1992
РУССКИЙ
ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ
ЖУРНАЛ
ДЛЯ ДЕТЕЙ

ИЗ ЖУРНАЛА "ИГРУШЕЧКА" ЗА 1902 ГОД
САМОЕ ДОРОГОЕ
— Отдай мне самое дорогое, и я
вылечу тебя, — сказала добрая волшебница
маленькой птичке, которая лежала на
пустынном морском берегу и умирала. Кровь
быстрыми каплями выступала из раны на
её груди и падала на белый песок, унося
жизнь из маленького тела.
"Самое дорогое — это, конечно,
жизнь, — подумала птичка. — Но стоит
ли доброй волшебнице брать от меня
жизнь, которую она сама даёт мне?
Добрая волшебница, верно, шутит".
И взглянув на неё потухающими
глазами, птичка прошептала:
— Хорошо, вылечи! Отдам тебе самое
дорогое.
Волшебница дотронулась своим
жезлом до её ранки — ранка зажила, и
птичка радостно встрепенулась, ожившая и
здоровая.
—А теперь отдай мне твои
крылья!— сказала волшебница.
— Нет!— сказала птичка,
вздрогнув. — Нет! Ни за что!
— Разве они не самое дорогое для
тебя?
— Потому-то я не могу отдать тебе
их! — тихо прошептала птичка.— Сделай
лучше так, чтобы я умерла. Лучше не
жить совсем, чем жить и не летать.
— Лети,— сказала волшебница, — я не
хочу твоей смерти. Но помни, что самое
дорогое всегда дороже жизни.
В. Мирович
игрушечка
№ 2 1992 год
Издатель
ТИШКОВ ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ
Главный редактор
МИТЯЕВ АНАТОЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
Главный художник
ПАНОВ ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ
Члены редакционной коллегии:
ЕРЁМИН ВИКТОР НИКОЛАЕВИЧ
КОНДАКОВА НИНЕЛЬ ИВАНОВНА
(ответственный секретарь)
РОМАНОВСКИЙ СТАНИСЛАВ ТИМОФЕЕВИЧ
СТАРОСТИН АЛЕКСАНДР СТЕПАНОВИЧ
СТЕПАНОВ ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ
УСТИМЕНКО АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ
Художественно-технический редактор
КОСТИКОВА ЛИДИЯ ПЕТРОВНА
141270, Московская обл., Пушкинский р-н,
с. Талицы, д. 46.
Издательство "Талицы".
Рукописи не рецензируются и не возвращаются.
Советы и замечания, высказанные в письмах,
обсуждаются редколлегией и принимаются к сведению.
Компьютерный набор и верстка
выполнены отделом
С. Р. Должкова ПИК "Информагротех".

Русский
ежемесячный
журнал
для детей
Основан в 1880 году
СОДЕРЖАНИЕ:
В. Мирович
Самое дорогое 2
Имена россиян на картах
Земли, Луны и Звёздного неба 4
А. Н. Майков
Летний дождь 5
Алексей Ярушников
Мишенька 6
И. С. Шмелёв
Русская песня. 16
Анатолий Митяев
Сказка про трёх пиратов 18
Александр Базанов
Два лада 23
А. Т. Твардовский
Стихи 26
Виктор Ерёмин
Арийцы 30
Александр Старостин
Полковое знамя 33
Виктор Астафьев
Бабка с малиной. Пищуженец 36
В. П. Авенариус
Журавль и Цапля.
Байка о том, как комар убился 40
Владимир Степанов
Тюша-Плюша Толстячок 43
Перед чаепитием 44
Лала Александрова
Чудо-конь 46
Сдано в набор 13.01.92. Подписано к печати 18.05.92.
Формат 84x108/16. Бум. офс. № 1. Печать офсетная.
Усл.-печ. л. 3. Тираж 50 000 экз. зак. 8546
АО "Молодая гвардия", Новодмитровская ул., 5а.
ISSN 0233-5271
© "Игрушечка", 1992, № 2, 1—48

ИМЕНА РОССИЯН НА КАРТАХ ЗЕМЛИ, ЛУНЫ И ЗВЁЗДНОГО НЕБА
Остров Петра I. Залив Петра Великого.
Гора Петра Великого. Горный хребет
Петра Первого
Много месяцев парусные корабли
"Мирный" и "Восток" встречали восход и
заход солнца в пустынном океане.
Капитанами их были Фаддей Фаддеевич
Беллинсгаузен и Михаил Петрович Лазарев.
Экипажи двух кораблей — 190 человек,
вооружение — 48 пушек. Пушки нужны
против пиратов, разбойничавших на морях.
А плавание было мирное — исследование
ещё неведомых земель и водных
пространств.
Как малы, как хрупки кораблики,
моряки ощутили, когда вошли в южные
полярные воды. Плавающие ледяные
горы — айсберги, огромные льдины,
ураганные ветры. И жестокий холод... Наградой
морякам за смелость и неутомимость стало
открытие ими Антарктиды — материка под
ледяным панцирем.
У антарктического берега экспедиция
обнаружила большой остров.
Первооткрыватели назвали его островом Петра I.
Было это в 1821 году.
В 1859 году русские моряки нанесли на
карту обширный залив у тихоокеанского
побережья России. С общего согласия
нарекли его заливом Петра Великого. Так
же, в 1870 году, назвал гору в Новой
Гвинее путешественник Николай Николаевич
Миклухо-Маклай. На исходе прошлого
века, богатого географическими открытиями,
исследователи Памира назвали именем
Петра Первого горный хребет.
За что такая честь императору
Петру I — русскому человеку Петру
Алексеевичу Романову?
Моряки антарктической экспедиции
записали в вахтенном журнале, что
присваивают острову имя "виновника существования
в Российской империи военного флота..."
Да, это заботами, стараниями и всей
жизнью Петра I Россия обрела свой флот с
линейными кораблями и фрегатами,
корветами и бригами, клиперами и шлюпами,
яхтами и шхунами. Под его началом
набрались опыта российские адмиралы, его
примеру в храбрости и мужестве
следовали матросы.
Военный флот не был для Петра
самоцелью. Российское государство,
населённое многими народами, целых два века не
могло пользоваться ни Чёрным морем, ни
Балтийским. Берега одного были во власти
турецких султанов, берега другого — во
власти шведских королей. А без
свободного судоходства, без торговли с другими
странами государство не может
существовать. Чтобы султаны и короли стали
сговорчивее, и потребовался военный флот.
Годом основания российского флота
считается 1696 год. Тогда были построены
первые парусные и гребные суда для
похода на турецкую морскую крепость Азов.
Царь Пётр был на строительстве и
плотником и кузнецом. Он учредил
военно-морской флаг — на белом полотнище синий
диагональный крест. По его проекту был
построен для балтийского флота
многопушечный линейный корабль "Божье
предзнаменование".
Прежде чем этот корабль смог выйти в
море, русской сухопутной армии, тоже
созданной Петром I, долгие годы пришлось
воевать с войском шведского короля.
После поражения в Полтавской битве и в
Гангутском морском сражении шведы
признали за Россией право на свободное
судоходство в Балтийском море. Страна
получила возможность торговать с другими
государствами.
Что ещё сделал Пётр I для державы?
Основал новую столицу России — Санкт-
Петербург; учредил Морскую и
Инженерную академии; открыл множество школ;
ввёл новую азбуку взамен сложной
славянской; наладил издание книг; при нём
строились суконные фабрики и
металлургические заводы... А всего перечислить
невозможно. Михаил Васильевич Ломоносов
писал о нём: "Везде Петра Великого вижу
в поте, в пыли, в дыму, в пламени; я не
могу сам себя уверить, что один везде
Пётр, не многие; и не краткая жизнь, но
лет тысяча..."
При Петре I Россия вошла в число
великих держав мира.

Аполлон Николаевич
Майков
ЛЕТНИЙ ДОЖДЬ
Рисунок Евгения Мешкова
"Золото, золото падает с неба!" —
Дети кричат и бегут за дождём...
— Полноте, дети, его мы сберём,
Только сберём золотистым зерном
В полных амбарах душистого хлеба!

Алексей Ярушников
МИШЕНЬКА
БОЛЬШОЙ И МАЛЕНЬКИЙ
Рисунки Вениамина Лосина
Жил на свете медвежонок Мишенька.
Мишенька боролся с маминой лапой,
прыгал через лужи и ручьи и далеко от
мамы не отходил.
Погнался раз медвежонок за бабочкой.
Бабочка вспорхнула с валежины и куда-то
пропала, а Мишенька увидел за валежиной
огромного чёрного глухаря и замер.
Бородатый петух-глухарь показался
Мишеньке сначала горой. Только гора эта
двигалась, подпрыгивала и щёлкала, будто
кто деревяшкой о деревяшку колотил:
"Тк-тк-тк..." А потом щелчки слились в
сплошной скрипучий захлёб.
Токует петух-глухарь, весеннюю песню
свою поёт. Шея у глухаря выгнута, брови
красные, крылья растопорщены и
шебаршат рядом с валежиной по земле,
разбрызгивают серые остатки рыхлого снега,
а хвост веером стоит. И опять харь
щёлкает: "Тк-тк-тк..."
Не поздоровится, пожалуй, если петух-
глухарь зацепит нечаянно крылом или
клювом долбанёт. Дрогнуло Мишенькино
сердце, попятился он от валежины на
животе.
Дополз Мишенька до мамы, спрятался
за её лапами и неожиданно заплакал:
— Мама!.. А поч-ч-чему я такой
маленький у тебя?..
Улыбнулась мама, прижала Мишеньку
к себе и погладила:
— Не расстраивайся, сынок... Глухарь
много лет живёт на земле, а ты недавно
родился и только-только начал расти.
— Значит, и я вырасту
большим? — спросил Мишенька.
И мама сказала:
— Обязательно, сынок.
Обрадовался Мишенька маминым
словам, и с этого дня не терпелось ему
вырасти скорее большим.

ВЕРХОЛАЗ
Впервые медвежонок залез на дерево
от страха.
Играл Мишенька на сухом прибрежном
бугре, кувыркался среди весёлых жёлтых
цветов мать-и-мачехи — и вдруг
загрохотало, загудело на реке.
Бросился было Мишенька в лес, да
упал. И на ближнюю сосну мигом
взобрался.
Это напугали медвежонка катера. Они
всю зиму в ледовой запани простояли,
соскучились по весне и теперь резво бежали
руслом разлившейся реки. Спешить надо
катерам, пока большая вода. Упустишь
время, оголятся перекаты, тогда людям
продукты и снаряжение в верховья не
завезти. Целый караван мимо медвежонка
промчался: рубки белые, на поручнях
спасательные круги, красные флаги
развеваются, музыка гремит. А Мишенька ни жив
ни мёртв на дереве сидит и глаз не смеет
открыть.
Отгрохотали моторы катеров, утихла
музыка, и опять стеклянное позванивание
осыпающихся льдин можно услышать:
"Динь-дили-дили-динь". Тают последние
льдины, оставленные вчерашним паводком
на откосах берегов. И чёрный
петух-глухарь снова завёл свою весеннюю песню
невдалеке, быстро защёлкал, заскрипел.
Едва Мишенька успокоился после
катеров. Но с этого дня полюбилось ему
лазить по деревьям.
Залезет медвежонок на берёзу,
ухватится за самую вершину лапами и вниз
летит, как на парашюте. Дугой дерево
согнётся, опустит мягко медвежонка на
землю и снова вверх. А Мишенька опять
лезет на берёзу, от удовольствия рычит и
говорит маме:
— Здорово я умею, да?.. Теперь я,
значит, совсем большой вырос у тебя?..
Мама улыбалась:
— Большой, да не очень. Тебе ещё
много увидеть предстоит.
Насторожился Мишенька:
— Что, мама, увидеть?

— Людей, например... Вон ты какой
шустрый у меня, лазишь-бегаешь теперь
далеко. Об одном, Мишенька, прошу:
увидишь — особенно не пугайся, но и
поосторожнее будь.
— А какие они, мама? — спрашивал
Мишенька.
— Обыкновенные. Ходят на двух
ногах, дома строят из брёвен и кирпичей,
еду на жарком огне готовят.
Медвежонок вздыхал. Её, маменькина,
правда: не видел пока Мишенька людей.
Честно говоря, медвежонку не очень-то
хотелось встречаться с людьми. Разве
только для того, чтобы увидеть и поскорее
сделаться большим.
РЫБАЛКА
Мишенька очень любил рыбу.
Вытащит медведица рыбу из воды и
отдаст Мишеньке. Медвежонок урчит,
чавкает, потом съест, каждую чешуинку с земли
и лап вылижет и снова просит:
— Ещё хочется!..
Медведица старается для Мишеньки.
Только рыба почему-то не всегда ловится.
Однажды медведица просидела на
перекате до зари. Вся вымокла, замёрзла, а
рыбу поймать так и не смогла.
Мишеньке стало жалко маму.
— Ладно, — сказал он себе, — пускай я
не совсем большой, но я всё-таки уже и не
маленький. Я сам попробую выловить
рыбу из реки.
Пригрелась медведица на солнечной
поляне, задремала после неудачной
рыбалки, и Мишенька умчался на берег.
Попробовал он, как мама, перебраться
по камням на перекат — не получилось.
Смыло медвежонка с первого же камня
течением, потащило по реке. Насилу
Мишенька прибился к песчаной косе. Вылез
на берег, отряхнулся и позавидовал
чайкам:
— Чайкам хорошо, у них крылья.
Летают чайки свободно над водой, увидят
рыбу сверху — и падают камнем на неё.
Вот бы и мне так.
Забрался Мишенька на обрыв,
вгляделся в тёмную глубину омута и увидел
огромную рыбу. Рыба стояла на одном
месте. Она раздувала жабры, пошевеливала
плавниками и хвостом.
Совсем рядом, за излучиной реки, в
бревенчатом доме на яру жил лесник
Фёдор Иванович с семьёй. В омуте у
лесника Фёдора Ивановича стояла сеть, и
рыба, которую увидел медвежонок,
запуталась в сети. Только ничего этого
Мишенька не знал.
Упал он с обрыва, как чайка, схватил
рыбу и тоже запутался в сети. Хотел
Мишенька на берег плыть, а сеть не пускает,
держит крепкими нитями в воде.
Попробовал Мишенька сеть разорвать, да только
ещё больше полотна на лапы и голову
намотал.
Спеленала медвежонка лесникова сеть.
Закричал маму малыш — не услышала
она. Тут сеть потянула Мишеньку на дно
тяжёлыми кольцами грузил, и малыш
захлебнулся.
ЛЮДИ
Когда лесник Фёдор Иванович
приплыл на лодке за рыбой, вытащил сеть и
увидел неподвижного медвежонка, он
оторопел.
— Их ты!.. Беда-то какая!.. Да как же
это угораздило тебя!..
Быстро выпутав Мишеньку из сети,
лесник ухватил незадачливого рыбака за
шиворот и крепко встряхнул — и
медвежонок будто потянулся, застонал. Может,
почудилась Фёдору Ивановичу жизнь в
медвежонке?.. Прижался лесник ухом к
Мишенькиной груди. Нет, не почудилось...
Опять вздохнул медвежонок, и слабо, с
перебоями, как старые, изношенные часы,
готовые в любое мгновение остановиться,
постукивало его сердце.
Принёс лесник Мишеньку домой,
передал с рук на руки жене Анне Максимовне:

— Вот... В реке уходился... Но
вроде пока живой.
Девочка Наташа, дочь лесника, и
Анна Максимовна, её мама, устроили
возле печки на полу тёплую мягкую
постель для медвежонка. Они пытались
накормить малыша, а Мишенька не мог
поднять головы. Мишенька слышал
голоса, хотел вырваться и удрать в лес,
но у него не было сил даже открыть
глаза и зарычать.
Фёдор Иванович привёз из деревни
на мотоцикле врача. Врач осмотрел
больного, прослушал, сделал укол и
сказал:
— Застудился косолапый... Худо
дело.
Наташа заплакала, и врач добавил:
— Впрочем, можно надеяться на
лучшее.
Наташа не отходила от
Мишенькиной постели. Она грела молоко с
мёдом и маслом, наливала в бутылку,
надевала на бутылку соску,
проталкивала соску больному между зубов и
поила медвежонка.
Неделю Мишеньку выхаживали в
бревенчатом доме у реки.
Однажды Мишенька открыл глаза и
2. Игрушечка № 2

увидел большую красную бабочку.
Бабочка порхала, присаживалась медвежонку на
нос, на ухо. Мишенька долго её терпел,
наконец изловчился, шлёпнул бабочку
лапой. Бабочка и не думала улетать.
Взвилась над медвежонком, описала дугу и
снова прилепилась Мишеньке на лоб.
Зарычал медвежонок грозно на бабочку, да
вдруг увидел над собой чьи-то огромные
глаза и от страха зажмурился и замер.
Не бабочка это порхала над
медвежонком, а шёлковый бант на русой косе
лесниковой дочери Наташи. Девочка сидела
рядом и смотрела на медвежонка.
Обрадовалась девочка выздоровлению
Мишеньки.
— Мама! Папа! — закричала
Наташа. — Наш медвежонок проснулся! Он
выздоровел! Он уже играет со мной!
Мишеньке было, конечно, не до игры.
Бросился косолапый бежать от
девочки, в один угол ткнулся, в другой, выхода
из дома не нашёл и забился под кровать.
Мёдом пытались выманить медвежонка,
свежую рыбу положили — щетинится
Мишенька, рычит, из тёмного угла вылезать
не собирается.
Всю ночь Мишенька под кроватью
просидел, а утром так жалобно заплакал-
заскулил, что Наташа забеспокоилась:
— Он у нас с голоду умрёт!
— Умрёт, пожалуй, — согласился
Фёдор Иванович и добавил: — Делать нечего,
придётся косолапого в лес отпускать.
В лес медвежонка повезли на
мотоцикле. Чтобы косолапый с перепугу не
кусался и не царапался, его в большой пестерь
посадили, а пестерь мешковиной обвязали
и в люльку поставили. Наташа
придерживала пестерь и за Мишеньку волновалась:
— Найдёт ли мамку свою?.. Не
заплутался бы!..
Фёдор Иванович только посмеивался:
— Медведям в лесу плутать по штату
не положено. А мамку, лишь бы жива
была, он мигом сыщет.
Фёдор Иванович говорил правду.
Вытряхнули медвежонка из пестеря на
обрыве у омута, где косолапый в сеть угодил, и
Мишенька сразу учуял мамкины следы.
Она весь берег истоптала, а медвежонка
так и не нашла. Зато теперь Мишенька по
мамкиным следам, как по дороге,
побежал.
— Счастья тебе, Мишенька! —
закричала Наташа.
А медвежонок уже в лес умчался.
Нашёл он маму, вихрем налетел на
неё.
Смешная мама у медвежонка.
Радоваться надо, а она прижала Мишеньку к
себе и заревела. Слёзы тёплым дождём
медвежонку загривок вымочили.
Соскучился Мишенька по маме. Его и в доме
лесника никто не обидел, даже
уговаривали ещё немножко пожить, только с мамой
всё равно лучше.
Долго Мишенька рассказывал маме,
что увидел и услышал в доме Фёдора
Ивановича. Целый день от мамы не отходил, а
потом опять за своё:
— Мама! Я людей видел! Я рыбу
ловил, в сеть попал, у лесника Фёдора
Ивановича в семье жил!.. Теперь я, значит,
совсем-совсем большой вырос.
Проплакалась мама, улыбнулась
Мишенькиным словам:
— Вырос, сынок, да не совсем. У нас с
тобой, Мишенька, ещё ягодная пора
впереди.
ЧУДЕСА С БОЧКАМИ
С Фёдором Ивановичем, его женой
Анной Максимовной и девочкой Наташей
Мишенька встречался не раз. А однажды
устроил настоящее представление семье
лесника.
Фёдор Иванович ухаживал за лесом,
расчищал просеки, сажал на вырубках
молодняк.
Анна Максимовна тоже работала в
лесу: добывала нужную для
промышленности сосновую смолу — живицу. Она день-
деньской ходила от сосны к сосне и
резцом делала наклонные бороздки к
желобку. Анна Максимовна будто ёлочки выре-

зала на стволах. Смола переполняла
бороздки, сочилась в жёлоб и по
жёлобу скатывалась в прибитую воронку
или пакет. Потом живицу собирали в
бочки и вывозили из леса на завод.
У Анны Максимовны в лесу
несколько участков, на каждом участке
бочки под живицу стоят.
С некоторых пор с пустыми
бочками стало приключаться непонятное: то
в болоте Анна Максимовна бочку
обнаружит, то в кустах. Не удержалась,
выговорила Фёдору Ивановичу:
— Ты что же бочки по всему лесу
разбросал?
А Фёдор Иванович даже обиделся:
— Напраслину возводишь, жена.
На дальнем участке Анны Максимовны
стоял домик на тракторных санях. Такой
домик трактор мог куда угодно отвезти. И
печка в домике, и окно, на широких
лавках спать можно. Здесь Анна Максимовна
отдыхала, обедала и от непогоды
укрывалась. Домик стоял на взгорке под соснами.
Рядом пустые бочки для живицы
приготовлены. Бочки Фёдор Иванович пирами-
дой сложил. А вокруг черничник
необъятный.
Неделю Анна Максимовна на дальнем
участке не была, пришла и ахнула —
почернела у домика земля. Это выспели,
налились сладким соком ягоды черники.
Привела Анна Максимовна Наташу на
ягоды. Весь день Наташа чернику брала,
пока мама работала, а вечером приехал
Фёдор Иванович на мотоцикле за семьёй.
Только уселись в домике "на дорожку"
горячего чаю из термоса попить, стукнуло
что-то за порогом. Выглянула Наташа в

окно: а там Мишенька. Стоит и смотрит на
домик. Увидел Мишенька Наташу в окне,
испуганно присел, потом подпрыгнул
мячиком вверх, перевернулся воздухе
через голову, на все четыре лапы
приземлился и задал стрекача.
Наташа подумала было, что Мишенька
не вернётся больше под окно, а
медвежонок обежал вокруг дома и на пирамиду
пустых бочек забрался. От первого
Мишенькиного испуга не осталось и следа:
решителен в движениях теперь, в глазах
озорной блеск.
Столкнул Мишенька самую верхнюю
бочку с пирамиды на землю и прыгнул на
бочку. Наташе показалось, не бочку —
резвого коня медвежонок оседлал. Ходуном
бочка заходила под лапами медвежонка.
Да ловок Мишенька, удержался на бочке-
коне и направил бочку к отлогому склону
взгорка, от окна. Стоит на бочке, лапами
перебирает, а деревянный конь в обручах
катится под ним. На склоне деревянный
конь барабаном загремел. И катить под
горку не надо, сам, подскакивая, бежит.
Конь подскакивает — и Мишенька
взлетает над деревянной спиной. Конь
катится — и лапы Мишеньки едва успевают
удержать его шаткую спину под собой.
Скатился Мишенька под взгорок,
спрыгнул с бочки и снова к пирамиде
припустил. Наверное, ещё одну бочку
собирался оседлать. Но грохот реактивного
самолёта настиг косолапого шалуна на
полпути, и Мишенька удрал в лес. Был и не
стало, точно тяжёлая волна грома смыла
Мишеньку и унесла.
Растаял звук самолёта над соснами в
заоблачных небесах, и Наташа
рассмеялась. Засмеялись Анна Максимовна и
Фёдор Иванович. Все довольны: и с
Мишенькой повидались, и узнали наконец,
кто бочки раскатывал по болотам и
кустам.
А Мишенька доволен тем более: на
бочке покатался и до ягодной поры, как
мама предсказывала, дожил. Примчался
медвежонок к маме и сказал:
— Мама, в лесу черника поспела,
теперь я, значит, совсем большой у тебя!
Улыбнулась мама и опять Мишеньку
не обрадовала.
— Черника только начало. Ягодная
пора ещё вся впереди.
ГОСТИ
За черникой поспели в лесу малина,
смородина, голубика. Ярко-красным
цветом зажглись брусничники на солнечных
полянах.
Пасётся Мишенька на ягодах и никак
не может наесться. Вкусные, конечно.
Хоть сколько ешь, а всё равно хочется
ещё. И спать ляжет — опять стоят перед
закрытыми глазами облепленные ягодами
кусты, поэтому Мишенька облизывался и
хотел ягод даже во сне.
За ягодами в лес множество людей
понаехало. С утра до вечера аукаются,
кричат.
На дальнем участке Анны Максимовны
тоже ягодники поселились. Их Фёдор
Иванович в домик пустил:
— Пожалуйста... Не жалко. Сколько
понадобится, столько и живите.
Неделю гости на ягодах бок о бок с
Мишенькой паслись. Они Мишеньку
конфетами и сгущённым молоком угощали.

Положат к бочкам и глядят, как
медвежонок из леса за угощением придёт и на
бочке перед ними покатается.
А потом прилетел вертолёт. Вертолёт
уселся на прибрежный песок, и гости
стали выносить из домика сушёные, варёные
и мочёные ягоды. Уложили тяжёлые
пестери, баки, корзины и рюкзаки в похожую
на огромную стрекозу машину, а улетать
не спешат.
Вернулись к домику, насыпали возле
бочек конфет и в бочку с выбитым
верхним дном конфет положили. Верхнее дно
у бочки гости выбили ещё вчера, вместо
дна крышку на ремённых петлях
приладили и верёвку к крышке привязали.
Верёвка длинная — конец от неё в домике.
Привык Мишенька к гостям и
угощениям. Он живо за конфетами примчался,
подобрал с земли и к бочке с откинутой
крышкой подошёл. Только Мишенька
забрался в бочку, гости дёрнули в домике за
верёвку — и крышка захлопнулась.
Мишенька от неожиданности притих, ни жив
ни мёртв в бочке лежит.
Выскочили гости из домика, примотали
крышку покрепче верёвкой, на две палки
бочку положили и на этих носилках
потащили медвежонка из леса.
Не понравилось медвежонку в бочке.
Торкнулся Мишенька в крышку головой,
загривок ощетинил, зубы белые острые
оголил и змеёй зашипел.
Засмеялись гости, а один говорит:
— Не волнуйся, косолапый. Привезём
тебя в город, будешь телевизор смотреть,
радио слушать и гулять по улицам на
поводке. К зиме определим тебя в зоопарк.
Там, если, конечно, повезёт, и в артисты
угодишь!
Выслушал медвежонок гостя и
заверещал, точно кто пароходную сирену
включил:
— Не согласен!.. Не буду!.. Не хочу!..
Мама!..
Услышала мама отчаянный вопль
Мишеньки, выбежала из леса и тоже не
захотела, чтобы её сынок смотрел телевизор,
слушал радио, ходил по улицам города на
поводке, а потом из зоопарка в артисты
угодил. Поднялась мама на задние лапы,
зарычала и пошла медвежонка выручать.
Не посмели гости ссориться с
разъярённой медведицей. Бросили они бочку с
Мишенькой, попрыгали в вертолёт и
улетели.
Мишенькина мама в сердцах, пожалуй,
могла и вертолёт поломать. Сына из бочки
она мигом освободила. Ударила разок
лапой — лопнули обручи, дощечками
рассыпалась бочка на песке. Вот какая сильная
у Мишеньки мама.
Убежал Мишенька за мамой с берега и
спросил:

— Мама, а когда я буду такой же
сильный, как ты?
Заворчала мама на медвежонка:
— Ты бы поосторожнее, сынок. Так
недолго и до беды.
Не унимается Мишенька:
— Нет, ты мне обязательно скажи,
когда я вырасту совсем-совсем большим?
Вздохнула мама:
— Теперь скоро, сынок. Только
сначала надо до клюквы-ягоды дожить.
КЛЮКВА - ЯГОДА
Дожили и до клюквы.
Увела мама Мишеньку по первым
заморозкам на остров среди болот. На
острове спокойнее, только лесник Фёдор
Иванович и Мишенькина мама знают туда
дорогу.
Крупная нетронутая клюква у острова
лежит. Под ягодами мхов не видно.
Красным-красно от клюквы вокруг, ступить
некуда. На таких ягодах одно
удовольствие пастись.
— Какая ягода самая поздняя? —
спрашивает мама у Мишеньки. И сама же
отвечает: — Клюква, конечно... Давно опала
малина, кончилась пора смородины,
черника, голубика и брусника увяли,
осыпаются на прелую подстилку земли, а
клюква только-только вызрела и налилась.
Ест Мишенька ягоды, пригоршнями
набивает рот.
— Какая ягода самая ранняя? —
спрашивает опять мама. И сама снова
отвечает: — Клюква, конечно... Падут снега,
пролежат зиму глубокими сугробами,
весной растают, а на болотных проталинах
клюква румянится-лежит. Но слаще
прежнего. Настоящее объедение. Жевать не
надо, сама тает на языке.
Рядом с Мишенькой и его мамой
лесник Фёдор Иванович с семьёй ягоды
берёт. Отборными, чистыми, точно
рубины, ягодами наполняются холщовые
мешки. Зимой клюква в пирогах, морсах и
киселях больно хороша.
Наташа старается. Ей скоро в школу-
интернат. Учёба в школе уже началась. Но
папа отпросил девочку на неделю у
директора, чтобы Наташа клюквы побрала для
ребят. Девочке, понятно, больше хочется
увезти клюквы в интернат. Приятно зимой
чай с клюквой попивать. За окном метель
воет, а ребята сидят в тёплой комнате,
пьют чай и про лето вспоминают. Кто где
бывал да кто что видал. Про Мишеньку
Наташа расскажет обязательно. Вон какой
кругленький на ягодах стал, за тугой
загривок теперь, пожалуй, не ухватить.

Колобком Мишенька катается между
кочек. Нет-нет да поднимется на задние
лапы, чтобы на людей посмотреть. Увидит
Фёдора Ивановича, Анну Максимовну и
Наташу и опять ягоды ест, порыкивает от
удовольствия.
БЕРЛОГА
— Мама, ещё до какой поры надо
дожить, чтобы я сделался совсем-совсем
большим? — спросил Мишенька.
— До весенней клюквы, сынок. —
Грустные у мамы глаза и печаль в голосе
её. — Но сначала надо, Мишенька, одному
в берлоге перезимовать.
Насторожился медвежонок:
— А когда в берлогу ложиться?
— Хоть сейчас, Мишенька. Мне тоже,
сынок, пора! — сказала и пошла.
— Мама! — закричал вдогонку
медвежонок.
Обернулась мама. Жалко ей Мишеньку
и себя, расставаться не хочется, да что
поделаешь, такая уж медвежья судьба:
— До свиданья, Мишенька! Будь
счастлив, родной!..
— Мама!.. Можно я с тобой в берлоге
перезимую! — закричал опять медвежонок.
Ушла мама, не ответила, и Мишенька
вздохнул:
— Значит, нельзя...
И снег уже сыплет. Запорошил снег
мамины следы, разгладил, выбелил
болотную ширь — зима колючим холодом
Мишеньке пятки стала прижигать. И Фёдор
Иванович с семьёй давно с острова ушли.
Заскучал Мишенька, запозёвывал.
Хотел было на острове залечь, да ветер
мелколесье, как решето, продувает. И на реке
ветер, куда Мишенька с острова пришёл.
И на дальнем участке Анны Максимовны
Мишенька не задержался.
Зато яма под выворотнем на опушке
возле дома лесника Фёдора Ивановича
сразу пришлась Мишеньке по душе.
Насыпала берёза в яму подстилку жёлтого
листа, пень-выворотень над ямой корни
крышей распростёр, на корни ветром
сугробную шапку намело — настоящая берлога
получилась.
Залез Мишенька в берлогу, свернулся
калачиком и вдруг спохватился: "Как же я
узнаю, когда наступит весна? И мама
ничего не сказала, и я забыл об этом
спросить, — заволновался Мишенька. — Надо
бы маму разыскать..." Но уже слиплись
его глаза, уснул медвежонок.
Теперь до весны. На улице мороз, а у
Мишеньки в берлоге темно, сухо и тепло.
Анна Максимовна печь топит, а сладкими
пирогами пахнет и в Мишенькином жилье.
Приедет Наташа на каникулы домой,
лесник Фёдор Иванович обязательно
девочку к берлоге приведёт, покажет, где
Мишенька устроился.
Весной хлынет в берлогу талая вода,
разбудит Мишеньку, а Мишенька будет
уже большой и сильный, как мама.

Иван Сергеевич Шмелёв
РУССКАЯ ПЕСНЯ
Рисунок Валерия Самойлова
Я с нетерпением поджидал лета, следя
за его приближением по хорошо мне
известным признакам.
Самым ранним вестником лета являлся
полосатый мешок. Его вытягивали из
огромного сундука, пропитанного запахом
камфары, и вываливали из него груду
парусиновых курточек и штанишек для
примерки. Я подолгу должен был стоять на
одном месте, снимать, надевать, опять
снимать и снова надевать, а меня
повёртывали, закалывали на мне, припускали и
отпускали — "на полвершочка". Я потел и
вертелся, а за невыставленными ещё
рамами качались тополевые ветви с
золотившимися от клея почками и радостно
голубело небо.
Вторым и важным признаком весны-
лета было появление рыжего маляра, от
которого пахло самой весной — замазкой
и красками. Маляр приходил выставлять
рамы — "впущать весну" — и наводить
ремонт. Он появлялся всегда внезапно и
говорил мрачно, покачиваясь:
— Ну, и где у вас тут чего?..
И с таким видом выхватывал стамески
из-за тесёмки грязного фартука, словно
хотел зарезать. Потом начинал драть
замазку и сердито мурлыкать себе под нос:
И-ах и тё-мы-най ле-со...
Дай йехх и тё-мы-на-ай...
Я старался узнать, что дальше, но
суровый маляр вдруг останавливал стамеску,
глотал из жёлтой бутылочки, у которой на
зелёном ярлычке стояло "Политура", пле-

вал на пол, свирепо взглядывал на меня и
начинал опять:
Ах-ехх и в тёмы-на-ам-ле...
Да и в тё... мы-ны-мм!..
И пел всё громче. И потому ли, что он
только всего и пел, что про тёмный лес,
или потому, что вскрякивал и вздыхал,
взглядывая свирепо исподлобья, — он
казался мне очень страшным.
Потом мы его хорошо узнали, когда он
оттаскал моего приятеля Ваську за
волосы.
Так было дело.
Маляр поработал, пообедал и
завалился спать на крыше сеней, на солнышке.
Помурлыкав про тёмный лес, где "сы-тоя-
ла ах да и со-сёнка", маляр заснул, ничего
больше не сообщив. Лежал он на спине, а
его рыжая борода глядела в небо. Мы с
Васькой, чтобы было побольше ветру,
тоже забрались на крышу — пускать
"монаха". Но ветру и на крыше не было. Тогда
Васька от нечего делать принялся
щекотать соломинкой голые маляровы пятки.
Но они были покрыты серой и твёрдой
кожей, похожей на замазку, и маляру было
нипочём. Тогда я наклонился к уху
маляра и дрожащим тоненьким голосом запел:
И-ах и в тё-мы-ном ле-э...
Рот маляра перекосился, и улыбка
выползла из-под рыжих его усов на сухие
губы. Должно быть, было приятно ему, но
он всё-таки не проснулся. Тогда Васька
предложил приняться за маляра как
следует. И мы принялись-таки.
Васька приволок на крышу большую
кисть и ведро с краской и выкрасил
маляру пятки. Маляр лягнулся и успокоился.
Васька составил рожу и продолжал. Он
обвёл маляру у щиколоток по зелёному
браслету, а я осторожно покрасил большие
пальцы и ноготки. Маляр сладко
похрапывал — должно быть, от удовольствия.
Тогда Васька обвёл вокруг маляра широкий
"заколдованный круг", присел на
корточки и затянул над самым маляровым ухом
песенку, которую с удовольствием
подхватил и я:
Рыжий красного спросил:
— Чем ты бороду лучил?
— Я не краской, не замазкой,
Я на солнышке лежал!
Я на солнышке лежал,
Кверху бороду держал!
Маляр заворочался и зевнул. Мы
притихли, а он повернулся на бок и
выкрасился. Тут и вышло. Я махнул в слуховое
окошко, а Васька поскользнулся и попал
маляру в лапы. Маляр оттрепал Ваську и
грозил окунуть в ведёрко, но скоро
развеселился, гладил по спине Ваську и
приговаривал:
— А ты не реви, дурашка. Такой же
растёт у меня в деревне. Что хозяйской
краски извёл, ду-ра... да ещё ревёт!..
С того случая маляр сделался нашим
другом. Он пропел нам всю песенку про
тёмный лес, как срубили сосёнку, как
"угы-на-ли добра молодца в чужу-даль-
нюю сы-торонушку!.." Хорошая была
песенка. И так жалостливо пел он её, что
думалось мне: не про себя ли и пел её?
Пел и ещё песенки — про "тёмную
ноченьку, осеннюю", и про "берёзыньку", и
ещё про "поле чистое"...
Впервые тогда, на крыше сеней,
почувствовал я неведомый мне дотоле
мир — тоски и раздолья, таящийся в
русской песне, неведомую в глубине своей
душу родного мне народа, нежную и
суровую, прикрытую грубым одеянием. Тогда,
на крыше сеней, в ворковании сизых
голубков, в унылых звуках маляровой песни
приоткрылся мне новый мир — и ласковой
и суровой природы русской, в котором
душа тоскует и ждёт чего-то... Тогда-то, по
ранней моей поре, — впервые, быть
может, — почувствовал я силу и красоту
народного слова русского, мягкость его, и
ласку, и раздолье. Просто пришло оно и
ласково легло в душу. Потом я познал
его: крепость его и сладость. И всё узнаю
его...
3. Игрушечка № 2

Анатолий Митяев
СКАЗКА
ПРО
ТРЁХ ПИРАТОВ
Рисунки Наума Цейтлина
В одном доме жила семья: мама, папа и
дочка. Был выходной день. Они
позавтракали поздно и собирались мыть посуду на
кухне. В это время постучали соседи и
позвали всех к себе смотреть породистого
щенка. Это было интереснее мытья
посуды, и все побежали к соседям. А кран над
раковиной забыли завернуть. Стоит ли
говорить, что кран обязательно надо
завёртывать, если уходишь, иначе будет беда.
Вода из крана бежала ровной струйкой.
Вдруг струйка прервалась. Кран громко
чихнул, и из него с брызгами выскочило
что-то, потом ещё что-то и ещё что-то.

Эти три что-то как раз и были три пирата:
пират Синий Нос, пират Красный Нос и
пират Нос Крючком. Их стукнуло о
тарелки, которые лежали в кухонной раковине,
на них лилась вода, поэтому они
некоторое время валялись как попало, потом
стали приходить в себя.
Первым пришёл в себя пират Синий
Нос. Он втянул воздух в свой синий, как
слива, нос и закричал:
— Тысяча чертей! Пусть сожрёт меня
акула, если это не камбуз!
— Камбуз! Камбуз!— завопили
Красный Нос и Нос Крючком. — Отличный
камбуз, адмиральский камбуз. Ну и
попируем мы здесь! На разведку, ребята!
Пираты выскочили из раковины и
разбежались по кухне.
Синий Нос прикатил банку с перцем,
Красный Нос притащил на спине вафлю, а
Нос Крючком приволок ложку с
остатками сметаны. Пираты намазали вафлю
сметаной, посыпали перцем и начали есть её с
трёх сторон, не разламывая. Ели они
страшно быстро, через мгновение вафля
исчезла в их животах, и они чуть было не
откусили друг другу носы.
— А теперь,— сказал Нос Крючком,

поглаживая круглый живот, — за мной! Я
нашёл склад оружия.
В ящике кухонного шкафа лежали
ножи. Они были острые и сверкали. У
пирата Красный Нос от счастья закружилась
голова, и он свалился в ящик с ножами.
Однако ножи для пиратов были тяжелы и
велики. Пираты приуныли. Но тут попался
нож от мясорубки. Они его взяли один на
троих и двинулись дальше.
Пока они идут с ножом от мясорубки,
озираясь по сторонам, самое время сказать
о них следующее.
Это были ужасные пираты. Когда-то
очень давно их боялись на всех морях и
океанах. Потом перестали бояться, и они
от такого несчастья стали маленькими. В
огромном море им нечего было делать.
Они пробрались в речку. Там их всосала
водопроводная труба. По ней-то они и
попали на кухню.
Из кухни коридорчик вёл в прихожую.
Пираты очень быстро достигли прихожей.
Первое, что увидели они, — это вешалку,
даже не саму вешалку, а одежду на ней.
— Осмотреть карманы!— отдал
команду Синий Нос.— Возможно, там спрятаны
клады золотых дукатов.
Красный Нос ухватился за полу
мужского пальто и ловко, как обезьяна, стал
подниматься к карману. Синий Нос
забрался в карман женской шубки, а Нос
Крючком — в карман детской курточки.
— В этих душистых мешках нет ни
пылинки,— проворчал Синий Нос,
скатываясь по скользкому меху на пол.
Из кармана мужского пальто
слышалось сопение, пыхтение. Красный Нос
вылетел оттуда, чихая. Зацепившись ногой,
он вывернул карман, из него посыпалась
жёлтая пыль. Синий Нос тоже стал чихать,
нос у него стал фиолетовым.
— Тысяча чертей! Это же табак! —
догадались Красный и Синий Носы.
Услыхав про табак, Нос Крючком, не
куривший тридцать лет ровно, начал
быстро спускаться по шерстяной нитке,
торчавшей из кармана куртки. Нитка всё
удлинялась. Когда Нос Крючком спустился почти
до пола, нитка натянулась, и из кармана
упала четырёхпалая перчатка — пятый
палец весь распустился, пока пират
спускался. Нос Крючком тоже стал чихать.
Начихавшись всласть, пираты занялись
дальнейшим осмотром. Их внимание
остановили галоши.
— Пусть меня проглотит
кашалот!— заорал Нос Крючком.— Это
отличные корабли. Без единой трещины,
просмолённые как надо. Возьмём один из
больших кораблей. Пусть у него меньше
скорость, зато он поднимет больше груза.
Пираты уцепились за большую галошу
и потащили её.
— Клянусь потрохами
каракатицы,— закричал Синий Нос,— мы делаем
бесполезную работу! Куда мы тащим
корабль? Ни шагу дальше. Мы его загрузим
здесь. Всем искать клад!
Пираты кинулись в детскую комнату.
Синий Нос подбежал к кожаному сундуку
с большим никелированным замком.
Открыть замок — сущий пустяк пирату.
Скоро Синий Нос скрылся в кожаном
сундуке.
Красный Нос и Нос Крючком напали
на кукол, которые сидели в уголке. Они
отбирали у тех капроновые одежды и
сваливали в вороха. Нос Крючком надел
голубую юбку с кружавчиками. Красный
Нос напялил на голову чепчик с бантиком.
Пираты пригрозили голым куклам ножом
от мясорубки и запихали их под тахту.
В это время вылез из кожаного
сундука Синий Нос. За поясом у него было три
кинжала — пёрышки, которые он нашёл в
пенале. В руках он сжимал авторучку.
Синий Нос страшно рассердился,
увидев друзей в кукольных нарядах: как они
смели заняться дележом без него? Он
отвинтил колпачок у ручки и, нажимая
насосик, открыл стрельбу. Первую
чернильную струю Синий Нос запустил в
физиономию Красному Носу, и нос у того стал
синим. Вторая струя ударила в
физиономию Носа Крючком. У него нос тоже стал
синим.
— Пусть меня задушит осьминог! — за-

хохотал стрелок.— Мы все теперь Синие
Носы — стало быть, братья! Давайте
мириться.
Пираты обнялись, потом надели на
настоящего Синего Носа кофточку. Синий
Нос подарил им по кинжалу и
отсалютовал в обои на стене несколькими
очередями из авторучки.
— А теперь без промедления носить
добро на корабль!— распорядился
настоящий Синий Нос.
И только он распорядился, как за
входной дверью на лестничной площадке
послышались шаги.
— Клянусь омаром и
кальмаром, — прошептал Нос Крючком, — это
морская пехота врага! Надо удирать!..
Пираты бросили нож от мясорубки и,
срывая на ходу награбленную одежду,
кинулись на кухню. Мигом они забрались в
раковину. Красный Нос попытался влезть
в кран, но его тут же отбросило струёй на
посуду. Он потёр спину и, сморщившись,
проворчал:
— Очень сильный прилив. Надо ждать
отлива. Иначе не попадёшь в трубу.
— Немедленно за мной, хромые
кефали! — заорал Синий Нос.— Или мы
погибли...
Он втянул в себя побольше воздуха и
нырнул в отверстие раковины. За ним
бросился Красный Нос — нос у него был
уже красный, отмылся. Последним нырнул
Нос Крючком. При этом он запутался в
мочалке. Она потащилась за ним и
заткнула отверстие в раковине.
Дверь открылась. Мама, папа и дочка
вошли в квартиру.
— Хороший щеночек!— сказала дочка.
Папа и мама хотели сказать, что им
тоже понравилась собака, что, может быть,
стоит завести такую, но они ничего не
сказали. Папа споткнулся о галошу, а
мама попала ногой в ручеёк, бежавший в
прихожую с кухни. Они только вздохнули
и принялись за уборку. Да, задали им
работу эти ужасные пираты...
Александр Базанов
ДВА ЛАДА
В далёкие языческие времена,
когда наши предки-славяне поклонялись
многим богам, любовь человеческая
была отдана под покровительство
богине Ладе. Вечно юная и прекрасная,
она разъезжала по свету в колеснице,
запряжённой белыми лебедями. Лада
дарила людям великое счастье любви.
И люди были так благодарны ей за
это, что и любимых своих стали
называть её именем. "Лада моя!" —
шептал юноша своей избраннице. "Лад
мой!" — с нежностью отвечала ему
девушка.
Это у взрослых, а у ребятишек?
Ребятишек звали ладушками. Помните,
как вы играли с мамой и она при
этом напевала:
Ладушки, ладушки!
Где были? — У бабушки! —
Что ели? — Кашку! —
Что пили? — Бражку!
Вы, наверное, думали, что
ладушками зовут ваши ладошки? Впрочем,
не очень-то и ошибались. Ведь слово
"ладошки" тоже в родстве с именем
богини Лады. Когда вы хотите кого-
нибудь приласкать, что вы делаете?
Гладите ладошкой. А если боитесь
потеряться? Берёте друг дружку за
руки — ладошка в ладошку. Когда
взрослые хотят показать своё
дружелюбие, они пожимают друг другу
руки — ладонь в ладонь!
Испокон веку всё хорошее, доброе,
красивое называлось на Руси ладным.
Если дело спорилось, говорили, что
оно идёт на лад. И наоборот, когда
всё валилось из рук, ничего не
получалось, когда все ссорились и не
желали понимать друг друга, говорили,

что в жизни наступил разлад. Так, к
сожалению, порой бывает с каждым
из нас... Но куда хуже, когда
наступает разлад в жизни целого народа.
Случилось такое горе и на Руси.
Ожесточились люди, обозлились друг
на друга, затмение нашло на их души
и настала великая смута. Вот тогда-
то и решил большой русский
художник Михаил Васильевич Нестеров
помочь людям побороть разлад, понять
ближнего своего, вернуться к миру и
ладу. Так в 1905 году появилась
картина "Два лада".
Мы не будем рассказывать о ней.
Ведь картина это — тайна. Найти
отгадку каждый должен самостоятельно.
Дадим только маленькую подсказку:
внимательно всмотритесь в
репродукцию. Не просто озеро, не просто лес
изображены на картине! Это
прекрасная и величественная земля
славянская, земля человеческая предстала
перед нами во всей своей скромности,
доброте и правде. Лад царит на
земле. И это не только нежно
прижавшиеся друг к другу юноша и девушка.
Это лад между тонкими грустными
берёзками и просторной гладью озера,
лад между гордыми белыми птицами и
человеком, лад между отцом-небом и
матерью сырой землёй. Наконец,
замечательный лад между вами,
зрителями, и мудрой картиной большого
русского художника. А сколько ещё
ладов вы здесь найдёте, если не
поленитесь и внимательно поразмышляете
над чудесным творением! С каждой
новой находкой вы будете
становиться чуть-чуть мудрее, чуть-чуть
взрослее — вы будете учиться жить в
ладу с огромным, данным нам жизнью
миром.
Два лада. Художник
Михаил Васильевич Нестеров

Дорогие ребята!
Перед вами стихи Александра
Трифоновича Твардовского, русского поэта.
Когда вы начнёте их читать, сразу
почувствуете, с какой лёгкостью это у вас
получается. Словно вы сами написали эти
строчки. Такое ощущение рождается
оттого, что поэзия Твардовского — часть
русской природы, а значит, и часть нас
самих. В стихах Твардовского нет ничего
придуманного, в них всё естественно. Его
поэзию можно сравнить с привольной
рекой, отразившей нашу жизнь. Смотришь
в это отражение — и видишь каждый раз
что-то новое, но неизменно родное.
Александр Трифонович не писал
специально для детей. Он не делил литературу
на "взрослую" и "детскую", как не делали
этого его любимые писатели: Пушкин,
Гоголь, Лермонтов, Некрасов, Никитин...
Он говорил стихами для всех. Говорил о
самом близком и дорогом: о родной
смоленской деревне с её праздничными
хороводами и нелёгкими крестьянскими
заботами. На хуторе Загорье, где прошло
детство поэта, как и повсюду на Руси,
испокон веку превыше всего ценились в
человеке трудолюбие, порядочность,
смекалка, уважение к старшим и любовь ко
всему живому на земле.
Не случайно первым стихотворением
Саши стало стихотворение о
мальчишках, разоряющих птичьи гнёзда. Он
старался записать его, ещё не зная всех букв
алфавита. С тех малых лет тяга к
поэтическому творчеству уже не оставляла
его никогда. И всегда — "во дни
торжеств и бед народных" — ему было что
сказать людям.
Александр Трифонович
Твардовский
Рисунки Владимира Дугина
СЕЛЬСКОЕ УТРО
* * *
Есть обрыв, где я, играя,
Обсыпал себя песком.
Есть лужайка у сарая —
Там я бегал босиком.
Есть речушка — там я плавал,
Как бывало, не дыша.
Там я рвал зелёный явор,
Плётки плёл из камыша.
Есть берёза вполобхвата,
Та берёза на дворе,
Где я вырезал когда-то
Буквы САША на коре...
Но во всей отчизне славной
Нет такого уголка,
Нет такой земли, чтоб равно
Мне была не дорога.
* * *
Рожь, рожь... Дорога полевая
Ведёт неведомо куда.
Над полем низко провисая,
Лениво стонут провода.
Рожь, рожь — до свода голубого,
Чуть видишь где-нибудь вдали,
Ныряет шапка верхового,
Грузовичок плывёт в пыли.
Рожь уходилась. Близки сроки,
Отяжелела и на край
Всем полем подалась к дороге,
Нависнула — хоть подпирай.
Знать, колос, туго начинённый,
Четырёхгранный, золотой,
Устал держать пуды, вагоны,
Составы хлеба над землёй.

СЕЛЬСКОЕ УТРО
Звон из кузницы несётся,
Звон по улице идёт.
Отдаётся у колодца,
У заборов, у ворот.
Дружный, утренний, здоровый
Звон по улице идёт.
Звонко стукнула подкова,
Под подковой хрустнул лёд;
Подо льдом ручей забулькал,
Зазвенело всё кругом;
Тонко дзинькнула сосулька,
Разбиваясь под окном;
Молоко звонит в посуду,
Бьёт рогами в стену скот, —
Звон несётся отовсюду —
Наковальня тон даёт.
* * *
У дороги дуб зелёный
Зашумел листвой каляной.
Над землёю истомлённой
Дождь собрался долгожданный.
Из-за моря поспешая,
Грозным движима напором,
Туча тёмная, большая
Поднималась, точно в гору.
Добрый гром далёко где-то
Прокатился краем неба.
Потянуло полным летом,
Свежим сеном, новым хлебом.

* * *
Зашёл я в дом, где жил герой,
А нынче мать его осталась
Да с ней парнишка — сын второй,
Что стал опорою под старость.
Большому горю скоро год,
А мать по-прежнему украдкой
Нет-нет и снова перечтёт
Все те слова бумаги краткой.
Здесь, с каждым разом в том письме
Дороже буква ей любая.
Сидит, забывшись, как во сне,
Из рук платок не выпуская.
С пелёнок сына никому
Не уступили эти руки,
Кроили курточки ему,
Обнять спешили в день разлуки.

И вот молва гремит о нём,
Все почести ему отдали.
А здесь его, в селе родном,
Ещё по отчеству не звали —
Так молод был. Кому бы знать,
Что многих славою богаче
Он станет вдруг. А мать? А мать
И думать не могла иначе,
Что в самый кинется огонь,
Не струсит, знала без проверки...
Стоит в углу его гармонь
И стопка книг на этажерке.
И на меньшого смотрит мать:
Ничем тут, видно, не поможешь.
Ему играть, ему читать
И быть на старшего похожим.

Гималаи. Художник
Николай Константинович Рерих
Виктор Ерёмин
КТО МЫ И ОТКУДА
Беседа первая
АРИЙЦЫ
Давным-давно, много тысяч лет тому
назад, жили в предгорьях великих
Гималаев люди по названию арийцы. Никто
сегодня не знает, когда и откуда пришли они
в те земли.
Это были сильные, мужественные
люди, прославившиеся замечательными
открытиями. Они дали начало многим
народам нашей планеты. От арийцев ведём род
и мы, русские.
Арийцев считают народом оседлым, то
есть сидящим, живущим на одном месте.
Свои жилища они строили из камня и
глины и называли словом ДОМ. Дом должен

быть крепким и надёжным, потому что
служил многим поколениям одной семьи.
В дом вело особое отверстие,
закрывавшееся щитом из досок, его называли словом
ДВЕРЬ. Как видите, слова далёких
предков сохранились в нашем языке.
Именно арийцы придумали планировку
городов и сёл. Так появились первые
улицы. А поскольку арийцам приходилось
много и часто воевать с соседними
народами, то, чтобы защитить свои жилища, они
стали окружать дома и улицы толстыми
стенами. Так появились крепости, а по-
русски — кремли.
Арийцы хорошо владели ОГНЁМ, это
слово досталось нам от них по наследству.
В каждом доме была печь, в которой
пекли, варили мясо, готовили пшённую кашу.
Пили арийцы молоко и МЁД — слово это
тоже вошло в наш язык. В хозяйстве
держали коров, коз, волов, свиней, собак. И
слова ОВЦА и ПОРОСЁНОК остались у
нас. Где есть дом, там есть и непрошеные
постояльцы. Рядом с нами живут
МЫШКА, МУХА, с такими же названиями жили
они и рядом с арийцами.
Арийцы были знатными мореходами,
слово МОРЕ тоже арийского
происхождения. Посмотрите на карту: откуда арийцы
могли знать о море, если возле Гималаев
его нет? А дело в том, что много тысяч
лет назад в центре Азии было большое,
бурное море, которое долго и медленно
высыхало, пока не остались от него лишь
Аральское и Каспийское моря. Когда же
центральноазиатское море ещё
существовало, жители предгорий бороздили его
просторы в ладьях и гребли вёслами.
Мореплавание требовало хорошего
знания звёздного неба, и арийцы были
отличными астрономами.
Но наибольших успехов достигли в
математике — именно они создали
десятичную систему счисления, которой мы с
вами сегодня пользуемся. Это они
придумали десятки, сотни, тысячи и миллионы!
Даже в календаре у арийцев было десять
месяцев (впоследствии их вытеснили
двенадцать месяцев семитских народов).
Арийские слова ДВА, ТРИ, ШЕСТЬ,
СЕМЬ остались в нашем языке.
Арийцы были гордыми, независимыми
людьми, само имя их переводится как
"лучший", "самый лучший". В русском
языке сохранилось слово ЯРЫЙ, то есть
"наиболее арийский", "лучший". Отсюда и
такие национальные имена, как
Ярослав — "лучший славянин" или
Ярополк — "лучший водитель полков". Когда
вы будете читать нашу древнюю
национальную литературу — былины, летописи,
песнопения, — то наверняка обратите
внимание, что там часто используется слово
"ярый" со значением хвалы.
Главным в жизни арийцы считали
сохранение домашнего очага и семьи, а
высшей целью семьи признавалось
продолжение рода. Поэтому у арийцев было
много детей. И не удивительно, что такие
замечательные слова, как ПАПА, МАМА,
СЫН, ДОЧЬ, БРАТ, СЕСТРА — арийские.
В переводе на сегодняшний язык они
означают:
папа — защитник, господин;
мама — творящая, рождающая;
сын — рождённый, родной;
брат — держатель, несущий (брат
считался покровителем сестры);
сестра — собственная, принадлежащая
брату, покорная ему.
Арийского происхождения и такие
слова, как СВЁКР и СВЕКРОВЬ, ДЕВЕРЬ,
ЗОЛОВКА.
— Папа, — говорили арийцы, —
главный человек в семье, он добывает для
всей семьи пищу. Мама — его помощница
и заместительница, она готовит для всех
еду. Право на еду имеют все члены семьи,
как и на одежду. Каждый обязан беречь и
охранять дом и домашний очаг.
Свой дом арийцы считали храмом,
посвящённым душам предков. Папа и мама
были главными жрецами этого храма. Они
строго следили за соблюдением семьёй
девяти великих древних заповедей (которые
впоследствии переняли у арийцев другие
народы). Вот эти заповеди, хорошенько
поймите и запомните их:

1. Чти богов.
2. Почитай родителей.
3. Почитай Отчизну.
4. Почитай гостя.
5. Держи себя в чистоте.
6. Не распускай чувств.
7. Не убивай.
8. Не кради.
9. Не лги.
Арийцы верили, что все предки
человека являются его богами и защитниками.
Поэтому самым дорогим для каждого было
то место, где жили, трудились и умерли
отец и мать, бабушка и дедушка, прадеды
и прабабушки. Здесь человек должен
трудиться сам и вырастить своих детей. В
честь предков-защитников арийцы
называли это место Отчизной или Родиной, то
есть местом, где живут души РОДА, души
отцов..
Арийцы первыми в истории
человечества поняли, что самое страшное
преступление — это убийство человека. Вначале
их закон запретил убивать отца, потом
учителя, потом родственников, потом
сограждан и наконец любого человека, если
он не угрожает Родине, семейному очагу
или жизни другого.
А вот какой способ борьбы с
несправедливостью придумали арийцы. Они
верили, что душа убитого обязательно
найдёт в аду душу убийцы и уничтожит её.
Если кто-то совершал несправедливый
поступок, обиженный садился перед домом
обидчика и объявлял голодовку. В случае
смерти голодающего обидчик считался
убийцей...
Многие столетия жили арийцы по
своим законам на земле предков. Но
численность их постоянно росла, леса же
постепенно вырубались, реки мелели,
пропадала питьевая вода. От частого возделывания
оскудевали поля. Прокормиться
становилось всё труднее и труднее.
И тогда значительная часть арийцев
была вынуждена навсегда покинуть
родные места и уйти на запад. Шли они
долго, преодолевали великие трудности,
боролись со стихиями, воевали с враждебными
племенами. По пути они дробились,
удалялись друг от друга, смешивались с
местными жителями. В результате этого
переселения возникли немцы, датчане, шведы,
норвежцы, исландцы, англичане,
голландцы, фламандцы и другие народы, а также
литовцы, пруссы, латыши и многие
славянские народы, в том числе и русский.
Чуть позднее, вслед за первой ушла
вторая группа арийцев в направлении юго-
запада. От них произошли греки, древние
италийцы, кельты, албанцы, итальянцы,
молдаване, румыны и другие.
Третья, последняя часть арийцев
отправилась на юго-восток и на юго-запад.
Юго-восточные арийцы пришли к рекам
Инд и Ганг и стали родоначальниками
индийских народов, а юго-западные —
иранцев. Небольшая группа арийцев
поселилась на Кавказе. Их потомки — аланы,
или осетины, и армяне.

Страничка для родителей
Александр Старостин
ПОЛКОВОЕ
ЗНАМЯ
Рисунок Валерия Самойлова
Однажды по долгу службы я оказался в
Энской воинской части и был приглашён
офицерами, что называется, на чашку чая.
Известное дело, в гарнизонах, где все друг
другу малость поднадоели, всякий свежий
человек становится жертвой русского
хлебосольства.
За столом среди офицеров сидел
пожилой молчаливый человек — отец хозяина
дома, навестивший сына в его гарнизонной
глуши.
Не помню, как в разговоре мы
перешли на материю очень тонкую —
офицерскую честь и воинское знамя — символ
чести. Вот тогда-то и заговорил отец
офицера, известный в своё время инженер,
человек хотя и штатский, но бывалый.
Он рассказал, что после войны был
послан во Францию, как специалист,
свободно владеющий французским.
Но языком ему воспользоваться почти
не пришлось: глава фирмы хорошо знал
русский и предпочитал его в разговоре.
Француз неплохо знал русскую
литературу и называл себя славянофилом.
В свободный вечер молодые люди,
успевшие подружиться, сидели в кафе.
К ним подошёл старик, подстриженный
бобриком, не по годам молодцеватый и,
слегка прищёлкнув каблуками, назвался
ротмистром таким-то.
— Прошу извинить: услышал родную
речь, не удержался...
Он не знал, что ещё сказать и
смутился, его лицо сделалось особенно красным
под седым бобриком.
Разговорились. Ротмистру, казалось,
доставляло удовольствие слушать звучание
русских слов. Думая, что перед ним
эмигранты, он стал вспоминать гражданскую
войну, в которой участвовал отнюдь не на
стороне, как он выразился, "комиссаров".
— Награды имеете за войну с
красными? — спросил француз.
Старик подозрительно посмотрел на
него.
— Простите, вы, случаем, не
советский?
— Никак нет! — француз поглядел на
собеседника честными глазами.
— Да будет вам известно, что наши
военачальники считали неприемлемым
награждать солдат за войну с
соотечественниками, — сказал ротмистр. —
Французские награды имею — воевал против
фашистов за матушку-Русь, во Франции.
Ветеран нескольких войн пригласил к
себе "коренных русаков", показать
полковое знамя.
Молодые люди не могли побороть
любопытства — воинская святыня, символ,
так сказать, единства воинов, в частной
квартире.
Ротмистр жил более чем скромно.
Единственным украшением однокомнатной
квартирки была идеальная чистота и
сшитое из кусочков знамя на стене.
Странно — некоторых фрагментов знамени
недоставало. Сквозь квадратные прогалы
голубели обои с цветочками.
— Кто так расправился со
знаменем? — спросил советский инженер.

— Мы сами. Чтоб не досталось
комиссарам, — сказал ротмистр. — Каждый
офицер носил кусочек знамени у сердца.
— Каким образом у вас собралось
столько кусочков?
— После смерти однополчан
родственники присылают лоскутки ко мне. Я
каждому нахожу своё место. Аккуратно
подшиваю, — старик тронул шов. Он,
казалось, гордился ровностью стежков. —
Скоро нас совсем не останется на земле.
— Немного осталось пустых мест,
— посочувствовал француз. —
Когда-нибудь знамя будет полным.
— Не будет, — возразил старик и о
чём-то задумался. — Никогда не будет.
— Почему?
Старик показал фотографию офицеров
полка. Одно лицо было замазано тушью.
— Из-за него, — пояснил он.
— Чем провинился офицер?
— Продался красным.
Советский инженер почувствовал себя
задетым и спросил:
— Может, вам известно, сколько ему
заплатили?
— Известно. Дали большой чин в
Красной Армии. А ведь был хорошим
офицером. И моим другом, — ротмистр
поморщился и назвал фамилию
"продавшегося". И ткнул пальцем в прогал
знамени.
Советский инженер хорошо знал эту
фамилию. Она принадлежала ему.
Изменником был брат его отца.
— Позвольте мне, господин
ротмистр, — волнуясь, заговорил он, —
сообщить вам о последнем дне продавшегося
офицера.
— Это так важно? — буркнул старик.
— Да, важно. Офицер служил
комдивом Красной Армии. В сорок первом его
дивизия попала в окружение. За ним,
тяжело раненным, прислали из тыла
аэроплан, способный поднять лишь одного
пассажира. Вы знаете эти самолётики — У-2.
— "Кукурузник", — показывая
осведомлённость, заметил француз.
— Комдив, — продолжал инженер, —
наотрез отказался бросить своих солдат. Его
убеждали, что он принесёт Отечеству
горазда больше пользы после госпиталя.
Уверяли, что оставшиеся командиры
выведут часть из окружения. Комдив не желал
слушать разумных доводов. Времени на
уговоры не было — рвались снаряды...
Красноармейцы подхватили носилки и
двинулись к аэроплану. Открыли люк,
стали поднимать носилки. Комдив сунул руку
под шинель, которой был накрыт,
вытащил пистолет и выстрелил себе в висок.
Ротмистр долго молчал. Его губы
шевелились. Он был взволнован. Наконец
взял себя в руки и произнёс:
— Я сделаю всё, чтоб обелить имя
этого офицера.
Потом добавил:
— Что ж, теперь наше знамя будет
полным.
Осталось сказать немного. Дивизия
чудом вышла из окружения, дошла до
Берлина. Солдаты знали — их вёл высокий
дух командира, не пожелавшего расстаться
с ними ни при каких смягчающих
обстоятельствах.
На эту историю можно посмотреть с
нескольких сторон. Иной скажет: нарушил
устав — не выполнил приказа
вышестоящего начальства. Иной отметит, что
комдив покончил жизнь самоубийством, а по
закону нашей церкви это преступление:
нельзя распоряжаться жизнью, данной
Богом. А я бы вспомнил слова Евангелиста:
"Больше сея любве никтоже имать, да кто
душу свою положит за други своя" /"Нет
больше той любви, как если кто положит
душу свою за друзей своих"/. Это у нас,
на Руси, всегда было высшим проявлением
доблести.

Виктор Астафьев
БАБКА С МАЛИНОЙ
Рисунки Вениамина Лосина
На сто первом километре толпа
ягодников штурмует поезд
"Комарихинская — Тёплая гора". Поезд стоит здесь
одну минуту, а ягодников — тьма, и у всех
посуда: корзины, вёдра, кастрюли, бидоны.
И вся посуда полна. Малины на
Урале — бери, не переберёшь. Шумит,
волнуется народ, гремит и трещит посуда —
поезд стоит всего минуту.
У одного вагона гвалта и суеты
особенно много. В узкую дверь тамбура
пытаются влезть штук тридцать ребятишек, и
среди них копошится старушонка. Она
остреньким плечом режет толпу, достигает
подножки, цепляется за неё. Кто-то из
ребят хватает её под мышки, пытаясь
втащить наверх. Бабка подпрыгивает, как
петушок, взгромождается на подножку, и в
это время у неё случается авария.
Берестяной туес, привязанный на груди
платком, опрокидывается, и из него
высыпается малина, вся до единой ягодки.
Машинист, уже просрочивший стоянку
минуты на три, просигналил, и поезд
тронулся. Последние ягодники прыгали на
подножку, задевая бабку посудой. Она
потрясённо смотрела на уплывающее
красное пятно малины, расплескавшееся по
белой щебёнке, и, встрепенувшись,
крикнула:
— Стойте! Родимые, подождите!
Соберу!
Но поезд уже набрал скорость. Красное
пятно мелькнуло зарницею и погасло за
последним вагоном. Проводница
сочувственно сказала:
— Чего уж там собирать! Что с возу
упало... Шла бы ты, бабушка, в вагон и не
висела на подножке.
Так с болтающимся на груди туесом и
появилась бабка в вагоне. Потрясение всё
ещё не сошло с её лица. Сухие,
сморщенные губы дрожали и дрожали, руки, так
много и проворно работавшие в этот день,
руки старой крестьянки и ягодницы, тоже
дрожали.
Ей поспешно освободили место, да и не
место, а всю скамейку, притихшие
школьники, видимо, всем классом выезжавшие
по ягоды. Бабка молча села, заметила
пустой туес, сорвала посудину вместе со
стареньким платком через голову и сердито
запихнула его пяткой под сиденье.
Сидит бабка одна на всей скамейке и
неподвижно смотрит на пустой фонарь,
подпрыгивающий на стене. Дверца у
фонаря то открывается, то закрывается.
Свечи в фонаре нет. И фонарь уже ни к чему.
Поезд этот с вагонами старого образца
давно уже освещается электричеством, а
фонарь просто запамятовали снять, вот он
и остался сиротой, и дверца у него
болтается.
Пусто в фонаре. Пусто в туесе. Пусто
у бабки на душе. А ведь ещё какой-то час
назад она была совершенно счастлива. В
кои-то веки поехала по ягоды, через силу
лазила по чащобе и лесным завалам,
быстро, со сноровкой собирала малину и
хвастала ребятишкам, встретившимся ей в
лесу:
— Я прежде проворна была! Ох,
проворна! По два ведра малины в день
собирала, а черницы либо брусники, да с
совком — и поболе черпывала. Свету белого
не видать мне, если вру, — уверяла она
поражённых ребят. И раз-раз, незаметно
так, под говорок обирала малину с кустов.
Дело у неё спорилось, и удобная
старинная посудина быстро наполнялась.
Ловка бабка и на диво говорлива.
Успела рассказать ребятам о том, что чело-

век она ноне одинокий, пережиле всю
родню. Прослезилась, помянув внука
Юрку, который погиб на войне, и тут же,
смахнув платком слёзы с реденьких
ресниц, затянула:
В саду ягода малина
По-од ю-у-укрытиям росла-а-а...
И даже рукой плавно взмахнула.
Должно быть, компанейская бабка когда-то
была, попела на своём веку.
А теперь вот молчит, замкнулась. Горе
у бабки. Предлагали ей школьники
помощь — хотели взять туес и занести его в
вагон. Не дала. "Я уж, сама, робятки, уж
как-нибудь, я ещё проворна, ух,
проворна!"
Вот тебе и проворна! Вот тебе и сама!
Была малина — и нет малины...
На разъезде в вагон вваливаются три
рыбака. Они пристраивают в углу связки
удочек с подсачниками и усаживаются
подле бабки.
Устроившись, они тут же грянули
песню на мотив "Соловей, соловей,
пташечка":
Калино, Лямино, Лёвшино!
Комариха и Тёплая гора!..
Рыбаки эти сами составили песню из
названий здешних станций, и песня им,
как видно, пришлась по душе. Они её
повторяли раз за разом. Бабка с досадой
косилась на рыбаков.
Молодой рыбак в соломенной драной
шляпе крикнул бабке:
— Подтягивай, бабусь!
Бабка с сердцем плюнула, отвернулась
и стала смотреть в окно. Один из
школьников подвинулся к рыбаку и что-то
шепнул ему на ухо.
— Ну-у?! — удивился рыбак и
повернулся к бабке, всё так же отчуждённо и
без интереса смотревшей в окно. — Как же
это тебя, бабусь, угораздило?! Экая ты
неловкая!
И тут бабка не выдержала.
— Неловкая?! Ты больно ловкай! Я
ране, знаешь, какая была! Я ране... — Она
потрясла перед рыбаком сухоньким
кулачишком и так же внезапно сникла, как и
взъерошилась.
Рыбак неловко прокашлялся. Его
попутчики тоже прокашлялись и больше уж
не запевали. Тот, что был в шляпе,
подумал, подумал и, что-то обмыслив, хлопнул
себя по лбу, будто комара пошиб,
вскочил, двинулся по вагону, заглядывая к
ребятам в посуду.
— А ну, показывай трофеи! Ого,
молодец! — похвалил он конопатую девчонку в
лыжных штанах. — С копной малины
набрала! И у тебя с копной! И у тебя!
Молодцы! Молодцы! Знаете что,
ребятки, — хитро, со значением прищурился
рыбак, — подвиньтесь-ка ближе, и я вам
очень интересное скажу на ухо.
Школьники потянулись к рыбаку. Он
что-то пошептал им, подмигивая в сторону
бабки, и лица у ребят просияли.
В вагоне все разом оживились.
Школьники засуетились, заговорили. Из-под
лавки был извлечён бабкин туес. Рыбак
поставил его подле ног и дал команду:
— Налетай! Сыпь каждый по горсти.
Не обедняете, а бабусе радость будет.
И потекла малина в туес: по горсти, по
две. Девочка в лыжных штанах сняла
копну со своего ведра.
Бабка протестовала:
— Чужого не возьму! Сроду чужим не
пользовалась!
— Молчи, бабусь! — урезонил её
рыбак. — Какое же это чужое? Ребята ж
эти — внуки твои. Хорошие ребята.
Только догадка у них ещё слаба. Сыпь,
хлопцы, сыпь, не робей!
И когда туес наполнился доверху,
рыбак торжественно поставил его бабке на
колени.
Она обняла посудину руками и,
пошмыгивая носом, на котором поплясывала
слеза, всё повторяла:
— Да милыя! Да родимыя! Да зачем
же это? Да куда мне столько? Да касатики
вы мои!..
Туес был полон, с копной даже. Рыба-

ки снова грянули песню. Школьники тоже
подхватили её:
Эх, Калино! Лямино! Лёвшино!
Комариха и Тёплая гора!
Поезд летел к городу. Электровоз
рявкал озорно, словно бы выкрикивал:
"Раздайся, народ! Бабку с малиной везу!"
Колёса вагонов поддакивали: "Бабку,
бабку, с малиной, с малиной, везу, везу!"
А бабка сидела, прижав к груди туес с
ягодами, слушала дурашливую песню и с
улыбкой покачивала головой.
— И придумают же, придумают же! И
что за востроязыкай народ пошёл?!
ПИЩУЖЕНЕЦ
Я рано начал рыбачить — на пятом
году. Дом наш стоял на берегу Енисея.
Возле реки всегда сидело много ребятишек с
удочками. Стал и я просить, чтобы мне
сделали удочку. На просьбу мою
отозвалась бабушка: привязала к палке суровую
нитку, а на нитку — гайку ржавую.
Крючка у бабушки не оказалось, и она ниткой
перехватила за середину червяка, сказав,
что у хорошего рыбака и так рыба
клюнет.
Закинул я свою удочку, сижу, жду.
У ребят удилища длинные и лесы далеко,
а у меня возле самого бережка. Но я жду
и никакого внимания на насмешки ребят
не обращаю. Вдруг задрожала моя леска и
натянулась. Я дёрнул удочку: болтается
что-то на конце лесы.
— Добыл! Добыл!— завопил я на всю
деревню и кинулся во двор.
Бабушка выбежала из дому — и ко
мне. А я слова сказать не могу от радости.
Посмотрела бабушка на мою добычу,
хотела взять её, но тут же руки отдёрнула:
— Батюшки! Пищуженец!
Посмотрел я на рыбку: головастая,
скользкая, пучеглазая — ну, прямо чёрт
водяной. А мне-то что, всё равно рыба.
Бегаю по двору и всем кричу:
— Я пищуженца поймал!
С тех пор и проснулась во мне
рабацкая жилка — рыбину поймал! А рыбу-то я
поймал, оказывается, бросовую. В Сибири
её зовут пищугой, на Урале — абакшей, а
вообще-то это пресноводный
бычок-подкаменщик. Нигде эту рыбу, сколь мне
известно, не едят — брезгуют, очень уж она
отвратительна на вид. Зато сам
пищуженец хватает что попало. Вот и тогда
пожадничал пищуженец, заглотал червяка
так сильно, что я его без крючка добыл.
Права была бабушка: у терпеливого, а
это значит у хорошего, рыбака всегда
клюнет!

Василий Петрович Авенариус
Журавль и Цапля
Рисунки Сергея Ярового
На болоте одном в двух избушках
Жили как-то Журавль и Цапля.
Скучно жить бобылём показалось
Журавлю и задумал жениться:
"Пойду посватаюсь к Цапле".
Вот пошёл, замесил болото,
Вот приходит, стучится в ворота:
"Дома ли Цапелька?" —
"Дома!" —
"Здравствуй, милая! Выдь за меня замуж".
"Нет, Журавль, не пойду за тебя замуж:
У тебя ноги долги,
А платье больно коротко.
И летать хорошо не умеешь.
Как же ты кормить меня будешь?
Ступай прочь, отвяжись, долговязый!"
Убрался тот, несолоно хлебавши.
После Цапля стосковалась, сказала:
"А чем мне Журавль не пара?
У самой ноги мало короче.
Чем одной жить, пойду-ка замуж".
Вот пошла, семь вёрст по болоту
Промесила, приходит, стучится:
"Эй, Журавль, отоприся!" —
"А кто ты?" —
"Да я Цапля". —
"А что тебе надо?" —
"Так и быть, бери меня замуж". —
"Опоздала! Раздумал.
Не прогневайся, иди себе с богом".
Прослезилася Цапля,
Со стыдом домой воротилась.
А Журавль покачал головою:
"Как растрогалась! Видно, приглянулся.
Пойти разве, всё-таки жениться?"
Пошёл к Цапле опять: "Так и так, мол,
Жаль тебя мне; возьму замуж". —
"Не хочу теперь! Убирайся!"
Как уплёлся Журавль, спохватилась:
"И зачем я его прогнала-то?"
Пошла свататься, а он уж не хочет.
Так и ходят, месят болото
О сю пору — и не могут жениться.

Байка о том, как
комар убился
Батюшки, экое горе!
Стукнуло, грянуло в боре,
Гром по горам прокатился —
С дуба комар повалился!
Брякнулся о коренище,
Сбил-окровавил плечище.
Как тут слеталися мухи,
Те грохотухи-горюхи,
Стали про бедного братца
Слёзно жужжать, убиваться:
"Ах ты, наш светик, комарик,
Как тебя жаль нам, сударик!
Если почнёшь помирати,
Где нам тебя погребати?"
Охнул комар через силу:
"Ройте мне в поле могилу,
Ройте в зелёной дубравке,
Скройте во мягкой во травке.
Там, от работы усталы,
Будут и стары и малы
Мимо могилы гуляти,
Про комара вспоминати:
Тут он лежит, комарище,
То-то был лих, ребятище!"
Мухи разохались тяжко:
"Как тебя жаль нам, бедняжка!"
К счастью, приполз муравейчик,
Знахарь-колдун, чародейчик:
"Полно вам, мухи, вопити,
Где ваш больной? Покажите!"
Взял муравьиного сальца,
Смазал плечо у страдальца —
И ничего, понемногу
Зажило всё, слава богу.
Мухи опять прилетали,
Наперерыв поздравляли:
"Многие молодцу лета!
Жить тебе целое лето!"

ВЛАДИМИР
СТЕПАНОВ
Тюша-Плюша Толстячок
Зацепился за сучок:
Ой да ой,
Ой да ой!
Вниз
Повис он
Головой.
А в траве смеётся ёж:
— Ты чего, приятель, ждёшь?
Толстячок ему в ответ:
— Очень странный вы субъект,
Неужели непонятно:
Я — летающий объект.
Вот немного отдохну
И отправлюсь на Луну.
Тюша-Плюша Толстячок
Нащипал травы пучок:
Ла-ла-ла,
Ла-ла-ла!
Вышла славная метла.
Стал метлой махать малыш —
Поднял пыль до самых крыш.
Ехал к Тюше почтальон,
Вез ему посылку он.
Только где же Тюшин дом?
Вместо дома —
Пыль столбом.
Рисунки Анатолия Борисова

ПЕРЕД ЧАЕПИТИЕМ
Игры и развлечения для гостей.
Советы маленькой хозяйке и маленькому
хозяину
ВОЛЧОК-МАТЕМАТИК
Лист плотной бумаги разделите на 9
равных квадратов и на каждом квадрате
напишите цифры — от 1 до 9. Волчок
сделайте из заострённой спички и большой
пуговицы или резинки-ластика.
Запускайте волчок на среднем квадрате. Цифру, на
которой волчок остановится, запускавший
берёт себе в сумму очков. Если волчок
соскочит с листа — ноль очков. Запускают
волчок по очереди. Побеждает тот, кто
первым наберёт нужное количество очков.
ЗАГАДКИ
Ревнул чёрный вол —
За сто речек, за сто сёл.
(Гром)
Тонкий Тит, высокий,
Упал в осоку.
Он с неба пришёл
И в землю ушёл.
(Дождь)
На свете нет её сильнее,
На свете нет её буйнее.
В руках её не удержать
И на коне не обогнать.
(Вода)
КАРТОШКА В ЛОЖКЕ
Пока накрывается стол, хорошо
поиграть и во дворе. Надо пробежать до черты,
держа в вытянутой руке ложку с
картофелиной. Бегут по очереди. Время
определяют по часам. Если картофелина упала, её
поднимают ложкой и продолжают бег.
Побеждает показавший лучшее время.
Можно соревноваться командами: команда
взрослых и команда детей.

ЛАБИРИНТ
Вернёмся в дом и поиграем в комнате.
Каждому участнику даётся листок бумаги
с нарисованным на нём лабиринтом.
Хозяйка или хозяин заранее нарисовали
лабиринт под копирку. Побеждает тот, кто
первым пройдёт весь лабиринт, не
запутавшись.
ФОКУС "БЕСКОНЕЧНАЯ НИТЬ"
Фокусы — это своего рода загадки.
Фокусник загадывает их, а зрители
разгадывают. Если, конечно, сумеют разгадать.
Фокусник замечает на своём пиджаке,
около лацкана, белую нитку. Несколько
раз пытается смахнуть. Нитка не
смахивается. Фокусник берёт её и тянет вниз.
Нитка начинает вытягиваться из пиджака.
Чем больше она вытягивается, тем больше
удивляется фокусник, зрители — тоже. А
длина нитки — несколько десятков метров!
Суть фокуса. Белая нитка с катушки
наматывается на короткий карандаш
(столько, сколько намотается). Карандаш
кладётся в боковой внутренний карман, а
хвостик нитки (1-2 сантиметра)
протаскивается иголкой сквозь ткань пиджака
наружу. Если в карман положить не
карандаш, а катушку, то карман оттопырится, и
зрители сразу поймут, в чём дело.
Весёлого вам отдыха, ребята, и не
забывайте о призах!
Рисунок Анатолия Борисова

Лала Александрова
Чудо-конь
Если вы рукодельничаете вместе с
мамой или старшей сестрой, то, уверяю вас,
предлагаемая работа доставит
удовольствие. Для её исполнения нужно иметь
лоскутки цветного ситца, бархата, атласа,
тесьму и ленточки, а также бусинки,
блёстки и бисер. Потребуются ещё поролон,
ватин и проволока.
Выкройка для этой игрушки не нужна.
Ведь весь наряд чудо-коня состоит из
отдельных лоскутков или тесьмы, нашитых
вручную на уже готовую форму. А форма
коня получится у всех разная. Ручной
работы здесь много, но это условие только
обрадует мастериц, которым мамы пока не
доверяют швейные машины.
Изготовление игрушки начинается с
каркаса /1/. В этом нужна помощь
старших. Каркас делается из толстой, мягкой
медной или алюминиевой проволоки и
должен быть устойчив.
Затем каркас обматывается полосками
поролона /2/. Конец каждой полоски
закрепляют, подоткнув под предыдущий
виток.
Поролон обкладывается обыкновенной
ватой /3/. Она легко прилипает к
поролону.
На вату наслаиваются полоски ватина
шириной 3-4 сантиметра, концы которых
сшиваются /4/.
Поверх ватина нашивается чехольчик
/5/. Для уточнения формы под него
можно ещё подложить кусочки ваты в
необходимых местах. Части чехольчика
выкраиваются на глазок, слегка натягиваются на
игрушку и закалываются булавками.
Теперь остаётся отрезать лишнюю ткань и
сшить части чехольчика крупными
стежками. Не стягивайте стежки сильно, нитки
могут прорвать рыхлый ватин.
Перед вами почти готовый конь. Но
впереди очень важная часть работы —
обшить его лоскутами. Не торопитесь с
подбором тряпочек. Избегайте ярких
химических цветов, клетки и крупного рисунка.
Если цвета лоскутов плохо сочетаются,
пришейте по границе между ними тесьму
или полоски ситца. Если нет узорчатых

тканей и бархата, не огорчайтесь:
прекрасно будет выглядеть на коне и "горошек",
и "цветочек", и даже однотонные ткани
разной выработки, разной фактуры.
Начинайте обшивать коня с шеи и
головы. Задние ноги и хвост делайте
последними /длинный хвост будет мешать
работе/. Обшивая каждую часть игрушки,
накладывайте ткань по косой. Слегка
натягивайте и разглаживайте её, закрепляя
булавками. Потом срезайте лишнюю ткань и
сшивайте тонкими, но прочными нитками,
желательно, капроновыми. Кончик головы
заложите "конвертиком" /6/. Нижняя губа
пришивается отдельно. Для головы и ушек
используйте, по возможности, бархат. Он
красив на сгибе и держит форму уха.
Грива пришивается на уже обшитую
шею. Бахрома для гривы делается из
вязальных ниток /7/. Полоска картона
/возьмите её пошире, если хотите
длинную гриву/ обматывается нитью в
несколько слоёв. Намотанные на полоску
нитки отпариваются утюгом, сшиваются с
одной стороны и разрезаются с другой.
Вместо чёлки сделайте помпон.
Попонку /8/ можно сострочить на
машинке. Выбирайте для неё самые красивые
ткани. Блестящую сеточку можно связать
из "дождика" крючком или спицами.
Нитки в основании хвоста /9/
скручивают проволокой и хорошо смазывают
клеем. Когда клей высохнет, нужно
ввинтить проволоку в круп коня.
Окончательно закрепляют хвост, пришивая вокруг
него тесьму или ткань.
Копытца нашего коня сделаны из
одинаковых колечек детской пирамидки и
покрашены масляной краской в нужный
цвет. Можно сделать копытца из полосок
картона /10/. Полоска вставляется в
петельку каркаса, закручивается до нужной
толщины и проклеивается.
Для ситцевой лошадки очень хороши
деревянные бусы. Пластмассовые,
подходящие по цвету, — тоже удача. Не
пришивайте много блёсток и украшений, если
делаете игрушку для маленького
ребёнка — он может оцарапаться. Уздечку в
этом случае лучше сделать из тесьмы.
Сделав чудо-коня, вы, дорогие
читатели, сможете уже без помощи взрослых
делать игрушки, о которых мы ещё
расскажем в нашем журнале.
Рисунок автора