/
Author: Мухин Ю.И.
Tags: история история российского государства политика ссср советский союз история советского союза сталин
ISBN: 978-5-9955-0133-6
Year: 2010
Text
ЮРИИ МУХИН
">
■к
■^А^^ -^ . ^ ^=V
^ -* .л *
^
"Ч:
^Р=т-
ЮРИЙ МУХИН
СУД$#
СТАЛИНЫМ
(ЯУЗА
МОСКВА
2010
УДК 93/94
ББК 63.3(2)
М92
Оформление серии С. Курбатова
Мухин Ю. И.
М 92 Суд над Сталиным / Юрий Мухин. — М. :
Яуза-пресс, 2010. — 288 с. — (Сталинист).
ISBN 978-5-9955-0133-6
Новая книга ведущего историка-сталиниста! Сенсационный
бестселлер самого популярного публициста патриотических сил!
Захватывающее расследование в жанре «судебного детектива».
ВСТАТЬ! СУД ИДЕТ!
Когда прошлой осенью внук И. В. Сталина подал иск против
«Новой газеты» по защите чести и достоинства своего деда, Юрию
Мухину и его единомышленникам удалось превратить этот процесс
из «суда над тираном», на который рассчитывали «либеральные»
кликуши, в публичную порку бесноватых антисталинистов и
опровержение главной лжи, на которой держится
псевдо-«демократическая» риторика и весь современный миропорядок.
Эта книга — суд не над Сталиным, а над клеветниками Вождя и
его великой эпохи. Это — полное оправдание и безоговорочная
реабилитация величайшего государственного гения в истории России
и его бессмертного дела!
УДК 93/94
ББК 63.3(2)
© Мухин Ю. И., 2010
ISBN 978-5-9955-0133-6 © OOO «Издательство «Яуза-пресс», 2010
Предисловие
Сталинисты и антисталинисты
СТОРОНЫ И СУДЬИ
W 8 по 13 октября 2009 года в Басманном суде
Москвы проходило первое в России заседание по защите
чести и достоинства Сталина. Иск подал внук Сталина
Евгений Яковлевич Джугашвили (сын погибшего на
фронте старшего сына Сталина Якова), инициативу
представлять истца в суде взял на себя Леонид
Николаевич Жура, а я из-за болезни смог присоединиться к
делу только на этой стадии — на стадии начала его
слушания. В это же время представителем истца стал и
Сергей Эмилиевич Стрыгин. Иск был подан к «Новой
газете» за публикацию статьи А.Ю. Яблокова
«Виновным назначен Берия». Ранее третьими лицами к
ответчикам присоединился «Мемориал». В итоге
команда ответчиков под очевидным руководством адвоката
Г. Резника состояла из 8 человек «мемориальцев»,
представителей «Новой» и их адвокатов:
1. Резник Генри Маркович, адвокат, представитель
«Мемориала».
2. Хлебников Олег Никитьевич, шеф-редактор отдела
современной истории, член редколлегии «Новой газеты».
3. Кожеуров Ярослав Сергеевич, представитель
АНО «Редакционно-издательского дома «Новая
газета», юрист.
4. Яблоков Анатолий Юрьевич, ответчик, адвокат.
5
5. Бинецкий Алексей Эдуардович, адвокат
ответчика Яблокова.
6. Гурьянов Александр Эдмундович, представитель
«Мемориала».
7. Рачинский Ян Збигневич, представитель
«Мемориала».
8. Петров Никита Васильевич, представитель
«Мемориала».
Председательствовала в суде судья А.С. Лопаткина,
которая сумела за более чем два десятка часов
слушания не задать ни единого вопроса по сути дела,
которое в своих деталях было очень сложным. Причины
такого поведения судьи видятся две — судья и не
понимала, о чем тут спорят истцы с ответчиками, да и не
нужно ей это было, поскольку решение у нее и так уже
было готово, и ей оставалось только формальности
соблюсти.
Итак, сразу сообщу, суд по защите чести и
достоинства Сталина мы проиграли — это плохо!
Но кто-то удивлен? Мы могли его выиграть в
нынешней России? Немного жаль моих товарищей по
процессу — Л.Н. Журу и С.Э. Стрыгина. У нас были
настолько сильные козыри, что они, зная о
московских судьях только понаслышке, не могли поверить,
что мы можем проиграть. Жура даже поспорил со
мною на литруху, что мы выиграем.
Но в конце концов судья объявила решение — в
иске отказать. Немного комично было то, что Резник и
Бинецкий драли глотки в прениях, чтобы рассказать
суду, как при Сталине было страшно жить, а тут надо
заходить в зал, выслушивать решение судьи, а судья
боится людей и распорядилась, чтобы дежурившие в
зале человек шесть вооруженных приставов всех
входящих в зал обыскали, а пара приставов встала между
нею и людьми в зале. Причем сначала судебные при-
6
ставы пригласили участников процесса и публику в
зал суда на оглашение решения судьи, после чего
через пару минут выгнали всех людей из зала, а потом
стали запускать по одному, обыскивая входящих!
Мыслимо ли такое было при Сталине, когда в судах и
не пахло судебными приставами, тем более в
бронежилетах, а милиция ходила в патрули без оружия? Ох,
как сегодня стало жить «нестрашно»!
Итак, мы проиграли — это плохо, но хорошо то, что
мы провели репетицию суда. И предлагаем эту
репетицию для ознакомления читателям этой книги.
Предлагаю вам в этом деле стать «уважаемым судом» (так
обязаны называть судью в гражданском процессе) и самим
принять решение в этом суде по обвинению Сталина,
самим решить, виноват ли он в инкриминируемых ему
преступлениях. Ведь по существующему
законодательству каждый гражданин России может быть вызван в
суд в качестве присяжного, т.е. судьи, который
определяет, виновен подсудимый или нет, даже по
уголовному делу. Соответственно, у каждого читателя, уж
безусловно, есть право самому рассмотреть все
доказательства по этому гражданскому делу и право самому
разрешить вопрос виновности, по моему мнению, самого
яркого руководителя в истории человечества.
Иными словами, вам предлагается уже сегодня
посмотреть на поведение сторон (обвинения и
защитников) в том суде над Сталиным или его клеветниками,
который еще будет.
ПОВОД
Подавать иски в защиту чести и достоинства
Сталина можно практически на любые СМИ в
нынешней России и по множеству поводов, поскольку
нет человека, на которого клеветали бы так низко и
7
так злобно. Но Леонид Николаевич Жура подал иск
очень точно (сначала он написал в «Новую газету»
опровержение, но у тех, «свободолюбивых», свобода
слова только для своих — для клеветников). Поскольку
при рассмотрении данного иска в судебном заседании
обязано было всплыть Катынское дело,
сфабрикованное поляками и Главной военной прокуратурой
России так глупо, что эти деятели, как огня, боялись
рассмотрения подробностей фальсификации в суде.
Итак, содержание статьи Яблокова «Виновным
назначен Берия»:
«Истинное отношение властных элит к сталинизму
проявили решения по «Катынскому делу».
В начале 90-х я длительное время работал в отделе
по реабилитации жертв политических репрессий
Главной военной прокуратуры (ГВП). Пересмотр дел
репрессированных хоть и осуществлялся в
индивидуальном порядке, но во многом был процессом
формальным, поскольку на деле прокуроры были заняты лишь
оформлением политической воли руководства страны
реабилитировать определенные группы
репрессированных. По каждому такому делу по существовавшей
методике необходимо было запрашивать ФСБ о том,
есть ли тот или иной следователь, прокурор,
оперативник или судья в списке лиц, повинных в
репрессиях граждан.
Кто установил этот список и почему справки из
него имели доказательственное значение, зачем нужно
было делать эти запросы, если дела и связанные с
ними факты пересматривались прокурорами заново,
почему нельзя было опубликовать эти списки или хотя
бы передать их в распоряжение ГВП, чтобы не тратить
время на запросы по каждому делу, — на эти вопросы
ответа не было. Все, что связано с ФСБ, рассматрива-
8
лось как политическая воля (решение), не
подлежащая обсуждению.
Этот список был закрытым не только для
оглашения, но и для дополнения, то есть установленные
прокурорами факты незаконных методов ведения
следствия, пыток, издевательств и других репрессий на
конкретный состав виновных в репрессиях уже не влияли.
Исключения из этого правила случались лишь по
инициативе все тех же контролирующих органов. Так,
руководитель особой группы НКВД СССР Павел Су-
доплатов, занимавшийся на основании решений
Политбюро ВКП(б) тайным уничтожением неугодных
лиц, был репрессирован по известному делу против
Берии и его подручных и длительное время провел в
местах лишения свободы. В советский период, во
времена фактического партийно-чекистского
двоевластия, попытки Судоплатова добиться реабилитации
потерпели фиаско. Однако уже в 90-е годы то, что он,
даже находясь многие годы в наших застенках, не сдал
соучастников по кровавому ремеслу и уничтожил
большинство документов о проведенных операциях,
было по достоинству оценено новой властью. Судоп-
латов был не только реабилитирован, но и возвеличен
как гений российской разведки и образец
преданности чекистским идеалам.
Сталин и чекисты повязаны большой кровью,
тягчайшими преступлениями, прежде всего против
собственного народа.
А о конкретном механизме сталинского террора мне
удалось узнать в ходе расследования «Катынского дела».
Секретными протоколами к Пакту Молотова —
Риббентропа было предусмотрено, что СССР
несмотря на действовавший с Польшей договор о
ненападении должен участвовать на стороне Германии в
нападении на Польшу. После того как 1 сентября 1939 года
9
Германия начала войну с Польшей, СССР, выполняя
свои обязательства перед Германией, 17 сентября 1939 г.
вторгся с Польшу и занял оговоренную с Германией
польскую территорию. В ходе этих действий было взято
в плен около 250 тысяч поляков. Из этого числа 14 700
человек были размещены в Козельском, Старобель-
ском и Осташковском лагерях НКВД и 11 тысяч в
тюрьмах Западной Украины и Западной Белоруссии.
В 1943 г. в Катынском лесу Смоленской области
немцы обнаружили останки польских офицеров. А
Советское государство немедленно обвинило фашистскую
Германию в убийстве 11 тысяч польских
военнопленных, содержавшихся в трех лагерях НКВД.
В октябре 1989 года первый заместитель
генерального прокурора Польши А. Герцог обратился с
письмом к генеральному прокурору СССР А.Я. Сухареву, в
котором в числе прочих вопросов просил его
возбудить уголовное дело об убийстве польских офицеров в
Катыни и других пока не установленных местах. В
ответном письме от 11 января 1990 г. Сухарев
подтвердил официальную советскую позицию: польских
офицеров в Катыни расстреляли немецко-фашистские
захватчики. Герцог не согласился с этим и продолжал
настаивать на своем, ссылаясь на то, что в апреле 1990 г.
на переговорах в Москве между президентами СССР и
Польши было объявлено об обнаружении документов,
«которые косвенно, но убедительно свидетельствуют о
том, что тысячи польских граждан, погибших в
смоленских лесах ровно полвека назад, стали жертвами
Берии и его подручных», а также привел публикации в
советской печати, подтверждающие роль НКВД в
расстрелах поляков.
В 1990 году были возбуждены уголовные дела о
судьбе польских военнопленных, содержавшихся в трех
лагерях НКВД, которые были приняты к расследова-
Ю
нию Главной военной прокуратурой. В ходе
расследования было установлено, что в действительности 14 700
польских военнопленных из трех лагерей НКВД и
7305 польских граждан, содержавшихся в тюрьмах
Западной Украины и Западной Белоруссии, по
постановлению Политбюро ВКП(б) в апреле — мае 1940 года
были расстреляны сотрудниками НКВД СССР и
захоронены на территории дач УНКВД и в других местах.
В октябре 1992 г. были впервые преданы огласке
документы особой папки, хранившейся в Архиве
президента РФ в Кремле. Среди них Решение Политбюро
ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. о расстреле польских
военнопленных с собственноручными подписями Сталина,
Ворошилова, Молотова и Микояна, а также отметками о
голосовании «за» Калинина и Кагановича, записка Берии
Сталину от марта 1940 г., записка А.Н. Шелепина
Н.С. Хрущеву от 3 марта 1959 г. и другие документы.
Несмотря на подтверждающие правоту этих
документов показания бывшего председателя КГБ СССР
Шелепина, бывшего начальника Управления по делам
военнопленных НКВД СССР Сопруненко, начальника
УНКВД по Калининской области Токарева и других,
подлинность этих документов была дополнительно
тщательно проверена.
В начале декабря 1992 г. в архиве президента РФ
мною был проведен осмотр этих документов с
участием специалистов архива. Затем с участием судебных
экспертов из ВНИИСЭ и ЦСМЛ МО РФ были
назначены и проведены комиссионные, судебные,
технические и почерковедческие экспертизы, подтвердившие
подлинность этих документов, а также что подписи,
выполненные на этих документах от имени Сталина,
Ворошилова, Молотова, Микояна, Берии, были
исполнены именно этими лицами. Все документы приоб-
11
щили к уголовному делу в качестве вещественных
доказательств и передали на хранение руководству архива.
Впервые документально было подтверждено, что
около 22 тысяч жертв катынского преступления
казнили по решению Политбюро ЦК ВКП(б) — по
политическим и национальным мотивам как
«закоренелых, неисправимых врагов советской власти... по
национальности свыше 97% поляки». Обстоятельства
этого массового убийства подтверждаются не только
этими документами, но и показаниями свидетелей и
материалами эксгумаций в местах захоронений.
21 сентября 2004 г. Главная военная прокуратура
РФ прекратила «Катынское дело» за смертью
виновных. Несмотря на бесспорную доказанность
причастности Политбюро ВКП(б) к уничтожению 22 тысяч
польских граждан, виновными признаны другие лица.
Как следует из постановления о прекращении
уголовного дела, резолютивная часть которого была
озвучена в ходе пресс-конференции, виновными признаны
«ряд конкретных высокопоставленных должностных
лиц СССР», чьи действия квалифицированы по п. «б»
ст. 193-17 УК РСФСР (превышение власти лица
начальствующего состава РККА, имевшее тяжелые
последствия при наличии особо отягчающих
обстоятельств). Конкретный состав лиц, виновных в этом
злодеянии, а также все материалы уголовного дела
были засекречены.
Таким образом, Сталин и члены Политбюро ВКП(б),
вынесшие обязательное для исполнителей решение о
расстреле поляков, избежали моральной
ответственности за тягчайшее преступление. Возобладало
несмотря на установленные факты первоначальное
политическое решение: в гибели поляков повинны лишь
«Берия и его подручные».
Однако даже такое, признающее вину руководите-
12
лей спецслужб государства постановление не повлекло
за собой автоматического официального признания
безвинными жертвами политических репрессий всех
расстрелянных польских граждан. Более того, на
прямые обращения родственников расстрелянных
польских офицеров о реабилитации в нарушение Закона
«О реабилитации жертв политических репрессий» из
прокуратуры и российских судов поступают лишь
отказы. И это при том, что такие деятели, как Павел Су-
доплатов, реабилитируются незамедлительно.
Объяснения этому надо искать не в области закона и
правосудия, а в настроениях властных элит.
В Архиве президента РФ около 3 тысяч подобных
особых папок с документами особой важности.
Обращения следователей военной прокуратуры к властям о
проверке этих документов для выявления других
преступлений сталинизма остались неуслышанными.
Ставшие ненужными «политические шестерки»
названы виновными во всех кровавых преступлениях.
Бывший отец народов, а в действительности
кровожадный людоед признан «эффективным менеджером».
Вот что я думаю о перспективах суда над Сталиным
и сталинизмом в современной России».
Но перед тем, как заняться рассмотрением
собственно гражданского дела, я считаю необходимым хотя
бы кратко разобраться с вопросом, кто такие
«сталинисты» и «антисталинисты».
СТАЛИНИЗМ -
ЭТО МЫ МОЖЕМ САМИ!
Г. Резник в своем интервью РИА «Новости»
сказан: «Истцы использовсит процесс как трибуну своих
сталинистских взглядов. Сталин умер, но сталинщина
жива!» — и я не буду с ним спорить. Хотя, положа руку на
13
сердце, мы все время старались повернуть процесс так,
чтобы он шел о деле — о фактах по заявленным
требованиям. И это ответчики весь суд мололи языком «вооще»
об ужасах сталинизма. Как ни крути, но и мы
вынуждены были отвлекаться и давать ответы и на эти ужасы.
Кстати, если вести речь о сталинизме, то на
процессе ярко всплыло, что именно под этим
подразумевает резникоподобная тусовка. Это не
экономические, политические или идеологические аспекты. Во-
первых, подобные вопросы им не по уму (подходящие
слова-то они знают, а что эти слова обозначают —
нет). Во-вторых, тут настолько велико преимущество
сталинизма, что им и говорить не о чем. Но есть в
сталинизме вещи, которые они и знают твердо, и
понимают с болезненной отчетливостью, — при
сталинизме такие, как они, в лучшем случае валили бы лес, как
валили их предшественники в ГУЛАГе. И то — если
бы им очень сильно повезло, поскольку таких, как
они, еще и расстреливали. Это крысы, своей же
тупостью, подлостью и алчностью загнанные в угол
нынешней России, начинающей понимать, что
сотворили с народом СССР эти антисталинисты.
С ними понятно, но вот зачем антисталинизм
Западу? Он-то почему вскормил и вскармливает этих
мемориальцев и прочих правозаБНИников с их
антисталинизмом? Почему оплачивает и почему сам ведет
оголтелую клевету на Сталина?
Ведь антисталинизм не вчера начался: он отчетливо
проявлял себя уже с середины 20-х годов прошлого
века, а с 1956 года, когда шла яростная
идеологическая борьба двух систем, антисталинизм стал в СССР
официальной государственной политикой. И все, что
признавалось в одной системе с плюсом, в другой
оценивалось с минусом, и наоборот. У нас бесплатная
медицина, а у них она качественнее. У нас бесплатное
14
образование, а у них оно тоже почти бесплатное, но
лучше. У нас нет безработицы, а у них пособие по
безработице больше, чем у нас зарплата. У нас Гагарин в
космос полетел, а у них автомобиль в каждой семье,
они на Луну высадились, а мы людей бережем. И так
во всем. Мы называем свою родину СССР, а они —
Россией. Я даже издевательский американский
анекдот по этому поводу знаю. Два американца по
телевизору смотрят футбольный матч с участием советских
футболистов, у которых на футболках написано «СССР».
И один второго спрашивает, какой страны это
команда? Мексики, — авторитетно отвечает второй, — ты же
видишь, что у них на футболках сокращенно
написано: «Куку ру ку-ку, Палома!». (Так звучал припев
популярной в США мексиканской песни.) А если
серьезно, то те в Америке, кто говорил не «Россия», а
«Советский Союз», считались левыми да и были ими.
И по формальной логике пропагандистской
борьбы, если КПСС на XX съезде начала борьбу со
сталинизмом, то Запад обязан был поддерживать Сталина.
Но Запад формально не поступил, он радостно
поддержал Хрущева и его «шестидерастов». Почему?
Давайте все разложим по полочкам. Запад враг? Да.
А кто был самый страшный наш враг на Западе?
Гитлер. Что он о нас внушал «цивилизованным»? Я много
раз цитировал Гитлера, но есть вещи, которые нужно
вбивать в русские головы. Гитлер писал, сам выделяя:
«Мы, национал-социалисты, совершенно сознательно
ставим крест на всей немецкой иностранной политике
довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому
пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600
лет назад. Мы хотим приостановить вечное германское
стремление на юг и на запад Европы и определенно
указываем пальцем в сторону территорий, расположенных
на востоке. Мы окончательно рвем с колониальной и
15
торговой политикой довоенного времени и сознательно
переходим к политике завоевания новых земель в Европе.
Когда мы говорим о завоевании новых земель в
Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь
только Россию и те окраинные государства, которые ей
подчинены».
Остановимся, чтобы осмыслить сказанное. Гитлер
решил завоевать Россию (СССР). А почему? Что, у нас
есть какие-то земли прекраснее, скажем, соседних
Германии земель Франции или Голландии? Или у нас
климат лучше и оливы с миндалем растут, как в Греции
или Италии? Или у нас подмосковные крестьяне
выращивают такие же прекрасные виноград и апельсины,
как Испания и Португалия? Какого черта он к нам
поперся? И Гитлер поясняет, что толкает его в сторону
России не алчность, а... жалость к нам, русским.
«Сама судьба указует нам перстом. Выдав Россию в
руки большевизма, судьба лишила русский народ той
интеллигенции, на которой до сих пор держалось ее
государственное существование и которая одна только
служила залогом известной прочности государства». Если
вы считаете, что Гитлер под интеллигенцией считал
каких-то Гумилевых-Буниных, то ошибаетесь. Этих
Гитлер и в грош не ставил. Он поясняет, кого
лишилась Россия из-за большевиков.
«Не государственные дарования славянства дали
силу и крепость русскому государству. Всем этим Россия
обязана была германским элементам, —
превосходнейший пример той громадной государственной роли,
которую способны играть германские элементы, действуя
внутри более низкой расы. Именно так были созданы
многие могущественные государства на земле. Не раз в
истории мы видели, как народы более низкой культуры,
во главе которых в качестве организаторов стояли гер-
16
манцЫу превращались в могущественные государства и
затем держались прочно на ногах; пока сохранялось
расовое ядро германцев. В течение столетий Россия жила
за счет именно германского ядра в ее высших слоях
населения. Теперь это ядро истреблено полностью и до
конца. Место германцев заняли евреи. Но как русские не
могут своими собственными силами скинуть ярмо
евреев у так и одни евреи не в силах надолго держать в своем
подчинении это громадное государство. Сами евреи
отнюдь не являются элементом организации, а скорее
ферментом дезорганизации. Это гигантское восточное
государство неизбежно обречено на гибель».
Суть идеи Гитлера: мы, русские, — недочеловеки,
мы не способны не то что изобрести что-нибудь
полезное, мы неспособны на элементарное — на то, на
что способны были, скажем, эфиопы уже 2,5 тысячи
лет назад, — на создание собственного государства.
И если государство у нас и было, то только потому,
что мы, русские, догадались попросить немцев нами
править. Немцев большевики выбили из России, и
русский народ вынужден был просить евреев им
править. Ну а что взять с русских — с рабов,
недочеловеков? Хамы, быдло, ни на что не способны! И Гитлер
вел немцев осчастливить нас: он начал против нас
войну с гуманитарными целями — чтобы спасти нас,
несчастных, заменив немцами евреев.
Вы скажете, что немцы были больны расизмом, а я
спрошу — а что, они уже выздоровели? Кто это
сказал? Да и разве одни немцы больны? А англосаксы?
Надо просто посмотреть, как в их фильмах
изображены русские, и умному этого будет достаточно. А евреи?
У них же расизм в самой тяжелой форме — они только
сверху бело-голубые, а внутри коричневые.
То, что Гитлер смотрел на нас как на рабов, это не
17
пропагандистский прием — это его, немца, суть —
немцу не надо доказывать и объяснять, что он имеет
от рождения право стоять над русскими. Немец знает,
как и еврей, что он самый умный, что ему русские
должны, поскольку они только на роль рабов и
годятся. Да, конечно, если расистам что-то надо, то они
тебе польстят в глаза, назовут «культурным человеком»,
но они-то знают, кто ты, русский, на самом деле.
Карикатурно, но верно по сути это показано в романе
Я. Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»:
«Разбудили также еврея в корчме, который стал
рвать на себе пейсы и сожалеть, что не может
услужить панам солдатам, а под конец пристал к ним,
прося купить у него старую, столетнюю корову, тощую
дохлятину: кости да кожа. Он требовал за нее бешеные
деньги, рвал бороду и клялся, что такой коровы не найти
во всей Галиции, во всей Австрии и Германии, во всей
Европе и во всем мире. Он выл, плакал и божился, что это
самая толстая корова, которая по воле Иеговы когда-
либо появлялась на свет Божий. Он клялся всеми
праотцами, что смотреть на эту корову приезжают из
самого Волочиска, что по всему краю идет молва, что это не
корова, а сказка, что это даже не корова, а самый
тучный буйвол. В конце концов он упал перед ними и,
обнимая колени то одного, то другого, взывал: «Убейте лучше
старого несчастного еврея, но без коровы не уходите».
Его завыванья привели писаря и повара в совершенное
замешательство, и они в конце концов потащили эту
дохлятину, которой погнушался бы любой живодер, к
полевой кухне. Еще долго после, когда деньги уже были у
него в кармане, еврей плакал, что его окончательно
погубили, уничтожили, что он сам себя ограбил, продав им
задешево такую великолепную корову. Он умолял пове-
18
сить его за то, что на старости лет сделал такую
глупость, из-за которой его праотцы перевернутся в гробу.
Повалявшись еще немного в пыли, он вдруг стряхнул с
себя всю скорбь, пошел домой в каморку и сказал жене:
«Эльза, жизнь моя, солдаты глупы, а Натан твой
мудрый!»
Немцы сегодня даже мудрее, чем при Гитлере, —
тот требовал от них самим работать, а они сегодня в
Германии, как евреи в Москве, — только на «умной
работе». А у станков и на комбайнах все больше турки
да югославы — недочеловеки.
Вот, скажем, завизжал на советских ветеранов А. Под-
рабинек. Ну, чего? Что ветеранам Подрабинек, что
Подрабинеку ветераны? Откуда эта тупая злоба:
«Презрение потомков — самое малое из того, что заслужили
строители и защитники советского режима»! Эта
злоба все оттуда: не могут простить подрабинеки
«советскому режиму», что это русские (советские) в мае
1945-го вошли в Берлин и всей Европе показали, кто в
мире на самом деле сверхчеловеки. И ведь особенно
обидно расистам, что в это время, словами
поминальной молитвы раввината Израиля, подрабинеки
«...шли, как овцы, на убой».
В минуты опасности (если ее осознают) любой
умный народ выдвинет вождем самого умного, самого
справедливого вождя и с ним победит и возвысится.
А под чьим руководством мы, русские (советские),
стали сверхчеловеками? Под чьим руководством
возвысились? Задумайтесь об этом, и станет понятно,
откуда ненависть к Сталину у Запада. Не Сталин страшен
расистам, а мы, русские, когда мы становимся
сверхчеловеками. Не Сталина поливают дерьмом свои и
импортные Резники. Что Сталину до их помоев? Кто
они и кто Сталин? Это же даже не смешно...
19
Клеветой на Сталина, простите за грубое, но
точное слово, пидарасят наших предков, а посредством
этого и нас. Они нас, сегодняшних, убеждают — не
были наши предки сверхчеловеками, не были!!!
Рабами были. Должны были быть рабами немцев или
евреев, да тем при Сталине не обломилось. Ну, так рабами
Сталина были — все равно рабы! Рабы, рабы, рабы!!!
Быдло! Ну, в самом деле, если 170 миллионов русских
(советских) выполняли волю маленького,
кровожадного, гнусного диктатора, то кто они? Правильно,
рабы! И тогда 15 тысяч офицеров, которые 20 лет
обжирали польский народ, а когда пришла война, трусливо
сдались противнику и отказались воевать за Польшу,
становятся храбрыми героями. Ну разве можно на
фоне трусливых русских рабов, всей страной
подчинявшихся одному-единственному человеку, сомневаться
в героизме польского генерала, который подчинился
целому немецкому ефрейтору, да еще небось и со
словами: «Мне присесть, герр ефрейтор, чтобы вам
удобнее было мне в затылок выстрелить?»
Мне скажут, что есть и русские антисталинисты.
Есть, а почему их не должно быть? Если люди по
своему умственному развитию и воспитанию годятся
только на то, чтобы их пидарасить, то почему бы их и
не пидарасить? Это про них Подрабинек сказал:
«Презрение потомков — самое малое из того, что они
заслужили». Но, должен сказать, их это презрение как раз и
не волнует, их волнует, чтобы Резники называли их
культурными. Они прямо млеют от похвалы Резников.
А Резники похвалят, потом приходят домой и говорят:
«Эльза, жизнь моя, гои глупы, а Натан твой мудрый!»
Но так ведь это так и есть.
Осталось обсудить, что такое сталинизм для нас,
для русских (бывших советских). Сталинизм — это мы
20
можем сами! Можем все! Драматург Корнейчук в 1952
году водил по Киеву итальянскую делегацию, и когда
те увидели телевышку и узнали, что на Киев
регулярно вещает телевидение, они опешили — в это время в
Италии о телевидении еще и не помышляли. Откуда
телевидение в СССР? Да оттуда, что при Сталине
учили, что изобретателем радио был не итальянец Марко-
ни, а русский Попов. И учили не потому, чтобы
воспитать патриотизм, а чтобы внушить — ты, русский
(советский), сам можешь все! И самого страшного
врага победить, и создать все что угодно. Сталинизм —
это уметь все самому! Сталинизм — это быть
сверхчеловеком.
А антисталинист? Это тот, кто пролез к власти
руководить хозяйством страны, а потом объявил, что
хозяйство страны должно работать без руководства. Тот,
кто считает себя экономистом, а экономическую часть
предвыборной программы ему пишут американцы.
Тот, кто нахапал предприятий, а потом начал звать из-
за границы менеджеров этими предприятиями
управлять. Это тот, кто кичится своими телевизионными
талантами, а вещает копии иностранных телепередач
вроде «Поля чудес». Кто сам неспособен даже
объяснить народу, зачем он нужен во власти, и нанимает
американских специалистов провести выборы. Вот
адвокат Резник — это да, это типичный антисталинист.
Но вернемся к суду о защите чести и достоинства
Сталина.
Глава 1
Исходные документы
ИСК
■Гитак, Леонид Николаевич Жура, получив отказ
«Новой газеты» опубликовать ответ на статью Яблокова,
подал в Басманный суд Москвы следующее исковое
заявление:
«В приложении к «Новой газете» «Правда ГУЛАГа»
от 22.04.2009 г. 03(14) «АНО «Редакционно-издатель-
ский дом «Новая газета» опубликована статья
Яблокова А.Ю. «Виновным назначен Берия».
В этой статье Яблоков А.Ю. оскорбил память об
Иосифе Виссарионовиче Сталине (Джугашвили),
унизив его честь и достоинство в следующих выражениях:
«Сталин и некисты повязаны большой кровью,
тягчайшими преступлениями, прежде всего против
собственного народа».
«Сталин и члены Политбюро ВКП(б), вынесшие
обязательное для исполнителей решение о расстреле
поляков, избежали моральной ответственности за
тягчайшее преступление».
«Бывший отец народов, а в действительности
кровожадный людоед признан «эффективным менеджером».
Обосновывая свои оскорбления в адрес Сталина И.В.,
Яблоков А.Ю. ссылается на «секретные протоколы к
Пакту Молотова — Риббентропа, согласно которым «СССР
должен участвовать на стороне Германии в нападении
на Польшу»:
22
Яблоков А.Ю. пишет: «Секретными протоколами к
Пакту Молотова — Риббентропа было предусмотрено,
что СССР несмотря на действовавший с Польшей
договор о ненападении должен участвовать на стороне
Германии в нападении на Польшу. После того как 01
сентября 1939 года Германия начала войну с Польшей,
СССР, выполняя свои обязательства перед Германией,
17 сентября 1939 г. вторгся в Польшу».
В своей статье Яблоков А.Ю. не дал ссылок на
источник своей осведомленности, не опубликовал текст
«секретных протоколов», не дал даже цитат из этих
документов, предложив читателям поверить ему на слово.
Это утверждение Яблокова А.Ю. не соответствует
действительности, противоречит фактическому
развитию исторических событий в сентябре 1939 г. и
является домыслом автора и оскорбляет честь и
достоинство Сталина И.В. как одного из руководителей СССР.
Яблоков А.Ю. пишет, что пленные польские
офицеры в Катынском лесу были расстреляны
сотрудниками НКВД СССР согласно решению Политбюро с
«собственноручными подписями Сталина,
Ворошилова, Молотова и Микояна, а также отметками о
голосовании «за» Калинина и Кагановича».
Яблоков А.Ю. пишет: «В ходе расследования было
установлено, что в действительности 14 700 польских
военнопленных из трех лагерей НКВД и 7305 польских
граждан, содержавшихся в тюрьмах Западной Украины и
Западной Белоруссии, по постановлению Политбюро
ВКП(б) в апреле — мае 1940 года были расстреляны
сотрудниками НКВД СССР и захоронены на территории
дач УНКВД и в других местах».
Яблоков А.Ю. не привел в своей статье упомянутое
«решение Политбюро» и не дал соответствующих
цитат из этого документа.
23
Это заявление Яблокова А.Ю. является вымыслом,
не соответствует действительности и ничем не
обосновано.
В качестве доказательства «вины» СССР в
расстреле польских офицеров, кроме Решения Политбюро
ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г., А. Яблоков ссылается
также на «записку Берии Сталину от марта 1940 г.,
записку А. Н. Шелепина И. С. Хрущеву от 3 марта 1959 г. и
другие документы».
Яблоков А.Ю. пишет: «Несмотря на
подтверждающие правоту этих документов показания бывшего
председателя КГБ СССР Шелепина, бывшего
начальника Управления по делам военнопленных НКВД
СССР Сопруненко, начальника УНКВД по
Калининской области Токарева и других, подлинность этих
документов была дополнительно тщательно проверена».
Яблоков А.Ю. пишет: «Впервые документально
было подтверждено, что около 22 тысяч жертв катын-
ского преступления казнили по решению Политбюро ЦК
ВКП(б) — по политическим и национальным мотивам
как «закоренелых, неисправимых врагов советской
власти, по национальности свыше 97% поляки».
Яблоков А.Ю. пишет: «Обстоятельства этого
массового убийства подтверждаются не только этими
документами, но и показаниями свидетелей и
материалами эксгумаций в местах захоронений».
Эти заявления Яблокова А.Ю. являются
вымыслом, не соответствуют действительности и ничем не
обоснованы.
В соответствии с законодательством России вину
кого бы то ни было и в чем-либо устанавливают только
судебные органы. Тем более что сам же Яблоков А.Ю.
пишет, что «21 сентября 2004 г. Главная военная
прокуратура РФ прекратила «Катынское дело» за смертью
виновных. Несмотря на бесспорную доказанность
24
причастности Политбюро ВКП(б) к уничтожению 22
тысяч польских граждан виновными признаны другие
лица», т.е. даже Главная военная прокуратура РФ не
предъявила Сталину И.В. и другим членам Политбюро
никаких обвинений, и дело о расследовании расстрела
польских офицеров в Катынском лесу в суд не передала.
На основании изложенного и в соответствии со
ст. ст.151 —152 ГК РФ, ст. ст.131—132 ГПК РФ прошу:
1. Признать нижеуказанные высказывания Ябло-
кова А.Ю. в адрес И.В. Сталина, опубликованные в
приложении к «Новой газете» «Правда ГУЛАГа» от
22.04.2009 г. 03(14), «АНО «Редакционно-издатель-
ский дом «Новая газета» вымышленными, не
соответствующими действительности и унижающими честь и
достоинство Сталина И.В.
«Сталин и чекисты повязаны большой кровью,
тягчайшими преступлениями прежде всего против
собственного народа».
«Сталин и члены Политбюро ВКП(б), вынесшие
обязательное для исполнителей решение о расстреле
поляков, избежали моральной ответственности за
тягчайшее преступление».
«Бывший отец народов, а в действительности
кровожадный людоед признан «эффективным менеджером».
«Секретными протоколами к Пакту Молотова —
Риббентропа было предусмотрено, что СССР несмотря
на действовавший с Польшей договор о ненападении
должен участвовать на стороне Германии в нападении на
Польшу. После того как 01 сентября 1939 года Германия
начала войну с Польшей, СССР, выполняя свои
обязательства перед Германией, 17 сентября 1939 г. вторгся в
Польшу».
«В ходе расследования было установлено, что в
действительности 14 700 польских военнопленных из трех
лагерей НКВД и 7 305 польских граждан, содержавшихся
25
в тюрьмах Западной Украины и Западной Белоруссии, по
постановлению Политбюро ВКП(б) в апреле — мае 1940
года были расстреляны сотрудниками НКВД СССР и
захоронены на территории дач У НКВД и в других местах».
«Несмотря на подтверждающие правоту этих
документов показания бывшего председателя КГБ СССР
Шелепина, бывшего начальника Управления по делам
военнопленных НКВД СССР Сопруненко, начальника
УНКВД по Калининской области Токарева и других,
подлинность этих документов была дополнительно
тщательно проверена».
«Впервые документально было подтверждено, что
около 22 тысяч жертв катынского преступления
казнили по решению Политбюро ЦК ВКП(б) — по
политическим и национальным мотивам как «закоренелых,
неисправимых врагов советской власти, по национальности
свыше 97% поляки»».
«Обстоятельства этого массового убийства
подтверждаются не только этими документами, но и
показаниями свидетелей и материалами эксгумаций в
местах захоронений».
2. Обязать А. Яблокова и «АНО «Редакционно-изда-
тельский дом «Новая газета» опубликовать
опровержение вышеперечисленных выражений в ближайшем
номере приложения к «Новой газете» «Правда ГУЛАГа».
3. Взыскать с ответчиков и выплатить мне,
Джугашвили Евгению Яковлевичу, внуку И.В.Сталина
(Джугашвили), в качестве компенсации морального
ущерба и нравственных страданий 10 000 000 (Десять
миллионов) рублей, в том числе с АНО «Редакционно-из-
дательский дом «Новая газета» — 9 500 000 (Девять
миллионов пятьсот тысяч) рублей, с А.Яблокова — 500
000 (Пятьсот тысяч) рублей.
Представитель истца Жура Л.Н.».
26
ВОЗРАЖЕНИЯ НА ИСК
Ответчики («Новая газета», Яблоков и «Мемориал»)
подали в суд письменные возражения на иск, но
поскольку они идентичны и повторяют друг друга почти
дословно, то я, чтобы не перегружать книгу,
ограничусь наиболее подробными возражениями, данными
«Мемориалом».
Представитель этой малопочтенной для меня
организации сообщил суду следующее:
«На предварительном заседании по делу об иске
Е.Я.Джугашвили к А.Ю.Яблокову и «Новой газете» о
защите чести и достоинства И.В.Сталина и о
компенсации морального вреда было вынесено
постановление об участии «Международного «Мемориала» в деле
в качестве третьей стороны на стороне ответчика,
поскольку вкладка «Правда ГУЛАГа», в которой была
опубликована статья Яблокова, издается «Новой
газетой» совместно с «Мемориалом».
«Мемориал» не согласен с предъявленным иском
по следующим основаниям:
1. «Сталин и чекисты повязаны большой кровью,
тягчайшими преступлениями прежде всего против
собственного народа...»
Выражение «повязаны кровью» в современной
литературе и журналистике употребляется применительно
к группе людей, объединенных общим
преступлением, как правило, убийством. Данная формула,
оценивающая участие Сталина и органов госбезопасности в
политическом терроре в СССР, с нашей точки зрения,
полностью соответствует историческим фактам. Сталин
с середины 1920-х гг. был вдохновителем
политических репрессий, осуществлявшихся органами ОГПУ-
НКВД-МГБ-МВД. Сталин и Политбюро ЦК ВКП(б)
принимали все ключевые решения по началу массо-
27
вых репрессивных кампаний, контролировали их
реализацию. Из общего числа жертв политических
репрессий не менее 1 миллиона было расстреляно. В
результате процесса реабилитации жертв этих репрессий,
начавшегося вскоре после смерти Сталина и
продолжающегося по сегодняшний день, несколько
миллионов человек, в т.ч. и подавляющее большинство
расстрелянных, признаны полностью невиновными. Уже
одно это может служить доказательством
преступности сталинской репрессивной политики.
Просим приобщить к материалам процесса диск
«Жертвы политического террора в СССР» (М., 2007),
изданный «Мемориалом» совместно с
Уполномоченным по правам человека в РФ, с именами и краткими
биографическими справками более чем 2,5 миллиона
человек, репрессированных в сталинскую эпоху и
впоследствии реабилитированных.
Начиная с середины 1950-х гг., многочисленные
факты прямого участия Сталина в беззаконных
репрессиях не только публиковались в мемуарной,
публицистической, научной литературе, но и получили оценку
в целом ряде официальных партийно-государственных
документов советской эпохи. Наиболее обстоятельно
эти факты изложены в итоговой записке 1963 г.
Комиссии Президиума ЦК КПСС под председательством
Н.М.Шверника, специально созданной для
расследования причин и обстоятельств массовых политических
репрессий. Комиссия работала более года при
содействии всех государственных, партийных и
ведомственных (более всего — КГБ СССР) архивов. Вывод
комиссии: «Сталин совершил тягчайшие преступления [...].
Наряду со Сталиным ответственность за нарушения
законности, массовые необоснованные репрессии и
гибель многих тысяч ни в чем не повинных людей несут
также... [далее следует перечень фамилий]» (Реабили-
28
тация: как это было. Документы Президиума ЦК КПСС
и другие материалы. Т.2. М. 2003. С.670. Текст записки
на ее. 541 — 670). В 1990 — 2000-е годы большинство
фактов, содержащихся в Записке «Комиссии
Шверника», стали общеизвестными и опубликованы. К числу
наиболее полных и выверенных документальных
изданий последнего десятилетия, освещающих связь
Сталина и «чекистов» (органов госбезопасности) в
проведении политических репрессий, относятся:
•Лубянка. Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД.
Январь 1922 г. — декабрь 1936 г. Составители:
В.П.Хаустов и др. М. 2003;
• Лубянка. Сталин и Главное управление
госбезопасности НКВД. 1937 — 1938. Составители:
В.П.Хаустов и др. М. 2004.
• Лубянка. Сталин и НКВД-НКГБ-ГУКР «Смерш».
1939 г. — март 1946 г. Составители: В.П.Хаустов и
др. М. 2006.
Мы готовы предоставить суду эти издания для
обозрения и изучения. В них содержится множество
фактов, подтверждающих истинность высказывания Яб-
локова о связи Сталина и органов госбезопасности в
осуществлении политических репрессий.
Из материалов, доказывающих роль Сталина в
осуществлении политических репрессий, мы обращаем
внимание суда на так называемые «Сталинские рас-
стрельные списки». Только в 1937 — 1938 гг.
Сталиным и узкой группой его соратников по Политбюро
(Молотовым, Ворошиловым, Кагановичем,
Ждановым и другими) было подписано около 400 списков
лиц, чьи дела направлялись из НКВД СССР на
рассмотрение Военной коллегии Верховного суда РФ.
Визами Сталина и др. на списках предрешался
приговор Военной коллегии, выносившийся в закрытом
заседании, без участия защиты и без права обжалова-
29
ния. Большая часть из этих сорока с лишним тысяч
человек были расстреляны. Подавляющее
большинство этих людей к сегодняшнему дню также
реабилитированы. Списки с подробным предисловием были
изданы «Мемориалом» совместно с Архивом
Президента РФ в 2002 году.
Просим приобщить к материалам процесса данное
издание — CD-диск «Сталинские расстрельные списки».
Мы поддерживаем также ходатайство
представителя ответчика А.Яблокова об истребовании копий
нескольких документов из Российского
государственного архива социально-политической истории и Архива
Президента РФ.
Данные документы (как и тысячи подобных)
свидетельствуют о непосредственном участии Сталина в
массовых репрессиях 1937 — 1938 гг. — его
собственноручные предложения по изданию репрессивных
приказов НКВД, собственноручные предложения по
корректировке таких приказов (например, приказа об
арестах жен «врагов народа»), сталинские визы на
обращенных в ЦК ВКП(б) телеграммах региональных
партийных руководителей об увеличении лимитов
(квот) на расстрелы и направлении в лагеря, визы на
документах о выделении таких лимитов по
инициативе Политбюро.
2. «Сталин — кровожадный людоед».
Эта формула в контексте статьи носит
метафорический характер, употреблена в переносном смысле. И в
литературе, и в обыденной речи уже давно одним из
главных значений слова «людоед» является —
«жестокий, кровожадный человек». Это зафиксировано в
авторитетных словарях, например в «Словаре
современного русского литературного языка» (Т. 6. М.; Л.: Изд-
во Академии наук СССР. 1957. С. 445). Оценка
Сталина как «кровожадного людоеда» основывается на
ЗО
представлении автора статьи о личном участии
Сталина в политическом терроре, о масштабах и тяжести
последствий сталинской репрессивной политики,
которое, как указано выше, вполне соответствует
историческим фактам.
3. «Таким образом, Сталин и члены Политбюро ВКП(б),
вынесшие обязательное для исполнителей решение о
расстреле поляков, избежали моральной
ответственности за тягчайшее преступление».
Данное утверждение полностью соответствует
действительности.
1) Обязательность для всех органов
государственной власти, в т.ч. и для органов госбезопасности,
исполнения решений Политбюро ЦК ВКП(б) является в
настоящий момент общеизвестным фактом и не
требует доказательств. Также общеизвестен и не требует
доказательств тот факт, что Сталин и Политбюро на
протяжении десятилетий предопределяли решения
судебных или внесудебных органов. На этот счет
опубликованы тысячи документов.
2) Тот факт, что Политбюро вынесло решение о
расстреле поляков и польских граждан,
подтверждается Решением Политбюро от 5 марта 1940 г., в котором
прямо предписывается НКВД рассмотреть дела на
находящихся в лагерях военнопленных «бывших
польских офицеров» и др., а также дела на «арестованных и
находящихся в тюрьмах западных областей Украины и
Белоруссии». Дела предписывалось «рассмотреть в
особом порядке, с применением к ним высшей меры
наказания — расстрела».
3) Упоминание в связи с этим решением имени
Сталина соответствует историческим фактам.
Решение Политбюро было принято по записке Л.П. Берия,
содержавшей описание ситуации с военнопленными
и арестованными и предложение об их расстреле. На
31
подлиннике этой записки собственноручные
резолюции членов Политбюро «за», первой идет подпись
Сталина.
Мы поддерживаем ходатайство представителя
ответчика А. Яблокова об истребовании копий
нескольких документов из Российского государственного
архива социально-политической истории (ранее они
хранились в Архиве Президента РФ), необходимых
для подтверждения истинности утверждений
Яблокова о роли Сталина и Политбюро в расстреле поляков и
польских граждан весной 1940 г., которые оспаривает
истец Джугашвили.
1) Записка Л.П. Берии И.В. Сталину (не позднее
5 марта 1940) с предложением расстрелять польских
офицеров и других из трех спецлагерей для
военнопленных и заключенных тюрем западных областей
Украины и Белоруссии с резолюцией Сталина и
других членов Политбюро.
2) Выписка из протокола решения Политбюро
ЦК ВКП(б) №П13/144 от 5 марта 1940 г. о польских
военнопленных и др.
3) Записка Председателя КГБ при СМ СССР
А.Н. Шелепина Н.С. Хрущеву № 632-Щ 1959 г. с
проектом постановления Президиума ЦК КПСС об
уничтожении дел по операции, санкционированной
решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. № 632-Щ.
Все эти документы многократно публиковались, в
том числе в официальных изданиях. Сборники с
публикациями перечисленных документов мы готовы
представить в суд. Содержащаяся в них информация
подтверждает истинность высказываний Яблокова,
оспариваемых истцом.
4. Кроме этих трех высказываний Яблокова в адрес
Сталина, истец просит признать не соответствующими
действительности и унижающими честь и достоинство
32
Сталина еще несколько высказываний. Эти
высказывания не содержат имени Сталина и посвящены событиям
1939 — 1940 гг., последовавшим за заключением 23
августа советско-германского пакта (Пакт Молотова —
Риббентропа), и в первую очередь — «Катынскому
преступлению».
4.1. В своей оценке секретных протоколов к Пакту и
последовавших за этим событий Яблоков опирался на
оценку их, данную Вторым съездом народных
депутатов СССР. В Постановлении съезда № 979-1 от 24
декабря 1989 г. «О политической и правовой оценке
советско-германского договора о ненападении от 1939 г.»
говорилось, что содержащееся в секретном протоколе
к пакту разграничение сфер интересов СССР и
Германии и другие действия СССР «находились с
юридической точки зрения в противоречии с суверенитетом и
независимостью ряда третьих стран», а сами
протоколы были «использованы Сталиным и его окружением
для предъявления ультиматумов и силового давления
на другие государства в нарушение взятых перед ними
правовых обязательств» (Второй съезд народных
депутатов СССР. 12 — 24 декабря 1989. Стенографический
отчет. Т. 4. М., 1990. Сс. 612 — 614). Эта оценка
находит подтверждение в событиях, последовавших
непосредственно за пактом, в политике СССР по
отношению к соседним странам (Польша, Прибалтийские
государства и др.) в период 1939 — 1941 гг.
4.2. Обстоятельства «Катынского преступления» —
расстрела весной 1940 г. польских офицеров и др.,
содержавшихся в трех лагерях военнопленных на
территории СССР, ныне общеизвестны. На русском языке
наиболее авторитетной является двухтомная
публикация документов, подготовленная совместно
российскими и польскими учеными в рамках соглашения
архивных служб двух стран.
33
• Катынь. Пленники необъявленной войны.
Документы и материалы. Под. ред. Р.Г. Пихоя и А. Гейш-
тора. Составители Н.С. Лебедева и др. М.,Л., 1997;
• Катынь. Март 1940 г. — сентябрь 2000 г. Расстрел.
Судьбы живых. Эхо Катыни. Документы. Под ред.
В.П. Козлова и Д. Наленча. Составители Н.С.
Лебедева и др. М., 2001.
Мы готовы предоставить данные сборники суду для
ознакомления и изучения. В них содержится
информация, подтверждающая достоверность
высказываний Яблокова.
Мы поддерживаем ходатайство А.Ю. Яблокова об
истребовании из Главной военной прокуратуры
уголовного дела №159 (Катынское дело) и уголовного
дела в отношении П.А. Судоплатова. В этих делах
содержится важнейшая информация, касающаяся личного
участия Сталина в политических репрессиях, в том
числе и об убийствах, осуществляемых по его личному
указанию, без какой бы то ни было санкции какого бы
то ни было государственного или партийного органа, а
также информация по осуждению и расстрелу весной
1940 г. поляков и польских граждан в соответствии с
решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г.
На последующих стадиях процесса мы намерены
предоставлять дополнительные возражения,
доказательства, в том числе и различные исторические
документы, кроме того, для обзора, удостоверения
подлинности, а также интерпретации документов и фактов,
которые будут исследоваться судом, мы намереваемся
вызвать в суд в качестве свидетелей историков и
других специалистов.
Представитель Международного историко-просве-
тительского, благотворительного и правозащитного
общества «Мемориал» Я.Б. Рочинский».
Глава 2
Объяснения сторон
ЛЮБИТЕЛИ СВОБОДЫ СЛОВА
1г1так, 8 октября в 14-00 в Басманном суде началось
первое в России заседание по защите чести и
достоинства Сталина.
Что возмутило сразу — Резник запротестовал
против нашей просьбы провести документальную
видеозапись судебного процесса на том основании, что мы-
де сталинисты и поэтому извратим суть судебного
заседания! Это кто говорит?
Л.Н. Жура, учитывая, что суд принял от ответчиков
CD-диски в виде доказательства по делу, подал
ходатайство:
«Уважаемый суд!
Сложность нашей задачи состоит в следующем.
Оспариваемая статья не только содержит
клеветнические сведения о Сталине, но она клеветнически
извращает соответствующие эпизоды истории нашей
Родины того периода. И вы, уважаемый суд, уже
минимум 20 лет во всех СМИ видите и слышите только
эту клевету на Россию, поскольку я считаю
маловероятным, что вы лично занимаетесь историческими
документами и знакомы с теми историческими фактами,
которые ныне просто замалчиваются.
В связи с этим мы не сможем доказать суду
несоответствие действительности сведений об И.В. Сталине,
если хотя бы вкратце не сделаем то, что уже сделали
35
ответчики, — не покажем суду, как выглядят на самом
деле упомянутые в оспариваемой статье эти два
эпизода нашей истории — заключение Пакта о
ненападении между СССР и Германией и Катынское дело.
Это во-первых. Во-вторых, ответчики уже
предоставили свои возражения, в которых начали
изворачиваться, пытаясь уклониться от предмета иска и
подменить его не относящимися к данному делу
разговорами. Это видно не только по числу желающих
выступить в суде на стороне ответчика, но и из перечня тех
доказательств, слушанием которых ответчики хотят
загрузить суд. Подобное поведение ответчиков
требует от нас соответствующей оценки в своих
объяснениях, в связи с чем наши объяснения становятся
слишком длинными и утомительными, как для их
зачитывания, так и для выслушивания
Поэтому, уважаемый суд, по двум описываемым в
оспариваемой статье эпизодам нашей истории мы
подготовили объяснения в виде двух видеофильмов:
по Пакту СССР и Германии длительностью 16,5
минуты и о Катынском деле длительностью 58 минут.
Мы считаем очень важным, чтобы суд не только
услышал о сфере интересов Пакта между СССР и
Германией, упомянутой в оспариваемой статье, но и на
карте увидел, как проходила граница этой сферы, и
почему она проходила именно там, а не в другом
месте. Мы считаем важным, чтобы суд не только услышал
высказывания деятелей той эпохи по вопросам,
задетым в оспариваемой статье, но и увидел, как они
выглядят. Мы считаем важным, чтобы суд не только
услышал об упомянутой в оспариваемой статье
эксгумации кладбищ под Харьковом и Тверью, но и увидел,
как эта эксгумация происходила и что было
обнаружено. Мы считаем важным, чтобы суд не только услы-
36
шал упомянутых в оспариваемой статье свидетелей по
Катынскому делу, но и увидел их.
Поэтому мы просим суд принять от нас объяснения
в следующей последовательности: сначала просмотреть
наши видеообъяснения по сути затронутых в
оспариваемой статье вопросов, а затем заслушать наши
письменные объяснения по сути возражений ответчиков».
Судья смотрела на Резника как на отца родного, и
поэтому тот, борец за свободу слова, снова нагло
запротестовал против показа видеофильмов на том
основании, что заседания суда, видите ли, ведутся устно.
А текст видеофильма — он какой, письменный? Судья
отказала нам в этой просьбе, и я вынужден был
пересказывать содержание обоих фильмов. С учетом
оглашения текста последующих ходатайств на перерыв,
после чуть ли не двухчасового говорения в крохотном
душном зальце суда, мне пришлось выйти мокрым.
Глядя Резнику в рот, судья отказала и в получении
из Конституционного суда стенограммы по «делу
КПСС», когда в Конституционном суде
рассматривался вопрос о Катыни.
Я подал такое ходатайство:
«Уважаемый суд! Руководствуясь статьей 59,
просим обязать ответчиков соблюдать относимость
доказательств.
1. Ответчики утверждают: «Сталин и члены
Политбюро ВКП(б), вынесшие обязательное для исполнителей
решение о расстреле поляков, избежали моральной
ответственности за тягчайшее преступление». Просим
обязать ответчиков представить законодательный акт
либо нормативный документ тех лет, в котором
указывается исполнителям расстреливать людей по
решению Политбюро и Сталина.
Уважаемый суд! Если я напишу, что для москов-
37
ских судей обязательны для исполнения решения
Лужкова, то Лужков подаст в суд и его представитель в
суде потребует от меня в доказательство документ об
этой обязанности судей, а не опыт судебной практики
московских судов. И Лужков выиграет дело, как уже
бывало, причем в суде любого иного города,
поскольку обязанности должностных лиц безусловно
указываются в нормативных документах. И мы требуем не
более того, что потребовал бы Лужков, —
законодательный акт либо нормативный документ как
доказательство этого утверждения ответчиков.
2. Ответчики утверждают: «Секретными
протоколами к Пакту Молотова — Риббентропа было
предусмотрено, что СССР несмотря на действовавший с Польшей
договор о ненападении должен участвовать на стороне
Германии в нападении на Польшу. После того как 01
сентября 1939 года Германия начала войну с Польшей, СССР,
выполняя свои обязательства перед Германией, 17
сентября 1939 г. вторгся в Польшу».
Просим ответчиков положить на стол
председательствующего текст пакта и секретного протокола и
указать, где именно в этих документах вписано, что
СССР «должен участвовать на стороне Германии в
нападении на Польшу», либо его «обязательства перед
Германией» в этом.
3. Ответчики утверждают: «В ходе расследования было
установлено, что в действительности 14 700 польских
военнопленных из трех лагерей НКВД и 7305 польских
граждан, содержавшихся в тюрьмах Западной Украины
и Западной Белоруссии, по постановлению Политбюро
ВКП(б) в апреле — мае 1940 года были расстреляны
сотрудниками НКВД СССР и захоронены на территории
дач У НКВД и в других местах», — а также: «Впервые
документально было подтверждено, что около 22 тысяч
жертв катынского преступления казнили по решению
38
Политбюро ЦК ВКП(б) — по политическим и
национальным мотивам как «закоренелых, неисправимых врагов
советской власти, по национальности свыше 97% поляки».
В доказательство этих утверждений ответчики
просят суд в совместном Предварительном
возражении: «Мы поддерживаем ходатайство представителя
ответчика А. Яблокова об истребовании копий
нескольких документов из Российского государственного
архива социально-политической истории (ранее они
хранились в Архиве Президента РФ), необходимых для
подтверждения истинности утверждений Яблокова о
роли Сталина и Политбюро в расстреле поляков и
польских граждан весной 1940 г., которые оспаривает
истец Джугашвили.
1) Записка Л.П. Берии И.В. Сталину (не позднее 5
марта 1940) с предложением расстрелять польских
офицеров и других из трех спецлагерей для военнопленных и
заключенных тюрем западных областей Украины и
Белоруссии с резолюцией Сталина и других членов Политбюро.
2) Выписка из протокола решения Политбюро ЦКВКП(б)
№П13/144 от 5 марта 1940 г. о польских военнопленных
и др.
3) Записка Председателя КГБ при СМ СССРА.Н. Ше-
лепина Н. С. Хрущеву № 632-Щ 1959 г. с проектом
постановления Президиума ЦК КПСС об уничтожении дел
по операции, санкционированной решением Политбюро
ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. № 632-Щ».
Мы также поддерживаем это ходатайство, однако
настаиваем, чтобы из архива были получены копии
всех документов из пакета, включая копию пакета и
постановление Политбюро, адресованное Шелепину,
сам протокол и остальные документы, всего 14 листов.
Поскольку остальные документы пакета также
относятся к утверждениям ответчика.
4. Ответчики утверждают: «Несмотря на подтвер-
39
ждающие правоту этих документов показания бывшего
председателя КГБ СССР Шелепина, бывшего
начальника Управления по делам военнопленных НКВД СССР Со-
пруненкОу начальника УНКВД по Калининской области
Токарева и других, подлинность этих документов была
дополнительно тщательно проверена».
По данному утверждению относимыми
доказательствами являются постановление следователя о
назначении экспертизы указанных в пункте 3 документов
из пакета, заключение экспертов, полные протоколы
всех допросов Шелепина, Сопруненко и Токарева.
5. Ответчики утверждают: «Обстоятельства этого
массового убийства подтверждаются не только этими
документами, но и показаниями свидетелей и
материалами эксгумаций в местах захоронений».
Надлежащими доказательствами по этим
утверждениям являются итоговые документы эксгумаций,
проведенных следствием в Смоленской, Калининской и
Харьковской областях.
В связи со сказанным выше и основываясь на
статье 57.1 просим суд предложить ответчикам
представить указанные доказательства, а если от них
последуют ходатайства о помощи, то оказать им содействие в
их получении».
Не знаю, вы сильно удивитесь, узнав, что суд
отказал мне и в этом, благодаря чему ответчики стали
превращать рассмотрение дела в ток-шоу, в котором
ведущий не соображает, о чем говорят выступающие, а
зрители не понимают, зачем они включили телевизор.
ВОТ ВАМ СУД - ДОКАЗЫВАЙТЕ!
Я не смогу описать ход всего этого заседания,
длившегося почти без перерыва пять часов, дам с
сокращением только свое объяснение.
40
«Уважаемый суд! Ответчик Яблоков и
примкнувший к нему «Мемориал», изворачиваясь, заявили в
предварительных возражениях, что, дескать, клевета о
Пакте Молотова — Риббентропа и о Катынском деле
не имеет отношения к Сталину и посему не может
быть рассмотрена в рамках этого дела. «Кроме этих
трех высказываний Яблокова в адрес Сталина, истец
просит признать не соответствующими
действительности и унижающими честь и достоинство Сталина
еще несколько высказываний. Эти высказывания не
содержат имени Сталина и посвящены событиям 1939 —
1940 гг., последовавшим за заключением 23 августа
советско-германского Пакта (Пакт Молотова —
Риббентропа), и в первую очередь — «Катынскому
преступлению», — заявили они в возражениях.
То есть они считают, что раз в заявленных в иске
клеветнических сведениях не содержится слова
«Сталин», то к Сталину эти сведения не относятся. Таким
образом, ответчики хотят изъять из иска следующие
сведения, не соответствующие действительности:
«Секретными протоколами к Пакту Молотова —
Риббентропа было предусмотрено, что СССР несмотря на
действовавший с Польшей договор о ненападении должен
участвовать на стороне Германии в нападении на Польшу.
После того как 01 сентября 1939 года Германия начала
войну с Польшей, СССР, выполняя свои обязательства
перед Германией, 17 сентября 1939 г. вторгся в Польшу».
«В ходе расследования было установлено, что в
действительности 14 700 польских военнопленных из трех
лагерей НКВД и 7305 польских граждан, содержавшихся
в тюрьмах Западной Украины и Западной Белоруссии, по
постановлению Политбюро ВКП(б) в апреле — мае 1940
года были расстреляны сотрудниками НКВД СССР и
захоронены на территории дач У НКВД и в других местах».
41
«Несмотря на подтверждающие правоту этих
документов показания бывшего председателя КГБ СССР
Шелепина, бывшего начальника Управления по делам
военнопленных НКВД СССР Сопруненко, начальника
УНКВДпо Калининской области Токарева и других,
подлинность этих документов была дополнительно
тщательно проверена».
«Впервые документально было подтверждено, что
около 22 тысяч жертв катынского преступления
казнили по решению Политбюро ЦК ВКП(б) — по
политическим и национальным мотивам как «закоренелых,
неисправимых врагов советской власти», по национальности
свыше 97% поляки».
«Обстоятельства этого массового убийства
подтверждаются не только этими документами, но и
показаниями свидетелей и материалами эксгумаций в
местах захоронений».
Уважаемый суд! Лет сорок назад были проведены
исследования среди всех групп населения.
Испытуемым давали прочесть упрощенную газетную статью и
просили пересказать, о чем она и что автор статьи
хотел в ней сказать, ту цель, с которой автор написал
статью. Выяснилось, что во всех группах населения только
14% способны пересказать простую газетную статью, и
только 8% способны понять, зачем автор ее написал.
Из представленного ответчиками и «Мемориалом»
предварительного возражения стало ясно, что ни в
«Новой газете», ни в «Мемориале» не то что 8%, а
вообще не осталось ни одного человека, способного
понять, что Яблоков сказал в оспариваемом материале.
И ответчики не понимают ни причинно-следственных
связей в статье, ни логики ее написания. Поэтому,
уважаемый суд, я вынужден в своих объяснениях
зачитать этот короткий материал Яблокова и попробо-
42
вать на пальцах объяснить стороне, какое отношение
к Сталину имеют те клеветнические сведения,
соответствие действительности которых они застеснялись
доказать суду.
Материал Яблокова назван «Виновным назначен
Берия». Уже из названия следует, что было совершено
какое-то преступление, но истинного преступника
прячут за менее значительным лицом. Поскольку более
значительным лицом, нежели Берия, являлся Сталин,
то знающим историю уже из названия статьи ясно,
что статья посвящена какому-то конкретному
преступлению Сталина. А малокультурным читателям
предпослан подзаголовок: «Истинное отношение властных
элит к сталинизму проявили решения по «Катынско-
му делу». «Сталинизм» — это порядки в СССР во
времена, когда нашей Родиной руководил Сталин. Таким
образом «Новая газета» разъясняет непонятливым,
что Катынское дело — это преступление не Берии, а
Сталина, и статья Яблокова будет об этом.
Материал имеет три части. Первая часть,
написанная самим Яблоковым, повествует... (я дал первые
четыре абзаца статьи, приведенной в предисловии).
...Из этой первой части следует вывод, что
нынешняя власть в России благоволит чекистам — кровавым
убийцам из КГБ и ФСБ — и держит в черном теле
прокурорских работников. В частности, эта власть не
давала следователю прокуратуры Яблокову совать нос
туда, куда Яблокову хотелось, зато реабилитировала
убийцу Судоплатова. Сразу же возникает вопрос:
почему некая «новая власть» России благоволит к КГБ
даже больше, чем в свое время Советская власть? Кто
это у нас такой в России во власти, и по какой
причине он ценит убийц-чекистов больше, чем непорочных
прокуроров? Яблоков не говорит прямо, предпочитая
43
намеки, но это намек прозрачный, и он выпирает в
подтексте, поскольку в «новой власти» только Путин
был чекистом — подполковником КГБ и директором
ФСБ — и по этой причине любовь к убийцам КГБ
может идти только от чекиста Путина.
Далее, во второй части статьи Яблоков начинает
распространять клевету на Сталина, но между первой
и второй частью его статьи стоит такое вот
клеветническое предложение:
«Сталин и чекисты повязаны большой кровью,
тягчайшими преступлениями, прежде всего против
собственного народа». Поскольку Путин чекист и только что
намеком было сказано, что он благоволит убийцам из
КГБ, то у читателя подтекстом не может не
возникнуть мысль, что и Путин, как и Сталин, повязан
преступлениями против своего народа. Эдакая трусливая
бравада Яблокова против Путина — показал Яблоков
Путину кукиш в кармане. Однако видимая задача
этого предложения — связать воедино первую часть
статьи со второй. А во второй части своей статьи Яблоков
начинает лить грязь гнусной клеветы на Сталина... (здесь
я зачитал остаток статьи, данной в предисловии).
Как видим, уважаемый суд, в этой части своей
статьи Яблоков кратко изложил историю и суть Катын-
ского дела в интерпретации «пятой колонны» Польши
в России. Рассмотрим причинно-следственные связи
в этой части его статьи. Следствие, ставшее выводом
по второй части статьи, — Сталин является
кровожадным людоедом, и ответчики, кстати, признают, что
этот вывод относится именно к Сталину. А в чем
причина такого вывода данной оспариваемой статьи? В том,
что в СССР были убиты 22 тысячи поляков. Спору
нет, человека, виновного в убийстве 22 тысяч человек,
можно назвать кровожадным людоедом. Но в свою
44
очередь то, что 22 тысячи поляков были убиты,
является следствием того, что Сталин, во-первых, в Пакте
Молотова — Риббентропа сговорился с Гитлером
совместно напасть на Польшу, чтобы добраться до
бедных поляков, а, во-вторых, после этого отдал приказ
убить 22 тысячи взятых в плен польских офицеров и
госслужащих.
И вот если из этого текста убрать клевету
ответчиков о Пакте Молотова — Риббентропа и клевету об
убитых в СССР поляках, то есть считать, что эти
сведения не имеют отношения к Сталину, то между
первым предложением второй части: «А о конкретном
механизме сталинского террора мне удалось узнать в ходе
расследования «Катынского дела» — и выводом по этой
части: «Бывший отец народов, а в действительности
кровожадный людоед признан «эффективным
менеджером», — пропадет причинно-следственная связь.
Читателям не будет понятно, как это автор пришел к таким
выводам, поскольку между первым предложением и
выводом нет ни малейших упоминаний ни о какой
иной вине Сталина, кроме сговора с Гитлером и
убийства 22 тысяч поляков. При таком выводе о
кровожадности Сталина и при том, как даны в статье
причинно-следственные связи, даже недалекий читатель
автоматически понимает, что все приведенные выше
сведения о злодеяниях относятся только к Сталину и
ни к кому иному, поскольку в выводах не упомянут
никакой иной преступник, даже пресловутые чекисты
не удостоились внимания автора.
«Новой газете» следовало бы попробовать научиться
понимать, о чем говорят публикующиеся в газете
авторы.
Заканчивается текст Яблокова общим выводом по
двум частям:
45
«Вот что я думаю о перспективах суда над
Сталиным и сталинизмом в современной России».
Поскольку в тексте статьи нет ни слова о
необходимости суда над Сталиным, то этот эзопов язык
читатели могут понять только так: Яблоков очень хочет
провести суд над Сталиным, но Сталин — кровожадный
людоед, повязанный кровью с чекистами, и Путин —
кровожадный людоед, повязанный кровью с
чекистами, а кровожадный людоед кровожадному людоеду
око не выклюет.
Короче, бесстрашный Яблоков еще раз показал
Путину кукиш в кармане.
Далее идет третья часть статьи, которая к предмету
иска не относится, поскольку в ней Яблоков дает
высказывания нескольких читателей на сайте «Новой
газеты» по теме «Вождь народов или уголовный
преступник?», выбрав их из почти 3000 откликов.
Уважаемый суд, с целью охарактеризовать
клеветников на Сталина, прокомментирую ну прямо-таки
кипящее желание Яблокова организовать суд над
Сталиным и его прозрачный намек на то, что чекист
Путин не даст этого сделать.
Яблоков — это тот самый следователь по Катын-
скому делу, который участвовал в следственных
действиях с самого начала и возглавил следствие по этому
делу с августа 1992 года. На этом деле он неплохо
подкормился и заработал у Польши красивый Крест. А в
июле 1994 года этот самый Яблоков завершил
следствие, но вместо того, чтобы подписать обвинительное
заключение и отправить Катынское дело в суд,
который бы судил Сталина, Яблоков прекратил Катынское
дело, как он пишет, по основаниям статьи 5 пункт 8
УПК РСФСР за смертью виновных.
Между тем эта статья старого УПК гласила: «Уго-
46
ловное дело не может быть возбуждено, а возбужденное
дело подлежит прекращению... в отношении
умершего...» Во-первых, если в отношении умершего дело
прекращается во всех случаях и немедленно, то
почему Яблоков, даже возглавляя следствие, два года
продолжал производство уголовного дела против
умерших, зарабатывая в Польше награды? Что, Яблоков не
знал, что Сталина нет в живых уже 39 лет?
Но эта статья УПК РСФСР, как и аналогичная
статья ныне действующего УПК, имеет оговорку: «...за
исключением случаев, когда производство по делу
необходимо для реабилитации умершего...» По этому делу
два подозреваемых — с 1943-го и до 1989 года это был
Гитлер, а с 1989 года — Сталин. При рассмотрении
Катынского дела в суде кто-то бы из этих двоих был
реабилитирован, следовательно, согласно статье, на
основании которой Яблоков закрыл дело, он обязан
был это дело передать в суд!
Таким образом, Яблоков совершил беззаконие,
закрыв дело на Сталина и не передав его в суд. А теперь
посмотрите, как Яблоков объясняет читателям то,
почему нет суда над Сталиным. Оказывается, в этом
виноваты «властные элиты», читай Путин.
А ведь это полная аналогия с ежовщиной 1937 года!
Тогда прокурор Рогинский творил беззакония, а
сегодняшний председатель «Мемориала» Рогинский
уверяет всех, что в беззакониях того ежовского Рогинского
виноват Сталин. Тогда прокурорские работники были
белые и пушистые, а в беззакониях виноват был
Сталин, и сегодня прокурорские работники белые и
пушистые, только в беззакониях виноват уже Путин. Можно
сказать, что прокурорские кровожадные людоеды ни
на грамм не изменились — творят беззакония сами, а
обвиняют в этих беззакониях руководителей.
47
Уважаемый суд! Должен повторить: если из текста
оспариваемой статьи убрать клевету ответчиков о
Пакте Молотова — Риббентропа и клевету об убитых в
СССР поляках, то есть считать, что эти сведения не
относятся к Сталину, то не только между первым
предложением второй части оспариваемой статьи и
выводом по этой части пропадет
причинно-следственная связь, но и истцы лишатся возможности доказать
несоответствие действительности оставшихся в иске
сведений. Как мы покажем суду, что сведения о том,
что Сталин был кровожадным людоедом,
организовавшим убийство поляков, не соответствуют
действительности, если нас лишить возможности показать
суду, что сведения об этом убийстве поляков русскими
не соответствуют действительности?
И должен заметить, что для ответчиков доказать,
что Сталин организовал убийство 22 тысяч поляков и
что такое убийство действительно было, это пара
пустяков. Они же пишут, что, найдя на тюремном
кладбище харьковской тюрьмы (перекопав его
экскаватором) 62 черепа расстрелянных до войны советских
преступников, они сумели сделать следственный
вывод, что на этом кладбище похоронено 3820
расстрелянных польских офицеров. А перекопав
экскаватором кладбище тюрьмы г. Калинина и найдя 20
черепов расстрелянных советских преступников, сумели
сделать следственный вывод, что там захоронено 6511
расстрелянных польских полицейских и чиновников.
Поскольку ответчики так быстро убедили в этом
поляков, что теперь об этих черепах поляки преподают во
всех польских школах, то наверняка у ответчиков не
займет много времени убедить и суд в этом чудесном
следственном непорочном размножении черепов с
одновременной сменой их национальной принадлежности.
48
И что ответчикам стоит показать суду, в каком
месте в протоколе к Пакту о ненападении между СССР и
Германией или в самом пакте записано о сговоре
СССР и Германии о совместном нападении на
Польшу? Ведь этот пакт и протокол к нему — это всего
четыре странички.
Ответчики уже пять лет на весь мир вопят, что в
России они лишены правосудия и посему не могут
доказать вину Сталина в Катынском деле. Казалось бы,
в этом суде ответчики должны броситься доказывать
правдивость опубликованных ими сведений об
убийстве поляков русскими и об этом пресловутом пакте.
Но они наотрез отказываются это делать. Трубить о
вине Сталина всему миру не стесняются, а доказать
суду соответствие своих сведений действительности
вдруг застеснялись.
Подытожим: ответчики в оспариваемой статье
требуют суда над Сталиным, чтобы доказать его
преступления.
Так в чем же дело? Вот вам суд — доказывайте!»
В 19 часов судья прервала слушание до 10-00 утра
9 октября.
ПРИЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО...
Не могу понять истинных причин, но иск в
защиту чести и достоинства Сталина в Басманном суде
вызвал огромный журналистский интерес... на Западе.
«Своих» видел только из «Коммерсанта» и «Эхо
Москвы». А западных было множество, только я давал
интервью ВВС, «Ассошиэйтед Пресс», «Франс Пресс»,
польскому и канадскому ТВ, каким-то немцам. Для
Лимонова это были бы именины сердца, а меня злило,
49
что как и что им ни говори, а все равно все скурвят и
переиначат.
Судья явно играла в наши ворота, подыгрывала
ответчикам и Резнику беззастенчиво. Вот пример.
Адвокаты, задавая вопросы противной стороне, стремятся
получить от нее ответ, который она бы не сделала,
если бы имела время и возможность ответ обдумать и
соврать. Резник 8 октября так мне вопросы и задавал,
умные вопросы типа: «Подтверждаете ли вы, что
немцы совершили против Польши агрессию 1 сентября
1939 года». Что знает! Выдающийся адвокат! Я на них
отвечал без подготовки.
Но 9-го пришло мое время задавать вопросы
противной стороне, а я, используя опыт прошлых судов,
как дурак, заготовил эти вопросы в письменном виде
в двух экземплярах, второй — для секретаря суда,
чтобы быть уверенным, что она мои вопросы не переврет
и не «забудет» внести в протокол. Причем даже когда
противной стороной был прокурор, я не боялся этого
делать — секретарь получала бумагу с вопросами, в
которых я делал пробелы для внесения ответов, и
работала с ней. Но, как вы увидите ниже, на этом суде
произошло невероятное, что меня ошарашило. Судья
перехватила вопросы у секретаря и поручила
помощнице сделать ксерокопию, после чего вручила эти
вопросы Резнику с предложением подготовиться к
ответам! Я возмутился — почему нарушаются права
сторон: почему судья не вручила мне вопросы Резника?
И она нагло заявляет, что я ее об этом не просил! Но
ведь и Резник при нас ее об этом не просил!
При таком наглом ведении процесса судьей тот
факт, что она в качестве доказательств со стороны
ответчиков присоединяет к делу макулатуру (списки 40
тысяч реабилитированных), книги с такими же
списками, что совершенно не относится к предмету иска
50
(автор оспариваемой нами статьи ничего об этом не
писал, и мы не требовали эти списки или реабилитацию
опровергать), но не присоединяет к делу
доказательства по предмету иска, уже можно считать пустяками.
Я начал задавать вопросы Резнику, и тут мне
вспомнилось, как вел себя Бухарин на процессе 1938 года.
Он ни на один вопрос не отвечал прямо, а говорил,
говорил, говорил. Наконец остроумный Вышинский не
выдержал и начал в лоб спрашивать, признает ли
Бухарин себя невиновным. Бухарин и тут ему не ответил
прямо, а начал говорить, говорить, говорить. Это надо
учитывать, чтобы понять итоговую фразу
Вышинского: «Таков Бухарин — эта лицемерная, лживая, хитрая
натура. Этот благочестиво-хищный и почтенно-злой
человек, эта, как говорил Максим Горький про одного из
героев из галереи «Бывших людей», «проклятая помесь
лисицы и свиньи».
Я не собираюсь повторять это определение в
отношении Г.Резника, но, как вы увидите, он практически
ни на один мой вопрос не ответил «да» или «нет»: он
говорил, говорил, говорил. О чем угодно. О
Мандельштаме и Троцком, о Ленине и проклятой партии, о
том, что Сталин и в дворниках был бы вождем, но
только не о том, о чем его спрашивали. Я некоторые
вопросы повторял трижды, но в ответ получал все
новые и новые разговоры ни о чем. Л.Н. Жура задает ему
простой вопрос в ответ на заявление Резника о том,
что тех, кто не исполнял приказы Сталина,
обязательно расстреливали, может ли он назвать фамилию хоть
одного расстрелянного за неисполнение приказа
Сталина? И в ответ речь на 5 минут, разумеется, без
фамилии пострадавшего.
Первыми были вопросы об утверждении
ответчиков, что решения Сталина были обязательны для всех.
51
Резник начинал свои вопросы словами «признаете ли вы,
что...» и требовал только ответа «да» или «нет». Я тоже
начал задавать ему вопросы в этой манере, чего он
явно не ожидал. Начал я так.
«В доказательство того, что Сталин был
кровожадным людоедом, вы привели два исторических
эпизода, которые происходили, по вашей версии, с августа
1939 года по март 1940 года.
— Вопрос L Признаете ли вы, что в это время в
СССР уже три года действовал Основной закон,
принятый в 1936 году и называемый практически
официально Сталинской конституцией?
— Давайте я признаю, что в 36-м году была принята
Сталинская конституция, следом был 37-й, — ответил
Резник.
— Вопрос 2. Признаете ли вы, что по Конституции
СССР высшая (законодательная) власть в государстве
принадлежала Верховному Совету?
— Я признаю, что была принята Конституция,
которая была листком бумаги абсолютным, не имевшим
никакого отношения к жизни, который прикрывал
тоталитарный режим абсолютного произвола. В
Конституции было написано, что власть принадлежит
Верховному Совету, вот в тексте этом, действительно, это
соответствовало действительности, в самом тексте, но
не в жизни.
— Вопрос 3. Признаете ли вы, что возглавлял
Президиум Верховного Совета СССР и, таким образом,
был главой советской власти М.И. Калинин?
— Калинин был абсолютно бутафорской фигурой,
который никакой власти в стране не имел. В стране
была власть клики, которая возглавлялась Сталиным,
и это признано вот в этом постановлении
Конституционного суда. При тоталитарном режиме, при режи-
52
ме практически не ограниченной власти группки
людей, которую возглавлял кровожадный людоед, можно
было писать любые законы, принимать любые
конституции, которые никакого значения для реальной
жизни страны не имели. Они прикрывали тотальный
произвол и репрессии, главным образом бессудные
репрессии, которые проводила эта клика, правящая
страной.
— Ну, это вы немножко реалии сегодняшнего дня
переносите на то время, — вмешался я. — Но я
все-таки хотел бы добиться ответа на вопрос: председателем
Президиума Верховного Совета кто был?
Тут на помощь Резнику выступил адвокат Бинецкий.
— Ваша честь, у меня есть возражения по
вопросам, ваша честь, истцы задают нам вопросы, на
которые, безусловно, нам необходимо отвечать. Однако
они задают вопросы и требуют от нас, желают
получить от нас ответы по документам, которые не
являются предметом рассмотрения данного дела, которые
не представлены истцами суду и сторонам для того,
чтобы мы могли сформулировать свою позицию.
Поэтому я прошу те вопросы в части, касающейся мне
заданных, по фактическому сочетанию Конституции,
а также любых других, которые будут соотносимы с
теми, не соотносимы с теми документами, которые
есть перед судом, с теми документами, которые есть в
деле, с теми документами, которые вы приобщили,
все эти вопросы снимать.
— Уважаемый суд, — возразил я, — я вчера отвечал
точно на такие вопросы — о войне, о начале войны с
Польшей, ответы на которые сторона не знала.
Поэтому я подсказываю стороне: у вас есть еще один
простой ответ — «не знаю».
— Вопрос 4. Признаете ли вы, что по Конституции
53
Верховный Совет избирал правительство СССР —
Совет Народных Комиссаров и главу Советского
государства — Председателя Совета Народных
Комиссаров? — Видя, что Резник тяжело смотрит на меня, я
решил его подбодрить:
— Мне тоже вчера было непросто, мне тоже вчера
было не в удовольствие.
— Не-ет, почему? — запротестовал Резник. — Как
раз мне радость доставляет. Я еще раз говорю вам, что
конституция практически не действовала потому, что,
реальное вам подтверждение, за тридцать шестым, я
неслучайно вам это сказал, был тридцать седьмой. Что
было записано в Сталинской конституции, самой
демократической Конституции в мире, как ее называют.
Свобода слова, печати и собраний. Скажите,
пожалуйста, тридцать седьмой год подтвердил
действительную жизненность этих статей или нет? Тридцать
седьмой год явил, да, новый этап массовых репрессий.
Поэтому позиция нашей стороны такая: писать
можно было все что угодно в Конституции, реальной
власти в стране, и это общеизвестный факт, который
нашел подтверждение вот здесь, в постановлении
Конституционного суда, а также факт общеизвестный по
разного рода политическим источникам, заявлениям
съездов, заявлениям руководителей...
— Вы повторяетесь, — позволил я себе перебить
Резника.
— ...тоталитарного режима, — закончил Резник
мысль. — Ну, видите, в чем дело? Повторяются ваши
вопросы фактически.
— Да нет, вы как раз на этот вопрос не отвечали.
— Вопрос 5. Признаете ли вы, что главой
Советского государства (как Медведев сегодня) был В.М.
Молотов?
54
— Номинальным главой... — назидательно начал
Резник, но потом спохватился, — нет, не признаем,
простите. Минуточку, подождите, подождите, подождите!
Я могу вам сказать, значит, речь идет о том, значит,
период какой был?
— А я начал с этого вопросы, вы ж слушайте, я
начал — в период, о котором говорится в оспариваемой
статье, — с августа 1939-го по март 1940-го.
— Никогда тонкошеие, представитель тонкошеего
сброда ваших вождей, это великий русский поэт Осип
Эмильевич Мандельштам написал в своем
стихотворении, за которое, кстати, и был уничтожен, никогда,
никаким главой государства не был. Кстати сказать...
— Что, Молотов не был главой государства? —
удивился я такой дремучести.
— ...он не был главой, он был номинальным
совершенно.
— Так он был или не был? — Я попытался получить
ответ в определенной форме.
— Марионеткой, который был посажен
фактически Сталиным на этот пост.
— Ну, был Молотов главой или не был? —
настаивал я. — Номинальным — не номинальным, что мне
записать как ваш ответ?
Тут вмешался еще один специалист — историк из
«Мемориала» Н. Петров.
— Главой государства, по Конституции, является
председатель Президиума Верховного Совета, а не
Председатель Совета Народных Комиссаров, — попытался
угадать «мемориалец».
— Это глава Советской власти, а главой
государства является Председатель Совета Народных
Комиссаров, — пришлось мне устраивать исторический ликбез
55
и «Мемориалу». — Нет, вы плохо знаете Сталинскую
конституцию.
— Но понятие «государство» включает в себя
вообще разделение властей, как наговорить на это?
— Прошу вас — давайте не отвлекаться от моих
вопросов!
— Невозможно разделение властей в эпоху Сталина!
— Еще раз прошу — давайте не отвлекаться от
вопросов!
— Вопрос 6. Признаете ли вы, что Конституция СССР
не предусматривала государственную должность
вождя СССР?
— Поскольку вы не просите, не просите изменить
исковые требования и вы не просите опровергнуть
слова Яблокова о бывшем отце народов, я так понимаю,
что вы согласны с Яблоковым в том, что Сталин был
отец народов. Отец народов, соответственно, это
синоним вождя, а если вас интересует, вы ж историк,
впервые Сталин был назван вождем в 1934 году на «съезде
победителей», впервые о нем было заявлено, что он
вождь. И как очевидцы свидетельствуют, Радек,
который впоследствии был уничтожен, простите, он с
первого ряда крикнул: «Господи! Коба, и ты это вождь?!»
Поэтому вождем Сталина стали называть в 1934
году и с 1934 года соответственно, но я просто выражаю
сочувствие, наверно, сталинистам, что это понятие не
было включено в Конституцию.
— Нет, вы поймите правильно, я это все буду
публиковать, причем и ваши ответы тоже. Так вот, какой
ответ мне публиковать — что вы ответили мне? Вы
сказали, что Конституция СССР не предусматривала
должность вождя или Конституция СССР
предусматривала должность вождя?
— Значит так, могу вам сказать еще раз: в гитлеров-
56
ской Германии, соответственно, не
предусматривалась должность лидера нации, и такой вот должности
нет. Еще раз повторяю то, что вам прекрасно, как
историку, должно быть известно — в тоталитарном
режиме, который был очень хорошо описан затем в
книжке Оруэлла, был такой, вы знаете, Старший брат. Так
вот этот Старший брат...
— А может, вы попросите помощь зала, может,
кто-то из вашей бригады знает, было это в
Конституции или нет?
— Нет, простите, простите...
Тут судья сделала мне замечание, что я нарушаю
порядок и нахожусь не на телешоу.
— Но, уважаемый суд, я задал вопрос достаточно
простой, уважаемый суд, я согласен на любой ответ,
но я спрашиваю про Советский Союз, а мне
рассказывают про Германию, да еще и что-то невнятное. Так я
не понял с Конституцией, — снова обратился я к
Резнику, — была должность вождя или нет?
— Я еще раз вам заявляю, Конституция — это
клочок...
— Так да или нет?! — раздалось из зала.
Судья тут же занялась любимым делом —
выдворением из зала — и выдворила из зала женщину,
задавшую этот вопрос.
— Конституция — клочок бумаги, и все, что
записано в Конституции и не записано, никакого
значения не имело, — продолжил Резник, когда приставы
закрыли дверь за выдворенной. — В реальности с 1934
года Сталин стал единоличным вождем...
— Ладно, я напишу — три раза уклонился от
ответа, ТРИ раза уклонился, — перебил я Резника, но он
продолжал:
57
— ...и, кстати сказать, будут представленные
документы, мы будем по...
— Вопрос 7, — перебил я дальнейшие
словоизвержения Резника. — Признаете ли вы, что руководил ВКП(б)
Центральный Комитет в количестве 73 человек?
— Ну, абсолютно не признаю! ВКП(б) руководил
единолично Сталин, а это, соответственно,
оформляло те решения, которые принимал Сталин.
— Вопрос 8. Признаете ли вы, что Устав ВКП(б) не
предусматривал должность вождя?
— ВКП(б), как мы считаем, была преступная
организация. До смерти Ленина единоличная власть
фактически какое-то время делилась с Троцким, а затем
на место Ленина заступил Сталин, которому
понадобилось, естественно, какое-то время для того, чтобы
прибрать власть к своим собственным рукам. Вот,
например, могу сказать, что до, пожалуй, 1927 года в
партии не было единоличного лидера, единоличного
вождя, потому что шла борьба. Тогда, когда был
побежден Троцкий, тогда, когда были выведены Каменев и
Зиновьев из состава ЦК, вот тогда и туда были
введены эти тонкошеий вожди — ставленники Сталина,
Сталин уже фактически сосредоточил в своих руках
единоличную власть.
— Ну, понимаете, — попытался я объяснить
Резнику вопрос «на пальцах», — Устав — это вот такая вот
бумажка, текст такой, которым партия
руководствуется. Вот в Уставе, в документе этом, была должность
вождя?
— С этим Уставом спокойно каждый честный член
партии мог идти в отхожее место! — гордо ответил
Резник.
— Третий раз задаю вопрос: так была в Уставе
должность вождя?
58
— Еще раз повторяю...
— Четыре раза уклонился, — записал я его ответ.
— Еще раз повторяю, в Уставе, в Уставе, если вы
хотите получить ответ...
— Раньше хотел, теперь уже нет.
— ...должности вождя в Уставе не было, больше
того, вы знаете, удивительно, наверно, все-таки, у нас и
вождя не было в таком случае. У нас не был Сталин
вождь, у нас Сталин не был лидер, у нас Сталин не
был единоличный правитель страны. Сталин был
великий демократ, который основывался на
коллективно принимаемых решениях съездами, соответственно,
группами определенными. Это, извините за
выражение, такой вопрос, мне кажется, он неприличен в
устах просвещенного историка, — выдавил наконец из
себя ответ «просвещенный историк».
— Вопрос 9. Признаете ли вы, что единственная
должность, которую занимал Сталин в описываемый
вами период, называлась секретарь ЦК КПСС?
— Да. Сталин, повторяю, мог называться кем
угодно. Он мог, например, назваться дворником (из зала:
«Ой!!!» Но судья замешкалась и никого не удалила) и
наделить понятие «дворник» такой властью, что все
бы сказали, что дворник — это и есть фактически
название главы государства. Ну а кто не согласился бы,
конечно, известно, куда б они шли.
— Вопрос 10. Признаете ли вы, что Сталин был
одним из 5 секретарей ЦК ВКП(б)?
Поскольку Резника надолго заклинило, то я снова
позволил себе пошутить:
— Может, нужна помощь зала...
— Вы же не на телепередаче находитесь, здесь
судебное заседание, никакой помощи зала здесь не
предусмотрено! — тут же судья сделала мне замечание.
59
— Я сейчас этого не помню, передо мной
соответственно нет этих данных, — наконец честно
признался Резник.
Ненадолго прерву вопросы, чтобы разобрать рез-
никовский сарказм: «Сталин был великий демократ,
который основывался на коллективно принимаемых
решениях съездами, соответственно, группами
определенными». Из этой и предшествовавших сентенций
следует, что антисталинисты — это люди с органическим
дефектом умственной деятельности. Они запомнили
очень много слов, но при этом не представляют, что
эти слова означают. Вот Резник применяет к Сталину
слово «вождь», причем абсолютно правильно. Но ведь
Резник ни на грамм не понимает, кто такой вождь.
Резник, по мере того как я припирал его вопросами,
из которых становилось ясно, что Сталин не имел
никакой официальной государственной власти, по сути,
начал обожествлять Сталина, превращая его в некую
сверхъестественную силу.
А ведь быть вождем очень просто — нужно быть
самым умным, самым честным, самым справедливым,
самым работящим. И только. Но антисталинисты
судят по себе, а они никогда не были ни умными, ни
честными, и что-что, а в своих глупости и подлости они
уверены. Посему они ставят себя на место Сталина,
соответственно приписывают ему свои глупость и
подлость, но при этом, само собой, неспособны
понять, как можно стать вождем, не имея права никому
ничего приказать?! В их мозги не вкладывается
отсутствие у Сталина официальных властных полномочий,
и возникает версия, что Сталин — это на самом деле
бог, который все мог, правда, неизвестным
антисталинистам таинственным способом. Они не понимают,
что, да, глупому подлецу в коллегиальном органе управ-
бО
ления нужны способы нажима на остальных, но
умному никакой нажим на товарищей не требуется —
коллегиальный орган его и так послушает. Честному
нажим не требуется — ему и так поверят.
Интересно, что ответчики натащили в суд уйму
документов, из которых следовало, что в те годы (1939 —
1940 гг.) Сталин подписывал документы только как
член Политбюро, и его подпись всегда стояла не в
одиночку, а только рядом с подписями остальных
членов Политбюро. А Резник уверен, что Сталин не
основывался «на коллективно принимаемых решениях
съездами, соответственно, группами определенными»,
посему не был демократом. При этом в
воспоминаниях лидеров той эпохи от Молотова до Хрущева никто
не упрекает Сталина, что он хоть однажды принял
решение в обход ЦК или Политбюро. Поясню, о каких
решениях речь идет. Через несколько дней после
коварного убийства Берии 26 июня 1953 года Хрущев
собрал пленум, чтобы осудить несуществующий
«заговор» Берии. И на этом пленуме хрущевцы натужно
пытались выдумать Берии вину. В том числе его
обвинили в пренебрежении Президиумом ЦК — в том, что
Берия не согласовывал с Президиумом свои решения.
Что это за решения? Их предъявили два. Первое:
выпустив из следственного изолятора арестованных
предыдущим министром МГБ Игнатьевым врачей, он дал
об этом сообщение в «Правде», не согласовав текст
этого сообщения с Президиумом. Второе: занимаясь
созданием водородной бомбы, Берия назначил дату ее
испытания, не согласовав эту дату с Президиумом.
Какие страшные преступления против демократии!
Так вот, Сталина даже в подобных по своей тяжести
диктаторских проступках никто не упрекает. Все его
решения вождя всегда одобрял коллективный орган.
61
Основываясь на силе своего интеллекта, Резник
уверен, что Сталина слушались только потому, что
Сталин любого непослушного убил бы и убивал. А как?
Сталин не был сильнее Молотова или дылды
Кагановича, но даже у Кагановича в подчинении была
вооруженная охрана железных дорог, а Молотову
подчинялись и армия, и все силовые структуры СССР. Сталину
же не подчинялся ни один милиционер. Как Сталин
мог убить Кагановича или Молотова за неподчинение?
Был Сталин вождем? Еще каким! А диктатором?
А как он мог быть диктатором? И для приписывания
Сталину диктаторства нужно иметь интеллект
антисталиниста и его подлость, но тогда неизбежен и
вывод антисталиниста о том, что Сталин был на самом
деле кем-то вроде бога с невероятными,
сверхъестественными способностями.
Но вернемся к вопросам Резнику.
— Хорошо, вопрос 77. Признаете ли вы, что ВКП(б)
в СССР не имела своих собственных (назначаемых
партийными органами, а не Верховным Советом)
министров иностранных и внутренних дел, судей,
прокуроров, работников силовых структур, не имела свои
тюрьмы и лагеря для военнопленных? Вы поняли
вопрос?
— Я понял вопрос. В стране существовала тайная
полиция, которая называлась по-разному, это было
ВЧК, это было О ГПУ, это было НКВД, это была
организация, которая всецело подчинялась одному
человеку, Сталину. И доказательством этого служит то, что
Сталин мог, как перчатки, менять руководителей этой
организации. Поэтому в стране существовала
тоталитарная власть. Со времен фараоновского Египта такой
концентрации власти в руках верхушки не было
вообще, и власти экономической, и власти политической.
62
Поэтому все, что происходило в стране, диктовалось
властью верхушки ВКП(б), а главным образом и
исключительно по тем вопросам, которые представляли
для Сталина какой-то интерес, самим Сталиным. Есть
многочисленные документы, по которым к Сталину
обращались руководители тайной полиции за
получением санкций на репрессии по отношению к
известным людям. Так было, кстати сказать, по отношению
к Анне Ахматовой...
— Достаточно, я написал: уклонился от ответа.
— ...так было... ну записывайте.
— Нет, не признаем потому, что в пятидесятом
году была открыта особая тюрьма ЦК КПСС, — пришел
Резнику на помощь Н. Петров.
— Я в обсуждаемый период прошу сказать, —
ответил ему я.
— Тогда прошу уточнить, какой период мы считаем
описываемым, — спросил проснувшийся Петров.
— Третий раз объясняю, для непонятливых, я
начал с этого, с августа 1939 года по март 1940 года.
— А что, это и есть период искового заявления? —
спросил Петров неизвестно что.
— Конечно, Пакт Молотова — Риббентропа плюс
время расстрела поляков, по легенде.
— В заявлении этого не было.
— Это в статье...
Перебивает адвокат Бинецкий:
— Ваша честь, в связи с тем, что сторона сейчас
произнесла существенную, юридически
существенную фразу о том, что исследуемый период относится к
исковому заявлению. Я правильно понял?
— При чем здесь «исследуемый период относится к
исковому заявлению»...
63
— Вы сейчас пытаетесь... — перебивает ответ на
свой вопрос Бинецкий.
— ...в исковом заявлении опровергаются
исторические сведения, и я отвечал вам на вопросы, которые
относятся к историческому периоду...
— Правильно ли я понимаю вашу позицию, исходя
из смысла задаваемых вами вопросов и
неоднократных уточнений о том, что вопросы относятся к
определенному периоду? — опять задает вопрос, не слушая
ответ на предыдущий, Бинецкий.
— Не вопросы относятся к определенному периоду...
ну, объясняю третий раз, для особо непонятливых...
— Сталинское время? Исследуемый период?
Являлся? Занимал такую должность? Являлись? Это
ваши слова, — тарахтел Бинецкий, ясно давая понять,
что таким приемом «талантливого адвоката» он
пытается не давать говорить мне. Я выждал.
— Вы закончили вопрос? Я начинаю отвечать, а вы
начинаете говорить.
— Правильно ли мы понимаем, что вы пытаетесь
изменить исковые требования? Или нет? — снова
перебил Бинецкий.
Я обратился к судье:
— Я могу отвечать? А он будет молчать?
— Даже сидеть! — пообещал Бинецкий.
— Я вам отвечаю, что те лживые сведения, которые
Яблоков поместил в статье, исторически относятся к
периоду с августа 1939-го по май 1940 г. Поэтому
спрашиваю, поскольку вина Сталина из этих сведений
выводится, и я спрашиваю: кем был Сталин в тот
период? Понятно, да?
— В этой связи, — «понял» Бинецкий, — я спрошу
суд, вы хотите уточнить свои исковые требования?
— Зачем?
64
— Мы извиняться, извиняться мы за какой период
должны?
— Вы извиняться должны не за период, а за
клевету, которую написали!
— За клевету в какой период?
— За клевету, которую вы написали в статье по Ка-
тынскому делу и по пакту...
— Сталин, он в какой-то период был, не был
людоедом или он был вообще людоедом и нам надо
извиняться за весь период? — натужно, как при
многодневном запоре, пытался язвить Бинецкий.
— Это что, смешно? — удивился я такому
специфическому дворянскому юмору (Интернет сообщил, что
Бинецкий — член Дворянского собрания России,
надо же!).
— Нет, но это на полном серьезе.
Судья призвала к порядку и предложила мне
продолжить оглашение вопросов.
— Вопрос 12. Признаете ли вы, что министры СССР,
судьи и прокуроры, начальники лагерей и палачи
были государственными служащими государства, а не
партии?
— Нет, не признаем, — выскочил окончательно
проснувшийся Петров, но потом спохватился и спросил
Резника: — Можно я буду?
— Нет, — посадил Петрова на место Резник. —
Почему, я могу сказать. Конечно, нет, разумеется,
разумеется, не признаю потому, что все, все они должны
были быть членами партии, но главное состоит в
другом, если только кто-нибудь хотя бы колебнулся не в
ту сторону, в которую колебнулась бы линия партии,
он просто был бы уничтожен.
— Более того, каждый из них назначался на
должность после утверждения, — представляется судье, —
65
простите, Петров, представитель третьей стороны,
каждый из них утверждался на должность только после
утверждения в партийных органах. Эта система,
которая называлась номенклатурой, достаточно
исследована в исторической литературе и нашла свое
отражение в качестве аргумента в решении
Конституционного суда по делу КПСС.
Было, конечно, интересно, действительно ли
Петров и Резник не знают, что генерал (с 1944 года —
маршал) Л. Говоров вступил в ВКП(б) только в 1942 году,
что не мешало ему делать военную карьеру до войны,
а Президент ВАСХНИЛ Т. Лысенко, высокоценимый
Сталиным, вообще никогда не вступал в партию? Но
не хотелось уводить суд в сторону, тем более что это
отчаянно пытались сделать ответчики.
— Вопрос 13. Признаете ли вы, что Конституция
СССР не предусматривала обязанность
государственных служащих СССР нарушать законы СССР по
указанию партийных органов ВКП(б)?
— Передо мной, для того чтобы вам стало ясно,
что приобщать, есть записка комиссии Президиума
ЦК КПСС в Президиум ЦК КПСС о результатах
работы по расследованию причин репрессий и
обстоятельств, я повторяюсь, политических процессов
тридцатых годов. Это была комиссия, которая работала
долго, председатель комиссии Шверник, члены
комиссии Шелепин...
— Ну я же вас просил ответить только...
— ...Куценко, Миронов и Семичастный. Мы будем
просить приобщить материалы этой комиссии, но вот
я только вам выводы, соответственно, некоторые
почитаю. Репрессии против кадров партии и государства
и честных советских граждан, особенно массовые
репрессии 1937 — 1938 годов были совершенно не обос-
66
нованными никакими объективными причинами и
оправданы не могут быть. Все эти несправедливые и
жестокие репрессии явились следствием произвола и
беззакония, порожденных культом личности Сталина.
Второе. Сталин, сосредоточив в своих руках ничем не
ограниченную власть, поставил себя над партией, ее
Центральным Комитетом и над высшими органами
государственной власти и злоупотреблял своим
положением, чинил чудовищный произвол, допускал
вопиющие беззакония, грубо попирал элементарные
нормы права и социалистической морали. Эти действия
Сталина нанесли большой вред Коммунистической
партии, советскому народу, делу социалистического
строительства в СССР и международному
коммунистическому движению. Сталин совершил тягчайшее
преступление перед Коммунистической партией,
социалистическим государством, советским народом и
мировым революционным движением. Наряду со
Сталиным ответственны за нарушение законности,
массовые необоснованные репрессии и гибель многих
тысяч людей, ни в чем не повинных людей, несут
также Молотов, Каганович и Маленков. Они активно
поддерживали творимый Сталиным произвол,
злоупотребляя властью, и лично совершали тяжкие
преступления перед партией и народом.
Скажите, пожалуйста, я отвечаю на ваш вопрос,
каким образом один человек мог совершить тягчайшие
преступления перед страной, перед партией, перед
государством? Мог он только при одном условии, если
все вот эти понятия, о которых я сейчас сказал, не
играли никакой роли в стране, где реальная власть
принадлежала одному человеку, который мог
злоупотреблять ею, как ему вздумается. Поэтому все, о чем вы
спрашиваете, — текст Конституции, уставы, не играли
67
ровно никакой роли. Потому что признается, и это не
единственный документ, что Сталин сосредоточил в
своих руках ничем не ограниченную власть. Поэтому,
откровенно говоря, я испытываю небольшое чувство
неловкости. Да, состязание есть состязание судебное,
а... э... могут быть определенные трюки, могут быть
какие-то приемы такие, которые могут в известной
степени или повеселить, или внести какое-то
обострение. Но вам ответ один на все ваши вопросы, и этот
вопрос затем я адресовать буду вам: моя позиция и
позиция моих товарищей — в период правления
Сталина, начиная с 1934 года, в стране был создан режим
единоличной власти человека, которого сами
соратники называли вождем. Неоднократно и Молотов, и
Каганович, и Маленков в своих выступлениях, вам
прекрасно известно, говорили о Сталине как о вожде
и пели ему славицу, весь советский народ прославлял
своего вождя. Ну что ж вы, историк, пытаетесь,
очевидно, каким-то образом, все-таки, чуть-чуть хотя бы
поправить. Поправить даже невозможно, а уж
исказить тем более.
— Значит, вы не ответите на этот вопрос? На
вопрос — признаете ли вы, что Конституция СССР не
предусматривала обязанность государственных
служащих СССР нарушать законы СССР по указанию
партийных органов ВКП(б)? Я написал, что вы
уклонились от ответа и начали читать выводы комиссии.
— Отвечаю, реальная жизнь была такова, что она
заставляла людей совершать беззакония. Да, а те
люди, которые не совершали беззакония, те люди,
которые не подчинялись такого рода указаниям, они
печально заканчивали свою жизнь — они шли в лагеря.
Был страшный выбор: или ты подчиняешься тем ука-
68
заниям незаконным, которые тебе даются сверху, или
ты будешь репрессирован. Вот это была правда жизни.
— Да... Ну ладно! От вас-то какой правды ждать?
— Вопрос 14. Признаете ли вы, что Сталин, по
полномочиям своей должности одного из пяти
исполнителей решений Центрального Комитета ВКП(б), не
имел никаких прав давать никаких государственных
распоряжений, тем более государственных
распоряжений, нарушающих законы СССР?
В это время помощник принес и ксерокопию
вопросов, которые я собирался задать Резнику и копию
которых, по глупости, передал секретарю. Судья
сообщила Резнику:
— Вам сейчас передадут перечень вопросов,
которых сорок пять, да, вы с ними ознакомитесь, мы вам
предоставим такую возможность...
— В связи с чем, уважаемый суд? — возмутился я.
Судья не обратила на мои слова внимания.
— ...и учитывая, что вопросы взаимосвязаны, если
вы сочтете возможным на них ответы каким-то
образом объединить, свой ответ, значит, вы ответите,
дополнительные вопросы вам будут заданы.
Обращаю внимание читателей, не понявших, что
произошло, — судья передала Резнику право
председательствующего в суде, поскольку только
председательствующий имеет право отбирать вопросы,
относящиеся к делу, только председательствующий
определяет, на какие вопросы стороны должны отвечать, а
на какие — нет.
— Уважаемый суд, в связи с чем вы это делаете? —
настаивал я на ответе. — Мне вы не давали перечень
его вопросов, когда я на них отвечал. В связи с чем вы
ему передаете перечень моих вопросов?
69
— В связи с тем, что суд руководит порядком
судебного заседания...
— Вы их сами представили, — нагло заявил Резник.
Я уже и сам понял, что дурак, но я не ожидал иметь
дело со столь откровенной подлостью.
— Я представил их секретарю суда, а не стороне.
— Суд определяет, таким образом, дело может быть
рассмотрено.
— Уважаемый суд, там стоят вопросы, которые
вынуждают ответчиков к определенному ответу. В связи
с чем вы даете им готовиться на эти вопросы? Вы мне
не давали готовиться.
— Нет, мне не нужно готовиться, — спохватился
Резник.
— Тогда отказывайтесь от них — «мне не нужно»! —
передразнил я его.
— Если б вы заявили о том, что вы к вопросам
противоположной стороны не готовы, суд, безусловно,
соблюдая ваши процессуальные права, предоставил
бы вам возможность подготовиться к ответу, —
продолжала выкручиваться судья.
— А Резник что, заявил, что он не готов к моим
вопросам, то есть, простите, сторона ответчика заявила,
что не готова к моим вопросам?
— Я понял таким образом, что ваши вопросы, как
мне представляется, будут повторяться. И если они
будут, если они будут передо мной, то возможно
вполне, я сориентируюсь в том плане, чтобы не было
повторений.
— Уважаемый суд, вы очень, вы очень откровенно
играете на стороне ответчиков.
— Значит, суд не на чьей стороне не играет. И еще
раз вам объясняю, что если вас не устраивают дейст-
70
вия председательствующего, вы в праве заявлять
ходатайства...
Я больше не стал ее слушать и повторил 14-й вопрос.
— Я, — начал Резник, — отвечу так вам, что по
полномочиям своим, которые записаны были, Сталин не
мог давать такого рода указаний, но по жизни такие
указания он давал.
О чем свидетельствуют те документы в том числе,
которые представлены, то есть, я об этом уже
упомянул, но еще раз повторю. Есть документы с личной
резолюцией Сталина, вот они направлялись Сталину,
направлялись Молотову одновременно, направлялись
Маленкову, направлялись, значит, кого я сейчас тут
упомянул, Кагановичу, да, совершенно. И вот вы
знаете, визы такие, жирная Сталиным, да, дальше идут
подписи вот этих тонкошеих вождей. Причем, по
документам, если Сталин не соглашался с документом и
в него вносил какие-то правки, никто ему не
возражал. Слово Сталина было решающим, да, Сталин
нарушал ту законность, которая была, между прочим,
вот э-э-э прописана, как сейчас говорят, не нравится
мне это слово, сформулирована в той же самой
Конституции СССР. Все правильно, Сталин нарушал
законы. Вот вам ответ.
— Вопрос 15. Признаете ли вы, что если Сталин
вдруг дал преступное распоряжение государственному
служащему и тот это распоряжение исполнил, то
преступник не Сталин, а государственный служащий?
— Значит, я могу вам сказать, здесь соответственно
два есть преступника...
Тут судья бросилась Резнику на помощь, что для
того было оскорбительным, — он же гений, титан
либеральной мысли, а его спасает соратница, которая
ему во внучки годится.
71
— Поясните, пожалуйста, какие фактические
обстоятельства, значащие для дела, будут установлены в
результате получения ответов? — перебила Резника
судья, обратившись ко мне.
— В результате этого ответа будет установлено
фактическое обстоятельство... — начал я сидя, поскольку
и Резник задавал свои вопросы сидя, и я.
— Встаньте!!! Когда отвечаете! — завопила судья.
Да, та еще поросль судейская... Я встал и начал
отвечать.
— Я читаю вопросы... — начал я.
— И поясните обстоятельства ... — изрыгала из
себя злобу судья.
— Я начал с этого все свои вопросы, «уважаемый»
суд, — это вопросы об обязательности решений
Сталина и Политбюро...
— Значит так... — видимо, пытался смягчить
обстановку Резник.
— Какие фактические обстоятельства будут
установлены? — тупо повторяла судья.
— Фактические обстоятельства, которые будут
установлены, — в третий раз повторил я, —
обязательными ли были решения Сталина и Политбюро для
исполнения.
— Ваша честь, позвольте мне ответить на этот
вопрос, — все же достучался Резник до обозленной...
— Отвечайте, — смилостивилась она.
— Значит, здесь, когда начальник, в данном случае
Сталин, да, дает преступные распоряжения
государственному служащему, у нас здесь два преступника. У нас
есть исполнитель, который такое распоряжение
выполняет, и есть руководитель, который преступное
распоряжение дает. Есть такая, знаете вот, институт
соучастия такой, для совершения преступления. Вот по
72
этой причине оба они будут признаны виновными, но
добавляю, что вот в этой ситуации, которая была
тогда, не выполнять незаконные, преступные указания
практически было невозможно. Да, известно,
отдельные случаи когда, ну вот те, которые не стреляли, как
у Высоцкого. Судьба их, соответственно, была
печальной, а то, что такого рода распоряжения давались,
которые не основывались на законе и которые
противоречили Конституции, ну, надеюсь, что вам говорить...
— Вопрос 16. Даже сегодня, в России, все еще
считается, что все же виноват чиновник, сотворивший
беззаконие за взятку. Не могли бы вы объяснить
логику своего мышления, то есть логику оспариваемой
статьи, по которой вы ответственность за действия
госаппарата СССР (вне зависимости от их законности
и правильности) возлагаете на Сталина, не имевшего
права давать распоряжений госслужащим и не
имевшего денег для взяток им?
Резник «поплыл» и попросил судью:
— Значит, ваша честь, я бы вот просил бы снять
этот вопрос, потому что я уже занялся ликбезом по
предыдущему вопросу. Я полагаю, что сейчас,
видимо, вот, историк Мухин, он хочет свое образование,
юридическое, вновь повысить. Это вопрос в никуда
абсолютно, и, на мой взгляд, не имеет никакого
отношения к делу.
— Ну вы уже и объясняли, что если тебя
напугают, то...
— Представитель истца, — пришла на помощь
Резнику судья, — суд просит придерживаться границ
процесса, предлагает ваши вопросы сгруппировать и
обозначить...
— Уважаемый суд, они сгруппированы и
обозначены, — ответил я.
73
— Ваши вопросы повторяют друг друга, —
повторила довод Резника судья.
— Если я повторяю вопросы, то скажите, какой
вопрос повторяется?
Судья с Резником запнулись на конкретике, как
всегда запинаются болтуны.
— Учтите, пожалуйста, пожелание суда, — наконец
разрешилась судья.
— Хорошо, — только и осталось ответить мне.
— Суд преследует установление фактических
обстоятельств, имеющих значение для дела, —
вспоминала судья слова из услышанных лекций, что
выглядело комично: за весь процесс она не задала ни
единого вопроса как раз по сути фактических
обстоятельств.
— Теперь вопросы об общеизвестности
преступлений Сталина, — продолжил я. — Уважаемый суд, если
вы обратили внимание, это главный довод
ответчиков, которым они непрерывно козыряют.
— Представитель истца, — опять гнула свое
судья, — вы, задавая вопросы, еще раз обращаю
внимание, должны не преследовать цель загнать Резника,
как адвоката, по тому или иному вопросу, вот, а
установить фактические, юридически значимые
обстоятельства, имеющие значение для данного дела.
— Но отвечать может любой из них, их достаточно
много, ответчиков.
— Ну, вот я перед вами стою сейчас... — решил не
уклоняться от допроса Резник.
— Вопрос 17. Признаете ли вы, что Сталин не
воровал сам, не прятал украденные деньги за границей и
не давал воровать никому в СССР?
Оживление и... и легкий гвалт у ответчиков.
74
— Этот вопрос снят, как не имеющий отношения к
делу, — тут же вмешалась судья.
— Сталин? Сталина не обвиняют в том, что он
воровал, — все же пытался начать ответ Резник.
— Этот вопрос снят, вы можете на него не
отвечать, — заискивала перед Резником судья.
— Но в СССР воровали все-таки! — нашелся
наконец Резник.
— Для суда не имеет значения, признает ли
ответчик, что Сталин воровал деньги, — настаивала судья.
— Все, все, все! — успокоил ее Резник.
— А я считаю, имеет значение, что ответчик
считает Сталина преступником, но вопрос о том, что
Сталин воровал или не воровал, для суда не имеет
значения. А воровал — это не преступление?
— Вопрос 18. Признаете ли вы, что при Сталине
было немыслимо, чтобы деньги России для развлечения
одного человека тратились на покупку футбольных
клубов в Англии или самых дорогих яхт?
— Это я буду просить снять вопрос потому, что это
не нужно абсолютно, — прятался за судью Резник.
Но она замешкалась, повисла пауза, и я вынужден
был ее переспросить:
— Суд снимает вопрос?
— Суд снимает вопрос как не имеющий отношения
к рассматриваемому делу, — наконец выдала судья.
— Вопрос 19. Признаете ли вы, что:
— во Второй мировой войне СССР под
руководством Сталина сражался практически со всей
Европой и уничтожил 75% вооруженных сил Германии и ее
союзников, 15% уничтожила американская армия и
10% британская;
— Великая Отечественная война унесла треть тех
богатств, что накопили все наши предки, начиная от
75
Рюрика, и, тем не менее, СССР отменил карточки на
продукты в 1947 году — через два года после войны, а
Франция — в 1949-м, Англия — в начале 50-х;
— через 5 лет после отмены карточек хлеб, мясо,
сливочное масло в СССР уже стоили в 2,5 раза
дешевле, чем до отмены карточек, сахар в два раза, а за эти
же пять лет в США цены на хлеб выросли на треть, в
Англии — в два раза, во Франции — более чем вдвое,
при том, что цены на мясо в США увеличились на
четверть, в Англии — на треть, во Франции — вдвое;
— по темпам экономического роста сталинский
СССР никто и никогда не опережал?
Этот вопрос мне не дали дочитать до конца.
— Это я буду просить снять вопрос потому, что это
не нужно абсолютно, — опять запросился Резник,
который, в принципе, мог отвечать просто: «Нет!»
— Суд снимает вопрос как не имеющий отношения
к рассматриваемому делу, — подтвердила судья.
— Уважаемый суд, я его сначала прочту, а вы
снимете потом, — настаивал я на соблюдении закона.
— Тенденции вопроса уже понятны суду, — гнула
свое судья. — Значит, уважаемый представитель истца,
да, эмоции в большей степени здесь присутствуют, я
так понимаю, да, и в качестве представителя, и есть
предметы как бы определенные, да, есть оспариваемые
фрагменты, э-э, статьи, есть юридически значимые
обстоятельства, которые подлежат, э-э, доказыванию
каждой из сторон по данному делу. Уважаемые
участники процесса, это нужно, да, осознавать и понимать...
— Уважаемый суд... — Я пытался протестовать, но
добился того, что судья только повысила голос.
— Э-э, дискуссии на тему исторических моментов
мы устраивать в судебном заседании не будем,
судебное заседание не преследует такой цели...
76
— Уважаемый суд!
— И суду хотелось бы акцентировать внимание все-
таки на обстоятельствах, которые подлежат
доказыванию каждой из сторон. И, значит, уважаемый истец
должен доказать факт распространения данной газеты
и порочащий характер сведений...
— Но я и доказываю порочащий характер сведений
о том, что Сталин преступник...
— И еще, вопросы ваши должны быть не
достаточно пространны, а направленными на выяснения
фактических обстоятельств дела с целью определения и
установления юридически значимых обстоятельств, —
как заведенная, твердила судья.
— Уважаемый суд, я сейчас читаю вопросы,
которые доказывают порочащий характер сведений, вы их
снимаете не выслушивая.
— Покажите, пожалуйста, каким образом они
доказывают порочащие сведения? — услышала,
наконец, меня судья.
— Я пишу, что при Сталине была побеждена
практически вся Европа. Каждые пять лет вдвое-втрое
дешевело все в магазинах, и по темпам экономического
роста Сталинский СССР никто, никогда не опережал.
Ответчики же называют Сталина преступником и
убийцей. Это был лучший руководитель страны. Это
порочит Сталина или не порочит?
— Одно другому не противоречит, — не удержался
показать свою мудрость Бинецкий.
— Значит, значит, минуточку, ваша честь, я просто
вынужден, конечно, сделать заявление и в данном
случае вынужден просить суд, естественно, ввести
представителей истцов в русло искового заявления. Э-э... —
формулировал свое требование Резник. — Я говорил
уже сегодня, когда давал объяснения, что истинная
77
цель не защитить честь и достоинство Сталина как
повинного в тягчайших репрессиях, а устроить здесь
некое историческое, диспут относительно не просто даже
личности Сталина, а относительно вообще всего
периода, такого дорогого сердцу представителей истцов,
периода советской власти. Вот я сейчас посмотрел эти
вопросы, которые здесь, они все выходят, в общем, за
рамки того разбирательства, которое, собственно
говоря, у нас, должно у нас, соответственно, и состояться.
Я сейчас посмотрел, соответственно, те вопросы...
— Это крайняя степень... — начал я, пытаясь
указать Резнику на низость подобного ведения процесса.
Но он меня быстро перебил:
— Так вот, могу сказать, отвечая на предыдущий
вопрос, значит, дело в том, что Яблоков назвал Сталина
кровожадным людоедом, а не вором и взяточником.
Вот если б назвал он его вором и взяточником, тогда
бы это было в пределах разбирательства дела. Больше
того, он даже не назвал его, э-э, педофилом,
понимаете, 360 статей уголовных в Уголовном кодексе, вот
Яблоков говорил только о репрессиях, которые были при
Сталине, и вот, пожалуйста, в этом русле, э-э, не
пытайтесь получить подтверждение тем вашим текстам,
которые имеются в ваших книгах. Вы положительно
оцениваете тот период жизни нашей страны и резко
отрицательно относитесь к нынешнему периоду.
— Мои книги имеют отношение к иску?
— Подождите, подождите, а мы придерживаемся
другой позиции...
— Уважаемый суд... — попытался апеллировать я к
суду, но Резник тарахтел.
— ...но это не предмет для того, чтобы мы здесь с
вами выясняли...
78
— Уважаемый суд, адвокат непрерывно говорит
лично обо мне, но я не являюсь предметом иска!
— Уважаемые участники процесса, суд просит
тишины. Значит, позиция истца остается прежней, суд
определяет целесообразность опроса ответчика,
третьего лица, поэтому предоставляет вам, ответчик,
возможность ознакомиться с вопросами и ответить на эти
вопросы, либо по группам, поскольку их 45, либо в
целом на все вопросы,
— Уважаемый суд, я продолжу задавать вопросы... —
настаивал я.
— Значит, присядьте, пожалуйста, вы слышали
определение? — настаивала судья.
— А в чем определение? — не понял я, поскольку
судья никакого определения не оглашала. — Вы
запретили мне ставить вопросы?
— Нет, суд определил порядок ответов на ваши
вопросы. — Судья сама не представляла, какое
определение она вынесла, и теперь не могла его
сформулировать, поскольку она определила не порядок ответов
на мои вопросы, а передала Резнику свои права
снимать мои вопросы.
— Уважаемый суд, заседание суда ведется устно и
непосредственно, — вмазал я по судье и Резнику ум-
ничанием Резника на эту тему в начале процесса. Ведь
судья поручила Резнику читать мои вопросы про себя
и не оглашать их.
— Своим кому-то — конечно, конечно, потом да,
потом да, потом его устно, ну, разумеется, я вот
закончу вот это, а потом вопросы у него, ради бога,
пожалуйста, все нормально. — Резник залепетал что-то
невнятное, пытаясь быстро просмотреть вопросы. — Ваша
честь, тут немножко осталось, просто мы тут время по-
79
теряем, значит, тут вот сейчас у нас, раз, два, три,
половины, потому что почему-то у нас тут два абзаца...
— С какого по какой вопрос? — спросил я
Резника. — Вы мне хоть говорите, на какие вопросы вы
отказываетесь отвечать?
— Подождите, значит, я отказался отвечать на 17-й
вопрос, он снят. — Тут Резник понял, что он сказал, и
поправился: — Я не отказался, я просил суд снять этот
вопрос. Относительно да, вот...
— Нет, отказались отвечать, — подтвердил я.
— Три вопроса сняты уже, это зафиксировано в
протоколе судебного заседания, — помогала судья
Резнику как могла.
— Дальше 20-й, будете отвечать?
— Значит, 20-й вопрос. Надо озвучить, я сам озвучу
его, мне задан вопрос: «Признаете ли вы, что во
Второй мировой войне СССР под руководством Сталина
сражался практически со всей Европой и уничтожил
75% вооруженных сил Германии и ее союзников, 15%
уничтожила американская армия и 10% британская».
Тут в 19-м аж три вопроса. Потом второй.
« — Великая Отечественная война, то есть 19-й А и
19-й Б. Великая Отечественная война унесла треть тех
богатств, что накопили все наши предки, начиная от
Рюрика, и, тем не менее, СССР отменил карточки на
продукты в 1947 году — через два года после войны, а
Франция — в 1949-м, Англия — в начале 50-х». Да, их
там просто...
«— через 5 лет после отмены карточек хлеб, мясо,
сливочное масло в СССР уже стоили в 2,5 раза
дешевле, чем до отмены карточек, сахар в два раза, а за эти
же пять лет, за эти пять лет, в США цены на хлеб
выросли на треть, в Англии — в два раза, во Франции —
более чем вдвое, при том, что цены на мясо в США
80
увеличились на четверть, в Англии — на треть, во
Франции — вдвое;
— по темпам экономического роста Сталинский
СССР никто и никогда не опережал?» Я прошу снять
четыре вот эти вопроса, поскольку они находятся, по-
моему, за пределами рассмотрения иска.
Поразительно, но Резник не помнил, что я этот
вопрос только что прочитал и он уже просил суд снять
его, и судья этот вопрос уже сняла раньше!
— Так, вы так не считаете, представители истца,
что эти вопросы находятся за пределами предмета
иска? — строго спросила судья.
— Нет, конечно, это показывает, насколько Сталин
был выдающийся руководитель, — ответил я.
— А это не мешает быть руководителем... — начал
со стороны ответчиков какой-то умник, но Резник не
дал ему высказаться и сам начал рваться в бой.
— Интересно, а почему это, а почему же это вы
Сталину-то приписываете эти заслуги?
— Так, уважаемые участники процесса, этот вопрос
снят как не имеющий отношения к предмету иска, —
вмешалась судья.
— Вы же говорили, я знаю, Сталин-то не имел
единоличной власти, что ж вы Сталина-то это ставите... —
не обращал внимания на судью Резник.
Мне надоели и болтовня Резника, неспособного
запомнить вопрос, не говоря уже о собственном
ответе, но, главное, надоела его наглость. Вопросы ведь
сформулированы в такой форме, что он мог отвечать
на все «нет», и мы бы уже с вопросами закончили. А он
бекал и мекал, что в голову придет, при этом обвиняя
меня в том, что я устраиваю из суда политическую
дискуссию. Я прервал его требованием переходить к
следующему вопросу. Это был вопрос 20.
81
— «Признаете ли вы, что в конце 2008 года в
интернет-проекте «Имя России» шло свободное
голосование, которое обобщило 44 миллиона голосов далеко
не обездоленных и малограмотных граждан России,
имеющих доступ к Интернету, и Сталин возглавлял
список из 50 кандидатов и победил бы, если бы
руководители проекта в конце концов не
сфальсифицировали результаты, чтобы не допустить этого?» —
зачитал Резник.
— Снят вопрос как не имеющий отношения к
этой... — начала судья, и я с ней согласился, чтобы не
слышать меканий Резника. Но он рвался в бой.
— А я бы на него ответил.
— Нет такой необходимости, — настояла судья.
Тут мне удалось перехватить инициативу и
продолжить читать вопросы самому, чтобы не дать Резнику
сократить нежелательные.
— Вопрос 21. Признаете ли вы, что ни один из тех
деятелей, кто в своей жизни хулил Сталина, скажем,
Хрущев, Ельцин, Горбачев или Сахаров, в этом
интернет-проекте даже близко не подошли к десятке
лидеров?
— Прошу снять этот вопрос, — запросился у судьи
Резник.
— Снят вопрос как не имеющий отношения к
предмету иска, — подтвердила судья.
— Вопрос 22, — продолжил я чтение вопросов. —
Признаете ли вы, что на сегодня, по итогам этого
голосования, клеветники на Сталина — те, кто считает его
кровожадным людоедом, то есть хрущевские комиссии
Поспелова, съезды народных депутатов, прокуроры-
реабилитанты и прочие, считающие себя
интеллектуалами, — это, в глазах народа России, инородное тело в
России и пигмеи по отношению к Сталину?
— Снят вопрос как не имеющий отношения к
82
предмету иска, — вмешалась судья, опередив Резника
с его просьбой, но Резник попытался съязвить.
— Не связывался с народом России, поэтому
ничего не могу сказать.
— Так я и привел результаты интернет-опроса для
того, чтобы вы поняли, что думает о вас народ.
— Вопрос 23. Признаете ли вы, что всему народу
России общеизвестны не только клевета на Сталина,
но и то, что я выше о нем сказал?
— Я прошу этот вопрос снять... Хотя, наверное, мог
бы на него ответить, — заколебался Резник, видимо,
найдя удачный ответ.
— Ответьте на вопрос, — среагировала судья.
— Да, пожалуйста, я могу вам сказать, что сейчас
многие люди во власти мифов, предрассудков, кроме
того, многие люди не удовлетворены нынешней
ситуацией потому, что резкая смена режима
действительно очень болезненно отразилась на многих людях.
По этой причине я могу сказать, что, э-э, то, что вы
называете клеветой на Сталина, мы считаем это
правдой, но то, о чем вы говорите, — вот об этом опросе, —
да! Соответственно, я полагаю, что это известно
какой-то части населения страны, которая смотрит
телевизор. Какая часть населения страны смотрит
телевизор, мне, откровенно говоря, неизвестно, но думаю,
что значительная часть. Больше того, я даже, выскажу
свое мнение, я склонен считать, что Сталин явился
победителем в этом интернет-опросе. (Голос из
глубины команды ответчиков: «Правильно!») И что если бы
не возникла вот эта полумифическая фигура
Александра Невского, я так думаю, то, наверно бы,
кровожадный людоед, он бы, соответственно, возглавил этот
список. Потому что последнее время очень много
ложного вбрасывается на телевидении в отношении
Сталина: наши коммерсанты играют с этой фигурой!
83
Никакие они не сталинисты ни на Первом канале, ни
на Втором канале, ни на НТВ, но там появляются
фильмы, где, извините, Сталин у нас показан как
мудрый руководитель страны. Второе могу вам сказать:
да, очень больно для фронтовиков, выживших
представителей старшего поколения выслушивать
критические отзывы о том времени, в котором они жили.
Это действительно правда, и подтверждение этого в
том, что здесь, вот эта группа поддержки, она состоит
из все-таки представителей старшего поколения, от
которого я ну вот выслушал кое-какие нелестные
возгласы в свой адрес. Я только не понимаю, какое
отношение вот эти вопросы имеют к иску, который вами
предъявлен к статье Яблокова.
— Сейчас объясню, — начал я. — Вы говорите, что
дела Сталина общеизвестны...
— Потом будет, потом будет, потом... — Резник
понял, что ошибся, задав мне этот вопрос.
— Так, — тут же вмешалась судья, — значит, не
надо обсуждать проблему!
— Следующий вопрос — 24-й. Признаете ли вы, что
клевета остается клеветой, даже если она записана в
учебники и клевещут много людей сразу?
— Понимаете, в чем дело, — ответил Резник,
усмехаясь, — опять странный вопрос, — намекнул он
судье, — но я проконсультировать должен...
— Так, вопрос снят как не имеющий отношения к
предмету иска, — подсуетилась судья.
— Вопрос 25. Признаете ли вы, что клевета остается
клеветой, даже если клевещущие считают ее правдой?
— Ну, я это вот... — неуверенно начал было Резник.
— Снят вопрос как не имеющий отношения к
предмету иска, — тут же вмешалась судья.
Далее пошли мои вопросы о праве кого-либо
называть Сталина преступником.
84
— Вопрос 26. Признаете ли вы, что назвать убийцей
(организатором убийства) даже по нынешней
Конституции может только суд?
— Нет! — Резник был категоричен, понимая, к
чему этот вопрос. — Я могу вам сказать, — есть понятие
признания виновным приговором суда, а есть
приговор, который выносится. Он выносится, он может
выноситься обществом, он может выноситься другими
государственными органами. Например, Гитлер не
был судим, вот Нюрнбергский трибунал — он не
посадил Гитлера на скамью подсудимых. Почему? Потому,
что уже были точные сведения о том, что Гитлер мертв,
а Бормана посадил, скорее всего, Борман в это время
тоже был мертв, но точных сведений не было о
Бормане. Он, так сказать, он пропал без вести, как
говорится, понимаете? Гитлера, я так полагаю, на большей
части земного шара, а наверно, все-таки на всем
считают палачом, преступником величайшим, всех
времен и народов.
Сейчас открылись документы, правдивые, в
отношении отца-основателя советского государства
Владимира Ильича Ленина. Он представлен в этих
документах как один из величайших преступников истории
человечества. Я даже считаю, большим преступником,
чем Сталин, а Сталин — верный ученик. Почему? Мало
прожил. По той причине, что Ленин в отличие от
Сталина был действительно человек интеллектуально
развитый. Это человек, который понимал фактически,
что он творил, там высылал пароходы интеллектуалов,
вы знаете, тогда, когда была введена цензура, тогда,
когда первые декреты были. Об этом стало известно,
вот не об этом, там о декретах, о многих его
распоряжениях, в которых он говорил: «Уничтожить,
расстрелять, чтобы потомки запомнили на десятки лет». Он
сейчас называется с полным основанием преступни-
85
ком. Поэтому понятие «преступник» не только сугубо
юридическое, оно употребляется и в более широком
плане, тогда, когда общество, тогда, когда государство,
власть, выносит свой приговор — это не приговор суда
по той причине, что человека уже нет. Я убежден...
— Я пишу: «Ваш ответ — не только суд». — Мне
надоели эти умствования, когда вместо конкретного
ответа суд превращается в болтовню малограмотных
«интеллектуалов».
— Суд может признавать человека юридически
виновным в совершении преступления, — не обращал
на меня внимания Резник, — и назначить ему
наказание, но у нас есть понятие преступника в более
широком плане. И тогда, когда человека нельзя привлечь к
уголовной ответственности в связи со смертью. Да?
Тем не менее на основании бесспорных доказательств
он называется преступником. И так он, между
прочим, называется в документах тогдашнего руководства
страны.
— Дайте я уточню. То есть вы имеете в виду, что
если простой человек по пьянке ткнул человека ножом,
то убийцей его может признать только суд. А если это
руководитель страны, то называть его убийцей может
кто угодно?
— Так, уважаемый, значит, вы выступление можете
делать в прениях. — Судья опять сделала замечание
мне, хотя выступал Резник. — Следующий вопрос.
— Значит, я могу вам сказать, речь идет... —
пытался выпутаться Резник. Но ему на помощь пришла
судья.
— Следующий вопрос!
— Ладно, следующий вопрос, раз судья сказала.
Вопрос 27. Признаете ли вы, что нужен суд, чтобы
назвать человека убийцей, потому, что судьи за
вынесение заведомо неправосудного приговора по делу об
86
убийстве многих лиц получат до 10 лет лишения
свободы, и посему только судьи являются
ответственными лицами в делах о преступлениях, а всякие
комиссии, историки и журналисты — это безответственные
болтуны?
— Вопрос снят как не имеющий отношения к
предмету иска, — объявила судья, видимо, поняв, чего я
добиваюсь от Резника.
— Хорошо. Вопрос 28. Признаете ли вы, что еще не
было ни единого суда, который признал бы Сталина
преступником?
— Вы имеете в виду суд как правовое учреждение,
юридическое?
— Ответ положительный, — позволил я себе
немного иронии.
— Такого суда не было, повторяю, так же как и суда
над Гитлером и над многими нацистскими
преступниками, которые как над Геббельсом, над Гимлером, —
Резник никак не мог «заткнуть свой фонтан», —
которые сами свели счеты с жизнью, по той причине, что
они покончили свое, вот, земное существование. В
отношении умерших мы с вами этот вопрос уже
затрагивали, только тогда может проводиться процедура,
предусмотренная судопроизводством, когда ставится
вопрос об их реабилитации. В отношении умерших это
общий принцип, это который не установлен был
большевиками, должен сказать. Это от отца-Фейербаха
идет, этому примерно, так, больше 150 лет. Принцип
такой — в отношении умершего не производится
процедура судебного разбирательства...
— И говорят о нем или хорошо, или ничего, —
напомнил я Резнику изречение, сформулированное за
два тысячелетия до «отца-Фейербаха».
— Так, следующий вопрос, — тут же вмешалась судья.
— Вопрос 29. Признаете ли вы, что вы называете
87
Сталина преступником вопреки Конституции, вопреки
закону и вопреки общепризнанному русскому обычаю?
— Так, вопрос снят как не имеющий отношения к
предмету иска, тем более что... — начала судья, но я не
стал выслушивать еще и ее сентенции.
— Снят! — Я показал своим видом, что уже записал
это решение и дальше судья может не продолжать.
Вдумайтесь. Предметом иска было опровержение
утверждения о том, что Сталин преступник. Я задаю
вопрос о том, что ответчики называют его
преступником и вопреки закону, и вопреки обычаю, а судья
делает вывод, что этот вопрос не относится к предмету
иска. Как это понять?
После этого я задал вопросы автору статьи А.Ю. Яб-
локову.
— Вопрос 30. Вы сделали в оспариваемой статье
заявление: «Впервые документально было подтверждено,
что около 22 тысяч жертв катынского преступления
казнили по решению Политбюро ЦК ВКП(б)...
Признаете ли вы, что в расследовавшемся вами
уголовном деле среди десятков тысяч подлинных
архивных документов, касающихся пребывания
польских офицеров у нас в плену, больше нет упоминаний
об этой тройке, якобы созданной Политбюро, и о том,
что поляки были расстреляны?
Яблоков, по примеру Резника, тоже уклонился от
прямого ответа рассуждениями, что в деле много
материалов.
— Вопрос 31. Признаете ли вы, что уже до 1991 года
следствие и «Мемориал» нашли сотни подлинных
документов, из которых следовало, что пленные
польские офицеры были переданы для суда Особым
совещанием при НКВД?
И тут он с помощью «Мемориала» запутал ответ.
— Вопрос 32. В те годы Особое совещание при НКВД
88
не имело права расстреливать преступников, дела
которых рассматривало, признаете ли вы, что к 1991 году
следствие и «Мемориал» получили неопровержимые
доказательства того, что в мае 1940 года пленные
поляки были осуждены к 5 — 8 годам лишения свободы
и СССР их не расстреливал?
— Нет.
— Вопрос 33. Признаете ли вы, что, имея
доказательства о том, что пленных поляков СССР не
расстреливал, вы утаили это от прессы и общественности?
-Нет.
— Вопрос 34. В книге с вашим соавторством «Ка-
тынский синдром...» на страницах 387 — 388
написано: «Какова была история их рассмотрения в
Конституционном суде РФ? С ходатайством о приобщении к
материалам по «делу КПСС» подборки из 37документов
(копий) по Катынскому делу из президентского архива
выступил 14 октября 1992 г. представитель президента
РФ С.М.Шахрай. На основании этих совершенно
секретных материалов он проинформировал как о
подлинных событиях 1939 — 1940 гг., о расстреле польских
граждан, содержавшихся в лагерях НКВД и называвшихся
военнопленными, так и о создании при помощи комиссии
Н.Н.Бурденко лживой «официальной версии» и сокрытии
истинной истории Катынского дела от собственного
народа и международной общественности. Целью
Шахрая, судя по его ответам на вопросы, было не столько
выяснение сути и обстоятельств дела, сколько
доказательство самого факта противоправного массового
расстрела польских военнопленных на основании
закрытого решения Политбюро ЦК ВКП(б) и последующего
сокрытия этого факта».
Признаете ли вы, что знали, что Шахрай на
Конституционном суде пытался доказать факт
«противоправного массового расстрела польских военнопленных
89
на основании закрытого решения Политбюро ЦК ВКП(б)»,
то есть на основании тех же документов, которые в
качестве доказательств приводите в оспариваемой статье
и вы?
Судья сняла этот вопрос
— Вопрос 35. В книге с вашим соавторством «Ка-
тынский синдром...» на страницах 388 — 389
написано: «...При обсуждении документов Катынского дела
уже 16 октября представители КПСС использовали
очевидные или мнимые неясности, чтобы поставить под
сомнение многие положения представленных
документов, их оформление и даже подлинность, а также
позиции ряда советских руководителей прежних лет».
Признаете ли вы, что знали, что защита КПСС на
Конституционном суде доказывала суду подложность
документов из «пакета №1»?
Судья сняла вопрос.
— Вопрос 36. В книге с вашим соавторством «Ка-
тынский синдром...» на странице 389 написано:
«...Горбачев в Конституционный суд не явился. Катынская
линия «дела КПСС» заглохла. Катынские материалы были
приобщены к делу, но в постановлении и особых мнениях
не фигурируют, с окончательным вердиктом
непосредственно не связаны».
Признаете ли вы, что знали, что Конституционный
суд вопреки протестам защиты КПСС СОГЛАСИЛСЯ
рассмотреть обвинение Шахрая в «противоправном
массовом расстреле польских военнопленных на
основании закрытого решения Политбюро ЦК ВКП(б)», но НЕ
ПРИЗНАЛ ВИНУ КПСС в этом - в Катынском деле?
Судья почему-то вопрос не сняла, и Яблоков
ответил, что он всего лишь соавтор и этих строк не писал.
Короче — «Не виноватая я — он сам ко мне пришел!»
— Вопрос 37. Признаете ли вы, что при написании
оспариваемой статьи вы проигнорировали судебное
90
решение по Катынскому делу и присвоили себе
функции суда, более высокого, нежели Конституционный,
и предлагаете сделать то же самое и Басманному
районному суду?
Судья сняла вопрос.
Вопросы представителю «Новой газеты».
— Вопрос 38. Признаете ли вы, что в оспариваемой
статье нет упоминаний о никаких иных
«преступлениях Сталина», кроме Пакта Молотова — Риббентропа и
Катынского дела?
Зам. главного редактора Хлебников не признал, так
как, по его мнению, нужно читать не статью, а всю
газету, а там еще было про преступления Сталина.
— Вопрос 39. Вы сказали, что Европейская
конвенция по правам человека защищает право журналиста
иметь свое нелицеприятное суждение о политиках, —
вашими бы устами да мед пить! А защищает ли
Европейская конвенция право журналиста лгать своим
читателям?
В ответ Хлебников дал нечто невразумительное —
типа нужно подавать в суд за клевету. Тут Хлебникова
снова сменил Резник. Я продолжил со вступления.
— По поводу представления вами в качестве
доказательства замыслов Сталина напасть на Польшу
статьи 2 Протокола к договору о ненападении между
СССР и Германией: «2. В случае
территориально-политического переустройства областей, входящих в состав
Польского государства, граница сфер интересов
Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии
рек Нарева, Вислы и Сана.
Вопрос, является ли в обоюдных интересах
желательным сохранение независимого Польского
государства и каковы будут границы этого государства, может
быть окончательно выяснен только в течение
дальнейшего политического развития».
91
— Вопрос 40. Признаете ли вы, что в 1937 году
Гитлер произвел социально-политическое
преобразование Рейнской области без единого выстрела?
Судья сняла вопрос.
— Вопрос 41. Признаете ли вы, что в марте 1937
года Гитлер произвел социально-политическое
преобразование Австрии без единого выстрела?
Судья сняла вопрос.
— Вопрос 42. Признаете ли вы, что в октябре 1938
года Гитлер произвел социально-политическое
преобразование Чехословакии без единого выстрела?
Судья сняла вопрос.
— Вопрос 43. Признаете ли вы, что по аналогии с
вышесказанными тремя примерами в сентябре 1939
года Гитлер мог убедить Польшу вернуть Германии
вольный город Данциг и убедить Польшу
предоставить ему коридор в Восточную Пруссию, то есть
провести социально-политическое преобразование
Польши без единого выстрела?
Судья сняла вопрос.
— Вопрос 44. Признаете ли вы, что в договоре о
ненападении между СССР и Германией ни слова нет ни
о совместном нападении на Польшу, ни об
обязательстве СССР напасть на нее?
Судья сняла вопрос.
— Вопрос 45. Признаете ли вы, что
распространенные вами в оспариваемой статье сведения:
«Секретными протоколами к Пакту Молотова — Риббентропа
было предусмотрено, что СССР несмотря на
действовавший с Польшей договор о ненападении должен
участвовать на стороне Германии в нападении на Польшу. После
того как 01 сентября 1939 года Германия начала войну с
Польшей, СССР, выполняя свои обязательства перед
Германией, 17 сентября 1939 г. вторгся в Польшу», —
НЕ СООТВЕТСТВУЮТ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ?
Судья сняла вопрос.
92
Далее я начал задавать вопросы, которые возникли
по ходу объяснений ответчиков.
— Вопрос 46. Признаете ли вы, что в иске требуется
не поменять оценку на Сталина, а признать
несоответствие действительности утверждения автора, что
СССР и Германия договорились напасть на Польшу,
и что по приказу Сталина и Политбюро НКВД
расстрелял 22 тысячи поляков?
-Да.
— Вопрос 47. Признаете ли вы, что Горбачев
сначала признал вину СССР, а только через полгода было
возбуждено уголовное дело для подтверждения
признания Горбачева?
(Вопрос снят судьей.)
— Вопрос 48. Признаете ли вы, что не следствие, а
только суд может установить виновность?
(Вопрос снят судьей.)
— Вопрос 49. Признаете ли вы, что ложное
обвинение в убийстве 22 тысяч невинных людей порочит
того, кого в этом обвиняют?
-Да.
— Вопрос 50. Признаете ли вы, что комиссия
Бурденко признала вину немцев?
-Да.
— Вопрос 51. Признаете ли вы, что по уставу
Нюрнбергского трибунала выводы комиссий союзников
считаются неоспоримыми доказательствами?
(Вопрос снят судьей.)
— Вопрос 52. Признаете ли вы, что к моменту
начала следствия виновные были известны — немцы?
-Да.
— Вопрос 53. Признаете ли вы, что, обвиняя
русских в убийстве поляков, вы реабилитируете немцев?
— Нет.
— Вопрос 54. Вы утверждаете, что комиссии Бур-
93
денко была поставлена задача найти доказательства
вины немцев. Признаете ли вы, что вам была
поставлена задача найти доказательства вины русских?
— Нет».
Было уже поздно — около 19 часов пятницы.
Заседание надо было переносить на следующую неделю,
однако к концу вдруг выяснился крутой поворот дела:
оказалось, что ответчики не собираются предъявлять
суду и приобщать к материалам дела те самые
фальшивки из «секретного пакета №1», которыми они
«доказывают», что Сталин и Политбюро дали приказ о
расстреле поляков, — свое единственное
«доказательство» этого!
Отпали все сомнения, что следствие и прокуратура
выполняли польский заказ и сфабриковали эти
документы — ответчики боятся показывать их в суде,
чтобы официально не вскрылось, что это подделка! А это
означает, что все эти «борцы со сталинизмом» далеко
не наивные дети и прекрасно знают, что эти
документы поддельны, прекрасно понимают, что они предали
Россию и возлагают на нее миллиарды долларов
выплаты полякам. Ну-ну! При выходе из здания суда я
откровенно и не стесняясь в выражениях высказал
Петрову, что думаю об их «правозащитной
деятельности». Возможно, это сыграло свою роль, и в
понедельник 12 октября Никита Петров уже вел активные
переговоры с руководством РГАСПИ, в результате по
его заказу в архиве были подготовлены заверенные
копии нескольких документов «закрытого пакета № 1».
Следующее заседание суда по этому делу было
перенесено на 10-00 вторника 13 октября.
Глава 3
Представление доказательств
НА ПОЛЯНЕ ЮРИСТОВ
^начала о нашей проблеме на утро 13 октября. Судья
явно вывела процесс из предела тех исковых требований,
что мы заявили, и в качестве доказательства того, что
Сталин тиран и проводил репрессии, начала приобщать
к делу от ответчиков объемную макулатуру. Сначала два
диска с фамилиями 44 тысяч реабилитированных,
толстенную книгу с такими же фамилиями и титульные
листы списков реабилитированных из архивов. Резник и Би-
нецкий, выдающиеся юристы, авторитетно советовали
молодой судье (29 лет) АС. Лопаткиной принять эти
«неопровержимые доказательства» тирании Сталина.
Заседание 13 октября мы начали с того, что заявили
судье ходатайство:
«Уважаемый суд! В оспариваемой статье
«Виновным назначен Берия» А.Ю.Яблоков в 2009 году
написал: «Сталин и члены Политбюро ВКП(б), вынесшие
обязательное для исполнителей решение о расстреле
поляков», «...документально было подтверждено, что
около 22 тысяч жертв катынского преступления казнили
по решению Политбюро ЦК ВКП(б)», а установление
судом несоответствия действительности указанных
сведений является предметом иска. При этом Яблоков
знал, что еще в 1992 году данное дело и данные
документы были рассмотрены Конституционным судом в
95
ходе «дела КПСС», на котором защита доказала
подложность указанных документов, а Конституционный
суд не признал вины СССР в убийстве поляков.
Мы просим суд допросить в качестве свидетеля
участника процесса по «делу КПСС» в
Конституционном суде Слободкина Юрия Максимовича, который
должен подтвердить следующие имеющие значение
для дела обстоятельства:
1. То, что защита КПСС протестовала против того,
чтобы Конституционный суд рассматривал Катын-
ское дело.
2. То, что обвинение в лице представителей
президента России настояло на рассмотрении обвинения
КПСС в Катынском деле.
3. То, что обвинение имело задачей доказательство
самого факта противоправного массового расстрела
польских военнопленных на основании закрытого
решения Политбюро ЦК ВКП(б).
4. То, что защита сумела доказать подложность
представленных доказательств — документов, ссылки
на которые присутствуют в качестве доказательства в
оспариваемой статье.
5. То, что в постановлении и особых мнениях
Конституционный суд не признал вины КПСС, а значит,
и вины одного из пяти тогдашних секретарей ВКП(б)
Сталина в расстреле польских военнопленных.
Помимо несоответствия действительности
указанных выше сведений подтверждение данных
обстоятельств докажет и умысел ответчиков оклеветать деда
нашего доверителя».
Казалось бы, для выдающихся юристов Резника и
Бинецкого настал звездный час — вот они сейчас
продемонстрируют суду, как нужно допрашивать
свидетеля, как умными вопросами выворачивать его наизнан-
96
ку. Ну, вы же видели американские фильмы про суды,
видели, как там опытные юристы это делают. Вот и
Резник с Бинецким нам это продемонстрируют. Ага!
Разогнались они! Со стороны ответчиков понесся вой,
что Слободкина допрашивать никак нельзя, ну,
никак! Судья, весь процесс смотревшая в рот Резнику, с
ними согласилась, и Слободкин не был допрошен.
И раньше было понятно, что Резник хорош в
заказном деле, когда ясно, что суд вынесет постановление в
пользу той стороны, которую защищает Резник, — он
поболтает о чем попало, а суд заказ выполнит. И
Резник совершенно бесполезен в делах, в которых
требуется реальная борьба юристов. Он ленив, в дело не
вникает и даже процессуальный кодекс не знает. Вот
пример из нашего суда. Он взялся защищать
ответчиков в иске в защиту чести и достоинства Сталина, ну
так узнай хотя бы элементарное о Сталине, ну, к
примеру, кем Сталин был. Сначала Резник «лепил суду
горбатого», что Сталин был председателем Политбюро.
Когда я его высмеял за незнание истории моей
Родины, он начал говорить, что Сталин в войну был главой
правительства, а после стал простым секретарем ЦК.
Я его поправил, а он в прениях все равно молол чушь
про простого секретаря ЦК. А кого стесняться?
И Резник сам предоставил мне возможность «ущу-
чить» его на «его же поляне» — на незнании им
процессуального закона. Он с Бинецким стаскивали в дело
огромные объемы информации в виде письменных
доказательств, «доказывающих» то, что Сталин был тиран,
при этом эти выдающиеся юристы просто не
понимали, что они делают именно с точки зрения
юриспруденции. И я обозлился: прекрасно, тащите — тащите!
Но сначала я решил на всякий случай высказаться
по поводу тирании Сталина и подал такое ходатайство.
97
«Уважаемый суд! Председательствующий в
заседании вышел за пределы наших исковых требований, и в
нашем деле на настоящий момент нет ни единого
доказательства, относимого к делу. Нам уже требуется
переходить к исследованию доказательств, а
исследовать по предмету иска нечего. Те письменные
доказательства, которые председательствующий приобщил к
делу, и раньше к предмету иска не относились, а после
того, как адвокат Бинецкий совершенно бескорыстно,
за счет своих клиентов дал нам дельное предложение
сократить исковые требования, эти доказательства в
нашем деле вообще стали простой макулатурой.
Напомню суду, какие именно обстоятельства
ответчики обязаны доказать.
Истец среди своих исковых требований заявил и
такое — признать не соответствующим
действительности следующее утверждение автора: «Сталин и
чекисты повязаны большой кровью, тягчайшими
преступлениями, прежде всего, против собственного народа». Но
Яблоков во всей своей статье ни слова не говорит об
этом «прежде всего» — о якобы преступлениях
Сталина против своего народа, и нигде об этом не упоминает.
Яблоков в статье говорит только о том, что было, так
сказать, во вторую очередь, — о якобы убийстве 22
тысяч поляков и о том, как Сталин якобы это убийство
поляков организовал.
Вот почему вторая половина данного предложения
к предмету иска и раньше не относилась, а уж после
того, как Алексей Эдуардович Бинецкий, большое
спасибо ему за это, подсказал нам убрать из данного
искового требования слова «прежде всего, против
собственного народа», наши исковые требования теперь
уже ни на грамм не задевают так называемые
репрессии против советского народа. Пусть «Новая газета»
98
опубликует новую статью, в которой сообщит
сведения о том, как именно Сталин повязан кровью с
чекистами в репрессиях против собственного народа,
обоснует это утверждение сведениями, и мы подадим
иск, в котором мы заставим «Новую газету»
расписаться в том, что и это ее утверждение — ложь, не
соответствующая действительности. А в этом нашем деле
доказать соответствие действительности утверждения —
«Сталин и чекисты повязаны большой кровью» —
ответчики обязаны доказательством соответствия
действительности тех сведений, которыми Яблоков доказал
это свое утверждение читателям «Новой газеты» в
оспариваемой статье.
Однако, уважаемый суд, несмотря на очевидную
неотносимость представленных ответчиками
доказательств, эти доказательства продолжают оставаться в
деле, и это вынуждает нас представить доказательство,
опровергающее те обстоятельства, на которые
ссылаются ответчики в вопросе репрессий против советских
преступников. Что это за обстоятельства.
Это утверждение ответчиков, что Сталин давал
обязательные для судов указания расстрелять всех,
поименованных в представляемых политическому
руководству страны списках.
Поэтому мы, во-первых, просим суд обозреть
Уголовный кодекс сталинских времен, из которого мы
просим принять и присоединить к делу в качестве
доказательства текст статьи 58 «Контрреволюционные
преступления».
Если суд прочтет наказания, которые полагаются
за преступления, предусмотренные статьями от 58-2
до 58-13, то за эти преступления предусмотрены две
высшие меры наказания — высшие меры социальной
защиты, как их тогда называли: «расстрел или обьявле-
99
ние врагом трудящихся с конфискацией имущества и с
лишением гражданства союзной республики, и тем
самым гражданства Союза ССР и изгнанием из пределов
союза навсегда, с допущением, при смягчающих
обстоятельствах, понижения до лишения свободы на срок не
ниже трех лет, с конфискацией всего или части
имущества».
Пусть суд представит себя на месте судей
сталинских времен, которые заслушали конкретное
уголовное дело и установили, что преступники заслуживают
высшую меру наказания, например, за вооруженное
восстание. А какое наказание суд должен назначить —
расстрел или высылку за границу?
Суду легче — он назначит ту меру наказания,
которую просят обвинители на процессе — прокурор или
НКВД.
А откуда прокурору или наркому НКВД знать,
какую меру наказания просить?
Это действительно не их дело — это дело
политического руководства страны.
Это нынешние политические деятели внесли в
Уголовный кодекс смертную казнь и забыли об этом. А
сталинский СССР был гуманной страной — даже
откровенных врагов он не спешил убивать. И политическое
руководство СССР обязано было в каждом конкретном
случае оценивать степень опасности данных
контрреволюционных преступлений для Советского Союза в
данный момент. Если большой опасности не было, то
политическое руководство требовало от обвинителей
просить у судов высылку за границу. Но если стране
угрожала война, и угроза для народа СССР от таких
преступлений возрастала, а преступник за границей
мог усилить враждебные СССР силы, то тогда полити-
ЮО
ческое руководство требовало от обвинителей просить
у судов для преступников расстрел.
Таким образом, согласно Уголовному закону СССР,
в каждом деле о контрреволюционных преступлениях
обвинители обязаны были запросить у политического
руководства, а политическое руководство обязано
было дать ответы на два вопроса:
1. Предать ли суду данных людей?
2. Какое наказание назначать виновным,
заслуживающим высшую меру наказания, — расстрел или
высылку за границу?
В тяжелое для СССР время в ответ на эти вопросы
резолюция политического руководства звучала
кратко: «Судить и расстрелять», или совсем кратко:
«Расстрелять», поскольку такая краткая резолюция уже
заведомо включала в себя и резолюцию о
необходимости суда.
В качестве доказательства обыденности такого
сокращения всем политическим руководством СССР
прошу суд обозреть и присоединить к делу протокол
заседания комиссии Пленума ЦК ВКП(б) по делу
Бухарина и Рыкова, это общеизвестный документ,
описанный многими историками, фотокопия его находится в
Интернете, например, по адресу http://stalinism.narod.ru/
docs/pozdravlenia/p rotokol.htm.
Прошу суд обратить внимание, что Ежов —
обвинитель Бухарина и Рыкова — запрашивает у
политического руководства — Пленума ЦК, — что ему делать с
предателями? В его формулировке запрос (в виде
проекта резолюции) звучит полностью: о «предании их
суду Военного трибунала с применением высшей меры
наказания — расстрела». А в предложениях
выступающих эта резолюция уже сокращена, и если Буденный
еще упоминает о предании суду и о выборе высшей
Ю1
меры наказания: «предать суду с применением
расстрела», — то Манульский, Шверник, Косарев и Якир
сокращают формулу до вида, который для
непонимающего человека звучит как команда «убить»: «предать
суду и расстрелять».
Вот что представляют из себя резолюции на
представленных ответчиками списках — это разрешение
на предание суду и указание одной из двух высших
мер наказания, если преступники ее заслужили. Это
указание политического руководства страны
обвинителям, какую высшую меру просить у судов в случае,
если они сочтут подсудимых заслуживающими
высшей меры наказания. А суд уже выносил приговор на
основании своего убеждения в вине подсудимого, а не
по приказу Сталина и Политбюро.
Ответчики извращают дело до наоборот — Сталин
исполнял свой долг гуманного руководителя, очень
осторожно уничтожающего в стране «пятую
колонну» — ту самую, которая в 90-х годах все-таки
уничтожила СССР, — а ответчики представляют дело так,
как будто Сталин каждое утро просыпался с мыслью,
кого бы ему еще от нечего делать убить. Это сами
ответчики, попав на место Сталина, убивали бы с
удовольствием и от нечего делать, но Сталин — не
ответчики, и приписывать ему свой уровень морального
развития ответчики не имеют права.
Прошу суд приложить к делу ксерокопию статьи 58
и ксерокопию упомянутого протокола в качестве
доказательства того, что все эти списки казненных
преступников, представленных ответчиками, не имеют
отношения к обвинениям Сталина в репрессиях против
невиновных. Преступников сажали в лагеря и казнили
по решению суда, а не по решению Сталина, и если в
этих приговорах были ошибки или преступный умы-
Ю2
сел, то это были ошибки или преступный умысел суда,
а не Сталина».
К этому могу добавить, что в УК того времени
прямо указывалось, что наказание не применяется, если
социально-политическая обстановка того не требует:
«8. Если конкретное действие, являвшееся в момент
совершения его согласно ст. 6 настоящего Кодекса
преступлением, к моменту расследования его или рассмотрения
в суде потеряло характер общественно опасного
вследствие ли изменения уголовного закона или в силу одного
факта изменившейся социально-политической обета-
новки или если лицо, его совершившее, по мнению суда, к
указанному моменту не может быть признано
общественно опасным, действие это не влечет применения
меры социальной защиты совершившему его». Не суд же
должен был определять факт «изменившейся
социально-политической обстановки»! Тогдашнее наказание
преступников судами не предусматривалось без
постоянного контроля со стороны Советской власти.
Надо сказать, что ответчики начали горячиться и
согласились приобщить эти документы к делу,
дескать, они сами их используют для доказательства
тирании Сталина. Далее они загрузили дело добавочной
макулатурой — учебниками истории с описанием
того, что Сталин тиран, двухтомником какого-то Сарно-
ва и т.д. и т. п. Мы протестовали — эта макулатура не
имеет отношения к иску, а судья грузила дело и
грузила. И тогда я заявил «невинное» ходатайство.
«Уважаемый суд! Адвокаты, даже не такие
выдающиеся, как у нас в деле, получают гонорары за
отработанное время. По-другому мы не можем объяснить,
почему оба адвоката ответчиков не объяснили
ответчикам, что произойдет после того, как суд присоединит в
ЮЗ
качестве письменных доказательств ту макулатуру на
бумаге и дисках, которые ответчики доставили в суд.
Теперь, когда наступает время исследования этих
доказательств, статья 181 ГПК РФ требует, чтобы эти
письменные доказательства были оглашены, как
убедил суд адвокат Резник, «устно и непосредственно»,
без какого-либо пересказа их содержания.
В связи с этим мы просим суд оглашать
письменные доказательства, приобщенные судом к делу, не
более 6 часов в день с двумя перерывами, кроме того,
просим суд оглашать доказательства громко и внятно,
чтобы сторона истцов не пропустила ни одной буквы,
могущей иметь значение для наших последующих
объяснений по этим доказательствам».
У адвокатов ответчиков вытянулись физиономии —
эти выдающиеся юристы, привыкшие помыкать
судьями в заказных процессах, просто забыли, что закон
требует от судьи, прежде чем опереться на письменное
ходатайство, громко прочесть его в зале суда и
заслушать замечания сторон. И теперь нашей судье надо
было прочесть в зале все те книги, которые с
энтузиазмом притащили Резник с Бинецким! Эти светила
начали кричать, что мы хотим затянуть суд, но при чем
тут мы? Разве это мы просили суд приобщить эту
макулатуру к делу? Это Резник с Бинецким убедили суд в
этом. Разве мы требуем суд огласить до буквы то, что
написано в этой макулатуре? Это закон требует, и мы
не виноваты, что Резник с Бинецким этого закона не
знают. Полагаю, что эти юристы привыкли, что судьи
имитируют исследование доказательств
перелистыванием их, и эта их привычка оказалась мне кстати.
Я любезно предложил судье выход из положения:
«В связи с тем, что истцы уменьшили исковые
требования, просим суд переоценить относимость дока-
Ю4
зательств, и те доказательства, которые перестали
относиться к обстоятельствам, подлежащим
доказыванию оставшейся части иска, исключить из дела».
Судья сделала вид, что не услышала, но было
видно, что она растерялась. Она начала имитировать
оглашение письменных доказательств пересказом
документов, начала утверждать, что давала нам время
ознакомиться с дисками, даже повернула экран от себя к
нам, чтобы мы могли видеть листаемые файлы, и еще
любезно и поинтересовалась, хорошо ли нам видно?
Я возмутился — а зачем это нам? Это ведь не мы будем
выносить решение по делу, это судья, прежде всего,
для себя должна огласить эти доказательства, а уж
потом и мы должны их услышать. Начался бардак. Судья
сначала разрешила Резнику во время «исследования
доказательств» выйти по нужде, а потом разрешила
всем желающим, стороны вышли из зала, и я тоже
выкурил пару сигарет на улице и вернулся в зал только
тогда, когда из компьютера уже вынимали второй диск.
Вернулся и потребовал занести в протокол, что
доказательства ответчиков, приобщенные к делу, не
оглашались и не исследовались. Жура заявил, что
информация на дисках не оглашалась потому, что суд хотел
скрыть компрометирующую доказательства
ответчиков информацию, находящуюся на этих дисках. К
примеру, некий Снегов числится в двух списках, на
которых есть резолюция Сталина «расстрелять». Между тем
он пережил и Сталина, и Хрущева. После этого Жура
вытащил ходатайство — раз суд приобщил к делу эти
письменные доказательства ответчиков, то он просит
суд затребовать в архивах следующие дела (штук 40)
для опровержения всех доказательств ответчиков.
И тут судья отказала Журе так, что у знаменитых
адвокатов снова вытянулись физиономии: она заяви-
Ю5
ла, что не будет удовлетворять ходатайство Журы
потому, что запрашиваемые им доказательства не
относятся к предмету иска! А это означало, что и вся та
макулатура, которую два дня таскали в дело Резник с Би-
нецким, теперь тоже не относится к предмету иска, и
судья не может опереться на нее в своем решении. Я не
знаю, чем она на самом деле будет мотивировать свое
решение, но, исходя из этого ее отказа Журе, не теми
доказательствами, на которые надеялись Резник с Би-
нецким. Ну, титаны мысли! Ну, светила адвокатуры!
ПОКАЗАНИЯ ИУД
После маразма «исследования судом
доказательств», я и С.Э. Стрыгин заявили суду о
подложности доказательств ответчиков. Сначала заявление
сделал я.
«Согласно статье 55 ГПК РФ объяснения сторон и
третьих лиц могут быть доказательствами по делу, и
данное заявление касается подложности именно этого
вида доказательств в нашем деле.
Председательствующий в суде откровенно
нарушает равенство сторон, а в вопросе представления
доказательств уже полностью ушел от предмета иска и не
требует от ответчиков доказательств по заявленным
требованиям, позволяя ответчикам грузить в дело не-
относимые доказательства и подменять надлежащие
доказательства лживыми кухонными сплетнями типа
«это общеизвестно». По закону мы не обязаны ничего
доказывать, кроме унижающего характера лжи, но при
таком поведении председательствующего и
ответчиков вынуждены сделать ряд заявлений.
В качестве преамбулы скажу, что нет большей
ненависти, чем ненависть предателя к тому, кого он пре-
Ю6
дал, и никто так нагло не клевещет на преданного,
нежели предатель. Обрушивая клевету на преданного,
предатель как бы возвышает себя в своих глазах и
оправдывает себя, дескать, не такой уж он, предатель, и
подлец, дескать, преданный был еще хуже, дескать,
предатель, собственно, и не предал, а просто поменял
убеждения. Это все, кроме предателя, понимают.
К примеру, во времена СССР на Советский Союз
вещала на русском языке пропагандистская
британская радиостанция Би-би-си. И несколько десятков
лет ее дикторы откровенно плохо говорили по-русски,
порой с ужасным акцентом. Что, они не могли
выучить русский язык? Нет, диктор с акцентом — это
природный англичанин, ему русские могли поверить,
а диктор без акцента — это русский предатель, а
только дурак будет верить предателю. Это основы
психологии, и они ловко использовались англичанами,
которые заставляли своих дикторов специально
говорить с акцентом.
А что нам предлагают в суде ответчики?
Сталин в 1952 году начал отстранять партию от
государственной власти, Хрущев его предал, уничтожив
все преобразования Сталина и придав КПСС чуть ли
не абсолютную власть. Так как же можно верить
суждениям о Сталине хрущевской комиссии под
руководством хрущевского ставленника? А ответчики
выводы комиссии предателей Сталина пытаются
представить нам не в виде понятной любому человеку клеветы
предателей на преданного, а в виде некой абсолютной
истины.
Депутаты Съезда Советов предали своих
избирателей — граждан СССР, которые не поручали им
уничтожить Советский Союз, наоборот, эти граждане на
референдуме 17 марта 1991 года подтвердили, что
хотят жить в единой стране. Сколько нужно ума, чтобы
Ю7
поверить этим предателям-депутатам в их суждениях о
договоре между СССР и Германией? А суду эти
малограмотные и заведомо клеветнические суждения
предателей-депутатов ответчики предлагают принять за
истину. Пытаются внушить суду мысль, что если взять
одного бесчестного подлеца, то это подлец, а если
тысячу бесчестных подлецов, то это будет что-то честное.
ВКП(б)-КПСС была не просто партия для занятия
государственных кормушек, как сегодня «Единая
Россия», это была партия, которая, как и Иисус Христос,
строила для народа светлое будущее — коммунизм.
Строила, пока в нее не налезли негодяи, стремящиеся
обогатиться за счет своего членства в партии и
предавшие партию, как только они увидели, что могут
быстрее обогатиться за счет американских сребреников.
Горбачев, Ельцин, Путин — это те, кто предал свою
клятву строить коммунизм. Так как можно верить их
суждениям по Катынскому делу или о Сталине?! Ведь
ни один умный человек не будет интересоваться
мнением Иуды Искариота об Иисусе Христе.
Уважаемый суд! Спросите ответчиков — они были
членами КПСС? Если были, то я заявляю, что мнение
иуд об Иисусе Христе настоящему суду не должно
быть интересно, поскольку суду иуды будут лгать
автоматически.
Вот вам пример. Адвокат Резник с выдающимся
апломбом заявил, что в те годы все обязаны были
исполнять волю Сталина, иначе Сталин бы их убил. Мой
коллега Л.Н. Жура предложил ему назвать хоть одного
человека, кого убил Сталин за неисполнение своей
воли. И в ответ адвокат Резник выдал спич о чем
угодно, но только не об этом виртуальном бедняге,
пострадавшем за неподчинение Сталину. Почему так?
Не только потому, что адвокат Резник как историк ве-
Ю8
личина не нулевая, а отрицательная, но и потому, что
адвокат Резник лжет автоматически.
Привожу в доказательство своих слов пример.
Во время февральско-мартовского Пленума
Центрального Комитета ВКП(б) «страшного» 1937 года
для выработки проекта постановления по делу
предавших народ членов ЦК Бухарина и Рыкова была
создана специальная комиссия, председателем которой
стал Микоян, а членами 34 человека, включая и
Сталина как рядового члена этой комиссии. Выслушали
доклад о преступлениях Бухарина и Рыкова и начали
голосовать. Из фотокопии протокола комиссии
(прилагается) следует, что первым выступил Ежов и
предложил предать Бухарина и Рыкова суду с
применением расстрела, если на суде выяснится, что они
виновны. Затем Постышев предложил исключить их из
состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ЦК ВКП(б) и
предать суду, но без применения расстрела. Затем
Буденный потребовал суда и расстрела. И вот тут
выступил Сталин и высказал свою волю, как убеждает суд
Резник, непререкаемую. Он предложил исключить
Бухарина и Рыкова из состава кандидатов ЦК ВКП(б)
и членов ЦК ВКП(б), суду не передавать, а выслать.
Ну и что — сколько человек бросились голосовать за
предложение Сталина? Все, как вещает нам Резник?
Нет, только Ульянова, Крупская, Варейкис, Молотов
и Ворошилов. Зато Мануильский, Шверник, Косарев
и Якир плевать хотели на волю Сталина и настаивали
на суде с расстрелом. В свою очередь Постышев,
Шкирятов, Антипов, Хрущев, Николаева, Косиор,
Петровский и Литвинов тоже плюнули на волю
Сталина и проголосовали за предание суду, хотя и без
расстрела. В результате предложение Сталина не
прошло, а прошло предложение передать дела Бухарина и
Рыкова НКВД.
Ю9
Строго исполнивший «волю Сталина» хитрый Ва-
рейкис — расстрелян, как и крутые, жаждавшие крови
Бухарина и Рыкова Косарев и Якир, но наплевавший
на волю Сталина Хрущев почти сразу же стал главой
одновременно и партийной, и государственной власти
на Украине. Наплевавшие на волю Сталина стали:
Буденный — маршалом, Шверник — в 1946 году первым
лицом СССР, возглавив Президиум Верховного
Совета, Шкирятов — главой партийного контроля, Ману-
ильский — продолжал возглавлять Коминтерн,
Николаева - ВЦСПС.
Так как надо ломать грош, чтобы оценить
сведения, сообщаемые адвокатом Резником?
Не предлагая суду текст договора между СССР и
Германией в качестве доказательства, не предлагая ни
одного иного документа, ответчики продолжают устно
убеждать суд, что Сталин и Гитлер совместно
договорились уничтожить Польшу.
Вот выписка из дневника начальника генштаба
сухопутных войск Германии Гальдера (прилагается):
«Поляки предлагают начать переговоры. Мы к ним
готовы на следующих условиях: разрыв Польши с Англией и
Францией; остаток Польши будет сохранен; районы от
Нарева с Варшавой — Польше; промышленный район —
нам; Краков — Польше; северная окраина Бескидов —
нам; области (Западной) Украины — самостоятельны».
Так чего стоят утверждения ответчиков, если даже
немцы к 7 сентября — через семь дней после начала
войны — не предполагали ликвидацию Польши, и
хотя они уже заняли своими войсками Краков, но
собирались его Польше вернуть!
Вот сборник «СССР — Германия. 1939 — 1941»
антисоветского издательства Telex, 1983 (прилагается).
В нем рассказ о переговорох Гитлера с Молотовым
13 ноября 1940 года — времени, когда прошло уже
НО
больше года как Польши не было, — это было
немецкое генерал-губернаторство. На стр. 113 Молотов
делает замечания Гитлеру за изменения карты Европы
военной силой, на что Гитлер отвечает: «Так
называемые изменения силой оружия вообще не были предметом
соглашения». Тот есть и Гитлер не знал того, что знают
сегодня ответчики под предводительством адвоката
Резника, — что Гитлер, оказывается, заключил с СССР
не договор о ненападении, а договор о совместных
действиях «силой оружия». И глава Советского
государства Молотов, оказывается, не знал, что СССР с
Германией поделили Польшу, поскольку на стр. 125
он требует от Гитлера начать переговоры о
суверенитете Польши: «Советское правительство хотело бы
знать также — каковы намерения держав Оси
относительно Югославии и Греции, а также — какие у
Германии намерения в отношении Польши. Касаясь будущего
Польши, он напомнил, что подписанный Советским
Союзом и Германией Протокол требует обязательного
обмена мнениями».
Наконец, в ноте Германии об объявлении войны
СССР нарушения протокола к договору о
ненападении явились группой главных поводов к войне. И в
этой ноте прямо написано: «...Оккупация и
большевизация Советским правительством территории
Восточной Европы и Балкан, переданных Советскому Союзу
правительством рейха в Москве в качестве сферы
влияния, полностью ПРОТИВОРЕЧАТ МОСКОВСКИМ
ДОГОВОРЕННОСТЯМ» (прилагается). То есть в понятии
«сфера влияния» в договоре о ненападении между
СССР и Германией речь и близко не шла об
оккупации сторонами какого-либо государства. Как же
ответчикам можно так лгать об этом договоре?
Можно! Поскольку лгут предатели партии и Совет-
111
ского Союза. Они по-другому не могут: предав СССР,
они теперь будут лгать и лгать.
Уважаемый суд! Я прошу вас спросить ответчиков,
в каком году они вступали в КПСС, и в каком году
они КПСС предали? Давали ли они воинскую присягу
СССР, и в каком году эту присягу предали? Прошу
поинтересоваться у представителя «Мемориала»
Петрова и ответчика Яблокова, за что именно они
получили кресты ордена заслуги перед Польской
Республикой? И убедиться, что эти люди не могут не лгать,
говоря о Сталине или сталинском СССР, посему их
данные суду показания и объяснения заведомо
являются подложными.
Уважаемый суд! Согласно статье 186 ГПК РФ, в
случае заявления о том, что имеющиеся в деле
доказательства являются подложными (а такими
доказательствами являются внесенные в протокол указанные
выше сведения, полученные в объяснениях стороны
ответчика), суд имеет всего два варианта своего
решения: он может назначить экспертизу для проверки
заявления о подложности или предложить стороне
представить иные доказательства.
Мы полагаем, что из двух этих вариантов суд
должен предложить ответчикам представить в качестве
доказательств не объяснения ответчиков и
ответчиками же изготовленные документы, а документы, к
появлению которых ответчики не имеют отношения».
НАРОД И СУД
При обсуждении статей о суде над Сталиным
некий сотрудник, как я полагаю, ФСБ, скрывающийся
под ником Дятел, дал вот такое сообщение.
«Приговором Одесского областного суда от 8 апреля
1953 года осуждена Вербицкая Валентина Степановна,
112
1928 года рождения, уроженка с. Малый Бобрик Люба-
шевского района Одесской области, проживала в г.
Одессе, беспартийная, украинка, с образованием 6 классов,
разведенная, на иждивении 2 детей, рабочая,
работала на заводе «Запчасть» разнорабочей, по ст. 54-10 ч. 1
УК Украинской ССР к 10 годам лишения свободы в НТК,
с поражением в правах на 3 года [...]
Материалами дела установлено, что 4 марта 1953
года рабочий одесского завода «Запчасть», работавший
вместе с Вербицкой, спросил последнюю, слыхала ли она,
что заболел вождь.
На этот вопрос Вербицкая ответила: «Пусть хоть
умирает, я так голодна, что мне свет не мил».
Вербицкая на предварительном следствии и в судебном заседании
признала, что такое высказывание она действительно
допустила при следующих обстоятельствах: 3 марта
1953 года она проработала две смены до 12 часов, была
голодной. Утром 4 марта она снова вышла на работу
голодная. В связи с этим она допустила такие
высказывания необдуманно».
В данном случае я хочу проигнорировать то, что
источник получения этой информации весьма
сомнителен, и принимаю эту информацию как подлинную,
поскольку на основе ее анализа хочу показать
совершенно не исследуемый аспект жизни и того времени,
и будущего.
Нельзя объяснить иначе, нежели злым умыслом
одних и крайним недомыслием других, то, что нас
совершенно не учат и не учили понимать психологию
людей, причем не учат даже тех, кому потенциально
надо этими людьми руководить, скажем, студентов
технических вузов. Я ведь окончил очень хороший
институт, почти 22 года руководил людьми на
производстве, а не то что никогда не слышал (всякие там Дей-
113
лы Карнеги не в счет), а и не задумывался о том, что
мне знание этой психологии в работе руководителя
очень бы пригодилось.
Люди, попавшие в условия длительного общения
или соседства, всегда автоматически, даже не
подозревая об этом, образуют общины, не ошибусь, если
скажу, с целью самозащиты. При этом
устанавливаются и определенные правила жизни в этих общинах,
окружающий их мир автоматически делится на
«своих» и «чужих» с очень разным отношением по
отношению к своим и чужим. Просто обидно становится:
нам в институте забивали головы ерундой
марксистской философии, которая на практике нужна, как
соловью саперная лопата, и этой «классовой борьбой»
начисто убивали сам вопрос о том, какие реально
складываются отношения между людьми в обществе.
Я вроде и вырос среди похожих на тех, кем
впоследствии приходилось руководить, а ведь отношения с
ними устанавливал скорее инстинктом, чем умом, а об
истинных причинах тех давних конфликтов, в
которых приходилось участвовать, пожалуй, только сейчас
начал догадываться.
Ну, что стоило нам в институте рассказать об
истинных отношениях, скажем, помещиков и
крепостных? Те, кто немного интересуется русской историей
или читал русскую классику, наверняка
наталкивались на выражение «пострадать за мир». А что
означает описываемая этим выражением ситуация в ее
классическом виде? Знаете, это далеко не баранье блеяние
Платона Каратаева, хотя и это блеяние было невечно.
Так что нужно было сделать, чтобы считалось, что ты
пострадал за мир? Нужно было убить вредного
барина, издевавшегося над крепостными крестьянами
общины (над миром), убить его жену и детей (чтобы не-
114
кому было мстить общине) и сдаться властям. Власти
ссылали тебя на вечную каторгу, и вот это и был
классический случай страдания за мир. После этого мир до
конца жизни своего героя собирал деньги и слал их в
Сибирь, чтобы облегчить ему каторгу. В глазах
общины он не был ни убийцей, ни преступником — он был
страдальцем.
То, что я узнал о Екатерине II, заставляет ее
уважать. Полагаю, что она прекрасно понимала
преступление своего мужа, объявившего вольность
дворянства, но уже не могла ничего поделать ввиду силы
обнаглевшего дворянского класса. И она ввела пусть и не
кардинальный, но хоть какой-то противовес
помещичьей наглости — отменила смертную казнь.
Почему нам в институтах не рассказывали о
взаимоотношениях крестьян в их общинах, в трудовых
артелях? Эти вопросы прекрасно были изучены еще в
позапрошлом веке. К примеру, в русской общине
любое решение принималось только единогласно. А как
это возможно, допустим, при дележе земли? Ведь от
количества и качества надела зависел доход каждого
крестьянина, так как можно было согласовать
интересы 200 — 300 человек абсолютно? Ведь споры о
разделе земли не могли продолжаться месяцами, нужно
было пахать и сеять, а пока земля не поделена, то пахать
невозможно. А если один крестьянин потребует себе в
надел много земли или только лучшей и будет
настаивать на своем требовании, не давая разделить всю
землю деревни и этим не давая остальным работать, то
как тогда?
Буду говорить о русских, не буду о крайностях —
англосаксах или японцах, у которых совершенно
другие принципы в их общинах.
Первый вопрос — как можно проголосовать едино-
115
гласно по вопросу, в котором интересы каждого
входят в конфликт с интересами остальных?
Исследователи русской общины отвечают — только в случае,
если каждый член общины думает и стремится найти
решение, которое бы устраивало его во вторую очередь,
а в первую очередь — всю общину. Нет другого
решения. Русская община (артель) автоматически вводит
правила семьи — главное, чтобы всей семье было
хорошо, тогда и тебе будет хорошо. А поскольку из
русской общины не выгоняли, то тот, кто эти правила
игнорировал, кто посмел показать общине, что он уже
не член семьи и его проблемы общины не волнуют (в
зависимости от степени своей наглости), становился
«вне закона и обычая» в полном смысле этого слова.
Такие случаи действительно бывали и описаны
исследователями. Вот, скажем, если кто-то посмел по
глупости выдвинуть общине вышеописанные
требования к земле, то, действительно, уставшая от споров
община согласилась бы с этой несправедливостью, и
наглец получил бы ту землю, которую хотел,
поскольку, повторю, выгнать его из общины было
невозможно. Однако! Собранное им сено вдруг сгорало в стогу,
его лошадь вдруг отбивалась от табуна и тонула в
болоте, его корова отбивалась от стада, нажиралась
мокрого клевера и дохла. Такие «случайности», кстати,
причина того, что сельские богатеи, порою
насиловавшие общину, никогда не селились на просторах
окраин села, а только в тесноте его центра, вплотную
к остальным избам. Иначе сожгут! Община могла
пойти на преступление, спасая себя или своего члена, и
она, не колеблясь, шла на преступление, заставляя
предателя общих интересов покинуть общину.
В русских деревнях не было воровства, никто не
запирал избы, помогая соседу убрать урожай, могли па-
116
дать от усталости, шли на грех работы в воскресенье,
но по отношению к мерзавцу, показавшему, что он
игнорирует проблемы общины, не существовало
законов — с ним можно было делать все, что угодно,
чтобы он убрался. «Против мира не попрешь!» —
суммированы общинные отношения в русской пословице.
Между прочим, это была трудность тогдашних судов
присяжных, состоявших из крестьян, если уголовное
дело касалось подобного случая конфликта мира и
человека, игнорировавшего проблемы мира. Крестьяне-
присяжные и клятву давали судить по совести, и их
можно было набрать из далекой деревни, но крестьяне
просто не понимали, что преступного в изгнании из
мира человека, попершего на мир? Что преступного в
том, что ему сожгли избу?
Пытаясь помочь молодым людям, решившим стать
инженерами, я в книге «Три еврея, или Как хорошо
быть инженером» суммировал свой опыт работы с
людьми на заводе, рассказав о различных случаях. В том
числе я пересказал такие два примера, произошедшие
во время Великой Отечественной войны, которые мне
сообщил главный инженер нашего завода М.И. Дру-
инский совершенно по другому случаю. Первый
пример такой. В то время действовало уголовное
наказание за опоздание на работу, а с города до завода они
ездили на рабочем поезде. Один работяга опоздал на
него и побежал на завод пешком, прибежав,
естественно, через несколько часов после начала смены. За
это полагались суд и год исправительных работ с
вычетами из зарплаты. То есть осужденный продолжал
работать там, где и работал, но в пользу государства у
него изымалось, по-моему, 15% заработка. Однако
община (рабочие цеха) встала за него горой, и
начальство тут же оставило мысль отдавать его под суд. А во
117
втором случае отработавшей 10 часов смене
предложили еще поработать часа 4, махая кувалдами на
разбивке слитков феррохрома. Один работяга этой смены
отказался, мотивируя это тем, что он свои 10 часов
отработал и по закону его заставить работать никто не
может. Начальник цеха тут же позвонил в военкомат,
работягу на следующий день призвали, и он вернулся
с фронта без ноги.
Обратите внимание вот на что. В первом случае
член общины совершил предусмотренное Уголовным
кодексом преступление, но община встала на его
защиту! А во втором случае работяга никакого преступления
не совершал, а община и не подумала его защищать —
сдала без сожаления! Почему? В первом случае работяга
был «свой» — он не противопоставлял себя общине, не
отказывался от нее, и община защитила «своего». А во
втором случае работяга противопоставил себя не
начальству, а общине — община пошла работать после
смены, а он нет. Он стал чужим и посему в лучшем
случае безразличным, если не ненавистным общине.
А вот сложный случай. В химлаборатории завода,
на котором я работал, работали лаборантками три
молодые женщины, они вместе окончили техникум,
вместе приехали на завод и были подругами. Две вышли
замуж, родили детей и уже имели двухкомнатные
квартиры. А третья, Вера, вышла замуж позже и жила
в однокомнатной. Пока она не была замужем, ее,
естественно, эксплуатировали на разных общественных
должностях, в частности, она была депутатом
горсовета, правда, она и по жизни была активной. Но вот она
рожает, в очереди она первая, а нам с построенного
дома дают не только обычную трехкомнатную, но и
новую двухкомнатную. В цехкоме пятеро: я, два
плавильщика экспериментального и обе подруги Веры.
118
Распределяем трехкомнатную и освободившиеся двух-
и однокомнатную. Предлагаю новую двухкомнатную
Вере, все — за, подруги — обеими руками. Но когда
документы уже ушли в завком, у нас вдруг отбирают
новую двухкомнатную, причем замдиректора по быту
Г.Л. Иванов от имени директора извиняется и твердо
обещает, что в следующем доме вернет долг. Что уж
тут делать, и Вера перенесла эту отсрочку спокойно.
Месяца через три сдается следующий дом, про
обещанное, как водится, забыли, мне пришлось ходить в
завком напоминать. В итоге для распределения
квартиры на цехкоме остался день накануне выдачи
ордеров. Поскольку вопрос был решен раньше, я (в то
время председатель цехкома) не стал вызывать с
выходных плавильщиков, а собрал у начальника цеха
цехком из троих: себя и Вериных подруг. Как о решенном
сообщаю о выделении квартиры Вере, и вдруг обе ее
подруги голосуют против и требуют дать квартиру
другому работнику!
У меня глаза на лоб вылезли — три месяца назад
голосовали «за»! Вера первая в очереди — как ей не дать?
И вот что эти стервы удумали. Завод строил несколько
серий домов, и формальная жилая площадь
однокомнатных квартир у этих серий была разная: 16,5 и 21,0
квадратного метра. При семье из трех человек
получается 5,5 и 7 квадратных метров на человека, а по
общему положению в СССР в очередь человека можно
ставить, если у него менее 6 квадратных метров. У нас
никто и никогда до этого не обращал на это
внимания — раз семья три человека, значит, полагается
двухкомнатная квартира. А Верины подруги уперлись в эту
союзную норму! Я попытался их урезонить и призвать
к совести — бесполезно! Глаза стеклянные, тупо
смотрят вниз: «не положено!» Начальником цеха был без-
119
различный рохля, я толкаю его — помоги своим
авторитетом. Но тому всегда и все было по барабану.
— Раз цехком так решил, то и я «за».
— Какой, к черту, цехком, нас всего трое, завтра
выйдут на работу плавильщики, и нас будет трое
против двух!
— То будет завтра, а решаем сегодня, — взял
бумаги на выделение квартиры другой работнице,
подписал и свалил домой.
На другой день мне замдиректора устроил
выволочку, и завком тоже, — мне Вере было стыдно в глаза
смотреть. Ей на подруг смотреть тоже было тошно, и
как ее ни уговаривали, но она уволилась. Но мне
интересен был вопрос: а что случилось, почему Верины
подруги сбесились? Вроде прояснила ситуацию
замначальника химлаборатории.
— Ты знаешь, они трое техники, молодые
специалистки, и все трое претендуют на должность
инженера. Месяц назад открылась такая вакансия, но
поскольку Вера заметно лучше их подходит на эту
должность, то мы Веру и поставили на эту должность
первой. Подруги ей это простить не смогли.
Тогда я согласился с тем, что виною всему зависть
подруг Веры, но полагаю, что не додумал. Ну ведь не
дуры они были? Вакансии инженеров открывались
один-два раза в год, ну не могли их всех троих сразу
назначить, все равно какая-то стала бы инженером
раньше. Неужели это могло быть поводом для
ненависти? Кроме того, они делали открытую,
вызывающую пакость работнице химлаборатории. Не могли,
побоялись бы они это сделать, если бы не чувствовали
поддержку остальной сотни лаборантов. Теперь
думаю, что сама Вера могла повести себя так, что
общество — остальные лаборантки, а не только подруги —
120
приняло ее поведение как ее уход от них, как отказ от
общества, как предательство. Причем это могло быть
тем, на что никто, включая саму Веру, не обратил
внимания. Скажем, ее какая-нибудь лаборантка позвала
по имени: «Вера!» — а та ее поправила: «Вера
Николаевна». Или подруги в обед пригласили ее попить чаю,
а она сообщила, что будет пить чай с инженерами.
Пустяки? Безусловно. Но это отказ считать себя
членом общины, и этого могло быть достаточно.
А теперь займемся случаем, с которого начали, — с
10 лет матери-одиночки. Голода в те годы, особенно в
Одессе, не было, да она говорит, что не голодала, а
была голодна. Эта женщина, чтобы заработать (за
переработку платили вдвое), поздно вернулась домой,
наверное, проспала и не успела позавтракать, посему
и была голодна и в очень плохом расположении духа.
И, скорее всего, она принадлежала к типу баб,
которые привыкли вину за любые свои неприятности
срывать на других. Раньше для этого был муж, а теперь
сорвать на нем злость было невозможно.
Вот из того, что изложено в приговоре, давайте
попробуем ответить на вопрос — если бы рабочий
сообщил ей, что тяжело заболел какой-то другой рабочий
из их же цеха, из их же общины, то что бы она ему
ответила? Мой опыт говорит — то же самое! Это тип
стерв «от природы» или ставших таковыми под
воздействием жизненных неурядиц, стерв, которые
любые свои проблемы превращают во вселенскую
трагедию и винят в своих проблемах всех, кроме себя.
Болезнь Сталина была не просто проблемой только этой
общины, она была трагедией для всего народа СССР,
а эта стерва не завтракала — вот, оказывается, в чем
была проблема всего мира на утро 4 марта 1953 года!
Наверняка, когда рабочий рассказал о ее реакции
121
остальным, то общая реакция была: «Вот сука!» Она
откровенно отказалась от общины — ей не были
интересны проблемы общины, она поперла на мир!
Соответственно, община без сожалений от нее избавилась,
сдав МГБ. Последнюю мысль подтверждает
невероятно большой срок наказания, полученный от суда, а
это означает только одно — в уголовном деле в
обязательной характеристике с места работы она
характеризуется еще круче, чем в приговоре. Конечно, она
допустила это высказывание необдуманно, ведь эти
стервы не думают даже после того, как скажут, а не
только перед тем. И срок она получила не за то, что
высказалась о Сталине, а за то, что стерва. Не будь она
стервой, цех бы ее не сдал.
Кстати, а как бы вы поступили, будь вы в
должности следователя, прокурора или судьи? Простили бы
ее? Но это означает, что вы встали бы на сторону
стервы против общины. В глазах мира вы бы поперли на
мир, а переть на мир в СССР не рекомендовалось.
Нас сейчас уверяют, что во времена Сталина
угрозой расстрела выгоняли на улицы людей, чтобы они
участвовали в демонстрациях под лозунгом «Разбить
собачьи головы троцкистов!». А надо ли было
выгонять? Троцкисты поперли на мир, в связи с чем мир
должен был молчать и не реагировать?
В комментариях к серии этих статей неоднократно
задавался вопрос — зачем мы затеяли это дело с
защитой чести и достоинства Сталина, если заранее было
понятно, что выиграть его невозможно?
Во-первых, потому, что я сталинист, то есть дурак,
который не понимает, что есть вещи, которые
невозможно сделать. Да, вы антисталинисты, вы — умные,
вы понимаете, что сейчас ничего невозможно сделать,
поэтому ничего и не делаете. А я дурак, я считаю, что
122
если есть работа, которую нужно сделать, то ее нужно
делать и не думать, осилишь ли ты ее. Но это так,
присказка.
Главное в том, что подобный вопрос не просто
оскорбителен для того, кто его задает, такой вопрос
является характеристикой любопытствующего.
Напрягитесь и представьте, что вы в окопе вдвоем с
верзилой, вы знаете, что атаковать вас будут два врага и
шансы справиться с ними вдвоем у вас высоки. Но вот
верзила задает вам вопрос: «А зачем эти дураки
защищали Брестскую крепость? Ведь ясно же было, что
немцы ее возьмут. Надо было удрать или в плен
сдаться». Что вы сделаете? Я такого сдам в СМЕРШ —
пусть его пошлют в бой специалисты штрафной роты,
а ко мне в окоп пусть посадят хоть и хилого, но
такого, который такие умные вопросы не задает.
Да, этот суд невозможно было выиграть, вернее,
невозможно было получить от этой судьи решение в
нашу пользу. Но разве это настоящий суд? Да и что
это такое — суд?
Я был и остаюсь крайне недоволен советскими
судами (по моему мнению, и то были не суды), но все же
между теми и этими учреждениями огромная
пропасть. Во-первых, выборность. Казалось бы, чепуха —
кого выдвинут в судьи и народные заседатели
партийные органы, за того совки и проголосуют. Нет!
Ошибаетесь. Совки-то проголосуют, но не все. И когда на
всех избирательных участках за кандидатуры судей
голосуют 100%, а на этом из 1000 избирателей 10
человек проголосовало «против», то судья будет судьей, но
вот будет ли оставаться в должности завотдела обкома
тот, кто выдвинул его в судьи? Кандидатур в судьи
полно, ты, завотдела, что, не мог подобрать из этих
кандидатур того, кем люди довольны? Тогда на кой
123
хрен ты нужен в обкоме, поскольку желающих
работать в обкоме намного больше, чем штатных мест в нем?
Ведь вся эта партийная бюрократия как огня
боялась любых народных недовольств. Не потому, что
они приведут к восстанию, а потому, что желающих
работать в партийных органах было очень много, а ЦК
в Москве требовал одного — чтобы народ партией был
доволен! В своей книге «Три еврея, или Как хорошо
быть инженером» я на примере личного опыта
рассказываю, что происходило, если выяснялось, что
партийные и комсомольские органы «не держали руку на
пульсе» — не знали истинного настроения народа и
ошибались с предложенными к выборам
кандидатурами.
Еще момент. Я в СССР ни разу не видел и даже не
слыхал, чтобы судьей была женщина. Народных
заседателей — женщин было полно, собственно, я только
женщин в народных заседателях и помню, а судьи —
только мужчины в возрасте за 40. А как же иначе? Ведь
ум средней женщины совершенно не приспособлен
искать истину. Женщины прекрасные работники,
когда истина известна и ее надо воплотить в жизнь или
сохранить. Ролевые функции мужчин и женщин в
природе именно таковы. Поэтому в СССР практически не
было ни женщин-следователей, ни женщин-судей, да,
собственно говоря, в начале СССР их и в учителях
было мало. А сейчас? Баба с соплями — это судья!
Прочел в Интернете хвастовство одной такой
блондинки, судьи какого-то суда сельского района.
Рассказывает: в суд подала иск хозяйка сельского хряка за
то, что владелица двух свиней подогнала тех к ее двору
как бы пастись. Хряк сломал забор и покрыл свиней.
И владелица хряка просила суд заставить владелицу
свиней отдать ей после опороса по поросенку от каж-
124
дои покрытой свиньи. Эта стерва, в роли судьи,
наорала на женщину и пригрозила, что возбудит против
нее уголовное дело за то, что ее хряк изнасиловал двух
свиней. Бедная женщина забрала заявление и сбежала
из суда, а эта, так сказать, судья теперь хвастается в
Интернете своим чувством юмора. Вот оцените,
сколько ума и знания жизни у нынешних судей, на примере
этой судьи. Сами судьи жрут? Жрут! И хряк жрет!
Жратва судей денег стоит? Стоит! И корм для хряка
денег стоит! Чем деньги на корм и содержание борова
компенсируются? Натурой — отдачей владельцу хряка
поросят после опороса свиней. Так что же
незаконного просила женщина у суда, чтобы над нею так
поиздеваться? Эти соплячки судьи о жизни не знают даже
элементарного (о законах уже молчу — пусть вам это
адвокаты расскажут), а их назначают судьями!
Почему? Мужиков-юристов не осталось?
А как спасался от подобного судейского идиотизма
СССР? — спросите вы. С помощью двух народных
заседателей, которые судили вместе с судьей и
избирались точно так же, как и судьи, и имели все права
судей. Дело в том, что они проходили как бы тройные
выборы: сначала их намечал партком, потом их
выдвигал родной коллектив, а потом были выборы
общенародные. Ну, какой коллектив, которому известно
до подноготной, что представляют из себя эти их
товарищи по работе, проголосует за сопливого судью? За
неуважаемого? За бесхребетного? И если вам
приходилось читать воспоминания советских судей
(большая редкость, я знаю всего одно), то вы не могли не
обратить внимания на то, что для судьи эти заседатели
были большой помощью, но и большой проблемой в
случаях, если надо было выполнять заказ, скажем, во
время кампании по борьбе с чем-то. Заседатели не со-
125
глашались просто так отправлять в тюрьму человека
только потому, что партия начала, скажем, кампанию
по борьбе с хулиганством или самогоноварением.
Но давайте задумаемся о сегодняшнем дне. Почему
у нас в судьях почти сплошь малолетние бабы?
Как-то сообщалось, что за должность судьи
Верховного суда нужно заплатить 2 миллиона долларов. Это
понятно, а за что же кандидату платить такие деньги,
как потом в должности судьи Верховного суда эти
деньги вернуть? Понимаете, судьи Верховного суда
всего лишь надзирают за работой нижестоящих судов,
гражданские и уголовные дела по существу они не
рассматривают. Да, эти судьи могут за взятку
отменить приговор, но что толку? Ведь после этого
Верховный суд отправляет дело снова в районный суд на
новое рассмотрение, ну а если там судья снова
вынесет обвинительный приговор? Таким образом, чтобы
все судьи вышестоящих судов могли «помочь»
нужным людям в их делах, нужно помогать им на уровне
районного суда — чтобы уже на этом уровне получить
нужное судебное постановление, а уж потом пусть
обиженные жалуются хоть в Страсбург. И для
возможности такой «помощи» нужно иметь возможность
позвонить непосредственному подчиненному и
сказать — приговор по такому-то делу должен быть
таким! А тот пусть позвонит подчиненным ему судьям и
так до судьи районного суда. Отсюда, чтобы судьям
всех уровней в судебной системе иметь «бабло», в этой
системе и близко не может быть подчинения какому-
то там закону. В этой системе все должны свято
подчиняться только начальнику. И ключевой фигурой —
наиболее покорной, абсолютно подчиняемой —
обязаны быть судьи районных судов — судов первой
инстанции.
126
Но наиболее легко слушаются начальников
молодые люди — они просто не соображают, как надо
поступать, — нет опыта, а юридические знания от
«заушного» образования. (Да и очное не лучше.) Но с
годами молодость и неопытность проходят, и
судьям-мужчинам может захотеться самостоятельности, поэтому
более надежными судьями являются женщины,
поскольку они более внушаемы, нежели мужчины.
Следовательно, идеальным районным судьей для нашей
судебной системы является молодая послушная
женщина. Но и этого для идеального судьи мало. Эта
женщина должна быть еще и дурой в интеллектуальном
плане. Почему? Дуре и внушать ничего не надо — в
сложных делах она сама прибежит спрашивать, какое
судебное постановление ей вынести. С ней и взяткой
не надо делиться — она сама будет благодарна за то,
что добрые начальники подсказали ей, как быть.
И еще, суд немыслим без народа, вне зависимости
от того, называется суд «народным» или нет.
Понимаете, идея суда в демократическом обществе исходит
из того, что судит не царь, а народ, — для демократии
это самое главное. И только для того, чтобы при
слушании дела избежать гомона и споров толпы, от
народа выбирается один человек, который на глазах народа
смотрит за спором сторон в суде и от их лица выносит
приговор. Голливуд снял уйму фильмов, в которых
показываются американские суды. Дело даже не в
том, что в США любое дело могут прямо
рассматривать и дополнительные представители народа —
присяжные. Обратите внимание на другое — на то, какие
огромные залы американских судов. А как же иначе?
Как народ примет участие в суде, если залы будут, как
в московских судах, — на 12 человек? Я помню эпизод
из своего детства, проходившего непосредственно в
127
послесталинское время еще со всеми его порядками.
На заводе, на котором работал мой отец, хулиганами
был убит рабочий, и хулиганов два дня судили в клубе
завода с залом на 300 мест. Сталинские судьи народа
не боялись, наоборот, они стремились, чтобы их
работу видело как можно больше людей. Потом это как-то
заглохло, но все равно во всех судах СССР, в которых
я был, залы были не менее чем на 50 — 60 мест. Куда
эти залы подевались из судов с приходом «демократии»?
Еще о демократическом взгляде на суд. Если вы
внимательно смотрите вышеуказанные американские
фильмы, то должны обратить внимание, что там не
государство обвиняет, не прокуратура, а народ. А
прокурор (тоже выборный) только помогает народу.
Вспомните объявление начала суда в этих фильмах, к
примеру: «Народ штата Нью-Йорк против такого-то!» Вот в
чем нужно отдать должное первым американцам, так
это в их индивидуальной независимости,
выраженной, в частности, в уверенности в своем праве судить.
Это была правильная уверенность, и за это им можно
простить и ошибки суда Линча.
В нынешней России ликвидированы не только
судебные демократические наработки сталинского СССР —
в России и начисто ликвидировано какое-либо
участие народа в суде. (Наши присяжные не в счет — у
нас это скорее способ переложить на народ
ответственность за неправосудный приговор. Ведь если
присяжные вынесут не тот приговор, что нравится
режиму, приговор все равно отменят.) В России правосудие
стало частным делом, по сути, иерархически
организованной группировки, на мой взгляд, мало чем
отличающейся от обычной ОПГ.
Но не это обидно — обидно то, что у нашего
народа нет этого староамериканского подхода к жизни: су-
128
дья — это я! Ведь те, кто укоряет меня за этот
формально обреченный на неудачу суд в защиту Сталина,
не понимают главного. Не какая-то там 29-летняя Ло-
паткина, ни слова не понимающая из того, что в суде
было сказано по существу дела, а вы сами судьи в этом
деле. Вы судьи! Вы знаете и о Сталине, и о том
периоде больше ее — вы настоящие судьи, а не она. Но из
этого, в частности, следует, что когда дела Сталина
(или дела его клеветников) будут рассмотрены в
настоящем суде, а не в нынешнем российском,
настоящими судьями, а не лопаткиными, то и сторона
Сталина будет что-то говорить, и антисталинская тоже
молчать не будет. А что именно они будут говорить?
Вот в Басманном суде и выяснилось, что именно. Это
репетиция настоящего суда. И я вас на нее
приглашаю. Судите!
Так стоило ради этого в суд идти и там бороться?
Я полагаю, что ради вас стоило.
А что касается приговора, так, с одной стороны,
еще не вечер, а с другой — насколько много чести
было бы Сталину, если бы Басманный суд заступился за
его честь? Насколько честному человеку приятно,
если о нем хорошо отзывается мерзавец? На что
ответчики должны Басманный суд во все места целовать за
такое решение, но и то, радио «Свобода» сообщило:
«Адвокат «Новой газеты» Алексей Бинецкий с иронией
отметил, что впервые за последнее время Басманный
суд, известный своими не слишком объективными
приговорами по ряду громких процессов, принял справедливое
решение». А как же, Басманный суд специально для
Сталина решил стать справедливым. Этот Бинецкий
умеет пошутить, не приходя в сознание.
Ну а если поэксплуатировать сослагательное
наклонение — согласился бы Сталин явиться на суд? На суд
129
своего народа — безусловно! Я уверен, что если бы в его
время созрела идея суда народа над избранными
народом органами власти — идея АВН, то Сталин внедрил
бы такой суд в жизнь немедленно. А явился бы Сталин
на суд Басманного районного суда? — спросите вы. Это
не от Сталина зависело бы — для этого Басманному
районному суду нужно было бы для начала стать судом.
Кроме этого, народ Сталина уже судил самым
действенным судом в 1941 — 1943 годах, когда народ
принимал смерть на фронтах миллионами, когда его
соблазняли изменить Сталину свои и отечественные
мерзавцы, когда на руках народа было самое
современное оружие. Но и тогда народ не поднял восстания
и не сверг большевиков вместе со Сталиным. Какой
приговор еще нужен? Неужели приговор живущей «в
этой стране» кучки отщепенцев, владеющих СМИ,
которые по своей интеллектуальной и человеческой
сущности даже в своей сумме не стоят плевка на асфальте
у ног Сталина?
Я сообщил в предыдущей статье этого репортажа о
том, что в своем заявлении просил суд: «Уважаемый
суд! Я прошу вас спросить ответчиков, в каком году
они вступали в КПСС, и в каком году они КПСС
предали? Давали ли они воинскую присягу СССР, и в
каком году эту присягу предали?» Но прежде чем
продолжить эту тему, в качестве преамбулы скажу, что
могу согласиться делить народ на элиту и быдло,
причем, по моему мнению, народ делит себя сам на элиту
и быдло совершенно свободно. Если человека заботят
глобальные проблемы общества, государства или
организации, если он мучится над их решением — то это
элита общества, государства, организации.
Востребована она или нет данными обществом, государством
или организацией — это второй вопрос. Соответст-
130
венно, быдло мучит только вопрос, как пожрать и по-
развлекаться. Быдло тоже может поговорить на
глобальные темы, но это для быдла вид развлечения
между работой и жратвой. Элита, чтобы судить по теме,
ищет и получает весь объем информации, тщательно
обдумывает свое суждение, а быдло развлекается
бряканием того, что быдло заучило, или что первое в
голову стукнет. В результате мнения элиты и быдла на
один и тот же вопрос необязательно совпадают. К
примеру, в обсуждении предыдущей работы прочел такое
сообщение комментатора.
«Мне приходится иногда отмечать день рождения
школьного друга в сауне, которую он для этого снимает.
Там собираются предприниматели средней руки. Но одно
время ходил и настоящий миллионер, причем
американский. Звали его Джеймс. По-русски говорил без акцента.
Занимался авиакосмическим бизнесом, в частности,
запуском космических туристов на наших кораблях, а
также производством здесь, в КБ Яковлева, летающих копий
истребителей 2 MB. И вот как-то раз разгорелся
подкрепленный водкой спор о Сталине. И я был очень удивлен,
что я не остался в одиночестве на стороне ИВС Меня
поддержал Джеймс. Он сказал, что беседовал с дядей
Дэвидом (Рокфеллером) о Сталине, и тот высказал к нему
большое уважение как к экономисту, политическому и
военному деятелю. Причем это мнение распространено в
высших кругах американского бизнеса. Они с Джеймсом
пришли к общему выводу, что без Сталина России не было
бы уже к 50-му году, а то и к 40-му. Сначала по ней
прошлись бы немцы, а потом американцы. И все. Конечно,
такая откровенность возможна только для узкого круга.
В СМИ это никогда не проникнет».
Но у быдла, разумеется, по вопросу Сталина свое
мнение. Свобода есть свобода, в том числе и от мозгов.
131
Так вот, адвокат Резник заявил, что он никогда не
был членом КПСС! Остальные семь человек его
команды застенчиво потупились.
Но Резник меня не то что удивляет, а скорее
умиляет неспособностью удержать в голове разрозненные
факты, важные для данного обстоятельства.
Считается, что евреи обладают прекрасной памятью и
скоростью мышления, способной быстро найти нужный
факт, поэтому они считаются хорошими адвокатами.
Но то ли Резник совсем загнил в либеральном быдля-
ке, толи он не еврей, но он как-то не соображал, какие
еще факты присутствуют при обсуждении данного
обстоятельства.
Забегая вперед. В прениях Резник гордо заявил:
«Поэтому, ваша честь, сейчас действительно этот
процесс имеет идейную окраску, и за моей спиной сейчас
находятся миллионы невинно осужденных,
расстрелянных, превращенных в лагерную пыль». Я понимаю, что
Цицероном быть не запретишь, но надо же как-то
думать, перед тем как что-то красивое брякать. Если бы
такое сказал какой-нибудь «мемориалец», с детства
сидящий на подачках Запада и посему являющийся
идейным единомышленником тех репрессированных
при Сталине, то это куда ни шло. Действительно, ведь
те репрессированные тоже стремились жить на
подачки Запада, правда, не у всех так хорошо получалось,
как у «Мемориала», но все же.
Такой вот пример. В 1934 году некий Николаев
застрелил главу Ленинграда и Ленинградской области,
члена Политбюро ЦК ВКП(б) СМ. Кирова. А задумав
это убийство, Николаев для начала сходил к
немецкому консулу, предложил ему свои услуги и начал
получать от него «помощь» в немецких марках, которую
тратил в валютных магазинах. (Когда газеты сообщи-
132
ли, что Николаев убил Кирова, то бедный консул,
который, видимо, даже не догадывался, кого он
завербовал, не спросив требуемого разрешения, тут же удрал в
Финляндию.) Но Германия — это держава, и то, что
Николаев завербовался в шпионы к немцам,
естественно, однако ведь Николаев не поленился сходить и
в латышское консульство и там тоже получил
«помощь». Ну, вылитый диссидент-правозащитник!
Поэтому в устах «мемориальцев», не брезгующих
помощью и поляков, такой образ был уместен — «за нашей
спиной миллионы невинных грантоедов превращены
в лагерную пыль, а мы до сих пор на свободе!».
Но Резник в СССР работал в прокуратуре — в
органе хрущевских репрессий, причем всего четыре года
работал следователем. Ну, откуда за его спиной могут
быть миллионы невинно осужденных за 4 года-то? Ну,
так — десятка два.
Причем Резник на заседаниях суда несколько раз
учил нас, неграмотных, что реабилитируют только
невинно осужденных, а виновных амнистируют. Ну и
подумал бы, чем вы с «Мемориалом» занимаетесь? Те
репрессированные, которых вы стадом записали в
невиновные, проявляли мужество в борьбе с советской
властью, шли на риск, но боролось. А вы в кого их
превратили поголовной реабилитацией? В тупых и
безвольных невинных придурков, которые в
животном страхе оговорили себя, родственников и
товарищей? Что вы их портреты с себя пишете?
Примаков, герой Гражданской войны, кавалерист,
то есть по натуре не только храбрец, но и отчаянно
дерзкий воин, оказывается, из страха, что его побьют
палкой, оговорил в НКВД себя, Тухачевского и
несколько десятков сослуживцев в измене Родине и в
заговоре. Пусть Тухачевский в военном смысле и пол-
133
ное дерьмо, но он все же маршал! А вы представляете
его трусливой институткой, которая после часа
допроса начала клеветать на себя и товарищей. И после
этого заявляете, что Красная Армия под руководством
этих трусов войну выиграла бы в 1941 году?!
В этом все наши доморощенные антисталинисты —
пусть заграница даст им все и даже больше, чтобы они
сделали дело, а они порученное дело все равно обгадят!
Вот и в вопросе с членством КПСС. Ну, объявил
Резник, что он не был членом КПСС, ну и молодец —
садись, пять! А он взялся выгораживать и свою
команду рассусоливанием вопроса о том, что были-де герои,
которые вступали в КПСС, чтобы подорвать ее
изнутри. Ведь совершенно очевидно, что при таком
повороте темы возникает вопрос: почему у него, члена
президиума Российского еврейского конгресса с таким
менталитетом, единственный сын пошел в
православные священники? Богу служить или подрывать РПЦ
изнутри?
Думаю, размышлений о суде и предательстве
хватит, будем переходить к Катынской теме.
КАТЫНСКОЕ ДЕЛО
Как я уже упоминал, на вечер пятницы 9 октября
сложилась странная ситуация. Ответчики на
подготовительной стадии и в начале процесса просили суд
запросить из архива, правда, не все, а всего четыре
документа из так называемого пакета № 1, которые якобы
доказывают, что Сталин и Политбюро весной 1940
года дали команду расстрелять пленных польских
офицеров. Суд им отказал, что было, как мне кажется,
игрой, заранее с ответчиками оговоренной. Однако для
ответчиков этот «приказ Сталина убить поляков» был
134
единственным обстоятельством, доказывающим
кровожадность Сталина, — они обязаны были явить их в
суде!! Казалось, проблем у ответчиков не могло быть —
эти «документы» давно опубликованы и у ответчиков
наверняка были в копиях, поэтому представить их
суду они легко могли в виде таких копий. Но время шло,
а ответчики и не собирались этого делать. И в пятницу
вечером мы начали зажимать их вопросами — будут ли
они представлять эти документы или предложат суду
принять решение без них? Они нагло отказывались
отвечать на этот вопрос прямо, начали говорить, что
эти документы опубликованы, общеизвестны и чуть
ли не сама судья может заглянуть в любую библиотеку
и увидеть их там, а не на своем столе. Стало понятно,
что ответчики боятся не то что рассмотрения этих
фальшивок, они боятся принести их в суд!
И в понедельник С.Э. Стрыгин сам запросил архив
и, немного опоздав, во вторник привез в суд копии
всех «документов» из пакета №1. Правда, к этому
времени ответчики, загрузив суд в качестве своих
доказательств современными учебниками истории (а почему
не времен 1955 года?) и иной макулатурой, все же
решились предложить суду и копии четырех
документов, которые ответчики считали наиболее
достоверными. Но Стрыгин уже привез сшитые вместе и
заверенные архивом копии всего пакета, и мы
предложили суду их, что суд и вынужден был сделать — не мог
же он присоединить полкомплекта от ответчиков,
когда истцы предлагали полный комплект... В результате
в деле оказались не четыре «достоверные» фальшивки,
а все они вместе. И как только они оказались в деле
как доказательства, Стрыгин огласил подготовленное
нами заявление.
«Уважаемый суд! Доказательства, на которые опи-
135
раются ответчики в оспариваемой статье и часть из
которых они просили суд затребовать из архива в
качестве доказательства своей правоты, — это некая
подборка якобы подлинных документов в виде
«письма Берии», двух страниц из протокола заседания
Политбюро, двух выписок с текстом решения
Политбюро и «записки Шелепина» из так называемого
закрытого пакета №1 по Катыни. Все эти документы
являются подложными.
Руководитель Федеральной архивной службы
России, член-корреспондент РАН В.П. Козлов написал
книгу о разоблачении фальшивых исторических
документов «Обманутая, но торжествующая Клио», в
которой, в частности, дал понять, что после развала СССР
из архивов России в прессу валом повалили
фальшивые документы. Три таких фальшивки Козлов в
качестве примера разоблачает в своей книге. Обращаем
особое внимание суда, что сегодня фальшивки из архивов
России — это вполне обыденное дело. Последняя по
времени подобная фальшивка, получившая широкую
известность, — поддельное «письмо Кобулова» №725/М
от 24 марта 1941 г., разоблаченная «Комсомольской
правдой» 20 сентября 2008 г. (приложение 1).
Но мы хотим также обратить внимание суда, как
именно разоблачаются фальшивые исторические
документы, созданные с использованием технических
средств и компьютерных технологий.
Козлов пишет:
«Можно сказать, что подлог всегда «фонит»
нестыковкой своего содержания с действительными фактами
прошлого, известными из подлинных источников,
спорными внешними признаками, неопределенностью
камуфляжа, неоднозначной общественной реакцией после
легализации. Наличие такого «фона» является одним из при-
136
знаков подлога. Собственно говоря, в ряде случаев
именно этот «фон» является основным доказательством
подлога, поскольку нам не известно ни одного случая
самопризнания автора фальсификации в совершенном
подлоге, а примеры обнаружения авторизированных
подготовительных материалов фальсификаций редки».
В своей книге Козлов дает такой конкретный пример
разоблачения фальшивки о том, что СССР якобы топил
в Балтике отравляющие вещества. Козлов пишет:
«...Ксерокопия «Справки» в официальном порядке
была направлена в Росархив на экспертизу. Экспертизу
проводили опытные сотрудники бывшего архива Общего
отдела ЦК КПСС, много лет имевшие дело с
документами, создававшимися в ЦК КПСС, и хорошо знакомые
с порядком ведения делопроизводства. Уже 23 февраля
1993 г. ими был подготовлен акт делопроизводственной
экспертизы «Справки», безупречно доказавшей ее
фальсифицированный характер. Согласно акту,
фальсификатор допустил по меньшей мере семь ошибок, изготовляя
подлог. Во-первых, в соответствии с содержанием
документ должен был иметь высший гриф секретности —
«Особая папка», а не «Совершенно секретно».
Во-вторых, в делопроизводстве ЦК КПСС никогда не
применялся делопроизводственный номер, подобный имеющемуся в
«Справке». В-третьих, формула «Справка к записке»
никогда в делопроизводстве аппарата ЦК КПСС не
использовалась. В-четвертых, оказались недостоверными
обозначения должностей и подписи. В 1989 г. в ЦК КПСС
не было «организационного» отдела и «отдела оборонной
работы», а имелись соответственно Отдел партийного
строительства и кадровой работы ЦК КПСС и
Оборонный отдел ЦК КПСС. В названных отделах и вообще в
аппарате ЦК КПСС в 1989 г. ни Майданников, ни Пись-
менник не работали. В-пятых, содержание опублико-
137
ванного документа не соответствовало данному ему
заголовку, поскольку в таком случае с ним должны были
ознакомиться секретари ЦК КПСС, а значит, должен
был, согласно правилам ЦК КПСС, стоять адресат —
«ЦК КПСС». В-шестых, фальсифицируя документ,
автор (или авторы) оказался невнимательным: в тексте
дважды проскочило «считаю нецелесообразным», тогда
как под документом имеются подписи руководителей
двух отделов. В-седьмых, одна из фраз документа:
«Подготовить справку-план... для доклада на Центральном
Комитете Коммунистической партии Советского
Союза...» совершенно не соответствовала ни
делопроизводственной практике ЦК КПСС, ни устоявшимся в ней
формулам: «справки-плана» как вида документа просто
не существовало, так же как и раскрытой
аббревиатуры ЦК КПСС».
Обращаем внимание суда, что такие признаки, как
старение бумаги, подлинность подписей и печатей
при определении подложности «документов», якобы
найденных в архиве, специалистом по подделкам
Козловым вообще не рассматриваются, поскольку по
этим признакам качественно исполненную
фальшивку обычный эксперт-криминалист не распознает. При
сегодняшнем уровне развития техники и технологии
можно воспроизвести и подпись, которую никто не
отличит от настоящей, и искусственно состарить
бумагу, и нанести на документ оттиски любых штампов
и печатей. Подложность исторических документов
определена в работе В.П.Козлова только по
несоответствию текстов делопроизводственным правилам той
эпохи плюс автор логично указывает на
необходимость сравнивать текст документа с действительными
историческими фактами.
А теперь просим уважаемый суд обратить внимание
138
на то, сколько делопроизводственных и исторических
признаков подделки находится в тех документах, на
которые ответчики ссылаются как на свое главное
доказательство вины Сталина в убийстве поляков.
Для удобства сгруппируем признаки поддельности
по разделам и начнем с прямо указывающих на
подделку, общих для всех документов неясностей места
их хранения, сомнительных обстоятельствах
обнаружения и легализации.
Раздел I. Место хранения, обстоятельства
обнаружения и легализации
1. Не ясны ни место архивного хранения
документов «закрытого пакета» №1 до декабря 1991 г., ни
обстоятельства их «чудесного обретения» сотрудниками
архива Президента СССР.
М.С.Горбачев утверждает, что до декабря 1991 г. он
этих документов не видел, а в двух «закрытых пакетах»
Политбюро по Катыни хранились совершенно другие
документы — о виновности в катынском расстреле
немецкой стороны. И что лишь за несколько дней до
ухода Горбачева с поста Президента СССР 24 декабря
1991 г. архивисты, якобы по своей инициативе,
передали ему через руководителя президентского аппарата
Григория Ревенко папку с найденными документами.
(«Жизнь и реформы». Кн. 2, М., 1995, ее. 348 — 349).
А.Н. Яковлев в книге «Сумерки», а также в статьях и
выступлениях неоднократно утверждал, что до 24
декабря 1991 года и он этих документов никогда не видел.
Кроме того, Яковлев сообщил такую важную деталь,
что внутри переданной в этот день Горбачевым папки с
документами по Катыни находилась также и некая
«записка Серова». Однако в архивном перечне докумен-
139
тов «закрытого пакета» №1, переданных 24 декабря
1991 г. от Горбачева Ельцину, эта записка отсутствует.
А ответчик по нашему делу А.Ю. Яблоков в своей
книге «Катынский синдром...» на стр. 386 утверждает:
«В июле 1992 г. в Архиве Президента РФ тогдашний
руководитель президентской администрации Ю.В.
Петров, советник Президента Д.А. Волкогонов, главный
архивист Р.Г. Пихоя и директор архива А. В. Короткое
просматривали его совершенно секретные материалы.
24 сентября они вскрыли «особый пакет № 1».
То есть кто-то лжет — или Горбачев с Яковлевым,
утверждающие, что документы хранились у Горбачева
и в начале зимы 1991 года были переданы последним
Ельцину в присутствии Яковлева, или архивисты,
утверждающие, что нашли этот пакет сами только
осенью 1992 года. Однако в данном случае понятно, что
лгут и те, и те — ни в каких архивах и пакетах эти
документы не находили — их сфабриковали, но не
сумели придумать единую легенду и заставить ее заучить
всех фигурантов дела, особенно больших
начальников, посему каждый из них врал, что сумел запомнить.
2. Впервые данные документы были введены в
оборот осенью 1992 года на заседании Конституционного
суда как доказательства вины КПСС в Катынском
деле, но даже при беглом осмотре их судьями вскрылась
подложность этих документов, в результате
Конституционный суд в своем итоговом постановлении даже не
упомянул об этом эпизоде обвинения.
3. О подделке свидетельствует также и то, что эти
действительно сенсационные «документы» не были
сразу же представлены российской общественности
после их обнаружения, хотя вся пресса была
заполнена цитатами из них. После фиаско в
Конституционном суде текст некоторых из этих документов опубли-
140
ковали только через 2 года, и не в известных
исторических изданиях, а в подставном, как бы
периодическом издании — журнале «Военные архивы России».
После выпуска № 1 журнала, в котором и была
опубликована часть подделок в массе иных, подлинных,
документов из российских архивов, этот журнал
вместе с редакцией бесследно исчезли.
4. В этой первой публикации «документов»
публикаторы не указали, вопреки правилам, те
делопроизводственные особенности этих документов, которые
прямо подтверждали их фальшивость, то есть сами
публикаторы понимали, что публикуют подделки.
5. Номер журнала «Вопросы истории» № 1 за 1993
год, в котором впервые в России были описаны эти
«документы», описал только три из пяти документов,
но даже при таком сокращении этот номер до 1995
года не поступал подписчикам и в библиотеки.
6. В России до сих пор так и не был официально
опубликован самый выдающийся по степени
поддельности документ «закрытого пакета» №1 — так
называемая выписка для Шелепина. Это еще раз
подтверждает, что сами публикаторы прекрасно осознавали и
осознают подложность публикуемых ими документов.
Раздел II. Несоответствие сведений достоверным
историческим фактам
7. В документах «закрытого пакета» №1 говорится о
создании некой «специальной тройки НКВД»,
которая якобы приговорила поляков к расстрелу. Однако в
массиве остальных, действительно подлинных
архивных документов того периода нет ни малейших
упоминаний ни об учрежденной, согласно указанным
документам, «тройке», ни о том, что вообще какие-либо
поляки в 1940 г. расстреливались в СССР во внесудеб-
141
ном порядке. Словами специалиста архивного дела
А.П. Козлова, эти документы «фонят» «нестыковкой
своего содержания с действительными фактами
прошлого, известными из подлинных источников».
8. Реально работавшим в те годы судебным тройкам
предписывалось судить, то есть осуждать виновных в
зависимости от их персональной вины и освобождать
невиновных. А в «письме Берии» тройке не дается
никаких судебных прав, а просто предписывается всех
поляков расстрелять, то есть тройке не определяется
реальная судебная работа. Эта тройка была заведомой
фикцией, позорящей придумавшего ее автора.
Реальный Берия никогда не предложил бы Политбюро
оторвать от реальных дел трех высокопоставленных
работников НКВД, включая себя, для того, чтобы они
сидели и расписывались на 22 тысячах бумажек,
которых никто, кроме них, не увидит.
9. При создании тройки нарушен основной
принцип создания судебных троек — из первых лиц НКВД
и ВКП(б) с обязательным участием прокурора.
10. В тройке как коллегиальном органе нарушен
принцип равноответственных членов — к двум
высшим должностным лицам НКВД (наркому и его
первому заместителю) добавлен начальник
третьестепенного отдела. В реальных судебных тройках было
недопустимо участие подчиненных кого-либо из членов
тройки.
11. Берия не мог предложить создание тройки,
поскольку все судебные тройки были накануне
ликвидированы совместным постановлением правительства
СССР и ЦК ВКП(б), т.е. никакая тройка была уже
невозможна с точки зрения судебного законодательства.
После принятия указанного совместного
постановления ни один исполнитель не то что не расстрелял бы,
142
а и не арестовал бы никого по указанию незаконной
тройки, публично запрещенной в СССР
правительством и партией.
12. Если считать эти документы «закрытого пакета»
№1 подлинными, то Политбюро ЦК ВКП(б) превысило
свои полномочия — приняло решение о создании
тройки, хотя руководящий орган партии — ЦК — их
упразднил. Такое совершенно немыслимо. В Постановлении
от 17 ноября 1938 г. Совета Народных Комиссаров
СССР (правительства Советского Союза) и ЦК ВКП(б) —
органа руководства партией, более высокого, нежели
Политбюро, было приказано: «Ликвидировать судебные
тройки, созданные в порядке особых приказов НКВД
СССР, а также тройки при областных, краевых и
республиканских управлениях РКмилиции. Впредь все дела в
точном соответствии с действующим законодательством о
подсудности передавать на рассмотрение судов или
Особого совещания при НКВД СССР».
13. В документах «закрытого пакета» №1 никак не
учтены те 395 военнопленных офицеров, полицейских
и пограничников, которые одновременно с отправкой
основной массы пленных в исправительно-трудовые
лагеря ГУЖДС были отправлены в лагерь
военнопленных в Юхнов и далее в Грязовец.
14. «Решение Политбюро», заложенное в
«документах», для Берии было невыполнимо: из
элементарного чувства самосохранения его окружение нашло бы
способ уклониться от исполнения заведомо
преступного приказа наркома. Ведь именно за исполнение
преступных приказов своего начальника в 1937 — 1938 гг.
были расстреляны приближенные предшественника
Берии на посту наркома внутренних дел — Ягоды. А
незадолго до рассматриваемых событий, 4 февраля 1940 г.,
за то же самое были расстреляны заместители другого
143
предшественника Берии — Ежова. О нахождении
поляков в плену у СССР знал весь мир, и никто в
высшем руководстве НКВД не рискнул бы исполнить
противозаконный приказ об их расстреле, поступивший
от Берии, проработавшего в НКВД всего полтора
года, из которых на посту наркома — чуть более
пятнадцати месяцев.
Раздел III. Внутренние противоречия
15. В «письме Берии» предлагается расстрелять
25 700 граждан бывшей Польши, а «записка Шелепи-
на» сообщает, что якобы были расстреляны лишь
21 857 человек. Никаких объяснений тому, на каком
основании не были расстреляны 3843 подлежащих
безусловному расстрелу поляков, не приводится.
16. В «письме Берии» объявлены «неисправимыми
врагами советской власти» 14 736 офицеров и 18 632
заключенных, но расстрелять предлагается 14 700
одних и 11 000 других без разъяснения, что делать с
остальными «закоренелыми» врагами и как отделить
одних от других. Таким решением полномочия тройки
делегировались непосредственным исполнителям на
местах, и они самостоятельно должны были решать,
кого именно осуждать к расстрелу, что немыслимо и
чего в реальном предложении Берии быть не могло.
17. Согласно пометкам на оборотной стороне
«выписки для Берии», в период с 5 марта 1940 г. по 15
ноября 1956 г. с неясными целями были отпечатаны два
дополнительных экземпляра выписки, а 15 ноября
1956 г. два экземпляра уничтожены. В рамках версии о
страшной секретности документов «закрытого пакета»
№1 подобные манипуляции с экземплярами выписки,
предназначенными неизвестно кому, рациональному
объяснению не поддаются.
А теперь мы перейдем к рассмотрению следующей
144
группы признаков — индивидуальных признаков
поддельности каждого документа из «закрытого
пакета» №1.
Раздел IV. «Письмо Берии» №794/Б
18. С формально-юридической точки зрения,
«письмо Берии» №794/Б является подложным из-за
элементарного несоответствия своих главных атрибутов —
даты и номера. Ведь согласно официальной
регистрации, Сталину из НКВД была направлена записка
№794/6 от 29 февраля 1940 г., а в архиве, якобы,
найдена совсем другая записка с этим же номером —
№794/Б от этого же марта 1940 г., — но без указания
числа. Чтобы понять нелепость этой ситуации,
представьте себе гражданина, паспорт которого заполнен с
ошибками и датой выдачи значится март, а при
проверке по записям отдела внутренних дел выясняется,
что данный паспорт выдан в феврале!
19. На «письме Берии» резолюция и росписи членов
Политбюро нанесены так, что строки «письма» в
момент нанесения подписей должны были быть в
вертикальном положении. Ни один реальный руководитель-
правша так не расписывается. Зато так мог расписаться
специалист по подделке почерков, который хотел
оставить на документе скрытый намек на его подложность.
20. «Письмо Берии» имеет номер при отсутствии
даты. В подлинном документе такое невозможно,
поскольку это одна запись в журнале регистрации,
причем дата важнее номера.
21. В «письме Берии» генералы объединены в
одной строке с подполковниками, чего в подлинном
документе НКВД быть не могло — во всех подлинных
документах НКВД генералы вносились отдельной
строкой и не объединялись даже с полковниками.
22. Согласно справке из архивного управления
ФСБ, письмо №794/6 зарегистрировано в секретариа-
145
те НКВД 29 февраля 1940 г. В подлинное письмо
Берии от 29 февраля не могли попасть данные из
справки Сопруненко от 3 марта, фигурирующие в «письме
Берии» из «закрытого пакета» №1. Следовательно,
«письмо Берии» №794/Б с этими данными — подделка.
23. Первые три страницы «письма Берии»
напечатаны не на той пишущей машинке, на которой
напечатана четвертая страница (Экспертное заключение
прилагается). Суд понимает, что в подлинном письме
НКВД такого быть не может, поскольку изменить
начало документа после того, как его подписал
нарком, — это совершить преступление.
24. Четвертая страница напечатана на пишущей
машинке, использовавшейся для подготовки других,
заведомо подлинных писем Берии, а первые три
страницы — на машинке, шрифты которой не выявлены ни в
одном из пятнадцати найденных в архивах и
исследованных к сегодняшнему дню писем Берии за период с
декабря 1939 по сентябрь 1940 г.
Последнее обстоятельство раскрывает наиболее
вероятный способ подделки этого письма.
Предположительно фабрикаторы взяли в архиве
подлинное письмо Берии №794/6 от 29 февраля 1940 г.
с предложением осудить поляков Особым
совещанием при НКВД (ОС) к различным срокам заключения в
трудовых лагерях. Фабрикаторы уничтожили первые
страницы и вместо них отпечатали три новые,
переделав их так, как будто Берия предлагал пленных
расстрелять. После чего приложили к этим трем
подделкам четвертую, подлинную, страницу, в которой
Берия предлагал количественный (тройка) и
персональный (Берия, Меркулов, Баштаков) состав Особого
совещания. Согласно Положению об Особом
совещании, его количественный и персональный состав обя-
146
зан был меняться в зависимости от рода
рассматриваемых дел. Если событие происходило на территории
союзной республики, то членом совещания был и
нарком НКВД этой республики, если дело было
сугубо уголовным, то членом Особого совещания был и
начальник Управления милиции. В данном случае
Берия предлагал Особое совещание в сокращенном
составе — в составе трех человек — тройки. Он
предложил себя в качестве председателя (он был
председателем ОС по Положению), своего первого зама (тоже
члена ОС по Положению) и начальника отдела,
который готовил дела военнопленных на рассмотрение их
Особым совещанием — для удобства в организации и
проведении заседаний. Предложение Берии было
логичным, но все же отступало от буквы Положения об
ОС — начальник первого спецотдела в Положении,
как член ОС, не был указан, в связи с чем Берия и
согласовывал свое предложение с Политбюро.
Однако Политбюро с его логикой не согласилось —
оно сочло недопустимым, чтобы сам нарком в данном
случае тратил время на рутинное рассмотрение чуть
ли не двух десятков тысяч уголовных дел. Посему
Сталин вычеркнул Берию, оставив вместо него
председателем Особого совещания первого заместителя
наркома НКВД Меркулова и дописал Кобулова —
начальника главного экономического управления НКВД —
того, кто по своей должности курировал следственные
дела в отношении военнопленных и использование их
на работе. Причем Сталин не написал фамилию
Кобулова над вычеркнутой фамилией Берии, иначе
получилось бы, что Кобулова назначили председателем, а
вписал его после Меркулова перед Баштаковым. То
есть, если понимать, что первые три страницы
«письма Берии» — это подделка, а подлинное письмо было
147
об Особом совещании, то такое письмо полностью
согласуется со всеми известными историческими фактами».
Прерву С.Э. Стрыгина. Тут читатель Vagant
спросил: «Если эта страница подлинная, то как тогда
понимать утверждения, высказанные ранее, о том, что
тройки были уже упразднены, а в состав не могли
входить прямо подчиненные друг другу люди?»
«Тройка» в данном случае — это оборот речи, как и
«пара». В ОС входили по своему положению до двух
десятков человек, а конкретное дело или дела могли
рассмотреть пара человек из этих двух десятков, скажем,
нарком с замом, пригласив Генпрокурора или того,
кого Генпрокурор вместо себя пошлет. (Генпрокурор не
был членом ОС — он надзирал за работой ОС.) В
данном случае оборот речи Берии «тройка» совпал с
названием «судебная тройка» и только, но мерзавцы
фальсификаторы решили этим воспользоваться.
Это в судебную тройку не могли входить
подчиненные, но в состав Особого совещания они входили по
Положению об ОС! Поэтому наличие подчиненных в
составе ОС естественно, но только Баштаков был уж очень
низкого звания и не был по положению членом ОС.
Если бы не он, то Берия вообще не согласовывал бы состав
ОС с Политбюро — назначил бы состав ОС сам. Наличие
Баштакова как раз и говорит о том, что речь идет об
Особом совещании, а не о судебной тройке.
Вот подлинная записка Берии, написанная через
4 месяца, но по тому же поводу — по поводу того, что
делать с пленными. В этом случае Баштаков в составе
ОС не требовался, и Берия не согласовывает с
Политбюро количественный и персональный состав ОС.
Кстати, как видите, для расстрела злостных врагов из
состава этих пленных Берии вообще не пришло в
голову спрашивать разрешения Политбюро.
148
«29.07.1940
№ 3046/6
Сов. секретно
ЦКВКП(б) - тов. СТАЛИНУ
В Южском лагере НКВД СССР содержится бывших
военнопленных 5175 человек красноармейцев и 293
человека начальствующего состава, переданных финнами
при обмене военнопленными.
Созданной НКВД СССР для проверки военнопленных
оперативно-чекистской группой установлено, что
финскими разведывательными органами среди
военнопленных красноармейцев и начсостава проводилась работа
по вербовке их для вражеской работы в СССР.
Оперативно-чекистской группой выявлено и
арестовано 414 человек, изобличенных в активной
предательской работе в плену и завербованных финской разведкой
для вражеской работы в СССР.
Из этого числа закончено дел и передано Прокурором
Московского военного округа в Военную коллегию
Верховного суда СССР следственных дел на 344 человек.
Приговорено к расстрелу — 232 человека (приговор
приведен в исполнение в отношении 158 человек).
НКВД СССР считает необходимым в отношении
остальных военнопленных, содержащихся в Южском
лагере, провести следующие мероприятия:
1. Арестовать дополнительно и предать суду Военной
коллегии Верховного суда СССР 250 человек,
изобличенных в предательской работе.
2. Бывших военнопленных в числе 4354 человек, на
которых нет достаточного материала для предания суду,
подозрительных по обстоятельствам пленения и
поведения в плену, решением Особого совещания НКВД СССР
осудить к заключению в исправительно-трудовые лагеря
сроком от 5 до 8 лет.
149
3. Бывших военнопленных в количестве 450 человек,
попавших в плен будучи раненными, больными или
обмороженными, в отношении которых не имеется
компрометирующих материалов, — освободить и передать в
распоряжение Наркомата Обороны.
Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Л.
БЕРИЯ».
Однако верну слово С.Э. Стрыгину.
Раздел V. «Выписка из протокола Политбюро» № 1
(на имя Берии)
25. Бланк выписки начинается предупреждением:
«Подлежит возврату в течение 24 часов во 2-ю часть
Особого сектора ЦК», а слева вертикально на бланке
еще одно предупреждение: «Товарищ, получивший
документы, не может ни передавать, ни знакомить с
ними кого бы то ни было, если нет специальной оговорки
ЦК. Копировка указанных документов и делание
выписок из них категорически воспрещается. Отметка и
дата ознакомления делается на каждом документе лично
товарищем, которому документ адресован, и за его
личной подписью. Основание: Постановление Пленума
ЦК РКП(б) от 18/VIII-24 г.».
«Выписка для Берии» является первым
экземпляром (оригиналом) в отличие от «выписки для Шелепи-
на», являющейся отпуском. Именно оригинал выписки
в соответствии с рассылкой должен был быть послан
Берии для ознакомления. Об этом же свидетельствуют
пометки на оборотной стороне, в том числе
рукописная пометка о якобы повторном направлении данной
выписки Берии 4 декабря 1941 г. Однако на «выписке
для Берии» отсутствуют какие-либо отметки и подписи
Л.П. Берии, подтверждающие факт его ознакомления с
выпиской как в 1940, так и в 1941 г.
26. На «выписке для Берии» отсутствуют
обязательно
ные для подлинных выписок факсимильная подпись
секретаря ЦК И. Сталина и мастичная печать ЦК
ВКП(б). По своим канцелярским атрибутам «выписка
для Берии» является незаверенной информационной
копией для внутреннего делопроизводства
Политбюро, а не подлинным экземпляром выписки,
подлежащим направлению адресату.
27. «Выписка для Берии» отпечатана на бланке, не
применявшемся в практике делопроизводства
Политбюро. До сегодняшнего дня известны лишь два
экземпляра такого бланка — оба из «закрытого пакета» № 1
по Катыни.
28. На бланке «выписки для Берии» отсутствует
абсолютно необходимый для всех официальных
документов ЦК ВКП(б) элемент — лозунг «Пролетарии
всех стран, соединяйтесь!». Все бланки Политбюро,
предназначенные для документов, выходивших за
пределы ЦК ВКП(б), обязательно начинались с
главного лозунга коммунистов: «Пролетарии всех стран,
соединяйтесь!»
Раздел VI. «Выписка из протокола Политбюро» № 2
(на имя Шелепина)
29. Документ на бланке ВКП(б) заверен печатью
КПСС. Это такой шедевр маразма фальсификаторов,
что Конституционному суду только его хватило,
чтобы понять, что перед ним подложные документы, и не
связывать КПСС с убийством польских офицеров.
30. В «выписку для Шелепина» подпись Сталина,
исходящая дата и фамилия адресата вписаны другой
пишущей машинкой.
31. Выписка датирована 27 февраля 1959 года, и
теперь получается, что поляки продолжали сидеть в
лагерях до этого времени, и только в 1959 году их
решили расстрелять.
32. Указание о создании тройки и расстреле Полит-
151
бюро адресовало Шелепину, но из состава тройки на
тот момент в живых оставался только Баштаков.
33. Чтобы заверить выписку, Сталин в 1959 году
встал из фоба и явился на заседание Политбюро.
34. Внешне «выписка для Шелепина» оформлена
как заверенная копия, но фактически она не заверена
ни одним должностным лицом ЦК КПСС:
фальсификаторы не знали элементарного — того, что круглая
печать любого учреждения ставится только на
подпись. Смысл печати — заверить подлинность подписи.
35. На лицевой стороне выписки имеется пометка
синими чернилами «Возвр. 27/11-59 г.», что является
грубейшим нарушением элементарных правил
архивного хранения документов, категорически
запрещающих сотрудникам архивов делать какие-либо пометки
на документах за исключением вписывания в правом
верхнем углу простым карандашом нового номера
листа при переброшюровке дел.
36. На выписке стерты имевшиеся ранее фамилия
адресата «тов. БЕРИЯ» и дата «5 марта 1940 г.». Вместо
них впечатаны новая фамилия адресата «тов.
ШЕЛЕПИНУ» и новая дата «27 февраля 1959 г.». Подобные
подчистки текста также категорически запрещены
правилами архивного хранения документов.
37. Аналогично «выписке для Берии» «выписка для
Шелепина» отпечатана на бланке, не
использовавшемся в практике Политбюро, и не имеет
обязательного лозунга: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
Раздел VII. «Записка Шелепина» Н-632-ш
38. «Письмо Шелепина» послано в ЦК КПСС через
канцелярию КГБ, поскольку имеет исходящий номер
(Н-632-ш) и дату отправки 3 марта 1959 г., поэтому
отсутствие входящей регистрации в марте 1959 года в
ЦК КПСС — признак подделки.
152
39. На «письме» нет ни малейших помет или
распоряжений ни одного секретаря ЦК КПСС —
фальсификаторы не смогли их придумать, но теперь
получается, что письмо Шелепина из секретарей ЦК вообще
никто никогда не видел, что по отношению к письму
Председателя КГБ невозможно.
40. Описывая «решение Политбюро», которое
должно было лежать у исполнителя «записки Шелепина»
перед глазами, он написал «Постановление ЦК», чего
не могло быть — Шелепин безусловно знал разницу
между ЦК и Политбюро.
41. Описывая «решение Политбюро ЦК ВКП(б)»,
исполнитель написал «ЦК КПСС». Но ни Шелепин,
ни исполнитель подлинной записки на имя первого
лица страны не могли в столь важном документе
спутать названия партии.
42. В «письме Шелепина» уже во втором
предложении пишется: «Всего по решениям специальной тройки
НКВД СССР было расстреляно 21 857 человек, из них: в
Катынском лесу (Смоленская область) 4421 человек, в
Старобельском лагере близ Харькова 3820 человек, в
Осташковском лагере (Калининская область) 6311 человек
и 7305 человек были расстреляны в других лагерях и
тюрьмах Западной Украины и Западной Белоруссии».
Но тысячами документов установлен и, более того,
входит неотъемлемой частью в версию самих
клеветников России неопровержимый факт того, что в апреле —
мае 1940 года пленные поляки были вывезены из Ста-
робельского и Осташковского лагерей военнопленных
живыми! Как же настоящий Шелепин, глядя на
настоящие документы, мог написать, что поляки расстреляны
в Старобельском и Осташковском лагерях?!
43. Настоящий Шелепин, глядя на настоящие
документы, не мог написать, что Старобельский лагерь
153
находится «близ Харькова». Ведь в настоящих
документах был указан истинный адрес Старобельского
лагеря, который в действительности находился не в
Харьковской, а в Ворошиловградской области — почти за
250 км от Харькова!
Это далеко не все признаки поддельности
документов «закрытого пакета» №1, но сторона истца хотела
бы на этом закончить.
Уважаемый суд, подложные документы из
«закрытого пакета» №1 жестко связаны друг с другом
смысловым содержанием. Поэтому любой признак подделки
одного из них является признаком подделки и
остальных документов. Это причина, по которой
Конституционный суд не только не оперся в своих выводах на
это доказательство, но и не стал публиковать эти
позорящие Россию документы в «Материалах дела».
Специалист по исследованию подделок Козлов
утверждает, что 7 признаков подделки с головой выдают
подложный документ. Уважаемый суд, у нас на три
взаимосвязанных между собой исторических текста
имеется 43 признака подделки!
В связи с этим, а также руководствуясь статьей 186
ГПК РФ, просим суд предложить ответчикам
представить суду другие доказательства сообщенных ими в
оспариваемой статье сведений: «Сталин и члены
Политбюро ВКП(б), вынесшие обязательное для
исполнителей решение о расстреле поляков».
Так закончил чтение нашего заявления о
подложности С.Э. Стрыгин, при этом его утверждение, что
это не все выявленные признаки подделки, не
является преувеличением.
К примеру, я могу добавить следующее (продолжу
нумерацию признаков подделки):
44. Впервые эти фальшивки были вброшены на за-
154
седаниях Конституционного суда по делу КПСС, и в
этих первоначальных версиях фальшивок в «письме
Берии» стояли не только номер 794/6, но дата «5
марта». На заседании 16 октября 1992 года эту дату с
председателем Конституционного суда Зорькиным
обсуждал защитник КПСС Ю.М. Слободкин, который
обратил внимание суда, что записка Берии датирована
5 марта и указано, что заседание Политбюро тоже
состоялось 5 марта, но практически этого никогда не
было. Обсуждение этой даты осталось в протоколах
Конституционного суда, а то, что эта дата в
позднейших версиях фальшивок исчезла, является очередным
признаком подделки.
45. Никакой делопроизводитель не поставил бы на
«письмо Шелепина», посланное в 1959 г., штампик
входящего номера в 1965 году. Ведь из этого следует,
что этот канцелярист общего отдела ЦК не передавал
сверхсекретное письмо Генеральному секретарю ЦК
6 лет и 6 дней! И тот канцелярист, который поставит
этот штамп, будет за это незаконное хранение
секретного письма неизвестно где отвечать. А если он его в
американское посольство передавал фотографировать?
Ведь Вознесенский, председатель Госплана и один из
первых заместителей главы правительства СССР,
расстрелянный в 1950 году, был обвинен и в утрате
документов, то есть в передаче их вражеским государствам.
Канцеляристу ЦК надо было такое обвинение?
46. Еще смешнее то, что на письме есть еще один
штамп от 20 марта 1965 года. Теперь получается, что
письмо уже давно не работающего председателем КГБ
Шелепина было действительно передано уже
находящемуся на пенсии и объявленному «волюнтаристом»
Хрущеву, и тот после прочтения отослал его в другой
155
отдел ЦК, где его от «волюнтариста» на пенсии
приняли и зарегистрировали.
Те, кто фальсифицировал эти документы, полагали,
что штампики на письмах — это украшения писем,
фальсификаторы не понимали, что это отметка людей
в том, что они принимают эти письма на хранение от
того, кого обязаны принять, и головой отвечают, чтобы
эти письма не прочел тот, кому это не полагается.
47. Письмо написано от руки, но не Шелепиным,
зарегистрировано в канцелярии КГБ, следовательно,
отправлено обычной почтой. И если не считать его
подделкой, то это означает, что в 1959 году на весь
Комитет госбезопасности была всего одна пишущая
машинка, да и та к этому времени сломалась.
48. В «письме Шелепина» указаны на 1959 год
целыми и хранящимися в архиве «учетные дела на
военнопленных» Старобельского лагеря, но эти дела были
сожжены еще 25 октября 1940 г., о чем инспектор
Письменный и сержант госбезопасности Гайдидей в тот же
день составили акт, до сих пор хранящийся в архиве.
49. «Письмо Шелепина» написано с густым
польским акцентом. Это только в понимании
иностранцев: раз Советский Союз, то в нем должны быть и
«советские органы власти». Внутри СССР так никто не
сказал бы, поскольку слово «советский» абсолютно
однозначно и определенно относилось только к
законодательной ветви власти в СССР — к Верховному
Совету, облсовету, райсовету. Но только назывались
они не «Советские органы власти», а «органы Советской
власти», и только так, поскольку «советский» в
данном случае это не принадлежность к государству, а
собственное имя специфического органа власти. (Кстати,
органы советской власти к Катынскому делу никакого
отношения не имели.) И названия этих органов даже
156
рядовыми гражданами не путались, а уж работниками
КГБ! Поэтому строки «письма Шелепина»: «Для
Советских органов,,, по инициативе Советских органов
власти» режут слух своим иностранным
происхождением точно так же, как и «моя твоя не понимай».
Козлов писал, что признаком подделки
разобранного им письма является раскрытая аббревиатура ЦК
КПСС. Действительно — какой дурак в ЦК КПСС не
знает, что такое ЦК КПСС? Кому надо это
сокращение раскрывать? Точно так же и в данном случае:
настоящий Шелепин или сотрудник КГБ никогда не
написал бы «советские органы власти», в подобном
данному случаю они, скорее всего, употребили бы более
точное название «партийно-государственные органы».
Ответчики (Резник, Бинецкий) в обсуждении
заявления упирали на то, что эти документы «закрытого
пакета» №1 не оспариваются всеми «серьезными
историками», и на то (Яблоков), что каждый, в том
числе Сталин, Берия, Шелепин и их подчиненные, может
ошибаться.
На первый довод следует сказать, что из тех
историков, кто признает подлинность этих документов,
заявляют об их подлинности только кавалерши креста
«За заслуги перед Польшей» Лебедева и Яжборовская,
остальные «серьезные историки» прикидываются
малокультурными валенками, вынужденными верить ка-
валершам.
Что касается ошибок, то давайте те, кто что-то
помнит из математики, подсчитаем их вероятность.
Предположим, что и в сталинском СССР, и в послесталин-
ском СССР было полное отсутствие дисциплины и
всяк делал то, что моча в голову стукнула. Скажем,
печать, которой заверялись подписи секретарей ЦК,
висела на веревочке у входа в ЦК, и всякий мог поста-
157
вить ее на ту бумагу, на которую ему хотелось, Сталин
плевал на избиравший его ЦК, а нарком НКВД, после
расстрела двух его предшественников, плевал и на
Председателя Совета Народных Комиссаров, и на
Сталина. Ну, если ты малограмотный идиот, то
почему бы такое и не представить?
Положим, что в таком случае в каждом десятом
распорядительном документе была бы «ошибка», которую
мы считаем признаком подделки. Какова вероятность
того, что все эти ошибки могли встретиться в трех
текстах, оформлении и хранении взаимосвязанных между
собой документах по Катынскому делу? Вероятность
будет равна — десять в минус сорок девятой степени.
Я пишу это число прописью, поскольку не знаю, как
его назвать. Скажем, вероятность погибнуть в
авиакатастрофе равна одной десятимиллионной, или 10 в
минус седьмой степени, тогда вероятность
одновременного появления всех этих «ошибок» в катынских
документах меньше вероятности погибнуть в
авиакатастрофе в десять в минус сорок второй степени раз. Я и это
число, обозначаемое единицей, деленной на единицу с
42 нулями, тоже не могу назвать.
Из-за этой моей беспомощности давайте считать,
что в СССР вообще не было ну никакой дисциплины
даже близко, и в каждом втором распорядительном
документе партии и правительства была подобная
«ошибка». Тогда вероятность появления 49 ошибок в
катынских документах равна десяти в минус
пятнадцатой степени. Вычтем семерку вероятности гибели в
авиакатастрофе и получим, что вероятность
появления стольких «ошибок» в катынских документах в сто
миллионов раз ниже, нежели вероятность сесть в
самолет и не долететь в нем до благополучной посадки.
158
Но вы же летаете! С чего тогда вы эти документы
считаете подлинными?
Но дело даже не в идиотских допущениях и
сверхастрономических числах. Ведь мало-мальски
объективному человеку понятно, что если Сталин и Молотов
(партийно-государственная власть СССР) приказали:
«Ликвидировать судебные тройки, созданные в порядке
особых приказов НКВД СССР», то никто не создаст в
НКВД эту тройку и не будет исполнять ее решений.
То, что архивы России «чистятся», а документы в
них фальсифицируются, на сегодня понятно даже
антисталинистам. Правда, честным антисталинистам.
Вот пример.
«Внимательно посмотрел очередную запись в видео-
блоге Президента РФ, посвященную Дню памяти жертв
политических репрессий, «Память о национальных
трагедиях так же священна, как память о победах».
Честно признаюсь, остался крайне разочарован, поскольку я
ожидал более ответственного и взвешенного
выступления Президента по этому поводу.
Для меня И.В.Сталин и его время — вопрос очень
больной и актуальный до сих пор.
Мой дед — командарм 2-го ранга, заместитель
наркома обороны СССР по авиации Яков Иванович (Екабс
Янович) Алкснис был расстрелян в июле 1938 года. Его жена
(моя бабушка) Кристина Карловна Меднис-Алкснис как
член семьи изменника Родины (ЧСИР) провела в лагерях и
ссылках 13 лет. Мой отец, Имант Яковлевич, в 10 лет
остался без родителей и до 30 лет носил клеймо «сын
врага народа». Он нашел свою маму только в 1957 году.
Поэтому в нашей семье всегда были антисталинские
настроения и соответственно я был антисталинистом.
Когда началась перестройка, жадно читал все публи-
159
кации тех лет, разоблачающие преступления Сталина и
его окружения.
В 1989 году я был избран народным депутатом СССР
и через некоторое время обратился с официальным
депутатским запросом к тогдашнему председателю КГБ СССР
В.А. Крючкову с просьбой ознакомить меня с
документами, касающимися деда. В частности, я просил показать
мне его уголовное дело и материалы процесса над М.
Тухачевским, поскольку мой дед входил в состав
Специального судебного присутствия, приговорившего
Тухачевского и других военачальников к смертной казни.
Материалы процесса над группой военачальников во главе с
Тухачевским меня особенно интересовали, поскольку
М. Тухачевский и Роберт Эйдеман (председатель
Центрального совета Осоавиахима СССР), расстрелянные
по приговору Специального судебного присутствия, были
близкими друзьями моего деда, а с Робертом Эйдеманом
они дружили чуть ли не с детства. И для меня было
непонятно, как мой дед мог приговорить к смерти своих
друзей.
Через некоторое время меня пригласили на Лубянку и
положили передо мной два тома. Первый — уголовное
дело деда, и второй — стенограмму процесса над группой
военных во главе с Тухачевским. Мне разрешили делать
необходимые выписки.
Меня сразу поразило, что в уголовном деле было
крайне мало документов. Дед был арестован 23 ноября 1937
года, а расстрелян 29 июля 1938 года, т.е. он провел в
Лефортово 8 месяцев. И при этом в деле было всего три
или четыре протокола допросов, причем практически
эти протоколы были ни о чем. Например, один
многостраничный протокол был посвящен организации
ремонта авиационной техники ВВС. Причем протокол очень
подробный, как мне показалось, ответы на вопросы сле-
160
дователя были просто переписаны из руководящих
документов тех лет по организации авиаремонта.
Меня удивило, что через три дня после ареста дед на-
писал рукописную записку на имя наркома внутренних дел
Ежова о готовности дать чистосердечные показания о
своей контрреволюционной деятельности, но никаких
следов этих чистосердечных показаний в уголовном деле
не оказалось. Судя по материалам дела, первый допрос
состоялся только в январе 1938 года. В то же время, судя
по материалам реабилитации 1956 года, подшитым в
этом же деле, деда неоднократно вызывали на допросы и
«выбивали» из него показания. Но где эти протоколы с
«выбитыми» показаниями, почему их не оказалось в деле?
Ознакомившись со стенограммой процесса
Тухачевского, я понял, что с этим процессом тоже не все так
просто. Моя убежденность в том, что Тухачевского и
его коллег просто заставили под пытками оговорить
себя, оказалась серьезно поколеблена, поскольку, судя по
стенограмме, они давали свои показания достаточно
искренне. После ознакомления со стенограммой процесса я
пришел к выводу, что все-таки «заговор военных» или
что-то тому подобное в Красной Армии был.
Я вышел из здания КГБ на Лубянке в большом смятении.
Во-первых, я понял, что уголовное дело моего деда
было подвергнуто «чистке» и из него были удалены какие-
то очень важные документы. Очевидно, эти документы
были изъяты в период «хрущевской оттепели» в процессе
реабилитации деда. Во-вторых, «заговор военных» в
Красной Армии все-таки был.
А потом начались события, связанные с распадом
Советского Союза, и мне стало не до «дел давно минувших
дней».
Мой отец очень тяжело переживал распад страны.
Это удивительно, но невзирая на то, что в результате
161
трагических событий 30-х годов у него была сломана вся
его жизнь, большего патриота нашей страны мне не
приходилось встречать. Погибла его страна, и через
полгода 17 июля 1992 года в возрасте 65 лет в результате
сердечного приступа скончался и он.
За месяц до этого мы с ним на даче за вечерним чаем
как-то вели откровенный разговор о происходящем, и
вдруг мой отец сказал: «Если бы Сталин был жив, то он
бы этого бардака не допустил».
Я был потрясен! Мой отец, ярый антисталинист,
ненавидевший Сталина всеми фибрами своей души, вдруг
понял и простил его...
В 2000 году я был избран депутатом Государственной
Думы, и я обратился к директору ФСБ Н.Патрушеву с
просьбой разрешить мне вновь ознакомиться суголовным
делом деда. Меня вновь пригласили на Лубянку, вернее,
на Кузнецкий Мост в читальный зал ФСБ, и дали
знакомое уголовное дело. Я начал его листать, сверяясь с
записями 1990 года, и вдруг, к своему изумлению, обнаружил,
что в нем отутствуют некоторые важные документы.
Например, пропало донесение разведки НКВД,
датированное 1932 годом, о том, что военный атташе Латвии
заявил в частной беседе с нашим агентом, что у
латвийского генерального штаба есть свои люди среди
военачальников Красной Армии. Среди прочих фамилий там
называлась и фамилия моего деда. В 1990 году я с
большим сомнением отнесся к этому донесению, поскольку
вряд ли мой дед мог быть агентом латвийского
генерального штаба, по воспоминаниям бабушки, он был
твердокаменным большевиком. Но сам факт исчезновения
этого и некоторых других документов позволяет мне
сделать вывод, что «чистка» архивов продолжается и по
сей день. Возникает вопрос: «Зачем?»
Значит, в архивах имеются документы, которые не
162
устраивают и нынешнюю власть. Архивы «чистили» при
Сталине, при Хрущеве, при Горбачеве. «Чистили» при
Ельцине.
И поэтому у меня нет веры нынешним борцам со
Сталиным.
Обратите внимание, прошло более 70 лет с тех
трагических событий, но архивы тех лет до сих пор закрыты.
Вместо архивных документов нас заставляют читать
Солженицына и других хулителей Сталина. А что мешает
открыть архивы? Что мешает открыть материалы по
Хатынскому делу? Что мешает открыть материалы по
Пакту Молотова — Риббентропа? Что мешает
опубликовать стенограмму процесса над Тухачевским?
Значит, ИМ есть что скрывать. А раз так, то не
имеют ОНИ права осуждать Сталина и его время. Пусть
ОНИ откроют архивы и дадут возможность людям
самим дать оценку тем великим и трагическим временам.
Виктор Алкснис, http://www.rus-obr.ru/opinions/4577».
Напомню, что по моему и Стрыгина заявлениям о
подложности доказательств закон предусматривает
всего два решения судьи — суд может назначить
экспертизу для проверки заявления о подложности или
предложить стороне представить иные доказательства.
Но это написано для каких-то виртуальных
законопослушных судей, которых я, к примеру, в Москве
еще не встречал. Поэтому и Лопаткина чихнула на
требование закона и сообщила, что она наши
заявления «учтет при вынесении решения».
Комментируя вышесказанное, читатель bw написал:
«Доказательно может быть в юридическом смысле, а
может быть в бытовом-застольном. На основании чего
судья должна считать архивный документ фальшивым?»
А на основании чего судья Лопаткина должна
считать документ подлинным?
163
Тут надо вспомнить, что как только эти документы
были «найдены», прокуратура немедленно сделала им
«экспертизу», чтобы тут же сообщить миру, что эти
документы «подлинные». На основании чего
прокуратура засуетилась с экспертизой? Да на основании того,
что эти документы в нашей истории как бельмо в
глазу, — описанные в них события ничем иным в нашей
истории не подтверждались. Вы же читайте —
судебные тройки были за год до этого запрещены!
И честный судья по заявлению истца может
вынести всего два законных определения: если суд не
считает документы фальшивыми, то он обязан назначить
по ним экспертизу, и если подлинность подтвердится,
то возложить стоимость экспертизы на истца,
объявившего подложность этих доказательств. А если
судья и сам видит подложность, то должен предложить
ответчику, представившему этот документ,
представить иное доказательство того обстоятельства,
которое этим документом доказывается.
Так требует закон, и в этом есть логика. Да,
процессуальный кодекс вызывает много вопросов, но в
целом он все же закладывает пути того, как суду
справедливо рассмотреть дело.
А что сделала Лопаткина? Она не приняла ни
одного, ни второго законного определения, и теперь, если
она обопрется в своем итоговом решении на эти
фальшивки, то, значит, она сама, без экспертизы признала
подлинность этих фальшивок. А она что-то в такой
экспертизе понимает? Но если она сочтет их
фальшивками, то, значит, этим она лишила ответчиков
возможности представить суду иное доказательство
своей правоты.
После этого суд приступил к прениям сторон.
Глава 4
Прения
КТО УБИВАЛ НЕВИНОВНЫХ
I |ри обсуждении этих материалов на forum.msk
комментатор Аршинский 19.10.2009 возразил мне:
«Автор написал неплохой памфлет на тему «А судьи
кто?», однако слишком, с лихом увлекся обелением
Сталина и сталинской эпохи. Мой прадед, простой русский
железнодорожный рабочий в Забайкалье, осенью 1937 г.
был арестован НКВД и осужден как «японский шпион».
Его жена, простая русская неграмотная деревенская
женщина с несколькими малолетними детьми на руках,
была выслана в ссылку в г. Канск, где они жили
впроголодь в землянке. Приговор об их ссылке как «врагов
народа» относился напрямую и к этим детям, в том числе
дошкольного возраста, — к каждому индивидуально, о
чем свидетельствуют последующие дела об их
реабилитации каждого отдельно — согласно послевоенным
решениям так уважаемого автором советского суда. Мой
прадед умер (так записано официально) в лагере уже в
1938 г., и где он похоронен, неизвестно. Старшая дочь в
семье, моя бабушка, проявила настойчивость и после
войны добилась в уважаемом автором советском суде
полной РЕАБИЛИТАЦИИ своего отца, по результатам
которой моя прабабушка всю оставшуюся жизнь
получала небольшую пенсию в качестве компенсации от
Советского государства. Я это пишу не для того, чтобы
«очернить Сталина», а для того, чтобы напомнить ав-
165
тору, что в СССР были репрессированы сотни тысяч,
возможно, миллионы простых рабочих, таких как мой
прадед, были репрессированы по разнарядкам (типа
требуется «разоблачить» такое-то количество «японских
шпионов» и т.п.). Эти разнарядки исходили в регионы
напрямую из Москвы, и все это массовое зверство
происходило полностью с ведома Сталина, о чем
свидетельствуют документы из архивов Политбюро. Может
быть, Сталин был «вынужден» репрессировать и
уничтожать миллионы простых советских рабочих,
крестьян, включая малолетних детей, — пусть автор нам
пытается объяснить, кто Сталина к этому принуждал.
И желательно при этом, чтобы он не привлекал для
своих объяснений Тухачевских, Резников и Лопаткиных.
Достаточно простой человеческой совести. И по совести
Сталин был людоед невиданных масштабов, оправдания
которому нет и быть не может».
Начну с того, что Аршинскому можно было бы
запросить в архиве дело своего прадеда и почитать его.
Я такого сделать не могу, поскольку дела невинных
жертв засекречены и их разрешено увидеть только
родственникам, а среди, пожалуй, сотни моих прямых
родственников (простых украинских крестьян) никто
не пострадал от репрессий — не заработали. Правда,
половина моих дядьев погибла на фронте, отец и дядя
Илларион вернулись израненными, ну да разве это
повод для скорби в нынешней России? Это же не
евреи, не невинные жертвы репрессий, чего о них
писать «книги памяти», какие пишет «Мемориал» о
невинных страдальцах Сталина?
Я ведь долгое время думал точно так же, как и Ар-
шинский, — считал Сталина извергом, а его невинные
жертвы считал героями (по своим же словам, был
быдлом). Правда, не все было так просто, какие-то
166
червячки сомнений все же были. Первым таким
страдальцем, которого я увидел еще подростком, был
живший у нас одно время на квартире литовец. Когда я
узнал, что он реабилитирован, то пристал к нему с
расспросами, и он неохотно рассказал примерно
следующее: «Когда в 1944-м русские начали наступать, мы с
отцом стали уходить в Курляндию, а когда немцы там
сдались, то меня призвали в Советскую Армию.
Служил в Германии, а когда отслужил, то уехал на работу
на Дальний Восток, и там меня арестовали по приказу
хабаровского прокурора и этапировали в Белоруссию.
А там две сумасшедшие старухи показали, что мы с
отцом якобы расстреливали русских партизан. Меня
посадили, а когда началось разоблачение культа
личности, то один сидевший в лагере инженер помог мне
написать письмо Хрущеву, и меня реабилитировали».
Помню, уже тогда меня покоробило, что он говорил
не «наши наступали», не «наши партизаны», а
«русские». И было непонятно, почему он после службы не
в Литву вернулся, а дернул на Дальний Восток? Но
как не поверить? Ведь реабилитирован, невинная
жертва! Это уж потом, по мере того, как я собирал
информацию, мнения о происходивших тогда событиях
начали меняться и у меня.
И не у одного меня такие сомнения возникают. Вот
воспоминания лучшего аса корейской войны Е.Г. Пе-
пеляева о своем невинно пострадавшем командире
полка майоре Казанцеве, который имел обычай здра-
вить Сталина и свою жену в одном тосте.
«Вскоре я уехал из полка, получив назначение на
должность инспектора-летчика соединения. Через
некоторое время я узнал, что майора Казанцева осудили и
дали несколько лет заключения. Так как это
происходила
ло на Дальнем Востоке, то ехать Казанцеву далеко не
пришлось, места заключения на востоке были рядом.
После войны, в Хабаровске, я случайно встретил на-
чпрода (начальника продовольственной службы) того же
АТБ. Он мне рассказал, что сидел одно время с
Казанцевым, которого осудили и разжаловали якобы не за
преступления и не за промахи в работе, а за то, что на одном из
застолий он дискредитировал товарища Сталина,
произнеся тост за здоровье Сталина и своей жены
одновременно, поставив вождя на одну ступень со своей женой.
Вот такая жуткая история случилась с майором
Казанцевым на аэродроме Желтый Яр в начале 1943 года.
Эта версия казалась вполне правдивой и подходит
особенно ко временам перестройки, когда все хорошее, что
было во время Советской власти, стали мазать грязью и
черной краской.
На самом деле, как я позднее узнал, майора
Казанцева осудили не по политическим причинам, а за
воровство. Вместе с ним осудили и отправили в лагеря
начальника продовольственной службы батальона и начальника
ГСМ батальона — этого за воровство и разгильдяйство:
пропало более 30 тонн бензина».
Такие вот «невинные страдальцы».
Не стоит считать японцев лохами, не
догадавшимися создать разведывательную сеть в Забайкалье,
поэтому Аршинскому стоит заглянуть в дело прадеда —
возможно, того действительно оклеветали «жертвы
сталинского террора», а возможно, Аршинский узнает
не то, к чему уже привык.
Но проще выслушать не прикидывающегося
невиновным «реабилитанта», а откровенного врага,
скажем, Д. Панина. В 1940 году он сел по статье 58-10
«Пропаганда или агитация, содержащие призыв к
свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или
168
к совершению отдельных контрреволюционных
преступлений». А к чему призывали в «их кругу», Панин
написал в своей изданной на Западе (эмигрировал в 1972
году) книге «Лубянка — Экибастуз».
«Вопрос о возврате к капитализму в нашей стране не
вызывал у нас никаких сомнений. Мы были бы согласны
даже на его первоначальную форму XIX века. Все-таки
рабства тогда не было, труд был добровольным, с
капиталистами можно было бороться, парламент и
филантропы помогали...
...Гитлер обещал войну против Сталина, и это
давало надежду и силы переносить жуткие условия
существования, терпеливо дожидаясь своего часа. Разные слои
населения ждали войны как освобождения, и им было все
равно, кто ее развяжет. Мечтали только о том, чтобы
она поскорей началась. Поддержка Гитлером
антикоммунистических сил Испании говорила тогда в его пользу.
...Мы, молодые люди тридцатых годов, хорошо знали
обстановку в своей стране, но Запад представляли как
единую цельную логически действующую схему.
На Западе много писалось о желательности драки
между Гитлером и Сталиным. Естественно, это
приветствовали и мы. Ясно было, что ради этого Запад шел
на многие уступки, вплоть до Мюнхенского соглашения,
по которому Гитлеру была отдана Чехословакия. Но для
реализации схватки между двумя деспотами нужна
была общая граница, и с позиций Мюнхена непонятно,
почему решили пожертвовать Чехословакией. Когда из-за
нападения Гитлера на Польшу образовалась общая
граница, многие решили, что война с Советским Союзом не
за горами — народ был убежден в ее неизбежности.
И вот Гитлер напал на Сталина. Черчилль, который
за свою долгую жизнь не раз декларировал, что он борец
против коммунизма, и даже обещал вообще покончить с
169
ним, немедленно бросился к Сталину, заключил договор,
а затем они вместе с Рузвельтом буквально спасли этот
чудовищный режим».
Как видите, этому шакалу хотелось, чтобы Гитлер
напал на СССР, да еще и СССР не имел бы помощи
союзников, и ему глубоко плевать, что в так желанной
им войне погибли более 23 миллионов советских
людей, в том числе и мои дядья. Этого шакала тоже
небось реабилитировали. Но вернемся к нашему делу.
Надо сказать, что на суде ответчики сразу поперли
на нас именно с посмертной реабилитацией — с тем,
что, начиная с хрущевских времен, Верховный суд
реабилитировал сотни тысяч человек. Но ответчик
Яблоков до своей работы следователем по Катынско-
му делу как раз и был тем прокурором, который
реабилитировал. И нам осталось суду зачитать цитату из
оспариваемой статьи Яблокова: «Пересмотр дел
репрессированных хоть и осуществлялся в индивидуальном
порядке, но во многом был процессом формальным,
поскольку на деле прокуроры были заняты лишь
оформлением политической воли руководства страны
реабилитировать определенные группы репрессированных». Так
что прадед Аршинского, как и все остальные реабили-
танты, был реабилитирован не потому, что был
невиновен, а потому, что такова была воля Хрущева.
Аршинский задает мне ехидный вопрос: «Может
быть, Сталин был «вынужден» репрессировать и
уничтожать миллионы простых советских рабочих,
крестьян, включая малолетних детей, — пусть автор нам
пытается объяснить, кто Сталина к этому принуждал?»
Думаю, что Сталина не надо было принуждать
уничтожить «пятую колонну», но ради исторической
точности и Аршинскому следует знать, что требование
уничтожить ее исходило снизу и не было идеей По-
170
литбюро. С одной стороны, надвигалась война,
которую призывали все эти Панины, с другой стороны,
надвигались свободные выборы 12 декабря 1937 года,
и требовалось, чтобы народ был доволен Советской
властью, иначе он за нее не проголосует — не придет
на выборы или проголосует «против».
А будет народ доволен властью, если при этой
власти вольготно чувствуют себя уголовники, старые враги
власти, лица, призывающие Гитлера начать войну,
уроды, которые вякают про то, что СССР нужен
капитализм в его форме XIX века? И требование
предварительной очистки страны на пленуме ЦК был поднят
снизу — секретарями обкомов. Народ требовал
очистить страну. «Демократам», ни во что не ставящим
народ и привыкшим считать «народом» только себя,
этого не понять. Ну представьте, что сегодня поставили
бы на голосование вопрос: нужно ли вычистить
Россию от олигархов, уголовников, продажных
чиновников и политиков? Как бы проголосовал народ? Нет, не
тусовка, которая вертится на экранах телевизоров, а
тот народ, который сегодня не ходит на выборы?
Поэтому Политбюро и Сталину оставалось принять
меры, чтобы процесс чистки не затрагивал невиновных.
Немного фактов. Вот прочтите такой документ.
«ЦК ВКП(б) — товарищу Сталину И. В. 10 июля
1937 г.
Сообщаю, что всего уголовных и кулацких элементов,
отбывших наказание и осевших в гор. Москве и
Московской области, учтено 41 305 чел. Из них уголовных
элементов учтено 33 436 чел.
Имеющиеся материалы дают основание отнести к
1-й категории уголовников 6500 чел. и ко 2-й
категории — 5272 чел.
171
Кулакову отбывших наказание и осевших в г.Москве и
районах области, учтено 7869 человек.
Имеющийся материал дает основание отнести из
этой группы к 1-й категории 2000 чел. и ко 2-й
категории — 5869 чел.
Комиссию просим утвердить в составе тт. Реденс —
нач. Управления НКВД по М.О., Маслов — зампрокурора
Московской области, Хрущев Н. С. — секретаря МК и
МГК с правом, в необходимых случаях, замены
т.Волковым А.А. — вторым секретарем Московского горкома.
Секретарь МК ВКП(б) Н. Хрущев».
Как видите, Хрущев просил назначить себя членом
судебной тройки, чтобы он мог лично приговорить к
расстрелу только уголовников и кулаков 8500 человек.
Возможно, основываясь на более точных данных, а
возможно, просто из осторожности Политбюро
уменьшало запросы снизу, вводя «лимиты», то есть пределы
для репрессий. Политбюро не давало расстреливать
столько, сколько просили все эти Хрущевы.
К примеру, через месяц приказом по НКВД №0047
от 30 июля 1992 года Хрущеву было разрешено
расстрелять уголовников, кулаков, членов фашистских,
повстанческих и бандитских организаций, а также не
упомянутых им членов антисоветских партий, всего
5000 человек, то есть значительно меньше, чем
Хрущев просил расстрелять только уголовников.
Вот эти указания «репрессировать не более»
сегодня выдаются, в том числе и Аршинским, за приказы
Сталина «расстрелять». Между тем даже в упомянутом
приказе Ежова № 0047 требуется: «Утвержденные
цифры являются ориентировочными. Однако наркомы
республиканских НКВД и начальники краевых и
областных управлений НКВД не имеют права самостоятельно
172
их превышать. Какие бы то ни было самостоятельные
увеличения цифр не допускаются.
В случаях, когда обстановка будет требовать
увеличения утвержденных цифр, наркомы республиканских
НКВД и начальники краевых и областных управлений
НКВД обязаны представлять мне соответствующие
мотивированные ходатайства».
Вот снизу, из областей, и мотивировались
ходатайства об увеличении лимитов, и в конце концов многие
домотивировались до того, что Политбюро
репрессировало и самих мотивировщиков. Но тем не менее
эффект от репрессий был безусловный, видимый, так
сказать, невооруженным глазом.
Американский посол в СССР в 1937 — 1938 гг.
Джозеф У. Девис после нападения Германии на СССР
записал в своем дневнике (7 июля 1941 г.): «...Сегодня
мы знаем, благодаря усилиям ФБР, что гитлеровские
органы действовали повсюду, даже в Соединенных
Штатах и Южной Америке. Немецкое вступление в Прагу
сопровождалось активной поддержкой военных
организаций Гелена. То же самое происходило в Норвегии
(Квислинг), Словакии (Тисо), Бельгии (Дегрелль)...
Однако ничего подобного в России мы не видим. «Где же
русские пособники Гитлера ?» — спрашивают меня часто.
«Их расстреляли», — отвечаю я. Только сейчас
начинаешь сознавать, насколько дальновидно поступило
советское правительство в годы чисток».
Значит ли это, что в ходе предвоенных репрессий
не пострадали невиновные? Пострадали, и очень
многие. Только под руководством Берии и только в 1939
году было реабилитировано и выпущено на свободу
360 тысяч человек, а с учетом ссыльных — до
миллиона. Надо же понимать бесхитростную тактику «пятой
колонны» — оговорить как можно больше людей, ис-
173
ходя из принципа «всех не посадят». С другой
стороны, члены «пятой колонны» во множестве были у
власти, в том числе в судах, прокуратуре и НКВД. Они
всячески стремились этими репрессиями
дискредитировать Советскую власть.
Давайте прочтем отрывки из книги высланного из
СССР в США антисоветчика Петра Григоренко «В
подполье можно встретить только крыс». Он подробно
описывает террор в те годы, и пусть это и длинновато,
но зато подробности делают это описание
убедительным.
«В начале 1938 года приехал ко мне Иван, мой
старший брат. Поздно вечером... он рассказал, что только
сутки прошли с того момента, как его выпустили из
запорожской следственной тюрьмы НКВД. Его бросили в
камеру, буквально набитую людьми. По разговорам он
понял, что это все «враги народа», о которых говорили
на заводских и цеховых собраниях. Он работал на заводе
комбайнов «Коммунар» в литейном цехе инженером.
...Привели в следственную камеру в 8 часов вечера, увели
в 4 часа утра — не допрашивали. Следователь
предложил ему написать подробную автобиографию и оставил
одного. В соседней камере пытали людей. Брату было
слышно каждое слово, крик, стон; через дверь, общую
для камер, заходил в пыточную следователь, оттуда
выходили покурить и передохнуть пыточных дел мастера.
Дверь при этом либо оставалась совсем открытой, либо
только полуприкрывалась. И брата не оставляло
ощущение присутствия на пытке.
Когда брат вернулся от следователя, к нему подполз
человек, вернувшийся с «выстойки» перед самым уводом
Ивана на допрос.
Этот человек, инженер с «Запорожстали»,
впоследствии подписал признание, что готовил взрыв на заводе.
174
Он же, уже после того, как его следствие закончилось,
сказал брату:
— Вас не пытают, значит, могут еще освободить.
Это им тоже для чего-то надо; кое-кого освобождают.
Если освободят, то старайтесь не забыть то, что здесь
видели.
...Инадо сказать, брат отлично выполнил завет
этого инженера. Я был просто поражен количеством лиц,
чьи фамилии, дела и пытки он запомнил. Мы просидели
почти до утра, и я все писал о вымышленных диверсиях,
терроре, шпионаже, биографии этих «врагов»,
применявшиеся к ним пытки, зверские избиения, раздавленные
пальцы и половые органы, ожоги от папирос на лице и
теле, пытки выстойкой и светом (человека на многие часы
ставят под мощную электролампу), жаждой.
Я записал рассказ брата и сказал ему, что пойду с
этим к Генеральному прокурору СССР Вышинскому.
...На следующий день я пошел пробиваться к
Вышинскому. Приемная прокуратуры СССР была забита
толпами людей и гудела, как потревоженный улей. Но
майор в те времена был величиной, и дежурная по приемной
очень быстро свела меня со следователем по особо
важным делам.
Часть приемной была разгорожена фанерными
переборками на небольшие комнатки. В одну из таких
загородок зашел и я. Приятный и любезный на вид мужчина
приподнялся, указал на стул перед столом, подал руку,
назвался: «Реутов».
— Ну, рассказывайте, какая нужда привела вас
сюда ? — заговорил он.
Я начал рассказывать, но рассказать ничего не успел.
Как только он понял, о чем будет речь, движением руки
остановил меня:
— Не будем здесь говорить об этом, — и он указал на
175
перегородки. Я замолчал. Он снял телефонную трубку и
набрал номер:
— Лидочка! В понедельник прием состоится ? А много у
вас?Пятнадцать?Норма?Ничего не поделаешь, Лидочка,
придется добавить шестнадцатого. Дело такое же, как
минское. Тут очень симпатичный майор, генштабист. Но
я прошу дописать его первым, Лидочка, первым.
...В понедельник я пошел на прием. Как и просил Ре-
утов, меня Вышинский принял первым. Он, приветливо
улыбнувшись, сказал:
— Вы не торопитесь, майор, у нас с вами времени
достаточно. Рассказывайте спокойно.
И я сразу успокоился. Появилось чувство
раскованности. Я изложил суть дела менее чем в 5 минут. Правда,
ни фамилий, ни описания пыток в моем докладе не было.
Но я сказал ему, что все это у меня есть.
Выслушав, он вызвал своего секретаря и распорядился:
-— Попросите Нину Николаевну.
После этого задал мне несколько вопросов. Пока я на
них отвечал, зашла пожилая женщина в военной форме
и со значком чекиста на груди.
Вышинский, не приглашая ее садиться, сказал:
— Нина Николаевна, вот майор сообщает
чрезвычайно важные факты из Запорожья. Запротоколируйте, по-
жалу иста, подробно его рассказ и доложите мне со свои-
ми предложениями. А вас, товарищ майор, я прошу
рассказать Нине Николаевне со всеми подробностями, с фа-
милиями и описанием всего, что там происходило.
С чувством горячей признательности и глубокого
уважения уходил я от этого человека, который, по
моему разумению, принял близко к сердцу и хочет
решительно пресечь те нарушения законности, о которых
рассказал Иван. Это посещение убедило меня в том, что
пытки — местное творчество. Правда — не единичное.
176
Я ведь запомнил реутовское: «такое, как минское». В
общем, мне стало «ясно» — на местах много безобразий, но
Москва с ними борется.
Мы дошли с Ниной Николаевной до ее кабинета. Здесь
она сказала:
— А собственно, зачем мы вдвоем будем заниматься
одним делом. Вы, майор, человек грамотный. Поэтому
вот вам бумага, садитесь и все опишите, а я потом
прочитаю и, если что неясно, задам вопросы.
Так мы и поступили. Ушел я довольно поздно,
утомленный, но с приятным чувством исполненного долга.
Читаю... письмо Ивана. В нем сообщается, что
расследовать мое заявление приехал прокурор
Днепропетровской области. Свою резиденцию расположи,! в здании
областного НКВД. Вызывают лиц, перечисленных в моем
заявлении, спрашивают, каким образом сведения о них
дошли до Москвы, принуждают опровергать. Вызвали и
Ивана. Пропуск отобрали. Посадили в той же комнате,
откуда слышны стоны и вопли истязуемых.
Продемонстрировали, что приезд днепропетровского прокурора
ничего не изменил. Потом допрашивали Ивана.
— Кто у вас в Москве?
— Младший брат.
— Кто он ?
— Майор.
— А где служит ?
— Где служит, не знаю. Чего он сам не говорит, я и не
спрашиваю.
— А откуда он знает о том, что с вами произошло?
— Я рассказывал ему.
— Как же вы это сделали?
— А я ездил к нему.
— Когда?
— Сразу же, как вышел от вас.
177
— Вы что, может, хотите в соседнюю комнату
попасть?
— То ваше дело. Но только я, прежде чем идти сюда,
послал брату телеграмму о том, что вызван к вам.
Несли он завтра утром не получит от меня другой
телеграммы, будет знать, что я арестован.
После этого Ивану был подписан пропуск, и он ушел.
...По письму Ивана я снова обратился к Реутову. Я бил
тревогу — в Запорожье перемен нет. Там по-прежнему
пытают людей. Но к Вышинскому попасть было нельзя.
Он выехал в Белоруссию. И Реутов направил меня к
первому заместителю Вышинского Роговскому. Когда я
зашел в его приемную, там, кроме девушки-секретаря,
сидели двое спортивного вида молодых людей, удивительно
похоже одетых. Девушка попросила мой пропуск и
положила его себе в папку. Идя в кабинет, по звонку оттуда,
папку взяла с собой. Выйдя, пригласила меня зайти.
Когда я зашел, Роговский, сидя в кресле с высокой
судейской спинкой, даже не взглянул на меня. Рядом с креслом
Рогове кого, опираясь плечом на его спинку, стоял
маленький тщедушный человечек. Он на целую голову был
ниже спинки кресла. Это был главный военный прокурор
армвоенюрист Рогинский. Его присутствие здесь я
расценил как попытку давить его четырьмя ромбами на
мои две шпалы.
— Ну, что скажете ? — не глядя на меня, произнес
Роговский.
— Дело в том, что в Запорожье ничего не
изменилось. Там по-прежнему людей истязают.
— А откуда это вам известно ?
— У меня там брат.
— Лот нас туда был послан прокурор
Днепропетровской области, и он донес, что там были отдельные не-
178
большие нарушения, они устранены, и законность
полностью восстановлена.
— Это неправда. Ровно неделя прошла с тех пор, как
брат лично слышал, как истязали заключенных.
— Так вы что же, верите брату и не верите
областному прокурору?
— Да, не верю!
— Вы видите, — повернулся Роговский к Рогинско-
му, — для него областной прокурор, видите ли, не
авторитет.
— А для него, видите ли, вообще авторитетов нет.
Он видит старшего по званию, лицо высшего
начальствующего состава, и никакого внимания.
— Почитали бы вы, как он пишет. Никакого
уважения, никакой сдержанности. Вот, послушайте. —
Роговский достает мое заявление, которое я написал и
оставил Нине Николаевне, и читает:
— ...это не советская контрразведка, а фашистский
застенок.
Я резко перебиваю:
— Но кому он это писал?
— Как кому? Разве не вы это писали?
— Нет, писал это я. Но я вас спрашиваю, кому я это
писал?В «Нью-Йорк Тайме» или, может, товарищу
Вышинскому?
— Да, конечно, Вышинскому. Но... тон.
— Тон я не подбирал. Вышинскому я могу писать в
любом тоне. Я это не только написал. Я и говорил это
ему лично. И он мне замечания не сделал. И вообще, я в
одном учреждении вижу разные стили. Вышинский
начал с того, что предложил мне стул. Затем успокоил
меня и выслушал все, что я хотел сказать, а у вас я
стою перед столом, как школьник, и мне бросают
реплики, имеющие целью взвинтить меня. Вот и вы, това-
179
рищ армвоенюристу упрекнули меня в неуважении. А ведь
вы здесь гость. Я пришел к Роговскому, и всякий
воспитанный гость должен, по крайней мере, не мешать
хозяину этого кабинета заниматься делом, за которое он
взялся, пригласив меня в кабинет. Или здесь моим делом
заниматься не хотят? Тогда позвольте уйти, тов. Ро-
говский. Вы что думаете, я не найду другого пути для
решения моего вопроса ?!
— Извините, товарищ Григоренко. Не надо
обижаться. Садитесь. Вопрос сложный, занимался им сам
товарищ Вышинский. Я не совсем в курсе дела и
пытаюсь разобраться. Может, вопрос не так поставил.
Оскорбить вас я этим не хотел. Но перейдем к делу.
Скажите, него вы хотите?
— Я хочу, чтобы мое заявление было проверено,
чтобы пытки были прекращены, а виновные наказаны.
— Ну хорошо, я дам телеграмму Днепропетровскому
областному прокурору, чтобы он еще раз внимательно
проверил все дело и доложил.
— Я вам уже сказал, что не доверяю
Днепропетровскому прокурору. По-моему, в самой Днепропетровской
области дела обстоят не лучше. Поэтому он и не хочет
вскрывать у соседей то, что прячет у себя. Я прошу
назначить кого-нибудь другого.
...Я открыл двери, и в это время прозвучал звонок в
приемной. Девушка, взяв папку, пошла мне навстречу и
скрылась в кабинете. Через некоторое время вышла.
Сделала какой-то знак «спортивным» людям, и они оба
удалились из приемной. Девушка открыла папку,
достала мой пропуск, поставила на него штамп, расписалась и
вручила мне.
Вскоре я получил письмо от Ивана. Без всякой
шифровки.
В этом письме Иван сообщал, что прибыла новая про-
180
верочная комиссия, которая работает в помещении
городской прокуратуры. Его вызывали, очень любезно
разговаривали. Возглавляет комиссию Реутов из
прокуратуры СССР. Все следователи, участвовавшие в пытках,
арестованы. Арестован Запорожский городской
прокурор и областной прокурор Днепропетровской области.
Начали освобождать тех, кого я перечислил в своем
заявлении. Иван уже встречался кое с кем из них, в
частности, с инженером из «Запорожстали».
...На втором этаже основного нашего здания, на
Кропоткинской улице, 19, имелось относительно большое
фойе. Его превратили в проходной зрительный зал,
соорудив здесь сцену. В день, о котором я рассказываю, оба
курса были собраны здесь на лекцию «Коварные методы
иностранных разведок по разложению советского
тыла». Читал какой-то чин (с двумя ромбами) из
наркомата внутренних дел. Во время перерыва я вышел в
тыльную часть зала, начал закуривать и вдруг за своей
спиной слышу:
— Вы не могли бы мне показать майора Григоренко?
Я обернулся. Увидел, что вопрос этот задает
сегодняшний лектор.
— Я Григоренко, — взглянул я на него.
— Вы не возражаете, если я задам вам несколько
вопросов?
После паузы он спросил:
— Вы хорошо помните ваш прием у Роговского?
— Да, конечно.
— И Рогинский там был ? С самого начала или потом
пришел ?
— Нет, был уже там, когда я вошел.
— А в приемной кто был ?
— Девушка — секретарь Роговского и еще два каких-
то, в гражданском.
181
— А пропуск у вас при входе отбирали ?
— Да, девушка взяла его и положила в свою папку.
— Так, все правильно. А как вы думаете, почему вас
не арестовали ?
— А я не знал, что меня кто-то хотел
арестовывать. И не понимаю, за что меня могли бы арестовать.
— Ну, арестовывали же и ни за что. Вы же сами об
этом писали. Вот и вас должны были арестовать в тот
день. Для этого и Рогинского пригласили. Он должен был
ордер подписать, как главный военный прокурор. Вопрос
об аресте был решен твердо. Не договорились только о
том — принимать вас или забрать прямо из приемной.
Потом, видимо, решили принять и арестовать по
выходе в приемную. Но что-то им помешало. Что-то
напугало их. Но что?!
— А почему бы вам не спросить об этом у них самих?
— Поздно. В свое время не спросили, а теперь поздно.
Расстреляны».
Следует сказать, что Григоренко приукрасил
эпизод, поскольку на самом деле упомянутый Григоренко
Г.К. Рогинский в 1939 году был арестован, но не
расстрелян. Он получил 15 лет лагерей за то, что
(цитирую обвинительное заключение) «проводил
вредительскую работу, умышленно извращая революционную
законность. Давал необоснованные санкции на массовые
аресты и сознательно, с целью вызвать недовольство
населения против Советской власти, не принимал
никаких мер по жалобам осужденных и их родственников». И то,
что это действительно было так, антисоветчик
Григоренко, как видите, подробно и убедительно показал.
Вот как из этого эпизода можно сделать вывод, что
Политбюро давало разнарядку репрессировать
невиновных?
Наоборот, Сталин, опираясь на честных людей, в
182
данном случае, на Вышинского, делал все, чтобы
невиновные не пострадали. Между прочим, о том, что
Вышинский жестоко карал всех фабрикантов
незаконных дел, рассказывает и другой антисоветчик,
бывший бургомистр оккупированного Смоленска, а
до войны адвокат Меныиагин. В Смоленске в годы
репрессий устроили показательный суд над
«вредителями», в первой инстанции судил облсуд, а обвинителем
был облпрокурор. Приговорили невиновных к
расстрелу. И Меныыагин описывает практически то же,
что и Григоренко. Меныыагин как адвокат поехал с
жалобой к Вышинскому, узнав, что дело расстрель-
ное, его пропустили к Вышинскому без очереди. Тот
исполнение приговора остановил, затребовал дело, в
результате невиновных освободили, председателя
областного суда выгнали, облпрокурора посадили.
Многие удивятся — как же так, мы же с детства
слышали, что Вышинский требовал всех бить и
пытать до тех пор, пока они не признаются в
преступлении, которое не совершали. Это же он сказал, что
«признание — царица доказательств». Признание во
все времена было и остается до сих пор царицей
доказательств, а Вышинский — это пример того, как
можно быдлу показывать на белое и говорить «черное».
Дело в том, что в СССР признание на
предварительном следствии не имело никакой доказательной силы.
И именно Вышинский требовал, чтобы следствие на
признание не ориентировалось. Вот его слова на
мартовском пленуме 1937 года.
«Вышинский: Соприкасаясь с работой НКВД в
течение ряда лет сначала в качестве заместителя прокурора
Союза, а затем прокурора Союза ССР и в качестве
работника, не только обвинителя, но человека, которому
пришлось председательствовать в суде по таким делам,
183
как «Шахтинское дело», «Дело промпартии», Дело
электровредителей (Метро — Виккерс), я должен сказать,
что в основе всех этих процессов лежал всегда материал
вполне объективный, убедительный и добросовестный.
Это же нужно сказать и о двух последних процессах.
Но, однако, сплошь и рядом чувствуется, что в
следственном производстве имеется целый ряд недостатков.
В большинстве случаев следствие на практике
ограничивается тем, что главной своей задачей ставит
получение собственного признания обвиняемого. Это
представляло значительную опасность, если все дело
строилось лишь на собственном признании обвиняемого. Если
такое дело рассматривается судом и если обвиняемый
на самом процессе откажется от ранее принесенного
признания, то дело может провалиться. Мы здесь
оказываемся обезоруженными полностью, так как, ничем
не подкрепив признание, не можем ничего
противопоставить отказу от ранее данного признания. Такая
методика ведения расследования, опирающаяся только на
собственное признание, — недооценка вещественных
доказательств, недооценка экспертизы и т.д. — и до сих
пор имеет большое распространение.
Известно, что у нас около 40% дел, а по некоторым
категориям дел — около 50% дел кончаются
прекращением, отменой или изменением приговоров. Против этой
болезни и была еще в 1933 году направлена инструкция 8
мая. В чем заключается основная мысль этой
инструкции? Она заключается в том, чтобы предостеречь
против огульного, неосновательного привлечения людей к
ответственности. Я должен добавить, что до сих пор
инструкция 8 мая выполняется плохо».
И Сталин, Политбюро и Вышинский не просто
требовали исполнения инструкций от тех, кто репресси-
184
ровал невиновных, они их безжалостно наказывали за
репрессии против невиновных.
В книге военных юристов А.И. Муранова и В.Е.
Звягинцева «Досье на маршала» (М., «Андреевский флаг»,
1996) рассматриваются конкретные дела конца 30-х
годов. Авторы — ярые антисталинисты, тем не менее
они сообщают:
«Только в 1937 — 1938 годах были арестованы и
тайно осуждены (как правило, несудебными органами)
председатели военных трибуналов округов — А. И. Мазюк
(ЛенВО), Я.К Жигур (СКВО), А.Ф. Козловский (ХВО),
А.Г. Сенкевич (ЗабВО), Ф.Я. Бауманский (Зап.-СибВО),
Б. 17. Антонов (ВТ ОКДВА), председатели военных трибу-
налов корпусов М.И. Ситников, И. В. Смирнов, Ф.В.
Марков, члены коллегии трибуналов окружного звена КЯ. Пе-
терсон, И. С Чижевский, КГ. Сеппе, многие другие
руководители военно-судебных органов и рядовые судьи...»
Причем, поскольку в те годы судьи обязаны были
руководствоваться собственным убеждением в
виновности подсудимых, то доказать, что они вынесли
заведомо неправосудный приговор было трудно,
поскольку преступные судьи твердили, что таково было их
убеждение. В результате судей судили Особым
совещанием при НКВД. Этот орган был создан для
социальной защиты от преступников, преступность
деяний которых была понятна, но доказательств этой
преступности не хватало для обычного суда. Так,
скажем, царская прокуратура ни разу не собрала
достаточное количество фактов, чтобы осудить Сталина за
его революционную деятельность, и его семь раз
отправляли на каторгу по решению Особого совещания
при МВД царской России. Особое совещание было и
в СССР, поэтому Муранов и Звягинцев сетуют:
«Военных юристов пропускали через заседания Особого сове-
185
щания, и они умирали в лагерях при невыясненных до
конца обстоятельствах...»
Авторы этой книги все же вынуждены и объяснить,
за что при Сталине отправляли судей в лагеря.
«Одним из таких судей и был И. С. Чижевский. Его
арестовали 17 июня 1938 года. К этому времени
Чижевский отдал правосудию два десятка лет. Работал в рев-
воентрибуналах Петроградского военного округа, Турк-
фронта, Каспвоенфлота. В 1926 году, после
реорганизации системы военно-судебных органов, был уволен из
армии и стал народным судьей Ленинграда. В период
нарастания массовых репрессий вновь призван на службу.
В трибунал ЛенВО пришел в самое мрачное время — в
августе 37-го. Включился в работу. Рассматривал
контрреволюционные дела, выносил по ним и смертные
приговоры. Трудно понять причину, но по большинству из
этих дел Военная коллегия приговоры отменила...»
Как видите, юристам нынешней России уже трудно
понять, почему отменяла приговоры кассационная
инстанция, — нынешним юристам уже и в голову не
приходит, что кассационная инстанция должна
отменять неправосудные приговоры. И авторы так
заканчивают свой горестный рассказ о конце карьеры
Чижевского.
«Одним из последних процессов под
председательством Чижевского было дело начальника политотдела 16-й
стрелковой дивизии бригадного комиссара Идельсона.
Согласно обвинительному заключению, он являлся злейшим
врагом Советской власти — бундовцем и троцкистом.
В совещательной комнате Чижевский убедил
народных заседателей в том, что дело следует возвратить на
доследование. Они согласились и подписали определение.
Однако сразу после процесса один из них, политрук А. Фо-
кеев, написал на имя начальника особого отдела Смир-
186
нова заявление, что Чижевский «не судил, а беседовал с
врагом народа Иделъсоном», а также предложил ему
написать на имя прокурора заявление о том, как его
сажали в карцер, сутками мучили на допросах, лишали сна и
избивали. Это заявление народного заседателя
послужило непосредственным поводом для ареста Чижевского».
Как видите, при Сталине выносившие неправосудные
приговоры судьи заканчивали свою карьеру в лагерях.
Положение с признанием подозреваемого на
предварительном следствии не всем понятно, так, в
Интернете некий Дятел стоит на своем: «Если сложить с
тем, что Автор сам упоминает об употреблении пыток
в органах, то выстраивается следующий метод работы:
человека арестовывают, пытают и, добившись
признания в том, что он «шпион латинской разведки»,
рассматривают признание как главное доказательство вины».
Повторю: голое признание на предварительном
следствии ничего не давало — на суде можно было
отказаться от признания, тем более сославшись на
пытки, и тогда иных доказательств в деле не оставалось.
(Вышинский пишет, что по 40 — 50% дел суды либо
оправдывали, либо изменяли приговоры.) И вы
видели, что советовал судья Чижевский Идельсонам, чтобы
те выкрутились, — сказать в суде, что на
предварительном следствии их пытали и признания добились силой.
Люди, которые искренне ужасаются этой «царице
доказательств», о которой говорит Вышинский, либо
совершенно неспособны самостоятельно мыслить,
либо никогда не видели и не читали детективов, к
примеру, детективов Агаты Кристи или
нескончаемого сериала о лейтенанте Коломбо. Ведь герои этих
произведений добиваются именно «царицы
доказательств» — они припирают подозреваемого такими
уликами, что тот вынужден признаться. Причем о том,
187
чтобы пытать подозреваемого, и речи нет. Что же вы,
мерзавцы, приписываете Вышинскому указание
«пытать»? Вышинскому, который как раз с этими
пытками боролся?
Давайте зададимся вопросом, а безобидно ли
мнение быдла о том, что в смерти невиновных в
предвоенные годы виноват Сталин? Какая нам сегодня
разница, что было более 70 лет назад?
Есть разница, и касается она не Сталина, а проблем
сегодняшнего дня. Давайте рассмотрим поэтапно, как
гибли невиновные. Их расстреливал не Сталин, а
палачи. Значит, палачи виноваты?
В те годы палачи назывались служащими
коменданта Управления Внутренних дел, а сам комендант
организационно входил в
Административно-хозяйственный отдел Управления. Из-за трудностей в
поисках палача их было немного. Скажем, на Москву и
Московскую область команда коменданта состояла из
12 человек. Кроме этого, они, судя по всему,
приводили приговоры в исполнение и в других городах.
Ответчик по нашему делу и бывший следователь
А. Яблоков снисходительно пишет, что палачи НКВД
были двуногими зверьми, полностью морально
выродившимися. К этому мнению Яблокова в фильме
«Память и боль Катыни» присоединяются и семь
генералов и полковников юстиции, упирая на то, что палачи
НКВД, дескать, занимались этой работой потому, что
им после расстрелов давали водку. Должен сказать,
что к такому выводу могли прийти только те, кто сам
за водку согласен убить кого угодно, если
безнаказанность будет обеспечена.
К своей работе советские палачи относились очень
ответственно, что отмечают даже антисталинисты.
Палачи делали все, чтобы по их вине ни один невинов-
188
ный не пострадал. Общество «Мемориал» пишет:
«Непосредственно перед расстрелом объявляли решение,
сверяли данные. Делалось это очень тщательно. Наряду с
актами на приведение в исполнение приговоров, в
документах были обнаружены справки, требующие
уточнения места рождения, а нередко и имени-отчества
приговоренного.
При той поспешности, с которой велось тогда
следствие, не приходится удивляться, что в Бутово для
исполнения приговора могли привезти одного брата вместо
другого или человека, приговоренного не к расстрелу, а к
8 годам заключения; причиной приостановки казни могло
еще служить отсутствие фотографии, по которой
сверялась личность приговоренного. Во всех этих случаях
исполнение приговора откладывалось, людей возвращали
назад в тюрьму. Эта скрупулезность на месте казни
иногда действовала в интересах людей, но случаи
отмены «высшей меры» были крайне редки».
Сталинисты злорадствуют — многие из палачей
НКВД впоследствии застрелились. Да, застрелились!
Как еще эти честные и совестливые люди могли
воспринять хрущевские вопли о том, что при Сталине,
дескать, убивали невиновных? Палачи ведь
расстреливали преступников, в чем их уверяли бумаги,
подписанные судьями и прокурорами. Что палачи должны
были чувствовать, какой Шекспир опишет их
переживания и муки?
Но кто ответит на вопрос, а сколько застрелилось
тех подонков-прокуроров, которые требовали для
невиновных смертной казни, сколько застрелилось
судей, подписывавших смертные приговоры
невиновным? Дождетесь вы этого от двуногих зверей!
Прокуроры, которые фабриковали дела на
невиновных, стали при Хрущеве фабриковать теперь уже
189
реабилитационные дела на тех, кого они убили. А те
же самые подонки-судьи, выносившие смертные
приговоры, скажем, председатель Военной коллегии
Верховного суда А. Чепцов, начали посмертную
реабилитацию. Твари без чести и совести!
Так кого мы выгораживаем, сваливая вину за
невинно пострадавших на Сталина? Правильно — тех
прокурорско-судейских уродов, которые и сегодня
творят беззакония, уверенные, что когда их возьмут за
горло, то они отбрешутся, что им, дескать, так
начальство приказало.
Антисталинистское быдло не Сталина позорит, оно
обеспечивало Хрущеву установление беззакония в
СССР, оно обеспечивает сегодняшнее беззаконие в
России!
Выше я писал, что пытался объяснить суду и
ответчикам, что Сталин и остальные члены Политбюро
обязаны были указывать репрессивным органам, проводить
ли репрессии, и какую из двух высших мер наказания
применять к тем, кого суд признает заслуживающим
высшей меры. Но Резник по ходу процесса снова и
снова пел песню про то, как Ежов запросил у Сталина
разрешения отдать кого-то под суд, а Сталин разрешил. И я
его спросил: почему он считает, что это плохо?
Прервусь на анекдот. На Канарах в соседних
номерах люкс отдыхают олигарх и прокурор. Олигарху
стало обидно, и он спросил прокурора, откуда деньги на
такой отдых? Прокурор ответил, что получил
отпускные. «У вас такие большие отпускные?!» — поразился
олигарх. «Это смотря кого отпустишь», — скромно по-
тупясь, сообщил прокурор.
При Сталине и он, и остальные члены Политбюро
интересовались тем, кого арестовывают прокуроры и
кого отпускают, причем НКВД обязано было предос-
190
тавлять Политбюро для ознакомления все материалы
громких дел, включая протоколы допросов. Так чем и
кому было плохо, если при Сталине прокуроры
находились под контролем и под страхом расплаты за свои
«отпускные»? Следователям и прокурорам. А людям
под этими следователями и прокурорами? Им было
хорошо, вероятность ареста невиновных была мала, а
ареста виновных — велика.
И на мой вопрос, чем же хорошо, что сегодня
Путин не контролирует, кого арестовывает и кого
отпускает прокуратура, Резник так и не ответил.
«ПЯТАЯ КОЛОННА»
Поскольку прения открывают истцы, то я начал
свое выступление так:
«Уважаемый суд! За все время слушания этого дела
председательствующий не задал ни единого
уточняющего вопроса по существу дела, а это означает, что
председательствующему суть дела была либо
абсолютно непонятна, либо полностью неинтересна.
Председательствующий откровенно встал на
сторону ответчиков, вопиющим был случай с вопросами
сторон. Адвокаты, задавая вопросы противной
стороне, стремятся получить от нее ответ, который она бы
не сделала, если бы имела время и возможность ответ
обдумать и соврать. Резник 8 октября так мне вопросы
и задавал, а я отвечал на эти вопросы без подготовки.
Но 9-го пришло мое время задавать вопросы
противной стороне, а я, используя опыт прошлых судов, как
дурак, заготовил эти вопросы в письменном виде в
двух экземплярах, второй — для секретаря суда, чтобы
быть уверенным, что она мои вопросы не переврет и
не «забудет» внести в протокол».
191
(Тут меня судья прервала с выговором за
оскорбление секретаря суда.)
«Причем, в других судах, даже когда противной
стороной был даже прокурор, я не боялся этого
делать — секретарь получала бумагу с вопросами, в
которых я делал пробелы для внесения ответов, и
работала с ней. Но на этом суде председательствующая
судья Лопаткина перехватила вопросы у секретаря и
поручила помощнице сделать ксерокопию, после чего
вручила эти вопросы Резнику с предложением
подготовиться к ответу и суммировать ответы, то есть
ответить только на те вопросы, на которые ответчикам
удобно отвечать! Если вы помните, то я возмутился —
почему нарушаются права сторон: почему судья не
вручила мне вопросы Резника? И
председательствующая заявляет, что я ее об этом не просил! Но ведь и
Резник при нас ее об этом не просил!
Нам полагалось бы подать заявление об отводе, но
даже если бы судья его удовлетворила, то могли бы мы
в этом деле иметь лучшего судью?
Ведь все судьи — это продукт более чем
полувекового оболванивания населения людьми,
захватившими власть в СМИ еще со времен Хрущева. Не только
судья в этом процессе, но и ее родители родились во
время, когда со всех СМИ несся поток лжи: Сталин —
тиран, Сталин — убийца. Ведь вы не услышите по
телевизору те восхищенные характеристики, которые
давали Сталину его современники даже за рубежом,
причем не какие-то третьесортные адвокатишки и
побирушки иностранных подачек, а президент США
Рузвельт, премьер Великобритании Черчилль или
будущий президент Франции Шарль де Голль. Зато вам
покажут престарелую проститутку, и вы услышите ее
оформленные бредом несбывшиеся мечты о том, что
192
Сталин ее изнасиловал. Совершенно бессмысленно
укорять судью за ее помощь ответчикам, ведь она с
детства думает, как они: Сталин — тиран!
Поэтому истцам бессмысленно просить судью,
чтобы она в своем решении исходила из сути так и не
понятого ею дела. Но судья несильно погрешит против
своей совести, если встанет в этом деле на сугубо
формальные позиции.
Такой иск можно было подать на любое СМИ —
оболванивание людей продолжается и продолжается,
но Л.Н. Жура очень удачно выбрал именно этих
ответчиков. Почему.
1. Уважаемый суд! О предательстве ответчиками
КПСС и Советского Союза я уже говорил и не буду
останавливаться на теме, сколько ума нужно иметь
тому, кто верит лжи Иуды Искариота об Иисусе Христе.
Посмотрите на ответчиков с точки зрения того, какое
отношение они имеют к России.
Основа ответчиков — это некое общество
«Мемориал». Эти люди не сеют, не пашут, не работают в
промышленности и торговле, а с голоду не умирают.
Кто их содержит? Иностранные доброхоты. Но кто
платит деньги, тот и музыку заказывает. И эти
иностранные доброхоты заказывают музыку клеветы на
Сталина. Для чего? Для того, чтобы Россия стала
сильнее? Нет, чтобы она была слабее.
Мне скажут, что эти правозащитники борются за
демократию в России. Но образец демократии они
показали суду, когда хором запротестовали против
видеосъемки процесса, причем нагло заявили, что мы
исказим правду. Нет, уважаемый суд, это они после
каждого суда расходятся по телеканалам и лгут о том,
что происходит на процессе, и видеозаписи они
боятся потому, что с нею их уличат во лжи. Так что ино-
193
странным государствам, кормящим «Мемориал», не
свобода слова в России нужна. А что?
Уважаемый суд! Прошу вас обратить внимание и
задуматься над следующим обстоятельством этого дела.
Ответчик Яблоков и «Мемориал» просили у вас
затребовать в Главной военной прокуратуре «уголовное
дело № 159 (Катынское дело) в полном объеме», то есть в
объеме около двухсот томов. А зачем им это надо было?
Во-первых. Даже если ответчики пообещают
являться на заседания суда с тачками, чтобы каждый раз
лично перевозить тома этого дела из канцелярии суда
в зал судебного заседания, то председательствующему
в суде потребуются недели, чтобы просто пролистать
эти тома и прочесть хотя бы названия собранных в
них документов.
Во-вторых, в гражданском процессе не
рассматриваются уголовные дела, и ответчики это прекрасно
знают. Почему же они просили доставить в
гражданский суд уголовное дело в полном объеме?
В-третьих. Они, с одной стороны, убеждали суд, что
все обстоятельства, приведенные в статье Яблокова из
Катынского уголовного дела в качестве доказательств
того, что Сталин был кровожадный людоед, к Сталину
(соответственно, к данному гражданскому делу) не
относятся, но с другой — просили доставить в суд все это
уголовное дело в полном объеме. Эта их шизофрения
(раздвоение сознания) требует объяснения?
В-четвертых. Ответчики прекрасно знают, что
некая часть испрашиваемого уголовного дела
засекречена, но тем не менее просят у суда предоставить им это
дело в полном объеме, то есть включая его
засекреченную часть.
Суд видит, что Катынское дело ответчикам и
примкнувшим к ним председателю «Мемориала» Рогинско-
194
му зачем-то очень нужно, причем не для
рассмотрения этого нашего гражданского дела, а для каких-то
своих целей. Каких?
Чтобы ответить на этот вопрос, я обязан сообщить
суду о том, что такое «пятая колонна» и какое
отношение к «пятой колонне» имеют ответчики и
примкнувший к ним Рогинский.
Восходит термин «пятая колонна» ко времени
начала гражданской войны в Испании в 1936 году. В
середине 30-х годов в Испании обычным
парламентским путем победили левые партии и начали ряд
социальных преобразований, в частности аграрную
реформу. Фашистам это крайне не понравилось, и они
подбили на мятеж испанскую армию. Мятеж начался
в Испанском Марокко, затем мятежные войска
высадились собственно в Испании и двинулись на Мадрид
четырьмя колоннами. В это время сторонники
мятежников в республиканском правительстве Испании и в
его войсках подняли восстание против республики в
поддержку мятежников. Командовавший мятежной
армией фашист генерал Франко назвал этих
предателей республики своей пятой колонной. С тех пор этот
термин прочно вошел в обиход для названия
предателей внутри какой-либо страны или организации.
Опору на предателей в стране, против которой ты
хочешь совершить агрессию, взял на вооружение и
Гитлер. Он говорил: «Кто говорит, что я собираюсь
начать войну, как сделали эти дураки в 1914 году? Разве
все наши усилия не направлены к тому, чтобы избежать
этого?... Что такое война, как не использование
хитрости , обмана, заблуждений, ударов и неожиданностей?..
Есть более глубокая стратегия — война
интеллектуальным оружием... Зачем мне деморализовать его (про-
195
тивника) военными средствами, когда я могу достичь
того же самого лучше и дешевле другими путями ?
...Место артиллерийской подготовки перед атакой
пехоты в позиционной войне в будущем займет
революционная пропаганда, которая сломит врага
психологически, прежде чем вообще вступят в действие армии.
Население вражеской страны должно быть
деморализовано, готово капитулировать, ввергнуто в состояние
пассивности, прежде чем зайдет речь о военных действиях.
Мы будем иметь друзей, которые помогут нам во
всех вражеских государствах. Мы сумеем заполучить
таких друзей».
Так вот, ответчики по этому делу — это, словами
Гитлера, друзья Польши в России, это члены «пятой
колонны» Польши в России. Правда, Польша не
собирается захватывать Россию, она просто собирается
Россию ограбить с помощью Катынского дела и своей
«пятой колонны».
Сначала предполагалось это сделать так. Главная
военная прокуратура сфабрикует Катынское дело так,
как будто польских пленных расстреляли не немцы, а
Советский Союз. Это дело будет рассмотрено
российским судом, СССР будет признан виновным, а
Польша потребует с правопреемницы СССР, России,
денежную компенсацию за каждого своего убитого
гражданина. Но «пятая колонна» в ГВП не оправдала
польских надежд и не сумела сфабриковать это дело
так, чтобы его можно было представить в суд без
позора. Тогда в Архиве Президента предателями России
были подброшены сфальсифицированные документы
о том, что приказ о расстреле поляков якобы давали
Сталин и Политбюро. Но и эти документы в архиве
были сфабрикованы так глупо, что когда их
попробовали предъявить Конституционному суду, чтобы тот
196
признал, что поляков расстреляли русские, то
Конституционный суд даже при беглом осмотре увидел,
что это фальшивки. То есть на сегодня провести в
России нужный суд с нужным Польше результатом на
основе этих фальшивок невозможно, а ничего другого
нет, поскольку все остальное в деле доказывает, что
поляков расстреляли немцы.
Но такой суд можно провести в Польше. Туда уже
переданы почти все материалы Катынского дела, за
исключением его засекреченной части, там хранятся
основные «вещественные доказательства» по делу.
Если польский суд признает вину России и назначит
компенсацию, то Европейский союз вынужден будет
арестовать активы России за рубежом и выплатить
Польше дань с России.
Правительство России попало в тяжелое
положение — оно обязано провести суд, но на суде вскроется,
что польских пленных расстрелял не Советский Союз,
а немцы. И тогда все президенты России, которые на
основании сфабрикованных данных ГВП уже
покаялись перед Польшей за расстрел пленных, предстанут
в очень неприглядном свете.
Чтобы предотвратить такое нежелательное
развитие ситуации, правительство России засекретило и не
передало Польше часть документов по Катынскому
делу, и в результате польский суд формально не может
взяться за его рассмотрение и возложение на Россию
денежной дани.
Уважаемый суд! Именно поэтому «пятая колонна»
Польши в России, представителей которой вы видите
на месте ответчиков, носом землю роет, чтобы добыть
для хозяев недостающую часть Катынского дела и дать
наконец Польше ограбить Россию. Речь идет о
миллиардах долларов, и именно поэтому ответчики вопреки
197
логике просили у вас Катынское дело в полном
объеме, и именно поэтому они не пожалели денег, чтобы
нанять адвокатами Генри Резника и Алексея Бинец-
кого. Ответчикам нужно было передать в Польшу
недостающую часть этого дела, и они намеревались это
сделать с помощью Басманного суда.
По этой причине истцы решительно возразили,
чтобы ответчикам было предоставлено Катынское
дело в полном объеме, истцы недовольны действиями
российских властей по этому делу, но истцы не будут
помогать «пятой колонне» Польши грабить Россию».
Прерву свое выступление. Должен сказать, что
С.Э. Стрыгин не был с этим согласен. Он считает, что
Яблоков просил приобщить дело №159 и дело П.Су-
доплатова в расчете на то, что материалы следствия
хотя официально и не носят для суда обязательного
преюдиционального характера, но на практике
таковыми являются. Если же какая-нибудь сторона
начинает пытаться оспаривать такие материалы, то сделать
ей это значительно сложнее — хотя бы в силу того, что
в нормальном уголовном деле материалов много, и все
они имеют юридическую силу. Т.е. можно просто
«взять числом».
Кроме того, легальных способов передать через
Басманный суд заверенные копии засекреченных
томов дела №159 в Польшу без их официального
рассекречивания не существует. А незаверенные копии
практически всех засекреченных материалов дела №159 у
поляков есть уже с середины 1990-х годов (всего им
тогда передали 96 официально заверенных томов
дела №159). Знают поляки и содержание секретного
56-страничного постановления о прекращении
уголовного дела №159.
Суды по Катынскому делу в Польше будут прово-
198
диться не на основании материалов «дела №159», а на
основании материалов собственного расследования,
начатого польским Институтом национальной памяти
30 ноября 2004 г. Факт виновности СССР в катын-
ском расстреле будет объявлен «общеизвестным», и
судебные разбирательства сведутся к выяснению
перечня законных наследников и уточнению
конкретных сумм компенсаций. Но продолжу свое
выступление в прениях.
«А Яблоков, Рогинский, Петров — это
действительно выдающиеся члены «пятой колонны» Польши
в России, очень много сделавшие для того, чтобы
вызвать ненависть народа Польши к России, и для того,
чтобы помочь правящему режиму в Польше ограбить
Россию. Эту их службу правящий режим Польши
отметил тем, что 16 апреля 2005 года президент Польши
Квасьневский наградил их крестами ордена «За
заслуги перед Польской Республикой». Наградил за то, что
они уже второе десятилетие в продажных СМИ
России лгут о том, что Сталин вписал в секретный
протокол к Пакту о ненападении между СССР и Германией
обязательство СССР участвовать «на стороне Германии
в нападении на Польшу». Наградил за то, что они
клевещут о том, что польских офицеров расстреляли якобы
не немцы, а русские.
И вызванная «пятой колонной» Польши в России
ненависть поляков к русским хорошо видна по
последним сентябрьским событиям.
1 сентября, выступая в Гданьске на церемонии,
посвященной 70-летию начала Второй мировой войны,
премьер-министр России В.Путин заявил, что «нужно
признать эти ошибки. Наша страна сделала это. Госдума
Российской Федерации, парламент страны осудили Пакт
Молотова — Риббентропа. Мы вправе ожидать того,
199
чтобы и в других странах, которые пошли на сделку с
нацистами, это тоже было сделано. И не на уровне
заявлений политических лидеров, а на уровне политических
решений». Однако в этом Пакте Молотова — Риббентропа
нет ничего унизительного для России, нет ничего, за что
стоило бы этот пакт осуждать. Но Путин пошел на это
унижение России, чтобы улучшить отношения с
Польшей. Он говорил, что создалась ненормальная ситуация,
когда отношения России с Германией, с которой СССР
воевал, лучше, чем с Польшей, которую СССР
освободил. Мне не нравится Путин, но в данном случае он
делал все, чтобы примирить наши страны.
А поляки в ответ на это предложение плюнули в
лицо России. 23 сентября сейм в Варшаве обвинил
СССР в геноциде польского народа. «Семнадцатого
сентября 1939 года войска СССР без объявления войны
совершили агрессию против Речи Посполитой, нарушая
ее суверенитет и попирая нормы международного права.
Основание для вторжения Красной Армии дал Пакт
Молотова — Риббентропа, заключенный 23 августа 1939
года в Москве между СССР и гитлеровской Германией.
Таким образом был произведен четвертый раздел
Польши. Польша пала жертвой двух тоталитарных
режимов — нацизма и коммунизма», — говорится в
документе сейма. Поляки упорно гнут дело к получению
денежной дани с России теперь уже за мнимый геноцид,
а «пятая колонна», как мы видим по этому делу,
всячески им в этом помогает. Правящий в Польше режим
ухудшает отношения Польши и России, и,
естественно, он награждает крестами в России тех, кто
помогает ссорить наши народы.
Вот такое отношение к народу России имеют
ответчики.
2. Не знаю, поняла ли председательствующая судья
200
суть моих вопросов адвокату Резнику об опросе в
Интернете, который, отдам ему должное, от них не уклонился и
подтвердил, что он тоже верит в то, что у нынешнего
народа России Сталин является символом России. А это
означает, что сегодня все клеветники на Сталина,
считающие его тираном, — это маргиналы России, то есть
люди, находящиеся вне общества. Да, эти люди владеют
СМИ, но они все равно в России инородное тело.
3. Уважаемый суд, обратите внимание на то, что не
требует вникания в суть дела о Сталине.
Маргиналы вопят, что Сталин убил «сотни
миллионов» граждан, вопят более пятидесяти лет, казалось бы,
они уже об этих убийствах все должны знать. И
убийство Сталиным каждого человека уже давно должны
доказать, ведь эти «сотни миллионов» убитых состоят
из отдельных людей. И вот мы в иске говорим — не
надо ответчикам брать на себя непосильный труд и
доказывать, что Сталин убил все сто миллионов, не
надо напрягаться! Докажите, что он убил 22 тысячи
поляков. И все! И что происходит? Ответчики вдруг
оказываются неспособны документально подтвердить
убийство 22 тысяч поляков и просят суд разрешить им
доказать убийство Сталиным ста миллионов, но,
правда, не документами из архивов, а только ими же и
изготовленными доказательствами.
Как это понять?
Мы весь процесс требовали от них, чтобы они
положили на стол судье копии пресловутого
Постановления Политбюро. Они наотрез отказались. Мы весь
процесс требовали от них, чтобы они положили на
стол судье договор о ненападении между СССР и
Германией и ткнули пальцем, где там сговор СССР и
Германии о нападении на Польшу? Ответчики
бессовестно изворачиваются, но этой простой вещи не делают,
201
пытаясь доказать суду, что у них нет собственных
мозгов, поэтому они вынуждены только повторять то, что
говорят о Пакте Молотова — Риббентропа другие
люди. А сами они договор прочитать не могут,
поскольку, как говаривал Дерсу Узала, у них «понимай нету».
Я бы поверил, уважаемый суд, что у ответчиков
«понимай нету», если бы не их поведение с документами
Политбюро. Я скептически отношусь к роли судьи в
данном процессе, в частности, она абсолютно не права
в своем заявлении, что журналист, прежде чем что-то
написать, обязан иметь подтверждающие документы.
Страсбургский суд категорически отвергает это
положение. Но в данном конкретном случае судья права,
поскольку речь идет о «Мемориале» и о следователе
ГВП, которые передали в СМИ и полякам копии тысяч
документов, в первую очередь тех, которые
доказывали, что поляков якобы убили русские. Так что копий
этих документов у ответчиков полно и заверять их нет
необходимости, поскольку их можно сверить с любой
их публикацией. И поэтому ответчики — это не те, кто
«понимай нету», это не наивные люди, свято верящие в
правдивость этих документов, нет! Это люди, которые
знают, что наносят ущерб России с помощью
фальшивок, и наносят они этот ущерб осмысленно.
4. Теперь о тех сведениях, которые мы получили от
ответчиков путем их допроса.
На вопросы, подводящие Резника к ответу, что
Сталин в 1939 — 1940 годах не имел никакой
государственной власти, чтобы давать приказы об убийстве кого-
либо либо самому заключать международные договоры,
должны были следовать ответы «да» или «нет».
Отдадим должное лауреату медали имени Плевако Г.
Резнику, лауреат Резник выкручивался как мог, тем
самым подтверждая, что все утверждения ответчиков о
202
том, что приказы Сталина были обязательны для
исполнения, — это ложь. Между прочим, лучше бы он
не выкручивался — это и выглядело бы достойнее, и
он не наговорил бы несусветной чуши. Он утверждал,
что Сталин имел такую власть, что и на должности
дворника был бы диктатором. Ну, хоть бы подумал, а
как это? Сталин был всего 170 см роста, в
сверхъестественных способностях его не обвиняют — откуда
власть? Если получить такую власть было возможно
так просто, то почему остальные ее не получили? Вот
папа Резника тоже вступил, как объяснил Резник, в
«преступную организацию» ВКП(б) и тоже пытался
стать вождем в этой «преступной организации», но все-
го-то-навсего сумел уклониться от фронта, а
должность вождя в «преступной организации» у него так и
оставалась маленькой — завотделом Саратовского
обкома. Между прочим, клеветники на Сталина в своем
кругу нашли ответ на этот вопрос — они утверждают,
что власть достигается исключительной подлостью, а
папа адвоката Резника был слишком честен. Что же,
такой ответ имеет право на жизнь, но только не в
устах советника президента России Резника. Ведь чтобы
достичь власти с помощью подлости, советы
властолюбцу обязаны давать исключительные
подлецы-советники.
Таким образом, разумного доказательства своему
утверждению ответчики так и не представили.
Вопросы о всеизвестности преступлений Сталина
судья сняла, хотя, как я понимаю, это покоробило
адвоката Резника. Все-таки это должно быть обидно,
когда годящаяся тебе во внучки считает тебя глупцом,
неспособным участвовать в полемике. И адвокат
Резник и на эти вопросы пытался отвечать, причем, на
мой взгляд, более достойно, нежели на неснятые. По-
203
этому я предлагаю ему в прениях ответить на вопрос,
почему он считает, что если рядовой человек может
быть глупым подлецом, то на должности президента
он становится честным и умным? И почему тысяча
таких глупых подлецов в роли депутатов вдруг
превращается в источник благодатной мудрости?
Но в любом случае то, что судья не дала ответить на
эти вопросы, доказывает, что общеизвестность как
доказательство по судебному делу — довод, годный
только для того, у кого «понимай нету».
Зато по вопросу о праве называть Сталина
преступником ответчики выдали перлы, достойные
выдающихся юристов. Адвокат Резник подвел к мысли, что
рядового человека называть преступником нельзя, а
таких, как Сталин, можно. Конечно, можно
подождать, когда он начнет называть преступниками
Путина с Медведевым, но дело не в этом. Просто, когда
тебе в роли выдающегося юриста приходится только
давать интервью и раздувать щеки в президиуме, то
можно и не знать требование Всеобщей декларации
прав человека: «Каждый человек, обвиняемый в
совершении преступления, имеет право считаться
невиновным до тех пор, пока его виновность не будет
установлена законным порядком путем гласного судебного
разбирательства, при котором ему обеспечиваются все
возможности для защиты».
Так что напомню суду, что право суда признавать
общеизвестные факты не относится к праву называть
человека преступником. Это не факт, это оценка, и
такую оценку может давать только суд.
В конце вопросов адвокат Резник все же прямо
признал, что ложное обвинение в убийстве 22 тысяч
человек порочит честь и достоинство того, кого
обвиняют, так что истцам порочащий характер опублико-
204
ванных сведений нет необходимости доказывать — он
признан ответчиками.
Председательствующая сняла итоговые вопросы к
автору статьи Яблокову о том, что он знал, что по Ка-
тынскому делу уже имеется судебное постановление, о
котором Яблоков не мог не знать, когда утверждал в
оспариваемой статье, что поляков убили русские.
Сняла действительно вынужденно, поскольку было
видно, что Яблоков не представляет, как ему
выкрутиться, и уже договорился до того, что он не знает, что
написано в книжке, на которой стоит его фамилия
второй в числе еще двух соавторов. То есть по-новому
рассказал суду старый анекдот: «Чукча не читатель,
чукча писатель».
«Новая газета» в лице зама главного редактора
Хлебникова сразу же ввела в законы России новеллу,
согласно которой читатель читает не статью, а газету,
поэтому если клевета изложена в одной статье, то
газета обязана представить в суд доказательства, что в
другой статье клеветы нет, и ввиду этого клевета и в
первой статье не считается клеветой. Тонкая мысль, и
суду понравилась настолько, что все остальные мои
вопросы к «Новой газете» суд снял.
Если вылить всю воду из этого процесса и
проигнорировать суть вопроса, то что останется в сухом
формальном остатке?
Ответчики сообщили читателям, что Сталин
повязан кровью и кровожадный людоед, поскольку
договорился с Гитлером напасть на Польшу и организовал
убийство 22 тысяч поляков.
Истцы предъявили к ответчикам требование
доказать соответствие действительности этих сведений.
Ответчики не представили ни единого
доказательства соответствия действительности сведений, состав-
205
лявших предмет иска, а с попустительства
председательствующего судьи взялись доказать, что Сталин вел
незаконные репрессии против собственного народа.
Предъявив суду текст статьи 58 действовавшего тогда
УК и соответствующие доказательства, истцы
показали, что и здесь ответчики лгут, выдавая абсолютно
демократические и законные указания политического
руководства о выборе высшей меры наказания за
приказ расстрелять преступника.
Кстати, а что будет, если суд откажет в иске?
Польша даст судье А.С. Лопаткиной большой
красивый крест за то, что она в гражданском процессе
признала вину России в уголовном преступлении и помогла
Польше стребовать с России миллиарды долларов».
«А может быть, правительство засекретило Ка-
тынское дело, чтобы просто «бабки» не платить*} —
спрашивает bw. — А не для того, чтобы кто-то там не
облажался. Если бы поляков расстреляли немцы, а
русские фальсифицировали и оговорили себя, тут бы любое
российское правительство за этот факт ухватилось
бы: как ни крути — скандал в пользу России. Так что
логика Мухина мне не понятна. Открылись
обстоятельства, при которых осужденный не прав, а он сам сжег
документы в печке».
Надеюсь, вы понимаете, что сжигают доказательства
(делают их недоступными) только преступники.
Сжигают либо подлинные доказательства своего
преступления, либо фальшивые доказательства, чтобы
невозможно было разоблачить самих фальсификаторов и
фальсификацию, либо и для того, и другого, если преступники
фальшивкой прикрывают само преступление.
Давайте посмотрим на поведение соучастников,
вернее, соратников и учителей нынешних
фальсификаторов из ГВП и правительства России — немцев.
206
Они в 1943 году провели в Катыни громкие раскопки
могил польских офицеров комиссией
судмедэкспертов под командой немецкого врача Бутца и якобы
нашли в могилах с трупами поляков грузовик документов,
«обличающих» в этом убийстве СССР. Кроме этого, у
немцев (в нежных руках гестапо) якобы и «свидетели»
из числа советских граждан показали, что поляков в
1940 году расстреляли русские. Немцы привезли на
раскопки международную комиссию
врачей-судмедэкспертов, и те (в нежных руках гестапо) подтвердили,
что поляков расстреляли русские. Все, казалось бы,
было в ажуре, как сегодня у Главной военной
прокуратуры России и ее президента. Вроде немцам было
кого допросить и что показать судьям Нюрнбергского
трибунала, чтобы защититься от обвинения в
расстреле пленных поляков.
Ведь еще в 1944 году союзники предупредили
немцев, что на краю света разыщут военных
преступников и накажут. Казалось бы, немцы должны были как
зеницу ока беречь Бутца и пылинки сдувать со
свидетелей и с документов, чтобы предъявить их в
предстоящем Нюрнберге. А что в итоге?
А в итоге перед уходом из Смоленска немцы
перестреляли своих, не успевших спрятаться «свидетелей»,
перед капитуляцией Германии сожгли все
«доказывающие их невиновность» документы по Катынскому
делу и на десерт сами убили Бутца. Далее, лондонские
поляки перед Нюрнбергским процессом сначала
спрятали, а потом и убили Ивана Кривозерцева —
последнего уцелевшего советского «свидетеля», сдуру
сбежавшего от «кровавого» НКВД в Лондон (его
нашли повешенным на дереве во Флакс-Бауроне, в
английском графстве Соммерсет). А Армия Крайова в
Польше убила польского прокурора Мартини, кото-
207
рый готовил свидетелей и доказательства для
выступления в Нюрнберге с обвинением немцев в Катын-
ском деле со стороны Польши. И понятно, что,
освободившись от нежных ручек честнейшего гестапо, после
войны все члены международной комиссии
судмедэкспертов отказались от своих заключений 1943 года и
стали утверждать, что по степени разложения трупы
поляков не могли находиться в могилах с весны 1940
года.
А что же немцы оставили доступным в
доказательство своей невиновности? Некие книжицы, написанные
«серьезными» историками под руководством известного
доктора философии Йозефа Геббельса. Правда,
книжицы написаны так глупо, что нынешние «серьезные»
ученые и следователи — соратники Геббельса их
стесняются и на них не ссылаются даже за польские злотые.
И точно так же поступают и ГВП вместе с
президентами России. Они сделали недоступными свои
«доказательства» вины русских по Катынскому делу,
засекретив это дело и не предъявляя его в суд, хотя их и
не предупредили, что найдут на краю света. (Сжигают
ли они документы? Я полагаю, что сжигают.) А что
президенты и ГВП предъявляют миру и избирателям
России, обвиняя русских в убийстве поляков? А некие
книжицы, написанные поляками и умельцами
«Мемориала» под руководством доктора марксистской
философии А.Н. Яковлева. Один к одному!
Немцы скрывали свое убийство поляков и
фальсификацию Катынского дела, а какие преступления
скрывают ГВП и президенты СССР и России? Их тоже два:
фальсификация Катынского дела, как и у немцев, и
подрыв безопасности России тем, что с помощью этой
фальсификации президентам удалось вызвать нена-
208
висть народа Польши к СССР, в связи с чем этот народ
и проголосовал за вступление Польши в НАТО.
Отсюда и идентичное с немцами поведение.
А теперь я дам стенограмму выступления Г.
Резника в прениях. Предварительно обязан сообщить
читателям, что устный текст существенно отличается от
предварительно написанного (как у меня) тем, что
говорящий использует интонации, мимику, жесты, в
связи с чем устная речь на бумаге выглядит коряво,
что в данном случае нельзя убрать редакторской
правкой. Поэтому следите за мыслью Резника, а не за тем,
как она изложена.
РЕЧЬ Г. РЕЗНИКА В ПРЕНИЯХ
«Уже в послеоктябрьские времена у нас трижды
переиздавалась работа Сергеича «Искусство речи на
суде». Я имел честь написать предисловие к третьему
изданию совсем недавно, два года назад. Там
выдающийся судебный деятель сформулировал некие, как
он говорил, золотые правила ведения полемики в суде.
Одно из этих правил такое — никогда не переходить
на личность оппонента, даже если оппонент
затрагивает твою личность. Поэтому я абсолютно не
собираюсь никоим образом оценивать ни одного из
представителей ответчиков, и единственно из вашего
замечания, господин Мухин, допускаю только одно.
Господин Мухин относится к числу тех субъектов, которым
не дано меня оскорбить!
Теперь, собственно говоря, об иске, о его
рассмотрении, о чем почти ничего не было сказано в
выступлениях истцов, которые, повторяю, решили
использовать вот этот зал судебного заседания как некую
трибуну для пропаганды своих взглядов и оценок. Итак,
209
ваша честь, иск о защите чести и достоинства
рассматривается судом на основе пятидесятой^) европейской
конвенции о защите прав человека и основных
свобод, в толковании, которое дается в решениях
Европейского суда и статьи 152 Гражданского кодекса в
том толковании, которое дано основным(?) пленумом
Верховного суда 24 февраля 2005 г. Главное, на что
обращает внимание Европейский суд, начиная с дела Гин-
генса 1986 года, и что в 2005 году наконец-то очень
внятно было сказано постановлением пленума
Верховного суда, хотя на практике, безусловно, такое
разграничение проводилось. Это отделение
описательных суждений от оценочных.
Основа основ демократии — это право на свободу
слова, самовыражение и свобода прессы, поэтому
ограничить это фундаментальное право можно только
распространением сведений, порочащих чьи-либо честь
и достоинство и деловую репутацию. В данном случае
речь идет о чести и достоинстве в исковом заявлении
и несоответствие с действительностью. На
соответствие действительности могут проверяться только
описательные суждения, то есть, как они иначе
называются, утверждения о фактах. Ограничение фактов от
оценок и в этом деле, я полагаю, играет
определяющую роль для вынесения решения. Кстати, это
ограничение бывает в ряде дел достаточно непростым. По
данному делу я особых сложностей не вижу, но все-
таки определенным образом прокомментирую. О
каких фактах сообщено в статье Яблокова и какие
оценки даны в его же статье, но перед этим, ваша честь, я
хочу обратить внимание на несостыковку
мотивировочной части искового заявления и просительной
части. Такие вопросы задавались, и мы можем считать,
что четыре высказывания Яблокова, именно высказы-
2Ю
вания (я соответственно дальше конкретизирую о том,
что это такое, утверждение о фактах или это
оценочное суждение) можно считать относящимися к
личности Сталина и в известной степени порочащими,
бросающими тень на его чистейшую репутацию, из
презумпции которой исходят представители истца.
Это три первых высказывания, которые в исковом
заявлении, и в четвертом высказывании относительно
того, что секретными протоколами к Пакту Молото-
ва — Риббентропа было предусмотрено, что СССР
будет участвовать на стороне Германии в нападении на
Польшу. Почему? Потому что в самом исковом
заявлении, с учетом его, соответственно, уточнения,
указывалось в самом исковом заявлении, что вот эти
высказывания, они касаются, да, личности Сталина и
оскорбляют его честь и достоинство. Но в исковом
заявлении затем неожиданно истцы, они просят
опровергнуть большее число высказываний, и на вопросы
о том, а вот остальные-то, вот эти вот, последние
четыре высказывания, я не буду, ваша честь, их
называть, в исковом заявлении они изложены. На каком
основании их-то просят опровергнуть, нам довольно
мутно было сказано, что они связаны вот с этими,
первыми высказываниями. Ну, я могу вам сказать, что
ни в исковом заявлении, ни в объяснениях нам
внятно не было сообщено о том все-таки, например, вот
как такое высказывание, что несмотря на
подтверждающие правоту этих документов показаний Шеле-
пина, там Супруненко и Токарева, подлинность этих
документов была дополнительно и тщательно
проверена, ну какое отношение это имеет к чести и
достоинству Сталина?
Все-таки это лишнее подтверждение того, что, во
всяком случае, двое из троих представителей истцов
211
решили использовать судебное заседание, это цель, для
того, чтобы свою позицию, которая в исторической
науке считается маргинальной, поскольку они
неоднократно с ней выступали, они излагали ее в книгах, в
статьях она не принимается подавляющей частью
историков, не является не только ни какой-то точкой
зрения, которая наряду с другими обсуждается, она
определенно маргинальна, она не разделяется их
коллегами. По этой причине, исходя из того, что в исковом
заявлении и в объяснениях, уточнении иска, все-таки с
оскорблением чести и достоинства Сталина, связано
четыре высказывания, я на них, собственно,
остановлюсь, поскольку остальные четыре, они
непосредственно не имеют отношения даже о посредственном
отношении к фигуре Сталина, но как известно, все
связано со всем, и если сделать бесконечное такое
количество шагов, то соответственно можно все возложить, все
нынешние безобразия на само развитие материи.
Итак, после вот этих уточнений, которые были
сделаны, вот эти исковые требования, они приобрели
несколько курьезный характер. Вот первое
высказывание «Сталин и чекисты повязаны большой кровью и
тягчайшими преступлениями прежде всего против
собственного народа», ну почему-то представители
истца хотят видеть усеченной эту фразу, ну вот они и
усекли. Что в таком случае? В таком случае,
собственно говоря, эта фраза становится более еще общей:
«Сталин и чекисты повязаны большой кровью и
тягчайшими преступлениями». Значит, вчера еще можно
было так поиграться, вот собственного народа, чужого
народа, иск уточнили. У нас высказывание, которое
обладает очень высокой степенью общности. Но вот
из третьего высказывания «Бывший отец народов, а в
действительности кровожадный людоед», признаки —
212
все внимание сюда, — почему-то уточнено только
одно, они просят опровергнуть «кровожадный людоед»,
но в таком случае непонятно, к кому относится эта
характеристика. «Бывший отец народов», соответственно,
исключен, причем непонятно, по какой причине: то
ли истцы согласны с тем, что Сталин действительно
был «бывший отец народов» — вот, то ли они не хотят
исследования этого обстоятельства, ну а что «признан
эффективным менеджером», видимо, наверно, в их
глазах это тоже носит какой-то порочащий характер
потому, что неясно, почему предприняты такие меры
для того, чтобы это убрать из исковых требований.
И так вот, ваша честь, очень четко разделяются
факты и их оценки. Три высказывания из четырех, они,
безусловно, оценочные. Фраза первая «Сталин и
чекисты повязаны большой кровью и тягчайшими
преступлениями, бывший отец народов, действительно
кровожадный, признан эффективным менеджером,
кровожадный людоед» и второе: «По договору о
ненападении Советский Союз должен участвовать на
стороне Германии в нападении на Польшу». Второе
высказывание действительно носит характер
описательный.
Почему я называю это оценочным, и что здесь
является фактом? И на это были направлены вопросы
нашей стороны, и мы достигли по фактам согласия.
Какие это факты? Первый факт, что в стране при
Сталине имели место массовые репрессии огромного
количества, цифры расходятся: десятки миллионов
называют, миллионы называют, сотни тысяч называют,
невиновных людей, которые реабилитированы, но
нам пришлось выслушать такие довольно
любопытные суждения о том, что реабилитация не означает
признания невиновным. Мне уже пришлось давать
213
реплику о том, что реабилитируются только
невиновные, а виновные амнистируются и милуются. Так вот
это факт, а его можно было представить, и, наверно
бы, если бы в своих выступлениях истцы давали
оценку этому факту, можно было б так сказать, что
Сталин, ну, к примеру, и чекисты, они покрыты вечной
славой за кровавую борьбу против врагов народа. Вот,
собственно говоря, в принципе оценочное
высказывание, которое прямо вытекало из той позиции,
которую, в частности, занимал господин Жура. Вы плохо
чувствуете себя? (Жура: «Отлично себя чувствую».) Я б,
нет-нет, мне показалось, что вы... (Жура: «Это вовсе
не значит...») извините, пожалуйста. Дальше,
«кровожадный людоед» абсолютно оценочное суждение,
господин Мухин на мой прямой вопрос с огорчением
признал, что применительно к Сталину вот эта
характеристика, увы, дается Яблоковым неверно, я должен
сказать, что в начале «кровожадным людоедом»
Сталина называли политзэки невиновные, которые
сидели в лагерях, не совершив никаких преступлений.
Об этом нам поведали в своих произведениях
Александр Исаевич Солженицын и Варлам Шаламов, а вот
в оборот большой зоны, как иногда называли
Советский Союз, то есть в оборот уже общественного
мнения, это выражение пустила великий русский поэт
Анна Андреевна Ахматова. На замечания, что ну как
же так, надо видеть и положительное в деятельности
Сталина, Анна Андреевна сказала, это примерно, это
широко известно, это общеизвестно, это примерно
так же, как сказать, да, конечно, он людоед, но нельзя
не признать, что он неплохо играет на скрипке.
Четвертое высказывание: какой факт, по которому мы с
господином Мухиным достигли полного консенсуса.
Факт в отношении протокола Молотова — Риббентро-
214
па и его реализации состоит вот в чем и так и должен
описываться.
Предусмотрен был раздел Польши, это было
названо разграничением сферы интересов, и первого
сентября Гитлер вторгся на территорию Польши, а 17-го
числа вторглись наши войска. Вот это, таким образом,
должен описываться чистый факт, а вот дальше
историки могут спорить относительно того, как это? Было
ли это, можно считать, оценкой того, что Сталин
выступил на стороне Гитлера, или это надо считать, что
отстаивали собственные интересы. Идет спор по
этому поводу вообще, и вот, например, историк Строй,
да и не только он, исходя из того, что агрессор первого
сентября напал на независимую страну, с которой,
между прочим, у СССР был договор о ненападении, а
затем в спину ударили наши войска, значит, это
нужно оценивать. Понятно, да? Что пришли на помощь
Гитлеру. Сам Гитлер, между прочим, тоже
высказывался, что он был избавлен от задачи уничтожения там
остатков польской армии. А можно, наверно, никто
же не отрицает право высказывать самые даже глупые,
безумные оценки, сказать — Советский Союз, он
преследовал исключительно свои интересы. Ну, можно
сказать, что, как это пошло на пользу Советскому
Союзу. Что вот эта оценка, опять повторяю, Советский
Союз в данном случае, он облегчил свою войну с
Германией, опровергается простым фактом, что вот этой
новой границей, которая была установлена по Пакту
Молотова — Риббентропа, германская армия прошла
буквально чуть ли не за два месяца и докатилась до
Москвы, три миллиона военнопленных, фактически
разгромлена была советская армия, вот так Сталин
подготовился к войне.
Но я оставляю, ваша честь, это, это все сфера оце-
215
нок, и, наконец, вот такое высказывание: «Сталин и
члены Политбюро, вынесшие обязательное для
исполнителей решение о расстреле поляков, избегая
моральной ответственности за тягчайшее преступление».
Моральная ответственность, тягчайшее
преступление — это оценки, оценка правовая, оценка
моральная, а вот первая часть, она фиксирует факт.
Наша позиция, ваша честь, — речь идет во всех
этих случаях, относительно массовых репрессий,
которые были при Сталине. Относительно Пакта Моло-
това — Риббентропа, относительно вторжения в
Польшу, относительно решения о катынском
расстреле — все это наша сторона считает общеизвестными
фактами, которые избавляют нас от обязанности
доказывания. Мы представляли вот эти доказательства в
обоснование того, что действительно эти факты
общеизвестны, по той причине, что сторона истца это
пыталась отрицать. Ну а общеизвестными факты
признает суд, но какие факты признаются общеизвестными?
Понятно, это факты, которые фиксируются на
высоком государственном уровне, они признаются,
изложены в решениях руководства страны, никем не
опровергнуты на этом же уровне, либо они настолько
признаются очевидными в науке, что включаются в
учебники, в учебники для школьников и студентов.
И вот такого рода документы были представлены,
причем очень важно, ваша честь, что они в разного
рода источниках. Каждый, кто хочет
поинтересоваться, может эти источники прочесть, посмотреть и в
этом деле убедиться, что это, ваша честь, было, ну,
наверно, прекрестно, хотя я объяснял это. Это было
ответом опять же на доводы истцов, которые
утверждали: «да никаких Сталин обязательных указаний
никому не давал», опять же немножко все-таки исказили
216
смысл вот этих документов, которые были
представлены, а я брался доказывать единственный факт, кем
бы Сталин ни был, вот кем бы он ни был, он был
генеральным секретарем, он был просто секретарем, он
возглавлял Совет труда и обороны, он возглавлял
Совет Народных Комиссаров, он затем на краткое время,
опять после войны пошел в ВКП(б), в Политбюро,
дальше он опять вышел оттуда.
Неважно, кем бы он ни был, к нему обращаются
руководители органов государственной безопасности
за согласием и за разрешением привлечь кого-то к
уголовной ответственности, направить дело в суд.
Это, ваша честь, факты абсолютно очевидные по той
причине, что они признаны уже. Много лет назад,
общеизвестно, начиная с 1956 года, это выступление
Хрущева на съезде партии, единственный документ
представлен, это комиссия Шверника, которая
работала очень долго и которая констатировала вот эти
преступления прежде всего Сталина перед страной.
Дальше, ваша честь, по Катыни. Исходя из того
отношения, ко всем правителям после, видимо,
наверно, Черненко, даже не знаю, или Андропов тоже
относится к числу вот этих вот, как они говорили, наверно,
не относится, я вот думаю. (Мухин: «Тонкошеих
вождей?») Значит, думаю, что к несостоятельным
абсолютно руководителям, которые по сравнению со
Сталиным бледная тень какая-то, ну уж точно абсолютно
в негодяях у нас руководители страны, когда она стала
на путь демократических реформ.
Это отношение к Горбачеву, это отношение к
Ельцину и, как мы выяснили сейчас, частично отношение
к Путину. Давайте представим себе, можно
предположить, мы много наслушались здесь предположений,
разных трактовок, сопоставлений, оценок, что оста-
217
вим уделу историков. Но вот предположить, что
руководитель страны, вначале СССР, а затем России
демократической, признает ответственность Советского
государства за расстрел польских офицеров и передает
туда документы, вообще не удостоверившись в их
подлинности. Ведь дело в том, что Горбачеву и Ельцину
не надо было ждать расследования, которое проводит
Яблоков или еще кто-то там еще другой, они-то имели
доступ, простите, к этой секретной папке, и тогда,
когда они, люди, которые видели множество документов
с подписями Сталина, прекрасно знали его почерк,
они, между прочим, могли бы, естественно, из
секретной папки, которая хранится за семью печатями,
убедиться в том, кто повинен в расстреле польских
офицеров. А ведь действительно, на протяжении тридцати
шести лет вина работников НКВД в расстреле
поляков, она отрицалась. И действительно была комиссия
Бурденко создана, и каких-то девять, соответственно,
военнослужащих было там описано, здесь я просто
вынужден повториться, но это важно, ваша честь.
Нюрнбергский процесс, куда были представлены
вот эти доказательства советской стороны, как
подтверждения преступления против человечности,
гитлеровских преступников. Нюрнбергский процесс счел
эти доказательства весьма неубедительными, и в
приговоре Нюрнбергского трибунала они отсутствуют,
что касается суда Конституционного, то я уже
соответственно говорил, факты, которые являются
преступными, Конституционный суд признавать не
вправе, если нет окончательного постановления на этот
счет уполномоченного органа. Это может быть
судебный приговор, ну, разумеется, это может быть, как и
постановление о прекращении дела, не отмененное,
не измененное на тот момент. Такого рода решения,
218
которые выносили бы правоохранительные органы,
общей юрисдикции суды, их не было. Поэтому я могу
только оценить как весьма недобросовестную оценку
постановления Конституционного суда, который
якобы отверг, чуть ли не признал фальшивками вот эти
документы, которые были вброшены. По этой
причине, ваша честь, констатация этих фактов на таком
высоком уровне, непересмотренность их в настоящий
момент. Широкое их представление в разного рода
источниках, научных источниках, учебниках,
естественно, делает эти факты общедоступными. А мы,
соответственно, общеизвестными, а мы, повторяю,
представляли наши доказательства просто, в ответ на
позицию представителей истца, для того чтобы просто
еще раз напомнить и как-то укрепить, что
действительно такого рода обстоятельства являются
общеизвестными. Я уже, ваша честь, говорил о том, что
представители истцов использовали судебное заседание
как трибуну для пропаганды своих политических и
отчасти научных взглядов, я не выполню свой
профессиональный и правозащитный долг перед моими
доверителями, если очень кратко не коснусь значения
этого процесса.
Представитель истца господин Жура заявил о том,
что этот процесс имеет политический характер, я б
сказал так: он имеет некоторую политическую
окраску, которая абсолютно никак не должна влиять на то,
что решение гражданский суд выносит в рамках своих
полномочий и на основе тех правил, которые
установлены в законе. И соответствующий прецедент
европейского суда, в разъяснениях пленума Верховного
суда, но не могу не коснуться. И это прямо вытекает
из характера этого иска, если выявляется о защите
чести и достоинства Сталина, это означает, что истец
219
и представители считают, что этот человек обладает
высокими моральными качествами, которые
порочатся вот этими высказываниями.
Ну и мы услышали сейчас, мы услышали
неоднократно, представители истцов считают Сталина
гением всех времен и народов, человеком, который вел
страну от победы к победам, который непонятно
каким образом мог эту страну каким-то образом ввести в
какое-то русло такое, чтобы она не сгинула. Я
согласен с представителями истцов, я тоже считаю Сталина
гением, абсолютным гением злодейства. Среди
описанных в истории злодеев Сталин занимает особое
место в отличие от Нерона, в отличие от Калигулы, я
упоминаю в связи с тем, вот я говорил о том, что хоть
дворником ему можно было назваться. Калигула, он
прославился тем, что он ввел в Сенат коня и,
соответственно, посчитал, что он будет сенатором, а я, по-
моему, достаточно, ваша честь, обосновал, какой бы
формально Сталин пост ни занимал, и какие там акты
ни выносились, по жизни вся власть в стране
принадлежала этому человеку. В чем гениальность Сталина,
гениально построил систему, систему злодейства, он
построил общество, основанное на насилии и лжи.
Врагом Сталина была свобода, Сталин убил ее так, как
не убивал ни один диктатор, ни один тиран, он убил
ее везде, он убил ее тотально. В этом отношении не
Гитлер, не Муссолини, как тотальный диктатор. Ну,
тем более Франко, это вообще оперетта в Испании
была, с ним не сравнится, потому что Сталин
уничтожил свободу везде. Она была уничтожена в
экономике, государство стало единственным собственником,
никогда и нигде, со времен фараоновского Египта, не
уничтожалась так частная собственность. Он
уничтожил ее в политике, он создал ситуацию, при которой
220
никакие абсолютно политические выражения со
стороны каких-то других партий, других каких-то групп
были невозможны просто-напросто, осталась одна
партия соответственно, и он прекратил в ней всякие
дискуссии. Устранив оппозицию сначала левую,
потом правую, один уклон, второй уклон, ну и как
обладающий стилистическим юмором, на вопрос, что
лучше, левые или старые, э, левый или правый уклон, что
хуже? Ответил, что оба хуже. Было уничтожено, были,
все, сколько-нибудь обладающие весом и влиянием
деятели партии, которые вместе с Лениным и
Троцким делали эту революцию. Сталин, там вообще была
десятая сторона на колесе, это вовсе не означает, что я
положительно оцениваю то, что произошло в
семнадцатом году, я считаю это величайшим несчастьем
страны. И вот сейчас, вот этот иск, который
предъявлен, а господин Жура, только что, не даст мне соврать,
он сказал: «Мы — сталинисты» — сказал господин
Жура, мог оговориться, но во всяком случае (Жура:
«Сталинцы».) вот этот иск, это продолжение фактически,
это то, что выходит из недр сталинщины, это
посягательство на свободу слова и мнений. Значит,
высказывают свое мнение в литературе, никто им не
препятствует, книжки пишут, статьи. Нет!!! Они отрицают
право на высказывание другой точки зрения, в данном
случае точки зрения автора этой статьи, потому, что
высказывания Яблокова — это не что иное, как
мнение, это мнение, которое он имеет на предмет нашей
истории, нашей страны. И вот это как раз маленький
пример, заявление такого иска, того, что Сталин-то
умер, называть сталинщиной.
Она представлена в нашей жизни, она разлита
просто, вот носится в воздухе, она во всем. В отношении
государства к обществу, общества к государству, в от-
221
ношении людей друг к другу, кстати, об отношении
людей к суду, к тому, что Сталин, он породил такое
мнение, что суд — это исключительно карательный
орган, поэтому, что ни делает сейчас наше
правосудие, никак не получается все-таки завоевать престиж
определенный. Даже гражданским судам, про
уголовные я сейчас говорить не буду, и что же сейчас у нас
получилось? Страна засыпает и просыпается под
звуки сталинского гимна, не хочет власть, не хочет ни
Путин, ни Медведев, ни все эти депутаты, которые
сидят у нас там, разные люди, не хотят они прихода
Сталина, Сталин всех до смерти напугал, он же всех
уравнял в стране, уравнял всех в нищете, ну, за
исключением, может, условно номенклатуры, но все в страхе,
потому что все трепетали, и ни один человек при
правлении Сталина не мог чувствовать себя в
безопасности. В любой момент, любого человека без
объяснения причин можно было схватить и уничтожить.
И что же мы сейчас наблюдаем? Мы наблюдаем
сейчас по телевидению, заигрывая, знаете, вот считая
как-то, Сталин должен он немножко присутствовать в
политическом раскладе. НТВ дает лживый бездарный
фильм, где Сталин у нас представляется вообще,
просто честнейшим абсолютно, честнейшим человеком,
который не может никак справиться со своим
окружением (Жура: «Какой фильм?»). Ну и, наконец, «Имя
России», да, я склонен иметь мнение, что, возможно
вполне, победителем вот в этом проекте оказался не
полумифический Александр Невский, который
вообще никто-ничто, так особенно внятно никто сказать
ничего не может определенного, я имею в виду,
который был совершенно блистательно представлен
митрополитом Кириллом тогда, может, и подкрутили.
Да, у меня вот такое мнение. Почему? Потому, что,
222
ваша честь, трагедия, которая связана со сталинщиной,
она продолжается. Та же Анна Андреевна Ахматова,
когда состоялся Пленум пятьдесят шестого года ЦК КПСС,
она сказала: а вот сейчас страна разделится, она
разделится на две половинки, тех, кого сажали, и тех, кто
сажал, сидели миллионы, репрессированы были
миллионы, но ведь и была масса тех, ведь были сотни тысяч,
если не миллионы, которые репрессировали, все эти
стукачи, все эти опера, все эти следаки, все эти
вертухаи, ведь дело в том, что они, у них были силы, у них
ждали потомство, у них дети, у них внуки, не все,
кстати сказать, даже из этих внуков могли вписаться (Жура
шепотом: «Кошмар!») вот в эту действительно, очень
не однозначную действительность, которая сейчас, она
не может быть другой потому, что она пошла,
повернула в другую сторону и заявила в Конституции о том,
что главной ценностью являются права человека,
рыночная экономика, демократия, разделение властей.
Это все, что отрицал Сталин.
И, конечно, колоссальные издержки, о чем
говорить. Многие люди испытали на себе вот эти
издержки, не называю я их тут лихими, неоднозначных
девяностых годов. И что подбрасывается? Альтернативы
же другой в стране не было, страна никогда не жила
демократически, единственный царь, который хотел
цивилизовать Россию, был убит. Александр II был
единственный государь, который хотел действительно
демократических перемен. Столыпин — опаснейший
человек для большевиков, опаснейший, потому что
Столыпин хотел разрушить общину и создать
капитализм, тоже уничтожен. Значит, опять же какая
альтернатива? И вот здесь мифы о выдающемся, родном,
великом, гении. Сталин, этот рябой, маленький, весьма
непривлекательный человек, на картинах выглядит ну
223
просто-напросто красавцем, великаном усатым, и эти
мифы вбиваются людям в голову. Что ж мы сейчас
хотим? Когда власть играется с этим именем, с этой
фигурой. Не хочет Сталина, но вот считает, что вот
должен он, как-то вот должен он соответственно
присутствовать, поэтому, ваша честь, сейчас, действительно
этот процесс имеет идейную окраску, и за моей
спиной сейчас находятся миллионы невинно
осужденных, расстрелянных, превращенных в лагерную пыль,
тех жертв политических репрессий, которые выжили и
которых долго не хотели признавать жертвами
политических репрессий.
С каким трудом нам с «Мемориалом» удалось все-
таки создать прецедент, до Президиума Верховного
суда дошли СССР, что дети расстрелянных родителей,
которые направлялись в детские дома, чтобы они
признавались жертвами политических репрессий,
признавались только малолетние, которые с матерями
направлялись в места лишения свободы, возрастом до
полутора лет. За скамьей истцов те люди, которые
хотели бы удушить свободу в стране и опять основать ее
на тех традициях, страшных традициях, традициях
диктатуры, даже не самодержавия, самой власти
которой были, между прочим, лучше всего подхвачены и
превращены в тоталитарный режим Сталина.
Поэтому, ваша честь, ваше решение будет по
конкретному спору и в рамках тех высказываний,
которые есть в исковом заявлении и к которым
соответственно вы должны отнестись либо как утверждениям о
фактах, либо как оценочным суждениям, как к
высказываниям, которые имеют определенную
фактическую основу, и оценить фактическую основу как
общеизвестные факты либо не оценить. Таким образом,
оценить доказательства, которые были представлены,
224
но я бы очень хотел, что решение по этому делу
послужило б прологом к нашему российскому Нюрнбергу.
Вот это очищающее действие, которое произвел
Нюрнбергский процесс в Германии, и где сейчас дико,
например, вообще просто в печати, на телевидении тем
более каким-то образом вбрасывать фигуру Гитлера,
тоже величайшего преступника всех времен и народов.
Не буду повторять о том, что Гитлер не осужден
никаким судом и не мог быть осужден потому, что он был к
этому моменту мертв, но это будет специфическим, он
должен быть нашим специфическим Нюрнбергом, он
не может быть юридическим, ваша честь, все в
могилах, все злодеи в могилах, и главный из них — это
кровожадный людоед. Это должно быть политическое
решение, это должен сделать наш парламент, должна
сделать Дума. Должно быть, должен быть проведен суд
над сталинщиной потому, что сталинщина у нас не
осуждена и она позволяет сталинистам вновь и вновь
поднимать на щит этого величайшего преступника,
повторяю, гения злодейства.
Должны быть признаны преступными организации:
ВЧК, ОГПУ, НКВД, которые творили произвол и
беззакония на протяжении десятилетий. Наша страна,
Родина, которую я и мои товарищи любим, должна
порвать с этим наследием, просто есть такие традиции,
которые столь позорны, что они безоговорочно
должны быть осуждены. Но это уже не задача данного суда.
Ваша честь, мы просим в иске Евгения Яковлевича
Джугашвили о защите чести и достоинстве его деда
отказать как иску незаконному и необоснованному».
Пока речь Резника не слишком забылась,
напомню, что истцы привели в доказательство
обстоятельства, из которых стороне ответчиков в прениях нужно
было дать объяснение хотя бы таким:
225
— Сталин не обладал никакой официальной
государственной властью до 1941 года;
— ответчики не назвали никакого источника
власти Сталина — не назвали причин, почему его
распоряжения все исполняли;
— истцы показали, что и в 1937 году члены ЦК
заставляли Сталина отказываться от своих решений;
— при наличии в УК двух высших мер наказания
политическое руководство СССР обязано было
указывать обвинению, какое наказание просить у суда
для виновных;
— ситуация, когда руководство страны
контролирует, кого следственные органы собираются
арестовать или отпустить, для народа лучше, чем ситуация,
когда следственные органы бесконтрольны;
— в договоре СССР и Германии нет и намека на
совместное нападение на Польшу;
— многочисленные документы показывают, что
раздел сфер интересов не предусматривал захват
разделенных территорий не только СССР, но и Германией;
— документы Политбюро, на которые опираются
ответчики, имеют 43 признака подделки, что начисто
исключает их подлинность.
Я в прениях говорил 20 минут, минут десять
говорил Жура и минуты три — Стрыгин, а Резник только
сам говорил 46 минут! И что он сказал? Он обсудил
хотя бы одно из выдвинутых истцами доказательств
несоответствия действительности сведений,
обнародованных ответчиками?
Его утверждение: «Предусмотрен был раздел
Польши, это было названо разграничением сферы интересов,
и первого сентября Гитлер вторгся на территорию Польши,
а 17-го числа вторглись наши войска. Вот это, таким
образом, должен описываться как чистый факт», —
226
вызывает удивление своей смехотворностью. Ну и что,
что вторглись? Ведь то, что Резник родился в 1938
году, еще не означает, что Сталин изнасиловал его мать
в 1937 году. Или уже означает?
Обсудить что-либо еще, хоть как-нибудь Резник
оказался просто неспособен. Конечно, с одной
стороны, ему и нечем было крыть, но, с другой стороны, он
считается адвокатом, а адвокату нельзя так нагло
игнорировать суть дела. Резник ведь лауреат медали
имени Плевако! Вообще, когда я его слушал, то мне
вспомнилась и как-то сама перефразировалась
эпиграмма Ардова на Михалкова: «Ему досталась от
Эзопа не голова, а только ...». «Ему досталась от Плевако
не голова, а только ...».
РЕЧЬ ПОТОМСТВЕННОГО
ДВОРЯНИНА
Но продолжу репортаж речью другого светила
адвокатской мысли — Бинецкого. Надо сказать, что
из-за клоунской внешности (усы с подусниками, как у
Александра II, цветные галстуки-бабочки, кашне до
пола) этого доктора экономических наук трудно
воспринимать всерьез, но разных красивых званий у него
еще и больше, чем у Резника, поэтому сначала
ориентировка на Бинецкого.
«Бинецкий Алексей Эдуардович, известный
международный адвокат, руководитель Адвокатского бюро
«Бинецкий и партнеры». Родился 25 января 1957 года.
Практическая деятельность: руководитель
Адвокатского бюро «Бинецкий и партнеры», МГКА, Москва,
Россия; управляющий партнер Адвокатского бюро «Хей-
фец, Бинецкий, Хейфец», («ХеЛБи»), Москва, Россия;
юридический советник Федеральной службы по делам о
227
несостоятельности и финансовому оздоровлению; член
Высшей экспертной комиссии по арбитражному
управлению при ФСФОРФ; член Московской городской
коллегии адвокатов; управляющий партнер фирмы
«Московские юристы»; иностранный юридический советник в
американской юридической фирме Milbank, Tweed,
Hadley & McCloy, (Вашингтон, O.K., Нью-Йорк,
Москва). Профессиональные и общественные организации:
Международная ассоциация адвокатов, отделение
предпринимательского права. Лондон, Великобритания; член
Союза адвокатов Российской Федерации; член
Московской городской коллегии адвокатов; член Российской
гильдии профессиональных антикризисных управляющих;
член Российского дворянского собрания; Председатель
Правления некоммерческого партнерства «Русский клуб
искусства и культуры».
Итак, потомственный дворянин Бинецкий имел
честь сообщить суду:
«Ваша честь, настоящее дело состоит из, на мой
взгляд, двух постулатов. Это правового, правовой
оценки, и морально-нравственной оценки. Я думаю,
как и мой коллега. Что касается правовой оценки, вам
были представлены документы, которые, собственно
говоря, по большому счету, можно было бы и не
представлять. Несмотря на то, что наша обязанность в
качестве представителей ответчиков обосновать текст
статьи, на которую было основание для данного иска. Те
сведения, которые были указаны, или, вернее сказать,
мнения, которые были изложены моим доверителем.
Они имели место, вот эта суета вокруг дивана, которая
происходила с предоставлением документов,
заявлением ходатайств, об этом, в общем говоря, для
профессиональных адвокатов, каковыми мы являемся.
На протяжении тридцати лет моя карьера была.
228
Нужды не было, я думаю, что и суд, поскольку изучает
исковое заявление или изучал. Понятно, все, что здесь
изложено, в этом исковом заявлении, это такой
своеобразный казус. Ни у кого в мире не возникнет
сомнений в том, что все обстоятельства, связанные с
определенными историческими периодами в нашей стране
и деятельностью Иосифа Виссарионовича Сталина,
на разных постах, какие бы он ни занимал посты, как
бы он ни назывался, и какие звания он себе ни
присваивал вплоть до Генералиссимуса. Они связаны, с
одной стороны, с величайшими победами СССР и
народа, населявшего СССР, с другой стороны, с
чудовищными репрессиями в отношении этих же народов
и людей, живших на территории СССР, и что
передовой отряд, осуществлявший репрессии, это были
именно чекисты. Потому, что иного передового отряда,
после 20-х годов там, в период гражданской войны,
некоторые функции этих карательных отрядов
выполняла Рабоче-Крестьянская Красная Армия вместе с
ВЧК, ну а впоследствии, в период, который мы
исследуем, это были только чекисты.
Поэтому я сразу перехожу к, так сказать,
возражениям на предъявленные, на обстоятельства, которые
истцы рассматривают как унижение чести и
достоинства Иосифа Виссарионовича Сталина. Сталин и
чекисты повязаны большой кровью, ну, безусловно, а
какой же еще они могут быть повязаны. Попытки здесь,
в судебном заседании, так не некрасиво, я б даже
сказал, не в смысле того, что в моральном смысле, а будь,
так случилось бы, будь я на вашем месте, я нашел бы
способ, все-таки преподать, передернуть, гораздо
более красивые, те обстоятельства, которые у вас в руках
были и, в общем говоря, которыми можно
действительно каким-то образом оперировать. Представлять
229
документы, которые были апробированы многими
государственными органами и следственными органами
в нашей стране. Преподать их в качестве фальшивок,
ну, по меньшей мере, наивно.
Мой доверитель, на самом деле, вот в этом деле, он
такой спецсубъект, потому что этот человек, который
перешел из состояния следователя прокуратуры,
одной из самых влиятельных, Генеральной прокуратуры
нашей страны, перешел в состояние адвоката, то есть
свободного человека, и написал эту статью, как
ученый, высказав определенный свой взгляд, на те
документы, которые ему более чем посчастливилось
держать в руках. Почему посчастливилось? Потому, как
мы видим, даже в новейшей истории, уже в 2004 году,
имея в виду, что вопрос этот, как бы связанный с Ка-
тынью, он как бы снят, его, признан президентами,
тремя, за истекший период исторический. Тем не
менее его взяли и засекретили. Можно было
рассматривать, конечно, что его засекретили для того, чтобы не
выяснилась правда. Можно было рассуждать как
угодно, но те документы, даже те документы, которые
известны, они публичны, они представлены. Не дают
основания полагать, что иск данный, основанный на
одном маленьком эпизоде, связанный с Катынским
делом, который породил, как мы сейчас видим, то, что
из вины представителей истца, то, что это
политическое дело. В этом деле никакой политики здесь нету.
С моей точки зрения, господа, представители,
конкретные представители, находящиеся здесь в зале
суда, я не имею в виду сейчас самого Джугашвили, сына
Якова Джугашвили, внука Сталина, узурпировали
право, потому что мне, конечно, подчеркиваю,
другого возраста, выросшему в определенном кругу, было
бы интересно услышать первоисточник или самого
230
внука Сталина. Это было бы, по крайней мере,
интересно, и я думаю, что его точка зрения, она бы сильно
бы разошлась с той позицией, которую используют
представители. Как всегда, представители не только
защищают интересы, если это только не
профессиональные адвокаты, конечно, не только защищают
интересы своего доверителя, но и пытаются натянуть на
себя одеяло, а еще заодно и спальный мешок, сапоги и
все, что по дороге можно будет украсть. Имея в виду,
что предмет, который обеспечит, это предметы
личных, собственных интересов еще, не только
представлять интересы внука Сталина, а еще и защищать свои
собственные интересы, газету «Дуэль» там,
какой-нибудь журнал, какой-нибудь сайт в Интернете. И
понятно, что та страсть и те оскорбительные
высказывания, которые последовали в адрес всех совершенно
незаслуженно, в адрес моего коллеги Резника, в адрес
суда, в адрес секретарей, наверно, как раз
свидетельствуют о беспомощности и жалкости всей этой
конструкции, которая на самом-то деле весьма важна и
чрезвычайно интересна, но не с правовой точки
зрения, а именно с общественно-политической, которой,
конечно, необходимо было бы придать правовую
форму, но мы в рамках этого судебного процесса лишены
возможности это сделать.
То, что Сталин, еще на Политбюро того времени,
выносил обязательные для исполнителя решения о
расстреле вообще, а не только поляков, я готов
согласиться, что вот эти документы подписаны здесь
Сталиным слева направо, а Сталин вообще мог вверх ногами
писать или на потолке. Если мы это всерьез выйдем и
скажем, то в общем это не вызовет смеха у серьезных
историков и исследователей потому, что это правда.
Сталин обладал такой колоссальной силой и такими
231
правами, что он мог делать все, что ему
заблагорассудится.
Поэтому оценивать документы с точки зрения, что
написал Сталин, Молотов, Каганович — сверху вниз,
справа налево. Он мог написать как угодно то, что нет
такого документа? Извините меня, пожалуйста, значит,
тот объем информации, архивной информации,
которым мы на сегодня обладаем, к сожалению, благодаря
в том числе и засевшим, и окопавшимся еще в архивах
и разных других государственных органах сталинистам
и коммунистам, по сути, внутри себя, он ничтожен.
Мы обладаем минимальным объемом информации,
это вам скажут любые историки, журналисты,
исследователи. Получить из архива какие-нибудь серьезные
документы и по сей день представляется чрезвычайно
трудно, и подтверждением этого является то, что в 2004
году материалы Катынского дела были засекречены.
Ну, что вы думаете, что здесь находятся люди,
которые с радостью не восприняли решение о
рассекречивании Катынского дела, то есть кому-то было
нужно, ничего подобного. Это засекретили те, кто
продолжает защищать чудовищный образ Сталина,
Ленина и всей коммунистической клики, которая терзала и
мучила на протяжении десятков лет все народы,
населяющие Российскую империю, а впоследствии СССР.
Недаром они пытались его называть «бывший отец
народов», и это здесь процитировать, и действительно
он бывший, и была попытка сделать из него отца
народов, а оказался он кровожадный людоед, и в этом,
собственно говоря. Это понятно, фигура речи,
понятно, что Сталин людей не ел, наверно только лишь по
причине внутреннего глубокой, глубокого страха и
слабого здоровья, там некоторые люди, например, вы
знаете, ну, в африканских странах, они очень хорошо
232
питаются и хорошо себя чувствуют. И поэтому, и этот
вывод о том, что это каким-то образом, такое
изречение оскорбляет память, унижает честь и достоинство
Сталина, да ни в коем разе! Я готов с вами даже
согласиться в части касающейся, что Сталин был некой
положительной фигурой, да, я вот рос в семье, в которой
количество убитых, не репрессированных, а именно
убитых пьяными матросами, исчисляется
несколькими человек. Это люди, которые носили погоны до
семнадцатого года, золотые, и поэтому, естественно,
они должны были быть уничтожены. Я не испытываю
никакой любви к советской власти в любых ее
проявлениях потому, что я считаю, я думаю, что это одно из
обоснований, что роль Сталина, каким бы он ни был
отрицательным в нашем понимании, была одна
положительная черта, он уничтожал с такой же любовью
большевиков и коммунистов, которые привели его к
власти. И вот в этой части, конечно, мы, в частности
я, я ему благодарен, только надо было это делать
быстрей и больше, и тогда вполне вероятно,
столкновения внутреннего, вот этого вот паучьей шайки, этим
бандам, оно бы, может быть, быстрее привело к тому,
чтоб изменилась политическая система, тогда еще,
перед войной, но, к сожалению, этого не случилось. Вы
не терпите его положительной фигурой?
То, что мы имеем сегодня, — это результат, и уже
говорил коллега Резник, что и сегодня мы еще, к
сожалению, видим, и не просто отрыв, мы видим, что
общество разорвано. Разорвано оно в результате, вот
деятельности коммунистической партии, Иосифа
Виссарионовича Сталина, Владимира Ильича Ленина и
многих десятков тысяч людей, некоторые из которых
были идейными борцами, и просто чудовищное
недоразумение, ненавидели все, что связано было с насе-
233
лением и людьми, которые проживали на этой
территории. А другая часть, ну, просто заблуждалась в силу
малого образования и способности логически
мыслить, и нежеланием жить в той струе, в которой им
было предложено, и пользоваться благами, которыми
обладал кто-то из них, что, собственно говоря, и
сегодня тоже можем наблюдать с большим успехом.
Мотивы, ну можно предположить, что
действительно вот эти документы, они как бы сомнительны,
ну давайте рассуждать на, в том числе, хотя это,
никакого сомнения эти документы не вызывают, но есть
еще такое понятие, как косвенные доказательства. Кем
были в тридцать девятом году вот эти несколько тысяч
польских военнопленных для Сталина и для НКВД, и
для советского руководства? Это были враги, заклятые
враги Советской власти, преисполненные ненависти к
Советскому строю, я цитирую, но кроме этого они
еще и были чуждыми элементами, социально
чуждыми потому, что эта масса офицеров, это были дворяне
и интеллигенция, других в армии, польской, быть
просто не могло, поскольку это была армия того же
состава и социального устройства, какова была
русская армия до революции. И, конечно, расстрелять
этих людей, с обоснованием, без обоснования,
тогдашнему политическому и идеологическому
руководству страны, и исполнителям, и конвойным, и
перевозчикам, и генералам НКВД, и самому Сталину было
огромным удовольствием, хотя бы только по этой
причине. И по этой причине у меня никакого
сомнения и ни у кого на сегодняшний день не вызывает, что
это именно было сделано советскими войсками.
Вы все время пытаетесь употреблять слова
«советская власть» и не пытаетесь употреблять слово
«русская», но тогда были советские слова. Именно Совет-
234
екая власть во всем своем великолепии, чудовищном
великолепии и совершала эти преступления против
своего собственного народа. Потому что расстрел
поляков, польских офицеров, таким образом, каким это
было сделано, безусловно, это и есть преступление
против собственного народа. Это и сегодня вызывает у
вас такой негатив, который, поверьте, он вызывает и у
нас, никому не хочется оправдываться, никому не
хочется тем более расплачиваться, очень хочется иметь
за спиной страну и историю, которая была бы
красивая, в розах, уютная, но она не такая. И признаваться
в этом необходимо, для того, чтобы наши дети и та
молодежь сегодня воспитывается на разных примерах,
в том числе, и к сожалению, например, когда
Сталинские лозунги, времен Сталина, до сих пор
вывешиваются в некоторых городах, как мы видели из программ
радио и телевидения.
Поэтому смысл вашего иска, еще раз подчеркиваю,
заключается, с моей точки зрения, совершенно не в
том, что сидящий где-то в Гори или в Москве Евгений
Яковлевич Джугашвили испытывает такие
нравственные страдания, что он поручил вам обратиться в суд с
иском и взыскать, немалую, кстати говоря, по
размерам, то есть он в Грузии, так это вообще сумасшедшие
деньги, но и в России на сегодняшний день это деньги
совсем не малые.
Здесь, ваша честь, я еще раз обращаю ваше
внимание на то, что вопрос, который нам был задан
неслучайно, мы знаем много исков подобного рода, и в этих
исках, по-разному формулируется способ
компенсации. Вот, на мой взгляд, внук Сталина, настоящий, с
генетическим кодом, он бы никогда не потребовал
деньги, считая себя правым, ну а с усмешкой, так
сказать, не хочу сравнивать с персонажами, господин
235
Мухин сказал, что вот Лебедев, как вы помните,
богатый, он учредитель газеты, пусть заплатит, а какими
деньгами можно измерить честь и достоинство
великого человека, если он действительно великий,
руководитель страны? Да никакими, если это правда.
Таким образом, во всех трех, и с правовой точки зрения,
и с моральной точки зрения, и с резолютивной точки
зрения возмещения ущерба, вот все это дело, оно
дурно пахнет, оно очень плохо юридически было
обосновано стороной истца, и очень хорошо показало, что
истинный интерес истцов в данном деле заключается
не в правовой оценке Катынского ли дела, фальшивых
и не фальшивых документов, а в стремлении
использовать это дело, во-первых, представить самих себя в
некотором виде, интересном для публики, и,
возможно, просто заработать денег на этом деле, что
безусловно является, ну чудовищным, по отношению к
памяти тех миллионов людей, десятков миллионов
людей, которые легли на полях сражений за свою Родину,
и которые неизвестно за что погибли в
концентрационных лагерях, в тюрьмах, на строительстве
различных каналов и различных, совершенно никому не
нужных фабрик и заводов. Поэтому я прошу вас в
иске отказать, ну и, наверно, взыскать судебные
издержки с истцов».
ПО НЮРНБЕРГСКОМУ СЧЕТУ
Резник привел в прениях довод Нюрнбергского
трибунала: «Нюрнбергский процесс, куда были
представлены вот эти доказательства советской стороны,
как подтверждения преступления против человечности,
гитлеровских преступников. Нюрнбергский процесс счел
эти доказательства весьма неубедительными, и в при-
236
говоре Нюрнбергского трибунала они отсутствуют,
что касается суда Конституционного, то я уже
соответственно говорил, факты, которые являются
преступными, Конституционный суд признавать не вправе,
если нет окончательного постановления на этот счет
уполномоченного органа. Это может быть судебный
приговор, ну, разумеется, это может быть как и
постановление о прекращении дела, не отмененное, не
измененное на тот момент».
Надо сказать, что и читатели, следящие за моими
репортажами, тоже обращаются к этой теме. Вот
комментатор с www.politpskov.com пишет:
«Пусть Мухин ответит всего на ОДИН вопрос —
почему Советы спустили этот эпизод обвинения в
Нюрнберге? Ведь пытались же повесить на немцев. Ну
немецкая защита так размазала по стенке советское
обвинение, что даже там пришлось выкинуть этот пункт на
помойку. Так почему? То ли Сталин послал на дело
непрофессионалов, то ли все-таки немцы и вправду были
невиновны в Катыни».
Это обычная полуправда-полуложь, которую
распространяют среди быдла клеветники на Россию, в
том числе и такие, как Резник.
Начать надо с принципов организации
Нюрнбергского трибунала. Когда союзники решили наказать
организаторов Второй мировой войны как бы
законным способом (посредством суда), вопрос встал не
только о законности самого этого международного
суда, но и о том, как на нем доказать вину подсудимых?
Пародию на законность суда союзники так-сяк
сымитировали принятием Устава трибунала, а с
доказательством решили вот что.
Преступления нацистской Германии были
огромны, десятки стран и миллионы людей предъявляли ей
обвинения в убийстве отдельных людей, слоев населе-
237
ния, в единичных случаях и в концентрационных
лагерях, в тюрьмах и путем сожжения и расстрела целых
населенных пунктов. Чтобы рассмотреть
доказательства по всем этим эпизодам, Трибуналу понадобились
бы столетия, прежде чем он вынес бы приговор. Во-
вторых, руководители нацистской Германии,
сидевшие на скамье подсудимых, лично не сделали ни
одного выстрела и не одели петлю на шею ни одного
человека. Они обвинялись в том, что это их политика
привела к этим преступлениям. Обвинители должны
были доказать связь между решениями по
политическим вопросам руководства Германии и геноцидом.
В случае с убийством польских граждан обвинители
должны были доказать, что геноцид против поляков
был официальной политикой и подсудимые Геринг,
Гесс, Иодль и прочие о ней знали и ее одобряли.
Поэтому страны-союзники, создав
Международный Военный Трибунал и договорившись, что они
проведут суд быстро и сурово, не нашли другого
способа вести судебный процесс, как отказаться от
доказывания в суде самого факта совершения того или
иного преступления.
Если, к примеру, в трибунал поступит акт от
американского бригадного генерала о том, что в таком-то
лагере военнопленных были убиты 50 английских
летчиков и обвинитель США предъявляет этот документ
как официальный, то уже не требовалось доказывать,
что эти летчики были убиты, а не умерли от гриппа,
что они были убиты немцами, а не погибли от
бомбежек или в пьяной драке. Трибунал не имел права
рассматривать и доказывать сам факт убийства,
разбирать, кто персонально виноват, для него важно было,
что руководители Германии хотели и допустили это.
Такое положение статьи 21 Устава трибунала не
означало, что союзники собираются простить кого-ли-
238
бо. В странах, чьи граждане были убиты, создавались
свои трибуналы, прокуратура разыскивала
конкретных убийц, их выдачи требовали у Германии или у тех
стран, где они скрылись, их судили и, если они были
виноваты, наказывали. Это была причина, по которой
трибунал не мог требовать доказательств к
официальным документам об убийствах. В спешке он мог
оправдать убийцу, и тогда уже национальный суд не смог
бы привлечь того к ответственности. И, повторяю,
судили тех, кто сам лично преступлений не совершал,
поэтому разбор конкретного преступления к ним не
имел отношения.
Естественно, СССР не собирался рассматривать
Катынское дело в Нюрнбергском трибунале,
поскольку вина немцев была официально доказана актом
«комиссии Бурденко». Но уже началась холодная война,
и незаконное рассмотрение Катынского дела
(противоречащее Уставу трибунала) было начато по
инициативе американского судьи Роберта X. Джексона,
который в 1952 году признался, что ему приказал это
сделать президент США Трумэн. (Тот самый Трумэн,
который в 1941 году, будучи сенатором, учил, что если
будут побеждать немцы, то надо помогать русским, а
если русские — то немцам.)
Трибунал заслушал трех подозреваемых немцев,
которые заявили, что они в Катынском деле ни при
чем, а с советской стороны — профессора
Прозоровского, судмедэксперта комиссии Бурденко,
заместителя бургомистра Смоленска Базилевского, который
сообщил об усилиях немцев по сокрытию ими факта
расстрела поляков, и болгарского судмедэксперта
(члена немецкой Международной медицинской
комиссии). На этом рассмотрение, не имевшее никакого
юридического смысла, было закончено.
Юридического смысла это рассмотрение не имело потому, что по
239
результатам допроса трех свидетелей с каждой
стороны судьи технически не могли признать ни
виновность, ни невиновность кого-либо. Кроме этого,
трибунал, даже если бы его и убедило запирательство
подозреваемых немцев (в трибунале они выступали как
свидетели), не смог бы принять решение в пользу
немцев и вопреки выводам «комиссии Бурденко»,
поскольку в этом случае были бы поставлены под
сомнение абсолютно все доказательства, на основании
которых были повешены нацистские лидеры. Но
главное, после такого нарушения своего Устава исчезла бы
даже видимость законности самого трибунала. Если
судьи не исполняют Устав, то кто эти люди, откуда
взялись? И почему они приговаривают кого-то к
смерти и тюремному заключению?
Иногда говорят, что Катынское дело не упомянуто
в приговоре трибунала, а значит, трибунал признал
виновность СССР. Ничего это не значит не только по
вышесказанным причинам, но и потому, что
осужденные трибуналом не имели к этому делу никакого
отношения — зачем упоминать о Катынском деле в
приговоре им, если вины их хватило, чтобы их и так
повесили? Хотя можно смотреть на это дело и сложнее.
Формально решение Нюрнбергского трибунала по ка-
тынскому эпизоду означает, что суд установил
виновность немецкой стороны в катынском расстреле.
Однако из-за недостатка улик трибунал оправдал по
этому эпизоду тех конкретных обвиняемых, кто в этом
расстреле непосредственно обвинялся в зале суда.
Совсем по-другому выглядит рассмотрение Катын-
ского дела в Конституционном суде. Резник
правильно говорит, что Конституционный суд не имел права
рассматривать дело об убийстве. Заслушать
свидетелей, рассмотреть документальные и вещественные
доказательства должен был обычный уголовный суд, а в
240
Конституционном доказательствами были бы
приговоры этих обычных судов. Но откуда им было взяться?
Никто и никогда не судил КПСС в обычном суде.
И судьи Конституционного суда, эти предавшие
КПСС бывшие ее члены, чтобы выслужиться перед
режимом, взялись рассматривать дела,
подведомственные обычным судам. Защита КПСС протестовала,
но что толку? С другой стороны, судьи
Конституционного суда — это те же судьи, разве что их 17 и они куда
более авторитетны, чем какая-нибудь соплячка
районного суда. Вот судьи Конституционного суда с
целью обвинения КПСС в неконституционности и
рассматривали разные депортации «невинных народов»,
«незаконные репрессии», совали каждое лыко в
строку, в том числе рассмотрели и документы по Катын-
скому делу. И если Конституционный суд не
упомянул о Катынском деле в своем постановлении, то
только потому, что установил подложность всех этих
фальшивок из «закрытого пакета №1». Поэтому вывод
Конституционного суда о непризнании вины КПСС в
Катынском деле законен, поскольку обвинение не
представило в суд никаких иных доказательств, кроме
этих пресловутых документов, а их подложность и в
Конституционном суде вопила.
Вернемся к Басманному суду. После прений были
реплики, и я в своей реплике обратил или постарался
обратить внимание судьи на два вопроса.
Вот Г. Резник говорит: «Они решили использовать
судебное заседание, это цель, для того чтобы свою
позицию, которая в исторической науке считается
маргинальной, поскольку они неоднократно с ней выступали,
они излагали ее в книгах, в статьях она не принимается
подавляющей частью историков, не является не только
ни какой-то точкой зрения, которая, на ряду с другими,
обсуждается, она определенно маргинальна, она не раз-
241
деляется их коллегами». Тут Резник использует
понятие «маргинальный» с позиции «сам дурак»,
поскольку это определение им дал я в своем выступлении в
прениях. И мое определение им научно, поскольку
маргиналы — это лица, социальные группы,
находящиеся вне характерных для данного общества рамок
социальных отношений, норм, традиций.
Ну как эти Резники с их беспринципным
служением деньгам соответствуют нормам и традициям
народов России? И «коллег-историков», которые
разделяют мнение, что «документы Политбюро» о расстреле
поляков подлинные, на пальцах одной руки можно
пересчитать. Это они маргиналы. Остальные
«коллеги-историки» затаились и молчат, ввиду того, что
клевету о расстреле поляков русскими взяли на
вооружение президенты России.
Вот сравните. Примерно в одно время со мною
начал издеваться над бескультурьем «серьезных
историков» академик Фоменко со своей «новой
хронологией». Тысячи «серьезных историков» бросились его
опровергать, отделение истории РАН пошло на позор
общего собрания для опровержения этой «новой хре-
нологии», хотя она никому ничего не давала и не
отнимала. А Катынское дело касается всех даже с
меркантильной стороны. И тем не менее по Катынскому
делу глухое молчание — «серьезные историки», с
одной стороны, молчат и не спешат подтвердить
подлинность фальшивок, с другой стороны, и тех, кто
разоблачает эти фальшивки, «серьезные историки» тоже
не поддерживают. Одну причину я назвал выше —
трусость. Боятся они вякать на то, что вещает власть.
Вторая причина — низкая культура «серьезных
историков», не дающая им проводить собственные
исследования, предмет которых входит в не понятные им
242
области. А непонятно им все, начиная от школьной
геометрии, кончая правилами делопроизводства.
Мне могут и сказать, что «серьезные историки»
книг по разоблачению фальшивок Катынского дела
не читают, так как этих книг мало, а читают они книги
фальсификаторов, поэтому про разоблачение
подделок «документов Политбюро» просто ничего не знают.
Как бы не так!
Мой «Катынский детектив» — первая книга по
разоблачению фальшивок — вышел еще в 1995 году
тиражом 10 тысяч экземпляров. «Антироссийская
подлость» вышла в 2003 году тиражом 15 тысяч
экземпляров, книга Шведа и Стрыгина «Тайны Катыни»
вышла тиражом 4 тысячи, итого — 29 тысяч.
А у фальсификаторов такие числа. Сборник «Катынь.
Пленники необъявленной войны», сост. Н.С.
Лебедева, В. Матерский, вышел только через 4 года после
моей первой книги — в 1999 году — тиражом 2 тысячи,
сборник «Катынь. Март 1940 г. — сентябрь 2000 г.»,
сост. Н.С. Лебедева, В. Матерский, вышел в 2001 году
тиражом 2 тысячи, «Катынский синдром в советско-
польских и российско-польских отношениях» И.С. Яж-
боровской, А.Ю. Яблокова, B.C. Парсадановой
вышел в 2001 году тиражом 1,5 тысячи, «Бог сохранял
архивы России» В.П. Козлова вышел в 2009 году
тиражом 0,5 тысячи, итого — 6 тысяч.
Сравните: 6 и 29 тысяч. Какую версию «серьезные
историки» знают лучше? Версию подлинности или
версию фальшивости? И кто является маргиналом в
российской исторической науке?
И, наконец, я обратил внимание суда, что,
припутав к делу Ахматову, Солженицына, каких-то пьяных
матросов из 1917 года и еще много чего другого,
ответчики начисто проигнорировали не только доводы
истцов, но и предмет иска. Повторю, конечно, им крыть
243
было нечем, но даже в таком случае мало-мальски
сообразительным людям бывает что сказать.
Вот есть у нас малочтимый мною автор Марк
Солонин. Окончил авиационный институт, правда,
трудовую карьеру в России закончил кочегаром котельной,
потом уехал в Израиль, там покантовался, по слухам,
до получения пенсии, вернулся и теперь пишет книги
по советской истории. Своих мыслей мало, да и из тех
многие сомнительны, но мужичок не унывает и ворует
их у всех, кто под руку подвернется.
К примеру, еще в девяностых я рассказывал в
«Дуэли», как некий Назаров принес мне из архивов
толстую папку фальшивок, я отказался их публиковать, а
когда Назаров начал их публикацию в других
изданиях, то пришлось разоблачать эти фальшивки и в
«Дуэли». Вот Солонин своими словами в своей книге
«Фальшивая история Великой войны», которую
издательство «Яуза» выпустило в серии «Мозгоимение!»,
эти мои разоблачения повторяет. Мало этого, потом
эти назаровские фальшивки разоблачал Марк Дейч из
«МК». Солонин и его разоблачения в своей книге
повторяет. Понятно, что у меня, хохла, украсть
Солонину сам Бог дал, но у еврея воровать-то нехорошо!
Так вот, этот М. Солонин в упомянутой своей
книге пытался критиковать мою кигу «Антироссийская
подлость». Немного об этом, чтобы сравнить его с
Резником и Бинецким.
В моей книге «Антироссийская подлость» я дал до
последней запятой полную версию клеветников на
СССР в двух вариантах — польском и Главной
военной прокуратуры. Вот Солонин прочитал их и в своей
книге повторил, как святую истину, выдав за свои
исследования. Но я тщательно разобрал каждый эпизод,
каждый факт этой геббельсовской брехни, а вот
Солонин из этого моего исследования ничего не дал, про-
244
сто в некоторых эпизодах вырывал мои слова из
контекста того, о чем шла речь, — в этом и заключается
его «критика». Негодяй даже не сообщил, что
вступление книги посвящено требованию открытого суда по
этому делу. Мог бы Резник использовать этот метод?
Мог, да уж очень ленив читать что-либо.
Но давайте все же я дам пару примеров этой
«критики» моих исследований Солониным.
Как я уже написал, Солонин в первых главах этой
своей книги, выдавая за свои доказательства мысли из
чужих работ, доказывает читателям, что документы,
найденные Назаровым в архиве, являются
фальшивкой. А я в своей книге «Антироссийская подлость»
тоже доказываю читателям, что некие документы,
«найденные в архиве» и, якобы, доказывающие, что
поляков расстрелял НКВД, являются крайне глупой
фальшивкой. Но смотрите, что Солонин от меня требует.
«Друзья мои, запомните главное — никто не обязан
смотреть Мухину в глаза и доказывать ему свою «не-
верблюдность». Есть государственные архивы, которые
приняли на хранение документы. Есть
эксперты-криминалисты, которые провели почерковедческую
экспертизу. Точка. Мнение инженера-металлурга Ю.И. Мухина
(который ни одного дня не провел в архиве и не держал в
руках подлинники отвергаемых им документов) о том,
как должна выглядеть настоящая подпись Сталина,
никому не интересно. Подлог хранящихся в
государственном архиве документов — это уголовное преступление.
Не менее тяжким преступлением является и
фальсификация результатов экспертизы документов. Бремя
доказательства вины подозреваемого лежит на
обвинителе. Если у г-на Мухина и примкнувших к нему «каты-
но-патриотов» появились подозрения, то они могут
пустить шапку по кругу, собрать деньги (благо сейчас
Россия пухнет от нефтедолларов) и пригласить других,
245
квалифицированных и авторитетных, экспертов.
Желательно из стран, не связанных с многовековыми польско-
российскими разборками — из Бразилии, Швейцарии,
Норвегии... И вот если по результатам повторной
экспертизы появятся основания для возбуждения
уголовного дела — обратиться в суд. Можно будет и книжку
написать. Но сначала — независимая профессиональная
экспертиза, а митинговые завывания (если уж без них
никак нельзя обойтись) — потом».
Простите, Солонин, на язык-то вы бойкий, когда
пишете ни о чем, но есть вопрос — а вы наняли
экспертов из Бразилии, прежде чем объявили
фальшивыми рассмотренные вами в начале вашей же книги
документы, «найденные в архивах» Назаровым?
Еще момент. Я показываю в своей книге, что
показания начальника УНКВД по Калининской области
Токарева являются бредом, который не
подтверждается ни десятками других надежных фактов, ни
следственным экспериментом, мало этого, показываю, что
Токарев дал эти показания следствию в нарочито
идиотской форме, чтобы поиздеваться над подлыми
прокурорами. Солонин все это прочел и пишет:
«Захоронение было обнаружено именно в том месте, которое
назвал в своих показаниях бывший начальник
Калининского УНКВД, лично руководивший расстрелом узников
Осташковского лагеря, Д. С. Токарев. Это, в
частности, означает, что «в конце жизни 89-летний генерал-
майор КГБ» сделал совсем не то, о чем пишет
потерявший последний стыд г-н Мухин. На пороге встречи с
высшим судией генерал Токарев не стал брать на душу
еще один грех, грех лжесвидетельства, и дал вполне
правдивые показания об обстоятельствах совершенного
им преступления».
Всю свою книгу Солонин безапелляционно
утверждает, что лгут все: Сталин, Берия, Бурденко, Вышин-
246
ский и т. д. и т.д. Буквально на каждой странице
вопит: «...мы убеждаемся, что подозреваемый Сталин
постоянно врет». А вот Токарев, уличенный мною во
лжи, не врет! Это почему? По кочану!
Это обычный для подобных «историков» припадок
шизофрении — раздвоения сознания, — в одном
случае Солонин требует экспертизы подлинности
документов в Бразилии, в другом, точно таком же, — нет, в
одном случае свидетелям нельзя верить, в другом,
точно таком же, — можно, инженер-металлург не имеет
права судить о подлинности документов, а кочегар из
котельной — может!
Но ведь хоть что-то пытается противопоставить
моим доводам, а титаны московской адвокатуры
промолчали, как в рот воды набрав.
Я смотрел на этих «мемориальцев», Резник с Би-
нецким, журналистов «Новой газеты», и передо мною
были не просто некие глупые и подлые люди — это
были обыкновенные фашисты. Точно такие кричали
«Хайль, Сталин!», точно такие кричали «Хайль,
Гитлер!», это ведь они кричали «Хайль, социализм!»,
потом «Хайль, рыночные отношения!» и, с особым
придыханием и чувственностью, «Хайль, Америка!», «Хайль,
цивилизованный мир!». Никто, никакой фюрер не
заставлял их это делать, они всегда и во все времена
кричат сами и добровольно потому, что они
органически ненавидят свободу, в первую очередь свободу слова.
Ведь Л.Н. Жура начал не с тяжбы в суде — он,
наивный, написал в «Новую газету» замечания к статье
Яблокова, не понимая, что пишет в фашистское
издание, которое ненавидит свободу слова. Чтобы в
«Новой газете» опубликовали хоть что-то, что расходится
с линией их хозяев и с тем, что они пишут? Да
никогда, ни за что! Ни за какие деньги и коврижки!
Придумают что угодно, чтобы не публиковать: «Маргиналов
247
не публикуем!», «Антисемитов не публикуем!»,
«Коммуняк не публикуем!».
Ответчики — прекрасный пример того, кто такие
рядовые фашисты и в чем их интерес в фашизме. При
фашизме запрещено инакомыслие, почему? Потому,
что такие, как ответчики, хорошо и комфортно себя
чувствуют, всего лишь повторяя разрешенную при
фашизме болтовню, чувствуют себя умными,
интеллектуалами. Но при встрече с иной мыслью, которую они
опровергнуть не могут, они в собственных глазах
опускаются. Они не радуются истине, какой бы нужной она
ни была даже для них, наоборот, начинают понимать,
что они дол боны, а не интеллектуалы, им становится
горько и обидно за себя, и они начинают требовать
фашизма — запрета обсуждать холокост, репрессии и т.д.
Не фюрер требует фашизма, фюрер как раз,
обычно, умен, и его иные мысли не пугают, — фашизма
требует толпа тупой интеллигенции, а подавление
свободы слова делается ими и для них. Фашизма
требуют люди низкого умственного и культурного
уровня, которые, однако, работать на заводах и полях
гнушаются и прутся в «интеллигенты», получив диплом,
но не получив ума.
И это хорошо можно увидеть по тому, как
освещался этот процесс в «Новой газете» и на патриотическом
ФОРУМЕмск. Я потратился на расшифровку
стенограммы, чтобы дать полностью слова Резника и Би-
нецкого, «коммунопатриотический» главный
редактор этого форума Анатолий Баранов вывесил эти
обширные, трудночитаемые тексты на сайте, не моргнув
глазом, а «Новая»? Она хоть абзац из выступлений
истцов дала? Дождетесь! Фашисты — люди суровые к
врагам рейха!
Глава 5
Басманное правосудие
РЕШЕНИЕ
■Жак я уже писал, возникли определенные трудности
с получением от суда решения в окончательном виде,
и мы получили его только вечером в понедельник, 26
октября.
Раньше судьям было тяжело — приговоры и
решения они писали лично и от руки, таким образом,
судьям и приходилось думать, о чем и что пишешь, и
лишнее писать было не с руки. А сейчас ничего этого уже
не надо, поскольку при помощи кнопок CtrlC — CtrlV
легко можно создать документ любого размера,
вставив в него неокавыченные цитаты из любого закона и
тем самым обозначив трудовой энтузиазм судьи и его
огромную мыслительную работу.
Итак, решение:
«13 октября 2009 года Басманный районный суд
города Москвы ...УСТАНОВИЛ: Джугашвили Евгений
Яковлевич обратился в суд с иском к Автономной
некоммерческой организации
«Редакционно-Издательский Дом «Новая газета» (далее — АНО РИД «Новая
газета»), Яблокову Анатолию Юрьевичу, в котором,
уточнив заявленные исковые требования, просил
признать вымышленными, не соответствующими
действительности и унижающими честь и достоинство
Сталина И.В. следующие сведения, содержащиеся в статье Яб-
локова А.Ю. «Виновным назначен Берия», опублико-
249
ванной в приложении (спецвыпуске) «Правда ГУЛАГа»
№ 03 (14) к газете «Новая газета» от 22.04.2009 года:
«Сталин и чекисты повязаны большой кровью...»
«...Сталин и члены Политбюро ВКП (б), вынесшие
обязательное для исполнителей решение о расстреле
поляков, избежали моральной ответственности за
тягчайшие преступления...»
«...кровожадный людоед...»
«Секретными протоколами к Пакту Молотова —
Риббентропа было предусмотрено, что СССР
несмотря на действовавший с Польшей договор о
ненападении должен участвовать на стороне Германии в
нападении на Польшу. После того как 01 сентября 1939
года Германия начала войну с Польшей, СССР,
выполняя свои обязательства перед Германией, 17 сентября
1939 года вторгся в Польшу...»
«В ходе расследования было установлено, что в
действительности 14 700 польских военнопленных из
трех лагерей НКВД и 7305 польских граждан,
содержавшихся в тюрьмах Западной Украины и Западной
Белоруссии, по постановлению Политбюро ВКП (б) в
апреле — мае 1940 года были расстреляны
сотрудниками НКВД СССР и захоронены на территории дач
УНКВД и в других местах».
«Несмотря на подтверждающие правоту этих
документов показания бывшего председателя КГБ СССР
Шелепина, бывшего начальника Управления по делам
военнопленных НКВД Сопруненко, начальника
УНКВД по Калининской области Токарева и других
подлинность этих документов была дополнительно
тщательно проверена».
«Впервые документально было подтверждено, что
около 22 тысяч жертв катынского преступления
казнили по решению Политбюро ЦК ВКП (б) — по
политическим и национальным мотивам как «закорене-
250
лых, неисправимых врагов советской власти... по
национальности свыше 97% поляки».
«...Обстоятельства этого массового убийства
подтверждаются не только этими документами, но и
показаниями свидетелей и материалами эксгумаций в
местах захоронений».
Также истцом заявлены требования об обязании
опубликовать опровержение вышеуказанных сведений
в ближайшем номере приложения «Правда ГУЛАГа» к
газете «Новая газета», компенсации морального вреда в
размере 10 000 000 руб., в том числе с АНО «РИД
«Новая газета» 9 500 000 руб., Яблокова А.Ю. - 500 000 руб.
Представители истца Джугашвили Е.Я. — Жура Л.Н.,
Жура Е.Л., Стрыгин С.Э., Мухин Ю.И. в судебное
заседание явились; уточненные исковые требования
поддержали в полном объеме, пояснив, что
распространенные сведения не соответствуют действительности,
противоречат фактическому развитию событий, являются
домыслом автора, оскорбляют честь и достоинство
Сталина И.В. как одного из руководителей СССР.
Представитель ответчика АНО РИД «Новая газета»
и третьего лица Международной общественной
организации «Международное историко-просветитель-
ское, благотворительное и правозащитное общество
«Мемориал» адвокат Резник Г.М., представители
ответчика АНО РИД «Новая газета» Кожеуров Я.С,
Хлебников О.Н., ответчик Яблоков А.Ю. и его
представитель адвокат Бинецкий А.Э., представители третьего
лица МОО «Международное историко-просветитель-
ское, благотворительное и правозащитное общество
«Мемориал» Гурьянов А.Э., Рачинский Я.З., Петров
Н.В. в судебное заседание явились; исковые
требования не признали по мотивам, изложенным в отзывах
на иск, указывая, что свобода выражения мнения
составляет одну из основ демократического общества и
251
одно из главных условий его прогресса,
распространяется не только на информацию, которая
воспринимается благосклонно или нейтрально, но также и на
оскорбляющие, шокирующие и причиняющие
беспокойство высказывания, оспариваемые истцом
фрагменты статьи представляют собой выражение мнения
автора, которые имеют своей основой общеизвестные
обстоятельства.
Выслушав участников процесса, исследовав
собранные по делу доказательства, в том числе письменные
материалы дела, суд считает, что исковые требования
удовлетворению не подлежат по следующим основаниям.
В соответствии с п. 1 ст. 152 ГК РФ гражданин
вправе требовать по суду опровержения порочащих
его честь, достоинство и деловую репутацию
сведений, если распространивший такие сведения не
докажет, что они соответствуют действительности.
По требованию заинтересованных лиц допускается
защита чести и достоинства гражданина и после его
смерти.
В силу п. 5 ст. 152 ГК РФ гражданин, в отношении
которого распространены сведения, порочащие его
честь, достоинство или деловую репутацию, вправе
наряду с опровержением таких сведений требовать
возмещения убытков и морального вреда,
причиненных их распространением.
В соответствии с п. 7 Постановления Пленума
Верховного суда РФ от 24 февраля 2005 года № 3 «О
судебной практике по делам о защите чести и достоинства
граждан, а также деловой репутации граждан и юридических
лиц» обстоятельствами, имеющими в силу ст. 152 ГК РФ
значение для дела, являются факт распространения
ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих
сведений, и несоответствие их действительности.
Под распространением сведений, порочащих честь
252
и достоинство граждан или деловую репутацию
граждан и юридических лиц, следует понимать
опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио
и телевидению, демонстрацию в кинохроникальных
программах и других средствах массовой
информации, распространение в сети Интернет, а также с
использованием иных средств телекоммуникационной
связи, изложение в служебных характеристиках,
публичных выступлениях, заявлениях, адресованных
должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том
числе устной, форме хотя бы одному лицу.
Сообщение таких сведений лицу, которого они касаются, не
может признаваться их распространением, если
лицом, сообщившим данные сведения, были приняты
достаточные меры конфиденциальности, с тем чтобы
они не стали известными третьим лицам.
Порочащими, в частности, являются сведения,
содержащие утверждения о нарушении гражданином
или юридическим лицом действующего
законодательства, совершении нечестного поступка,
неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной
или политической жизни, недобросовестности при
осуществлении производственно-хозяйственной и
предпринимательской деятельности, нарушении деловой
этики или обычаев делового оборота, которые
умаляют честь и достоинство гражданина или деловую
репутацию гражданина либо юридического лица.
Не соответствующими действительности
сведениями являются утверждения о фактах или событиях,
которые не имели места в реальности во время, к
которому относятся оспариваемые сведения.
При отсутствии хотя бы одного из указанных
обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом.
Как установлено в судебном заседании и
подтверждается материалами дела, в приложении (спецвыпус-
253
ке) «Правда ГУЛАГа» № 03 (14) к газете «Новая
газета» от 22.04.2009 года опубликована статья Яблокова
А.Ю. под заголовком «Виновным назначен Берия», в
которой содержатся следующие фрагменты:
«Сталин и чекисты повязаны большой кровью...»
«...Сталин и члены Политбюро ВКП (б), вынесшие
обязательное для исполнителей решение о расстреле
поляков, избежали моральной ответственности за
тягчайшие преступления...»
«...кровожадный людоед...»
«Секретными протоколами к Пакту Молотова —
Риббентропа было предусмотрено, что СССР
несмотря на действовавший с Польшей договор о
ненападении должен участвовать на стороне Германии в
нападении на Польшу. После того как 01 сентября 1939
года Германия начала войну с Польшей, СССР,
выполняя свои обязательства перед Германией, 17 сентября
1939 года вторгся в Польшу...»
«В ходе расследования было установлено, что в
действительности 14 700 польских военнопленных из
трех лагерей НКВД и 7305 польских граждан,
содержавшихся в тюрьмах Западной Украины и Западной
Белоруссии, по постановлению Политбюро ВКП (б) в
апреле — мае 1940 года были расстреляны
сотрудниками НКВД СССР и захоронены на территории дач
УНКВД и в других местах».
«Несмотря на подтверждающие правоту этих
документов показания бывшего председателя КГБ СССР
Шелепина, бывшего начальника Управления по делам
военнопленных НКВД Сопруненко, начальника УНКВД
по Калининской области Токарева и других
подлинность этих документов была дополнительно
тщательно проверена».
«Впервые документально было подтверждено, что
около 22 тысяч жертв катынского преступления каз-
254
нили по решению Политбюро ЦК ВКП (б) — по
политическим и национальным мотивам как
«закоренелых, неисправимых врагов советской власти... по
национальности свыше 97 % поляки».
«...Обстоятельства этого массового убийства
подтверждаются не только этими документами, но и
показаниями свидетелей и материалами эксгумаций в
местах захоронений».
Изложенные фразы и оспариваются в рамках
настоящего дела истцом Джугашвили Е.Я.,
выступающим в качестве внука Джугашвили (Сталина) И.В.
В соответствии со статьей 10 Конвенции о защите
прав человека и основных свобод и статьей 29
Конституции Российской Федерации, гарантирующими
каждому право на свободу мысли и слова, а также на
свободу массовой информации, следует различать имеющие
место утверждения о фактах, соответствие
действительности которых можно проверить, и оценочные
суждения, мнения, убеждения, которые не являются
предметом судебной защиты в порядке статьи 152 ГК РФ,
поскольку, являясь выражением субъективного мнения и
взглядов ответчика, не могут быть проверены на
предмет соответствия их действительности.
Таким образом, по смыслу действующего
гражданского законодательства критерием отличия имеющих
место утверждений о фактах и событиях от оценочных
суждений (мнений, убеждений) является возможность
проверки таких сведений на предмет соответствия их
действительности.
Оценивая содержание первого и третьего
оспариваемых фрагментов статьи («Сталин и чекисты
повязаны большой кровью...»; «...кровожадный людоед...»),
суд на основании оценки всех собранных по делу
доказательств в их совокупности, представленных
лицами, участвующими в деле, в обоснование требований
255
и возражений, приходит к выводу, что данные фразы
утверждениями о фактах не являются, так как
представляют собой выражение мнения автора
публикации Яблокова А.Ю. относительно сложных,
по-разному понимаемых сторонами и неоднозначных событий,
имевших место в советской истории.
Изложенное мнение автора статьи представляет
собой субъективную оценку Джугашвили (Сталина) И.В.
как исторической фигуры и его роли в политике в
30 — начале 50-х годов XX века, а также личную
оценку содержания материалов уголовного дела по факту
трагических событий в Катыни в апреле — мае 1940
года в отношении польских военнопленных, иных
граждан и материалов иных дел в отношении
репрессированных лиц, ставших доступными автору статьи Яб-
локову А.Ю. как лицу, принимавшему участие в
качестве следователя в расследовании Главной военной
прокуратурой названного уголовного дела, и
работнику отдела по реабилитации жертв политических
репрессий Главной военной прокуратуры.
По сути исковых требований и объяснений
участников процесса, данных в судебном заседании,
заявленный спор представляет собой непримиримую и
острую, но субъективную дискуссию лиц, имеющих
различные взгляды по названной проблеме и роли
Сталина И.В. в истории. Так, истец полагает, что
деятельность Сталина И.В. являлась положительной для
общества, в то время как ответчиками дана
отрицательная, негативная оценка деяниям Сталина И.В.
Признавать субъективную точку зрения стороны
истца или стороны ответчика более значимой и более
аргументированной по сравнению с мнением другой
стороны суд полагает для себя изначально не приемлемым.
Проходящая в средствах массовой информации
дискуссия относительно личности Джугашвили (Стали-
256
на) И.В., вызывающая исключительный
общественный интерес, требует дополнительных рассуждений и
глубокого обсуждения в историческом плане, в связи
с чем ограничена быть не может, так как по существу
лежит вне правового поля, являясь проявлением
элементов гражданского общества в Российской Федерации.
Выражения «повязаны большой кровью» и
«кровожадный людоед» в данной статье носят
исключительно метафорический характер, в связи с чем заведомо
не могут быть проверены на их соответствие
объективной действительности, так как употреблены лишь
в переносном смысле.
Приведенное понимание вышеуказанных
фрагментов статьи именно в качестве одного из способов
выражения взглядов автора, не содержащего какие-либо
конкретные утверждения о фактах или событиях,
дополнительно подтверждается заключительным
высказыванием Яблокова А.Ю., содержащимся в данной
статье: «Вот что я думаю о перспективах суда над
Сталиным и сталинизмом в современной России».
Оценивая содержание второго фрагмента статьи,
оспариваемого истцом, о том, что «...Сталин и члены
Политбюро ВКП (б), вынесшие обязательное для
исполнителей решение о расстреле поляков, избежали
моральной ответственности за тягчайшие
преступления...», суд исходит из положений статьи 10
Конвенции о защите прав человека и основных свобод,
согласно которой каждый имеет право свободно
выражать свое мнение; это право включает свободу
придерживаться своего мнения и свободу получать и
распространять информацию и идеи без какого-либо
вмешательства со стороны публичных властей и
независимо от государственных границ.
При этом, в силу статьи 1 Федерального закона от
30.03.1998 года № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции
257
о защите прав человека и основных свобод и
протоколов к ней» судом учитывается правовая позиция
Европейского суда по правам человека, выраженная в его
постановлениях.
В соответствии с установившейся прецедентной
практикой Европейского суда свобода выражения
мнения составляет одну из существенных основ
демократического общества и одно из главных условий для
его прогресса и самореализации каждого гражданина.
С учетом положения пункта 2 статьи 10 Конвенции
она распространяется не только на «информацию»
или «идеи», которые благосклонно принимаются или
считаются безвредными или нейтральными, но также
на оскорбляющие, шокирующие или причиняющие
беспокойство. Таковы требования плюрализма,
терпимости и широты взглядов, без которых невозможно
«демократическое общество» (см. Постановление
Европейского суда от 7 декабря 1976 года по делу «Хэн-
дисайд против Соединенного Королевства», и
Постановление Европейского суда от 23 сентября 1994 года
по делу «Йерсилд против Дании»).
Более того, политики заведомо подпадают под
более широкие пределы допустимой критики, чем
частные лица.
Пресса исполняет важнейшую функцию в
демократическом обществе.
Ее важнейшей обязанностью является
распространение информации и идей по всем вопросам
всеобщего интереса, а общество имеет право на получение
указанных сведений.
Журналистская свобода распространяется на
возможное использование в определенной степени
преувеличений или даже провокации (см. постановление
Европейского суда от 26 апреля 1995 года по делу
«Прагер и Обершлик против Австрии»).
258
В настоящей статье при формулировании
вышеприведенного высказывания Яблоков А.Ю.
осуществил свободу выражения мнения посредством газетной
публикации, что отражает существенную роль прессы
в обеспечении надлежащего функционирования
демократического общества.
Затронутые в указанном фрагменте статьи вопросы
представляли значительный интерес для социума, в
связи с чем Яблоков А.Ю. имел право привлечь к ним
внимание общественности посредством прессы, а
изложенное им суждение не нарушает справедливый
общественный баланс, необходимый в демократическом обществе,
между защитой чести и достоинства политического
деятеля и правом журналиста на распространение
информации по вопросам, представляющим всеобщий интерес,
так как отсутствуют какие-либо объективные признаки
того, что автор статьи вышел за пределы обычно
приемлемой степени критики, преувеличения или провокации
при творческом изложении своих взглядов и убеждений,
носящих высокую эмоциональную окраску.
Как указано в постановлении Европейского суда
по правам человека по делу «Лингенс против
Австрии» от 08 июля 1986 года: «Свобода печати наделяет к
тому же общество одним из самых совершенных
инструментов, позволяющих узнать и составить
представление об идеях и позициях политических лидеров. В
более общем виде можно сказать, что свобода
политической дискуссии составляет стержень концепции
демократического общества, которая проходит через всю
Конвенцию. Соответственно, пределы допустимой
критики в отношении политиков как таковых шире,
чем в отношении частного лица. В отличие от
последнего первый должен проявлять и большую степень
терпимости к пристальному вниманию журналистов и
всего общества, к каждому его слову и действию».
259
Утверждения истца об оскорбительном характере
оспариваемых фрагментов статьи суд также не может
принять во внимание, так как оскорбление — это
намеренное унижение чести и достоинства другого лица,
выраженное в неприличной (циничной, глубоко
противоречащей нравственным нормам, правилам
поведения в обществе) форме, а никаких разумных
оснований полагать, что мнение Яблокова А.Ю., которому
он дал в статье понятные и определенные
разъяснения, было высказано в статье именно в целях
оскорбления Сталина И.В. в непристойной либо
неприличной форме, у суда не имеется.
Анализ содержания остальных оспариваемых
фрагментов статьи («Секретными протоколами к Пакту Мо-
лотова — Риббентропа было предусмотрено, что СССР
несмотря на действовавший с Польшей договор о
ненападении должен участвовать на стороне Германии в
нападении на Польшу. После того как 01 сентября
1939 года Германия начала войну с Польшей, СССР,
выполняя свои обязательства перед Германией, 17
сентября 1939 года вторгся в Польшу»; «В ходе
расследования было установлено, что в действительности 14 700
польских военнопленных из трех лагерей НКВД и
7305 польских граждан, содержавшихся в тюрьмах
Западной Украины и Западной Белоруссии, по
постановлению Политбюро ВКП (б) в апреле — мае 1940 года
были расстреляны сотрудниками НКВД СССР и
захоронены на территории дач У НКВД и в других местах»;
«Несмотря на подтверждающие правоту этих
документов показания бывшего председателя КГБ СССР
Шелепина, бывшего начальника Управления по делам
военнопленных НКВД Сопруненко, начальника УНКВД
по Калининской области Токарева и других
подлинность этих документов была дополнительно тщательно
проверена»; «Впервые документально было подтвер-
260
ждено, что около 22 тысяч жертв катынского
преступления казнили по решению Политбюро ЦК ВКП (б) —
по политическим и национальным мотивам как
«закоренелых, неисправимых врагов советской власти... по
национальности свыше 97 % поляки»;
«...Обстоятельства этого массового убийства подтверждаются не
только этими документами, но и показаниями
свидетелей и материалами эксгумаций в местах
захоронений»), не позволяет суду сделать вывод о том, что они
содержат какие-либо утверждения именно в
отношении лично Сталина И. В.
В силу ст. 3 ГПК РФ защите подлежит нарушенное
либо оспариваемое право, свобода или законный
интерес заинтересованного лица.
По смыслу ст. 152 ГК РФ защита нарушенных прав
лица возможна только в том случае, если оспариваемые
сведения распространены в отношении конкретного
лица — гражданина (физического лица) или
организации (юридического лица), которое можно
идентифицировать, исходя из смысла и содержания таких
сведений, независимо от того, содержится ли в
распространенных сведениях имя (наименование) этого лица
или нет, и такие сведения порочат честь, достоинство
и (или) деловую репутацию.
Фамилия, имя, отчество Сталина И.В., а также
какие-либо сведения лично о нем в этих фрагментах
статьи не содержатся; смысловое наполнение суждений,
отраженных в данных фрагментах статьи, касающихся
ряда сложных исторических вопросов, само по себе
основанием для отнесения их содержания именно к
Сталину И.В. являться не может.
Таким образом, исковые требования о признании
сведений, содержащихся в статье Яблокова А.Ю.
«Виновным назначен Берия» в приложении
(спецвыпуске) «Правда ГУЛАГа» № 03 (14) к газете «Новая газе-
261
та» от 22.04.2009 года, вымышленными, не
соответствующими действительности, унижающими честь и
достоинство, не подлежат удовлетворению, так как
признаются судом явно не обоснованными по ранее
приведенным мотивам.
Поскольку исковые требования об обязании
опубликовать опровержение и взыскании компенсации
морального вреда производны от ранее указанных
основных требований, которые удовлетворению не
подлежат, постольку в удовлетворении названных
производных исковых требований также должно быть отказано.
При таких данных, основания для удовлетворения
иска Джугашвили Е. Я. о признании сведений,
содержащихся в статье Яблокова А.Ю. «Виновным назначен
Берия» в приложении (спецвыпуске) «Правда ГУЛАГа»
№ 03 (14) к газете «Новая газета» от 22.04.2009 года,
вымышленными, не соответствующими
действительности, унижающими честь и достоинство, обязании
опубликовать опровержение, взыскании компенсации
морального вреда отсутствуют.
На основании изложенного и руководствуясь
ст. ст. 194—199 ГПК РФ, суд РЕШИЛ: в
удовлетворении исковых требований Джугашвили Евгения
Яковлевича к Автономной некоммерческой организации
«Редакционно-Издательский Дом «Новая газета». Яб-
локову Анатолию Юрьевичу о признании сведений,
содержащихся в статье Яблокова А.Ю. «Виновным
назначен Берия» в приложении (спецвыпуске) «Правда
ГУЛАГа» № 03 (14) к газете «Новая газета» от 22.04.2009
года, вымышленными, не соответствующими
действительности, унижающими честь и достоинство,
обязании опубликовать опровержение, взыскании
компенсации морального вреда — отказать.
Решение может быть обжаловано в Московский
городской суд в течение 10 дней. Судья А.С. Лопаткина».
262
Обсудим это решение позже, а сейчас напомню,
что 16 октября 2009 года заместитель главного
редактора «Новой газеты» О. Хлебников, захлебываясь
соплями от восторга, написал и еще и выделил шрифтом:
«Таким образом, можно с полным основанием
утверждать, что на уровне Московского районного суда
признано право считать И.В. Сталина (Джугашвили)
преступником».
Исключив «шапку» решения, я дал его дословно,
ну и где в этом решении суда что-либо про то, что
Сталин преступник?
ПРОТОКОЛ
Поскольку я видел московских судей в разных
видах (вернее, хотел видеть в разных, а видел всегда в
одном) и знаю, что они способны на любые махинации в
своих неправосудных решениях и приговорах, то я,
естественно, просмотрел протокол заседаний, и мы
подали судье следующие замечания к этому протоколу.
«Басманный районный суд города Москвы под
председательством федерального судьи Лопаткиной А.С.
рассмотрел 3 октября 2009 года в открытом судебном
заседании гражданское дело по заявлению
Джугашвили Евгения Яковлевича о признании высказываний в
адрес И.В.Сталина, опубликованных в приложении к
«Новой газете» «Правда ГУЛАГа» от 22.04.2009 г. 03(14),
вымышленными, не соответствующими
действительности и унижающими честь и достоинство Сталина.
Протокол судебного заседания неполон и неточен.
1. В протоколе на л.д. 67 неполно и неточно
записан ответ представителя истца Мухина на вопрос
судьи. На самом деле Мухин объяснил суду, что по
законам русского языка, когда автор выражает свое мнение,
то это видно из использования им слов «я думаю», «по
263
моему мнению», «если судить», соответствие
действительности которых действительно нельзя проверить.
Нельзя проверить, действительно ли автор так думает,
имеет такое мнение или суждение. Но автор статьи
Яблоков, доказывая, что Сталин повинен в сговоре с
Гитлером и убийстве 22 тысяч поляков, ни разу не
употребил таких слов, ни разу даже не намекнул, что
это всего лишь его мнение. Наоборот, он
оспариваемые сведения представил, как узнанные им в ходе
служебной деятельности.
2. В протоколе (т. 3. л.д. 79—83) полностью
отсутствуют вопросы, которые судья сняла, а именно: вопросы
17—21, 23, 24, 26, 28, 33, 34, 37—44 (я вновь написал эти
вопросы). Вопрос 45 также был снят судом как не
относящийся к делу, но в протоколе фигурирует,
соответственно, без ответа представителей ответчиков.
3. В протоколе полностью отсутствуют вопросы и
ответы на последующие вопросы 46—54 (тоже вписал эти
вопросы с ответами в данные замечания к протоколу).
4. В протоколе на л.д. 81 отсутствует протест
представителя истца Мухина на передачу
председательствующей его вопросов ответчикам для
предварительного ознакомления и ответа на понравившиеся вопросы.
5. В протоколе на л.д. 90 полностью изменен мотив
отказа председательствующей в ходатайстве на
получение представителями истца доказательств. На
самом деле председательствующая отказала на том
основании, что затребованные доказательства должны
опровергнуть неотносимые к делу доказательства.
6. Запись выступлений в прениях представителей
«Новой газеты», «Мемориала» адвоката Г.М. Резника
и представителя ответчика А. Яблокова адвоката
А.Э. Бинецкого секретарем суда сокращена
примерно в четыре раза и полностью лишена логики, с
которой были произнесены. Просим суд присоединить к
264
делу выступление Г.М. Резника и А.Э. Бинецкого,
расшифрованные с аудиозаписи».
Судья приняла эти замечания у Л.Н. Журы. Мы
приложили к ним копии для ответчиков и аудиозапись
процесса. Далее, по закону, А.С. Лопаткина должна
была назначить судебное заседание для решения
вопроса, включать наши замечания в протокол или нет,
и обязательно вызвать нас и ответчиков на это
заседание. Но это же Басманное правосудие! Нас никто не
вызывал, а через некоторое время мы узнали, что
судья, не вызывая нас, отказала нам во внесении в
протокол этих замечаний. Поверьте, ни один человек,
хоть раз побывавший в московских, так сказать, судах,
ничуть этому не удивится.
ОБЖАЛОВАНИЕ РЕШЕНИЯ
Положение представителей внука Сталина, а по
сути — самого Сталина, обязывает драться до
последнего патрона.
И мы, представители истца, разумеется, подали в
Мосгорсуд кассационную жалобу. Что это за «суд»,
тоже понятно, но согласитесь, неплохо получить и из
фирмы с названием «Мосгорсуд» подтверждение, что
утверждения болтунов о том, что Сталин сговорился с
Гитлером вместе напасть на Польшу и что Политбюро
приняло решение расстрелять пленных поляков, на
самом деле не являются фактами, а являются всего
лишь мнениями, причем до того заведомо
безответственными, что их и суд рассматривать не хочет.
Действительно, ведь это утверждают не серьезные люди, а
всего лишь какие-то горбачево-ельцино-путины, и
только. Что с придурков взять? Сообщений о каких
таких фактах от них можно ожидать?
Ну, а если без сарказма, то, по сути, мы пробуем за-
265
ставить российские суды рассмотреть подложные
документы по Катынскому делу.
Вот мы и подали следующую кассацию:
«Данное решение подлежит отмене в связи с
несоответствием выводов суда, изложенных в решении
суда, обстоятельствам дела и нарушением норм
процессуального права.
1. Нарушение норм процессуального права.
Судьей А.С. Лопаткиной грубо нарушено
требование статьи 12 ГПК РФ «Правосудие осуществляется на
основе состязательности и равноправия сторон». Грубо
нарушена и статья 6.1 Конвенции по защите прав
человека и основных свобод: «Каждый в случае спора о
его гражданских правах и обязанностях или при
предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на
справедливое и публичное разбирательство дела в
разумный срок независимым и беспристрастным судом».
Судья Лопаткина откровенно встала на сторону
ответчиков с самого начала процесса.
1.1. По настоянию ответчиков запретила истцам
вести видеосъемку процесса (т. 3. л.д. 58-59).
1.2. За все время слушания этого дела
председательствующая не задала ни единого уточняющего
вопроса по существу дела. В нарушение статьи 181 ГПК
РФ, требующей оглашать письменные доказательства,
чтобы дать сторонам объяснить их, не огласила и тем
самым не исследовала ни одного письменного
доказательства даже после возражения представителей
истца. В мотивировочной части решения судья не
упомянула ни об одном доказательстве, приобщенном к
делу по инициативе сторон, и не привела доводы, по
которым она их отвергла.
Это свидетельствует о том, что суть дела судью не
интересовала, а это, в свою очередь, свидетельствует о
266
том, что решение по делу у Лопаткиной было готово
еще до начала рассмотрения дела по существу, и она
исполняла формальности, без которых она это
решение не могла вынести официально.
1.3 Судья Лопаткина не дала возможности истцам
представлять доказательства по делу. Она определила:
«Ходатайство представителя истца об истребовании
документов из архивного учреждения отказать,
поскольку в соответствии с действующим
законодательством истец, считающий, что ответчиком
распространены не соответствующие действительности сведения,
не обязан доказывать несоответствие
распространенных сведений действительности, а должен доказать
порочащий характер и факт распространения таких
сведений» (т.З. л.д. 90). Никаких подобных лишений прав
истца в представлении доказательств действующее
законодательство не содержит, поскольку это грубо
нарушает главный принцип гражданского
судопроизводства, установленный статьей 56.1 ГПК РФ:
«Каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на
которые она ссылается как на основания своих
требований и возражений..,».
1.4. Дед истца обвинен ответчиками в убийстве 22
тысяч человек, Конвенция по защите прав человека и
основных свобод в статье 6.1 требует: «3. Каждый
обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет
как минимум следующие права: ...d) допрашивать
показывающих против него свидетелей или иметь право на
то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь
право на вызов и допрос свидетелей в его пользу».
Представители истца вызвали свидетеля Ю.М. Слободкина,
который должен был свидетельствовать в пользу деда
истца, но судья Лопаткина отказалась его допросить и
не дала это сделать представителям истца.
1.5. Представители истца задали вопрос ответчикам
267
прямо формулировкой предмета иска: «Признаете ли
вы, что распространенные вами в оспариваемой
статье сведения: «Секретными протоколами к Пакту Мо-
лотова — Риббентропа было предусмотрено, что СССР
несмотря на действовавший с Польшей договор о
ненападении должен участвовать на стороне Германии в
нападении на Польшу. После того как 01 сентября 1939
года Германия начала войну с Польшей, СССР, выполняя
свои обязательства перед Германией, 17 сентября 1939
г. вторгся в Польшу», — НЕ СООТВЕТСТВУЮТ
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ? — а Лопаткина сняла этот вопрос
«как не относящийся к делу». И по этой причине
сняла еще 17 подобных вопросов представителей истца к
ответчикам, а 29 вопросов представителей истца
вообще не были вписаны в протокол (т. 3. л.д. 79-83). При
этом Лопаткина не сняла ни единого вопроса
ответчиков к истцам.
1.6. Вопиющим был случай с вопросами сторон.
Стороны, задавая вопросы противной стороне,
стремятся получить от нее ответ, который та бы не сделала,
если бы имела время и возможность ответ обдумать и
соврать. Ответчики 8 октября так представителям
истца вопросы и задавали, и представители истца отвечали
на их вопросы без подготовки. Но 9-го, когда пришло
время задавать вопросы представителям истца и они
передали экземпляр вопросов в письменном виде
секретарю суда для обеспечения их точного
воспроизведения в протоколе, судья Лопаткина перехватила
вопросы у секретаря и поручила помощнице сделать
ксерокопию, после чего вручила эти вопросы Резнику (Т. 3.
л.д. 81) с предложением подготовиться к ответу и
суммировать ответы, то есть ответить только на те
вопросы, на которые ответчикам удобно отвечать!
1.7. В нарушение статьи 56.2 ГПК РФ судья
Лопаткина не определила, какие обстоятельства имеют зна-
268
чение для дела и подлежат доказыванию, не обсудила
их со сторонами, что дало ей возможность
проигнорировать в своем решении обстоятельства,
определяющие законность этого решения.
1.8. Судья настолько открыто и откровенно встала
на сторону ответчиков, что их адвокат Г. Резник,
после получения решения в окончательном виде, в
интервью «Новой газете» 23 октября 2009 года с
удовлетворением констатировал: «То есть суд исходил из
презумпции доверия следователю». «Следователь» — это
ответчик Яблоков, который до 1994 года был
следователем ГВП. Где и в каком законе сказано, что в
гражданском деле судья может принимать решения не на
основе состязательности и равноправия сторон, а
исходя из презумпции доверия одной стороне?
2. Несоответствие выводов суда, изложенных в
решении суда, обстоятельствам дела.
2.1. Ответчики весь процесс доказывали, что
сведения, распространенные Яблоковым и «Новой газетой»
о том, что Сталин договорился с Гитлером напасть на
Польшу, и что пленные польские офицеры были
расстреляны по указанию Сталина и Политбюро, — это
общеизвестные факты, поскольку они следуют от
Президента СССР М.С. Горбачева, президентов России
Б.Н. Ельцина и В.В. Путина, депутатов Съезда Советов
СССР, от авторов учебников и многих книг.
Даже в прениях адвокат ответчиков Г. Резник
доказывал суду, что Яблоков повторяет сведения,
сообщенные Горбачевым, Ельциным и Путиным: «Это
отношение к Горбачеву, это отношение к Ельцину и, как
мы выяснили сейчас, частично отношение к Путину...
Ведь дело в том, что Горбачеву и Ельцину не надо было
ждать расследования, которое проводит Яблоков или
еще кто-то там еще другой, они-то имели доступ, про-
269
стите, к этой секретной паке, и тогда, когда они,
люди, которые видели множество документов с подписями
Сталина, прекрасно знали его почерк, они, между
прочим, могли бы естественно из секретной папки, которая
хранится за семью печатями, убедиться в том, кто
повинен в расстреле польских офицеров». То же самое
подтвердил и адвокат Бинецкий: «...вопрос этот, как бы
связанный с Катынъю, он как бы снят, его, признан
президентами, тремя, за истекший период исторический».
Судья Лопаткина, по сути, правильно решила, что на
самом деле заявления об убийстве поляков СССР и
сговоре Сталина с Гитлером — это не сведения и не факты,
а всего лишь личное мнение Яблокова. Соответственно,
это всего лишь личные мнения Горбачева, Ельцина,
Путина, депутатов и им подобных безответственных лиц,
которые на государственном уровне сообщают народу
не сведения, а свои безответственные мнения.
Однако суд обязан руководствоваться законом, а не
политическими реалиями несчастной России.
Судья Лопаткина процитировала закон: «...следует
различать имеющие место утверждения о фактах,
соответствие действительности которых можно
проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения,
которые не являются предметом судебной защиты в порядке
статьи 152 ГК РФ, поскольку, являясь выражением
субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут
быть проверены на предмет соответствия их
действительности», — и тут же его проигнорировала, хотя
истцы специально объясняли ей разницу между
сведениями и суждениями. Когда автор выражает свое
мнение, то это видно из использования им слов «я
думаю», «по моему мнению», «если судить»,
соответствие действительности которых действительно нельзя
проверить. Нельзя проверить, действительно ли автор
так думает, имеет такое мнение или суждение.
270
Но автор статьи, доказывая, что Сталин повинен в
сговоре с Гитлером и убийстве 22 тысяч поляков, ни
разу не употребил таких слов, ни разу даже не
намекнул, что это всего лишь его мнение. Наоборот, он
оспариваемые сведения представил как узнанные им в
ходе служебной деятельности. А адвокаты ответчиков
всячески пытались доказать, что это общеизвестные
сведения, достоверность которых подтвердили всему
миру аж три президента.
Кроме этого, закон статьей 68.2 ГПК РФ
установил: «Признание стороной обстоятельств, на которых
другая сторона основывает свои требования или
возражения, освобождает последнюю от необходимости
дальнейшего доказывания этих обстоятельств. Признание
заносится в протокол судебного заседания. Признание,
изложенное в письменном заявлении, приобщается к
материалам дела».
Возьмем одно утверждение автора статьи Яблоко-
ва, послужившее одной из позиций предмета иска:
«Сталин и члены Политбюро ВКП(б), вынесшие
обязательное для исполнителей решение о расстреле поляков,
избежали моральной ответственности за тягчайшее
преступление». Истцы утверждают, что первая
половина этого предложения является не мнением или
суждением, а сведениями, объявленными Яблоковым
фактом, подлежащим проверке на предмет соответствия
действительности.
Ответчики это обстоятельство ПРИЗНАЛИ:
а) Ответчик Яблоков в приложенном к делу
«Кратком отзыве» написал: «1. «Сталин и члены Политбюро
ВКП(б), вынесшие обязательное для исполнителей
решение о расстреле поляков, избежали моральной
ответственности за тягчайшее преступление...» Данный ФАКТ
является установленным...»
б) Третье лицо на стороне ответчика, «Мемориал»,
271
в своем «Предварительном возражении»,
присоединенном к делу, написало: «3.«Таким образом, Сталин и
члены Политбюро ВКП(б), вынесшие обязательное для
исполнителей решение о расстреле поляков, избежали
моральной ответственности за тягчайшее
преступление». Данное УТВЕРЖДЕНИЕ полностью
соответствует действительности».
в) Адвокат «Новой газеты» и «Мемориала» Г. Резник
в прениях подытожил: «Но я оставляю, ваша честь,
это, это все сфера оценок, и, наконец, вот такое
высказывание: «Сталин и члены Политбюро, вынесшие
обязательное для исполнителей решение о расстреле
поляков, избегая моральной ответственности за тягчайшее
преступление». Моральная ответственность,
тягчайшее преступление — это оценки, оценка правовая, оценка
моральная, а вот первая часть, она фиксирует ФАКТ».
г) Кроме этого, адвокат Г. Резник вынужден был
ПРИЗНАТЬ сведениями и еще одно обстоятельство:
«И так вот, ваша честь, очень четко разделяются
факты и их оценки. Три высказывания из четырех, они,
безусловно, оценочные. Фраза первая «Сталин и чекисты
повязаны большой кровью и тягчайшими
преступлениями, бывший отец народов, действительно кровожадный,
признан эффективным менеджером, кровожадный
людоед» и второе: «По договору о ненападении Советский
Союз должен участвовать на стороне Германии в
нападении на Польшу». Второе высказывание действительно
носит характер ОПИСАТЕЛЬНЫЙ».
Более того, даже получив решение суда в
окончательном виде, адвокат Г. Резник не рискнул выглядеть
глупцом, не понимающим русский язык, и утверждать,
что все оспариваемые в статье утверждения — это
мнения Яблокова. В своем интервью «Новой газете» 23
октября 2009 года Резник заявил, что мнением являются не
все, а лишь часть оспариваемых истцом предложений:
272
«В принципе, большая часть высказываний в статье
Анатолия Яблокова «Виновным назначен Берия», ставших
предметом иска, носит оценочный характер».
Таким образом, своим подтверждением того
обстоятельства, что инсинуации «Сталин и члены
Политбюро, вынесшие обязательное для исполнителей
решение о расстреле поляков» и «По договору о
ненападении Советский Союз должен участвовать на стороне
Германии в нападении на Польшу» являются сведениями,
подлежащими доказыванию, истцы ПРИЗНАЛИ это
обстоятельство. И именно на это обстоятельство
обязан был опереться суд в своем решении, а не на
бездоказательное мнение Лопаткиной о том, что это
мнения ответчиков, не подлежащие доказыванию.
2.2. Судья Лопаткина в своем решении установила:
«Утверждения истца об оскорбительном характере
оспариваемых фрагментов статьи суд также не может
принять во внимание, так как оскорбление — это намеренное
унижение чести и достоинства другого лица, выраженное
в неприличной (циничной, глубоко противоречащей
нравственным нормам, правилам поведения в обществе) форме, а
никаких разумных оснований полагать, что мнение
Яблокова А.Ю., которому он дал в статье понятные и
определенные разъяснения, было высказано в статье именно в
целях оскорбления Сталина И.В. в непристойной либо
неприличной форме, у суда не имеется». Но как раз основания
полагать оскорбительный характер оспариваемых
фрагментов статьи у суда имелись, поскольку ответчики
ПРИЗНАЛИ и это обстоятельство.
Представитель истца Ю.Мухин специально задал
адвокату Г. Резнику вопрос об унижающем честь и
достоинство характере распространенных
ответчиками сведений, и адвокат Резник прямо ПРИЗНАЛ, что
ложное обвинение в убийстве 22 тысяч человек поро-
273
чит честь и достоинство того, кого обвиняют, то есть
Сталина (Т. 3. л.д. 95).
Таким образом, судья Лопаткина в своем решении
сделала выводы, не соответствующие установленным
судом обстоятельствам:
— в оспариваемой статье содержатся не только
мнения автора, но и сообщенные им сведения,
подлежащие доказыванию на соответствие действительности;
— эти сведения порочат честь и достоинство деда
истца И.В. Сталина.
В связи с этим и основываясь на главе 40 ГПК РФ,
ПРОШУ:
— Решение Басманного суда от 13 октября 2009
года по заявлению Джугашвили Евгения Яковлевича о
признании высказываний в адрес И.В.Сталина,
опубликованных в приложении к «Новой газете» «Правда
Гулага» от 22.04.2009 г. 03(14), вымышленными, не
соответствующими действительности и унижающими
честь и достоинство Сталина, отменить;
— дело передать для нового рассмотрения новым
составом суда».
МОСГОРСУД
Решение (если быть точным, определение)
Мосгорсуда — то, что Мосгорсуд оставит решение Лопат-
киной в силе и откажет Сталину в правосудии, —
также было предсказуемым. Тем не менее мы продолжали
исполнять свой долг, и на коллегии по гражданским
делам Мосгорсуда (три тетки в черных балахонах) в
дополнении к кассационной жалобе я зачитал и
краткое объяснение.
«Уважаемый суд! Басманный суд этим своим
решением цинично подменил конституционное право на
свободу слова беззаконным правом лгать.
274
Это очень сложное дело, рассмотренное 29-летней
судьей А.С. Лопаткиной, оказалось ей не по силам, и
она, бездумно следуя указаниям недобросовестных
адвокатов ответчиков, вынесла совершенно
неправосудное решение.
К примеру, ответчики убедили ее вписать в
решение: «Выражения «повязаны большой кровью» и
«кровожадный людоед» в данной статье носят исключительно
метафорический характер, в связи с чем заведомо не
могут быть проверены на их соответствие объективной
действительности, так как употреблены лишь в
переносном смысле». Так мог написать человек, который не
только не понимает законов права, но и законов
русского языка. Метафора — это усиленные сведения,
это усиленная аналогия факта. Можно сообщить о
человеке сведения «храбрец», а можно эти сведения
усилить метафорой — «орел», можно сообщить, что
человек непрофессионален, а можно усилить эти сведения
метафорой «в своем деле осел». По прецеденту этого
решения Басманного суда получается, что если
написать: «Бывший президент России Путин —- убийца», —
обвинив его далее в смерти 20 тысяч человек, то это
будут сведения, которые можно проверить на
соответствие действительности, а если написать: «Бывший
президент России Путин — кровожадный людоед», —
точно так же обвинив его далее в смерти 20 тысяч
человек, то это будет всего лишь метафора, которую
нельзя проверить на соответствие действительности, а
посему сообщающий такие метафоры о Путине не
обязан отвечать пред судом в порядке статьи 152 ГПК РФ.
Далее, судебная практика устанавливает, что если
автор свои убеждения тут же подтверждает фактами, то
он обязан доказать соответствие этих фактов
действительности. В пункте 7 Постановления Пленума
Верховного суда Российской Федерации № 3 от 24 февраля
275
2005 г. об этом сказано: «Не соответствующими
действительности сведениями являются утверждения о
фактах или событиях, которые не имели места в реальности
во время, к которому относятся оспариваемые сведения».
Вся статья ответчика состоит из перечисления
несуществующих документов и не имевших места событий, а
судья Лопаткина сочла эту статью убеждениями автора.
Решение судьи Лопаткиной характеризует
московских судей как людей, безнаказанно и цинично
попирающих закон. К примеру, в оспариваемой статье нет
ни единого слова, которое говорило бы о том, что
приводимые автором сведения являются его убеждениями:
нет слов «я считаю», «я думаю» или «я убежден», что
Сталин «кровожадный людоед», тем не менее,
Басманный суд счел это убеждениями автора и освободил его
от ответственности. В это же время Замоскворецкий
суд выражение Б. Немцова: «Я считаю, что Юрий
Лужков — коррупционер и вор» счел не соответствующими
действительности сведениями, нанесшими Юрию
Лужкову моральный вред на миллион рублей. Это уже
не правосудие, такое решение Басманного суда — это
оскорбление самого понятия «правосудие».
Поэтому мы и просим суд не только отменить
решение, но и поручить рассмотрение этого дела иному
составу суда».
Председательствующая моими примерами с
Путиным и моими оценками московских судей была
крайне недовольна, в связи с чем я получил от нее угрозу
лишить меня слова. После меня Л.Н. Жура напомнил
суду, что утверждения о замысле Сталина совместно с
Гитлером напасть на Польшу и сообщения о
пресловутом постановлении Политбюро о расстреле
поляков — это сведения, и они подлежат доказыванию.
Потом выступил Резник, который, как и все
оголтелые, но еще не выжившие из ума антисталинисты,
276
понимал, что суд по своему существу проигран.
Ответчики получили решение суда, которое им
категорически не нужно. Ведь то, что суд признал НЕ
ФАКТОМ, а всего лишь мнением утверждения, которые
истцы просили опровергнуть, превращало, во-первых,
из государственных деятелей в болтунов Горбачева и
Ельцина, которые сделали подобные утверждения на
государственном уровне. Но, полагаю, Резнику эти
лица, их честь и достоинство и даром не нужны.
Главное, что суд своим решением молчаливо подтвердил
мое утверждение, что Резник и его гоп-компания —
это «пятая колонна» в России. Ведь не будет
гражданин России выдавать за факты и распространять
порочащие Россию и наносящие ей ущерб сведения
только потому, что это чье-то мнение. Так будет
поступать только предатель, причем, скорее всего, он
будет так поступать за иностранные деньги.
Думаю, поэтому тоже, Резник начал говорить о том,
что суд не рассмотрел дела по существу и не признал
Сталина общеизвестным преступником. Говорил
долго, что не принято в Мосгорсуде. Судьи его
прерывали, но он упорно продолжал, пока его, наконец,
спросили, не просит ли он отменить решение? Тут он все
же опомнился — лучше синица в руке, чем журавль в
небе, — и согласился с решением Басманного суда.
Этого коллегии и надо было. Три дамы быстренько
сходили за двери, тут же вышли и объявили о своем
решении оставить приговор Лопаткиной в силе.
Да, мы проиграли это дело в суде басманного
правосудия, но мы выиграем его по существу в честном
суде, который рано или поздно состоится.
И что-то мне подсказывает, что это будет суд не
над Сталиным.
Послесловие
Кого можно и нужно
IS это же время на видеоблоге http://blog.kremlin.ru/
post/35/transcript Медведеву подготовили выступление
по случаю Дня памяти жертв политических репрессий.
Из откровений текста мы узнаем, что объявленная
ранее «борьба с фальсификацией истории»,
оказывается, является не борьбой за правду, а запретом на
пересмотр истории, то есть обыкновенным затыканием
ртов оппонентам и борьбой с «отклоняющимися от
линии партии»: «Мы много внимания уделяем борьбе с
фальсификацией нашей истории. И почему-то зачастую
считаем, что речь идет только о недопустимости
пересмотра результатов Великой Отечественной войны. Но
не менее важно не допустить под видом восстановления
исторической справедливости оправдания тех, кто
уничтожал свой народ», — внушил непонятливым
местоблюститель президента и добавил: «Правда и то,
что преступления Сталина не могут умалить подвиги
народа, который одержал победу в Великой
Отечественной войне».
Поскольку уничтожали свой народ не только
Сталин, но и Ельцин, то было бы несправедливым помнить
только о том народе, который был 70 лет назад, и забыть
о ныне живущем народе. Поэтому, полагаю, было бы
уместно поставить для опроса населения вопрос:
Кто совершил больше преступлений против
народов Советского Союза?
— Сталин.
278
— Ельцин.
В конце концов то, что Путин своим указом
запретил расследование преступлений Ельцина,
подтверждает, что не просто суду истории, а обычному
уголовному суду по делу Ельцина есть что рассматривать.
На это мое предложение поставить на голосование
вопросы о том, кто на самом деле является
преступником, А. Баранов ответил комментарием, начав его,
казалось бы, безупречным положением: «Поскольку никто не
может быть признан преступником иначе как по решению
суда, то говорить о преступлениях Сталина или Ельцина
неправомерно — при жизни за их поступки никто их не
судил и не осудил, а смерть, как известно, освобождает от
судебной ответственности». Вот кажущуюся
безупречность этого положения я и хочу оспорить.
Начну со второго. На самом деле закон
предусматривает суд и над мертвым, если речь идет о его
реабилитации, а реабилитация человека, которого больше
половины деятельного населения страны считает
героем, безусловно, необходима. Необходима этой
части населения.
И реабилитация Ельцина тоже необходима
определенной части населения. Когда Ельцин стал
президентом, в стране стали предприниматься попытки
организации органов рабочей, народной власти,
параллельных правящим Советам. Тогда Верховный Совет
России внес два (из четырех за свое правление)
изменения в Уголовный кодекс России. Статья 79 стала
предусматривать, что «Насильственные действия,
направленные на воспрепятствование законной
деятельности конституционных органов власти... —
наказываются лишением свободы на срок от одного до трех
лет...». Наряду со статьей 79 УК РСФСР была
изменена и статья 70: «Публичные призывы к насильственному
279
изменению конституционного строя или захвату
власти, а равно массовое распространение материалов,
содержащих такие призывы, — наказываются лишением
свободы на срок до трех лет...». Эти изменения законов
президент России Ельцин подписал 9 октября, и они
вступили в действие 27 октября 1992 года.
Не прошло и года, как Ельцин подписал указ о
роспуске Верховного Совета, тем самым вопреки
Конституции захватывая законодательную власть, а по
всей России были ликвидированы законные
представительные органы власти. Тем не менее масса
должностных лиц по команде Ельцина окружают ВС России,
лишают его энергоснабжения, взрывают подстанции
телецентра «Останкино» при попытке ВС обратиться
к народу, расстреливают ВС из танков, убивают сотни
граждан России. И все это при оголтелых воплях
прессы, призывающих Ельцина насильно изменить
конституционный строй и захватить власть.
Таким образом, если Ельцин преступник, то и они
преступники, и, само собой, эти несколько тысяч, а
может, и несколько десятков тысяч преступников
обязаны быть заинтересованы в реабилитации
Ельцина и тем самым самих себя.
А то, что Ельцин преступник, сомнений нет,
поскольку его обвинил в этом сам президент Путин,
который издал указ, запрещающий возбуждать против
Ельцина уголовные дела. Для невиновного Ельцина
это было бы оскорблением, однако Семья приняла
этот указ с благодарностью.
Таким образом, у нас есть умершие Сталин и
Ельцин, нуждающиеся в реабилитации, есть и люди,
которым реабилитация этих лидеров нужна, поэтому и
суд над ними необходим.
Теперь о первом утверждении А. Баранова — о том,
280
что «никто не может быть признан преступником
иначе как по решению суда». Признать — да, но не только
суд может НАЗВАТЬ человека преступником —
человеком, совершившим деяние, запрещенное
уголовным законом. То, что подсудимый такое деяние
совершил, ОБЯЗАНЫ утверждать обвинители, это
ОБЯЗАНЫ утверждать и свидетели преступления.
Не вижу, почему у нас каждый может быть судьей
(присяжным), но не может быть обвинителем? Пусть
будет, но помнит, что обвинитель сам является
уголовным преступником, если он обвиняет заведомо
невиновного. Считаешь Сталина преступником —
называй его так, но ты обязан в суде доказать это. Не
можешь — тогда ты сам преступник и должен нести по
суду и в глазах народа ответственность.
А если ты не хочешь нести ответственность
обвинителя, а строишь кувшинное рыло с видом
«объективного журналиста», то заткнись со своим
«независимым» мнением.
Теперь о свидетелях.
Да, Гитлера суд тоже не судил, но Гитлер тиражом в
десятки миллионов экземпляров издал свою
программную книгу «Майн кампф», в которой черным по
белому написал, что его цель — захватить для немцев
земли России и принадлежащих России окраинных
государств. И была война, и остались десятки
миллионов советских граждан, которые засвидетельствуют,
что в результате этой войны у них погибли
родственники и уничтожено имущество. Мы, советские люди,
свидетели того, что Гитлер преступник, поскольку он
хотел этих убийств, и он их организовал. Что касается
немцев, то они сами призвали Гитлера в фюреры и
пусть теперь сами проводят суд и сами устанавливают,
преступник ли он для них или нет, а мы его
преступление видели, и нам суд над ним излишен.
281
А вот есть ли свидетели того, как Сталин, к
примеру, убивал из «нагана» какие-нибудь «сословия» или
одевал на «политических противников» наручники,
есть свидетели того, как он лично «репрессировал»?
А давал ли Сталин приказы убивать и сажать в лагеря
невиновных? Нет, таких свидетелей нет, таких
приказов тоже нет, никогда не было и быть не может.
Тогда о чем, о каких «репрессиях против
невиновных» свидетельствуют все эти «невинно
пострадавшие» или «серьезные историки» с
«правозащитниками»? На самом деле они свидетельствуют либо о том,
что «невинно пострадавшие» сидели в лагерях по
приговору какого-либо судебного органа, либо о том, что
«серьезные историки» с «правозащитниками» видели
в архивах какие-то бумаги и теперь толкуют тексты
этих документов, руководствуясь собственной
глупостью. Тем самым и первые, и вторые являются не
свидетелями преступлений Сталина, а лишь свидетелями
собственной глупости или подлости.
Вернемся к обвинителям.
Повторю, преступление — это деяние,
запрещенное уголовным законом. И когда дело от
безответственной болтовни доходит до реального предъявления
обвинения Сталину (как это было в Катынском деле),
то обвинители, уже на стадии подготовки
обвинительного заключения, начинают выглядеть идиотами —
они не знают, в каком деянии Сталина обвинить. В
Катынском деле они придумали ему злоупотребление
властью. Давайте об этом.
Начнем с того, о чем я с самого начала задавал
вопросы Резнику. До своей смерти главой Советской
власти был М.И. Калинин, потом Шверник, до весны
1941 года главой СССР был В.М. Молотов,
руководящим органом ВКП(б) был ЦК, а Сталин был одним из
5 секретарей ЦК. Законов, позволявших партийной
282
власти давать государственным чиновникам
незаконные распоряжения, не было. (Они были просто не
нужны — партия могла добиться принятия любого
закона, и ей не было необходимости законы СССР
нарушать.) Болтовня Резника о том, что Сталин
неизвестно откуда имел неограниченную власть (видимо,
Резник узнал, что Сталин поймал золотую рыбку, да
не рассказывает нам об этом), убеждает только
дебилов, которым и справка об университетском
образовании помочь не может.
Таким образом, болтать о том, что Сталин
злоупотреблял властью, можно, но доказать то, что у Сталина
была для этого власть, нельзя.
Теперь, а что значит «злоупотреблял»? Разве
уничтожение перед войной предателей — это
злоупотребление властью? Наоборот, если бы Сталин их
пожалел, то это и было бы злоупотреблением властью,
поскольку злоупотребление предусматривает как
действие, так и бездействие. А что касается пострадавших
при этом невиновных, то тут положение такое. Если
даже не принимать во внимание усилий Сталина по
наказанию судей, неправосудно осуждавших в те годы
невиновных, то как самого Сталина обвинить в
репрессиях против невиновных, если Политбюро (в его
числе и Сталин) устанавливало лимиты, то есть
ОГРАНИЧЕНИЯ на репрессии?
В итоге: ни в тогдашнем УК, ни в нынешнем нет
деяния, запрещенного законом, которое совершил бы
Сталин. Тут ведь и так можно смотреть — если бы
такое деяние было, то, начиная с Хрущева, суд над
Сталиным уже бы был проведен.
Таким образом, при желании обвинять Сталина в
каком-то неведомом закону преступлении можно, но
с чем выходить на справедливый суд, если этот суд в
283
результате слушания дела посадит в лагеря самих
обвинителей за обвинение заведомо невиновного?
А вот Горбачев и Ельцин — это иное дело. Этих хоть
обвиняй, хоть свидетельствуй против них, — все было
на наших глазах и рыться в архивах нам нет
необходимости. Тем не менее один из таких, то ли обвинителей
Сталина, то ли свидетелей его преступлений (bw),
комментирует мое предложение так: «Никаких
преступлений Ельцин с Путиным не совершал, во всяком случае,
касающихся массового насилия над народами».
Неужели?
17 марта 1991 года народ СССР не референдуме
принял решение жить в едином государстве, а 8
декабря 1991 года при преступной бездеятельности
Горбачева беловежскими преступниками цинично и нагло
была попрана воля суверена СССР — его народа — и
единого СССР не стало. Как на это смотрел
тогдашний УК?
«Статья 64. Измена Родине, а) Измена Родине, то
есть деяние, умышленно совершенное гражданином СССР
в ущерб суверенитету, территориальной
неприкосновенности... а равно заговор с целью захвата власти, —
наказывается лишением свободы на срок от десяти до
пятнадцати лет с конфискацией имущества или
смертной казнью с конфискацией имущества». Мы вправе
спросить Горбачева и Ельцина — где территориальная
неприкосновенность СССР, где его суверенитет? Мы
что, в суде не докажем, что единого СССР уже нет?
Но и это не все.
Напомню, что когда Ельцин был председателем
Верховного Совета РСФСР, этот Совет переделал
Конституцию РСФСР: ввел в управление страной
пост президента и изменил все положения
Конституции под этот пост. Но существовала опасность, что
Ельцина не изберут президентом, и тогда и он лично,
284
и его кукловоды потеряют власть. На этот случай им
же в Конституцию было введено положение о том, что
президент России немедленно теряет свой пост и
перестает быть президентом, как только он попытается
распустить Верховный Совет. Статья 126
Конституции Российской Федерации тогда звучала так:
«Полномочия президента Российской Федерации не могут быть
использованы для изменения
национально-государственного устройства Российской Федерации, роспуска либо
приостановления действия законно избранных органов
государственной власти, в противном случае они
прекращаются немедленно».
Но в сентябре 1993 года Ельцин подписал указ о
роспуске Верховного Совета и вопреки Конституции
захватил законодательную власть в России. А это еще
одно деяние («заговор с целью захвата власти»), опять-
таки предусмотренное действовавшей тогда статьей 64
УК РСФСР «Измена Родине».
Что касается Сталина и Ельцина, то сам Бог дал
обратиться к народу с поставленным в заголовке
предисловия вопросом.
Однако если спрашивать, то спрашивать. Поэтому
уместен будет в этом опросе народного мнения и
второй вопрос.
Если бы Сталин был жив в начале 90-х, то при нем
с целью исполнения воли народа СССР, выраженной
на референдуме 17 марта 1991 года, и с целью
предотвращения разграбления народного достояния
Горбачев, Ельцин, Кравчук, Шушкевич и их пособники
были бы арестованы, осуждены, расстреляны или
посажены в лагеря.
Одобрили ли бы вы эти меры Сталина?
СОДЕРЖАНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ. СТАЛИНИСТЫ И АНТИСТАЛИНИСТЫ
Стороны и судьи 5
Повод 7
Сталинизм — это мы можем сами! 13
ГЛАВА 1. ИСХОДНЫЕ ДОКУМЕНТЫ
Иск 22
Возражения на иск 27
ГЛАВА 2. ОБЪЯСНЕНИЯ СТОРОН
Любители свободы слова 35
Вот вам суд — доказывайте! 40
Признаете ли вы, что 49
ГЛАВА 3. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ
На поляне юристов 95
Показания иуд 106
Народ и суд 112
Катынское дело 134
ГЛАВА 4. ПРЕНИЯ
Кто убивал невиновных 165
«Пятая колонна» 191
Речь Г. Резника в прениях 209
Речь потомственного дворянина 227
По нюрнбергскому счету 236
ГЛАВА 5. БАСМАННОЕ ПРАВОСУДИЕ
Решение 249
Протокол 263
Обжалование решения 265
Мосгорсуд 274
ПОСЛЕСЛОВИЕ. КОГО МОЖНО И НУЖНО 278
Литературно-художественное издание
СТАЛИНИСТ
Мухин Юрий Игнатьевич
СУД НАД СТАЛИНЫМ
В авторской редакции
Ответственный редактор Л. Незвинская
Художественный редактор С. Курбатов
Технический редактор В. Кулагина
Компьютерная верстка Г. Клочкова
Корректор Д Горобец
ООО «Издательство «Яуза-пресс»
109439, Москва, Волгоградский пр-т, д. 120, корп. 2
Подписано в печать 08.02.2010.
Формат 84x108 1/з2- Гарнитура «Тайме». Печать офсетная.
Усл. печ. л. 15,12.
Тираж 5000 экз. Заказ №21464.
Отпечатано по технологии CtP
в ОАО «Печатный двор» им. А. М. Горького.
197110, Санкт-Петербург, Чкаловский пр., 15.
ISBN 978-5-9955-0133-6
9«1785995»501336И>
ЮРИИ МУХИН
Новая книга ведущего
историка-сталиниста!
Сенсационный бестселлер самого
популярного публициста
патриотических сил! Захватывающее
расследование в жанре «судебного
детектива». ВСТАТЬ! СУД ИДЕТ!
Когда прошлой осенью внук И.В. Сталина
подал мск против «Новой газеты» по защмте честм
м достоинства своего деда, Юрию Мужи ну и его
единомышленникам удалось превратить этот
процесс из «суда над тираном», на который
рассчитывали «либеральные» кликуши, в
публичную порку бесноватых антисталинистов и
опровержение главной лжи, на которой
держится псевдо-«демократическая» риторика и весь
современный миропорядок.
Эта книга - суд не над Сталиным, а над
клеветниками Вождя и его великой эпохи. Это -
полное оправдание и безоговорочная
реабилитация величайшего государственного гения в
истории России и его бессмертного дела!
ISBN 978-5-9955-0133-6
9 785995"50133б"> * " " "" *