М.А. Заборов.
история 1
КРЕСТОВЫХ
ПОХОДОВ ;
в документах
и материалах
М.А. Заборов*—
ИСТОРИЯ
КРЕСТОВЫХ
походов
в документах
Допущено Министерством высшего и
среднего специального образования
СССР в качестве учебного пособия
для студентов высших учебных заве-
дений, обучающихся по специально-
сти «История»
МОСКВА
«ВЫСШАЯ ШКОЛА»
1977
9(М)3
3—12
Рецензенты:
кафедра истории средних веков МГУ; проф. Удальцова 3. В.
Михаил Абрамович Заборов
ИСТОРИЯ КРЕСТОВЫХ походов
В ДОКУМЕНТАХ И МАТЕРИАЛАХ
ИБ № 594
Редактор Т. Г. Л и п к и н а. Художник С. В. Митурич. Художественный
редактор Т. А. К о л е н к о в а. Технический редактор Л. А. Григорчук.
Корректор Н. Д. М а к е й к и н а.
А—00465. Сдано в набор 13/VII 1976 г. Подп. к печати 7/XII 1976 г. Формат
84Х108‘/з2. Бум. тип. № 2 Объем 8,5 печ. л. 14,28 усл. п. л. 15,26 уч.-изд. л.
Изд. № Ист-155. Тираж 20000 экз. Цена 64 к. План выпуска литературы
издательства «Высшая школа» (вузы и техникумы) на 1977 г. Позиция № 11
Издательство «Высшая школа»
Москва, К-51, Неглинная ул., д. 29/14
Московская типография № 8 Союзполиграфпрома при Государственном
комитете Совета Министров СССР по делам издательств, полиграфии и книж-
ной торговли. Хохловский пер., 7. Зак. 1116
Заборов М. А.
3—12 История крестовых походов в документах и ма-
териалах. Учеб, пособие. М., «Высш, школа», 1977.
272 с.
Книга содержит важнейшие материалы по истории крестовых похо-
дов — отрывки из* Хроййк, мемуаров, различного- род#, записок, писем.
Документальному материалу предпослан .источниковедческий очерк со
сравнительной 'характеристикой-источников
10603—068
3 ------------11—77
001(01)—77
9(М)3
© Издательство «Высшая школа», 1977 г.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Тема «Крестовые походы XI—XIII веков» занимает
в курсе истории средних веков особое положение. Oi а
находится как бы на стыке истории стран Европы и ви-
зантийско-мусульманского Востока и уже вследствие это-
го является комплексной по своему характеру. Ею охва-
тывается обширный исторический материал, знание ко-
торого позволяет глубже разобраться во многих сущест-
венных проблемах курса, имеющих принципиальное ме-
тодологическое, общетеоретическое значение. Осмысле-
ние данной темы студентом-историком составляет одну
из необходимых предпосылок для правильного понима-
ния всей средневековой истории также и потому, что эти
войны, ведшиеся, главным образом, рыцарством, которое
воодушевлялось церковными лозунгами, — явление, чрез-
вычайно характерное для эпохи средневековья, отмечен-
ной господством религиозного мировоззрения.
Сложная и своеобразная картина социальных и соци-
ально-политических отношений в феодальном обществе
Запада и Востока раскрывается при изучении крестовых
походов с большой полнотой, поскольку события и фак-
ты, образующие их историю, обрисованы не только в ис-
точниках западного происхождения (латинские хроники,
папская переписка и пр.), но и в многочисленных повест-
вованиях арабских, армянских, греческих, русских совре-
менников и очевидцев. С этой точки зрения, тема «Кре-
стовые походы» в методическом плане вообще уникальна:
работа над ней предоставляет студенту широкие возмож-
ности для ознакомления «из первых рук» с произведения-
ми латинской, арабской, армянской, византийской, рус-
ской исторической литературы и других письменных па-
мятников XII—XIII вв.
Пособие распадается на две неравные части. В пер-
вой, вводной, кратко излагаются сведения об основных
источниках по истории крестовых походов, дается клас-
сификация этих источников и анализируется идейное со-
держание латинских хроник — главной категории наших
источников; вместе с тем здесь характеризуются араб-
ские, армянские, греческие и русские летописные и дру-
гие повествования о крестоносных войнах западного ры-
царства па Востоке. Вторая часть книги включает фраг-
менты источников — хроник, дневников и писем участни-
3
ков и современников крестовых походов, их путевых за-
писок и воспоминаний. Если назначение материала ввод-
ной части — познакомить студента с элементами источ-
никоведения истории крестовых походов, то цель второй
части книги — служить собственно пособием для прове-
дения практических (семинарских) занятий.
Из-за ограниченности объема книги в ней приводятся
лишь тексты, рисующие те или иные эпизоды истории
Первого крестового похода, социально-политического
строя Иерусалимского королевства и истории Четвертого
крестового похода. Именно эти сюжеты находятся обыч-
но в центре внимания изучающих данную тему. Подбор
материалов определялся и двумя немаловажными допол-
нительными мотивами: отрывки, приводимые в книге, от-
ражают главнейшие события обоих крестоносных пред-
приятий и, что особенно существенно, по большей части
представляют собой «параллельные» тексты. Тот или
иной комплекс фактов освещается в них с разных сторон,
с разных позиций, в разное время, на основе различных
источников информации, находившихся в распоряжении
составителей хроник, мемуаров, записок и пр.
Важнейшая задача студента, работающего под руко-
водством преподавателя над текстами, заключается в вы-
явлении сходства и различия в повествованиях, в отделе-
нии элементов исторической правды от вольного или не-
вольного ее искажения средневековыми авторами, в том,
чтобы в ходе занятий подвергнуть возможно более об-
стоятельному сравнению «показания» двух-трех и более
«параллельных» текстов, авторы которых, каждый по-
своему, излагают одни и те же или близкие события.
Переводы латинских и старофранцузских фрагментов
выполнены автором книги по наиболее авторитетным из-
даниям источников; в отдельных случаях использованы
прежние переводы, которые выверены и исправлены по
оригиналам. Отрывки из «Алексиады» приводятся в пе-
реводе С. Г. Слуцкой, сделанном ею для полного изда-
ния этого памятника, которое осуществил Я. Н. Любар-
ский в 1965 г.; фрагменты же из «Истории» Никиты
Хониата перевел кандидат исторических наук И. С. Чичу-
ров. Автором переводов «Хронографии» Матфея Одес-
ского (с древнеармянского языка) является доктор ис-
торических наук Р. М. Бартикян. Что касается сочинений
арабских писателей, то, за исключением текстов из
«Книги назидания» Усамы ибн Мункыза, которые дают-
4
ся в старом переводе М. А. Салье, соответствующие
отрывки впервые перевела на русский язык для на-
стоящего пособия доктор филологических наук
Б. Я. Шидфар. Имена и названия произведений арабских
и армянских историков в ссылках на источники приво-
дятся большей частью в русском переводе и в русской
транскрипции.
ОСНОВНЫЕ источники
ПО ИСТОРИИ КРЕСТОВЫХ походов
НА ВОСТОК
I.	ЛАТИНСКИЕ ХРОНИСТЫ ПЕРВОГО
И ЧЕТВЕРТОГО КРЕСТОВЫХ ПОХОДОВ
Основные известия о крестовых походах содержатся
в западноевропейских хрониках XII—XIII вв., к которым
примыкают произведения историков Латинского Восто-
ка. И хотя только часть этих сочинений непосредственно
посвящена теме, в каждом из них — и излагающих все-
мирную историю, как ее тогда понимали, и историю от-
дельных стран, городов, местностей, монастырей, церк-
вей— крестоносным сюжетам отводится значительное
место. Вообще говоря, нет ни одной хроники или анна-
лов этого времени, в которых не упоминались бы кре-
стовые походы. Мы будем говорить лишь о произведе-
ниях, повествующих преимущественно о самих походах.
Первый крестовый поход (1096—1099), завершивший-
ся захватом западноевропейскими рыцарями «священно-
го» города трех религий — Иерусалима (15 июля 1099 г.)
и созданием Латино-Иерусалимского королевства, при-
влек наибольшее внимание историков. Самым подроб-
ным образом он описан в произведениях, созданных
участниками событий 1096—1099 гг. К числу таких про-
изведений принадлежит прежде всего хроника под на-
званием «Деяния франков и прочих иерусалимцев». Ее
автор — безвестный итало-норманнский рыцарь. Судя по
его рассказу, он воевал сперва в отряде князя Боэмунда
Тарентского, а начиная с лета 1098 г., после победы,
одержанной ими под Антиохией над армией сельджуков,
которой командовал мосульский атабег Кербога, сражал-
ся в ополчениях графа Раймунда Тулузского и герцога
Роберта Нормандского. Сочинение этого рыцаря (обычно
его называют просто Анонимом) охватывает историю по-
хода со времени выступления отряда Боэмунда Тарент-
ского (1096) и до битвы с египтянами при Аскалоне
(12 августа 1099 г.). «Деяния франков и прочих иеруса-
лимцев» — единственная хроника, принадлежащая свет-
скому очевидцу похода, написанная на основе его днев-
ника, вероятно, около 1100 г.
«Деяния франков» — один из лучших по полноте и
достоверности повествовательных источников истории
6
Первого крестового похода. Его отличительная черта —
несколько грубоватый реализм, свойственный простому
рыцарю, сугубо военному, малообразованному человеку.
Фиксируя в своих полуграмотных дневниковых записях
те или иные события, он всегда стремился здраво оценить
положение вещей, притом подмечал жизненно важные
стороны происходящего. Его рассказ проникнут непод-
дельным интересом к живой действительности, и хронист
обладает несомненной пытливостью, ясностью ума, на-
блюдательностью человека войны — качествами, позво-
ляющими ему правдиво описать эту войну — со всеми ее
тяготами, ужасами, жертвами и треволнениями. Аноним
точен и обстоятелен в описании пути крестоносцев, гео-
графических деталей театра военных действий, в харак-
теристике будничных фактов военной истории похода,
большей частью — действий отряда Боэмунда Тарентско-
го.\ В «Деяниях франков» вообще много внимания уде-
ляется батальным сценам. Это — одна из немногих хро-
ник Первого крестового похода, на основе которой можно
составить более или менее отчетливое представление о
битвах, происходивших в 1097—1099 гг. в Малой Азии,
Сирии и Палестине, о расположении отрядов сражающих-
ся, о военных приемах и хитростях сторон, тактике кре-
стоносцев и их противников, ходе осады тех или иных
укрепленных пунктов. Аноним довольно достоверно рису-
ет бытовые подробности, касающиеся положения кресто-
носного рыцарства во время похода, рассказывает о ди-
пломатических переговорах его вождей с сельджуками и
многих других крупных и мелких событиях. В хронике
всегда и с большой силой бьется пульс жизни.
Важным памятником истории Первого крестового по-
хода является хроника, называемая «История франков,
которые взяли Иерусалим». Ес автор, провансальский
священник Раймунд Ажильский, состоял в свите и был
духовником предводителя южнофранцузских крестонос-
цев графа Раймунда Тулузского. Он был также близок
к папскому легату в крестоносном войске — епископу
Адсмару Монтейльскому из Пюи. Подобно Анониму,
Раймунд Ажильский находился в центре многих важных
событий Первого крестового похода. Его хроника напи-
сана главным образом во время осады крестоносцами
Антиохии (в 1098 г.) и отчасти в конце 1099 г.
В отличие от «Деяний франков», прозаично рассказы-
вающих о суровой действительности будней, произведе-
7
ние Раймунда Ажильского изобилует описаниями всякого
рода священных небылиц, «чудесных» происшествий, яко-
бы происходивших во время крестового похода: такие
описания занимают почти четвертую часть труда прован-
сальского летописца. Некоторые исследователи считают
его поэтому не только человеком глубоких религиозных
убеждений, но и фанатиком. В литературе высказывалось,
однако, и другое мнение: Раймунд Ажильский, один из
деятельных духовных пастырей воинства креста, не был
слепо благочестив, — зачастую он просто придумывал,
измышлял всяческие чудеса, небесные видения, испол-
нившиеся пророчества и тому подобные «факты», т. е.
сознательно лгал, прибегал к благочестивому обману
в целях подогревания религиозных чувств крестоно-
сцев.
Обе эти точки зрения содержат в себе долю истины.
По-видимому, хронист-священник, как это часто бывало
в средние века, являлся одновременно и искренне верую-
щим человеком, которому «чудо» представлялось в по-
рядке вещей, и вместе с тем сознательным мистификато-
ром, благочестивым обманщиком, изобретателем «чудес».
Существует предположение, что свой труд Раймунд
Ажильский предпринял исключительно для того, чтобы
рассеять недоверчивое отношение многих современников
к так называемому «чуду святого копья», рассказ о кото-
ром занимает центральное место в его повествовании.
Именно это «чудо», в фабрикации которого участвовал и
сам Раймунд, он старается изобразить в качестве наи-
примечательнейшего и наидостовернейшего события кре-
стового похода — в противовес скептическим суждениям,
высказывавшимся даже некоторыми церковниками. Од-
нако, будучи исполнен темных предрассудков своего ве-
ка, Раймунд Ажильский тем не менее, как и Аноним,
реалистичен в своих описаниях повседневных событий
похода, — он обстоятельно рассказывает о местностях и
городах, через которые проходили крестоносцы, «дабы
те, кто не видел этих мест, лучше поняли битвы и при-
ступы, которые там происходили»; тонко и наблюдатель-
но, не хуже заправского рыцаря рисует ход военных дей-
ствий, которые он наблюдал вблизи и с явным интересом,
зорко подмечая особенности тактики турок, образно оце-
нивая результаты той или иной схватки, скупыми, но вы-
разительными штрихами набрасывая картины взятия
крестоносцами того или иного города. Наполняющий свое
8
повествование чудесами и видениями, хронист этот, пона-
торевший в Священном писании и, казалось бы, всецело
поглощенный «божественным», обнаруживает, подобно
рядовому рыцарю Анониму, заметное пристрастие к фи-
нансовой стороне крестоносного предприятия: то и дело
сообщает он о ценах на различные продукты, которые
воинам приходилось закупать в дороге, о путевых расхо-
дах, вообще о рыночной конъюнктуре во время пребыва-
ния крестоносцев на Востоке; летописец-священник не за-
бывает сказать и о добыче, которую захватывали рыцари
в завоеванных ими городах, и о том, как князья-предво-
дители старались подкупом привлекать к себе в отряды
рыцарей, переманивая их у других сеньоров.
Черты такого трезвого восприятия описываемых собы-
тий налицо у всех хронистов — очевидцев Первого кре-
стового похода. Следующая по^ исторической значимости
хроника, рассказьТвДЮЩая’о нем, — это «Иерусалимская
история» французского клирика Фульхер_ия Шартрского
(ок. 1059 — ок. 1128 гг.). В начале похода он сопровож-
дал отряд герцога Роберта Нормандского, а затем, с
1097 г., участвовал в действиях крестоносцев графа Бал-
дуина Булонского в Киликии; в качестве его капеллана
Фульхерий находился в 1098 г. в Эдессе, — как раз тогда
там было основано первое из государств крестоносцев, —
п поэтому не присутствовал при взятии Антиохии и Иеру-
салима главным войском. Когда после смерти первого
государя Иерусалимского королевства Готфрида Бульон-
ского в 1100 г. Балдуин Эдесский занял его трон, Фуль-
херий также переселился в Иерусалим. Здесь он занимал
высокие должности при дворах двух первых королей и
фактически являлся официальным историографом Лати-
но-Иерусалимского королевства, в котором прожил почти
тридцать лет. Отдельные части хроники Фульхерия
Шартрского создавались в разные годы: одни — в 1101 г.,
другие — в 1106 г., третьи, более поздние, — соответст-
венно в 1124 и 1127 гг. Естественно, что «Иерусалимская
история» — источник не только для истории самого кре-
стового похода, она содержит массу ценных сведений и по
ранней истории государств крестоносцев на Востоке. Сам
Фульхерий, подчеркивая в ходе повествования свою прав-
дивость и объективность, нередко указывает на то, что
он был прямым свидетелем излагаемых в хронике собы-
тий: «Все это, — пишет историк — я, Фульхерий Шартр-
ский, отправившийся вместе с остальными пилигримами,
9
тщательно и заботливо собрал позже, как я видел своими
глазами, чтобы передать памяти потомства». И действи-
тельно, хроника Фульхерия, превосходно осведомленного
автора, в общем и целом содержит вполне добротный
фактический материал. Между прочим, этот хронист дал
единственное в своем роде описание Константинополя
конца XI в. Правда, «чудесам» в «Иерусалимской исто-
рии» тоже принадлежит немалое место — благочестивое
воображение священника из Шартра отличалось боль-
шой пылкостью, и ему, как и Раймунду Ажильскому, на
каждом шагу мерещилось необычайное, сверхъестествен-
ное,— но все же он выказывает иногда и рационалисти-
ческое отношение к отдельным, наиболее вопиющим про-
явлениям религиозного легковерия, выражая, например,
пусть и в косвенной форме, сомнения по поводу истинно-
сти «чуда святого копья». По обилию и точности досто-
верных сведений самого разнообразного характера труд
Фульхерия Шартрского несомненно принадлежит к чис-
лу лучших летописей Первого крестового похода.
В отличие от хроник итало-норманнского Анонима,
Раймунда Ажильского и Фульхерия Шартрского — наи-
более достоверных источников по истории Первого кре-
стового похода — авторы других летописных повествова-
ний XII в. только в незначительной степени основывались
на собственных наблюдениях и в таких случаях нередко
приводили оригинальные и свежие данные, в остальном
же они, по обычаю средневековых историков, использо-
вали готовые образцы,' главным образом, «Деяния фран-
ков» Анонима и «Историю» Фульхерия Шартрского, ком-
пилятивно перерабатывая их и кое-где включая дополни-
тельные материалы, почерпнутые из устных рассказов
очевидцев, из писем и различных документов. К этой ка-
тегории сочинений относятся в первую очередь хроника
участника похода, клирика Пьера Тудебода из Сиврэй
(в Пуатье) — «История Иерусалимского похода», напи-
санная преимущественно по анонимным «Деяниям фран-
ков» между 1101 и 1111 гг., и составленная в 1108—
1110 гг. (также на основе произведения Анонима) «Иеру-
салимская история» архиепископа из Бретани - - Бодри
Дольского (ок. 1047—1130). С высокомерным пренебре-
жением отзываясь о своем предшественипкс-вопне, выпу-
стившем «чересчур мужицкую книжицу», сам Бодри
Дольский, однако, дополняет его повествование лишь не-
многими, да и то зачастую выдуманными, деталями, глав-
10
ним же образом довольствуется тем, что исправляет не-
которые «простецкие» выражения «неотесанного» нор-
маннского рыцаря, показавшиеся архиепископу — знато-
ку латыни и утонченному стилисту — неподходящими для
изображения столь «высокого» сюжета, как крестовый
поход.
К повествованиям компилятивного характера принад-
лежит и «История, называемая Деяния бога через фран-
ков» (около 1109 г.): ее автор — видный французский
писатель и историк, известный в особенности своей авто-
биографией, аббат Гвиберт Ножанский (1053—1124).
Примечательно заглавие его произведения: от начала до
конца труд Гвиберта Ножанского проникнут мыслью, за-
ключенной в этом благочестивом названии. Поход на Во-
сток — такова концепция, последовательно проводимая
автором, — предпринят был по воле всевышнего, а кре-
стоносцы (франки) выступали только исполнителями не-
бесных предначертаний, переданных им через посредст-
во римского первосвященника. Даже то обстоятельство,
что в войне на Востоке не приняли участия коронованные
особы, объясняется, как полагает историк, прямым бо-
жественным вмешательством: бог умышленно лишил ко-
ролей милости участвовать в крестовом походе, чтобы ни-
какой человек высокого положения не мог впоследствии
приписать себе небесные деяния: «Хвала за это должна
быть воздана богу, о человеке надлежит молчать». Имен-
но господь собрал и удостоил победы столь огромное вой-
ско, а отнюдь не кто-нибудь из сильных мира сего. Бог
один предводительствовал крестоносцами: «он правил,
исправлял, доводил до конца начатое».
Так или почти так думали, впрочем, и все остальные
летописцы первой половины XII в. Эта концепция — в
науке опа обозначается понятием «провиденциализм»
(от латинского «провидснцио» — «провидение божье») —
образует идейную основу их повествований. Провиден-
циалистское понимание истории вообще господствовало
в европейской хронографии эпохи классического средне-
вековья. В произведениях же латинских хронистов кре-
стовых походов такое истолкование исторических собы-
тий проявлялось с необычайной рельефностью.
Почти все эти повествования в той или иной степени
пронизаны восторженно-благочестивой экзальтацией, от-
ражающей, конечно, умонастроения западных современ-
ников крестоносного движения в его начальной фазе.
11
«Деяния бога через франков» Гвиберта Ножанского
словно вобрали в себя провиденциалистские установки,
разделявшиеся как церковными, так и светскими истори-
ками крестового похода 1096—1099 гг. До отказа напич-
канный богословской премудростью, он чуть ли не во
всякой мелочи усматривает перст божий, что не мешает
ему, однако, подобно остальным, столь же благочестиво
настроенным историкам крестового похода, вглядывать-
ся в факты реальной жизни, связанные с его историей, и
описывать их со всей дотошностью. Да п по отношению
к «чудесным» событиям, о которых сообщают хронисты,
чьи повествования служили ему источником, Гвиберт Но-
жанский проявляет иногда определенную разборчивость
и критицизм, не слишком свойственные писателям того
времени. Он знает немало случаев, когда «чудеса» искус-
ственно инсценировались, и с презрением к «постановщи-
кам» такого рода инсценировок рассказывает и о них са-
мих, и о простом народе, «бестолковом и жадном до вся-
ких новинок», принимающем на веру эти лжечудеса. Гви-
берт решительно настроен против заведомого обмана,
ибо, будучи легко разоблачаем, он лишь подрывает ав-
торитет церкви среди простонародья. В остальном же
Гвиберт, как и многие другие хронисты, заполняет свое
произведение вздорными историями о чудесах, сбывших-
ся вещих снах, видениях и т. п.
Во многих отношениях к произведению Гвиберта Но-
жанского близка «Иерусалимская история» монаха из
Реймса по имени Роберт. Она была написана им около
1107 г. (либо между 1112 и 1118 гг.) по поручению абба-
та монастыря в Мармутье, некоего Бернара — факт сам
по себе нередкий в практике средневекового историопи-
сания: подчас хроники крестовых походов составлялись
церковниками или грамотеями-рыцарями по прямому ли-
бо косвенному распоряжению их духовных начальников
и светских сеньоров, выдвигавших перед историками за-
дачи апологетического свойства. Именно так обстояло
дело и в данном случае. Роберт Монах, трудйсь в своей
уединенной келье в обители святого Ремигия, описывал
крестовый поход вовсе не для удовлетворения простой
любознательности аудитории, а имея в виду вполне опре-
деленные религиозно-назидательные цели: его хроника
предназначалась для укрепления веры в сердцах всех тех,
«которые прочитают эту историю или услышат, как се
будут читать, и уразумеют выслушанное». Иными слова'
12
ми, задачей хрониста было упрочить своим рассказом
престиж и влияние католической церкви. Роберт Монах
создавал свой труд, как, впрочем, и многие другие слу-
жители церкви, писавшие о войне католиков против «не-
верных» в начале XII в., «ради прославления имени
божьего» — следовательно, и ради прославления самой
церкви, действовавшей от имени всевышнего. «Иеруса-
лимская история» Роберта Реймского — первая полная
история крестового похода, охватывающая события от
Клермонского собора 1095 г. до 1099 г. Наибольшую
ценность в его хронике представляет описание Клермон-
ского собора, на котором монах-хронист лично присутст-
вовал.
Следует упомянуть еще ряд хроник, в той или иной
мере существенных для реконструкции предыстории и ис-
тории крестового похода 1096—1099 гг. Такова хроника
немецкого аббата-бенедиктинца Эккехарда из Ауры
(? — ИЗО), озаглавленная им «Иерусалимец, или Книга
об угнетении, освобождении и восстановлении святой
Иерусалимской церкви». Хроника была написана Экке-
хардом по возвращении из Палестины, где он пробыл
полтора месяца в 1101 г., в основном по «Деяниям фран-
ков» Анонима, а отчасти по личным впечатлениям и рас-
сказам очевидцев. Подобно Гвиберту Ножанскому, этот
аббат стремится в меру своего разумения, руководствуясь
принципами схоластики, очистить историю крестового
похода от очевидных нелепостей, которые, в передаче
иных авторов, якобы сопутствовали священной войне кре-
стоносцев. Он хочет отмежеваться от явного религиоз-
ного бреда, распространявшегося в особенности среди
крестоносной бедноты (вроде «побасенки о гусе, который
будто бы во время похода вел свою хозяйку» к Иеруса-
лиму). Эккехард Аурский, прибегая к типично схоласти-
ческой классификации чудес, делит их на «истинные» и
«фальшивые». Таким образом он словно переносит в об-
ласть истории приемы схоластического мышления и в
этом плане предстает перед нами «рационалистом» — на
церковный лад. Как и Гвиберт Ножанский, Эккехард от-
брасывает те известия о «чудесах», которые, с точки
зрения высокого сановника церкви, могут подорвать
ее авторитет своей слишком уж бросающейся в гла-
за нелепостью или очевидной фальшью, но зато при-
знает достоверность других, по сути дела не менее не-
лепых.
13
Большой интерес в хронике Эккехарда из Ауры пред-
ставляет рассказ о причинах крестового похода, из ко-
торого явствует, что его побудили написать хронику по-
лемические стремления: отстаивая официальную церков-
ную версию происхождения крестового похода как «бо-
жественного» по своим истокам, хронист обрушивает
благочестивый гнев на противников такого взгляда, по-
видимому, имевшихся тогда на Западе: он называет их
«безрассудными, более того, бесстыжими людьми, кото-
рые, постоянно впадая в старое заблуждение, осмелива-
ются и всегда готовы поносить это новшество», т. с. кре-
стовый поход. Естественно, что оп приводит традицион-
ные, религиозные мотивы отправления в поход. Однако
этот весьма наблюдательный церковный деятель уловил
и факторы социально-политического порядка, воздейст-
вие которых позволило папству легко «уговорить запад-
ных франков оставить свои деревни». Хроника Эккехарда
позволяет представить картину развертывания кресто-
носного движения в германских землях. Кроме того, со-
чинение немецкого аббата содержит небезынтересные
сведения об утверждении завоевателей на Востоке: ведь
автор непосредственно, хоть и недолго, наблюдал собы-
тия, происходившие там тотчас после завоевания Иеру-
салима западным рыцарством. Апологетический тон,
стремление прославить крестоносцев как «истинных уче-
ников Христа», которые «победили царства мира», пред-
взятое, сугубо негативное изображение их противников,—
все эти черты сближают труд Эккехарда с остальными
хрониками Первого крестового похода.
Своим сравнительно реалистичным характером выде-
ляется повествование норманнского рыцаря Радульфа,
или Рауля, из Кана (ок. 1050—1130 гг.) — «Деяния Танк-
реда в Иерусалимском походе». Сам Рауль не участво-
вал в крестовом походе, но был свидетелем и очевидцем
палестинских сражений (происходивших уже по оконча-
нии похода) двоюродного брата Боэмунда Тарептского,
итало-норманнского авантюриста Тапкреда. Рауль от-
правился в Палестину после неудачной войны Боэмунда
Тарентского с Византией в 1107 г. и написал свою хро-
нику в Иерусалиме (между 1112 и 1118 гг.) на основе
личного дневника, куда он вносил рассказы Тапкреда и
других участников похода, с которыми ему приходилось
встречаться. Это был, собственно, главный и единствен-
ный источник его информации о минувших событиях.
14
Рауль Канский вполне сознательно и обдуманно стре-
мился возвеличить крестовый поход в глазах потомков,
его сиятельных вождей и героев-рыцарей, в особенно-
сти— Танкреда. Рассказывать о деяниях князей—гак
определял писатель назначение своего повествование —
дело благородное и потому, что такой рассказ спасает
от забвения их самих, и потому, что он «прославляет
мертвых и услаждает переживших [их]». А самое важное,
что повествование о деяниях князей и о рыцарских под-
вигах «воскрешает то, что минует, показывает победы,
прославляет победителей, выводит на свет медлитель-
ность, возвышает доблесть, клеймит пороки, внушает до-
бродетели,— короче говоря, творит много хорошего».
Прославление победителей в назидание грядущим поко-
лениям — вот в чем, следовательно, усматривал исто-
рик-рыцарь смысл своего повествования о священной вой-
не христианства.
Как и все хронисты, Рауль Канский стоит на прови-
денциалистских позициях в объяснении причин кресто-
вого похода, считая его боговдохновенным предприятием
западных христиан, в первую очередь, норманнов. Он
проникнут этим убеждением настолько, что без тени сму-
щения приписывает его даже византийскому императо-
ру: сам Алексей Комнин якобы разделял взгляд, что
крестоносцев направил на святое дело господь. «Как я
вижу, — говорит император в своем, вымышленном исто-
риком, послании к Боэмунду Тарентскому, где греческий
василевс приглашает последнего прибыть в Константи-
нополь, — бог вдохновил франков начать этот поход, муд-
ро поставив во главе их такого могущественного графа»
(Боэмунда). Здесь безоговорочно и безосновательно
представления западных христиан распространены на
Византию, для правящих кругов которой крестовый по-
ход, конечно, не являлся боговдохповепным деянием.
Тем не менее, Рауль Канский — в целом довольно
трезво мыслящий историк, и под его пером война рыцар-
ства на Востоке предстает прежде всего в своей земной,
повседневной реальности. Даже там, где историк усмат-
ривает прямое божье вмешательство, — а усматривает он
его подчас в совершенно случайных совпадениях фактов,
ничего общего не имеющих друг с другом, — Рауль вы-
держивает в сущности реалистический тон, а то и вовсе
впадает в грубый натурализм. При этом в его рассужде-
ниях отчетливо выступает сочетание «телесности», нату-
15
ралистичности видения действительности с «духовностью»
ее осмысления. Такое сочетание было чрезвычайно ха-
рактерно для средневекового мировоззрения.
Элемент «чудесного» — один из обязательных при-
знаков провиденциалистской интерпретации истории — у
Рауля Канского, как и у рыцаря-норманна Анонима, при-
сутствует в гораздо меньшей дозе, чем у хронистов-цер-
ковников. К тому же, в отличие от полуграмотного Ано-
нима, Рауль Канский — человек широко образованный:
он едва ли не самый крупный среди хронистов начала
XII в. знаток классической литературы: в «Деяниях
Танкреда» очень часто встречаются цитаты из произве-
дений древнеримских писателей, историков и поэтов. Бо-
лее того, этот «гуманист XII века», как его иногда назы-
вают исследователи, зачастую «списывает» качества сво-
их героев у Тита Ливия и Вергилия. Повествование исто-
рика лишь в умеренных пределах затуманено провиден-
циалистской символикой, причем в суждениях Рауля
Канского христианско-провиденциалистские представле-
ния сосуществуют и переплетаются с усвоенными из ан-
тичной литературы языческими воззрениями и понятия-
ми, такими, как фатум (рок) и т. п. Хотя историк и упо-
минает о «чудесах», он делает это осторожно и словно
походя, избегая вдаваться в детали «чудесных» проис-
шествий — необычайных небесных явлений, которые ис-
толковывались другими хронистами в качестве знамений,
и т. д. В обоснование своей позиции историк (и одновре-
менно поэт) ссылается на то, что, поступи он по-другому,
это увлекло бы его далеко в сторону от темы — описания
.подвигов Танкреда. А в изложении пресловутой истории
с «чудом святого копья», якобы найденного в Антиохии
и спасшего крестоносцев от неминуемой гибели, Рауль
Канский высказывает сугубо скептическую точку зрения
здравомыслящего человека: она отражала взгляд нор-
манских предводителей крестового похода, которые
враждовали с вождем провансальского рыцарства графом
Раймундом IV Тулузским, — именно в его окружении бы-
ла задумана и осуществлена инсценировка этого «чуда».
Рауль Канский изображает находку «святого копья» бла-
гочестивым трюком, разоблачает всю его «механику», по-
своему раскрывает цели, которые преследовал главный
организатор и устроитель этой инсценировки - граф Рай-
мунд Тулузский, стремившийся таким образом обосно-
вать свои притязания на Антиохию, обладания которой
16
домогался и Боэмунд Тарентский. Реалистическая и ра-
ционалистическая трактовка данного эпизода в «Деяни-
ях Танкреда» непосредственно обусловлена политической
позицией Рауля Канского, чьи симпатии всецело принад-
лежат князю Боэмунду Тарентскому.
Во всем остальном реалистический подход Рауля Кан-
ского к изображению описываемых им событий во мно-
гом напоминает их освещение в хронике Анонима. Это и
не удивительно: Рауль повествовал о крестовом походе
со слов БоэМунда Тарентского и Танкреда, в ополчении
которых в свое время воевал и рыцарь-Аноним. Мир-
ской, рыцарский дух их рассказов-воспоминаний, по-ви-
димому, произвел сильное впечатление на будущего ис-
торика. В его произведении па переднем плане всегда
жизненные картины, реальные события, которые он опи-
сывает в значительной степени под углом зрения Боэмун-
да и Танкреда. Многое в передаче автора «Деяний Танк-
реда» не обладает той скрупулезной достоверностью и
точностью фактических деталей, которые составляют од-
но из важнейших достоинств «Деяний франков» Анони-
ма. В описаниях Рауля Канского много стереотипного,
.скорее живописного, чем точного, наглядного — более,
чем убедительно конкретного. И все же, рассказ Рауля
Канского часто строится на «показаниях» очевидцев и
потому обладает силой прямого свидетельства. Историк-
поэт глубоко впитывал в себя безусловно реалистичные
воспоминания своих «поводырей» и старался в своем по-
вествовании сохранить трезвость их взгляда, что ему во
многом и удавалось, несмотря на свойственную этому ав-
тору-поэту склонность к гиперболизации и поэтизации
(ряд глав «Деяний Танкреда» написан стихами).
К нарративным источникам по истории Первого кре-
стового похода, в основном имеющим компилятивный ха-
рактер, могут быть отнесены еще две большие хроники.
Более ранняя из них — «Иерусалимская история» лота-
рингского каноника Альберта Аахенского, написанная
между 1120 и 1153 гг. Наряду с довольно точными и ори-
гинальными сведениями это произведение содержит мас-
су недостоверных, полулегендарных известий, почерпну-
тых, вероятно, у пилигримов, купцов, сказителей, возвра-
щавшихся из Палестины и проходивших через город
Аахен. Существует предположение, что в основе «Иеру-
салимской истории» лежит кака‘я:то ^впдследствий^утё2
рянная хроника хорошо осведомленного лотарингского
17
хрониста, участвовавшего в походе. Во всяком случае,
«Иерусалимской истории» свойственны определенные по-
литические тенденции. Она написана с пронемецких по-
зиций. Для хрониста весь крестовый поход — немецкое
предприятие. Он выпячивает мнимые заслуги немецких
рыцарей в отвоевании св. Земли, в идеализированном ви-
де изображает герцога лотарингского Готфрида Бульон-
ского и т. д. Кстати сказать, аналогичные тенденции про-
являлись и в других хрониках немецких авторов того
времени: их стараниями Готфрид Бульонский посмертно
стал главной, популярнейшей фигурой крестового похода
и идеалом рыцаря-крестоносца вообще.
Несколько позднее было создано другое по-своему
значительное повествование о Первом крестовом похб:
де — «История деяний в заморских землях» архиеписко-
па Гийома Тирского (ок. ИЗО—1186 гг.) (в старых кни-
гах'его называют обычно на немецкий лад «Вильгель-
мом Тирским», но это неправильно: сам хронист считал
себя французом и французский язык определял словами
«наш язык»). Он был уроженцем Палестины и провел
там большую часть своей жизни. Только в молодые годы
Гийом некоторое время жил во Франции, где проходил
курс университетского обучения. В 1165 г. каноник Гийом
вернулся на родину. Его приняли на службу к иеруса-
лимскому королю Амори I. Гийом Тирский был образо-
ваннейшим человеком своей эпохи. Он хорошо знал древ-
ние языки и владел арабским. Будущий историк слыл
знатоком античной литературы: в своих «Деяниях в за-
морских землях» он цитирует Тита Ливия, Овидия, Све-
тония, Цицерона, Теренция, широко использует сравне-
ния и образы, почерпнутые в их сочинениях. Вместе с
тем это был высокий церковный сановник, искушенный
во всех тонкостях богословия и канонического (церковно-
го) права.
Гийом являлся и выдающимся политиком: он непо-
средственно участвовал во многих событиях политиче-
ской жизни Латинского Востока и Западной Европы,
играл заметную роль в различных международных ди-
пломатических акциях второй половины XII в. В 1168 г.
г Гийом, посвященный в архидьяконы, но поручению коро-
' ля Амори I ездил с дипломатической миссией в Констан-
тинополь. Он вел переговоры с императором Мапуплом
о союзе против Египта. В византийской столице Гийом
прожил более полугода. С 1174 г. он был канцлером и
18
наставником юного короля Балдуина IV, с 1175 г. — ар-
хиепископом в Тире. В 1178 г. Гийом Тирский в составе
делегации церковных сановников был направлен на тре-
тий Латеранский собор (1179) в Рим. После возвраще-
ния из Рима на родину (по пути Гийом выполнил дипло-
матическое поручение папы Александра III при. Констан-
тинопольском дворе) архиепископ Тирский не принимал
более активного участия в политической жизни Иеруса-
лимского королевства и почти целиком посвятил себя
завершению своего исторического труда.»
«История деяний в заморских землях» охватывает,
помимо Первого крестового похода, историю франкского
Востока (включая и Второй крестовый поход) вплоть до
1184 г. Первые пятнадцать книг сочинения Гийома Тир-
ского, в которых излагаются события до 1144 г., являют-
ся компиляцией, базирующейся главным образом на дан-
ных хроники Альберта Аахенского, отчасти — хроник
Раймунда Ажильского, Фульхерия Шартрского и Бодри
Дольского, а также (для времени между 1127 и 1144 гг.)
на сведениях, почерпнутых из бесед с людьми старшего
поколения. Эта часть «Истории деяний» создавалась в
1169—1178 гг., в ранний период исторического творче-
ства Гийома Тирского, когда он выступал в качестве при-
дворного историографа, выполняя прямое поручение
Амори I, с которым не раз в процессе работы советовал-
ся о написанном, читая ему те или иные отрывки. В сле-
дующей части своего произведения, рисующей события
1144—1184 гг., автор опирался на собственные воспоми-
нания и свидетельства современников. Излагая события
после 1165 г., он использовал в значительной мере мате-
риалы архивов, к которым имел доступ, поскольку зани-
мал высокое положение в церкви и государстве. Эта часть
хроники была создана Гийомом Тирским в последние го-
ды его жизни, когда он находился фактически в опале у
победившей в межфеодальной борьбе в Иерусалимском
королевстве группировки Гвидо Лузиньяна, и, будучи из-
бавлен обстоятельствами от обязанностей придворного
историка, мог рассматривать и описывать современные
ему события более объективно.
Труд Гийома Тирского имеет, таким образом, гораздо
более общее значение, чем источник только для истории
крестового похода конца XI в.: он представляет собой
первое сводное сочинение, охватывающее события кре-
стовых походов почти за столетие (с 1095 по 1184 г.).
19
Как историк Гийом Тирский, особенно во второй ча-
сти своего труда, стоит на голову выше авторов, рисовав-
ших некогда крестоносную эпопею «по горячим следам».
Он писал о ней спустя почти три четверти века, когда
религиозные страсти, в немалой степени способствовав-
шие возникновению массового военно-колонизационного
движения на Восток, поулеглись и когда можно было
подойти к событиям 1096—1099 гг. несколько иначе, чем
это делали современники крестового похода. Гийом Тир-
ский не только более широко подходит к освещению да-
лекого прошлого, он — и это главное — относительно сво-
боднее от богословской предвзятости и стремится понять
действительные причины гигантского конфликта западно-
го и восточного миров, разразившегося в конце XI в.
Правда, и Гийом Тирский мыслил в русле августиновской
концепции исторического процесса, признавая небесное
вмешательство решающим фактором в истории кресто-
вого похода. Рассказ ведется в традиционной провиден-
циалистской манере, но все-таки Гийом Тирский меньше
верит легендам и чудесам, наполнявшим повествования
ранних хронистов. В его «Истории деяний» наряду с тео-
логическими объяснениями встречаются сугубо рациона-
листические построения, обнаруживается сравнительно
реалистичное понимание темы. Те самые факты, которые
приводил уже Альберт Аахенский, Гийом Тирский пре-
подносит куда прозаичнее: «мистический тон» старых
легенд о происхождении крестового похода у Гийома
Тирского ослаблен, события развертываются в его хро-
нике гораздо более «разумно».
Нарастание интереса к мирскому, усиление реали-
стичного духа, все большее обращение к собственно ис-
торическим— экономическим, политическим обстоятель-
ствам, обусловившим те или иные повороты в судьбах
крестоносного движения, к обыденным, житейским мо-
тивам и побуждениям крестоносцев и их предводителей,
потускнение «потусторонней» направленности повество-
ваний, «чудесного» элемента, — все это в особенности
характерно для хроник Четвертого крестового похода
(1199—1204). Причины такой эволюции отчасти свя-
заны с охлаждением на Западе к XIII в. былого кресто-
носного воодушевления, но в основном они коренятся в
общеисторических условиях развития идеологии и куль-
туры западноевропейского феодального общества. Со
второй половины XII и в XIII в. весь жизненный уклад
20
на Западе претерпевает глубокие перемены. Во многом
они предопределялись появлением и ростом городов, го-
родской культуры, школы, образованности. Это, с одной
стороны, эпоха расцвета католического богословия и схо-
ластики, представленных такими прославленными авто-
ритетами, как Ансельм Кентерберийский, Бернар Клер-
воский, Фома Аквинский, но вместе с тем это период,
когда в церковной науке стали появляться свежие вея-
ния. В недрах схоластики возникли прогрессивные на-
правления, последователи которых пытались сочетать ра-
зум с верой и даже противопоставляли знание, получен-
ное эмпирическим путем и осмысленное разумом, слепо-
му принятию католических догм. Это была эпоха знаме-
нитых вольнодумцев — Абеляра и Арнольда Брешианско-
го, Леонардо Пизанского и Роджера Бэкона, Сигера Бра-
бантца и Боэция Дакийского. В это время наряду с ры-
царскими завязываются жаркие философско-богослов-
ские турниры, в которых скрещивают полемические мечи
реалисты — ортодоксальные теологи идеалистического
толка — и номиналисты, стремившиеся приблизиться к
эмпирическому знанию о природе вещей и несшие зачат-
ки материалистических представлений.
Исподволь вся феодальная культура начинает под-
вергаться секуляризации, «обмирщению». К XII—XIII вв.
относится появление и наивысший подъем рыцарской, в
первую очередь, провансальской поэзии, служившей тог-
да, по выражению Ф. Энгельса, «недостижимым образ-
цом для всех романских народов, да и для немцев и анг-
личан». Она была проникнута светским духом, напоена
теплым воздухом французского юга, прозрачной голубиз-
ной его неба, полна преклонения перед красотой его зем-
ной природы. Эпические или лирические поэты-прован-
сальцы, воспевая войну и любовь, воспевали жизнь в ее
земном обличье- Они тонко чувствовали человеческую
душу и умели затронуть ее струны, прославляли пре-
красное и бичевали порочное, знали цену незлобивой
шутке и умели пускать отравленные ядом сатирические
стрелы.
Иные из провансальцев не только поэтической практи-
кой отвергали аскетизм церковной культуры, всецело
устремлявшей человеческие помыслы к загробному миру,
но подчас отваживались нападать и на самое католиче-
скую церковь. Среди трубадуров, а также северофран-
цузских труверов и немецких миннезингеров были поэты,
21
которые еще поднимали на щит идею крестового похода
как религиозного подвига (Жоффруа Рюдель, Эмри Бе-
ленуа, Конон Бетюнский — участник Четвертого кресто-
вого похода, Вальтер фон дер Фогельвейде), призывали
к новым священным войнам и сами в них участвовали, но
были и такие, которые отвергали идеализированные
представления о крестовом походе (Гюг де Бреги, Попе
Калдюэльский, Эльяс Кайрсль), а то и вовсе резко осуж-
дали и высмеивали эти папские предприятия, обогащав-
шие Рим (Гийом Фигейра).
Мирские мотивы сказываются и в другой сфере фео-
дальной культуры: в рыцарских романах, где бурно бьет
светская, в особенности сказочно-приключенческая струя.
Вместо прежних святых легенд, поэтических преданий
эпохи Первого крестового похода или наряду с ними рас-
цветает волшебная фантастика; бок о бок с небесными
«чудесами», со святым Граалем расписываются чудеса
этого мира. Если их не видят, то их измышляют — и не
только романисты, но и историки.
Вторая половина XII и XIII в. — это время широкого
развития интенсивного товарообмена между Западом и
Востоком, происходившего вопреки напряженным отно-
шениям, вызванным крестоносной агрессией. Рост ком-
мерческих связей повлек за собой возникновение потреб-
ности в путешествиях, в знакомстве со сказочными за-
морскими землями. Крупный историк крестовых походов
XIII в. Жак Витрийский оставил в своей «Восточной ис-
тории» подробные и отмеченные живым интересом к на-
туре описания растительного и животного мира стран
Востока. В его произведении по существу отсутствует ка-
кой-либо намек на религиозное воодушевление, свойст-
венное авторам первых хроник крестовых походов. Жак
де Витри преподносит собранный им материал, относя-
щийся к истории Иерусалимского королевства, скорее
под углом зрения географа, политика и этнолога. Его
сравнительно мало занимают деяния крестоносцев; зато
он систематически включает в повествование статистиче-
ские данные, характеризующие природные условия и хо-
зяйственную жизнь Иерусалимского королевства.
Несмотря на противодействие церкви, делает успехи
просвещение, распространяются нецерковные школы, от-
вечавшие нуждам горожан. Появляются зачатки точных
и естественных наук. Возрождается изучение римского
права: немецкий аббат Вибальд Корвэйский жаловался,
22
что монахов его обители невозможно оторвать от юрис-
пруденции и вернуть к истинно христианским занятиям.
Повышается интерес к архитектуре, живописи, ваянию.
Все эти знаменательные факторы социально-экономи-
ческой и культурно-исторической жизни XII—XIII вв.,
породив новые черты общественной идеологии, получили
свое выражение и в историографии. Нарастание «мир-
ского духа», повышение внимания к земному, прозаиче-
скому и сокращение или даже почти полное исключение
чудесного «небесного вмешательства» при описании со-
бытий, развитие которых представляется результатом по-
ступков участников, их геройства или трусости, верности
или предательства, инициативы или бездействия, воин-
ского искусства или храбрости, — таковы новые явле-
ния, характеризующие хронографию крестовых походов
в тот период, когда в самом крестоносном движении на
первый план все отчетливее выдвигаются его политиче-
ские, завоевательные, торговые стимулы.
Четвертый крестовый поход, приведший к завоеванию
французско-итальянским рыцарством Константинополя и
образованию Латинской империи, был описан во многих
мемуарах и хрониках. Самые содержательные и надеж-
ные из них принадлежат двум феодалам, участникам и
очевидцам ^того разбойничьего предприятия, и одному
клирику, писавшему со слов участника похода. Мы име-
ем в виду записки видного предводителя крестоносцев
маршала Шампанского Жоффруа Виллардуэна
(ок. П 50—1213) «Завоевание Константинополя», продик-ч
тованные ^м в конце жизни (после 1207 г.) на француз-
ском языке и имевшие своей основой дневниковые замет-
ки, более или менее систематически ведшиеся автором с
1201 г. Речь идет далее о написанных, также по-француз-
ски (на пикардийском диалекте), мемуарах амьенского
рыцаря Робера де Клари (ок. 1170 — после 1216 гг.)
«О тех, кто завоевал Константинополь», известных так-
же под названием «Завоевание Константинополя»: они
составлялись, по-видимому, в течение многих лет (во вся-
ком случае, уже по возвращении автора на родину, по-
следовавшем вскоре после битвы при Адрианополе в
1205 г.) и излагали события до 1216 г. — дата, на кото-
рой обрываются мемуары Робера де Клари и вместе с
тем исчезают всякие сведения о нем самом. Что касается
автора-церковника, то им был эльзасский монах Гунтер
из обители Пэрис, написавший в 1207—1208 гг. свою
23
«Константинопольскую историю» по рассказам вер-
нувшегося из Константинополя пэрисского аббата Мар-
тина.
Кроме того, о событиях Четвертого крестового похо-
да более кратко и фрагментарно повествуют другие за-
падные очевидцы и современники, писавшие с их слов,
прежде всего церковники, которые собрали в результате
ограбления Константинополя обильную жатву. Так
появились «Паломничество в Грецию» безымянного не-
мецкого монаха из Гальберштадта — хроника, написан-
ная им в 1208 г. по воспоминаниям или отрывкам из днев-
ника епископа Гальберштадтского Конрада фон Крозиг,
участвовавшего в походе; «Константинопольское опусто-
шение» также безымянного автора, судя по некоторым
данным, принадлежавшего к окружению главного вождя
похода — Бонифация Монферратского; «О взятии и
ограблении Константинополя латинянами» — краткое по-
вествование, написанное епископом Ришаром Амьенским
(? — 1211 г.) по рассказу его каноника Валона, доставив-
шего по возвращении из похода реликвии в родной го-
род; столь же лаконична хроника, написанная около
1204 г. неизвестным клириком (или каноником) Суассон-
ской церкви в качестве введения к составленной им описи
святынь, привезенных из Константинополя, — «О земле
Иерусалимской и каким образом были доставлены релик-
вии из города Константинополя в эту церковь».
Элементы светского подхода к изображению причин-
но-следственных взаимосвязей и характера исторических
событий в хрониках XIII в. выступают заметнее и рель-
ефнее, в еще более подчеркнутом и обнаженном виде, чем
в произведениях предшествующего столетия. Было бы не-
верно представлять себе труды историков XIII в. вовсе
свободными от богословских исторических концепций.
Нет, они остаются произведениями средневековых авто-
ров, в основе мировоззрения которых лежат теологиче-
ские представления. Опираясь па них, вес они, каждый
по-своему, стараются достичь апологетических целей, вос-
славить крестоносные деяния, что еще более усиливает
звучание в их сочинениях типичных мотивов ировпдеи-
циалистской философии истории. «События, - утвер-
ждает Жоффруа Виллардуэп, — ведь следуют так,
как это угодно богу». В общем, мирском контексте его
мемуаров такого рода суждения, чаще всего брошенные
вскользь, выглядят даже несколько неожиданно, но их
24
ОТйЮДь нельзя рассматривать Лишь как формальную дайЬ
историка традиции, «провиденциалистскую отписку»,
шаблон, которому не придается особого значения. На-
против, маршал Шампанский (и то же относится к дру-
гим историкам-рыцарям, не говоря уже о хронистах-цер-
ковниках), опытный военачальник, способный государст-
венный деятель, умелый и ловкий дипломат, — это фео-
дал, искренне верующий во все то, во что надлежало
веровать доброму католику. Религиозен и рыцарь Робер
де Клари, который в высшей степени занимательно, кра-
сочно и реалистично рисует фактическую историю кре-
стового похода против христианских городов Задара и
Константинополя. Сама победа крестоносцев над грека-
ми— это, в представлении обоих мемуаристов, акт высо-
чайшей милости бога к своему воинству. Только «при его
поддержке, — заявляет Виллардуэн, — не более двадца-
ти тысяч вооруженных людей одолели четыреста тысяч
человек, а то и больше, — и это в самом могущественном
городе, который только был во всем мире». Подобные же
представления пронизывают (и даже с еще большей пол-
нотой) произведения церковных писателей — Гальбер-
штадтского Анонима, Гунтера Пэрисского и других. Все
они еще прочно стоят на провиденциалистской почве.
И, тем не менее, их записки вносят во всю латинскую
историографию крестоносной темы значительную порцию
реалистического понимания истории.
Как уже отмечалось, в сочинениях хронистов прови-
денциалистски-символизированное изображение кресто-
вых походов сочетается с обыденно-непосредственным,
безыскусным; события излагаются такими, какими их
наблюдали очевидцы или же информаторы, чьими сведе-
ниями они пользовались. В мемуарах и хрониках XIII в.
соотношение религиозно-символического воспроизведения
действительности и ее мирского вйдеиия явственно изме-
няется в пользу второго: исторические события препод-
носятся гораздо более отчетливо, чем это наблюдалось
раньше, во всей их живой непосредственности, «во пло-
ти», рассматриваются в их земном ракурсе.
Знаменателен сам по себе тот факт, что ряд мемуа-
ров о Четвертом крестовом походе написан не на латин-
ском, а на французском народном языке, а записки Ро-
бера де Клари — даже на местном диалекте. Это об-
стоятельство, с одной стороны, отражает развитие Нацио-
нального самосознания во Франции, с другой — свиде-
25
ТеЛЬсТвует о стремлении историков стать ближе к жиз-
ни, спуститься с заоблачных высот символических и ал-
легорических толкований на земную твердь. Поэтому-то
они и рассказывают о пережитом и увиденном собствен-
ными глазами так, чтобы сделать свой рассказ доступ-
ным и интересным для более или менее широкой ауди-,
тории. О том же стремлении говорит и общий тон повест-
вований— простой, незамысловатый, лишенный ритори-
ческой выспренности, наблюдавшейся иной раз в ранних
хрониках крестовых походов, — тон рассказов нс о «дея-
ниях божьих через франков», а о собственно людских де-
лах, определяемых практическими интересами их участ-
ников. Сочинение Робера де Клари и вовсе напоминает
рыцарский роман: настолько богато оно самыми неверо-
ятными, но вполне земными по своему характеру при-
ключениями, настолько исполнено полета фантазии, в
особенности там, где этот рыцарь недостаточно осведом-
лен о подлинных событиях (например, в области полити-
ческой истории Византии накануне крестового похода).
Да и в повествованиях церковных авторов, таких, как
Гунтер Пэрисский, прежде всего действуют живые люди,
решительные или колеблющиеся, благородные или низ-
кие, а события в основном развиваются в силу их внут-
реннего сцепления, подчас — в силу случайностей; реше-
ния принимаются и осуществляются самими крестонос-
цами, руководствующимися соображениями, продикто-
ванными обстановкой, и верховный творец вмешивается
в них не так уж часто.
Согласно провиденциалистской схеме, история могла
освещаться двояким образом: либо она мыслилась как
реализация некоего божественного плана, от века наме-
ченного создателем во всех подробностях (так что любое
событие молчаливо считалось как бы конкретным момен-
том его осуществления), либо — как воплощение воли
всевышнего, наметившего свой план лишь в самых об-
щих чертах и претворяющего его в жизнь путем непо-
средственного вмешательства в земные дела, включая
вмешательство «отрицательного» характера -- «попусти-
тельство» чему-либо, противному воле творца. В XIII в.,
когда происходят глубокие сдвиги в развитии идеологии
феодального общества, когда намечается обмирщение
феодальной культуры в целом, в историографию все ши-
ре проникают свежие веяния. Среди историков распро-
страняется и укореняется представление об отсутствии
26
повседневного, сиюминутного, прямого вторжения бога в
историю, представление о том, что ее общее течение пред-
определено им с сотворения мира, раз и навсегда. Такая
концепция (конечно, она еще сосуществует с прежней,
господствовавшей до того формой провиденциалистсксго
исторического мышления) открывала более благоприят-
ные перспективы для сравнительно трезвого восприятия
и изображения действительности, в том числе истории
крестовых походов.
С этим связан и ярко выраженный интерес авторов
записок и хроник Четвертого крестового похода к самим
людям, участникам событий, к мотивам их поведения,
внутренним переживаниям. Все чаще проявляется стрем-
ление историков проникнуть в сферу психологии героев,
раскрыть их человеческие достоинства и слабости, изо-
бразить их душевный мир, психологически мотивировать
их поступки, дать портретно-психологические зарисовки
как крестоносцев, так и отчасти их противников. Попыт-
ки представить индивидуальные побуждения, двигавшие
участниками крестоносных войн,— также новая черта
хронографии крестовых походов, показатель дальнейше-
го поворота историков и хронистов от традиционно-сим-
волизированного воспроизведения действительности к ее
реальному отображению. О том же говорит их значитель-
но возросшее внимание к сугубо прозаическим конкрет-
ным деталям событий, живость, точность и динамизм
описания военных эпизодов, окрепший интерес к денеж-
ным вопросам, приобретавшим тогда все большее прак-
тическое значение в жизни феодального класса, и, вме-
сте с тем, отсутствие, редкость или скудость рассужде-
ний авторов хроник о божественном соизволении и прочих
излюбленных темах ранней хронографии крестовых по-
ходов. Именно эти черты хроник XIII в., содержащих
достоверный, исторически «доброкачественный» матери-
ал, особенно ценны для нас.
Разумеется, хронисты ни в коей мере не были бес-
пристрастными свидетелями. Образ летописца, который
передает происходящее на его глазах и, тем более, при
его участии, «добру и злу внимая равнодушно», совер-
шенно не соответствовал бы действительности, если пред-
ставить в этом облике любого из католических хронистов
крестовых походов. Даже те из них, которые внешне от-
гораживались от мира в своих кельях (а ведь многие
из них вовсе не были монахами-затворниками и находи-
27
Лись в гуще описываемых событий), всегда руководство-
вались определенными субъективными намерениями,
всегда преследовали — осознанно или подсознательно —
те или другие практические, как правило, апологетиче-
ские цели, всегда питали те или другие симпатии или ан-
типатии. Нужно, кроме того, иметь в виду, что и степень
осведомленности разных авторов была неодинаковой и
что среди них иногда встречаются полуграмотные, а то и
вовсе неграмотные повествователи (к примеру, Робер де
Клари, который за неграмотностью не писал, а диктовал
свои мемуары, да еще на родном диалекте). И все же
хронисты в огромном большинстве своем были в общем
и целом довольно добросовестными рассказчиками. За-
частую они отличались острой наблюдательностью, до-
статочно объективно, подчас даже критично, судили об
отдельных событиях и, что особенно существенно, не-
редко включали в свои рассказы факты, шедшие, каза-
лось бы, вразрез с их собственной принципиальной схе-
мой истории крестоносного движения; более того, в хро-
никах порой высказывались суждения, противоречившие
коренным, основополагающим установкам, которые вы-
текали из этой схемы.
Следует, однако, иметь в виду, что уровень достовер-
ности и степень объективности в повествованиях хрони-
стов далеко не одинаковы: то и другое зависит — помимо
факторов субъективного порядка — прежде всего от ха-
рактера конкретных сюжетов и явлений, описываемых в
хрониках. Достоверность и объективность их авторов бо-
лее высоки там, где раскрываются различные стороны
антуража, внешней среды, в которых осуществлялись за-
воевательные предприятия крестоносцев, или описывает-
ся внешний ход событий (битв, переходов, осад, наступ-
лений и отступлений, покорения городов и пр.). Напро-
тив, хронисты менее объективны, когда характеризуют
самих крестоносцев, их политику, причины и мотивы их
поступков, или в особенности, когда рисуют противников
крестоносцев, будь то турки, арабы или греки. Иначе го-
воря, объективность латинских хронистов относительна,
и проявляется она зачастую крайне неравномерно.
Нередко хронисты являлись непосредственными уча-
стниками описываемых событий и передавали виденное
ими самими или слышанное от других участников.
Сплошь да рядом они строили свои повествования па
основе собственных дневниковых записей или путевых
28
заметок, сплошь да рядом использовали сведения, по-
черпнутые в беседах с другими очевидцами, а иногда
обращались к документальным материалам и к пере-
писке.
Уже поэтому хронисты, люди любознательные, боле?
или менее адекватно отражали многие эпизоды кресто-
носных войн. Авторам XII—XIII вв. в определенной мере
были свойственны безыскусственность, граничившая по-
рой с наивностью, живость и натуралистичность восприя-
тия, своего рода «святая простота», естественно сочетав-
шаяся у этих полуграмотных клириков и рыцарей с жад-
ной любознательностью.
Во время войны на Востоке они столкнулись с необы-
чной и непривычной для них средой — с новыми об-
стоятельствами и незнакомыми людьми, с ранее неве-
домыми странами и с целыми народами, о которых до
того если и знали, то лишь понаслышке, с различными
фактами, самой своей новизной возбуждавшими их лю-
бознательность. Неподдельный интерес ко всему, что
они видели и переживали во время походов на Восток,
служил важнейшим источником достоверности их повест-
вований. Прямота, бесхитростность видения, причудли-
во переплетаясь с сознательной или неумышленной тен-
денциозностью, нередко даже брала верх над нею, как бы
превозмогала апологетические намерения историка. В ре-
зультате его труд освещал и те стороны крестоносной
действительности, которые по своему объективному
смыслу как будто бы выпадали из развивавшихся хро-
нистом общих представлений о «святом» деле, предпри-
нятом на Востоке ратниками христовыми, и о них самих;
он передавал факты, которые по сути противоречили ав-
торской тенденции, тем самым обнажал подлинные при-
чины и цели того или иного крестового похода, раскры-
вал его действительный характер, свидетельствовал о де-
яниях, которые сами по себе опровергали тенденциозные
установки хрониста, рисовали истинное, совсем неблаго-
видное обличье воинов креста, их поведение и пр. В ко-
нечном счете историческая реальность отражалась в хро-
никах относительно верно и точно, — сила пережитого
хронистом (или его информатором) па месте впечатле-
ния оказывалась могущественнее предвзятых представ-
лений и апологетической устремленности.
Иногда источником объективности хронистов являет-
ся их прямая заинтересованность в наибольшей па гл ял-
29
ности, конкретности и точности описываемого: ведь сами
хроники подчас составлялись в качестве своего рода
практических руководств будущим крестоносцам.
ЛАногие элементы объективности латинских историков
обусловливались их собственным опытом п общественно-,
профессиональным положением. Историки-рыцари, к
примеру, особенно квалифицированно, с подлинным зна-
нием дела преподносят факты военной истории кресто-
носного движения, что не всегда можно сказать об исто-
риках-церковниках. Священник или мелкий рыцарь, на-
ходящийся в окружении того или иного сиятельного пред-
водителя (графа или герцога), стремится по возможно-
сти в наилучшем виде изобразить его деяния в походе.
Однако будучи в то же время свидетелем неблаговидных
поступков своего героя, его ошибок и промахов, автор
силою обстоятельств оказывается вынужденным упоми-
нать и обо всем этом: по своей социальной принадлеж-
ности он стоит ближе как раз к тем кругам крестоносцев,
среди которых предводительство данного сеньора на от-
дельных этапах похода вызывало нарекания, недовольст-
во. Хронист, следовательно, невольно выступает вырази-
телем общественного мнения данной социальной группы,
мнения, расходящегося с апологетическими намерения-
ми самого хрониста, и благодаря этому приподымает за-
весу над теми эпизодами, о которых, возможно, хотел бы
умолчать перед читателем.
Напротив, высокий ранг церковнослужителя и необ-
ходимость для его носителя блюсти интересы «невесты
христовой», т. е. церкви, заставляют таких хронистов,
как Гвиберт Ножанский и Эккехард из Ауры критически
относиться к чересчур, как им представляется, легковес-
ным «чудесным» трюкам и мистификациям, которые мо-
гут лишь подорвать авторитет церкви. С другой стороны,
близость хрониста-поэта рыцаря Рауля Канского к князю
Боэмунду Тарентскому — сопернику графа Раймунда
Сен-Жилля, организовавшего через своего капеллана не-
уклюжую, шитую белыми нитками находку «святого
копья» в Антиохии, выступает решающим фактором, ко-
торый определяет разоблачительную позицию историка
по отношению к этой генеральной мистификации време-
ни Первого крестового похода. Рауль Капский выказы-
вает способность к трезвому объяснению «чуда» прежде
всего потому, что выражает общественное' мнение нор-
манского, аптипроваисальски настроенного рыцарства,
30
Скептически воспринявшего басню о чудесной нахоДкё-
реликвии, басни, пущенной в ход кем-то из окружения
графа Раймунда IV.
В некоторых случаях сами провиденциалистско-апо-
логетические воззрения хронистов, как это ни парадок-
сально на первый взгляд, предопределяют объективность
изображения ими каких-то моментов истории крестовых
походов. Ведь согласно провиденциалистским установ-
кам, все, что совершали крестоносцы, все, что с ними про-
исходило, — шло от бога, свыше. Сама эта отправная
«методологическая» установка требовала от хронистов
добросовестного описания пережитого, виденного и слы-
шанного— «ради прославления имени божьего». Рас-
сматривая крестовый поход как дело воли всевышнего,
они бесхитростно фиксировали в своих трудах не только
факты, способные, с точки зрения католических истори-
ков, прославить исполнителей божьих предначертаний —
крестоносцев. Передавались и такие факты, которые, соб-
ственно говоря, не прибавляли им особой славы и даже
самим хронистам представлялись, например, результа-
том кары господней за грехи освободителей святого гро-
ба. Точно так же, апеллируя к небесным предначертани-
ям, хронисты без тени смущения подробнейше описыва-
ли в своих произведениях и неудачи крестоносных во-
инств, и всяческие зверства, чинившиеся благочестивыми
захватчиками на Востоке, и эпизоды, красноречиво
вскрывающие низменную материальную подоплеку «свя-
тых помыслов» воинов креста.
Таким образом, хронисты порой и в самом деле сле-
довали декларировавшемуся ими девизу «правда и толь-
ко правда», но поступали так потому, что этот принцип
вполне согласовывался с их представлением о крестовом
походе как о деяпии божьем: его хорошие и дурные сто-
роны должны быть в равной степени раскрыты в их со-
чинениях.
Только в редких случаях достоверность повествований
связана была с критическим отношением историков к
источникам своей информации, с попытками пересмот-
реть их, дополнить более достоверными сообщениями,
проконтролировать документальным материалом и т. д.,
но попытки подобного рода были весьма робкими. Как
правило, хронисты либо почти буквально списывали друг
у друга полный текст или какие-либо его части, либо
довольствовались чисто стилистическим исправлением
31
своих источников, сокращали их, расширяли, иногда пе-
релагали заимствуемые тексты в стихотворную форму.
Совершенно очевидно, однако, и другое: независимо
от того, насколько отдельным представителям латинской
хронографии была свойственна субъективная добросо-
вестность, критичность, наблюдательность и аналогич-
ные достоинства, все латинские хронисты в принципе ри-
суют крестоносное движение в ложном свете, в соответ-
ствии с социально-политическим заказом, который они
получали от своего класса и важнейшим условием кото-
рого было всемерное прославление войн католиков про-
тив «неверных». Хроники латинских авторов превозносят
крестовые походы с позиций западноевропейских феода-
лов и церкви. В этом — главная причина, делавшая хро-
нистов неспособными к адекватному, вполне достоверно-
му воспроизведению событий, к их правильному объек-
тивному пониманию.
Только последовательное, систематическое сопостав-
ление свидетельств латинских повествователей дает воз-
можность реконструировать подлинную историю кресто-
вых походов.
II.	ИЗВЕСТИЯ ВОСТОЧНЫХ СОВРЕМЕННИКОВ
О КРЕСТОВЫХ ПОХОДАХ
Множество известий о крестовых походах, их причи-
нах и последствиях, об отдельных событиях истории го-
сударств крестоносцев передают арабские, армянские,
византийские, еврейские и другие писатели мусульман-
ского и христианского Востока. Правда, никто из них не
воссоздает связной, последовательной, систематической
истории этих завоевательных предприятий рыцарства.
Писатели восточных стран останавливались на тех или
иных эпизодах крестовых походов и фактах обществен-
ной жизни государств крестоносцев, а также взаимоотно-
шений с ними арабских, тюркских, армянских государств,
Византии лишь в рамках описывавшейся ими и интере-
совавшей их собственно восточной истории, истории сво-
их народов.
Один из наиболее ранних арабских историков, подни-
мающий эту тему, Ибн ал-Каланиси (1073—1160) ка-
сается событий Первого крестового похода в своей «Да-
масской истории» (охватывает период времени с 974 по
1160 г.); войне 1097—1099 гг. здесь посвящены три не-
32
большие главки (около восьми страниц), составляющие,
однако, важный источник для начальной истории кресто-
носного движения. Другой крупный арабский историк,
участник войн египетского султана Саладина, Ибн ал-
Асир (1160—1233), пишет о крестовых походах в своем
«Полном своде всеобщей истории»—-компиляции, осве-
щающей судьбы мусульманских стран «от сотворения
мира» до 1231 г. Известный историк Востока Абу-ль-Фа-
радж (или Бар Эбрай) (1226—1286) упоминает события
крестовых походов в тех разделах своей «Сирийской хро-
ники» (представляющей собой историю династий, кото-
рые правили в Сирии до конца XIII в.), где описывается
время господства арабов и монголов (Десятая и Один-
надцатая династии). Сведения из истории крестоносных
войн содержат и отдельные части многих других обще-
исторических, локально-исторических или историко-био-
графических трудов арабских историков XII—XIII вв.—
Кемаль ад-Дина (1192—1262), Бега ад-Дина (1145—
1234), Имад ад-Дина (1125—1201) и др.
То же самое относится и к произведениям современ-
ных крестовым походам армянских, сирийских, а равно
и византийских авторов.
Из армянских историков подробные данные о некото-
рых эпизодах Первого крестового похода оставил Матфей
Эдесский. Годы жизни историка неизвестны, но предпо-
лагают, что он погиб в 1144 г. при взятии его родного го-
рода сельджукским правителем Имад ад-Дином Зенги.
Матфей Эдесский — автор «Хронографии», главным
предметом изложения в которой является история Кили-
кии, Сирии, Месопотамии и Армении с 952 по 1136/37 г.
Свой труд он написал в течение 15 лет, пользуясь отча-
сти свидетельствами ныне утраченных для истории ар-
мянских документов, отчасти — сообщениями очевидцев,
равно как и собственными наблюдениями. В этом произ-
ведении он обрисовал и ряд событий Первого крестового
похода; особенно важны его свидетельства об утвержде-
нии крестоносцев в Эдессе в 1098 г.
Следует упомянуть также «Всемирную хронику» яко-
битского патриарха Михаила Сирийца (1126—1199). Она
состоит из двадцати одной книги, но события крестовых
походов затрагиваются только в семи последних книгах
(начиная с 7-й главы 15-й книги).
Особо важны по своему значению труды византийских
историков XII—XIII вв. Греческая царевна Анна Ком-
2 Заборов М. А.
33
йийа (1083 — ок. 1153/55) уделила довольно много места
некоторым эпизодам иерусалимской экспедиции конца
XI в. в «Алексиаде» — истории царствования Алексея I,
написанной с целью прославить его деяния. Знаменитый
византийский историк Никита Хониат (середина XII в. —
1213) в своем обширном труде по истории Византии по-
святил немало страниц Четвертому крестовому походу.
Мы напрасно стали бы искать историю войн против
франков у арабских авторов — таковой не содержат ни
их труды, ни произведения армянских и византийских
писателей. Естественно, что мы не вправе говорить об
историографии собственно крестовых походов примени-
тельно к этим сочинениям. Однако, принимая во внима-
ние специфику латинской хронографии, прежде всего ее
предвзятую односторонность, необходимо учитывать и
написанное восточными современниками: их материалы
имеют большое значение для критики апологетических
построений католических хронистов и мемуаристов, —
ведь в латинских памятниках слово берут только завое-
ватели, а не те, кто явился жертвами завоевания.
При сопоставлении восточных и византийских памят-
ников с латинскими хрониками нельзя не заметить опре-
деленные различия в изображении крестоносных войн те-
ми и другими. Степень критического отношения к описы-
ваемым фактам, уровень глубины их осмысления и оцен-
ки довольно низки в апологетических хрониках западно-
европейских церковников и рыцарей. Арабские, армян-
ские, греческие писатели, политические и церковные дея-
тели, путешественники и другие свидетели вторжения и
утверждения европейских феодальных захватчиков в Ма-
лой Азии, Сирии и Палестине более критичны в выборе
материала, в описаниях событий и в своих суждениях о
них. Восточные и византийские наблюдатели нередко про-
являли сравнительно большую объективность при харак-
теристике захватнических предприятий крестоносного
рыцарства; подчас они правдивее и точнее, нежели ла-
тинские хронисты, рисовали поведение западных граби-
телей и насильников в завоеванных землях, вернее суди-
ли о самом ходе военной и дипломатической борьбы кре-
стоносцев с их противниками, о взаимоотношениях завое-
вателей с местным населением (во франкских государст-
вах) и о многих других сторонах крестоносного движе-
ния.
Отчасти это объясняется, по-видимому, просто иным,
34
зачастую прямо противоположным углом зрения восточ-
ных писателей: одни из них были настроены по отноше-
нию к крестоносцам в лучшем случае скептически, дру-
гие— враждебно. Конечно, сплошь да рядом они тоже,
хотя и на свой лад, сгущали краски, поскольку воспри-
нимали происходившее через призму интересов Востока
или, точнее говоря, представляемых этими авторами об-
щественно-политических групп арабского, армянского,
византийского мира. Кроме того, сведения восточных ис-
ториков даже об одних и тех же событиях неодинаковы
по своей достоверности и характеру освещения. Наконец,
подобно латинским хронистам, эти писатели были сына-
ми своего времени: они были подвержены его политиче-
ским страстям, разделяли его религиозные воззрения и в
своих повествованиях также следовали историко-бого-
словским (мусульманским и православным) схемам.
Тем не менее арабские, армянские, греческие и дру-
гие восточные историки в целом, а иной раз и в деталях
довольно точно рассказывали о крестоносцах, которые
не без основания казались им грубыми варварами. Они
подмечали немало такого, что ускользало от внимания
или умышленно обходилось молчанием в произведениях
западных летописцев, связанных обычно своим пиететом
перед воинством христовым и его деяниями, ослепленных
верой в боговдохновенность священной войны и блеском
пышных титулов ее предводителей.
Так, представления восточных и византийских авто-
ров о непосредственных причинах, целях и характере
крестоносного движения на его начальной стадии неред-
ко в гораздо большей мере соответствуют действитель-
ности, чем высокопарные рассуждения латинских хрони-
стов о любви западных христиан к богу и пр. Расценивая
ранние события войн франков по-своему и, главное, судя
прежде всего по делам, а не по словам крестоносцев, гре-
ческие и арабские историки в отдельных случаях обна-
руживают куда более основательное и глубокое понима-
ние совершившегося, чем западные летописцы. Критиче-
ское отношение к франкам помогает им правильнее оце-
пить скрытые пружины крестоносного энтузиазма рыцар-
ства.
Тщетно мы стали бы искать у арабских историков
объяснения крестовых походов религиозными факторами.
Правда, аль-Азими (1090 — ок. 1161), школьный учитель
и поэт из Халеба, автор «Краткой хроники» этого города
2*
35
(в ней излагаются события до 1143—1144 гг.), упомина-
ет, подобно латинским хронистам, о препятствиях, чинив-
шихся мусульманами паломникам в XI в. (По мнению
латинских хронистов, именно гонения на паломников яко-'
бы вызвали «священный гнев» на Западе и явились од-
ной из важных причин Первого крестового похода.) Од-4
нако это известие не принадлежит к числу достоверных,
ибо аль-Азими, скорее всего, опирался в данном случае
на информацию, полученную им у самих франков. Про-
чие же арабские историки усматривают причины выступ-
ления западного рыцарства па Восток в таких явлениях,
которые весьма далеки от религиозной сферы и тем бо-
лее от высоких моральных принципов.
Ни Ибн ал-Асир, этот единственный, как его назы-
вают, настоящий историк своего времени, ни вообще
кто-либо из мусульманских авторов XII—XIII вв. не
рассматривают крестовые походы в качестве предпри-
ятий, вызванных идеологическими мотивами. Даже в тех
случаях, когда эти историки недостаточно точны в своих
конкретных описаниях причин выступления первых кре-
стоносцев, их общее представление о мотивах и характе-
ре деяний воинства божьего и его предводителей значи-
тельно выигрывает по сравнению с тем, как эти сюжеты
преподносятся в произведениях католических хронистов.
Во многих случаях, далее, византийские и восточные
историки были лучше, чем латинские хронисты, информи-
рованы и о самих событиях крестовых походов. Иногда
восточные авторы вернее, чем западные, объясняют те
или иные факты именно потому, что чужды католическо-
го фанатизма, подчас ослеплявшего латинских летопис-
цев, и, более того, — враждебны стремлению превозно-
сить мнимую боговдохновенность крестовых походов, ко-
торым проникнуты латинские хроники.
Открытие «святого копья» в Антиохийском храме
выдается частью западных хронистов за божественное
чудо. А между тем лживая подоплека истории находки
этой реликвии совершенно очевидна арабскому историку
Ибн ал-Асиру. Он рассказывает об этом эпизоде как о
хитроумном обмане, подстроенном неким монахом. Преж-
де чем оповестить франков о явлении апостола, якобы
открывшего ему местонахождение «святого копья», он
«сам зарыл копье в углу храма и постарался тщательно
замести следы своей проделки». Обеспечив таким обра-
зом эффект от своего будущего «открытия», монах пред-
36
писал франкам, осажденным в Антиохии, трехдневный
пост, а на четвертый день ввел вождей и воинов в цер-
ковь: они принялись рыть там «во всех углах» и, конеч-
но, отыскали то, что требовалось.
Собственно говоря, лишь из сочинений арабских ис-
ториков, в том числе и Ибн ал-Асира, мы в состоянии со-
ставить себе более или менее верное представление о
действительных причинах неожиданного перелома в ходе
борьбы за Антиохию в июне 1098 г. По мнению латинских
авторов, крестоносцы были обязаны своей победе над
мосульским атабегом Кербогой, блокировавшим их в
Антиохии, чуду: от невзгод их спасло «святое копье»; по-
мощь и на этот раз, как всегда, пришла от бога. Иначе
объясняют причины разгрома мусульманской армии,
почти три недели осаждавшей крестоносцев в Антиохии,
арабские историки.
Ибн ал-Асир подробно рассказывает о распрях, про-
исходивших в лагере Кербоги, под знаменем которого со-
бралось разнокалиберное войско князьков Северной Си-
рии. «Кербога, — читаем мы у этого автора, — плохо об-
ходился с мусульманами, которые состояли под его ко-
мандованием»; он высокомерно обращался с эмирами,
«будучи уверен в том, что они станут безоговорочно под-
чиняться ему; но эмиры были очень раздражены [всем
этим]; только они скрывали свое недовольство, ожидая
дня битвы и намереваясь покинуть Кербогу в решитель-
ный момент», что и было ими выполнено.
Еще более конкретное представление о положении
дел в мусульманском лагере во время осады Антиохии
Кербогой дает Кемаль ад-Дин из Халеба — младший со-
временник Ибн ал-Асира. В своей хронике Кемаль ад-
Дин детально повествует о том, как в дни борьбы с фран-
ками, окруженными в Антиохии, к Ксрбоге явились по-
сланцы от султана Рудваиа Халебского. Их прибытие
возбудило подозрения у союзника Кербоги, дамасского
эмира Дукака; вслед за тем «вспыхнуло несогласие меж-
ду турками и арабами», и из войск осаждавших город
началось дезертирство недовольных, а в конце концов
«эмиры полностью разошлись друг с другом» и победа
досталась франкам. «Кербога остался один со своим вой-
ском... сжег палатки и бежал в Халеб».
Таким образом, арабские историки раскрывают вооб-
ще неизвестные западным авторам реальные обстоятель-
ства, обеспечившие победу франков: раздоры сельджук-
37
ских командиров, отражавшие вражду Мосула с другими
мусульманскими княжествами.
При попытках выяснить степень достоверности изоб-
ражения отдельных фактов крестовых походов в совре-
менной им литературе подобные сопоставления весьма
поучительны: в очень многих случаях они позволяют от-
дать предпочтение восточным историкам.
Достоинства сочинений арабских, сирийских, грече-
ских авторов в сравнении с латинскими приходится кон-
статировать и тогда, когда мы обратимся от отдельных
фактов и событий к сюжетам более или менее широкого
плана. Так, историк, который попытается, например,
разобраться в социально-экономических отношениях, сло-
жившихся в государствах крестоносцев, и попробует при
этом воспользоваться материалами хроник Фульхерия
Шартрского или Альберта Аахенского, Гийома Тирского
или Жака Витрийского, столкнется с одной поразитель-
ной на первый взгляд особенностью их повествований.
Уделяя очень много места событиям военно-политиче-
ской, дипломатической, церковной, матримониальной ис-
тории Латино-Иерусалимского королевства, они сравни-
тельно скудно освещают явления, характеризующие по-
вседневную экономическую жизнь и социальный строй
франкского Востока.
Лишь изредка мы встретим скупые сообщения о том,
скажем, как в 1125 г. — об этом пишет Фульхерий
Шартрский — «сарацинские землепашцы (в районе Бей-
рута и Сайды.—М. 3.) не захотели платить податей» и
местный сеньор Готье I силой заставил их повиноваться,
или данные о том, как сельское население, ненавидевшее
своих господ с Запада (о чем, впрочем, хронисты умал-
чивают), поддерживало внешних врагов Иерусалимского
королевства — мусульманские государства Сирии и Егип-
та во время их войн против франков. Фульхерий Шартр-
ский и Гийом Тирский упоминают, к примеру, что в
1113 г. после неудачи рыцарей в битве с египтянами у
Син ал-Набра крестьяне Самарии опустошили город Ыа-
булус (Наплузу),'т. е. местное население пользовалось
успехами турок и арабов для нанесения всяческого вре-
да своим франкским сеньорам. У Жака де Витри бегло
отмечается, что местные жители передавали в стан про-
тивника этих феодалов сведения, касавшиеся военных
секретов.
Однако латинские хронисты предпочитали распрост-
38
раниться на иные темы: о воинских доблестях и пример-
ном благочестии тех или других сеньоров, о христианских
добродетелях или, напротив, неугодном богу обмирщении
какого-нибудь епископа, о войнах и договорах, семейных
событиях при дворах королей и графов и пр. Известия
о той напряженной атмосфере, которая царила во франк-
ских государствах, раздиравшихся острыми социальными
противоречиями, имеют весьма отрывочный характер и
приводятся крайне редко. Тот, кто заинтересуется этим
кругом вопросов, должен будет принимать в расчет даже
самые скромные, единичные намеки, рассеянные в лето-
писях названных и других писателей XII—XIII вв. Тако-
во, например, характерное по своему озлобленному тону
признание Гийома Тирского, что сирийцы были для фран-
ков опаснее чумы (букв.: «Никакая чума не представля-
ет большей угрозы, чем близкий враг»).
Факты, раскрывающие экономические и социальные
последствия крестовых походов для коренного населения
ближневосточных стран, со значительно большими пол-
нотой и вниманием, гораздо детальнее и обстоятельнее
описывали арабские, сирийские, греческие и другие во-
сточные авторы. Им, собственно говоря, нечего было
утаивать от своего читателя. По наблюдательности и
знанию действительного положения вещей они не усту-
пали латинским летописцам, а подчас и превосходили их.
Отношение к франкам делало историческое зрение этих
писателей более острым, открывая им такие стороны
жизни франкского Востока, которых западные летопис-
цы едва касались, либо не видя их, либо — чаще — не
желая замечать или, во всяком случае, не считая нуж-
ным сообщать о них читателю.
Действительно, только у арабского путешественника
конца XII в. Ибп Джубайра мы найдем, например, опи-
сание тех тяжких налогов (от одной трети до половины
урожая зерна, половина сбора винограда, поголовный
налог в один динар и пять киратов), которые сельское
население повсюду обязано было выплачивать новым
господам: «...эти условия действовали на всем сирийском
побережье, занятом франками, во всех деревнях и ме-
стечках, населенных мусульманами».
Что же касается социальных отношений вообще и ис-
тории социальных конфликтов в государствах крестонос-
цев в особенности, то, пожалуй, наиболее насыщена в
этом плане знаменитая «Книга назидания» Усамы ибн
39
Мунв;ыза (1095—1188). Писатель прожил богатую собы-
тиями жизнь. Занимая видное положение при дворах си-
рийских и египетских правителей, много путешествуя,
непосредственно участвуя в исторических делах своего
времени — посольствах, войнах и т. д., зорко паблюда'я
повседневные будни франкского и мусульманского Во-
стока, он к тому же близко соприкасался с крестоносца-
ми. Едва ли в каком-нибудь другом сочинении того вре-
мени можно обнаружить такое обилие конкретных све-
дений по социальной истории эпохи владычества кресто-
носцев в Сирии и Палестине. В красочных, выразитель-
ных и вместе с тем очень реалистичных рассказах Усамы
ибн Мункыза, полных запоминающихся, чисто буднич-
ных деталей, содержатся ценнейшие данные об общест-
венно-политических порядках, положении и взаимоотно-
шениях различных слоев населения в государствах фран-
ков. Примеров того, сколь острыми были социальные
противоречия и многообразными столкновения угнетен-
ных и угнетателей во франкских государствах, в сочине-
нии Усамы ибн Мункыза едва ли не больше, чем во всех
латинских хрониках, вместе взятых.
Таким образом сочинения византийских и восточных
историков XII—XIII вв., часто более полные, точные и
правдивые, свободные от панегирического освещения
«деяний франков», присущего католическим хронистам,
представляют собой важное дополнение и вместе с тем
существенный противовес их предвзятой односторонно-
сти.
III.	ИСТОРИЯ КРЕСТОВЫХ походов
В ПАМЯТНИКАХ ДРЕВНЕРУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Особое положение среди повествовательных источни-
ков по истории крестовых походов занимают памятники
древнерусской литературы XII—XIII вв. Рассказы рус-
ских авторов по характеру своему отличаются и от про-
никнутых апологетикой творений западных монахов и
сеньоров, и от сообщений восточных и византийских ис-
ториков, окрашенных неприязнью к крестоносцам.
Киевская Русь никогда не участвовала в крестовых
походах на Ближний Восток. Русские феодалы в массе
своей едва ли могли испытывать желание принимать уча-
стие в крестовых походах уже потому хотя бы, что то бы-
ли папские предприятия. Урбан II, поднимая Запад на
40
священную войну против «поганого племени турок», звал
опоясаться мечом для освобождения гроба господня
лишь католиков, — к «схизматикам», почти полвека на-
зад отпавшим от римско-католической церкви (1054), он
вовсе не обращался. И, что еще более важно, уже в кон-
це XI в., начиная с понтификата Григория VII, отчетливо
обозначилось антирусское направление миродержавной
политики папства. Позднее, с XII в., русские земли, как
и другие славянские территории, стали непосредствен-
ным объектом крестоносной агрессии немецкого рыцар-
ства, тайно и явно инспирировавшейся папами и их окру-
жением (зловещая роль аббата Бернара Клервоского,
заклятого врага славянских народов, организатора похо-
да 1147 г. и вместе с тем Второго крестового похода на
мусульманский Восток, хорошо известна). В начале
XIII в. под эгидой папства образуется военно-монашеский
орден меченосцев. Он создается по образцу организован-
ных в Палестине (после Первого и Третьего противому-
сульманских крестовых походов) рыцарских сообществ.
Орден меченосцев, как и Тевтонский, перенесший в на-
чале XIII в. поле своей деятельности в Восточную Евро-
пу, под покровительством апостольского престола раз-
вернул кровавую экспансию в Прибалтике и против рус-
ского Северо-Запада. Большую активность проявляло
папство и по отношению к Юго-Западной, Галицко-Во-
лынской Руси, не останавливаясь при этом даже перед
тем, чтобы использовать в своих интересах степняков-по-
ловцев.
Широкая теократическая программа папства, осу-
ществлявшаяся с помощью оружия крестоносцев, вклю-
чала в сферу притязаний Рима и Византию, а Русь свя-
зывали с ней тесные церковно-политические узы и куль-
турные контакты.
Русские люди в XI—XII вв. ездили в Константинополь
и вообще на Ближний Восток с мирными — религиозны-
ми или коммерческими — целями. Весьма значительным
было число русских паломников в Иерусалим. Одно из
наиболее известных странствований — «хождение» игу-
мена Даниила, в начале XII в. с большой группой киев-
лян и новгородцев (в том числе знатных людей) посетив-
шего Константинополь, а затем обошедшего и «землю Га-
лилейскую».
Сказанным определяется и специфика русских лето-
писных известий о событиях крестовых походов. Они
41
сравнительно редки и в большинстве своем фрагментар-
ны. Летописцы вносят в свои творения вести о далеких
войнах «латинников» в том самом виде, в котором были
услышаны ими. Иногда это—лишь мельком, попутно бро:
шейная фраза, в которой, однако, явственно виден ши-
рокий кругозор историка. Патриарх русского летописа-
ния, автор «Повести временных лет», — превосходный
тому пример. Он упоминает о переходе Иерусалима к
христианам, передавая под 986 г. ходячую легенду о ве-
ликом князе Владимире, якобы ведшем дискуссию с пред-
ставителями «трех вер» (мусульманства, христианства,
иудаизма). Излагая этот спор, Нестор вкладывает в уста
хазарских евреев, которые отвечают на уточняющий
вопрос киевского князя о судьбе Иерусалима, такие
слова: «Разгневася бог на отци наши и расточи ны по
странам грех ради наших и предана бысть земля наша
хрестеяном». В этой последней части фразы многие иссле-
дователи усматривали намек на взятие Иерусалима кре-
стоносцами в 1099 г. Если летописец действительно имел
в виду захват Иерусалима крестоносцами в 1099 г., то не
исключено, что столь крупная новость международной
жизни могла прийти на Русь и минуя каналы, непосред-
ственно соединявшие се с Ближним Востоком (т. е. с За-
пада или из Византии). Как бы то ни было, следует при-
знать, что летописец (а ведь «Повесть временных лет»
относится к началу XII в.) не обнаруживает ни сколько-
нибудь устойчивого интереса к развертывавшимся в да-
леком Иерусалиме событиям, ни тем более надежной
осведомленности. Точно так же обстоит дело и с некото-
рыми другими разрозненными летописными сообщениями
относительно крестовых походов.
У большинства русских современников не встречается
выдержанных в сколько-нибудь широком хронологиче-
ском масштабе описаний какой-либо из крестоносных
войн. В этом и нет чего-либо удивительного: русские лю-
ди, отделенные тысячами километров и от западных
стран, где рождались и откуда начинали осуществляться
завоевательные замыслы рыцарства и католической
церкви, и от стран Востока, где развертывались битвы
франков против «неверных», конечно, не были в состоя-
нии дать систематизированные рассказы об этих событи-
ях. Даже относительно обстоятельные повествования ка-
саются только некоторых эпизодов крестовых походов,
свидетелями которых доводилось быть немногим выход-
42
цам из Руси. Зато эти сочинения как источник сведений'
представляют собой поистине первоклассный материал,
вносящий принципиальные поправки, уточнения и допол-
нения к сообщениям латинско-католических историков, а
подчас даже меняющий всю картину событий.
К таким произведениям относятся два литератур-
ных памятника: записки паломника игумена Даниила о
его странствовании по «Святой земле», напоминающие
отчасти (и по форме, и по содержанию) многочисленные
итиперарии («путешественные книги») западных пили-
гримов этой эпохи, и «Повесть о взятии Царьграда фря-
гами», принадлежащая русскому очевидцу захвата ви-
зантийской столицы крестоносцами.
Несмотря на то что каждый из этих памятников со-
держит лишь отрывочные эпизоды крестоносных войн на
Востоке, эти описания обладают большими преимущест-
вами перед многими другими. Как «мних» Даниил, так
и новгородец, писавший о походе 1202—1204 гг., были
свободны от апологетической тенденциозности латинских
историков и вместе с тем от «нигилистического» отноше-
ния к деяниям западных «варваров», наблюдающегося в
сочинениях восточных и греческих писателей. Русские по-
вествователи, будучи свидетелями описываемых ими со-
бытий, сумели проявить острую наблюдательность, но в
то же время не привнесли в свои рассказы столь откро-
венной «заинтересованности», как их собратья по перу
из других стран: стремление возможно точнее воспроиз-
вести увиденное, сдержанность в оценках, даже при ос-
вещении самых неблаговидных поступков «воинов хри-
стовых», — таковы наиболее важные достоинства изве-
стий упомянутых путешественников.
Правда, то обстоятельство, что Русь непосредственно
не была замешана в войнах христианского Запада про-
тив мусульманско-византийского Востока, сказалось на
свидетельствах названных писателей и иным образом:
подчас они недостаточно осведомлены, не знают о каких-
то событиях, подлинные факты подменяют сконструиро-
ванными на основе догадок или сведений от третьих лиц,
поэтому трудно использовать отдельные показания этих
писателей как источник фактических данных.
Остановимся подробнее на втором произведении. Его
автор — новгородец, находившийся в Константинополе в
памятные дни апрельского погрома 1204 г. Вскоре после
завоевания Константинополя он составил рассказ о ви-
43
денном — «Повесть о взятии Царьграда фрягами», вклю*
ченную затем в Новгородскую летопись
Этому произведению свойственна та же главная чер-
та, что «Хождению» Даниила: относительная бесприст-
растность, «нейтральность», делающая «Повесть» источ-
ником большой достоверности. Наблюдательность лето-
писца, отметившего немало любопытных деталей дву-
кратной осады византийской столицы крестоносцами, точ-
ность хронологических и топографических данных, обна-
руживаемая сравнением известий «Повести» с сообще-
ниями других современников и очевидцев, — все это при-
дает памятнику значение одного из наиболее содержа-
тельных источников по истории Четвертого крестового
похода. Так, бросается в глаза большая четкость в опи-
сании батальных сцен. Описания эти в основном совпа-
дают с соответствующими данными латинских мемуари-
стов Четвертого похода, однако во многом и уточняют их,
что лишний раз говорит о несомненной достоверности
свидетельств новгородца.
Латинские историки, будучи апологетами рыцарского
воинства, обходили молчанием или стремились смягчить
его недостойные «подвиги» в Константинополе. Они вос-
певали захват города как величайшее историческое со-
бытие. Папа Иннокентий III усматривал в завоевании
Византии католиками истинное «чудо божье». Не в при-
мер латинским повествователям, русский очевидец рас-
сказывает о взятии Константинополя сдержанно; - он
правдиво рисует вандализм рыцарей, проявленный ими
в древней столице империи, говорит о тайных мотивах,
руководивших крестоносцами и их предводителями:*
«Фрязи же и вси воеводы их възлюбиша злато и сръбро,
иже мъняшет имъ Исаковицъ». Описание грабежей фря-
гов в византийских церквах и монастырях превосходно
показывает не только алчность крестоносцев, но и уточ-
няет масштабы истребления предметов культа, о чем за-
падные мемуаристы умалчивают; правда, они отмечают
огромные размеры добычи, взятой в Константинополе, но
такой «инвентарной описи» погубленного и присвоенного
церковного имущества, которую составил русский очеви-
дец апрельских событий 1204 г., не найти, пожалуй, ни у
кого из латинских мемуаристов.
1 Полный перевод ом. в кн.: «Изборник» (Сборник произведений
литературы Древней Руси). М., 1969, стр. 281—289.
44
Вместе с тем, описывая бесчинства фрягов, автор
«Повести» не позволяет себе чрезмерного «нажима», по-
добно византийскому вельможе Никите Хопиату, также
являвшемуся очевидцем событий, изложенных в его «Ис-
тории». Последний явно не скупится на горькие филиппи-
ки против латинян; он то и дело выражает чувства гнева
и скорби, прибегает к сарказму, чтобы поведать миру о
надругательствах захватчиков над жителями Константи-
нополя, о творившихся ими кощунствах в храмах и на
площадях, о варварском истреблении старинных памят-
ников искусства. Местами его рассказ представляет со-
бою явную стилизацию «плача» об участи великого го-
рода, стенание о злосчастной судьбе тех, кто пал жерт-
вами насилий латинских завоевателей, о гибели замеча-
тельных культурных ценностей, веками накапливавших-
ся в столице и в два дня обращенных в груды развалин
и пепла.
Новгородец, тоже проживавший в Константинополе
в дни вторжения рыцарей, излагает виденное гораздо
строже, проще и эпически объективнее. Объективность
тона составляет бесспорное достоинство «Повести» как
источника. Автор опечален гибелью константинопольских
святынь, как и всего «Греческого царства», но печаль не
застилает ему глаза: он верен долгу историка и старает-
ся передать факты так, как сам их наблюдал.
Нельзя, однако, не заметить и другое: повествуя о
бесчинствах крестоносцев, новгородец переносит центр
тяжести на описание их преступного поведения в кон-
стантинопольских церквах. Если Никита Хониат подроб-
но перечисляет, что было разрушено из художественных
ценностей, то его единоверец, русский летописец, пишет
лишь о разграблении драгоценных предметов церковного
обихода. Он рассказывает о том, что фряги надругались
над монахами, монахинями и священниками, избивали
их, о чем нет ни слова в латинских хрониках.
Само собой разумеется, автор был сыном своей эпо-
хи, приверженцем религиозно-этических идей правосла-
вия. Он — паломник, и для него рассказать о том, что
сталось с церквами и их содержимым, — задача перво-
степенной важности. Рассказ этот внешне бесстрастен,
но за спокойствием повествователя чувствуется опаляю-
щее его душу возмущение против диких выходок захват-
чиков, откровенно глумившихся над «схизматиками» и их
святынями. Возможно, новгородец, взирая на эти кощун-
45
ства, не удержался до конца на позиции стороннего
наблюдателя и оказал прямую помощь «добрыгл мужам»
в сокрытии от алчных пришельцев какой-то части цер-
ковного имущества.
Тем не менее ценность награбленного и разрушенного
латинянами в церквах определялась для этого русского
человека не только собственно религиозной значимостью
тех или иных предметов культа. В не меньшей мере они
привлекали новгородца и как творения искусства — угол
зрения, к слову сказать, абсолютно чуждый латинским
хронистам, которые даже реликвии оценивали «па вес».
Новгородец сокрушался (нигде, впрочем, не афишируя
столь подчеркнуто свою скорбь, как Никита Хониат) о
гибели церквей, монастырей, об истреблении церковных
украшений и как христианин, и как образованный рус-
ский человек, преклоняющийся перед красотой, умеющий
ценить замечательные памятники церковной архитекту-
ры, прикладного искусства, живописи.
Для него красота архитектурных форм имеет само-
довлеющее значение, он очарован достижениями визан-
тийского зодчества и не может примириться с их бес-
смысленным уничтожением. Та же черта его взглядов —
умение ценить «художество» — проступает и в описании
спасенных от рук рыцарей предметов церковного обихо-
да. Как свидетельства очевидца, переданные сдержанно
и объективно, эти известия творца «Повести» существен-
но дополняют картину разгрома Константинополя кре-
стоносцами Четвертого похода, нарисованную в латин-
ских хрониках и в сочинениях Никиты Хониата; самый
же подход к отбору фактов лишний раз подтверждает
высокий уровень художественной культуры феодальной
Руси начала XIII в.
В целом сопоставление латинских хронистов и визан-
тийских историков с русскими современниками выявляет
точность и наблюдательность последних — качества, бла-
годаря которым их рассказы нередко позволяют допол-
нить, исправить, конкретизировать материалы предвзя-
тых латинских и византийских повествований. Известия
русских очевидцев событий крестовых походов расширя-
ют наши представления о завоевательных предприятиях
феодального Запада, происходивших под религиозными
знаменами.
46
ПОВЕСТВОВАНИЯ И ДОКУМЕНТЫ
ПЕРВЫЙ КРЕСТОВЫЙ ПОХОД
(1096—1099)
I. КЛЕРМОНСКИЙ СОБОР
И ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ КРЕСТОВОГО ПОХОДА
УРБАНОМ II
Из хроники Фульхерия Шартрского
«Иерусалимская история»
(«Деяния франков,
совершивших паломничество в Иерусалим»)
Книга I, гл. I. В год от воплощения господня тысяча
девяносто пятый, в то время, когда в Германии царство-
вал император Генрих \ а во Франции — король Филипп1 2,
когда во всех частях Европы произрастало многообразное
зло и вера колебалась, в Риме был папа Урбан II, муж
выдающегося жития и нравов, который обеспечивал свя-
той церкви самое высокое положение и умел обо всем
распорядиться быстро и обдуманно.
V Видя, как вера христианская безгранично попирается
всеми, и духовенством, и мирянами, [как] владетельные
князья беспрестанно воюют меж собой, то одни, то дру-
гие — в раздорах друг с другом, миром повсюду пренеб-
регают, блага земли расхищаются, многие несправедли-
во содержатся закованными в плену, их бросают в ужас-
нейшие подземелья, вынуждая выкупать себя за непомер-
ную плату, либо подвергая там тройным пыткам, т. е. го-
1 Император Генрих IV (1084—1106).
2 Король Филипп I (1060—1'108).	V
47
лода, жажды, холода, и они погибают в безвестности; ви-
дя, как предаются насильственному поруганию святыни,
повергаются в огонь монастыри и села, не щадя никого
из смертных, насмехаются над всем божеским и челове-
ческим; услышав также, что внутренние области Рома-
нии1 захвачены у христиан турками и подвергаются
опасным и опустошительным нападениям, папа, побуж-
денный благочестием и любовью и действуя по манове-
нию божьему, перевалил через горы и с помощью соот-
ветствующим образом назначенных легатов распорядил-
ся созвать собор в Оверни в Клермоне — так называется
этот город, где собрались триста десять епископов и аб-
батов, опиравшихся на свои посохи.
Когда они собрались в назначенный для того день, па-
па в сладкоречивом слове обстоятельно объяснил при-
чину созыва собора. Печальным голосом поведал он им
в длинной речи о тяготах церкви, испытывающей гроз-
ные удары, и о мирских потрясениях, настолько бурных,
что вера подорвана, о чем говорилось ранее. Затем моль-
бами и увещеваниями [папа] побуждал присутствовав-
ших, чтобы, восстановив силу веры, мужественно подня-
лись бы на одоление дьявольских козней и попытались
надлежащим образом вернуть святой церкви ее прежнее
почетное положение, столь жестоко ущемленное нечестив-
цами...
Гл. III. После того как все это и многое другое было
соответствующим образом изложено1 2, все присутствую-
щие, как клир, так и миряне, возблагодарив бога, благо-
желательно согласились со сказанным и обещали верно
соблюдать постановления собора...
Но тогда папа прибавил и кое-что иное, волнующее
не меньше, а больше и сильнее, — ио положении в дру-
гой части света, [и о том, что] требует противодействия
со стороны христианства. Он сказал: «О, сыны, божьи,
поелику мы обещали господу установить у себя мир проч-
нее обычного и еще добросовестнее блюсти права церкви,
есть и другое, божье и ваше, дело, стоящее превыше про-
чих, на которое вам следует, как преданным богу, обра-
тить свои доблесть и отвагу. Именно, необходимо, чтобы
1 В эпоху крестовых походов Романией называли малоазиатские
территории Византии.
2 Речь, в которой папа обосновывал постановления собора от-
носительно условий соблюдения так называемого божьего мира, при-
водится хронистом во второй главе, нами опущенной.
48
вы как можно быстрее поспешили на выручку ваших
братьев, проживающих на Востоке, о чем они уже не раз
просили вас Ибо в пределы Романии вторглось и обру-
шилось на них, о чем большинству из вас уже сказано,
персидское племя турок1 2, которые добрались до Среди-
земного моря, именно до того места, что зовется рукавом
св. Георгия3. Занимая все больше и больше христиан-
ских земель, они семикратно одолевали христиан в сра-
жениях, многих поубивали и позабирали в полон, разру-
шили церкви, опустошили царство богово4. И если буде-
те долго пребывать в бездействии, верным придется по-
страдать еще более.
И вот об этом-то деле прошу и умоляю вас, глашатаев
христовых, — и не я, а господь, — чтобы вы увещевали
со всей возможной настойчивостью людей всякого зва-
ния, как конных, так и пеших, как богатых, так и бед-
ных, позаботиться об оказании всяческой поддержки
христианам и об изгнании этого негодного народа из пре-
делов наших земель5. Я говорю [это] присутствующим,
поручаю сообщить отсутствующим, — так повелевает
Христос.
Если кто, отправившись туда, окончит свое житие, по-
раженный смертью, будь то на сухом пути, или на море,
или жё в сражении против язычников, отныне да отпус-
каются ему грехи. Я обещаю это тем, кто пойдет в поход,
ибо наделен такой милостью самим господом.
О, какой позор, если бы столь презренное, недостой-
ное, отвратительное племя, служащее дьявольским си-
лам, одолело бы народ, проникнутый верою во всемо-
гущество божье и блистающий именем Христовым. О, ка-
ким срамом покроет вас сам господь, если вы не помо-
жете тем, кто исповедует веру христианскую, подобно
нам».
«Пусть выступят против неверных, — сказал папа, —
пусть двинутся на бой, давно уже достойный того, что-
1 Вероятно, имеются в виду обращения за помощью, посылав-
шиеся из Константинополя в Рим и к отдельным князьям (напри-
мер, графу Фландрскому) в более ранние времена, когда Византия
находилась в кольце врагов.
2 Так именуются хронистом турки-сельджуки.
3 Рукав св. Георгия — средневековое название Босфора (на бе-
регу пролива стоял храм св. Георгия).
4 Так папа называет здесь Византийскую империю.
5 «Наших», т. е. христианских.
49
бы быть начатым, те, кто злонамеренно привык вести
частную войну даже против единоверцев, и расточать
обильную добычу. Да станут отныне воинами Христа те,
кто раньше были грабителями. Пусть справедливо бьют-
ся теперь против варваров те, кто в былые времена сра-
жался против братьев и сородичей. Ныне пусть получат
вечную награду те, кто прежде за малую мзду были на-
емниками. Пусть увенчает двойная честь тех, кто не ща-
дил себя в ущерб своей-плоти и душе. Те, кто здесь го-
рестны и бедны, там будут радостны и богаты; здесь —
враги господа, там же станут ему друзьями.
Те, кто намерены отправиться в поход, пусть не мед-
лят, но оставив [надежно] собственное достояние и собрав
необходимые средства, пусть с окончанием зимы, в сле-
дующую же весну горячо устремятся по стезе господней».
Fulcherii Carnotensis.
Historia Hicrosolymitana (Gesta
Francorum Hierusalcm peregrinan-
tium). — Recueil des historians des
croisades. Historians Occidentaux,
t. III. Paris, 1866, p. 321—324.
Из хроники Роберта Реймского
«Иерусалимская история»
Кн. I, гл. 1. В год воплощения господня тысяча де-
вяносто пятый, в земле Галльской, а именно в Оверни,
торжественно происходил собор в городе, который назы-
вается Клермон *; участвовал в соборе папа Урбан II с
римскими епископами и кардиналами. И собор этот был
чрезвычайно славен тем, что съехалось множество гал-
лов и германцев, как епископов, так и князей.
Разрешив на нем дела церковные, господин папа вы-
шел на обширную размерами площадь, ибо никакое по-
мещение не могло вместить всех [присутствовавших].
И вот папа обратился ко всем с убедительной речью,
[проникнутой] риторической сладостью; он сказал [так]:
«Народ франков, народ загорный, [народ], по поло-
жению земель своих и по вере католической, [а также] по
1 Клермонский собор заседал 18—25 ноября 1095 г. Римский па-
па Урбан II выступил с речью после закрытия официальной части
собора, т. е. 26 ноября.
50
почитанию святой церкви выделяющийся среди всех на-
родов: к вам обращается речь моя и к вам устремляется
наше увещевание. Мы хотим, чтобы вы ведали, какая пе-
чальная причина привела нас в ваши края, какая необ
ходимость зовет вас и всех верных [католиков]. От пре
делов иерусалимских и из града Константинополя при-
шло к нам важное известие, да и ранее весьма часто до-
ходило до нашего слуха, что народ персидского цар-
ства \ иноземное племя, чуждое богу, парод, упорный и
мятежный, неустроенный сердцем и неверный богу духом
своим 1 2, вторгся в земли этих христиан 3, опустошил их
мечом, грабежами, огнем, самих же их частью увел в
свой край [в полон], частью же погубил постыдным умер-
щвлением, а церкви божьи либо срыл до основания, ли-
бо приспособил для своих обрядов. Они опрокидывают
алтари, оскверняя их своими испражнениями, обрезают
христиан и обрезанные части кидают в алтари или в кре-
щальни. И [если] им хочется предать кого-нибудь позор-
ной смерти, пронзают посреди живота, лишают детород-
ных членов, привязывают к дереву и, гоняя вокруг него,
хлестают до тех пор, пока из них не выпадают внутрен-
ности и [сами] не падают наземь. Иных же, привязанных
к деревьям, поражают стрелами; иных, раздев [донага]
и согнув шею, ударяют мечом и таким способом испыты-
вают, ктким ударом можно убить сразу. Что же сказать
о невыразимом бесчестии, которому подвергаются жен-
щины, о чем говорить хуже, нежели умалчивать?
Греческое царство уже до того урезано ими и изнич-
тожено, что [утраченное] не обойти и за два месяца.
Кому выпадает труд отмстить за все это, вырвать
[у них], кому, как не вам, которых бог превознес перед
всеми силою оружия и величьем духа, ловкостью и доб-
лестью сокрушать головы врагов своих4, которые вам
противодействуют?
Да подвигнут вас и побудят души ваши к мужеству
деяния ваших предков, доблесть и слава короля Карла
1 Так хронист именует турок-сельджуков.
2 Здесь хронист цитирует Библию, ту часть ее, которая назы-
вается Псалтирь (Псалом 77, ст. 8).
3 Имеются в виду восточные христиане (жители Византии и
ряда ближневосточных стран).
4 Здесь в текст повествования вкраплены библейские оборо-
ты (Псалтирь, Псалом 77, ст. 22).
51
Велйкого, и сына его Людовика \ и других государей ва-
ших, которые разрушили царства язычников и раздвину-
ли там пределы святой церкви1 2. Особенно же пусть по-
буждает вас святой гроб господень, спасителя нашего,
гроб, которым ныне владеют нечестивые, и святые места,*
которые ими подло оскверняются и постыдно нечестием
их мараются.
О, могущественнейшие воины и отпрыски непобеди-
мых предков! Не вздумайте отрекаться от их славных
доблестей, — напротив, припомните отвагу се ^их праот-
цев. И если вас удерживает нежная привязанность к де-
тям, и родителям, и женам, поразмыслите снова над тем,
что говорит господь в Евангелии: «Кто оставит домы, или
братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или
детей, или земли, ради имени моего, получит во сто крат
и наследует жизнь вечную»3.
Да не привлекает вас к себе какое-нибудь достояние
и да не беспокоят какие-нибудь семейные дела, ибо зем-
ля эта, которую вы населяете, сдавлена отовсюду морем
и горными хребтами, она стеснена вашей многочислен-
ностью, обилием же богатств не преизбыточествует и ед-
ва прокармливает тех, кто ее обрабатывает. Отсюда про-
истекает то, что вы друг друга кусаете и пожираете, ве-
дете войны и наносите другу множество смертельных
ран. Пусть же прекратится меж вами ненависть, пусть
смолкнет вражда, утихнут войны и уснут всяческие расп-
ри и раздоры. Становитесь па стезю святого гроба 4, ис-
торгните землю эту у нечестивого народа, покорите ее се-
бе; земля же та, как гласит Писание, течет млеком и ме-
дом 5.
Гл. 2. Иерусалим — это пуп земли, край, плодоносней-
ший по сравнению с другими, земля эта словно второй
рай. Ее прославил искупитель рода человеческого своим
приходом, украсил ее [своими] деяниями, освятил страда-
нием, искупил смертью, увековечил погребением.
1 Людовика Благочестивого.
2 Имеются в виду войны Карла Великого с арабами.
3 Хронист цитирует здесь текст Евангелия от Матфея (гл. XIX,
ст. 29).
4 Стезя святого гроба — так называли в те времена путь, ко-
торым паломники шли в Иерусалим, где, согласно христианскому
преданию, находилась гробница Иисуса Христа.
5 Здесь перефразируется текст из библейской Книги исхода
(гл. 3, ст. 8).
52
И этот-то Царственный град, расположенный посре-
дине земли, ныне находится в полоне у своих врагов и
уничтожается народами, не ведающими господа. Он стре-
мится [к освобождению] и жаждет освобождения, [он] не
прекращает молить о том, чтобы вы пришли ему на вы-
ручку. Подмогу эту он требует в особенности от вас, ибо,
как мы уже сказали, пред прочими сущими народами
вы удостоены богом замечательной силой оружия.
Вступайте же на эту стезю во искупление своих гре-
хов, будучи преисполнены уверенностью в незапятнанной
сляве царствия небесного».
Когда папа в своей искусной речи 1 сказал это и мно-
гое в этом роде, всех, кто там был, соединило общее чув-
ство, так что возопили: «Так хочет бог! Так хочет бог!»
Услышав это, достопочтенный владыка римский, возвед-
ши очи к небесам, возблагодарил бога и, мановением ру-
ки потребовав тишины, возговорил [снова]:
«Дражайшие братья... если бы не господь бог, кото-
рый присутствовал в ваших помыслах, не раздался бы
[столь] единодушный глас ваш; и хотя он исходил из мно-
жества [уст], но источник его был единым. Вот почему
говорю вам, что это бог исторг из ваших глоток такой
глас, который [он же] вложил в вашу грудь. Пусть же
этот клич станет для вас воинским сигналом, ибо слово
это произнесено богом. И когда произойдет у вас боевая
схватка с неприятелем, пусть все в один голос вскричат
божье слово: Так хочет господь! Так хочет господь!
У Мы не повелеваем и не увещеваем, чтобы отправля-
лись в этот поход старцы или слабые люди, не владею-
щие оружием, их пусть никоим образом женщины не пу-
скаются в путь без своих мужей, либо братьев, либо за-
конных свидетелей. Они ведь являются больше помехой,
чем подкреплением, и представляют скорее бремя, неже-
ли приносят пользу.
Пусть богатые помогут беднякам п на свои средства
поведут с собою пригодных к войне. Священникам и кли-
рикам любого ранга не следует идти без дозволения сво-
их епископов, ибо если отправятся без такого разреше-
ния, поход будет для них бесполезен. Да и мирянам не
гоже пускаться в паломничество иначе, как с благослове-
1 Непередаваемая игра слов. Буквально говорится: «папа Ур-
бан в городской речи» (Urbanus—собственное имя, urbanus — город-
ской, от urbs — город), т. е. в искусной, ладной речи.
53
ния Священника. И тот, кто возымеет в душе намерение
двинуться в это святое паломничество, и даст о том обет
богу, и принесет ему себя в живую, святую и весьма
угодную жертву, пусть носит изображение креста господ-
ня на челе или на груди. Тот же, кто пожелает, дав обет,
вернуться (снять обет), пусть поместит это изображение.
на спине промеж лопаток...
Те и другие выполнят заповедь господню, которую он
сам предписывает в Евангелии: «И кто нс бсрА креста
своего и следует за мною, тот не достоин меня» L
Roberti Monachi. Historia
Hierosolymitana. — Recueil des hi-
storiens des croisades. Ilistoriens
Occidentaux, t. III. Paris, 1866,
p. 727—730.
II. ПРИЧИНЫ КРЕСТОВОГО ПОХОДА.
ПРОПОВЕДЬ ПЕТРА ПУСТЫННИКА.
ПОХОД БЕДНОТЫ
Из хроники аббата Гвиберта Ножанского
«История, называемая Деяния бога
через франков»
Книга II, гл. VI. По закрытии Клермонского собо-
ра— а он был созван в ноябре месяце (1095 г.), в вось-
мой день после праздника святого Мартина1 2, по всем
провинциям Франции разнеслась о нем большая слава,
и каждый, кому быстрая молва доставляла папское пред-
писание, шел к своим соседям и родичам, увещевая [их]
вступить на стезю господню, как называли тогда ожи-
даемый поход. Уже возгорелось усердие графов, и ры-
царство стало подумывать о походе, когда отвага бед-
няков воспламенилась столь великим рвением, что никто
из них не* обращал внимания на скудость доходов, не за-
ботился о надлежащей распродаже домов, виноградни-
ков и полей; всякий пускал в распродажу лучшую часть
имущества за ничтожную цену, как будто он находился
в жестоком рабстве, или был заключен в темницу, и дело
шло о скорейшем выкупе,
1 Здесь также евангельский текст (Евангелие от Матфея, гл. X,
ст. 88).
2 По церковному календарю праздник святого Мартина прихо-
дится на 11 ноября.
54
В ту пору была большая нужда, даже у богатых,
вследствие повсеместной нехватки хлеба... Толпы бедня-
ков пробовали кормиться корнями дикорастущих расте-
ний, чтобы, поедая более доступное, поскольку хлеб яв-
лялся большой редкостью, возместить недостаток повсю-
ду разыскиваемой пищи. Самые значительные особы
подвергались угрозе впасть в нищету, на которую всё
жаловались, и каждый, видя, как терзается голодом бед-
ный люд, обрекал себя на крайнюю бережливость из
страха расточить свои богатства излишествами. Алчные
души скупцов радовались, что [настали] времена, благо-
приятные для беспощадного взимания процентов и, бро-
сая взоры на старые запасы накопленного хлеба, делали
каждый день новые расчеты той суммы, которую, продав
этот хлеб, прибавят к прежним кучам золота. Таким об-
разом, когда одни испытывали тяжкие страдания, а дру-
гие занимались корыстными расчетами, которые, как во-
сточный ветер, [что] сокрушает корабли в море, помыс-
лами всех людей овладел Христос, и тот, кто освобож-
дает закованных в цепи из драгоценных камней, разбил
и цепи алчности, опутывавшие людей в столь отчаянном
положении. Хотя, как я сказал выше, это неурожайное
время уменьшило у всех средства к пропитанию, но едва
Христос внушил этим бесчисленным массам людей наме-
рение пойти в добровольное изгнание, обнаружились бо-
гатства многих из них; и то, что казалось дорого, пока
не началось движение, продавалось по самой дешевой
цене, как только все отправились в поход. Так как мно-
гие торопились окончить свои дела, то случилась удиви-
тельная вещь, которая послужит примером внезапного и
неожиданного падения цен: за пять денариев можно бы-
ло купить семь овец. Недостаток хлеба превратился в
изобилие, и каждый, стараясь всеми средствами собрать
сколько-нибудь денег, продавал как будто все, что имел,
не по стоимости, а по цене, назначенной покупателями,
тишь бы не вступить последним на стезю господню.
Таким образом произошло тогда удивительное явле-
ние: все дорого покупали и дешево продавали, а именно:
дорого покупали то, что нужно было для пользования в
пути, а дешево продавали то, чем следовало покрыть из-
держки. В прежнее время ни темницы, ни пытки не могли
бы исторгнуть у них того, что теперь сполна отдавалось
за безделицу. А вот еще одно обстоятельство, не менее
смешное: многие, не имевшие еще сегодня никакого же-
55
лания пускаться в путь, громко смеявшиеся над теми,
кто продавал свои вещи подешевле, и утверждавшие, что
им предстоит жалкий путь и еще более жалкое возвра-
щение, — на другой день, по внезапному побуждению,
отдав за ничтожные деньги все свое достояние, отправ-
лялись вместе с теми, кого только что высмеивали. -Ао
сказать о детях, о старцах, собиравшихся на войну? Кто
может сосчитать девиц и стариков, подавленных бреме-
нем лет? — Все воспевают войну, коли и не принимают
в ней участия; все ждут мученичества, на которое идут,
чтобы пасть под ударами мечей, и говорят: «Вы, моло-
дые, вступайте в бой, а нам да будет дозволено заслу-
жить пред Христом своими страданиями». И поелику они
были воодушевлены пламенным желанием обрести бога,
хотя и не имели в себе света науки, бог, часто увенчи-
вающий самым счастливым успехом самые безрассудные
предприятия, дал спасение и этим простодушным людям
в награду за их добрые намерения.
Причем можно было видеть самые забавные случаи,
вызывавшие смех. Некоторые бедняки, подковав быков,
как то делают с лошадьми, и запрягши их в двухколес-
ные тележки, на которых помещался их скудный скарб
вместе с малыми детьми, тащили все это с собою; когда
дети эти лицезрели попадавшийся им на пути какой-ни-
будь замок или город, они вопрошали, не Иерусалим ли
это, к которому стремятся...
Гл. VIII. Пока князья, нуждавшиеся в больших сред-
ствах на содержание тех, кто составлял их свиту, долго
и мешковато подготовлялись к походу, простой народ,
бедный средствами, но многочисленный, собрался вокруг
некоего Петра Пустынника и повиновался ему как сво-
ему предводителю, по крайней мере, в то время, пока все
это происходило в нашей стране. Происходя, если не
ошибаюсь, из города Амьена, он, как мы слышали, вел
жизнь отшельника под монашеским одеянием, не знаю,
в какой именно области Верхней Галлии1, покинув те
места, не ведаю, для чего, он обходил города и села,
повсюду ведя проповедь, и, как мы [сами] видели, народ
окружал его такими толпами, его одаряли столь щедры-
ми дарами, так прославляли его святость, что я не при-
помню никого, кому бы когда-нибудь были оказываемы
подобные почести. Петр был очень щедр к беднякам, раз-
1 То есть в Северной Франции.
56
давай многое из того, что дарили ему... Он возвращал
мужьям их жен, утративших честь, присовокупляя к это-
му дары; он восстанавливал мир и согласие между пос-
сорившимися, [делая это] с изумительной властью. Все,
что он ни делал или говорил, обнаруживало в нем бо-
жественную благодать, так что многие выдергивали
шерсть из его мула, чтобы хранить ее как реликвию:
я рассказываю это не потому, что считаю правдой, по
скорее для простых людей, которые любят новенькое.
Он носил на голом теле шерстяную рубаху, на голове —
капюшон и поверх всего — грубое одеяние до пят; руки
и ноги оставались обнаженными; хлеба он не употреблял
или почти не ел, питался же рыбою и вином.
Вот этот-то человек, собрав многочисленное воинство,
увлеченное отчасти общим порывом, а отчасти его про-
поведями, решился направить свой путь через землю
венгров.
Guiberti abbatis monasterii Sanctae
Mariae Novigenti Historia qui dici-
tur Gesta Dei per Francos. — Re-
cueil des historiens des croisades.
Historiens Occidentaux, t. IV. Pa-
ris, 1879, p. 140—142.
Из «Иерусалимской истории»
Альберта Аахенского
Кн. I, гл. 30. Встречалось и другое омерзительное пре-
ступление в этом глупом и сумасбродном пешем скопи-
ще, преступление, которое, в чем не приходится сомне-
ваться, было ненавистно в глазах господа и которое даже
покажется совершенно невероятным всем христианам.
[А именно], они уверяли, будто некий гусь проникнут бо-
жественным духом и в нс мепыней степени им же про-
никнута некая коза. И обоих этих животных они содеяли
себе в предводители в этом святом странствии в Иеруса-
лим; они выказывали им знаки благочестивого почита-
ния сверх меры, и превеликая рать, подобно скотине, сле-
довала за ними, веря в это всей душой.
Да удалится от сердец верующих христиан [мысль],
будто господь Иисус хотел, чтобы гроб его святейшего
тела посещался неразумными тварями, и будто бы пове-
лел содеять их предводителями тех христианских душ,
которые [сам] удостоил искупить своей драгоценной
57
кровью и омыть от грязи идолопоклонства! Ведь, возно-
сясь па небеса, он определил предводителями, управите-
лями и наставниками своего парода достопочтеннейших
и святейших прелатов и аббатов, а вовсе не грубую ско-
тину, лишенную разума. Впрочем, что удивительного, ес-
ли в наше время встречаются заблуждения подобного ро-
да, и в иных сборищах стольких тысяч людей, на чьи
головы господь обрушил кары, ...[встречаются] столь от-
вратительные преступления..?
Далее автор поясняет свое рассуждение, сопоставляя расска-
занные факты с библейскими событиями.
Alberti Aquensis. Historia
Hierosolymitana. — Recueil des hi-
storiens des croisades. Historiens
Occidentaux, t. IV. Paris, 1879,
p. 295.
Из «Алексиады» Анны Комниной
Кн. X, гл. 5. ...Весь Запад, все племена варваров,
сколько их есть по ту сторону Адриатики вплоть до Гер-
кулесовых столбов, все вместе стали переселяться в
Азию; они двинулись в путь целыми семьями и прошли
всю Европу. Причиной такого огромного передвижения
было следующее.
Один кельт \ по имени Петр, по прозвищу Кукупетр 1 2,
отправился на поклонение гробу господню и, натерпев-
шись много бед от разорявших всю Азию турок и сара-
цин, едва вернулся в свои края. Не желая мириться с не-
удачей, он решил вновь отправиться в тот же путь. Но
Петр понимал, что ему нельзя больше идти к гробу гос-
подню одному, дабы не случилась беда, и поэтому он
прибегнул к ловкой выдумке. Петр сделал следующее.
Он возвестил во всех латинских странах: «Глас божий
велел мне объявить всем графам во Франции, чтобы они
1 Кельтами Анна Комнина называет выходцев с Запада (это
наименование употребляется ею наряду с другим — латиняне).
2 Кукупетр, т. е. Петр в клобуке. Так Анна называет Петра Пу-
стынника. Как и Альберт Аахенский, она считает Петра главным за-
чинщиком похода и ни словом не упоминает о Клермонском собо-
ре. Возможно, здесь сказывается влияние ее источников — расска-
зов бывших крестоносцев, народных легенд: ведь Петр был предво-
дителем крестьянской массы.
58
оставили свои дома и отправились на поклонение гробу
господню и все сделали для освобождения Иерусалима
из рук агарян» *.
И выдумка удалась ему. Петр как будто покорил все
души божественным гласом, и кельты начали стекаться
отовсюду, кто откуда, с оружием, конями и прочим воен-
ным снаряжением. Общий порыв увлек их, и они запол-
нили все дороги. Вместе с кельтскими воинами шла без-
оружная толпа женщин и детей, покинувших свои края;
их было больше, чем песка на берегу и звезд в небе, и
на плечах у них были красные кресты.
...Все это множество людей пришло не сразу и не по
одному пути (да и как могла такая огромная толпа из
разных мест все разом переправиться через пролив Лон-
гивардии?) 1 2; сначала одни, затем другие, потом следую-
щие, — постепенно все совершили переправу и двину-
лись по суше.
Когда отдельные отряды уже переправились через
пролив Лонгивардии, самодержец собрал некоторых
военачальников ромейского3 войска и отправил их в рай-
он Диррахия и Авлона с приказом дружелюбно встре-
тить переправившихся, в изобилии поместить на их пути
запасы продовольствия, доставленные из всех областей,
а также следовать и наблюдать яа варварами и, если они
станут нападать и грабить близлежащие земли, обстре-
ливать и отгонять их отряды. С посланными были и лю-
ди, знающие латинский язык, чтобы улаживать возмож-
ные столкновения.
Но чтобы мой рассказ был ясным и подробным, при-
веду повсюду распространившийся слух, что первым, кто
продал свои земли и пустился в предстоящий путь, был
Готфрид. Он был человеком очень богатым, весьма гор-
дившимся благородством, храбростью и знатностью сво-
его рода — ведь каждый кельт стремится превзойти всех
остальных. И вот у мужчин и женщин возникло стремле-
ние, подобного которому не знала ничья память. Люди
простые, искренние хотели поклониться гробу господню
и посетить святые места. Но некоторые, в особенности
1 Агаряне — арабы и турки: название это, распространенное в
средневековье, восходит к библейской легенде об Агари, египет-
ской рабыне-наложнице патриарха Авраама, сын которой от него —
Измаил явился родоначальником этих пародов.
2 Адриатическое море.
3 Ромеи — самоназвание византийцев («римляпе»).
59
такие, как Боэмунд и его единомышленники, таили в се-
бе иное намерение: не удастся ли им в придачу к осталь-
ной наживе попутно захватить и сам царственный го-
род1. Боэмунд в угоду своей давнишней ненависти к са-
модержцу стал смущать души многих благородных лю-
дей. Между тем провозгласивший этот поход Петр с
двадцатью четырьмя тысячами пехоты и ста тысячами
всадников раньше всех переправился через пролив Лон-
гивардии1 2 и пришел в столицу через Угрию3. Племя
кельтов — вообще, как можно догадаться, очень горячее
и быстрое — становится совершенно необузданным, ког-
да к чему-то стремится.
Гл. 6. Узнав про все, что Петр вытерпел раньше от
турок4, император посоветовал ему дождаться прихода
остальных графов, но тот не послушался, полагаясь на
большое количество сопровождавших его людей, пере-
правился через пролив и разбил свой лагерь под город-
ком, называвшимся Еленополь. За ним последовало око-
ло десяти тысяч норманнов5. Отделившись от остального
войска, они стали грабить окрестности Никеи6, обраща-
ясь со всеми с крайней жестокостью. Даже грудных де-
тей они резали на куски или нанизывали на вертела и
жарили в огне, а людей пожилых подвергали всем видам
мучений.
Жители города, узнав о происходящем, открыли во-
рота и вышли сразиться с норманнами. Но так как нор-
манны сражались с большим упорством, они (горожане)
после жестокого боя вернулись назад в крепость. Нор-
манны же, забрав всю добычу, возвратились в Еленополь.
1 То есть Константинополь.
2 Анна ошибается: воинство Петра Пустынника не переправля-
лось через Адриатическое море, а двигалось по дороге через Ниш,
Средец, Филиппополь, Адрианополь. В Константинополь Петр при-
был 30 июля 4096 г. Впереди его крестоносцев шли отряды Валь-
тера Голяка. Западные хронисты иначе, чем Апиа, определяют чис-
ленность войска Петра. Вообще соотношение приведенных сю цифр
(100 тысяч конников и 24 тысячи пехотинцев) сомнительно.
3 Угрия — Венгрия.
4 «Раньше», то есть во время своего паломничества в Иеруса-
лим, когда он подвергался нападению турок и сарацин.
5 Под норманнами, так же как и под кельтами, латинянами, Ан-
на подразумевает здесь «западных людей» вообще.
6 После переправы в Малую Азию войско Петра Пустынника
разделилось на две враждующие части: норманнов и германцев
(во главе с Рено де Брей) и франков, оставшихся верными Петру.
К Никее отправился отряд Рено.
60
Там между ними и теми, кто оставался в городе, нача-
лась ссора; зависть, как обычно в таких случаях, стала
жечь души оставшимся, и между ними и норманнами
произошла драка. Своевольные норманны снова отдели-
лись и с ходу взяли Ксеригорд L
Султан1 2, узнав о случившемся, послал против них
Илхана с крупными силами. Илхан, подступив к Ксери-
горду, сразу взял его3, норманнов же частью сделал до-
бычей мечей, частью увел в плен. Не забыл Илхан и об
оставшихся с Кукупетром. Он устроил в удобных местах
засады, чтобы на них неожиданно наткнулись и погибли
те, которые будут двигаться в сторону Никеи. Кроме то-
го, зная жадность кельтов, он посЛал двух предприимчи-
вых людей в лагерь Кукупетра и поручил им возвестить
там, что норманны, взяв Никею, занялись разделом доб-
ра.
Слух дошел до лагеря Петра и привел всех в большое
смятение. Услышав о дележе и богатстве, они тотчас же,
забыв и свой воинский опыт и боевое построение, броси-
лись в беспорядке по дороге к Никее4. Ведь племя лати-
нян, вообще, как сказано выше, очень жадное на богат-
ство, теряет рассудок и становится совершенно неукро-
тимым, если задумает набег на какую-нибудь землю.
Двигаясь неправильным строем и не отрядами, они на-
ткнулись на турок, устроивших засаду около Дракона,
и были убиты самым жалким образом5. Жертвой исма-
ильских мечей стало такое множество кельтов и норман-
нов, что те, кто собирал валявшиеся повсюду трупы за-
колотых, сложили из них не холм, не бугор, не горку,
а огромную гору, необыкновенную по высоте и толщине;
вот какой курган костей они набросали. Позднее люди
1 Точное местоположение этого города неизвестно. По сведе-
ниям анонимного автора «Деяний франков», Ксеригорд был рас-
положен в четырех днях пути от Пикси.
2 Имеется в виду икоиийский султан Кылыч-Арслан (1092—
1107).
3 Турки осадили Ксеригорд 29 сентября 1096 г. и взяли его
на девятый день осады.
4 Согласно расскажу Альберта Аахенского, крестоносцы знали
о поражении у Никеи и о движении турецкого войска, но по на-
стоянию Готфрида Буреля, рыцаря, пользовавшегося большим
влиянием в отряде Петра, выступили навстречу туркам.
5 По словам автора «Деяний франков», турки застали кресто-
носцев спящими в лагере и многих убили. Оставшиеся в живых
бросились бежать к Кивоту, некоторые пытались спастись морем.
Эти события датируются октябрем 1096 г.
61
того же племени, что и убитые варвары, воздвигли стену
в виде города и вперемешку с камнями, как щебень, за-
ложили в нее кости убитых, и город стал для них гроб-
ницей. Он стоит до сих пор, окруженный стеной из кам-
ней, смешанных с костями.
Итак, все они стали добычей мечей, и только Петр
с немногими другими вернулся в Еленополь 1...
Когда император напомнил Петру о его прежнем не-
благоразумии и о том, что он попал в беду, оттого что
не послушался его предостережений, Петр с заносчи-
востью латинянина сказал, что не он виновник этих бед-
ствий, а те, которые не подчинились ему и следовали
собственным прихотям1 2, он назвал их разбойниками и
грабителями, потому-де спасителю и было неугодно, что-
бы они поклонились гробу господню.
Анна Комнина. Алексиада.
Вступительная статья, перевод,
комментарий Я- Н. ‘Любарского.
М, 1965, стр. 275—279.
Из «Полного свода всеобщей истории».
Ибн ал-Асира
..,Причиной их похода было то, что их царь Бардуил 3
собрал великое множество франков, а был он родичем
Рожера Франкского, который захватил Сицилию4. Он
отправил Рожеру гонца с посланием, говоря: «Я собрал
большое войско и прибуду к тебе, а от тебя пойду на
Ифрикийю5, чтобы завоевать ее и быть рядом с тобой».
Рожер собрал своих приближенных и устроил совет, и
они сказали ему: «Клянемся Евангелием, это будет хо-
рошо и для нас, и для них, и вся страна станет христи-
анской». Но Рожер в ответ им поднял ногу, громко ис-
пустил ветры и сказал: «Клянусь верой христовой, этот
1 Анна ошибается: Петра в то время по было с крестоносцами.
Он находился в Константинополе, где вел переговоры с Алек-
сеем.
2 Петр имел в виду отделившийся от его войска отряд Рено.
3 По фантастическому представлению автора, Бардуилу якобы
повиновался тогда весь Запад.
4 Имеется в виду первый норманнский король Сицилии Ро-
жер II (11130—1154).
е Африку.
62
звук Лучше, чем все ваши речи!» Они спросили: «Как же
так?», и Рожер ответил: «Если они прибудут ко мне, им
нужно будет много денег, и продовольствия, и кораблей,
чтобы им попасть в Ифрикийю, им понадобятся также
мои войска. Если они захватят страну, она окажется в их
руках и не будет зависеть от Сицилии. Тогда я больше
не будут получать оттуда ни денег, ни зерна, что посту-
пает ко мне каждый год. А если им не повезет, они вер-
нутся в мою страну и мне придется плохо от них. Мой
родич будет говорить, что я предал его и нарушил наш
договор, и тогда нашей дружбе придет конец. Ифрикийя
от нас не уйдет, и, когда у нас будет достаточно сил, мы
возьмем ее».
Он приказал привести гонца Бардуила и сказал ему:
«Если вы решились на святую войну с мусульманами, то
лучше всего вам захватить Иерусалим, чтобы освободить
его от них, и это послужит вам к славе. Что же касается
Ифрикийи, то я заключил договор с ее жителями и обе-
щал им пощаду».
Тогда франки снарядились и выступили против Си-
рии. Говорят еще, что правители Египта из Алидов, уви-
дев, как сильна сельджукская держава и как много зе-
мель захватили сельджуки в Сирии, вплоть до Газы, так,
что между ними и Египтом не осталось другого государ-
ства, которое могло бы преградить путь сельджукам, по-
мешать им войти в Египет и окружить страну со всех
сторон, испугались и послали гонца к франкам, призы-
вая их выступить против Сирии, чтобы захватить ее и
быть между Египтом и остальными мусульманами, но
Аллах лучше знает.
Ибн а л-А сир. Ал-Камил фи-т-
тарпх, т. 8. Капр, 1940, стр. 185—
186.
III. КРЕСТОНОСНОЕ РЫЦАРСТВО
В СТОЛИЦЕ ВИЗАНТИИ
Из «Алексиады» Анны Комниной
Кн. X, гл. 6. ...Латиняне, подобные Боэмунду и его
единомышленникам, давно жаждавшие завладеть Ро-
мейской империей, подчинить ее себе, нашли, как я уже
сказала, в призывах Боэмунда хороший предлог и воз-
будили все это движение; они обманывали простодуш-
63
пых людей, прикидываясь, что отправляются против ту-
рок мстить за гроб господень, и продавали свои земли.
Гл. 7. Некто Гуго, брат короля Фрапкии *, кичивший-
ся, как Новат1 2 своей знатностью, богатством и силой, со-
бираясь у себя на родине в путь к гробу господню и стре-
мясь заранее обеспечить себе блестящую встречу, велел
передать императору такие безумные слова. «Знай, —
сказал он, — император, что я — царь царей и самый ве-
ликий из живущих под небом 3, поэтому, когда я прибу-
ду, ты должен встретить меня с подобающей торжествен^
ностью и оказать прием, достойный моего происхожде-
ния».
...При переправе из Бари в Иллирик он попал в силь-
ную бурю и потерял большую часть своих кораблей вме-
сте с гребцами и воинами; лишь один челн, как раз тот,
в котором находился Гуго, наполовину разбитый, был
выброшен волнами на берег между Диррахисм и Пали...
...Дука 4 принял его, целого и невредимого, попривет-
ствовал, расспросил, как и откуда он прибыл; узнав о
несчастье, приключившемся в плаванье, ободрил Гуго
добрыми надеждами и предложил богатое угощение. Тот-
час же известив... самодержца, дука ждал, что ему будет
предписано дальше. Самодержец, узнав обо всем, спеш-
но послал Вутумита 5 в Эпидамн, который я часто назы-
вала Диррахием, с поручением доставить Гуго в столи-
цу, держа путь не напрямик, а в объезд через Филип-
пополь, так как боялся продолжавших прибывать кельт-
ских толп и отрядов.
Император принял Гуго с почетом6, всячески выра-
жая ему свою благосклонность, дал много денег и тут
же убедил стать его вассалом и принести обычную у ла-
тинян клятву.
1 Гуго Всрмандуа — младший брат французского короля Фи-
липпа I —• одним из первых откликнулся на призыв Урбана II,
выступив во главе немногочисленной рати.
2 Новат — карфагенянин, в III в. н. э. возглавлявший одну из
еретических сект, ересиарх.
3 Заставляя Гуго приписывать себе такой пышный титул, Анна
подчеркивает кичливость франка. Возможно, однако, что содер-
жание этого письма заимствовано Анной из какого-то западного
источника
4 Дука — начальник пограничного округа.
5 Мануил Вутумит— один из высших командиров флота при
Алексее I Комнине.
6 В ноябре 1096 г.
64
Гл. 8. ...Не прошло п пятнадцати дней, как Боэмунд,
о котором часто упоминалось выше, высадился на берег
у Кавалиона 1 с многочисленными графами и с войском,
ни с чем не сравнимым по величине...
Гл. 9. В это же время граф Готфрид с другими гра-
фами и с войском, состоявшим из десяти тысяч всадни-
ков и семидесяти тысяч пехотинцев, тоже совершил пе-
реправу1 2 и, дойдя до столицы3, расположил свое войско
на берегу Пропонтиды... Император настаивал на том,
чтобы Готфрид переправился через Пропонтиду, тот же
откладывал со дня на день и, приводя причину за причи-
ной, оттягивал время. На самом деле он дожидался при-
бытия Боэмунда и остальных графов. Ибо если Петр с
самого начала предпринял весь этот огромный путь для
поклонения гробу господню, то все остальные графы, и
особенно Боэмунд, питая старинную вражду к самодерж-
цу, искали только удобного случая отомстить ему за ту
блестящую победу, которую он одержал над Боэмундом,
сразившись с ним под Лариссой4; их объединяла одна
цель, и им во сне снилось, как они захватывают столицу;
...лишь для вида они все отправились к Иерусалиму, на
деле же хотели лишить самодержца власти и овладеть
столицей.
Но император, уже давно знакомый с их коварством,
письменно приказал наемным войскам и их командирам
расположиться отрядами на территории от Афиры до
Филея (это прибрежная местность у Понта) и быть на-
стороже; если же будут посланы люди от Готфрида к
Боэмунду или к идущим сзади графам или от них к Гот-
фриду, то преградить им путь.
Между тем произошло следующее. Император при-
звал к себе нескольких графов, спутников Готфрида, и
посоветовал им убедить Готфрида принести клятву. Этот
разговор занял много времени из-за природной болтливо-
сти латинян и их любви к долгим речам; по их лагерю
пронесся ложный слух, что император велел задержать
графов. Тотчас же на Византий двинулись густые фалан-
1 Около Диррахия. Боэмунд отплыл из Италии в конце октября
1096 г. и собрал свои отряды в Иллирике в начале ноября.
2 По сообщениям всех западных хронистов, ополчение Гот-
фрида двигалось к Константинополю по суше.
3 Крестоносцы Готфрида подошли к Константинополю 23 де-
кабря 1096 г.
4 В 1083 г.
Заборов М. А.
65
Гй; ойи сразу же разрушили до основания дворцы у Се-
ребряного озера 1 и начали штурмовать стены Византия
без гелепол (их не было у латинян). Полагаясь на свою
многочисленность, они настолько обнаглели, что дерзну-
ли поджечь ворота, находящиеся под императорским*
дворцом 1 2....
При виде латинских фаланг не только городской
сброд Византия, трусливый и не знающий военного дела,
но и преданные императору люди принялись стенать, пла-
кать и бить себя в грудь... Все, кто был знаком с воен-
ным делом, сбегались в беспорядке к императорскому
дворцу. Однако сам император... остался спокойно си-
деть на... троне, ободряя всех веселым взглядом, вселяя
надежды в души своих приближенных и советуясь с род-
ственниками и военачальниками о том, что предпринять.
Прежде всего он запретил кому бы то ни было выхо-
дить из города и вступать в бой с латинянами — отчасти,
чтобы не нарушать святость дней (был четверг той вели-
кой и святой недели, когда Спаситель принял за всех
позорную смерть) 3, отчасти, чтобы избежать братоубий-
ственной бойни. Поэтому он много раз посылал гонцов к
латинянам, убеждая их прекратить бой... Но они не
только не послушались самодержца, а еще тесней сомк-
нули свои фаланги и стали метать стрелы с такой силой,
что даже ранили в грудь одного из стоявших у импера-
торского трона... Когда... Алексей увидел, что латиняне
дерзко подступают к стенам и не внемлют его разум-
ным советам, то... велел подвергнуть латинян сильному
обстрелу, но не целиться, а метить главным образом ми-
мо, чтобы не убивать, а только устрашить латинян мно-
жеством стрел...
Других отборных воинов, вооруженных в большинстве
своем луками и длинными копьями, он послал открыть
ворота возле Святого Романа 4 и изобразить стремитель-
ное наступление на латинян... Воины с готовностью вы-
полнили приказ императора... Завязалась жестокая и
1 Серебряное озеро находилось на некотором расстоянии от
стен города, недалеко от Влахерн.
2 Влахернский дворец и ведшие к нему ворота (Влахернские).
3 2 апреля 1'097 г. Более точная дата описываемых событий —
13 января. (Эту дату приводит хорошо осведомленный в данном
случае Альберт Аахенский.)
4 Ворота, возле которых находилась церковь, названная в честь
этого святого.
66
страшная битва; упорно сражались и всадники вне горо-
да и те, кто стоял на стенах. Самодержец ввел в бой свои
собственные войска 1 и обратил латинские фаланги в бег-
ство.
На другой день Гуго, придя к Готфриду, посоветовал
ему подчиниться воле императора и дать клятву хранить
незапятнанную верность, если он не хочет вновь испы-
тать на собственном опыте военный опыт самодержца.
Но Готфрид сказал ему с порицанием: «Ты вышел из сво>
ей страны, как царь, с большими богатствами и войском,
и сам низвел себя с такой высоты на положение раба,
а теперь, будто совершив великий подвиг, ты приходишь
советовать то же самое и мне». Гуго ответил: «Нам надо
было оставаться в своей стране и не зариться на чужую;
но мы дошли до этих мест и очень нуждаемся в покрови-
тельстве императора, нас не ждет ничего хорошего, если
мы не подчинимся ему». Гуго ушел без всякого резуль-
тата. Самодержец же, узнав, что идущие позади графы
уже приближаются, послал к Готфриду некоторых из
своих лучших военачальников с войсками, поручив им
убедить Готфрида переправиться через пролив. Когда их
увидели латиняне, они, не выждав ни мгновенья и даже
не узнав их намерений, бросились в бой. В ожесточенной
битве, завязавшейся между ними, было много убитых с
той и с другой стороны; ранены были также (враги?)
самодержца, которые дерзко напали на него. Так как
императорские войска сражались с большим упорством,
латиняне обратились в бегство.
Таким образом, спустя некоторое время Готфрид под-
чинился воле императора. Придя к нему, он дал ту клят-
ву, которую от него требовали: все города и земли, а
также крепости, которыми он овладеет и которые преж-
де принадлежали Ромейской империи, он передаст под
начало того, кто будет назначен с этой целью императо-
ром. Поклявшись в этом, он получил много денег и стал
гостем и сотрапезником императора1 2. После пышных пи-
ров он переправился через пролив и разбил свой лагерь
под Пелеканом. Самодержец же распорядился, чтобы им
в изобилии доставлялось всякое продовольствие.
1 Личная гвардия императора.
2 По свидетельству Альберта Аахенского, Алексей, согласно
обычаю своей страны, усыновил Готфрида.
3*	67
Гл. 10. ...Приближалось новое бесчисленное множест-
во людей, смешанное по составу, собранное почти изо
всех кельтских земель, во главе с предводителями — ко-
ролями, герцогами, графами и даже епископами1. Само-
держец, человек, удивительно умевший предвидеть бу-
дущее и заранее принимать нужные меры, отправил к
ним послов с поручением дружелюбно их встретить и пе-
редать добрые слова. Он распорядился доставлять им в
пути продовольствие и поручил это специально назна-
ченным людям, чтобы у латинян не возникло ни малей-
шего повода и никакой причины к неудовольствию. Все
они устремились к столице. И казалось, было их больше,
чем звезд на небе и песка на морском берегу..., и все они
стремились в Константинополь... Когда они, наконец, до-
стигли столицы, их войска расположились, по совету са-
модержца, у монастыря Космидия, растянувшись вплоть
до Перона 1 2.
...Император, желая склонить графов к той клятве,
которую уже принес Готфрид, стал приглашать их к
себе по отдельности, с глазу па глаз объяснять им свои
намерения, стараясь через благоразумных повлиять на
непокорных. Но они, выжидая прибытия Боэмунда, не
поддавались уговорам, а находили разные способы укло-
ниться от клятвы и выдвигали то одно, то другое требо-
вание. Император легко опровергал все их аргументы и,
пустив в ход разные средства убеждения, побудил их, на-
конец, дать ту же клятву, что и Готфрид, а его самого
вызвал по морю из Пелекана, дабы клятва была подпи-
сана в его присутствии.
Когда все, в том числе и Готфрид, были уже в сборе
и когда все графы дали клятву, кто-то из знати осмелил-
ся сесть на императорский трон. Император стерпел это,
не сказав ни слова, так как давно знал надменный нрав
латинян. Но граф Балдуин3 подошел к этому человеку,
взял его за руку и, заставив встать, сказал с упреком:
«Нельзя так поступать, ведь ты обещал служить импе-
ратору. Да и не в обычае у ромейских императоров, что-
бы их подданные сидели рядом с ними. Тот же, кто, по-
1 В действительности среди крестоносцев не было ни одного
короля.
2 Иерон находился па мысе Черноморского побережья, на ев-
ропейском берегу Босфора.
3 Балдуин — младший брат Готфрида Бульонского, впослед.
;ствии граф Эдессы и король иерусалимский (1100—1118).
клявшись, стал слугой его царственности, должен соблю-
дать обычаи страны». Тот ничего не сказал Балдуину, но,
пронизав его недобрым взглядом, проговорил про себя на
родном языке: «Что за деревенщина! Сидит один, когда
вокруг пего стоит столько военачальников».
От императора не ускользнуло движение губ латиня-
нина. Подозвав одного из переводчиков с латинского
языка, он спросил его о значении сказанного. Узнав
смысл слов, он до времени ничего не сказал латинянину,
но сохранил его слова в памяти. Когда же все прощались
с императором, он подозвал к себе этого надменного и
бесстыдного латинянина и спросил, кто он такой, откуда
происходит и какого рода Г Тот ответил: «Я — чисто-
кровный франк знатного рода, и мне известно одно: в той
местности, откуда я родом, есть храм на перекрестке,
сооруженный в древние времена. Туда приходит каждый,
кто хочет сразиться на поединке. Вооруженный для еди-
ноборства, он просит там помощи у бога и остается в
ожидании того, кто отважится принять его вызов. Я тоже
провел долгое время на этом перекрестке, ожидая того,
кто сразится со мной, но никто не дерзнул».
Император, выслушав его, сказал: «Если раньше ты
искал и не находил битвы, то теперь пришло твое время
насытиться битвами. Я советую тебе не находиться ни
в задних рядах, ни в голове фаланги, а держаться в се-
редине вместе с гемилохитами 2, ибо я давно уже знаю,
как сражаются турки». Этот совет он давал не только
ему; всем другим он тоже говорил о том, что ждет их в
пути, и советовал, когда бог пошлет им победу, не подда-
ваться порыву и не преследовать варваров, чтобы не по-
пасть в засаду и не погибнуть.
Гл. 11. ...Боэмунд же с другими графами достиг Апро-
са. Он знал, что не принадлежит к знатному роду и ые
имеет из-за недостатка денег многочисленного войска;
поэтому, желая приобрести расположение самодержца и
в то же время скрыть свои истинные намерения, он опе-
редил всёх остальных графов и в сопровождении лишь
десяти кельтов поспешил прибыть в царственный город.
Император, давно знакомый с его интригами, с его коварг
ным и обманчивым нравом, тоже торопился встретиться
1	Речь идет, видимо, о Роберте Парижском.
2	Гем.идохит — .командир воинского подразделения — полУг
лоха»,	‘ ’
с ним, раньше чем прибудут остальные графы, хотел вы-
слушать его и убедить переправиться через пролив до их
прихода, ибо опасался, что Боэмунд, соединившись с те-
ми, кто вот-вот должен был появиться, может обратить
их мысли в дурную сторону.
Император встретил Боэмунда веселым взглядом и
спросил, как прошел его путь и где он оставил графов.
Боэмунд отвечал ему в соответствии со своим нравом.
Алексей, шутя, напомнил о том, как дерзко Боэмунд
сражался против него под Диррахием и Лариссой и об
их прежней вражде. Боэмунд на это ответил: «Раньше я
действительно был твоим врагом и противником, теперь
же я пришел к тебе как друг твоей царственности». Са-
модержец коснулся в разговоре многих тем и попытался
выведать его мысли; видя, что Боэмунд готов принести
клятву верности, он сказал: «Сейчас ты устал с дороги,
пойди и отдохни. Вскоре мы поговорим обо всем, о чем
хотим».
От императора Боэмунд отправился в Космидий, где
ему было приготовлено жилье; для него был накрыт бо-
гатый стол со всякими мясными блюдами и закусками.
Затем повара принесли сырое мясо животных и птиц и
сказали: «Мы приготовили эти блюда, как видишь, по на-
шим обычаям, но если они тебе не нравятся, то вот сы-
рое мясо — его приготовят так, как ты захочешь». Сде-
лать и сказать это велел им сам самодержец. Обладая
способностью угадывать характеры, император понял, что
человек этот злобен и недоброжелателен. Чтобы не было
никаких недоразумений, он даже велел подать ему сырое
мясо, ибо желал рассеять этим всякие подозрения.
И Алексей не ошибся.
Коварный Боэмунд не только не отведал кушаний, но
даже не захотел дотронуться до них кончиками пальцев.
Он тотчас оттолкнул их от себя и, не обмолвившись и
словом о своем подозрении, стал раздавать блюда при-
сутствующим; он делал вид, что милостиво одаряет всех,
а в действительности, как было видно всякому проница-
тельному человеку, готовил им смертельный напиток. Он
даже не скрывал, что хитрит, до такой степени Боэмунд
презирал своих людей. Сырое же мясо он велел пригото-
вить собственным поварам по обычаям своей страны. На
другой день он спросил тех, кому роздал кушанья, как
они себя чувствуют. Они ответили: «Даже очень хорошо»,
и сказали, что не испытывают никакого недомогания. Тог-
70
Да Боэмунд открыл свои тайные мысли и произнес: «А я,
помня о своих войнах с Алексеем и о прежней битве,
побоялся: не решил ли он умертвить меня, подмешав к
еде смертельный яд».
Вот все о Боэмунде.
...Позвав к себе Боэмунда, император и ему предло-
жил принести обычную у латинян клятву. Боэмунд по-
нимал свое положение..., кроме того, Боэмунд вообще
был лжив по природе и поэтому с большой готовностью
подчинился воле самодержца. Тогда император выделил
одну комнату во дворце и устлал весь пол разного рода
ценностями, одеждами, золотыми и серебряными моне-
тами и другими менее дорогими вещами. Комната оказа-
лась настолько заполненной, что из-за множества вещей
нельзя было сделать ни шагу. Император приказал тому,
кто должен был показать все это Боэмунду, открыть две-
ри внезапно. И вот Боэмунд, пораженный зрелищем,
воскликнул: «Если бы у меня было столько богатств,
я бы давно овладел многими странами». Тогда тот: «Это
все пожаловал тебе сегодня император».
Боэмунд принял богатства с огромной радостью и,
поблагодарив, отправился отдыхать в отведенные ему по-
кои. Когда же ему принесли дары, он, забыв о своем
прежнем восхищении, сказал: «Никогда я не ожидал та-
кой обиды от императора. Возьмите это все и отнесите
тому, кто вас послал». Император же, зная непостоянный
нрав латинян, ответил ему народной поговоркой: «Злоба
его обратится на его голову» L И вот Боэмунд, который
недавно сам с негодованием от всего отказался, узнав об
ответе императора и увидев слуг, потребовавших назад
ценности, изменил тактику, весело взглянул на слуг и,
подобно полипу, преобразился в одно мгновенье. Этот
человек, негодяй по природе, был очень находчив в лю-
бых обстоятельствах, а подлостью и бесстрашием настоль-
ко превосходил всех прошедших через нашу страну лати-
нян, насколько уступал им в количестве войска и денег.
Но, выделяясь среди латинян необычайной ловкостью, он
обладал общим им всем природным качеством — непо-
стоянством. Те самые богатства, от которых он отказал-
ся, принял теперь с большой радостью.
Настроен он был очень враждебно. Не владея ника-
кими землями, он покинул родину для вида — ради по-
1 Библейская цитата: Псалт. VII, ст. 17.
71
клоненйя гробу господню, на самом деле — чтобы добыть
себе владения и, если удастся, то даже захватить трон
Ромейской державы (ведь он следовал заветам своего
отца) L Но пустив, как говорится, в ход все средства, он
сильно нуждался в деньгах. Самодержец, зная его злобу
и недоброжелательство, искусно старался устранить все,
что могло способствовать его тайным замыслам...
...На другой день..., позвав к себе Боэмунда и всех дру-
гих графов, он рассказал им о том, что их ждет в пути,
дал полезные советы, сообщил о способах ведения боя,
какими обычно пользуются турки, научил, как нужно вы-
строить войско и как расположить засады, а также осте-
рег их далеко преследовать турок, когда те обратят тыл.
Смягчив дарами и речами дикий нрав латинян, дав им
полезные советы, император побудил их к переправе.
Из всех латинян император выделил Исапгела 1 2, ко-
торого полюбил за выдающийся ум, за искренность суж-
дений и за чистоту жизни... Когда все графы заключили
договор с самодержцем и через пролив Пропонтиду от-
были на Дамалис, самодержец, избавившись от тех хло-
пот, которые они ему доставляли, стал часто приглашать
к себе Исангела; он раскрыл [ему] свои подозрения отно-
сительно намерений франков.., просил его неусыпно пом-
нить о коварстве Боэмунда и, если тот захочет нарушить
клятву, удержать его и любым способом расстроить коз-
ни. Исангсл ответил самодержцу: «От своих предков
Боэмунд как некое наследство получил коварство и веро-
ломство, и будет величайшим чудом, если он останется
верен своей клятве. Но я сделаю все, чтобы выполнить
твое поручение». И, заключив договор с самодержцем,
он уехал, чтобы соединиться с кельтским войском.
Анна Комнина. Указ, соч.,
стр. 279—280, 283—292.
1 Отец Боэмунда Тарентского — Роберт Гвискар, герцог Си-
цилии, Апулии и Калабрии, воевал против Византии в 1081 —
1085 гг. В этих войнах участвовал и Боэмунд.
2 Исангелом Анна называет Раймунда IV Тулузского, графа
Сен-Жилля.
72
Из «Хронографии» Матфея Эдесского
В это время 1 начался исход римлян 1 2, отворились вра-
та племени латинян, ибо господь пожелал через них вое-
вать с домом персов 3...
Пришли в движение вся Италия и Испания... [всё сби-
тающее] в глубине [страны] племя франков... толпами...
устремились [они] на помощь христианам, ради спасения
святого града Иерусалима от рук иноплеменников, ради
освобождения от арабов богоприимного святого гроба
[господня]... Вот сколько могучих и воинственных мужей,
в огромном множестве, подобно звездам небесным, по-
спешали вперед... Так преодолевая путь, они добрались
до великого Константинополя.
Царь Алексей, узнав об их прибытии, направил вой-
ска для войны с ними. С обеих сторон погибло страшное
число ' людей, франки обратили в бегство греческую
рать. В этот день пролилось много крови. Так бывало
всюду: по какой бы стране они ни проходили, все высту-
пали против них с оружием и терзали их многими муче-
ниями. Услышав обо всем этом, царь Алексей приоста-
новил резню и больше не стал воевать с ними. Вся
армия [франков] спустилась к воротам Константинополя
и просила [дать] выход к морю Океану4. Царь Алексей
заключил любовь и согласие со всеми князьями франков,
провел их в святую Софию5 и пожаловал им много золо-
та и серебра; [франки] же дали ему клятву освободить
от персов все ранее принадлежавшие ромеям области и
передать их царю Алексею, а [завоеванная] у персов и
арабов земля станет собственностью племени франков...
Матфей Э д е с с к и й. Хроно-
графия. Вагаршапат, 1898,
стр. 254—255.
1 545 г. армянской эры — 26 февраля 1096 г. — 24 февра-
ля 1097 г
2 «Римлянами» Матфей Эдесский называет европейцев, отли-
чая их от «ромеев» — греков (византийцев).
3 «Персами», как и в византийских источниках этого времени,
здесь именуются турки-сельджуки.
4 «Море Океан» — Эгейское море. Такое же выражение хро-
нист употребляет для обозначения Средиземного моря.
5 Храм св. Софии в Константинополе — главная церковь ви-
зантийской столицы.
73
IV. КРЕСТОНОСЦЫ В МАЛОЙ АЗИИ.
ВЗЯТИЕ НИКЕИ
Письмо графа Стефана Блуасского
и Шартрского к супруге Адели
из-под Никеи
Граф Стефан1 графине Адели1 2, нежнейшему другу,
жене своей, — все, что может измыслить его душа луч-
шего и благодарнейшего. Да будет тебе ведомо, любовь
моя, что я прибыл в Романию 3 со всем почетом и в доб-
ром телесном здравии. Я позаботился о том, чтобы на*
писать тебе из Константинополя о моих делах и о про-
исшедшем в пути 4. Однако поскольку гонец мог попасть
в какую-нибудь беду, пишу тебе о том же вторично.
Благодарением божьим я прибыл в Константинополь
с превеликой радостью. Император 5 принял меня любез-
но и со всем почетом, словно своего сына, и одарил щед-
рейшими и драгоценнейшими дарами6. Вообще [говоря],
во всей нашей божьей рати нет ни герцога, ни графа, ни
другого значительного лица, которому бы он более дове-
рял и благоволил, нежели мне. Да, моя любимая, его
императорское достоинство частенько увещевал и уве-
щевает меня отдать под его покровительство одного из
наших сыновей7; он обещал осыпать его такими поче-
стями и удостоить таким уважением, что не станет за-
1 Граф Стефан Блуасскпй и Шартрский — один из предводи-
телей крестоносцев Северной Франции. Сын графа Тибо III Шам-
панского, считавшийся богатейшим среди сеньоров, которые двину-
лись па Восток (по словам Гвиберта Ножапского, у него б/ыло
столько же замков, сколько дней в году). В 1081 г. женил я па
дочери английского короля Вильгельма Завоевателя, еще более
расширив свои владения. В крестовый поход отправился в ок-
тябре 1096 г. вместе с герцогом Робертом Нормандским.
2 Адель — дочь Вильгельма Завоевателя, супруга Стефана.
3 См. стр. 48, прим. 1. Рать французских крестоносцев при-
была в Константинополь (из Италии, через которую шли эти опол-
чения) в середине мая 1097 г., в числе последних отрядов кре-
стоносцев, когда остальные уже переправились в Азию и 6 мая
приступили к осаде Никеи.
4 Это письмо не сохранилось.
5 Алексей I Комнин (1081—1118).
6 Говоря о драгоценнейших дарах, автор, возможно, имеет так-
же в виду и реликвии, множество которых хранилось в византий-
ской столице и высоко ценилось латинскими пришельцами.
7 У Стефана Блуасского и Адели было семеро сыновей.
74
видовать даже и нам L Поистине говорю тебе, ныне нет
из живущих под небесами такого [человека] (т. е. подоб-
ного императору. — М. 3.). Он щедрейшим образом ода-
ряет наших князей, облегчает положение рыцарей подно-
шениями, кормит бедняков раздачами.
Близ Никеи есть укрепление Цивитот1 2; неподалеку
от него расположен залив моря, по которому днем и
ночью ь Константинополь плавают собственные суда им-
ператора, доставляя оттуда бесчисленным беднякам в
укрепление пропитание, которое ежедневно распределяет-
ся между ними3. В паше время, как нам кажется, не най-
дется государя, столь достойного во всех отношениях сво-
ими деяниями и помыслами. Твой отец, любимая моя,
раздавал много и помногу, но столько едва ли было4. Я
хотел сообщить тебе эту малость о нем, чтобы ты хотьне-
много ведала, что это за человек. Спустя 10 дней, в те-
чение коих он с большим почетом удерживал меня при
себе, я покинул его как отца. Он самолично повелел при-
готовить мне корабли, на которых я быстро переплыл
спокойный рукав моря, что омывает город5. Передавали,
будто этот рукав бурный и опасный, — это, однако, не-
верно. Ибо в нем можно еще менее сомневаться, чем в
1 Скорее всего имеется в виду старший из сыновей автора по-
слания — Гийом, известный своим честолюбием и разбойничьим
нравом, вследствие чего Адель Блуасская (уже после гибели суп-
руга на Востоке) лишила этого отпрыска права унаследовать вла-
дения отца, сохранив за ним только Шартр.
2 Цивитот (это название в разных вариантах встречается и
у хронистов)—местечко на южном берегу Никомидийского залива,
близ Еленополя, недалеко от современного Херсска, примерно в
35 км к северо-западу от Пикси.
3 Под «бедняками» автор послания разумеет рядовых кресто-
носцев, которые обосновались в Цивптоте еще до прибытия сюда
северофранцузских отрядов Роберта Нормандского и его собствен-
ных. Алексей Комнин взял па себя снабжение крестоносцев продо-
вольствием, о чем пишут и латинские хронисты, очевидцы собы-
тий.
4 Смысл сопоставления становится ясным из того факта, что
Вильгельм Завоеватель, завладевший колоссальными богатствами
в результате завоевания Англии в 1066 г., перед своей смертью
(1087) распорядился передать в дар каждой церкви не менее 10 ма-
рок золота (на «поминовение души») и по 100 фунтов золота для
раздачи милостыни беднякам во всех областях страны.
5 Отряды Стефана Блуасского, как и переправившиеся в Азию
до них, плыли через Босфор и высаживались, видимо, в Скутари
(на противоположном берегу).
75
Марне или Сене1. Оттуда мы приплыли в другой рукав,
называемый рукавом святого Георгия1 2. Мы направили
свой путь в Никомидию, город, разоренный турками, где
блаженный мученик Панталеон претерпел за Христа 3 и
где этот морской рукав имеет свое начало и конец. За-
1ем божьим благодарением поспешили мы к большому
граду Никее.
Никею опоясывают удивительные стены с более чем
тремястами высоких башен. Мы встретили здесь отваж-
ных турецких воинов и бесчисленную рать господню, ко-
торая уже четыре недели насмерть билась с никейцами.
Незадолго до того, как мы прибыли к воинству, Соли-
ман4, приготовившись к войне, напал неожиданно с ог-
ромным войском на наших, рассчитывая этим нападени-
ем прорваться в город, чтобы помочь своим5. Но по
божьему милосердию это необдуманное намерение полу-
чило иной исход. Быстро изготовившись, паши жестоко
встретили турок: все тотчас повернулись спиной и обра-
тились в бегство. Наши неустанно преследовали их, мно-
гих перебили и гнали на большое расстояние, кого раня,
кою убивая; и если бы не крутые горы, незнакомые на-
шим, то враг испытал бы в этот день непоправимое по-
1 То есть плавание по нему столь же спокойно, как и по этим,
родным для автора письма, рекам Франции.
2 «Другой рукав моря» — так называемый Исмидским залив,
заканчивающийся у Никомидии. Согласно христианской легенде, в
этом городе 23 апреля 303 г. будто бы погиб мучеником канони-
зированный впоследствии церковью святой Георгий, считавшийся
покровителем Никомидии, откуда и византийское название Босфо-
ра— «рукав св. Георгия».
3 Согласно легенде, 27 июля 303 г. он по приказу Диоклетиана
был после пыток обезглавлен в Никомидии.
4 На самом деле сельджукский султан Сулейман II (правиль-
нее — Кылыч-Арслан I) в этой акции не участвовал: судя по рас-
сказу армянского хрониста Матфея Эдесского, он воевал в то вре-
мя в Каппадокии с одним из сельджукских эмиров, осаждая город
Мелитену, и не успел перебросить армию для защиты Никеи. Ла-
тинские хронисты, очевидцы и участники событий, впервые упоми-
нают имя Солимана, лишь рассказывая о Дорилсйском сражении
1 июля 1097 г.
5 Рассказывая об этом, хронисты рисуют события таким обра-
зом, будто турки предполагали ворваться в город через никем не
охранявшиеся южные ворота Никеи. Однако как раз в день, когда
прибыла турецкая армия, здесь расположилось провансальское опол-
чение. Действуя вместе с рыцарями Готфрида Бульонского, стояв-
шими к востоку от города, крестоносцы сумели нанести поражение
туркам.
76
ражение. Из наших же не пал никто !. Потом вся наша
рать ударила совместными силами и, пустив в ход бал-
листы и луки, поубивала массу турок, включая и их пред-
водителей.
Из наших, правда, тоже были убитые, но немногие: из
именитых рыцарей никто, кроме Балдуина Фландрского
из Гента1 2. Наши досточтимые князья, видя, что Никея
защищена башнями, о чем уже я сказал, которые нель-
зя взять обычными средствами, приложили немалый
труд, чтобы соорудить чрезвычайно высокие деревянные
башни с бойницами и построить всякого рода орудия3.
Узрев это, устрашившиеся турки сообщили импера-
тору4, что готовы сдать город па условии, если разрешит
им выйти из города хоть и безо всего и в оковах-, но га-
рантирует жизнь5. Узнав об этом, достопочтеннейший
император прибыл к нам: он не отваживался войти в
свою Никею, чтобы не потерпеть от бесчисленного паро-
да, который чтил его как отца.
Он прибыл к нам морем на остров6; все наши князья,
кроме меня и графа Тулузского, поспешили ему навстре-
чу, чтобы разделить с ним радость победы. Он принял
их, как и следовало, с великим удовольствием. Импера-
тор особенно сильно обрадовался, что я остался у го-
рода, словно я подарил ему гору золота. Продолжая пре-
бывать на том же острове, он распределил добычу та-
ким образом, что все драгоценнейшее, как-то: золото,
камни, серебро, одежды, кони и тому подобное досталось
рыцарям, пропитание же — пешим. Помимо того, он
обещал выдать князьям из собственной сокровищницы,
как уже упоминалось.
Таким образом 19 июня бог восторжествовал — вели-
кая Никея пала. В книгах сказано, что святые отцы пер-
1 Это известие не соответствует действительности: из письма
Боэмунда п других предводителей крестоносцев «ко всем верным»
видно, что потери крестоносцев составили по менее 3 тысяч вои-
нов.
2 Сеньор Ало (его упоминают и хронисты, например, Гийом Тир-
ский) .
3 Имеются в виду камнеметатсльные снаряды, тараны, лестни-
цы и пр.
4 Алексею Комнину.
5 Это известие — несомненно вымысел: трудно допустить, что
турки обращались к Византии с подобным, довольно выгодным для
*>их в создавшейся ситуации предложением.
6 По-видимому, на один из современных Принцевых островов.
77
воначальной церкви устроили в Никее собор 1 и, истре-
бив арианскую ересь, утвердили, внушением святого ду-
ха, веру в святую троицу. Ныне же сей град, являвшийся
некогда вместилищем заблуждений, божьей милостью,
трудами слуг господних стал служителем истины.
В заключение скажу тебе, любовь моя, что коли нас
не задержит Антиохия, то через пять недель мы будем в
Иерусалиме1 2.
Будь здорова!
Epistula I Stephani comitis Carno-
tensis ad Adelam uxorem suam. —
H. Hagenmeyer. Die Kreuzzugs-
briefe aus den Jahren 1088—1100.
Innsbruck, 1901, S. 138—140.
Из «Алексиады» Анны Комниной
Кн. XI, гл. 1. ...Латинян было бесчисленное множест-
во, продовольствия не хватало, и поэтому они не могли...
задерживаться... Они разделились на две части и двину-
лись к Никее — одни через Вифинию и Никомидию, дру-
гие — через Кивотский пролив. Так они подошли к Никее.
Распределив между собой башни и соединявшие их сте-
ны, они решили штурмовать их в определенном боевом
порядке, дабы, соревнуясь друг с другом, сделать осаду
еще более ожесточенной; ту часть, что пришлась на долю
Исаигела, они оставили незанятой3 в ожидании его при-
бытия...
Варвары, находившиеся в Никее, много раз обраща-
лись к султану4 за помощью. Пока он медлил, осада го-
рода продолжалась уже много дней от восхода до зака-
та. Видя свое тяжелое положение, варвары отказались
1 Никсйскпй собор 325 г.
2 В действительности крестоносцам удалось прибыть к своей це-
ли лишь в начале июня 1099 г.
3 Первым (6 мая) к Никсе подошло войско Готфрида. Он бло-
кировал город с севера, Танкред — с востока. Южпый участок
стены был оставлен задержавшемуся в Константинополе Сен-Жил-
лю (с запада город подходит к Асканскому озеру). К крестоносцам
в это время присоединились остатки разбитого войска Петра Пу-
стынника.
4 Имеется в виду Кылыч-Арслан I, который в это время был за-
нят войной с Данишмеидами в Каппадокии за обладание Мелптс-
ной.
78
от прежних намерений и предпочли лучше обратиться к
императору, чем попасть в руки кельтов. Поэтому они
позвали к себе Вутумита, который во многих посланиях
обещал им всяческие блага от самодержца, если они сда-
дут ему Никею. Тот совершенно недвусмысленно сооб-
щил им о дружелюбии императора, показал письменные
обещания на случай, если они сдадут ему крепость, и был
с радостью принят турками, которые отказались уже от
мысли противостоять такому множеству врагов и реши-
ли, что лучше добровольно отдать город императору и
получить взамен деньги и титулы, чем стать жертвой ме-
чей.
Вутумит нс провел в городе и трех дней, как прибыл
Исангел и стал штурмовать стены заранее приготовлен-
ными гелеполами L В это время разнесся слух о прибли-
жении султана. Узнав об этом, турки ободрились п тот-
час выслали Вутумита из города. Султан же, выделив
часть войска, послал его для наблюдения за действиями
Исангела, приказав своим воинам не уклоняться от боя,
если они встретятся с кем-либо из кельтов. Воины Исан-
гела, издали заметившие турок, завязали бой. Тогда и
остальные графы, в том числе Боэмунд, получив известие
о нападении варваров, взяли у каждого графа по двести
воинов и, составив из них большой отряд, тут же послали
его на помощь Исапгслу. Настигнув варваров, кельты
преследовали их до самого вечера... Много воинов пало
с той и с другой стороны: немало было убито, но боль-
шинство — ранено.
Кельты, одержав блестящую победу, возвращались,
наколов головы врагов на копья и неся их наподобие зна-
мен, чтобы варвары, издали завидев их, испугались тако-
го начала и отказались от упорства в бою. Так поступили
и такое замыслили латиняне. Султан же, видя бесчислен-
ное множество латинян, отвагу которых он испытал в
сражении, передал туркам — защитникам Никеи следую-
щее: «Поступайте впредь, как сочтете нужным». Он на-
перед знал, что они предпочтут отдать город императору,
чем попасть в руки кельтов.
Тем временем Исангел, преследуя прежнюю цель, со-
орудил круглую деревянную башню, со всех сторон по-
крыл ее кожами, в середине оплел прутьями и, защитив
1 Сен-Жилль подошел к Никее 16 мая и расположил свое вой-
ско у южной стены города.
79
ее отовсюдуприблизил к башне под названием Го-
нат1 2... поместил внутри нее вооруженных воинов, дроби-
телей стен и других, умеющих железными орудиями рас-
шатывать башни в основании; первые должны были сра-
жаться с защитниками стены, вторые — под их прикрыти-
ем — подкопать башню. Вместо вынутых камней они за-
ложили деревянные балки, а добравшись до другой сто-
роны стены (им был уже виден проникавший оттуда
свет), они подожгли их. Когда балки сгорели дотла, Го-
нат склонился еще больше и оправдал свое название.
Окружив остальную часть стены таранами и «черепаха-
ми» и вмиг наполнив землей наружный ров (он сравнял-
ся с прилегавшим к нему с обеих сторон полем) — лати-
няне бросили все свои силы на осаду города.
Гл. 2. ...Самодержец хотел выступить вместе с лати-
нянами против безбожников-турок. Но понимая, что не-
исчислимое войско франков нельзя даже сравнить с от-
рядом ромеев, и, зная непостоянство латинян, он, взвесив
все обстоятельства, отказался от своего намерения. Да
и не только поэтому: он наперед видел, насколько лати-
няне ненадежны, не верны слову..., устремляются от од-
ной крайности к другой и из корыстолюбия готовы про-
дать за обол своих жен и детей. Вот из каких соображе-
ний самодержец воздержался в то время от исполнения
своего намерения. Он решил не идти вместе с кельтами,
а помогать им так, как если бы он был с ними.
Зная прочность степ Никеи, он считал, что латиняне
не смогут овладеть городом. Когда же он узнал, что сул-
тан по прилегающему к Никее озеру3 легко доставляет
туда большие военные силы и всевозможное продоволь-
ствие, он решил овладеть озером. Построив такие челны,
какие могли держаться на воде озера, он доставил их на
повозках и спустил на воду у Киоса На челны же он
погрузил вооруженных воинов во главе с Мануилом Ву-
тумитом и, чтобы они произвели впечатление большого
войска, дал им больше, чем надо, знамен, а также трубы
и барабаны.
1 Такая башня называлась «черепахой»: она представляла со-
бой обшитый кожей деревянный навес, под прикрытием которого
осаждающие подкапывали или пробивали стену.
2 Это была башня, осевшая в основании, словно опустившаяся
па колени (по мнению Анны Комниной, название бе шип якобы и
происходило от слова «гонэ» — колено).
3 См. стр. 78 прим. 3.
80
Так распорядился самодержец относительно озера Г
С суши он призвал к себе Татикия и Циту с двумя тыся-
чами отважных пельтастов1 2 и послал их к Никее, прика-
зав сразу же по высадке на берег захватить крепость
кира Георгия, погрузить на мулов весь запас стрел, спе-
шиться вдали от стен Никеи, дойти пешком до башни
Гонат, разбить там лагерь, а затем вместе с латинянами
по общему сигналу штурмовать стены. Татикий, прибыв
со своим войском к Никее, сообщил кельтам план им-
ператора. Они все тотчас же вооружились и с громкими
криками бросились на приступ.
Воины Татикия слали множество стрел, часть кельтов
пробивала стены, часть непрерывно метала камни из ору-
дий. И вот варвары, напуганные зрелищем император-
ских знамен на озере и звуками труб Вутумита (он тем
временем послал к ним вестников напомнить про импера-
торские обещания), пришли в такое смятение, что не от-
важивались даже выглянуть ,из-за зубцов городских
стен. Потеряв уже надежду на помощь султана, они ре-
шили, что лучше всего сдать город самодержцу и всту-
пить в переговоры с Вутумитом, который сказал им все,
что положено, и показал хрисовул, врученный ему преж-
де императором. Выслушав текст хрисовула, где импера-
тор обещал нс только простить их, по и щедро одарить
деньгами и титулами сестру и жену султана..., а также
вообще всех иикейских варваров, они, ободренные обе-
щаниями, позволили Вутумиту войти в город. Он немед-
ленно известил Татикия письмом: «Добыча уже в наших
руках, нужно готовиться к штурму стен, пусть и кельты
делают то же самое, ио пе доверяй им ничего, кроме кру-
говой атаки степ, скажи им, что с восходом солнца нуж-
но окружить стопы и начинать штурм».
К этой хитрости Вутумит прибег для того, чтобы кель-
там казалось, будто город взят им с боя, и чтобы заду-
манный самодержцем план передачи города остался "в
тайне. Император не хотел, чтобы кельты узнали о дей-
ствиях Вутумита. На другой день с двух сторон разда-
лись боевые крики: кельты с жаром кинулись на приступ
на суше, а Вутумит, взобравшись на предстенное укреп-
1 Вероятная дата этих событии— 11 июля 1097 г,
2 Пельтасты — легковооруженные воины.
81
ление, утвердил там скипетр и знамена и приветствовал
самодержца звуками горнов и труб. Так все ромейское
войско вступило в Никею Г
Вутумит, зная, что кельтов огромное множество, что
нрав их изменчив, а натиск неудержим, опасался, как бы
они не ворвались в крепость и не овладели ею. Видя к
тому же, что у сатрапов в городе войска больше, чем у
пего самого, и они могут, если захотят, схватить и убить
его, он немедленно забрал себе ключи от городских во-
рот. Только одни ворота были в это время открыты для
входа и для выхода, остальные же он закрыл, опасаясь
близкого соседства кельтов. Теперь, имея ключи от этих
ворот, Вутумит решил каким-нибудь способом уменьшить
число сатрапов в городе, чтобы легче было справиться
с ними, если они замыслят против него что-либо дурное.
Для этого он позвал их к себе и посоветовал отправиться
к самодержцу, чтобы получить у него много денег, вели-
кие почести и ежегодные выплаты. Он уговорил турок и
ночью, открыв ворота, стал переправлять их по прилега-
ющему озеру небольшими группами...
...Кельты обратились к Вутумиту, которого самодер-
жец назначил дукой Никеи, с просьбой впустить их в го-
род, чтобы посетить в нем храмы и поклониться им. Но
он, как уже было сказано, хорошо знал нрав кельтов и
не согласился впустить их всех скопом, а разрешил вхо-
дить по десять человек в открытые ворота.
Гл. 3. Самодержец, все еще находясь под Пслеканом
и желая получить клятву от графов, которые не покля-
лись ему, написал Вутумиту, чтобы тот посоветовал всем
графам не трогаться в путь на Антиохию, не вступив в
договор с императором, — в этом случае они получат еще
более щедрые дары. Раньше всех других, едва услышав
о деньгах и подарках, склонился на предложение Вуту-
мита Боэмунд, который посоветовал и другим отправить-
ся к императору: такова была его неудержимая страсть
к наживе. Когда графы прибыли в Пелскап, самодержец
торжественно встретил их и удостоил своей заботы. За-
тем, собрав их, он сказал: «Вам известно, какую клятву
вы мне принесли; если вы еще ее не нарушили, посове-
туйте принести клятву тем, кто этого не сделал». Графы
тотчас же позвали тех, кто еще не клялся; те собрались
и принесли клятву.
1 19 июня 1097 г.
Однако племянник Боэмунда, Танкред, отличавший-
ся независимостью характера, твердил о том, что он обя-
зан верностью только одному Боэмунду и намерен хра-
нить ее до самой смерти. Все окружающие, и даже род-
ственники императора, принялись убеждать его, а он с
притворным равнодушием взглянул на палатку, в кото-
рой сидел самодержец (подобной по величине никто ни-
когда не видел), и сказал: «Если ты дашь ее мне, полную
золота, и к тому же все, что ты дал остальным графам,
то я принесу клятву». Палеолог \ очень ревностно отно-
сившийся к императору, не смог стерпеть притворных
слов Танкреда и с презрением оттолкнул его. Неукроти-
мый Танкред бросился па Палсолога. При виде этого им-
ператор сошел с трона и встал между ними. Боэмупд то-
же удержал племянника и сказал: «Не подобает бесстыд-
но нападать на родственников императора». Тогда Танк-
ред, устыдившись, что он, точно пьяный, бросился на Па-
леолога, уступил уговорам Боэмунда и тоже дал клятву.
Когда все латиняне принесли клятвы, император дал
им Татикия, в то время великого примикирия, с войском,
чтобы он во всем помогал латинянам, делил с ними опас-
ности и принимал, если бог это пошлет, взятые города.
И вот кельты снова переправились через пролив и на сле-
дующий день выступили но дороге на Антиохию 1 2.
Анна Комнина. Указ, соч.,
стр. 293—299.
Из «Хронографии» Матфея Эдесского
...Получив от царя3 войска и военачальников, [фран-
ки] проплыли по великому Океану и всей огромной арми-
ей достигли города, называемого Никея, возле моря Оке-
ан. Вся рать персов собралась против воинства франков,
расположившегося там лагерем, и дала им бой. Франки
победили персов и обратили их в бегство, с мечом на-
пали на них и покрыли страну кровью, с мечом ринулись
на город Никею, взяли его и избили всех неверных. [Пер-
сы] доставили печальную весть [об этом] султану Кылыч-
Арслану4 [в то время он воевал против города Мелите-
ны], и сообщили ему обо всем случившемся.
1 Георгий Палеолог — дядя Анны Комниной.
2 Между 26 и 29 июня 1097 г.
3 Имеется в виду византийский император Алексей I Комнин.
4 Иконнйский султан (1092—1107).
83
Собрав бесчисленную рать, он двинулся па франкские
войска, [находившиеся] в области Никеи. Произошло
ужасное сражение, обе стороны, кинувшись друг на дру-
га, бились бесстрашно и безжалостно, как дикие звери.
Сверкание шлемов, гром лат, скрип луков собрали вое-
дино все множество иноплеменников, от грозных криков
сотрясалась земля, от свиста стрел бросало в дрожь ло-
шадей. А кто был храбр и мужествен, стал сражаться.
Подобно детенышам львов, они беспощадно рубили друг
друга. Тот день был более страшным и ужасным, чем
день первой сечи, ибо султан дрался с племенем франков
с шестьюдесятью мириадами [воинов]. В столь страшной
битве войско франков победило войско персов, учинило
огромное, страшное побоище, [так что] трупы убитых усе-
яли поле; [франки] обратили персов в бегство и взяли
мириады трофеев и пленных. Не счесть золота и сереб-
ра, что захватили они у персов. Спустя три дня султан
снова собрал войска и бесчисленным множеством дви-
нулся па франкское воинство. Произошло сражение, еще
более страшное и великое, чем предыдущее: войска
франков набросились на рать персов с таким же ожесто-
чением и, учинив им страшное побоище, взяв [большое
число] пленных, изгнали их из той области. Войска фран-
ков отдали Никею Алексею, царю ромеев.
Матфей Эдесский. Указ,
соч., с гр. 255 - -257.
V. УТВЕРЖДЕНИЕ КРЕСТОНОСЦЕВ
В ЗДЕССЕ
Из «Хронографии» Матфея Эдесского
В 546 г. \ в дни когда патриархами армян были вла-
дыка Вахрам и владыка .Василий 1 2, а над греками царст-
вовал царь ромеев Алексей, армия римлян в несчетном
множестве, около пятидесяти мириадов человек, двину-
1 546 год армянской эры = 25 февраля 1097 г. — 24 февраля
1098 г.
2 В описываемое ?;ронистом время в разных частях Армении
имелось несколько католикосов. Упоминаемый Матфеем католикос
Вахрам (1066—1105), он же Григорис Филомартир, сын Гршория
Магистра Пахлавуни; католикос Василий (1081 —1113) был пле-
мянником Вахрама-Григориса. Его местопребыванием служил го-
г‘ род Ани.
84
Лact вперед. Об этом [они] известили письмом князя
Эдессы Тороса и великого князя армян Константина,
сына Рубена, владетеля горы Тавр в стране Копитар в
Марабе...
...Это произошло в 547 г. Г Пришел некий граф по
имени Балдуин и с сотней всадников взял город, именуе-
мый Тилбашар1 2. Узнав об этом, находившийся в городе
Эдессе князь ромеев Торос3 сильно обрадовался. Он об-
ратился к графу франков в Тилбашар с призывом прий-
ти на помощь против своих врагов, ибо он был тесним
соседними эмирами. Граф Балдуин явился в Эдессу с
шестьюдесятью всадниками. Городская толпа вышла ему
навстречу и с большой радостью привела его в город.
Все верующие ликовали. Куропалат4 Торос заключил
с графом большую любовь и союз, дал ему много по-
дарков. Спустя несколько дней после того, как армянский
князь по имени Константин прибыл в Гаргар5, куропалат
отправил [франков] на войну против Балдуха, эмира Са-
мосаты. Вместе с франками отправилась вся рать города
[Эдессы]... [Далее рассказывается о поражении христиан-
ского воинства]... Константин и граф добрались до города
Эдессы, к куропалату Торосу. Это случилось на второй
неделе великого поста. После того как в Эдессу прибыл
граф Балдуин, коварные и злоумышленные люди заклю-
чили с графом соглашение с целью убить куропалата
Тороса. Такое не подобало Торосу, оказавшему столько
благодеяний [городу], ибо благодаря его уму и мудрости,
его искусной изобретательности и большому мужеству
Эдесса была избавлена от положения данника и слуги
злого и жестокого племени арабов.
В эти дни сорок человек вступили между собой в иу-
дин сговор. Ночью они пошли к графу Балдуину, брату
герцога Готфрида, и вовлекли [его] в свои злые умыслы и
обещали отдать ему Эдессу. Последний одобрил их злое
1 547 г. армянской эры=25 февраля 1098 г. — 24 февраля
1099 г.
2 Город и крепость на севере Сирии; латинские хронисты име-
нуют этот город Телль-Башир.
3 Имеется в виду правитель Эдессы Торос (Феодор), назна-
ченный в 1094/95 г. на эту должность сельджукским правителем Си-
рии Тутушем (1079—1095) и затем добившийся независимости от
сспьд жуков.
4 Почетный византийский титул. Вероятно, Торос признавал се-
бя вассалом Алексея I Комшша.
5 Укрепленный город на западном берегу Евфрата.
85
намерение. Они вовлекли [в это дело] и армянского князя
Константина и на пятой неделе великого поста подняли
всю городскую толпу против куропалата Тороса. В вос-
кресенье они разорили дома всех его вельмож, захвати-'
ли верхнюю крепость, в понедельник напали на нижнюю
крепость, где находился [Торос] и дали ему жестокий'
бой. Находясь в безвыходном положении, [Торос] попро-
сил их поклясться в том, что не тронут его, и обещал
сдать им крепость, город и удалиться со своей женой в
город Самосату. Он дал им святые кресты [монастырей]
Вараг и Макеноц1, на которых граф в ...церкви Апосто-
лов поклялся, что не тронет его. Он поклялся также име-
нем ангелов, архангелов, пророков, святых апостолов,
святых патриархов, сонмом всех мучеников; [текст] этой
клятвы Торос в письменном виде отправил графу, кото-
рый поклялся всеми святыми, после чего Торос сдал ему
крепость. Балдуин и все вельможи города вошли в кре-
пость. Во вторник, в праздник святых сорокамучеников,
горожане жестоко напали на [Тороса], мечами и дубина-
ми сбросили со стены [крепости] в огромную толпу, кото-
рая все как один набросилась на пего, нанесла ему меча-
ми множество ударов, убила его мучительной смертью.
Они совершили превеликий грех перед богом. Связав его
ноги веревкой, позорно таскали его по площади города.
В этот день они стали клятвопреступниками. И после
этого они отдали Эдессу графу Балдуину.
М а т ф с й Э д с с с к и й. Указ,
соч., стр. 257, 260—2G2.
Из «Иерусалимской истории»
Альберта Аахенского
Кн. III., гл. 19. Несколько дней спустя слава Бал-
дуина распространилась далеко и широко, и повсюду ста-
ло известно о его доблестных победах над всеми врага-
ми. Тогда герцог1 2 города Рохас, называемого Эдессой и
расположенного в Месопотамии, послал к Балдуину епи-
скопа этого города с двенадцатью старейшинами, по
1 Вараг — монастырь на юге города Ван в Васпуракане; Ма-
кеноц — монастырь в Сюпике.
2 Армянский князь Торос, правитель Эдессы, см. стр. 85,
прим. 3, 4.
83
совету которых в этой стране все творится, чтобы тот
спустился со своими французскими рыцарями в Эдессу
и защитил [ее] землю от набегов турок, получив взамен
всю власть и управление и все доходы (наравне с герцо-
гом]. Балдуин последовал этому [призыву] и спустился к
Эдессе всего лишь с двумястами рыцарей, ибо остальное
великое воинство он разделил и оставил в Телль-Башире,
Равенделе и во многих других местах, которые по изгна-
нии турок покорились его власти...
Гл. 20. Когда молва о прибытии этого выдающегося
и именитейшего предводителя достигла ушей старейшин
города, всех, кто это услышал, охватила великая радость
и веселье: стар и млад вышли навстречу ему под звуки
труб и всякой [прочей] музыки; они проводили его в го-
род со всеми почестями и радостями, которые подобали
такому мужу. Поелику его провели через городские воро-
та со столь высокими почестями и отвели ему и его лю-
дям [подобающее] жилье, герцог, который сам призвал
его в город по совету двенадцати старейшин для защиты
от врагов, возмущенный теми восхвалениями и почестя-
ми, которыми совет и народ сверх меры приветствовали
его [Балдуина], в тайниках своего сердца стал сильно
ему завидовать. Он отказал ему в том, чтобы управлять
городом и страной, и в том, чтобы считать его равным
себе в получении каких-либо доходов и дани. Он сказал,
что даст Балдуину очень много золота, серебра и пур-
пура, мулов, коней и оружия, если тот изъявит готов-
ность выступить защитником указанных ему мест и всего
города и окрестностей от засад и набегов турок Г Однако
Балдуин отклонил подарки герпога, предложенные на
столь постыдных условиях, и потребовал лишь, чтобы ему
дали верную охрану,- дабы он смог целым и невредимым
вернуться к своему брату Готфриду, будучи избавлен от
какой-либо опасности и какого-либо злоумышления.
Когда двенадцать главных старейшин города, и пер-
вейшие горожане, и все остальные жители узнали, что
ои [Балдуин] не желает принять золото и серебро и вооб-
ще какие-нибудь драгоценные подношения, то отправи-
лись к герцогу и всячески умоляли его, чтобы он не по-
зволил уйти столь знатному и отважнейшему воину и не
создавал бы себе [в его лице] врага; [напротив], пусть
он сделает его своим союзником во власти и в управле-
1 То есть предложил Балдуину сделаться наемником,
87
нии городом и ни в коем случае не раздражает рыцаря
взятием назад своих обещаний, поскольку город и вся
страна могут быть надежно защищены только при содей-
ствии Балдуина и его рати.
Гл. 21. Когда герцог увидел приверженность и благо-
желательство двенадцати старейшин и всех горожан к
Балдуину, он волей-неволей уступил их настояниям и
содеял Балдуина своим приемным сыном по обычаю той
страны и того народа, — он прижал его к своей обнажен-
ной груди и затем, обвязав лежавшей поблизости одеж-
дой, обнял его, и так, повязавшись, оба поклялись друг
другу в верности...
Далее следует рассказ о том, как по требованию Тороса ры-
цари Балдуина безуспешно пытались отбить у турок крепость Са-
мосату.
Гл. 22. Спустя-немного дней совет и все горожане по
общему согласию призвали с гор могущественного сень-
ора Константина 1 и совещались с ним [о том], как им
погубить своего герцога и на его место посадить князем
и сеньором Балдуина; они ведь удостоверились в мудро-
сти и постоянстве Балдуина во время войны с турками и
считали, что иод его властью город и цитадель будут
спасены и защищены наилучшим образом. Этот герцог
всем им был сильно ненавистен, ибо он причинил им мно-
го зла и отобрал у них невероятное количество золота и
серебра; а если кто из них осмеливался противиться ему,
то он возбуждал против пего вражду и ненависть турок,
которые не только угрожали затем его жизни, но и опу-
стошали его виноградники п поля, наносили ущерб его
стадам.
Однажды, пока они совещались, весь город, от мала
до велика, схватился за оружие; вооружившись и обла-
чившись в кольчуги, явились горожане к Балдуину, [про-
ся], чтобы он встал на их сторону и уверяя его в том, что
они по общему совету решили поставить его сеньором и
правителем вместо герцога. Балдуин, однако, решитель-
но отклонил от себя такое преступное деяние — ведь он
усыновлен герцогом, и до сих пор герцог не причинил
ему ничего худого, и нет никакой причины, которая могла
бы побудить ето к содействию им к его погублению. Он
сказал: «Было бы великим грехом перед богом, если бы
1 Князь армянского города Гаргар.
88
й безо всякой причины поднял руку на этого человека,
которого я считаю своим отцом и которому принес клят-
ву на верность. Я вас прошу не марать меня пятном его
смерти и крови и не предавать мое имя позору среди
князей христианского войска. Я вас прошу также дозво-
лить мне переговорить с ним с глазу на глаз наверху, в
башне, где он пребывает до сего дня, высоко вознесенный
вашей милостью». Они тотчас разрешили [ему] это. И вот
он поднялся в башню и обратился к герцогу с такими сло-
вами: «Все горожане и старейшины этого города соста-
вили заговор, дабы умертвить тебя; вооруженные с го-
ловы до ног, охваченные яростью, они поспешают к этой
башне. Я весьма скорблю и огорчаюсь этим. Не прене-
брегай, однако, [возможностью] помешать им и сделать
так, чтобы как-нибудь спастись, пусть даже ценою пол-
ного предоставления им всего твоего достояния».
Едва герцог услышал эти слова, как уже масса горо-
жан окружила и осадила башню и ринулась па ее при-
ступ, и на ее стены и врата обрушился град камней и
стрел.
Гл. 23. Устрашившись за свою душу, герцог открыл
Балдуину свои несравненные сокровища, [состоявшие] в
пурпуре, золотых и серебряных сосудах, бесчисленных
безаптах, умоляя его взять [все это] и вступиться за его
жизнь перед горожанами, чтобы они позволили ему на-
гим и безо всего уйти из башни. Балдуин, выслушав эти
отчаянные мольбы, был тронут ими до глубины души. Он
обратился к вожакам народа с настоятельными увеща-
ниями пощадить своего герцога, не убивать его, а взять
и поделить между собой его бесчисленные сокровища,
которые он сам (Балдуин) лицезрел. Однако совет и весь
народ не желали слушать увещания Балдуина и [не при-
давали значения] словам об обещанных сокровищах.
В один голос они кричали, что не дадут герцогу бежать
целым и живым, какой бы обмен и какие бы дары [он
ни предлагал]; и они попрекали его всеми несправедли-
востями и злом, которое испытали при этом герцоге, и,
по его наущению, от турок.
Тогда герцог, отчаявшись спасти свою жизнь и уви-
дев, что никакие мольбы и никакие даже столь драгоцен-
ные дары не могут ему быть полезны, отослал Балдуина
из башни и спустился на веревке через окно [с намере-
нием бежать]. В мгновение ока его пронзили тысячи
стрел, и он был убит. [Горожане] бросили его [труп] по-
89
Среди площади. Ёму отрубили голову, воткнули ее СО
всяческими надругательствами на копье и пронесли по
всем улицам города.
24. На следующий день они постановили выбрать
Балдуина герцогом и князем города, хотя он очень силь-’
но противился и отказывался. Они передали ему могучую
башню со всеми взятыми там сокровищами герцога и"
принесли ему клятву как подданные и вассалы...
Alberti Aquensis. Op. cit.,
p. 325—355.
VI. ЗАХВАТ АНТИОХИИ КРЕСТОНОСЦАМИ
(3—28 ИЮНЯ 1098 г.)
Из хроники Раймунда Ажильского
«История франков, которые взяли
Иерусалим»
Гл. VII. ...После того Тапкред укрепил некий мона-
стырей за рекой и за это граф1 2 дал ему 100 марок се-
ребра 3, и прочие предводители, кто сколько сумел; и этим
сильно ущемил противника4. Итак, стоит отметить, что
чем нас было меньше числом, тем более могущественным
делало нас божье милосердие.
Между тем5, начали приходить частенько вестники,
сообщавшие, что врагам идет подмога. Эта весть дохо-
дила к нам не только от армян и греков, но передавалась
также и теми, кто жили в городе6. Так как турки утвер-
дились в Антиохии за четырнадцать лет до этого7, то,
под предлогом нужды в прислуге, отуречивали молодых
армян и греков, давая им жен [турчанок]. Они же, едва
только могли добыть себе волю бегством, переходили к
нам с оружием и конями.
1 Речь идет об укреплении, построенном крестоносцами еще в
начале апреля 4098 г., против ворот св. Георгия, па развалинах
монастыря и находившемся под командованием Танкреда.
2 Граф Раймупд IV Тулузский (Сеп-Жилль), чьим капелланом
являлся сам хронист.
3 По некоторым другим известиям, эта сумма составляла 400 ма-
рок.
4 То есть действия Танкреда нанесли сильный урон врагу.
5 Описываемые события происходили в конце мая 1098 г.
6 То есть сирийцами.
7 Антиохия была завоевана сельджуками у Византии в 1084 г.
90
Поскольку молва та распространялась {все шире],
многие трусливые из наших, [а равно] и армянские куп-
цы стали убегать. В то же время доблестные рыцари,
рассеянные по (окрестным] крепостям, стали собираться
[воедино], принялись закупать, изготовлять и прилажи-
вать оружие. Таким-то образом, когда чахлое малодушие
вытекало из нашего войска, а одушевление, всегда гото-
вое подвергнуться опасности вместе с собратьями и за
собратьев [по вере], прибывало, некто из отуреченных,
живший в городе, через Боэмунда сообщил нашим, что
выдаст нам город.
Гл. IX. Тогда, посовещавшись в совете, князья отпра-
вили Боэмунда, герцога Лотарингского 1 и графа Фланд-
рского 1 2 удостовериться в этом деле. Когда в полночь3они
подошли к башне, посредник-вестник, посланный тем, кто
хотел выдать город, крикнул: «Обождите, пока пройдет
светильник». Ибо трое или четверо воинов всю ночь ша-
гали со светильниками [в руках] по городским стенам,
дабы оживлять и поддерживать бдительность стражи.
После того наши, приблизившись к стене и приста-
вив лестницу, начали взбираться [наверх]. Первым не-
устрашимо ринулся [вперед] франк по имени Фульхерий,
брат Буделля Шартрского; ему последовал граф Фландр-
ский, который позвал Боэмунда и герцога, чтобы [и они]
поднимались; поелику все действовали второпях, так что
один спешил перегнать другого, лестница обломилась.
И вот те, которые уже взобрались, спустились в город и
отыскали дверцу (в стене]. И наши вступили через нее
в город и не брали в полон никого из тех, кого встречали
[на пути]. Когда зардела заря, они подняли громкий крик.
От этого крика пробудился и пришел в ужас весь город,
дети и женщины принялись плакать.
И те, кто находились в укреплении графа4, разбужен-
ные шумом, как самые близкие к городу, стали говорить
друг другу: «Это идет подмога к неприятелям». Другие,
напротив: «Однако, сдается, это не крики радующихся».
Между тем, совсем рассвело и на южной башне взвились
наши знамена. Пришедшие в смятение горожане, увидев
нас над собою, на горе, пустились бежать, иные через
1 Имеется в виду Готфрид Бульонский.
2 Роберт Фландрский.
8 Со 2 на 3 июня 1098 г.
4 Укрепление у моста через Оронт, воздвигнутое Раймундом
Сен-Жиллем.
91
ворота, а некоторые [прямо] бросались в ров; никто [из
них] не оказывал противодействия, ибо господь поверг их
в смятение.
Мы же затем много времени наслаждались приятным’
зрелищем, (видя, как) те, кто столь долго оборонял про-
тив нас Антиохию, никак не могли бежать из города;'
ибо если кто из них отваживался спастись бегством, [все
равно] не могли избежать гибели. Между прочим, случи-
лось там нечто, для нас весьма приятное и доставившее
нам истинное удовольствие. Несколько турок пытались
бежать через пропасть, отделявшую эту гору от находив-
шейся с северной [стороны]. Они повстречались с наши-
ми, принуждены были отступить: их опрокинули со стре-
мительностью; они припустились бежать столь поспешно,
что все попадали в пропасть. Нам же была радость отто-
го, что они туда сваливались; скорбели мы только из-за
того, что более трехсот копей сломали там себе шею.
Сколько же [всего] было взято добычи в Антиохии, мы
не в состоянии и сказать: вообразите, сколько сумеете и
считайте сверх того. Не ведаем, и сколько пало тогда
турок и сарацин. Жестоко рассказывать, как погибали
они разными видами смерти и как различными способами
умерщвлялись.
Те из врагов наших, кто обороняли крепость на горе,
в центре, видя их гибель и то, что наши отказываются
нападать на них, удержали за собой эту крепость1. Гра-
циан1 2 же, выйдя через некую дверцу, был полонен и
обезглавлен армянскими селянами, и голова его достав-
лена нам: я полагаю, это произошло по особому божес-
кому предначертанию, ибо он поотрубал головы многим
из этого народа, и вот теперь сам лишился головы.
Взят был город Антиохия третьего июня, а осада его
начата около И дня ноябрьских календ3.
Raimundi de Aguiliers. Hi-
storia Francorum qui ceperunt Ihe-
rusalem. — Recueil des historiens
des croisades. Historiens Occiden-
taux, t. III. Paris, 1866, p. 250—
25J.
1 Здесь говорится о судьбе крепости, находившейся в стенах
Антиохии и оставшейся тогда под властью сельджукского гарни*
зона.
2 Так называет хронист эмира Яги-Сиана Антиохийского,
3 21 октябри 1097 г.
92
Из анонимной итало-норманской хроники
«Деяния франков и прочих иерусалимцев»
Кп. VIII, гл. 20. И был некий эмир из рода турок, име-
нем Фируз, который вошел в большую дружбу с Боэмун-
дом. Часто Боэмунд через вестников, которыми они об-
менивались, внушал ему, возбуждая его [этим], чтобы он
дружески впустил его в город, и обещал ему, что [тот]
беспрепятственно перейдет в христианство, вселял надеж-
ды, что станет богатым, и сулил ему всяческие почести.
Фируз внял этому и обещаниям и сообщил: «Я охраняю
три башни и готов их передать [ему], и в час, когда по-
желает, я впущу его в них» L
Итак Боэмунд, зная уже наверняка, что доступ в го-
род обеспечен, веселясь в душе, спокойно и с радостны?/!
ликом явился перед всеми сеньорами и возвестил им при-
ятную весть: «Мудрейшие мужи и рыцари, взгляните,
в какой бедности, в какой нищете все мы находимся, и
начальники, и [простые] воины, и [как] едва ведаем, от-
куда воспоследует для нас что-либо лучшее; так вот, коли
ежели [это] вам покажется достойным и благим [делом],
пусть кто-нибудь один из нас примет на себя начальство
над остальными и, если сумеет овладеть городом каким-
либо способом, хитростью или приступом, сам либо с чу-
жой помощью, давайте согласимся уступить ему город».
Но они наотрез воспротивились и отклонили [это предло-
жение] и заявили: «Да не достанется никому этот город,
а будем владеть им все на равных долях; поскольку мы
в равной мере вложили [в дело] свои ратные усилия, по-
стольку должны получить и одинаковые почести».
Услышав эти слова, Боэмунд удалился, посмеявшись
втихомолку. Вскоре после того дошли до нас изве-
стия о войске врагов наших — турок, публиканов1 2,
1 Из иных источников (хроника Гвиберта Ножанского и др.)
известно, что впоследствии Фируз действительно крестился и да-
же принял при крещении имя «Боэмунд»; он участвовал в походе
крестоносцев на Иерусалим (вплоть до взятия последнего), но
потом перешел на сторону мусульман и отрекся от своей повой
веры.
2 Публиканами хронист называет павликиан. В VIII—IX вв. это
были участники широкого антифеодального еретического движения
в восточных областях Византии; после разгрома в 872 г. павликиан-
ского государства в Малой Азии и его столицы Тефрики уцелев-
азимитов 1 и многих иных народов* 1 2; и тогда тотчас все
предводители собрались, и держали совет3, и говорили:
«Если Боэмунд сумеет захватить город, сам или с чьей-
либо подмогой, мы все по доброму согласию и с откры-
тым сердцем подарим ему [город], на том, однако, усло-
вии, что когда на выручку нам подоспеет император4 и
пожелает исполнить договор, как [то] обещал и [в чем]
поклялся, мы передадим ему его права даже в том слу-
чае, если Боэмунд уже будет иметь город в своей вла-
сти».
Вслед за тем Боэмунд начал каждодневными обраще-
ниями вкрадчиво просить своего друга об исполнении
желаемого, сладкоречиво, в таких словах суля ему вся-
ческие уступки и всевозможные блага: «Уж время, на-
стал подходящий миг, когда мы сможем содеять заду-
манное доброе дело; пусть только мой друг Фируз теперь
окажет мне свою помощь». И тот, весьма обрадованный,
сообщил, что во всем пособит ему, как и должен. И на
следующую ночь он тайно отправил к Боэмунду сына
своего заложником, чтобы тот был полностью уверен, что
[наверняка] откроет ему вход в город, и, [кроме того], на
словах передал ему следующее: «Пусть завтра5 подни-
мет всю рать франков и устроит [так], будто (она] отирав-
шие остатки павликиан, раздробившись на множество сект, пре-
следуемые властями, нередко искали спасения па территории му-
сульманских владений. Как противников крестоносцев, павликиан
упоминает в одном из своих писем па родину граф Стефан Блуас-
ский (см. о нем на стр. 74).
1 Термин неясен. В литературе высказывалось предположение,
будто хронист, подчас употребляющий греческие слова, дабы вы-
ставить на вид свою «образованность», и здесь применяет термин
греческого происхождения. В Византии «азимитами» именовали
христиан неправославных толков, которые употребляли для прича-
щения хлебцы, приготовленные из пресного (без дрожжей) теста,
а не из квашеного, как это принято у православных (т. е. ази-
митами считались, например, католики, марониты, армяне). Один
из комментаторов полагает как раз, что хронист имеет тут в виду
последних.
2 Речь идет об огромном и пестром по национальному со-
ставу войске мосульского эмира Кербоги, которое султан выслал
на помощь осажденной крестоносцами Антиохии. В мае 1098 г.
эта армия уже приближалась к своей цели. Лишь за несколько
дней до ее прибытия крестоносцам стало известно об этой новой
для них опасности.
3 Приблизительно 29 мая 1098 г.
4 Алексей I Комнин.
6 В ночь со 2 на 3 июня.
94
ляется опустошить землю сарацин а затем пусть быстро
поворачивает назад, перевалив через гору справа»^.
«А я, — передавал Фируз, — уж буду внимательно сле-
дить за [прибытием] рати и впущу ее через башни, что
находятся под моим начальством и стражей».
Тогда Боэмунд распорядился, чтобы к нему явился
один из его пехотинцев по прозвищу Дурная башка и
приказал ему, чтобы он, как герой, поднял великую рать
франков, дабы она приготовилась надлежащим образом
к походу на самую землю сарацинскую; так и было со-
деяно. И [тогда] Боэмунд раскрыл свое намерение гер-
цогу Готфриду и графу Фландрскому, а также графу Сен-
Жиллю и епископу Пюи, сказав [им]: «Ежели милосер-
дие господне пребудет с нами, Антиохия этою [же]
ночью перейдет к нам».
Наконец, все налажено было таким порядком: рыцари
заняли равнину, пешие — гору; всю ночь до самой зари3
они передвигались пешими и верхом, а затем стали при-
ближаться к [тем] башням, чей страж неусыпно бодрство-
вал. Тут Боэмунд соскочил с коня и во всеуслышание
приказал: «Идите без страха и в счастливом согласии и
взбирайтесь по лестнице в Антиохию, которую, коли богу
будет угодно, мы [сами] скоро примем под свою охрану».
И они подошли к лестнице, которая уже была поставлена
и прочно-напрочно прикреплена к городской стене, и око-
ло 60 человек из наших поднялись по ней и разделились
по башням, которые тот охранял. Увидав, что наших
взобралось так мало, Фируз стал высказывать неудо-
вольствие, боясь, как бы сам он и наши не попались в
руки турок: «Микро франкос эхоме» 4. [«Мало у нас фран-
ков»],— воскликнул он. — Где этот яростный Боэмунд?
Где этот непобедимый воин?» В тот же миг некий пехо-
тинец-лангобард5 спустился вниз и поспешил к Боэмун-
ду: «Что ты стоишь здесь, о, мудрый муж? — сказал он
1 Имеется в виду территория на юго-восток от Антиохии.
2 «Гора справа» (по отношению к лагерю крестоносцев), т. е.
к западу от города: именно там находились башни, над которыми
начальствовал Фируз.
3 В этих местах солнце всходит в 4 ч. 30 мин. утра; таким об-
разом крестоносцы начали подниматься на стены около четырех
часов в ночь на 3 июня.
4 Искаженные греческие слова (в рукописи хроники начерта-
ны по-гречески). См. прим. 1 к стр. 994.
5 Лангобардами автор хроники именует своих земляков, т. е.
южноитальянских норманнов.
95
[ему]. — Для чего явился сюда? Мы овладели уже тремя
башнями!» Побужденный этими словами, он (Боэмунд]
присоединился к остальным, и все, торжествуя, достигли
лестницы.
Завидев [их], те, кто уже были в башнях, стали ра-
достными голосами испускать клич: «Бог так хочет!» МьГ
[сами] также восклицали [эти слова]. Тогда начали они
дивно взбираться туда; поднявшись наверх, поспешали к
другим башням; кого обнаруживали там, предавали смер-
ти, убили также Фирузова брата. Тем временем лестни-
ца, по которой происходил наш подъем, сломалась, от-
чего у наших возникла страшная тревога и печаль. Но
хотя лестница была сломана, однако, поблизости от нас,
с левой стороны, находились запертые воротца, которые
кое-кому оставались незаметными: ведь была еще ночь;
действуя на ощупь, мы в конце концов отыскали эти во-
рота, и все устремились к ним: взломав их, мы ворвались
через них [в город] L
И тогда по всему городу раздался дивный гул. Боэ-
мунд не терял времени, он приказал водрузить свое до-
стославное знамя на возвышенности, прямо напротив кре-
пости1 2; и все в городе тоже поднимали шум. Когда за-
нялся день, те, кто еще оставались до того в [своих] па-
латках, услыхали [эти] все более нараставшие звуки, и,
торопясь, повыскакивали [из палаток] и увидели знамя
Боэмунда, развевавшееся на вершине горы, и, поспешая,
двинулись все и вошли через ворота в город и принялись
истреблять турок и сарацин, которые попадались им на-
встречу, за исключением тех, которые сумели укрыться
наверху, в крепости; а иные из турок выбирались через
ворота, и, пускаясь в бегство, ускользали невредимыми.
Кассиан3 же, их сеньор, тоже кинулся наутек со мно-
гими остальными, кто был при нем, и, удирая, попал в
землю Танкреда4, невдалеке от города. И так как кони
1 Здесь, как и несколькими строками выше, хронист ведет рас-
сказ от первого лица; очевидно, он сам участвовал в описываемых
событиях.
2 Речь идет об антиохийской крепости, расположенной у наи-
более возвышенной части городских стен, на склонах горы Силь-
пиус (Кассий). Этой цитаделью крестоносцы так и не сумели тогда
овладеть.
3 Кассианом хронист называет сельджукского эмира, правивше-
го в Антиохии, — Яги-Сиана.
4 «Земля Танкреда» — район к западу от антиохийских стен,
контролировавшийся с начала апреля 1098 г. рыцарем Танкредом,
96
tix устали, они НоДалисЬ в некую деревушку и укрылись
было в одном доме. Но Кассиана узнали жители этой го-
ры, то есть сирийцы и армяне, и тотчас схватили его и
отрубили ему голову и принесли Боэмунду, чтобы тем
самым заслужить себе свободу. А пояс [от его меча] и
ножны были проданы за 60 безантов \
Все это совершилось по наступлении третьего дня ию-
ня месяца... И все площади города были забиты телами
мертвецов, так что никто не мог находиться там из-за
сильного зловония; никто не мог пройти по улицам иначе,
как по трупам.
Gcsta Francorum ct aliorum Hiero-
solymitanorum. — Histoire anony-
me de la premiere croisade. Ed.
L. Brehier. Paris, 1924, p. 100—110.
Письмо предводителей
крестоносного рыцарства папе Урбану II
от 11 сентября 1098 г.* 1 2
Достопочтенному господину папе Урбану Боэмунд и
Раймунд, граф Сен-Жилля, Готфрид, герцог Лотарингии,
и Роберт, граф Нормандский, Роберт Фландрский, граф,
и граф Евстафий Булонский [посылают] привет и [обе-
щают] верную службу и, как сыновья своему духовному
отцу, [изъявляют] истинное во Христе повиновение3. Все
мы хотим и желаем поведать вам, сколь великой мило-
стью господней и явственной его поддержкой нами [бы-
двоюродным братом и ближайшим споспешпиком Боэмунда Тарент-
ского. Тзнкред начальствовал здесь над укреплением, сооруженным
крестоносцами близ монастыря св. Георгия (обитель была распо-
ложена па западном склоне горы Силышус), па левом берегу
Оропта.
1 «Безант» — греческая золотая монета (от слова «Византия»)
номисма (4,5 г.). В других местах хроники автор приводит стои-
мость «безанта» в западных денежных единицах — денариях (15 де-
нариев за одну номисму).
2 Манускрипты этого послания сохранились в двояком виде:
отдельно (Флорентийская,"Парижская и Ватиканская рукописи XI—
XII вв.) и в качестве вставки в хронику Фульхерия Шартрского,
сделанной, однако, рукой другого лица. Заключительная приписка
в некоторых рукописях отсутствует. См. стр. 102, прим. 7.
3 В перечне авторов послания не значится граф Гуго Верман-
дуа. Он в это время находился на пути в Константинополь, куда
его направили князья из Антиохии, и потому в составлении этого
документа не принимал участия.
4 Заборов М. А.
97
Ла] Ёзята АнФиохия, а Фуркй, которые нанесли мйого по-
ношений господу нашему Иисусу Христу *, были захва-
чены и убиты, [так что] мы, иерусалимцы Иисуса Христа,
отомстили за несправедливость, причиненную богу; [как]
мы, которые прежде осаждали турок, были затем [сами]
осаждены турками, явившимися из Хорасана 1 2, Иеруса-
лима3, Дамаска4 и многих земель, и каким образом ми-
лостью Иисуса Христа были освобождены.
После того как взята была Никея и мы разбили ог-
ромную массу турок, которых повстречали, как ты [уже]
слышал, в июльские календы в Дорилейской долине5,
[и после того как] преследовали великого Солимана и
всех его [людей], и опустошили [его] земли и награбили
богатства, приобретя и замирив всю Романию, мы при-
ступили к осаде Антиохии. В то время, пока она осажда-
лась нами, мы претерпели много бедствий от схваток,
[происходивших] близ города с турками и язычниками6,
которые нередко и в большом числе нападали на нас, так
что едва ли не можем сказать, что скорее сами были оса-
ждены теми, которых держали зацертыми в Антиохии7.
В конце концов, одолев их во всех этих сражениях и та-
ким образом обеспечив торжество вере христианской, я,
Боэмунд, сговорился с одним турком8, который предал
мне этот город; за день до того я вместе со многими вои-
нами христовыми приставил несколько лестниц к стене
и так-то 3 июня мы взяли город, сопротивлявшийся Хри-
сту. Самого Кассиана, правителя этого города, мы умерт-
1 То есть тем, что наносили поражения франкам.
2 Хорасан — персидская территория, центр сельджукских вла-
дений; оттуда прибыла к Антиохии главная часть воинства эмира
Кербоги.
3 Имеются в виду отряды тогдашнего владыки Иерусалима —
сельджукского эмира Му'ина ад Даулы Сукмана ибн Артука, на-
ходившиеся в составе армии Кербоги.
4 Речь идет об отрядах дамасского эмира Дукака.
5 Битва с сельджуками в Дорилейской долине произошла
1 июля 1097 г. Она принесла победу крестоносцам.
6 «Турки и язычники» — выражение, часто встречающееся в ис-
точниках: под «язычниками» имеются в виду другие противники кре-
стоносцев, т. е. арабы, «сарацины», персы, павликиане и т. д. См.
стр. 93, прим. 2.
7 Почти в таких же словах характеризует’ положение крестонос-
цев в период осады Антиохии провансальский хронист Раймунд
Ажильский.
8 Речь идет о Фирузе, начальнике крепостной башни в Антио-
хии.
98
вили со многими его воинами а жен, сыновей и домо
чадцев вместе с золотом, серебром и всем их добром
оставили у себя1 2. Мы не сумели взять, однако, антиохий-
скую цитадель, хорошо укрепленную турками; когда же
хотели на следующий день3 овладеть ею, то узрели за
стенами города бесконечное множество турок, рассеяв-
шееся по полям. Как мы и ожидали уже в течение многих
дней4, они пришли сражаться с нами. Они осадили нас
на третий день, а в упомянутую крепость вступило свыше
сотни турецких воинов; турки хотели обрушиться на нас
вместе с теми, кто занял ее раньше, через ворота, что
находились ниже крепости и вели к ней5. Но мы, утвер-
дившись на другой горе, напротив крепости, держали под
неусыпным надзором дорогу, которая спускалась в город,
разделяя оба войска; мы бились как за городом, так и в
самом городе, днем и ночью, дабы они, войдя, не напали
бы на нас в еще большем числе, а тех, кто пытался про-
рваться, мы теснили к лагерю6 * 8.
И вот, когда они увидели, что ничем не могут повре-
дить нам с этой стороны, то окружили нас отовсюду так
[плотно], что и никто из нас не мог выйти и к нам не мог
проникнуть. По этой причине все мы были настолько
удручены и пали духом, что многие, умирая от голода и
погибая от всяких иных напастей, убивали своих ото-
щавших коней и ослов и поедали [их мясо].
1 Кассианом латинские источники называют Яги-Сиана, эмира
Антиохии. В письме приведены неверные сведения о его гибели. Из
других источников известно, что Яги-Сиан был убит вовсе не
крестоносцами, а сирийцами или армянами, когда пытался бежать
из Антиохии, захваченной крестоносцами. Голову убитого эмира они
доставили Боэмунду Тарентскому, чтобы выговорить себе различ-
ные льготы.
2 Ии в одном другом источнике нет пи малейшего намека па
то, что этим лицам в действительности была сохранена жизнь.
3 То есть на следующий день после захвата Антиохии, следо-
вательно, 4 июня. Это известие также единственное, встречающееся
в источниках.
4 Слухи о приближении большого турецкого войска докатились
до крестоносцев еще тогда, когда они осаждали Антиохию, — во
второй половине мая 1098 г. Армия Кербоги, о которой здесь го-
ворится, подступила к городу 5 или 6 июня.
6 Цитадель находилась в южной части Антиохии, где имелись
ворота, ведшие в крепость.
8 Через ворота в цитадели засевшие в ней имели возможность
проникать в город, так что крестоносцы вынуждены были, чтобы
избежать опасности соединения гарнизона крепости с армией Кер-
боги, блокировавшей Антиохию извне, оттеснять их назад, в кре-
пость.
4*
99
Тем временем на подмогу нам явилась высочайшая
милость всемогущего бога, пекущегося о нас: в храме
/блаженного Петра, князя апостолов, мы нашли копье гос-
подне, которое, будучи брошено рукой Лонгина, пронзило
бок нашего Спасителя1; [это копье мы нашли] в месте,
трижды во.-г ‘щенном некоему рабу святым апостолом
Андреем, который открыл ему также и место, где оно
находилось1 2. И мы были так ободрены и укрепились
благодаря находке святого копья и многими другими бо-
жественными откровениями, что те, кто до того охвачены
были страхом и поникли было [духом], теперь, охвачен-
ные готовностью отважно биться, один побуждал дру-
гого.
Так-то мы находились в осаде три недели и четыре
дня3, а накануне дня Петра и Павла4, вверившись богу
и исповедавшись во всех наших тревогах, молясь, вышли
мы из ворот города со всем нашим воинским снаряже-
нием; нас было настолько мало5, что мы полагали са-
1 По евангельскому рассказу (Иоанн, гл. XIX, ст. 34), во время
распятия Иисуса Христа некий римский воин ударил копьем в бок
Иисуса, уже висевшего на кресте. Позднейшая традиция гласит,
что воином этим был некто Лонгин, вокруг ^имени которого в сред-
ние века сложились всевозможные религиозные легенды (об его
чудесном исцелении от глазной болезни в результате случайного
прикосновения к глазам ладонью с каплей крови распятого Христа,
обращении в христианство и пр.) и которого церковные историки
превратили в христианского мученика, якобы павшего жертвою го-
нений в Кесарии. Как было доказано еще в XVIII в. французским
ученым А. Этьеном, имя «Лонгин» возникло на основе греческого
слова «лонге» — копье. Впервые оно появляется лишь в памятни-
ке VI в. — в апокрифическом, т. е. официально отвергнутом цер-
ковью, так называемом Евангелии Никодима. Копье, будто бы ра-
нившее Иисуса, стало одной из наиболее почитаемых реликвий, —
о нем-то и идет здесь речь.
2 Подробнейшим образом историю находки этой реликвии в
церкви св. Петра 14 июня 1098 г. передает Раймунд Ажильский,
более скупо —• ряд других латинских хронистов, очевидцев Пер-
вого крестового похода. Интересно, что в передаче итало-норманн-
ского Анонима апостол Андрей «являлся» бедному провансальскому
крестьянину, извещая его о местонахождении копья, дважды, тог-
да как Раймунд Ажильский сообщает, будто видение было пяти-
кратным. Видимо, среди крестоносцев ходили разные версии этой
церковной легенды, сфабрикованной духовенством.
3 С 4 по 28 июня 1098 г.
4 28 июня.
5 Это известие подтверждается данными хронистов: так, по
сообщению Раймунда Ажильского, у графа Тулузского оставалось
200 рыцарей, державших под надзором цитадель Антиохии; по Аль-
100
ми, что нам придется не сражаться против них, а бежать
от них. Тогда мы приготовились к бою и расположили от-
ряды как пеших, так и конных с тем, чтобы главные силы
пребывали с копьем господним; в первом же столкнове-
нии [мы]принудили неприятеля к бегству1. Но враги, пс
своему обыкновению, стали рассредоточиваться во все
концы: они заняли холмы и дороги и, откуда только мог-
ли, старались окружать нас, рассчитывая таким образом
всех нас истребить.
Однако на выручку нам, знавшим по опыту многих
боев их ловушки и [коварные] приемы, явилось божест-
венное милосердие, и те, кто в сравнении с ними был в
ничтожнейшем числе, поддерживаемые десницей господ-
ней, заставили их пуститься в бегство, бросив свой лагерь
со всем, что в нем находилось. Одержав победу, мы це-
лый день преследовали неприятелей, многих вражеских
воинов поубивали, [а затем] радостные и торжествующие
двинулись к городу. Крепость, о которой было упомянуто,
эмир * 1 2, сидевший в ней с тысячью воинов, сдал Боэмунду,
сдавшись и сам; при содействии Боэмунда он обратился
в христианскую веру, и таким-то образом господь наш
Иисус Христос подчинил римской религии и вере весь го-
род Антиохию. Но, как это обычно случается, всегда в
радостные события вторгается что-то печальное3: 1 ав-
густа, когда уже военные действия прекратились, умер
епископ Пюиский, которого ты направил к нам своим
викарием и который в ходе всей войны пользовался ве-
ликим почетом.
Ныне мы, сыновья твои, лишенные посланного нам
родителя, обращаемся к тебе, духовному отцу нашему.
Ты, который возгласил этот поход и словом своим побу-
дил всех нас покинуть паши земли и оставить то, что в
них было, ты, кто предписал нам последовать Христу,
неся его крест, и внушил нам [мысль] возвеличить хри-
стианское имя! Заверши то, к чему [сам] призвал нас,
прибудь к нам и уговори всех, кого можешь, прийти с то-
бою. Ведь здесь [в Антиохии] получило начало самое имя
«христианин». Ибо после того, как блаженный Петр был
берту Аахенскому, под командованием Готфрида Бульонского было
к тому времени лишь 2000 рыцарей.
1 Схватка произошла на равнине, что на правом берегу реки
Оронт.
2 Ахмед ибн Меруан.
8 Эта фраза — прозаический пересказ стиха Овидия.
101
возведен на кафедру, которую мы каждодневно зрим
те кто прежде именовался галилеянами1 2, с этого време-
ни вообще стали прозываться христианами. Не кажется
ли, что нет ничего справедливее на земле, чтобы ты, яв-
ляющийся отцом и главой христианской религии, пришел
в главный город и столицу христианского имени и завер-
шил бы войну, которая есть твоя собственная [война],
от своего имени? Мы одолели турок и язычников, но не
можем справиться с еретиками, с греками и армянами,
сирийцами и яковитами3. Итак, снова и снова взываем4
к тебе, дражайшему отцу нашему: приди как отец и гла-
ва в свое отечество, воссядь на кафддре блаженного Пет-
ра, чьим викарием5 ты состоишь; и да будешь иметь нас,
сыновей своих, в полном повиновении... Искореняй же
своей властью и нашей силой уничтожай всяческие ереси,
каковы бы они ни были.
И так, вместе с нами завершишь ты поход по стезе
Иисуса Христа, начатый нами и тобою предуказанный, и
отворишь нам врата обоих Иерусалимов6 и сделаешь
гроб господень свободным, а имя христианское поста-
вишь превыше всякого другого.
Если ты прибудешь к нам и завершишь вкупе с нами
поход, начатый твоим предначертанием, весь мир станет
повиноваться тебе. Да внушит же тебе свершить это сам
бог, который живет и царствует во веки веков. Аминь!7
1 В средние века распространено было представление, будто
апостол Петр был первым епископом в Антиохии. В храме, назван-
ном его именем, стояла кафедра, якобы принадлежавшая этому
апостолу, и, по всей видимости, князья крестоносцев, собиравшиеся
здесь на свои совещания, ежедневно созерцали эту «кафедру
Петра».
2 Ученики Иисуса Христа, согласно богословской традиции, име-
новались галилеянами (Галилея — область севернее Иерусалима).
3 Здесь перечисляются приверженцы различных, существовав-
ших в те времена толков (направлений) в христианстве: греки бы-
ли православными; армяне — монофиситами; сирийцы — марони-<
гами, иначе монофелитами, а частью — яковитами (разновидность
монофиситского учения).
4 Слова, по-видимому, указывающие на то, что уже до этого
письма Урбану II направлялись какие-то сообщения о предшеству-
ющих событиях крестового похода.
6 Викарий— заместитель.
в Имеются в виду земной и небесный Иерусалим, т. е. рай на
земле и на небе.
7 Начиная с нового абзаца следует текст приписки, вероятнее
сделанной рукой Боэмунда.
102
Мне сообщено нечто [такое], что идет сильно протйв
бога и всех христолюбцев, именно [то], что принявшие
святой крест 1 получают от тебя дозволение оставаться
средн христолюбцев1 2. Я этому весьма удивляюсь, ибо
коль скоро ты — зачинщик священного похода, то откла-
дывающие отправление в путь не должны были бы полу-
чать у тебя сочувствия и какого-либо расположения до
тех пор, пока не выполнят обета итти в поход. И [надоб-
но], чтобы ты не расстраивал нам и не портил то доброе,
что затеял, но [напротив] чтобы своим прибытием и [при-
влечением] всех благих мужей, каких можешь привести
с собой, ты поддержал нас. Приличествует, чтобы мы, с
божьей помощью и с помощью твоих святых молитв при-
обретшие всю Романию, Киликию, Азию3, Сирию, имели
бы в твоем лице помощника и поддержку — второго после
бога. Ты же должен ограждать нас, своих сыновей, во
всем тебе повинующихся, от неправедного императора,
который понаобещал нам много всякого, но сделал-то
очень мало. Зато все беды и помехи, которые мог нам
причинить, — он причинил.
Сия грамота писана 11 дня входящего сентября.
11. llagcnmeyer. Die Krcuz-
zugsbriefe..., S. 161—165.
Из «Истории Дамаска» Ибн ал-Каланиси
Год 4914. В конце месяца джумады первой5 этого го-
да пришло известие о том, что несколько человек из
1 «Припять крест» - - выражение, равнозначное «стать кресто-
носцем», т. е. принять обет (обязательство) идти в крестовый по-
ход.
2 Намек па какие-то неблаговидные действия папы, разрешав-
шего кое-кому отказываться от исполнения принятых на себя обя-
зательств.
3 Так названа здесь Армения.
4 491 год мусульманского летосчисления (хиджры) соответст-
вует 1097/98 году нашего летосчисления. Буквальное значение сло-
ва «хиджра» — бегство: так называется переселение, или переезд,
основателя ислама Мухаммеда из города Мекки в Медину, дати-
руемое обычно 622 годом. Этот год и считается первым годом
хиджры. Месяцы мусульманского календаря — лунные, т. е. со-
стоят из 28 дней; для пересчета лет по хиджре на годы нашего
летосчисления существуют специальные -таблицы.
5 Джумада первая — пятый месяц мусульманского кален-
даря.
103
жителей Антиохии, оружейники, занимавшиеся изготовле-
нием кольчуг, обозлившись на эмира Яги-Сияна за •.
кие-то притеснения с его стороны и за то, что он отнял
них имущество и деньги, сговорились с франками о то
что они помогут им захватить город.
Улучив случай, они захватили одну из городских ба
шен, примыкающих к горе, предали ее франкам и ввели
их в город ночью через эту башню. А на заре они клик
нули свой воинский клич, и Яги-Сиян бежал, покинув
город вместе с великим множеством людей, из которых
ни один не уцелел. А когда он был недалеко от Армана-
за — селения близ Мааррат Мисрейн \ он упал с кой?!
на землю. Один из его людей поднял его и вновь пося'
дил на коня, но он не мог удержаться в седле, упал ..
другой раз и умер, да помилует его Аллах.
Что же касается Антиохии, то там было перебито,
захвачено и уведено в плен несчетное множество мужчин,
женщин и детей. В крепость убежало около трех тысяч.
Они укрепились там, и уцелел из них тот, кому от Алла-
ха суждено было уцелеть.
В месяце шаабане1 2, этого года пришли вести о том,
что ал-Афдал, амир ал-джуйуш3, с большим войском от-
правляется из Египта в сторону Сирии. Он остановился
у Иерусалима, где были эмиры Сакман и Иль Гази, сы-
новья Артыка 4, а также их родичи и приближенные и
множество тюрок.
Он написал им, требуя сдать ему Иерусалим без боя
и кровопролития, по они не согласились на это. Тогда он
пошел войной на город, установил против него манджа-
ники5, которые пробили брешь в городской стене, и за-
хватил город.
1 Мааррат Мпсрсйп — небольшой город в Сирии.
2 Шаабан — восьмой месяц мусульманского календаря.
3 Амир ал-джуйуш — эмир войск — титул главнокомандующе-
го сухопутными силами в Египте (X—XI вв.). Амир ал-бахр —
главнокомандующий морскими силами (отсюда — слово «адми-
рал»).
4 Артык (Артук) — основатель династии Артукидов. Сакман
(Сукман) и Иль Гази (Ильгази) — правители, принадлежавшие к ди-
настии Артукидов.
5 Манджаник — камнеметательная машина (от лат. «Манга-
ну м») .
101
захватил у Сакмана михраб Дауда1, а когда очу-
£ся там, обошелся с братьями хорошо и, проявив мяг-
четь и великодушие, отпустил их и их людей, и они
• р,ибыли в Дамаск в первую треть месяца шавваля1 2, а
• т-Афдал со своим войском вернулся в Египет.
f В этом же году все франки направились в Мааррат
^н-Нуман3 и осадили город 29 зу-л-хиджа4. Они начали
войну и установили против города осадную башню и лест-
ницы.
И после того, как франки захватили город Антиохию
по -плану одного из оружейников, армянина по имени
Н^йруз, ночью, в пятницу в начале месяца раджаба5,
детали одна за другой приходить вести о том, что это вер-
#э. Тогда собрались сирийские войска в неисчислимом
множестве и направились в область Антиохии для сра-
жения с войсками франков. Мусульмане осадили их, так
что у франков кончилась еда, и они поедали мертвецов.
И тогда франки, крайне ослабевшие, пошли в наступле-
ние на войска ислама, которые были очень сильны и
многочисленны, и разбили мусульман, рассеяв их ряды.
Передовые конные отряды обратились в бегство, и было
предано мечу множество ополченцев, добровольцев, всту-
, пивших в ряды борцов за веру, горевших желанием за-
щитить мусульман. И это было во вторник, шестого рад-
жаба этого года.
I b n a 1-Q u а 1 a n i s i. The History
of Damascusi Ed. by H. F. Arne-
1	-	droz. Leiden, 1908, p. 135—136.
Из «Полного сводашсеобщей истории» Ибн ал-Асира
Рассказ о взят п п франками города Антиохии
...Решив идти на Сирию, франки направились в Кон-
стантинополь, чтобы перейти пролив, ведущий в земли
мусульман, и идти по суше, что будет легче для них.
1 Михраб Дауда — одно из «святых мест» в Иерусалиме, где,
по преданию, молился иудейский царь Давид.
2 Шавваль — десятый месяц лунного календаря.
3 Мааррат ан-Нуман — город в Сирии.
4 Зу-л-хиджа (зу-л-хиджжа) — двенадцатый месяц мусульман-
ского календаря.
5 Раджаб — седьмой месяц мусульманского календаря.
105
Когда они дошли до Константинополя, царь гттмий-
цев 1 не позволил им пройти через его страну и сказал!
«Я не дам вам пройти к странам мусульман, пока вы н’
поклянетесь, что передадите мне Антиохию». А целью erd
было побудить их к походу в земли ислама, так как он
полагал, что тюрки не оставят ни одного из них в живых,
ибо видел, как жестоки и сильны тюрки и сколько стран
они захватили. Франки согласились на это. Они перепра-
вились через залив у Константинополя в 90 году1 2 и при1
были в земли Кылыч Арслана, сына Сулеймана, сына
Кутлумыша, то есть, в область Коньи3 и сопредельные
области. Когда они прибыли туда, Кылыч Арслан встре-
тился с ними во главе своих войск и преградил им путь.
Они сразились с ним и обратили его в бегство в месяце
раджабе 90 года и пошли дальше. Они дошли до земель
Ибн ал-Армани4 и, миновав их, вышли к Антиохии и
осадили ее. Когда правитель Антиохии Яги-Сиян услы-
шал о походе франков, он стал опасаться христиан, ко-
торые жили в Антиохии. Он приказал мусульманам —
жителям города выйти за стены и копать ров. На следую-
щее утро он приказал христианам выйти копать ров тэ~'
чтобы среди них не было ни одного мусульманина. О
работали до вечера, а когда захотели вернуться в горе
он не пустил их, сказав: «Антиохия ваша, но вы подар
те ее мне, пока мы не увидим, что будет с нами и с фран
ками». Они спросили его: «Кто же будет охранять наших
детей и наших жен?» Эмир ответил: «Я сам заменю вас
в этом». И они отступились, а некоторые перешли в ла-
герь франков. Франки осаждали город девять месяцев,
и люди увидели со стороны Яги-Сияна такую доблесть,
дальновидность, решительность и осторожность, какой не
видели доселе ни от кого. Большинство франков погибло
своей смертью, а если бы их оставалось так же много,
как было, когда они выступили в поход, то они заполни-
ли бы все земли ислама. Яги-Сиян защищал семьи хри-
стиан Антиохии, которых выслал из города, и сдерживал
все алчные длани, покушавшиеся на них. Когда пребы-
вание франков в Антиохии затянулось, они стали отправ-
лять тайные послания к одному из хранителей башен.
1 Византийский император.
2 В 490 г. (1096 г. по христианскому календарю).
3 Так передается название Иконий.
4 То есть до армянских областей.
106
Это был «оружейник по имени Рузбих. Они дали ему мно-
'0 Денег и обещали одарить и наделить владениями. Он
адзирал над башней, которая примыкала к долине и
□ыла построена над решеткой, закрывавшей вход в баш-
ню. И когда дело между франками и этим проклятым
было решено, они подошли к решетке, открыли ее и во-
шли через нее. Их вошло множество с веревками и кана-
тами. И когда их стало более пятисот, они затрубили в
грубы. А дело было на заре, и люди устали, так как всю
ночь не спали, стоя на страже.
Яги-Сиян проснулся и спросил, что случилось, и ему
сказали, что звук трубы слышен из крепости и она, без
сомнения, захвачена. А на самом деле звук доносился
не из крепости, а с той башни. Яги-Сиян исполнился стра-
хом. Приказав открыть городские ворота, он обратился
в бегство с 30 своими гулямами, не зная, куда направ-
ляется, а его помощник в это время охранял город. По-
том он спросил о Яги-Сияне, и ему сказали, что тот бе-
жал. Тогда и этот ускакал через другие ворота. Это было
к выгоде франков, — если бы он продержался хотя бы
'рлце час, они бы пропали.
ч Затем франки вошли в город через ворота, стали гра-
<><ть и убивать мусульман. И это было в месяце джума-
не])вон ’.
•I Что же касается Ягн-Сияпа, то, когда настал день, к
лбму вернулся разум, а до этого он был как помешанный.
Оглядевшись, он увидел, что проскакал уже несколько
фарсахов1 2, и спросил тех, кто был с ним: «Где я?» Ему
ответили: «За четыре фарсаха от Антиохии». И он стал
раскаиваться, думая, как же он убежал и не сразился,
чтобы отбить врагов от города или пасть. Он стал горе-
вать и сожалеть, что оставил свою семью и детей и всех
мусульман, и от нестерпимого горя упал с коня, потеряв
сознание. Его люди хотели снова посадить его в седло,
но у него не было сил, и он был близок к гибели. Тогда
они оставили его и поскакали дальше. Мимо него прохо-
дил армянин-дровосек. Увидев, что Яги-Сиян при послед-
нем издыхании, он убил его, взял его голову и отнес ее
франкам в Антиохию. А франки еще раньше написали
правителям Халеба и Дамаска: «Мы хотим только то, что
1 См. на стр. 103, прим. 1.
2 Фарсах — мера длины, около двух километров.
107
Принадлежало румийцам, и ничего более». Это было ко-
варством и хитростью с их стороны, чтобы те не пришли
на помощь правителю Антиохии.
Ибн а л-А с и р. Указ, соч.^
стр. 186.
Из «Хронографии» Матфея Эдесского
...Огромное войско франков через страну Вифинию
вступило в пределы Каппадокии и достигло труднопро-
ходимых мест горы Тавр. Эта огромная армия прошла
через узкие теснины в Киликию и через Троваду, то есть
Аназарву, достигла города Антиохии. Здесь она располо-
жилась лагерем около [города] и, заполнив его обширную
равнину, заставила военачальника персов Агсиапа со
своими войсками запереться в городе; в течение десяти
месяцев, ведя жестокую войну, она держала город в
осаде. Узнав об этом, находившийся вокруг народ персов
с великим рвением двинулся войной против войск фран-
ков, но они обратили всех своих врагов в позорное бег-
ство. В эти дни состоялся сбор иноплеменников: в Дамас-
ке, на всем побережье Африки, в Иерусалиме, среди всех
соседей Египта, в Халебе и Хомсе, вплоть до великой
реки Евфрат. В несметном, бесчисленном множестве дви-
нулись они против франков, которые, узнав о приходе
иноплеменников, привели в готовность свои войска и вы-
ступили против них. [Их] возглавляли Боэмунд, муж
храбрый и доблестный, и Сен-Жилль. С десятью тыся-
чами, как львы, напали они в пределах Антиохии на де-
сять мириадов [иноплеменников], одержали большую по-
беду, учинили огромное побоище войскам персов и обра-
тили их в бегство.
Эмир Сукман, сын Артуха, храбрый и воинственный
муж, а также владетель Дамаска, [оба] великие и знаме-
нитые эмиры, произвели в Мосуле и во всей стране ва-
вилонян сбор тюркских войск, около трех мириадов чело-
век, и двинулись против армии франков. Тогда великий
герцог Готфрид с семью тысячами выступил против ино-
племенников в пределах Халеба и дал страшный бой.
Эмир Дамаска, которого звали Токтекин, напал на Гот-
фрида и, ударив храброго мужа, свалил его с лошади,
108
однако ему не удалось разорвать его железную одежду
и тот ушел невредимым. Тогда войска франков приня-
лись преследовать иноплеменников и, обнажив мечи, об-
ратили их в бегство. Войска франков с великой победой
возвратились в свой лагерь. Однако их многочисленность
вызвала опасность голода, они мучились от нехватки
хлеба и продовольствия. Тогда обитавшие на горе Тавр
князья — Константин, сын Рубена, второй князь — Пазун,
третий князь — Ошин послали главнокомандующему
франков все необходимое продовольствие. Так же посту-
пили и монастыри Черной горы и все верующие народы,
которые помогали, им продовольствием и относились к
ним дружески. Из-за нехватки продовольствия в стране
франков распространилась голодная смерть, вспыхнула
эпидемия, пятая часть их погибла, а остальные стали
скитаться. Но божья милость не оставила их, она окру-
жила их отеческой заботой и любовью...
...В том же году [к Эдессе] прибыл с многочисленным
войском Кербога, аспасалар1 2 Паркиаруха, султана пер-
сов. Он явился с огромным войском, имея намерение сра-
жаться с войсками франков. Он пришел и расположился
лагерем у ворот Эдессы. [С этим] многочисленным вой-
ском он остался до поры жатвы и после того, как сожрал
вое поля, начал войну против города; все многочислен-
ное войско собралось вокруг [Ксрбоги]. Сорок дней спус-
тя к Кербоге прибыл сын Агсиапа, эмира Антиохии, и пав
ниц перед Кербогой, молил его прийти к ним в помощь.
Он рассказал ему об армии франков, что она немного-
уюленна, изнурена голодом.
И вот в том же году двинулся весь Хорасан — с восто-
ка до запада, .от Египта до Вавилона, от Греции и во-
сточной части земли, [двинулись] Дамаск и все побе-
режье, от Иерусалима до пустыни, собралось восемьде-
сят мириадов человек, [из них]3 тридцать мяриадов пе-
хоты. Надменно двинувшись вперед, он наполнил поля
и горы и, [проникнутый] страшным высокомерием, дости-
гнув ворот Антиохии, выступил против войск франков.
Но бог не пожелал погубить немногочисленные войска
христиан, он спасал и оберегал их, как стан сынов Из-
раилевых. В то время, когда войска иноплеменников на-
1 То есть кольчугу.
2 Главнокомандующий.
3 По тексту не вполне ясно — «из них» или «кроме них».
109
ходились еще далеко, некто из князей города ночью от-
правил к Боэмунду и к другим князьям франков челове-
ка и пригласил их на свою родину. Получив от них клят-
ву, он тайно, ночью сдал Боэмунду город Антиохию. Он
отворил покрытые оловом ворота степы, и все войско
франков вступило в город Антиохию. А утром все войска
единодушно трубили в рога. Все иноплеменники, услышав
о случившемся, собрались в одно место и от страха не
находили пути к спасению. Войска франков, обнажив
мечи, устроили им страшное побоище. Эмир Агсиан бе-
жал из города, но был убит крестьянами: они отрубили
ему голову серпом. Вот так был взят город Антиохия, но
взят он был из рук армян.
Матфей Эдесский. Указ.
, соч., стр. 258—259, 263—264.
Из «Алсксиады» Анны Комниной
Кп. XI., гл. 4. Что же было потом? Латиняне вместе с
ромейским войском подошли к Антиохии 1 по так назы-
ваемому «Быстрому потоку»1 2, оставив без внимания
окрестные области. Они выкопали ров у городских стен,
сложили снаряжение и начали осаду города, продолжав-
шуюся три месяца 3. Турки, напуганные нахлынувшим на
них бедствием, обратились к султану Хорасана 4 с прось-
бой прислать им большое войско, чтобы помочь антио-
хийцам и прогнать латинян, осаждающих город.
На одной из башен некий армянин охранял часть сте-
ны, доставшуюся Боэмунду5. Он часто выглядывал из-за
степы; Боэмунд умаслил его и, прельстив множеством
обещаний, уговорил предать город. Армянин сказал: «Ко-
гда пожелаешь, дай мне знак, и я сразу же передам тебе
эту башню. Будь же со своими людьми наготове и имей
1 Крестоносцы подошли к Антиохии 21 октября 1097 г. Ан-
тиохия была отторгнута от Византии в 1084 г. сельджуками.
2 То есть по долине реки Оропт.
3 Осада Антиохии продолжалась не три месяца, как утверж-
дает Апиа, а семь (конец октября 1097 г. — начало июня 1098 г.).
4 Кроме того, правитель Антиохии, сельджукский эмир Яги-
Сиап обратился за помощью к дамасскому эмиру Дукаку и эмиру
Рудвану из Халеба. Однако войска обоих эмиров были разбиты кре-
стоносцами на подходах к Антиохии.
5 Боэмунд осаждал город с востока, его войска расположились
в районе башни св. Павла.
ПО
при себе лестницы. Не только сам будь наготове, а пусть
все войско вооружится, чтобы турки, видя, как вы с бое-
выми кликами взбираетесь на стены, испугались и обра-
тились в бегство».
Этот план Боэмунд до поры до времени хранил в тай-
пе. Пока он его обдумывал, явился вестник с сообщением,
что уже приближается из Хорасана огромное множество
агарян под командованием военачальника Кербоги. Бо-
эмунд не хотел отдавать город Татикию1 во исполнение
клятвы императору, он сам домогался Антиохии, а узнав
об агарянах, задумал дурную думу: волей или неволей
принудить Татикия отступить от города. И вот Боэмунд
пришел к пому и сказал: «Заботясь о твоей безопасно-
сти, я хочу открыть тебе тайпу. До графов дошел слух,
который смутил их души. Говорят, что войско из Хораса-
на султан послал против нас по просьбе императора.
Графы поверили и покушаются на твою жизнь. Я испол-
нил свой долг и известил тебя об опасности. Теперь твое
дело позаботиться о спасении своего войска». Татикий,
видя, что начался сильный голод (бычья голова продава-
лась за три золотых статира) 1 2, отчаялся взять Антиохию,
снялся с лагеря, погрузил войско на ромейские корабли,
стоявшие в порту Суди3, и переправился на Кипр4...
j Па рассвете Боэмунд подошел к башне, и армянин, со-
гласно уговору, открыл ворота. Боэмунд со своими воина-
ми сразу же, быстрей, чем слово сказывается, взобрался
наверх; стоя на башне на виду у осажденных и осажда-
ющих, он приказал подать трубой сигнал к бою. Это бы-
^ло необычайное зрелище: охваченные страхом турки тот-
час бросились бежать через противоположные ворота, и
лишь немногие смельчаки остались защищать акрополь;
кельты же, следуя по пятам Боэмунда, взбирались по
' лестницам и быстро захватили город Антиоха. Танкред
сразу же во главе большого отряда кельтов стал пресле-
довать бегущих; многие были убиты, многие ранены.
1 Татикий — византийский военачальник, посланный Алексеем I
Комнином с большим отрядом сопровождать крестоносцев, обес-
печивая интересы империи.
2 Крестоносцы стали испытывать голод уже на третий месяц
осады Антиохии.
3 Суди (Сувайдия, гавань св. Симеона) находился в устье Орои-
та, па правом берегу реки.
4 Западные хронисты объясняют уход Татикия его тру-
состью.
ш
Между тем Кербога с многотысячным войском при-
был на помощь Антиохии и, обнаружив, что она уже взя-
та, разбил лагерь, выкопал ров и, сложив свое снаряже-
ние, решил осаждать город 1. Но едва он приступил к де-
лу, как на него напали вышедшие из города кельты и
завязалась большая битва. Победу одержали турки; ла-
тиняне оказались запертыми за воротами, и им пришлось
сражаться на два фронта: с защитниками акрополя (его
удерживали варвары) 1 2 и с турками, расположившимися
за стеной. Боэмунд, человек ловкий, желая присвоить
себе власть в Антиохии, вновь обратился к графам и ска-
зал под видом совета: «Не следует нам одновременно
сражаться на два фронта — с теми, кто внутри и кто сна-
ружи. Разделимся на две неравные части в соответствии
с числом врагов и так будем вести бой с ними. Если вы
согласны, я буду сражаться с защитниками акрополя, ос-
тальные схватятся в жестоком бою с врагами, наступаю-
щими извне».
Все согласились с Боэмундом. Он сразу же приступил
к делу и быстро соорудил напротив акрополя поперечную
стену, отделившую его от всей Антиохии, — надежней-
ший оплот на случай, если бы война затянулась. Он сам
стал неусыпным стражем этой стены и при малейшей воз-
можности храбро вступал в бой. Другие графы тоже при-
лагали большие усилия, и каждый на своем участке не-
устанно охранял город, следил за предстенными укреп-
лениями и зубцами, чтобы варвары не взобрались как-
нибудь ночью по лестницам и пс захватили Антиохию и
чтобы кто-нибудь из жителей не поднялся тайком на сте-
ну и, договорившись с варварами, не предал город.
Гл. 5. Вот все об Антиохии. Самодержец в это время
очень хотел прийти на помощь кельтам, но его вопреки
желанию удерживали грабеж и полное разорение, кото-
рым подверглись приморские города и земли...
Анна К о м п и п а. Указ. соч..
,стр. 300—302.
1 Кербога осадил Антиохию 10 июня 1098 г.
2 Антиохийский акрополь находился у северо-восточной части
городской стены; его защищал сын эмира Антиохии, Шаме аль-
Даула, но Кербога сместил его и заменил своим ставленником.
11?
Из анонимной итало-норманской хроники
«Деяния франков и прочих иерусалимцев»
Кп.. IX, гл. 29. Наконец, по соблюдении трехдневного
поста, [во время которого] устраивались процессии из од-
ной церкви в другую, все исповедались в своих грехах и,
получив [их] прощение, причастились тела и крови хри-
стовой, была роздана милостыня, и отслужили торжест-
венные обедни.
После этого в городе образовано было шесть боевых
частей. Головным корпусом, состоявшим из французов,
предводительствовали Гуго Великий и граф Фландрский;
вторым — герцог Готфрид, [шедший] со своими рыцаря-
ми; в третьем находился Роберт Нормандский со своими
воинами; в четвертом — епископ Пюи, несший копье
Спасителя; под началом епископа был отряд его самого
и ополчение графа Раймунда Сен-Жилля; последний
остался наверху сторожить [городскую] цитадель !, опа-
саясь, как бы турки не прорвались [оттуда] в [самый] го-
род; в пятом отряде пребывал Танкред, сын маркиза, со
своими людьми; в шестом — мудрый муж Боэмунд со
своими рыцарями. Наши епископы, священники, клири-
ки и монахи, облаченные в свои священные одеяния,
{одни] вышли вместе с памп, неся кресты и молясь, что-
бы господь сохранил пас [в целости], сберег и избавил от
всяких напастей; другие же стояли на стенах над вра-
тами, держа в руках святые кресты, осеняя [ими] нас и
благословляя. Выстроенные таким образом и покровитель-
ствуемые знамением креста, мы прошли через врата, что
[находятся] перед Мечетью 1 2.
Когда Кербога увидел боевые части франков, в столь
стройном порядке выходившие одна за другой, он рас-
порядился: «Данте им выйти, чтобы наверняка попасться
в нашт/ руки». Когда же [они] выступили из города, и
Кербога узрел [перед собою] огромную франкскую рать,
[то] до крайности перепугался. Немедля он повелел сво-
ему эмиру, чтобы едва только тот увидит огонь, зажжен-
1 Взяв Антиохию 3 июня 1098 г., крестоносцы, однако, не суме-
ли овладеть цитаделью в самом городе, где стойко оборонялся
сельджукский гарнизон. Об опасности вражеских вылазок из ци-
тадели и пишет хронист.
2 Северо-западные ворота Антиохии, перед которыми находились
две мечети и мусульманское кладбище.
пз
ный перед неприятельским войском, пусть тотчас прика-
зывает всему войску отступать, ибо [это означает], что
турки проиграли сражение.
Вскоре Кербога начал мало-помалу отходить к горе1,
наши же стали преследовать их [турок]. Потом турки раз-
делились надвое: одна часть двинулась к морю, другая
осталась на месте, — [так] они рассчитывали стиснуть
нас между собою. Заметив это, наши поступили таким
же образом. Из корпусов герцога Готфрида и графа
Нормандского1 2 был создан еще один, седьмой; его поста-
вили под начало Райнальда3. Этот корпус послали па-
перерез туркам, приближавшимся со стороны моря. Тур-
ки, однако, завязали с ним бой и, стреляя из луков, на-
смерть поразили многих из наших стрелами. А прочие
[турецкие] отряды стояли строем между рекой4 и горой,
вытянувшись на две мили.
Эти отряды стали с обеих сторон подступать к нашим
и окружать [их]: [турки] бросали копья и пускали стрелы,
райя [наших]. [В этот миг] показалось спускавшееся с
горных склонов бесчисленное воинство на белых конях,
и все знамена тоже были белые. Завидев эту рать, наши
сперва вовсе пе разобрались, что это было такое и кто
были [эти воины], пока, наконец, не уразумели, что то
была подмога Христа, которой предводительствовали
святые Георгий, Меркурий и Димитрий. Сказанному над-
лежит верить, ибо многие из наших самолично видели
[все это].
Между тем турки, которые находились в стороне мо-
ря, убедившись, что им больше не удержаться, подожгли
траву, дабы те, кто оставался в [лагерных] палатках,
увидели [огонь] и пустились в бегство. И они поняли этот
знак и, прихватив [с собою] все ценное из добычи, побе-
жали. А наши [тем временем] завязывали схватки там,
где стояли главные силы [неприятеля], т. е. близ их пала-
ток. Герцог Готфрид, и граф Фландрский, и Гуго Вели-
кий доскакали до самой реки, где располагались их наи-
более многочисленные части5. Укрепленные крестным
1 К северу от Антиохии.
2 Хронист ошибочно именует графом герцога Роберта Норманд-
ского.
3 Французский рыцарь из области Бовези, или Туля.
4 Река Оронт.
5 К западу от Антиохии.
114 t
знамением, они единодушно кинулись в атаку против
турок. Увидев это, и другие части [крестоносцев] посту-
пили подобным же образом; персы и турки подняли
вопль, а мы, воззвав к богу, живому и истинному, пу-
стились против них вскачь и начали битву во имя Хри-
ста и святого гроба и с помощью божьей одолели их.
Дрожа от страха, турки пустились наутек, и паши
преследовали их до палаток; однако воины Христовы
предпочитали преследовать неприятеля, чем гнаться за
какой-нибудь добычей — вот так-то те, подвергаясь ата-
кам [наших], были преследуемы до Железного моста \
а потом до укрепления Танкреда1 2. И побросали турки
свои шатры, и золото, и серебро, и множество драгоцен-
ностей, а также овец п коров, копей и мулов, верблюдов
и ослов, хлеб и вино, муку и много другого, в чем мы
нуждались. Армяне и сирийцы, жившие в тех краях, про-
слышав, что мы взяли верх над турками, устремились
им наперерез в гору, и кого удавалось [им] схватить,
умерщвляли.
А мы, возвратившись в город с превеликою радостью,
славили и благословляли бога, который доставил победу
своему народу. Турецкий эмир, охранявший цитадель,
увидев, что Кербога и все остальные [его воины] оставля-
ют лагерь и пускаются бежать под натиском франков,
сильно устрашился: тотчас с большой поспешностью он
обратился [с просьбой], чтобы ему выслали знамена
франков3. И граф Сен-Жилль, стоявший перед цита-
делью, велел отнести ему свое знамя; тот принял его и с
покорностью водрузил на башне. Но тут лангобарды4,
стоявшие поблизости, стали роптать, говоря: «Это не зна-
мя Боэмунда». И он [эмир] спросил и сказал: «Чье же
оно»? «Графа Сен-Жплля», — ответили [ему] они. Тогда
он подошел и, сняв знамя, вернул графу. В этот момент
1 Мост через Оронт па пути из Халеба к Антиохии. Перевод
выражения «pons Farreus» — «Железный мост», возможно, не то-
чен. Альберт Аахенский объясняет такое наименование тем, что
при въезде на мост стояли две железные башни, ни для кого не-
приступные. Гийом Тирский приводит другое, более правдоподоб-
ное разъяснение: франки называли Оронт «Фарфаром».
2 Было сооружено по решению предводителей франков в на-
чале апреля 1098 г. близ монастыря св. Георгия на левом берегу
Оронта.
3 Как залог того, что в случае если оп сдастся, останется на
положении пленника, т. е. в живых.
4 То есть норманны (Южная Италия) Боэмунда.
115
Явился сам доблестный Боэмунд и передал ему свое зна-
мя. И турок принял его с великой радостью и заключил
соглашение с сеньором Боэмупдом, по которому язычни-
ки \ желающие принять христианство, останутся вместе
с ним, а те, которые хотят уйти, могут [это сделать] целы-
ми и невредимыми. Боэмунд согласился со всем, что про-
сил эмир, и тотчас направил своих воинов в крепость.
Несколько дней спустя эмир был окрещен вместе с теми,
кто предпочитал признать веру христову. Тех же, кото-
рые хотели жить по своему закону [вере], сеньор Боэмунд
приказал выпроводить в сарацинскую землю.
Эта битва происходила за четыре дня до июльских
календ1 2, накануне дня апостолов Петра и Павла, в цар-
ствование Иисуса Христа, ему же честь и слава во веки
веков. Аминь!
Gesla Fraiicorum ct alioruni Iliero-
solyinitaiioriiin, p. 151 - -160.
Из «Алексиады» Анны Комниной
Кн. XI, гл. 5. ...Латиняне, сильно страдая от голода и
непрерывной осады, обратились к своему епископу Пет-
ру3, который, как уже было сказано, потерпел до этого
поражение под Еленополем, и попросили у него совета.
Он же сказал им: «Вы дали обет хранить чистоту до тех
пор, пока не будете в Иерусалиме. Боюсь, что вы нару-
шили этот обет, поэтому бог теперь не помогает вам,
как прежде. Обратитесь к господу, покайтесь в своих гре-
хах; облекшись во вретище, осыпав себя пеплом, явите
свое раскаянье горячими слезами и всенощными. Тогда
и я постараюсь вымолить вам милость у бога». Они по-
следовали наставлениям епископа. Через несколько дней
епископ созвал по божьему внушению наиболее знатных
графов, велел им копать справа от алтаря и найти там
святой гвоздь. Они сделали то, что им было приказанс
но, ничего не найдя, пали духом, вернулись и сообщил
о неудаче. Тогда епископ еще ревностней сотворил мс
литву и приказал с еще большим усердием возобнови?
1 Язычниками хронист называет мусульман.
2 Средневековые хронисты нередко использовали римскую снсте
му датировки: календы — первое число месяца, следовательно, бит
ва происходила 28 июня 1098 г.
3 Анна имеет в виду Петра Пустынника.
116
Поиски. Они вновь исполнили повеление, нашли то, чФО
искали, и, объятые ликованием и дрожью, побежали с
находкой к Петру
Этот свято чтимый гвоздь они доверили с тех пор но-
сить в сражениях Исангелу как чистейшему из всех. 11а
следующий день... они выступили против турок. При этом
граф Фландрский просил остальных уступить ему в един-
ственной просьбе — позволить первому, всего с тремя
воинами, напасть на турок. Его просьба была удовлет-
ворена. В то время как фаланги, выстроившись поотряд-
но, стояли друг против друга и готовились начать сраже-
ние, граф Фландрский сошел с коня и, трижды простер-
шись на земле, воззвал к богу о помощи. Все воскликну-
ли: «С нами бог!», а он во весь опор устремился на
самого Кербогу, стоявшего на холме. Быстро метнув копья,
они повергли наземь встретившихся с ними лицом к лицу
турок. Устрашенные турки, вместо того чтобы вступить в
бой, видя, что божья сила помогает христианам, обрати-
лись в бегство. Во время бегства большая часть варваров
была подхвачена водоворотами реки и утонула, а их
тела образовали как бы мост для бежавших позади* 2.
( После длительного преследования кельты повернули
назад и заняли турецкий лагерь, где нашли все снаря-
жение варваров. Они хотели тут же забрать с собой всю
собранную турками добычу, но она была столь велика,
что лишь в течение тридцати дней ее с трудом удалось
перенести в Антиохию. Здесь кельты ненадолго задержа-
лись, чтобы передохнуть от тягот войны; в то же время
они, беспокоясь об Антиохии, искали человека для охра-
ны города. Им оказался не кто иной, как Боэмунд, домо-
гавшийся этого еще тогда, когда город не был взят. Пре-
доставив ему всю власть в городе, они сами отправились
t
ь 1 Об этим эпизоде (10—14 июня 1098 г.) собщастся почти во
р&сех «западных и некоторых восточных источниках, однако там ге-
роем событий является не Петр Пустынник, а провансальский кре-
стьянин Петр Варфоломей. Кроме того, западные хронисты говорят
lie о гвозде, а о копье, которым римский центурион пронзил бок
Хряста. Этот благочестивый обман имел целью поднять упавший
дух западного воинства. Рауль Капский, а также арабский исто-
рик Ибн ал-Асир прямо отмечали, что копье предварительно спря-
тал сам Петр.
2 Эти события произошли 28 июня 1098 г. Сообщение Анны о
том, что вылазки имели место па следующий день после того, как
был найден гвоздь (копье), не соответствует действительности.
117
в Иерусалим Г По дороге они захватили много примор-
ских городков; те же, которые были лучше укреплены и
потребовали более длительной осады, они, спеша к Иеру-
салиму, пока не трогали. Окружив его стены и приступив
к осаде, они после месяца непрерывных штурмов взяли
город и убили много жителей — сарацин и евреев. Когда
же все покорились и уже никто не оказывал сопротивле-
ния, они вручили всю власть Готфриду и назвали его
королем 1 2.
Анна К о м п и п а. Указ, соч.,
стр. 306—307.
Из «Хронографии» Матфея Эдесского
Оставшиеся [в городе] иноплеменники собрались в ци-
тадели и стали сражаться с войсками франков. Три дня
спустя прибыла персидская рать, превосходившая армию
франков в семь раз. Она осадила со всей силой франков
и стала их теснить. Из-за голода франки попали в тяже-
лое положение: хлеб в городе уже иссяк. Попав в более
чем безвыходное положение, они решили уступить Кср-
боге город, и, взяв с него клятву, удалиться в страну
франков. Увидев страшную опасность, в которую они по-
пали, бог сжалился над ними. Ночью... одному благоче-
стивому франку явился святой апостол Петр и сказал:
«В левой части той церкви хранится оружие3, которым
безбожное племя иудеев пронзило Христа в ребро. Это
[копье] находится перед алтарем. Выкопайте его и с ним
идите в бой, им вы одолеете ваших врагов, как Христос
сатану». Видение повторилось, оно явилось и в третий
раз, о нем рассказали Готфриду и Боэмунду и всем князь-
ям. Они стали молиться и, вскрыв указанное место, на-
шли там в церкви, называемой храмом святого Петра,
копье Христа.
В это время из лагеря иноплеменников прибыл гонец,
бросивший вызов к войне. Войска франков очень обра-
1 Отряды крестоносцев выступили в поход па Иерусалим в се-
редине января 1099 г.
2 22 июля 1099 г. По сообщениям западных хронистов, Гот-
фрид отказался принять титул короля и был провозглашен «за-
щитником святого гроба».
3 Имеется в виду «святое копье». Подробный рассказ о его на-
ходке приводится в хронике Раймунда Ажильского.
118
довались. Боэмунд и остальные князья сообщили Кер-
боге: «Завтра утром мы приступим к войне против вас».
Численность войск франков убавилась. Боэмунд подго-
товил к сражению пятнадцать тысяч всадников и пят-
надцать мириадов пехоты и, высоко держа копье Христа,
приступил к сражению. Войска иноплеменников запол-
нили всю обширную равнину рядами по пятнадцать че-
ловек. Прибыл Сен-Жилль и поднял копье Христа про-
тив знамен Кербоги. Кербога с бесчисленным войском
стоял против них, словно гора. Левое крыло возглавил,
подобный льву, Танкред, правое — граф нормандцев Ро-
берт, а Готфрид и Боэмупд стояли [в центре], напротив
бесчисленного войска тюркского стана. Призывая на по-
мощь бога, христианское воинство дружно ринулось на
иноплеменников, как огопь, что сверкает на небе и сжи-
гает горы. [Франки] обратили в бегство весь [их] стан, с
великой яростью устроили им страшное побоище и боль-
шую часть дня преследовали их. Мечи насытились кровью
иноплеменников, вся равнина была усеяна трупами. Гнев
божий они извергли на пехоту, сожгли тридцать мириа-
дов человек, и по всей стране распространилось зловоние
[от трупов]. Франкская рать, захватив множество тро-
феев и пленных, с ликованием возвратились в город Ан-
тиохию. И день этот стал днем великой радости для ве-
рующих в Христа.
Матфей Э д е с с к и й. Указ,
соч., стр. 265--266.
Из «Полного свода всеобщей истории»
Ибн ал-Асира
Расс к а з о н о х о д е м у с у л i> м а п па франков
п о то м, ч т о б ы до с п и м п
Когда Кавам ад-Даула Кербога услышал о том, что
франки захватили Антиохию, он собрал войска и отпра-
вился в Сирию и остановился в Мардж Дабик. К нему
собрались войска со всей Сирии — тюрки и арабы, кроме
тех, кто был в Халебе. К нему присоединился Дакак
ибн. Тутуш, атабек Тугтегин, Джанах ад-Даула, прави-
тель Химса, Арслан Таш, правитель Синджара, Сулей-
ман ибн Артык и другие эмиры, подобных которым не
119
найти. Когда об этом узнали франки, то сочли это вели-
кой бедой и испугались, так как они ослабели и у них
было мало еды.
Мусульмане выступили против них у Антиохии, но
Кербога недостойно поступал по отношению к мусульма-
нам, которые были с ним, и разгневал эмиров. Он прояв-
лял высокомерие, полагая, что они и так останутся с ним.
Это рассердило их, и они задумали изменить ему, если
начнется бой, и выдать его, если им удастся это испол-
нить.
Франки оставались в Антиохии после ее захвата
12 дней. Им было нечего есть, и богатые питались мясом
своих коней, а бедняки ели мертвецов и листья деревьев.
Увидев это, они послали к Кербоге, прося даровать им
пощаду, если они оставят город. Но он не согласился на
это, сказав: «Мы выбьем вас из города мечом!» А среди
франкских царей были Бардуил !, Саиджил1 2, Кондфри3,
комес4, правитель Руха, Бимонт5, правитель Антиохии,
который был их предводителем. С ними был монах, ко-
торого они слушали, и это был не человек, а беда. Он
сказал им: «У Христа, да будет мир над ним, было копье,
которое закопали в Антиохии. Если вы найдете его, то
победите, а если не найдете — то это верная гибель».
А до этого он зарыл копье в одном месте и заровнял все
следы. Монах приказал франкам поститься и каяться, и
они делали это три дня. На четвертый день монах привел
франков в это место, взяв с собой простонародье и реме-
сленников. Они стали рыть повсюду, и нашли копье, как
ощим говорил. Тогда монах сказал: «Радуйтесь победе!»
И на пятый день они стали выходить из ворот, разделив-
шись по пять и по шесть воинов или около этого. Мусуль-
мане сказали Кербоге: «Нужно встать у ворот и убивать
всякого выходящего. Сейчас, когда, они рассеяны, это лег-
ко». Но Кербога ответил: «Нет, мы подождем, пока они
все выйдут, и тогда мы перебьем их всех сразу, чтобы
нам долго не заниматься этим». Мусульмане убили не-
скольких франков, покинувших город, по Кербога сам
подъехал к ним и запретил делать это. Когда все франки
1 Имеется в виду Балдуин, в действительности находившийся
тогда в Эдессе.
2 Сен-Жилль, т. е. граф Раймунд IV.
3 Готфрид Бульонский.
4 Граф (comes — лат.).
5 Боэмунд.
120
ПОлностьк) вышли [из города] и в Антиохии не осталось
ни одного из них, они ударили по мусульманам всей си-
лой, и те намеренно обратились в бегство, [сделав это]
из-за дурного обращения Кербоги и его презрения к нич,
во-первых, а, во-вторых, из-за того, что он запретил им
убивать франков. Поражение было полным, притом ни
один мусульманин не нанес удара мечом, не проткнул
[кого-либо] копьем и не пустил стрелу из лука. Послед-
ними, кто обратился в бегство, были Сакман ибн Артык
и Джанах ад-Даула, потому, что они были в засаде. Кер-
бога бежал вместе с ними. И когда франки увидели это,
они подумали, что это хитрость, потому что не случалось
такого боя, чтобы, не сразившись, обращались в бегст-
во. Поэтому они побоялись преследовать мусульман. Но
некоторые борцы за веру из мусульман сражались, со-
блюдая закон и стремясь к мученической смерти. Франки
перебили несколько тысяч мусульман, захватили все, что
было в лагере — пищу, деньги и утварь, коней и оружие.
Их дела поправились, и сила вернулась к пи.м.
Ибн а л-А с и р. Указ, соч.,
стр. 187.
VI!. ОСАДА И ВЗЯТИЕ АЛЬ-МААРРЫ.
БЕСЧИНСТВА КРЕСТОНОСЦЕВ
Из анонимной итало-норманской хроники
«Деяния франков и прочих иерусалимцев»
Кн. X, гл. 33. В ноябре месяце 1 Раймунд, граф Сен-
Жилль, оставил со своей ратью Антиохию и двинулся к
городу, называющемуся Ругья, а затем к другому, име-
нуемому Албара. В четвертый день от окончания ноября
он достиг города Маарры, где скопилось великое множе-
ство сарацин, турок, арабов и прочих язычников, и на
следующий же день вступил в битву с ними. Спустя не-
много времени за графом пустился Боэмунд со своей
ратыо и в воскресенье соединился с ними (провансаль-
цами.— М. 3.). За два дня до начала декабря1 2 они со
всей мощью отовсюду обрушились на город и призом с
таким жаром и стремительностью, что лестницы были
1 Описываемые события относятся к 1098 г.
2 29 ноября '1098 г.
121
подняты прямо у стен; но сила язычников была Столь ве-
лика, что в тот день [наши] не смогли ничем им навре-
дить. Увидев, что они ничего по могут поделать и только
понапрасну тратят силы, паши сеньоры, [именно] Рай-
мунд, граф Сен-Жилль, повелел соорудить могучую и вы-
сокую деревянную крепость; крепость эта была придума-
на и построена в четыре яруса: па верхнем ее ярусе стоя-
ло много рыцарей, и Эврар Охотник громко трубил в
трубу; внизу, облаченные в свои доспехи, рыцари подо-
двинули крепость вплотную к стене, прямо против некоей
башни. Узрев это [сооружение], язычники тотчас изгото-
вили [метательное] орудие, с помощью которого стали
бросать большие камни на [нашу] крепость, так что едва
не перебили насмерть [всех] наших рыцарей. На крепость
метали также греческий огонь \ надеясь поджечь ее и
уничтожить; но всемогущий бог не хотел, чтобы крепость
в этот раз сгорела, — она ведь была выше всех городских
стен.
Наши рыцари, находившиеся на верхнем ярусе, — Ги-
лельм из Монпелье и многие другие метали громадные
камни в тех, кто оборонял городские стены, и с такой си-
лой поражали их в щиты, что и щит, и сам неприятель-
ский воин, убитый наповал, сваливались вниз, в город.
Таким образом сражались одни; а другие, держа в руках
копья, украшенные геральдическими лентами и перьями,
старались копьями и крючьями ухватить и притянуть к
себе неприятелей. Вот так и бились до самого вечера.
А за крепостью стояли священнослужители и клирики,
облаченные в церковные одеяния, моля и заклиная бога,
чтобы он защитил свой народ, вознес христианство и уни-
зил язычество. И у другой части [стен] рыцари каждоднев-
но бились [с неверными]; они приставляли лестницы к
стенам города, но отпор язычников был таков, что ника-
кого успеха наши не могли добиться. Наконец, Гуфье де
Латур1 2 первым кинулся по лестнице па стену; однако
под тяжестью множества других лестница тотчас слома-
лась; все же вместе с несколькими воинами он влез на
1 Греческий огонь — горючая смесь из селитры и нефти, ра-
нее использовавшаяся лишь византийцами, притом — в морских
сражениях: через особые трубы жидкость выбрасывалась на корабль
неприятеля, который таким образом предавался пламени. Ко вре-
мени крестовых походов греческий огонь был уже известен сельд-
жукам и арабам, применявшим его в сухопутных боях.
2 Французский рыцарь из Лимузена, виконт.
122
гребень стены. Остальные разыскали еще одну лестницу,
и поднялись по ней многие рыцари и пехотинцы; они
взобрались на стену. Тогда сарацины ринулись на них и
на [самой] стене, и [внизу] на земле с такой яростью, пус-
кая стрелы и пронзая их прямо своими копьями, что мно-
гие из наших, охваченные страхом, попрыгали со стены.
В то время пока эти отважнейшие мужи, остававшие-
ся на гребне стены, принимали на себя их удары, другие,
находившиеся внизу, под укрытием крепости, вели под-
коп стены. Сарацины, увидев, что наши ведут подкоп,
были объяты ужасом и принялись спасаться бегством
в город.
Все это произошло в субботний день наступившего
11 декабря, в вечерний час, когда солнце садилось.
Боэмунд распорядился 1 через переводчиков передать
начальникам сарацин, чтобы они сами вместе со своими
женами, детьми и прочим достоянием собрались в одном
дворце, что находится повыше ворот, самолично пообе-
щав спасти их от смертной участи.
Все наши вступили в город, и какое бы добро ни на-
ходили в домах и погребах, каждый присваивал его в
собственность. Когда наступил-день, где бы ни встречали
кого-либо из них [сарацин], будь то мужчина или женщи-
на, —* убивали. Нс было пи одного закоулка в городе, где
бы не валялись трупы сарацин, и никто не мог ходить по
городским улицам иначе, как перешагивая через их мерт-
вые тела. Боэмунд схватил и тех, которым приказал вой-
ти во дворец, и отобрал у них все, что имели, именно,
золото, серебро и различные драгоценности [которые бы-
ли при них]; одних он распорядился умертвить, других
же приказал увести для продажи в Антиохию.
Франки пребывали в этом городе один месяц и четыре
дня1 2, — как раз в это время скончался епископ Оранж-
ский3. Были среди наших такие, которые так и не нашли
то, в чем испытывали нужду как вследствие продолжи-
тельности этой остановки, так и из-за трудностей с про-
питанием, поскольку вне города они ничего [уж] не могли
отыскать. И они вспарывали тела покойников, ибо в их
1 Изложение здесь отрывочно, автор перескакивает от одного
к другому, что наводит на мысль относительно дневниковой осно-
вы его беглых заметок.
2 С II декабря 1098 г. по 15 января 1099 г.
8 Епископ Гийом из Оранжа, находившийся с ополчением про-
вансальцев.
123
внутренностях находили безанты \ которые те там по-
прятали; а кое-кто сдирал с мертвецов кожу по кусоч-
кам и варил ее в пищу...
Gesta FraiiCorum et aliorum Hiero-
solymitanorum, p. 172—178.
Из хроники Раймунда Ажильского
«История франков, которые взяли Иерусалим»
Приготовив необходимое, граф Сен-Жилль выступил
в назначенный день и вместе со своей ратью двинулся
прямо в Сирию, где они осадили Маарру, город богатей-
ший и многонаселенный1 2. Он находился в восьми милях
от Барры3. А горожане Маарры настолько возгордились
[оттого, что однажды в сражении погубили многих на-
ших], что посылали в лицо нашему воинству брань и по-
носили князей; для того же, чтобы нас крайне раздраз-
нить, они подвешивали кресты на стены и подвергали их
всяческому поруганию. По этой-то причине на второй
день по нашем прибытии мы ринулись на сарацин с та-
кой стремительностью, что будь у нас хотя бы четыре
лестницы, город был бы взят; но поскольку мы имели
лишь две, да и те короткие и непрочные, так что взби-
рались по ним с опаской, то было решено изготовить
осадные орудия, щиты и башни с тем, чтобы установить
их близ стены, произвести подкопы и сравнять [стену]
с землей.
В это время подошел Боэмунд со своей ратыо и оса-
дил город с другой стороны; мы же хотели заполнить ров
и обрушиться на стену при помощи изумительных ору-
дий, о которых уже сказали, побудив [тем самым] к бою
Боэмунда, который до того не участвовал в битве. Но
старания эти4 были напрасны. Ибо сражение подвига-
лось куда хуже [для нас], чем раньше.
После этого в войске разразился такой голод, что
горько сказать: ты мог бы видеть десятки воинов, кото-
рые подобно скоту, бродили от голода, роясь в земле и
1 Здесь в смысле золотые монеты вообще.
2 23 ноября 1098 г.
3 Баррой хронист называет сирийский городок Аль-Барру, взя-
тую крестоносцами немного ранее описываемых здесь событий.
4 То есть использовать осадные орудия.
124
разыскивая, не найдут ли случайно каких-либо хлебных
зерен, или ячменя, или бобов, или каких-нибудь овощей.
Пусть никто не сравнивает то, что мы сказали об оруди-
ях, предназначенных для сражения, с тем, что [пишем]
про наших, видя несчастное положение нашей рати, разу-
верившейся в милосердии божьем, и храбрость сарацин.
Но бог, чья обязанность печься о своих чадах, не оста-
вил в крайности свой несчастный народ, узрев его в столь
тяжких бедствиях. Он поручил возвестить свое намерение
в отношении нас своим блаженным апостолам Петру и
Андрею, от которых мы его и узнали и сумели умилости-
вить бога !...
И вот верные, у которых пробудилась великая надеж-
да на взятие города, подавали щедрейшую милостыню и
возносили моления всемогущему богу, чтобы он спас
свой народ бедняков, бьющихся ради одного его имени.
После того быстро изготовили лестницы, возвели дере-
вянную башню, стали плести щиты, и в назначенный день
приступ начался'1 2.
Те, кто находился в городе, бросали в нас, подкапы-
вавших стену, камни из орудий, метали копья, кидали
огонь3, стволы деревьев, соты с пчелами и всякие оскол-
ки. Но наши неустрашимые ратники подбирались к стене,
пускали в ход кампеметательныс орудия и [поднимались]
по лестницам. И длился этот приступ от восхода до за-
хода солнца, притом столь чудесным образом, что не да-
вали ниьГакого отдыха; а исход сражения все еще был
сомнителен. И тогда все единодушно воззвали к'господу,
чтобы он пожалел свой народ и исполнил обещания (ко-
торые возвестил через своих] апостолов. И явился гос-
подь, и отдал нам город согласно словам апостолов, ска-
занным нам.
Первым взобрался [наверх] Гуфье де Тур; за ним по-
следовали многие, они кинулись на стену и некоторые
башни. И настала ночь, которая прекратила сражение.
До этого момента сарацины удерживали за собой кое-
какие башни и часть города. Посему рыцари, надеясь,
что сарацины сдадутся еще до наступления утра, охраня-
ли стены снаружи, чтобы никто не убежал по стенам.
1 Далее следует рассказ о явлении апостолов, который для
краткости опускается.
2 11 декабря 1098 г.
8 То есть греческий огонь.
12*
Те же, которым жизнь недорога и которых долгий пост
приучил ставить ее ни во что, не побоялись напасть на
сарацин даже во мраке ночи; таким-то образом бедняки
забрали всю добычу в городе и овладели домами. Когда
на утро в город вошли рыцари, они обнаружили лишь
очень мало из того, что можно было присвоить. Сараци-
ны попрятались в погреба; никто [не показывался] или
показывались совсем немногие. И когда наши утащили
все, что нашлось наверху, порешили огнем и дымом вы-
курить сарацин [из-под земли]; а так как [и в погребах]
нашли немного добычи, то сарацин, у которых могли
что-нибудь найти, замучивали до смерти. Когда сарацин
некоторые наши вели по городу, чтобы заставить их вы-
дать ценности, иные из них приводили наших к колод-
цам, [и сами] неожиданно кидались туда, предпочитая
скорее умереть, чем выдать свое или чье-нибудь достоя-
ние. Потом все были убиты. Их скидывали со стен горо-
да, за стены. И в городе взято было мало добычи.
Между тем среди рыцарей Боэмунда и графа вспых-
нули раздоры из-за того, что рыцари Боэмунда, не так
уж сильно бившиеся в сражении, овладели, однако, боль-
шей частью башен, домов и пленников...
Raimundi deAguiliers. Op.
cit., p. 268—270.
Из «Истории Дамаска» Ибн ал-Каланиси
Начался год 492 L В месяце мухарраме1 2 этого года
франки подступили к городу Мааррат ан-Нуман с северо-
восточной стороны. Они приставили осадную башню к
городской стене, которая была ниже башни, и оттеснили
мусульман со стен. Битва на стенах шла до захода солн-
ца 14 мухаррама, и франки поднялись на стены, а жители
города покинули стены и обратились в бегство, после
того, как франки посылали к ним несколько раз, предла-
гая решить дело миром, сдаться и отдать выкуп3 за свою
1 492 год хиджры соответствует 1098/99 году христианского ле-
тосчисления.
2 Мухаррам — первый месяц лунного календаря.
8 В тексте употреблено арабское слово «аман» — буквально
«безопасность», «охранная грамота», а также «выкуп за сохранение
жизни».
126
ЖйЗнь й имущество и позволить войти их войскам в город.
Но этому помешал раздор между горожанами и воля и
решение аллаха. Франки захватили город после вечерней
молитвы, и было убито множество с обеих сторон. Люди
укрылись в своих домах в Мааррат ан-Нуман, чтобы за
щитить их. А франки заключили договор с жителями го-
рода, но обманули их, — они подняли свои кресты над го-
родом 1 и определили выкуп с жителей, но не придержи-
вались того, на чем порешили, а грабили все, что им уда-
валось найти, и требовали у людей невозможного.
В четверг 16 сафара1 2 они покинули город, направля-
ясь в Куфр Таб.
I b a a 1-Q u а 1 a n i s i. Op. cit.,
p. 136.
Из «Полного свода всеобщей истории»
Ибн ал-Асира
Рассказ о захвате франками
Мааррат-ан-Нуман
...После всего этого франки направились к Мааррат
ан-Нуман, остановились там и осадили город. Жители
города упорно сражались с ними. Франки увидели их си-
лу и стойкость и испытали их самоотверженность в сра-
жении. Тогда франки сделали деревянную осадную баш-
ню, которая была вровень с городской стеной, и на ней
шел бой, но большого урона мусульманам не причинили.
Когда наступила ночь, некоторые мусульмане испу-
гались, и ими овладело чувство бессилия. Они подумали,
что если укрепиться в больших зданиях, то им удастся от-
биться. Они ушли со стен и оставили свободным место,
которое должны были охранять. Другие увидели это и
поступили так же, и их место на стене также оказалось
лишенным защитников. И так одни следовали за другими,
пока вся стена не опустела. Тогда франки по лестницам
поднялись на стену, и когда они оказались на ней, Му-
сульмане растерялись и разбежались по домам, а франки
предали их мечу и избивали мусульман три дня, перебив
более 100 тысяч, и захватили множество пленных. Овла-
дев городом, они оставались там 40 дней, а потом пошли
1 То есть установили кресты на минаретах города.
2 Сафар — второй месяц мусульманского календаря.
127
йа Ирку и осаждали ее четыре месяца. Они пробили Не-
сколько брешей в городской стене, но не смогли взять
город. Мункыз, правитель Шейзара, отправил к ним гон-
ца и заключил мир. Тогда они направились в Химс и оса-
дили город, но его правитель, Джанах ад-Даула, заклю-
чил с ними мир, и они отправились в Лкку, по не смогли
взять ее.
Ибн а л-А с и р. Указ, соч.,
стр. 187—188.
VIII. ЗАВОЕВАНИЕ КРЕСТОНОСЦАМИ ИЕРУСАЛИМА
(15 ИЮЛЯ 1099 г.)
Из анонимной итало-норманской хроники
«Деяния франков и прочих иерусалимцев»
Кп. X, гл. 37. И вот, захлестнутые радостью, мы подо-
шли к Иерусалиму во вторник, за восемь дней до июнь-
ских ид1, и чудесным образом осадили [город]. Роберт
Нормандский осадил его с северной стороны, возле церк-
ви первомученика св. Стефана, где тот был побит кам-
нями за Христа; к нему [герцогу Нормандскому. — М. 3.)
примыкал граф Роберт Фландрский. С запада осаждали
[город] герцог Готфрид и Танкред1 2. С юга, укрепившись
па горе Сион, близ церкви св. Марии, матери божьей, где
господь был па тайной вечере со своими учениками, вел
осаду граф Сен-Жилль.
На третий день под предлогом сразиться [с врагом]
отделились от нашей рати Раймунд Пилэ, Раймунд Ту-
реньский и многие другие; они повстречали две сотни ара-
бов — и рыцари Христа бились против этих неверных и,
с помощью божьей, одолели их, многих из них убили и
захватили тридцать коней.
В понедельник мы отважно пошли на приступ; мы ри-
нулись с таким порывом, что будь наготове лестницы, го-
род был бы в наших руках3. Все же мы разрушили малую
1 Здесь, по-видимому, у хрониста неточность, так как восьмой
день до июньских ид — это 6 июня; однако вторник приходился
на 7 июня, когда, следовательно, и началась осада города кресто-
носцами.
2 Их отряды стояли против ворот и башни Давида, располо-
женной в западной части города.
3 Эти события происходили 13 июня.
12S
стену 1 и подняли лестницу на главную стену, по ней по-
лезли наши рыцари, завязав рукопашную с сарацинами
и защитниками города, — они дрались [с ними] своими
мечами и копьями; многие из наших, а еще больше из
неприятелей нашли [здесь свою] смерть: Во время этой
осады мы не могли почти десять дней достать и купить
хлеба, пока не прибыл вестник с наших кораблей1 2, и мы
настолько нуждались [тогда] в воде, что с большим стра-
хом отводили на водопой наших лошадей и прочий скот
за шесть миль. Правда, нас выручал Силоамский источ-
ник, что у подножия горы Сион, но все-таки вода ценилась
у нас дорого.
После того как прибыл вестник с наших кораблей,
сеньоры наши держали совет между собой и постановили
послать рыцарей, которые надежно охраняли бы моряков
и суда в порту Яффа. На исходе дня от рати Раймунда
Сен-Жилля отделилась сотня рыцарей, среди которых
были Раймунд Пилэ, Ашар Монмерльский и Гийом де
Сабран, и с уверенностью двинулись к порту. Затем три-
дцать рыцарей отделились от остальных и повстречали
700 арабов, турок и сарацин из воинства эмира3. Воины
христовы смело ринулись на них; но превосходство не-
приятельских сил над нашими было таким, что они окру-
жили их (т. е. крестоносцев.—М. 3.) со всех сторон и
убили Ашара Монмерльского и бедных воинов.
Наши полагали уже, что совсем отрезаны, все думали
о своей [скорой] гибели, когда прибыл другой вестник,
сказавший Раймунду Пилэ: «Что делаешь ты тут с этими
рыцарями? Ведь наши застигнуты врасплох и тяжко
бьются с арабами, турками и сарацинами, и, может стать-
ся, как раз в этот час все они уже мертвы: поспешайте же
к ним на выручку, торопитесь!» Услыхав это, наши тотчас
устремились со всей быстротой и, сражаясь, подоспели к
тем.
Тогда языческая рать, завидев рыцарей Христа, раз-
делилась и образовала два отряда. Но наши, воззвав к
имени Христа, так стремительно обрушились на неверных,
1 Малая стена находилась перед главной — на северной стороне
города.
2 Речь идет о генуэзских кораблях, прибывших в Яффу
17 июня.
3 Хронист имеет в виду «эмира Вавилонского», как он назы-
вает египетского султана, утвердившего свою власть над Иеруса-
лимом в августе 1098 г.
5 Заборов М. А.	129
что каждый рыцарь поразил своего противника. Удосто-
верившись, что им не одолеть доблесть франков, полно-
стью объятые ужасом, они повернули спины; преследуя
их почти четыре мили, наши многих из них прикончили,
однако одного оставили в живых, чтобы получить от него
[нужные] сведения; захватили также тридцать лошадей Ч
Во время этой осады мы так мучились от жажды, что
сшивали шкуры быков и мулов и приносили в них воду за
шесть миль; из таких-то сосудов мы пили отвратитель-
ную воду1 2, и точно так же, как от этой мерзкой воды,
каждодневно страдали мы от ржаного хлеба. Сарацины
же, конечно, расставляли нам тайные засады у окрестных
источников и речушек; они везде убивали наших и раз-
рубали на части тех, кого встречали; а скотину уводили
в свои пещеры.
Гл. 38. И призадумались тут наши сеньоры, каким же
рбразом взять город, чтобы можно было войти в него и
поклониться нашему спасителю: и вот воздвигли две де-
ревянные башни и соорудили многие другие приспособле-
ния. Герцог Готфрид соорудил свою башню, снабдив ее
разными ухищрениями, и точно так же поступил граф
Раймунд. Деревья же им приволокли из дальних земель3.
Сарацины, видя, как наши строят эти орудия, замечатель-
нейшим образом укрепили город, нарастив ночью баш-
ни 4.
Но наши сеньоры, разведав, где укрепления слабее
всего, передвинули туда, в восточную часть, нашу дере-
вянную крепость и осадные орудия: это было [соверше-
но] в субботнюю ночь5. На рассвете они их установили, а
потом, в понедельник, вторник и среду, оснастили и под-
готовили башню6. А в южной части подготовлял свою
башню граф Сен-Жилльский. Между тем мы были дове-
дены до такой мучительной жажды, что никто не мог за
1 Эта схватка происходила 18 июня.
2 Те же детали, но гораздо более четко описывает и Фульхе-
рий Шартрский: «За водой они ходили далеко, за пять или шесть,
миль, и каждый день приносили ее оттуда в своих бурдюках».
3 В окрестностях Иерусалима леса не было.
4 То есть сделав их выше, следовательно, надежнее в обо-
роне.
5 С 9 на 10 июля. С восточной стороны город до этого време-
ни не осаждался. Башня, придвинутая в эту ночь, была установ-
лена между церковью св. Стефана и Кедронской долиной.
6 Между 10 и 12 июля.
130
денарий получить воды в достаточном количестве, чтобы
утолить свою жажду.
Ночью и днем, в среду и четверг \ мы могучим уси-
лием двинулись со всех сторон на приступ города; но пре-
жде чем вторгнуться туда, епископы и священники, про-
поведуя и увещевая всех, повелели устроить бога ради
крестное шествие вокруг укреплений Иерусалима, усерд-
но молиться, творить милостыню и соблюдать пост1 2.
В пятницу3, когда наступил день, мы ринулись на
укрепления, но ничем не смогли повредить городу: и мы
были все поражены [этим] и охвачены великим страхом.
Затем, с приближением часа, когда господь наш Иисус
Христос удостоился претерпеть за нас крестную муку4,
наши рыцари, стоявшие на подвижной башне, жарко схва-
тились [с неприятелем]; среди них [были] герцог Гот-
фрид5 и граф Евстафий, брат его6.
В это время один из наших рыцарей по имени Летольд
взобрался по лестнице на стену города. Едва только он
оказался наверху, как все защитники города побежали
прочь от стен, через город, а наши пустились следом за
ними, убивали и обезглавливали их, [преследуя] вплоть до
храма Соломонова, а уж здесь была такая бойня, что
наши стояли по лодыжки в крови.
И Раймунд7, сражаясь на южной стороне, тоже под-
вел свою рать и башню-крепость почти под самые стены.
Но между башней и стеной был ров; бросили клич —если
кто снесет в этот ров три камня, получит денарий. Три дня
и три ночи длилось заполнение рва8. А те, кто оборонял
город изнутри, бились против наших с удивительной отва-
гой, кидая огонь9 и камни. Наконец, когда ров был за-
1 13 и 14 июля.
2 Хронология в этом месте довольно сбивчива: в действитель-
ности совет князей еще 6 июля постановил провести крестную про-
цессию, о которой рассказывается в хронике, и она была проведена
в пятницу 8 июля.
3 15 июля.
4 Неясно, имеет ли в виду хронист час начала казни или час
смерти Иисуса Христа, как они называются в евангельских пове-
ствованиях; согласно евангельской традиции, он был распят около
9 часов утра, а скончался около 3-х часов пополудни.
5 Готфрид Бульопский.
6 Граф Евстафий Булонский.
7 Раймунд Тулузский.
8 Засыпка рва начата была провансальцами 12 июля.
® То есть греческий огонь.
5*
131
полнен, башню подвинули к самой стене. Граф, прослы-
шав, что франки вошли в город, закричал своим: «Что же
вы задерживаетесь? Ведь все французы уже в городе».
[Тем временем] эмир, который оборонял башню Дави-
да \ сдался графу и открыл ему ворота, у которых па-
ломники обычно уплачивали свою мзду1 2. Войдя в город,,
наши пилигримы гнали и убивали сарацин до [самого]
храма Соломонова, скопившись в котором, они дали нам
самое жестокое сражение за весь день, так что их кровь
текла по всему храму. Наконец, одолев язычников, наши
похватали в храме множество мужчин и женщин и уби-
вали, сколько хотели, а сколько хотели, оставляли в жи-
вых. Много язычников обоего пола пытались укрыться на
кровле храма Соломонова; Танкред и Гастон Беарнский
передали им свои знамена3. Крестоносцы рассеялись по
всему городу, хватая золото и серебро, коней и мулов,
забирая [себе] дома, полные всякого добра.
(Потом], радуясь и плача от безмерной радости, при-
шли наши поклониться гробу Спасителя Иисуса и вер-
нуть ему свой долг4. На следующее утро незаметно на-
ши влезли на крышу храма, бросились на сарацин и, об-
нажив мечи, стали обезглавливать мужчин и женщин;
иные [из них] сами кидались с кровли, вниз. Видя это,
Танкред впал в сильный гнев.
Гл. 39. После того наши [сеньоры] постановили в сове-
те, что каждый подаст милостыню и сотворит молитвы,
дабы бог избрал, кого пожелает, чтобы он царствовал над
другими и правил городом. [Предводители] распорядились
также убрать вон тела убитых сарацин, которыми был
полон почти весь город и которые распространяли силь-
ное зловоние; и оставшиеся в живых сарацины вытаски-
вали покойников за городские ворота и складывали их в
кучи величиною с дом. Никогда и никто еще не слышал
и не видел такого истребления язычников; и было прика-
зано сложить костры, подобные пирамидам, и никто не
1 Башня эта расположена в западной части города.
2 Имеются в вид^ так называемые Яффские ворота, через ко-
торые обычно паломники, прибывшие из Европы на кораблях, вхо-
дили в город.
3 То есть в качестве охранного символа, в знак того, что они
берут на себя защиту этих людей.
4 Подразумевается выполнение обета, принесенного теми, кто
вступил «на стезю господню».
132
ведает их числа, кроме одного бога. Эмира же и других
[сарацин], которые были с ним, граф Раймунд приказал
вести к Аскалону живыми и невредимыми.
На восьмой день после того как город был взят1,
[сеньоры] избрали князем города герцога Готфрида 1 2, ко-
торый одолел язычников и спас христиан. Точно так же
в день св. Петра в цепях избрали патриархом мудрейшего
и достопочтеннейшего мужа по имени Арнульф3. Этот
город был взят христианами бога в пятницу 15 июля.
Gesta Francorum et aliorum Hiero-
solymitanorum, p. 194—206.
Из хроники Раймунда Ажильского
«История франков, которые взяли Иерусалим»
Когда все осадные приспособления были готовы и ве-
ликие труды наши подошли к окончанию, князья устроили
совет и сказали: «Пусть каждый человек приготовится к
бою на 14-е4. Пока же пусть все пребывают на страже,
молятся и творят милостыню. Повозки вместе с мастера-
ми5 пусть будут впереди с тем, чтобы мастеровые снесли
стволы, колья и жерди6, а девицы пускай плетут фаши-
ны из прутьев. Повелевается, чтобы [каждые] два рыцаря
изготовили один плетеный щит, либо лестницу. Выкинь-
те прочь всякие сомнения насчет того, чтобы сразиться
за бога, ибо в ближайшие же дни он завершит ваши рат-
ные труды». Все это было тщательно выполнено. Затем
постановили, кто из князей, действуя со своими людьми,
1 22 июля.
2 По рассказам Раймунда Ажильского и Альберта Аахенского,
корона была сперва предложена графу Раймунду Тулузскому, кото-
рый отказался принять ее. Духовенство же вообще предприняло по-
пытку первым избрать патриарха.
3 1 августа. Латинский патриарх был избран, поскольку грече-
ский патриарх Иерусалима Симеон, укрывшийся на Кипре, умер не-
задолго до этого. Арнульф был капелланом герцога Роберта Нор-
мандского.
4 14 июля 1099 г.
5 С крестоносной ратью были мастера-ремесленники, которые на
месте изготовляли механизмы для метания камней, очищали деревья
от сучьев, чтобы использовать их в качестве таранов, и пр. Большей
частью то были итальянцы.
6 То есть материалы для осадных приспособлений.
133
какую часть города будет атаковать и в каких местах бу-
дут пущены в ход осадные орудия, а также какие имен-
но.
Сарацины, видя, что у стен города расставлено мно-
жество осадных приспособлений, которые тут были изго-
товлены, так хорошо укрепили менее прочные места стен,
что некоторым казалось безнадежным делом брать их.
С наступлением дня, назначенного для приступа, герцог 1
и граф Фландрский, а также герцог Нормандский, удо-
стоверившись, что сарацины подготовляют против наших
осадных орудий столько оборонительных укреплений — и
каких! — всю ночь перевозили свои орудия, тараны и по-
движные башни к той части (укреплений] города, которая
расположена между церковью св. Стефана и Иосафатской
долиной1 2. Вы, те, которые это читаете, не думайте, что
это был маленький город и что тут не требовалось каких-
либо особенных усилий. Ведь от того места, где все эти,
разобранные на части, орудия были изготовлены, до того,
где их собрали, была целая миля.
И когда занялась заря и сарацины увидели все орудия
и палатки, перенесенные сюда под покровом ночи, они
были поражены ужасом. Да это поразило не только са-
рацин, но и нас самих. Тут уж всякий из верных3 мог
въяве убедиться, что с нами десница господня.
Все это перемещение произведено было потому, что
место тут было ровным и подходящим для того, чтобы
придвинуть осадные орудия [ближе] к стене, а сделать
это нельзя было иначе, как на ровном месте; и еще по
той причине, что эта часть города казалась менее укреп-
ленной и находилась дальше всего от лагеря. Расположе-
на она на севере.
С неменьшим усердием трудился графи его люди на
горе Сион, что к югу от города; и здесь было у него много
помощников, именно, Гийом Эбриак, а с ним все генуэз-
ские моряки, которые в Яффе потеряли свои корабли, как
мы уже [о том] рассказывали 4. Но им удалось прихватить
1 Герцог Бульонский (Готфрид).
2 К востоку от Иерусалима.
3 То есть католиков.
4 Несколько ранее хронист упоминает о морском сражении ге-
нуэзцев с египетским флотом; в результате этой баталии генуэзцы
потерпели неудачу и вынуждены были, бросив свои суда, уйти под
Иерусалим. Это произошло 19 июня 1099 г.
134
с кораблей веревки, а кроме того, сумели понаделать мо-
лоты, топоры, крючья, а также заступы и секиры, — все
это нам было крайне необходимо. Но что же мы так за-
тягиваем [повествование]?
И вот уже настал день, определенный для сражения1,
и завязался бой. Но прежде всего мы хотим заметить вот
что: по нашему мнению, а также {по мнению] многих дру-
гих, в городе было [тогда] до 60 тысяч мужчин, годных
носить оружие, за вычетом малолетних и женщин, кото-
рым не было и числа. А из наших пригодными к оружию
было, как мы считали, не более 12 тысяч; да к тому же
у нас имелась масса калек и бедняков. Рыцарей же в на-
шей рати было 1200 или 1300 и, как я полагаю, не более.
Мы говорим это затем, чтобы вы поняли: все, будь то ма-
лое или великое, что предпринимается во имя господне,
делается не вотще, — об этом и будет рассказано на сле-
дующей странице.
Едва наши начали придвигать башни к стенам, со всех
сторон полетели камни, пущенные из метательных ору-
дий, и стрелы, бесчисленные, как град. Но слуги божьи
терпеливо вынесли все это, порешив в своей вере либо
погибнуть, либо уже теперь отомстить за себя неприяте-
лю. Битва шла без каких-либо признаков победы; но
когда наши пододвинули орудия к стенам, оттуда стали
бросать не только камни и [пускать] стрелы, но и стволы
деревьев и зажженные пуки соломы; потом они начали
кидать в наши орудия просмоленные, намазанные воском
и серой деревяшки, обертывая [их] в горящие тряпки.
Я говорю, что они были со всех сторон обмазаны серою и
еще утыканы гвоздями для того, чтобы куда бы ни попа-
дали, цеплялись, и цепляясь, воспламеняли бы. Деревья
же и солому кидали, чтобы хоть пламя остановило тех,
кого не могли сдержать ни меч, ни высокие стены, ни глу-
бокий ров. В тот день сражение длилось с рассвета до за-
ката солнца — никогда, думается, не было содеяно ничего
более изумительного. И все мы неустанно взывали ко все-
могущему богу, величая его нашим предводителем и по-
водырем и полные веры в его милосердие.
Но пришла ночь1 2 и удвоила страх в обоих вражеских
лагерях. Сарацины боялись, как бы наши не овладели
городом посреди ночи или как бы они хотя бы на следую-
1 Этим* днем был четверг 14 июля.
2 11очь с 14 на 15 июля.
135 ,
щии день, уже взломав предстенные укрепления и засы-
пав ров, не одолели бы и внутреннюю стену. А наши опа-
сались лишь одного: чтобы сарацины не подожгли каким-
нибудь способом придвинутые к стенам орудия, упрочив
тем самым свое положение. Потому-то обе стороны на-
блюдали друг за другом, трудились без устали, в заботах
никто не спал.
Здесь — твердая надежда, там — сомнение и страх.
Одни, добровольцы, действовали именем бога, с намере-
нием взять город; другие, вынужденные против своей воли
сопротивляться, поступали сообразно законам [вере] Ма-
гомета. Вы сочтете чудом те усилия, которые были затра-
чены за ночь обеими сторонами... С наступлением утра 1
нашими овладел такой пыл, что они подошли к самым
стенам и придвинули туда свои орудия. И сарацины [то-
же] изготовили столько орудий, что каждому нашему про-
тивостояло девять или десять и таким путем понаделали
множество помех нашим стараниям. Между прочим, этот
день был как раз девятым, о котором некий священник
предрекал, что город будет взят именно в этот день. —
Но к чему так затягивать рассказ?
Уже наши орудия были разбиты ударами бесчислен-
ных камней, и наши валились от усталости, многие были
утомлены до крайности. И все же нам еще оставалось
божье милосердие, никогда не победимое, никогда не
одолимое, всегда ниспосылаемое среди величайших опас-
ностей.
Поистине негоже обойти один случай [а именно тот],
когда две женщины хотели околдовать одно из наших
камнеметательных орудий: камень, с силою выпущенный
из него, угодил в этих женщин, творивших чародейство,
и убил наповал вместе с тремя малыми девочками; удар
этот, исторгнув их души, отвратил чары колдовства.
Когда же около полудня все наши пришли в смяте-
ние — и от изнеможения, и от отчаяния — ведь каждому
из наших противостояли многие противники, да и стена
была прочна и высока, и у неприятеля всего было вдоволь,
к тому же врагам благоприятствовали те самые обстоя-
тельства, которые нам шли во вред, — посреди такого
смятения в наших рядах и, напротив, подъема [в рядах]
неприятелей, явилось нам божественное милосердие, ко-
торое превратило нашу печаль в радость, да не отвратит-
1 15 июля.
136
ся она от нас никогда. Уже было подействовали кое-чьи1
советы отвести орудия, часть коих (вовсе] сгорела, другая
была разбита, — [и вот, в этот самый миг] некий рыцарь,,
стоявший на Масличной горе, стал размахивать своим
щитом перед теми, кто был от воинства графа \ и прочи-
ми, словно подавая тем самым знак, чтобы двинулись на
город. Кто был этот рыцарь, мы так и не сумели раз-
узнать. Ободренные этим знамением, наши, уже было из-
немогшие, пустились бежать к стенам, другие начали при-
ставлять лестницы и закидывать веревки. Какой-то моло-
дой воин зажег стрелы и стал пускать их в мешки, кото-
рыми обкладывались укрепления, что сарацины сделали
как раз с воздвигнутыми напротив деревянной башни гер-
цога и обоих графов1 2; набиты же мешки были хлопком.
Огонь, разгоревшись здесь, обратил в бегство тех, кто
оборонял укрепление. Тогда герцог и находившиеся с ним
быстро перекинули щитовое прикрытие из сплетенных
прутьев, которое закрывало башню спереди — сверху до
середины, и, сделав мост, неустрашимые, стали таким об-
разом прорываться в Иерусалим.
Среди первых ворвались Танкред и герцог Лотаринг-
ский, — и сколько они пролили в тот день крови, едва ли
можно поверить. Потом поднялись [на стены] и все осталь-
ные, и сарацины сникли. Удивительное, однако, дело: уже
когда город был захвачен французами, тем, кто был с
графом, сарацины все еще оказывали сопротивление,,
словно и не были разгромлены наголову. Но вот наши
овладели укреплениями и башнями города, и тут ты уви-
дел бы поразительное зрелище: одни из сарацин были с
разбитыми головами, что являлось для них более легкой
смертью; другие, пронзенные стрелами, вынуждены были'
бросаться с укреплений; третьи долго мучились и погиба-
ли, сгорая в пламени. На улицах и площадях города мож-
но было видеть кучи голов, рук и ног. Пешие и конные то
и дело натыкались на трупы, валявшиеся безо всякого.
Но все, о чем мы до сих пор повествовали, это еще
самая малость. Пойдемте-ка ко храму Соломона, где са-
рацины отправляли обыкновенно свое богослужение и
торжественно распевали гимны. Что было там содеяно?
Если поведаем правду, превзойдем всякую вероятность.
1 То есть Раймунда Тулузского.
2 Имеются в виду Готфрид Бульопский, Роберт Фландрский,,
Евстафий Булонский.
137
Достаточно сказать, что в храме Соломоновом и в его
портике передвигались на конях в крови, доходившей до
колен всадника и до уздечки коней. По справедливому
божьему правосудию то самое место истекало кровью тех,
чьи богохульства оно же столь долго переносило. Когда
город был переполнен трупами и кровью, некоторые [из
неприятелей] искали убежище в башне Давида и своей
десницей просили графа Раймунда сохранить им жизнь,
и сдали ему эту крепость.
По взятии города драгоценным зрелищем было видеть
благочестие пилигримов перед гробом господним и как
они рукоплескали, ликуя и распевая новый гимн богу.
Ибо [сама] душа их несла глас восхваления богу, побе-
дившему и торжествующему, глас, который не выразить
словами... День этот прославлен навсегда, ибо это день
погибели язычества и утверждения христианства.
В этот день многие лицезрели в городе Адемара, епи-
скопа Пюиского \ и многие свидетельствуют, что он пер-
вым поднялся на стены и призывал своих и войско следо-
вать за ним... Да будет превознесен этот день июльских
.ид1 2 ко славе имени божьего...
Raimundi deAguiliers. Op.
cit., p. 297—300.
Из рифмованной хроники
Рауля Канского «Деяния Танкреда»
....Едва они в город проникли, всюду рассеялись —
Там, здесь, направо, налево, внизу и поверху;
^Кинулись в домы, на крыши, в сады, огороды — везде
Убивают, грабят и опустошают.
Скот хватает этот, врывается в дом другой,
Одни похищают золото, медь же — другие,
Прельстившись ее желтизною сверкающей...
Иные хватают сребро, драгоценные камни — другие,
Третьи — пурпур, кое-кто же — рабов.
Разграблению все предается.
Всякий рыщет за тем, в чем нужду имеет...
Одежды — нагой, жаждущий — чашу к вину добывает,
1 Адемар Монтейльский, папский легат в войске крестоносцев,
•умерший еще за год до этого (1 августа 1098 г.).
2 15 июля 1099 г.
138
К сокровищам алчный торопится...
...Душит старцев один, другой отбирает младенцев,
Многих заботит (одно): повырывать из ушей украшенья.
Radulphi Cadomensis. Gesta Tancre-
di. — Recueil des historiens des
croisades. Historiens Occidentaux,
t. Ill, Paris, 1866, p. 694, 697.
Из хроники Фульхерия Шартрского
«Иерусалимская история»
...Не было места, где бы сарацины могли избежать ме-
ченосцев. Многие из них, спасаясь, взобрались на храм
Соломона и были перестреляны и сброшены с кровли...
Мечи обнажив, рыскают франки по городу,
Они никого не щадят, даже тех, кто молит пощады...
Падал неверных народ под ударами их, как
Падают желуди с дуба гнилые, когда
Ветви его трясут...
Fulcherii Carnotensis. Op.
cit., p. 359, 360.
Из «Истории Дамаска» Ибн ал-Каланиси
...Затем они пошли на Иерусалим в конце раджаба
этого года. Люди бежали от них, снимаясь со своих мест.
А франки остановились сначала в Рамле и захватили ее
как раз в то время, когда поспевает урожай зерна, потом
они подошли к Иерусалиму, стали сражаться с его жите-
лями и потеснили их. Они установили осадную башню и
придвинули ее к городским стенам. Потом они узнали
о том, что ал-Афдал вышел из Египта с многочисленным
войском для сражения с ними и нападения на них, чтобы
защитить город и спасти его от них. Они стали биться еще
ожесточеннее и продолжали сражаться до конца дня. По-
том они ушли, намереваясь вновь начать наступление на
следующее утро. И люди сошли со стен только тогда, ког-
да зашло солнце. А на следующий день франки снова под-
ступили к городу, поднялись на осадную башню и оттуда
хлынули на стены, и горожане обратились в бегство.
А франки вошли в город и овладели им. Некоторые жите-
ли города бежали в михраб, и было убито великое мно-
139
жество. Иудеи собрались в своем храме, но франки со-
жгли их там. Потом они овладели михрабом, взяв выкуп,
и это было 22 шаабана этого года. Франки разрушили
святые места 1 и могилу Халиля I 2. В это время прибыл’ал-
Афдал с египетскими войсками, но было уже поздно.
К нему присоединились войска береговых областей, и он
остановился 14 рамадана3 неподалеку от Аскалона, ожи-
дая прибытия морского флота и кочевых арабов. Но вой-
ско франков вышло против него, и франки напали на
мусульман в великом множестве. Египетское войско бе-
жало к Аскалону, и ал-Афдал вошел в город.
А франки предали мечу мусульман и стали избивать
пеших воинов, ополченцев и горожан, а их было около
10 тысяч.
Египетский лагерь был разграблен, а ал-Афдал со
своими приближенными вернулся в Египет. Франки оса-
дили Аскалон, а потом было решено, что город выплатит
им 20 тысяч динаров. Они начали собирать выкуп с жи-
телей города, но в это время вспыхнул раздор среди пред-
водителей франков, и они ушли, не получив ничего. А рас-
сказывают, что в этом сражении было убито из жителей
Аскалона — чиновников, ремесленников, купцов и юно-
шей, не считая воинов, — 2700 человек...
I b n a 1-Q u а 1 a n i s i. Op. cit..
р. 137.
ь ----------
1 Имеются в виду священные места мусульман.
2 Библейский патриарх Авраам.
3 Рамадан — девятый месяц лунного календаря, месяц поста у
мусульман.
ЛАТИНО-ИЕРУСАЛИМСКОЕ КОРОЛЕВСТВО
I. СОЦИАЛЬНЫЕ ПОРЯДКИ
В ГОСУДАРСТВАХ КРЕСТОНОСЦЕВ.
ОТНОШЕНИЕ МУСУЛЬМАНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ
СИРИИ И ПАЛЕСТИНЫ
К ЗАПАДНЫМ ЗАВОЕВАТЕЛЯМ
Из «Книги назидания» Усамы ибн-Мункыза
...Аль-Малик ас-Салих 1 отправил мою семью на соб-
ственной барке в Дамиетту1 2, снабдив их всем необходи-
мым, деньгами и припасами, и дал своим распоряжения
относительно их. От Дамиетты они отплыли на франк-
ском судне. Когда они приблизились к Акке3, франкский
король4, да не помилует его Аллах, послал в маленькой
лодке отряд своих людей, которые подрубили корабль то-
порами на глазах наших людей. Король, приехавший вер-
хом, остановился на берегу и приказал разграбить все, что
было на корабле. Мой слуга добрался к королю вплавь,
захватив с собой пропуск, и сказал ему: «О король, гос-
подин мой, не твой ли это пропуск?» — «Верно, — ответил
• ороль, — но обычай мусульман таков: когда судно по-
терпит крушение у берегов их страны, жители Зтой стра-
ны грабят его». — «Что же, ты возьмешь, нас в плен?» —
опросил мой слуга, и король отвечал: — «Нет». Он, да
проклянет его Аллах, поселил их всех в одном доме и ве-
.гел обыскивать женщин, пока у них не отобрали все, что
с ними было. На судне они захватили украшения, сложен-
ные там женщинами, платья, драгоценные камни, мечи и
эужие, золото и серебро, приблизительно на тридцать
. ысяч динаров. Король забрал все это и выдал им пятьсот
щнаров со словами: «С этими вы доберетесь до вашей
страны». А их было, мужчин и женщин, около пятидесяти
душ. В то время я находился вместе с аль-Маликом аль-
1 Египетский везир Ибн Руззик.
2 Дамиетта—египетский порт в восточной части дельты Нила.
3 Акка — сирийский порт к северу от Яффы, известный по сред-
невековым латинским хроникам под названием Сен-Жан д’Акр.
4 Иерусалимский король Балдуин III (1142—1162).
141
Адилем в земле царя Масуда 1 в Рабане и Кайсуне1 2. Спа-
сение моих детей, моего брата и наших жен облегчило мне
пропажу погибшего имущества. Только гибель книг — а
ведь их было четыре тысячи переплетенных великолеп-
ных сочинений — останется раной в моем сердце на всю
жизнь.
...У франков, да покинет их Аллах, нет ни одного из
достоинств, присущих людям, кроме храбрости. Одни
только рыцари пользуются у них преимуществом и высо-
ким положением. У них как бы нет людей, кроме рыца-
рей. Они дают советы и выносят приговоры и решения.
Раз я просил у них суда относительно стада овец, кото-
рое захватил в лесу властитель Банияса3. Между нами и
франками был тогда мир, а я находился в Дамаске4.
Я сказал королю Фулько, сыну Фулько5: «Он поступил
с нами несправедливо и захватил наших животных. А это
как раз время, когда овцы приносят ягнят; ягнята умерли
при рождении, а он вернул нам овец, погубив ягнят». Ко-
роль сказал тогда шести-семи рыцарям: «Ступайте, рас-
судите его дело». Они вышли из его покоев и совещались
до тех пор,.пока все не сошлись на одном решении. Тогда
они вернул^сц р помещение, где принимал король, и ска-
зали: «Мы постановили, что властитель Банияса должен
возместцть стоимость их овец, которых он погубил». Ко-
роль приказал ему возместить их цену, но он обратился
ко мне, надоедал и просил меня, пока я не принял от него
сто динаров. Такое постановление, после того как рыцари
окончательно утвердят его, не может быть изменено или
отменено ни королем, ни кем-нибудь из предводителей
франков, и рыцарь у них — великое дело.
...Однажды Танкред6, первый властитель Антиохии
1 Масуд — правитель из династии так называемых румских
сельджуков, властвовал над некоторыми областями Малой Азии
(приблизительно до 1156 г.).
2 Две крепости — Рабан и Кайсун — находились около Самоса-
ты, на границе между Киликией и Месопотамией.
3 Банияс — город в северной Палестине, на южных отрогах Ан-
тиливана, около истоков Иордана.
4 Пребывание Усамы в Дамаске относится к 1138—1144 гг.
'	5 Король иерусалимский Фулько V (1131—1142), сын Фулько IV,
графа Анжуйского (Франция).
6 Танкред, племянник Боэмунда I, правил Антиохией в 1104—
1112 гг., когда Боэмунд находился в Европе, и некоторое время пос-
ле его смерти.
142
после Маймуна !, пошел против нас1 2. Мы сражались, а*
потом заключили перемирие. Танкред прислал гонца, же-
лая получить лошадь одного слуги моего дяди Изз ад-
Дина, да помилует его Аллах. А это была отличная ло-
шадь. Мой дядя послал ее Танкреду с одним из наших
товарищей, курдом, которого звали Хасанун, чтобы он
принял участие в скачке перед Танкредом на этой лоша-
ди. Это был один из наших доблестных всадников, юно-
ша приятной внешности, стройный станом; он скакал и
опередил всех пущенных лошадей. Он явился к Танкре-
ду, и франкские рыцари стали осматривать его руки и
восхищаться его юностью и стройностью. Они убедились,
что он доблестный всадник.
Танкред одарил его богатыми подарками, и Хасанун
сказал ему: «О господин мой, я прошу у тебя обещания
оказать мне милость — отпустить меня на свободу, если
ты когда-нибудь захватишь меня в сражении». Танкред
дал ему это обещание. Так, по крайней мере, полагал
Хасанун, потому что франки говорят только по-франк-
ски, и мы не понимаем, что они говорят. После этого
прошел год или больше, и время перемири^ истекло.
Танкред пошел на нас во главе антиохийскох’о войска3
и мы сражались у стен города. Наша конница вступила
в бой с передовыми отрядами франков. Некий Камиль
аль-Маштуб, наш сотоварищ курд, бился особенно яро-
стно. Он и Хасанун соперничали в доблести. Хасанун был
с моим отцом, да помилует его Аллах, и сидел на какой-
то кляче, ожидая, пока слуга приведет ему лошадь от
коновала и принесет кольчугу. Слуга запоздал, и Хаса-
нуна стали волновать удары копьем Камиля аль-Маш-
туба. Наконец он сказал моему отцу: «О господин мой,
прикажи дать мне хотя бы легкие доспехи». — «Вот
стоят мулы, нагруженные оружием, — отвечал отец. —
Что тебе годится, то и надень». Я стоял в это время
сзади отца. Я был еще мальчиком4 и впервые в этот
день видел сражение. Хасанун осмотрел кольчуги, уло-
женные в кожаные мешки и нагруженные на мулов, но
ни одна не подходила ему. А он горел желанием выйти
1 Маймун — Боэмунд I, один из предводителей Первого кресто-
вого похода и первый князь Антиохии (1098—1104). Умер во время,
поездки в Европу в 1111 г.
2 Описываемый конфликт относился к 1108 г.
3 Весной 1110 г.
4 Усаме в 1110 г. было 15 лет.
143
в бой и действовать так же, как Камиль аль-Маштуб.
На своей кляче он двинулся вперед, не надев доспехов.
Один франкский рыцарь преградил ему дорогу и уда-
рил его лошадь по крупу. Она, закусив узду, умчала
Хасануна в самую середину франкского лагеря. Франки
захватили Хасануна в плен и подвергли его разнообраз-
ным мучениям. Они хотели выколоть ему левый глаз, но
Танкред, да проклянет его Аллах, сказал им: «Выколи-
те ему правый глаз, чтобы он не мог ничего видеть, ког-
да будет нести щит и закроет им левый глаз». Они вы-
кололи ему правый глаз, как приказал Танкред, и по-
требовали с него тысячу динаров и караковую лошадь,
принадлежавшую моему отцу. Это была лошадь породы
хафаджи одна из чистокровных прекрасных лошадей,
и мой отец, да помилует его Аллах, выкупил его ценой
этой лошади.
Из Шейзара в этот день выступило много пехотинцев.
Франки бросились на них, но не могли выбить их с ме-
ста. Тогда Танкред разгневался и сказал: «Вы — мои
рыцари, и каждый из вас получает содержание, равное
содержанию ста мусульман. Это «сердженды»1 2 [он разу-
мел пехотинцев], и вы не можете выбить их с этого ме-
ста!» — «Если бы не это, мы бы их затоптали и пере-
кололи копьями». — «Лошади мои, — сказал Танкред,—
всякому, у кого будет убита лошадь, я заменю ее но-
вою». Тогда франки несколько раз атаковали наших пе-
хотинцев, и семьдесят лошадей у них было убито, но
они не могли сдвинуть наших с места...
...Я часто ездил к королю франков3 во время пере-
мирия между ним и Джемаль ад-Дином Мухаммедом
ибн Тадж аль-Мулуком 4, да помилует его Аллах, из-за
долга моему отцу, да помилует его Аллах, лежавшего
на короле Балдуине5, отце королевы, супруги короля
Фулько, сына Фулько6. Франки сгоняли ко мне пленных,
1 Бедуины племени Хафаджа ибн Амр славились разведением
породистых лошадей.
2 Слово в арабском тексте представляет, вероятно, простую
транслитерацию (передачу знаками иноязычного алфавита) франк-
ского термина «сержант», т. е. оруженосец.
— 3 Имеется в виду Фулько V Иерусалимский.
4 Правитель Дамаска (1139—1140), брат и преемник Шихаб
ад-Дина Махмуда.
5 Балдуин II Иерусалимский.
V 6 За Фулько V была замужем старшая дочь Балдуина II — Ме-
.лисанда.
144
чтобы я их выкупил, и я выкупал тех из них, кому Ал-
лах облегчал освобождение. Один из франков, дьявол
по имени Кильям Джиба \ выехал на своем корабле по-
воевать и захватил судно с магрибинскими паломника-
ми, которых было около четырехсот душ мужчин и жен-
щин. Ко мне приходили все новые пленные с их вла-
дельцами, и я выкупил тех, кого был в состоянии выку-
пить.
...У Кильяма Джиба оставалось тридцать восемь
пленных, и среди них была жена одного из тех, кого
великий Аллах освободил моими руками. Я купил ее
у Кильяма, но не мог тогда заплатить за нее. Теперь
я поехал к нему, да проклянет его Аллах, и сказал ему:
«Продай мне еще десять из них». — «Клянусь истиной
моей веры, — ответил он, — я продам только всех вме-
сте». «У меня нет с собой денег, чтобы заплатить за
всех, — возразил я. — Я куплю часть их, а в следую-
щий раз куплю остальных». Но он ответил: «Я продам
тебе только всех сразу», и я уехал, а Аллах, да будет
ему слава, предопределил всем убежать в ту же ночь.
Жители деревень вокруг Акки все были из мусульман,
и когда к ним приходил пленный, они прятали его и до-
ставляли в области ислама. Этот проклятый преследо-
вал их, но ни один из них не попался ему в руки, и
Аллах, да будет ему слава, благодетельствовал их осво-
бождением.
...Антиохия принадлежала дьяволу из франков по
имени Рожер. Он отправился в паломничество в Иеру-
салим, властителем которого был принц Балдуин1 2. Бал-
дуин был старик, а Рожер — юноша. Он сказал Бал-
дуину: «Заключим такое условие: если я умру прежде,
чем ты, Антиохия будет твоя, а если ты умрешь раньше
меня, Иерусалим будет принадлежать мне». Они за-
ключили такой договор и обязали им друг друга.. Ал-
лах великий предопределил, чтобы Наджм ад-Дин Иль-
1 Европейскую форму имени установить по этой искаженной пе-
редаче затруднительно (под именем «Кильям», вероятно, кроется
Гильом, или Вильгельм).
u 2 Балдуин II, король Иерусалимский (1118—1131) (его имя Усама
сопровождает транскрипцией титула «принц»). Рожер, князь Антио-
хийский (1112—1119), был женат на сестре этого государя (Одиер-
пс).
б Заборов М. А,
145
гази ибн Артук1, да помилует его Аллах, встретил Ро-
жера у Баданиса в четверг пятого числа первой джу-
мады пятьсот тринадцатого года1 2. Он убил его и пере-
бил все войско, и в Антиохию вошло не больше два-
дцати человек из его бойцов. Балдуин отправился в Ан-
тиохию и вступил во владение городом.
Через сорок дней он дал бой Наджм ад-Дину... Вто-
рое сражение между ними шло с равным успехом. От-
ряды франков разбили отряды мусульман, а отряды му-
сульман разбили отряды франков; и с той, и с другой
стороны было много убитых. Мусульмане взяли в плен
Роберта, властителя Сыхьяуна3 и Балятунуса4 и всей
соседней области. Роберт в то время был другом атабека
Тугтегина, властителя Дамаска, и действовал заодно с
Наджм ад-Дином Ильгази, когда тот соединился с фран-
ками в Апамее при приближении восточного войска под
начальством Бурсука ибн-Бурсука 5. Этот Роберт «про-
каженный» сказал тогда атабеку Тугтегину: «Не знаю,
как оказать тебе гостеприимство. Я отдаю тебе во власть
мою страну. Пошли твоих всадников, пусть они проедут
по ней и возьмут себе все, что найдут там, лишь бы не
брали людей в плен и не убивали вьючных животных,
а деньги и урожай пусть будут им, они могут их забрать
с моего позволения».
Когда Роберт был взят в плен, атабек Тугтегин уча-
ствовал в сражении, помогая Ильгази. Роберт сам на-
значил за себя выкуп в десять тысяч динаров. «Отведи-
те его к атабеку, — приказал Наджм ад-Дин, — может
быть он испугает Роберта и тот назначит за себя боль-
ший выкуп». Роберта отвели к атабеку, который сидел
в своей палатке и пил. Увидев приближавшегося Ро-
берта, он встал, заткнул за пояс подол своего платья,
взял меч и, выйдя к Роберту, отрубил ему голову. Иль-
гази послал к нему гонца, упрекая за это, и говорил:
«Мы нуждаемся в каждом динаре для уплаты туркме-
нам, а этот назначил за себя выкуп в десять тысяч ди-
1 Основатель династии Артукидов в месопотамском Мардине,
один из яростных борцов против крестоносцев (1108—1122).
2 14 августа 1119 г.
3 Сыхьяун — замок между Ладикией и Хомсом, к юго-востоку от
первого из этих городов.
4 Балятунус (лат. Plat'anus) —замок между Ладикией и Антио-
хией.
5 Весной 1115 г.
146
наров. Я послал его к тебе, думая, что ты испугаешь
его и он увеличит свой выкуп, а ты убил его». — «Я не
умею лучше пугать, чем так», — отвечал атабек.
Тогда Антиохией стал владеть Балдуин, принц. Он
был многим обязан моему отцу и дяде, да помилует их
обоих Аллах. Когда он был взят в плен Нур ад-Даула
Балаком !, да помилует его Аллах, а после убийства Нур
ад-Даула перешел к Хусам ад-Дину Тимурташу ибн
Ильгази1 2, тот отправил его к нам в Шейзар, чтобы мой
отец и дядя, да помилует их обоих Аллах, оказали по-
средничество в получении за него выкупа, и они хоро-
шо обращались с ним. Когда Балдуин получил власть3,
на нас лежал долг властителю Антиохии. Балдуин охот-
но сложил его с нас, и наши дела с Антиохией пошли
успешно.
И вот, когда Балдуин находился в таком положении
и у него был послом наш товарищ, к Сувайдии4 однаж-
ды приплыла лодка, в которой был юноша в лохмотьях.
Он явился к Балдуину, и тот узнал в нем Ибн Майму-
на5. Балдуин вручил тогда юноше власть над городом,
а сам ушел и разбил свои палатки в окрестностях... Впо-
следствии Балдуин вернулся в Иерусалим.
...Народ перенес от этого дьявола Ибн Маймуна ве-
ликие бедствия. Однажды он пошел на нас с войсками
и стал лагерем. Мы сели на коней и построились против
франков, но ни один из них не пошел на нас, и все ос-
тавались в своих палатках. Мы стояли па пригорке и
смотрели на них; между нами была река аль-Аси. ААой
двоюродный брат Лейс ад-Даула Яхья ибн Малик ибн
Хумейд, да помилует его Аллах, спустился с этого при-
горка и направился к реке. Мы думали, что он хочет
напоить свою лошадь, но он переправился через реку
около отряда франков, стоявшего близ палаток. Когда
Лейс ад-Даула приблизился к франкам, к нему под-*
1 Нур ад-Даула Балак — владетель нескольких крепостей в об-
ласти Малатии (Мелитены), один из ожесточенных противников кре-
стонссцев; убит в 1124 г. Балдуин II был взят им в плен в апреле
1123 года.
2 Хусам ад-Дин Тимурташ — сын и преемник мардинского Арту-
кида Ильгази, к которому после смерти Балака перешел Халеб, где
был заключен Балдуин II.
3 Он был отпущен из плена в августе 1124 г.
4 Сувайдия — порт Аптиохип па Средиземном море.
'	5 Ибн Маймун— князь Боэмунд II Антиохийский (1126—1131),
женатый па младшей дочери Балдуипа II —Алисе.
6*	147
скакал один из рыцарей. Оба противника бросились друг
на друга, но каждый из них уклонился от удара друго-
го. Тогда я поспешил к сражавшимся с моими молоды-
ми сверстниками. Франкский отряд отступил, а Ибн Май-
мун сел на коня вместе с войсками, и они ринулись впе-
ред, словно поток. Лошадь нашего товарища была ра-
нена.
Первые ряды франков столкнулись с нашими пере-
довыми воинами. В наших войсках был один курд по
имени Мика ил, который попал, спасаясь бегством, в
первые ряды франков. Один франкский рыцарь, пресле-
дуя Микаила, пронзил его копьем; курд, убегая от него,
стонал и громко кричал.	?
Я догнал Микаила, а франк отвернулся от курда и
свернул с моей дороги, направляясь к нашим всадни-
кам, стоявшим толпой близ реки на нашем берегу. Я по-
мчался за ним следом, погоняя лошадь, чтобы настиг-
нуть его и ударить копьем, но лошадь не могла за ним
поспеть. Франк не оборачивался ко мне, стремясь толь-
ко к этим столпившимся всадникам. Наконец он достиг
их, а я все следовал за ним. Наши товарищи нанесли
его лошади несколько ран, по франкские воины уже
устремились по следам рыцаря в таком множестве, что
мы бы их не одолели. Франкский рыцарь повернул на-
зад, и его лошадь была при последнем издыхании. Он
поехал навстречу своим воинам, повернул их всех обрат-
но и сам воротился с ними. '
Этот рыцарь был Ибн Маймун, владыка Антиохии.
Он был еще юноша \ и его сердце наполнилось стра-
хом, но если бы он оставил своих воинов действовать,
они бы обратили нас в бегство и гнали бы до самого
города.
...Слава творцу и создателю! Всякий, кто хорошо по-
нимает дела франков, будет возвеличивать Аллаха и про-
славлять его. Он увидит во франках только животных,
обладающих достоинством доблести в сражениях и Ни-
чем больше, так же как и животные обладают добле-
стью и храбростью при нападении.
Я расскажу кое-что о делах франков и об их дико-
винном уме. В войсках короля Фулько, сына Фулько1 2,
1 Боэмунд II стал князем в Антиохии, еще не достигнув два-
дцатилетнего возраста.
2 См. стр. 142. прим. 5.
148
был всадник, пользовавшийся большим почетом, кото-
рый прибыл из их страны, совершая паломничество, и
возвращался туда. Он подружился со мной, привязался
ко мне и называл меня «брат мой»; между нами была
большая дружба, и мы часто посещали друг друга. Koi-
да он собрался возвращаться по морю в свою страну,
он сказал мне: «О брат мой, я отправляюсь в свою стра-
ну и хотел бы, чтобы ты послал со мной своего сына».
А мой сын был в это время при мне, и было ему от
роду четырнадцать лет1. «Пусть он посмотрит на на-
ших рыцарей, научится разуму и рыцарским обычаям.
Когда он вернется, он станет настоящим умным чело-
веком».
Мой слух поразили слова эти, которых не мог бы
произнести разумный; ведь даже если бы мой сын по-
пал в плен, плен не был бы для него тяжелее, чем по-
ездка в страну франков.
Я ответил моему другу: «Клянусь твоей жизнью, то
же было и у меня в душе, но меня удерживает от этого
лишь то, что его бабушка — моя мать — очень его лю-
бит и не позволила ему выехать со мной, пока не заста-
вила поклясться, что я привезу его к ней обратно».—
«Значит, твоя мать еще жива?» — спросил франк.
«Да», — сказал я. «Тогда не поступай против ее жела-
ния», — сказал он.
...Все франки, лишь недавно переселившиеся из
франкских областей на восток, отличаются более гру-
быми нравами, чем те, которые обосновались здесь и
долго общались с мусульманами.
Вот пример грубости франков, да обезобразит их Ал-
лах. Однажды, когда я посетил Иерусалим, я вошел в
мечеть аль-Акса1 2; рядом с мечетью была еще маленькая
мечеть, в которой франки устроили церковь. Когда я за-
ходил в мечеть, а там жили храмовники—мои друзья,—
они предоставляли мне маленькую мечеть, чтобы я в
ней молился.
Однажды я вошел туда, произнес «Аллах велик» и
начал молиться. Один франк ворвался ко мне, схватил
меня, повернул лицом к востоку и крикнул: «Молись
1 Вероятно, Мурхаф (1126—1216), любимый сын Усамы, сопро-
вождавший отца почти во всех его скитаниях.
2 Мечеть, построенная па месте Соломонова храма, напротив так
называемой Омаровой мечети.
149
так!» К нему бросилось несколько человек храмовников
и оттащили его от меня, и я снова вернулся к молитве.
Однако этот самый франк ускользнул от храмовников
и снова бросился на меня. Он повернул меня* лицом к
востоку и крикнул: «Так молись!» Храмовники опять
вбежали в мечеть и оттащили франка. Они извинились
передо мной и сказали: «Это чужестранец, он приехал
на этих днях из франкских земель и никогда не видал,
чтобы кто-нибудь молился иначе, как па восток». «Хва-
тит уж мне молиться», — ответил я и вышел из мече-
ти. Меня очень удивило выражение лица этого дьяво-
ла, его дрожь и то, что с ним сделалось, когда он уви-
дел молящегося по направлению к югу1.
Я видел, как один франк пришел к эмиру Му’ин ад-
Дину1 2, да помилует его Аллах, когда тот был в ас-Сах-
ра3, и сказал: «Хочешь ты видеть бога ребенком?» —
«Да», — сказал Му’ин ад-Дин. Франк пошел впереди
нас и показал нам изображение Мариам, на коленях
которой сидел маленький Мессия, да будет над ним мир.
«Вот бог, когда он был ребенком», — сказал франк. Да
будет превознесен великий Аллах над тем, что гово-
рят нечестивые, на великую высоту!
У франков нет никакого самолюбия и ревности. Бы-
вает, что франк идет со своей женой по улице; его встре-
чает другой человек, берет его жену за руку, отходит
с ней в сторону и начинает разговаривать, а муж стоит
в сторонке и ждет, пока она кончит разговор. Если же
разговор затянется, муж оставляет ее с собеседником и
уходит...
...Обратимся от рассказа об их привычках к чему-
нибудь другому. Я присутствовал в Табарии при одном
из франкских праздников. Рыцари выехали из города,
чтобы поиграть копьями. С ними вышли две дряхлые
старухи, которых они поставили на конце площади, а
на другом конце поместили кабана, которого связали и
бросили на скалу. Рыцари заставили старух бежать
1 То есть в сторону Мекки, как этого требует мусульманский
ритуал.
2 Му’ин ад-Дин Апар — везир дамасских Буридов, покровитель
Усамы.
3 Ас-Сахра (точнее, Куббет ас-Сахра — «Купол скалы»)—так
называемая Омарова мечеть, воздвигнутая в том месте, где, по пре-
данию, была гора Мориа. В эпоху владычества крестоносцев эта ме-
леть была превращена в христианский храм.
150
наперегонки. К каждой из этих ctapyk двигалось не-
сколько всадников, которые их подгоняли. Старухи па-
дали и подымались на каждом шагу, а рыцари хохо-
тали. Наконец, одна из них обогнала другую и взяла
этого кабана в награду.
Однажды в Набулусе я был свидетелем того, как
привели двух франков для единоборства. Причина была
та, что мусульманские разбойники захватили деревню
около Набулуса. Франки заподозрили одного из кресть-
ян и сказали: «Это он привел разбойников в деревню».
Крестьянин убежал; король 1 послал схватить его детей.
Тогда он вернулся и сказал королю: «Будь ко мнеспра<
ведлив и позволь мне сразиться с тем, кто сказал про
меня, что я привел разбойников в деревню». И король
приказал владельцу разграбленной деревни: «Приве-
ди кого-нибудь, кто сразится с ним».
Тот отправился в свою деревню, где был один куз-
нец, и он взял его и сказал: «Ты будешь сражаться* на
поединке». Ограбленный хозяин старался уберечь сво-
их крестьян, чтобы ни одного из них не убили и хозяй-
ство его не пропало бы.
Я видел того кузнеца: это был сильный юноша, но
когда он шел, то часто останавливался, садился и про-
сил чего-нибудь выпить. Другой же, который требовал
поединка, был старик с твердой душой. Он произносил
воинственные стихи и не думал о поединке. Виконт1 2,
правитель города, пришел на место битвы и дал каждо-
му из сражавшихся палку и щит, а народ встал вокруг
них, и они бросились друг на друга. Старик теснил куз-
неца, а тот отступал, пока не оказывался прижатым к
толпе. Потом старик возвращался в середину круга, и
они бились до того яростно, что стали похожи на окро-
вавленные столбы. Дело затянулось, и виконт торопил
их и кричал: «Скорее!» Кузнецу помогло то, что он при-
вык работать молотом. Старик устал, и кузнец ударил
его. Старик упал спиной на свою палку, а кузнец стал
над ним на колени, чтобы вырвать ему пальцами глаза,
ио не мог этого сделать, потому, что у него из глаз
текло много крови. Тогда он поднялся и так ударил его
палкой по голове, что убил. На шею старика сейчас же
набросили веревку, потащили его и повесили. Хозяин
1 Вероятно Фулько V Иерусалимский.
2 В арабском тексте — транскрипция европейского титула.
151
ЗТОГо кузнеца подарил ему пойесТьё. посадил сзади се-
бя на седло, взял с собой и уехал. Вот пример законов
и суда франков, да проклянет их Аллах!
Однажды я отправился с эмиром Му’ин ад-Диной,
да помилует его Аллах, в Иерусалим. По пути мы оста-
новились в Набулусе. Там к Му’ин ад-Дину пришел один
слепой юноша-мусульманин, хорошо одетый. Он принес
Му’ин ад-Дину плодов и попросил разрешения поступить
к нему на службу в Дамаске. Му’ин ад-Дин позволил
ему, а я расспросил об этом юноше, и мне рассказали,
что его мать была выдана замуж за франка и убила
своего мужа. Ее сын заманивал хитростью франкских па-
ломников и убивал их с помощью матери. В конце кон-
цов его заподозрили в этом и применили к нему франк-
ский способ суда. Они поставили громадную бочку, на-
полнили ее водой и укрепили над ней деревянную пере-
кладину. Затем подозреваемого схватили, привязали за
плечи к этой перекладине и бросили в бочку. Если бы
этот человек бы невиновен, он погрузился бы в воду, и
его подняли бы с помощью этой веревки, и он не умер
бы в воде. Если же он согрешил в чем-нибудь, то он не
мог бы погрузиться в воду.
Когда этого юношу бросили в воду, он старался ныр-
нуть, но не мог, и они его осудили, да проклянет их Ал-
лах, и выжгли ему глаза.?.'
Многие франки обосновались в наших землях и по-
дружились с мусульманами. Эти франки гораздо лучше
тех, кто недавно приехал из франкских стран, но они
исключение, по которому нельзя судить вообще.
Вот пример. Однажды я послал своего товарища в
Антиохию по делу. Главарем там был Теодор ибн ас-Са-
фани, с которым у меня была большая дружба. Он поль-
зовался в Антиохии сильным влиянием. Однажды он
сказал моему товарищу: «Один из моих франкских дру-
зей пригласил меня к себе, ты пойдешь со мной, чтобы
посмотреть на их обычаи».
«Я пошел с ним, — рассказывал мой товарищ, — и
мы вошли в дом одного рыцаря. Это был один из ста-
рожилов, которые сюда прибыли во время первых похо-
дов франков1. Его освободили от канцелярской и воен-
1 Вероятно, речь идет о Первом крестовом походе и последовав-
ших за ним в начале XII в. так называемых арьергардных крестовых
походах.
152
ной службы, но у него были в Антиохии владения, до-
ходами с которых он жил. Нам принесли прекрасно на-
крытый стол, чисто и хорошо приготовленные кушанья.
Рыцарь увидел, что я воздерживаюсь от еды, и сказ ял
мне: «Ешь, ублаготвори свою душу; я сам не ем ни-
чего из франкских кушаний и держу египетских куха-
рок, я ем только то, что ими приготовлено, и в моем до-
ме не бывает свиного мяса». Я стал есть, но был осто-
рожен, а потом мы ушли. Однажды я проходил по рын-
ку и ко мне привязалась какая-то франкская женщина.
Она что-то бормотала на их языке, и я не понимал, что она
говорила. Вокруг нас собралась толпа франков, и я убе-
дился в своей гибели. Вдруг приблизился этот самый
рыцарь... Он увидел меня, подошел ко мне и сказал, об-
ращаясь к женщине: «Что у тебя с этим мусульмани-
ном?» — «Этот человек убил моего брата Урса!» — вос-
кликнула она, а этот Урс был рыцарь в Апамее кото-
рого убил кто-то из войска Хама. Рыцарь закричал
па нее и сказал: «Этот человек бурджаси (т. е. купец),
он не сражается и не принимает участия в бою». Он при-
крикнул на собравшихся, и те рассеялись; тогда рыцарь
взял меня за руку и пошел со мной. Мое спасение от
смерти было следствием того, что я у него поел»...
...Я видел одного из крестьян аль-Джисра, когда он
пришел к моему дяде. Он держал руку под платьем, и
дядя сказал ему в шутку: «Что ты мне предназначаешь
из добычи?»— «Я приготовил тебе лошадь с полным
снаряжением, — ответил крестьянин, — кольчугу, щит
и меч».
Он пошел и принес все это, и дядя взял снаряжение,
а саму лошадь отдал крестьянину и спросил его: «Что
с твоей рукой?» И крестьянин ответил: «О господин
мой, я схватился с одним франком, но у меня не было
пи доспехов, ни меча. Я опрокинул франка и так ударил
его в лицо, покрытое стальным забралом, что ошеломил
его. Тогда я взял его же меч и убил его им. Кожа у ме-
ня на пальцах полопалась, и рука так вспухла, что я
не могу ею пользоваться».
Усама и б н-М у н к ы з. Книга
назидания. М., 1958, стр. 81—82,
123—127,	145—147,	195—199,
208—209, 211—212, 215—218, 230.
1 Апамея — город в 20 км к северу от Щейзара, принадлежав-
ший франкам.
ЧЕТВЕРТЫЙ КРЕСТОВЫЙ ПОХОД
И ЗАВОЕВАНИЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ
(1199—1204)
I. ПРОПОВЕДЬ И НАЧАЛО
ЧЕТВЕРТОГО КРЕСТОВОГО ПОХОДА
ВО ФРАНЦИИ.
КРЕСТОНОСЦЫ И ВЕНЕЦИЯ
Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна
«Завоевание Константинополя»
1.	Знайте, что в тысяча сто девяносто седьмом году1
от воплощения нашего господа Иисуса Христа, во вре-
мя Иннокентия III1 2, апостолика Рима, и Филиппа3, ко-
роля Франции, и Ричарда4, короля Англии, был святой
человек во Франции по имени Фульк из Нейи (это Нейи
находится между Ланьи на Марне и Парижем); и он
был священником и держал приход от города. И этот
Фульк, о котором я вам говорю, начал проповедовать
слово божье во Франции5 и в других окрестных землях.
1 См. прим. 5.
2 Римский папа Иннокентий III (1098—1216). Виллардуэн, так
же как Робер де Клари, называет его «апостоликом Рима».
3 Филипп II Август — французский король (1180—1223).
4 Ричард I Львиное Сердце — английский король (1189—1199).
5 То есть в Иль де Франс. Фульк, приходский священник в
1191—1202 гг., получил первоначальную известность в Париже, про-
поведуя против ростовщичества и разврата, о чем рассказывает
французский хронист XIII в. Жак Витрийский. Называя 1197 год
в качестве начальной даты проповеди крестового похода этим свя-
щенником, автор придерживается счета времени по церковному ка-
лендарю: в соответствии с ним год считался до праздника пасхи. По-
следняя приходилась тогда на 29 марта (1098). Поскольку Иннокен-
тий III был избран папой 8 января, очевидно, что Фульк приступил
к проповеди между 8 января и 29 марта 1098 г.
154
И знайте, что наш господь творил через него многие
чудеса:
2.	Знайте, что слава этого святого человека распро-
странилась настолько, что дошла до апостолика Рима
Иннокентия; и апостолик послал во Францию, и пору-
чил [этому] благочестивому мужу, чтобы он проповедовал
крест от его имени. И после того он отправил туда свое-
го кардинала господина Петра Капуанского \ принявше-
го крест; и поручил через него [давать] такое отпущение
греховно котором я вам скажу: [те], кто возьмут крест
и прослужат богу в войске один год, будут свободны от
всех грехов, которые они совершили и в которых испо-
ведовались. И так как это отпущение было весьма ши-
роким, то сердца людей сильно растрогались; и многие
приняли крест потому, что отпущение было столь боль-
шим.
3.	На следующий год1 2 после того как этот благоче-
стивый муж Фульк проповедовал таким образом слово
божье, был турнир в Шампани, в некоем замке, звав-
шемся Экри3; и милостью божьей случилось так, что
Тибо4, граф Шампани и Бри, принял крест, а также
Луи, граф Блуасский и Шартрский5, и было это перед
началом адвента6. Так вот, знайте, что этот граф Тибо
был молодым человеком не старше двадцати двух лет,
1 Петр Капуанский — папский легат при войске крестоносцев,
кардинал-дьякон церкви св. Марии, позднее — кардинал-пресвитер
церкви св. Марсилия. Иннокентий III направил его во Францию
14 августа 1198 г., одновременно распорядившись, чтобы духовенство
содействовало сбору денег на нужды крестового похода.
2 То есть в 1199 г.
3 Экри на реке Эп, в Арденнах (в настоящее время — Асфельд
Ла Виль, в 20 км к юго-западу от г. Ретеля).
4 Тибо III (род. в 1179 г.), граф Шампани и Бри, племянник
Филиппа II Августа и Ричарда Львиное Сердце. Брат Тибо III —
Генрих (Анри) II Шампанский занимал престол Иерусалимского ко-
ролевства в 1192—1197 гг. Тибо III умер 25 мая 1201 г. Вместо него
бароны избрали предводителем крестового похода маркиза Бонифа-
ция Монферратского.
5 Луи (род. в 1171 г), граф Блуасский и Шартрский, один из
предводителей крестоносцев, участвовавших в Четвертом крестовом
походе. Его отец, граф Тибо V Блуасский, был участником Третьего
крестового похода и умер под Акрой в 1191 г.
6 Адвент — в католицизме время приготовлений к рождествен-
ским праздникам (от лат. «адвентус» — «пришествие», т. е. «приход»
в мир Иисуса Христа); описываемые события происходили 28 нояб-
ря 1199 г.
155
й графу Луи было не больше двадцати семи лет. Оба
эти графа были племянниками короля Филиппа \ а так-
же двоюродными братьями1 2 и с другой стороны племян-
никами короля Англии3.
4.	Вместе с этими двумя графами взяли крест два
весьма высоких барона Франции, Симон де Монфор 4 и
Рено де Монмирайль5. Великая слава прошла по земле,
когда эти два высоких мужа возложили на себя крест...
В гл. 5—7 перечисляются светские и церковные сеньоры, взяв-
шие крест во владениях Тибо Шампанского, Луи Блуасского и в
Иль де Франс.
8. В начале поста следующего года, в самый день
пепла6, принял крест Бодуэн7, граф Фландрии и Эно —
в Брюгге, и графиня Мария, его супруга, которая была
сестрою графа Тибо Шампанского...
Далее в этой главе и в гл. 9—10 вновь перечисляются бароны
и рыцари, изъявившие намерение идти в крестовый поход. В гл. 11 —
1 Тибо III — по линии своей матери Марии, Луи — по линии
своей матери Аэль; обе были двоюродными сестрами Филиппа II Ав-
густа.
—	2 Тибо III — со стороны своего отца Генриха Шампанского,
Луи — со стороны своего отца Тибо V Блуасского; тот и другой —
братья Алисы Шампанской, матери Филиппа II Августа.
3 Матери того и другого (Мария и Аэль) были двоюродными
сестрами Ричарда Львиное Сердце. То есть Тибо и Луи были двою-
родными братьями как по линии матерей, так и — отцов, ибо матери
были сестрами, отцы — братьями между собой.
4 Симон IV, сеньор Монфора и Эпернона с 1181 г., вассал фран-
цузского короля и родич Матье Монморанси.
5 Вассал французского короля.
6 В первую среду так называемого великого поста (ежегодный
многодневный весенний запрет на употребление мясной, молочной
и рыбной пищи)—23 февраля 1200 г. По установлениям католи-
цизма, во время богослужения в этот день священник осыпает головы
верующих пеплом от сожженных верб, сопровождая сбряд произ-
несением библейской формулы, требующей от человека помнить, что
он сотворен из праха и после смерти возвратится в прах («И воз-
вратится прах в землю, чем он и был». — Екклезиаст, гл. 12, ст. 7).
7 Граф Бодуэн (Балдуин) IX (род. в 1171 г.), впоследствии —
первый император Латинской империи (1204—1205).
156
14 автор мемуаров описывает организационную подготовку креста
вого похода видными французскими феодалами. Первое совещание
собиравшихся отправиться па Восток состоялось в Суассоне и не
дало результатов, второе — в Компьене, к северу от Парижа, на реке
Уазе. Сам автор присутствовал на этих совещаниях. Чтобы заполу-
чить корабли для переправы морем войска крестоносцев, сеньоры из-
брали в качестве послов в Венецию шесть знатных рыцарей (ио
двое—от Тибо Шампанского, Луи Блуасского и Бодуэна Фландр-
ского), в их числе был и Виллардуэн. Ранней весной, в начале фев-
раля 1201 г., посольство прибыло в Венецию, обладавшую самым
большим на Западе морским флотом.
15.	Дож Венеции, чье имя было Энрико Дандоло и
который был мужем весьма мудрым и доблестным \
оказал им большие почести, и он и другие горожане; и
он принял их весьма доброжелательно. И когда они
представили грамоты своих государей, он чрезвычайно
изумился тому делу, по которому они прибыли в (его]
страну. Грамоты были доверительные; графы просили
верить им [послам] как лично им самим и обязывались
исполнить все, что пообещают шестеро [послов].
16.	И дож отвечал им: «Сеньоры, я ознакомился с
вашими грамотами; мы удостоверились в том, что ваши
сеньоры — самые знатные люди из тех, которые не но-
сят короны1 2, и они просят нас верить в то, что вы ска-
жете, и [в то], что они твердо выполнят [условия], на
которые вы пойдете. Ну, так скажите же, что вам
угодно».
17.	И послы отвечали: «Государь, мы хотим, чтобы
вы созвали свой совет3, и завтра, если вам угодно, пе-
ред вашим советом мы вам скажем, о чем вас просят
наши сеньоры». И дож им ответил, что он просит у них
отсрочку на четыре дня; и что тогда он соберет свой
совет, и что они смогут сказать, чего добиваются.
18.	Они переждали до четвертого дня, который он
им установил; они вошли во дворец, который был весь-
ма богат и прекрасен, и нашли дожа и его совет [со-
1 Речь идет, конечно, не о воинских доблестях престарелого до-
жа: Виллардуэн имеет в виду его выдающийся ум государственного
деятеля.
2 Корсну носили только короли и императоры, а герцоги, графы
и бароны ее не имели.
3 Речь идет о «Синьории» — Малом, или частном, совете при
доже, состоявшем из шести человек.
157
бравшимися] в особом покое и изложили свое поручение
таким образом: «Государь, мы прибыли к тебе от высо-
ких баронов Франции, которые взяли знак креста, чтобы
отомстить за поношения, причиненные Иисусу Христу, и
отвоевать Иерусалим, если то соблаговолит бог. И по-
елику они знают, что никакой [другой] народ не имеет
столь великого могущества, чтобы оказать им содейст-
вие, как вы и ваш народ, то они просят вас, бога ради,
чтобы вы сжалились над Заморскою землею и [отомсти-
ли за] оскорбления [нанесенные] Иисусу Христу, и что-
бы вы потрудились над тем, чтобы они могли иметь у
вас корабли для перевоза и для войны».
19.	«А на каком условии?», — произнес дож. — «На
любых условиях, сказали послы, какие бы вы им ни
предложили или присоветовали, лишь бы они могли их
исполнить». — «Конечно, сказал дож, это большое дело,
которое они у нас попросили, и кажется, что они имеют
в виду важное предприятие; мы вам дадим ответ через
восемь дней от сегодняшнего дня. И вы не удивляйтесь,
если срок [так] велик; ибо следует много поразмыслить
о столь великом деле».
20.	В срок, который им назначил дож, они вернулись
во дворец. Все слова и речи, которые были там сказаны
и произнесены, я не могу вам их передать; но заключе-
ние совещания было таково: «Сеньоры, сказал дож, мы
сообщим вам решение, которое мы приняли, [прежде,
чем] сумеем склонить наш Великий совет1 и всю общину
земли [нашей] одобрить его; а вы посоветуйтесь друг с
другом, чтобы узнать, можете ли согласиться [на это].
21.	Мы поставим грузовые суда1 2 для перевоза четы-
рех тысяч пятисот коней и девяти тысяч оруженосцев,
а в кораблях3 — четырех тысяч пятисот рыцарей и
двадцати тысяч пеших воинов. И условие для всех этих
коней и этих людей будет такое, что они получают про-
1 Власть дожа контролировалась «Большим», или «Великим»,
советом, в ведении которого находились наиболее важные дела го-
сударственного управления, и «Малым» советом.
2 Так называемые «юисье» — транспортные парусные корабли с
глубоким трюмом, в который по перекидному мосту, через дверцы в
задней части корпуса, можно было вводить коней прямо с причала.
3 Так называемые «нефы» — крупные вместительные суда, круг-
лой формы, с несколькими мачтами и большими парусами; на пе-
редней и задней части палубы находились деревянные башни, «ша-
то» («замки»). Нефы двигались медленно и отличались слабой ма-
невренностью, неповоротливостью.
158
корм на девять месяцев. Вот что мы по меньшей мере
сделаем на том условии, что нам заплатят с каждого
коня четыре марки и с каждого человека две [марки].
22.	И все эти условия, которые мы вам разъясняем,
мы исполним в течение одного года, считая со дня, ког-
да мы отплывем из гавани Венеции, чтобы послужить
богу и христианству, в каком бы то месте ни было. Об-
щая сумма этого расхода, только что указанного, со-
ставляет девяносто четыре тысячи марок.
23.	А вот что мы сделаем сверх того: мы поставим
от себя пятьдесят вооруженных галер 1 из любви к бо-
гу1 2, на условии, что до тех пор, пока наш союз будет
существовать, от всех завоеваний, которые мы сделаем,
будь то земли или деньги, на море или на суше, полови-
ну получим мы, а другую — вы. Теперь посоветуйтесь-
ка, можете ли вы это выполнить и принять»3.
24.	Послы вышли; и они сказали, что сообща перего-
ворят об этом и ответят им назавтра. Они совещались
и проговорили [всю] эту ночь и, наконец, пришли к согла-
сию принять [предлагаемые условия]; и на следующий
день они пришли к дожу и сказали: «Государь, мы со-
гласны заключить этот договор». А дож сказал, что он
поговорит об этом со своими людьми, и к чему он при-
дет, даст им о том знать.
25.	На утро [следующего] третьего, дня4, дож, кото-
рый был человеком мудрым и могущественным, созвал
свой Великий совет; и совет состоял из сорока мужей,
мудрейших в стране. Своим умом и талантом, который
был у него весьма велик и весьма хорош, он склонил
их [к тому, чтобы] одобрить и пожелать [выполнить]
[его] предложение.
Сначала он их склонил таким образом, потом сто,
потом двести человек, потом тысячу, пока все не согла-
сились и не одобрили. Наконец, он созвал, по крайней
1 Галеры — длинные легкие гребные корабли (наподобие антич-
ных галер), оснащенные вместе с тем и парусами, которые, однако,
имели для их движения второстепенное значение. Отличались боль-
шой подвижностью и маневренностью.
2 То есть якобы безвозмездно.
3 Условия договора, как сни переданы Виллардуэном, не вполне
совпадают с содержанием самого текста договора, который сохра-
нился. См. стр. 169 и сл.
4 То есть на следующий день после получения ответа послов и на
третий день после того, как дож предложил им свои условия до-
говора.
159
мере, сразу десять тысяч в церкви св. Марка \ краси-
вейшей из всех, какие только существуют; и он им ска-
зал, чтобы они выслушали обедню св. духа и молили бы
бога просветить их насчет просьбы, с которой к ним
обратились послы. И все весьма охотно исполнили это.
26.	Когда окончилась обедня, дож отправил к послам
и предложил им просить униженно весь народ, чтобы
он согласился на утверждение этого договора. Послы
явились в церковь. Их внимательно рассматривали мно-
гие люди, которые их никогда не видали.
27.	Жоффруа Виллардуэн1 2, маршал Шампани, по со-
глашению с другими послами и с их одобрения взял сло-
во и сказал им: «Сеньоры, самые высокие и могущест-
венные бароны Франции послали нас к вам; они закли-
нают вас проникнуться жалостью к Иерусалиму, на-
ходящемуся в порабощении у турок, и [они просят], что-
бы вы, ради бога, согласились сопутствовать им и по-
мочь им отомстить за поношения, причиненные Иисусу
Христу. Обратились же они к вам, ибо знают, что ни
один народ на море не имеет такого могущества, как
вы и ваш народ. И они повелели нам припасть к вашим
стопам и не подниматься, пока вы не согласитесь на их
просьбу и не сжалитесь над Святою землею за мо-
рем».
28.	Тогда шесть послов склонились на колени, проли-
вая обильные слезы, и дож и все другие всхлипывали,
плача от жалости, и восклицали в один голос, воздев
высоко руки, и говорили: «Мы согласны, мы согласны!»
И затем поднялся столь великий шум и грохот, что, ка-
залось, проваливается земля.
29.	И когда этот великий шум успокоился и [успо-
коилась] эта великая жалость, столь великая, что по-
добной никто не видал никогда, добрый дож Венеции,
который был человеком мудрым и доблестным, взошел
на кафедру, и говорил народу, и сказал ему [так]:
«Сеньоры, посмотрите на честь, которую оказал вам бог;
ведь лучшие люди на свете оставили без внимания все
другие народы и ищут вашей помощи, чтобы вместе
[с вами] совершить столь великое дело, как освобожде-
ние нашего господа».
1 Знаменитый собор, посвященный апостолу Марку, сохранился
до настоящего времени.
2 Автор говорит здесь о самом себе: он, вероятно, был главой
посольства.
160
30.	Слова, которые сказал дож, были столь хороши
и прекрасны, что я не умею вам их передать. Однако
конец дела был таков, что определили изготовить на сле-
дующий день грамоты, и они были составлены и пере-
писаны. Когда они были изготовлены, на совете было
разъяснено, что поход будет направлен в Вавилон \ по-
тому что с этой стороны турок можно было уничтожить
скорее, нежели из какой-нибудь другой страны. А всем
было объявлено, что отправятся за море1 2. Тогда был
великий пост3, [и постановили], что через год со дня
св. Иоанна4, который был в 1202 году от воплощения
Иисуса Христа, бароны и пилигримы должны быть в Ве-
неции, а корабли [должны быть] готовы ко времени их
прибытия [туда].
31.	Когда грамоты были изготовлены и скреплены
печатями, их отнесли к дожу в большой дворец, где
находился Великий совет и Малый совет. И когда дож
вручил эти грамоты послам, он преклонил колено со
слезами и клялся над святым Евангелием честно соблю-
сти соглашения, которые были [начертаны] в грамотах,
и то же [сделал] его совет, который состоял из сорока
шести особ5. И послы, в свою очередь, поклялись дер-
жаться своих грамот и что они доброй верой выполнят
клятвы своих сеньоров и свои [собственные]. Знайте, что
при этом много было пролито слез жалости. И сразу же
одна и другая стороны отправили своих послов в Рим
к папе Иннокентию, чтобы он утвердил этот договор; и
он сделал это весьма охотно.
32.	Тогда послы заняли в городе пять тысяч марок
серебра и вручили их дожу, чтобы начать постройку ко-
раблей. Затем они простились, чтобы вернуться в свою
страну, и они ехали несколько дней, от одного места к
другому, пока не прибыли в Пьяченцу, [что] в Ломбар-
дии. Там они разделились: Жоффруа Виллардуэн, мар-
1 Имеется в виду египетский город Каир, на Западе называв-
шийся тогда Вавилоном.
2 То есть конкретная цель похода присутствующим не была ука-
зана.
3 В 1202 г. великий пост был с 4 февраля до 21 марта.
4 24 июня 1202 г.
5 Ранее, в гл. 25, автор указывает, что «Великий» совет состоял
из 40 человек. Очевидно, здесь имеется в виду совместное заседание
НЗсликого» и «Малого» советов.
161
шал Шампани, и Алар Макеро направились оттуда пря-
мо во Францию, а другие пошли в Геную и в Пизу,
чтобы узнать, какую подмогу окажут они Заморской
Земле
Geoffroi de V i 11 е h а г d о u-
i n. La conquete de Constantinople.
T. I. Ed. E. Faral. Paris, 1939,
p. 30—34.
Из записок Робера де Клари
«Завоевание Константинополя»
I.	Здесь начинается’история тех, кто завоевал Кон-
стантинополь; мы расскажем вам, кто они были и по
каким причинам туда направились. Случилось так, что
в это самое время святой отец Иннокентий был папой
римским, а Филипп — королем французским 1 2; был еще
другой Филипп, который являлся императором Герма-
нии3, и от воплощения4 прошло тысяча двести три или
четыре года. Жил в то время некий священник, — по
имени Фульк, — он имел приход в Нейи, что в Париж-
ской епархии5. Этот священник был человеком велико-
го благочестия и превосходным церковнослужителем, и
он ходил по стране6, проповедуя крестовый поход, и
много людей следовали его проповеди, ибо он был столь
благочестив, что господь бог творил через него много
великих чудес. И этот священник собрал много денег,
чтобы доставить их святой земле, что по ту сторону мо-
рей. И крест приняли тогда граф Тибо Шампанский,
граф Фландрский...
1 Послы отправились туда в расчете на то, что Пиза и Генуя,
где еще раньше по указанию Иннокентия III была развернута про-
поведь крестового похода, окажут содействие крестоносцам. Однако,
как известно из других источников, Генуя и Пиза, являвшиеся сопер-
никами Венеции, отказались принять участие в крестовом походе.
2 См. стр. 154, прим. 3.
3 Хронист именует императором германского короля Филиппа
Швабского (Гогенштауфена) (1198—1208).
4 То есть рождества Христова, которое, по учению христианской
церкви, представляло собой акт воплощения «слова божьего», или
святого духа, в образ человека — Иисуса Христа.
5 См. стр. 154, прим. 5.
6 Имеется в виду Иль де Франс и другие области королевского
домена во Франции.
162
Далее следует обстоятельный перечень известных автору свет-
ских сеньоров разного ранга и рыцарей, равно как и священно-
служителей, изъявивших намерение по призыву Фулька из Нейи
встать на «стезю господню»; мемуарист особо выделяет и поименно
перечисляет баронов и рыцарей, принявших крест в его родной
земле — Амьенуа, включая своего непосредственного сеньора Пьера
Амьенского, «великолепного рыцаря, смелого и отважного».
...Ну, там было еще [то есть помимо упомянутых]
столько других рыцарей — из Франции, и из Фландрии,
и из Шампани, и из Бургундии, и из прочих земель, что
мы не смогли бы перечислить вам всех рыцарей, сме-
лых и доблестных; те, которых мы здесь назвали, были
самыми богатыми людьми, и они носили знамя, и мы
еще не назвали всех тех, кто носил знамя. А из тех,
кто там совершил больше всего подвигов оружия и
храбрости, — богатых или бедных, — мы сможем вам
назвать некоторую часть.
Снова приводится перечень «богатых и бедных» рыцарей, при-
чем вначале следуют имена знатных баронов, затем — простых ры-
царей, среди которых находился, в частности, Айом де Клари, брат
мемуариста...
...И те, коих мы здесь перечислили, это были те, кто
там совершил более всего подвигов оружия и отваги;
а многих других храбрых людей, конных и пеших, бы-
ло столько тысяч, что числа их мы не ведаем.
II.	Так собрались все графы и знатные бароны, ко-
торые приняли крест. Потом они созвали всех высо-
ких сеньоров, взявших крест, и когда все собрались, по-
советовались между собой, чтобы определить, кого они
сделают своим предводителем и сеньором.
И они избрали графа Тибо Шампанского и поста-
вили его своим сеньором; потом они разъехались, и
каждый отправился в свою землю. А затем, не прошло
п много времени, как граф Тибо скончался, и он оста-
вил пятьдесят тысяч ливров крестоносцам и тому, кто
после него станет предводителем и сеньором крестонос-
цев, дабы они [деньги] были употреблены, как того кре-
стоносцы пожелают. А потом умер также господин
Фульк, что причинило большое горе крестоносцам.
III.	Когда крестоносцы узнали, что граф Шампан-
ский, их сеньор, умер, и господин Фульк тоже, они были
этим сильно опечалены, огорчены и обеспокоены, и однаж-
ды, собравшись в Суассоне, стали советоваться между
163
собой, что им делать й кого им поставить своим предводи-
телем и сеньором. И они решили послать к маркизу Бо-
нифацию Монферратскому в Ломбардию. Они напра-
вили туда добрых послов. Послы приготовились и по-
ехали оттуда к маркизу. Когда они прибыли на место,
то обратились к маркизу и сказали ему, что бароны
Франции приветствуют его, [они] просят и умоляют его.
во имя бога, явиться переговорить с ними в тот день,
который они ему назначили. Услышав это, маркиз был
сильно удивлен, что его пригласили бароны Франции.
И он ответил послам, что посоветуется об этом [деле] и
назавтра даст им знать, что он решил сделать по этому
поводу. И он устроил послам пышное празднество. Ког-
да наступил следующий день, маркиз сказал им, что он
поедет переговорить с ними [баронами] в Суассон в тот
день, который они ему определили. И послы распроща-
лись и возвратились назад. А маркиз предложил им
[взять] из его коней и из его сокровищ, но они ничего
взять не захотели. И когда они воротились, то дали ба-
ронам знать, что содеяли. Итак, маркиз приготовился
к поездке и перевалил через горы и Мон Жу1 и при-
был в Суассон во Франции. Наперед он известил ба-
ронов о своем прибытии, и бароны встретили его и
устроили ему пышное празднество.
IV.	Когда маркиз прибыл в Суассон, он спросил у
баронов, почему они его позвали. И бароны посовеща-
лись и сказали ему: «Сеньор, мы позвали вас потому,
что граф Шампанский, наш сеньор, который был нашим
предводителем, умер; и мы пригласили вас как самого
умудренного опытом и доблестного человека, какого мы
[только] знаем, такого, который мог бы лучше всего по-
содействовать в походе по стезе господней, предпринятом
для служения богу. Мы все просим вас также, бога ради,
быть нашим сеньором и из любви к богу ^зять крест».
И при этих словах бароны преклонили перед ним ко-
лени и сказали ему, чтобы он не утруждал себя изыска-
нием денег, потому что они отдадут ему большую часть
денег, которые оставил крестоносцам граф Шампанский.
Маркиз сказал, что обсудит [предложение]; и когда он
посоветовался, то ответил, что возьмет крест из любви
к богу и ради того, чтобы помочь Заморской земле.
А епископ Суассонский1 2 был уже наготове и дал ему
1 Мон Жу — Сен-Бернарский проход в Альпах.
2 Епископ Невелсн Суассонский. В I главе Робер де Клари на-
164
крест. И когда он взял его, тогда ему вручили.двадцать
пять тысяч ливров из тех денег, которые оставил кре-
стоносцам граф Шампанский.
V.	Когда маркиз взял крест, он сказал баронам:
«Сеньоры, — сказал маркиз, — куда желали бы вы на-
правиться и в какую землю сарацин хотели бы пой-
ти?» Бароны ответили, что они не хотят идти в страну
Сирию, ибо не смогли бы там добиться ничего путного;
они думают отправиться в Вавилон 1 или в Александрию,
в самую сердцевину стран сарацин, туда, где они суме-
ли бы причинить им наибольший вред; и они намерены
нанять флот, который всех их перевез бы туда. Тогда
маркиз сказал, что это хороший план, и что он охотно
присоединяется к нему, и что нужно для этого напра-
вить добрых послов, выбранных из лучших [имеющихся]
среди них рыцарей, в Пизу, в Геную и в Венецию; все
бароны согласились с этим планом.
VI.	Тогда они избрали своих послов; все решили, что
туда должны отправиться мессир Конон Бетюнский и
маршал Шампанский* 1 2; выбрав своих послов, бароны
разъехались, и маркиз уехал в свою землю, и каждый
из остальных тоже. А послам поручили нанять корабли
для перевозки четырех тысяч рыцарей и их снаряжения
и ста тысяч пеших воинов3. Послы приготовились к сво-
ей поездке и отправились в нее без промедления. Они
прибыли в Геную и поведали генуэзцам [о своем деле] и
сказали им, чего они добиваются, и генуэзцы сказали,
что они никоим образом не могут прийти им на помощь
в этом деле. Затем послы отправились в Пизу и обра-
тились к пизанцам, и те ответили им, что у них не
хватило бы достаточного количества судов и что они ни-
чего не смогли бы сделать. Потом, наконец, они отпра-
вились в Венецию, и поведали дожу Венеции4 [о своем
зывает имя этого церковнослужителя первым в перечне французских
и немецких князей церкви, изъявивших готовность отправиться в кре-
стовый поход.
1 То есть в Каир.
2 Имеется в виду Жоффруа Виллардуэн, впоследствии — историк
Четвертого крестового похода.
3 Первая цифра близка к той, которая фигурирует и в договоре
крестоносцев с Венецией от 1201 г.: по договору она обязалась по-
ставить флот для перевозки 4500 рыцарей. Вторая цифра — 100 ты-
сяч пехоты — вымысел Робера де Клари: текст договора называет
цифры в 9 тысяч щитоносцев и 20 тыс. пехоты.
4 Венецианский дож Энрико Дандоло (1193—1205).
165
деле] и сказали, для чего они приехали, [а именно], что
они хотят обеспечить перевоз четырех тысяч рыцарей
и их снаряжения и ста тысяч пехотинцев. Услышав то,
дож сказал, что посоветуется об этом деле, ибо столь
крупное предприятие нужно хорошенько обдумать. Итак,
он созвал всех высоких советников города, и перегово-
рил с ними, и поведал им, что у него попросили [послы].
И когда они хорошенько обсудили, дож тогда ответил
послам и сказал им: «Сеньоры, мы охотно заключим с
вами сделку, и мы поставим вам достаточный флот за
сто тысяч марок, если вам угодно, договорившись, что
вместе с вами отправлюсь и я, а также половина тех,
кто во всей Венеции способен носить оружие, и на усло-
вии, что мы получим половину всех завоеваний, которые
будут там добыты; и мы поставим вам, [кроме того], за
наш счет пятьдесят галер, и в течение года с того дня,
который мы вам назначим, мы перевезем вас в ту стра-
ну, какую вы пожелаете, будь то Вавилон или Алек-
сандрия». Когда послы это услышали, они отвечали, что
сто тысяч марок — это чересчур дорого; и они столь
успешно поторговались, что заключили сделку за во-
семьдесят семь тысяч марок; дож, венецианцы и послы
поклялись исполнить этот договор. Затем дож сказал,
что хотел бы получить задаток в двадцать пять тысяч
марок, чтобы начать постройку флота; и послы отве-
тили, чтобы он направил вместе с ними во Францию
[своих] послов и что они им охотно уплатят двадцать
пять тысяч марок. После чего послы распрощались и
уехали; дож же послал вместе с ними знатного мужа
из Венеции для получения задатка.
VII.	После того дож приказал огласить по всей Ве-
неции свое распоряжение: пусть никакой венецианец ни-
коим образом не осмеливается заниматься торговлей, но
пусть все помогают строить флот; так они и сделали.
Они начали сооружать самый богатый, какой когда-либо
видели, флот.
VIII.	Когда послы воротились во Францию, они дали
знать, что вернулись. Тогда пригласили всех баронов-
крестоносцев явиться в Корби. И когда все они там со-
брались, послы сказали, чего они добились. Когда ба-
роны услышали их, они были этим сильно обрадованы,
и целиком одобрили [то], что [послы] совершили, и ока-
зали большие почести посланцам дожа Венеции, и вру-
чили им деньги графа Шампанского и деньги, которые
166
собрал господин Фульк, а потом граф Фландрский до-
бавил из своих денег, так что вышло двадцать пять
тысяч марок. И их вручили послу дожа Венеции и да-
ли ему добрую охрану для сопровождения его до его
страны.
IX.	Потом было велено всем крестоносцам из всех
земель отправиться в дорогу на пасху с тем, чтобы при-
быть в Венецию непременно между Пятидесятницей 1 и
августом месяцем. Так они и поступили. И когда про-
шла Пасха, они прибыли все до одного. И много было
отцов и матерей, сестер и братьев, жен и детей, которые
сильно печалились из-за отъезда тех, кого они любили.
X.	Когда все пилигримы собрались в Венеции и уви-
дели богатый флот, который был построен, богатые не-
фы, большие галиоты и юисье для перевозки коней, и
галеры, они сильно дивились [этому] так же, как и
большим богатством, которое встретили в городе. Уви-
дев, что не могут все в нем разместиться, они посовето-
вались между собой и решили расположиться на остро-
ве св. Николая1 2, который целиком был окружен морем
и находился на расстоянии одного лье от Венеции. Пи-
лигримы отправились оттуда на остров — разбили там
свои палатки и устроились наилучшим образом, как
только могли.
XI.	Увидев, что все пилигримы прибыли, дож Вене-
ции созвал всех венецианцев. И когда они все явились,
он распорядился, чтобы половина из них снарядилась
и приготовилась погрузиться на корабли вместе с пили-
гримами. Когда венецианцы услышали это, одни воз-
радовались, другие сказали, что не могут идти [в по-
ход]; и они не могли достигнуть согласия о том, как
половина из них сумела бы отправиться [в поход]. Дело
дошло до того, что бросили жребий...
[следует описание жеребьевки среди венецианцев].
Едва только пилигримы расположились на острове
св. Николая, дож Венеции и венецианцы направились
для переговоров с ними, и они потребовали уплаты об-
условленной суммы за наем флота, который они сна-
рядили. И дож тогда сказал им, что они поступили пло-
1 Церковный праздник, иначе — Троица. См. стр. 178, прим. 1.
2 Остров Лидо вблизи Венеции.
167
хо, ибо запрашивали через своих послов подготовить
флот иа четыре тысячи рыцарей с их снаряжением и
на сто тысяч пеших воинов, а из этих четырех тысяч
рыцарей пришло не более одной тысячи, потому что
прочие отправились в другие гавани; что же до ста
тысяч пеших воинов, то явилось не более пятидесяти или
шестидесяти тысяч. «Вот почему мы хотим, — сказал
дож, — чтобы вы уплатили нам деньги, о которых мы
договорились». Услышав такое, крестоносцы стали со-
вещаться и порешили между собой, что каждый ры-
царь уплатит четыре марки [за себя] и за каждого ко-
ня — четыре, и каждый конный оруженосец — две мар-
ки, и что тот, кто даст самую малую сумму, даст одну
марку. Собрав эти деньги, они уплатили их венециан-
цам, но еще осталось уплатить пятьдесят тысяч марок.
Когда дож и венецианцы увидели, что пилигримы не
заплатили им больше, все они были разгневаны, так что
дож сказал им [крестоносцам]: «Сеньоры, сказал он,
на наш взгляд, вы поступили худо, ибо как только ва-
ши послы заключили сделку со мной и моим народом,
я повелел, чтобы ни один купец во всей моей земле не
занимался торговлей, но чтобы они пособляли подгото-
вить флот, и с тех пор они приложили к этому [свои]
старания и вот уже целый год с половиной и более ни-
чего не заработали на этом. Мало того, они много из-
расходовали на это [дело]; поэтому мои люди желают,
и я также, чтобы вы уплатили нам деньги, которые вы
нам должны. Если вы этого не сделаете, то знайте, что
вы не двинетесь с этого острова до того мгновения, пока
мы не получим свое, более того, вы не найдете никого,
кто бы принес вам питье и еду». Дож был многоопыт-
ным человеком и потому не дозволял доставлять им в
достаточном количестве питье и еду.
XII. Когда графы и простые воины-крестоносцы услы-
шали, что сказал дож, они весьма приуныли и почув-
ствовали себя в весьма затруднительном положении, и
тогда учинили вторичный сбор [денег] и заняли сколько
могли у тех, у кого, как они считали, имеются деньги.
Тогда они уплатили (собранную сумму) дожу и, когда
произвели ее уплату, осталось недоплаченными еще три-
дцать шесть тысяч марок; и тогда они им (крестоносцы—
венецианцам) сказали, что их [крестоносцев] дела плохи,
и что войско сильно обеднело из-за этой уплаты, кото-
рую они произвели, и что у них больше нет денег для
168
уплаты, но что у ййх Осталась лишь Малая толйка Для
содержания рати. Увидев, что они [действительно] не мо-
гут выплатить все деньги, но сильно огорчены этим, дож
переговорил со своими и сказал им: «Сеньоры, если мы
отпустим этих людей уйти восвояси, то навсегда про-
слывем дрянными обманщиками. Пойдемте-ка лучше к
ним и скажем им, что если они хотят вернуть нам эти
тридцать шесть тысяч марок, которые они нам должны,
из первых же завоеваний, которые они произведут и
которые составят их долю, то мы перевезем их за море».
Венецианцы согласились поступить так, как сказал дож.
Они тотчас же направились к пилигримам туда, где те
располагались. И когда они туда явились, дож сказал
пилигримам: «Сеньоры, — сказал он, — мы, мои лю-
ди и я, рассудили таким образом, что если вы хотите
законно гарантировать нам, что уплатите нам эти три-
дцать шесть тысяч марок, которые вы нам должны, из
первой же добычи, которую вы захватите как свою часть,
то мы перевезем вас за море». Когда крестоносцы услы-
шали, что им сказал и что определил дож, то они весь-
ма возрадовались, и припадали к его стопам от радо-
сти, и клялись ему, что весьма охотно сделают то, что
дож им определил. После чего они устроили столь боль-
шое веселье ночью, что не было ни одного бедняка, ко-
торый не возжег бы большого факела, и они носили на
остриях копий большие светильники вокруг своих пала-
ток и внутри [них], так что казалось, что все войско
объято пламенем.
Robert de С 1 а г i. La conquete
de Constantinople. Ed. Ph. Lauer.
Paris, 1924, p. 1—12.
Договор предводителей крестоносцев с Венецией о перевозе
в Святую землю (апрель 1201 г.) 1
Многократно сообщалось, что [некогда] земля Иеру-
салимская была захвачена язычниками и [затем], ког-
1 Текст этого договора приводится в хронике венецианского ис-
торика XIV в. Андреа Дандоло. Автор сообщает вначале о том, как
па десятом году правления дожа Энрико Дандолс в Венецию при-
были послы крестоносцев, которые вступили с ним в переговоры;
169
да и как то было угодно господу, освобождена во хвалу
[его] и к его славе L В наше время, однако, население
этой страны вновь впало в столь плачевное состояние,
что Иерусалим, где покоилось [когда-то] почитаемое те-
ло [господа], взят врагами креста Христова, приумножа-
ющими тьму нечестивых деяний, причиненных ему; взя-
ты [также] другие города и крепости, так что сохрани-
лось лишь немного таких мест, которые не попали бы
под их владычество* 1 2. Мы не должны думать, что это
произошло в силу несправедливости разящего судии3, но
вернее [это случилось, как надо считать], из-за непра-
ведности провинившегося народа, ибо читаем [в книгах],
что когда народ обращался к господу, то один человек
заставлял отступать тысячу, а двое гнали (перед собой)
десять тысяч4. Ибо если бы господь хотел, то [своим]
бесценным приговором он покарал бы [за] причиненное
ему зло; но он весьма желал испытать христиан и по-
казать им, что коль скоро находится кто-либо, кто ра-
зумеет бога или устремляется к нему [душой], то такой
человек с радостью восприемлет ниспосланную ему в
определенное время кару, и берет меч и щит, и подни-
мается на подмогу [всевышнему]. Многие князья, а имен-
но римский император5, короли Франции6 и Англии7,
герцоги, маркизы, графы и бесчисленные бароны, а так-
затем, передав вкратце основное содержание соглашения, заключен-
ного Венецией с предводителями крестоносцев, и отозвавшись в по-
хвальном тоне о твердом исполнении условий этого договора со
стороны дожа, отметив также, что во время отсутствия последнего
в Венеции его заменял сын — Райнерий Дандоло, хронист помещает
самый текст договора.
1 Имеется в виду завоевание Иерусалима крестоносцами, участ-
никами Первого похода, в 1099 г.
2 Речь идет об успехах арабов в борьбе против завоевателей-
крестоносцев, в особенности об успехах, одержанных после разгрома
сил Иерусалимского королевства в битве при Хаттине и захвата
Иерусалима Салах ад-Дином в 1187 г.
3 То есть бога.
4 Авторы этой преамбулы договора имеют в виду, в первую
очередь, библейские легенды подобного рода, но, возможно, также
и гиперболизированные хронистами XII в. известия о подвигах «свя-
тых» рыцарей, участников Первого крестового похода. «Героиче-
ские» сказания об их деяниях, о победах немногих крестоносцев над
целыми армиями «неверных» и пр. получили в XII в. широкое рас-
пространение на Западе.
5 Фридрих I Барбаросса.
6 Филипп II Август.
7 Ричард I Львиное Сердце.
170
же прочие, опоясавшись силой меча, поспешили на осво-
бождение Святой земли, но поскольку они не были
вполне единодушны в [деле] служения [богу], то мало
[в чем] преуспели в этих краях1.
Итак богу угодно было в настоящее время внушить
вам, светлейшим князьям, графам Балдуину Фландрско-
му и Эно1 2, палатину Теобальду Труасскому3, Людовику
Блуасскому и Клермонскому4 и другим мужам [столь
же] благородной крови, дабы, осененные знамением кре-
ста, подняли меч во служение ему5, против нечестивых
деяний варваров. Посему, зрело поразмыслив и не
видя, что иное могло бы оказать столь серьезную по-
мощь Святой земле и обуздать врагов, кроме того, что-
бы волей божьей вы соединились с нами и мы совместно
предприняли бы это служение [богу], — вы направили к
нам весьма благородных мужей Конона Бетюнского, мар-
шала Гауфреда6, Иоанна де Фригес7, Аларда Макерель-
ского, Милона де Провэн и Гвальтера де Гаудонвилла со
смиренной мольбой, чтобы мы, руководствуясь божествен-
ным милосердием, дали вам совет и помощь8 в этом
деле; [и было заявлено], что вы полностью изложите ва-
ши пожелания и намерения и что вы пожелаете сделать
все согласно нашей воле и [нашему] совету, который бу-
дет дан.
Выслушав [все] это, [что было говорено] послами и
сказано во врученных нам с вашей стороны грамотах,
мы, Энрико Дандоло, милостью божьей дож Венеции,
Далмации и Кроации, приняв, что следовало, с [подоба-
ющими] почестями и быстротою, возрадовались во глу-
бине души нашей и вспомнили наших предшественни-
1 Здесь подразумеваются события Третьего крестового похода
1189—1192 гг., завершившегося полупоражением крестоносцев, ко-
торое было обусловлено, главным образом, взаимной враждой круп-
нейших западных государств, выславших крестоносные армии на Во-
сток.
2 Бодуэн IX, граф Фландрии и Эно, с мая 1204 г. — первый
государь основанной крестоносцами Латинской империи.
3 Граф Тибо Шампанский.
4 Граф Луи Блуасский.
5 То есть богу.
6 Так в латинской транскрипции именуется здесь маршал Жоф-
фруа Виллардуэн из Шампани.
7 Латинская транскрипция имени Жана Фриэзского, упоминае-
мого в мемуарах Жоффруа Виллардуэиа.
8 «Дать совет и помощь» — традиционная формула обращения в
практике взаимоотношений между феодалами.
171
ков которые в надлежащее время великодушно прихо-
дили на помощь Иерусалимскому королевству, за что,
с соизволения господа, удостоились славы и почета. Мы
тщательно выслушали ваши просьбы, почитая господа и
следуя движению сердца и всей души, еще и вследствие
обращения верховного понтифика1 2, который весьма ча-
сто с отеческой заботливостью увещевал нас об этом, а
также потому, что мы не сомневаемся [в том], что вы
хотите потрудиться [ради дела бога] преданно, с чисты-
ми помыслами и верностью.
Итак, названные выше послы просили, чтобы мы
предоставили вам флот для перевоза четырех тысяч пя-
тисот хорошо вооруженных рыцарей и стольких же ко*
ней, и девяти тысяч щитоносцев (притом, если этих щи-
тоносцев недостанет, то сумма денег, названная ниже,
не должна быть уменьшена), и двадцати тысяч хорошо
вооруженных пехотинцев, со съестными припасами, [сро-
ком] на один год, что мы и обещали им предоставить.
Продовольствие на одного человека будет [таково]:
каждому — шесть секстариев хлебом, и мукой, и зерном,
и овощами, и пол-амфоры вина. А на каждого коня —
три венецианской меры модия [корма], воды же — сколь-
ко потребуется. Для перевоза указанных выше коней
мы должны поставить столько уссериев3, сколько соот-
ветственно будут необходимы. [Что же касается] судов
для перевоза людей, [то] мы дадим [их] столько, сколь-
ко сообразно определению нашему и баронов наших,
сделанному по совести, будет достаточно.
И этот вышеупомянутый флот должен быть постав-
лен в течение одного года, начиная с праздника свя-
тых апостолов Петра и Павла 4, грядущего к чести бо-
га и блаженного апостола и евангелиста Марка5 и [все-
го] христианства, если это [условие] будет сочтено целе-
сообразным и сохранится только нашей и вашей общей
волей.
1 Имеются в виду прежние венецианские дожи.
2 Так в средние века именовали папу римского (здесь имеется
в виду Иннокентий III).
3 Уссерии (соответствуют «юисье» французских авторов)—ко-
рабли, в трюмах которых перевозились лошади.
4 29 июня 1201 г.
5 Апостол Марк, которому церковь приписывает авторство од-
ного из евангелий, считался покровителем Венеции. Последняя по-
этому нередко именуется в источниках городом или республикой
св. Марка.
172
Сверх того, однако, и мы [сами] по собственному же-
ланию должны выставить для служения божьего пять-
десят вооруженных галер, которые точно так же будут
[находиться] на службе господа в течение года, коль
скоро это [условие] будет сочтено целесообразным и со
хранится лишь нашей и вашей волей.
За это вы обязуетесь уплатить нам восемьдесят пять
тысяч марок чистого серебра кельнской меры, которая
употребляется в нашей земле; из этой суммы мы дол-
жны получить пятьдесят тысяч марок к августовским
календам *; другие десять тысяч — между этим сроком
и праздником всех святых1 2; еще десять тысяч — ко дню
очищения блаженной [девы] Марии3. Остальные пят-
надцать тысяч марок мы должны получить, начиная с
этого дня и в течение всего ближайшего месяца апре-
ля4. А в течение всего этого месяца и люди и кони со
всем необходимым снаряжением должны прибыть в Ве-
нецию для перевоза; и они должны отправиться [в по-
ход] и находиться на службе бога один год, если будет
сочтено целесообразным и [условие это] сохранится толь-
ко нашей и вашей волей.
Не следует упускать из виду [и то], что вы не долж-
ны приобретать съестное [где-либо] между Кремоной
и Венецией, а также между Болоньей, Иммолой, Фавен-
цией и Венецией иначе как с нашего согласия.
И между нами и вами должно быть такое прочное
единение, что мы должны хорошо обходиться с вами, а
вы — с нами.
Если же по соизволению божьему мы сообща или
порознь добудем что-либо силою или по договору, то из
всего этого мы должны получить половину, а вы — дру-
гую половину.
Все выше изложенное послы ваши, упомянутые [ра-
нее], от своего имени, а также за ваши души скрепили
клятвою на святом Евангелии божьем; [они поклялись],
что вамп и ими [все это] будет соблюдено, что и вы
сами таким же образом поклянетесь в том, что выпол-
ните [упомянутые условия], и заставите поклясться ва-
ших баронов в том, что они [их] выполнят, и всю рать,
1 К 1 августа 12011 г.
2 1 ноября 1201 г.
3 2 февраля 1202 г.
4 То есть в течение апреля 1202 г.
173
которая будет выставлена с вашей стороны, если [на то]
сохранится наша воля. Если сможете, вы склоните так-
же поклясться в том же господина короля Франции Ч
Мы же [со своей стороны] поклялись в том, что ис-
полним все, что обязались дать вам согласно сказанно-
му выше о флоте, если будет соблюдено то, что было
нам обещано с вашей стороны, и все прочее, записанное
в этом соглашении; равным образом в этом поклянут-
ся и наши бароны. А если мы не явимся с упомянутым
выше войском, [тогда] те, кто заменят нас1 2, в этом пред-
приятии, поклянутся выполнить [договоренное] и заста-
вят поклясться [в этом] всех прочих, кто будет с нашей
стороны в этом войске, коль скоро [на то] будет ваша
воля.
Относительно же нашей воли и воли ваших послов
насчет [всего] сказанного постановлено, что надлежит
избрать по шесть мужей с каждой стороны с тем, что-
бы в случае возникновения какого-либо осложнения
между нашей и вашей ратью, да отвратит его бог, они
уладили бы [споры], приведя [всех] к согласию; и это
они также будут совершать под клятвою и по совести.
Вы добьетесь также того, чтобы получить от гос-
подина папы грамоту об этом соглашении, заключенном
подобным образом, с тем, чтобы, если какая-либо из
сторон отступит от этого договора, на нее была бы воз-
ложена та доля наказания, которую она по справедли-
вости должна нести.
Для того же, чтобы все написанное обрело прочность,
мы повелели скрепить этот текст печатью, выдавленной
нашей свинцовой буллой.
Акт совершен в Венеции, в Риво Альто, во дворце
упомянутого господина дожа. Писано рукой Андреа
Конрадо, пресвитера и канцлера нашей курии, в год
от воплощения господа тысяча двести первый, месяца
апреля, четвертого индикта 3.
1 Имеется в виду Филипп II Август, который, однако, как -извест-
но, не принял непосредственного участия в Четвертом крестовом по-
ходе.
2 То есть другой дож, который сменит престарелого Энрико Дан-
доло (ему было тогда за 90 лет).
3 Индикт — средневековая мера отсчета годов по пятнадцати-
летним циклам. Система индиктов была введена в период Поздне-
римской империи. В разных христианских странах начальная дата
индикта была неодинаковой. В Риме до 1087 г. ею считалось 1 сен-
тября, затем—1 января или 25 декабря («рождество Христово»).
174
Я, Вивиан, писец-нотарий и судья господина Генри-
ха, римского императора, видел и читал подлинник это-
го [договора], ничего не добавил и не сократил, сохра-
нив лишь то, что нашел, доподлинно скопировал это в
сию книгу, собственноручно скрепил и подписал.
Pactum domini Balduini comitis
Flandrensis, et Theobaldi comitis
Trecensis, et Lodovici comitis Ble-
sensis, factum cum praefato domini
Henrico Dandulo, Duce Venetiae
pro passagio Terre Sanctae. —
В кн.: G. L. T a f e 1, G. M. Tho-
mas. Urkunden zur alteren Han-
dels- und Staatsgeschichte der Re-
publik Venedig mit besonderer Auf-
ziehung auf Byzanz und die Levan-
te. Amsterdam, 1964, S. 362—368.
II. ПРОПОВЕДЬ И НАЧАЛО
ЧЕТВЕРТОГО КРЕСТОВОГО ПОХОДА
В ГЕРМАНСКИХ ЗЕМЛЯХ
Из «Истории завоевания Константинополя»
Гунтера Пэрисского
II. ...В то самое время, когда сей достославный фран-
цузский проповедник по имени Фулько Парижский по-
буждал своими проповедями все племена франков, всю
Фландрию, Нормандию и Бретань, а также другие об-
ласти к оказанию помощи Святой земле и прежде всего
прекрасному граду Иерусалиму, долго находившемуся
под владычеством варваров, жил в Верхней Германии
некий муж Мартин, аббат цистерцианского монастыря,
что расположен в Базельском епископстве и называется
также Пэрисским Уже по самому началу два эти об-
стоятельства, казалось, заключали [в себе] нечто чудес-
ное: ибо как тот, кто уже проповедовал слово креста,
так и тот, кто спустя некоторое время должен был
стать его проповедником, оба эти мужа, говорю я, рав-
ные по выполняемому [ими] служению, имели и одина-
1 Имеется в виду монастырь Пэрис в Вогезах (совр. Эльзас).
Оба названия — «Париж» и «Пэрис» — на латинском языке имеют
одинаковое начертание: «Parisius».
175
kosoe прозванйе — «из Парижа»; только один [получил
его] по имени своего города, откуда был родом, а дру-
гой — по имени обители, которую возглавлял как ду-
ховный отец. Ибо каждое из этих мест, то есть и упо-
мянутый монастырь.., и прославленный город франков,
именуются Парижем.
...Ныне эта церковь милостью господа, который из
праха подъемлет своих бедняков1 2, пользуется извест-
ностью, богата землями и добром, украшена строения-
ми и, что важнее всего, ночью и днем верно служит
богу.
Аббат же, о котором мы говорим, хотя и являлся му-
жем пожилым, но обладал приятным лицом, был умен
в совете, общителен, красноречив, кроток и полон сми-
рения среди своей братии и, подобно каждому из мо-
нахов, имел немалое влияние на мирян, и, доступный
[в обращении], был чтим и любим теми и другими3.
Аббат сей получил поручение от верховного понти-
фика 4 Иннокентия, который стоял тогда во главе свя-
той римской церкви, будучи третьим под этим именем,
самому, не колеблясь, принять крест5 и [взяться] всена-
родно проповедовать его другим в своей округе. Аббат
в том и другом повиновался папскому повелению. Он
тотчас ревностно и с полной убежденностью приступил
к проповеди — всем на диво, ибо его считали человеком
хилого сложения, непригодным к таким трудам. Так
держал он речь перед духовенством и народом в своем
городе, называемом греческим словом Василей6, что
значит королевский город, а именно в знаменитом храме
святой девы Марии, куда, возбужденная новыми слуха-
ми, собралась масса людей из обоих сословий7. Ведь
они уже давно прослышали8 [о том], что другие окрест-
1 Монастырь Пэрис.
2 Цитата из Библии: I книга Царств, гл. 2, ст. 8.
3 То есть духовенством и мирянами.
4 См. стр. 172,прим. 2.
5 То есть принять обязательство (обет) отправиться в крестовый
поход.
6 То есть Базель. По-гречески «басилейя» — царская.
7 Хронист имеет в виду духовенство и мирян.
8 Послание Иннокентия III с призывом к крестовому походу бы-
ло направлено в разные страны еще 31 декабря 1199 г. Проповедь
аббата Мартина относится, видимо, к лету 1201 г.
176
Пью земли побуждаются [собирающими множество нй*
рода] проповедями [ко вступлению] в воинство христово;
в сей же местности еще никто не обмолвился об этом
пи [единым] словом. Потому-то и столь многие из них
ожидали такого призыва с горячим желанием, готовые
душой вступить в рать христову. Так стояли все они
<• разверстыми ушами, устремив прямо на пего свои
взоры, и весьма жадно вслушивались [в его слова, ожи-
дая], что он повелит, или в чем будет увещевать, и что
из божественной благости пообещает тем, кто изъявит
охоту [последовать его велениям].
III. ...Слушая эти слова достопочтенного мужа, все
присутствовавшие были сильно взволнованы. Ты мог бы
увидеть слезы, обильно текущие как по его лицу, так и
но лицам всех прочих; услышал бы стенания, рыдания,
вздохи и прочее в подобном же роде, которые были зна-
ком внутреннего потрясения.
В гл. IV повествуется о том, как аббат Мартин, взяв па себя
по только заботу о душах будущих крестоносцев, по и руководство
ими, назначил срок выступления из Базеля — сборного пункта —
и продолжил проповеди в других, прежде всего многопаселеппых,
местах. Затем, в сентябре 1201 г., аббат отправился в Сито —
главную резиденцию монашеского ордена, получил у его аббата и
капитула дозволение идти в поход и вернулся восвояси, где вновь
стал вести проповедь крестового похода. В начале гл. V хронист
говорит о выступлении в поход отряда крестоносцев, предводитель-
ствуемых Мартином, которые весной 1202 г., выйдя из Базеля, из-
брали дорогу, требовавшую наименьших усилий и самую крат-
кую — она вела через узкие проходы в Альпах к итальянскому го-
роду Вероне.
V. ...Их опережала такая громкая, шумная молва, что
навстречу им толпами поспешали не только те [люди],
через чьи земли проходил их путь, но и жители [других]
деревень и городов, [которые] принимали их весьма
благосклонно и с дружелюбием, доставляя им по уме-
ренным цепам необходимые съестные продукты. Осо-
бенно -поражались они Мартину, потому что этот че-
ловек, одетый в монашеское платье и живший исклю-
чительно духовной жизнью, вел вооруженную рать и сам
с таким пылом отдавался столь утомительным трудам...
...Когда [они] прибыли в Верону, воины-пилигримы
вместе со своим предводителем были с величайшей ра-
7 Заборов М. А.	177
ДосТью встречены как населением города, так и массой
других крестоносцев, множество которых собралось сю-
да со всех концов света.
Пробыв в Вероне около двух месяцев, воины-пилигримы на-
правились к Венеции.
Guntheri Parisiensis Historia Con-
stantinopolitana. — В кн.: P. R i-
a n t. Exuviae sacrae Constantino-
politanae, t. I. Genevae, 1877,
p. 60—65, 67—70.
III. КРЕСТОНОСЦЫ В ВЕНЕЦИИ.
ЗАВОЕВАНИЕ ЗАДАРА.
ПОЗИЦИЯ ПАПСТВА
Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна
«Завоевание Константинополя»
47. После Пасхи, около Пятидесятницы пилигримы
начали отправляться из своих земель. И знайте, что
много было пролито слез жалости, когда они покидали
свои края, их люди и их друзья... Так отправились они
через Бургундию и горы Монжьо1 2, через гору Сенис3 и
Ломбардию. И таким образом начали они собираться
в Венеции и размещались на некоем острове, который
именуется островом св. Николая4 [и находится] в га-
вани...
Далее автор рассказывает о тех отрядах крестоносцев, которые,
сев на корабли во Фландрии, поплыли было в Венецию через Гиб-
ралтар, но не сдержали слова, данного сеньорам — графу Бо-
дуэну Фландрскому и Генриху д’Эно, — и, убоявшись опасностей,
которым подверглись те, кто связал себя с Венецией, направились
в Сирию, минуя этот город5.
1 Пятидесятница, иначе Троица, — церковный праздник, отмечае-
мый на 50-й день после Пасхи. В 1202 г. этот день приходился на
2 июня.
2 Монжьо—см. стр. 164, прим. 1.
3 Гора в Альпах, через которую шла дорога ст Лиона до Ту-
рина.
4 См стр. 167, прим. 3.
5 Они предполагали попасть в порт Бриндизи, откуда обычно
паломники отплывали в Палестину.
178
51.	Больше мы не станем говорить вам о них и рас-
скажем о пилигримах, большая часть которых уже при-
была в Венецию. Там уже был граф Бодуэн Фландр-
ский 1 и многие другие. Тут к ним пришло известие,
что многие пилигримы направились другими дорогами
в другие гавани; и они были весьма встревожены [этой
новостью], ибо [вследствие этого] не могли бы выпол-
нить договора и заплатить венецианцам деньги, кото-
рые были им должны.
52.	И они порешили, посоветовавшись друг с другом,
отправить надежных послов навстречу пилигримам, на-
встречу графу Луи Блуасскому1 2 и Шартрскому, кото-
рый еще не прибыл, чтобы ободрить их и умолить их
сжалиться над святою Заморскою землею, и напомнить
нм, что им невыгодна никакая другая дорога, кроме как
через Венецию.
53.	Для этого посольства были избраны граф Юг де
Сен-Поль и Жоффруа, маршал Шампани; и они шли
до Павии в Ломбардии3. Там они застали графа Луи
с большим числом добрых рыцарей и пеших воинов. Их
увещевания и их мольбы склонили отправиться в Вене-
цию многих людей, имевших намерение пойти другими
путями в другие гавани.
54.	Тем не менее из Пьяченцы много добрых людей
пошли другими дорогами в Апулию (следует перечень
имен рыцарей, среди которых упоминается Жилль де
Тразеньи, вассал Бодуэна Фландрского: последний дал
ему из своих денег пятьсот ливров, чтобы он шел с ним
в поход). Вместе с ними отправилось множество рыца-
рей и пеших людей, имена которых не записаны.
55.	Это обстоятельство нанесло большой ущерб тем,
которые отправились в Венецию, и было причиною боль-
шого для них несчастья, о чем вы можете скоро услы-
шать.
56.	Таким образом, граф Луи и другие бароны от-
правились в Венецию; и они были приняты там с вели-
ким торжеством и с великой радостью и расположились
па острове св. Николая вместе с прочими [пилигрима-
ми]. Сколь прекрасно было это войско и какие превос-
1 Еще в апреле 1202 г. граф Фландрский проходил через Клерво.
2 Луи Блуасский отправился в путь несколько позднее Боду-
>на — 4 мая 1202 г. он был еще в Шартре.
3 Павия расположена на дороге от горы Сенис к Венеции.
7
179
ходные [это были] люди; никогда никто не видел ни
стольких воинов, ни такого отличного войска; и вене-
цианцы продавали им [все] в таком изобилии, что хва-
тало всякого добра, которое нужно было для коней и
для людей; и корабли, изготовленные ими, были столь
богаты и прекрасны, что никогда еще ни один христиан
нин не видел ничего более богатого и прекрасного; галер
и грузовых кораблей было в три раза больше, нежели
сколько требовалось для пилигримов.
57.	Ах! Как было жаль, что прочие, те, кто отправи-
лись в другие гавани, не явились сюда! Христианство
непременно восторжествовало бы и земля турок понес-
ла бы урон. Венецианцы превосходно выполнили пе-
ред ними [крестоносцами] все свои обязательства и да-
же сверх того; и они требовали теперь от графов и ба-
ронов сдержать условия и с их стороны, и требовали
произвести уплату денег; ибо они были готовы к отплы-
тию.
58.	В войске пилигримов потребовали собрать день-
ги в уплату за перевоз; и нашлось довольно таких, ко-
торые говорили, что не могут оплатить свой перевоз, и
бароны собрали с них столько, сколько те могли [дать].
Таким образом, они внесли сколько смогли, денег. Ког-
да же произвели сбор всей суммы в уплату перевоза и
когда уплатили, то денег оказалось недостаточно — ме-
нее половины.
59.	Тогда бароны сошлись вместе и рассудили так:
«Сеньоры венецианцы очень хорошо выполнили свои
обязательства и даже сверх того; но нас собралось здесь
не столько, чтобы, оплатив наш перевоз, мы выполнили
бы наши обязательства; и это случилось из-за отсут-
ствия тех, кто отправился в другие гавани. А посему
бога ради пусть каждый из нас выложит все свое иму-
щество с тем, чтобы мы могли выполнить заключенные
условия; ибо лучше уж оставить здесь все свое до-
стояние, нежели потерять то, что мы уже внесли, и
нарушить наши соглашения; ведь если это войско не
отбудет [отсюда], то не удастся и отвоевание Заморской
земли».
60.	Тогда произошло великое разногласие, исходив-
шее от большей части баронов и остальных [пилигри-
мов], которые говорили: «Мы заплатили за свой пере-
воз и охотно отправимся, если они хотят нас везти; ес-
ли же не хотят, то мы соберем деньги и отправимся ис-
180
кать перевоза в другие места». Коль скоро они рас-
суждали таким образом, то потому, что им очень хоте-
лось, чтобы войско распалось. А другая часть1 гово-
рила: «Мы предпочитаем лучше отдать все свое достоя
нис и отправиться в поход бедными, нежели видеть
войско распавшимся, ибо, если богу будет угодно, он
вернет нам [наше]».
61.	Тогда граф Фландрии начал отдавать все, что
имел, и все, что смог занять1 2, и то же сделал граф Луи,
и маркиз3, и граф де Сен-Поль, и все те, которые дер-
жали их сторону. Вы могли бы увидеть тогда, сколько
было снесено во дворец дожа прекрасных золотых и
серебряных сосудов, чтобы произвести уплату. И когда
они уплатили, все же тридцать четыре тысячи марок се-
ребра не достало до обусловленной суммы. Этим [обсто-
ятельством] были весьма обрадованы те, которые скры-
ли свое имущество и не пожелали из него ничего пла-
тить: они полагали, что войско распадется и рассеется.
Ио бог, который подает советы лишенным совета, не
пожелал, чтобы они так страдали.
62.	И тогда дож говорил своему народу и сказал
ему: «Сеньоры, эти люди не могут больше платить; а то.
что они уже заплатили, мы все это заработали в силу
соглашения, которое они не в состоянии выполнить. Од-
нако наше право не будет признано повсюду, и мы, и
наше государство навлекли бы на себя сильное пори-
цание. Потребуем-ка у них [полюбовного] соглашения.
63.	Король Венгрии отнял у нас Задар4 в Славонии5,
который является одним из укрепленнейших городов на
свете; при всем нашем могуществе, он никогда не смо-
жет быть завоеван без помощи этих людей. Предложим
им, чтобы они нам помогли его завоевать, и мы предо-
ставим им отсрочку для уплаты тридцати четырех тысяч
марок серебра, которые они нам должны, до тех пор,
1 То есть, по Виллардуэну, меньшинство.
* Сохранился документ о том, что в октябре 1202 г. он занял
118 марок.
3 Бонифаций Монферратский.
4 Задар — крупный торговый центр на восточном побережье Ад-
риатического моря в Далмации. В начале XIII в. принадлежал Венг-
рии. В течение предшествующего столетия между Венецией и Венг-
рией шла упорная борьба за овладение городом, во время которой
он переходил из рук в руки. Последний раз Венеция потерпела не-
удачу в 1192 г.
* Славония — Далмация,
пока бог дозволит нам заработать их вместе, нам и
им». Это предложение было внесено [крестоносцам].
И выступили против него многие из тех, кто хотел, что-
бы войско рассеялось, но, несмотря на все, соглашение
было заключено и утверждено.
64.	В воскресенье все собрались в церкви св. Марка.
Это было великое торжество; там было много местно-
го люда и большая часть баронов и пилигримов.
65.	Перед началом большой обедни1 дож Венеции,
по иМени Энрико Дандоло, взошел на кафедру и го-
ворил народу и сказал ему: «Сеньоры, вы вступили в
союз с лучшими людьми во вселенной и ради самого
высокого дела, какое когда-либо предпринималось. Я уже
стар и слаб, и нуждаюсь в покое, и страдаю телесными
недугами1 2, но, тем не менее, я вижу, что нет среди
вас никого, кто мог бы предводительствовать и руко-
водить вами, как я, ваш правитель. Если вы дадите свое
согласие, чтобы я взял знак креста, дабы охранять вас
и править вами, и чтобы на моем месте остался мой
сын и охранял бы страну, тогда я пойду жить или уми-
рать вместе с вами и с пилигримами».
66.	И когда они [крестоносцы] его услышали, то
вскричали в один голос: «Мы вас молим богом, чтобы
вы согласились и сделали бы это, и чтобы вы отправи-
лись вместе с нами».
67.	Весьма велика была тогда жалость народа той
земли и пилигримов, и много было пролито слез, ибо
этот мудрый и добрый старец имел такие большие осно-
вания оставаться дома: ведь он был в преклонных годах
и на его прекрасном лице были очи, коими он не видел
ни капли, ибо он потерял зрение от раны в голову. Это
был муж поистине великого сердца! Ах! как мало похо-
дили на него те, которые, дабы избежать опасности, от-
правлялись в другие гавани!
68.	Итак, он сошел с кафедры, и направился к алта-
рю и встал на колени, сильно плача; и ему нашили крест
1 Торжественное богослужение по воскресеньям и праздничным
дням.
2 Согласно рассказу венецианской хроники Андреа Дандоло, еще
в бытность свою послом в Константинополе Энрико Дандоло был
ослеплен по приказу императора Мануила^ Французские хронисты
приводят иные версии причин слепоты дожа>
182
и,'I его большую шапку1 из бумажной материи, спереди,
ибо он хотел, чтобы все видели этот крест. И многие ве-
нецианцы начали также в большом числе и в великом
множестве принимать крест; а до этого дня их взяло
крест весьма немного. Наши пилигримы были весьма об-
радованы и сильно тронуты тем, что дож возложил на
себя крест, как по причине его мудрости, так п ирису -
щей ему доблести.
69.	Таким-то образом, как вы слышали, дож принял
крест. Тогда венецианцы начали приготовлять корабли,
п галеры, и грузовые суда, чтобы принять на них баронов
для отплытия; и уже так много времени прошло после
назначенного срока, что приближался сентябрь1 2.
70.	А теперь послушайте-ка об одном из величайших
чудес и самом неожиданном происшествии, о каком ког-
да-либо вы могли слышать. В это время был в Констан-
|нпополе император по имени Исаак3; и у него был брат,
которого звали Алексей4, которого он выкупил у турок
in плена. Этот Алексей схватил своего брата императора
н выколол у него глаза прочь и сделался императором
вследствие этой измены, как вы [только что] слышали5.
Он долго держал его в темнице вместе с его сыном по
имени Алексей. Этот сын убежал из темницы и на ко-
рабле прибыл в один приморский город, называвшийся
Анкона6. Оттуда он направился к королю Германии Фи-
липпу7, который был женат на его сестре8. И он явил-
ся в Верону, в Ломбардии, и остановился в этом городе,
н нашел довольно пилигримов и другого народа, отправ-
лявшихся в войско [крестоносцев]9 * 11.
71.	И те, которые помогли ему убежать и которые бы-
ли с ним, говорили ему: «Государь, близ нас в Венеции
находится войско, состоящее из лучших людей и лучших
рыцарей в мире, которые отправляются за море; обратись
1 Дожи носили высокую шапку. Обычно крест нашивался на
II |1"1О.
? Сентябрь 1202 г.
3 Исаак II Ангел (1185—1195 и 1203—1204).
1 Алексеи III (1195—1203).
3 Речь идет о дворцовом перевороте в Константинополе в 1195 г.
ь Время бегства царевича точно не известно, но скорее всего, оно
ир(>н 1()!пло весной 1202 г.
' Король Филипп Швабский (1198—1208) из династии Гоген-
пи.пуфеиов, четвертый сын Фридриха I Барбароссы.
н С 1197 г. он был женат на дочери Исаака II — Ирине.
11 Это были немецкие крестоносцы.
183
к ним; пусть они сжалятся над Тобою и над твоим оФцбм,
который так претерпел и вы лишились своего наследия.
И если они согласятся тебе помочь, ты сделаешь им все,
что они тебе выскажут. Быть может, они сжалятся». И он
сказал, что исполнит это весьма охотно, и что совет этот
хорош.
72.	Таким образом, он выбрал послов и отправил их
к маркизу Бонифацию Монферратскому \ который был
предводителем войска, и к другим баронам. И когда ба-
роны увидели их, то весьма изумились и сказали послам:
«Мы хорошо понимаем, что вы говорите; мы отправим
вместе с ним посольство к королю Филиппу, туда, куда
он отправился 1 2; если он хочет помочь нам в отвоевании
Святой земли, то и мы ему поможем возвратить его зем-
лю; ведь мы знаем, что она несправедливо отнята у него
и его отца». Таким образом, были отправлены послы в
Германию, к константинопольскому царевичу и к корсь
лю Филиппу.
73.	Прежде чем случилось то, о чем мы рассказали,
в войско пришло известие, которым бароны и другие лю-
ди были сильно опечалены, а именно, что скончался и
умер мессир Фульк, добрый, святой человек, который
первым проповедовал крестовый поход 3.
. 74. А после этого происшествия4 к ним присоединил-
ся отряд весьма доблестных людей из Германской им-
перии, которым они были очень рады [следует перечень
имен немецких сеньоров, рыцарей и священнослужите-
лей].
75.	И тогда нефы и грузовые суда были распределе-
ны баронами5. Ах! Боже [мой], [какие] туда были введе-
ны превосходные боевые кони! И когда суда были нагру-
жены оружием и съестными припасами, и [сели на них]
рыцари и оруженосцы, вдоль бортов и корабельных ба-
шен были повешены щиты и флаги, которых там было
столько и таких прекрасных6.
1 То есть в Венецию, вероятно, в сентябре 1202 г.
2 Царевич Алексей успел побывать в Риме, о чем Виллардуэн
ие знает, откуда и уехал ко двору Филиппа Гогепштауфеца.
3 Фульк умер в мае 1202 г.
4 Имеются в виду завязавшиеся тогда разговоры предводите-
лей крестоносцев с царевичем Алексеем и германским королем Фи-
липпом.
6 Галеры оставались под командованием дожа и венецианцев.
6 Флажки обычно помещали на корабельные «башни».
184
76.	И знайте, что они везли на кораблях камнемета-
тельницы и тараны числом до трехсот и более, и в боль-
шом количестве всякие приспособления, которые поел
назначаются для взятия города. И никогда еще боле-
прекрасный флот не отплывал из какой-либо гавани; и
это было на восьмой день праздника св. Ремигия \ в год
одна тысяча двести второй от воплощения Иисуса Хри-
ста. Так они отбыли из гавани Венеции, о чем вы [толь-
ко что] слышали.
77.	Накануне дня святого Мартина1 2 они появились
перед Задаром в Славонии и увидели город, укреплен-
ный высокими стенами и высоким башнями; и тщетно
стали бы вы искать более прекрасный, более укреплен-
ный и более богатый город. И когда пилигримы увидели
его, они сильно изумились, и один говорил другому: «Ка-
ким образом можно силой взять такой город, если этого
не содеет сам бог?»
78.	Первые корабли, которые подошли к городу, бро-
сили якоря и стали ожидать други?:. И утром была пре-
красная, ясная погода, и все талеры прибыли вместе с
грузовыми судами и прочими кораблями, которые плыли
сзади; и они ворвались в гавань силою, и разорвали цепь,
которая была очень прочна и хорошо скована; и они спу-
стились на сушу таким образом, что гавань была между
ними и городом. И вы могли бы увидеть тогда многих
рыцарей и многих оруженосцев, выходивших из кораблей
и выводивших оттуда добрых коней, и много богатых па-
латок и шатров. Так расположилось войско, и в день
святого Мартина Задар был осажден3.
79.	К этому времени прибыли не все бароны; так,
еще не явился маркиз Монферратский, который остался
позади по делу, что у него имелось. Этьен Першский
остался больной в Венеции, а также Матье Монморанси;
п когда они выздоровели, то Матье Монморанси прибыл
и присоединился к войску в Задаре. Однако с Этьеном
Псршским случилось совсем по-другому: ибо он оставил
войско и отправился в Апулию. С ним поехали Ротру де
1 Праздник св. Ремигия приходится на 1 октября, следовательно,
флот отплыл из Венеции 8 октября 1202 г.
2 Праздник св. Мартина приходится на 11 ноября, следователь-
но, (Ьлот появился перед Задаром 10 ноября 1202 г.
3 11 ноября 1202 г.
185
Монфор, и Ив де Жай, и многие другие, которых за это
сильно хулили, и еще в марте [они] направились [прямо]
в Сирию.
80.	На другой день после св. Мартина 1 из Задара вы-
шли люди, и они явились переговорить с дожем Вене-
ции 1 2, который был в своем шатре, и сказали ему, "что
они готовы сдать город и все свое добро па его милость,
чтобы спасти свою жизнь. И дож сказал, что не заключит
ни такого, ни другого договора, пока не посовещается с
графами и баронами, и что он им скажет об этом.
81.	В то время как он пошел говорить [об этом] гра-
фам и баронам, та часть [пилигримов], о которой вы уже
слышали раньше, те, кто хотел, чтобы войско разошлось,
завязала переговоры с задарскими послами и сказала им
[так]: «Почему вы хотите сдать свой город?. Пилигримы
не нападут на вас, и вам нечего их опасаться. Если уж
вы в состоянии защищаться от венецианцев, то можете
быть спокойны». И опи взяли одного из них, по имени
Робер де Бов, который подошел к городским стенам и
сказал [горожанам] то же самое. Так послы [Задара] вер-
нулись в город, и договор не состоялся.
82.	Когда дож Венеции явился к графам и баронам,
он им сказал: «Сеньоры, жители города хотят сдать его,
сохранив свою жизнь, па мою милость; но я не заключу
ни такого, ни другого договора без вашего совета». И ба-
роны ему ответили: «Государь, мы советуем вам принять
[предложение задарцев] и [даже] просим вас об этом».
И он сказал, что сделает это; и все они вернулись в ша-
тер дожа, чтобы заключить договор; и они увидели, что
послы удалились по совету тех, кто хотел роспуска вой-
ска.
83.	Тогда встал аббат Во3 из цистерцианского орде-
на и сказал им: «Сеньоры, именем папы римского я за-
прещаю вам нападать на город; ибо это христианский
город, а вы — пилигримы». И когда дож это услышал,
он был сильно разгневан и возмущен, и сказал графам
и баронам: «Сеньоры, я имел договор, что этот город
сдается на мою милость, а ваши люди разорвали его; вы
же обещали мне помочь в его завоевании, и [теперь] я
требую от вас выполнить это».
1 12 ноября 1202 г.
2 Энрико Дандоло, находившимся среди крестоносцев.
3 Гюи, аббат монастыря Во де Серией.
186
84.	Тогда графы и бароны и те, кто держал их сто-
рону, заговорили разом все вместе и сказали: «Они на-
несли великое оскорбление, те, кто не допустил этого до-
। опора, и не было дня, чтобы они не старались добиться
роспуска войска. Таким образом мы будем унижены, если
нс поможем взять город». И они приходят к дожу и го-
ворят ему: «Государь, мы поможем вам взять город —
n.'iiiepcKop тем, которые хотят помешать этому».
(85. Так было принято решение; и утром 1 они распо-
ложились перед гаванью города, и поставили свои кам-
немстательницы и другие свои орудия, которых у них.
имелось довольно; а со стороны моря они установили па
кораблях лестницы. И камнемстателышцы начали стре-
лять по городским стенам и по башням. Приступ этот
и лился так пять дней; и тогда они послали своих людей
тля подкопа к одной башне, и они стали вести подкоп
с гены. И когда увидели это те, кто находился в городе,
они тотчас попросили заключить такой договор, в кото-
ром отказали было по совету тех, кто хотел роспуска вой-
ска.
86. Так город сдался на волю дожа Венеции, и жизни
|юрожан] были спасены. И тогда дож явился к графам
и баронам и сказал им: «Сеньоры, милостью божьей и ва-
шей мы завоевали этот город. [Уже] пришла зима, и мы
не можем больше двинуться отсюда вплоть до Пасхи, ибо
мы ие нашли бы в каком-нибудь другом месте рынка,
и ятот город весьма богат и хорошо обеспечен всяким
добром. Разделим его надвое: половину мы возьмем се-
не, а вы себе — другую».
<87. Сказано — сделано. Венецианцы получили часть
близ гавани, где стоят корабли, а французы получили
чр\гую. И тогда были каждому распределены здания в
«чо месте, как это и подобало. И войско разбило лагерь
и стало располагаться в городе.
<88. И когда все они расположились, спустя три дня в
войске случилась очень большая неприятность: ибомеж-
л\ венецианцами и французами вспыхнула распря, весь-
ма крупная и весьма жестокая; и со всех сторон прибегли
к оружию. И распря была столь велика, что мало было
\лпц, где бы не происходила великая баталия мечами,
и копьями, и арбалетами, и дротиками; и много людей
ныло ранено и убито.
1 13 ноября 1202 г.
187
8&. Венецианцы, однако, не могли выдержать сраже-
ние, и они начали нести большие потери. И знатные лю-
ди, которые не хотели зла, вооруженные, ворвались в гу"
щу сражавшихся и начали их разнимать. И когда их
разнимали в одном месте, бой возобновлялся в другом.
Дело продолжалось так почти до самой ночи; и все же
ценой больших усилий и с большим трудом они разняли
их. И знайте, что это было самое большое горе, которое
случалось когда-либо в каком-либо войске; и недоста-
вало малого, чтобы все войско было погублено. Но бог
не захотел, чтобы оно так пострадало.
90. Весьма большие потери понесли обе стороны. Там
был убит один знатный барон из Фландрии, по имени
Жиль де Ланда; и он был поражен в глаз, и от этого
удара был убит в схватке, и многие другие, о которых
столько не говорилось [нами]. После этого дож Венеции
и бароны были сильно заняты целую неделю примирени-
ем участников баталии; и они старались там до тех пор,
пока мир, благодарение богу, не был установлен...
105.	Посовещавшись друг с другом, бароны порешили
отправить [посольство] в Рим к [папе], ибо он выказал им
свое неудовольствие за взятие Задара; и они выбрали по-
слами двух рыцарей и двух клириков, тех, кого сочли
вполне пригодными для этого посольства. Из двух кли-
риков один был Невелон, епископ Суассонский, а дру-
гой — мэтр Жан Нуайонский, канцлер графа Бодуэна
Фландрского; а из рыцарей — один был Жан де Фриэз,
а другой — Робер де Бов. И они поклялись пад Еванге-
лием, что честно исполнят поручение и что возвратятся в
войско <
106.	Трое прекрасно сдержали свою клятву, а четвер-
тый, поступил дурно: это был Робер де Бов. Ибо он вы-
полнил поручение так плохо, что хуже не мог, и нарушил
клятву, и по стопам других отправился в Сирию. Однако
остальные трое действовали очень хорошо и выполнили
свое посольство, как это поручили бароны, и они сказали
папе: «Бароны умоляют вас простить [их] за взятие За-
дара, ибо они поступили как люди, которые не могли по-
ступить лучше, по вине тех, кто отправились в другие
гавани, и потому что в ином случае они не могли сохра-
1 Посольство отправилось в Рим в декабре 1202 г.
188
нить войско. И поэтому [они] просят вас, как своего доб-
рого отца, чтобы вы дали им свои предписания, которые
они готовы выполнить».
107.	Папа сказал послам, что он хорошо зпает, что ес-
ли им пришлось совершить большое злодеяние, то это
было из-за отсутствия других, и что он сожалеет об этом.
II тогда он сказал, что дает свое благословение баронам
п пилигримам и разрешает их как своих сынов; и он по-
советовал им и просил их, чтобы они удержали войско
вместе; ибо хорошо знал, что без этого войска невозмож-
но послужить богу. И он дал полномочие Невелону, епис-
копу Суассонскому и Жану Нуайонскому вязать и решить
пилигримов !, пока в войско не прибудет его кардинал 1 2.
Geoffroi de Villehardou-
i n. Op. cit., t. I, p. 50—90, 104—
106.
Из записок Робера де Клари
«Завоевание Константинополя»
XIII... Дож явился к ним [крестоносцам]3 и сказал
нм: «Сеньоры, сейчас зима: мы не смогли бы плыть за
море; правда, меня-то это не удержало бы, потому что
я уж взялся вас перевезти, если бы только это вас не
удержало. Однако давайте-ка сделаем доброе дело!»
Сказал дож: «Недалеко отсюда есть город под названи-
ем Задар. Жители этого города причинили нам великое
ало, и я и мои люди, мы хотим отомстить им, если смо-
жем. И, поверьте мне, мы отдохнем там эту зиму, при-
мерно, до пасхи. А к тому времени мы подготовим наш
флот и тогда уже с помощью господа бога поплывем за
море. Город же Задар очень хорош и весьма богат вся-
ким добром». Бароны и знатные крестоносцы дали свое
1 «Вязать и решить» — евангельское выражение, применяемое в
церковной практике для обозначения права священника прощать гре-
хи пли права епископа снимать отлучение.
2 Сообщение Виллардуэна не вяжется с данными папской пе-
реписки. Только позднее кардиналу Петру Капуанскому было- вме-
нено в обязанность снять отлучение—при условии, если крестонос-
ны клятвенно изъявят готовность повиноваться папе. Возможно, что
Пенелоп Суассонский и Жан Ыуайонский были уполномочены пап-
< ним легатом осуществить это поручение.
3 Робер де Клари рассказывает о пребывании крестоносцев на
<»< грове Лидо осенью 1202 г.
189
согласие на то, что предложил дож; но все остальные
в войске не знали об этом решении: там присутствовали
только люди самого высокого положения. Итак, все они
сообща приготовились к своему походу, приготовили свой
флот и вышли в море. И у каждого из знатных людей
был свой псф — для него и его вассалов, и свой юисье —
для его коней, и у дожа Венеции было пятьдесят галер,
поставленных целиком за его счет. Галера, на которой
находился он сам, вся была алого цвета, и на носу ее
развевался алый шелковый стяг; здесь стояли четыре
трубача, трубившие в серебряные трубы, и находились
кимвалы \ которые гремели, выражая большое торжест-
во. И все знатные люди, клирики и миряне, малые и ве-
ликие, выказывали при отплытии такую радость, какой
никогда еще не слышали, да и флота такого никогда не
было видано. Пилигримы заставили всех священников и
клириков подняться на корабельные башни, и они там
пели Veni creator spiritus1 2. И все до единого, великие и
малые, плакали от наплыва чувств и большой радости,
которую они испытывали. И когда флот отплыл из гава-
ни Венеции, все эти галиоты, все эти богатые корабли и
столько других судов — это было со времени сотворения
мира самое великолепное зрелище: ведь там было, по
крайней мере, сто пар серебряных и медных труб, кото-
рые все трубили при отплытии, и столько колокольчиков,
и барабанов, и иных инструментов, что это было настоя-
щее чудо. Они плыли по этому морю, натянув паруса и
с поднятыми на корабельных башнях стягами и флажка-
ми, и можно было сказать, что все море кишело кораб-
лями, которые они пустили сюда плыть, и как бы пламе-
нело от великой радости, которую они испытывали. Так
достигли они города под названием Пола. Они причали-
ли туда, подкрепились и побыли там потом немного, пока
хорошенько не освежили свои силы и не пополнили
съестные припасы, которые закупили и погрузили па свои
корабли. Затем они снова вышли в море. Если они лико-
вали и радовались великой радостью уже до трго, то в
это мгновение они тоже переживали радость и даже еще
большую, так что жители города надивиться не могли на
1 Большие барабаны.
2 Лат.: «Приди, о дух вссвиждущий» — начальные слова из ли-
тургического песнопения.
ГО
такое их торжество, и на их огромный флот, и на их ве-
ликую знатность; они говорили, — и то была сущая прав-
да,— что никогда и ни в какой стране не видано было
такого флота, который был бы столь же прекрасен и
столь же богат, как этот.
XIV. Венецианцы и пилигримы держали курс так, что
прибыли к Задару в ночь па праздник святого Мартина Ч
Жители города Задара, увидев эти суда и этот огромный
флот, затрепетали от страха. Они заперли все городские
ворота и вооружились самым лучшим образом, как лю-
ди, решившие защищаться. Когда они вооружились, дож
обратился ко всем знатным [людям] в войске. Он сказал
им: «Сеньоры, сей город причинил нам много зла, мне
п моим людям: я бы охотно отомстил ему за это. И я
прошу вас также быть мне в помощь». И все бароны и
люди высокого положения ответили ему, что охотно ему
помогут. Ну, а жители-то Задара хорошо знали, что ве-
нецианцы ненавидели их. И они [жители Задара] запас-
лись также грамотами из Рима, где говорилось, что все
те, кто пойдет на них войной или причинит им какой-ли-
бо вред, будут отлучены [от церкви]1 2. С добрыми посла-
ми они переслали эти грамоты дожу и крестоносцам, ко-
торые туда причалили. Когда послы явились в войско,
грамоты папы римского были прочитаны дожу и пили-
гримам. Когда грамоты прочитали и дож услышал их,
он сказал, что не откажется отомстить жителям города
из-за папского отлучения. После этого послы удалились.
Дож вторично обратился к баронам и сказал им: «Сеньо-
ры, знайте, что я ни при каких обстоятельствах [букв.:
пп за какую цену] не откажусь отомстить им, даже папы
ради!». И он попросил баронов помочь ему. Все бароны
ответили, что они охотно пособят ему; остались в стороне
только граф Симон де Монфор и мессир Ангерран де
Вов3. Последние сказали, что не пойдут против воли
папы, ибо не желают быть отлученными; и тогда они
собрались и уехали на всю зиму в Венгрию. Когда дож
1 10 ноября 1202 г.
2 Иннокентий III действительно в особом послании к крсстонос-
ii.im, направленном им через аббата де Лочедио, запретил им «на-
ii.i i.'iti, па христианские земли».
3 Это был клирик, младший из братьев де Бов: старшими были
pi.iii..'ipii Робер и Юг де Бов. Мемуарист упоминает их в I гл. Записок.
н' |н'чнсляя участников похода из области Амьенуа.
191
увидел, что бароны ему помогут, он приказал расставить
свои орудия для осады города; жители города увидели
тогда, что долго им не продержаться, и они сдались на
милость [крестоносцам] и сдали им город. Пилигримы и
венецианцы вступили в него и поделили город на две
половины: пилигримы получили одну половину, а вене-
цианцы — другую.
XV. А потом случилось так, что вспыхнула распря
между венецианцами и меньшим народом пилигримов,
которая продолжалась целую ночь и еще полдня. И эта
распря была столь великой, что рыцари лишь с большим
трудом могли разнять их. Разняв их, они установили
столь добрый мир между ними, что с того времени они
никогда уже не препирались друг с другом.
Потом знатные крестоносцы и венецианцы советова-
лись по поводу отлучения, которому они подверглись из-
за того, что взяли город. И они порешили между собой
направить в Рим гонцов, чтобы добиться снятия отлуче-
ния: туда послали епископа Суассонского и монсеньора
Робера де Бов, которые испросили у папы грамоты, гла-
сившие, что отлучение снято со всех пилигримов и всех
венецианцев. Получив эти грамоты, епископ по возмож-
ности раньше вернулся; монсеньор же Робер де Бов не
воротился вместе с ним, а отправился прямо из Рима за
море.
XVI. Между тем, пока крестоносцы и венецианцы
пребывали там в течение зимы, они призадумались о том,
что сильно поиздержались. Они совещались об этом и
решили, что не могут плыть ни в Вавилон, ни в Александ-
рию, ни в Сирию, ибо у них нет ни съестных припасов,
ни денег, с помощью которых они могли бы двинуться ту-
да, поскольку они почти все истратили, как на текущие
расходы, которые им пришлось производить, так и на то,
чтобы заплатить большую сумму за наем флота. Они ска-
зали, что не могут больше плыть дальше, а если и на-
правятся туда, то ничего там не достигнут, потому что у
них нет ни продуктов питания ни денег, которыми смог-
ли бы продержаться.
Robert de Clari. Op. cit.,
p. 12—15.
192
Из «Истории завоевания Константинополя»	1
Гунтера Пэрисского
VI. ...Там [в Венеции] они решили сесть на корабли и
плыть оттуда прямым путем к египетскому городу Алек-
сандрии, поскольку в заморских землях1 в то время
между нашими и варварами царил мир 1 2, который наши
не должны были нарушать, [чтобы] не изменять данному
слову. В войске крестоносцев находились очень многие
славные и могущественные мужи — как миряне, так и ду-
ховного звания: среди них особенно выделялись влияни-
ем, силой и мудростью граф Балдуин Фландрский и марк-
граф Бонифаций Монферратский. Все они единодушно
сошлись на том, чтобы двинуться прямо к Александрии,
смело осадить ее и скорее не столько попытать свое
счастье в войне, сколько [испробовать] силу божьего мо-
гущества.
Если бы они сделали это, то можно было сильно на-
деяться, что и сам великолепный [этот] город, и большая
часть всего Египта очень легко перешли бы под их
власть; потому что почти все население страны погибло
[тогда] от голода или пребывало в страшной нужде вслед-
ствие бесплодия почвы, которой Нил, как говорят, уже
пять лет отказывал в своих, несущих плодородие водах,
коими он обычно ее напояет. Однако осуществлению это-
го достойного всяческой похвалы совета [намерения] на-
ших князей помешали коварство и подлость венецианцев,
которые как хозяева кораблей и владыки Адриатическо-
го моря чуть не отказали им в переправе, если они до
того не завоюют вместе с ними прославленный город
Далмации, принадлежавший, между тем, к области вен-
герского права, — Задар. Они [венецианцы] говорили, что
он всегда поступал вразрез с их интересами, и дело до-
ходило до того, что часто жители этого города пиратски-
ми нападениями грабили их груженные товарами корабли.
Вся эта затея показалась нашим столь богобоязненным
предводителям жестокой и преступной; [они сочли ее не-
достойной] и потому что город был христианским по на-
селению, и потому, что принадлежал венгерскому коро-
1 То есть в Палестине.
2 Мир между Иерусалимским королевством и мусульманами на
Востоке был подписан 21 июня 1198 г. сроком па пять с половиной
лет.
193
лю который, взяв крест, тем самым, согласно обыкно-
вению, препоручил себя и свое достояние покровитель-
ству верховного понтифика.
Пока венецианцы неуклонно настаивали [на своем],
а наши упорно отвергали [их предложения], в этих не-
согласиях и раздорах прошло очень много времени. Ибо
они [князья] считали совершенно недостойным и недопу-
стимым для христиан, чтобы воины креста христова об-
рушивались на христиан же убийством, грабежами и по-
жарами, что обычно часто бывает при завоевании горо-
дов. Вот почему и многие бедняки, у которых с собой
было мало [денег] и которые, израсходовав это, не имели
средств для продолжения пути, оставив войско, повер-
нули стопы свои назад и возвратились восвояси; так же
[поступили] и некоторые богатые и могущественные му-
жи — [они], почти вопреки своему желанию, повернули в
родные края, будучи побуждаемы не столько нуждой в
чем-либо, сколько объятые ужасом оттого, что им при-
дется совершить злодеяние. Некоторые из них направи-
лись в Рим, однако, лишь с трудом сумели добиться они
от верховного понтифика дозволения вернуться [домой],
притом на условии, что выполнят свой обет паломниче-
ства по прошествии нескольких лет.
Возвращение этих пилигримов причинило ущерб на-
шему войску не только из-за их [собственного] ухода, но
и вследствие того, что охладило воодушевление многих
[из тех], кто, охваченные [им] в Германии и других зем-
лях, торопились было последовать [за крестоносцами],
так что они остались у себя [дома].
В это время к нашему войску был послан некий кар-
динал— Петр Капуанский1 2, которого верховный понти-
фик отрядил для того, чтобы уладить упомянутый раз-
дор3 и переговорить с венецианцами, дабы они обеспечи-
ли счастливое предприятие, то есть скорейшую переправу
воинства христова в Александрию. И поелику он никак
не мог заставить их [сделать это], прежде чем наши не
выполнят поставленное им [крестоносцам] условие, то по-
решили, что простительнее и менее позорно искупить ма-
лое зло великим благим деянием, нежели оставить обет
крестового похода невыполненным и вернуться на роди-
ну, принеся с собой вместе с грехами [еще] и бесславие.
1 Король Имрэ (1196—1205).
2 Легат Иннокентия III. См. стр. 189, прим. 2.
3 Между венецианцами и князьями крестоносцев.
194
Они [крестоносцы] обещали исполнить, что те [вене-
цианцы] столь настойчиво требовали, однако, заручив-
шись предварительно от них вернейшим обещанием, что
перевезут наших в Александрию и, вооружившись сами,
отправятся [с ними].
“ Глава закапчивается рассказом о том, как аббат Мартин, в
смятении от предстоящего пролития крови христиан, попытался по-
лучить у папского легата освобождение от крестоносного обета, и о
постигшей его неудаче.
VII. Так флотилия поплыла по Адриатическому морю,
называемому также Далматинским морем... В быстром
плавании \ но с тяжким сердцем и удрученные, достигли
паши ратники берега страны, лежащей на противополож-
ной стороне. И для того, чтобы долго не тянуть с [этим]
делом, неприятным и ненавистным им самим, осадили
названный город1 2 с большой силой и ужасающим шу-
мом. Три дня они осаждали его, нападая не столько с
враждебными [намерениями], сколько скорее угрожаючи,
и принудили город к сдаче без убийства и кровопролития.
Однако вскоре после того, как город сдался своим побе-
дителям, венецианцы в своей неистребимой ненависти
разрушили его до основания 3.
Так как своим деянием наши подпали под отлуче-
ние — ведь они подняли руку па достояние короля вен-
герского, которое он, приняв знамение креста, препору-
чил покровительству святого Петра 4 и верховного пон-
тифика, — было сочтено [нужным] послать гонцов к вер-
ховному понтифику, чтобы он, милосердно снизойдя к их
вынужденной войне, снял бы с них отлучение.
Следуют имена гонцов, направленных в Рим5 для того, что-
бы добиться снятия церковной кары; далее сообщается о благопо-
лучном исходе их миссии: папа снял отлучение с крестоносцев, при-
няв во внимание, что их уступчивость венецианцам и согласие за-
воевать Задар извинялись обстоятельствами. В связи с этим хро-
нист характеризует Иннокентия III.
1 Флотилия отбыла из Венеции 8 октября и прибыла к Задару
К) ноября 1202 г.
2 Задар.
3 С этим сообщением хрониста не вяжется пребывание кресто-
носцев в Задаре в течение всей зимы 1202/03 г.
4 Апостол Петр считается в католицизме основателем христиан-
ской церкви и ее первым главой.
5 Гонцы, в их числе аббат Мартин, прибыли в Рим в начале
1203 г.
195
...Он был мужем глубокого разума и исполненный бла-
гости: молодой годами \ но седой благоразумием, зре-
лый духом, муж достойного образа жизни..., он любил
[творить] добро и справедливость, был врагом подлости
и низости, так что не столько в силу случайности, сколь-
ко по заслугам звался он Иннокентием1 2.
G и n t h е г i Parisians! s. Op.
cit, p. 70—75.
Из хроники Анонима Гальберштадтского
«Книжица о паломничестве в Грецию и о реликвиях,
доставленных из Греции»
...Достопочтенный священник господин Фулько, дер-
жавший в землях Галлии слово проповеди, [сам] взял
крест, а равно побудил и многих отправиться с кресто-
носцами на подмогу Святой Земле. Приняв крест, в по-
ход этот направились знатные мужи Франции: господин
епископ Нивелон Суассонский и господин Генрих, епис-
коп Труа, а также граф Теобальд из Шампани, граф
Людовик со своим братом, [оба] из Блуа, и граф Балдуин
и его брат Генрих из Фландрии, также и граф Сен-Поль
и граф Пертский, и многие другие знатные [люди], и
бесчисленный народ. Посовещавшись в совете, они вместе
с господином маркграфом Бонифацием Монферратским,
который также стал крестоносцем, направили своих пос-
лов в Венецию. [Послы] заключили с венецианцами такой
договор, [по которому] они [венецианцы] должны были
обеспечить всем пилигримам корабли для плавания и в
течение года оказывать содействие войску из тридцати
тысяч вооруженных ратников, а те [крестоносцы] обеща-
ли уплатить им за такую услугу сто тысяч марок, что
было скреплено заложниками и клятвой. Пока венециан-
цы великолепно подготовлялись к этому делу, неся боль-
шие расходы и тратя немалые деньги, скончались госпо-
дин Фулько, и граф Шампани, и граф Першский, которые
были особенно ревностными споспешниками этого похо-
да. В назначенный день, когда все пилигримы сошлись
в Венеции, они, оценив всю свою наличность в деньгах
и серебре, в конях, в снаряжении и утвари, не сумели
1 Иннокентий III вступил на папский престол в 37 лет.
2 По-латыни «инноценс» — «невинный».
196
уплатить даже половину той суммы, которую должны
были венецианцам. Поэтому венецианцы держали их
словно пленников на острове блаженного Николая и не
дозволяли даже вернуться назад, пока не уплатят сполна
долг. После многих пререкательств с той и с другой сто-
роны, порешили, наконец, что венецианцы, согласно обе-
щанному, отправятся вместе с пилигримами, и пилигри-
мы помогут венецианцам отмстить свои обиды, а то, что
смогут нажить, разделят между собой поровну, и из до-
ли пилигримов венецианцам будет уплачена остающая-
ся по договору часть.
Однако господин епископ Конрад \ оставшийся в сто-
роне от условий [этого уговора],'обратился к легату апос-
тольского престола господину Петру Капуанскому за со-
ветом, [спрашивая], что ему надлежит делать при таком
положении. Тот [легат] прямо ответил, что папа предпо-
читает лучше скрыть от них [крестоносцев] что-либо непо-
добающее, чем освободить их от обета этого похода, и
дал ему окончательный совет, чтобы он [епископ Конрад]
никоим образом не отъезжал из войска, а постарался бы
сделать, что сумеет, дабы вынести их [крестоносцев]
гнусности, которые они могут совершить. И он примкнул
[к соглашению], так же, как и четыре аббата цистерци-
анского ордена, которых папа специально назначил, что-
бы они словом и примером возглавляли войско кресто-
носцев.
Итак, в октябрьские календы 1202 года 1 2 от воплоще-
ния Христа все дойско, взойдя на корабли, пустилось в
плавание, и при попутном ветре в ночь праздника бла-
женного Мартина3 достигло гавани Задара. Задар, бо-
гатейший город, метрополия Далмации и Кроации, рас-
положен на море, искусно укреплен препрочной стеной и
иревысокими башнями. Некогда [город] был покорен ве-
нецианцами, но освободился от их владычества и отдался
иод юрисдикцию венгерского короля4. Венецианцы озло-
бились [на него за это] и теперь, получив благоприятную
возможность, при помощи крестоносцев осадили город с
1 Епископ Конрад Гальберштадтский, участник похода: именно
с его слов писал свою хронику неизвестный автор.
2 На самом деле 8 октября 1202 г.
3 10 ноября 1202 г.
4 Задар в течение XII в. неоднократно поднимался против по-
корявших его венецианцев. Их последняя и безуспешная попытка
завоевать город была предпринята в 1192 г.
197
моря и с суши и принудили его к сдаче. Правда, Тут по-
явились какие-то апостолические грамоты \ которые под
угрозой отлучения запрещали делать это.
Итак, в день блаженного Хрисогопа 1 2, чье тело покоит-
ся в этом городе, город этот был занят ратыо, и, после
того, как распределили между собой добычу, он был по-
дслеп посредине на две части, так что в одной размести-
лись пилигримы, в другой же — венецианцы. Некоторые
из аббатов, присутствовавшие тут, открыто заявили, что
отступаются от венецианцев из-за совершившегося, и,
увлекши за собой как можно больше пилигримов, на-
правились в Венгрию. Они были хорошо приняты венгер-
ским королем, который благожелательно обошелся с ни-
ми, и, с его помощью переплыв [море], счастливо испол-
нили обет своего паломничества.
Пилигримы же, оставшиеся в Задаре, послали своих
послов в Рим, которые объяснили господину папе, какая
необходимость попутала [их] с венецианцами, и просили
простить их за содеянное с Задаром. Папа отослал их
[послов] к войску и распорядился снять с него отлучение,
выказав надлежащую осмотрительность, которая подо-
бает апостольским повелениям, [а именно]: если венеци-
анцы испытывают на себе благо отлучения, то они [кре-
стоносцы], тем не менее, должны [продолжать] общаться
с ними; ибо пилигримы, находясь на кораблях венециан-
цев, пребывают как бы в их жилищах, а приговор отлу-
чения, коему венецианцы подвергнуты [лишь] как отцы
семейств, не распространяется на пилигримов, состоящих
членами этйх семейств3.
Anonymi Halberstadensis. De pere-
grinatione in Greciam et adventu
reliquiarum de Grecia libellus. —
В кн.: P. Riant. Exuviae sacrae
Constantinopolitanae. T. I. Genevae,
1877, p. 10—13.
1 To есть грамоты папы Иннокентия III.
2 24 ноября 1202 г.
3 Изложение хронистом позиции Иннокентия III в данном слу-
чае воспроизводит в несколько измененном виде подлинное содер-
жание папской грамоты об отлучении венецианцев: папа дозволил
крестоносцам пользоваться услугами венецианцев, невзирая па отлу-
чение последних от церкви.
198
IV. КРЕСТОНОСЦЫ И ГЕРМАНСКО-ВИЗАНТИЙСКАЯ
ДИПЛОМАТИЯ
Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна
«Завоевание Константинополя»
91.	Пятнадцать дней спустя прибыл [в лагерь] мар-
киз Бонифаций Монферратский, который [до того] еще не
явился, и Матье Монморанси, и Пьер де Брасье, и мно-
гие другие знатные люди. А еще через пятнадцать дней
прибыли также послы из Германии — они были от короля
Филиппа и от константинопольского наследника [престо-
ла]. Бароны и дож Венеции собрались во дворце, где
разместился дож. И тогда послы говорили им и сказали:
«Сеньоры, нас послал к вам король Филипп и сын кон-
стантинопольского императора, брат его жены» Г
92.	«Сеньоры, — сказал король, — я пошлю к вам бра-
та моей жены; и я отдам его в руки бога (да хранит он
его от смерти) и в ваши руки. Так как вы идете походом
ради бога, во имя права и справедливости, то вы долж-
ны, если можете, возвратить наследие тем, кто лишен его
без всякой вины, а он предложит вам условия самые
выгодные, какие когда-либо предлагались кому-либо, и
самую могущественную помощь для завоевания Замор-
ской земли.	-
93.	Во-первых, если бог поможет вам возвратить его
наследие, то всю Романскую империю 1 2 он подчинит Ри-
му, от которого опа давно отложилась3. Потом он знает,
что вы истратили свое добро и что вы бедны; и он даст
вам двести тысяч марок серебра и съестные припасы для
всего войска, малым и великим. И он собственной персо-
ной отправится с вами в Вавилонскую землю4, или, если
вы сочтете то за лучшее, пошлет туда десять тысяч чело-
век на свой счет. И эту службу он будет оказывать в те-
чение года; а все дни своей жизни он будет содержать в
Заморской земле па свой счет пятьсот рыцарей, которые
станут ее оборонять».
1 Ирина, дочь Исаака II, была, как уже указывалось, замужем
за королем Филиппом Гогенштауфепом.
2 То есть Византию.
3 Разделение церквей произошло еще в 858 г., а окончательно —
в 1054 г.
4 То есть в Египет.
199
94.	«Сеньоры, — сказали послы, — мы имеем полно-
мочие заключить этот договор, если вы хотите заключить
его со своей стороны. И знайте, что столь прекрасный до-
говор еще никогда и никому не предлагался, и что тот,
кто откажется от него, у того вообще нет большой охоты
к завоеванию». И они [крестоносцы] сказали, что потол-
куют об этом; и на следующий день созвана была сход-
ка, и когда они собрались вместе, им был предложен
этот договор.
95.	По-разному было там говорено. Говорил аббат
монастыря цистерцианского ордена из Во и сторонники
тех, которые желали роспуска войска; и они сказали, что
никогда пе согласятся; что это значило бы выступить про-
тив христиан и что они отправились в поход совсем не
для этого, а хотели итти в Сирию.
96.	Другая же сторона отвечала им: «Добрые сеньо-
ры, в Сирии вы ничего не можете сделать; вы убедитесь
в этом по [опыту] тех, которые оставили нас и отправи-
лись в другие гавани. И знайте, что, если Заморская зем-
ля когда-нибудь будет возвращена, то не иначе, как со
стороны Вавилонии или Греции. И если мы откажемся
от этого договора, то навсегда покроемся позором».
97.	Таким образом, как вы слышали, войско пребы-
вало в раздоре. И не удивляйтесь, если в раздоре нахо-
дились миряне, ибо и белые монахи цистерцианского ор-
дена также были в войске несогласны между собою.
Аббат Лоосский, муж весьма святой и мудрый, а также
другие аббаты, державшие его сторону, проповедовали
повсюду и увещевали всех именем бога держаться вме-
сте и заключить этот договор; ибо этим средством можно
лучше всего отвоевать Заморскую землю. А аббат Во
и его сторонники, в свою очередь, также то и дело вели
проповеди, и говорили, что все это — плохо; что лучше
бы отправиться в Сирию и сделать то, что можно.
98.	Тогда явились маркиз Бонифаций Монферрат-
ский, и Бодуэн, граф Фландрии и Эно, и граф Луи, и граф
Юг де Сен-Поль, и те, которые стояли на их стороне; они
сказали, что заключат этот договор, ибо были бы опозо-
рены, если бы отказались от него. Так они отправились
в дом дожа и призвали послов; и они заключили договор,
о котором вы слышали ранее, подтвердили [его] клятвою
и скрепили грамоты печатями.
99.	И со стороны французов, сообщает вам книга, бы-
ло только двенадцать человек, которые принесли клятву;
200
а ЬОЛьШе toro не могли найти. Среди них были маркйУ
Монферратский, граф Бодуэн Фландрский, граф Луи
Ьлуасский и Шартрский, и граф де Сен-Поль, и восемь
других, которые держались их стороны. Гак был заклю
чен договор; и были изготовлены грамоты, и установлен
срок, когда прибудет константинопольский наследник
[таким сроком был определен] пятнадцатый день после
Пасхи.
100.	Так всю эту зиму войско французов пребывало
в Задаре, против короля Венгрии. И знайте, что сердца
воинов не были в согласии; ибо одна часть усердствовала
[в том], чтобы войско разделилось, а другая — [в том],
чтобы оно держалось вместе.
101.	Многие из меньшого народа убегали на купече-
ских кораблях. На одном корабле убежало почти пятьсот
человек; и все они утонули и погибли. Еще одна группа
ушла сушей и собиралась двинуться через Славонию;
а местные крестьяне напали на них и многих поубивали,
другие же спаслись бегством и вернулись в войско. Так
шли дела в войске, уменьшая его с каждым днем.
Далее автор в осуждающем тоне перечисляет ряд видных фран-
цузских и немецких феодалов, уехавших в Сирию.
104.	И вот, сеньоры, вы можете узнать, что если бы
бог нс возлюбил это войско, оно не смогло бы сохранить-
ся, когда столько людей желали ему зла.
Geoffroi de Villehardou-
i n. Op. cit., p. 91—100, 105.
Из «Истории» Никиты Хониата
...Также и сыну Исаака Алексею \ освободив его из
заключения, император 1 2 предоставил полную свободу к
даже, собираясь в поход против протостратора3, взял
его с собой, остановившись на пути в Дамокранию. Алек-
сей же (разумеется, по совету своего отца) договорился
с одним пизанцем, командовавшим большим купеческие
кораблем, о бегстве и ждал только удобного случая, что-
1 Впоследствии император Алексей IV Ангел (1203—1204).
2 Император Алексей III Ангел (1195—1203).
3 Ок. сентября 1201 г. Протостратор — один из высших визан
тийских титулов в это время. Имеется в виду протостратор Мануи/
Камина, поднявший мятеж против Алексея III Ангела.
201
бы ускользнуть морем и скрыть свои следы водою Как
только наступило благоприятное для отплытия время, ко-
рабль, распустив паруса, отправляется с попутным вет-
ром и благополучно пристает в Авлопии на Геллеспонте.
С корабля была послана в Афиру за Алексеем лодка,
а чтобы скрыть истинное намерение, ес загрузили песком
для балласта, будто бы необходимого судну после раз-
грузки товаров. Бежав сюда из Дамокрании, Алексей сел
на лодку и переправился на корабль. Когда же о бегстве
его стало известно, василевс послал обыскать корабль,
но посланные не смогли найти Алексея; он остриг себе
в кружок волосы, нарядился в латинскую одежду, сме-
шался с толпой латинян и укрылся, таким образом, от
разыскивавших его. Приехав в Сицилию, Алексей дает
знать об этом своей сестре. Она же, выслав ему навстре-
чу сильную охрану, приняла брата с распростертыми
объятиями и стала просить своего мужа Филиппа 1 2 сде-
лать все возможное, чтобы защитить ее отца, лишенного
своими близкими не только власти, но и зрения3, и по-
мочь брату, блуждающему, подобно звезде, без крова и
отечества и ничего не имеющему при себе, кроме собст-
венной особы...
...Едва лишь флот латинян приготовился к отплытию,
как к одной беде для ромеев присоединилась другая, по
пословице — беда за бедой, как волна за волной: появил-
ся Алексей 4, сын Исаака Ангела, снабженный грамота-
ми папы Древнего Рима5 и Филиппа, короля Алемании,
обещавших щедро отблагодарить эту пиратскую шайку,
если она примет Алексея и поможет ему вернуться в от-
цовскую империю. Вскоре с величайшим удовольствием
он был принят флотом, в надежде на то, что Алексей не
только даст разбойничьей экспедиции против ромеев
удобный повод и придаст ей благовидную внешность, но
и удовлетворит их алчность и корыстолюбие несметными
богатствами. Приняв к себе Алексея, мальчишку сколь-
ко по летам 6, столько же и по уму, все эти ловкие и ис-
1 Образное выражение, навеянное автору Библией (Псалом 76,
ст. 20).
2 См. стр. 199, прим. 1.
3‘Исаак II был ослеплен после свержения с престола в 1195 г.
4 Алексей прибыл в Задар, захваченный крестоносцами, 25 ап-
реля 1203 г.
5 Иннокентий III (1198—1216).
6 Алексею было 12 лет.
202
кушенные в делах мужи уговорили его поклясться в том,
чего он не в состоянии был исполнить никогда. В самом
деле, этот ребенок согласился на их требование не толь-
ко дать им море денег, но и предоставить помощь для
похода на сарацин ромейскими воинами и пятьюдесятью
трехгребными кораблями...
Nicetae Choniatac Histo-
ria, Roz. I. A. Van Dieten, Berolini,
1975, p. 536—537, 539—540.
V.	ПЛАНЫ ПОХОДА НА КОНСТАНТИНОПОЛЬ
И ПОЛИТИКА ИННОКЕНТИЯ III
Из «Истории завоевания Константинополя»
Гунтера Пэрисского
VIII. Случилось так, что пока наши послы еще пре-
бывали в курии, разнесся верный слух, будто в лагерь
[крестоносцев] явился юноша Алексей \ родом грек, сын
константинопольского царя Исаака, посланный герман-
ским королем Филиппом1 2, с [его] послами и [имея] гра-
моты, в которых тот [Филипп] настоятельно просил войско
оказать названному молодому человеку содействие в его
восстановлении в [собственном] царстве... Тайно и быстро
бежав, Алексей подался в Германию3: он явился к ко-
ролю Филиппу, который был женат на его сестре, и, исте-
кая слезами, плакался ему о несчастьях, постигших его
и его отца, и о жестокости его дяди4. Король Филипп
принял юношу с великими почестями, на некоторое вре-
мя удержал его у себя, проявив большую привязанность,
и щедро предложил ему [всяческую] поддержку и услуги.
Когда же он услышал, что наше войско, завоевав Задар,
находится близ границ Греции, то направил молодого че-
ловека вместе со своими послами и [снабдив] грамотами
к князьям, чтобы они поразмыслили о том, как бы, по
возможности, возвратить его в отчее царство. Немцам
1 Византийский царевич Алексей прибыл в Задар, где зазимова-
ли крестоносцы, 25 апреля 1203 г. Переговоры с ними он завязал,
однако, еще во время их пребывания в Вероне.
2 См. стр. 183, прим. 7.
3 До того как отправиться ко двору Филиппа, молодой Алексей
побывал в Риме, где просил о помощи папу Иннокентия III.
4 Алексей III ослепил низложенного им Исаака II.
203
же, поскольку они были его [Филиппа] подданными, он
изложил дело еще более откровенно и в повелительной
форме. Маркграфу, своему родичу1, он напомнил об их
родстве; [король] настоятельно просил также фламанд-
цев, французов и венецианцев, и людей из других стран
и самым верным образом обещал, что если их содействи-
ем Алексей обретет свой престол, то всем паломникам
будет постоянно обеспечен безопасный и свободный про-
ход как через Германию, так и через всю Грецию.
Сюда присоединилось еще и то, что юноша этот на-
дежнейше обещал выдать им всем вкупе триста тысяч
марок серебром, если он будет восстановлен [на престо-
ле] их содействием.
В силу всех этих причин, слившихся воедино, боль-
шая часть нашего войска стала уже склоняться на сто-
рону молодого человека... После того как эта молва,
о чем я начал было рассказывать, дошла до Рима1 2, гос-
подин папа со всем своим духовенством, нашими посла-
ми и очень многими другими [людьми] испытал сильное
замешательство, опасаясь, не замышляет ли коварство
лукавого врага3 погибель всего нашего войска,[не соби-
рается ли] воспрепятствовать делу креста. Однако вер-
ховный понтифик с давних пор ненавидел этот город4 и
сам он, и его предшественники, ибо он [Константинополь]
давно уже отложился от римской церкви.
...Да, он ненавидел его, как мы сказали, и очень хо-
тел, чтобы этот город, если возможно, был завоеван без
кровопролития католическим народом, — только бы это
не угрожало поражением нашему войску. Он [однако] не
надеялся на то, что наши в состоянии будут совершить
это, и говорил, что один только рыбацкий флот Констан-
тинополя более многочислен, чем все их [крестоносцев]
суда. Ибо у него было тысяча шестьсот рыбацких судов,
1 Маркиз Бонифаций Монферратский приходился (по линии сво-
ей матери Юдифи) внуком Агнесе, дочери германского императора
Генриха VI.
2 То есть не только вести о дипломатических переговорах короля
Филиппа и царевича Алексея с предводителями крестоносцев в Зада-
ре (папа знал о них еще с октября 1202 г.: его уведомил об этом
обеспокоенный возможными последствиями сделки царевича с кре-
стоносцами константинопольский узурпатор Алексей III): в Риме
были получены известия и о склонности крестоносцев выступить в
поддержку беглого царевича.
3 «Лукавый враг» — дьявол.
4 Речь идет о Константинополе.
204
из коих каждое в году, в двухнедельный срок, доставля-
ло царской казне золотую монету, называемую перпером
и равную четвертой части марки военных же и торго-
вых кораблей у них несметное множество, и к тому же
[имеется] вполне надежная гавань.
По мнению верховного понтифика, который был край-
не озабочен делом креста 1 2, наши должны были плыть
прямо к Александрии. Он разрешил им, тем не менее,
забирать без [каких-либо] денежных затрат [и] в умерен-
ном количестве съестное в морских местах Романии 3...,
так, чтобы [продуктов] могло достать им на полгода. Па-
па боялся, как бы его совет не был неверно понят, и зем-
ные обстоятельства не повредили бы течению дел кре-
стового похода: всякие новые известия тревожили его
и всех остальных — и не без основания.
Guntheri Parisiensis. Op.
cit., p. 76—79.
Из хроники Анонима Гальберштадтского
«Книжица о паломничестве
в Грецию и о реликвиях,
доставленных из Греции»
В то время как пилигримы почти всю зиму пребывали
в Задаре, светлейший король Филипп, знавший об их
нужде и о том, что они поизрасходовались, и что из де-
нег, которые [они] должны были венецианцам, большая
часть еще осталась до сих пор [неуплаченной], и что уже
миновал год, в течение которого венецианцы обязались
служить им кораблями и своим войском, мудро приме-
тил, что было бы весьма полезно для Святой земли, если
бы его зять Алексей, царь греков, мог быть с их по-
мощью восстановлен в своем царстве, [с престола] кото-
рого он был прогнан насильственным путем. Он [Филипп]
направил своих послов к войску и высказал им [кресто-
носцам] свою волю, и [подал свой] совет: если бы они
восстановили его зятя в его царстве, то он взял бы на
себя обязательство выплатить им двести тысяч марок и
доставлять пилигримам в течение года корабли и пропи-
1 Хронист имеет в виду налог, взимавшийся с рыбацких судов
и Византии.
2 То есть судьбами крестового похода.
3 См. стр 48, прим. I.
Ж
тание. Увидев, что по причинам, о которых уже сказано,
это сулит немалую выгоду войску, они, склоненные как
просьбами, так и ценой \ единодушно согласились на это
дело, то есть чтобы [выступить] за молодого человека,
зятя короля Филиппа, и сразу же отпустили [с тем] упо-
мянутых послов.
Когда в майские иды 1 2 пришел срок отплытия и все
пилигримы вышли из города, венецианцы до основания
разрушили его со [всеми] стенами и башнями, а также
дворцами и всеми строениями.
Anonymi Halberstaden-
s i s. Op. cit., p. 13—14.
VI.	ПОВОРОТ КРЕСТОВОГО ПОХОДА
НА КОНСТАНТИНОПОЛЬ.
ПУТЬ к ВИЗАНТИЙСКОЙ СТОЛИЦЕ.
РАЗДОРЫ В ВОЙСКЕ КРЕСТОНОСЦЕВ
Из записок Робера де Клари «Завоевание Константинополя»
XVII. Дож Венеции хорошо видел, что пилигримы на-
ходятся в стесненном положении, и вот он обратился к
ним и сказал им: «Сеньоры, в Греции имеется весьма бо-
гатая и полная всякого добра земля; если бы нам под-
вернулся какой-нибудь подходящий случай отправиться
туда и запастись в этой земле съестным и всем прочим,
пока мы не восстановили бы наши силы, то это казалось
бы мне неплохим выходом — в таком случае мы сумели
бы отправиться за море». Тогда поднялся маркиз и ска-
зал: «Сеньоры, на последнее рождество я был в Герма-
нии, при дворе монсеньора императора3. Ну, так вот,
там я видел одного молодого человека — брата жены им-
ператора Германии4. А молодой человек этот — сын им-
ператора Исаака Константинопольского, у которого один
1 Непереводимая игра слов: precibus — просьбами, precio — це-
ной (в данном случае — величиной компенсации за услугу царевичу
Алексею).
2 15 мая 1203 г.
3 Бонифаций Монферратский находился при дворе германского
короля Филиппа Швабского в Гагенау с конца декабря 1201 г., при-
близительно1, в течение одного месяца.
4 Имеется в виду византийский царевич Алексей. Сведения ав-
тора записок в этом пункте, однако, неточны: находясь в Германии,
Бонифаций Монферратский мог в лучшем случае узнать о готовив-
шемся побеге царевича.
90S
из его братьев1 предательски отнял Константинополь-
скую империю. Тот, кто смог бы заполучить себе этого
молодого человека, сказал маркиз, тот легко сумел бы
двинуться в Константинопольскую землю и взять там
съестные припасы и прочее, ибо молодой человек являет-
ся ее законным наследником...».
XXX. Когда маркиз сказал крестоносцам и венециан-
цам, что тот, кто заполучит это дитя, о коем мы вам
уже говорили, тот заимеет благоприятный случай дви-
нуться на Константинополь и повести войну против его
жителей, крестоносцы снарядили надлежащим и вполне
одинаковым образом двух рыцарей и послали их в Гер-
манию сообщить этому молодому человеку, чтобы он при-
был к ним и что они помогут ему отвоевать то, на что он
имеет право. Прибыв ко двору императора Германии, ту-
да, где находился молодой человек1 2, послы передали ему
то, что им было поручено сообщить. Когда молодой чело-
век, выслушав сообщение, с которым знатные крестонос-
цы направили к нему послов, узнал об этом, он весьма
обрадовался и потому устроил большое торжество и вы-
казал знаки полного расположения и дружбы по отно-
шению к послам. Затем он сказал, что посоветуется с им-
ператором, своим деверем3. Когда император его вы-
слушал, он ответил молодому человеку, что это — пре-
красный случай, представляющийся ему; он рекомендо-
вал ему живехонько отправиться туда и, кроме того,
сказал, что он [Алексей] никогда не получит ни малей-
шей доли своего наследства иначе, как с помощью бога
н крестоносцев.
XXXI. Молодой человек хорошо понял, что импера-
тор дает ему добрый совет. Он немедля снарядился как
можно более великолепно, после чего уехал вместе с пос-
лами. А еще до того, как молодой человек и послы при-
были, флот [крестоносцев] отбыл на остров Корфу, пото-
му что пасха уже миновала4. Однако, когда флот дви-
1 Алексей III (1195—1203).
2 Царевич Алексей, высадившийся (вероятно, весной 1202 г.) в
I Галии, отправился в Германию (видимо, в конце лета 1202 г.), пос-
ле встречи с Иннокентием III в Риме.
3 То есть с германским королем Филиппом Швабским. Имея смут-
ное' представление о закулисной дипломатии предводителей кресто-
носцев, Робер де Клари по-своему переиначивает ход событий, в об-
щем и целом верно улавливая их смысл.
4 В конце апреля 1203 г.
207
нулей туда, [крестоносцы] две галеры [все же] оставили
[в Задаре] в ожидании послов и молодого человека. Кре-
стоносцы пребывали на острове Корфу, пока не прибыли
послы и молодой человек. Когда послы и молодой чело-
век прибыли в Задар* они нашли там эти две галеры,
оставленные для них. И они вышли в море, и пустились
в путь, и приехали на Корфу, туда, где находился флот.
Увидев, что молодой человек прибыл, все крестоносцы
вышли ему навстречу, приветствовали его и устроили ему
торжественный прием. Увидев, что знатные люди оказы-
вают ему такие почести, так же, как и все находившееся
там войско, молодой человек возрадовался так, как ник-
то другой. 11 тогда маркиз вышел вперед, взял молодого
человека и увел его с собой в свою палатку.
XXXII. В палатке маркиза собрались все знатные ба-
роны и дож Венеции. Они судили и рядили по-всякому,
и, в конце концов, спросили у него [царевича Алексея],
что он сделает для них, если они посадят его на импера-
торский трон и возложат ему на голову корону в Кон-
стантинополе. Он ответил им, что сделает для них все,
что они только пожелают. И они рассудили так, что он
выдаст войску двести тысяч марок, и что он будет на
свой счет содержать флот в течение одного года, и что
он отправится с ними за море с наилучшим образом во-
оруженной ратыо, и что до конца своих дней он будет
содержать за морем десять тысяч вооруженных ратни-
ков, и что всем, кто покинет Константинополь, чтобы от-
правиться за море, он обеспечит пропитание сроком на
один год.
XXXIII. Тогда пригласили всех, без исключения, ба-
ронов воинства, равно как и венецианцев, и когда все
они собрались, дож Венеции встал и произнес такую
речь: «Сеньоры, — сказал дож, — теперь нам представ-
ляется благоприятный случай двинуться на Константино-
поль, ежели вы это одобрите: ведь с нами — законный
наследник [трона]». Ну, правда, нашлись и такие, кото-
рые не одобрили поход на Константинополь, говоря: «Ба!
Что нам делать в Константинополе? Нам нужно совер-
шить наше паломничество, и мы собираемся [ведь] идти
на Вавилон или Александрию, да и флот наш должен
быть с нами всего лишь один год, а уж прошло полгода».
Другие, однако, им возражали: «Что делать нам в Вави-
лоне или Александрии, когда у нас нет ни продовольст-
вия, ни денег, с помощью которых мы могли бы туда от-
208
правиться? Лучше, прежде чем мы пойдем туда, восполь-
зоваться благоприятным случаем и приобрести съестное
и деньги, нежели итти туда погибать от голода. Тогда
мы сможем действовать победоносно, а ведь он [Алексей]
предлагает нам итти вместе с нами и в течение года со-
держать наш флот и всех нас на свой счет». И маркиз
Монферратский ратовал больше всех прочих за то, что-
бы итти на Константинополь, потому что он жаждал
отомстить за зло, некогда причиненное ему императором
Константинополя (тем, который тогда был императо-
ром). Теперь мы прервем свой рассказ и поведаем вам о
кознях, из-за которых маркиз ненавидел императора кон-
стантинопольского.
Далее автор, возвращяась к более ранним временам, повест-
вует о внутриполитической борьбе в Византии в 1186 г. (мятеж
Враны), когда маркиз Конрад Монферратский, брат Бонифация,
предводителя рыцарства в IV крестовом походе, якобы оказавший
Исааку II Ангелу поддержку против мятежников, сам едва не стал
жертвой коварства василевса. Рассказ наполнен историческими
несообразностями и домыслами.
XXXIX. Теперь мы поведали вам о кознях, вследствие
которых маркиз Монферратский ненавидел императора
константинопольского, и о том, почему он особенно ста-
рался и советовал больше, чем кто-либо другой, двинуть-
ся на Константинополь. Вернемся же к нашему прерван-
ному ранее рассказу.
Когда дож Венеции заявил баронам, что теперь им
представляется подходящий случай направиться в землю
Константинопольскую и что он стоит за это, все бароны
выразили согласие и одобрили такой план. Затем запро-
сили епископов, будет ли грехом итти туда, и они отве-
тили и сказали, что это не только не явится грехом, но,
напротив, актом благочестия, ибо с того момента, как
с ними находится законный наследник, лишенный [своего]
наследия, они вправе оказать ему помощь для отвоева-
ния его [законного] права и отмщения его врагам. После
чего молодого человека заставили поклясться на Еван-
гелии, что он исполнит условия соглашения, заключен-
ного ими ранее.
XI. Итак, все пилигримы и венецианцы согласились
принять план отправиться к Константинополю. Они под-
готовили свой флот, собрались сами и вышли в море.
Плыли они так хорошо, что [вскоре] прибыли к гавани,
8 Заборов М. А.
209
называемой Бук д’Ав 1 и лежащей в сотне миль от Кон-
стантинополя.
Эта гавань расположена на месте, где некогда стояла
Великая Троя1 2, при входе в рукав Святого Георгия3.
Отсюда они двинулись дальше по рукаву Святого Геор-
гия и достигли одного лье от Константинополя. Здесь они
обождали остальных, пока не собрались вместе все ко-
рабли. Когда вся флотилия, все суда съехались, они
[крестоносцы] украсили свои корабли столь прекрасно, что
это было самое великолепное зрелище на свете. Жители
Константинополя, увидевшие эту, столь прекрасно изу-
крашенную флотилию, сочли ее за чудо: они взбирались
на стены и на крыши домов, чтобы поглядеть на это чу-
до. А те, кто находились на кораблях, рассматривали ве-
личину города, который был столь длинен и столь широк,
и дивились этому. После этого они поплыли дальше и во-
шли в гавань Халкедон, что по ту сторону рукава Свя-
того Георгия.
Robert de Clari. Op. cit,
p. 30—40.
Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна
«Завоевание Константинополя»
108. Между тем прошло уже столько времени, что на-
ступил великий пост; и они стали приготовлять свои ко-
рабли, чтобы отплыть к пасхе. Когда корабли были на-
гружены, на следующий день после пасхи4 крестоносцы
вышли из города и расположились в гавани; а венеци-
анцы разрушили и город, и башни, и стены.
109. И тогда произошел случай, который очень плохо
сказался на войске: ибо один из высоких баронов, по име-
ни Симон де Монфор, заключил договор с королем Венг-
1 В переводе буквально означает «горловина воды» (Boux d’Ave—
Bouche d’Eau). Робер де Клари, используя своеобразную народную
этимологию, переводит таким образом на французский язык грече-
ское название гавани Авидос, расположенной при входе в Дарда-
нелльский пролив.
2 Это известие Робера де Клари почти соответствует действи-
тельности.
3 Дартаиелльский пролив.
4 В 1203 г. этот церковный праздник приходился на 6 апреля.
Следовательно, крестоносцы ушли из города 7 апреля.
210
рпи, врагом крестоносцев, и поехал к нему, покинув вой-
ско. С ним отбыли его брат, Гюи де Монфор, Симон де
Пофль и Робер Мовуазен, и Дрэ де Крессонак, аббат де
Во, который был монахом цистерцианского ордена, и
многие другие. А вскоре не замедлило последовать и
то, что к королю венгерскому отправился другой высо-
кий сеньор из войска [крестоносцев], по имени Ангерран
де Бов, и его брат Юг, и те из их вассалов, которых они
смогли увести Г
НО. И они оставили войско, как вы это слышали: это
был великий урон войску и большой позор для тех, кто
так поступил. Тогда начали выходить в море1 2 корабли
и юисье3, и было постановлено, что они отправятся к га-
вани Корфу, острова Романии, и что [те, кто прибудут]
первые обождут последних, пока не соберутся [все] вмес-
те; так они и сделали.
111.	Прежде чем дож. и маркиз, и галеры отплыли
из гавани Задара4, [сюда] прибыл Алексей, сын импера-
тора Сурсака5 константинопольского. А он был послан
Филиппом, королем Германии, и он был принят с вели-
кой радостью и великими почестями; и дож дал ему
столько галер и кораблей, сколько ему было нужно. И та-
ким образом они отплыли из гавани Задара, и был по-
путный ветер; так плыли они, пока не достигли гавани
1 Относительно времени этих событий сведения хронистов рас-
ходятся. Если, по сообщению Виллардуэна, данная группа рыцарей
и церковников покинула войско уже после того как крестоносцы
собрались отплывать из Задара, то, согласно Роберу де Клари,
Симон *де Монфор и Ангерран де Бов покинули войско еще нака-
нуне осады Задара, т. е. в ноябре 1202 г. Ко времени после взятия
города относит отъезд части крестоносцев Аноним Гальберштадтский;
автор «Константинопольского опустошения» связывает это событие
с заключением договора крестоносцев с царевичем Алексеем, т. е.
датипует его январем 1203 г.
2 По известию автора одной из «малых» хроник — «Константи-
нопольского опустошения», 20 апреля 1203 г.
3 Галеры, на которых находились дож Дандоло и маркиз Бони-
фаций Монферратский, оставались в арьергарде и вышли позднее.
4 По сведениям Робера де Клари (гл. 31) и Анонима Гальбер-'
штадтского (стр. 14), Алексей прибыл в Задар после отплытия основ-
ной части флота. Последний хронист датирует прибытие царевича
'Л> апреля 1203 г.
5 Исаака II.
211
Диррахий Г Жители его, увидев своего сеньора1 2, весьма
охотно сдали ему город, и поклялись ему в верности.
112.	И, отплыв оттуда, они прибыли на Корфу и на-
шли там войско, расположившееся возле города3; кре-
стоносцы раскинули палатки и шатры, и вывели коней из
юисье, чтобы они попаслись. И когда они услышали, что
в гавань прибыл сын императора константинопольского,
видели бы вы, как множество добрых рыцарей и мно-
жество добрых оруженосцев вышли ему навстречу, ведя
множество прекрасных коней. Так приняли они его с ве-
ликой радостью и великими почестями4. И он приказал
поставить свою палатку посреди войска; а совсем рядом
была раскинута палатка маркиза Монферратского, под
чье покровительство отдаться советовал ему король Фи-
липп, женатый на его сестре.
113.	Крестоносцы оставались три недели на этом ост-
рове5, который был весьма богат и покрыт [щедрой] расти-
тельностью. И во время этого пребывания с ними при-
ключилась беда, огорчительная и тяжкая; а именно,
большая часть тех, кто хотел, чтобы войско распалось,
и тех, кто в свое время воспротивился этому, заявили все
вместе, что им это дело кажется слишком долгим и че-
ресчур опасным, и что они останутся на острове, а войско
пусть отплывает; и что с помощью жителей Корфу они
пошлют к графу Готье Бриеннскому, который владел тог-
да Брандисом, чтобы он прислал им корабли, на которых
они могли бы отправиться в Брапдис6.
1 Отсюда открывалась главная сухопутная дорога из Адриатики
в Константинополь; более чем за сто лет до описываемых событий
здесь высадился Боэмунд Тарентский.
2 Имеется в виду царевич Алексей.
3 Очевидно, крестоносцы прибыли на Корфу еще в первых чис-
лах мая 1203 г.
4 Вероятно, теплый прием оказали царевичу Алексею (как здесь,
так и еще в Задаре) далеко не все крестоносцы.
5 По рассказу Анонима Гальберштадтского, население на Корфу
встретило крестоносцев враждебно. Архиепископ, пригласивший на
обед некоторых церковнослужителей, иронически заметил по поводу
первенства римского престола, что для него имеется лишь одно
оправдание, заключающееся в том, что Иисуса Христа подняли па
крест римские воины. Жители сстрова, узнав о прибытии царевича
Алексея, забросали флот камнями, и тогда остров был предан раз-
граблению. Обо всем этом Виллардуэп умалчивает.
6 Брандисом Виллардуэп называет Бриндизи в Италии. Выше,
в гл. 33, мемуарист упоминает о том, что во время своего возвра-
212
114.	Я не могу назвать вам всех тех, кто споспешест-
вовал этому делу, но перечислю вам только часть наи-
более видных предводителей (следует перечень 14 баро-
нов)... И многие другие втайне обещали принять их сто-
рону, не решаясь из чувства стыда сказать об этом от-
крыто. Книга [эта] свидетельствует, что более половины
войска было в согласии с ними.
115.	И когда об этом услышали маркиз Монферрат-
ский и граф Бодуэн Фландрский, и граф Луи, и граф
Сен-Поль, и бароны, находившиеся заодно с ними, они
были в сильном смятении и сказали: «Сеньоры, дела на-
ши плохи. Если эти люди уедут от нас, последовав за
теми, которые уже многажды от нас отделялись, то наше
войско будет погублено и мы не сумеем произвести ни-
каких завоеваний. Так пойдем же к ним и припадем к их
(’топам и возопим к ним о милосердии; пусть они бога
ради сжалятся над собой и над нами, и пусть не обесче-
стят себя, и пусть не лишат нас [возможности добиться]
освобождения Заморской земли».
116.	Так решено было устроить совет; и они отправи-
лись все вместе в некую долину, где те собрались на свою
сходку, и привели с собой сына императора константино-
польского и всех епископов, и всех аббатов войска. И ког-
да они пришли туда, то слезли с коней. А те, увидев их,
| гоже] сошли со своих коней и двинулись им навстречу.
II бароны припали к их стопам и сильно восплакали; и
сказали, что не сойдут с места, пока остальные не дадут
обещания не покидать их.
117.	И когда те это увидели, они прониклись великой
жалостью, и разрыдались, узрев своих сеньоров, и роди-
чей своих, и своих друзей припавшими к их стопам. И они
сказали, что посоветуются, и отошли в сторону, и посове-
щались между собою. А результат их совета был таков,
что они останутся еще вместе с крестоносцами до празд-
ника св. Михаила 1 при условии, что им законно покля-
нутся на Евангелии, что., начиная с этого времени, им пре-
нк'ния из Венеции в 1201 г. он повстречал графа Готье Бриеннского,
направлявшегося в Апулию отвоевывать землю своей жены, дочери
I .шкреда, наследницы трона Сицилийского королевства, перешедшс-
н> в 1197 г. к сыну германского императора Генриха VI — Фрид-
риху (II).
’ 29 сентября 1203 г., дата окончания срока договора крестонос-
цев с Венецией.
213
доставят — в любое время, как только они того потребу-
ют, и без обмана, — в течение 15 дней флот, на котором
они смогли бы отплыть в Сирию.
118.	Так было постановлено и скреплено клятвой; и
тогда во всем войске разлилось великое ликование.
И крестоносцы взошли на корабли, а кони были введены
в юисье.
119.	Так отплыли они из гавани Корфу накануне
Троицы1 1203 года от воплощения господа нашего Иису-
са Христа. Там были все нефы, и все юисье, и все галеры
войска, и довольно торговых кораблей, которые держали
путь вместе с ними. И стоял ясный день, и дул тихий и
добрый ветер; и они подставили ветру паруса.
120.	Жоффруа, маршал Шампанский, который про-
диктовал это произведение (и который ни разу ни сло-
вом не солгал с умыслом, а это был человек, присутство-
вавший на всех советах), свидетельствует вам, что ни-
когда не было видано столь прекрасного зрелища. Каза-
лось, что этот флот должен непременно завоевать землю;
ибо насколько далеко схватывал взгляд, только и видне-
лись паруса нефов и кораблей, так что сердца людей бы-
ли преисполнены радости.
В последующих главах рассказано о дальнейшем пути кресто-
носного флота, прошедшего через острова Негропонте и Андрос и
затем по рукаву св. Георгия (Дарданеллы) — к Константинополю,
который крестоносцы впервые увидели 23 июня 1203 г., когда ко-
рабли бросили якорь в гавани св. Стефана, что в трех лье от ви-
зантийской столицы.
Geoffroi de Villehardou-
i n. Op. cit., t. 1, p. 110—129.
VII. ЗАХВАТ КОНСТАНТИНОПОЛЯ
КРЕСТОНОСЦАМИ В 1203 г.
Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна
«Завоевание Константинополя»
128. Так вот, знайте, что они долго разглядывали
Константинополь, те, кто его никогда не видел; ибо они
не могли и вообразить себе, что где-либо на свете может
существовать такой богатый город, когда увидели эти
высокие стены и эти богатые башни, которыми весь кру-
1 24 мая 1203 г.
214
гом он был обнесен, и эти богатые дворцы, и эти высокие
церкви, которых там было столько, что никто и предста-
вить себе не мог, если б не видел их собственными гла-
зами !, и длину и ширину города, который главенствовал
между всеми городами. И знайте, что не было столь храб-
рого человека, чье сердце не дрогнуло бы; и это не было
чудом; ибо никогда и никаким народом не предпринима-
лось столь огромное дело с тех пор, как сотворен мир...
Далее, в гл. 429—140, повествуется о том, как по совету дожа
Да идол о решено было сперва в целях обеспечения войска хлебом и
прочими припасами пристать к островам вблизи Константинополя,
по 24 июня флот, пройдя мимо города, остановился у Халкедона,
па азиатском берегу Босфора, а затем через несколько дней при-
стал к Скутари, близ императорского дворца; рассказывается так-
же о первых стычках с отрядами Алексея III.
141. ..:На другой день император Алексей [III] послал
своего вестника к графам и баронам со своими грамота-
ми1 2. Вестника этого звали Никола Ру3, и он был уро-
женцем Ломбардии. Он нашел баронов в богатом дворце
Скутари, где они держали совет, и приветствовал их от
имени императора Алексея Константинопольского, и
предъявил его грамоты маркизу Бонифацию Монферрат-
скому; тот принял их. Грамоты были прочитаны перед
всеми боронами. И в грамотах этих было столько обхо-
дительных слов, что [моей] книге этого не передать; а
после всех других слов там были доверительные слова о
том, чтобы верить тому, кто доставил эти грамоты и чье
имя Никола Ру.
В гл. 142—144 рассказывается о переговорах баронов с послом
Алексея III. Во время переговоров Конон Бетюнский, отличавшийся
красноречием, выступил от имени баронов: он отверг предложения
Алексея IJI, изъявившего готовность оказать крестоносцам помощь
продовольствием на условии, что они тотчас отправятся в Свя-
тую Землю; бароны потребовали отречения Алексея III от престо-
ла в пользу законного государя. С тем императорский посол и воз-
вратился в Константинополь.
1 По свидетельству хрониста Альбрика де Труафонтэн, в Кон-
<'। аптппополе в начале XIII в. насчитывалось около 500 церквей и
монастырей.
2 Об этом посольстве упоминает также, хотя п менее подробно,
Робер де Клари.
. Латинянин, проживавший в Константинополе; подобно дру-
। нм, его использовали время от времени для услуг императорскому
двору.
215
145.	На следующий день бароны, переговорив между
собой, решили показать Алексея, сына императора кон-
стантинопольского, жителям города Г Они собрали все
галеры. На одну взошли дож Венеции и маркиз Монфер-
ратский; они взяли с собой Алексея, сына императора
Исаака; на другие галеры сели рыцари и бароны, кто
хотел.
146.	Так они продефилировали совсем близко от стен
Константинополя и показали юношу народу греков, го-
воря: «Вот ваш прирожденный сеньор; и знайте, что мы
прибыли не для того, чтобы содеять вам зло; нет, мы при-
были, чтобы оградить и защитить вас, если вы сделаете
то, что должны [сделать]. Ибо тот, кому вы повинуетесь
как своему сеньору, правит над вами преступно и содеяв
грех против бога и против разума. И вы хорошо знаете,
как незаконно поступил он по отношению к своему сеньо-
ру и брату; он выколол ему глаза и отнял у него власть
посредством преступления и прегрешения.
Вот настоящий наследник; если вы примете его сторо-
ну, вы сделаете то, что должны сделать; а если вы это
не сделаете, мы сотворим вам самое худшее, что только
сможем».
Ни один грек из города не дал понять, что он скло-
няется на его сторону1 2, — из страха и боязни перед им-
ператором Алексеем. Так они вернулись в лагерь и каж-
дый ушел в свою палатку.
147.	На следующий день они [крестоносцы], отслу-
шав обедню, собрались на совет: и совещались они, сидя
верхом на конях посреди поля. Вы могли бы видеть там
множество прекрасных скакунов и множество добрых
всадников на них. А совет был о том, как построить бое-
вые отряды, сколько и какие именно. Говорили также и о
разных других делах; заключение же совета было таково,
чтобы командование авангардом было предоставлено
графу Бодуэну Фландрскому, потому что у него было
1 После легкого подчинения Диррахия бароны были обескураже-
ны враждебной встречей в Константинополе. Они, вероятно, предпо-
лагали, что царевича там ждут как желанного человека. Этим объ-
ясняется намерение, исходившее, как отмечает Робер де Клари, от
дожа Дандоло, обратиться к грекам — в надежде, что народ, вопре-
ки императору, выразит благоприятное отношение к «законному на-
следнику», узрев его воочию.
2 То есть на сторону царевича Алексея.
216
большое число добрых воинов, и лучников, и арбалетчи-
ков, больше, чем у кого-нибудь другого.
148.	Потом было постановлено, что второй боевой от-
ряд составят его брат Анри и Матье де Валанкур, и Бо-
дуэн де Бовуар со множеством других добрых рыцарей
из их земли и из их страны, что находились вместе с
ними.
149.	Граф Юг де Сен-Поль вместе со своим племян-
ником Пьером Амьенским, Евстафием де Канлье, Ансо
де Кайэ возглавит третий боевой отряд из многих доб-
рых рыцарей из их земли и из их страны.
Далее в гл. 150—153 названы участники и предводители осталь-
ных четырех отрядов; седьмой, арьергардный отряд, в который вхо-
дили ломбардцы, тосканцы, рыцари из южнофранцузских областей,
надлежало возглавить Бонифацию Мопферратскому.
154.	Был назначен [также и] день, когда они погру-
зятся на корабли, чтобы силой взять землю, и либо жить,
либо умереть; и знайте, что это было одно из самых гроз-
ных и опасных дел, какое когда-либо предпринималось.
После того епископы и духовенство говорили народу и
увещевали его исповедаться и чтобы каждый составил
свое завещание; ведь они не знали, какова будет воля
божья по отношению к ним. И во всем войске они это
выполнили весьма охотно и весьма благочестиво.
155.	Так наступил срок, который был установлен.
И все рыцари находились на юисье со своими конями; и
все они были вооружены, на шлемах опущены забрала;
лошади были покрыты и оседланы. А прочие, кто не был
столь привычен к военному делу, все сели на большие
корабли; галеры также были все вооружены и изготов-
лены.
156.	И стояло прекрасное утро, солнце только что
взошло; а император Алексей ждал их со множеством
воинов, выстроенных надлежащим образом на противо-
положном берегу. И вот трубят в трубы. И каждая гале-
ра была связана с юисье, чтобы легче было переплыть
|па другую сторону]. Никто не спрашивал, кому итти впе-
ред первому. Кто мог раньше, раньше и причаливал.
И рыцари выходили из юисье и прыгали в море [погру-
жаясь] по пояс в полном вооружении, с опущенными за-
бралами и с копьем в руке; также и добрые лучники,
оруженосцы и арбалетчики; и каждый со своим отрядом,
там где ему случилось пристать [к берегу].
217
157.	Греки притворились, будто намерены сопротив-
ляться; но когда были пущены в ход копья, они [греки]
повернули тыл; они отступили бегом и предоставили им
берег. И знайте, что никогда еще никакая гавань не была
взята с такою славою. Тогда моряки стали открывать
дверцы юисье и перебрасывать мостики; и начали выво-
дить коней. А рыцари начали взбираться на своих коней,
и боевые отряды начали строиться, как было должно.
158.	Бодуэн, граф Фландрии и Эно, предводительство-
вавший авангардом, выступил вперед, а за ним другие
боевые отряды, каждый на своем месте; и так они скака-
ли до того самого места, где стоял лагерем император
Алексей; а он повернул в Константинополь и побросал
свои палатки и шатры раскинутыми; и наши воины на'
шли там довольно добычи.
159.	Совет баронов решил, что они [крестоносцы] рас-
положатся у гавани перед башнею Галатой, у которой
кончалась цепь, шедшая из Константинополя. И знайте
поистине, что только разорвав эту цепь, можно было
войти в гавань Константинополя. И наши бароны видели,
что если они не возьмут эту башню и не разорвут эту
цепь, то они погибли, и участь их будет худой. Потому
они расположились на ночь перед башнею и в еврейском
квартале, называемом Эстанор, где они нашли много хо-
роших и богатых домов.
160.	Ночью они выставили добрую стражу; а на утро,
с третьим криком петуха, находившиеся в башне Галата
и прибывшие к ним на подмогу из Константинополя в
лодках произвели вылазку; наши же тотчас схватились
за оружие. Там раньше всего ввязался в бой Жак д’Авень
вместе со своими пешими воинами. И знайте, что ему
пришлось туго и что он был ранен копьем в лицо и чуть
не погиб. И один из его рыцарей, по имени Никола де
Жанлэн вскочил на коня; и он отлично выручил своего
сюзерена; он выказал себя так доблестно, что заслужил
великий почет.
16. Н в лагере поднялся крик; и со всех сторон сбе-
жались наши; они одним ударом отбросили их прочь,
так что были там весьма многие убиты и взяты в плен;
и немало было таких, которые не возвратились в башню,
а на своих барках отплыли туда, откуда прибыли; и до-
вольно много было утонувших, и никто не вышел целым
и невредимым. Те же, которые повернули назад к башне,
были преследуемы столь близко, что не успели запереть
218
за собою ворота. У ворот произошел самый большой бой;
и они [крестоносцы] взяли их силою и проникли внутрь,
многие были там убиты и пленены.
162.	Так захвачен был замок Галата и взята силой
Константинопольская гавань. Велика была радость вои-
нов, и они восхваляли бога; жители же города были рас-
строены. И на следующий день в гавань были введены
корабли, суда и галеры. Тогда предводители войска дер-
жали совет о том, что делать дальше: напасть ли на го-
род с моря или с суши. Венецианцы горячо ратовали за
то, чтобы на кораблях были устроены лестницы, и чтобы
весь приступ был произведен со стороны моря. Францу-
зы же говорили, что они не умеют действовать на море
столь хорошо, как на суше, — но зато, сидя на лошади
со своим оружием, они сумеют лучше помочь себе на су-
ше. Конец совета был таков, что венецианцы пойдут на
приступ с моря, а бароны и их войско — со стороны суши.
163.	Так пребывали они [там] четыре дня. На пятый
день весь лагерь взялся за оружие. И боевые отряды вы-
ступили в назначенном порядке и двинулись от гавани до
самого Влахернского дворца, а корабли шли [вдоль бе-
рега] гаванью напротив них и доплыли до самого конца
гавани. Там есть река, которая впадает в море и кото-
рую нельзя перейти иначе, как по каменному мосту. Гре-
ки сломали мост, и по распоряжению баронов войско тру-
дилось целый день и целую ночь, чтобы починить мост.
Наконец, мост был восстановлен и боевые отряды пере-
шли по нему утром один за другим в установленном по-
рядке. Так они подступили к городу; и никто не выступил
из города против них. И это было великим чудом: ведь
на одного человека в войске [крестоносцев] приходилось
двести в городе.
164.	Потом совет баронов решил, что они располо-
жатся между Влахернским дворцом и замком Боэмунда,
который представлял собой аббатство, обведенное стена-
ми. И тогда были раскинуты палатки и шатры; и это зре-
лище вызывало чувство гордости: ибо все войско могло
осаждать Константинополь, который на суше тянулся на
три лье в ширину, лишь у одних ворот. А венецианцы
находились в море, на кораблях и на судах; и они соору-
дили лестницы, и поставили камнеметательницы, и отлич-
но приготовились к приступу. А бароны также пригото-
вились к своему приступу с суши: изготовили орудия и
камнеметательницы...
219
В гл. 165—169 рассказывается о происходивших в течение де-
сяти дней, которые предшествовали общему приступу, мелких стыч-
ках с греками, о потерях крестоносцев, подвигах отдельных рыца-
рей, вроде Пьера де Брасье, особенно отличившегося в схватках
у ворот Влахернского дворца.
170. Эти опасности и эти ратные труды продолжались
почти десять дней, пока, наконец, однажды к утру чет-
верга 1 приступ был подготовлен и их лестницы тоже; и
венецианцы изготовились к своему приступу с моря. При-
каз был отдан о приступе таким образом, что три из семи
боевых отрядов должны были защищать лагерь, а четыре
остальных производить приступ. Маркиз Бонифаций
Монферратский охранял лагерь со стороны полей с отря-
дами бургундцев, шампанцев и Матье Монморанси.
А Бодуэн, граф Фландрский и Эно, пошел на приступ со
своими воинами, также и его брат Анри; и пошли на
приступ граф Луи Блуасский и Шартрский, и граф Юг
де Сен-Поль, и те, кто был вместе с ними...
В гл. 171—172 повествуется о первых неудачных как для фран-
цузов, так и для венецианцев попытках штурмовать стены Констан-
тинополя с суши и моря.
173. А сейчас вы услышите о странной доблести; ибо
дож Венеции, который был старым человеком и не видел
ни капли, в полном вооружении стоял на носу своей га-
леры со знаменем св. Марка; и он кричал своим, чтобы
они высадили его на землю, иначе он их покарает. Так
они и поступили; ибо галера причалила, и они выпрыгну-
ли, и они понесли перед ним знамя св. Марка...
174. [Воодушевленные дожем, венецианцы, увидев
знамя св. Марка, храбро кинулись с кораблей в бой на
сушу]. И тогда вы увидели бы великий и чудесный при-
ступ; и, что свидетельствует Жоффруа Виллардуэн, мар-
шал Шампанский, который сочинил это произведение, и
об этом ему говорили поистине более сорока человек, они
увидели знамя св. Марка водруженным на одной из ба-
шен, но не знали, кто его туда водрузил...
В гл. 175—176 рассказано о взятии венецианцами 25 башен,
о том, как венецианцы, чтобы удержаться против превосходящих сил
греков, подожгли город.
1 17 июля 1203 г.
220
177.	Тогда император Алексей Константинопольский
вышел со всеми своими войсками из города, через другие
ворота, которые отстояли на одно лье от лагеря; и он
начал выводить столько народу, что казалось, будто это
был весь мир. Он приказал построить свои боевые отря-
ды на равнине, и они стали приближаться к лагерю; и
когда наши французы увидели их, они со всех сторон ки-
нулись к оружию. В тот день Анри, брат графа Бодуэна
Фландрского и Эно, нес дозор у [осадных] орудий, по-
ставленных перед Влахернскими воротами, вместе с
Матье де Валанкур и Бодуэном де Бовуар, и их рат-
никами, которые были с ними. И вот император Алексей
расположил своих людей в большом числе как раз на-
против них, чтобы они вышли из трех ворот, в то время,
как [сам] он атаковал бы лагерь с другой стороны.
178.	И тогда вышли шесть боевых частей, которые бы-
ли созданы [раньше], и они [рыцари] построились перед
своими [участками] частокола [ограждавшего лагерь]; и
позади коней стояли пешие оруженосцы и щитоносцы,
а перед ними [конными рыцарями] — лучники и арбалет-
чики; они составили единый боевой отряд со своими пе-
шими рыцарями, а таких рыцарей, у которых не было
коня, имелось около двухсот. Так держались они перед
своими [участками] частокола; и в этом заключался боль-
шой смысл, ибо если бы они выступили в атаку в откры-
том поле, то у противника было столько воинов, что все
паши были бы поглощены ими.
179.	Казалось, будто вся равнина покрыта ратника-
ми; они продвигались мелкой поступью в строгом поряд-
ке. Казалось, [нам] грозила большая опасность; ибо у
нас было всего шесть боевых подразделений, а у греков
чуть ли не сорок; и среди них пе было ни одного, которое
не превосходило бы [любой] наш [отряд]. Однако наши
расположились таким образом, что подступиться к ним
можно было только спереди. И император Алексей [со
своими] приблизился уже настолько, что одна сторона
стреляла в другую. Услышав об этом, дож Венеции при-
казал стянуть своих воинов, чтобы они покинули башни,
которыми овладели; он заявил, что желает жить или уме-
реть вместе с пилигримами. Так он подошел [на кораблях]
к лагерю, и сам первый спустился на сушу с теми, кого
('умел привести с собой.
180.	Так долгое время войска пилигримов и греков
стояли друг против друга; ибо греки не отваживались
221
ринуться на линию их [крестоносцев] отрядов, az они не
хотели удаляться от своего частокола. Когда император
Алексей это увидел, он начал стягивать своих людей, а
собрав их, отступил. Увидев это, войско пилигримов дви-
нулось на него легкой рысью; а войска греков припусти-
ли и отступили к дворцу Филопатион.
181.	И знайте, что никогда еще бог не избавлял ка-
кой-либо народ от большей опасности, как он это сделал
в тот день с войском крестоносцев; и знайте, что не бы-
ло такого храбреца, который бы не почувствовал великой
радости.
Так обстояло дело со сражением в этот день, ибо не
совершилось ничего больше того, что было угодно господу
богу. Император Алексей возвратился в город, а кресто-
носцы удалились в свои палатки; они скинули свое во-
оружение, так как сильно утомились и устали; и они ма-
лость поели и попили, ибо съестного у них было немного.
182.	Ну, а теперь послушайте о чудесах господних,
которые столь прекрасны везде, где ему угодно их тво-
рить! В эту же ночь император Алексей Константинополь-
ский взял из своих сокровищ, сколько мог унести, и увел
с собою всех тех, которые пожелали уйти; он убежал и
оставил город. Жители же города были весьма пораже-
ны; и они отправились к темнице, где находился импера-
тор Исаак, у которого были выколоты глаза. Его обла-
чили в императорские одежды, и отнесли в главный
Влахернский дворец, и посадили на высокий трон, и под-
чинились ему как своему сеньору. И тогда по совету им-
ператора Исаака назначили послов и отправили их в ла-
герь [крестоносцев]; и возвестили сыну Исаака и баронам,
что император Алексей бежал и что они восстановили
на престоле в качестве императора Исаака.
183.	Когда юноша узнал об этом, он сообщил [полу-
ченное им известие] маркизу Бонифацию Монферратско-
му, а маркиз — баронам по всему лагерю. И когда они
собрались в шатер сына императора Исаака, он расска-
зал им эту новость; и, услышав ее, они выразили такую
радость, что и не рассказать, ибо такой никогда не ви-
дывали в мире. И все благочестиво воздали хвалу гос-
поду богу за то, что он столь быстро помог им, и за то,
что из такой глубины падения, в которой они находились,
он вознес их столь высоко. И потому можно справедливо
сказать: «Тому, кому бог хочет помочь, повредить никто
не в состоянии».
222
184.	Между тем начинало рассветать, и лагерь взял-
ся за оружие; и они вооружились все, ибо не слишком
доверяли грекам. А тем временем являются новые вест-
ники, по двое, или по трое вместе, и рассказывают те же
самые новости. Совет баронов и графов, а также и дожа
решил отправить в город послов, чтобы разузнать, в ка-
ком положении находятся дела. И если бы то, что им со-
общили, было верно, то потребовать от отца подтверж-
дения тех условий, которые с ними заключил сын, иначе
они не отпустят царевича вступить в город. Были избра-
ны послы: одним из них был Матье Монморанси, а дру-
гим Жоффруа, маршал Шампани, а со стороны дожа
Венеции — два венецианца.
185.	Таким образом, послы были отведены к воротам,
и им открыли ворота, и они пошли пешком. А греки рас-
ставили от ворот до Влахернского дворца англичан и дат-
чан, вооруженных секирами. Так послов провели до глав-
ного дворца; там они нашли императора Исаака [одетым
столь богато, что напрасно кто-нибудь захотел бы видеть
человека одетого с большею роскошью], а подле него им-
ператрицу, его жену, — это была весьма красивая дама,
сестра короля Венгрии. Других же знатных людей и знат-
ных дам было такое множество, что нельзя было поше-
велить ногой; и дамы были украшены столь богато, что
более пышно и [представить себе] невозможно. И все те,
которые за день перед тем выступали против него [Иса-
ака], теперь явились к его услугам.
186.	Послы предстали перед императором Исааком;
император и все прочие оказали им большие почести.
И послы сказали, что они желают переговорить с ним на-
едине от имени его сына и от лица баронов войска. И он
встал и пошел в отдельный покой и взял с собою только
императрицу, и своего канцлера, и своего драгомана \ и
четырех послов. По согласию с остальными послами сло-
во взял Жоффруа Виллардуэн, маршал Шампани, и он
сказал императору Исааку:
187.	«Государь, ты видишь, какую услугу мы оказали
твоему сыну и как мы выполнили пред ним заключенный
с ним договор. Однако он не может вступить в город, по-
ка сам не обеспечит выполнения условий, которые подпи-
сал с нами. Он просит теперь, как твой сын, чтобы ты
подтвердил его договор с нами в той форме и тем же спо-
1 Драгоман — переводчик.
223
собом, как он то сделал сам». — «Каков же договор?» —
спрашивает император. «Таков, как я вам [сейчас] пове-
даю», — отвечает посол.
188.	«Прежде всего, поставить всю Ромейскую импе-
рию в подчинение Риму, от которого она давно отдели-
лась; потом, выдать войску двести тысяч марок серебра
и съестных припасов на год, всем малым и великим; и
отправить в землю Вавилонскую десять тысяч человек,
пеших и конных [столько пеших, сколько мы пожелаем,
и столько конных, сколько мы захотим], на своих кораб-
лях и на свой счет, и содержать их там в течение года;
и держать в Заморской земле на свой счет пятьсот рыца-
рей, которые охраняли бы ее в течение всей своей жизни.
Таково соглашение, которое ваш сын заключил с нами;
и он нам его скрепил клятвою и грамотами с подвесными
печатями [также] и от имени Филиппа, короля Германии,
вашего зятя. Мы желаем [теперь], чтобы и вы также под-
твердили этот договор».
189.	«Конечно, — сказал император, — условия до-
говора весьма велики, и я не вижу, как он может быть
выполнен: но, тем не менее, вы оказали ему такую услу-
гу, и мне и ему, что если бы вам отдать всю империю,
то и тогда вы заслуживали бы большего». Много было
сказано и других речей и повторялось на разные лады; но
все кончилось тем, что отец подтвердил договор в том
виде, в каком его заключил сын, скрепив клятвою и гра-
мотой с золотыми печатями. Грамота была вручена пос-
лам. Простившись с императором, они возвратились в
лагерь и передали баронам о совершенном ими деле.
190.	После того бароны сели на лошадей и отвели
царевича с великою радостью в город к его отцу; и гре-
ки открыли ему ворота и приняли его с весьма большой
радостью. Радость отца и сына была чрезвычайно вели-
ка, ибо они давно уже не видались и потому [еще], что
после столь великой бедности и после столь великого па-
дения были вознесены к столь великому могуществу,
прежде всего с помощью бога, а потом крестоносцев.
Очень велика была радость и в Константинополе, и вне
[города], в лагере пилигримов по случаю славы и побе-
ды, которые им даровал бог.
191.	На следующий день император и его сын проси-
ли графов и баронов именем бога расположиться по дру-
гую сторону гавани, близ Эстанора и Галаты, [говоря,
что] если они останутся в городе, то придется опасаться
224
столкновения между ними и греками, и город может быть
даже разрушен. И наши сказали [в ответ], что они уже
оказали'им столько разнообразных услуг, что не отка-
жут теперь в том, о чем их просят. Затем они ушли, что-
бы расположиться на другой стороне гавани. Так пребы-
вали они в мире и спокойствии, имея полное изобилие
всякого рода съестных припасов.
192.	Вы можете себе представить, что многие из вой-
ска приходили повидать Константинополь и богатые
дворцы, и высокие церкви, которых там так много, и ве-
ликие богатства (ибо никогда ни в одном городе не было
столько [сокровищ]). Нечего уж и говорить о различных
святынях: ибо [даже] поныне их столько в одном этом
городе, сколько во [всем] остальном мире. Так греки и
французы находились во всем в великом согласии — и
насчет товаров, и прочего добра.
193.	По общему решению французов и греков было
постановлено, что новый император будет коронован в
праздник св. Петра, в начале августа L Как решили, так
и сделали. Он был коронован столь же достойно и с теми
же почестями, как было в то время принято короновать
греческих императоров. Потом приступили к выплате де-
нег, которые [греки] должны были войску; и эту сумму
поделили между ратниками, и каждый возвратил то, что
за него было уплачено венецианцам за переезд.
Geoffroi de Villehardou-
i n. Op. cit., t. I, p. 130—197.
Из записок Робера де Клари
«Завоевание Константинополя»
XLI. ...И тогда отдан был по всему войску приказ,
чтобы все, великие и малые, вооружились, и когда они
все вооружились, то исповедались и причастились, ибо
сильно сомневались, смогут ли пробиться к Константи-
нополю. Потом они построили свои отряды, свои кораб-
ли, свои юисье и галеры, и рыцари со своими конями
вошли в юисье, и они пустились в путь; и они приказали
трубить в позолоченные и медные трубы, число которых
было почти сто пар, и столько же и даже больше бара-
банов и колоколов.
1 1 августа 1203 г.
225
XLII. Когда жители города увидели эту большую
флотилию и это большое войско, когда они услышали
звуки труб и гром барабанов, которые производили вели-
кий шум, тогда все они до единого вооружились и взоб-
рались на крыши домов и на городские башни. И им по-
казалось, что все море и вся земля содрогаются, и что
все море покрыто судами. Однако ж император приказал
всем своим вооруженным силам выступить к берегу, что-
бы его защищать.
XLIIL В начале главы автор рассказывает о том, как греки при
виде крестоносцев, высадившихся с кораблей на берег, обратились
в бегство по направлению к городу.
...Когда рыцари выехали [на конях] из юисье, они на-
чали преследовать этих греков и гнали их до некоего мо-
ста вблизи окраины города. На этом мосту были ворота,
через которые греки вбегали в Константинополь. Когда
крестоносцы возвратились [к кораблям] после преследо-
вания греков, они посоветовались, и венецианцы сказали,
что их корабли будут в безопасности, только если стану')
в гавани; тогда они порешили привести их в гавань. А га-
вань Константинополя была прочно заперта большой же-
лезной цепью, которая тянулась от города и на другой
стороне — к башне Галаты. Башня эта была весьма
укрепленной и легко защищаемой и хорошо обеспеченной
воинами для ее защиты.
XLIV. В начале главы повествуется о взятии крестоносцами Га-
латской башни, о прорыве цепи, преграждавшей доступ в Констан-
тинопольскую гавань, а также о том, как флотилия крестоносцев
вошла в гавань, где завоеватели овладели находившимися там гре-
ческими судами. После этого был разработан план осады города,
которую венецианцы должны были вести с моря, французы — с су-
ши. Дож Венеции распорядился подготовить осадные орудия и
лестницы, с помощью которых будет предпринят приступ стен.
После успешной для крестоносцев стычки с греками у моста, вед-
шего к городу, крестоносцы подошли к стенам византийской сто-
лицы.
И когда они достигли города, знатные люди располо-
жили свои шатры перед Влахернским дворцом, который
принадлежал императору, — этот дворец находился пря-
мо на краю города. Тогда дож Венеции распорядился
подготовить весьма дивные и весьма прекрасные осадные
орудия, ибо оп приказал взять перекладины от корабель-
ных мачт, которые [обычно] держали паруса, — а длиной
226
они в тридцать локтей или даже более того; и [потом] он
велел хорошенько скрепить их и привязать прочными ве-
ревками к мачтам и так устроить поверх них добрые пе-
рекидные мостики с веревочными поручнями; и [каждый]
мостик был такой ширины, что по нему могли проехать
в ряд три вооруженных рыцаря; и дож распорядился
столь хорошо укрепить мостики и прикрыть их с боков
столь прочными кусками ткани, что тем, кто должен был
переезжать по ним для приступа (города), нечего было
опасаться ни арбалетов, ни стрел. А [каждый] мостик был
таким, что высота его от края корабля до земли была
наверняка сорок локтей, а то и больше. На каждом юисье
была камнеметательница, которая все время бросала
снаряды на стены и в город. Когда венецианцы оборудо-
вали свои корабли, как я вам только что здесь рассказал,
пилигримы с другой стороны расставили паилучшим об-
разом свои камнеметательницы, из которых они били так
далеко, что достигали императорского дворца; а в то же
время горожане оттуда стреляли со своей стороны, до-
стигая палаток пилигримов. Потом они посовещались,
пилигримы и венецианцы, и договорились назавтра всем
вместе двинуться приступом на город — и по суше, и по
морю.
Когда наступило утро следующего 1 дня и венециан-
цы приготовились, построили свои суда и подплыли как
можно ближе к стенам, чтобы начать приступ; когда в
то же самое время пилигримы расположились с другой
стороны, случилось так, что император Константинополь-
ский Алексей 1 2 вместе со своей ратью выехал из города
через ворота, называемые Румскими, и там выстроил сво-
их ратников семнадцатью отрядами. В этих семнадцати
отрядах насчитывалось около ста тысяч всадников. По-
том он направил сколько мог из этих семнадцати отрядов
туда, где стояло войско французов в обход [крестонос-
цев], а остальных удержал при себе. И он приказал вый-
ти из города всем пешим людям, способным носить ору-
жие, и расположиться у стен, от края до края, между
армией французов и стенами. Увидев себя таким обра-
зом окруженными этими отрядами, французы ужасну-
лись и выстроили свои отряды, образовав всего семь та-
1 17 июля 1203 г.
2 Алексей III.
227
ких отрядов из семисот рыцарей, потому что больше у
них не было; да и из этих семисот пятьдесят были пе-
шими L
XLV. После того, как они выстроили таким образом
свое войско, граф Фландрский потребовал, чтобы под
его командование был поставлен первый отряд, и ему
его предоставили; граф Сен-Поль и монсеньор Пьер
Амьенский получили второй отряд; монсеньор Анри1 2,
брат графа Фландрского, и немцы взяли командование
третьим отрядом. И было решено, что пешие оруженосцы
последуют за отрядами всадников с тем, чтобы три или
четыре группы оруженосцев приходились бы на каждый
конный отряд. И у каждого отряда оруженосцами были
воины из его земли. Потом, когда были построены три от-
ряда, которым предстояло биться против императора, они
[крестоносцы] выстроили четыре остальных, которые дол-
жны были защищать лагерь [крестоносцев]. Маркиз3, яв-
лявшийся предводителем всей рати, находился в арьер-
гарде и защищал лагерь с тыла; граф Луи4 командовал
вторым отрядом, который подошел позднее, шампанцы
составляли третий отряд, бургундцы — четвертый, а мар-
киз начальствовал над [всеми] этими четырьмя отряда-
ми. Мало того, в дело пустили всех конюших, которые
стерегли лошадей, и всех поваров, которые могли носить
оружие; всех их облачили в одеяла, в седельные коврики,
дали им [в руки] котелки, скалки, пестики [для ступ], так
что они имели такой безобразный и ужасающий вид, что
пеший меньшой люд императора, расположившийся пе-
ред стенами5, уцидев их, был объят страхом и ужасом.
А те четыре отряда, о которых я вам сказал выше, защи-
щали лагерь, опасаясь, как бы отряды императора, сто-
явшие вокруг лагеря, не пробили брешь и не уничтожили
бы лагерь и палатки. И конюших, и поваров — их повер-
нули в сторону города, в сторону пехоты императора, вы-
строенной у стен. И когда пехотинцы императора увидели
наш меньшой люд столь несообразно вооруженным, это
навело на них такой ужас, что они не отважились ни
сдвинуться с места, ни подступить к ним [с этой стороны]
так, что [нашему] войску никогда не пришлось защи-
щаться.
1 То есть оруженосцами.
2 Граф Эно.
3 Бонифаций Монферратский.
4 Луи Блуасский.
5 У Влахернского дворца.
228
XLVI. Затем был ОтДан приказ, чтобы граф Фландр-
ский, граф Сен-Поль и монсеньор Анри, которые коман-
довали первыми тремя отрядами, выступили против им-
ператора, а его хорошо защищали, — и потому, какая бы
надобность ни была у остальных четырех отрядов, они не
должны были двигаться с места до тех пор, пока не уви-
дели бы, что все, так сказать, потеряно и чтобы не позво-
лить себя окружить или стеснить другими отрядами [им-
ператора], занявшими плацдарм вокруг лагеря.
В то время как французы построились таким образом,
венецианцы, находившиеся в море, тоже не теряли вре-
мени: напротив, они пододвинули свои корабли к стенам,
так что воины отлично вскарабкивались на стены города
по лестницам и мостикам, которые изготовили на судах;
и они стреляли, кидали копья, бросали снаряды из своих
баллист и шли на приступ более чем яростно; им удалось
поджечь город, так что выгорела часть города по вели-
чине равная Аррасу L И они не отваживались ни просо-
читься, ни вступить в город, ибо их было чересчур мало
и они бы там не продержались; и тогда они возвратились
на свои корабли.
XLVII. Автор описывает, как происходило сближение первых
трех отрядов крестоносцев с девятью отрядами Алексея III, на-
считывавшими каждый по три-четыре, а то и по пять тысяч всад-
ников.
...Женщины и девушки во Влахернском дворце приль-
нули к окнам, и прочие горожане, в том числе женщины
и девушки, взобрались на городские стены и глядели [от-
туда] на скачущих рыцарей, и, с другой стороны, на [при-
ближавшуюся] императорскую рать. Они говорили друг
другу, что наши походят на ангелов, настолько они были
прекрасны; ведь они были так красиво вооружены и их
кони покрыты такой красивой попоной.
В гл. XLVIII, продолжая повествование о надвигавшейся, ка-
залось, схватке между обеими сторонами, автор рассказывает, как,
соединившись вместе, три отряда крестоносцев сблизились с грека-
ми настолько, что арбалетчики с той и с другой стороны могли
стрелять в противника. До столкновения осталось преодолеть лишь
небольшую возвышенность, и рыцари первыми оказались на ее вер-
шине, тогда как греки сгруппировались у подножия холма. Их
разделял лишь канал, по которому в Константинополь поступала
вода. Тем не менее, предводители рыцарских отрядов колебались
1 Город во Франции.
229
идти на полное сближение и вступать в бой с императорской
ратью, понимая, что слишком удалились от своего лагеря, откуда
их не было видно, так что в случае надобности они не могли бы
получить оттуда необходимую помощь.
В свою очередь, греки, по рассказу мемуариста, были изумле-
ны и ошеломлены видом двигавшихся прямо па них рыцарских от-
рядов. И пока французы совещались между собой о дальнейших
действиях, император со своими отступил в Константинополь.
В гл. L in LI кратко рассказывается о бегстве Алексея III пз
Константинополя.
LII. На другое утро, когда горожане узнали, что им-
ператор бежал, они не сделали чего-либо иного, а подо-
шли к воротам, открыли их, вышли оттуда, явились к
лагерю французов и вызвали Алексея, сына Исаака. Им
объяснили, что он находится в шатре маркиза. Придя
туда, они застали его там; и его друзья устроили пыш-
ный праздник и возликовали, и весьма поблагодарили
баронов, и сказали, что они поступили весьма хорошо,
совершив это достойное деяние. Они сказали также, что
император бежал, а что бароны должны войти в город и
во дворец словно к себе. Тогда собрались все высокие
бароны войска и взяли Алексея, сына Исаака, и с боль-
шой радостью и с великим торжеством ввели его во дво-
рец. Явившись во дворец, они приказали освободить из
темницы отца молодого человека, Исаака, и его жену,
которую заключил туда его брат, тот, кто был императо-
ром. И когда Исаак был освобожден из темницы, он
очень обрадовался, увидев сына, обнял его и горячо по-
благодарил всех баронов, которые там. присутствовали.
[Исаак] сказал, что он освобожден из темницы сначала
с помощью божьей, а затем — с их [помощью]. После
чего принесли два золотых трона и посадили Исаака на
один трон, а Алексея, его сына, па другой, рядом.
Далее в главе рассказывается о том, как Исаак, став импера-
тором, освободил из темницы Алексея Мурцуфла, которого сделал
«своим бальи», за что впоследствии жестоко поплатился. После
этого Робер де Клари сообщает, будто к крестоносцам обратился
иконийский султан.
Он сказал им, когда они еще находились вблизи Кон-
стантинополя: «Конечно, сеньоры, сказал он, вы, завоевав
столь великий город, как Константинополь, который яв-
ляется главой мира, и восстановив на троне законного
наследника Константинополя, которого короновали импе-
230
ратором, вы свершили деяние истинных баронов, акт ве-
ликой доблести». И в самом деле, жители этой страны
говорили, что Константинополь является главой мира.
Далее рассказчик сообщает, будто иконийский султан тоже об-
ратился к крестоносцам с просьбой помочь и ему отвоевать его
владения у брата, но бароны отклонили его просьбу.
Когда они вышли из своего совета, то ответили султа-
ну, что не могут сделать то, что он просит, ибо им еще
нужно получить полагающееся по условиям договорен-
ности от императоров, и было бы опасно оставлять столь
великий город как Константинополь в том положении, в
котором он находится...
Robert de С1 а г i. Op. cit.,
р. 41—54.
Из «Истории завоевания Константинополя»
Гунтера Пэрисского
X.	...Войско [крестоносцев] было далеко не в радостном
настроении, ибо, ввязавшись в чужие дела !, подверглось
большому риску. Надобно верить, что бог определил быть
тому, чтобы этот город1 2, который вследствие своей об-
ширности и могущества уже давно отложился от римского
престола, лишь доблестью наших и их неожиданной побе-
дой был возвращен к церковному единству...3.
Автор говорит далее о крайне затруднительном положении, в
которое попали воины Христовы.
[С одной стороны], находясь в непосредственной близо-
сти от города, они не чувствовали себя в достаточной бе-
зопасности перед лицом бесчисленного и враждебного
[им] народа греков; [с другой] — они не могли, не под-
вергаясь превратностям, да и то лишь с огромными уси-
1 Хронист подразумевает вмешательство крестоносцев в полити-
ко-дипломатические интриги, связанные с внутренней борьбой в Ви-
зантии.
2 Константинополь, вблизи которого расположилась рать кресто-
носцев.
3 Речь идет о событиях, развернувшихся уже в конце 1203 — на-
чале 1204 г., после того как крестоносцы, вторгшись в столицу Ви-
зантии, водворили там Исаака II и его сына Алексея (IV).
231
лиями, уйти отсюда, так как у греков было множество
кораблей, на которых они замышляли в случае бегства
[крестоносцев] преследовать их или вовсе истребить в
сражении.
Вот почему случилось, — а такое обычно бывает ред-
ко, — что наши вознамерились осадить тот самый город,
из-под которого не осмеливались бежать.
Сославшись в объяснение этой ситуации на «тайные предначер-
тания божьи», автор в начале следующей главы возвращается к не-
давним событиям и раскрывает обстоятельства, поставившие кре-
стоносцев в столь трудные условия; хронист напоминает о том, что
они решили оказать содействие в восстановлении царевича Алек-
сея.
XI.	...[Крестоносцы] руководствовались различными
мотивами, [исходили] как из уважения к королю Филип-
пу, который очень просил наших за Алексея, так и из
того, что им казалось благочестивым делом восстановить
на престоле, коль скоро это представляется возможным,
законного, жестоко низвергнутого [с него] наследника цар-
ства, а также уступая просьбам и обещаниям молодого
человека, который, будучи восстановлен на престоле,
смог бы оказать большую поддержку всем пилигримам —
и ныне, и потом. К этому добавилось и еще одно [обстоя-
тельство]: они знали, что Константинополь был для свя-
той римской церкви мятежным и ненавистным городом,
и не думали, что его покорение нашими явилось бы очень
уж неугодным верховному понтифику или даже [самому]
богу. В особенности же к этому побуждали [крестоносцев]
венецианцы, чьим флотом они пользовались для плава-
ния, — [венецианцы действовали так] отчасти в надежде
получить обещанные деньги, до которых народ этот весь-
ма жаден, отчасти — потому, что город этот, сильный
множеством кораблей, притязал на главенство и господ-
ство во всем этом море. Из-за стечения всех этих и, веро-
ятно, иных обстоятельств получилось так, что все едино-
душно согласились принять сторону молодого человека 1
и обещали ему свою помощь.
Была, однако, как мы верим, и другая причина, на-
много более древняя [по происхождению] и важная [чем
все эти], а именно — совет благости господа, который
намеревался таким образом унизить этот народ, преис-
1 Царевича Алексея.
232
полнившийся гордыней из-за своего богатства, й привести
[его] к миру и согласию со святой вселенской церковью.
Казалось соответствующим [предначертаниям божьим],
чтобы народ этот, который нельзя было исправить иным
способом, был бы наказан смертью немногих и потерей
мирских благ, коими он владел в изобилии, и чтобы народ
пилигримов обогатился добычей, [взятой] у гордецов, а
вся [их] земля перешла бы в наше владение, и чтобы за-
падная церковь украсилась священными реликвиями,
которые присвоили себе недостойные [греки], и вечно ра-
довалась бы им. Особенно важно еще и то, что этот часто
упоминаемый [нами] город, который всегда был вероло-
мен [по отношению] к пилигримам, поменяв, наконец,
соизволением божьим, своих жителей, пребудет верным
и единодушным [единоверным] и сможет оказывать нам
тем более постоянную помощь в одолении варваров, в
завоевании Святой земли и овладению ею, что находится
в большой близости к ней...
Конец XI и большую часть гл. XII Гунтер посвящает рассуж-
дениям о божественных истоках уклонения крестоносцев с пути, за-
вершая эти рассуждения следующими словами:
XII	Надобно, следовательно, верить, что это по не-
одолимому божественному предначертанию случилось
так, что наше войско, которое тотчас после взятия Зада-
ра поспешало двинуться в Александрию, изменив своему
намерению, объявило войну этому большому городу 1 и,
направив флотилию, вражески вторглось в его пределы,
разбило свой лагерь неподалеку от его стен и располо-
жилось там, изготовясь к бою.
В завершение гл. XII хронист кратко рассказывает о штурме
византийской столицы и бегстве Алексея III, а в начале гл. XIII
пишет о возведении на престол молодого Алексея, умалчивая при
этом о восстановлении его отца Исаака II.
XIII.	...Он распорядился благослонно и щедро выпла-
тить нашим князьям половину обещанных денег в надеж-
де, что [и] оставшуюся [половину] сумеет отдать в крат-
чайшее время. Несколько дней наши оставались в этом
городе и с умеренностью оказывали услуги как новому
царю, так и самим горожанам, остерегаясь в особенности
быть кому-нибудь обременительными гостями.
1 Константинополю.
233
Однако так как город, несмотря на свои огромные
размеры, не мог вместить такого множества людей и ко-
ней, и к тому же — людей, принадлежавших к двум наро-
дам, столь различным по языку и обычаям, [да к тому
же] не испытывавшим взаимного доверия друг к другу,
то ими [крестоносцами] сочтено было за благо оставить
город, удалиться на широкую равнину близ него \ раз-
бить здесь лагерь и спокойно ожидать исполнения цар-
ских обещаний.
Guntheri Parisiensis. Op.
cit., p. 83—89.
Из хроники Суассонского Анонима
«О Земле Иерусалимской и каким образом
доставлены были в эту церковь реликвии
из города Константинополя»
...В год от воплощения Слова1 2 одна тысяча двести
второй по внушению святого духа господин епископ Ни-
велон Суассонский, Балдуин, граф Фландрский, Людовик
Шартрский, Гарнье, епископ Труасский, и многие другие
знатные [люди], с огромным множеством народа, вняв
проповеди господина Фулько, превосходного священника
из города, называемого Нейи, что в Парижском диоцезе3,
предприняли поход на Иерусалим.
Когда они прибыли в Венецию, венецианцы потребо-
вали от них больших денег, и многих расходов, и награды
за свои корабли. И они, находясь почти три месяца на
острове св. Николая, не могли ни сесть на корабли, ни
уйти назад. Поэтому, израсходовав почти все свое добро,
наши были принуждены переплыть с венецианцами [море]
и выступить против жителей Задара, которые враждебны
венецианцам. Там они повстречали некоего сына импе-
ратора константинопольского по имени Алексей, который,
бежав из царственного города от своего дяди, заключив-
шего его отца-императора в темницу и лишившего его све-
та обоих глаз, скрывался в тех краях. [Алексей], увидев
1 Крестоносцы расположились лагерем на восточном берегу за-
лива Золотой Рог, в Галате, предместье Константинополя.
2 То есть от рождения Иисуса Христа, в образ которого, по
евангельскому мифу, воплотилось «слово бога», или «святой дух».
3 Диоцез — церковный округ.
234
множество наших, униженно просил у них помощи, обе-
щая и всячески подтверждая [обещания], что если они
восстановят его в вечной, империи1, он, выдав им еще
раньше достаточную помощь [деньгами], собственной пер-
соной и на собственные средства, которых достанет и его
[людям], и нашим, отправится в иерусалимский поход и
будет воевать три года. Заключив это соглашение, наши
двинулись на Константинополь. Достигнув его спустя не-
много дней, они силой вступили в царственный город, то
есть в Константинополь, вознесли упомянутого Алексея
на отчий престол и, принятые по [общему] согласию всеми
греками, заставили бежать названного дядю [Алексея].
Некоторое время он милостиво обращался с нашими и
многими дарами выражал им свое почтение, затем, одна-
ко, вняв совету своего отца, лишенного света обоих глаз,
и [прочих] греков, отказался от иерусалимского похода,
который обещал и подтверждал [обещание] клятвой. По
этой причине наши, изгнанные из царственного города,
оказались между городом и морем, днем и ночью смер-
тельно угрожаемые греками.
Между тем у греков возник раздор с императором
Алексеем, в результате коего однажды ночью его удуши-
ли, узнав, что он намерен уйти к нашим. И [греки] неожи-
данно, посреди ночи, под звуки труб и устрашающий шум,
с ужасающей силою папали на нас, когда мы были вне
города. Однако господь, взирающий с небес, сжалился
над [ратными] трудами наших, сохранил их в целости, а
многие из его супротивников были убиты. Увидев это, на-
ши, поелику они не могли ни двинуться в море, не под-
вергнув себя смертельной опасности, ни оставаться далее
на суше, — из-за внезапно сказавшейся нехватки съестно-
го и прочего, посоветовавшись, пролив слезы, очистив-
шись исповедью и единодушно и согласно причастившись
тела господня, чуть начало светать, мужественно рину-
лись приступом на город; но в тот день ни в чем не пре-
успели.
Далее рассказывается о вторжении крестоносцев в Константи-
нополь.
1 «Вечная империя» — Римская империя. Согласно средневеко-
вым представлениям, Византия считалась продолжением Римской
империи — последнего земного государства, 1падснис которого пове-
дет к «светопреставлению» и затем — к наступлению «царства бо-
жия».
235
И так-то вся масса вошла в царственный город: одних
греков поубивали, других обратили в бегство, третьих,
изъявивших готовность повиноваться, пощадили...
Anonymi Suessionensis De Terra
Iherosolymitana, et quomodo ab ur-
be Constantinopolitana ad hanc
ecclesiam allate sunt reliquie. —
P. Riant. Exuviae sacrae Con-
stantinopolitanae. T. I. Genevae,
1877, p. 5—7.
Письмо неизвестного рыцаря,
участника событий 1
Да будет вам ведомо, что Алексей Барисиак1 2, как я
Вам уже сказывал, прибыл к нам на Корфу3 и здесь, пре-
клонив колена и проливая слезы, смиренно и настоятель-
но просил нас идти с ним в Константинополь, оказать
ему помощь, чтобы [он смог] с нашей помощью прогнать
с императорского престола брата отца своего, которого
отец его освободил из языческого плена и который, буду-
чи освобожден и выкуплен братом, отплатил ему тем, что
гнусно.ослепил своего брата и, побуждаемый стремлени-
ем к власти, по жадности узурпировал его престол и не-
законно удерживает. По этому поводу в войске произо-
шли большие раздоры и был большой шум. Все, крича,
требовали идти к Аскалону, и немного было таких, кото-
рые одобряли бы поход к Константинополю; одним из них
был граф Фландрский4, затем [граф] Людовик5, маркиз
Монферратский6 и граф Матье Монморанси7, маршал
1 По-видимому, письмо предназначалось тем крестоносцам, ко-
торые направились в Сирию рапсе, минуя Константинополь.
2 Так автор письма называет царевича Алексея, сына Исаака II.
3 Согласно рассказу Виллардуэна, Алексей появился в лагере
крестоносцев еще во время их пребывания в Задаре, когда опи
только приняли решение отправиться в гавань Корфу, но еще не
успели покинуть Задар.
4 Балдуин IX.
5 Луи Блуасский.
6 Бонифаций Монферратский.
7 Рыцарь из области Иль де Франс.
236
Шампанский1, Конон Бетюнский1 2, Милон Брабантский,
Жан Фуанон3.
Мы все в открытую доказывали целому войску, что
поход к Иерусалиму для всех будет бесполезен и грозит
неудачей ввиду того, что они оскудели, не имеют запасов
продовольствия и среди них нет никого, кто бы мог взять
ратников на свое денежное содержание и обеспечить пе-
ревозку камнеметательниц и прочего воинского снаряже-
ния. Почти все склонились тогда к нашему мнению, вы-
двинув условием, что под Константинополем они не за-
держатся более месяца. В ответ им было сказано, что нет
необходимости оговаривать непродолжительность пребы-
вания под Константинополем, потому что [в этом случае]
греки нас будут менее страшиться, если заранее узнают
о нашем [намерении] оставаться под Константинополем
недолго. Однако они4 потребовали, чтобы мы все-таки яс-
но гарантировали им [выполнение] условия [о том], что
задержка составит лишь один месяц. Так и было сдела-
но. После того юный император 5 посулил нам, что будет
в течение целого года доставлять припасы всему войску
и обеспечит на год содержание за свой счет 10000 конных
ратников для [оказания] подмоги Святой земле. [Он] обе-
щал также, пока будет жив, держать в Святой земле на
своем обеспечении 50 воинов. Венецианскому дожу [он]
обещал уплатить 10 марок серебра и столько же — наше-
му войску. После того как все это было установлено и
одобрено общим согласием, мы сели на свои корабли.
Засим, на восьмой день мы благополучно прибыли к га-
вани Дусевии6; от этого места до Константинополя счи-
тается 100 лиг 7. От этой гавани до Константинополя мо-
жно пройти быстрым плаванием по узкому морю8. Отсю-
да, плывя по этому проливу, мы прошли рукав св. Геор-
1 Жоффруа Виллардуэн.
2 Рыцарь из Фландрии, упоминаемый Виллардуэном.
3 Предполагают, что именно этот рыцарь из Шампани и является
составителем настоящего послания.
4 То есть, масса крестоносцев, которые нс хотели плыть к Кон-
стантинополю.
5 Царевич Алексей.
6 Так автор письма называет греческую гавань Авидос у входа
в Дарданеллы.
7 Лига — примерно 1500 шагов, т. е. около 1 км.
8 Автор имеет в виду Дарданеллы и Босфор.
237
гияг и захватили некую гавань, что против Икония,
вплоть до самой суши, каковая гавань отстоит от Кон-
стантинополя на одну лигу1 2. Там мы пребывали в чрез-
вычайном удивлении из-за того, что никто из друзей и ни-
кто из родственников юноши3, находившегося с нами, и
вообще кто бы то ни было от них не явился сообщить ему
о положении Константинополя. Император же, владев-
ший престолом, без промедления отправил подарки вене-
^цианскому дожу, графу Фландрии, графу Людовику и
’ нам. Мы же, сойдясь между собою на тайный совет, (до-
говорились о том], что ни в коем случае не станем выслу-
шивать императорских вестников, если он сперва не отре-
чется от величия императорской власти, — иначе мы не
будем выслушивать ни его самого, ни его вестников. Мы
не'хотели,-чтобы греки завлекли нас своими льстивыми
подарками и улестили обещаниями.
Между тем*, войско императора, расположившееся на
берегу против нас, готово было воспрепятствовать нашей
переправе и показывало нам нарочитое воодушевление,
[будто намеревается] сразиться с нами; видя это, мы ис-
поведались в своих грехах и возложили надежду на одно
только могущество милосердного господа. Затем мы
[сами] изготовились к бою, все в полном вооружении, а
потом установили свои корабли. Когда же, ведомые бо-
гом, мы двинулись вперед, все греки сошлись, чтобы по-
мешать нашей переправе. Однако милостью божьей [они]
удалились от нас настолько, что наши стрелы не могли
долетать ни до кого из них. Потом мы добрались до не-
коей крепчайшей башни, называемой Галатой, у которой
укреплена преогромная железная цепь. Уложенная на де-
ревянные сваи, она пересекала море, достигая на суше
городской стены. Цепь эта запирала вход в ту гавань,
и за ней стояли городские корабли, галеры и барки, скреп-
ленные бортами и препятствовавшие нашему проникнове-
нию (в гавань]. А на упомянутой суше находились стра-
жами пизанцы, генуэзцы, дакийцы и другие, приставлен-
ные для ее [башни] охраны и защиты. Они свободно, по
своему желанию, выходили из башни и входили в нее,
1 Этим наименованием Виллардуэп обозначает и Дарданеллы,
и Босфор.
2 Видимо, автор имеет в виду гавань вблизи монастыря св. Сте-
фана.
3 Царевича Алексея.
238
чтобы пускать в нас стрелы. Насчет этой башни мы гово- #
рили с дожем венецианским, мудрейшим мужем; мы ска-
зали ему, что башню никоим образом не удастся взять
иначе, как посредством [применения] подкопа, камнемета-
тельных орудий и всяких других [имевшихся] на кораблях
военных приспособлений. Мы тоже прилагали много ухи-
щрений, чтобы с помощью божьей и собственною взять
таким образом осажденную отовсюду башню. Пока все
это намечалось, защитники упомянутой башни своими
частыми стрелами причиняли нам чувствительный урон.
Однако и [греки], в свою очередь, несли потери, были от-
брасываемы назад и не могли нас потеснить. На третий
день после того, как здесь были раскинуты наши палатки,
[греки], выйдя [из башни], совершили нападение на наших
рыцарей и пехотинцев. Однако Петр Браникол *, ринув-
шись на них с несколькими рыцарями и оруженосцами,
так сильно потеснил их, что они не могли ни сопротив-
ляться, ни отступить к башне в поисках убежипщ: напро-
тив, при наступлении наших иные из них предпочитали
броситься в море, и они тонули, частью раненные, частью
обессиленные. Тотчас чудесной помощью божьей башня
была взята без осадных приспособлений, и цепь — разор-
вана. Вскоре, едва только городские корабли отошли,
наши суда получили свободный проход в гавань и захва-
тили кое-какие из их судов — и галеры, и малые суде-
нышки, и барки.
Тогда, приведя в боевой порядок и корабли, и самих
себя, мы двинулись вперед к некоему каменному мосту,
отстоящему от упомянутого ранее места на одну с лиш-
ком лигу. Мост же этот был крепче Малого моста Париж-
ского и до того был узок, что три всадника [по нему] едва
могли пройти бок о бок, а подходящего брода мы не
могли найти иначе, как на расстоянии трех лиг. Впрочем,
если бы мы так далеко отошли от своего флота, то могли
бы подвергнуться большой опасности и понести урон.
Когда мы достигли самого моста, то долготерпением бо-
жьим, без всякого противодействия перешли по нему и,
идя вперед, раскинули наши палатки между дворцом
императора, который называется Влахернским, и дворцом
Боэмунда, и настолько приблизились к Влахернскому
1 Петр Браникол — рыцарь Пьер де Брссей (Брасье), один
из вассалов графа Лун Блуасского, упоминаемый также в записках
Виллардуэна и Робера де Клари.
239
[дворцу], что стрелы наши падали на дворец императора
и чрез окна [попадали] внутрь пего, а греческие стрелы
летели над нашими палатками. Содеяв это, мы огородили
наше войско большими кольями. Потом мы пододвинули
и поставили у стен камнеметательные орудия. Дож же
венецианский соорудил на [каждом из] всех кораблей вы-
сочайший помост из рей, вышиною в сто шагов, и по каж-
дому помосту могли спускаться четыре вооруженных ры-
царя. Сверх того, на одном уссарии 1 действовал также
свой магнеллум.
Пока происходило все это, греки пешие и конные, со-
вершали вылазки против нас. Однако они всегда терпели
больший урон, чем мы. Однажды множество их воинов,
выйдя толпою из неких ворот, которые расположены были
с правой стороны, выступили вперед и стали вызывать
нас к сражению. Однако наши напали на них с такой си-
лой и отвагой, храбро отогнав их назад, что многие из
них, толкая друг друга, валились в ров; среди некоторых
иных оказался убитым сын герцога Диррахия, который
слыл у константинопольцев благороднейшим и прекрас-
нейшим. На следующий день из Влахернских ворот вы-
ступила когорта воинов города,—в той стороне, которая
была лучше всего укреплена нашими воинскими орудия-
ми. Однако могучим ударом они были божьей подмогой
с позором отброшены назад [в город]. Тогда же был за-
хвачен некий сильный муж1 2, наиболее опытный из всех
горожан в военном деле и советник императора. По про-
шествии Меркуриева дня отдано было распоряжение, что-
бы на завтра3 произвести приступ города; дожу венеци-
анскому — напасть с моря, а маркизу4 и графу Фландр-
скому — с суши. Я же и Матье Монморанси с маршалом
Шампани, а также А. де С. Суроне5, пока будет произ-
водиться приступ, должны будем охранять войско снару-
жи от укреплений и близ лагеря. Так мы и сделали.
Когда все было приготовлено, в установленное время
дож и венецианцы с некоторыми из наших, кто особенно
настаивал на атаке с моря, придвинули корабли близко
1 Уссарии — то же, что «юисье». См. стр. 158, прим. 2.
2 Виллардуэп упоминает о взятии в плен Константина Ласкаря,
«лучшего из греков в городе» (гл. 165).
3 17 июля 1203 г.	•
4 Имеется в виду Бонифаций Монферратский.
5 Вероятно, Ожье де Сен-Шерон, рыцарь из Шампани, упоми-
наемый и в записках Виллардуэна.
240
к Ofёйам, прйсФйвйЛй к йиМ лёстниЦЫ и, двинувшись йй
приступ с великими искусством, ворвались в город;
25 триб ратников захватили [в городе] немало сверх вся-
кой меры и пожгли [там]. Наши также, произведя при-
ступ с суши и приставив подобным же образом лестницы
к степам, водрузили на стенах свои стяги и знамена. Ми-
питоры же, сделав подкоп стены снизу, разрушили одну
башню. Тогда император, стесненный пожаром города и
нашими хитростями, неожиданными и [наносимыми] ото-
всюду ударами, собрал немалые турмы 1 воинов к един-
ственным воротам, которые давали выход в поле, чтобы
окружить наших и разбить их. Мы также изготовились
к бою; граф Фландрский — со своими, и я тоже — со сво-
ими, каждый, конечно, находясь на своем месте начеку;
в боевом порядке подвигаясь вперед на конях, мы, буду-
чи вовлечены в бой, нам противный, приблизились к не-
приятелю настолько, что их лучники и арбалетчики могли
попадать в наших, а наши в их [воинов]. Когда они уви-
дели нас воодушевленными и неуклонно выступающими
вперед в боевом строю и [когда] убедились, что не могут
легко одолеть нас в сражении, то, сильно устрашенные и
растерянные, отступили, не осмелившись вступить с нами
в битву. И знайте, что нас в войске было не больше двух-
сот рыцарей и столько же прочих конных воинов, а пехо-
тинцев у нас было не более двух тысяч; ибо большая
часть оставалась на месте для охраны орудий. Мы же, ви-
дя, как они бегут, не хотели их преследовать, дабы их
хитростями не был причинен урон нашему войску, и воен-
ным машинам, и башням, которые захватили венецианцы.
Возвратившись в свой дворец, император заявил, что даст
нам бой завтра, но среди ночи тайно бежал. Однако в
день Юпитера, как он и обещал, мы принуждены были
сражаться. А назавтра с помощью божьей город был нам
сдан, и таким образом истекли полных 8 дней с начала
осады города. Тогда же император Корисак1 2 и императ-
рица, его супруга, сестра короля Венгрии, которые долго
находились в страхе и держались в заточении, изъявляя
нам всячески свое благоволение, сообщили, что божьей
милостью и с нашей помощью они освобождены из заклю-
чения и что им возвращены знаки императорского досто-
1 Турма — подразделение в римской коннице, насчитывавшее
30—32 всадника.
2 Исаак II.
9 Заборов М А.	2'И
ипства и что они просят пас завтра пожаловать во дворец
вместе с их давно ожидаемым сыном. И мы так и сделали
и откушали во дворце с великим ликованием и необыкно-
венными почестями.
Особенно я хочу, чтобы вы знали, что Р. де Парке1 и
Р. де Монмирайль1 2, и А. де Бов3, стремившиеся идти к
Иерусалиму, Ю. де Бов4, и Симон де Монфор, и Р. Не-
добрый Сосед5, и аббат де Во6, учинившие большое не-
согласие в войске участников похода, устремились к ко-
ролю венгерскому; они оставили наше войско и покинули
нас при смертельно тяжких обстоятельствах. Зато всяче-
ски восхвалим венецианского дожа, мужа благоразумней-
шего и умудренного в трудных советах. Было содеяно, ко-
нечно, и многое иное, лучшее и славнейшее сказанного.
Но я постараюсь только удовлетворить вас объяснением
того, почему главным образом мы стремились прибыть к
царственному городу: разумеется, потому, что выполняли
дело Спасителя, [такое], чтобы восточная церковь, столи-
цей коей был Константинополь, с императором и всею
своею империею признала бы себя дочерью своего гла-
вы — римского первосвященника и преданно повинова-
лась бы ему во всем с надлежащим смирением. Даже сам
ее патриарх7 одобрял это дело; он согласился принять
паллиум — знак своего достоинства — от верховного пер-
восвященника, имея в виду добиваться затем Римского
престола, в чем сам, вместе с императором, принес клят-
венное заверение. К этому наш император клятвою обя-
зался нам честно и сполна выполнить все, что было обе-
щано: переправиться вместе с нашими к середине теку-
щего марта, имея с собою 10 000 ратников, доставлять в
течение года продовольствие всему воинству господнему
и продлить на год наш договор с венецианцами. Послав
1 Вероятно, Роже де Монмирайль — рыцарь из Фландрии, имя
которого встречается и у Виллардуэна.
2 Рене де Монмирайль — один из видных французских баронов.
3 По-видимому, Ангерран де Бов — рыцарь из Иль де Франс.
4 Юг де Бов, упоминаемый Виллардуэном.
5 Робер Мовуазен — рыцарь из Иль де Франс: буквальный
смысл его прозвища, ставшего фамильным обозначением, — «Недоб-
рый Сосед». Это имя также встречается в перечне рыцарей-кресто-
носцев, приводимом у Виллардуэна.
6 Аббат обители де Во — цистерцианский аббат, возглавлявший
ту часть рыцарства, которая была настроена против поворота кре-
стоносной рати в сторону Константинополя.
7 Греческий патриарх.
242
также со своей и с нашей стороны послов к вавилонскому
султану 1 — обладателю Святой земли, он потребовал,
чтобы тот, выказывая уважение к народу христианскому
пред лицом своего неверного народа, ожидал бы благода-
ти и милосердия божия к истреблению неверия.
Итак, мы, соблазненные такими выгодами и задержан-
ные священною надеждою будущих благ, решили зази-
мовать у вышеописанного города, и об этом мы хотим уве-
домить наших братьев, которые ожидают в заморских
странах нашего прибытия, чтобы они, услышавши радост-
ную молву о наших удачах, участниками каковых мы и их
считаем, чтобы они, подкрепленные святой надеждой,
ожидали бы будущего с большей твердостью.
Patrologiae cursus completus accu-
rante J.-P. Migne, t. 213, Paris,
1855, col. 1041—1044.
VIII. КРЕСТОНОСЦЫ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ
(1203)
Из «Истории» Никиты Хониата
...Благодаря необычайно счастливому плаванию (по-
тому что па всем пути в море дули тихие и самые благо-
приятные для их кораблей ветры) латиняне появились
у Константинополя1 2, прежде чем в городе узнали об их
приближении. Они подошли к Халкедону, а вскоре затем
подступили к Перее3, лежащей на противоположном, во-
сточном, берегу залива чуть ниже Диплокиона4 (военные
корабли — на веслах, грузовые — на парусах) и встали
там на якорь на таком расстоянии от суши, чтобы быть
вне пределов досягаемости стрел. Дромоны5 же прича-
лили к Скутари...6.
1 То есть к египетскому султану.
2 24 'июня 1203 г.
3 Район на противоположном Константинополю берегу Золото-
го Рога. Место переправы.
4 Район Константинополя (совр. Бешикташ) на европейском бе-
регу Босфора, получивший название от двойной колонны, располо-
женной там.
5 Тип военного корабля.
6 Пригород Константинополя на азиатском берегу Босфора.
9*	243
...Спустя несколько дней 1 прибыли во дворец воена-
чальники латиняне, и не только они, но и знатные родом
среди них. Принесли лавки, и все латиняне сели подле
императоров, слушая, как их называют благодетелями и
спасителями, охотно принимая и любое другое приятное
обращение, так как они1 2 наказали властолюбивого Алек-
сея III за его ребячество и помогли бедствующим импе-
раторам. Но не только это: они пользовались всяческим
расположением, им были выказаны обходительность, за-
бота и ласка; а Исаак, если что и утаилось в император-
ской сокровищнице и что сам он приобрел, заключив им-
ператрицу Ефросинью3 и ее родственников, все это он
обеими руками вытаскивал и щедро преподносил латиня-
нам. Но так как и это казалось получавшим каплей (ибо
нет другого народа более корыстолюбивого, жадного до
пиров и расточительного, чем это племя) и так как они
всегда жаждали потоков Тирренского моря, император не-
честиво схватился за неприкосновенное, и с этих пор, я
думаю, дела ромеев вконец расстроились и пришли в упа-
док...
...19 августа, шестого индикта, шесть тысяч семьсот
одиннадцатого года4 какие-то французы (т. е. те, кого
прежде называли фламионами), соединившись с частью
пизанцев и венецианцев, переправляются через залив и
набрасываются, словно на приготовленное угощение или
счастливую находку, на принадлежащее сарацинам 5 иму-
щество. И вот эта грязная банда, добравшись до города
на рыбачьих лодках (ведь никого не было, кто воспре-
пятствовал бы им плавать туда и сюда), тайно нападают
на постой сынов Агари, в просторечье называемый Мита-
том6, и, с мечом в руке, расхищают все, что там находят.
...Еще не погасло пламя пожаров, как сбор и пере-
плавка церковных сокровищ возобновились с еще боль-
шим, чем прежде, размахом, Войско же латинян исполь-
зовало поступавшее к нему таким образом золото и се-
1 То есть после вступления Алексея на престол 1 августа
1203 г.
t 2 Имеются в виду латиняне.
1 3 Жена императора Алексея III Ангела.
4 То есть 1203 года.
5 Имеются в виду мусульманские купцы, проживавшие в Кон-
стантинополе.
6 Караван-сарай мусульманских купцов в квартале иноземных
«гостей» в Константинополе.
244
ребро, словно простой материал, на свои плоские потреб-
ности и беззаботно расточало его на рынках. И хотя они
хорошо знали, откуда поступают выделенные им деньги,
они уверяли себя в своей непогрешимости, так как берут
причитающиеся им деньги, а на долю ромеев, заботящих-
ся о своем и оскверняющих господнее, оставляли гнев
всевышнего...
...Уезжая в сопровождении немногих в палатки варва-
ров, Алексей пьянствовал вместе с латинянами и целыми
днями играл с ними в кости. Товарищи его забав, снимая
у него с головы венец, сделанный из золота и усыпанный
драгоценными камнями, водружали его на себя, а Алек-
сею набрасывали на плечи грубый шерстяной плащ ла-
тинской пряжи...
...Взыскивающие же деньги латиняне, насмехаясь над
простодушием ромеев и издеваясь над глупостью импера-
торов, хотели, чтобы, в то время как’одни выгружают у
них драгоценности, другие уже стояли бы подле тяжело
нагруженными, третьи были бы на походе с новым золо-
том, а четвертые готовились бы к отправлению, и чтобы
все это происходило беспрерывно. Поэтому один за дру-
гим появлялись в богатых предместьях столицы, святых
храмах Протоитиды блестящих дворцах императоров
латинские полководцы, вооружаемые друг другом, граби-
ли все, что там находили, а сами дома предавали огню;
пи одного прибрежного здания не пощадили эти дьяволом
посланные варвары, чуждые чувства прекрасного. Чаще
же, подплывая к прибрежным частям города, они всту-
пали там в схватки, но иногда победа улыбалась и роме-
ям, и вообще не доставалась противнику даром.
Это придало мужества горожанам, и они обратились
к императору с просьбой помочь им, верным соотечествен-
никам, вместе с войском в противоборстве с противником,
если, конечно, император не на словах только привержен
ромеям, а сердцем склоняется к латинянам. Просьбы, од-
нако, не увенчались успехом: Алексей, вообще не приспо-
собленный для борьбы с латинянами, считал это беспо-
лезным, да и отец его Исаак убеждал Алексея позволить
простонародью болтать впустую, а тех, кто вернул его
на родину, удостаивать наивысших почестей. К этому мне-
нию склонялись и остальные члены царского рода —
мальчишки, по-мальчишески ублажавшие Алексея. Неко^
1 Мраморное море.
24§
торые же, завязав дружбу с латинянами, относились к
просьбам сограждан, как к пустому вздору, так избегая
столкновений с латинянами, как стадо оленей избегает
рычащего льва...
Nicetae Choniatae. Op. cit.,
p. 541—542, 551, 553, 555—557,
560—561.
Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна
«Завоевание Константинополя»
194.	Новый император часто ходил навещать баронов
в лагерь и оказывал им многие почести, наилучшие, ко-
торые он мог [оказывать]: он и должен был так поступать,
ибо они весьма хорошо послужили ему. Однажды он
явился в лагерь, чтобы особо повидать баронов, и вошел
в дом Бодуэна, графа Фландрии и Эно. Туда были позва-
ны дож Венеции с особенно высокими баронами; и он
обратился к ним с речью и сказал: «Сеньоры, я — импе-
ратор божьей и вашей милостью; и вы оказали мне такую
большую услугу, какой никто и никогда еще не оказы-
вал христианину. Да будет вам ведомо, что мне выказы-
вают внешнее расположение многие, кто меня не любит;
и греки весьма раздражены, в особенности тем, что я воз-
вратил свое наследие с вашей помощью.
195.	Близок срок, когда вы должны удалиться, а ваш
договор с венецианцами продолжится только до празд-
ника св. Михаила L Я не могу в столь короткое время про-
извести уплату [того, что должен вам]. Знайте, что греки
ненавидят меня из-за вас, и если вы меня оставите, я по-
теряю свою землю и они убьют меня. Но сделайте-ка то,
что я вам скажу: вы бы остались здесь до марта, а я бы
сохранил вам ваш флот в течение года от Михайлова дня,
и оплатил бы расходы венецианцам, и доставлял бы вам
все необходимое до пасхи. За это время я успел бы так
упрочить свое положение в стране, что мне нечего было
бы опасаться потерять ее; да и ваши условия были бы та-
ким образом исполнены; ибо при помощи доходов со всех
1 29 сентября 1203 г. В соответствии с договором 1201 г. о пе-
ревозе, венецианский флот должен был оставаться в распоряжении
крестоносцев в течение одного года со дня отплытия из Венеции,
следовательно, с 1 октября 1202 г. до 30 сентября 1203 г.
246
своих земель я заплатил бы вам должное; и я бы снаря-
дил корабли, чтобы плыть с вами или послать [других],
как я это вам обещал L У вас же осталось бы свободным
целое лето для похода».
196.	Бароны отвечали, что они поговорят об этом друг
с другом, без него. Они признавали вполне, что то, что
он говорил, верно и что это наилучший выход как для
самого императора, так и для них. Однако они ответили,
что не могут сделать так, не испросив общего мнения все-
го войска; и что они потолкуют об этом с войском и дадут
ему ответ, какой получат. После того император Алексей
расстался с ними и возвратился в Константинополь. А они
остались в лагере и на следующий день устроили сходку.
И были приглашены все бароны и предводители войска
и большая часть рыцарей; всем была передана просьба
императора, как он ее им изложил.
В гл. 197—200 рассказывается, как после жарких споров, в ко-
торых те, кто жаждал «распадения войска», требовали немедленно
отправиться в Сирию, крестоносцы согласились принять предложе-
ние Алексея IV и провести зиму под стенами Константинополя. В это
время заболел и скончался Матье Монморанси. В гл. 201—202 по-
вествуется о военном походе, предпринятом императором Алек-
сеем IV, при участии отрядов крестоносцев, для умиротворения им-
перии.
203.	Пока император Алексей находился в этом по-
ходе1 2, в Константинополе случилась весьма большая бе-
да; ибо вспыхнула ссора между греками и латинянами,
которые жили в Константинополе; а их там было много3.
И я не знаю, что за люди, по злобе, подожгли город; и
пожар был столь огромен и столь ужасен, что никто не
в состоянии был ни погасить его, ни утихомирить. Увидев
это, бароны войска, расположившиеся по другую сторону
гавани, были сильно опечалены и прониклись великой
жалостью, видя эти высокие церкви и эти богатые дворцы
объятыми пламенем и погибающими, и эти широкие тор-
говые улицы горящими в огне; но они ничего не могли
сделать.
204.	Огонь дошел до гавани и за не-е, в самую густо-
населенную часть города и, с другой стороны, до самого
1 Согласно договору, заключенному в Задаре.
2 Между 15 и 22 (или 19) августа 1203 г.
8 Речь идет о латинянах, обосновавшихся в византийской сто-
лице еще до крестового похода.
247
мбря1 [добравшись] совсем близко к краму св. Софии.
Пожар продолжался два дня и две ночи, и множество лю-
дей никак не могли его потушить; и ширина пламени до-
стигала около полулье. Никто не смог бы перечислить
вам ни ущерб, [причиненный пожаром], ни имущество, ни
богатство, которое там погибло и было погублено, ни ска-
зать о тех многих мужчинах, женщинах и детях, которые
[там] сгорели.
205.	Все латиняне, которые жили в Константинополе,
из каких бы стран они ни происходили, не рискнули более
там оставаться; они взяли своих жен, своих детей и свое
добро, которое еще могли вытащить из огня и избавить
[от него]; и они сели на лодки и корабли и отъехали от
гавани к пилигримам. А их было немало, едва ли не
15 тысяч, от мала до велика; и пилигримам это оказалось
весьма полезно, что они приехали к ним1 2. Так раздели-
лись французы и греки, ибо они уже не были так едины,
как до того; и они не знали, кого в этом винить; и это бы-
ло тяжко для тех и других.
В гл. 206—210 автор, упомянув о кончине цистерцианского аб-
бата де Лосс, поддерживавшего политику предводителей крестово-
го похода, рассказывает о возвращении Алексея IV из похода (11 но-
ября 1203 г.) и о радостной встрече, устроенной ему. Однако, как
выяснилось, он вернулся, возгордившись своими успехами, и даже
не удостоил крестоносцев визитом, как обычно. Алексей IV медлил
с уплатой денег или отделывался мелкими выплатами и просил од-
ну отсрочку за другой; убедившись в том, что он не желает вы-
полнять условий соглашения, бароны и дож Дандоло направили к
нему посольство.
211.	Для этого посольства были избраны Коион Бе-
тюнский, Жоффруа Виллардуэн, маршал Шампани, и
Милон Брабантский из Провэна; а дож Венеции отправил
трех высокопоставленных мужей из своего совета. Послы
сели на своих коней, опоясались мечами и вместе подъ-
ехали к Влахернскому дворцу. И знайте, что они шли на
большую опасность и на большое приключение, если
иметь в виду вероломство греков.
212.	Спешившись у ворот, они вошли во дворец и уви-
дели императора Алексея и императора Исаака, его отца,
сидящими на двух престолах рядом друг с другом; близ
1 То есть до Пропонтиды (Мраморное море).
2 Мемуарист имеет в виду уже события, связанные со вторым
штурмом Константинополя в апреле 1204 г.
248
них восседала императрица, которая была женой отца и
мачехой сына и сестрой короля Венгрии, прекрасная и
добрая дама. Они были окружены множеством высоких
людей, и все это походило на двор богатейшего князя.
213.	По совещании с прочими послами, взял слово
Конон Бстюпский, муж весьма мудрый и красноречивый:
«Государь, мы пришли к тебе от липа баронов войска и
дожа Венеции. Знай, что тебе вменяют в упрек, что они
оказали тебе великую услугу, как то известно всякому и
очевидно само по себе. Вы клялись им, вы и ваш отец,
выполнить заключенное вами соглашение; у них ваши
грамоты об этом. Вы не выполнили договор, как то долж-
ны были бы.
214.	Они увещевали вас многократно, и мы теперь
увещеваем в присутствии всех ваших баронов, соблюсти
договор, [заключенный] между вами и ими. Если вы это
сделаете, все пойдет хорошо; если же не сделаете, то
знайте, что с этого часа и на будущее время мпи не счи-
тают вас ни сеньором, ни другом, и они уж постараются
добиться своих прав всеми способами, какими смогут.
А вас они предуведомляют, что не причинят зла ни вам,
ни кому другому, пока не получат ответа; ибо они никогда
не обращались к измене, да и на их родине нет обыкнове-
ния поступать таким образом. Вы хорошо слышали, что
мы вам сказали: посоветуйтесь [и поступите], как вам
будет угодно».
215.	Греки были чрезвычайно изумлены этим вызовом
и сочли его за великое оскорбление; и они говорили, что
еще никто и никогда не осмеливался бросать вызов кон-
стантинопольскому императору в его собственных покоях.
Император Алексей выразил послам свое неудовольствие,
и другие греки, бывшие с ними до тех пор в лучших отно-
п иях, — также.
216.	Великий шум поднялся во дворце; и послы вер-
нулись к воротам и сели на коней. Когда они выехали за
ворота, не было ни одного из них, который не считал бы
себя весьма счастливым; это было и не удивительно, ибо
они спаслись от великой опасности: было недалеко до то-
го, чтобы все они были схвачены и умерщвлены. И они
возвратились в лагерь и рассказали баронам, как они
действовали. Так началась война, и всякий причинял дру-
гому зло, как мог, и на суше, и па море. Греки и франки
схватывались во многих местах; но, благодарение богу,
они не бились без того, чтобы греки несли большие по-
249
тери, нежели франки. Так продолжалась война долгое
время, до глубокой зимы...
221.	И тогда греки, порвавшие таким образом с фран-
ками. увидели, что надежды на примирение нет; и они
составили против своего сеньора тайный заговор с целью
измены. [При дворе] был некий грек, которого император
любил более всех прочих и который именно рассорил его
с франками. Звали этого грека Мурцуфл !.
222.	По совету с другими и с их согласия в полночь,
когда император Алексей спал у себя, те, кто должны
были его охранять (прежде всего Мурцуфл и его сообщ-
ники), схватили его с постели и бросили в темницу.
И Мурцуфл, с помощью и по совету прочих греков, обулся
в пурпуровые сапожки1 2. Так он стал императором, потом
он короновался в храме св. Софии. Так вот, услышьте,
была ли когда-нибудь и кем-нибудь совершаема столь
ужасная измена!
223.	Когда император Исаак услышал, что его сыц
схвачен и Мурцуфл коронован, им овладел великий страх,
и он заболел, и болезнь длилась недолго, и он умер. А сей
император Мурцуфл два или три раза приказывал отра-
вить [его] сына, но богу было не угодно, чтобы он умер.
Тогда он задушил его насмерть3. И когда он был заду-
шен, Мурцуфл повсюду распустил слух, будто он умер
своей естественной смертью; и он распорядился похоро-
нить его с почестями, как императора, и закопать в зем-
лю, и притворился весьма опечаленным случившимся.
224.	Однако убийство нельзя скрыть. Вскоре стало
ясно грекам и французам, что было совершено убийство,
как вы о том слышали [мой рассказ]. Тогда бароны армии
и дож Венеции держали совет; и там присутствовали епи-
скопы и все духовенство. И все церковнослужители были
согласны в том [а те, кто имел полномочия от [папы], до-
казывали баронам и пилигримам], что тот, кто совершил
такое убийство, не имеет права властвовать над страной,
1 Мурцуфл — прозвище («с насупленными бровями») Алексея
Дуки. Среди крестоносцев считалось, что он был одним из зачин-
щиков низвержения в 1195 г. Исаака II Ангела. Подвергнутый за-
тем заключению, он был освобожден Алексеем IV. 1
2 Дворцовый переворот в Константинополе произошел в январе
или в начале февраля 1204 г.
3 Алексей IV царствовал до 28 или 29 января 1204 г. и погиб
8 февраля 1204 г., пробыв на престоле, как сообщает Никита Хо-
ниат, 6 месяцев и 8 дней.
250
и те, кто согласятся, то [они] соучастники убийства и,
сверх того, они должны быть заподозрены в том, что от-
казываются от повиновения Риму.
225.	«Вот почему мы вам заявляем, — говорило ду-
ховенство, — что война хороша и справедлива; и если вы
имеете доброе намерение завоевать эту землю и подчи-
нить ее Риму, то получите такое отпущение грехов, какое
дал вам папа, [какое он дал] всем, которые умрут, испо-
ведавшись». Знайте, что эти слова послужили большой
поддержкой баронам и пилигримам.
226.	Война между франками и греками сделалась
ужасною и нисколько не утихала: напротив, она все бо-
лее усиливалась, и не проходило дня без схватки на суше
или на море.
Gcoffroi de Villehardou-
i n. Op. cit., t. I, p. 197—211; t. II,
p. 6—25.
Из записок Робера де Клари
«Завоевание Константинополя»
LV. После того, как бароны короновали Алексея, так,
как я вам рассказал, было решено, что во дворце вместе
с императором останется мессир Пьер де Брашэ со сво-
ими людьми. Потом бароны обсудили, как им разместить-
ся. И они не рискнули остаться в городе из-за греков, ко-
торые были предателями. Напротив, они отправились для
расквартирования на другую сторону гавани, туда, где
находится Галатская башня, и все они разместились там
в домах, и они привели свои корабли и установили их тут
на якорь перед собой, а в город ходили, когда хотели.
Если они желали плыть по воде, то садились на лодки,
а если [хотели] ехать на коне, то переезжали через мост.
И когда они устроились, французы и венецианцы, то сооб-
ща решили разрушить на пятьдесят локтей городские сте-
ны, ибо опасались, как бы горожане не поднялись мяте-
жом против них.
LVI. Однажды все бароны собрались в императорском
дворце и потребовали от императора 1 выполнить свои
обязательства по отношению к ним; он ответил, что не-
пременно выполнит их, но хотел бы сперва быть коропо-
1 Автор имеет здесь в виду молодого Алексея IV.
251
ванным; Й они приготовили все и назначили день для ко-
ронации. В этот день он был высочайше коронован импе-
ратором в соответствии с волей своего отца, который до-
бровольно уступил ему трон. Когда же он был коронован,
потребовали уплаты своего. Он сказал, что весьма охотно
уплатит, что сумеет, и он в самом деле уплатил сто тысяч
марок. И из этих ста тысяч марок половину получили ве-
нецианцы, поскольку они должны были получить ПОЛОВИ-t
ну завоеванного; а из оставшихся пятидесяти тысяч марок
им было уплачено тридцать шесть тысяч марок, которые
французы еще оставались им должны за наем флота.
А двадцатью тысячами марок, оставшихся у пилигримов,
расплатились со всеми теми, кто ссудил из своих денег,
чтобы оплатить перевоз1.
Robert de Clari. Op. cit.,
p. 55—56.
IX. ПРИЧИНЫ ВТОРОЙ ВОЙНЫ
ПРОТИВ ВИЗАНТИИ.
«ДОГОВОР О РАЗДЕЛЕ ИМПЕРИИ»
Из «Истории завоевания Константинополя»
Гунтера Пэрисского
XIV. ...Был там [среди крестоносцев] некий мудрейший
муж — дож венецианцев, хотя он был слеп, но, проница-
тельный разумом, великолепно возмещал телесную сле-
поту силой духа и мудростью. К нему всегда обращались
[другие] за советом, когда находились в сомнительном
положении, и со всяческим вниманием [выслушивали его],
и вели государственные дела сообразно его указаниям.
Когда, по обыкновению, его спросили, что думает он об
этом деле1 2, он присоветовал им не поддаваться из любви
к деньгам на уловки греков и сказал, что сам [он] опа-
1 Об этих ссудах Робер де Клари упоминает раньше, в гл. XII,
рассказывая о пребывании крестоносцев в 1202 г. на острове Лидо
и переговорах с Венецией, см. стр. 168.
2 Речь идет о новом дворцовом перевороте в Византии, в ре-
зультате которого на престол вступил Алексей V Мурцуфл (5 фев-
раля 1204 г.). Стремясь разделаться с крестоносцами, он попытал-
ся заманить в Константинополь их предводителей и с этой целью
от имени уже умерщвленного им Алексея IV пригласил князей при-
быть в город, якобы для полного расчета с ними.
252
сается случившегося, то есть [полагает], что молодой
Алексей, возможно, либо погублен своими, либо — он
ведь грек! — его уговорили вместе с ними замыслить на-
шу погибель.
В это время из Константинополя пришло известие о дворцо-
вом перевороте и убийстве Алексея IV.
Эта весть повергла все войско в сильный страх. Ибо
они увидели себя находящимися на вражеской земле, от-
резанными, посреди худого народа, а того, кого они сами
сильною рукой и с великим страхом для себя поставили
им царем, — лишенным жизни. Если бы он еще жил, то
мог бы и унять их [греков] злобу, и предложить нашим
богатое утешение, и дать им возможность с уверенностью
и в полном достатке выйти из его царства для завершения
паломнического похода. Отныне же они поняли, что во
всем этом целиком обмануты [и] настолько, что от нового
царя и его подданных наверняка не могут ожидать ничего
иного, кроме пагубы.
Что было делать и на что было рассчитывать паломни-
кам, застигнутым [врасплох] в столь трудное мгновение,
когда у них не было даже надежного прибежища, где бы
они могли хоть на час передохнуть от вражеских выла-
зок? Надлежало ли объявить войну [грекам] и тем навлечь
на себя открытое гонение со стороны людей, которые, как
они знали, и до того являлись их скрытыми врагами? Ведь
численность их была безграничной, и сна каждодневно
возрастала бы, и они [греки] находились на собственной
земле, где могли иметь все в изобилии, тогда как наших
было мало и они испытывали нужду, находясь среди вра-
гов, от которых не могли ожидать чего-либо иного, кроме
того, что смогут добыть себе, так сказать, собственным
мечом. А вместе с тем их [крестоносцев] сильно удручало
то обстоятельство, что они были обмануты относительно
большей части обещанных денег, в ожидании коих они
отложили свой поход, путевые же деньги, предназначен-
ные для паломничества, израсходовали на чужие дела.
И они порешили поступить так, как сочли самым луч-
шим в этом положении: откинув свой страх, без которого,
конечно, не могло обойтись, грозно выступить против
осажденных врагов, и в-отместку за задушенного царя,
которого они сами водворили на престол, потребовать се-
бе весь город со всеми его жителями и с тем проклятым
253
убийцей, пригрозив городу уничтожением, а жителям —
истреблением. Своим столь угрожающим поведением они
навели такой ужас на горожан, что те едва отважились
появляться из-за своих стен, в особенности страшась кам-
неметательниц наших: ведь чем реже они у них приме-
няются, тем считаются более устрашающими и опасны-
ми. И все же наши, укрепив душу, были готовы и к тому,
чтобы отступить, если представится случай сделать это с
почетом и выгодой, и к тому, чтобы обрушиться на врагов
и подвергнуться от них и вместе с ними опасности смерти,
если они отважатся произвести на них нападение с флан-
гов. Ведь им не могла улыбнуться надежда на то, что
удастся одержать победу над столь великим множеством
[греков], или завоевать город, который был укреплен
прочнейшим образом, и несметное число [врагов] каждо-
дневно увеличивалось. Насколько наше войско жаждало
вступить в битву и умереть купно с врагами, настолько те
избегали добыть победу ценой смерти от наших, видя, что
крестоносцы уже испытывают нехватку на вражеской
земле, сами же они {греки] в изобилии имеют в своем
городе все, что нужно.
Guntheri Parisiensis. Op.
cit., p. 91—93.
Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна
«Завоевание Константинополя»
234. Тогда те, кто находился в лагере, собрались па
сходку и советовались [там] о дальнейших действиях.
Много толковали так и эдак, но результат совета был та-
ков, что если богу будет угодно, что они силой вступят
в город, то вся добыча, которая будет взята, будет сне-
сена в одно место и поделена сообща, как и следует; и
если они станут владыками города, то будут выбраны
шесть человек из франков и шесть — из венецианцев и
они поклянутся на Евангелии, что изберут императором
того, кого сочтут лучшим для этой земли. И тот, кто ста-
нет императором по их выбору, получит четверть всего
завоеванного — ив городе, и вне города и, кроме того,
получит дворец Вуколеон и Влахернский дворец; а
остальные три четверти будут поделены пополам: поло-
вина — венецианцам и половина — тем, кто в лагере.
И будут избраны двенадцать мудрейших из лагеря пили-
гримов и двенадцать из числа венецианцев, и они поделят
254
фьефы и почести между рыцарями и установят службу,
которой они будут обязаны императору.
235. Этот договор был скреплен клятвой с одной и с
другой стороны, французами и венецианцами, таким об-
разом, что в течение года с конца марта тот, кто захочет,
может уехать; а те, кто останутся в (этой] стране, будут
нести службу императору, как то будет установлено. Так
был составлен и скреплен договор, и все те, кто его бы
не исполнил, подлежали бы отлучению духовенством.
Geoffroi de Villehardou-
i n. Op. cit., t. II, p. 34—36.
X. ЗАХВАТ И РАЗГРАБЛЕНИЕ
ВИЗАНТИЙСКОЙ СТОЛИЦЫ КРЕСТОНОСЦАМИ
В АПРЕЛЕ 1204 г.
Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна «Завоевание Константинополя»
240.	...Совет постановил, что они будут готовиться сно-
ва 1 в течение следующего дня, который приходился на
субботу, и все воскресенье, а в понедельник1 2 двинутся на
приступ, связав по двое корабли, на которых имелись
лестницы. Таким образом два корабля атакуют одну
башню... Как сказано, так и сделано...
241.	Император Мурцуфл расположился со всем своим
войском перед линией приступа и раскинул там свои пур-
пурные палатки. Так все оставалось до самого утра по-
недельника. Тогда все те, кто был на кораблях, юисье и
галерах, вооружились. А жители города боялись их мень-
ше, чем вначале; они были настолько самонадеянны, что
стены и башни были усеяны людьми3. Тогда начался изу-
мительный и отчаянный приступ: каждый корабль устрем-
лялся к назначенному ему месту; шум битвы был так
громок, что, казалось, земля рушится.
242.	Приступ продолжался долго, — до тех пор, пока
наш господь не поднял сильного ветра, называемого бо-
реем 4: этот ветер пригнал суда и корабли ближе к бере-
гу. Два корабля, связанные вместе, из которых один на-
1 Первый приступ был предпринят крестоносцами 9 апреля
1204 г. и закончился неудачей.
2 12 апреля 1204 г. — дата, которую приводят все источники.
3 Некоторые исследователи предполагают, что численность гре-
ческого войска достигала 140—150 тыс. человек.
4 Северный ветер.
255
зывался «Пилигрим», а другой «Рай» !, подошли к одной
башне, один — с одной, другой — с другой стороны (так
направляли их бог и ветер) настолько близко, что лест-
ница «Пилигрима» достала башню. В мгновенье ока не-
кий венецианец и один французский рыцарь, по имени
Андрэ д’Юрбуаз1 2, взошли на башню; вслед за ними на
нее вступили и другие; а защитники башни были разбиты
и бежали.
243.	Когда рыцари, находившиеся на юисье, видят
это, они бросаются на берег, и точно так же приставляют
лестницы к стене и поднимаются наверх силою. Так овла-
дели они чуть ли не четырьмя башнями. Тогда кидаются
на приступ те, кто был на кораблях, юисье и галерах, как
ни попало; и они взламывают трое ворот и вступают в
город. И тогда начинают выводить коней из юисье; и ры-
цари вскакивают верхами и припускаются прямо в лагерь
императора Мурцуфла. Тут он выстроил свои боевые от-
ряды впереди палаток. И когда греки увидели пред собою
всадников, они впали в смятение; а император бросился
бежать но улицам во дворец Львиной пасти3.
244.	И вы увидели бы тогда, как греки терпят пора-
жение, и наши овладевают их лошадьми, мулами и про-
чим имуществом. Убитых и раненых оказалось столько,
что нет им ни числа, ни меры. Большая часть знатных гре-
ков отступила к Влахернским воротам. Уже настал вечер,
и было поздно; наши устали сражаться и убивать. И они
начали собираться на большой площади, находившейся в
Константинополе. И порешили расположиться вблизи
стен и башен, которыми овладели; ибо никак не думали,
что им удастся завоевать город — с его крепкими церк-
вами и крепкими дворцами и с таким количеством паро-
да— ранее чем через месяц. Как порешили, так и сде-
лали.
245.	Таким образом, они расположились перед стена-
ми и башнями, вблизи своих кораблей, как вы слышали,
и Константинополь был взят в понедельник, что перед
вербным воскресеньем4.
1 На этих кораблях находились сиискоиы Суассонский и Тру-
асскин, о чем сообщает в одном из своих писем Бодуэн Фландрский.
2 По данным некоторых хроник, рыцарь Андрэ д’Юрбуаз при-
надлежал к семье епископа Невелона Суассонского.
3 Речь идет об императорском дворце Вуколеон.
4 12 апреля 1204 г.
256
246.	Так отдыхали ночью ратники [наши], — они силь-
но поустали. Но император Мурцуфл не спал, он собрал
всех своих и объявил, что намерен атаковать французов.
Однако он не сделал то, что говорил, а ускакал по другим
улицам, как можно дальше [от расположения крестонос-
цев], и прискакал к воротам, которые называются Золо-
тыми воротами1; через них он бежал и покинул город;
вслед за ним бежали те, кто мог бежать, а [наши] ратни-
ки ничего об этом не ведали.
247.	В эту ночь, близ ставки маркиза Бонифация Мон-
ферратского, не знаю, какие люди, опасавшиеся, как бы
греки не ринулись на них, подожгли город между ними и
греками. И вот город начинает гореть, и пламя бурно
распространяется; и огонь пылал всю эту ночь и весь сле-
дующий день — до самого вечера. Это был третий пожар,
случившийся в Константинополе с той поры, как франки
явились в страну [греков]; и сгорело домов больше, чем их
имеется в трех самых больших городах королевства Фран-
ции.
248.	Ночь прошла, и настало утро вторника1 2; все в
войске вооружились — и рыцари, и оруженосцы; и каж-
дый занял место в своем боевом отряде. Они выступили из
лагеря, думая, что придется вступить в битву, более оже-
сточенную, чем та, которую провели за день до того, —
ведь они вовсе не ведали, что император ночью бежал.
Но они не встретили никого, кто оказал бы им сопротив-
ление.
249.	Маркиз Бонифаций Монферратский проехал
вдоль всего берега — прямо к дворцу Львиной пасти;
а когда он туда прибыл, дворец сдался ему на условии,
что всем, кто в нем был, сохранят жизнь. Там находилась
большая часть благородных дам, укрывшихся во дворце;
среди них была сестра французского короля, бывшая им-
ператрицей3; и сестра венгерского короля, тоже императ-
1 В южной стене византийской столицы.
2 13 апреля 1204 г.
3 Имеется в виду Агнеса, сестра Филиппа 11 Августа и тетка
Луи Блуасского, просватанная в 1178 г. за сына императора Мануи-
ла Комнина — Алексея (II). Брак этот не состоялся, поскольку бу-
дущий император Андроник принудил Алексея жениться на своей
дочери Ирине, а в 1183 г. этот 63-лстппн император (Андроник II)
сам женился на французской принцессе, которой едва исполнилось
11 лет.
257
рица и много других знатных д£м. О сокровищах этого
дворца и говорить нечего; их там имелось столько, что не
было им ни числа, ни меры.
250.	Точно так, как этот дворец был сдан Бонифацию
Монферратскому, Влахернский дворец сдался Анри, бра-
ту графа Бодуэна Фландрского... Там тоже были найдены
несметные сокровища, их было не меньше, чем во дворце
Львиной пасти. Каждый ввел во дворец, сданный ему,
своих людей и поставил стражу охранять сокровища.
Остальные воины, рассеявшиеся по городу, тоже захва-
тили изрядную толику. Добыча была столь велика, что
никто не мог бы вам сказать, сколько там было золота
и серебра, сосудов и драгоценных камней, атласных и
шелковых материй, меховых одежд и всяческих богатств,
какие когда-либо имелись на земле. Но Жоффруа, мар-
шал Шампанский, правдиво свидетельствует — по истине
и по совести — что со времени сотворения мира никогда
не было столько завоевано в каком-либо городе.
251.	Всякий брал себе дом, какой ему было угодно,
и таких домов было достаточно (для всех]. Таким образом,
войско пилигримов и венецианцев разместилось по квар-
тирам, и все радовались чести и победе, которой удостоил
их бог; ибо те, кто находился (ранее] в бедности, [теперь]
пребывали в богатстве и в роскоши. Так отпраздновали
они в этом торжестве и в этой радости, ниспосланной бо-
гом, вербное воскресенье1 2 и великую пасху3. Им следо-
вало, конечно, всемерно восхвалять нашего господа бо-
га: ведь их всего-навсего было не более двадцати тысяч
вооруженных людей, а с божьей помощью они одолели
четыреста тысяч человек или даже более, и притом в са-
мом могущественном городе, отлично защищенном, горо-
де великом и укрепленном со всех сторон.
252.	После того брошен был клич по всему войску от
лица Бонифация Монферратского, который был его пред-
водителем, а также от имени баронов и дожа Венеции,
[а именно], чтобы вся добыча была снесена и собрана так,
как об этом было условлено и скреплено клятвою под
страхом отлучения4. Местом сбора определены были три
1 Мария, сестра венгерского короля Имрэ, вдова императора
' Исаака II Ангела.
2 18 апреля 1204 г.
3 25 апреля 1204 г.
4 Согласно условиЯлМ мартовского договора 1204 г. «О разделе
Империи».
258
церкви, отданные под охрану французам и венецианцам,
самым честным, каких только могли найти. И тогда каж-
дый начал приносить свою добычу и складывать вместе.
253.	Некоторые приносили добросовестно, другие же
нет, ибо не бездействовала жадность, корень всех зол:
корыстолюбцы начали попридерживать и то, и другое, и
наш господь стал их любить менее других. О, всеблагий
боже! Как честно они вели себя до тех пор! И господь
покровительствовал им и их делу, и вознес их над прочи-
ми. Однако сколь часто добрые терпят от злых.
254.	Между тем, имущество и добыча были собраны
[вместе]. Но знайте, что принесено было не все, ибо наш-
лись такие, которые, не посчитавшись с угрозой папского
отлучения, удержали [кое-что] из добычи. А то, что снес-
ли в церкви, было собрано и разделено пополам между
франками и венецианцами так, как в том клялись. Й
знайте, что когда они поделили [добычу], пилиграмы уп-
латили из своей доли пятьдесят тысяч марок серебром
венецианцам, а поделили между собой чуть ли не сто
тысяч марок. И знаете, каким образом? Двое пеших
оруженосцев получили столько же, сколько один кон-
ный, а двое конных оруженосцев — [столько], сколько
рыцарь. И знайте, что никто, какого бы он ни был ранга
и какие бы ни имел заслуги, не получил больше, чем ему
полагалось, не считая украденного.
255.	А над ворами, теми, кто был изобличен, знайте,
учинили строгий суд и многих повесили. Граф Сен-Поль
повесил своего рыцаря, который кое-что утаил, с экю на
шее; таких, которые утаили, и среди малых, и среди знат-
ных имелось много, но это не было известно. Посудите
сами, сколь велико было добро: ибо, не считая утаенного
и доли венецианцев, там было принесено наверняка на
четыреста тысяч марок серебром и едва ли не десять
тысяч всяческих сбруй и уздечек. Константинопольская
добыча была поделена так, как вы это слышали.
Geoffroi de Villehardou-
i n. Op. cit., t. II, p. 42—60.
Из записок Робера де Клари
«Завоевание Константинополя»
LXXIV. Потом, когда епископы кончили проповеди,
объявив пилигримам, что битва является законной, все
они как следует исповедались и причастились. Когда на-
259
стало утро понедельникавсе пилигримы хорошенько
снарядились и вооружились; при этом венецианцы и пи-
лигримы починили мостики своих кораблей,своих юисье
и своих галер; потом они выстроили их рядом друг с дру-
гом и двинулись в путь, чтобы начать приступ; флот вы-
тянулся по фронту на доброе лье; когда же они подошли'
к берегу и приблизились, насколько это было возможно,
к стенам, то бросили якорь. А встав на якорь, стремитель-
но ринулись на приступ; они начали стрелять [из луков],
метать копья, бросать греческий огонь на башни; но огонь
не мог их одолеть, потому что они были покрыты [сырыми]
кожами. А те, кто находился в башнях, защищались от-
чаянно и стреляли по меньшей мере из шестидесяти кам-
неметательииц, и каждый снаряд попадал в корабли; ко-
рабли, однако, были так хорошо прикрыты кучами хворо-
ста и охапками виноградной лозы, что попадания не причи-
няли им большого вреда, хотя камни были столь велики,
что один человек не в силах был поднять такой камень. А
император Мурцуфл стоял на холме; и он приказал тру-
бить в свои серебряные трубы и бить в свои барабаны, и
устроил сильный шум, и ободрял своих воинов, говоря:
«Сюда! Сюда!» — и он направлял их туда, где, как он ви-
дел, в этом была особенно большая надобность. Во всем
флоте имелось не более четырех или пяти кораблей до-
статочно высоких, чтобы достичь уровня башни, — таки-
ми они были высокими; и на всех ярусах деревянных
башен, которые были надстроены над каменными, — а
их там было пять или шесть, или семь, — помещались
воины, защищавшие башни. Пилигримы тем не менее
столь хорошо атаковали, что корабль епископа Суассон-
ского ударился об одну из этих башен, его отнесло [туда]
чудом божьим, ибо море никогда не было спокойно, а на
мостике этого корабля находились венецианец и два во-
оруженных рыцаря; когда корабль стукнулся о башню,
венецианец ухватился руками и ногами, как только мог,
и оказался в башне. Когда он был уже там, воины, сто-
явшие на этом ярусе — англичане, датчане и греки,—
заметили [его] и подскочили к нему с секирами и мечами,
и разрубили его на куски. Когда море снова бросило
корабль вперед, он опять ударился об эту башню; тогда
один из двух рыцарей, по имени Андрэ д’Юрбуаз, не
сделал ни того, ни другого, а ухватился руками и ногами
1 12 апреля 1204 г,-
260
й на карачках пробрался в башню. Когда он оказался й
ней, ее защитники кинулись к нему с секирами и мечами
и жестоко обрушились на него; но поелику, с помощью
божьей, он был в кольчуге, они его даже не ранили, ибо
его оберегал бог, который не хотел, чтобы они долго из-
бивали его и чтобы он там погиб. Напротив, бог хотел
чтобы город — в наказание за свое предательство и убий-
ство, совершенное Мурцуфлом, и за их [греков] невер-
ность— был взят и чтобы все они [греки] были обесчеще-
ны; и рыцарь вскочил на ноги и, поднявшись, выхватил
свой меч. Когда те увидели его стоящим на ногах, они
были настолько изумлены и охвачены страхом, что убе-
жали ярусом ниже. Те, кто был там, увидев, что воины,
находившиеся над ними, побежали, также освободили
этот ярус и не отважились оставаться там, а потом па
башню взошел второй рыцарь, и вслед за ним другие.
Очутившись в башне, они берут крепкие веревки и прочно
привязывают корабль к башне; когда море отбрасывало
корабль, башня шаталась так сильно, что казалось, буд-
то корабль вот-вот ее опрокинет или оторвет ее от кораб-
ля (а может^быть это чудилось от страха?). И когда па
других нижних ярусах увидели, что башня уже заполне-
на французами, ее защитников обуял столь великий
страх, что никто не осмелился там оставаться; напротив,
они оставили башню. А Мурцуфлу все это было хорошо
видно, и он подбадривал своих воинов и направлял их
туда, где, как он видел, приступ велся с наибольшей си-
лой. Между тем, как только башня эта была взята столь
чудесным образом, корабль монсеньора Пьера де Брасье,
в свою очередь, подплывает к другой башне; и когда он
ударился об нее, те, кто находился на корабельном мо-
стике, начали стремительно осаждать эту башню присту-
пом, да так успешно, что, чудом божьим, и эта башня
была взята.
XXV. Когда эти две башни были захвачены и заполне-
ны нашими ратниками, которые заняли башни, они не
отваживались двигаться с места по той причине, что уви-
дели множество воинов на стене вокруг себя, и в других
башнях, и у их подножия — и это было настоящее чудо,
сколько их там было. Когда монсеньор Пьер Амьенский 1
видит, что те, кто в башнях, не трогаются с места, и когда
1 Пьер Амьенский — сеньор рыцаря Робера де Клари, автора
повествования.
261
видит положение греков, он не делает ни того, ни другого,
а спускается на сушу вместе со своими ратниками, на
клочок земли между морем и стеной.
Сойдя туда, он обнаруживает прямо перед собой по-
тайной ход, створки у дверцы которого были оторваны,
но сам ход снова замурован. Он входит туда, имея при
себе по меньшей мере десять рыцарей и шестьдесят ору-
женосцев. С ним был также клирик по имени Айом де
Клари \ отличавшийся великой доблестью; когда это
требовалось, он был первым во всех приступах, в которых
участвовал; а при взятии Галатской башни он явил более
всего отваги, жертвуя своей жизнью, и подобно всем, бил-
ся один на один бок о бок с монсеньором Пьером де
Брасье. Последний же превосходил всех остальных, будь
то простые воины или знатные сеньоры: там не было ни-
кого, кто совершил бы столько ратных подвигов, жертвуя
собственной жизнью, как Пьер де Брасье. Когда они по-
дошли к этому потайному ходу, то стали наносить силь-
ные удары копьями, а со стен камни сыпались на них
столь густо, что казалось, будто они погребены под кам-
нями, так много их бросали [оттуда]; те же, кто находился
внизу, имели щиты, которыми прикрывались от метавших
копья. [Кроме того], с высоты стен в них швыряли сосуды
с кипящей смолой, снаряды с греческим огнем и громад-
ные камни, — только чудом божьим они не были все раз-
давлены; монсеньор Пьер и его воины сильно [там] на-
маялись от этих трудов и усилий, но они с такой силой
обрушились на этот потайной ход добрыми ударами, пус-
тив в дело секиры, мечи, колья, куски железа и копья,
что пробили в нем широкую дыру. Когда эта дыра была
пробита, они поглядели через нее и увидели перед собой
столько людей всякого положения, что можно сказать,
там было полмира, — и они не отважились туда войти.
LXXVI. Когда клирик Айом увидел, что никто не осме-
ливается войти в тайный ход, он вышел из рядов и объя-
вил, что войдет [туда]. Был там некий рыцарь, его брат,
по имени Робер де Клари, который запретил ему это де-
лать и сказал ему, что он не войдет туда; но клирик
объявил, что он это сделает, и полез руками и ногами;
когда его брат видит это, он хватает его за ногу и начи-
нает тянуть к себе, но вопреки воле своего брата, хотел
он того или нет, клирик влез в дыру. Когда он оказался
1 Это был брат рассказчика.
262
на площади, к нему устремилось множество греков, а те,
кто стоял на стенах, стали бросать в него огромные кам-
ни. Увидев это, клирик выхватывает нож, кидается им
навстречу и вынуждает их обратиться в бегство как ско-
тину. И он крикнул тем, кто находился с другой стороны
потайного хода, монсеньору Пьеру де Брасье и его ратни-
кам: «Сеньор, ступайте смело! Я вижу, что они отступают
в полном расстройстве — они бегут». Услыхав это, мон-
сеньор Пьер и его ратники, находившиеся по другую сто-
рону, вошли в дыру, а их было не более десяти рыцарей
вместе с ним самим; правда, с ним было еще около шести-
десяти оруженосцев, и все были пешими. И когда они
появились в городе, те, кто находились на стенах и в этом
месте, увидев [наших], были охвачены таким страхом, что
не осмелились оставаться там и очистили большую часть
стены, а потом бежали, кто как мог. Император же Мур-
цуфл, предатель, был близко отсюда, не более чем на
расстоянии брошенного камня, и он велел трубить в свои
серебряные трубы и бить в барабаны и устроить сильный
шум.
LXXVIII. ...Предатель Мурцуфл, увидев [рыцарей],
бросил свои палатки, оставил в них свои сокровища и
пустился прямо по городу, который был весьма велик в
длину и в ширину — местные жители говорили, что для
того, чтобы обойти стены, нужно пройти девять лье, столь
велика протяженность стен, которые окружают город; а
внутри город имеет две французские мили в длину и
две — в ширину. Так монсеньор Пьер де Брасье завладел
палатками Мурцуфла, его сундуками и драгоценностями,
которые он в них оставил. [Началось повсеместное отступ-
ление защитников стен и башен]. Так был взят город.
Когда город был так прекрасно взят и французы во-
шли в него, они держали себя там совершенно спокойно.
Бароны собрались на совет и обсудили, что делать даль-
ше. По войску раздался клич, чтобы никто не смел дви-
гаться в город, ибо идти туда значило бы подвергаться
опасности, поскольку на них могли бы бросать камни с
крыш дворцов, которые были очень велики и высоки, и
их могли бы убивать на улицах, которые были столь узки,
что они не сумели бы в них защищаться, и их можно бы-
ло бы отрезать огнем, в котором они бы сгорели. Опасаясь
подобных бед и опасностей, они [крестоносцы] не отважи-
лись проникнуть в город и разойтись по нему; напротив,
они оставались на своем месте, вполне спокойными; после
263
чего бароны договорились о следующем: если бы греки,
у которых было в сто раз больше вооруженных людей,
чем у французов, вздумали дать бой завтра, тогда пусть
крестоносцы завтра утром вооружатся и выстроят свои
боевые отряды, и ожидают на площадях, у стен в городе;
а если бы [греки] не захотели ни сражаться, ни сдать го-
род, то надо будет выяснить, с какой стороны дует ветер
и поджечь с наветренной стороны [место, где находятся
греки], — так они [крестоносцы] сумели бы одолеть их
[греков] силою. Все бароны согласились с этим планом.
Когда настал вечер, пилигримы скинули оружие и дали
себе отдых; они подкрепились и легли спать там, где бы-
ли, неподалеку от своих кораблей, с внутренней стороны
стен.
LXXIX. ...Когда греки увидели, что их император бе-
жал, они разыскали знатного мужа по имени Ласкарь,
занимавшего высокое положение в городе, и прямо этой
же ночью провозгласили его императором... L
LXXX. Когда настало следующее утро, [греческие] свя-
щенники и [прочие] духовные лица в торжественных об-
лачениях (там были англичане, датчане и люди других
племен) являются процессией в лагерь французов, просят
у них милости, рассказывают им все. что содеяли греки,
а потом сообщают, что все [знатные] греки бежали и в
городе остался только бедный люд. Услыхав это, фран-
цузы весьма обрадовались. По лагерю вскричали, чтобы
никто не завладевал домом прежде, чем не установят, в
каком порядке это будет сделано. Потом сошлись бароны
и богатые люди и держали совет между собой, так что
меньшой народ и не знал об этом ни слова, и даже бед-
ные рыцари: и так порешили [бароны], что они возьмут
себе лучшие дома в городе; именно с тех пор они [знат-
ные] стали предавать меньшой люд и выказывать свое
вероломство и быть худыми соратниками, за что и запла-
тили очень дорого, как мы вам о том расскажем далее 1 2.
Итак, они послали захватить все лучшие и самые богатые
дома в городе и овладели ими прежде, чем бедные рыца-
ри и меньшой народ войска заметили это. А когда узнали
об этом, то побежали как попало и взяли то, что могли
1 Феодор Ласкарь, впоследствии император Никейской империи
(1208—1222).
2 Робер де Клари имеет в виду последовавший в апреле 1205 г.
разгром крестоносцев болгарами и плен латинского императора Бал-
дуина I, о чем рассказывается в СХП главе записок.
264
ЙЖ И ойй нашли дойольно (домов], й овладели Дос;Н*
точным [их] количеством, и немало еще осталось, ибо
город был велик и густо населен. Маркиз взял себе дво-
рец Львиная пасть 1 и монастырь св. Софии, и покои пат-
риарха; другие знатные мужи, а равно и графы взяли себе
самые богатые аббатства п самые богатые дворцы, какие
только там можно было сыскать; и с того времени, как
город был взят, никто не причинил зла ни бедным, ни бо-
гатым. Напротив, те, кто хотел уйти [из города], ушли, а
кто хотел остаться, остались; а ушли самые богатые жи-
тели города.
LXXXI. А потом отдали распоряжение, чтобы все за-
хваченное добро было снесено в один монастырь, нахо-
дившийся в городе. Туда снесли все добро, и выбрали
десять рыцарей из числа знатных людей среди пилигри-
мов и десять венецианцев, которые слыли честными, и
приставили их охранять это добро. Когда добро было ту-
да Принесено, то добро это оказалось столь велико (там
было столько дорогих сосудов, золотых и серебряных, и
вышитых золотом материй, и столько драгоценностей, что
это было настоящим чудом, все это добро), что никогда
с тех пор, как сотворен мир, [никем] не было видано и за-
хвачено столько добра — и притом такого редкостного по
благородству и такого богатого — ни во времена Карла
Великого, ни во время Александра, ни до, ни после, и я,
со своей стороны, полагаю, что в сорока самых богатых
городах мира едва ли найдется столько богатств, сколько
найдено было в Константинополе. Недаром греки считали,
что в Константинополе было [собрано] две трети земных
богатств, а третья разбросана по остальному свету. Те
самые люди, которым поручено было охранять всю добы-
чу, растаскивали золотые драгоценности, какие хотели, и
разворовывали добро; и каждый из богатых людей брал
либо золото, либо златотканые материи, либо что ему
больше нравилось и потом все это уносил. Таким-то об-
разом начали они красть, так что настоящий, справедли-
вый раздел ко благу всего войска никогда не был произ-
веден, а бедным рыцарям и оруженосцам, которые так
помогли завоевать это добро, достались лишь серебряные
1 Так называет Робер де Клари дворец Вуколеон, переиначивая
греческое название, буквально означавшее дворец «быкольва» (на
барельефе, украшавшем этот дворец, был представлен лев, терзаю-
щий быка), на французский лад, в соответствии с народной этимо-
логией, — в «Пасть льва» (Bouke de Lion).
265
Слитки вроде тех, что попрятали дамы в своих ваннам.
Остальное же добро, которое было оставлено для разде-
ла, было подло расхищено, как я вам уже об этом рас-
сказывал. Тем не менее, венецианцы получили свою часть;
что касается драгоценных камней и великих сокровищ,
подлежавших разделу, все это было подло расхищено,
как мы вам об этом еще скажем потом.
LXXXVIII. ...В этом Влахернском дворце нашли ог-
ромные сокровища и большие богатства, там нашли бо-
гатые короны, принадлежавшие прежним императорам,
и золотые драгоценности, и богатые, вышитые золотом,
материи, и роскошные императорские облачения, и бога-
тые драгоценные камни, и столько всяческих богатств,
что невозможно было бы перечислить все эти великие
сокровища золота и серебра, которые обнаружили во
дворце и во многих других местах города.
Robert de Clari. Op. cit.,
p. 72—81.
Из «Истории завоевания Константинополя»
Гунтера Пэрисского
XVII. ...Затем корабли с укрепленными на них башня-
ми приблизились, насколько можно было, к стене; и в то
время как несколько храбрецов полезли по лестницам на-
верх, герольды громко возвестили: тот, кто первым взбе-
рется на вражеские стены, получит в награду сто марок.
И тогда ты увидел бы, как все с неистовостью стали до-
биваться того, что предназначалось лишь одному, — не
столько из стремления к обещанным деньгам, сколько из
любви к богу и ради общей пользы и для завершения на-
чатых трудов...
Взломав ворота, крестоносцы ворвались в город.
XVIII. С радостными криками ринулись в открытые
ворота те, кто был на кораблях, сделав вид, будто грозят
врагам смертью копьями, мечами, камнеметательницами,
стрелами и всякого рода метательным оружием, а [на
самом деле] не имея вообще никакого желания (устраи-
вать] кровопролития; как растерявшихся овец, погнали
они врагов по всем площадям города, и те бежали в таком
множестве, что даже простор широких улиц был им тесен
для бегства; [наши] накинулись на них с такой стреми-
266
тельностью, что не давали им ни передохнуть, ни огля-
нуться назад. И хотя они и могли убивать сколько угод-
но, на что и сами не могли когда-либо рассчитывать,
умерщвлены были лишь очень немногие (из греков]. Кре-
стоносцы по своей воле давали им пощаду, ибо еще на-
ходившиеся с ними в лагере монахи [в том числе], конеч-
но, Мартин и другие, часто увещевали их не марать по
возможности своих рук кровью. Тем не менее, в тот день 1
убито было около двух тысяч горожан, но [они погибли]
не от [рук] наших, а от [рук] тех франков, итальянцев, ве-
нецианцев, немцев и прочих, которые уже раньше жили
в городе, но во время осады были заподозрены в измене,
и так как соединились с нашими, то подверглись изгна-
нию греками (из Константинополя]. Помня эту несправед-
ливость, они жесточайшим образом мстили [теперь] гре-
кам за свою обиду. Из наших же никто вообще не был
убит, за исключением одного благородного и знаменитого
рыцаря, который во время натиска на врагов по неосто-
рожности неожиданно свалился вместе с конем, на кото-
ром сидел, в какой-то ров, причинив этим всем сотовари-
щам, пребывавшим в радости, сильное горе.
Только тогда, когда все враги были побеждены и об-
ращены в бегство и самым жалким образом изгнаны из
города, и только после того как ворота были тщатель-
нейше заперты, победителям дозволено было заняться
добычей, но не ранее того: под угрозой казни (букв.: по-
тери головы) было запрещено до полной победы помыш-
лять о добыче. Итак, они нашли повсюду и в изобилии
такое количество денег в золоте и серебре, такое велико-
лепие благородных камней и одежд, такое сверхизобилие
драгоценных товаров, такую массу съестных припасов,
такие замечательные наполненные всевозможным добром
дома, что все они вдруг превратились из пришлецов и
нищих в богатых горожан.
Тем временем упомянутый выше пожар опустошил по-
чти третью часть города 1 2: ибо в то время, пока все, горо-
жане и паломники, были поглощены столь тяжкой опас-
ностью3, [там] не нашлось никого, кто мог бы погасить
беспрепятственно распространявшийся огонь...
1 По Гунтеру, крестоносцы ворвались в Константинополь 18
апреля 1204 г.
2 В действительности, Константинополь в 1203—1204 гг. поджи-
гался крестоносцами трижды.
3 То есть военными действиями.
267
В следующей главе рассказывается о разграблении реликвий
аббатом Мартином Пэрисскин.
Guntheri Parisiensis. Op.
cit., p. 100—103, 104—107.
Из «Истории» Никиты Хониата
...Бесстыдно бросились они грабить, начав с лошадей,
не только имущество горожан, но и то, что посвящено
богу.
Тому же, что нечестиво творили они в Великой Церк-
ви \ трудно поверить. Алтарный престол, сложенный из
драгоценных материалов, сплавленных огнем и сливших-
ся друг с другом в вершину многоцветной красоты, не-
обыкновенный и вызывавший удивление у всех народов,
был разбит и разделен на части грабителями, равным об-
разом и все церковные сокровища, несметные количест-
вом и бесконечно прекрасные. Когда же им понадобилось,
словно добычу, вывезти пресвятые сосуды и церковную
утварь, непревзойденного искусства и изящества, создан-
ные из редких материалов, а также чистейшее серебро,
покрытое позолотой, которым была выложена решетка
алтаря, амвон и врата и которое было вплавлено во мно-
гие другие украшения, в святая святых храма они ввели
мулов и оседланный вьючный скот, но так как некоторые
животные скользили и не могли стоять на ногах на до
блеска отполированных камнях, латиняне закалывали их
мечами, так что божественный пол был осквернен не
только пометом, но и кровью зверей.
...Во всех отношениях трудно и почти невозможно бы-
ло смягчить мольбами или как-то расположить к себе
этих варваров, настолько они были раздражительны,
прямо-таки изрыгая желчную ненависть при всяком не-
угодном им слове. Все могло разжечь их гнев, заслужить
невежественную насмешку. Того же, кто хоть в чем-то
возражал им или отказывал им в их желаниях, били за
дерзость, а частенько обнажали против него и меч...
...В тот день, когда город был захвачен, грабители
останавливались в любом доме, расхищали все, что на-
ходили внутри, допрашивали хозяев о припрятанном; не-
1 Церковь св. Софии в Константинополе.
268
которых онп били, многих уговаривали добром, но угро-
жали всем. И даже тогда, когда одно они уже имели,
другое выслеживали, одно лежало у них перед глазами
и было принесено владельцами, а другое они отыскали
сами, даже тогда не было от них никакой пощады.
...Противник проводил время в бесчинствах, забавах,
причем самых нечестивых, и в высмеивании обычаев ро-
меев. Одни из них, облачившись не к месту, для смеха в
плащи с пурпурной каймой, болтались по улицам или
разъезжали туда и сюда по городу, надев на головы
лошадей головные уборы, крытые топким полотном,
и повязав их челюсти лентами из белого льна, кото-
рые [у сенаторов] висели за спиной, Другие носили
писчие тростинки и чернильницы, а в руках держали кни-
ги, насмехаясь над нами, как грамотеями. Большинство
же возили на лошадях изнасилованных ими женщин, не-
которых из них в длинных одеждах, с непокрытой голо-
вой, с волосами, сплетенными сзади в один пучок, а жен-
ские шапочки и височные подвески волнистых, белых
волос водружали на лошадей. Целыми днями латиняне
пировали и пьянствовали. Одни налегали на изысканные
блюда, другие приказывали подавать себе пищу отцов,
которая состояла из разваренных в котлах спин бычьего
мяса, кусков свиной солонины, сваренной с мучнистыми
бобами, а также из чесночных приправ и соусов из раз-
личных соков, острых на вкус.
Когда же они делили добычу, то не было для них раз-
ницы между мирской утварью и священными сосудами:
равным образом все использовали они для своих плот-
ских нужд, не заботясь ни о боге, ни о правосудии. Даже
из божественных изображений Христа и святых они дела-
ли сиденья и скамейки для ног...
Nicetae Choniatae. Op. cit.,
<p. 572—575, 586—59.1, 594—595.
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие .	.	................3
Основные источники по истории крестовых походов на Восток
I. Латинские хронисты Первого и Четвертого крестовых
походов .............................................. 6
II. Известия восточных современников о крестовых походах 32
III. История крестовых походов в памятниках древнерус-
ской литературы.........................................40
Повествования и документы
Первый крестовый поход (1096—1099)
I.	Клермонский собор и провозглашение крестового похо-
да Урбаном II.........................................47
Из хроники Фульхерия Шартрского «Иерусалимская
история» («Деяния франков, совершивших паломниче-
ство в Иерусалим»).................................47
Из хроники Роберта Реймского «Иерусалимская исто-
рия» ..............................................50
II.	Причины крестового похода. Проповедь Петра Пустын-
ника. Поход бедноты...................................54
Из хроники аббата Гвиберта Ножанского «История,
называемая деяния бога через франков»..............54
Из «Иерусалимской истории» Альберта Аахенского . . 57
Из «Алексиады» Анны Комниной.......................58
Из «Полного свода всеобщей истории» Ибн ал-Асира 62
III.	Крестоносное рыцарство в столице Византии .	... 63
Из «Алексиады» Анны Комниной.......................63
Из «Хронографии» Матфея Эдесского..................73
IV.	Крестоносцы в Малой Азии. Взятие Никеи.............74
Письмо графа Стефана Блуасского и Шартрского к су-
пруге Адели из-под Никеи...........................74
Из «Алексиады» Анны Комниной.......................78
Из «Хронографии» Матфея Эдесского..................83
V.	Утверждение крестоносцев в Эдессе...................84
Из «Хронографии» Матфея Эдесского..................84
Из «Иерусалимской истории» Альберта Аахенского . . 86
VI. Захват Антиохии крестоносцами (3—28 июня 1098 г.) 90
Из хроники Раймунда Ажильского «История франков,
которые взяли Иерусалим»...........................90
Из анонимной итало-норманской хроники «Деяния
франков и прочих иерусалимцев».....................93
Письмо предводителей крестоносного рыцарства папе
Урбану II от 11 сентября 1098 г....................97
Из «Истории Дамаска» Ибн ал-Каланиси..............103
Из «Полного свода всеобщей истории» Ибн ал-Асира 105
Из «Хронографии» Матфея Эдесского .	.	. , . . 108
Из «Алексиады» Анны Комниной.......................НО
Из анонимной итало-норманской хроники «Деяния
франков и прочих иерусалимцев»....................113
Из «Алексиады» Анны Комниной .	.	.	.... 116
Из «Хронографии» Матфея Эдесского .	.	.	, . 118
270
Из «Полного свода всеобщей истории» Иби ал-Асира 119
41. Осада и взятие Аль-Маарры. Бесчинства крестоносцев 121
Из анонимной итало-норманской хроники «Деяния
франков и прочих иерусалимцев»....................121
Из хроники Раймунда Ажильского «История франков,
которые взяли Иерусалим»..........................124
Из «Истории Дамаска» Ибн ал-Каланиси .... 126
Из «Полного свода всеобщей истории» Ибн ал-Асира 127
III. Завоевание крестоносцами Иерусалима (15 июля 1099 г.) 128
Из анонимной итало-норманской хроники «Деяния
франков и прочих иерусалимцев»........................128
Из хроники Раймунда Ажильского «История франков,
которые взяли Иерусалим»..........................133
Из рифмованной хроники Рауля Канского «Деяния
Тапкреда» ......................................  138
Из хроники Фульхерия Шартрского «Иерусалимская
нс горня».........................................139
Из «Истории Дамаска»	Иби ал-Калаииси............139
Латино-Иерусалимское королевство
I.	Социальные порядки в государствах крестоносцев. От-
ношение мусульманского населения Сирии и Палести-
ны к завоевателям...................................141
Из «Книги назидания» Усамы ибн-Мункыза . . . .141
Четвертый крестовый поход и завоевание Константинополя
(1199—1204)
I.	Проповедь и начало Четвертого крестового похода во
Франции. Крестоносцы и Венеция......................154
Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна «Завоевание Кон-
стантинополя» ....................................154
Из записок Робера де Клари «Завоевание Константи-
нополя» ..........................................162
Договор предводителей крестоносцев с Венецией о пе-
ревозе в Святую землю (апрель 1201 г.)............169
II.	Проповедь и начало Четвертого крестового похода в
германских землях..................................175
Из «Истории завоевания Константинополя» Гунтера
Пэрисского........................................175
III	. Крестоносцы в Венеции. Завоевание Задара. Позиция
папства.......................................:	:	:	178
'Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна «Завоевание	Кон-
стантинополя» 	178
Из записок Робера де Клари «Завоевание Константи-
нополя» ..........................................189
Из «Истории завоевания Константинополя» Гунтера
Пэрисского........................................193
Из хроники Анонима Гальберштадского «Книжица о
паломничестве в Грецию и реликвиях, доставленных из
Греции»...........................................196
IV	. Крестоносцы и германско-византийская дипломатия . . 199
Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна «Завоевание Кон-
стантинополя» ........................................199
Из «Истории» Никиты Хониата.......................201
271
V.	Плань! повода на Константинополь й полйтика Ййнси
кентия III............................................203
Из «Истории завоевания Константинополя» Гунтера
Пэрисского........................................203
Из хроники Анонима Гальберштадтского «Книжица о
паломничестве в Грецию н о реликвиях, доставленных
из Греции»........................................205
VI.	Поворот крестового похода на Константинополь. Путь
к византийской столице. Раздоры в войске крестоносцев 205
Из записок Робера де Клари «Завоевание Константи-
нополя» ...............................................206
Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна «Завоевание Кон-
стантинополя» ....................................210
VII.	Захват Константинополя крестоносцами в 1203 г. .	. 214
Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна «Завоевание Кон-
стантинополя» ....................................214
Из записок Робера де Клари «Завоевание Константи-
нополя» ..........................................225
Из «Истории завоевания Константинополя» Гунтера
Пэрисского........................................231
Из хроники Суассонского Анонима «О Земле Иеруса-
лимской и каким образом доставлены были в эту цер-
ковь реликвии из города Константинополя» .... 234
Письмо неизвестного рыцаря, участника событий . . 236
VII	I. Крестоносцы в Константинополе	(1203)............. 243
Из «Истории» Никиты Хониата.......................243
Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна «Завоевание Кон-
стантинополя» ....................................246
Из записок Робера де Клари «Завоевание Константи-
нополя» ..........................................251
IX	. Причины второй войпы против Византии. «Договор о
разделе империи»......................................252
Из «Истории завоевания Константинополя» Гунтера
Пэрисского........................................252
Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна «Завоевание Кон-
стантинополя» .	.	. ,...........................254
X.	Захват и разграбление византийской столицы крестонос-
цами в апреле 1204 г..................................255
Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна «Завоевание Кон-
стантинополя» ....................................255
Из записок Робера де Клари «Завоевание Константи-
нополя» ..........................................259
Из «Истории завоевания Константинополя» Гунтера
Пэрисского........................................266
Из «Истории» Никиты	Хониата.....................268