседании стортинга рекомендовало
I В
166 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
парламенту одобрить соглашение. Однако, когда в результате утечки ос-
новные пункты соглашения были опубликованы в одной из крупнейших
газет, они вызвали бурю возмущения. После этого предложенное согла-
шение было единогласно отвергнуто расширенным составом комитета по
международным делам и конституционным вопросам.
В последующие годы Норвегия вернулась к своей довоенной пози-
ции, состоявшей в том, что каждое государство имеет право устанав-
ливать, в разумных пределах, границу и конфигурацию своих терри-
ториальных вод, ограничиваемое лишь уже приобретенными правами
других стран. Была назначена комиссия экспертов, подготовивших
доклад, где в целом рекомендовалось сохранить четырехмильную ши-
рину территориальных вод. Им, однако, не удалось договориться
между собой, от какой базисной линии следует измерять эти четыре
мили — от материковой территории населенных островов или остров-
ков и скал, уходящих под воду во время прилива? Поскольку стортинг
и правительство меньшинства также не могли прийти к согласию, во-
прос постоянно откладывался, а столкновения между командами ан-
глийских траулеров и норвежской береговой охраной продолжались.
В 1934 г. развитие событий достигло критической стадии, когда к нор-
вежским берегам был отправлен английский военный корабль с сек- '
ретным приказом применить силу, если возникнет необходимость не >
допустить ареста английских траулеров в районах, которые Англия не
признавала входящими в норвежские территориальные воды. Каких-
либо инцидентов не произошло, но в 1935 г. с приходом к власти Нор-
вежской рабочей партии (далее — НРП) новым министром иностран-
ных дел стал Хальвдан Кут, выступавший за расширенное толкование
принципа базисной линии. И вот этот принцип стал норвежским за-
коном. После этого английское правительство Официально выступи-
ло с угрозой военно-морских репрессалий в отношении Норвегии. Но
в новых английских предложениях проявился некоторый отход от
прежних позиций, и в итоге было достигнуто «временное соглаше-
ние», одним из важных пунктов которого стал запрет на траловый лов
в некоторых самых богатых рыбопромысловых районах за пределами
территориальных вод.
Если конфликт с Англией утратил остроту накануне Второй миро-
вой войны, то вопрос о пределах национальной зоны рыболовства ос-
тавался неурегулированным вплоть до 1951 г., когда Международный
суд вынес решение в пользу Норвегии. Длительность конфликта и не-
возможность его разрешения путем переговоров отразили, с одной
стороны, большое значение рыболовства для норвежской экономики,
а с другой — серьезную озабоченность сохранением множества изоли-
ГЛАВА 6. ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД 167
рованных рыбацких поселков, разбросанных по побережью Северной
Норвегии. Для их жителей альтернативы традиционному образу жиз-
ни просто не было, а его основой являлось рыболовство в прибреж-
ных водах. В губернии Финмарк рыболовством занимались 86% муж-
ского населения старше 15 лет, и у них не было ни желания, ни фи-
нансовых возможностей заняться промышленным рыболовством с
применением траулеров и более современных технологий.
Для англичан народнохозяйственное значение рыболовства также
было велико, но в случае Англии понятие «рыболовство» означало
рыболовный траулерный промысел в открытом море. Уступка нор-
вежским требованиям о расширении национальной рыболовной зо-
ны и ограничении траулерного промысла создала бы опасный преце-
дент — с аналогичными притязаниями могли выступить и другие
страны, с такими же богатыми морскими рыбопромысловыми райо-
нами. Но непреклонность англичан имела еще одну причину, уже
стратегического характера: военно-морская мощь страны была тесно
связана с максимальной свободой действий военного флота в между-
народных водах. Любое расширение пределов территориальных вод
других стран вело к ограничению способности Англии демонстриро-
вать силу и оказывать влияние. Все это, с точки зрения Англии, мог-
ло оказаться удобным случаем для создания прецедента, учитывая не-
равенство сил Норвегии и Англии. Но когда настал критический мо-
мент, выяснилось, что Англия уклонилась от применения грубой
силы против малого и дружественного соседа на противоположном
побережье Северного моря.
Поддержание открытости экономики
Норвегия, получающая более трети валового национального продукта
за счет внешней торговли, надеялась, что после серьезного нарушения
функционирования экономических механизмов, вызванного экономи-
ческой блокадой в годы Первой мировой войны, международные ком-
мерческие связи быстро вернутся в нормальное русло. Но это произо-
шло далеко не сразу. Блокада Германии, одного из двух главных тор-
говых партнеров Норвегии, продолжалась еще целый год, а торговля
с Россией, не имевшая, правда, столь же важного значения, была пре-
рвана из-за организованной Западом блокады в годы Гражданской вой-
ны в России. Но Германия чрезвычайно быстро восстановила свое по-
ложение экспортера товаров в Норвегию, хотя в качестве рынка для
экспортной продукции Норвегии она продолжала отставать от Англии.
168 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
В том, что касается Советской России, Норвегия быстро последовала
примеру Англии, заключив с ней торговое соглашение в 1921 г., после
чего российский рынок вновь открылся для норвежских рыбопродук-
тов*. Нормализация отношений с Советским Союзом была желатель-
на и для того, чтобы получить официальное признание правительст-
вом этой страны суверенитета Норвегии над Свальбардом. Но и здесь
Норвегия сочла целесообразным подождать, пока о своем признании
СССР де-юре объявит Англия, а затем сделала то же самое в 1924 г.
Однако с точки зрения экспорта норвежской рыбопродукции ог-
ромное значение имели католические страны Западной и Южной
Европы. В первую очередь это были Испания и Португалия, закупав-
шие до войны две трети всего экспорта соленой и сушеной трески.
Но в 1917 г., соблюдая требования общественного здравоохранения,
Норвегия ввела временный запрет на импорт и продажу спиртных
напитков с содержанием алкоголя больше 12%. В 1918 г. после рефе-
рендума этот запрет приобрел постоянный характер. Судя по всему, и
правительство, и стортинг проявили наивность, полагая, что эти, как
их стали называть, «винные страны», будут по-прежнему покупать
норвежскую рыбу. Их ждало глубокое разочарование: французы за-
явили протест, а Испания с Португалией решили обложить соленую
и сушеную треску норвежского производства максимальными та-
моженными пошлинами. Проблему с Францией — основная часть
ее винного экспорта в Норвегию не попадала под запрет — удалось
решить в 1921 г., когда Норвегии пришлось согласиться на импорт
большого количества коньяка и крепленых вин. В следующем году
Норвегии пришлось уступить и Испании, установив аналогичные
квоты на импорт ее хереса и других вин того.же типа. Португалия
настаивала на еще более значительных уступках, и Норвегия в кон-
це концов капитулировала, полностью отменив запрет на крепле-
ные вина.
Несмотря на все время и усилия, затрачиваемые правительством,
стортингом и Министерством иностранных дел на поддержку рыбо-
ловства и рыбного экспорта, роль рыбы и рыбных продуктов в экс-
портной торговле межвоенных лет уменьшалась. Вместе с китовым
жиром, показатели экспорта которого в статистике объединяли с ры-
бой и экспорт которого также сокращался по мере истощения ресур-
сов из-за бесконтрольной эксплуатации, доля рыбопродукции в экс-
* Временное торговое соглашение между РСФСР и Норвегией было
подписано 2 сентября 1921 г. и в том же месяце было ратифицировано
сторонами. Оно означало признание Советской России Норвегией де-факто и
устанавливало между обоими партнерами более благоприятные отношения.
ГЛАВА 6. ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД 169
Эта карта в самый канун войны появилась в одной из публикаций Норвежской ассоци-
ации судовладельцев. Чтобы продемонстрировать общественности все значение торго-
вого флота страны, на карте зафиксировано местоположение всех норвежских торго-
вых судов на август 1939 г. Каждая точка обозначает один корабль.
порте страны сократилась почти с 14% до менее чем 10%. В экспорте
другого традиционного предмета вывоза — леса, целлюлозы и бумаж-
ных изделий — также наблюдался спад. Вместо них наиболее важной
группой экспортных товаров к 1935 г. стала продукция горнодобыва-
ющей и химической промышленности, в основном в виде сырья или
полуфабрикатов.
Единственным фактором, позволявшим Норвегии избегать посто-
янного крупного дефицита платежного баланса, являлись доходы, по-
лучаемые торговым флотом страны — в межвоенный период они вы-
росли как никогда ранее. Норвежский торговый флот, до Первой ми-
ровой войны медленно переходивший от парусников к пароходам и
во время войны потерявший почти 800 судов, чрезвычайно быстро
возродился. Если количество судов увеличилось ненамного, то их об-
щий тоннаж с 1920 по 1939 г. вырос почти в два раза, достигнув
4,4 миллиона брутто-тонн, что составило 7% всего мирового тоннажа.
Норвежский торговый флот стал четвертым по величине в мире — его
опережали только Англия, Соединенные Штаты и Япония. Кроме то-
170 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
го, он был и самым современным в мире, ведь рост флота шел за счет
не покупки старых судов, а постройки новых, сооружавшихся по
специальным проектам. Почти две трети кораблей были теплохода-
ми, а не пароходами. Третьей примечательной характеристикой нор-
вежского торгового флота был высокий процент крупных и совре-
менных танкеров. И если половина мирового танкерного тоннажа
принадлежала крупным нефтяным компаниям, то норвежский тан-
керный флот, составлявший 18% мирового, находился в руках неза-
висимых судовладельцев.
Очевидно, для обслуживания внешней торговли самой Норвегии
достаточно было незначительной части ее торгового флота. Поэто-
му большинство судов совершали рейсы между зарубежными пор-
тами, что приносило большие заработки в иностранной валюте. Та-
ким образом, за счет торгового флота страна получала от 30 до 40%
экспортных доходов. Рост торгового флота и его значение как ис-
точника не только иностранной валюты, но и занятости в кризис-
ные 1930-е гг. был, однако, связан не с целенаправленной полити-
кой государства, а с дальновидностью и предприимчивостью нор-
вежских судовладельцев. 5
Новый интернационализм?
Как уже отмечалось, нейтралитет — с немалой примесью изоляцио-
низма — казалось бы, прочно утвердился в качестве основы внешне-
политического курса Норвегии, провозглашенного после окончания
войны. Вскоре, однако, ему пришлось подвергнуться первому испы-
танию — на Версальской мирной конференции державы-победитель-
ницы решили создать международную организацию по обеспечению
мира и безопасности — Лигу наций. Первая реакция в Норвегии на
этот план была весьма позитивной. Лига рассматривалась как форум,
в рамках которого мировое сообщество цивилизованных государств
совместными усилиями покончит с войнами и утвердит международ-
ное право в качестве основы для разрешения межгосударственных
конфликтов. В совместной ноте французскому правительству сканди-
навские государства также выразили надежду, что предложение об
участии в разработке структуры новой организации будет направлено
максимально возможному числу стран.
Однако ни одна из скандинавских стран не получила приглашения
участвовать в этом процессе. Приглашение высказать свое мнение
они, как и другие нейтральные европейские государства, получили
ГЛАВА 6. ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД 171
лишь на завершающем этапе. В совместном заявлении они предста-
вили свой взгляд на будущее устройство мира, в котором межгосудар-
ственные отношения должны в максимально возможной степени оп-
ределяться принципом господства права. Кроме того, они хотели,
чтобы в Лиге наций малым странам было предоставлено больше вли-
яния. В специальном заявлении норвежский представитель выступил
за создание международного арбитражного режима, в рамках которо-
го все предыдущие ограничения юрисдикции арбитражных судов бы-
ли бы отменены. Все предложенные поправки получили вежливый
прием, но ни одной из них не было позволено как-то повлиять на ре-
шения, уже принятые державами-победительницами.
Несколько более проблематичными, чем роль международного
права в рамках новой организации, представлялись последствия од-
ного из положений проекта ее устава — по предложению вдохновлен-
ного Библией президента США его официальное название звучало
как «Завет» — о том, что членство в Лиге будет несовместимо с нейт-
ралитетом. Бремя экономических и военных санкций, вводимых по
решению Лиги против государств, развязавших агрессивную войну, в
принципе должно было распределяться между всеми государствами-
участниками, и позволить некоторым из них просто отказаться от по-
добного обязательства было бы явной несправедливостью по отноше-
нию к другим. На практике, однако, подразумевалось, что обязан-
ность участия в военных действиях против агрессора ляжет на плечи
великих держав. Малые страны после соответствующего обращения и
консультаций должны были предоставить силам, осуществляющим
подобную акцию, право беспрепятственного прохода через свою тер-
риторию; кроме того, они обязывались присоединиться к блокаде или
другим экономическим санкциям, введенным Лигой. Но из норвеж-
ского угла Европы опасность вовлечения в такие акции представля-
лась весьма отдаленной.
В конце концов в 1920 г., когда должно было быть принято офици-
альное решение о вступлении Норвегии в Лигу наций, оно было еди-
нодушно одобрено членами правительства и подавляющим большин-
ством депутатов стортинга. Против голосовали представители НРП,
в основном потому, что новая организация не объявила войну вне за-
кона и не потребовала полного разоружения, а также в связи с тем, что
«идейно близкие» НРП страны — Советская Россия и новая Герман-
ская республика, находившаяся под властью социал-демократическо-
Го правительства, — не были включены в состав Лиги. Желание, что-
бы как можно больше стран стали членами организации, в Норвегии
Разделялось всеми. Но при этом высказывалось широко распростра-
172 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ненное предположение, что Англия и США, также выступавшие за
«универсалистский» подход, рано или поздно преодолеют возражение
Франции против принятия Германии в Лигу. И, что еще важнее, сто-
ронники участия Норвегии в Лиге наций, сожалея о недостатках по-
следней в том, что касалось роли, отводимой международному праву
и малым странам, все же рассматривали ее создание как крупный шаг
к более совершенной организации международного сообщества, где
идеалы демократии и принцип господства права постепенно придут
на смену политике с позиции силы и войнам. Пока же членство Нор-
вегии в Лиге позволяло ей сохранять связи с Великобританией, самой
влиятельной из держав-участниц, чьей парламентской демократией
норвежцы восхищались и от чьей морской мощи зависели безопас-
ность и экономическое благосостояние Норвегии.
Структура Лиги наций во многом представляла собой компромисс
между традиционным господством великих держав в международной
политике и растущим влиянием малых стран. Укрепление статуса
нейтралитета за последние полвека перед Первой мировой войной,
выразившееся в активном участии малых государств в Гаагских кон-
ференциях мира 1899 и 1907 гг., а также вильсоновский идеал само-
определения наций легли в основание более демократической струк-
туры организации. Основными органами Лиги были Ассамблея, рав-
ноправными членами которой являлись все члены организации, и
Совет Лиги наций в составе четырех постоянных членов — великих
держав и четырех временных, сменявшихся ежегодно по выбору Ас-
самблеи. За исключением чисто процедурных вопросов, все решения
Лиги должны были приниматься единогласно.
Таким образом Лига предоставляла малым государствам беспреце-
дентную возможность того, что их мнение по вопросам международ-
ной политики будет услышано. Как и многие другие страны, Норве-
гия не замедлила воспользоваться этой возможностью. Вдохновляв-
мые так называемой «философией малых стран», согласно которой
малые государства рассматривались как защитники высоких мораль-
ных стандартов в международных отношениях, норвежские предста-
вители в органах Лиги стали ярыми сторонниками применения меж-
дународного права при разрешении межгосударственных споров.
«Право, а не сила» — таким был их лозунг. Господство «воинственных
европейских государств», как в 1905 г. выразился министр иностран-
ных дел Ёрген Лёвланн, должно было уступить место международной
системе, в рамках которой конфликты разрешались бы на упорядо-
ченной и мирной основе, как это принято в демократических странах
западной цивилизации. Представляя в Ассамблее государство, «УДоВ"
ГЛАВА 6. ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД 173
летворенное» своим положением, не имевшее традиционных или ес-
тественных врагов среди ближайших соседей, лишенное взрывоопас-
ных внутренних противоречий, способных поставить под угрозу его
территориальную целостность и единство, норвежские представите-
ли, судя по всему, предполагали, что все было бы в порядке, «если бы
другие были как мы»9. Как Ю.Л. Мувинкель, деятель, чья фигура рез-
ко выделялась на общем фоне немногочисленного внешнеполитиче-
ского истэблишмента Норвегии, отметил в докладе стортингу по ито-
гам одного из заседаний Ассамблеи:
«никто не может заподозрить нас в наличии каких-либо эгоистических
или особых целей или интересов. Всем известно, что наши выступления
вызваны вполне объективным миролюбием и убеждением, что среди на-
родов растет осознание того, в чем состоит правое дело»10.
Кристиан Л. Ланге, другой видный норвежский интернационалист,
сочетавший работу в качестве представителя в Лиге с должностью
генерального секретаря Межпарламентского союза, рассматривал
безопасное географическое положение Норвегии как естественную
основу для активной и позитивной миролюбивой политики: Норве-
гия могла оказаться вовлеченной только в конфликты экономичес-
кого или юридического характера, которые прекрасно подходили
для урегулирования в рамках международного права. Не слишком
учитывая или не очень хорошо понимая положение стран, которым
меньше повезло с географией или у которых существовали более
значительные международные обязательства, Норвегия, да и другие
скандинавские государства, постоянно читали остальным членам
Лиги нотации о том, что те обязаны решать все свои споры мирны-
ми и законными средствами. Одной из первых целей Норвегии в
Рамках этой кампании стало создание прочной основы для деятель-
ности Международного суда и расширения его юрисдикции. Когда
выяснилось, что великие державы упорно не желают передавать
свои разногласия на рассмотрение Суда, Кристиан Ланге использо-
вал трибуну Лиги для обращения к народам этих стран через головы
их несговорчивых лидеров. Что же касается споров, не попадавших
под юрисдикцию Суда, Норвегия настаивала на самом широком, на-
сколько это возможно, применении процедур посредничества и ар-
битража при их урегулировании.
Но что делать с теми спорами, которые нельзя разрешить юридиче-
скими или иными мирными средствами? Было совершенно очевидно,
Чт° по Уставу Лиги Норвегия обязана была участвовать в экономичес-
174 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ких санкциях против любого государства, объявленного агрессором, и
даже предоставить свою территорию для прохода войск, осуществляю-
щих военные санкции от имени Лиги наций. Это было основанием для
беспокойства, учитывая географическую близость Норвегии к двум ве-
ликим державам-«изгоям» — Германии и Советскому Союзу. Не пре-
вратит ли такое обязательство Норвегию в фактического участника за-
падного альянса против этих двух держав? И когда Норвегия тем не ме-
нее вступила в Лигу, то это было связано с четким пониманием того, что
в ближайшем будущем Германия, а через какое-то время и Советский
Союз получат приглашение присоединиться к организации. Это озна-
чало бы, что Лига существенно приблизилась бы к дорогому для Нор-
вегии идеалу всеобщего участия в организации и утратила бы характер
альянса победителей, направленного против побежденных в Первой
мировой войне. Более того, каждый случай пополнения рядов Лиги все
больше превращал бы в «белую ворону» любую страну, например Нор-
вегию, которая отказывалась вступить в этот международный клуб.
В целом большинство норвежцев, скорее всего, разделяли распро-
страненное в то время предположение, что из-за ужасов Первой ми-
ровой войны и очевидного стремления великих держав превратить
Лигу наций в реальный инструмент защиты мира, положения Устава
о санкциях сами по себе послужат эффективным средством сдержива-
ния, способным предотвратить любую крупную войну. Само же ре-
альное введение санкций и участие в них Норвегии казались крайне
отдаленной перспективой.
Развитие международной обстановки в 1920-е гг., казалось, под-
тверждало мудрость этих предположений. Важной вехой стали Ло-
карнские договоры 1925 г., в соответствии с которыми границы Бель-
гии и Франции гарантировались от германского нападения и расчи-
щался путь для вступления Германии в Лигу. Как выразился один из
наиболее выдающихся историков, занимавшихся этим периодом ев-
ропейской истории:
«локарнские договоры породили новые надежды, что Лига наций может
взять на себя ту роль, которую предназначал для нее Вильсон, и что, не-
смотря на горький опыт послевоенных лет, в Европе все-таки может ока-
заться достижимым новый международный порядок» н.
В 1924—25 гг. также серьезно улучшились и отношения Норвегии с
Советским Союзом. В феврале 1924 г. Норвегия официально призна-
ла правительство Союза Советских Социалистических Республик за-
конной властью Союза, а СССР одновременно признал суверенит#
ГЛАВА 6. ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД 175
Норвегии над Свальбардом* и присоединился к Парижскому догово-
ру о Шпицбергене 1920 г.** После этого в декабре 1925 г. стороны за-
ключили всеобъемлющий договор о торговле и мореплавании. Эти
соглашения, вместе с договорами о расширенном арбитраже, которые
Норвегия заключила с Швецией в 1925 г., с Данией — в 1926-м, и
с Финляндией — в 1927 г., позволяли говорить об установлении проч-
ных отношений со всеми соседними странами. Еще одним признаком
того, что Норвегия больше не видит угрозы своей безопасности, стала
денонсация в 1924 г. Договора об интегритете, подписанного в 1907 г.
с великими державами. Среди других мотивов, обусловивших норвеж-
скую инициативу в этом вопросе, было ощущение, что договор явля-
ется «неприятной, а возможно, и опасной отрыжкой эпохи великодер-
жавного соперничества», а также «несовместим с достоинством Нор-
вегии как независимого государства»12.
Не видя никакой угрозы национальной безопасности страны, нор-
вежское внешнеполитическое руководство, похоже, не просчитало
возможных последствий денонсации Договора об интегритете для
норвежско-английских отношений в области безопасности. Предпо-
ложение о том, что Норвегия по-прежнему останется под защитой ан-
глийского военно-морского флота, никогда не высказывалось вслух.
Но и теперь никто не подвергал его сомнению. В 1926 г. либеральное
правительство Мувинкеля предложило провести дальнейшее сокра-
щение и без того скромной армии и флота страны. Когда штаб воен-
но-морского флота попытался убедить правительство, что для Норве-
гии, в связи со стратегическим значением некоторых ее районов, по-
прежнему сохраняется опасность нападения с моря, Мувинкель
заметил, что возможностями для такого нападения обладает лишь Ве-
ликобритания. А поскольку англичане в собственных интересах поза-
ботятся о том, чтобы никакая другая держава не создала плацдарм на
норвежском побережье, все, что нужно Норвегии, — это поддержи-
вать с ней хорошие отношения. Это означало, что вооруженные силы
страны не играют никакой существенной силы.
* Нота министра иностранных дел Норвегии Мишле полномочному пред-
ставителю СССР в Норвегии А.М. Коллонтай о признании СССР де-юре
Норвегией была направлена 15 февраля 1924 г. А.М. Коллонтай сообщила
своей нотой на имя Мишле о признании Правительством СССР суверените-
та Норвегии над Шпицбергеном, включая остров Медвежий, и о том, что в
будущем оно не будет выдвигать возражений против Договора о Шпицберге-
Ие °**9 ^евРмя 1920 г.
* СССР являлся участником Договора о Шпицбергене с 7 мая 1935 г.
176
ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
«Новый интернационализм», в период между двумя войнами до-
полнивший, но не заменивший норвежский «классический нейтра-
лизм», настолько отличался от «лёвланновского рецепта» образца 1905
г., что его можно было назвать вторым этапом формирования эволю-
ционировавшей внешнеполитической доктрины Норвегии. Хотя свою
идейную основу «интернационализм» унаследовал еще от последних
десятилетий шведско-норвежской унии, когда норвежцы выступали за
использование международного права как главного инструмента уре-
гулирования споров между странами, новым явлением стал тот акти-
визм уверенных в себе норвежских официальных представителей, с
которым они пропагандировали свои взгляды в Лиге наций и на дру-
Карл Иоаким Хамбро, начавший свою карьеру в качестве журналиста, стал одним из
ведущих политических деятелей Норвегии, особенно в сфере иностранных дел. Из-
бранный в стортинг от консервативной партии «Хёйре», он в 1925 г. стал председателем
комитета по иностранным делам, в 1926 — председателем стортинга и норвежским
представителем в Лиге наций, а в 1939 г. — председателем Ассамблеи Лиги. Он был че-
ловеком твердых убеждений и не стеснялся выражать их вслух. Неизменная поддер*ка
со стороны Хамбро интересов малых стран и критика в адрес великих держав сделали
его весьма непопулярным в британских правительственных кругах еще в годы Первой
мировой войны, когда он обрушивался с нападками на блокадные меры Британии и ее
политику по отношению к Ирландии.
ГЛАВА 6. ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД 177
гих соответствующих форумах. Вряд ли будет натяжкой увидеть здесь
сходство с еще одним идеалом, который сформулировал Джордж Ва-
шингтон все в том же «Прощальном обращении»: «Достойным делом
для свободной, просвещенной [...] страны будет послужить челове-
честву великодушным и столь еще непривычным примером народа,
который всегда руководствуется высшими соображениями справед-
ливости и благожелательности». И все же этот «новый интернацио-
нализм» носил чисто словесный характер: речи и декларации в за-
щиту усиления роли международного права или всеобщего разору-
жения ничего не стоили государству, которое само не участвовало
ни в каких территориальных разногласиях и не видело достаточной
внешней угрозы своей безопасности, чтобы содержать значитель-
ные вооруженные силы. В этих условиях, казалось, ничто не могло
помешать медленному сползанию страны назад — к нейтрализму и
изоляционизму.
1930-е гг.: тучи сгущаются
Несмотря на периодические внутриполитические бури, порождавшие
социальное брожение и трудовые конфликты, норвежская экономика
межвоенного периода в целом проявляла долгосрочную тенденцию
к росту. Хотя Норвегия, как и другие страны, не смогла избежать, на-
чиная с 1929 г., последствий мирового экономического кризиса, их
воздействие на размеры ВНП страны было довольно краткосрочным.
После тяжелого 1931 г. экономика уже к 1934 г. достигла докризисных
показателей, за исключением сохранявшейся высокой безработицы.
Больше всего пострадал аграрный сектор, что побудило НРП и Крес-
тьянскую партию в 1935 г. заключить «антикризисное соглашение» о
государственном вмешательстве, одной из целей которого была ста-
билизация цен на продовольствие. НРП, которая в этот момент при-
шла к власти, уже сбросила свои революционные наряды, приняв
прагматическую реформистскую программу, что принесло ей 40% го-
лосов на всеобщих выборах 1933 г.
В области внешней политики и политики безопасности главный
вопрос заключался в том, будет ли НРП упорствовать в своей антими-
литаристской позиции. Рассматривая — и не без некоторых основа-
ний — вооруженные силы как послушный инструмент правящих
классов для защиты от социализма, НРП выступала за всеобщее разо-
ружение и хотела подать всему миру пример, сократив вооруженные
силы до уровня неких «сил для охраны нейтралитета». Деятели рабо-
’2-2165
178 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
чей партии не испытывали особых иллюзий относительно того, что
приход Гитлера к власти в Германии в 1933 г. нес с собой потенциаль-
ную угрозу европейскому миру и безопасности. Но их ответом на это
стал призыв к международной солидарности максимально возможно-
го числа государств, включая и Советский Союз, выступающих про-
тив фашизма, где бы он ни возникал.
К моменту прихода к власти правительства НРП система Лиги на-
ций уже потерпела первое поражение в качестве инструмента сдержи-
вания и наказания агрессии. Вторжение японцев в Манчжурию и ее
захват в 1931 —32 гг. во многом представляли собой «особый случай» —
поскольку великая держава-член Лиги развязала войну против другой
страны-участницы. Норвегия в то время была представителем скан-
динавских государств в Совете Лиги, и скандинавы, естественно, осу-
дили японскую агрессию и призвали Лигу потребовать немедленного
прекращения огня. Норвегия также внесла предложение о примене-
нии санкций против той стороны, которая откажется выполнить при-
зыв к прекращению огня. Единственным членом Лиги, способным
предпринять силовые действия в этой части мира, была Великобрита-
ния. Но она не могла действовать в одиночку, а поскольку Соединен-
ные Штаты ограничились дипломатическим протестом, конечным
результатом стало всего лишь моральное осуждение японской агрес-
сии. В официальной реакции Норвегии на это проявление слабости
Лиги наций отразилось определенное понимание реалий силовой по-
литики, обусловивших неспособность великих держав к активным
действиям. Со временем, однако, этот пример только усилит традици-
онное недоверие Норвегии к великодержавной политике.
Правительство НРП, возглавляемое Юханом Нюгорсволлом, от-
нюдь не являвшимся революционером, официально начало действо-
вать 20 марта 1935 г. К тому времени уже было очевидно, что назревает
еще один международный кризис, на сей раз гораздо ближе к Европе.
Режим Муссолини в Италии собирался воплотить в жизнь свои давние
планы по захвату Эфиопии, фактически получив на это зеленый свет
от французского правительства. Семнадцатого марта правительство
Хайле Селассие обратилось к Лиге с призывом принять меры. Завяза-
лись нескончаемые дискуссии, предпринимались попытки посредни-
чества между сторонами, но их сдерживало стремление Британии и
Франции сохранить Италию как партнера по антигерманскому фрон-
ту. В конце концов итальянские войска 3 октября напали на Эфиопию.
Четыре дня спустя Лига единогласно осудила итальянскую агрессию-
Еще через некоторое время большинством в 50 голосов против 4, Ас-
самблея Лиги подтвердила введение в действие ограниченных эконо-
ГЛАВА 6. ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД 179
мических санкций — наиболее важным исключением из них стало раз-
решение Италии импортировать нефть. В Норвегии вопрос теперь
заключался в том, станет ли правительство придерживаться традици-
онного негативного отношения к Лиге со стороны НРП, всего лишь
год назад предлагавшей, чтобы Норвегия вышла из ее состава. Однако
новый министр иностранных дел Хальвдан Кут — историк, пользовав-
шийся международной известностью и обладавший сильной волей,
всегда расходился с линией партии в этом вопросе. В своей речи на за-
седании Ассамблеи Лиги он заявил о твердой поддержке санкций со
стороны Норвегии и ее готовности понести связанный с этим эконо-
мический ущерб. Однако он предупредил: «Если Лига наций окажется
не в состоянии ни предотвратить войну, ни восстановить мир, это за-
ставит нас задуматься о том, в каком положении после этого окажется
Лига — нам придется задать себе вопрос: какое будущее может ожидать
ее в этом случае?»13.
Именно такая ситуация возникла еще до конца 1935 г. Италия про-
должала свою успешную военную кампанию в Эфиопии, а Британия
не была готова предпринимать военные санкции в одиночку. Как за-
явил в Палате общин министр иностранных дел сэр Сэмюэл Хор:
«...только мы одни приняли эти военные меры предосторожности. Бри-
танский флот находится в Средиземном море, британские войска в Егип-
те, на Мальте и в Адене получили подкрепления. Ни одно из других госу-
дарств-участников не сдвинуло с места ни единого корабля, ни единого
самолета, ни единого солдата»14.
Поскольку Франция не желала продолжения применения санкций,
французы с англичанами разработали пресловутый «план Хора—Ла-
валя», по которому две трети эфиопской территории передавались
Италии, а остальную часть предоставили ей захватить самой. К маю
1936 г. все было кончено, и Лига могла отменить санкции.
Очевидный вывод, который извлекло подавляющее большинство
норвежцев из эфиопского кризиса, состоял в том, что Лига наций как
инструмент коллективной безопасности потерпела крупнейшее пора-
жение, и оно, возможно, является для нее смертельным. Многими
был сделан также вывод о том, что обязательства Норвегии в соответ-
ствии с положениями Устава Лиги о санкциях теперь представляют
прямую опасность для Норвегии — из-за них она рискует быть втяну-
той в войну между великими державами. Это возрождение изоляцио-
нистских настроений создало фон для развития событий в таком на-
правлении, которое в течение следующих двух лет шаг за шагом при-
ite
180 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Хальвдан Кут. выдающийся ученый-историк, еще в молодые годы увлекся политикой
и активно участвовал в движении за мир. В 1935 г., когда Юхан Нюгорсволл сформи-
ровал правительство меньшинства из представителей Рабочей партии, он получил
портфель министра иностранных дел и в течение пяти лет пытался осуществить на
практике свои идеи о посреднической роли малых стран Европы в конфликтах меж-
ду великими державами. В роковые месяцы весны—лета 1940 г. он был твердой опо-
рой короля и правительства, решительно выступая против какого-либо компромисса
с немцами. Однако из-за своей ведущей роли в правительстве Кут превратился в коз-
ла отпущения за неподготовленность страны к германской агрессии, а поскольку его
имя отождествлялось с норвежской политикой нейтралитета, осенью 1940 г., когда от-
ношения с британскими союзниками требовалось перевести ;на новую основу, он был
вынужден уйти в отставку.
вело страну на грань возврата к традиционной нейтралистской пози-
ции. Эта тенденция пользовалась широкой поддержкой по всему по-
литическому спектру. Но процесс «бегства от санкций» не ограничи-
вался одной Норвегией: в июле 1936 г. семь малых североевропейских
государств так называемой «группы держав Осло» — четыре Северные
страны плюс три страны Бенилюкса — выступили с совместной дек-
ларацией о том, что не считают себя больше связанными обязательст-
вами по статье 16 Устава Лиги.
Небольшая группа, возглавляемая интеллектуалами внутри НРП,
извлекла из развития международной ситуации совершенно иные
выводы. Наблюдая зловещие тенденции в политике Гитлера, начиная
ГЛАВА 6. ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД 181
с выхода Германии из Лиги в 1933 г., за которым вскоре последовали
решительные шаги к перевооружению Германии, они опасались, что
Европа втягивается в войну между великими державами Запада и фа-
шистскими государствами. В эту войну может оказаться вовлеченной
и Норвегия. Поэтому Норвегии следует работать над укреплением
системы Лиги наций совместно с Великобританией, а возможно, и с
Советским Союзом, который в 1934 г. стал членом Лиги наций. Ми-
нистр иностранных дел Кут разделял некоторые положения этой
программы — так, он сопротивлялся шагам по поспешному и окон-
чательному отказу от обязательств Норвегии перед системой Лиги.
Но он во многом разделял и точку зрения циничного большинства о
том, что в своей политике великие державы руководствуются собст-
венными национальными интересами, не обращая особого внима-
ния на интересы малых государств. Более того, объехав в пасхальные
дни 1936 г. Восточную Европу, включая и Советский Союз, он при-
шел к мрачному заключению, что даже малые страны склоняются к
мысли, что только «окружение» Германии кольцом вооруженных до
зубов государств сможет удержать ее от агрессии против соседей.
Это, заявил он в стортинге, есть не что иное, как возврат к прежней
политике с позиции силы.
Альтернатива, предложенная Кутом, — его «активная политика
мира» — сочетала всеобщее разоружение с возрождением системы
Лиги в качестве консультативного форума и инструмента для прими-
рения и посредничества. Санкции бесполезны, если великие державы
не желают вводить их в полном объеме, и, кроме того, опасны, по-
скольку экономические санкции могут привести к военным санкци-
ям, а это будет все та же прежняя силовая политика под новым назва-
нием. Поэтому Кут был твердым сторонником курса, побуждавшего
Норвегию и другие страны «группы держав Осло» добиваться того,
чтобы участие в санкциях осуществлялось исключительно в добро-
вольном порядке. И все же он сопротивлялся официальному возврату
Норвегии к нейтралитету, так как это было бы несовместимо с член-
ством в Лиге. Позднее Кут утверждал, что членство в Лиге означало
возможность оставаться на стороне «хороших парней» — западных
держав и Советского Союза, против «плохих парней» — фашистских
государств, которые к тому времени покинули Лигу. Ясно, однако, что
цель его усилий, направленных на то, чтобы сохранить членство Нор-
вегии в Лиге, состояла в том, чтобы сохранить трибуну для продвиже-
ния своей «активной политики мира». Это стало очевидно в ходе де-
батов в Лиге по поводу Гражданской войны в Испании в 1937 г. Поми-
мо активного участия в «политике невмешательства» Кут предпринял
182 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
решительные усилия, чтобы добиться от Совета Лиги требования о
прекращении огня, а затем проведения референдума под контролем
Лиги, в ходе которого испанский народ мог бы высказаться о том, ка-
кую форму правления он предпочитает. Когда эти усилия потерпели
неудачу, — а в то же время существенные интересы норвежской тор-
говли и судоходства, связанные с Испанией, несли ущерб, — Норве-
гия летом 1938 г. заключила сделку с франкистской Испанией. Хотя
правительство это решительно отрицало, это фактически означало
признание фашистского режима в Испании.
Чисто номинальный характер членства Норвегии в Лиге со всей
ясностью проявился 31 мая 1938 г., когда стортинг единогласно одоб-
рил резолюцию. В соответствии с ней страна заявляла о «своем праве
придерживаться полного и безусловного нейтралитета в любой войне,
которую она сама не признает акцией Лиги наций». Если «новый ин-
тернационализм» Норвегии поначалу, казалось, открывал дверь для
более активного участия в международной политике, то теперь эта
дверь закрылась, хотя и тихо. Несмотря на то, что норвежские делега-
ты в Лиге наций продолжали обращаться к великим державам со сло-
весными призывами к урегулированию международных споров мир-
ными способами, сама Норвегия к середине 1938 г. завершила про-
цесс своего возврата к нейтрализму. Оставалось выяснить лишь одно:
приведет ли угроза войны ближе к ее границам, в виде все более агрес-
сивной политики нацистской Германии, к изменению курса норвеж-
ской политики в области безопасности.
Глава 7. Война приходит в Норвегию
Введение
Норвегией, вышедшей из системы Лиги наций и возвратившейся
к изоляционизму, руководил в первую очередь страх оказаться
втянутой в чужие войны. Он сочетался с убеждением, повторявшим
красноречивую формулировку Джорджа Вашингтона, сказавшего в
«Прощальном обращении к американской нации» в 1796 г. что «от-
дельное и отдаленное расположение» страны позволит ей избежать
такого втягивания. Хотя эта идея никогда не высказывалась публич-
но, она очень походила на риторический вопрос, который Вашингтон
задавал своим согражданам: «Почему мы должны, связав свою судьбу
с судьбой какой-то части Европы, бросать наш мир и процветание на
произвол амбиций, соперничества, настроений или капризов евро-
пейцев?» Для большинства норвежцев Европа была чужой землей,
возникновение фашистских режимов в Италии, Германии и Испании,
а также неспособность западных великих держав поставить им за-
слон — все это означало, что Европа скатывается к варварству.
Но что, если сама Норвегия подвергнется нападению — либо из-за
стратегической ценности ее территории и побережья, либо из-за эко-
номического значения ее ценных природных ресурсов? Единодушное
мнение состояло в том, что такое развитие событий было маловероят-
ным. Опыт Первой мировой войны говорил о том, что при всем нега-
тивном влиянии вооруженного конфликта между Германией и Вели-
кобританией на торговлю и морские перевозки Норвегии, ей все же
Удастся выработать некую нейтральную линию в отношении противо-
положных требований воюющих сторон. Куда больше дискуссий вы-
зывала сама необходимость содержать вооруженные силы, чтобы обе-
зопасить страну от попыток нарушить ее нейтралитет, мелких посяга-
тельств на ее территорию или других инцидентов, способных
запустить порочный круг. Это был синдром «войны по недоразуме-
184 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
нию». Как мы уже видели, к 1935 г. НРП, хотя и медленно, уже нача-
ла отказываться от тотальных антимилитаристских установок. В ос-
новном это было вызвано ее усилиями завоевать, а затем сохранить
репутацию правящей партии, хотя, как мы отмечали, небольшая
группа партийных интеллектуалов и людей, связанных с внешней по-
литикой, выступала зато, чтобы иметь вооруженные силы определен-
ных размеров в качестве «сил охраны нейтралитета». Фракция НРП в
стортинге по-прежнему относилась к военным с недоверием. Их по-
дозрения, что одну из своих задач вооруженные силы видят во вмеша-
тельстве в случаях рабочих волнений, подтвердились, когда в 1936 г.
министр обороны — член НРП — узнал о существовании мобилиза-
ционных планов Генерального штаба на случай социальных или поли-
тических беспорядков.
Реакция норвежцев на Мюнхен
Правительство Нюгорсволла, и особенно министр иностранных дел
Кут, были явно обеспокоены ростом агрессивности фашистских дер-
жав после 1936 г. Однако их рецепт действий с целью переломить тен-
денцию сползания Европы к крупному международному конфликту
оставался прежним: всеобщее разоружение, отказ от создания блоков
или союзов, направленных против других стран, и «дипломатия кон-
ференций» по мирному урегулированию разногласий в полном соот-
ветствии с международным правом. Летом 1938 г. Кут добавил к своей
«активной политике мира» новый элемент — предложение о посред-
ничестве, которое осуществляли бы малые страны. Поскольку другие
страны «группы держав Осло» с сомнением отнеслись к перспектив-
ности этой идеи, из его плана ничего не вышло. Затем в сентябре, ког-
да кризис вокруг Чехословакии достиг максимальной остроты, Кут
предложил северным странам выступить с совместной инициативой,
ссылаясь на статью 11 Устава Лиги, наделявшей организацию правом
принимать меры по сохранению мира. Но другие северные страны
опасались, что это в итоге выльется в предложение о введении санк-
ций, и в результате страны «группы держав Осло» окажутся в затруд-
нительном положении. Так что в конце концов его инициатива све-
лась к принятию размытой резолюции с выражением «искренней на-
дежды», что ни одна из конфликтующих сторон не станет прибегать к
силе. Трудно избавиться от впечатления, что эти инициативы пред-
назначались для внутреннего потребления не в меньшей степени, чем
преследовали цель реально повлиять на ход событий.
ГЛАВА 7. ВОЙНА ПРИХОДИТ В НОРВЕГИЮ 185
Оккупация Германией Судетской области Чехословакии 1 октября
1938 г. не рассеяла страха перед экспансионистскими планами гитле-
ровской Германии. Однако сам способ урегулирования кризиса —
сговор четырех великих держав, среди которых была и Великобрита-
ния, с целью частичного расчленения малой страны, высокоуважае-
мого члена Лиги наций — вызвал в Норвегии весьма противоречивые
отклики. Одну сторону представлял Карл Йоаким Хамбро, председа-
тель стортинга и парламентского комитета по иностранным делам.
В полном соответствии со своими хорошо известными взглядами —
поддержкой малых стран и осуждением политики великих держав —
он воспользовался этим случаем, чтобы обрушиться с упреками на
Невилла Чемберлена, особенно за его попустительство «невиданному
в истории человечества акту насилия»1. Однако дальше этого он не
пошел — ведь логическим выводом из его оценки стал бы призыв к
державам взяться за оружие и начать всеевропейскую войну. Боль-
шинство норвежцев, с другой стороны, почувствовали облегчение из-
за того, что войны удалось избежать, а их сочувствие Чехословакии
сочеталось с оптимистической надеждой, что теперь эта страна будет
находиться в безопасности в своих новых границах. Многие предлага-
ли присвоить Чемберлену Нобелевскую премию мира, что вызвало у
Хамбро новые вспышки ярости, на этот раз против «моральной трусо-
сти, заставляющей их [малые страны] держать язык за зубами, когда
великие державы нарушают закон и справедливость, договоры и обе-
щания».
Эйфорию относительно «мира, обеспеченного для нашего поколе-
ния» очень скоро сменило неизбежно пришедшее осознание того, что
политика «умиротворения» не смогла остановить натиск нацистской
Германии, стремившейся к расширению «жизненного пространства».
Сам Кут неоднозначно оценивал Мюнхенскую сделку. Его облегчение
от того, что большую войну удалось предотвратить, омрачалось впол-
не реалистическим опасением, что это была всего лишь отсрочка.
И когда в марте 1939 г. Гитлер оккупировал оставшуюся часть Чехо-
словакии, Кут, судя по всему, пришел к выводу, что европейская вой-
на не только надвигается, но и уже очень близка. Теперь главным во-
просом неизбежно стала национальная безопасность Норвегии.
Национальная оборона и английские «гарантии»
В 1937-м, 1938-м и особенно в 1939 г. правительство НРП выделяло
в чрезвычайном порядке весьма значительные бюджетные ассигно-
186 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
вания на оборону. Это делалось в ответ на все более настойчивые
предостережения военного командования о плачевном состоянии
вооруженных сил страны. Осенью 1937 г. главнокомандующий во-
оруженными силами охарактеризовал норвежскую армию как несо-
мненно худшую во всей Европе с точки зрения подготовки и осна-
щения. Штаб военно-морских сил рисовал аналогичную картину
состояния военно-морского флота, подчеркивая, что из-за этого
Норвегия может оказаться не в состоянии предотвратить боевые
действия в своих территориальных водах, будь то в форме столкно-
вений между кораблями воюющих сторон или попыток Германии
создать военно-морские базы на норвежском побережье. Но един-
ственной из политических партий, которая отнеслась к требовани-
ям военных хотя бы с некоторым энтузиазмом, были консервато-
ры— «Хёйре». Другая крупная оппозиционная партия — либера-
лы— «Венстре» — поддержала курс правительства. Либералы и их
главный эксперт в вопросах внешней политики, бывший премьер-
министр Ю.Л. Мувинкель не разделяли идеологического неприятия
военных, характерного для НРП. Однако они полагались на тради-
ционную защиту английского флота, господствовавшего в Север-
ном море, от нападения на Норвегию любой другой державы (на-
пример Германии). Даже в мае 1939 г. Мувинкель заявил на закры-
том заседании стортинга, что теперь, когда флот Германии куда
слабее, чем во время Первой мировой войны, любые ее попытки
обеспечить себе военно-воздушную или военно-морскую базу на
побережье Норвегии абсолютно безнадежны перед лицом англий-
ского морского могущества. В этом его поддерживал и такой авто-
ритет, как главнокомандующий ВМФ адмирал Генри Дисен. В га-
зетном интервью, которое он дал в начале 1939 г., адмирал заявил,
что любая держава, желающая захватить какой-либо пункт на нор-
вежском побережье, должна обладать господством на море, а если
она таким господством обладает, то ей просто не нужно ничего за-
хватывать. Так что опасность подобного развития событий «сильно
преувеличивается».
Эта вера в английский флот, если бы правительство выразило ее
публично, несомненно, поставила бы под угрозу нейтралитет Норве-
гии по отношению к потенциальным участникам войны. Поэтому
Кут старался не дать никому из них повод заподозрить, что Норвегия
склоняется на сторону противника. Когда в конце апреля 1939 г. Гит-
лер предложил заключить со скандинавскими странами договоры о
ненападении, Норвегия, в отличие от Дании, твердо отклонила это
предложение. В то же время Кут отложил запланированный визит в
ГЛАВА 7. ВОЙНА ПРИХОДИТ В НОРВЕГИЮ 187
Минный заградитель «Олав Трюгвассон» — единственный крупный новый корабль,
полученный устаревшим норвежским ВМФ в 1930-х гг. Он ненадолго оказался в цент-
ре всеобщего внимания, когда министр иностранных дел Кут решил направить корабль
для защиты норвежских торговых судов во время Гражданской войны в Испании. Од-
нако от этого предложения пришлось отказаться из-за оппозиции в стортинге.
Лондон из опасения, что он будет истолкован как шаг к установле-
нию особых отношений с Великобританией. Нет сомнения, что Кут
рассматривал Германию как главную угрозу миру и считал, что если
Норвегия вынуждена будет вступить в войну, то она, несомненно,
встанет на сторону Англии. Но в основе действий Кута, судя по все-
му, лежала определенная уверенность, что Норвегии удастся сохра-
нить свой нейтралитет. В ходе беседы с норвежским министром ино-
странных дел 26 апреля 1939 г. британский посланник сэр Сесил Дор-
мер спросил Кута, как он оценивает потенциальную угрозу Норвегии
со стороны Германии. Тот поделился с Дормером мыслью, что ожи-
дает не внезапного нападения, а скорее ультиматума с угрозой воз-
душных бомбардировок, если Норвегия откажется предоставить Гер-
мании базу на побережье. Посланнику не удалось спровоцировать
Кута на новую откровенность следующим вопросом — о том, каков
будет ответ Норвегии на подобный ультиматум; министр лишь заме-
тил, что сам он очень хорошо представляет, что это будет за ответ.
Можно с полным основанием предположить, что он имел в виду от-
188 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
клонение германского ультиматума и обращение за помощью к Ве-
ликобритании. Но заключительная фраза Кута придавала всему во-
просу чисто гипотетический характер — он заявил, что из-за разви-
тия военного дела воюющим сторонам просто нет необходимости за-
хватывать базы в Норвегии2.
Очевидно, что убеждение в том, что Германия не имеет ни наме-
рений, ни возможностей бросить вызов английскому господству на
Северном море путем захвата баз в Норвегии, разделялось и англи-
чанами. Лишь после того, как английская миссия в Осло с осени
1938 г. начала забрасывать Лондон донесениями, дающими понять,
что у норвежцев возникли сомнения на этот счет, там стали обра-
щать более пристальное внимание на положение Норвегии. Сэр Ло-
уренс Колльер, глава отдела стран Северной Европы в Министерст-
ве иностранных дел Англии, заметил в марте 1939 г., что подобные
сомнения норвежцев хотя и вызывают беспокойство, являются нео-
боснованными:
«Предположение “пораженцев”, что наша страна не станет защищать
Норвегию от Германии, конечно, неправильно; им стоило бы просто
взглянуть на карту, чтобы убедиться: мы никогда не можем себе позволить
отдать немцам без борьбы столь важный стратегический плацдарм для на-
падения на Великобританию»3.
Летом 1939 г., когда в английском Министерстве иностранных дел
начали всерьез опасаться, что отсутствие у норвежцев уверенности в
защите со стороны Англии может стать отправной точкой их сполза-
ния к раболепному подчинению Германии, начал обсуждаться во-
прос о какой-то форме заверений в их адрес. В середине сентября,
уже после начала войны, Дормер конфиденциально заверил Кута,
что Британия будет рассматривать нападение немцев на Норвегию
как нападение на свою собственную территорию. Но если Германия
немедленно ответила на декларацию Норвегии о нейтралитете от
4 сентября обещанием уважать ее нейтралитет, то английское прави-
тельство воспользовалось этим случаем, чтобы вручить проект тор-
гового соглашения, в чем Кут увидел первый шаг на пути вовлечения
Норвегии в экономическую войну против Германии. И действитель-
но, как нам теперь известно, в ходе дискуссий в Лондоне, предшест-
вовавших заявлению Дормера, присутствовала увязка между завере-
нием о защите со стороны Англии и требованиями сотрудничества
норвежцев в экономической войне. В этом и заключается главная
причина озабоченности Кута в первые семь месяцев войны: он не
ГЛАВА 7. ВОЙНА ПРИХОДИТ В НОРВЕГИЮ 189
——---- ~ “
боялся, что Германия по собственной воле захочет или сочтет необ-
ходимым втянуть Норвегию в войну. Но если Великобритания заста-
вит Осло пойти на такие уступки, которые серьезно затронут инте-
ресы немцев, Германия может предпринять ответные действия и та-
ким образом запустить «цепную реакцию», жертвой которой станет
Норвегия.
Петля затягивается
На первый взгляд, развитие событий осенью и зимой 1939/40 г. под-
тверждало опасения Кута. В ходе дискуссий относительно широко-
масштабного фрахтования норвежских судов Англией — этот во-
прос, как и в 1917 г., правительство оставило на усмотрение самих
норвежских судовладельцев, но продолжало внимательно следить за
происходящим — англичане, по словам Кута, дважды в завуалиро-
ванной форме угрожали прекратить поставки угля. Раздражение вы-
зывали и различные блокадные мероприятия англичан, а также их
проволочки с достижением соглашения об условиях торговли воен-
ного времени, заключения которого Норвегия потребовала в обмен
на соглашение о фрахте. Начало «зимней войны» между Советским
Союзом и Финляндией 30 ноября 1939 г. заставило норвежское пра-
вительство временно переключить внимание на возможную угрозу
перенесения боевых действий в Северную Норвегию. В одном из до-
несений норвежской миссии в Берлине сообщалось об утверждени-
ях высокопоставленных сотрудников Министерства иностранных
дел Германии о том, что после того, как русские завоюют Финлян-
дию, следующими на очереди являются незамерзающие порты Фин-
марка. Вследствие этого Норвегия усилила свои военные приготов-
ления на севере. На закрытом заседании комитета стортинга по ино-
странным делам представитель Либеральной партии по внешней
политике Ю.Л. Мувинкель предложил также обратиться к англича-
нам по вопросу о советской угрозе, ведь «если Англия, к сожалению,
не может помочь Финляндии из-за географического положения
этой страны, то наше расположение, слава Богу, позволяет англича-
нам оказать нам помощь легко и быстро». В резкой форме отвергнув
эту идею, Кут в очередной раз посетовал на постоянное давление со
стороны Англии методами экономической войны:
«Нет никаких сомнений, что, если бы мы обратились к Англии по такому
вопросу, Англия в свою очередь выдвинула бы требования, которые шли
If
190 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
бы гораздо дальше нашего нейтралитета: требования политического и во-
енного характера — фактически требование о заключении союза. Может
быть, на каком-то этапе нам и придется пойти на это, но тогда мы долж-
ны полностью осознавать последствия такого шага в дальнейшем. Поэто-
му я, со своей стороны, рекомендую не предпринимать никаких диплома-
тических шагов в отношении Англии, пока мы, возможно, не окажемся в
ситуации, когда это станет необходимым»4.
На снимке изображен современный и высокоэффективный грузовой причал
в Нарвике, ставший главным пунктом погрузки шведской железной руды, доставляе-
мой туда поездами с рудников в Кируне. Поздней осенью 1939 г., руководствуясь не-
сколько преувеличенными оценками значения шведской железной руды для военной
промышленности Германии, западные союзники приняли решение ускорить планиро-
вание операции, призванной перекрыть этот канал снабжения.
Но это было только начало — в рождественские дни английское и
французское правительства начали рассмотрение военных акций,
призванных якобы помочь финнам, но на деле направленных на во-
влечение в войну как Швеции, так и Норвегии. В центре внимания
союзников оказался вопрос о якобы жизненно важном значении
шведской железной руды для германской военной промышленнос-
ти. Месторождения железной руды находились на севере Швеции, а
поскольку Ботнический залив в зимнее время покрывался льдом,
ГЛАВА7, ВОЙНАПРИХОДИТВ НОРВЕГИЮ 191
большая часть руды по железной дороге доставлялась в норвежский
порт Нарвик, а оттуда перевозилась морем. Уинстон Черчилль, за-
нявший в сентябре пост военно-морского министра в правительстве
Чемберлена, предложил поставить минные заграждения у норвеж-
ского побережья, чтобы принудить германские суда, перевозящие
шведскую железную руду из Нарвика, совершать свои рейсы в от-
крытом море. Но вскоре появились и более радикальные идеи —
сначала французский план отправки союзного экспедиционного
корпуса на север Финляндии, что означало бы открытие нового теа-
тра военных действий вдали от территории самой Франции, а затем,
в конце декабря 1939 г., еще один план, сочетавший оказание помо-
щи Финляндии с захватом канала снабжения Германии железной ру-
дой. Речь шла о том, чтобы убедить Норвегию и Швецию разрешить
проход по их территории войск, которые высадились бы в Нарвике,
затем вышли бы к железорудным месторождениям Кируны, а уже
после этого — в Финляндию.
Пока разрабатывался этот план, английское правительство про-
должало оказывать давление на Норвегию, требуя ввести новые ог-
раничения на экспорт в Германию. В этот же период возникла еще
одна угроза норвежскому нейтралитету — у побережья страны были
потоплены два английских и одно греческое торговое судно. Рассле-
дование вопроса о месте, в котором произошла гибель судов — в
норвежских территориальных водах или за их пределами, и о ее при-
чинах — от мин или торпед, — требовало времени. Но 6 января 1940 г.
норвежское правительство получило английскую ноту, где в резких
выражениях утверждалось: поскольку, по мнению Лондона, все три
судна были торпедированы германскими подводными лодками, это
означает, что Германия уже фактически начала боевые действия в
пределах территориальных вод Норвегии. Поэтому Британия остав-
ляет за собой право на проведение в этих водах собственных военно-
морских операций. Норвежское правительство выступило с катего-
рическим протестом, заявив, что любые подобные действия британ-
ского военно-морского флота явятся вопиющим нарушением
международного права. В телеграмме королю Георгу VI король Нор-
вегии Хокон VII призывал его употребить свое влияние для предот-
вращения таких действий. Во второй ноте английское правительст-
во умерило жесткость тона, но повторило точку зрения, незадолго до
того высказанную в радиообращении Уинстоном Черчиллем: Анг-
лия сражается за дело всех свободных народов против нацистской
агрессии и не может позволить малым нейтральным странам связы-
вать ей руки в схватке с врагом, который сам куда беспощаднее по-
192 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
пирает права нейтралов. В то же время в ноте ясно давалось понять
что суть дела — в железной руде.
В Норвегии в связи с этим инцидентом на первый план вновь вы-
шел вопрос о том, каковы же подлинные намерения Англии в отно-
шении Норвегии. Еще перед рождеством Кут вынужден был при-
знать, что, хотя требования англичан могут заставить Норвегию отка-
заться от статуса нейтралитета, он не считает, что Англия стремится
напрямую вовлечь ее в войну. Теперь же, на закрытом заседании стор-
тинга 8 января, Кут пошел дальше:
«Должен признаться, что я не могу избавиться от подозрения, что англий-
ское правительство фактически поставило целью втянуть нас в войну. Оно
без конца говорит, что мы можем оставаться нейтральными, но в то же
время требует от нас помогать союзникам против Германии. Предзнаме-
нование этого заключалось в требовании установить эмбарго на торговлю
с Германией и оказать военную помощь в борьбе против Советского Сою-
за. Но использование норвежской территории непосредственно для воен-
ных действий, как ничто другое, являлось бы нарушением нашего нейтра-
литета, и мы должны протестовать и защищаться против этого всеми име-
ющимися у нас силами»5.
Рассматривая эти события в ретроспективе, нетрудно понять, каким
образом Кут мог прийти к такому выводу. Отчужденность и охлажде-
ние, характеризовавшие в тот момент отношения между Англией и
Норвегией, не позволили ему глубоко проникнуть в осознание двой-
ственности, лежавшей в основе намерений англичан по отношению
к Норвегии. В целом правительство Чемберлена, стремясь выиграть
время и считая, что время работает на него, не желало ускорять спол-
зания Европы в пропасть полномасштабной войны. Как глобальная
держава, Великобритания больше всего боялась войны на три фрон-
та, в которой против нее объединились бы Германия, Италия и Япо-
ния. К тому же втягивание Норвегии и всей Скандинавии в войну
оказало бы опасное негативное воздействие на общественное мнение
в доминионах и в Соединенных Штатах, в чьей поддержке Англия
нуждалась. Против этого выступали Уинстон Черчилль, требовавший
перехватить инициативу и не позволять малым странам «связывать
нам руки, когда мы сражаемся за их права и свободу», а также союз-
ник Англии — Франция, — требовавшая действий, способных отвлечь
внимание Германии от Западного фронта.
Только в свете этой двойственности можно понять то направле-
ние, которое принимал процесс принятия решений Англией и
ГЛАВА 7. ВОЙНА ПРИХОДИТ В НОРВЕГИЮ 193
Францией в последние несколько недель перед 9 апреля 1940 г. Анг-
ло-французский Высший военный совет 5 февраля в принципе одо-
брил план отправки большого экспедиционного корпуса в Сканди-
навию. Исходя из предположения, что Норвегия и Швеция дадут со-
гласие на проход войск, союзники собирались за два месяца,
' начиная с марта, перебросить туда 100—150 тысяч солдат, почти ни-
1 кто из которых не имел опыта боевых действий в зимних условиях!
«г — —
.« Основные силы под видом «добровольцев» должны были высадить-
1 ся в Нарвике, оттуда вдоль железнодорожной ветки продвинуться в
J район рудников, а затем выйти к шведскому порту Лулео на Балти-
I ке. Остальные контингенты заняли бы порты Южной Норвегии для
I зашиты против германских контрмер или оставались бы в резерве
I для обороны Швеции. Поскольку целью операции якобы являлась
| помощь Финляндии в ответ на обращение правительства этой стра-
I ны, премьер-министр Чемберлен полагал, что правительства скан-
1 динавских государств, возможно, выразят протест, но не окажут со-
противления проведению операции. Этот план, несомненно, заслу-
; живает титула одной из самых безумных идей периода Второй
* мировой войны. Однако в конце февраля вооруженные силы Фин-
; ляндии уже находились на грани катастрофы, и правительство стра-
ны склонялось к началу переговоров с СССР, а не обращению к За-
паду за помощью, которая в лучшем случае пришла бы слишком по-
здно. Швеция и Норвегия по-прежнему не проявляли готовности
согласиться на проход войск, а норвежское правительство прямо за-
явило, что не желает втягивания в европейскую войну и превраще-
. ния страны в поле боя для великих держав. В качестве жеста опреде-
ленного отчаяния английский военный кабинет 12 марта все же ре-
' шил отправить небольшой отряд для высадки в Нарвике, «если это
удастся сделать без серьезных столкновений». Но было уже слишком
. поздно: через несколько часов Финляндия подписала мирный дого-
вор с Советским Союзом.
А что же Германия?
Находясь практически под постоянным давлением — или, может
быть, скорее подвергаясь запугиванию — со стороны Великобрита-
нии и столкнувшись, по крайней мере с ноября, еще с одной угрозой
в виде советской экспансии в Финляндии, норвежское правительство
в ту зиму, несомненно, считало, что опасность вовлечения страны в
войну усиливается. Девятого января 1940 г. министр обороны предста-
13—2165
194 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
вил на закрытом заседании стортинга подробный доклад о состоянии
оборонительных сил Норвегии, полностью признав их многочислен-
ные недостатки. В армии были приняты довольно скромные меры по
повышению боеготовности — в южной части страны были сформиро-
ваны «силы охраны нейтралитета». После начала войны между СССР
и Финляндией все армейские подразделения в Северной Норвегии
были полностью отмобилизованы, и значительная часть в основном
устаревших кораблей, из которых состоял норвежские ВМФ, пере-
дислоцирована на север. Армейская и флотская авиация по всей стра-
не была более или менее полностью отмобилизована, но современные
самолеты, способные придать авиации достаточную боевую эффек-
тивность, должны были прибыть лишь в конце весны. Весьма значи-
тельные дополнительные ассигнования на оборону, втрое превышав-
шие обычные военные расходы, были выделены лишь в 1939/40 бюд-
жетном году, и новые самолеты пришлось в основном приобретать за
границей, заказывая их на заводах, чьи портфели заказов были уже за-
полнены до предела.
Поскольку все внимание сосредоточивалось на различных требо-
ваниях Англии, а также на страхе перед разрастанием советско-фин-
ляндской войны, неудивительно, что какая-либо потенциальная уг-
роза Норвегии со стороны Германии вообще оставалась за рамками
дискуссии, кроме вопроса о вероятных ответных мерах в случае, ес-
ли под давлением западных держав Норвегии придется пойти на ус-
тупки, серьезно затрагивающие жизненные интересы Германии. Та-
кое единодушие во многом напоминало ситуацию в годы Первой
мировой войны: лучшим шансом для Норвегии избежать втягивания
в войну было вести торговлю с Германией хотя бы в объеме, соответ-
ствующем минимальным пожеланиям немцев, и сопротивляться ан-
глийским требованиям, явно и недвусмысленно противоречащим
статусу нейтралитета. Начиная с 1937 г. среди военных раздавались
отдельные голоса, выражавшие опасения, что усиление германских
военно-воздушных сил представляет серьезную опасность для под-
разумеваемого господства английского флота в Северном море, что
делало возможным такой поворот событий, при котором Германия
смогла бы угрожать Норвегии воздушными бомбардировками и да-
же оказалась бы в состоянии захватить военно-морскую и военно-
воздушную базу на юго-западе страны. Но последняя возможность,
как правило, считалась чисто временным явлением, которое могли
быстро нейтрализовать английские контрмеры.
Однако, если блокадные мероприятия Англии объявлялись и об-
суждались открыто, а слухи о планах действий союзников в Сканди-
ГЛАВА 7. ВОЙНА ПРИХОДИТ В НОРВЕГИЮ 195
навии в связи с «Зимней войной» свободно гуляли по всей Европе, из
Берлина не «просачивалось» никаких внятных известий о немецких
планах. Еще в 1929 г. в книге офицера ВМФ Германии Вольфганга
Вегенера была выдвинута теория, согласно которой германскому
флоту для эффективных действий против английских ВМС и мор-
ской торговли понадобится плацдарм на норвежском побережье. Но
никто в Норвегии, да и в Англии не знал, что еще с начала осени
1939 г. эту идею главнокомандующий военно-морскими силами Гер-
мании гросс-адмирал Эрих Редер пытался внушить Гитлеру. В декаб-
ре усилия Редера получили неожиданную поддержку со стороны
Видкуна Квислинга, лидера норвежской нацистской партии «Нащу-
пал Самлинг» и бывшего министра обороны в правительстве Кресть-
янской партии 1931—32 гг. В Норвегии прогерманские взгляды и де-
ятельность Квислинга были хорошо известны, но его бездарность в
качестве политика и неудачи возглавляемой им партии на выборах не
позволяли воспринимать его всерьез. Однако Редер, а затем и сам
Гитлер, встретившись с Квислингом в Берлине в середине декабря,
пришли к выводу, что он может быть им полезен. Утверждения Квис-
линга о существовании тайного соглашения относительно возмож-
ной английской оккупации Норвегии дали Редеру отличный предлог,
чтобы предостеречь Гитлера о том, к каким тяжелым последствиям
для Германии приведет установление англичанами контроля над нор-
вежским побережьем. По мнению Квислинга, лучшим способом пре-
дотвращения этой угрозы стала бы помощь немцев ему и его партии
в организации политического путча. Но Редер, Гитлер и германские
военные уже задумывались об использовании варианта с применени-
ем военной силы. В конце января предварительное изучение вопроса
штабными специалистами перешло в стадию разработки оператив-
ного плана под кодовым наименованием «Везерюбунг» («Учения на
Везере»),
Архивы генеральных штабов всех стран забиты планами и их аль-
тернативными вариантами, не пошедшими дальше столов разработ-
чиков. Возможно, и план «Везерюбунг» постигла бы та же судьба, ес-
ли бы не стечение нескольких обстоятельств. Во-первых, главным
объектом неизменного, если не маниакального, интереса Гитлера по-
прежнему оставался план массированного молниеносного наступле-
ния на западноевропейском континенте, которое должно было увен-
чаться разгромом Франции и, возможно, заключением мира с Вели-
кобританией. В течение всей зимы эта операция раз за разом
откладывалась из-за плохой погоды и других препятствий, а это озна-
чало, что Гитлеру нужно было какое-то другое дерзкое и успешное
196 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Вспомогательное судно германских ВМС «Альтмарк» на якоре в норвежском фьорде.
Именно здесь оно подверглось атаке британских боевых кораблей, и пленные моряки
союзников, находящиеся на его борту, были освобождены. Хотя решение норвежского
правительства, разрешившего «Альтмарку» проход через территориальные воды стра-
ны, нельзя назвать безупречным, операция британских эсминцев по захвату судна бы-
ла вопиющим нарушением нейтралитета Норвегии. Действия британцев и неспособ-
ность норвежцев их предотвратить вызвали ярость у Гитлера, что, возможно, повлияло
на его решение ускорить подготовку вторжения в Норвегию.
предприятие, чтобы продемонстрировать германскому народу свою
гениальность как вождя. «Учения на Везере» отлично подходили для
этой цели. Во-вторых, благодаря одному эпизоду боевых действий на
море Норвегия внезапно оказалась в центре всеобщего внимания:
речь идет о случае с «Альтмарком». «Альтмарк» — вспомогательное
судно германских ВМС — возвращался на базу в Германии после бое-
вых операций в Южной Атлантике с группой пленных английских
моряков на борту. Чтобы уйти от преследования английских боевых
кораблей, судно на последнем этапе своего маршрута попыталось ук-
рыться в норвежских территориальных водах, но 16 февраля англий-
ский эсминец, несмотря на протесты командиров двух норвежских
торпедных катеров, вошел в фьорд, где находился «Альтмарк», взял
его на абордаж и освободил пленных.
В поднявшейся волне протестов и контрпротестов всех трех заин-
тересованных стран был поднят ряд сложных вопросов международ-
ного права, о которых достаточно будет сказать, что ни одна из заме-
шанных в инциденте стран не была безгрешной, но именно на Норве-
гию, как слабейшего участника, обрушился весь огонь критики.
Гитлера, судя по всему, привела в ярость как дерзость самой акции ан-
ГЛАВА 7. ВОЙНА ПРИХОДИТ В НОРВЕГИЮ 197
Операция «Везерюбунг» — германское
вторжение в Норвегию 9 апреля 1940 г.
линия железной
дороги
Нарвик
Германское нападение на Норвегию 9 апреля 1940 г.
стало первой совместной десантной операцией трех видов
вооруженных сил с высадкой морского десанта в ходе
Второй мировой войны. Одновременный удар
по важнейшим городам по всему побережью страны
явился полной неожиданностью
для норвежских властей.
Адмирал Редер блестяще [ \ /
спланировал и осуществил | \
морскую часть операции I \ /
«прямо перед носом I \ у
превосходящих сил британ- V \ S
ского флота», как он выразил-у \
ся в донесении Гитлеру меся- I:
цем позже. Дополнительным I / X,
элементом внезапности стало I S
использование стратегического/^ •
транспортного потенциала у \
германских «люфтваффе».
Примерно 2 тысячи солдат,
из одиннадцатитысячны>у
сил вторжения были /
переправлены по /
воздуху и высажены /
на аэродромах Осло [
и Ставангера. I
►крепость Агденес
Тронхейм
ШВЕЦИЯ
НОРВЕГИЯ
Берген *,
аэродром форнебю«#Ослр'
•крепость Оскарсборг
Ставангер \
•аэродром Сула \
•Эгерсунн •АрендалХ
Т АКрТстиансанн'
СЕВЕРНОЕ
МОРЕ
ДАН
Я
•Копенгаген
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ
Киль<
ц Официально объявленные
_ британские минные заграждения
Бремерхафен
• Гамбург
ГЕРМАНИЯ
Штеттин
198 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
гличан, так и неспособность Норвегии защитить свой нейтралитет.
После этого он отдал приказ ускорить работу по планированию «Ве-
зерюбунга», и уже в первую неделю марта оперативные директивы по
оккупации Дании и Норвегии были готовы. Операция мотивирова-
лась тремя соображениями. Помимо первоначального аргумента Ре-
дера о необходимости улучшить стратегические позиции германского
флота и ВВС по отношению к Англии, были выдвинуты еще две при-
чины скорее оборонительного характера. Германии требовалось упре-
дить английские действия по захвату контроля над норвежским побе-
режьем, а также защитить транспортные коммуникации по доставке
шведской железной руды. В отношении Норвегии план предусматри-
вал одновременную высадку в восьми крупнейших городах и портах,
от Осло до Нарвика на севере. При этом предполагалось, что полная
внезапность нападения и демонстрация подавляющего превосходства
в силах убедят норвежцев в безнадежности сопротивления.
Благодаря слухам и точным данным разведки германское руковод-
ство к тому времени было убеждено, что Англия и Франция готовятся
к действиям в Скандинавии. Однако мир между Финляндией и СССР,
достигнутый 12 марта, положил конец этим приготовлениям. Как от-
метил в своем дневнике начальник германского Генерального штаба,
этот мир лишил Англию, а значит и Германию политических основа-
ний для действий в Скандинавии. Но «Везерюбунг» оставался на по-
вестке дня, и 26 марта Редер, признавая, что опасность высадки анг-
личан в Норвегии потеряла остроту, заявил, что в целом картина не
изменилась. Англичане все равно будут стремиться установить кон-
троль над норвежскими прибрежными водами, чтобы помешать
транспортировке железной руды для Германии из Нарвика. Поэтому
«рано или поздно» Германии придется осуществить нападение на
Норвегию, а поскольку все силы уже в сборе, то лучше сделать это
раньше, чем позже. Соответственно 2 апреля Гитлер приказал начать
операцию по захвату Дании и Норвегии 9 апреля. Не прошло и не-
сколько часов, как первые транспортные суда вышли в море, направ-
ляясь к самым отдаленным местам высадки десантов на крайнем се-
вере Норвегии.
Вторжение
В норвежской столице власти, не имевшие ни малейшего понятия о
германских планах и приготовлениях, по-прежнему были убеждены,
что лишь какие-то дальнейшие резкие меры давления западных дер-
ГЛАВА 7. ВОЙНА ПРИХОДИТ В НОРВЕГИЮ 199
хав или их радикальные действия способны спровоцировать Герма-
нию на военную агрессию против Норвегии. Стремясь предотвра-
тить развитие такой спирали эскалации, правительство 2 февраля
тайно сообщило английскому правительству, что готово принять
сделанное ранее англичанами предложение о постановке норвежца-
ми мин в некоторых пунктах у побережья страны в качестве превен-
тивной меры против нарушения германскими подводными лодками
норвежских территориальных вод. И здесь примером для подража-
ния стал опыт норвежского нейтралитета в период Первой мировой
войны. Но поскольку после этого ничего так и не было сделано и по-
скольку во Франции и Англии усиливались требования обществен-
ности о принятии решительных действий, призванных покончить с
пассивностью их «странной войны», в конце марта Высший воен-
ный совет союзников принял роковое решение начать минирование
норвежских вод собственными силами. Ничего не зная о германских
планах, они в общем не ожидали, что эта относительно скромная ак-
ция может спровоцировать немцев на какие-либо широкомасштаб-
ные ответные действия. Впрочем, некоторые не очень значительные
силы флота должны были быть оставлены в резерве, чтобы в случае
необходимости помешать высадке немцев на западном побережье
Норвегии.
В соответствии с этим планом в ночь с 7 на 8 апреля английский
флот, грубо нарушая нейтралитет Норвегии, поставил два минных
заграждения у побережья страны. В послании норвежскому прави-
тельству эта акция, которая была предварена дипломатической но-
той, направленной тремя днями ранее, объяснялась стремлением
прекратить перевозки железной руды в Германию. После этого в Ос-
ло резко возросла напряженность, и весь день 8 апреля стортинг был
занят обсуждением формулировок норвежской ноты протеста запад-
ным союзникам. Ощущался сильный страх перед агрессией Герма-
нии в ответ на действия Англии и Франции — он подпитывался слу-
хами и неподтвержденными дипломатическими донесениями, полу-
ченными в предыдущие два дня, об активных передвижениях войск
и кораблей в германских портах. Но никаких «надежных» разведдан-
ных о том, что эти действия направлены против Норвегии, не посту-
пало, и, как представляется, никому не приходило на ум, что гер-
манские планы уже живут «самостоятельной жизнью», вне зависи-
мости от каких-либо провокаций со стороны союзников. Таким
образом, уже к первым дням апреля Германии удалось добиться
стратегической внезапности при осуществлении «Учения на Везе-
Ре». Оставалось выяснить, удастся ли германским силам, движу-
200 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
В планах германского вторжения важнейшая роль отводилась новейшему крейсеру
«Блюхер»: на его борту находились подразделения, предназначенные для атаки на
норвежскую столицу и захвата членов правительства. Однако артиллеристам крепости
Оскарсборг удалось потопить крейсер и тем самым дать королю, правительству и
стортингу время,чтобы перебраться вглубь страны.
щимся к норвежским берегам, достичь еще и тактической внезапно-
сти, — важность этого была очевидна, ведь сам Редер хорошо пони-
мал, с каким риском связано проведение подобной операции в усло-
виях превосходства английского военно-морского флота. Однако
англичане пали жертвой собственной предвзятости — все отрывоч-
ные донесения разведки о передвижениях германского флота, на-
чавшие поступать с утра 7 апреля, они расценили как подготовку к
прорыву в Атлантику. Лишь днем 8 апреля в английском военно-
морском министерстве поняли, что часть этих сил направляется к
Нарвику6. 'l
Рано утром 9 апреля, после получения в Осло первых известий о
появлении иностранных военных кораблей в норвежских водах,
правительство срочно собралось на заседание. Были приняты неко-
торые контрмеры, включая мобилизацию тех армейских частей, ко-
торые можно было быстро привести в боевую готовность. В осталь-
ном министры, похоже, положились на то, что флот и гарнизоны
береговых укреплений будут действовать самостоятельно, в соот-
ветствии с имеющимися приказами о защите нейтралитета. Учиты-
вая их скудные возможности, этого оказалось явно недостаточно, за
одним важным исключением: огнем из крепости Оскарсборг на
ГЛАВА 7. ВОЙНА ПРИХОДИТ В НОРВЕГИЮ 201
подходах к Осло был потоплен немецкий тяжелый крейсер «Блю-
хер» — флагман эскадры, на борту которого находилась специаль-
ная ударная группа, выделенная для захвата столицы. Тем самым
наступление немцев было задержано, и этого времени оказалось до-
статочно, чтобы король, правительство и стортинг смогли пере-
браться в глубь страны. К тому моменту правительство уже успело
решительно отклонить ультиматум, предъявленный германским
посланником в 4.30 утра. Это означало войну. Но в состоянии ли
были норвежские вооруженные силы оказать противнику сколько-
нибудь эффективное сопротивление? И могли ли англичане ока-
зать им достаточную помощь? Утвердительный вопрос на оба во-
проса вызывал большие сомнения, и к рассвету 10 апреля прави-
тельством и генеральным штабом стало овладевать отчаяние. Но
после состоявшейся в тот же день встречи с германским посланни-
ком, в ходе которой немцы от имени Гитлера выдвинули идиотское
требование, чтобы формирование нового правительства было по-
ручено Видкуну Квислингу, король Хокон VII заявил своим мини-
страм, что он скорее отречется, чем утвердит подобный состав ка-
бинета. Правительство поддержало решение короля продолжать
борьбу и заменило нерешительного главнокомандующего генера-
По-настоящему удачные карикатуры, вроде этой, принадлежащей английскому худож-
нику Доу, не нуждаются в пояснительных текстах. Однако, судя по подписи, Лоу был
ошибочно убежден, что на экспорт в Германию идет норвежская железная руда. На те-
лежке рудокопа надпись «Норвегия. Железная руда на экспорт». Под карикатурой под-
пись «Железо возвращается».
202 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
лом Отто Рюге, выступавшим за сопротивление врагу даже при пол-
ном неравенстве сил.
В том, что касается внешней политики, после начала германско-
го вторжения оставался единственный курс действий: попытаться
получить эффективную военную помощь от Великобритании и дру.
гих противников Германии. Вначале эта задача была возложена на
генерала Рюге. Но английские подкрепления, отправленные в Нор-
вегию, оказались слишком малочисленными, чтобы оказать суще-
ственную помощь Рюге в его попытках остановить германское на-
ступление на юге Норвегии. На море вместо того, чтобы отсечь вы-
садившиеся немецкие войска от баз снабжения, перерезав их
морские коммуникации у пролива Скагеррак и на юге Северного
моря, английское военно-морское министерство, опасаясь, что при
этом соединения флота подвергнутся атакам со стороны мощных
германских ВВС, приказало всем английским надводным кораблям
выдвинуться на север, в Норвежское море. Через четыре недели,
3 мая, агрессор овладел Южной Норвегией, но в северной части
страны норвежская армия при поддержке британских, французских
и польских войск прочно удерживала линию обороны к северу от
Нарвика.
Кут вместе с министром обороны Биргером Люнгбергом отпра-
вился в Лондон и Париж просить дополнительной помощи, а король
и правительство перебрались на север, в район Тромсё. Оба министра
получили от западных держав немало обещаний, но начавшийся
10 мая германский блицкриг на европейском континенте с неизбеж-
ностью привел к тому, что кампания в Норвегии отошла на задний
план в списке приоритетов союзников. Действия последних в Север-
ной Норвегии сковывались к тому же взаимным недоверием на уров-
не командования, незнакомой местностью и непривычным клима-
том. Нарвик был отбит у немцев 28 мая, но это стало всего лишь пре-
людией к эвакуации всех союзных войск из Норвегии. Это не
оставило королю и правительству другого выхода, кроме как прекра-
тить вооруженную борьбу на норвежской земле.
Днем 7 июня король и его правительство, после немалых колеба-
ний, решили отправиться в изгнание, но не отказываться от борьбы
за независимость Норвегии. Еще до принятия этого решения про-
изошел инцидент, который сам по себе можно рассматривать как
примечательный постскриптум к провалу норвежской политики на-
циональной безопасности. Тридцатого мая премьер-министр Ню-
горсволл вызвал к себе британского посланника, чтобы выяснить
планы и намерения союзников. Возмущенный тем, что злосчастный
ГЛАВА 7. ВОЙНА ПРИХОДИТ В НОРВЕГИЮ 203
дипломат вынужден давать уклончивые ответы, премьер-министр
начал терять самообладание: «Я сказал: мы верили, что Англия в ее
собственных интересах сделает все. что возможно сделать для изгна-
ния немцев из Норвегии, но пока что мы испытываем жестокое ра-
зочарование»7. Соскользнув в состояние кризиса вследствие своей
дочти фаталистской приверженности прежнему курсу нейтралитета,
Норвегия таким образом пострадала от ситуации, которую Генри
Киссинджер как-то определил как сочетание неблагоприятных фак-
торов, возникающих, если нейтральная страна ставит свою оборо-
носпособность в зависимость от помощи других держав: озабочен-
ность соблюдением нейтралитета не позволяет такому государству
осуществлять военные приготовления совместно с предполагаемым
будущим защитником, а надежда на помощь извне уменьшает необ-
ходимость для него поддерживать боевую готовность собственных
оборонительных сил на должном уровне.
Глава 8. В составе Антигитлеровской
коалиции
I
Введение
Седьмого июня 1940 г. норвежское правительство покинуло ро-
дину — впереди лежало изгнание, и перспективы на будущее
были неопределенными. На его плечах лежал тяжкий груз ответст-
венности. Внешняя политика правительства была уничтожена не-
мецким вторжением 9 апреля, а прекращение вооруженной борьбы
на норвежской земле после двухмесячной кампании означало, что
норвежская политика безопасности также потерпела поражение.
Правительство осознавало и то, что решение укрыться за границей
может привести его к окончательному и фатальному краху. Покинув
территорию страны, оно неизбежно делало себя уязвимым для об-
винений в том, что оно бросило свой народ, подвергшийся инозем-
ной оккупации. Решение искать убежища в Англию означало и со-
юз со страной, на которую многие норвежцы возлагали как мини-
мум часть ответственности за втягивание страны в войну; союз со
страной, чья помощь в ходе военной кампании оказалось явно не-
достаточной и которая к тому же вполне могла еще проиграть вой-
ну с Германией. Именно в этом состояла главная опасность в долго-
срочной перспективе1.
Но даже если Великобритании и удалось бы выиграть войну, ко-
роль и правительство в Норвегии вполне могли оказаться в числе
проигравших. В ближайшей перспективе главную опасность пред-
ставляла вражеская пропаганда и умелое использование ее полити-
ческих просчетов правительства с целью побудить, норвежский на-
род отвернуться от своих лидеров, отправившихся в эмиграцию, и
поддержать другой режим, стремящийся достичь «modus vivendi»
(временного соглашения) с оккупантами. В этом случае правитель-
ство превратилось бы в «изгнанников» в самом негативном смысле
этого слова — эмигрантскую клику, оторванную от норвежского на-
206 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Роль Норвегии в Антигитлеровской коалиции во многом основывалась на неизменной
и активной поддержке правительства в изгнании королем Хоконом VII. Его радиообра-
щения к норвежскому народу — хотя король никогда не отличался ораторским искус-
ством и так и не смог избавиться от датского акцента — превратили его в главный сим-
вол продолжающейся борьбы Норвегии за освобождение и укрепляли моральный дух
жителей оккупированной страны.
рода, и поэтому бесполезную для ведущих войну союзников. Летом
1940 г. эта опасность была реальной — руководители и депутаты
стортинга, оставшиеся в Норвегии, казалось, готовы были поддать-
ся давлению германского наместника (рейхскомиссара) Йозефа
Тербовена, требовавшего от них низложить короля и правительство
и привести к власти альтернативное правительство страны. Но
твердый отказ короля Хокона VII поддержать даже временное со-
глашение такого характера, в сочетании с нежеланием Тербовена
пойти на компромисс в отношении состава этого так называемого
«государственного совета», привели к тому, что кризисный момент
закончился ничем. Вместо этого в сентябре Тербовену пришлось
назначить так называемый «Совет комиссаров», состоявший в ос-
новном из членов нацистской партии Квислинга и абсолютно под-
контрольный рейхскомиссариату.
Но у ситуации, в которой оказалось норвежское правительство в
изгнании, были и свои светлые стороны. Прежде всего, правительст-
во пользовалось прочной поддержкой короля, а значит, никто не мог
подвергнуть сомнению его юридический и конституционный статус-
И действительно, право короля и правительства представлять свою
ГЛАВА 8. В СОСТАВЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ 207
страну за рубежом никогда не ставилось под вопрос ни союзниками,
НИ — по крайней мере в открытую — нейтральными государствами.
Что же касается материальных соображений, то у норвежского пра-
вительства было одно важное преимущество — оно не зависело от
союзников в финансовом отношении. Обеспечив себе контроль над
большей частью норвежского торгового флота — современными
танкерами и грузовыми судами общим водоизмещением примерно в
4 миллиона брутто-тонн, норвежское правительство в изгнании не
только могло внести существенный вклад в военные усилия союзни-
ков, но и быть уверенным, что оно само в состоянии финансировать
свою деятельность за границей. Его финансовое положение упрочи-
валось также благодаря тому, что золотой запас Банка Норвегии был
вывезен за границу еще в период военных действий на норвежской
территории.
Из-за оккупации страны норвежское правительство не могло участ-
вовать в военных усилиях с привлечением сколько-нибудь значитель-
ных людских ресурсов. Моряки торгового флота, очевидно, должны
были быть оставлены для использования в союзных морских перевоз-
ках. Что же касается вооруженных сил Норвегии, то лишь небольшой
части военно-морского флота и авиации удалось уйти в Англию вместе
с правительством. Наращивать их численность можно было только за
счет беженцев, покидающих Норвегию. Тем не менее правительство с
самого начала решило создать и развивать собственные сухопутные,
морские и военно-воздушные силы в качестве самостоятельного нор-
вежского контингента в составе союзных войск. В осуществление этой
линии 30 июня 1940 г. на базе Розайт в Великобритании было сформи-
ровано первое соединение норвежских ВМС. Тогда же, в июне 1940 г.,
правительство приняло решение, что офицеров и рядовых норвежских
ВВС следует не просто зачислять в состав ВВС Великобритании, а по-
сылать в Канаду для обучения в только что созданном там норвежском
учебном центре.
Носившее предварительный характер изложение намерений нор-
вежского правительства в военной области содержалось в памятной
записке Министерства обороны от 10 июля 1940 г., представленной
английским властям. Документ начинался со слов: «В намерения
норвежского правительства входит продолжение борьбы за предела-
ми Норвегии в сотрудничестве с нашими союзниками всеми имею-
щимися у нас средствами вплоть до окончательной победы»2. В раз-
деле документа, посвященном сухопутным войскам, говорилось о
том, что норвежские консульства в Соединенном Королевстве уже
проводят регистрацию норвежцев призывного возраста. «Мы наме-
208 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Большой и современный танкерный флот Норвегии имел огромное значение для мор-
ских перевозок союзников во время войны. По оценкам британских правительствен-
ных источников, весной 1942 г. до 40% нефти и бензина, поступающих в Британию, до-
ставлялись норвежскими танкерами.
реваемся призвать лиц в возрасте от 21 до 35 лет, признанных годны-
ми к военной службе медицинской комиссией, и сформировать нор-
вежские части, которые — после необходимого обучения — смогут
присоединиться к британским войскам в Войсках территориальной
обороны Великобритании, а затем, в благоприятный момент, воз-
можно, войдут в состав экспедиционных сил для освобождения Нор-
вегии или смогут выполнять иные задачи в осуществление этой же
цели». В отношении ВВС норвежское правительство заявило о своем
решении «сформировать отдельные эскадрильи из собственного пер-
сонала, которые будут сражаться бок о бок с союзниками ради той же
цели, что была заявлена применительно к частям сухопутных войск».
Аналогичные задачи возлагались и на соединения норвежского
ВМФ.
На основе этой программы и в опоре на рост людского состава
вследствие притока беженцев с родины, Норвегия постепенно созда-
ла на британской территории военно-морские силы в составе при-
мерно 50 кораблей; ВВС, состоящие из двух эскадрилий истребите-
лей и двух эскадрилий патрульно-разведывательных самолетов, а
также несколько небольших подразделений сухопутных войск. Об-
щая численность норвежских войск, базировавшихся на британской
территории, никогда не достигала значительных размеров, если срав-
ГЛАВА 8. В СОСТАВЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ 209
нивать их с общими ресурсами союзников. С 2,5 тысяч человек осе-
нью 1940 г. эта цифра к маю 1945 г. возросла до 15 тысяч, не учитывая
еше примерно 13 тысяч норвежских солдат и офицеров, проходив-
ших обучение в Швеции. Но не стоит забывать, что в течение всей
войны мобилизованные подкрепления в первую очередь шли на по-
полнение норвежского торгового флота, в составе которого насчиты-
валось 25—30 тысяч моряков.
Выработка политического курса
в рамках коалиции
Связав будущее Норвегии как независимого и суверенного государ-
ства с победой Антигитлеровской коалиции, к которой она теперь
принадлежала, норвежское правительство проводило внешнюю по-
литику, во всех отношениях идентичную с политикой коалиции. Бо-
лее того, вскоре стало ясно, что место Норвегии в составе коалиции
будет определяться не только тем, какой реальный вклад она сможет
внести в военные усилия: оно во многом будет зависеть от того, ка-
ким образом норвежскому правительству удастся провести работу по
организации этого вклада. Иными словами, как норвежское прави-
тельство определит свою позицию в рамках альянса, и особенно по
отношению к своему главному союзнику — Великобритании. Летом
1940 г. один высокопоставленный наблюдатель оценивал англо-нор-
вежские отношения как «глубоко омраченные». Когда в сентябре
1939 г. Англия вступила в войну, между двумя странами возникло
много проблем, зачастую серьезных. А в ходе кампании в Норвегии
вскрылось глубокое взаимное недоверие правительств обеих стран.
Англичане, вероятно, считали, что норвежское правительство психо-
логически все еще погружено в свое прошлое нейтральной страны, и
У него нет ни воли, ни способности активно участвовать в военном
союзе. Что касается норвежцев, то многие из них считали, что англи-
чане смотрят на Норвегию как на пешку в игре между великими дер-
Хавами, потенциально полезную, но саму по себе не имеющую осо-
бой ценности.
Инициатива по улучшению англо-норвежских отношений долж-
на была, естественно, исходить от норвежской стороны. Подобные
инициативы могли иметь практический характер и предпринимать-
ся в виде энергичных усилий эмигрантского норвежского прави-
тельства по участию в боевых действиях против общего врага всеми
имеющимися в его распоряжении средствами. Но, как мы видели,
210 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
эти средства, за исключением норвежского торгового флота, были
весьма скромными. Значит, следовало начинать попытки улучше-
ния англо-норвежских отношений на политическом уровне. Все ле-
то 1940 г. норвежские эмигранты в Лондоне искали способы проде.
монстрировать, что страна порвала со своим нейтральным про-
шлым и определила свою роль как союзника. Этот процесс
формирования политической основы для роли Норвегии в рамках
коалиции принял форму дискуссии, продолжавшейся вплоть до
осени 1940 г.
В ходе этой дискусии были намечены три альтернативных поли-
тических курса. Первый из них был представлен линией министра
иностранных дел Хальвдана Кута. Летом 1940 г. его позиция в отно-
шении роли Норвегии в Антигитлеровской коалиции основывалась
на убеждении, что независимость Норвегии в будущем будет зави-
сеть не от одной, а от двух великих держав. Первой из них, естест-
венно, была Англия. Кут с самого начала выступал за активное со-
трудничество и тесные связи с Англией. Летом 1940 г. он предпри-
нял ряд важных шагов для достижения этой цели — например, по
установлению сотрудничества в области разведки. Однако готов-
ность Кута тесно сотрудничать с Британией ослаблялась его неуве-
ренностью в том, что англичане и их союзники станут победителя-
ми в войне. Если война завершится компромиссным миром, то
судьба Норвегии будет зависеть и от позиции других великих дер-
жав, особенно Советского Союза. В любом случае географически
Норвегия расположена в районе пересечения интересов нескольких
великих держав, а значит, здравый смысл требует учета всех этих
интересов. Исходя из предположения, что главная цель СССР в от-
ношении Норвегии состоит в том, чтобы страна не попала под кон-
троль любой другой великой державы, Кут стремился всеми силами
обозначить суверенный статус Норвегии в рамках Антигитлеров-
ской коалиции. По его мнению, лучшим политическим курсом для
Норвегии было бы активное практическое сотрудничество с Англи-
ей при четком сохранении независимой позиции.
Недовольство политикой Кута проявлялось с двух сторон. Во-пер-
вых, о своем несогласии с ним заявляли двое членов самого прави-
тельства. Эти министры не были членами НРП — их включили в со-
став кабинета в начале июня 1940 г. в попытке расширить его полити-
ческую базу. Их предложения относительно политики в рамках
коалиции шли в русле того, что можно назвать традиционной пози-
цией норвежцев в международных отношениях — особенно в отно-
шениях с великими державами. Упор, как и раньше, делался на
ГЛАВА 8. В СОСТАВЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ 211
“стремлении получить официальные письменные гарантии или дого-
Вворы, обеспечивающие ревностную защиту и обеспечение прав Нор-
рвегии, а также четкое определение соответствующих обязанностей и
обязательств Великобритании. В этом подходе отразилось традици-
онное и глубоко укоренившееся неприятие великодержавной поли-
тики малой страной. Но такой политический курс вряд ли позволил
бы найти решение насущной задачи — установления добрых отноше-
ний с великой державой-союзницей, которая в тот момент вела оже-
сточенную вооруженную борьбу, напрягая все силы и находясь в
трудном положении.
Другой курс норвежской коалиционной политики был сформу-
лирован в письме, направленном правительству пятью видными
норвежскими интеллектуалами, последовавшими за правительством
в изгнание. Главным вдохновителем письма был историк и специа-
лист по международным отношениям Арне Урдинг. Авторы доку-
мента исходили из тезиса о том, что, отвергнув германский ультима-
тум 9 апреля, Норвегия де-факто превратилась в союзницу Англии.
А значит, судьба Норвегии была связана с судьбой Великобритании
и с исходом войны, которую англичане теперь, судя по всему, были
преисполнены решимости вести до конца, — войны, которая неиз-
бежно обретет характер революционной и идеологической борьбы
с Германией и со всем, что связано с нацизмом. В такой войне такие
страны, как Норвегия, отказавшиеся капитулировать и сохранив-
шие свои независимые правительства, могут сыграть важную и ак-
тивную роль. Более того, «если норвежское правительство приложит
максимум усилий к тому, чтобы использовать свои материальные
и моральные ресурсы ради общего дела, это еще более укрепит пози-
ции Норвегии в рамках будущего мирного урегулирования». Главный
аргумент авторов письма состоял в том, что единственная надежда
Норвегии на сохранение независимости и защиту своих националь-
ных прав в период войны заключалась в ее активной и эффективной
поддержке Англии и общего дела.
«Если английское правительство убедится, что норвежское правительст-
во готово сделать все, что в его силах, то Норвегия приобретет авторитет
и уважение и сможет, по крайней мере в некоторой степени, участвовать
в совещаниях руководства альянсе. Но если английское правительство
сочтет, что норвежское правительство относится к общей борьбе про-
хладно, что оно ненадежно или стремится действовать само по себе, то
рано или поздно дело закончится тем, что английские власти просто ото-
двинут наши военные и административные власти в сторону»3.
212 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
В ответ на озабоченность Кута отношениями Норвегии с Советским
Союзом авторы письма заявили, что страна не может быть другом
для врага своего союзника. А значит, было бы крайне опрометчи-
вым шагом позволить, чтобы отдаленные и неопределенные обеща-
ния политической поддержки со стороны СССР препятствовали бы
тесному сотрудничеству с Британией, в котором Норвегия так нуж-
далась.
Разногласия между Кутом и авторами этого письма заключались
не в том, следует ли Норвегии активно участвовать в борьбе союзни-
ков. Никто не возражал и против того, что Норвегии следует одно-
временно отстаивать свою независимость и права в рамках коалиции
и активно участвовать в общем деле. Вопрос скорее стоял об опреде-
лении приоритетов. Кут делал упор на независимости и правах Нор-
вегии в долгосрочном плане при сохранении активного сотрудниче-
ства с Британией. В предлагаемом авторами письма политическом
курсе первостепенное значение придавалось активному и позитив-
ному сотрудничеству с Британией — именно это рассматривалось
как лучший способ обеспечить независимость и права Норвегии в
долгосрочной перспективе. Таким образом, различные дискусии, ре-
зультатом которых стала отставка Кута с поста министра иностран-
ных дел в ноябре 1940 г., были связаны не столько со стремлением
правительства сменить политический курс, сколько с ощущением
необходимости по-новому расставить акценты, и прежде всего выра-
ботать новое отношение к союзу военного времени. Но поскольку
Кут был, помимо прочего, и олицетворением довоенного нейтрализ-
ма Норвегии, его отставка стала символом того, что норвежское пра-
вительство действительно порвало со своим нейтральным прошлым.
И новый министр иностранных дел Трюгве Ли как по своему харак-
теру, так и по убеждениям был готов к решительной демонстрации
нового духа сотрудничества.
К концу 1940 г. норвежское правительство все еще не оформило
официально своих союзнических отношений с Англией. Перегово-
ры о военном соглашении с англичанами начались в августе 1940 г.
на основе памятной записки от 10 июля. В первых проектах офици-
ального соглашения вопрос о характере союза затрагивался лишь
мимоходом, во вступительных фразах. Однако Трюгве Ли, заняв
пост министра иностранных дел, предложил добавить во вступи-
тельную часть политическую статью, где обе страны выражали бы
единое мнение о том, что одной из целей войны является полное
освобождение Норвегии от господства Германии. Английское пра-
вительство согласилось, и 28 мая 1941 г. соглашение было подписа-
ГЛАВА 8. В СОСТАВЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ 213
Программа Трюгве Ли, сменившего Хальвдана Кута на посту министра иностранных
дел в ноябре 1940 г., предполагала тесное сотрудничество с Великобританией ради ук-
репления позиций Норвегии в рамках союза. Ему быстро удалось установить дружеские
отношения с британским министром иностранных дел Энтони Иденом, а кронприн-
цесса Мэрта, находившаяся в Вашингтоне, стала добрым другом президента Рузвель-
та.На фотографии Мэрта, Ли и Иден во время церемонии открытия Британско-нор-
вежского института в Лондоне.
но. В нем говорилось, что норвежские вооруженные силы могут
быть использованы либо для обороны Соединенного Королевства,
либо для освобождения Норвегии. По этому соглашению норвеж-
ские войска передавались в оперативное подчинение английскому
Верховному командованию, действующему в качестве Союзного
Верховного командования. Но в детально проработанных статьях
соглашения оговаривалось, что норвежские войска будут существо-
вать в виде четко организованных «национальных» подразделений:
норвежских авиаэскадрилий, норвежских военных кораблей с нор-
вежскими командами и под норвежским флагом, норвежских ар-
мейских частей.
214 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Практическое сотрудничество между союзниками
К моменту подписания англо-норвежского военного соглашения в
конце мая 1941 г. практическое сотрудничество между двумя странами
уже обрело свои организационные формы. Первостепенное значение
имело участие норвежского торгового флота в военных перевозках со-
юзников. К моменту немецкого вторжения в Норвегию значительная
часть норвежского торгового флота уже работала на англичан в рам-
ках соглашений о фрахте, заключавшихся между английским прави-
тельством и норвежскими судовладельцами еще с октября—ноября
1939 г. Эти суда и после вторжения могЛи, как и раньше, быть задей-
ствованы в перевозке грузов. Но после апреля 1940 г. ответственность
за этот флот, а также корабли, ранее использовавшиеся для других це-
лей, а после вторжения присоединившиеся к союзникам, перешла
к норвежскому правительству. Еще в ходе кампании в Норвегии пра-
вительство своим официальным распоряжением реквизировало весь
торговый флот на период войны. Вскоре после этого в Лондоне была
создана Norwegian Shipping and Trade Mission (Норвежская миссия по
судоходству и торговле). Эта организация, более известная под своим
телеграфным адресом «Нортрашип», на практике во всех основных
вопросах действовала как государственная судоходная компания, в
политических вопросах подчинявшаяся норвежскому Министерству
морского транспорта.
В целом политика норвежского правительства в вопросах исполь-
зования торгового флота страны заключалась в том, чтобы макси-
мально тесно сотрудничать с английскими и союзными транспортны-
ми властями, не настаивая без крайней необходимости на сохранении
над ним национального контроля на всех уровнях. Здесь, как и во
многих других сферах сотрудничества с союзниками, норвежское
правительство согласилось с мыслью, что военные действия в рамках
коалиции следует вести в основном под единым контролем, не свя-
занным чрезмерными уступками национальному суверенитету. С дру-
гой стороны, правительство не жалело усилий для защиты интересов
страны в таких вопросах, как зарплата моряков — в основном она бы-
ла выше, чем на английских судах, но значительно уступала зарплате
американцев; распределение союзных судов между более опасными и
относительно спокойными маршрутами; или обеспечение достаточно
высоких грузовых тарифов, позволявших обеспечивать экономичес-
кие нужды норвежских учреждений за рубежом в период войны.
Поставив позитивное и открытое сотрудничество на первое место,
а национальные эгоистические интересы — на второе, норвежское
ГЛАВА 8. В СОСТАВЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ 215
правительство продемонстрировало решимость избегать конфликтов
между союзниками, которые дали бы английскому правительству ос-
нования поставить норвежский торговый флот под собственный кон-
троль. Пару раз идея такого захвата действительно обсуждалась англи-
чанами: сначала в апреле 1940 г., когда в связи с неясностью позиции
норвежского правительства возникли предложения о переводе нор-
вежского флота под английский флаг, а затем весной 1941 г., когда ми-
нистр финансов сэр Кингсли Вуд выступил с предложением усилить
роль Англии в руководстве торговым флотом Норвегии и оплачивать
фрахт в английских фунтах. В обоих случаях эти попытки были от-
вергнуты. Как выразился в одном из писем в мае 1941 г. премьер-ми-
нистр Юхан Нюгорсволл, «сохранение правительством существенно-
го уровня контроля над этим флотом всегда рассматривалось как са-
мый важный вопрос с точки зрения нашего дела и будущего страны.
Никто не знает, как долго это все продлится. Естественно, в качестве
союзников мы должны пойти на определенные жертвы, но, как я ду-
маю, нам следует обладать достаточным влиянием, чтобы самим ре-
шать вопрос о наших потерях»4.
Правительство в изгнании должно было не просто выступать защит-
ником норвежских интересов, но и позаботиться о том, чтобы это бы-
ло очевидно всем, — последнее имело особую важность с точки зрения
его взаимоотношений с населением оккупированной Норвегии. Вра-
жеская и коллаборационистская пропаганда использовала любой по-
вод, чтобы изобразить норвежское правительство в изгнании в виде
эмигрантской клики, продавшей интересы страны западным держа-
вам, а значит, превратившейся в марионетку в руках союзников. Поэто-
му любые военные акции союзников на территории оккупированной
Норвегии, будь то бомбардировки, диверсионные операции или акции,
связанные с набегами на побережье, изображались как следствие не-
способности норвежского правительства предотвратить действия, при-
водившие к уничтожению собственности, а то и к гибели граждан стра-
ны, или его прямого соучастия в таких действиях. Осознавая эту опас-
ность, норвежское правительство в начале войны старалось не
участвовать в операциях, чреватых перенесением боевых действий на
территорию Норвегии. Однако это приводило к тому, что английские
службы, действовавшие на оккупированных территориях, начали про-
водить свои операции независимо от норвежского правительства. От-
дельных норвежцев привлекали для консультаций и даже участия в та-
ких операциях, но правительству зачастую ничего о них не сообщалось.
Долгосрочные последствия такого развития событий, очевидно,
могли стать весьма опасными. В 1941 г. британские спецслужбы, такие
216 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
как Управление специальных операций (УСО) или Управление де-
сантных операций, стали проявлять все больший интерес к проведе-
нию акций в тылу врага на норвежской территории. Однако попытки
норвежского правительства взять эту деятельность под свой контроль
сводились на нет, так как у него не было собственной четкой полити-
ки по вопросу о проведении боевых операций в Норвегии. В целом в
этом вопросе правительство стояло перед тем же выбором, что и во
всех других, связанных с коалиционной стратегией: в максимально
возможной степени сотрудничать с союзниками и тем самым пытать-
ся влиять на принимаемые решения или выступать с протестами в за-
щиту национального суверенитета и независимости. В 1941 г. прави-
тельство время от времени прибегало то к первому, то ко второму ва-
рианту. Но если сотрудничество с УСО было связано с риском, что
правительству придется отвечать за действия, которые оно не одобря-
ло, то и попытки протеста сводились на нет отсутствием у правитель-
ства конструктивной альтернативной политики.
С нападением Германии на Советский Союз в июне 1941 г. начал-
ся период активного планирования англичанами больших и малых
операций на побережье Норвегии. От самого амбициозного из этих
планов, предусматривавшего совместную высадку крупных англо-со-
ветских сил в Северной Норвегии, пришлось отказаться, так как у
англичан не было сил и средств, необходимых для столь масштабных
операций. Вместо этого в середине октября Комитет начальников
штабов, подстегиваемый Черчиллем, дал указание приступить к пла-
нированию своего рода «партизанских действий» на норвежском по-
бережье — небольших рейдов, доставки морем оружия и людей и т.п.
УСО и Трюгве Ли достигли договоренности, что норвежские власти не
будут возражать против небольших рейдов, которые, как считалось,
не должны вызвать серьезных волнений в Норвегии. Однако некото-
рые из планов, обсуждавшихся начальниками штабов в ноябре 1941 г.,
предусматривали высадку десантов численностью до 9 тысяч человек.
Лишь по настоянию английского военно-морского министерства си-
лы, задействованные в двух рейдах, проведенных в самом конце 1941 г.,
между рождественскими и новогодними праздниками — на острове
Вогсёй в Западной Норвегии и на Лофотенских островах —- были зна-
чительно сокращены. Однако и этого оказалось достаточно, чтобы
спровоцировать серьезные репрессии со стороны немцев против
гражданского населения.
Консультаций с норвежским правительством по поводу этих рей-
дов не проводилось. Поэтому в первые дни 1942 г. кабинет принял ре-
шение потребовать общего пересмотра характера англо-норвежского
ГЛАВА 8. В СОСТАВЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ 217
сотрудничества в военной области. Это требование совпало с заклю-
чительным этапом дискуссии в норвежских кругах об организации во-
енных и оборонных структур в изгнании. Результатом стало проведе-
ние всеобъемлющей реформы, в ходе которой отдельные командова-
ния трех родов войск были подчинены вновь созданному Верховному
командованию оборонительных сил, чьей главной задачей было улуч-
шение сотрудничества с англичанами, особенно в области планирова-
ния операций по освобождению Норвегии. Английский Комитет на-
чальников штабов также согласился с предложением норвежцев со-
здать совместный англо-норвежский комитет по планированию. Еще
один совместный комитет, занимавшийся планированием и руковод-
ством текущими операциями в тылу врага на норвежской территории,
был создан из представителей УСО и соответствующей службы нор-
вежского Верховного командования. В 1942 г. по инициативе Верхов-
ного командования оборонительные силы усилили сотрудничество с
союзными ВВС при выборе целей для бомбардировок в оккупирован-
ной Норвегии. Таким образом, правительство фактически покончило
с прежним курсом, проявлявшимся в высказываемых время от време-
ни протестах против бомбардировок. Вместо этого норвежское прави-
тельство стало проводить политику конструктивного сотрудничества.
Предоставляя полную информацию о норвежских заводах и фабри-
ках, оказывая помощь в определении целей или систем целей для
бомбардировок, Верховное командование оборонительными силами
стремилось «отсеивать» другие цели, которые после тщательного ана-
лиза признавалось необходимым сохранить в целости. Из числа целей
исключались и те объекты, которые можно было более эффективно —
и с меньшими потерями среди гражданского населения — уничто-
жить методами саботажа.
«Атлантическая политика» правительства
Вышеописанный сугубо прагматичный подход к сотрудничеству с
великой державой в рамках альянса представлял собой разительный
контраст с традиционной норвежской концепцией отношений межг
ДУ малыми и большими государствами. Вскоре произойдет и еще бо-
лее радикальный отход от традиционных внешнеполитических
Установок. Идеологической основой для развития взаимного доверия
между Норвегией и Великобританией и постепенного укрепления
сотрудничества, в том числе и в военной сфере, стало радикальное —
если не сказать революционное — изменение направления внешне-
218 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
политического курса, проводившееся правительством в изгнании с
конца 1940 г. Эта концепция, получившая название «атлантической
политики» правительства, привела к глубоким последствиям не толь-
ко для самой Норвегии, но в итоге и для безопасности Запада в после-
военные годы. Конечно, непосредственными предпосылками про-
цесса, который привел к подписанию Североатлантического догово-
ра в 1949 г., стали инициативы, с которыми в конце 1947 г. выступил
английский министр иностранных дел Эрнест Бевин. В то же время
сама идея сотрудничества в области обороны в Североатлантическом
регионе была высказана почти ровно за семь лет до инициатив Бени-
на. Корни тезиса о том, что у стран, прилегающих к северной части
Атлантического океана, есть общие жизненно важные интересы в во-
просах обороны и что им поэтому следует уже в мирное время прини-
мать совместные меры по защите этих интересов, следует искать в вы-
сказываниях Трюгве Ли, прозвучавших в конце 1940 г. в беседах с
представителями английского Министерства иностранных дел. Позд-
нее эти идеи получили свое развитие в виде «атлантической полити-
ки» Норвегии военного времени.
Публично мысль о том, что у Норвегии имеются долгосрочные ин-
тересы, связанные с безопасностью в Атлантическом регионе, Ли
впервые высказал 15 декабря 1940 г. в речи во время радиопередачи на
Норвегию. К этому моменту прошло всего восемь месяцев с начала
германской оккупации Норвегии, которую не сумели предотвратить
ни сами норвежцы, ни западные державы. Поэтому непосредствен-
ным мотивом идеи Ли, естественно, было стремление не допустить
повторения этой катастрофы в будущем. И все же другая сторона его
программы имела более фундаментальное, непреходящее значение —
идея о том, что народы, разделенные океанскими просторами, имеют
тесно взаимосвязанные интересы безопасности, для обеспечения ко-
торых необходимы усилия по их совместной защите. Вот этот аспект
был для того момента радикальным новшеством. Именно этот аспект
быстро занял центральное место в норвежском внешнеполитическом
планировании в годы войны. Знаменуя собой полный разрыв Норве-
гии с прежним курсом неприсоединения, выступление Ли подчерки-
вало необходимость послевоенного сотрудничества со странами, раз-
деляющими те же идеалы и устремления — прежде всего с Соединен-
ным Королевством и Соединенными Штатами — ради обеспечения
безопасности западного мира.
Вопрос о формах этого сотрудничества в речи министра иностран-
ных дел был намеренно сформулирован расплывчато: говоря о коали-
ции военного времени, «которую наши союзники и все прогрессив-
ГЛАВА 8. В СОСТАВЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ 219
jjfcie силы мира стремятся строить и укреплять», он отмечал, что по-
добное стремление в свою очередь
«станет основой для сотрудничества, которое может и должно сохра-
ниться после войны: политического сотрудничества ради защиты сво-
боды нашей страны и устранения угрозы нападения со стороны над-
менных тиранов-агрессоров, а также экономического сотрудничества,
обеспечивающего социальную стабильность и предотвращающего кри-
зисы, способные разрушить экономическую жизнь и остановить соци-
альный прогресс».
Лишь читая между строк этого текста, можно догадаться, что речь
здесь идет о далекоидущих предложениях в области послевоенного
военного сотрудничества, которые в те же дни министр иностранных
дел выдвигал в частных беседах с чиновниками английского Минис-
терства иностранных дел. Эти предложения были направлены на со-
здание охваты-вающего Северную Атлантику союза по взаимному
обеспечению безопасности, в который вошли бы Англия, Норвегия,
Соединенные Штаты, Исландия и Фарерские острова. Ли имел в ви-
ду ни больше ни меньше как соглашение о совместной обороне в по-
слевоенном мире с созданием военно-морских и военных баз на тер-
ритории стран-участниц.
l Хотя умы англичан в тот отчаянный момент вряд ли занимали про-
блемы послевоенного урегулирования, первая же реакция сотрудни-
ков Министерства иностранных дел в отношении идеи Ли была чрез-
вычайно благоприятной. Естественно, они приветствовали подразу-
мевавшийся в них отказ от нейтралитета и изоляционизма как
фундамента политики для малых европейских государств на будущее.
Некоторых особенно заинтересовала идея о создании сети военных
баз. Под ее воздействием помощник заместителя министра сэр Орм
“'.‘Сарджент так изложил в письменном виде свое видение долгосрочной
Перспективы:
«Одной из главных послевоенных проблем станет способность нашей
страны обеспечивать свои позиции в отношении Европейского континен-
та, и уже вполне очевидно, что в связи с поражением Франции первосте-
пенное значение в этой связи будет иметь сотрудничество с Соединенны-
ми Штатами. Не станет ли развитие идей, высказанных г-ном Ли, практи-
ческим способом добиться такого сотрудничества? Подобно тому как,
согласно предложению г-на Ли, в Норвегии будут созданы британские и
’ норвежские [sic] базы, такие же англо-американские базы можно создать
220 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
в Португалии, Исландии и даже Дакаре, наряду с американскими базами
в портах Ирландии и даже в портах Британии»5.
Сарджент был не единственным, кто понимал, что спасение Запад-
ной Европы в настоящем и ее будущая безопасность зависят от ак-
тивного вовлечения мощи Соединенных Штатов. По мнению Арне
Урдинга, советника Ли и главного «архитектора» его политики, ос-
новной задачей «атлантической политики» на деле была попытка
«связать великие англосаксонские державы обязательствами в отно-
шении Европы». Пока что из-за нейтралитета Соединенных Штатов
об активной проработке этих идей руководящими деятелями в Ва-
шингтоне не могло быть и речи. И все же в апреле 1941 г. Ли восполь-
зовался беседой с американским посланником при норвежском пра-
вительстве как возможностью изложить свои мысли представителю
правительства США. Проводя параллель с нынешним значением
Норвегии для обороны Англии на море и ее будущим значением с
точки зрения стратегических интересов Америки, он пытался убе-
дить собеседника, что в эпоху скоростной авиации дальнего действия
Соединенные Штаты уже не могут позволить себе оставаться равно-
душными к вопросу о том, под чьим контролем находится норвеж-
ское побережье. Отсюда вытекало его предложение о том, что «стра-
нам, граничащим с Северной Атлантикой, следует выработать согла-
шение или план относительно будущей безопасности и защиты
североатлантической зоны».
Через два месяца у Ли появилась возможность объяснить свою по-
зицию членам палаты общин в Вестминстере. Называя предлагаемую
им систему безопасности «Атлантической ассоциацией», он подчерк-
нул, что ключевым мотивом ее создания является необходимость
обеспечить господство на море. Но, по его мнению, подобная группи-
ровка могла бы также стать и возможным ядром программы коллек-
тивной безопасности: включая на первоначальном этапе «страны, ко-
торые не только сражались бок о бок, но и близки друг к другу, пото-
му что их объединяют не только общие интересы, но и общие
жизненные и политические идеалы». Такая основа для объединения
будет более реалистичной, чем у довоенной Лиги наций.
Вдохновленный благожелательной, пусть и неофициальной, Ре"
акцией чиновников английского Министерства иностранных дел,
осенью 1941 г. Ли развил свои идеи. Выступая с лекцией в Оксфорде
перед членами Королевского института международных отношении
(позднее, после консультаций с коллегами по кабинету и другими
политиками, переработана в статью, опубликованную в лондонской
ГЛАВА 8. В СОСТАВЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ 221
Трюгве Ли (слева) стал выразителем смены внешнеполитического курса Норве-
гии — отказа от нейтрализма и перехода к активному участию в международной си-
ловой политике. Выпускник юридического факультета университета Осло, он был
советником Центрального обьединения профсоюзов по правовым вопросам, а за-
тем, в 1935 г., стал министром юстиции в правительстве Нюгорсволла. В ноябре
1940 г. он занимал пост министра снабжения, а затем возглавил внешнеполитичес-
кое ведомство после ухода Хальвдана Кута. Амбициозный политик, скорее практик,
чем идеолог, он обладал потрясающей способностью окружать себя талантливыми
советниками. Его собственным вкладом в смену политического курса стали реши-
мость и энтузиазм, с которыми он сделал ставку на союз с Великобританией в деле
освобождения Норвегии. Историк Арне Урдинг (справа) вместе с профессорами Ар-
не Рэстадом и Вильгельмом Кюльхау играл ведущую роль в составе «мозгового тре-
ста» норвежских ученых, занимавшихся разработкой основных форм и долгосроч-
ных целей «атлантической политики» правительства в изгнании. До войны Урдинг
был одним из лидеров группы интеллектуалов-коммунистов, вступивших в НРП
в '936 г. Благодаря глубокому анализу международных отношений его работы и вы-
ступления по текущим вопросам внешней политики получили широкую извест-
ность и высокую оценку. В Лондоне Урдинг сочетал работу в качестве политическо-
госоветника правительства с регулярными комментариями хода войны в передачах
норвежской службы Би-Би-Си. После войны он оставался советником в Министер-
стве иностранных дел, одновременно руководя кафедрой истории международных
отношений университета Осло, до ухода в преждевременную отставку по состоянию
коровья.
222 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
SCANDINAVIA АХ» BALTIC STATES. April I. ИМ I.
'j...' -....; у , .. ..' ... ...
CONFIDENTIAL Section 1.
[N 1807/87/801 . ARCHIVES Copy ж
Str C. Dormer to Mr. Eden.—(Received April 1.)
British legation to Norway,
Sir. t< \ . Marek '2&, 1041.
THERE it one recent development in Norwegian foreign jwlicy which мет»
to me to hold out possibilities of su< h exceptional importance that 1 beg permis-
sion to draw attention to it once again before I relinquish my appointment a»
Hie Majesty1» Minister to that country. I refer to the question of Great Britain
and the United States being invited after the war to keep naval ami air bases
in Norway.
In Ins first broadcast, on replacing M. Koht at the Ministry for Foreign
Affairs, M. Lie intimated, ns I reported at the time, that the Norwegian Govern-
ment were discarding their former policy of pinning their fortunes to the
Scaudinnvian bloc, and that they intended henceforth to align themselves with
the grmit dcmocntcies of the West. This, indeed, represented a WWe-face.
Whatever faults the present Norwegian Government may possess, they did not
hesitate, onto they rid themselves of M. Kohl’s influence. to recognise, the hollow
pretence and utter failure of their once-boasted policy of inter-Sinndiiinvi.iii
en-o|x>rntion and of strict neutrality in the affairs of Europe. That chapter of
histoiy is. I feel, too familiar to wir minds for it to be necessary to describe
the sequel of shocks which ” Scandinavian co-operation" suffered during the
course of the past three or Cour years, The great thing is that M. Lie savs that
he is now convinced that the policy of neutrality was wrong, and that in future,
for the sevnrity of Noway and die |к:асс of Europe, it is essential to keep open
the highway of the Atlantic, and that that can only be done by the establishment
of Ьажм in Norway, the Faroes, Iceland and Greenland. He thinks that the three’
см,» jnjntly, though Norway, Ik- it said in
a Hies. , , ______,_____—------__——---------
В данном отрывке из последнего донесения сэра Сесила Дормера в качестве посланни-
ка при норвежском правительстве основное внимание уделяется неофициальному
предложению Трюгве Ли о предоставлении Великобритании и Соединенным Штатам
права создавать военные базы на норвежской территории в послевоенный период-
Трюгве Ли, возможно, говорил «не для протокола», поскольку эта идея не обсуждалась
в правительстве, и в дальнейшем он никогда не возвращался к своему предложению-
Однако донесение Дормера, несомненно, вызвало интерес английского Министерства
иностранных дел и повлияло на его доброжелательное отношение к отказу Норвегии
изоляционизма и стремлению активно участвовать в решении вопросов международ
ной безопасности.
ГЛАВА 8. В СОСТАВЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ' 223
«Таймс»), Ли подошел ближе к формулированию некоторых основ-
нЫх аспектов послевоенного международного устройства, каким
еГо хотели бы видеть норвежцы. С самого начала он подчеркнул,
что норвежцы, как мореходная нация, извлекли из своей истории
следующий урок: «море не разделяет, а объединяет. [...] Мы — ат-
лантическая нация, и прежде всего мы хотели бы возникновения
организованного сотрудничества между двумя великими атлантиче-
скими державами — Британской империей и Соединенными Шта-
тами Америки»6.
Более конкретно Ли хотел бы, чтобы Норвегия заключила согла-
шение о совместной обороне Восточной Атлантики с Англией, Со-
единенными Штатами и Канадой, действие которого охватывало бы
также Гренландию и Исландию. Он был убежден, что после войны
Норвегия пожелает стать активным участником такого соглашения.
Впрочем, это убеждение разделяли не все его соотечественники: Ли
уже посетовал английским чиновникам на то, что некоторые его кол-
леги по кабинету и другие влиятельные норвежцы все еще восприни-
мают реалии международной политики по-старому.
Позитивная реакция английских собеседников Ли на концеп-
цию «атлантической политики» сопровождалась в то же время скеп-
сисом относительно возможности ее практического воплощения.
Но осторожная официальная позиция англичан во многом была
связана с неопределенностью относительно того, в чем состоят во-
енные цели еще одной великой державы, ставшей теперь их союз-
ником — Советского Союза. Высокопоставленные чиновники пре-
достерегали, что «атлантическая политика» Ли относится «именно
к той категории планов послевоенного устройства, которые Стали-
ну так хочется обсудить с нами», и если он узнает, «что мы, а воз-
можно, и Соединенные Штаты, обсуждаем их с Норвегией, не по-
ставив его в известность, нам придется дьявольски дорого за это за-
платить»7. Была и другая причина для беспокойства — не входят ли
в послевоенные цели Сталина незамерзающие порты в Северной
Норвегии. Поэтому английский министр иностранных дел Роберт
Антони Иден советовал Ли действовать с осторожностью. Однако
в ходе переговоров Идена со Сталиным в конце декабря 1941 г. ни-
каких притязаний подобного рода со стороны русских не выдвига-
лось. Напротив, военный союз на северо-западе Европы во главе
с Англией и английские военно-морские базы в Норвегии и Дании,
наряду с территориальным переустройством и созданием системы
безопасности на западных границах СССР, судя по всему, вполне
вписывались в сталинскую концепцию «сфер влияния». Вдохнов-
224 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ленное таким результатом, руководство английского Министерства
иностранных дел зимой 1942 г. начало склоняться к одобрению в
принципе послевоенного соглашения о безопасности, основанного
на системе военных и военно-морских баз в качестве «одной из не-
многих идей послевоенного устройства, судя по всему, имеющей
практическую ценность и шанс быть принятой всеми». Однако ан-
глийский кабинет был все еще не готов занять конкретную пози-
цию по вопросу о планах послевоенной системы безопасности в от-
сутствие хотя бы некоторого согласия между тремя великими держа-
вами, ныне возглавляющими коалицию. Особое неприятие любое
соглашение по принципу «раздела сфер влияния», похоже, вызыва-
ло у Рузвельта.
Тем временем Лии его советники продолжали пропаганду своих
идей, встретив весьма позитивную реакцию министров иностран-
ных дел нидерландского и бельгийского правительств в изгнании.
К маю 1942 г. дебаты между самими норвежцами об этих предложе-
ниях достигли той стадии, когда вполне достижимым казалось пол-
ное единодушие кабинета министров. Пришлось пойти на некото-
рые уступки «универсалистам», выступавшим за создание нового,
улучшенного варианта Лиги наций, и сторонникам более тесного
сотрудничества на уровне Североевропейского региона. Но в при-
нятом в результате дискуссии официальном документе под назва-
нием «Основные направления внешней политики Норвегии» про-
явилась полная поддержка кабинетом «атлантической политики»
в качестве основы для достижения долгосрочных целей страны в
области безопасности:
«Пока не появится возможность создать эффективную всемирную Лигу
наций, Норвегия вынуждена будет добиваться безопасности посредством
региональных соглашений. Поэтому Норвегия стремится к достижению
имеющих обязательную силу военных соглашений по вопросам обороны
Северной Атлантики, и ей бы очень хотелось видеть участником этих со-
глашений Швецию. Норвежское правительство с удовлетворением отнес-
лось бы и к присоединению Дании, Нидерландов, Бельгии и Франции к
этой системе. Норвежское правительство желало бы, чтобы это военное
сотрудничество получило максимально возможное развитие уже в ходе са-
мой войны. Норвежское правительство хотело бы уже сейчас начать пере-
говоры о будущем военном сотрудничестве»8.
И вновь следует подчеркнуть, что главным мотивом «атлантической
политики» Норвегии до этого момента было не создание бастиона
ГЛАВА 8. В СХТАВЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ 225
5
A COMMUNITY OF NATIONS
plans for a lasting peace after
VICTORY
THE BANKRUPTCY OF NEUTRALITY
By Hr. Trygve Lie, Foreign Minister of Norway
Intimate international cooperation will
he needed after the w»t »n the pcditual.
Military, and economic fields. Norway
tn no frontier problems. and no desire
or territorial cipantion. But the Nor-
wegian people have been convinced that
hepolwyiof neutrality it bankrupt. The
mt question it wiih whom ahaII uc
ooperatt 1
Happily our ttrategic рсннюп. our
conomic Interest», our ideals, and our
uay of We *' all point in the same dtrcc-
ion. There ha» not been the conflict
etween -ideological and »uaieg<c con-
derationt which has shown itself in the
ther Northern countries; there hat been
ilimate collaboration hetweep Norway
ad her neighbours io the yean preceding
se war, «nd it is, naturally, our desire Io
uintatn the relations of pood neighbour*
nets. 1 should also hke to attest the fact
at Norway hat lived on friendly, neigh
surly terms with Russia for many
rndneds of yean.
A FORGOTTEN FACT
In view of these traditions of peacrthe
errnao invasion of Norway came >1 a
>mfHcte surprise to the Norwegian popu-
tioo. During the war I914-1S Norway
id succeeded, politically speaking, in
feguarthng her neutrality, bqt none the
vs sht rendered great services io tlic
Hied cause. We lost about 2.000 sailors
id nearly (.000 ships: a loss represent-
g 49.7 per cent, of the total Norwegian
erchant fleet on July >. 1914. while the
otnh losses were relatively lower. This
as forgotten all too quickly, and our
'pe is that tbe common suffering this
me will make cooperation lasting. As
i Atlantic people we want above all a
rung ore-»'»’’»-* - •—’ween
me most important basis for extended
international cooperation in rhe future is
an amicable relationship between the
-British Empire, the United States, Soviet
Russia, and China. But this time such
movements muu be organized to ensure
practical results. .We beve all discussed
the reasons why the League of Nations
did not succeed in carrying out the
U»ks assigned to it It would have
been puwble to use the League
machinery against Italian and Lier-
man aggression it the leading Powers
tn the League had seriously wanted to do
wo. Countries adopted, however. « short-
(sighted policy of self-interest, and in an
(atmosphere *of pacific public opinion
JnoboCy wasyylliog to run any risks :ihi*
•jproduce6<4tn inevftaMc dmllustonmenl
and a cTfitczl attitude towards the idea
of a community of nations.
PLANNED ECONOMY
It к therefore essential that the new
international cooperation should be built
upon firm and safe ground Since we are
at war it would be natural to мал with
military collaboration After the war the
allied countries will have important
policing duties Io perform in common,
especially in relation to Germany. though
much wntt depend on what son of
Germany we shall have io deal with. Tbe
Aibnbc Charier, which has been tpprovrd
by all the allied Governments, lays down
that unilateral disarmament of Germany
shall be- enforced during the period
immediately following the war, but that
the German people shall not hit starved.
For a shorter or a kmgtr period it win,-
»n any ease, be necessary to keep Germany
under military occupation, and here the
allied forces will have ж common task.
Such military cooperation, however,
should be developed to the
natural to think of the defence of the
Atlantic and itrongh to emphastte our
desire to see the United Stales parucipating
in this task Military and political
•questions being closely connected, we
I mutt also work together in th* poll-
itual ' tasks which will have to be
hackled after the war; not least tn
connexion thlh tbe peace settlement The
inter-alhed conkrences wbi;h have taken
plicc recently have created the beginnings
of a common political machinery. They
might petbaps.be developed into a real
. Inter Allied Committee holding regular
•’ meetings and hating, so far as possible,
executive powers.
Such an organization would be only
provisional. |n the interval Ibere will
be time to discuss plans (or in-ex-
tended form of cooperation, either in
the form of a jkh League of Nauons or A
federal body, It is. however, very Imparl’
ant that oo country should be forced to
join such an organization wbriber by
pressure from outside ot in any1 other way.
Av a preliminary, reconstruction work
must be earned on internatioaally, and
no ne* bods should be founded except
oo a demand horn the people of all coun*
inev II might be difficult to induce people
who have earned on a long struggle for
their national freedom to give up, so to
say, pari of their sovereignly. It should,
on the other hard, be much caster
to make lhem accept concrete proposals
understood hy all to be accessary, as, (or
example, military cooperation.
’ THE .PLACE OF NORWAY
The details of future economic coopera-
tion must be governed by certain simple
(facts. One is that political stability is
impossible without international economic
(collaboration; and the other is that the
t world will certainly not return to the old
liberal ecooomic system. The war has
made necessary io all countries a natioast
^planned economy under the direction of
the State; and io the years immediately
following *• shall be faced with tre-
mendous tasks of economic rcconstruc-'
tion. The first MU be to supply the whole
European continent with consumption
goods for which there will be an urgent
need; the next, to supply them with tbe
means of production, to make it possible
to start'ihe wheels turning «gam. This
second tavk should be earned out acxord-
ing to a common plan, so that each court-
irj. m' fat as possible, can restart the
ссопотч activity- nwu suited to it. Thus
a step will have been taken towards an
international planned economy, and after-
wards will come the regulation of market»
and common plans for opening up new
markets Here is a much more important
matter than the access io raw materials
o( which «о much has been heard.
In Norway we have our special task
within the planned economy oObc future
Norwegian shipping has never received
subsid.es in any form , it has. on the con-
ttary, been heavily taxed. If, nn—i-
less, и has been »«•
В этой статье, опубликованной в «Таймс» 14 ноября 1941 г., Трюгве Ли впервые пуб-
лично сформулировал содержание «атлантической политики» норвежского прави-
тельства. Перед ее публикацией он проконсультировался с коллегами по кабинету и
политическими советниками, а также выступил с лекцией в оксфордском Четэм-хау-
се. В норвежских кругах его твердая приверженность послевоенному сотрудничеству в
сфере обороны вызвала противоречивую реакцию. В ходе возникших дискуссий, за-
вершившихся полгода спустя официальной «декларацией о намерениях» правительст-
ва в области внешней политики, подчеркивалась также необходимость сотрудничест-
ва всех стран мира в области безопасности и установления хороших отношений между
Норвегией и Советским Союзом.
'5-2165
226 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
против советской экспансии, а скорее, стремление вывести страну из
довоенной изоляции и не допустить повторения германской агрес-
сивной политики. Однако к маю 1942 г. ни одно заявление о направ-
лениях политики по ряду причин не могло быть полным, если в нем
не рассматривались отношения с Советским Союзом, и норвежское
правительство поступило соответствующим образом, включив силь-
ные формулировки в пользу более тесных отношений и сотрудниче-
ства с СССР. Домыслы о советских планах в отношении Северной
Норвегии были отвергнуты как беспочвенные, однако в «Основных
направлениях», судя по всему, признавались законные интересы бе-
зопасности Советского Союза на Крайнем Севере:
«В ходе нынешней войны Северная Норвегия стала одним из исходных
пунктов немецкого нападения на Советскую Россию. При наличии друж-
бы и сотрудничества между Советской Россией и западными державами
Советское правительство будет заинтересовано в укреплении обороны
Северной Норвегии и отнесется к этому положительно. Если отношения
между Советской Россией и западными державами будут враждебными,
Северная Норвегия окажется куда в более сложном положении. Поэтому
Норвегия будет делать все возможное, чтобы предотвратить возникнове-
ние такого конфликта».
Итак, в документе четко обрисовывались как послевоенные цели
Норвегии в области безопасности, так и главная дилемма, стоящая
перед страной, расположенной в точке пересечения стратегических
интересов Запада и СССР. В более сжатой форме эту дилемму не-
сколько месяцев спустя сформулировал в своем дневнике советник
Ли — Арне Урдинг. Размышляя о возможных путях будущего военно-
го сотрудничества, он писал:
«Мы можем оказаться перед следующим выбором: либо предоставить ба-
зы только англичанам и американцам, что могут расценить как угрозу рус-
ские, либо дать такую возможность и русским, что приведет к возникно-
вению стратегических и внутренних проблем. Или же вновь перейти к по-
литике нейтралитета, балансируя в этом случае между западными
державами и Россией, подобно тому как ранее мы, с трагическими и хоро-
шо известными результатами, пытались балансировать между Германией
и западными державами»9.
ГЛАВА 8. В СОСТАВЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ 227
Атлантизм отодвигается на второе место
Документ «Основные направления внешней политики Норвегии»,
принятый в мае 1942 г., во многом стал кульминацией развития «атлан-
тической политики» Норвегии. В дальнейшем, когда планирование по-
слевоенного международного устройства Англией и другими великими
державами набрало обороты, роль Норвегии в качестве инициатора но-
вых политических идей подошла к концу. Теперь главная задача состо-
яла в адаптации к политическим изменениям, предопределяемым ве-
ликими державами. В какой-то степени норвежскому правительству
пришлось столкнуться и с проблемой внутренних разногласий, а так-
же с возрождением интереса к более тесному сотрудничеству между се-
верными странами. В либеральных и консервативных кругах норвеж-
ских эмигрантов, не принадлежащих к правительству, изоляционист-
ский дух еще не угас. Обосновавшийся в Соединенных Штатах лидер
норвежских консерваторов Карл Йоаким Хамбро пытался возродить
старое различие между цинизмом великих держав и моральным пре-
восходством малых государств и предостерегал против мирного урегу-
лирования, которое продиктовала бы «большая четверка». В том, что
касалось самой Скандинавии, шведские сторонники федерации се-
верных стран в 1942—43 гг. сочли, что настал подходящий момент для
возобновления призывов к объединению Севера после окончания
войны. Как показала резко негативная реакция норвежцев на эту
идею, худшего момента для такой попытки выбрать было нельзя. Дело
в том, что как шведы могли обсуждать объединение северных стран
только на основе полного нейтралитета в отношении великих держав,
так норвежцы могли говорить о нем лишь в рамках сотрудничества с
союзниками. И для тех и для других обсуждать объединение Севера на
любой другой основе означало посеять зерна сомнений относительно
твердости их текущего политического курса.
Осенью 1942 г. Роберт Антони Иден попытался добиться от анг-
лийского правительства какого-то заявления о приверженности ат-
лантической оборонительной системе. Министры иностранных дел
Нидерландов и Бельгии уже высказались в поддержку идеи о включе-
нии Великобритании и Соединенных Штатов в послевоенную систе-
му безопасности Запада. А после визита в Соединенные Штаты ни-
дерландский министр иностранных дел Элко ван Клеффенс заявил,
что эта идея вызывает немалый позитивный интерес и у американ-
ских лидеров. Вдохновленный расширяющейся поддержкой, Иден
в октябре 1942 г. предложил Военному кабинету дать указание анг-
лийскому послу в Вашингтоне обсудить эту идею в госдепартаменте,
228 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
выразив поддержку общего характера в отношении политического со-
держания предполагаемой системы безопасности со стороны Англии.
Однако выявившееся мнение членов Военного кабинета состояло в
том, что они не желали, чтобы Англия брала на себя даже такие огра-
ниченные обязательства, и в результате Министерство иностранных
дел получило задание сначала разработать более широкую концепцию
обеспечения безопасности Англии и международного сообщества по-
сле войны. В подготовленной памятной записке под названием «План
четырех держав» основной упор делался на возникших у американцев
идеях о создании после войны всемирной системы безопасности и со-
трудничества под руководством великих держав. В этой системе на-
шлось место и для региональных оборонительных систем: «В частно-
сти, можно надеяться, что в Северо-Западной Европе будут заключены
особые соглашения, которые дадут Англии и, возможно, Соединенным
Штатам возможность создать военно-морские и военно-воздушные
базы на территории различных держав на побережье Северного мо-
ря...»10 Но значение регионализма к тому времени, похоже, уже было
сведено до уровня «второстепенной» концепции.
Сигналы об изменении обстановки были восприняты и норвеж-
ским Министерством иностранных дел. В ноябре 1942 г. Арне Урдинг
отметил в своем дневнике, что «теперь мы должны делать основной
упор на Объединенные Нации». А в марте 1943 г. в ходе первого визи-
та Трюгве Ли в Вашингтон тогдашний заместитель госсекретаря Сам-
нер Уэллес сказал ему, что с региональными оборонительными согла-
шениями следует подождать, пока не будет создана глобальная систе-
ма безопасности. Начинать лучше всего с создания более крупных
структур — так можно избежать противоречий, которые легко могут
возникнуть, если браться за дело с другого конца. Кроме того, Уэл-
лес дал понять Ли, что Соединенные Штаты и Англия в первую оче-
редь заинтересованы в связях с объединенной группой северных
стран. Аналогичные выводы можно было извлечь и из первого пуб-
личного заявления Черчилля о послевоенном международном уст-
ройстве. В радиообращении от 21 марта 1943 г. он нарисовал картину
послевоенного мира, состоящего из группировок малых государств,
тесно связанных с крупными державами, на плечи которых ляжет ос-
новная ответственность за поддержание мира. Но, хотя в норвежском
Министерстве иностранных дел необходимость смены внешнеполи-
тических приоритетов была очевидна всем, из-за неясности планов
великих держав по послевоенному устройству масштабный пере-
смотр основных направлений политического курса стал возможен
лишь в конце 1943 г.
ГЛАВА 8. В СОСТАВЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ 229
В январе 1944 г. в важной речи министра иностранных дел и в па-
раллельно опубликованной в газете «Обзервер» статье Арне Урдинга
было официально заявлено о смещении акцентов в послевоенной
норвежской внешней политике. Первостепенная роль теперь одно-
значно отводилась универсалистской концепции Объединенных На-
ций. Это было сделано, по собственному признанию Ли сотрудникам
английского Министерства иностранных дел, в целях согласования
мнений с Великобританией и Соединенными Штатами. Норвежцы
по-прежнему утверждали, что безопасность Норвегии в послевоен-
ном мире в максимальной степени может быть, скорее всего, обеспе-
чена за счет атлантической региональной структуры. Но эта идея те-
перь уступила первое место схеме глобального сотрудничества четы-
рех великих держав и, кроме того, ставилась в зависимость от доброй
воли, или по крайней мере, отсутствия возражений со стороны Совет-
ского Союза. Как выразился Ли: «Интересам Норвегии лучше всего
отвечало бы соглашение, охватывающее страны, граничащие с Север-
ной Атлантикой, при условии, что оно будет заключено в рамках меж-
дународной организации и будет сопровождаться расширением на-
ших хороших отношений с Советским Союзом»1 *. Именно таков был
общий порядок, в котором норвежское правительство выстроило
свои приоритеты в отношении международного устройства на весь
оставшийся период войны. Однако новый пункт, касавшийся отно-
шений с Советском Союзом, указывает на последнее и крупное раз-
витие во внешней политики Норвегии военных лет: возникновение
неоднозначных «особых отношений» между Норвегией и ее новым
великим соседом на востоке.
Планы освобождения Норвегии
Одной из важных целей кабинета в его попытках завоевать доверие
английских властей было добиться влияния на составление планов
освобождения родины, чтобы обеспечить охрану интересов Норве-
гии и продемонстрировать всем, что правительство в изгнании ревно-
стно стоит на их защите. Некоторое время в 1941 и начале 1942 г. пер-
спективы выглядели не слишком радужно: Черчилль требовал начать
высадку на Севере как можно скорее. Если бы эти планы были реали-
зованы, то операция была бы неизбежно сопряжена с большим рис-
ком и чрезвычайно высокими потерями и принесла бы неисчислимые
страдания норвежскому народу. К счастью, военное командование
Англии сумело твердо выступить против идеи операции «Юпитер»,
230 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
как ее назвал Черчилль. Затем, когда интерес западных союзников пе-
реключился на Северную Африку как район высадки, которая могла
послужить прелюдией для вторжения в Италию при одновременном
наращивании сил для массированного вторжения через Ла-Манш,
норвежские власти смогли вплотную заняться долгосрочным плани-
рованием освобождения страны. При разработке этих планов прихо-
дилось учитывать как военные факторы, так и интересы гражданско-
го населения. Само освобождение Норвегии должно было носить ха-
рактер военной операции, даже если германские войска откажутся от
вооруженного сопротивления. Но норвежское правительство должно
было гарантировать и соблюдение интересов мирного населения. В
освобожденных районах страны следовало установить законность и
порядок, а также обеспечить их снабжение продовольствием и други-
ми предметами первой необходимости.
Первый вопрос заключался в том, какой вклад в проведение опера-
ции смогут внести норвежские вооруженные силы. Учитывая ограни-
ченные людские ресурсы Норвегии, было очевидно, что любая воен-
ная акция по ее освобождению должна была проводиться в основном
силами союзников. Вклад Норвегии, по мнению Верховного командо-
вания оборонительными силами, мог состоять из двух главных эле-
ментов: во-первых, действий «Милорга», тайной организации военно-
го Сопротивления внутри страны, численность которой оценивалась
примерно в 30 тыс. человек, и, во-вторых, участия норвежских войск,
дислоцированных в Британии. Считалось, что подготовка и вооруже-
ние сил «Внутреннего фронта» достаточны для того, чтобы позволить
им сыграть важную роль в дезорганизации тыла немецких войск после
высадки союзников, а также обеспечить поддержание законности и
порядка в только что освобожденных районах. Норвежские сухопут-
ные силы в Англии подверглись реорганизации: были созданы подраз-
деления связи, которые планировалось придать всем штабам и частям
союзных экспедиционных сил с тем, чтобы в полной мере гарантиро-
вать подлежащую защиту норвежских интересов и удовлетворительные
отношения между союзными войсками и гражданским населением.
Целью правительства было как можно быстрее обеспечить передачу
власти из рук военных норвежским гражданским властям. Проведен-
ные в мае 1943 г. переговоры привели к предварительному соглашению
между Норвегией и Англией о принципах, которыми следовало руко-
водствоваться в этой области.
Составленные союзниками планы освобождения Европы, с кото-
рыми норвежцев ознакомили осенью 1943 г., показались им крайне
неадекватными и неудовлетворительными с точки зрения интересов
ГЛАВА 8. В СОСТАВЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ 231
Норвегии. После отказа от операции «Юпитер» Норвегия явно ото-
шла в тень в стратегических военных планах западных союзников. Во-
преки мнению Черчилля, военные действия в Норвегии отнюдь не
рассматривалась в союзных штабах в качестве одного из шагов на пу-
ти к окончательному разгрому Германии. Поэтому с военной точки
зрения освобождение Норвегии означало бы отвлечение сил с глав-
ных театров военных действий. Естественно, союзные штабы, зани-
мавшиеся планированием операций, стремились сократить до мини-
мума силы, которые выделялись бы для использования на столь отда-
ленном театре. В результате у норвежского правительства начали
появляться опасения, что освобождение родины может быть отложе-
но на долгое время. Даже если немецкие войска в Норвегии решили
бы сдаться без сопротивления, было похоже на то, что и в этом случае
небольшой контингент союзников смог бы прибыть для взятия стра-
ны под контроль лишь через несколько недель. Более того, эти силы,
скорее всего, были бы сосредоточены в Южной Норвегии, фактичес-
ки превращая север страны в ничейную землю.
На сцене появляется СССР
Пока западные союзники в начале 1944 г. наращивали силы для
окончательного наступления на континенте, Красная Армия насту-
пала на запад, не только в Польше, но и в направлении Финляндии,
соседа Норвегии на Крайнем Севере. А что будет после Финляндии?
Продолжат ли немцы отступление и не войдут ли советские войска,
преследуя их, на территорию Норвегии? Учитывая эту перспективу,
а также неспособность союзников выделить необходимые силы,
чтобы не допустить возникновения в Северной Норвегии военного
вакуума в непосредственной близости от советских войск, весной
1944 г. норвежское правительство решило установить более тесное
сотрудничество с Советским Союзом. И к апрелю 1944 г. было при-
нято решение обратиться к Советскому правительству с предложе-
нием заключить отдельное соглашение на случай, если советские
войска примут участие в освобождении Норвегии. В этом вопросе
норвежское правительство действовало вопреки рекомендациям ан-
глийского Министерства иностранных дел, сотрудники которого
опасались, что подобный демарш может явиться фактическим при-
глашением советским вооруженным силам предпринять операции на
норвежской территории. Однако, по мнению норвежского правитель-
ства, более опасную альтернативу представляла перспектива того, что
232 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
советские войска будут действовать в Норвегии без какого-либо со-
глашения, регулирующего их отношения с норвежским граждан-
ским населением или норвежскими властями. Советское руководст-
во, судя по всему, весьма положительно отнеслось к зондажу нор-
вежцев, и соглашение, идентичное по своим условиям тем, которые
уже были заключены с английским и американским правительства-
ми, было подписано 16 мая 1944 г.*
Заключенные в мае 1944 г. соглашения об освобождении Норвегии
означали официальное появление двух будущих сверхдержав — США
и Советского Союза в качестве активных факторов воздействия на
международные отношения Норвегии. До сих пор Соединенные Шта-
ты в общем устраивала ситуация, когда отношения с Норвегией в пе-
риод войны оставались в руках англичан. Однако растущее влияние
американцев на ведение войны, а значит, и на коалиционную полити-
ку означало, что норвежцам все больше приходилось принимать во
внимание точки зрения и взгляды Вашингтона. Установлению хоро-
ших отношений между норвежским правительством и Соединенными
Штатами весьма способствовала личная дружба, возникшая между
наследной принцессой Мэртой, которая вместе с детьми всю войну
жила близ Вашингтона, и президентом Франклином Делано Рузвель-
том, — дружба, которая весьма облегчала доступ наследного принца
Улафа к президенту. В целом американо-норвежские отношения раз-
вивались без серьезных проблем.
Крупные разногласия между двумя странами возникли только
один раз, когда зимой 1943 г. Рузвельт попытался вовлечь Норвегию в
свои действия по созданию основы для работоспособного сотрудни-
чества между Востоком и Западом в послевоенный период. Основой
его идей, имевших целью размывание возможных советских требова-
ний о территориальной экспансии, было создание сети интернацио-
нализированных портов и баз в стратегических пунктах под совмест-
ным управлением великих держав. Предполагая, что Советский Союз
нуждается в незамерзающих портах с прямым выходом в Атлантику,
Рузвельт воспользовался встречей с Трюгве Лив марте 1943 г., чтобы
высказать предположение о том, что побережье Норвегии идеально
подходит для создания одного—двух таких портов. Трюгве Ли, как
* «Соглашение о гражданской администрации и юрисдикции на норвеж-
ской территории после ее освобождения союзными экспедиционными силами
между правительствами СССР и Норвегии» подписано 16 мая 1944 г. в Лондо-
не. Оно вступало в силу немедленно после подписания. Текст см. в кн.: «Совет-
ско-норвежские отношения. 1917—1955: Сб. документов». М., 1997. С. 344—347
(далее — «Советско-норвежские отношения»).
ГЛАВА8. В СОСТАВЕАНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ 233
можно было предвидеть, пришел в ужас. Поднялась всеобщая тревога
из-за подозрений, что происхождение этой идеи могло заключаться в
требованиях, выдвинутых Советским Союзом. Однако вскоре, оче-
видно получив заверения, что эта идея является плодом богатого во-
ображения Рузвельта, правительство успокоилось12. И все же давние
страхи, что Советский Союз приглядывается к Северной Норвегии,
по-прежнему подспудно присутствовали в сознании норвежских ли-
деров, а события 1944 г. привели к тому, что они снова всплыли на по-
верхность.
Воздействие советского фактора на внешнеполитические расчеты
норвежского правительства не возникло внезапно, как гром среди яс-
ного неба, именно в 1944 г. Уже с осени 1942 г. СССР проявлял все боль-
ше интереса к основным направлениям политического курса Норве-
гии. А в апреле 1943 г. советский посол при норвежском правительстве
в изгнании, поинтересовавшись у министра финансов П. Хартманна,
«как обстоят дела с атлантической политикой Норвегии», сказал, «что
правительству следовало бы для достижения поставленной цели —
обеспечения безопасности — не только договариваться с западными
державами, но и гарантировать себе хорошие отношения с Советским
Союзом, который также является державой, имеющей свои интересы в
Атлантике»13. Однако главным импульсом повышения внимания нор-
вежцев к советским интересам на Севере стала перспектива того, что
после предстоящего выхода Финляндии из войны части Красной Ар-
мии могут стать первыми войсками союзников на норвежской террито-
рии. Именно эта перспектива, наряду с незаинтересованностью запад-
ных держав в предоставлении собственных войск в качестве противове-
са возможному присутствию советских войск на севере Норвегии, стала
причиной ряда подходов с целью укрепления сотрудничества с Совет-
ским Союзом, предпринятых норвежским правительством весной 1944 г.
Кульминацией этих подходов стало предложение о подписании согла-
шения о гражданской администрации и юрисдикции на освобожден-
ных территориях одновременно с аналогичными документами, заклю-
ченными с западными державами.
Впрочем, старые подозрения относительно советских экспансио-
нистских целей СССР обрели новую жизнь после того, как Советский
Союз отказался последовать призывам норвежцев и союзников прове-
сти после заключения соглашения совместное планирование опера-
ций на севере. Восемнадцатого октября 1944 г. советские войска, пре-
следуя отступающих немцев, вступили на норвежскую территорию.
Лишь вечером того же дня Молотов проинформировал норвежского
посла, что СССР будет приветствовать участие норвежских частей в
234 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
После некоторых колебаний и вопреки рекомендациям английского Министерства
иностранных дел норвежское правительство подписало с Советским Союзом согла-
шение о гражданской администрации и юрисдикции на освобожденной территории
Норвегии, аналогичное подобным же соглашениям, заключенным с Великобритани-
ей и Соединенными Штатами. Соглашение создавало основу для ограничения юрис-
дикции союзного военного командования в ходе освобождения Норвегии. Возмож-
ное присутствие Красной Армии на территории Норвегии вызывало у правительства
некоторое беспокойство, но оно решило, что лучше будет оговорить его официаль-
ным соглашением, чем просто наблюдать, как советские войска вступают в Северную
Норвегию в ходе преследования отступающих немцев. На снимке соглашение подпи-
сывают советский посол при союзных правительствах в изгнании Виктор Лебедев
(слева) и Трюгве Ли (справа). В центре сидит премьер-министр Нюгорсволл.
этой операции*. Три недели спустя в Москву прибыл Трюгве Ли, и его
переговоры с советским руководством прошли в дружеской атмосфе-
ре. Однако возможность упрочения двусторонних отношений и укреп-
ления сотрудничества была подорвана Молотовым: в полночь накану-
не отъезда Трюгве Ли Молотов вызвал его на беседу в Кремль и предъ-
явил требования пересмотра Парижского договора о Шпицбергене и
* Восемнадцатого октября 1944 г. первые советские солдаты перешли грани-
цу Норвегии, и в тот же день норвежский посол в СССР P.O. Андворд был при- '
нят В.М. Молотовым. Текст их беседы см.: «Советско-норвежские отношения»,
док. 262.
ГЛАВА 8. В СОСТАВЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ 235
передачи Советскому Союзу острова Медвежий. Предложения Моло-
това касались предоставления СССР равного с Норвегией статуса в
эксплуатации экономических ресурсов Свальбарда, но он намекнул и
на наличие у Москвы стратегических соображений, связанных со сво-
бодным доступом в Атлантику. По описанию самого Ли, возможно не
лишенному некоторой драматизации, Молотов подошел к карте и ку-
лаком указал сначала на Дарданеллы, а потом на Балтийские проли-
вы, заявив: «Здесь мы заперты, и здесь тоже. Лишь на севере есть от-
крытый проход, но, как показала нынешняя война, коммуникации с
Северной Россией можно прервать или затруднить. Это не должно
повториться»|4.
Непосредственным результатом «лобовой» тактики Молотова ста-
ло уничтожение надежд на установление сердечных отношений на
Севере. Присутствие советских войск на норвежской территории, в
Финмарке, первоначально приветствовалось в официальном заявле-
нии норвежского правительства от 26 октября 1944 г., поскольку оно
«еще больше укрепит дружбу между нашими двумя странами»**. От-
ныне оно должно было стать напоминанием о том, что цели СССР
могут вступить в прямое противоречие с норвежским территориаль-
ным суверенитетом в Арктике. Зимой—весной 1945 г. норвежское
правительство предприняло ряд дипломатических шагов в попытке
отклонить советские притязания на Свальбард. Делались ссылки на
то, что любая ревизия Парижского договора потребует согласия всех
его участников. Но в реакции Москвы на демарши Норвегии как в
этом, так и в других вопросах, связанных с положением на Крайнем
Севере, со всей очевидностью проявилось явное предпочтение
Москвы того, чтобы решать все проблемы советско-норвежских от-
ношений на сугубо двусторонней основе, исключая любое участие
великих держав Запада до тех пор, пока не будет достигнута догово-
ренность с самой Норвегией.
Той зимой при выработке позиции Норвегии по Свальбардскому
вопросу выявился раскол между теми, кто был готов предпринять
большие усилия, чтобы удовлетворить требования СССР — прежде
всего самим Трюгве Ли и министром юстиции Терье Волдом, кото-
рых активно поддерживали посол в Москве Рольф Андворд и некото-
рые высокопоставленные советники правительства — с одной сторо-
ны, и премьер-министром и еще парой других министров, стремив-
шихся отложить все его до того момента, когда окончится война и
можно будет запросить мнение стортинга — с другой. Линия Трюгве
** Текст приветствия норвежского правительства см. там же, док. 264.
236 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Ли, одним из элементов которой с самого начала являлось стремле-
ние рассматривать этот вопрос как исключительно двустороннее со-
ветско-норвежское дело и вести его так, чтобы инициатива исходила
от Норвегии, возобладала, к очевидному удовлетворению Молотова.
Одной из причин того, что не проводилось консультаций с западны-
ми союзниками было, как можно предполагать, разочарование, вы-
званное отсутствием интереса и неоказание ими поддержки норвеж-
цам, проявлявшим озабоченность относительно целей СССР на Се-
вере. Но существовало и опасение, что после таких консультаций
западные державы «возьмут дело в свои руки» и урегулируют вопрос,
принимая во внимание лишь интересы великих держав в регионе.
Поэтому в итоге 9 апреля 1945 г. правительство выступило с офици-
альным предложением о совместной милитаризации архипелага си-
лами СССР и Норвегии, которое, ухватись за него Москва, означало
бы на практике утрату норвежского суверенитета над островами.
К счастью для правительства, советская сторона решила отложить
дело в долгий ящик либо потому, что она хотела большего, либо по-
тому, что в тот момент — в апреле 1945 г. — перед ней стояли более
масштабные и срочные задачи, связанные с окончанием войны. Но,
как бы то ни было, молотовские требования неизбежно вызвали та-
кое потрясение, эхо которого будет отзываться еще долго и в после-
военные годы.
Одной из причин, почему Трюгве Ли и правительство до такой
степени уступили давлению СССР, было возникшее у них четкое
ощущение, что Великобритания и Соединенные Штаты не желают
предпринимать какие-либо действия в связи с обеспокоенностью
норвежцев, выделяя войска или в других формах оказывая поддерж-
ку в освобождении страны, что обеспечило бы военное присутствие
Запада на территории Норвегии и сдерживало бы потенциальные
советские амбиции. Незаинтересованность западных союзников,
несомненно, объяснялась отсутствием необходимых сил для ис-
пользования в операциях на Крайнем Севере, которые не влияли на
скорейший разгром Германии. Кроме того, по заверениям западных
представителей они были убеждены в отсутствии у Советского Сою-
за экспансионистских планов в Северной Норвегии, а внезапное по-
явление западных войск в регионе привело бы к недоразумениям и
инцидентам, способным спровоцировать именно такое развитие со-
бытий, которого норвежцы хотели избежать. На самом деле, как по-
казывают недавно опубликованные документы из советских архи-
вов, некоторые элементы среди советских военных, и в Министерст-
ве иностранных дел летом 1945 г. обдумывали идеи использования
ГЛАВА 8, В СОСТАВЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ 237
советского присутствия в губернии Финмарк в качестве рычага для
предложений «о совместном сотрудничестве по укреплению оборо-
ны норвежского севера, по постройке там военных, военно-морских
и военно-воздушных баз, стратегических железных дорог и т.п.», а
в итоге считали возможным «поставить вопрос и об исправлении на-
шей континентальной с Норвегией границы в желательном для нас
направлении»15. Но политическое руководство в Кремле, очевидно,
отвергло эти идеи, и дело кончилось тем, что в сентябре советские
войска мирно покинули север Норвегии после того, как они убеди-
лись, что западные экспедиционные силы, прибывшие в страну по-
сле 8 мая 1945 г., также были выведены*.
Предпочтение, отдаваемое американцами универсалистскому
подходу к проблемам послевоенной безопасности с позиций «Объе-
диненных Наций»; обеспокоенность Норвегии советскими военны-
ми целями на Крайнем Севере и отказ западных держав разделить
это беспокойство, а также очевидное равнодушие западных союзни-
ков к опасениям норвежцев, что 350-тысячная боеспособная груп-
пировка немецких войск, остающихся в стране, может попытаться
дать жестокий «последний бой» — все это неизбежно должно было
повлиять на настроения норвежского правительства в последний год
войны. Главным результатом этого воздействия стал тот факт, что в
1944 г. позиция кабинета претерпела эволюцию — начав с подтверж-
дения приоритетов «атлантической политики», пройдя через период
уступок советским интересам, она пришла к отстраненному подходу
в отношении международных дел. С осени 1944 г. и до самого конца
войны среди норвежских лидеров в изгнании царили разочарование
политикой западных держав и глубокие подозрения в отношении
целей СССР на Севере. При наличии столь глубоко укоренившейся
неопределенности относительно будущей направленности внешне-
политического курса Норвегии вряд ли стоит удивляться, что пред-
принятые в 1944 г. запоздалые попытки англичан возродить интерес
к атлантической системе безопасности не вызвали у норвежцев от-
клика. Время открытых заявлений о готовности Норвегии участво-
вать в коллективных оборонных структурах Запада прошло. Вместо
этого, казалось бы, оправдывался пессимистический прогноз анг-
лийского Министерства иностранных дел, сформулированный в ию-
Не 1943 г. в инструкции английским послам при норвежском и швед-
ском правительствах. Объясняя, почему английское правительство
* Последние советские солдаты покинули территорию Норвегии 25 сентября
1945 г.
238 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
не желает становиться на чью-либо сторону в ходе упорных дискуссий
о достоинствах и недостатках послевоенного союза северных стран
авторы инструкции отмечали: «Не следует забывать, что вплоть до на-
падения Германии Норвегия была ярой сторонницей нейтралитета,
а участником войны она стала против собственной воли. Нет никаких
оснований предполагать, что сразу после окончания войны она не
вернется к нейтралистскому мышлению, сколько бы г-н Ли ни пропо-
ведовал обратное»16. Однако создание союза северных стран выгляде-
ло маловероятной перспективой, если учесть, что в годы войны отно-
шения между двумя соседями на Скандинавском полуострове разви-
вались далеко не лучшим образом.
Неприятности с Швецией
В годы Второй мировой войны в отношениях между Норвегией и
Швецией постоянно возникали проблемы. Некоторые из них носи-
ли более или менее неизбежный характер — они были связаны с уси-
лиями Швеции сохранить нейтралитет в окружении государств, си-
туация в которых коренным образом отличалась от ее собственного
положения: Норвегия, несмотря на оккупацию ее территории, явля-
лась членом Антигитлеровской коалиции, Дания представляла со-
бой нечто среднее между нейтральной и оккупированной страной, а
Финляндия была союзником Германии в войне. В годы войны Шве-
ция имела важное значение для Норвегии, в качестве потенциально-
го укрытия для беженцев и канала связи между правительством и
движением Сопротивления. Немецкая полиция и войска, дислоци-
рованные в Норвегии, были не в состоянии контролировать границу
между двумя странами длиной более 1600 километров. Наличие та-
кой «отдушины» давало норвежским силам Сопротивления преиму-
щество, которого были лишены почти все аналогичные движения в
других странах, при условии, конечно, что шведские власти были го-
товы сотрудничать с норвежцами. Норвегия ни в коей мере не жела-
ла, чтобы Швеция из-за этого ставила на карту свой нейтралитет —
другими словами, навлекала бы на себя риск серьезных репрессалии
или вооруженного нападения со стороны Германии. Но Норвегия
явно надеялась, что шведское правительство будет толковать этот
нейтралитет расширительно — в пользу Норвегии.
Начало норвежско-шведских отношений во время войны был0
плохим: 12 апреля 1940 г. король Хокон VII, спасаясь от германских
самолетов, только что разбомбивших маленькую деревушку, где 0,1
ГЛАВА 8. В СОСТАВЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ 239
провел ночь, перешел шведскую границу и остановился в близлежа-
щей гостинице. Спустя полчаса он покинул шведскую территорию —
из Стокгольма пришло сообщение, что в противном случае ему могут
не разрешить вернуться в Норвегию, а то и интернируют. Судя по
опубликованным позднее дневникам членов шведского кабинета,
премьер-министр Швеции вообще хотел немедленно интернировать
короля17. В этих же дневниковых записях проявляется и пренебрежи-
тельное отношение к военным усилиям Норвегии в ходе кампании,
которая рассматривалась скорее как чисто англо-германский кон-
фликт, а в норвежском правительстве шведское руководство видело
лишь «марионетку» Англии. Во время кампании произошел ряд ин-
цидентов, когда шведские власти отказывались снабжать норвежские
войска, одновременно позволяя немцам осуществлять транзит воин-
ских грузов и частей через свою территорию. В ответ на ноту протес-
та, врученную норвежским посланником, шведский министр иност-
ранных дел резко заявил, что Швеция делает для Норвегии все, что
может, а «если чего-то не сделала, то, значит, не смогла» сделать18. Су-
ществовал также и так называемый «Нарвикский план», согласно ко-
торому предполагалось убедить немцев отказаться от оккупации нор-
вежской территории к северу от Нарвика и провести демаркационную
линию, охранять которую будут шведские войска. Хотя в последние
дни кампании норвежское правительство и ухватилось за эту идею,
как утопающий за соломинку, выдвинувшие ее шведские круги рас-
сматривали весь этот план как способ обеспечить себе доступ к мор-
ским сообщениям с Западом и при необходимости готовы были осу-
ществить его против воли норвежского правительства.
Что же касается официальных дипломатических отношений, то
после вторжения шведский посланник по указанию Стокгольма ос-
тался в Осло, а не последовал за правительством, при котором он был
аккредитован. Прямой контакт с последним был поручен дипломату
более низкого ранга, но когда король и правительство отправились в
изгнание, то и этот дипломат остался в Норвегии, так что Швеция
фактически не была официально представлена при норвежском пра-
вительстве. Позднее вместо переоценки ситуации, возникшей после
того, как норвежское правительство утвердилось в роли полноправ-
ного союзника Великобритании, Швеция продолжала рассматривать
правительство в изгнании как конституционно не существующее или
в лучшем случае как «ничтожную величину». После смерти норвеж-
ского посланника в Стокгольме Швеция отказалась принять норвеж-
ского представителя, назначенного ему на смену в качестве должным
образом аккредитованного представителя. При этом даже в 1944 г.
240 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
шведский министр иностранных дел продолжал называть квислин-
говский режим «правительством». Шведское правительство старатель-
но избегало заключения каких-либо официальных соглашений с пра-
вительством в изгнании, а на официальные ноты, вручаемые норвеж-
ским поверенным в делах, как правило, не давалось письменного
ответа. Курьеры, осуществлявшие обмен сообщениями между прави-
тельством и движением Сопротивления, а также агенты, переходив-
шие шведскую границу после выполнения задания в тылу врага, вре-
мя от времени подвергались аресту или высылались обратно.
Трудно избежать впечатления, что в первые три года войны шведское
правительство, убежденное в победе Германии в войне, считало, что ко-
роль и правительство Норвегии обречены на гибель. Лишь в конце 1943 г.,
когда военное счастье отвернулось от Германии, дипломатические отно-
шения между правительствами Норвегии и Швеции были восстановле-
ны в полном объеме. Последовавшая за этим смена политического кур-
са была во многом обусловлена и нарастающей в самой Швеции крити-
кой поведения правительства в отношении Норвегии. Общественное
мнение в Швеции проявляло все больше сочувствия к делу норвежцев,
которое невозможно было надолго скрыть даже с помощью введенной в
стране цензуры печати. Как однажды удачно выразился прошведски на-
строенный английский посланник в Стокгольме, у шведско-норвеж-
ских отношений было «две грани. Существовали отношения между
шведским правительством и норвежским правительством в изгнании и
отношения между двумя странами как странами в целом»19. Самым
важным результатом изменения политического курса в 1943 г. стала
санкция на создание так называемых «оздоровительных лагерей» для
норвежских беженцев призывного возраста в качестве первой стадии
формирования норвежских воинских частей, оснащенных стрелковым
вооружением. Постепенно их численность росла, и через некоторое вре-
мя эти части превратились в важной элемент подготовки норвежцами
вооруженных сил для вступления на территорию страны и обеспечения
порядка при переходе от военного положения к мирному.
Весной и осенью 1944 г. западные союзники наращивали давление
на шведское правительство, требуя отказаться от любых уступок Гер-
мании. В этой связи Трюгве Ли решил принять официальное пригла-
шение посетить Швецию для переговоров. Эти переговоры во многом
позволили растопить лед в отношениях между двумя странами: поми-
мо прочего, у норвежцев возникло впечатление о готовности швед-
ского правительства в случае необходимости оказать помощь военны-
ми средствами для обеспечения упорядоченного завершения герман-
ской оккупации. Норвежское правительство с определенным
ГЛАВА 8. В СОСТАВЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ 241
неудовольствием относилось к перспективе того, что в роли освобо-
дителей Норвегии выступят шведские войска, но в связи с приближе-
нием окончания войны и полным или почти полным отсутствием у
западных союзников войск, которые могли бы быть задействованы в
случае, если немецкая группировка в Норвегии откажется капитули-
ровать, шведская помощь могла понадобиться.
В апреле 1945 г., когда у генерала Эйзенхауэра начали появляться
опасения, что немецкие войска могут попытаться дать последний
бой либо в Южной Германии, либо в «крепости Норвегия», норвеж-
ское правительство официально обратилось к Швеции с просьбой
провести мобилизацию армии, чтобы убедить германское командо-
вание в бесполезности затягивания вооруженного сопротивления.
Шведское правительство ответило резким отказом, заявив, что, со-
гласно его собственной информации, полученной им в ходе контак-
тов с лидерами норвежского Сопротивления, эффект от такой мо-
билизации, совершенно очевидно, будет противоположен тому, на
что, как кажется, рассчитывает норвежское правительство. Этот от-
вет в сочетании с содержащимся в нем намеком на то, что шведы
лучше разбираются в ситуации в Норвегии, чем само норвежское
правительство, вновь сделало отношения между двумя странами ле-
дяными. На деле же вскоре после инцидента шведское правитель-
ство, уступив давлению, вынуждено было согласиться принять со-
юзническую военную миссию для обсуждения планов возможного
наступления союзников для освобождения Норвегии с шведской
территории и при помощи шведов. Однако все это стало неактуаль-
ным, когда германское командование в Норвегии через день после
капитуляции немецких войск в континентальной Европе решило
принять условия союзников и сдаться.
Норвегия в Антигитлеровской коалиции:
общий итог
Тридцать первого мая 1945 г. премьер-министр Нюгорсволл и боль-
шинство членов его кабинета вернулись на родину, которую покину-
ли почти день в день пять лет назад. Отправляясь в изгнание, они бы-
ли охвачены глубоким отчаянием: народ, как казалось, отвернулся от
своих лидеров, на самом правительстве лежал тяжкий груз ответст-
венности за провал внешней и оборонной политики страны, к тому
Же оно связало свою судьбу со слабыми союзниками, отступавшими
перед натиском казавшегося непобедимым противника. Но домой это
,6-2165
242 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
правительство возвращалось в качестве достойного и уважаемого уча-
стника могучей и победоносной коалиции, общепризнанного руко-
водства сплотившейся нации, опирающегося на работоспособный го-
сударственный аппарат, вооруженные силы численностью до 27 ты-
сяч человек, включавшие все три вида войск, и сильно пострадавший
но по-прежнему мощный торговый флот. Как всего этого удалось до-
стичь? Первая причина очевидна: благодаря победе великих держав —
союзниц Норвегии по Антигитлеровской коалиции. Однако малая
страна может оказаться среди проигравших, даже будучи участником
союза победивших великих держав. В данном же случае победа коали-
ции стала и победой Норвегии. В целом, даже несмотря на разочаро-
вание, вызванное отсутствием поддержки со стороны западных союз-
ников при подготовке освобождения страны, пятилетний опыт актив-
ного участия Норвегии в силовой политике и сотрудничества в рамках
коалиции следует признать позитивным. Наконец, этому, конечно,
способствовала мирная и организованная капитуляция германских
оккупационных войск.
Отношения норвежцев с союзниками были в основном отноше-
ниями с англичанами. Фактически тесное сотрудничество с Велико-
британией как главным союзником Норвегии переросло в нечто на-
поминающее весьма сердечные «особые отношения». Они не всегда
были безоблачными: мы видели, что отношения между двумя страна-
ми складывались по-разному в разное время и в разных сферах со-
трудничества между Норвегией и союзниками. Объяснением этих
колебаний может служить множество различных факторов — от
удельного веса вклада Норвегии в военные действия коалиции в раз-
ных секторах до личных отношений между отдельными норвежцами
и англичанами, пытавшимися работать совместно. Так, в вопросах,
связанных с движением Сопротивления или тайными операциями на
территории Норвегии, англо-норвежское сотрудничество играло
важнейшую роль, и достичь его удалось после преодоления первона-
чальных трудностей. В сфере военных морских перевозок, где вклад
Норвегии имел жизненное значение для союзников, серьезных про-
блем тоже почти не возникало. Что касается рабочих вопросов, то от-
ношения между английскими и норвежскими военными флотами и
военно-воздушными силами, где речь шла в основном о повседнев-
ном сотрудничестве в ходе боевых операций, складывались как нель-
зя лучше.
Однако столь успешное сотрудничество партнеров по коалиции
вовсе не было чем-то заранее предопределенным. Прежде всего вой-
на, которую вела великая держава, такая как Британия, и малая стра-
ГЛАВА 8. В СОСТАВЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ 243
на вроде Норвегии, не была, да и не могла быть одной и той же. Если
англичанам приходилось искать общий знаменатель для различных
интересов, многие из которых носили глобальный характер, то цель
Норвегии в этой войне была по сути проста: освобождение страны от
иностранной оккупации и восстановление, по мере возможности, ус-
ловий, существовавших до войны. Кроме того, летом 1940 г. обе
страны были отягощены грузом недавнего прошлого, когда, как ни
толкуй, их отношения не отличались взаимным доверием. К тому же,
большинство норвежцев, оказавшихся в Англии в годы войны, конеч-
но, ощущали общность взглядов и интересов со своими английскими
союзниками, они, несомненно, находились за границей, пытаясь раз-
говаривать на иностранном языке. Ведь все это происходило в соро-
ковых годах. До 1940 г. средний норвежский министр был знаком с
Уайтхоллом куда меньше, чем сегодняшняя средняя норвежская до-
мохозяйка знакома с Оксфорд-стрит. Сегодня у английских туристов,
побывавших в Норвегии, возникает впечатление, что каждый школь-
ник здесь бегло говорит по-английски. А во время войны, как мини-
мум, одному члену норвежского кабинета приходилось полагаться на
свои познания во французском языке, а другой был вынужден срочно
обучаться английскому языку с применением интенсивной методики.
Когда Трюгве Ли в ноябре 1940 г. стал министром иностранных дел,
авторы в других отношениях весьма доброжелательной биографичес-
кой справки, составленной сотрудниками английского министерства
иностранных дел по этому случаю, сочли необходимым отметить, что
по-английски Ли говорит «не очень хорошо», а его супруга и две доче-
ри говорят только по-норвежски. То есть для установления удовлетво-
рительных отношений приходилось преодолевать не только полити-
ческие, но и практические трудности.
Важнейшим из факторов, повлиявших на этот процесс, позволив-
шим растопить лед и заложить фундамент сердечных англо-норвеж-
ских отношений в годы войны, несомненно стал новый внешнеполи-
тический курс Норвегии, основоположниками которого были Трюгве
Ли и его сотрудники. И если «региональная окраска» концепции «ат-
лантической политики» на втором этапе войны значительно поблекла
из-за неприязни американцев к политике альянсов, характерной для
«Старого Света», и их предпочтения к «универсалистскому» подходу,
сама идея трансатлантической системы коллективной безопасности не
Умерла. Аналогичным образом, возвращение Норвегии к официально-
му статусу неприсоединившейся страны в 1945 г. не означало возврата
к довоенной политике. Главная предпосылка «атлантической полити-
ки» Норвегии — осознание того факта, что в будущем ни одна евро-
244 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
пейская страна, большая или малая, уже не сможет оставаться в сторо-
не от международных силовых игр — оставалась в силе, несмотря на
периодически возникавшую ностальгию по прошлым временам, когда
Норвегии, казалось бы, удавалось избегать вовлечения в «ссоры» меж-
ду другими странами. Более того, возникшее в конце войны разочаро-
вание в отношении западных держав могло отодвинуть вглубь, но не
вытеснить мощного встречного потока практических и функциональ-
ных связей, возникших на основе сотрудничества военных лет, будь то
в форме соглашений об оснащении и обучении англичанами норвеж-
ских вооруженных сил, или обязательства Норвегии об участии в ок-
купации Германии союзниками. Подобные соглашения, лишенные
формализованной структуры политики безопасности, позволили со-
хранить главный элемент «урока» в области национальной безопасно-
сти, извлеченного страной из опыта военных лет: убеждение, что Нор-
вегии для сохранения независимости при нападении крупной державы
понадобятся союзники, а военное сотрудничество не может носить ха-
рактера импровизации.
Глава 9. От Второй мировой
к «холодной войне»
С чистого листа
Празднование освобождения от иностранной оккупации, начавше-
еся еще вечером 7 мая 1945 г., хотя официальная капитуляция не-
мецких войск в Норвегии последовала только 8 мая, казалось, не кон-
чится никогда. С 9 мая в страну стали прибывать разрозненные контин-
генты союзных и норвежских войск; 13 мая в Осло прибыли наследный
принц Улаф и группа членов правительства; 31 мая — премьер-министр
и остальные члены правительства и наконец, 7 июня, ровно через пять
лет после его отъезда в изгнание состоялось триумфальное возвраще-
ние в столицу короля Хокона VII. В промежутках между этими датами
происходили другие события, не столь торжественные, но тоже заслу-
живавшие того, чтобы их отметить, так что все лето в Норвегии царила
праздничная атмосфера. Ситуация чуть не вышла из-под контроля.
Первого августа новый премьер-министр и лидер НРП Эйнар Герхард-
сен сказал союзному главнокомандующему, что одна из его главных за-
дач состоит в том, чтобы вернуть людей на работу!
В целом, несмотря на восторг жителей Осло во время военного па-
рада по случаю «Дня союзных войск» 30 июня, народ праздновал
прежде всего свою собственную победу. И героями этой победы были
те, кто участвовал в Сопротивлении. Правительство, государствен-
ный аппарат, вооруженные силы — вообще все, кто вернулся из эми-
грации, представляли собой крохотное меньшинство по сравнению с
основной массой населения, которая все эти годы жила в условиях ок-
купации и теперь считала истинными победителями себя и лидеров
своего Сопротивления. Эти настроения обращенности к самоанализу
Усиливались тем, что главной задачей, стоявшей теперь перед стра-
ной, было восстановить демократические институты на основе ново-
го национального единства, образовавшегося в годы войны, и вновь
создать экономику, чтобы обеспечить будущее процветание Норве-
246 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
гии. На заключительном этапе войны представители всех политичес-
ких партий пошли на беспрецедентный шаг — вдохновляемые ощу,
щением, что прежние межпартийные и политические разногласия во
многом утратили смысл, они одобрили общую политическую про-
грамму послевоенного развития страны. Одним из проявлений этого
чувства стала попытка слияния коммунистической партии и НРП
предпринятая летом 1945 г.
Положения «Общей программы» задали тон и во внешней полити-
ке Норвегии первых послевоенных лет. В разделе этого документа, по-
священном внешней и оборонной политике, что характерно, доволь-
но коротком, подчеркивалось стремление Норвегии «внести позитив-
ный вклад в строительство международной системы безопасности,
основанной на международном праве», и способствовать «защите
прав малых стран». Подобные заявления с таким же успехом могли
были быть сделаны и до войны, за исключением разве что слова «бе-
зопасность». Более радикальным новшеством выглядел параграф, где
говорилось, что оборона страны будет «строиться с учетом опыта во-
енных лет», а ее целью будет как защита Норвегии, так и «выполнение
наших международных военных обязательств». Однако оба отрывка
можно было истолковать самыми разными способами, и ответ на во-
прос, какой курс изберет Норвегия, оставался делом практической
политики. Роль предварительного ответа сыграла позитивная реакция
Норвегии на создание Организации Объединенных Наций1.
В годы войны в качестве члена Антигитлеровской коалиции Нор-
вегия принимала участие в подготовительной работе по созданию но-
вой международной организации; ее представители присутствовали и
на конференции в Сан-Франциско в мае—июне 1945 г., где был разра-
ботан Устав ООН. Отличительной чертой поведения норвежской де-
легации на конференции стало вполне «реалистическое» признание
господствующего положения великих держав, несущих главную от-
ветственность за поддержание международного мира и безопасности.
В частности, Норвегия решительно отказалась участвовать в попытке
группы малых стран во главе с министром иностранных дел Австра-
лии Гербертом Виром Эваттом лишить великие державы права вето в
Совете Безопасности. В ходе дебатов в Сан-Франциско норвежцы
подчеркивали, что вопрос о вето следует рассматривать не как юриди-
ческую проблему, а как элемент «политической инженерии». Проводя
параллель с требованием единогласия при избрании Папы Римского,
они выдвигали аргумент, согласно которому «правило единодушного
голосования великих держав означает, что, даже если временами у них
и возникают разногласия, они должны сотрудничать, пока не вырабо-
ГЛАВА 9. ОТ ВТОРОЙ МИРОВОЙ К «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ» 247
тают мирного решения»2. С другой стороны, признание Норвегией
привилегированного положения великих держав сопровождалось ее
поддержкой ряда поправок, призванных защитить права малых госу-
дарств. В русло традиционного подхода Норвегии к международной
политике укладывались и усилия ее делегации по укреплению пози-
ций Международного суда — главного судебного органа ООН. Норве-
гия хотела придать его юрисдикции обязательный характер, т.е. наде-
лить Суд правом автоматического принятия к рассмотрению претен-
зий одного члена организации к другому. В то же время именно
Норвегия предложила поправку, в дальнейшем включенную в Устав
ООН, о предоставлении Совету Безопасности полномочий по приве-
дению в исполнение решений Суда. Так что в целом Норвегия проде-
монстрировала явное стремление к тому, чтобы новая организация
была «зубастой» и могла действовать эффективнее, чем ее довоенная
предшественница.
Первостепенное значение, придававшееся создателями ООН
единству великих держав, чтобы не повторилась история более «демо-
кратичной» по своей структуре, но бессильной Лиги наций, было,
очевидно, связано с всеобщим убеждением в необходимости сотруд-
ничества великих держав для обеспечения международной безопас-
ности. Но многие, и уж точно в Норвегии, также верили, что страны
«Большой четверки», сохранявшие единство в рамках Антигитлеров-
ской коалиции, каким-то образом сумеют действовать вместе и в мир-
ное время. Судя по всему, весной—летом 1945 г. Норвегия, уже за-
явившая о стремлении взять на себя довольно широкие международ-
ные обязательства в рамках «атлантической политики», была готова
распространить это стремление и на Организацию Объединенных
Наций. Норвежцы, похоже, рассчитывали и хотели верить в то, что
обеспечение безопасности в послевоенном мире имеет хорошие шан-
сы на успех, если удастся создать рамочную структуру, приемлемую
для великих держав, не «выхолощенную» страхами малых государств
и требованиями «суверенного равенства» любой ценой.
Политика «наведения мостов»
и вопрос Свальбарда
Вера в возможность послевоенного сотрудничества между членами
«Большой четверки», несомненно, основывалась на осознании того
факта, что без права вето Советский Союз просто не вступит в ООН и
обеспечит интересы своей безопасности иными средствами. Учиты-
248 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
вая явные или предполагаемые экспансионистские цели СССР на
Крайнем Севере, Норвегия была кровно заинтересована в создании
организационной структуры, приемлемой для Советского Союза.
Этим также объясняется и то, что норвежская делегация в Сан-Фран-
циско не выступала при обсуждении вопроса о региональных структу-
рах безопасности, предусмотренных Уставом ООН. Возможность со-
здания «западного блока» или «Атлантической ассоциации» утратила
практический характер по целому ряду причин: в Москве ее расцени-
ли бы как враждебный «антисоветский сговор»; США испытывали
патологическое отвращение к традиционным региональным альян-
сам; Англия была слишком слаба, чтобы взять на себя бремя поддер-
жания европейской безопасности, и Норвегия старалась ничем не
Хальвард Ланге занимал пост министра иностранных дел Норвегии с 1946 по 1965 г. Он
оказал большое влияние на выработку и осуществление внешней политики и политики
безопасности страны, в особенности на ее отношения с Атлантическим союзом. Буду-
чи убежденным интернационалистом со студенческих лет, Ланге под воздействием дра-
матических событий Первой мировой войны вступил сначала в ряды пацифистов, а за-
тем стал членом умеренной Социал-демократической партии. В 1930-х гг. он отказался
от своей пацифистской позиции, выступая за коллективную безопасность в рамках Ли-
ги наций. Его взгляды в момент вступления на пост министра иностранных дел вполне
соответствовали общему курсу норвежской политики неприсоединения и опоры на Ор-
ганизацию Объединенных Наций, но в 1948 г. Ланге постепенно переосмыслил свою
точку зрения и поддержал вступление Норвегии в Атлантический пакт как способ обес-
печения ее безопасности. После этого он стал твердым сторонником НАТО и активно-
го участия страны в этом союзе.
ГЛАВА 9. ОТ ВТОРОЙ МИРОВОЙ К «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ» 249
спровоцировать своего российского соседа. Выход из этой ситуации
Норвегия видела в несколько идеалистической надежде, впервые вы-
сказанной летом 1942 г., что ей удастся стать «связующим звеном и
мостом для доверительного сотрудничества между Советским Сою-
зом и Атлантическими державами»3.
Хотя сама формулировка «наведение мостов» редко использова-
лась в официальном контексте для описания послевоенного внешне-
политического курса страны, более нейтралистски настроенные обо-
зреватели или те, кто просто не интересовался иностранными дела-
ми, приняли ее на ура. Однако всех их, судя по всему, объединяло
желание, чтобы Норвегия оставалась в стороне от конфликтов между
великими державами и могла заняться более насущными делами. Ес-
ли в норвежской историографии к внешнеполитическому курсу
1945—48 гг. прочно приклеилось название «политики наведения мос-
тов», то это может сказать нам о желании первых историков этого пе-
риода представить политику страны в позитивном свете. В более по-
здних работах основная направленность внешней политики Норве-
гии в эти годы практически единодушно описывалась как отход от
международных дел. Даже в ООН, которая в часто публиковавшихся
официальных политических заявлениях именовалась «краеугольным
камнем норвежской внешней политики», Норвегия демонстрировала
последовательно выдерживавшееся уклонение от занятия позиции
каждый раз, когда какой-либо вопрос вызывал разногласия между ве-
ликими державами. Когда в 1946 г. Норвегия к тому же заявила, что не
выставит свою кандидатуру для избрания в качестве непостоянного
члена первого состава Совета Безопасности, одна из газет в Осло вы-
разила полную уверенность, что это связано с нежеланием становить-
ся на чью-либо сторону. Арне Урдинг, сохранивший за собой пост со-
ветника, когда Хальвард Мантей Ланге пришел на смену Трюгве Ли в
качестве министра иностранных дел, охарактеризовал эту политику
таким образом: «Ничего страшного, если время от времени приходит-
ся залезать под стол, но не стоит устраиваться там на постоянное жи-
тельство». Сам Хальвард Ланге позднее приводил эту фразу как воз-
можнолучшее и самое краткое определение проблемы, которую Нор-
вегия испытывала в те годы4.
Американский посол в Норвегии в декабре 1945 г. подытожил
свои впечатления о внешней политике страны в трех лаконичных
пунктах: «1. Проангло-американская, насколько она осмеливается.
2- Просоветская, насколько она должна. 3. Проооновская, насколько
возможно»5. То, что Норвегия старалась «не высовываться», было в
Первую очередь связано с опасением спровоцировать Советский Со-
250 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
юз. Одним из наиболее ранних примеров такого поведения стал во-
прос о приглашении Черчиллю посетить Норвегию в 1946 г. Целью
приглашения было оказать почести великому лидеру победоносной
Антигитлеровской коалиции, скромным участником которой была и
Норвегия. Но после того, как в марте 1946 г. Черчилль произнес свою
знаменитую речь в Фултоне, штат Миссури, о «железном занавесе»,
правительство струсило. Поскольку приглашение Черчиллю напра-
вил лично король Хокон VII, об отмене визита не могло быть и речи,
а просьба к английскому министерству иностранных дел уговорить
Черчилля под каким-нибудь предлогом отказаться от поездки на-
толкнулась на резкий отказ. Положение спас сам король, написав
Черчиллю личное письмо с объяснением, что время для визита сей-
час неподходящее, на что тот ответил, что не возражает отложить по-
ездку до того момента, пока ситуация не улучшится — или не станет
гораздо хуже!
Одной из важных причин озабоченности норвежцев реакцией
СССР стало то, что Молотов вновь вернулся к Свальбардскому во-
просу. Первые признаки того, что в Советском Союзе не забыли об
этой проблеме, проявились в феврале 1946 г. — Молотов через нор-
вежского посла в Москве дал понять, что пришло время вновь внести
вопрос в повестку дня. Хальвард Ланге, сменивший Трюгве Ли на по-
сту министра иностранных дел, когда тот незадолго до описываемых
событий стал первым Генеральным секретарем Организации Объеди-
ненных Наций, осторожно осведомился о мнениях своих коллег по
правительству. Менее отягощенное ответственностью за прошлую
политику и не испытывающее давления, связанного с присутствием
советских войск на норвежской территории, новое правительство яв-
но надеялось, что проблема просто сойдет на нет. Поэтому послу бы-
ло предписано, если Молотов снова поднимет вопрос, ответить ему,
что в изменившихся условиях, связанных с членством обеих стран в
Организации Объединенных Наций, вопрос о совместных военных
базах следует решать в соответствии со статьями Устава ООН относи-
тельно предоставления вооруженных сил и военных баз в распоряже-
ние этой всемирной организации. Однако посол Андворд, сыграв-
ший ведущую роль в переговорах по этому вопросу в 1944—45 гг., убе-
дил Ланге и правительство, что, поскольку СССР рассматривает
Свальбард исключительно как проблему двусторонних отношений,
лучше всего будет вообще ничего не отвечать и надеяться, что вопрос
отпадет сам собой.
Первая возможность для Молотова встретиться с новым минист-
ром иностранных дел Норвегии представилась летом 1946 г. на Париж-
ГЛАВА 9. ОТ ВТОРОЙ МИРОВОЙ К «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ» 251
ской мирной конференции, где все участники Антигитлеровской коа-
лиции собрались для обсуждения мирных договоров с пятью бывшими
союзниками Германии. Хотя встреча прошла в общем дружелюбно —
по крайней мере настолько, насколько дружелюбной вообще могла
быть любая встреча с Молотовым, — первыми его словами, обращен-
ными к Ланге, было напоминание о том, что Свальбардский вопрос
все еще остается нерешенным. В Норвегии вопрос обсуждался на за-
крытом заседании стортинга летом 1945 г., когда советские войска еще
находились в Финмарке. Тогда Трюгве Ли, естественно, энергично от-
стаивал линию правительства, в том числе и предложение от 9 апреля
1945 г. о переговорах относительно совместной обороны архипелага.
Хотя некоторые парламентарии испытывали опасения, Ли, очевидно,
истолковал достигнутый компромисс как поддержку его действий в
этом вопросе и своего намерения придерживаться той же линии, если
русские снова его поднимут.
Когда Молотов в Париже вновь открыл обсуждение вопроса и пред-
ложил провести переговоры во время сессии Генеральной Ассамблеи
ООН осенью того же года, норвежское правительство сформировало
специальный комитет по этой проблеме. Результатом его деятельности
стала инструкция Ланге предложить вести переговоры на новой осно-
ве, связанной с ревизией самого Договора о Шпицбергене. Но когда
в Нью-Йорке Ланге встретился с Трюгве Ли и другими участниками об-
суждения вопроса в годы войны, те убедили его запросить новые инст-
рукции, основанные на возврате к норвежским предложениям от 9 ап-
реля 1945 г. Мнения членов правительства разделились, и они попыта-
лись выработать компромиссное решение, в общем более или менее
предоставлявшее свободу действий колеблющемуся министру иност-
ранных дел. В конце концов на встречу с Молотовым Ланге отправил-
ся в сопровождении Терье Волда, председателя комитета стортинга по
внешней политике, который, будучи министром юстиции в лондон-
ском правительстве, являлся главным сторонником «умиротворения»
русских в вопросе о Свальбарде. Согласившись рассматривать встре-
чу как обмен мнениями, а не переговоры, Молотов, несомненно, с
Удовлетворением узнал, что Ланге готов принять предложения 1945 г.
в качестве его основы. Он не высказал никаких возражений против
норвежского предложения о совместной обороне архипелага силами
СССР и Норвегии, но недвусмысленно дал понять, что вопрос об ос-
трове Медвежий все еще может возникнуть. СССР также желал бы по-
лучить равноправный статус при эксплуатации угольных месторожде-
ний на островах. Под конец встречи стороны договорились о проведе-
нии официальных переговоров в начале 1947 г.
252 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Эйнар Герхардсен (на снимке он выступает перед микрофоном после прибытия в
Москву — это был первый визит главы правительства страны—члена НАТО в Совет-
ский Союз) возглавлял правительство НРП с 1945 по 1965 г. с двумя короткими переры-
вами. Он был сильным лидером, но при этом отличался и необыкновенным политиче-
ским чутьем, улавливая настроения партии, избирателей и общественности. Во внеш-
ней политике интуитивная симпатия к Северному сотрудничеству не помешала ему
полностью поддержать решение о вступлении страны в НАТО, однако в 1950-е гг. более
чем прохладное отношение к гонке вооружений и военным побудило Герхардсена ис-
кать пути к разрядке в отношениях между Востоком и Западом. Одним из первых ша-
гов в этом направлении стал его визит в СССР в 1955 г.
В Осло же дело взяли в свои руки сторонники «жесткой линии»
в правительстве во главе с министром обороны Йенсом Кристиа-
ном Хауге, пользовавшиеся поддержкой премьер-министра Эйнара
Герхардсена. На совещании Герхардсена с Хауге и Ланге было при-
нято решение, означавшее полную перемену согласованной с Мо-
лотовым позиции: Норвегия заявит о своей готовности обсуждать
экономические вопросы, связанные со Свальбардом, но считает,
что вопрос о совместной обороне островов снят недавними предло-
жениями о всеобщем разоружении, внесенными Советским Сою-
зом в ООН. Несмотря на решительное сопротивление со стороны
«умиротворителей» — на сей раз это были Арне Урдинг и другие вы-
сокопоставленные чиновники Министерства иностранных дел, пра-
ГЛАВА 9. ОТ ВТОРОЙ МИРОВОЙ К «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ» 253
вИтельству в январе—феврале 1947 г. удалось убедить парламентский
комитет по внешней политике одобрить эту линию, а затем стортинг
подавляющим большинством голосов утвердил ее на закрытом засе-
дании. Против проголосовали лишь одиннадцать депутатов-комму-
нистов. О принятом решении было сообщено советской стороне, и,
хотя само послание было сформулировано в изысканных диплома-
тических выражениях, можно представить, как высшие чины мини-
стерства, затаив дыхание, ожидали взрыва. Но ответом Москвы бы-
ла мертвая тишина!
Действия Норвегии по Свальбардскому вопросу в 1944—45 гг., ко-
торые чуть было не привели к катастрофическим результатам, можно
объяснить лишь глубоко укоренившимся страхом перед российски-
ми/советскими экспансионистскими целями на Крайнем Севере и
непониманием того, что в общем контексте советской внешней поли-
тики Свальбард играл сравнительно небольшую роль. Никто из чле-
нов норвежского правительства — за возможным исключением само-
го премьер-министра — судя по всему, не подумал о возможности то-
го, что требования Молотова являлись всего лишь пробным шаром,
попыткой выяснить, на какие уступки может пойти Норвегия, учиты-
вая ее готовность к сотрудничеству, проявленную в начале 1944 г., и
ситуацию, сложившуюся в связи с присутствием Красной Армии на
норвежской земле. Эту теорию можно было бы затем проверить, при-
менив тактику проволочек, — здесь у норвежского правительства был
один особенно сильный козырь: ведь Шпицбергенский договор был
многосторонним соглашением, которое подписали 40 с лишним госу-
дарств, в том числе и западные великие державы. А значит, любые из-
менения в этот договор никак не могли вноситься СССР и Норвегией
на двусторонней основе — для этого, согласно нормам международ-
ного права, потребовались бы практически бесконечные переписка и
согласования с другими странами-участницами. Русские это прекрас-
но сознавали: на встрече в Кремле Молотов заявил, что они намерены
«в свое время поставить этот вопрос перед другими союзными страна-
ми, подписавшими договор».
Норвежское правительство, руководствуясь ошибочным стремле-
нием каким-то образом «сохранять за собой инициативу», избрало
совершенно иной курс. Оно, можно сказать, пригласило СССР на-
стаивать на своих требованиях и подвело Москву к тому, чтобы со-
средоточить внимание именно на тех аспектах всего дела, которые
были связаны с военными вопросами и безопасностью. Трудности, с
которыми столкнулось правительство в 1946 г. при попытке дезавуи-
ровать катастрофическое предложение Советскому Союзу от 9 апре-
254 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ля 1945 г., становятся понятнее, если вспомнить о том, какое давле-
ние авторы этого предложения оказывали в его поддержку. Новый
министр иностранных дел Хальвард Ланге оказался в незавидном по-
ложении. В беседе с британским послом в январе 1947 г. у него вырва-
лось восклицание: «Как вообще мог министр иностранных дел Нор-
вегии согласиться на это и как мне вытащить нас из этой ситуации?»6
Выступая 30 января 1947 г. перед комитетом стортинга по внешней
политике, он отстаивал свой отказ от концепции «совместной оборо-
ны». Обсуждение обороны части норвежской территории с каким-
либо одним иностранным государством противоречило бы установ-
ленному внешнеполитическому курсу Норвегии, отметил он. Други-
ми словами, возврат к предложению по Свальбарду от 9 апреля 1945 г.
не укладывался бы в рамки политики «наведения мостов» — он озна-
чал бы большой шаг к переходу на сторону СССР в назревающей «хо-
лодной войне».
Испанский вопрос
Как будто одного щекотливого вопроса — Свальбардского — было не-
достаточно, уже через несколько дней после вступления в должность
министра иностранных дел на стол измотанного Хальварда Ланге лег-
ло другое неотложное дело. Испанский вопрос, как и Свальбардскую
проблему, правительство унаследовало от своих предшественников.
Но на этом сходство между ними заканчивалось. Отношения Норве-
гии с Испанией разладились еще с начала Гражданской войны в этой
стране в 1936 г., хотя незадолго до начала Второй мировой войны —
31 марта 1939 г. — правительство Нюгорсволла проглотило горькую
пилюлю и пошло на официальное признание режима Франко. Но
только норвежский экспорт и морские перевозки, связанные с этой
страной, начали восстанавливаться в прежнем объеме и давать при-
быль, как в Норвегию пришла война. В годы войны норвежское пра-
вительство в изгнании сохраняло дипломатическое представительство
в Мадриде, но правительство Франко, ничего не предпринимая офи-
циально, не аккредитовало посланника при норвежском правительст-
ве в Лондоне. Испания даже дала понять о своем намерении признать
режим Квислинга и разорвать отношения с законным правительством
Норвегии, но ее убедили этого не делать. Эти своеобразные односто-
ронние отношения продолжались и после окончания войны, в то вре-
мя как Испания начала подвергаться все большему международному
давлению с требованием покончить с фашистской диктатурой Фран-
ГЛАВА 9. ОТ ВТОРОЙ МИРОВОЙ К «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ» 255
к0. Общественность ряда европейских стран требовала от своих прави-
тельств разорвать отношения с Испанией, а норвежская делегация бы-
ла одним из активных спонсоров резолюции, принятой Генеральной
Ассамблеей ООН в феврале 1946 г., поощрявшей, пусть и в несколько
завуалированных выражениях, членов ООН к действиям в духе
прежних решений не принимать Испанию в ООН.
Во Франции и Великобритании, как и в Норвегии, в авангарде
кампании против Франко выступали профсоюзы, коммунистические
и социалистические партии. К концу февраля 1946 г. французское и
английское правительства, казалось, вот-вот разорвут отношения с
Испанией, а возможно, в продолжение этого шага организуют и меж-
дународную акцию с той же целью через Совет Безопасности ООН.
Ходили слухи, что даже Соединенные Штаты могут поддержать эту
акцию. В Норвегии профсоюзы и широкая общественность принима-
ли резолюцию за резолюцией, требуя от правительства, чтобы оно на-
чало действовать. Шестого марта докеры Осло приняли решение о
бойкоте судов, перевозящих товары в Испанию, а в стортинге в тот же
день разгорелись жаркие дебаты, вызванные вопросом одного из де-
путатов-коммунистов. Правительство без всякого энтузиазма относи-
лось к идее о том, чтобы Норвегия начала действовать в одиночку.
Изолированные шаги Норвегии по разрыву отношений с Испанией
никак не повлияли бы на ситуацию в этой стране, но нанесли бы зна-
чительный ущерб интересам норвежских торговых и судовладельчес-
ких кругов, которые в это время завоевывали позиции на испанском
рынке. Однако резолюция стортинга, принятая по предложению вид-
ного деятеля правящей НРП хотя и оставляла за правительством оп-
ределенную свободу действий, но означала явное ожидание того, что
Норвегия выступит с какой-то инициативой.
Летом и осенью 1946 г., в условиях продолжающегося давления
на правительство, Ланге провел консультации с правительствами Анг-
лии и других европейских стран относительно перспектив некоей сов-
местной международной акции. Полученные ответы, должно быть,
лишь укрепили его собственное убеждение, что даже дипломатическое
давление на широком фронте приведет лишь к возникновению в Ис-
пании психологии осажденной крепости, поскольку ни внутри стра-
ны, ни в кругах испанской эмиграции не существовало достаточно
сильного оппозиционного движения, способного реально сыграть
роль альтернативного режима. Однако требования в самой Норвегии,
чтобы страна выступила с инициативой по испанскому вопросу, по-
буждали правительство к активным действиям в пользу совместной
акции в рамках ООН, идущей дальше чисто словесного осуждения.
256 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Тем временем испанское правительство, очевидно, решило, что имен-
но Норвегия возглавляет наступление против него. В испанской прес-
се началась пропагандистская кампания, ставившая целью изобразить
Норвегию врагом испанского народа. В январе 1947 г. правительство
Испании пошло еще дальше, пригрозив запретить норвежским судам
заход в порты страны. За этим последовало требование об отказе в ак-
кредитации испанского посланника при норвежском правительстве.
К тому времени антииспанская оппозиция существенно ослабла. Те-
перь ее требования сводились к поддержанию торговых и дипломати-
ческих отношений с Испанией на сниженном уровне, как это и проис-
ходило после окончания войны — иными словами к отказу от норма-
лизации отношений. Однако правительство, видя, что Норвегия к
тому времени осталась единственным государством, за исключением
членов восточного блока, не имеющих торгового соглашения с Испа-
нией, опасалось, что испанский рынок будет полностью потерян для
норвежского судоходства и торговли. После долгих и трудных перего-
воров с оппозицией, в которую по-прежнему входило левое крыло
НРП, точка зрения правительства все же победила. Двадцать второго
марта 1947 г. стортинг, против голосов депутатов-коммунистов и двух
представителей НРП, проголосовал за установление нормальных тор-
говых отношений с Испанией. Два месяца спустя Хальвард Ланге до-
бился согласия комитета стортинга по внешней политике на аккреди-
тацию временного поверенного в делах Испании, подчеркивая, что ре-
зиденция указанного дипломата будет находиться в Копенгагене!
Хотя политика Норвегии в испанском вопросе закончилась пол-
ным отходом от первоначальных жестких позиций, принципиальное
неприятие страной режимов, подобных франкистскому, после этого
не ослабло. В 1955 г. Норвегия согласилась на принятие Испании в
ООН, но лишь как часть общего компромисса ради преодоления ту-
пика в отношениях между Востоком и Западом по вопросу о приеме
нескольких новых членов в организацию. Норвегия всегда поддержи-
вала принцип универсализма в вопросе о членстве в Лиге наций, аза-
тем в ООН. Поэтому, когда Советский Союз предложил сделку, со-
гласно которой все 16 стран-кандидатов — за исключением Монголь-
ской Народной Республики и Японии — будут приняты в ООН,
Норвегия больше не видела причин возражать против вступления Ис-
пании. Однако вопрос о членстве Испании в НАТО воспринимался
совершенно по-другому, хотя участниками организации уже были та-
кие страны, как Португалия, Греция и Турция, которые едва ли соот-
ветствовали идеалу демократии, проповедуемому альянсом. Здесь
Норвегия придерживалась твердой позиции и, обладая правом вето, в
ГЛАВА 9. ОТ ВТОРОЙМИРОВОЙ К «ХОЛОДНОЙВОЙНЕ» 257
обшем в одиночку и в условиях довольно сильного давления со сторо-
ны своих главных союзников, не допускала вступления Испании в ор-
ганизацию вплоть до смерти Франко в 1975 г. и последующего восста-
новления демократической монархии в стране.
В Норвегии почти не было разногласий по поводу отношения
страны к режиму Франко. Предметом жарких споров в 1946 г. стал во-
прос, что делать в этой связи. Хальвард Ланге, правительство и более
уравновешенные члены стортинга понимали, что лишь массирован-
ное и длительное международное давление имеет хоть какие-то шан-
сы привести к смене правящего в Испании режима. Для Норвегии
идея «действовать в одиночку» в надежде, что она станет «авангар-
дом», за которым последуют другие, была явной иллюзией. Тем не
менее именно на этой иллюзии основывались массовые требования
весной—летом 1946 г. Одной из причин, по которой мы уделили это-
му вопросу столько внимания, является тот факт, что — как мы убе-
димся ниже — стремление, чтобы Норвегия играла роль «инициато-
ра» или «авангарда» в международных акциях, основанных на мораль-
но-этических соображениях, с 1970-х гг. обретет новую жизнь. Это
позволяет предположить, что такая роль Норвегии и вера в нее глубо-
ко укоренены в национальной психологии.
Конец политики «наведения мостов»
Как уже отмечалось в данной главе, основным содержанием нор-
вежской политики «наведения мостов» в первые послевоенные го-
ды было как можно реже заявлять о своей позиции в вопросах, вы-
зывавших серьезные споры между Советским Союзом и западными
великими державами. Наиболее явным исключением из этой общей
тенденции стала активность Норвегии во время Парижской мирной
конференции летом 1946 г. В политической линии Норвегии на
конференции во многом проявилась преемственность с позицией,
занятой годом раньше в Сан-Франциско. Работа Парижской кон-
ференции была очевидным образом организована так, что малые
государства получили возможность высказаться, но все решения
оставались за великими державами. Как и следовало ожидать, боль-
шинство малых стран, роль лидера которых вновь взял на себя ми-
нистр иностранных дел Австралии Герберт Вир Эватт, попытались
сплотиться против столь безраздельного господства великих держав
на конференции. Норвегия вновь выступила в поддержку великих
Держав, сочтя нереалистичным желание малых государств приме-
0-2165
258 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
нить демократические нормы голосования в международных отно-
шениях. Необходимо было признать огромные различия между ве-
ликими державами и малыми странами с точки зрения мощи и от-
ветственности. Если последние не готовы принять этот факт, их по-
литика будет основана на иллюзиях, и в итоге они могут потерять
всякое влияние на ход событий. Мир во всем мире зависит от уста-
новления отношений доверия и сотрудничества между великими
державами, и было бы бессмысленно создавать новую линию про-
тивостояния — между большими и малыми странами.
Спор между великими державами и малыми государствами стал
главным содержанием первых двух недель работы конференции. Речь
шла о совместных предложениях четырех великих держав по проце-
дурным вопросам. Когда «фракция» малых государств выступила с
возражениями против привилегированного положения великих дер-
жав, Соединенные Штаты и Великобритания попытались частично
пойти им навстречу, но Советский Союз продолжал твердо настаивать
на первоначальных предложениях. Таким образом, основная борьба,
как казалось, шла между малыми странами и СССР, а в это время
Норвегия и в какой-то степени Франция пытались выработать ком-
промисс, который устроил бы советскую сторону. Однако после неко-
торых успехов в преодолении разногласий участники конференции
раскололись на два лагеря. Этому в какой-то мере способствовало не-
желание или неспособность советских представителей оценить уси-
лия Норвегии и Франции в роли беспристрастных посредников. Мо-
лотов пристально следил за позицией норвежской делегации, и ее
действия на первоначальном этапе удостоились похвалы советского
министра. Но потом он вернулся к традиционному советскому подхо-
ду: другие страны могут быть «либо с нами, либо против нас». Посте-
пенно начали применять этот принцип и западные великие державы.
Хотя посредничество Франции позволило предотвратить срыв кон-
ференции в момент схватки Югославии и Италии из-за Триеста,
скромные усилия Норвегии по наведению мостов в итоге не устроили
никого.
В первом публичном политическом заявлении Хальварда Ланге,
сделанном в феврале 1946 г. после того, какой стал министром иност-
ранных дел, недвусмысленно подчеркивалась избранная Норвегией
позиция неучастия в блоках: «В качестве лояльного члена Объединен-
ных Наций мы должны делать все, что в наших силах, для укрепления
взаимного доверия между странами, от которого зависит деятельность
этой организации, а значит — сотрудничать со всеми, не участвуя в
создании каких-либо блоков»7. На международных конференциях
ГЛАВА 9. ОТ ВТОРОЙ МИРОВОЙ К «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ» 259
вроде Парижской или в ООН программных целей, поставленных в
последней части фразы, можно было достичь, либо вовсе воздержива-
ясь от голосования по спорным вопросам, либо по очереди поддержи-
вая то предложения восточной группы, то позицию западных держав.
Но и в этом случае из-за нарастающего ухудшения отношений между
Востоком и Западом Норвегия рисковала оказаться в положении «си-
дящего на двух стульях», ведь и Москва, и Запад все нетерпеливей
ждали, когда же она наконец «четко заявит» о своей позиции. Явные
нотки раздражения прорвались в целом настроенного пронорвежски
английского посла сэра Лоуренса Колльера, отметившего в апреле
1947 г., что и у правительства, и у всего народа «все больше проявля-
ется тенденция зарывать голову в снег в надежде избежать вовлечения
в борьбу между великими державами»8. Подобная тактика балансиро-
вания впервые подверглась серьезному испытанию на прочность в
июне 1947 г., когда госсекретарь США Джордж К. Маршалл объявил о
своем плане американской помощи в экономическом возрождении
разоренной войной Европы.
Поскольку в написанных позднее работах об этом периоде подчер-
кивались в первую очередь те аспекты «плана Маршалла», что были
связаны с «помощью», не стоит забывать, что в нем содержалась и по-
литическая программа. Странам-участницам «плана Маршалла» пред-
лагалось установить между собой теснейшим образом организованное
сотрудничество, построенное на принципах свободной торговли. Но
еще до того, как эти условия были сформулированы, большинство по-
тенциальных получателей помощи предполагали, что предложения
помощи будут сопровождаться каким-то политическим «довеском».
Именно на этом фоне следует оценивать первую реакцию Норвегии на
«план Маршалла». План совместного восстановления стран Европы,
основанный на американской долларовой помощи, слишком легко
мог перерасти в создание экономического и политического блока.
Первоначальная реакция Хальварда Ланге заключалась в следующем:
если Норвегия может позволить себе остаться вне рамок плана, то это
было бы оптимальным решением. Хотя Норвегия и испытывала не-
хватку твердой валюты, эта проблема казалась гораздо менее острой,
чем в большинстве других европейских стран, и могла быть решена за
счет прямых валютных займов. Поэтому внимание правительства при-
влекали прежде всего политические аспекты плана, поскольку пред-
полагалось, что Советский Союз откажется к нему присоединиться.
Беспокойство вызывало и то, что принцип регулируемой государст-
вом «плановой экономики», лежавший в основе программы прави-
тельства НРП по восстановлению страны, мог не выдержать столкно-
260 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
вения с экономическим либерализмом, за который выступали Соеди-
ненные Штаты.
И все же Норвегия, как и две другие скандинавские страны, отк-
ликнулась на приглашение Франции и Англии участвовать в конфе-
ренции по выработке плана организации сотрудничества. Одной из
причин этого стала сохраняющаяся надежда на успех политики наве-
дения мостов: если сотрудничество будет осуществляться в рамках
Экономической комиссии ООН для Европы, то к нему смогут присо-
единиться и восточноевропейские страны, и в этом случае скандина-
вам, возможно, удастся сыграть свою посредническую роль. Но за
всем этим стояло высказанное в меморандуме Арне Урдинга четкое
понимание того, что отказ от участия в плане «означал бы демонстра-
тивное присоединение к восточному блоку». На конференции Норве-
гия стремилась к ограничению масштабов предполагаемого сотруд-
ничества, выступив за так называемый «принцип списка покупок»,
возможно в надежде, что лейбористское правительство Англии под-
держит схему, предусматривающую наименьшее вмешательство в эко-
номическую политику стран-участниц. Это могло бы позволить и не-
которым восточноевропейским странам позднее присоединиться к
плану, хотя Советский Союз явно оказывал на них давление, требуя
недвусмысленного отказа. Однако после вмешательства американцев,
изложивших конкретные условия предоставления помощи, о «прин-
ципе списка покупок» пришлось забыть. В то же время норвежское
правительство начало осознавать, что проблема с твердой валютой, с
которой столкнулась страна, гораздо серьезнее, чем предполагалось.
В результате возникла дилемма, из-за которой правительство всю зи-
му так и не могло прийти к окончательному решению, следует ли
Норвегии на постоянной основе присоединиться к организации, со-
зданной для осуществления «плана Маршалла». Но ухудшение кли-
мата в отношениях между Востоком и Западом, проявившееся в сры-
ве совещания министров иностранных дел великих держав в декабре
1947 г. и захвате коммунистами власти в Чехословакии в феврале 1948 г.,
со всей очевидностью указывало, что Норвегии придется отказаться
от тактики балансирования во внешней политике. В конце концов
выбор, на чью сторону становиться, перед страной не стоял. Норве-
гия, будучи западной страной в идеологическом, экономическом и
культурном отношении, имела только одну альтернативу, когда даль-
нейшее выжидание стало невозможным.
Анализируя норвежскую политику «сдержанной позиции» в пери-
од «наведения мостов» в ретроспективе, ее вряд ли можно назвать ус-
пешной. Как Советский Союз, так и западные великие державы по-
ГЛАВА 9. ОТ ВТОРОЙ МИРОВОЙ К «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ» 261
нимали, что Норвегия во всех отношениях является западной стра-
ной, и, если дело дойдет до серьезного столкновения, она присоеди-
нится к группировке, возглавляемой англосаксонскими державами.
Поэтому с точки зрения Кремля норвежская тактика балансирования
доверия не вызывала. Единственный внешнеполитический курс, ко-
торый мог устроить Советский Союз, заключался в том, чтобы под-
держивать его позицию по конкретным вопросам. Какое-то время в
1945 и 1946 гг. в Москве, судя по всему, питали надежду, что чувства
восхищения и симпатии, которые норвежцы испытывали к Советско-
му Союзу, благодаря его роли в войне, способны привести Норвегию
к более тесному сближению с великой державой — своим восточным
соседом — в политическом и даже военном отношении, и не только в
вопросе о Шпицбергене. По крайней мере такое впечатление возни-
кает при знакомстве с недавно введенными в научный оборот доку-
ментами советского Министерства иностранных дел. Однако летом
1947 г., вероятно отчасти и в связи с отказом Норвегии согласиться с
советскими требованиями по Шпицбергену, тон донесений посла
СССР в Осло изменился: теперь он называл риторику норвежцев на
тему «наведения мостов» лишь «прикрытием все усиливающихся по-
литических и военных связей с Англией»9. К тому времени терпение
Запада в отношении норвежской тактики балансирования также ста-
ло истощаться, хотя мало кто из политиков выразился столь же зло,
как Джордж Кеннан, директор управления политического планиро-
вания Госдепартамента США. В аналитической записке, датирован-
ной сентябрем 1947 г., он обвинил скандинавов в «патологическом
страхе перед русскими»10.
Однако, если исходить из информации, которой в тот период об-
ладали творцы норвежской политики, и существовавшей тогда обста-
новки, у Норвегии были все основания избегать ухудшения отноше-
ния к себе со стороны Советского Союза: ее сосед имел подавляющее
превосходство в силах в регионе, которой мог стать ареной столкно-
вения между Востоком и Западом из-за советских планов относитель-
но Свальбарда и американо-английских баз в Исландии и Гренлан-
дии. Да и в более широком контексте вполне разумным было стрем-
ление избежать или по крайней мере отсрочить возникновение
ситуации, когда СССР, оказавшийся лицом клицу с блоком своих со-
юзников военного времени, «сговорившихся» против него, возвра-
тился бы к мышлению «осажденной крепости». Кроме того, норвеж-
цы не были уверены в способности Соединенных Штатов играть роль
лидера свободного мира, учитывая их необузданную капиталистичес-
кую систему, подавляющую экономическую мощь и скрытый изоля-
262 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ционизм. Большинство норвежцев больше устроило бы лидерство
Англии, и многие члены правительства НРП разделяли стремление
английского министра иностранных дел Эрнеста Бевина, по его соб-
ственному образному выражению, найти третий путь между «красны-
ми клыками и когтями американского капитализма и коммунистиче-
ской диктатурой Советской России»11.
Контакты с Западом в сфере безопасности
Норвежская тактика балансирования и «наведения мостов» утратила
кредит доверия, поскольку всегда подразумевалось, что страна нахо-
дится под защитой Запада, выражавшейся в тесных функциональных
связях с Великобританией в вопросах обороны и безопасности. В сен-
тябре 1946 г. правительство НРП представило стортингу первый по-
слевоенный проект воссоздания вооруженных сил страны — так на-
зываемый «трехлетний план». Во вступительной части этого докумен-
та подчеркивалась очевидная необходимость того, чтобы оборонная
политика Норвегии соответствовала ее внешнеполитическому курсу и
международной обстановке. К тому времени прочной основой внеш-
неполитической доктрины Норвегии стала поддержка ООН. Однако
в Министерстве обороны должны были учитывать, что адекватная
подготовка страны к обороне не может носить импровизированного
характера, а «ответственная власть не может не учитывать тот факт,
что сегодня в отношениях между великими державами существует оп-
ределенная напряженность — особенно между западными великими
державами и Советским Союзом». ООН сама по себе не могла слу-
жить гарантом мира и не обеспечивала безопасности малых госу-
дарств в случае какого-либо конфликта между великими державами.
А значит, стране, находившейся в уязвимом стратегическом районе
в пограничной зоне между Востоком и Западом, необходимо было
поддерживать боеспособность вооруженных сил, поскольку можно
было полагать, что «вооруженному конфликту между великими дер-
жавами могут предшествовать действия, направленные против об-
ширных или малых частей районов нашей территории». Первосте-
пенную важность приобретало создание оборонительного потенциа-
ла, достаточного, чтобы послужить предостережением всему миру:
Норвегия даст отпор любому, кто нападет на нее. Однако
«трудно представить себе, что Норвегии придется отражать нападение без
помощи союзников, и необходимо понимать, что Норвегия, с ее ограни-
ГЛАВА 9. ОТ ВТОРОЙ МИРОВОЙ К «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ» 263
№ ченными военными и экономическими ресурсами, не сможет в одиночку
сколько-нибудь долго оказывать сопротивление державе, обладающей
превосходством в военном отношении. Но вооруженные силы Норвегии
^должны быть в состоянии продержаться в одиночку до тех пор, пока мы
ИР не получим эффективную помощь от тех, кто может стать нашими союз-
никами»12.
Эти потенциальные союзники в документе, естественно, не были ука-
заны. Но всего за несколько месяцев до этого стортинг утвердил сек-
ретное предложение правительства о закупке вооружений на 300 мил-
лионов крон в течение трехлетнего периода. Поставщиком оружия
была Великобритания. Зависимость Норвегии от Англии в качестве
источника военных поставок была столь очевидна, что Министерство
обороны, выдвигая свое предложение о закупках вооружений, даже не
пыталось делать вид, что внешнеполитические последствия не имеют
значения. Но, признав саму возможность такой постановки вопроса,
министерство немедленно отвергло ее: во-первых, Англия — единст-
венная страна, готовая продать, например, военные корабли; во-вто-
рых, «мы должны покупать у того, с кем мы можем расплатиться», —
это был явный намек на ситуацию с валютными резервами Норвегии,
для которой были характерны избыток фунтов стерлингов и дефицит
долларов и шведских крон. «Кроме того», утверждали представители
министерства, «закупка военной техники не связана с какими-либо
обязательствами в сфере военного сотрудничества. В этом отношении
Норвегия после этих закупок будет обладать той же свободой дейст-
вий, что и прежде».
В ходе дебатов о выделении запрашиваемых средств лишь один де-
путат стортинга подверг эти аргументы сомнению. Представитель
коммунистической партии был явно обеспокоен тем, что вооружен-
ные силы страны в отношении поставок вооружений и технического
снаряжения окажутся столь тесно связанными с одной конкретной
иностранной державой. Он считал, что возникает опасная зависи-
мость Норвегии от Англии в области военных поставок и напомнил о
различных программах, в соответствии с которыми многие норвеж-
ские офицеры проходили обучение в Соединенном королевстве.
К этому перечню он мог бы добавить и недавно принятое решение о
передаче норвежской армейской бригады в составе союзных оккупа-
ционных войск в Германии под английское командование, однако он
этого не сделал — как и не подтвердил свое несогласие голосованием
против выделения средств. Несколько месяцев спустя в ходе парла-
ментских дебатов по «трехлетнему плану» единственным депутатом,
264 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
поднявшим вопрос об официальных связях с потенциальными союз-
никами, был все тот же представитель коммунистической фракции.
Развивая свои прежние аргументы, он вновь указал на риск впасть в
зависимость от поставщика вооружений и снаряжения, зависимости,
«несовместимой с внешней политикой, отвечающей желаниям народа.
Наш народ желает, чтобы эта политика была направлена против формиро-
вания любых блоков и не допускала связи нашей страны с каким-либо из
подобных блоков. Если это станет необходимо, мы сами решим, на чьей
стороне сражаться — не завися от поставок вооружений, технического или
политического обучения наших офицеров одной конкретной страной»13.
Другие депутаты, единодушно одобрившие закупку вооружений и
концепцию, лежавшую в основе «трехлетнего плана», конечно, вряд
ли не понимали внешнеполитические последствия своих решений.
Таким образом, их голосование «за» можно считать одобрением не-
гласного предположения: если Норвегия подвергнется нападению,
то поставщик вооружений также встанет в авангарде ее неназванных
потенциальных союзников. В конце концов предположение о том,
что Англия окажет норвежцам помощь в случае агрессии со стороны
любой другой великой державы, имело уже сорокалетнюю историю.
А пять лет тесного военного сотрудничества в рамках Антигитлеров-
ской коалиции во время войны привели лишь к укреплению этого
основного предположения — за это время между представителями
вооруженных сил Норвегии и Великобритании возникло множество
личных и официальных связей. Главное различие межвоенного и по-
слевоенного периодов состояло в том, что английская помощь, под-
крепленная мощью Америки, уже не рассматривалась как нечто са-
мо собой разумеющееся, так как в этом заинтересована сама Англия.
Теперь было очевидно, что норвежские вооруженные силы должны
будут сами отражать любое нападение, пока Запад сможет оказать
помощь.
Тщательно сформулированные установки «трехлетнего плана» в
неизменном виде ложились в основу военных бюджетов следующих
лет. В июне 1947 г. в ходе дебатов по военному бюджету на 1948-й фи-
нансовый год (июль 1947 — июнь 1948 г.) министр обороны привел
цитату из «трехлетнего плана», заметив, что его основные положения
по-прежнему актуальны, «поскольку ситуация в своих фундаменталь-
ных чертах не изменилась». В это же время заместитель министра обо-
роны составил пространный меморандум, выдержанный в несколько
ином тоне. В документе недвусмысленно утверждалось, что «те, кто
ГЛАВА 9. ОТ ВТОРОЙ МИРОВОЙ К «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ» 265
Твердая приверженность Норвегии политике неучастия в блоках и поддержка ООН
в первые послевоенные годы не означала отказа от функциональных военных и оборон-
ных контактов с ее союзником в борьбе против нацизма — Великобританией. Самым
наглядным проявлением этих связей стало включение норвежской бригады в состав
британской Рейнской армии в период оккупации Германии.
могут стать нашими союзниками», — это на деле западные великие
державы. Но далее ставился вопрос: является ли по-прежнему про-
стое предположение на этот счет достаточным или со стороны Норве-
гии необходимы более конкретные ответные шаги? Успеет ли такая
внешняя помощь подоспеть за то, возможно, очень короткое, время,
пока вооруженные силы самой Норвегии будут способны сдерживать
наступление противника? Суть этого меморандума, несомненно, за-
ключалась в необходимости более конкретных подготовительных ме-
роприятий, гарантирующих, что помощь придет вовремя и окажется
эффективной.
266 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Скандинавский или Североатлантический союз?
Катализатором процесса, который за четырнадцать месяцев — с конца
января 1948 до конца марта 1949 г. — привел к полному разрыву с офи-
циальным внешнеполитическим курсом Норвегии, стало обнародо-
ванное 22 января 1948 г. предложение английского министра иностран-
ных дел Эрнеста Бевина о создании Западного союза. В списке стран,
приглашенных Бевином к участию в подобной организации, Норвегии
не было, и первая официальная реакция Норвегии была чрезвычайно
сдержанной. Премьер-министр лично подчеркнул, что речь Бевина ни
в коей мере не является поводом для принятия решения об участии
Норвегии в каком-либо блоке или объединении государств с целью
обеспечения безопасности. Но в рядах несоциалистической оппози-
ции, да и в активистских кругах внутри правящей НРП начали появ-
ляться признаки нетерпения. В январе 1948 г. правительство, представ-
ляя военный бюджет на 1949-й финансовый год, вновь утверждало,
что концепция «трехлетнего плана» и оценка международного поло-
жения, на которой он основывался, по-прежнему остаются в силе.
И тем не менее в представленном бюджетном документе упоминалось
об усилившейся в последнее время напряженности в отношениях меж-
ду великими державами. Это вынудило министра иностранных дел
в своем декабрьском заявлении в стортинге выступить с предупрежде-
нием о возможном пересмотре политического курса в будущем. В уни-
сон с этим Министерство обороны сообщило о подготовке планов
чрезвычайных мер, «если возникнут желание и экономическая воз-
можность повысить уровень подготовки страны к отражению внезап-
ного нападения и усилить мобилизационную готовность».
После этого драматические события стали стремительно проис-
ходить одно за другим. Сначала произошел захват власти коммунис-
тами в Чехословакии 25 февраля. Это произвело сильное впечатление
в Норвегии, где Чехословакия рассматривалась как еще один участ-
ник «наведения мостов» между Востоком и Западом. Затем пришло
известие, что Советский Союз «предлагает» Финляндии заключить
договор о дружбе и взаимопомощи, предположительно аналогичный
пактам, уже подписанным с государствами Восточной Европы, в ре-
зультате чего те пошли по пути превращения в государства-сателлиты.
Хуже того, сообщения об этом сопровождались слухами, что следую-
щей в списке таких «приглашенных» стоит Норвегия*. Первой реак-
* Составители сборника документов «Советско-норвежские отношения..» со"
общают, что им не удалось обнаружить в Архиве внешней политики РФ никаких
данных, подтверждающих обоснованность этих сообщений: док. 316, примеч. 5.
ГЛАВА 9. ОТ ВТОРОЙ МИРОВОЙ К «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ» 267
В феврале 1948 г. президент Чехословакии Эдуард Бенеш (на снимке слева) был вынуж-
ден назначить лидера компартии Клемента Готвальда (справа) председателем прави-
тельства, где преобладали коммунисты. Путч в Чехословакии, политику которой мно-
гие норвежцы рассматривали как аналог собственного курса «наведения мостов» меж-
ду Востоком и Западом, оказал большое влияние на переориентацию норвежской
политики безопасности в сторону союза с Западом.
цией Норвегии стало достаточно драматическое повышение оборон-
ной боеготовности, в первую очередь в северной Норвегии. В марте
1948 г. стортинг одобрил чрезвычайные расходы на эти цели в разме-
ре 100 миллионов крон и санкционировал мобилизацию дополни-
тельного личного состава.
Эти чрезвычайные меры в области обороны стали самым зримым
признаком того, что страна, возможно, стоит на пороге кризиса в сфе-
ре безопасности. Тем временем министр обороны Хауге по собствен-
ной инициативе негласно предпринял крупную новую инициативу в
попытке выяснить возможности получения помощи Запада: 17 фев-
раля, после состоявшейся незадолго до того беседы с американским
военным атташе, он вызвал военно-морского и военно-воздушного
атташе США к себе в кабинет и «поднял ряд вопросов относительно
вероятности и возможного характера американской помощи Норве-
гии в случае войны». Согласно донесению посольства, он
«спросил, какое место может занять Норвегия в военно-воздушной страте-
гии американских ВВС, какой помощи можно ожидать на начальных эта-
268 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
пах войны и захотят ли США в такой чрезвычайной ситуации создать воен-
но-воздушные, военно-морские и военные базы в Норвегии, а если да, то
где и на каком этапе. В особенности он подчеркивал роль Норвегии в воен-
ных действиях с применением управляемых ракет. Хауге определенно дал
понять, что надеется в какой-либо форме заручиться американским обяза-
тельством оказать помощь Норвегии в случае возникновения войны»14.
Вслед за этим министр иностранных дел Ланге 8 марта официально
запросил английского и американского послов в Осло, на какую по-
мощь может рассчитывать Норвегия, если подвергнется нападению.
Йенс Кристиан Хауге стал командующим «Милорга» — военной организации
Сопротивления — в 1942 г., в возрасте 27 лет. В правительстве НРП, сформированном
Эйнаром Герхардсеном в 1945 г., Хауге занял пост министра обороны. Он был твердым
сторонником тесного сотрудничества с великими державами Запада, и именно ему уда-
лось убедить премьер-министра и остальных членов правительства согласиться на при-
соединение страны к Атлантическому пакту. Из-за своей жесткой, даже безжалостной
манеры поведения Хауге нажил себе немало врагов как среди военных, так и среди кол-
лег по кабинету, и в начале 1952 г. ему пришлось оставить пост министра обороны. По-
сле этого он лишь в 1955 г. на короткое время стал министром юстиции, но неизменно
оставался влиятельной закулисной фигурой в политической жизни Норвегии.
Тремя днями позже английский министр иностранных дел Бевин об-
ратился в Вашингтон с предложением безотлагательно начать перего-
воры о трансатлантическом сотрудничестве в области безопасности,
«пока Норвегия не пала». Таким образом, ситуация с Норвегией стала
одним из пусковых механизмов процесса, начавшегося с так называ-
ГЛАВА 9. ОТ ВТОРОЙ МИРОВОЙ К «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ» 269
емых «переговоров в Пентагоне», продолжившегося в ходе вашинг-
тонских переговоров по вопросам безопасности и завершившегося
созданием Атлантического союза.
Суть различных ответов западных держав на запрос Ланге от
8 марта о возможной военной помощи должна была внушать опти-
мизм в одном отношении: они позволяли предположить, что Норве-
гия имеет достаточно важное значение для обороны Запада, чтобы
послужить детонатором для действий Запада в случае советской аг-
рессии. Но в том, что касается надежд норвежского правительства
получить более конкретные заверения о помощи, его ждало разоча-
рование. Официальный ответ на вопросы, которые Хауге задал аме-
риканским военным атташе, пришел лишь в середине июня, и его со-
держание нельзя было назвать обнадеживающим. В короткой кабло-
грамме говорилось лишь, что «роль Норвегии в оборонительных
планах США зависит от общей стратегии». А она, в свою очередь, бу-
дет зависеть от того, какие коллективные меры смогут выработать
США и страны Западной Европы, и от эвентуального участия Норве-
гии в этих мероприятиях. Послание заканчивалось недвусмыслен-
ным напоминанием, что «стратегические концепции США находят-
ся вне компетенции военных атташе видов войск». Даже параграф,
касавшийся поставок вооружений, ограничивался обещанием «бла-
гожелательно рассмотреть» вопрос. Англичане же и этого не могли
предложить.
В апреле министр иностранных дел Ланге поделился с обществен-
ностью некоторыми размышлениями, мучившими его с начала года.
Из его высказываний складывалось впечатление, что, если речь пой-
дет об участии Норвегии в некоей региональной системе безопаснос-
ти, то предпочтительным является ее скандинавский вариант, воз-
можно, с привлечением Великобритании в какой-либо форме. Через
несколько недель после речи Ланге министр иностранных дел Шве-
ции Бу Эстен Унден, опасаясь отказа Норвегии от политики неучас-
тия в блоках в пользу соглашения о безопасности с Западом, выступил
с инициативой о начале переговоров. В ходе переговоров ему в итоге
Удалось убедить норвежское правительство изучить возможность
скандинавского решения проблемы безопасности в регионе. С этого
момента и до конца 1948 г. главным вопросом политической повестки
Дня стало скандинавское сотрудничество в области обороны. Сканди-
навская альтернатива, очевидно, имела немало привлекательных сто-
рон. Политикам, особенно руководству НРП, она представлялась
«меньшим злом» в случае, если Норвегии действительно придется
прибегнуть к помощи извне для обеспечения собственной безопасно-
270 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Шведский министр иностранных дел Бу Эстен Унден, убежденный сторонник нейтра-
литета (на снимке он изображен слева во время беседы с Хальвардом Ланге), в 1948 г.
всеми силами пытался предотвратить переориентацию Норвегии в «западном направ-
лении» и убедить норвежцев и датчан объединиться с Швецией в рамках нейтрального
оборонительного союза. у I
сти. Кроме того, этот вариант было бы легче принять общественнос-
ти, твердо убежденной, что Норвегия является не участвующей в бло-
ках страной, по-прежнему полагающейся на Организацию Объеди-
ненных Наций. Для правительства, однако, вопрос заключался в том,
какая из альтернатив обеспечит достаточные «гарантии» безопаснос-
ти: Скандинавский оборонительный союз или Атлантическая система
безопасности?
Короче говоря, можно сказать, что скандинавский вариант отпал в
основном потому, что норвежское правительство сочло недоста-
точным его вероятный сдерживающий эффект против нападения,
учитывая уязвимость стратегического положения страны. Четырнад-
цатого января 1949 г. экспертный «Скандинавский комитет обороны»,
приступивший к работе в середине октября 1948 г., представил свои
доклад. По важнейшему вопросу о сдерживании участники комитета
пришли к следующему выводу:
«Можно сказать, что превентивный эффект оборонительного объедине-
ния в целом зависит от того, как нападающая сторона оценивает спо-
ГЛАВА 9. ОТ ВТОРОЙ МИРОВОЙ К «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ» 271
собность союза защитить себя. Поскольку заранее подготовленное со-
трудничество приводит к усилению общей военной мощи, можно ожи-
дать, что Скандинавский оборонительный союз, участники которого на
словах и на деле продемонстрировали стремление к совместной защите
от нападения, в определенной степени окажет сдерживающее воздейст-
вие и послужит некоей гарантией против изолированных акций. Одна-
ко само по себе такое оборонительное объединение нельзя считать до-
статочным для предотвращения изолированного или массированного
нападения...»
Поставив таким образом под вопрос убедительность изолированного
скандинавского альянса в качестве механизма сдерживания, экспер-
ты комитета затем отметили:
«В целом следует со всей ясностью подчеркнуть, что создание оборони-
тельного союза или любой другой структуры по обеспечению подготовки
сотрудничества между тремя скандинавскими странами не исключает не-
обходимости помощи извне. В мирное время потребуется помощь для
усиления и модернизации вооруженных сил. Если же они [скандинавские
страны] подвергнутся нападению, то уже на первоначальном этапе им по-
требуется военная помощь»15.
Одна из причин, почему скандинавская альтернатива пользовалась
большой поддержкой, заключалась в том, что с точки зрения Совет-
ского Союза она могла выглядеть не столь провокационной. В тот
период «советская угроза», несомненно, была у всех на уме, хотя
вслух об этом практически не упоминалось. Швеция попыталась ко-
свенно поднять этот вопрос, в основном путем намеков на вероят-
ность репрессалий Советского Союза против Финляндии, если дру-
гие скандинавские страны присоединятся к западному блоку. В этой
связи стоит отметить, что в ходе межскандинавских переговоров
шведские министры неоднократно, и вопреки заверениям норвеж-
цев в обратном, утверждали, что неизбежным следствием любой
связи скандинавов с западным союзом будет создание военных баз
этого союза на их территории. Однако, насколько можно судить по
имеющимся советским источникам, в Москве были твердо убежде-
ны, что Скандинавский оборонительный союз, даже при номиналь-
ном статусе неприсоединения к блокам, все равно будет связан с за-
падным блоком16.
272 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Путь в НАТО
Во время «скандинавского этапа» об альтернативном варианте — Ат-
лантической системе безопасности — на официальном уровне почти
не упоминалось. Тем не менее уже с осени он стал серьезно рассматри-
ваться норвежцами в качестве предпочтительного. 10 декабря 1948 г.
Ланге впервые намекнул: если скандинавская альтернатива не даст
удовлетворительного ответа на обеспокоенность Норвегии в сфере бе-
зопасности, ей, возможно, придется искать решения проблемы в рам-
ках более широкой структуры. Однако лишь 27 января 1949 г., услышав
развернутое политическое заявление министра иностранных дел в
стортинге, общественность была официально проинформирована о
том, что рассматривается альтернатива скандинавскому оборонитель-
ному пакту. Ланге сообщил о различиях во мнениях, проявившихся в
ходе переговоров между Норвегией, Швецией и Данией, относительно
самой сути планируемого оборонительного союза. Он заявил, что, по
мнению Норвегии, подобный пакт, даже если он не будет связан офи-
циальным соглашением с более широкой региональной системой бе-
зопасности, должен «по характеру и содержанию» основываться на
идее «регионального сотрудничества, охватывающего достаточно
большую территорию, чтобы служить фактором реальной мощи».
Неделю спустя министр иностранных дел вновь прибыл в стор-
тинг, чтобы сообщить депутатам о том, что переговоры о скандинав-
ском оборонительном пакте закончились неудачей и кабинет теперь
займется изучением условий возможного приглашения к участию
в обсуждении Атлантического договора. Поэтому в Вашингтон и Лон-
дон с ознакомительной миссией будет направлена делегация с широ-
кими полномочиями во главе с самим министром иностранных дел.
Одной из приоритетных тем для обсуждения стал вопрос о военных
базах союзников в Норвегии, поднятый советским послом накануне
отъезда делегации.
Двадцать девятого января 1949 г., в разгар заключительной дискус-
сии о скандинавской альтернативе, советский посол в Осло предпри-
нял неожиданный демарш, осведомившись, намерена ли Норвегия
присоединиться к Атлантическому союзу, и если да, то будет ли это оз-
начать создание на ее территории иностранных военно-воздушных и
военно-морских баз*. В ответ правительство сформулировало так назы-
* Текст заявления посла СССР от 29 января 1949 г. о возможном
вступлении Норвегии в НАТО см.: «Советско-норвежские отношения...»,
док. 323.
ГЛАВА 9. ОТ ВТОРОЙ МИРОВОЙ К «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ» 273
ваемую «базовую политику», выступив с односторонним заявлением,
что оно «не предоставит баз на норвежской территории для вооружен-
ных сил иностранных держав, до тех пор пока Норвегия не подвергнет-
ся нападению или угрозе нападения»*. На самом деле предоставление
подобных баз было с самого начала очевидно неприемлемым для Нор-
вегии как по внутриполитическим причинам, так и из-за нежелания
провоцировать Советский Союз, и в принципиальном плане об этом
было четко заявлено американскому послу еще летом 1948 г. Ответы на
предварительный запрос об этом, переданный в декабре через норвеж-
ских послов в Вашингтоне и Лондоне, указывали на то, что в создании
таких баз не будет необходимости. Стремясь получить подтверждение
на высшем уровне, Ланге, находясь в Вашингтоне, задал своим собе-
седникам из госдепартамента вопрос, потребует ли членство в Атланти-
ческом пакте предоставления этих баз. Ответ в том, что касалось Со-
единенных Штатов, был по-прежнему отрицательным. Предложит ли
на каком-то этапе будущий Атлантический союз, чтобы Норвегия пре-
доставила в распоряжение союзников некие «сооружения», — это дру-
гой вопрос: тогда решение будет зависеть от самой Норвегии.
Поскольку скандинавская альтернатива по-прежнему пользова-
лась сильной поддержкой в стортинге и НРП, Ланге не мог не спро-
сить о возможности поддержки Западом этого варианта. Из получен-
ных ответов можно было сделать четкий вывод о том, что Скандинав-
ский оборонительный пакт, если он не будет формально и на деле
связан с западными державами, не может рассчитывать на какую-ли-
бо политическую или материальную поддержку. Двадцать четвертого
февраля 1949 г. в официальном заявлении перед стортингом министр
иностранных дел сделал обзор деятельности западных держав по фор-
мированию Атлантического союза и подчеркнул их решимость совме-
стными усилиями добиться того, чтобы любая подобная система соот-
ветствовала определению «регионального соглашения», сформулиро-
ванному в Уставе ООН. Он дал ясно понять, что участие или неучастие
в договоре является делом свободного выбора самой Норвегии. Но
правительство рекомендует, чтобы Норвегия приняла участие в пла-
нируемом сотрудничестве демократических народов в обеспечении
безопасности и стремилась бы принять участие уже в предваритель-
ных дискуссиях, идущих в настоящий момент.
В начале марта стортинг обсудил и одобрил участие Норвегии в
предварительных переговорах. В конце марта правительство офици-
ально предложило, а стортинг одобрил решение о том, что Норвегия
* Ответ правительства Норвегии от 1 февраля 1949 г. см.: там же, док. 324.
18—2165
,274 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
подпишет и ратифицирует Североатлантический договор. Таким об-
разом, можно ожидать, что именно в материалах этих двух парламент-
ских обсуждений мы найдем репрезентативную выборку мнений, по-
казывающую, ощущались ли принимаемые решения в качестве реша-
ющего поворотного момента в норвежской внешней политике.
События, описанные на предыдущих страницах, несомненно, явля-
ются главным аргументом в пользу оценки отказа Норвегии от уни-
версалистского курса неучастия в блоках первых послевоенных лет,
ориентированного на Организацию Объединенных Наций ради член-
ства в региональном оборонительном альянсе вместе с западными
державами как решительной смены курса. Но воспринимали ли это
таким образом стортинг и общественное мнение, отраженное в пози-
ции его депутатов?
На первый взгляд изучение материалов парламентских дебатов
в марте 1949 г. позволяет сделать вывод о единстве мнений относи-
тельно исключительной важности предстоящего вступления Норве-
гии в Атлантический союз. Несколько выступавших приравнивали
его к решающим поворотным моментам в истории Норвегии по-
следних столетий: 1814 г., когда произошло отделение от Дании и
была принята Конституция, и 1905 г., когда была разорвана уния с
Швецией и Норвегия обрела полную независимость. Однако на дру-
гом уровне, менее риторического плана, сторонники и противники
членства Норвегии в Североатлантическом договоре рассматривали
это решение под совершенно разными углами зрения. Противники
вступления в НАТО — коммунисты и несколько депутатов от НРП
утверждали, что из-за маневров правительства решение стортинга
превратилось в пустую формальность. Они энергично предостерега-
ли, что принятие такого решения означало бы полный отход от нор-
вежской внешнеполитической традиции, связанной с поддержкой
ООН, дружественными отношениями с СССР и решительной борь-
бой против раскола мира на военные блоки. Сторонники пакта, на-
оборот, подчеркивали, что уроки 1940 г. говорят о бесперспективно-
сти изолированного нейтралитета Норвегии и указывали на «атлан-
тическую политику» военных лет как на традицию, в русле которой
будет лежать и членство в Североатлантическом союзе. Многие из
выступавших в поддержку решения изображали его как дополнение
и подкрепление курса на поддержку ООН, проводившегося Норве-
гией в послевоенные годы, подчеркивая, что ее обязательства в об-
ласти безопасности в рамках этой организации носят куда более ши-
рокий и наднациональный характер, чем условия Североатлантиче-
ского договора.
ГЛАВА 9. ОТ ВТОРОЙ МИРОВОЙ К «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ» 275
Что же касается конкретных обязательств, которые будут возло-
жены на Норвегию в связи с ее вступлением в Атлантический союз,
то противники этого решения придавали огромное значение страте-
гическому положению Норвегии — наличию у нее общей границы с
СССР. Невзирая на заложенные в договоре очевидные механизмы за-
щиты национального суверенитета стран-участниц и недавние заве-
рения правительства, что в мирное время на норвежской территории
не будет иностранных баз, депутаты-коммунисты предрекали посте-
пенное превращение страны в базовый район и плацдарм для обезо-
руживающего удара американцев по Советскому Союзу с примене-
нием атомных бомб. Большинство сторонников вступления, в свою
очередь, подчеркивали сдерживающий эффект договора, рассматри-
вая его как проявление взаимной солидарности, которое будет слу-
жить напоминанием о том, что Норвегии не придется сражаться в
одиночку перед лицом агрессии. Подобная гарантия помощи извне
имела особое значение, поскольку возможности Норвегии выделять
собственные средства на военные нужды уже находились на пределе.
Участие в союзе, ни в коей мере не принуждая Норвегию заниматься
ускоренным перевооружением, на деле обеспечит военную помощь
на весьма разумных условиях. При этом явно подразумевалось, что
экономическое восстановление Европы по-прежнему будет пользо-
ваться приоритетом по сравнению с перевооружением. Сторонники
решения также отвергали как необоснованные утверждения оппо-
нентов о неизбежном превращении Норвегии в бастион западного
блока, направленный против Советского Союза, или в передовую ба-
зу для американских ядерных бомбардировщиков.
Итак, сплоченное твердое большинство, поддержавшее вступле-
ние Норвегии в Организацию Североатлантического договора, при-
знавая огромное значение этого решения, рассматривало его важ-
ность с точки зрения сдерживающего воздействия подобного офи-
циального выражения взаимной солидарности. Соответственно, не
высказывалось и предположений об изменении оборонной полити-
ки Норвегии, за исключением ожиданий поставок вооружений и
снаряжения на разумных условиях. Не говорили сторонники член-
ства в союзе и о том, что изменился сам фундамент или основная
ориентация норвежской политики безопасности. Возможно, самой
проницательной оказалась оценка человека, ранее не считавшегося
глубоким знатоком внешнеполитических вопросов: Якоб Лоте, ли-
дер парламентской фракции либеральной партии «Венстре», заявил,
что сотрудничество с западными державами, которое Норвегия осу-
ществляла начиная с германского вторжения в 1940 г., «определен-
276 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Хальвард Ланге от лица Норвегии ставит подпись под Североатлантическим договором
в ходе официальной церемонии его заключения в Вашингтоне 4 апреля 1949 г. Хотя еще
с 1905 г. в качестве «неофициального гаранта» безопасности Норвегии выступала Вели-
кобритания, подписание договора означало, что страна, впервые в своей истории в ка-
честве суверенного и независимого государства, уже в мирное время вступает в оборо-
нительный союз.
ным образом продолжалось до сегодняшнего дня и теперь приобре-
тет более прочную форму»17. Поставив 4 апреля 1949 г. свою подпись
под Североатлантическим договором, Норвегия в общем подтвердила
свой давний, но доселе негласный расчет на помощь со стороны дру-
жественной западной державы в случае, если ее безопасность и неза-
висимость подвергнутся угрозе со стороны любой другой державы.
ГЛАВА 9. ОТ ВТОРОЙ МИРОВОЙК«ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ» 277
Изменение — помимо того, что в роли страны — главного защитника
Англию сменили Соединенные Штаты — заключалось прежде всего и
главным образом в том, что отныне эта помощь не будет основывать-
ся на шатком фундаменте предположений. Отныне она будет под-
крепляться официальной и четкой гарантией того, что вооруженное
нападение на Норвегию будет рассматриваться как нападение на всех
участников договора.
Глава 10. На северном рубеже НАТО
Введение
Если взять за точку отсчета 1949 г. и оглянуться назад, то в формиро-
вании внешней политики Норвегии как независимого суверенного
государства можно выделить три основных этапа. В ходе первого из
них — с 1905 г. до начала Первой мировой войны — сформировалась
основа, так сказать, «классического» норвежского нейтрализма Норве-
гии: изоляционистская позиция неучастия в международной силовой
политике в сочетании с активной защитой интересов страны в области
внешней торговли и судоходства. Вторым этапом стал межвоенный пе-
риод, когда членство в Лиге наций дало Норвегии новые возможности
для проведения несколько «морализаторского» курса в поддержку меж-
дународного права в качестве «цивилизованного» способа разрешения
международных споров. На этих двух этапах политика страны могла ос-
новываться на традициях, сложившихся в предшествующем столетии:
изоляционистских настроениях, открыто проявившихся после того,
как в 1814 г. великие державы «передали» Норвегию из рук датчан в ру-
ки шведов, и стремлении к «вечному нейтралитету» в сочетании с под-
держкой арбитражных договоров в конце девятнадцатого века. В ходе
обоих этапов фундаментальное значение имела твердая убежденность в
том, что выживание и процветание малых государств зависят от разви-
тия диалектического процесса — вспомним Гегеля, — в ходе которого
на смену тезису международной анархии и его антитезису — господст-
ву великих держав — может прийти синтез в виде международных отно-
шений, «упорядоченных» на основе международного права. Третьим
важнейшим этапом стал период с 1940 по 1949 г., который мы проана-
лизировали в предыдущих главах: на первый план вышел активный ин-
тернационализм, суть которого, может быть, лучше всего было бы оп-
ределить как переход от позиции стороннего наблюдателя к активному
Участию в международной силовой политике.
280 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Первым импульсом для этого перехода стала иностранная интер-
венция — нападение Германии 9 апреля 1940 г. Однако за этим после-
довало сознательное решение короля и правительства, принятое в
Тромсе на завершающем этапе Норвежской кампании, связать свою
судьбу с судьбой союзницы—великой державы, позднее дополненное
выработанной правительством политикой тесного и активного сотруд-
ничества в рамках Антигитлеровской коалиции. Правда, следует отме-
тить, что выбор именно такого политического курса произошел вопре-
ки мнению некоторых членов правительства и влиятельных кругов в
самой Норвегии. Но еще важнее другое: этот выбор сделан в отсутст-
вие парламентского или иного форума, о котором можно было бы ска-
зать, что он представляет весь спектр общественного мнения. А зна-
чит, продолжение этого нового курса в долгосрочной перспективе ос-
тавалось под большим вопросом. Действительно, опыт первых
послевоенных лет, когда Норвегия придерживалась позиции неучас-
тия в блоках, давал основания предположить, что общественное мне-
ние страны еще предстояло убедить в необходимости ее активного уча-
стия в международной силовой политике. Это не означало возврата к
статус-кво, поскольку курс неучастия в блоках сопровождался силь-
ным «подводным течением» — связями с Великобританией в военной
сфере. Но сложившуюся ситуацию можно охарактеризовать в лучшем
случае как неустойчивое равновесие между нейтрализмом и союзниче-
скими отношениями. Затем, под давлением комбинации внешних со-
бытий и осознанных внутриполитических инициатив, Норвегия в
1949 г. вновь присоединилась к альянсу, возглавляемому западными
великими державами.
Теперь, когда Норвегия начала делать «новую карьеру», вступив в
мирное время в союз, направленный на обеспечение безопасности
его участников, следует задаться вопросом, был ли 1949 г. решающим
поворотным моментом или по сути своей всего лишь временной ре-
акцией на внешние события, предусматривавшей в дальнейшем воз-
вращение к «нормальному положению вещей»1. В первые двенадцать
месяцев после подписания Норвегией Североатлантического догово-
ра в официальных заявлениях, призванных разъяснить общественно-
сти суть новой, более прочной системы коллективной безопасности,
созданной Западом, продолжал подчеркиваться ее политический ас-
пект — обязательства о взаимной помощи и связанные с этим пре-
имущества для страны. Утверждалось, что уже сам факт такого фор-
мального обязательства привел к определенному снижению между-
народной напряженности. Кроме того, всячески подчеркивались
ожидаемые выгоды от участия Норвегии в Программе взаимопомо-
ГЛАВА 10. НА СЕВЕРНОМ РУБЕЖЕ НАТО 281
щи в области обороны в виде военных поставок из США в рамках
двустороннего соглашения, одобренного стортингом в январе 1950 г.
При этом ничего не говорилось о требованиях американцев относи-
тельно создания «интегрированной обороны» в качестве условия
предоставления помощи — в норвежскоязычном тексте соглашения
слово «интегрированная» было переведено как «скоординирован-
ная». К тому же, благодаря своей политике отказа от размещения
иностранных военных баз в мирное время, Норвегия была освобож-
дена от обязательств по взаимной помощи в форме предоставления
союзникам права на создание баз на ее территории. Высказывались
также заверения в том, что масштабы ожидаемых военных расходов
Норвегии не поставят под угрозу экономическое восстановление и
политическую стабильность страны. Все это, возможно, убедило пра-
вительство, что само по себе открытое и официальное присоедине-
ние к альянсу, подкрепленному громадными ресурсами Соединен-
ных Штатов и их атомным оружием, является достаточной гарантией
безопасности. Называлась эта игра сдерживанием — впрочем, тогда,
на раннем этапе «холодной войны», ее лучше всего можно опреде-
лить французским словом «dissuasion» (разубеждение). Фактически
для всех европейских участников Североатлантический договор сыг-
рал свою роль уже тем, что придал им необходимую уверенность и
позволил продолжать восстановление экономики и укрепление по-
литической стабильности, не опасаясь подрывных действий и пря-
мой угрозы со стороны международного коммунизма.
Но что будет, если осуществится «наихудший сценарий», и СССР
не устоит перед искушением применить свою военную мощь против
беззащитной страны на самом краю зоны ответственности Союза?
Готовы ли будут великие державы—союзницы Норвегии послать
своих солдат — как много лет спустя скептически отметила в своем
заголовке одна французская газета — «погибать за мыс Нордкин»
(самую северную точку континентальной территории Норвегии)?2
Судя по всему, правительство считало, что будут. Как утверждал ми-
нистр обороны в речи, произнесенной в сентябре 1949 г. перед чле-
нами Союза студентов Осло, членство Норвегии в альянсе сняло
«даже теоретическую возможность» нападения, направленного не-
посредственно против Норвегии. А в случае большой войны «стра-
нам-участницам Атлантического пакта будет очень важно лишить
нападающую сторону возможности воспользоваться преимущества-
ми, связанными с нашим стратегическим положением»3. Восемь ме-
сяцев спустя, отстаивая свой проект первого военного бюджета Нор-
вегии после вступления в НАТО, согласно которому годовые обо-
282 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
При взгляде на обычную карту возникает впечатление, что Норвегия находится на страте-
гической периферии. Но если посмотреть на земной шар «сверху», со стороны Северного
полюса, становится очевидным, что кратчайший путь по воздуху между территориями Со-
единенных Штатов и Советского Союза проходит как раз через Северную Норвегию. По-
этому в период конфронтации между Востоком и Западом она находилась в уязвимом по-
ложении.
ронные расходы страны должны были снизиться на 10%, он заявил
членам стортинга: «Совместная оборона и совместное планирова-
ние означают для нас, что другие, более сильные страны готовятся
использовать часть своих военных ресурсов для защиты нашей стра-
ны и нашей части мира. Я хотел бы это подчеркнуть. Только такой
вид совместной обороны и совместного планирования приемлем
для такой страны, как наша»4. Министр обороны Йенс Кристиан
Хауге лучше, чем его коллеги, осознавал взаимный характер союз-
ных обязательств Норвегии — и не испытывал по этому поводу осо-
ГЛАВА 10. НА СЕВЕРНОМ РУБЕЖЕ НАТО 283
бых угрызений совести. Можно поэтому с полным основанием
предположить, что целью его заявлений было внушить уверенность
многим норвежцам, все еще испытывавшим сомнения относительно
неопределенности в вопросе о расходах и преимуществах членства в
альянсе в долгосрочной перспективе.
Другими словами, предполагалось, что Норвегия будет своими си-
лами делать все, что может, для поддержания и укрепления обороно-
способности. А в случае, если само существование Союза не станет
достаточным фактором сдерживания, западные державы придут ей на
помощь, так как это отвечает их собственным интересам. Это не
слишком отличалось от предположения об «автоматической защите»,
с 1905 г. лежавшего в основе политики национальной безопасности
Норвегии. Судя по результатам опроса общественного мнения, про-
веденного в июле 1949 г., когда 63% опрошенных заявили, что вступ-
ление в Атлантический пакт укрепило безопасность Норвегии, боль-
шинство норвежцев истолковывали это предположение в позитивном
духе. Однако мнение 25% опрошенных, считавших, что безопасность
Норвегии уменьшилась или не изменилась, было связано среди про-
чего и с традиционной, несколько циничной точкой зрения жителей
малой страны: великие державы действуют исключительно в соответ-
ствии с собственными интересами. Еще осенью 1940 г. Хальвдан Кут,
возражавший против попыток добиться от англичан официальных за-
верений, что освобождение Норвегии будет являться одной из целей
Англии в ходе войны, сформулировал эту точку зрения следующим
образом: «мирное урегулирование будет определяться соображения-
ми и интересами великих держав, вне зависимости от того, есть ли у
нас с ними такое соглашение»5. А один из самых видных противников
вступления Норвегии в Североатлантический союз в 1949 г. писатель
Сигурд Эвенсму выразился так: «Если великая держава сочтет, что ее
собственные интересы требуют вмешательства ради «защиты» малых
стран, то она это сделает и без всякого договора. Если же они не будут
в этом заинтересованы, то не станут вмешиваться, невзирая ни на
какие договорные обязательства»6.
В тени Центрального фронта
Североатлантический договор, сокращенно именовавшийся NAT в
американской дипломатической переписке того времени, в том виде,
в каком он был подписан 4 апреля 1949 г., лучше всего можно охарак-
теризовать как вполне традиционный гарантийный договор, имею-
284 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
щий целью оказание психологического успокаивающего воздействия:
политическая гарантия того, что в случае агрессии Советского Союза
в любой форме западноевропейским демократическим государствам
будет оказана поддержка Соединенных Штатов, имеющих громадные
ресурсы и атомное оружие. Конкретно о том, как именно эта под-
держка будет осуществляться, если худшее все же случится, сказано
было мало7. Сдерживание во многом являлось вопросом психологии
и восприятия. Заниматься любыми рассуждениями о военном потен-
циале — или его отсутствии, — который можно будет задействовать,
если раздастся сигнал тревоги, означало лишь проболтаться. В этом
также заключалась суть рекомендаций британского Комитета началь-
ников штабов своим американским коллегам весной 1949 г. о том, что
говорить норвежцам, когда речь пойдет о защите их страны:
«Норвежцам следует сказать, что они не могут рассчитывать на прямую
поддержку союзников с воздуха и на земле, по крайней мере на первых
стадиях войны; они могут быть уверены, что союзные ВМФ не позволят
прервать морские коммуникации, пока норвежцы продолжают борьбу;
для них было бы неразумно основывать свои планы на том, что нейтрали-
тет Швеции будет соблюдаться; их силы слишком ограничены, чтобы они
были в состоянии оборонять что-либо, кроме какого-то одного небольшо-
го района Норвегии, но даже для того, чтобы обеспечить эту оборону, не-
обходимо сделать все возможное, чтобы ускорить намеченное ими расши-
рение и перевооружение; норвежцы уже сегодня должны решить, какой
район им следует защищать»8.
«Один небольшой район», который можно было оборонять, ограни-
чивался территорией вокруг Ставангера на западном побережье.
О неспособности союзников защитить не только Норвегию, но и
большую часть континентальной Европы средствами обычных во-
оруженных сил серьезно задумались только после начала войны в
Корее. Широко воспринятое как свидетельство того, что коммунис-
тический блок при необходимости готов прибегнуть к применению
военной силы для достижения своих политических целей, нападение
Северной Кореи на Южную послужило толчком к превращению по-
литического договора в организацию коллективной безопасности и
совместной обороны, нацеленную в конечном счете на достижение
высокого уровня военной интеграции. В декабре 1951 г. министр обо-
роны Хауге без обиняков обрисовал членам стортинга последствия
такого превращения:
М:
|F ГЛАВА 10, НА СЕВЕРНОМ РУБЕЖЕ НАТО 285
К. «Чтобы принцип совместной обороны воплотился в реальность, странам
Г потребуется предпринять ряд шагов в военной области, которые, как пра-
вило, не делаются в мирное время. Предполагается наличие общей страте-
гии и общих оборонительных планов. Требуются общее военное командо-
вание и создание совместных военных учреждений, отвечающих за — и
имеющих полномочия по — организации обороны на основе этих общих
планов. Совместная оборона требует сосредоточить внимание на задачах,
наиболее важных с точки зрения общих интересов. Это означает органи-
зацию объединенных вооруженных сил, а также разделение труда между
странами-участницами, не признающего национальных границ и тради-
ций... Назвать это необычным, пожалуй, будет слишком мягко. Это про-
сто революционные изменения для всех стран, как для остальных, так и
для нас...»9
С этих пор направленность норвежской политики безопасности опре-
делялась двумя «наборами» формулировок. В отношении Советского
Союза эффект «сдерживания», достигнутый вследствии участия в Ат-
лантическом союзе, сопровождался «заверениями» о чисто оборони-
тельных целях такого участия. И наоборот, в отношении самого аль-
янса принятие «интеграции» как необходимого условия для получе-
ния помощи союзников сочеталось с тщательным «отсеиванием»
любых действий в рамках альянса, которые могли быть восприняты
нейтралистскими общественными кругами, нейтралами-соседями
Норвегии или Советским Союзом как провокационные и наступа-
тельные. Тем самым Норвегия также надеялась сохранить низкий
уровень напряженности на северном фланге НАТО. Стремление ве-
сти твердую линию с учетом столь многих различных параметров не-
избежно оказывалось связанным с тактикой балансирования, и
здесь лакмусовой бумажкой служил вопрос о том, будут ли подобные
действия способствовать безопасности Норвегии в долгосрочной
перспективе.
В практическом смысле первостепенной задачей Норвегии, как и
Других европейских стран—членов альянса, было, как выразился в
1940 г. Арне Урдинг, «связать англосаксонские державы обязательст-
вами в отношении Европы». Норвегии к тому же необходимо было
Убедить своих главных союзников, что оборона северного фланга
НАТО имеет жизненно важное значение для безопасности альянса в
Целом. Средства, использовавшиеся для достижения этой цели, вклю-
чали три элемента: во-первых, нужно было дать союзникам «основа-
ния» для защиты этой зоны — основания, способные пробудить или
Укрепить их собственную заинтересованность, которая в итоге явля-
286 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
лась бы единственным надежным мотивом для оказания существен-
ной помощи. В этом отношении северная зона не ограничивалась ма-
териковой территорией Норвегии, но включала и омывающие ее мо-
ря, через которые советский ВМФ мог выйти в Атлантику, на линии
морских коммуникаций между Соединенными Штатами и Западной
Европой. Во-вторых, требовалось наращивание оборонного потенци-
ала самой Норвегии с тем, чтобы позволить ей выдержать первые ата-
ки и выиграть время, достаточное, чтобы союзники успели организо-
вать эффективную помощь. В-третьих, следовало осуществить прак-
тические подготовительные мероприятия — возвести необходимые
сооружения, обеспечить снабжение и обучение войск, — чтобы эго
выигранное время не тратилось впустую. Все три элемента были оди-
наково важны и должны были осуществляться одновременно: первый
из них должен был гарантировать стремление союзников к оказанию
помощи, а остальные два — их способность ее оказать.
Опыт войны в Корее со всей очевидностью указывал на необходи-
мость наращивания обычных вооруженных сил НАТО. Несмотря на
то, что большое количество американских войск было задействовано
в Корее, Соединенные Штаты были готовы в качестве временной ме-
ры разместить значительные воинские контингенты и в Европе при
условии, что европейские страны НАТО не снизят темпов перевоору-
жения. Норвегии тоже приходилось вносить свою лепту, хотя она не
без успеха добивалась «особого отношения», ссылаясь на слабость
своей экономики. Доля оборонного бюджета в валовом националь-
ном продукте возросла с 2,5% в 1950 г. до 5,6% в 1954-м. Кроме того,
в качестве элемента усилий по созданию совместной обороны Нор-
вегия согласилась на широкую интеграцию. Армейская бригада,
служившая «вкладом» Норвегии в оккупацию Германии, входила в
состав объединенных сил союзников на европейском континенте.
В 1954 г. она была выведена из Германии вследствие необходимости
укрепления обороны Северной Норвегии. Норвегия также согласи-
лась сократить состав своих ВМС в ожидании, что необходимую за-
щиту с моря ей обеспечат флоты Британии и США — в 1960-х гг., ког-
да рассчитывать на такую защиту было уже нельзя, эту политику при-
шлось пересмотреть.
Но существовала одна область, где Норвегия могла принести и
приносила большую пользу всему Союзу, — речь идет о морских пере-
возках. В 1950 г. общий тоннаж торгового флота страны составлял 6
миллионов длинных тонн*, а к концу 1960-х гг. — возрос втрое, при-
* 1 длинная (большая) тонна =1016 килограммов.
ГЛАВА 10. НА СЕВЕРНОМ РУБЕЖЕ НАТО 287
чем примерно половина этого тоннажа приходилась на танкеры, так
что норвежские суда могли сыграть ключевую роль в обеспечении
трансатлантических морских коммуникаций НАТО. Поэтому Норве-
гия, естественно, не только стала членом Совета НАТО по планирова-
нию океанского судоходства с момента его создания в 1950 г., но и во-
шла в состав Исполнительного комитета этого органа. Используя
опыт организации компании «Нортрашип», действовавшей в годы
Второй мировой войны, стортинг в 1952 г. одобрил меры, позволяю-
щие правительству в чрезвычайной ситуации временно реквизиро-
вать торговый флот.
Важным шагом по направлению к интеграции Норвегии в общую
систему обороны НАТО стало принятое в марте 1951 г. решение о раз-
мещении в Осло штаба командования вооруженными силами НАТО в
Северной зоне Европы — AFNORTH. По настоянию Хауге первым
главнокомандующим в регионе стал британский адмирал, а его заме-
стителем по авиации — генерал американских ВВС: по мысли Хауге,
это должно было обеспечить контакт с военно-морским флотом Ве-
ликобритании и одновременно «поймать на крючок ВВС США». Не-
смотря на высказываемые опасения, что AFNORTH можно фактиче-
ски приравнять к иностранной военной базе, правительство явно рас-
сматривало его создание как первый важный шаг в долгой и трудной
борьбе Норвегии за то, чтобы заставить альянс серьезно подойти к за-
щите северного фланга НАТО. Однако дальнейшие усилия в этом на-
правлении вскоре вступили в противоречие с только что упомянутой
тактикой балансирования, поскольку правительству пришлось столк-
нуться не только с недовольством СССР, но и с ростом оппозиции
внутри страны, возражавшей против столь высоких темпов военной
интеграции Норвегии в НАТО. У этой оппозиции было два источни-
ка: остаточный нейтрализм, усиливаемый на левом фланге антиаме-
риканскими настроениями, и «национал-консерватизм», исходив-
ший в основном из рядов Консервативной и Крестьянской партий.
Убеждения последних можно назвать скорее изоляционистскими:
они делали упор на национальном самоопределении и желали «пере-
вести стрелки назад», к тем временам, когда Североатлантический до-
говор был всего лишь политическим гарантийным пактом, без буквы
«О» в названии, означающей Организацию.
Первым примером норвежского «балансирования» стал пересмотр
министром обороны Хауге формулировок политики «отказа от иност-
ранных баз» в феврале 1951 г. В связи с милитаризацией Союза после
начала Корейской войны возникла необходимость в практических
шагах по реализации принципа совместной обороны. Среди этих
288 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
шагов были совместные учения, призванные ознакомить личный со-
став вооруженных сил с местностью и условиями в различных стра-
нах, где им, возможно, придется действовать. В заявлении Хауге
уточнявшем содержание политики в отношении баз, подчеркивались
два момента: ни одна из формулировок первоначального заявления не
исключает доступа на территорию Норвегии иностранных войск для
участия в совместных маневрах или краткосрочных посещений стра-
ны подразделениями союзных ВВС или военными кораблями. Более
того, политика отказа от размещения иностранных баз в мирное вре-
мя не запрещает Норвегии собственными силами возводить военные
объекты, позволяющие размещать и снабжать союзные войска, кото-
рые в кризисной ситуации могут быть переброшены в страну для по-
мощи в ее обороне. Нельзя сказать, что эти разъяснения хоть в чем-то
противоречили формулировкам заявления 1949 г. И все же недоволь-
ные утверждали, что они идут вразрез с его духом, позволяя заранее
складировать в Норвегии вооружение и снаряжение, предназначен-
ное для союзных войск. И как провести разграничительную линию
между «краткосрочными посещениями» и временным размещением
иностранных контингентов?
В 1950-х гг. в рамках Программы военной помощи США в страну
потоком шли крупные партии вооружения и снаряжения; кроме того,
по программе развития инфраструктуры НАТО выделялись большие
средства на строительство аэродромов и других объектов. И все же со-
трудники союзных военных миссий в Норвегии весьма критически
оценивали состояние вооруженных сил страны. Они говорили о недо-
статочной обученности призывников, слабой подготовке офицеров су-
хопутных войск, и особенно об отсутствии профессионального унтер-
офицерского корпуса, составлявшего становой хребет их собственных
армий. Сетовали они и на крайне неудовлетворительную организацию
снабжения и материально-технического обеспечения. Вообще-то пра-
вительство пыталось продлить срок службы призывников с 12 до как
минимум 18 месяцев, но упорное сопротивление некоторых членов са-
мого кабинета и стортинга вынудило его согласиться на «компромисс-
ные» 16 месяцев в сухопутных войсках и 18 — в ВМФ и ВВС.
Амбициозные задачи по перевооружению европейских стран, по-
ставленные руководством НАТО, вскоре показали свою нереалистич-
ность. Единственным альтернативным способом создания относи-
тельно надежных европейских сил для сдерживания Советского Сою-
за и его сателлитов, обладавших, как считалось, превосходством в
обычных вооруженных силах, было санкционировать ремилитариза-
цию Западной Германии. В странах, находившихся под германской
ГЛАВА 10. НА СЕВЕРНОМ РУБЕЖЕ НАТО 289
оккупацией в годы войны, такая перспектива вызывала явное недо-
вольство, а в Норвегии — в особенности. Однако из-за слабости соб-
ственных усилий в военной сфере норвежское правительство находи-
лось не в том положении, чтобы протестовать. Оно оказалось вынуж-
дено проглотить эту горькую пилюлю, подслащенную заверениями,
что усиление обороны Западной Германии будет способствовать за-
крытию южных подходов к Дании и северному флангу НАТО. Однако
для создания германских вооруженных сил требовалось время, а пока
двойная нагрузка на военные ресурсы США в связи с войной в Корее
и военной помощью европейским странам почти неизбежно обуслов-
ливала использование ядерного оружия для компенсации слабости
Европы в области обычных вооруженных сил.
В 1954 г. администрация Эйзенхауэра выступила с доктриной «мас-
сированного возмездия»; в том же году НАТО согласилась включить
ядерное оружие в свой арсенал. Как и можно было предвидеть, это
привело к снижению давления на Норвегию и другие европейские го-
сударства-члены НАТО в плане наращивания ими обычных воору-
женных сил. Кроме того, теперь, по крайней мере на некоторое вре-
мя, Норвегии стало труднее убеждать союзников в необходимости
выделять войска для обороны северного фланга. Доктрина «массиро-
ванного возмездия», если она вообще имела какой-то смысл, должна
была означать, что нападение на Норвегию приведет в действие весь
ядерный потенциал НАТО. Однако к концу 1950-х гг., по мере того,
как Советский Союз продолжал наращивать силы на северном фрон-
те, убедительность этой стратегии стала ослабевать. Действительно ли
натовцы, или американцы, готовы устроить полномасштабный ядер-
ный Армагеддон в ответ, скажем, на ограниченное советское наступ-
ление с целью захвата пограничных губерний Северной Норвегии для
расширения своей операционной базы в Северной Атлантике? После
прихода к власти в США администрации Кеннеди на перспективу та-
кой «ограниченной войны» стали обращать определенное внимание.
В этом случае в наиболее уязвимом положении оказывались бы флан-
ги НАТО, и не в последнюю очередь слабо защищенный северный
фланг.
Именно перспектива «ограниченной войны» обусловила в 1960-х гг.
постепенный переход от «массированного возмездия» к стратегии
«гибкого реагирования». Были созданы новые, более мобильные союз-
ные соединения, прежде всего Мобильные силы Европейского коман-
дования НАТО и Военно-морские силы постоянной готовности в Ат-
лантике (STANAVFORLANT), с целью, в частности, «демонстрации
флага» в таких районах, как Крайний Север. На северном фланге ста-
’9-2165
290 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ли регулярно проводиться крупные маневры НАТО. Эти меры имели
важное значение, демонстрируя натовскую солидарность и важность,
придаваемую региону. Однако некоторые действия СССР на севере
столь же наглядно показывали уязвимость Норвегии: в июне 1968 г.
кульминацией широкомасштабных учений советских войск на Коль-
ском полуострове стало внезапное демонстративное развертывание
танковой дивизии на границе с Норвегией: при этом орудия были на-
правлены на запад. В том же году были впервые проведены повторяв-
шиеся затем несколько раз крупные маневры советских ВМС в Нор-
вежском море, показывая их способность в случае кризиса не допус-
тить доставки союзных подкреплений в Норвегию морским путем.
«Холодная война» вступила в свое третье десятилетие, и перспективы
успешной обороны норвежской территории от советского нападения
представлялись все более сомнительными. Соединенные Штаты увяз-
ли во вьетнамской войне, англичане по-прежнему не желали связы-
вать себя обязательствами на Крайнем Севере, а действия растущего
потенциала западногерманского ВМФ были ограничены южной
частью Северного моря.
«Добровольные ограничения» Норвегии
Положение Норвегии в НАТО в 1950-х гг. в значительной мере отлича-
лась раздвоенностью. Каждый новый шаг к военной интеграции со-
провождался существенной переоценкой ценностей. Приходилось
взвешивать военную необходимость укрепления обороны страны и
возможный политический ущерб из-за действий многочисленных
скептиков. Знаменем последних была в основном политика «отказа от
иностранных баз». И хотя она пользовалась всеобщим признанием в
качестве наиболее разумного фундаментального принципа обеспече-г
ния национальной безопасности Норвегии, но толковалась она по-раз-
ному — в сторону или ужесточения, или либерализации.
Уже в 1952 г. противники интеграции одержали своего рода победу.
Главной слабостью НАТО в первые годы ее существования было от-
сутствие достаточной ПВО, особенно на северном фланге. ВВС США
были готовы и способны в какой-то степени компенсировать эту сла-
бость, разместив в регионе значительные силы. Но для такого разме-
щения требовалось получить право на предоставление баз на террито-
рии Норвегии, чей публично объявленный политический курс не поз-
волял это делать, и/или в Дании, которая придерживалась подобной
же позиции, пусть и не в столь открытой форме. Зажатое в тиски меж-
ГЛАВА 10. НА СЕВЕРНОМ РУБЕЖЕ НАТО 291
ду военной необходимостью обеспечения достаточной противовоз-
душной обороны и страхом перед политическими последствиями от-
каза от «политики в отношении баз», правительство безуспешно пы-
талось добиться компромисса. В соответствии с ним части ВВС США
размещались бы на Британских островах или в Дании, но немалую
часть времени находились бы на норвежских авиабазах в ходе частных
«визитов» на ротационной основе. В конце концов премьер-министр
Оскар Фредрик Торп, которому пришлось сменить на этом посту Эй-
нара Герхардсена в ноябре 1951 г., решил испытать силу оппозиции в
комитете стортинга по международным делам. Результатом испыта-
Оскар Фредрик Торп возглавлял НРП
с 1923 г., а в правительстве в изгнании
с 1942 по 1945 г. занимал пост министра
обороны, осуществив масштабную рест-
руктуризацию военного командования и
омоложение его состава. После войны он
некоторое время был министром снаб-
жения и восстановления, затем лидером
фракции НРП в стортинге, а в 1951 г.
стал премьер-министром. В 1955 г., по-
сле возвращения Герхардсена на пост
премьера, Торп стал председателем стор-
тинга. Все это время он был твердым сто-
ронником участия Норвегии в Атланти-
ческом союзе.
ния стало однозначное подтверждение «Политики в отношении баз».
Такой исход дела мог быть обусловлен выдвинутым тогда же требова-
нием союзников, относившимся к проблеме баз — о предоставлении
в военное время двух норвежских авиабаз для бомбардировщиков и
самолетов сопровождения из состава Стратегического авиационного
командования ВВС США. Поскольку эта просьба была ограничена
военным временем, она не противоречила запрету на размещение со-
юзных войск в мирное время. Фактически она была удовлетворена в
том же году. И все же она вызвала ощущение дискомфорта в норвеж-
292 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ских кругах, связанное со страхом превратиться в одну из мишеней
при обмене ядерными ударами между американской стратегической
авиацией и ее советским эквивалентом.
Ближе к концу 1950-х гг. Норвегия сделала еще один большой шаг
по ограничению своего участия в интегрированных оборонительных
планах НАТО. Страх перед ядерной войной и вовлечением в нее Нор-
вегии усилился в связи с разработкой тактического ядерного оружия
средней и малой дальности и перспективой их включения в арсеналы
европейских армий. Аргументы военных о том, что вооруженные си-
лы Норвегии должны быть оснащены таким же вооружением, как то,
что будет применяться против них, оказались весьма слабым противо-
весом растущему давлению общественности в пользу запрета таких
вооружений. В 1957 г. конференция НРП одобрила предложение ни-
зовых организаций об отказе от размещения в Норвегии ядерного
оружия. Позднее в том же году Эйнар Герхардсен, вновь ставший пре-
мьер-министром в январе 1955 г., неожиданно призвал в своем вы-
ступлении на заседании Совета НАТО отложить вопрос о размещении
ядерных ракет средней дальности в Европе. Он добавил, что Норвегия
не намерена складировать ядерные боеголовки или сооружать ракет-
ные базы на своей территории.
Позднее правительство попыталось успокоить союзников, давая
понять, что запрет на ядерное оружие может быть пересмотрен в лю-
бой момент, если этого потребуют изменившиеся обстоятельства, и
молчаливо согласившись с тем, что союзные войска, прибывающие
на помощь Норвегии в кризисный момент, могут быть оснащены
ядерным оружием. Более того, Норвегия никогда не отказывалась от
принятой в НАТО доктрины о применении ядерного оружия как «по-
следнего средства» и соглашалась с рядом практических следствий
этой доктрины, например участвуя в создании системы связи для
ядерных сил НАТО10. И все же с тех пор позицию Норвегии — да и Да-
нии — в НАТО можно было охарактеризовать как членство с оговор-
ками. Тем временем появилось еще одно добровольное ограничение:
в качестве новой попытки развеять предполагаемые опасения Моск-
вы о превращении Северной Норвегии в плацдарм для агрессии, нор-
вежское правительство ввело особые ограничения на передвижение
союзных самолетов и военных кораблей на севере страны. Хотя со
временем эти ограничения претерпевали изменения, их результатом
стало превращение норвежской территории на расстоянии примерно
250 км от советской границы в «запретную зону» для натовских войск.
Впрочем, как и все «добровольные ограничения», эта мера также дей-
ствовала лишь в мирное время, а точнее, если воспользоваться фор-
ГЛАВА 10. НА СЕВЕРНОМ РУБЕЖЕ НАТО 293
С середины 1950-х гг. вопрос о ядерном оружии вызывал горячие дебаты
при обсуждении внешней и оборонной политики Норвегии. Правительство колеба-
лось, но военные и натовцы, несомненно, надеялись, что Норвегия согласится оснас-
тить свои вооруженные силы ядерным оружием. Символом этой дилеммы стало приня-
тие на вооружение ракеты малой дальности «Онест Джон», имевшей «двойное назначе-
ние» — при необходимости она могла нести и обычную боеголовку. На снимке
изображена установка этой ракеты на одной из армейских баз в Северной Норвегии.
Однако в итоге противники ядерного оружия одержали верх, и ракеты были вывезены
из Норвегии.
Мулировкой заявления о базах 1949 г., «пока Норвегия не подверглась
нападению или угрозе агрессии»,
Главной причиной того, что в течение 1950-х гг. попытки Норвегии
Усилить озабоченность союзников положением на северном фланге
оставались в общем безуспешными, были не «добровольные ограни-
чения» или внутриполитическая оппозиция интеграционным мерам,
а, скорее, медленное наращивание обычных вооруженных сил НАТО
в Европе и сосредоточенность на проблемах Центрального фронта.
В ходе своего краткого пребывания на посту Верховного главноко-
мандующего объединенными вооруженными силами НАТО в Европе
Эйзенхауэр обдумывал идею о наращивании сил на флангах для отра-
294 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
жения советского наступления в центре. Тем не менее в рамках обще-
принятой стратегии главным театром военных действий считалась
материковая часть Европы. Поэтому северный фланг нередко называ-
ли «забытым флангом НАТО». И все же, несмотря на это и даже на
свои «добровольные ограничения», Норвегия продолжала оставаться
важным членом альянса. Одна из причин кроется в скрытой от посто-
ронних глаз сфере — сотрудничестве разведок.
Роль Норвегии в деятельности разведки Запада
Помимо Турции, вступившей в альянс в 1952 г., Норвегия была един-
ственной европейской страной—членом НАТО, имевшей общую гра-
ницу с СССР. Поэтому с начала 1950-х гг. территория Норвегии вызы-
вала большой и постоянно растущий интерес американцев в качестве
«площадки» для сбора разведывательных данных. Помимо общей
потребности в любой точной информации о военном потенциале Со-
ветского Союза, американцев и других союзников все больше
интересовали сведения о северо-западе СССР как зоне базирования
советского флота и дальних бомбардировщиков. Этот район также
считался важным маршрутом для нападения стратегической авиации
США на центральные области России. Первые скромные усилия мо-
лодой Разведывательной службы Норвегии (РСН) по созданию вдоль
границы станций для прослушивания радиопереговоров советских
армейских частей и ВМФ привлекли внимание американских развед-
служб в 1952 г., и в результате через два года было подписано офици-
альное норвежско-американское соглашение «NORUSA» о сотрудни-
честве в области разведки11. С этого момента щедрые денежные вли-
вания и поставки новейшего технического оборудования позволяли
РСН строить и расширять сеть своих станций на севере, даже при том,
что ее представители настаивали на проведении всех операций под
норвежским контролем и обслуживании станций силами норвежско-
го персонала. Вскоре сфера их деятельности расширилась за счет эле-
ктронной разведки, обнаружения, выявления и оценки возможностей
советских радарных установок в регионе, что позволяло установить
границы «мертвых зон», которые могла использовать союзная авиа-
ция при выходе на цель. Сама Норвегия была заинтересована в этой
деятельности по двум причинам: во-первых, норвежским военным,
естественно, было необходимо четко представлять себе, какими сила-
ми располагают Советская армия и ВМФ и какие мероприятия прово-
дят в приграничном регионе, а также своевременно получать инфор-
ГЛАВА 10. НА СЕВЕРНОМ РУБЕЖЕ НАТО 295
манию о передвижениях войск, потенциально носящих угрожающий
характер. Кроме того, точные данные о потенциале СССР на террито-
рии Северо-западного военного округа позволяли норвежским влас-
тям влиять на оценку союзниками военной угрозы на северном флан-
ге, а значит — и на их стратегическое планирование. Как указывалось
в аналитической записке РСН в октябре 1956 г.,
«положение Норвегии в качестве зоны раннего предупреждения для за-
падных великих держав — Северной Норвегии для США и Канады, Юж-
ной Норвегии для Соединенного Королевства — гарантирует крайнюю за-
интересованность Запада в расширении операций в области электронной
разведки в Норвегии. ...Кроме того, сегодня существует реальная ситуа-
ция, при которой Норвегия необходима Соединенным Штатам в качестве
«пункта оповещения» не только на первых этапах возможной войны, но и
на весь период военных действий. Это порождает резко усилившуюся за-
интересованность американцев в том, чтобы норвежская территория не
подверглась оккупации при условии, что деятельность Норвегии в облас-
ти раннего предупреждения поддерживается на приемлемом уровне»12.
Американцы и далее продолжали настаивать на расширении сети стан-
ций прослушивания на севере страны, и Комитет правительства по
обороне и безопасности шел им навстречу. Премьер-министр Эйнар
Герхардсен, у которого уже появились сомнения относительно других
аспектов интеграции Норвегии в военные мероприятия союзников, и
особенно США, тем не менее был согласен, что «в принципе следует
положительно относиться к тому, что Норвегия, из-за своего географи-
ческого положения, способна сослужить особую службу делу совмест-
ной обороны благодаря таким чисто оборонительным мерам»13.
Радиоразведка велась не только станциями, расположенными на
суше. В Баренцевом море курсировали принадлежащие РСН суда, за-
маскированные под рыболовецкие сейнеры, оснащенные разнооб-
разной аппаратурой прослушивания и слежения. В 1976 г. их состав
пополнился разведывательным кораблем специальной постройки. С
другой стороны, воздушная разведка в основном осуществлялась са-
мими американцами и англичанами. Помимо уже существующих баз
для американских самолетов-разведчиков в Гренландии, США и Ве-
ликобритания, начиная с 1952 г. стали проявлять все больший инте-
рес к использованию норвежских аэродромов в качестве пунктов
промежуточной посадки при облетах арктического побережья СССР.
Считалось, что подобное использование попадает под категорию ви-
зитов и учений, разрешенных в рамках «базовой политики», поэтому
296 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
норвежское правительство не возражало против такой деятельности
пока она осуществлялась в разумных пределах и не была связана с на-
рушениями советского воздушного пространства. Но к концу 1958 г.
из-за возросшего количества подобных полетов союзной авиации и
обоснованного опасения, что они могут привести к «инцидентам»
между натовскими разведчиками и советскими истребителями в при-
граничной зоне, руководитель РСН и правительство пришли к выво-
ду, что эта деятельность начинает выходить из-под контроля. Этот
вывод подтвердила и советская нота протеста, врученная норвежско-
му послу в Москве в январе 1959 г., после чего правительство высту-
пило с публичным заявлением, что союзным самолетам не будут раз-
решаться полеты над норвежской территорией за пределами 24 гра-
дусов восточной долготы.
В советской ноте протеста, врученной в январе 1959 г., не упоми-
налось о полетах самолетов НАТО над советской территорией, хотя в
настоящее время известно, что самолет-шпион У-2, базировавшийся
в Западной Германии, по крайней мере один раз, в 1957 г., нарушил
воздушную границу СССР на севере перед заходом в воздушное про-
странство Норвегии. Но после нового протеста Москвы, последовав-
шего всего через три недели, ставки в игре сильно возросли: на этот
раз вопрос поставил лично Никита Хрущев, упомянув о нарушении
воздушного пространства СССР американским самолетом, вылетев-
шим из Норвегии. На самом деле произошло следующее: самолет У-2
после того, как два таких самолета прилетели на авиабазу в Будё для
«полетов с целью метеорологических наблюдений» над международ-
ными водами, как заявлялось, на обратном пути на свою базу в Тур-
цию случайно залетел в воздушное пространство СССР. Это насторо-
жило норвежские власти, но не желая полностью останавливать абсо-
лютно законные полеты над международными водами с норвежских
баз, они решили удовлетворить лишь ограниченную часть из длинно-
го перечня запросов на такие полеты, только что представленного со-
юзниками. Но к концу 1959 г. ВВС США и Великобритании передали
еще более длинный список запросов, на сей раз уведомив руководите-
ля РСН, что целью полетов, которые будут проходить над междуна-
родными водами, является сбор радиотехнических разведданных о
советских ракетах. Обсудив ситуацию с членами Комитета по оборо-
не и безопасности, премьер-министр принял следующее решение, за-
фиксированное в протоколе:
«Премьер-министр согласился, что Норвегия может внести ценный вклад
путем развития системы слежения и оповещения в Северной Норвегии И
ГЛАВА 10. НА СЕВЕРНОМ РУБЕЖЕ НАТО 297
что против этого вида деятельности Советский Союз не может возражать.
Далее он заявил, что беспосадочные пролеты союзных самолетов над тер-
риторией Норвегии не могут вызвать особых последствий. С другой сто-
роны, разрешения на полеты с норвежских аэродромов время от времени
могут выдаваться, но лишь в строго ограниченных пределах»14.
Однако 1 мая 1960 г. над советской территорией был сбит самолет
У-2. Он вылетел с базы в Пешаваре в Пакистане и, войдя в воздуш-
ное пространство СССР, пролетел над ракетно-испытательным по-
лигоном Тюрятам в Казахстане, взяв затем курс на свою следующую
главную цель — ракетную базу в Плесецке к югу от Архангельска.
Его полет закончился недалеко от Свердловска, судя по всему, в ре-
зультате повреждения или нарушения устойчивости самолета под
воздействием ударной волны от взрыва советской ракеты класса
«земля—воздух» рядом с хвостовой частью У-2. Пилот Гэри Пауэрс
выбросился с парашютом и был задержан. Тогда и выяснилось, что
конечным пунктом его маршрута был аэродром в Будё на севере
Норвегии.
Гибель У-2 и пленение Гэри Пауэрса привели к ряду серьезнейших
политических последствий, наиболее эффектным из которых, несо-
мненно, было решение Хрущева прервать встречу на высшем уровне с
Эйзенхауэром в Париже. Эта история хорошо известна. Мы же огра-
ничимся здесь кратким анализом последствий инцидента для отноше-
ний Норвегии с обеими сверхдержавами. Советская реакция на учас-
тие Норвегии в обеспечении полета У-2 была резкой, выразившись в
устных заявлениях самого Хрущева и министра обороны Малиновско-
го, подкрепленных 13 мая официальной нотой протеста. Прозвучали
угрозы нанести по Норвегии ответные удары со ссылкой на то, что
СССР имеет «право принять любые меры, какие мы захотим, против
этих баз и аэродромов, и мы можем ударить по этим базам так, что от
них ничего не останется»15. Негативные последствия возникли и в от-
ношениях с США: Норвегия выступила с протестом против несанкци-
онированного использования своей авиабазы для полета, связанного с
Нарушением советского воздушного пространства, хотя ярость нор-
вежского правительства по отношению к американцам несколько уме-
рялась подозрением, что шеф РСН знал об этой операции больше, чем
был готов признать. В любом случае Советское правительство, судя по
всему, было более или менее удовлетворено норвежским протестом в
адрес Вашингтона. Однако вскоре советскими истребителями у побе-
режья Кольского полуострова был сбит американский самолет РБ-47,
и Москва вновь заняла наступательную позицию. Хотя американский
298 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
самолет был сбит над международными водами, советская сторона за-
явила, что он нарушил воздушное пространство СССР, а Норвегия ак-
тивно участвовала в организации полета.
Помимо наращивания усилий в области радиотехнической раз-
ведки, в 1950—1960-х гг. Разведывательная служба Норвегии органи-
зовала также агентурную сеть среди моряков — в основном офице-
ров многочисленных кораблей норвежского торгового флота, совер-
шавших рейсы в советские, восточноевропейские и даже китайские
порты (Норвегия была одной из первых западных стран, признав-
ших коммунистический режим Мао Цзэдуна). После минимальной
подготовки, получив самые современные фотоаппараты и телеобъ-
ективы и пройдя инструктаж у опытных офицеров разведки, они от-
мечали и фотографировали все, что представляло потенциальный
интерес с военной точки зрения, используя свои суда как передвиж-
ные наблюдательные пункты. В 1950-х гг. масштабы этой деятельно-
сти были довольно скромными, но уже в 1960-х сотрудники РСН и
разведслужб НАТО ежегодно получали тысячи фотопленок для даль-
нейшего изучения. Кроме того, норвежские военные самолеты, ле-
тающие вдоль советских границ, вели аэрофотосъемку — для этого
их оснащали бортовыми камерами. В начале 1950-х гг. РСН даже
проводила эксперименты в духе, более близком традиционному
шпионажу «плаща и кинжала», засылая через финскую и норвеж-
скую границы агентов для наблюдения за военными объектами на
севере России16. Хотя все норвежские агенты — а всего такие зада-
ния осуществлялись 17—18 раз, одиночками или группами по два
человека — благополучно вернулись назад, полученная разведыва-
тельная информация не оправдывала связанного с этим риска. И все
же сам факт, что этот эксперимент продолжался около двух лет, сви-
детельствует о том, как отчаянно в эти годы западные разведки нуж-
дались в точной информации о том, что происходило за «железным
занавесом».
Одним из результатов сбора и анализа разведданных силами РСН
был четкий вывод о том, что северные регионы России становились
все более важными для советских военных. Северный флот усиливал-
ся, строились новые базы, чтобы разместить возрастающее количество
подводных лодок: в стремлении воспользоваться преимуществами ре-
гиона — незамерзающими заливами и прямым выходом в северную
часть Атлантического океана. Кроме того, когда СССР начал испыта-
ния атомных подводных лодок и ракет морского базирования — сна-
чала обычных, а затем с ядерными боеголовками, — полигоном для ис-
пытаний новых типов субмарин стало Баренцево море. Уже в январе
ГЛАВА 10. НА СЕВЕРНОМ РУБЕЖЕ НАТО 299
В августе 1964 г. Норвегию посетил Н.С. Хрущев. В своих мемуарах он с некоторым высо-
комерием описывает аудиенцию у короля Улафа V: «Мы подьехали к обычному парку, ко-
торый ничем не выделялся, как и дворец, имевший вид жилища капиталиста среднего до-
статка... Посетитель не ощущал, что вступает во дворец короля. Встретил нас некто в во-
енном френче цвета хаки и повел внутрь... Я сообразил, что это и есть король. Он был
настолько просто одет и внешне выглядел так, что его можно было принять за садовника».
(Хрущев Н.С. Воспоминания. Время. Люди. Власть. Т. 2. М., 1999. С. 548)
300 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
1958 г. шеф резидентуры ЦРУ в Осло выражал серьезную озабочен-
ность в связи с ускорением темпов развертывания в регионе не только
сил ВВС, но и Северного флота. В записке, адресованной начальнику
РСН, он назвал имеющиеся на вооружении Северного флота пример-
но 100 подводных лодок, многие из которых были новыми и обладали
очень большим радиусом действия, крупнейшей потенциальной угро-
зой морским перевозкам союзников в Атлантическом океане в случае
войны. Хотя оценки этой угрозы в разное время варьировались, в
1960-х гг. борьба с подводными лодками противника занимала все
большее место в американском стратегическом планировании. А по-
скольку базы на Кольском полуострове предоставляли советским под-
водным лодкам прямой выход в Атлантику, ВМФ США проявлял оче-
видный интерес к тому, чтобы следить за их передвижениями.
С конца 1950-х гг. и ВМФ США, и норвежская Организация по
научным исследованиям в области обороны начали опробовать аку-
стические системы обнаружения и идентификации подводных ло-
док и их передвижений. В результате в 1964 г. вступила в строй сеть
подводных гидрофонов, подключенных к кабелю, проложенному от
небольшой военно-морской базы на острове Аннёа в Северной Нор-
вегии. Постоянно совершенствуемая, расширяемая, дополненная
патрульными самолетами большого радиуса действия, оснащенны-
ми специальной аппаратурой для точного определения координат
обнаруженных субмарин, эта система вскоре превратилась в главное
средство слежения за перемещениями и тактикой становившихся
все более совершенными и мощными советскими атомными под-
водными лодками с баллистическими ракетами, проходившими че-
рез Норвежское море на пути в Атлантический океан и обратно. Как
выразился в 1972 г. в докладе Вашингтону посол США в Норвегии
Филипп К. Кроу, «сотрудничество с норвежцами в военной и разве-
дывательной областях имеет для нас весьма существенное стратеги-
ческое значение, позволяя следить за растущей угрозой со стороны
советского надводного флота и подводных лодок, базирующихся в
районе Мурманска...»17
Тем временем СССР создал на Новой Земле главный полигон для
испытаний ядерного оружия, а Плесецк, расположенный к югу от Ар-
хангельска, стал первым крупным полигоном для запуска межконти-
нентальных баллистических ракет. С конца 1950-х гг. РСН активно за-
нялась слежением за советскими ядерными испытаниями, не только
подталкиваемая американцами и англичанами, но и в связи с обеспо-
коенностью самих норвежцев проблемой радиоактивных осадков.
А начиная с 1964 г. РСН стала участвовать и в наблюдении за советски-
ГЛАВА 10. НА СЕВЕРНОМ РУБЕЖЕ НАТО 301
Норвежские разведывательные
станции слежения, 1945-1972
Е~| Вадсё
Хёйбюктмуен Д_Киркенес
Печенга
' Полярный
^Североморск
ОБархауг______
Хкарашок ООкорпфьелльХ
^кстаае .
f Мурманск
Кольский п-ов
ГУ станции радиоэлектронной А
Разведки , ИО»ау<же СССР
[2] станции радиоразведки
А станции метрической
V разведки
станции звуковой разведки
X станции сейсмической разведки
ФИНЛЯНДИЯ
*\ И Намсус
* ИэРПЯНН
—- вИхеймдаль, у.
ШВЕЦИЯ
НОРВЕГИЯ
Хельсинки•
Норвегия была единственной из первых
стран - членов НАТО, имевшей общую
границу с Советским Союзом. Это давало
ей преимущества в области сбора
рвзведовательных данных; с норвежской
территории можно было следить за
военной деятельностью СССР
в стратегически важном районе. Это явное
географическое преимущество, однако, не
подкреплялось соответствующими экономи-
ческими ресурсами. Поэтому большинство
расходов взяли на себя Соединенные Шта-
ты, соглашаясь при этом, чтобы работа ве-
лась норвежским персоналом и под нор-
вежским контролем.
302 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ми спутниками, построив для этих целей специальную станцию в фа.
уске недалеко от Будё. В те времена спутники предназначались не
только для фоторазведки, но и для радиотехнической и электронной
разведки, а расположение новой станции лучше всего подходило для
слежения за спутниками, размещенными на полярной орбите. Когда
база в Плесецке стала полигоном для пусков советских межконтинен-
тальных баллистических ракет (МБР), задачи по наблюдению за об-
становкой в этом районе были также возложены на станцию в Фаус-
ке. Значение Северной Норвегии как места сбора разведывательной
информации, таким образом, продолжало возрастать.
Явное противоречие между отказом Норвегии от размещения со-
юзных войск и ядерного оружия на своей территории и ее добро-
вольным и активным сотрудничеством с Соединенными Штатами
в области разведки нуждается в объяснении. Один из очевидных от-
ветов заключается в том, что сбор разведданных силами норвежского
персонала и под норвежским контролем, ведущийся в основном с
норвежской территории, рассматривался в сущности как оборони-
тельная деятельность. Удивительным образом недавно рассекречен-
ные архивные документы МИД СССР отличаются отсутствием жалоб
на разведывательную деятельность самих норвежцев. Резкие ноты
протеста направлялись в тех случаях, когда речь шла об американских
разведывательных операциях, вовлекающих Норвегию, таких, как
инцидент с У-2. Не стоит забывать и о том, что альтернативой дея-
тельности контролируемой норвежцами спецслужбы — РСН — явля-
лась бы масштабная разведывательная деятельность силами самих со-
юзных великих держав на норвежской территории или вокруг нее,
в ходе которой уважение к норвежской политике «снижения напряжен-
ности» неизбежно отступило бы перед насущной потребностью Запа-
да в получении информации о постоянно усиливающейся военной
активности противника на Севере. Геостратегическое значение нор-
вежской территории, и особенно ее северных районов, в годы «холод-
ной войны» — это непреложный факт, не зависящий от политики
Норвегии. Поэтому создание Разведывательной службы Норвегии,
действующей в тесном сотрудничестве с союзниками, но под нацио-
нальным контролем, являлось и наилучшей из альтернатив, и наилуч-
шим вкладом страны в совместные оборонные мероприятия Западно-
го альянса.
Что же касается не слишком многочисленной, но весьма шумной
оппозиции внутри страны, выступавшей против растущего участия
Норвегии в военной активности союзников, особенно американцев,
то и здесь разведка имела свои преимущества благодаря полной сек-
ГЛАВА 10. НА СЕВЕРНОМ РУБЕЖЕ НАТО 303
Имея общую границу с СССР, Норвегия стала играть важную роль в сборе разведыватель-
ной информации об обстановке на территории советского Северо-западного военного ок-
руга. Только воды Баренцева моря отделяли две радарные и разведывательные станции
слежения в Вардё, изображенные на снимке, от Кольского полуострова.
ретности своих действий. Этого не скажешь о периодических посеще-
ниях страны союзными самолетами и военными кораблями, скрыть
которые было невозможно. Учитывая, какой шум поднимали левые в
тех случаях, когда сведения о проектах в области разведки время от
времени становились достоянием гласности, утверждая, что эти опе-
рации подрывают основы базовой политики или — хуже того — пре-
вращают Норвегию в соучастника американских приготовлений к
ядерной войне, нетрудно представить, какая буря возмущения разра-
зилась бы, если бы стал известен весь масштаб сотрудничества Норве-
гии с ЦРУ и другими разведслужбами США. Стоит отметить и тот
факт, что толчком к немногочисленным советским протестам против
строительства разведывательных сооружений на территории страны в
основном становились критические статьи в норвежской прессе.
И тем не менее чрезмерная концентрация станций слежения вблизи, а
то и на расстоянии прямой видимости от советской границы стала на
определенном этапе вызывать некоторое беспокойство. В 1964 г., по-
лучив новые предложения о расширении разведывательной деятель-
ности, начальник штаба вооруженных сил счел необходимым преду-
304 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
предить, что подобные акции могут вызвать раздражение русских. Од-
нако начальник РСН Вильгельм Эванг сумел добиться одобрения
этих планов, заметив, что, если Норвегия откажется от наращивания
усилий в области разведки, западные союзники постараются добыть
нужную информацию другими способами, представляющими гораздо
большую опасность для советско-норвежских отношений.
Следует признать, что, с точки зрения внешней политики Нор-
вегии в обстановке «холодной войны», сотрудничество с Соединен-
ными Штатами в области разведки в целом не нанесло особого
ущерба ее усилиям убедить Советский Союз в отсутствии агрессив-
ных намерений, а возможно даже — учитывая, что альтернативой
являлась повышенная активность союзных разведок в регионе, —
способствовало сохранению на Крайнем Севере низкого уровня на-
пряженности в период конфликта между Востоком и Западом. С дру-
гой стороны, в глазах союзников, и особенно американцев, готов-
ность Норвегии к сотрудничеству, несомненно, служила противове-
сом мнению о Норвегии как недостаточно активном члене НАТО,
вызванному ее многочисленными «добровольными ограничения-
ми», направленными против полной интеграции в военные меро-
приятия союзников.
Северный фланг в 1970—80-х гг.
Как мы видели, в 1950-х гг. усилия, часто называемые «борьбой Нор-
вегии за северный фланг», не были особо успешными. Уже в 1962 г.
английский генерал, возглавлявший Северное командование НАТО,
кратко сформулировал суть положения в газетном интервью: «Что-
бы обеспечить безопасность Северной Норвегии, необходим пол-
ный контроль над Южной Норвегией. Чтобы обеспечить безопас-
ность Южной Норвегии, нужно контролировать выход из Балтики.
Чтобы удерживать выход из Балтики, нужен контроль над островной
частью Дании и Ютландским полуостровом. А ключом к Ютландии
является Шлезвиг-Гольштейн». Другими словами, главное место в
натовской стратегии в Европе по-прежнему занимал континенталь-
ный Центральный фронт, хотя следует отметить, что члены британ-
ского Комитета по разведке, оценивая в 1956 г. аналитическую запи-
ску НАТО о характере будущих угроз на период с 1956 по I960 г.,
признали: «В ходе рассматриваемого периода по мере усиления мо-
щи Северного флота возрастет и значение быстрого захвата Север-
ной Норвегии»18. Однако лишь в конце 1960-х гг. наращивание сил
Г !?!'
1____________________________________ГЛАВА 10, НА СЕВЕРНОМ РУБЕЖЕ НАТО 305
! советского военно-морского флота на Севере начало вызывать оп-
J ределенное беспокойство у норвежских военных, отвечавших за
] планирование операций, и пройдет еще много лет, прежде чем НАТО
j пожелает или сможет принять какие-то контрмеры против этой кон-
§ кретной угрозы.
; Однако в 1970-е гг. НАТО во многом стало проявлять более пози-
тивное отношение к выделению войск, предназначенных в первую
очередь для защиты Норвегии, и складированию тяжелой техники и
снаряжения для подкреплений — прежде всего американских, но так-
же и некоторых частей английских и канадских ВВС и сухопутных
сил, которые можно было бы перебросить туда в период кризиса. В ча-
стности, система ПВО на северном фланге была серьезно усовершен-
ствована благодаря программе БОС («Базы для совместных опера-
ций»), в рамках которой большинство норвежских авиабаз (само их
строительство осуществлялось за счет массированных денежных вли-
ваний НАТО) было приспособлено и оборудовано для совместных
операций норвежской авиации и специально выделенных частей ВВС
США. Кроме того, были созданы условия, позволявшие самолетам с
авианосцев американского ВМФ действовать с норвежских аэродро-
мов. Деятельность в этом направлении велась теми же темпами и в
1980-х гг., прежде всего через договоренность, в соответствии с кото-
рой в Центральной Норвегии складировалось все тяжелое вооруже-
ние, необходимое для оснащения десантной бригады морской пехоты
США численностью около 13 тысяч человек. Хотя соображения опе-
ративной гибкости требовали, чтобы большинство частей, предназна-
ченных для Норвегии, могли в кризисной ситуации перебрасываться и
в другие регионы, норвежский театр военных действий оставался глав-
ным пунктом назначения для союзного контингента максимальной
численностью в четыре пехотные бригады и 14—16 авиаэскадрилий.
Кроме того, новая стратегия военно-морских операций США, разра-
ботанная в 1980-х гг., знаменовала собой решительный отказ от харак-
терного для предыдущего десятилетия постепенного отступления и от-
вода линии морской обороны союзников за барьер Гренландия—Ис-
ландия—Соединенное Королевство. Вместо этого новая стратегия
предусматривала постоянное присутствие в Северной Атлантике и
Норвежском море мощных соединений американского ВМФ.
Таким образом, в 1980-х гг., в условиях усиления гонки вооруже-
ний между СССР и США и обострения отношений между Востоком
и Западом из-за войны в Афганистане, перспектива успешной оборо-
ны Норвегии выглядела лучше, чем в любой предыдущий период «хо-
лодной войны». Большинство из принимаемых мер приветствова-
20-2165
306 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
лось и даже поощрялось норвежским правительством, а также поль-
зовалось поддержкой общественности. Страх норвежцев перед со-
ветской угрозой усилился после вторжения в Афганистан, также
имевший общую границу с СССР. После ареста в 1984 г. молодого
полного политических амбиций дипломата Арне Трехолта по обвине-
нию в шпионаже в пользу Советского Союза в двусторонних отноше-
ниях также наметилась тенденция к ухудшению. Трехолт был приго-
ворен к двадцати годам тюремного заключения, а в ходе процесса вы-
сказывались предположения, что его предательство нанесло обороне
Норвегии непоправимый ущерб. Кроме того, Трехолт сыграл опреде-
ленную роль в ходе переговоров 1977 г., когда Норвегия пошла на со-
глашение с СССР об установлении «серой зоны» в Баренцевом море
впредь до разрешения спора о границах континентального шельфа и
экономических зон двух стран. Это соглашение, сохраняющее силу
и по сей день из-за непреклонной позиции России, с самого начала
подверглось резкой критике как дающее односторонние преимуще-
ства советской стороне, а также как опасная уступка стремлению
СССР заключать двусторонние сделки со своим маленьким соседом.
Более того, в 1983 г. произошел очередной инцидент из целого ряда
случаев, вызывавших подозрения, что советские подводные лодки
проникают в территориальные воды Норвегии. Как обычно в таких
случаях, виновного — если нарушение вообще имело место — уста-
новить не удалось, но подозрения сохранялись, особенно памятуя
нашумевший эпизод, когда в 1981 г. советская подводная лодка села
на камни у берегов Швеции.
И все же в настроениях норвежской общественности, проявляв-
шей удивительную последовательность в поддержке НАТО и членства
Норвегии в альянсе, начали проявляться признаки усталости от «хо-
лодной войны». Действительно ли так необходимы все эти меры по
укреплению обороны и военные расходы? Не увеличат ли гонка во-
оружений и тысячи ядерных ракет опасность возникновения войны
из-за случайности или другой причины? Не превращается ли «холод-
ная война» исключительно в двустороннее соперничество двух сверх-
держав, в котором их союзники — просто пешки? Подобные вопросы
периодически возникали и в предыдущие периоды «холодной вой-
ны», но критика умолкала после таких акций СССР, как вторжение в
Венгрию в 1956 г., Чехословакию в 1968 г. и Афганистан в 1980 г. Од-
нако к середине 1980-х гг. стремление выбраться из заколдованного
круга противостояния, казалось, владело людьми сильнее, чем когда
либо раньше.
ГЛАВА 10. НА СЕВЕРНОМ РУБЕЖЕ НАТО 307
Ностальгия по нейтрализму?
Как уже отмечалось в данной главе, стремление правительства увели-
чить вклад Норвегии в укрепление своей обороны в период ускорен-
ного перевооружения НАТО с 1951 по 1954 г. встретило немалое со-
противление со стороны некоторых членов кабинета, влиятельных
кругов в НРП и уже упоминавшихся «национал-консерваторов». Во
многом это сопротивление можно объяснить инстинктивным неже-
ланием тратить деньги на военных и ощущением, что вооруженные
силы Норвегии переходят под контроль иностранцев. Но следует за-
дать и другой вопрос: может быть, после того, как угроза войны, ца-
рившая в мире в 1948—51 гг., несколько ослабла, нейтралистские и
даже изоляционистские настроения снова взяли верх? Многие нор-
вежцы не верили, что у Советского Союза существуют экспансио-
нистские планы в Европе за пределами «барьера» из стран-сателли-
тов, а у самой Норвегии серьезных конфликтов с русскими не бы-
ло — она с незапамятных времен жила в мире со своим восточным
соседом. Сдерживающее воздействие оказывал и сам Атлантический
пакт, ведь западные великие державы взяли на себя торжественное
обязательство прийти на помощь Норвегии. Кроме того, если нор-
вежская территория в условиях «холодной войны» приобрела столь
важное значение, то разве западные державы, исходя хотя бы исклю-
чительно из собственных интересов, не позаботятся, чтобы она не
попала под советский контроль? Другой стороной медали было чув-
ство неловкости, испытываемое многими норвежцами из-за того, что
членство в Союзе каким-то образом превращало их в своего рода со-
участников колониальной политики Франции и Португалии, кото-
рую они осуждали.
Эйнар Герхардсен, вновь занявший пост премьер-министра в 1955 г.,
всегда держал руку на пульсе настроений в своей партии. Возможно,
он к тому же попал под влияние левых взглядов своей политически
активной жены Верны Герхардсен. Как бы то ни было, он казался бо-
лее восприимчивым к подобным настроениям, чем его министр ино-
странных дел Хальвард Ланге. Впервые признаки легких расхождений
между ними проявились, когда Герхардсен стал первым главой прави-
тельства страны НАТО, получившим приглашение посетить Совет-
ский Союз. Поскольку сам Герхардсен, несомненно, поощрял эту
инициативу Москвы, правительство сочло, что отказ от визита будет
воспринят как провокация. Однако члены кабинета твердо решили,
что, вопреки пожеланиям советской стороны, тематика его бесед
должна ограничиваться вопросами двусторонних экономических и
308 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
культурных отношений. Поэтому Ланге остался дома, и единственным
членом правительства, сопровождавшим Герхардсена, был министр
торговли. Визит состоялся в ноябре 1955 г.; сам премьер-министр и
принимающая сторона, судя по всему, оценили его результаты как ус-
пешные. Однако в самой Норвегии он вызвал явно противоречивую
реакцию. Многие представители правительственных кругов и руко-
водства НРП были просто ошеломлены, когда премьер-министр из-
ложил сделанные ему в Москве предложения об установлении широ-
ких двусторонних контактов и сотрудничества на партийном и
профсоюзном уровнях. А министр иностранных дел Ланге был оше-
ломлен тем, что Герхардсен согласился включить декларацию о нор-
вежской «базовой политике» в заключительное коммюнике по ито-
гам визита*, тем самым придав ей вид двустороннего обязательства, а
не одностороннего заявления.
Разногласия между Герхардсеном и Ланге не следует преувеличивать.
Ланге не был противником контактов, способных вывести Советский
Союз из международной изоляции по отношению к западным держа-
вам. Но он явно хотел ограничить эти контакты чисто практическими
делами — торговлей и другими вопросами экономического сотрудниче-
ства, культурными и спортивными обменами, — избегая всего, что мог-
ло поставить под сомнение твердую приверженность Норвегии союзу с
Западом. Премьер-министр, напротив, несомненно считал, что и в по-
литической сфере советско-норвежский диалог может и в политической
сфере способствовать общему снижению напряженности между Восто-
ком и Западом. Венгерские события осенью 1956 г. привели к временной
приостановке дальнейших усилий в этом направлении. Но неожидан-
ное предложение Герхардсена на натовской встрече на высшем уровне в
Париже в декабре 1957 г. отложить размещение ядерного оружия в Евро-
пе, чтобы изучить возможность переговоров с СССР о сокращении во-
оружений, показало, что его надежды на продолжение диалога не
уменьшились. Сам Ланге какое-то время обдумывал различные подхо-
ды к проблеме контроля над вооружениями, в том числе запрет на ядер-
ные испытания и меры по нераспространению ядерного оружия. Разни-
ца была в том, что Ланге стремился заручиться поддержкой этих предло-
* Включенная в коммюнике формулировка: «В связи с вопросом с совет-
ской стороны Премьер-министр Э. Герхардсен дал заверение, что норвежское
правительство не будет содействовать политике, имеющей агрессивные цели,
и не предоставит баз на норвежской территории иностранным вооруженным
силам, пока Норвегия не подвергнется нападению или угрозе нападения» со-
ответствовала первой норвежской декларации об этом, сделанной 1 февраля
1949 г. (См.: «Советско-норвежские отношения...» Док. 324, 327, 382).
ГЛАВА 10, НА СЕВЕРНОМ РУБЕЖЕ НАТО 309
жений со стороны Союза и был против «сольных выступлений» Норве-
гии как занятия не только бесполезного, но и способного повредить и
самой задаче, и позиции страны в НАТО. Именно взгляды Герхардсена
точнее всего отражали преобладающее настроение в норвежском обще-
стве того времени. Кроме того, его позиция, по крайней мере на тот мо-
мент, предотвратила выход из НРП ее левого крыла, все резче выступав-
шего против НАТО и ядерного оружия.
Министр иностранных дел Ланге был твердым сторонником
«тихой» дипломатии и постепенно пришел к выводу, что контакты с
восточноевропейскими странами более плодотворны с точки зре-
ния изучения возможностей для снижения напряженности между
Востоком и Западом. Лучшим кандидатом для подобных контактов
была Польша — взгляды польского министра иностранных дел Ада-
ма Рапацкого на проблему ядерного оружия совпадали с позицией
самого Ланге — и с 1957 г. Ланге вел с ним активный диалог, соста-
вив даже переработанный вариант «плана Рапацкого», направлен-
ного на постепенное сокращение ядерных и обычных вооружений
в Центральной Европе. Однако и этот план, и его более поздние мо-
дификации были отвергнуты союзниками Норвегии по НАТО. Кро-
ме того, содержащиеся в нем идеи вызвали резкую критику более
консервативно настроенных членов комитета стортинга по между-
народным делам. Отстаивая свои предложения, Ланге поделился с
ними своей философией, заметив, что призванием малых государств
является:
«... испробовать все возможности для поиска, так сказать, нового способа
наступления на проблемы политики и безопасности в Европе, чтобы вы-
браться из траншей, куда мы зарывались последние десять лет, и оказать-
ся в новой ситуации, при которой мы обладаем определенной свободой
маневра и определенными возможностями, чтобы изучить и нащупать
путь навстречу другой стороне, посмотреть, могут ли у нас быть точки со-
прикосновения, и тем самым приступить наконец к распутыванию само-
го тугого узла политических проблем в Европе»19.
Публично Ланге, не желавший раскрывать наличие разногласий в Со-
юзе, естественно, вынужден был представлять натовские возражения
как собственные выводы, к которым он пришел по зрелом размышле-
нии, тем самым способствуя ложному впечатлению о себе как некоем
Покорном слуге альянса.
Впечатление о Ланге как чересчур преданном защитнике политики
НАТО только усилилось благодаря большей готовности и способности
310 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
его преемника представить себя в качестве независимо мыслящего че-
ловека. Йон Линг, лидер Консервативной партии, занявший пост ми-
нистра иностранных дел в 1965 г., когда тридцатилетнее правление
НРП было прервано созданием коалиционного несоциалистического
правительства, стремился развеять опасения/левых, что партийная
принадлежность превратила его в адепта «холодной войны», незаслу-
женно критикуя и даже высмеивая сторонников жесткой линии среди
правых. По сравнению с временами Ланге принемизменился скорее
фасад, чем содержание внешней политики. Но Лингу повезло в том,
что срок его пребывания в правительстве совпал с приходом Вилли
Брандта на должность министра иностранных дел, а позднее канцлера
Федеративной Республики Германии: новаторская «восточная поли-
тика» последнего придала респектабельность политическим контак-
там с Восточной Европой. В Норвегии фигура Брандта вызывала не-
малое восхищение, связанное помимо прочего и с тем, что именно
в этой стране он нашел убежище, бежав из нацистской Германии
в 1930-х гг., а с 1941 г. вплоть до возвращения в германскую полити-
ку после окончания войны имел норвежское гражданство. В конце
1960-х — начале 1970-х гг. Норвегия стала горячим сторонником раз-
рядки, и ведущая роль Германии в этом процессе, несомненно, смяг-
чала скептицизм в отношении НАТО, порожденный войной США
во Вьетнаме.
НРП лишилась власти отчасти и из-за того, что в 1961 г. от нее от-
кололось левое крыло, образовавшее Социалистическую народную
партию. Центральным пунктом политической платформы левых был
выход Норвегии из НАТО, и, хотя новая партия пользовалась доволь-
но скромной поддержкой среди избирателей, ее шумные кампании в
пользу «самоопределения» Норвегии в отношении как НАТО, так и
Европейского экономического сообщества находили более широкий
отклик в общественных кругах, отвечая их нейтралистским настрое-
ниям. Судя по опросам общественного мнения, поддержка норвежца-
ми членства страны в НАТО по-прежнему сохранялась на высоком
уровне. Но неприятие ядерного оружия было широко распространено
и в рядах НРП, и в центристских партиях. Поэтому в 1975 г. предста-
вителям Социалистической народной партии удалось убедить прави-
тельство официально ввести еще одно «добровольное ограничение»
в виде полного запрета иностранным военным кораблям с ядерным
оружием на борту заходить в норвежские порты. Запрет был чисто
формальным — контроль за его соблюдением был невозможен, ведь
эти корабли пользовались иммунитетом от досмотра, а ядерные дер-
жавы-союзницы неизменно отказывались подтвердить или опроверг-
ГЛАВА 10. НА СЕВЕРНОМ РУБЕЖЕ НАТО 311
нуть наличие ядерного оружия на их борту. Но он ставил в потенци-
ально неловкое положение страну, добивавшуюся более заметного
присутствия военно-морских сил союзников в Северном и Норвеж-
ском морях.
Вопрос о ядерном оружии вновь оказался в центре внимания в
конце 1970-х гг. После того как в 1961 г. правительство подтвердило
свой запрет на размещение ядерного оружия на норвежской террито-
рии, норвежцы в общем молчаливо соглашались с тем, что союзные
подкрепления, перебрасываемые на помощь Норвегии в кризисной
ситуации, возможно, будут иметь такое оружие в своем арсенале.
Втайне проводились и некоторые подготовительные меры, позволя-
ющие норвежским войскам использовать это оружие. Но когда в
1970-е гг. контроль над вооружениями стал главным вопросом на по-
вестке дня в области международной безопасности из-за резкого уве-
личения ядерных арсеналов обеих сверхдержав, по всему Западу про-
катилась волна антиядерных демонстраций. Тогда левые элементы в
рядах Н РП решили возобновить дискуссию о ядерной стратегии НАТО.
Проводились кампании против предлагаемых новых видов вооруже-
ния вроде нейтронной бомбы, убивающей людей, но не причиняю-
щей материального ущерба, или размещения в Европе большого ко-
личества ракет средней дальности в качестве противовеса аналогич-
ным советским ракетам, а также за создание в Северной Европе
безъядерной зоны. На этот раз к движению присоединились женские
организации и религиозные группы, и оно получило большую под-
держку центристски настроенных избирателей. В 1979 г. была начата
хорошо организованная кампания под лозунгом «Нет ядерному ору-
жию!» — вскоре число ее участников достигло 100 тысяч человек.
Под петицией в поддержку безъядерной зоны на Севере Европы и
против размещения ядерного оружия на норвежской земле даже во
время войны поставили свои подписи полмиллиона человек — вось-
мая часть всего населения.
Находившееся в тот момент у власти правительство НРП оказа-
лось в затруднительном положении, особенно в связи с предложени-
ем об оснащении натовских сил в Европе крылатыми ракетами и бал-
листическими ракетами средней дальности. Этот шаг планировался в
качестве контрмеры против наращивания количества ракет средней
дальности СС-20 на территории стран Варшавского договора, а поло-
жительное решение НАТО по ракетам сопровождалось предложени-
ем в адрес СССР начать переговоры, имея в виду добиться одновре-
менного и параллельного сокращения числа таких ракет. Поскольку
Размещение ракет в Норвегии не предусматривалось, правительство
312 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
склонялось в пользу такого комбинированного решения, делая упор
на той его части, которая касалась переговоров. Но на этот раз взбун-
товались рядовые члены НРП, а их протест поддержали несколько ее
парламентских представителей и членов кабинета. Было срочно вы-
работано компромиссное предложение, и премьер-министру даже
удалось убедить американцев, а затем и СовёШАТО одобрить часть
его пунктов. За счет этого правительство смогло выдержать бурю, но
политические последствия так называемого «двойного решения» и
проходившей параллельно дискуссии о безъядерной зоне в Северной
Европе способствовали поражению НРП на выборах осенью 1981 г.
Пришедшее к власти правительство Консервативной партии поло-
жило вопрос о безъядерной зоне под сукно. НРП, оказавшаяся те-
перь в оппозиции, сбавила тон своих требований в поддержку этой
идеи — отчасти потому, что американцы выступили с едва прикрыты-
ми угрозами в случае создания такой зоны приостановить действие
планов переброски подкреплений в Норвегию.
Правительству консерваторов во главе с Коре Уиллоком вскоре
удалось восстановить репутацию Норвегии в качестве надежного со-
юзника. Стратегическая оборонная инициатива президента Рональда
Рейгана, или план «звездных войн», занявшая в середине 1980-х гг. ос-
новное место на повестке дня, вызвала сильное неодобрение боль-
шинства европейских стран—членов НАТО. Но Норвегия воздержа-
лась от публичной критики программы, чтобы не испортить норвеж-
ско-американские отношения в области безопасности. Ситуация
изменилась после падения кабинета Уиллока в мае 1986 г. и возвраще-
ния НРП к власти. Вскоре после этого на встрече министров обороны
стран НАТО представитель Норвегии Юхан Ёрген Хольст отказался
поставить свою подпись под коммюнике, где выражалась общая под-
держка позиции США по вопросам обороны и космического оружия.
Таким образом, Норвегия впервые присоединилась к Дании и Греции
в списке так называемых «стран с поправками» — стран, которые вре-
мя от времени сопровождали собственными оговорками согласован-
ные заявления и коммюнике НАТО. Реакция американцев была рез-
кой. Работа совместной американо-норвежской аналитической груп-
пы по вопросам обороны и безопасности, которая уже десять лет
служила неофициальным каналом для привлечения внимания США к
проблемам северного фланга, была временно приостановлена. Кроме
того, Соединенные Штаты отозвали свое предложение о финансиро-
вании модернизации норвежской ПВО. Кризис постепенно сошел на
нет, но отношения между двумя странами оставались прохладными,
поскольку правительство НРП решило еще и ужесточить запрет на
ГЛАВА 10. НА СЕВЕРНОМ РУБЕЖЕ НАТО 313
На этом наброске, сделанном Верховным командованием оборонительных сил Норве-
гии, обрисована ситуация, сложившаяся в ходе самых масштабных маневров советско-
го ВМФ, состоявшихся в 1985 г. под названием «Лето». Прямоугольниками обозначены
«завесы», образованные советскими подводными лодками на пути союзных подкрепле-
ний для Норвегии (их маршруты обозначены пунктирными линиями). Изогнутая ли-
ния, идущая от побережья в районе Мурманска, показывает маршрут советского воен-
но-морского оперативного соединения во главе с авианесущим крейсером «Киев».
314 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
визиты союзных кораблей с ядерным оружием. Незадолго перед этим
аналогичный указ был принят и в Новой Зеландии,..и Соединенные
Штаты явно стремились предотвратить распространений этой заразы.
Норвегии вновь пришлось уступить. / \
Самый шумный спор, однако, разразился' по вопросу об экспорт-
ных поставках для советской судостроительной промышленности,
осуществляемых норвежской фирмой «Конгсберг Вопенфабрикк» и
японской корпорацией «Тошиба». Речь шла об оборудовании, позво-
лявшем добиться снижения шума винтов подводных лодок. С самого
начала «холодной войны» американцы настаивали на введении стро-
гого контроля над экспортом стратегических материалов. Норвегия и
другие европейские страны в целом следовали в этом вопросе за аме-
риканцами, хотя зачастую не очень охотно. Администрация Рейгана,
подстегиваемая консерваторами в Сенате, была преисполнена реши-
мости проводить жесткую линию в этом и других вопросах. Скандал
вокруг «дела KB/Тошиба» в 1987 г. затронул особенно болезненную
струну: растущий подводный флот был главной компонентой совет-
ской угрозы. Американцы «требовали сатисфакции» в разных фор-
мах, и норвежскому правительству пришлось задействовать весь арсе-
нал уступок и дипломатических обращений, чтобы предотвратить пе-
рерастание спора в долговременный разлад. Особого интереса
заслуживает предостережение Норвегии о том, что у общественности
может возникнуть впечатление, будто сверхдержава использует такти-
ку запугивания в отношении малой страны-союзницы вместо того,
чтобы искать соглашения, основанного на общих интересах.
Расхождения, разногласия, а иногда и споры, периодически воз-
никавшие между Норвегией и НАТО или между Норвегией и Соеди-
ненными Штатами, как мы видели, различались по своему характеру
и интенсивности. За исключением последнего десятилетия «холодной
войны», они были не настолько серьезны, чтобы повредить образу
Норвегии как готового к сотрудничеству и лояльного союзника, дела-
ющего все возможное, чтобы внести свой вклад в обеспечение безо-
пасности Запада теми способами и средствами, которыми располага-
ла малая страна, находящаяся на северном рубеже НАТО. В период
«холодной войны» правительства Норвегии в вопросах политики бе-
зопасности в целом старались придерживаться курса, выработанного
еще в годы Второй мировой войны Лондонским правительством в из-
гнании: сначала сотрудничество, а потом уже его ограничения. На об-
щем фоне политики НАТО позиция Норвегии выделялась в основном
по двум причинам: из-за ее добровольных ограничений военного
присутствия союзников и их деятельности на территории страны и
ГЛАВА 10. НА СЕВЕРНОМ РУБЕЖЕ НАТО 315
В конце 1970-х гг. волна маршей протеста против ядерного оружия поднялась на новую
высоту. Изображенный на снимке митинг, состоявшийся в 1982 г., проходил под
лозунгом «Превратим Северную Европу в безъядерную зону». С аналогичным
требованием выступал и Советский Союз; кроме того, оно пользовалось поддержкой
правительства Финляндии.
антиядерного курса Норвегии во всех его разнообразных проявлени-
ях. Обе эти политические линии могли быть истолкованы и истолко-
вывались как целесообразные и разумные меры, призванные не допу-
стить возникновения у СССР ощущения уязвимости в отношении
ключевого пограничного региона. Кроме того, они были важными
элементами так называемого «северного баланса»: этот термин пред-
полагал наличие связи между добровольными ограничениями Норве-
гии и сдержанностью советской политики в отношении Финляндии.
И все же по сути они были, по крайней мере отчасти, вызваны явле-
нием, которое я назвал «изоляционистским импульсом»: стремлени-
ем укрыться от угрожающих реалий силовой политики желанием не
принимать на себя обязательств и ответственности, неотделимых от
членства в Союзе, построенном по принципу «один за всех и все за
одного». С этим сочеталась и старая убежденность в «автоматической
316 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
защите»: например, в 1983 г. один из лидеров движения «Нет ядерно-
му оружию!» писал, что НАТО «в собственных интересах предпримет
все усилия для удержания норвежской территории»20. Именно эта
раздвоенность поведения — нечто среднее между лояльностью и «осо-
бой позицией» — лежит в основе двух противоречащих друг другу оп-
ределений Норвегии, часто встречающихся в ходе публичных дебатов.
Согласно одной из них Норвегию — с некоторым презрением — на-
зывают «самым прилежным учеником в натовской школе». Сторон-
ники другой характеристики — опять же с некоторым презрением —
называют позицию Норвегии в альянсе «полуприсоединением». Оба
аргумента явно далеки от истины. И все же методом «от противного»
они являются свидетельством успешного сочетания в политике Нор-
вегии готовности к сотрудничеству с жесткой защитой своих особых
интересов, умелого прикрытия ностальгии по нейтрализму набором
абсолютно рациональных аргументов.
Глава 11. «Наши международные
материальные связи»: сотрудничество
или интеграция? (1945-1994)
Введение
Первый министр иностранных дел Норвегии в 1905 г. назвал «наши
международные материальные связи» и нейтралитет главными на-
правлениями внешней политики страны1. Опыт Второй мировой вой-
ны потребовал перехода от нейтралитета к участию в международном
сотрудничестве в области безопасности. Но «новый интернациона-
лизм», получивший известность под названием «атлантической поли-
тики» Норвегии, заключался не только в этом. Новый подход Норве-
гии к отношениям с внешним миром, заявленный правительством
в изгнании, не ограничивался вопросами безопасности и оборонной
политики. В своем выступлении по радио 15 декабря 1940 г. министр
иностранных дел Трюгве Ли упомянул и об «экономическом сотруд-
ничестве, обеспечивающем социальную стабильность и предотвра-
щающем кризисы, способные разрушить экономическую жизнь и
остановить социальный прогресс». Рамки предполагаемого сотруд-
ничества охватывали прежде всего западные страны, Британское
Содружество Наций и Соединенные Штаты — естественных эконо-
мических партнеров Норвегии, к тому же объединенных с ней об-
щими идеалами и традициями свободы. В статье, опубликованной в
«Таймс» 14 ноября 1941 г., Ли выразился более конкретно, отметив
«некоторые основные факты, касающиеся экономического сотруд-
ничества»:
«Один из них состоит в невозможности добиться политической стабиль-
ности без международного экономического сотрудничества, а другой —
в том, что совершенно очевидно, что к прежней либеральной экономи-
ческой системе возврата не будет. Война привела все страны к необходи-
мости создавать национальную плановую экономику под управлением
государства. В первые послевоенные годы перед нами встанут гигант-
318 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ские задачи восстановления экономики, и очевидно, что справиться с
ними можно будет только с помощью единого плана. [...] Тем самым бу-
дет сделан первый шаг к плановой экономике в международном масшта-
бе. Следующим шагом станет регулирование рынков и согласованные
действия по открытию новых рынков. Это, несомненно, важнее, чем
столь активно обсуждаемый вопрос о свободном доступе к сырьевым ре-
сурсам».
Вряд ли можно было ожидать, что подобный план создания безопас-
ного мира на началах социальной демократии переживет столкнове-
ние с американским рыночным либерализмом, пусть и в упаковке
рузвельтовского «Нового курса». Но создание в 1944 г. Всемирного
банка и Международного валютного фонда означало, что в области
экономического сотрудничества действительно предпринимаются
некоторые шаги по упорядочению ситуации в мире. Можно сказать,
что началось воплощение в жизнь основных принципов программы
Трюгве Ли. Но окажется ли американский вариант мирового эконо-
мического порядка приемлемым для Норвегии? Оговорки, высказан-
ные Норвегией в связи с требованиями ускоренной либерализации
торговли — о них мы уже упоминали, говоря о «плане Маршалла», —
а также в связи с идеей экономической и политической интеграции
Западной Европы, позволяли предположить, что лежащий впереди
путь будет тернистым.
Для Норвегии первостепенную важность представлял тот факт,
что экономическое развитие страны должно строиться на принци-
пах государства всеобщего благосостояния, сопровождаясь полной
занятостью и равным доступом к социальным услугам. Таким обра-
зом, речь шла о плановой экономике на социал-демократических
началах. Более того, хотя Норвегия относительно мало пострадала
от войны и оккупации, одним из первостепенных приоритетов пра-
вительственной политики послевоенного восстановления стало со-
здание основы для долгосрочного экономического развития. Это
требовало особого упора на инвестиции в производственное обору-
дование и иные средства производства в ущерб быстрому удовле-
творению отложенного спроса на потребительские товары. Кроме
того, существовала проблема защиты норвежского сельского хозяй-
ства и рыболовства от конкуренции стран, чьи производственные
методы основывались на преимуществах более высокого уровня ин-
дустриализации и — в сельском хозяйстве — на более благоприят-
ном климате. Многие норвежцы, жившие на побережье и в север-
ных районах страны, по-прежнему зарабатывали на жизнь, совме-
ГЛАВА 11. «НАШИ МЕЖДУНАРОДНЫЕ МАТЕРИАЛЬНЫЕ СВЯЗИ»... (1945-1994) 319
щая работу в мелких фермерских хозяйствах с прибрежным рыбо-
ловством2.
С другой стороны, реальной была и чрезвычайно сильная зависи-
мость Норвегии от внешней торговли, составлявшей около 40% вало-
вого национального продукта. Свобода торговли в мировом масштабе
способствовала бы и интересам ее торгового флота, зарабатывавшего
иностранную валюту, необходимую для финансирования потребнос-
тей страны в импорте. Проблема состояла в том, как совместить эти
интересы с жестким регулированием внутри страны. Как отреагирует
Норвегия на неизбежный процесс создания интеграционных структур
в мировой экономике? Не превратится ли изоляционистский им-
пульс, отступивший перед лицом императива в области националь-
ной безопасности, в барьер на пути интеграции Норвегии в трансна-
циональные экономические структуры? Новый министр иностран-
ных дел Хальвард Ланге, придя на этот пост в феврале 1946 г., судя по
всему, был настроен в пользу интернационалистского подхода: Нор-
вегии придется приспосабливать свои экономические планы к «тре-
бованиям организованного международного сотрудничества в эконо-
мических вопросах. Нам не следует цепляться за старые концепции
абсолютного национального суверенитета». Но немалый процент из-
бирателей, поддерживавших НРП, составляли мелкие фермеры и ры-
баки, и ей приходилось бороться за них с центристскими партиями,
чьи изоляционистские традиции по-прежнему пользовались немалой
популярностью.
Европейское сотрудничество без интеграции
Организация европейского экономического сотрудничества (ОЕЭС),
служившая с 1948 г. механизмом для осуществления «плана Маршал-
ла» вместе с американской Администрацией экономического сотруд-
ничества (АЭС), являлась межправительственным учреждением, не
обладавшим наднациональными полномочиями, способными отпуг-
нуть противников интеграции в Норвегии и других странах. Но давле-
ние Соединенных Штатов, требовавших ускоренной либерализации
торговли, начиная с создания таможенного союза, получило сильную
поддержку со стороны европейских стран—членов ОЕЭС. У Велико-
британии и скандинавских стран эта идея вызывала одинаково силь-
ную неприязнь, так что Норвегия, Швеция и Дания, поиграв с идеей
Скандинавского таможенного союза, вместе с англичанами создали
Довольно слабую консультативную систему под названием UN1SCAN.
320 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Показная готовность Норвегии обсуждать идею Скандинавского та-
моженного союза была не более чем притворством: конкурентное
преимущество шведской промышленности по сравнению с значи-
тельно менее индустриально развитой Норвегией за годы войны толь-
ко увеличилось. Норвежские фермеры не имели шансов в конкурент-
ной борьбе с современным и высокоэффективным сельским хозяйст-
вом Дании.
Здесь впервые проявился образ действий, который в дальнейшем
будет повторяться раз за разом. Сталкиваясь с давлением в пользу уси-
ления интеграции на общеевропейском уровне, Норвегия, как прави-
ло, поворачивалась в другом направлении, изображая вновь пробу-
дившийся интерес к скандинавскому сотрудничеству, пока и оно не
начинало выглядеть угрожающе. В начале 1950-х гг. Норвегия какое-
то время стремилась к превращению НАТО в отправную точку для со-
здания «Атлантического сообщества», надеясь дополнить структуру
по обеспечению безопасности с ярко выраженной тенденцией в сто-
рону интеграции, политическим и экономическим сотрудничеством в
самой расплывчатой форме. В августе 1950 г., выступая на заседании
Совета Европы, председатель комитета стортинга по внешней поли-
тике Финн Муэ заявил, что Норвегия
«не намерена создавать трудности на пути региональных соглашений,
будь то франко-итальянский союз, франко-германский союз или еще бо-
лее крупный федеративный союз. Мы только просим, чтобы норвежский
народ мог сам решить, желает ли он вступать в такой союз, учитывая к то-
му же, что все мы являемся членами более значительного и важного сооб-
щества — Атлантического»3.
В Норвегии и северная, и атлантическая структуры пользовались
большей популярностью, чем европейская, хотя и по разным причи-
нам. Сотрудничество северных стран обладало естественным преиму-
ществом географической близости, сильной культурной и языковой
общности, и ряд совместных проектов ограниченного масштаба дей-
ствительно осуществлялся под эгидой Северного совета. Но попытки
перейти от практического сотрудничества к схемам, отдававшим ин-
теграцией, как правило, пробуждали к жизни призраки историческо-
го прошлого, вроде притязаний Швеции на лидерство, или опасений
Норвегии оказаться в подчинении у бывших партнеров по униям.
Притягательность атлантической структуры имела глубокие корни в
давней пробританской ориентации Норвегии, подпитывалась интере-
сами торговли и судоходства, подкреплялась опорой на морскую
ГЛАВА 11, «НАШИ МЕЖДУНАРОДНЫЕ МАТЕРИАЛЬНЫЕ СВЯЗИ».„ (1945-1994) 321
мощь Англии в деле обеспечения безопасности и усиливалась за счет
тесных связей, возникших в годы войны. Хотя эти связи в какой-то
степени ограничивались «военным поколением», а в качестве гаранта
безопасности Норвегии на смену Англии вскоре пришли Соединен-
ные Штаты, пройдет еще много времени, прежде чем прежнюю бли-
зость между Англией и Норвегией заменит американо-норвежское
партнерство. Процесс, начавшийся в конце 1940-х гг., носил несколь-
ко иной характер: связи Норвегии с двумя англосаксонскими держа-
вами существовали бок о бок, взаимно подкрепляя друг друга. По
сравнению со всем этим «Европа», которая для норвежцев, как и для
британцев, означала континентальные страны, по-прежнему остава-
лась чужой землей — туда приятно было съездить, но не хотелось там
жить или слишком тесно связываться с этими странами4. Француз-
ской культурой очень восхищались, но на расстоянии, и пройдет мно-
го лет, пока норвежцы смогут простить Германии вторжение и оккупа-
цию их родины.
Первые «отраслевые» интеграционные меры в Европе, вроде со-
здания Европейского объединения угля и стали, Норвегию не затра-
гивали. Те, у кого этот процесс вызывал интерес, рассматривали его
как позитивные усилия, направленные на установление мира в Евро-
пе и обуздание Германии, но этот интерес был чисто абстрактным, по-
скольку вопрос о членстве Норвегии в создаваемых организациях не
возникал. В связи с продолжающимся обсуждением планов регио-
нальной интеграции в Европе как в экономике, так и в сферах оборо-
ны и безопасности действительно возникала перспектива того, что
Норвегия постепенно окажется отброшенной на обочину. Но пока
Великобритания разделяла скептицизм норвежцев, это не считалось
серьезной угрозой. Примером того, до какой степени норвежцы рас-
сматривали близкие отношения с Англией в качестве противовеса ев-
ропейским интеграционным схемам, является неудачная попытка
привязать Норвегию к объединению в области валютной и монетар-
ной политики, известному под названием стерлинговой зоны. Глав-
ным экономическим мотивом Норвегии было обеспечение притока
иностранного капитала после того, как «план Маршалла» закончит
свое действие. Английский посол в Осло с определенным энтузиаз-
мом подхватил эту идею — он хотел пойти еще дальше, выступив с
предложением о присоединении Норвегии в той или иной форме к
Британскому Содружеству Наций. Представляется сомнительным,
что такое вступление, даже в форме ассоциации, встретило бы доста-
точно широкую поддержку в Норвегии. Но само английское прави-
тельство решило, что эта идея чревата множеством трудноразреши-
г'~ 2165
322 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
мых практических затруднений — взять хотя бы тот факт, что в Со-
дружестве оказалось бы два монарха! — а Английский банк усмот-
рел в присоединении Норвегии к стерлинговому блоку лишь увели-
чение своих обязательств, не дающее никаких или почти никаких
преимуществ.
Североевропейская альтернатива?
Со стороны вопрос о северном, или скандинавском, сотрудничестве,
как правило, видится совсем по-иному, чем изнутри5. Посторонние
наблюдатели, которым бросается в глаза несомненная культурная и
политическая общность этих стран, не понимают, почему они уже дав-
но не установили между собой сотрудничество, скорее напоминающее
союз. Сами же граждане этих стран, наоборот, принимают сходство
между ними как должное и сосредоточивают взгляд — возможно, не-
сколько близорукий — на том, что их разделяет. В одной из предыду-
щих глав я попытался дать объяснение различий в стратегических под-
ходах, обусловивших крах идеи Скандинавского оборонительного со-
юза в 1948—49 гг. А поскольку вопросы национальной безопасности
обсуждаются в основном за закрытыми дверями, широкой обществен-
ности было нелегко понять, почему этот проект провалился. Что же
касается экономического сотрудничества, то здесь препятствия были
более очевидны. Одна из главных проблем заключалась в разнице
уровней промышленного развития — в этом отношении не только
Швеция, но в какой-то степени и Дания сильно превосходили Норве-
гию. Эти различия уходят корнями в далекое прошлое, но за годы
Второй мировой войны «отрыв» Швеции увеличился еще больше.
Вторым очевидным препятствием было состояние сельского хозяйст-
ва — с этой точки зрения Норвегия из-за природного рельефа и кли-
мата находилась в неблагоприятном положении. Лишь некоторые
районы на юго-востоке Норвегии можно в какой-то степени сравнить
с плодородными равнинами Дании или центральной и южной Шве-
ции. Единственной сферой, где Норвегия уже в краткосрочной пер-
спективе могла получить выгоду от такого сотрудничества, был сво-
бодный доступ к более обширному рынку сбыта рыбопродуктов.
Практически во всех остальных областях понадобился бы длительный
переходный период, прежде чем норвежская промышленность смогла
бы конкурировать с соседними странами.
Уже в 1947 г. началось обсуждение вопроса о Скандинавском
таможенном союзе в качестве одного из трех альтернативных пу-
ГЛАВА 11. «НАШИ МЕЖДУНАРОДНЫЕ МАТЕРИАЛЬНЫЕ СВЯЗИ»... (1945-1994) 323
тей к более тесному сотрудничеству. Другие два пути были связа-
ны либо с «разделением труда» между тремя странами в конкрет-
ных областях, либо в осуществлении совместных промышленных
проектов. Вопрос о таможенном союзе был включен в повестку
дня по настоянию Дании. Министр иностранных дел Хальвард
Ланге согласился с этим лишь потому, что был убежден: изучение
вопроса покажет всю иллюзорность этого плана. Именно к этому
сводилась суть первого доклада исследовательского комитета, хо-
тя он и оставлял открытой возможность для дальнейшей дискус-
сии. Особенно непреклонным было отношение к таможенному
союзу несоциалистических оппозиционных партий. Да и реакция
норвежских промышленных кругов и фермеров была явно нега-
тивной. Союз рыбаков был готов изучить вопрос при условии, что
Швеция и Дания снимут все ограничения на импорт норвежских
рыбопродуктов.
Отчасти пытаясь избежать обвинений в срыве переговоров, а
также движимое искренним желанием способствовать модерниза-
ции норвежской экономики, правительство НРП выступило с пред-
ложением продолжить изучение вопроса на основе соглашения о
частичной свободе торговли. После еще четырех лет исследований,
в ходе которых отношения между участниками переговоров обост-
рились из-за споров о правах на рыболовный промысел, Норвегия
вновь оказалась в меньшинстве. Она — и только она — выступала
как против таможенного союза, так и против ассоциации свободной
торговли. Однако в самой НРП мнения по этому вопросу раздели-
лись. Осенью 1954 г. правительство выступило с новыми инициати-
вами по созданию либо таможенного союза, либо даже общего рын-
ка в Скандинавии. Оно полагало, что норвежская промышленность
теперь лучше подготовлена к тому, чтобы устоять в конкурентной
борьбе с соседями, а также считало необходимым укрепить эконо-
мику скандинавских стран перед лицом экспансии набирающей
мощь западногерманской промышленности. Однако оппозиция со
стороны несоциалистических партий была по-прежнему сильна,
основываясь, как всегда, на националистических страхах поглоще-
ния Норвегии соседями. Свою роль играло также общее скептичес-
кое отношение к ускоренной модернизации с социалистической
окраской, угрожавшей традиционному образу жизни и экономиче-
скому благосостоянию их избирателей из сельской местности и
прибрежных районов.
Главным примером ограниченного, чисто практического сотруд-
ничества стала основанная в 1951 г. авиакомпания САС (Скандинав-
324 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ская авиатранспортная компания). Были созданы также североевро-
пейский паспортный союз и общий североевропейский рынок труда.
Таким образом северным странам в 1950-е гг. удалось сделать большой
шаг вперед. Но скандинавская интеграция для большинства норвеж-
цев оставалась неприемлемой. Европейское экономическое сотруд-
ничество, особенно если его центром была бы Великобритания, хотя
и вызывало аналогичные возражения, казалось все же предпочтитель-
ным. Это объяснялось тем, что отношение Англии к любым идеям,
отдававшим наднациональной интеграцией, было столь же скептиче-
ским. К тому же планы сотрудничества западных стран, при условии,
что во главе его стояла бы Великобритания, а Соединенные Штаты
играли роль благосклонного наблюдателя, способствовали бы укреп-
лению связей Норвегии с Западом в политической сфере и в области
безопасности.
Норвегия на перекрестках Европы
(часть 1)
В большем масштабе, и при отсутствии лучшей альтернативы, Норве-
гию вполне устраивало не слишком тесное сотрудничество в рамках
ОЕЭС, подкрепленное Европейским платежным союзом, позволяв-
шим в какой-то степени снять проблему нехватки долларов и тем са-
мым способствовавшим развитию международной торговли. Однако
в связи с возрождением идеи европейской интеграции, приведшим
в 1957 г. к договору о создании Европейского экономического сооб-
щества (ЕЭС), перед Норвегией в более острой форме замаячила пер-
спектива остаться на обочине. Предложение Англии дополнить ЕЭС
зоной свободной торговли, охватывающей все страны—участницы
ОЕЭС, не прошло из-за возражений Франции. После этого Англия,
скандинавские страны, Португалия и два нейтральных государства —
Швейцария и Австрия — в I960 г. образовали Европейскую ассоциа-
цию свободной торговли (ЕАСТ). Для Норвегии это был удовлетво-
рительный исход. Членство в ЕАСТ позволяло обойти острый вопрос
о наднациональной интеграции, к тому же эта организация объеди-
няла по крайней мере часть главных торговых партнеров Норвегии.
Кроме того, в результате жесткого торга Норвегии удалось добиться
важных уступок в отношении своего рыбного экспорта и одновре-
менно сохранить сильные протекционистские барьеры, защищаю-
щие ее сельское хозяйство. Однако вокруг новой организации сгуща-
лись тучи неопределенности: многие подозревали, что для Велико-
ГЛАВА 11. «НАШИ МЕЖДУНАРОДНЫЕ МАТЕРИАЛЬНЫЕ СВЯЗИ»- (1945-1994) 325
Едкий комментарий британского карикатуриста на разницу в масштабах и значении меж-
ду «Общим рынком» (за баранкой де Голль) и Европейской ассоциацией свободной тор-
говли (ЕАСТ) — за руль держится британский министр иностранных дел Реджинальд
Модлинг (подпись под карикатурой: «Посмотри, что я сделал из запаски»).
британии и Дании ЕАСТ — всего лишь промежуточная остановка
на пути в ЕЭС.
В 1961 г. Великобритания и Дания в первый раз подали заявку на
вступление в ЕЭС. Годом позже их примеру последовала Норвегия.
Столь радикальный поворот в европейской политике Норвегии стал
результатом процесса, который можно определить с помощью избито-
го оборота «мучительное переосмысление». Наднациональный харак-
тер ЕЭС представлял собой препятствие таких масштабов, что в пуб-
личных правительственных заявлениях об этом упоминалось в самой
туманной форме. Обсуждался и обходной путь в виде ассоциирован-
ного членства, который критики называли «вступлением без реально-
го вступления». Некоторые непримиримые изоляционисты предпочли
бы простое торговое соглашение с ЕЭС. Заявка была все же подана на
Полноправное членство, а это означал, что под влиянием сотрудниче-
ства в рамках ОЕЭС и НАТО представления политической элиты стра-
326 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ны о странах континентальной Европы все же несколько изменились
За полноправное членство теперь выступали и представители судовла-
дельческих, банковских кругов и экспортной промышленности, что
можно считать признаком большей уверенности в своей способности
устоять в открытой конкуренции с иностранцами. Общественное мне-
ние по этому вопросу разделилось. По данным опросов, проведенных
в 1961 г., среди людей достаточно информированных, чтобы перечис-
лить шесть стран—членов ЕЭС, 50% высказывались за вступление
в организацию, а остальные разделились поровну на противников
вступления и тех, кто «затруднялся с ответом». Год спустя доля оппо-
нентов увеличилась. Эта тенденция сохранялась даже после того, как
стортинг значительным большинством голосов выступил за подачу
заявки. После этого опрос общественного мнения показал, что при-
мерно треть участников высказывается «за», треть — «против», а еще
треть — затрудняется с ответом6. На вопрос, почему они сказали «нет»,
На снимке изображен один из эпизодов первой кампании против вступления Норвегии
в европейский «Общий рынок» в 1962 г. Эта демонстрация — лишь предвестник того,
что произойдет на следующих этапах. Лозунги говорят сами за себя: «Нет — распродаже
Норвегии!», «Сначала референдум!», «Отстоим конституцию и народовластие!»
ГЛАВА 11. «НАШИ МЕЖДУНАРОДНЫЕ МАТЕРИАЛЬНЫЕ СВЯЗИ»... (1945-1994) 327
большинство противников вступления отвечало, что Норвегия не смо-
жет конкурировать с более крупными странами.
В официальной заявке Норвегии, к явному недовольству «глав-
ных» стран ЕЭС — Франции и ФРГ, содержалось огромное количест-
во оговорок и просьб об особых соглашениях. Вопрос о том, удалось
ли бы в результате переговоров добиться взаимоприемлемого ком-
промисса, остается открытым, поскольку вето де Голля на вступление
Британии в организацию привело к срыву всего процесса. Даже если
бы компромиссное решение и было найдено, то его, по общему мне-
нию, следовало вынести на консультативный референдум, результа-
том которого вполне мог стать отказ от вступления. Историки, спе-
циально изучавшие этот вопрос, склонны считать, что результат по
обоим вопросам был бы отрицательным7. В оппозиции членству в
ЕЭС отразились, с одной стороны, традиционный скептицизм жите-
лей малого государства и даже страх оказаться под пятой Германии и
других континентальных держав, широко распространенный в обще-
стве, хотя и редко высказываемый в открытую. С другой стороны, су-
ществовали и более обоснованные опасения относительно шансов на
выживание норвежского сельского хозяйства, с его мелкими ферма-
ми и неблагоприятным климатом, норвежского рыболовства, где
уровень индустриализации был низок, и малых предприятий промы-
шленности, ориентированных на внутренний рынок. С точки зрения
партийно-политической, значительные силы оппозиции сосредото-
чились на левом фланге: только что отколовшееся левое крыло НРП
сформировало Социалистическую народную партию, политическая
платформа которой включала антинатовские лозунги. Но так назы-
ваемых «национал-консерваторов» можно было обнаружить во всех
партиях, как правых, так и левых; особенно они преобладали в ря-
дах Крестьянской партии, к тому времени переименованной в Пар-
тию центра.
Возможность «переигровки», казалось, возникла в начале 1967 г.,
когда Великобритания снова постучалась в двери ЕЭС. Все указы-
вало на то, что де Голль и на этот раз заблокирует вступление Анг-
лии. Но одна возможность того, что заявка англичан будет удовле-
творена, требовала от Норвегии вернуться к рассмотрению вопроса
о членстве в ЕЭС. Поскольку длительный период пребывания НРП
У власти в 1965 г. подошел к концу, задачу переосмысления позиции
Норвегии должно было решить несоциалистическое коалиционное
правительство во главе с представителем Партии центра Пером
Бортеном. И, к удивлению многих, правительству удалось принять
решение о подаче заявки и добиться его одобрения в стортинге яв-
328 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ным большинством голосов. Но на этот раз речь в заявке шла об
«изучении основы присоединения Норвегии к Европейским сооб-
ществам». Все оговорки, главным образом связанные с необходи-
мостью защиты сельского хозяйства и рыболовства, были сохране-
ны. Ключевым условием было сохранение контроля Норвегии над
богатыми промысловыми участками в пределах новой зоны рыбо-
ловства в 12 морских миль*.
Однако к тому времени, когда была направлена новая заявка на
начало переговоров, стало ясно, что позиция французов не измени-
лась. На пресс-конференции 16 мая 1967 г. де Голль уже высказал
свои возражения в форме, которую обозреватели окрестили «бар-
хатным вето». А полгода спустя последовало и окончательное вето
президента Франции. На этом этапе Дания сочла уместным высту-
пить с новой инициативой в области северного сотрудничества,
причем в более широком формате, чем раньше. Эта инициатива по-
лучила известность в качестве проекта НОРДЭК. Он был нацелен
ни больше ни меньше чем на создание таможенного союза в сочета-
нии с теснейшим сотрудничеством в промышленных и экономиче-
ских вопросах плюс проведение единой политики в области сель-
ского хозяйства и рыболовства. Несмотря на опасения норвежцев,
что все это смахивает на новую «Кальмарскую унию»8, всего за два
года переговоров проект соответствующего договора был разрабо-
тан. Этот успех был демонстрацией значительного прогресса в раз-
витии северного сотрудничества по ряду конкретных, практических
направлений, достигнутого после 1959 г. под эгидой межпарламент-
ского Северного совета. В результате северное сотрудничество при-
обрело беспрецедентную популярность в обществе. Но прежние
возражения норвежцев сохранялись, хотя и не выходили на поверх-
ность: речь снова шла об опасениях, что Норвегия проиграет в эко-
номическом плане. Если эти возражения и не выдвигались на пер-
вый план, то главной причиной была атмосфера ирреальности, ок-
ружавшая проект: Дания явно рассматривала его как ступеньку на
пути в объединенную Европу. В норвежских кругах, как показало
недавнее исследование9, существовали три разные точки зрения.
Одна из них была представлена группой «Европа в первую очередь»,
состоявшей из Консервативной партии, части НРП и либералов-
венстре. Противоположный лагерь — «Север в первую очередь» —
объединял Партию центра и некоторые другие центристские и ле-
вые группировки. Между ними располагалась группа «Север в Ев-
Одна морская миля равна 1852 м.
ГЛАВА 11. «НАШИ МЕЖДУНАРОДНЫЕ МАТЕРИАЛЬНЫЕ СВЯЗИ»... (1945-1994) 329
ропе», состоявшая из представителей НРП и других политических
кругов, опасавшихся последствий глубокого раскола в стране и соб-
ственных партиях.
Предвестником краха проекта НОРДЭК стали события конца
1969 г., когда ЕЭС открыл двери для новых членов. Сделалось со-
вершенно очевидным, что для двух или трех из четырех северных
стран участие в НОРДЭК — всего лишь резервная позиция на слу-
чай, если не удастся добиться вступления в ЕЭС на приемлемых ус-
ловиях. Финляндия из-за своих особых отношений с Советским
Союзом не.могла двигаться по этому пути и вышла из игры. После
этого датчане и норвежцы, а также шведы, невзирая на всю свою
озабоченность нейтралитетом, вновь повернулись лицом к Брюссе-
лю. Норвегия вновь подала свою заявку от 1967 г., и в июне 1970 г.
предварительные переговоры начались. Отношение к Европе за
время, прошедшее с 1961 г., существенно изменилось. Модерниза-
ция и расширение промышленного сектора, а также опыт конку-
рентной борьбы на рынках ЕАСТ придали больше уверенности в се-
бе как предпринимателям, так и политической элите, и не только из
рядов Консервативной партии и НРП. Позиции менялись даже в
центре политического спектра, особенно среди членов либеральной
партии «Венстре», имевшей определенные традиции проевропеист-
ского идеализма.
Теперь вопрос для Норвегии заключался в том, сумеет ли прави-
тельственная коалиция сохранить единство, пока идет переговор-
ный процесс. Неясно было также и то, потеплело ли общественное
мнение по отношению к Европе, несмотря на сильные «встречные
течения» — радикализм конца 1960-х и растущую озабоченность во-
просами экологии. Предварительные дискуссии в самом правитель-
стве и с представителями ЕЭС указывали на то, что традиционное
стремление Норвегии защитить интересы своего сельского хозяйст-
ва и рыболовства вряд ли встретит понимание в Брюсселе. Наоборот,
позиции обеих сторон, похоже, только ужесточались по мере обост-
рения разногласий внутри коалиционного правительства и перехода
ЕЭС к политике в области рыболовства, вступавшей в прямое столк-
новение с норвежскими требованиями. С лета 1970 г. оппозиция
членству Норвегии в ЕЭС в общественных кругах начала сплачи-
ваться в рамках хорошо организованного «Народного движения
против вступления в “Общий рынок”».
В марте 1971 г. коалиционное правительство пало. Оно не выдер-
жало напряжения, связанного с попытками преодолеть углубляющу-
юся пропасть между «европеизмом» представителей Консервативной
330 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
партии и растущим скепсисом премьер-министра и его коллег-цент-
ристов. После этого задача довести переговоры до конца легла на пле-
чи правительства НРП во главе с проевропейски настроенным премье-
ром Трюгве Браттели. На заключительных этапах ЕЭС продемонстри-
ровало определенную гибкость в отношении норвежских требований в
аграрной сфере. Но дистанция между требованиями и уступками в об-
ласти рыболовства по-прежнему оставалась столь большой, что ми-
нистр по делам рыболовства Норвегии вынужден был подать в отстав-
ку. Помимо конкретных разногласий в этой и других областях, можно
говорить и о разном подходе к официальным соглашениям: за неже-
ланием ЕЭС идти на компромисс в отношении принципов, лежащих
в основе всей структуры этой организации, скрывалась более прагма-
тическая позиция по практическим вопросам. Норвегия же, движи-
мая традиционным опасением малого государства оказаться в подчи-
нении у более сильного партнера при воплощении договора в жизнь,
настаивала на детальных и четких гарантиях. В конце концов прави-
тельство согласилось с предложенным проектом договора, и 22 янва-
ря 1972 г. он был подписан. Однако последовавшая за этим борьба за
общественное мнение превратилась в неравную битву европеистов,
призывавших верить в добрую волю европейских правительств, с оп-
позицией, упиравшей на отсутствие четких гарантий и апеллировав-
шей к страху перед якобы неизбежной эволюцей ЕЭС в направлении
европейского «сверхгосударства». Учитывая все это, самым примеча-
тельным результатом проведенного в сентябре 1972 г. референдума
стало не то, что большинство избирателей проголосовали против
членства в ЕЭС, а то, что это большинство оказалось столь незначи-
тельным — 53,5% против, 46,5% — за.
Норвегия на перекрестках Европы (часть 2)
В результате референдума правительству Браттели пришлось усту-
пить место центристскому коалиционному кабинету, чьей единст-
венной задачей стало достижение торгового соглашения с организа-
цией, поменявшей к тому времени название на «Европейские сооб-
щества». Торговый договор был подписан в 1973 г. Затем НРП вновь
пришла к власти, уверенная в том, что, хотя вопрос о членстве в ЕС
ставить не следует, Норвегия, чтобы не остаться на обочине, должна
проводить активную политику в отношении Европы. Однако при
наличии сильных группировок, противоборствующих вступлению в
ЕС, как в самой НРП, так и за ее пределами, и отсутствии у стран ЕС
L ГЛАВА 11. «НАШИ МЕЖДУНАРОДНЫЕ МАТЕРИАЛЬНЫЕ СВЯЗИ»... (1945-1994) 331
— ......... ...................
интереса к поддержанию связей с североевропейским «диссиден-
том», эта решимость не воплотилась в плодотворные результаты. Та-
ким образом, для Норвегии начался период равнодушия к происхо-
дящему в Европе. То, что этот период продлился так долго, можно
объяснить тремя причинами. Одна из них связана с отсутствием ди-
намизма — порой это явление называют «евросклерозом» — в разви-
тии Европейских сообществ. Резкий взлет цен на энергию в резуль-
тате «нефтяного кризиса» 1973 г. привел к серьезному экономическо-
му спаду и массовой безработице в странах Европейских сообществ.
Хотя и без откровенного злорадства, оппозиция могла с удовлетво-
рением сравнивать экономические неурядицы в Европейских сооб-
ществах с растущим процветанием собственной страны, основан-
ным на доходах от нефти. Другая причина заключалась в укреплении
связей Норвегии с НАТО и Соединенными Штатами, развеявшем
все опасения, что отказ от членства в Европейских сообществах мо-
жет привести к ее изоляции в области политики и безопасности.
Третьей и в итоге, вероятно, самой важной причиной стало открытие
нефтегазовых месторождений в Северном море и начало их промы-
шленной эксплуатации.
«Сначала мореходы, владыки всей Северной Атлантики. Теперь мы
добываем золото со дна морского»: в этих строках из стихотворения
«Страна, не похожая на другие» поэт Рольф Якобсен пытался описать
удивительную судьбу маленькой страны, на которую после семисот
унылых лет со дня заката ее средневековой империи внезапно вновь
обрушилось незаработанное и нечаянное богатство. «Нефтяная эпоха»
Норвегии началась в конце 1960-х гг., после того, как они с Велико-
британией поделили между собой акваторию Северного моря в отно-
шении прав на эксплуатацию любых природных ресурсов, которые
могут быть на континентальном шельфе. Мало кто всерьез надеялся,
что там будет что-нибудь стоящее, но, поскольку в Норвегии сущест-
вовали давние традиции заморского экспансионизма, было только ес-
тественно, что страна потребовала своей доли и в этой новой сфере.
Иностранные нефтяные компании сначала были единственными, кто
был готов сделать ставку на наличие в регионе крупных запасов нефти
и газа, и в 1969 г. американская нефтяная корпорация «Филипс Петро-
леум» вытянула козырную карту в виде месторождения «Экофиск».
Тем не менее в 1972 г. правительство в своем докладе стортингу с реко-
мендацией о вступлении в ЕЭС ограничилось осторожной формули-
ровкой: «если в 1970-х гг. начнется промышленная добыча и на других
Участках», это станет «существенным вкладом в экспортные доходы
страны»10. Подлинным катализатором процесса стал «нефтяной кри-
332 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Мало кто из норвежцев всерьез верил, что в Северном море удастся найти нефть и при-
родный газ в промышленных масштабах. Однако в 1969 г. американская нефтяная ком-
пания «Филипс Петролеум» добыла первую нефть с месторождения «Экофиск» на юго-
западной оконечности норвежского континентального шельфа, открываем самым «зо-
лотую жилу», которая, судя по всему, не иссякнет до середины XXI века. На снимке
видно, как выглядели морские платформы на участке «Экофиск» в 1997 г. Четыре года
спустя компания обьявила, что оставшиеся запасы нефти этого месторождения, подоб-
но рогу изобилия, равняются оценке всего его обьема, сделанной, когда эксплуатация
только начиналась.
зис» 1973 г,, когда главные нефтедобывающие страны взвинтили цены
на сырую нефть до беспрецедентных высот. Шесть лет спустя нефтя-
ные доходы составляли 9% ВНП, и перспектива их дальнейшего роста
ничем не ограничивалась. Экономика Норвегии, традиционно зави-
севшая от размеров уловов и урожаев, — до этого ее основой были ры-
ба, запасы полезных ископаемых и производство гидроэлектроэнер-
гии — приобрела совершенно новое лицо.
Поиски и добыча нефти и газа в Северном море, с его частыми
штормами и большими глубинами, требовали применения самых пе-
редовых из существующих технологий, а Норвегия, будучи нович-
ком, не обладала ни необходимыми знаниями, ни опытом, ни фи-
нансовыми ресурсами. Поэтому иностранным нефтяным кампаниям
было предложено подать концессионные заявки, но на условиях, га-
рантирующих, что основная доля прибылей останется в руках нор-
вежского государства. В этом отношении Норвегия продолжила дав-
ГЛАВА 11. «НАШИ МЕЖДУНАРОДНЫЕ МАТЕРИАЛЬНЫЕ СВЯЗИ»... (1945-1994) 333
нюю традицию национального контроля над природными ресурса-
ми, важным компонентом которых еще со времен ускоренной «гид-
роэлектрификации» страны в начале XX в. являлась энергия11. Что-
бы обеспечить получение долгосрочных выгод от нового богатства
для страны в целом, была учреждена государственная нефтяная ком-
пания, сохранявшая за собой не менее 50% собственности на все
концессии. Ее создатели надеялись, что, приобретя необходимый
опыт, она сможет конкурировать с иностранцами и постепенно взять
на себя большую часть деятельности нефтяного сектора. Успешное
выполнение этой задачи компанией «Статойл» позволило заложить
основу процветающей и технически передовой машиностроительной
промышленности, работающей на нефтедобывающую отрасль на це-
лом ряде направлений — от строительства поисковых и добывающих
платформ и судов снабжения до выполнения различных обслужива-
ющих функций.
Международные связи Норвегии неизбежно испытали сильное
влияние нефтегазовых доходов страны, особенно если учесть, что ее
внутреннее потребление этого сырья было скромным, а значит, оно в
огромном количестве могло экспортироваться в Европу. В долгосроч-
ном плане это приведет к ослаблению зависимости континентальных
стран Европы от экспорта нефти с Ближнего Востока, а природного
газа — из Северной Африки и СССР. Норвегия внезапно преврати-
лась в привлекательного игрока на европейском экономическом про-
странстве не только в качестве источника энергоносителей, но и в ка-
честве арены для деятельности крупных многонациональных нефтя-
ных и газовых компаний. Даже Швеция начала проявлять интерес к
норвежской экономике. Уже в 1974 г. шведский премьер-министр
Улоф Пальме прибыл с визитом в Осло, предлагая создать некую еди-
ную североевропейскую структуру для эксплуатации нефтяных ресур-
сов Норвегии. Поскольку эта идея слегка отдавала «приватизацией»,
ответ, полученный Пальме, предугадать не трудно: норвежцы с удо-
вольствием готовы продавать шведам нефть, но на сугубо коммерчес-
ких условиях. Более серьезной инициативой был план, предложенный
позднее директором-распорядителем шведской автомобилестроитель-
ной фирмы «Вольво»: речь шла о многогранном шведско-норвеж-
ском сотрудничестве в области промышленности, включая нефтя-
ной, нефтехимический, деревообрабатывающий и автомобилестрои-
тельный сектора. Открывающиеся в результате перспективы вызвали
немало интереса в обеих странах, но акционеры «Вольво», как выяс-
нилось, не пожелали делиться с норвежцами правами собственности
на свою фирму.
334 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Пожиная плоды норвежской «нефтяной эпохи» на международной
арене, главные участники процесса — Министерство иностранных
дел, Министерство нефтяной промышленности и энергетики, а так-
же, не в последнюю очередь, «Статойл» — хорошо понимали, что они
имеют дело с важным национальным достоянием и должны тщатель-
но следить за тем, чтобы оно оставалось под норвежским контролем
в той мере, насколько это было максимально возможно с учетом по-
требности в иностранных капиталах и технологиях. Первая проверка
этой политики настала в 1974 г., когда западные страны решили со-
здать Международное энергетическое агентство (МЭА) в качестве про-
тивовеса могуществу ОПЕК (Организация стран—экспортеров нефти),
которое та наглядно продемонстрировала в период нефтяного кризи-
са, разразившегося годом ранее. Первоначальная реакция Норвегии
была позитивной. Но при этом подчеркивалось, что главной целью
новой структуры должен быть диалог, а не конфронтация. Норвегия,
конечно, разделяла заинтересованность ОПЕК в том, чтобы цены на
нефть оставались относительно высокими и одновременно стабиль-
ными, особенно учитывая высокую стоимость добычи в Северном мо-
ре. Но очень скоро в стране поднялась волна протеста. МЭА изобра-
жалось как «клуб богачей», стремящихся за счет низких цен на нефть
сохранить свое экономическое господство, а также как попытка подо-
рвать суверенное право Норвегии распоряжаться своими нефтяными
ресурсами — это был еще один пример опасений малого государства
оказаться под властью более крупных держав.
После долгих колебаний, вызванных в немалой степени необходи-
мостью продемонстрировать солидарность с западными державами
по соображениям национальной безопасности, Норвегия вступила в
МЭА, но с оговоркой, что на нее не распространяются полномочия
Агентства по установлению квот на распределение и потребление
нефти в кризисные периоды. В то же время Норвегия стремилась под-
держивать диалог с ОПЕК. Однако не устанавливались какие-либо
официальные связи, — это был еще один признак того, что страна пы-
тается «сидеть на двух стульях». Подобная двойственность позиции
Норвегии была во многом неизбежна: она принадлежала во всех отно-
шениях к западному миру, но имела общие интересы со странами
ОПЕК — поддержание относительно высоких цен на нефть. Связан-
ная с этим тактика балансирования была отнюдь не легким делом.
Цена на нефть подвержена резким колебаниям, и в моменты, когда ее
уровень был особенно высок, Соединенные Штаты и другие западные
союзники начинали оказывать на Норвегию давление, чтобы добить-
ся снижения цен. Если же цены сильно падали, ОПЕК осуществляла
ГЛАВА 11. «НАШИ МЕЖДУНАРОДНЫЕ МАТЕРИАЛЬНЫЕ СВЯЗИ»... (1945-1994) 335
Нефтяные и газовые месторождения,
морские трубопроводы (названия
месторождений даются без кавычек)
Норвегия является вторым по значению экспор-
тером нефти и газа в мире. Почти весь добы-
тый газ продается континентальным
странам Западной Европы. Около 2/3
этого экспорта по трубопроводным
системам «Европайп* и «Зепайп»
поступает в Германию и Францию
If Норне
II Хейдрун
ОсгардаЛ
.o'
Ньорд '.с
—— морские газопроводы
-----морские нефтепроводы
Мёрчисон ,Снор
Тьельдбергодденй 4
Тронхейм
Суллом Во
Веслефрик!
Шетландские о-ва Z , Л’^Тролл
Усеберг*»^—К^имонгстад
Л \ \ /^Куллснес
фРигг/Ьрей / ’Бергей
НОРВЕГИЯ
Тиссайд
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ
Бэктон
ЕР
Эмден
НИДЕРЛАНДЫ
БЕЛЬГИЯ
Дюнкерк
Корстё
„Драупнир/ ’Ставангер
Зебрюгге
ФРАНЦИЯ
Хейм
Сент-Фергюс^-—^
Шотландия
^Осло
аллахи
газопровод «Интер
Коннектор»
ДАНИЯ
ГЕРМАНИЯ
,336 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
меры по сокращению производства, но она призывала Норвегию по-
следовать этому примеру и тем самым обеспечить повышение цен.
В целом Норвегия старалась смягчать внешнеполитические последст-
вия своего статуса крупного экспортера нефти и природного газа. Она
подчеркивала свое намерение предоставить рыночной стихии опреде-
лять, каким странам она будет их продавать и по какой цене. Однако
в отношении природного газа придерживаться такого курса было
трудно: для получения крупных инвестиций в строительство газопро-
водов требовалось заключать долгосрочные контракты.
Норвегия с самого начала была полна решимости не допустить
полной зависимости своего народного хозяйства от нефти. Пред-
принимались целенаправленные усилия, чтобы использовать новые
богатства для укрепления традиционных отраслей экономики в ус-
ловиях, когда людские ресурсы перетекали в сектора, связанные с
морской нефтедобычей, а также для расширения индустриальной
базы страны. Традиционные экспортные товары, особенно рыбо-
продукты, по-прежнему имели важнейшее значение, особенно по-
сле того, как к концу 1970-х гг., благодаря новому международному
режиму морского права, Норвегия получила экономическую зону,
в шесть—семь раз превышающую ее территорию на суше. Наиболее
«естественным» рынком для норвежского экспорта являлись страны
Европейских сообществ, особенно Западная Германия и Великобри-
тания. Оживление, наступившее в экономике европейских стран в
1980-х гг., а также сильная тенденция к либерализации, интернаци-
онализации и даже глобализации торговли и рынков не могли не по-
влиять на внешнеэкономические связи Норвегии. Торговое согла-
шение 1973 г. все больше устаревало по мере того, как Европейское
сообщество продвигалось к созданию единого «внутреннего рынка».
Возвращение к власти НРП в 1986 г. и формирование правительства
во главе с энергичным политиком Гру Харлем Брунтланд — первой
женщиной на посту премьер-министра Норвегии — знаменовало со-
бой начало активного курса Норвегии с целью адаптации к новым
структурам европейского сотрудничества. В первую очередь Норве-
гия вступила в организации по научно-техническому сотрудничест-
ву. Когда Европейское сообщество быстрыми темпами начало про-
двигаться к координации внешней политики и политики безопасно-
сти, Норвегия предприняла энергичные усилия, чтобы добиться
некоего консультативного статуса в структурах европейского поли-
тического сотрудничества (ЕПС).
Критически важным вопросом, однако, оставался доступ на «вну-
тренний рынок» Европейского сообщества. Европейская ассоциация
ГЛАВА 11, «НАШИ МЕЖДУНАРОДНЫЕ МАТЕРИАЛЬНЫЕ СВЯЗИ»... (1945-1994) 337
свободной торговли (ЕАСТ) во многом утратила жизнеспособность
после того, как Англия и другие страны «перебежали» в ЕС. Тем не ме-
нее североевропейские участники ЕАСТ обладали немалой экономи-
ческой мощью. При активной поддержке председателя Европейской
комиссии Жака Делора начался переговорный процесс, результатом
которого в 1992 г. стало соглашение об учреждении Европейской эко-
номической зоны (ЕЭЗ). Главной чертой ЕЭЗ было создание общего
рынка промышленных товаров между ЕАСТ и Европейским союзом
(такое название получило Европейское сообщество в 1991 г.)12. Пер-
спектива серьезной адаптации к правилам и директивам ЕС в связи
с членством Норвегии в ЕЭЗ вызывала немалый скепсис и даже пря-
мое противодействие. Поскольку ЕС занимал господствующее поло-
жение в новой организации, страны ЕАСТ должны были согласиться
с основными положениями «acquis communautaire» — свода решений,
принятых в соответствии с договорами о создании ЕС, особенно в от-
ношении «четырех свобод»: свободного передвижения товаров, услуг,
капиталов и людей. Коалиционное правительство несоциалистичес-
ких партий, пришедшее к власти после жестокого поражения НРП на
парламентских выборах 1989 г., распалось уже через год из-за страха
Партии центра в отношении того, что Норвегия утратит «право на са-
моопределение». Новое правительство НРП изо всех сил старалось
скрыть тот факт, что участие в ЕЭЗ, возможно, станет первым шагом
к вступлению страны в ЕС. Прикрываться этой дымовой завесой ста-
ло особенно трудно после того, как сначала Австрия в 1989 г., а затем
Швеция и Финляндия в 1991-м подали заявки на членство в Евросою-
зе. В ноябре 1992 г., через полгода после подписания договора о ЕЭЗ,
правительство Брунтланд подало новую заявку на вступление Норве-
гии в ЕС. Еще через год стортинг явным большинством голосов одо-
брил договор о ЕЭЗ. Однако 35 депутатов, голосовавших «против»,
явно надеялись, что, когда дело дойдет до решающего столкновения,
большинство народа сочтет, что участие в ЕЭЗ делает членство в Евро-
союзе попросту ненужным.
Переговоры относительно заявки Норвегии продолжались при-
мерно год. Ускоренный процесс интернационализации, проходив-
ший в предыдущее десятилетие, привел к тому, что интеграция и над-
национальные структуры уже не были такими пугалами, как в ходе
предыдущих попыток вступления. Кроме того, в договоре о создании
ЕС был зафиксирован «принцип подчиненности», направленный на
ограничение полномочий ЕС теми областями, где необходимые ре-
шения могут быть приняты только на уровне Союза, исключив тем са-
мым из юрисдикции ЕС вопросы, которые можно решить на нацио-
22—2165
1
338 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Норвежская экономическая и рыболовная
зоны и спорные районы Баренцева моря
Международные
воды
Гренландия
о. Новая Земля
(Россия)
«Рыбоохранная»
зона о
«Серая
зона» .
Рыболовная
о. Ян-Майен цР
зона
Исландия
Международные
воды
Кольский п-ов
(Россия)
НОРВЕГИЯ
1В 1976 г. норвежское
правительство в односто-
роннем порядке установило
200-мильную исключительную
экономическую зону вдоль
побережья страны. Воды
вокруг архипелага Шпицберген
были объявлены зоной охраны
биологических ресурсов
в 1977 г. Норвежская «рыбо-
охранная зона» так и не
получила официального
признания со стороны СССР,
а затем России, впрочем, как и
большинство стран—участниц
Договора 1920 г. Спор
с Исландией и Данией отно-
сительно рыболовной зоны
вокруг о. Ян-Майен был окон-
чательно разрешен лишь
в 1993 г., когда Дания передала
вопрос на рассмотрение Меж-
дународного суда в Гааге. Суд
в основном поддержал притя-
зания Норвегии.
Для нораежских властей вопрос о границе морских пространств в Баренцевом море
с Советском Союзом, а затем и Россией уже почти полвека является весьма деликатной
проблемой. Норвегия добивается разграничения по принципу срединной линии,
русские же настаивают на западной границе полярных владений. Вопросы рыболовства
были временно урегулированы созданием так называемой «серой зоны» для совместного
ведения промысла.
ГЛАВА 11. «НАШИ МЕЖДУНАРОДНЫЕ МАТЕРИАЛЬНЫЕ СВЯЗИ»... (1945-1994) 339
нальном уровне. Однако вопросы сельского хозяйства и рыболовства
опять стали препятствиями на пути к соглашению. Норвегия снова
выдвинула традиционные требования о предоставлении ей особого
статуса на постоянной основе, которые ЕС отверг. Выработанные
компромиссные решения стали в какой-то степени авансом в расчете
на готовность Евросоюза в будущем трактовать эти решения в духе до-
брой воли по отношению к Норвегии. Перед самым началом перего-
воров возникло еще одно препятствие в виде проекта директивы ЕС,
казалось угрожавшего суверенитету Норвегии над нефтяными и газо-
выми ресурсами, — в документе отрицалось ее право руководство-
ваться национальными интересами при предоставлении концессий
на их поиск и эксплуатацию. С этим Норвегия отказалась согласить-
ся, и после жесткого и публичного торга ЕС согласился внести в по-
следний вариант директивы существенные изменения, учитывающие
позицию норвежцев.
Когда в 1994 г. правительство вынесло на референдум проект дого-
вора о вступлении в ЕС, перспективы его положительного исхода вы-
глядели не слишком радужно. Еще муниципальные выборы 1991 г.
показали, что непримиримая оппозиция — партии Центра и Социа-
листическая левая — добиваются немалых успехов. На парламентских
выборах 1993 г. противники вступления в ЕС сплотились вокруг Пар-
тии центра, вставшей во главе хорошо организованной массовой кам-
пании протеста «Нет ЕС». Их аргументы по сравнению с прежними
временами мало изменились: упор делался на суверенитет, самоопре-
деление, демократию снизу и экономическую поддержку существова-
ния жителей сельских, прибрежных и северных районов. Некоторые
утверждения оппозиции было трудно проигнорировать или опроверг-
нуть. В первую очередь речь шла об опасении, что норвежская систе-
ма управления, основанная на предоставлении больших полномочий
и экономических ресурсов муниципальным образованием, что было
естественно в столь редконаселенной стране, будет утрачена из-за все
большего сосредоточения власти в руках органов ЕС.
Во всем этом прослеживалась и позиция, подобная той, что анг-
лийский министр иностранных дел сэр Джеффри Хоу в своей речи по
случаю ухода в отставку приписал Маргарет Тэтчер: представление о
том, что «континент кишит злонамеренными людьми, плетущими
интриги, чтобы уничтожить демократию, разрушить нашу нацио-
нальную идентичность, протащить нас через черный ход в европей-
скую федерацию»13. Сторонники членства в ЕС, чья пропагандист-
ская кампания началась позже, поскольку они ожидали появления
окончательного проекта договора, сражались с оппонентами в основ-
340 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Не меньше, чем его британский коллега — автор одной из предыдущих иллюстраций,
этот норвежский карикатурист был потрясен несоразмерностью любой альтернативы
членству в Обьединенной Европе. Для вящей убедительности Норвегия на картинке
восторженно кричит «Ура!», когда ее лодчонка с надписью «ЕЭЗ» отрывается от уходя-
щего вперед гиганта.
ном с оборонительных позиций, пытаясь убедить людей в том, что
коллективное самоопределение в рамках объединенной Европы луч-
ше, чем во многом иллюзорный суверенитет.
Ключевое значение в политической кампании накануне референ-
дума имел вопрос о том, как проголосуют соседи Норвегии на восто-
ке — Швеция и Финляндия. Большинство наблюдателей полагали,
что Финляндия вступит в ЕС: для нее это был решающий шаг к вос-
соединению с Западом, чему столь долго препятствовали отношения
с Советским Союзом. Больше сомнений вызывал исход голосования
в Швеции, где давняя традиция неучастия в блоках превратилась, по-
хоже, в своего рода неписаную конституцию страны. Однако швед-
ская экономика переживала жестокий кризис. А поскольку членство
в ЕС, по крайней мере пока, не вступало в противоречие с принци-
пом неучастия в блоках в сфере обороны и безопасности, экономиче-
ские соображения неизбежно должны были оказать немалое воздей-
ствие на позицию сомневающихся. Для Норвегии все эти соображе-
ния не имели значения. Ее союз с Западом обеспечивался членством
У ГЛАВА 11. «НАШИ МЕЖДУНАРОДНЫЕ МАТЕРИАЛЬНЫЕ СВЯЗИ»... (1945-1994) 341
в НАТО, а прочное экономическое положение страны лишало убеди-
тельности аргументы о необходимости участия в ЕС по экономичес-
ким причинам. Поэтому 28 ноября 1994 г., после того как финны —
значительным большинством голосов — и шведы — с небольшим пе-
ревесом — высказались за вступление в Евросоюз, 52,2% норвежцев
проголосовали «против», и только 47,8% — «за».
I
Глава 12. Нравственная внешняя
политика?
[ж Введение
В 1906 г. молодой историк по имени Хальвдан Кут, ставший в даль-
нейшем международно признанным ученым и министром иност-
ранных дел Норвегии, опубликовал скромную на вид небольшую
книжечку под названием, которое можно перевести как «Идея мира в
норвежской истории»1. Подзаголовок книги, более точно отражаю-
щий ее содержание, звучал следующим образом: «Норвегия и разви-
тие международного права». Главная идея Кута заключалась в том, что
малым демократическим странам принадлежит особая миссия: вы-
ступать и бороться за мир, построенный на правосудии, а не на силе.
Его попытку представить историю Норвегии, начиная со времен ос-
нования средневекового королевства, как сплошную борьбу за мир,
вряд ли можно считать убедительной. Но он с полным основанием от-
мечал приверженность Норвегии нейтралитету и поддержку ею арби-
тражных договоров начиная с конца XIX в., о чем я уже упоминал в
предыдущих главах. В заключительном абзаце книги он выразил на-
дежду, что Норвегия вместе со своими скандинавскими соседями и
Швейцарией станет тем источником, откуда идея мира между народа-
ми распространится по всему земному шару: «Мир и правосудие — са-
мый надежный щит для стран и народов, и те, кто сделал мир своей
целью, займут тем самым почетное место в мировой истории». Боль-
шое значение, придававшееся в книге Кута арбитражным договорам,
и его описание успешных действий Норвегии по мирному расторже-
нию унии с Швецией свидетельствуют о том, что он четко понимал:
если Норвегия хочет стать примером для других стран, нужны дела, а
не только слова. Но Кут не был пацифистом — в 1902 г. он даже подал
в отставку с поста председателя Норвежской ассоциации сторонни-
ков мира, когда ее члены проголосовали за то, чтобы осудить даже
оборонительные войны против иностранных агрессоров.
ft
344 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
После Первой мировой войны репутация Норвегии в качестве сто-
ронника мирного урегулирования международных споров по-прежне-
му основывалась на серии арбитражных договоров. В остальном, как
отмечалось в одной из предыдущих глав, ее борьба за мир ограничива-
лась одними словами. Предпринятые Норвегией радикальные меры по
одностороннему разоружению хотя и изображались как миротворчес-
кий акт, но на деле были обусловлены иными причинами: распростра-
ненным восприятием Первой мировой войны как «войны за то, чтобы
больше не было войн», отсутствием ярко выраженных внешних угроз
безопасности страны и отношением НРП к вооруженным силам как
орудию буржуазии в борьбе против рабочего класса. И все же большин-
ство норвежцев считали свою страну знаменосцем мира, гордо указы-
вая на деятельность Фритьофа Нансена в качестве представителя Лиги
наций во время голода в Советской России и в ходе переселения бежен-
цев после греко-турецкого конфликта. Тот факт, что право присвоения
Нобелевской премии мира было доверено Норвегии — специальному
комитету, назначаемому стортингом, — также рассматривалось как
уважение к миротворческим заслугам страны. Похоже, мало кто заме-
чал, что Нансен был прежде всего прагматиком, человеком действия,
обращавшим мало внимания на высокие идеи норвежских полити-
ков, — его эффективные усилия по переселению мусульман из Греции
и греков из Турции чрезвычайно напоминают повсеместно осуждаемые
ныне «этнические чистки». Что же касается Нобелевской премии мира,
то в последних исторических исследованиях большое внимание уделя-
ется вопросу о том, каким образом в отборе лауреатов в период до Вто-
рой мировой войны отразился внешнеполитический курс Норвегии2.
Очевидно, что в этом отборе проявились идеалы, которые, как надея-
лись норвежцы, восторжествуют в международных отношениях. Наде-
ле же список лауреатов за 1901—38 гг. указывает на то, что миротворче-
ство считалось делом рук ныне в основном позабытых идеалистов-
мыслителей и писателей: туда лишь изредка попадали практики вроде
Теодора Рузвельта, Остина Чемберлена, Аристида Бриана, Густава
Штреземана — и самого Фритьофа Нансена.
В целом, как я уже пытался доказать на страницах этой книги,
стремление Норвегии к миру, международному праву и разоружению
в период до Второй мировой войны представляло собой причудливую
смесь реализма, наивности и «личной заинтересованности». «Личный
интерес» заключался в том, что Норвегия, не относясь к числу «не-
удовлетворенных» государств и не имея притязаний, способных при-
вести к вооруженным конфликтам с другими странами, могла только
выиграть от прекращения войн между государствами. Реализм этой
ГЛАВА 12. НРАВСТВЕННАЯ ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА? 345
политики состоял в ее основополагающей идее о том, что выживание
и процветание малых государств требуют замены международной
анархии и ее антитезы — преобладания великих держав — более орга-
низованным мироустройством на основе международного права. На-
ивность же проявлялась в предположении, что необходимо просто
убедить другие государства, лишенные таких преимуществ, как нео-
споримые границы и относительно однородный национальный со-
став населения, следовать по «североевропейскому пути».
Политика, основанная на этих трех элементах, не могла не претер-
петь изменений, столкнувшись с ужасами Второй мировой войны и
длительным «вооруженным перемирием»в период «холодной войны»,
а также с происходившим в эти годы переходом Норвегии от позиции
наблюдателя к роли активного участника в международной силовой
политике. Но лежащие в ее основе идеи оказались чрезвычайно живу-
чими — они не только успешно пережили «холодную войну», но и ук-
репляются по мере того, как мир вступает в новое тысячелетие. В но-
вой обстановке их «упаковка», возможно, несколько изменилась, но
главная мотивация — убежденность в том, что Норвегии принадлежит
особая роль: провести человечество по прямой, но узенькой тропинке
к миру, основанному на международном праве и гуманитарных цен-
ностях, — оказалась удивительно стойкой. Кто-то предпочитает на-
зывать это явление «нравственной внешней политикой» Норвегии. Я
же определяю его как «миссионерский импульс». На мой взгляд, дав-
няя и прочная норвежская традиция — посылать миссионеров в менее
благополучные страны — является одним из важнейших источников
усилий Норвегии в борьбе за лучший, более безопасный мир в после-
военные годы.
1945—70: антиколониализм,
помощь развивающимся странам и миротворчество
под эгидой ООН
Твердая и неизменная поддержка Организации Объединенных Наций
с момента ее создания в 1945 г. была одним из главных направлений
декларируемого внешнеполитического курса Норвегии. В официаль-
ных заявлениях участие в деятельности ООН часто называлось «крае-
угольным камнем норвежской внешней политики». Эта формулиров-
ка сохранилась — пусть и в слегка модифицированной форме «одного
из краеугольных камней» — после того, как НАТО сменила ООН в
«формуле безопасности» Норвегии. Избрание Трюгве Ли, министра
1
346 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
иностранных дел Норвегии в военные годы, первым Генеральным се-
кретарем ООН очевидным образом укрепило репутацию всемирной
организации в общественном мнении Норвегии как воплощения иде-
алов, пусть пока недостижимых, но уже явно различимых на горизон-
те. Если деятельность Совета Безопасности оказалась разочаровыва-
ющей, Норвегия всегда могла сосредоточить внимание на участии в
работе других органов, например Экономического и Социального
Совета или Совета по опеке. Уходя с поста министра иностранных дел
Норвегии, чтобы вступить в должность Генерального секретаря ООН,
Трюгве Ли с гордостью упомянул о гуманитарной деятельности вели-
кого норвежского героя Фритьофа Нансена в качестве уполномочен-
ного Лиги наций в 1920-х гг. и поклялся, что Норвегия будет следовать
его примеру.
Как мы уже видели, Норвегия в рамках ООН и на других форумах
была в первых рядах сторонников превращения фашистского режи-
ма Франко в изгоя цивилизованного мира. Однако в итоге Норве-
гия — зачастую, но не всегда, вместе со своими североевропейскими
соседями — брала на себя авангардную роль в другой сфере — вопро-
сах деколонизации и помощи в целях развития стран3. У Португалии
и Франции, чья политика и действия в отношении их африканских и
восточноазиатских колоний подвергались особенно резкой критике
со стороны норвежцев, это вызывало немалое раздражение. Однако
критика Осло смягчалась учетом положения этих стран как союзни-
ков Норвегии по НАТО. В первое время она чаще всего звучала за
«закрытыми дверями» встреч участников Альянса, а не в рамках пуб-
личной дипломатии с трибуны ООН и других организаций. Но по ме-
ре того, как общественное мнение в Норвегии выражало все большее
негодование из-за войны Франции в Алжире, правительство оказа-
лось вынужденным перейти к более открытому выражению своей по-
зиции. Война в Индокитае вызывала не столь однозначную реакцию,
поскольку отчасти ее можно было расценивать в контексте сдержи-
вания общего наступления коммунистов, направленного против ин-
тересов и позиций Запада. В 1952 г. Норвегия даже поддержала еди-
ногласно принятую резолюцию НАТО, где заявлялось о полном со-
ответствии борьбы французов в Индокитае целям и идеалам
Атлантического сообщества. Но внутри страны это вызвало такую
бурю негодования, что правительство убедилось в необходимости в
будущем занимать более жесткую позицию в отношении любых ша-
гов, которые могли быть истолкованы как «косвенное соучастие»
Норвегии в колониальных войнах ее натовских союзников. На этот
курс воздействовало и растущее влияние группы неприсоединив-
ГЛАВА 12. НРАВСТВЕННАЯ ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА? 347
Этот плакат является свидетельством
стремления превратить норвежский про-
ект помощи Индии в подлинно «общена-
родное» дело. В ходе рекламной кампании
«Народной акции в поддержку экономи-
чески слаборазвитых районов» — тогда
последняя формулировка еще не счита-
лась «политически некорректной» — ис-
пользовался и железнодорожный «агитва-
гон» с популярными радиоведущими, ко-
торые ездили по стране с концертами, ис-
полняя песни примерно такого содержа-
ния: «Помогая Траванкору, мы воплощаем
в жизнь свою жажду строить — наше вре-
мя требует действий ради лучшего буду-
щего: и вот наша помощь летит из Норве-
гии на орлиных крыльях».
шихся государств в ООН — они ожидали от Норвегии недвусмыслен-
ной поддержки борьбы за независимость бывших колоний.
Ранее усилия Норвегии по поддержанию «нравственного»облика
своей внешней политики можно было ограничивать словесным или
риторическим уровнем. Однако в деле помощи развивающимся стра-
нам требовалось нечто большее — по крайней мере деньги. В 1950-х гг.
финансовое положение Норвегии не позволяло ей выделять сколько-
нибудь значительные суммы на эти цели. Как уже отмечалось, она са-
ма в больших объемах получала экономическую и военную помощь, а
также средства на создание инфраструктуры. Первые ассигнования,
выделенные Норвегией в рамках различных программ технической
помощи под эгидой ООН и ее учреждений, были весьма скромными.
Но с 1954—55 гг. картина стала меняться, отчасти из-за стремления
«перегнать» в этой области Швецию и Данию. На какое-то время
Норвегия и Дания стали крупнейшими вкладчиками в эти программы
(в пропорции к численности их населения и размерам ВНП). В целом
Норвегия отдавала предпочтение многосторонним программам по-
мощи в рамках ООН и ее учреждений перед более «эгоистичными»
межгосударственными программами. Однако в 1952 г. она предприня-
ла смелый шаг, став инициатором двусторонней программы помощи
348 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
рыбацким поселкам в штате Керала на юго-востоке Индии. Помимо
щедрых ассигнований из государственных фондов программа предус-
матривала общенациональный сбор пожертвований отдельных граж-
дан, тем самым превращаясь из обезличенного государственного ме-
роприятия в личное дело «простого человека», в котором каждый мог
принять участие.
Из-за установленных при осуществлении проекта межличностных
связей, а также потому, что Норвегия была первой после Соединенных
Штатов страной, не считая бывших метрополий, оказывающей по-
мощь развивающемуся государству на двусторонней основе, совмест-
ный проект с Индией в области рыболовства стал чрезвычайно удач-
ным рекламным ходом. Внутри страны, невзирая на значительный
скептицизм консервативных кругов, программа хорошо вписалась в
русло «миссионерского импульса» центристских партий, имевших не-
мало сторонников в тех районах, где избиратели традиционно жертво-
вали денежные средства различным христианским миссионерским ор-
ганизациям. Рабочее движение, в свою очередь, видело в ней блестя-
щее воплощение традиционных социал-демократических идеалов
международной солидарности и озабоченностью гуманитарными про-
блемами. Более практическим мотивом программы было искоренение
бедности как источника коммунистического влияния. Выбор момента
для этой инициативы также был отчасти связан с необходимостью дать
общественности позитивную тему для размышлений в такой период,
когда политические дебаты в основном сосредоточивались вокруг по-
стоянного роста оборонного бюджета. Дополнительным преимущест-
вом в этом отношении была, согласно одной записке руководства
НРП, возможность «привлечь к осуществлению идеалистической ак-
ции тех многочисленных норвежских «интеллектуалов», которые счи-
тали, что несомненная зависимость Норвегии от капиталистической
Америки не дает им свободно дышать, и чьим единственным видом де-
ятельности до сих пор были периодические нападки на внешнеполи-
тическую позицию Норвегии»4.
Выбор Индии в качестве объекта этой новаторской акции также
был очевиден. Она являлась крупнейшей демократической страной
мира, к тому же англоязычной, и обладала работоспособным админи-
стративным аппаратом. Отраслевая направленность проекта также не
была случайна: уж в рыболовстве-то норвежцы знали толк. Правда,
при столкновении с индийскими реалиями выяснилось, что это пред-
положение было несколько наивным. Потребовалось несколько лет,
пока заработали система промысла с более крупными судами, снаб-
женных моторами, и кооперативные сбытовые структуры. Поскольку
ГЛАВА 12. НРАВСТВЕННАЯ ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА? 349
для использования моторных судов требовались и капитал, и знания,
от реализации проекта в целом больше выиграли посредники, чем де-
ревенские рыбаки, которым он был призван помочь. Однако его осу-
ществление не только продолжалось, но и было распространено на
другие районы побережья, какое-то время поглощая более половины
всех ассигнований Норвегии на помощь развивающимся странам.
Когда через двадцать лет программа была свернута, мнения о ее ре-
зультатах и достоинствах разделились — да и сейчас остаются неодно-
значными. Справа она подвергалась критике в качестве яркого при-
мера того, как норвежцы вели себя как «простаки за границей»в том
смысле, что это была пустая трата денег. Слева же программу крити-
ковали за то, что она принесла больше выгод имущим, чем обездолен-
ным. Но по крайней мере проект, судя по всему, сыграл большую роль
в создании современной рыболовной отрасли в Индии, и процвета-
ние, которое он принес в города на побережье, постепенно распрост-
ранилось и на жителей деревень.
Другим практическим вкладом Норвегии вдело мира стало ее ши-
рокое участие в военных и полувоенных операциях по поддержанию
мира под эгидой Организации Объединенных Наций. Это участие не
возникло на пустом месте: еще в 1920 г. Норвегия, откликаясь на при-
зыв Лиги наций, подготовила роту солдат для участия в международ-
ных силах, призванных выполнять надзорные и полицейские функ-
ции в ходе референдума о международном статусе Литвы. Тогда этот
контингент остался дома. Миротворческая деятельность Норвегии в
рамках ООН началась в 1949 г. в довольно скромных масштабах: пять
армейских офицеров вошли в состав Группы военных наблюдателей
ООН в Индии и Пакистане, направленной в Кашмир для наблюдения
за выполнением перемирия между Индией и Пакистаном. Следую-
щая акция носила совсем иной характер. В ответ на обращение ко-
мандования сил ООН входе войны в Корее Норвегия в 1951 г. органи-
зовала близ Сеула передвижной полевой госпиталь — NORMASH.
Однако главной ареной участия Норвегии в операциях ООН по под-
держанию мира стал Ближний Восток.
Образование государства Израиль с самого начала пользовалось
твердой и явной поддержкой в Норвегии. Образ еврейского народа, ко-
торый, едва оправившись после зверского истребления гитлеровской
Германией, пытается построить на Святой Земле небольшое социал-де-
мократическое государство, не мог не взволновать народ другого мало-
го социал-демократического государства — народ, религиозное чувство
которого пробуждалось при одном упоминании географических назва-
ний этих мест. Существование в Норвегии миссионерского общества,
350 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
целью которого было обращение евреев в протестантскую веру, как и
тот факт, что многие склонны были винить евреев в смерти Иисуса
Христа, мало что значили на фоне этой волны сочувствия. Рост напря-
женности между Израилем и арабскими странами в 1948 г. привел к по-
явлению в регионе первых норвежских военных в составе войск ООН
по поддержанию мира — офицеров Органа ООН по наблюдению за вы-
полнением условий перемирия в Палестине (ОНВУП).
Произраильская позиция Норвегии несколько пошатнулась после
Суэцкого конфликта осенью 1956 г. Хотя союзником Израиля в этом
случае являлся другой традиционный друг Норвегии — Великобрита-
ния, военная акция против Египта была явным нарушением междуна-
родного права, способным к тому же привести к усилению советско-
го влияния во взрывоопасном ближневосточном регионе. Одновре-
менно, будучи одним из крупнейших морских государств, Норвегия
была озабочена тем, чтобы Суэцкий канал оставался открытым —
именно это, наряду со стремлением поддержать ООН, стало причи-
ной ее участия в разработке резолюции Генеральной Ассамблеи о со-
здании Первых чрезвычайных вооруженных сил ООН (ЧВС ООН I)
для обеспечения наблюдения за выводом войск и контроля за прекра-
щением боевых действий. Уже через несколько дней Норвегия подго-
товила для участия в этих силах пехотную роту. Позднее ее контингент
увеличился: Норвегия и Дания, объединив свои усилия, направили в
регион батальон с тыловыми подразделениями. За десять лет опера-
ций ЧВС ООН I в регионе, начиная с ноября 1956 г., пока Египет не
потребовал их вывода после начала «шестидневной войны» с Израи-
лем в 1967 г., в их составе в общей сложности служили более 11 тысяч
норвежских солдат. В тот же период, с 1960 по 1964 г., более одной ты-
сячи норвежских военных приняли участие в операциях ООН в Кон-
го, а также входили в состав краткосрочных миссий наблюдателей в
Ливане, Иордании и Йемене.
1970-2000:
«политика идеалов» по всему фронту
Как мы уже видели ранее, с приходом к власти в Норвегии в 1965 г. ко-
алиции несоциалистических партий тон официальных политических
заявлений в отношении конфликта между Востоком и Западом изме-
нился. Это изменение было еще заметнее, когда речь шла о событиях,
не затрагивающих Норвегию непосредственно, но вступавших в кон-
фликт с главными ценностями норвежцев: миром, демократией и
ГЛАВА 12. НРАВСТВЕННАЯ ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА? 351
правами человека5. Возможно, это отчасти связано с появлением те-
левидения: Норвежская государственная телерадиовещательная кор-
порация начала регулярные передачи в 1960 г. Вот хотя бы один при-
мер: Йон Линг, занимавший пост министра иностранных дел с 1965
по 1970 г., без колебаний подвергал резкой публичной критике феде-
ральное правительство Нигерии в ходе конфликта с отделившимся
государством Биафрой. Телевизионные «картинки» плачущего лидера
Биафры полковника Оджукве или страданий гражданского населения
региона произвели глубокое впечатление на норвежскую обществен-
ность, а церковные благотворительные организации открыто встали
на сторону Биафры. В какой-то момент их давление едва не привело
норвежское правительство к признанию независимости мятежного
После 19 лет пребывания у власти правительства НРП Хальварду Ланге пришлось пе-
редать портфель министра иностранных дел Йону Лингу (на снимке слева) — предста-
вителю Консервативной партии. Победившая коалиция несоциалистических партий
пришла к власти на волне широко ощущавшейся «необходимости перемен». Сегодня,
однако, можно сказать, что в деятельности нового правительства преобладал элемент
преемственности, и в том, что касается внешнеполитического курса, изменения косну-
лись скорее стиля, чем содержания.
352 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
государства, а значит — к прямому вовлечению в конфликт. В том, что
касается событий в Европе, Норвегия твердо осудила так называемый
«путч черных полковников», свергнувших демократически избранное
правительство Греции в 1967 г., и возглавила движение за привлечение
военной хунты к ответственности в Комиссии по правам человека при
Совете Европы.
Неудивительно, что в насыщенной радикализмом атмосфере кон-
ца 1960-х — начала 1970-х гг. главным объектом протестов по всему
миру стала война США во Вьетнаме. Хотя в Норвегии эти протесты
носили скромный характер по сравнению с лихорадочным накалом
страстей в Швеции, где премьер-министр Улоф Пальме солидаризи-
Возмущение, которое вызвала в Норвегии гражданская война между Нигерией и отде-
лившимся государством Биафрой, было во многом связано с появлением общенацио-
нального телевидения. Благодаря новому СМИ, люди видели на экранах страдающих
детей, и это способствовало возникновению широкомасштабного проекта помощи,
осуществлявшегося организацией «Церковная чрезвычайная помощь». Сочувствие на-
роду Биафры на одном из этапов чуть было не побудило правительство признать неза-
висимость мятежного региона.
ГЛАВА 12. НРАВСТВЕННАЯ ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА? 353
| ровался с демонстрантами, они затронули разные слои населения на-
! селения. Одни рассматривали эту войну с точки зрения малой страны,
। борющейся с западным империализмом за свою независимость. Дру-
| гие, не без влияния антиамериканских настроений, видели в ней ино-
! странное вмешательство в гражданскую войну между силами прогрес-
I са, пусть и не демократическими, и непопулярным полуфеодальным
I режимом, держащимся у власти за счет американской военной мощи.
I Третьи просто приходили в ужас, видя на телеэкране сожженные де-
| ревни, убитых и раненых мирных жителей, и хотели, чтобы бойня
t прекратилась. Поскольку Норвегия была одним из ближайших союз-
? ников Соединенных Штатов, правительство воздерживалось от пуб-
f личной критики действий американцев. Однако в 1967 г. министр
t иностранных дел Люнг с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН вы-
। ступил с критикой войны США во Вьетнаме и призвал к началу пере-
I говоров. В его действиях отразился рост оппозиции политике Соеди-
I ненных Штатов внутри самого правительства, особенно со стороны
I министров—членов либеральной партии «Венстре». НРП не могла
I ограничиться просто критикой. Когда НРП вновь пришла к власти в
I 1971 г., Норвегия первой из стран НАТО признала Северный Вьетнам,
I невзирая на резкие протесты американцев, которые испробовали все
I средства, вплоть до отзыва посла «для консультаций».
В 1970-е гг. Норвегия даже начала проявлять активный интерес к
политическим событиям на «задворках» самих США — в Централь-
ной и Южной Америке. Норвежцы с большой симпатией отнеслись к
правительству Сальвадора Альенде, пришедшему к власти в Чили в
1970 г. Естественно, что военный путч генерала Пиночета и беспощад-
ное преследование демократической и социалистической оппозиции
вызвали бурю возмущения. После некоторых колебаний норвежцы
разрешили беженцам, спасающимся от репрессий, укрываться в по-
сольстве Норвегии в Сантьяго, а затем многие из них получили поли-
тическое убежище в Норвегии. Стремление поддержать решение мно-
гочисленных проблем региона по социал-демократической модели
позднее привело к установлению тесных дружеских отношений с
Майклом Мэнли, занимавшим пост премьер-министра Ямайки с
1972 г. до отстранения от власти в 1980 г. Из-за своих социалистичес-
ких взглядов и дружбы с лидером соседней Кубы Фиделем Кастро он
отнюдь не пользовался симпатией в Соединенных Штатах. Но руко-
водство НРП и премьер-министр Одвар Нурдли видели в нем героя-
первопроходца, пытающегося решить проблемы Латинской Америки
социал-демократическими методами. Норвегия предоставила прави-
гельству Мэнли экономическую помощь и осуществила ряд инициа-
13-2165
354 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
В Норвегии, как и во всем мире, начиная с 1965 г. нарастала волна маршей протеста про-
тив войны США во Вьетнаме. Это движение стало ядром, вокруг которого сплачивались
левые политические силы. На снимке: демонстранты направляются к зданию посольства
США в Осло, неся транспарант с требованием «Остановить убийства во Вьетнаме!»
тив по сотрудничеству в области судоходства и промышленности, но
«лоск» Ямайки скоро померк.
После этого внимание норвежцев переключилось на Никарагуа,
где в 1979 г. радикальное сандинистское движение свергло репрес-
сивный режим Сомосы. Правительство НРП приняло активное уча-
стие в усилиях Социалистического интернационала по укреплению
демократического элемента в рядах сандинистов и твердо выступи-
ло против интервенционистской политики администрации Рейгана
в поддержку вооруженной оппозиции, боровшейся с правительством
Ортеги. Мнения по этому вопросу членов несоциалистического пра-
вительства, пришедшего к власти в Норвегии в 1981 г., разделились, а
у премьер-министра Коре Уиллока возмущение вызывали как поли-
тика США в отношении Никарагуа, так и промосковская ориентация
Ортеги. И все же г-же Рейдун Брушлеттен, представительнице Кон-
сервативной партии, занимавшей в этом кабинете пост министра по
ГЛАВА 12. НРАВСТВЕННАЯ ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА? 355
делам помощи развивающимся странам, удалось «протолкнуть» экс-
травагантную идею об отправке в Никарагуа «корабля мира» в каче-
стве символа поддержки Норвегией сандинистского правительства.
Однако в течение 1980-х гг. при широкой поддержке общественности
акцент все больше делался на гуманитарной и экономической помо-
щи, столь необходимой народу Никарагуа: эта помощь продолжалась
и в следующем десятилетии независимо от политической окраски
норвежских и никарагуанских правительств.
Политическая активность сменявших друг друга норвежских пра-
вительств в поддержку левоцентристских, а еще предпочтительнее —
социал-демократических движений и правительств, или освободи-
тельных движений, борющихся против ненавистного колониального
господства, отражала искреннюю убежденность в том, что именно эти
силы дают своим странам надежду на лучшее будущее. При этом Нор-
вегия часто расходилась со многими своими союзниками, и не в по-
следнюю очередь с Соединенными Штатами, чье стремление к сохра-
нению стабильности зачастую побуждало Вашингтон поддерживать
авторитарные режимы. Временами, однако, Норвегия вступала в про-
тиворечие сама с собой. Иногда проповедуемые страной идеалы ока-
зывались в конфликте не только с заинтересованностью в поддержа-
нии связей с союзниками, но и с ее собственными материальными
или экономическими интересами. Оба эти противоречия проявились
в ходе кампании, которую вела Норвегия против апартеида в ЮАР, и,
хотя и в меньшей степени — в аналогичных акциях, направленных
против режима белого меньшинства в Родезии. Антирасистская пози-
ция Норвегии не вызывала сомнений. Но немалая часть грузов в этот
регион перевозилась на норвежских судах, особенно танкерах, и в
связи с этим на первый план выдвинулись аргументы тех, кто скепти-
чески относился к идее об авангардной роли Норвегии в кампаниях
бойкота или осуждения репрессивных режимов. Такие кампании, ес-
ли они не осуществлялись как часть широких международных усилий
с участием великих держав, в лучшем случае оставались безрезультат-
ными, а в худшем — наносили ущерб норвежским интересам. «Соль-
ные выступления» Норвегии, утверждали скептики, — это всего лишь
капля в море. Кнут Фрюденлунд, министр иностранных дел Норвегии
с 1973 по 1981 г., а затем — с 1986 г. до своей скоропостижной смерти
год спустя, более реалистично, чем большинство других политичес-
ких лидеров, относился к роли Норвегии и ясно видел опасность си-
туации, когда политический курс диктуется общественным мнением
внутри страны, а не его предполагаемыми результатами на междуна-
родной арене:
356 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
За долгий период пребывания на посту
министра иностранных дел (1973—81 и
1986—87 гг.) Кнут Фрюденлунд проде-
монстрировал не только недюжинный
профессионализм, основанный на опы-
те дипломатической службы, но и глу-
бокое понимание международных от-
ношений во всей их сложности. Он об-
ладал непредвзятым, аналитическим
складом ума, что поначалу не слишком
нравилось наиболее доктринерским
фракциям НРП. Но спокойствие и не-
принужденность позволяли ему успеш-
но «наводить мосты» между различны-
ми политическими силами в бурный
период конца 1970-х гг.
«Министр иностранных дел не может не откликаться на эти требования
норвежского общественного мнения и политической жизни Норвегии.
Но высокий пост в исполнительной власти постоянно связан с приняти-
ем трудных решений, следующих одно за другим. При этом сталкиваешь-
ся и с другими аспектами проблем. Активная борьба за права человека мо-
жет осложнить наши отношения с другими странами. Это означает также,
что, когда мы вмешиваемся в дела других стран, страдают интересы Нор-
вегии в иных сферах. Нельзя не заметить и еще одного: то, что мы сами
считаем правым делом и выражением нравственной позиции, другие стра-
ны и народы могут рассматривать как морализаторство и проявление са-
монадеянности»6.
«Пакеты» экономической помощи, которыми, как правило, сопровож-
дались заявления Норвегии в поддержку той или иной страны, вызыва-
ли куда меньше противоречий, чем словесный политический активизм
в форме указаний другим государствам, что им следует делать. Страны-
получатели, естественно, были благодарны за помощь, особенно если
это были деньги, выделяемые без дополнительных условий, или техни-
ческое содействие, соответствующее их собственным идеям в области
развития. Долгое время «философия» норвежских программ помощи
заключалась в том, что попытки навязывать стране-получателю пред-
ставлений донора о том, что ей необходимо, смахивает на неоколониа-
ГЛАВА 12. НРАВСТВЕННАЯ ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА? 357
лизм, и этого следует избегать. На практике, конечно, верх зачастую
одерживали ценности и идеи самих норвежцев. В соответствии с обще-
мировой тенденцией, помощь Норвегии развивающимся странам в
полную силу развернулась с конца 1960-х гг., когда под эгидой Минис-
терства иностранных дел было создано специальное агентство под со-
кращенным названием «НОРАД» (NORAD). Одной из его задач была
координация работы частных организаций, которые постепенно при-
обрели важную роль в этой сфере и через которые проходила немалая
часть постоянно растущих ассигнований на помощь развивающимся
странам. Это в дальнейшем привело к возникновению системы, на-
званной в 1990-х гг. «норвежской моделью»: тесному сотрудничеству
между государственными органами, исследовательскими учреждения-
ми и неправительственными гуманитарными организациями. Помощь
развивающимся странам вскоре приобрела неимоверную популяр-
ность в глазах общественности, и политические партии начали сорев-
новаться в том, какая из них предложит более амбициозные цели в рас-
. пределении средств, выделяемых на эти нужды. Благодаря притоку
' средств от добычи нефти, у Норвегии появились новые возможности
‘ проявить щедрость, и в 1982 г. она выполнила свое обещание, став од-
ной из первых стран, выделивших 1% ВНП на помощь развивающим-
ся странам.
Несмотря на принципиальную позицию Норвегии в поддержку
многосторонней помощи в рамках ООН, все большее значение в ее де-
ятельности стали приобретать двусторонние программы. В этом случае
могла выигрывать норвежская промышленность, и страна приобрета-
ла больший авторитет и «мягкую силу», поскольку проекты помощи
осуществлялись под норвежским флагом. Тем самым усилия Норвегии
в этой области становились заметнее как внутри страны, так и за рубе-
жом. Голоса критиков в Норвегии, утверждавших, что помощь, сопро-
вождаемая дополнительными условиями, отдает патернализмом и эго-
измом, звучали по-прежнему громко, и Норвегия долгое время сопро-
тивлялась общемировой тенденции привязки помощи к закупкам ее
получателями норвежской продукции на коммерческой основе. Эта
решимость, однако, ослабевала в те моменты, когда экономические
неурядицы приводили к безработице в экспортных отраслях норвеж-
ской промышленности. Ярким примером в этом отношении стал кри-
зис в судостроительной промышленности в 1970-х гг., который прави-
тельство решило преодолеть за счет предоставления субсидируемых и
гарантированных государством займов развивающимся странам, же-
лающим закупать норвежские суда. Внешне эта схема казалась чрез-
вычайно успешной — портфели заказов судостроительных компаний
358 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
моментально заполнились. После этого в качестве гарантии займов
были выделены громадные суммы. Но к 1980 г., когда программа была
свернута, стало очевидным, что большая часть этих средств потеряна
безвозвратно, поскольку увязшие в долгах развивающиеся страны бы-
ли не в состоянии вернуть займы. К тому же построенные суда зачас-
тую не соответствовали потребностям развивающихся стран.
Постоянно приходилось сталкиваться с острой проблемой выбора
достойных стран-реципиентов. Очевидным критерием здесь была
потребность в помощи, но, поскольку таких нуждающихся стран бы-
ло множество, приходилось делать отбор, в ходе которого учитыва-
лись политические соображения. Одним из первых примеров такого
отбора стала Ботсвана, чтобы содействовать ее освобождению от гос-
подства ЮАР. Присутствовали и более прагматические мотивы: на-
пример, одними из первых африканских стран, получивших помощь,
стали Танзания, Кения и Уганда — они, как и Индия, были англо-
язычными и имели относительно эффективный административный
аппарат. Но вскоре Уганда была исключена из этого списка, когда по-
литика Иди Амина повела страну к полному опустошению. В 1972 г.
правительство Браттели придало определенным политическим сооб-
ражениям статус официальных критериев. Предпочтение отныне от-
давалось странам с четкой ориентацией на развитие и стремлением к
социальной справедливости. Еще более противоречивым было поло-
жение, позволявшее оказывать помощь народным движениям, борю-
щимся за национальную независимость. Добавленные позднее кри-
терии соблюдения прав человека и демократизации споров не вызы-
вали, но о какой из потенциальных стран-кандидатов можно было
сказать, что она соответствует этим требованиям?
Таким образом, норвежская помощь развивающимся странам про-
должала увеличиваться, превращаясь в сложнейшее «лоскутное одея-
ло» из проектов в разных странах. В то же время начали появляться и
сомнения относительно результатов и эффективности этих в общем-
то огромных расходов. Амбициозная задача — выделение на помощь
развивающимся странам 1% ВНП — привела к тому, что большие сум-
мы надо было срочно тратить, порой на случайно выбранные проек-
ты. Оценки эффективности конкретных проектов заставляли заду-
маться, а в некоторых правых кругах служили почвой для осуждения
всей концепции помощи развивающимся странам. Одним из самых
громких провалов стал проект развития рыболовства на озере Туркана
в Кении. Отсутствие достаточных рыбных ресурсов и неравномерное
поступление воды привели к тому, что построенный современный за-
вод по замораживанию рыбопродуктов просто не мог функциониро-
ГЛАВА 12. НРАВСТВЕННАЯ ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА? 359
вать, что, возможно, было и к лучшему: ведь в стране не было грузо-
виков-рефрижераторов. Да и мороженая рыба в любом случае была
бы недоступна простым кенийцам из-за высокой цены. Тем не менее,
поддержка норвежским обществом идеи помощи развивающимся
странам остается неизменно твердой и по сей день, что лишний раз
свидетельствует о силе «миссионерского импульса». В 1990-е гг. в этой
области утвердилась новая философия, делавшая упор на ответствен-
ность страны-реципиента за свою часть работы по успешной реализа-
ции различных проектов в сотрудничестве со страной-донором, в том
числе и за создание институциональной инфраструктуры в качестве
гарантии, что средства не будут потрачены впустую.
Главное направление — Ближний Восток
(1976-98)
В 1967—73 гг. в период обострения конфликта между Израилем, Егип-
том и Сирией, в Норвегии не проявилось особых признаков ослабле-
ния произраильских настроений. Наоборот, более половины депута-
тов стортинга вступили в сформированную в 1974 г. парламентскую
группу «Друзья Израиля». Однако в официальной политике Норвегии
начал проявляться более беспристрастный подход. Страна поддержа-
ла резолюцию Совета Безопасности ООН № 242 (1967) и отказ этой
организации смириться с расширением территории Израиля за счет
районов, захваченных силой, а также оказывала помощь палестин-
ским беженцам. Организация Освобождения Палестины (ООП) по-
прежнему рассматривалась как экстремистская и террористическая
группировка. Но со второй половины 1970-х гг., по мере того как ООП
начала проявлять признаки более умеренного подхода, с ней устано-
вились неофициальные контакты. На официальном уровне министр
иностранных дел Кнут Фрюденлунд в 1974 г. дал указание норвежско-
му представителю в ООН проголосовать за разрешение Ясиру Арафа-
ту выступить на Генеральной Ассамблее. Это вызвало волну критики в
самых различных кругах, не в последнюю очередь в рядах НРП, к ко-
торой принадлежал сам министр, и отношения с ООП вновь верну-
лись к «точке замерзания».
В 1978 г., после того как израильские войска были введены в Юж-
ный Ливан в попытке прекратить постоянные нападения палестин-
цев на еврейские поселения, Организация Объединенных Наций
направила в регион контингент с задачами поддержания мира —
Временные силы ООН в Ливане (ВСООНЛ). Норвегия внесла суще-
360 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ственный вклад в проведение операции, передав в состав контин-
гента целый батальон «НОРБАТ» и затратив немалую сумму на его
содержание — у ООН, как всегда, не хватало средств на миротворче-
скую деятельность по поддержанию мира. Надежды на «временный»
статус ооновских сил не оправдались, и Норвегия стала их крупней-
шим участником в количественном отношении — в общей сложнос-
ти более 33 тысяч норвежских военных прошли шестимесячную,
или более продолжительную, службу в Южном Ливане. Многие со-
мневались в пользе, приносимой этим контингентом, ведь Израиль
в основном сохранил контроль над южноливанской территорией,
создав вспомогательные милицейские части из местных жителей, и
высокопоставленные норвежские офицеры время от времени при-
зывали к выводу контингента, указывая на большие расходы средств
и военных ресурсов. В одном, однако, норвежский контингент дока-
зал свою эффективность: служившие в его составе мужчины и жен-
щины, прибывавшие из Норвегии с односторонним, произраиль-
ским настроением, зачастую возвращались обратно, сытые по горло
высокомерием израильтян и полные симпатии к делу палестинцев.
В конце концов в 1998 г. необходимость выделения личного состава
для операций в Боснии и Косово все же привела к окончательному
выводу «НОРБАТА».
Другим важным следствием норвежского присутствия в регионе
стало установление более тесных контактов между норвежскими дип-
ломатами и высокопоставленными политиками, с одной стороны, и
палестинскими лидерами — с другой. Благодаря этому, а также поли-
тике, проводимой в первую очередь НРП, была заложена основа для
посреднической роли Норвегии в переговорах между ООП и израиль-
тянами. На эту роль претендовала и Швеция, но из-за ее более тесных
контактов с ООП она вызывала меньше доверия у израильтян и аме-
риканцев. Преимуществом Норвегии были и личные контакты не-
скольких влиятельных деятелей НРП как с израильским руководст-
вом, так и с лидерами ООП — один из этих политиков даже возглав-
лял исследовательский проект по изучению бытовых условий жизни
палестинцев. Первоначальное предложение о норвежском посредни-
честве исходило от ООП, но израильтяне отмалчивались до 1992 г.
Тогда к власти в Израиле пришла Партия труда, во главе правительст-
ва встал Ицхак Рабин, а пост министра иностранных дел занял Ши-
мон Перес — давний друг министра иностранных дел Норвегии Тор-
вальда Столтенберга. Переговоры начались в Осло в январе 1993 г.
в условиях строжайшей секретности, и продолжались, несмотря на
постоянно возникавшие кризисные ситуации, вплоть до выработки в
ГЛАВА «2. НРАВСТВЕННАЯ ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА? 361
С 1947 г. более 50 тысяч норвежских военных — от небольших групп наблюдателей
до регулярных армейских частей — приняли участие в 31 операции по поддержани ми-
ра, проводимой или санкционированной ООН. Главным полем деятельности Норвегии
был Ближний Восток — более 30 тысяч норвежских солдат были направлены в состав
Временных сил по поддержанию мира в Ливане (именно там сделан данный снимок),
а еще 11 тысяч с 1956 по 1967 гг. служили в ЧВС ООН I в секторе Газа.
I августе того же года «Декларации о принципах» воссоздания палес-
I тинской автономии. Из почтения к американцам, которые неизбежно
I должны были сыграть главную роль при воплощении в жизнь достиг-
I нутых договоренностей, официальная церемония подписания Декла-
I рации о временных мерах по самоуправлению состоялась 13 сентября
К в Вашингтоне, на лужайке перед Белым Домом.
I «Соглашение Осло» — часто для краткости называемое просто
В «Осло» — вызвало самые разные оценки: одни превозносят его как
В исторический прорыв, другие критикуют как «потемкинскую дерев-
I ню», за которой скрывается непримиримая вражда, третьи осуждают
1 как глубоко ошибочный акт, закрепляющий израильскую гегемонию.
Сегодня, семь с лишним лет спустя, мы, похоже, вновь вернулись к
В яростным и кровавым дням «интифады»: уровень насилия растет, а до
В окончательного мирного соглашения между палестинцами и израиль-
Г тянами, судя по всему, пока далеко. Но история еще не вынесла свой
364 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
страны, и прежде всего великие державы, принять участие в этом про-
цессе. Но горячая поддержка на словах не могла скрыть общего не-
желания вмешиваться в осуществление принципов свободы рынков
и торговли, да и в самой Норвегии постепенно начали осознавать,
что одномоментное решение всех проблем неравенства в мире —
слишком амбициозная задача. Рыночный механизм при всех своих
недостатках — это наилучшая система из всех возможных. Кроме то-
го, Норвегия обнаружила, что у нее имеются свои особые интересы:
представители торгового флота страны, составлявшего 10% от обще-
мирового тоннажа, опасались протекционистской тенденции — тогда
они могли лишиться большей части заказов развивающихся стран на
морские торговые перевозки. Круги, связанные с сельским хозяйст-
вом и текстильной промышленностью Норвегии, также насторожен-
но относились к перспективе конкуренции с дешевыми импортными
товарами из развивающихся стран. И все же, хотя надежды на созда-
ние «нового мирового экономического порядка» образца 1975—80 гг.
и поблекли, мечта социал-демократов о мире, где относительно сво-
бодный международный рынок может сочетаться с большей социаль-
ной справедливостью, улучшением общественного здравоохранения
и образования, не покидала членов сменявших друг друга норвежских
правительств и других левоцентристских лидеров. «Этикетка» этой
концепции могла меняться: в конце 1990-х гг. она одно время носила
название «третьего пути», а в 1999 г. на Берлинской конференции 12
реформистски настроенных лидеров, в которой участвовал также пре-
зидент США Билл Клинтон, она была переименована в «прогрессив-
ное управление». Остается выяснить, сможет ли новая версия хоть
сколько-нибудь приблизить осуществление этой мечты.
Целью глобального крестового похода 1980-х гг., на котором Гру
Харлем Брунтланд оставила свой отпечаток, было спасение окружаю-
щей среды от последствий загрязнения и бесконтрольной эксплуата-
ции ограниченных природных ресурсов планеты. Для Норвегии эта
идея была не нова. На волне радикализма 1960-х гг. возникло народ-
ное движение «зеленых», первыми акциями которого стали «сидячие»
демонстрации протеста против строительства новых гидроэлектро-
станций, и в 1972 г. в Норвегии впервые в мировой практике в соста-
ве правительства был учрежден специальный пост министра эколо-
гии. Еще в 1960-х гг. в стране возникла озабоченность в связи с загряз-
нением Северного моря и кислотными дождями, вызванными
сернистым дымом предприятий тяжелой промышленности Европы и
электростанций, работающих на угле. Из-за преобладающего в реги-
оне направления ветров и морских течений, значительная часть про-
ГЛАВА 12. НРАВСТВЕННАЯ ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА? 365
дуктов загрязнения попадала на норвежскую территорию, нанося
ущерб лесам и уничтожая все живое в реках и озерах. В том, что каса-
лось Норвегии, главной виновницей происходящего была Велико-
британия, и нежелание ряда английских правительств брать на себя
большие расходы по очистке выбросов из труб английских заводов
причинило заметный вред англо-норвежским отношениям, прини-
мавшим порой весьма недипломатичные формы — так, норвежский
министр однажды обозвал своего британского коллегу «мешком дерь-
ма». Тем временем озабоченность проблемами экологии вышла на
первый план и в мировом масштабе, отчасти под воздействием круп-
ных катастроф вроде Чернобыльской или обнаружения «озоновой
дыры» над Антарктикой, позволявшей предположить, что весь зем-
ной шар рискует оказаться под воздействием опасного ультрафиоле-
тового излучения.
В 1970-х гг. международные организации вроде ОЭСР (Организа-
ции экономического сотрудничества и развития) и ООН начали про-
являть все больше внимания к экологическим вопросам. Организа-
। ция Объединенных Наций провела ряд специальных конференций по
этому вопросу и разработала Программу ООН по окружающей среде
(ЮНЕП). Но, поскольку практические результаты этих мер были не-
велики, организация в 1983 Г. учредила специальную Всемирную ко-
миссию по окружающей среде и развитию (ВКОСР). Ее председате-
лем стала Гру Харлем Брунтланд, и за почти десять лет работы она и
другие члены комиссии объездили весь мир, неутомимо доказывая
преимущества концепции «устойчивого развития». Во многом благо-
даря энергии и решимости Брунтланд, в сочетании с дипломатичес-
кой прозорливостью ее ближайшего советника Юхана Ёргена Хол-
ьста, Комиссия добилась куда больших успехов, чем многие другие
международные органы со «звездным» составом. Другой причиной ее
успеха стало осознание того, что необходимым условием для искоре-
нения бедности и повышения уровня экономического развития явля-
ется экономический рост, — это был важный шаг в сторону от идеи
«нулевого роста», пропагандировавшейся в ходе кампаний в защиту
окружающей среды «Римского клуба» и других организаций. В докла-
де Комиссии Брунтланд за 1987 г. говорилось не только о возможнос-
ти, но и о необходимости сочетания определенного экономического
роста с должным вниманием к охране окружающей среды, чтобы раз-
витие и социально-экономический прогресс были бы устойчивыми
s в долгосрочной перспективе.
Кульминационным достижением Комиссии стала организация
Конференции ООН по охране окружающей среды и экономическому
t
366 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Гру Харлем Брунтланд, позднее ставшая первой женщиной на посту премьер-мини-
стра в истории Норвегии, дебютировала на общенациональной политической арене
в 1974 г., заняв в возрасте 35 лет пост министра экологии. В 1981 г. она была избрана
председателем НРП и быстро проявила себя как активный и сильный лидер. Вопро-
сы окружающей среды оставались одним из излюбленных направлений ее деятель-
ности: возглавив Всемирную комиссию по экологии и развитию, Брунтланд превра-
тилась в деятеля международного масштаба. Помимо этого, она глубоко разбиралась
в вопросах внешней политики и политики безопасности и хорошо их понимала,
а также отличалась твердыми проевропейскими убеждениями. Личные контакты
с канцлером Гельмутом Колем помогали ей поддерживать и укреплять хорошие от-
ношения между Норвегией и Федеративной Республикой Германии (Брунтланд изу-
чала медицину в Германии, и, в отличие от большинства норвежцев, лучше говорила
по-немецки, чем по-английски).
развитию, состоявшейся в Рио-де-Жанейро в 1992 г., где подавляю-
щим большинством голосов был принят ряд «деклараций о намерени-
ях». Многих разочаровал тот факт, что страны-участницы не взяли на
себя каких-либо конкретных обязательств. Но в целом это мероприя-
тие, несомненно, способствовало лучшему осознанию проблемы во
всем мире и гарантировало, что активная забота об окружающей сре-
де отныне будет занимать важное место в международной повестке
дня. В самой Норвегии деятельность Комиссии также оказала отрезв-
ляющее воздействие, показав среди прочего, что собственная репута-
ция страны в этом отношении тоже небезупречна: в ходе дебатов о
ГЛАВА 12. НРАВСТВЕННАЯ ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА? 367
морских природных ресурсах китобойный промысел норвежцев под-
вергся массированной критике, и правительству было трудно убедить
оппонентов, что киты являются важнейшим ресурсом, а значит, его
эксплуатация вписывается в рамки концепции устойчивого развития.
Другой мишенью экологических групп стал норвежский промысел тю-
леней — по телевидению показывали, как «варвары»-норвежцы безжа-
лостно убивают очаровательных «бельков» — детенышей тюленей.
На момент написания этой книги защитники окружающей среды со-
бирались организовать еще одну кампанию протеста. На сей раз речь
шла о планах отстрела нескольких небольших волчьих стай, истребля-
ющих стада овец в районах, граничащих с Швецией. Так на репутации
Норвегии как защитницы природы появится еще одно пятно.
Крупнейшей экологической проблемой последнего десятилетия
двадцатого века стало «глобальное потепление» или так называемый
«парниковый эффект», связанный с выбросами двуокиси углерода и
других «климатических газов» в атмосферу: в дальнейшем они «улав-
ливают» исходящее от Земли тепло и излучают его обратно на поверх-
ность суши и океанов — с потенциально катастрофическими послед-
ствиями с точки зрения мирового климата. Здесь Норвегия оказалась
в трудном положении. Хорошая новость заключалась в том, что, бла-
годаря опоре на гидроэнергоресурсы, в самой Норвегии выбросы дву-
окиси углерода на единицу вырабатываемой энергии были относи-
тельно скромными. Но позднее пришли и дурные вести: все больше
стран во главе с ведущими индустриальными державами настаивали,
чтобы показатели сокращения выбросов определялись на процентной
основе, и этот процент был одинаковым для всех, независимо от об-
щего количества двуокиси углерода, выбрасываемого в атмосферу
конкретной страной. Другую проблему для Норвегии представляли
выбросы газов при добыче и транспортировке природного газа и севе-
роморской нефти. Выходом из этой ситуации стало выдвинутое Нор-
вегией предложение о создании компенсационной системы, согласно
которой каждая страна может выделять средства на финансирование
особо срочных мер по сокращению выбросов в других странах, а по-
том это сокращение будет засчитываться ей самой. Однако на момент
написания этой главы судьба предложения остается неясной. Здесь
Норвегия вновь оказалась между молотом и наковальней — требова-
ниями участников пропагандистских кампаний, чтобы страна подала
хороший пример другим, и пониманием правительства, что идеалы и
интересы не всегда гармонично сочетаются между собой.
Остается рассмотреть деятельность Норвегии в той сфере, где ее
идеалы и интересы не противоречат друг другу. Признание, которое она
368 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
UNITED NATIONS CONFERENCE ON
ENVIRONMENT AND DEVELOPMENT
Rio de Janeiro 3-14 June 1992
Конференция в Рио-де-Жанейро, состоявшаяся в 1992 г., стала кульминацией глобальной
кампании за улучшение окружающей среды, но множество произнесенных на ней краси-
вых речей и принятых благородных резолюций не сопровождались большим количеством
конкретных обязательств.
получила, благодаря «процессу Осло» по мирному урегулированию на
Ближнем Востоке, судя по всему, вызвало к жизни идею, что Норвегия
и норвежцы обладают особыми свойствами, которые позволяют им
выступать в качестве посредников в мирном разрешении конфликтов.
Среди рациональных аргументов, чаще всего приводимых в обоснова-
ние этой идеи, можно назвать отсутствие у страны бремени колониза-
торского или имперского прошлого, ее неизменную поддержку дея-
тельности ООН, контроля над вооружениями и разрядки. Гораздо реже
упоминается о готовности Норвегии «подтолкнуть» мирные процессы
щедрыми денежными вливаниями. Выше мы уже видели, что, по край-
ней мере временный, успех «процесса Осло» можно отчасти объяснить
терпеливым налаживанием норвежцами дружеских отношений и вза-
имного доверия с обеими сторонами, а отчасти — личными качествами
норвежских участников процесса. Это объяснение применимо и к пер-
воначальным успехам Торвальда Столтенберга в качестве посредника
ГЛАВА 12. НРАВСТВЕННАЯ ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА? 369
в Югославии от имени ООН: Норвегия со времен окончания Второй
мировой войны поддерживала близкие и дружеские отношения с ти-
товской Югославией, а Столтенберг в свое время работал в норвежском
посольстве в Белграде. Чего Норвегии недоставало в обоих случаях, так
это могущества и влияния, необходимых для превращения временного
перемирия в прочный мир.
Результаты других посреднических усилий Норвегии в 1990-е гг.
были неоднозначны. Наиболее успешным представляется посредни-
чество в Гватемале, где в 1996 г., после шести лет переговорного про-
цесса, было заключено соглашение о прочном и долгосрочном мире,
положившее конец тридцатишестилетней Гражданской войне между
правительственными силами и партизанским движением. Аналогич-
ные акции в Судане, Шри-Ланке и Гаити закончились ничем — это
позволяет предположить, что для посредничества в урегулировании
внутренних споров, глубоко уходящих корнями в исторические или
этнические конфликты, требуется, помимо особых личных качеств,
глубокое знание данной страны и ее истории, которым норвежцы, как
правило, не обладают. (Исход посреднической миссии в Колумбии и
возобновленных переговоров в Шри Ланке пока остается неясным.)
Так что вряд ли есть особые основания для гордости, проскальзываю-
щей в недавних заявлениях статс-секретарей Министерства иност-
ранных дел и других деятелей о том, что Норвегия обладает некоей
«мягкой силой», придающей стране «высочайший авторитет» и статус
«гуманитарной великой державы».
Более осмысленными представляются уроки, которые извлек для
себя бывший статс-секретарь Ян Эгеланд, участник норвежских акций
по мирному урегулированию, а на момент написания книги — специ-
альный представитель Генерального секретаря ООН в Колумбии. Ис-
ходя из собственного опыта, он выступает против использования сло-
ва «посредничество»!™ определения того, что Норвегия делала и спо-
собна сделать применительно к конфликтам вроде тех, что мы сейчас
перечислили. Роль Норвегии может состоять лишь в активном содей-
ствии или создании условий и обстоятельств, способствующих успеху.
«Для посредничества необходимо сочетание силы великой державы с
экспертными знаниями опытных переговорщиков ООН. Норвегия, не
способная ни угрозами, ни посулами побудить упорствующие стороны
к компромиссу, должна продолжать заниматься активным содействи-
ем»8. Что же касается особых преимуществ, позволяющих Норвегии
играть такую роль, то он указывает не на «мягкую силу», а на ее статус
малой страны — это означает, что норвежские представители способ-
ны наладить близкие отношения с партизанскими лидерами без опасе-
24-2165
370 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
ний со стороны последних, что их могут предать, руководствуясь неки-
ми скрытыми мотивами.
Если оглянуться на широкий спектр инициатив и акций — в сфе-
рах помощи развивающимся странам, поддержания мира, гумани-
тарной помощи и посредничества, — ставших результатом внима-
ния, проявляемого страной в последние полвека к этическим или
моральным аспектам внешней политики, возникает впечатление,
что Норвегия прошла долгий путь от своих первых попыток под-
держки международного права как единственного способа разреше-
ния конфликтов мирным путем. И все же международное право —
это по сути кодекс поведения для государств. Так что различие меж-
ду «тогда» и «теперь» — это в основном вопрос средств. Когда в 1940-е гг.
Норвегия перешла от позиции наблюдателя к активному участию в
международной политике, она постепенно осознала и то, что корни
несправедливости и конфликтов слишком различны, чтобы их мож-
но было объяснить или преодолеть одним обращением к междуна-
родному правосудию. Помощь Норвегии развивающимся странам,
поддержка ею «нового мирового экономического порядка» и кам-
пании в защиту глобальной окружающей среды явно основывались
на разумном и устремленном в будущее подходе к международным
проблемам.
В норвежской внешней политике отразилось и понимание того,
что справедливости не всегда можно достичь, строго соблюдая меж-
дународное право. Война НАТО в Косово является самым недавним
и ярчайшим примером ситуации, когда гуманитарные соображения
взяли верх над строгим соблюдением традиционного и наиболее свя-
щенного принципа международного права — уважения государст-
венного суверенитета. Так что это еще вопрос — как именно государ-
ствам следует себя вести? Главное изменение заключается в том, что
стремление и даже необходимость заставить все государства вести се-
бя как должно — миссионерский импульс — приобрели такую силу,
что бросают вызов даже такому базовому правилу международного
права, как невмешательство во внутренние дела другого государства.
Высказанная в 1906 г. Хальвданом Кутом идея о том, что малым демо-
кратическим странам, таким, как Норвегия, принадлежит особая
миссия выступать и действовать в поддержку мира, основанного на
праве, остается в силе. Возможно, она несколько потускнела в годы
«холодной войны», когда, как учит концепция «политического реа-
лизма», в решениях, принимаемых лидерами стран, императивы на-
циональной безопасности обладали приоритетом над моральными
соображениями. Но с окончанием «холодной войны» «миссионер-
ГЛАВА 12. НРАВСТВЕННАЯ ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА? 371
ский импульс» Норвегии, похоже, разгорелся с новой силой. Нам
еще предстоит выяснить, удастся ли ей удержаться на средней линии
между «двумя крайностями — переоценкой влияния этики на между-
народную политику и его недооценкой: отрицанием того, что поли-
тиками и дипломатами движет что-то еще, помимо соображений ма-
териального могущества»9.
Глава 13. Эпилог: в новом тысячелетии
В Введение
Похоже, норвежцы вступили в новое тысячелетие с немалой уве-
ренностью в будущем своей родины. Она уже является одной из
I богатейших стран мира, а все новые миллиарды от эксплуатации неф-
I тегазовых ресурсов текут рекой. На подходе и еще один крупный ис-
| точник доходов — рыбопродукты, которые теперь не только добыва-
I ются за счет рыболовства в открытом море, но и все больше произво-
| дятся на рыбоводческих фермах на побережье. На мировых рынках
I эта продукция пользуется буквально неограниченным спросом. Кри-
I тики, правда, предостерегают от излишней самоуверенности, указы-
I вая на то, что норвежская экономика по-прежнему основывается на
| эксплуатации невосполнимых природных ресурсов. Они сетуют на
В. низкий уровень инвестиций в научные исследования и конструктор-
ские разработки, способные привнести в экономику инновации и за-
fl дожить фундамент новой промышленности, основанной на высоких
В технологиях и искусственном интеллекте. Критики напоминают о
В судьбе Испании: золото и серебро, привезенное конкистадорами, бы-
fl ло растрачено в бесконечных войнах, а не вложено в развитие эконо-
В мики, так что страна в итоге стала еще беднее, чем до открытия Аме-
В рики. Однако эти предостережения, похоже, просто пропускаются
В мимо ушей или по крайней мере не рассматриваются как руководство
В к действию.
В С этой уверенностью, означающей также, что как минимум поло-
вина населения, судя по всему, абсолютно спокойно относится к nep-
fl спективе того, что Норвегия в обозримом будущем останется за пре-
В делами Европейского союза, в то время как одна страна за другой
В вступают в этот «клуб», парадоксальным образом сочетаются сомне-
В ния в способности Норвегии влиять на деятельность Евросоюза изну-
три. В то же время у норвежцев сохраняется твердая убежденность —
1
374 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
порой граничащая с самонадеянностью — в естественном предназна-
чении и особой миссии своей страны в борьбе за мир и права челове-
ка во всем мире.
В своем недавнем исследовании один норвежский политолог1 крат-
ко сформулировал проблему, которая возникла у Норвегии в связи с
международными интеграционными процессами. Как указано в пре-
дисловии к книге со ссылкой на принадлежащее Роберту А. Далю2 оп-
ределение главной дилеммы, стоящей перед большинством малых де-
мократических государств, суть этой проблемы состоит в следующем:
малые размеры страны означают и малое расстояние между правитель-
ством и народом, так что гражданин — в индивидуальном качестве
или, все в большей степени, через профессиональные организации —
имеет больше влияния на решения общенационального масштаба, не-
посредственно затрагивающие его жизнь. Однако в связи с тем же ма-
лым размером страна относительно мало способна повлиять на между-
народные тенденции, все больше воздействующие на независимость и
благосостояние Норвегии. В настоящее время проявлением этого па-
радокса является дилемма, с которой Норвегия столкнулась в отноше-
нии Европейского союза. Оставаясь вне ЕС, Норвегия, возможно, в
большей степени сохранит внутреннее самоуправление, но не сможет
влиять на внешние факторы своей целостности и процветания. Уста-
новив более тесные отношения с ЕС, страна приобретет большее вли-
яние на международную ситуацию, определяющую ее благосостояние
и целостность. Но при этом у отдельного норвежца или норвежки бу-
дет меньше возможностей влиять на собственное положение и условия
жизни. Вполне естественно и правильно, что страна стремится обеспе-
чить себе максимально возможное влияние на международной арене.
Но амбиции следует привязывать к интересам, выстроенным в поряд-
ке приоритетности, и тщательно соразмерять с возможностями.
Нежелание или неспособность четко определить порядок приори-
тетности внешнеполитических целей и средств — вот проблема, с ко-
торой сталкивается Норвегия, вступая в новое тысячелетие. Можно
утверждать, что ее корни лежат в истории внешних связей Норвегии.
Ранее я уже выделил три основополагающих этапа эволюции норвеж-
ской внешней политики: 1905—10 гг., когда возникли очертания
«классического» норвежского нейтрализма; межвоенный период,
когда Норвегия выступала в роли миссионера, проповедующего меж-
дународное право и разоружение; и 1940-е гг., в ходе которых Норве-
гия вступила в союз с великими державами и превратилась в активно-
го участника международной силовой политики. Глубокое влияние
всех трех тенденций можно рассматривать как различные пути пре-
ГЛАВА 13. ЭПИЛОГ: В НОВОМ ТЫСЯЧЕЛЕТИИ 375
одоления названной главной дилеммы: нейтрализм — как желание
оградить защитным барьером самостоятельность страны, «миссио-
нерский импульс» — как попытку повлиять на международную ситу-
ацию, находясь вне ее, а активное участие в силовой политике — как
результат стремления оказывать международное влияние изнутри.
В последние три десятилетия XX в. Норвегии удавалось поддерживать,
пусть и не слишком гармоничное, сосуществование этих трех тенден-
ций. Из-за озабоченности «суверенитетом» Норвегия оказалась вне
пределов ЕС, членство в НАТО обеспечивало ей активное участие в
силовой политике, а «миссионерский импульс» воплотился в «нравст-
венной внешней политике» страны.
Но два события последних лет позволяют предположить, что по-
добное жонглирование тремя шарами уже становится невозможным.
Во-первых, принятие решений в рамках Европейской экономической
зоны все больше превращается в улицу с односторонним движением,
а значит, происходит постепенное расширение той части суверените-
та Норвегии, которая делегируется Европейскому союзу. Во-вторых, и
это еще важнее, последние шаги по превращению ЕС во влиятельную
структуру в сфере обороны и безопасности привели к тому, что Нор-
вегия оказалась перед необходимостью принятия решений по целому
ряду новых проблем. Хотя НАТО — и Соединенные Штаты — остают-
ся главной опорой ее безопасности, Норвегия теперь должна опреде-
лять свои отношения с ЕС также и в вопросах обороны и безопаснос-
ти. Прошли те времена, когда ассоциированное членство Норвегии в
довольно-таки беззубом Западноевропейском союзе никак не затра-
гивало ее отношений с ЕС.
Безопасность Норвегии после окончания
«холодной войны»
«Европа и Америка в 1980-е гг.: должна ли Норвегия делать выбор?» —
под таким провокационным названием в Осло в мае 1981 г. была про-
ведена конференция с участием ряда высокопоставленных полити-
ков. Тематику докладов на конференции определяли две главные
проблемы. В Европе вызвала беспокойство направленность внешне-
политического курса, объявленного президентом США Рональдом
Рейганом и его новой администрацией. Клеймя своих предшествен-
ников — администрацию Джеймса Эрла Картера — за ослабление мо-
щи Америки и ее решимости противостоять советской «империи зла»,
рейгановская администрация поклялась вернуть Соединенным Шта-
376 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
там и западному миру прежнюю силу. Многие европейцы, несмотря
на потрясение, которое вызывало у них ускоренное наращивание со-
ветских ядерных вооружений и вторжение в Афганистан, считали, что
с приходом к власти Рейгана «холодная война» и гонка вооружений
развернутся с новой силой. В Норвегии это беспокойство еще более
усиливалось из-за политических потрясений, вызванных решением
НАТО разместить в Европе новые ядерные ракеты средней дальности
в качестве контрмеры против советских ракет СС-20. Применительно
к самой Норвегии, озабоченность вызвала и другая проблема: полити-
ческий раскол по «атлантическому рубежу» мог вынудить ее либо уси-
лить свою зависимость от Соединенных Штатов, либо сблизиться с
Европой — или оказаться между двух огней, в состоянии все большей
изоляции.
Открывая конференцию, премьер-министр Гру Харлем Брунт-
ланд, как и можно было ожидать, отвергла выбор, заключавшийся в
названии мероприятия: «Норвегия не может выбирать между связя-
ми с Атлантическими странами и связями с Европой. Наша внешняя
политика должна включать оба эти аспекта»3. Она признала, что
происходящий в Вашингтоне пересмотр политического курса созда-
ет чувство неопределенности. Тем не менее она подчеркнула неиз-
менность проамериканской ориентации Норвегии: «Только Соеди-
ненные Штаты обладают достаточной мощью, чтобы противостоять
Советскому Союзу на севере Европы»4. Таким образом, заявление
премьер-министра свидетельствовало о приоритетной и определяю-
щей роли вопросов безопасности в норвежской внешней политике
периода «холодной войны». Экономические интересы также имели
важное значение — недаром Норвегия раз за разом стучалась в две-
ри объединенной Европы. Но в каждом из этих случаев среди побу-
дительных мотивов были и соображения, связанные с безопаснос-
тью, — они служили сильным аргументом в пользу вступления в ЕС
и, вероятно, главной причиной для беспокойства после отрицатель-
ных результатов референдумов: если консультации в рамках НАТО
станут все больше превращаться в диалог между Вашингтоном и
Брюсселем, Норвегия рисковала превратиться в просителя, не име-
ющего прямого представительства ни на той, ни на другой стороне.
В этом случае ее «нет», сказанное Европе, отбрасывало бы Норвегию
на обочину международной политики и в сфере безопасности.
В 1980-х гг. в Норвегии, как и в большинстве европейских стран,
росло ощущение усталости от «холодной войны». Гонка вооружений,
казалось, все больше утрачивала всякий смысл — ведь по обе стороны
«железного занавеса» уже были накоплены тысячи ядерных боеголо-
ГЛАВА 13. ЭПИЛОГ: В НОВОМ ТЫСЯЧЕЛЕТИИ 377
Встреча на высшем уровне между М.С. Горбачевым и Рональдом Рейганом в 1985 г. ста-
ла предвестником скорого окончания «холодной войны».
вок, — а «холодная война» превращалась в состязание между двумя
сверхдержавами, в котором их союзникам — малым странам — отво-
дилась лишь роль пешек в большой игре. Это ощущение только уси-
ливалось из-за программы «звездных войн», объявленной президен-
том Рейганом. После прихода Михаила Горбачева к власти в Кремле в
1985 г. появились надежды на перемены в Советском Союзе. По дан-
ным опросов общественного мнения, норвежцы теперь считали рей-
гановскую администрацию и США более заметным препятствием на
пути к разрядке. Однако к 1989 г. у Соединенных Штатов появились
определенные основания говорить об успехе своей политики с пози-
ции силы. Советский Союз, не выдержав экономического бремени
гонки вооружений, готов был отказаться от своей восточноевропей-
ской «империи». А еще через два года СССР самораспустился. Совет-
ская угроза — «цемент», скреплявший с 1949 г. единство в НАТО, —
исчезла, и возникли большие надежды, что Восточная Европа, вклю-
чая и Россию, вступает на путь демократии.
378 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Однако у Норвегии, по сравнению с другими европейскими стра-
нами-членами НАТО, было больше оснований считать, что оконча-
ние «холодной войны» — еще не «конец истории». Норвежцы прожи-
ли 45 лет по соседству с советской сверхдержавой. Они видели, как
Северо-Западный военный округ превращается из пустынного плац-
дарма в зону высочайшей в мире концентрации военных, и особенно
военно-морских вооружений. Кольский полуостров, с его незамерза-
ющими гаванями и портами, стал базой для Северного флота: имен-
но в его состав с 1960 г. входило большинство мощных советских
атомных ракетных подводных лодок, представлявших собой главную
угрозу коммуникациям НАТО в Атлантике и сообщению с Северной
Америкой.
В 1990-х гг. в связи с упадком обычных вооруженных сил России,
заключением ряда договоров о сокращении вооружений и началом
российских демократических реформ угроза Западу со стороны Рос-
сии в краткосрочной и среднесрочной перспективе. Но российская
демократия является неустойчивой, а Россия по-прежнему обладает
гигантским арсеналом ядерного оружия. К тому же у Норвегии с Рос-
Вместе с Соединенными Штатами Норвегия после окончания «холодной войны» стала
инициатором нескольких проектов в области сотрудничества с Россией. Целью одного
из них было остановить загрязнение окружающей среды на Севере, связанное с дея-
тельностью советских военных в ядерной сфере. На встрече в Бергене в 1996 г. минист-
ры обороны Норвегии, России и Соединенных Штатов подписали Декларацию мини-
стерств обороны России, Норвегии и США от 26 сентября 1996 г. о сотрудничестве в во-
енной области по вопросам окружающей среды в Арктике.
ГЛАВА 13. ЭПИЛОГ: В НОВОМ ТЫСЯЧЕЛЕТИИ 379
сией есть нерешенный территориальный спор относительно юрис-
дикции в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане. С точки
1. зрения норвежцев, если угроза, возможно, и исчезла, то неопределен-
; ность в долгосрочном плане сохраняется. Поэтому первоначально
; расходы Норвегии на оборону были сокращены гораздо меньше, чем
в большинстве европейских стран. Сейчас ситуация меняется — Нор-
вегия занялась масштабным сокращением и реструктуризацией свое-
го оборонного комплекса. Насколько далеко зайдет это сокращение,
зависит, по-видимому, от того, какое направление примет политика
России в области обороны и безопасности при президенте Путине*:
в Москве уже налицо признаки определенного возврата к мышлению
образца «холодной войны» — об этом свидетельствуют безоснователь-
ные утверждения, что деятельность норвежцев на севере представля-
ет собой «угрозу национальной безопасности» России.
Еще в 1980-х гг. в Норвегии начала ощущаться потребность боль-
шей сбалансированности в ее отношениях в сфере безопасности, от-
части под воздействием широкораспространенного беспокойства в
связи с более воинственной позицией администрации Рейгана в от-
ношении Советского Союза. Хотя «альянс внутри альянса», которым
являлись особые отношения с Соединенными Штатами, сохранял
свою важность, Норвегии необходимо было наладить более тесные
связи в области обороны и безопасности с европейскими страна-
ми-членами НАТО. После 1972 г. все европейские союзники Норве-
гии по НАТО, кроме Турции и Исландии, уже являлись членами Ев-
ропейского Сообщества, в том числе, так сказать, и «старейшая союз-
ница» — Великобритания. Возник, по крайней мере в долгосрочной
перспективе, риск того, что Норвегия окажется на обочине и ей оста-
нется полагаться исключительно на неравное партнерство со сверх-
' державой по другую сторону Атлантики. Это превратилось в серьез-
ную проблему, когда Евросоюз начал предпринимать шаги в направ-
лении координации внешней политики через механизм ЕПС —
Европейского политического сотрудничества, а затем и по возрожде-
нию Западноевропейского союза в качестве органа объединенной Ев-
ропы в области обороны и безопасности. Не являясь членом ЕС, Нор-
вегия вынуждена была довольствоваться расплывчатым соглашением
о консультациях с ЕПС и ассоциированным членством в Западноев-
ропейском союзе. Это, конечно, не могло удовлетворить страну, счи-
тавшую, что она может внести полезный вклад, да и получить немало
преимуществ от участия в европейском партнерстве в сфере безопас-
* Работа автора над текстом книги была завершена ранней весной 2001 г.
380 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
В годы «холодной войны» Юхан Ёрген Хольст долгое время являлся ведущим норвеж-
ским аналитиком в вопросах обороны и безопасности, будучи заместителем директора
по научно-исследовательской работе, а затем директором Норвежского института меж-
дународных отношений. Его политическая карьера началась в 1976 г., и с этого момен-
та до своей скоропостижной кончины в 1994 г. в возрасте 57 лет он занимал посты статс-
секретаря в Министерстве обороны, затем статс-секретаря в Министерстве иностран-
ных дел, в 1986 г. он стал министром обороны, а в 1993 — министром иностранных дел.
Мощный интеллект и глубокая проницательность Хольста внушали всеобщее уваже-
ние, однако стремление придерживаться «генеральной линии» НРП в области полити-
ки безопасности порой приводило его к конфликту с собственными убеждениями.
ности. Поэтому, когда в Норвегии, после того как ее граждане на ре-
ферендуме 1994 г. в очередной раз отвергли членство в ЕС, начался
процесс анализа внешнеполитического положения страны. Сообра-
жения национальной безопасности играли в этом процессе отнюдь не
последнюю роль.
Эволюция НАТО
Главный вопрос для Норвегии, как и для других европейских
стран—членов НАТО, заключался в том, что произойдет с этой орга-
низацией после исчезновения советской угрозы. Некоторые думали, а
кое-кто и надеялся, что НАТО будет просто ликвидирована или по
ГЛАВА 13. ЭПИЛОГ: В НОВОМ ТЫСЯЧЕЛЕТИИ 381
крайней мере развалится. Но встреча НАТО на высшем уровне в Лон-
доне в 1990 г. показала, что организация обладает и желанием, и спо-
собностью к самореформированию, чтобы соответствовать новой об-
становке. Пока в ЕС только говорили о будущем включении в свой
состав новых восточноевропейских демократий, НАТО, не теряя вре-
мени, установила консультативные контакты с бывшими странами-
членами Организации Варшавского договора и получившими незави-
симость республиками бывшего Советского Союза, создав ССАС —
Совет североатлантического сотрудничества. К 1994 г. НАТО сделала
еще один шаг вперед, учредив организацию «Партнерство во имя ми-
ра», в рамках которой все эти страны могли начать сотрудничать с
альянсом в области оборонной стратегии, военного планирования и
миротворческой деятельности. Кроме того, НАТО продвинулась по
направлению к более тесному сотрудничеству с Западноевропейским
союзом и Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе
(ОБСЕ).
Самым неясным моментом, связанным с процессом реформиро-
вания НАТО, были последствия этого процесса для отношений с
Российской Федерацией. Хотя президент Ельцин и его правительст-
во наладили сотрудничество с различными органами, созданными
под эгидой НАТО, а позднее к России было проявлено особое внима-
ние — учрежден постоянный «Совет Россия—НАТО», отношение к
организации во многих кругах на нестабильной московской полити-
ческой сцене оставалось глубоко скептическим. Норвегия, как един-
ственный член НАТО, имеющий с Россией общую границу, с самого
начала этого процесса подчеркивала необходимость открытого диа-
лога с Москвой по проблеме европейской безопасности в целом. По-
мимо этого, Норвегия уже на ранней стадии выступила с инициативой
по сотрудничеству с Россией на Крайнем Севере в рамках программ
развития Баренцева-Евроарктического региона — амбициозной по-
пытки преодолеть барьеры национальных границ, абсолютно непро-
ницаемых в период «холодной войны», в регионе, где соображения бе-
зопасности еще долго будут служить фактором, ограничивающим со-
трудничество.
Самым сложным вопросом стало решение НАТО о принятии в ее
состав восточноевропейских государств в качестве полноправных
членов, некоторые из них буквально ломились в двери организации,
желая быть принятыми в ее состав в качестве полноправных членов.
Многие считали это решение по меньшей мере преждевременным,
называя вновь созданное «Партнерство во имя мира» наилучшим ме-
ханизмом сотрудничества в области обороны и безопасности. Норве-
382 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Юрген Космо занимал пост министра обороны с 1993 по 1997 г., в сложный период, когда
интерес США ксеверному флангу НАТО и помощь в его обороне начали ослабевать перед
лицом более актуальных задач на Ближнем Востоке и Балканах. На этой карикатуре он за-
являет, что «наша политика безопасности остается прочной», а в это время Соединенные
Штаты явно готовятся к сокращению своих обязательств в регионе.
гия с самого начала заявила о своей осторожной позиции: понимая
стремление этих стран обеспечить себе такой же уровень безопаснос-
ти, каким обладали сама Норвегия и другие страны НАТО, она тем не
менее считала, что любой процесс расширения организации должен
потребовать значительного времени. Оно понадобится странам-кан-
дидатам для адаптации своих военных институтов и создания оборон-
ных структур, способных действовать совместно с хорошо налажен-
ными военными механизмами НАТО. Необходимо было избежать
провоцирования России, для чего необходимо было создавать впечат-
ление, что в Европе устанавливаются новые рубежи противостояния.
ГЛАВА 13. ЭПИЛОГ: В НОВОМ ТЫСЯЧЕЛЕТИИ 383
С другой стороны, существовал риск испортить отношения с новыми
демократическими государствами, которые могли подумать, что Рос-
сии будто бы предоставляется право вето в вопросе о том, каким об-
разом им следует решать вопросы своей национальной безопасности.
И все же, когда решение было принято, Норвегия поддержала идею
расширения НАТО.
Больше разногласий вызвал вопрос о том, какие страны следует
допустить к вступлению в организацию. С Польшей, Венгрией и
Чешской Республикой особых проблем не было. Трудности сосредо-
точились вокруг вопроса о прибалтийских государствах, вновь обрет-
ших независимость после распада СССР. Они с самого начала обрати-
ли особое внимание на развитие отношений со странами Северной
Европы, подчеркивая наличие с ними общих интересов из-за малых
размеров и географической близости. Многие круги в Норвегии, по-
ощряемые Соединенными Штатами, считали, что скандинавские
страны должны взять на себя особую ответственность за безопасность
и благосостояние прибалтийских государств. На мадридской встрече
НАТО в верхах в июле 1997 г. премьер-министр Норвегии Турбьёрн
Ягланн был в первых рядах тех, кто призывал не захлопывать дверь
перед прибалтами, даже если их и нельзя включить в «первую группу»
кандидатов на вступление. С тех пор, однако, вопрос о вступлении
этих государств в НАТО отошел на второй план по сравнению с раз-
личными проектами практического сотрудничества в балтийском ре-
гионе, осуществляемыми в рамках Совета стран Балтийского моря,
одним из членов которого является Норвегия.
Эти институциональные преобразования были в самом разгаре,
когда НАТО пришлось вмешаться, применив военную силу в бывшей
Югославии. Когда центром югославского кризиса стала отделившая-
ся Босния, ни НАТО, чьи войсковые и командные структуры были все
еще ориентированы на широкомасштабный конфликт между Восто-
ком и Западом, ни ЗЕС, чьи амбиции не подкреплялись реальной си-
лой, не оказались готовы к действиям. Но когда Генеральный секре-
тарь ООН попросил о помощи для обеспечения контроля за соблюде-
нием санкций ООН против Югославии, обе организации решили
направить в Адриатику военно-морские силы. С этого момента вме-
шательство НАТО в Боснии неуклонно расширялось — от поддержки
с воздуха наземных Сил ООН по охране (СООНО) до контроля за всей
операцией через Силы по выполнению соглашения (СВС), задачей
которых был надзор за выполнением Дейтонских соглашений 1995 г.
Тем самым операция в Боснии стала первым случаем действий НАТО
«на чужой территории» — за пределами зоны ответственности органи-
384 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
зации, определенной еще Вашингтонским договором 1949 г. В рамках
своих ограниченных возможностей — особенно из-за отсутствия про-
фессиональной армии — Норвегия с самого начала поддерживала
этот процесс и участвовала в нем.
Новым этапом в развитии НАТО стал кризис в Косово. После не-
однократных и продолжительных попыток привлечь бывшую Юго-
славию к участию в мирном урегулировании конфликта, включавших
и окончившуюся неудачей попытку прекратить насилие направлени-
ем в регион контингента наблюдателей ОБСЕ на местах, НАТО нача-
ла воздушные бомбардировки, чтобы вынудить сербскую армию по-
кинуть Косово. Хотя норвежское правительство всецело поддержало
и эту акцию, мнение общественности по этому вопросу было не столь
единодушным, особенно после того, как в список целей для бомбар-
дировок были включены объекты инфраструктуры на территории са-
мой Сербии, не имевшие прямого военного назначения. Многие под-
вергали сомнению и само право НАТО применять военную силу без
прямой и недвусмысленной санкции Совета Безопасности ООН. Эти
замечания слились в единый хор с критикой так называемой «новой
НАТО» в целом. Ссылаясь в качестве аргумента на формулировки и
предполагаемые последствия новой стратегической концепции НАТО,
официально принятой на юбилейной встрече в верхах в апреле 1999 г.,
состоявшейся в Вашингтоне по случаю 50-летия организации, неко-
торые утверждали, что НАТО теперь превратилась из оборонительно-
го в агрессивный альянс, претендующий на роль полицейского для
всего мира. Тем не менее большинство норвежских граждан и прави-
тельство страны поддержали принцип внешнего вмешательства, если
таковое необходимо для предотвращения геноцида или массовых на-
рушений прав человека. Норвежские истребители принимали участие
в воздушных налетах, правда, лишь выполняя вспомогательные зада-
чи, а армейский батальон вошел в состав наземных Международных
вооруженных сил для Косово (KFOR), в миссию которых входит над-
зор за установлением мира в Косово. Кроме того, в самом начале но-
вого тысячелетия Норвегия готовилась к созданию сил постоянной
боеготовности для участия в будущих акциях подобного рода.
Новые тенденции в Европе
В ходе акций НАТО в бывшей Югославии несколько раз возникали
разногласия (главным образом, что неудивительно, между Соединен-
ными Штатами и Францией) о том, в чем должна заключаться истин-
ГЛАВА 13. ЭПИЛОГ: В НОВОМ ТЫСЯЧЕЛЕТИИ 385
ная роль альянса. В основе этих споров лежало четкое и несколько бо-
лезненное осознание того, что Европа не способна осуществить столь
крупную операцию, которая требовалась для разрешения косовской
чрезвычайной ситуации, без широкомасштабной помощи Соединен-
i ных Штатов, и поэтому американцы стремились взять на себя коман-
дование и контроль над ее проведением. Это осознание предполагало
новый импульс планам по приданию Европе большей независимости
г в военном отношении, но на этот раз не в рамках НАТО, а параллель-
но с участием в Атлантическом союзе. Теперь это намерение казалось
более осуществимым, чем предыдущие попытки, из-за того, что Ве-
ликобритания была готова не только участвовать в процессе, но и воз-
главить его. Первым шагом в этом направлении стала принятая в де-
кабре 1998 г. Декларация Сен-Мало по вопросам обороны Европы: в
ней Великобритания и Франция призывали Европу к созданию соб-
ственного потенциала для военных операций.
Инициатива Сен-Мало, несомненно, стала определенной нео-
жиданностью для многих норвежцев, считавших именно Англию
гарантом того, что главным инструментом урегулирования серьез-
ных кризисов в евроатлантическом регионе остаются НАТО и связи
с заокеанским союзником. Кроме того, Норвегия и Великобритания
традиционно опасались, что шаги по направлению к самостоятельной
европейской оборонной структуре, за что обычно ратовала Франция,
способны вбить клин между Европой и Соединенными Штатами. И
если Норвегия все же отнеслась к этой инициативе со сдержанным
одобрением, то причиной тому было ощущение, что, при участии
Британии и благожелательном отношении — пусть и с разной степе-
нью энтузиазма — других стран ЕС, это движение уже становилось
невозможным остановить. Поэтому Норвегии приходилось выбирать
одно из двух: либо оказаться в положении постороннего наблюдателя,
либо присоединиться к движению и постараться найти наилучший
вариант собственного участия в процессе. В том, что касалось НАТО,
на Вашингтонской встрече в верхах в апреле 1999 г. было выражено
официальное одобрение инициатив по усилению роли Европы и на-
мерение сотрудничать с ней. За инициативой Сен-Мало последовало
Кёльнское заседание Европейского совета в июне 1999 г., где гене-
ральный секретарь НАТО Хавьер Солана был назначен «мистером
ОВПБ» — Высоким представителем Европейского союза по вопросам
общей внешней политики и политики безопасности. Затем на Хель-
синкской встрече на высшем уровне в декабре того же года было при-
нято решение, что к 2003 г. ЕС должен быть в состоянии выставить
контингент в 50—60 тысяч солдат в течение шестидесяти дней и обес-
25-2165
386 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
На основе многолетнего опыта участия в миротворческой деятельности ООН, а также
убежденности в том, что Норвегии принадлежит особая роль в сохранении мира во всем
мире, страна предприняла чрезвычайные усилия, чтобы предоставить свои воинские кон-
тингенты для международных миротворческих операций в Боснии и Косово (где и сделан
данный снимок).
печивать его действия как минимум в течение одного года — что по-
требует иметь в наличии как минимум 200 тысяч солдат. Целью этой
меры было придать ЕС способность действовать в обстановке кризи-
сов, «в тех случаях, когда не вовлечена НАТО в целом».
Когда я пишу эту главу, дальнейшее развитие европейской иден-
тичности в области безопасности и обороны (ЕИБО) остается делом
будущего. Есть немало сомнений в способности Европы воплотить
эти планы в жизнь. Как недавно объяснила политический директор
ЗЕС Элисон Бэйлс, политические решения оставляют открытыми
множество практических вопросов5. А согласно известной поговор-
ке, «дьявол кроется в деталях». Пока же необходимо четкое понима-
ние мотивации, обусловливающей новые европейские инициативы.
Они имеют давнюю историю. Стремление создать прочную европей-
скую опору в качестве противовеса американской мощи возникло
одновременно с самой НАТО. Франция желала этого по политичес-
ким соображениям, чтобы не допустить американской гегемонии. Но
эта цель постоянно обнаруживала свою нереальность, даже после то-
ГЛАВА 13. ЭПИЛОГ: В НОВОМ ТЫСЯЧЕЛЕТИИ 387
Го, как Европа достаточно разбогатела, чтобы тягаться с Соединен-
ными Штатами, а значит, очевидно, приобрела финансовые возмож-
ности обеспечить себе большую независимость в сфере обычных во-
оруженных сил. Косовские события вновь продемонстрировали, на-
сколько Европа отстает от США. В отношении бомб точного
наведения, разведывательного потенциала (особенно, хотя и не толь-
ко, наблюдения с помощью спутников), электронного оборудования
и «стратегических перевозок» (способности в короткий срок пере-
бросить в нужное место большое количество войск и техники) — во
всех этих областях американцы, как выяснилось, далеко обогнали ев-
ропейцев. Последние не смогли обойтись без американских войск
даже в наземных операциях.
Еще более важным мотивом, вероятно, стало осознание того, что
после событий в Боснии и Косово, безопасность, помимо военного
фактора — главного преимущества НАТО, имеет и немало других важ-
ных аспектов. Военной оккупацией можно «заморозить» взрывоопас-
ную ситуацию, но сама по себе она не способна справиться с более
глубокими корнями страданий и насилия. Дипломатические и поли-
тические усилия, гуманитарная помощь, построение демократии и
экономическое содействие — все это важные инструменты, без кото-
рых не обойтись при обеспечении реальной, прочной и всеобъемлю-
щей безопасности. Во всех этих областях Европейский союз обладает
гигантским потенциалом, если только страны—участницы ЕС начнут
действовать единым фронтом. Призыв именно к такому «всеобъем-
лющему и единому подходу к региону» содержится в Пакте стабиль-
ности для Юго-Восточной Европы, принятом на Сараевской встрече
на высшем уровне в июле 1999 г. по инициативе ЕС.
На первый взгляд, существует много аргументов в пользу способ-
ности Европы действовать независимо от американцев при возникно-
вении кризисов в европейском регионе. Нельзя отрицать, что послед-
ние тенденции во внешней политике и политике безопасности США
вызывают беспокойство в большинстве европейских стран. Если но-
вой республиканской администрации удастся превратить свой план
создания национальной противоракетной обороны в нечто напоми-
нающее рейгановские «звездные войны», то это может, помимо созда-
ния кризиса в отношениях с Россией, способствовать «отстыковке»
США от своих европейских союзников, чего все так долго опасались.
Только на этот раз причиной стала бы сама американская политика, а
не недовольство европейцев «большим братом». Обретение Европой
большей независимости желательно также и по другим причинам.
Вполне обоснованным представляется аргумент о том, что богатым
388 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
западноевропейским странам нет нужды всякий раз обращаться за
помощью к Соединенным Штатам для решения проблем в области
безопасности, не угрожающих напрямую американским интересам.
А значит, в идеале НАТО и Европейскому союзу следует выработать
соглашение, в соответствии с которым Европа, при полном понима-
нии НАТО и помощи, в случае необходимости, со стороны хорошо от-
лаженных структур НАТО, сможет самостоятельно разбираться с кри-
зисами на собственном заднем дворе. Но чтобы этого добиться, нуж-
но выполнить два требования. Во-первых, эти соглашения должны
разрабатываться в духе сотрудничества с Соединенными Штатами,
без примеси антиамериканизма, характерной для некоторых преды-
дущих попыток Франции утвердить европейскую самостоятельность.
Во-вторых, европейцам придется тратить на оборону больше, гораздо
больше. В 1999 г. европейские страны НАТО в среднем потратили на
эти нужды 2,3% своего валового национального продукта, а Соеди-
ненные Штаты — 3,1% (для Норвегии эта цифра соответствует сред-
нему общеевропейскому показателю)6. Захотят ли европейские наро-
ды нести такое бремя? В теории, конечно, объединенные усилия всех
стран ЕС могут дать результат, которого не удается достичь в настоя-
щий момент, в условиях простого «сложения» отдельных националь-
ных потенциалов. Но есть немало оснований усомниться в способно-
сти Европы сравняться по своим возможностям с США, даже на уз-
ком направлении «быстрого миротворческого реагирования», и уж по
крайней мере в те сроки, которые установил для себя ЕС.
Есть и другой вопрос, над которым следует поразмыслить стра-
нам ЕС, да и НАТО в целом: с какими будущими кризисами придет-
ся столкнуться европейским вооруженным силам? Похоже, что еще
одним примером вечной тенденции готовиться к прошлой войне яв-
ляется продолжающаяся дискуссия о необходимости избавиться от
мышления времен «холодной войны» на тему отношений между
Востоком и Западом и вместо этого сосредоточиться на выработке
способности решать будущие кризисы иного характера. Так ли уж
реальна вероятность, что в других регионах по соседству с Европой
произойдет взрыв, подобный югославскому? Кроме того, поскольку
операция по поддержанию мира в Косово потребует масштабного
военного присутствия в регионе в течение многих лет, будет ли Ев-
ропа в состоянии одновременно справиться с другим серьезным
кризисом? И не поубавила ли неопределенность результатов опера-
ций по насильственному установлению мира в Югославии, да и в Аф-
рике, у Запада желания вмешиваться, рискуя вновь оказаться в ана-
логичной ситуации?
ГЛАВА 13. ЭПИЛОГ: В НОВОМ ТЫСЯЧЕЛЕТИИ 389
Процесс создания новых структур наряду с существующими или
вместо них уже идет. Перемены необходимы, чтобы ответить на новые
вызовы, возникшие после завершения «холодной войны»: согласно
новой стратегической концепции НАТО, к ним относятся «угнетение,
этнические конфликты, экономические бедствия, политический хаос
и распространение оружия массового уничтожения». Но не стоит за-
бывать и то, что говорится в Концепции о более отдаленном будущем:
«Невзирая на позитивные перемены в стратегической обстановке и
тот факт, что широкомасштабная агрессия против альянса с примене-
нием обычных вооруженных сил крайне маловероятна, возможность
возникновения такой угрозы в долгосрочной перспективе существу-
ет». Некоторые склонны отрицать эту формулировку как пережиток
«холодной войны». Но может быть, стоит напомнить себе, что хвати-
ло всего лишь шести лет, чтобы демократическая, более или менее ра-
зоруженная, Веймарская республика в Германии превратилась в мощ-
ный в военном отношении и агрессивный диктаторский режим, раз-
вязавший в 1939 г. Вторую мировую войну? Западным же державам
понадобилось куда больше времени на перевооружение, чтобы встре-
тить эту новую угрозу лицом к лицу.
Норвегия, НАТО и ЕИБО
Одна из проблем, упомянутых Элисон Бэйлс в статье, на которую мы
только что ссылались, и, возможно, сложнейшая из них, заключает-
ся в том, чтобы найти в новой структуре достойное место европей-
ским странам, не входящим в ЕС, — Норвегия относится именно к
этой категории. Но не только Норвегия: речь идет также о Турции и
недавно вступивших в НАТО восточноевропейских странах — Поль-
ше, Чешской Республике и Венгрии. Как отмечает Элисон Бэйлс,
эти страны «обладают опытом, высокой репутацией в своих регионах
и конкретным военным потенциалом, которые ЕС следовало бы ис-
пользовать как на стадии выработки политического курса, так и при
проведении конкретных акций». В том, что касается Норвегии, она,
несомненно, готова внести свой вклад в создание независимого евро-
пейского потенциала военных акций. В стране осуществляется про-
грамма по созданию частей армии, ВВС и ВМФ, находящихся в по-
стоянной готовности к участию как в операциях «в соответствии со
статьей 5» — обороной территории НАТО, — так и в других миро-
творческих международных акциях, так называемых «операциях, не
подпадающих под статью 5». Конечно, страна с таким небольшим на-
390 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
селением не может выставить многочисленный контингент, но это
будут хорошо подготовленные части. Эти войска можно задейство-
вать и в операциях, проводимых под эгидой ЕС. Однако на момент
написания книги предлагаемые условия присоединения стран, не
входящих в ЕС, к процессу ЕИБО, не допускают их к принятию
окончательных решений. Основой позиции Евросоюза, судя по все-
му, по-прежнему остается требование «соблюдения полного уваже-
ния к автономии ЕС в области принятия решений».
В газетной статье, опубликованной 8 января 2001 г., норвежский
министр обороны Бьёрн Туре Гудал, как представляется, смирился с
тем, что Норвегия не сможет участвовать в принятии решений ЕС по
военным оперативным вопросам: «Но несмотря на эти ограничения,
мы не можем позволить себе полностью остаться за рамками развива-
ющегося в Европе сотрудничества в области обороны и безопаснос-
ти». Он сформулировал и одну из главных причин того, почему Нор-
вегия не может себе этого позволить:
«Сегодня в военном отношении Норвегия гораздо менее уязвима, чем в
период «холодной войны», но ее стратегическое значение сохраняется.
Это положение еще более усугубляется наличием у нас огромных океан-
ских территорий, богатых природными ресурсами. В будущем нельзя ис-
ключить такого развития событий, что мы можем быть подвергнуты поли-
тическому или военному давлению, и далеко не факт, что во всех таких
возможных ситуациях мы получим военную поддержку НАТО»7.
Пока же, однако, оборона Норвегии по-прежнему зависит от НАТО.
Страна с населением всего лишь в 4,5 миллиона человек должна обо-
ронять территорию, превосходящую по размерам Италию. Расстояния
в Норвегии огромны: туристы из Южной Европы, желающие посетить
Нордкап, прибыв в Осло, неизменно удивляются, узнав, что преодоле-
ли только половину пути. Кроме того, Норвегия отвечает за морские
экономические зоны, в шесть—семь раз превышающие ее территорию
на суше. Помимо этого, она должна задумываться и о том, как защи-
тить и оборонять сооружения для добычи нефти и природного газа в
открытом море, играющие все большую роль в обеспечении Европы
этим сырьем. Для выполнения всех этих задач Норвегии необходимо
сотрудничество и помощь союзных стран. Она рассматривает НАТО
как главный форум для межатлантических консультаций по всем во-
просам, касающимся безопасности евроатлантического региона. По-
этому Норвегии остается надеяться, что развитие Европейской иден-
тичности в области безопасности и обороны будет проходить в тесном
ГЛАВА 13. ЭПИЛОГ: В НОВОМ ТЫСЯЧЕЛЕТИИ 391
сотрудничестве с НАТО и Соединенными Штатами, без ненужного
дублирования усилий.
Таким образом, двойственная основа безопасности Норвегии —
атлантическая и европейская — сохраняется по сути в том же виде,
как ее определила Гру Харлем Брунтланд в 1981 г., или Юхан Ёрген
Хольст двенадцать лет спустя:
«В области политики безопасности Норвегия нуждается как в атлантичес-
ких, так и в европейских структурах. Этот вопрос надо ставить не как
«или-или», а как «и то, и другое». [...] В период, когда государствам Евро-
пейского союза придется взять на себя больше ответственности и взвалить
на себя более тяжкую ношу в вопросах обороны Европы, для Норвегии
важно сохранить этот двойной якорь»8.
В то время Хольст, конечно, надеялся на то, что Норвегия вступит
в ЕС и тем самым сможет принять участие в процессе разработки об-
щеевропейской оборонной политики. Турбьёрн Ягланн, министр ино-
Венцом многолетней карьеры Турбьёрна Ягланна в НРП стал пост ее председателя, ко-
торый он занял в 1992 г. В 1996 г. Ягланн сменил Гру Харлем Брунтланд на посту пре-
мьер-министра, но после разочаровывающих результатов всеобщих выборов 1997 г. его
правительство ушло в отставку. Однако в 2000 г. он вошел в состав нового правительст-
ва НРП во главе с Йенсом Столтенбергом, получив портфель министра иностранных
дел. Взгляды Ягланна по вопросам политики безопасности долгое время обусловлива-
ли его принадлежность к левоцентристским кругам партии, но его главным интересом
и задачей было и остается создание расширенного Европейского союза — желательно с
участием Норвегии.
392 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
странных дел в правительстве НРП, пришедший к власти в марте
2000 г., не скрывал, что предпочел бы видеть Норвегию членом Евро-
союза. Однако, по крайней мере в настоящее время, правительство,
похоже, смирилось с неким консультативным статусом страны в про-
цессе формирования европейской оборонной идентичности, о чем
свидетельствует процитированное выше заявление министра оборо-
ны Гудала.
Другие дилеммы Норвегии
Для Норвегии более глубокий смысл Европейской идентичности в
области обороны и безопасности заключается в том, что в этой кон-
цепции слились две ее главные дилеммы: выбор между Европой и
Америкой в обеспечении национальной безопасности и между учас-
тием или неучастием в ЕС в области политико-экономической. Когда
я пишу эти строки, в стране не наблюдается признаков начала широ-
кой общенациональной дискусии, которая была бы необходима для
обсуждения столь основополагающего выбора внешнеполитического
курса, выбора, который предстоит сделать на пороге нового тысячеле-
тия. Своего рода ответом в этой связи может служить доклад стортин-
гу по проблеме «Норвегия и Европа», подготовленный правительст-
вом накануне первого «настоящего» года нового тысячелетия. Пред-
ставляя доклад, министр иностранных дел Ягланн охарактеризовал
его как «реакцию на тот факт, что в Европе с начала 1990-х гг. произо-
шли важные события». Он преследует «цель заложить основу для ши-
рокой дискуссии об этих событиях с тем, чтобы партии, представлен-
ные в стортинге, могли сформулировать свои взгляды на то, что в свя-
зи с ними следует предпринять». Но он также подчеркнул, что «доклад
не агитирует за членство в ЕС и не направлен против него»9. Поэтому
глубокие разногласия внутри партий и между ними, а также в общест-
венном мнении, вероятнее всего, сохранятся, а, следовательно, ре-
зультат любого референдума в обозримом будущем может быть толь-
ко отрицательным.
Характер идущего сегодня несколько приглушенного внешнеполи-
тического дискурса можно проиллюстрировать, с одной стороны, заго-
ловком одного памфлета с тревожным вопросом «И что теперь, ма-
ленькая Норвегия?» С другой стороны, из уст такого авторитетного де-
ятеля, как недавний статс-секретарь Министерства иностранных дел,
прозвучало утверждение, что Норвегия — великая гуманитарная держа-
ва» и «игрок-тяжеловес в области усилий международного сообщества
ГЛАВА 13. ЭПИЛОГ: В НОВОМ ТЫСЯЧЕЛЕТИИ 393
Бьёрн Туре (Удал превратился в видную
политическую фигуру благодаря руко-
водству антиеэсовской группировкой под
названием «Информационный комитет
рабочего движения против вступления
Норвегии в ЕЭС». Но это не помешало
ему стать одним из ближайших сотрудни-
ков Гру Харлем Брунтланд при выработке
политики Норвегии в отношении ЕС
в начале 1990-х гг. В период переговоров
о ЕЭЗ он занимал пост министра торгов-
ли, а в 1994—97 гг. был министром иност-
ранных дел, руководя окончательной
разработкой проекта договора о вступле-
нии Норвегии в ЕС, отвергнутого позд-
нее на рефрендуме. Когда руководитель
НРП Йенс Столтенберг в 2000 г. сформи-
ровал правительство меньшинства, Гудал
получил должность министра обороны с
задачей осуществить крупномасштабное
сокращение и реструктуризацию воору-
женных сил.
по обеспечению мира и безопасности». Наверное, проще всего было бы
сказать, что и «пессимисты», и «утешители» попали пальцем в небо. Но
этот разброс мнений позволяет предположить, что Норвегии еще пред-
стоит пройти определенный путь, прежде чем она будет готова придать
четкую и ясную приоритетность расходящимся направлениям, кото-
рые привели ее туда, где она находится сегодня: нейтралистский путь,
миссионерский путь и путь союзных обязательств.
Эта проблема не нова: еще в 1989 г. Министерство иностранных
дел представило в стортинг важный доклад, который иногда называ-
ют «Библией» норвежской внешней политики10. Он был озаглавлен
«Тенденции развития международного сообщества и их воздействие
на внешнюю политику Норвегии». В разделе о целях и средствах нор-
вежской внешней политики правительство попыталось ни больше ни
меньше как дать новое определение национальных интересов. Зада-
чей Министерства иностранных дел, говорилось в докладе, является
394 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
«обеспечение интересов Норвегии в области внешних связей, вклю-
чая наши особые интересы и наши общие интересы с другими страна-
ми»1 *. За этим заявлением следовал длинный и подробный список на-
циональных, региональных и глобальных внешнеполитических инте-
ресов и целей, без сколько-нибудь заметной попытки выделить среди
них приоритетные. Небольшая оговорка была сделана лишь в отно-
шении способности Норвегии влиять на решение глобальных про-
блем. Чтобы оказывать «реальное влияние», Норвегии следует «сосре-
доточить усилия на тех областях, где мы имеем существенные интере-
сы или обладаем особым опытом, традициями, компетентностью или
ресурсами»12. Но это замечание сопровождалось списком «сфер при-
ложения особых усилий», включавшим практически все мыслимые
«достойные задачи».
На сегодняшний день опасения норвежцев лишиться политичес-
кой «самостоятельности» препятствуют ее вступлению в ЕС, а союз-
ные обязательства страны связаны с членством в НАТО. Так что, судя
по всему, разногласий не вызывает только направление, которое я на-
звал «миссионерским импульсом». Конечно, в стремлении играть
роль посредника и миротворца нет ничего плохого: большого вреда
такая деятельность нанести не может, а в некоторых случаях, возмож-
но, она будет даже полезной. Но когда малая страна вроде Норвегии
ведет активную внешнюю политику, важно удостовериться, что при
этом не нарушается равновесие между мечтаниями и реальностью.
Большие амбиции должны основываться на реальных достижениях.
Более того, высокая активность должна проявляться и в отношении
жизненно важных национальных интересов. Норвегия, однако, отме-
тила наступление нового тысячелетия двумя внешнеполитическими
инициативами, ни одна из которых не имела отношения к стоящим
перед ней дилеммам, да и к ее национальным интересам. Одна из них
представляла собой кампанию за членство в Совете Безопасности
ООН, а вторая — за создание в Министерстве иностранных дел ново-
го отдела по вопросам «мира, урегулирования конфликтов и построе-
ния демократии». Тот факт, что в конце концов борьба за место в Со-
вете Безопасности увенчалась успехом, породил к тому же большие
ожидания в отношении будущей роли Норвегии, которые вряд ли вы-
держат столкновение с реалиями силовой политики.
Если же смотреть на проблему еще глубже, нынешняя дилемма, с
которой столкнулась Норвегия в отношениях с Европейским союзом,
отражает дихотомию, присутствовавшую в ее внешнеполитическом
курсе в течение всего XX в. Она была сформулирована, правда без
должного осмысления, еще в выдвинутой в 1905 г. программе минис-
ГЛАВА 13. ЭПИЛОГ: В НОВОМ ТЫСЯЧЕЛЕТИИ 395
тра иностранных дел Ёргена Лёвланна, предполагавшей сочетание
политического изоляционизма с экономическим интернационализ-
мом. Полная национальная самостоятельность была необходимой и
самоочевидной политической целью для страны, только что расторг-
нувшей унию с другим государством. Но, как заметил давным-давно
английский историк Альфред Коббэн, «[в] мире экономики самосто-
ятельность — неприменимая концепция». По крайней мере в отноше-
нии такой страны, как Норвегия, чрезвычайно зависящей от внешней
торговли в самом широком смысле слова, это замечание всегда было
справедливым. И оно стало еще справедливее в эпоху либерализации
и даже глобализации мировой экономики. В связи с этим уже давно
возникло противоречие между, как ее называли, «политической обо-
собленностью страны и открытостью ее экономики»13.
До сих пор Норвегии удавалось, пусть и с трудом, поддерживать со-
существование этих двух внешнеполитических линий, что выражалось в
ряде «особых соглашений» без полноправного членства в международ-
ных организациях, если оно могло отразиться на политической само-
стоятельности страны. Однако, если внимательнее приглядеться к со-
бытиям 1990-х гг., можно предположить, что это десятилетие стало еще
одним этапом формирования политики. В ходе этого десятилетия глав-
ной детерминантой внешней политики Норвегии вместо национальной
безопасности стала экономика. Благодаря договору о создании Евро-
пейской экономической зоны (ЕЭЗ), Норвегия получила полноправ-
ный статус на внутреннем рынке ЕС, хотя она оставалась за рамками
Союза в политическом отношении. (Не является простым совпадением
и то, что именно приоритетность экономических интересов привела к
усилению тенденции, заметно проявившейся начиная с 1970-х гг., в хо-
де которой Германия заняла место Великобритании в качестве главного
партнера Норвегии среди великих европейских держав).
На первый взгляд может показаться, что подавляющее большинст-
во парламентариев — 130 голосов «за», 35 «против» — одобрили дого-
вор о ЕЭЗ как удовлетворительный механизм экономических отно-
шений Норвегии с Европой. На деле же те, кто предпочел бы видеть
Норвегию полноправным членом ЕС, по-прежнему сожалеют о том,
что страна остается за пределами «узкого круга», где принимаются ре-
шения, неизбежно затрагивающие ее интересы. С другой стороны,
противников вступления в ЕС больше устроило бы обычное торговое
соглашение, или же они рассматривают ЕЭЗ как меньшее зло. Так или
иначе, их не удается убедить в том, что статус аутсайдера на деле озна-
чает куда больший урон для национального суверенитета. Ведь Нор-
вегия вынуждена выполнять целый ряд правил и обязательств, приня-
396 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
тых на форумах, где она не имеет права голоса. Интеграция через по-
средство ЕЭЗ была сочтена приемлемым вариантом, поскольку поз-
воляла удовлетворить экономические потребности Норвегии. Урегу-
лирование отношений страны с Европой в экономической области
при сохраняющейся отстраненности от политической интеграции,
связанной с членством в ЕС, позволило на время сохранить хрупкое
равновесие между открытой экономикой и неприятием политических
обязательств. Однако в будущем в отношениях Норвегии с ЕС воз-
никнут новые трудности, ведь Евросоюз все больше проявляет стрем-
ление дополнить свою, пока в основном экономическую, платформу
самым чувствительным элементом национального суверенитета —
вопросами внешней политики и политики безопасности.
Примечания
Глава 1.
Средние века
1 Если иное не оговаривается особо, данная глава основана прежде всего
на тексте Нарве Бьёрго в первой части первого тома «Истории норвеж-
ской внешней политики». См. N. Bj0rgo, 0. Rian, A. Kaartvedt, Selvstendighet
og Union: Fra Middelalderen til 1905, (Norsk utenrikspolitikks historie, Oslo,
1995).
2 Здесь я использую понятие «империя» в том смысле, как оно сформулиро-
вано в «Оксфордском словаре английского языка»: «Совокупность подчи-
ненных территорий под управлением одного суверенного государства».
По-норвежски этот термин звучит как «Noregsveldet».
3 Согласно Оксфордскому справочнику английского языка (The Oxford
Companion to the English Language), «погп», определяемый как «язык древ-
ней Норвегии и ее колоний», возможно, сохранялся на Оркнейских и
Шетландских островах в качестве разговорного языка простонародья
вплоть до конца восемнадцатого века, а также наложил «сильнейший от-
печаток на диалекты, имена, культуру и народные предания» в Кейтнессе
на основной территории Шотландии, Западном Хайленде и Оркнейских
островах.
4 Дискуссию по этому вопросу см в кн.: Per Sveaas Andersen, Samlingen av
Norge og Kristningen av landet 800—1130 (Os,\o 1977). P. 160—168.
5 Encyclopaedia Britannica (1998 CD edition).
6 См., например, соответствующий отрывок, написанный С. Хасундом
(S. Hasund), в третьем томе книги Det Norske Folks Liv og Historie (Oslo
1934), p. 288-293.
Глава 2.
Унияс Данией, 1536—1814
1 Здесь я использовал английский перевод, сделанный Томасом Кингсто-
ном Дерри (Thomas Kingston Derry) в его книге A History of Scandinavia
398 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
(London, 1979), р. 89. Его оценка этой «норвежской статьи», однако, за-
ключается в том, что она «решила судьбу Норвегии». [Российские авторы
коллективного труда История Норвегии (М., 1980, С. 196) дают несколько
иной перевод этого текста на русский язык: «Норвежское королевство...
впредь... будет состоять под властью короны Дании, так же как и другие
страны, Ютландия, Фюн, Зеландия или Сконе, и будет называться не ко-
ролевством, но составной частью Датской державы и на вечные времена
будет подвластно датской короне». — Примеч. пер.]
2 Если иное не оговаривается особо, данная глава основана на разделе напи-
санном Эйстайном Рианом (Qystein Rian) в части 2 первого тома «Истории
внешней политики Норвегии»: N. Bj0rgo, 0. Rian, A. Kaartvedt, Selvstendighet
og Union: Fra Middelalderen til 1905 (Vol. 1 of series Norsk utenrikspolitikks his-
tone) (Oslo, 1995).
3 Knut Mykland, Kampen от Norge, Oslo, 1978 (Norges Historic, vol. 8). C. 386.
Мюкланд является и автором идеи о том, что у Кристиана Фредерика су-
ществовала «тайная программа» воссоединения Норвегии с Данией.
4 Речь пастора Николая Вергеланна в Государственном собрании. Цитата
заимствована из кн. Хенрика Вергеланна (Henrik Wergeland) Norges
/Constitutions Historic (новое издание — Oslo, 1914). P. 278.
Глава 3.
Шведско-норвежская уния, 1814—1905
1 Если иное не оговаривается особо, данная глава в основном построена на
разделе Альфа Кортведта в части 3 первого тома «Истории внешней по-
литики Норвегии»: N. Bj0rgo, 0 Rian, A Kaartvedt, Selvstendighet og Union:
Fra Middelalderen til 1905 (Vol. 1 of series Norsk utenrikspolitikks historie) (Oslo,
1995). Особое внимание к норвежским внешнеполитическим интересам,
однако, является моей личной инициативой.
2 Thomas Kingston Derry, A History of Modern Norway, 1814—1972 (Clarendon
Press, Oxford 1973). P. 68.
3 Jens Arup Seip, Utsikt over Norges historie, Vol. 2 (Oslo 1981). P. 33. Цитата взя-
та из Menigmands Blad за 1 июня 1875 г.
4 Stortingstidende (Протоколы заседаний парламента). 17. April 1871. Р. 378.
5 Bj0rnstieme Bj^rnson, «Russland», Verdens Gang, 11 November 1896 r.
Глава 4.
Суверенитет: новые вызовы
1 Если иное не оговаривается особо, данная глава в основном построена на
материалах второго тома «Истории внешней политики Норвегии», напи-
санного Руальдом Бергом: Roald Berg: Norge pd egen hdnd, 1905—1920 (Vol. 2,
Norsk utenrikspolitikks historie (Oslo 1995). Однако особое внимание к изо-
ПРИМЕЧАНИЯ 399
ляционистской мотивации норвежской политики уделяется по моей ини-
циативе.
2 См. гл. 3. С. 75.
3 Эта и следующая цитата взяты из сборника документов J.V. Heiberg (ed.),
Unionens oplffsning 1905 (Kristiania 1906). P. 715—716.
4 R.L. Rothstein, Alliances and Small Powers (New York 1968). P. 247.
5 R. Krishna, «India and the Bomb», India Quarterly, Vol. XXI (1965). P. 122.
6 G. Liska, Nations in Alliance (Baltimore 1962). P. 213. Более подробное изло-
жение моих взглядов на неприсоединение во всех его многочисленных
разновидностях см., например, в моей статье «Janus Septentrionalis? The
Two Faces of Nordic Non-Alignment» в кн. Jukka Nevakivi (ed.), Neutrality in
History (Helsinki 1993). P. 313—324.
7 См. гл. 3. C. 72.
8 Нижеследующий анализ последствий Договора об интегритете отражает
мою личную точку зрения.
Глава 5.
Норвегия в годы Первой мировой войны
1 Цит. по: О. Riste, The Neutral Ally (Oslo and London, 1965). P. 37. Данная гла-
ва основана на этой книге, а также на написанном Руальдом Бергом вто-
ром томе «Истории внешней политики Норвегии». См.: Roald Berg, Norge
pd Egen Hdnd: 1905—1920 ( Vol. 2 of series Norsk utenrikspolitikks historie)
(Oslo 1995).
2 The Neutral Ally. P. 108.
3 Ibid. P. 109.
4 Ibid.?. 111.
5 Patrick Salmon, Scandinavia and the Great Powers 1890-1940 (Cambridge
University Press, 1997). P. 139.
6 O. Riste, The Neutral Ally. P. 175.
7 P. Salmon, Scandinavia and the Great Powers. P. 158.
8 O. Riste, The Neutral Ally. P. 193.
9 Ibid. P. 209.
Diaea 6.
Противоречивый межвоенный период
1 Эта глава во многом основывается на работе Одд-Бьёрна Фюре (Odd-Bj0rn
Fure) Mellomkrigstid, 1920—1940 (Vol. 3 Norsk utenrikspolitikks historie) Oslo 1996.
2 Stortingstidende 1920, Vol. 7a. P. 425.
3 Цит. no Odd-Bj0m Fure, Mellomkrigstid, 1920—1940. P. 56.
4 Cm. Roald Berg, Norgepdegen hdnd, 1905—1920(Vol. 2 Norsk utenrikspolitikks
historie) (Oslo 1995). R 285.
400 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
5 См. Fure, Mellomkrigstid. Р. 118—119.
6 См. Fure, Mellomkrigstid. Р. 131.
7 Fure, Mellomkrigstid. Р. 143. Но также см.: Odd Gunnar Skagestad, Norsk
Polarpolitikk, Oslo, 1975. P. 51.
8 Обе цитаты заимствованы из Fure, Mellomkrigstid. P. 87—88.
9 Самый подробный — и весьма критический — анализ норвежского подхо-
да к международной политике в тот период см. в Nils Qrvik, Sikkerhets-
politikken 1920—1939: Fra forhistorien til 9. april 1940(Vols 1—2, Oslo 1960—61).
10 Цит. no Fure, Mellomkrigstid. P. 189.
11 James Joll, Europe since 1870: An International History (Pelican Books, London,
1976. P. 290.
12 Patrick Salmon, Foreign Policy and National Identity: The Norwegian Integrity
Treaty 1907—24 (издание из серии Forsvarsstudier, No. 1, 1993). Institutt for
forsvarsstudier, Oslo 1993.
13 Fure, Mellomkrigstid. P. 197.
14 Цит. no: G.M. Gathorne-Hardy, A Short History of International Affairs 1920—
1939 (Oxford University Press, 1950). P. 414.
Глава 7.
Война приходит в Норвегию
1 Цит. по: Nils 0rvik, Sikkerhetspolitikken 1920—1939 (Oslo 1961) Vol.2, p. 210.
2 Запись этой беседы, сделанная самим Кутом, из которой исключено важ-
нейшее слово «ikkje» [«нет»], опубликована в его мемуарах: For Fred og
Fridom i Krigstid 1939—1940 (Oslo 1957). P. 24.
3 Цит. по: P. Salmon, Scandinavia and the Great Powers 1890—1940. P. 345.
4 Из стенограммы заседания комитета 9 декабря 1939 г., опубликованной в
Johan Scharffenberg (ed.), Norske aktstykker til okkupasjonens forhistorie (Oslo
1950). P. 138-141.
5 Ibid. P. 307-308.
6 Более подробный анализ причин, по которым германская агрессия застала
норвежцев и англичан врасплох, см. в моей работе: Weseriibung: Detperfekte
strategiske overfall? (книга из серии Forsvarsstudier, No. 4/1990, Institutt for
forsvarsstudier, Oslo, 1990). На английском языке работа опубликована под
названием «А Complete Surprise: The German Invasion of Norway in 1940» в:
International Commission on Military History, Acta No. 13 (Helsinki 1991).
7 Переведено из: Johan Nygaardsvold, Norge i krig 9. april — 7. juni 1940 (Oslo
1982). P. 166.
Глава 8.
В составе Антигитлеровской коалиции
1 При работе над этой главой я использовал, помимо собственной книги
«London-regjeringa»: Norge i krigsalliansen 1940—1945 (Oslo 1973—79, 2-nd
ПРИМЕЧАНИЯ 401
2
3
4
5
6
7
8
9
10
II
12
13
14
15
16
17
18
19
ed. — 1995) монографию Якоба Свердрупа: Jakob Sverdrup, Inn i Storpoli-
tikken 1940—1949 (T. 4 труда Norsk utenrikspolitikks historic). Oslo, 1996.
Памятная записка министерства обороны Норвегии британскому прави-
тельству, 10 июля 1940 г. PRO Public Record Office, London (Государствен-
ный архив Великобритании) CAB 85/19, Ministry of Defence to the British
Government 10 July 1940.
Письмо доктора Арне Ординга с соавторами членам правительства, 10
июля 1940 г. MFA (Архив Министерства обороны Норвегии), file34.1/19
(letter from Dr. Arne Ording and others to the Government 10 July 140).
Archives of the 1945 Parliamentary' Commission of Investigation, box 30.1.17.
PRO, FO 371/29421, N 1307/87/30, 8 April 1941 (Архив министерства ино-
странных дел Великобритании).
The Times, London, 14 November 1941.
PRO, FO 371/29422, N 6510/87/30. Sargent Minute 14 November 1941.
MFA, file 34.1/19. (В русском издании документ цитируется по кн.: «Совет-
ско-норвежские отношения 1917—1955. Сборник документов», М„ 1997,
док. 246 — Примеч. пер.)
Erik Opsahl (ed.) Arne Ordings Dagbpker (Oslo 2000). P. 100—101.
PRO, PREM 4/100/7, «The Four Power Plan». S. 23—24.
Norsk Tidend, 19 January 1944.
Подробнее об этом инциденте см.: О. Riste, «Ап Idea and a Myth:
Roosevelt’s Free Ports Scheme for Norway», in B. Seyersted (ed.) Americana
Norvegica IV. Norwegian Contributions to American Studies (Oslo 1973).
MFA, archives 34.4/99, Minute by Finance Minister Paul Hartmann 12 April 1943
(для российского издания цитата приводится по: «Советско-норвежские
отношения 1917—1955: Сб. документов». М., 1997, док. 251. — Примеч. пер.).
Trygve Lie, Hjemover (ОАо 1958). Р. 159.
S. Holtsmark (ed.). Norge ogSovjetunionen 1917—1955: En utenrikspolitisk doku-
mentasjon (Oslo 1995). P. 360. (В российском издании книги цитата приво-
дится по: «Советско-норвежские отношения 1917—1955», М., 1997,
док. 276. — Примеч. пер.)
PRO, FO 371/36867, N 3010/219/63, 17 June 1943.
Отрывки из этих дневников приводятся в кн.: Krister Wahlback, Regeringen
och Kriget (Stockholm 1972).
См. трехтомный сборник документов, опубликованный норвежским ми-
нистерством иностранных дел: Norgesforhold til Sverige under krigen 1940—45
(Oslo 1947) Vol. I. P. 16-17.
PRO, FO 371/48008, doc. N 1965/11/42.
Глава 9.
От Второй мировой к «холодной войне»
Данная глава во многом основана на четком изложении материала в обзо-
ре событий, содержащемся в Jacob Sverdrup, Inn i Storpolitikken 1940—1949
(Vol. 4 Norsk utenriks politikks historie) Oslo 1996.
26—2165
402 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
2
3
4
5
6
7
8
9
10
II
12
13
14
15
16
17
I
2
Documents of the United Nations Conference on International Organisation, San
Francisco 1945 (London and New York, 1945). P. 349—350.
Передовица в официальном органе правительства — газете Norsk Tidend,
15 July 1942.
John Sannessetal. (eds), Festskrift til Arne Ording (Oslo 1958). P. 140.
Wayne S. Cole, Norway and the United States 1905—1955 (Ames, Iowa 1989). P. 121.
PRO, FO 371/66021, N 1224/68/30.
Magne Skodvin, Norden eller NATO (Oslo 1971). P. 131.
Magne Skodvin, Scandinavian or North Atlantic Alliance (Forsvarsstudier No. 3,
1990). P. 11.
Cm. Sven Holtsmark (ed.), Norge og Sovjetunionen 1917—1955 (Oslo 1995). P. 405
i.a. [Цитата приводится по российскому изданию этого совместного сборни-
ка документов — «Советско-норвежские отношения 1917—1955». М., 1997,
док. 307. — Примеч. пер.]
Geir Lundestad, America, Scandinavia and the Cold War 1945—1948 (New York
1980). P. 93.
PRO, CAB 131/2. Bevin memorandum to Defence Committee 13 March 1946.
План был представлен в виде Stortingsmelding («Белой книги» или Парла-
ментского доклада) № 32 (1945—46).
Stortingsforhandlinger, 1945—46, 7b. Р. 2183.
Foreign Relations of the United States, 1948, Vol. 111. P. 24—25.
См. M. Skodvin, Norden eller NATO. P. 248.
Более подробно скандинавский вариант исследуется в моей статье
«Scandinavian Union or Western Alliance? Scandinavia at the Crossroads
1948—1949» в сборнике Ennio di Nolfo (ed.), The Atlantic Pact Forty Years
Later: A Historical Reappraisal (Berlin and New York 1991).
Stortingsforhandlinger 1949, 7a. P. 301.
Глава 10.
На северном рубеже НАТО
Норвежская политика безопасности, и в особенности отношения страны
с НАТО, стали предметом многочисленных исследований. Существуют ее
многочисленные описания. В данной главе, помимо собственных работ, я
основывался прежде всего на соответствующих томах серии «Norsk uten-
rikspolitikks historie», а именно Knut Е. Eriksen and Helge 0. Pharo, Kald Krig
og Intemasjonalisering, 1949—1965(Oslo 1997) и RolfTamnes, Oljealder, 1965—
7995 (Oslo 1997), а также на монографии Рольфа Тамнеса (RolfTamnes, The
United States and the Cold War in the High North (Oslo 1991)) и ряде публика-
ций Норвежского института оборонных исследований. (Norwegian
Institute for Defence studies).
Именно таким заголовком сопровождалась статья обозревателя «Фигаро»
от 25 июня 1983 г., содержавшая следующую фразу: «Soyons francs, qui, en
France, en R.F.A., en Italie, en Grande-Bretagne, et тёте aux Etats-Unis, envis-
ПРИМЕЧАНИЯ 403
3
4
5
6
7
8
9
10
II
12
13
14
15
16
17
18
19
20
agerait alors serieusement de mourir pour Nordkyn?» («Скажем откровенно: кто
во Франции, в ФРГ, в Италии, в Великобритании, да и в Соединенных
Штатах, всерьез относится к перспективе погибнуть за Нордкин?»). Хотя
поводом для появления статьи стало увеличение количества ракет средней
дальности в Европе, ее основная мысль, явно напоминающая читателю о
нежелании Запада «погибать за Данциг» после нападения Германии на
Польшу в сентябре 1939 г., ставила под вопрос саму основу натовской соли-
дарности.
Aftenposten, 12 September 1949 г.
Stortingsforhandlinger, 1950, 7а. Р. 1170.
Halvdan Koht, Forfred ogfridom i krigstid (Oslo 1957). P. 284.
Sigurd Evensmo, Ut i kulda (Oslo 1978). P. 71.
Дон Кук, к примеру, завершает рассказ о церемонии подписания договора
в Вашингтоне следующими словами: «Пройдет еще два года, прежде чем
над Североатлантическим договором будет возведена надстройка в виде
Организации Североатлантического договора» (см.: Don Cooke, Forging the
Alliance: NATO 1945 to 1950, London 1989. P. 222.)
National Archives (US), Record Group 319, P & О 091 Norway TS, encl.
«Report by the Joint Strategic Plans Committee on a British JPS Report “Norway —
Advice on Defence’’», (приложение «Информация Объединенного комитета
стратегического планирования о докладе британского 0ШП“ Норвегия —
рекомендации в области обороны”»)
Stortingsforhandlinger, 12 December 1951. Р. 2543.
Недвусмысленный вывод об этом делает Матс Бердаль в своем фунда-
ментальном исследовании (Mats Berdal, The United States, Norway and the
Cold War, 1954—1960 (London and New York 1997)), например, на с. 178—
179.
Основой для данного раздела послужила моя книга: The Norwegian
Intelligence Service 1945—1970 (London, 1999).
Archives of the NIS, copy file H: draft for letter from general Lambrechts to
Defence Minister Handal, 12 October 1956. (Архив РСН, дело «Н» (копии до-
кументов). Проект письма генерала Ламбрехтса министру обороны Хан-
далю, 12 октября 1956 г.).
Ibid. Р. 104.
Ibid. Р. 70.
Об этих и других подробностях инцидента с У-2 см.: Rolf Tamnes, The
United States and the Cold War in the High North (Oslo, 1991). P. 178—182.
Очевидно, что эти и подобные действия проводились с молчаливого со-
гласия финских властей, если, или до тех пор, пока советская сторона не
узнавала о таких операциях и не требовала их прекращения.
Цит. по RolfTamnes, Ibid. Р. 236.
Public Record Office, London, CAB 158/24, JIC (56) 53 (Final), 13 April 1956.
Цит. no: Eriksen and Pharo, Kald Krigog Intemasjonalisering. P. 248.
Речь идет о статье Туве Пиль: Tove Pihl, «Sikkerhet og nedrustning»,
Aftenposten, 18 January 1983.
404 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
I
2
3
4
5
6
7
8
9
10
II
12
13
Глава 11.
«Наши международные материальные связи»:
сотрудничество или интеграция? (1945—1994)
См. гл. 4. С. 95.
Данная глава, как и все остальные, относящиеся к послевоенному периоду,
во многом также основывается на пятом (К.Е. Eriksen, Н. (4. Pharo, Kaldkrig
og internasjonalisering 1949—1965) и шестом (R. Tamnes, Oljealder 1965—1995}
томах серии Norsk utenrikspolitikks historie. Кроме того, большую ценность для
меня представляла великолепная обзорная статья Хельге Фаро: Н. 0. Pharo,
«Ingen vei utenom? Norge i integrasjonsprosessene i Europa 1946—1994» in
D.H. Claes, B.S. Tranpy (eds.), Utenfor, annerledes, ogsuveren?(Oslo, 1999).
Stortingsmelding№ 5, 1951. P. 24.
В норвежском языке, когда речь идет о событиях, происходящих на кон-
тиненте, зачастую употребляется выражение «nede i Europa» — «там, в Ев-
ропе». Исследования /Клана Хенриксона о «ментальных картах» позволя-
ют предположить, что это может влиять и на отношение к самим событи-
ям. См.: Alan К. Henrikson, «The Geographical «Mental Maps» of American
Foreign Policy» Makers «International Political Science Review», 1:4 (1980).
P. 495-530.
Хотя два термина часто используются неконкретно и взаимозаменя-
емы, между ними существует определенное различие. «Скандинавия»
означает три близкие лруг другу в культурном, этническом и географи-
ческом отношении страны — Швецию. Данию и Норвегию. В то же
время «Северные» (в английском языке употребляется как прилага-
тельное без определяемого существительного) также включает Фин-
ляндию — и по большинству характеристик — Исландию. Однако в
скандинавских языках термины «Norden» и «nordisk» применяются,
как правило, без ограничений, и таким же образом они будут использо-
ваться в этой книге.
Данные опросов общественного мнения приводятся по В. Alstad (ed.),
Norske meninger I: Norge, nordmenn og verden (Oslo 1969).
Eriksen and Pharo, Kald krig og internasjonalisering, p. 345—52; Pharo in
Utenfor,annerledes, suveren? P. 26—30, Clive Archer and Ingrid Sogner,
Norway, European Integration and Atlantic Security (Oslo and London 1998).
P. 26-8.
См. гл. I. C. 32-33.
Tamnes, Oljealder. P. 169.
Ministry of Foreign Affairs, Stortingsmelding No. 50, 1971—72. P. 61.
См. гл. 4. C. 103—105.
Хотя официальное название «Европейский союз» (ЕС) было введено
лишь в 1993 г., я беру в качестве его «даты рождения» Маастрихтскую
встречу в верхах, состоявшуюся в декабре 1991 г.
The Guardian Weekly, 25 November 1990.
ПРИМЕЧАНИЯ 405
I
2
3
4
5
6
7
8
9
1
3
4
5
6
7
8
9
Глава 12.
Нравственная внешняя политика?
Halvdan Koht, Fredstanken i Noregs-sogo: Noreg i den samfolkelege rettsvoksteren
(Oslo 1906).
Cm. The Norwegian Nobel Institute Series Vol. I (2000) Nos. 1—3, содержащие
статьи Ивара Либека, Асле Свеена и Эйвинда Стенерсена (Ivar Librek, Asle
Sveen, Qivind Stenersen).
Дальнейшее изложение основано главным образом на книге Knut Е.
Eriksen, Helge (Z>. Pharo; Kald Krigog Internasjonalisering 1949—1965(t. 5 «Ис-
тории норвежской внешней политики»), (Vol. 5. Norsk Utenrikspolitikks
Historie), Oslo 1997.
Цит. no Eriksen/Pharo. Op. cit. P. 174.
Дальнейшее изложение во многом основывается на новаторском исследо-
вании Рольфа Тамнеса по рассматриваемому периоду. См. Rolf Tamnes,
Oljealder 1965—1996 (Vol. 6, Norsk Utenrikspolitikks Historie), Oslo 1997.
Цит. по тексту его лекции «Права человека в норвежской внешней по-
литике: что мы можем и что мы должны делать», прочитанной 23 мая
1984 г. и воспроизведенной в мемориальном издании выступлений
Фрюденлунда под редакцией его преемника Торвальда Столтенберга,
опубликованном под названием Еп bedre organised verden (Oslol987).
P. 274, 78.
См. выше: гл. 8. С. 213 и гл. 11. С. 311, 312.
Jan Egeland. «Laerdommer fra praktisk fredsarbeid». в: Aftenposten, 14 May 1998.
Hans J. Morgenthan, Politics among Nations (New York 1973). P. 236. См. так-
же Paul Keel (ed.), Ethics and Foreign Policy (Canberra 1992).
Глава 13.
Эпилог: навстречу новому тысячелетию
Турбьёрн Л. Кнутсен, в: Torbjprn L. Knutsen, Gunnar М. S0rb0, Svein
Gjerdaker (eds.), Norges Utenrikspolitikk (2nd edition, Oslo 1997), p. 41.
Robert A. Dahl, «А Democratic Dilemma»: Political Science Quarterly, Vol. XXX
(1994). P. 23-34.
NUPI Rapport So. 54, May 1981. P. 2.
Ibid. P. 4.
Alyson J.K. Bailes, «NATO's European Pillar: The European Security and
Defence Identity», Defence Analysis, Vol. 15, No. 3. P. 305—322.
Данные взяты из: I1SS, The Military Balance 2000—200! (Oxford University
Press for the International Institute for Strategic Studies. Oxford 2000).
Bjorn Tore Godal, «Internasjonal forsvarsinnsats», Dagbladet, 8.01.2001.
Defence Ministry' Press Release № 2. 1993. Address to «Den Polytekniske foren-
ing», 2 February 1993. P. 15.
Foreign Ministry Press release 1 December 2000.
406 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
10 StortingsmeldingNo. 11 (1989—1990): «От utviklingstrekk i det internasjonale
samfunn og virkninger for norsk utenrikspolitikk».
11 Ibid. P. 45.
12 Ibid. P. 50. См. также обсуждение этого вопроса в: Geir Lundestad, «Lange
linjer i norsk utenrikspolitikk», Internasjonal Politikk, Vol. 57 (1992). № 2.
13 Torbj0m L. Knutsen, op. cit. P. 25.
Библиография
Издания на английском языке
Книги по истории Норвегии
Andenaes, J., Riste, О., Skodvin, М., Norway and the Second World War (Oslo 1965
and later editions). A brief popular survey.
Bergh, T, Hanisch T.J., Pharo, H.0., Growth and Development: The Norwegian
Experience 1830—1980 (Oslo 1981).
Danielsen, Rolf, and others, Norway: A History from the Vikings to Our Own Times
(Oslo 1995). The most up to date version, albeit with little attention to foreign re-
lations.
Derry, Thomas Kingston, A History of Scandinavia (London 1979). Somewhat out-
dated, but still useful as an outside observer’s views.
Derry, Thomas Kingston, A History of Modern Norway 1814—1972 (Oxford 1973).
Hauge, Jens Christian, The Liberation of Norway (Oslo 1995). An account by the
leader of the Norwegian Military Resistance.
Popperwell, Ronald G., Norway (in the series Nations of the Modem World (London
1972). Covers mainly, according the introduction, “Norwegian history, life, and
culture in the nineteenth and twentieth centuries”.
Riste, O., N0kleby, B., Norway in World Warll: The Resistance Movement (Oslo 1972
and later editions).
Книги no истории внешней политики Норвегии
Archer, С. And Sogner, I., Norway, European Integration and Atlantic Security (Oslo
and London 1998).
Berdal, Mats R., The United States, Norway and the Cold War 1954—1960 (London
1997).
Cole, Wayne S., Norway and the United States 1905—1955 (Ames, Iowa 1989).
Egeland, Jan, Impotent Superpower — Potent Small State: Potentials and Limitations of
Human Rights Objectives in the Foreign Policies of the United States and Norway
(Oslo 1985).
Holst, Johan J. (ed.) Norwegian Security Policy for the 1980s (Oslo 1985).
408 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Lindberg, Folke, Scandinavia in Great Power Politics, 1905—1980 (Stockholm 1958).
Lindgren, Raymond E., Norway-Sweden: Union, Disunion, and Scandinavian
Integration (Princeton 1959).
Lundestad, Geir, America, Scandinavia, and the Cold War 1945—1949 (Oslo and
New York 1980).
Riste, Olav, The Neutral Ally: Norway’s Relations with Belligerent Powers in the First
World War (Oslo and London 1965).
Riste, Olav, The Norwegian Intelligence Service 1945—1970 (London 1999).
Salmon, Patrick, Scandinavia and the Great Powers 1890— 1940 (Cambridge 1997).
Sawyer, Peter H., Kings and l ikings. Scandinavia and Europe AD 700— 1100 (London
1982 and later editions).
Tamnes, Rolf, The United States and the Cold War in the High North (Oslo 1991).
Udgaard, Nils M., Great Power Politics and Norwegian Foreign Policy: A Study of
Norway's Foreign Relations November 1940—February 1948(Oslo 1973).
Qrvird, Nils, The Decline of Neutrality 1914—1941 (London 1971).
Издания на норвежском языке по истории
внешней политики Норвегии
The central reference work here is the series Norsk Utenrikspolitikks Historic, with the
following volumes (all with extensive bibliographies):
Vol. I: Bj^rgo, N., Rian, (Z>., Kaartvedt, A., Selvstendighet og Union. Fra Middelalde-
ren til 1905 (Oslo 1995).
Vol. 2: Berg, Roald, Norge pd Egen Hand. 1905—1920 (Oslo 1995).
Vol. 3: Fure, Odd-Bjorn. Mellomkrigstid. 1920— 1940 (Oslo 1995).
Vol. 4: Sverdrup. Jakob, Inn i Storpolitikken. 1940—1949 (Oslo 1996).
Vol. 5: Eriksen, K.E., Pharo, H.0., Kald Krig og Internasjonalisering. 1949—1965
(Oslo 1997).
Vol. 6: Tamnes, Rolf, Oljealder. 1965—1995 (Oslo 1997).
Holtsmark, Sven G. (ed.), Norge og Sovjetunionen 1917—1955. En utenrikspolitisk
dokumentasjon (Oslo 1997). An extensively annotated collection of documents.
Knutsen, T.L., S0iTi0. G., Gjerdaker, S. (ed.s), Norges Utenrikspolitikk (Oslo 1997).
An uneven collection of thematic studies on specific aspects of Norwegian for-
eign policy.
Mathisen, Trygve, Svalbard i internasional politikk 1871 — 1925 (Oslo 1951).
Skodvin, Magne, Norden ellev NATO? (Oslo 1971).
Skogrand, K. and Tampes, K. Fryktens likevert (Oslo 2001). An excellent study of
Norway's «atomic policy».
Qrvik, Nils. Sikkerhetspolitikken 1920—1939(I—II, Olso 1960—61).
Список иллюстраций
Archives, museums and image agencies:
Aschehougs arkiv: c. 65
Bergen Museum: c. 35
Dagsavisen: c. 270
Det Nationalhistoriske Museum pa Frederiksborg: c. 47
Forsvarets rekrutterings- og mediasenter: c. 361
Forsvarsmuseet: c. 49, 51, 89, 99. 106, 187, 386
Kunnskapsforlagets arkiv: c. 221
Narvik Kulturkontor, Fotosamlingen: c. 190
Nasjonalbiblioteket avd. Oslo. Billedsamlingen: c. 80, 176, 180
Norges Hjemmefrontmuseum: c. 206
NPS: c. 315, 326, 354
Roar Hagen: c. 340, 382
Scanpix: c. 248, 252, 265. 267, 268, 276, 291,293, 299, 347, 351, 352, 356, 362, 366, 368, 377,
378. 380, 391,393
Tom B. Jensens arkiv: c. 200
Books:
Chatterton, E. Kable 1938. Den store blokade. Oslo: Gyldendal: c. 132
Elgklou, Lars 1978. Bernadotte. Historien — och historier — от en familj. Stockholm:
Askild & Kiirnekull: c. 56
Fasting. Kare 1955. Nils Claus Ihlen 1855 — 24.juli — 1955. Oslo: Gyldendal: c. 121
Griffiths, Richard N. 1992. The Creation of the European Free Trade Association. EFTA-
Bulletin 1: c. 325
Holmsen, Andreas og Magnus Jensen 1949. Norges historic, vol. 2. Oslo: Gyldendal: c. 156
Holmsen, Gunnar 1911. Spitsbergens naturog historic. Kristiania: Olaf Norlis Forlag: с. 114
The Illustrated London News. 1940. London: The Illustrated London News & Sketch Ltd: c. 196
Lie, Trygve 1958. Hjemover. Oslo: Tiden: c. 234
Low’s War Cartoon. 1941. London: The Cresset Press: c. 201
L(Jvland, Jprgen 1929.Л/елл og minner fra 1905. Av statsminister If viands papirer. Oslo:
Gyldendal: c. 94, 102
Norges krig 1940—1945. 1948. Oslo: Gyldendal: c. 213
Norsk vapenhistorisk setskap. Arbok 1981. Oslo: Norsk vapcnhistorisk selskap: c. 27
OED Faktaheftet 97 1997. Olje- og energidepartementet: c. 332
Olsen. K. Anker 1955. Norsk Hydro gjennom 50dr. Ft eventyrfra realitetenes verden. Oslo: Norsk
Hydro-Elektrisk Kvrelstofekrieselskab: с. 110
Omang, Reidar 1959. Norsk utenrikstjeneste, vol. 2, Stormfulle tider 1913—1928. Oslo:
Gyldendal: c. 142
Riste. Olav 1987. Norge i krig, vol. 7, Utefront. Oslo: Aschehoug: c. 222, 225
Smedal, Gustav 1934. Nasjonaltforfall: tilbakeblikk ogfremtidsma! i Grtflandssaken. Oslo: Norli:
c. 159
Tannes. Rolf 1991. The United States and the Cold War in the High North. Oslo: Ad Notam:
c. 282
Vogt, Per 1938. Jerntid og jobbbetid. En skildring av Norge under verdenskrigen. Oslo: Johan
Grundt Tanum: c. 118. 122
Именной указатель
Александр I 55
Александр III 31,34
Альбрехт Мекленбургский, король
Швеции 38
Альенде Сальвадор 353
Альфонс X Мудрый, король
Кастилии и Леона 30
Альфред Великий 19
Амин Иди 358
Амундсен Руаль 163
Андворд Рольф 235, 250
Анкер Карстен 59—61
Арафат Ясир 359, 360
Архиепископ Нидаросский 45
Аскатин,сэр 29
Аудун Хуглейкссон, барон 29, 34
БаллиольДжон 35
Бевин Эрнест 218, 262, 266, 268
Берг Руальд 15, 398, 399
Бердаль Матс 403
Бернадот Жан Батист (Карл Юхан)
55-57, 60, 64, 67, 70-73, 75, 76
Биргер II Магнуссон 36
Бортен Пер 328
Брандт Вилли 12,310
Брантинг Яльмар 93
Браттели Трюгве 330, 359
Бриан Аристид 344
Брунтланд Гру Харлем 336, 337,
363-366, 376, 391
Бундевик Чьелль Магне 14
Брушлеттен Рейдун 354
Бьёрго Нарве 15, 397
Бьёрнсон Бьёрнстьерне 90
Бэйлс Элисон 386, 389
Вальдемар 11 Победоносный 30
Вальдемар IV Аттердаг 38
Вашингтон Джордж 63, 116, 177, 183
Вегенер Вольфганг 195
Ведель-Ярлсберг Йохан Х.С. 59, 60,
62
Ведель-Ярлсберг Фредрик, дипломат
155, 156
Вергеланн Николай 398
Вессель Петер, адмирал 51
Вильсон Вудро 139, 141, 144, 152,
174
Волд Терье 235, 251
Вуд Кингсли 215
Гарольд II Годвинссон 24, 25
Гегель 279
Генрих III, король Англии 28—31
Георг VI 191
Герхардсен Верна 307
Герхардсен Эйнар 12, 245, 252, 292,
295, 307-309
Гитлер Адольф 185,186,195—198,201
Горбачев М.С. 377
Грей Эдуард, лорд 61, 120
Григ Эдвард 83
Гудал Бьёрн Туре 390, 393
Даль Роберт А. 374
де Голль 327, 328
де Сталь А.Л.Ж. 67
Деканозов В.Г. 11
Делор Жак 337
Дерри Томас Кингстон 397
Джефферсон Томас 82, 102
Дисен Генри 186
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ 411
Дормер Сесил 187—188
Елизавета 1, королева Англии 46
Ельцин Б.Н. 381
Ибсен Генрик 81, 83
Иден Роберт Антони 223, 227
Илен Нильс Клаус 120, 121,
128-130, 141, 143-145, 149, 158
Инге, король Норвегии 28
Ингеборг, принцесса датская 30, 34
Иоанн Безземельный, король
Англии 28
Карл IX 48
Карл VII, король Франции 40
Карл X Густав 50
Карл XII 50,51
Карл XIII 67
Карл XV 76, 78, 80, 86
Карл, принц 98, 100
Картер Джеймс Эрл 375
Каслри Р.С. 61
Кастро Фидель 353
Квислинг Видкун 195,201,206,
254
Кеннан Джордж 261
Киссинджер Генри 203
Клеффенс Элко ван 227
Клинтон Билл 364
Кнудсен Гуннар 118, 119, 141, 149
Кнут Великий 24
Кнутсен Турбьёрн Л. 405
Коббэн Альфред 395
Коллонтай А.М. 175
Колльер Лоуренс 188,259
Кортведт Альф 15,398
Кристиан 1 40, 41
Кристиан II 43
Кристиан III 43, 45, 46
Кристиан IV 46—50
Кристиан Август (Карл Август) 54,
55
Кристиан Фредерик, король
Норвегии 58—61,64,66,398
Кристиан, вице-король Норвегии
39
Кристина, принцесса, дочь Хакона IV
30
Кроу Филипп К. 300
Кроу Эр 134
Кук Дон 403
Кут Хальвдан 166,179—181,
184-189, 192, 202, 210, 212, 213,
221, 283, 343,400
Ланге Кристиан Л. 173
Ланге Хальвард Мантей 248—252,
254-259, 269-270, 272, 273,
307-310, 319, 323
Лансинг Роберт 153
Лёвланн Ёрген 100—103, 172, 395
Ли Трюгве 9—11,212,213,216,
218-226, 228, 229, 249-251, 317,
318, 346, 364
Либек Ивар 405
Линг Йон 310, 351, 353
Ллойд Джордж Дэвид 135
Лонгьир Дж. М. 153
Лоте Якоб 275
Людовик IX, король Франции 29
Люнгберг Биргер 202
Магнус I Добрый 24
Магнус II Голоногий 24
Магнус II Эрикссон 36
Магнус VI Хаконарсон Исправитель
Законов 30—34
Магнус VII Эрикссон 36, 38
Магнус Эрикссон 37
Малиновский Р.Я. 297
Маргарита 34
Маргрета, принцесса датская 38,40
Маршалл Джордж К. 259, 260, 318,
319, 321
Микельсен Кристиан 91,94
Мишле Кристиан Фредрик 149
Мод, королева 99, 100
Молотов В.М. 11, 233-236, 250—
253, 258
Мувинкель Ю.Л. 158,165,173,175,
186, 189
Муэ Финн 320
Мэнли Майкл 353
Мэрта, кронпринцесса 213,232
Нансен Фритьоф 141, 142, 344, 346
Нобель Альфред 112
Нурдли Одвар 353
412 ИСТОРИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НОРВЕГИИ
Нюгорсволл Юхан 178, 184, 202.
215, 241,254
Оджукве 351
Олав II Харальдссон (Святой) 24
Олав Хаконссон (в Дании — Олав
III, в Норвегии — Олав IV) 38
ОрдингАрне 401
Ортега 354
Оскар I 76, 78
Оскар II 86, 87, 93
Оттар, вождь 19,20
Пальме Улоф 333, 353
Пауэрс Гэри 297
Перес Шимон 360
Петр I 163
Пиль Туве 403
Пиночет У. 353
Путин В.В. 14
Рабин Ицхак 360
Рапацкий Адам 309
Рауте нфельс, барон 140
Редер Эрих 195, 197, 200
Рейган Рональд 312, 355, 375—377,
379
Риан Эйстайн 15, 398
Ристе Рут 17
Рузвельт Теодор 344
Рюге Отто 202
Сарджент Орм 219,220
Свеен Асле 405
Свердруп Юхан 84, 90
Свердруп Якоб 15, 401
Селассие Хайле 178
Сесил Роберт, лорд 141
Солана Хавьер 385
Сомоса Д. 354
Стенерсен Эйвинд 405
Столтенберг Торвальд 360, 369, 405
Сюрлиен Кнут Амунд 17
Тамнес Рольф 15, 402, 405
Тербовен Йозеф 206
Тидеманд Отто Григ 12
Торп Оскар Фредрик 291
Трехолт Арне 306
Тэтчер Маргарет 339
Уиллок Коре 312,355
Улаф, кронпринц (король Улав V)
99, 100, 232, 245, 299
Унден Бу Эстен 270
УрдингАрне 211,220,221,226,228,
229, 249, 252, 260, 285
Уэллес Самнер 228
Фальсен Кристиан Магнус 62
Фаро Хельге 15,404
Франц Фердинанд 119
Филипп IV Красивый, король
Франции 29
Финдли Мэнсфелдтде Кардоннель
129, 130, 143
Франко Б. 255, 257, 346
Фредерик 11 46,48
Фредерик III 50
ФредерикУ! 53—55,58
Фредерик VII 78
Фредерик VIII 98
Фрюденлунд Кнут 355, 359, 405
Фюре Одд-Бьёрн 15, 399
Хакон I Добрый 24
Хакон IV Хаконарсон (Старый)
27-31
Хакон V Магнуссон 36
Хакон VI Магнуссон 38
Хамбро Карл Йоаким 176,185,227
Ханс 1, король Дании-Норвегии 39
Харальд 1 Прекрасноволосый 22,
24
Харальд Ill Сигурдарсон (Суровый
Правитель) 24, 25
Хартманн П. 233
Хасунд С. 397
Хауге Йенс Кристиан 252, 268, 269,
282, 284, 287, 288
Хенрик Вергеланн 398
Хенриксон Алан 404
Херберт Артур 97
Хинце фон, адмирал 142
ХоконУП 100,191,206,238,245,
250
Хольст Юхан Ёрген 312, 367, 391
Хор Сэмюэл 179
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ 413
Хоу Джеффри 339
Хрущев Н.С. 297, 299
Хуглейкссон Аудун 29
Цзэдун Мао 298
Чемберлен Невилл 185, 191 — 193
Чемберлен Остин 344
Черчилль Уинстон 191, 192,216,
228, 230, 231, 250
Штреземан Густав 344
Эвант Вильгельм 304
Эватт Герберт Вир 246, 257
Эвенсму Сигурд 283
ЭгеландЯн 370
Эдуард I, король Англии 34
Эдуард П 34
Эдуард VII 100
Эдуард Исповедник 24
Эйзенхауэр Дуайт 289, 293,297
Эйрик II Магнусон 33, 34, 36
Эйрик—Кровавая Секира, сын
Харальда 1 Прекрасноволосого 24
Энгдаль Удд 17
Эрик IV, король датский 34,36
Эрик Померанский (в Дании —
Эрик VII, в Норвегии — Эрик
III, в Швеции — Эрик XIII) 38
Эриксен Кнут Эйнар 15
Этельстан, король Англии 24
Ягланн Турбьёрн 383, 391, 392
Якобсен Рольф 331
Яков 1, король Шотландии 40
Яков 11, король Шотландии 40
Яков III 40