â России
Î450- Î725
â


ИНСТИТУТ
• ОТКРЫТОЕ ОБЩЕСТВО*


Учебная литература по гуманитарным и социальным дисциплинам для высшей школы и средних специальных учебных заведений готовится и издается при содействии Института «Открытое общество» (Фонд Сороса) в рамках программы «Высшее образование».
Редакционный совет:
В. И. Бахмин, Я. М. Бергер, Е. Ю. Гениева, Г. Г. Дилигенский, В. Д. Шадриков


Р. ХЕЛЛИ
холопство
В РОССИИ
1450 -1725
Москва Academ А
19ч98


ББК 63.3(2) Х36
УДК 323.34(47+57X091)
Перевод с английского Ю. И. Турчаниновой, Э. Н. Гусинского Научный редактор - кандидат исторических наук А. Б. Каменский Рецензент - кандидат исторических наук А.Л. Юрганов
Хелли Р.
Х36 Холопство в России 1450-1725: Пер. с англ. / Предисл. и науч. ред. А. Б.Каменского. - М.: Издательский центр «Академия», 1998. - 712 с.
ISBN 5-7695-0290-8
Монография американского историка Ричарда Хелли, известного специалиста по русской истории, посвящена феномену холопства в России. На обширном кросс-культурном историческом материале автор показывает, что российское холопство есть разновидность рабства со всеми присущими этому явлению основными признаками и особенностями. Специфической особенностью российского рабства, почти нигде более в мире не встречавшейся, являлось массовое порабощение своих соплеменников и единоверцев.
Монография адресована прежде всего специалистам по отечественной и сравнительной истории, студентам-историкам и преподавателям исторических дисциплин, но может быть чрезвычайно интересна и гораздо более широкой читательской аудитории - по существу всем людям с гуманитарными интересами.
ББК 63.3(2)
ISBN 5-7695-0290-8
© Издательство Чикагского университета, 1982 © Перевод на русский язык. Гусинский Э.Н., Турчанинова Ю.И., 1998 © Издательский центр «Академия», 1998


ОТ РЕДАКТОРА
Профессор Университета Чикаго Ричард Хелли - известный американский историк, чья книга «Холопство в России» уже относительно давно (ее первое издание вышло в 1982 г.) и достаточно прочно вошла в обязательный круг чтения специалистов по истории допетровской России. Несомненно, она является одним из наиболее интересных исследований по этой проблематике, опубликованных на Западе в послевоенный период. Спустя пятнадцать лет эта 700- страничная книга появляется и в русском переводе. Причем следует сразу отметить, что это вообще первое столь крупное зарубежное монографическое исследование по раннему периоду русской истории, переведенное на русский язык. Так уж случилось, что в течение долгого времени вся западная историография определялась у нас как «буржуазная», а значит, заведомо не представляющая научного интереса. И уж тем более это относилось к сочинениям по русской истории, которые, с точки зрения советской историографии, и не могли в конечном счете не быть направленными на подрыв коммунистической идеологии. Именно по этой причине даже изучение иностранных языков для историка, занимающегося историей России, если только он не специализировался на разоблачении «буржуазных фальсификаторов», считалось излишним. Одновременно и в связи с этим у определенной части историков, знавших о трудах своих западных коллег в лучшем случае из рецензий борцов с «фальсификаторами» или рефератов в журналах и сборниках ИНИОНа, сложилось (отчасти сохранившееся и поныне) предубеждение против этих сочинений. Его наиболее мягкий, академический вариант сводится к тому, что источники по ранней русской истории столь сложны для изучения, что недоступны пониманию носителей иной культуры. В варианте же более радикальном (также достаточно распространенном и в наши дни) вместо источников фигурирует загадочная и непознаваемая русская душа.
Следует заметить, что в первом из этих рассуждений доля истины, несомненно, есть. Но сложности в изучении источников по истории России XV-XVII вв. связаны прежде всего с их относительно малым числом и необходимостью длительной и кропотливой работы по их выявлению1. И хотя условия, в которых на протяжении ряда десятилетий приходилось работать нашим западным коллегам в советских архивах, отнюдь не способствовали успешному развитию этого направления западной русистики, это не помешало появлению ряда фундаментальных исследований, одним из которых и является книга Р.Хелли.
Между тем предубеждение против западной историографии России не могло не сказаться и на характере собственно исторического образования в Советском Союзе. И дело не только в том, что излишним считалось владение иностранными языками (что, кстати, не позволяло следить не только за появлением кон¬
1 В 1993 г. автор этих строк преподавал курс русской палеографии в Стэнфордском университете и был поражен тем, как быстро американские аспиранты (большинство из них специализировались на истории России XIX-XX вв.) научились не только бегло читать, но и неплохо понимать русские средневековые тексты.
5


кретно-исторических исследований, но и за достижениями в области методологии исторического познания), но само образование строилось таким образом, что многие специалисты по ранней русской истории концентрировали свое внимание на узкой проблематике, вовсе не интересуясь общеисторическим материалом и не пытаясь поставить изучаемые ими явления в общемировой исторический контекст. Такое направление исторической науки, как компаративистика, лишь в самое последнее время начинает пробивать себе дорогу и в отечественной исторической науке, и в профессиональном образовании историков.
Книга Р.Хелли - это именно и прежде всего сравнительно-историческое исследование, и уже этим оно безусловно представляет интерес для российского читателя. При этом особенно привлекательной и интересной ее делает то, что в основе компаративистского исследования лежит в данном случае проблематика русской истории, а такого рода работ крайне мало не только в отечественной, но и в зарубежной историографии. Между тем только такого рода исследования и могут, видимо, дать подлинно научный ответ на всякого рода спекуляции на тему «особости» русской истории.
Географическое, этнографическое, временнбе разнообразие привлекаемого Хелли для сравнения исторического материала может произвести на неподготовленного читателя ошеломляющее и даже шокирующее впечатление. Поразившись и позавидовав эрудиции автора, нельзя, вероятно, не задаться вопросом: а насколько подобные сравнения правомерны, насколько они корректны? По-видимому, однозначный ответ на этот вопрос получить невозможно. Несколько лет назад я попытался определить важнейшие отправные точки, делающие, на мой взгляд, историческое сравнение допустимым, корректным1. Работа же с книгой Хелли убедила меня в том, что многое зависит еще и от объекта исследования. Если таковым, как в данном случае, является определенный социальный институт, то для выяснения его природы, его типологического определения необходимо, видимо, как это и делает Хелли, привлекать весь возможный исторический материал, независимо от его этнографического, географического и временнбго происхождения. Помимо этого, следует обратить внимание, что, сравнивая, Хелли постоянно констатирует не только или отличие, или сходство, но и то и другое, что свидетельствует о его стремлении к объективности и научной добросовестности.
Сравнительно-исторический метод, однако, не единственный, которым пользуется автор «Холопства в России». Вряд ли у кого-то возникнет сомнение в том, что Хелли самым тщательным образом изучил всю доступную ему информацию по рассматриваемой проблеме, т.е. всю существующую историографию и опубликованные источники. При этом автор «Холопства в России» не только обнаруживает прекрасное знание русской историографии (примечательно, что он использует и книги на русском языке по всеобщей истории), но и демонстрирует в работе с русскими историческими источниками совершенное владение методом источниковедческого анализа, разработкой которого по праву гордится отечественная историческая наука*  2. Одновременно читатель найдет в книге, с одной
•См.: Каменский А.Б. Системный кризис и реформы в России и Турции: опыт сравнительного анализа // Источниковедение и компаративный метод в гуманитарном знании: Тезисы докладов и сообщений научной конференции. - М., 1996. - С. 104-105.
2 Не это ли знание традиций русского источниковедения, обязательное для всякого историка- русиста, является, кстати сказать, причиной того, что эта область гуманитарного знания на Западе, возможно, в наименьшей степени подверглась воздействию новейших постмодернистских течений, ведущих, по мнению многих, к дезинтеграции исторической науки?
6


стороны, многочисленные таблицы, цифровые данные, обработанные с помощью математических методов, а с другой - явное влияние школы «Анналов» (например, в самой постановке вопросов об образе холопа, о представлениях русских о дихотомии «свой-чужой» и др.). Одновременно привлекаются данные антропонимики, социальной психологии и ряда других смежных дисциплин. В этом смысле книга «Холопство в России», как и пишет автор в предисловии к ее русскому изданию, «продукт своего времени». Однако было бы неверным пытаться связать Хелли с той или иной историографической традицией, популярной в период написания книги. Так, например, несомненно зная концепцию Школы «Анналов», он даже и не пытается забыть, что он историк, живущий в XX в., причем историк западный. Хелли постоянно ссылается на опыт своего времени и не боится давать морально- этические оценки поступкам и поведению упоминаемых им лиц. В результате мы наблюдаем в книге своего рода синтез разнообразных подходов и методов, что, несомненно, является еще одной ее привлекательной чертой.
Обозначенный выше радикальный вариант предубеждения против западной историографии России нередко выливается в представление о том, что историей России плодотворно могут заниматься только собственно русские историки1. Абсурдность подобного утверждения достаточно очевидна, чтобы нужно было ее доказывать. Однако несомненно и то, что объективно, нравится нам это или нет, разница между взглядом изнутри и извне существует. Западный историк- славист, как правило, влюбленный в Россию, ее историю и культуру1  2, все же гораздо свободнее в своих мнениях и суждениях. Его взгляд - это, конечно же, взгляд со стороны, взгляд человека иной культурной традиции, иного воспитания, иного образа жизни и пр. Но именно это и придает суждениям западных историков дополнительную для нас ценность. Книга же Хелли построена и написана таким образом, что дает возможность проникнуть в исследовательскую лабораторию ее автора, проследить за развитием его мысли, почувствовать иной способ исторического мышления.
Российскому читателю не может не броситься в глаза непривычное для нашей академической традиции построение монографии американского историка. Так, если у нас принято вводную часть посвящать постановке научной задачи, ее «новизне» и «актуальности», приберегая выводы для заключения, то у Хелли, в сущности, уже в авторском предисловии можно прочитать об основных результатах его исследования. Легко заметить, что в книге немало повторов, ко многим своим мыслям и идеям автор возвращается постоянно, иногда подтверждая их новыми аргументами, а иногда просто повторяя их едва ли не дословно. Это может показаться результатом авторской небрежности или редакторской недоб-. росовестности, но заметим, что главы книги изобилуют перекрестными ссылками одна на другую. Это связано с тем, что, в сущности, каждая глава книги Хелли - вполне самостоятельный и законченный исторический очерк, а книга в целом вполне может использоваться и как своего рода справочник по русскому холопству. Не следует думать, что так, как «Холопство в России», пишутся в США все исторические монографии. Но объем ее для Америки нетрадиционно велик, и автор строит ее подобным образом, очевидно, сознавая, что мало кому удастся прочесть ее целиком и, как говорится, в один присест.
1 Подобный взгляд восходит еще к середине XVIII в. См.: Каменский А. Б. Ломоносов и Миллер: два взгляда на историю //Ломоносов. Сб. статей и материалов. - СПб., 1991. - T. IX. - С. 39-48.
2 Об этом недавно писал Е.В.Анисимов в предисловии к русскому переводу книги Р. Масси «Петр Великий» (т. I, Смоленск, 1996, с. 7-8).
7


Иная академическая традиция сказывается и в манере изложения материала. Стиль Хелли лаконичен, его сравнения (особенно с современностью) подчас парадоксальны и остроумны, примеры неожиданны, а пересказывая судебные дела
XVII в., он сам явно получает удовольствие, смакуя, казалось бы, самые мелкие и малозначительные детали (вроде масти лошади, на которой везли арестбван- ных холопов). Непривычной для российского читателя будет и нескрываемая ирония, с которой описывает Хелли судьбы и поступки персонажей книги, или, к примеру, замечание автора о том, что ему, историку конца XX в., по личному опыту вполне понятна забота тестя о зяте. Автор вообще постоянно «присутствует» в тексте книги о событиях трехсотлетней давности, даж$ тогда, когда текст этот насыщен сухими историческими фактами. Знакомство с иной академической традицией, причем именно на материале русской истории, представляется чрезвычайно полезным, особенно для молодого поколения отечественных историков. Речь, конечно же, не о том, что иная академическая традиция может и тем более должна быть перенята у нас. Но знание того, например, что граница между строго научным трудом и тем, что у нас принято называть научно- популярной литературой, может быть не столь уж жесткой, как мне кажется, способно пойти лишь на пользу.
Однако не только по иной академической манере читатель этой книги сразу поймет, что она написана западным автором. Гораздо существеннее общие представления Хелли о русской истории. Так, например, по крайней мере дважды, вскользь и без какого-либо комментария, как нечто само собой разумеющееся, он бросает фразу о том, что в России не было феодализма и феодальных отношений. Действительно, для западной историографии это, как говорится, «общее место». В России же представление о собственном феодальном прошлом укоренено столь прочно, что почти и не подвергается сомнению. Зато другая важнейшая для отечественной историографии проблема - проблема периодизации русской истории - в последнее время обсуждается достаточно активно. Для Хелли же ее не существует. Описываемое им время - последняя четверть XV-начало
XVIII в. - для него однозначно «начало нового времени», в то время как предшествующий период - средневековье. Иначе говоря, Хелли переносит на Россию периодизацию, принятую на Западе для европейской истории. Впрочем, не все коллегии Хелли, в том числе в США, по-видимому, разделяют его точку зрения. Так, этот же период русской истории нередко обозначается как «early Russian history», т.е. попросту «ранняя история России». Период же с начала XVIII в. и до революции 1917 г. называют историей Российской империи.
Все, о чем сказано выше, лишь как бы внешнее обрамление главного - исследования института русского холопства. Но если в западной историографии Хелли был в определенной мере первооткрывателем (не случайно он пишет - имея в виду англоязычную аудиторию - о том, что многие путают крепостничество и холопство), то для русской историографии, как легко убедиться из библиографии в этой книге, тема эта традиционна. По ней написан ряд капитальных исследований, и даже уже после выхода в свет американского издания книги Хелли появилась еще одна монография В.М.Панеяха1. Это позволяет всякому, у кого возникнет такое желание, сравнить концепцию автора «Холопства в России» со взглядами на эту проблему отечественных историков и избавляет от необходимости снабжать книгу подробным постраничным комментарием, где были бы отражены все ошибки и неточности автора (а они, конечно же, в книге есть). По¬
1 Панеях В.М. Холопство в первой половинеXVII в.-Л., 1984.
8


нятно, что некоторые рассуждения автора, вероятно, покажутся читателям слегка поверхностными и даже, может быть, наивными. Недоумение вызовут, возможно, несколько чрезмерное увлечение Хелли математическими методами1, некоторые его рассуждения по антропонимике. Но я позволю себе лишь несколько суждений, пришедших на ум при чтении книги Хелли.
Для Хелли холоп, будучи по существу рабом, априорно по своему социальному статусу всегда ниже крестьянина, а потому их уравнивание в законодательстве воспринимается американским историком как знак понижения социального статуса крестьянина. Но так ли это в действительности? С одной стороны, если иметь в виду, что рассматриваемое время - это время развития института крепостничества, который, как, видимо, справедливо считает Хелли, испытал на себе значительное влияние холопства, он прав. Но, с другой стороны, институт холопства в этот же период, напротив, постепенно отмирал, и, значит, вывод уже не может быть столь однозначным. Одновременно то обстоятельство, что о членах Государева двора, т.е. о высшем слое служилых людей, в законодательстве почти не упоминается, Хелли воспринимает как свидетельство их социальной исключительности, как сословную привилегию. Но не в том ли здесь дело, что, регулируя взаимоотношения на более низких этажах социальной лестницы, законодательство опускало ее верхние ступени, поскольку стоявшие на них воспринимались как холопы самодержавного государя, чьи права по отношению к ним вообще не подлежали законодательному регулированию1  2? Конечно, и это можно при желании трактовать как социальную привилегию высшего слоя служилых людей, однако эта привилегия - достаточно сомнительного свойства, потому что фактически это означало внепра- вовой характер взаимоотношений царя и его ближайшего окружения.
Следует заметить, что Хелли почти ничего говорит в своей книге о специфике русского законодательства этого времени, которое он столь активно использует. Между тем, как мне кажется, это могло бы многое прояснить в рассматриваемых им вопросах. В России конца XV - начала XVIII в. право еще не существовало как самостоятельная сфера общественно-государственной деятельности. В стране не было профессиональных юристов, само право носило исключительно казуальный характер, а внимание законодательства концентрировалось не на правах и привилегиях отдельных социальных слоев, но на их обязанностях и повинностях. Собственно, о «праве», как о системе законов в современном значении этого слова, применительно к этому периоду русской истории вообще можно говорить лишь с очень большой долей условности.
Еще один достаточно очевидный, на мой взгляд, недостаток книги заключается в том, что, обращая внимание на особенности социальной психологии русских людей, Хелли делает это все же достаточно поверхностно. Так, фактически за рамками его рассуждений остается религиозный аспект, то обстоятельство, что, как бы ни называть рассматриваемый в книге период русской истории, сознание людей в это время оставалось еще по своему характеру средневековым. Без учета этого понять особенности менталитета героев книги вообще невозможно. Впрочем, предъявлять Хелли за это претензии вряд ли справедливо, поскольку проблема русской средневековой духовной культуры и по сей день остается весьма плохо изученной.
1 Следует принять во внимание, что книга была написана в период увлечения историков математическими методами, когда казалось, что с их помощью можно решить все научные проблемы. В полной мере это отразилось и на отечественной историографии.
2 Как писал Иван Грозный Курбскому, «а жаловати есмя своих холопей вольны, а и казнити вольны ж».
9


По моей просьбе Ричард Хелли написал для русского издания своей книги новое предисловие. Мне оно представляется не только интересным и многое проясняющим, но и знаменательным. Как нельзя лучше оно объясняет, почему за издание этой книги взялся именно Институт «Открытое общество», ведь без изменения нашего понимания категории свободы построить открытое общество в России не удастся. Эпиграфом к этому новому предисловию я бы поставил слова Булата Окуджавы: «О, были б помыслы чисты, а остальное все приложится».
А. Каменский


ОТ ПЕРЕВОДЧИКОВ
Вероятно, не будет лишним предварить русское издание работы Ричарда Хелли хотя бы кратким предисловием, обсуждающим проблемы перевода этой работы на русский язык.
Этот перевод можно считать в некотором смысле обратным, поскольку английский текст пытается не только донести до англоязычного читателя свое непосредственное научное содержание, но и представить, насколько это вообще возможно, реалии российской жизни рассматриваемого периода. При этом, поскольку невозможно (да и вряд ли нужно) было буквально переводить на английский язык такие выражения, как «духовная» или «рядно-сговорная» грамота, «подьячий» или «дьяк», в тексте английского оригинала появились как бы вневременные, условно-усредненные «брачные контракты», «завещания», «клерки» и «государственные чиновники».
В таких случаях каждый раз возникает проблема: следует ли при переводе использовать такие обобщенные, не являющиеся конкретно-историческими, термины или необходимо жестко придерживаться традиций отечественной историографии и словаря соответствующего периода? Как, например, следует перевести выражение «postal system»: как «почтовая система» или как «ямская гоньба»? И то и другое решение имеют свои преимущества и недостатки.
В первую очередь это относится к главному понятию книги, присутствующему едва ли не в каждом ее абзаце, - следует ли переводить английское слово slave обобщенным словарным «раб» или нужно использовать конкретно-историческое «холоп»? Если в отношении выражения postal system было принято однозначное решение (переводить это выражение словами «почтовая система»), то в отношении слов slave и slavery решение приходилось принимать каждый раз в зависимости от контекста. Проблема проявилась уже при переводе названия. На первый взгляд, «Slavery in Russia» следует перевести как «Рабство (или Рабовладение) в России». Однако в российской историографии работы, обсуждающие эту проблематику, оперируют словом «холопство». Приняв решение (по настоянию автора) использовать при переводе названия книги устоявшийся в русскоязычной научной литературе термин «холопство», мы в тексте использовали в сравнительно-историческом контексте преимущественно слово «раб», а в российском - слово «холоп». Но поскольку главной задачей автора (как он сам неоднократно указывает на страницах книги) было показать, что холопство являлось одной из разновидностей рабства, довольно часто слова «раб» и «холоп» сталкивались в одной и той же фразе.
Более тонкая проблема связана с использованием автором некоторых понятий, по-разному представленных в сознании российского читателя и представителя европейско-американского культурного ареала. Например, для российского читателя понятие «класс» в общераспространенном (в силу известных исторических обстоятельств) понимании связано с противостоянием двух (и только двух) антагонистических социальных групп. Автор же употребляет это слово в значительно более мягком смысле, оно звучит просто как «социальная группа», одна
11


из многих. Именно так он многократно использует выражения, которые в буквальном переводе звучали бы как «средний служилый класс» и просто «служилый класс». Во избежание недоразумений (по согласованию с научным редактором) мы стремились вообще избегать употребления этого термина, если без него можно было обойтись, а использовать слова «слой» или «группа».
Еще одна трудность связана с тем, что стиль автора довольно резко отличается от обычного стиля нашей научной литературы. Осознанным решением было идти вслед за автором и стараться сохранить в переводе особенности его стиля. Мы надеемся, что в большой мере это решение удалось осуществить, однако отдаем себе отчет в том, что на подсознательном уровне могло иметь место некоторое «приглаживание» и усреднение.
Как это бывает при всяком переводе, за текстом встает не просто иной язык, но иная культура. По ходу работы приходилось решать достаточно много проблем кросс-культурного согласования. В качестве простого примера можно привести такой: для жителя США по большому счету существовала только одна война - гражданская война между Севером и Югом, которая в оригинале везде именуется просто войной. Это приходилось соответствующим образом учитывать и всякий раз уточнять при переводе. С другой стороны, автор настойчиво называет русско-польскую войну 1654-1667 гг. Тринадцатилетней и никак иначе, так что этот термин автора остался в переводе в неприкосновенности. Подобных проблем было немало. В частности, в отечественной исторической литературе обычно не используется термин «военные холопы», часто употребляемый автором, и мы старались его избегать.
Немало хлопот доставила нам и редкостная эрудиция автора: исторические, географические, этнографические и прочие понятия, отражающие реалии жизни разных стран, народов и эпох, приходилось тщательно приводить в соответствие с русскими произносительными нормами. Порой это оказывалось нелегко, особенно в отношении китайских, индейских и африканских слов. Впрочем, мы отнюдь не жалуемся: работа над обширным и обильным материалом этой книги была очень интересной и сильно способствовала расширению нашего кругозора, за что мы весьма признательны автору.
Э. Н. Гусинский, Ю. И. Турчанинова


ПРЕДИСЛОВИЕ К ПОСТСОВЕТСКОМУ ИЗДАНИЮ
«Холопство в России, 1450-1725», как и большинство исторических трудов, было продуктом своего времени. Прежде чем узнать что-нибудь об этой теме, около 1960 г., готовя заявку на получение гранта, я упомянул проблему холопства в период 1589-1649 гг. и утверждал, что между Судебником 1589 г. и Уложением 1649 г. этот институт не претерпел существенных изменений. Когда же я провел по этому гранту некоторую работу, то обнаружил, что ошибался и что в этот период в институте холопства произошли существенные перемены. Это достаточно поверхностное открытие было отмечено в моей докторской диссертации 1965 г.
После защиты диссертации я в течение года преподавал в Университете штата Нью-Джерси в г. Ратгерс. Там я познакомился с Юджином В. Дженовезе, в то время, видимо, самым лучшим исследователем рабства на американском Юге. В 1966 г. я вернулся преподавать в Университет Чикаго и составил 320-страничный сборник переведенных и проаннотированных мною документов под заголовком «Общество Московии» для курса «Русская цивилизация», преподававшегося в нашем колледже. Страницы 233-301 этого сборника, изданного в 1967 и в 1970 гг., были связаны с холопством.
Закончив работу над моей первой крупной монографией «Enserfment and Military Change in Moscovy» («Закрепощение крестьян и военные перемены в Московии»), изданной в 1972 г., я получил Guggenheim Fellowship грант на проект по изучению права для будущей работы по московскому законодательству. Преподавая в Чикагском университете, я регулярно посещал семинар по экономической истории, который вел Роберт Уильям Фогель, классик клиометрии, изучавший рабство и в 1994 г. получивший Нобелевскую премию по экономике за применение эконометрических методов к истории - клиометрию. Между тем в год работы по гранту Guggenheim Fellowship я решил посмотреть, нельзя ли применить методы клиометрии к изучению холопства в ранней истории России. Таким образом, «Холопство в России, 1450-1725» началось как попытка изучения русских явлений с помощью средств, которые Фогель и Дженовезе разработали для изучения явлений американского Юга.
Изучение рабства стало проблемой мировой науки в 1960-1970-е гг., и в результате рабство во всем мире было изучено, проанализировано и систематизировано так, как никогда прежде. Мне посчастливилось быть участником этого процесса. Состоялись буквально десятки конференций по различным аспектам рабства, начиная с конференции 1974 г. в Рочестере, штат Нью-Йорк, посвященной двухтомной работе Фогеля-Энгермана «Time on the Cross: The Economics of American Negro Slavery» («Время на кресте: экономика американского негритянского рабства»), для которой я подготовил доклад, и до бесчисленных конференций по работорговле, в которых я участия не принимал. Для различных конференций я написал около дюжины докладов по различным аспектам рабства в Московии. Каждый из них был так или иначе использован в книге.
Следует заметить, что на различных конференциях по рабству я всегда был чужаком, поскольку никто больше русским рабством не занимался. Большинст¬
13


во участников изучали рабство в Северной Америке. Было также немало исследователей рабства в Латинской Америке, но исследователи рабства в других регионах встречались редко. В результате всех этих исследований стало очевидно, что рабство - это всемирный феномен, встречающийся едва ли не во все времена и во всех регионах. Свои знания о рабстве вообще и о рабстве в России в частности я использовал в статье «Рабство», написанной для Энциклопедии «Британика».
Все эти исследования показали также, что история знала два основных вида рабства - «производительное рабство» и «домашнее рабство». В форме производительного рабства этот институт существовал главным образом для производства товаров на рынок. В истории человечества было относительно немного систем производительного рабства, основными из которых были Древние Греция и Рим, а также Новый Свет в период с 1500 по 1890 г. Во всех остальных местах, включая и Московию, существовали системы домашнего рабства, в которых основная часть рабов содержалась не для производства товаров на рынок, а для эксплуатации по дому. Возможно, это наиболее ясно видно по московским судебным делам, связанным с возвращением беглых рабов, когда холоп, как правило, убегал не только с одеждой (принадлежавшей хозяину), но также с ценным имуществом хозяина, к которому мог иметь доступ только домашний раб.
Признание того факта, что существовали системы производительного и домашнего рабства, казалось бы, не оставляет сомнений в том, что холопство в Московии было действительно рабством, однако такие сомнения продолжают возникать. Одними из сомневающихся являются американские негры, которые, прочитав двадцатую главу Уложения 1649 г. - «Суд о холопах», настаивают, что там говорится не о рабстве, поскольку описанное там не совпадает с положением их предков, и слово «рабство» следует употреблять лишь для описания опыта американского Юга. Таким образом, отрицается возможность домашнего рабства, что исторически неверно.
Других сомневающихся смущает слово «холопство». Они полагают, что холоп был разновидностью слуги, а не настоящим рабом. Проблемой подобных представлений является значение бесправия холопов, сравнимое с бесправием рабов в других национальных рабовладельческих системах. Наиболее очевидным проявлением этого бесправия было то, что московский раб не имел никакой собственности, а все, чем он владел, принадлежало его хозяину. На это постоянно обращается внимание при обсуждении проблем собственности на основе источников, использованных в моей последней книге «The Economy and the Material Culture of Russia, 1600-1725» («Экономика и материальная культура России: 1600-1725»), где владение собственностью определяется как именем раба, так и именем хозяина. Раб («человек») никогда не владеет ничем под своим именем. Однако наиболее ясное понимание слова «холоп» дает древняя формула «по холопу раба, по рабе холоп», которая означает, что если свободная женщина или свободный мужчина вступают в брак с рабом, то и сами становятся рабами. Слово «раба» является женской формой слова «холоп». Петр Великий использовал слово «раб» вместо слова «холоп», и никто никогда не подвергал сомнению то, что раб/рабство следует переводить на английский как slave/slavery.
Должно быть ясно, что «Холопство в России» вписано в контекст рабства американского Юга и мирового. Но также ясно, что Московия не была ни американским Югом, ни всем миром. Исторически Московия была чем-то уникальным, представлявшим собой набор экспериментов, поставленных в определенное время в определенном месте. Поэтому не стоит удивляться, что в московском институте рабства были необычные и, возможно, уникальные особенности. В этой
14.


связи в голову приходят прежде всего два аспекта московского рабства. Первый - это то, что Московия была, насколько мне известно, единственным местом на свете, где в столице существовал орган центрального управления делами рабства во всей стране - Холопий приказ. Во всех иных регионах рабство было гораздо более децентрализованным. Гиперцентрализация связанного с рабством судопроизводства в Московии была проявлением общей гиперцентрализации, характерной для этой страны, начиная с XVI в.
Другой необычной чертой рабства в Московии был тот факт, что основная часть рабов, возможно более половины, были местными уроженцами и стали рабами, продавшись в кабальные холопы. Общим же признанным в науке условием рабства является то, что раб - чужак и что ни одно общество не может справиться с напряжением, связанным с порабощением собственного народа. В некоторых других обществах, где рабы также были местными, предпринимались усилия, чтобы раб не выглядел таковым. Так, в Африке выставляли напоказ родившихся младенцев, чтобы освободить женщин-рабынь, а в Китае старались, чтобы раб местного происхождения выглядел чужаком. Ничего подобного не делалось в Московии: русский продавал себя другому русскому - и все. Обычно было известно происхождение тех, кто продавался, хотя бы имена их родителей. Кабальное холопство в Московии имело древнюю историю. (Нам неизвестно, по крайней мере мне неизвестно, как организовывались подобные продажи, - хорошая тема для будущих исследований.) Возможно, рабство в Корее также нарушало правило, по которому рабы должны были быть чужаками, но мне так и не удалось узнать об этом достаточно подробно. Другим исключением подобного рода была Индия, но там важную роль играла кастовая система, в то время как в Московии ничего подобного не было.
Тот факт, что в Московии многие рабы были местными, вызывает сомнение в том, что они действительно были рабами. Я лишь отмечу, что законодательство по большинству вопросов рассматривало их так же, как и других рабов, т.е. так же, как рабов-военнопленных или рабов по рождению. (Исключение составлял лишь технический аспект кабального холопства, требовавший либо освобождения после года рабства, либо превращения в полного раба до 1590-х гг. или освобождения по смерти владельца после 1690-х гг.) Следует также отметить, что кабальный холоп не был долговым рабом или рабом по договору - подобные категории в Московии также существовали. Кабальный холоп был чем-то совершенно особым, чем-то совершенно неизвестным в истории рабства (см. раздел об антихрезах в Парфии). Советским исследователям было трудно примириться с этим фактом. Никто не отрицал, что холопы были рабами, но один дошел до того, что утверждал, будто американцы также порабощали собственный народ, как будто черные африканцы и белые выходцы из Северной Европы принадлежат к одному и тому же народу!
Другим необычным аспектом московского рабства с точки зрения истории мирового рабства было то, что освобождение в Московии было редкостью. Это не было чем-то уникальным, поскольку на американском Юге освобождение также было редкостью. Однако по мировым стандартам, с точки зрения освобождения, необычным было и рабство в Московии, и на американском Юге, ибо посредством порабощения чужак становится своим, а общественная мораль неодобрительно относится к тому, чтобы свои были несвободны. Так, большинство рабовладельческих систем настаивает, чтобы раб был освобожден или через несколько лет (ислам), или самое большее через три поколения (Римская империя). Я могу понять, как расистский американский Юг мог держать людей пора¬
15


бощенными несколько поколений, но я не могу понять, как могла это делать Россия. Это становится очевидным при обзоре документов по рабству 1590-х гг., в которых генеалогии рабов уходят в 1430-е гг. и которые при этом считались вполне легитимными. Это ясно также из утверждений Н.М. Карамзина в его «Записке о древней и новой России» о том, что освобождение крепостных было невозможным, потому что некоторые крепостные его времени были потомками рабов, а другие - свободных крестьян. Согласно Карамзину, если бы было возможно частичное освобождение крестьянства, то следовало освободить закрепощенных потомков свободных, но потомков рабов следовало оставить в крепостной зависимости. Это утверждение требует дальнейших исследований. Что такое было в русских, что заставляло их думать, будто держать в рабстве потомков тех, кто был рабами много поколений назад, законно?
Нерешенным остается и вопрос о том, почему московиты имели возможность порабощать своих соотечественников. Я пытаюсь ответить на этот вопрос в главе 12, но должен сознаться, что у меня нет ответов на все вопросы, и я бы приветствовал новые исследования в этом направлении.
Московское рабство было также необычным и потому, что рынок работорговли был чрезвычайно мал. Рабы редко становились товаром, за исключением тех случаев, когда вольный человек сам продавал себя в кабальное холопство или некредитоспособный должник попадал в долговое рабство. Мне по крайней мере не удалось найти данных о рынках рабов в Московии или о работорговцах. Более того, по всей видимости, не существовало законодательства о перемещении раба от одного хозяина к другому, правил, по которым раб мог быть продан одним человеком другому, или даже о том, что должно было произойти, если продавец обманывал покупателя. То же можно сказать и о рынке земли, который в Московии был настолько неразвит, что для книги «The Economy and Material Culture of Russia, 1600-1725» невозможно было найти достаточно данных о ценах на землю и сделать соответствующие обобщения (как это можно сделать, например, в отношении цен на труд). Больше известно о рынке крепостных в Иваново в конце XVIII в., чем о рынке рабов во всей Московии. Это также может стать прекрасной темой для будущих исследований.
Еще одним аспектом уникальности московского рабства стали его последствия. Последствия, как об этом хорошо известно у нас в Соединенных Штатах и в других местах, были у рабства повсюду. Последствия рабства в Московии, насколько я разбираюсь в истории, были особенно разрушительны. Понятно, что не эта тема пробудила мой интерес к холопству, но именно она поддерживала его в течение долгого времени после издания книги. Более того, поскольку я хотел, чтобы «Холопство в России» рассматривалось как вклад в изучение рабства в мире в целом, а не как нападки на Советский Союз, я оставил при себе некоторые выводы о наиболее очевидных последствиях холопства для дальнейшей истории России. Однако после 1991 г. я, полагаю, могу опубликовать свои пробные выводы о долговременном влиянии холопства без опасения, что они будут восприняты как политические нападки, а не как рациональная попытка осмысления прошлого России.
Линия, связывающая холопство с крепостничеством, а крепостничество с ГУЛАГом, представляется мне вполне ясной. Многие историки, включая и меня самого, указывали на то, что русский институт крепостничества немало заимствовал у института рабства. Всякий раз, когда возникала необходимость выяснить какой-то вопрос, связанный с развитием института крепостничества, самым простым решением было поискать аналогий в рабстве и применить их к крепо¬
16


стничеству. Вряд ли является случайностью то, что русский институт крепостни¬
чества гораздо более походил на рабство, чем крепостничество где-либо еще.
Так же, как у природного русского, находившегося в рабстве, не было почти ни¬
каких прав, не было их и у природного русского, пребывавшего в крепостниче¬
стве. Так же, как русский рабовладелец в отношении своего раба не был ограни¬
чен ничем, кроме заботы о сохранении своей собственности, ничем, кроме этого,
не был ограничен и владелец крепостного.
Самые худшие, в наибольшей степени напоминающие рабство аспекты кре¬
постничества были отменены в 1861 г., когда крепостные получили независи¬
мость от своих владельцев. Но в реальности крепостничество просуществовало
до 1906 г., когда мужику - впервые за четыре столетия - была дана свобода пе¬
редвижения. Между 1906 и 1920 гг. положение среднего россиянина как полно¬
ценного гражданина и человека, обладающего неотъемлемыми правами, не по¬
лучило сколько-нибудь серьезного развития. Это, по-видимому, сыграло важ¬
нейшую роль в том, что советские вожди сравнительно легко смогли создать
ГУЛАГ, провести коллективизацию и ввести всеобщую военно-трудовую по¬
винность населения. В стране почти не было людей, убежденных в том, что у че¬
ловека есть права и что попросту неправильно, когда правительство порабощает
собственный народ. Некоторые советские граждане это все же чувствовали. Ко¬
гда в 1963-1964 гг. я в течение 54 недель находился по обмену в Московском
университете, один мой хороший знакомый заметил, что, по его мнению, Гитлер
был менее отвратителен, чем Сталин, поскольку Гитлер уничтожал чужие наро¬
ды, а Сталин - свой собственный. Эти рассуждения можно было бы продолжить,
но очевидно, что сама мысль о законности уничтожения собственного народа
имела немало корней в институте московского холопства.
У московского рабства были и иные стороны. Природный московит, прода¬
вавший себя в кабальное холопство, делал это до определенной степени добро¬
вольно. У рабства были преимущества. Служить кому-либо в качестве раба мог¬
ло быть предпочтительной альтернативой свободе. Так, лучше было убирать
чей-то дом, чем умереть голодной смертью. Возможно, предпочтительнее было
сопровождать в поход элитного конника, чем самому быть рядовым конником,
быть торговым агентом крупного купца, чем мелким торговцем. Для абсолют¬
ного большинства кабальных холопов рабство было безусловно институтом,
облегчавшим их жизнь в обществе, которое не отличалось щедростью на соци¬
альную помощь. Большая часть этих людей, не работавших на себя, почти на¬
верняка усердно трудилась для других - своих хозяев. Поразительно, но и есте¬
ственно, что, став по закону свободными, почти все они и почти сразу вновь себя
кому-то продавали, а те, что бежали от одних хозяев, достаточно часто продава¬
ли себя другим. Другими словами, московское рабство обеспечивало существо¬
вание на уровне пропитания без особого напряжения, и это, как и следовало
ожидать, оказалось притягательным. То же самое справедливо и для крепостни¬
чества: требования были невысоки, производство невелико, а своего рода систе¬
ма безопасности предохраняла от голодной смерти, что, по крайней мере со¬
гласно письменным источникам, оставалось привлекательным для старшего по¬
коления крепостных и в период после 1861 г.
Здесь вновь бросается в глаза параллель, если не определенная преемствен¬
ность или даже прямая связь, с советской эпохой. Американцам очень нравится
известное выражение советского времени: «Мы делаем вид, что работаем, а пра¬
вительство делает вид, что платит нам зарплату». Не менее многозначительны
полученные в результате социологического исследования данные о том, что при
17

Брежневе служащие стали ходить на работу не с намерением что-нибудь сделать, но просто для того, чтобы провести день с приятелями. В обмен на свое время они получали определенную стабильность (безопасность), и ради этого советские граждане были готовы мириться с уровнем жизни страны третьего мира, обеспечивавшимся добычей нефти на Самотлоре. Это положение чрезвычайно понравилось бы апологету рабства на американском Юге Джорджу Фитцаху. В своей работе 1857 г. «Cannibals All! or, Slaves Without Masters» («Каннибалы - все! или Рабы без хозяев») он писал, что «свободные рабочие должны или все время работать, или умереть от голода, а рабы получают обеспечение независимо от того, работают они или нет». Крайне низкая производительность советской системы, как и неконкурентоспособность производимых ею товаров известны во всем мире. Все это - отличительные признаки системы рабства. По- видимому, не будет преувеличением сказать, что рабство Московии внесло свой вклад в эти черты советской системы.
Внимательные читатели американского издания моей книги могли заметить, что такие провокационные имена, как имена Ленина, Сталина, Хрущева, отсутствовали в ее указателе. Это было сделано для деполитизации книги. Хорошо известно, что двадцатилетние юноши, цензурировавшие книги, приходившие по почте в Советский Союз, должны были «прочитать» шесть книг в день и что они выполняли эту норму, прочитывая лишь указатели к книгам. Пропуск провокационных имен не гарантировал прохождения книги через цензуру, но все-таки помогал. Это также спасало «невинных» владельцев подобных иностранных изданий от репрессий, возможных, если автор допускал в этом вопросе небрежность.
Тема книги «Холопство в России» ограничена собственно Московией и русскими. Было бы значительно труднее написать книгу о рабстве на территории СССР в 1450-1725 гг. Во всяком случае, написать подобную книгу на Западе было бы невозможно. Я попытался было сделать это в статье, озаглавленной «Рабство на территории СССР», но остановился, придя к двум важным выводам: 1) по-видимому, все народы на территории СССР этого времени порабощали все другие народы, какие только могли захватить; 2) полноценное научное исследование этого вопроса было невозможно, поскольку советская доктрина братства народов требовала не обсуждать проблемы истории рабства, так как это могло повредить представлению о том, что братство существовало всегда, хотя это и очевидная ложь, а историческое рабство почти всегда было одним из плодов отсутствия братства между народами. Теперь, когда Советского Союза больше нет, архивы делают возможным осуществление этой плодотворной идеи. Мы уже знаем, например, что Крымское ханство существовало за счет порабощения русских и поляков, но сколько татарских рабов было в России? В Уложении затрагивается эта проблема, но исследований об этом практически нет. Далее, сколько рабов-бурятов было у ойротов и наоборот? Точно так же известно, что турки оказали значительное влияние на русскую цивилизацию (половина русских названий предметов одежды - тюркского происхождения) и было много смешанных турецко-русских браков, но какова была ситуация за Уралом? Число потенциально плодотворных исследовательских проектов представляется безграничным.
Одно - последнее - замечание. Поразительно парадоксальным видится соотношение рабства и свободы. Уже давно подмечено, что две цивилизации, очень много сделавшие для развития понятий «свободы» и «прав свободного человека», - классические дохристианские Афины и Соединенные Штаты Америки в период между революцией и гражданской войной - являлись самыми ужасными местами для рабов, где они как человеческие личности были лишены каких-либо
18


прав. В Афинах и на американском Юге положение раба предполагало его полное уничижение и полное отрицание его человеческих способностей и его самого, как личности. По принципу «от противного», само существование рабов внесло существенный вклад в определение свободы. В обществах, ценивших свободу, основным ее показателем было право делать то, что не могли делать несвободные, то есть занимать высокие посты, служить в армии, заключать контракты и в целом удовлетворять свои потребности на более высоком уровне, чем животное. В обществах, подобных Московии, где свобода почти не ценилась, рабы по крайней мере теоретически, не были лишены возможности занимать какие- либо должности. Средневековая Россия знала даже «рабов-министров» - рабов, занимавших такие важные должности в правительстве, как дьяческие и другие. Позднее, в начале нового времени (в период, о котором в основном и говорится в книге), рабы продолжали занимать элитные позиции в армии, в торговле, должности управляющих имениями и др. Как уже говорилось, рабы в Московии могли покупать и продавать и даже заключать контракты от имени своих хозяев, что было совершенно запрещено в более жестких системах рабовладения. Некоторые иностранцы полагали, что элитный статус рабов был возможен потому, что в Московии всякий был рабом государя. Хотя члены военной верхушки и подписывались «холоп твой», они не были рабами в современном значении этого слова. Но что является истинной правдой, так это то, что они обладали лишь немногими из тех прав, которые на пространстве от Англии до Польши считались отличием свободного человека.
То, что в России и в Советском Союзе свобода ценилась очень низко, уже отмечено выше. Я совершенно убежден, что длительное существование холопства было одной из важнейших причин этого отсутствия прав. Сталинская конституция 1936 г. была полна слов о правах, но всякий знает, что это была лишь бутафория. Для читателей этой книги, возможно, интересно будет поразмышлять о том, насколько сильным будет оставаться воздействие московского холопства на развитие страны после 1991 г. Сможет ли современная Россия наверстать упущенное в области прав человека или влияние института холопства так и не позволит решить проблему прав человека в России? Как гражданин современного мира, я надеюсь, что эта книга поможет россиянам разобраться в этом вопросе.
Ричард Хелли.
Университет Чикаго.
1 	октября 1997 г.


ПРЕДИСЛОВИЕ
Моя книга «Enserfment and Military Change in Muscovy» («Закрепощение крестьян и военные перемены в Московии») вышла в издательстве Чикагского университета более десяти лет назад. После этого я получил на два года грант Гуг- генхейма (1972-1973 гг.), интенсивно изучал антропологию и социологию права и занялся рассмотрением московского законодательства о холопстве, управлявшего этим поразительно динамичным институтом и регулировавшего его. Затем я обнаружил возможность математической обработки накопившегося материала, который к тому времени достиг 2499 рядно-сговорных, духовных, данных грамот и других документов, касающихся холопов. Эти документы содержат сведения о ценах на холопов и демографическую информацию, использованную в данном исследовании. Этот демографический материал является самым ранним из доступных в русской истории и раскрывает мир нуклеарной семьи и молодых мужчин, а также тот слой общества, в котором почти наверняка широко практиковалось убийство новорожденных девочек.
О существовании рабства (холопства) в России начала нового времени не слишком хорошо известно. Многие знают о существовании крепостничества и часто смешивают крепостничество и холопство. Главная цель этой книги состоит в том, чтобы рассказать читателям о существовании холопства как института, отличного и отдельного от крепостничества, и показать, как крепостничество было подготовлено институтом холопства. О существовании холопства известно относительно мало еще и потому, что на протяжении большей части советского периода господствовавшая доктрина утверждала, что рабство совершенно не соответствует духу русской истории и поэтому едва ли. существовало. Этот подход рассмотрен в моем эссе «Recent Soviet Historiography on Medieval and Early Modern Russian Slavery» (The Russian Review, 35, no. 1 [January 1976], 1-32) (в «Современная советская историография о рабстве в России средних веков и начала нового времени» // The Russian Review, т. 35, № 1 (январь 1976), с. 1-32), к которому читателю стоит обратиться, если он интересуется этим и другими историографическими аспектами.
Ограниченный взгляд большинства русистов и ряд особенностей института российского рабства (холопства) заставили меня принять компаративистский подход, который пронизывает всю работу. Моя цель не в том, чтобы показать, что холопство в начале нового времени в России было точно таким же, как некоторые другие системы рабства, или очень похожим на них, поскольку это не так, но скорее показать, что главные черты московского холопства можно обнаружить в других рабовладельческих системах и что большинство черт практически любой системы рабства можно найти в Московии. Делается также попытка объяснить отсутствие в Московии главных или центральных черт других систем рабства.
Главная особенность холопства в Московии состояла в том, что большинство холопов были местными уроженцами, продавшимися в рабство. Основной чертой большинства других систем рабства является то, что раб - всегда чужак, пришлый, маргинальная личность, - некто, заметно отличающийся от большин¬
20


ства населения, владеющего рабами. Когда местные уроженцы попадают в рабство в результате наказания, за долги или по договору, большинство обществ настаивают на временном характере такого порабощения. Подобные формы временного рабства существовали и в Московии, но большинство холопов были местными уроженцами, продавшимися в постоянное наследственное холопство. Я пытаюсь объяснить эту особенность московского холопства - готовность московитов порабощать своих соплеменников - и рассмотреть ее последствия для дальнейшего хода русской истории. Она рассматривается в контексте весьма редких освобождений, отсутствия переходных статусов для вольноотпущенников и высокой частоты и легкости побегов из холопства.
Другой особенностью холопства в Московии, по крайней мере как это видится из Нового Света, является существование привилегированных холопов, занимавших самые разные ступени иерархической лестницы: от членов правительства и управляющих поместьями до конников в войске. Большинство холопов, однако, были заняты в домашнем хозяйстве и в незначительной степени привлекались к сельскохозяйственным работам, они не использовались в сельскохозяйственном или промышленном производстве товаров для рынка.
Исследование для этой работы было почти закончено несколько лет назад, когда я решил заняться изучением холоповладельцев Московии. Насколько мне известно, аналогичных работ по другим системам рабства не существует. Про- сопографический анализ показывает, что подавляющее большинство известных 2000 рабовладельцев состояли на государственной службе, преимущественно в коннице, а также в правительственных учреждениях. Сделана попытка связать численность их холопов и уровень расходов с размерами земельных владений и объемами различных форм жалованья. Другие холоповладельцы - это богатое купечество, церковнослужители и привилегированные холопы. Обычные горожане и тем более крестьяне редко имели холопов. Чтобы показать и жизнь обычных людей, и жизнь мира холопов Московии, я принял способ повествования, при котором изложению конкретных судебных дел, касающихся холопов, всякий раз предпосланы биографии тяжущихся холоповладельцев. Насколько мне известно, это первая книга о холопстве, охватывающая весь период его существования в Московии, и одно из наиболее полных исследований какой-либо из многочисленных систем рабства в мире.
Исследование было завершено в период стипендиатства в Национальном благотворительном Фонде гуманитарных исследований (1978-1979). Я чрезвычайно признателен Национальному благотворительному Фонду, а также Фонду Гуггенхейма за их поддержку. Я также обязан Исследовательскому Фонду Отделения общественных наук Чикагского университета, который помог мне осуществить математическую обработку материалов и компенсировал неожиданно возникшие расходы, а также Исследовательской программе Федерального колледжа, которая предоставила мне студента-помощника на большую часть времени, в течение которого я вел это исследование.
Любой автор работы такого рода оказывается обязанным многим людям за их бесценное содействие и уделенное ему время. Я должен особо выделить нескольких студентов. Марк Д.Злотник подготовил для компьютерной обработки около трети всех материалов. Питер Б. Браун предоставил двадцать пять документов из советских архивов и перевел некоторые статьи о рабстве у поляков. Брайан Дэвис произвел значительную часть просопографических изысканий и нарисовал двадцать карт. Луиза МакРейнолдс рассчитала расстояния, отмеченные на картах, построила десять графических изображений ДИССЛПА, исполь¬
21


зованных в книге, и оказывала разнообразную помощь в работе с компьютером. Кроме названных, большую и разнообразную помощь оказали мне: Дебора Джоунс, Милан Андриевич, Майкл Левин, Глория Гиббс и Михаил Ходарков- ский. Библиограф Славянского отдела библиотеки Чикагского университета Вацлав Ласка предоставил в мое распоряжение свое великолепное собрание, которое включает едва ли не все, что только может пожелать исследователь русской истории. Марианна Такс Чолдин, библиотекарь-референт по славистике Университета штата Иллинойс, предоставила биографическую помощь и копии редких материалов. Текст был напечатан Марии Вейт, Элизабет Битой и Барбарой Леверт. Марк Ландергини помог вычитать корректуру и составить предметно-именной указатель.
Мне многое дали замечания и советы коллег из разных стран мира. Значительная часть этой работы была первоначально представлена в пятнадцати докладах на профессиональных встречах и конференциях, и я немало почерпнул из критических замечаний, сделанных во время обсуждения докладов, равно как и из письменных откликов на пятьдесят копий каждого из них, которые обычно рассылаются заинтересованным лицам. Исключительно полезными оказались рекомендованные мне лично и в письмах труды по компаративистике. Я надеюсь, что все те, кто оказывал мне содействие по разным поводам, понимают, как высоко я ценю их раздумья и помощь. И наконец, я должен выразить особую благодарность Джеффри Бруксу, Эммету Ларкину и Артуру Манну, поделившимся со мной своими размышлениями обо всей рукописи, а также Дэниэлу Х.Хайзеру, Энн М. Клеймола и Стэнли Л.Энгерману, давшим обширные письменные замечания. Их усилия - пример безгранично благородной товарищеской поддержки.
Глава 17 посвящается памяти Аркадия Кагана, скоропостижно скончавшегося 26 февраля 1982 г., когда эта книга была готова к печати. Его случайное замечание: «Хорошо было бы узнать, сколько земли было у холоповладельцев», - побудило меня к разысканиям, результатом которых стала эта глава.


1. 	РАБОВЛАДЕНИЕ В РОССИИ, 1450-1725 гг.
Эта глава содержит краткий очерк истории России с 1450 по 1725 г. Эти даты выбраны потому, что первая из них фиксирует время появления более или менее значительного числа документов о холопстве в Московии, а вторая - время его отмены. Глава завершается обсуждением различных определений рабства и места Московии в международной работорговле начала нового времени.
Наиболее очевидной чертой рассматриваемого периода была почти непрерывная экспансия, не имеющая аналогов нигде и никогда в мировой истории. В 1300 г. Москва, движитель этой экспансии, была столицей очень маленького, ничем не примечательного княжества площадью не более 47 тысяч квадратных километров. В течение последовавших полутора веков Московское княжество значительно расширилось, достигнув почти 430 тысяч квадратных километров, оно стало важной политической силой и главным политическим центром Восточно- Европейской равнины. В правление Ивана III (1462-1505), а затем его сына, Василия III (1505-1533), Московия расширила свои владения почти до 2800000 квадратных километров, присоединив большую часть северных земель восточных славян. В это время, после того как Москва окончательно освободила северо- восточные русские земли от монголо-татарского ига (1480) и центр ее внимания сместился от Сарая, столицы Золотой Орды на Нижней Волге, к Италии, Московия становится восточным аванпостом европейской цивилизации. С перемещением центра западной цивилизации из Средиземноморья в Северную Европу около 1550 г. Русь начала тяготеть к Англии и Голландии. Одновременно, в 1550-х гг., Московия аннексирует земли, которые татары еще удерживали в Среднем и Нижнем Поволжье, открывая себе путь на Урал с его кладовыми полезных ископаемых и одновременно разделяя тюркский мир надвое, тем самым ослабляя его. В 1580-х гг. началось продвижение в Сибирь, а к концу XVI в. Московское государство покрывает около 5400000 квадратных километров. После серьезных откатов в начале XVII в. (Смутное время), когда поляки ненадолго захватили Москву, а шведы удерживали Новгород и большую часть Северо-Западной Руси, в конце 1630-х гг. экспансия возобновилась. Для защиты от крымских татар (которые сожгли Москву в 1571 г. и ее предместья в 1591 г.) линия обороны продвигалась все дальше на юг, в результате чего была постепенно присоединена большая часть Украины. Этот этап отмечен завершением строительства Белгородской засечной черты в 1653 г. и аннексией Киева в 1654 г. К концу XVII в. была поглощена Сибирь, и Москва правила территорией в 15280000 квадратных километров. После первых поражений при Нарве (1700) Петр Великий упорно шел к победе в Северной войне (1721) - эта победа закрепила его завоевания на Балтике, от Выборга до Риги. Петр также присоединил и Азов на Черном море. Территория Российской империи превысила 16000000 квадратных километров, что уже довольно близко к сегодняшним размерам в 22400000 квадратных километров.
Причины этой феноменальной территориальной экспансии, продолжающейся по сей день, широко обсуждались. Пожалуй, не похоже, чтобы русские в своем экспансионизме выполняли какую-то осознанную миссию. Скорее они
23


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
действовали рационально: их интересы росли по мере того, как они обнаруживали слабости соседей и научались сохранять приобретенное. Действия русских правителей, конечно, определялись и постоянным беспокойством о безопасности страны, связанным с монгольским нашествием (1236-1241) и повторяющимися татарскими набегами в течение следующих веков; польским и литовским экспансионизмом; битвами с немцами - от знаменитой победы Александра Невского на льду Чудского озера вплоть до уничтожения Ливонии в XVI в.; наконец, агрессией шведов - от победы Александра на Неве в 1240 г. до Ништадтского мира 1721 г. Русским, вынужденно находившимся в состоянии постоянной боевой готовности, почти всегда удавалось использовать возможности, предоставляемые слабостями соседей, и военными средствами достигать своих целей.
Точная численность населения Московии в середине XV в. неизвестна, она могла составлять от двух до пяти миллионов человек, а к началу 1720-х гг. возросла примерно до 15,5 миллионов человек1. Столь низкая плотность населения, какая была в тогдашней Московии, часто рассматривается как одно из необходимых условий существования рабовладения, особенно если это сочетается с недостатком рабочей силы.
За исключением разве что первой половины XVI в., да еще, возможно, 1673-1694 гг., весь рассматриваемый период был временем громадного напряжения. Почти непрерывно шла война, пороховая революция сопровождалась и поддерживалась ненасытным аппетитом власти к взиманию налогов; правительство из правящего семейства, каким оно было, скажем, в 1475 г., превратилось к 1680-м гг. в орган, содержащий несколько дюжин центральных канцелярий {приказов). Деятельность приказов была в первую очередь связана с военными функциями, но многие из них исполняли также и судебные. В XVI в. служащих центральной администрации отличают способности и эффективность, однако уже в правление Романовых, в XVII в., это перестает быть правилом. Все же, хотя во главе многих приказов в XVII в. стояли предводители придворных клик, необходимо отметить, что главные, ключевые приказы обычно по-прежнему возглавлялись профессиональными чиновниками независимо от того, какая клика доминировала при дворе Романовых. В первой четверти XVIII в. Петр Великий вдохнул в приказы новую жизнь, рационализировал их деятельность и преобразовал их в «коллегии».
Война была не единственным источником напряжения в жизни Московии. Были еще и безумная опричнина Ивана IV, когда царь разделил страну надвое и уничтожил большую ее часть; Смутное время (пресечение семисотлетнего рода Рюриковичей в 1598 г., едва ли не самый страшный за всю историю Руси голод в 1601-1603 гг., вереница претендентов на престол с 1605 до 1614 г., гражданская война, вторжения поляков и шведов между 1605 и 1618 гг.); массовые гражданские беспорядки как в городах, так и в сельской местности со времени Ивана IV вплоть до начала правления Петра Великого. Напряжение вызывали также и очень низкие, как в предкаролингскую эпоху, урожаи зерна
1 	Разные данные см.: Hellie Richard. Enserfment and Military Change in Muscovy (Chicago: University of Chicago Press, 1971), p. 305, no. 9; la; а также: E. Володарский. Население России за 400 лет (XVI-начало XX в.). - М., 1973. - С. 27, 29, 55; Его же. Население России в конце XVII- начале XVIII века. - М., 1977.-С. 192.
24


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
(на каждое посеянное зерно приходилось три собранных), связанные с бедностью подзолистых почв, чрезмерной влажностью, недостаточной длительностью периода созревания, что и заставляло большую часть населения заниматься земледелием. 1645-1715 гг. были периодом низкой солнечной активности, известным как минимум Маундера, что вызвало «малый ледниковый период» и ухудшило условия русского земледелия. В центральной части Московского княжества не было полезных ископаемых, и это усиливало зависимость от импорта, значительная часть которого оплачивалась за счет ограбления Сибири - вывоза ее мехов.
Россия выходит из средневековья, не имея ни единого из существовавших к тому времени на Западе институциональных ограничений власти правительства. Православная церковь, созданная княжеским повелением в 988 г., всегда поддерживала государство. Если в столетие между 1450 и 1550 гг. кое-кто из священнослужителей время от времени и критиковал некоторые исключительные акты государственной жестокости, то после того, как Иван IV в 1560-х гг. запретил церковникам высказываться по поводу правительственных репрессалий против «оппонентов», уже ни один такой голос никогда не раздавался.
Хотя вопрос о существовании в Московском государстве частной собственности на землю до сих пор остается дискуссионным, совершенно ясно, что правительство могло при желании отобрать любую приглянувшуюся ему землю и делало это. Отчасти поэтому в Московии не было ни влиятельной аристократии, ни дворянства. Города в политическом смысле ничем не отличались от сельской местности, воздух города никого не делал «свободным», гильдий не существовало. В первой половине XVI в. меняется идеологический смысл фигуры монарха: из смертного, советующегося со своими боярами (людьми, которых он, конечно, сам назначал и смещал), он превращается в самодержца, претендующего на роль наместника Бога на земле. (Для обоснования этого использовались византийские источники, особенно тексты Агапита.)
В России начала нового времени наблюдается огромный всплеск интереса к праву и использованию законов. От средних веков была унаследована Русская Правда, первоначально служившая средством разрешения горизонтальных конфликтов и остававшаяся главным столпом русского права вплоть до первой половины XVI в. В 1497 г. был составлен Судебник, 66 статей которого главным образом определяли юридические процедуры и пошлины, но также содержали и начала вертикальных, тройственных правовых отношений, в которых государственная власть притязала в процессе разрешения спора на нечто большее, нежели простое взимание платы1. Одновременно центральная власть в Москве становилась более сложной и централизованной и начинала отменять судебные и фискальные иммунитетные грамоты1  2. Новая редакция Судебника была обнародована в 1550 г., следующие - в 1589 и 1606 гг. Основой законодательства Московии стало Уложение 1649 г., довольно замысловатый и обстоятельный свод из 967 статей, разделенных на 25 глав. Уложение, составление которого было ускорено городскими восста¬
1 Daniel Н. Kaiser. The Transformation of Legal Relations in Old Rus (Thirteenth-Fifteenth Centuries. Ph.D. diss., Unversity of Chicago, 1977. Он же. The Grouth of Law in Medieval Russia, Princeton: Princeton University Press, 1980.
2 Marc D. Zlotnik. Immunity Charters and the Centralization of the Muscovite State, Ph.D. diss., University of Chicago, 1976.
25


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
ниями в июне 1648 г., систематизировало практику московских приказов и было напечатано двумя изданиями по 1200 экземпляров каждое. Оно широко распространялось по Московии и служило основным сводом законов России вплоть до 1830 г. и было главным инструментом установления, усиления и сохранения доминирующей политической системы. Эта система социального неравенства, создававшая почти кастовое общество, являлась важнейшей отличительной чертой России в период между 1649 г. и освобождением крестьян в 1861 г. Монарший произвол был утвержден законом, особенно в делах, касавшихся представителей высшего слоя служилых людей, для которых предусматривалась только одна санкция: «Как государь укажет». Никакому должностному лицу ниже царя не было позволено толковать закон, и существует множество свидетельств, показывающих, что этот запрет понимался вполне буквально. Поскольку «закона о законах», или Rechtstaat, в стране не было, ибо монарх был объявлен выше закона, в ней существовал род «законности», так описываемый Лоном Фуллером в его книге «Нравственность закона»: власти выполняли провозглашенные и разъясненные ими правила; эти правила редко имели обратную силу и немногие из них противоречили друг другу; от тех, на кого распространялось действие этих правил, не требовалось поведения, выходящего за пределы их возможностей; требовалось исполнять именно и только те правила, которые были провозглашены1. Поскольку жители Московии время от времени восставали против предписанного им статуса, русское законодательство начала нового времени обычно бывало как эффективным инструментом разрешения конфликтов, так и наилучшим средством навязывания норм центральной олигархии всему остальному обществу.
Уже в XV в. и даже раньше Московия обладала иерархичной социальной системой. Фактически имелось несколько иерархий - военно-придворная, правительственная, городская, церковная - и, похоже, были возможны как переходы из одной иерархии в другую, так и перемещения внутри этих иерархий по вертикали. Каждая иерархия имела свои собственные разряды, которые служили cursus honorum для любого человека с амбициями, талантом, везеньем и, возможно, подходящими связями. Названия разрядов мало менялись вплоть до петровских реформ начала XVIII в. Менялась, однако, обозначаемая ими реальность и их связи с социальной средой. Иерархическое общество стало жестко стратифицированным. Представления поздней Московии об общественном устройстве были выражены в 1658 г. представителями среднего слоя служилых людей, требовавшими от правительства более эффективных действий по возвращению их беглых рабов и крепостных: «...в твоей государеве державе все люди Божии и твои государевы коиждо от великих и четырех чинов, освященный, и служивыи, и торговый, и земледетельной»*  2. (Эта структура показана на таблице 1.1.) Это произошло, конечно, после 1649 г., когда было формально закреплено порабощение крестьянства, горожане были распределены по категориям в соответствии с их местом в городской системе ремесел и торговли, а
'Lion Fuller. The Morality of Law, New Haven: Yale University Press, 1964.
2 Новосельский А. А. Коллективные дворянские челобитные о сыске беглых крестьян и холопов во второй половине XVII в. // Дворянство и крепостной строй России XVI-XVIII вв. Сб. статей, посвященных памяти Алексея Андреевича Новосельского. - М., 1975. - С. 312.
26


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
служилый люд оказался практически замкнутой социальной группой. После 1649 г. Московия по сути представляла собой кастовое общество, в котором статус каждого жителя был определен законом и судьба его наследников предопределена. В сводах законов Московии (особенно в Судебнике 1550 г. и в Уложении 1649 г.) были формализованы и даже определены количественно (по степени знатности) сами разряды - чины. Специальный указ 1627 г. определял, какое количество телег для почтовой системы должен поставить человек, принадлежащий к тому или иному чину1. Уложение 1649 г. также определяло размеры выплат для выкупа московитов из иноземного плена, который часто означал рабство; оно также устанавливало количество земли в провинциях Московии, которым могли владеть служилые люди разных чинов1  2. Эти чины, числа и установления иллюстрируют позднюю московскую иерархию3.
Без большого преувеличения можно сказать, что врожденным и трагическим пороком такой системы чинов, повсеместно известной и испытанной, было то, что служба в Москве считалась существенно более престижной, нежели в провинции. Естественная привлекательность столицы в огромной степени усиливалась этой системой, которая первоначально облегчала концентрацию и централизацию власти в Московии, но если иметь в виду более далекую перспективу, она лишала периферию - огромную территорию от Восточно-Европейской равнины до Тихого океана - жизненной энергии, которую та могла бы иметь, если бы центростремительные силы не были такими всеподавляющими. Похоже, установленные правительством, эти ценности разделялись практически всеми.
В конце XV в. чины давались за службу и были хотя бы отчасти доступны любому, кто мог эту службу выполнить. Это был период стремительной территориальной экспансии и роста армии и чиновничества. Москва «собрала» большую часть восточных славянских земель, покончив с множеством мелких княжеств и тремя независимыми республиками, просуществовавшими на Восточно-Европейской равнине в течение предшествовавшей четверти тысячелетия. Была создана двадцатипятитысячная конница из представителей среднего слоя служилых людей как зародыш постоянной армии, призванной заменить княжеские дружины, составлявшие ядро военных формирований восточных славян с IX в. Этим служилым людям были даны земельные наделы, о которых речь пойдет ниже. Земля, которая прежде была «свободна» и вследствие этого не имела ценности (из-за низкой плотности населения и свободы миграции крестьян), стала значимым объектом, обладание которым все в большей мере определяло социальный статус. Здесь особенно важно, что эта сильно разросшаяся служба предоставила множество новых должностей людям самого разного происхождения, вплоть до рабов, и внесла свой вклад в этот развивающийся и относительно подвижный социальный порядок, который просуществовал до конца XVI в.
1 ПРП, т. 5. с. 539-540; Судебник 1550 г., ст. 26; Уложение 1649 г., гл. 10, ст. 27-99; MS, р. 4-15.
2 Уложение 1649 г., гл. 3, ст. 2-7; 16: 1; MS, р. 32.
3 Боярский список 1610-1611 г. Боярский список 119-го года сочинен до московского разорения при Летве с писма думного дьяка Михаила Данилова // ЧОИДР. Т. 230 (1909, бк. 3) / Под ред. В.Н. Сто- рожева, с. 73-103; Разрядные записи за Смутное время // ЧОИДР. Т. 222 (1907, бк. 3) / Под ред. С.А.Бе- локурова, с. 184.
27


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
Структура Московского общества
Таблица 1.1
Социальная
группа
Плата за бесчестье
Сколько повозок должен поставить почтовой службе
Сколько
земли
имеет
Сколько
должен
платить на выкуп пленников
Церковная иерархия1
Патриарх
Порабощение
обидчика
Митрополиты
400 руб.
20
Архиепископы
300 руб.
15
Епископы
200 руб.
11
Архимандриты
Сумма зависит от ранга монастыря (лестница)
9
Настоятели монастырей
5
Монастырские келари
Монастырские казначеи
Настоятели церквей
Сумма зависит от ранга церкви, в которой служит
Архидьяконы
Церковные старосты
Старосты
Ключники
Монахи
Священники
5 руб.
Дьяконы
Слуги
Гражданская иерархия (Придворная и военная служба, правительственная гражданская служба)
Царь и члены его семьи
Верхушка высшего слоя служилых людей
Определяется
царем
Бояре
20
200 четей
Окольничие
15
150 четей
Кравчий с путем
Чашник
Казначей
Постельничий
Думные дворяне
12
Думные дьяки
10
150 четей
1 В 1649 г. санкции за бесчестье зависели от статуса того, кто оскорбил священнослужителя: высокие денежные штрафы для представителей высших слоев, побои и/или тюрьма для низших слоев.
28


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
Социальная
группа
Плата за бесчестье
Сколько повозок должен поставить почтовой службе
Сколько
земли
имеет
Сколько
должен
платить на выкуп пленников
Середина высшего слоя служилых людей
Определяется
царем
Стольники
6-10
100 четей
Стряпчие с платьем
5-6
100 четей
Дьяки
6
100 четей
Низы высшего слоя служащих людей
Определяется
царем
Московские дворяне
4-10
Жильцы
3-4
50 четей
Средний слой служилых людей
В зависимости от доходов
20 руб. со 100 четей зем. надела
Провинциальные
дворяне
3-4
70 четей при службе
в Москве
Дети боярские
2
10% земельного надела
Низший служилый слой
Стрельцы
от 25 до 40 руб.
Казаки
25 руб.
Пушкари
Солдаты
Рейтары
Гражданская городская иерархия
Строгановы
100 руб.
Богатейшие купцы (1550); гости (1649)
50 руб.
5
Купцы 2-го порядка (гостиная сотня)
от 10 до 20 руб.
Купцы 3-го порядка (суконная сотня)
от 5 до 15 руб.
Горожане
от 5 до 7 руб.
20 руб.
Почтари
5 руб.
Городские рабы (закладчики)
Крестьянство
Крестьяне с землей
1 руб.
15 руб.
Безземельные крестьяне (бобыли)
1 руб.
Холопство
Привилегированные
холопы
5 руб.
Докладные холопы
29


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
Социальная
группа
Плата за бесчестье
Сколько повозок должен поставить почтовой службе
Сколько
земли
имеет
Сколько
должен
платить на выкуп пленников
Обычные холопы
1 руб.
15 руб.
Старинные холопы (2-го и следующих поколений)
Полные холопы (1-е поколение)
Кабальные холопы (1-е поколение)
Другие
Иностранцы
Бродяги
1 руб.
Не менее важным для 1470-1550 гг. был рост административного, а возможно и придворного аппарата. Эти да еще военные (дающие право грабить) новые должности ценились до 1470 г. более высоко, чем земельные наделы, поскольку они обеспечивали более надежный доход: налоги, а также плата за административные и судебные услуги могли быть взысканы независимо от места жительства; взимание арендной платы, напротив, требовало, чтобы арендатор жил на земле владельца. По мере аннексии новых земель в Московии появлялись новые наместнические должности, а по мере превращения придворной администрации в правительство и создания специализированных приказов в течение столетия 1475-1575 гг. - новые должности в центральном аппарате. Все эти процессы также открывали возможности занять место наверху.
С течением времени эти чины приобрели свойства, которые вряд ли могли предвидеть их создатели. В XVII в. был разработан протокол, в соответствии с которым служилые равных чинов обязывались общаться друг с другом иначе, нежели со служилыми иных чинов; оскорбленная сторона могла в судебном порядке требовать от обидчика компенсации за бесчестье. Это отражало все более жесткую стратификацию общества, происходившую в течение XVII в. Другими ее признаками были принадлежность прав чинам, а не людям, и отношение закона к отдельному человеку как к потенциальному нарушителю его норм.
В 1500 г., например, ничего подобного еще не было. Обладание тем или иным чином тогда никак не было связано с правом человека владеть, скажем, землей или рабами - двумя видами собственности, которые в первой половине XVII в. становятся признаком привилегированности. Унижения, которым подвергались крестьяне в период между 1565 и 1649 гг., хорошо известны, и нет необходимости здесь это повторять. Важно подчеркнуть, что факт владения крепостными, которые все в большей мере рассматривались как движимое имущество, автоматически поднимал социальный статус представителей среднего слоя служилых людей. (Ниже будет более детально показано, что владение рабами в условиях недостатка рабочей силы на Восточно-Европейской равнине было значимым символом статуса тех, кто побогаче. Приобретение этого символа - крепостных - было одним из аспектов подъема среднего слоя служилых людей.)
30


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
Не менее важным в развивавшейся концепции социального устройства Московии было представление закона о потенциальной виновности любого конкретного обладателя любого чина. Такого рода представлений нет еще в Судеб- нике 1497 г., но представлениями о различной справедливости и разных возможных санкциях по отношению к разным социальным группам уже пропитаны статьи Уложения 1649 г. Так, последний документ обычно игнорирует представителей высшего слоя, когда обсуждается применение наказаний; для среднего слоя он предусматривает мягкие наказания, а для низших чинов - жестокие и варварские. Подобным же образом дело обстоит с пытками, которые становятся в эти годы излюбленным средством допроса: в первую очередь они применялись к низшим чинам, затем - к членам среднего слоя и никогда к вельможам. В приказах допустивший ошибку дьяк бывал бит батогами, а подьячий - кнутом, который мог стать и орудием смертной казни. Разница в наказаниях за оскорбление уже упоминалась. Такую систему дифференциации степени виновности и предусматриваемых законом наказаний и следует ожидать от кастового общества; она составляет главную часть его существа. Есть все основания полагать, что эти нормы, установленные центральным правительством, быстро вошли в жизнь народа. Дело даже дошло до того, что для рассмотрения тяжб между представителями конкретных статусных групп создавались специальные правительственные органы. Так, Владимирский судный приказ рассматривал судебные споры между представителями самой верхушки высшего слоя служилых людей, а Московский судный приказ делал то же самое в отношении представителей его более низких категорий и всего среднего слоя1.
Одним, из примечательных аспектов возвышения Москвы было отсутствие оппозиции, о которой почти нет сведений. Главной причиной тому была «система мест» (.местничество) - гениальное средство, которое официально гарантировало тем, кто уже побывал «большой рыбой в маленьком пруду» (в маленьком княжестве), что они сами или по крайней мере первое поколение их потомков будут лишь ненамного меньшей рыбкой в большом пруду (на Москве). Потенциально оппозиционные элементы, чья территориальная автономия была ликвидирована, осознавали наличие стабильной альтернативы, которая позволяла им продолжать наслаждаться привилегиями социального превосходства и относительно высоких доходов. Такая альтернатива независимости была столь привлекательна, что не было нужды ей противиться - особенно если сопротивление было бы все равно безнадежным. Эта функция местничества не была отмечена другими исследователями Московии - большое упущение, на мой взгляд. Местничество упорядочивало элиту Московии, отбиравшуюся прежде всего, если не исключительно (примерно до 1550 г.), по заслугам и, возможно, во вторую очередь (а с течением времени все чаще) по происхождению. Аристократическим претензиям почти не уделялось внимания, по крайней мере по сравнению с соседней Речью Посполитой, все определяла служба. Положение в армии, в суде, на торжественных церемониях ранжировалось (например, места справа были «выше» мест слева), и в зависимости от положения человека в «системе мест» он мог претендовать на тот или иной пост или отказаться служить под началом того, чье положение было ниже и т.п. (По некоторым причинам в городах, куда
1 Peter В.Brown. Early Modern Russia Bureaucracy: The Evolution of the Chancellery System from Ivan III to Peter the Great, 1478-1717, Ph.D. diss., University of Chicago, 1978.
31


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
правители - наместники, воеводы - назначались «кормиться», местами не считались. Человек, желающий занять такой пост, должен был подать прошение, но, насколько мне известно, порядок назначения на эти должности не был определен.) Человек получал должность в местнической иерархии в соответствии с оценкой монархом его заслуг и дарований. (Похожим образом действует система пожалования земельных наделов и денежных выплат в связи с присвоением чина - оклад, обсуждаемая ниже.)
Родовые отношения стали играть в местническом счете важнейшую роль. В некотором смысле человек поднимался и падал вместе со своим родом - независимо от его собственных дарований и заслуг. Репутация и политическое влияние родственников также играли некоторую роль при определении чинов и выплат - нечто вроде зародыша системы поощрения коллективных заслуг. Из-за недостатка рабочей силы выход в отставку был возможен только в результате физической немощи, при этом такие проявления, как старческое слабоумие или несоответствие занимаемой должности, практически вовсе не принимались во внимание. Вследствие этого система оказывалась чрезвычайно геронтократична, у государя оставалось мало возможностей для назначения на высокие посты способных людей. Иван IV попытался обойти это, установив, что военные кампании и некоторые другие акции могут проводиться без учета мест, тем не менее во второй половине XVI в. Московия проиграла несколько важных битв из-за споров о местах в военном руководстве. Так или иначе, местничество хорошо послужило Московии в период ее географической экспансии и обеспечило механизм упорядоченного разрешения споров о старшинстве между представителями высшего слоя служилых людей. Сохранившиеся многословные тексты челобитных о разрешении местнических споров показывают, что служилые люди хорошо осознавали свое место в этой системе. Чин был символом статуса, который начали приобретать служилые люди среднего слоя в первой половине XVII в. В 1662 г. право участвовать в системе местничества обрели дьяки. Двадцатью годами позднее система была формально отменена, что сопровождалось сожжением разрядных книг, содержавших записи решений по местническим спорам. С течением времени (более двух столетий) необходимые расчеты становились все более трудоемкими и ненадежными, а необходимость учитывать происхождение сделала систему неработоспособной, поскольку древние роды вымирали и замещались в XVII в. новыми фамилиями, для которых эта система была ненавистной и неприемлемой.
Московия знала множество занятий, но на протяжении всего рассматриваемого периода в четверть тысячелетия у ее служилых людей, кажется, были очень слабые представления о специализации или профессиональном мастерстве. Такую ситуацию оценил бы Ленин: каждый, казалось, считал, что если бы ему дали шанс, он смог бы выполнить любую работу. Заслуга человека определялась тем, насколько хорошо он выполнил данное ему задание, но эта заслуга (или, насколько можно судить, ее отсутствие) не предопределяла и не предсказывала новых заданий. Таким образом, не случайно в приказах по мере их дальнейшего развития и специализации оказывалось немало просидевших там всю жизнь знатных бездельников. Одновременно, по мере все большей специализации военного дела в 1630-е и далее до 1650-х гг., когда армия эволюционировала от конницы с луками и стрелами к пехоте, стреляющей пулями в линейном строю, на командные должности нанимали иностранцев, а простой народ набирали в солдаты. Заслуги и дарования продолжали играть очень большую роль для гражданской и военной службы, но те, кто
32


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
приобрел заслуги или развил дарования, были выходцами не из традиционного служилого люда, который свысока глядел на пришельцев, - вероятно, то была защитная реакция, за которой скрывалась их собственная никчемность.
Ниже наделенных землей высшего и среднего слоев служилых людей находились различные группы низшего слоя: стрельцы, пушкари, казаки и множество других. Они не владели ни землей, ни крестьянами, но получали жалованье деньгами, которое они пополняли за счет огородничества и (до 1649 г.) мелкой торговлей и ремесленничеством. (Стрельцам разрешалось торговать и после 1649 г., но за это с них брали налог.) Их командиры принадлежали к среднему слою служилых людей и часто имели холопов. Представители низшего слоя холопами не владели никогда, но до 1675 г. имели, по крайней мере теоретически, возможность пробиться в средний слой служилых людей и обрести его привилегии.
Горожане - вероятно, два процента всего населения - занимали промежуточное положение между землевладельцами и военными и крестьянством1. В Московии существовало множество признаваемых городских занятий, при этом наиболее высокий статус имели официально утверждаемые купцы трех разных категорий и семейство Строгановых. Иногда имели высокий статус и производители, но обычно это бывали иностранцы, призванные для производства оружия или предметов роскоши, которые жители Московии не умели делать сами. Здесь, как и в других случаях, ранг и статус определялись правительством. Центральная власть также дотошно ранжировала всех остальных городских торговцев и ремесленников в целях налогообложения по категориям «состоятельный», «средний», «бедный» и иногда «очень бедный», а затем взимала налоги, достаточно высокие, чтобы поставить этих людей в крайне тяжелое положение.
По мере развития центрального аппарата и в связи с нежеланием военных- землевладельцев служить в нем, служащие приказов превратились к 1640 г. в особую наследственную субкасту городского населения {подьячие), вход в которую был закрыт для представителей других слоев населения. Мальчик, чей отец служил в приказе, шел в учение к подьячему и, проявив способности, мог подняться по службе. Вершиной бюрократической карьеры были посты дьяков, чье соперничество за статус с ведущими купцами {гостями) было, как известно, жестоким. Первый тираж Уложения 1649 г. в 1200 экземпляров, выпущенный в первой половине этого года и немедленно распроданный, отличается от второго тиража в 1200 экземпляров, напечатанного позднее в том же году, тем, что в первом дьяки стоят выше гостей; изменение ситуации на противоположную произошло под давлением гостей, и это было узаконено к моменту печатания второго тиража этого наиболее важного свода русских законов вплоть до 1830 г.
В 1650-х гг. ситуация, однако, оставалась подвижной; будет ли коммерция подчинена бюрократии, оставалось нерешенным. В 1659 г. в связи с делом Матвея Антонова бояре официально пересмотрели установление 1649 г. и сделали это в очень типичной для Московии манере. Гостю Матвею Антонову было приказано служить на новом монетном дворе (учрежденном, вероятно, для чеканки новой медной монеты, использовавшейся для выплат по Тринадцатилетней войне), и будучи поставлен ниже дьяка, он подал жалобу. Он ссылался на прецедент 1649 г. В процессе проведенного расследования подробному рассмот-  1 21 Richard Hellie. The Stratification of Muscovite Society: The Townsmen // Russian History 5, pt. 2(1978), 119-175.
2 Холопство в России
33


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
рению подверглась деятельность той и другой групп - гостей в Московском судном приказе и на таможне, дьяков - на административной службе в Москве, в провинциальных городах, в армии и в посольствах. В деле было отмечено, что лица, имевшие чин гостей (гостиный чин), были «люди молодые», обычно выходцы из простых торговцев, иногда из церковников. После бесконечных рассмотрений в нескольких приказах (в то время, когда Московия вела одну из самых изнурительных войн в ее истории) был сделан вывод, что гости всегда служили на государевой службе под дьяками, высшее купечество всегда было по рангу на много пунктов ниже дьяков и что решение 1649 г. было неправильным, потому что оно было основано на беспримерно лживых показаниях гостей. Кроме того, указывалось, что дьяки всегда служили на государевой службе вместе с боярами, а купцы, даже самого высокого ранга, - никогда, а лишь привлекались к государственной торговле и таможенным сборам1. Здесь примечательна приверженность старому порядку, проникнутому идеей зависимости чина в первую очередь от службы и лишь во вторую - от происхождения, проявленная в тривиальном случае спора о местах между представителями двух групп, насчитывавших в общей сложности, может быть, человек сто, едва ли когда-нибудь сталкивавшихся друг с другом. Этот случай также показывает, что заложенные государством ценности и представления об общественном строе распространились и были приняты даже группами, к которым непосредственно не относились.
Знаменитые челобитные, которые привели к завершению порабощения крестьянства в 1637-1648 гг., полны явных и неявных представлений об общественном строе. Среди тех, на кого жалуются, упоминаются дьяки и подьячие, которых жалобщики из среднего слоя служилых людей (отставшие от времени из-за своего нежелания приспособиться к требованиям современных способов ведения войны) уличают в том, что они разбогатели, беря взятки, каких прежде не видывала Московия, и ведут образ жизни, неведомый даже членам великих родов - покупают поместья и даже строят себе каменные палаты, которые им не по чину. (Похожим образом выразил свои переживания управляющий одной из компаний, остававшихся в Нью-Йорке, по отношению к своим коллегам из других компаний, переносившим свои офисы в богатые пригороды: «Этим ребятам не годится иметь такие большие офисы».)1  2 Здесь явно выражено представление о том, что каждому чину соответствуют свои рамки и переступать их безнравственно.
Эти челобитные изображают вторую половину XVI в. как золотой век, время, когда, как мы знаем, правительственная бюрократия только начинала развиваться. Между этим временем и 1648 г., как известно, приказы росли, как грибы, и поэтому, хотя 1633-1648 гг. и известны как годы небывалого взяточничества, возможно, что количество рассматриваемых дел возросло так сильно, что те, кто их вел, имели возможность обогатиться просто за счет приращения объема работы. Взимаемая плата оставалась такой же, как во времена, когда дел было мало, но я обнаружил, что уже в 1590-е гг. приказные были едва ли не единственной беспоместной группой, которая могла себе позволить покупать на рынке холопов и делала это, тем самым демонстрируя наличие значительных излишков дохода. Если уже в 1590-е гг. «продавцы грамотности» - писцы - жили так хорошо,
1 ПСЗ, т. 1, с. 483-485, № 247.
2 MS, р. 167-205; William Н. White. End of the Exodus: The Logic of Headquarters City // New York Magazine, 20 September 1976, 92.
34


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
то спустя полстолетия возможностей для обогащения стало еще больше. Однако те, кто в душе оставался в эпохе конницы с луками и стрелами, похоже, имели так же мало общего с реальностью большой политики и тех, кто ею занимался, как и с огнестрельным оружием. Челобитчики выражали (для потомков) представления о социальном строе, которые уходили корнями, вероятно, в прошлые поколения. Вплоть до начала строительства частных каменных домов - одного из признаков «вестернизации» - все население Московии жило в деревянных домах, почти ничем не отличавшихся друг от друга. Это отмечали иностранные путешественники, заметившие также появление отдельных частных каменных домов в Москве в XVII в. Эти дома символизировали дифференциацию, происходившую в результате одновременного воздействия вестернизации, бюрократизации и формирования кастового общества. Различные проявления этого процесса причиняли консервативно настроенным людям страдания, что они и выражали в коллективных челобитных.
Горожане (посадские) были частью теоретического континуума московского общества, располагаясь между землевладельцами и крестьянством. Этот континуум существовал только теоретически, поскольку перемещение населения как в города, так и из городов, вероятно, никогда не было особенно значительным, а после 1649 г. было запрещено законом. Между горожанами и служилым людом городовых гарнизонов (получавшим жалованье) нередко возникали конфликты из-за права заниматься торговлей и ремеслами. В 1550 г. жизнь городов Московии отражает преуспевание сельского хозяйства в результате десятилетий непривычного мира, хороших урожаев и относительно мягкой политики центральной власти. Все это уже не так столетие спустя, например в 1655 г. Большие и маленькие города становились военно-административными центрами сбора налогов и размещения войск. Горожане, обычно по их собственной просьбе, все чаще превращались из свободных людей, самостоятельно добывающих свой хлеб, в податных и государственных служащих - объектов подавления и принуждения. В коллективных челобитных 1630-х и 1640-х гг. горожане согласились принять предписанное им место в общественном устройстве, настаивая лишь на том, чтобы им были предоставлены необходимые средства - через монополию в торговле и ремеслах - выполнить предъявляемые к ним требования. Их просьбы были в значительной степени удовлетворены Уложением 1649 г. Когда притеснения со стороны сборщиков податей и требования со стороны различных государственных служб становились невыносимыми, горожане самых разных категорий пускались в бега, а некоторые принимали участие в городских бунтах - акциях, затихавших, как можно предположить, по мере осознания того, что альтернатив немного и они не намного лучше: либо стать служилым человеком или крестьянином, либо двинуться в Сибирь или к южным рубежам, либо уйти за границу - в Речь Посполитую или Швецию. Единственной подлинной альтернативой было продаться в закладнинество или холопство, но и это в середине XVII в. было запрещено. Здесь, как и во всем остальном, общественная структура 1550 г. послужила подходящей основой для кошмара 1650 г.
Ниже горожан стояли только крестьяне. Они последовательно закрепощались, начиная со второй половины XV в., когда свобода перехода была ограничена двумя неделями около дня св. Георгия (Юрьев день), отмечавшегося 26 ноября. Столетием позже, начиная примерно с 1581 г., некоторым крестьянам время от времени запрещали уходить даже в этот день, а около 1592 г. эти ограничения (сохранявшиеся вплоть до 1906 г.) были распространены на всех крестьян.
35


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
Одновременно был введен пятилетний срок сыска беглых крепостных, из чего следует, что побеги, вообще говоря, могли быть удачными. Только с отменой этого предельного срока в 1649 г. русских крестьян можно считать окончательно закрепощенными: по закону крестьянин не мог никуда уйти, в любое время он мог быть возвращен своему полноправному владельцу, и крепостная зависимость распространялась на родственников как по прямой, так и по боковым линиям1. Сверх того, по мере прикрепления крестьянина к земле его социальное положение в глазах закона снижалось и все более приближалось к положению раба - это будет показано на многих примерах в настоящей работе.
Социальный статус русского крестьянина, его социальный имидж и уважение к нему со стороны остального общества были низкими и до того, как крестьянин стал крепостным. Насколько мне известно, у восточных славян крестьянина никогда не воспевали как «свободного йомена», что помогает объяснить, почему стало возможным низвести его до положения движимого имущества в период между правлениями Ивана IV и Петра Великого. Вплоть до конца 1650-х гг. он не играл значительной роли в военной жизни (кроме как в фортификационных работах), когда был уже окончательно порабощен. Роль крестьянина в социальной структуре со времен аннексии Новгорода и вплоть до возникновения среднего слоя служилых людей сводилась в основном к снабжению конницы провиантом. Крестьяне также платили подати, но их терпение в отношении налогового бремени в его многообразных формах не было безграничным: при достаточно сильном давлении те, кто поколениями жил на одном и том же месте, покидали его, зачастую направляясь на вновь открытые земли; в результате таких перемещений ко времени введения «заповедных лет» (1581-1592/3 гг.) новгородские земли, например, покинуло от восьмидесяти до девяноста процентов крестьян. Очевидно, что крестьянин Московии хоть и соглашался обеспечивать конницу, но не ценой собственной жизни.
Холопы, составлявшие примерно десять процентов населения и, таким образом, вторую по численности социальную группу (после крестьян), во многих отношениях находились на самом дне московского общества. Представления об их месте в социальном устройстве существенно менялись на протяжении рассматриваемой четверти тысячелетия. Проблема усложняется тем, что продолжал существовать, хотя постепенно и сокращался, слой привилегированных холопов, служивших в центральной дворцовой администрации и провинциальных учреждениях вплоть до середины XVI в., в коннице, возможно, вплоть до тридцатых годов XVII в. и управляющими в поместьях вплоть до времени Петра Великого. Многие холопы были, конечно, из военнопленных, но, несомненно, подавляющее большинство их было русскими, продавшими себя в холопство.
Иерархическое социальное устройство Московии в условиях сильной напряженности использовалось государственной властью для создания жестко стратифицированного кастового общества. Особенно примечательна роль гипертрофированной центральной власти в создании и развитии этой системы: она заставляла всех не только подчиняться системе, но и принимать ее душой. Правящая олигархия хотела, чтобы государственная служба стала основополагающим принципом общества, и поскольку ее возможности контролировать повседневную жизнь были очень велики, ей, в целом, удалось этого достичь. Идее государ¬
1 	R.Hellie. Enserfment, chap. 7.
36


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
ственной службы противостояли представления о привилегиях и родовой, даже кастовой солидарности, которые время от времени торжествовали, но не стали ни базовыми социальными представлениями, ни целью общества, поскольку сохранялась постоянная угроза самому существованию государства. При чрезвычайной скудости ресурсов государство использовало свою власть, чтобы зарезервировать как можно больше средств на оборону, и гораздо меньше тратило на выплаты и поощрения. Число индивидуальных челобитных о продвижении по службе показывает, что система стимулирования все же срабатывала: служилые люди понимали, что достойная служба - это главная дорога к успеху.
Если бы излишки, распределяемые в соответствии с должностями, между двумя- тремя тысячами высших чиновников и расходуемые ими на показную роскошь, были возвращены производителям, то уровень жизни 6-9 миллионов обитателей основания очень пологой московской социальной пирамиды существенно не повысился бы. Жизнь была дешевой, причем как для тех - в высших слоях общества, - кто не должен был всю жизнь работать, чтобы выдать дочерей замуж, так и для тех - на социальном дне, - кто широко практиковал убийство новорожденных.
Правительство, чьи заботы в XVI в. не простирались дальше обороны, в
XVII в. добавляет к этому общественный порядок и правовое принуждение, но во всю Московскую эру ему не хватало ни знаний, ни ресурсов, чтобы обеспокоиться, наконец, общественным благосостоянием. Социальная разобщенность была велика, все связи, как материальные, так и эмоциональные, удерживавшие общественный порядок, исходили из единственного признаваемого легитимным источника - монархии. По мере того как ослабевала внешняя угроза и слабее становились правители, сходил на нет и меритократический принцип, в соответствии с которым должности раздавались по способностям. Одновременно нарастали проявления притязаний различных социальных групп и клановый фаворитизм, с наступлением Смутного времени ставшие неуправляемыми. В начале
XVIII в. Петр Великий, обнаружив, что унаследовал одиозное кастовое общество, реформировал его, возродив этот принцип в период, названный мною «второй революцией служилого класса» в русской истории1. Эти меры не ослабили заметно социального неравенства, но принудили тех, кто получал большую часть общественного продукта, снова начать ее отрабатывать. Большая социальная разобщенность не исключала, однако, довольно значительной степени социального согласия. Средневековый консенсус имел широкую, но, кажется, неглубокую базу. Он, вероятно, основывался на представлении о том, что крестьянин или горожанин имел возможность жить на Руси; если мог периодически удовлетворять домогательства сборщика налогов, как старых (дань), так и новых. Что налогоплательщик ожидал получить взамен, неясно. Он, безусловно, не ожидал особого внимания к своим интересам при разрешении споров, поскольку интерес власти к тяжбам сводился к получению платы (отметим простоту в этом отношении Судебника 1497 г.). Можно предположить, что восточные славяне в первую очередь ожидали от своих правителей обеспечения обороны. Это предположение основывается прежде всего на том факте, что почти все социальные беспорядки до 1547 г. были спровоцированы именно провалами правящей элиты с ее дружинами в обеспечении этой самой обороны. За исключением участия в фортификационных
1 	Richard Hel lie. The Petrine Army: Continuity, Change, and Impact // Canadian-American Slavic Studies 8, no. 2 (Summer 1974), 237-253.
37


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
работах простые люди не имели опыта в военных делах. Едва ли существенную роль играла в средневековом консенсусе и религия, поскольку даже горожане до середины XIV в. по большей части оставались язычниками, да и позднее на Руси едва ли было достаточно церквей для всех ее жителей.
Во второй половине XVI в. социальный консенсус становится глубже и имеет больше оснований. В какой мере различные категории холопов разделяют общие представления со свободными (позднее закрепощенными) крестьянами и горожанами, мне определить не удалось. Символы московского христианства с его акцентами на страх и повиновение составляли одно из оснований консенсуса и со временем все глубже проникали в умы все большей части населения. Христианские праздники, вобравшие в себя языческие обряды, вызывали ощущения единения и освобождения от скуки повседневной жизни. Фредерик Дуглас, бывший раб и великий чернокожий писатель Америки XIX в., писал о праздниках, что они «являлись в руках рабовладельцев одним из наиболее эффективных средств сдерживания духа неповиновения среди рабов». По наблюдениям Дугласа, если бы праздники не были достаточно частыми, «тяготы рабства стали бы невыносимыми и раб был бы повергнут в сулящее опасность отчаяние»1. По мере распространения христианства на Руси среди социальных низов праздники определенно принимали на себя примерно те функции, которые отметил Дуглас. Эта христианизация московитов основывалась, как давно заметил великий историк В.О.Ключевский, почти исключительно на зримых символах и ритуалах, а не на «содержании» или теологии. Власть имела возможность извлекать свою выгоду из нараставшего влияния церкви на чувства народа до тех пор, пока Никон в 1650-х гг. не изменил символику и тем самым не вовлек простой народ, вполне, впрочем, ненамеренно, в восстание как против церковной, так и против светской власти. Более того, вместе с другими церковниками он стремился изгнать «забаву», преследуя народную музыку, скоморошество и другие карнавальные аспекты, так сильно облегчавшие тягостную провинциальную жизнь. Следует отметить, что, хотя полная византини- зация русской церкви наступает не раньше XVII в., государственному православию удалось добиться соответствия многим византийским нормам (особенно в области семейного устройства и права) уже к XVI в. Хотя остается неясным, с какого времени - до или после 1550 г. - церковная брачная церемония становится среди низов обязательным условием начала совместной жизни, можно с уверенностью сказать, что такие церемонии (крещение и отпевание) с течением времени происходили все чаще. Такое точечное присутствие церкви несомненно оказывало влияние и на другие сферы, особенно в том, что касалось создания семьи, которая являлась доминирующей формой первичной социальной организации в период 1550-1650 гг., а возможно и задолго до этого.
Между 1450 и 1725 гг. отношения между правящей верхушкой и народом эволюционировали от неблизких и прохладных, но мирных, основанных на согласии относительно податей, выплачиваемых на оборону, до эффективных, принудительных, невзаимных, а часто и немирных, поддерживавшихся при помощи действенных органов социального контроля. Всегда обеспокоенное поиском новых возможностей для усиления собственной легитимности, правительство на протяжении рассматриваемой четверти тысячелетия последовательно расширяло и углубляло сферу своего контроля над социальной жизнью, включая кастовую
1 	Цит. по.: Eugene D.Genovese. Roll, Jordan, Roll, p. 577.
38


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
принадлежность, географическую мобильность, спектр выбора занятий и паръ нера по браку, этику, возможный интеллектуальный горизонт, а также поведение, отклоняющееся от общепринятых норм. Образно говоря, на дикого русского медведя надели намордник и посадили его на цепь. В начале рассматриваемого периода любой представитель низов был волен выбирать себе общественное положение и занятие и имел, таким образом, возможность достичь должности, дающей некоторую власть. Ограничения возможностей носили скорее «социологический», нежели «правовой» характер. Во второй половине XVII в. это уже абсолютно невозможно. В социальной структуре Московского государства общественное положение и престиж все в большей мере определяются центральной властью. Престиж человека, а также блага и услуги (и холопы), которыми он мог распоряжаться, в большой степени определялись его должностью. Почти противоположным образом обстояли дела у горожан и крестьян, кормящих служилый люд. Их проблема состояла в том, чтобы сохранить как можно большую часть произведенного ими продукта для собственного потребления, преуменьшая в глазах сборщика податей или землевладельца объем произведенного или скрывая истинные размеры имущества. Власть в своем стремлении обеспечить абсолютный социальный контроль делала все, что могла, чтобы исключить такое неповиновение.
ОПРЕДЕЛЕНИЯ РАБСТВА
Выше описаны обстоятельства развития рабовладения в Московии в период между 1450 и 1725 гг. Перейдем теперь к определению рабства, а затем рассмотрим международную работорговлю в этот период.
Характер обществ, в которых существует рабство, известен хорошо: это такие общества, которые едва поднялись над самым примитивным уровнем, в которых значительна социальная дифференциация (стратификация), имеются экономические излишки, наблюдается заметный недостаток рабочей силы, есть свободная земля (говоря более общо, доступные ресурсы) и некоторые формы централизованных правительственных институтов (желающих насаждать право рабовладения)1. Большинство этих условий необходимо для существования рабовладения, и едва ли когда-либо для его развития было достаточно только одного или двух из них*  2. Россия средневековья и начала нового времени достигла того уровня социальной сложности, который позволяет предполагать существование рабовладения.
•Philip D. Curtin. Slavery and Empire//Comparative Perspectives on Slavery in New World Plantation Societies (vol. 292 [1977] of Annals of the New York Academy of Sciences): 7; Stanley Enger- man. The Development of Plantation Systems and Slave Societies» // Annals, p, 66.
2 	Теорию доступных ресурсов разрабатывали Herman Merivale (1841), E.G. Wakefield (1849), A.Loria (1853), H.J.Nieboer (1900, 1910) и Evsey Domar (1970). Она утверждает, что рабство наиболее вероятно при наличии свободной земли и дворянства. Вопрос о том, что рабство как система производства может существовать только при наличии свободной земли, исследовал Frederick L. Pryor, см.: A comparative Study of Slave Societies // Journal of Comparative Economics 1, no. 1 (March, 1977): 37. Orlando Patterson попытался показать, что эта корреляция даже отрицательна (The structural Origins of Slavery: A Critique of the Nieboer-Domar Hypothesis from a Comparative Perspective // Annals, pp. 12-34). К похожему выводу о недостаточной предсказательной силе теории Nieboer пришли C.Baks, J.C. Breman и А. T. J. Nooij (Slavery as a System of Production in Tribal Society // Bijdragen tot de Taal-, Land- end Folken- kunde 122 (1966): 90-109). Другую точку зрения см: Sydney W. Mintz. The So-Called World System: Local Initiative and Local Response// Dialectical Anthropology 2 (1977): 257, 268.
39


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
Нет ни одного значимого определения раба или рабства, которое не охватывало бы московский случай. Ограничимся лишь несколькими примерами. Рабство - это «вид, а не род - несвободного труда, [выполняемого не членом семьи]»1. (Я не стану вдаваться в обсуждение других форм несвободного труда - крепостничества, батрачества, долгового закладничества, службы по договору, - которые исследованы другими авторами.)*  2 «Начальник имеет заметно больше обеспеченных законом прав, чем подчиненный, не только в том, что касается участия в принятии политических решений, но также и в том, что касается участия во всех видах общественной деятельности»3. «Рабство есть институционализированное отчуждение прав труда и родства, а также прав наследования и продуктов труда»4. «Суть рабства состоит во внешнем контроле над репродуктивной функцией раба»5. Личность раба является собственностью другого человека, а его воля подчинена власти хозяина. «Рабство является правовой институционализацией человека как собственности»6. Раб - это человек, лишенный права личной свободы, которое «состоит в возможности передвижения, изменения положения и перемещения в любое место в соответствии с собственными намерениями, без препятствий и ограничений, кроме установленных законом»7. Раб, наконец, обычно безроден, не имеет этнических связей и родословной, он «пришелец», «маргинал», человек, воплощающий для доминирующей социальной группы образ «чужого»8.
В истории существуют, в основном, два типа рабства: производительное и домашнее (патриархальное, бытовое). Другие виды рабства - храмовое, государственное, военное - сравнительно редки, и, не слишком уклоняясь от истины, можно считать их разновидностями домашнего рабства. Что касается производительного рабства, то представляется, что оно существовало, в основном, ради получения прибыли путем производства товаров для рынка в шахтах и на плантациях. Производительное рабство как таковое встречалось относительно нечасто, в основном в Древних Греции (особенно в Афинах) и Риме и в Новом Свете после Колумба. Можно найти и другие примеры, такие, как Ирак в IX в., возможно, среди индейцев-квакиутлей и в нескольких рисопроизводящих регионах Африки (до ее колонизации европейцами, арабами и др., которые ввели рабский труд на плантациях для производства товаров на продажу), но эти случаи и редки, и несхожи. Доминирующей формой было домашнее рабство, которое, как
•Moses I.Finley. Slavery// Encyclopedia of the Social Sciences 14 (1968): 308. Уточнение в скобках взято из: Pry or, р. 27.
2 I. J. G el b. From Freedom to Slavery // Bayerische Akademie der Wissenschaften. Philosophisch- historische Klasse. Abhandlungen. N.s. no. 75 (Munich 1972): 81-92.
3 Pryor, pp. 27-28.
4 Patterson, p. 15. По этому вопросу см. также: Wiens, р. 307.
5 Wyatt MacGaffey. Обзор «L’Esclavage en Afrique Precoloniale», ed. Claude Meillassoux (Paris: François Maspero, 1975) // African Economie History 5 (Spring 1978): 51.
6 Arthur Tuden and Leonard Plotnikov. Social Stratification in Africa (New York: The Free Press, 1970), pp. 11-12.
7 Blackstone. Цит. no: Rose. Documentary History, pp. 205-206.
8 О понятии «пришельца» см: Finley. Slavery. О маргинальности см.: Suzanne Miers and Igor Kopytoff. Slavery in Africa, p. 14 fT. Об «образе чужого» см.: Maria W.Piers. Infanticide (New York: Norton, 1978), p. 38. James L.Watson обращает внимание на отношения собственности при рабовладении и маргинальный статус рабов (Asian and African Systems, p.4). Русские разновидности рабства будут рассмотрены в главе 2, но обоснование перевода слова «холопство» на английский язык как «рабство» (slavery) в XVI в. см.: АИС-ЗР (1978), с. 111. Петр Великий иногда называл холопов рабами (ПСЗ, т. 6, с. 302, № 3708).
40


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
следует ожидать, обнаружится в Московии. Хотя домашние рабы и привлекались иногда к работам за пределами домовладения, это не было их основной функцией. Они часто служили для своих владельцев, которые во многих обществах вкладывали большую часть образующихся излишков в рабов, средством подъема их социального статуса. Хотя некоторые домашние рабы и участвовали в уборочной страде, их основной функцией было исполнение лакейских обязанностей. Во многих рабовладельческих обществах рабы нередко разным образом и в различной степени смешивались с семьей владельца. В той, похоже, очень малой степени, в которой это справедливо для Руси начала нового времени, рабы московитов положили начало известной домашней челяди времен Российской империи.
Что касается московского случая, важно развеять некоторые связанные с рабством распространенные заблуждения, возникающие из нашего ненормального американского опыта. Во-первых, рабство не обязательно должно быть недобровольным. «Перед лицом перспектив экономически ненадежной жизни свободного человека или экономически безопасной жизни раба, выбор в пользу несвободы может показаться вполне разумным»1. Не все рабы несчастны, и отнюдь не все они жаждут освобождения. Не все рабы обязательно занимают самые низкие ступеньки социальной лестницы. Привилегированные рабы могут иметь чуть ли не самый высокий - после правителя и его приближенных - социальный статус; даже самый обычный раб может пользоваться в обществе более высоким уважением, чем простой свободный человек, если его хозяин обладает высоким социальным статусом. И, наконец, рабство редко (если вообще когда-либо) означает абсолютно ничем не ограниченную власть хозяина над его рабом1  2.
Эта книга посвящена рабству, однако читателю следует иметь в виду, что некоторые представления о свободе в начале нового времени у московитов были. Эти представления весной 1651 г. были выражены русскими, отказавшимися служить в посольстве Грузии: «Мы-де люди вольные, куды хотим, туды и едем... Мы-де люди вольные, а вас-де не слушаем»3. Право человека идти, куда он хочет, и отсутствие необходимости подчиняться являются повсеместно признанными элементами свободы, - в том и в другом московским рабам было отказано.
РОССИЯ НАЧАЛА НОВОГО ВРЕМЕНИ И МЕЖДУНАРОДНАЯ РАБОТОРГОВЛЯ
Между 1450 и 1725 гг. мир стал свидетелем многих изменений в рабовладении. Особенно примечательны ликвидация рабства в большей части Европы и широкое распространение черного рабства в Новом Свете. В начале нового времени к востоку и югу от Руси сохранялось рабовладение в исламском мире, и попытки остановить поработительные набеги тюркских племен, которые превращали сотни тысяч русских в объекты международной
1 Ргуог. Comparative Study, р. 26.
2 Ibid., pp. 27, 30; Reuben Levy. The Social Structure of Islam (Cambridge: At the University Press, 1957), pp. 86-87.
3 Посольство стольника Толочанова и дьяка Иевлева в Имеретин 1650-1652 гг. / Под ред. М. По- лиевктова. - Тифлис: Изд-во Тифлисского университета, 1926. - С. 35.
41


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
работорговли, были главным делом гарнизонов Московии. Здесь оказывается продуктивным сравнение с Африкой, поскольку Африка и славянские земли оставались главными источниками рабов гораздо дольше, чем любые другие территории. Филип Куртин, описывая эти две территории, назвал их «людскими резервуарами»1.
В средние века тюркские, иранские, угорские и славянские народы, населявшие побережья Каспийского и Черного морей, тратили массу усилий, чтобы добыть друг у друга пленных для продажи в рабство1  2. На международном работорговом рынке славяне появляются около X в., когда в Германии слово sçlavus начинает употребляться наравне с латинским servs, а в мусульманской Испании появляется их арабский эквивалент siclabi (мн. sacaliba)3. Восточные славяне не чувствовали никаких угрызений совести, превращая друг друга в объекты международной работорговли, но эта практика была решительно пресечена с консолидацией Московского государства в конце XV в.4 Около середины XVI в. русские прекратили поставлять других славян татарам в качестве рабов5. Подобной консолидации никогда не было в Африке, где вплоть до 1930-х гг. разные племена продолжали совершать набеги друг на друга с целью захвата рабов как для службы у себя в домах, так и на продажу. Более того, вопреки картине, представленной Алексом Хейли в книге «Корни», белые работорговцы почти никогда не углублялись внутрь континента, преследуя добычу, чаще они просто покупали свой груз у прибрежных африканцев. Прибрежные африканцы и не пропустили бы европейцев в свои земли. Напротив, татары, совершавшие набеги на
1 Curtin. Slavery and Empire, p. 9. О влиянии поработительных набегов на политическую централизацию в Африке см.: Philip Burnham. Raiders and Traiders in Adamawa: Slavery as a Regional System // Watson, ed., Asian and African Systems, pp. 59-64.
2 Зимин. Холопы. - С. 12; Verl in den. Colonization, pp.31, 94.
3 Verlinden. Colonization, p.35; Charles Verlinden. Encore sur les origines de sclavus = esclave// L’Esclavage dans l’Europe medievale. Vol. 2. Italie-Colonies italiennes du Levant. Levant latin - Empire byzantin (Gent: Rijksuniversiteit te Gent, 1977), pp. 999-1010. О русских рабах в Италии позднего средневековья см.: Verlinden. L’Esclavage... Italie, pp. 221-224, 311-316, 470-471, 622-642. Omeljan Pritsak справедливо отводит международной работорговле главную роль в подъеме Киевской Руси. Вызывает сомнения, однако, его идея о прохождении слова славяне (Slavs) от бытовавшего в VIII в. «средневекового термина Saklab = Sclav» (The Origin of Rus’ [Cambridge, Mass.: Harvard Ukrainian Research Institute, 1975], p. 18.
4 Новосельцев А.П., Пашуто В.T. Внешняя торговля Древней Руси//История СССР, 12.- № 3 (май-июнь 1967). - С. 83, 85, 88, 95, 105, 107; Хорошкевич А. Л. Русское государство в системе международных отношений конца XV-начала XVI в. - М.: Наука, 1980. - С. 30-32. Работорговля часто упоминается в работе: Janet L. В. Martin. Treasure of The Land of Darkness: A Study of the Fur Trade and Its Significance for Medieval Russia (X-XVI Centuries), Ph.D. diss., University of Chicago, 1980. Некоторые американские исследования в области рабовладельческого права иногда начинаются с истории о русском рабе в Англии в 1569 г., повествующей о том, что «в одиннадцатый год правления Елизаветы один из Картрайтов привез из России раба, и бил его, и был за это допрошен, и решено было, что воздух Англии для рабов слишком чист» (Catterall, 1:9). Мне, однако, представляется, что национальность Картрайтова раба неизвестна: он мог быть русским, татарином, поляком, финном или принадлежать к любой из других этнических групп.
5 Бобровский П.О. Переход России к регулярной армии. - СПб., 1885. Неясно, до какой степени этот запрет был необходим. Указ 1665 г., принятый в ответ на жалобу касимовского воеводы, кот<?рый видел, как вниз по Оке гнали «литовцев», проданных в Москве персам и кавказским черкесам, запретил регистрировать подобные сделки и утверждать их в Посольском приказе. «Литовцы» эти, вероятно, бывшие добычей московитов в Тринадцатилетней войне (1654-1667), были приведены в Москву и затем проданы этим самым мусульманам. Среди пленников могли быть как литовцы (не славяне), так и славяне-поляки (ПСЗ, т. 1, с. 611, № 374).
42


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
Московию, всегда проникали в русские земли по собственной инициативе, а не по приглашению, и московским правителям приходилось прилагать максимальные усилия, чтобы предотвратить их вторжения1.
Общее число африканцев, поступивших на международный работорговый рынок, складывается из 10 миллионов, переправленных через Атлантику (между 1450 и 1870 гг.), 10 миллионов, переправленных через Сахару (между 850 и 1890 гг.) и 8 миллионов, вывезенных из Восточной Африки (между 650 и 1905 гг.)1  2. Алан Фишер пытался оценить общее число восточных славян, захваченных крымскими татарами и выставленных на международный работорговый рынок в период между 1468 и 1694 гг., но не смог этого сделать. По его же оценкам, в более ранний период их число составляло около 2000 рабов в год в XIV в. и несколько больше в XV в. Критического размаха набеги на Московию за рабами достигли после 1475 г., когда турки отобрали у генуэзцев черноморскую работорговлю и крымские татары превратили набеги за рабами в свое основное занятие, особенно между 1514 и 1654 гг. В 1570-х в Кафе продавалось до 20000 рабов в год, что в 10 раз больше, чем в 1540-х3. В 1589 г. только в Стамбуле были собраны налоги за продажу 4000 ввезенных рабов4. По некоторым расчетам в течение первой половины XVII в. Московия теряла ^ среднем около 4000 человек рабами в год, а поляки в течение всего XVII в. даже больше. Екатерина Великая говорила о ежегодных потерях в 20000 человек5. Нет сомнения, что она имела в виду число захваченных, и число это не намного меньше того, что когда-либо выставлялось на продажу. И африканские, и славянские потери можно охарактеризовать не иначе как ошеломительные.
Хотя невольное участие Московии в массовых масштабах в международной работорговле оказало известное влияние на ее внутриполитическую и общественную жизнь (устройство гарнизонов и кастовая структура общества явились непрямыми следствиями попыток Московии обеспечить себе защиту от порабо- тительных набегов), похоже, однако, что оно не оказало значительного влияния на рабовладение в самой России начала нового времени. Хотя в Московии и были татарские рабы, сам институт рабства оформляется в первую очередь благо¬
1 Rosemary Arnold. A Port of Trade: Whydah on the Guinea Cost // The Slave Economies: V. 1, Historical and Theoretical Perspectives, ed. Eugene D.Genovese (New York: John Wiley & Sons, 1973), pp. 104-124; Joseph C.Miller. Legal Portuguese Slaving from Angola. Some preliminary Indications of Volume and Direction, 1760-1830 // Emmer, Mettas and Nardin collection, p. 135. O «sertanejos», перегонявших караваны рабов через леса Анголы, которые «продвинули европейское влияние внутрь континента глубже, чем где бы то ни было в Западной Африке», см. его же: Some Aspects of the Commercial Organization of Slaving at Luand^, Angola - 1760-1830 // Gemery and Hogendorn, pp. 5, 89-95. Материалы официальных допросов русских, переживших татарские набеги, во время которых были захвачены их родственники и члены семей, см.: Котков С.И. Лингвистическое источниковедение и история русского языка. - М.: Наука, 1980. - С. 97-99, 142-143.
2 Curtin. Slave Trade, р.73; Ralph Austen. From the Atlantic to the Indian Ocean: European Abolition, African Slave Trade, and Asian Economic Structure. (Доклад, представленный на симпозиум «Abolition of the Atlantic Slave Trade». The University of Aarhus, September 1978).
3 Halil Inalcik. Servile Labor in the Ottoman Empire // The Mutual Effects of the Islamic and Judeo-Christian Worlds: The East-European Pattern, ed. Abraham Asher, Tibor Halasi-Kun, and Bela K. Kiraly (New York: Brooklyn College Press, 1979), pp. 39-40.
4 Alan W.Fisher. Chattel Slave Procurement in the Ottoman Empire (доклад, представленый на Twelfth Annual Meeting of the Middle East Studies Association, Ann Arbor, November 1978), p. 16.
5 Alan W. Fisher. Muscovy and the Black Sea Trade // Canadian-American Slavic Studies 6, no. 4 (1972): 582, 593.
43


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
даря тому, что огромное большинство людей, ставших в Московии движимым имуществом, были по рождению русскими. Это напоминает формирующееся сейчас представление об африканском рабстве. До появления трудов Мире и Копытова, а также Мейлассо некоторые исследователи утверждали, что рабство в Африке было откликом на международную работорговлю, но сейчас очевидно, что рабство - это древний внутренний институт, который приспосабливался к потребностям международного рынка по мере его развития. Последствия массовых потерь населения для Африки не так ясны, как для Москвы. Филип Куртин даже предположил, что контакт с Новым Светом в XVI в. привел к введению в сельскохозяйственный обиход двух новых культур - маниока и маиса, что позволило повысить урожаи и обеспечить прирост населения, превысивший его потери за счет экспорта рабов1. Московия ничего сопоставимого от татар не получила.
Следующей проблемой является отмена рабства внутри Московии в то время, когда международная работорговля еще продолжается. Фредерик Прайор высказал предположение, что «рабство с меньшей вероятностью возникает в обществах, соседи которых не занимаются работорговлей»1  2. Возможно, справедливо и обратное утверждение, а именно, что рабство с большей вероятностью возникает в тех обществах, соседи которых занимаются работорговлей, как это делали крымские татары в течение длительного времени после отмены рабства Петром Великим до присоединения их земель Екатериной II. Этим, однако, предположение Прайора не опровергается, поскольку крепостничество с течением времени стало похоже на рабовладение. Никто, однако, не станет связывать отмену крепостничества (и даже его ослабление после 1797 г.) с падением Крымского ханства. Здесь пути России и Африки расходятся, поскольку отмена внутреннего рабства в Африке была связана с ликвидацией международной работорговли, хотя и несколько пережила последнюю.
И, наконец, существует множество свидетельств тому, что московиты довольно хорошо представляли себе, как обстоят дела с рабством у окружающих их народов. Эта информация поступала из трех основных источников: официальных контактов, письменных документов, таких, как своды законов, и рассказов людей, сбежавших или выкупленных из иноземного рабства. Эта информация использовалась по-разному, но, конечно, московское рабство сложилось не по чужим образцам. Приведем несколько примеров.
Русь и русские имели отношения разной степени близости с тюркскими народами со времени их прихода на Восточно-Европейскую равнину во второй половине первого тысячелетия новой эры (см. гл. 12). Тюрками были болгары и хазары, которые владели большим количеством рабов, вели процветающую работорговлю и могли послужить связующим звеном между рабовладельческими традициями эллинского мира и Руси. Позднее Русь имела регулярные контакты с печенегами, половцами и монголами, доходы которых в значительной степени обеспечивались захватом восточных славян и продажей их в рабство. В рассматриваемый в этой книге период постоянные отношения поддерживались с Крымом, и ранние (около 1500 г.) московские летописи полны упоминаний о рабах в
1 Curtin. Slave Trade, р. 79. Рассмотрение вопроса о том, было ли возникновение абсолютной монархии в Вайдахе реакцией на поработительные набеги, см.: Albert van Dantzig. Effects of the Atlantic Slave Trade on Some West African Societies // Emmer, Mettas and Nardin collection (p. 259).
2 Pryor. Comparative Study, p. 32.
44


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
Крыму. Эти рабы принадлежали в основном хану, его жене, султанам, принцам и другим членам правящей семьи и были известны русским в основном благодаря их участию в дипломатических акциях в качестве послов, помощников и т.п. Единожды упоминается раб-лучник1. Все эти категории рабов, типичные для исламского мира, имели свои подобия в Московии.
Правовые нормы византийского и литовского рабства были хорошо известны в Московии из соответствующих сводов законов Procheiros Nomos (867-879) и Statute (1588), которые имели довольно широкое хождение и служили для приказов XVII в. справочным материалом при рассмотрении сложных случаев. Это использование будет рассмотрено в главах 2-8, где будет показано, как в начале нового времени русские адаптировали эти иноземные нормы к местным условиям.
Вне всякого сомнения, наилучшим источником информации о состоянии рабства у соседних народов были русские, побывавшие в рабстве и тем или иным образом сумевшие вернуться домой. В начале рассматриваемого периода основным средством возвращения людей из рабства, похоже, были дипломатические протесты. В 1500 г., например, 64 русских купца были захвачены крымскими татарами и азовскими и волжскими казаками, а затем проданы в рабство в Азове и Кафе. Москва направила протест крымским правителям, который оказался эффективным средством вернуть этих людей, однако не всех - удалось установить местонахождение только 35 из них1  2. Через 150 лет, в 1661 г., калмыки, пришедшие в волжские степи из Монголии несколькими десятилетиями раньше, согласились возвращать в Московию любых русских пленников, которых им удастся захватить в битвах с крымскими татарами, а еще через 12 лет разрешили выкупать любых московских пленников, содержавшихся у них, а также провозить через свои земли обратно в Московию православных христиан, бывших рабами в Бухаре, Ургенче и Хиве и освобожденных из рабства3. После 1551 г. официальной политикой московских властей стал выкуп возможно большего числа русских, на что тратились десятки тысяч рублей, и, как мы уже отмечали, в Уложении была установлена шкала выплат, предназначенных для выкупа соплеменников из языческого плена4. Кроме тех, кого выкупили, были и такие, кто сумел
1 СИРИО, т. 41 (1884), с. 30, 42-43, 52-53, 58, 64, 70, 84, 104-107, 115-16, 121-122, 124, 126, 134, 138, 142, 144, 146-157, 160-161, 164, 171-173, 176, 178, 183, 208, 216, 236, 401, 403, 415, 420, 441, 542- 543, 549, 722, 731-732, 744.
2 Ibid., р. 332.
3 ПСЗ, т. 1, с. 531-532, 925, № 300, 540. Русские узнавали о рабстве и от тех, кому удавалось сообщить о своем положении московским послам за границей. Об истории иконописца Ивана Данилова, бывшего рабом в Грузии в начале 1650-х, где его заставили расписывать фресками христианскую церковь, см.: Полиевктов. Посольство Толочанова, с. 44-45. Список 77 московитов, побывавших в плену в Бухаре, Балхе и Хиве и возвратившихся в Московию в 1678 г., опубликован в: Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР. - Ч. 1. Торговля с Московским государством и международное положение Средней Азии в XVI-XVII вв. - Л.: АН СССР, 1932. - С. 386-397. В списке приведены следующие сведения о каждом вернувшемся: имя, социальное положение (большинство составляли крестьяне и татары, но немало было и других), откуда пришел (в основном со Средней Волги), сколько лет провел в плену (в среднем четырнадцать лет, в диапазоне от четырех до шестидесяти), кем и при каких обстоятельствах захвачен (в основном башкирами и во время сельскохозяйственных работ), где провел время плена (города Центральной Азии) и как был освобожден (многие были выкуплены русским послом Василием Даудовым, некоторые были выкуплены другими или выкупились сами, некоторых освободили владельцы); по тем тридцати четырем, для которых указаны размеры выкупа, средняя сумма составила 47 рублей на человека.
4Новосельский А.А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII в. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1948. - С. 440-442.
45


Рабовладение в России, 1450-1725 гг.
бежать и вернуться домой. И тех и других интенсивно допрашивали по возвращении в Московию, сначала на границе, а затем в столице. Эти допросы преследовали две основные цели: сбор политической и военной информации и разоблачение тех, кто возвращался иноземным агентом. Они также раскрывали природу и условия рабства в других странах.
Так, например, в 1656 г. Разрядный приказ в Москве узнал от Фильки Исаева Новокрещенова, как тот был захвачен в битве на Дону, уведен в Азов и продан янычару по имени Делибаглит. Делибаглит взял Новокрещенова в Стамбул и продал его паше на галеры, некоему Касымбею, и он греб на галерах более трех лет вместе с дюжиной русских, белорусов и литовцев. По рассказу Новокрещенова, галерные рабы убили всех 35 турок на судне, а затем Филька бежал в Венецию. Оттуда он прошел через Мальту, Флоренцию, Рим, Австрию, Венгрию, Польшу и пришел в Московию через Киев1. Те, кому удалось вернуться на родину, впоследствии, несомненно, на протяжении многих лет рассказывали каждому встречному о своих приключениях за границей, распространяя по Руси сведения о рабстве в иных землях. Это, возможно, в большей мере создавало единодушную общественную поддержку усилиям правительства по обеспечению обороны, чем влияло на сам институт рабства в Московии, хотя оба эти аспекта до сих пор не исследовались. Например, в русском языке и сегодня есть слово «ясир» - раб или пленник, обнаруживаемое во всех тюркских языках, слово, которое было обычным для русского языка в период Московии. Слово это, однако, не привлекало к себе внимание языковедов до середины XIX в.1  2 Наличие рабства у соседей, конечно, помогало его легитимизации и распространению в России начала нового времени. Хотя имеющихся свидетельств недостаточно, но очень похоже, что только иноземные правовые нормы оказали заметное влияние на Московию. Воздействие отмирания рабства в странах, расположенных к западу от России, на сам институт рабства в Московии будет рассмотрено в главе 18.
1 АМГ, т. 2, с. 549, № 922; см. также: АМГ, т. 1, с. 628, № 868.
2 Шипова Е.Н. Словарь тюркизмов в русском языке. - Алма-Ата: Наука, 1976. - С. 442; По- лиевктов. - С. 42.


Часть I
Правовые
основы
холопства


2. 	ПРАВОВОЕ РАЗНООБРАЗИЕ МОСКОВСКОГО ХОЛОПСТВА
Рабство - это в первую очередь и прежде всего правовой институт, и почти повсеместно закон уделял ему значительное внимание. Московия не составляет здесь исключения. Более того, в России начала нового времени закон вообще - важнейший символ и инструмент: непрерывно усиливающаяся центральная власть использует его для достижения своих целей. Олигархическое правление было центральной чертой московской жизни, поскольку никакой другой социальный институт не мог противостоять правительству, не обладал такой властью, не мог опереться в такой степени на преданность и лояльность народа. Цели московского правительства похожи на цели почти всех правительств, независимо от их форм и оснований: оборона национальной территории, сохранение положения правящих слоев и поддержание внутреннего порядка. Преследуя эти цели, правительство посредством законов устанавливало правила поведения; законы вдумчиво изучались почти всеми историками, пытавшимися разобраться в истории Московии.
В главах 2-8 принципы московского законодательства о холопстве рассматриваются в сравнительном контексте, что позволяет показать, что законодатели Московии были озабочены тем же, что и законодатели других рабовладельческих обществ. В этих главах рассматриваются и объясняются сходство и различие между московским и другими законодательствами о рабстве.
Московия твердо следует римско-византийской правовой традиции, в которой собственность и ее использование являются предметами общественного регулирования. В «Третьем Риме» законодатель с заметно меньшими замысловатостью и блеском, нежели в двух первых, объединяется с солдатом и священником в служении власти. Центральный характер проблематики рабства для московских законодателей становится очевидным, если принять во внимание тот факт, что около пятой части 967 статей Уложения 1649 г. так или иначе ее затрагивает. Глава 20 этого свода законов, посвященная холопству, содержит 119 статей и по длине уступает лишь главе 10, 287 статей которой определяют порядок рассмотрения дел в судах1. Как мы увидим, законодательство о холопстве в Московии было чрезвычайно динамичным, с множеством подзаконных актов, поддерживающих и разъясняющих основной поток указов. Общая неосведомленность современных историков в этом вопросе вполне объяснима, если принять во внимание важность последовавшего за рабством и затмившего его в умах историков крепостничества.
ИСТОЧНИКИ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О ХОЛОПСТВЕ
Прежде всего следует сказать несколько слов об указах о холопстве, многие из которых являются неотъемлемой частью основных сводов законов. В начале рассматриваемого периода и вплоть до 1550 г. основным действующим сводом зако¬
1 	Маньков. Уложение, с. 111. Перевод гл. 20 Уложения на англ. яз. см.: Richard Hellie. Muscovite Society (Chicago, The University of Chicago College Syllabus Division, 1976), pp. 255-299.
48


Правовое разнообразие московского холопства
нов была пространная редакция Русской Правды, которую начали составлять в 1016 г., а к середине XII в. она была собрана почти окончательно. Известны и более поздние краткие редакции, последовательно отражавшие менявшиеся условия. Как мы увидим, правовые основы холопства в конце XV в. мало отличались от тех, что существовали в Киеве на много веков раньше. Ранние своды законов столь неполно отражают характерную для всех рабовладельческих систем совокупность казусов, что заставляют предполагать существование относительно обширного корпуса норм обычного права, применявшихся в распространенных случаях, о котором мы просто ничего не знаем1. Как исследователям законодательства о рабстве в Соединенных Штатах, отмечающим, что во многих аспектах права раба были в руках господина, и жалующимся на отсутствие глубоких исследований плантаторских кодексов, так и исследователям России было бы целесообразно изучить отношения холопа и господина методами социологии и антропологии. Если у американских историков есть еще надежда когда-нибудь выяснить, за какие проступки и сколько ударов плетью назначал хозяин своим рабам, то исследователям Московии, вероятно, придется довольствоваться проецированием норм XIX в. (которые, однако, еще надо определить) в удаленное на четверть тысячелетия прошлое.
В 1497 г. появился первый Судебник, краткий свод из 67 статей, в основном касавшихся процедуры судебного разбирательства; действующие правовые нормы представлены в нем относительно слабо. В 1550 г. Судебник был расширен до 100 статей, а затем, в 1589 г., была составлена версия Судебника для Двинских земель (побережье Белого моря), которая включала 231 статью. В Смутное время - вероятно, около 1606 г., в короткое царствование Лжедмитрия I - был собран Сводный Судебник, отразивший польское и литовское влияния: в нем было 25 разделов и содержал он 167 статей1  2.
В эпоху действия второго и последующих Судебников начала развиваться московская система приказов. Каждый из приказов вел свои собственные книги. Сначала дела, связанные с холопством, рассматривались в Казенном приказе, и из этой практики берут начало новые правовые нормы, вошедшие в указные книги Казенного приказа. Около 1571 г. был создан Холопий приказ, который начал вести собственные книги. Одной из его главных акций оказалось обнародование в 1597 г. свода законов о холопстве, который, среди прочего, официально изменил самые основы московского рабовладения, установив обязательную перепись всех холопов, как находившихся в распоряжении хозяина, так и беглых, но которых хозяин желал вернуть. Эта обязательная перепись, бесплатная для холоповладельцев, породила значительный корпус сохранившихся до сих пор и доступных современному историку грамот и других документов о холопстве. Указ, изданный в 1607 г. царем Василием Шуйским, во многом определил тон более позднего московского законодательства о холопстве3.
Указная книга Холопьего приказа стала основой главы 20 Уложения 1649 г., самого важного свода российских законов вплоть до 1830 г. и, возможно, одного из
1 Рождественский С.В. Сельское население Московского государства в XVI-XVII веках // Русская история в очерках и статьях / Под ред. М. В. Довнар-Запольского. - Киев, 1912. - Ч. 3. - С. 67; Колычева. Холопство. - С. 202.
2 Судебники XV-XVI1 веков / Под ред. Б. Д. Грекова. - М.; Л.: АН СССР, 1952; ПРП, т. 3, с. 346- 373; ПРП, т. 4, с. 231-260, 413-442, 482-485.
3 Тексты Указной книги Ведомства казначеев и Указной книги Приказа холопьего суда см.: Владимирский-Буданов М.В. Хрестоматия по истории русского права. - Ярославль, 1875. - Ч. 3.-С. 1-41, 90-115. Уложение 1597 г. о холопстве и Указ 1607 г. о холопах и крестьянах см.: MS, рр. 137-41, 247-54.
49


Правовые основы холопства
наиболее важных сводов в истории человечества. Уложение - наиболее подходящий источник для изучения истории государства и права в Московии - было второй или третьей напечатанной там нерелигиозной, светской книгой, и его первый тираж в 1200 экземпляров был мгновенно распродан. Был заказан второй тираж в 1200 копий, который тоже разошелся очень быстро. В результате этот документ стал почти сразу широко известен и, как еще будет показано на страницах этой книги, после 1649 г. служил основным источником сведений по правовым вопросам для любого - от царя до пытающегося получить свободу холопа1.
О 	дополнениях к законодательству о холопстве, принятых после 1649 г., сохранились лишь обрывочные сведения, в основном в указах, адресованных сыщикам беглых холопов. К сожалению, 15 мая 1682 г. во время стрелецкого бунта архивы Холопьего приказа были сожжены, вероятно, самими беглыми холопами, желавшими уничтожить свидетельства своего прежнего состояния. Некоторые из этих дополнений были включены комиссией М.М. Сперанского в Полное собрание законов Российской империи. Как мы увидим, в этот период холопство постепенно угасает, а крепостничество становится все более похожим на него. Холопы и крепостные в этот период часто упоминаются вместе в правовых документах2.
Трудно оценить количественно значение холопства для московского права. Я уже отмечал его место в сводах законов. Другой подход состоит в том, чтобы посмотреть, какую долю в общей судебной практике занимают дела, так или иначе связанные с холопами. Это удается сделать только для одного учреждения - Новгородского судного приказа в 1593/94 и 1594/95 гг. (после 1492 г. календарный год в Московии продолжался с 1 сентября по 31 августа)3 (см. табл. 2.1). Таким образом, видно, что холопство занимало так же много времени в деятельности судов, как и места в писаных законах, и составляло главную заботу судебной системы.
Таблица 2.1
Категории дел, рассмотренных Новгородским судным приказом в 1593/94 гг. (7102) и 1594/95 гг. (7103)
Категории дел
Годы
7102
7103
1. Уголовные (убийства, грабежи, кражи)
27,2%
23,5%
2. Крестьянские (споры об имуществе)
9,1
11,8
3. Споры о собственности на недвижимое имущество: землю, городские владения
9,1
4,9
4. Другие: взыскание долгов (которые в случае невыплаты могли вести к долговому холопству), компенсаций за бесчестье
3,0
20,6
5. Неясные (обычно регистрировались только ответчики)
42,4
18,6
6. Споры о холопстве (в основном о собственности на холопов)
9,1
20,6
7. Дела, в которых упоминаются холопы - в качестве ответчиков или представителей истцов, из пп. 1-5
12,1
2,0
Всего
33
102
1 ПРП, т. 6; Тихомиров М.Н., Епифанов П.П. Соборное Уложение 1649 г. - М.: МГУ, 1961. Уложение представляет собой прежде всего компиляцию норм, применявшихся приказами после московского пожара 3 мая 1626 г., который уничтожил значительную часть документов центральной власти.
2 ПРП, т. 7, с. 185-206.
3 АЮБ, т. 2, с. 176-187, № 139.
50


Правовое разнообразие московского холопства
ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЗАКОНОВ О ХОЛОПСТВЕ
В этой работе я буду все время стараться определять происхождение московских обычаев. Московские обычаи в правовой сфере имели византийское, литовское и собственно русское происхождение. Византийские источники составили основу примерно десяти процентов московских законов о холопах и обычно касались отношений холопа с семьей или церковью. До сих пор точно не известно, когда они стали собственно русскими, но работа Я. Н. Щапова (вслед за В.Н.Бенеше- вичем) показывает, что это произошло не раньше конца XIII в. Вторая волна византийского влияния на законы (а также и на другие стороны жизни) прошла в 1640-х и в 1650-х гг.; она была связана с попытками очищения православной церкви, усилением никонианства и изданием Кормчей книги в 1653 г. Эти нормы имели те же корни, что и применявшиеся в Новом Свете иберийские1.
Нормы Западной Руси (в свою очередь имевшие еще более западное происхождение) пришли в московское законодательство о холопстве через Литовский Статут 1588 г. И до Смоленской войны (1632-1634) в московской практике использовались некоторые из его норм, однако позднее, в 1630-х гг., он все чаще использовался при рассмотрении тяжб в приказах в качестве справочника, что было своеобразной формой вестернизации. Статьи литовского происхождения в основном касались уголовных преступлений и составляли в законодательстве о холопах середины XVII в. около пяти процентов1  2.
Остальная часть московского законодательства о холопах, около 85% - русского происхождения. Очень малая его часть - немногие основные принципы - восходит к временам Киевской Руси. Большинство норм, применявшихся в московском Холопьем приказе или в провинциальных административных органах, сложились на протяжении примерно ста предыдущих лет. Московское законодательство о холопах относилось к числу наиболее «национальных» областей права, отражая стремление правительства одновременно управлять этим динамичным социальным институтом и считаться с его реалиями.
РАЗНОВИДНОСТИ ХОЛОПСТВА
Любая классификация московского холопства содержит исключения и открыта для пересмотра, однако для целей данной работы кажется возможным остановиться на следующем. В Московии существовало восемь видов холопства. Первой и главной функцией закона было определить эти типы, установить их эталоны3. Холопство бывало: (1) наследственное, не в первом поколении (старинное); (2) полное, также передававшееся потомкам до самого позднего времени; (3) докладное, для привилегированных холопов, в частности для управляющих поместьями;
1 Edwin Hanson Fr es h fi el d, ed. A Manual of Russian Law. The Ecloga (Cambridge: Cambridge University Press, 1926); Эклога. Византийский законодательный свод VIII века / Под ред. Е. Е. Липшиц (М.: Наука, 1965); Edwin Hanson Freshfield, ed. The Procheiros Nomos. Published by Emperor Basil I at Constantinopole between 867 and 879 A.D. (Cambridge: Cambridge University Press, 1928); Кормчая книга. - M., 1653. (Фотокопия никоновской редакции в ГБЛ, Москва).
2 Статут Великого княжества Литовского 1588 г. / Под ред. И. Беляева. - М., 1854; Литовский статут в московском переводе-редакции / Под ред. И. И. Лаппо. - Юрьев, 1916.
3 Судебник 1550 г., ст. 76; Указная книга Холопьего приказа, ст. 1; Уложение 1649 г., гл. 20, passim.
51


Правовые основы холопства
(4) долговое, отбываемое несостоятельными должниками и преступниками, неспособными уплатить штраф в размере 5 рублей в год со взрослого мужчины, 2,5 рубля в год с женщины и 2 рублей в год с ребенка десяти и более лет; (5) жилое или договорное, в которое человек продавал себя на определенное количество лет, по истечении которых должен был быть освобожден часто с деньгами, а иногда и с женой и имуществом; (6) добровольное, в которое человек, проработавший на кого-либо от трех до шести месяцев, мог быть обращен по просьбе нанимателя; (7) кабальное, которое представляло собой холопство по договору ограниченной продолжительности и до 1586-1597 гг. было годичным самозакладом. При невозможности расплатиться оно превращалось в самопродажу или полное холопство, а после этих лет стало самопродажей на время жизни покупателя (я должен извиниться за это неуклюжее описание, однако кабальное холопство, похоже, было весьма необычным институтом, и мне не удалось найти для его названия адекватного английского эквивалента. Действительно, если деньги переходили из рук в руки, то их получал тот, кто продавал себя; зачем ему нужны были деньги или что он с ними делал, остается неизвестным); (8) военнопленные.
До середины XVII в., то есть вплоть до отмены, существовал еще особый городской тип холопства - закладничество, то есть превращение самого себя в заклад. Мне уже приходилось писать об этом. Коротко говоря, Уложение предписывало, чтобы эти люди были возвращены в списки городских налогоплательщиков и чтобы никакой другой обнаруженный (или сфабрикованный?) документ впоследствии не использовался для доказательства того, что они некогда были похолоплены или каким-то иным образом состояли в зависимости1.
Мое исследование московского холопства касается в основном (по убыванию значимости) кабального, старинного и докладного его типов, но надо заметить что de jure различия между ними для самих холопов были невелики. Некоторые различия de facto также мнимые: совокупность прав московского холоповла- дельца в отношении его холопа незначительно определялась категорией последнего. Хотя и может показаться, например, что повседневное существование привилегированного холопа - управляющего поместьем - было во всех отношениях заметно лучше, чем у большинства униженной домашней челяди, свидетельств этому мало. Эти разновидности холопства напоминают нам о положении дел в античности, в Индии и некоторых частях Африки, где различные формы несвободы, как известно, в реальности тоже были очень схожи1  2. Симптоматичен хорошо известный факт, что представления о рабстве значительно меньше различаются от одной территории к другой или от одного периода времени к другому, чем установления, их регулирующие. Обязанности рабов и их отношения со свободными людьми гораздо менее дифференцированы, чем правовые нормы, их
1 Уложение 1649 г., гл. 19, ст. 13, 18; Richard Hellie. The Stratification of Muscovite Society: The Townsmen// Russian History 5, pt. 2 (1978): 140-144; Павлов-Сильванский Н.П. Сочинения. В 3-х тт. - СПб., 1910. - Т. 3. - С. 466^198; Там же. Люди кабальные. - С. 226-229; Он же. Закладничесгво-патронат. - СПб., 1897. Этот тип рабства, похоже, был возможен и для средневековых германцев времен упадка (см.: Wergeland.p. 20). Нечто вроде закладничесгва (t’ou-k’ao) существовало и на протяжении значительного времени в истории Китая, где люди вовсе не обязательно от нищеты, добровольно, а часто в поисках освобождения от налогов и барщины отдавались под власть влиятельных помещиков (W i е n s, рр. 296-297).
2 Moses I.Finley. Between Slavery and Freedom // Comparative Studies in Society and History 6 (April, 1964): 233-249. Семь видов рабов упоминаются в индийских Законах Ману (4:415). О фулбе и батома в Бенине см: Miers and Kopytoff, р. 450. Об ашанти см: Wintrop Jordan. Planter and Slave Identity Formation // Annals (1977): 36.
52


Правовое разнообразие московского холопства
определяющие. Главы 2-8 посвящены прежде всего собственно правовым нормам Московии, более конкретные детали будут рассмотрены в последующих главах. Однако для иллюстрации отдельных аспектов московского законодательства о холопстве будет рассмотрено более тридцати подлинных судебных дел. Эти иллюстрации должны послужить не только для того, чтобы сделать закон более наглядным, но также чтобы внести элементы реальной жизни в то, что иначе могло бы показаться довольно абстрактным и безжизненным перечнем.
Некоторые части этого исследования основаны на рассмотрении и анализе 2499 дел, подвергнутых тщательной компьютерной обработке. Этот аспект работы, включающий типы и число холопов, отражен в таблице 2.2. Типы документов, в которых упоминаются холопы, приведены в таблице 2.3.
Типы и численность холопов
Таблица 2.2
Типы холопов
Число холопов
Число документов
Среднее число холопов на документ
Старинные
483
91
5,3
Полные
671
192
3,5
Докладные
80
31
2,6
Кабальные
4009
2116
1,9
Долговые
13
5
3,3
Добровольные
1
1
1,0
Жилые
7
3
2,3
Неизвестный
311
60
5,3
Всего
5575
2499
2.2
Таблица 2.3
Типы и число документов
Тип документов
Годы
Число холопов
Число
документов
Число холопов на документ
Полные грамоты
1430-1554
210
100
2,1
Закладные
1475-1600
52
28
1,9
Служилые кабалы
1510-1702
3942
2091
1,9
Духовные
1472-1597+ 1673
223
19
12,4
Данные
1504-1598 +1647
414
131
3,2
Сговорные
1512-1593
55
13
2.9
Вольные грамоты
1592-1673
63
22
4,2
Купчие
1585-1597
9
8
U
Судебные решения
1518-1597
25
11
2,3
Раздельные
1546-1598
348
23
15,1
Внесудебные мировые
1534-1597+ 1673
11
5
2,2
Царские указы
1577
4
1
4,0
Судебные дела
1620-1651
69
28
2,5
Г рамоты
1592-1597
6
2
3,0
Долговые грамоты
1684-1714
8
3
2,7
Жилые грамоты
1667-1695
13
5
2,6
Регистрации старинных холопов
1593-1598
123
8
15.4
Неизвестно
?
2
Всего
5575
2499
2,2
53


Правовые основы холопства
Эти документы более подробно будут рассмотрены ниже. В процессе порабощения свободных людей возникло три основных типа документов: о полном, докладном и кабальном холопстве. Купчие сохранили некоторые сведения о таких сделках конца XVI в. От конца рассматриваемого периода сохранились сведения о других средствах закабаления - договорах и сделках о временном похолоплении за долги. Старинные холопы упоминаются прежде всего в документах, созданных в течение жизни их хозяев: в свадебных сговорных записях в связи с подготовкой приданого и данных грамотах в связи с его передачей, а также в духовных и раздельных грамотах, связанных со смертью владельца. Документы об освобождении также обычно появлялись в связи со смертью владельца. Еще одним источником информации о холопах могут служить судебные процессы: третейские приговоры, вынесенные при внесудебном рассмотрении дел, позволявшем снизить судебные издержки, протоколы судебных заседаний, зафиксировавшие ход тяжбы, и судебные решения, вынесенные в пользу той или иной стороны. Сведения о старинном холопстве содержатся в общей переписи холопов, проведенной около 1597 г. Различные упоминания содержатся также в указах и царских грамотах.
Точно установить долю каждого из типов холопов в русском обществе ни для какого периода совершенно невозможно, однако книги регистрации всех холопов в конце XVI в. дают некоторое представление о соотношении разных типов холопов на тот момент (см. табл. 2.4). В духовных, описях приданого и других подобных документах, охватывающих порой более сотни лет, упоминаются старинные холопы, чьи потомки пребывают в холопстве в 1597-1598 гг. То же справедливо и в отношении полных холопов1.
Таблица 2.4.
Типы зарегистрированных холопов
№
%
Старинные
418
19,3
Полные
601
27,7
Докладные
52
2,4
Кабальные
1907
50,6
Всего
2168
100
Рассмотрим сначала малочисленные группы холопов - докладных, добровольных и жилых, а затем наиболее важные группы - старинных, полных и кабальных.
ДОКЛАДНОЕ ХОЛОПСТВО
Докладное холопство, похоже, было предназначено, в основном, для «холопьей аристократии»; власти начали за плату разбирать такие дела и вести по ним записи гораздо раньше, чем по другим типам холопов, в отношении которых их
1 	Эти документы опубликованы в трех сборниках: Акты, записанные в крепостной книге XVI в. // Архив историко-юридических сведений, относящихся до России, изд. Николаем Калачовым. В 2-х тт. / Под ред. А. Б. Лакиера. - T. 1., 1855; Записная книга крепостным актам XV-XVI вв., явленным в Новгороде дьяку Д. Алябьеву / Под ред. А. С. Лаппо-Данилевского. - РИБ, т. 17 (1898); Материалы по истории крестьянства конца XVI и первой половины XVII в. // Материалы и сообщения по фондам Отдела рукописей и редкой книги Библиотеки Академии наук СССР / Под ред. А.И.Копанева. - М.; Л., 1966.
54


Правовое разнообразие московского холопства
позиция долго оставалась нейтральной. Хотя число известных случаев невелико, одна примечательная подробность по ним видна: соотношение полов среди детей холопов нормальное - 50% мальчиков, 50% девочек. Иными словами, докладное холопство не было чем-то экстраординарным, оно было обычным делом. Закон требовал, чтобы облеченные доверием компетентные люди были холопами - «по ключи холоп», как будет показано ниже, из соображений сохранения субординации. Более того, как будет показано в главе 10, структура цен на докладных холопов оставалась, похоже, более разумной, чем на любой другой тип холопов вплоть до конца Смутного времени1. Институт этот, как кажется, возник в конце XV в., а последний пространный документ о докладном холопстве относится к концу XVII в.1  2 Упоминания о нем сохраняются, однако, и в XVII в. Указ царя Василия Шуйского Холопьему приказу от 21 мая 1609 г. связал докладное и кабальное холопство в том отношении, что оба они должны были прекращаться со смертью хозяина, на чье имя была составлена грамота. Признавая зависимое положение, в которое холопство ставит большинство людей, закон идет дальше и указывает, что докладные холопы, отпущенные на волю по смерти хозяев, свободны подписать кабальную грамоту, с кем хотят, и что будут признаваться именно эти документы, а не те, что принадлежали покойным хозяевам3.
Исчезновение докладного холопства отчасти может быть связано со снижением роли холопьей аристократии в русском обществе. К важнейшим факторам, обусловившим это снижение, следует отнести превращение центральной власти из княжеского двора (обслуживаемого и управляемого в основном холопами) в администрацию, управляемую назначенными чиновниками, ставшее заметным в середине XV в. Следующим фактором стала отмена системы кормлений в управлении провинциями. Наместники перепоручали свою работу управляющим - приставам, которыми подчас бывали и холопы. В середине XVI в. эта система преобразовалась в местное самоуправление, в котором участвовали конные лучники - поднимающийся средний слой служилых людей, горожане и зажиточные крестьяне, купившие себе право самостоятельно решать некоторые свои дела и, таким образом, избегнувшие произвола наместников и приставов. Третьим фактором был быстрый упадок в правление Ивана IV больших родовых владений (вотчин), требовавших большого числа слуг. Им на смену во все большем количестве приходили меньшие по размеру выслуженные владения (поместья,), которые все чаще управлялись выходцами из среднего слоя служилых людей, жившими непосредственно в поместьях. Это нашло отражение в Судебнике 1550 г.: если раньше требовалось, чтобы слуга был непременно холопом, то теперь холопство по согласию предусматривалось только для сельских слуг, городские же вообще не могли быть похолоплены4. (Это, в свою очередь, могло быть вызвано,
1 	В. И. Сергеевич считал, что докладные холопы не составляли отдельной категории, а принадлежали к той же, что и полные (Древности, т. 1, с. 148). В этом отрывке я попытался коротко показать, почему я не согласен с этим суждением.
2Маньков. Уложение, с. 114; Акты Юшкова, № 259, датируется 1600 г.
3 ПРП, т. 4, с. 379. По вопросу о том, было ли докладное холопство XVI в. наследственным или заканчивалось со смертью хозяина, см.: Панеях. Уложение 1597 г. о холопстве, с. 162. Вопрос до сих пор не решен: de facto большинство этих холопов, вероятно, освобождалось после смерти хозяина, de jure они могли быть, однако, заявлены наследниками как холопы, чем и объясняется включение соответствующих грамот в общую регистрацию 1597-1598 гг.
4 Судебник 1550 г., ст. 76.
55


Правовые основы холопства
по крайней мере отчасти, бурным и разносторонним экономическим подъемом первой половины XVI в.)
Четвертым заслуживающим упоминания фактором упадка холопьей аристократии было снижение числа холопов, сопровождавших своих хозяев на войну «конно и оружно». Это произошло довольно быстро. Рост вооруженных сил Московии сопровождался увеличением спроса на военных слуг, что привело к росту цен на людей, желавших продаться на эту роль. Магнаты, хотя рост цен и был им не по душе, могли себе позволить купить слуг, чего нельзя сказать о менее обеспеченных воинах. В результате в 1550 г. стоимость кабального, и это важно подчеркнуть, холопа была ограничена пятнадцатью рублями. Прежде признавались и более дорогие сделки по кабальному холопству, если они были скреплены боярской печатью и подписью дьяка; не оформленные таким образом купчие могли быть опротестованы в судебном порядке1. Важный импульс конкуренции за обладание военными слугами придал закон 1556 г., потребовавший выставлять одного вооруженного конного воина от каждых ста четвертей (400 акров) земли одного поля. Эта система была окончательно уничтожена пороховой революцией, превратившей кавалерию во второстепенный фактор в военном деле. Однако снижение роли холопов в коннице было ускорено широким участием холопов в беспорядках Смутного времени: и Хлопко, и Болотников были, вероятно, беглыми военными слугами; важную роль сыграли холопы и при осаде Тулы. Это показало власти, что холопы, обученные военному делу, несут угрозу установленному порядку, и поэтому так быстро, как только было возможно, холопы были переведены в охрану обозов. Здесь самое главное - и это будет подробно рассмотрено ниже, - что снижение роли военных слуг в коннице завершило упадок холопьей аристократии как значимой социальной группы Московии.
Докладное холопство продолжало существовать как законная возможность и в XVII в.; можно предположить, что некоторые управляющие поместьями относились именно к этому типу холопов, но прямых документальных подтверждений этому у меня нет1  2. Некоторые управляющие поместьями известны как кабальные холопы. Можно также предположить, что упадок докладного холопства явился следствием не только сокращения холопьей аристократии, но также и нараставшей в Московии бюрократизации управления. Теоретически, докладная грамота была личным докладом монарху, но с созданием Холопьего приказа и ростом потока бумаг это становилось и затруднительным и нежелательным. Более того, Холопьему приказу было гораздо легче иметь дело с одной формой холопства для русских - кабальным холопством. Так в конце концов и получилось.
ДОБРОВОЛЬНОЕ ХОЛОПСТВО
Добровольное холопство было, наверное, самым причудливым видом порабощения людей в Московии. В указе 1555 г. оно упоминается лишь косвенно. Как мы увидим позднее, во многих обществах было принято в качестве слуг держать рабов, - Московия в этом смысле не составляла исключения. Однако на протяжении большей части XVI в. было вполне возможно служить хозяину без
1 Ibid., ст. 78.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 21, 32; MS, рр. 262, 267.
56


Правовое разнообразие московского холопства
официального оформления отношений холопа и хозяина. Первоначально, по- видимому, именно такие люди и назывались добровольными холопами - они служили хозяевам, не будучи формально обращенными в холопство. Указ 1555 г. касался возможности наказания добровольного холопа по суду за кражу хозяйского имущества и лишал хозяев права возбуждать подобные иски. Если человек был настолько бестолков, чтобы позволить кому-нибудь служить ему добровольно и не получить на него холопьей крепости, он не мог преследовать за кражу ушедшего от него холопа в судебном порядке; проступок этот, как утверждал закон, мог лишь служить поводом заставить слугу вернуться. Возлагая ответственность на помещика за то, что он оказался так глуп, что рискнул держать не- похолопленных слуг, власть молчаливо санкционирует сложившуюся практику. Правительство приказало включить этот указ в приложение к Судебнику 1550 г. и разослать выборным головам провинциальных городов, чтобы они использовали его как основу при рассмотрении подобных дел1.
Добровольное холопство расцветает после указа 1586 г., изменившего условия кабального холопства и сделавшего его менее привлекательным. Между 1586 и 1597 гг. добровольное холопство, вероятно, было довольно популярным, замещая кабальное и вызвав временное снижение числа людей, желающих стать кабальными холопами1  2.
Положение меняется в 1597 г., когда Уложением о холопстве было установлено, что свободные люди, добровольно прослужившие кому-нибудь больше шести месяцев, могли быть превращены нанимателем в кабальных холопов. Первоначально кабальные грамоты на таких людей должны были быть оформлены не позднее первого февраля 1598 г. Обоснование этого постановления стоит процитировать:
«А кто, скажет, послужил у ково добровольно с пол года и бол ши, а кабалы на себя дати не похочет, а сыщут, что тот добровольный холоп у того человека служил с полгода, - и на тех волных холопей служивые кабалы давати, и челобитья их в том не слу- шати, потому что тот человек того доброволного холопа кормил и одевал и обувал. А который государь тово добровольнова холопа одевал и обувал и кормил, и тово добровольного холопа однолично никому, мимо того государя, никак не приимати»3.
Вопрос о стоимости содержания холопов будет подробно рассмотрен в главе 10. Соображения, лежавшие в основе этого установления, напоминают о Судебнике 1497 г., который установил, что все слуги должны быть холопами: двусмысленность в отношении социального статуса и занятия была не то чтобы совсем нетерпимой, но ее всеми мерами следовало избегать. В данном случае это означало, что всякий, кто был слугой, должен был быть и холопом. Текст этой статьи ясно показывает, что в отношении слуг власти исходят из предположения, что домашняя прислуга и другие лакеи не отрабатывают расходов на свое со¬
1 Судебник 1606 г., ст. 100 (ПРП, т. 4, с. 514).
2 Корецкий. Закрепощение, с. 212. Следует отметить, что добровольным холопам выдавались отпускные грамоты (H3KK, т. 1, с. 267). Наиболее полно добровольное холопство рассмотрено в работах В. М. Панеяха (Добровольное холопство, с. 198-216; Холопство, с. 27-47, 131-145, 219-242.
3 УКХП, т. 1, с. 11; ПРП, т. 4, с. 274, 400; MS, рр. 253-54. О судебном случае, в котором шестимесячная добровольная служба была использована как часть обоснования прошения о возвращении беглого холопа, см. дело Воейкова против Хилкова 1620 г. в разделе главы 5, посвященном освобождению холопов (Яковлев. Холопство, с. 323-327, № 2). В некоторых отношениях подобные случаи усугубления положения рабов известны в Китае, где раб белого договора, прослуживший одному и тому же хозяину более трех лет, рассматривался законом как равный рабу красного договора (М eij er, р. 330).
57


Правовые основы холопства
держание и по сути являются нахлебниками в доме владельца. Как будет показано в главе 11, вероятно, до четверти кабальных холопов конца XVI в. сначала были добровольными.
В намерения правительства почти наверняка поначалу не входило применение указа о добровольных холопах к тем, кто служил за жалование, и оно не могло предвидеть отдаленные последствия этих решений для рынка труда. Вероятно, одним из последствий этого указа было то, что он позволял хозяевам превращать нужных им мастеровых в кабальных холопов, запрещая им уходить в течение первого полугола работы. Строгановы применяли эту норму (в сочетании с цепями, надежно обеспечивавшими преодоление этого временного рубежа) для расширения своих мастерских и особенно для удержания высокоценимых иконописцев1.
Каковы бы ни были намерения властей, указ о добровольных холопах оказался определенно направленным против низов, поскольку потенциально он позволял похолопить любого человека, не имевшего достаточных независимых средств. Это было осознано во время знаменитого восстания Болотникова в Смутное время, и 7 марта 1607 г. царь Василий Шуйский отменил обязательность применения этого закона. Это означало, что любой человек, служащий кому-нибудь, имел право попроситься к нему в кабальные холопы, но если человек не хотел быть похолоплен, «прослужи он полгода, год или больше», он не мог потерять свободу. Возможно, пытаясь скрыть причину принятия этого акта - желание унять антишуйские настроения в низах, указ 1607 г. рассматривал вопрос как чисто правовой и требовал от каждого, кто хотел кого-либо похолопить, чтобы он ни дня не удерживал этого человека без подписания холопьей крепости1  2.
Вопрос о добровольных холопах, однако, был не из тех, что решаются легко, он снова встал в мае 1609 г., когда царь Шуйский в своем указе Холопьему приказу писал, что люди служат хозяевам по пять, десять и более лет без кабальных грамот. Он писал, что намерен обсудить этот вопрос с боярами, а пока решение не принято, такие люди по прошению хозяев должны им возвращаться. Несколькими месяцами позже вопрос был решен. 12 сентября 1609 г. указ 1607 г. был отменен, что привело к восстановлению норм Уложения о холопах 1597 г.3 Этот возврат показывает, что отмена указа 1607 г. была вызвана страхом перед Болотниковым. В 1609 г. предельное время было сокращено до пяти месяцев, а Уложение сократило его до трех4. (Аналогично этому дети кабальных холопов тоже становились холопами: «а будет те холопи из воли кабал дата не похотят, и на них кабалы дата и в неволю, потому что они живут у них бескабално многие годы».)5 Почему сокращалось время перехода добровольных холопов в кабальные, не было удовлетворительно объяснено, но по крайней мере две причины кажутся возможными: (1) после того, как в результате бедствий правления Ивана IV экономика оказалась разрушенной, рост вознаграждения за свободный труд, очевидный вплоть до времени Ливонской войны, прекратился; (2) с формированием кастового общества вознаграждение стало основываться на четко определенном месте человека в социальной структуре - свободный налогоплательщик- тяглец, служащий, церковнослужитель или холоп. Создание Немецкой слободы -
1 Введенский А. А. Дом Строгановых в XVI-XVII веках. - М.: АН СССР, 1962. - С. 86.
2 ПРП, т. 4, с. 376-377.
3 Ibid., с. 377, 380.
4 АИ, т. 2, № 85; Уложение, гл. 20, ст. 16; MS, р. 261.
5 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 30; MS, р. 266.
58


Правовое разнообразие московского холопства
особого поселения для иностранцев - было отчасти порождением той же ментальности: никому не могло быть позволено жить на Руси, не будучи «прописанным», пользуясь современной советской терминологией, в какой-либо «структуре».
ДОЛГОВОЕ ХОЛОПСТВО
Другой вторичной формой холопства в Московии было долговое, возможно, наиболее хорошо знакомое подавляющему большинству обществ. Долговое рабство часто было связано с различными формами карательного рабства, поскольку отказ платить по обязательствам рассматривается как форма воровства. Оно было известно в примитивных обществах, например у индейцев-юроков в Северной Калифорнии, живших собирательством и рыболовством. Истец, признанный правым, мог получить с ответчика компенсацию. Если ответчик отказывался платить, он имел выбор: стать долговым рабом у истца или подвергнуться экзекуции с его стороны1. Этот пример напоминает об одном из исходных оснований порабощения: как будет более подробно показано дальше, оно служило средством отсрочки смертной казни. Долговое рабство известно по Вавилону, Ассирии, Палестине, Греции, Египту, Древнему Риму, Китаю, Индии, Филиппинам, по германским племенам, христианским судам в Иерусалиме в начале XII в. и было узаконено лишь в Сиаме в 1874 г., где человек, неспособный выплатить долг, как правило, продавал себя в долговое рабство1  2. Страстная ненависть Томаса Джефферсона к долгам была основана на том, что долг мог привести к возникновению зависимости, наиболее яркой формой которой выступало прямое порабощение. Его переживания были лишь современным проявлением чувств, аналогичных тем, что испытывали греки и римляне, которые любой труд по принуждению, такой, например, как отработку долгов, считали «подобным рабскому»3. В долговое рабство человек обычно попадал на время, необходимое для отработки долга, при этом проценты бывали очень маленькими либо не начислялись вовсе.
Было ли долговое рабство в Киевской Руси, и если было, какую роль оно там играло, не вполне ясно. Можно, однако, предположить, что дополнения, сделанные к Русской Правде Владимиром Мономахом, ставшим великим князем киевским в 1113 г., имели в виду прежде всего именно долговое рабство. Находившийся в то время в обращении в Киеве болгарский Закон Судный людем предположительно имел в виду именно такой тип рабства, когда устанавливал, что за кражу коня или оружия или за езду на чужом коне без разрешения виновный должен был быть бит, а затем продан в рабство4. Вероятно, это можно назвать «карательным рабст¬
1 Е. Adamson Hoebel. The Law of Primitive Man (New York: Atheneum, 1973), pp. 53, 230.
2 Nieboer, p. 344; Wergeland, pp. 12, 14-15; James L.Watson. Transactions in People: The Chinese Market in Slaves, Servants and Heirs // Asian and African Systems, p. 223; Andrew Turton. Thai Institution of Slavery // Wanson. Asian and African Systems, pp. 251, 262-266; Hjejle, p. 109; D.G.E.Hall. A History of South-East Asia (New York: St. Martin’s Press, 1968), p. 672; Verlinden. Colonization, p. 81; Pritchard, ed., p. 155, arts. 151-152; Mendelsohn, pp. 13, 23, 27, 122; Wester- mann, pp. 4, 30, 44, 50-51, 59, 135; C.Martin Wilbur, pp. 87-88.
3 Edmund S.Morgan. Slavery and Freedom: The American Paradox // The Jornal of American History 59, no. l(June 1972): 7-8; Finley. Between Slavery and Freedom, p. 237.
4 Закон Судный людем краткой редакции / Под ред. М. Н. Тихомирова. - М.: АН СССР, 1961. - С. 99, 108. - Ст. 26. (Далее в тексте см: «Краткий ЗСЛ»); под его же ред.: Закон Судный людем пространной и сводной редакции. - М.: АН СССР, 1961. - С. 159,168-169. - Ст. 27,30. (Далее в тексте - «Пространный ЗСЛ»).
59


Правовые основы холопства
вом», но это лишь один из вариантов долгового рабства, за исключением тех случаев, когда не предусмотрено освобождение по отработке долга.
Судебник предписывал похолопление для первично осужденных преступников, не имевших средств для возмещения пострадавшему нанесенного ими ущерба. Если же злоумышленник наказывался кнутом, он ни в коем случае не мог быть превращен в холопа истца. Это установление обнаруживается в Судебниках 1550 и 1589 гг. с уточнением, что холопство это - временное, до тех пор, пока положенная истцу сумма не будет отработана; более того, истец должен был дать обязательство, что он освободит холопа, как только тот отработает необходимую сумму. Эта форма холопства обнаруживается и в «Новоуказных статьях о татебных, разбойных и убийственных делах» 1669 г., 22-я статья которых разрешает обращать преступника (но не его жену) в долгового холопа, чтобы возместить нанесенные потери отработкой до пяти рублей за год1.
1 	октября 1560 г. правительство запретило кредиторам получать полные и докладные грамоты на должников и дало должникам, чьи дома были разрушены пожаром 17 июня 1560 г., пятилетнюю отсрочку платежей. В следующее правление, 8 февраля 1588 г. было установлено пятнадцатилетнее ограничение сроков предъявления исков о взыскании невозвращенных ссуд1  2. Эти меры создают впечатление, что «программа» властей направлена на сокращение долгового холопства.
Литовский Статут 1588 г. предписывал, чтобы те, кто продал себя или членов своих семей во время голода, считались временными долговыми холопами, а не вечными рабами (как это было принято в Московии). Когда голод кончался, они должны были вернуть деньги или каким-то образом отработать их по установленной таксе и тогда быть освобождены3.
По Уложению 1649 г. человек, неспособный расплатиться по признаваемым законом обязательствам (долги, штрафы, оплата исков о краже собственности), мог быть вытребован своим кредитором на время, необходимое для отработки долга: пять рублей за год для мужчин, два с половиной рубля для женщин и два рубля для ребенка старше девяти лет. Устанавливая запрет, бывший, похоже, нормой и в других рабовладельческих обществах, русские провозгласили, что «недоросли меньше десяти лет... в таковы лета не работают»4. Если кредитор умирал прежде, чем долг был выплачен, и сам должник, и его обязательства пе¬
1 Судебник 1497 г., ст. 10; Судебник 1550 г., ст. 55; Судебник 1589 г., ст. 103; ПСЗ, т. 1, с. 780, №441, ст. 22.
2 Владимирский-Буданов. Хрестоматия, т. 3 (1875), с. 29-30, 41; Указная книга Ведомства казначеев, № 16, 21.
3 ЛС 1588 г., гл. 12, ст. 19 (с. 359 по изданию Лаппо).
4 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 39-40; MS, р. 268-269. О процедуре порабощения за неспособность возвратить ссуду см.: Adam Olearius. Travels, р. 141. Касаясь в своем сочинении долгового холопства, Котошихин отмечает, что холоповладельцы не должны были морить таких холопов голодом, лишать одежды, оскорблять словесно или физически; со своей стороны холопы должны были верой и правдой служить своим владельцам и слушаться их во всем, «как годитца рабу [п.Ь.] перед господином». Владелец мог быть призван к ответственности за физический ущерб, нанесенный долговому холопу, и государство назначило бы такому обидчику соответствующее наказание. По истечении срока владелец должен был привести долгового холопа в то государственное учреждение, решением которого тот был передан в холопство, и где власти его теперь официально освобождали (Котошихин Г. О России в царствование Алексея Михайловича. - СПб., 1909. - С. 19-20.) Относительная стоимость холопского труда в Московии мало отличается от того, что дают расчеты по другим регионам. Так, в Западной Африке норма для взрослого раба-мужчины на сельскохозяйственных работах в XIX в. была вдвое больше нормы взрослых женщин-рабынь и детей-рабов (G е ш е г у and Hogendorn.p. 191).
60


Правовое разнообразие московского холопства
редавались наследникам покойного вплоть до окончательной расплаты. Хотя специальные нормы для этой формы холопства были созданы лишь в 1560 г., сам принцип этот гораздо старше1. Если человек становился должником не по небрежности, а из-за несчастного случая (ограбление, пожар), такой должник мог быть похолоплен максимум на три года. Подобное установление, включавшее и кораблекрушение (что довольно странно в сухопутной Московии), известно еще в киевский период. Вероятно, в 1630-х гг. была сделана попытка, используя Литовский Статут 1588 г., превратить долговое холопство (предположительно предпочитая его кабальному) в средство благотворительности в голодные времена: голодающий человек мог отработать стоимость предоставленного пропитания (по сильно завышенным ценам?) в соответствии с вышеприведенными нормами, а не становиться холопом до смерти своего кредитора1  2. Не знаю, использовалось ли на самом деле долговое холопство как форма благотворительности, но, учитывая живучесть кабального холопства, можно предположить, что холоповладельцы не слишком стремились использовать формы порабощения, дававшие им меньше преимуществ.
ЖИЛОЕ ХОЛОПСТВО
То, что здесь называется жилым холопством, было старинной формой временного порабощения, известной еще по Русской Правде, и включение некоторых - но отнюдь не всех - старых установлений в Краткую Правду показывает, что в конце XV в. эта форма едва-едва выживала; лучше всего она сохранилась в законах Западной Руси. Жилое было возрождено в XVII в., когда более старые формы утратили гибкость. По Русской Правде жилой работник (закуп) был, как и в других местах, полусвободным человеком. Во время службы он выступал в некоторых случаях представителем своего хозяина, а временами и от собственного лица. Хозяин не мог обвинить своего жилого холопа в краже. В то же время жилые холопы отвечали перед хозяевами за небрежность (статьи 57 и 58). С другой стороны, у жилых холопов были некоторые права в отношении своих хозяев. Хозяин не мог отобрать собственность работника, продать жилого третьей стороне или в холопство (статьи 59-61). Более того, за дело хозяин мог подвергнуть холопа телесному наказанию, но если он делал это без оснований, работник мог получить компенсацию (статья 62). Особенно важно, что Правда определяла санкции против жестокости хозяев и настаивала на праве работника жаловаться князю или другим представителям власти в случае жестокости хозяина по отношению к нему. И, напротив, - если жилой работник убегал, хозяин мог его похолопить (статья 56). Знаком упадка жилого как института к 1500 г. стало невключение статьи 56 в Краткую Правду. Санкции же статей 59-62 были сохранены.
Жилая или житейская запись была возрождена в поздней Московии как форма рабства, в некоторых отношениях близкая долговому холопству. В моем распоряжении имеется пять таких записей, датированных 1667-1695 гг. Как законная форма холопства жилое существовало и несколько раньше, возможно, оно
1 АИ, т.I, № 154-xvi.
2 ЛС 1588 г., гл. 12: 19-i; Уложение 1649, гл. 20, ст. 43; MS, р. 270-271.
61


Правовые основы холопства
было заимствовано из Литвы в 1630-х гг.1 Его достоинства с точки зрения холопа состояли в том, что жилое обычно ограничивалось определенным временем, деньги были большие (от 25 до 200 рублей), и освобождался он с деньгами. Учитывая общую нехватку рабочей силы в Московии, трудно понять, как могло конкурировать с жилым кабальное холопство. Возможно, кабальное холопство оставалось убежищем для убогих, в то время как жилое было дорогой, открытой для тех, кто не хотел биться за выживание на свой страх и риск (или желал избежать приписки по городскому или крестьянскому состоянию), но способен был управлять хозяйством для кого-нибудь, желающего взять его к себе холопом (по пяти имеющимся у меня жилым записям трое женатых, а двое - одиноки).
Законодательство по жилому холопству было скудным, и те немногие случаи, которые мне к настоящему времени известны, не вполне ему соответствуют, - возможно, менялся со временем сам институт, или нерепрезентативны мои случаи, или и то и другое вместе. В законодательстве жилое выглядит средством, позволяющим родителям освободиться от детей, не продавая их в другие формы холопства; документ, упомянутый выше при обсуждении долгового холопства ради спасения от голода, тоже назывался записью, что указывает на сходство между этим видом долгового холопства и жилым. Другим показателем их сходства является общее происхождение от Литовского Статута 1588 г. Выпоротый публично (правеж) должник мог продать себя в жилое третьей стороне, желая сразу получить деньги, чтобы расплатиться с истцом. Такое жилое могло быть не ограничено сроком (бессрочная жилая запись) и могло потенциально превратиться в возрожденную форму полного холопства, наследуемого и постоянного1  2. Другая мера, датируемая 1641 г., ограничивала жилое пятью годами в тех случаях, когда хозяин не являлся налогоплательщиком (тяглецом)3. Эта мера касалась низших чинов церковной иерархии (священников и дьяконов) и монастырских слуг, которым было запрещено иметь кабальных холопов, но разрешалось иметь жилых (более высокие, нежели простой священник, церковные иерархи и архидьяконы могли иметь кабальных холопов)4. Последняя статья касается родителей, продающих своих детей в жилое на время, и требует, чтобы они гарантировали качество работы своих детей. Подобным образом мог выступить гарантом по жилому и не родитель, но тогда он и должен был отвечать по суду за работу детей5. Беглый жилой холоп мог быть привлечен к суду, как и любой другой холоп, вплоть до истечения срока договора.
Московский жилой был чем-то похож на американского слугу по договору, хотя и были некоторые различия. Во-первых, американские хозяева могли продавать и покупать лишь труд своих слуг. Московская ситуация в этом смысле не ясна, но не исключено, что такие холопы находились в полном владении хозяев. В Америке слуги также имели право протестовать против жестокого или некомпетентного хозяина, и судебные записи, полные таких жалоб, показывают, что это право было реальным. Московское право, в отличие от киевского, об этом почти ничего не говорит, но, как мы увидим дальше, аналогия с долговым хо-
1 ЛС 1588 г., гл. 12: 22-i, ii. Пометка на полях гл. 20 ст. 46 Уложения 1649 г. датирует эту статью 1634/35 гг.; MS, р. 272.
2 Уложение 1649, гл. 20, ст. 46; MS, р. 272; Маньков. Уложение, с. 127-128.
3 Уложение 1649, гл. 20, ст. 116, MS, р. 298.
4 Уложение 1649, гл. 20, ст. 104, MS, р. 292-293.
5 Уложение 1649, гл. 20, ст. 45, MS, р. 271-272.
62


Правовое разнообразие московского холопства
лопством заставила московские судебные власти ограничить чрезмерную жестокость в отношении жилых холопов, которая могла привести к их смерти. Наиболее важной параллелью оказывается ограниченный по времени характер этих разновидностей американского и московского рабства1. Американские слуги не могли продать себя в рабство и по истечении контракта выбрасывались обратно на рынок труда. Московский жилой холоп также освобождался по завершении контракта, но имел возможность снова продать себя, на этот раз в кабальное холопство. По закону он мог продать себя снова и в жилое, но, чтобы узнать, происходило ли такое когда-нибудь, необходимы специальные архивные разыскания. Степень зависимости, создаваемая жилым холопством в Московии, неизвестна; ничего не известно и о том, какую жизнь вели свободные люди после окончания срока жилого холопства. Однако пример китайцев, а также индийцев Западной Индии конца XIX в., которые часто снова продавали себя в аналогичное рабство, позволяет предположить, что освобожденные московские жилые холопы довольно часто снова продавались. Как бы то ни было, почти не приходится сомневаться в том, что их освобождение с деньгами или собственностью создавало им существенно лучшие условия для независимого выживания, чем большинству других холопов, освобождавшихся без того и другого.
СТАРИННОЕ ХОЛОПСТВО
Старинным холопством называлось, как правило, состояние тех, чьи родители были холопами. Документами, подтверждавшими чье-либо старинное холопство в соответствии с Судебником 1550 г., были духовные грамоты или «иные записи»1  2. В Уложении 1649 г. список таких документов расширен и включает духовные, данные, приданые, рядные и правые грамоты3. Когда такие холопы передавались как часть приданого, а жена умирала без потомства, вдовец должен был вернуть холопов (с их супругами) роду покойной жены, давшему ей приданое4. Очень большая доля, возможно, до половины всех холопов были старинными.
Вряд ли намеренно, во всяком случае поначалу, но начиная с 1597 г. московское право обнаруживает желание покончить со старинным холопством. Уложение о холопах 1597 г. предписывает, чтобы в случае отсутствия других документов выдавались кабальные грамоты (один из важнейших признаков того, что Московия продвигалась от устного управления к письменному), так как во многих случаях притязания на старинных холопов не могли быть подтверждены письменными документами и основывались на устных свидетельствах. Это видно и по многим судебным делам. Установление 1597 г., должно быть, было повторено где-то в середине 1620-х гг., так как в 1630 г. в деле Малыгина против Воейкова (см. ниже, гл. 8) истец показал, что «как де по государеву указу велено
1 Lawrence Friedman. A History of American Law (New York: Simon and Schuster, 1973), p. 73; David W.Galenson. British Servants and the Colonial Indenture System in the Eighteenth Century // The Jornal of Southern History 44, no. 1 (February 1978): 41-46; idem, White Servitude in Colonial America (Cambridge: Cambridge U.P., 1981).
2 Судебник 1550 г., ст. 78. Разные типы рабов существовали и в Индии. О наследственном рабстве в Индии см.: Hjejle, р. 92. О разнообразии рабства (в том числе и о наследственном рабстве) в Китае см.: Wiens, рр. 296-298.
3 Уложение 1649, гл. 20, ст. 61,64, 81; MS, р. 276-278, 285.
4 Уложение 1649, гл. 20, ст. 62; MS, р. 276-277.
63


Правовые основы холопства
на старинных людей имать кабалы, и он де, Василей, на того своего стариннова человека взял кабалу на Москве во 134-м году», чем и подтвердил свои притязания на владение по крайней мере тремя поколениями старинных холопов1.
Хотя, вероятно, и вопреки намерениям властей, старинное холопство было еще очень распространено в течение всего XVII в. Более того, во многих отношениях оно оставалось первой по значимости формой холопства, поскольку владелец с наследственными притязаниями на холопа имел преимущества перед любым другим претендентом1  2. Единственное исключение составляли случаи, когда старинный холоп бежал, а затем перепродавался в кабальное холопство кому-нибудь другому. В соответствии с Уложением 1649 г., если истец по делу об этом беглом основывал свои притязания на дедовой купчей, и эта купчая не устанавливала, что холоп(ы) и его (их) потомство были куплены вплоть до внуков, такой беглый передавался ответчику, имеющему на него кабальную грамоту3. Эта статья почти наверняка связана с каким-то конкретным случаем, рассматривавшимся в Холопьем приказе; ее направленность и применимость не вполне ясны. Как будет показано в главе 15, одной из необычных черт московского холопства с точки зрения компаративистики является то, что оно было в очень многих случаях наследственным. Было бы неудивительно, если бы процитированная статья стремилась ограничить наследственное рабство двумя поколениями. Однако она так специфична, что дает лишь основание предположить, что определенные законотворческие силы в Московии начали всерьез задумываться об ограничении наследственного рабства. Нечеткость существовавших в Московии представлений по этому вопросу видна и в другой статье 20-й главы Уложения, в которой отмечается, что по духовным, данным, рядным грамотам и описям приданого «полных, докладных и купленных людей и полонеников иных земель» можно передавать от их нынешнего хозяина «и женам их, и детем, и внучатом, и правнучатом»4. В то время как полное холопство для первого поколения холопов к 1649 г. стало анахронизмом, оно могло служить основанием для похолопления «правнуков», доживших до этого времени. Более того, эта статья не была бездумным повторением прошлого опыта, поскольку ее целью было различить законных старинных холопов и кабальных холопов, которые не были обеспечены такими правовыми инструментами и фактически при соответствующих условиях должны были быть освобождены.
Каковы бы ни были намерения правительства, в конце XVII в. старинные холопы продолжали существовать и передаваться из рук в руки5.
ПОЛНОЕ ХОЛОПСТВО
Полное холопство возникло еще в домосковский период. По Русской Правде (статья 110) известны три источника полного холопства: (1) самопродажа не менее чем за полгривны, в присутствии свидетелей, с уплатой пошлины представителю власти; (2) женитьба свободного человека на холопке, если до свадьбы ее хозяину не было предъявлено условие сохранения свободы за ее будущим мужем; (3) посту-
1 Яковлев. Холопство, с. 446, № 18, xi.
2 Уложение 1649, гл. 20, ст. 13, 77; MS, р. 260, 283.
3 Уложение 1649, гл. 20, ст 101; MS, р. 291-292.
4 Уложение 1649, гл. 20, ст. 61; MS, р. 276.
5 ПСЗ, т. 2, с. 919-921, № 1293.
64


Правовое разнообразие московского холопства
пление в услужение или домоправителем без заранее оговоренного условия сохранения свободы. В московский период полное холопство стало почти исключительно самопродажей в бессрочное рабство. Когда это произошло, неясно. Большинство документов о полном холопстве не содержит сведений ни о продавце холопа, ни о получателе денег. Некоторые прямо указывают, что холоп продает себя, и, кажется, можно с уверенностью считать, что большинство случаев полного холопства в период, от которого сохранились документы - между 1430 и 1554 гг., были случаями самопродажи. Самопродажа является единственным источником полного холопства и по закону 1550 г.1 Неизвестно, существовало ли полное холопство в реальной жизни после 1554 г., хотя продолжающиеся упоминания о нем в законодательстве XVII в. указывают на его весьма вероятное существование, поскольку московские законодатели не были склонны уделять особое внимание потерявшим значение анахронизмам. Исследователи, похоже, согласны в том, что договор о полном холопстве {полная грамота) прекратил свое существование к середине XVII в. Несколько реально действовавших норм Уложения 1649 г. признавали только старинных и кабальных холопов, но в других указах упоминаются и полные холопы1  2. Возможно, это делалось для того, чтобы учесть потомков полных холопов. Статья 7 главы 20 Уложения может быть истолкована как запрещающая впредь обращение в полное холопство, поскольку в ней в качестве возможности похолопления упоминается лишь одно кабальное холопство. Заметка на полях одного из списков Уложения позволяет отнести эту статью к 1647/48 гг., но указать точно, что именно нового появилось в этой статье объемом около двухсот слов, невозможно, поскольку все упомянутые в ней процедуры к тому времени уже существовали на практике. Вероятно, новой была лишь общая формулировка. Если не имя, то дух полного холопства, как показано в главе 3, сохранялся на практике в отношении холопов- татар. Потомки полных холопов были бессрочными наследственными холопами. Насколько можно судить, продавая себя, московиты делали это обычно всей существующей на данный момент семьей. Другие известные разновидности полного рабства (от Африки через Ближний Восток до Китая), при которых глава семейства продавал себя, оставляя других членов семьи свободными, или продавал семью (или часть ее), оставаясь на свободе сам, похоже, не были знакомы московитам3.
Одна из идей этой работы состоит в том, что полное и кабальное холопства, несмотря на их юридические различия, в других отношениях очень похожи - они охватывали одни и те же типы людей и выполняли сходные функции: для хозяина - подъем его социального статуса и работа на него, для холопов - выход из трудного положения. Чтобы продемонстрировать, что - за исключением некоторых правовых различий - это были почти идентичные институты, дальше на страницах этой книги я покажу поразительную близость статистических характеристик этих форм холопства4.
1 Судебник 1550 г., ст. 76. См. также: Копанев. Материалы, с. 174, 176-178.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 4, 21, 115; В ал к. Полные грамоты, с. 118.
3 Указ 21 мая 1609 г. упоминает удержание холопов по кабальным и докладным грамотам, принадлежавшим родителям холоповладелъцев, умершим к 1609 г., но эти холопы были объявлены освобожденными по указу 1597 г., ограничившему срок холопства одним поколением владельцев (ПРП, т. 4, с. 379). Тот факт, что этот указ не упоминает полных холопов, вовсе не обязательно означает, что полное холопство было отменено, как считал В. И. Корецкий (Закрепощение, с. 216). О продаже других членов семьи отцами и мужьями в Китае см.: Meijer, р. 331.
4Richard Hellie. Reply to a Comment // Russian Review (January 1977): 70-75.
65
3 Холопство в России


Правовые основы холопства
КАБАЛЬНОЕ ХОЛОПСТВО
Выражение «кабальное холопство» имеет в основе термин «кабала», что означает «письменный контракт». Само слово происходит от древнееврейского gabhalah и арабского kabäla - обязательство, контракт. Оно появляется в письменных документах Руси в конце XIII в. Предполагают, чт о оно попало в Московию через татар1. В Московии, вплоть до самого конца рассматриваемого периода, kabala была письменным договором, который вовсе не облзательно имел отношение к холопству. Выражение «служилая кабала» означало договор, согласно которому служба являлась формой рабства, использовавшейся вместо выплаты процентов по ссуде.
Когда в Московии возникает кабальное ьолопство, точно не известно. Первые упоминания об этом явлении появляются к концу XV в. в духовных членов правящего дома, в которых они приказывают отпустить на волю кабачъных людей. В начале 1481 г. вологодский князь Андрей Васильевич, брат великого князя Ивана III, писал в своем завещании: «А что моих полных, и кабалных, и приказных людей, которые от меня прибытки мои ведали, те все на слободе»*  2. Следующее упоминание снова содержится в духовной - завещании волоцкого князя Федора Борисовича, написанном около апреля 1506 г., где он распоряжается: «А что мои люди полные, и кабалные, и те мои люди на слободу»3. Третье - и последнее из сохранившихся двадцати пяти упоминаний - духовная, в соответствии с которой отпускаются на волю холопы это1 о типа, составлено угличским князем Дмитрием Ивановичем, братом великого князя Василия Ивановича, в начале 1521 г.; в нем он пишет: «А што мои люди приказные, и полные, и кабалные, и князь бы велики пожаловал, те люди отпустил на слободу»4. Судя по этим документам, кабальное холопство должно было быть в Московии к концу XV в. уже вполне оформившимся институтом.
Самая давняя служилая кабала дошла до нас от 1510 г. с юго-восточной границы Московии, из Рязани. К 1550 г. кабальное холопство признается в качестве установившейся и в правовом отношении низшей формы холопства в главном своде законов - Судебнике. Оно было открыто для всякого свободного человека, не являющегося уже полным, докладным или старинным холопом5. Чтобы предотвратить путаницу, уточнялось, что по закону возможно взять деньги в долг под проценты, не становясь холопом, и что всякий, кто попытается похолопить обычного должника, рискует потерять свои деньги6. Таким образом, совершенно ясно, что кабальное холопство и долговое нс следует смешивать: кабальное гораздо более походило на рабство, чем долгоиое. В течение некоторого времени полное и кабальное холопство конкурировали друг с другом. С некоторого момента существует только кабальное холопство, но когда это произошло, не ясно. После 1550 г. не сохранилось грамот о полном холопстве, но, как я уже отмечал, сам институт продолжает упоминаться в законе на протяжении еще целого века. Примечание в Уложении 1649 г. показывает, что в 1647-1648 гг., вероятно, был
‘Шипова Е.Н. Словарь тюркизмов в русском языке. - Алма-Ата: Наука Казахской ССР, 1976. - С. 145-146; П етров П.И. Квопросу о термине кабала//Народы Азии и Африки.-1965.-№ 1.-С. 113-115.
2 ДДГ, с. 227, №74.
3ДДГ, с. 409, №98.
4 ДДГ, с. 414, №99.
5 Судебник 1550 г., ст. 78.
6 Ibid., ст. 82.
66


Правовое разнообразие московского холопства
издан указ, заменивший полное холопство кабальным1. Кабальное холопство для сельскохозяйственных работ было отменено в 1679 г., а для домашних работ - в 1723 г., при этом те и другие работники были внесены в податные реестры как крепостные1  2.
Преобладающими формами рабства в Московии были полное и кабальное холопство. Как мы видели, полным холопом можно было стать несколькими путями, но наиболее распространенным способом, видимо, была продажа себя в пожизненное рабство. Кабальное холопство отличалось тем, что попасть туда можно было лишь по собственной воле. Кабалы заключались по инициативе свободных людей, которые, беря ссуду на год (первоначальное ограничение), соглашались отслужить проценты и выплатить основную сумму в конце года. При неспособности расплатиться они становились попными холопами. В 1586 г. (или 1597 г.) порядок изменился предположительно потому, что почти никто не мог расплатиться: теперь «должник» больше не имел возможности выплатить ссуду, а был похолоп- ляем до конца жизни «кредитора»; владелец был лишен права передавать такого холопа по наследству или отчуждать его любым иным образом3.
Вопрос о том, являлся ли кабальный холоп в течение первого года кабалы действительно холопом, - до того как он сумел расплатиться, - широко обсуждался в исторической литературе. Ответ, похоже, почти единодушно положительный, если не считать определенных ограничений, налагаемых отсутствием права отчуждения у владельца4. Эти ограничения подобны законам средней Ассирии, которые запрещали кредитору продать человека, отданного ему в заклад. Ассирийцы, в отличие от менее скрупулезных московитов, даже обеспечили санкции против нарушителей: с них взыскивали сумму доги а вкупе с установленными процентами, пороли, а затем заставляли двадцать дней отработать на царя5.
1 Уложение 1649, гл. 20, ст. 7.
2 ПСЗ, т.6; с. 506, № 3901, ст. 3; Милюков П .Н. Когда «задворные люди» стали государственными тяглецами?//Труды Рязанской ученой архивной комиссии, т. 12, ч. 1 (1897), с. 97-99.
3 ПРП, т. 4; с. 372-373; MS, рр. 250-252, arts. 6, 7. В исторической литературе широко обсуждается вопрос о том, когда кабальное холопство было ограничено сроком жизни владельца. В частности, М. И. Дьяконов, Б. Д. Греков и В. И. Корецкий настаивают на дате 1586 г. (Корецкий. Закрепощение, с. 211). Корецкий, однако, отмечает также, что ссуды, выданные под обеспечение похоло- пливанием, могли еще быть возвращены н в 1590-х гг. (см.: там же, с. 192). Большинство исследователей все же склоняется в пользу 1597 г. как чаты этого изменения. Обзор историографии по этому вопросу см.: Панеях. Уложение 1597 г. о хочопстве, с. 161. Переход в полное холопство в результате неспособности расплатиться по кабальному аналогичен переводу в постоянное рабство германских долговых рабов, отказывавшихся отработать или иным образом выполнить свои обязательства (We г gel and, р. 17). Тайские выкупные рабы также могли перейти в статус не подлежащих выкупу (Turton, р. 265). В 1588 г. был изменен статус китайских рабов (nu-pi), целью изменения было ограничение такого рода рабства (Wiens, р. 303), но китайские и московские события происходили, несомненно, вне зависимости друг от друга.
4 В.И.Сергеевич полагал, что до 1597 г. кабальный холоп не был рабом в первый год кабалы, поскольку за ним сохранялось право выплатить ссуду и, таким образом, выйти из зависимости (Древности, 1: 163). Такого же мнения придерживался Б.Д.Греков, которому хотелось преуменьшить важность рабства для Московии XVI в. (Судебники, с. 286). Подобная аргументация неубедительна, поскольку положение холопов очень похоже па положение рабов, имеющих право купить себе свободу, что было вполне обычной чертой многих рабовладельческих обществ. Приведенное ниже высказывание Нибура (см. прим. 92) очень сюда подходит. О позиции ведущего советского специалиста по кабальному холопству см.: Панеях В.М. Из истории кабального холопства; Кабальное холопство, с. 85-86; Холопство, с. 12.
5 Driver and Miles. The Babilonian Laws 1(1952): 219.
67


Правовые основы холопства
За какое время выплачивался долг, установить хоть с какой-нибудь степенью точности не представляется возможным, поскольку после выплаты хозяин должен был вернуть холопу документ, служивший единственным доказательством его статуса должника. Тем не мсиес имеющиеся свидетельства показывают, что расплатиться удавалось редко. Так, из двадцати четырех изученных документов в одном упоминается человек, сумевший выплатить к моменту своей смерти 40% долга, в другом - сын, сумевший выплатить 60% долга покойного отца, сделанного за 13 лет до этого, 9 кабал содержат пометки, что должники умерли, ничего не заплатив. Единственный зафиксированный случай полной расплаты связан с именем Ивана Ивановича Жилина, который, продаваясь вместе с женой и дочерью в кабалу в 1596 г., отметил, что раньше уже был в кабале, прослужил около трех лет, расплатился и получил назад свою кабальную грамоту. После этого Жилин никому не служил. Это печальная история, поскольку в 1596 г. ему было 40 лет, а впервые он продался, вероятно, задолго до 1586 г., в возрасте около 20 лет!.Как будет показано ниже, выплата ссуды была маловероятна не только потому, что трудно было собрать необходимые средства, полный день работая на другого, но также потому, что холопство порождало синдром зависимости, делавший выход из этого состояния (например, после смерти хозяина) трудным и почти неприемлемым. Выплата долга нигде не была легкой. В Таиланде лишь немногие из долговых рабов выкупились сами или были выкуплены другими*  2.
Законодательство 1586-1597 гг. не только запретило самому холопу выплачивать ссуду, но по сути запретило и кому бы то ци было другому расплатиться за него, то есть холопу запретили продать себя другому хозяину до истечения оговоренного срока (одного года) после заключения договора. Мы уже видели, что возврат ссуды самим холопом был редким явлением, но покупка его кем- нибудь другим упоминается более часто. Во второй по давности кабальной грамоте 1515 г. записано, что Юрий 11одивников занял два рубля у Алексея Кожи, которыми расплатился со своим прежним кредитором Назаром Нечаем Михайловым Мининым. (Документ итсресен тем, что позволяет Юрию выплатить двадцать процентов по долгу за первый год, если он не хочет служить, но при невыплате через год ему все равно грозит бессрочное холопство. Эта особенность, встречающаяся и в более ранних кабалах, демонстрирует гибкость этих договоров.)3 Аналогичным образом устроилось дело и по четвертой из самых старых грамот: где-то в 1515-1517 гг. некий Тимоша занял три рубля у Якова Алексеева, чтобы расплатиться со своим прежним кредитором Николаем] Ульяновым Матовым4. По пятому из этих документов военный пленник Еуфим Антонов с его женой Авдотьицей и сыном Иванцом занял десять рублей у Василия Олябина, чтобы расплатиться со священником Федором Долгим Афанасьевым. Особенностью последнего документа являлось то, что каждый из троих отвечал за всю сумму5. Аналогично этому и кабале 1519 г. читаем, что Малец Степанов занял десять рублей (вероятно, так в тексте сохранилась только первая буква),
‘Корецкий. Закрепощение, с. 192; ГсПмап В.Г. Несколько новых документов, касающихся истории сельского населения Московскою государства XVI столетия // Сборник Российской публичной библиотеки, т. 2 (1924), с. 285-286; IГЗКК, т. 1, с. 395.
2Turton, р. 265.
3 Акты Юшкова, с. 79, № 93. *
4 Там же, с. 83, № 98.
5 Там же, с. 85-86, № Ю2.
68


Правовое разнообразие московского холопства
чтобы перевести свою семью - себя, жену и сына - от Тимофея Тихана Семенова к Василию Подъюсу Иванову Кобякову. Как и у предыдущих, у них была возможность выплатить или отработать проценты, и любой выживший из них должен был отвечать по обязательствам полностью1.
По странной прихоти законодательства 1597 г., значение которой не вполне понятно, кабальный холоп moi «получить повышение», став докладным или полным холопом. Он, вероятно, мог захотеть этого по денежным соображениям, но это лишь предположение, поскольку ни одного дела о таком «повышении» не сохранилось. Разрешение «повыситься» могло быть дано только постельничим или наместником московской трети, первый из которых принадлежал к числу царских приближенных, а последним часто бывал один из братьев царя. Если же сам холоп обращался в Холопий приказ с просьбой «повысить» его холопский статус, просьбу должно было отклонить, а самого его, как кабального холопа, отправить обратно1  2. Основания л ого установления не ясны, но, кажется, оно было попыткой затруднить превращение кабального холопства в более постоянные формы холопства путем ограничения права удовлетворять такие прошения кругом царских приближенных и лишить Холопий приказ права удовлетворять такие прошения, поскольку считалось, что приказ связан с интересами хо- лоповладельцев и поэтому склонен выполнять их просьбы, даже несмотря на явные возражения холопов против такого «повышения».
После 1586 г. (или 1597 г.) холоп, заняв деньги, отрабатывал проценты, но не мог вернуть ссуду. Внешне это выглядело реставрацией полного холопства, однако новая форма холопства все же оставалась ограниченной, на этот раз - жизнью хозяина. Более того, хозяин пс мог никаким образом отчуждать кабального холопа после 1586 г. (или 1597 г.), что составляло другое важное отличие этого вида холопства от полного3. По сути хозяин холопа был частично ущемлен в правах. На протяжении остального времени существования кабального холопства власти жестко и последовательно настаивали на том, чтобы его срок ограничивался сроком жизни одного хозяина и чтобы по его смерти холоп был освобожден4. В 1690 г. правительство по аналогии распространило эту норму на дворовых - потомков крестьян, взятых от полевых работ на работу в доме хозяина5.
Это официальное ограничение прав владельца распоряжаться своим холопом имеет аналогию в практике Зари и (Исламская Нигерия), где запрещалось отчуждение рабов, родившихся в Зарин, что было одной из сторон процесса смягчения
1 Там же, с. 91-92, № 107.
2 Владимирский-Буданов. Хрестоматия, i. 3(1875), с. 96-97; MS, р. 253; Панеях. Уложение 1597 г. о холопстве, с. 177.
3 УКХП, т. 1, с. 1. Полвека тому назад В. И. Веретенников бросил вызов установившимся представлениям, выдвинув идею о том, что указ 1597 г. лишал должников права расплатиться и превращал их в холопов только в тех случаях, когда соответствующие договоры были заключены до этой даты, и по сути не изменил института кабального холопства как такового. По Веретенникову, это объясняет, почему условия кабалы оставались па протяжении девяноста лет после 1597 г. неизменными и такими же, как и до него (К истории кабального холопства, с. 169-172). Интерпретация указа 1597 г. Веретенниковым была подвергну та последовательной критике В. М.Панеяхом (Кабальное холопство, с. 127-128), однако анализ Папсмха не объясняет постоянства формулировок в годичных кабалах и права на возвращение ссуды.
4 ПРП, т. 4, с. 373, 380; Уложение 1649 г., гл.20, ст. 9, 44 (датируется 1641/42 г.), 52 (датируется 1608/09 г.), 53, 61, 63 (датируется 1633/34 г ), 81; MS, рр. 252, 271, 274, 276-277, 285; Владимирский-Буданов. Хрестоматия, т. 3, с. 112.
5ПСЗ, т. 3, с. 82, №1383.
69


Правовые основы холопства
тягот рабства для тех, кто уже не был абсолютным чужаком1. Свободолюбивая устремленность XX в. заставляет предположить, что те, кто хотел продаться в кабалу, должны были бы искать себе хозяев постарше. Проверить этого нельзя, но само предположение кажется сомнительным, поскольку, как мы увидим дальше, те, кто действительно ненавидел подчинение, могли попробовать сбежать, а остальные все глубже погружались в синдром зависимости, при котором ожидаемая продолжительность жизни холоповладельца уже не имела никакого значения, потому что, когда он умирал, холоп просто искал себе нового хозяина и продавался опять. Так что, хотя потенциальный холоп действительно мог искать себе хозяина постарше, потому что реальная жизнь в Московии показывала, что он, вероятно, обеспечит холопа лучше, чем молодой, он в этом случае больше рисковал остаться один на один с этим жестоким миром.
Хотя при Борисе Годунове холоповладельцы и не выступали против экспроприации царем их кабальных людей и тем более не выступали с оружием в руках, все же после 1597 г. многие из них старались избежать такой экспроприации. Одним из способов этого было совместное владение, которое будет рассмотрено ниже, другим - игнорирование закона. Это особенно хорошо видно по формулярам кабал, которые в течение некоторого времени после 1 февраля 1597 г. продолжали фиксировать дату заключения контракта и устанавливать, что ответственность за его невыполнение наступает только по истечении года. Более того, хозяева продолжали, как и встарь, отчуждать холопов. По духовной, датированной 8 сентября 1597 г., исполнителю ее (возможно, холопу) приказывалось освободить всех кабальных слуг покойного, живущих как в доме, так и в деревнях, кроме тех, которых он передавал своей жене до конца ее жизни. Другой человек в духовной от 1 января 1598 г. передавал своих как старинных, так и кабальных холопов своему зятю для своей сестры*  2. Самый поразительный пример попытки избежать экспроприации выглядел так: воспользовавшись неграмотностью холопа, владелец попытался ограничить срок холопства не своей жизнью, а жизнью самого холопа!3
Здесь стоит на некоторое время покинуть область абстракций и попробовать показать, как человек мог себя продать. К сожалению, почти не сохранилось свидетельств того, как потенциальный холоп заключал сделку со своим потенциальным покупателем. Несколько документов донесли до нас утверждение вроде того, что «покупатель встретил его, когда шел по дороге», но такие сведения редки. Что происходило после того, как покупатель и продающийся в холопство договорились заключить сделку, известно хорошо. Сначала они шли к писцу, который готовил официальный договор. Иногда свидетели подключались к делу уже в этот момент, иногда - позже. Когда договор был готов, стороны шли с ним к официальному лицу, уполномоченному утверждать такие сделки. Подьячий читал контракт, а затем допрашивал продающегося. Допрос этот был довольно подробным, и необходимые детали заносились в официальную книгу записей. Самым важным пунктом допроса было выяснение того, продается ли человек добровольно. Если подьячий был удовлетворен результатами допроса, он
•Michael Garfield Smith. The Plural Society in the British West Indies (Berkley and Los Angeles: University of California Press, 1965), p. 127.
2Корецкий. Закрепощение, с. 194.
3 Л аппо-Данилевский А.С. Служилые кабалы позднейшего типа // Сборник статей, посвященных Василию Осиповичу Ключевскому. - М.: Печатня С.П.Яковлева, 1909. - С. 735.
70


Правовое разнообразие московского холопства
утверждал купчую, которую затем подписывали соответствующие начальники и свидетели. Уплачивалась пошлина, и оригинал кабальной грамоты передавался холоповладельцу (все эти аспекты более подробно будут рассмотрены в главе 8). Здесь я хочу процитировать два подлинных документа, иллюстрирующих процесс самопродажи.
«Октября в 9 день к дьяку к Дмитрсю Алябьеву площадные подьячие Софейские стороны Кирилко Иванов сын Трызнов да Ондрей Дмитриев да Гриша Васильев сын Ушаков принесли к записки служилую кабалу на Гришу Еремеева сына, прозвищо Тормошка, и того Гришу к дьяку к записке с собою же привели, а сказали: пришед, господине, к нам на площадь тот Гриша, и велел нам на себя служилую кабалу писати в десяти рублех московских, а идет во двор служити к Первому Иванову сыну Оничкова; и мы, господине, по его Гришину веленью на его Гришу, прозвище на Тормошку, кабалу писали, да положили перед дьяком тос служилую кабалу, а в кабале пишет: Се яз Григорей Еремеев сын, прозвище Тормошка, занял есмя у Первого Иванова сына Оничкова десять рублев московскую денег от дни святаго апостола Якова Алеева до того же дни на год, а за рост мне Григорыо у государя своего Первого служити по вся дни во двори; а полягут денги по сроце, и мне Григорью служити по тому же за рост по вся дни во дворе. А на то послуси Кирило Иванов сын Трызнов да Ондрей Дмитриев: а кабалу писал Гриша Васильев сын Ушакова, лета 7104-го октября в 9 день. И дьяк Дмит- рей Алябьев, выслушав тое служилую кабалу, спросил Гриши: Ты ли тем площадным подьячим кабал ному дьячку и послуху такову на себя служилую кабалу в десяти рублех московских писати велел, и денги еси у Первого Иванова сына Оничкова десять рублев московскую взял лы, и за рост во двор к нему служити идешь ли, и наперед сего у кого служивал ли? И Гриша Еремеев, прозвеще Тормошка, сказал: такову есми, господине, служилую кабалу тем площадным подьячим кабал ному дьячку и послуху такову на себя служилую кабалу писати велел в десяти рублех московских, и денги еси у Первого Оничкова десять рублев московскую взял, и за рост к нему во двор служити иду, а наперед того служивал у Григория у Гордеева Деревския пятины у сына боярского доб- роволно, и Григорья, господине, нс стало на Москве тому лет с пять, и после Григорья жена его Огафья да сын его Роман мяня отпустили на волю и отпускную, господине, мне дали. А ростом человек середией, ле г в пятдесят, волосом просед, нос долог, остро- ват, борода долга. И дьяк Дмитрсй Алябьев велел тое служилую кабалу, записав в книги, отдати Первому Оничкову, а тем площадным подьячим кабалному дьячку и послуху велел к записным книгам руки свои прпложити, а на нем с тое служилые кабалы на Первом Оиичкове велел взяти пошлины по государеву царя указу с рубля по алтыну. И с тое служилые кабалы на Первом Оиичкове з десяти рублев пошлин десять алтын взято, а кабала отдана Первому Оничкову. К сей записки кабалной дьячек Гриша руку приложил. К сей записки кабальной послух Ондрюша и руку приложил. К сей кабалной записки послух Кирилко Иванов сын Трызнов руку приложил» (НЗКК, т. 1, с. 274-276).
«Се яз, Игнатей Мартемьянов сын, своею женою, с Матреною с-Ыгнатьевою дочерью, да своими детьми, з дочерью с Ориикою да своим сыном с Олексейком, заняли есми у Офонасья у Ондреева сына Еремеева два рубли московскую денег ото дни святаго апостола Якова брата Господня по плоти да до того ж дни на год, а за рост нам служити по всяк день во дворе; а полягут деньги по сроце, и нам у своего государя служити по тому ж по всяк день во дворе. А на то послуси Никольской дияк Передольского погоста Лазорь Семенов. А кабалу писал земской диячек Жданко Гаврилов, лета 7111-го апреля в 30 день. Кабала в книги писана, и пошлины взяты. - Послух Лазарко и руку прило- жыл. - Заимщик Игнат в роспросе сказал: родился, господине, я у Офонасья у Еремеева
71


Правовые основы холопства
во дворе. Ростом середней человек, .рожаем румян, волосом бел, очи серы, лет в трит- цать; жена его Матренка ростом середняя, рожаем смугла, очи серы, лет в тритцать; дочь Оринка семи лет, волосом руса, очи серы, сын Олешка трех лет, волосом бел, очи серы» (НЗКК, т. 2, с. 327).
ПРОИСХОЖДЕНИЕ КАБАЛЬНОГО ХОЛОПСТВА
Появившееся еще на заре Московии кабальное холопство воспринимается как нечто для нее специфичное, нечто такое, что русские изобрели сами. В.М.Панеях, например, утверждает, что оно произошло от общих долговых договоров этого времени1. Однако нечто совершенно идентичное московскому кабальному холопству (до 1597 г.) существовало на 1300 лет раньше в Парфии, в Дуро-Европосе на Евфрате (Сирия).
Римское право знало институт антихрезы, «договора между кредитором и должником, по которому кредитору передавалось право использовать заложенную вещь (землю или дом) и таким образом получать доход вместо процентов. Кредитор сохранял это право до момента погашения долга»*  2. В Сирии этот институт, который в римском мире имел отношение только к недвижимой собственности, был распространен и на людей. (Для движимого имущества в англоязычных странах этот тип залога известен как pawn.)3 Интересно, что институт Дуро-Европоса соответствовал московскому кабальному холопству во всех отношениях, вплоть до мельчайших черт. М.И.Ростовцев даже назвал его «служебным контрактом»4.
Самопродажа в рабство не была чем-то необычным и для древнего Ближнего Востока. Вторичные источники создают впечатление, что жившие там люди не лишали «пришельцев», тем или иным образом попавших на эти земли, права на рабство, поскольку в трудные времена эти чужаки были лишены поддержки рода и оказывались перед выбором: продать себя в рабство или умереть.
«[В древнем Вавилоне] добровольная самопродажа была обычным явлением, особенно среди пришельцев, которые не имели ни родственников, ни друзей, способных поддержать их во времена бедствий, но даже и уроженцы этих мест иногда решались на этот отчаянный шаг. Из Нузи до нас дошел ряд документов, относящихся к такому самопорабощению. Они в основном касаются иммигрантов, хабиру, которые, не находя себе работы, «часто по своей собственной воле» поодиночке или семьями переходили в рабство»5.
•Панеях В.М. Холопство в XVI-начале XVII века. - Л.: Наука, 1975.-С. 14; idem. К вопросу о происхождении, с. 112-113.
2 Adolph Berger. Encyclopaedic Dictionary of Roman Law (=Transactions of the American Phylosophical Society, n.s., vol. 43, pt. 2[1953]), p. 364.
3 H.C.Black. Black’s Law Dictionary (St.Paul: West Publishing Company, 1968), p. 119. Литовское право также знало антихрезу, там это называлось застава. Можно было бы предположить, что московиты именно там заимствовали эти представления и применили их к одушевленному движимому имуществу. Однако не похоже, что это так, поскольку московиты не использовали статут впрямую в отношении земельной собственности.
4 M.I.Rostovtzeff and С.Brandford Welles. A Parchment Contract of Loan from Dura- Europus on the Euphrates // Yale Classical Studies 2(1931): 70.
5Mendelsohn. Slavery in the Ancient Near East, pp. 14, 16.
72


Правовое разнообразие московского холопства
Психологические трудности, связанные с порабощением соплеменников, преодолевались постепенно, по мере привыкания к тому, что некоторые местные уроженцы продавали себя в рабство наравне с иммигрантами; в результате народы древнего Ближнего Востока стали использовать свободных людей в качестве залогов по ссудам. В Ассирии «вместо процентов по ссуде кредитор получал в свое распоряжение труд заложенного человека. В случае, если долг не выплачивался в положенное время, должнику, будь то раб или свободный человек, отказывали в праве выкупа вследствие просрочки». Похожая практика позднее существовала в Нузи. «Жены, дети, а часто и сам должник переходили в дом кредитора как «обеспечение» (ditennûtu) и оставались там, отрабатывая проценты, вплоть до возвращения ссуды». Специалист по рабству на древнем Ближнем Востоке Исаак Мендельсон полагал, что лучше всего было бы определить этот институт как договорное рабство - термин, более подходящий для другого института, в Московии. Он также отмечает, что «именно служба, которую должен был выполнять ditennu, была наиболее существенной чертой этих отношений, а не ссуда как таковая, ее значение было второстепенным». Эти контракты имели разную продолжительность: иногда десять лет, а иногда даже пятьдесят. Как считает Мендельсон, есть все основания предполагать, что лишь очень немногие из порабощенных таким образом людей в самом деле были освобождены1.
Использование людей в качестве залога по ссудам издавна практиковалось в Сирии. Ссуды типа антихрезы с использованием людей в качестве залога были обычным делом в Сирии в середине второго тысячелетия до новой эры. Это было обнаружено в ходе раскопок в Алалахе (современная Атчана) в 1937-1939 гг. и в 1946-1949 гг. Атчана расположена к югу от Антиохского озера между Алеппской дорогой и рекой Оронтес. Среди найденных предметов было 460 табличек, 34 из которых касаются ссуд. В обеспечение ссуды либо сам должник, либо члены его семьи переходили на службу к кредитору (то есть жили в его доме и должны были на него работать) и должны были быть освобождены по выплате долга. Некоторые из этих документов ясно показывают - и это следует подчеркнуть, - что должники до возвращения ссуды считались рабами. Эти ссуды, однако, отличаются от существовавших двумя тысячелетиями позже в Парфии - и это подтверждается документами - в том отношении, что их отработка не предусматривала процентов1  2.
Использование антихрезы с людьми в качестве залога распространялось по Ближнему Востоку, пока не достигло Дуро-Европоса. Распространялось ли оно дальше, неизвестно. Но в Дуро-Европосе институт напоминает московский, особенно в той части, что касается годовой отработки. Если воспользоваться понятием «набор признаков», применяемым лингвистами при определении диалекта, то мы не ошибемся, посчитав соответствующие институты Московии и Дуро- Европоса идентичными.
Из таблицы 2.5 видно, что русское кабальное холопство было подобно анти- хрезам Дуро-Европоса и Египта времен римского владычества. Эта таблица
1 Ibid., рр. 28-32.
2 D.J. Wiseman. The Alalakh Tablets (London: The British Institute of Archaeology at Ankara, 1953), pp. 40-47, особенно документ № 32 (=Occasional Publications of the British Institute of Archaeology at Ankara, no. 2).
73


Правовые основы холопства
также делает наглядными и русские модели кабального холопства. Документы 1 -8 взяты из Рязани 1510-х гг., документы 9-16 характерны для сокращенных форм регистрации ранних документов в соответствии с решениями 1597 г., которые требовали пересмотра и официальной регистрации всех холопских грамот. Документы 17-25 характерны для текущих регистраций в районе Новгорода. Решающий довод в пользу схожести парфянской и русской форм рабства, если таковой необходим, предоставляет И.Ш.Шифман, указывающий, что существование этой формы порождено стремлением обойти «невозможность» прямого порабощения сограждан за долги или любыми другими средствами1. Не удается определить, возникло ли московское кабальное холопство как форма рабства спонтанно и независимо или оно может служить примером «проникновения в отсутствие соприкосновения». Вопрос этот особенно труден из-за того, что в поздней Византии рабство было редким и там, как и в исламской Персии XV в., порабощение единоверцев и соплеменников было строжайше запрещено. Остается вопросом, как мог институт Дуро-Европоса дойти до южных рубежей Московии - Рязани - в начале XVI в. Если эта форма рабства не пришла в Московию через Византию или Персию, остается возможность проникновения через Кавказ1  2.
Таблица 2.5
Черты восточноримской антихрезы и русского кабального холопства
Документы *
Черты
А
Б
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
1. Офиц. регистрация
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
2. Должник
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
3. Его происхождение
X
X
X
X
4. Его семья
X
X
X
X
X
X
X
X
X
5. Кредитор
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
6. Сумма
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
7. Месяц и число
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
8. Срок ссуды
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
9. Иной получатель одолженной суммы
X
X
X
X
X
X
10. Отработка процентов
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
1 Маринович А.П., Голубцова Е.С., Шифман И.Ш., Павловская А.И. Рабство в восточных провинциях Римской Империи в I — 111 вв. — М.: Наука, 1977. - С. 117. Обширный анализ формул кабальных договоров см.: Лаппо-Данилевский. Служилые кабалы, с. 720 ff. Прямая продажа местных уроженцев считалась противозаконной и в Китае, хотя этот закон соблюдался и не всегда (W i е n s, р. 297).
2 Prior. Comparative Study, р. 32; George Ostrogorsky. History of the Byzantine State (New Brunswick: Rutgers University Press, 1969), pp. 393-394; Brauning, pp. 52-53. Под названием para- mone ссуды, за которые должник работал на кредитора вплоть до выплаты ссуды, что в большинстве случаев означало продажу себя в пожизненное рабство, были известны в Египте времен Византии (Allan Chester Johnson and Louis C.West. Byzantine Egypt: Economic Studies [Princeton: Pryn- ceton University Press, 1949], p. 133 [= Princeton University Studies in Papyrylogy, no. 61]). Еще одним возможным источником кабального холопства на Руси начала нового времени могла быть Индия. Ряд индийских рабовладельческих контрактов XIX в. поразительно похожи на кабальные грамоты Московии (см.: Hjejle, рр. 100-101, 122). Мне, однако, ничего не известно о рабстве в Индии в XV в.
74


Правовое разнообразие московского холопства
Документы *
Черты
А
Б
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
11. Должен выплатить
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
12. Будет работать, пока не отработает долг
X
X
X
13. Кто-нибуд ь еще присутствует и отвечает за долг
X
X
X
14. Штраф за отсутствие раба
X
15. Не подпишет другого договора в течение года
X
X
X
X
X
X
X
16. Не даст устного согласия
X
X
X
X
X
X
X
17. Хозяин должен кормить раба и отвечать за него
X
18. Раб обязан возобновить договор по требованию
X
19. Свидетели
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
20. Автор договора
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
21. Дата подписания
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
X
22. Допрос: послушен ли раб?
X
X
X
23. Биография раба
X
X
X
X
X
X
X
X
X
24. Описание раба
X
X
X
X
X
X
X
X
X
* Источники:
А.
Dura Europus. Rostovtsev, р. 7;
Wiedemann, pp. 42-44.
в.
Egypt. Roak (1929), p. 48.
13.
1563/64. РИБ 17(1898): 25-26, по. 74.
1.
1510. Акты Юшкова, с. 66.
14.
1564. Л аки ер. «Акты», с. 48.
2.
1515. Акты Юшкова, с. 79.
15.
1565/66. РИБ 17(1898): 166, по. 450.
3.
1515. Акты Юшкова, с. 79-80.
16.
1566/67. РИБ 17(1898): 26, по. 75.
4.
1515-17. Акты Юшкова, с. 83.
17.
1595. НЗКК 1: 33-34.
5.
1516-19. Акты Юшкова, с. 85.
18.
1595. НЗКК 1: 34-36.
6.
1519. Акты Юшкова, с. 92.
19.
1595. НЗКК 1:41-42.
7.
1519. Акты Юшкова, с. 91-92.
20.
1599. РИБ 15(1894): 1.
8.
1519. Акты Юшкова, с. 91.
21.
1599. РИБ 15(1894): 2.
9.
1533/34. РИБ 17(1898): 213, по. 558.
22.
1599. РИБ 15(1894): 2.
10.
1557. Ко пан ев. Материалы, с. 157.
23.
1603. НЗКК 2: 339.
11.
1562/63. РИБ 17(1898): 25, по. 71.
24.
1603. НЗКК 2: 339-40.
12.
1565. Л аки ер. «Акты», с. 48.
25.
1603. НЗКК 2: 340-41.
Если сама модель кабального холопства до решений 1586-1597 гг. могла быть заимствована на Среднем Востоке, то идея его ограничения сроком жизни владельца должна была прийти откуда-то еще. Как мы увидим в главе 15, в истории было немало случаев рабской зависимости, ограниченной временем жизни одного владельца, но для тех, кто продавал себя на Ближнем Востоке, это нехарактерно.
Прямым предшественником установления 1586-1597 гг. об ограничении срока кабального холопства временем жизни хозяина мог быть указ от 21 августа
75


Правовые основы холопства
1556 г., по которому военный пленник мог быть порабощен только на время жизни того, кто его захватил, и не мог быть передан его детям в качестве раба1. Соответственно, военная добыча на время перестала быть источником полного холопства. Хотя, эта идея и не выжила в военной сфере, она постепенно изменила правовую форму кабального холопства. Эта новация удержалась в отношении кабального холопства потому, что была созвучна другим изменениям, происходившим в это время в общественной жизни и в целях властей. Крестьяне были прикреплены к земле в 1580-х и в 1590-х, в это же время начался и процесс прикрепления горожан к месту жительства. После ограничения мобильности крестьян в Юрьев день во второй половине XV в. крестьянин мог по закону уйти 26 ноября или около этого дня одним из двух способов: самостоятельно уладив дела со своим хозяином (выход) или если другой землевладелец улаживал его дела за него, будучи уверенным, что крестьянин переместится на его землю (вывоз). Крепостное законодательство 1590-х гг. закрыло обе возможности. До 1586-1597 гг. обе эти возможности потенциально были доступны и кабальным холопам: до введения обязательного года холоп мог сам возвратить ссуду, или с его согласия это мог сделать другой человек, забирая холопа к себе в дом. И то и другое было запрещено указом 1597 г. После него холоп мог освободиться только по смерти хозяина - это еще оставалось гарантированным. Однако вряд ли следует считать, что правительство действовало так из-за того, что ощущало некий дискомфорт от асимметричности запретов: строгости ограничения географической мобильности крестьян и недостаточной строгости его для холопов.
Другим возможным мотивом изменения властями условий кабального холопства могла быть забота о доходах. С некоторыми исключениями для холопов, занятых в сельском хозяйстве, как правило, холопы податей не платили. К началу 1580-х гг. кабальное холопство по сути заменило полное холопство, и это означало, что чуть ли не десять процентов населения и их потомство не должны были платить подати. Освобождая холопа по смерти владельца, государство могло предположить, что слой рабов в обществе будет разрушаться, если холопы будут в обязательном порядке освобождаться один или два раза в каждом поколении. Власти, однако, в то время не понимали, что холопство порождало зависимость, переход от которой к статусу свободного человека после любой продолжительности пребывания в рабстве был труден, если не невозможен. Позднее, однако, правительство, кажется, осознало этот факт.
По ходу изложения станет ясно, что поскольку холопство выполняло социальные функции, для которых не было иных исполнителей, правительство не могло просто отменить его в 1580-х или 1590-х гт. Неизвестно, рассматривался ли вопрос об отмене холопства в конце XVI в., но совершенно ясно, что когда правительство приняло это решение, альтернативные холопству институты уже существовали. К сожалению, эти альтернативные институты, по-видимому, немало восприняли от холопства как такового.
Необходимо упомянуть еще одно возможное объяснение нововведений в институте кабального холопства 1586-1597 гг. Это был период подъема среднего слоя служилых людей, который я описал в книге «Enserfment and Military Change in Muscovy». Можно было бы предположить, что изменение условий кабального холопства было предпринято в их интересах, поскольку в соревновании с высшим слоем служи¬
ли, т. 1,№ 154, V, 17.
76


Правовое разнообразие московского холопства
лых людей за обладание холопами они находились в невыгодном положении. Следует отметить, что высший слой служилых людей чрезвычайно энергично скупал холопов: как тех, кто впервые продавался в кабалу, так и тех, кто уже продавался раньше, но сумел расплатиться в течение первого года. Эти действия так возмущали представителей среднего слоя служилых людей, что они убедили Бориса Годунова сделать самопродажу в холопство постоянной, до конца жизни владельца1. Они могли рассуждать примерно так: им не придется больше терпеть унижения, будучи вынужденными покупать истощенных и обнищавших людей, тратиться на их поправку (а без этого службы от них ждать не приходилось) и потом наблюдать, как те, поправившись, рыщут в поисках более богатого или в иных отношениях предпочтительного покупателя. Это рассуждение весьма правдоподобно и вполне в духе эпохи. В пользу этой гипотезы, однако, нет ни прямых, ни косвенных документальных подтверждений, более того, она предполагает, что людей, желающих продать себя в холопство, не хватало, и поэтому за обладание ими приходилось состязаться. К сожалению, это предположение также не находит подтверждения в документах. Дальше, однако, будет показано, что если бы дела обстояли именно таким образом, цены на холопов были бы выше и меньше людей умирало бы от голода.
Правовые нормы кабального холопства регулировали и цены на таких холопов. Глава 10 специально посвящена этому вопросу, а здесь важно отметить, что в какой-то момент в 1620-х гг. цена установилась на уровне двух рублей за холопа, а в 1650-х гг. поднялась до трех рублей - цены, установленной Уложением1  2.
Исследователям истории Московии, как правило, не известны не только аналоги кабального холопства, существовавшие на древнем Ближнем Востоке и особенно в Парфии, но также и более близкие по времени примеры: малайский, тайский, африканский. Все они, однако, чрезвычайно полезны для рассмотрения феномена московского кабального холопства и определения его места в компаративистском контексте.
Использование самого должника в качестве залога было частым явлением на Малайском архипелаге (эту практику голландцы называли pandeligen), и классик сравнительной историографии X.Нибур, говоря о нем, отмечал, что «пока долг остается невыплаченным, заложенный находится в том же состоянии, что и раб. Он должен не просто выполнять определенный объем работы, но служить хозяину без всяких ограничений; власть хозяина над ним в принципе безгранична». Отметив аналогию между этой практикой и тем, что в римском законе об анти- хрезе называлось pignus, Нибур пишет:
«Мы можем рассматривать находящихся в залоге как рабов, если сможем доказать, что социологически система использования людей в качестве залога выполняет те же функции, что и рабовладение. А дело обстоит именно так: тот же принудительный труд, то же полное подчинение личности независимо от того, является ли подчиняемый бессрочным рабом или временным заложником. Там, где заложники должны выполнять фиксированный объем работы, они являются временно закрепощенными; но когда (как и происходит в большинстве случаев) объему работы не установлено никаких границ - а хозяин может такое потребовать, - они являются временными рабами, и до тех пор, пока они остаются таковыми, они занимают в социальной системе то же место, что и другие рабы»3.
1 Корецкий. Закрепощение, с. 233.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 19; MS, р. 262.
3 N ieboer. Slavery, р. 40.
77


Правовые основы холопства
Это безусловно соответствует московскому случаю и позволяет обоснованно называть кабального холопа рабом и до 1597 г. (как до, так и после обнаружения невозможности расплатиться), и тем более после 1597 г.
ЧЕЛОВЕК-ЗАЛОГ И ПРОБЛЕМА МОБИЛЬНОСТИ
Хотя русское кабальное холопство почти точно повторяло римскую антихре- зу в отношении движимого имущества, холоп этой категории имел также черты, делающие его похожим на более недавнего африканского человека-залога (pawn). Bau Либерии и Сьерра-Леоне разрешали должнику отдать кредитору в залог до выплаты долга детей своей сестры; труд заложников рассматривался как выплата процентов на основную сумму1. Отменяя эту практику в 1930 г., Либерия рассматривала ее как аналогичную рабовладению1  2.
Африканский заложник, в отличие от большинства рабов в Африке, не считается рабом в полном смысле этого слова, поскольку он не безроден и не чужак, даже если по отношению к данному сообществу он маргинален. Основное различие между заложником и рабом в Африке состоит в том, что первый остается среди своих родных, которые могут защитить его честь и предоставить ту помощь, которая и ожидается от родни. В племени игбо (Нигерия), например, заложник, которого иногда называли «долговой раб», был в распоряжении хозяина только для домашнего использования его труда, но все остальные права на него сохранялись за его родом. Заложничество в племени ладагаа (северная Гана), члены которого попадали в зависимость вследствие голода, называют «разновидностью защитного рабства»3.
Именно в этой точке русское кабальное холопство расходится с заложничеством. Среди сведений кабальных грамот часто встречаются указания на место рождения человека и последнее место его жительства. По кабалам можно также установить, где находятся владения хозяина холопа, которые можно считать и местом предстоящего жительства холопа. По имеющимся данным можно выделить около 235 таких пар (место рождения холопа - местоположение дома хозяина); эти места совпадают менее чем в 10% (21) кабал. Соотнося эти данные с картой, можно увидеть, что московский кабальный холоп, похоже, обходил всю Россию, прежде чем становился холопом, и, стало быть, был de facto безроден. Эта мобильность во многих отношениях сравнима с невероятной географической мобильностью слуг в Старом Свете (отсутствие которых в Новом Свете было одним из факторов, побудивших североамериканских колонистов начать ввоз рабов для работы по дому)4.
Но не только карта показывает, что русский холоп был как бы безроден, никакая другая известная мне информация не противоречит выводу о том, что холоп, по крайней мере в географическом смысле, был пришлым. Мне никогда не
1 Mi ers and К ору toff, р. 289. Африканцы иногда и порабощались в счет долга (Albert Van Dantzig. Effects, p. 257). Слово penhor означает «человек, отданный в залог».
2 Miers and Kopytoff, p. 298.
3 Ibid., pp. 126,131; Jack Goody // Watson. Systems, p. 27.
4 Peter Laslett. Fogel and Engerman on Family and Household in the Slave Plantations of the U.S.A. (Mimeographed paper prepared for the MSSB Conference on Time on the Cross, Rochester, N. Y., October 24-26, 1974), p. 17; published in his Family Life and Illicit Love in Earlier Generations: Essays in Historical Sociology (Cambridge: At the University Press, 1977), pp. 233-260.
78


Правовое разнообразие московского холопства
приходилось читать о том, чтобы родственники холопа тем или иным способом вступались за него, как это случалось и в древности на Ближнем Востоке, и в Африке. Когда холопам требовалось поручительство, их гарантами выступали не родственники. Холопы нередко участвовали в судебных разбирательствах (особенно по имущественным делам), но я не могу вспомнить случая, в котором холоп и вольный свидетель оказались бы родственниками. То же самое справедливо и в отношении печально известной круговой поруки, использовавшейся властями, чтобы обеспечить послушание населения во всем, от лояльности элиты до уплаты податей, в связи с чем холопы иногда рассматриваются наравне со свободными людьми, - но и здесь я не припомню упоминаний о членах одной и той же семьи одновременно в обеих этих категориях.
С другой стороны, московский кабальный холоп не был безроден в такой степени, как это случалось с другими рабами в иные времена и в иных местах, где ощущение изолированности этого рода движимого имущества усиливалось тем, что раб был лишен права носить имя, указывающее на происхождение. Именно так обстояли дела, например, на древнем Ближнем Востоке и особенно в Сирии с первого по третий век новой эры1.
В Таиланде существовала форма выкупного рабства, в некотором отношении похожая на московское кабальное холопство. До 1805 г. в этом тайском институте было, вероятно, некоторое ограничение на время, по истечении которого раб считался окончательно проданным, что очень похоже на московскую ситуацию до 1597 г. Сам раб представлял собой залог суммы ссуды, а его труд обеспечивал отработку процентов на нее, но не самой ссуды. В отличие от московского случая, в Таиланде считалось, что объем работы раба должен быть некоторым образом связан с величиной ссуды. Более серьезное отличие состояло в том, что человек, официально порабощаемый за долги, нередко на самом деле не был должником, и тайский закон предписывал строгие наказания за попытки продать себя обманным путем, не находясь на самом деле в исключительно тяжелых обстоятельствах. Должник мог, конечно, продать себя в рабство, представив родственника или кого-либо еще в качестве гаранта, но в большинстве случаев в качестве выкупного раба выступал кто-нибудь другой: его собственный раб или, что более типично, младшая жена, ребенок, внук, младший брат или младшая сестра. Это, конечно, совсем не похоже на московское кабально холопство, более того, в тайском случае отношения между продавцом-гарантом, выкупным рабом и покупателем-хозяином не заканчивались с заключением сделки. Выступивший гарантом мог защитить раба от насилия со стороны хозяина, мог возбудить от имени раба правовое преследование в отношении владельца. Тайский случай отличается от московского еще и тем, что выкупной раб не освобождался по смерти покупателя (или продавца), но передавался по наследству по обеим линиям1  2. Таким образом, тайский вы¬
1 Мари нови ч и др., с. 114. В 1701 г. дело дошло до того, что русское правительство приказало холопам использовать полные имена, даже в частной переписке (ПСЗ, т. 4, с. 181, № 1884).
2 Turton, рр. 264-265, 271-272, 290. Институт, похожий на тайский, существовал в северной Суматре. Англоязычные специалисты отличают его от «долгового рабства», называя «peonage». Групповая ответственность за должника возлагалась на родственников, которые часто выкупали его немедленно. В этом чувстве общности проявлялось представление о том, что любой родственник принадлежит к обширной семье и давнему роду, все члены которых происходят от общих предков (Vergouwen. The Social Organization and Customary Law of the Toba-Batak of Northern Sumatra [The Hague: Martinus Nijhoff, 1964], pp. 311, 315, 327, 335). Мне неизвестно ни о подобном чувстве общности, ни о выкупе должников родственниками в Московии.
79


Правовые основы холопства
купной раб в некоторых отношениях похож на русского кабального холопа, но видны и существенные различия между ними.
Рассматривая различные разновидности холопства в Московии, я уже отмечал, что каждая из них возникла по-особому, существовала продолжительное время и постепенно угасла. Для полного и докладного холопства это справедливо в полной мере, хотя старинное холопство, кажется, оставалось относительно неизменным на протяжении всего рассматриваемого периода. Кабальное холопство постепенно становилось основным институтом для тех русских, кто хотел продать себя в рабство, а возможно, даже и для некоторых из далеких потомков тех, кто был рожден за пределами восточнославянских земель. Нет никакой возможности указать точную дату, начиная с которой кабальное холопство стало единственным выходом для тех, кто хотел отказаться от борьбы за независимое существование, но совершенно ясно, что составители Уложения 1649 г. ожидали, что кабальное холопство станет для таких людей прибежищем1. Более того, кабальное холопство было обычно приоритетной формой порабощения. Всякий раз следовало проверить, подходят ли его нормы к данной ситуации, и только если они не подходили, могли быть рассмотрены другие формы холопства1  2. В 1680-х гг. власти настаивали, чтобы кабальные грамоты были оформлены на дворовых3. Упадок кабального холопства в связи с ростом численности вооруженных сил и налоговыми крайностями Петровской эпохи будет рассмотрен в главе 18.
ВОЕННЫЕ ПЛЕННИКИ
При рассмотрении московского законодательства о холопстве случай военных пленников представляет особую проблему.
Военная добыча, вероятно, породила больше рабов в истории человечества, чем все остальные причины, вместе взятые. Так было с самого начала писаной истории. «Самые ранние шумерские термины для рабов мужского и женского пола представляют собой словосочетания nita+kur (мужчина из другой страны) и munus+kur (женщина из другой страны), показывающие, что первыми порабощенными в Древнем Вавилоне людьми были захваченные чужеземцы»4. Так было и в других местах, например в Таиланде, где порабощенные военнопленные были, вероятно, наиболее ранним и часто наиболее многочисленным одушевленным движимым имуществом. Слово «враг» (kha so ек, буквально «боец за рабов») проясняет, что противостоящие друг другу в военном конфликте рассматривались как потенциальные рабы5.
Московия, как и Киевская Русь до нее, была частью мира, в котором добыча была важным результатом военного дела, а право привести домой захваченных рабов было одним из главных мотивов почти любого воина. Вплоть до XVIII в. представители иных - враждебных - народов, попав в руки московитов, могли ожидать порабощения. Закон, по форме заимствованный из Литовского Статута 1588 г. и устанавливавший процедуры возвращения беглых холопов, содержит
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 7, 8, 21; MS, рр. 257-258, 263.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 64; MS, рр. 277-278.
3 ПСЗ, т. 2, с. 313-314, 588-589, 909, № 869, 1073, 1246, 1278.
4 Mendelsohn, р. 1.
5 Turton, рр. 255-256.
80


Правовое разнообразие московского холопства
их список: «люди старинные, или кабалные, или купленые, или полоняники иных земель»1. Это объединяло военных пленников с другими типами холопов, признанными Уложением 1649 г. Однако время от времени существовали некоторые особенности, отличавшие их от других холопов.
Мы находим упоминания о военных пленниках в коротком указе 1556 г., одна из статей которого начинается словами: «Да написати в Судебник к холопью суду». Далее говорится: «А кто ищет полоняника в холопи, которого полону ни- буди, и утяжет его многими свидетели: и тот полоняник ему холоп до его живота, а детем его не холопи ж». Таким образом, холопство военного пленника - это очень ограниченная форма рабства, что становится особенно ясно из остального текста указа 1556 г.: «А который полоняник поймет робу, или какову крепость на себя даст, и тот полоняник, как и прочей, холоп»1  2.
Относительно пленников, принявших христианство, это установление повторяется в Уложении 1649 г.3 Таким образом, военнопленный мог стать полным или, позднее, кабальным холопом, и имеется значительное число документов, свидетельствующих о том, что некоторые из них так и делали. Можно предположить, что, даже если военнопленный решал не становиться обычным холопом, все нормы, действовавшие в отношении остальных холопов, применялись и к нему на протяжении жизни его хозяина, пока действовал указ 1556 г.
Это ограничение прав в отношении военных пленников, как я уже отмечал, само по себе было временным, но могло оказать продолжительное влияние на институт кабального холопства. Ко времени принятия Уложения 1649 г. военные пленники наряду с полными холопами (вероятно, ставшими уже анахронизмом), докладными и купленными были включены в число категорий холопов, могущих быть отчужденными посредством духовных, сговорных свадебных записей, передачи приданого и данных. В этом состоит их явное отличие от кабальных холопов, которые ни при каких обстоятельствах не могли быть отчуждаемы такими способами4. В 1690 г., однако, правительство вернулось к установлениям 1556 г. и объявило, что военные пленники должны освобождаться Холопьим приказом по смерти владельцев. Причины этого решения 1690 г. не очень понятны, они могут отражать либо попытку ограничить институт холопства после 1679 г. (в пользу увеличения числа налогоплательщиков), либо признание того, что удержание в бессрочном рабстве множества военных пленников, образовавшегося в результате Тринадцатилетней войны и других военных предприятий после 1654 г., могло негативно сказаться на общественном порядке Московии5.
Рассматриваемая ситуация - военнопленный как раб - усложняется еще более тем, что он в любой момент должен был быть освобожден по указу правительства. Это должно было особенно часто происходить в связи с выполнением договоров с иностранными державами, если эти договоры включали условие освобождения всех захваченных пленных каждой стороной. Такие события нередко наносили ущерб собственности московских холоповладельцев6. В 1558 г. правительство постановило
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 89, по форме заимствованная из ЛС 1588 г., гл. 12, ст. 17-i.
2 АИ,т. 1, с. 257, № 154, V, 17.
3 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 37.
4 Ibid., ст. 61.
5 ПСЗ, т. 3, с. 82, № 1383; Бакланова Н. А. Дела о сыске беглых крестьян и холопов как источник для истории тяглого сельского населения в Поволжье во второй половине XVII в. // Проблемы источниковедения, т. 11 (1963), с. 320. См. также рубрики язык/языки в АМГ, т. 2, с. 773; т. 3, с. 671.
6 Описание документов и бумаг, т. 15 (1908), с. 9, № 5.
81


Правовые основы холопства
освободить всех принявших православие военнопленных, с тем чтобы они могли поступать на царскую службу1. В Холопьем приказе рабы-военнопленные записывались в отдельные книги, чтобы правительство могло сохранять над ними контроль1  2.
В развитие этого процесса правительство начало запрещать порабощение определенных категорий военнопленных. Так, 9 октября 1634 г., после завершения Смоленской войны, правительство отметило, что из поляков и литовцев, захваченных во время войны, некоторые попали под власть воевод и других правительственных чиновников по всей стране, некоторые содержались в тюрьмах, а другие жили с людьми разных чинов по всей стране. Нет оснований сомневаться, что те из людей разного звания, кто удерживал пленных, вероятно, захватили их во время войны и считали захваченных своими рабами. Однако власти распорядились освободить всех этих пленников, чтобы они могли либо осесть в Московии, либо вернуться домой, и запретили записывать кого бы то ни было из них холопами. Правительство уточняло, что этот указ должен быть оглашен обычным способом - его должны были многократно выкрикивать глашатаи на рыночных площадях в базарные дни. Правительство полагало, что каждый, в чьем распоряжении находились такие военнопленные, услышит новый указ и приведет своих подопечных в соответствующее местное учреждение для допроса и освобождения. Предписано было представить списки таких людей, включив в них имя каждого, место его рождения, вероисповедание, место пленения, был ли он солдатом или крестьянином и хочет ли он вернуться домой или остаться в Московии. Владельцы пленников, желавших вернуться в Речь Поспо- литую, были обязаны предоставить повозки для доставки их в Новгородский четвертной приказ в Москве, а находившиеся в тюрьме должны были быть переправлены туда же ямской почтой. Как обычно, Московия не могла удержаться, чтобы не придать делу классовый характер: богатые пленники должны были ехать по трое в почтовой повозке, а бедные - по пять. Все браки, заключенные пленниками, сохраняли свою силу, - как мы увидим дальше, это было в Московии обычной практикой3.
Тем не менее пленные, захваченные во время Смоленской войны, продолжали оставаться проблемой, несмотря на суровые санкции, предусмотренные для нарушителей указа 1634 г. В 1637-1638 гг., как следует из пометки на полях рукописного оригинала Уложения, был издан еще один указ в отношении военных пленников. Он снова настаивал на том, чтобы таким людям было предоставлено право выбирать, возвращаться ли им домой, или оставаться в Московии, и подробно останавливался на проблеме их жен холопского происхождения, которые должны были быть освобождены вместе с пленниками. В Уложении особенно подчеркивалось, что освобожденные пленники и их жены холопского происхождения имели полное право по собственной воле снова отдаться в холопы тем людям, у которых они жили к моменту освобождения по указу4. О реальных размерах всего этого предприятия ничего не известно: сколько всего было пленных, многие ли из них решили остаться в Московии свободными людьми и многие ли предпочли остаться рабами у своих поработителей.
1 Маньков. Уложение, с. 116.
2 ПСЗ, т. 2, с. 589, № 1073; Кушева Е.Н. О плене как источнике холопства, с. 217-231; Описание, т. 12(1901), с. 408, № 346-1V.
3 ААЭ, т. 3, с. 389-391, №252.
4 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 69; MS, р. 280.
82


Правовое разнообразие московского холопства
Об опасностях, которые подстерегали военных пленников, дает представление дело Кречетникова против Поздеева 1635 г., подробнее рассмотренное в главе 4. Одна спорная холопка утверждала, что она литовская военная пленница, освобожденная по договору о репатриации, а затем взятая в кабальное холопство по грамоте, которую она, по ее утверждению, не поняла1. Хотя ее история и была последовательно разоблачена как лживая, можно легко вообразить, что такие ситуации случались в реальной жизни, иначе беглая холопка не применила бы такую уловку.
Обладание военными пленниками создавало дополнительный риск для особой группы холоповладельцев - неправославных. Поддерживая обращение пленных в православие, правительство разрешало любому неправославному холопу, жившему у неправославного хозяина и желавшему перейти в православие, купить себе свободу. Холоповладелец мог получить до пятнадцати рублей с человека за освобождение таких холопов, но не больше, даже если в купчей была записана более высокая цена, так как правительство обнаружило, что суммы, проставленные в таких купчих, бывали иногда завышены*  2.
КУПЛЕННЫЕ ЛЮДИ
Еще одну категорию одушевленного движимого имущества составляли в Московии купленные люди. Как уже отмечалось выше, в правовых документах они часто упоминаются в том же контексте, что и холопы-военнопленные. Нет никаких сомнений, что на Руси холопов покупали и продавали со времен зарождения института холопства, но, как показано в главе 10, к XVI и XVII вв. работорговля в Московии значительно ослабла. Уложение 1649 г. упоминает купленных людей в связи с татарским населением Нижнего Поволжья и Сибири, но не уточняет, каким образом эти татары были порабощены. Известно, что русские захватывали (и похищали) татар и продавали их друг другу, а также что московиты покупали татар у работорговцев на сопредельных исламских территориях. В главе 18 будет показано, как московиты начали пресекать рабство в территориях, которые они аннексировали. Купленные люди были так же бесправны, как и другие категории холопов, и подлежали отчуждению наравне со старинными3. Основное различие между военными пленниками и купленными людьми состояло, должно быть, в том, что первые были главным образом, но не исключительно, европейцами, а вторые - неевропейцами. Кроме того, вероятность репатриации купленных людей была существенно ниже.
Будет справедливо сказать, что к началу правления Василия III на всей территории Руси установилась единообразная система рабовладения. Хотя имеющиеся у меня данные взяты из 350 разных мест Московии и покрывают около 180 лет между 1430 и 1714 гг., я должен отметить, что 92% всех документов представляют северо-западный регион (Новгород), а 80% этих последних относятся к периоду с 1581 по 1603 г., причем 743 из 2499 относятся к последнему году. Тем не менее вряд ли есть основания сомневаться в том, что рабовладение в основном было одинаковым по всей Московии.
‘Яковлев. Холопство, с. 488-496, № 24.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 71.
3 Ibid., ст. 61-62, 71, 74, 77, 89, 97, 98, 100, 115.
83


Правовые основы холопства
На существование общемосковской системы рабовладения указывает ряд фактов. Во-первых, на протяжении всего рассматриваемого периода сохранялась высокая степень единообразия этого института, а также централизации, усиливавшейся требованием, чтобы наиболее сложные дела рассматривались в Москве. Во-вторых, как будет показано дальше, в рабовладельческой системе Новгорода участвовали люди из многих регионов Руси - в качестве покупателей холопов, свидетелей при подписании холопьих грамот и даже в качестве официальных представителей властей.
Еще более красноречивыми оказываются примеры мобильности самих холопов. В главе 12 будут сопоставлены места рождения холопов и места жительства их хозяев на примере наиболее удаленных хронологических пар, какие удалось выявить. Эти данные отрицают наличие регионализации или приоритетности центральных районов. Холопы перемещались по Московии во всех направлениях, от одной границы до другой. Еще более поразительно сопоставление мест самопродажи с местами, называемыми холопами в качестве последнего места жительства. Я не возьмусь утверждать, что существовал общероссийский рынок холопского труда, но очень похоже, что эти люди действительно бродили по всей Руси. Иная модель мобильности у крестьян: перемещения из одного уезда в соседний были правилом, перескакивания через уезды - исключением. Конечно, крестьяне были обременены сельскохозяйственным инвентарем, а потенциальные холопы не имели ничего. Некоторые документы повествуют о холоповла- дельцах, подобравших холопов по дороге, скажем, из Москвы в Тверь. Представление о русских, постоянно мигрирующих, постоянно находящихся в дороге, очень популярно в историографии и не раз выдвигалось для объяснения того, что правительство вынуждено было закрепостить крестьянство, которое таким образом потеряло право бродить по всей России. Теперь известно, что большая часть крестьянства была отнюдь не склонна к миграциям и обычно поколениями жила в одних и тех же местах (как и следовало ожидать от крестьянина) и что они были закрепощены по иным причинам. Очень похоже, что среди социальных элементов, склонных к переходу в холопство, число бродяг было весьма значительным.
Люди, не привязанные к земле или городу, не обремененные заботами сельского хозяйства или торговли, были так мобильны еще и из-за отсутствия в Московии политических или географических барьеров. Хотя в Московии и должен был преобладать некоторый сельскохозяйственный провинциализм, там все же не было феодализма или феодальных связей, которые могли бы удерживать человека физически или психологически в каком-нибудь одном месте. Этим в значительной степени объясняется единообразие рабовладения в Московии.
Холопство было по сути единообразным не только на всей территории России начала нового времени, но и по всем рассмотренным выше в этой главе восьми типам холопов. Это очень похоже на ситуацию в африканском племени сена, где «множество моделей порабощения не порождало отдельных систем рабовладения, как это происходило в некоторых [других] африканских обществах. Купленные, украденные или захваченные рабы вместе с теми, кто добровольно отказался от свободы, образовывали одну довольно неопределенную социальную группу»1. Как будет показано в последующих главах, то же самое происходило среди московитов.
1 	Miers and Kopytoff, р. 110.
84


3. 	ХОЛОПЫ И ИХ ВЛАДЕЛЬЦЫ
При создании московского законодательства о холопстве было использовано значительное число правовых норм. В первую очередь это были нормы, устанавливавшие, кто мог быть холоповладельцем и кто - холопом. В этой главе я ограничусь рассмотрением официальных рамок и ограничений холоповладения, поскольку сами холоповладельцы являются предметом специального рассмотрения в главе 17. Там же будет рассмотрен и компаративистский аспект холоповладения, а также будет показано, что Московия занимала некое промежуточное положение между обществами, в которых только правящее семейство владело рабами, и такими, в которых из рабовладельцев состояла значительная часть свободного населения. В большинстве рабовладельческих обществ, однако, статус рабовладельца не был определен законом, и в этом отношении поздняя Московия необычна.
ПРАВО ВЛАДЕТЬ ХОЛОПАМИ
В правление Ивана III законодательство содержало мало ограничений относительно права владеть холопами, но в течение следующих двух столетий число этих ограничений несколько возрастает. Положение оставалось еще абсолютно неупорядоченным ко времени Судебника 1550 г., который включал в число холо- повладельцев «князей, бояр, детей боярских и всяких людей»1. К концу XVI в. законы, регулирующие систему холопства, стали более детальными, что отразилось в указе о кабальном холопстве от 1 февраля 1597 г. Этот документ перечисляет тех, кто имел право владеть холопами, следующим образом: бояре, князья, дворяне, приказные, дьяки, дети боярские, разные служилые люди, избранное купечество (гости) и разные прочие купцы1  2. Совершенно ясно, что эти списки имели описательный, а не предписательный характер, они не были вполне последовательны и не включали другие категории населения, такие, например, как привилегированные холопы и священнослужители, фактически уже являвшиеся в это время холоповладельцами. Эти списки XVI в. скорее всего отражают лишь самое начало размышлений о том, кто такой холоповладелец. Указ Бориса Годунова от 1603 г. об освобождении голодающих холопов еще использовал в соответствующем контексте слово «всякие» для обозначения практически всех категорий холоповладельцев. Либеральность раннемосковского законодательства в отношении прав на владение холопами контрастирует с правилами, принятыми в других обществах, например в Китае времен династий Мин и Цин, законы которых (1397 г. и 1646 г.) запрещали обывателям иметь рабов, делая это прерогативой правящей элиты и государственных чиновников3.
1 Судебник 1550 г., ст. 78.
2 ПРП, т. 4, с. 371; УКХП 1597 г., ст. 2, 4.
3 ПРП, т. 4, с. 373; MS, р. 252, ст. 8; Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 19, 21, 32; MS, р. 258-259, 263, 267; Wiens, рр. 293-294, 305, 330. Китайские нормы, подобно многим другим социальным установлениям, нарушались, например, путем замены слов, обозначающих рабство, другими - приемный сын, дочь, невестка. О рабовладении в Центральном Судане см.: Gemery and Hogendorn, р. 168.
85


Правовые основы холопства
Реальные ограничения права владеть холопами в Московии появились лишь во второй четверти XVII в., в них проявилась стратификация московского общества. Одно из этих ограничений, датируемое 1627-1628 гг., запретило неправославным владеть православными холопами. Направленное против западноевропейцев, которые, как утверждалось, препятствовали православным в отправлении их религиозных обрядов, оно отражало ксенофобию эпохи, наступившей после Смутного времени. По Уложению 1649 г.
«...на Москве и в городех у иноверных у некрещеных иноземцев служат православные христиане, и тем православным християном от иноверцов чинитца теснота и осквернение, и многие бес покаяния, без отцов духовных помирают, и в Великий пост [со 2 февраля - 8 марта до 21 марта - 24 апреля] и в ыные посты мясо и всякий скором едят неволею»1.
Закон предписывал всякому русскому, который попытался бы служить у неправославного «по крепостям, или доброволно, чинити жестокое наказанье, чтобы и им и иным таким не повадно было так делати». Никакие наказания, однако, не налагались на самих неправославных, пытавшихся завладеть православными холопами или удерживать их в нарушение закона, вероятно, потому, что правительство стремилось не раздражать иноземную элиту.
А как насчет неправославных рабов, которые могли захотеть перейти в православие? Конечно, души этих людей были так же драгоценны, как и души холопов, рожденных в православии. Логика подобной аргументации была безупречна, и московское правительство даже сделало еще один шаг, объявив, что любой неправославный холоп, принадлежащий неправославному хозяину, имел право перейти в православие, после чего холоп должен быть освобожден, а холоповладельцу должна быть выплачена компенсация в размере 15 рублей за потерю имущества. Если хозяин предъявлял документ, что он сам заплатил за холопа больше 15 рублей, такие документы следовало игнорировать, «потому что в купчих денги пишут с прибавкою». В конце концов, холоп должен был выплатить эту сумму сам1  2. Можно себе представить трудности, с которыми сталкивался холоп, пытаясь набрать денег на выкуп, хотя, как будет показано в главе 5, часть холопов, несомненно, имела и средства, и имущество. Одна из потенциальных трудностей, которую не приняли в расчет авторы этого закона, состояла в том, что другие, одновременно протекавшие процессы все сильнее затрудняли негорожанам доступ к деятельности, способной принести такой заработок (15 рублей)3. На
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 70; MS, р. 280-281; Мулюкин А.С. Очерки по истории юридического положения иностранных купцов в Московском государстве. - Одесса: Техник, 1912. - С. 130. Указ 1627/28 гг., видимо, не действовал, поскольку в 1631 г. русская православная челядь подала жалобу на жену шотландского наемника, полковника Александра Лесли, в которой хозяйка обвинялась в том, что она заставляет их есть мясо в постные дни и бросила в огонь икону. (Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого: В 6 т. - СПб., 1858-1864. - T. 1. — С. 183; Samuel H.Baron, ed. The Travels of Olearius in Seventeenth-Century Russia [Stanford: Stanford University Press, 1967], pp. 244-245). См. также указ 1593 г., объявленный в угаре насаждения православия в Казани, который также, кажется, не выполнялся (ААЕ, т. 1, с. 436-448, № 358).
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 71; MS, р. 281. Дух этой статьи, поощряющей переход в православие, пришел от византийского Procheiros Nomos (39: 31) через Кормчую книгу (гл. 48). Австрийский путешественник Сигизмунд фон Герберштейн наблюдал этот принцип в действии - освобождение иноземных холопов, принявших православие, в 1520-х гг. (Commentaries on Russia, trans. O.P.Backus [Lawrence: University of Kansas Bookstore, 1956], pp. 50-52).
3Hellie. Stratification.
86


Холопы и их владельцы
деле иногда для выкупа таких новообращенных из холопства давали деньги частные лица, а иногда и государственная казна, если они поступали на государственную службу.
До введения этих статей казанским татарам даже разрешалось покупать русских девушек в Новгороде, и в этом смысле московское законодательство начала XVII в. похоже на законы Хаммурапи в Древнем Вавилоне, где не делалось различия между рабовладельцами местными и пришлыми. Первыми это различение ввели иудеи (Лев. 25: 39-42, 47-54)!. Московские ограничения прав рабовладения идут еще дальше и напоминают о том, что происходило в других местах - таких, как Византия, где Константин запретил евреям иметь рабов-христиан; Крым, где евреям и христианам запрещалось иметь рабов-мусульман, или Новый Свет, где бразильцы запрещали некатоликам иметь рабов. В 1713 г. Петр Великий железной рукой обращал в православие мусульман в Казани и азовских провинциях, где они владели землями, населенными православными крестьянами и холопами1  2. Подобные меры отражали общую уверенность в том, что холопы склонны принимать религию своих хозяев. В Московии эта уверенность усугубляла совершенно ненормальное положение, при котором природные русские порабощались своими соплеменниками.
В XVI в. и в первой четверти XVII в. привилегированные холопы сами владели холопами3. Как будет более подробно показано в главе 17, сам факт существования рабов, в свою очередь владеющих рабами (последние на латыни назывались servi vicarii), не был необычным явлением, по крайней мере с позднеассирийских времен до нового времени, и его запрещение в некоторых местах, таких, например, как Юг Соединенных Штатов, было нетипичным4. Право холопов Московии иметь собственных холопов было несколько ограничено в 1634-1635 гг., когда им запретили покупать свободных людей в кабалу, а все уже существовавшие к тому времени кабальные грамоты были аннулированы. С того времени холопам было разрешено брать свободных людей только в жилое холопство на определенный срок. Уложение 1649 г. повторило этот запрет, указав в оригинале на закон 1639-1640 г. как на его источник5. В этом запрете проявились и упадок привилегированного холопства, и образование кастового общества, нашедшие свое выражение также и в запрете холопам владеть поместьями и городской собственностью6. Строгости 1630-х гг., однако, и это следует подчеркнуть, не означали полного запрета на практику порабощения одними холопами других (например, старинных, военных пленников, купленных татар), и она продолжалась на протяжении всего XVII в.
Возможно, следуя традиции, заложенной Студийским монастырем в Византии, церковь как институт в Московии была лишена права владеть холопами. В XII и XIII вв. монастыри широко использовали холопский труд, но в XIV в. эта практика сошла на нет. Ведущим деятелям церкви, однако, холопов иметь
1 Mendelsohn. Slavery in the Ancient Near East, pp. 89-90.
2 Fisher. Muscovy and the Black Sea Trade, p. 585; Buck land. The Roman Law of Slavery, p. 605; ПСЗ, T. 5, c. 66-67, № 2734.
3 Колычева. Холопство, с. 68. См. также обсуждение дела Желябужского против Лобанова- Ростовского 1623 г. (взято из: Яковлев. Холопство, с. 356-357, № 7) в гл. 8.
4 Mendelsohn, рр. 68-69; Catterall, 2:267.
5Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 105; MS, р. 293; Романович-Славатинский А.В. Дворянство в России от начала XVIII века до отмены крепостного права. - СПб., 1870. - С. 279.
6 Уложение 1649 г., гл. 17, ст. 41; гл. 19, ст. 15; Сташевский Е.Д. Служилое сословие // Русская история в очерках и статьях / Под ред. М. В. Довнар-Запольского. - Киев, 1912. - Т. 3. - С. 5-7.
87


Правовые основы холопства
позволялось. В начале XVII в. священнослужители фактически покупали кабальных холопов, хотя и платили за них меньше, чем средний покупатель. Уложение, кодифицируя более раннюю норму неизвестного происхождения, запрещало церковным иерархам ниже архидьякона и предстоятеля владеть кабальными холопами и уточняло, что священники, дьяконы, другие священнослужители низких рангов и монастырские слуги имели право брать свободных людей в жилое холопство на определенное число лет1. Это вполне соответствовало общей тенденции превращения права рабовладения в прерогативу элиты.
Сводный указ 1641 г. устанавливал, что налогоплательщикам (тяглым людям: крестьянам и горожанам), священникам, стрельцам, пушкарям, монастырским слугам и холопам не могли быть выданы кабальные грамоты, а только жилые на определенный срок1  2. В 1680-х гг. к числу потенциальных холоповладельцев отнесены члены среднего и верхнего слоев служилых людей, служилые люди разных чинов и подьячие3. Известно также, что в это время владеют холопами высшее купечество и духовенство4.
Рассматривая холоповладение более подробно в главе 17, я покажу, что одним из необычных аспектов московской системы было отсутствие корпоративного владения холопами. В других обществах, от Вавилона до американского Юга, рабами владели государство, муниципальные власти, храмы и церкви; в Московии ничего подобного не было. Прямого юридического запрета на такое владение на Восточно-Европейской равнине не существовало, и причина лежит, вероятно, в отсутствии какого бы то ни было правового определения корпораций (иных, чем православная церковь) в обществе, не знавшем никаких автономных институтов, кроме самодержавия.
По инициативе правительства, в связи с возможностью злоупотреблений, устанавливались ограничения в отношении тех, кому при других обстоятельствах было позволено покупать холопов. Так, лица, находящиеся в заключении в процессе уголовного расследования, не могли быть куплены в холопство теми, кто вел следствие, и соответствующая статья Уложения, которую пометка на полях оригинала обозначает как «новую», запрещала воеводам и чиновникам центральных приказов получать кабальные грамоты на кого бы то ни было во время службы в провинциях, будь то в далекой Сибири или в Астрахани5. Возможность злоупотреблений московиты обнаружили для себя в 1630-х гг. и сразу же постарались ограничить тех чиновников, которые, имея большую власть над простыми людьми, в прошлом нередко использовали ее для похолопления сограждан, находящихся под их юрисдикцией6. Именно такие
1 Уложение 1649, гл. 20, ст. 104; MS, р. 292-293; Рожке в Н.А. Город и деревня в русской истории. - М.: Госиздат, 1920. - С. 45; Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в северо-восточной Руси. - М.; Л.: АН СССР, 1947. - С. 220. В самом конце 1680-х гг. ограничение на владение холопами было изменено для некоторых представителей среднего уровня церковной иерархии и привилегированных священников и дьяконов Московского Успенского собора (ПСЗ, т. 2, с. 688, 972, № 1136 и 1325; Архангельский. О Соборном Уложении, с. 71-72).
2 Я ков лев. Холопство, с. 316.
3ПСЗ т. 2, с. 644, №1099.
4 ПСЗ, т. 2, с. 491,688, 844, 972, № 985, 1136, 1229, 1325.
5 Уложение 1649, гл. 20, ст. 58, 117; гл. 21, ст. 104; MS, р. 275, 298-299; ПРП, т. 7, с. 425, ст. 87.
6 См., например, знаменитое дело Данилы Дмитриева Большой Бороды против Увара Г. Лодыгина (Яковлев. Холопство, с. 513-562, № 26), которое рассмотрено в гл. 16. Простейшее признание наличия злоупотреблений можно найти и в Судебниках, чьи начальные статьи запрещают покровительствовать друзьям.
88


Холопы и их владельцы
превышения власти стали для некоторых одним из важнейших поводов для участия в беспорядках против режима Морозова летом 1648 г., и вполне вероятно, что введение в действие этих статей было частью усилий, направленных на усмирение недовольства.
Похожая ситуация сложилась с порабощением тех, кто непосредственно участвовал или был как-то замешан в гражданских беспорядках, бывших проклятием Московии. Можно считать, что победители не видели особой разницы между покоренными повстанцами, особенно если они принадлежали к низшим классам, и иноземными военными пленниками. Правительство царя Алексея Михайловича обнаружило, что войска, подавившие восстание Разина, возвращаясь домой, уводили с собой местных жителей. 14 февраля 1671 г. правительство запретило подобные действия и приказало установить дорожные посты, которые должны были препятствовать угону местного населения, - этих людей следовало освобождать и отправлять домой1. Таким образом, правительство официально ограничило использование военной силы для порабощения местного населения.
В законодательстве Московии конца XVI в. начинает проявляться озабоченность проблемой совместного, неединоличного владения холопами (характерная черта многих других рабовладельческих систем), особенно в связи с кабальным холопством. Формула владения полными холопами предусматривала, что холоп находится во владении купившего и его детей, но после ограничения срока кабального холопства продолжительностью жизни владельца совместное владение стало средством обойти закон в случае, если один из владельцев переживет холопа. Хотя и признанное незаконным в 1606 г., совместное владение холопами продолжали вписывать в кабальные грамоты, признаваемые правительством до 1614 г.1  2 (Поразительно, что после общего хаоса 1606-1613 гг. удалось так быстро ввести новые правовые нормы.)
Запрет на совместное владение - один из указов, взятых из Указной книги Холопьего приказа, - был повторен в своде законов 1649 г.3 (Оставалось, однако, исключение из этого правила: если кабальные холопы, принадлежащие родственникам, вступали в брак, оставшийся в живых владелец мог наследовать обоих холопов4. Это вполне в логике законов о браке для холопов, которые запрещали разрушать семьи. Неизвестно, однако, многие ли холоповладельцы воспользовались этой лазейкой, чтобы продлить зависимое существование своих кабальных холопов.)
ПРАВО БЫТЬ ХОЛОПОМ
Решение вопроса о том, кто может быть порабощен, является неотъемлемой частью законов, регулирующих любую систему рабовладения. Здесь прежде всего важно, что почти во всех таких системах раб - это чужак, пришлый, и соответствующий закон сводится к определению и прояснению этих понятий. Так, испанцы не могли порабощать испанцев, а арабы - арабов. С установлением границ религиозных пространств между мусульманами и христианами Европы
1 Восстание Степана Разина, т. 3, с. 12, № 11.
2 ПРП, т. 4, с. 376; АИ, т. 2, № 63; Wergeland, р. 29.
3 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 9, 47-48, из УКХП, т. 4; MS, р. 258, 272-273.
4 Судебник 1586 г., ст. 106; Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 86; MS, р. 286.
89


Правовые основы холопства
порабощение единоверцев стало незаконным1. Одним из наиболее поразительных аспектов русской истории является тот факт, что на Руси игнорировался запрет на порабощение своих, и. таким образом, вопрос о том, кто мог быть порабощен, рассматривается в совершенно иных понятиях, нежели в любой другой системе.
Важнейшие изменения, введенные законом в институт холопства, касались права быть холопом. В начале рассматриваемого периода это право практически ничем и ни для кого не было ограничено. Даже крестьянин, чья мобильность во всех остальных отношениях была к концу XV в. сведена к Юрьеву дню, имел право в любое время продаться в холопы по той очевидной причине, что, когда он попадал в затруднительное положение, из которого его могло выручить только холопство, он не мог ждать Юрьева дня.
Ограничение права становиться холопом, однако, началось не с крестьянства, скорее, как это происходило во многих случаях в Московии, оно прежде всего коснулось представителей так называемых верхних классов. Во время и после правления Ивана IV особое значение приобрела проблема похолопления военных людей. Оно происходило двумя путями: похолопление за долги и продажа себя в полное или кабальное холопство. Уложение 1649 г., заимствовавшее это установление из приложений 1628 г. к Указной книге Московского судного приказа, не разрешало представителям среднего слоя служилых людей или стрельцам идти в долговое холопство. Признавая, однако, что и среди них могут найтись такие, кто не захочет платить по своим обязательствам, Уложение, пытаясь принудить их платить, допускало правеж - месячное содержание в застенке с битьем по ногам. Если и это не давало результата, кредиторы могли продолжать свои попытки получить с должников «безо всякия пощады», а могли также попытаться получить долг с холопов, принадлежавших должнику. Что касается стрельцов, то суммы оставшегося после правежа долга должны были удерживаться из причитавшегося им денежного жалованья, и вплоть до выплаты долга они получали только хлебное жалованье. (В 1683 г. возникла проблема, связанная с задолжавшими отставными стрельцами, не получавшими больше денежного оклада. Правительство приказало ставить их на правеж, покуда кредиторы не будут удовлетворены, но не разрешило обращать их в долговое холопство.) Другие представители низшего слоя служилых людей - казаки, пушкари и другие, а также тяглецы, горожане и крестьяне, после месяца правежа, должны были для отработки по своим обязательствам передаваться кредиторам как долговые холопы1  2.
Другой аспект проблемы похолопления военных людей - их самопродажа в холопство - был гораздо сложнее. Закон признает эту проблему уже в статье 81 Судебника 1550 г , которая запрещала похолопление детей боярских и их детей, не уволенных с царской службы. Вопрос снова возник после Смутного времени, и в 1620 г. детям боярским было запрещено продаваться в холопство. В 1621 г. провинциальным сборщикам податей - окладчикам было приказано забрать от владельцев продавшихся в холопство детей боярских и казаков и вернуть их обратно на службу. В конце 1620-х гг. Разрядный приказ потребовал, чтобы Холопий приказ разрешил выкуп жен и детей освобожденных детей боярских, кото¬
1 Curtin. Annals, р. 6; Fisher. Ottoman Slavery, p. 30.
2 УКЗП, T. 7; Уложение 1649 г., гл. 10, ст. 264-266; ПСЗ, т. 2; с. 516, № 1003. Подробнее о правеже см.: H.W.Dewey and A.Kleimola. Coercion by Righter (Pravezh)//Old Russian Administration, Ca- nadian-American Slavic Studies 9 (1975): 156-167.
90


Холопы и их владельцы
рые, будучи в холопстве, женились на холопках. Представители среднего слоя служилых людей многократно ставили этот вопрос перед правительством в челобитных 1630-х и 1640-х гг. - это было частью их усилий по упрочению своего социального положения в условиях их все более явной военной непригодности, что я подробно показал в работе «Enserfment and Military Change in Muscovy». Правительство ответило на эти обращения, в частности, в 1641 и 1649 гг., запретив детям боярским (а также горожанам и крестьянам) продаваться в кабальное холопство. Признавая, что от тех, кто продался в холопство, никогда не служив, уже невозможно ждать эффективной службы, Уложение позволяло таким детям боярским оставаться холопами, но запрещало подобную практику в будущем. Генеалогический справочник местничества под редакцией Ю. В.Татищева показывает, что самопродажа служилых людей в холопство оставалась постоянной проблемой по крайней мере между 1553 и 1673 гг., несмотря на многочисленные попытки пресечь эту практику законным путем. Конкретные примеры из этого генеалогического справочника будут рассмотрены в главе 11, но сам запрет на порабощение представителей элиты напоминает непальский запрет 1803 г. на обращение в рабство браминов и раджпутов1. В московском случае этот закон, первоначально бывший инструментом военной необходимости, стал инструментом, выражающим кастовые и статусные претензии, надежды и разочарования.
По мере развития в Московии кастового общества и другие социальные группы оказывались связанными своим положением, запрещавшим им становиться холопами. Крестьянам было запрещено оставлять свою землю независимо от обстоятельств со времени «заповедных лет»: это началось в 1581 г. и стало практически всеобъемлющим около 1592 г.; землевладельцам было запрещено превращать своих крестьян в холопов. Если землевладелец все же делал это, а крестьянин-холоп убегал и продавался другому хозяину, то закон ясно устанавливал (уже к 1649 г.), что такой беглец должен быть возвращен прежнему землевладельцу как крестьянин и что любые документы о холопстве, которые могут быть предъявлены в этом случае, должны быть признаны незаконными. Холопий приказ должен был рассылать списки беглых крестьян по всей стране, чтобы предотвратить их самопродажу в холопство1  2. К 1681 г. крестьянин мог получить ссуду только на два года, что юридически не имело ничего общего с кабальным холопством3.
Начиная с 1590-х гг., а к 1637 г. повсеместно, горожане оказались привязаны к посадам. С этого времени они больше не могли продаться ни в какое холопство, хотя и могли на время стать долговыми холопами. Те же, кто оказался холопами, должны были быть выведены из этого состояния и возвращены к своему законному городскому тяглому состоянию. А те, кто попытался бы стать холопом в будущем, должны были быть биты кнутом на базарной площади и высланы на жительство далеко в Сибирь на реку Лену4.
1 Судебник 1550 г., ст. 81; Яковлев. Холопство, с. 315; ПРП, т. 5, с. 371; Hellic. Enserfment, pp. 65-66, Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 1-3; MS, р. 255-256; Татищев. Местнический, с. И, 17, 49, 64, 72, 82; Описание документов и бумаг, т. 15 (1908), с. 50, № 32-111; Lionel Caplan. Power and Status in South Asian Slavery //Watson. Systems, p. 178.
2 Уложение 1649 г., гл. 11, ст.32; гл. 20, ст. 6, 113; MS, р. 230-231, 256-257, 296-297.
3 ПСЗ, т. 2, с. 313, 588, 674-675; № 869, 1073, 1128.
4 Смирнов П. П. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII века: В 2 т. М.; Л.: АН СССР, 1947. - Т. 2. - С. 291, 297; ААЕ, т. 3, № 297; Уложение 1649 г., гл. 10, ст. 266; гл. 19, ст. 13 (с челобитной от 30 октября 1648 г.); гл. 20 (с 1642 г.); MS, р. 55-56, 58.
91


Правовые основы холопства
По указу 1647-1648 гг., включенному затем в Уложение 1649 г., потенциальный покупатель кабального холопа обязан был выяснить, может ли этот человек по закону стать холопом, является ли он «вольным человеком» или служилым, тяглым посадским или крестьянином1. Никаких санкций за нарушение этого правила не предусматривалось, так что можно считать, что правительство делало только первые шаги в осмыслении этой проблемы и заботилось лишь о том, чтобы потенциальные покупатели холопов хотя бы элементарным образом проверяли тех, кто предлагал себя на продажу. В той же самой статье правительство разъясняло свои резоны: закон должен был обеспечить его, правительства, приоритеты - государственную службу и уплату налогов.
Похожие приоритеты очевидны и в правовых установлениях относительно порабощения прозелитов православия. Если иноземцы, пленники или иммигранты, принявшие православие, хотели продаться в холопство, они могли это сделать при условии, что были уволены со службы или не годились для нее. Этот закон начал действовать в 1558 г. и еще оставался в силе столетие спустя1  2. Такие люди были к середине XVII в. одной из немногих групп населения, не связанных жестко социальной принадлежностью и сохранивших возможность становиться холопами. Другими группами были русские, ничем не связанные («гулящие люди»), или вольноотпущенники. 16 декабря 1684 г. этот закон был отменен. Обращенным в православие и не бывшим в государственной службе, а также природным православным, платившим налоги мехом или зерном (ясашные и посоп- ные люди), с тех пор было запрещено продаваться в кабальное холопство. Закон основывался на конкретном примере и не имел обратной силы, но с этого момента любой новообращенный, продавшийся в холопство, должен был быть освобожден и наказан. Никаких определенных санкций закон не предусматривал3. В Петровскую эпоху похожими законами запрещалось порабощение населения Сибири. В законе 1684 г. не говорится о причинах его введения, но, возможно, он был связан с общим нежеланием стран-колонизаторов разрешать порабощение местного населения.
ВОЗРАСТНЫЕ ОГРАНИЧЕНИЯ
Ограничение самопродажи в холопство, введенное 1 сентября 1559 г. указом царя Ивана IV казначеям, состояло в том, что сын служилого сына боярского, сам еще не призванный на службу, должен был достичь пятнадцатилетнего возраста, чтобы продаться в холопы4. Уложение 1649 г. распространило это ограничение на всех5. (Это, однако, не позволяло рожденным в холопстве по достижении пятнадцати лет убежать и продаться кому-нибудь другому.)6 Корни этого возрастного правила лежат в каноническом праве. В основном соблюдаемое,
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 7; MS, р. 257-258.
2 УКВК, т. 13; Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 37; MS, р. 268.
3 ПСЗ, т. 2, с. 644- 645, № 1099.
4 АИ, т. 1, с. 263, № 154-xii. Многочисленные комментаторы обошли вниманием то обстоятельство, что закон 1559 г. действовал только в отношении детей служилых людей, а не всех. См., например: Павлов-Сильванский. Люди, с. 216.
5 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 20; MS, р. 263.
6 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 30, 83; MS, р. 266, 285.
92


Холопы и их владельцы
правило это, однако, время от времени нарушалось - продавались люди моложе пятнадцати лет без каких-либо признаков участия в сделке их родителей, а иногда утверждалось, что похолопляемый - сирота. (Совершенно не ясно, какие еще возможности были открыты для несовершеннолетних сирот.)
Пытаясь обойти закон, кое-кто, вероятно, фальсифицировал свой возраст, что отчасти объясняет, почему в наблюдающемся по документам распределении людей по возрастам имеется резкий пик около пятнадцати лет. Другой причиной этого скачка могло быть то обстоятельство, что в доиндустриальных обществах возраст обычно определялся с точностью до пяти лет (см. табл. 3.1 и 13.6).
Таблица 3.1
Данные о возрасте продающихся в холопы в пределах до 21 года (из 1084 случаев, в которых записан возраст)
Возраст
N
Возраст
N
14
9
8
3
15
73
9
3
16
22
10
8
17
36
11
4
18
43
12
33
19
6
13
13
20
219
Родители по закону имели право продать своих детей отдельно от себя. Это едва ли удивительно для общества, позволявшего родителям убивать свое потомство без всяких последствий вплоть до 1649 г., когда за это стали наказывать1. Как уже отмечалось, родители, продавая своих детей, должны были гарантировать, что дети будут служить. Это установление было заимствовано из Литовского Статута 1588 г., и его присутствие в Уложении показывает, что подобного рода проблемы возникали в Московии в 1630-х гг. и были разрешены путем заимствования западнорусского прецедента. В действительности, однако, случаи продажи детей родителями были в Москве, по-видимому, очень редки, и в моих материалах содержится всего одно или два упоминания о подобных событиях.
Родители могли без всяких ограничений продаться в холопство со своими детьми, не достигшими пятнадцатилетнего возраста. Дети старше пятнадцати лет не могли быть проданы заочно и должны были содержаться в родительском доме. Дети, достигшие совершеннолетия, не могли быть затребованы теми, кому продавались их родители, если эти дети ранее уже продались кому-то другому или живут своим домом1  2. Это так и было, судя по возрастам детей, продаваемых в холопство (см. возрастную пирамиду в главе 13). Поразительным в этой пирамиде является значительное уменьшение размера возрастной когорты пятнадца- ти-девятнадцатилетних по сравнению с предыдущей когортой десяти-четырнад- цатилетних. Пятнадцати-девятнадцатилетние уже успели пойти своим путем к
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 45; MS, р. 271-272. Уложение (гл. 22, ст. 26) угрожало наказанием женщинам, убивавшим своих незаконнорожденных детей. Предмет заботы здесь составляли внебрачные связи, а вовсе не жизнь детей.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 5, 110; MS. р. 256, 295.
93


Правовые основы холопства
моменту, когда их родители продавались в холопство. Есть и примеры продажи детей постарше - некоторым из них ближе к тридцати, чем к двадцати - вместе с родителями. Ни в одном из этих случаев дети не состояли в браке, русская семья, продававшаяся в холпство, похоже, всегда была нуклеарной. Дети, рожденные до перехода родителей в холопство или уже не живущие с ними к этому моменту, ни при каких обстоятельствах не могли быть объявлены холопами хозяина их родителей1.
ТАТАРЫ
Татары составляли особую категорию холопов. Они по рождению были пришельцами в том смысле, что не были ни славянами, ни вообще индоевропейцами, и, возможно, могут служить чем-то вроде лакмусовой бумажки для объяснения взаимосвязи между холопством и расизмом. По моим данным, среди холопов было менее одного процента татар, хотя на самом деле их могло быть больше, потому что татарам иногда давали русские имена.
Насколько я понимаю, на Руси не было расизма, поскольку восточные славяне имели дела с тюрками и даже вступали в браки с ними по крайней мере с X в. (Если учесть отношения между выходцами из Персии, позднее славянизированными северянами и полянами, и хазарами, то эти связи окажутся еще более давними.) Выходцы из тюркского населения могли входить в иерархию местничества Московского государства так же, как и все остальные. Похоже, что различия между татарами и русскими были в первую очередь различиями между мусульманами и православными и не имели расового характера.
В законодательстве о татарах говорится специально, поскольку они составляли отдельную группу. Их можно было захватить, купить или продать, подарить, дать в приданое или как-нибудь еще передать другому лицу. К татарам применялось полное холопство1  2. Это было запрещено в 1623-1624 гг., но снова разрешено законом в 1648-1649 гг.3 После 1597 г. холопы-татары не освобождались автоматически по смерти их владельца4. Надо отметить, однако, что татары, как и русские, могли опротестовать документы о своем холопстве. В отношении них, как и в отношении природных русских, действовали все элементы правового процесса, включая право лично присутствовать при оформлении холопьих грамот5. Похищение татар в Астрахани и Сибири с целью порабощения было запрещено, а для нарушителей этого запрета предусмотрены суровые санкции. Однако если похитители, до того как они были пойманы и наказаны, успели окрестить похищенных татар, они могли сохранить свою добычу, но должны были заплатить за этих холопов местную рыночную цену их ближайшим родственникам6. (Очевидно, никто из «новокрещенных» ни при каких обстоятельствах не мог быть возвращен инаковерующим мусульманам, какова бы ни была причина его обращения в православие.) Ясно, что уже к середине XVII в.
1 Судебник 1550 г., ст. 76; Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 5.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 98-99; MS, р. 290-291.
3 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 117; MS, р. 298-299.
4 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 100; MS, р. 291.
5 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 74, 100; MS, р. 282-283, 291.
6 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 118; MS, р. 299.
94


Холопы и их владельцы
московиты в отношении порабощения татар были столь же осторожны, как и в отношении природных русских.
Важнейшим свидетельством отсутствия расизма в русско-татарских рабовладельческих отношениях является закон, запретивший владельцам, крестившим своих купленных холопов-татар, перепродавать их, «потому что по государеву указу крещеных людей никому продавати не велено»1. Эта статья Уложения имеет, по-видимому, относительно более давнее происхождение, поскольку содержит указания на «государев указ», - такого рода указания с течением времени исчезали из законов, по мере того как они становились привычными нормами. Ясно, что татарина делала чужаком не раса, но религия. Здесь мы также видим использование гражданских законов для провозглашения и усиления прозели- тарных целей православной церкви.
Мне кажется интересным, что до сих пор не обнаружены источники ни одного из указов, касающихся татар. Насколько мне известно, в источниках XVI в. не содержится никаких сведений по этой проблеме. Можно только предполагать, что этот вопрос возникает в связи с миссионерской деятельностью русской православной церкви в десятилетия, предшествовавшие Уложению 1649 г. Этот раздел можно было бы завершить напоминанием о том, что в начале XVII в. казанцы могли покупать русских девушек в Новгороде, чтобы забрать их к себе в Казань. Можно ли вообразить, что африканцам могли бы разрешить покупать белых красавиц Юга?
ВОЛЬНООТПУЩЕННИКИ
Последнюю категорию людей, которые могли становиться холопами в Московии, составляли вольноотпущенники, то есть те, кто раньше был холопом, но каким-либо образом (обычно либо после смерти хозяина, либо после получения отпускной) был отпущен на свободу. Этот вопрос в дальнейшем будет не раз затрагиваться и в других разделах, поскольку существование «вторичного рынка» бывших холопов было одной из наиболее необычных черт рабства в Московии. Стало трюизмом, что в XVII в. самым свободным человеком в Московии был только что освобожденный холоп, поскольку большинство остальных категорий населения оказывались все в более зависимом положении. Хотя в глазах закона вольноотпущенники были самыми свободными людьми Московии, в реальности они находились в плену у своего прошлого. Свобода для многих из них была кратковременной, поскольку они снова продавались в холопство.
Правительство было сильно озабочено этим синдромом зависимости и принимало многочисленные меры, чтобы как-то изменить это положение. К 1649 г. любой желающий продаться в холопство с большой вероятностью был холопом и раньше, и власти хотели быть уверенными, что такой человек должным образом освобожден, а не принадлежит на деле к какой-то иной социальной группе. Поэтому как потенциальный покупатель холопа, так и соответствующие чиновники должны были постараться проверить заявление предполагаемого вольноотпущенника о его статусе. Поддающиеся проверке отпускные грамоты всегда признавались в качестве надежного свидетельства статуса вольноотпущенника,
1 	Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 97; MS, р. 290.
95


Правовые основы холопства
но, как всегда в Московии, попадались и истинные вольноотпущенники, не имевшие этой существенной бумажки. Уложение постаралось сократить до предела число возможных неувязок, установив, что любой, утверждающий, что он отпущен поныне живым хозяином, должен предоставить документ, подписанный тем, кто его отпустил, прежде чем продаться кому-нибудь другому. Если же освободивший холопа умер, то вольноотпущенник, желающий продаться в холопство, но не имеющий отпускной грамоты, должен был сообщить, где и когда он последний раз был холопом, с тем чтобы власти могли проверить, действительно ли умер его бывший хозяин. Если это подтверждалось и больше никто не предъявлял претензий на этого холопа, вольноотпущеннику разрешалось продаться снова1. К 1681 г. узаконенная стратификация общества дошла до того, что вольноотпущенники остались единственными, кто мог продаться в холопство1  2. Более того, в 1685 г. их готовность снова продаться в холопство была усилена указом о том, что вольноотпущенникам и их детям нельзя было получить обычные ссуды, а можно лишь продаться в кабальное холопство3. Причины этого нового установления никак не объяснялись, но, возможно, оно было введено параллельно с запретом крестьянам продаваться в холопство, чтобы крестьяне активнее брали обычные ссуды. Закон попросту отражал существующую реальность.
Как нередко случалось в российской истории, острые военные нужды вызвали изменения в отношении к вольноотпущенникам. Авторы Уложения понимали, что из вольноотпущенников вряд ли может составиться хорошая конница, и поэтому позволили представителям среднего служилого слоя, побывавшим холопами, вернуться в холопство, если военная служба было не по ним. Эта норма применялась не только в мирное время, но и в течение следующего полувека, когда в результате изменения природы военного дела старая конница вытеснялась и формировалась новая армия. В 1700 г. Петр Великий перед лицом Северной войны приказал зачислить вольноотпущенных кабальных холопов в инфантерию, этот приказ был повторен в 1703 г.4 Это несколько нарушило непрерывное воспроизведение рабской зависимости в Московии и стало важнейшим шагом на пути к отмене холопства. Следующий шаг в том же направлении был сделан позднее, в 1703 г., когда правительство впервые в русской истории призвало холопов в армию5.
По самой сущности холопства в Московии подавляющее большинство холопов были по рождению русскими, что создало проблему, значительно более редкую в системах, где рабами были чужаки, - незаконное порабощение людей, не желавших расставаться со своим статусом свободного человека. Поразительный пример такого незаконного похолопления представлен в деле Данилы Дмитриева Большой Бороды против Увара Лодыгина, описанном в главе 16. К середине XVII в. правительство начало выражать озабоченность по поводу незаконных похолоплений и определять санкции в отношении таких действий. Эта озабоченность нашла свое выражение в требовании фиксировать особые приметы холопов; при этом подчеркивалось, что получить на кого-нибудь кабальную грамоту, приведя на регистрацию одного человека, а грамоту выписав на другого, -
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 11, 12; MS, р. 259-260.
2ПСЗ, т. 2, с. 313, по. 869.
3 Ibid., т. 2, с. 675, №1128.
4 Ibid., т. 4, с. 3, 209, № 1747, 1923.
5 Ibid., т. 4, с. 225, 369, № 1944, 2138.
96


Холопы и их владельцы
незаконно. Похолопленный таким незаконным образом должен был быть освобожден (никакая компенсация ущерба законом не определялась), а виновный в незаконном похолоплении должен был быть наказан кнутом1. Можно было бы предположить, что эта санкция должна была применяться к любому, кто незаконно поработил другого человека, фактически же, как видно из дела Дмитриева против Лодыгина, человек, признанный виновным в этом преступлении, мог избежать телесного наказания и даже, как в данном случае, остаться в числе приближенных царицы. Техника московского судопроизводства была такова, что непременно зафиксировала бы случаи наказания кнутом за незаконное по- холопление, так что применение этой санкции за подобные правонарушения осталось скорее лозунгом, чем реальностью.
Проблема незаконного похолопления касалась не только свободных людей, но и - в особенности - вольноотпущенников. Одно из основных допущений московского законодательства - допущение, хорошо отражавшее реальности эпохи, - состояло в том, что вольноотпущенник очень скоро снова продастся в холопство. Это, однако, было не то, чего хотело правительство, поэтому оно принимало все возможные меры, чтобы не позволить под каким-либо предлогом, например по духовной, объявить холопом того, кто был по закону освобожден из холопства. Например, кабальному холопу предоставлялись все возможности, чтобы отстоять свой статус перед лицом холоповладельца, пытающегося представить его вечным холопом какого-либо типа1  2.
В 1500 г. в Московии едва ли не всякий мог быть холоповладельцем, но к 1700 г. круг тех, кто по закону мог владеть холопами, сократился до служилых землевладельцев, верхушки купечества и церкви. В 1500 г. едва ли не каждый мог стать холопом, но в 1700 г. круг потенциальных холопов ограничился иноземными военными пленниками и вольноотпущенниками из числа местных уроженцев. Это ограничение было естественным результатом статусных требований и давления со стороны холоповладельцев, распределения почти всего населения Московии по закрытым кастам и потребности правительства в денежных и человеческих ресурсах. Более того, крепостничество к 1700 г. стало во многих отношениях очень похоже на холопство, поэтому правительству было относительно несложно все сильнее ограничивать холопство в пользу крепостничества между 1700 и 1723 гг., когда холопство, по сути дела, исчезает как правовой институт.
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 23; MS, р. 262.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 64; MS, р. 277-278.
4 Холопство в России


4. 	СЕМЕЙНОЕ ПРАВО
ХОЛОП ГЛАЗАМИ ЗАКОНА
Взгляды законов на рабов в мировой истории чрезвычайно разнообразны. Раб обычно являлся объектом гражданского права, реже - уголовного. На древнем Ближнем Востоке раб был видом движимого имущества, хотя на хозяина и налагались некоторые ограничения в его использовании1. В римском праве рабы находились в полной власти и распоряжении {dominium) своих владельцев. В глазах закона они были вещами {res, instrumentum vocale), а не людьми1  2. Этот взгляд унаследовала ранняя Византия, где раб считался вещью, использование которой регулировалось законом. Он, таким образом, не мог быть субъектом семейного права и не мог иметь личной собственности, охраняемой законом. Возрождение римского права в Северной Европе нового времени позволило увековечить классическое представление о рабе как о личной собственности, полностью подчиненной воле хозяина. Взгляд поздневизантийского законодательства на раба, как будет показано, изменился, возможно, вследствие угасания рабовладения и подъема крепостничества. Исламский закон рассматривает раба и как человека, и как вещь: как вещь, являющуюся объектом собственности, но как человека, могущего принять ислам и, таким образом, стать достойным свободы. Индейцы Северо-Западного побережья Америки, тлингиты и квакиутли, прибрежные племена Орегона и дагомейцы в Западной Африке - все они рассматривали рабов как вещи без прав и без чести3.
Североамериканское законодательство о рабстве, которое пришлось создавать с нуля, поскольку в Англии не было законов, регулирующих владение человеческими существами, часто выглядит так, будто оно пришло прямиком из Рима I в. до н.э. - вершины классического рабовладения. По незабываемому высказыванию судьи из Южной Каролины 1847 г., раб «не может воззвать ни к Magna Carta, ни к общему праву. По самой сути вещей, он объект деспотизма. Закон для него есть лишь договор между его властителями»4. Однако другие авторитеты того времени, например Томас Рид Руте Кобб, отрицали это, заявляя, что, будучи защищен местными законами, раб имеет «двойственный характер человека и собственности»5.
С другой стороны, если посмотреть шире, то создается впечатление, что иберийское и московское законодательства о рабстве продолжают византийскую традицию. Если в Русской Правде средневековая Русь видит раба прежде всего как предмет личной собственности хозяина, то московский правовой взгляд на раба хотя и изменился, но изменения эти можно отнести скорее за счет сочетания внешних влияний и развития московского законодательства в целом, чем за счет осознанной политической позиции по отношению к институту рабства.
Большинство правовых систем различает недвижимую и движимую собственность, а также права и обязанности людей в отношении вещей, животных,
1 Mendelsohn, р. 122.
2 Hopkins, р. 173; Rose, р. 198.
3Siegel, рр. 366, 372.
4Friedman,p. 198; Catterall, 1:14,4:1.
5 Rose, p. 198.
98


Семейное право
других людей. Английский закон различает real property (реальная собственность - недвижимость) и chattels (движимое имущество), римское право различает res mancipi (личная собственность) и res пес mancipi (не личная собственность). A priori можно было бы предположить, что рабы должны всегда относиться к движимому имуществу, к перемещаемой собственности (как это и было в средневековом германском праве и в законах о рабстве большей части Нового Света), но это не так. Индийское право рассматривает рабов наравне с землей, римляне также считали рабов (вместе с лошадьми и рогатым скотом) res mancipi. Римляне, таким образом, проводили грань между вещами, передаваемыми только посредством официального оформления прав собственности, и вещами, собственность на которые могла переходить из рук в руки путем прямой передачи. Римский взгляд на раба был опробован в 1705 г. в Вирджинии, которая объявила раба недвижимостью наравне с домами, деревьями или землей, чтобы обеспечить единообразие правил наследования «во имя справедливости по отношению к владельцам и их наследникам в устройстве и сохранении их владений» и для урегулирования обязательств в отношении третьих сторон. Это решение было отменено в 1792 г. по причинам, понятным всякому, кто когда-нибудь покупал или продавал дом и автомобиль: торговля движимым имуществом проста, в то время как торговля недвижимостью и сложна, и дорога. Несмотря на это, рабы всегда считались недвижимостью в Луизиане, в результате чего документы о работорговле в Новом Орлеане рассыпаны среди документов о торговле недвижимостью1. Манчестерский антрополог Макс Глюкман изучал символическое значение таких объектов, как рабы, в качестве недвижимой собственности в племенных обществах. Эти общества часто имеют черты, напоминающие о представлениях римского права, - рабы в этих системах кажутся неотделимыми от земли1  2. Русское право о холопстве трудно отнести к какой-либо из этих категорий. Прежде всего, русские не были великими теоретиками в области права и не оставили никаких рассуждений по этому вопросу. Ситуация усугубляется общей слабостью представлений о собственности, а также тем, что внутренняя работорговля была развита слабо. Тем не менее, видимо, можно отнести московских холопов к движимому имуществу.
В 1853 г. американский борец против рабства, писатель Уильям Гуделл, утверждал, что рабство на Юге может быть включено «в список точных наук. Все элементы системы логически и научно выведены из одной базовой аксиомы». Эта аксиома по Гуделлу состояла в том, что раб был имуществом, что у него не было «никаких прав»3. Московское рабство не было совсем уж так просто, оно имело немного аксиом, но их система была согласованной.
БРАК
Некоторые исследователи полагают, что уважение к узам брака и институт рабства как движимого имущества взаимно несовместимы4. Они утверждают,
1 Wergeland, р. 27-28; Caplan, рр. 181-182; H.S.Klein. Americas, р. 163; Catterall. 3: 475, 496, 585, 609, 613; личный разговор с Stanley Engerman 14 июня 1980 г. В Кентукки (1798) и Луизиане (1806) рабы также считались недвижимостью, а не личной собственностью. Иногда рабы рассматривались как недвижимость и в Арканзасе (Tus h net. Law, p. 122).
2 Max Gluckman. The Ideas in Barotse Jurisprudence (New Haven: Yale University Press, 1965), pp. 130, 133.
3 Friedman, pp. 196-197.
4D.B.Davis. Slavery in Western Culture, p. 104.
99
4*


Правовые основы холопства
что хотя раб и является собственностью, требование уважения к супружеским связям так ограничивает распоряжение этой собственностью и ее использование, что она перестает быть собственностью, а связанные этими отношениями люди не могут быть рабами. Хотя часто так и было, есть и немало исторических примеров уважения к браку, которые тем не менее не дают оснований для столь широкого обобщения, и одна из целей этого исследования как раз и состоит в том, чтобы показать, что холопы в Московии были самыми настоящими рабами при том, что их браки уважались законом.
Общей нормой для производящих рабовладельческих систем, безусловно, было отрицание права раба на брак. Как афинское, так и римское право не признавали за рабом права вступать в брак. Надгробные надписи, однако, показывают, что это «движимое имущество» считало себя состоящим в браке и даже увековечивало память своих покойных супругов. Писаные и неписаные законы Северной Америки также отказывались признавать законность браков между рабами, но и здесь, как хорошо известно, сами рабы часто думали иначе и продолжали поддерживать контакты друг с другом после разлучения семей. Значительную часть мигрантов после Прокламации об освобождении рабов и гражданской войны составляли вольноотпущенники, стремящиеся восстановить семейные узы. Многие американские рабовладельцы уважали браки рабов вопреки закону1.
С другой стороны, исламские нормы часто уважали святость брака. Когда распределяли пленников, захваченных во время джихада, выжившие мужья, жены и дети не должны были быть разлучены. Более того, мусульмане позволяли рабам официально оформлять браки с согласия хозяев каждого из супругов. Во время завоевания Китая в 1618 г. маньчжуры издали указ, в котором говорилось: «Когда люди захвачены в бою, не насилуйте их женщин, не разлучайте мужчин с их женами»1  2. Даже чрезвычайно жестокий в других отношениях Регламент 1755 г., введенный на принадлежавших Дании Виргинских островах, позволял рабам вступать в браки и, более того, запрещал разрушение браков путем отчуждения рабов в любой форме3. Можно было бы ожидать отсутствия права на брак рабов у индейцев Северо-Западного побережья, но на деле тлингиты, квакиутли и орегонские прибрежные племена разрешали рабам вступать в браки с согласия их хозяев4. При этом рабство и на Виргинских островах времен датского владычества, и у индейцев Северо-Западного побережья имело самые жестокие формы, в каком бы аспекте его ни рассматривать.
Супружеские узы рабов были нерушимы и в Карфагене в эллинистический период, и в большей части средневекового католического мира, включая новообращенных германцев и Испанию с ее законом о рабстве 1263-1265 гг.5 В собрании канонического права Матфея Властаря (1335 г.) подчеркнута нерушимость брачных уз византийских рабов. Подобные нормы пришли и в Московию, признавались ее законодателями: «В писаниях святых апостолов и отцов церкви завещано не отлучать жен от их мужей: где муж, там должна быть и жена; кому
1 Ibid.; Hopkins, р. 174; Crawford. Quantified Memory, chap. 5.
2R.Brunschvig. Abd // The Encyclopaedia of Islam, vol. 1 (Leiden: E. J. Brill, 1960), p. 27; Jonathan D.Spence. Ts’ao Yin and K’ang-hsi Emperor,"Bondservant and Master (New Haven: Yale University Press, 1966), p. 6.
3 Hall. Virgin Islands, p. 177.
4 Siegel, p. 366.
5 Klein. Americas, pp. 61-63; Wergeland, p. 98.
100


Семейное право
принадлежит жена, тому же принадлежит и муж»1. Следуя этому принципу, который, насколько мне известно, никогда в Московии не нарушался, Россия начала нового времени избежала одного из главных ужасов североамериканского рабства. Более того, введение нормы о нерушимости браков между холопами в большой степени содействовало логичному и последовательному разрешению множества конфликтов, например связанных с беглыми холопами.
Приведенные здесь сведения делают беспредметным спор о совместимости права на брак с институтом рабства. Брачные узы рабов безусловно признавались в разное время и в разных местах. Гораздо полезнее рассмотреть значение этого признания. В общем, можно сказать, что браки рабов, похоже, не признаются в динамичных расширяющихся рыночно-ориентированных рабовладельческих системах и считаются нерушимыми в относительно статичных системах домашнего рабства. Более того, браки рабов часто не признаются в системах, которые можно охарактеризовать как «жесткие» и в других отношениях, в то время как они могут признаваться в системах более «мягких». Брачные отношения рабов, безусловно, являются одним из основных критериев для отнесения той или иной системы рабства к «жестким» или «мягким».
ПРАВО НА ВСТУПЛЕНИЕ В БРАК
В некоторых системах рабовладения вопрос о том, имеет ли раб право на вступление в брак, рассматривался специально. Так, в луизианском Кодексе 1824 г. ясно утверждалось, что раб такого права не имеет и что он может вступить в брак только с позволения хозяина1  2. С другой стороны, мусульмане-ханбалиты считали, что раб может потребовать у хозяина, чтобы тот устроил его брак. Рабы, находившиеся под юрисдикцией испанских законов о рабстве 1263-1265 гг., также имели право вступать в брак, принадлежать одному хозяину и жить вместе. Китайские рабовладельцы эпохи Мин были обязаны выбрать супругов для своих рабынь до того момента, как им исполнится двадцать лет, а для мужчин - где-то около двадцати. Во времена Цин закон ничего не говорит о рабах- мужчинах, вероятно, потому, что их было очень мало, рабство стало преимущественно женским институтом. В Индии, а также в Непале XIX в. считалось, что хозяин должен находить супругов своим рабам и оплачивать свадьбы. В Таиланде мужчины-рабы имели право жениться без согласия хозяина, а рабыням такое согласие требовалось3. Русские рабы также имели право вступать в браки. Знаменитый Иосиф Санин, настоятель Волоколамского монастыря и создатель идеологии московского самодержавия, писал в начале XVI в., что холопам - мальчикам пятнадцати лет и девочкам двенадцати - должно быть позволено либо вступить в брак, либо принять постриг4. Чрезвычайно сомнительно, что в таком возрасте в Московии люди вступали в брак, здесь интересно само утвер¬
1 В га un in g, р. 48; Уложение, гл. 20, ст. 62. См. также Канон 102 из: Каноны местного синода 419 г. и Procheiros Nomos 9: 10.
2 Rose, pp. 176-177.
3 Wiens, p. 307; Meijer, pp. 332, 341-342; Caplan, pp. 175, 184; Turton, p. 269; Klein. Americas, p. 62.
4 Иосиф Волоцкий. Послания Иосифа Волоцкого / Под. ред. А. А.Зимина и Я.С. Лурье. - М.; Л.: АН СССР, 1959.-С. 148.
101


Правовые основы холопства
ждение права холопов на вступление в брак со стороны наиболее известного церковного деятеля того времени. Более конкретным - как в плане отражения демографической реальности, так и в качестве правовой нормы для реальной жизни - был указ царя Василия Шуйского, предписывавший в отношении холопов, чтобы девушкам с восемнадцати лет, юношам с двадцати и женщинам, два года вдовевшим, было разрешено вступать в брак; в противном случае, обратившись в Казенный приказ, они могли получить вольную. В качестве санкций против владельцев, не позволявших своим холопам жениться, царь предписывал не позволять им преследовать таких холопов за кражу имущества, потому что иначе «умножится блуд и скверное деяние в людях»1. Эта озабоченность нравственностью в точности соответствует тому, что выражено в испанском законе XIII в. и в испанском Кодексе 1789 г.1  2 Все это имело общие корни в византийских установлениях. Уложение 1649 г. не повторило указ Шуйского, по всей вероятности потому, что вопрос перестал быть таким жгучим, поскольку не было известно, чтобы московские холоповладельцы отказывали своим холопам в разрешении на брак. С другой стороны, из-за недостатка женщин в этом самом низшем слое общества вследствие убийства младенцев женского пола мужчине могло быть довольно трудно найти себе жену. Это подтверждается жилыми грамотами конца XVII в., где указывается, что владелец обязуется женить холопа - одинокого мужчину.
Даже если раб имел право жениться, сомнительно, чтобы он или она имели право сами выбрать себе партнера по браку. Последнее является относительно недавней роскошью, поскольку в прежние времена большинство браков составлялись родителями или - в их отсутствие - кем-то другим. Таким другим вполне мог быть рабовладелец. Этот тезис соответствует тому, что известно о русской реальности. Тем не менее чрезмерное принуждение вызывало неодобрение. В конце XVIII в. Радищев в своем известном литературном «Путешествии из Петербурга в Москву» писал о насильственных браках как об одном из зол крепостничества - института, выросшего из холопства. Примером тому может служить дело Кузьмичева против Сатина, более подробно рассмотренное в главе 8, где истец утверждал, что жена ответчика «насильством» выдала замуж холопку, служившую предметом иска, за одного из своих холопов. Можно лишь предполагать, что упоминание Кузьмичевым насилия связано с тем, что такого рода действия считались постыдными. В пользу этого предположения говорит и то, что единственной целью этой сентенции в кузьмичевской жалобе было дискредитировать ответчика, поскольку эта свадьба имела место в его отсутствие, в то время как он был в Персии, «не получив царева дозволения», что, по-видимому, служило еще одним признаком порочности натуры Сатина3. Похожий оттенок постыдности несет и дело Данилки Дмитриева Большой Бороды против Лодыгина: истец был насильственно похолоплен ответчиком, а сына его насильственно женили на одной из холопок ответчика. Суд вынес решение в пользу истца и освободил из холопства всю семью, включая невестку. Холопий приказ рассматривал насильственный брак как факт и не предпринимал никаких попыток его расторгнуть4. Несомненно, в этом отразилась позиция православной церкви в отношении святости брака, который порождал узы, не могущие быть расторгнутыми.
1 Сергеевич. Древности, т. 1, с. 125.
2 Klein. Americas, р. 80.
3Яковлев. Холопство, с. 390.
4 	Там же, с. 513-562, №26.
102


Семейное право
Не знаю, были ли предусмотрены какие-либо санкции относительно предоставления брачных партнеров для холопов, но ясно, что холоповладельцы покупали холопов в качестве партнеров по браку для движимого имущества, уже находящегося в их распоряжении. Это могло служить цели «разведения» холопов, но в моем распоряжении есть лишь один случай, создающий такое впечатление: у Воина Офонасева Новокщенова было четверо холопов - одиноких мужчин, он купил четырех одиноких женщин и переженил их всех. Через четыре года у каждой пары было двое детей. Это, однако, могло быть и просто примером содержания холопов в хороших условиях. Выглядит это так же, как подобные операции на древнем Ближнем Востоке, хотя московиты не были столь же откровенны, сколь древние, которые покупали рабынь «в замужество» или в наложницы определенным людям1. С другой стороны, «Time on the Cross» («Распятое время»), похоже, отрицает, что разведение рабов было обычным занятием в благоприятных условиях американского Юга; еще менее вероятным оно кажется для России начала нового времени1  2.
НЕРУШИМОСТЬ ХОЛОПЬЕГО БРАКА
Нормы холопского семейного права наиболее наглядно обнаруживаются в делах о холопьих побегах. Общим правилом при возвращении беглых холопов их законным владельцам было сохранение семьи3. После поимки законному владельцу возвращали обоих супругов и в том случае, когда они бежали вместе, и в том, когда в бегах был кто-то один из них. Ни при каких обстоятельствах брак не разрушался. Подушная пошлина взималась за каждого возвращенного холопа, даже если в бегах был только один из них4. Это церковное правило стало гражданским законом в 1631-1632 гг. в соответствии с пометкой на полях оригинала Уложения, но как до, так и после этой даты оно всегда выполнялось буквально.
Принцип нерушимости холопьих браков распространялся и на приданое. Если жена, которой холопы были даны в приданое, умирала, не оставив наследников (ее собственных детей), приданое должно было быть возвращено ее семье, включая всех холопов и их супругов, которых они могли приобрести за время брака хозяйки5. Московские холоповладельцы почти наверняка старались составлять браки между своими холопами, но часто это было невозможно из-за их малого числа. Поэтому браки холопов были совместным делом различных хозяев. Закон, требовавший, чтобы связанным браком холопам было разрешено жить вместе, безусловно запрещал установления вроде системы взаимных посещений рабов с разных плантаций, которая была воистину бичом разлученных супругов-рабов на американском Юге и в некоторых частях Индии6. Неизвестно, что чаще происходило на Руси: мужа передавали хозяевам жены или жену хозяе¬
1 Mendelsohn, р. 54.
2 Fogel and Engerman. Time on the Cross, 1: 78-86.
3 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 4, 88; MS, р. 256, 287. Мне так и не удалось познакомиться со специальным указом 1634 г., который, по-видимому, объявил холопские браки нерушимыми (Яковлев. Холопство, с. 122, 128). Как уже было показано, принятие такого закона, подтверждающего тысячелетний принцип, показывает, что в жизни он нарушался, что и заставило власти снова его подтверждать. См. также: Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 31,60, 62, 66, 69, 87 и 115.
4 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 60; MS, р. 60.
5Маньков. Уложение, с. 113-114.
6 	С apian, р. 184; Crawford, chap. 5.
103


Правовые основы холопства
вам мужа; неизвестно также ничего о каких-либо компенсационных выплатах хозяевам, добровольно уступившим своих холопов для вступления в брак. Дела о беглых не дают материала для понимания того, как обычно решались такие дела.
При разрешении конфликтов, связанных с браком, в качестве дополнительного правила прежде всего использовалось то, что никто не должен был принимать беглых холопов или давать им убежище. Сделавший это всегда терял обоих, даже если один из супругов принадлежал ему1. Цель состояла в наказании всякого, укрывающего беглых. Такие ситуации могли становиться и становились на деле весьма сложными. Процесс формирования права в Московии был долог и труден, в течение десятилетий нормы оставались в точности такими, как они были установлены при разрешении конкретного правового казуса. Если холопы убегали от хозяев и покидали своих супругов (что случалось отнюдь не редко), вступали в другие браки, а затем возвращались к своим прежним хозяевам сами или бывали возвращены ему, они обязаны были вернуться и в прежние браки. Чтобы заставить холопов признать прежних супругов, применялись даже пытки. Супруги по второму браку должны были оставаться у своих хозяев, кроме тех случаев, когда супруги по первому браку умерли за время отсутствия беглецов. В этих случаях супруги по вторым бракам должны были быть переданы законным владельцам беглецов1  2. Другой случай из практики Холопьего приказа показывает, что если кабальный холоп женился на вольной женщине, а затем умер, а она после этого убежала, вдова должна была быть возвращена владельцу покойного кабального холопа3  4. Более того, если, будучи в бегах, она снова вышла замуж, оба супруга должны были быть возвращены ее прежнему владельцу. Или, к примеру, если беглая холопка выходила замуж за вольного крестьянина, их обоих возвращали хозяину холопки. За исключением случаев, относящихся к людям, по закону связанным определенным социальным статусом, московиты следовали принципу, одному из старейших в русском праве, что всякий свободный человек, вступивший в брак с холопом, автоматически превращался в холопа {по рабе холоп, по холопу раба)*.
Если холоп убегал в город и женился на горожанке, то и сама пара, и все дети, которые у них могли родиться, возвращались владельцу холопа5. Но если убегала горожанка и, будучи в бегах, выходила замуж за холопа, и супружеская пара, и их дети должны были быть возвращены в город и включены в списки тяглецов6. Это было для холопа одним из путей на волю, но закон при этом требовал, чтобы он ни в чем не был замешан, а его владельца наказывали за то, что тот принял к себе тяглую горожанку.
Однако этот дополнительный принцип не помогал в тех случаях, когда беглые холопы, принадлежавшие разным хозяевам, вступали в брак на «нейтральной территории». В этом случае владельцы бросали жребий, выигравший получал обоих беглецов и платил проигравшему десять рублей. При этом выиграв¬
1 Уложение 1649 г., гл. 19, ст. 37-38; гл. 20, ст. 84, 87. В качестве примеров применения этих законов на практике см. дела Жеряпина против Шейдякова и др. (1627-1228) и Желябужского против Лобанова-Ростовского (1623) соответственно в гл. 7и8 (Яковлев. Холопство, с. 359, 389).
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 26, 60, 84; MS, р. 264, 276, 285-286.
3 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 85; MS, р. 286.
4 Яковлев. Холопство, с. 430, № 16, xxiii. См. дело Карсакова против Борикова в главе 8.
5 Уложение 1649 г., гл. 19, ст. 37; MS, р. 61.
6 Уложение 1649 г., гл. 19, ст. 38; MS, р. 61.
104


Семейное право
ший не мог считать этих супругов купленными холопами, они должны были служить в соответствии с документом, уже имевшимся у него, то есть либо старинными, либо кабальными холопами1.
Принципы московского семейного законодательства в отношении холопов лучше всего проиллюстрировать конкретными правовыми казусами. В холопском семейном праве было много всяких технических тонкостей, некоторые из них выявились при рассмотрении двух приведенных ниже дел.
Кречетников против Поздеева
Как уже отмечалось, одним из способов решить проблему беглых, вступивших в брак на «нейтральной территории», было бросить жребий. Однако возможны были и более сложные решения, как следует из дела Кречетникова против Поздеева, рассмотренного в 1635 г. в Холопьем приказе в присутствии судьи князя Ивана Федоровича Волконского и дьяков Третьяка Копнина и Ивана Кос- тюрина. Оба тяжущихся были довольно типичными представителями низов высшего служилого класса, жителями Москвы. Истец, Василий Васильев Кречетников, к моменту рассмотрения дела в суде был московским дворянином, в этом чине он служил по крайней мере с 1629 до 1658 г. Неизвестно, когда и в каком чине он начал служить (возможно, он был выходцем из Новгорода, судя по тому, что все его поручители на суде были оттуда), но то, что он за тридцать лет не продвинулся по службе, означает, что он, насколько известно, ничем особенным себя не проявил. Его служба типична для людей его чина и времени. Он получил назначение на два года воеводой в Уржум, относительно небольшой западносибирский аванпост примерно в 160 километрах к северо-востоку от Казани. Он отправился туда еще до окончания тяжбы, чтобы возглавить гарнизон, состоявший из девятнадцати детей боярских, двадцати четырех литовцев и черкесов, двадцати одного новообращенного в христианство татарина, трех переводчиков, трех пушкарей и одиннадцати дозорных, кузнецов и привратников, а также челяди и двух сотен стрельцов под командованием двух сотников. В Уржуме было двадцать пять тяглых горожан. Позднее, 16 апреля 1651 г., Кречетников состоял в свите, сопровождавшей царя в село Покровское. В период подготовки к Тринадцатилетней войне, вернувшей России Смоленск и Киев, Кречетников переоснастил и возглавил кавалерийскую часть нового строя. По всей вероятности, Кречетников был убит или умер во время войны1  2.
Ответчик по делу, Матвей Иванов Поздеев, был несколько моложе Кречетникова. В ходе тяжбы он упоминается как жилец - начальный чин для низов высшего служилого слоя. В московской переписи 1628 г. значится, что у помощника дьяка Ивана Федотова Поздеева, чья служба началась не позднее 1572 г., был сын Матвей, жилец. На момент переписи оба они находились на царской службе вне Москвы, с ними были и их холопы, включая, возможно, и тех, кто тремя годами раньше был вовлечен в эту тяжбу. (Тот факт, что М. И. Поздеев был сыном приказного, вероятно, объясняет, почему он не был включен в пере¬
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 115; MS, р. 297-298.
2 Иванов. АУБК, с. 212; РИБ, т. 10 (1886), с. 7; Барсуков. СГВ, с. 257; KP, т. 2, с. 929; ДР, т. 3, с. 248; Описание, т. 15, с. 524, № 589, II. Упоминания о других членах рода Кречетниковых в Новгороде см.: Иванов. ОПК, с. 6, 47.
105


Правовые основы холопства
пись жильцов, владеющих землей, в 1632 г., поскольку она учитывала лишь находившихся на военной службе, к которым он в то время не принадлежал.) Вскоре после переписи Поздеев получил чин московского дворянина, который сохранял по крайней мере до 1677 г. В октябре 1638 г. М.И.Поздеев служил в дворцовом карауле, день и ночь охранявшем царя. В 1653 г. он возглавлял управление одной из частей Москвы, а в 1675/77 гг., возможно, отслужил срок воеводой в Балахне - центре соляной промышленности примерно в двадцати пяти километрах от Нижнего Новгорода вверх по течению Волги. Участвовал ли он в военных действиях, неизвестно, но, принимая как факт, что он не продолжил семейную традицию приказной службы, можно предположить, что его жизнь в последующие годы прошла в основном в полковой службе и что события, отмеченные в дошедших до нас документах и, в общем-то, вполне ординарные, были вершинными моментами его карьеры1.
В деле Кречетникова против Поздеева очень трудно выделить «факты», поскольку в материалах дела всякой путаницы гораздо больше, чем обычно. К попыткам разрешить спорный вопрос привлечено множество государственных ведомств. Основной факт, похоже, состоит в том, что в 1630 г. Федор (Федька), сын Луки, не раз бывший в бегах, сбежал из дома Поздеева в Москве, украв имущества на сумму 32,75 рубля, и обосновался в поместье Никиты Киреевского в районе Коломны, где прожил почти пять лет1  2. Киреевский, упоминаемый в деле как один из участников и, похоже, сумевший выйти из этой истории без всякого ущерба для себя, должно быть, был одним из классических подстрекателей и укрывателей беглых холопов. Он упоминается в этом деле и как человек, который подбил другого холопа - вдову Авдотью (Дуньку), дочь Семена (или Игна- тея), убежать из Денева, подмосковной деревни Кречетникова, в его поместье. В своем поместье Киреевский выдал Дуньку замуж за Федьку, создав тем самым мизансцену для этого многотрудного юридического спектакля. После почти пяти лет пребывания в бегах Федька, похоже, по собственной воле вернулся к своему прежнему хозяину, Поздееву, и привел с собой свою новую жену Дуньку. По утверждению Поздеева, он отвел холопов для допроса и регистрации в приказ Литовских полоняничных дел, поскольку Дунька говорила, что она была военнопленной из Литвы, освобожденной по заключенному в 1634 г. между Московией и Речью Посполитой в Поляновке договору, предусматривавшему, что обе стороны освободят всех захваченных. Оттуда, по одним данным, вся компания отправилась в приказ Большого дворца, где Кречетников приказал арестовать Дуньку как его беглую холопку. Кречетников позднее утверждал, что Поздеев, узнав, что он собирается возбудить дело о возвращении Дуньки, велел ей сказать, что она литовка, и зарегистрировал ее в приказе Галицкой чети, а уж только потом они пошли в приказ Большого дворца.
По другим данным, Кречетников обнаружил эту пару 12 июля 1634 г. в доме Поздеева в Темникове (в Мордовии, один из немногих значительных городов в нижегородском регионе, 215 километров к югу от Балахны), добился их ареста и
1 Иванов. АУБК, с. 328; РИБ, т. 10 (1886), с. 120; Изюмов. Жилецкое, с. 118-119; Беляев. Росписной список Москвы, с. 124; Веселовский. Дьяки, с. 417; ДР, т. 3, с. 365; Барсуков. СГВ, с. 13; ДАИ, т. 9, с. 72-73, №21.
2 В то время было по крайней мере два Никиты Киреевских. Один, Никита Суетин Киреевский, был патриаршим стольником и умер в 1635 г. Другой - Никита Дмитриев Киреевский - имел чин стряпчего между 1627 и 1636 гг. (Иванов. АУБК, с. 183).
106


Семейное право
привез их во Владимирскую четь. Оттуда их перевели в приказ Большого дворца из-за упоминания в деле о том, что Дунька - военнопленная и, следовательно, является субъектом репатриации и свободным человеком, имеющим право самостоятельно распоряжаться своей судьбой. Прежде чем обман, в котором Дунька играла активную роль и была заинтересованным лицом, был раскрыт приказом Большого дворца - на самом деле она оказалась русской из Дорогобужа (около ста километров вверх по Днепру от Смоленска и за пределами театра военных действий Смоленской войны), - ее спрашивали, не хочет ли она репатриироваться, и она отвечала, что не хочет, а хочет остаться со своим мужем. Когда обман был раскрыт, дело передали боярам во главе с Ф.И.Шереметевым, которые, в свою очередь, передали его в Холопий приказ, поскольку теперь оно не имело ничего общего с делами военнопленных.
Почти тринадцать месяцев спустя после ареста этой пары дело было назначено к рассмотрению в Холопьем приказе на 22 августа 1635 г. На суде Кречетни- ков представил кабальную грамоту на три рубля, согласованную с Дунькой 3 мая 1635 г. и зарегистрированную в самом Холопьем приказе. По-прежнему прикидываясь военнопленной из Литвы, Дунька утверждала, что она не поняла условий кабального холопства и что Кречетников сказал ей, что он не сможет держать ее в холопках без такой формальной регистрации. Кречетников, обосновывая свои претензии к Дуньке, утверждал, что она бегала и раньше, что он ее уже находил блудящей с пехотными солдатами в Москве в 1634 г. и что Холопий приказ уже возвращал ее ему на основании документа от 3 мая 1635 г.
Поздеев утверждал, что Федькин отец Лучка прослужил у его отца, а затем у него самого 40 лет. Выполняя указ, изданный около 1620 г., запретивший держать старинных холопов без регистрации (очередное повторение нормы 1597 г.), Поздеев получил на всю семью кабальную грамоту. Этот документ, датированный 30 апреля 1620 г., был представлен в суде. Из него явствует, что Лука Никитин из Великих Лук, еще двое взрослых, три девочки и один мальчик (Федька) продались в холопство по цене два рубля за человека, то есть двенадцать рублей за всех. Поздеев также подчеркивал, что Федька уже однажды убегал раньше, в 1629 г., и был возвращен ему после разбирательства в Холопьем приказе. Никакого спора о собственности на Федьку не было.
Главной проблемой при рассмотрении этого дела было - что делать с этой парой холопов, поженившихся в бегах. Решение этой проблемы было доверено Патриаршему дворцовому приказу, который связался с их духовником. Священник доложил, что, как он узнал в духовне, холопы действительно были обвенчаны. (Одна из причин обращения к священнику заключалась в необходимости проверить заявление Кречетникова о том, что упоминавшийся Никита Киреевский был выдумкой Поздеева, который на самом деле сам женил Федьку на Дуньке, что, конечно, сулило бы ответчику самый тяжелый исход.) В результате по этому аспекту дела было принято такое решение: «великий господин святейший Иосаф патриарх московский и всеа Русии того Федьку Лукьянова з женою ево з Дунькою по свидетельству отца их духовного розвесть не велел». Далее определялся прецедент этого решения:
«В прошлом в 133-м году апреля в 1 день блаженные памяти великий государь святейший Филарет Никитич Патриарх московский и всеа Русии с судного дела и докладу Василья Стрелкова о кабальной его девке Феклице и о Прокофьеве человеке Враскова,
107


Правовые основы холопства
о Данилке Юрьеве, что он, Прокофей, тово своего человека Данилка хотел женить на Васильевой кабальной девке Феклице и его, Данилка, с нею обручал, слушав, и указал тово Прокофьева человека Данилка с тою девкою Феклицею после обручанья не розвесть, а по старой крепости тое девку Феклицу и з женихом ее, с тем Данилком Юрьевым, указал государь патриарх отдать Василью Стрелкову, а за того человека, за Данилка Юрьева, Прокофью Враскому за холопство указал государь патриарх дать 15 руб. И на Василье Стрелкове по государеву патриаршу указу 15 руб. взяты и отданы Прокофью Вразскому, и у Прокофья взят человек ево Данилка Юрьев и отдан Василью Стрелкову».
Но и на основе этой информации Холопий приказ не смог принять решения. Поэтому 10 сентября дело было снова направлено на рассмотрение царю с вопросами, содержавшими несколько возможных вариантов решения: (1) Должна ли женщина быть возвращена Матвею Поздееву вместе с мужем как старинная холопка или как кабальная холопка? (2) Должен ли Кречетников получить с По- здеева пятнадцать рублей за Дуньку (как положено по указу 1625 г.) на основе кабальной грамоты? Или (3) должны ли холоп и его жена быть взяты из «старинного кабального холопства» и отданы Василию Кречетникову и следует ли заставить Кречетникова заплатить Поздееву пятьдесят рублей в соответствии с предыдущим (не уточнено, каким именно) царским указом? Эта неспособность принимать решения по каким-либо случаям, кроме предельно ясных, была характерна для московской системы и, как будет не раз видно на страницах этой работы, попытки выносить независимые суждения вроде того, какое требовалось в этом случае, сурово пресекались.
Несколько недель спустя, 24 сентября 1635 г., Кречетников стал просить решения, поскольку ему было велено отправляться в Уржум принимать командование. Он повторил свою просьбу через два дня, выразив довольно типичное представление, что после его отъезда из Москвы дело будет решено против него. К концу месяца истец Кречетников покинул Москву, и на оглашении решения в октябре вместо него присутствовал его брат Андрей. От имени царя дело рассматривали после 10 сентября бояре Федор Иванович Шереметев и князь Ондрей Васильевич Хилков, окольничий Степан Матвеевич Проестев и думные дьяки Федор Лихачев и Михаил Данилов, образовавшие своего рода «верховный суд», не в том смысле, что они рассматривали жалобы на принятые решения, а в том, что они принимали решения в случаях, которые приказы считали недостаточно ясными для принятия собственных однозначных решений. Как бывало практически всегда, их решение было вполне разумным. Они постановили, что Федор и его жена Авдотьица должны быть переданы ответчику Поздееву, который должен заплатить Кречетникову пятнадцать рублей, на том основании, что кабальная грамота, имеющаяся у Поздеева и датированная 1620 г., была старше кре- четниковской, полученной до 1634 г., вероятно, около 1630 г. Они также постановили, что оба холопа должны быть возвращены как старинные, несмотря на имеющиеся кабальные грамоты. Было отмечено, что «великий господин святейший Иосаф патриарх московский и всеа Русии того Федьку Лукьянова з женою ево з Дунькою по свидетельству отца их духовного розвесть не велел». Так был поддержан старинный принцип и найдено решение дилеммы, созданной женитьбой беглых холопов, принадлежавших разным хозяевам.
Решение было приведено в исполнение Холопьим приказом где-то в октябре. Поздеев выплатил пятнадцать рублей брату истца Андрею и потребовал своих холопов. Однако он мог требовать только Дуньку (за которую он заплатил три
108


Семейное право
алтына подушной пошлины Холопьему приказу), поскольку Федька к тому времени сбежал. Обычной практикой было после суда освобождать холопов под залог до оглашения решения о праве собственности, и с этого момента спорных холопов передавали законным владельцам. В этом же случае, однако, как мы видим, оба холопа были беглецами-рецидивистами, в результате чего желающих внести за них залог не нашлось. По этой причине спорные холопы были переданы судебному приставу (недельщику) Холопьего приказа, который был обязан обеспечить их явку на оглашение приговора. Обычно он добивался этого, приковывая холопов к стене в своем доме. За это судебный пристав получал «поже- лезное». Именно такой была судьба Федьки и Дуньки. Муж решил, что ему этого не вынести, и сумел бежать. Как сообщал судебный пристав в Холопий приказ 29 сентября, «сидел, государь, у меня, холопа твоево, спорной человек Василья Кречатникова с Матвеем Поздеевым, Фетька, и з женою своею в железех. И в нынешнем, государь, во 144-м году сентября в 28 день тот их человек спорной у меня ушел, и железа с себя сбил и жену свою покинул; и ныне та ево жена у меня сидит скована же». По закону судебный исполнитель в подобном случае должен был либо найти беглого, либо как-то уладить дело с его законным хозяином. В расписке, подтверждающей, что Дунька ему возвращена, Поздеев указал, что судебный исполнитель нашел беглого холопа и возвратил ему1.
Дело Кречетникова против Поздеева показывает, как московиты разрешали трудности, связанные с браками беглых холопов, заключенными в то время, когда оба они находились в бегах. Брак сохранялся, а холопов передавали тому владельцу, грамоты которого были старше, и оба холопа, следовательно, должны были служить по ним - в данном случае как старинные. Считая ложными утверждения Кречетникова о том, что Никита Киреевский никогда не существовал, а на самом деле Дуньку замуж за Федьку выдал Поздеев, можно с полным основанием увидеть в разрешении этого дела типичный пример московского правосудия. Особенно показательно в этом случае то обстоятельство, что Поздеев был близко связан с приказными кругами через отца и других родственников. Несмотря на связи его семьи, утверждения Поздеева, что Дунька была военной пленницей (утверждение, которое легко могло быть принято, имея в виду существовавшую тенденцию доверять свидетельствам холопов), были отвергнуты, и каждый из приказов, вовлеченных в рассмотрение этого дела, похоже, действовал как следовало, без волокиты и по справедливости.
Дело Мякинина против Велкова
Другая проблема, связанная с женатыми холопами, состояла в определении их категории после брака, если до брака они были холопами разных категорий, - именно такой сюжет возник в деле Мякинина против Велкова, рассмотренном в Холопьем приказе в 1643 г. под председательством Степана Иванова Исленьева и дьяка Романа Булыгина. В этом случае кабальный холоп женился на военно- пленной. Ситуация осложнялась рядом других факторов, и она вполне достойна более подробного рассмотрения.
Истцом был Федор Михайлов Мякинин, довольно типичный представитель низших чинов высшего слоя служилых людей. Его карьера может быть вполне
'Яковлев. Холопство, с. 488-496, № 24.
109


Правовые основы холопства
отчетливо прослежена лишь между 1629 и 1648 гг., когда он имел чин московского дворянина. Кем он был и что делал до этого времени и за что получил чин - на все эти вопросы ответов нет. К счастью для нас, однако, зенит его карьеры совпал с событиями этого дела, так что нам кое-что известно о нем в течение того периода, когда он был холоповладелыдем. (Как будет видно из обсуждения других правовых казусов, этот пример довольно типичен, поскольку право на холо- повладение в значительной мере определялось жизненным путем; молодые и малозначительные люди редко владели холопами, а более старшие и важные, то есть именно те, упоминания о которых с наибольшей вероятностью сохранили дошедшие до нас документы, обычно холопов имели.) Первое упоминание о его службе в разрядах датируется 1633 г., когда он был письменным головой в Казани. Позднее в том же году он был среди посланных вниз по Волге в Астрахань на «татарскую войну», - крайне несвоевременная акция в период Смоленской войны. Должно быть, именно во время этой войны Мякинин и захватил женщину, ставшую предметом тяжбы в этом деле, а также еще одну татарскую женщину. В самом судебном заседании Мякинин указывал, что целью «татарской войны» было «за непослушанье и измену казыевских тотар воевать и разорять и в полон имать. И Божиею милостью и твоим государским счастьем козыевских тотар мы, холопи твои, побили и развоевали и в полон жен и детей их поймали».
Можно считать, что Мякинин отличился в «татарской войне», потому что двумя годами позднее был отправлен воеводой в Красноярск, стоящий на последнем месте в списках подобных назначений того времени. Это не делало такое назначение менее важным вообще в Московии, но, вероятно, рассматривалось как наименее значимое среди аналогичных постов в Сибири. Красноярский гарнизон состоял из ста конных казаков, двухсот пеших казаков и трех атаманов. Мякинин служил в Сибири семь лет. В начале этого периода его тесть, под опекой которого и находился оспаривавшийся в этом деле холоп, написал своему зятю длинное письмо, которое само по себе является примечательным документом. В этом письме тесть, Иван Ондреев Старинской, выходец из поляков, рассказывал Мякинину о его холопах, отмечая, что в армию набирают даточных людей по одному человеку от каждых десяти крестьянских хозяйств и четверых уже забрали из его крестьян (у него, стало быть, было около сорока крестьянских хозяйств - число немалое, но, вероятно, типичное для московских дворян), и что семнадцать рублей уже собрали с его крестьян, чтобы отправить даточных в армию (перехожие деньги). Далее в письме говорилось, что из трех других мякининских холопов (помимо двух военнопленных) двое отправляются конвоем с большим количеством припасов (часть которых могла предназначаться только на продажу) и 195 рублями денег и письмом к Мякинину в Красноярск. Закончив с делами и семейными новостями, Старинской сообщал новости более деликатного свойства, продолжая письмо латинскими буквами, чтобы утаить от посторонних глаз его содержание:
«Писали на тебе из Тобольска князь Михайло Темкин с товарищи и прислали пыточные и роспросные речи красноярских беглых Козаков двадцати человек. А в рос- просных речах их написано, что они бежали от твоей изгони. И то сие сделало милостью Божию и помощью и бережением Микифора Ивановича [Шипулина, дьяка Сибирского приказа]: велено из них четырех человек повесить, а остальных, бив кнутом, сослать в Кузнецкую в пахатне. [Следуют новости о холопах].
Бога ради, Федор Михайлович, живи бережно, безо всякого дурна и огласки, чтобы челобитчиков на тебя никаких люди ни в чем не было. А здесе на Москве говорят про
ПО


Семейное право
сибирских воевод: а ково будут челобитчики, и сыщется которя их неправда, и им в Си- бире указано будет служить [всегда]. Для Бога ото всего оберегайся».
Такая защита тестем зятя, по крайней мере данному автору XX в., представляется вполне правдоподобной. Жена Мякинина оставалась в Москве во время его наместничества - похоже, он не захотел сделать ее «русской женщиной» за два века до того, как жены декабристов, прославленные поэтом Некрасовым, последовали за своими мужьями в сибирскую ссылку.
То, что Мякинин решился предъявить этот документ на суде, означает, что он либо был в полном отчаянии, либо абсолютно уверен, что никто не сможет разобрать написанный латиницей русский текст. Получилось, что в Холопьем приказе решили, что фрагмент написан по-польски, а по-польски никто из них читать не умел. Квалифицированные свидетели подтвердили, что это был польский язык, и больше об этом речи не было. Тем не менее в Холопьем приказе, как увидим, не чувствовали, что документ этот заслуживает доверия, и исключили его из числа доказательств.
То, что поведение Мякинина в Красноярске бросило тень на его последующую карьеру, видно из того, что его больше никогда не повышали в чине и никогда больше не назначали полноправным воеводой. В 1645 г. он был вторым воеводой в Путивле и Трубчевске, служа под началом воеводы Замятии Федорова Левонтьева. Мякинин закончил свою карьеру членом почетной стражи (приставом) на приемах для иноземных сановников. В 1647 г. он был на приеме в честь Адама Киселя, киевского кастеляна; в 1648 г. участвовал в приеме Конрада Бурга, эмиссара принца Оранского, а в 1649 был на приеме в честь иерусалимского патриарха1.
Ответчиком на этом процессе выступал Иван Степанов Велков, брат тещи Мякинина. Это не единственный случай семейного спора о холоповладении, по самой природе московского холопства их, несомненно, должно было быть много. Клан Велковых имел греческие корни, фамилия эта была чужой для московитов. Поэтому, возможно, в других документах (кроме самых аккуратных отчетов) она могла писаться как-то иначе (например, как «Венков» или очень распространенное «Волков»). Современник по имени Иван (Львов) Волков очень запутывает дело, когда не приводится отчество. Как бы то ни было, можно принять, что Велков был старше Мякинина, хотя они и числятся оба в списках московских дворян между 1629 и 1640 гг., если только по какой-либо причине Велков не был на целое поколение младше своей сестры. Его отец имел поместье в районе Каширы в 1622 г., а в 1632 г. «Иван Волков» имел в своем владении в общей сложности 374 чети поместных и вотчинных земель в районах Вологды и Бежецкого Верха и должен был нести военную службу сам конно с двумя пешими и двумя обозными холопами. «Иван Волков» в 1633 г. был одним из тех, кого послали в район Перми искать золото. 5 февраля 1639 г. Иван Степанов «Вельков»
1 	Иванов. АУБК, с. 276; ДР, т. 2, с. 325, 411, 756; 3: 65-67, 94-96, 113-119; РК 1550-1638, с. 344; РК 1550-1636, т. 2, с. 375; KP, т. 2, 936; Барсуков. СГВ, с. 116; Яковлев. Холопство, с. 506-507. По какой-то причине Мякинин не включен в список московских дворян и их владений 1632 г. (Сташевский. ЗМД, с. 156). Это, возможно, произошло из-за того, что он не участвовал в Смоленской войне. Соблазнительно посчитать Федора Мякинина, служившего головой в Курмыше в 1584 г. (РК 1475-1598, с. 348), тем же самым лицом, тем более что Ф. М. Мякинин говорил во время процесса, что он не был в своей курмышской деревне 9 лет из-за службы на Волге, а затем в Сибири. Тем не менее эта служба в 1584 г. для Ф. М. Мякинина чрезвычайно маловероятна.
111


Правовые основы холопства
участвовал в приеме в честь посла персидского шаха, проезжавшего через Москву по пути в Гольштейн. В 1639-1640 гг. Иван Степанов Белков (также Волков и Венков) служил воеводой в южном приграничном городе Ряжске в 280 километрах к юго-востоку от Москвы. Его пребывание там, похоже, не ознаменовалось яркими событиями. Единственным зафиксированным событием было получение им отчета о сроках оплаты новиков. Обширный корпус документов больше ничего не говорит нам о Велкове, но все же можно заметить определенные параллели между его карьерой и карьерой его противника, Федора Мякинина. Они имели общую склонность заводить холопов-татар - еще один упоминаемый в деле холоп Велкова, Алексей Асманов, несомненный татарин1. Подобное сходство карьер тяжущихся холоповладелыдев-современников наблюдается часто, и это позволяет заключить, что холопы также имели склонность выбирать хозяев определенного типа. В этом случае, однако, решающим фактором была взаимосвязь тяжущихся через жену Ивана Старинского, Марью Степанову Велкову-Старинскую.
Рассмотрение дела начали 20 марта 1643 г. двое третейских судей («третьих»), Афанасий Иванов Нестеров за Мякинина и дьяк Анисим Трофимов из Челобитного приказа за Велкова. Нестеров - сын Марии Степановой Велковой-Старин- ской от второго брака, дьяк Стрелецкого приказа Иван Минич Нестеров. Был ли как-то связан с тяжущимися Трофимов, неясно. Третьи предложили противоположные вердикты, каждый из них предлагал решение в пользу своего подопечного. Несогласие третьих привело к тому, что 1 июля дело было передано для решения в Холопий приказ.
В деле Мякинина против Велкова основные факты не оспаривались. В 1633 г., когда истец участвовал в военной кампании против татар под командованием стольника Василия Иванова Туренина, ему удалось захватить в плен Зиновию (Зинку) из Казыевского улуса, которую он не оформил как свою холопку. Двумя годами позднее Мякинин был снова призван на службу, в Красноярск. Свою холопку Зиновию он передал на хранение (так он, во всяком случае, представлял это в суде) своему тестю Ивану Ондреевичу Старинскому и его жене Марии, дочери Степана Велкова. На протяжении всего процесса он постоянно подчеркивал, что он не отдавал и не продавал татарку-холопку тестю и теще, но лишь передал ее им на хранение, в то время как ответчик утверждал, что Мякинин отдал ее своему тестю. Как бы то ни было, не посоветовавшись с зятем, Старинские отдали Зинку замуж за поляка по имени Семен Александров Казимерской, в православии Александр (Олешка). Истец утверждал, что Олешка согласился служить ему вместе с женой по его возвращении со службы, это якобы было одним из условий женитьбы, но утверждение истца так и осталось недоказанным. Ответчик утверждал, что холоп Олешка принадлежал Старинскому и что его женитьба на Зинке делала и Зинку холопкой Старинского. Арбитр со стороны ответчика обвинял Мякинина в том, что тот не оставил своему тестю ясного указания не выдавать Зинку замуж ни за кого из его, Старинского, холопов, но держать ее незамужней до его возвращения с воеводства. Это, кстати, очень ясно иллюстрирует степень контроля холоповладельцев над брачным статусом их
» Иванов. АУБК, с. 60; Савельев, т. 2, с. 40; ЗКМС (= РИБ 10 [1886]), с. 108; АМГ, т. 2, с. 119. Об Иване Волкове см.: Сташевский. ЗМД, с. 60-61; РК 1550-1636, т. 2, с. 375. Об Иване Степанове Волкове (Венкове) см.: Барсуков. СГВ, с. 197,454.
112


Семейное право
«движимого имущества». Третий также предлагал Мякинину отозвать свой иск против Велкова, а вместо того возбудить дело против тещи, выдавшей замуж его холопку без его согласия.
Женитьба кабального холопа на военной пленнице и породила последовавший спор. Тяжба была ускорена смертью тестя, Ивана Старинского, от рук разбойников. По смерти хозяина Олешка был свобожден как кабальный холоп. Дело усугубилось тем, что Марья Старинская после смерти мужа не дала супругам отпускной грамоты, но такая формальность и не была необходимой. После смерти Старинского супруги некоторое время жили вольноотпущенниками, как они полагали, в хозяйстве Толочановых (ни в какой другой связи не упоминаемых), а затем 16 августа 1638 г. продались в кабальное холопство за 6 рублей ответчику Ивану Белкову. В кабальной грамоте 1638 г. Олешка указал свой прежний холопский статус. При том чувстве зависимости, которую создавало московское холопство, такой очередной самопродажи и следовало ожидать. Не удивительно и то, что они продались Велкову, поскольку он был свояком покойного Старинского и, вероятно, они были знакомы еще до смерти Старинского.
Мякинин утверждал, что смерть Старинского не освобождала Олешку и Зинку, поскольку Зинка была военной пленницей, а такие не освобождались по смерти владельца, стало быть, оба принадлежали ему. Третий со стороны Мякинина так выразил этот принцип в предложенном им решении: «полоняные люди после смерти [их владельца] свободны не бывают, крепки женам и детем». Он также отмечал, что «по государеву указу после смерти отпущаются кабальные люди, полоняных и купленых и даных отпущать не указано». Белков не отрицал ни того, что Зинка была мякининской пленницей, ни того, что она вышла замуж за Олешку, но настаивал на применении правил кабального холопства, по которым холоп освобождался по смерти владельца.
Обе стороны представили множество различных свидетельств в подтверждение своих позиций. Мякинин представил двух якобы хорошо осведомленных священников - Никиту, который крестил татарку и был ее исповедником, и Алексея, духовника обоих Старинских и Зинки, чтобы подтвердить его заявление о том, что, будучи отправлен в сибирскую службу, он оставил Зинку своему тестю лишь на время. Он также отмечал, что его теща не освободила ни Зинку, ни ее мужа Олешку, потому что захваченная холопка Зинка принадлежала ему, а не ей или ее мужу. Предметом рассмотрения стал и вопрос о намерениях Марии Старинской, так как Мякинин утверждал, что его теща освободила других своих холопов и Алексей подписал для нее отпускные грамоты. Будучи допрошенным мякининским третьим, Алексей подтвердил это и добавил, что после гибели Старинского Олешка приходил к нему с просьбой переговорить с вдовой Марьей о его освобождении, но что она отказала, потому что холоп Александрик Ка- зимерской и его жена татарка Зинка принадлежали ее зятю.
Мякинин также привел в качестве доказательства упоминавшееся выше длинное письмо его тестя, предположительно присланное ему в Красноярск. Об этой женитьбе Старинской писал:
«А девок, государь, твоих казыевских полонянок, - татарку Зинку выдал замуж, принял иноземца литвина Казимерсково, а русское имя Олешка, а по государеву указу дана им воля куды хотят [в процессе обмена военнопленными по окончании Смоленской войны], и он пошел к нам волею, а бил челом, чтоб ево женить на твоей девки, татарки Зинки, и я ему сказал, что та девка твоя, и он на том и женился, что ему служить
113


Правовые основы холопства
тебе.... твоих деловых людей, взяв из Деянова человек с 5, которыя б не само семьяни- сты, посадить в подмосковную на пустошах на Горках в Дмитровском уезде; а прикажи) над ними Казимерскому и ево туго ж устрою».
Как значится в документах одного из третьих, Нестерова, священник Алексей, будучи допрошен, показал, что ему было известно об обещании Олешки быть мякининским холопом, если Старинской позволит ему взять Зинку в жены.
Холопий приказ по ряду причин вынес решение в пользу ответчика Велкова. Ни одно из мякининских утверждений не было признано убедительным. Он никогда не оформлял Зинку как военную пленницу, он не возбудил дела, когда она и ее муж якобы убежали от вдовы Марьи Степановой Старинской (на что Мякинин отвечал, что сам он отсутствовал, а Марья - женщина, и рядом с ней не было никого, чтобы помочь ей в таком деле. Единственный мужчина около нее был ее брат, тот самый, который и взял этих холопов себе). Более того, Холопий приказ не был уверен в подлинности письма Старинского, якобы посланного им зятю, поскольку не было доказано, что русский текст письма написан Старинским, а подтверждение того, что писанный латиницей русский текст [«польский»] выполнен рукой Старинского, получено одним лишь третьим истца в отсутствие третьего со стороны ответчика. И, наконец, свидетельство двух священников, также полученное одним мякининским третьим в отсутствие велковского, также не было принято. С другой стороны, имевшаяся у Велкова кабальная грамота была законным документом, а в ней спорные холопы Олешка и Зинка указали, что раньше были холопами Старинского, а не Мякинина, который и не упоминался.
Велков, таким образом, получил в свое владение холопов, хотя они и были уже не те, что значились в кабальной грамоте августа 1638 г. Олешка умер по неустановленной причине, но от союза поляка и татарки родилась девочка Сашка, которой в 1643 г. было около пяти лет. И Зинка, и Сашка были официально объявлены кабальными холопами Велкова: Зинка - потому что продалась вместе с мужем по грамоте 1638 г., Сашка - потому что родилась в холопстве.
Когда Зинку объявили собственностью Велкова, ее описали следующим образом:
«Жонка тотарка Зинка плосколика, нос вскорос, в ноздрях поширок, глаза кари, волосом брови русы, в лице и на носу яминки от оспы, у левого уха мочка прорвана, ростом середняя»1.
Мне из XX в. решение по делу Мякинина против Велкова кажется по крайней мере не вполне справедливым. Прежде всего, никто не отрицал, что Зинка была захвачена в плен Мякининым. Во-вторых, письмо Старинского кажется мне подлинным. Это важно, поскольку в нем утверждается, что Олешка был свободным человеком, когда пришел к Старинскому. Следовательно, статус военнопленного холопа благодаря женитьбе на Зинке должен был распространиться и на него, как и утверждал мякининский третий. Тогда ни один из них не мог претендовать на освобождение по кабальной грамоте после смерти владельцев, а велковская грамота 1638 г. должна была быть признана недействительной. Подлинность письма Старинского и подтверждающих его показаний священников разрешала центральную проблему, так как свидетельства такого рода обычно считались достаточными для обоснования любых правовых претензий. Как мы видели, однако,
1 	Яковлев. Холопство, с. 496-513, № 25. О снижении статуса в китайских браках между рабами см.: Meijer. Ch’ing, р. 347.
114


Семейное право
Холопий приказ счел возможным игнорировать эти документы и, отметив, что у Мякинина никаких документов на Зинку не было, признал кабальную грамоту Велкова. (К сожалению, можно быть уверенным, что продолжительная жизнь Зинки у Велкова не сыграла никакой роли при принятии решения, поскольку чувства холопов никогда не принимались во внимание властями Московии.)
Дело, таким образом, было, к сожалению, решено формально, а не по существу: вопрос о статусе военнопленной холопки и кабального холопа, поженившихся и давших потомство, остался открытым. Вполне можно предположить, однако, что вопрос всегда решался в пользу более суровых форм рабства, как и в Китае в начале XVIII в., где рабыня белого договора, выйдя замуж за раба красного договора, тоже становилась рабыней красного договора. Тем не менее дело это наглядно демонстрирует принцип нерушимости брака холопов.
Православие не признавало развода, тем не менее семейная пара могла устроить развод, продавшись разным владельцам. Для похолопленных пар нерушимость брака могла быть условием, способствующим побегу из рабства, а может, даже и побуждала к побегам, поскольку пускающийся в бега супруг имел основания верить, что хозяин присмотрит за оставшимися у него членами холопской семьи.
ПОТОМСТВО холопов
Еще одной заботой холопского семейного права являлось потомство. Проблема эта имеет два основных аспекта: каков будет статус потомков и какими правами в отношении их может располагать холоповладелец (насколько он должен уважать целостность семьи).
Вестерман был, безусловно, прав, когда отмечал, что в патрилокальных обществах «обычно в глазах закона раб не имеет мужского родителя»1. (Аналогичный принцип действует в матрилокальных обществах.) Таким образом, сам раб в патрилокальных обществах часто безроден, что было вполне справедливо для некоторых рабов в Московии, а отчасти справедливо и для большинства остальных. В следующем поколении статус холопьего ребенка часто может быть определен в соответствии с принципом «потомство следует за матерью» от латинского partus secuitur ventrem. Так, очевидно, обстояли дела во многих рабовладельческих системах, начиная с тех, в которых браки рабов не признавались и дети наследовали статус матери, и кончая теми, в которых рабы были лишены права иметь отчества1  2. В Индии это было поэтически выражено так:
«Как с коровами, кобылами, верблюдицами, рабынями, буйволицами, козами и овцами, не породивший (или его хозяин) владеет потомством, даже если (оно находится) с женами других.
Мужчины, не имеющие супружеских прав на женщин, но сеющие свои семена в чужую почву, действуют во благо хозяину женщины; но дающий семя не пожинает урожай»3.
Таким образом, в принципе раб следовал за матерью.
1 Westermann, р. 20.
2 Mendelsohn, р. 34; Martin Klein and Paul E.Lovejoy. Slavery in West Africa // Gemery and Hogendorn, p. 191.
3 Laws of Manu, IX: 55.
115


Правовые основы холопства
В некоторых системах рабовладения совершенно не важно, кто из родителей является рабом, так как потомки будут рабами в любом случае. Законодательство развивающихся рабовладельческих систем, таких, как, например, в Новом Свете в XVI и XVII вв., обычно очень ясно устанавливает, что потомки рабов являются рабами1. Наследственный характер статуса раба обычно является одним из признаков жестких систем, таких, например, как установившаяся у индейцев Северо- Западного побережья, у которых дети рабов всегда были рабами. Это, похоже, справедливо и для средневековых германских племен и для китайцев1  2.
С другой стороны, не во всех системах рабовладения предписывается, чтобы дети рабов обязательно были рабами. В этом отношении примечательны многие народы Африки, в частности дагомейцы Западной Африки, ашанти Золотого Берега (Гана) или азанде, живущие между Конго и Нилом, у которых освобождение детей рабов, как правило, являлось частью процесса их ассимиляции. Это часто справедливо и для ислама, где дети замужних рабынь хотя и оставались по закону рабами, принадлежащими хозяину матери, но Коран рекомендовал переход к ограниченному рабству в отношении потомков тех, кто был порабощен. Это многое объясняет в жестоком исламском рабстве - система должна была все время пополняться новыми людьми3.
В Московии дети любого возраста, жившие с родителями в то время, когда те были похолоплены, или рожденные во время холопства родителей, также были холопами4. Уложение 1649 г. подтвердило это древнее установление, дополнив его указанием, что владельцы таких детей обязаны были получить на них кабальные грамоты, невзирая на желание или нежелание детей быть оформленными таким образом5. Наследственный характер холопского статуса был одним из главных признаков холопства в Московии и позволяет отнести его к числу наиболее жестких систем рабства.
Дети, рожденные в холопстве, нередко пускались в бега, а затем продавались кому-нибудь другому. Если их обнаруживали, то их бывшие владельцы имели полное право потребовать их возвращения6. Более того, позднемосковское законодательство устанавливало процедуры, которые должны были быть выполнены, если ребенок холопов бежал и настойчиво отрицал свое происхождение из холопов, пытаясь уйти от службы: чиновники должны были постараться заставить детей (которые могли, конечно, быть уже вполне взрослыми) признать свою связь с родителями (или братьями, сестрами, тетками, дядьями, бывшими в холопстве) по
1 	Mellafe, р. 117; Rose, р. 177. Именно этот принцип, а не английское общее право, требующее, чтобы статус ребенка определялся по отцу, возможно, объясняет принятый в Мэриленде в 1664 г. закон, по которому потомки свободной женщины, вышедшей замуж за раба, были рабами (С a 11 е г а 11, 4:2).
2Wergeland, рр. 22-23; Siegel, р. 366; Meijer, р. 331. Афинское рабство вообще было «жестким», и потомки родителей-рабов были рабами. Однако статус детей от браков, в которых один из родителей был свободным, а другой - рабом, неясен, хотя возможно, что афиняне также предписывали, чтобы рабство наследовалось по матери (A. R.W.Harrison. The Law of Athens. The Family and Property [Oxford: Clarindon Press, 1968], p. 164). Московия пыталась избежать такой двусмысленности, просто настаивая на том, что любой свободный человек, вступивший в сексуальную связь с холопом, и сам становился холопом. Насколько мне известно, московское право не занималось проблемой незаконнорожденных, родившихся от связи холопов и свободных.
3 Levi. Islam, p. 79; Siegel, pp. 374, 381, 385.
4 Владимирский-Буданов. Хрестоматия, т. 3, с. 112; Судебник 1550 г., ст. 75; Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 87; MS, р. 286-287; ПСЗ, т. 2, с. 499, № 992.
5 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 30; MS, р. 26.
6 ПРП, т. 4, с. 379-380; Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 83; MS, р. 285.
116


Семейное право
старинному или кабальному холопству, прежде всего устроив очную ставку между обнаруженным беглым и его родственниками. Если это не приводило к признанию холопского статуса, чиновники должны были прибегнуть к пытке. Если первая пытка не давала результата, можно было пытать повторно; если и при повторной пытке не удавалось добиться признания, чиновники могли вернуть окровавленную жертву холоповладелыду, имевшему на нее законную кабальную грамоту. Среди многих норм московского законодательства о холопстве, впоследствии распространенных на крепостных, была и эта, включавшая наряду с холопами беглых крестьян, и специальной статьей Уложения, принятой по просьбе членов земского собора 1648-1649 гг., было разрешено пытать детей крепостных, отрекавшихся от своих родителей1. Это напоминает нам о древнем Ближнем Востоке, где для отрицавших свой рабский статус были предусмотрены самые жестокие наказания1  2.
Жестокости североамериканского рабства и нарисованные аболиционистами картины продажи детей вопреки воле матерей заставили многих людей считать это еще одним естественным признаком рабства. Так оно и было во многих местах. Народы - от вавилонян и иудеев до говорящих на тибетских наречиях непальских нъинба и сиамцев - не задумываясь, разрушали и брачные узы, и целостность семьи3. Однако в некоторых системах рабства целостность семьи была защищена. Совершенно неожиданно это оказывается правовой нормой в Регламенте 1755 г., принятом для датских Виргинских островов, который требовал, чтобы ни один ребенок не был никаким образом отлучен от своих родителей. В отношении рабовладельца, нарушившего правило, была установлена подходящая санкция: он должен был отдать оставшихся у него членов семьи тому, кому он продал кого-либо из членов этой семьи4. Исламский закон запрещал отлучать ребенка от матери-рабыни примерно до семи лет5. В Алабаме определенный законом возрастной минимум составлял десять лет и мог быть снижен до пяти только в исключительных случаях6.
В Московии, как в Китае, детьми холопов можно было распоряжаться свободно и отдельно от их родителей, и на деле так и происходило,жогда поместья делились между наследниками. Определенная тенденция распределять детей холопов между разными наследниками обнаруживается в духовных. Это разрушение семейных связей холопов могло совершаться с прицелом на расширение будущих брачных возможностей этих детей и, одновременно, на снижение числа близкородственных браков, то есть на увеличение вероятности того, что холопов можно будет заставить вступить в брак с кем-то из холопов-неродствен- ников, живущих у того же хозяина. Здесь законы Московии расходятся с законами Византии, где запрещалось разрушать целостность семьи7. Поскольку хозяева могли распоряжаться потомством, невзирая на семейные узы, русский ста¬
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 24-25; гл. 11, ст. 22; MS, р. 227, 264.
2 Mendelsohn, р. 66.
3 Ibid., рр. 40-41, 53; Exodus 21: 4; Turton, р. 274; Nancy Е.Levine. Nyinba Slavery // Watson. Systems, p. 203.
4 Hall. Virgin Islands, p. 177.
5 Brunschvig. ABD, p. 26.
6 Rose, p. 189.
7 Meijer. Ch’ing, p. 332; Удальцова З.В. Положение рабов в Византии VI в.(Преимущественно по данным законодательства Юстиниана) // Византийский временник. - Т. 24 (1963). - С. 26. Примеры разлучения холопских семей см.: Копанев. Материалы, с. 159; Шумаков С. Обзор грамот Коллегии экономии, ч. 4: Кострома с товарищи и Переславль-Залесский // Чтения, т. 261 (1917, бк. 2), с. 315, № 949.
117


Правовые основы холопства
ринный холоп оказывался в этом смысле безродным. В некоторых случаях сам закон предписывал разрушение холопской семьи. Так, когда холоп убегал из иноземного плена, ему давали свободу. Правительство, стремясь сохранить освященные церковью браки, настаивало на том, чтобы и жена такого холопа была освобождена и возвращена ему «для Полонского терпения». Их дети, однако, оставались в холопстве, то есть в собственности бывшего хозяина их родителей1. Или, когда беглая холопка выходила замуж за вдового холопа, имевшего детей от предыдущего брака, супругов отдавали ее хозяину, но дети оставались у того, в холопстве у которого были рождены1  2. Компромиссная ситуация для целостности холопской семьи создалась в 1700 г., когда холопство уже угасало: Петр Великий разрешил холопам бежать от хозяев и записываться в солдаты. Более того, холоп мог взять с собой жену и детей до двенадцати лет. (Возраст большинства этих детей обычно доходил до пятнадцати.) Дети двенадцати лет и старше, рожденные в холопстве, должны были оставаться у бывших хозяев своих родителей3. С другой стороны, это не всегда было так. Обычно детей возвращали вместе с их беглыми родителями4. Если холоп убегал, женился на вольной, у них рождались дети, а впоследствии он продавался вместе со всей семьей другому хозяину, его предыдущий хозяин мог по закону вытребовать себе всю семью5. Возможно, закон этот был направлен на наказание этого второго хозяина за укрывательство беглых, но его прямым следствием, безусловно, было сохранение семьи. Или взять другой пример, - проблему, возникшую в 1625 г., логическое решение которой сохраняло как брак, так и целостность семьи холопов: если холоповладелец неумышленно убивал чужого холопа, хозяин жертвы имел право потребовать себе одного из холопов убийцы в возмещение нанесенного ущерба. Кроме того, понесший ущерб мог потребовать в компенсацию за убитого вместе с передаваемым холопом его жену и детей6.
Принцип нерушимости семьи поддерживал и Петр Великий. В 1721 г., всегда готовый сравнить свое время с варварским прошлым своей страны, он отмечал, что «обычай был в России, который и ныне есть, что крестьян, деловых и дворовых людей мелкое шляхетство продает врознь, кто похочет купить как скотов, чего во всем свете не водится, а наипаче от семей от отца или от матери дочь или сына помещик продает». Объем такой торговли будет оценен в главе 10, где мы покажем, что он был невелик. Но как бы то ни было, Петр повелел прекратить торговлю людьми. Признавая, однако, что полностью прекратить эту торговлю может оказаться невозможным, поскольку помещикам нужны деньги, Петр настаивал, чтобы их продавали всей семьей, а не по отдельности7.
Внимание к сохранению холопской семьи не снизилось и в период упадка холопства, хотя в значительной степени было перенесено на крепостных. 6 апреля 1722 г. Петр Великий подтвердил принцип возвращения холопов законным хозяевам семьями. Отражая происходившие изменения в устройстве семьи - от нук- леарной к расширенной, - закон требовал, чтобы возвращались не только дети
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 66; MS, р. 278.
2 Уложение 1649 г., гл. 11, ст. 13; MS, р. 224.
3 ПСЗ, т. 6, с. 367, № 3754.
4 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 88; MS, р. 287.
5 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 87; MS, р. 286-287.
6 ПРП, т. 5, с. 204-205.
7 ПСЗ, т. 6, с. 377, № 3770.
118


Семейное право
вместе с родителями, но и зятья, бежавшие с ними, равно как и внуки, которые могли родиться, когда холопы были в бегах. Единственное исключение делалось для беглых вдов и девиц, вышедших замуж без отцовского благословения за холопов или крестьян помещика, у которого они жили, будучи в бегах. Новый хозяин должен был заплатить законному владельцу пятьдесят рублей за каждую такую женщину. За дочерей, родившихся в поместье нового хозяина и там же впоследствии вышедших замуж, законному владельцу следовало выплачивать по двадцать пять рублей: считалось, что половина прибыли принадлежит новому хозяину. За внучек прежний хозяин ничего не получал. Когда двое беглых вступали в брак, и сама пара, и ее потомство должны были быть возвращены хозяину мужа, который выплачивал хозяину жены десять рублей1. Как видно, за исключением этого последнего незначительного изменения, старые правила, установленные для холопов, были в основном сохранены и перенесены на крепостных.
Почти до самого конца холопства как правового института русские не выражали особой озабоченности по поводу целостности семьи. Она могла быть разрушена и разрушалась как de jure, так и de facto. Общая практика, однако, состояла в том, чтобы не разлучать детей холопов с их родителями.
Древние законы месопотамской Эшнунны (около 1900 г. до новой эры) учитывали случаи, в которых рабыня-мать хитростью отдавала своего ребенка кому-нибудь с более высоким статусом, и устанавливали, что законный владелец может истребовать такого ребенка в любой момент. В Московии ничего подобного не было, в первую очередь, без сомнения, потому, что дети были там малой, если вообще не отрицательной ценностью. В более поздние исторические периоды раб, отдавший свою дочь замуж, рассматривался китайцами как покусившийся на права своего господина1  2. Подобные казусы могли возникать и в Московии, но как они разрешались, неизвестно.
СЕКСУАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ И БРАКИ МЕЖДУ ХОЛОПАМИ И ВОЛЬНЫМИ
Сексуальные отношения между рабами и свободными людьми были предметом обсуждения и регулирования во многих системах рабства. Цель такого регулирования часто состояла в том, чтобы предохранить местных жителей от осквернения в результате контактов с чужаками. Обычно значительно больший интерес вызывали связи рабов-мужчин со свободными женщинами, чем связи свободных мужчин и рабынь. В Индии мужчина, вступивший в связь с рабыней, мог быть обвинен в супружеской неверности и приговорен к уплате небольшого штрафа3. Обратный случай, то есть связь раба со свободной женщиной, не обсуждался. В Китае никакой раб не мог по закону жениться на дочери свободного человека. На Крите незаконная связь раба со свободной женщиной наказывалась штрафом вдвое большим, чем заплатил бы в подобном случае свободный человек. Рабыни должны были быть освобождены, прежде чем могли бы вступать в браки со свободными
1 ПСЗ, т. 6, с. 638, № 3939.
2 Pritchard. The Ancient Near East, p. 136, arts. 33-35; Meijer, p. 333.
3 Laws of Manu, VIII: 363. В более поздние времена, однако, браки между рабами и свободными в Индии (как и в Непале) разрешались при условии, что супруги принадлежали к одной и той же или равным кастам (Caplan, р. 184).
119


Правовые основы холопства
людьми. В Афинах рабыня, вступившая в связь со свободным человеком, была бы наказана смертью, то же, вероятно, происходило и в Риме, если свободная женщина становилась любовницей раба. Византийцы были в этом еще строже и установили, что свободная женщина, имевшая связь с рабом, должна быть казнена, а раб сожжен заживо1. Юстиниан, однако, отменил классический закон, в соответствии с которым свободная женщина, выйдя замуж за раба, становилась рабыней. Каноническое право унаследовало новую норму и узаконило подобные союзы1  2. К IV в. новой эры в Западной Римской империи прежние установления рухнули с развитием крепостничества, рабы и свободные крестьяне начали вступать в браки3.
Особый интерес представляют нормы испанского права 1263 г. потому, что они, по общему мнению, происходят от византийской практики, а также из-за контраста между ними и московским правом, большая часть которого также воспринята из византийских источников. Так, испанский закон 1263 г. автоматически освобождал рабыню, на которой женился ее хозяин. Более того, раб мог вступить в брак со свободным человеком без согласия хозяина, если только свободный человек был осведомлен о зависимом статусе супруга. И, наконец, если хозяин давал согласие на подобный союз, раба освобождали4.
Ситуация в Новом Свете в общем известна довольно хорошо. В Латинской Америке XVI в. значительное внимание уделялось проблеме сексуальных отношений между ввозимыми африканскими рабами, местными индейцами и европейскими колонизаторами. В общем, удаленные на полмира от законодателей Старого Света, переселенцы не особенно соблюдали наложенные теми запреты. Ввозя из Африки меньше женщин, чем мужчин, европейцы, приехавшие в Новый Свет без женщин, были склонны брать рабынь в жены или наложницы. Это оставляло африканских мужчин без подруг и заставляло их обращать взгляды на местных индеанок. Результатом стал известный бразильский «плавильный котел». Как часто случалось в развивавшихся системах рабства, хозяева (и закон) считали, что индейские матери вслед за своими африканскими мужьями должны становиться рабынями5.
Положение изменилось, когда в этот процесс были вовлечены североевропей- цы. Например, своды законов 1741, 1755 и 1783 гг. на датских Виргинских островах были чрезвычайно строги, когда дело касалось связей между рабами и белыми. Рабыни не должны были находиться ночью в комнатах белого мужчины, если только не выполняли необходимую работу по дому; мужчина, изнасиловавший рабыню, должен был быть оштрафован на огромную сумму в две тысячи фунтов сахара, а любая белая женщина, «недостойно опорочившая» себя связью с черным рабом, должна была быть оштрафована, заключена под стражу, а затем депортирована6. Аналогичный аспект североамериканской истории хорошо известен, его общий тон был задан законом Вирджинии 1662 г., предписывавшим двойной штраф любому, кто «блудит с негром»7. То, что северные европейцы были более, чем другие, озабочены чистотой расы, известно достоверно. На¬
1 Westermann, р. 17; D.В.Davis. Western Culture, pp. 49, 61.
2 История Византии, т. 1, с. 260; D. В. D a v i s, р. 93.
3 Jones, р. 198.
4 Klein. Americas, pp. 62, 64-65.
5 Mellafe, p. 117.
6 Hall, pp. 175, 177, 182.
7 Klein. Americas, p. 42.
120


Семейное право
пример, хотя связи с туземцами и были запрещены итальянцам и иберийцам, различие между ними не считалось чересчур существенным; только когда северные европейцы проникли дальше на Восток, было обнаружено, что туземцы - желтые. Ислам не разрешал применение смертной казни, которой наказывался блуд свободных людей в отношении рабов обоего пола, поскольку раб не имел возможности получить правовой статус супруга, а свободные люди могли законно пожениться. Так, наказание для раба, обвиненного в блуде, составляло половину предписанного для неженатого свободного человека, то есть пятьдесят плетей вместо ста. Мусульманин имел право жениться на чужой рабыне, но не на своей собственной1.
Одна из наиболее суровых систем рабства преобладала среди индейцев Северо-Западного побережья. Рабов там презирали очень сильно, мы подробнее обсудим эту тему в одной из следующих глав. Здесь же надо отметить, что брак между свободным мужчиной и рабыней был просто немыслим. Рабы были абсолютно вне общества и никогда не могли обрести в нем никакого статуса1  2.
Московия составляла исключение на фоне общего стремления изолировать рабов от свободных людей, но не была в этом уникальна. В Вавилонии и Нузи, где чувство своего-чужого было почти не развито, никакого значения не придавали даже нередким бракам рабов-мужчин со свободными женщинами. Законы Хаммурапи обращаются к этому сюжету только в связи с приданым и потомством3. В древней Гортине также были разрешены союзы между рабами и свободными, как позднее и в Римской империи. Если между всеми этими местами и есть что-то общее, то это, возможно, не выражаемое словами экуменическое ощущение себя перекрестком цивилизации - это, а также отсутствие сильной этнической идентичности.
Однако в московском решении проблемы сексуальной связи рабов и свободных не было никакой гибкости - последствием подобной связи всегда было порабощение свободной стороны. Такого не было ни в Вавилоне, ни в Гортине или Западной Римской империи. В Московии, как и во многих средневековых германских обществах, а также по Литовским Статутам 1529 и 1566 гг. проблема обычно решалась по самой простой формуле «по холопу раба, по рабе холоп»: вступивший в брак с рабом любого пола сам становился рабом4. В 1580-х гг. царский указ изменил это положение так, что свободный мужчина, женившийся на холопке, терял свободу, но свободная женщина, выйдя замуж за холопа, оставалась свободной5. Причина этого изменения для историков неочевидна, да и современникам оно, похоже, не казалось разумным, так что новый закон скоро скончался. Возможно, это нововведение 1580-х гг. было предпринято с целью привлечь женщин в преимущественно мужской холопский мир. Другим возможным объяснением могло бы быть то обстоятельство, что кто-то в Москве 1580-х гг. узнал об отмене Юстинианом нормы о порабощении свободной женщины, вы¬
1 Brunschvig. ABD, рр. 26-29; Levi. Islam, pp. 64, 105.
2 Siegel, p. 366.
3 Pritchard, p. 158, arts. 175-76; Mendelsohn, pp. 55-56.
4 Судебник 1550 г., ст. 76; Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 31; MS, р. 266-267; ПСЗ, т. 2, с. 644, № 1099; Wergeland, рр. 13, 19, 34; ЛС 1529 г., гл. 1, ст. [13] 12 (с. 118 в издании Яблонскиса); Rafal Taubenschlag. Wplywy rzymsko-bizantinskie w drugim Statucie Litewskim (Lwow, 1933), pp. 19-20 (я признателен Питеру Бауману Брауну за эту цитату).
5 Судебник 1550 г., ст. 76; Судебник 1589 г., ст. 137.
121


Правовые основы холопства
шедшей замуж за раба. Боюсь, однако, что нам никогда не проникнуть в рассуждения людей 1580-х гг., пытавшихся, но не сумевших в то время изменить обычную практику.
Гораздо более интересным, чем изменение 1580-х гг., является тот факт, что Московия вообще разрешала браки между свободными и холопами. И снова у нас нет никаких объяснений того времени, однако можно предположить, что в этом нашел свое выражение тот факт, что подавляющее большинство рабов Московии были русскими, и поэтому здесь практически не было обычной потребности оградить местное население от смешения с чужаками. Эти рабы, таким образом, были в меньшей степени аутсайдерами в обществе, чем большинство рабов в других системах, - мы снова возвращаемся к этой теме.
Благодаря московскому решению проблемы браков между рабами и свободными не было необходимости специально решать вопрос о статусе их потомков, которые по определению становились холопами. В других обществах - от древнего Ближнего Востока до средневековой Европы - дети от браков рабов и свободных часто объявлялись свободными1. В таких обществах это вело к уменьшению числа рабов - местных уроженцев, чего не наблюдалось в Московии.
На Руси часто бывали исключения даже из самых почитаемых правовых принципов, если эти принципы входили в противоречие с высшими целями московской администрации. Так, закон разрешал незамужним холопкам и вдовам бежать в пограничные города, выходить там замуж за служилых людей и таким образом получать свободу. Предполагалось, что их хозяевам будет выплачена компенсация в размере пятидесяти рублей. Откуда должны были взяться эти 50 рублей, в десять раз превышавшие годовое жалованье почти всякого служившего на границе, не уточнялось. Статья имеет оттенок «компромиссного» решения неразрешимой дилеммы: принцип по рабе холоп и права холоповладельцев не должны были быть попраны, но расширяющаяся граница требовала защиты, а солдатам были нужны жены. Дилемму «разрешили», предписав выплату очень высокой компенсации тем, чьим интересам был нанесен ущерб. Если не принимать во внимание огромную нехватку женщин-холопок, то можно вообразить, как некий холоповладелец богатеет, покупая одиноких женщин в центре Московии по три рубля, «откармливая» их несколько месяцев, а затем переправляя их на границу и продавая за большие деньги. Происходило ли такое когда-нибудь, неизвестно. Эта норма в отношении холопов была распространена на одиноких крестьянских женщин с той разницей, что землевладельцам в компенсацию понесенных убытков выплачивалось лишь 10 рублей1  2. В 1683 г. холоповладельцы подняли вопрос о возвращении их беглых холопок, вышедших замуж за московских стрельцов. Они утверждали, что оба супруга должны быть возвращены в холопство. Правительство изучило этот вопрос и обнаружило, что люди, у которых скрывались беглянки, выдали их замуж, распространив на них норму Уложения о браках служилых людей и холопок (исключая пограничный аспект). Тогда правительство обратилось к верховной власти с вопросом, должны ли те, кто выдал женщин замуж, платить за них, и если да, то сколько. Переправляя дело царю и боярам, тот, кто готовил доклад по этому вопросу, отметил, что Уложение запрещало похолопление стрельцов и предписывало правительству
1 Mendelsohn, р. 75.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 27; MS, р. 264-265.
122


Семейное право
оплачивать долги этих людей. Царь с боярами повелели холопок хозяевам не возвращать, 10 рублей компенсации выплатить и деньги эти взыскать с тех, кто выдал холопок замуж (если их можно найти), или с их мужей-стрельцов1.
Это дело 1683 г. показывает, что основополагающий принцип перехода в холопское состояние в результате брака с холопом по-прежнему действовал, когда холопство как социальный институт было уже на грани отмены. Холоповла- дельцы показывали, что они верны этому принципу, и чиновники, отвечавшие за разрешение спора (вероятно, из Холопьего приказа, хотя точно это не известно, они могли быть и из Стрелецкого приказа), очевидно, не были уверены в существовании каких-либо отклонений от него, кроме как в случаях службы на границе. Едва ли можно найти лучшее свидетельство отношения к этому вопросу как народа, так и власти.
Для многих рабовладельческих систем на этом этапе уместен был бы разговор о расовой проблеме. Разделение людей по расовым признакам было одной из главных функций большинства законов Нового Света о рабстве1  2. В Московии, однако, дела обстояли иначе. Ни одна из норм русского холопского семейного права не несет даже малейшего оттенка расизма. Об отношениях рас в московском холопстве уже говорилось в главе 3 в связи с холопами-татарами и еще будет говориться в главе 10 (о ценах на холопов) и главе 12 (об их этнической принадлежности).
Московское холопское семейное право, как показывают сравнительно-исторические примеры, вполне вписывается в основной поток законов о рабстве. Холоп был движимым имуществом и обычно вступал или не вступал в брак по воле хозяина. Законы Московии никак не ограничивали выбора брачных партнеров для холопов, но, вступив в брак, холопами становились оба, и православие предписывало им оставаться в браке, пока смерть не разлучит их. Супруги не имели никаких прав в отношении своих детей, которые также становились холопами, но целостность семьи обычно уважалась.
1 ПСЗ, т. 2, с. 515-516, № 1003.
2 Friedman, р. 196.


5. 	ПРАВОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ
МЕЖДУ ХОЛОПАМИ И ИХ ХОЗЯЕВАМИ
СЕКСУАЛЬНАЯ ДОСТУПНОСТЬ ХОЛОПОВ
Переходной темой от семейного права к определяемым законом отношениям между хозяевами и холопами является сексуальная доступность холопов для их владельцев. Мозес И. Финли утверждал, что право хозяина на свободный сексуальный доступ к своим рабам является «фундаментальным условием всякого рабства»1. Это, конечно, по большей части справедливо на протяжении всей истории человечества. На древнем Ближнем Востоке женщин часто вполне откровенно покупали в качестве компаньонок для хозяек и наложниц для хозяев1  2. Это особенно справедливо для ислама, где закон, как правило, разрешал хозяину иметь сексуальные отношения с его рабынями, но запрещал ему жениться на них, причем отнюдь не предполагалось, что он будет торговать ими, как проститутками3. Пленница, забеременевшая от хозяина-мусульманина, могла оставаться рабыней. По африканским обычаям рабыни часто бывали наложницами своих господ, их открыто держали и приобретали для целей продолжения рода. Хотя некоторые виды африканского рабства во многих отношениях напоминали московское, в этом пункте они совершенно различны. Наложничество было широко распространено и в Китае, там владелец по закону имел свободный сексуальный доступ к незамужним рабыням, однако за насилие над замужней рабыней ему полагалось мягкое наказание в 40 ударов легкой бамбуковой палкой4.
Положение дел в Новом Свете в общем также подтверждает наблюдения Финли. Хотя правоведы Юга перед самой гражданской войной и отмечали противоречие между установлением ответственности за убийство для хозяина, умышленно убившего своего раба, и исключением ответственности за изнасилование для того, кто принудил к половой близости свою или чужую рабыню, в этом отношении ничего не предпринималось, как свидетельствует, в частности, «побеление» американских рабов между переписями 1850 и 1860 гг.5 Тем не менее уже само возникновение в Северной Америке мысли о том, что рабовладелец может и не иметь свободного сексуального доступа к своему «движимому имуществу», является важным сигналом для исследователя рабства, который следует принять во внимание. Более того, как мы видели, в законах датских Виргинских островов делалась попытка вообще запретить такой доступ,
1 Moses I.Finley. The Idea of Slavery: A Critique of David Brion Davis’ The Problems of Slavery in Western Culture // Slavery in the New World. A Reader in Comparative History, ed. Laura Foner and Eugene D. Genovese (Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall, 1969), p. 260.
2 Mendelsohn, pp. 8-9.
3Brunschvig. ABD, p. 28. Существовало множество всяких уточнений: например, разрешалось держать в наложницах только одну из сестер, - но на этом нет необходимости здесь задерживаться.
4 Miers and Kopytoff, p. 14; Meijer, p. 333.
5 Rose, pp. 200, 204; Herbert Gutman and Richard Sutch. Victorians All? The Sexual Mores and Conduct of Slaves and Their Masters // Paul A. David et al. Reckoning with Slavery (New York: Oxford University Press, 1976), pp. 152-153.
124


Правовые отношения между холопами и их хозяевами
как можно предположить, не из заботы о рабынях, а из желания защитить европейцев от осквернения.
Московский случай - не единственный в своем роде - опровергает универсальную справедливость предположения Финли. Доступ восточнославянских рабовладельцев к их рабыням был ограничен уже договором XII в. между Новгородом и германцами, в соответствии с которым хозяин, изнасиловавший рабыню, должен был заплатить гривну штрафа за бесчестье, и более того, если она окажется беременной, отпустить ее на свободу1. Московский закон, однако, не шел так далеко, как лангобардский, который предписывал, чтобы хозяин, изнасиловавший жену своего раба, отпустил на свободу и ее, и ее мужа1  2. В Московии женщина, предъявлявшая ребенка в доказательство сексуального насилия, имела право жаловаться царю, а он в соответствии с законами, восходившими к византийским Канонам святого Василия Великого, Эклоге и Procheiros Nomos, должен был передать дело на рассмотрение церкви. По некоторым интерпретациям, церковные источники требовали освобождения такой женщины, но по толкованию этих источников, принятому в русской Кормчей книге, рабыня - жертва насилия должна была быть продана другому хозяину3. Похожие нормы средневекового испанского права в конце концов проложили себе путь в Латинскую Америку4.
Я не знаю ни одного случая применения этих санкций в Московии. Степень распространенности «сожительства по согласию» также невозможно оценить. Холопские генеалогии время от времени включают чужих детей, отцы которых неизвестны, но нет возможности установить, были ли эти дети плодами союзов между холопками и их хозяевами. Побеги были таким обычным делом, что о причинах отсутствия отца в семье невозможно сделать никаких определенных выводов. Хотя православие и предписывало моногамию, само существование закона, настаивавшего на том, чтобы плоды таких союзов освобождались, созвучного общемировой норме об освобождении потомства союзов рабов и свободных, указывает на то, что по крайней мере в ранней Московии наложничество на практике имело место. Мне известен один случай, когда холоповладелец купил нескольких молодых женщин, но при этом ни одного мужчины. Можно лишь гадать, собирался ли этот человек устроить публичный дом или гарем, или он купил женщин, чтобы выдать их замуж за мужчин, о которых в этом документе ничего не говорится5.
На протяжении всей истории со времен Вавилона (кроме некоторых мест в Новом Свете) потомки рабовладельца и его наложницы обычно освобождались после смерти отца, что соответствует и статье 98 Русской Правды. В литовской судебной практике этот закон использовался на протяжении всего XV в. Можно предположить, что эта норма не повторена в сводах законов XVI и XVII вв. либо потому, что большая часть русского населения (особенно его высшие слои, владеющие холопами) к тому времени приняла христианство и поэтому была умеренно моногамна, либо потому, что подобные аспекты семейного права были переданы в компетенцию церкви. Как бы то ни было, установление, аналогичное статье 98, обнаруживается в каноническом праве русской православной
1 Сергеевич. Древности, т. 1, с. 123.
2 Rose, р. 204.
3 АН, т. 1, № 134-хх; Сергеевич. Древности, т. 1, с. 140; Колычева. Холопство, с. 236.
4 Klein. Americas, р. 62. Эта норма была введена в южное право по предложению Т.Р.Р.Кобба в 1858 г. (Rose, р. 204).
5 НЗКК, т. !, с. 246-249.
125


Правовые основы холопства
церкви. Его вряд ли можно считать источником для норм Русской Правды, но безусловно можно для норм более позднего времени1.
Русская Правда объявляла таких детей по существу незаконными и лишала их прав наследования. По контрасту с этим, в Вавилоне и Индии сын свободного человека от рабыни мог быть включен в число его наследников, либо если отец признавал ребенка своим, либо если он официально включал его в число наследников. В Китае и в исламском мире, где было узаконено право сексуального доступа к рабыням, вполне логично признавались и дети, родившиеся от таких связей: потомки наложниц по социальному положению и привилегиям оказывались равными детям свободных жен1  2.
Поскольку Московия неодобрительно смотрела на сексуальную эксплуатацию рабов, ее законодательство по этому поводу так же фрагментарно, как и в любой другой системе рабства. При этом московское право не проявляет озабоченности по многим вопросам, привлекавшим большое внимание законодателей со времен по крайней мере законов Хаммурапи, по таким, например, как: каковы права рабовладельца в отношении детей, рожденных его рабыней от человека, которому она была одолжена, или каковы должны быть отношения между свободной женщиной и рабыней, которую она привела в дом мужа как часть приданого и которая позднее стала наложницей мужа3.
SIC UTERE
Права раба по отношению к его хозяину часто определяются доктриной «sic utere»: sic utere tuo ut alienum non laedas («используй свою собственность так, чтобы не повредить чужую»). Или иными словами: некто может использовать свою собственность до тех пор, пока это не затрагивает интересы третьей стороны. Права присущи людям, а не вещам - вещи прав не имеют. Для своего хозяина раб был вещью. Хотя правовые системы и регулируют использование собственности, это тем не менее не дает самой собственности никаких прав. И в этом смысле по отношению к своему хозяину русский холоп имел минимальные права. Права холоповладельца в отношении его полных и кабальных холопов были едва намечены4. Московские законодатели могли бы согласиться с автором раздела 18 луизианского «Черного кодекса» 1806 г., который провозглашал, что раб «обязан своему хозяину и всей его семье полным и безграничным уважением, абсолютным послушанием и... обязан... выполнять все .. приказания».
УБИЙСТВО ХОЛОПА
Многие правовые системы не гарантировали или не желали гарантировать рабам, что они не будут убиты собственными хозяевами. Хозяин мог безнака-
1 Mendelsohn, рр. 50, 75; Inalcik. Servile Labor, р. 33; Колычева. Холопство, с. 235-236.
2 Pritchard, р. 157, art. 170-171; Mendelsohn, р. 50; Laws of Manu, IX: 179; B r uns ch vi g. ABD, p. 29; Meijer, p. 333. Сомнительно, что в Московии вообще существовал такой жесткий запрет на наследование для детей, родившихся от рабынь/наложниц, как это было, например, в Луизиане в 1861 г.; как сказал один плантатор: «Нет такой старой плантации, на которой надсмотрщик не порол бы внуков хозяина» (Цит. по: Gutman and S u t с h. Victorians All?, p. 153.)
3 Pritchard, pp. 151, 154, arts. 119, 146-147.
4 Сергеевич. Древности, т. 1, с. 105.
126


Правовые отношения между холопами и их хозяевами
занно убить раба в Греции времен Гомера, древней Индии, Римской республике, Китае эпохи Хань, в исламском мире, в англосаксонской Англии, у индейцев Северо-Западного побережья Америки и во многих местах американского Юга до 1830 г. Памятники средневекового русского права, например Двинская уставная грамота 1398 г. и Митрополичье правосудие, ясно показывают, что убийство хозяином своего холопа не является преступлением, хозяин не может быть за это судим светской властью, а отвечает только перед Богом1. Не приходится сомневаться, что рабы в таких обществах подобны скоту.
Другие общества накладывали некоторые ограничения на право рабовладельца отнять жизнь у своего одушевленного имущества. Среди них библейские евреи, афиняне, римляне времен принципата (хозяева не могли сами убивать своих рабов после 12 г. новой эры, это право столетием позднее император Адриан официально передал суду)1  2. Римский юрист Гай отмечал, что как расточительным людям запрещают распоряжаться своей собственностью, так и рабовладельцам запрещено убивать своих рабов без причины3. Московиты унаследовали от римлян убежденность в том, что регулирование распоряжения собственностью является естественной функцией права.
Византийский император Константин повелел, чтобы хозяин, который умышленно лишил жизни своего раба, был наказан за убийство. Эта норма была позднее развита в кодексе Юстиниана, в котором раб стал рассматриваться как человек, а не как вещь, и который категорически запретил предумышленное убийство раба хозяином4. Эта идея разрабатывается и в Procheiros Nomos (39:85):
«Если кто-либо побьет своего раба ремнем или розгами и раб от этого умрет, хозяина не должно судить так, как если бы это было убийство; но если хозяин без меры пытает его, или убивает его ядом, или сжигает его, он должен быть казнен как убийца»5.
Московская юриспруденция XVII в. также стремилась отличать предумышленное убийство от убийства по неосторожности, особенно после издания в 1653 г. Кормчей книги, содержавшей Procheiros Nomos. Этот византийский кодекс был также использован при составлении Уложения и Новоуказных статей о татеб-
1 D.В. Davis. Western Culture, р. 60; Rose, р. 204;Tushnet. Law of Slavery, pp. 119, 135-137; Levi. Islam, p. 79; Wergeland, pp 40-41; ПРП, t. 3 (1955), c. 428, ct. 30; Vernadsky. Medieval Russian Laws, p. 59, art. 11 (перевод Вернадского ошибочен в отношении преднамеренности) (Веселовский. Феодальное землевладение, с. 218).
2 Westermann, рр. 17, 115; D.В.Davis. Western Culture, p. 60-61. Тайское право предписывало судить хозяина, убившего своего раба, независимо от наличия или отсутствия умысла (Turton, рр. 269-270). На Мадагаскаре рабы были полностью во власти хозяина, за исключением того, что их нельзя было убить без королевского разрешения (Maurice Bloch. Modes of Production and Slavery in Madagascar: Two Case Studies //Watson. Systems, p. 107).
3 Штаерман, c. 79. Законы американского Юга предполагали, что собственные интересы рабовладельцев удержат их от нанесения непоправимого вреда своим рабам (Rose, р. 210).
4Удальцова, с. 22. Христианская церковь Запада наказывала за убийство рабов (Rose, р. 205).
5 	Интерпретация этой статьи Фрешфилдом представляется ошибочной, поскольку у него получается, что хозяин подлежит наказанию, если раб умирает под ударами (с. 157). Американское право после 1830 г. похоже на византийское и предъявляет хозяину, скверно обращавшемуся с рабом и убившему его, обвинение в убийстве второй (или даже первой) степени (Rose, рр. 192, 198). Позднее китайское право проводит довольно похожее различение: хозяин, забивший до смерти непокорного раба, не подлежит наказанию, но тот, кто предумышленно убил раба красного договора, приговаривался к шестидесяти ударам тяжелой бамбуковой палкой и году каторжных работ; преднамеренно убивший раба белого договора приговаривался к смерти через удушение (Meijer, р. 333).
127


Правовые основы холопства
ных, разбойных и убийственных делах 1669 г., и остается только гадать, почему статья 85 главы 39 не была внесена в гражданское право. Можно выдвинуть две возможные причины: московиты, чей взгляд на холопа как на вещь не эволюционировал так сильно, как византийский, в сторону взгляда на холопа как на человека, просто не верили в справедливость нормы 39:85; в приказах не было возбуждено ни одного дела о предумышленном убийстве холопа хозяином, и поэтому никогда не возникало необходимости обратиться к Кормчей книге за статьей 39:85 и внести ее в указную книгу приказа. Юридически это могло быть очень интересным случаем. Дела, касавшиеся холопов, обычно рассматривались Холопьим приказом. Серьезные уголовные преступления находились в компетенции Разбойного приказа. Неясные случаи из провинций иногда рассматривались также и Разрядным приказом, который в XVII в. в связи с его контролем над воеводами превратился в орган управления персоналом провинциальной администрации. Здесь интересно, что главы 21 и 22 Уложения и Новоуказные статьи 1669 г. (интегрировавшие и модернизировавшие главы 21 и 22, часто с явными заимствованиями из Procheiros Nomos) готовились на основе практики Разбойного приказа и поэтому не обязательно отражали происходившее в других центральных учреждениях московского правительства.
Отражение литовских норм о холопстве можно обнаружить в статье Уложения о возвращении беглых холопов владельцам. Пытаясь оградить холопа от мести хозяина, закон предписывал хозяину не убивать возвращенного холопа, не увечить его и не морить до смерти голодом. Однако это заимствование из Литовского Статута 1588 г., которое, должно быть, тысячи раз могло быть применено в московской практике, не содержало никаких санкций в отношении хо- лоповладельцев, которые его нарушали. Не содержал их и прототип, в котором говорилось, что средством наказания холопа для хозяина является вязень (содержание в цепях)1. Наличие этой статьи в Уложении высвечивает, кроме того, отсутствие общих норм, применимых к холопам, не бывшим в бегах. Озабоченность московитов этой проблемой очевидна и в правовой норме, которая устанавливает, что кредиторы, получившие долговых холопов на ограниченное время, должны внести залог в обеспечение того, что они не убьют и не изувечат свое временное движимое имущество1  2. Хотя и эта статья Уложения не содержала никаких явных санкций за ее нарушение, она предписывала должникам, отработавшим свой долг, явиться в приказ предположительно для того, чтобы власть убедилась в их целости и сохранности. Ничто в этой статье не удерживало кредитора от того, чтобы «поучить» своего долгового холопа. И снова контраст между нормами, установленными для долговых холопов и не установленными для обычных, говорит сам за себя и едва ли подтверждает «допущение» В. И.Сергеевича, выдающегося историка русского права XIX в., что преднамеренное убийство холопа владельцем не оставалось в Московии безнаказанным. Преднамеренность доказать нелегко, и можно считать, что московские законодатели не останавливались на этом подробно потому, что никоим образом не хотели ослабить власть хозяев над их холопами. И хотя писаные правовые нормы немногое говорят нам о том, мог ли хозяин уничтожить свое имущество, австрийский путешественник Сигизмунд фон Герберштейн писал в 1520-х гг., что только
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 92; MS, рр. 288-289; ЛС 1588 г., гл. 12, ст. 22 (Л аппо, с. 361).
2 Уложение 1649 г., гл. 10, ст. 266.
128


Правовые отношения между холопами и их хозяевами
великому князю дано право казнить холопов1. К сожалению, он не смог указать, как был бы наказан хозяин, намеренно убивший своего холопа.
УБИЙСТВО ХОЗЯИНА ХОЛОПОМ
Практически никакая система рабства не проявляла особых симпатий к рабам, действовавшим против своих хозяев. Римляне предписывали раба, совершившего любое действие, направленное против его хозяина, сжигать заживо. Раб, осмелившийся спросить предсказателя судьбы о здоровье и жизни своего хозяина, должен был быть распят. Более того, вся семья раба подлежала смерти, если кто-то из ее членов убивал их хозяина. То, что целью этих установлений было устрашение, ясно из включения в списки приговоренных даже самых младших членов семьи при подозрении, что они участвовали в убийстве или при нем присутствовали. Остальных рабов жертвы пытали так же, как и рабов супруга (супруги) убитого. Император Адриан вменил в вину рабам и неоказание помощи хозяину, когда ему грозила опасность1  2. Китайское право эпохи Цинь предписывало медленную мучительную смерть (разрезание на куски) рабу, намеренно убившему своего господина, и быструю смерть (удушение) рабу, убившему хозяина случайно. В США принцип наказания раба смертью за убийство хозяина был сформулирован в терминах государственной измены, что означало, что раб не мог не быть признан виновным в убийстве, если он лишил жизни своего хозяина, и что раб не мог быть признан виновным в непредумышленном убийстве, поскольку закон ни при каких обстоятельствах не допускал, что поведение хозяина могло дать рабу достаточные основания для убийства3.
Московское право средних веков и начала нового времени не признавало никаких церемоний в отношении холопов, убивших своих хозяев: их казнили «безо всякия же пощады»4. Литовский Статут 1588 г. предписывал смертную казнь и слуге, убившему своего господина, но эта норма не была заимствована московитами, литовцы же уточняли, что такого слугу следовало повесить («горлом карать»), а затем вынуть из петли и четвертовать5. Эта жестокость, как мы видели, была модифицирована московитами. Холопу, видевшему (sic) убийство хозяина или поднявшему на него руку с оружием, отрубали руку. Это бессмысленное варварство было заимствовано из Литовского Статута 1588 г., но уходит корнями как в римское, так и в византийское право6.
ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ХОЛОПА ПЕРЕД ХОЗЯИНОМ
Московское право налагало на холопов немногие явно выраженные обязательства. Центральным из них была защита хозяйки дома. Холоп, не сумевший
1 	Сергеевич. Древности, т. 1, с. 139; Herberstein. Commentaries on Russia, p. 55.
2Штаерман, с. 76-77.
3 Meijer, p. 335; Rose, pp. 234, 239-241.
4 Судебник 1550 г., ст. 61; Уложение 1649 г., гл. 22, ст. 8, 9; ПРП, т. 7, с. 426, ст. 93.
5 ЛС 1588 г., гл. 11, ст. 9 (Л ап по, с. 306-307).
6 См.: УКРП, Приложение XV (Владимирский-Буданов. Хрестоматия, т. 3, с. 87), заимствованное из Литовского Статута до 1631 г. См. также: Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 8. На полях имеется ссылка на ЛС 1588 г., гл. II, ст. 9.
129
5 Холопство в России


Правовые основы холопства
защитить хозяйку от того, кто вторгся в дом, чтобы изнасиловать или похитить ее, или соучаствовавший в преступлении, должен был быть казнен по приговору властей. Пометка на полях рукописного оригинала Уложения 1649 г. указывает, что эта норма заимствована из византийского права, а Новоуказные статьи 1669 г. цитируют соответствующую византийскую санкцию: «Раб, сведый и помогаяй на восхищение госпожи своея, огнем да сожжется». Аналогичную норму можно найти и в Литовском Статуте 1588 г.1 Неудивительно, что такая мера существует в системах с преобладанием домашнего рабства.
Другое обязательство, которое поздняя Московия налагала на холопов, состояло в несении военной службы вместе с хозяевами. Многие холопы были военными слугами своих хозяев и служили либо в боевых частях, либо в обозе. В начале Тринадцатилетней войны царь Алексей указал 7 мая 1654 г. вешать всякого холопа, обокравшего своего хозяина и сбежавшего с его собственностью в период несения военной службы1  2. Кража и побег приравнивались по важности друг к другу, поскольку служилый человек, лишившись своего снаряжения и подмоги, не мог нести службу.
Выражение «обязанности холопов» кажется даже внутренне противоречивым, поскольку невозможно же узаконить обязательства коня или коровы по отношению к их хозяину, а большинство систем рабства именно так смотрят на одушевленную собственность. Подобные размышления возникают лишь в поздней Московии, когда становится ясно, что на самом деле рабам присущи многие человеческие качества.
ЖЕСТОКОСТЬ
Гораздо большее число рабовладельческих систем предусматривало санкции против хозяев, жестоко обращавшихся со своими рабами, чем против тех, кто убивал рабов. Это и не удивительно, поскольку мертвые молчат, но пережившие жестокое обращение способны говорить. Законодателям, однако, понадобилось немало времени, чтобы понять это. Хотя в Вавилоне рабы часто бежали от жестокости хозяев, кодекс Хаммурапи ничего об этом не говорит и предусматривает жестокие санкции (возможно, вместо смертной казни, хотя это и не вполне ясно) за определенные прегрешения рабов: обнаруженного беглого раба сажали на цепь и делали на лице татуировку «беглец, хватай», хозяину беглого раба было разрешено отрезать тому ухо, если он отрекался от хозяина3.
Библейские евреи предусматривали наказание хозяину, если его раб умирал под палками во время битья, и не предусматривали никакого наказания, если раб еще жил после побоев день или два, «так как это [раб] - его деньги [имущество]»4. Никак не ограничивали право рабовладельца наказывать своих рабов и греки5.
1 Л С 1588 г., гл. 11, ст. 12; Уложение 1649 г., гл. 22, ст. 16; ПРП, т. 7, с. 428, ст. 102, ссылка на полях указывает на Кормчую книгу в качестве источника.
2 ПСЗ, т. 1, с. 340. №127.
3 Pritchard, р. 167, art. 282; Driver and Miles. The Babilonian Laws 1 (1952): 488-489; Mendelsohn, pp. 65-66.
4 Exodus 21: 20 -21.
5Westermann,p. 17. В Афинах раб», подвергшийся жестокому обращению, имел право укрыться в определенных местах и просить третьих лиц выкупить его у хозяина (Harrison. Law of Athens, p. 172).
130


Правовые отношения между холопами и их хозяевами
Эта традиция была нарушена римлянами. Римский юрист Гай говорил, что чрезмерно жестоких хозяев следует обязывать продать своих рабов, а Ульпиан отмечал, что государственная власть обязана вмешаться в тех случаях, когда хозяин жесток со своими рабами или заставляет их делать что-либо постыдное1. Юстиниан усилил эти установления и повелел отбирать у жестоких владельцев их одушевленное имущество. Однако хозяева сохраняли право бить своих рабов и не несли ответственности, если раб умирал под плетью. Древние франки и германцы разрешали владельцам решать вопрос о жизни или смерти своих рабов, но предостерегали от жестокого обращения с ними1  2.
Направление, в котором могло бы пойти развитие законов Юстиниана, видно по испанскому Las Siete Partidas 1263-1265 гг., который предписывал лишать имущества хозяина, жестоко истязавшего своего раба: раб должен был быть освобожден или передан новому хозяину. Более того, если раб от такого наказания умирал, жестокого хозяина следовало на пять лет выслать на острова. Если можно было доказать, что наказание умышленно исполнено так, чтобы лишить раба жизни, за это следовало наказание, как за убийство. Более поздний закон 1573 г. констатировал, что ужасная жестокость некоторых рабовладельцев приводит их рабов к самоубийствам, побегам или бунтам, и предписывал таких рабов изымать у хозяина, а самого его отдавать под суд3. Черный кодекс Луизианы 1806 г., также восходящий к испанской правовой традиции, признавал жестокое наказание рабов преступлением. Луизианский гражданский кодекс 1824 г. (статья 192) предписывал продать другому хозяину несправедливо наказанного раба, принадлежащего человеку, признанному по приговору суда виновным в жестоком обращении4.
Отзвуки римских представлений о рабе как собственности и византийских представлений о наказании можно обнаружить в законе Вирджинии 1668 г., который утверждал, что смерть раба под плетьми во время наказания не может считаться преднамеренным уголовным преступлением, поскольку никто и никогда не станет умышленно уничтожать свою собственность5. Этот взгляд сохраняется еще и в Техасском уголовном кодексе 1856 г., который позволял рабовладельцу «налагать на раба любое наказание, не лишающее его жизни и не приводящее к увечьям... которое он может счесть необходимым в целях удержания его... в повиновении». С другой стороны, к этому времени в десяти штатах уже были приняты кодексы, объявлявшие жестокое обращение с рабами преступным деянием и налагавшие на виновного различные санкции: от принудительной продажи раба другому владельцу до его освобождения6.
Два дела, рассмотренных судьей Раффином из Северной Каролины, примечательны тем, что выражают эволюцию представления об ответственности рабовладельца перед законом за то, как он обращается со своими рабами. В 1829 г. в деле по иску штата против Джона Манна, который одолжил рабыню Лидию у Элизабет Джоунс, Раффин постановил, что хозяин не подлежит ответственности за побои, нанесенные рабу, какими бы жестокими и продолжительными они ни были, поскольку имеет право на любые средства управления его поведением. В его
1 Штаерман. Кризис, с. 79-81.
2 Rose, р. 205.
3 Klein. Americas, pp. 60, 63-64, 74-75.
4 Rose, pp. 176-177.
5 Ibid., p. 210; Klein. Virginia, p. 48.
6 Rose, pp. 200, 203; Friedman, p. 198.
131
5*


Правовые основы холопства
заключении говорилось: «Власть хозяина должна быть абсолютной, чтобы и повиновение раба было совершенным... целью является выгода хозяина, его безопасность и общественное спокойствие...; раб, чтобы оставаться рабом, должен постоянно чувствовать, что ему некуда жаловаться на хозяина»1. Но десятилетием позже, в 1839 г., в деле по иску штата против Хувера тот же судья Раффин вынужден был признать виновным рабовладельца в убийстве беременной рабыни, которую он замучил до смерти. Судью ужаснуло поведение Хувера («он бил ее дубинками, железными цепями и другими ужасными орудиями снова и снова; жег ее; снова и снова порол ее плетьми, которые буквально содрали с нее кожу» и т.д.), и он не нашел никакого смысла в утверждениях ответчика, что его действия были лишь ответом на ее попытки поджога, кражи, отравления и блуда. Подобным же образом Верховный суд Алабамы в 1843 г. поддержал обвинение в убийстве второй степени, вынесенное некоему Уильяму Х.Джоунсу, забившему до смерти рабыню Изабель дубинками, палками и хлыстами1  2. (Чтобы никто не вообразил, что на Юге просвещение в этом смысле непрерывно нарастало, можно привести для примера иск Якоба (раба) против штата Теннеси 1842 г. Вынесенное по этому делу решение поддержало позицию, занятую судьей Раффином в 1829 г., приговорив Якоба к повешению за убийство хозяина, несмотря на то, что хозяин своим поведением явно его спровоцировал: «право подчинять... во всем, что не противоречит закону... принадлежит хозяину совершенно; власть налагать любое наказание, не лишающее жизни и не наносящее увечий... с целью... усиления такого подчинения... сохраняется за ним по закону... закон не может признать суровость хозяина провокацией»)3.
На Руси в средние века и в начале нового времени обращение с рабами* похоже, было более предметом морали, нежели права. Русская Правда, в отличие от средневековых церковных источников, по этому поводу ничего не говорит. В XII в. Кирилл Туровский, известный своими проповедями, требовал от хозяев не притеснять своих подопечных. Кормчая книга в одной из самых ранних своих редакций конца XIII в. запрещала священникам принимать пожертвования на храм от жестоких хозяев. Такие холоповладельцы не допускались к исповеди и приравнивались к еретикам, развратникам, ворам, убийцам, торговцам незаконными товарами, колдунам и тому подобным нечестивцам. И, наконец, Кормчая предписывала обращаться с холопами по-доброму, наказывать их не жестоко, а как своих собственных детей4. Единственной предусмотренной санкцией было недопущение жестокого хозяина к исповеди. Эти моральные императивы, конечно, многократно повторялись в Московии на протяжении четверти тысячелетия после их составления, но мера их эффективности неизвестна.
Московские законодатели несколько раз обсуждали обращение с холопами и запрещали насилие над ними, но этот вопрос, безусловно, не относился к числу их первоочередных забот. Кредитор, получивший на время долгового холопа, должен был внести залог, гарантировавший, что он не уничтожит и не изувечит
1 Rose, рр. 220-223; Catteral, 2: 57; Тushnet. Law, pp. 140-142.
2 Catterall, 2: 85—86; idem, 3: 151-152; Friedman, p. 199; Tush net, p. 127, no. 32.
3 Catterall, 2: 516-517; Rose, p. 234.
4 Сергеевич. Древности, т. I, с. 122-123. Китайское право XIX в. также проводило аналогию между рабами и детьми в отношении применения наказаний и предписывало гуманное отношение к рабам (Meijer, р. 332). Это было проявлением квазиродственных отношений между хозяевами и рабами, чего не было в Московии.
132


Правовые отношения между холопами и их хозяевами
свое временное имущество1. Или, если холоп подавал челобитную с просьбой об освобождении, потому что хозяин морит его голодом, иск холопа отклоняли, а его возвращали хозяину, которого обязывали не обижать холопа. Подобным же образом, в соответствии с нормой византийского происхождения, хозяин не должен был бить до смерти, увечить или морить голодом возвращенного беглого холопа1  2. Эти запреты носили скорее характер моральных норм, за нарушение которых не предусматривалось никаких санкций, каждый такой случай рассматривался царем и его советниками отдельно. Этот сюжет еще будет обсуждаться ниже в связи с правом раба жаловаться на хозяина.
Причины, по которым разные общества в целом не желали терпеть особо жестокое обращение с рабами, очевидны. Рабы - жертвы жестокости - деморализовали всю округу, не только других рабов жестокого рабовладельца, но и чужих, которые могли об этом жестоком обращении узнать. Такие рабы были склонны к бегству и даже к бунту. Скверное обращение было, вероятно, главным источником всех форм сопротивления рабов. Даже соседи-рабовладельцы в подобных случаях имели обыкновение выдавать жестокого хозяина властям просто потому, что не хотели распространения этой заразы в своей среде. Т.Р.Р.Кобб, теоретик рабовладельческого права на Юге, был особенно непреклонен в требовании наказаний для жестоких рабовладельцев, он рекомендовал принуждать всякого, кто признан виновным в жестокости, продать всех своих рабов и навсегда лишить его права владеть рабами3.
Советский историк Е.М. Штаерман подняла интересный вопрос о последствиях ограничения права рабовладельца убивать или калечить своего раба каторжным трудом, содержанием в оковах, холодом или голодом. Штаерман полагала, что это лишит хозяина возможности заставить раба работать и поэтому вынудит его изменить и способ эксплуатации раба, и сам способ хозяйствования, в котором раб используется4. Можно подумать, что Штаерман выражает чрезмерное неверие в человеческую природу и следующий из него энтузиазм принуждения, которым отмечен период Ленина и Сталина в советской истории, но проблема, которую она ставит, тем не менее центральная для любой системы принудительного труда. Решения этой проблемы в истории многообразны: от того, что можно назвать «тонкой настройкой» принуждения, до создания системы стимулов вплоть до перспективы освобождения. В Московии, однако, проблема выглядит несколько иначе уже потому, что производство товаров для рынка и даже для домашнего потребления не было здесь основной функцией холопов. Принуждение требовалось, чтобы преодолеть инерцию, которая, по всей видимости, в первую очередь и загоняла их в холопство, и оно поддерживалось их огромной численностью. Такого рода принуждение допускала практически любая система рабства, и Московия здесь не была исключением.
Можно было бы ожидать, что теперь будет рассмотрена обратная сторона озабоченности государства жестокостью хозяев по отношению к их рабам - оскорбление или избиение хозяина рабом. В действительности же жители Оттоманской империи и Китая эпохи Цинь, похоже, относились к числу немногих,
1 Уложение 1649 г., гл. 10, ст. 266.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 92, заимствовано из: Ecloga 14: 2.
3 Rose, р. 203.
4 Штаерман, с. 81.
133


Правовые основы холопства
кто желал слушать жалобы на рабов, оскорбивших своих хозяев1. Московия, как и большинство других обществ, не знала таких норм, впрочем, так же как и законов, направленных на защиту хозяина от его собаки или быка.
ПРАВО НА ПРОПИТАНИЕ
Пропитание было одной из основных забот раба от античности до советских принудительно-трудовых лагерей. Греческая перипатетическая псевдоаристоте- левская Oeconomica утверждала, что жизнь раба состоит из трех элементов: работы, наказания и пропитания1  2. Все публикации по ГУЛАГу создают аналогичное впечатление.
По сравнению с другими доля московского раба была, вероятно, легкой, если только он был домашним холопом, для которого производство (работа) не было raison d'etre (смыслом существования (франц.). - Прим. ред.). В домашнем рабовладении и наказания, по-видимому, были менее часты, чем в системах производственного рабства. Это, однако, не касается пищи, нехватка которой и была по большей части причиной рабства в Московии.
Право на пропитание кажется одним из основных прав московского холопа. Похожие установления существовали и во многих других системах рабства, будь то дохристианский мир греческих государств-полисов, рабство латифуидиотского типа на Сицилии в I в. новой эры или в Египте времен римского владычества (в то же время). Кое-где даже устанавливали величину рациона, на который мог рассчитывать раб. Так было, например, в Иудее за двести лет до начала новой эры, на Сицилии в 135-132 гг. до новой эры и на Ниле в 46 г. новой эры. Иберийские нормы, принесенные в Новый Свет, также выражали заботу о должном пропитании для рабов. То же касается и китайского, и исламского права, которое даже предусматривало санкции: рабовладелец, неспособный прокормить своих рабов, был обязан продать их. Аналогичное требование предусмотрено исламским законом и относительно скота3.
Даже на датских Виргинских островах после периода некоторых колебаний, в течение которого раб вообще не имел никаких прав, даже на пропитание, в 1755 г. запретили поить рабов неочищенным ромом (известным там под названием «убить дьявола») и предписали некоторые считавшиеся приемлемыми нормы выделения рабу муки, мяса или рыбы. Шесть южных американских штатов требовали от рабовладельцев достаточного пропитания для их одушевленного имущества, хотя, как показали Фогель, Энгерман, Сатч и другие, выполнение этого требования там не было таким обременительным, каким оно оказалось бы на Восточно-Европейской равнине4. Тем не менее даже Литовский Статут 1588 г. требовал, чтобы холоповладельцы кормили свое «имущество», а если они не хотели этого делать и выгоняли холопов со двора во время голода, холопы должны
1 Fisher. Ottoman Slavery, р. 30. Китайцы предписывали немедленное обезглавливание раба, поднявшего руку на своего господина или согрешившего с его главной женой или дочерью, и удушение за словесное оскорбление хозяина или связь с его наложницей (Meijer, р. 335).
2 Moses I.Finley. Was Greek Civilization Based on Slave Labour? // The Slave Economies, ed. Eugene Genovese, 1: 39.
3Brunschvig. ABD, p. 25; West ermann, p. 21; Klein. Americas, p. 74; Wiens, p. 307.
4 	Friedman, p. 198; Hall. Virgin Islands, pp. 175—76; David. Reckoning, pp. 231-301.
134


Правовые отношения между холопами и их хозяевами
были донести о своем положении властям и с этого момента объявлялись свободными навсегда1.
Московские законы гораздо более последовательны в отношении права раба на пропитание, чем какие-либо другие. Другие рабовладельческие общества были озабочены моральными обязательствами рабовладельцев (иногда так же, как они заботились об их моральных обязательствах по отношению к домашним животным) или соображениями общественной безопасности типа тех, что приведены при рассмотрении проблемы жестокости. В Московии же обеспечение пропитания было raison d’etre для полного и кабального холопства. Таким образом, любой хозяин, отказывавшийся предоставить пропитание, на которое холоп имел право рассчитывать, терял его. 16 августа 1603 г. во время страшного голода 1601-1603 гг., царь Борис Годунов указал, что хозяева холопов должны кормить своих людей, и запретил посылать их побираться. Все холопы, которых заставляли побираться, и в том случае, если они жаловались властям, а их хозяева подтверждали, что не могут их прокормить, и тогда, когда их жалобы подтверждались свидетельскими показаниями, должны были быть освобождены. Царь Борис повелел многократно огласить этот указ во всех провинциальных городах, чтобы холопы могли узнать о своих правах, так что в последние месяцы 1603 и в 1604 г. некоторое число холопов получило свободу по этому указу1  2.
Это установление было позднее включено в Уложение 1649 г. и его стоит привести полностью.
«Глава 20, статья 41. А которые всяких чинов люди в голодное, или в ыное какое время, не хотя холопей своих кормить, сошлют их з двора, а отпускных им не дадут, и крепостей не выдадут, а велят им кормиться собою, проча их впредь себе, и за тем тех их людей во двор иные никто не примет, что у них отпускных нет, и в том на них от тех их холопей челобитье будет, и по тому холопью челобитью ис приказу Холопья суда судьям посылати по тех их бояр, которые их з дворов сошлют, и тех их бояр роспраши- вати, прямо ли они их з дворов от себя сослали. Да будет те их бояре в роспросе скажут, что они тех своих людей з дворов от себя отпустили, и впередь им до тех холопей дела нет, и им к тем своим роспросным речам велеть руки приложити. А которые грамоте не умеют, и они бы в свое место к тем своим роспросным речам велели руки приложити, кому они верят. А которые к тем роспросным речам рук прикладывати не учнут упрямством своим, и им к тем роспросным речам велеть руки приложити по неволе. Да как они к роспросным речам руки приложат и в Холопьем приказе тех их холопей записав в книги, дати им воля, и отпускные им дати ис Холопья приказу, и кому они с воли бьют челом в холопство, тому они и холопи. А не роспрашивая про таких холопей тех людей, на кого те холопи учнут бити челом, воли им не давати.
Глава 20, статья 42. А будет про тех холопей бояре их, на которых учнут бити челом, скажут, что на них те их холопи бьют челом ложно, а они их з двора от себя не ссылали, и тех холопей отдати тем их бояром, и приказать тем их бояром, чтобы они их в голодное время кормили, а голодом не морили, и за то, что они на них били челом, дурна над ними никакого не учинили».
1 ЛС 1588 г.,гл. 12, ст. 20(Лаппо,с. 360).
2 УКХП, т. 2; АИ, т. 2, № 44; ПРИ, т. 4, с. 375; Куш ев а. К истории холопства, с. 92. Индийцы придумали ловкий трюк с обязанностью хозяина кормить своих рабов: они должны были их кормить только в момент покупки. Иными словами, раб мог искать заработка в других местах, но обязан был вернуться к хозяину по первому его требованию (Hjejle, р. 96).
135


Правовые основы холопства
Отметим, что наиболее значимое изменение, происшедшее с 1603 по 1649 г., представлено в статье 42, которая по сути предоставляет хозяину право отрицать, что он морил холопа голодом, и таким образом положить конец иску холопа против него. В 1603 г. холоп был значительно лучше защищен, чем почти пятьдесят лет спустя. Отметим и другие черты этих двух статей. Это прежде всего возросшая централизация, проявившаяся здесь в том, что только Холопьему приказу было позволено рассматривать подобные челобитные. В этом есть своя логика, поскольку, кроме хозяина, только Холопий приказ имел право выдавать отпускные грамоты, однако совершенно не ясно, как мог голодающий холоп добраться до Москвы, чтобы подать челобитную. Стоит отметить и другие допущения этих статей. Одно из них состоит в том, что холоп считается домашним, кем-то, живущим в хозяйстве владельца. Другое допущение - освобожденный холоп, вероятно, будет немедленно искать себе другого хозяина, что и было правдой, как будет более подробно показано дальше. Имея в виду природу и роль закона в Московии, можно быть уверенным, что почти все холопы и хозяева холопов знали о том, что, по мнению власти, хозяева должны были кормить холопов. Это подтверждается и широкой известностью годуновского указа 1603 г., и огромной популярностью Уложения практически сразу после его издания. Способность и желание жить по предписанным нормам, однако, вовсе не обязательно вытекают из их осознания.
Можно рассмотреть и обратную сторону права холопа на пропитание. Можно, конечно, считать, что в обмен на право привлечь холопа к какому-либо законному занятию - говоря словами грамот, «заставить его служить день и ночь в хозяйстве», - хозяин гарантировал, что будет его кормить. Хотя это и могло так восприниматься холопом, в грамотах ясно говорится, что холопу полагались только деньги, которые он и получал, продаваясь, и никогда ничего не говорилось о его содержании. Государство, однако, видело в этом проблему защиты порядка: либо хозяин кормил своего холопа, либо холоп воровал, пускался в бега или даже бунтовал.
Московские законы в отличие от законов многих других систем (Иберии, непальской нъинбы, датских Виргинских островов, американского Юга) никогда не шли в определении нужд рабов дальше обсуждения проблемы пропитания и, стало быть, никогда не обсуждали, скажем, их прав на одежду или кров1. Но хотя закону не было дела ни до чего, кроме пропитания, самому-то холопу дело до всего этого было. В 1600 г. умер Петр Айсин, хозяин Нечайки Труфанова с женой и дочерью. Нечайка был кабальным холопом, который по закону должен был быть по смерти Айсина отпущен на волю. Этого, однако, не произошло, и он подал челобитную властям на вдову Айсина Анну, которая их «не поит, не кормит, ни одевает, ни обувает, а морит их голодом и от собя их не отпущает». Случилось так, что Анна лежала больная и не могла им дать отпускную грамоту. Тогда власти вернули Нечайке его кабальную грамоту вместо официального документа об освобождении и взыскали с него пошлину за освобождение в размере девяти копеек за каждого члена семьи (всего 27 копеек). Нечайку, вероятно, освободили, потому что умер хозяин, а не потому, что его морили голодом. Он и сам, по-видимому, упоминает про еду и одежду, чтобы подчеркнуть остроту ситуации, а не потому, что чувствует себя в своем
1 	Goldin, рр. 41-42; Hall, pp. 173, 186; Nancy Levine, р. 205.
136


Правовые отношения между холопами и их хозяевами
законном праве, хотя в этом и нельзя быть уверенным. В любом случае, власти удовлетворили его просьбу1.
БОЛЕЗНИ И СТАРОСТЬ
В некоторых системах рабства хозяевам предписывалось отвечать за своих рабов в болезни и старости. Похоже, что этим мы обязаны статьям кодекса Хаммурапи, в которых обсуждается, сколько должен рабовладелец платить врачу за лечение своих рабов. Поддержка рабов в старости была присуща индийскому рабству времен английского владычества, хотя многие колониальные чиновники и сообщали, что это установление не всегда выполнялось. Несмотря на подобные нарушения, ни одна категория работников в Индии не была так защищена в старости, как многие рабы1  2. Североамериканское рабство, полностью подавлявшее все духовные потребности рабов, становилось очень аккуратным, когда дело касалось материальных потребностей раба, что часто относят на счет изобилия источников удовлетворения этих потребностей. В качестве примера стоит привести полностью статью из Алабамского кодекса о рабстве 1852 г.:
«Хозяин должен обращаться со своим рабом гуманно и не назначать ему никакого жестокого наказания; он должен обеспечивать его достаточным количеством здоровой пищи и необходимой одеждой; дать ему необходимый уход во время болезни и обеспечить его необходимые нужды в старости»3.
В качестве санкции за нарушение этой статьи предусматривались штрафы в размере не менее двадцати пяти и не более тысячи долларов. Закон, однако, оставлял за присяжными право определить, в чем состояло нарушение, а две трети присяжных были рабовладельцами4. Хотя московское холопство и выполняло в некотором смысле функцию облегчения жизни, такие идеи, как необходимость поддержки больных и старых холопов, были абсолютно чужды московскому сознанию, хотя позднее, в XVIII в., они войдут в культуру крепостничества. В действительности же, как будет показано в дальнейшем, одна из немногих причин, по которым московский холоповладелец когда-либо отпускал холопа на волю, состояла в том, чтобы избавиться от больного или дряхлого человека. Это напоминает нам об индейцах-тлингитах, которые просто убивали и выбрасывали в Тихий океан рабов, ставших слишком старыми или еще почему-нибудь ненужными.
СВОБОДА РАСПОРЯЖЕНИЯ ВРЕМЕНЕМ И ТРУДОМ
Право московского раба распоряжаться своим временем или трудом было весьма ограниченно, эти права были отобраны у него владельцем. Это совершенно ясно проявлено в кабальных грамотах - все они утверждают, что холоп
1 НКК 7108 (= РИБ 152[1894]), с. 53-54. См. также: Л аппо-Данилевский. Служилые кабалы, с. 754-755.
2 India Law Comission, Report on Indian Slavery (1841), p. 200; Cap I an, pp. 175, 183.
3 Rose, p. 187.
4 Ibid., p. 192.
137


Правовые основы холопства
обязан целыми днями работать в доме хозяина. Такое отношение хозяев к труду и времени своих рабов было почти универсальной чертой рабства. В южной Индии, например, рабовладелец имел «абсолютное право» на любой труд, который его раб мог выполнить. В некоторых системах рабства, однако, использование хозяином труда рабов ограничивалось, например, определенным количеством часов в день или числом дней в неделю, в течение которых раба можно было эксплуатировать1. На протяжении почти всего рассматриваемого периода в Московии ничего подобного не было, не было установлено и никаких отпусков для холопов. Впрочем, по закону от 7 июня 1669 г. холопы получили право на выходной день по воскресеньям, и стольник князь Григорий Венедиктов Оболенской был посажен в тюрьму за то, что накануне воскресения заставлял своих холопов и крестьян делать черную работу по дому, к тому же еще и оскорблял их словесно*  2. Можно предположить, что это установление, как и многие другие из тех, что улучшали холопью долю, порождено постепенным выравниванием положений крестьян и холопов. Крестьян все больше притесняли, а холопов начинали признавать за людей.
Некоторые системы рабства устанавливали возрастные ограничения на эксплуатацию рабов. В Московии это проявилось в правилах долгового холопства, в которых отмечалось, что «недоросли менши десяти лет... в таковы лета не работают»3.
ТРУДОВОЕ ПРАВО
Не знакомого с московской системой удивляет отсутствие ограничений или каких-либо правил, регулирующих возможные для холопов занятия (за исключением работы слуги). Возможно, так сложилось из-за отсутствия наследственности привилегированного холопства, отсутствия страха перед холопами, недостатка рабочей силы, минимальной специализации и отсутствия традиции связывать конкретные занятия с конкретными категориями населения. Многие из ограничений XVII в., установленных для холопов в отношении занятий торговлей или художествами, были результатом успешного наступления горожан на освобожденные от налогов виды деятельности, включавшие и некоторые холопьи занятия4. При этом нападали вовсе не на холопов как таковых, которые вследствие более низких общих расходов и потребления конкурировали со свободным трудом на несправедливых условиях, как это было, например, на американском Юге5. Таким образом, возникновение кастового общества к середине XVII в. не приводило к ограничению сферы профессиональных занятий холопов до тех пор, пока они платили налоги со своих занятий и доходов наравне с другими налогоплательщиками.
Следует отметить также, что московское право почти не регулировало жизнь холопа, будь то на работе или на отдыхе. Отсутствие санкций против холопов, тем или иным образом нанесших вред хозяйству, указывает на то, что большинство московских холопов не участвовали в производстве, ниже это будет показа¬
» Hjejle, р. 93; Rose, рр. 192-193.
2ПСЗ, т. 1, с. 825, №453.
3 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 40.
4 H е 11 i е. Stratification: Townsmen, р. 130.
5 Goldin, рр. 38-40.
138


Правовые отношения между холопами и их хозяевами
но более подробно1. В Московии не существовало и комендантского часа для холопов. Никаких суровых наказаний за отсутствие на работе не предусматривалось, в отличие от Нового Света и, например, датских Виргинских островов, где Регламент предписывал отрезать рабу оба уха и выжечь клеймо, если он отсутствовал на плантации месяц, за второе нарушение ему отрубали обе ноги, а за третье казнили1  2. В Московии не только не было плантаций, но не было и озабоченности власти тем, чтобы помочь холоповладельцам заставить своих холопов трудиться, поскольку производство не было там главной функцией рабства.
СОБСТВЕННОСТЬ ХОЛОПА
Вопросы о том, мог ли раб владеть собственностью или наследовать ее, а также защищать ее в судебном порядке, рассматриваются почти во всех известных системах рабства. Как будет показано ниже, московские холопы de facto могли владеть и владели чем угодно вплоть до 1630-х гг., хотя de jure их права собственности никогда не были определены. Мне не известно ни одного случая, когда бы холоп имел, наследовал или завещал какое-либо имущество в Московии, хотя в действительности все это могло и происходить. Могло быть оспорено право собственности даже на одежду, бывшую на холопе. Этот вопрос не раз поднимался в делах беглых холопов, особенно когда предъявлялся иск о взыскании собственности, якобы украденной холопом при побеге. В некоторых таких делах говорится, что одежда принадлежала холопу и, следовательно, не могла быть предметом тяжбы.
В этом отношении московское холопство вполне укладывается в традицию римского, исламского и североамериканского права, в соответствии с которым раб в принципе не мог обладать никакой собственностью, кроме своего личного имущества (хорошо еще, если так), - традицию, существенно отличающуюся от того, что существовало в древнем Египте и в Египте времен римского владычества, в Вавилоне, Ассирии, вероятно, во многих средневековых германских обществах, в Таиланде, Монголии и Китае эпохи Цинь, средневековой Испании и северных нигерийских эмиратах, где рабы имели право владеть собственностью, закрепленное, например, также в законах Талмуда и в праве греческой Гортины3. Одно из главных правовых различий поздней Московии между холопами и крепостными крестьянами состояло в том, что последние, как предполагалось, владеют собственностью, в то время как первые ее не имеют.
Нередко, как в поздней Ассирии или среди туарегов, право накапливать имущество и распоряжаться им было привилегией, даруемой рабу господином,
1 Колычева считала, что кража холопов (как и кража лошадей) наказывалась смертью, так как ослабляла хозяйство (Холопство, с. 226). Это мысль интересная, но, вероятно, слишком сильная, поскольку холопы не играли столь важной роли в русской экономике, и, кроме того, эти санкции универсальны для всех систем рабства, как производящего, так и домашнего.
2 Hall, рр. 174, 178, 181.
3 Mendelsohn, рр. 66-74; Westermann. рр. 16, 19, 22; Jones, р. 198; Wergeland, рр. 88-91, 94; Meijer, р. 336; Brunschvig, р. 28; Gluckman, р. 100; Klein. Americas, р. 60. Суровость некоторых карибских и североамериканских законов, запрещавших рабам владеть вообще чем бы то ни было и даже явно запрещавших им иметь какое-либо личное имущество, была экстраординарной (Klein, рр. 49-53; Hall, р. 175). См. также: Rose, рр. 176, 182-183, 203. Тайские рабы имели право передавать собственность по наследству (Turton, р. 296).
139


Правовые основы холопства
которая им же могла быть и отобрана1. Имея в виду природу московского холопства, можно было бы ожидать, что Московия окажется в русле более либеральной традиции; то, что этого не случилось, скорее отражает общую неразвитость представлений о собственности в России, чем сколько-нибудь явное желание ущемить холопов.
Это, безусловно, является отступлением от средневековой практики, как она выражена в статье 7 договора, заключенного между Смоленском и германцами в первой половине XIII в. и признававшего, что рабы обладают собственным имуществом и что эта собственность может наследоваться1  2. Была ли это латинская или собственно русская норма, неизвестно, но она позволяет обнаружить по крайней мере одно из нарушений преемственности между рабством в средние века и в начале нового времени. Объединяет эти периоды норма, в соответствии с которой холопы не могли подавать в суд на своих господ, что означало отсутствие каких бы то ни было гарантий обладания чем бы то ни было, находящимся в распоряжении у холопа3. В действительности московский холоп вследствие отсутствия какой-либо защиты находился в том же положении, что и раб в Индии: «Брахман может отобрать вещи раба, так как, поскольку раб не может иметь собственности, хозяин может взять то, что у него есть»4. То же выражено и в московском указе 1628 г. о долгах холоповладельцев: если некто отказывался на правеже заплатить свои долги, эти долги могли быть взысканы с его холопов и крестьян5. Этот указ не только принижает крестьян, приравнивая их к холопам, но и не делает различий между типами имущества, которыми могли обладать те и другие, показывая, что любое и даже все имущество холопа могло быть отобрано для уплаты по обязательствам его хозяина.
Отмена в 1630-х гг. права холопов владеть земельными наделами и городской собственностью указывает на то, что до этого времени такое владение было и возможной, и приемлемой практикой6. Другие законы создают такое же впечатление. Мог или не мог холоп иметь собственность, было особенно важно в контексте проблемы освобождения холопа, поскольку возможность оказаться когда-либо способным купить себе свободу была одним из главных мотивов накопления средств для рабов во многих обществах. Так, например, маньчжурские рабы, купленные по белому контракту после 1722 г., имели право купить себе свободу. На Кубе одно из важнейших прав раба, делавшее островную систему рабства менее жесткой, чем на американском Юге, состояло в праве на coartaciyn - процедуру, которая заставляла хозяина отпустить любого раба, предложившего за свою свободу 50 песо, или договориться с рабом о цене, за которую хозяин согласен отпустить раба и которая не могла быть после этого увеличена. Этот вопрос будет подробнее рассмотрен в главе 15 в контексте проблемы освобождения, здесь лишь отметим по ходу, что одна из статей Уложения признавала возможность накопления средств холопом, когда утверждала, что холоп-иноземец,
1 Mendelsohn, р. 70; Levy. Islam, р. 87.
2 ПРП, т. 2, с. 60-61, ст. 7.
3 Сергеевич. Древности. - T. 1.-С. 137, 140.
4 Laws of Manu, VIII: 417; Сказкин С.Д. и др. История Византии: В 3 т. - М.: Наука, 1967. - T. 1.-С. 260.
5 АИ, т. 3, с. 101. № 92, xv; УКЗП, т. 7; УКРП, т. XI, с. 9; ПРП, т. 5, с. 214-215; Уложение 1649 г., гл. 10, ст. 264; MS, р. 164.
6 Уложение 1649 г., гл. 17, ст. 41; гл. 19, ст. 15, 16
140


Правовые отношения между холопами и их хозяевами
обратившийся в православие, мог купить себе свободу за 15 рублей. В законе говорилось, что он должен был сам заплатить эти деньги, - такое утверждение возможно, только если допустить, что холоп мог как-то скопить эту сумму, сохраняя ее при себе1.
С другой стороны, закон совершенно ясно показывал, что холоп не имеет никаких законных прав ни на какую собственность, кроме разве что одежды, оказавшейся в его распоряжении. В спорах о беглых холопах правовой вопрос состоял в том, кому принадлежала собственность - одному или другому из тяжущихся хозяев. Принадлежность спорной собственности самому холопу даже не рассматривалась. Более того, холоп не имел права быть освобожденным с имуществом. (Добровольное освобождение было в Московии редкостью, а освобождение с имуществом - тем более.) Так, когда кабальный холоп получал свободу после смерти хозяина, он не мог подать в суд на жену и детей покойного за то, что они выгнали его без всякого имущества. Хотя эта статья Уложения и не датирована, можно предположить, что где-то после 1597 г. некий вольноотпущенник был освобожден наследниками своего хозяина и при этом лишен имущества, которое он полагал своим, - тогда он подал на них в суд. Власти ответили: такие челобитные не принимаются1  2. Это разительно контрастирует с римской традицией, как она выражена в эфиопском Fetha nagast: «Если хозяин не даст своему рабу свободу, пусть тогда будет лишен своего богатства»3. Принимая во внимание соотвествую- щую московскую норму, не стоит удивляться, что у холопов, таким образом официально освобожденных, практически, не было другого выбора, как снова продаться другому хозяину. Так закон усиливал материальную зависимость холопов.
Хотя московские холопы и не имели никаких прав на то, что им удавалось накопить, можно предположить, что, как и в исламском мире, некоторые из них в действительности были относительно состоятельными людьми. Исторические материалы пестрят примерами, в которых холопы реально владеют значительными состояниями. В главах 3 и 17 рассматривается их право владеть другими холопами. Холопы также владели и торговали землей, как видно из материалов судебного дела 1460-х гг., в котором представлена данная грамота в качестве доказательства того, что холоп Харя Лагирь, принадлежавший князю Юрию Дмитриевичу Звенигородскому, купил спорную собственность у Микулы Мише- ня и другого холопа, Жеребила, принадлежавшего некоему Ивану Володимеро- вичу. Собственность состояла из пустоши, леса и луга, и вся она была пожертвована Лагирем митрополиту Ионе. Еще раньше землю эту обрабатывал другой старинный холоп князя Юрия, некий Бортень. (Он же ее, вероятно, первоначально и расчистил, поскольку она носила его имя.) Харя с женой Коверницей, холопкой княгини Настасьи, пахали эту землю около десяти лет. Что произошло в промежутке между хозяйствованиями Бортеня и Хари, не известно, так же как не ясно, каким образом эта собственность перешла от Бортеня к Микуле и Жереби- лу. Ясно, однако, что судьи, положившись на устные свидетельства тех, кто утверждал, что знает историю этой собственности на протяжении последних 50 лет, признали права Хари на владение ею и подтвердили его право передать ее митрополиту Ионе. Более того, в документе, узаконивавшем дар, ничего не гово¬
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 71; MS, р. 281; Meijer, р. 337; Knight, р. 130.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 65, 88; MS, рр. 278, 287.
3 The Fetha Nagast, р. 178.
141


Правовые основы холопства
рится о холопстве Хари, которое обнаруживается только по протоколу судебного заседания. Таким образом, становится ясно, что собственность, которую подарил Харя, принадлежала ему не только формально, но и на самом деле, она не была собственностью князя Юрия1.
Холопы иногда также обладали достаточными излишками, которые позволяли им давать ссуды. Это, в частности, видно из духовной Александры (в монашестве Ефросиньи), дочери Василия Ондреевича и жены Федора Ивановича Без- зубцева, написанной в июне 1546 г. Как было принято, она прежде всего перечисляет свои обязательства (всего 15 рублей пяти разным людям), затем тех, кто должен ей - 41 рубль от четырех человек. Одним из ее кредиторов был Исуп, холоп князя Дмитрия Ивановича, которому она была должна 3,5 рубля - сумма, которую она распорядилась выплатить из ее сбережений1  2.
Немногие системы рабства защищали собственность раба от алчности его хозяина, и Московия не составляет исключения. Единственным сдерживающим фактором было самоограничение: любой хозяин, берущий слишком много из имущества своего холопа, рисковал зарезать курицу, способную нести золотые яйца. Некоторые привилегированные холопы владели значительной собственностью или управляли таковой, и можно предположить, что граница между «владеть» и «распоряжаться» была нередко весьма зыбкой как в сознании холопа, так и в сознании его хозяина.
Никакой закон не устанавливает право холопа Московии на наследование, но считается, что по закону он наследовать не мог. Эфиопский Fetha nagast, который был основан на тех же источниках, что и более поздние московские законы, неоднократно и ясно запрещал рабам наследовать и устанавливал принадлежность любой собственности такого рода рабовладельцу. Ислам, отношение которого к собственности рабов не слишком отличалось от преобладавшего в Московии, специально запрещал рабам быть наследниками. (Ислам также запрещал и немусульманам быть наследниками мусульман.) У туарегов любая собственность, оставшаяся после смерти раба, переходила не к потомкам раба, а к его хозяину. Похожий запрет на наследование был сформулирован и в законах о рабстве Луизианы в 1824 г.3 Насколько известно, в Московии было всего несколько, если были вообще, холопьих династий, и их отсутствие по крайней мере отчасти можно объяснить принципиальной невозможностью передавать собственность от одного поколения другому.
ХОЛОП КАК ПРОДОЛЖЕНИЕ СВОЕГО ХОЗЯИНА
Не только собственность раба могла использоваться его хозяином, но сама личность его считалась хозяйской собственностью. Московское право о холопстве вообще рассматривает холопа как продолжение его господина. Я уже отмечал это в связи с указом 1628 г., делавшим холопа ответственным за долги хозяина. Подобным же образом холоп рассматривался как средство, которое можно было использовать, чтобы заставить его хозяина отслужить военную службу
1 АЮБ, т. 1, с. 635-639, № 103,1.
2 АЮ, с. 450, №419.
3 The Fetha Nagast, pp. 227, 245, 317; Rose, p. 176.
142


Правовые отношения между холопами и их хозяевами
или подчиниться указаниям судебного пристава. В военной сфере власти постоянно искали новые средства, способные заставить нерадивых конников являться на службу и не оставлять ее. В 1629 г. власти решили, что в качестве одного из таких средств можно посадить в тюрьму двух-трех холопов и состоятельных крестьян на то время, что их хозяин, уклоняющийся от службы служилый человек, находится в розыске1. Здесь мы снова видим, что крестьян приравнивают к холопам, а эти последние рассматриваются как имущество, которым можно манипулировать, чтобы заставить хозяев выполнять свои обязательства по службе. Нет даже мысли о личности холопа или его ответственности, просто конфискуется вещь, пока не объявится хозяин.
Нигде взгляд на холопа как на продолжение господина, при всей многочисленности проявлений этого взгляда, не предстает так ясно, как в различных юридических документах. Уложение, обсуждая исполнение или отказ от исполнения предписаний об аресте, о явке в суд, о внесении залога, говорит об ответчике и его холопе нераздельно. Если хозяин холопа игнорировал распоряжение судебного пристава, его холопов арестовывали и заставляли внести за него залог или удерживали под арестом, пока не объявлялся хозяин1  2. В деле Дедкова против Долгорукого в 1622 г. ответчик отказался явиться в суд к вынесению приговора. За это судьи, пытаясь заставить его явиться, приказали арестовать одного из его холопов. Холопа продержали в тюрьме всю ночь (за счет Долгорукого), и когда стало ясно, что его дальнейшее задержание не заставит ответчика подчиниться, решение (против Долгорукого) было прочитано в его отсутствие, а холопа отпустили3.
Московиты даже сочли целесообразным усилить норму Литовского Статута 1588 г., определявшую санкции в отношении человека, который грозился кого-то убить и совершил это, несмотря на запрет суда. Уложение добавило к этому статью о том, что следовало делать, если холопы возьмут на себя разрешение дела между своими хозяевами и «после заповедной грамоты люди обоих, исца и ответчика, где в торгу или на дороге, или на корчме съехавъся без ведома бояр своих, учинят задор и межь собою смертное убивство, или они межь себя ково ранят». Хозяева не несли ответственности за такое событие, как за нарушение запрета на спор между ними, но могли обратиться в суд за возмещением убытков за раны, нанесенные холопами друг другу4. Мог ли холоп выразить свою лояльность хозяину сильнее, чем подравшись с холопами его врага?
Холопы нередко присягали за своих хозяев, минимальный возраст холопа для участия в таком ритуале составлял двадцать лет. Холопы присягали за своих хозяев даже в тяжбах по поводу других холопов. Это было связано с выполнением ряда формальностей, как видно из приведенного ниже отрывка из материалов дела Козлова против Козлова и других, которое более подробно рассматривается в главе 17.
«Царю государю бьет челом бедна вдова Федорка суздальца Ивановская женишко Козлова. В нынешнем, государь, в 143-м году искал на мне, горькой вдове, в Холопье приказе перед князем Иваном Федоровичем Волхонским да перед твоим государевым
1 АМГ, т. 1, с. 225, № 233; MS, р. 165. Заключать в тюрьму крестьян и холопов, чтобы заставить их хозяев являться на военную службу, стало обычной практикой. Указ 1662 г. не устанавливал никаких временных ограничений на удержание крестьян и холопов в тюрьме (ПСЗ, т. 1, с. 567, № 323).
2 Уложение 1649 г., гл. 10, ст. 139-141. Вместо холопа могли забрать крестьянина (ст. 141).
3 Яковлев. Холопство, с. 352, № 6. Дело Дедкова против Долгорукова см. в главе 8.
4 Л С 1588 г., гл. 1, ст. 25-vii; Уложение 1649 г., гл. 10, ст. 134.
143


Правовые основы холопства
дияком, перед Иваном Костюриным, деверь мой суздалец Андрей Козлов, поймав с приставом моево же кабальново человека Тимки Васильева сына, а назвав своим человеком. Да тот же, государь, деверь мой Ондрей искал на мне же, бедной вдове, поклепав напрасно, сносу 20-ти руб. с полтиною. И в том, государь, ево иску я, бедная вдова, взяла на душу крест целовать своему человеку Ивашку Филипову; и тот, государь, Андрей сказал, что тот человек мал, целовать де креста некому, и бил челом, чтобы, государь, велели крест целовать крестьянинцу моему Павлику Алексееву. А у меня, государь, бедной вдовы, в ту пору человечка иново не было; был человек Филька Савельев и тот в ту пору бегал, а тово Ивашка отец. И ныне, государь, тот Филька пришел, а тот, государь, крестьянинц мой Павлик, коему было крест целовать, лежит при смерти. Милосердый государь, пожалуй меня, бедную вдову, вели, государь, крест целовать в том Андрееве иску человеку моему Фильке Савельеву, а тово Ивашка, что было я взяла ему на душу, атцу. Царь государь, смилуйся, пожалуй.
[На обороте помета]: 143-го ноября в 7-й день. Взять к делу. А Ивашкова отца Фильку х крестному целованью поставить в ево Ивашкино место. И князь Иван Федорович и дьяки, Третьяк и Иван, выслушав челобитную, велели взять к делу; а приставу Кузьме Головачеву велели Ивашкова отца Фильку х крестному целованью поставить в ево Ивашков место»1.
Этот документ показывает холопа как нравственное продолжение его хозяина. Сначала хозяйка выбрала сына, но, поскольку он был еще мал, вместо него присягу принес его возвращенный из бегов отец. При этом считалось, что поскольку он является продолжением своего сына, то может не хуже его выразить волю хозяина. Распространение этого древнего принципа холопства на крестьян стало еще одним знаком принижения крестьян аналогией с холопами в процессе их закрепощения. В предельном случае московский холоп как продолжение своего господина мог представлять его в суде. Этому противостоит обнаруживаемое в эфиопском Fetha nagast: «Человек не может быть представлен своим рабом при принесении присяги перед судьей, так как раб не равен по достоинству свободному человеку»1  2. Трудно найти пример более резкого контраста с московскими представлениями - несомненно, эфиопские представления о свободе и достоинстве очень сильно отличались от тех, что обнаруживаются в России начала нового времени. Это разительный пример того, как далеко смогли разойтись две правовые системы, обе в значительной степени основанные на византийских источниках - Эклоге и Procheiros nomos.
Великий исследователь римского права У.У.Бакленд отметил в предисловии к своей работе по римскому рабовладельческому праву, что «едва ли в какой- нибудь области права найдется судебное дело, решение которого не зависит от того, участвует ли в деле раб, да и за пределами судебной процедуры немного найдется областей права, где присутствие раба не было бы заметно»3. То же можно сказать и о московском праве, с двумя важными оговорками: как мы видели выше, холопство имело большое значение для исполнения московских законов; решения по судебным делам в Московии часто не зависели от участия в
1 Яковлев. Холопство, с. 485, № 23, VII. Называя своих рабов приемными членами семьи ( как указывает современный источник, крепостной слуга, например, назывался «приемным сыном» хозяина, придавая отношениям хозяина и раба родственный оттенок, - см.: Wiens, р. 294), китайцы как бы придавали этой ипостаси раба более официальную форму и включали его в семейный круг хозяина. В Московии семья была гораздо менее открытой, и к таким уловкам там не прибегали.
2 The Fetha Nagast, р. 258.
3Buckland. The Roman Law of Slavery, p. v.
144


Правовые отношения между холопами и их хозяевами
деле холопа либо потому, что в определенных обстоятельствах он полностью идентифицировался со своим хозяином, либо потому, что действовал от своего собственного имени. Московский обычай использования холопов в качестве продолжения их хозяев проявляется также в крайне слабом развитии представительского права.
ЖАЛОБЫ НА ХОЗЯИНА
Большим сутягой надо было быть рабу, чтобы найти управу на своего господина; право раба пожаловаться кому-нибудь, кто имеет власть над его хозяином, явно или неявно отрицалось в большинстве систем рабства. Крайним выражением этой нормы был закон Грациана, действовавший в IV в. новой эры и устанавливавший, что раб, обвиняющий своего хозяина в чем-либо кроме государственной измены, должен быть немедленно сожжен заживо, хотя бы это обвинение и было справедливо. В Китае эпохи Мин рабам также разрешалось выдвигать обвинения против своих хозяев только в случае измены или бунта1. Признавая, что конфликты между хозяевами и их имуществом возникают неизбежно, некоторые рабовладельческие общества обеспечивали официальные пути их разрешения. В очень редких случаях на древнем Ближнем Востоке рабы, пострадавшие от жестокого обращения или жестокой несправедливости, могли обратиться в суд1  2. В Греции пострадавший раб мог убежать в храм богов (Тесейон) и начать жаловаться. Предполагалось, что жрецы выслушают его и предложат решение. Афинский жрец мог сразу вернуть раба его хозяину, мог взять его под защиту храма или поддержать просьбу раба продать его другому хозяину. Похожий обычай существовал и в Риме, где пострадавший раб еще даже до времен Сенеки, по установлению Антония, мог искать убежища под сенью императорских статуй. В этих случаях магистраты должны были рассмотреть жалобу раба, и если она подтверждалась, это приводило к продаже раба другому хозяину3.
Византийская Эклога позволяла рабам подавать жалобы на хозяев в тех случаях, когда те удерживали их в рабстве незаконно, например скрывая завещание, освобождавшее рабов, или не позволяя им выкупиться на свободу за свои собственные деньги, или отказываясь освободить их, несмотря на полученный приказ4. Хотя эти нормы и были известны Московии по церковной Кормчей книге, свидетельств того, что московиты считали их созвучными своей судебной практике и применимыми в ней, нет.
В Киевской Руси оскорбленный жилой холоп мог пожаловаться князю. Такое условие обычно для рабов - местных уроженцев (таких, например, как долговые) во многих обществах, не желавших помещать таких рабов в столь же юридически бесправное состояние, какое практически повсеместно признается нормальным для обычных рабов. То же справедливо и для московского долгового холопа, хозяин которого должен был вносить заклад, гарантирующий, что он не причинит холопу вреда. Такие люди рассматривались не как «полные чужаки», а
1 D.В.Davis. Western Culture, р. 61 ; Wiеns, pp. 302-303.
2 Mendelsohn, p. 65.
3 Штаерман, с. 78-79; Westermann, p. 17; Rose, p. 204.
4 Ecloga 14: 3 (Freshfield, p. 96; Lifshits, p. 63).
145


Правовые основы холопства
скорее как «временные чужаки», то есть люди, в отношении которых можно было ожидать их возвращения в какой-то момент в ряды граждан и, следовательно, заслуживающие некоторой защиты.
Новый Свет не относится к числу мест, где о благополучии раба особенно заботились. Тем не менее в Бразилии королевский указ, датируемый 1688 г., позволил рабу, ставшему жертвой «чрезмерно жестокого» обращения, выдать своего хозяина властям, которые могли заставить хозяина продать раба1. Это, конечно, отличается от других систем, которые тоже желали ограничить жестокость хозяев, но полагались при этом на то, что рабовладельцы будут сами выдавать друг друга.
В московских законах почти ничего не говорится о поддержке права холопа жаловаться на своего хозяина. Как уже было показано, закон, требовавший от хозяина кормить своего холопа, настаивал на том, что хозяин не будет мстить холопу за его жалобу на недостаточное содержание и что хозяин не должен бить до смерти возвращенного беглого холопа, но никакие санкции предусмотрены не были1  2. В Московии сохранилось мало свидетельств об успешном судебном преследовании хозяев по жалобам холопов, что вполне соответствует положению и в других рабовладельческих обществах. Холопы в общем не имели законных способов противостоять притеснению; средства, к которым они для этого прибегали, будут рассмотрены в главе 16. (Там же обсуждается и проблема обвинения холопами своих хозяев в измене.)
Храня молчание по поводу прав холопов выступать против хозяев, кроме случаев насилия, в результате которого появляется потомство, московское право тем самым молчаливо соглашается с римским. Почему московиты не обеспечили никаких институтов защиты холопов, никому, очевидно, не известно, но можно предположить, что этому были две главные причины: во-первых, обращение с холопами в Московии, как и в большинстве систем домашнего рабства, было относительно мягким, так как в Московии холопов не использовали в шахтах или на интенсивных полевых работах - ситуации, в которых жестокость возникала с большей вероятностью; и, во-вторых, московский холоп, как будет более подробно показано ниже, всегда мог найти спасение в побеге.
ПРАВО ХОЗЯИНА НА ОТЧУЖДЕНИЕ
Конечно, в сравнительно-историческом контексте право на отчуждение является одной из наиболее важных прерогатив рабовладельца3. До изменения сути кабального холопства, происшедшего в конце XVI в., права московских рабовладельцев в этом отношении были практически неограниченными.
Отчуждение, несомненно, было самой большой угрозой в жизни раба. Всякий человек боится перемен, но рабы были защищены от большей части всякого рода перемен своими хозяевами. Рабы приспосабливались к своим хозяевам и никогда не могли знать, что принесет жизнь с какими-то другими. (Как будет показано в главе 16, освобожденные московские холопы, чтобы уменьшить опасность
1 Mellafe, р. 106.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст.42, 92; MS, рр. 270, 288-289.
3Шифман. Сирия//Рабство (1977), с. 111.
146


Правовые отношения между холопами и их хозяевами
перемен, предпочитали продавать себя новым хозяевам, как можно более похожим на предыдущих.) Более того, именно по причине защищенности от перемен рабы становились крайне зависимыми от своих хозяев. Для Московии это вдвойне справедливо, поскольку холопство там было институтом, в первую очередь облегчающим трудную жизнь. Таким образом, проблема отчуждения становилась одной из наиболее важных как для формального права, так и для жизни его объектов.
Компаративистский аспект этой проблемы нет необходимости обсуждать долго, поскольку практически повсеместно законы устанавливали, что большинство рабов может быть продано, отдано, передано в качестве приданого или по завещанию или отчуждено любым иным образом. В США, например, существовало очень мало ограничений, если вообще существовали какие-то, на способы отчуждения рабовладельцем принадлежащих ему рабов. Помимо более обычных форм отчуждения, раб мог быть использован в качестве ставки на бегах. Существовали, однако, и исключения: так, например, вирджинский закон 1794 г. устанавливал, что для оплаты долгов хозяина рабы продаются в последнюю очередь, после того как продано все его личное имущество1.
В качестве имущества московские холопы передавались потомкам и другим лицам по духовным, данным, раздельным и жалованным грамотам1  2. Это касалось и долговых холопов, к моменту смерти кредитора не отработавших своих обязательств3. Единственный тип холопов, который не подлежал подобной передаче, это кабальные холопы после 1597 г. Как правило, считает Е. И. Колычева, холопы в XVI в. не передавались родственникам по боковым линиям - родным и двоюродным братьям и сестрам и т.п.4 Это справедливо как для духовных, так и для данных и раздельных грамот.
Из девятнадцати человек, унаследовавших имущество по духовной, одиннадцать получили наследство от отцов и шесть от матерей. Похожая картина открывается и по раздельным грамотам - семеро наследуют от отцов, шесть - от матерей. Пять данных грамот получены от отцов, три - от матерей, две - от братьев и по одной от дядей и деда. Гораздо больше информации есть о приданых. Лишь немногим больше трети из них предоставлено отцами (50) и десятая часть - матерями (13), иначе говоря, всего половина (56,4%) получены непосредственно от родителей. Это совершенно не удивительно, если принять во внимание тот демографический факт, что во многих доиндустриальных обществах большинство людей не доживало до рождения внуков (или даже до вступления в брак своих детей), а также то дополнительно уменьшавшее продолжительность жизни обстоятельство, что холоповладельцы принадлежали к воинской касте. Упоминание холопа в любом из названных выше документов признавалось законом как достоверное свидетельство его холопского статуса5.
После 1597 г. кабальные холопы не могли передаваться потомкам, но закон признавал реально существующую тенденцию: люди продолжали служить той же семье. Кабальные холопы должны были быть официально освобождены, но если они хотели продолжать служить на кого-либо из потомков своего хозяи¬
1 Friedman, р. 197.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 61.
3 Ibid., гл. 20, ст. 40.
4 Колычева. Холопство, с. 146.
5 Судебник 1550 г., ст. 76.
147


Правовые основы холопства
на, отпускная грамота должна была быть приложена к новой кабале1. Обширные материалы показывают, что это установление, датируемое 1606 г., строго насаждалось.
Передача друг другу прав собственности на холопов по свадебным сговор- ным грамотам и в качестве приданого служила (вместе с землей) социальным цементом, скреплявшим имущие классы Московии. Такое положение сохраняется вплоть до принятия Уложения 1649 г., которое повторяет традиционные формулы о возвращении холопов, полученных в приданое, тому, кто его дал, если жена умерла бездетной1  2. Тенденция законодательства после 1597 г. в основном состояла в постепенном уменьшении собственности, доступной для подобных передач, а вместе с этим ослабевали и социальные связи, удерживавшие высшие классы. Это, в свою очередь, заставляло правительство превращать слуг-крестьян в имущество, которое смогло бы (что и произошло) заместить холопов. Аристократическое общество должно иметь или, во всяком случае, хотело бы иметь дары, которыми можно бы было обмениваться. Нарождавшаяся московская аристократия забыла об этом, когда меняла суть кабального холопства в конце XVI в., почти сразу после отмены вотчин, как формы собственности, которую можно было передавать другим. Как известно, однако, не позднее чем через век обе эти формы собственности - на землю и на одушевленное имущество - были восстановлены.
ОСВОБОЖДЕНИЕ
В Московии было разрешено освобождение любого холопа своим хозяином, и, как было показано в главе 2, после 1597 г. освобождение всех кабальных холопов по смерти хозяина стало согласно закону обязательным. Тема освобождения будет более подробно рассмотрена в главе 15, здесь же необходимо остановиться лишь на некоторых ее аспектах. Отцу разрешалось по духовной освобождать кабальных холопов его сына, что отражает большую власть родителей над детьми в Московии3. Закон всегда требовал, чтобы подлинные документы об освобождении признавались всеми и везде4. Очевидно, документы об освобождении, полученные от владельцев под пытками во время беспорядков вроде происходивших в 1682 г., не считались действительными, равно как и выданные людьми вроде Ивана и его сына Андрея Хованских, которых впоследствии казнили как бунтовщиков5.
Один из законов, касающихся освобождения, датируемый 1556 г., содержит на первый взгляд странное дополнение: документ об освобождении аннулировался, если вольноотпущенник продолжал служить своему прежнему хозяину6. Смысл этого дополнения становится ясным, если принять во внимание формирование синдрома зависимости у холопов, который часто заставлял их снова продаваться в холопство, вместо того, чтобы попытаться выстоять в качестве
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 9.
2 Ibid., гл. 20, ст. 62.
3 Ibid., гл. 20, ст. 106; MS, рр. 293-294.
4 ПРП, т. 4, с. 372; Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 14, 15; MS, рр. 250 (ст. 5), 260—261.
5 ПСЗ, т. 2, с. 499, № 992.
6 АИ, т. 1, с. 257, №154, V, 16.
148


Правовые отношения между холопами и их хозяевами
свободного человека в жестоком мире Московии. Закон 1556 г. упрощал юридическую процедуру, освобождая холоповладельца от необходимости составлять новые документы на ранее освобожденного им, но вернувшегося к нему холопа. Среди имеющихся в моем распоряжении материалов есть множество документов о продаже вольноотпущенников в холопство, но нет ни одного случая, когда вольноотпущенник продавался бы снова прежнему хозяину, несомненно, потому, что этот закон сделал ненужным оформление в подобных случаях каких бы то ни было документов, которые могли бы сохраниться до наших дней. Когда вольноотпущенник продавался другому хозяину, отпускная грамота должна была быть приложена к новой кабальной грамоте1. В соответствии с этим требованием, обеспечившим сохранение ряда отпускных грамот, которые без него, конечно, были бы утрачены, бывший вольноотпущенник лишался права претендовать на свободу, поскольку не имел соответствующего документа, а новый владелец по той же причине мог в любой момент доказать, что его новый холоп сам отказался от своей свободы.
Новокщенов против Назара Поликарпова
Различные аспекты правовой практики в отношении освобождения холопов раскрываются в материалах судебного дела, рассмотренного в Холопьем приказе под председательством князя Ивана Федоровича Волконского при участии дьяков Третьяка Копнина и Ивана Костюрина в конце 1634 г. - дела Но- вокщенова против Назара Поликарпова (или, иначе, Дионисия против Назара). Это дело представляется довольно необычным и заслуживает более подробного рассмотрения.
Первый необычный аспект этого дела состоит в том, что оба тяжущихся называются только по именам, истец - потому что он монах, а ответчик - потому что он холоп, который, как и другие члены низших социальных слоев в России, до XIX в. не имел фамилии. Полное имя ответчика было Назар, сын Поликарпа Македонского, или Назар Поликарпов Македонской. (В деле нет сведений о том, когда он или его предки пришли из Македонии, с Балкан.) Истец, которого на суде представлял его высокопоставленный племянник, дьяк Василий Сергеев Прокофьев из приказа Сбора ратных людей1  2, прежде чем стать монахом, был думным дьяком Николаем Никитичем Новокщеновым.
Случай Новокщенова - это классический пример московской меритократии в действии. Его предками, вероятно, были татары, перешедшие в русскую службу, принявшие христианство (отсюда и имя, укороченное от Новокрещенова) и получившие служилые земли в Вотской пятине Новгородского уезда. Когда и почему он переехал в Москву, неизвестно, но в 1599 г. он служил подьячим в Разрядном приказе, где вел протоколы судебных споров о местничестве. На этом посту он прослужил до 1605 г., когда был повышен до дьяка и послан из Москвы управлять Северо-Двинской землей. В 1608 г. он возвращается в Москву и становится дьяком Поместного приказа, на этом посту он прослужил, по крайней мере номинально, большую часть следующей дюжины (или около того) лет. В течение этого же периода он примерно год (1611-1612) служил дьяком Разрядного
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 8, 10; MS, рр. 258-259.
2 Богоявленский. Приказные судьи, с. 288; Веселовский. Дьяки, с. 431-432.
149


Правовые основы холопства
приказа, между 1614 и 1617 гг. принимал участие в переговорах со Швецией, приведших к заключению Столбовского мирного договора. В 1616 г. он вел переговоры с англичанином Джоном Мерриком, а в 1618 г. снова некоторое время работал в Разрядном приказе. За свою службу в 1618 г. он был пожалован чрезвычайно высоким чином думного дьяка, став одним из трех или четырех человек в Московии, имевших в то время этот чин. Это был пик его карьеры.
Во всякой меритократической системе поднимающийся рискует упасть, что и случилось с Новокщеновым: в 1619-1620 гг. он допустил ошибку при переписке царского указа и в связи с этим лишился и чина думного дьяка, и, вероятно, связанного с ним влияния. Однако на этом его карьера еще не кончилась. В 1627 г. ему был пожалован чин московского дворянина, а в 1630 г. он назначается воеводой в Пермь. В списке московских дворян 1632 г., составленном в канун Смоленской войны, он не упоминается, вероятно, потому, что никогда не воевал прежде и теперь его не предполагалось призывать на военную службу. В 1633 г. он принял постриг - событие первостепенной важности для этого судебного дела - и умер в 1637 г. Он владел служилыми поместьями во Владимирском (возле Ржева) и Московском уездах и в 1634 г. смог пожертвовать немалую сумму - 150 рублей - Троице-Сергиевому монастырю1.
Рассмотрение дела началось в Холопьем приказе 26 октября 1634 г. с того, что Прокофьев представил датированную 18 января 1620 г. служилую кабалу в сумме 3 рублей, данную Назаром Новокщенову, которую Назар признал подлинной. Назар утверждал, что Прокофьев пытался похолопить его, как уже якобы похолопил насильно Дионисиева повара, некоего Ваську Матвеева. Прокофьев же на это возражал, что он сам не имеет претензий на Назара и действует лишь от имени своего дяди Дионисия, требуя подтверждения кабалы 1620 г.; он утверждал также, что Васька пришел к нему добровольно и договорился с ним о кабальной службе. (Как будет показано в главе 11, последнее утверждение весьма правдоподобно, оно отчасти подтверждается и собственной судьбой Назара.)
Назар, однако, поначалу основывал свои претензии на свободу на том, что Новокщенов стал монахом и таким образом «умер» для всего, что касается «мирских дел». У этих претензий было два основания: закон 1597 г., освобождавший кабальных холопов по смерти их хозяев, и несколько прецедентов, в которых холопы по указу либо Холопьего приказа, либо Приказа патриарха Филарета освобождались после пострижения их хозяев в монахи (в деле приведены два таких случая - Андрея Голубовского и князя Луки Щербатого). Прокофьев отвергал эти прецеденты и выставлял другие, противоположного характера, в которых Пафнутий Загряжской и Боголеп Редриков получили разрешение сохранить своих холопов, уходя в монастырь; он также представил челобитную Дионисия патриарху Филарету от 14 августа 1633 г., в которой, отмечая, что холопы его не желают более ему подчиняться и хотят от него уйти, просил заставить его холопов служить ему до его смерти. Филарет послал к Дионисию стряпчего, чтобы принудить его холопов служить.
1 РК 1550-1636, т. 2, с. 170, 213, 282, 289-290; Барсуков. СГВ, с. 177; Веселовский. Дьяки, с. 376; Сторожев. Б.С. (1909), с. 84; ДР, т. 1, 2: passim; Иванов. АУБК, с. 294; Богоявленский. Судьи, с. 280; Самоквасов. AM, т. I, с. xxxiv, 48; KP, т. 1,2: passim; РИБ, т. 28 (1912), с. 255, 268; Акты Юшкова, с. 300, 303, 309; Шумаков. Обзор, т. 2 (1990), с. 40, 336, № 192, 983; Шумаков. Сотницы, т. 7 (1913), с. 4.
150


Правовые отношения между холопами и их хозяевами
Затем, уже в процессе тяжбы, Назар несколько изменил свою позицию и стал утверждать, что он не холоп Дионисию, поскольку еще раньше Дионисий отпустил его на волю от имени своего сына Никиты, который к тому времени умер. Прокофьев, выступая в интересах Дионисия, отрицал, что подобные события когда-либо имели место. В архивах Холопьего приказа, однако, отыскалась кабальная грамота, данная Назаром 16 февраля 1628 г. Никите Николаеву Ново- кщенову. В ней, в частности, говорилось:
«Назарий Поликарпов сын Макидонской; круглолик, нос прям, немного вскорос [s/c], глаза серы, лицо и нос ямковато, избито оспою, волосом голова светлоруса, ус исчерм- на-светлорус, бороду и... бреет, у левой руки от пальца... большом персту рубчик, ростом середней; сказался старинной отца ево [Никиты]».
Холоп Никиты Новокщенова Гаврила Варламьев принял кабальную грамоту за своего хозяина и заплатил Назару три рубля серебром. (Утверждение, что Назар прежде был старинным холопом отца Никиты, вовсе не обязательно противоречит существованию кабалы 1620 г., которая могла появиться из-за указа, обязавшего хозяев старинных холопов оформить на свое имущество кабальные грамоты.)
16 ноября 1634 г. Холопий приказ признал любые претензии на Назара на основе кабалы 1620 г. не имеющими силы, поскольку существует кабала 1628 г., и 25 ноября это решение было объявлено истцу и ответчику. Назар, его жена Марьица и их дочь Малашка объявлялись свободными от любых претензий со стороны Дионисия. Смерть младшего Новокщенова освободила Назара и его семью от действия указа Филарета 1633 г., так как в это время они были свободными людьми. (Технически говоря, было бы важно знать дату смерти младшего Новокщенова, равно как и то, служил ли Назар после его смерти старшему Но- вокщенову сколько-нибудь продолжительное время, так как если служил, то мог быть похолоплен по пятимесячному правилу, если бы старший Новокщенов попросил о его применении. Однако, по-видимому, не служил или это почему-то посчитали не относящимся к делу.) Назар заплатил подушную пошлину в девять алтын (по три за человека) за себя, жену и дочь.
Это, однако, не разрешало иска о краже имущества на сумму 122,90 рубля, который, как решил Холопий приказ, должен был быть решен посредством присяги. На предложение бросить жребий Холопий приказ ответил, что по закону этот способ разрешения тяжбы предусмотрен для служителей церкви, и поскольку Дионисий сам не выступал в суде, а вместо него дело вел племянник, светский человек дьяк Василий Сергеев Прокофьев, должно быть применено целование креста. Назар и Прокофьев являлись к целованию креста 29 ноября и 1 декабря, а второго декабря объявили, что они заключили мировую, то есть решили дело без суда. Включала ли сама мировая какие-либо деньги, неизвестно, однако Назар согласился уплатить судебную пошлину в размере десяти процентов суммы спора. Можно только гадать, где дворовый человек мог взять столько денег.
Случилось, однако, так, что Назар не оплатил судебные издержки. На протяжении всего рассмотрения дела он фактически был кабальным холопом боярина Бориса Михайловича Салтыкова, свояка царя Михаила и de facto правителя Московии после смерти Филарета в 1633 г. Одним из аргументов Назара в защиту своего ухода от Дионисия после приезда стряпчего от Филарета было то, что семья в то время уже жила у Салтыкова. Совершенно не ясно, почему Дионисий не подал в суд на Салтыкова за то, что тот принял беглого холопа, однако он
151


Правовые основы холопства
этого на сделал, поэтому дело рассматривалось так, как если бы Назар был свободным человеком, защищавшим свою свободу вплоть до уплаты им подушной пошлины (обычно уплачиваемой тем, кто выиграл дело о праве собственности на холопа). Присутствие Салтыкова сначала обнаруживается во внесудебном решении по иску о краже имущества, а затем видно лишь косвенно: его холоп Сергеев подписал мировую с Василием Прокофьевым по поручению Назара.
В конце ноября, однако, присутствие Салтыкова становится более заметным. 30 декабря Назар принес в Челобитный приказ челобитную своего хозяина о снижении судебной пошлины, и дьяк Коллистрат Акинфиев пометил на ее обороте, что царь Михаил удовлетворил эту просьбу. На следующий день Назар передал документ в Холопий приказ, тем самым закрыв дело. Как я понял, эта челобитная подтверждает, что Назар действительно украл спорное имущество, поскольку Салтыков говорит, что он подписал мировую, не желая совершить клятвопреступление («не хотя душевредство сотворить»)1. Ничем иным, кроме вмешательства в решение вопроса о судебных издержках по делу о краже имущества, участие Салтыкова в судебном процессе не проявилось.
Дело Дионисия против Назара наглядно показывает, как внедрялся в Московии закон об освобождении холопов. Указ 1597 г. требовал, чтобы кабальные холопы освобождались по смерти своих хозяев, и так оно и происходило. Этот принцип даже трактовался расширительно, если не непоследовательно, и включал «смерть для мирских дел» светского человека, уходящего в монастырь. Это дело также показывает, что владелец, передавший своего холопа другому хозяину, не мог отступить от этого соглашения, во всяком случае без согласия холопа.
Воейков против Хилкова
Отпускная грамота могла быть использована не только вольноотпущенником для защиты своей свободы, но и следующим его хозяином для удержания его в холопстве. Это обстоятельство не слишком причудливое, если принять во внимание природу холопства в Московии, раскрывается в деле Воейкова против Хилкова о праве собственности на холопа Семена (Сеньку) Мурзу Нестерова. Дело рассматривалось в Холопьем приказе в январе-феврале 1621 г. Оба тяжущиеся в начале XVII в. принадлежали к нижним чинам высшего слоя служилых людей. Александр Богданов Воейков, похоже, был в свое время так хорошо известен, что даже не имел нужды указывать свое отчество. Этот факт становится нам известен из материалов дела, в которых говорится, что Семен был у отца Александра Богдана, когда последний был воеводой в Холмогорах, то есть занимал один из наиболее престижных постов в Московии, управляя торговлей на Белом море и Двине. Это дает основания считать, что Александр Воейков, представивший в ноябре 1618 г. огромную платежную ведомость на казаков южной крепости Белев, и был истцом по этому делу полтора года спустя. Ранее, в 1602-1603 гг., он имел чин жильца, начиная свою службу в верхнем слое служилых людей, а с 1611 до 1616 г. он известен как один из 60 человек, имеющих чин стряпчего с платьем, что означало службу в царском дворце. В 1611 г., когда ему случилось заболеть и получить отпуск со службы, его поместный оклад составлял 700 четей, а денежный, вероятно, 30 рублей, и
1 	Яковлев. Холопство, с. 473-479, № 22.
152


Правовые отношения между холопами и их хозяевами
то и другое выше, чем в провинции, но обыкновенно для столицы. До этого времени оклады составляли 600 четей и 20 рублей. В 1626 г. он уже имел чин стольника, чин московского дворянина был пожалован ему где-то в начале 1620-х гг., с 1627 по 1632 г. он служил при дворе1. Можно предположить, что некоторое время спустя он умер от старости.
Ответчик по этому делу князь Борис Андреев Хилков принадлежал к двадцать первому поколению старинного знатного рода. Его карьера разворачивалась в общем параллельно воейковской, хотя он, похоже, в отличие от Воейкова, который гораздо дольше прослужил при дворе в Москве, провел большую часть своей жизни в армии и в провинциях. Хилков числится в армии по крайней мере с 1604 г., а в 1606-1607 гг., будучи в чине стольника, он с тринадцатью рекрутами поступает на службу в Калуге. Между 1613 и 1631 гг. он поочередно по два- три года занимает место воеводы в ряде ведущих городов Московии: Уфе, Белой, Казани, Рязани, Торопце и Вологде, где отвечает за проведение переписи. Лишь к концу этого периода - с 1626 до 1629 г. - он проводит много времени при дворе. Он впервые упоминается в 1613 г. как стольник, стоящий по чину выше Воейкова, а в середине 1620-х гг. получает чин московского дворянина. Оклад Хилкова, вероятно, опережает воейковский. До 1611 г. его поместный оклад составлял целых 800 четей, а денежный - 80 рублей в год. Более того, его реальные земельные владения были необычно близки к его окладу: в 1613 г. он имел 273 чети, унаследованные из фамильного имущества от отца, плюс в общей сложности 500 четей поместных земель из черносошных земель в Вологодском уезде1  2. Таким образом, Хилков - это пример типичного процветающего представителя московской военной элиты. Несмотря, однако, на его более высокое социальное положение в момент тяжбы, он проиграл дело.
Слушание началось 18 мая 1620 г. с заявления Воейкова о том, что шестью днями раньше бежал его холоп Сенька Мурза, украв 30 рублей денег, на 32,50 рубля личного имущества (жемчуг, серебряные кубки, три ружья, много одежды) и около 11 принадлежащих Воейкову кабальных грамот - большая кража. Изъятие у владельца кабальных грамот было главной целью тех, кто не желал больше быть холопами, поскольку это лишало их хозяев одного из главных средств их возвращения. Ко времени побега Сенька был дворецким («ходил в ключе»), то есть имел свободный доступ к гардеробу и хранилищу денег и документов, содержимое которых и показывает Воейкова довольно богатым человеком. Истец передал опись своих потерь главам Холопьего приказа Семену Михайловичу Колтовскому и Ивану Кузьмичу Бегичеву и дьяку Филиппу Митрофанову.
Прошло около семи месяцев, в течение которых Воейков искал и в конце концов нашел своего холопа Сеньку, который жил у Хилкова. Беглец был схвачен, арестован и заключен в Холопьем приказе на пять недель до начала суда. Хилков в суде не появился; в качестве поверенного, защищавшего его интересы,
1 КР, т. I, с. 538; АМГ, т. I, с. 79, 142; Сторожев. Б.С. (1909), с. 83, 109; Б С, т. I, с. 195; Сухотин. ЧСВ, с. 204; Иванов. АУБК, с. 69; ДР, т. 1, 2: passim. Возможно, что Александр Воейков, бывший головой в Белеве в 1632 г. - тот же человек (АМГ, т. 1, с. 399-407), особенно учитывая упоминания о Белеве. Однако на такие должности обычно назначались люди помоложе.
2 Петров. ИРРО, т. 1 (1886), с. 148; РК 1550-136, т. 2, с. 270-349; БС, т. I, с. 249; т. 2, с. 29; Барсуков. СГВ, с. 25, 263; Иванов. АУБК, с. 435; Описание, т. 15 (1908), с. 17, 67; Сторожев. Б.С., с. 78; АМГ, т. I, с. 140; ДР, т. 1,2: passim; РК, т. 1,2: passim; АПД, т. 1, с. 198, 203; Барсуков. Докладная выписка 121 (1895), с. 6; РИБ, т. 28 (1912), с. 800-801.
153


Правовые основы холопства
выступал его холоп Федор Дмитриев. Федор представил суду кабальную грамоту, которую беглый Сенька дал на себя 21 ноября 1620 г. другому холопу князя Хилкова, Федору Сорокину в обмен на 4 рубля. На допросе, предшествовавшем подписанию этой кабалы, Сенька утверждал, что он в это время был свободным человеком, но что десятью годами раньше он был холопом у некоего Григория Микулина, а затем у его сына Матвея, который, будучи тяжело ранен казаками в 1610г., отпустил его на волю. Эта служилая кабала была подписана и скреплена в том же Холопьем приказе теми же тремя чиновниками, которые за полгода до этого приняли иск Воейкова. Тот факт, что беглый холоп был арестован через три недели после подписания новой кабалы, показывает, что чиновники Холопьего приказа могли сообщить Воейкову о местонахождении его беглого холопа. Беглец, однако, зная, что он украл кабалу, которую дал на себя Воейкову, по-видимому, чувствовал себя в безопасности, продаваясь в новое холопство через три месяца после побега. Непонятно, почему Семен, украв денег и имущества на сумму, равную по крайней мере десяти годовым жалованиям хорошего работника, должен был так скоро снова продаться в холопство, но очень вероятно, что в результате многих лет жизни в холопстве он был настолько зависим, что просто не мог жить самостоятельно. Типично также, что беглый продался человеку, так сильно похожему на его предыдущего хозяина.
На свое несчастье, однако, Семен забыл украсть отпускную грамоту, данную ему Микулиным, которая, по-видимому, перешла к Воейкову при подписании Семеном кабалы. Размер кражи, а в особенности то, что были похищены все кабальные грамоты, может означать, что Семен действительно ненавидел Воейкова, но, может быть, он взял все документы только затем, чтобы быть уверенным, что среди них есть и его, поскольку был неграмотным. Так или иначе, но свою отпускную грамоту он пропустил. Воейков представил ее на второй день суда, и именно она стала центром общего внимания. Сенька и его отец, Нестор Павлов, были старинными холопами Григория [Иванова] Микулина, довольно заметной фигуры в конце XVI в. и в Смутное время. Первые сведения о нем относятся к 1571 и 1572 гг., когда он был одним из младших членов свиты царевича Ивана. В 1582 г. он фигурирует под номером 139 в неполном служилом списке Государева двора. Микулин, похоже, потерял свое значение при дворе с приходом Бориса Годунова, который перевел его на второстепенные роли, такие, например, как должность головы в новой крепости Пелымь в Сибири на реке Березовой в 1596-1597 гг. Тем не менее в 1595 г. он еще сохранял очень высокий земельный оклад в 600 четей, из которых 499 и одна двенадцатая чети находились в Вяземском уезде, к западу от Москвы. Во время вторжения Лжедмитрия I в 1605 г. Микулин командовал отрядом стрельцов, расквартированным в Орле, южном приграничном районе, где у его отца было небольшое поместье. Он был переведен из Орла в Белгород, где перешел на сторону Григория Отрепьева, первого самозванца.
Лжедмитрий I признал в нем ретивого и полезного помощника и повысил в чине до думного дворянина, в этом звании Микулин и сопровождал самозванца из Путивля в Кромы в его походе на Москву. В столице Микулин был назначен командовать стрельцами и, судя по массе историй о намерениях самозванца ввести католичество в Московии, пообещал, что он лично собственными зубами оторвет головы и выпустит кишки любому стрельцу, который не будет служить Дмитрию. К несчастью для Микулина (и для России), Лжедмитрий был сброшен,
154


Правовые отношения между холопами и их хозяевами
и Микулин потерял все, чего достиг1. Карьера Микулина, вероятно, объясняет смерть его сына Матвея от рук казаков в 1610 г. Холоп Сенька, вероятно, был свидетелем многих из этих событий и впоследствии выбирал себе хозяев, во многих отношениях похожих на Микулина.
Представитель князя Хилкова Федор Дмитриев попросил вызвать для допроса составителя отпускной грамоты. Тот был вызван и подтвердил, что составил этот документ. Как только это произошло, суд вынес решение в пользу Воейкова. Судьи выдвинули две основные причины такого решения. Во-первых, в распоряжении Воейкова была отпускная грамота, и этого беглый Сенька отрицать не мог. Это заставило Сеньку изменить свои показания. В начале расследования он признавал, что жил у Воейкова четыре года, но утверждал, что никогда не продавался Воейкову, иначе говоря, был добровольным холопом. Во время суда, однако, он изменил свои показания и заявил, что жил у Воейкова только шесть месяцев, но дело уже было сделано. Сенька признал, что он жил у Воейкова не менее шести месяцев - срок достаточно долгий, чтобы похолопить его без всякой продажи в соответствии с указом 1609 г. о добровольном холопстве. Так отпускная грамота заставила Сеньку признать, что он был добровольным холопом Воейкова, и то, что в распоряжении его хозяина больше не было кабальной грамоты, уже не имело никакого значения. Кроме того, Сеньку поймали и на другом: Воейков смог представить множество свидетелей, знавших, что этот холоп был при отце Воейкова, известном Богдане Борисове, когда тот служил воеводой в Холмого- рах в 1617-1619 гг., а также немало людей, знавших, что Сенька был холопом Воейкова в Москве. Холоп, конечно, не смог ничего этого опровергнуть и был возвращен Воейкову. Об украденном имуществе в решении ничего не говорится1  2.
Холопы могли быть освобождены не только своими хозяевами, но также и властями, пожелавшими наказать холоповладельца. Освобождение холопов было частью конфискации имущества попавших в опалу. Такие освобождения были нередки и в правление Ивана IV, и в Смутное время. Эта тема будет ниже рассмотрена более подробно, здесь же важно отметить, что Уложение 1649 г. повторяло указ 1608 г., признававший свободу всякого холопа, отобранного у государственного изменника. Более того, даже если человеку удавалось вернуть себе расположение государя, он не мог потребовать возвращения холопов, отпущенных таким образом. С другой стороны, если освобожденные холопы хотели к нему вернуться, они были свободны продаться ему заново3.
Московское государство предписывало также освобождать холопов, захваченных в плен иноземцами и сумевших бежать оттуда обратно в Россию. Это имело смысл, если принять во внимание, что большинство холоповладельцев было военными людьми, бравшими, уходя на войну, часть своего имущества с собой - либо в действующие части, либо в обоз. Такие холопы имели не меньше шансов попасть в плен, чем их хозяева. Молчаливо признавая создаваемую холопством зависимость, закон позволял бежавшим из плена холопам при желании возвращаться на службу к старым хозяевам. Это должно было быть отмечено в их старых документах о холопстве, за что взыскивалась пошлина в один алтын.
1 PK 1550-1636, т. 2, с. 123, 157, 226; РК 1475-1598, с. 240-244, 505, 514; РК 1559-1605, с. 73, 80; Белокуров. Р3 7113-7121, с. 5, 238; Сторожев. Б.С., с. 60; ПКМГ, т. 2, с. 651-653, 969; ААЕ, т. 2, с. 109, № 48; Платонов. Очерки Смуты, с. 220-222.
2Яковлев. Холопство, с. 323-327, № 2.
3 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 33; MS, р. 267; Владимирский-Буданов, т. 3, с. 108-109.
155


Правовые основы холопства
Отдавая себе отчет в том, что это установление может быть использовано недобросовестно, законодатели установили, что холоп не может бежать в другое государство, а потом вернуться в Московию и требовать свободы. Владелец холопа, вероятно, мог обосновать свои притязания, доказав, что нет свидетелей, которые видели бы, как холопа захватили в плен. Более того, свобода не полагалась и холопу, убежавшему от своего законного владельца и позднее захваченному в плен, а затем бежавшему и вернувшемуся в Московию1. Другой указ 1634 г., повторенный в Уложении, подтвердил эти принципы и, учтя уроки Балашов- ского восстания, разорившего московские тылы во время Смоленской войны, добавил, что никто попавший в плен, не будучи участником боев в рядах правительственных сил, убежав обратно в Россию, не мог требовать свободы1  2. Наконец, можно считать, что не получал свободы и холоп, выкупленный властями Московии из иноземного плена (за сумму до 15 рублей), поскольку статьи об освобождении ясно требуют, чтобы холоп именно бежал из иноземного плена3. Как мы уже не раз видели, многие из норм холопства применялись к крестьянам по мере их закрепощения. Это касается и условий освобождения, первоначально применявшихся лишь к дворцовым крестьянам, а позднее распространенных на всех остальных4.
Этот краткий раздел об отчуждении и освобождении холопов имеет смысл закончить напоминанием о том, что перепродажа холопов случалась в Московии редко и что торговля дворовыми была развита слабо и до 1597 г., то есть до изменения правил кабального холопства. Этот вопрос еще будет подробнее рассмотрен в главе 10, здесь же следует отметить, что не все рабовладельческие общества рассматривают ничем не ограниченное право перепродажи рабов как sine qua поп (непременное условие (лат.). - Прим ред.) рабства, как это характерно для Запада. Так, рабовладельческая практика многих африканских и некоторых азиатских обществ часто исключает неограниченное право перепродажи рабов.
ХОЛОП КАК ЛИЧНОЕ ИМУЩЕСТВО,
ВОЗМЕЩАЕМОЕ ПО ЗАКОНУ
Главным аспектом отношений холопа и хозяина в Московии, очевидно, было то, что хозяин мог по закону потребовать возвращения своего одушевленного имущества более или менее так же, как и любой другой части своей собственности. Признавая право холоповладельца требовать возвращения ему беглого холопа на основании имеющихся официальных документов о праве собственности, Холопий приказ считал, что владелец должен сам обнаружить местонахождение холопа и задержать его5. К середине XVII в. общая практика состояла в том, что, обнаружив местонахождение своего холопа, владелец призывал судебного пристава для его ареста, однако в принципе владелец мог проделать все необходимое и сам. Закон уточнял, что такой владелец должен был немедленно привести
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 34-36; MS, рр. 267-268.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 66; MS, рр. 278-279.
3 Уложение 1649 г., гл. 8, ст. 7; MS, р. 32.
4 Уложение 1649 г., гл. 15, ст. 3; MS, р. 232; ПСЗ, т. 2, с. 313-314, № 869.
5 ПРП, т. 4, с. 373; MS, рр. 252-253, art. 9.
156


Правовые отношения между холопами и их хозяевами
задержанного холопа вместе со всем спорным движимым имуществом в Холопий приказ и возбудить дело о возвращении холопа1.
Эти процедуры сами по себе являлись признанием холопа личным имуществом хозяина. Признавали это качество холопа и власти, исключая холопов из списков посадских тяглецов, считая сохранение личной собственности на холопов слишком важным, чтобы в ущерб ему увеличивать городские доходы1  2.
Правовые отношения между холопами и их хозяевами в Московии можно считать типичными для рабовладельческих систем. Холоп был обязан практически полностью подчиняться хозяину и имел немного прав, соблюдения которых мог потребовать. Таков был правовой образ холопа, выдвинутый Зиновием Отенским в 1560-х гг. в связи с обсуждением взглядов Феодосия Косого, беглого холопа, критиковавшего православную церковь и общественное устройство Московии (см. главу 16). Зиновий утверждал, что, будучи холопом, Феодосий не мог быть «учителем», так как холопы не имели прав, не могли свидетельствовать в суде, должны были быть абсолютно послушными инструментами своих хозяев и, следовательно, не имели права ни на что претендовать от собственного имени3. Взгляд Зиновия на холопа вполне последователен, хотя логика его утверждения, что холоп не может быть «учителем», и не сразу очевидна: возможно, он хотел сказать, что учитель - это человек, которого уважают, авторитет которого признают, это полноценная личность, каковой холоп не является. Как бы то ни было, на протяжении всего XVI в. холоп в Московии в глазах закона в случае конфликта с хозяином едва ли существует как личность; этот взгляд несколько меняется в XVII в. под влиянием византинизации московского права, использования Литовского Статута 1588 г. и особенно продолжающегося закрепощения крестьянства. К 1700 г. холоп имел больше законных прав в отношении своего хозяина, чем в 1500 г., хотя это никоим образом не означало каких-либо перемен в его повседневной жизни. За этот же период власть хозяина над холопом, особенно в части отчуждения кабальных холопов и военных пленников, была заметно уменьшена. И снова - из-за домашней природы московского холопства и зависимости, которую создавал этот институт, а также из-за закрепощения крестьянства - нельзя считать, что изменения правовых норм так уж сильно меняли жизнь холоповладельцев.
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 88; MS, р. 287. Несколько челобитных о розыске беглых холопов и украденного ими имущества можно найти в сборнике: Московская деловая и бытовая письменность XVII века / Под ред. С. И. Коткова и др. - М.: Наука, 1968. - С. 45-47.
2 Уложение 1649 г., гл. 19, ст. 5; MS, р. 53.
3Лапшина Р.Г. Феодосий Косой - идеолог крестьянства XVI века // ТОДРЛ, т. 9 ( 1953), с. 249.


6. 	ПРАВОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ХОЛОПАМИ И ПОСТОРОННИМИ ЛИЦАМИ (НЕ ХОЗЯЕВАМИ)
Рабовладельческие системы различались по степени признания индивидуальности раба. В римской системе, одной из самых жестоких, раб идеологически не имел ни индивидуальности, ни личности отдельно от хозяина1. То же справедливо и для Северной Америки1  2. В Московии, однако, дела обстояли иначе. Своеобразным тестом на признание индивидуальности раба могут быть правовые отношения между рабами и третьими лицами. Одни системы признавали только интересы рабовладельцев в конфликтах с третьей стороной, другие рассматривали и самого раба как человека, имеющего и собственные интересы в отношении третьих лиц. Повсеместно только владелец мог потребовать возмещения ущерба, нанесенного третьей стороной его собаке или корове, само животное не могло это сделать. Так же обстояли дела и в законах о рабстве в некоторых обществах, но не во всех. Так, хотя североамериканский раб обладал правом на независимость в отношении третьих лиц в том смысле, что они не могли ограничивать или направлять его перемещения, разрешенные хозяином, право это было по сути бессмысленным, поскольку сам раб не мог получить возмещения ущерба в том случае, когда оно нарушалось; это мог сделать только его хозяин3.
Московия не так сильно ограничивала холопов, вследствие чего холоп имел заметно больше прав в отношении третьих лиц, чем в отношении собственного хозяина, он и сам не был беззащитен против них и должен был самостоятельно отвечать за нанесенный им ущерб.
ЛИЧНОЕ ДОСТОИНСТВО
Наиболее значительным правом холопа в отношении третьих лиц была плата за бесчестье - сумма, которую он мог потребовать, если его личное достоинство было ушемлено кем-то со стороны, не хозяином. В этом состоит одно из самых явных признаний личности раба в любой системе рабства. Так, после 1550 г. за оскорбление словом или делом со стороны третьего лица холоп мог подать на обидчика в суд и получить компенсацию за бесчестье. Как показано в главе 1, суммы, полагавшиеся за бесчестье, являлись количественной мерой московской социальной стратификации. В правление Ивана IV важное значение и высокий статус привилегированных холопов выражались в том, что они, как и обычные вольные горожане, могли получить за бесчестье до пяти рублей. Управляющие поместьями (тиуны) и правительственные служащие (доводчики) могли получить за бесчестье даже более высокие компенсации, вплоть до сумм, равных их годовому доходу. Даже достоинство обычного холопа имело цену - один рубль, такую же, как для бедного горожанина, зажиточного или средней обеспеченности
1 Westermann, р. 20.
2 Rose, р. 200.
3 Ibid., р. 206-207.
158


Правовые отношения между холопами и посторонними лицами
крестьянина. За бесчестье жен выплачивались суммы вдвое большие, чем за бесчестье их мужей1. Столетие спустя положение в денежном отношении не сильно изменилось. Плата за бесчестье привилегированных холопов (боярских служилых людей) составляла по-прежнему пять рублей, а за бесчестье обычных холопов (деловых людей) - по-прежнему рубль, как и для крестьян1  2. Однако заметен и упадок привилегированного холопства, по-видимому, отражающий снижение его роли в обществе. Уложение более не обеспечивает привилегированному холопу компенсации в размере его годового дохода, более того, пять рублей теперь составляют плату за бесчестье самой низшей категории горожан и ямщиков, что также свидетельствует об относительном снижении ранга привилегированных холопов по сравнению с тем, что было за сто лет до этого.
Компенсация холопам за бесчестье была новостью для Московии, ее еще нет, скажем, в средневековом церковном уставе Ярослава, предусматривавшем такие компенсации только для свободных людей3. Более того, представления о бесчестьи для холопа нет еще и в Судебнике 1497 г., появление такого представления символизирует эволюцию статуса холопа от объекта, вещи к некоей разновидности человека.
Примером защиты достоинства холопа может служить рассматривавшееся Холопьим приказом дело Дедкова против Долгорукого. На время тяжбы о праве собственности на двух холопов они были переданы на содержание судебным чиновникам. Один из чиновников, недельщик по имени Ждан Пере- светов, спросил одну из молодых беглянок Варьку, делал ли ответчик Долгорукий «с ней что-нибудь стыдное» (Пересветов предположительно собирался ее изнасиловать). Она пожаловалась в Холопий приказ, который приказал передать ее другому судебному чиновнику, приставу, а Пересветова затем немилосердно били кнутом и лишили «пожелезного», которое полагалось ему за службу4. Многие правовые системы XX в., безусловно, гораздо меньше заботятся о достоинстве своих подопечных.
Московия не уникальна в защите достоинства своих рабов. На древнем Крите, например, раб должен был в случае гомосексуального или гетеросексуального насилия, ареста или задержания по ложному обвинению получить компенсацию в размере половины того, что полагалось свободному человеку5. Рим и Византия предъявляют другую возможную варицию этой темы - там никому не было позволено обидеть чужого раба, поскольку такая обида считалась оскорблением, нанесенным его хозяину6. Похожие нормы действовали и в некоторых районах Африки. Конечным результатом тех и других мер была некоторая защита достоинства раба, хотя лежавшие в их основе мотивы противоположны: в Московии и на Крите некоторое внимание уделялось самому рабу, в Византии и Африке во внимание принимались только интересы рабовладельца. Третья возможность состояла в том, чтобы не обращать никакого внимания на раба ни при каких условиях, как это было в Северной Америке. Так, например, обстояли дела у индейцев-юроков в Северной Калифорнии, где рабы приравнивались к не¬
1 Судебник 1550 г., ст. 26; Судебник 1589 г., ст. 48, 49, 51.
2 Уложение 1649 г., гл. 10, ст. 94.
3 ПРП, т. 1, с. 269, ст. 28.
4 Яковлев. Холопство, с. 346-347. Дело Дедкова против Долгорукова см. в главе 8.
5 Westermann, р. 17.
6 Buckland, рр. 79-80.
159


Правовые основы холопства
законнорожденным и лишались права отстаивать личное достоинство или честь, у тлингитов и других индейцев Северо-Западного побережья, среди африканцев, ввезенных на Юг1.
Естественным следствием наличия у холопов Московии права на личное достоинство было то, что они никому не были обязаны почтительным поведением. Крайности, до которых требования такой почтительности могли доходить в других местах, видны в законах о рабстве 1733 г. датских Виргинских островов, где непристойные жесты или оскорбительные слова раба, адресованные свободному человеку, наказывались тройным наложением раскаленных щипцов, а затем клеймением. По желанию оскорбленного рабу-обидчику могли отрубить правую руку. Величайшее проявление почтения требовалось, когда рабы встречали белых, пеших или конных: рабы должны были почтительно уступать дорогу, иначе они могли быть немедленно подвергнуты телесному наказанию1  2. Московия не требовала от своих холопов такого почтения и не прибегала к подобным санкциям не потому, что ей было не по себе от увечий или телесных наказаний, а просто потому, что холопы там не считались ни реальной, ни потенциальной угрозой установленному порядку.
УБИЙСТВО ХОЛОПА ТРЕТЬИМ ЛИЦОМ
Убийство раба было предметом особого внимания во многих правовых системах, рассматривавших отношения между рабами и третьими лицами. Эта проблема имела два аспекта и включала взгляд закона на убийство и его последствия в случаях убийства раба третьим лицом (не хозяином) и убийства рабом третьего лица.
По законам месопотамской Эшнунны владелец быка или собаки, вызвавших смерть чужого раба, должен был выплатить его владельцу денежную компенсацию3. И по законам Хаммурапи, и в исламской правовой практике человек, ответственный за убийство раба, должен был выплатить компенсацию владельцу4. В этих примерах, таким образом, раб выступает как вещь, утрата которой должна быть компенсирована ее хозяину. Закон не считал подобные случаи убийством и не полагал, что подобное деяние в какой-либо степени нарушает общественный порядок.
Представление о том, что убийство раба могло быть преступлением, было введено римским правом. В Lex Cornelia термин homo охватывал и рабов, убийство которых могло караться смертью. Кроме того, по нормам гражданского права убийца должен был возместить рабовладельцу ущерб, нанесенный его имуществу. Lex Aquilia содержит десятки установлений об ответственности за смерть рабов и о том, кому и какие должны выплачиваться компенсации5.
1 Е.Adamson Hoebel. The Law of Primitive Man (New York: Atheneum, 1973), pp. 53, 230; Siegel, p. 366.
2 Hall, p. 174,
3 Pritchard, p. 138, arts. 55, 57.
4 Ibid., pp. 162-165, arts. 213-214, 219, 231, 252; Levi. Islam, p. 79. Германскому праву известно понятие sclavengeld (Wergeland.p. 75).
5 Buckland, pp. 29, 31; Charles Monro, trans. The Digest of Justinian, 2 vols. (Cambridge: Cambridge University Press, 1909), 1: 117-144.
160


Правовые отношения между холопами и посторонними лицами
В соответствии с нормами кодекса Юстиниана свободный человек подлежал уголовной ответственности за убийство чужого раба. Эклога и Procheiros Nomos, известные Московии по церковной Кормчей книге, требовали смерти от меча для всякого, кто совершил предумышленное убийство, и можно считать, что это включало и убийство холопа третьим лицом1.
То же справедливо и для датских Виргинских островов, где в соответствии с кодексом 1783 г. убийство раба считалось уголовным преступлением и должно было рассматриваться не колониальными судами, а судами метрополии1  2. (Эта последняя мера была добавлена, поскольку выяснилось, что колониальные суды не склонны применять санкции против тех, кто нарушал нормы, касающиеся рабов.) Похожие нормы установились даже в Северной Америке, где в период с 1770 до 1830 г. общее право приравнивало убийство раба к убийству белого человека. Позднее это было включено и в формальное право3. Вопрос об убийстве раба хозяином уже упоминался в главе 5. В случае убийства раба посторонним человеком закон был гораздо более однозначным: такой человек мог быть признан виновным в убийстве. Можно предположить, что эта норма возникла просто потому, что раб был имуществом, но сама формула обвинения и характер установленных санкций показывают, что на самом деле раба считали человеком. Закон различал предумышленное и непредумышленное убийства на основании наличия или отсутствия намерения убить и предписывал наказания от продолжительного тюремного заключения до смертной казни - такие санкции никогда не применялись в отношении разрушителей чужого имущества4  * 6.
С точно таких же позиций - считается ли холоп вещью хозяина или человеком - можно рассматривать и российскую ситуацию. Полной ясности в вопросе о санкциях Русской Правды по отношению к убившему холопа третьему лицу нет. Статья 16 устанавливает, что за убитого крестьянина или холопа должна быть уплачена вира в пять гривен (за холопку - шесть гривен) убийцей или общиной, к которой он принадлежит. Часть текста, содержащая слова «смердь и холоп» или «смердьи холоп», не поддается ясному прочтению из-за отсутствия пробелов между словами в древнерусском письме. Мне кажется предпочтительным первое истолкование хотя бы потому, что у крестьян, как правило, не было холопов.
Еще больше неясностей в вопросе о том, кто получает виру. Можно предположить, что этот штраф налагался на убийцу, чтобы предотвратить вспышку традиционной кровной мести, но кто тогда получал деньги за холопа, человека без рода и племени? Возможно, в соответствии со статьей 16 виру за смерть холопа получал князь, в полях которого холоп мог работать в киевские времена (и тогда «смердьи холоп» могло означать «крестьянствующий холоп», в противоположность слугам или дворовым). Статья 16 была одной из первоначальных
1 Ecloga, 17: 45 (Freshfield, p. 113; Lifshits, p. 72); Procheiros Nomos, 39: 79 (Freshfield, p. 157).
2 Hall, p. 181.
3 Rose, pp. 192, 201. Постановление Верховного суда Вирджинии (1851 г.) о том, что убийство раба третьим лицом не является уголовным преступлением, составляет исключение (Tushnet. Law of Slavery, p. 131; Cat ter all, 3: 27-28).
4 Catterall, 2: 70-71; Rose, pp. 202, 220, 236. Подробное обсуждение проблемы убийства раба см.:
Mark V.Tushnet. The American Law of Slavery 1810-1860. Considerations of Humanity and Interest (Princeton: Princeton University Press, 1981), pp. 73-104.
161
6 Холопство в России


Правовые основы холопства
статей Русской Правды и ко времени монгольского нашествия могла потерять свое значение. В ранней Московии действовала, безусловно, статья 89: «А в холопе и в робе виры нетуть». Это соответствует безродности холопа и, следовательно, тому, что не было родственников, которых следовало бы успокоить денежной выплатой из страха, что они начнут мстить убийце и его родным. От статьи 16 к статье 89 вира превращается в откровенный штраф в 12 гривен. Хоть раб и безроден, интересы его хозяина должны быть соблюдены. Статья 89 обеспечивает это, устанавливая, что убийца холопа, который ничем не спровоцировал своего убийцу, должен возместить ущерб, нанесенный его хозяину. Аналогичным образом англосаксы требовали, чтобы убийца ни в чем не повинного раба выплатил его хозяину компенсацию в размере одного фунта1.
Если вернуться для сравнения в Вавилонию около 1760 г. до новой эры, наиболее важным окажется тот факт, что обиженный свободный человек имел полное право без всяких раздумий убить вызвавшего его гнев раба, но даже если в поведении раба не было ничего предосудительного, убийца должен был лишь выплатить его хозяину компенсацию за утрату имущества. Статья 65 Русской Правды не позволяла свободному человеку преднамеренно выслеживать и убивать оскорбившего его холопа, за такое убийство человек подлежал штрафу.
Советский исследователь Е.И. Колычева поставила вопрос о сходстве санкций за убийство холопа и вольного крестьянина в первой половине XVI в.1  2 Проблема может быть сформулирована следующим образом: свидетельствует ли это сходство о подъеме статуса холопов или о снижении статуса крестьян, или, возможно, отчасти и о том и о другом. Есть и еще одна возможность: это вообще не вопрос. Колычева заметила, что в конце XV в. не существовало разницы в наказаниях за убийство свободного человека и холопа, кроме того, что за убийство последнего не выплачивалась вира. Если убийство было совершено случайно лицом, не имеющим репутации преступника, то никакие санкции не предусматривались. Если же наличествовал умысел, убийца выплачивал штраф в 4 рубля властям и компенсацию в 4 рубля ближайшему родственнику свободного человека или хозяину холопа. Когда же убийство совершалось известным рецидивистом, он подлежал смертной казни.
Лишь в поздней Московии жизнь холопа становится предметом явной защиты со стороны закона. Новоуказные статьи о татебных, разбойных и убийственных делах от 22 января 1669 г. впервые предписывали казнить смертью всякого, кто умышленно лишит жизни другого человека. При этом цитировался Pro- cheiros Nomos (39:79): «Творяй убивство волею коего любо аще есть возраста, мечем муку да приимет», но (там же, 39:80) «аще седми лет отрок, или бесный убьет кого, не повинен есть смерти»3. Неясно, относилось ли это и к хозяину, убившему своего раба, - вопрос, который уже рассматривался раньше, но следующая статья показывает, что ко всем остальным это относилось.
«Будет убьет посадской человек, или дворцовой крестьянин, или ямщик чьего человека, или крестьянина, или будет человек или крестьянин чей убьет посадского человека, или дворцового крестьянина, или ямщика, и будет те убивства учинятся без всякаго умышления, и за таких убитых платить деньгами по пятидесят рублев за че¬
1 Rose, р. 204.
2 Колычева. Холопство, с. 238.
3 ПРП, т. 7, с. 423, ст. 79.
162


Правовые отношения между холопами и посторонними лицами
ловека; а будет кто кого убьет до смерти умыслом, и сыщется про то допряма, и тех убойцов по тому ж казнить смертию»1.
Таким образом, если холоп был убит случайно, убийца должен был заплатить его хозяину за потерю. Форма этой статьи, по-видимому, заимствована из Литовского Статута 1588 г., что, вероятно, объясняет, почему в нее не включены представители служилых классов и церкви ни как возможные убийцы, ни как возможные жертвы убийства. Такие упущения при составлении сводов законов не являются чем-то необычным для московского права, по всей вероятности, при возникновении судебных дел, касающихся не горожан, не дворцовых крестьян и не ямщиков, их направляли на рассмотрение царю, и он решал их по аналогии с этим указом. Здесь снова мы видим, как закон поднимает статус холопов и приравнивает их к закрепощенным царским крестьянам.
И далее:
«Будет кто приедет к кому-нибудь на двор насильством, скопом и заговором, умысла воровски, и учинит над тем, к кому он приедет, или над его женою, или над детьми, или над людьми смертное убивство, а сыщется про то допряма, и того, кто такое смертное убивство учинит, самого смертью казнить, а товарищев его всех бить кнутом, и сослать, куды великий государь укажет»*  2.
Здесь убийство холопа третьим лицом приравнено к убийству его хозяина. Следует обратить внимание на допущение, что холоп вполне мог жить в доме своего владельца. Государство, полностью взяв на себя расследование и судебное рассмотрение дел об убийствах, включило холопов в число тех, чья жизнь была защищена законом от покушений со стороны третьих лиц. Не менее важно, что в случае совершения непредумышленного убийства холоп не считался более виновным, чем свободный человек, равно как и в случае предумышленного убийства. Ни в каком случае для холопов не предусмотрены какие-то особые допросы или пытки, их правовое положение в глазах суда такое же, как и у представителей низших классов. Это может быть связано с тем, что холопы не были пришлыми, а были местными уроженцами, но также и с тем, что по мере того, как жесткая стратификация московского общества прокладывала себе дорогу в правовые нормы, целью законодателей становилась выработка общего modus operandi (способ действия (лат.). - Прим. ped.)t применимого ко всем людям низшего звания.
НАПАДЕНИЕ НА ХОЛОПА
Проблема нападений на рабов со стороны третьих лиц гораздо меньше привлекала внимание законодателей, чем убийства, вероятно, потому, что последнее было необратимым и влекло за собой невосполнимый ущерб для хозяина. Американский правовед Томас Р.Р.Кобб отмечал трудность рассмотрения случаев избиения рабов, которые не могли быть разрешены без специальных законов, и указывал, что право рабовладельца требовать в судебном порядке возмещения ущерба было единственным средством против любого, посягнувшего на его ра¬
•Там же, ст. 80.
2Там же, с. 424, ст. 84.
6*
163


Правовые основы холопства
ба1. Закон Южной Каролины объяснял это ссылкой на то, что раб не принадлежал «к миру штата и, стало быть, мир штата не [был] нарушен нападением на него и нанесенными ему побоями»1  2.
Несмотря на подобные (не надуманные ли?) теоретические трудности, многие системы рабства находили способы заставить человека дважды подумать, прежде чем напасть на раба. Месопотамский закон Эшнунны ясно запрещал чужим (не хозяевам) насиловать рабынь и предписывал вернуть рабыню хозяину и выплатить ему компенсацию за нанесенные ей телесные повреждения3. Кодекс Хаммурапи косвенно защищал раба от нападения со стороны третьих лиц, устанавливая, что человек, лишивший раба глаза или сломавший ему кость, должен был заплатить рабовладельцу половину стоимости жертвы. Раб при этом рассматривается исключительно как имущество - ведь это хозяину выплачивается компенсация за ущерб, нанесенный его собственности, а не рабу за причиненный ему вред4.
Афинский закон запрещал третьим лицам бить чужих рабов или как либо иначе покушаться на них. В римских Двенадцати Таблицах причинение рабу переломов считалось преступлением, за которое назначался штраф, равный половине той суммы, что взималась за те же действия в отношении свободного человека. Кодекс Юстиниана также внятно ограничивал возможность нанесения физического ущерба рабам со стороны третьих лиц. Норвежский закон предусматривал возможность получения рабом денежной компенсации с третьего лица за явные домогательства5.
Даже южная софистика в конце концов была преодолена, и обнаружилось, что избиение раба может быть поставлено в вину. Начало было положено делом штата против Хейла (в некоторых источниках - Холла), рассмотренное под председательством судьи К.Дж.Тейлора в Северной Каролине в декабре 1823 г. И в обвинении, которое предъявил Хейлу шериф, и в специальном постановлении, которое вынесло жюри присяжных, говорилось, что Хейл проявил личную жестокость, побив раба; жюри просило судью решить, является ли это преступлением. Суд не счел это преступлением, после чего штат обжаловал вердикт и выиграл апелляцию. Хейл был приговорен к тюремному заключению за побои, нанесенные при отсутствии необходимости защищаться6. Поздний довоенный закон Алабамы устанавливал, что любой человек, кроме хозяина или его агента, совершивший нападение на раба и нанесший ему побои, виновен в проступке, наказуемом штрафом в сумме не более двух тысяч долларов и тюремным заключением сроком до шести месяцев (нападение на свободного человека считалось уголовным преступлением)7.
Насколько можно определить, холоп никогда не был объектом специальной заботы московского общего уголовного права в отношении оскорбления действием. В подобных случаях, вероятно, обращались либо к византийским законам, содержавшимся в Кормчей книге, либо к законам о взыскании компенсаций за
1 Rose, р. 200.
2 Ibid., р. 232.
3 Pritchard, р. 136, arts. 31.
4 Ibid., р. 161, arts. 199; Mendelsohn, р. 65.
5 Westermann, р. 17; Buckland, р. 31; Wergeland, р. 19.
6Catterall, 2: 45; Rose, pp. 221, 232;Tushnet. Law of Slavery, p. 140; idem, American Law, pp. 104-108.
7 Rose, p. 192.
164


Правовые отношения между холопами и посторонними лицами
ущерб, нанесенный имуществу. Сам холоп мог потребовать компенсации за увечье1. Закон объединял холопа с хозяином, если увечья были получены при вторжении в жилище во время гражданских беспорядков. Налетчику отрубали руку, его сообщников били кнутом и отпускали на поруки, а жертва получала двойную плату за бесчестье1  2.
ПРЕСТУПЛЕНИЯ, СОВЕРШЕННЫЕ ХОЛОПАМИ
В ОТНОШЕНИИ ТРЕТЬИХ ЛИЦ
Взгляд системы на раба обнаруживается также и в том, как она решает дела о преступлениях, совершенных рабами в отношении третьих лиц. В подобных случаях часто считается, что рабовладелец и его имущество разделяют ответственность, так как общество хочет возложить ответственность за раба на его хозяина, но не может не признавать за рабом способности осуществить его собственные намерения.
Если закон предусматривал прямые санкции в отношении рабов, они часто оказывались более суровыми, чем для совершивших то же самое свободных людей. В Вавилоне свободных людей за нападение друг на друга штрафовали, а раба, который ударил свободного человека, приговаривали к отрезанию уха3. (Этому есть две причины: рабов следовало держать в узде, и закон не мог допустить, что у них могли быть средства, достаточные для уплаты штрафа.) Подобным же образом в классической Греции рабу могло быть назначено телесное наказание за незначительное нарушение, в то время как свободный человек был от этого избавлен. На протяжении всей китайской истории рабы, нанесшие оскорбление свободному человеку, наказывались более строго, чем обычные граждане4.
В Латинской Америке наказание для рабов, совершивших такие уголовные преступления, как грабеж, насилие или убийство, были чрезвычайно суровыми. Вплоть до середины XVI в. часто предписываемой формой наказания была кастрация. Для совершивших уголовное преступление рабов предусматривались также увечья и медленная смерть. Идеалистический испанский кодекс 1789 г. уравнял рабов и свободных людей в наказаниях за любые преступления, что было «чрезвычайно необычным для рабовладельческих обществ»5.
Законы датских Виргинских островов показывают, что за преступления, совершенные рабами, рабы и их хозяева отнюдь не везде совместно привлекались к ответственности: с 1755 г. рабы там сами отвечали за совершенные ими деяния, а хозяева привлекались к ответственности только в тех случаях, когда лично участвовали в преступлениях. В этой едва ли не самой суровой из систем рабства раб, ставший объектом нападения, ни при каких условиях не мог искать защиты у правосудия, но, совершив преступление, подвергался санкциям (порка, клейме¬
1 Уложение 1649 г., гл. 10, ст. 94; MS, р. 14.
2 Уложение 1649 г., гл. 10, ст. 199.
3 Pritchard, р. 162, art. 205.
4 Westermann, р. 17; Wilbur, pp. 147-151; Wiens, p. 302; Meijer, p. 335. Индийцы отрезали рабам носы и за меньшие нарушения - санкция, не применявшаяся в отношении свободных людей (Hjejle, р. 95).
5 Klein. Americas, p. 82.
165


Правовые основы холопства
ние, повешение) более суровым, чем предусмотренные за те же правонарушения для свободных людей1.
В США рабы подлежали более суровой ответственности, чем свободные белые, за такие преступления, как убийства, поджоги, насилия и кражи. Иногда их дела рассматривались без присяжных. В Джорджии1  2 в 1806 г. за кражу полагалась смертная казнь, в Вирджинии3 раба за кражу могли высечь, заклеймить и даже повесить. Порка (с последующим клеймением) была, вероятно, наиболее предпочтительным наказанием за преступления, по которым не предусматривалось смертной казни (или альтернативной ей кастрации), благодаря своим устрашающим качествам и дешевизне как для штата, который не должен был кормить преступника во время его содержания в тюрьме, так и для хозяина, который мог относительно быстро вернуть наказанного к работе. Кроме того, американские рабы, как правило, не имели ни имущества, ни сбережений, так что штрафы были лишены смысла. Что же касается тюремного заключения, то для тех, кто и так в определенном смысле был заключенным, оно могло быть даже отрадным перерывом в работе4.
В большинстве американских штатов признавались имущественные интересы рабовладельцев в отношении их рабов, равно как и могущее возникнуть вследствие этого нежелание передавать рабов, совершивших уголовные преступления, правосудию. Поэтому предусматривалась компенсация выдачи рабов, обвиненных в преступлениях, из общественных средств5. Это отнюдь не вовсе лишало рабовладельцев стимулов держать свое имущество в повиновении, поскольку в некоторых случаях, как, например, в Алабаме в 1824 и 1852 гг., жюри присяжных, рассматривая дела об убийстве, оценивало стоимость рабов, а затем, если раб приговаривался к смертной казни или каторжным работам, рабовладельцу выплачивалась половина его стоимости6. Кроме того, как это было, например, в Луизиане, если хозяин не соглашался выдать раба тому, чьим интересам нанесен ущерб, он сам отвечал за все причиненные рабом убытки. Если же преступление было совершено по приказу хозяина, он должен был покрыть все убытки, включая и такие, размер которых мог значительно превосходить стоимость раба7.
Особую проблему составляли убийства. Никакая система не желала мириться с явным убийством постороннего человека рабом, но жизнь иногда давала примеры того, что вердикт о виновности в убийстве первой степени входил в противоречие с основными идеями права. Таким примером оказалось дело штата против негра Уилла (раба Джеймса С.Баттла), рассмотренное в 1834 г. в Северной Каролине под председательством судьи Уильяма Гастона. Надсмотрщик Ричард Бакстер прежде не раз наказывал раба Уилла и однажды выстрелил ему в спину и погнался за ним. Спасаясь от преследования, Уилл
1 Hall, рр. 175, 178. Это напоминает обычаи африканских баротцу, у которых человек нес ответственность за телесные повреждения, причиненные своим детям, но не за действия в отношении своих «слуг» (Gluckman, рр. 178-179, 188).
2 Friedman, р. 200.
3 Rose, рр. 242-243.
4 Ibid., рр. 193-194; Friedman, р. 200.
5Goldin, р. 145.
6 Rose, р. 195. (Владелец не получал компенсации, когда сам спровоцировал правонарушение или когда раба казнили за измену или бунт.)
7 Ibid., р. 176.
166


Правовые отношения между холопами и посторонними лицами
ударил Бакстера ножом, в результате чего Бакстер умер. Вопрос состоял в том, было ли это убийством из самозащиты или предумышленным убийством. Судья Гастон счел, что Уилл убил надсмотрщика из страха за собственную жизнь, без умысла, что, стало быть, это было убийство из самозащиты, и постановил продать Уилла в Луизиану. Ситуация усложнялась положением Бакстера, который рассматривался как продолжение своего хозяина. Судья Гастон, однако, постановил, что ни хозяин, ни надсмотрщик «не имеют права убить раба за простой акт непослушания»1.
Ситуация оставалась неясной и в 1845 г., когда один из местных судов в Теннесси заявил, что ему неизвестно о наказании, которое он мог бы назначить за непредумышленное убийство рабом свободного человека, и что поэтому раба можно судить только за умышленное убийство. Пострадавшим по этому делу был не хозяин раба или надсмотрщик, а абсолютно посторонний человек, который жестоко избил раба. В 1850 г. Верховный суд штата Теннеси, рассматривая дело Нельсона против штата, сослался на вердикт, вынесенный в Северной Каролине по делу штата против Хейла, утверждавший, что «нападение или избиение [умышленно совершенное] раба третьим лицом наказуемы», отменил вердикт первой инстанции, указал на возможность вердикта о непредумышленном убийстве в отношении раба и направил дело на повторное рассмотрение1  2.
Исламское право обычно предусматривало одни и те же санкции за одинаковые преступления для свободных людей и для рабов, чем отчасти допускало возможность признания раба в качестве одного из членов общества. Так, хотя раб наказывался смертью за убийство мусульманина, в то время как свободному мусульманину не грозила казнь за убийство раба, за кражу любому из них могли отрубить руку, а за измену предать смерти3. Это восходит к традиции Моисеева lex talionis (закон возмездия (лат.). - Прим, ред.), который пытался, прибегая к наказанию по принципу «око за око, зуб за зуб», преодолеть различия в санкциях, зависевшие от социального положения преступника и потерпевшего. Так, принцип lex talionis не применялся в делах, в которых были замешаны как рабы, так и свободные, но те и другие подлежали одинаковым санкциям за аналогичные правонарушения вне этой сферы. В Крыму до XVI в. дела мусульман и нему- сульман рассматривали разные суды, но при этом рабы и свободные в каждой из этих категорий подлежали юрисдикции одного и того же суда4.
Развитые правовые системы тщательно различают сферы гражданского и уголовного права. Этого нельзя сказать о краткой редакции Русской Правды, где эти сферы еще не разведены и которая то, что мы теперь назвали бы уголовным преступлением, считала гражданским правонарушением, требующим денежной компенсации. При этом ответственность холоповладельца ранней Московии (как, впрочем, и римского или германского) за уголовное преступление его холопа едва отличима, как будет показано, от его ответственности за любой другой проступок, совершенный его холопом.
1 Штаерман, с. 81.
2 С at ter all, 2: 543-544; Rose, pp. 228-238.
3 Brunschvig, p. 29. За меньшие нарушения, такие, как пьянство, клевета, распутство, наказания, назначавшиеся рабам, составляли половину от тех, что применялись к свободным людям, то есть сорок или пятьдесят плетей вместо восьмидесяти или ста (Hamilton. The Hedaya, pp. 178-179, 196-197).
4 Fisher. Muscovy, p. 585.
167


Правовые основы холопства
Холоповладелец, например, отвечал за кражу, совершенную его беглым холопом (статья 120). В случае грабежа хозяин оказывался перед выбором: он мог выдать холопа пострадавшему или расплатиться с ним. Из статьи 121 не вполне ясно, что происходило, если грабитель был женат и имел потомство, но его семья не участвовала в преступлении. По-видимому, холоповладелец либо должен был передать всю семью пострадавшему, либо заплатить ему за всех. Правда не предусматривала штрафов для воров, скорее, они (или, более вероятно, их хозяева) должны были выплатить пострадавшим двойную сумму ущерба (статья 146). Это отражает традицию считать раба вещью, не подлежащей наказанию гражданской властью, которая едва признает его существование. В позднейшей редакции Русской Правды статья 46 была изменена и требовала, чтобы холопы- грабители передавались под юрисдикцию суда великого князя и его бояр, но не для решения вопроса о санкциях в отношении холопа, а для определения величины штрафа, который должен заплатить его хозяин1. По-прежнему ущерб истцу должен был возместить холоповладелец. Здесь как будто проступает некоторое разграничение сфер права, но отказ признать раба ответственной стороной по- прежнему остается нерушимым принципом. Эта норма об ответственности рабовладельца за уголовные деяния, совершенные его безответственным «имуществом», была ясно сформулирована и в средневековом германском праве, и в литовском праве, например в Судебнике 1468 г.1  2
В случаях разбойного нападения холоповладелец, отказавшийся выдать преступного холопа, должен был заплатить за него штраф в 12 гривен (статья 65). Это, однако, не закрывало дела: потерпевший свободный человек имел право сам поймать и наказать обидчика (прекрасный образчик двойстЁенности правосудия - едва сложившаяся государственная власть не вмешивается в частные дела даже ради установления справедливости) или получить гривну компенсации.
Хованский против Скобельцына
Можно предположить, что если холоповладелец был не слишком привязан к своему холопу, обвиненному в краже, он скорее предпочел бы уступить вора истцу, во всяком случае тогда, когда нанесенный ущерб превосходил стоимость холопа. Есть, однако, немало данных, свидетельствующих о том, что на протяжении всего XVI в. это не разрешалось, и хозяин во всех случаях был обязан возместить стоимость всего украденного его холопом.
В 1517/18 г. дмитровский воевода боярин Данило Федорович Вельяминов рассматривал дело по обвинению Якушки Угримова (выходца из Новгорода), который, будучи холопом Ильи Федорова Скобельцына, украл на 30 рублей имущества у Ивана Васильевича Хованского. Интересы Хованского представлял Миша Юрьев, очевидно, его доверенный холоп. Истцом был малозначительный сановник первой половины XVI в., чей род якобы восходил к литовскому князю Гедимину и пришел в Московию в начале XV в. Сам истец был боярином князя Бориса Васильевича Волоцкого и ежегодно жаловал знаменитому Волоколам¬
1 Колычева. Холопство, с. 227-228.
2 Ibid., с. 230; Wergeland, р. 35. В Китае ответственность хозяина за действия раба была аналогична ответственности отца за преступные действия сына (Meijer, р. 334).
168


Правовые отношения между холопами и посторонними лицами
скому монастырю сто четей зерна1. Об ответчике мне ничего не известно, так что какую роль сыграло в вынесенном решении возможное неравенство тяжущихся, неясно. Обычно подобные дела решались по существу, и можно предположить, что так было и в этом случае. Якушку отдали Хованскому в залог до тех пор, пока Скобельцын его не выкупит. Этот приговор можно считать попыткой заставить Скобельцына выплатить всю сумму и забрать Якушку обратно, хотя он не стоил 30 рублей, и Скобельцын, вероятно, предпочел бы уступить холопа, чем платить такую сумму1  2.
Митрополичьи крестьяне против Окинфова и других
Дело, рассмотренное в 1521 г. боярами Григорием Федоровичем Давыдовым и Михайлой Юрьевичем Захарьиным, может служить иллюстрацией как этого, так и других аспектов права о холопстве. Кроме того, оно доносит до нас аромат ранней Московии и еще и поэтому заслуживает более подробного рассмотрения. Восемь крестьян, принадлежащих митрополиту, главе русской православной церкви, подали челобитную на Павла Чудинова Окинфова, его холопа Сухого, трех его крестьян и попа Ивана Семенова. Истцы утверждали, что ответчики напали на них и при налете забрали имущества на 15 рублей - лошадей, верхнюю одежду, рубахи, топоры, плуги, зерно и деньги, все подробно перечислялось. Напавшие обвинялись также в том, что сломали одному из потерпевших руки и ноги, хотя в процессе судебного разбирательства, когда пострадавший был доставлен в суд, выяснилось, что сломаны только ноги (правая была сломана в нескольких местах).
На суде Окинфов подал встречную челобитную от имени другого своего холопа, Якуша, в которой утверждалось, что еще раньше митрополичьи крестьяне пришли в деревню Окинфова отца, когда сына не было, и напали на Якуша. При этом они перевернули все в доме холопа и украли имущества на 7 рублей, в том числе трех лошадей, двух быков, сбрую, овечий тулуп и сколько-то овса. В суде Окинфов признал, что его холоп Якуш не мог доказать, кто на него напал, и, кроме того, не послал за приставом сразу после нападения, чтобы поймать виновных. Окинфов, таким образом, просто пытался представить дело так, будто налет, ставший поводом для первоначального иска (о котором, по его утверждению, он ничего не знал), мог быть следствием более раннего набега митрополичьих крестьян на одного из его холопов. То, что он оказался не способен подкрепить заявление об этом более раннем налете на Якуша какими-либо доказательствами, похоже, вызвало у судей недоверие. Как бы то ни было, это не могло служить основой для принятия решения.
Чтобы вынести решение, московским судьям были нужны более веские основания, и одним из способов получить их было обращение к божественному правосудию. Обе тяжущиеся стороны в этом деле согласились разрешить его обращением к Божьему суду либо путем целования креста, либо путем кулачной битвы. Судьи постановили решить дело в Москве кулачной битвой, в которой митрополичьи крестьяне должны были биться с двумя холопами и тремя крестья¬
1 Родословная книга//Временник, т. 10 (1851), с. 80, 136, 225; Петров. ИРРД, т. 1 (1886), с. 173; Зимин. Крупная, с. 107.
2 Колычева. Холопство, с. 228; РИБ 17(1898), с. 113-114, № 314.
169


Правовые основы холопства
нами Окинфова. Окинфову по какой-то причине разрешили в бою не участвовать. О попе, который должен был быть отстранен от боя в соответствии с каноническим правом, ничего не было сказано, но он появился на поле боя вместе с двумя холопами и тремя крестьянами Окинфова. Как и было приказано, все явились на поле боя и все, кроме одного, оставались там в течение восьми дней. Похоже, что бой так и не был начат. На второй день холоп Окинфова Якушко, который якобы был жертвой самого первого налета, по-видимому, боясь гнева Божьего, бежал с поля, и его хозяин поклялся, что не знает, куда он делся. Скептическому читателю XX в., не особенно верящему в эффективность обращений к божественному суду, следует заметить, что в данном случае это, по-видимому, сработало; правда открылась и решение было вынесено в пользу митрополичьих крестьян.
Судьи полностью удовлетворили 15-рублевый иск, взыскав 5 рублей с двух холопов (хотя только один из них, Сухой, упоминался в челобитной крестьян). Остальные 10 рублей взыскали с крестьян и попа, причем дополнительно с них взыскали 2 рубля в пользу изувеченного крестьянина. Деньги были уплачены. В плане нашего повествования отметим, что владельцу холопов Окинфову пришлось заплатить за ущерб, нанесенный его холопами, хотя по крайней мере один из них, Якуш, по всей видимости, обладал достаточным имуществом, чтобы выплатить два с половиной рубля, взысканные с него судом1. Снова подчеркну, что холопы были в глазах суда во всех отношениях людьми: стиль челобитной, поданной Окинфовым от имени его холопа Якуша, совершенно такой же, как если бы холоп выступал от имени своего хозяина или как это было в случае с одним крестьянином, когда он выступал в качестве истца от имени других крестьян. Кроме того, безусловно, трудно было ожидать, что холопы могут быть допущены к разрешению дела «полем».
Почти та же группа встретилась снова через четыре года. На этот раз дело рассматривал сам великий князь Василий Иванович. Те же митрополичьи крестьяне подали челобитную на холопов Чудина Окинфова (отца Павла Чудинова Окинфова) - Козла, уже известного нам Сухого, Андрейку Хромого и группу чудиновских крестьян, обвиняя их в краже четырех коров и двадцати овец. Обворованные крестьяне пришли к Козлу, дворецкому Окинфова, с жалобой, но он и его парни напали на них, натравили на них собак и убили одного из крестьян. Они также украли лошадь убитого с седлом и упряжью, его одежду и бывшие при нем деньги. Истцы также отмечали, что после покойного остались долги: 4,25 рубля деньгами, десять четвертей риса и семь четвертей овса. Общая сумма иска составила таким образом 4,48 рубля украденного плюс долги покойного и вира. Снова было предложено решить дело «полем», и ответчики, отрицавшие свою вину, приняли вызов.
Тогда холоповладелец Чудин Окинфов снова подал встречную челобитную: пришли митрополичьи люди «в тысячу топоров», вторглись в его владения, порубили лес, вскопали землю, захватили ее и обосновались на ней. Окинфов слал челобитные, но митрополичьи дети боярские в суд не являлись. Тогда он добавил к обвинениям историю 1521 г., изменив некоторые ее детали: после нападения митрополичьих крестьян, как теперь утверждал Окинфов, Якуш вызвал при¬
1 	Колычева, с. 228; АФЗХ, т. 1, с. 13-17, № 1а. О суде «полем» см.: Dewey. Trial by Combat in Muscovite Russia // Oxford Slavonic Papers 9 (1960): 21-31.
170


Правовые отношения между холопами и посторонними лицами
става из Москвы, чтобы поймать виновных. После суда «полем» Якуш пошел на реку Неглинную по воду и исчез. Павел Окинфов просил разрешения объявить Якуша в розыск, но ему было отказано. Мы также узнаем, что юрьевский воевода назначил за суд 10 рублей.
Окинфов утверждал, что он тогда сам начал искать своего беглого холопа Якуша, исчезнувшего с поля, и что другой его холоп, Гаврилко, нашел Якуша в цепях под хлебным сушилом в принадлежавшей митрополиту дальней деревне возле Ростова. Гаврилко якобы освободил Якуша, но за ними погнались митрополичьи крестьяне, которые напали на Гаврилку и, как утверждалось, снова захватили Якуша. Это было очень серьезное обвинение - кража холопа - одно из немногих, каравшихся в ранней Московии смертной казнью. Окинфов отмечал, что его потери, таким образом, возросли до 38,50 рубля. Холоп Гаврилко повторил эту историю в суде, заметив, что когда он шел мимо хлебного сушила, его кто-то окликнул, и по случайности это оказался Якуш, - очень подозрительное совпадение.
Великий князь Василий Иванович приказал людям митрополита ответить на обвинение, и они его отвергли. От имени митрополичьего сына боярского Федора Мануйлова выступал холоп по имени Данилко. Митрополичьи люди обвинили Чудина в том, что он сфабриковал все это дело, чтобы отвести их обвинение в убийстве и грабеже.
Чудинов холоп Гаврилко признал, что не имеет свидетелей находки Якуша, и сказал, что не подал челобитную об этом деле в том месте, поскольку оно принадлежало митрополиту. Снова заметьте, что холоп не только свидетельствует в суде, но и имеет право от собственного имени подать челобитную в суд. В этот момент была зачитана судебная грамота 1521 г.
Затем великий князь Василий вынес приговор в пользу митрополичьих крестьян и детей боярских и против Чудина, его крестьян и его холопов. Он объявил встречный иск уловкой, не подтвержденной доказательствами. В более поздние времена московской правовой истории подобная уловка - ложное обвинение в краже холопа - не обошлась бы так легко, ибо подававших ложные челобитные ждало то самое наказание, какое полагалось по выдвинутому ложному обвинению, в данном случае - смертная казнь. В 1525 г., однако, государственные интересы в области правового процесса не дошли еще до таких представлений, поэтому санкции за ложные обвинения были предусмотрены лишь для заведомых преступников1.
Чудинову холопу Козлу и его крестьянам было приказано возместить ущерб: 4,48 рубля за грабеж, 4 рубля за убийство, 4,25 рубля долгов убитого, 17 четвертей зерна и судебную пошлину. Здесь важно отметить, что деньги взыскиваются непосредственно с Козла при том, что его хозяин Чудин, находившийся в суде во время слушания, даже не упоминается. Было ли это недосмотром со стороны великого князя Василия или признанием полной правовой дееспособности Козла, неясно. (Великий князь также постановил решить межевой спор в пользу митрополичьих крестьян, приказав отметить межу соответствующими знаками и ямами.) Однако, несмотря на это решение, деньги были взысканы с холоповладель- ца, Чудина Окинфова, как за холопа Козла, так и за крестьян. Он выплатил не только весь этот ущерб, но и оплатил расходы, возникшие из-за показаний его
1 	Судебник 1497 г., ст. 39; Судебник 1550 г., ст. 59; Судебник 1589 г., ст. 113.
171


Правовые основы холопства
холопа Гаврилки и связанные с пребыванием на суде митрополичьих крестьян и детей боярских, а также холопа Данилки1.
Надо также отметить, что хотя на Окинфова и не была возложена судом ответственность за его холопа Козла, он оплатил ущерб, нанесенный не только Козлом и другим его холопом, Данилкой, но также и ущерб, за который отвечали его крестьяне. Причины этого понятны. Хотя крестьяне и не были крепостными или как-либо еще по закону зависящими от Окинфова, они, вероятно, не могли заплатить по иску; если бы Окинфов за них не заплатил, крестьяне пошли бы в долговые холопы к митрополичьим крестьянам и детям боярским и Окинфов лишился бы арендной платы.
Еще в одном деле 1519/20 г. холопы и крестьяне, принадлежавшие М.И.Суди- мантову, обвинялись в систематических набегах на монастырских крестьян. Суд постановил, что Судимантов должен выплатить весь ущерб, тем самым применив к крестьянам нормы, обычно применявшиеся к холопам. Хотя в этом случае такое постановление могло быть и целесообразным (я располагаю только очень кратким описанием этого случая у Колычевой) из-за невозможности определить, что именно украдено холопами, а что - крестьянами, сам этот образ мыслей в конечном счете вел к принижению крестьян (и их закрепощению) по аналогии с холопами1  2.
Поразительно, что во всех этих случаях схваток между холопами и свободными людьми к холопам не применяются никакие специальные санкции за нападение на свободных людей. По средневековой Русской Правде (статья 65) холопа можно было убить, позднее - публично выпороть или заставить заплатить компенсацию за такой проступок, но в первой половине XVI в. свободному человеку, подвергшемуся нападению со стороны холопа, не полагается даже никакая денежная компенсация. В силу все еще сохранявшейся двойственности правового процесса государство еще не считало, что ему следует вмешиваться в драки и уличные скандалы, вероятно, бывшие неотъемлемой чертой повседневной московской жизни3. Кроме того, поскольку так много холопов были русскими - местными уроженцами, не чувствовалось необходимости специально выделять их как пришлых, нарочно нарушающих мир. Только со статьей 26 Судебника 1550 г. о личном бесчестье государство начинает вмешиваться в такие дела, как уличные беспорядки.
Смыслом всех этих законов, конечно, было заставить хозяев держать своих холопов в узде. Также видно, что во времена Правды «цена» преступления должна была быть относительно низкой, иначе никто не смог бы себе позволить риска держать холопов.
Иллюстрацией московского права о холопах в делах об убийстве может служить история немецкого наемника Генриха фон Штадена, жившего в Московии во время опричнины Ивана IV. На холопа фон Штадена пало подозрение в убийстве стрельца, одежду которого он носил. В своих мемуарах фон Штаден утверждал, что стрелец отдал холопу платье в обмен на выпивку. Каковы бы ни были факты, суд счел холопа виновным в убийстве. Стрелецкий голова, кото¬
1 АЮ, с. 31-37, № 17; АФЗХ, т. 1, с. 17-22, № 2а; Dewey and Kleimola. Private Law, pp. 121-127. Размежевание владений Окинфова и митрополита было осуществлено (АФЗХ, т. 1, с. 136—138, № 156).
2 Колычева. Холопство, с. 229.
3 Ibid., р. 209.
172


Правовые отношения между холопами и посторонними лицами
рый, по всей вероятности, сам был холоповладельцем, выступал на суде в качестве ближайшего родственника убитого и заинтересованной стороны. Он понимал, что денежная компенсация, которую можно получить за убитого стрельца, невелика. Цена убитого крестьянина составляла всего 4 рубля, но, возможно, суд мог оценить стрельца несколько выше, например в размере его годового жалования, составлявшего около пяти рублей. Поэтому стрелецкий голова заявил, что в момент убийства на стрельце было золота на 60 рублей. Фон Штадена заставили выплатить эту сумму за его слугу1. В то время рушились традиционные связи, прежде удерживавшие средневековое общество, и московиты были подавлены заметной «волной преступности». Но несмотря на это, за убийство еще можно было отделаться денежным штрафом, в то время как свод законов 1589 г. уже устанавливал смертную казнь за такие преступления, как кража коня, кража в церкви и похищение чужого холопа.
Правление Ивана IV внесло громадные изменения во многие области московского права, но ответственность холоповладельцев за противоправное поведение их холопов была сохранена. Это явствует из указов, направленных губным старостам, ведавшим уголовными делами, в Медынь в 1555 г. и в Зубцов в 1556 г. В области уголовного права происходили изменения - в частности, указы предписывают казнить холопов, сознавшихся в соучастии в грабеже. Тем самым личная месть, возможная в соответствии со статьей 65 Русской Правды, заменялась ясными государственными санкциями. Но в согласии с предшествовавшей практикой ущерб, нанесенный грабежом (правда, в размере лишь половины заявленной суммы), взыскивался по гражданским искам с холоповладельцев и тогда, когда холопы были задержаны, приговорены и казнены, и тогда, когда они были признаны виновными, но приговор не был исполнен, так как холопы были в бегах или еще почему-либо недоступны. Холоповладельцы должны были к тому же еще внести залог, гарантировавший, что они выдадут виновного холопа, как только тот объявится1  2.
Примерно такие же установления стали частью уголовного права после Смутного времени. 25 июня 1628 г. правительство патриарха Филарета, посовещавшись с боярами, издало указ, обязавший холоповладельцев обеспечить явку к суду своих холопов, обвиненных в краже коня или любого другого имущества значительной стоимости. Было установлено, что хозяева обязаны привести своих холопов в назначенный день на очную ставку с теми, кто их обвиняет. Отказавшихся было предписано штрафовать, к тому же на них возлагалась ответственность удовлетворить требования истца. Продолжая попытки обеспечить повиновение, бояре предлагали в отсутствие виновного арестовывать у такого хозяина самого богатого холопа и пытать его, чтобы узнать местонахождение виновного, не скрывает ли его хозяин или, может, он пустился в бега без хозяйского ведома. Эти нормы должны были применяться и к крестьянам, если в уголовном преступлении обвинялся крестьянин3. Этот указ в обобщенном виде вошел в Уложение 1649 г., при этом уточнения относительно кражи коня или имущества значительной стоимости были заменены кражей вообще (татьба). Упоминание о
1 Ibid., р. 225-226; Heinrich von Staden. The Law and Government of Muscovy, trans. and ed. by Thomas Esper (Stanford, Stanford University Press, 1970), pp. 123-124.
2 ПРИ, T. 4, c. 181-182, CT. 3, 4; Dewey. Muscovite Judical Texts, p. 38; Акты Юшкова, с. 157; Колычева, с. 230.
3 УКРП, т. 7; ПРП, т. 5, с. 205, ст. 6.
173


Правовые основы холопства
штрафе, налагаемом на хозяина за неявку его холопа, было опущено1. Таким образом, хотя холоповладелец и нес по-прежнему материальную ответственность за возмещение истцу убытков, нанесенных его холопом, где-то между 1648 и 1649 гг. он перестал материально отвечать за выдачу государству своего провинившегося холопа, и фактически ответственность за определение местонахождения такого холопа была переложена государственной властью на других холопов того же хозяина. И снова, как часть продолжающегося закрепощения, нормы, повсеместно применяемые к холопам, были распространены на крестьян. Холоповладелец также считался материально ответственным за ущерб, нанесенный его холопом, даже если тот умирал до разрешения дела1  2. Закон допускал, что какие-то холопы, жившие вне дома хозяина, могли иметь имущество, и поэтому предписывал использовать это имущество для удовлетворения имущественных претензий к холопу, живому или умершему3. Все эти нормы типичны для права большинства рабовладельческих систем.
Если в уголовном преступлении вместе с холопами обвинялись и их хозяева из среднего служилого слоя, в первую очередь организовывалась очная ставка. Если для выяснения правды казалось необходимым назначить пытку, сначала пытали холопов. Если для этого были основания, дворян и детей боярских тоже могли пытать. В законе, происхождение которого Уложение 1649 г. относит к 1596/97 г., ничего не говорится о живших в Москве холоповладельцах из высшего слоя служилых людей, там никак не отразилась практика Разбойного приказа 1616/17 г. И снова те же нормы в развернутой версии XVII в. применяются к крестьянам наравне с холопами, и можно считать, что так было уже и в конце 1590-х гг.4 Это яркий пример классово-структурированного уголовного права: более всех на подозрении были низшие классы, средний слой служилых людей считался менее подозрительным, но все же способным на преступное поведение, а верхний слой служилых исключался из официально устанавливаемых норм, и это означало, что царь мог обходиться с его представителями самовластно, так, как считал нужным.
Холоповладелец обязан был платить и в тех случаях, когда его холоп неумышленно убивал другого холопа. Это один из немногих случаев, когда право Московии обсуждает возможность нанесения ущерба одним холопом другому (другой, рассмотренный в главе 5, связан с драками между принадлежащими разным хозяевам холопами, отстаивающими в этих драках интересы своих хозяев); можно предположить, что другие случаи подобного рода рассматривались
1 УКРП, т. 13; Уложение 1649 г., гл. 21, ст. 45; MS, рр. 299-300. В Московии не различали так явно два вида прав раба, известных, например, на Ямайке: права in rem (вещный иск (лат.) - Прим, ред.), определяющие его отношения с другими рабами на плантации по поводу материального имущества, и права in personam (личный иск (лат.) - Прим.ред.), определяющие получение им от хозяина разного вида содержания, выходных дней и т.п. (M.G.Smith. B.W.I., р. 104). Можно предположить, что хозяин сам разрешал споры между своими холопами по поводу имущества, а когда холопов было много, эта функция, возможно, передавалась кому-либо из управляющих. Как было показано в главе 5, холопы получили некоторые права in personam, например на выходные дни, только в поздней Московии. Как будет видно из дальнейшего, холопы в Московии часто получали разного вида содержание, но требовать его по суду - кроме пропитания - не могли, да и это право могло быть нарушено путем сокращения месячного содержания.
2 УКРП, доп. ст. 1 (1624); Уложение 1649 г., гл. 21, ст. 67; ПРИ, т. 7, с. 419, ст. 63.
3 Уложение 1649 г., гл. 21, ст. 68 (также из УКРП 1624 г.); ПРП, т. 7, с. 419, ст. 64.
4 УКРП, т. 15; Уложение 1649 г., гл. 21, ст. 47; MS, рр. 300-301.
174


Правовые отношения между холопами и посторонними лицами
так, как если бы хозяин одного холопа нанес ущерб хозяину другого. Как бы то ни было, в случае непреднамеренного убийства холоповладелец должен был отдать убийцу хозяину убитого или заплатить ему 50 рублей, если понесший ущерб хозяин заявит, что убийца - известный разбойник, и откажется его взять. Хозяин убийцы к тому же должен был отдать вместе с ним его жену и детей и не имел права получить взамен жену или детей, оставшихся после убитого. Но и сам убийца с тех пор не мог чувствовать себя вполне безнаказанным - государство предполагало в нем человека, способного на все. Чтобы дать читателю хоть немного почувствовать дух правовой философии поздней Московии, стоит процитировать первоисточник:
«А где в городех и на посадех и по слободам и в уездах, в волостях, в селех и в деревнях учинится убойство смертное, а убьет до смерти боярской человек боярского же человека, и того убойцу пытати, которым обычаем убойство учинилося, умышлением ли, или пьяным делом, а не умышлением. И будет убойца учнет говорити с пытки, что убил не умышлением, в драке пьяным делом, и того убойцу бив кнутом, и дати на чистую поруку з записью, что ему впредь так не воровати, и взяв по нем порука, выдати тому, у кого он человека убил, и з женою и з детьми в холопья, а жены и детей убитого человека у того боярина, у которого человека убили, не отъимати. А будет истец станет бити челом о долгу убитого, что он был должен, и в долгу отказати.
А будет тот, кому того убойцу учнут отдавати, вместо убитого его человека, учнет говорити, что тот убийца вор, и взяти ему его к себе не мочно, и ему за убитого его человека доправити на том, у кого тот убойца служит, пятьдесят рублев денег»1.
Эти законы, датируемые 1625 г., таким образом, заставляют холопа платить за непреднамеренное убийство тремя способами: (1) московские пытки, безусловно, были достаточно неприятными; (2) битья кнутом было достаточно, чтобы убить любого, но обычно до этого не доводили, потому что это лишило бы истца положенного ему холопа; (3) передача новому владельцу тоже несла свои тяготы, равно как и необходимость жить рядом с женой и детьми убитого. Принимая во внимание природу правового процесса в Московии, можно предположить, что эти нормы выросли из реальной практики. Начало им, видимо, положил конкретный случай пьяной драки, и торопившиеся составители Уложения сочли его достаточно типичным, чтобы включить эти скорее специфические обстоятельства в обобщенные итоговые нормы. При этом сохранялась византийская норма о нерушимости брака.
Для сравнения отмечу, что алабамский кодекс о рабстве 1852 г. также предусматривает случаи обвинения одного раба в непреднамеренном убийстве другого и предписывает ему либо 100 ударов плетью, либо клеймо на руку, либо то и другое1  2. По другим установлениям закона хозяин убитого раба мог взыскать с хозяина убийцы стоимость убитого. Московское решение было, безусловно, более простым и скорым, однако надо помнить, что в России начала нового времени еще не было сонма законников, для которых сложность законов была бы основным источником заработка.
В случаях явного уголовного преступления позднее московское право считало холопов более виновными, чем нехолопов. Если обычный человек пригласил кого-нибудь к себе в дом или затащил его туда силой, а потом стал бить его кну¬
1 Уложение 1649 г., гл. 21, ст. 69-70.
2 Rose, р. 194.
175


Правовые основы холопства
том или палкой, его должно было бить кнутом на торговой площади, а затем заключить на месяц в тюрьму. Кроме того, потерпевший имел право взыскать с обидчика бесчестье вдвое1. Если то же самое совершал холоп, то его сначала пытали, чтобы выяснить, действовал ли он по собственной инициативе. Если же он действовал по наущению хозяина или какого-либо другого человека, всех замешанных должно было бить кнутом и заключить в тюрьму. Но если холоп действовал по собственной воле, его следовало пытать, а потом казнить1  2. Как мы уже видели, более суровые наказания для рабов вполне обычны в рабовладельческих системах. Как видно, московские законодатели не придумали тут ничего нового.
Эти принципы воплощены в нормах, явно заимствованных из литовской практики. Если холоп убивал или ранил третье лицо, защищая своего хозяина, он не мог быть обвинен ни в каком преступлении, об убийстве допрашивали хозяина3. Если же холоп убивал кого-нибудь без ведома хозяина, а хозяин сообщал об убийстве и выдавал холопа, то хозяин считался невиновным в убийстве, а холопа казнили4. Статья основывается на допущении, что в целом в глазах людей хозяин отвечает за действия своих холопов, но для убийства делала исключение.
Власть хозяина над жизнью и смертью его холопа закреплена в одном из указов Разбойного приказа 1616/17 г., который разрешал холоповладельцам приводить своих людей (включая крестьян) и обвинять их в разбое, краже или в содействии разбойничьей шайке. Никаких других обвинений не требовалось, предполагалось, что власти учинят допрос обвиненному холопу, будут его пытать, не проводя обычного предварительного расследования, и вынесут заслуженный приговор. На протяжении всего XVII в. это было в Московии основным законом5.
Холоповладельцы были обязаны выдавать властям своих холопов, обвиненных третьими лицами в совершении основных уголовных преступлений - грабежа и кражи. Если они отказывались это сделать, то должны были возместить убытки, причиненные преступлением, и внести залог, гарантировавший, что они предоставят обвиненного холопа, как этого требовали губные грамоты столетней давности6. Помещик, самостоятельно расследовавший уголовное дело, в котором были замешаны его холопы (или крестьяне), и затем казнивший их, потому что не захотел выдать их губным властям, лишался своего поместья и должен был выплатить ущерб, нанесенный преступником. Если то же самое совершал человек, не имеющий служилого поместья, он бывал наказан за такой проступок публичной поркой кнутом на торговой площади, а затем должен был возместить материальный ущерб. И, наконец, если чьи-нибудь крестьяне или холопы сами убивали того, кто совершил преступление, без ведома их хозяина, их также следовало казнить «безо всякия пощады»7. Это напоминает нам установление рим¬
1 Уложение 1649 г., гл. 22, ст. 11; ПРИ, т. 7, с. 427, ст. 95.
2 Уложение 1649 г., гл. 22, ст. 12; ПРИ, т. 7, с. 427, ст. 96-97.
3 Уложение 1649 г., гл. 22, ст. 21. Пометка на полях указывает на заимствование из ЛС 1588 г., гл. 11, ст. 1, 25.
4 Уложение 1649 г., гл. 22, ст. 22. Пометка на полях рукописного свитка указывает на заимствование из Л С 1588 г., гл. 11, ст. 25.
5 УКРП, т. 16; Уложение 1649 г., гл. 21, ст. 48; ПРП, т. 7, с. 412-413, ст. 42. Последняя не позволяет выдвигать обвинения против людей, работающих в доме по найму, и выражает опасение, что закон может быть использован для их похолопливания или закрепощения.
6 Уложение 1649 г., гл. 21, ст. 45-46, 66.
7 УКРП, т. 60 (1619); ПРП, т. 5, с. 200; Уложение 1649 г., гл. 21, ст. 79-80; ПРП, т. 7, с. 413, ст. 43.
176


Правовые отношения между холопами и посторонними лицами
ского права о том, что только государство имеет право налагать на рабов такие санкции, как смертная казнь или каторжные работы в шахтах1.
Процедурно средневековый договор между Новгородом и его князьями предписывал судить холопа только в присутствии хозяина. Это средство защиты интересов хозяина не формулируется явно ни в других местах, ни в более поздней Московии, хотя можно считать, что на практике оно применялось1  2. В других рабовладельческих системах это также было принятой нормой. В Луизиане в 1824 г. требовалось извещать рабовладельцев о судебном преследовании в отношении их рабов со стороны штата3. Московские холопы на допросе имели право опровергать выдвинутые против них обвинения4. Обвиняемые холопы в процессе уголовного расследования могли быть подвергнуты пытке, и если они под пыткой показывали на своих хозяев, последние также могли быть подвергнуты пытке для выяснения обстоятельств дела5. Здесь, как и в других установлениях, касающихся ущерба, нанесенного холопами третьим лицам, допускается немалая возможность того, что холоп действовал по наущению хозяина, а не по собственной воле6.
Можно считать, что хозяин был полностью ответствен за поведение своего подопечного, должен был направлять его и наказывать за всякие проступки, кроме основных уголовных преступлений, которые государство взяло под свою юрисдикцию. Это было общим признаком рабства: за исключением самых вопиющих случаев, государство совершенно игнорировало личность раба и его способность к нравственным или безнравственным действиям - ответственность за это возлагалась на хозяина. Московское право не содержало специальных установлений об оскорблении рабом достоинства свободного человека. Германское право находило в такой ситуации терминологическое противоречие: оскорбительные слова раба не могли оскорбить ничье достоинство, если только не допустить, что устами раба говорил его хозяин7. Можно считать, что в Московии свободный человек, чья честь была задета холопом, мог попытаться сначала получить бесчестье с холопа, но в конечном итоге, вероятно, получил бы его с владельца.
Уложение описывает ситуации, как известно, неоднократно возникавшие в московской истории и также иллюстрирующие своеобразную полуавтономность холопов в глазах закона в отношении третьих лиц. Когда судебный пристав или какой-нибудь человек, которого он выбрал в свидетели или еще как-либо уполномочил, являлись исполнить постановление об аресте, вручить указ или предъявить какие-либо другие официальные документы, граждане должны были быть почтительны и послушны. Однако, как отмечает закон, иногда холопы и крестьяне, как с ведома и одобрения хозяина или помещика, так и без оных, нападали на представителей правительства, отбирали и рвали их драгоценные писаные
1 Buckland, рр. 91,94.
2 Сергеевич. Древности, т. 1, с. 118, 120.
3 Rose, р. 176.
4 УКРП, т. 7 (1628); Уложение 1649 г., гл. 21, ст. 45, 74.
5 Уложение 1649 г., гл. 21, ст. 47.
6 Ibid., гл. 22, ст. 12.
7 Klein. Americas, р. 48; Wergeland, р. 36. На холопа возлагалась персональная ответственность и в случае, если он без ведома хозяина провел коня по дворцовым землям. Холопу полагался кнут, а на хозяина никакие санкции не налагались (Котошихин,с. 29-30).
177


Правовые основы холопства
грамоты. Если сам хозяин участвовал в подобных действиях или направлял действия своих подопечных, его наказывали кнутом и тюремным заключением сроком на три месяца, а также двойной платой за бесчестье пострадавшему правительственному чиновнику; если чиновник умирал, то убийца должен был расплатиться по долгам покойного, а потом его казнили. Если, однако, бесчестье и нападение совершались во время отсутствия хозяина и чиновник обвинял его, а он отрицал, что знал что-нибудь об этом, то для выяснения обстоятельств дела назначался суд. Если выяснялось, что холопы и крестьяне действовали по собственной инициативе, то их следовало пороть кнутом, а затем взыскать с них нанесенный ущерб. Этот закон, явно заимствованный из Литовского Статута 1588 г. и приспособленный к условиям поздней Московии, содержал и санкции в отношении чиновников, выдвигавших ложные обвинения такого рода: провинившегося чиновника пороли кнутом и штрафовали на два рубля1. В этом законе ничего не говорится об ответственности холоповладельца за поведение его холопов, которые сами считаются телесно и материально ответственными за нанесенный ими ущерб. Как и во многих других правовых нормах поздней Московии, крестьяне принижаются уравниванием с холопами, статус которых, в свою очередь, поднимается в глазах закона до уровня ответственного человека. В этом один из парадоксов раннего этапа становления крепостничества. Точно определить влияние Литовского Статута 1588 г. невозможно, но оно вполне могло быть весьма значительным, поскольку кодекс Западной Руси уже не упоминал холопов, а только крестьян (слуги и подданные), и предписывал им тюремное заключение на 6 месяцев, когда суд подтверждал заявление их хозяина о том, что он сам лично не участвовал в нападении на чиновника. Таким образом, в этом случае просто по аналогии с литовской ситуацией холоп поздней Московии мог быть признан ответственным за свои действия. Установление об ответственности холопов сохраняется в московской правовой практике XVII в. по крайней мере с 1624 г., возлагая материальную ответственность за уголовно наказуемые действия на холопов, живущих отдельно от своего хозяина и имеющих собственное имущество1  2.
Сохранились кое-какие данные о специфических городских преступлениях, совершенных холопами в XVII в., в частности с целью добыть что-нибудь для продажи, но в отношении таких преступлений Московское государство никогда не заходило так далеко, как некоторые законодатели Нового Света. Так, например, многие ограничения на участие рабов в торговле имели своей целью не только сохранение преимуществ за белыми, но и, в частности, предотвращение доступа рабов к товарам вообще3. У московитов не было оснований считать холопов потенциально более опасными, чем других представителей низших классов, от которых холопы обычно ничем не отличались, и поэтому принятие мер, подобных тем, что бытовали в Северной Америке, не имело смысла.
Человека, знакомого с американским правом о рабстве, должно сильно удивлять отсутствие в московских кодексах статей о насилии над посторонними женщинами - не хозяйками, которые занимают такое важное место в праве американского Юга4. Фактом, однако, является то, что московское уголовное право
1 Л С 1588 г., гл. 1, ст. 24; гл. 4, ст. 11-i, ii, iv (Л anno, с. 50, 126-127) Уложение 1649 г., гл. 10, ст. 142-143.
2 УКРП, доп. ст. 5; ПРП, т. 5, с. 203; Уложение 1649 г., гл. 21, ст. 68.
3 Goldin, р. 47.
4 Friedman, р. 200.
178


Правовые отношения между холопами и посторонними лицами
не затрагивает эту тему. Насильники любого происхождения подлежали церковному суду, который не делал различий между свободными и холопами.
Гораздо больший интерес у поздних московских законодателей вызывала нелегальная торговля спиртным, поскольку монополия государства на торговлю спиртным составляла один из главных источников его доходов. Судя по содержанию законов, холопы нередко участвовали в нелегальной торговле спиртным, и в отношении таких преступлений была разработана целая система расследования и санкций. Во-первых, следовало выяснить, знал ли хозяин о том, что его холопы торгуют спиртным, или они украли спиртное у хозяина (который имел право производить определенное его количество для собственных нужд). Холопов следовало пытать, чтобы выяснить, что известно их хозяевам. Если выяснялось, что хозяевам ничего не известно, тогда холопов били кнутом на торговой площади и возвращали хозяину, указав ему лучше следить за тем, чтобы его люди (включая крестьян) не торговали спиртным. При повторном нарушении рецидивистов опять-таки били кнутом на торговой площади и сажали в тюрьму до освобождения по царскому указу. На хозяев при этом налагался штраф по 10 рублей за каждого холопа, участвовавшего в деле1. Здесь закон снова допускает, что у холопов могут быть намерения, неподконтрольные хозяевам, и поэтому на первый случай хозяев извиняют. Но в порядке компромисса, признающего как наличие у холопа собственной воли, так и принадлежность его своему хозяину, хозяин признается ответственным за ущерб, нанесенный его человеком, после соответствующего предупреждения.
Положение холопа в уголовном праве во времена Уложения заметно отличается от того, каким оно было двумя столетиями раньше. За это ответственны два в большой мере независимые фактора. Во-первых, государство взяло на себя значительно большую роль в уголовном процессе, который перестал быть двусторонним, а стал практически трехсторонним. Это касалось всякого - и свободного, и холопа. Во-вторых, взгляд закона на холопа изменился: если раньше он был в глазах закона практически безвольным имуществом, не несущим ответственности за большую часть своих действий, то теперь стал человеком, действия которого могли контролироваться сочетанием внутренней мотивации (которая отчасти могла быть создана государством) и принуждения со стороны хозяина1  2.
ДЕЛОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ ХОЛОПОВ С ТРЕТЬИМИ ЛИЦАМИ
Рабовладельческие системы заметно различаются по объему прав, предоставляемых ими рабам для ведения собственных дел с третьими лицами. В свою очередь, системы, которые допускали такого рода отношения, существенно различаются по мере ответственности, возлагаемой ими на рабовладельца.
На древнем Ближнем Востоке рабам разрешалось вступать в подобные деловые отношения с третьими лицами и при этом взаимодействовать со всеми участниками сделки (своими хозяевами, храмом или иной третьей стороной) на равных3. С другой стороны, древние афиняне возлагали на рабовладельца пол¬
1 Уложение 1649 г., гл. 25, ст. 6.
2 Kaiser. Transformation; О материальной ответственности холопов за оскорбление, нападение и грабеж см.: Новосельский. Вотчинник, с. 64.
3 Mendelsohn, р. 68.
179


Правовые основы холопства
ную ответственность за убытки, причиненные рабом. Хотя рабам и позволялось заключать сделки, и они могли быть названы ответчиками в суде, в правовом отношении ответственным считался тот, кому принадлежали рабы1.
Эти принципы были доведены до совершенства в римском принципате. Хозяин нес ответственность по всем долгам и обязательствам его рабов, если только он заранее и открыто от нее не отказался. В последнем случае было предусмотрено возмещение убытков кредитору либо из основного капитала дела, либо из личного имущества раба. В других случаях ответственность римского рабовладельца за его раба ограничивалась стоимостью раба, и он мог от нее освободиться, отдав самого раба1  2. В исламском мире хозяин не нес ответственности по долгам своего раба, предположительно потому, что считалось: кредитору следовало прежде крепко подумать, чем давать в долг рабу. Однако при возникновении таких долгов разные исламские правовые школы по- разному смотрели на возможности, имеющиеся у кредитора. Одни утверждали, что кредитор имел право забрать себе задолжавшего ему раба, другие - что должник должен уладить свои дела с кредиторами после освобождения3. Похожая практика была и в Луизиане. Хозяин отвечал по сделкам, заключенным рабом по его приказу, но лишь в той мере, в какой он получил выгоду от самостоятельных действий раба4.
По Русской Правде человек, одолживший деньги холопу, не мог по закону их взыскать, если он был осведомлен, что одалживает холопу. Если же нет, то хозяин холопа должен был либо расплатиться с ним, либо уступить ему холопа (статья 116). Если хозяин поручал своему холопу вести для него торговлю, то он и отвечал за долги последнего и имел право расплатиться по ним деньгами, а не отдавать холопа кредитору (статья 117). Реальная опасность холоповладения была связана с установлением, возлагающим на хозяина ответственность за все долги, которые его холоп мог сделать, будучи в бегах; то, что хозяин, объявивший холопа в розыск и заплативший по обязательствам, мог забрать себе все оставшиеся товары, было слабым утешением, поскольку велика была вероятность, что забирать будет уже нечего (статья 119).
Сохранившаяся закладная 1529 г. показывает правовую дееспособность холопов в сфере деловых отношений. Некий Влас Никитин Фрязинов вместе с двумя своими холопами, Ивашкой Ивановым и Онцыфором Щигой Ивановым заняли 4 рубля денег у слуги (почти холопа) Кириллова монастыря, некоего Дементия Иванова. В заклад они отдали луг, который монастырю разрешалось косить в качестве процентов на ссуду - род антихрезы. Если Фрязинов не смог бы выплатить денег в срок, монастырь мог продолжать косить луг. По форме, конечно, это очень похоже на кабальное холопство: кредитор располагает имуществом, пока не выплачена ссуда. В этом деле ответственность Фрязинова и его холопов по основной сумме долга описана так же, как это было бы сделано при партнерстве свободных людей: «Я с мои холопы [отвечаю] за деньги»5. Таким
1 Westermann, р. 10.
2 Jones, р. 195; Buckland, р. 123.
3Brunschvig,p. 29.
4 Rose, р. 176.
5 АЮ, с. 261-262, № 237; РИБ 32 (1915), с. 197-198, № 120. См. пример ущерба, понесенного холопом (ссуда в 15 рублей, полученная холопом наместника И. В. Полева Гусем в середине XVI в.) вкн.:Копанев А.И. Крестьянство Русского Севера в XVI в. - Л., 1978.-С. 206.
180


Правовые отношения между холопами и посторонними лицами
образом, холопы и их хозяин выступают равными партнерами в сделке, и каждый из них может отвечать за всех остальных в суде.
По большому счету, однако, законодатели Московии возлагали на холоповла- дельцев безусловную ответственность за убытки, причиненные их холопами. Указ 1571 г. о губном правлении в Белоозере (к северу от Москвы) выражает распространенную подозрительность в отношении исков о возмещении убытков и позволяет кредиторам получить с холоповладельцев только половину заявленных потерь. Уложение 1649 г., однако, никак не ограничивает ни размер претензий, ни размер выплат1. Можно считать, что рассмотренные в этой главе принципы уголовного права действовали и в гражданской сфере. Так, указ 1642 г. устанавливал, что ущерб по уголовным преступлениям, совершенным холопами, живущими не в доме хозяина, должен быть возмещен из собственного имущества холопов1  2. Надо думать, однако, что обычно у холопов не было имущества и их хозяева несли ответственность по обязательствам своих людей. Но и в таких случаях, тем не менее, холопы сами отвечали за себя в суде и им было позволено присягать3.
Московское гражданское право признавало, что холоп может сам выступать в суде, и запрещало противной стороне вызывать хозяина холопа на рассмотрение дела. (Предыдущая статья запрещает тяжущимся вызывать свидетелями в суд жен оппонентов, - принцип, хорошо знакомый и современной юриспруденции.)4 Причины этих исключений очевидны: московиты, как и другие цивилизованные народы, не желали разрушать семью и считали, что никакое дело не стоит того, чтобы заставлять членов одной семьи свидетельствовать друг против друга. С другой стороны, закон позволял вызвать в суд родителей оппонента5. Это показывает, что московская нуклеарная семья не содержала родителей, обычно живших своим домом.
Московское право позволяло холопам от собственного имени подавать в суд не только на свободных людей, но и на других холопов. По таким делам ответчики должны были присягать сами. Если свободный человек мог привести за себя к присяге холопа, то закон не разрешал хозяину ответчика привести вместо него к присяге другого холопа6.
Для сравнения посмотрим, как обстояли дела в других местах. Законы Эшнун- ны (около 1900 г. до новой эры) запрещали рабам делать инвестиции или брать ссуды под залог. Тайские законы запрещали рабам заключать какие-либо контракты без разрешения хозяев7. В Луизианском кодексе о рабстве 1894 г. говорилось, что «раб не способен заключать никакие договоры, кроме тех, которые относятся к его собственному освобождению»8. Полностью игнорировало лич¬
1 Сергеевич, т. 1, с. 113-114; Уложение 1649 г., гл. 21, ст. 66.
2 УКРП, доп. ст. 5; ПРП, т. 5, с. 203; Уложение 1649 г., гл. 21, ст. 68.
3 АИ, т. 1, № 134-хх; Сергеевич, т. 1, с. 140. Исключение из того правила, что холоп должен сам отвечать за себя в суде, было допущено в деле Желябужского против Лобанова-Ростовского (см.: Яковлев. Холопство, с. 344-359). Совершенно ясно, что истинным ответчиком по этому делу был холоп Лобанова-Ростовского Иван Козимеров, который на суде не появился. Происходившее в суде, похоже, объясняет отсутствие Козимерова: Лобанов-Ростовский полагал, что ему удастся «замять» дело, - даже привилегированному холопу сделать это было бы нелегко.
4 Уложение 1649 г., гл. 10, ст. 178.
5 Ibid., ст. 177.
6 УКРП, т. 11, с. 12; ПРП, т. 5, с. 216; Уложение 1649 г., гл. 14, ст. 7.
7 Pritchard, р. 134, arts. 15, 16; Turton, р. 270.
8 Rose, р. 176.
181


Правовые основы холопства
ность раба и гражданское право Алабамы. Рабы там не могли заключать контракты, иметь собственность, возбуждать иски или преследоваться по суду. В деле душеприказчика Крессвелла против Уокера 1860 г. правовой статус раба определялся как «полное отсутствие воли». Раб, по утверждению суда, не имел «ни ума, ни воли, которые закон может признать... будучи рабами, они не способны совершать гражданские акты»1.
«ЗНАТЬ СВОЕ МЕСТО»
Регулируя отношения между отдельными холопами и отдельными нехолопа- ми, московское право не делало никаких попыток вмешиваться в отношения между холопами и нехолопами как отдельными социальными группами. Отсутствие формальных правовых санкций в отношении холопов, «не знающих своего места», показывает, что страха перед холопами не было, равно как и то, что холопами были прежде всего русские, не отличающиеся от основного населения.
Стоит отметить, что, насколько известно, в Московии не существовало никакого принятого способа метить, татуировать или еще как-либо выделять (например, специальной одеждой) холопов, как это делалось в других обществах от Китая до Рима. Китайцы увечили и татуировали своих рабов, чтобы отметить их как самый низший и подлый класс1  2. Рабов татуировали, клеймили и снабжали ярлыками по всему древнему Ближнему Востоку, но не в Греции3.
Московитам в голову не приходило заставить холопов носить специальные знаки, как это было принято в городах американского Юга4. Перемещения холопов Московии никак не ограничивались, в отличие от ряда других рабовладельческих обществ5. Не существовало ни системы пропусков, ни комендантского часа. Не делалось никаких попыток ограничить употребление спиртного или другие развлечения холопов6. Если бы об этом подумали, то грамотность среди холопов скорее приветствовалась бы, чем запрещалась. Никто не старался даже держать оружие подальше от холопьих рук7.
Можно предположить, что не было установлено ни системы мечения холопов, ни контроля за их передвижениями или собраниями, поскольку холопы как социальная группа не рассматривались в качестве угрозы существующему порядку8. Фактически заставить холопов «знать свое место» было невозможно. Даже их правонарушения бывали обычно такими же, что и в остальном обществе, а не какими-то чужеродными, требующими «коррекции». Московиты, в отличие от датчан на Виргинских островах в первой половине XVIII в., не имели ни нужды, ни желания добиваться от холопского сообщества полной конформности, предсказуемости и управляемости9. Большинство московских холопов
1 С atterall, 3: 247; Friedman, р. 197;Tushnet. American Law, pp. 213-215.
2 Pulleyblank, pp. 205-206.
3 Driver and Miles, 1: 306-309; Pritchard, p. 163, arts. 226-227; Mendelsohn, pp. 42-50, 104; Westermann, p. 19.
4Goldin, p. 38.
5 Mellafe, p. 116; Klein. Americas, p. 48; Rose, p. 180.
6 Hall, pp. 174, 178-180; Klein, p. 49; Rose, p. 182.
7 Hall, pp. 177; Klein, p. 48; Friedman, pp. 75, 196; Rose, p. 182.
8 Rose, pp. 181, 183, 206-207.
9 Hall, p. 176.
182


Правовые отношения между холопами и посторонними лицами
были вышедшими из низших слоев местными уроженцами, искавшими в холопстве облегчение от тягот повседневной самостоятельной жизни, и характер вмешательства правительства в сферу контроля над холопами показывал, что нет оснований для страха перед этим люмпенизированным слоем общества Московии. Что касается привилегированных холопов, то им доверяли - вплоть до Смутного времени, когда их постарались выгнать отовсюду как можно быстрее.
Московское законодательство о холопстве похоже на законодательство других рабовладельческих систем в том отношении, что оно уделяет значительное внимание правовым отношениям между холопами и третьими лицами. В нормах московского законодательства по этим вопросам заметна существенная эволюция от поздней Русской Правды, рассматривавшей подобные отношения прежде всего с позиций третьего лица и хозяина холопа, к Уложению, значительно усложнившему ситуацию введением в нее в качестве заинтересованных сторон государства, а также самого холопа как некоего квазичеловека. Эта эволюция противоречит распространенному взгляду на Киевскую Русь как на место более гуманное, чем Московия. В этом отношении Киевская Русь скорее напоминает Афины, где свободная и состоятельная элита была «истинно свободна», в то время как рабы были почти полностью лишены любых прав и атрибутов человека. Если продолжать аналогии, то обнаружится, что Московия более похожа на древний Ближний Восток - «мир без свободных людей в том смысле, в каком Запад теперь использует это понятие»1. Эволюция, которую мы наблюдали, вызвана действием многих факторов, но, безусловно, к главным из них относятся огромная важность привилегированного холопства в ранней Московии, переход от двусторонней к трехсторонней форме правового процесса, уменьшение числа военнопленных как главного источника холопов и их замещение продающими себя русскими, развитие все более похожего на холопство крепостничества и влияние византийского Procheiros Nomos и Литовского Статута 1588 г. - двух документов, составленных в те времена, когда рабство в соответствующих обществах было в самом расцвете. Взаимодействие всех этих факторов обеспечило холопу в Московии в середине XVII в. гораздо более активную роль в правовых конфликтах с третьими лицами, чем двумя столетиями раньше. Эта эволюция облегчалась тем, что холопы как социальная группа не вызывали страха и не подвергались сегрегации и поэтому могли участвовать в общей жизни московского общества, частью которой являлись правовые отношения.
1 	Finley. Greek Civilization, pp. 44-45.


7. 	ПРАВОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ
МЕЖДУ ХОЛОПОВЛАДЕЛЬЦАМИ
Холоп рассматривался правом Московии главным образом как вещь, поэтому он нередко оказывался объектом спора между владельцами, и законодатели вынуждены были находить средства разрешения подобных споров. Эти споры обычно были так или иначе связаны с беглыми холопами. В этой главе будут также рассмотрены правовые аспекты холопьих побегов, совершенных без участия третьих лиц.
КРАЖА ХОЛОПА
Прежде чем начать разговор о беглых холопах, рассмотрим проблему «кражи раба», относящуюся к числу классических забот права о рабстве. В месопотамской Эшнунне человек, уличенный в краже (похищении) раба, был обязан его вернуть, и любой чиновник, схвативший потерянного раба, но не вернувший его в течение недели законному владельцу, мог быть обвинен в краже раба. Можно предположить, что там, как и в позднем Вавилоне, кража раба каралась смертью1.
Этот подход возродился в средиземноморском мире. В древних Афинах и Коринфе человека, укравшего чужого раба, ждало суровое наказание1  2. Эта проблема была актуальна и в Римской империи, и (особенно) во времена принципата, когда образовалась нехватка рабов и похищение чужих рабов превратилось в главный способ преодоления недостатка рабочей силы. Великие мыслители в области права даже выработали блистательную формулировку: раб сбежавший есть раб, сам себя укравший3. Средневековое эфиопское право требовало, чтобы человек, виновный в краже раба, вернул его и отдал вдобавок еще одного той же стоимости. Если вор не мог представить второго раба или эквивалентную сумму денег, его самого обращали в рабство и передавали потерпевшему. Оттоманские турки устанавливали штрафы для тех, кто «украл или сманил» чужих рабов4. Кража рабов была объектом внимания и американского права, но предусматривавшиеся санкции были очень различны: от двух до пяти лет тюремного заключения в Вирджинии и Миссисипи до смертной казни без покаяния в колониальных Вирджинии и Алабаме, а возможно, и в округе Колумбия5.
Кража холопов была объектом внимания и средневекового литовского права6. В русском праве этому посвящены статьи 38 и 47 Русской Правды, которые
1 Pritchard, рр. 137, 140, arts. 7, 49-50.
2 Westermann, р. 15.
3 Buckland, р. 31; Max Weber. The Social Causes of the Decay of Ancient Civilization // History of Western Civilization. Selected Readings, topic 3, «The Christain Empire» (Chicago: The University of Chicago Press, 1953), p. 49. Даже автор «Законов Ателстана», которого трудно счесть великим мыслителем, думал так же (Wergeland, p. 3).
4 The Fetha Nagast, p. 178; Fisher. Ottoman Slavery, p. 31.
5Catterall, I: 157,219; 3: 141,358; 4: 188.
6 	Судебник 1468 г., ст. 24; Л С 1529 г., гл. 12, ст. 8; Колычева. Холопство, с. 266.
184


Правовые отношения между холоповладелъцами
предоставляли хозяевам украденных холопов значительное время для их поисков и возвращения и предписывали самые высокие штрафы - 12 гривен - и оплату судебных издержек для виновных в такой краже. Статья 38 не была включена в сокращенную редакцию Правды!. Судебник 1497 г. предписывал смертную казнь за кражу холопа - так же, как за кражу из церкви, за убийство холопом своего хозяина или заговор против него (не имелось ли в виду цареубийство и восстание?), за поджигательство, за измену и для особо отпетых рецидивистов1  2. Предъявление обвинения в краже холопа уже упоминалось выше (глава 6) - в контексте рассмотрения проблемы ответственности холоповладельцев за свое имущество в связи с делом митрополичьих крестьян и др. против Окинфова и др. 1525 г.
Требование смертной казни для тех, кто совершил кражу в церкви или похитил холопа, было сохранено в Судебниках 1550 и 1589 гг.3 В 1589 г., однако, эта норма уже не имеет никакого смысла в отношении кражи холопов, может быть, из-за ошибок кодификации, а может быть, и потому, что в районе Белого моря холопство не было особенно развито, но возможно, что и по обеим этим причинам. Это установление, похоже, не нашло себе дороги и в Уложение 1649 г. Параллельное ему установление относительно наказания за кражу в церкви сохранилось и по существу даже усилилось требованием казнить укравшего из церкви «безо всякаго милосердия» - ничем не обоснованное добавление, неизвестное Судебникам4. Можно считать, что понятие «кража холопа» устаревает к середине XVI в.
Похожая эволюция произошла ранее на древнем Ближнем Востоке, где жестокие наказания, предусмотренные за это преступление в древнем Вавилоне, становятся неактуальными в более поздний неовавилонский период5. Тот же процесс, как уже отмечалось, происходил и в Вирджинии. Мотивы и тех и других изменений не являются очевидными, но в Московии это преступление - кража холопа - было продуктом того времени, когда холоп рассматривался как собственность, не вполне обладающая, если обладающая вообще, собственной волей. К середине XVII в., однако, этот взгляд уже не был превалирующим, и законодатель, похоже, пришел к заключению, что по крайней мере в этом отношении холопы были людьми, которых нельзя «украсть», что они - существа с собственной волей, которые либо бегут от своих хозяев к другим, либо по крайней мере как- то соучаствуют в своем «умыкании», и поэтому ситуацию следует обсуждать в терминах скорее побега раба, нежели кражи. На протяжении всей средневековой истории русского права и начала нового времени многие холопы были уроженцами Руси, но преобладающим этот тип холопства становится только с середины XVI в., в частности из-за уменьшения числа военнопленных. Понятие кражи еще можно применить к пришлому рабу-чужаку, который не владел русским, говорил на чужом языке и был беспомощен в чужой среде. Все это, конечно, едва ли относилось к местным уроженцам, для которых Московия была родным домом и которые вполне могли немало попутешествовать, прежде чем продаться в хо¬
1 Колычева. Холопство, с. 223.
2 Судебник 1497 г., ст. 9. Эта статья очень противоречива. Не ясно, говорится в ней об уголовных преступлениях против государства или против личности, или о тех и других (Греков. Судебник, с. 58; ПРП, т. 3, с. 347, 359; Dewey. MJT, р. 10).
3 ПРП, т. 4, с. 246, 426, 505; Судебник 1497 г., ст. 9; Судебник 1550 г., ст. 55; Судебник 1589 г., ст. 107; Судебник 1607 г., гл. 8, ст. 55.
4 Уложение 1649 г., гл. 21, ст. 14.
5 Mendelsohn, р. 62.
185


Правовые основы холопства
лопство. Вот почему можно считать, что древнее понятие кражи холопа потеряло свое значение в поздней Московии. (Можно было бы предположить, что исчезновение представления о краже холопа как-то связано с низкой ценой холопов, однако на деле это было не так, поскольку цена холопа оставалась, как будет показано в главе 10, относительно высокой. Кроме того, на протяжении рассматриваемого периода относительная стоимость холопов существенно не менялась. Исчезновение понятия «кража холопа» может быть связано и с развитием крепостничества. Поднимавшийся институт крепостничества немало воспринял от права Московии о холопстве. Если бы закон о краже холопа применялся к тем, кто похищал и сманивал чужих крепостных, смертные казни произвели бы серьезное опустошение среди высшего и среднего служилых слоев Московии. Этого, однако, не произошло, хотя аналогия и представляется очевидной. Это могло быть еще одной причиной исчезновения кражи холопа как особого вида преступлений в конце XVI в.)
БЕГЛЫЕ
Проблема беглых рабов всегда привлекала внимание законодателей в рабовладельческих обществах. Основная и постоянно обсуждавшаяся дилемма состояла в следующем: раб - предмет собственности или человек, наделенный свободной волей? Если первое, то рабы могут быть главным образом объектом гражданского права, как это и было, например, в классической Греции1. Но если они люди, то тогда они стремятся стать субъектами права, создавая особые проблемы для политического законодательства. Именно это и произошло, когда древние греки предписали клеймить беглых рабов после поимки1  2. С другой стороны, римское право не предусматривало никаких санкций в отношении беглых рабов до тех пор, пока те не объявляли себя свободными. Обычно - при нормальных обстоятельствах - беглых рабов просто возвращали хозяевам3.
Во времена обильного поступления рабов из Африки Новый Свет обращался с рабами крайне сурово. В испанских колониях раб мог быть повешен за отсутствие в течение более шести месяцев, такое же наказание за тридцатидневное отсутствие применялось на Барбадосе времен английского владычества вплоть до 1819 г.4 Чуть не половина статей датского кодекса 1733 г. для Виргинских островов касалась проблемы беглых. Осуществленный и даже планируемый побег из колонии вызывал ужасные санкции: главного заговорщика терзали раскаленными докрасна щипцами последовательно в трех разных общественных местах, что должно было закончиться его смертью; что касается второстепенных фигур заговора о побеге, то каждому из них с согласия его владельца могли отрубить ногу. Если хозяин прощал заговорщиков, то им все равно назначали по 150 ударов плетью и каждому отрезали ухо5.
В Нью-Йорке в 1705 г. раба, найденного путешествующим самостоятельно в 40 милях от Олбани, могли казнить, а на Юге перед самой гражданской войной
1 Westermann, р. 15.
2 Rose, р. 209.
3 Buckland, р. 268.
4 Rose, р. 209.
5 Hall, р. 174.
186


Правовые отношения между холоповладельцами
беглый раб считался правонарушителем, которого каждый мог задержать и сдать в тюрьму как преступника1.
В Московии в целом придерживались представления о холопах как о собственности, и беглые не составляли исключения, кроме тех случаев, когда их побег вызывал конфликт между холоповладельцами, и тогда их могли выпороть. В остальных случаях беглые холопы на протяжении всего периода Московии были объектом гражданских исков, в которых холоп был относительно пассивным предметом передачи. Главный вопрос состоит в том, почему это так.
Московское право не чуралось никаких наказаний, но в попытках решить серьезнейшую проблему беглых холопов прибегало к устрашению реже, чем можно было бы ожидать. Этому, несомненно, быль много причин. Прежде всего это, конечно, сама природа московского права и представлений о холопстве, которые делали лишь первые шаги в направлении выделения холопа из области имущественного права и превращения его в объект государственных интересов. Затем то, что холопы составляли в Московии меньшинство и государство, его социальное устройство и экономика основывались не на них, и что бы они ни делали (кроме, конечно, прямых восстаний, которые просто подавлялись), это не могло, вероятно, поколебать общественный порядок. Есть соблазн отнести различия между московскими санкциями и теми, что были приняты в Новом Свете, на счет расизма, но это не соответствовало бы действительности, поскольку русские применяли к своим правонарушителям ничуть не менее свирепые санкции (закапывали живьем, поджаривали на вертеле, заливали горло расплавленным металлом, подвешивали в мешках), чем те, что применялись выходцами из Европы в отношении своих африканских рабов.
Санкции в отношении беглого холопа применялись, когда он бил челом в холопство к другому хозяину, и это вызывало конфликт между холоповладельцами. В подобном случае холоп-правонарушитель должен был быть нещадно бит кнутом на козле перед Холопьим приказом, «чтобы на то смотря иным не повадно было так воровать»1  2. Именно посредством подобных статей выражается в законодательстве поздней Московии зарождающееся признание холопа человеком, способным действовать по собственной воле, - мы напрасно искали бы подобные установления в более ранних сводах законов, мы не нашли бы в них таких санкций точно так же, как и санкций против домашних животных, из-за которых возник бы спор между людьми. Эта статья, происхождение которой неизвестно, воплощает в себе устрашающе-дидактическую функцию правовых санкций поздней Московии. Основной функцией московского уголовного права было возмездие, в котором в роли мстителя выступало государство, а не пострадавший, но постепенно целью наказания становится и устрашение. И, наконец, эта статья кое-что говорит нам о времяпрепровождении холопов в столице: предполагается, что они вполне могут оказаться на месте экзекуции, либо проходя по своим делам по Красной площади мимо Кремля, либо сбежавшись в числе прочих зрителей смотреть на экзекуцию, являвшуюся в Московии XVII в. видом развлечения. Немногие системы рабства до такой степени признавали человеческую сущность рабов, далеко не везде центральные органы власти так активно участвовали в телесном наказании непослушных рабов, такие дела скорее оставлялись на усмотрение хозяина, как это де¬
1 Rose, р. 208.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 22; MS, р. 263.
187


Правовые основы холопства
лалось в отношении отбившейся от рук собаки или коровы. В Московии же это было проявлением общей приверженности закона к телесным наказаниям, обеспечивающим эффективность санкций, которая сочеталась с нарастающей убежденностью в том, что санкции и должны вызывать эффект устрашения.
На протяжении всего московского периода розыск беглых холопов, как и само холопство, оставался делом прежде всего частным. По этой причине правительство не особенно стремилось применять какие-либо санкции (кроме древнего наказания смертной казнью за кражу холопа) в отношении тех, кто переманивал или принимал чужих холопов. Между, скажем, 1550 и 1648 гг. вообще не ясно, делала ли что-нибудь государственная власть по отношению к человеку, использующему чужого холопа. Но почти наверняка размышления власти о беглых крестьянах опережали ее заботы о беглых холопах. Это отразилось в установлении о том, что принявший беглого крепостного должен заплатить законному владельцу 10 рублей за каждый год использования его труда. Довольно похожая, но меньшая компенсация взималась с человека, который использовал беглого холопа именно в качестве холопа («держал для работы»): он должен был заплатить законному хозяину холопа 0,07 рубля за каждую неделю, что составило бы только 3,64 рубля за год. Разница между 10 рублями и 3,64 рубля может быть следствием того, что компенсационная санкция за беглых холопов была напрямую заимствована из Литовского Статута 1588 г. вместе со всей соответствующей статьей и таким образом сохранила устаревшую сумму1. То, что московиты не привели ее в соответствие с временем, показывает, насколько несуществен был сам вопрос. Кроме того, в отличие от крепостных, холопы по большей части не приносили доходов. Бегство же крестьянина лишало хозяина производящего и приносящего доход имущества, чье отсутствие, таким образом, означало реальные потери, в то время как отсутствие холопа, принадлежавшего, как правило, к домашней челяди, могло в худшем случае принести своему хозяину некоторые неудобства, но, вероятно, одновременно и сэкономить ему деньги, тратившиеся на содержание холопа.
После 1649 г. вопрос о беглых (в первую очередь крестьянах, но и холопах тоже) становится более серьезным. В соответствии с одним из указов 1662 г. чиновники дворцовых земель, городов, почтовой системы и городские старшины, принявшие беглых холопов после 1658 г., наказывались кнутом. Если беглого холопа
1 ЛС 1588 г., гл. 12, ст. 17; Уложение 1649 г., гл. 11, ст. 10; гл. 20, ст. 90; MS, рр. 223, 288; ПСЗ, т. 2, с. 491-492, X? 985. На самом деле сумма 1649 г. даже несколько меньше, чем 1588 г., вследствие округления: Литовский Статут предписывал сумму в два с половиной алтына (0,075 рубля), которую составители Уложения округлили до «два алтына две деньги» (0,07 рубля). Если сумма 10 рублей появилась в результате каких-то расчетов, то, возможно, во внимание могло быть принято то обстоятельство, что хозяин не только терял потенциальные доходы, но с него, вероятно, могли требовать так или иначе выплатить налоги сбежавшего крестьянина.
Есть трудности и с интерпретацией слова «работа», как оно используется в Уложении. В современном языке оно означает производительный труд. Если в XVII в. это слово имело хоть сколько- нибудь близкое значение, тогда принявший беглого холопа должен был выплатить законному владельцу холопа соответствующую компенсацию, только если холоп на него «работал». Этому нельзя отказать в логике, поскольку большинство холопов не «работали», во всяком случае не приносили доходов, как крестьяне. Поэтому хозяин не нес убытков, когда его холоп отсутствовал, и, ничего не потеряв, не должен был и получать компенсации. Этим может объясняться и использование недели в качестве единицы расчета - вместо года, принятого для крестьян. Вполне могло быть, однако, и так, что подобные расчеты были вовсе не нужны, хотя бы только потому, что московитам вряд ли удавалось бы установить, в какие недели холоп «работал», а в какие использовался в качестве домашней прислуги. Значение слова «работа» рассматривается ниже, в главе 18.
188


Правовые отношения между холоповладелъцами
без ведома хозяина принимал управляющий поместьем, его также наказывали кнутом, а в 1667 г. к этому добавилось годичное тюремное заключение. В 1681 г. правила снова изменились, и по норме, восходящей к Уложению, нелегальный обладатель чужого холопа должен был выплатить его законному владельцу издержки («проесть» и «волокиту») - гривну за каждый день от начала суда до возвращения холопа законному владельцу. Как видно из дела Данилы Большой Бороды против Увара Лодыгина, рассматриваемого в главе 16, сумма 0,1 рубля в день могла довольно быстро вырасти до устрашающей. Кроме того, проигравший дело ответчик обязан был на свои средства доставить холопа к месту назначения1.
Все эти правила в первую очередь предназначались для дел о беглых крестьянах, холопы добавлялись туда более или менее случайно. Более того, одна из санкций за прием беглых крестьян состояла в том, что у принявшего беглых забирали не только беглых, а еще и его собственных крестьян для передачи законному хозяину беглых. Эта норма была отменена в 1681 г., что вызвало ропот протеста у нижних чинов верхнего слоя служилых людей и в среднем слое служилых, представители которых утверждали, что как только было объявлено об отмене этой нормы, помещики снова стали принимать беглых. 1 декабря 1682 г. правительство восстановило санкцию «четыре к одному», указав, что она должна применяться к беглым холопам так же, как к крестьянам. Нет необходимости говорить, что это немедленно вызвало новые вопли и стенания (о том, что этого нельзя сделать), которые нашли выход в челобитной представителей нижних чинов высшего слоя служилых людей от 20 декабря 1682 г. (Я не исследовал специально подписи под челобитными 1681 и 1682 гг.) Это действительно оказалось очень трудным: когда хозяева находили своих беглых, они сталкивались с большими проблемами, пытаясь заставить местных воевод и других приказных применить наказание. Кроме того, далеко не всякий, принявший беглого, имел еще четверых крестьян, поэтому 3 января 1683 г. правительство отменило правило «четыре к одному», а вместо этого потребовало, чтобы всякий, кто принял беглых крестьян или беглых холопов, выплачивал законному их владельцу по 20 рублей за человека. Вопрос, похоже, был таким образом решен, во всяком случае в части выплаты компенсации законным хозяевам. В 1721 г. Петр Великий отменил требование доставки беглых их законным хозяевам и объявил, что их следует просто выгнать. Он ожидал, что они станут возвращаться к своим старым хозяевам, а они вместо этого стали уходить в Польшу и на Южную Украину. В 1722 г. он восстановил требование доставки, определив 100 рублей штрафа (не менее 20 рублей в год) за каждого не доставленного с этого момента холопа. Если беглых выгонял по своей инициативе управляющий, то его пороли кнутом, рвали ноздри и ссылали пожизненно в каторжные работы; 100-рублевый штраф при этом не взыскивался1  2.
СОДЕЙСТВИЕ ПОБЕГАМ И УКРЫВАТЕЛЬСТВО БЕГЛЫХ
Как и в других рабовладельческих системах, на Руси санкции против пособников беглых холопов составляли обычный предмет права3. Русские, однако, не были ни в коей мере так жестоки, как вавилоняне или римляне, которые предпи¬
1 Уложение 1649 г., гл. 10, ст. 229; ПСЗ, т. 2, с. 365, 481-483, № 891, 972.
2 ПСЗ, т. 2, с. 491-492, № 985; т. 6, с. 359, 639-641, № 3743, 3939.
3 Rose, рр. 182, 208; Краткий ЗСЛ, ст. 32; Пространный ЗСЛ, ст. 36.
189


Правовые основы холопства
сывали смертную казнь за пособничество побегу или укрывательство беглых рабов, рассматривая это как форму кражи1. По Русской Правде тот, кто содействовал побегу холопа, должен был заплатить 5 гривен за мужчину и 6 за женщину (статья 112); за укрывательство холопа, который не сумел сбежать и был обнаружен хозяином, виновный должен был заплатить 3 гривны (статья 132). Краткая редакция Правды полностью освобождала от ответственности тех, кто показывал под присягой, что содействовал побегу холопа невольно (статья 115) или купил чужого холопа по неведению и получил обратно свои деньги после того, как законный владелец потребовал назад свое имущество (статья 118).
По позднемосковскому праву на давшего приют беглым холопам перекладывалась по закону вся ответственность за ходопов, которая обычно лежала на хо- лоповладельце1  2. Это конкретное установление было временной нормой, отразившей борьбу за работников времен Уложения 1649 г.; в ней упоминаются также беглые холопы, возвращавшиеся в поместья своих прежних хозяев, чтобы подбить на побег других (как холопов, так и крестьян), и, уходя, грабившие и сжигавшие имущество своих прежних мучителей. У этого установления было по крайней мере два резона: определить, кто несет ответственность за подобные действия, и, что, возможно, более важно, устрашить тех, кто мог бы принять беглых холопов.
Чтобы лишить укрывательство беглых холопов какой бы то ни было привлекательности, Уложение повторило указ 1639 г., заимствованный из Литовского Статута 1588 г., в соответствии с которым тот, кто дал убежище беглому, отвечал за него перед законным владельцем, даже если впоследствии холоп убежал и от него. Однажды приютивший беглого холопа обязан был найти его и доставить в Холопий приказ. Такому человеку предоставляли три срока, чтобы найти беглого: сначала два месяца, затем четыре и, наконец, шесть. Если год проходил, а холоп не был найден, человек, предоставивший ему убежище, должен был заплатить законному владельцу 50 рублей - сумму, далеко превосходящую цену холопов на «свободном рынке». Если укрыватель затем все-таки находил беглого и возвращал его хозяину, 50 рублей должны были быть ему возвращены3. Эта санкция напоминает о шумерском законе, по которому с человека, приютившего беглого раба, взыскивали 25 шекелей серебром или одного раба. То же было и в Нузи. Эти санкции, конечно, существенно менее жестоки, чем те, что применялись в начале XII в. христианскими ассизами Иерусалима, обращавшими в рабство укрывателей беглых рабов4.
В главе 16 будут подробно рассмотрены перемещения беглых холопов. Здесь же отметим, что холопы часто выбирали себе новых хозяев, очень похожих на прежних, и что общий характер движения холопов при всех возможных исключениях был, вероятно, такой же, как у беглых крестьян и крепостных: от менее состоятельных хозяев из среднего служилого слоя к вельможам из высшего служилого слоя (под властью которых эксплуатация бывала менее интен-
1 Pritchard, р. 141, arts. 15-16; Driver and Miles, 1: 105; Mendelsohn, p. 58; Buckland, p. 32. В начале XIX в. в Малайе за укрывательство рабов предписывалась смертная казнь - санкция, неизвестная исламскому праву (Hooker М.В. Adat Laws in Modern Malaya [Kuala Lumpur: Oxford University Press, 1972], p. 73).
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 4; MS, p. 256.
3 ЛС 1588 г., гл. 12, ст. 18; УКМСП, с. 14; Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 50-51; MS, рр. 273-274.
4 Mendelsohn, рр. 58, 63; Verlinden. Colonization, p. 81.
190


Правовые отношения между холоповладелъцами
сивной). Челобитные представителей среднего служилого слоя 1637, 1641, 1645 и 1648 гг. с требованиями завершить закрепощение крестьян свидетельствуют именно о таком направлении социальной мобильности беглых. Эти челобитные вместе с другими письменными свидетельствами о беглых крепостных и указами сыщикам беглых крепостных часто параллельно с ними упоминают и беглых холопов1. Правовые нормы, касающиеся беглых, не содержат, однако, никаких предпочтений в отношении одной или другой группы владельцев. Можно лишь гадать, не появился ли указ 1639 г. о 50-рублевом штрафе за однократное предоставление приюта беглому холопу под давлением среднего служилого слоя.
СПОРЫ О ПРАВЕ СОБСТВЕННОСТИ
Споры о праве собственности на холопов, как и на любое другое имущество, возникали в Московии нередко. Разрешение конфликтов по поводу собственности на холопов было одним из главных пунктов договоров между Русью (славянизированными иранскими полянами и их наемниками викингами) и Византией и оставалось одним из центральных вопросов института холопства вплоть до его исчезновения1  2.
Основным принципом разрешения конфликтов по поводу беглых холопов было вынесение решения в пользу того, кто сумеет доказать, что его право собственности старше. Эта идея была сформулирована еще в Русской Правде (статья 118) и дожила до исчезновения института холопства. В этом нет ничего необычного, и нелегко найти рабовладельческую систему, которая в этих вопросах руководствовалась бы другим принципом, поэтому интересно именно то, каким образом московиты это осуществляли - какая именно вариация из мириад возможных была избрана.
Первоначально достаточно было устных заявлений, но по мере того как Московия становилась обществом, более полагающимся на писанное слово, начинали все жестче требовать подтверждения права собственности соответствующими документами. Немалая доля правовых норм была посвящена установлению правил определения, какой документ старше. Как и в римском праве, в Московии не было установлено ограничений срока сыска беглых холопов3. Это было вопросом огромной важности для московских холоповладель- цев, поскольку поиск беглых холопов был задачей, на решение которой иногда уходили годы. Этот принцип сначала применялся и к розыску беглых крепостных, затем, в период между 1590-ми гг. и 1649 г., он не действовал, после чего розыск крепостных снова стал бессрочным. Существовали, однако, и такие рабовладельческие системы, в которых раб, отсутствовавший определенный срок, считался свободным. У лангобардов раб становился свободным после тридцатилетнего отсутствия4. Отсутствие подобных ограничений для холопов или их потомков было одной из суровых черт московского холопства. С ком¬
1 MS, р. 179.
2 ПРП, т. 1, с. 9, ст. 12.
3 О незначительных исключениях см. указ Шуйского от 1607 г. (MS, р. 140).
4 Rose, рр. 208-209.
191


Правовые основы холопства
паративистской точки зрения Московия в этом отношении вполне типична. Основания очевидны: едва ли найдется рабовладельческое общество, которое захотело бы предоставить своим беглым рабам перспективу свободы за давностью побега, - Московия этого и не делала почти никогда.
Жеряпин против Шейдякова и других
Примером применения фундаментального принципа о вынесении решения в пользу владельца более старого документа может служить дело Жеряпина против Шейдякова и др., рассмотренное в Холопьем приказе в декабре 1627 и январе 1628 гг. Вопрос о том, кому принадлежит холоп Андрей (Ондрюшка) Есипов (Осипов), решали судьи приказа Степан Иванов Волынский и Иван Фомич Огарев и дьяки Никита Леонтьев и Яков Ключарев.
Компания собралась довольно интересная. Истец, Григорий Михайлов Ушатой Жеряпин, в 1629 г. имел чин московского дворянина. Он был одним из трех братьев, служивших царю Михаилу и, вероятно, происходивших из князей Ста- родубских. На суде его представлял брат, Михаил Ушатой Жеряпин, стольник, позднее имевший более низкий чин дворянина и, похоже, не сильно продвинувшийся по службе в течение последовавших тридцати лет1. Ответчицей была княгиня Алена (Олена) Ханменатевна Шейдякова, видимо, вдова покойного Ортема Шейдякова, соответчиками выступали ее дети Миша и Федька Ортемьевы Шей- дяковы, которые на самом деле в момент суда были вполне взрослыми людьми в чине стольников. Их представлял в суде Канай мурза Кинеевич Шейдяков - весьма возможно, что это тот самый Канай Еналеек Шейдяков, который в 1613 г. получал очень высокий денежный оклад в 80 рублей. Ему помогал во время суда холоп-татарин Курмаш Абалев (Обалев). Шейдяковы были выходцами из клана ногайских татар Кутумовых, перешедших на службу в Московию в XVI в.1  2 И политически, и социально стороны были примерно равны.
Некоторые факты этого дела вполне ясны, но достоверность некоторых заявлений весьма сомнительна. Решающим фактором оказалась служилая кабала, подписанная князем Григорием Жеряпиным и Андреем Осиповым 9 марта 1626 г., которая была представлена суду 15 января 1628 г. По этому документу, достоверность которого никто не отрицал, восемнадцатилетний Ондрюшка с рваным правым ухом, сказавшись свободным человеком, продался в городе Ярославле в кабалу за 2 рубля - установленную в то время сумму. Деньги были ему переданы и, соответственно, кабала на него получена другим жеряпинским холопом Томилом Ондреевым. Не отрицалось также, что Ондрюшка сбежал от Жеряпина примерно за десять недель до начала процесса и пришел в поместье ответчика Шейдякова. По-видимому, Жеряпины стали его искать, и князь Михаил Жеряпин нашел его в деревне Пожар (предположительно Ярославского уезда) и приказал его арестовать. На момент ареста у Ондрюшки были лошадь и сани, медвежья шкура, ковер да епанча лазоревая английского сукна - все это принадлежало Канаю мурзе Кинеевичу Шейдякову, чей холоп Курмаш пришел и забрал это все от имени своего хозяина. После того как Ондрюшку
1 Петров. ИРРД, т. 1 (1886), с. 151; Иванов. АУБК, с. 139; Сторожев. БС (1909), с. 115; ДР, т. 2, с. 956; т. 3, с. 232, 380; АМГ, т. 2, с. 699.
2 Петров. ИРРД, т. 1(1886), с. 214; Иванов. АУБК, с. 469; Сухотин. ЧСВ, с. 310.
192


Правовые отношения между холоповладелъцами
арестовали, была сделана опись его одежды: кафтан серый сермяжный, да кафтан шубной, да шапка суконная темно-зеленая, что-то еще с поддевкой из соболиного меха, да пара изношенных лазоревых штанов. Было заявлено, что верхняя одежда его, а шапка и штаны принадлежат княгине Алене, их забрал ее холоп Михаил Захарьев.
Князь Михаил Жеряпин, сам подписавший свои показания, утверждал, что Ондрюшку на побег подбил холоп по имени Илейка, принадлежавший Канаю мурзе Шейдякову. На предварительном слушании 21 декабря 1627 г. поверенный холоп Каная мурзы Шейдякова Курмаш Абалев рассказал другую историю, а именно, что Ондрюшка и его отец намного раньше были старинными холопами княгини Алены, у нее была на них и служилая кабала, но документ этот сгорел во время пожара, уничтожившего все постройки в поместье Каная мурзы, деревне Курбино Ярославского уезда. Они утверждали, что заявляли в Холопий приказ о потере этих документов за два года до Московского пожара, вероятно, в 1625 г. (Значение таких заявлений рассматривается в главе 8 в связи с делом Татищева против Селиховского 1624 г.) В 1623 г. Ондрюшка убежал вместе с деву шкой-холопкой Анюткой Федоровой, полученной Аленой в приданое. Когда Ондрюшка жил у князя Григория Жеряпина, как утверждал Курмаш, тот насильно взял на него служилую кабалу. Жеряпин женил Ондрюшку на Анютке, но та сбежала и вернулась к княгине Алене за два года до того, как и муж ее пришел обратно к прежней хозяйке. Утверждалось, что после этого Шейдяковы получили на Ондрюшку и Анютку служилую кабалу.
Однако было уже поздно. 14 января 1628 г. холоп Каная Шейдякова Курмаш подписал за княгиню Алену и ее сыновей мировую с князем Григорием Жеряпи- ным, по которой он уступал истцу двух холопов - Ондрюшку и его жену Анютку. Курмаш признал, что они принадлежат Жеряпину по служилой кабале. Тремя днями позже суд вынес решение, в котором основания для возвращения Онд- рюшки Жеряпину были представлены в следующем порядке: во-первых, имелась служилая кабала 1626 г., во-вторых, Ондрюшка признавал ее подлинной и, наконец, в-третьих, заключена мировая. Истец уплатил 3 алтына подушной пошлины и забрал свою собственность - Ондрюшку - с собой1.
Можно только гадать, почему Шейдяковы не отстаивали свои права на Ондрюшку, рожденный у них в холопстве, он должен был принадлежать им. Когда ему исполнилось пятнадцать лет (московское определение совершеннолетия), ему надоело жить у княгини Алены, и он сбежал. Новое место понравилось ему еще меньше, чем прежнее, поэтому он вернулся назад. Несмотря на справедливость своих претензий, Шейдяковы, по-видимому, понимали, что их не удастся доказать без длительного судебного состязания, которое стоило бы им гораздо дороже, чем этот холоп. Нет сомнений, что их заявление 1625 г. погибло в страшном Московском пожаре 1627 г. (так в тексте. - Прим, ред.) и поэтому имело для них чисто риторическое значение, тем более что они его не повторили сразу после пожара. Шейдяковы могли потребовать провести специальное расследование в Ярославском уезде, чтобы доказать, что Ондрюшка и его отец были их холопами, но за четыре года его отсутствия соответствующие воспоминания могли выветриться. Единственный несомненный факт состоял в том, что истец - Жеряпин - владел более старым документом, и закон был вполне определенно на его  * 7•Яковлев. Холопство, с. 387-390, № 13.
193
7 Холопство в России


Правовые основы холопства
стороне. Жену Ондрюшки Анютку Жеряпины согласились вернуть по своей верности православному догмату о нерушимости брака. За нее пошлину не платили, потому что в отношении нее не было иска.
В Московии была известна и совместная (отца и сына, братьев, других групп) собственность на холопов. Как ни странно, однако в московских законах, в отличие от других рабовладельческих обществ, похоже, не было никаких установлений относительно того, как следует разрешать порождаемые этим конфликты - от прав на владение потомками холопов до освобождения холопа одним хозяином при отсутствии согласия другого1.
ПОИМЩИКИ БЕГЛЫХ ХОЛОПОВ
Обязательное вознаграждение человека, вернувшего беглого раба, обычно для многих рабовладельческих систем. По кодексу Хаммурапи человеку, который задержал беглого раба и вернул его владельцу, полагалось заплатить два шекеля серебра (один шекель - приблизительно 8 граммов); если вавилонянин держал у себя беглого раба и был на этом пойман, его казнили как укравшего раба. Алабамский кодекс о рабстве 1852 г. назначал обязательное вознаграждение в 6 долларов за возвращение беглого раба хозяину1  2. Русская Правда устанавливала за ту же услугу плату в одну гривну (статья 113).
К сожалению, мне известно о поимщиках беглых холопов в Московии не более того, что написано в Уложении 1649 г., а эти статьи заимствованы из Литовского Статута 1588 г. Если хозяин публично объявлял, что заплатит награду за поимку своего беглого холопа, он обязан был заплатить обещанное плюс две деньги (копейку) за каждый день на прокорм холопа. Поймавший холопа должен был вернуть его законному владельцу. Если он удерживал беглого у себя и заставлял его работать в своем поместье, законный владелец мог потребовать у него свое имущество. Законному хозяину полагалась в этом случае также компенсация в размере «два алтына, две деньги» за каждую неделю (копейка в день) с того, кто задержал его беглого холопа, но не вернул ему немедленно3. Московскому праву неизвестны никакие процедурные тонкости задержания беглых холопов их хозяевами или третьими лицами (например, в случаях необходимости вторжения на чужую территорию при преследовании беглого), которые разрабатывались с самого начала в Северной Америке4.
Похоже, что поимщиком беглого холопа вполне мог оказаться другой холоп, именно такой случай уже обсуждался в главе 6 в связи с делом митрополичьих крестьян против Окинфова, в котором холоп Окинфова Гаврилко нашел Якуша, убежавшего с «поля». Такого рода события обобщены указом от 1 сентября 1558 г. (7067) об объявлении в розыск беглых холопов. В преамбуле говорится о холопе, задержавшем другого холопа, причем первый утверждает, что второй принадлежит хозяину первого или кому-либо другому, но что документов, которые подтверждали бы право собственности, содержали сведе¬
1 Удальцова. Рабы в Византии, с. 8, 17.
2 Pritchard, р. 141, arts. 17-20; Mendelsohn, р. 59; Rose, р. 183.
3 ЛС 1588 г., гл. 12, ст. 17, 18 (Лаппо, с. 358-359); Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 89-90; MS, рр. 287-288.
4 Rose, р. 208.
194


Правовые отношения между холоповладельцами
ния о стоимости холопа или об украденном им имуществе, у него на руках нет. В этом случае холоп-поимщик должен был доставить документы. Царь Иван указал, что задержанный беглый должен внести пятнадцатирублевый залог, а его поимщику-холопу следует предоставить время из расчета неделю на сто верст, чтобы пойти к хозяину беглого в его поместье или вотчину или найти его на службе. Когда холоп-поимщик возвращался с документами, следовало провести суд и вынести решение по законам Судебника}.
Лишь в 1580-е и 1590-е гг. государство начинает предоставлять полицейские силы для розыска беглых холопов. Указ 1607 г., объявленный царем Василием Шуйским после подавления восстания Болотникова, стал важнейшим документом в развитии права о холопстве, установив государственный интерес в делах о беглых и приказав местным властям разыскать всех.
ПОКУПКА БЕГЛЫХ ХОЛОПОВ
В связи с беглыми холопами естественно появлялись проблемы в тех случаях, когда кто-нибудь покупал такого холопа. Впрочем, естественно это было только для Руси, поскольку там в соответствии с законом раб мог продавать себя сам. На эту тему практически нет компаративистского материала. Русская Правда (статья 118) освещала этот вопрос в соответствии с духом времени: полноправный владелец мог забрать своего беглого холопа, но должен был заплатить тому человеку, кто купил беглого, не зная, что он беглый. Логика такого установления понятна: как мы видели, владелец отвечал за действия своего беглого холопа, включая сюда и обман других людей, которые покупали холопа, будучи уверенными в том, что он свободный человек.
Статья 118 была открыто отменена Судебником 1550 г., несомненно, по причине возраставшей важности письменных свидетельств в эпоху отмирания старого общества, основанного на устном предании; вместе с ней исчезла и возможность получить обратно деньги, выплаченные покупателем обманувшему его беглому холопу. Установив, что второй покупатель теряет свои деньги, эта норма отражала ценности коммерциализировавшегося общества: caveat emptor (пусть покупатель будет осторожен (лат.). - Прим. ред.). Перенос ответственности с владельца холопа в Русской Правде на покупателя в Судебнике показывает огромные изменения, происходившие в то время в обществе и праве Московии. На этот процесс бросает свет позитивная экономическая теория Ричарда А. Познера. По ряду причин Русская Правда возлагала на холоповла- дельца строгую ответственность за поведение его имущества. Особенно важно, что цена получения информации о том, является ли продающий себя человек холопом, была чрезвычайно высока из-за того, что общество Русской Правды было устным и характерные для нового времени формы ведения документации еще не существовали, поэтому общество просто возлагало весь риск на хозяина. Развитие письменного делопроизводства освобождало холоповладельца от полноты риска владения холопами по мере того, как снижение стоимости информации ускоряло «сдвиг от строгой ответственности к халатности и небрежению как преобладающему правилу». К 1550 г. у потенциальных покупателей  11 	АИ, т. 1, с. 263-264, № 154-xii.
195


Правовые основы холопства
холопов уже есть возможность выяснить до покупки, не был ли предполагаемый объект покупки похолоплен прежде, поэтому законодатель считал, что тот, кто не проверил статуса своей предстоящей покупки, проявил небрежность и, следовательно, должен отвечать за ее последствия. Цена информации больше не считалась такой высокой, чтобы от покупателя нельзя было требовать ответственности за последствия его покупки. (Те, кто отвечал за введение в действие Судебника, не всегда твердо придерживались новой доктрины вплоть до общей регистрации всех холопов в 1597-1598 гг. Этот факт показывает, что некоторые чиновники чувствовали, что допущения закона чересчур оптимистичны, что на самом деле система отслеживания холопов еще не настолько хороша, чтобы заставить покупателя брать на себя весь риск и нести всю ответственность. Эти решения могут также быть следствием хаоса и упадка в деятельности правительства, вызванных параноидальными авантюрами Ивана IV.) Кроме того, устанавливая правило о безответственности покупателя холопа, Русская Правда освобождалась от необходимости обсуждать вопросы о мотивах и побуждениях - вопросы, на которые у средневекового русского права по сути не было никакой надежды ответить. В эпоху Судебника, однако, сложившиеся дознавательные процедуры изменили положение. В установлениях Русской Правды о строгой ответственности вопрос о гарантиях не был проработан: в общем и целом признавалось, что обидчики в среднем состоятельнее жертв, и составитель Русской Правды, видимо, полагал, что тот, у кого уже есть холоп, богаче того, кто не имеет холопа и собирается купить его на рынке; следовательно, холоповладельцу перенести потерю легче, чем обманутому покупателю. Сомнительно, чтобы этот весьма вероятный для составителя Правды ход рассуждений существенно изменился ко времени Судебника'. Ну и наконец, составитель Судебника мог уже признавать холопа личностью с собственной волей и полагать поэтому, что хозяин не должен материально отвечать за всякое действие принадлежащего ему холопа. В подобных рассуждениях также видны значительные изменения, происшедшие с времен Правды.
Пушкин против Арцыбашова
Тем не менее, если следовать Колычевой, статья 118 продолжала использоваться на практике вплоть до конца XVI в.1  2 Это очевидно, в частности, из двух служилых кабал, зарегистрированных Юрием Яковлевым (Булгаковым) Пушкиным 15 января 1598 г. Пушкин был выдвинувшимся сыном боярским по десятне от Вотской пятины Новгородского уезда, к 1605 г. он достиг вершины по шкале окладов и имел 600 четей земли. В 1582 г. он вместе с братом Андреем уже владел земельным наделом в 120 четей, который, несомненно, позднее увеличил. В 1604 г. он получал денежное жалованье в 10 рублей, что тоже немало. Примерно в это же время он занимал единственный за свою жизнь значительный пост: в 1603 г.
1 Судебник 1550 г., ст. 78, 79; УКХП 1597 г., ст. 1; Richard A.Posner. A Theory of Primitive Society, With Special Reference to Law // The Jornal of Law and Economics 23 (1980): 48-51; idem, Retribution and Related Concepts of Punishment // The Jornal of Legal Studies 9(1980): 90—91 ; idem, with William M.Landes. The Positive Economic Theory of Tort Law (University of Chicago offset publication, April 13, 1981), p. 32. Я признателен Барту Гольдбергу за то, что он обратил мое внимание на эти материалы.
2 Колычева. Холопство, с. 221-222, 239.
196


Правовые отношения между холоповладелъцами
его назначили осадным головой в Ладогу1. Из двух зарегистрированных им в 1598 г. документов более ранним была служилая кабала, составленная в 1583 г., когда Петруша Дмитриев, его жена Ульянка, их сын Томилко и их дочери Оку- линка и Машка продались Пушкину за большие деньги - 15 рублей. Примерно два года спустя сын Томилко сбежал и продался Федору Невзорову Арцыбашо- ву за 10 рублей.
Второй представленный Пушкиным документ был служилой кабалой от 23 апреля 1585 г., которую Томилко дал на себя Арцыбашову, бывшему в 1596 г. одним из ведущих служилых людей Деревской пятины Новгородского уезда и выборным начальником группы местных служилых - окладчиком1  2. Томилко, по- видимому, прожил у Арцыбашова более 10 лет к тому моменту, когда в декабре 1595 г. был, наконец, обнаружен и затребован своим законным хозяином Пушкиным. Пушкин выплатил Арцыбашову его деньги, в чем последний и расписался на документах3. Почему Пушкин, законный прежний хозяин, заплатил эти деньги, неясно: то ли потому, что полагал, что должен так поступить, то ли потому, что по каким-то причинам хотел получить холопа обратно и выплатил Арцыбашову его 10 рублей, чтобы избежать тяжбы. Как бы то ни было, наличие у Пушкина обеих кабал давало ему полное право на Томилку.
Обольнянинов против Кревоборского
Некоторые принципы судебной практики Московии в отношении беглых холопов хорошо видны в материалах судебного дела, рассмотрение которого началось 7 июня 1593 г. под председательством дьяка Пятого Кокошкина. Игнатий Петров Обольнянинов искал на Федора [Иванова?] Кревоборского о возвращении двух его беглых холопов Силки и Васки, сыновей Оверкия Кривого. Обольнянинов основывал свой иск на имевшейся у него полной грамоте на их бабку Федосьицу, мать Оверкия Кривого.
Дело рассматривалось в Москве, вероятно, потому, что тяжущиеся были из разных областей Московии. Обольнянинов, истец, был сын боярский из Вотской пятины Новгородского уезда, приобретший по крайней мере двадцать два холопа в одиннадцати сделках, заключенных им в 1565-1596 гг. Сначала он получил трех холопов в 1565 г., когда женился, в качестве части приданого жены, затем, по-видимому, он не покупал холопов в течение следующих шестнадцати лет, вплоть до 1581 г. Начиная с 1589 г. он на протяжении следующих семи лет совершает одну-другую сделку, связанную так или иначе с холопами, почти каждый год - вполне обычный ритм. О том, что он с годами преуспел, можно судить по покупкам 1596 г., осуществленным для него его холопами. Он платил за своих холопов чуть больше среднего, то есть немногим больше пяти рублей за сделку или трех рублей за холопа. Ко времени его смерти где-то в 1604-1605 гг. его поместный оклад составлял 400 четей, что было, вероятно, средним уровнем для человека, прослужившего около сорока лет. О других сторонах его жизни известно очень мало. Невозможно определить, сколько всего у него было земли или крестьян. К концу жизни он, вероятно, был одним из влиятельных людей в округе: в
1 ДВП, с. 470, № 19; РК 1598-1638, с. 144; Сухотин. ЧСВ, с. z/; Яницкий, с. 183.
2ДН 1596 г., с. 198; Корецкий. Закрепощение, с. 37, 170.
3 	РИБ, т. 17 (1898), с. 106-107, № 298-299.
197


Правовые основы холопства
1602 г. он засвидетельствовал некий документ, двумя годами позднее докладывал правительству об обнищании его округи - Корельской половины Вотской пятины. Если судить по тому, что и двумя годами позже он был истцом по делу о беглых крестьянах, то можно принять, что люди низкого звания не всегда находили жизнь в его владениях привлекательной1.
К сожалению, об ответчике, Федоре Кревоборском, известно меньше. То, что в деле не упоминается его отчество, показывает, что на Москве его знали. В новгородских записях он не упоминается, возможно, он и не жил там, из чего может следовать, что спорные холопы убежали довольно далеко (возможно, в Суздаль), что также может объяснять довольно значительный промежуток времени между их побегом и предъявлением иска об их возвращении, - законный хозяин должен был сначала найти их, и на это ушли годы. Что Кревобор- ский был человеком с достатком, видно из того факта, что он сам не участвовал в тяжбе, ее вел для него его холоп Ивашко Обрамов. Если этот Кревобор- ский и Федор Иванович Кревоборский - одно и то же лицо, то тогда он, действительно, был выдающимся человеком. С конца 1560-х гг. и до конца столетия он довольно часто упоминается в разрядных книгах как человек, занимающий различные командные военные должности, а на склоне лет он руководил переписью и был уездным воеводой*  2.
В деле Обольнянинова против Кревоборского факты вполне очевидны. Силка и Васка убежали от Обольнянинова к Кревоборскому. Поначалу, будучи задержаны, они отрицали, что им известны документальные основания холопства их предков, но затем признали, что знали об этом. Будучи в бегах, Силка дал на себя Кревоборскому служилую кабалу и женился на одной из его старинных холопок, Анютке Мартыновой. Его первая жена, Анница (Утка) Елизарова Познякова, осталась у Обольнянинова. Насколько можно понять, Силка и убежал, чтобы избавиться от своей первой жены - отнюдь не редкое побуждение к побегу. К моменту тяжбы Анница была жива, так что по закону Силке пришлось развестись с Анюткой, остававшейся у Кревоборского, и вернуться к своей первой жене Аннице. Судья постановил вернуть Силку Обольнянинову. Специальный указ царя Федора Ивановича, который мог появиться несколько раньше или быть составлен специально для этого случая, гласил, что Кревоборскому не положены деньги, уплаченные им за Силку, как это соответствовало бы Русской Правде (статья 118), но было отменено Судебником 1550 г. Почему по этому поводу был издан специальный указ, уже давно - загадка для исследователей3. Если специальный указ был издан по этому случаю, его появление могло быть вызвано социальным статусом ответчика. К сожалению, ответ на этот вопрос найти, вероятно, никогда не удастся.
Доверенный холоп ответчика, Ивашко Обрамов заявил, что существовала также служилая кабала на Силкиного брата Васку, но что он не может ее представить. Можно предположить, что это заявление было сделано в попытке получить возмещение ущерба в соответствии со статьей 118. Васка отрицал, что продался Кревоборскому, но утверждал, что служил ему добровольно, иными сло¬
» АЮБ, т. 2, с. 180; ДВП, с. 504, № 754; РИБ, т. 22 (1908), с. 587, 830, 836; Корецкий. Закрепощение, с. 224.
2 РК 1475-1598, с. 567; РК 1559-1605, с. 399; РК 1598-1638, с. 362; Маркевич, с. xcix; ПКМГ, т. 3, с. 343; АФЗХ, т. 3, с. 398; ДР, т.1, passim; БС, т.1, с. 124.
3 Колычева. Холопство, с. 223; Корецкий. Закрепощение, с. 224.
198


Правовые отношения между холоповладельцами
вами, был «добровольным холопом» (см. главу 2). Дьяк Кокошкин постановил вернуть Васку вместе с братом истцу, Обольнянинову, на основании полной грамоты и его собственных показаний. Судебное решение, скрепленное печатью царя Федора Иоанновича и подписью Кокошкина, было выдано 24 июля, то есть спустя полтора месяца после подачи иска1.
Этот случай типичен для подобных исков о беглых. Старая полная грамота была признана законным документом, хотя и была выдана двумя поколениями ранее деду Обольнянинова, примерно в 1550-х гг. Истец не указал, служила ли когда-нибудь бабка спорных холопов Федосьица ему самому (надо полагать, что нет), но это к делу и не относилось. Таким образом, закон признавал наследственный характер полного холопства. Важно также отметить, что дело решалось последовательно и справедливо, несмотря на явно более высокий социальный статус ответчика, что, похоже, было вполне типично для юриспруденции Московии. Сам документ был зарегистрирован Обольняниновым 19 января 1599 г. вместе с тринадцатью другими, то есть в период обязательной регистрации всех холопьих грамот.
Обольнянинов против Вяземского
Июнь 1593 г. оказался для Игнатия Петрова Обольнянинова очень напряженным. 6 июня, за день до того, как началось слушание приведенного выше дела, он выступал истцом по другому делу, которое также рассматривал дьяк Пятой Кокошкин. Здесь ответчиком выступал князь Офонасий Вяземский, а спорным беглым холопом был Исачко Оверкиев Кривой, брат Силки и Васки, судьбу которых мы только что рассматривали. Отсутствие указаний на отчество Вяземского снова вызывает трудности, но он вполне мог быть Ивановичем. В то время жили по крайней мере два Офонасия Ивановича Вяземских, один из которых был близким придворным и военачальником Ивана IV, а другой в 1593-1596 гг. служил вторым воеводой в Казани под началом Ивана Михайлова Воротынского. Вероятно, следует считать, что ответчиком по делу был казанский воевода1  2.
Спорный холоп Исачко утверждал, что принадлежит Вяземскому и женат на его полной холопке Анютке Макаровой. Он, далее, заявил, что служил Обольнянинову только добровольно, не давал ему на себя никаких холопьих грамот и не женился на его приданой холопке. Обольнянинов представил полную грамоту на его бабку Федосьицу, и тогда Исачко признал, что был у него полным холопом, сбежал, украл и унес с собой имущество Обольнянинова. Решение по этому делу было не таким быстрым: решение в пользу Обольнянинова было вынесено только три года спустя, 14 августа 1596 г.3 Можно предположить, что такая затяжка была связана со службой Вяземского в Казани, которая объясняла и оправдывала отсрочку.
Обольнянинов зарегистрировал решение по его иску к Вяземскому 19 января 1599 г. в процессе обязательной регистрации всех наличных документов на хо¬
1 РИБ, т. 17(1898), с. 154-155, №421.
2 Самоквасов. Материалы, т. 2, с. 465, 470-471; РК 1550-1636, т. 1, с. 162; Петров. ИРРД, т. 1, с. 53; СИРИО, т. 129, с. 187; РК 1550-1636, т. 2, с. 98, 110; Савельев, т. 2, с. 155; РК 1475-1598, с. 277, 468, 494, 504; СИРИО, т. 71 (1892), с. 354-364, 428-432, 434, 440, 452, 551; Корецкий. Закрепощение, с. 307.
3 РИБ, т. 17 (1898), с. 155-156, №422.
199


Правовые основы холопства
лопов. Типично, что, зарегистрировав правую грамоту, чиновники внесли в свои записи и все демографические события, происшедшие в жизни троих сыновей Оверкия после ее выдачи. У Силки, насильно возвращенного к его первой жене Аннице (Утке), родился сын Сенька. Васка женился на старинной холопке Оболь- нянинова Овдотьице. Исачко был женат на Анютке (здесь ошибочно названной Анницей), и у них родилось трое детей, двое мальчиков, Микита и Александрец, и дочь Аксеница1. Результат - четверо детей, трое мальчиков и девочка. Как мы увидим дальше, такой дисбаланс не был чем-то необычным.
Недатированная статья Уложения 1649 г., которая, несомненно, была отзвуком какого-то дела, ранее рассмотренного в Холопьем приказе, показывает, какие трудности могли возникать в подобном случае. Например, кабальный холоп убегал от своего хозяина, продавался кому-нибудь другому, а затем возвращался к законному владельцу. По смерти первого хозяина холоп автоматически освобождался, но, неспособный справиться с трудностями свободной жизни в Московии, продавался третьему хозяину. Второй хозяин подавал иск, утверждая, что холоп принадлежит ему по закону, основываясь, вероятно, на том, что его грамота старше. Холопий приказ, однако, вынес решение в пользу третьего хозяина и объявил кабалу, имевшуюся у второго, недействительной, поскольку она была получена незаконно, когда холоп был в бегах*  2.
УКРАДЕННОЕ ИМУЩЕСТВО
Вместе с исками о возвращении беглых холопов почти всегда возбуждались иски о якобы украденном этими беглыми имуществе (снос). По этому поводу тоже существует очень мало сравнительно-исторических правовых материалов, так как право Московии основывалось на том, что беглый холоп, укравший имущество, продавался затем кому-нибудь другому. Подобных допущений в других системах рабства не существует.
Эти иски дают интересный этнографический материал, поскольку среди прочего перечисляют одежду холопов. Обычная тактика правового преследования холопа за кражу имущества не могла быть применена в отношении ушедшего «добровольного холопа», если его хозяин пренебрег возможностью оформить его холопство до ухода, поскольку «на что он холопу верил и у себя его держал бес крепости»3.
В тех случаях, когда иск о краже имущества мог быть подан, первая реакция закона состояла в том, чтобы автоматически возложить ответственность за украденное имущество на того, кто принял беглого холопа к себе4. Столетием позднее, однако, в норме, заимствованной из Литовского Статута 1558 г., право Московии выражает нечто вроде надежды на то, что вопрос не всегда должен решаться так и что стороны могут договориться между собой о том, кому принадлежит имущество холопа. Но если взаимное согласие невозможно, то власти только рады назначить суд для рассмотрения иска об украденном
'Там же.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 114; MS, р. 297.
3 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 17; MS, р. 262.
4 Судебник 1550 г., ст. 79.
200


Правовые отношения между холоповладельцами
имуществе1. Это и неудивительно, если принять во внимание доходы, которые власти извлекали из подобных тяжб и которые обычно далеко превосходили минимальную подушную пошлину, взимавшуюся при разрешении споров о праве собственности на холопов. В случае лжесвидетельства, когда обнаруживалось, что спорный холоп находится в распоряжении ответчика, который прежде отрицал это (или заявлял, что беглый и от него сбежал), истцу присуждались и беглец, и украденное им имущество. Ответчик же должен был быть наказан, «как государь укажет»1  2.
По закону 1648 г. иски об украденном имуществе должны были подаваться одновременно с исками о возвращении беглых холопов3. Причины этого становятся ясны, если внимательно посмотреть, о чем идет речь. Среди истцов получила распространение тактика сначала подавать иск о беглых холопах, а уж затем, в зависимости от результатов этого процесса, решать, подавать ли иск об украденном имуществе. Тот, кто проигрывал тяжбу о беглом холопе, с большой вероятностью проиграл бы и дело о краже, хотя это и не всегда было так. (Исключение мог составлять случай, когда ответчик выигрывал дело чисто технически, например если истец вовремя не оформил документы на старинных холопов, но при этом сам спорный холоп признавал, что он сбежал и украл имущество.) Из-за принятой в судах Московии системы пошлин было более благоразумным подождать, чем кончится дело о беглом холопе. Подушная пошлина за беглых холопов была низкой, ее платил тот, кому суд присуждал холопов, но пошлина по иску о краже имущества была высокой (10%) и ее платил тот, кто проигрывал дело. Кроме того, если тяжущимся удавалось заключить мировую, подушная пошлина не взималась, а пошлину в 10% стоимости украденного имущества приходилось платить, если иск уже был подан, несмотря на то, что дело впоследствии завершилось миром.
Иски об украденном имуществе нередко составляли огромные суммы. Из двадцати двух известных мне дел самый маленький иск был на 9,50 рубля, самый большой - на 130 рублей. Срединная величина иска составляла 35 рублей, средняя - 45,13 рубля (при стандартном отклонении 31,55 рубля). Следует помнить, что законная цена кабального холопа составляла 3 рубля. Иски включали практически все, что было на холопе, предметы одежды, вероятно, принадлежавшие хозяину, украшения и, главным образом, такие вещи, которые холоп, пускаясь в бега, мог прихватить с собой. (Крестьяне, напротив, «крали» скот, зерно и инвентарь.)
Прощевский против Аридова
т
Многие из исков о краже имущества вполне могли быть средством демонстрации, маневром с целью добиться победы по основному иску. Почти наверняка именно так было в деле, которое рассматривали в Холопьем приказе в 1623 г. судьи князь Никифор Яковлев Мещерской и Иван Кузьмич Бегичев и дьяки Патрикей Насонов и Филип Митрофанов, - в деле о возвращении беглого холопа Федора (Федьки) Мосеева (Мокеева). Истцом был служивший в Московии
1 Л С 1588 г., гл. 11, ст. 14; гл. 12, ст. 17; Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 88, 93; MS, р. 283.
2 ПРП, т. 4, с. 378, №3.
3 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 57; MS, р. 275.
201


Правовые основы холопства
литовец, офицер части конных стрельцов Матвей Юрьев Прощевский. Ответчиком был Алексей Никитин Аридов, казак со служилым наделом в Перемышль- ском уезде. Социологически эти люди принадлежали к самым низам холоповла- дельцев Московии. Кроме иска о возвращении холопа рассматривался и иск о краже имущества, оцененного Прощевским в 70,70 рубля, в то время как Аридов заявлял, что и он понес разных расходов на 20,50 рубля.
Факты в этом деле относительно ясны. В 1619 г. Федька крестьянствовал на земле боярина князя Ивана Борисовича Черкасского, одного из наиболее влиятельных людей своего времени, ставшего в 1633 г. после смерти Филарета фактическим правителем Московии. Захваченный поляками, Федька оказался в военном плену. Двумя годами позже Федька бежал из плена и, по одной из многих аналогий, заимствованных у института холопства при становлении крепостничества, был освобожден от любых претензий, которые мог бы иметь на него Черкасский. В 1623 г. на суде появляется один из холопов Черкасского Неусыпай Владимиров, чтобы подтвердить, что его хозяин никаких претензий на Федьку не имеет, так как тот вернулся в Московию из военного плена.
Из польского плена его, по-видимому, освободили казаки, у которых он и прожил на подаянии около полутора лет вблизи Комаричей. В Ельце он ушел от казаков и нашел в Калуге, в поместье Черкасского, свою мать, у которой и пожил некоторое время. Затем, по версии Федьки, его мать продала («торговала») его в Калугу. Однако в соответствии со служилой кабалой, имевшейся у Про- щевского, Федька продался литовцу 26 октября 1622 г. за 2 рубля (сумма, установленная в то время законом), и Федька, изворачиваясь, заявил, что оба его родителя скончались, когда их допрашивали о его прошлом при оформлении кабалы в Холопьем приказе в Москве. Взяв 2 рубля, Федька вскоре после этого сбежал, по-видимому, к Аридову, которого он, по его словам, знал со времени жизни у казаков. Истец Прощевский утверждал, что Аридов сманил у него Федьку. Из материалов дела не вполне ясно, не утверждал ли Федька, что его мать продала его Аридову, хотя, похоже, такая версия тоже существовала. Аридов же на суде Федькину историю не подтвердил и не оспаривал Прощевского в его праве собственности на Федьку. Фактически он, похоже, представлял дело так, что понесенные им большие расходы были того же свойства, что у поимщика беглого холопа при доставке его в Холопий приказ.
Холопий приказ выдал Федьку головой Прощевскому, который заплатил подушную пошлину в 3 алтына, - логичное решение, поскольку, как отметили чиновники в приговоре, никто больше на Федьку не претендовал. Это, однако, не разрешало иска Прощевского об украденном имуществе и встречного иска Аридова о понесенных расходах. Тяжущиеся разрешили оба эти иска миром вне суда, вероятно, потому, что каждый из них был в своем роде удовлетворен приговором и чувствовал, что настаивать на решении денежных вопросов непродуктивно. Иск Прощевского заметно превышал среднюю величину исков о краденом имуществе (которая составляла около 40 рублей), он, похоже, не соответствовал действительности и по другим причинам. Во-первых, в деле нет списка украденных вещей, там фигурирует только их общая объявленная стоимость. Во-вторых, хотя холоповладелец и мог предоставить только что купленному и не проверенному холопу доступ к такому значительному имуществу вскоре после покупки, это было бы неразумно, а следовательно, и маловероятно. В-третьих, литовский воин в должности конюха в конных стрелец¬
202


Правовые отношения между холоповладелъцами
ких частях мог, наверное, иметь доступного для кражи имущества на 70 рублей, но это тоже, кажется, не очень правдоподобно, особенно для человека, оказавшегося столь незначительным, что кроме этого иска от него в истории не осталось никакого следа.
Поэтому можно считать, что иск Прощевского о такой большой краже был средством запугать ответчика Аридова. Прощевский знал, что находившаяся в его распоряжении служилая кабала почти наверняка решала дело в его пользу. Подача дополнительного иска на 70 рублей должна была гарантировать, что Аридов не будет оспаривать право собственности на Федьку, а он легко мог это сделать, сославшись на собственное Федькино ложное заявление, что его мать продала его в Калугу. Можно было бы состряпать и еще какие-нибудь истории, чтобы показать, что Федька был известен как аридовский холоп еще во время его пребывания у казаков, то есть до того, как Прощевский получил на него кабалу. В этом случае разрешение дела сильно затянулось бы, поскольку пришлось бы получить показания от сотен казаков, которые в 1621 г. были на границе и могли знать о происходивших там событиях. Пригрозив же Аридову имущественным иском, Прощевский лишил его возможности использовать такой гамбит. Проиграть такой иск означало для Аридова превратиться в холопа - ведь он едва ли имел достаточно сбережений, чтобы выплатить 70 рублей. С другой стороны, подавая иск о «расходах», которые он понес, доставляя Федьку в Холопий приказ, Аридов, в свою очередь, создавал для Прощевского небезопасную ситуацию. Доказать, что Аридов, как утверждалось, сманил Федьку, было бы почти невозможно, о вот о том, что Аридов доставил Федьку в Холопий приказ, было известно каждому работавшему там служащему. Как бы то ни было, поскольку Прощевскому присудили холопа, он понимал, что сумел избежать длительной и изнурительной тяжбы по установлению права собственности на беглого и что Аридов может теперь отказаться от своих требований по возмещению расходов, якобы понесенных им при доставке беглого властям. Уверенные в своих позициях, они оба были готовы отказаться от своих исков о денежном ущербе, что и сделали1.
Трескин против Зыкова
Использование иска о краже имущества в качестве уловки видно и в деле Трескина против Зыкова, которое рассматривали в 1628 г. в Холопьем приказе судьи Степан Иванов Волынский и Иван Фомич Огарев и дьяки Никита Леонтьев и Яков Ключарев. Предметом спора были Демид, сын Семена Парфеньева, его жена Арина, дочь Ариста, и пасынок Демида Дмитрий Алексеев. Был также подан иск о краже имущества на 50,50 рубля - сумма, обдуманно выбранная так, чтобы обеспечить немедленное рассмотрение дела.
Истец, Важен Овдокимов Трескин, был сытником в царском Сытном приказе. Кроме этого, о нем известно очень мало. У него был кусок земли в Кашинской волости Тверского уезда, к северо-западу от Москвы, который он унаследовал от покойной жены. (Почему приданое жены не было возвращено ее роду, неизвестно.) Эту землю его жена, Фетинья, дочь Ивана Ромейкова, получила в приданое как часть родовых земель, принадлежавших ее отцу. На суде Трескин пред¬
1 	Яковлев. Холопство, с. 359-364, № 8.
203


Правовые основы холопства
ставил два доказательства своего права на этих холопов. Первым была отпускная грамота, датированная 1606-1607 гг., выданная Анной, дочерью Степана Чирикова, от имени ее покойного мужа, Романа Кипреянова Палицына, и освобождавшая женщину-холопку, двух ее дочерей и двух ее сыновей, одним из которых и был Демид. Вторым документом была служилая кабала, подписанная Демидом с Трескиным 24 января 1620 г., на сумму в 2 рубля - сумму, в то время установленную законом. Для детей, родившихся в холопстве, было вполне типично позднее снова продаваться в холопство другому хозяину.
Ответчиком, у которого к началу слушания дела находились спорные холопы, был Тихон Иванов Зыков, сын боярский из Кашина. Позднее, в 1651 г., он служил воеводой в Ладоге, и, похоже, главной проблемой его службы там были крестьяне, которые жили в приграничном регионе и имели привычку ходить через границу туда-сюда, а место это без конца переходило из рук в руки - от русских к шведам и обратно1. За год до этого судебного дела, в 1626 г., он женился на Аксинье, дочери Кирилла Ромейкова, и получил от вдовы Кирилла монахини Сундалеи в качестве части приданого деревню, в которой жил Демька Семенов. На основании этого документа, в котором также упоминался пасынок Демьки Митька, ответчик Зыков утверждал, что они - его крестьяне, живущие там, что можно доказать, восемь лет.
Можно предположить, что Трескин жил в Москве и не часто бывал в провинции. Демька, по всей вероятности, был холопом-земледельцем, платившим оброк своему хозяину. Жена Демьки Оринка была на землях Трескина управляющей. (Такое положение для женщины было очень редким.) Когда Трескин обнаружил, что из-за недоразумения с ромейковским наследством его деревня оказалась передана кому-то другому, он 6 сентября 1627 г. подал челобитную о разрешении задержать его холопов. (Благодаря его положению в правительстве ему не пришлось платить пошлину, обычно взимавшуюся по таким прошениям.) Холопий приказ пошел навстречу этой просьбе и приказал схватить спорных холопов и отправить их в Москву на лошади, которую должен был предоставить Зыков. В Кашинскую волость был отправлен служащий Холопьего приказа (недельщик, в других подобных случаях в этой роли выступал пристав), который созвал местных попов, дьяконов и крестьян ловить спорных холопов. Ответчик Зыков и его холоп Демька спрятались, и их не нашли, но ловцам удалось найти и схватить жену Демьки Оринку и ее сына Митьку. Мать и сын были доставлены в Москву в Холопий приказ на десятилетней гнедой лошади с белой отметиной на голове, принадлежавшей Демьке.
В Москве лошадь была передана на хранение холопу Трескина Ондрюшке Хоритонову, который представил трех поручителей (один из них служил в суде Сытного приказа вместе с Трескиным, а другой был мелким купцом), поклявшихся 26 сентября 1627 г., что выплатят Холопьему приказу штраф 5 рублей, если Ондрюшка не представит лошадь по первому требованию. (Заметим, что цена лошади - 5 рублей - была больше, чем цена холопа.)
Затем начались правовые маневры. Зыков, ответчик, начиная с 29 сентября и кончая 9 октября, подал пять челобитных о том, что время идет, схваченные холопы сидят под арестом и «умирают с голоду», а истец Трескин дела не начина¬
1 	ДР, т. 3, с. 276; ДАИ, т. 3, с. 289, № 82; РИБ, т. 38, с. 424-425. Никаких сведений о Б.О.Трескине мне найти не удалось.
204


Правовые отношения между холоповладелъцами
ет. (Более подробно подобная стратегия обсуждается в связи с делом Епанчина против Леонтьевых 1627 г. в главе 8.) Наконец, после того как 9 октября судебный пристав сходил узнать, в Москве ли Трескин, и доложил, что тот в Москве, истец 16 октября начал дело. В последовавшем судебном рассмотрении Трескин сообщал, что Оринка управляла его имуществом там, где она жила, и что она без его позволения отдала Зыкову принадлежавших ему вещей на 50,50 рубля. Когда дело дошло до присяги, крест за хозяина целовал трескинский холоп Ондрюшка. Зыков вдобавок к сговорной свадебной грамоте назвал троих человек, которые могли подтвердить, что Демька, Оринка и Митька жили на той земле восемь лет как крестьяне, и попросил о «повальном обыске» (общем допросе) всех дворян, детей боярских, их холопов и крестьян, живущих в этой округе. Здесь попутно обнаруживается сравнительно необычная для рабов роль, которую холопы как свидетели играют в правовом процессе Московии. Женщина-холопка, похоже, лучше других понимала, в чем суть проблемы: два эти иска выросли из недоразумения с правом собственности на деревню, в которой жили холопы.
Затем Зыков представил документ, подписанный обоими тяжущимися 2 июля 1627 г., по которому Трескин уступал Зыкову спорную деревню, а также живущих там крестьян и холопов до тех пор, пока вопрос о праве на эту землю не будет решен. В случае нарушения Трескиным этого соглашения он должен был заплатить Зыкову 100 рублей штрафа. Этот документ, естественно, был получен под жестоким давлением, столь типичным для Московии того времени. На суде Трескин признал, что подписал этот документ, но сделал это от безвыходности положения: все 30 селян схватили его и заставили подписать бумагу, угрожая в противном случае утопить. После того, как взорвалась эта бомба, суд постановил, что каждый из тяжущихся должен внести залог, гарантирующий его явку к приговору и оплату судебной пошлины.
И в этот момент спорщики решают кончить дело миром. Зыков уступал Трескину холопов, а тот в свою очередь отказывался от имущественных претензий и соглашался заплатить судебные издержки. Основания ясны: у Трескина были надежные документы - старая отпускная грамота и служилая кабала - и он, вероятно, выиграл бы тяжбу, что и отмечено Холопьим приказом при закрытии дела. Однако истец не мог доказать кражу у него имущества, а ответчик не мог доказать, что он в ней не участвовал, что и обеспечивало истцу почву для переговоров, чтобы заставить ответчика уступить по основному пункту, касающемуся холопов.
Неулаженным оставался один вопрос - судебные издержки. Холопий приказ, посчитав, нашел, что они составляют 5,27 рубля. Поручателей Трескина заставили поклясться, что они выплатят эту сумму, которую к 11 ноября 1627 г. истец еще не заплатил. Это, конечно, была огромная сумма денег, значительно большая, чем большинство людей зарабатывало за год, и большая, чем стоимость двух холопов. Хотя власти и были очень охочи до денег, им, похоже, отнюдь не всегда удавалось преуспеть в сборе судебных издержек: пятнадцатью годами позже, в январе 1643 г., Холопий приказ отправил новое напоминание приставу получить судебные издержки с поручителей Трескина1.
1 Яковлев. Холопство, с. 373-382, № 11. Более подробное обсуждение вопроса о поручителях см. в кн.: H.W.Dewey and А.М.Kleimola. Suretyship and Collective Responsibility in pre-Petrine Russia // Jarbücher für Geschichte Osteuropas 18 (1970): 337-354.
205


Правовые основы холопства
СДАЧА ХОЛОПОВ ВНАЕМ
Еще одной областью отношений между рабовладельцами была сдача рабов внаем или их аренда. В некоторых системах рабства соответствующие законы были разработаны очень тщательно, поскольку соответствующая практика была весьма распространенной. Общее правило, похоже, заключалось в том, что все права и обязанности рабовладельца полностью передавались арендатору, вопрос об ответственности арендатора вставал лишь в случае нанесения рабу непоправимого ущерба1.
Неясно, существовал ли институт аренды рабов в Московии. Причудливая статья Уложения 1649 г., заимствованная из столь же причудливой статьи Ли- товского Статута 1588 г., показывает, что он вполне мог существовать по крайней мере на бумаге. По этому закону, похоже, владелец холопа (а не арендатор) нес ответственность за действия своего имущества. Если холоп, за которого он поручился, убегал, хозяин обязан был найти и вернуть его или выплатить арендатору 50 рублей, а также оплатить стоимость любого украденного холопом имущества и судебные издержки. Сдача рабов внаем была обычной практикой от Византии и Лаврийских серебряных рудников в Афинах до средневековых германских государств, Занзибара, Индии и американского Юга. Мне не известно ни одного подобного случая в Московии, хотя они вполне могли быть. А если были, то закон для них был готов1  2.
По другой норме, заимствованной из Литовского Статута 1588 г., на родителей возлагалась ответственность за детей, которых они на время отдавали в жилое холопство, когда оно еще регистрировалось Холопьим приказом. Подобным же образом те, кто выступил поручителем по жилому холопству за не связанных с ними родством третьих лиц, могли быть призваны к ответу, если жилой холоп вел себя неподобающим образом, сбегал или совершал кражу в течение срока договора3.
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ХОЛОПА В КАЧЕСТВЕ ЗАЛОГА ПО ОБЯЗАТЕЛЬСТВАМ ХОЗЯИНА
Опись и арест имущества должника для удовлетворения претензий кредитора практикуется с древнейших времен. В Эшнунне закон неявно позволял описывать в этом качестве рабов и далее обсуждал, что должно произойти, если должник станет причиной смерти раба (он должен был заменить умершего раба двумя другими)4. Опись рабов была обычным делом в Вавилоне, должнику могло быть отказано в праве выкупа рабов по закладной вследствие просрочки, и кодекс Хаммура- пи предусматривал денежную компенсацию и потерю права на все, что было дано в долг, если взятый в залог раб умирал от побоев или издевательств5. Опись рабов за долги хозяина применялась также в Риме и на американском Юге6.
1 Rose, рр. 220-221.
2 ЛС 1588 г., гл. 12, ст. 22; Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 91; Удальцова, с. 10-11; Hjejle, рр. 93, 109; Wergeland, р. 29; Gill Shehperd. TheComorians//Watson. Systems, p. 80.
3 ЛС 1588 г., гл. 12, ст. 22-i, iii; Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 45.
4 Pritchard, p. 135, art. 23.
5 Ibid, рр. 150-151, arts. 114, 116, 118; Driver and Miles, 1:215-217.
6 Buckland, pp. 128, 558; Catterall, 3: 228, 281,422-423.
206


Правовые отношения между холоповладелъцами
Опись рабов и их передача в залог не практиковались в Московии из-за нежелания признать рабов рыночным товаром, исключение составляло само государство, которое использовало опись холопов (и, по аналогии, крепостных), чтобы обеспечить желательное поведение хозяина. Если один человек поручился за другого, но не смог выполнить свои обязательства и сбежал, суммы, полагавшиеся правительству, вместе с платой, полагавшейся судебному приставу (недельщику) за их сбор, могли быть взысканы с его холопов и крепостных1. По аналогии с этим и личные долги могли быть взысканы с холопов и крестьян должника1  2. Однако сами холопы и крестьяне не могли быть арестованы за долги хозяина.
КОММЕРЧЕСКИЕ СДЕЛКИ
Большинство систем рабовладельческого права уделяют значительное внимание законам о коммерческих сделках. Подобные законы явно отсутствуют в Московии. После того как в первой половине XVI в. Русская Правда вышла из употребления, в Московии, похоже, не было никакого закона, регулирующего продажу холопов одним частным лицом другому3. Но и до этого времени заметно отсутствие на Руси законов об ответственности за физические (проказа, эпилепсия) и моральные (склонность к воровству, побегу, бунту) дефекты рабов, существовавших в вавилонском, афинском, римском, германском и эфиопском праве. Исламское право предоставляло покупателю раба три дня, чтобы обнаружить какие-либо его недостатки, и он мог потребовать у продавца свои деньги в любой момент в течение года в случае проявления умопомешательства или проказы у раба. Тайское право предусматривало полное возмещение стоимости раба продавцом, если раб убегал или оказывался серьезно болен в течение месяца со дня продажи или если раб совершал тяжкое уголовное преступление в отношении нового хозяина в течение трех лет со дня продажи. Американские работорговцы выработали систему обеспеченных по закону гарантий, которая позволяла им назначать более высокую цену при продаже рабов. Кодекс Хаммурапи предусматривал даже ответственность бывшего хозяина по претензиям к рабу, проданному после событий, вызвавших эти претензии. Китайское право в начале XVIII в. требовало, чтобы продавец раба предоставил поручителя4. В Московии подобных законов не было.
Случаи продажи холопов в Московии, несомненно, были, но число дошедших до пас документов о таких сделках поразительно мало. Подтверждением относительной редкости подобных сделок является и отсутствие регулирующих их правовых норм. Таможенные книги также не содержат информации о прохождении через границу «человеческого груза». Московия в этом смысле сильно отличает¬
1 Уложение 1649 г., гл. 10, ст. 122.
2 Ibid, гл. 10, ст. 262, 264 (из УКЗП, т. 7 и 13 (с.9) от 1628 г., см. также АИ, т. 3, № 92-xv от 1629 г.).
3 Колычева. Холопство, с. 221.
4 Pritchard, р. 167, art. 278, 279; Mendelsohn, pp. 9, 38-39; Westermann, p. 16; Штаерман, с. 81; Brunschvig, p. 26; The Fetha Nagast, p. 187; Gluckman, p. 202; Turton, p. 270; Wergeland, p. 32; Mejer, p. 346; Catterall, 3: 601, 668-669. В Новом Орлеане надбавка за полную гарантию на раба составляла 31,9% за мужчину и 26,0% за женщину (Laurence J.Kotlikoff. The Structure of Slave Prices in New Orleans, 1804 to 1862 // Economic Inquiry 17 [October 1979]: 505). В Московии ничего подобного не было.
207


Правовые основы холопства
ся от Оттоманской империи, обширная документация которой о работорговле содержит не только много количественных данных, но и значительный качественный и описательный материал о системе тамошнего рабства в целом1. Редкостью подобных сделок может объясняться и отсутствие в Московии писаных правил относительно раздела холопьих семей при продаже.
Поскольку продажа холопов была такой редкостью, законодательство Московии не обременяло себя установлением норм коммерческих сделок, которые в других системах рабства играли первостепенную роль. В самой элементарной форме подобные нормы обнаруживаются в законах месопотамской Эшнунны, устанавливавших, что человек, купивший раба (или быка, или любую другую ценную вещь), не имея доказательств, что продавец имеет право на отчуждение этой вещи, мог быть обвинен в краже. Московия ничего подобного не знала. Не знало право Московии, в отличие, скажем, от эфиопского Fetha Nagast, и таких экзотических сюжетов, как продажа человеком того, чего у него не было, например сбежавшего раба или нерожденного ребенка1  2. Московия была свободна от подобных правовых забот, ее правовые нормы основывались почти исключительно на том, что торговые сделки заключаются между человеком, который сам себя продает, и будущим холоповладельцем. Насколько мне известно, другой такой системы в человеческой истории не было. Случай Московии заставляет усомниться в справедливости общих представлений о том, что «нет рабства без работорговли»3.
Селунский против Боркова
Хотя коммерческие сделки, связанные с холопами, и были в Московии редки, они так или иначе происходили и некоторые из них требовали обращения к правовой системе. Одним из способов заключения таких сделок были мировые, позволявшие холоповладельцам договориться между собой о праве на холопов даже в таких случаях, когда вынесенное по данному делу судебное решение имело бы прямо противоположный характер. Примером этому может служить дело Ивана Дмитриева Селунского против Богдана Семенова Боркова, которое в первые месяцы 1621 г. рассматривали в Холопьем приказе судьи Семен Михайлов Колтовский и Иван Кузьмич Бегичев и дьяки Петрикей Насанов и Филипп Митрофанов, о праве на холопа Тита Владимирова. Как всегда, материалы судебного дела раскрывают и другие интересные аспекты законов и существовавшей практики в отношении холопов.
Истец Иван Селунский был греком и работал переводчиком в Посольском приказе - этот факт окажется важным на последней стадии судебного разбирательства. Как и когда он оказался в Московии, неизвестно, возможно даже, что он там и родился. Как бы то ни было, уже в 1577 г. он (так же, как и два его брата Аврам и Палеолог) имел чин московского дворянина. В 1604 г. трое братьев записались на военную службу. По боярскому списку 1616 г. Иван и Аврам имели земельные оклады по 750 четей каждый, а также огромное годовое денежное жалованье 75 рублей. Иван Селунский не всю свою карьеру пробыл переводчи¬
1 Fisher. Ottoman Slavery, pp. 27-29.
2 Pritchard, p. 137, art. 40; The Fetha Nagast, p. 188.
3Jack Goody. Slavery in Time and Space // Watson. Asian and African Systems, p. 41.
208


Правовые отношения между холоповладельцами
ком: когда закончилось рассмотрение этого судебного дела, он был назначен воеводой в Переславль-Залесский, где прослужил обычный срок в два с половиной года. Во время службы в Переславле он руководил составлением писцовой книги. Отслужив положенное на этом посту к 1624 г., он вернулся в Москву, где он и его брат в 1628 г. значатся среди тех, кто несет суточное караульное дежурство в царском дворце. В следующем году Иван Селунский по-прежнему имеет чин московского дворянина, которым он пробыл, таким образом, более полусотни лет. После этого данных о нем больше нет1.
Ответчик Богдан Борков ко времени рассмотрения этого дела также находился почти на пике своей карьеры. В 1611 г. он был провинциальным дворянином, назначенным на временную службу в Москву из Мещовска, маленького городка к юго-западу от столицы, ближайшим к нему большим городом была Калуга. Он также имел огромный земельный оклад в 850 четей и очень высокое денежное жалованье в 25 рублей. Несмотря на неграмотность, он сумел занять место на самом верху провинциальной служилой иерархии. Вероятно, во время службы в Москве он исхитрился получить место придворного сытника, но тем не менее так никогда и не смог подняться в чине выше провинциального дворянина1  2.
Факты в деле Селунского против Боркова относительно ясны. Очень похоже, что Борков был прав в своих претензиях на спорного холопа Тита Владимирова, утверждая, что тот родился у него в доме и был его старинным холопом. К несчастью для Боркова, однако, он не потрудился оформить соответствующие документы, на что ему и было указано Холопьим приказом в вынесенном решении. Борков утверждал, что Титко сбежал от него к Селу некому, который 1 июля 1598 г. оформил на него служилую кабалу - документ, представленный суду 23 года спустя. В 1615 г. Титко сбежал от Селунского и, по утверждению Боркова, провел полтора года в казаках. Большая часть судебного разбирательства была посвящена усилиям Боркова доказать, что Титко присоединился к казакам, потому что Борков утверждал, что там Титко говорил о себе как о беглом холопе Боркова. Однако два похода в Казачий приказ и один в Разрядный не привели к обнаружению записей, которые, как утверждал Борков, могли подтвердить, что Титко был его старинным холопом. Проведя некоторое время в казаках, Титко в 1617 г. вернулся к своему старому хозяину Богдану Боркову. Его первая жена Марьица к этому времени умерла, и Титко женился на Лукерьице, старинной холопке, полученной Борковым по приданому. Борков, однако, и теперь не оформил документов на Титку, вероятно, полагая, что устные показания подтвердят его права, если они вдруг будут оспорены.
Они и были оспорены, и суд вынес решение в пользу истца, Ивана Селунского, потому что он представил суду единственное надежное свидетельство - служилую кабалу двадцатитрехлетней давности. Ответчику было указано на то, что он поверил холопу и не оформил свои права на имущество документально. Боркова также поставили в известность о том, что по закону он должен отдать и жену холопа, Лукерьицу, поскольку он нарушил закон, продержав человека у себя в доме более шести месяцев (добровольное холопство), не оформив на нее холопских документов, а кроме того, нарушил закон еще и
1 БС, т.1, с. 183, 255; т. 2, с. 90; АМГ, т. 1, с. 40, 143; т. 2, с. 271; Сторожев. ЕС (1909), с. 87; ДР, т. 1, с. 1016; KP, т. 1, с. 758,868,924, 1033; Иванов. АУБК, с. 374.
2 Сторожев. БС, с. 131; РИБ, т. 28 (1912), с. 383, 695; Иванов. АУБК, с. 40.
209


Правовые основы холопства
тем, что выдал замуж эту не оформленную по закону холопку. Чиновники Холопьего приказа пошли еще дальше, грубо заявив, что не следует верить ни одному слову Боркова, поскольку он не оформил свои права на холопа и не смог доказать своих ссылок на казаков.
Холопий приказ постановил также, что он не может передать истцу Лу- керьицу вместе с ее мужем, поскольку она не была упомянута в иске. Приказные, однако, предложили, чтобы Титко, если хочет получить свою жену, сам бил челом Филарету, патриарху и соправителю его сына Михаила. Это сделал Селунский в челобитной Филарету, подписанной Иваном Тарасьевичем Гра- мотиным, его начальником, главой Посольского приказа и одновременно главой Новгородской чети, одним из наиболее влиятельных людей своего времени. (Филарет челобитную немедленно удовлетворил.) Затем суд отметил, что остается нерешенным вопрос о краденом имуществе на 9,50 рубля, которое истец якобы уже получил, но продолжал требовать с ответчика, и предложил решить вопрос целованием креста.
Все складывалось в пользу Селунского. Принеси он присягу, Боркову пришлось бы выплатить ему всю сумму, а также оплатить судебные издержки по иску об имуществе. (Селунский заплатил незначительную сумму в три алтына за решение о холопе.) Вместо этого тяжущиеся преподнесли Холопьему приказу сюрприз: они объявили, что заключили мировую, по которой Селунский уступал холопов Боркову, и отрегулировали имущественный спор. Можно только гадать, почему влиятельный старик пошел на это. Доходы обоих были, безусловно, достаточны, чтобы удовлетворить любое судебное решение, как, впрочем, и для того, чтобы иметь больше холопов, если бы они этого захотели. Возможно, они спросили самих холопов, чего те хотят, и так и решили. Выяснить это нет никакой возможности.
Ясно, однако, что из рук в руки перешли какие-то деньги, поскольку Селунский согласился заплатить судебную пошлину по мировой. Доведи Селунский дело до логического завершения, все издержки пришлось бы оплатить Боркову, так что можно считать, что Борков Селунскому что-то дал. Согласие Селунского оплатить судебную пошлину привело к последнему акту этого дела.
Полная стоимость судебных издержек составила 39 алтын или 1,17 рубля и включала разные пошлины, стоимость разбирательства и «законную десятую долю» от иска о краденом имуществе. Селунский, проживший в Москве по крайней мере полвека, подал челобитную о том, что, как иностранец, он должен заплатить только половину этой суммы, 0,585 рубля. Это вынудило Холопий приказ снестись с Посольским приказом, который подтвердил заявление своего переводчика. Селунский осуществлял связь между приказами и в конце концов заплатил положенное, завершив дело1.
Дело Селунского против Боркова иллюстрирует несколько пунктов московского права о холопах начала XVII в. Во-первых, сторона, имевшая документальные доказательства, почти наверняка выигрывала дело. Борков, конечно, мог прибегнуть к более традиционным формам доказательства, таким, как показания свидетелей, как это было в деле Бутурлина против Нетесьева (см. главу 8), но он знал, что у него не было шансов победить перед лицом имевшегося в распоряжении Селунского ценного клочка бумаги. Во-вторых,
1 	Яковлев. Холопство, с. 330-338, №4.
210


Правовые отношения между холоповладельцами
соблюдается древний принцип нерушимости холопьего брака. И, наконец, судебный процесс используется, чтобы замаскировать то, что почти наверняка было рыночной сделкой. Почему прямые рыночные сделки были редкими событиями, будет показано в главе 10.
В этой главе, посвященной правовым отношениям между холоповладельца- ми, мы увидели, что правила разрешения споров о праве на холопов, в первую очередь беглых, в Московии были очень похожи на те, что обнаруживаются в других системах. С другой стороны, у московитов отсутствовал корпус норм о продаже холопов одним владельцем другому, поскольку таких сделок было слишком мало, чтобы их следовало регулировать. В этом отношении законодательство Московии о холопстве необычно, но не уникально. Объяснение неожиданной в этом отношении природы московского права, вероятно, может в определенной степени сводиться к тому факту, что многие из холопов были русскими, местными уроженцами. Однако, как будет показано в главе 10, этому могли быть и другие, не менее важные причины.


8. 	РАССЛЕДОВАНИЕ И СУДОПРОИЗВОДСТВО
Процедурные вопросы играют важнейшую роль в правовом процессе, так как они представляют собой механизм, регулирующий осуществление любого действия, Процедура, по существу, есть совокупность правил, посредством которых и осуществляются права. Она охватывает обращение в суд, процесс судопроизводства, сбор и рассмотрение доказательств, принятие и исполнение судебных решений. Хотя судопроизводство обычно отделяют от расследования, в этой главе будет рассмотрено и то и другое. Сначала скажем несколько слов о ходе судебного процесса в Московии, а затем рассмотрим некоторые специфические аспекты процедуры судопроизводства и расследования, существенно важные для института холопства.
Судебный процесс мог быть начат по инициативе всякого, кого стал бы слушать служащий приказа. Этот служащий (который нередко был и судьей, поскольку разделения властей в Московии не существовало) решал, выслушать ли жалобщика и принять ли от него челобитную, и если эти вопросы решались положительно, дело начиналось. В начале рассматриваемого периода, когда судебный процесс по большей части был все еще двусторонним, чиновник, можно считать, автоматически соглашался начать дело как часть процесса согласования между истцом и ответчиком. Происходило ли это таким же образом и после 1550 г. и особенно в больших городах, можно лишь гадать. Можно все же допустить, что желание получить свои пошлины заставляло большинство чиновников начинать процесс, хотя частые упоминания в законах о мздоимстве показывают, что такого рода проблемы возникали на каждом этапе судопроизводства. С другой стороны, похоже, что челобитные, должным образом поданные в центральные московские приказы XVII в., обычно не оставались без отклика.
Когда дело было зарегистрировано, начинал действовать судья. Судебный пристав информировал ответчика о том, что против него возбуждено дело, и о времени начала судебного разбирательства. Все тяжущиеся несли ответственность за полноту представления материалов по делу, включая и большую часть свидетельских показаний. Профессиональной адвокатуры не существовало, так что участники процесса представляли свое дело сами или поручали кому-нибудь сделать это за них. Обвинения, выдвинутые истцом, либо были у судьи в руках в письменном виде, либо выслушивались устно. Судья повторял их ответчику, а затем, судя по протоколу судебных заседаний, кричал ответчику: «Отвечай!» Основное правило состояло в том, что следовало ответить на все обвинения и свидетельские показания, либо приняв их, либо опровергнув. Защитительная тактика часто состояла в подаче встречного иска, который судья обычно выслушивал и рассматривал одновременно с первым. Решение (приговор) обычно объявлялось тяжущимся или их представителям не позднее чем через несколько дней после принятия. В зависимости от существа дела ответчика или освобождали - на поруки или под залог, или его заключали в тюрьму с момента возбуждения дела вплоть до оглашения приговора. Проигравший дело ответчик должен был немедленно удовлетворить претензии истца или отдать распоряжение о том, чтобы это было сделано. Невыполнение этого условия могло привести к похолоплению ответчика.
212


Расследование и судопроизводство
ХОЛОПЫ КАК СВИДЕТЕЛИ
Все системы рабства, имевшие писаные законы, уделяли определенное внимание потенциальной роли рабов в судопроизводстве, особенно в качестве свидетелей. Этот вопрос, как представляется, имеет два различных аспекта: свидетельства раба по делам, касающимся его хозяина, и его свидетельства в отношении третьих лиц. Североамериканцы, похоже, имели на этот счет представления, основанные на практике Соединенных Штатов, в которой запрет на использование рабов в качестве свидетелей был почти абсолютным, - принцип, бесполезность которого отмечалась и на довоенном Юге1.
В других обществах существовали иные нормы. Раб мог выступать свидетелем в суде во времена поздней Ассирии1  2. В Греции с согласия рабовладельца раба можно было пытать, чтобы получить свидетельские показания, - бить его палками по пяткам или мучить иным образом3. Римляне превратили разрешен- ность пыток в требование обязательного их применения для получения свидетельских показаний у рабов (не касающихся их хозяев); этот обычай перешел и в Византию. Судья при этом не отвечал за смерть раба под пытками4. В Византии рабы могли свидетельствовать против своих хозяев только в случаях убийства, святотатства, блуда, мужеложества, похищения девочек и фальсификации переписи. Общим правилом было: «раб или вольноотпущенник не должен свидетельствовать ни за ни против своего хозяина»5.
Болгарский Закон Судный людем, имевший византийские корни и позднее находившийся в обращении на Руси, утверждал, что свидетельство раба не заслуживает доверия и может быть использовано в суде только в том случае, если получено под пыткой, и лишь в тех случаях, когда объектом тяжбы является раб6. Тот же принцип действовал на датских Виргинских островах, где свидетельство раба принималось как доказательство, только если раб был крещен и свидетельствовал против другого раба7. Испанские законы 1263 г. отмечали, что безнадежное положение рабов делает их свидетельства ненадежными, рабы там вообще не могли (кроме дел об измене) свидетельствовать против хозяев, но могли свидетельствовать в их защиту, если тех обвиняли в измене, убийстве или прелюбодеянии8. За редкими исключениями не принимало свидетельства раба и исламское право9. В Индии никто, рожденный в рабстве, не мог быть свидетелем ни по уголовным, ни по гражданским делам, кроме экстраординарных случаев, когда других свидетелей не было10  11. Тайский запрет на использование рабов в качестве свидетелей, похоже, был абсолютным11.
По Русской Правде положение со свидетельствами холопов представляется очень похожим на древнеиндийское. Статья 66 ясно запрещала холопам высту¬
1 Friedman, рр. 199-200; Rose, рр. 176, 194, 203,210,230.
2 Mendelsohn, р. 71.
3 Westermann, р. 17.
4 Buckland, рр. 86-88.
5 Ecloga 14: 5 (Freshfield, р. 97; Li fs h its, p. 63).
6 Краткий ЗСЛ, ст. 20; Полный ЗСЛ, ст. 22.
7 Hall, рр. 178, 182.
8 К1 е i n. Americas, р. 65.
9 Brunschvig, р. 29.
10 Laws of Manu, VIH: 66.
11 Turton, p. 270.
213


Правовые основы холопства
пать свидетелями, за исключением тех случаев, когда свободных свидетелей не было. В подобных случаях в качестве свидетеля можно было использовать привилегированного холопа, управляющего поместьем. Это обнаруживает дилемму, с которой сталкивалось всякое общество, использовавшее привилегированных рабов: многие решения, по которым впоследствии могли возникнуть тяжбы, первоначально принимались такими рабами, и без их показаний общество просто не могло функционировать. Так что вряд ли могут быть сомнения в том, что в ранней Московии XIV и XV вв. показания привилегированных холопов часто принимались в качестве доказательств и что это было лазейкой, открывшей дорогу в судебную систему показаниям других холопов1. Статья 85 раскрывала процедуру использования холопов в качестве свидетелей: в двустороннем правовом процессе истец нес ответственность за явку обвиняемого в суд. Обеспечив это, он мог сослаться на показания холопа, но должно было быть совершенно ясно, что процесс инициирован не холопом, а свободным человеком. Если истец проигрывал дело, по Божьему суду или каким-то иным образом, он должен был выплатить обвиненному им гривну «за муку». Основание, которое закон приводит для требования такой компенсации, состоит в том, что человек был обвинен по ложному показанию холопа. В этом обнаруживается обычное недоверие к холопам, которые считались находящимися вне основ общественного устройства и поэтому не заинтересованными в его сохранении. Легко вообразить, что человек, ложно обвиненный холопом, имел немало и других способов свести счеты со свободным человеком, возбудившим против него судебное дело, но об этом в Правде ничего не говорится.
Между эпохой Русской Правды и 1649 г. правоспособность холопа значительно изменилась. Я уже и прежде отмечал участие холопов в судебных процессах первой половины XVI в., но в тех делах холопы были скорее тяжущимися, чем свидетелями. (Вспомните, например, рассмотренное в шестой главе дело митрополичьих крестьян против Окинфова и др., решенное «полем».) В то же самое время холопов начинают использовать в такой важной области, как сбор письменных свидетельских показаний1  2. Кроме того, в правление Ивана IV, похоже, получил значительное развитие институт, который можно было бы назвать «холопьей адвокатурой» и который будет подробнее рассмотрен в связи с разнообразием холопьих занятий в главе 14, и участие холопов в качестве адвокатов в суде становится принятой практикой3. Подобные процессы происходили и в германском обществе, где хозяин мог направить вместо себя в суд своего раба и раб, наравне с любым свободным человеком, допускался к решению дела Божьим судом, то есть битвой4.
Не менее важными для легитимизации участия холопов Московии в судебном процессе стали указы о судопроизводстве, объявленные 21 августа 1556 г. Один из них требовал, чтобы ведущие землевладельцы страны приказали жителям своих деревень (холопам и крестьянам) на судебных допросах не лгать, а говорить правду. Указ далее угрожал немилостью боярам и детям боярским, чьи холопы или крестьяне будут уличены во лжи на допросе. Сами же эти холопы и
1 Колычева. Холопство, с. 232.
2 Там же, с. 234.
3 АИ, т. 1, с. 271, № 154, хх.
4 Wergeland, pp. 86-87.
214


Расследование и судопроизводство
крестьяне должны были быть наказаны за это, как за серьезное уголовное преступление. Хозяева могли, однако, избежать немилости, рассказав правду самому царю, и тогда приговор должен был быть вынесен на основе их свидетельства1. Здесь интересно не только то, что у холопов брали показания, но также и то, что холопы и крестьяне упоминаются в одном и том же контексте. Хотя подобными мерами, связывающими их с холопами, крестьяне и принижались, они в этот период все еще сохраняли право уходить в Юрьев день, то есть еще не были вполне закрепощены. Здесь стоит также отметить, что холоповладелец мог резко оборвать правовой процесс, напрямую обратившись к царю.
Процесс включения холопов в судопроизводство был завершен Уложением 1649 г., разрешившим получение свидетельских показаний от холопов при всех формах судебного дознания (обыск или допрос). Холопа следовало привести к присяге перед иконой, и он должен был говорить правду под угрозой наказания на Страшном суде, если он солжет под присягой1  2. Эта статья объединяет холопов с крестьянами и лицами «женского полу» - типичный гомологизм. Прямые источники этой статьи неизвестны, но ее содержание указывает на относительно недавнее происхождение3. Она логически продолжает указ 1556 г., и к 1649 г. крестьяне оказываются закрепощены и в сознании правительства все теснее связаны с холопами. Если бы крестьяне были полностью исключены из судопроизводства, государство могло бы следовать литовской практике XVI в., принимая во внимание только знать и мелкопоместное дворянство и отдавая им на откуп низшие классы. Однако Московское государство не пошло по этому пути и допустило крестьян и холопов к практически неограниченному участию в судопроизводстве. Допустило оно к нему и женщин. Следует, однако, отметить, что холопам не разрешалось свидетельствовать против своих хозяев, эта норма была распространена и на вольноотпущенников, которые не могли также свидетельствовать и против детей своих хозяев4.
В поздней Московии холопы могли свидетельствовать не только от своего собственного имени, но и от имени своих хозяев. Логика этого ясна: холоп был приложением к своему господину, его продолжением и таким образом мог быть принят в качестве его представителя. Кроме того, считалось, по-видимому, что домашние холопы, как правило, хорошо осведомлены о делах и поступках своих господ. Поэтому, будучи вовлечены в тяжбы, холоповладельцы могли выбрать кого-нибудь из своих холопов, чтобы те присягнули от их имени, - это часто видно из дел, рассматриваемых в этой работе. Из другой статьи, безусловно возникшей из реальной практики, мы узнаем, что если холоп, которого хозяин выбрал для присяги от своего имени, сбегал или умирал до этого, место этого сбежавшего или умершего должен был занять другой холоп. Этот другой холоп, по- видимому, должен был выбираться судом, а если хозяин выражал этому холопу недоверие и предлагал другого, суд должен был настаивать на выбранном им (судом) человеке5. Причина этого ясна: правда, открываемая Божественным правосудием, не зависит от конкретных индивидов.
1 АИ,т. 1, с. 256, №154, v, 10-11.
2 Уложение 1649 г., гл. 10, ст. 173.
3 На это же указывает и Колычева (Холопство, с. 235).
4 Уложение 1649 г., гл. 10, ст. 174.
5 Ibid, гл. 20, ст. 96; MS, р. 290.
215


Правовые основы холопства
Карсаков против Борыкова и Дубенского
Тот факт, что показания холопов, особенно спорных, могли быть решающими, ясно виден по одному из немногих почти полных протоколов судебных рассмотрений дел о холопах первой половины XVII в., дел Карсакова против Борыкова и Дубенского. Рассмотрение этих дел начали в Холопьем приказе в мае 1628 г. его начальники Степан Иванович Волынский и Иван Фомич Огарев и дьяки Иван Еремеев и Андрей Строев, а закончили 29 декабря 1631 г. новый глава приказа Иван Федоров Волконский и дьяки Строев и Иван Костюрин.
Это были действительно два дела, которые и рассматривались как два во время судебных заседаний, а в остальное время фактически велись как одно, возможно, для того, чтобы истец мог сэкономить на услугах писцов. Истец Петр Степанов Карсаков был, безусловно, одним из наиболее процветающих людей своего времени, но как он достиг своего процветания, определить не удается. Доступные мне источники ничего не говорят о том, чтобы он когда- нибудь чем-нибудь отличился, но из материалов дела ясно, что в течение некоторого времени до 1628 г. он принадлежал к числу служилых людей. По- видимому, он служил на западной границе в районе Смоленска, возвращенного Россией себе после уступки его полякам в Смутные времена, и можно предположить, что он приобрел свое положение в результате службы до 1611 г., отмеченной в утраченных к настоящему времени документах. Во все время, что он упоминается в дошедших до нас документах, он имел чин московского дворянина: от 27 ноября 1625 г., когда он среди четырнадцати других московских дворян обедал с царем и его отцом, патриархом Филаретом, через 1632 г., когда он нес караульную службу у Яузских ворот Москвы, вплоть до его отставки в 1643 г. По списку московских дворян, составленному в 1632 г. в канун Смоленской войны (см. главу 17), он имел очень высокий денежный оклад в 47 рублей и по крайней мере 700 четей земли, включая 260 четей поместных земель в Кинешме, 100 четей пустоши в Юрьеве Польском, 200 четей родовых вотчинных земель в Кинешме и 143 чети полученной в приданое за женой ее родовой пустоши вблизи Москвы. Денежный оклад его брата Ивана составлял 59 рублей, а земли он имел 950 четей, так что можно предположить, что Петру полагалось примерно столько же земли, вероятно, четей 850, и, вероятно, большей частью этого он и владел. К сожалению, перепись не учитывала его крестьян, но их должно было быть немало, судя по службе, которая от него требовалась: «сам на скаковой лошади, три холопа на ногайских лошадях (один с рогатиной, один с луком и стрелами и один с пищалью), а обозных холопов сколько потребуется»1. Наличие таких ресурсов и оснащения помещает Карсакова почти на самый верх московской служилой иерархии.
Его оппоненты были не так состоятельны, но их более слабое имущественное положение, безусловно, не имело никакого отношения к тому, что они проиграли свои дела, хотя, конечно, и отразилось на выполнении ими судебных решений. Михаил Семенов Борыков был жильцом (самый младший чин в высшем служилом слое) из Коломны, хотя по каким-то причинам он не упоминается в жилецком списке 1632 г. (см. главу 17), в который включены восемь человек из Коломенского уезда. За несколько лет до времени суда в 1615 г. он поручился за
1 ДР, т. I, с. 759; Татищев (1910), с. 12; Иванов. АУБК, с. 209; Сташевский. ЗМД, с. 130.
216


Расследование и судопроизводство
одного из своих сослуживцев из Коломны, что показывает, что к этому времени он был одним из наиболее видных людей в своей округе и что чин жильца он, по-видимому, получил к 1628 г. в награду за постоянную и достойную службу1. Другой ответчик, Матвей Матвеев Дубенской, тоже был из Коломенского уезда и по типу очень похож на Борыкова. Он имел чин провинциального дворянина - высший статус для провинциального служилого слоя. В 1628 г. он был окладчиком - одним из тех, кого местное дворянство выбрало для руководства набором в уезде на военную службу. Эта честь (и обуза) обычно предоставлялась тем, кто достиг пика своей карьеры1  2. Люди такого рода почти всегда были холоповладельцами.
Дела эти поразительно похожи. Дело Карсакова против Борыкова касалось установления личности и права собственности на Арину (Оринку), дочь Исая (или Ивана), а также ее мужа и детей. Дело Карсакова против Дубенского касалось установления личности и права собственности на Ивана (или Луку), сына Павла Постникова, а также его жену и детей. Оба дела были следствиями Смутного времени, бросившего население Московии в водоворот судорожных блужданий в стремлении выжить.
Факты первого дела выглядят следующим образом. Оринка была дочерью Ивашки Александрова Моложенисова, и оба они, он и его дочь, упоминаются в сказках о владении холопами, которые предъявил Карсаков в 1613 г. после московского разорения 1611 г. (По этому процедурному вопросу см. ниже дело Татищева против Селековского 1624 г.) В 1617 г. Оринка Иванова, ее муж (вскорости умерший) и двое их сыновей, Харитонка и Кондрашка, зарегистрированные в Смоленске как старинные холопы, бежали из поместья Карсакова в Кинешме, в 350 километрах к северо-западу от Москвы, которое он предположительно получил после падения Смоленска. Поскольку побег случился зимой, они уехали на санях, запряженных четверкой лошадей (серый мерин, бурый мерин, гнедой мерин и гнедая кобыла с гривой и хвостом светлее тела) под хомутами, - всего на 25 рублей. Их одежда и разные бывшие при них мелочи были оценены в 20,50 рубля, таким образом общая сумма кражи составила 45,50 рубля. Остановились они, уйдя на 350 километров, в поместье, принадлежавшем во время тяжбы вдове Ографене Борыковой, матери ответчика Михаила Борыкова, около Коломны, в ста километрах к юго-востоку от Москвы. Борыков, защищаясь, утверждал, что в Смоленске Оринка попрошайничала - типичное занятие для тех, кто позднее продавал себя в холопство, что она никогда не служила Карсакову, что она была законной крестьянкой и имя носила другое, чем та, которую искал Карсаков. Совершенно непонятно, зачем понадобилось признавать в Кинешме, что женщина была из Смоленска, но, возможно, это пришлось сделать из-за ее диалекта или акцента.
За первоначальным заявлением позиции последовали обычные маневры. Карсаков ссылался на заявления, поданные им в Холопий приказ в 1613 г. после московского разорения 1611 г., о своем праве собственности на Оринку и ее отца Ивашку, сына Александра Моложенисова, а затем на другое заявление, которое он сделал после их побега. Он также ссылался на некоторых жителей в округе Кинешмы (один из них - некий Иван Петров Ленин), а также их холопов и кре¬
1 РИБ, т. 28 (1912), с. 475; Изюмов. Жилецкое землевладение, с. 36.
2 Савелов, т. 3, с. 115; Иванов, АУБК, с. 121.
217


Правовые основы холопства
стьян, знавших, что Оринка и ее дети были его холопами и сбежали от него. Он ссылался также на показания всех дворян, детей боярских, холопов, крестьян и церковнослужителей, живших в радиусе десяти и более верст от его поместья, за исключением членов рода Бестужевых (вероятно, его врагов). Борыков отвечал, что все, на кого ссылается истец, его друзья, все они люди из Смоленска, по- видимому, получившие земли в районе Кинешмы после падения Смоленска. Он также утверждал, что спорная холопка - Оринка - дочь Исая, а не Ивана, и в подтверждение ссылался на показания ее исповедника. Еще одним доказательством служила писцовая книга, в которую был включен ее второй муж, крестьянин Мишка Семенов, и, наконец, он ссылался на всех жителей его округи в Коломенском уезде в подтверждение того, что она и ее дети пришли из-под Смоленска и жили в его владениях как крестьяне с 1616 г., то есть уже за два года до того, как Карсаков заявил об их побеге.
К несчастью для Борыкова, все его хитрости и махинации пошли прахом. Судебная коллегия Холопьего приказа допросила Оринку: чьей она была старинной холопкой и как ее настоящее имя. Ее ответ передан непрямой речью:
«Зовут де ее Оринкою Иванова дочь Обрамовская жена Филипова; а старинные де оне люди Петра Корсакова, и в Смоленское де разоренье сошла она от Петра с мужем своим да з детьми с Харитонком да с Кондрашком, и бродили промеж двор; и муж де ее Обрам умер, а она де пошла замуж, отшодчи от Петра, в Смоленску за вольного человека, за Мишку Семенова; а ис Смоленска де з другим мужом ходили кормитца по городом же, да пришли де к Михайлу Борыкову; и у Михайла де оне живут во крестьянех лет с 10; и ныне де муж ее з детьми у Михайла».
Ее показания опровергали каждое из утверждений Борыкова. Она оказалась дочерью Ивана, а не Исая. Они пришли во владения Борыкова десятью годами раньше, а не двенадцатью или даже больше. Удивительно, но она не пыталась утверждать, что она и ее семья ушли от Карсакова из-за его неспособности их прокормить, она не сделала этого, возможно, потому, что это не соответствовало действительности, а возможно, потому, что Холопий приказ в любом случае относился к таким утверждениям недоверчиво. Нельзя исключить и того, что она подтвердила претензии Карсакова из страха перед пытками.
Дав показания, Оринка, которая двумя неделями раньше была арестована, не оказав при этом никакого сопротивления, подала челобитную о том, чтобы ее освободили под залог и передали Борыкову. (Подробнее о залоге см. ниже, дело Бормосова против Беречинского 1627-1629 гг.) Несмотря на то, что Борыков совершенно явно не заслуживал доверия, просьба была удовлетворена - вероятно, потому, что система залогов была чрезвычайно эффективной и тот, кто в нее попадал, практически наверняка выполнял все ее требования.
В 1617 г. Ивашка Павлов Постняков (Постников) и его жена Марьица с тремя маленькими детьми сбежали из той же Кинешмы. Они украли имущества на 35,50 рубля: трех лошадей (гнедой жеребец стоимостью 8,50 рубля, бурый жеребец стоимостью 5,50 рубля и кобыла стоимостью 4,50 рубля), двух коров (одну черную и одну рыжую, всего на 5 рублей) и одежды на 12 рублей. Кроме серебряных бус стоимостью 1 рубль и нескольких дорогих предметов одежды по 2 и 3 рубля на холопах, по-видимому, было то, что они носили повседневно. Судя по характеру украденного, эти холопы, в отличие от домашней челяди, не имели доступа к хозяйскому гардеробу или деньгам, скорее они были заняты на сель¬
218


Расследование и судопроизводство
скохозяйственных работах. Дело Карсакова против Дубенского по установлению права собственности на Ивашку и его семью рассматривалось не одновременно с его иском к Борыкову в конце мая, поскольку Дубенскому пришлось срочно отбыть на летнюю службу. Судебный пристав, который после небольшой драки арестовал мнимого беглого Ивашку, проявил инициативу, немедленно освободив его под залог, обещанный пятью служилыми людьми из Коломны. Истец Карсаков позднее счел это нарушением постановления об аресте (наказной памяти), сделанным специально, чтобы помочь Дубенскому, поддержав его как ответчика бюрократическим крючкотворством и волокитой. Через шесть месяцев, 6 ноября 1628 г., Дубенской сообщил в Холопий приказ, что его служба в Переяславле Рязанском окончена, и попросил отметить свое возвращение, чтобы не проиграть дело из-за нарушения залоговых обязательств. Это было сделано, и по новому обязательству он обещал явиться к судебному разбирательству между 15 и 18 ноября.
Двумя неделями позже, 20 ноября, Матвей Дубенской явился в Холопий приказ и заявил, что когда он доставлял спорного холопа в суд, истец Петр Карсаков и его холопы напали на него и силой отняли спорного Ивашку. Как мы знаем, кража хрлопа была в то время серьезнейшим преступлением. Несмотря на это заявление, Холопий приказ 3 декабря объявил, что намерен взыскать с Дубенского 50 рублей, поскольку он не представил Ивашку между 15 и 18 ноября. Он отвечал за выполнение этого соглашения, и никакие оправдания не допускались.
Следующим шагом Холопьего приказа было обязать Дубенского представить вторую жену Ивашки, Матренку (на которой он женился уже в Коломне), и их детей. Новая группа из пяти поручителей внесла залог, поручившись в том, что Дубенской представит остальных спорных холопов и выплатит 50 рублей штрафа 8 декабря, то есть через неделю. Однако не восьмого, а только семнадцатого Матренка и двое ее детей, сын Кузька и дочь Манька, были приведены в суд Холопьего приказа. И, наконец, через 7 месяцев после возбуждения дела началось его судебное рассмотрение.
Карсаков предъявил свои претензии, Дубенской отверг их и снова попытался представить дело так, как будто допущена ошибка в установлении личности холопа. Истец требовал Ивашку, а у ответчика был Лукашка. Доказательства, представленные Карсаковым, похожи на те, что содержались в деле о собственности на Оринку: это показания соседей, их холопов и крестьян, знавших факты. Кроме того, в 1613 г. он заявил о своем праве собственности после разорения Москвы. Утверждения Дубенского были неосновательны. Кроме многократно повторенных утверждений, что Карсакову нужен другой человек, в подтверждение женитьбы Лукашки на крестьянской женщине Матренке у него в доме он ссылался на записи Коломенского архиепископа. На это Карсаков ответил, что он ищет Ивашку, а не Лукашку. Дубенской также заявил, что Лукашка стал его крестьянином с 1614 г., то есть на два года раньше предполагаемого побега Ивашки.
Затем коллегия Холопьего приказа вызвала для дачи показаний Матренку, а та и выдала всю правду:
«Зовут де ее Матренкою Яковлева дочь; родилася де она в Дорогобужском уезде; а из Дорогобужского де уезда она сошла в Матвеево поместья Дубенского, в том де поместье пошла она замуж за прихожева же человека; и тот де прихожей человек сказался, что он ис Смоленска прихожей человек Петра Корсакова, Ивашком зовут; и Матвей
219


Правовые основы холопства
де ее выдал замуж за того человека, за Ивашка, и назвал де ево Матвей Лукашком, тому десятой год; а детей сказала 4-х человек: Микитка, да Ивашка, да Куземка, да дочь Маринка; а венчал де их в Матвееве поместье поп Иван у храму у Ивана Предтечи в Коломенском уезде; и ис того де места тот поп вышел на Хутон, и там де он и умер».
После заседания суда тяжущиеся внесли залоги, залог за Матренку был предоставлен какими-то лицами, не связанными ни с одним из тяжущихся. Через 6 недель, действуя по наказной памяти, выданной Карсаковым, пристав Федор Левашов доставил, наконец, в суд главный объект претензий Карсакова к Дубенскому, Ивашку, которого он арестовал у самого выезда из Москвы. Ивашка, в свою очередь, подтвердил позицию истца:
«А приводной человек в роспросе сказался: зовут де его Ивашком Павлов сын По- сникова; старинной де он человек Петра Корсакова; и от Петра де он збежал тому лет с 15 з женою своею, с Марьицею, и та де жена ево умерла на Коломне лет з 10; а от Петра де он, збежав, пришел на Коломну к Матвею Дубенскому и женился де он у Матвея на прихожей девке, на Матренке, и прижил де с нею четверо детей, сыновей Микитку, да Ивашку, да Куську, да дочь Марьицу; и с тех де мест жил он у Матвея; и с Коломны де ево Матвей привез было к Москве, и он де, Ивашка, от Матвея збежал тому недель с 13 и кормился де по деревням в Московском уезде; и ныне де он пришол было к Москве, и ево де изымали за Чертольскими вороты; а как де он жил у Матвея, и он де имя себе - переложил имя себе - Лукьяшком Павлов сын».
Правду, таким образом, снова выдал холоп. Он подтвердил и заявление Карсакова о краже имущества, указав, что отправился прямо к Дубенскому. При этом он избавил последнего от штрафа в 50 рублей, признав, что сбежал от него, и Дубенской, таким образом, оказался не виноват в отсутствии холопа на суде 15 ноября. Отметим также, что он не поддержал заявления Дубенского о том, что холопа у него похитил Карсаков.
Последовал комический эпизод. Дубенской явился в Холопий приказ, очевидно, не зная, что Ивашка во всем сознался. Он повторил свое заявление о том, что Ивашка был его крестьянином, и, кроме того, объявил, что подал иск против Петра Карсакова в Московский судный приказ в том, что тот намеренно умыкнул у него Ивашку по дороге в суд. (Это обвинение в «умыкании» или в краже холопа впоследствии было оставлено, вероятно, благодаря показаниям холопа.)
Отнюдь не комичным, однако, было положение Ивашки, который ко времени его доставки в суд был уже известен как отъявленный беглец. Поэтому вместо того, чтобы отдать его под залог одному из тяжущихся или передать одному из тех лиц, которые обычно держали у себя арестованных за «пожелезное», его отправили в тюрьму. Московиты, как уже отмечалось, испытывали глубокое отвращение к тюрьмам, и случай Ивашки довел это до сознания служащих Холопьего приказа, который 30 марта повелел подьячему составить список всех, кто по его решениям содержался в тюрьме до или после суда. Ивашка/Лукашка предложил, чтобы его передали под залог какому-нибудь нейтральному лицу, что и было сделано. Пока холоп был в тюрьме, Дубенской 6 марта 1629 г. получил новую отсрочку из-за вызова на пограничную службу в Рязань. (Одновременно он сам был истцом по другому делу, рассматривавшемуся в Холопьем приказе. Его иск был направлен против Ермолая Гвоздева и содержал требование о возвращении трех холопов из приданого его сестры. Слушание дела состоялось, но решение не было вынесено.)
220


Расследование и судопроизводство
По абсолютно неизвестным причинам «законная отсрочка» решила дело. 21 ноября 1629 г. Карсаков бил челом царю о принятии решения по двум его искам. После 28 мая 1628 г., когда слушалось дело Карсакова против Борыкова, прошло уже 18 месяцев и 10 после того, как было получено признание Ивашки по делу Карсакова против Дубенского. За это время ничего больше не было предпринято. Карсаков писал, что после отставки со службы в Валуйках он провел в Москве три месяца в поисках справедливости и что вся эта волокита была на пользу ответчикам. 24 ноября он повторил свою челобитную, добавив традиционное утверждение, что ответчики используют предоставленную отсрочку для подкупа свидетелей в своей округе. Тогда судьи Холопьего приказа обратились к закону об отсрочках (см. ниже дело Морткина против Гурьева) и решили, что у ответчиков было достаточно времени, чтобы объявиться в Холопьем приказе, и 29 ноября огласили решения в пользу Карсакова. Они отметили, что Коломна - это город недалеко от Москвы и поэтому нарушение закона об отсрочке непростительно: «было им быти по судному делу виноватым, многое их ослушанье». Кроме того, было очевидно, что ответчики не являются в Москву из-за показаний холопов, благодаря которым они проиграли дело. «А те люди, Ивашко Павлов и жена его, в приводе и в роспросе у суда и Оринка сказывались старинные Петровы смоленские люди - то им Матвею и Михайлу вина ж. А в сносе потому же в-ыскех обвинить против государева указу». Окончательное решение было оглашено 9 декабря.
Последствия этого решения поразительны. Истец Петр Карсаков получил десятерых холопов, которых никогда прежде не имел. Ему пришлось заплатить подушную пошлину по три алтына за каждого взрослого по иску к Дубенскому, то есть 6 алтын за Ивашку и Матренку, но ничего не надо было платить за их четверых детей - троих мальчиков и девочку, поскольку те не присутствовали в суде и при официальной передаче. 16 декабря передал своих людей Кар- сакову и Борыков. Карсакову пришлось заплатить 21 алтын за «демографический взрыв»: сын Оринки Харитонка женился на некой Марфутке Ивановой и у них родилось двое мальчиков, Петрушка и Васька, и девочка Дунька; ее другой сын женился на некой Офимьице. Таким образом, Карсакову следовало заплатить за 7 человек, однако за двух из них - детей Харитона Ваську и Дуньку - с него не стали взыскивать, так как они были еще грудными. От Борыкова Карсаков получил 9 холопов. Таким образом, за сумму в 27 алтын (0,81 рубля) он привел домой 15 холопов.
Это, однако, было еще не все. Показания холопов позволили ему также получить полное удовлетворение его иска о краже имущества, то есть 79 рублей - сумма, примерно равная его годовому денежному содержанию. Проигравшие ответчики к тому же должны были заплатить 8,34 рубля судебных издержек. Иски о краже имущества нередко использовались в качестве уловки, заставляющей ответчика удовлетворить основной иск, о холопах (см. выше дело Прощевского против Аридова и дело Трескина против Зыкова). Карсаков, однако, хотел получить все до копейки, пусть даже эти деньги пришлось бы выбить из ответчиков силой. (Его мотивы не вполне ясны: то ли он был так уж мелочен, то ли слишком разозлен тем, что ему потребовалось так много времени, чтобы сыскать своих беглых холопов, а также упрямством ответчиков перед лицом фактов.)
13 декабря 1629 г. приставу Холопьего приказа Федору Левашову было приказано взыскать с Дубенского 33,50 рубля в пользу Карсакова и 3,57 рубля су¬
221


Правовые основы холопства
дебных издержек, а с Борыкова 45,50 рубля для Карсакова и 4,77 рубля судебных издержек. То, что полагалось истцу, должно было быть отдано ему, а положенное государю внесено в казну Холопьего приказа. Пристав Левашов получил гарантии от пяти жителей Коломны в том, что Дубенской не покинет Москву и будет являться каждый день к открытию Холопьего приказа на правеж, пока не будут выплачены все деньги. Те же пять человек вместе с четырьмя другими жителями Коломны дали такое же поручительство за Борыкова. Поручители поклялись в том, что каждый из них готов ответить всей суммой, если должник не сможет расплатиться. Несколько позднее, но в том же месяце, когда должники так и не выплатили судебных издержек, Левашову было приказано взыскать их с поручителей. Он почему-то не сумел это сделать, но 13 января 1630 г. Дубенской и Борыков выплатили их сами, и сумма в 8,34 рубля была должным образом зарегистрирована как полученная.
Судебные издержки взыскивались в первую очередь, так что положенное истцу к этому времени все еще не было выплачено. Вспомним, что 79 рублей были немалой суммой, на эти деньги можно было купить по крайней мере 25 кабальных холопов по установленной в это время властями цене. Суммы, которые должны были выплатить Карсакову Борыков и Дубенской, составляли, вероятно, примерно столько же, сколько правительство заплатило бы им за пять лет службы. Такие деньги, очевидно, не валяются просто так под ногами, однако Карсаков хотел получить свое. 30 января 1630 г. он бил челом царю Михаилу (через Челобитный приказ, который немедленно переправил его челобитную в Холопий приказ). Он просил свои деньги или хотя бы то, что удалось взыскать к этому времени. Он отмечал, что и Борыков, и Дубенской вытерпели уже два месяца правежа в надежде «изволочить» - избежать необходимости платить. Тут он, вероятно, несправедлив, особенно в свете того факта, что к этому времени удалось собрать лишь 19 рублей. Карсаков дает расписку в получении этих денег.
13 апреля 1630 г. Карсаков снова бьет челом о своих деньгах. К этому времени удалось собрать еще 46 рублей, в получении которых истец и расписался 17 апреля. Кто-то в Холопьем приказе заметил, что хорошо бы аккуратно посчитать выплаты, и по сделанному расчету оказалось, что Карсакову все еще полагалось 10,50 рубля с Борыкова и 3,50 рубля с Дубенского.
Тут вмешалась летняя военная кампания, затем необъяснимым образом прошел еще целый год, а Карсакову все еще были должны 14 рублей. Устав от проволочек, 3 декабря 1631 г. он попросил взыскать оставшуюся сумму с поручителей. Холопий приказ пошел ему навстречу и приказал взыскать с них эти 14 рублей. 29 декабря один из поручителей (Пров Володимеров Кустерской) заплатил 14 рублей, за которые расписался холоп Карсакова Ивашка Якимов. (Почему-то Якимову вместо четырнадцати рублей дали только 6,985.)! Так закончилось дело, начавшееся пятнадцатью годами ранее с побегов двух холопьих супружеских пар и разрешенное судом Холопьего приказа тремя годами раньше.
Этот случай ясно показывает центральную роль показаний холопов в праве Московии о холопстве. Вызов двух женщин на допрос в Холопий приказ решил дело. Одна из них сама была беглой холопкой, другая вышла замуж за беглого холопа после смерти его первой жены. Едва ли можно сомневаться, что за давностью времени и из-за переезда истца и его холопов на восток после падения Смо-
'Яковлев. Холопство, с. 414-437, № 16.
222


Расследование и судопроизводство
ленска ответчики могли бы выиграть эти дела, если бы беглые холопы подтвердили их показания. Однако перед лицом неизбежной пытки женщины сказали правду, что и привело к обращению пятнадцати человек в холопство, при том, что только пятеро из них были холопами и раньше, а остальные оказались замешаны в это дело в результате женитьбы (замужества) или по рождению. Эти признания, кроме того, заставили ответчиков понести разорительные денежные убытки, величина которых была столь высока, что могла бы привести и к похо- лоплению не сумевших расплатиться должников, если бы не закон, запрещавший похолопление за долги членов среднего служилого слоя.
Один из взглядов на показания беглых холопов был выражен в 1643 г. третейским судьей по делу Мякинина против Велкова Афанасием Ивановым Нестеровым: «И тому верить нечему: беглому холопу вольно сказатца, чем хочет»1. Однако это не соответствовало официальной точке зрения, установившейся в 1623/24 гг. и повторенной в Уложении 1649 г.: в споре о праве собственности на холопа показаниям холопа следует верить. Признавая, что холоповладелец может попытаться выступить в суде на стороне своего холопа, Уложение совершенно ясно лишало ответчика права свидетельствовать от имени беглого холопа и предписывало холопу самому отвечать на все вопросы, поставленные перед ним истцом1  2. Эта ситуация очень далека от положения дел в тех рабовладельческих системах, которые настолько отрицали всякое человеческое качество в рабах, что лишали их какой бы то ни было роли в правовом процессе.
В главе 6 уже отмечалось, что холопы, по-видимому, выступали наравне с другими участниками в делах, касавшихся их имущественных споров с третьими лицами. Это, конечно, не относится к взаимным искам между холоповладельца- ми о том, что беглый холоп мог украсть у законного хозяина и принести к ответчику. В таких делах суд признавал дееспособность холопа и брал у него показания о том, что он в действительности взял, уходя от законного хозяина, а что приобрел, будучи в бегах, но такие показания редко играли решающую роль, и при разрешении исков о краже имущества часто прибегали к присяге.
Можно предположить, что в большинстве рабовладельческих систем свидетельства рабов не учитывались вообще или учитывались по очень узкому кругу вопросов по двум причинам. Во-первых, ради сохранения представления о рабе как о вещи, а не о человеке было необходимо всеми возможными способами ограничить его возможность действовать в качестве человека. Для общества, подобного существовавшему в Московии, такого рода соображения имеют второстепенное значение из-за крайне незначительного внимания к таким побрякушкам, как человеческие качества. К началу нового времени по сравнению с нормами средневековья на Руси произошли значительные изменения. Во-вторых, большинство правовых систем считало, что раб чем-то похож на супруга, которого ни одно цивилизованное общество ни в какой мере не заставляет свидетельствовать против партнера по браку. Раба, таким образом, не следует заставлять свидетельствовать против хозяина. Показания супругов друг против друга принимаются только в правовых системах, намеренно разрушающих естественно крепкие семейные узы. Разделение супругов и разрушение семьи - вот что приобретает любое общество, желающее пойти против этого табу. Подобным же образом и рабы, которые могли владеть
1 Там же, с. 502, № 25, III.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 54; MS, р. 274.
223


Правовые основы холопства
информацией, заслуживающей внимания суда или как-то иначе направленной против хозяев, обычно принадлежали к домашнему кругу. Рабовладельцы не смогли бы доверять своим рабам (что многие из них делали) или позволить им наблюдать свою повседневную жизнь (что было неизбежно), если бы думали, что когда-нибудь этих рабов смогут использовать против них. По этой причине рабовладельческие общества очень не хотели разрешать рабам свидетельствовать против хозяев, поскольку это подорвало бы самые основы рабовладения как такового в глазах подавляющего большинства рабовладельцев. Эту озабоченность Московия вполне разделяла с другими рабовладельческими обществами.
ДРУГИЕ СВИДЕТЕЛИ
Отчасти благодаря, а отчасти вопреки нараставшей в поздней Московии бюрократизации закон продолжал жестко настаивать на необходимости засвидетельствования документов. Засвидетельствованные данные грамоты, по которым передавались холопы, обычно признавались в качестве надежных документов, хотя должным образом оформленная и зарегистрированная служилая кабала могла оказаться сильнее1. При соответствующих обстоятельствах свидетельским показаниям на суде могли поверить больше, чем письменным документам1  2.
Присутствие свидетелей при продажах холопов выглядит довольно случайным, поэтому я попытался извлечь некоторый смысл из анализа имеющихся по этому поводу количественных данных.
Таблица 8.1
Соотношение между числом свидетелей и ценой холопа на один документ
Число свидетелей
Цена холопа (руб.)
Число документов
1
3,25
1549
2
5,14
426
3
7,09
78
V 4
5,80
10
5
10,67
3
Похоже, что есть некоторая связь между числом свидетелей по данному документу и упоминаемой в нем стоимостью холопов (см. таблицу 8.1). (Их соотношение, однако, не строго линейно, коэффициент корреляции составляет лишь 0,3900.) С другой стороны, абсолютно нет связи между числом свидетелей по документу и числом купленных по нему холопов (коэффициент корреляции равен 0,0594). Относительная важность двух независимых переменных (стоимости и числа холопов) для зависимой переменной (числа свидетелей), похоже, подтверждается регрессивным анализом (для цены бэта = 0,32656, а для численности бэта = 0,01686).
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 64; MS, рр. 277-278.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 108; MS, р. 294.
224


Расследование и судопроизводство
ПОВАЛЬНЫЙ ОБЫСК
Одной из наименее известных форм расследования, применявшейся в судебных делах Московии, был повальный обыск, то есть взятие показаний у всех (обычно у всех взрослых свободных мужчин, но могли также привлекаться холопы, женщины и любые другие лица) в округе с целью выяснить известные им факты. Такое расследование охватывало обычно сотни людей, однако по закону двадцати или тридцати опрошенных было достаточно, если больше в радиусе десяти верст людей не было1. Во многих отношениях повальный обыск был высшей формой расследования в Московии, как явствует из того, что его результаты могли, например, опровергнуть служилую кабалу, если доказывали, что претензии истца по старинному холопству были обоснованы1  2. Результаты повального обыска вместе с описаниями внешности холопов в различных документах составляли основной корпус доказательств прав собственности на холопов; для определения места приписки крепостных крестьян использовались писцовые книги3.
Процедура повального обыска была подробно расписана в обыскных грамотах, посланных от имени царя темниковскому и инсарскому воеводам в сентябре 1650 г.
«И как к тебе ся наша грамота придет, и ты б послал сына боярского добра, кого пригоже, а велел ему Темниковым городом и Темниковским уездом обыскать большим повальным обыском, архимариты и игумены и старцы по иноческому обещанью, а попы и дьяконы по священству, а дворяны и детьми боярскими, и всякими служилыми людьми, и вотчинниковыми и помещиковыми прикащики, и старосты, и целовальники, и крестьяны по нашему крестному целованью, а князи, и мурзы, и татары, и мордвою, и всякими ясачными людьми по их вере, по шерти: [следуют вопросы, на которые надо получить ответы при повальном обыске, - они будут рассмотрены ниже].
А обыскивати бы теми всяких чинов людьми с лица на лицо, роспрашивая всякого человека порознь; и обыскные речи сыщику велети писати при себе, а заочно обысков и обыскных людей в обыск писати не велеть; и имати у них речи за обыскных людей руками, а которые грамоте не умеют, и в их место велеть отцом их духовным к их обыскным речам руки прикладывать. Да кто что про то про все в обыску обыскных людей скажут, и ты б обыщику тех обыскных людей имяна и речи велел написать на список обыскным лю- дем самим имянно порознь по статьям. А у дворян и у детей боярских обыскные речи имати особные, а с людьми и со крестьяны своими дворяне и дети боярские в одне обыскные речи не писались.
А про то сыщику велел бы сказывать обыскным людям имянно, чтобы оне сказывали в обыску прямо, вправду, никого не бояся и никому не наровя никоторыми делы. А будет они, обыскные люди, в обыску скажут не по правде, и им за то быти от нас в великой опале и в казни.
Да и сыщику о том приказал бы накрепко и в наказную память написать велел с великим подкреплением, чтоб он обыскивал вправду, по нашему крестному целованью, другу не дружил, а недругу не мстил; и того бы смотрел и берег накрепко, чтобы обыскные люди, семьями стакався, в обыскех не лгали. А которые люди учнут семьями в обыскех лга- ти, а обыщику про то учинится ведомо, или которые люди учнут ослушатися, обыскных речей давати не учнут, и сыщик бы о том писал к нам к Москве, кто имяны обыскные люди семьями в обыскех учнут сказывати не вправду, и кто обыскных речей давати не учнет; и прислал бы он, сыщик, тем людем к нам имянные росписи за своею рукою.
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 95; MS, рр. 289-290.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 108; MS, р. 294.
3Маньков. Уложение, с. 135.
8 Холопство в России
225


Правовые основы холопства
А будет сыщик учнет сыскивати не по правде для своей корысти или он учнет в сыску другу дружить, а недругу мстить, или которые люди учнут в обыскех лгати семьями, а иные обыскных речей давати не учнут, а он, обыщик, о том к нам писати не учнет, норовя исцу или ответчику, а нам про то ведомо будет мимо ево, сыщика, и ему, сыщику, за то от нас быти в великой опале и в казни. [...]
А будет истец или ответчик, которой по тем обыском будет обвинен, учнет нам бити челом на обыскных людей на большую половину и скажет, что те обыскные люди большия половины в обыску солгали, а меньшая половина обыскных людей в обыскех сказали вправду, и по тому челобитью ис тех обыскных людей из обеих половин взяти ис посадцких людей, ис служилых людей, и из дворцовых сел, и ис патриарших, и из митрополичих, и из архиепискуплих, и из епископлих, и из монастырских вотчин, и из боярских, и окольничих, и думных людей, и стольников, и стряпчих, и дворян московских, и жильцов, и городовых дворян и детей боярских, и всяких помещиков и вотчинников ис поместей и из вотчин лутчих людей изо ста человек по два человека; а где будет меньши ста человек, и ис тех людей по человеку; и дати им очную ставку и сыскивати про них всякими сыски накрепко: которая половина в обыскех солгала.
Да будет челобитчик и обыскны люди - меньшая половина обыскных людей большую половину - чем уличат, что они, обыскные люди большая половины в обыскех солгали, и на тех обыскных людех большия половины имати на нас пени за лживые обыски: с архи- маритов по 50 руб. с человека, с-ыгумнов и с киларей по 40-у руб. с человека, с казначеев и строителей и с соборных старцов по 30-ти руб. с человека, с рядовые братьи по 5-ти руб. с человека, с служек монастырских больших монастырей по 20-ти руб. с человека, а меньших монастырей с служек и детенышев всех монастырей по 5-ти руб. с человека, с протопопов по 40-у руб. с человека, с протодьяконов по 30-ти руб. с человека, с попов по 20-ти руб. с человека, з дяконов и с церковных дьячков по 10-ти руб. с человека, с стольников, и с стряпчих, и з дворян московских, и з жильцов, и з городовых дворян и детей боярских, и на ослушниках, которые обысков давати не учнут, по 30-ти руб. с человека, с посадцких старост по 20-ти руб. с человека, с посадцких людей и с ямщиков и с вотчинниковых и помещиковых прикащиков по 10-ти руб. с человека, с старост и с целовальников по 5-ти руб. с человека, с крестьян и с бобылей по рублю с человека; да и с тех же обыскных людей выбрав прикащиков и крестьян лутчих людей, десятого человека бити кнутьем.
А архиморитов, и игуменов, и попов, и дьяконов, которые в обыску солжут, отсылать для смиренья к патриарху, и к митрополитом, и ко архиепископом, и епискупом, кто в чьей области будет.
А что кому, исцу или ответчику, от лживых обысков учинитца убыток и проести и волокиты, и то все велим доправить на тех же людех, кто в обыску солжет, и отдати тому, кому те убытки учинятца. А будет которые люди по таким лживым обыском будут пытаны, и тем пытаным людям велим на тех людех, кто в обыску солжет, правити бесчестье и увечье вчетверо, чтоб впредь не лгали.
Да как обыщик обыскные речи принесет к тебе в съезжую избу, и ты б те обыски за ево сыщиковою и обыскных людей и отцов их духовных руками прислал к нам к Москве, с кем пригоже, да о том бы еси отписал, а отписку и обыски велел подать в Приказе холопья суда стольнику нашему князю Василью Богдановичю Волконскому, дьяком нашим Семену Ключареву да Грезному Акишеву.
А будет ты по прежней и по сем нашим грамотам обыскивати не учнешь и обысков к нам к Москве в Приказ холопья суда вскоре не пришлешь, и мы нарочно пошлем пристава ис прогонов, и велим те обыски и неделыциков езд доправить на тебе вдвое».
Три уровня сведений признаются при повальном обыске: непосредственное знание, связанное с присутствием при событии (ведомо); косвенное знание (знатье); знание понаслышке (слух).
226


Расследование и судопроизводство
Свидетельские показания, собранные в соответствии с этой процедурой, привели в деле Данилы, сына Дмитрия Большой Бороды, против Лодыгина (апрель 1649 г. - июнь 1651 г.) к освобождению пушкаря, насильственно похолопленного двадцатью годами раньше. Истец по этому делу утверждал, что его отец был пушкарем в Темникове 60 лет и что сам он был там пушкарем двадцать лет до того, как отец ответчика Гаврила Лодыгин, бывший воеводой Темникова, в 1631 г. насильственно похолопил его в Алатыре. Позиция ответчика состояла в том, что истец добровольно продался в холопство как свободный человек (то есть, следовательно, не как пушкарь) из Темникова, чье полное имя было Данилка, сын Дмитрия Елагина (а не Большой Бороды), в соответствии со служилой кабалой на истца. Истец соглашался с тем, что служилая кабала была взята на него, но заявил, что его согласие было результатом жестокого запугивания. Кроме того, упоминание свободного человека Елагина делало эту кабалу недействительной, легко можно было доказать, что такого человека в Темникове никогда не было, а пушкарь Большая Борода был хорошо известен. Данила попросил о повальном обыске всего населения Темникова и ближайшего к нему города Инсара (в Мордовии, в 135 километрах к юго-востоку от Темникова, в 275 километрах южнее Нижнего Новгорода и в 170 километрах от Арзамаса).
Царь и бояре повелели провести повальный обыск, но поначалу ничего не происходило, поскольку воеводы Темникова и Инсара утверждали, что проведение повального обыска есть частное дело тяжущихся. Холопий приказ занял нейтральную позицию по этому вопросу, заявив, что он выполнит все, указанное царем. Истец не оспаривал утверждения, что повальный обыск был прежде всего частным делом, которое должны были исполнить сами тяжущиеся, но указывал, что в данном случае сама природа дела требует сделать исключение: хоть он и истец по этому делу, но с ним обращались как с беглым холопом, которому негде было взять денег для залога и поэтому он был прикован цепью к стене в доме пристава Холопьего приказа. Это делало для него, в отличие от обычного истца, проведение повального обыска практически невозможным. Как будет показано в главе 16, высокие чины в правительстве (в том числе и в Холопьем приказе), по-видимому, сочли все это дело таким диким и шокирующим, что позиция истца была поддержана и, несмотря на его положение (а может быть, и благодаря ему), повальный обыск был все-таки назначен. Эти маневры заняли большую часть времени рассмотрения этого дела (636 дней).
При проведении повального обыска всем задавались следующие четыре вопроса:
1. Знал ли ты отца Данилы Дмитрико (уменьш. от Дмитрия) Большую Бороду как темниковского пушкаря в царствования прошлых царей и что он умер как пушкарь в Темникове?
2. После смерти Дмитрико был ли его сын Данилка (уменьш. от Данилы) пушкарем в Темникове до 1636 г.? Был ли Данилка, которого ты знал как пушкаря, «сыном Большой Бороды»?
3. Знал ли ты некоего Данилку, сына Дмитрия Елагина, который был вольным человеком, а не темниковским пушкарем и сыном Большой Бороды?
4. Знал ли ты о том, что, когда Таврило Лодыгин был воеводой в Темникове, он заковал Данилку и отправил его со своим сыном Кондратием Лодыгиным в Арзамас, где тот взял на него служилую кабалу и тем самым насильственно похолопил его, его жену и детей?
Полученные при повальном обыске показания сведены в таблицы 8.2 и 8.3.
8*
227


Правовые основы холопства
Таблица 8.2
Результаты повального обыска в Темникове (1650 г.) о статусе Данилки Большой Бороды
Социальное
положение
респондента
1А. Знали Дмитрия Большую Бороду лично
1Б. Знали Дмитрия Большую Бороду понаслышке
2. Знали Данилку Большую Бороду пушкарем в Темникове до 1631 г.
З.Зиали вольного человека Данилку, сына Дмитрия Елагина
4. Знали о насильственном похолоплеиии Данилки и его семьи
5. Ничего не зиали об этом деле
Игумен
монастыря
0
0
0
0
Не спрашивали в Темникове
1
Келарь
0
1
1
0
0
Казначей
монастыря
0
1
1
0
0
Монастырский староста
0
5
5
0
0
Протопоп
0
0
0
0
1
Священник
0
2
4
0
1
Дьякон
0
1
1
0
0
Пушкарь и посыльный
19
0
19
0
0
Привратник
6
0
6
0
0
Г ородской староста
1
8
10
0
0
Г ородской десятник
1
1
3
0
0
Горожанин
21
0
38
0
0
Крестьянин
14
34
51
0
0
Татарин
0
67
67
0
0
Мордвин
0
3
38
0
0
Таблица 8.3
Результаты повального обыска в Инсаре (1651 г.) о статусе Данилки Большой Бороды
Социальное
положение
респондента
1А. Знали Дмитрия Большую Бороду лично
1Б. Знали Дмитрия Большую Бороду понаслышке
2. Знали Данилку Большую Бороду пушкарем в Темникове до 1631 г.
3. Знали вольного человека Данилку, сына Дмитрия Елагина
4. Знали о насильственном похолоплеиии Даиилки и его семьи
5. Ничего не знали об этом деле
Священник
0
0
0
0
1
Дьякон
0
0
0
0
1
Крещеные
черкесы
6
6
0
6
0
Стрелецкий
полусотник
1
,
1
0
1
0
Стрельцы
45
45
0
45
0
Пушкарь
8
8
0
8
0
228


Расследование и судопроизводство
Социальное
положение
респондента
1А. Знали Дмитрия Большую Бороду лично
1Б. Знали Дмитрия Большую Бороду понаслышке
2. Знали Данилку Большую Бороду пушкарем в Темникове до 1631 г.
3. Знали вольного человека Даиилку, сына Дмитрия Елагина
4. Знали о насильственном похолоплении Данилки и его семьи
5. Ничего не знали об этом деле
Затинщик
4
4
0
4
0
Посыльный
7
7
0
7
0
Привратник
6
6
0
6
0
Дозорный
6
6
0
6
0
Казачий по- лусотник
0
0
0
0
1
Казак
6
6
0
6
159
Татарин
14
22
0
0
25
Мордвин
0
0
0
0
62
Эти таблицы примечательны тем, что раскрывают социальный состав двух городов и прилежащих к ним территорий. Они также дают некоторую информацию о географической мобильности, а также о демографической ситуации в соответствующих областях, так как у тех, кто ничего не знал об этом деле, спрашивали, почему они ничего не знают. Три священника из Темникова ничего не знали, потому что не были там в 1631 г. Игумен Пурдышевского монастыря прибыл туда только в 1649 г., а настоятель и священник Темниковского кафедрального собора прибыли в город только в 1641 г. (Подобные перемещения церковнослужителей были необходимы в приграничных районах, в более устойчивых областях перемещения между центром и периферией менее заметны.) Из результатов повального обыска можно получить и кое-какую информацию о возрастном составе населения, поскольку те, кто лично не знал о происшедшем, часто утверждали, что в то время они были слишком малы. Таблицы также показывают относительную степень ассимиляции завоеванного местного населения: татары более тесно контактируют с русскими, чем угро-финская мордва. Наконец, таблица показывает, что территория эта была достаточно мирной, так как постоянно стоявший там гарнизон очень мало изменился за два десятилетия (если не считать прибытия 159 казаков).
Власти также составили отдельные таблицы ответов по городу и сельской местности, а затем сводную таблицу. Так, в Темникове 3 человека ничего не знали об этом деле, 62 лично знали и отца, и сына, 123 знали отца понаслышке, а сына лично и 59 знали только сына. Всего было опрошено 247 человек. В Инсаре 103 человека знали об этом деле, а 249 - нет. Как очевидно из таблиц, полученные показания полностью подтвердили позицию истца и никак не подтвердили позицию ответчика. Никто никогда не знал Данилку Дмитриева Елагина и ничего не слышал об этом якобы существовавшем свободном человеке из Темникова, записанном в служилую кабалу Увара Лодыгина. Так на основе повального обыска Данилка и вся его семья (включая и невестку, одну из холопок Увара Лодыгина, силой выданную замуж за сына Данилки) получили свободу и Данилка был отправлен обратно к пушкарям под юрисдикцию приказа Казанского дворца1. Повальный обыск оказался в этом случае очень эффективным средством проверки правдивости утверждений истца.
■Яковлев. Холопство, с. 513-562, №26.
229


Правовые основы холопства
ХОЛОП КАК ОДНА ИЗ СТОРОН В СУДЕБНОМ ПРОЦЕССЕ
Хотя многие общества и позволяли рабам в той или иной степени фигурировать в суде в качестве свидетелей, им, вероятно, гораздо реже позволялось выступать в суде от собственного имени в качестве одной из сторон. Тем не менее в тех обществах, которые разрешали рабам иметь имущество, им часто разрешали и обращаться в суд. Так было, например, в древней Нузи1. Так было и в Московии, и в этом отношении система рабства в России XVII в. относится к числу наиболее «прогрессивных» в истории.
ПОРУЧИТЕЛЬСТВО И ЗАЛОГ
На период Московии в истории права приходится создание тюрем и других форм задержания, но все они находились еще на довольно примитивном уровне. В некоторых случаях задержание оказывалось личным делом сторон с последующей передачей задержанного правительственному чиновнику, который, вероятно, должен был держать его под арестом до тех пор, пока судебное дело оставалось нерешенным. Такой, по-видимому, была участь большинства рабов, право собственности на которых оспаривалось, как явствует из многих судебных дел. Процесс происходил следующим образом: истец подавал жалобу, пристав арестовывал и держал у себя спорного холопа вплоть до разрешения дела, после чего ему выплачивалось «пожелезное» за службу. В такой системе, безусловно, происходили злоупотребления, в первую очередь пристав недокармливал холопов. При всех своих недостатках система «пожелезного» могла быть во многих отношениях предпочтительнее, чем официальная система тюремных заключений, в которой обвиняемые и объекты спора содержались вместе с осужденными в скопище порока и болезней. К 1660-м гг. состояние темниц и тюрем Московии стало таким ужасным, что правительство в Новоуказных статьях о татебных, разбойных и убийственных делах 1669 г. сделало все возможное, чтобы ограничить применение тюремного заключения1  2.
Для холопов, право собственности на которых было оспорено, существовала, однако, альтернатива тюремному заключению в его разнообразных формах - использование залога. С точки зрения холопа отпуск под залог был несомненно предпочтительнее, чем содержание в цепях у частного лица или тюремное заключение. С точки зрения властей (чьи служащие не могли получить «пожелезное», если холоп отдавался под залог), равно как и с точки зрения холоповла- дельцев как класса, залог, однако, мог выглядеть менее желательным, поскольку он был менее надежен в предотвращении побега, чем содержание в цепях или тюремное заключение (это показывает, что законодатель рассматривал холопа как разумное человеческое существо). Но когда законодатель думал о субъектах права, то есть о холоповладельцах как отдельных индивидах, ему приходилось рассуждать иначе. Содержание в цепях и тюремное заключение стоили дорого и были, вероятно, не менее открыты для нарушений и злоупотреблений, чем система залогов. По этой причине правительство установило, что спорный холоп
1 Mendelsohn, р. 72.
2 ПРП, т. 7, с. 396-434.
230


Расследование и судопроизводство
должен освобождаться под залог любой стороны, если предполагается, что пройдет немало времени прежде, чем можно будет начать судебное рассмотрение. Так случалось, например, если тяжущиеся жили далеко от столицы и необходимые показания следовало собрать именно там. В этих случаях залог мог быть внесен третьей стороной, то есть человеком, не связанным ни с кем из тяжущихся. Приставу поручали держать спорного холопа в цепях до начала судебного разбирательства (пока ожидали доказательств издалека) или в перерыве между судебным разбирательством и вынесением приговора только в том случае, если не удавалось найти никого, кто бы внес залог1. Эти статьи вполне отражают реалии этого периода: Холопий приказ во многих случаях старался отдавать спорных холопов под залог, и если холоп не был отъявленным бегуном, то все проходило гладко.
Все известные случаи передачи холопов под залог связаны с гражданскими делами, касающимися беглых холопов. Московиты разрешали залог и для людей, обвиненных в уголовных преступлениях, и похоже, что в подобных случаях они не проводили никаких различий между холопами и свободными людьми.
Каким бы странным это ни показалось, но по этому вопросу правовые позиции в Московии и Америке различаются мало. Американскому рабу, подавшему иск об освобождении, разрешалось внести залог и представить список лиц, готовых за него поручиться1  2  3. Задержанных беглых рабов обычно содержали в тюрьме, хотя и действовал принцип habeas corpus (право неприкосновенности (лат.). - Прим, ред.у. Сложившаяся в Алабаме к 1852 г. практика разрешала освобождение под залог рабов, обвиняемых в уголовных преступлениях, по-видимому, так же дела обстояли и в Московии. В Алабаме рабы «подлежали освобождению под залог до вынесения обвинения, за исключением дел об убийствах, по которым доказательства очевидны или подозрения велики»4. При рассмотрении одного из дел в штате Кентукки в 1839 г. суд постановил, что рабовладелец имеет право внести залог за своего раба, «если правонарушение, в котором он обвиняется, допускает освобождение под залог в подобном деле свободного человека»5. Американская практика руководствовалась традицией habeas corpus, которой не существовало на Восточно-Европейской равнине. Мотивы московитов были иными: недостаточное количество тюрем и отвратительное состояние существовавших.
В судебных делах о холопах и украденном имуществе все стороны должны были предоставить поручителей, которые гарантировали бы их последующую явку к судебному разбирательству. По шести делам, в которых стоимость украденного имущества составляла от 25 до 120,90 рубля (в среднем 49,81 рубля), холопы представили от трех до девяти поручителей, в среднем пять. По девяти делам на суммы от 20,50 до 50,50 рубля (в среднем 33,52 рубля) истцы представили от двух до шести поручителей, в среднем 4,2. По десяти делам на суммы от 20,50 до 50,50 рубля (в среднем 32,32 рубля) ответчики представили от 3 до 9 поручителей, в среднем 5,1. Только для ответчиков обнаруживается слабая линейная зависимость между стоимостью украденного имущества и числом представлен¬
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 59, 112; MS, рр. 275-276, 296.
2 Catterall, 3: 593.
3 Stanley W. Campbell. The Slave Catchers. Enforcement of the Fugitive Slave Law, 1850-1860 (New York: Norton, 1972), pp. 115-122.
4 Rose, p. 196.
5 Catterall, 1:347.
231


Правовые основы холопства
ных поручителей (коэффициент корреляции равен 0,4784); такой зависимости нет для истцов (коэффициент корреляции равен 0,1111) и вовсе никакой связи между этими переменными для поручителей, представленных холопами (коэффициент корреляции равен 0,0333).
Эти отношения не сохраняются в делах о самих холопах, по крайней мере в том, что касается числа холопов. Для истцов корреляция оказалась высока (0,6779) по двенадцати делам, в которых участвовали от 1 до 6 холопов, в среднем 3,1, представивших от 2 до 5 поручителей, в среднем 4,1. С другой стороны, для ответчиков корреляция оказалась отрицательной (-0,1396) по четырнадцати делам, в которых участвовали от 1 до 6 холопов, в среднем 3,1, представивших от 4 до 9 поручителей, в среднем 5,4. Для холопов корреляция также оказалась низкой (0,1644) по восьми делам, в которых участвовали от 2 до 6 холопов, в среднем 3,9, представивших от 4 до 9 поручителей, в среднем 6. По обеим независимым переменным - числу холопов и стоимости имущества - истцы представляли наименьшее число поручителей, что следует признать разумным установлением, целью которого было заставить их двигать дело, а не просто возбудить его, а затем надеяться разорить ответчика бесконечной волокитой.
Бормосов против Беречинского
Практику использования залога можно проиллюстрировать делом Бормосо- ва против Беречинского, занимавшего внимание Холопьего приказа в течение почти двух лет: оно началось до наступления ноября 1627 г. и закончилось после исхода сентября 1629 г. К сожалению, документы, отражающие начало и конец этого дела, утрачены, так что некоторые его аспекты не вполне ясны. Тем не менее дело выглядит так: вдова Окулина по прозванию Пелагея продалась в кабальное холопство Михаилу Карпову Беречинскому за два рубля. Служилую кабалу, составленную во Владимире и датированную 6 марта 1625 г., она признала и заявила, что пришла к Беречинскому за полдюжину лет до этого. Окулина была крестьянкой и жила во владениях архиепископа Твери, дважды была замужем (оба раза за крестьянами) и дважды овдовела. По причинам, которые остаются неизвестными, Окулина, беременная (она родила девочку Матрюшку), около 1619 г. ушла с Верхней Волги, из Тверского уезда, и поселилась в Суздальском уезде на землях Беречинского, который в то время, вероятно, был молодым сыном боярским. Поскольку некоторая часть дела отсутствует, претензии Ивана Бормосова не вполне ясны, неясно даже, кто он такой, так как его отчество не упоминается. По всей вероятности, это был Иван Васильевич Бормосов, начавший службу в низшем московском чине жильца в 1613 г. и к 1627 г. достигший чина московского дворянина, который он сохранял и состоя на службе в дворцовой страже в сентябре 1636 г. и 5 февраля 1639 г., когда он участвовал в огромном приеме в честь персидского посла, ехавшего в Гольштейн. И.В.Бормосов умер позднее в том же году1. Из дела мы узнаем, что Бормосов жил в Москве. Странно, однако, что на суде его представлял Яким Заморцов, подьячий приказа Большого дворца, поскольку в роли поверенных обычно выступали холопы или родственники сторон, или кто-нибудь, так или иначе связанный с ними, напри¬
1 	Сухотин. ЧСВ, с. 102, 250, 329; Иванов. АУБК, с. 40; РИБ, т. 10 (1886), с. 17; ДР, т. 2, с. 953. Дополнительной информации о Михаиле Карпове Беречинском нет.
232


Расследование и судопроизводство
мер, занятием или соседством. В этом деле, возможно, Бормосов просто нанял Заморцова из-за опытности последнего. Ответчика Беречинского представлял на суде его дядя, Федор Васильев Сеченов.
Суд начался 3 ноября 1627 г., и Бормосов, похоже, заявил, что Пелагея - его старинная холопка, сбежавшая от него незадолго до марта 1625 г. Она же отрицала, что когда-либо знала его или его отца. Бормосов не представил никаких документов в подтверждение своих претензий. В тот же день Холопий приказ освободил холопку на поруки ответчику Беречинскому. Поручную запись стоит привести полностью:
«И после суда велели [чиновники Холопьего приказа] приставу Семену Дедевшину по истце и по ответчике взяти поручные записи, а жонку велели дати по ее челобитью на поруку Михайлу Беречинскому. И пристав Семен Дедевшин подал поручные записи, а в записех пишет.
Се яз, Яков Иванов сын Кожехов, суздалец, да яз, Тит Михайлов сын Шилов, Суд- нова московского приказу неделыцик, да яз, Яков Никитин сын Трегубов, жилец, да яз, Давыд Васильев сын Блудов, царицына чину сын боярской, да яз, князь Гаврила княж Иванов сын Гундаров, да яз, Богдан Сидоров сын Мягков, да яз, Елизарей Родионов сын Мищуков, боровитин, да яз, Алексей Матвеев сын Кроткой, суздалец, да яз, Иван Юрьев сын Тиронов, суздалец, да яз, Михайло Осипов сын Бастанов, жилец, да яз, Иван Федоров сын Козинской, жилец, выручили есмя Приказу холопья суда у недель- щика у Семена Дедошина [так в подлиннике] Федора Васильева сына Сеченова с суда: ставитца ему за нашею порукою в Приказе холопья суда перед Степаном Ивановичем Волынским, да перед Иваном Фомичем Огаревым, да перед дияки, перед Никитою Ле- вонтьевым да перед Яковом Протопоповым по вся дни; да ему же ставить с собою жонку Окульку, прозвище Полагу, да дочь ее Матрюшку, - что он отвечал за племянника своего, за Михаила Беречинскова Ивану Бормосову. А не учнет он, Федор, за нашею порукою сам ставитца и тое жонки Окульки и дочери ее девки Матрюшки ставить, и на нас, на порутчиках, за ту жонку Окульку и за дочь ее Матрюшку, что государь укажет. А кой нас, поручик, в лицех, на том те люди и порука. А на то послуси: Иван Федоров. А запись писал Васюк Тимофеев лета 7100 тридесять шестаго году».
Эта поручная запись довольно типична и немало говорит нам не только о праве поручительства, но и об институте холопства в целом. Во-первых, хотя у нас и нет прямых данных об ответчике, одиннадцать его поручителей кое-что говорят нам и о нем, так как они, по-видимому, были его друзьями. Это чрезвычайно мобильные служилые люди из Суздаля, так как жилец - это начальный чин на столичной службе, в том числе и для выдвинувшихся в столичную службу из провинции1. Можно предположить, что Беречинский молод, поскольку на суде его представляет дядя.
Не менее важна в этой поручной записи и помета служащих Холопьего приказа, что она выдана по просьбе самой холопки. Трудно вообразить, чтобы в большинстве других систем рабства были приняты во внимание подобные соображения.
И, наконец, следует заметить, что не определены штрафные санкции за нарушение условий залога, они, скорее всего, определялись тем, «как государь укажет». Выше я уже упоминал пятирублевый штраф, назначенный за несвоевременный привод лошади (на которой Оринка приехала в Москву) в деле Трескина против Зыкова 1627 г. В других случаях наказанием мог быть проигрыш дела.
1 Изюмов, с. 30-31, 96-97.
233


Правовые основы холопства
В деле Бормосова против Беречинского, однако, видимым образом выражается самовластность, которой так славилось московское право: царь сам мог назначить наказание. Такой произвол в определении санкций был обычен для права Московии, когда дело касалось представителей высших классов. Это могло быть заимствовано из литовской практики. Хотя, казалось бы, это позволяло применять в отношении элиты более мягкие наказания, чем в отношении простых смертных, не это было главной целью. Реалии московской истории показывают, что этот произвол вводился не с целью предоставления элите возможности избежать жестокостей судебных санкций начала нового времени, но с целью удержать элиту под контролем. Московия - это не Речь Посполитая, где элита имела права, но скорее место, где элита первой подпала под жесткий контроль самодержавия. Институционализированный произвол был средством терроризировать элиту, поскольку никто из ее представителей не мог знать, какие санкции могут быть назначены. Излюбленной санкцией Ивана Грозного была смертная казнь. Царь Михаил, как будет отмечено при рассмотрении дела Татищева против Селеховского (см. ниже раздел «Сбор доказательств»), не дрогнув, назначал своим приближенным стольникам порку кнутом.
К сожалению, неизвестно, какие санкции, если они были вообще, были применены в этом деле. После освобождения Окульки под залог между 23 октября и И ноября истец Беречинский подал три челобитные, прося вынести решение. Первая челобитная была адресована царю Михаилу и патриарху Филарету совместно, а две последние с учетом истинной сущности московской власти были адресованы уже только Филарету. Беречинский писал, что непринятие решения задерживает его в Москве и что это для него, провинциала, большая обуза, и что Бормосов использует это, чтобы разорить его. Отсрочка же, по-видимому, была вызвана тем, что Холопий приказ пытался найти прецедент для принятия решения. Филарет отметил на второй челобитной, чтобы Холопий приказ прекратил искать прецеденты, если не может их найти без проволочек, и доложил ему, после чего он сам вынесет решение. Почему-то, однако, ничего не было сделано. Прошло почти два года, и 30 сентября 1629 г. истец Бормосов подал очередную челобитную, в которой предъявил ряд жалоб. Во-первых, он просил провести повальный обыск среди жителей Суздаля и Торжка, чтобы доказать, что Окуль- ка - его старинная холопка, но это сделано не было. Он также утверждал, что ответчику Беречинскому несправедливо выдана служилая кабала, которая зарегистрирована вопреки его, Бормосова, возражениям, городовым приказчиком, а не теми официальными лицами, которые имеют право это делать: воеводой, осадным головой или губным старостой. И, наконец, он возражал против того, что Окульку освободили под залог и она живет в служилом поместье Беречинского в Суздальском уезде, а не содержится в Холопьем приказе, что, как знал Бормосов, разорило бы ответчика1.
Как видим, институт залога существовал в Московии, и его применение рассматривалось как потворство одной стороне в ущерб другой.
В большинстве случаев поручителями, вносившими залоги, были русские, однако никаких специальных требований на этот счет не было, и иногда в этой роли выступали иностранцы. Так было, например, в деле Козловой против Коз¬
аков лев. Холопство, с. 383-387, № 12. Другой пример освобождения холопки под залог см. в деле Кузьмичева против Сатина (Ibid, с. 390-401, № 14).
234


Расследование и судопроизводство
лова и других, которое будет подробно рассмотрено в главе 17 и в котором залог за обе стороны внес «иноземец» Иван Яковлев Рогановский1. Рогановский, возможно, был поляком, а возможно, его имя было превращено из чего-то вроде Джон Джейкоб в то, что мы видим, неким московским эквивалентом острова Эллис. Готовность разрешить иностранцу выступать поручителем за русских свидетельствует о том, что в этой области, как и во многих других, московиты ни в какой мере не проявляли чувства национальной исключительности.
ДЕЛОПРОИЗВОДСТВО
В таком исследовании, как это, необходимо уделить внимание обсуждению правил делопроизводства и расследования, поскольку они занимают одно из центральных мест (а иногда может показаться, что и вообще центральное место) в законодательстве Московии о холопстве. Эта почти банальная истина имеет несколько аспектов. В частности, эти правила составляют по крайней мере четверть, если не треть, всех законов о холопстве1  2. Это произошло потому, что Московия переходила от устной стадии развития права к письменной.
Ситуация в некотором смысле сравнима с письменным этапом развития английского права, когда правильное делопроизводство, а не разрешение споров было едва ли не конечной целью закона. Эта эволюция очевидна в установлениях Судебника 1550 г. о признании действительными более давних документов в спорах о холопах, при том, что одновременно признавались и обычные, не документальные свидетельства (показания знахарей)3. Спустя столетие сохранялась только документальная часть этой нормы, что отражало, вероятно, значительный рост по крайней мере элементарной функциональной грамотности4. Отпускные грамоты, не составленные должным образом и не оплаченные, считались недействительными, даже если были написаны холоповладельцем собственноручно5. Можно предположить, что именно эти процессы подтолкнули правительство в 1597-1598 гг. ко всеобщей регистрации холопов, большинство которых служило своим хозяевам на основе устных договоренностей. Многие нормы Уложения 1649 г. также включены с целью усиления значения полноты и точности документации. Не справиться с формальностями для проявившего небрежность истца означало проиграть дело почти независимо от его обстоятельств6.
Этот процесс был тесно связан с изменением характера правления, его эволюции от правящего царского дома к иератическому бюрократическому правительству. Можно предположить, что развитие грамотности и письменной ментальности является и причиной, и следствием развития бюрократии. Чтобы достичь власти и затем удержать ее, бюрократы должны управлять тайнами и создавать чудеса, лежащие за пределами возможности среднего неграмотного человека. Когда подобные вопросы рассматривались в судах Московии, чи¬
1 Яковлев. Холопство, с. 482-483, № 23, IV.
2 О делопроизводстве см.: Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 28-30, 32, 38, 48, 56, 72-76, 78, 103, 107; о расследовании - гл. 20, ст. 54; о судопроизводстве - гл. 20, ст. 45, 55, 57, 59, 79, 88, 93-96, 109, 111-112, 119.
3 Судебник 1550 г., ст. 79.
4 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 10; MS, рр. 258-259.
5 Судебник 1550 г., ст. 77.
6 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 18; MS, р. 262.
235


Правовые основы холопства
новничество настаивало на достоинствах точных документов и бюрократических тонкостей, которые должны были потрясать воображение бедных неграмотных искателей «правды» и одурманивать их тайнами «закона» и волшебной способностью богатых выигрывать в суде. Бедные души, полагавшие, что закон имеет какое-то отношение к разрешению споров, несомненно обнаруживали, что суд был часто больше озабочен процедурными вопросами, чем существом дела. Это вполне чудесным образом вело к усилению значения писаного слова и распространению обычая нанимать (за плату, разумеется) тех, кто умел манипулировать тайнами писаного слова для того, чтобы наниматель мог правильно и законно пройти через официальные процедуры. Поэтому никоим образом не было случайным, что становление процедур письменного оформления закрепощения крестьян происходит в то же время, когда холопство превращается из преимущественно устного в письменный институт. Межевым столбом для обоих стали 1590-е гг.: холоповладение должно было быть оформлено письменными документами. Писцовые книги, списки служилых людей и другие подобные документы явились очевидной основой для прикрепления крестьян к земле.
Противоречия между устной и письменной традициями обнаружились в Холопьем приказе в 1608 г. Его соруководители Иван Андреев Солнцов и Казарин Давыдов Бегичев вместе с дьяком Дорогой Хвитцким представили царю Шуйскому следующую дилемму: дворяне и дети боярские бьют челом о возвращении своих беглых старинных холопов, на которых у них нет документов. Холопы на суде признают, что были старинными холопами истцов. С другой стороны, ответчики предъявляют служилые кабалы, которые также признаются холопами. Что следует делать, как должно решить спор между более ранними устными и более поздними, но документально обоснованными претензиями? Царь Шуйский вопрос услышал и решение свое объявил 19 марта 1609 г.: «отдати холопей по кабалам, кому они на себя, бегая, давали кабалы; а в старинном холопстве, которые их держали без крепостей, указал отказывати: Почему у себя держал холопа без крепости?»1 Этот принцип приоритетности документов выполнялся последовательно и практически неукоснительно.
Приоритет письменного слова перед устным был ясно выражен в законе 1642/43 гг., выросшем из конфликта между двумя покупателями одного и того же кабального холопа. Первый покупатель дал предполагаемому холопу деньги, получив с него устное обещание, что с этого момента он становится его собственностью. Холопу, по-видимому, этот человек не понравился, поэтому он ушел и продался кому-то другому. У второго покупателя хватило ума оформить и зарегистрировать служилую кабалу на получателя своих денег. Холопий приказ, рассматривая это дело, вынес решение в пользу второго, поскольку у него был надежный документ. Уложение обобщило этот случай в одном из своих дидактических поучений: «А кто холопу жалованье даст не взяв кабалы, и он то сам от себя потерял, не взяв кабалы, не давай жалованья»1  2.
Настойчивое требование официальных документов выражено в Уложении и в другом контексте, который почти наверняка попал в закон из-за относительно недавнего, но не дошедшего до наших дней судебного дела. У некоего человека
1 ПРП, т. 4, с. 379.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 78; MS, р. 284
236


Расследование и судопроизводство
работал грамотный человек, давший ему расписку в том, что он его холоп. Потом этот работник ушел и продался другому человеку. Владелец расписки подал челобитную о возвращении ему этого грамотея как его холопа на том основании, что он сам расписался в своем холопстве. Холопий приказ, однако, рассудил иначе, заявив, что именно наличие служилой кабалы было законным критерием для определения холопьего статуса, а не тот факт, что человек просто подписался кому-то в холопы1. К 1681 г., хотя общество и оставалось еще по большей части неграмотным, осознание значимости документов было уже настолько велико, что правительство могло просто объявить, что никто не мог держать у себя холопов без должным образом оформленных документов и что документально не подтвержденные претензии на холопов считаются недействительными1  2. В 1684 г. эта норма была повторена и распространена на военных пленников и купленных людей3.
Недостаточно было, однако, просто иметь соответствующим образом сформулированный документ на данного человека. Чтобы считаться действительным, документ должен был быть зарегистрирован в Холопьем приказе4. Логика этого установления ясна: не будь его, любой холоповладелец мог избежать уплаты пошлин, смазывавших колеса московского управления. Однако, если было известно, что книги, содержащие необходимые записи, пропали, а на документах были необходимые и соответствующие подписи, эти документы считались действительными5. Дошедшие до 1649 г. кабальные книги, которые обычно не подписывались служащими до 1640 г., признавались действительными, если в промежутке между этими годами их записи не были оспорены6. Ограничения такого рода довольно часто встречаются в Московии и отражают стремление правительства управлять склонным к сутяжничеству обществом. Регистрация служилой кабалы в официальных книгах могла оказаться полезной и холопу, потому что он мог обратиться к этим книгам за обоснованием своих претензий на свободу после смерти хозяина, если бы хозяин попытался в своей последней воле незаконно передать холопа своим наследникам7. Эта норма созвучна византийской традиции, предоставлявшей вольноотпущеннику все возможности для защиты своей свободы.
Переход от устного общества к письменному предполагает также выработку критериев для определения подлинности письменных документов. Это видно, в частности, из дела Дедкова против Долгоруких (1622), в котором в числе прочих возник вопрос об аутентичности документа. Следующий фрагмент дает представление о способе анализа документов, которым пользовались московиты:
«Площадные подьячие старосты сказали, что в той де записи есть в письме в починках: прежде де написан был в той роздельной записи Юшко Фофонов, а после де починено в ней в словах, и стало де Яшку Фофонов; где де было перво написано сло¬
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 18; MS, р. 262.
2ПСЗ, т. 2, с. 313, №869.
3ПСЗ, т. 2, с. 588, №1073.
4 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 38, 45; MS, рр. 268, 272.
5 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 56; MS, р. 275. Эта статья датируется 1621/22 г. (Верховский К. Источники Уложения царя Алексея Михайловича // Юридический вестник, т. 3, кн. 2 [1889], с. 113- 114, 387).
6 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 107; MS, рр. 293-294.
7 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 64; MS, рр. 277-278.
237


Правовые основы холопства
во «ю», и к тому де слову, к «ю», прибавлена нижняя палочка, ино де стало то слово «я»; а где де было написана преж слово «он», и то де починено в «оне» - «ик», прибавлено де к «ону» верхние согнутые две палочки; а «ша» де наверху и покрышка над «шами» староя пополнена новыми же чернилы, для тех двух слов, «ику» да «я», что они починены... Ино бы де написано было дали Яшку «Фофонова», а не Фофонов, и в Фофонове де имяни у «ведей» было написано «аз», а не «ер»; да и во всей той роз- дельной записи токова «ику» нет написано, а писаны во всей той записи «ики» сверт- ные стоячий, а не круглые»1.
Датируемая 1621/22 гг. статья Уложения, касающаяся подлинности документов, написанных до уничтожения кабальных книг в Московии в 1611 г., продолжает разработку процедуры установления аутентичности конкретного документа. Если люди, чьи подписи стоят на документе, умерли, должно быть произведено сравнение почерков с другими документами, предположительно написанными и подписанными этими же людьми. Если почерки были похожи, спорный документ объявлялся подлинным*  2.
Озабоченность подделкой отпускных грамот, похоже, возникает у московитов довольно поздно и лишь в контексте массированной охоты на беглых, начатой во второй половине XVII в. Такая возможность упоминается в 1665 г. в инструкциях сыщикам беглых холопов и крепостных, которые должны были проверять подобные документы. В инструкциях 1683 г. добавлены санкции за такую подделку: если беглый холоп (или крепостной крестьянин) совершал подлог, его следовало пороть кнутом. Если подлог оказывался делом рук укрывателя беглеца, его следовало выпороть кнутом, а также оштрафовать за укрывательство3. В этом отразились, с одной стороны, быстрое распространение грамотности и доступности бумаги во второй половине XVII в., а с другой - представление о беглом холопе как о человеке, который должен быть наказан за совершенные им проступки.
Законодательство поздней Московии требовало полного описания внешности холопов в служилых кабалах4. Судя по дошедшему до наших дней корпусу документов, начало этой практике положил в 1592 г. губной староста Залесской половины Шелонской пятины (к западу от Новгорода) Лев Кнутов. Самое поразительное в этом кажущемся факте (кто знает, что было раньше и от чего не осталось следов?) - это то, что Кнутов в нарушение закона был неграмотным (разве что больше вообще некого было назначить) и единственным, по моим данным, старшим служащим, не умевшим читать и писать - это отмечалось всякий раз, когда ему приходилось иметь дело с официальными документами. (Необходимые документы составляли писцы.) Довольно быстрое распространение практики описания внешности холопа представляет собой интересный случай культурной диффузии. В следующем, 1593 г. другой губной староста, Степан Александров из Бежецкой пятины (к востоку от Новгорода), ввел у себя практику, начатую, возможно, Кнутовым. В 1594 г. это делалось уже во многих районах Новгородского уезда, прошел еще год или около того, и документы то здесь, то там составлялись церковными писцами, а затем этой практике последовал и сам Новгород. После этого она распространилась по всей Московии.
Яковлев. Холопство, с. 349-360, № 6. О деле Дедкова против Долгоруких см. ниже в этой главе.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 103; MS, р. 292.
3 ПСЗ, т. 2, с. 506, № 998, ст. 18; ПРП, т. 7, с. 191, 224, 235.
4 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 8; MS, р. 258.
238


Расследование и судопроизводство
К 1641 г. описания внешности холопов становятся обязательными, с этого времени всякие претензии на спорных холопов следовало отклонять, если внешность холопа не соответствовала описанной в документе1. Другой закон, также датируемый 1641/42 гг., устанавливал, что в тех случаях, когда более поздний документ с правильным описанием холопа противоречил более старому, но не имеющему точного описания, действительным признавался первый2. Авторы Уложения испытывали глубокую веру в ценность таких описаний и установили, что с этого времени не должно быть никаких споров о холопах, чьи отличительные признаки записаны точно3. Во второй половине XVII в. эти описания становятся очень детальными, они включают упоминания о шрамах, родимых пятнах, цвете волос на груди, прическах. Более старые описания были проще и включали только цвет глаз и волос, форму и цвет лица, рост. Эти данные приведены в таблицах 8.4-8.6.
Таблица 8.4
Упоминания о росте и телосложении холопов
N
%
Малорослый, тощий
1
0,1
Малорослый, нормального веса
193
17,6
Малорослый, толстый
2
0,2
Среднего роста и веса
754
68,9
Среднего роста, тощий
8
0,7
Среднего роста, толстый
3
0,3
Высокий, нормального веса
127
11,6
Высокий, тощий
2
0,2
Высокий, толстый
4
0,4
Итого
1094
100
Упоминания отсутствуют в N = 1405 документах, или в 56,3% всех случаев.
Упоминания о цвете волос
Таблица 8.5
N
%
Рыжие
84
6,2
Черные
198
14,8
Коричневые
984
73,5
Серые
5
0,4
Белые
59
4,4
Итого
1330
100
Упоминания отсутствуют в N = 1169 документах, или в 46,5% всех случаев.
‘Яковлев. Холопство, с. 316; Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 8, 23; MS, рр. 258, 263.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 75; MS, р. 283.
3 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 76; MS, р. 283.
239


Правовые основы холопства
Упоминания о цвете глаз
Таблица 8.6
N
%
Серые
996
73,6
Белые (sic)
28
2,1
Карие
145
10,7
Черные
154
11,4
Темно-серые
12
0,9
Светло-серые
6
0,4
Светло-карие
2
0,1
Темно-карие
7
0,5
Красные (sic)
3
0,2
Итого
1353
100
Упоминания отсутствуют в N = 1146 документах, или в 45,9% всех случаев.
Кроме этих данных, в 345 случаях приводятся описания формы холопьих лиц (круглое, овальное, острое, плоское, толстое и т.п.), в 647 случаях содержится информация о цвете лица холопов (смуглый, румяный, бледный, загорелый, в оспинах и т.п.).
Желябужский против Лобанова-Ростовского
Сложившаяся в Московии практика ведения в центре кабальных книг с полными описаниями холопов постепенно начинала играть ведущую роль при разрешении споров о беглых холопах. Это видно, в частности, по делу о праве собственности на холопку Офимку Ондрееву между Тимофеем Сидоровым Желябужским и князем Иваном [Ивановым] Лобановым-Ростовским, которое в январе и феврале 1623 г. рассмотрели главы Холопьего приказа князь Никифор Яковлев Мещерский и Иван Кузьмич Бегичев с дьяками Патрекеем Насоновым и Филипом Митрофановым.
Дело это стоит отметить еще из-за явного неравенства тяжущихся. Истец Желябужский во время суда был человеком из нижних чинов московских служилых людей. В Смутное время его денежное жалованье составляло 19 рублей, а в 1614 г., когда он имел начальный для столичной службы чин жильца, оно было повышено до 23 рублей. Надо полагать, что и во время тяжбы он был в этом же чине и лишь четырьмя годами позже, в 1627 г., был возведен в чин московского дворянина. О Желябужском ничего более не известно, кроме следующего. В 1631 г. и вплоть до начала Смоленской войны у него была какая-то собственность в Козельском уезде. Затем он был поставлен во главе сбора лошадей и повозок для перевозки пушек в одной из частей московского Белого города. В ноябре 1632 г. он был заместителем командира авангардного отряда, расквартированного в Дедилове. После Смоленской войны Желябужский мог служить в какой-нибудь должности под Астраханью, а в 1636 и 1641 гг. он входит в число стольников, несущих караульную службу в царском дворце. Последнее упоминание о Желябужском относится к таким, какие исследователь рабства мог ожидать встречать и ча¬
240


Расследование и судопроизводство
ще - это примеры дикого садизма. Один из беглых крестьян Желябужского стал монахом и позднее на допросе обвинил Желябужского в том, что тот построил деревянный крест с петлями и пытал на нем своих крестьян. Одного из крестьян, попавшегося на блуде с холопкой из домашней челяди, Желябужский на этом устройстве замучил досмерти, а затем подделал свидетельство о смерти1. Как сильно отличался жизненный путь Желябужского от пути Лобанова-Ростовского! Можно лишь гадать, отразилось ли это как-нибудь на ходе судебного разбирательства.
К началу судебного разбирательства ответчик Иван Лобанов-Ростовский ничем особенным не отмечен. Фактически самое раннее упоминание об Иване Лобанове-Ростовском датируется четырьмя годами позднее суда, когда он был в чине стольника. Поскольку отчество ответчика в деле не упоминается, он мог быть Иваном Семеновым Лобановым-Ростовским, расцвет которого пришелся на период с 1584 до 1633 г., или умершим в 1639 г. Иваном Юрьевым Лобановым-Ростовским, отцом Ивана Иванова. Около времени суда Иван Семенов был богатым человеком, имевшим более 1700 четей земли, 80 рублей денежного оклада и чин московского дворянина. На военную службу он должен был являться с четырьмя строевыми холопами. Об Иване Юрьеве ничего, похоже, неизвестно.
Отсутствие упоминания об отчестве позволяет мне верить в то, что ответчиком был Иван Иванов Лобанов-Ростовский, ставший в Московии одним из наиболее богатых и выдающихся людей. В 1632 г. его денежный оклад составлял 70 рублей, поместный - 800 четей, всего он владел 2405 2/3 четями земли, разбросанной по шести уездам. С этих земель он должен был поставлять 7 холопов в строю и обозных сколько захочет. Его биография могла бы составить небольшое отдельное эссе, но здесь достаточно будет отметить, что к 1658 г. он поднялся в чине от окольничего до боярина, его денежный оклад достиг 380 рублей, и вплоть до своей смерти в 1664 г. он оставался одной из наиболее выдающихся фигур в правительстве и военных делах Московии1  2. Использовал ли он свое влияние, чтобы как-то досадить Желябужскому после 1630-х гг., можно только гадать.
Дошедший до нас рукописный протокол судебных заседаний начинается в январе 1623 г., когда спорная холопка уже находилась в распоряжении Холопьего приказа, будучи доставлена туда Лобановым-Ростовским. Желябужский утверждал, что Офимка якобы сбежала от него в 1621 г. по наущению ответчика, который за прошедшее с тех пор время выдал ее замуж за одного из своих холопов. Офимка же отрицала, что когда-нибудь была холопкой Желябужского, и утверждала, что последние четыре года жила с холопом Лобанова-Ростовского Иваном Казимеровым, который выдал ее замуж за одного из своих холопов Фрольку Прокофьева.
Желябужский представил два вида доказательств. Во-первых, он ссылался по крайней мере на десятерых людей, знавших Офимку как его холопку. Холопий
1 РИБ, т. 28 (1912), с. 406-408, 479, 494, 499; Татищев (1910), с. 27; 3KMC (= РИБ, т. 10), с. 19, 42, 211; АМГ, т. 1, с. 368; ДАИ, т. 2, с. 149, № 61; РК 1550-1636, т. 2, с. 377; ДР, т. 2, с. 323; KP, т. 2, с. 693-694, 708-710; Самоквасов. AM, т. 1, с. 257; Описание, т. 15 (1908), с. 194, 212.
2 Петров. ИРРД, т. 1, с. 104; Барсуков. СВГ, с. 556; РК 1550-1636, т. 2, с. 354-363; Сташев- ский. ЗМД, с. 136; ДАИ, т. 3, с. 97, 286, 386; АИ, т. 4, passim; Описание, т. 12 (1901), passim; Описание, т. 15 (1908), passim; ДР, passim; KP, т. 1, passim; Новосельский. РП (1950), с. 60—61 ; АМГ, т. 3, passim; Иванов. АУБК, с. 233. Роберт Оуэн Крамми любезно поделился со мной своими данными о И. И. Лобанове-Ростовском.
241


Правовые основы холопства
приказ допросил двоих из этих людей, и они поддержали претензии истца. Во- вторых, он утверждал, что в 1620 г. взял на нее в Шацке (более 330 километров к юго-востоку от Москвы) служилую кабалу. Получив приказ предъявить кабалу, Желябужский сказал, что она находится в Шацке, и попросил поискать нужную запись в книгах Холопьего приказа, чтобы избавить его от хлопот, связанных с получением оригинала.
Лобанов-Ростовский утверждал, что Желябужский хоть и сможет, вероятно, представить этот документ, но он наверняка окажется пустой бумажкой, нарисованной другими холопами истца, Васькой Олтуровым и Петрушкой Васильевым в сговоре с местным городовым приказчиком. Продолжая запугивать истца, Лобанов-Ростовский потребовал экспертизы документа. Далее он предложил пытать холопа Петрушку Васильева, чтобы посмотреть, не удастся ли добиться от него признания. Если Петрушка и под пытками отвергнет обвинение, Лобанов- Ростовский готов был заплатить ему за бесчестье и выплатить компенсацию за любое увечье, которое могло бы быть ему нанесено. Говоря о карьере Желябужского после этого суда, я выше отметил, что он превратился в садиста. На самом же суде мы видим в подобной же роли Лобанова-Ростовского, который просит власти пытать холопа, по сути, для собственного удовольствия. Лобанов- Ростовский был богатым человеком и без труда нашел бы рубль, чтобы заплатить Петрушке за бесчестье, и даже еще четыре рубля, чтобы заплатить за увечье. Кроме того, гамбит мог и окупиться: чтобы прекратить пытку, Петрушка вполне мог сознаться в чем угодно.
К пыткам, однако, прибегнуть не пришлось благодаря записям Холопьего приказа. Лобанов-Ростовский утверждал, что хотя служилая кабала и могла быть «нарисована», это делалось в большой тайне и в отсутствие холопки Офимки. Однако, когда проверили по книгам Холопьего приказа, нашли запись об этой сделке, и описание холопки в этой записи во всех отношениях совпало с внешностью Офимки. После этого Офимка призналась, что солгала по наущению Ивашки Ка- зимерова и что она договаривалась с Желябужским о служилой кабале.
Вопрос об Офимкином браке возник на суде, когда Желябужского спросили, говорил ли он священнику, что она - его холопка. Истец заявил, что другие его холопы говорили об этом священнику, но что Божий человек делать ничего не стал, потому что боялся Лобанова-Ростовского. Муж, Фролько Прокофьев, до женитьбы был бродягой, а через женитьбу, естественно, превратился в холопа. В результате в соответствии с принятым по делу решением Фролько перестал быть холопом Ивашки Казимерова и был передан Желябужскому. Холопий приказ ссылался на закон: «Не жени на чюжой на беглой на кабальной робе своего холопа и, не опытав, чюжой беглой робы не примай». Желябужский заплатил 6 алтын пошлины за разбирательство и, вероятно, позднее, подал иск об имуществе, которое, по его утверждению, Офимка унесла у него при побеге. Лобанов-Ростовский отказался явиться к оглашению решения1.
Это дело может служить еще одним примером добросовестности и честности Холопьего приказа. Очевидно, что ответчик Лобанов-Ростовский был во время суда гораздо более значительным лицом, чем истец Желябужский. Ответчик запугал местного священника и хотел, чтобы пытали ни в чем не повинного холопа только затем, чтобы посмотреть, что из этого может выйти. Несмотря на это
1 Яковлев. Холопство, с. 354-359, №7.
242


Расследование и судопроизводство
Холопий приказ проверил свои записи, которые он легко мог бы «потерять», если бы захотел, обнаружил, что спорная холопка действительно принадлежала истцу, и вынес решение в его пользу. И, наконец, следует отметить присутствие в этом деле других холопов. Настоящим ответчиком по этому делу, по-видимому, должен был быть доверенный холоп Лобанова-Ростовского Ивашка Казимеров, хотя он на суде и не появился. Со стороны Желябужского в дело были тоже вмешаны другие холопы, в частности те, кто во время женитьбы предупредил священника, что Офимка принадлежит Желябужскому.
Малыгин против Воейкова
Значение записей о внешности спорных холопов раскрывается также в материалах дела Малыгина против Воейкова, которое рассматривали между 20 апреля 1630 г. и 13 мая 1631 г. глава приказа князь Иван Федорович Волконский и дьяки Андрей Строев и Иван Костюрин. Раскрываются здесь и другие принципы законодательства о холопстве.
Как и многие другие дела, рассматриваемые в данной работе, дело Малыгина против Воейкова показывает, как работал закон при разрешении споров о холо- повладении. Почти нет сомнений, что ответчик по данному делу имел более высокое социальное положение, чем истец, однако решение как по его собственному иску, так и по встречному было вынесено в пользу последнего. Истец Василий Михайлов Малыгин был обыкновенный сын боярский из Ярославля. Эта информация почерпнута из материалов дела, другие сохранившиеся документы почти ничего больше о нем не сообщают, кроме того, что в январе 1612 г. он, вероятно, был среди тех, кто бил челом боярам в Москву, чтобы отменили сбор тулупов для войска (норма составляла 27 штук с сохи) с их разоренных служилых земель, поскольку все их холопы и крестьяне либо убиты, либо в бегах1. Его оппонентом, напротив, был довольно известный представитель нижних чинов высшего служилого слоя московский дворянин Иван Прохоров Воейков. Он один из немногих представленных здесь холоповладельцев, относительно имени которого существует некоторая путаница, поскольку в некоторых других источниках, также упоминающих о событиях этого дела, он назван Иваном Богдановым Воейковым. (Существовал еще и Иван Прокофьев Воейков, некоторые моменты карьеры которого совпадают с тем, что известно об ответчике по данному делу.) Как бы то ни было, в целом портрет Воейкова довольно ясен. В 1624-1625 гг. он, вероятно, служил в Устюге, а в 1627 г. обедал с царем Михаилом. Позднее, 21 января 1630 г., он сопровождал патриарха Филарета в его поездке в Звенигород, а 2 мая того же года - во Владимир. Затем он был назначен воеводой в Нижний Новгород, где под его началом оказался гарнизон в 1528 человек: 500 стрельцов и 5 их сотников, 85 черкасов, около 275 поляков, литовцев и шведов, находившихся на русской службе, 10 крымских татар, начальник посохи, 11 караульных (на воротах), 35 пушкарей, кузнецов и плотников, 138 сборщиков драгоценного меда (бортников) и 482 мордовца. Одной из его задач в Нижнем Новгороде была конфискация 250 четей поместных земель у некоего человека, отказавшегося участвовать в Смоленской кампании, и передача этой земли другому служилому, у которого была всего 41 четь земли вместо положенного ему оклада
1 Веселовский. Акты, 1611-1613 (1911), с. 67, № 53.
243


Правовые основы лилопства
в 800 четей. Он также занимался разными рутинными делами, заверял служилые кабалы и купчие грамоты, отправлял каменщиков в Вязьму. Нижний был одним из главных воеводств в Московии. После окончания срока своей службы там Воейков в 1632 г. вернулся в Москву. Ко времени слушания дела он пользовался благосклонностью реального правителя Московии Филарета и поэтому занимал один из самых престижных руководящих постов. (Ни то ни другое, однако, не помогло ему в суде.) 21 июня 1633 г. застает его на посту начальника участка обороны Москвы от набегов крымских татар за Тверскими воротами вдоль реки Неглинной. Остальное время Смоленской войны он отвечает за оборону Петровских ворот. Кроме земель в Тверском и Кашинском уездах у Воейкова был дом в Москве, в котором, конечно, жил по крайней мере один холоп. За службу Воейков был возведен в чин стольника. Он умер в 1642 г. и был похоронен в Троице-Сергиевом монастыре1.
Слушание дела началось 20 апреля 1630 г. с оглашения требования истца вернуть ему Игнатия (Игнашку), сына Степана Нурышевского, его жену и детей и украденное имущество стоимостью 32,50 рубля. Показания Игнашки (в форме непрямой речи) хорошо раскрывают историю этого дела:
«Зовут де ево Игнашком Степанов сын Нурышевской, старинной де он крестьянин Ивана Прохорова сына Воейкова Тверского уезда села Дьякова; а прежде того то село Воейкова было за царем Симеоном [Бекбулатовичем, ставленником Ивана Грозного], и отец де его Игнашков был во крестьянех за царем Семеоном в том же селе Дьякове; и отца де ево Степку убили литовские люди в том же селе Дьякове; а он де, Игнашко, збрел в Кашин и пожил в Кашинском уезде в наймех у Тимофея Рожнова года с полтара; и Иван де Воейков, сведав ево у Тимофея Рожнова, и его у Тимофея и взял; и пожил он за Иваном Воейковым в Кашинском уезде в селе Кузьмодемьянском года с 4; и сведав де, он, Игнашко, что Ивановы же крестьяне Воейкова живут в Ярославском уезде, а ему де, Игнашке, в том Кузьмодемьянском жить незнакомо, и он де, Игнашко, збрел в Ярославский же уезд и женился в Ярославском уезде у Ивана же беглова крестьянина Воейкова, у Сеньки Пятышова, на своячне ево, на Оринке Олексеевой дочери; а тот Сенька, бегая, жил, от-Ывана Воейкова, в Ярославском уезде за Иваном Прокшиным; и Василей де Малыгин перезвал ево, Игнашку, к себе в наймы; и он де, Игнашко, пожил у него, Василья, в наймех з год и хотел от нево отойтить прочь; и Василей де Малыгин взял на него, Игнашка, кабалу на Москве сильно [это произошло в 1624 г., когда Игнашке, по его неправдоподобному утверждению, было девятнадцать лет]; и после де той кабалы жил он, Игнашко, у него, Василья, по той кабале з год же; и от Василья де он Малыгина збежал, тому ныне 5-ой год [т.е. в 1625-26 гг.], и пришол на старину в Тверской уезд в село Дьяково з женою своею да з двемя детьми, з дочерью с Манькою да с сыном Ромашком; а сносу де он от Василья Малыгина ничево не снашивал; и жена де ево умерла в-Ывановом селе Воейкова; а ныне де в том селе за Иваном те ево дети, дочь Манька да сын Ромашко».
Эти показания, полученные в суде 29 мая 1630 г., никем и ни в какой мере не оспаривались, за исключением пункта об украденном имуществе. Спорный человек Игнашка был пришлым земледельцем, некоторое время проработавшим у истца Малыгина наемным работником, последний же воспользовался законом о добровольном холопстве, чтобы получить на Игнашку служилую кабалу. На
1 	ДР, т. 1, с. 878; т. 2, с. 109, 132, 337; РК 1598-1638, с. 351; Барсуков, с. 149; Сторожев. БС, с. 112; РК, т. 1, с. 1035, 1152; т. 2, с. 266, 333, 518, 527, 662; Нижний Новгород в XVII веке / Под ред. С. И. Архангельского. С. 77-78. 294, 345; Савельев, т.2, с. 90; Иванов. АУБК, с. 70-71.
244


Расследование и судопроизводство
протяжении всего судебного процесса Воейков настаивал на том, что это было вероломным поступком, однако Игнашка не возражал, когда в том же самом Холопьем приказе на него выписывали служилую кабалу, и сбежал только через год. Поэтому можно смело считать, что возражения против похолопления возникли у Игнашки уже после того, как дело было сделано.
Дело осложнилось встречным иском Ивана Воейкова, поданным 29 мая, о возвращении Кузьмы (Куземки), сына Михаила Денисова, находившегося в распоряжении Малыгина. Была ли воейковская история правдой или уловкой, неясно. Он утверждал, что Куземка его старинный холоп и что 6 декабря 1609 г. (то есть более двадцати лет назад) его послали из Москвы собрать оброк с крестьян воейковской деревни Дьяково. Собрав 25 рублей, Куземка возвращался в Москву в конце января, тут он и решил сбежать вместе с деньгами. Он осел в поместье Малыгина, там же позднее женился. Встречный иск Воейкова касался только Куземки, и, вероятно, пытаясь избежать расходов, которые могли бы возникнуть, проиграй он дело о холопе, он объявил, что иск об украденном имуществе подаст позднее. (Как я уже отмечал в главе 7, такая тактика впоследствии не была разрешена.) Куземка вообще отрицал, что когда-либо имел какие- либо дела с Воейковым.
Дело существенно затягивалось из-за высокого положения Воейкова. Во время своих наездов в Москву он пытался извлечь преимущества из закона о поручительстве, отмечая отсутствие Малыгина в Москве, вызванное, как утверждал Воейков, желанием его оппонента подкупить потенциальных свидетелей и похитить с дороги больного Игнашку, когда тот поправится достаточно, чтобы отправиться в столицу на суд. Такие челобитные Воейков подает 26 и 29 апреля. Малыгинская очередь подать такую же челобитную настала 6 мая, четыре дня спустя после отъезда Воейкова во Владимир (о чем истец не упоминает).
19 мая Малыгин доставил Куземку в Холопий приказ, причем пересмотрел свои претензии на него. Теперь и Малыгин, и Куземка утверждали, что Куземка был холопом по крайней мере в третьем поколении, что и дед его и отец умерли холопами Малыгина, а сам Куземка родился в малыгинском доме. Кроме того, Василий Малыгин получил служилую кабалу на Куземку, датированную 14 марта 1626 г., поскольку, как говорилось в показаниях от 29 мая, по государеву указу «велено на старинных людей имать кабалы». Извлеченный из недр Холопьего приказа, этот документ показал, что Малыгин, по крайней мере номинально, заплатил 12 рублей за Куземку, его жену Катерину (умершую в 1630 г.) и их троих детей, Овдокима, тогда семилетнего, пятилетнего Семена и годовалую Лукерью. Кроме того, из документов выяснилось, что они старинные холопы.
21 мая Малыгин подал очередную жалобу на Воейкова, все еще не доставившего Игнашку в Холопий приказ. Он также обвинял Воейкова в том, что тот тормозит рассмотрение своего иска, в результате чего Куземка «живот свой мучит за приставом в чепи в железах, помирает голодною смертью». 24 мая Малыгин повторяет челобитную, поданную тремя днями раньше. Еще через пять дней Воейков отдает Игнашку и говорит, что тот был болен, а жена его умерла. Малыгин, который сам в это время участвовал в патриаршей процессии, затем лично сопроводил Игнашку в Москву, чтобы Воейков не похитил его по дороге. После предварительных показаний, в которых Игнашка и Воейков изложили свои позиции, состоялись два суда - снова 29 мая, но через год. По поводу якобы украденного имущества стороны договорились решить дело целованием креста.
245


Правовые основы холопства
За Малыгина крест должен был целовать его холоп Олешка Овдокимов, а за Воейкова его холоп Замятинка Филин.
Затем стороны представили дополнительные доказательства, которые, по их мнению, должны были укрепить их позиции. Воейков сказал, что его отец дал ему Куземку в 1602 г., и заявил, что подавал в 1609/1610 гг. письменные сказки и в Холопий приказ, и в Разбойный приказ в связи с побегом Куземки и кражей им оброчных денег. Он сказал также, что дед Куземки служил его семье и что этот Куземкин предок записан в писцовых книгах по Вязьме. Наконец, он предложил провести повальный обыск жителей Вяземского уезда, чтобы подтвердить его претензии. Малыгин же ссылался на служилую кабалу 1626 г. и на то, что внешность Куземки в точности соответствовала описанию холопа в ней. Он ссылался также на ярославские платежные книги, показывавшие, что Куземкин отец служил в доме у Малыгина и его отца и платил подати. Он также просил о повальном обыске жителей Ярославля, чтобы доказать, что Куземкин дед по меньшей мере 50 лет назад родился в доме Малыгина-деда, что то же справедливо и для их отцов, и что Куземка родился у него в доме и там же ему служил вплоть до последнего времени.
Где-то в июне Холопий приказ приказал доставить ему служилые кабалы. Это было сделано, и из кабалы на Куземку, датированной 14 марта 1626 г., выяснилось, что Куземка «круглолик, нос прям, глаза истемнасеры, волосом голова темноруса, ус и бороденка иссветларусы, брудей нет, в лице яминки, бывала оспа, ростом середней». Служилая кабала на Игнашку, датированная 20 февраля 1624 г., гласила, что он «долголик, нос прям, глаза темносеры, волосом голова руса, ус выседает светлорус, брудей и бороды нет; сказался девятинатцати лет; сказался, живет 5 лет и кабалу на себя служилую Михайлу Малыгину в деньгах во шести рублех дали» (на себя и жену Орину). 28 июля 1630 г. Куземка доставлен для сравнения с описанием в кабале, обнаружилось, что он этому описанию соответствует, и тогда его освободили под поручительство тех, кто поручился и за Малыгина. Процедура была повторена 17 августа в присутствии поручителей, и снова внешность Куземки была признана соответствующей описанию в малы- гинской кабале. Сравнили с описанием в кабале и внешность Игнашки.
18 августа Холопий приказ вынес решение по обоим искам в пользу Малыгина. В случае Игнашки судьи отметили, что его внешность сравнили и нашли соответствующей тому, что написано в служилой кабале от 1624 г. Они приняли во внимание утверждение Воейкова, что Игнашка - его крестьянин, но отметили, что он не сделал того, что необходимо для защиты своих требований. В промежутке между 1619 г., когда крестьянин сбежал, и 1626 г., когда он якобы вернулся, ответчик не подал челобитной, объявляющей о его отсутствии, - практика, заимствованная развивающимся институтом крепостничества у института холопства. Кроме того, судьи отмечали, что существует пятилетний предельный срок для подачи челобитных о беглых крестьянах. Таким образом, по собственной небрежности Воейков вынужден был отдать своего крестьянина Малыгину, которому хватило предусмотрительности, чтобы оформить на него точную служилую кабалу.
По подобным же основаниям Малыгину разрешили сохранить и Куземку. Ответчик сумел представить выписанную в 1626 г. служилую кабалу, внешность человека сравнили с описанием внешности в документе, и они совпали. Воейков, напротив, никаких документов не представил, его «доказательства» не могли быть приняты. Поиски в Холопьем приказе не обнаружили никакой сказки от 1610 г.
246


Расследование и судопроизводство
Кроме того, Воейков не смог указать, как был зарегистрирован в вяземской писцовой книге дед Куземки, крестьянином или холопом. Не было смысла и в удовлетворении воейковской просьбы о повальном обыске среди жителей Вяземского уезда, так как истец допускал неточности, указывая, что деда звали Дениско, сын Кузьмы (по прозвищу Горяинко), а Куземка сказал, что его дедом был Денис, сын Василия (Жука), и Холопий приказ поверил Куземке. 22 сентября 1630 г. оба решения были оглашены в присутствии Малыгина и одного из поручителей Воейкова (сам Воейков был уже на воеводстве в Нижнем Новгороде), холопов передали Малыгину, и он заплатил за них 6 алтын (по три за каждого) подушной пошлины.
Два вопроса, однако, оставались неурегулированными: об украденном имуществе и об Игнаткиных детях. (Куземкины дети уже находились в распоряжении Малыгина.) 26 сентября 1630 г. Малыгин бил челом об отсрочке, так как должен был явиться на службу в Вязьму. Отсрочка была предоставлена, пятеро поручителей внесли залог, гарантирующий, что он явится в суд не позднее чем через месяц после того, как освободится от службы. 5 марта 1631 года он бьет челом о решении этих двух вопросов и повторяет свою просьбу 9 и 15 марта. Воейкова, конечно, не было в Москве, но 29 марта 1631 г. Холопий приказ потребовал явки его поручителей для рассмотрения дела. Ничего, однако, не произошло, и 31 марта Малыгин пожаловался на то, что Воейков не присылает своего холопа, который должен целовать крест для решения спора о краденом имуществе. Он также заявил, что его оппонент уехал на воеводство в Нижний, не попросив об отсрочке. Малыгин отмечал, что делу пошел уже второй год, что он страдает от расходов («проести») и бюрократических проволочек («волокиты») и что его заставили покинуть свой дом («отбыл своего юрчака» - образно «шалашика»). В тот же день пристав доставил воейковских поручителей, которые были освобождены под залог с приказом доставить воейковского холопа к целованию креста. Поскольку холоп находился со своим хозяином в Нижнем, ему было дано пять недель, чтобы явиться. 13 мая холоп еще не появился, и во- ейковским поручителям дали еще две недели отсрочки. В то же самое время Малыгин готовит провиант для летней кампании1.
На этом месте протокол обрывается, и чем кончилось дело, неизвестно. Затягивание разрешения спора об украденном имуществе может на первый взгляд показаться бессмысленным: Малыгину присудили холопов, поэтому, можно думать, он выиграл бы и спор о краденом имуществе. Однако в данном случае это было не так. Игнашка отрицал кражу, а это могло быть важным фактором при разрешении таких вопросов.
Дело Малыгина против Воейкова ясно показывает то большое значение, которое Холопий приказ придавал описанию внешности холопов в служилых кабалах. Все другие соображения^ этом деле определенно носят второстепенный характер. Взяв на себя труд обосновать отказ Воейкову, Холопий приказ не побеспокоился проверить дополнительные доказательства Малыгина, поскольку имевшейся у него служилой кабалы было достаточно.
Процедуру изучения описаний внешности беглых холопов в Холопьем приказе хорошо иллюстрирует дело Козловой против Козлова и других, подробнее рассмотренное ниже, в главе 17. Одна из сторон по этому делу утверждала, что женщина не присутствовала при подписании служилой кабалы, в которую она
'Яковлев. Холопство, с. 440-457, № 18.
247


Правовые основы холопства
была включена вместе с мужем. Спорная женщина была доставлена для опознания, и Холопий приказ записал следующее:
«И жонка Матрюшка против кабалы в рожей и 'приметы осматривана, и спорная имянная примета против кабалы по Ондрееву челобитью не сошлись. Сказал Ондрей - у ней нос крив, а в кабале написано нос притуп, а по смотру у ней нос прям, вскорос. А иные приметы, о которых Ондреево челобитье неимянно, против кабалы не сошлись же. В кабале написана - ростом велика, а по смотру ростом средняя; написана - суха, а по смотру ни суха ни толста, человек ровной; написана - волосом исчермна-руса, а по смотру волосом черен: брови истемна-русы; написано - глаз чорны, а по смотру кари; написано - из левого глаза волос ростет [sic], а по смотру волоса из глаза не ростет, оба глаза ровны».
Можно предположить, что Холопий приказ не продолжил свои сравнения, поскольку чувствовал, что сказанного достаточно. Можно было сказать и больше, так как служилая кабала также утверждала, что у Матрюшки лицо в оспинах после оспы [дело довольно обычное], что у нее родинка под глазом возле носа, что средние пальцы на ногах у нее срослись - в целом очень приметная личность1.
Один из основных принципов законодательства поздней Московии о холопстве состоял в том, что дело о праве собственности на спорного холопа выигрывал обладатель более старого документа1  2. Хотя для современного мышления этот принцип вполне очевиден, это вовсе не было так очевидно в обществе, в котором делопроизводство только-только вводилось. Этот принцип следовало постоянно утверждать.
Стунеев против Еропкина
Применение этого принципа показывает дело между сытником Федором Петровым Стунеевым и жильцом Михаилом Федоровым Еропкиным о праве собственности на Павла, сына Семена Никифорова (Павла Семенова). Это дело рассматривалось между 11 мая и 14 июня 1620 г.главами Холопьего приказа Семеном Михайловичем Колтовским и Иваном Кузьмичем Бегичевым и дьяком Филиппом Митрофановым. Об истце Стунееве почти ничего не известно, кроме данных, содержащихся в материалах дела. Его звание - сытник - может означать, что он был главой Сытного дворца, учреждения, отвечавшего за обеспечение двора напитками. Его друзья принадлежали к тому же кругу, как явствует из того факта, что три его поручителя тоже были дворцовыми снабженцами (стряпчие): один из них служил в том же Сытном дворце, а двое других - в Кормовом дворце. Стунеев имел дом в Москве.
Об ответчике Еропкине сведений имеется немало. Он также имел дом в Москве, за которым в 1638 г. следил его холоп Пятунка Иванов, вооруженный пищалью. Однако его главная резиденция была в Мещовске возле Калуги, к югу от Москвы, где и происходили многие события, породившие это судебное дело. Он впервые появился в конце Смутного времени, с ноября 1613 г. по февраль 1614 г. находился в Смоленске, убил много врагов, был ранен и уволен со службы. Имеется упоминание о том, что в правление царя Василия Шуйского его денежный оклад составлял 20 рублей. Он поправился ив 1616 г. был послан в Москву, где, видимо, в то же время был возведен в начальный чин столичной службы - чин жильца - в награду за службу в Смоленске. В 1618 г. его послали в Яро¬
1 Яковлев. Холопство, с. 479-480, 486, № 23, i, viii.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 8; MS, р. 252, и многие другие.
248


Расследование и судопроизводство
славль набирать войско для службы в Астрахани. 1625 и 1626 гг. застают его на посту воеводы Ряжска, приграничного города к юго-востоку от Рязани. За эту службу в 1626/1627 гг. его возводят в чин московского дворянина. Он состоит на дворцовой службе в 1630 г.(на Рождество обедает где-то, где присутствовал царь Михаил), а затем в 1633 г. В перерыве, в 1631-1632 гг., он отслужил срок воеводой в Новгороде Северском, аванпосте на Украине, где его основной функцией, похоже, было собирание сведений о Речи Посполитой для Москвы накануне Смоленской войны. Во время самой войны, однако, он помешал военным усилиям московитов, отказавшись послать подкрепления войскам под Трубчевск из-за личной враждебности к командовавшему там Баиму Болтину. Возможно, что именно вследствие этого поступка в течение следующего десятилетия о нем нет упоминаний, но в 1641-1642 гг. он снова появляется на посту воеводы, на этот раз северного города Устюга Великого, где он сыграл ведущую роль при проведении переписи1. Еропкин являет собой типичный образец московской меритократии в действии, его карьера типична для провинциального холоповладельца, преуспевшего в мире военной и административной службы.
Данное судебное дело открылось заявлением Стунеева о том, что он задержал с помощью пристава своего беглого холопа Павла Семенова - типичный пример личной инициативы в возвращении беглых. Павел признал, что дал на себя Сту- нееву служилую кабалу, по которой тот теперь требовал возвращения холопа. Павел продался Стунееву в октябре 1614 г., убежал от него в 1615 г., а пятью годами позднее, около Пасхи, Стунеев нашел беглого у Еропкина, который, как выяснилось, имел в своем распоряжении служилую кабалу на Павла, датированную 25 сентября 1606 г. и подписанную калужским губным старостой. Кабала была написана подьячим Калужской приказной избы и засвидетельствована подьячим Калужской губной избы. Павел убежал от Еропкина в 1612/13 гг. Он признал подлинность кабалы 1606 г. и сказал, что надеялся, что она пропала в Смутное время. Незадачливый холоп, искавший убежища сначала у одного хозяина (Еропкина), потом у другого (Стунеева), потом снова у первого (Еропкина), заявил, что не упомянул о кабале 1606 г., когда Стунеев его арестовывал, поскольку он не хотел больше жить у Еропкина. Решение было вынесено в пользу Еропкина, поскольку его кабала была старше, а еще потому, что Стунеев, поняв, что он в любом случае проиграет дело, уехал из города и не явился к объявлению решения. Была уплачена пошлина в три алтына (9 копеек) за судебное разбирательство, которое, так как оно заняло всего месяц, по любым стандартам может быть признано скорым. Дело было окончательно завершено 22 июля 1620 г., когда Еропкину была выдана правая грамота, закреплявшая принятое в его пользу решение1  2.
РАССЛЕДОВАНИЕ
В середине XVII в. источниками доказательств, используемых при решении споров о холопах и холопьем имуществе, были главным образом письменные
1 РИБ, т. 28 (1912), с. 405, 411-412; Беляев. Росписной список 1638, с. 119; АМГ, т. 1, с. 204, 334, 348-349, 387, 409, 451-453; АМГ, т. 2, с. 41; ДР, т. 1, с. 732, 819, 845, 849, 866; KP, т. 1, с. 920, 1028, 1114; т. 2, с. 433, 675, 731; Иванов. АУБК, с. 133; Описание, т. 15 (1908), с. 84; Савелов, т. 3: АПД, т. 1, с. 390-394,406-407, 478.
2 Яковлев. Холопство, с. 318-323, № 1.
249


Правовые основы холопства
документы, свидетели и очные ставки1. В качестве меры против подделок на суде рассматривали не только оригиналы документов, но и их копии, которые, как считалось, должны были содержаться в кабальных книгах. Если копии в книге не оказывалось, то оригинал все равно мог сгодиться при наличии надежной подписи. Если копия в кабальной книге отсутствовала по небрежности приказного, ему полагалось наказание, «какое государь укажет» - формула, которая благодаря своей неопределенности была полезна для максимального устрашения элиты1  2. Это было время, когда жестокие меры вводились во все области права, и законодательство о холопстве не избежало этой тенденции. Как мы уже видели, к числу необычных черт права Московии относилось разрешение холопам выступать свидетелями в судебных процессах. Холопа могли даже заставить свидетельствовать против самого себя. Так, беглые, оказавшиеся холопами по рождению от холопов-родителей, но отказавшиеся от своих родителей, чтобы избежать холопства, могли быть подвергнуты пыткам ради того, чтобы они, признав своих родителей, признали таким образом и свой холопский статус3.
Одной из главных забот московитов по мере их вхождения в бумажную эпоху было определить, что следует делать, когда эти драгоценные кусочки бумаги утрачены. Это было настоящей проблемой в стране, постоянно испытывавшей иноземные вторжения, гражданские беспорядки и просто обычные пожары вроде тех, что регулярно выжигали целые города этой «деревянной страны». Выходом для тех, кто понес такую утрату, было подать «явку» о потере как можно быстрее. Впоследствии эта явка могла сыграть замещающую роль при разрешении конфликта. Как мы увидим, худо приходилось человеку, пренебрегшему подачей заявления об утрате документа. Указ 1597 г., изменивший природу кабального холопства, ссылался на предыдущий указ от марта 1593 г. о восстановлении различных документов (полных, приданых и свадебных сговорных грамот, духовных и тому подобных документов), утраченных при московском пожаре 1571 г., последующих пожарах или при иных обстоятельствах. По указу 1593 г. холоповладельцам должны были быть выданы новые документы, но не ясно - то ли это должны были быть дубликаты прежних старинных грамот, то ли новые кабальные грамоты4. Судя по практике первой половины XVII в., последнее более вероятно.
Хаос Смутного времени создал для системы холопства в Московии множество трудностей. Были не только разрушены многие связи между холопами и их хозяевами, но были уничтожены и записи, способные подтвердить претензии, - как оригиналы, находившиеся в распоряжении отдельных лиц, так и копии, изготовленные и сохранявшиеся официальными органами. Бумажной революции был нанесен тяжелый удар, и из-за этого часто приходилось прибегать к более традиционным формам расследования. И снова, пытаясь как-то компенсировать утрату документов, правительство установило, что заинтересованные лица могут подать заявления об утрате своих документов и что эти заявления могут впоследствии использоваться при судебных разбирательствах. Не подав таких заявлений, можно было проиграть дело, хотя возможность использования других
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 24; MS, р. 264.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 20; MS, р. 263.
3 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 25; MS, р. 264.
4 ПРП, т. 4, с. 372;, MS, рр. 249-250.
250


Расследование и судопроизводство
форм расследования, таких, например, как повальный обыск, для подтверждения старинного холопства по-прежнему сохранялась1.
Татищев против Селеховского
Примером действия этого принципа может служить дело, рассмотренное в Холопьем приказе между августом и декабрем 1624 г. его главами Степаном Ивановым Волынским и Андреем Ивановым Баскаковым и дьяками Иваном Шевыревым и Патрикеем Насоновым. Иск Юрия Игнатьева Татищева к Василию Михайлову Селеховскому касался права собственности на холопа Никиту Юрьева, его жену Овдотьку Еремееву и их двоих детей, мальчика Федьку и дочь Овдотьку. Дело осложнялось тем, что холоп пользовался слегка различающимися именами - в одних случаях он утверждал, что он сын Юрия Яковлева, а в других - Юрия Скобельцына, но это манипулирование именем деда не смущало стороны и нас тоже не должно заботить.
Стороны были и социально, и нравственно равны. Истец, Юрий Игнатьев Татищев, не предъявлял княжеских претензий, хотя и был потомком Владимира Мономаха и Ивана Калиты. Его отец, Игнатий Петров Татищев, был в правление Ивана IV выдающимся военачальником и дипломатом. Сын выглядит менее блистательно. Впервые, кажется, он упоминается как член (в чине стряпчего) Земского собора 1598 г., выбравшего на царство Бориса Годунова. К 1604 г. он поднялся до чина стольника и был участником русского посольства в Грузии на Кавказе. Он, кажется, был в забвении в Смутное время, вероятно, из-за своих связей с Годуновым, но вышел из полосы бедствий в 1613 г. с огромными земельными владениями, в общей сложности 1083 1/8 чети. Он продолжает подвизаться на ниве дипломатии. В 1617 г. он обедает при дворе с английским посланником, а в 1619 г. регулирует пограничные споры с Речью Посполитой в Торо- пецком уезде и обсуждает вопрос об обмене военнопленными. Его дважды назначали на небольшие воеводства, сначала на южную границу в Курск в 1613 и 1616 гг., а затем к западу от Москвы в Вязьму в 1626 г. Те, кто был над ним, были о нем, видимо, не слишком высокого мнения, поскольку он так никогда и не поднялся в чине выше стольника. Это могло быть, однако, и из-за его характера, который делал его, похоже, еще большим сутягой, чем многие из его современников. Он не только является одной из сторон по этому делу, которое возникло из того, что его новый холоп, человек глубоко зависимый, сбежал от него практически сразу, но и до этого он был замешан в трех конфликтах. Наиболее известным из них был его отказ отправиться в 1618 г. по указу царя Михаила в Калугу, чтобы справиться о здоровье Дмитрия Пожарского, героя освобождения Руси от поляков в 1611-1613 гг., заявив, что это ему невместно. Он бежал, и чтобы заставить его явиться перед царем в Разрядный приказ, схватили его холопов. Он явился. Царь с боярами приказал выпороть его в Разрядном приказе кнутом за непослушание и оскорбление Пожарского. Приговор о порке кнутом, которая иногда, как известно, могла привести и к смерти жертвы, был приведен в исполнение, а затем Татищева послали повиниться перед Пожарским.
Потом Татищев, похоже, снова попал в какие-то неприятности и к 1622 г. был понижен в чине до московского дворянина. То ли он не отличился на Торопец-
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 29; MS, рр. 265-266.
251


Правовые основы холопства
ких переговорах, то ли не поладил с Филаретом, вернувшись в 1619 г., то ли было решено наказать его дополнительно за оскорбление Пожарского. Как бы то ни было, во время суда фаворитом он в Москве не был1.
Ответчик по этому делу князь Василий Михайлов Селеховский принадлежал к двадцать первому поколению знатного русского рода, его предки некоторое время служили литовцам, но перешли на службу в Московию после того, как в 1436 г. Ольгерд отобрал их земли. Селеховский был, видимо, несколько моложе Татищева, так как в 1611 г. он упоминается в списке жильцов, начинавших столичную службу, с окладом в 400 четей земли и пять рублей денег. Это отчасти важно, поскольку, как мы увидим, он утверждал, что в правление Василия Шуйского, то есть в 1607-1610 гг., ему был положен оклад в 600 четей и 25 рублей, но что разрядные книги пропали в московском разорении 1611 г. Так или иначе, почему-то он впал в немилость и в начале правления Михаила был сослан в Сибирь. На суде, однако, говоря о своем пребывании в Сибири, он утверждал, что был там на службе! Таким образом, Селеховский был человеком, слово которого не стоило и двух копеек, и вдобавок, по-видимому, таким же неприятным, как и Татищев. Как бы то ни было, в 1619 г. его назначили на год воеводой маленького северного городка Тотьмы на реке Сухоне - последнее его назначение. Неясно, за что, но к 1627-1629 гг. его повысили в чине до московского дворянина - чина, до которого за полдесятилетия до этого понизили Татищева*  2. Так что это была судебная тяжба между двумя не слишком значительными и не слишком привлекательными представителями нижних чинов высшего слоя служилых людей.
Некоторые из основных фактов по этому делу ясны. В начале Смутного времени Никита был старинным холопом сначала деда Селеховского Ивана, а затем его двоюродного племянника Петра Иванова Селеховского в Медынской волости Брянского уезда в южном течении Оки. Петр Иванов Селеховский умер в правление царя Василия Шуйского (1607-1610), и ответчик утверждал, что холоп Никита, оказавшийся в это время предоставленным самому себе, пришел к нему и дал ему на себя служилую кабалу. При разорении Москвы поляками в 1611 г. Селеховский и Никита потеряли друг друга из виду, утраченной оказалась и служилая кабала. (Здесь надо вспомнить и об умышленной утрате служилых кабал.) Затем Селеховский был на службе, по его утверждениям, сначала в Литве, а затем в Сибири (официальные документы говорят, однако, что на самом деле он был там в ссылке); вернувшись из Сибири в Москву в 1617 г., он заявил на суде, будто ему сказали, что заявления о документах, утраченных в Смутное время, больше не принимаются. Это, возможно, было неправдой, но в любом случае вело его к поражению.
Перемещения холопа Никиты после 1611 г. проследить нелегко, потому что в материалах дела много противоречий, но похоже, что после этого он некоторое время служил добровольно у Михаила Захряпина, тогда же и женился. В марте 1616 г. Никита и Овдотья (сменившая отчество на Федорову) продались за три рубля истцу по этому делу стольнику Ю.И.Татищеву, холоп которого Ерофей
« Петров. ИРРД, т. 1, с. 54; ААЕ, т. 2, с. 44, № 7; Hulbert, р. 394; Белокуров. Р3 7113-7121, с. 25; Овчинников. БС 1607, с. 78; Маркевич, с. сххх; Барсуков. Докладная выписка 121, с. 9- 10; KP, т. 1, с. 78, 195, 558, 1115, 1230; РК 1598-1638, с. 294; РК 1550-1636, т. 2, с. 269, 280, 300, 311, 330, 339; АМГ, т. 1, с. 158, № 130; СИРИО, т. 142 (1913), с. 27; Описание, т. 15 (1908), с. 9, 37; ДР, passim; Веселовский. АПД, т. 1, с. 449, №219; Барсуков. СГВ, с. 55, 122; Иванов. АУБК, с. 406.
2 Петров. ИРРД, т. 1, с. 56; Сухотин. ЧСВ, с. 231-232, 239; Барсуков. СГВ, с. 248; ДР, т. 1, с. 425; KP, т. 1,с. 661; Иванов. АУБК, с. 372; АПД, т. 1,с. 135-136, №63.
252


Расследование и судопроизводство
Александров Тигорской осуществил эту сделку для своего хозяина. По- видимому, Татищев и его новые холопы не поладили друг с другом, поскольку те сбежали от него практически сразу. Затем они прослужили добровольно у иноземца Матвея Холоимова в Арзамасском уезде около шести лет, после этого, наконец, нашли ответчика Василия Селеховского и 9 октября 1622 г. продались ему за 4 рубля, по два рубля за человека. При регистрации сделки они объявились его старинными холопами. Возвращение бывших холопов к своим старым хозяевам или их наследникам было, по-видимому, в Московии делом обычным. Никите и Овдотье, наверное, неплохо жилось в холопах у Селеховского, у них родилось двое детей. Однако через два года их бывший хозяин Татищев обнаружил их, приказал их арестовать и подал иск.
Основания для вынесения решения в пользу Татищева в деле не сохранились, вероятно, судьи Холопьего приказа вынесли свое решение на основе того, что документ истца был более старым. Ответчик Селеховский ссылался на шесть конкретных свидетелей и на всех жителей в радиусе двадцати верст от Бурдакова, деревни Петра Селеховского в Медынской волости, в подтверждение того, что Никита стал его, Василия Селеховского, холопом после смерти Петра, но чиновники Холопьего приказа, по-видимому, учли, что этим воспоминаниям уже больше десяти лет и что те, на кого ссылается ответчик, его друзья. Решающим пунктом оказалось то, что Селеховский не подал заявления о якобы утраченной им в 1611 г. служилой кабале, что, по мнению чиновников, ставило под сомнение правдивость его показаний. Не помогли ему и показания Никиты на суде, сказавшего, что Селеховский при регистрации кабалы 1622 г. приказал ему молчать о кабале, данной Татищеву в 1616 г.
По каким-то причинам дело это без всякой необходимости затягивалось. Совершенно очевидно, что оно могло быть решено меньше чем за неделю, когда Холопий приказ велел ответчику внести залог, гарантировавший, что он не покинет Москву. Однако еще и шесть недель спустя Татищев все еще просит вынести решение в его пользу. Он пишет, что Никита сидит в цепях у судебного пристава и расходы его растут. Неделей позже бьет челом холоп Никита, указывая, что он и семья его мерзнут и голодают уже в течение двенадцати недель, и прося решения. Холопьему приказу, однако, потребовалось еще полторы недели, чтобы вынести решение в пользу истца1. И снова логика правосудия Московии в деле о холопе ясна. Стороны, как это часто бывало, принадлежали к одному социальному слою, ни одной из них не было оказано никакого предпочтения. У Татищева была более старая кабала, а у Селеховского более поздняя, и к тому же он не выполнил известное ему требование подать завление об утрате документов в Смутное время, чтобы впоследствии на эти заявления можно было сослаться.
К этим явкам в 1681 г. обращались в случаях, когда вольноотпущенник приходил к кому-нибудь с отпускной грамотой и, объявив о своем намерении продаться в холопство, убегал. Такой якобы покупатель мог приложить отпускную грамоту как доказательство к заявлению о происшедшем. Впоследствии он имел право требовать такого вольноотпущенника, буде тот объявится, как своего холопа. Такое заявление имело приоритет перед любой более поздней служилой кабалой, оказавшейся у кого-нибудь другого*  2.
Яковлев. Холопство, с. 364-370, №9.
2 ПСЗ, т. 2, с. 314, 589, 859, 909, № 869, 1073, 1246, 1278.
253


Правовые основы холопства
Бутурлин против Нетесьева
Хотя то, что можно назвать «бумажной революцией», и происходило в Московии довольно быстро, случалось, что холоповладелец не мог представить никаких письменных документов вследствие их утраты. В подобных случаях истцу приходилось прибегать к более традиционным формам сбора доказательств, таким, как привлечение осведомленных людей и непосредственных свидетелей событий. Именно так было в деле Михаила Кириллова Бутурлина о возвращении его холопа Федора (Федьки) Митрофанова по прозвищу Шеляпин, которое рассмотрели в декабре 1620 г. главы Холопьего приказа Семен Михайлов Кол- товский и Иван Кузьмич Бегичев и дьяк Филипп Митрофанов.
Михаил Бутурлин не был в Московии особенно значительным персонажем и блистал в обществе отчасти благодаря своему выдающемуся дяде Ефиму Охро- мееву Бутурлину, о котором в свое время будет сказано более подробно. Михаил жил в Суздале, к северу от Москвы, ив 1610 г. ему полагался оклад в 11 рублей в год. В конце Смутного времени в сражении под Воронежем он был дважды ранен, и к 1613 г. его оклад вырос до 23 рублей. В сентябре 1619 г. он был среди посланных в Ярославль за подкреплением для обороны Москвы. За службу в Смутное время он был произведен в чин московского дворянина, который, похоже, и сохранил на протяжении всей оставшейся не слишком богатой событиями жизни. В 1624 и 1625 гг. он служил в личной охране одного из двух ведущих московских бояр, Федора Ивановича Шереметева1.
Спорный холоп Федька прежде принадлежал дяде Бутурлина Ефиму, блистательному сановнику второй половины XVI в. В 1579 г. он был воеводой в Орле и на протяжении трех последовавших десятилетий занимал аналогичные посты в других больших и малых городах Московии и Сибири. Время от времени он командовал частями русского войска (авангард, левый край, центр, правый край, тыл). В 1582 г. мы находим его имя под номером 107 в неполном списке важнейших лиц Московии, а к 1605 г. он становится окольничим и сопровождает царя Бориса Годунова и его сына царевича Федора на богомолье. Он быстро присоединился к силам самозванца Лжедмитрия I и в 1606 г. конвоировал марионетку Ивана Грозного Симеона Бекбулатовича на насильственное пострижение и ссылку в Кирилловский монастырь к северу от Москвы. Не будучи сам царского рода, Ефим был одним из наиболее честолюбивых людей своего времени, всегда готовым потягаться с любым князем в военных кампаниях. В 1603 г. Бутурлин был среди военачальников, брошенных на подавление восстания под предводительством Хлопко. Когда разразилось восстание Болотникова, Бутурлин снова оказался в первых рядах. В 1606 г. в Путивле, уже будучи на службе у царя Шуйского, Бутурлин в бою попадает в руки восставших. Его вместе с другими по крайней мере двенадцатью выдающимися военачальниками истязают до смерти, используя при этом совершенно дикие средства, что характерно для классовых столкновений, а может быть, и вообще для гражданской войны*  2. Его гибель и привела в движение это дело.
'Сухотин. ЧСВ, с. 282-283; АМГ, т. 1,с. 204; ДР, т. I, с. 616, 750; Иванов. АУБК, с. 52.
2 Сторожев. БС, с. 59; Маркевич, с. lxvii; АЮБ, т. 1, с. 154, № 48; РК 1550-1636, с. 16, 124, 189, 234; РК 1475, passim; Белокуров. Р3 7113-7121, с. 8, 131, 133, 210, 212; ААЕ, т. 2, с. 97, №41; Смирнов (1951). Восстание Болотникова, с. 78, 163; Восстание П.Болотникова. Документы и материалы / Под ред. А. И. Копанева и А. Г. Манькова. - М., 1959. - С. 77, 88, 110, 241, 346.
254


Расследование и судопроизводство
Федька был старинным холопом Ефима Бутурлина, не оставившего, по- видимому, никаких распоряжений в отношении своего имущества. Смерть Ефима повергла Федьку, которому было шестнадцать лет, его жену Верку и их сына Володьку, а также членов еще пяти семей в состояние полной неопределенности. Была бы духовная, так племянник Ефима Михаил Кириллов Бутурлин мог бы претендовать на всех холопов как на свое наследство. Поскольку духовной не было, они пришли к молодому Михаилу в Суздаль и продались ему в кабальное холопство. Некоторое время все как будто бы шло хорошо, в течение почти девяти лет (судебный протокол говорит об одиннадцати годах, но это не согласуется с другими данными) холопы спокойно жили и размножались, а затем по каким-то непонятным причинам в 1615 г. сбежали из суздальского дома Михаила Бутурлина. С собой они прихватили немало имущества, включая трех лошадей, корову, два седла, два ружья и значительное число одежды, большая часть которой была на них. Они прошли около 350 километров от Суздаля до Арзамаса (к юго-востоку от Москвы). У Михаила Бутурлина Федька служил лакеем, он нередко сопровождал Бутурлина в военных кампаниях, и он, и другие беглецы, надо полагать, принадлежали к домашней челяди. В Арзамасе они, однако, превратились в крестьян и пахали землю в поместье Степана Иванова Нетесьева.
Карьера Нетесьева отчасти напоминает карьеру Михаила Бутурлина, хотя происхождение его было почти наверняка более скромным. Его отец Иван Истомин служил на границе и ко времени отставки в 1593 г. дослужился до оклада всего в 150 четей земли. Иван подал челобитную властям о том, что он стар и слаб, хочет уйти на покой и просит передать всю его землю, полных 150 четей, сыну Степану. Просьба была удовлетворена. Степан, похоже, был довольно бессовестным типом, по крайней мере, если судить по тому, что в 1608 г. он был обвинен в присвоении имущества некой вдовы; позднее он оставил лагерь Лже- дмитрия II и присоединился к силам царя Василия Шуйского. Кроме того, как нам известно, в 1615 г. он принял Федьку и других беглых холопов, а четыре с половиной года спустя по неизвестным причинам силой выгнал их со своей земли, оставив у себя их имущество: инвентарь и зерно, одежду, продовольственные запасы и то, что было посеяно. Какого рода службу он исполнял, точно не известно, но он был одним из 138 служилых арзамасцев, награжденных золотой деньгой за отличие в службе в Смутное время. Произведенный в чин провинциального дворянина, он сохраняет его на протяжении 1620-х гг.1
Выгнанному Нетесьевым Федьке пришлось некоторое время побыть наемным работником в деревнях Арзамасского уезда, но такая жизнь ему пришлась не по нраву, так что, чтобы спастись, он вернулся в Москву, возможно, в поисках своего прежнего хозяина Михаила Бутурлина. Бутурлин с городовым арестовали его и доставили в Холопий приказ, где Бутурлин подал иск о признании Федьки его холопом и взыскании с Нетесьева компенсации за имущество, которое Федька забрал при побеге пять лет тому назад.
Проблема возникла из-за того, что у Бутурлина не было документального подтверждения Федькиного холопства, так как в его доме в Суздале в 1617 г. был пожар и служилые кабалы сгорели. Однако он вовремя подал необходи¬
1 Веселовский. Арзамас, ЧОИДР (1916), с. 394-395, 605-606; РИБ, т. 28 (1912), с. 772; Иванов. АУБК, с. 291.
255


Правовые основы холопства
мую заявку об утрате документов. Не имея письменных доказательств, Бутурлин решил использовать сведения, которые могли быть предоставлены людьми, знавшими, что Федька был его холопом. В число этих людей входили: видевшие Федьку лакеем Бутурлина в войсках со времени вступления последнего в военную службу в возрасте пятнадцати лет; жители Калуги, видевшие Федьку и Бутурлина вместе; военные, горожане и купцы Суздаля и окрестностей «от мала до велика». Федька слался на тех же людей. Если бы он спорил, то Холопьему приказу пришлось бы назначить повальный обыск среди всех названных Бутурлиным людей.
Тут на суде появляется Степан Нетесьев, принявший беглых холопов в Арзамасе. В показаниях, данных в Холопьем приказе, он заявляет, что никаких отношений с беглым холопом Федькой у него не было, и с необычайной, но вполне согласной с его характером наглостью даже отказывается подписать свои показания, утверждая, что он такого холопа и не знал никогда. Вообще-то лжесвидетельство в Московии было противозаконно, но похоже, что в гражданских делах, подобных этому, на него смотрели сквозь пальцы. Показания Нетесьева означали, что других претендентов на Федьку, кроме Бутурлина, не было, и суд вынес решение в его пользу. Была уплачена пошлина в три алтына, и таким образом дело о праве собственности на холопа Федора Шеляпина было разрешено не позднее чем через две недели после его возбуждения.
Несколько вопросов оставались, однако, нерешенными. Один из них касался семьи Федьки - его жены, сына и дочери. В деле о них больше ничего не говорилось, и можно считать, что либо они пропали, либо, что более вероятно, Федька их бросил. Другой вопрос касался имущества, украденного Федькой, за которое получивший его Нетесьев должен был ответить. А еще были и члены двух холопьих семей, ушедших вместе с Федькой в Арзамас. По этому пункту Бутурлин с Нетесьевым заключили мировую, которая и была принята Холопьим приказом. Условия этой договоренности, к сожалению, неизвестны. И, наконец, последним пунктом было оформление документа о праве собственности Бутурлина на Федьку. И даже несмотря на то, что холоп подтвердил свою принадлежность Бутурлину, Холопий приказ заставил его представить подписанное шестью жителями Суздаля поручительство в том, что он доставит и предъявит полученный им в 1617 г. после пожара документ, а также по первому требованию доставит Федьку в Холопий приказ1.
ОТСРОЧКИ
Отсрочки были неизбежным юридическим проклятием московского служилого государства и следствием почти ежегодной военной службы, требовавшейся от всех землевладельцев. К сожалению, я не располагаю по этому вопросу никакими компаративистскими материалами, однако можно легко предположить, что нигде отсрочки не использовались так часто, как в Московии. Отсрочки автоматически предоставлялись всегда, когда одна из сторон получала приказ явиться на службу. Обычное правило состояло в том, что получивший отсрочку должен явиться в суд не позднее чем через месяц после окончания службы.
'Яковлев. Холопство, с. 327-330, № 3.
256


Расследование и судопроизводство
Морткин против Гурьева
Нарушившая условия отсрочки сторона могла проиграть дело - это видно, в частности, из дела Морткина против Гурьева, которое рассматривали главы Холопьего приказа Степан Иванов Волынский и Иван Фомич Огарев и дьяки Никита Леонтьев и Яков Ключарев, а затем князь Иван Федорович Волконский, Огарев и дьяки Иван Варганов и Андрей Строев в период между апрелем 1628 г. и декабрем 1629 г. Предметами тяжбы были Позняк (Познячко), его сын Кузьма, его жена Акулина (по прозванию Любка) Митрофанова (или Уланова) и их дочь Аксинья. Как и в большинстве тяжб о холопах, спор шел между служилыми людьми, но в этом деле тяжущиеся, будучи почти ровесниками, были весьма далеки друг от друга по служилому статусу, что бывало довольно редко. Ко времени этого судебного дела князь Юрий Никитич Морткин, истец, уже был стольником и состоял на службе у патриарха Филарета. Его земли находились в Ма- лоярославецком уезде, к югу от Москвы. После смерти Филарета он был переведен на государственную службу и упоминается как стольник в 1636 г. Чин этот, видимо, он сохранил до конца своей жизни, то есть на протяжении следующих тридцати лет. Его жизнь после этого судебного дела отмечена тремя разными службами: в 1636-1640 гг. он часто нес караульную службу в царском дворце; в 1646 г. проводил перепись в Зубовской волости (вероятно, на севере) и в 1652 г. вел межевое дело в районе Шацка (возможно, к юго-востоку от Рязани); наконец, в начале 1660-х гг. он был воеводой Путивля, а позднее - Новгорода. В Пу- тивле он был с конца 1660 г. до конца 1662 г., то есть во время Тринадцатилетней войны, когда этот город стал одним из главных центров. Там он собирал и посылал в Москву информацию разведывательного характера (он был грамотным); был обвинен в нанесении бесчестья какому-то боевому командиру, отказавшись послать необученных новобранцев из Путивля на фронт; посылал пушки и порох запорожским казакам и отвечал за систему почтовой связи. Потом его обвинили в убийстве и измене и сместили. Обвинения, по-видимому, оказались необоснованными, поскольку уже следующий год застает его воеводой в Новгороде. К этому времени Морткин, вероятно, был уже довольно пожилым человеком, но еще и в 1668 г. он жив и упоминается как стольник1. Гораздо меньше известно об ответчике по этому делу, Батраке Игнатьеве Гурьеве, по существу ничего, кроме того, что содержится в материалах дела: это был неграмотный сын боярский из Тарусы (южнее Москвы), который умер 11 ноября 1629 г., оставив после себя вдову и маленьких детей, - это показывает, что он был сравнительно молодым человеком, вероятно, ровесником Морткина или на несколько лет его старше.
По делу Морткина против Гурьева оспаривались отнюдь не все факты, основной спор вызвало происхождение холопки Любки. Истец Морткин утверждал, что она принадлежала его деду по матери Василию Марковичу Бутурлину (человеку, который, похоже, не оставил никаких следов в сохранившихся исторических документах) и по смерти деда перешла к нему. Затем, по Морткину, она от него сбежала, чего вполне можно было ожидать, поскольку смена хозяев нередко была довольно болезненной. Ответчик Гурьев сначала утверждал, что
1 Петров. ИРРД, т. 1 (1886), с. 77-80; Иванов. АУБК, с. 271; ДР, т. 2, с. 940; т. 3, с. 291; прил., с. 238, 347, 377-378; ЗКМС (= РИБ, т. 10), с. 16, 41, 140, 172, 212, 356; Шумаков. Обзор, т. 4 (1917), с. 440-441, 457, 528, 554; Соколова и фон-Мекк. РКиСПП, с. 199; Барсуков. СГВ, с. 190; Описание, т. 12(1901), с. 513, 545; АМГ, т. 3, с. 220, 247, 371-374, 512.
9 Холопство в России
257


Правовые основы холопства
Любка была отпущена Бутурлиным на волю, но пришла к нему без отпускной грамоты. Позднее он несколько изменил свою историю и заявил, что мать Любки Котеринка отдала ему Любку, когда та была еще маленькой девочкой. Эта история не слишком расходилась с первоначальной версией, за исключением объяснения Любкиных мотивов. Как бы то ни было, Любка прослужила у Гурьева около двух десятилетий, «со времени, когда пан Молотской [Андрей Млоц- кий] сжег город Серпухов» (1610). (Насколько она помнила, она ушла от Морт- кина и пришла к Гурьеву «в московское разорение» [1611].) Прожив некоторое время у Гурьева, Любка вышла замуж за одного из его холопов и во благовремении произвела на свет дочь Аксинью. Познячко утверждал во время суда, что был холопом отца Гурьева, Игнатия, а затем и самого Батрака Гурьева около сорока лет (видимо, задолго до совершеннолетия последнего). Можно считать, что Познячко был несколько старше Любки, но насколько, неясно.
По причинам, которые не удалось выяснить, их брак не был гармоничным, так что Любка в четверг под Пасху 1627 г. ушла от мужа. Гурьев в это время был на службе в Брянске, и Любка с дочерью, ночью выбравшись из дома, сбежали. Куда ей было идти? Конечно, обратно к своему прежнему хозяину или к его сыну! Гурьев жил под Тарусой, а Морткин в Малоярославецком уезде, так что Любке с дочерью пришлось пройти около 70 километров, чтобы спрятаться от мужа. Поначалу на суде Гурьев говорил, что он понятия не имел, куда она могла уйти, и найти ее не мог. Если это правда, то он, без сомнения, никогда бы ее и не нашел, если бы через год Морткин не подал иск о ее муже Познячке. Почему он это сделал, неясно, не исключено, что супруги поддерживали связь друг с другом и решили снова объединиться. Вероятно, так оно и было, потому что иначе Морткин просил о том, чего не захотел бы ни один разумный человек: отдать ему пару ссорящихся друг с другом холопов. Так или иначе, но как только Гурьев выяснил местонахождение Любки, он подал встречный иск, чтобы ее отдали ему как его холопку.
В первых дошедших до нас записях по этому делу, датированных 22 апреля 1628 г., Гурьев утверждает, что Морткин начал дело против него значительно раньше, но тогда не выдвигал формальных обвинений, необходимых, чтобы открыть судебное дело. Наконец стороны договорились решить дело судом и назначили дату, но Морткин к суду не явился. В декабре Гурьев подал новую жалобу, в которой отмечал, что Морткин не доставил Любку в Холопий приказ, что он, по-видимому, обещал сделать, получая по весне отсрочку, в соответствии с которой дело должно было продолжиться после летней кампании. Гурьев просил помощи, чтобы он, «измученный волокитой, не пропал окончательно». Ничего не произошло, кроме того, что двумя неделями позже Морткин подал аналогичную жалобу, где писал, что Гурьев и сам не доставил Познячку. Он, в свою очередь, утверждал, что его оппонент пытается разорить его волокитой. Холопий приказ, вероятно, назначил суд на неделю до Рождества 1629 г., но опять ничего не произошло.
20 января 1629 г. Морткин снова попросил суда, и он состоялся в тот же день. За ним немедленно последовал суд по встречному иску. Были представлены приведенные выше противоречащие друг другу показания. Основная проблема этого дела состояла в том, что ни одна из сторон не имела письменного документа, показывающего, что Любка принадлежит именно ей, поэтому пришлось по традиции прибегнуть к помощи осведомленных людей. Здесь преимущества были, конечно, на стороне Гурьева, поскольку многие люди могли помнить, что Любка
258


Расследование и судопроизводство
прожила у него в доме почти два десятилетия. Морткин, напротив, был в невыгодном положении, как он и сам отмечал, пытаясь найти свидетелей, которые могли бы вспомнить о событиях, происходивших более двадцати лет назад. Он слался на всех жителей в радиусе двадцати и более верст от его поместья в Ярославце в подтверждение того, что мать Любки Котеринка умерла его холопкой и что люди знали хотя бы понаслышке, что Любка сбежала из его поместья. Гурьев последовал традиции и в подтверждение своего заявления, что Любкины родители не служили Морткину, слался на тех же свидетелей, кроме «князя Юрия друзей, родных и лакеев». Далее он поименно указывал, кому не следует верить и почему. Все утверждения Гурьева были, безусловно, правдой: Любка жила у него в доме до замужества, Гурьев выдал ее замуж за своего старинного холопа Познячку, а она сбежала от него с дочерью. На этом этапе разбирательства Гурьев сообщает новые сведения: по-видимому, обнаружив местонахождение Любки довольно скоро после побега, он посылал другого своего холопа переговорить с управляющим Морткина, тоже почти наверняка холопом, Иваном Ошурком. Князь Юрий Морткин согласился ее отдать и отдал. (Как она снова попала в руки Морткину, не сообщается.)
Материалы дела Морткина против Гурьева раскрывают процедуру судебного расследования. Одна из сторон предлагает судьям вопрос, который они затем задают другой стороне. Например:
«И истец князь Юрья били челом, чтоб допросили Ботрака Гурьева: мать той жонки Любки после Василья Бутурлина у ково служила? И Ботрак сказал: того де он не ведает, у ково мать ее служила.
Да истец же князь Юрья бил челом, чтоб ево, Ботрака, допросили: почему ему та старинноя жонка Любка? И Батрак сказал: потому де она у нево старинноя, что служит у нево лет з 20.
И Ботрак бил челом, чтоб ево, князь Юрья, допросили: сколько лет у нево в старинном холопстве [жонку Любку] окольние люди знали? И князь Юрья сказал: колько лет знают, тово, сказал, не упомнит, был мал; и та де жонка и взросла у нево».
Затем судьи сами допрашивают холопов:
«И спросили холопа: как тебя зовут и чей сын и чей старинной человек? И холоп сказал: зовут де ево Познячком Кузьмин сын; старинной де он холоп Ботракова отца Гурьева, Игнатья Гурьева; и после де отца ево служит он у Ботрака в старинном холопстве лет больши 40-а; и Ботрак де ево, Познячка, у себя во дворе женил на девке, на Любке Степановой дочери, тому лет з 20; и инде нигде он, Познячко, ни у ково не служивал; а та де жонка Любка, на которой ищет князь Юрья Морткин холопства, ему, Познячку, жена первоя.
А жонка Любка сказала: старинноя де она князь Микиты Морткина; а после князь Микиты служила она у сына ево, у князь Юрья Морткина; и от князь Юрья де она сошла девкою в Московское разоренья и пришла к Ботраку Гурьеву; и Ботрак де ее дал замуж за человека своево, за тово Позняка Кузьмина».
После судебного заседания все четыре стороны - тяжущиеся Морткин и Гурьев и холопы Познячка и Любка - внесли залог. (О залоге см. выше дело Бормо- сова против Беречинского.) Морткин и Гурьев представили тех же четырех поручителей, девять человек поручились за холопа Познячку, еще восемь дополнительно поручились за Гурьева (за нарушение поруки была предусмотрена санкция «как государь укажет») и шесть человек (включая еще одного патриаршего стольника) поручились за Любку.
9*
259


Правовые основы холопства
Проблемы начались 4 февраля 1629 г., то есть через две недели после этого заседания, когда обе стороны попросили об отсрочке до предпасхальной недели. Когда же она настала, то 20 марта 1629 г. Морткин попросил о новой отсрочке, поскольку он должен был явиться на службу в Тулу - ключевой город, главный оборонительный пункт на южной границе. Пять человек поручились, что он явится к суду не позднее чем через месяц после того, как будет отпущен с летней службы в войске (собиравшемся ежегодно в ожидании татарских набегов).
2 	ноября 1629 г. Морткин бьет челом царю Михаилу, что Гурьев не появляется, сидит в своем поместье и подкупает свидетелей. Он подает аналогичную челобитную еще через два дня, и Холопий приказ решает назначить дело к рассмотрению. Однако снова ничего не делается, так что Морткин снова бьет челом 6 ноября, отмечая, что он подал уже «много челобитных» по этому делу. Однако и это не приносит результатов, поэтому он снова через Челобитный приказ пишет царю 6 и 12 ноября. Последняя челобитная, наконец, достигает цели, дьяк Челобитного приказа Иван Дедков, отметив на обороте, что царь указал дело решить, отправляет ее для приложения к остальным документам Холопьего приказа. Тогда чиновники Холопьего приказа делают выписку из закона об отсрочках:
«Которые исцы и ответчики давоны на поруки з записьми на отсрочные сроки, как служба минеца, месяц спустя, и им стать на Москве. И оне после службы месяц спустя на срок на Москве не станет, и тем исцам или ответчикам велено дать по государеву указу другой срок, где у ково поместья, на ста верст по недели; и как на другой срок которой из них не станет и бояре приговорили их винить».
Затем чиновники Холопьего приказа требуют, чтобы в приказ явились поручители по отсрочке Батрака Гурьева. Пять дней спустя, 18 ноября, появляется один из гурьевских поручителей и докладывает, что того в Москве нет, что он живет в деревне. На следующий день, 19 ноября 1629 г., Холопий приказ выносит решение в пользу князя Юрия Морткина, поскольку Гурьев нарушил условия отсрочки. По этому поводу можно лишь сказать, что Холопий приказ строго следует закону.
Невообразимый поворот этого дела проявляет стремление Холопьего приказа к справедливости. Случилось так, что Гурьев не явился к суду не из неуважения к суду, а потому что умер. Очевидно, что, вынося решение, Холопий приказ этого не знал, особенно это очевидно в свете заявления, сделанного одним из поручителей Гурьева накануне вынесения решения, что тот, дескать, живет в деревне. Однако через два дня после приговора, 21 ноября, вдова Гурьева, видимо, ничего о решении не знавшая, известила Холопий приказ о том, что ее муж не подкупал свидетелей, в чем обвинял его Морткин, а умирал и скончался 14 ноября.
Это неожиданное событие обеспокоило истца Юрия Морткина, и 23 ноября он попросил подтверждения приговора от 19 ноября. Даже если Гурьев не проявил неуважения к суду, решение все равно должно быть по закону вынесено в его, Морткина, пользу. Дело осложнилось еще и тем, что Гурьев на смертном одре отпустил Познячку на волю, а Морткин утверждал, что Познячка принадлежит ему, Морткину, поскольку женился на его холопке Любке. 29 ноября к этому добавилась челобитная брата покойного Офонасея, просившего отменить решение. Он писал, что дети его брата еще слишком малы, чтобы вести тяжбу, что у семьи нет доверенного холопа, который мог бы за них вести это дело («а че¬
260


Расследование и судопроизводство
ловечка токовскова нет»), и поэтому он будет вести его сам. 2 декабря Холопий приказ отменил свое решение, основанное на нарушении условий отсрочки. В этом месте записи обрываются, и чем кончилось это дело, неизвестно1. Надо полагать, что Холопий приказ должен был прибегнуть к повальному обыску среди жителей уезда, а потом уже вынести решение в пользу Морткина, поскольку обыск подтвердил бы его утверждение, что Любка была его холопкой до того, как убежала к Гурьеву. Это, однако, лишь догадки.
Дело Морткина против Гурьева показывает, как действовала законность Московии. Правила отсрочки были известны сторонам, и, проявив к ним неуважение, стороны рисковали проиграть дело. Это уже отмечалось и раньше, при рассмотрении дел Карсакова против Борыкова и Карсакова против Дубенского (1628-1631), материалы которых содержат документ, показывающий, что время от времени Холопий приказ брал на себя труд проверить обоснованность прошения об отсрочке. Так, 1 июня 1628 г. Холопий приказ обратился в Разрядный приказ, чтобы выяснить, было ли приказано Михаилу Борыкову из Коломны явиться на службу в Валуйки (за 550 километров, на южную границу), и 8 июня получил грамоту о том, что тому действительно приказано было явиться в числе еще тридцати детей боярских из Коломны, вызванных сопровождать послов1  2. Такая эффективная проверка была довольно типична для Московии.
БЫСТРОЕ РЕШЕНИЕ
Московское право со временем уделяло все больше внимания быстроте разрешения конфликтов. Хорошо видно, что к середине XVII в. этот вопрос приобрел в глазах законодателей огромное значение, большее даже, чем достижение справедливости. Шекспировское беспокойство о несправедливости «отсрочки правосудия» было никоим образом не чуждым московитам.
Что касается законодательства о холопстве, там эта озабоченность оказалась выраженной, вероятно, потому, что отражала характер деятельности Холопьего приказа. К несчастью, невозможно установить сколько-нибудь точно, когда соответствующие нормы были сформулированы и записаны, но, возможно, это произошло где-то в XVII в. Одна из статей устанавливает, что приговор должен основываться на доказательствах, полученных при судебном рассмотрении иска, и что стороны, не представившие доказательств и не заявившие о наличии у них доказательств, подтверждающих их претензии на спорного холопа, не могут представить такие доказательства позднее, после окончания суда, и рассчитывать на их рассмотрение3. Другая статья касалась обращений к традиционным формам расследования (клятве [«опчей правде»] и массовым допросам местного населения [«повальному обыску»]) в отдаленных городах Сибири или низовьев Волги (в Астрахани). Если одна из сторон утверждала, что оппонент прибегает к подобным формам расследования просто для затяжки дела, не следовало поручать администрации этих городов проводить подобные мероприятия и дело сле¬
1 	Яковлев. Холопство, с. 401-414, № 15. Об отсрочках для несения военной службы в случае уголовных дел см.: УКРП, ст. 10, 11 (ПРП, т. 5, с. 209-210).
2Яковлев. Холопство, с. 419-420, № 16, vii,viii.
3 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 79; MS, р. 284.
261


Правовые основы холопства
довало разрешить на основании имеющихся доказательств, не прибегая к сбору столь удаленных пространственно показаний, «чтобы в том никому лишняя волокиты не было»1.
Епанчин против Леонтьевых
В стремлении избежать «отсрочки правосудия» законодатели Московии требовали, чтобы стороны вели свои дела быстро. Один из множества аспектов этой проблемы проявился в проигранном Епанчиным деле против Леонтьевых, которое рассматривалось в Холопьем приказе на протяжении почти всего 1627 г.
Проблема возникла из-за того, что истцы должны были находить своих беглых холопов сами, затем с помощью судебного пристава известить обвиняемых и только после этого подавать официальный иск. Тит Иванов Епанчин во время рассмотрения дела был то ли сыном боярским, то ли провинциальным дворянином из Тулы, а в 1623 г. - сотным головой в Мценске, южном приграничном городе. В январе 1627 г. он обнаружил своих, как он утверждал, беглых холопов Терентия Васильева, Афанасия Носика и жену последнего Дарью во владениях Александра и Лаврентия Леонтьевых в Рязанском уезде1  2. Легко вообразить трудности, с которыми должен был столкнуться Епанчин, разыскивая своих беглых холопов (если это и правда были его холопы) по уездам, отстоящим за сто верст от его дома.
Епанчин уведомил ответчиков о своем намерении предъявить иск о возвращении трех беглых холопов и возмещении украденного имущества на сумму 50,50 рубля. Леонтьевым пришлось представить поручительство, подписанное шестью их соседями по Рязанскому уезду, что ответчики останутся в Москве и будут готовы предстать перед судом в любой момент. Это, безусловно, создавало большие трудности для служилых людей из провинции, которые не могли оставить в Москве своих холопов или кого-нибудь другого в качестве своих поверенных. Такого рода трудности предполагалось преодолевать требованием немедленного возбуждения дела со стороны истца, чего Епанчин не сделал. Первый раз ответчики отмечают это в своей челобитной суду 13 апреля.
Епанчин же, по-видимому, был вызван на военную службу и поэтому получил отсрочку. Он дал на себя поручную запись, которой гарантировал, следуя традиционной формуле, что подаст иск, как только распустят войско (буквально «как только сойдут с коней»). Никаких необычных кампаний в 1627 г. не было, Епанчина отпустили, но иска он не подал. 8, 9 и 10 ноября ответчики снова просят, чтобы их отпустили, поскольку никакое обвинение не предъявлено. Почему Епанчин не подал иска, определить невозможно, но факт, что он этого не сделал. 12 декабря служащие Холопьего приказа вынесли решение, которым объявляли, что Епанчин проиграл дело, так как не подал иск в течение одной-двух недель, предписанных указом царя и бояр. Кроме того, Епанчину запрещалось впредь возбуждать иск по этому поводу3.
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 109; MS, рр. 294-295.
2 О Епанчине см.: ДР, т. 1, с. 558; Иванов, АУБК, с. 131. О Леонтьевых точных сведений нет, так как в материалах дела отсутствует их отчество.
3 Яковлев. Холопство, с. 370—373, № 10. Как видно из обсуждавшегося выше дела Трескина против Зыкова, эта стратегия срабатывала не всегда. В деле Трескина прошло шесть недель, а решение так и не было вынесено.
262


Расследование и судопроизводство
Нащокин против Киреевской
Другим примером на ту же тему может служить дело Нащокина против Киреевской, которое судьи Холопьего приказа князь Иван Федорович Волконский и Иван Фомич Огарев и дьяки Иван Варганов и Андрей Строев рассматривали в начале 1629 г. 16 мая 1628 г. Федор Нащокин получил от воеводы Белева Петра Стрешнева разрешение на арест беглого холопа, который, по его утверждению, был Первым Василием, его жены и детей. Холопа отпустили на поруки, а Нащокин объявил о своем намерении подать иск о возвращении ему холопов, а также двух лошадей, которых они якобы украли. Предполагаемой ответчице Татьяне Киреевской, вдове Ивана Киреевского, пришлось внести залог за лошадей и гарантировать, что она ответит по обвинению. Затем дело предположительно было отложено из-за летних кампаний.
10 января 1629 г. в Холопий приказ явился сын вдовы Дмитрий и заявил, что спорного холопа во владениях его матери нет и что человек, которого прежде арестовали, был вовсе не Первушкой, а Костькой (в обсуждавшемся выше деле Карсакова против Борыкова и Дубенского тоже имело место утверждение о якобы допущенной ошибке при установлении личности). Дмитрию пришлось дать поручную запись, подписанную шестью помещиками из Каширы, Козлова и других мест - пятью жильцами и одним патриаршим стольником. 18 января Дмитрий Киреевский отметил, что он-то является в приказ, а Нащокин иска не подает. Он повторяет свои заявления 20 и 25 января. Месяц спустя, 27 февраля, он пишет, что у него кончаются средства, а Нащокин так иска и не подал. Наконец, 9 марта Холопий приказ прекращает дело, поскольку Нащокин не подал иска, и запрещает ему впредь возбуждать дело по этому поводу1. Подобными мерами власти пытались ускорить правосудие.
Это требование быстроты было формализовано в норме, которую рукописный список Уложения 1649 г. датирует 1628 г.: истец, не подавший иска в течение недели после ареста приставом якобы сбежавшего от истца холопа, проигрывал дело. Аналогичным образом объявлялся нарушившим закон и проигравшим дело ответчик, давший на себя поруку и не явившийся в суд в течение недели после этого1  2. Как мы видели, эти строгости не усиливали законность как таковую, но сокращали проволочки в отправлении правосудия. Однако подобная скоропалительность была сущим наказанием для тех, у кого не хватало средств, чтобы выполнить требования закона. Именно на это жаловались в 1648 г. представители среднего слоя служилых людей, указывая, что они не могут справиться с таким жестким графиком. Пытаясь угодить всем, Уложение устанавливало, что дела, проигранные из-за проволочек до его введения, не могут быть вновь открыты, но что впредь дела, касающиеся холопов, не могут быть проиграны по этой причине, они должны быть всесторонне рассмотрены
1 Яковлев. Холопство, с. 437-440, № 17. Патриарший стольник, поручившийся за Дмитрия Киреевского, - это Иван Игнатьев Киреевский, упоминающийся в опубликованных Ивановым боярских книгах за 1627 и 1629 гг. (АУБК, с. 183). Жильцов обнаруживаем в опубликованном Изюмовым списке за 1632 г.: Василий Ондреев Павлов, имевший небольшое поместье в 50 четей (где - неизвестно), должен был являться на военную службу сам конно; Тарас Михайлов Павлов имел 288 четей поместных земель в окрестностях Козельска, Лихвина и Рязани и 240 четей родовых вотчин в окрестностях Лихвина и Галича. Он должен был являться на службу верхом с конным же холопом (Жилецкое, с. 110-113).
2 Уложение 1649 г., гл. 10, ст. 110; гл. 20, ст. 55; MS, р. 274.
263


Правовые основы холопства
судом, прежде чем будет принято решение1. К сожалению, мне неизвестно, как разрешилось это противоречие.
Московиты предприняли и ряд других шагов, стремясь обеспечить быстрое отправление правосудия. В качестве одного из таких шагов было объявлено, что стороны должны представить суду все доказательства во время судебного разбирательства. После его завершения ни одна из сторон не имела права предъявить новую информацию, и решение должно было выноситься на основании того, что было предъявлено в ходе судебного разбирательства1  2. Кроме того, по статье, датируемой 1645 г., но, безусловно, восходящей к более древнему русскому праву, ни одно дело, решенное указом царя или приговором думных бояр, не должно было впредь пересматриваться или открываться снова. Это касалось не только дел о холопах, но и любых других тяжб3. Если вопрос был решен высшими властями Московии, больше обсуждать было нечего.
ДРУГИЕ ФОРМАЛЬНОСТИ: ТРЕЗВОСТЬ СТОРОН, ЯВКА К СУДУ
Чтобы сделать московское правосудие по делам о холопах более быстрым и точным, был установлен также ряд других процедурных формальностей и требований.
Дедков против Долгоруких
Одно из процедурных требований, касавшихся самопродажи в холопство, состояло в том, что все стороны должны были осознавать, что они делают. Есть все основания полагать, что служащие, занятые управлением системой холопства, прилагали необходимые усилия, чтобы добиться выполнения этого требования. Именно это было одной из основных функций допросов, которые происходили в присутствии приказных, санкционировавших эти сделки, а также временных интервалов между написанием холопьих грамот писцами и их регистрацией ответственными подьячими в официальных кабальных книгах. К пьянству - этому проклятию русской жизни - при самопродаже в холопство относились совершенно нетерпимо. Именно оно стало центральным пунктом дела по иску Ивана Титовича Дедкова (Деткова) к Тимофею и Федору Васильевым Долгоруким о собственности на трех беглых холопок и краже имущества на 44,75 рубля, которое между январем и мартом 1622 г. рассматривали судьи Холопьего приказа Семен Михайлов Колтовский и Иван Кузьмич Бегичев и дьяки Патрикей Насонов и Филипп Митрофанов. Дело это интересно по целому ряду причин, поэтому его стоит здесь кратко пересказать.
Как обычно, большинство основных фактов не оспаривалось. Истец Иван Дедков, подьячий одного из московских приказов, жил через три дома ниже по улице от ответчика Тимофея Долгорукова, потомка великого основателя Москвы, бывшего во время рассмотрения дела в чине стольника. Во время судебного
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 111; MS, рр. 295-296.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 79; MS, р. 284.
3 Судебник 1589 г., ст. 199; УКЗП, ст. 37; Уложение 1649 г., гл. 15, ст. 4; гл. 20, ст. 119; MS, р. 299; PC3, т. 2, с. 314, № 869.
264


Расследование и судопроизводство
разбирательства вдова Матренка Герасимова жила в доме князя Долгорукого, а две ее дочери, Марья и Аксинья, находились в распоряжении Холопьего приказа, сданные туда Долгоруким. Истец Дедков утверждал, что женщины принадлежат ему, поскольку, сказавшись вольными бродяжками, они продались ему, и у него в том есть кабальные грамоты. Женщины сбежали от него в 1621 г., и долгоруковские крестьяне отвезли их во владение Долгорукого под Переяславлем Рязанским (около 175 километров к юго-востоку от Москвы).
Долгорукий, пытаясь выиграть процесс, прибегал к разным хитростям и уловкам. Он попытался дискредитировать свидетелей Дедкова, утверждая, что они покорные нахлебники («хлебояжцы») последнего, хотя это были такие люди, как дьяк Московского судного приказа Иван Мизинов и довольно значительные военачальники Богдан Воейков и его сын Олександр (бывший одной из сторон по другому делу, рассматриваемому в этой работе).
Сначала Долгорукий утверждал, что девушки были его крестьянками, поскольку их отец, Яков Фофанов, был крестьянином в поместье, которое Долгорукий получил в Дмитровском уезде при разделе наследственного имущества. Долгорукий предъявил раздельную грамоту 1613/1614 гг., составители которой были вызваны в суд. Они подвергли ее тщательному и подробному исследованию и заключили среди прочего, что имя предполагаемого отца, Якова, изменено в документе с Юшки на Яшку. Чиновники Холопьего приказа отправили сомнительный документ боярам, чтобы те решили, кто виноват в подлоге.
Тогда Долгорукий заявил, что девушки принадлежат ему, потому что в 1608 г. после смерти их отца Долгорукий взял на них служилые кабалы. Предъявить последние он не смог, но служащие Холопьего приказа отметили, что если бы даже он их и предъявил, их все равно признали бы недействительными, поскольку закон запрещал хозяевам похолоплять своих крестьян, которые таким путем избежали бы налогообложения и выплат на нужды армии. Кроме того, Долгорукий в 1620 г., заявив о побеге двух холопок, не сумел вовремя подать иск.
Но у Долгорукого в рукаве был еще один фокус. Поддержанный двумя беглянками и их матерью, он заявляет, что когда дочери продавались в холопство, мать в Холопьем приказе была пьяной. Судя по тому, кто это говорит, история эта выдумана, но они дружно клялись, что истец Дедков напоил Матренку перед походом в приказ, хотя Дедков утверждал, что она пошла туда по собственной воле. Матренка же добавила, что Дедков и ее пытался заставить ему продаться. Чиновники Холопьего приказа, однако, и на этот аргумент не поддались - если бы они его приняли, дедковские служилые кабалы на девушек должны были быть признаны недействительными. Прежде всего, чиновники ясно заявили, что подобные документы никогда не составляются, если кто-нибудь из присутствующих сильно пьян. Но, отмечали чиновники, даже если допустить, что такое могло произойти, с тех пор прошло уже три года, а никаких жалоб ни царю, ни в Холопий приказ подано не было, пока холопки не сбежали. Матренка на это сказала, что она всего лишь старая крестьянка, которой пришлось продать своих дочерей из-за невозможной бедности, и что она Долгорукому о том говорила. Суд отметил, что Долгорукий и тогда не предпринял никаких действий, и заключил, что он подучил женщин рассказывать эти байки.
Чиновники также обнаружили, что, судя по заявлению Матренки, записанному в документах о продаже, Манька прослужила Дедкову около трети года, а Аксинья - полгода до того, как были составлены служилые кабалы, и что при их подпи¬
265


Правовые основы холопства
сании никто не подвергал сомнению эти сведения. Они также отметили, что Долгорукий не заявлял властям о «пропаже» своих крестьянок или холопок после того, как они стали жить у Дедкова и дали ему на себя кабалы; что он не мог не знать о том, что дочери и мать посещают друг друга, живя в одном квартале, что он скрывал девушек в своем дальнем поместье и лгал представителям власти, которые пытались их найти или хотя бы определить их местонахождение. Тут уж все было против Долгорукого, и чиновники приняли решение в пользу истца.
Долгорукий же решил, что он выше закона и что он не явится к оглашению приговора. После того как судебный пристав сделал несколько попыток его разыскать, Холопий приказ принял решение задержать одного из холопов Долгорукого, чтобы заставить Долгорукого явиться (см. главу 5), и молодой холоп Савка Тимофеев был арестован. Решение было вынесено в пользу Дедкова, который и заплатил пошлину в 6 алтын, то есть вдвое больше обычного, за каждую из холопок. Долгорукий, наконец, явился в Холопий приказ и объявил, что не собирается выслушивать их приговор. Затем он обратился к высшей власти, направив патриарху Филарету челобитную с просьбой перевести дело в другой приказ.
Обосновывая свою просьбу, Долгорукий утверждал, что чиновники Холопьего приказа предубеждены против него и к тому же приговор был прочтен в его отсутствие1. Возможно, у него и были для этого какие-то основания, недоступные историку конца XX в., однако по имеющимся документам заявление о предубежденности выглядит совершенно необоснованным. То, что истец, Иван Дедков, был из приказной среды - правда, но во время разбирательства он был малозначительной фигурой, подьячим приказа Большого дворца. Вполне могло быть так, что именно это дело и обратило на Дедкова внимание властей и привело к его выдвижению в правительственные круги. Примерно с 24 апреля 1624 г. до 1631 г. он был сначала младшим, а затем старшим дьяком у Ф. Л.Бутурлина, главы Челобитного приказа, учреждения, созданного для рассмотрения жалоб населения на власти. Это сделало его одной из центральных фигур в администрации. Он приобрел поместье, нередко подолгу обедал с государем и сопровождал его на богомолья1  2. Однако во время данного судебного дела все это было еще в будущем. Тимофей Долгорукий был в социальном плане уж по крайней мере не ниже своего обвинителя, что, возможно, объясняет то поразительное неуважение к суду, которое он проявил в этом деле. Он имеет в это время не слишком высокий чин стольника, занимая 148-е место в списке из 217 человек, и вплоть до 1616 г. ему не положено ни земельного, ни денежного оклада. Что он был довольно молод во время суда, можно заключить и из того факта, что он в числе двенадцати других прислуживал - разносил напитки - за царским столом. Большую часть своей последующей карьеры он провел на дворцовой караульной службе. Его никогда не повышали в чине, лишь однажды, в 1636 г. он упоминается как человек, занимающий некую командную военную должность - командира 19 детей боярских, 24 литовцев и черкасов, 21 новообращенного татарина, трех переводчиков, трех пушкарей, 11 караульных, кузнецов и холопов, а также двух сотников со стрельцами в Уржуме (160 километров к северу от Казани)3. Так
1 Яковлев. Холопство, с. 344-354, №6.
2 Веселовский. Дьяки, с. 150; ДР, т. 1 и 2, passim; Самоквасов. AM, с. xxxvii; СИРИО, т. 137, с. 15; Богоявленский. ПС, с. 249.
3 АМГ, т. 1, с. 141; Сторожев. БС, с. 82, 110;ЗКМС (= РИБ, т. 10), с. 16,41,90; ДР, т. 1, с. 692, 1015; KP, т. 2, с. 929; Иванов. АУБК, с. 118.
266


Расследование и судопроизводство
что во времена этой тяжбы это был просто наглый юнец, кичащийся своим именем и родовым богатством и полагавший, что все это дает ему право не уважать суд. Такое поведение, похоже, было для него характерно, потому что никакой карьеры он не сделал, и, видимо, те, кто был выше него по службе, впоследствии нисколько не желали, чтобы их дурачили так же, как он попытался это проделать с профессионалами, руководившими Холопьим приказом.
Хотя и неизвестно, как решили это дело бояре, которым оно было передано патриархом Филаретом, соправителем его сына, царя Михаила, вполне можно предположить, что они поддержали профессионалов из Холопьего приказа, поскольку и их правовые соображения, и вынесенные ими решения были абсолютно верны. Кроме всех тех законных оснований, на которые ссылались судьи, вынося решение в пользу истца Дедкова, несомненно и то, что никто не мог быть похолоплен в пьяном виде, то есть принимавший решение о переходе в состояние несвободы должен был быть полностью в здравом уме, когда принимал такое решение.
Другое правило состояло в том, что сторона, не сумевшая явиться к суду, автоматически проигрывала дело, решение стандартно выносилось в пользу оппонента. Этот принцип очевидным образом проявляется в материалах следующего дела.
Губачевский и Тулубьев против Лодыгина
Дело, которое рассматривал осенью 1595 г. дьяк Пятой Кокошкин, хорошо иллюстрирует ряд важных положений права о холопстве и процедурных вопросов. Открылось это дело раньше, 4 сентября, начали его рассматривать судьи Посольского приказа окольничий князь Иван Самсонович Туренин и Остафий Михайлович Пушкин и дьяки Григорий Клобуков и Посник Дмитриев. Судя по тому, что Дмитриев служил в Посольском приказе, а Туренина, Пушкина и Кло- букова в 1593 г. посылали со специальным посольством в Новгород, можно считать, что дело по каким-то неизвестным причинам возникло сначала в Посольском приказе, а затем было передано на рассмотрение Кокошкину, в Холопий приказ1.
Дело передал Кокошкину холоп Туренина Гриша Зайцев. Торх Губачевский и Григорий Васильев Тулубьев, о которых у меня нет никакой информации, кроме той, что содержится в материалах дела, подали иск к Ивану Васильеву Лодыгину из Новгородского уезда о праве собственности на холопа Саву Григорьева. Истцы, вероятно, двоюродные братья, утверждали, что Сава принадлежит им, потому что его отец Гриша, мать Оленка и сестра были даны в приданое (в доказательство чего была предъявлена данная грамота) матери Губачевского дедом Тулубьева Дмитрием и отцом Василием. Они не знали деда Савы по отцу за давностью лет, но утверждали, что он был полным холопом. Они также утверждали, что Сава был у них, но сбежал во время захвата Ракобора шведами. В то время Тулубьев был сильно занят, но позже он подал иск о розыске Савы. Сава либо был при Тулубьеве в боях, либо воспользовался отсутствием хозяина, чтобы сбежать.
Сава отрицал, что когда-либо принадлежал истцам, и сказал, что сначала был вольным человеком, а потом жил безземельным крестьянином у некоего Не- устроя Калташева. Потом он от него ушел и жил у крестьянина по имени Сте- панко в Пелушском погосте Обонежской пятины. Там он женился на Февроньи-
1 Анпилогов. Новые, с. 44, 55, 60; ДАИ, т. 1, passim; РК 1550-1636, т. 1, с. 108, 111.
267


Правовые основы холопства
це (Татьяне) Степановой, по-видимому, дочери Степанки, затем, за девять лет до начала этого дела, они продались Лодыгину в кабальное холопство за 7 рублей.
Иван Васильев Лодыгин во время суда в 1595 г., должно быть, был довольно молод и нетипично богат. За пять лет до этого он женился и в числе прочего получил по приданому жены семерых холопов. Возможно, из-за большого стресса, связанного с передачей новому хозяину, мужья двух приданых холопок сбежали; их покинутые жены повторно вышли замуж за добровольных холопов Лодыгина. Незамужняя молодая холопка из приданого была отдана замуж еще за одного из лодыгинских холопов, который тоже затем пустился в бега. Другие принадлежавшие Лодыгину холопы время от времени покупали ему новых холопов: одного, например, в 1593 г., за большую сумму 10 рублей, а другого, в 1594 г., за 5 рублей. Один из этих холопов женился на вдове-холопке, принадлежавшей Лодыгину. Сава и Февроньица были первыми холопами, покупка которых была зарегистрирована. К 1598 г., когда все это было записано в ходе проводившейся в тот год обязательной регистрации всех холопов, у Лодыгина было по крайней мере 14 взрослых холопов и 9 детей (шесть мальчиков и три девочки), в розыске находились еще трое взрослых холопов-мужчин, - это нетипично большое число холопов для человека, женившегося всего пять лет тому назад. Хоть и возможно, но маловероятно, что в 1590 г. Лодыгин женился вторым браком, если судить по той ограниченной информации, которая о нем имеется. Иван Лодыгин, к сожалению, отнюдь не редкое в русской истории имя, но похоже, что человек с таким именем, который мог бы быть ответчиком по этому делу, командовал стрельцами при штурме Иван-города в 1590 г. Кроме этого, никаких более ранних упоминаний о Лодыгине не существует - это показывает, что до этого года он, скорее всего, был обычным рядовым конником. Известно также, что в 1604 г. Иван Васильев Лодыгин получал 10 рублей денежного жалованья - обычное жалование после пятнадцати лет службы.
Сразу после Смутного времени, в 1616-1617 гг., Иван Васильев Лодыгин был вторым воеводой в Ярославле. В это время он сыграл определенную роль в подавлении восстания казаков под предводительством Лисовского, так что в 1595 г. ему еще только предстоит стать известным человеком1.
Кокошкин вынес решение в ноябре, спустя приблизительно два месяца после начала этого дела. Стороны поручились явиться к оглашению приговора, но истцы этого не сделали. Кокошкин вынес решение в пользу ответчика Лодыгина по двум причинам: Сава сказал, что он и его жена - лодыгинские холопы, и истцы Губачевский и Тулубьев не явились в суд. Кокошкин также отметил, что истцы не предъявили свои документы, имея, вероятно, в виду полную грамоту, которая, по их утверждению, обосновывала зависимое положение деда Савы. В январе 1598 г. Лодыгин зарегистрировал правую грамоту, которую Кокошкин выдал ему два с лишним года назад, в подтверждение своих прав собственности на Саву, его жену Татьяну и трех родившихся у них детей, двоих сыновей и дочь1  2.
Решение Кокошкина не вполне прозрачно. Обе стороны представили свои претензии в виде письменных документов, однако в документах, которыми располагали истцы, ничто не подтверждало, что холоп Сава действительно был как-
1 Татищев (1910), с. 30; Сухотин. ЧСВ, с. 29; Барсуков. СГВ, с. 286; РК 1550-1636, т. 2, с. 275; KP, т. 1,с. 75, 181; РК 1598-1638, с. 295; AM Г, т. 1,с. 88-89; АИ,т. 3, с. 13, 57; ДР, т. 1,с. 149.
2 Л акиер, с. 36-38.
268


Расследование и судопроизводство
то связан с Гришей и Оленкой. Если судить по заявлениям истцов о том, что Сава бежал при падении Ракобора, и собственному рассказу Савы о его жизни, то не показалось бы таким уж невероятным, что претензии истцов могут быть справедливы. А если так, то это показывает, сколько времени иногда уходило у хозяев на выяснение местонахождения своих беглых холопов, особенно когда те бежали из одного уезда Московии в другой. Тем не менее в распоряжении истцов не имелось ничего, что бы доказывало родство между Савой и Гришей и Оленкой. Ответчик Лодыгин мог быть убежден в собственной правоте, поскольку Сава вряд ли доверил ему свою предыдущую историю. Вероятно, и судья отчасти поверил истории Савы, хотя именно такой истории и следовало от него ожидать, даже если он лгал. На самом деле судью, по-видимому, больше всего убедила неявка Тулубьева и Губачевского к оглашению приговора, показавшая ему, что они либо знают, что они не правы, либо понимают, что не смогут выиграть дело. В этом смысле требование явки сторон к оглашению приговора имело тот же эффект, что и решение дел «полем» или целованием креста: предполагалось, что неправая сторона уступит правой.
ЛЖЕСВИДЕТЕЛЬСТВО
Внимательный читатель этой книги уже, видимо, не раз задавался вопросом, существовало ли в Московии представление о лжесвидетельстве и какие санкции за это налагались. Очевидно, это было одной из главных проблем, ив 1617/18 гг. делались попытки как-то с этим справиться хотя бы в самых очевидных случаях: когда, например, человек клялся, что у него нет беглого холопа, а потом холоп обнаруживался у него в поместье и истец его там задерживал. В подобных случаях истцу присуждался холоп и удовлетворение претензий по украденному имуществу. Но это еще было не все:
«...за вину... бить его кнутом по торгом по три дни, что бы про то было ведомо многим людем, за что ему такое наказание указано учинить, и бив его по торгом кнутом по три дни, посадить его в тюрьму на год, и впредь ему ни в чем не верить, и ни в каких делех ни на кого суда не давать».
Такая же санкция была предусмотрена и за укрывательство беглых крестьян1. Но и это еще было не все. Предусматривались и меры в отношении лжесвидетельства как такового:
«А будет велможа крест поцелует, или велит кому иному крест поцеловати накриве, и таковых священником в церковь Божию не пущати и в домы их не приходити, и Боже- ственаго пения в домех у них не пети. А будет поп учнет в чьем ни буде дому Божестве- ное пение пети, а такия ротники, которые учинили крестное целование накриве, тут же будут, и их из тоя храмины вон выслати. А кто крест поцелует накриве, и тому великий Василий в шестьдесят четвертом своем правиле полагает запрещение на десять лет ... о том же царя Льва Премудрого новая заповедь 72-я повелевает кленущемуся во лжю язык урезати... [и т.д.]»1  2.
1 Уложение 1649 г., гл. 11, ст. 27; гл. 14, ст. 9; гл. 20, ст. 49; MS, рр. 229, 273.
2 Уложение 1649 г., гл. 14, ст. 10.
269


Правовые основы холопства
Это все были довольно сильные «лекарства», вряд ли, однако, часто применявшиеся. Почти наверняка чаще применяли порку кнутом, и это было гораздо более созвучно стилю Московии, чем длительный бойкот или урезание языка. Однако и санкция телесного наказания применялась не часто, так что, принимая во внимание волну лжи и уверток, захлестнувшую Холопий приказ после 1616— 1617 гг., и тот факт, что санкции не применялись даже в отношении самых бессовестных лгунов, приходится заключить, что объявленная программа жестоких наказаний почти никого не останавливала, поскольку московитам не хватило воли провести ее в жизнь и заставить ей поверить.
ТРЕТЕЙСКИЙ СУД
Конфликты о праве собственности на холопов вовсе не обязательно должны были решаться официальными органами, поскольку Московия знала институт третейского суда, правила которого были заимствованы из Литовского Статута 1588 г. Уложение 1649 г. повторяло соответствующие нормы Статута и добавляло, что решения третейского суда не могут быть обжалованы в приказах1. Как работала эта система, известно из дел, по которым третейские суды не смогли принять решения и которые затем попали в Холопий приказ для надлежащего рассмотрения. Это в некоторых отношениях сравнимо с тем, что известно о практике местных судов на американском Юге, которая широко отражена в апелляционных процессах.
Москотиньев против Вышеславцева
Дело Москотиньева против Вышеславцева рассматривали в Холопьем приказе между 15 сентября и 15 декабря 1630 г. его глава князь Иван Федорович Волконский и дьяки Андрей Строев и Иван Костюрин. Федор Посников Москотиньев и Рахманин Васильев Вышеславцев (из Мещеры, около 170 километров к юго- востоку от Москвы) состязались из-за права собственности на Давыда Игнатьева, его жену Анну Михайлову («Досадка»), их двоих детей (Якушку и Овдюшку) и пасынков Давыда (Микифорку и Филимонку). Был также предъявлен иск на 23,50 рубля о якобы украденном при побеге имуществе. Поначалу, пытаясь решить свой спор, стороны выбрали арбитров - «третьих», брата Москотиньева, Василия По- сникова Москотиньева, и брата Вышеславцева, Алексея Мамлеева Мальцова* Вся эта четверка упоминается в 1615 г. в десятне по Мещере - это означает, что они были приблизительно ровесниками. Среди 294 служилых людей в этом списке Федор Москотиньев стоит на 121 месте (с поместным окладом в 450 четей и денежным 12 рублей), его брат Василий - на 76 (550 четей и 14 рублей), ответчик Вышеславцев - на 89 (500 четей и 14 рублей), а его третий Мальцов - на 71 (550 четей и 14 рублей)1  2. Больше никаких особенных сведений о них, кажется, нет, но вряд ли будет ошибкой предположить, что через 15 лет, ко времени суда, они должны были быть довольно близко к вершине мещерской служилой пирамиды.
1 Л С 1588 г., гл. 4, ст. 85; Уложение 1649 г., гл. 15, ст. 5.
2 Готье Ю.В. Десятый по Владимиру и Мещере 1590 и 1615 гг. // ЧОИДР, т. 236 (1911), № 1, с. 77-79.
270


Расследование и судопроизводство
Принимая решение по этому делу, Холопий приказ высказал два критических замечания в отношении третейского суда: он был недоволен выбранными третьими и процедурой рассмотрения. Первое, что может вызвать недоумение сегодняшнего исследователя, это выбор собственного брата в качестве посредника при разрешении спора - вряд ли такой выбор можно считать мудрым. У судей Холопьего приказа было такое же ощущение, и они критически отнеслись к выбору родного брата на такую роль.
Более важным, однако, было то, как третьи рассматривали и решили дело. Холопий приказ многократно подчеркивал, что процедура и решение третейского суда должны быть максимально близки к тому, что происходит в официальном суде во всех своих деталях. По-видимому, это требование не было соблюдено. Самое большое нарушение состояло в том, что Василий Москотиньев написал свое предварительное решение по этому делу, исходя из того, что его брат предъявил служилую кабалу 1604 г., подтверждавшую, что спорные холопы - его старинные холопы, хотя на самом деле при рассмотрении дела этот документ предъявлен не был. Третьи велели Федору послать холопа за этой кабалой, а самому от суда не уезжать. Он не смог этого сделать и представил документ лишь некоторое время спустя, уже после окончания слушания дела третьими. В перерыве, как утверждалось, Федор Москотиньев изготовил фальшивый документ. Третейское решение Василия Москотиньева было представлено в Холопий приказ. Оно выглядит во всех отношениях как настоящий государственный документ: «И по той старой кабале в тех людех, и по материне, и братьев ево, и сестры его скаску по старине, и по ево Федоровой душевной скаске стал истец Федор Москотиньев прав в тех людех и в сносе, а ответчик.... стал виноват, потому что кабала ево нова, а старины он на тех людей никакие не сказал»Это решение датировано 6 февраля 1627 г. Почему этому делу понадобилось три с половиной года, чтобы достичь Холопьего приказа, неясно.
Холопий приказ объявил решение Василия Москотиньева недействительным и аннулировал его, так же как и служилую кабалу, якобы сфабрикованную его братом. И напротив, судьи признали действительной кабалу Вышеславцева 1624 г. и 29 сентября 1630 г., через две недели от начала процесса в Холопьем приказе, вынесли решение в его пользу, вернули ему холопов и взыскали с него подушную пошлину в 12 алтын. Оставался еще иск о краже имущества, который стороны договорились решить присягой. За истца Москотиньева крест должен был целовать его холоп Минька Иванов. По истечении месячной отсрочки, предоставленной обеим сторонам для явки на военную службу, Вышеславцев 29 ноября явился в Холопий приказ и попросил закончить дело. 3 декабря он начал просить о вынесении заочного решения вследствие неявки Москотиньева. Он отмечал, что измучен проволочками, несет огромные убытки и значительные расходы на пропитание (харчи). Он повторяет свои челобитные 8 и 15 декабря, и на Рождество 1630 г. Холопий приказ делает ему подарок: заочное решение в его пользу. Предварительно судьи снеслись с Разрядным приказом, который подтвердил, что войско было распущено и, следовательно, у истца было достаточно времени, чтобы явиться к суду. Отменив решение против Вышеславцева, Холопий приказ вдобавок постановил взыскать судебные издержки в размере 2,05 рубля (10% от величины иска, 20,50 рубля) с пяти человек, поручившихся по отсрочке истца Москотиньева. 31 декабря послали пристава получить эти деньги, и на этом материалы дела обрываются1.
'Яковлев. Холопство, с. 457-464, № 19.
271


Правовые основы холопства
Материалы дела Москотиньева против Вышеславцева показывают, как должен был проходить третейский суд, и объясняют, почему некоторые холоповла- дельцы могли предпочитать его более формальной процедуре в официальных учреждениях. Как явствует из решения Холопьего приказа, процедура третейского суда должна была повторять нормальную судебную процедуру («против судного дела»), а решение третьих составлялось по официальной схеме. Это решение в письменном виде могло быть использовано в качестве доказательства при продолжении тяжбы. Без сомнения, такой способ разрешения конфликтов мог быть предпочтительным по ряду причин. Конечно, третейский суд был менее страшен, чем обращение в правительственное учреждение. Он также позволял решить дело на месте, что было проще, чем отправляться в Москву, и, наконец, он был, конечно, дешевле. Добраться до Москвы стоило недешево, а жить там для провинциала, не имеющего собственного жилья в столице, просто разорительно. Но самое главное, в этом случае подушная пошлина составляла 0,36 рубля, а платы «законной десятины» в 2,05 рубля можно было вообще избежать.
К сожалению, нет никакой возможности количественно оценить частоту обращений к третейскому суду, однако, как ни посмотри, московиты были, в общем, довольно склонны судиться (наверное, в этом смысле они расположены где-то между японцами, которые ненавидят судиться, и многими африканскими народами, для которых это - один из способов развлечься), так что можно считать, что они прибегали к третейскому суду довольно часто. Недостаточность сохранившихся документов по третейскому суду заставляет нас сосредоточить внимание на более официальных, установленных государством способах разрешения конфликтов.
Беликов против Толстого
Из дела Беликова против Толстого, которое между маем 1631 г. и мартом 1632 г. рассматривали судья приказа князь Иван Федорович Волконский и дьяки Андрей Строев и Иван Костюрин, видно, как Холопий приказ начинал использовать материалы третейских разбирательств. Предметом спора были холопы Фома, сын Еремы (по другим данным - Иван, сын Ермолая Шанина), его жена, его сын Петрушка (или Першутка) и украденное имущество стоимостью 13 рублей (30,50 рубля). Основные события дела разворачивались в южном приграничном районе, южнее Тулы. Истец Михаил Зиновьев Беликов - одоевский голова. Третьим с его стороны выступал Максим Ботавин, а его самого и на третейском суде, и в Холопьем приказе представлял его дядя Петр Колупаев. Ответчиком был Даниил Васильев Толстой из Мценска (около 100 километров южнее Одое- ва). Его третьим был Григорий Шеталов.
Как и в предыдущем случае, дело это отнюдь не сразу попало в Холопий приказ. Шеталов умер в 1624 г., вскоре после завершения третейского суда, присудившего холопов Беликову. По какой-то причине Толстой их не отдал, и пять с половиной лет спустя, в 1630 г. Беликов получил уведомление из Москвы, которое он передал воеводе г. Черни (около 25 километров севернее Мценска) Василию Торбееву, что для исполнения решения необходимо подтверждение его Холопьим приказом. После обычных отсрочек для военной службы, начавшихся в мае 1631 г., в январе 1632 г. дело начало рассматриваться. Толстой, по-видимому, прибыл в Москву раньше Беликова и в принятом порядке доложил о явке, надеясь выиграть дело заочно.
272


Расследование и судопроизводвтво
Однако этому не суждено было произойти, поскольку 5 февраля 1632 г. Беликов приехал и открыл слушание докладом о ходе третейского суда в 1624 г. 18 февраля он предъявил суду решение третьих от 16 декабря 1624 г. На этом этапе кажется, что все было сделано правильно:
«И посля суда третей Максим душевныя скаски у исца да у ответчика к делу взял, и всякими сыски сыскевал, и по душам дапрашивал третей Максим Ботавин, тово суда слушел, по суду и по сыску и по душевным скаскам приговорил Петра Колупаева отправить в племянниковых людех Михайла Беликова».
В кратком изложении третейского разбирательства отмечается, что Толстой в качестве алиби сослался, как это нередко делалось, на ошибку при установлении личности, говоря, что Колупаев ищет Фому, а у Толстого живет Ивашка. Ивашка якобы жил у него около пятнадцати лет и был женат на одной из его старинных холопок. Еще раньше Ивашка и его сын Першутка около пятнадцати лет прожили у некоего Степана Губанова.
Как нередко случалось, в дело Беликова и Толстого оказались вовлечены священники. Это случилось в связи с вопросом Колупаева о духовнике холопа. Ответчик назвал отца Сергея из церкви святого Георгия, за которым и послали. Священник принес присягу и показал:
«Живет тот человек за Данилам Толстым в дер. Свиной во крестьянех, а преже он пожил в Степана Губанова да у Ивана Скуридина; а как де оженился у Донила Толстова, и он де сказал мне имя свое Ивашкам; а в прошлом во 132-м году на Светлой недели в дер. Вострой на дворе у сына боярскова у Онтипа Скуридина, ходечи за Пречистою, бил де мне челом об молитве поменуть имя свое Фомою; и он де, поп, ево встречал, что он воровал, у венчанья сказывал име свое Ивашком; а живет де тот человек у Данила 10 лет; а чей он сын, хто у нево дед, тово он, поп, не ведая».
Таким образом, мы видим, что, разрешив холопам участвовать в делах общества, что далеко не всякое общество позволяет своим рабам, русские оказали холопам далеко не однозначную услугу: православный священник, почти всегда рассматривавший себя частью государства, был всегда готов, рад и способен воспользоваться сведениями, полученными на исповеди, и выдать своего прихожанина. Колупаев отмечает два противоречия: в именах (Фома и Ивашка) и в продолжительности (10 и 15 лет) и выносит решение в пользу Беликова, который утверждал, что Фомка и его отец Еремка были холопами в доме отца Михаила, Зиновия, а затем у самого Михаила. Однако у третьего Максима Ботавина не было аналогичной уверенности в отношении украденного имущества, и он присудил Беликову только 6,75 рубля.
К сожалению, материалы дела обрываются на 19 марта 1632 г. распоряжением Холопьего приказа о явке третьего и назначении даты следующего заседания1. Хотя решение Холопьего приказа по этому делу и не сохранилось, следует полагать, что если бы третий Ботавин подтвердил суду то, что он написал в своем решении, Холопий приказ это решение утвердил бы. Ответчик Толстой был дважды пойман на лжи и, хотя показания Беликова не проверялись, согласился принять их в качестве достоверных. Конечно, то, что Шеталов - третий со стороны Толстого - умер, было несчастьем, но ответчик не попытался что-либо из этого извлечь, так же как не стал утверждать, например, что Ботавин был предубежден. Поэтому дошедшие
'Яковлев. Холопство, с. 464-470, № 20.
273


Правовые основы холопства
до нас документы, по-видимому, показывают, что ход третейского разбирательства, достаточно точно отраженный в материалах дела, и послужил основанием для утверждения принятого там решения Холопьим приказом.
Еще один пример рассмотрения дела третейским судом (дело Мякинина против Белкова, 1643 г.) приведен в главе 41. Там третьи не смогли договориться о решении, и дело рассматривалось Холопьим приказом. Третий со стороны истца отмечал, что дело следовало рассматривать так, как если бы это было на официальном судебном разбирательстве, ссылаясь при этом на некий специальный указ по этому поводу, по другим источникам неизвестный. Холопий приказ не обратил никакого внимания на то, что третьим со стороны Мякинина был стряпчий Афанасий Иванов Нестеров - сын отчима его жены, видимо, потому, что одновременно он являлся сыном шурина Белкова, что снимало опасения родственной предубежденности - вроде тех, о которых говорилось выше в связи с делом Москотиньева против Вышеславцева. Отвергнув решение, предложенное третьим со стороны истца, и приняв решение, предложенное третьим со стороны ответчика, Холопий приказ действовал в своих лучших традициях и следовал принципам справедливости, против которых едва ли кто-нибудь может возразить. Если бы дело первоначально не рассматривалось третейским судом, некоторые из ошибок, дискредитировавших мякининские доказательства, наверняка не были бы допущены. Можно подумать, что Холопий приказ мог бы просто исправить допущенные в деле технические ошибки, однако это сделало бы излишним сам институт третейского суда. Третейский суд служил правовым механизмом, разгружавшим официальную систему правосудия, и Холопий приказ мудро его сохранял, принимая его решения в качестве окончательных. Если в ходе третейского разбирательства допускались технические ошибки, то они оставались на ответственности самих третьих и тех, кто их выбрал, а не центрального органа, собирающегося для рассмотрения дел, которые не могут быть решены третейским судом.
СБОИ
Общее впечатление, которое создают судебные дела, рассматриваемые в этой работе, состоит в том, что система работала. Были установлены нормы, они были известны заинтересованным сторонам и приняты ими. Решения по судебным делам обычно принимались быстро и оставляли ощущение справедливости. Бывали, очевидно, и исключения, ведь никакой системы без дефектов до сих пор не изобретено. По не всегда понятным причинам время от времени давала сбои и принятая в Холопьем приказе система разрешения конфликтов.
Кузьмичев против Сатина
Одним из таких примеров было дело Кузьмичева против Сатина, начавшееся в январе 1628 г. и к декабрю 1631 г. еще не законченное. Начинали рассматривать дело судьи Холопьего приказа Степан Иванов Волынский (в должности с 17.04.1624 по 08.06.1628) и Иван Фомич Огарев (13.12.1625-29.11.1629) и дьяки
1 Яковлев. Холопство, с. 496-513, №25.
274


Расследование и судопроизводство
Никита Леонтьев (27.05.1627-22.04.1628) и Яков Ключарев (06.06.1627-22.04.1628), а продолжили князь Иван Федорович Волконский (29.08.1628-20.07.1637), Огарев и новая пара дьяков - Иван Вагранов (30.05.1628-22.06.1629) и Андрей Строев (30.05.1628-02.01.1633).
Как видим, в Холопьем приказе в это время была довольно высокая текучесть кадров, однако Волынский и Огарев пробыли в должности достаточно долго, чтобы при обыкновенных обстоятельствах решить дело; что уж там не заладилось, можно только гадать.
Предметом спора было право собственности на холопку Анну (Онютку), дочь Емельяна (Мелешки) Богданова. Оба тяжущихся имели земли в Тульском уезде. Истец князь Осип Михайлов Кузьмичев во время суда служил неделыци- ком в Московском судном приказе. Ответчик Роман Иванов Сатин, похоже, оставил чуть более заметный след в исторических документах. Во время суда он, видимо, имеет чин провинциального дворянина из г. Соловля. Ближе к концу Смоленской войны, в феврале 1634 г., он был комендантом лагеря («станичником») в Можайске, на полпути от столицы до места боев и оттуда отправил царю послание, рассказывавшее об ужасах войны. Человек довольно подвижный, в 1651 г. Роман Сатин был воеводой в Крапивне, бывшей прежде аванпостом на южной границе неподалеку от Тулы, а к 1651 г. ставшей глубоким захолустьем благодаря возведению Белгородской засечной черты, прошедшей гораздо южнее. Срок его воеводства был отмечен конфликтом по поводу назначения двух человек, которые должны были помогать ему в управлении его родным городом Соловлем. В Соловле, к несчастью, оказалось всего трое посадских, да и те были попрошайками, не годившимися для службы, так что Сатин выбрал двух служилых людей из Крапивны. Ему на это строго указали, отругали его и недвусмысленно объяснили, что он ни при каких обстоятельствах и никогда не должен действовать по собственной инициативе и не должен делать ничего, кроме прямо указанного ему царем1.
Насколько Сатин проявил инициативу - качество, ненавистное официальным кругам Московии, - в споре по поводу Анны, определить невозможно. По этому делу оспаривалось большинство фактов, в частности Анна отрицала, что когда- нибудь знала истца, Кузьмичева, что показалось мне маловероятным, когда я читал дело. По Кузьмичеву, Онюткин отец Мелешка был военным пленником его деда, а по смерти деда стал холопом его отца. Михаил Кузьмичев умер приблизительно в 1618 г., и его сын утверждал, что Мелешка служил ему - сыну - еще десять лет после этого. Дочь Онютка также была старинной холопкой. Как утверждал истец, под Пасху 1621 г. Онютка по наущению Романа Сатина от него сбежала. Через несколько лет, когда Сатин по собственной инициативе был в Персии («без указа государя»), - вероятно, еще один вызывающий пример личной инициативы, во всяком случае, так об этом говорит Кузьмичев, - жена ответчика выдала Онютку замуж «насильством» (тоже нечто предосудительное) за своего холопа Гришку Леонтьева.
Ответчик признавал, что отец Онютки Емельян служил отцу Осипа Кузьмичева Михаилу, но в каком качестве (видимо, либо старинным, либо кабаль¬
1 О Р.И.Сатине см.: KP, т. 2, с. 627; ААЕ, т. 3, с. 370, № 243; ДР, т. 3, с. 273; Барсуков. СГВ, с. 115; АМГ, т. 2, с. 286, № 459. Мне не удалось найти никаких дополнительных биографических сведений о князе Осипе Михайлове Кузьмичеве.
275


Правовые основы холопства
ным холопом), в деле не говорится. Далее Сатин утверждал, что Михаил отпустил Емельяна на волю, а уж тогда тот продал ему свою дочь Онютку в холопки. Потом он, Роман Сатин, получил на нее в Туле в присутствии губного старосты 1 ноября 1621 г. служилую кабалу за положенные два рубля. При продаже Онютка сказала, что прожила у Сатина три года, а до того жила с отцом свободным человеком. (Что верно, если он действительно был отпущен.) Когда об этом спросили Сатина, он сказал, что у него отпускной грамоты на Онютку не было (о важности этого пункта см. дело Воейкова против Хилкова 1620-1621 гг.).
В судебном заседании 11 января 1628 г. Осип Кузьмичев в подтверждение того, что Онютка принадлежала его отцу, а затем ему, ссылался на шестерых свидетелей, одним из которых был предполагаемый отец Онютки Мелешка. Кроме отца, все остальные свидетели были из Тулы, в их число входили и члены семей этих свидетелей, в основном женщины, что показывает, что Онютка принадлежала к дворовым и должна была быть известна в этом качестве женскому населению округи. Роман Сатин в ответ слался на семнадцать свидетелей, которые могли бы подтвердить, что отец Осипа отпустил Онютку (и, предположительно, также и ее отца). Его свидетелями также были женщины из Тулы, в том числе холопки, и несколько священников. Последние должны были подтвердить, что Михаил своей последней волей распорядился отпустить этих холопов и что они выполнили эту последнюю волю. Тут судебное заседание вырождается в перебранку, Осип хоть и признает, что священник был духовником его отца, но утверждает, что ему, сыну, он враг. Осип говорит, что священник - изготовитель фальшивых документов, что он уже и прежде судился с ним в Туле по поводу другой холопки и выиграл это дело.
После заседания спорная холопка Онютка попросила Холопий приказ отпустить ее на поруки ответчику Роману Сатину. (Вспомним дело Бормосова против Беречинского, 1627-1629 гг., рассмотренное выше.) Холопий приказ, выяснив, что ее муж принадлежит Сатину, так и сделал. И вот тут-то что-то в системе не сработало. Судя по более поздним многократно повторенным заявлениям Кузьмичева, холопку отпустили на поруки, не известив ни истца, ни ответчика, а поручители по дружбе к ответчику отдали ее ему. (Из поручной записи Сатина это не следует, скорее видно, что холопку передали в его распоряжение.) Поручная запись на Сатина была вполне традиционной. Семь человек из Тулы, трое из которых - жильцы1, то есть, вероятно, по чину выше Сатина, если он действительно был провинциальным дворянином, брали на себя ответственность за явку холопки Онютки в суд и уплату судебных издержек. За нарушение предполагалась санкция «как государь укажет», смысл и значение которой обсуждались выше в связи с делом Бормосова против Беречинского. Система поручительства почему-то не сработала.
1 В жилецком списке 1632 г. обнаруживаем лишь одного из троих жильцов. Савелий Иванов Дуров не упоминается вовсе. Брат Кирила Юрьева Арсеньева, Федор Юрьев Арсеньев, был упомянут. И только Демид Тимофеев Крюков внесен в список: ему принадлежит 78 четей поместной земли в окрестностях Тулы, 50 четей под Дедиловом и 75 четей под Кинешмой. Только последний участок был обитаем: там было одно крестьянское и два бобыльих хозяйства. Очевидно, бедный служилый человек, он должен был являться в войско верхом, с луком и стрелами. Холопов приводить он не был обязан (И з ю м о в, с. 74-75).
276


Расследование и судопроизводство
26 февраля 1628 г. истец Осип Кузьмичев начинает новую кампанию за получение того, что ему положено, в суде, который в прошедшие три года показал себя неуспешным. Он сообщает судьям, которые начинали рассматривать дело, что ответчик Роман Сатин уехал из Москвы вместе с холопкой, обвиняет его в том, что он сделал это, чтобы подкупить свидетелей и подделать духовную, и просит вызвать в суд поручителей Онютки, чтобы те доложили о ее отъезде из Москвы, то есть о нарушении поручной записи. На следующий день поручители явились и доложили, что им неизвестно местонахождение Романа Сатина. Холопий приказ ничего не предпринял.
24 мая 1628 г. Роман Сатин в последний раз попал в поле зрения Холопьего приказа. Он бил челом о предоставлении отсрочки, чтобы он мог явиться на военную службу. Ее предоставили, и новые семь человек (не те, что в январе) из Соловля и Тулы поручились, что Сатин явится к суду через месяц после того, как закончится летняя кампания и распустят войско. Чтобы заставить его выполнить это обещание, ничего не было сделано, на что и указал 14 декабря 1628 г. Осип Кузьмичев в своей челобитной, отмечая также, что с начала тяжбы пошел уже второй год. К этому моменту из начинавших это дело судей Холопьего суда остался только Огарев. Новая группа судей (Волконский, Огарев, Варганов и Строев) дали поручение проверить подлинность находившейся у Сатина служилой кабалы, однако им доложили, что этого сделать нельзя, так как тульские кабальные книги сгорели в Сыскном приказе при московском пожаре 1626 г.
9 января 1629 г. Кузьмичев повторяет свою не имевшую успеха челобитную от 14 декабря. 14 января Холопий приказ постановил, чтобы сатинские поручители явились и доложили о местонахождении ответчика и холопки Онютки. Несколько дней спустя дело как будто бы становится серьезным. Левонтию Петрову Ртищеву, первому в списке гарантов поручной записи от 24 мая 1628 г., данной в связи с просьбой Сатина об отсрочке для несения военной службы, самому приказывают представить поручителей, гарантирующих, что он будет ежедневно являться в Холопий приказ на правеж (жертву, сидящую в колодках, бьют палками по ступням или икрам), чтобы вынудить Сатина появиться на суде. Еще шесть служилых людей из Тулы дают поручную запись в том, что Ртищев будет являться на эту экзекуцию и не покинет Москвы. В это время число гарантов по обязательствам Сатина достигло уже двадцати человек. Каждый из них лично поручился ответить по претензиям Кузьмичева, «как государь укажет». И снова, похоже, ничего не произошло.
13 декабря 1629 г. Кузьмичев подает новую челобитную, уже четвертую, отмечая, что тяжбе пошел уже четвертый год. Ему уже начинало казаться, что дело его обречено - московский бюрократизм лишит его холопки. Сильно преувеличивая, он писал, что отсрочки и волокита в Холопьем приказе сведут его в могилу. Это не произвело впечатления на чиновников Холопьего приказа, написавших на обороте его челобитной «Взять к делу» и подклеивших ее к столбцу с протоколами. Бездействие начинало приводить Кузьмичева в отчаяние. 23 декабря 1629 г. он подает очередную челобитную. Ответ: «Взять к делу». Пять дней спустя, 28 декабря - новая челобитная. На этот раз ответом было: «Взять к делу и перепоручить». Еще через три дня, 31 декабря, теряющий разум Кузьмичев подает седьмую челобитную о том, что Холопий приказ заволокитил это дело. Теперь ответ: «Взять к делу и положить дело на стол». К это¬
277


Правовые основы холопства
му времени Кузьмичев, по-видимому, уже на пределе. Он подает восьмую челобитную 1 января 1630 г. («Взять к делу») и девятую 2 января (с этой он уже сам начинает вести счет). Ответ: «Взять к делу, положить дело на стол».
Неделю спустя, 9 января 1630 г., Холопий приказ вдруг снова получил вес- точку от ответчика Романа Сатина, в первый раз за полтора года. Он заявил, что Кузьмичев клеветал на него, утверждая, что его не было в Москве, что на самом деле он с тех пор, как распустили войско в последней кампании, был в Москве и судился по поводу служилых земель. На этот суд он ссылался, вероятно, для того, чтобы подтвердить, что он был в Москве, а не для того, чтобы сказать, что он не мог явиться в Холопий приказ, поскольку был занят в другом правительственном учреждении. Холопий приказ приобщил к делу и это заявление, распорядившись, чтобы теперь ответчик представил новых поручителей. Это было исполнено, и еще шесть человек из Тулы и Соловля согласились нести ответственность за Сатина и его дело.
И снова происходит немыслимое. Прошел еще год, и 2 декабря 1631 г. Кузьмичев бьет челом в десятый раз, повторяя старые жалобы: «Сатин живет дома в деревне, подкупая свидетелей и пользуясь услугами холопки Онютки». «Взять к делу». На следующий день, 3 декабря, Кузьмичев подает одиннадцатую челобитную, повторяя то, что писал накануне, и прося о решении. В Холопьем приказе отмечают: «Взять к делу и положить дело на стол»1.
На этом материалы дела обрываются. Сколько еще челобитных пришлось подать Кузьмичеву и добился ли он в конце концов справедливости, неизвестно. Очевидно, однако, что, по его мнению, его уже лишили правосудия просто потому, что по какой-то причине система не срабатывала. Важно заметить, что подобное могло случиться, хотя, может быть, и не в такой степени, как в этом случае, например, в правление Николая I.
НЕЗАКОННОЕ ПОХОЛОПЛЕНИЕ
Одним из главных упущений в московском законодательстве о холопстве было недостаточное внимание к проблеме незаконного похолопления. Размышления по этому поводу входили в правовые кодексы с древнейших времен. Кодекс Хаммурапи и книги Ветхого Завета предписывали смертную казнь за похищение детей и продажу их как рабов. Смертная казнь применялась за незаконное порабощение свободных людей и в Древней Греции. Китайцы строго следовали закону, запрещавшему похищение детей, а также их продажу кем-либо, кроме родителей, старших в роде1  2.
Подобный закон был в 1558 г. введен и в Московии, когда делались попытки как-то ограничить институт холопства, а затем об этом законе, похоже, забыли. Среди множества прочих норм в Указной книге Казенного приказа 30 ноября 1558 г. обнаруживаем запись о необходимости применения смертной казни в отношении подделавших полные или кабальные грамоты на свободных людей.
1 Яковлев. Холопство, с. 390-401, № 14.
2 Mendelsohn, р. 5; Buckland, рр. 427-431; Meijer, р. 331; Westermann, р. 6. Подробнее о насильственном порабощении местных уроженцев см.: Yoram Barzel. An Economie Analysis of Slavery // The Journal of Law and Economics 20, no. 1 (April 1977): 108-109.
278


Расследование и судопроизводство
Наказанию подлежали как потенциальный холоповладелец, так и подьячий (в данном случае упоминаются таможенные подьячие), участвовавший в подобном деянии. При этом проводятся аналогии с кражей холопа (буквально с человеком, укравшим холопа, «головным татем»)1. Так же, как забылось преступление кражи холопа, забылось, по-видимому, и преступление незаконного похолопления, поскольку после 1558 г. никаких норм против него не существует даже в специальных сводах законов о холопстве.
Во многих рабовладельческих системах необходимости в подобных нормах могло и не быть, поскольку рабами были в основном пришлые, чужаки, так что у незаконно порабощенного местного жителя была по крайней мере возможность легко обнародовать, в какое положение он попал. Иммигрантам, однако, подобная защита могла быть необходима. Кроме того, московское право, в отличие, например, от законов Гортины (Крит), никогда ясно не устанавливало, что в случае спора о статусе человека должны быть приняты показания тех, кто готов был поклясться, что человек этот - вольный1  2. Уже представленное выше («повальный обыск») и более подробно рассматриваемое в главе 16 дело Данилы Большой Бороды против Увара Лодыгина показывает, что нелегальные похолопления могли случаться и что в Московии середины XVII в. не было предусмотрено никаких санкций в отношении подобных действий. В разделе о злоупотреблениях в главе 3 отмечено также, что официальным лицам было запрещено похолоплять людей, однако для того, кто это сделал бы, не было предусмотрено никаких санкций, а для жертв подобных незаконных действий никаких компенсаций.
Существование закона показывает, что случаи незаконного похолопления осознавались как проблема, но современному историку остается только догадываться, почему после 1558 г. никакие законы в отношении подобных действий не принимались. Самым простым ответом на этот вопрос могло бы быть то, что правящей олигархии Московии было абсолютно безразлично, что делали ее современники с людьми из социальных низов, поэтому на проблемы вроде незаконного похолопления она просто закрывала глаза. Может быть, так и было, однако это маловероятно. Сомнительно, чтобы московская элита относилась к низшим классам более пренебрежительно, чем вавилонская или китайская. Кроме того, как мы увидим из более детального рассмотрения дела Данилы Большой Бороды против Увара Лодыгина, правящая элита была почти наверняка потрясена случившимся и рассматривала нелегальное похолопление Данилы как аномалию, а не как повседневную реальность. Незаконные похолопления, вероятно, были такой редкостью, что законодатели и кодификаторы периода после 1558 г. просто выпустили проблему из виду, но и это кажется маловероятным.
Я бы предположил, что незаконное похолопление не вошло после 1558 г. в общее право, потому что законодатели не хотели представить его обществу как нечто возможное и предпочитали принимать решения по редким случаям подоб¬
1 Владимирский-Буданов, т. 3, с. 27, № 14. Московиты сочли бы законодательство американского Юга в отношении незаконного порабощения довольно созвучным. Подобные действия считались преступными, однако суды не слишком стремились выходить за пределы простого освобождения незаконно порабощенных. В 1855 г. в Вирджинии по одному из таких дел было даже вынесено постановление, гласившее, что двадцатилетний срок владения рабом узаконивает право собственности на него, независимо от законности порабощения (Catterall, 1: 80, 151, 177, 239). Причиной незначительной озабоченности южан проблемой незаконного порабощения был, надо полагать, расизм.
2 Westermann, р. 18.
279


Правовые основы холопства
ных событий по принципу ad hoc (к случаю (лат.) - Прим, ред.). Если учесть, какие категории населения имели холопов, то получится, что к 1649 г. преступление незаконного похолопления могло быть совершено только представителями высших классов. Правительство порой предпочитало решать относительно редко возникающие в связи с этими людьми проблемы вне сферы формальной правовой системы. При таком подходе возможности проявления как снисходительности, так и жестокой изобретательности были гораздо больше, чем они могли бы быть, если бы преступления были определены и санкции предписаны. Это, стало быть, было одним из способов контроля правящей олигархии над каждым отдельным представителем высших слоев.
Тенденция эволюции московского законодательства о холопстве ясна. Первоначально его целью было разрешение конфликтов между холоповладельцами и, одновременно, обеспечение доходов для официальных кругов. Иногда возникает впечатление, что могли как-то учитываться и интересы холопов, но оно всегда двойственное. Например, последовательно вводились меры против совместного холоповладения, это можно было бы рассматривать как выгоду для холопа, поскольку давало ему шанс быть отпущенным на волю раньше, чем если бы он принадлежал нескольким хозяевам. Или, например, человек с голубыми глазами не мог быть востребован холоповладельцем, пытающимся найти своего беглого, про которого в документе написано, что глаза у него - карие. Подобные меры отвечали интересам холопов, но отвечали они и интересам государства, которому нужны были налогоплательщики, а попозже в правовой истории холопства и военные рекруты. Но, будучи заинтересовано в налогоплательщиках и солдатах, государство скорее пыталось сохранить их путем запрета самопродажи в холопство, чем допуская, что оспариваемый в суде человек, возможно, вовсе не холоп, а потенциальный налогоплательщик. Суд не рассматривал вопросов о том, холоп ли этот человек, он решал, какого вида этот холоп и кому он принадлежит. Главной заботой закона была охрана имущественных прав хо- лоповладельцев в отношении их холопов.
Здесь снова следует вспомнить, что напряжение и скрытый конфликт между властями Московии и холоповладельцами были, возможно, значительно больше, чем в большинстве других рабовладельческих систем, в первую очередь потому, что там рабы повсеместно были из пришлых, в то время как в поздней Московии, по крайней мере, большинство их были местными уроженцами, которые, не будь они холопами, были бы обычными гражданами.
В других местах, например в Латинской Америке, администрация ясно осознавала, что регистры и статистика являются sine qua поп социального контроля и порядка. Разнообразные переписи использовались для учета и контроля рабов (и их хозяев), приходские священники были обязаны включать рабов в свои книги записей браков, рождений и смертей1. В Московии связь между развитием письменной документации и контролем над холопами была гораздо менее четкой, скорее случайной, в первую очередь потому, что в ранней Московии влияние правительства на отдельного человека было минимальным, взаимодействия в основном происходили между конкретными людьми, общество было устным. Степень взаимодействия между правительством и представителями низших слоев была одной и той же для горожан, крестьян и холопов, поэтому кабальные книги
1 Mellafe, р. 108.
280


Расследование и судопроизводство
были введены вовсе не для особого контроля над холопами, а просто для записи. Распространение этой практики значительно ускорилось в 1586-1598 гг. Для холопов это означало конец эпохи холопства по взаимной договоренности и начало новой эпохи, когда холоповладелец мог использовать средства закона, чтобы держать холопа в своей власти. Само государство, вероятно, не относилось к холопству особенно серьезно, но использовало опыт, накопленный этим институтом, для достижения более широких целей - контроля над всем обществом.
Рассмотренное в сравнении с другими системами рабства, московское законодательство о холопстве дает все основания для того, чтобы разместить его именно там, среди них. Совершенно ясно, что хотя у русского законодательства о холопстве начала нового времени и были свои особенности, в большинстве случаев оно имело дело с той же совокупностью проблем, которые решались и в других рабовладельческих системах.
В период средневековья и начала нового времени правовое отношение к холопам претерпевает в русской истории существенные изменения. Сначала холоп был просто вещью, объектом закона, чем-то бесправным; само представление о возможности прав было в связи с ним немыслимым. Хотя холопами бывали и местные уроженцы, восточные славяне, в целом рисуемый законом образ раба - это образ чужака, например пленника, захваченного в качестве военной добычи.
Под влиянием консолидации Русского государства вокруг Москвы, снижения числа военнопленных и уменьшения роли привилегированных холопов, образ холопа в глазах закона последовательно менялся. Следует принять во внимание и влияние норм, заимствованных из литовского права, которое в XVI в. отменило холопство и имело дело в основном с закрепощенными крестьянами. Результатом стало постепенное «очеловечение» холопа: в некоторых отношениях он становился полноценной личностью, в большинстве остальных как бы получеловеком. Целью московского законодательства о холопстве было держать холопа в рамках, сделать так, чтобы он оставался вещью, обладание которой повышало бы престиж его хозяина, облегчало бы его жизнь, а иногда и приносило бы доход, денежный или какой-то другой. Функция закона состояла в поддержании этой субординации, насколько возможно, и в решении конфликтов, которые могли в связи с ней возникать, например, является ли данный человек холопом, кто его хозяин и кто несет ответственность в случае правонарушения. Законодательство поздней Московии отражает некоторый опыт решения большинства этих проблем и представляет собой относительно связный набор принципов разрешения большинства конфликтов. Отличается законодательство поздней Московии от других систем тем, что оно имеет дело в первую очередь с местными уроженцами, продавшимися в рабство, а не с чужаками, которых заставили против их воли жить в чужой земле и в неволе.
Другая, хотя и гораздо менее ясно очерченная тенденция развития законодательства Московии о холопстве с конца XVI в. состоит в его направленности на постепенную ликвидацию института холопства. Закон ограничивал не только рост числа холопов, но также их права и возможные сферы их использования. Когда возник подходящий альтернативный институт, правительство смогло отменить холопство посредством финансового законодательства, превратив всех холопов в платящих налоги крепостных, и насколько известно, ни звука протеста не было издано устами подвергшихся экспроприации холоповладельцев. Кре¬
281


Правовые основы холопства
постничество же, ставшее по закону судьбой холопов после отмены холопства, как мы видели, немало позаимствовало у последнего.
В качестве имущества холоп был главным образом объектом, а не субъектом права, это является почти универсальной характеристикой права о рабстве, хотя в разных системах рабства степень дегуманизации рабов различна. Почти нигде, однако, рабы не были абсолютно лишены всяких прав - личной безопасности, личного имущества и даже личной свободы. В Московии бесправие рабов постепенно смягчалось и на протяжении рассматриваемой четверти тысячелетия уменьшилось весьма заметно.
В большинстве обществ такое бесправное положение рабов считалось нормальным, потому что рабы были чужаками, это как бы логически продолжало ряд таких хорошо известных явлений, как различия в гражданском статусе, ограничение избирательных прав по месту жительства, возрасту, полу и имущественному положению, лишение гражданских прав преступников и душевнобольных. Московитам, однако, пришлось совершить более резкий скачок, чтобы превратить холопа в вещь, поскольку большинство холопов было уроженцами Руси. Именно это, как будет подробнее показано во второй части этой книги, несомненно, породило большинство непоследовательностей законодательства Московии о холопстве в отношении прав и обязанностей холопов. Тем не менее превращались в движимое имущество главным образом безработные и малоимущие, чья способность справляться с собственной жизнью и участвовать в общественных делах и в современных обществах остается под вопросом.


9. 	ЧИНОВНИКИ И УЧРЕЖДЕНИЯ, ВЕДАВШИЕ ХОЛОПАМИ
Холопство играло в жизни Руси начала нового времени центральную роль, что видно не только по формальным законам, но и по институтам, которые осуществляли, а нередко и создавали сами эти правовые нормы. Московия - одна из немногих стран в писаной истории, которые имели специальные учреждения для проведения в жизнь своих законов о рабстве. Кроме того, по ряду причин холопство было в Московии относительно единообразным, всемосковским институтом. К числу наиболее важных из этих причин относится единство требований, предъявляемых законом, как он осуществлялся центральными учреждениями и их персоналом, а также направляемыми из центра провинциальными учреждениями и их персоналом. Своды законов и последующие дополнения к ним ясно определяли структуру управления системой холопства. Стереотипные директивы играли важнейшую роль в обеспечении единства управления по всей Московии1.
Представляют интерес некоторые подробности, связанные с учреждениями, управлявшими системой. В документах до середины XVI в. информации о них очень мало. Во времена Русской Правды акт продажи в холопство осуществлялся перед лицом особого чиновника (мытник, статьи 45 и 48). В XVI в. в соответствии с Судебником 1550 г. (статья 66) полные и докладные холопьи грамоты могли выдавать только высшие чиновники - те, кто имел право «боярского суда». Определение боярского суда давалось в Судебнике 1497 г. (статья 1): официальные лица, на которых возложена обязанность разрешать дела об убийствах и кражах, а также споры по поводу холопов. В практике, предшествовавшей 1586 г., это, похоже, означало, что подобные документы о холопстве могли быть составлены в любом городе Московии, где был наместник. Незначительное число материалов этого времени хранилось в Казне вместе с большинством указов, регулирующих институт холопства. (Статья 14 Указной книги Казны, датированная 30 ноября 1558 г., отмечала, что таможенные чиновники также имели право утверждать полные и докладные грамоты.)
С 1586 г. закон устанавливает, что полные и докладные грамоты могут составляться только в Москве и по иной форме, чем это делалось раньше. Это интерпретируется советским исследователем В.И.Корецким как ясная попытка центральных властей ограничить распространение полного и докладного холопства1  2. Судя по сохранившимся документам о холопстве, указ 1586 г. скорее отражает фактическое исчезновение полного холопства, так как последняя сохранившаяся полная грамота датирована 1554 г. Докладное холопство было еще живо, и сохранившиеся более поздние документы показывают эффективность мер, направленных на централизацию этой документации, стягивание ее в Москву; к сожалению, московские архивы погибли. Эта централизация была в XVI в.
1 См. Указную книгу Холопьего приказа (УКХП); многочисленные предписания служащим губного управления - см. Губные и земские грамоты, отказные, уставные // ЧОИДР (1895), № 3; Яковлев А.И. Наместничьи, губные и земские уставные грамоты Московского государства (М., 1909); рабочие распоряжения воеводам - см., например, ДАИ, т. 3, с. 231-239, 243-249, № 65, 67.
2 Корецкий. Закрепощение, с. 216.
283


Правовые основы холопства
частью политики сдерживания высшей знати, людей, склонных держать привилегированных докладных холопов.
В централизации документации не было ничего нового, поскольку Казна и раньше хранила некоторые холопьи грамоты. В 1580-х и начале 1590-х гг. копии кабальных книг и собранные при оформлении кабал пошлины каждые полгода переправлялись в Казну. В 1598 г. и то и другое стали направлять~в Холопий приказ, ас 1641 г. провинциальные чиновники должны были представлять копии книг и собранные пошлины только раз в год1.
После 1 июня 1586 г. за пределами столицы могли оформляться только служилые кабалы. Они регистрировались в приказных учреждениях (избах) провинциальных городов и губных учреждениях (судебно-следственные органы по уголовным делам). Конечно, регистрировались они и Холопьим приказом в Москве.
Сохранившиеся и опубликованные грамоты (по крайней мере половина из них) содержат данные о том, где они были составлены. Более двух третей их (69,7%) были выписаны в губных учреждениях - губной избе (N = 8,39) или губном стане (N = 49). Губные учреждения были центрами провинциального управления во второй половине XVI в. В XVII в. их заменяют приказные избы (2,5%; N = 32). В местах, выведенных из-под губного управления, грамоты выписывались в церквях или монастырях (6,1%; N = 78). После реформ 1580-х гг. там, где прежде документы выписывались священнослужителями, их стали составлять земские (провинциальная гражданская администрация) чиновники. В Новгороде (в самом городе) грамоты часто составлялись писцом, а официальный статус им придавал дьяк, правивший в Новгороде после аннексии его Москвой в 1478 г. В Московском уезде грамоты выдавались великокняжеским судом (7 грамот) или Холопьим приказом (47) - учреждением, созданным около 1571 г., когда ему были переданы документы, хранившиеся в Казне. Холопий приказ просуществовал до 1681 г., когда вместо него был создан специальный департамент в Московском судном приказе; в 1683 г. его снова открыли, а в 1704 г. окончательно закрыли, передав его дела Судному приказу. Как показывает таблица 9.1, корреляция между типом грамот и местом их составления достаточно высока.
Таблица 9.1
Распределение грамот о холопстве по месту их составления
Типы грамот
полные
доклад¬
ные
кабаль¬
ные1^
данные
сговор-
ные
отпуск¬
ные
раздель¬
ные
Всего*
Великокняжеский суд, 1515-1519
7
7
Холопий приказ, 1598-1696
20
48
Новгород (не указано), 1478-1600*
6
3
103
2
2
9
2
136
Губная изба, 1591-1701
839
839
Губной стан,1593-15966
49
49
Яковлев. Холопство, с. 316.
284


Чиновники и учреждения, ведавшие холопами
Типы грамот
полные
доклад¬
ные
кабаль-
ные1^
данные
сговор-
ные
отпуск¬
ные
раздель¬
ные
Всего«
Приказная изба, 1643-1698
32
32
Съезжая изба, 1639-1689
9
9
Церковь или монастырь, 1541-1598
61
6
6
4
78
Городская площадь, 1667-1694*»
6
1
11
Писаны холопами, 1540-1595
4
2
6
Писаны владельцами, 1524-1598
2
19
26
Всего
6
3
1131
11
29
9
6
1250
Примечания:
а) еще 1 документ 1647 г.;
б) еще 1 документ 1668 г.;
в) еще 1 документ 1583 г.;
г) еще 1 документ в Приказной палате (1682-1694 гг.);
д) включает рядно-сговорные грамоты - 1 написана в церкви, 1 - владельцем.
Купчие грамоты - 4, написанные владельцами. Правые грамоты - 5. в Новгороде.
Судебные дела - 28, в Холопьем приказе. Залоговые грамоты - 1, в Приказной палате (1682-1694 гг.).
Жилые грамоты - 3, составлены на городской площади.
Регистрации - 1, в Новгороде.
Дарственные - 1, в Новгороде.
Коэффициент неопределенности равен 0,58213 в зависимости от типа документов.
Судебник 1550 г. устанавливал, что отпускные грамоты могут выдаваться только в трех главных городах: Москве, Новгороде и Пскове1. Такая высокая степень централизации сохраняется и в Уложении о холопстве 1597 г., которое возлагало эту задачу на Холопий приказ. Холопий приказ, по-видимому, сразу начал выполнять эти обязанности, хотя документальные свидетельства его активности в сфере освобождения холопов сохранились лишь начиная с 1603 г.1  2 Уложение 1649 г. еще раз утвердило эту практику.
Одной из важнейших тем этой работы, как и истории Московии в целом, является нарастание контроля центра над периферией в сфере холопства. Это вызывает в памяти многие области Нового Света, которыми метрополии старались управлять в соответствии со своими стандартами и ценностями, что особенно справедливо для иберийских и датских владений. Сухопутная экспансия Московии часто сравнивается с заморской экспансией Западной Европы, и естественный компаративистский вопрос, который возникает, - принесли ли эти попытки централизации управления сходные плоды. Здесь я лишь ставлю этот вопрос, ответ дам самый обобщенный, детали и подробности будут рассмотрены позже. В случае управления Нового Света Старым основная тенденция состояла в том, чтобы сделать нормы рабовладения мягче, чем того хотелось бы колонистам. Обычно это объясняют тем, что законодатели Старого Света не понимали условий рабовладения в Новом Свете, где европейцы часто уступали по численности отнюдь не дружелюбным рабам африканского происхождения3. В некоторых
1 Судебник 1550 г., ст. 77.
2Корецкий. Закрепощение, с. 203.
3Mellafe,p. 109; Klein. Americas, р. 78.
285


Правовые основы холопства
случаях законодателям метрополии удавалось смягчить жестокости рабства в Новом Свете, но в целом институт управлялся на месте белым меньшинством1. В Московии, напротив, большинство холопов были уроженцами Руси, так что эти ситуации отнюдь не сопоставимы. Более сопоставимыми являются размеры территориальной экспансии: Средняя и Нижняя Волга, населенная угро-финскими народами, а затем Сибирь с сотнями ее народностей. Как будет показано в разделе «Империализм и холопство» главы 18, контроль Московии над периферией не всегда был успешным, но тяготы рабства там она, безусловно, смягчала.
Особенно сильно принятая в Московии система централизации контрастирует с тем, что происходило на североамериканском Юге. Там отсутствовало федеральное право о рабстве, большинство действующих норм были законами штатов. В повседневной жизни проблемы, возникавшие за пределами поместья, быстро и без особых формальностей решались мировым судьей или печально известными патрулями. В Московии не было ни федеральной системы, ни штатов, а местные чиновники не желали заниматься решением всех вопросов.
ХОЛОПИЙ ПРИКАЗ
Насколько мне известно, Россия начала нового времени - единственная страна, в которой связанные с рабством вопросы находились почти исключительно в компетенции одного специализированного центрального учреждения. Это отражает как высокий уровень централизации управления, так и важность холопства для Московии. Однако в первые годы своего существования Холопий приказ, как показывают сохранившиеся документы, был относительно зависимым органом. В 1590 г. сын боярский Алексей Некрасов подал главам Холопьего приказа окольничему Михаилу Глебовичу Салтыкову и дьяку Дорофею Бохину челобитную по делу о кабальном холопе, который сбежал от него в 1588 г. Вопрос не был решен, поэтому в 1598 г. Некрасов бьет челом царю Борису Годунову о передаче дела в Казенный двор, возглавлявшийся в то время дьяком Пятым Ко- кошкиным. Два года спустя, то есть в 1600 г., дьяк Афанасий Власьев, изучив дело Некрасова, направляет запросы в Холопий приказ, которым тогда руководили Леонтий Иванович Аксаков и дьяки Михаил Унковский и Богдан Григорьев. По В. И. Корецкому это означает, что в 1590-х гг. Казенный двор был для Холопьего приказа вышестоящей инстанцией1  2. Может быть, и так, а может быть, просто управление в центре еще не было таким обезличенным, и жесткое бюрократическое распределение функций еще не стало правилом. В ряде других случаев дела обстояли так же, как в 1592 г., когда главе приказа Казанского дворца (ведавшего восточной границей) были переданы дела по ряду отвоеванных земель на западной границе3. В это время также большинство приказов чаще называют по фамилиям их руководителей, чем по функциям.
1 Rose, рр. 182, 191,211-212.
2 Корецкий. Закрепощение, с. 203. Выделение Холопьего приказа из Казны в третьей четверти XVI в. подробно рассмотрено А. К. Леонтьевым в его выдающейся работе: Образование приказной системы управления в Русском государстве. Из истории создания централизованного государственного аппарата в конце XV-первой половине XVI в. - М., 1961. - С. 179-192.
3 MS, р. 34 ff. Почему-то Холопий приказ оказался единственнным центральным учреждением, упомянутым в боярском списке 1607 г. (Овчинников, с. 75).
286


Чиновники и учреждения, ведавшие холопами
В первой половине XVII в. деятельность Холопьего приказа не относилась к числу главных забот правящей элиты, потому, вероятно, что холопство было древним институтом, небогатой событиями сферой повседневной жизни, чувствительной к управлению и способной приносить доход. Ведущими центральными органами были Посольский (иностранные дела), Разрядный (армия и персонал центральных учреждений), Поместный (служилые поместья, а также регистрация и закрепощение крестьян) и Разбойный (уголовные преступления) приказы, в них работали почти исключительно профессионалы, пожизненные дьяки. В Холопьем приказе служащих такого уровня не было. Он также не мог стать источником значительного личного обогащения и не играл ключевой роли в управлении и контроле над Московией (как, например, Челобитный или Стрелецкий приказы). Этими учреждениями обычно руководили члены правящей клики, характерен в этом смысле пример Б.И.Морозова, который до беспорядков 1648 г. отвечал, по крайней мере номинально, за деятельность шести центральных приказов. В Холопьем же приказе скорее имела место нормальная ротация второстепенного бюрократического персонала, справлявшего свою службу бескорыстно и компетентно, что очевидно из материалов судебных дел, рассматриваемых в этой работе. То, что на протяжении почти всего существования Холопьего приказа элита не слишком интересовалась его делами, не удивительно, поскольку большинство его функций были «домашнего», внутреннего порядка: регистрация и учет холопов, решение споров о них. Учет - дело по сути своей нудное; правители и их окружение почти никогда не проявляли корысти, когда дело касалось решения конфликтов или, как это иногда называют, «уборки общественного мусора». Хотя при разрешении конфликтов в начале нового времени и взимались неизменно денежные пошлины, поддержание принципа бескорыстного судебного решения гражданских дел было в общих интересах, ведь никто не мог знать, когда придет его очередь оказаться вовлеченным в такого рода дело. Собираемые пошлины поступали в государственную казну, а не в личный карман, участие в судебных тяжбах было достаточно распространено в обществе, чтобы едва ли не каждый мог ожидать, что однажды он так или иначе окажется участником судебного процесса. Так что риск столкновения с машиной правосудия был настолько велик, что возможные выгоды от превращения службы в Холопьем приказе в объект конкуренции социально-политической элиты того не стоили. Кроме того, Холопий приказ политики не делал, когда приходилось решать дела, не имевшие прецедента, служащие Холопьего приказа обязаны были передавать их вышестоящим властям.
Ситуация изменилась во второй половине XVII в., когда кроме традиционных дел, связанных с холопами, Холопий приказ начинает заниматься и некоторыми делами о крепостных. Тогда во главе Холопьего приказа появляются обладатели таких фамилий, как Нащокин, Стрешнев и Ордин-Нащокин. Крепостничество, однако, не относится к числу главных проблем, рассматриваемых в этой работе.
Обычно штат Холопьего приказа составляли два его соуправителя (судьи), два дьяка и несколько подьячих. Судьями обычно были представители высшего служилого слоя, для которых служба в Холопьем приказе была одним из многих назначений в их карьере. Их роль заключалась в осуществлении управленческой политики, в обеспечении «отзывчивости» приказных к требованиям правящей олигархии и предотвращении злоупотреблений со стороны корыстных служащих. В других приказах роль подобных судей была более значительной, в Хо¬
287


Правовые основы холопства
лопьем приказе эти должности обеспечивали некоторый доход и управленческий опыт и скорее были установлены из соображений симметрии с другими центральными учреждениями, чем потому, что холопство считалось областью, требовавшей повседневного внешнего управления.
Дьяки были профессиональными чиновниками, эти люди, как правило, были выходцами из подьячих и могли надеяться стать однажды думными дьками, то есть войти в горстку чиновников, занимавших столь высокое положение в управлении Московией, что к их званию было прибавлено прилагательное «думный» и они были допущены вместе с боярами и окольничими в круг советчиков царя по политическим вопросам. Второстепенное значение Холопьего приказа проявляется и в том, что во главе его никогда не сидел думный дьяк.
Статистические характеристики службы большого числа судей и дьяков, прошедших через Холопий приказ, как видно из таблицы 9.2, поразительно похожи (расчеты сделаны по списку этих лиц, составленному С. К. Богоявленским)1.
Таблица 9.2
Продолжительность службы чиновников Холопьего приказа
Главы приказа (судьи)
Дьяки
Средняя (в мес.)
32,7
32,4
Стандартное отклонение
32,6
33,3
Минимальная (в мес.)
3
3
Максимальная (в мес.)
146
160
N
38 чел.
57 чел.
Продолжили службу в других приказах (%)
23,7
45,6
Профессиональные дьяки занимали свои должности в Холопьем приказе обычно примерно столько же времени, как и непрофессиональные судьи, и примерно столько же, сколько последние находились на других своих временных постах, таких, как воеводства. Для большинства чиновников это было их последнее назначение на приказную службу, хотя немалое число дьяков переходили на аналогичные посты в другие центральные учреждения. Эти характеристики существенно не менялись на протяжении всего XVII в.
Дольше всех находился во главе Холопьего приказа стольник Иван Иванов Стрешнев - с 18 мая 1662 г. по июль 1674 г. Это был лишь один фрагмент его карьеры, начавшейся по крайней мере в 1627 г. и продолжавшейся до 1692 г. Стрешневы породнились с династией Романовых через женитьбу царя Михаила вторым браком (1626) на Евдокии Лукьяновне Стрешневой, матери царя Алексея. Из этого родства, похоже, Иван Иванов Стрешнев извлек меньше преимуществ, чем некоторые другие члены этого рода. Он начал свою карьеру дворянином, почти сразу стал стольником и оставался в этом чине до конца жизни. В дополнение к службе в Холопьем приказе он нес службу и при дворе и закончил свою карьеру личным слугой царя Петра1  2. Стрешневская служба в приказе необычна еще и тем, что при нем не было второго судьи, в то время как проблема
1 Богоявленский. Приказные судьи, с. 203-209.
2 Иванов. АУБК, с. 393; ДР, т. 5, с. 241.
288


Чиновники и учреждения, ведавшие холопами
беглых холопов и крепостных стояла особенно остро. Вряд ли на такой пост и в такое время следовало назначить просто преданного человека, разве что большинство акций в отношении беглых осуществлялись другими учреждениями.
Из дьяков дольше всех прослужил в Холопьем приказе в XVII в. Иван Гаврилов Андрианов, он начал там работать 17 октября 1664 г. и последний раз упоминается в документах приказа 7 января 1678 г. Большая часть этих лет совпадает с годами службы в Холопьем приказе Стрешнева, что, однако, могло произойти по случайным причинам. В приказе почти всегда было два дьяка, и на протяжении восьми лет с вместе Андриановым служил Иван Степанов. По имеющимся данным карьера Андрианова продолжалась более тридцати лет. В 1645 г. он был дворцовым подьячим, а одиннадцать лет спустя дьяком во вновь отвоеванном Смоленске. Оттуда он перешел на приказную службу. В конце 1650-х гг. он служил дьяком во Владимирской и Галицкой четях, а с 1659 по 1663 г. - дьяком Новой чети. Затем он год прослужил в Московском судном приказе, а потом перешел в Холопий приказ, где и закончил свою карьеру. И сама карьера Андрианова, и его оклад типичны для дьяка: в 1660 г. его оклад составляет 60 рублей деньгами и 600 четей земли1.
Холопий приказ держал также довольно большой штат подьячих. По XVII в. известны имена 62 из них. Их численный состав колебался от 35 в 1630-х до 8 в период чумы в 1560-е гг. Чтобы оценить число подьячих, постоянно находившихся в приказе, и учесть тех, кто там «не сидел», выполняя различные поручения за его пределами, временно отсутствуя на работе или не находясь на постоянном жаловании, эти большие числа следует уменьшить по крайней мере вдвое. Обычное число постоянно работавших подьячих в каждый данный момент, вероятно, не превышало двадцати человек. Это до некоторой степени характеризует объем дел в данном учреждении.
Жалованье верхушки подьячих было хорошим, вознаграждение же, которое получали рядовые подьячие, было скорее похоже на ученическую стипендию, чем на заработную плату, на которую можно жить. Самое высокое подьяческое жалование в правление царя Михаила составляло 25 рублей, а затем 33 рубля вплоть до конца рассматриваемого периода. Обычно предельное жалованье во второй половине XVII в. составляло 30 рублей. Вплоть до конца века одному или двум подьячим могли быть назначены оклады, денежные и поместные. Имел ли кто-нибудь из них собственную землю, неизвестно. В самом низу находились один-два подьячих, получавших 2 или даже 1 рубль, это наверняка ученики. Общая годовая сумма выплат подьячим Холопьего приказа колебалась от 119 до 200 рублей, то есть от 9,15 до 12,50 рубля в среднем на одного подьячего на протяжении большинства лет, по которым есть данные вплоть до конца рассматриваемого периода1  2.
Ну, и наконец, Холопий приказ нанимал приставов, которым принадлежала определенная роль почти во всяком судебном деле, и охрану. В 1668/69 г. там работали 6 приставов, получавших по 12 рублей жалованья, и четверо караульных, получавших по 7 рублей каждый3. Как видно из судебных протоколов Хо-
1 Веселовский. Дьяки, с. 25; Богоявленский, с. 233.
2 Я признателен Питеру Бауману Брауну за предоставление мне списка подьячих Холопьего приказа из ф. 210 ЦГАДА.
3 Описание государственного разрядного архива, с присовокуплением списков со многих хранящихся в оном любопытных документов / Под ред. Петра Иванова. - М., 1842. - С. 68. Я признателен Питеру Брауну за то, что он обратил мое внимание на эти материалы.
289
10 Холопство в России


Правовые основы холопства
лопьего приказа, у приставов было немало возможностей заработать дополнительные деньги, держа спорных холопов прикованными к стене у себя в доме и кормя их, за что им полагалось отдельное вознаграждение.
Холопий приказ был «финансовым предприятием», расходы которого, несомненно, многократно перекрывались собираемыми там пошлинами. Дохода примерно от двух дюжин исков о краже имущества было достаточно, чтобы содержать весь приказ целый год. Можно считать, что весь «сверхдоход» обычно передавался в казну, в общий доход. До возникновения Холопьего приказа в передаче денег не было необходимости, поскольку все вопросы, касающиеся холопов, решал сам Казенный приказ. Другим примером расходования излишков бюджета Холопьего приказа является случай Ивана Курцеева, который в 1646 г. дезертировал от литовцев и перешел на службу в Московию. В Москве Курцеева внесли в служилые списки и дали должность в Казани (выбранной, вероятно, для того, чтобы затруднить ему, насколько возможно, возвращение в Литву). Расходы Курцеева и его семьи по переезду из Москвы в Казань были покрыты из пошлин, выплаченных Холопьему приказу1.
ДРУГИЕ ЦЕНТРАЛЬНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ,
СВЯЗАННЫЕ С ДЕЛАМИ О ХОЛОПАХ
Кроме Холопьего приказа в XVII в. определенная роль в решении вопросов, связанных с холопством, отводилась и другим центральным учреждениям. Вполне очевидно, что все дела о холопах - уроженцах Руси всегда велись Холопьим приказом, другие приказы, услышав слово «холоп», должны были отправить дело туда. Как мы увидим, вопрос о том, в чьей юрисдикции находится дело, существенно усложнялся, если оно касалось военных пленников.
Тургенев против Мясоедова
Множество причин могло заставить Холопий приказ привлечь к своим делам другие учреждения. Одна из них состояла в том, что необходимые сведения, касающиеся участников дела о холопах, находились в распоряжении других ведомств, к которым и приходилось обращаться за помощью. Это видно, например, из фрагмента дела Тургенева против Мясоедова, которое весной 1633 г. слушали в Холопьем приказе судья князь Иван Федорович Волконский и дьяки Третьяк Копнин и Первый Неронов.
Как это часто бывало, в социальном отношении стороны были примерно равны. Оба они имели чин московского дворянина. Истец Иван Юрьев Тургенев начинал, вероятно, с более низкого положения, но, похоже, сумел занять заметное место в исторических документах. Около 1614 г. он бил челом царю Михаилу о разрешении вступить в службу, отмечая, что его отец, убитый по приказу Бориса Годунова, получал оклад в 750 четвертей земли и 40 рублей денег. Прошение было удовлетворено. Молодому Тургеневу и самому назначили оклад. Примерно в это же время он бьет челом о том, чтобы с него не брали налогов из- за его бедственного положения, эту просьбу также удовлетворили. Кроме обыч¬
1 Описание документов и бумаг, т. 15 (1908), с. 494, 495, № 562-III.
290


Чиновники и учреждения, ведавшие холопами
ной военной службы Тургеневу в жизни, похоже, пришлось выполнять два вида работы. Во-первых, он был дипломатическим и придворным функционером, который в январе и марте 1631 г.находился при черкасских мурзах, а в октябре 1636 г. при персидском посланнике. В феврале 1635 г. он находится во главе группы жильцов (51 человек), назначенных для встречи иноземцев; в апреле 1637 г. снова сопровождает персидского посланника, а в мае 1649 г. Иерусалимского патриарха Паисия из Москвы в Путивль. В 1636 г. он служит при дворе, в дворцовой страже. В сентябре и октябре 1650 г. он сопровождает царицу Марию Ильиничну в Коломенское и Троицкий монастырь, а в апреле 1651 г. находится среди сопровождающих царя из Москвы в Покровское. Он служил и воеводой, что было типично для людей его положения: в Муроме в 1625/26 г., в Тюмени в 1646-1648 гг. и Вологде в 1650 г. Муромская его служба (во главе гарнизона из 19 отставных детей боярских, несших оборонную службу, двух посыльных и девяти пушкарей), похоже, оказалась провалом, поскольку он был отозван оттуда в том же году. Сибирская его служба не отмечена никакими событиями, а вершиной вологодской службы, по-видимому, было окружение нарушителей, нелегально (в нарушение Столбовского договора 1617 г.) перешедших шведскую границу, и принудительное возвращение (со всем их имуществом) всех тех, кто сделал это в предыдущие два года. Он имеет чин московского дворянина по крайней мере с 1627 до 1658 г. Почему он никогда не был повышен в чине, неизвестно. Около времени суда в 1632 г. Иван Тургенев имел 200 четей поместных земель в окрестностях Рязани, Дедилова, Воротынска и Белоозера, плюс 60 четей вотчинных земель, пожалованных ему в Воротынске за службу во время польского нашествия 1618 г., и еще 98 четей пустоши, купленных им в Московском уезде. По военной службе от него требовалось немало: конь для него самого, три холопа конно и два в обоз. Он не был особенно удачливым холоповладельцем. Когда в 1632 г. он был на службе в Валуйках («службишка»), четверо его холопов, прихватив всю свою одежонку, сбежали на Дон, «разорив» его. В 1634 г. он купил нескольких военных пленников, но их у него похитили татары. Двадцать лет спустя, в 1660-1661 гг., сбежали еще несколько его холопов, они были задержаны и переданы из Разрядного приказа в Челобитный1. Резонно предположить, что беглые были задержаны людьми, подчинявшимися Разрядному приказу, но почему они были переправлены в Челобитный и какова вообще была его роль в отношении беглых холопов, неизвестно.
Карьера ответчика по этому делу, Василия Ермолина Мясоедова, за исключением самого ее начала, довольно похожа на тургеневскую. Его отец Ермолай ко времени суда был еще жив и фигурировал в материалах дела. У Ермолая было 660 четей поместных земель в Кинешме, Верее и Московском уезде и 130 четей вотчинных земель. Требования к нему по военной службе также были существенными: конь, а также сабля и пищаль для него самого, трое боевых холопов, из них один обязательно вооруженный луком и стрелами, а другой - пищалью, и двое обозных холопов. Василий, как и Тургенев, был записан в службу за заслуги отца. В 1629 г. Василий - патриарший стольник, а в документах 1639 г. и 1658 г.
1 Сухотин. ЧСВ, с. 199; Сухотин. Столпцы печат., с. 140, № 348; РИБ, т. 10 (1886), с. 17; ДР, т. 1, с. 731; т. 2, с. 69, 183, 194, 416, 536; т. 3, с. 120, 189, 201, 248; Татищев (1910), с. 49; Иванов. АУБК, с. 420; РК 1550-1636, т. 2, с. 358; Барсуков. СГВ, с. 47, 143, 254; KP, т. 1, с. 1217; ДАИ, т. 3, с. 152, № 46; ААЕ, т. 4, с. 63, № 43; Сташевский. ЗМД, с. 204-205; Описание, т. 15 (1908), с. 81, 357.
291
ю*


Правовые основы холопства
он фигурирует как московский дворянин, такой же чин имел и его отец. В 1639 г. он был включен в охрану посланника персидского шаха, а в 1652 г. сопровождал царицу в Троицкий монастырь. Возможно, это тот самый Василий Мясоедов, который в 1653 г. сопровождал обоз с оружием в Яблоново - центр южного приграничного района1. Кроме сказанного, Мясоедов, похоже, не оставил никаких следов в документах, и поэтому можно считать, например, что он никогда не назначался на воеводство. Его карьера, следовательно, оказалась менее яркой, чем тургеневская, хотя во время суда этого еще нельзя было предвидеть - истец, вероятно, был несколько старше ответчика.
Голословность заявлений в деле Тургенева против Мясоедова вполне очевидна. Тургенев требовал возвратить ему беглую холопку Арину Федорову Поспелову, чьи дед и отец принадлежали отцу Тургенева, а затем и ему самому, в Во- ротынске (на Оке, недалеко от Калуги). Истец утверждал, что Арина якобы сбежала к Мясоедову, где вышла замуж за «вольного человека» (вольноотпущенника?) Онтипку, сына Василия Алмаметева, очевидно, татарина по происхождению. При побеге она якобы украла деньги и имущество, всего на 50 рублей.
Ответчик утверждал, что было вполне обычной тактикой, что допущена ошибка при установлении личности, что женщина, имеющаяся в его распоряжении - Арина Федорова Беззубова, его старинная холопка. Она, вероятно, была при Ер- молае Мясоедове в военной кампании на Тереке, на Кавказе. Судя по тому, что Тургенев, в общем, точен, а Мясоедов все время виляет, я бы сказал, что последнее - неправда. Как бы то ни было, мясоедовский холоп Ондрюшка Васильев Апмаметев, вероятно, Аринин деверь, целовал крест в том, что его хозяин говорит правду. Дело осложнялось тем, что еще раньше, в августе 1632 г., зять Ермолая Мясоедова, Одинец Михайлов Беклемишев, выступая от имени тестя, отсудил у некоего Федора Хомутова какую-то холопку, то ли Арину Беззубову, то ли старинную холопку-татарку Антипку Алмаметову. Мясоедов пытался использовать это дело, чтобы доказать, что ему присудили именно Беззубову, истец же Тургенев утверждал, что это была Антипка Алмаметева, стремясь, вероятно, обвинить Мясоедова в том, что тот пытается использовать созвучие имен («Арина» и «Антипка» могли показаться похожими, по крайней мере неграмотному), чтобы представить дело так, будто его, Тургенева, холопка и есть та женщина (возможно, Аринина золовка), на которую была выписана в том деле правая грамота. Позднее Тургенев заявил, что Беклемишев подменил фамилию холопки.
Дальнейшие показания сторон на суде и вовлекли другие правительственные учреждения (кроме Холопьего приказа). Тургенев указал, что Мясоедов получил документ о собственности (знаме) в канцелярии патриарха («Патриархов двор») и в этом документе написано, что Оринка - по закону холопка («крепостная» - возможно, военная пленница, обращенная в христианство), но не старинная, как утверждалось на суде. К сожалению, этот документ не был представлен на суде, так что больше о нем ничего не известно, а ответчик на это обвинение отвечать не стал. В связи с делом Беклемишева Мясоедов предложил Тургеневу проверить судебные дела во всех московских приказах и таким образом определить, искал ли Беклемишев Арину Федорову Поспелову1  2. Тургенев, конечно, хотел совсем не этого, но ответчик, видимо, полагал, что подобные дела возможны, иначе он
1 	Иванов. АУБК, с. 277; ДР, т. 2, с. 959; т. 3, с. 317; АМГ, т. 2, с. 347.
2Яковлев. Холопство, с. 470-473, № 21.
292


Чиновники и учреждения, ведавшие холопами
вряд ли бы это предложил. И вновь, к нашему сожалению, по-видимому, не существует никаких других источников того времени, которые могли бы подтвердить подобное предположение, так как после Смутного времени рассмотрение всех дел о холопах было сконцентрировано в Холопьем приказе. Если вспомнить жизнеописание Тургенева, то увидим, что Разрядный и Челобитный приказы сыграли в 1660-х гг. определенную роль в деле о беглых холопах. На протяжении всего рассматриваемого периода Челобитный приказ переправлял жалобы, адресованные царю, в надлежащие учреждения, обычно в тот же самый день. И наконец, можно отметить, что когда холопы при побеге крали имущество, иски могли быть поданы в Разбойный приказ, хотя решение всех подобных дел все равно находилось в руках Холопьего приказа.
Хотя роль центральных учреждений и их представителей в разрешении споров о холопах не всегда ясна, их содействие Холопьему приказу хорошо отражено в документах. Содействие это было необходимо, поскольку сам Холопий приказ располагал лишь небольшим штатом в Москве, у него не было достаточно приставов, чтобы направлять их в провинцию для выяснения всякого вопроса, который мог возникнуть при рассмотрении дела в Москве. Кроме того, существовали и определенные проблемы в области юрисдикции, в частности в связи со священнослужителями, и их было легче решать, если служащие соответствующих центральных учреждений давали необходимые распоряжения. Подходящие примеры дает дело Козловой против Козлова и других, 1634 г. (само дело подробнее рассматривается в главе 17).
К 1630-м гг. московиты выработали, как было показано выше, очень строгие правила расследования. На суде по иску Козловой к Козлову и др. голословно утверждалось, что во время подписания служилой кабалы в Шуе холопка отсутствовала и что некий священник получил информацию о том, какая именно холопка бежала из Суздаля и украла ли она при этом что-либо. Судьи Холопьего приказа решили проверить оба утверждения через соответствующие подразделения других московских приказов и их представителей в провинции.
По вопросу о служилой кабале Холопий приказ сам написал от имени царя воеводе Шуи Михаилу Никонову Колзакову, прося его проверить, как было дело, у губного старосты Фрола Кишкина, в присутствии которого была подписана кабала.
«И как к тебе ся наша грамота придет, и ты б, поставя перед собою губ ново старосту Фрола Кишкина, по нашему кресному целованью роспросил подлинно: Тимка Васильев з женою своею с Матрюшкою вдове Федоре Иванове жене Козлова во двор бил ли челом и служилую кабалу ей на себя дал ли, и ево Тимкина жена Матрюшка перед ним у кабалы у записки была ли или нет. Да что Фрол Кишкин про то скажет, и ты б ево речи велел, записав, прислати к нам к Москве за ево Фроловою или отца ево духов- наго рукою для вершенья судново дела».
Воевода распорядился, чтобы ответ был направлен прямо в Холопий приказ.
Показания священника были организованы соответствующими службами патриарха Иосафа, передавшего просьбу Холопьего приказа боярину Семену Васильевичу Колтовскому, главе Патриаршего двора, и его дьяку Максиму Богданову. Они, в свою очередь, должны были передать эту просьбу архиепископу Суздальскому и Тарусскому Серапиону, который уже в соответствии с церковными правилами должен был допросить священника Офанасея из села Сидоровского:
293


Правовые основы холопства
«Вдова Федора Петрова жена Козлова з детьми с Ондреем да с Лаврентьем, к снохе своей ко вдове к Федоре Иванове жене Козлова девку ее Иришку с ним, попом Офо- насьем, отослали ль, и допрашивал ли он, поп, тое девки, хто ее подговорил, и девка ему сказала ли, что подговорили ее вдовы Федоры Петровские жены Козлова з детьми люди или нет, и подговоря ее, к ней с сносным животом привели ль или нет?»
Получив ответы на эти вопросы, архиепископ должен был переслать подписанные священником Афанасием показания патриарху Филарету, а копию их отправить в Холопий приказ1. Хотя не было никаких просьб об ускорении дела, сам Холопий приказ действовал очень оперативно, рассылая свои запросы об информации, и так их формулировал, что их можно было быстро выполнить. Кроме того, хотя услуги суда обходились сторонам и недешево, за сбор дополнительной информации Холопьим приказом никакая плата не взималась. Когда с поручением в провинцию посылали специального пристава, стороны должны были платить ему поверстно, но запросы такого типа, кажется, переправлялись с помощью обычной государственной почты, что не требовало от участников процесса отдельной оплаты. Такое эффективное взаимодействие было в московских приказах в порядке вещей.
Другим примером привлечения множества центральных учреждений к разрешению судебного дела может служить дело Кречетникова против Поздеева, рассмотренное в главе 3. К разрешению этого спора, который, в частности, требовал выяснения вопросов о том, была ли одна из спорных холопок военной пленницей и что следует делать в тех случаях, когда принадлежавшие разным хозяевам беглые вступали в брак «на нейтральной территории», было привлечено по крайней мере пять центральных учреждений: приказ Литовских полоняничных дел, Владимирская (или Галицкая) четь, приказ Большого дворца, Патриарший двор и Холопий приказ. Вдобавок дважды созывалась группа бояр (действовавших от имени царя) для принятия решения по основным вопросам дела*  2.
Как во всяком правительстве, здесь тоже иногда возникали проблемы разделения полномочий. В наибольшей мере это касалось приграничных районов и зон военных действий. Например, в мае 1650 г. Разрядный приказ направил распоряжение Холопьему приказу, объявлявшее все приграничные (польские) города сферой своих исключительных полномочий и требовавшее от Холопьего приказа не направлять туда свои предписания и повестки3.
ЧИНОВНИКИ
Названия должностей чиновников, подписывавших документы о холопстве, указаны в 90% таких документов. Самые ранние грамоты были выданы воеводами (N = 36), ямскими служащими (N = 67), тиунами (2), приставами (3) или третниками(4). Все 25 кабальных грамот, содержащих подобную информацию, выданы воеводами или ямскими служащими. То же справедливо в отношении 74 полных холопьих грамот, а остальные были выданы иными чиновниками (всего около 1560).
Яковлев. Холопство, с. 486-488, № 23, IX-X.
2Там же, с. 488-496, № 24.
3 Описание документов и бумаг, т. 15 (1908), с. 298, № 272-1.
294


Чиновники и учреждения, ведавшие холопами
Во второй половине XVI в., когда доминирующей формой холопства становится кабальное, за функционирование системы холопства (от выдачи новых грамот до разрешения споров о собственности) отвечает губной староста (N = 1079), но в 1564-1700 гг. в качестве главного начальника упоминается «земский дьячок» (N = 123)1. Писцы церквей и монастырей выполняли между 1553 и 1592 гг. примерно 10% работы. В Новгороде главным чиновником был дьяк (N = 399), однако в 120 случаях в качестве единственного официального лица назван площадной подьячий. В провинциальной администрации второй половины XVI в. люди работали подолгу, часто одни и те же люди многие годы работали вместе. В конце XVI в. 24 дошедших до нас документа подписаны войсковыми служащими. В Холопьем приказе дела решались дьяками или судьями (N = 25). В 47 документах из провинции, составленных после Смутного времени, в качестве главного чиновника указан воевода.
Существует заметная корреляция между положением чиновника и типом выдаваемых им документов - это видно из таблицы 9.3, составленной на основе анализа имеющихся у меня документов.
В Уложении 1649 г. и других документах часто упоминаются чиновники, занятые делами о холопах, и делаются некоторые попытки определить их функции. В частности, упоминаются воеводы, дьяки, приказные люди, губные старосты, городовые приказчики, приставы и площадные подьячие. Городовые приказчики по времени, очевидно, предшествовали воеводам, они упоминаются вместе с дьяками и губными старостами в списке чиновников, имевших право подписывать холопьи грамоты до тех времен, к которым относятся рассмотренные выше судебные дела XVII в. (Бормозов против Беречинского и Желябужский против Лобанова-Ростовского). В первом из этих дел утверждалось, что документы, подписанные этими лицами, не должны впредь признаваться действительными, что в 1629 г. право подписывать такие документы имеют только воеводы, осадные головы и губные старосты. Это заявление, однако, не произвело большого впечатления на Холопий приказ, и по материалам второго дела видно, что в 1621 г. городовые приказчики все еще могли утверждать документы о самопродаже1  2. Что касается других чиновников, то в Уложении ясно сказано, что служилые кабалы являются действительными только в том случае, если они подписаны (а не просто скреплены печатью) дьяками, другими приказными, воеводами и губными старостам^, притом далее специально указано, что губные старосты должны быть грамотными, чтобы должным образом выполнять свою работу. Аналогичные требования предъявлялись и к кабальным книгам, периодически отправляемым в Москву3. Отпускные грамоты могли подписывать только дьяки4. Кабальные грамоты составлялись площадными подьячими, однайэ никакой монополии на это у них не было5. Пристав служил связующим звеном между Холопьим приказом и внешним миром, в его обязанности входило, например, доставлять в суд спорных холопов или холоповладельцев, обвиненных в том, что они не отпускают на свободу человека, получившего отпускную грамоту. Как
1 Носов Н.Е. Губная реформа и центральное правительство конца 30-х - начала 40-х годов XVI в. // Исторические записки, т. 56 (1956), с. 217.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 103; MS, р. 292.
3 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 28, 48, 72-73; MS, рр. 265, 272-273, 282.
4 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 8; MS, р. 258.
5 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 19; MS, р. 262.
295


Правовые основы холопства
было видно не раз на протяжении этой работы, приставу также могли быть переданы для охраны спорные холопы, если не удавалось организовать поруку, а в тюремном заключении необходимости не было. За такую службу пристав получал пожелезное и деньги на содержание холопа1.
Что касается чинов людей, занимавших все эти должности, то они известны лишь в небольшом числе случаев. 11 документов 1510-х гг. и еще несколько более позднего времени подписаны боярами, 6 кабальных грамот 1588-1594 гг. - постельничими, 2 кабальные грамоты 1580-х гг. - детьми боярскими, 25 грамот, относящихся в основном ко второй половине XVII в. - стольниками, 2 (в 1680-х гг.) - думными дворянами и 7 (в основном 1680-х и 1690-х гг.) - окольничими. Из этих обрывочных сведений может сложиться впечатление, что в период наиболее динамичного развития института холопства, во второй половине XVI в. оно не пользуется существенным вниманием со стороны правящей элиты. Это впечатление, однако, может быть и ошибочным, хотя безусловно верно, что большинство губных старост (расцвет их деятельности приходится на конец XVI в.) принадлежали к среднему слою служилых людей, а большинство воевод (определявших политику на местах до 1556 г. и после 1613 г.) - к высшему.
Таблица 9.3
Официальные лица, участвовавшие в разные годы в сделках и судебных делах, связанных с холопством
Тип
документа
Царь,
1576
Глава
приказа,
1635-
1696
Дьяк
приказа,
1591-
1694
Воевода,
1575-
1701
Губной
староста,
1591-
1674
Намест¬
ник,
1475-
1594
Тиун,
1543-
1554
Почтовый
служа¬
щий,
1471-1597
Подь¬
ячий,
1493-
1496“
Полная грамота
12
64
3
Докладная
21
3
Кабальная
14
7
42
1079
1
Духовная
Сговорная
Приданое
Отпускная
3
Купчая
Правая
2
1
4
2
Раздельная
Мировая
Царская
1
Суд. дело
Долговая
1
Жилая
Регистрация
Данная
1
Всего
1
14
10
47
1079
37
2
67
4
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 14, 94; MS, рр. 260, 289.
296


Чиновники и учреждения, ведавшие холопами
Продолжение таблицы 9.3
Тип
документа
Площадной подьячий, 1576- 1698
Столь¬
ник,
1626-
1651
Дворцо¬
вый
подьячий,
1585-
1596
Москов¬
ский
третник,
1465-
1489
Холоп,
1540-
1597
Пристав,
1467-
1517
Поп или дьякои, 1572- 1593
Митро¬
полит,
1593
Голова,
1582-
1597
Полная грамота
4
3
Докладная
Кабальная
109
1
24
Духовная
1
1
Сговорная
Приданое
3
5
1
Отпускная
2Д
Купчая
1
Правая
Раздельная
3
Мировая
1
1
Царская
Суд. дело
2
Долговая
Жилая
4
Регистрация
Данная
Всего
118
2
2
4
5
3
4
1
24
Продолжение таблицы 9.3
Тип
документа
Новго¬
родский
дьяк,
1564-
16026
Стрелец,
1591
Городовой приказчик, 1613
Надсмотрщик крепостных дел,1714
Земский
подьячий,
1564-
1600“
Монастырский или церковный писец,1* 1472-159«
Младший
подьячий,
1534
Всего
Полная грамота
1
87
Докладная
24
Кабальная
382
2е
114
167
1942
Духовная
1
10
13
Сговорная
3
4
7
Приданое
1
41
51
Отпускная
9
3
1
18
Купчая
1
1
3
Правая
2
11
Раздельная
2
3
8
Мировая
1
3
Царская
1
Суд. дело
2
Долговая
1
2
Жилая
1
5
297


Правовые основы холопства
Тип
документа
Новго¬
родский
дьяк,
1564-
16026
Стрелец,
1591
Городовой приказчик, 1613
Надсмотрщик крепостных дел, 1714
Земский
подьячий,
1564-
1600»
Монастырский или церковный писец,г 1472-1598
Младший
подьячий,
1534
Всего
Регистрация
1
1
Данная
1
Всего
398
1
2
1
123
228
1
2181
Примечания:
а) еще один документ 1588 г.;
б) еще один 1430 г., два - 1686, 1687 гг.;
в) еще один 1671 г.;
г) еще один 1668 г.;
д) еще один - городничий, 1642 г.;
е) наемный дьячок, 1670 г.
Коэффициент неопределенности равен 0,61628 в зависимости от типа документа.
ПОШЛИНЫ
Интерес чиновников к делам о холопстве был обусловлен тем, что они были, в общем, довольно доходным делом. Выданные до конца XV в. грамоты об освобождении от налогов показывают, что в те времена с продажи полных холопов взыскивалась пошлина («ставленое»)1. Однако в XVI в. с практически полным исчезновением внутренней работорговли о таких пошлинах уже не слышно. В более поздние времена сведения о взысканных суммах и их расходовании содержатся в конце полугодовых кабальных книг. Одной из главных целей закона почти в любой системе является обогащение правящего класса, включая сюда и тех, кто служит самому закону. Московия не составляет здесь исключения, особенно потому, что правительственные должности часто были более желательным и более надежным источником доходов, чем земля (вследствие постоянной нехватки рабочей силы). Закон определял, что полагалось каждому чиновнику с каждой сделки, и во многих случаях это были довольно крупные суммы. Это позволяет объяснить, почему подьячие могли позволить себе иметь столько холопов: вследствие их почти полной монополии на написание документов через их руки шел довольно большой поток денег.
На все были установлены тарифы.
Пошлины взимались, например, за написание, подписание и скрепление печатью отпускных грамот1  2. Или, например, дьяку должно было быть выплачено 6 денег за каждого человека при возобновлении документов о холопстве на тех,
1 АСЭИ, т. 3, с. 42, № 23, ст. 9. Я не представляю себе ни ежегодного дохода от института холопства, ни его доли в общих доходах государства. Алан Фишер показал, что в оттоманской Кефе в 1529 г. налоги с покупки или продажи рабов достигали 23,6 % от общей суммы налогов, получаемых в этой провинции от всех видов деятельности (Fisher Alan. The Ottoman Crimea in the Sixteenth Century // Harvard Ukrainian Studies 5, no. 2 [June 1981]: 139, 143). Это, конечно, во много раз больше, чем могло получить правительство Московии от всех видов деятельности, связанных с холопством. Если бы в России начала нового времени существовала значительная работорговля, то уж, конечно, служащие от времени Ивана IV до Петра Великого не упустили бы этого источника доходов. Отсутствие записей о такого рода доходах в правительственных документах является одним из показателей практически полного отсутствия работорговли.
2 Судебник 1497 г., ст. 17; Судебник 1550 г., ст. 77; Судебник 1589 г., ст. 139; Ver пег, рр. 35-36.
298


Чиновники и учреждения, ведавшие холопами
кто возвращался к своим прежним хозяевам из иноземного военного плена1. Столетие спустя сбор пошлин признается уже столь важным, что в Уложение включают целую главу, восемнадцатую, содержащую 71 статью и регулирующую этот важный аспект правовой деятельности. Пошлины взыскивались при возбуждении дела, за постановление об аресте, за правые грамоты и судебные постановления о выполнении проигравшей стороной ее обязательств1  2. Доходы чиновников из пошлин, полученных с населения за составление различных документов, исков и другие услуги, регулировались статьями главы 10.
Пошлинные тарифы
Таблица 9.4
Кому выплачено
Сумма за 1 чел. (в деньгах)
Боярину (в Москве) или воеводе (в Новгороде и Пскове)
9
Дьяку
6
Подьячему
3
На протяжении XVII в. за всякого холопа, прошедшего по делам Холопьего приказа, приказу выплачивалось три алтына (0,09 рубля) - был ли это беглый холоп, которого по суду возвращали законному владельцу, отпускаемый на волю, или военный пленник, регистрируемый как чей-то холоп. В конце века, когда начали продавать крестьян родовых поместий, та же сумма взыскивалась за каждого из них. Землевладельцы хотели, чтобы учет сделок по крестьянам осуществлялся Холопьим приказом, но правительство пыталось сделать так, чтобы этими делами занимался Поместный приказ3. Хотя крестьяне по мере закрепощения с каждым годом все больше становились похожи на холопов, правительство признавало и старалось сохранить определенные различия между этими двумя категориями зависимого населения.
Как видно из материалов судебных дел, рассматриваемых на страницах этой книги, одной из центральных фигур в них был судебный пристав. Он получал жалованье, и, кроме того, важнейшим источником его доходов было содержание в цепях и прокорм спорных холопов с момента ареста и, в зависимости от обстоятельств, до освобождения на поруки, начала суда или вынесения решения. Пошлина за содержание холопа под охраной в цепях («пожелезное») составляла три деньги (0,015 рубля) в день. Кроме того, проигравшая сторона должна была выплатить пошлину в 4 деньги (0,02 рубля) в день за прокорм холопа4. При том, что поимщику холопа полагалось лишь две деньги в день на его прокорм, можно считать, что пристав неплохо зарабатывал и на прокорме спорного холопа, и на пожелезном. Человек, по приказу которого холопа задерживали, а затем помещали под охрану пристава, должен был заплатить последнему все, что полагалось, даже если он затем решал не доводить дело до суда или отказывался от своих претензий на холопа5.
1 Судебник 1550 г., ст. 80. Статья 144 Судебника 1589 г. пошлин не предусматривает, а только отметку на документе.
2 Уложение 1649 г., гл. 18, ст. 43, 44, 46, 58.
3 PC3, т. 2, с. 590, 919-921, № 1073, 1293; НЗКК, т. 1, с. 29.
4 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 94; MS, р. 289. Стороны могли также сами кормить спорного холопа, содержащегося у пристава, - см. Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 112; MS, р. 296. Эти статьи были взяты из указа от 1630 г. в УКМСП (ст. 5).
5 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 102; MS, р. 292.
299


Правовые основы холопства
Московия, конечно, не уникальна в своем стремлении добиться того, чтобы служба ее чиновников, управляющих системой холопства, хорошо оплачивалась. Так, Алабамский кодекс о рабстве 1852 г. предписывал, например, чтобы часть награды в 20 долларов, положенной за поимку беглого раба, выплачивалась мировому судье, а нотариальному судье полагалось 5 долларов за удостоверение освобождения раба1.
Тщательное компаративистское исследование разнообразия учреждений и чиновников, их документации и причин, по которым она велась, заняло бы слишком много места, так что здесь я ограничусь лишь несколькими замечаниями. Различные документы о холопстве составлялись и хранились в Московии прежде всего для того, чтобы обеспечить учет доходов, которые давала эта деятельность, а также чтобы иметь доказательства на случай конфликта и контролировать холопью популяцию. В какой-то момент стали сохранять списки военных пленников, чтобы их можно было обменивать при заключении мирных договоров. Общая перепись холопов не проводилась, не включались они и в обычные переписи, поскольку эти переписи были предназначены лишь для учета тех, кто платил налоги и подлежал призыву на военную службу. На древнем Ближнем Востоке, напротив, списки рабов велись таким образом, что рабы могли наряду со свободными людьми быть использованными на тяжелых работах1  2. Московия от своих рабов ничего не требовала, холопы в этом смысле представляли собой чистейшую форму личного имущества, а когда правительство решило все-таки спросить с них что-нибудь (налоги, в 1679 и 1722 гг.), была заведена соответствующая документация, но дело, однако, кончилось отменой холопства в результате уничтожения границы между холопами и крепостными. Единственный раз правительство изменило своей обычной политике исключения холопов из статистики в московской военной переписи 1638 г., когда боевые и обозные холопы были включены (общим числом, но никогда по имени) в провинциальные списки военнообязанных вместе со своими хозяевами, а также был проведен учет холопов, способных носить оружие, - тоже, как правило, общим числом, но иногда и поименно. В списках первого рода нумерация оставалась на совести переписчика, из списков же второго рода сохранился лишь один, так что вряд ли этот случай на самом деле можно считать исключением из обычной практики игнорирования правительством холопов в статистике.
Внимание, которое официальные власти Московии уделяли развитию и функционированию сети учреждений и служащих, управлявшей системой холопства, показывает важность этого института. Проблемы войны и налогообложения стояли, конечно, более остро, но холопство в России начала нового времени, несомненно, относилось к числу важнейших интересов второго порядка. Насколько мне известно, ни одно другое общество не имело центрального органа, который можно было бы сравнить с Холопьим приказом. Впрочем, управление делами холопства и в провинциях Московии было организовано ничуть не хуже, чем где бы то ни было. Это внимание к управлению системой холопства могло быть проявлением общей для Московии тенденции обращаться при решении проблем к административным мерам, оно может объясняться также тем, что холопы составляли почти десятую часть всего населения, что и придавало такую значимость самому институту, и тем, что большинство холопов были местными уроженцами, - какие из этих факторов были более, а какие менее важными, остается вопросом.
1 Rose, рр. 183, 188.
2 Mendelsohn, р. 99.


Часть II
Социология
холопства


10. 	ОБРАЗ ХОЛОПА, ЦЕНЫ НА ХОЛОПОВ И ВНУТРЕННЯЯ РАБОТОРГОВЛЯ
ОБРАЗ ХОЛОПА
Исследователи рабства в Новом Свете в попытке объяснить сегодняшние проблемы недавно провели ряд исследований образа раба. Сама история дала нам несколько уподоблений для рабов, наиболее известные из которых - дети, женщины и животные. Менее известными аналогиями для раба являются ученик- подмастерье, нищий и проститутка. Ученые предлагают в качестве одной из аналогий обитателя концентрационного лагеря и сложный образ «самбо», я предлагаю дополнить этот ряд аналогий образом жителя Америки конца XX в., живущего на социальное пособие, в качестве, вероятно, наиболее близкой аналогии положения холопа в Московии.
Во многих обществах о рабах, женщинах и детях говорят в одних и тех же выражениях, поскольку все они зависят от взрослых мужчин, которые и составляют общество - являются его членами и определяют принятые в нем социальные роли. Фредерик Прайер в своей конструктивной статье «Сравнительное исследование рабовладельческих обществ» отмечает частые сопоставления жен и рабов - роль и тех и других состояла в освобождении мужа (хозяина) от работы и предоставлении ему возможности осуществлять власть, а также тот факт, что на архипелаге Бисмарка рабы должны были носить женское платье1. Рабы были приравнены к женщинам (а также к метекам - представителям других государств, не являющихся подданными) в Афинах, где никто из них не имел права появляться перед собранием1  2. В Китае эпохи Хань «раб» - это более позднее производное от исходных значений «ребенок» или «жена и дети»3. В Южном Китае начала XX в. рабы считались бестолковыми, необучаемыми и похожими на детей4.
Среди хауза рабы имели статус несовершеннолетних, наравне со свободными женщинами и детьми5. Древние индийцы в законах Ману несколько раз продемонстрировали подобный взгляд на раба: «Жена, сын и раб - эти трое объявляются не имеющими собственности; что бы они ни заработали, это приобретается тем, кому они принадлежат»6. Индийцы лишали рабов права быть свидетелями наравне с «имеющими дурную славу... занимающимися запрещенными промыслами, стариками, младенцами... имеющими недостатки в восприятии, женщинами...»7 И, наконец, отражая домашнюю природу индийского рабства, законода¬
1 Frederick L. Pryor. A Comparative Study of Slave Societies // Journal of Comparative Economics I, no. 1 (March 1977): 45.
2 Westermann, p. 17.
3 Pulleyblank, pp. 194-195.
4James L.Watson. Chattel Slavery in Chinese Peasant Society: A Comparative Analysis // Ethnology 15, no. 4 (October 1976): 365-366.
5M.G.Smith,p. 127.
6 Laws of Manu, pp. 416-417.
7 Ibid., pp. 66, 70.
302


Образ холопа, цены на холопов и внутренняя работорговля
тель говорит: «Со своим отцом и со своей матерью, с родственниками-женщи- нами, с братом, со своим сыном и своей женой, со своей дочерью и со своими рабами да не имеет он распрей»1. Из всех этих аналогий московиты, вероятно, сочли бы аналогию с женщиной наиболее приемлемой. В пространной редакции Русской Правды статья об убийстве холопа (89) помещена сразу после статьи об убийстве женщины (88), и обе они находятся в разделе «О женщинах». Произведение середины XVI в. «Домострой» в отношении зависимого образа холопа полностью придерживалось традиции:
«Да самому себе государю и жену, и дети, да и домочадцев учити не красти, не бля- сти, не солгати, не оклеветати, не завидети, не обидети чюжаг, не претись всуе, не осу- жати, не бражничяти, не просмеивати, не помнити зла, не гневатись ни на кого, и к болшим быти послушну и покорну, а к средним любовну, а к меншим и ко убогим при- ветну и милостиву»1  2.
Еще одна глава содержит наставление женам и холопам относительно пьянства3. Другие разделы Домостроя, касающиеся содержания холопов и управления ими, продолжают считать их воспитуемыми существами более низкого уровня.
Хотя между 1450-ми и, скажем, 1650-ми гг. положение холопа и изменилось довольно значительно, в Уложении, по крайней мере время от времени, холоп приравнивается к женщине (или ребенку). Так, глава 22, посвященная уголовным преступлениям, сначала рассматривает отцеубийство, затем убийство детей родителями, различные оскорбления в отношении родителей со стороны детей, братоубийство и сестроубийство и лишь затем убийство холопа его хозяином и нападение холопа на хозяина (статьи 8 и 9). В этом контексте холоп - это последний человек в доме. Еще более непосредственное отношение к делу имеет статья о допросах, в которой говорится: «А будет где доведетца в обыску или в допросе спрашивать боярских людей, или крестьян, или женский пол; и их во всяких делех допрашивать по государеву крестному целованию пред образом Божиим для того, чтобы они сказывали правду, как им стать на Страшнем суде Христове»4.
Взгляд на раба как на ребенка был распространен в Вавилоне, на датских Виргинских островах и в некоторых случаях на американском Юге5. Этот взгляд выражали византийская Эклога, имевшая хождение в Московии, и болгарский Закон Судный людем, также известный на Руси6. Как мы только что видели, этот взгляд не чужд ни Домострою, ни Уложению.
Другим популярным уподоблением для рабов были животные. Этот взгляд был выражен в месопотамской Эшнунне и в Вавилоне, где раб в разных обстоятельствах приравнивался к быку, ослу или барану. Это уподобление выражалось
1 Ibid., р. 180; Nancy Е.Levine, р. 210
2 Домострой / Под ред. А.Орлова. - Ч. 2. - С. 18. - Гл. 21.
3 Там же. - Гл. 36. - С. 34.
4 Уложение 1649 г., гл. 10, ст. 173.
5 Pritchard, р. 140, art. 7; Driver and Miles, 1: 85; Hall, p. 177; Rose, pp. 190, 221.
6 Ecloga 14: 4 and 5 (Frieshfield, pp. 96-97); Краткий ЗСЛ, ст. 20; Пространный ЗСЛ, ст. 22. См. также византийское «О послусех» (о свидетелях - часть Книг законных), ст. 19, 21, 25, 28. Связь между женами, детьми, семьей и холопами обсуждает Екатерина Великая в своей «Книге об обязанностях человека и гражданина 1783 г. », переведенной на английский язык Элизабет Горки и опубликованной в: J.L.Black. Citizens for the Fatherland. Education, Educators, and Pedagogical Ideals // Eighteenth Century Russia (Boulder: East European Quarterly, 1979), pp. 237-238.
303


Социология холопства
также в метках и клеймах, применявшихся к рабам и различным животным1. В эпоху Тан китайской истории рабы приравнивались к домашним животным и к имуществу1  2. В средневековой Сьене, в Италии, за ущерб, нанесенный рабу и корове, взимался одинаковый штраф. Ислам также уравнивал рабов и животных как виды собственности, которые хозяин обязан был содержать в порядке3. Аналогия между рабами и скотом характерна и для западнорусского Литовского Статута 1529 г. Там, как и в индийском и римском праве, некоторые рабы были соединены законом с землей и рассматривались как часть недвижимого имущества, что и свидетельствует именно о таком образе4.
Хотя в Московии холоп и конь - близкие ценности, в других отношениях аналогия с животными, вероятно, была мало распространена в Московии, поскольку большинство холопов были местными уроженцами, а не «тупоумными» чужаками. Тем не менее идея равноценности людей и животных обнаруживается в жалобе служилого землевладельца Григория Шуринова, поданной в 1628 г. на людей боярина И.Н.Романова, которые украли у него более двух дюжин крестьян с семьями, крестьянское движимое имущество, холопа Шуринова Созонку Пашкова, дюжину коней и, наконец, шуриновскую холопку Онютку5. В целом, вероятно, это нормальный для Московии XVII в. ранжир: крестьяне, крестьянское имущество, мужчины-холопы, лошади, женщины-холопки.
Принятое в Средней Ассирии отношение к девушкам-рабыням как к блудницам (и те и другие должны были появляться в общественных местах с непокрытой головой) для Московии не подходит, так как проституция здесь не была легализована. Более подходящим было бы приравнять холопов к нищим, как это иногда делали в отношении рабов в США6. Хотя обнищание было, возможно, наиболее важным источником московского рабства, аналогия с нищими вряд ли может быть использована, поскольку в начале нового времени русские едва столкнулись с проблемой бедности и едва ли хоть сколько-нибудь ее осознавали. Если кто-то попадал в беду, он мог просить подаяния, продаться в холопство или умереть с голоду - иные возможности еще не рассматривались.
Кроме этих аналогий, свободные люди обычно выражали в разных формах свое презрение к рабам. Вероятно, нигде рабов не презирали больше, чем у индейцев Северо-Западного побережья, где они просто были полностью выведены за пределы социальной системы, не могли никогда занять никакого социального положения; брак с рабом был немыслим, во время потлача из презрения к собст¬
1 Mendelsohn, р. 47; Pritchard, р. 137, arts. 40, 50; р. 140, art. 7.
2 Pulleyblank, р. 212; Wallace Johnson, ed. The T’ang Code, vol. I, General Principles (Princeton: Princeton University Press, 1979), p. 29.
3 D.B.Davis. Western Culture, p. 61; Brunschvig, p. 26; Charles Hamilton. The Hedaya, or Guide. A Commentary on the Mussulman Laws (New Delhi: Kitab Bhavan, 1979), pp. 149-150.
4 Статут Великого княжества Литовского 1529 г. / Под ред. К.И.Яблонскиса. - Минск: Академия наук БССР, 1960. - С. 54, 64, 84, 121; гл. IV, доп. ст.; гл. V, ст. [8] 7; гл. VII, ст. 7; гл. XII, ст. 7 и 8; Lionel Caplan, p. 171; Hjejle. South India, pp. 75, 84.
5Сташевский Е.Д. К истории колонизации Юга (Великий боярин Иван Никитич Романов и его слободы в Елецком уезде // Древности. Труды Археографической комиссии имп. Московского археологического общества. - Т. 3 (1013). - С. 273. Духовная Пантелеймона Мисюря Соловцова 1627 г. по сути уравнивает холопов и животных. Он молит Бога о приумножении поместий и деревень его сына и пополнении его дома холопами, холопками и всяким скотом («да разбогатеет дом его рабы и рабынями и скоты всякими») (АЮБ, т. 1, с. 559, № 86).
6 Mendelsohn, р. 61; Friedman, р. 187.
304


Образ холопа, цены на холопов и внутренняя работорговля
венности его убивали, как выбрасывают ненужную вещь1. Это - крайний взгляд; в других местах они рассматривались как некий подвид человеческих существ, подобно женщинам или детям, ленивый, медленный в работе, грубый, похотливый, недостойный доверия и так далее. Этот взгляд, особенно в Африке, был (и фактически остается) распространен на вольноотпущенников и их потомков1  2.
Представления об отличиях холопов от свободных людей трудно разглядеть в Московии из-за общей нерефлексивности общества и отсутствия интеллектуальных традиций. Тем не менее некоторые образы проглядывают в литературе. Как типично для многих других систем, Домострой считает московского холопа, по-видимому, более склонным к лжесвидетельству и клевете, чем свободного человека3. Одна из сторон в деле Мякинина против Велкова 1643 г. также видит в холопе прирожденного лжеца: «и тому верить нечем: беглому холопу вольно сказатца, чем хочет»4. Следует помнить, однако, о сказанном в главе 8, где было показано, что московскому холопу было разрешено выступать свидетелем в тяжбах гораздо чаще, чем в большинстве рабовладельческих обществ. Насколько мне известно, нигде не говорится, что холоп будет автоматически лгать просто потому, что он холоп. Выходец с Балкан Иван Пересветов, советуя Ивану IV в середине XVI в. реформировать армию, отмечал, что многие конники в Московии были холопами, и рекомендовал прогнать солдат-холопов из-за их основного порока - трусости5.
Другой иммигрант, Юрий Крижанич, столетием позднее отмечал, что рабство есть воздаяние за грех, один из социальных инструментов управления, предназначенный для того, чтобы держать в узде наглую и дерзкую человеческую природу. Он считал, что если Россия сохранит свой закон о рабстве, со временем, если будет на то Божья воля, она преуспеет в сохранении своего величия, свободы и независимости. Но если однажды законы рабства падут, то настанут смута и беспорядки, падение нравов и бесчестье одолеют русский народ, как это уже случилось с поляками6.
Еще одно представление состоит в том, что рабство постыдно, и стыд этот распространяется и на потомков раба, и на всякого, кто имеет с ним дело. На заре русской истории это представление было выражено матерью Феодосия, основателя Киево-Печерского монастыря, бранившей сына за то, что он работал вместе с холопами и это принесло бесчестье и ему, и его родственникам7. Дискомфорт, ощущавшийся даже элитными, участвующими в управлении государством холопами, отмечается в знаменитом труде конца XII в. «Слово Даниила Заточника»:
«Не лепо есть у свинии серги в ушех, нежели на холопе порты добре. Аще бы у котла златы колца в ушех, ладно ему черно дно; тако и холопу: аще бы паче меры горде- ния, а имя ему холоп»8.
1 Siegel, р. 366.
2 Rose, рр. 204, 216; Miers and Kopytoff, р. 290; Wergeland, р. 17.
3 Домострой, с. 20, гл. 22.
4 Яковлев. Холопство, с. 502, № 25, III.
5 Пересветов И.С. Сочинения. - М.; Л.: АН СССР, 1956.-С. 174-175.
6 Юрий Крижанич о «рабстве» / Под ред. Л. М. Мордуховича // Труды Отдела древнерусской литературы. - Т. 33 (1979). - С. 152.
7 Зимин. Холопы, с. 154.
8 Там же, с. 253.
305


Социология холопства
Неизвестно, пережило ли это представление о холопстве период позднего средневековья, и если пережило, то каким образом, но оно вновь выходит на поверхность во второй четверти XVII в. В другом месте будут более подробно рассмотрены подававшиеся в то время потомками холопов, отпущенных на волю и ставших новгородскими конниками-землевладельцами в конце XV в., иски о диффамации. Потомки, публично оскорбленные напоминанием о холопском происхождении их рода, возбудили дело о бесчестье в связи с этим обвинением и проиграли его, когда правительственные книги показали, что обвинение это справедливо. Это напоминает об аналогичных ситуациях в других местах, в частности у ибо в Нигерии, где рабы никогда не бывали приняты в местное общество и клеймо раба никогда не исчезало1.
Здесь вполне уместно будет упомянуть «противоположный образ» раба, чтобы отметить, что подобные представления едва ли существовали в Московии. Первым известным автором, подчеркнувшим человеческую сущность раба, был тот, кто говорил от лица философа Иова:
«Если я пренебрегу правами моих рабов и рабынь, когда они спорят со мной, что стану я делать, когда явится Господь? Когда Он взглянет на меня, что я Ему отвечу? Разве Он, создавший меня в лоне, не создал ли и его и не сделал нас равными в лоне?»*  2
Пару столетий спустя Аристотель замечает, что раб - это «род собственности, наделенный душой»3. Римляне отрицательно относились к институту рабства, рассматривая его как результат войны и, таким образом, скорее как случайное, а не естественное для человека состояние. Поэтому римляне считали всякого раба способным обрести свободу. Тысячелетие спустя этот взгляд в более разработанной форме был выражен в своде испанских законов, составленном между 1263 и 1265 гг., где говорилось, что рабство противоестественно, поскольку это «самое пагубное и самое презренное, что только существует между людьми»4. Взгляды аболиционистов в целом хорошо известны, хотя они были осложнены наличием сильной примеси расизма. Подобные позиции по отношению к рабству, обнаруживаемые со времен Иова до времени аболиционистов, чрезвычайно редко выражались в Московии.
ЦЕНЫ
Существует довольно большое количество информации о ценах на холопов в Московии, но извлечь смысл из этой информации довольно трудно. В этом разделе я лишь начну общее рассмотрение цен, оно будет продолжено в последующих главах в других разделах, таких, как происхождение и занятия холопов, демография холопства, холоповладельцы и их доходы.
'Маркевич, с. 168; Watson. Systems, р. II. Об отношении к вольноотпущенникам в современной Западной Африке пишет Флора Льюис (The New York Times, April 24, 1981, p. 31): «Некоторые порой ворчали по поводу приезда черных американцев в качестве дипломатов, говоря: «Вы просите нас принимать этих бывших рабов с большими почестями».
2 Job 31: 13-15.
3 Westermann, p. 15
4 Klein. Americas, p. 59
306


Образ холопа, цены на холопов и внутренняя работорговля
Как мы видели, Московии не была чужда идея правового регулирования института холопства, составной частью которой были цены на холопов. Правительственное регулирование цен на рабов в Византии восходило ко времени Юстиниана и было повторено в Procheiros Nomos (34:11) - правовом кодексе, хорошо известном в Московии под названием «градский закон»1. Оказало ли это сколько-нибудь непосредственное влияние на практику регулирования цен на холопов в Московии, неизвестно.
Первым подобным ограничением в Московии была статья 78 Судебника 1550 г., которая устанавливала пятнадцатирублевую максимальную сумму для выплаты должнику, собиравшемуся служить за проценты, то есть кабальному холопу. Это установление было повторено в Судебнике 1589 г. (статья 141) и сводном Судебнике 1606 г. (статья 11)1  2. 1 сентября 1558 г. был объявлен указ, запрещавший судебные тяжбы по служилым кабалам на сумму более пятнадцати рублей3. Поскольку, кажется, ни одна служилая кабала на сумму более пятнадцати рублей до наших дней не дошла, указ этот действовал вполне эффективно. Как будет показано ниже, большинство кабал были на гораздо меньшие суммы.
По вопросу о причинах введения пятнадцатирублевого максимума в 1550 г. твердого согласия нет. В. И. Сергеевич связывал это со статьей 91, которая запрещала купцам жить на монастырских землях, и видел в этом попытку избежать состязания со старинным институтом закладничества4. Более популярна идея о том, что такой предел был предписан для того, чтобы регулировать цены на элитных холопов, особенно тех, кто хотел служить в качестве военных слуг. Эта гипотеза, однако, сомнительна, поскольку реальная борьба за военных слуг началась предположительно лишь после 1550 г. в связи с указом 1556 г., требовавшим, чтобы от всех земель - как служилых поместий, так и родовых вотчин - были представлены конники, один от каждых ста четей земли5. Борьба за компетентных воинов после 1556 г. могла бы объяснить правовое установление 1558 г., которое показывает, что ограничения 1550 г. были проигнорированы.
Следующий шаг в направлении регулирования цен был предпринят где-то около конца Смутного времени, когда, по-видимому, был издан указ, устанавливавший необходимость уплаты двух рублей за каждого из холопов, упомянутых в служилой кабале. До этого времени никакого минимума, определявшего плату за холопа, не было и цена в каждом случае определялась «рынком» в пределах пятнадцатирублевого максимума. Сумма в два рубля была меньше того, что обычно стоил одинокий холоп, но часто превосходила то, что могла бы получить супружеская пара, продававшаяся в холопство в XVI в., и почти наверняка превосходила то, что могла бы получить целая семья. Введение этого указа почти наверное повлияло на демографический состав холопов, сильно затруднив поиски покупателя для холопьих семей. Как бы то ни было, два рубля были слишком низкой ценой для одинокого холопа, и где-то в середине 1620-х гг.
1 Удальцова, с. 6; Charles Verlinden. L’esclavage dans l’Europe médiévale (Ghent, 1977), 2: 50; Каплан отмечает, что цены на рабов устанавливались государством и в Непале XIX в. (Caplan, р. 176).
2 Греков. Судебники, с. 169, 399; ПРП, т. 4, с. 512.
3 АИ, т.1, с. 264, №154, xii.
4 Сергеевич. Древности, т. 1, с. 161.
5 Т а т и щ е в. И Р, т. 6, с. 253-255; т. 7, с. 262, 332-336; П а н е я х. Опыт..., с. 552.
307


Социология холопства
официальная цена была увеличена до трех рублей за каждого холопа, упомянутого в документе. На протяжении нескольких лет двух- и трехрублевые цены сосуществовали, а затем последняя стала общепринятой нормой. Уложение 1649 г. устанавливало законную цену в три рубля1. Этот ценовый потолок мог стимулировать возрождение жилого холопства.
Три рубля оставались стандартной суммой вплоть до 1680 г., когда появляются документы, вообще не упоминающие никаких сумм. Власти издают в 1680 г. ряд указов, запрещающих указание основных сумм или величины процентов в грамотах о холопстве, но это, по-видимому, либо не было общим законом, либо не везде выполнялось. Практика неуказывания сумм сосуществовала с нормой о трехрублевой плате за человека вплоть до 1691 г., к которому, насколько мне известно, относится последняя служилая кабала с указанием выплаченной суммы - 6 рублей были выплачены некоей вдове с четырехлетним сыном. Моя база данных содержит кабалы без указания цен вплоть до 1701 г.1  2
Исчезновение установленных государством цен из кабальных грамот так никогда и не было объяснено. Вопрос этот довольно важен, поскольку он связан с основным вопросом о том, почему московиты продавались в холопство (особенно за такие маленькие деньги), почему, продавшись, они нуждались в деньгах, получали ли они указанную в кабале сумму и что они с ней делали, если купивший их человек выплачивал им ее. Заманчиво попытаться связать отдельные исчезновения указаний на цены в 1680 г. с отменой по существу сельскохозяйственного холопства после подворной переписи 1678-1679 гг., однако реальная связь, каузальная или какая-нибудь другая, остается невыясненной. Сосуществование наличия и отсутствия упоминаний об установленных ценах между 1680 и 1691 гг. показывает, что в эти годы некоторые холопы, продаваясь, получали деньги, а некоторые - нет. Можно, далее, допустить, что до 1680 г. большинство продававшихся в холопство получали деньги и лишь некоторые из них, возможно, нет. К 1680 г., однако, по мере усиления стратификации общества, вольноотпущенники все чаще оказывались единственными среди московитов, кто мог стать холопом, и заинтересованные стороны, по-видимому, полагали бессмысленным платить им за повторную .продажу в холопство. После 1691 г. «самопродажи» без указания цены становятся повсеместными. Похоже, что именно этого власти и ожидали от вольноотпущенников. Вероятно, имеет значение тот факт, что сре¬
1 Уложение 1649, гл. 20, ст. 19.
2 АЮБ, т. 1, с. 98, 598; т. 2, с. 32-34, 37; Беляев И. Д. Законы и акты, устанавливающие в Древней Руси крепостное состояние // Архив исторических и практических сведений, относ, к России, 1859, кн. 2, с. 100; Дьяконов М. А. Сельское население Московского государства в XVI-XVII вв. - СПб., 1898. - С. 135; Рукописный отдел Государственной публичной библиотеки им. Салтыкова- Щедрина, Общее собрание грамот, №№ 3833, 3926, 4117 (документы предоставлены Питером Б. Брауном); Материалы исторические и юридические района бывшего приказа Казанского дворца, т. 6, с. 85; Преображенский И. и Альбицкий Н. Подробная опись 962 рукописям начала XVII до начала XIX столетия «Линевского архива». - СПб., 1895. - С. 38-39; Русский Вестник, 1841, т. 3, с. 477-478; Селифонтов Н.Н. Подробная опись 440 рукописям XVII, XVIII и начала XIX стол, первого собрания «Линевского архива» с двумя приложениями. - СПб., 1891. - С. 32; Он же. Подробная опись 272 рукописям конца XVI до начала XIX ст. второго (шевлягинского) собрания «Линевского архива». - СПб., 1892. - С. 20; Труды Орловской ученой архивной комиссии, т. 6 (1889), с. 16-18; Труды Саратовской ученой архивной комиссии, т. 25, с. 80; Владимирские губернские ведомости, 1858, № 7, неофиц. раздел, с. 28, № 12;Лаппо-Данилевский. Служилые кабалы, с. 758, 760. О новой форме служилых кабал, разосланной воеводам в 1680 г., см: Веретенников. К истории кабального холопства, с. 162.
308


Образ холопа, цены на холопов и внутренняя работорговля
ди 42 сохранившихся служилых кабал за период 1680-1691 гг. лишь в 11 указана цена, причем по 10 из них продававшиеся в холопы были до этого свободны и только одиннадцатый был отпущенным на волю холопом. По остальным кабалам (31), где цены не указаны, 15 человек до этого, по-видимому, были свободны, 9 были холопами, а статус остальных 7 неизвестен. Это может означать, что те, кто, продаваясь в холопство, получал деньги в 1680-х гг., вероятно, были вольными людьми, и что вольноотпущенники, снова продаваясь в холопство, получали деньги заметно реже. Здесь снова проявляется зависимость, которую холопство порождало в холопах, - у них, в сущности, не было другого выбора, кроме как продаться заново.
Правовые материалы, рассмотренные в предыдущих главах, зафиксировали ряд цен на холопов, которые также следует учесть для сравнения с реальными рыночными ценами. Начнем с того, что петровский указ 1722 г. устанавливал не оправдавшую себя цену в 10 рублей на детей1. Наиболее реалистичной, не карательной и решающей проблемы ценой было 10 рублей (во времена Уложения), когда беглые холопы разных хозяев вступали в брак, а хозяева решали вопрос о праве собственности на эту пару, бросая жребий. При этом выигравший получал пару холопов и выплачивал проигравшему 10 рублей1  2. Цена была установлена довольно высокой, вероятно, для того, чтобы тот, кто лишился холопа, не имел претензий. Холоп-инородец, желавший обратиться в православие^ мог купить себе свободу за 15 рублей. В соответствующей статье отмечалось, что в документах о покупке холопов нередко указываются преувеличенные суммы, и утверждалось, что никакой иноземец не может стоить больше чем 15 рублей. И снова сумма была установлена достаточно высокой для того, чтобы лишившийся холопа владелец не имел оснований жаловаться3.
Другая группа цен на холопов носила откровенно карательный характер и всегда составляла 50 рублей. Именно такую сумму должен был заплатить человек, поручившийся за холопа, если этот холоп убегал4. Человек, оказавший содействие холопу при побеге, также должен был выплатить его законному владельцу компенсацию в 50 рублей5. Власти, вероятно, рассуждали аналогичным образом, когда устанавливали, что служилые люди, охранявшие границу, могли оставить себе своих жен - беглых холопок, если выплачивали за них 50 рублей. Эта статья воплощает противоречивую позицию правительства по вопросу о заселении приграничных территорий в первой половине XVII в.: с одной стороны, расширявшаяся граница требовала заселения, но с другой - центр страны не мог позволить себе лишаться людей, заселяя границу. Чисто карательный смысл этой суммы был неявно подтвержден в 1680-х гг., когда власти потребовали, чтобы стрельцы платили только 10 рублей за каждую удерживаемую ими беглую холопку6.
Наиболее реалистичная цена из всех существовавших в Московии на человеческие существа низшего класса составляла 4 рубля, установленные за жизнь убитого крестьянина. Такую же сумму по указу 1558 г. должен был уплатить хо¬
1 ПСЗ, т. 6, с. 638, № 3939.
2 Уложение 1649, гл. 20, ст. 115; MS, р. 298.
3 Уложение 1649, гл. 20, ст. 71.
4 Уложение 1649, гл. 20, ст. 91.
5 Уложение 1649, гл. 20, ст. 27; MS, р. 265.
6 Уложение 1649, гл. 20, ст. 51; MS, р. 273-274.
309


Социология холопства
лоповладельцу поручитель, если отданный на поруки спорный холоп сбегал во время суда1. К XVII в. это установление 1558 г. было уже практически забыто.
В некоторых рабовладельческих системах тарифы на рабов были очень тщательно разработаны. Например, квалифицированный надсмотрщик в Новом Орлеане в 1850 г. мог предсказать, за сколько будет куплен выставленный на продажу раб, ошибившись не более чем на 20%2. Такой уровень точности был недостижим для Московии, здесь исследователь вынужден искать примеры и общие закономерности.
Определенные структурные закономерности становятся видны при изучении систем цен на холопов. Это, в частности, цены, обычно выплачивавшиеся за отдельного холопа или нуклеарную семью и, редко, за другие группы. Здесь почти не упоминаются большие семьи. Таблица 10.1 показывает спектр выплаченных за холопов сумм от половины рубля до 200 рублей. Почти все, однако, стоили не более 15 рублей, срединное значение цены составляет чуть больше трех рублей. Таблица также показывает, что цены, как правило, были круглыми. Таблица 10.2 показывает структуру цен в расчете на одного холопа. Приведенные в ней числа получены делением сумм, указанных в таблице 10.1, на число холопов в каждой сделке. Эти данные, хотя ценность их не слишком высока, все же дают представление о структурных закономерностях системы цен на холопов. Здесь снова заметно преобладание круглых цифр. Связь между ценой холопа в расчете на документ и ценой в расчете на одного холопа в каждом документе довольно велика (г = 0,68; N = 2,192), но полезно иметь в виду, что эта связь никоим образом не линейна.
В таблице 10.3 представлены выплаченные суммы (в расчете на один документ) в зависимости от типа холопства. Документы о полном, докладном и кабальном холопстве и купленных людях относятся к одной ценовой категории, о долговом и жилом холопстве - к другой. Особый интерес представляет отношение между средней стоимостью документов о холопстве каждого типа и средней стоимостью каждого холопа в документе. Здесь снова обнаруживается поразительное сходство между полным (61,2), докладным (61,2) и кабальным (67,3) холопством, а также между долговым (35,9) и жилым (33,3).
Таблица 10.1
Суммы, выплаченные за холопов в Московии в расчете на один документ
Сумма (в рублях)
N
%
0,50
1
0,0
1,00
248
11,3
1,50
11
0,5
2,00
581
26,5
2,25
1
0,0
2,50
4
0,2
1 ПРП, т. 5, с. 210; Уложение 1649, гл. 11, ст. 25; MS, р. 159, 228; УКВК, № 14 (Владимирский- Буданов, т. 3, с. 27).
2 Laurence J.Kotlikoff. The Structure of Slave Prices in New Orleans, 1804 to 1862 // Economic Inquiry 17 (October 1979): 502-510. См. также: Fogel and Engerman. Time on the Cross, 1: 72; Verlinden. L’esclavage, 2: 625-636.
310


Образ холопа, цены на холопов и внутренняя работорговля
Сумма (в рублях)
N
%
2,75
1
0,0
3,00
419
19,1
3,50
3
0,1
4,00
152
6,9
5,00
481
21,9
6,00
69
3,1
6,67
1
0,0
7,00
47
2,1
7,25
1
0,0
8,00
32
1,5
9,00
8
0,4
10,00
80
3,6
12,00
8
0,4
15,00
37
1,7
25,00
1
0,0
30,00
1
0,0
50,00
3
0,1
70,00
1
0,0
200,00
1
0,0
3,02 (среднее)
2192 (Всего)
100,0
Документов без указания цены - 307
Таблица 10.2
Структура цен в расчете на одного холопа
Цена (в рублях)
N
%
0,14-0,43
27
1,3
0,50
90
4,1
0,56-0,88
137
6,1
1,00
433
19,8
1,14-1,43
69
3,2
1,50
72
3,3
1,60-1,75
54
2,4
2,00
372
17,0
2,25-2,40
15
0,7
2,50
141
6,4
2,67-2,75
7
0,3
3,00
302
13,8
3,33-3,75
36
1,6
4,00-4,50
79
3,6
5,00
249
11,4
6,00-8,33
55
2,6
10,00
36
1,6
15,00
14
0,6
17,50-50,00
4
0,2
Среднее = 2,58
Всего 2192
100,0
Срединное = 2,00
Мода = 1,00
311


Социология холопства
Таблица 10.3
Цены холопов в Московии по разным типам холопства
Тип
холопства
Цена
на документ (в рублях)
Цена на холопа в документе (в рублях)
Отношение цены на холопа к цене на документ
N
Полное
3,23
1,98
61,2
99
Докладное
3,07
1,89
61,2
27
Кабальное
3,80
2,56
67,3
2033
Купленные люди
4,25
4,14
97,4
7
Долговое
21,67
7,78
35,9
3
Жилое
75,00
25,00
33,5
5
Таблица 10.4 отражает несколько более широкую картину, поскольку включает также и холопов, цены на которых были указаны не в документах купли и продажи, а, например, в судебных протоколах.
Таблица 10.4
Цена холопов разного типа (в рублях)
Тип
холопства
Цена
на документ
Цена на холопа
Отношение (%)
N
Полное
3,32
2,12
63,7
107
Докладное
3,07
1,89
61,2
27
Кабальное
3,84
2,56
66,8
2049
Одна из основных задач этой работы состоит в том, чтобы показать меру преемственности между полным и кабальным холопством. Эта преемственность хорошо видна из материала таблицы 10.5, которая показывает весьма примечательное сходство отдельных сумм, выплаченных за холопов этих двух видов.
Таблица 10.5
Суммарная стоимость холопов по одному документу (в рублях)
Стоимость
Полное холопство
Кабальное холопство
N случаев
% всех случаев
% всех случаев
N случаев
1
12
12,2
11,2
228
1,50
8
8,2
—
—
2
26
26,5
26,8
544
3
21
21,4
19,2
389
4
7
7,1
6,8
139
5
8
8,2
23,1
470
6
4
4,1
3,1
62
7
2,2
45
8
4
4,1
1,3
26
9
0,4
8
10
2
2,0
3,6
73
12
0,2
5
15
1
1,0
1,8
36
Примечание. Небольшое число нетипичных случаев опущено.
312


Образ холопа, цены на холопов и внутренняя работорговля
Еще одна попытка уточнить значение цен на холопов представлена в таблице 10.6. В ней три основных типа холопства сопоставляются по средним суммам, выплаченным по одному документу (а затем - за одного холопа). Для всех трех типов холопства справедливо общее правило - чем больше куплено холопов, тем больше уплачено денег. Эта связь оказывается самой сильной, когда все расходы каждого холоповладельца рассматриваются в отношении к полному числу купленных им холопов. По типам холопства связь между уплаченной суммой и числом купленных холопов оказывается самой сильной (г = 0,839) для докладных холопов и самой слабой - для кабальных. Для последних эта связь оказалась бы сильнее, если бы мы ограничились документами, в которых число холопов не более шести. Нижняя половина таблицы 10.6 показывает, что каждый следующий холоп вплоть до восьмого в случае кабального холопства обычно стоил меньше. Особенно примечательны в этой части таблицы интервальные отношения для всех трех типов холопов между ценами первого и второго или первого и третьего холопов. Представляется достаточно очевидным, что после первого лица, указанного в документе, решающую роль в определении общей стоимости всех холопов по данному документу, особенно в случаях кабального холопства, играло третье указанное в нем лицо. Этот факт стал очевидным при регрессионном анализе и будет более подробно рассмотрен в главе 18. Здесь же лишь отметим, что основную роль в определении цены играл отец семейства холопов, следующим по значимости был первый ребенок, а мать и последующие дети имели меньшее значение.
Таблица 10.6
Цены на холопов (в рублях) по типам холопства и числу холопов на документ
Полное холопство
Докладное холопство
Кабальное холопство
Число холопов на документ
Выплаченная сумма в расчете на документ
N
Выплаченная сумма в расчете на документ
N
Выплаченная сумма в расчете на документ
N
1
2,63
52
2,21
17
3,43
1072
2
2,94
24
2,83
3
3,69
492
3
3,00
2 '
з,зз
3
4,56
245
4
4,00
13
5,67
3
4,65
137
5
4,00
2
-
5,69
54
6
6,50
2
-
5,86
21
7
8,33
3
10,00
1
4,60
10
8
8,00
1
-
3,00
1
9
-
-
5,00
1
Среднее = = 3,23
99
3,07
27
3,80
2033
г = 0,50
г = 0,65
г = 0,21
313


Социология холопства
Продолжение таблицы 10.6
Число холопов на документ
Выплаченная сумма в расчете на холопа
Интервал.
отношение
Выплаченная сумма в расчете на холопа
Интервал.
отношение
Выплаченная сумма в расчете на холопа
Интервал.
отношение
1
2,63
1:2 = 56%
2,21
1:2 = 64%
3,43
1:2 = 54%
2
1,47
1:3 = 38%
1,42
1:3 = 50%
1,85
1:3 = 44%
3
1,00
1,11
1,52
4
1,00
1,42
1,16
5
0,80
-
1,14
6
1,08
-
0,98
7
1,19
1,43
0,66
8
1,00
-
0,38
9
-
-
0,56
Среднее = = 1,98
1,88
2,56
г = -0,39
г = -0,19
г = -0,40
Стоит отметить, что структуры цен по документам о полном и кабальном холопстве, относящимся к одному и тому же времени, чрезвычайно похожи. Между 1510 и 1554 гг. полное и кабальное холопство были конкурирующими институтами. По 52 сохранившимся документам о полном холопстве средняя цена составила 3,69 рубля, срединная - 2,98 рубля, цены по модам 2,00 и 3,00 рубля. По 9 сохранившимся служилым кабалам за тот же период эти цены равны соответственно 3,33, 2,67, 2,00 и 3,00 рубля. Срединная цена одного полного холопа - 2,00 рубля, кабального холопа - 2,03 рубля. Почти наверняка современники считали эти два вида холопства чрезвычайно похожими. Можно привести и другие признаки этого сходства, в частности то, что полные холопы пускались в бега с той же частотой, что и кабальные и что первые покупатели кабальных холопов вполне могли рассчитывать, что холопы не смогут расплатиться и в результате превратятся в полных холопов.
Средние годовые флуктуации цен на холопов (в расчете как на один документ, так и на одного холопа в каждом документе) показаны на рисунке 10.1. С XV в. до опричнины Ивана IV цены растут. Их спад в 1581 г. может отражать некоторый избыток холопов в результате временных успехов в провальной в целом Ливонской войне. Следующий пик приходится на 1592 г. - год введения заповедных лет и в целом очень скверный для Московии1. После этого цены непрерывно падали вплоть до всплеска, вызванного голодом 1601-1603 гг., а затем поднимались в XVII в. после установления официальных цен. Величина зазора между верхней и нижней линиями отражает различия в числе холопов на один документ. (Число
1 Hellie. Enserfment, pp. 98-99.
314


Образ холопа, цены на холопов и внутренняя работорговля
случаев по XVI в. на рисунке 10.1 приведено в колонке «N» таблицы 10.7. Для остальных лет N = 57 за 1430-1500 гг., 1 за 1601 г., 88 за 1602 г., 654 за 1603 г., 18 за 1606-1626 гг. и 61 за 1630-1714 гг.)
Рис. 10.1. Годовые цены на холопов
Впечатляет общий спад цен в 1580-х и 1590-х гг., особенно если считать, что холопы ощутимым образом использовались в сельском хозяйстве. Где-то между 1584 и 1590 гг. был принят указ, освобождавший феодальное землевладение, то есть земли, принадлежавшие или пожалованные хозяину и обрабатывавшиеся для него лично, от налогообложения. Нет никаких сомнений, что это вызвало рост феодального землевладения, поскольку теперь землевладельцы объявляли своей собственностью земли, которые прежде обрабатывались исключительно крестьянами, с которых землевладелец собирал арендную плату и за которые платил налоги. Вопрос заключается в том, где землевладельцы брали рабочую силу для обработки их возросших владений. Сами они эту землю обработать не могли, поскольку обычно большую часть сезона сельскохозяйственных работ находились на военной службе, а следовательно, ее должен был обрабатывать для них кто-то другой. Возможно, изменение характера собственности или владения было лишь номинальным, так что крестьяне продолжали обрабатывать землю, как прежде, экономя при этом на налогах и, вероятно, платя более высокую арендную плату. В некотором смысле это было формой барщины, но снова лишь номинально, поскольку в действительности мало что изменилось. Другая возможность состоит в том, что увеличившиеся земельные владения обрабатывались холопами1. Этот вопрос будет подробнее рассмотрен в главе 14, здесь
1 Панеях В.М. К спорам о холопьем наделе в XVI веке // История СССР. - 1973. - № 3. - С. 57-63; Абрамович Г.В. Новгородское поместье в годы экономического кризиса последней трети XVI в. // Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства СССР. - № 8 (1974). - С. 14.
315


Социология холопства
лишь отметим тот очевидный факт, что такая большая потребность в холопах должна была повысить цену. Вместо этого, как мы видим, цены падали. Это могло бы означать отсутствие потребности в холопах как в сельскохозяйственных работниках, и тогда не приходится удивляться тому, что освобождение феодальных землевладений от налогов имело чрезвычайно низкое влияние на цены на холопов, если вообще имело какое-нибудь.
Таблица 10.7
Показатели цен на холопов, рожь и смесь злаков (рожь, овес, ячмень) в XVI в.
Год
Холопы
(N)
Рожь
Злаки
Домашний
скот
1500
53
2
15
20
36
1501
53
3
1502
26
1
1503
79
1
1504
53
1
19
34
1507
40
2
[1505] 34
1508
79
2
1509
26
3
1510
69
5
1511
87
5
1512
46
2
1513
106
1
1514
92
2
1515
60
4
1516
53
2
1517
79
7
48
48
1518
66
2
1519
106
1
1520
106
3
38
38
1521
53
1
1523
219
1
1524
168
3
15
22
44
1525
79
3
1526
101
3
1527
99
4
1528
53
1
1529
79
1
1531
86
2
1532
132
2
66
37
1533
132
1
1534
26
1
1536
330
2
1546
79
1
1547
132
1
[1550] 70
316


Образ холопа, цены на холопов и внутренняя работорговля
Год
Холопы
(N)
Рожь
Злаки
Домашний
скот
1553
79
1
101
103
[1552] 82
1554
79
1
100
84
82
1557
264
1
106
106
138
1563
145
2
114
114
71
1564
264
1
69
64
1565
219
1
60
57
64
1566
52
1
57
57
1567
99
4
69
49
63
1568
165
4
86
99
60
1569
159
1
76
100
71
1570
132
1
519 (sic)
435
100
1571
132
9
108
304 (sic)
1572
159
3
103
92
129
1573
205
4
79
79
92
1574
145
2
74
74
97
1575
203
6
77
94
58
1576
159
6
55
67
66
1577
182
8
55
49
120
1578
137
6
56
55
94
1579
221
6
77
66
123
1580
138
9
90
90
43
1581
114
17
87
94
83
1582
144
20
120
120
94
1583
142
37
121
136
114
1584
139
44
129
146
106
1585
159
53
129
146
64
1586
137
34
118
126
92
1587
159
8
158
152
139
1588
147
32
182
179
68
1589
144
48
171
138
90
1590
115
14
126
126
1591
146
29
140
127
1592
171
21
117
122
167
1593
149
57
102
92
1594
130
121
62
54
109
1595
123
171
78
101
1596
116
133
72
69
67
1597
119
155
88
85
100
1598
79
7
100
100
90
1599
80
45
92
96
100
1600
79
115
100
100
Примечание. Холопы: 100 = 3,78 рубля, средняя стоимость по всем документам о холопстве; злаки: цены в 1600 г. = 100; домашний скот: цены в 1597-1600 гг. = 100 (из: Маньков. Цены, с. 114-115, 118-119, 136-137).
317


Социология холопства
В таблице 10.7 и на рисунке 10.2 представлена попытка индексирования цен на холопов и сравнения этого индекса с индексами цен на зерно и домашний скот, подготовленными для XVI в. ленинградским историком А.Г.Маньковым (о существовании таких индексов для XV и XVII вв. мне неизвестно). Здесь очевидно, что цены на холопов меняются приблизительно так же, как цены на зерно, и заметно менее чувствительны к тем факторам, которые определяли цены на скот. Это вовсе не удивительно. Как хорошо известно, цены на скот исторически всегда были меньше подвержены колебаниям и не так ясно выражали стоимость жизни, как цены на зерно. Однако индексы цен на зерно и на холопов не всегда изменяются в одном и том же направлении - иногда, в отдельные годы, направления их изменений противоположны (см., например, 1584, 1588, 1592 и 1598 гг.). Это также нетрудно объяснить, поскольку повышение цен на зерно и снижение цен на холопов, похоже, обеспечивались одними и теми же факторами. Самый известный пример - это голод 1601-1603 гг. (к сожалению, не отраженный в книге Манькова о ценах в XVI в., а потому не представленный и в моих таблицах), когда цены на зерно подскочили до небес, а цены на холопов резко упали. Нехватка зерна привела к росту цен на него и одновременно увеличила число людей, готовых продаться в холопство, чтобы выжить, либо потому, что у них больше не было средств для покупки зерна, либо, как в случае крестьян, у них не оставалось зерна на пропитание. Кроме того, холоповладельцы в такие времена из-за возросшей стоимости содержания холопов не готовы были платить за них прежнюю, более высокую цену. Нечто подобное наблюдалось в XVIII столетии в Мексике, когда цены на маис и реальные доходы были связаны обратной зависимостью и повышение цен на маис совпадало со спадом запроса на рабочую силу1.  1 2Годы
Рис. 10.2. Индексы цен на холопов и основные товары (в 1600 г. -100%)2
1 Личная беседа с Джоном Г. Коуствортом 7 мая 1979 г.
2 Источник информации: Маньков А.Г. Цены в XVI веке.-С. 41, 118-119, 138-139.
318


Образ холопа, цены на холопов и внутренняя работорговля
Не удивительно и то, что низкие цены на холопов, указывающие на их избыток, могли совпадать в Московии с явно ощущаемым недостатком рабочей силы. Рынок холопов пополнялся из двух различных источников. Как мы увидим в главе 11, относительно небольшое число крестьян продавалось в холопство. Крестьяне не были «легки на подъем» и снимались с места только при серьезных катаклизмах: неурожай, война, возросшие налоги или арендная плата. Вследствие подобной мобильности землевладельцы испытывали недостаток в рабочей силе. Эти же явления приводили к росту числа потенциальных холопов и снижению цен на них - людей гнала в холопство надежда выжить во время серьезных экономических спадов. Это не только означало, что за то же количество труда и при том же заработке можно было купить меньше зерна, но и то, что снижался уровень благотворительности, уменьшались возможности землевладельцев кормить дворовых, меньше было работы для поденщиков. Именно эти люди и продавали себя в холопство в Московии.
Как уже отмечалось раньше, основной проблемой при рассмотрении цен на холопов в Московии является определение зависимостей и выявление тенденций. Самые поразительные тенденции выявляются при рассмотрении цен на кабальных холопов в служилых кабалах восьми основных сохранившихся собраний. Как видно из таблицы 10.8, эти собрания вновь обнаруживают устойчивое падение цен, начиная с 1580-х гг. вплоть до голода 1603 г. Еще более интересен тот факт, что средние цены в разных местах в одно и то же время расходятся лишь на несколько копеек.
Таблица 10.8
Средние цены служилых кабал по восьми основным собраниям документов
Собрание
Средняя цена (в рублях)
N
1. Лакиер (ретроспективно)
6,13
48
2. РИБ, т. 17 (ретроспективно)
5,27
349
3. Копанев (ретроспективно)
5,26
150
4. НЗКК, 7100-7104(1938-1)
4,69
395
5. НКК, 7106 (РИБ, т. 15, ч. 1)
4,72
102
6. НКК, 7108 (РИБ, т. 15, ч. 2)
2,96
115
7. Егоров, 7108 (ЛЗАК, 24 [1912])
2,91
33
8. НЗКК, 7111 (1938-2)
2,16
737
Среднее по всем документам
3,80
2033
Три ретроспективных собрания отражают в целом более высокие цены в период до 1597 г. Следующие два (4 и 5) показывают спад текущих цен в середине 1590-х, а два следующих (6 и 7) - дальнейший их спад после 1597 г., к 1599/1600 г. Собрание № 8 отражает резкое падение цен в период Великого голода. Сходство этих пар (2 и 3, 4 и 5, 6 и 7), вероятно, показывает, что какого-то рода рынок действовал и результатом этого было относительное выравнивание цен в данное время.
В таблице 10.9 сделана попытка рассмотреть влияние правовых норм на связь между числом холопов в одном документе и суммой, выплаченной за группу холопов по данному документу. Рассматривается также и предположе¬
319


Социология холопства
ние о том, что более высокую цену, вероятно, приходилось платить за качество, а не за количество. В случае докладных холопов имеется довольно высокая корреляция между количеством и ценой. Это удивительно, учитывая тот факт, что большинство докладных холопов составляло домашнюю челядь, в отношении которой можно было бы ожидать, что качество такого слуги должно быть существенным, а число членов его семьи не является важным (этому соответствовало бы г = 0,0).
Таблица 10.9
Коэффициенты корреляции между числом холопов и выплаченными за них суммами
Цена
Докладные
холопы
Полные
холопы
Кабальные холопы
до 1586
1586-1597
1597-1610
1610-1692
До 10 рублей До 15 рублей До 16 рублей
0,67471 (N = 28)
0,4922 (N = 95) 0,4908 (N = 97) 0,4792 (N = 98)
0,2527 (N = 200) 0,3110 (N = 226) 0,3166 (N = 242)
0,2197 (N = 597) 0,2300 (N = 648) 0,2343 (N = 666)
0,2631 (N = 1077) 0,2805 (N = 1080) 0,2660 (N = 1081)
0,6304 (N = 70) 0,7151 (N = 74) 0,7614 (N = 75)
Для полных холопов коэффициент корреляции уменьшается с ростом цены - это показывает, что связь между ценой и числом купленных холопов при высоких ценах меньше, чем при низких. Выборка, однако, недостаточно велика, чтобы быть репрезентативной, а изменения столь малы, что не являются статистически значимыми.
Для кабальных холопов корреляция между зафиксированной в документе ценой и числом купленных холопов в XVII в. после 1610 г. очень велика. Этого и следовало ожидать, поскольку, как мы видели, вплоть до 1680-х гг. действовали установленные властями двух-, а затем трехрублевые цены, что и показывают взятые из документов числа - за каждого холопа именно такие суммы и выплачивались.
Наибольший интерес вызывают цены на кабальных холопов в течение столетия, с 1510 до 1610 г. Как известно, в первый период (то есть до 1586 г., даты появления первых главных правовых актов о кабальном холопстве) кабальное холопство конкурировало с полным холопством и постепенно вытесняло его. Две эти формы холопства, как показано в данной работе, во многих отношениях очень похожи. Рассматриваемая здесь статистика показывает, однако, их различие: связь между выплаченной суммой и числом купленных холопов для полного холопства сильнее, чем для кабального. Причина этой разницы неизвестна.
Влияние законодательства 1586 г., похоже, проявилось в дальнейшем ослаблении связи между количеством и ценой. Но и до и после 1586 г. фактор качества при определении цены на кабальных холопов не играл большой роли, по крайней мере в массовой практике, которую я здесь и рассматриваю. Этот в общем поразительный факт в целом подтвердится и будет более подробно рассмотрен в главе 11, где мы увидим, что в подчинении у одного умелого человека находилось часто не более одного неумелого. Учитывая, что мы имеем здесь дело с сис-
320


Образ холопа, цены на холопов и внутренняя работорговля
темой домашнего рабства, это не слишком удивляет: бывший портной или мясник вовсе не обязательно становится более ценным лакеем, чем тот, кто просил милостыню прежде, чем продался в холопство.
Удивительно, но после 1597 г. цены явно становятся несколько более разумными. Стоит также отметить, что за период 1597-1610 гг. сохранились лишь 4 кабалы стоимостью более 10 рублей. В этот период, как мы видели, цены на холопов в целом снижались. В этот же период почти наверняка в документах появляется явная неправда: например, в целой серии служилых кабал независимо от того, сколько людей и с какими демографическими характеристиками продается по каждой из них, проставлена единая продажная цена 5 рублей. Судя по опубликованным собраниям документов, это была, по-видимому, эпоха величайшего хаоса в ценах, хотя в действительности она и не сильно отличается от периода до 1586 г. или упорядоченных цен 1586-1597 гг.1
Главным выражением кризисного характера полного и кабального холопства в Московии является сезонный характер самопродаж1  2. Как показано в таблице 10.10, в суровые зимние месяцы (с декабря по март), когда жизнь на Восточно- Европейской равнине была особенно трудной, число людей, готовых продаться в холопство, было наибольшим. Более 60% всех полных холопьих грамот и около 54% всех служилых кабал были выписаны именно в эту треть года, и здесь снова стоит отметить сходство в этом отношении двух этих преемственных типов холопства. Самой непродуктивной третью года в отношении служилых кабал были месяцы с августа по ноябрь, когда выписано лишь 15% всех сохранившихся документов. С полным холопством в этот период дело обстоит почти так же (17%), но здесь все не так ясно, поскольку сохранилось мало документов. Промежуточными в этом отношении периодами были весна и начало лета, с апреля по июль. Такой сезонный характер продаж показывает, что продававшиеся в холопство не были людьми, выброшенными из сельского хозяйства, поскольку крестьяне обычно были все же способны пережить месяцы после сбора урожая и испытывали трудности лишь в начале лета, когда им могло не хватить запасов зерна до нового урожая. Те, кто продавался в холопство, были скорее всего не крестьяне, но лица, не имеющие собственных продовольственных запасов и попадающие в ^тяжелое положение с самого начала зимнего сезона.
1 Я полагаю, что эти соображения указывают на возможную неточность утверждения И.Новом- бергского о том, что законодательство 1597 г. вызвало падение цен на холопов («вымученные кабалы», с. 302). Его идея состояла в том, что экспроприация собственников посредством освобождения холопов по смерти предыдущего владельца должна была вызвать естественное падение цен. Эта логика небезосновательна, однако имеющиеся данные сделанного вывода не подтверждают. Хотя цены и падали в течение некоторого периода до 1597 г. (вместе с ценами на зерно), после 1597 г. они больше не снижаются вплоть до резкого спада во время голода 1601 -1603 гг. Потенциальные покупатели были осведомлены об указе 1597 г., однако, по-видимому, в определении цен на холопов более важная роль принадлежала иным факторам.
2 Можно было бы счесть, что эти сезонные результаты не имеют значения, поскольку три главных собрания документов (Лакиер, Копанев и РИБ, т.17) отражают результаты регистрации, предписанной Уложением о холопстве 1597 г., и были составлены в декабре 1597 и январе 1598 гг. Однако это не так: 23,3% от 607 документов, датированных с указанием на месяц, в этих трех собраниях относятся к декабрю и январю, тогда как к этим же двум месяцам относятся 27,9% из 1621 документа всех остальных собраний. И три собрания ретроспективной регистрации, и остальные, отразившие текущую регистрацию документов, выявляют одну и ту же схему: наибольшее число документов регистрируется с декабря по март, промежуточное число - с апреля по июль и наименьшее число - с августа по ноябрь.
11 Холопство в России
321


Социология холопства
Таблица 10.10
Распределение сделок о холопстве по месяцам года
Месяцы
Все датированные сделки
Полное
холопство
Докладное
холопство
Кабальное
холопство
N
%
N
%
N
%
N
%
Январь
286
13,0
5
6,3
3
12
260
13,2
Февраль
238
10,8
15
18,8
1
4
210
10,6
Март
355
16,1
17
21,2
5
20
311
15,8
Апрель
164
7,4
3
3,7
4
16
149
7,5
Май
190
8,6
2
2,5
2
8
175
8,9
Июнь
197
8.9
5
6.3
3
12
176
8,9
Июль
128
5,8
6
7,5
2
8
114
5,8
Август
83
3,8
3
3,7
0
0
76
3,9
Сентябрь
78
3,5
6
7,5
0
0
66
3,3
Октябрь
93
4,2
5
6,3
1
4
77
3,9
Ноябрь
90
4,1
0
0
2
8
79
4,0
Декабрь
307
13,9
12
14,9
2
8
281
14,2
Всего
2,208
100,1*
81
100,0
25
100
1,974
100,0
Документов без указания месяца
291
19
3
116
* Ошибка округления.
Отчасти удивительно, по крайней мере на первый взгляд, что сделки по докладному холопству следуют той же самой схеме, хотя таких документов слишком мало, чтобы вынести сколько-нибудь определенное суждение. Как мы увидим дальше, докладное холопство не было последним прибежищем, оно было предназначено в первую очередь для управляющих поместьями. В этой сезонной статистике, вероятно, следует еще отметить общее снижение числа продаж в период сельскохозяйственных работ, когда владельцы поместий, безусловно, были заинтересованы в работе своих управляющих. При всей ограниченности информации, которую можно извлечь из этих данных, все же можно увидеть пик продаж в докладное холопство ранней весной, то есть во время начала и военной, и сельскохозяйственной кампаний. Как заметила Энн Клеймола, это время вполне могло быть «кризисным» и для служилого человека, которому надо было оставить свои владения, чтобы отправиться на военную службу, и которому на время его отсутствия необходим был управляющий. В это же время, вероятно, был и наибольший спрос на элитных боевых холопов.
Необходимо сделать еще одно заключительное замечание в отношении сезонности самопродаж в холопство. В период пика продаж холоповладельцы обычно были не на службе и, таким образом, могли заниматься покупкой холопов. Иначе обстояли дела с апреля по ноябрь, когда служилые люди обычно находились в армии. Однако на военной службе они находились всего лишь половину всего этого периода и, таким образом, фактор наличия покупателей не может отвечать за существенные различия в числе продаж между апрелем-июлем и августом-ноябрем. По этой и другим причинам совершенно ясно, что всплеск самопродаж в холопство зимой происходит не столько потому, что покупатели в это время находятся на месте, сколько из-за того, что продававшиеся в холопство оказывались в чрезвычайно тяжелом положении, которое и вело их к этому важному решению. Если бы решающими факторами были присутствие или отсутствие служилых людей в связи с выполнением ими обязанностей по службе, следовало бы ожидать заключения
322


Образ холопа, цены на холопов и внутренняя работорговля
значительно большего числа сделок холопами за своих хозяев в сезон военной кампании, чем зимой. Дела, однако, обстояли не так: холопами было заключено 4,8% всех февральских сделок и 6,25% всех июньских сделок. Следовательно, холоповла- дельцы могли делать эти покупки лично летом с неменьшим успехом, чем зимой.
Видны также и сезонные колебания цен, по крайней мере на кабальных холопов (см. рис. 10.3). Грубо говоря, похоже, что цены отражали предложение и спрос. Самые низкие цены совпадают с самым высоким предложением в суровые зимние месяцы, а самые высокие цены обнаруживаются в теплые летние месяцы, когда предложение на рынке холопов - самое низкое. Та же схема, похоже, очевидна и для полного холопства, для которого цены ниже средних соответствуют времени наибольшего предложения. Число документов, однако, слишком невелико, что не позволяет быть полностью уверенным в выводах. Что касается докладного холопства, то там дело обстоит еще хуже.
Фактор спроса и предложения почти наверняка был определяющим в сезонных колебаниях цен на холопов, но возможно и другое объяснение. Холопы в Московии довольно часто пускались в бега, убегало, возможно, от четверти до трети их общего числа. Таким образом, покупая холопа, холоповладелец вполне
S'
5
—•—Полное холопство, на сделку ■ Ш - - Кабальное холопство, на сделку -А — Докладное холопство, на сделку ■ф— - Полное холопство, на холопа -X — Кабальное холопство, на холопа —X Докладное холоп^во, на холопа
А
январь
евраль
март
апрель
>х
я
2
июнь
июль
август
л л о. о. О о
Ê I
ноябрь
л
о.
1
■8-
Полное холопство
январь
6,4
Месяцы
Процент от общего числа
февраль март апрель 17,9 21,8 3,8
8 °
май
2,6
июнь
6,4
Кабальное холопство
13,2
10,7
16,1
7,4
8,8
8,8
Докладное холопство
12,0
4,0
20,0
16,0
8,0
12,0
Полное холопство
июль
7,7
август
3,8
сентябрь
7,7
октябрь
6,4
ноябрь
декабрь
15,4
N = 78
Кабальное холопство
5,8
3,7
3,2
3,9
4,0
14,3
N=1921
Докладное холопство
8,0
4,0
8,0
8,0
N = 25
Рис. 10.3. Сезонные изменения цен на холопов
и*
323


Социология холопства
мог рассчитывать, что тот пробудет у него не более года, и соответственно назначать цену. Кроме того, как можно предположить, хозяева покупали холопов для помощи в сборе урожая, что всегда было узким местом в сельском хозяйстве Московии. Снижение цен в отдаленное от сбора урожая время отражало необходимость кормить холопов вплоть до времени нового урожая. Соблазнительно попытаться объяснить дело таким образом, но эти соображения сомнительны в нескольких аспектах. Прежде всего, в октябре сбор урожая заканчивался, а к 26 ноября (Юрьеву дню) завершался сельскохозяйственный год, так что следовало бы ожидать падения цен не в ноябре, а в декабре, что не соответствует данным. Во-вторых, большинство холопов покупалось все же для использования в качестве домашней челяди и лакеев, а не для сельскохозяйственных работ.
В таблице 10.11 сравниваются цены на холопов в городской и сельской местностях. Покупатель холопа, заключая сделку, владел соответствующей информацией, поскольку вся она заключалась в документе по сделке. Имел ли какое-либо значение этот параметр и почему покупатели откликались на него тем или иным образом, это вопросы, на которые невозможно ответить определенно. Казалось бы, покупатели были готовы больше платить за холопов, родившихся в сельских районах, но не потому, что те умели работать на земле, но, вероятно, потому, что их считали более послушными и менее склонными к побегам. Но очевидно, что для покупателей не имело значения, где жил прежде человек, продающийся в холопство, в большом городе или в сельской местности. Также вполне ясно, что холопы, купленные в больших городах, стоили больше, чем купленные в средних городах, а те, в свою очередь, были существенно дороже, чем купленные в сельской местности. Низкие цены на холопов, купленных в сельской местности, вероятно, можно в большой мере отнести за счет того факта, что холопьи документы времен Великого голода 1601-1603 гг. относятся к сельским районам (см. рис. 10.1), но даже с учетом этого сельские цены обычно ниже городских. Это могло происходить потому, что те, кто продавался в холопство в городах, обладали такими качествами, как грамотность, и иными навыками городской жизни, которые были в цене у покупателей. Наконец, большинство покупателей жили за городом, хотя это, кажется, не имело большого значения в определении суммы, которую они были готовы платить за холопов. Это неудивительно, так как большинство холоповладельцев, с которыми мы встречаемся в этом исследовании, жили на государственное жалованье и доходы с земельных наделов - то и другое относительно мало зависело от того, где они жили.
Сельские и городские показатели
Таблица 10.11
Место
рождения
холопа
Предыдущее место жительства холопа
Место
продажи
М естонахождение домавл ад ельца
руб.
N
.руб.
N
руб.
N
руб.
N
А. Стоимость каждого документа о холопстве (сделки) па момент составления
Большой город
3,18
68
3,86
124
4,46
691
4,10
111
Средний город
2,77
15
3,30
50
4,08
30
2,73
184
Сельская местность
3,83
176
3,60
376
3,45
1462
4,18
1412
Среднее
3,60
259
*3,63
550
3,78
2183
4,02
1707
324


Образ холопа, цены на холопов и внутренняя работорговля
Место
рождения
холопа
Предыдущее место жительства холопа
Место
продажи
Местонахождение домавл ад ельца
руб.
N
руб.
N
руб.
N
руб.
N
Б. Цена па одного холопа в момент продажи
Большой город
2,63
68
2,79
124
3,36
690
3,08
111
Средний город
2,13
15
2,27
50
3,08
30
1,72
184
Сельская местность
3,16
176
2,74
376
2,13
1462
2,77
1411
Среднее
2,96
259
2,71
550
2,53
2182
2,68
1706
В главе 8 (таблица 8.1) рассматривалась связь между числом свидетелей по сделке и суммой, выплаченной по соответствующему документу. И хотя из-за широкого спектра различий коэффициент корреляции был относительно низок (г = 0,39), в целом наблюдалась тенденция привлечения большего числа свидетелей при покупке более дорогих холопов.
Сравнительно-исторический подход дает ряд преимуществ при рассмотрении цен на холопов в Московии. Никаких универсальных правил относительно того, сколько должен стоить раб, насколько я могу судить, не существовало, будь эта цена измерена в конях, зерне или, если использовать универсальную константу Браудела, в яйцах1. В таблице 10.12 представлены цены на рабов в сравнении с ценами на лошадей в разное время и в разных местах1  2.
Таблица 10.12
Сравнительная ценность рабов и лошадей
Место н время
Сравнительная ценность
Ассирия
3 раба = 1 конь
Раффелштеттен, верхний Дунай, начало X в.
1 раб = 1 кобыла
Средневековая Швеция
1 раб = 2 коня
Судан, начало XVI в.
12 рабов = 1 конь
Гоа, XVI в.
20 рабов = 1 конь
Мавры, 1728 г.
15 рабов = 1 конь
Марокко, XIX в.
3 раба = 1 конь
Буэнос-Айрес, конец XIII в.
1 раб = 1 мул (лошади ничего не стоили)
Московия
1 холоп = 1 конь
Не является даже универсальным правилом, что рабы-мужчины стоили дороже, чем женщины; так было в Московии и в большинстве других мест, но отнюдь не повсеместно в Африке3. Я уже отмечал, однако, что цены на холопов в Московии, по-видимому, отражали предложение и заметно падали во времена его подъема, как, например, в страшном голодном 1603 г., равно как и в периоды сезонного повышения предложения, то есть в течение зимних месяцев с декабря по март.
1 Fernand Braudel. Capitalism and Material Life (New York: Harper and Row, 1973), p. 145.
2 Ibid., pp. 251, 254-255, 331; Mendelsohn, p. 41; Новосельцев А.П., Пашуто В.Т. Внешняя торговля Древней Руси (до середины XI11 в.) // История СССР. - 1967. - №3. - С. 85; Werge- land, pp. 30, 100.
3 Philip D.Curtin. Economic Change in Pre-Colonial Africa: Senegambia in the Era of the Slave Trade, 2 vols. (Madison: University of Wisconsin Press, 1975), 1: 176. Женщины имели более высокую «почетную» ценность из-за их предполагаемой хрупкости и беззащитности.
325


Социология холопства
Более интересным представляется вопрос о том, были ли рабы в Московии сравнительно дешевы или дороги. А.Г.М.Джоунс предлагает определенный ориентир для рассмотрения этого вопроса: сравнение цены раба со стоимостью жизни одного человека за год. На этом основании он заключает, что в IV в. до н.э. в Афинах и в I в. до н.э. в Риме рабы были «фантастически дешевы», - раба тогда можно было купить за сумму, равную стоимости его годового содержания. В другие времена, например, во II в. н.э., они были дороги и стоили в 8—10 раз больше годового содержания, а с III в. - в 4-5 раз больше1. Если это сравнение имеет какой-нибудь смысл, тогда обычные холопы в Московии были дешевы, поскольку средняя цена одинокого взрослого мужчины в 1600 г. составляла 3,3 рубля (N = 458). По расчетам С.Г.Струмилина, это примерно равно стоимости годового пропитания в первой половине XVII в. (3,486 рубля). Для второй половины XVII столетия он дает 5,275 рубля1  2. Уложение 1649 г. предписывало хозяину беглого холопа выплатить его поимщику по две деньги за каждый день его содержания, что составило бы за год 3,65 рубля. Пристав, державший у себя спорного холопа, извлекал из своих усилий определенную прибыль, ему полагалось 4 деньги в день3. Так что неудивительно, что, по расчетам чешского иезуита Иржи Давида, стоимость годового содержания в 1680-х гг. составляла от 4 до 6 рублей: «Слуги в Москве дороги, иностранцам приходится платить каждому по рублю в месяц, без еды. Если с едой, то выходит 6, 7, иногда 8 рублей в год»4. Элитные холопы, стоившие 15 рублей, то есть в пять раз дороже обычных холопов, были очевидно дороги.
Вывод о том, что обычные холопы были дешевы, кажется поначалу поразительным в свете хорошо известного явного недостатка рабочей силы в Московии. Их цена, вероятно, отражала несколько факторов. В первую очередь тот факт, что никакой немедленной отдачи нельзя было ожидать от человека, продавшегося с голоду. Требовалось какое-то время, чтобы такой человек стал хоть сколько-то полезен как слуга. К тому же уровень обученности холопов был очень низким: лишь 20% их имели какое-то занятие, прежде чем продались в холопство. Большинство их, прежде чем продаться в холопство, жили подаянием, поденной работой или еще каким-нибудь образом были зависимы от других. Это напоминает о жителях трущоб, направляемых благотворительными миссиями мыть посуду и чистить картофель в американские рестораны: их ценность как работников чрезвычайно низка. Если продолжить современные аналогии, русский холоповладелец был готов платить за такого человека доллар в час, но никак не высшую ставку, которая предназначалась элитным холопам. Представление о стоимости холопьего труда выражено в норме Уложения о компенсации, которую человек, незаконно нанявший чужого холопа, должен был выплатить законному владельцу, - она составляла лишь 1 копейку
1 Jones, рр. 191-192, 194, 197.
2 Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России. - М.: Соцэкгиз, 1960. - С. 55. Стоимость зерновой части рациона, по Струмилину, - 1,496 рубля - очень близка к результатам более поздних расчетов Абрамовича - 1,55 рубля (Абрамович Г.В. Новгородское поместье в годы экономического кризиса последней трети XVI в. // Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства СССР, № 8 (1974), с. 19.).
3 Уложение 1649, гл. 20, ст. 89, 94; MS, рр. 287-289.
4 Georgius David. Status Modernus Magnae Russiae Seu Moscoviae (1690) (The Hague: Mouton, 1965), p. 93. Плата слугам была относительно высока и в Китае, вследствие этого многие люди покупали женщин-рабынь, что было дешевле, чем держать наемных служанок (Meijer. Ch’ing, p. 344).
326


Образ холопа, цены на холопов и внутренняя работорговля
в день1. Это очень маленькая величина, особенно если учесть, что она должна была иметь смысл не только компенсационный, но и карательный. Кроме того, она составляет лишь треть суммы, подлежащей выплате за незаконное использование крестьянина.
Важным элементом в определении цены холопа в Московии была стоимость его содержания, а не стоимость его труда или его возможная производительность. Основания для такого вывода выяснятся позже, в частности, когда я покажу, что холоповладение в большой мере определялось жизненным циклом холоповладельца, так как у молодых людей обычно не было средств, чтобы держать холопов. Кроме того, здесь можно напомнить о рассмотренной в главе 2 норме Уложения 1597 г. о холопстве, касавшейся добровольного холопства и стоимости содержания: если хозяин кормил, одевал и обувал «добровольного холопа» 6 месяцев или дольше, он вложил в такого холопа достаточно, чтобы считать его своей собственностью1  2. Я не знаю ни одной другой рабовладельческой системы, где бы стоимость содержания раба была настолько важнее ожидаемой выгоды от его использования. Возможно, это было так в большинстве систем домашнего рабства, хотя ни одна из них не формулировала это так ясно, как это было сделано в Московии.
Наконец, те рабы, о которых здесь идет речь, были чрезвычайно склонны к побегам, и хозяевам часто не удавалось обнаружить и вернуть их. Экономист- аграрник профессор Теодор Шульц, посмотрев цены на холопов и данные о других ценах, заметил, что, судя по этим данным, «холопов должны были освобождать через несколько лет после покупки». На самом же деле холопов в Московии почти никогда не освобождали. Они, однако, были очень склонны пускаться в бега, поправившись за счет хозяина, и это должно было учитываться в ценах, на которые покупатели готовы были соглашаться.
Несомненно, трудно поверить, что в Московии одновременно существовали и острая нехватка рабочей силы, и низкие цены на холопов. Можно вспомнить, однако, что похожая ситуация существовала в XV в. в Оттоманской империи, хотя там причины этого были иными. В период оттоманской экспансии рабы были в изобилии и сравнительно дешевы, но одновременно существовала и общая нехватка рабочей силы в сельском хозяйстве3. Одной из примечательных черт тех, кто продавал себя в холопство в Московии, было то, что, прежде чем сделать это, они часто перемещались на довольно значительные расстояния. Карты 10.1 и 10.2 сравнивают расстояние, пройденное холопом от места своего рождения к дому хозяина, с уплаченной за холопа суммой. Эти суммы сгруппированы в наименьшие (до трех рублей), промежуточные (от 3,01 до 5 рублей) и наибольшие (свыше 5 рублей). Самое большое расстояние (190 километров) было пройдено самыми дорогими холопами. Можно предположить, что спрос на них был самым большим потому, что они меньше других нуждались в помощи и могли путешествовать дальше других, чтобы продаться за наилучшую цену. Однако наименее дорогие холопы перемещались в среднем на 185 километров, а холопы средней стоимости - на 160, эти расстояния мало отличаются от максимального, так что связь между мобильностью холопов и их ценой оказывается относительно незначительной.
1 Уложение 1649, гл. 20, ст. 90; MS, р. 288.
2 MS, рр. 253-254, art. 11.
3 1 n а 1 с i k. Servile Labor, pp. 31 -33.
327


КАРТА 10.1
Социология холопства
328
Москва


КАРТА 10.2
Образ холопа, цены на холопов и внутренняя работорговля
329


Социология холопства
ВНУТРЕННЯЯ РАБОТОРГОВЛЯ
Внутренняя работорговля в Московии была развита очень слабо. Этому, вероятно, было много причин, но главная из них заключалась в том, что основные функции такой торговли выполняли те, кто продавался в холопство. Как мы только что видели, свободные люди прежде чем продаться в холопство, перемещались на значительные расстояния, таким образом экономя покупателям большую часть средств, затрачиваемых обычно на приобретение рабов в других обществах. Можно было бы предположить, что это позволяло покупателям заплатить больше непосредственно холопу, чем в случае, если бы приходилось оплачивать также и стоимость добывания и транспортировки холопов и стоимость сделки. Однако большинство холопов Московии стоило очень мало - это можно понимать в одном из двух смыслов, но, может быть, следует иметь в виду и сочетание обоих этих смыслов: цены были так низки отчасти потому, что расходы покупателя исчерпывались стоимостью холопа, то есть ничего не надо было платить ни в качестве налога на его приобретение, ни посреднику в продаже; холоп получал себе лично больше, чем если бы покупатель должен был вдобавок нести «нормальные» расходы, связанные с приобретением рабов в большинстве других обществ. Не знаю, как разделить эти точки зрения. Возможно, отчасти может помочь рассмотрение того, что можно считать ценой холопа по документам пограничных аванпостов Сибири, Тары и Тобольска, между 1648 и 1691 гг., где было заявлено 282 холопа (почти исключительно нерусские) общей стоимостью 1581,50 рубля или 5,60 рубля за человека. Это почти вдвое больше трехрублевой цены, установленной для кабальных холопов Уложением 1649 г., которой в общем придерживались между 1630 и 1680- ми гг. Более низкие цены на уроженцев Московии могут отражать как более низкие расходы на приобретение холопов, так и то, что они подлежали освобождению по смерти покупателя, в то время как купленные в холопство иноземцы составляли передававшуюся по наследству собственность1.
Степень этой мобильности становится более очевидной при рассмотрении материалов центральных учреждений, регистрировавших сделки о холопстве. По имеющимся у меня данным можно проследить перемещение свободных людей, ставших холопами, от места их рождения или последнего объявленного места жительства в Москву, Новгород и провинциальные центры, а затем их передвижение уже в качестве холопов к месту жительства хозяина. Карты 10.3, 10.4 и 10.5 показывают,
1 	Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР. Ч. 1: Торговля с Московским государством и международное положение Средней Азии в XVI-XVII вв. - Л.: АН СССР, 1932. - С. 380-385. Мне неизвестны никакие расчеты прироста стоимости на каждом из этапов порабощения (например: выплаты поставщикам рабов в Африке или России; стоимость транспортировки рабов от места их захвата к главному рынку рабов; розничная наценка на первом рынке; стоимость транспортировки [возможно, морем] к месту назначения; новая наценка на местном рынке; стоимость транспортировки до плантации или дома рабовладельца), но наверняка конечный покупатель платил гораздо больше, чем получал первоначальный поставщик. Возможно, по порядку величины это сравнимо с тем, что вор получает от скупщика краденого за то, что он украл, вероятно, около 10% стоимости предмета. Некоторые цены такого порядка известны по материалам мировой работорговли. Холопы-московиты, продававшиеся дома примерно за три рубля, стоили от 20 до 30 рублей при продаже гуртом на работорговом рынке в крымской Кафе. В XVII в. рабы в Африке продавались приблизительно за 4 фунта на месте, в порту, но на британских Карибах они стоили уже 22 фунта (Fisher. Muscovy and the Black Sea Trade, p. 583; H.A.Gemery and J.S.Ho- gendorn. Elasticity of Slave Labor Supply // Annals, pp. 74-78). Почти наверняка холоповладельцы в Московии ощутимо экономили, покупая своих соотечественников.
330


Образ холопа, цены на холопов и внутренняя работорговля
331
273.


Социология холопства
332
- 557.


Образ холопа, цены на холопов и внутренняя работорговля
333
хозяина неизвестно - 119.


Социология холопства
что в Новгород сходились гораздо чаще, чем в провинциальные центры вокруг него, и что во всех этих районах были свои «медвежьи углы». Эти четыре места (Новгород, Боровичи и административные центры Деревской пятины и Залесской половины) были местами, где регистрировалась самопродажа в холопство, при том, что вольные люди, продавая себя, сами и несли большую часть расходов. Именно расходы по добыче и транспортировке рабов были наиболее существенными в большинстве других рабовладельческих систем. Известных центров или рынков работорговли в Московии XVI и XVII вв. не было. (Это справедливо и для Таиланда, где, как и в Московии, существовала развитая система рабовладения1.) Соответственно, как и на древнем Ближнем Востоке, здесь не было купцов-рабо- торговцев1  2. Даже до решительных перемен 1597 г., продливших кабальное холопство на срок жизни владельца и категорически запретивших ему отчуждение его холопов каким-либо образом, работорговля, по-видимому, практически не существовала. Положение осталось таким же и после 1597 г. даже для старинных холопов и холопов, полученных в качестве военной добычи.
Хотя до 1597 г. и было продано несколько полных и не сумевших расплатиться кабальных холопов, число их очень мало. Сохранились сведения менее чем о дюжине таких случаев. Число сохранившихся сделок XVII в., похоже, еще меньше. Кроме того, не существует ни развернутого законодательства, ни сохранившихся судебных дел по разрешению споров о продаже холопов, аналогичных спорам по другим видам собственности, которые наверняка были бы, если бы внутренняя работорговля существовала. В Московии не были известны ни собственные, ни переводные сочинения с советами покупателям рабов наподобие тех, что имели широкое хождение в исламских землях3. Вероятно, были какие-то основания тому, что оживленная внутренняя работорговля средневековой Руси прекратила свое существование в Московии. Новгород был свидетелем гигантского размаха работорговли, а знаменитые новгородские раскопки под руководством А.В.Арцихов- ского проводились на Холопьей улице в месте, где, как можно предположить, находился холопий рынок, где собиралось множество людей, а площадные подьячие - писцы и чтецы - писали и читали вслух берестяные грамоты, найденные впоследствии при раскопках. Можно также считать, что торговля крепостными в XVIII в. была существенно более оживленной, чем работорговля в Московии.
Как было отмечено в начале этого раздела, по-видимому, некая скромная работорговля существовала на границах Московии. Таможенные книги из сибирских городов Тары и Тобольска на Иртыше сохранились с 1640-х до 1691 г. Они рассказывают о том, кто привозил рабов (чаще бухарские купцы, иногда калмыки или местные сибирские татары, редко русские), откуда пришли эти рабовладельцы (часто от калмыков, с верхнего течения Иртыша, или из Средней Азии), о возрасте рабов (взрослые обычно преобладали) и их национальности (обычно национальность не указывалась, иногда это были китайцы, среди всех 282 рабов - одна русская женщина), содержится в них и некоторая информация о ценах (в среднем 5,60 рубля за человека). Смысл этих цен не раскрывается, и неясно, то
1 Turton, р. 276.
2 Mendelsohn, р. 96.
3Kai Ka’us lbn Iskandar. On the Purchase of Slaves, which is chapter 23 of his «A Mirror for Princes. The Qàbiis Nàma», translated from the Persian by Reuben Levy (London: The Cresset Press, 1951), pp. 99-108.
334


Образ холопа, цены на холопов и внутренняя работорговля
ли это стоимость, объявленная при уплате таможенных пошлин, то ли стоимость сделки. Кроме того, неясно, были ли эти рабы проданы, и если да, то кому. Как бы то ни было, число рабов довольно мало: 13 за один семимесячный период и 65 - за другой, 13 за двухнедельный период, 104 за полгода, 41 за один год и 59 за другой. По большей части в этой торговле, если это была именно торговля, похоже, участвовали местные уроженцы (Москва в это время еще только аннексировала Сибирь) и иностранцы, участие русских было относительно малым. Таким образом, эта работорговля оказывается одним из приграничных феноменов, не имевшим почти ничего общего с собственно Россией, находившейся почти в двух тысячах километров, за исключением того, что эти таможенные книги вели представители Москвы1. Насколько мне известно, никаких таких книг для центральных регионов никогда не существовало.
В самой Московии сохранилось лишь 8 документов о купле-продаже холопов (купчих) за период с 1575 по 1597 г. Все они были зарегистрированы при обязательной переписи холопов в 1598 г. и распределены-по трем сохранившимся собраниям подобных документов. Уплаченные по ним суммы лежат в том же диапазоне, что и те, которые выплачивались, когда человек продавал себя сам, то есть от 1,50 до 10 рублей, средняя цена составляет 4,25 рубля. Семь из этих сделок заключены, видимо, не связанными между собой сторонами, в восьмой один брат продал другому холопа за 6 рублей. Во всех случаях, кроме одного, отмечено, что холопы - военные пленники. Исключение составляет один русский, из военных пленников один из Литвы, а остальные из Ливонии. Пять сделок касаются одиноких женщин, в остальных трех передается право собственности на троих мужчин и одну женщину1  2. Национальный и половой состав этих холопов нетипичен для московского холопства.
Имеются также сведения о перепродаже семьи кабальных холопов. В 1595 г. Федор Жданов Корытков купил холопа с женой и дочерью за 10 рублей. Позднее он продал их Шавруку Муравьеву, чей сын и зарегистрировал право своего отца на этих холопов в 1598 г. К сожалению, неясно, когда произошла сделка между Корытковым и Муравьевым, возможно, Муравьеву таким образом просто вернули ссуду. Однако это кажется маловероятным, так как в подобном случае должны были бы быть выписаны отпускная грамота и новая служилая кабала. Кроме того, в документе говорится, что Корытков уступил («поступился») холопа Муравьеву, из чего ясно, что это была сделка между ними двоими3. Другое собрание документов регистрации 1598 г. содержит сведения о продаже семьи полных холопов из семи человек за семь рублей, случившейся за 120 лет до этого4.
Скрытая продажа, возможно, имела место в случае с парой кабальных холопов. В феврале 1589 г. Назарейко Иванов по прозвищу Казарин, уроженец Пскова Гдовского уезда, и его жена Анница Васильева с сыном Якушкой продались за 5 рублей Ондрею Кушникову Паюсову, землевладельцу, имевшему в 1585 г. 115 четей земли в Гдовском уезде5. Несколько месяцев спустя, 14 ноября 1589 г., Назарейко, который знал грамоту, продался Петру Ондрееву Тушину, процветающему представителю среднего служилого слоя, имевшему в начале 1580-х гг.
1 Материалы по истории Узбекской ...(1932), с. 380-385.
2 Копанев. Материалы..., с. 160—163; Лакиер, с. 42; РИБ, т. 17 (1898), с. 64, 142, 165, 169, 212.
3 РИБ, т. 17, с. 123, №338.
4 Копанев. Материалы..., с. 182;АСЭИ,т. 3, с. 420, № 407; Колычева. Холопство, с. 68.
5 ПК по Пскову, с. 240, 243, 246.
335


Социология холопства
615 четей земли в Шелонской пятине Новгорода, а к началу XVII в. приобретшему еще земли в Вотской пятине1. Странный аспект этого дела состоит в том, что в ноябре у Назарейко - другая жена, Анница Никитина, и дети Михалко, Ефимко, Иринка и Окулинка. На этот раз он продался за большую сумму в 10 рублей, которую получил от тушинского холопа Верещаги Павлова. Совпадение имен двух назарейкиных жен очевидно, и можно было бы предположить, что это та же самая женщина, только отчество в том или другом случае перепутано, если бы не тот факт, что и дети во втором случае - все другие.
Добавляет таинственности этим документам заявление, приложенное к февральскому документу, - датированное 28 мая 1596 г. заявление Паюсова, что он отказывается от своих претензий на Назарейко и его семью. Тушин зарегистрировал оба документа 19 января 1598 г., выполняя указ 1597 г. о регистрации всех документов о холопстве.
Как можно интерпретировать происшедшее в этом случае? Почти наверняка Назарейко не понравилась жизнь в Гдовском уезде, и он сбежал в Вотскую пятину. Возможно, его первая жена и ребенок от этого брака умерли, и Паюсов его отпустил, но это кажется маловероятным. Скорее следует предположить, что Назарейко не ладил с женой и решил ее бросить. Чтобы сделать это, ему пришлось сбежать от Паюсова. Он ушел довольно далеко, приблизительно на 225 километров, снова женился и, будучи человеком зависимым, почти немедленно снова продался в холопство. Паюсов начал розыск Назарейко, и ему потребовалось шесть с половиной лет, чтобы найти его. Вероятно, он угрожал возбудить дело против Тушина о возвращении беглого холопа, но вместо этого они заключили мировую. Было ли это скрытой продажей, неизвестно, хотя и можно предположить, что так и было1  2.
Ничего, кажется, неизвестно и о том, как была организована купля-продажа холопов в Московии. Возможно, это происходило так же, как у нъинба в Непале:
«Продажа рабов не осуществлялась «грубо», прямо с рук, как можно было продать козу или корову, скорее потенциальный покупатель предложил бы выпить пива и скромно попросил бы оказать ему честь и позволить купить конкретного раба. Соглашение было бы достигнуто после неторопливого обдумывания предложения хозяином, чересчур активно торговаться не позволялось»3.
Восемь документов о продаже, два о перепродаже и один о неявной продаже едва ли свидетельствуют о наличии развитой торговли холопами. Слабость работорговли при хорошо развитой системе рабовладения требует объяснения. Никакого простого объяснения этому нет. Одно из возможных может заключаться в том, что московитов удерживала от продажи холопов принадлежность последних в основном к этническим русским или по крайней мере к православным христианам. Исламское право, например, не позволяло мусульманам торговать другими мусульманами, но оно одновременно запрещало и порабощение единоверцев, что было абсолютно чуждо московитам, когда дело касалось похо- лопления своих соплеменников. К тому же, хотя христианство сыграло, вероятно, свою роль в упадке рабства среди западноевропейских народов, оно, безусловно, не смогло удержать их от порабощения белых христиан, поляков и венг¬
1 НПК, т. 5, с. 555-556; Яницкий, с.100, 203; Андреяшев. Материалы..., с. 89; ДВП, с. 470; Иванов, ОПК, с. 67; РИБ, т. 22 (1908), с. 790, 824, 836.
2 РИБ, т. 17, с. 161-162, №№ 436, 437; Панеях. Кабальное холопство, с. 113.
3Nancy Е. Levine, р. 206.
336


Образ холопа, цены на холопов и внутренняя работорговля
ров (равно как и православных славян и греков) и сохранения в этом состоянии небелых христиан в течение нескольких поколений после принятия ими христианства. Любопытно, что православные московиты были рады предложить свободу порабощенным татарам-мусульманам, принявшим православие, но не испытывали никаких угрызений совести по поводу порабощения своих единоверцев. Где-то в конце 1640-х гг. царь Алексей Михайлович запретил продажу хо- лопов-немосковитов, перешедших в православие. Этот шаг означал, что такие продажи практиковались1. Для тех же, кто родился в православии, как и для тех, кто отказывался от обращения в православие, никаких подобных ограничений не существовало. Основным возражением против попыток объяснить отсутствие внутренней работорговли в Московии этническими или религиозными причинами будет тот факт, что русские чрезвычайно редко торговали и неправославными шведами, поляками и литовцами, и даже татарами-мусульманами.
Торговлю поляками и шведами, вероятно, сдерживала практика включения в мирные договоры статей, позволявших всем военным пленникам вернуться на родину. Эта практика после 1550 г. стала обычной и ставила под угрозу экспроприации любого, кто покупал захваченного на войне холопа. Однако, насколько мне известно, с татарами подобных договоров не было.
Некоторые исследователи рабства считают, что право на отчуждение своих рабов является одной из главных прерогатив рабовладельцев, что они постараются не допустить никаких ограничений этого права1  2. Хотя московиты и передавали всех своих холопов наследникам самыми разными способами (раздельные, духовные, свадебные сговорные грамоты, приданое) вплоть до 1597 г., а старинных холопов и военных пленников и после этого времени, они не продавали и не закладывали их сколько-нибудь часто. Здесь снова может помочь сравнительно- исторический подход. Хотя в большинстве рабовладельческих систем работорговля и существовала, Московия не является единственным исключением. Например, военные и чиновники эпохи Цин, покупавшие общественных рабов, не имели права их перепродавать или закладывать3. Нельзя было продавать рабов - местных уроженцев - и на Коморских островах у восточного побережья Африки. Редко продавали домашних рабов ваи Либерии и Сьерра-Леоне. Немногие исключения здесь составляли рабы, жившие отдельно в деревнях, занятые сельским хозяйством и не принадлежавшие к домашней челяди4. В Гамбии обычаи запрещали продажу рабов, родившихся в плену. И, наконец, в Адамаве XIX в. (ныне Северный Камерун) управляющие имениями и дворцовые рабы были морально, хотя и не в правовом отношении, защищены от продажи5. Как мы увидим в главе 14, большинство холопов Московии также служило в имениях.
Отсутствие внутренней работорговли может иметь и другие объяснения. Оно могло быть просто еще одним проявлением общей острой нехватки рабочей силы в Московии. Ментальность, порожденная этой нехваткой, могла сохраниться и даже усилиться в «хорошие» для Московии времена, вроде периода правления Василия III (1505-1533). Хотя в подобные периоды нехватка крестьян, обрабатывающих землю и платящих налоги, была меньше, холопов для работы по дому
1 Уложение 1649, гл. 20, ст. 97.
2Маринович,с. 111.
3 Meijer, р. 329.
4 Miers and Kopytoff, р. 290; Burnham, р. 50; Shepherd, pp. 77, 82.
5 Klein and Lovejoy //Gemeryand Hogendom, p. 187.
337


Социология холопства
не хватало, видимо, еще больше, поскольку спад военной активности уменьшал приток рабов-иноземцев, в то время как внутреннее благополучие существенно сокращало число московитов, вынужденных продаваться в холопство в поисках облегчения жизни. Вследствие этого холопы в Московии всегда ценились как за домашнюю службу, которую они исполняли, так и за престиж, который обладание ими сообщало хозяевам. Это означало, что холоповладельцы вообще не желали продавать своих холопов. (Единственным исключением могли быть времена голода, когда хозяева просто не могли прокормить своих холопов. Но в такие времена перед покупателем было множество потенциальных холопов, и ему не нужно было переплачивать, чтобы завладеть чужим имуществом.) Это рассуждение кажется не слишком убедительным, поскольку возникает картина общего изобилия холопов, как правило, доступных по относительно невысокой цене. Спрос на холопов рос медленнее, чем предложение, хотя число тех, кто желал иметь холопов, превышало число тех, кто имел достаточные ресурсы, чтобы их содержать1.
Другим возможным объяснением отсутствия работорговли может служить тот факт, что сделать свою неспособность содержать холопов явной для всех путем их продажи считалось столь унизительным, что ни один холоповладелец не пожелал бы выставлять себя напоказ подобным образом. Он скорее предпочел бы просто выгнать их, не получив за них ничего, чем перенести потерю лица, связанную с их продажей. Довольно похожие соображения предотвращали продажу некоторых рабов на Старом Юге, в тех местах, где рабы использовались главным образом в домашнем хозяйстве, а не как винтики в сфере производства. Аналогичная ситуация преобладала в Африке, где домашние рабы продавались редко, если не было исключительных обстоятельств, и, например, у дуала те, кто доходил до такой крайности, считались потерявшими лицо. И в Индии, и в Непале рабовладение было главным символом престижа; респектабельность семьи измерялась числом тех, кто от нее зависел, увольнение или продажа рабов говорили против их владельца, могли навлечь на него немилость1  2. Есть основания считать ситуацию в Московии очень похожей. Так, если холоповладелец Московии выгонял своих домашних холопов, он мог сказать, что они сбежали; если же он продавал их, всякому было очевидно снижение его социального уровня. Здесь можно упомянуть и о важности «слуг» в определении благополучия и социального статуса человека в русских сказках, где они часто связаны с имеющимися у героя запасами золота, серебра и драгоценных камней. Можно также отметить, что центральная роль хо- лоповладения в определении престижа усиливалась тем фактом, что у русских не было полигамии, существовавшей во многих в других отношениях очень похожих на московское обществах, которая позволяла использовать человеку число своих жен в качестве показателя богатства. У русских для этого были только холопы. Ценности эпохи Московии дожили до петровских времен. Как отмечал иностранец Фокеродт, секретарь прусского посольства в России вплоть до конца правления Петра, русский вельможа не проявляет интереса к обладанию драгоценными украшениями или наслаждению изысканной кухней и заморскими винами - ему нужно много русской еды и русского питья, большой штат слуг и лошади3. В отличие
1 Burnham, р. 50.
2 Сaplan, рр. 177, 185. В тамильских провинциях Индии в округе Мадраса сельских рабов редко продавали или закладывали (Hjejle, р. 75).
3 Ключевский В.О. Петр Великий.
338


Образ холопа, цены на холопов и внутренняя работорговля
от Старого Юга, в Московии роль холопов была гораздо более важной в определении как для себя, так и для остального мира собственной воли и заслуг холопов- ладельца, поскольку остальные его социальные показатели почти исключительно определялись или жаловались ему государством. Служилый статус холоповла- дельца - служилого человека - в высокой степени коррелировал с числом его холопов, и это было, без сомнения, ясно московитам того времени. Так или иначе, но положение человека на службе определялось другими людьми, а иметь или не иметь холопов, и если иметь, то сколько, он определял сам. Расстаться с тем, чего он сам достиг, с одним из главных символов его статуса - этого, вероятно, моско- вит-холоповладелец перенести не мог. Таким образом, отсутствие внутренней работорговли в Московии можно прежде всего отнести за счет общих ценностей хо- лоповладельцев.
Именно эти общие ценности, по-видимому, и выражал автор главы 60 Домостроя, советовавший хозяину ленивого и неисправимого холопа освободить его, дать ему уйти. В других обществах такого раба высекли бы, а потом продали. Учитывая реалии московского холопства, совет Домостроя, вероятно, следует признать более эффективным: для человека, спасенного от голода или от какого-то другого несчастья, перспектива быть выброшенным в суровый мир была почти наверняка более пугающей санкцией, чем порка или продажа другому хозяину.
И, наконец, можно продолжить вайскую аналогию и использовать ее не только для того, чтобы показать, что отсутствие работорговли в Московии не было абсолютно уникальным. Африканцы включали своих рабов в родословные, чего московиты, очевидно, не делали. Хотя некоторые русские холопы и становились членами семьи (пункт сходства со Старым Югом), к чему, в общем, склонны все домашние слуги, другие холопы всегда были достаточно далеки от своих хозяев; были, наверное, и такие, которых хозяева ненавидели. Я попытался здесь объяснить тот факт, что не продавали даже таких.
Можно, конечно, посчитать, что столь низкая цена холопов делала внутреннюю работорговлю невозможной, что расходы по сделке оказались бы такими высокими по сравнению с ценой, за которую холопы могли бы быть проданы, что никто просто не стал бы с этим связываться. Этот аргумент, конечно, соблазнителен, но, безусловно, может быть опровергнут. Во-первых, в стране существовал рынок лошадей, которые стоили столько же, сколько и холопы. Во- вторых, расходы по сделке на региональных холопьих рынках были бы близки к нулю, поскольку люди, имевшие в Московии холопов, обычно ездили в региональные центры по крайней мере ежегодно на сборы, поверки и для участия в судебных тяжбах. Служилые холоповладельцы были, по сути, не заняты в период ежегодных зимних дворцовых праздников, около Нового года, и им практически ничего не стоило бы взять с собой и продать нежелательного для них холопа по такому случаю. Однако нет ни малейших сведений о том, чтобы такое хоть когда- нибудь случилось, и это внушает серьезные сомнения в рассуждениях о «расходах по сделке» как способе объяснить отсутствие внутренней работорговли.
Рассматривая холопа как человека второго сорта, ставя его на один уровень с женщинами и детьми, московиты находились в основном русле рабовладельческой традиции. Общий уровень цен на холопов, хотя и довольно низкий, все же вполне укладывается в рамки опыта других рабовладельческих систем. Необычным же является минимальное развитие работорговли, которое можно отнести за счет общих ценностей холоповладельцев.


И. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ХОЛОПОВ
И ПОБУДИТЕЛЬНЫЕ МОТИВЫ ХОЛОПСТВА
Истоки возникновения в человечестве рабства неизвестны, но существует теория, что этот институт возник как форма отсрочки: отсрочка казни для военных пленников или приговоренных уголовных преступников, отсрочка принесения в жертву военных пленников или каких-то других людей в тех обществах, где существовали подобные ритуалы, или отсрочка съедения при каннибализме, там, где человеческая добыча или другие подобные жертвы обычно превращались в продовольствие. Эта теория была сформулирована в исламской теологии через тысячи лет после первого порабощения: «рабство в конечном итоге есть лишь род замены действительной смерти»1.
Есть достаточные основания считать, что на протяжении человеческой истории рабство по большей части было результатом войны или других подобных действий, таких, как пиратство или набеги за рабами. Так, безусловно, было в классических Афинах и Риме, в средневековых германских обществах, на протяжении всей истории исламской цивилизации, у славян, давших название для раба в столь многие языки, начиная приблизительно с X в. Так было и с миллионами африканцев, нашедших дорогу на внутренние и международные работорговые рынки на протяжении тысячелетия. Латинское слово, обозначающее «раб» - servus, - это производное от глагола servare «хранить, удерживать, охранять», примененного, как можно предположить, к жизни военного пленника. Военные пленники составляли значительную часть рабов и в Московии, пока существовала эта форма побудительного стимула к военной службе и компенсации за нее1  2.
Конечно, существовали и исключения из общего правила, утверждающего, что война порождала большую часть рабов в любой системе. Одним из таких исключений, кажется, были общества древней Месопотамии, где «подавляющее большинство рабов были выходцами из рядов не сумевших расплатиться должников, бывших первоначально свободными членами того же сообщества». Это означало, что раб был, в основном, «той же «расы», того же цвета, языка, той же религии, что и хозяин»3.
Рабство Московии кажется похожим на древнемесопотамское в том, что подавляющее большинство холопов были местными уроженцами. Как мы видели, однако, это не были «не расплатившиеся должники», поскольку для таких существовал особый институт и их похолоплению были установлены определенные рамки. Московское полное холопство представляло собой прямую самопродажу в постоянную зависимость не только для самого человека, но и для его потом¬
1 Richard Turnwald. Economics in Primitive Communities (Oxford: Oxford University Press, 1932), p. 219. См. также: Wergeland,p. 3.; Fisher. Muscovy, p. 575; Удальцова. Рабы в Византии, с. 5. Идеи, близкие к исламским, были в XX в. сформулированы так: «Потеря власти есть потеря себя. Всякий, сдающий оружие, сдает все - жизнь, свободу и собственную личность» (Wergei and, p. 8).
2 Тихонов Ю.А. Помещичья усадьба и помещичье хозяйство в России после Соборного уложения ( 1649-1679 гг.) // История СССР. - 1978. - № 4. - С. 144, 146.
3 Mendelsohn, р. 122.
340


Происхождение холопов и побудительные мотивы холопства
ков, навсегда. Московское кабальное холопство поначалу было бессрочным лишь для должников, не сумевших расплатиться по своим обязательствам и выплатить ссуду к концу года, но эта норма почти наверняка была для всех - как для кредитора, так и для должника - очевидной фикцией, как явствует из поразительного сходства между кабальным и древним полным холопством. Ожидалось, что должник не расплатится, и именно так и происходило. У меня еще будет возможность более подробно рассмотреть порабощение соплеменников, но нигде больше оно не происходило в таких масштабах, как в Московии.
В таблице 11.1, составленной на основе имеющейся у меня базы данных, показано, какой статус имели холопы к моменту составления документа об их по- холоплении. Следует снова напомнить, что большая часть этих документов составлена при обязательной регистрации всех холопов по указу 1597 г. и при ежегодных регистрациях продаж в районе Новгорода между 1597 и 1603 гг. Однако я вполне уверен, что данные таблиц 11.1 и 11.2 репрезентативны (за небольшими исключениями) и для периода, скажем, с 1450 до 1680 г. Возможно, доля военных пленников была бы больше, хотя совершенно не ясно, насколько. Первое сильное впечатление от таблицы 11.1 - это то, что около двух третей холопов прежде были свободными людьми: они либо были взяты в плен на войне, либо продавались в холопство впервые. Оставшаяся треть состоит из людей, бывших холопами и прежде и по собственной воле или насильно зарегистрированных холопами. Причина предыдущего похолопления в подавляющем большинстве случаев неизвестна. Известно, что некоторые из них родились холопами, но другие могли быть холопами в первом поколении (в результате самопродажи или военного плена), перешедшими к другому хозяину в результате законной сделки (такой, как приданое или завещание) или снова продавшимися в холопство после освобождения.
Т аблица 11.1
Статус холопа перед похолоплением и его цена (в рублях)
Холопы, для которых указаны цены
Предшествующий статус
N
документов
N
холопов
Цена на документ
Цена на холопа
N
Свободен
805
1332
3,27
2,43
778
Холоп, освобожденный по смерти хозяина (а не по его воле)
21
32
з,п
2,58
19
Холоп, освобожденный по воле хозяина
119
211
3,70
2,81
105
Рожденный в холопстве
24
139
3,77
1,89
10
Похолопленный
305
1 167
4,25
2,71
112
Всего
1274
2881
3,42
2,49
1024
Статус неизвестен
1225
2694
1475
Рассматривая суммы, выплаченные за холопов в этих обширных категориях, мы видим, что за тех, кто прежде был свободен, платили несколько меньше, чем за тех, кто и раньше был холопом. Можно предположить, что цены на свободных людей были несколько ниже вследствие трудности их приучения к холопскому состоянию и их более высокой, предположительно, склонности к побегу.
341


Социология холопства
Общие причины похолопления показаны в таблице 11.2. Более четырех пятых всех сделок касаются людей, которые сами себя продают. Только двое были, безусловно, «добровольными холопами», хотя, как мы увидим в таблицах 11.3 и 11.4, реальное число «добровольных холопов» было больше. Очень немногие люди по- холоплены просто потому, что их родители были холопами или имели какой-то похожий статус, и небольшая часть была продана в холопство родителями. Некоторое число холопов породил военный плен, а также положение управляющего, в отношении которых закон (в течение некоторого времени) требовал холопского статуса. Как мы знаем, браки между свободными людьми и холопами приводили к похолоплению свободных. К этому же могли привести и долги. Второй главной причиной похолопления после самопродаж была передача имущества от одного владельца к другому в виде подарка, доли имущества или другим законным образом.
Таблица 11.2
Причины похолопления и цена холопов (в рублях)
Холопы, для которых указаны цены
Причина похолопления
N
документов
N
холопов
Цена на документ
Цена на холопа
N
Работа от 3 до 6 месяцев
2
2
2,00
2,00
1
Родители были холопами
66
250
4,05
2,32
41
Военный плен
39
148
4,67
2,95
13
Холопство по роду службы
25
46
3,06
1,94
24
Самопродажа
2067
3914
3,87
2,60
2003
Продан родителями
8
15
8,25
4,40
8
Долги
7
13
12,00
4,83
6
Передан в подарок, по свадебному сговору, в приданое, по разделу имущества, по духовной и др.
155
756
нет
нет
0
Брак с холопом
2
3
нет
нет
0
Всего
2371
5149
3,91
2,60
2096
Причина неизвестна
128
426
403
Таблица 11.1 создает впечатление, что более половины всех лиц, зарегистрированных в Московии в качестве холопов, прежде уже побывали в холопстве, раньше или позже. Это впечатление, безусловно, верно. Если учесть холопов, переданных из одних рук в другие посредством приданого, завещаний или других подобных инструментов, картина несколько изменится, если мы будем рассматривать только 3942 человека, продавшихся в кабальное холопство. Предшествующий статус 2267 из них неизвестен, 1 195 до самопродажи были свободными людьми, а 480 указали, что до настоящей сделки были похолоплены одним из способов, перечисленных в таблице 11.1. Таким образом, около 30% тех, кто продавался в кабальное холопство, были холопами прежде. Это довольно хорошо объясняет динамику холопства в Московии в XVII в.: многочисленные повторные похолопления лиц, уже бывших холопами прежде, передача от одного поколения к другому старинных холопов плюс регулярные пополнения за счет новых людей, продающихся в холопство, и
342


Происхождение холопов и побудительные мотивы холопства
военных пленников. Численность первых трех категорий была достаточна, чтобы минимизировать потребность в войне как источнике пополнения холопьей популяции для сохранения самой системы холопства. В этом отношении Московия заметно отличалась от большинства исламских стран, где регулярные освобождения поддерживали постоянную потребность в новой военной добыче, которая могла бы быть превращена в одушевленное имущество. По всей вероятности, именно этот фактор снижал воинственность армии московитов и вносил свой вклад в ее хорошо известную оборонительную ориентацию, хотя подтвердить этот тезис количественно не представляется возможным.
Что касается категорий холопов, перечисленных в таблице 11.2, то поражает их сходство с категориями рабов в древнеиндийских законах Ману:
«Рабы бывают семи видов: (1) тот, кто стал рабом по закону, (2) тот, кто служит за пропитание, (3) тот, кто рожден в доме, (4) тот, кто куплен, (5) тот, кто отдан, (6) тот, кто унаследован от предков, и (7) тот, кто порабощен в наказание».
Категории (1), (2) и (7) можно истолковать следующим образом: (1) это мог быть либо военнопленный, либо человек, ставший рабом вследствие женитьбы на рабыне, (2) это мог быть бедный человек, добровольно пошедший в рабство к богатому, (7) рабство могло быть наказанием за неуплату долга или штрафа или за нарушение канонов религии1.
К сожалению, не имею ни малейшего представления об относительной значимости этих семи индийских категорий, равно как и о том, сколько людей принадлежало к каждой из них в то или иное время. Ясно, однако, что каждая из этих обширных индийских категорий имеет свой аналог в Московии. В Московии категория (4) очень мала, а категория (2) (включающая по сути и добровольное, и полное, и кабальное холопство) очень велика.
Уместность сравнения с Индией и Месопотамией обусловлена тем, что они раскрывают по сути античную природу холопства в Московии. Это становится ясным и при сравнении местного африканского рабства и московского холопства. Это и неудивительно, конечно, поскольку холопство в Московии было по преимуществу домашним, а не производительным (на плантациях, в шахтах, на фабриках или на галерах). Неясно, когда представление о рабах как о чужаках (кроме тех, кто порабощен за долги или преступления) укоренилось в человеческом мировоззрении, но это уже, безусловно, имело место в Греции около V в. до нашей эры. Хотя Московия в некоторых отношениях и являлась частью мира начала нового времени, интеллектуально она принадлежала в лучшем случае к средневековью (до 1650 г.). Впрочем, можно было ожидать, что в стране, вышедшей из неолита не более полутысячи лет назад, некоторые виды социальной практики окажутся на уровне более древнем, чем средневековье.
СОЦИАЛЬНОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ МОСКОВСКИХ ХОЛОПОВ
Поскольку большинство холопов Московии были местными уроженцами, оказывается возможным определить, чем они занимались прежде чем стать холопами. Ни для какой другой системы рабства подобная информация недоступ¬
1 Laws of Manu, pp. 253-254, 415.
343


Социология холопства
на. Например, известно, что немногие римские рабы были грамотными греческими врачами и учителями, но это почти все. Также практически ничего не известно о социальном происхождении миллионов африканцев, ставших рабами как внутри Африки, так и за ее пределами.
Одной из наиболее поразительных черт холопов Московии является почти полное отсутствие у них каких-либо навыков. Лишь небольшая горстка тех, кто становился холопами, была чему-то обучена, но подавляющее большинство не умело вообще ничего. Поразителен контраст с московской переписью 1638 г., по которой в столице имеются сотни разных видов специалистов1. Это еще раз указывает на то, что большинство холопов были выходцами из самых низов общества. Тем не менее, несмотря на этот факт, отпрыски элиты и представителей «среднего класса» (если использовать западную социологическую терминологию) время от времени тоже находили себе дорогу в холопство.
О происхождении холопов, стоявших до похолопления в социальном смысле выше «рабочего класса» и люмпенов, известно очень мало. В главе 14, где я рассматриваю занятия холопов, я предполагаю, что элитные холопы - управляющие и военные - были, вероятно, не люмпенского происхождения, но надежных подтверждений этому сохранилось мало. Безусловно, одной из причин отсутствия подобной информации является то, что к 1630-м гг. становилось все более позорно быть холопом, поэтому знатные семейства, вероятно, прилагали определенные усилия, чтобы скрыть, что кто-то из их членов попал в холопы. Тем не менее сведения о таких падениях довольно нередки в генеалогиях, равно как и в заявлениях представителей среднего служилого слоя, что их ряды редеют из-за самопродажи в холопство, и в ответах властей на такие жалобы.
В 1919 г. Ю. В.Татищев опубликовал местнический справочник по XVII в. Хотя задачей этого справочника было установление того, чей род древнее, он оказался также и генеалогической историей свыше 550 наиболее значительных родов Московии. Особо отмечены все те, кто так или иначе был связан со стрельцами, что придает такому источнику достоверность. Для наших целей, однако, особо интересным аспектом этого документа являются упоминания о холопском статусе некоторых членов того или иного рода. Так, о роде Кафтыревых читаем:
«В 61 году Костор Кафтырев служил в холопех по кабале у костромитина у Михай- ла Семенова сына Полозова, и дети Костровы Алешка да Офонька Кафтыревы служили по кабалному же холопству у костромич же у Ивана Филипова сына да у Семена Дмитреева сына Ивачевых, а кабалы иманы у них на Костроме на отца их на Костра в 61 году, а на их, на обеих в 65 году при губных старостах при Ондрее Акинфове да при Ермиле Языкове»1  2.
Это пятно на гербе Кафтыревых просуществовало более ста лет. Другое упоминание касается рода Чириковых:
«Во 148 году Костентин Чириков бил челом в холопство к князю Осипу Шеховско- му и кабалу служилую на себя дал, а в то время сидел в приказе Холопья суда князь Иван Лось Волконский да Иван Огарев, и били челом на него, Костку сродники его Иван да Петр Гавриловы дети Чириковы, и по их челобитью он, Костка из холопства от князя Осипа Шеховского освобожен и отдан им, что емцу государева служба служить, а им ему помогать.А дело было в Холопье приказе у подьячего Никифора Кили-
1 Беляев И.С. Росписной список..., xviii-xxiii.
2Татищев Ю.В. Местнический справочник, с. 11.
344


Происхождение холопов и побудительные мотивы холопства
кова. Во 156 году сын его Костки Ивашка бил челом в холопство, и кабалу на себя дал, и служил по смерть во дворе боярина Ильи Даниловича Милославского, а после смерти боярина Ильи Даниловича бил челом в холопство и ныне служит у боярина и князя Юрья Никитича Борятинского»1.
Здесь мы видим, что Чириковы были так сильно настроены против холопства одного из членов их рода, что подали иск в Холопий приказ о его насильственном освобождении. Их воля была выполнена, несомненно, на основании того, что Костка Чириков должен был быть среди служилых людей. Однако жребий был брошен, и Косткин сын Ивашка подался в холопы. Нет сомнений, что по этому поводу ничего не предпринимали по двум причинам: его хозяева принадлежали к кругу самых влиятельных лиц в Московии, а поскольку он никогда (по всей вероятности) не служил, он был освобожден от службы в соответствии со статьей Уложения, объявлявшей, что от людей, находящихся в холопской зависимости, не следует требовать государственной службы*  2.
В других статьях этого справочника отмечено еще несколько представителей элитных родов, опустившихся до холопства. Так, мы узнаем, что Василий Бибиков служил кабальным холопом в имении боярина Василия Борисовича Шереметева (известного и влиятельного в 1640-х и 1650-х гг.), а Григорий Иванов Полтев - кабальным холопом в имении Семена Лукьяновича Стрешнева (его расцвет приходится на 1630-1650-е гг.). Особенно интересен случай Тараса Степанова Ростопчина, так как в 1661 г. он был холопом боярина Ильи Даниловича Милославского, а в 1672 г. он был «путным ключником», объезжавшим дворцовые земли. Ростопчин, несомненно, был освобожден по смерти Милославского в 1668 г. и, что нетипично, нашел в себе силы вернуться на официальную службу. В 1675 г. путный ключник Ростопчин нес украшенную вербу во время процессии по случаю Вербного воскресенья, а 21 сентября 1680 г. участвовал в еще одной царской религиозной процессии, на этот раз в звании хорового мастера, или, что более вероятно, столпового приказчика3. К Ростопчину, похоже, относились после освобождения как к исправившемуся блудному сыну, - случай чрезвычайно редкий.
Записные книги Разрядного приказа содержат жалобы от родственников, огорченных холопством представителя их рода. Например, в 1626 г. Евникия Левашова, настоятельница женского монастыря, подала жалобу о том, что ее сын, сын боярский из Ржева Владимир Григорьев Левашов служит холопом у боярина князя Ивана Ивановича Шуйского4.
В отношении холопов - выходцев из знатных семейств - примечательно, что они по большей части служили другим представителям элиты. Несомненно, были и такие, кто служил не элите, были и десятки таких, которые продавались представителям среднего служилого слоя. К сожалению, нет никакого другого средства, кроме ономастики, чтобы выяснить, кто из холопов, упоминающихся в моей базе данных, был выходцем из верхнего или среднего слоя служилых людей. Можно, однако, предположить, что некоторые из наиболее дорогих холопов по рождению принадлежали к элите и были предназначены судьбой к элитной службе, но этого нельзя подтвердить имеющимися данными.
•Татищев Ю.В. Местнический справочник, с. 64.
2 Уложение 1649, гл. 16, ст. 2, 3.
3Татищев Ю.В., с. 49, 72, 82; ДР, т. 3, с. 1305, т. 4, с. 180.
4 Описание документов и бумаг, т. 15 (1908), с. 59, № 39-1
345


Социология холопства
Почему выходцы из значительных, родовитых семейств продавались в холопы? Этот факт, несомненно, озадачивает некоторых исследователей XX в. и заставляет их задаваться вопросом о том, было ли холопство рабством. Этот вопрос поэтому имеет смысл обсудить более подробно. Всем известно о существовании «изгоев» в среднем и высшем классах США. Это случается, кажется, чаще всего тогда, когда быстро продвигающиеся вверх родители достигают более высокого статуса, чем был у их дедушек и бабушек. Дети, у которых «есть все», чувствуют, как родители подталкивают их подняться еще выше. Некоторые так и поступают, другие - нет; им просто недостает стремления поддерживать достигнутый родителями уровень, и они отвечают тем, что «выбывают из игры», становятся бродягами, даже совершают самоубийства. Вряд ли будет таким уж некорректным сравнение внутренне мотивированного стремления к успеху и достижению высокого статуса у американцев с внешне мотивированным стремлением к успеху и статусу у московитов. Правительственно структурированная русская меритократия начала нового времени оказывала такое давление на своих служащих, какое, возможно, могут вполне оценить лишь некоторые американцы в самых высших эшелонах относительно небольшой части высокоэнергичного бизнеса: либо твой «центр прибыли» работает, либо ты оказываешься без работы. Потерпевший неудачу менеджер может на время выйти из игры, чтобы обдумать, как ему продолжать карьеру. А служилый человек в Московии обязан был являться в службу в каждую кампанию. К тому же для потомков американских миллионеров труд не является обязательным, но никаких послаблений такого рода в Московии не было, там всякий человек в каждом поколении обязан был служить. Конечно, не каждый человек в Московии способен был выдержать такое давление, так же как не каждый выдерживает его и в Америке. В Америке сын профессора может встать к печатному станку, но у московитов такого выбора не было. Спектр возможностей, открытых для не слишком энергичных отпрысков среднего и высшего слоев служилого класса Московии, насколько мне известно, никогда специально не исследовался, но он должен был быть очень узким. Конечно, такой человек мог стать монахом. До 1648 г. он, вероятно, мог стать приказным. Я никогда не слышал о том, чтобы такие люди становились крестьянами, торговцами или купцами (подобные события, похоже, не отмечались в служилых генеалогиях), но, имея в виду социальную природу Московии, такие социальные падения нельзя считать невозможными. Самым логичным способом ухода на самом деле было холопство, особенно если принять во внимание весь спектр занятий, открытых для холопов, - от управления и военной службы до работы по дому. Этот выход был более предпочтителен, чем большинство других возможностей, включая самоубийство.
Большинство людей, продававшихся в Московии, не давали никаких сведений о своем занятии, почти наверняка потому, что и не имели его. Довольно многие считают, что это должны были быть крестьяне. Позднее я попытаюсь показать, что это не так. В таблице 11.3 перечислены все занятия, названные людьми, продававшимися в холопство. Если в документах не было записано занятия, а был зафиксирован предыдущий статус (например, «добровольный слуга», - вероятно, то же самое, что и добровольный холоп), то я его и включал в список. Портной - это ремесло, которое наиболее часто предшествовало похо- лоплению, кроме портных, среди холопов есть бывшие колпачники, сапожники, чеботники, овчинники, плотники и кузнецы. Была горстка священников, про¬
346


Происхождение холопов и побудительные мотивы холопства
давшихся в холопство, а также тех, кто называл себя охотником или промышля- ном. Как очевидно из таблицы 11.3, ни одно из этих умений не обеспечивало заметно более высокой цены на холопьем рынке, по всей вероятности потому, что покупатели-холоповладельцы вовсе не имели в виду использовать эти возможности своего вновь приобретенного имущества по назначению, а покупали их скорее для помощи по дому. Другой фактор, который следует иметь в виду в связи с этими уменьями, это то, что люди, продававшиеся в холопство, вероятно, были не особенно выдающимися специалистами в своем деле, иначе они не оказались бы в первых рядах тех, кто вынужден продаваться.
Кроме ремесленников, среди холопов были и бывшие члены низшего служилого слоя (стрельцы и казаки) или люди, прежде занятые в сельском хозяйстве, в частности скотники. Гораздо больше было крестьян и вдвое больше того бобылей (безземельных крестьян). С этой категорией мы подходим к основному источнику холопов в Московии. Другой важной группой были наемники - рабочие-поденщики. Как мы увидим дальше, человек, продававшийся в холопство, был с большой вероятностью либо бобылем, либо поденщиком. В каждом случае я учитывал последний из названных род занятий. И снова скажу, что в ценах, назначенных за таких людей, нет ничего необычного.
Т аблица 11.3
Предшествующее занятие или статус холопа и цена (в рублях)
Занятие или статус
Цена
на документ
Цена на холопа
N
Пономарь
6,00
2,40
2
Дьячок
6,00
6,00
1
Конюх
5,00
5,00
1
Повар
3,00
3,00
1
Кровопуск (цирюльник)
2,50
2,00
2
Портной
3,47
3,27
15
Швея (швец)
5,50
5,50
2
Колпачник
2,75
2,75
1
Сапожный мастер
4,78
3,78
9
Чеботник
2,00
1,42
3
Овчинник
10,00
10,00
1
Плотник
3,00
3,00
1
Кузнец
3,00
1,00
1
Коровник
2,33
2,33
3
Монастырский слуга (окладчик)
3,00
3,00
1
Монастырский или церковный дружинник
5,00
5,00
1
Промышляй
10,00
10,00
1
Охотник
5,00
2,50
1
Мясник
2,00
2,00
1
Стрелец
1,50
1,17
2
Казак
2,78
2,00
18
Горожанин
3,09
2,41
11
347


Социология холопства
Занятие или статус
Цена
на документ
Цена на холопа
N
Крестьянин
2,90
2,50
51
Безземельные крестьяне (бобыли)
3,28
2,02
98
Непашенные крестьяне
5,00
3,13
2
Наемный работник
3,60
3,17
68
Нищий
2,00
1,73
30
Послу жилец
3,88
2,64
70
Добровольный послу жилец
4,60
3,56
182
Родители были холопами
4,08
2,69
48
Был холопом раньше
3,55
2,24
99
Среднее
3,73
2,78
Всего 727
Примечание. N - число документов.
Следующая категория - это нищие. Они также прежде бывали либо бобылями, либо поденщиками. Нищие стоили существенно ниже, чем остальные, то ли потому, что их будущая полезность была наиболее сомнительна (они, например, могли умереть раньше, чем другие), то ли просто находились в самом отчаянном положении, то ли потому, что были по большей части одинокими (см. таблицы 11.5 и 11.6), - точно этого определить нельзя.
Те, кто принадлежал к категориям, расположенным ближе к концу этого списка, были, по-видимому, люди наиболее зависимые (и поэтому склонные к зависимому состоянию), те, кто уже прошел через службу в доме. Как видно из таблицы 11.3, такие люди обычно получали суммы около средних или выше средних. Часто подобные люди были заранее известны своим покупателям, поскольку прежде служили у их родственников или у других известных им людей, - это служило порукой их надежности, возможности доверять им. Почти любой холо- повладелец предпочел бы купить такого человека (даже заплатив за него более высокую цену), относительно которого он был достаточно уверен, что тот не сбежит и не будет чересчур вороват. С другой стороны, покупатели могли извлечь определенные преимущества из таких людей, поскольку знали о их склонности к зависимому состоянию и об их неспособности справиться с независимой жизнью в Московии. Поскольку холопы в Московии не имели личного имущества (см. гл. 5), цена холопов не включала его стоимости, как это было в Византии1.
Ремесленники, похоже, довольно регулярно становились холопами на протяжении всей истории Московии, чего нельзя сказать о некоторых других категориях. Наиболее непостоянны в этом смысле безземельные крестьяне - бобыли, составившие 28,5% всех известных самопродаж в холопство в голодные 1602- 1603 гг., но лишь 2,9% в другие времена. Это и неудивительно, поскольку по ним серьезный неурожай, без сомнения, ударил сильнее всего. В обычные времена они справлялись достаточно хорошо благодаря общему недостатку рабочей силы. Для сравнения: процент крестьян, продающихся в холопство, едва ли не уд¬
1 Удальцова, с. 17. В Византии квалифицированные рабы-ремесленники «всегда» стоили дороже, чем неумелые рабы (там же, с. 11). Я сомневаюсь, что большинство этих людей могло избежать порабощения, заплатив более высокие проценты при меньшем обеспечении, как предположил Норам Бар- зель, теоретически рассматривавший этот вопрос (В arzel. An Economic Analysis of Slavery, p. 43).
348


Происхождение холопов и побудительные мотивы холопства
воился - от 4,6% всех известных продаж в холопство в обычное время до 8,6% в 1602-1603 гг. Очень сильно выросла и категория нищих - от 1,6% до 6,9%. Можно считать это отражением снижения благотворительности. Рост этих показателей происходил в первую очередь за счет и прежде зависимых категорий, чья доля в общей совокупности сделок упала, однако, до половины обычного значения. Одна из причин этого состояла в том, что среди документов 1602-1603 гг. нет духовных, данных грамот и других подобных документов. Другая причина, хотя ее в определенной степени и перекрывает тот факт, что многие хозяева выгоняли своих холопов прочь в 1601-1603 гг., поскольку не могли прокормить их, состояла в том, что хозяева тоже умирали от голода. Главным фактором было то, что во время голода и так огромное число людей, готовых продаться в холопство, катастрофически возрастало. Этот прирост происходил не за счет тех людей, которые нормально снова и снова возвращались в холопское состояние, но за счет представителей других, маргинальных групп, у которых не было собственных ресурсов, чтобы справиться с чередой неурожаев.
В таблице 11.4 несопоставимые элементы таблицы 11.3 сгруппированы в более обобщенные и сравнимые категории. Мы видим, что менее одной пятой людей, продававшихся в кабальное холопство, прежде имели то, что можно было бы счесть регулярной надежной работой. Можно предположить, что большинство этих людей оказались вынуждены продать себя в холопство вследствие внезапных бед, которые другие общества помогли бы им пережить, предложив ту или иную форму помощи. Следующая группа - бобыли и наемники - испытывала трудности постоянно и всегда была готова свалиться в пропасть нищеты или голода. Они да плюс еще настоящие нищие составляли более четверти тех, кто продавался в холопство. Самой удивительной является последняя категория, состоящая из тех, кто уже познал зависимость, и составляющая более половины всех продававшихся в холопство. Эта категория, возможно, не является репрезентативной для всей истории Московии из-за всплеска, вызванного обязательной регистрацией в 1597 г. всех лиц, которых холоповладельцы хотели заявить как холопов. Однако, вероятно, она не слишком преувеличена. Одной из отличительных черт московского холопства было многократное прохождение через эту систему зависимых людей и неспособность людей, захваченных этой зависимостью, из нее вырваться. Как мы увидим дальше, даже закон считал, что люди, раз попавшие в холопство, будут похо- лоплены снова, и в конечном итоге не предполагал для них никакого иного выбора.
Таблица 11.4
Профессиональное и социальное прошлое кабальных холопов
Занятия
N
%
Ремесленники, мастеровые
36
4,9
Стрельцы, казаки
21
2,8
Горожане без указания занятия
11
1,5
Церковнослужители
5
0,6
Крестьяне
57
7,7
Бобыли, безземельные крестьяне
98
13,2
Непашенные крестьяне
2
4 0,3
Поденщики (наемники)
68
9,0
349


Социология холопства
Занятия
N
%
Нищие
30
4,1
Послужильцы, почти холопы
73
9,9
Добровольные послужильцы
184
24,7
Потомки холопов
50
6,7
Сами бывшие холопы
105
14,2
Всего
741
100,0
Занятие неизвестно
1375
Большое число лиц «неизвестных занятий» в таблице 11.4, как оказалось, приводит в замешательство тех, кому об этом известно. Советский историк В.М.Па- неях собрал данные, подобные моим, а его ленинградский коллега Р.Г.Скрынников оспорил данные этой таблицы и указал на строку неизвестных занятий, утверждая, что это, вероятно, были крестьяне, скрывавшие свое происхождение1. Это же представление, являющееся реликтом грековско-сталинистской историографии, унаследовано Копаневым в его публикации одного из основных собраний документов о холопстве - «Материалы по истории крестьянства»*  2.
Против этой позиции есть два фундаментальных возражения. Первое состоит в том, что у крестьянина не было абсолютно никаких причин скрывать свои корни. Холопство было кризисным, благотворительно-облегчающим институтом, а московиты не были столь жестоки, чтобы отказать голодающим в помощи. Поэтому даже после установления ограничений на передвижения в Юрьев день в конце XV в. закон ясно давал свободу действий крестьянину, который хотел продаться в холопство. Логика этого разрешения проста: немногие крестьяне, имеющие собственные запасы, захотят продаться в холопство; если у крестьянина нет собственных запасов, то, лишенный права прибегнуть к этой форме спасения, он, безусловно, погибнет; а мертвый крестьянин уже не сможет никому платить ни налогов, ни арендной платы3.
Второе возражение против позиции Грекова-Кушевой-Скрынникова состоит в том, что статистические данные не подтверждают, что лица неизвестных занятий в таблице 11.4 - это крестьяне, скрывавшие свое состояние. В таблицах 11.5-11.8 представлена попытка решения этого вопроса. Многие данные этих таблиц очевидным образом опережают текущее обсуждение, поскольку такие вопросы, как
•Скрынников Р.Г. Рабство и кабала в XVI веке [О книге В.М.Панеяха «Холопство в XVI - начале XVII в.] // История СССР, т. 20, № 3 (май-июнь 1976 г.), с. 156; Корецкий. Закрепощение, с. 190. Эта дискуссия была совсем недавно продолжена В.М.Панеяхом, сообщившим о своем открытии: книги регистрации служилых кабал по Новгородскому региону за 1630-е и 1640-е гг. показывают, что от 13 до 66% продававшихся в холопство были крестьянского происхождения. Панеях не дает оценок для всего интересующего нас периода, но его цифры позволяют принять 30% как вполне реалистичную оценку (Панеях В.М. Из истории закрепощения крестьян в конце XVI - первой половине XVII века // История СССР, 1981, № 5, с. 172).
2Копанев А.И. Материалы по истории крестьянства, с. 143-186; Hellie. Recent Soviet Historiography^. 17; Абрамович Г.В. в АИС-ЗР(1974), с. 195.
3 Судебник 1550, ст. 88. Можно было бы предположить, что крестьяне попытаются продаться в холопство после введения заповедных лет, с самого начала 1580-х гг., чтобы избежать тягот Ливонской войны и ее последствий. Это, однако, было рискованно, поскольку сельскохозяйственных холопов иногда облагали налогами. Основной аргумент против этого предположения состоит, однако, в том, что тип личности тех, кто продавался в холопство, просто не соответствует типу тех людей, о которых известно, что они в прошлом были крестьянами.
350


Происхождение холопов и побудительные мотивы холопства
демография холопства и характеристики холоповладелыдев, являются предметом рассмотрения в последующих главах. Тем не менее рассмотрение всей этой информации в контексте проблемы происхождения холопов Московии поможет подтвердить, что холопы, чьи занятия неизвестны, вероятно, не были крестьянами. Читатель сможет снова обратиться к этим данным в связи с вопросом о социальном происхождении других групп, меня же здесь в первую очередь интересуют две строчки в этих таблицах: «крестьяне (без уточнения)» и «лица неизвестных занятий».
Таблица 11.5
Социальный статус холопа перед похолоплением - известный в сравнении с неизвестным
Число холопов на документ
Цена холопа (в рублях)
Обычный
месяц
продажи
N
Всех
холопов
Маль¬
чиков
Девочек
Na
На документ
На
холопа
Белые воротнички
(церковнослужители,
приказные)
1,56
0,00
0,33
9
5,44
4,22
апрель
8
Голубые воротнички
(ремесленники,
мастеровые)
1,53
0,15
0,03
40
3,91
3,35
май
39
Военные
2,10
0,30
0,20
20
2,65
1,92
апрель
20
Горожане (без уточнения)
1,27
0,09
0,09
11
3,09
2,41
апрель
11
Крестьяне (без уточнения)
1,41
0,12
0,04
51
2,90
2,50
апрель
51
Безземельные крестьяне (бобыли)
2,00
0,26
0,12
100
3,31
2,04
апрель
100
Поденщики
1,42
0,06
0,06
67
3,28
2,84
май
67
Нищие
1,21
0,06
0,00
34
2,09
1,91
апрель
34
Послужильцы
2,00
0,46
0,23
70
3,88
2,64
май
70
Добровольные
послужильцы
1,76
0,25
0,18
182
4,60
3,56
июль
182
Родители были холопами
1,90
0,31
0,17
48
4,08
2,69
август
48
Сам (а) был(а) похолоплен(а)
2,15
0,46
0,29
99
3,55
2,24
май
97
Состояние неизвестно
1,95
0,41
0,22
1456
3,80
2,42
май
1324
Среднее
1,93
0,36
0,20
2187«
3,80
2,53
май
2051
а) N одно и то же для числа холопов и для расчета цен.
^ Учтены только те документы, в которых указаны цены.
С демографической точки зрения из таблицы 11.5 видно, что число лиц, приходящееся на одну сделку, для крестьян и лиц неизвестных занятий определенно различается. (Эти цифры полезнее в данном контексте, чем аналогичная информация в таблице 11.6, которая включает все документы, то есть не только купчие, но и приданые, духовные и другие безденежные передачи; последняя категория по определению включает значительно больше людей, бывших холопами и прежде, чем категория продаж.) Полное число продавшихся в холопство кресть¬
351


Социология холопства
ян составляет лишь три четверти от числа лиц неизвестных занятий, а среднее число детей в семье, мальчиков и девочек, - всего одну четверть. Суммы, выплаченные за крестьян в расчете на один документ, также заметно ниже, что отражает, с одной стороны, меньшее число людей, а с другой стороны - более раннее по году время продажи. Мы также видим в таблице 11.6, что крестьяне, продававшиеся в холопство, как правило, моложе, чем лица неизвестных занятий. Хотя цифры, возможно, слишком невелики, чтобы придавать им особое значение в данном контексте, все же крестьяне, кажется, были несколько моложе, чем лица неизвестных занятий, когда у них рождался первый выживший ребенок (таблица 11.7). И снова, хотя цифры слишком невелики, чтобы придавать им большое значение, но все же похоже, что те, кто покупал крестьян в качестве холопов, имели заметно больше земли, чем те, кто покупал в холопсгво лиц неизвестных занятий (таблица 11.8). Это и не особенно удивительно, поскольку они, вероятно, покупали крестьян для работы в поле, а не по дому. Что касается данных о земельных наделах и денежном содержании, то они в данном контексте, по-видимому, ни о чем не говорят.
Таблица 11.6
Социальный статус холопа перед похолоплением - известный в сравнении с неизвестным
Число холопов на документ
Возраст
Всего
холо¬
пов
Маль¬
чиков
Дево¬
чек
N
Первый
по
списку
N
Муж
N
Жена
N
Первый
ребенок
N
Белые воротнички
(церковнослужители,
приказные)
2,60
0,10
0,40
10
31,4
7
20,0
1
15,0
1
7,0
1
Голубые воротнички (ремесленники, мастеровые)
2,58
0,29
0,11
45
26,2
25
29,3
7
30,0
5
7,0
3
Военные
2,05
0,29
0,19
21
30,3
17
33,3
9
25,8
6
7,0
7
Горожане (без уточнения)
1,27
0,09
0,09
11
18,6
9
23,0
1
-
-
Крестьяне (без уточнения)
1,45
0,15
0,04
53
21,6
38
28,1
8
26,4
7
7,0
7
Безземельные крестьяне (бобыли)
2,00
0,26
0,12
100
27,3
89
30,1
31
25,2
29
10,8
24
Поденщики
1,41
0,06
0,06
68
26,5
59
30,8
13
27,5
12
5,8
6
Нищие
1,21
0,06
0,00
35
21,0
32
34,5
4
28,8
4
6,0
1
Послужильцы
1,97
0,45
0,21
75
28,0
48
34,1
17
28,9
15
10,9
21
Добровольные послужильцы
1,78
0,25
0,20
184
26,8
160
30,5
48
26,2
45
9,5
36
Родители были холопами
3,19
1,28
0,55
67
25,6
43
29,6
19
28,0
17
7,9
10
Сам(а) был(а) по- холоплен(а)
4,29
0,95
0,64
286
28,7
74
30,1
27
26,9
21
9,6
32
Состояние неизвестно
1,98
0,40
0,23
1544
24,3
484
29,6
155
26,5
108
10,2
131
Среднее
2,23
0,45
0,26
2499а
25,4
1085
30,1
340
26,6
270
9,8
279
а) С учетом всех документов в базе данных
352


Происхождение холопов и побудительные мотивы холопства
Т аблица 11.7
Социальный статус холопа перед похолоплением - известный в сравнении с неизвестным
Возраст к рождению первого ребенка
Муж
Жена
N
Белые воротнички (церковнослужители, приказные)
-
-
-
Голубые воротнички (ремесленники, мастеровые)
29,5
27,0
2
Военные
26,7
25,0
3
Горожане (без уточнения)
-
-
-
Крестьяне (без уточнения)
24,3
21,0
3
Безземельные крестьяне (бобыли)
25,7
20,3
12
Поденщики
31,5
22,8
4
Нищие
44,0
29,0
1
Послужильцы
27,1
22,8
8
Добровольные послужильцы
25,8
20,4
27
Родители были холопами
26,3
25,6
7
Сам(а) был(а) похолоплен(а)
23,4
18,0
14
Состояние неизвестно
25,4
21,5
37
Среднее
25,9
21,3
118
Таблица 11.8
Социальный статус холопа перед похолоплением (известный в сравнении с неизвестным) и денежное содержание и земельный надел его хозяина
Статус холопа
Землевладение (в четях)
N
Земельный надел (в четях)
N
Денежное содержание (в рублях)
N
Белые воротнички
443,0
1
483,0
1
8,00
1
Голубые воротнички
117,8
10
423,1
13
14,20
5
Военные
-
550,0
3
25,00
1
Горожане (без уточнения)
45,0
1
250,0
2
9,00
1
Крестьяне (без уточнения)
320,0
8
443,8
16
16,83
0,6
Безземельные крестьяне
151,7
16
285,7
14
15,86
7
Поденщики
252,4
17
434,6
13
11,40
5
Нищие
160,7
6
375,0
4
11,75
4
Послужильцы
196,9
20
407,5
12
9,00
9
Добровольные послужильцы
246,1
46
532,2
45
22,95
22
Родители были холопами
154,4
13
458,3
18
19,45
11
Сам(а) был(а) похолоплен(а)
178,1
64
453,0
77
13,36
28
Состояние неизвестно
228,1
383
477,8
446
15,23
203
Среднее
218,7
585
469,0
664
15,50
303
Пр имечание. Категории «крестьяне» и «крестьянские усадьбы» слишком малочисленны, чтобы их учитывать.
12 Холопство в России
353


Социология холопства
Если внимательно просмотреть таблицы 11.5-11.8, то окажется, что лица неизвестных занятий очень похожи на разные категории лиц, прежде находившихся в зависимости. Их показатели также очень близки к общим средним, вероятно, потому, что лица неизвестных занятий вносят большой вклад в эти средние значения, а также потому, что они составляют, вероятно, относительно случайную выборку из всей совокупности данных с небольшим сдвигом в сторону категорий лиц, прежде зависимых. Но почти наверняка категория лиц неизвестных занятий не состоит в первую очередь из крестьян, скрывших свое состояние.
Рис. 11.1. Продолжительность предшествующей службы и цена холопов
В этом разделе я показал, что многие из тех, кто продавался в холопство, и прежде так или иначе находились в зависимости. В 86 случаях эти люди указали, сколько времени они прослужили своим хозяевам, прежде чем окончательно продаться им. На рисунке 11.1 приведены эти данные и суммы, уплаченные за этих холопов. Прежде всего заметим, что точность этих данных не бесспорна, поскольку они группируются возле сроков в 1,5, 10, 15 и 20 лет. Тем не менее эти неточности не имеют решающего значения для средних величин, кроме того, при указании срока службы не было никаких причин кривить душой, кроме разве что случаев, когда лица, прослужившие долгое время, несколько преувеличивали продолжительность своей службы по разным причинам, например чтобы продемонстрировать личную преданность. Как бы то ни было, средняя продолжительность службы составила 8,3 года. Связь между продолжительностью предшествующей службы и выплаченной за холопов суммой никоим образом не линейна, хотя и видно, что меньшим срокам службы соответствуют меньшие суммы, а большим - большие. Из данных рисунка 11.1 просматривается некая тенденция: в документах тех, кто
354


Происхождение холопов и побудительные мотивы холопства
прослужил дольше, упоминается большее количество людей. Поскольку до 1613 г. обычно ни один из холопов по данному документу, кроме главной фигуры сделки - первого по списку, не стоил сколько-нибудь больше, чем другие, цена в расчете на одного холопа в подобных случаях имеет слабую линейную зависимость от продолжительности службы (г = 0,13). Таким образом, если эти цены что-нибудь значат, они отражают тот факт, что те, кто был старше и прослужил дольше, были более склонны включать в сделку больше членов своей семьи, а покупатели были готовы заплатить чуть больше за «приученных» холопов, известных своей надежностью и менее склонных к побегам, чем «свежие» холопы.
ПОБУДИТЕЛЬНЫЕ ПРИЧИНЫ ХОЛОПСТВА В МОСКОВИИ
Рассмотрев социальное происхождение людей, становившихся в Московии холопами, перейдем теперь к исследованию причин, побуждавших их к холопству.
Как показано раньше, в Московии, как и в древней Месопотамии, определенная часть рабов и их потомков были военными пленниками1. В отличие от средневековой Европы и Нового Света, в Московии было немного рабов - уроженцев других земель, попавших в Россию в результате работорговли1  2. Восстания народов, угнетаемых московитами, например различных тюркских народов, вполне могли иметь своим следствием порабощение этих народов после их разгрома. Пример такого рода мы видели в деле Мякинина против Велкова, рассмотренном выше в главе 83. Восстания народов иной расы наказывались порабощением и в других местах в другие времена: побежденные мусульмане в средневековой Испании, восстававшие против европейского господства американские индейцы4. Как было показано в главе 2, на протяжении почти всей истории Московии совершенно особую категорию людей составляли татары, которые могли быть «своими» или «чужими» в зависимости от обстоятельств. Их можно было захватить в бою и зарегистрировать своими холопами или их можно было купить в приграничных донских землях, а потом зарегистрировать как свою собственность5.
Природа торговли татарами на Дону не вполне ясна, однако можно считать, что во многих случаях это была продажа детей родителями. Татары в средние века довольно часто продавали своих детей христианским купцам, и нет никаких оснований считать, что эта практика совершенно прекратилась после изгнания генуэзцев и венецианцев с Черного моря. Новый Летописец отметил сохранение этой старинной практики, когда писал о том, что Борис Годунов посеял такую смуту среди ногайских татар, что они в войне друг с другом разорили многие свои улусы, а отцы из разоренных селений продавали своих детей в рабство в Астрахань6. Вероятно, многие из этих детей были проданы русским.
Сообщение Нового Летописца об отцах, продающих своих детей, похоже, выражает определенный ужас перед таким деянием, что неудивительно, поскольку русские этого, как правило, не делали, однако продажа родителями в рабство не¬
1 	Mendelsohn, р. 5.
2Verlinden. Colonization, р. 28.
3Яковлев. Холопство, с. 503.
4 Verlinden, р. 43.
5 Уложение 1649, гл. 20, ст. 99; MS, р. 291.
6 Verlinden, рр. 45, 85; ПСРЛ, т. 14, с. 52.
355


Социология холопства
желанных детей или детей, которых они не могли прокормить, не была редкостью в истории человечества, особенно в тех обществах, которые, как Московия, часто испытывали недостаток продовольствия. На протяжении столетий китайцы (часто незаконно) и индийцы продавали своих детей, когда еды не хватало, чему могли быть самые разные причины, от тяжелых природных бедствий до личной расточительности1. Однако случаи продажи детей родителями в Московии были очень редкими, их зарегистрировано менее десяти. Вместо того, чтобы продавать своих детей, московиты, как будет показано в главе 13, похоже, предпочитали дать им умереть. О причинах подобного предпочтения можно только гадать. Никаких правовых запретов в отношении продажи своего потомства, безусловно, не было, не могли по закону продаться в холопство люди в возрасте до 15 лет - запрет, который, насколько известно, нарушался лишь в разгар голода 1601 -1603 гг., но нигде не записано, что родителям запрещено продавать своих детей. Не исключено также, что просто спрос на детей был очень мал. Как я уже упоминал выше, закон отмечал, что существовала отрицательная цена на детей, и этот факт отражается в результатах регрессионного анализа (см. главу 18, а именно, что дети очень мало добавляли к общей стоимости документа о холопстве). Это не противоречит законам логики, поскольку дети, вероятно, в системе домашнего рабовладения были обузой: их надо было кормить, они отвлекали мать-холопку от работы, которую без них она могла бы выполнить. Несмотря на это, московиты тем не менее время от времени покупали детей своего народа без родителей, а также, вероятно, привозили и татарских детей. По всей вероятности, запрет на продажу детей родителями был внутреннего происхождения, одной из форм проявления нежелания московитов участвовать в какой-либо форме торговли людьми.
Самый старый сохранившийся документ о продаже детей датирован 30 декабря 1500 г. Холоп Ивана Федорова Новокщенова Матфейко Окулов купил для своего хозяина у новгородца Ивашки Павлова его сыновей Федотку и Обросим- ку в полное холопство за один новгородский рубль1  2. Сам Новокщенов, либо перешедший в православие татарин, либо потомок такового, был, судя по писцовым книгам 1495-1505 гг., крупным землевладельцем в Вотской пятине и имел 405 четей земли, на которой жили 67 крестьян в 38 крестьянских хозяйствах. Его сделки осуществлялись за него его холопами, и известно, что их было у него по меньшей мере 173. Документ, о котором идет здесь речь, был вместе с 26 другими зарегистрирован через 98 лет наследником Новокщенова Воином Офонасьевым Новокщеновым, сыном боярским, записанным в десятою по Вотской пятине. Он имел максимальный земельный надел в 600 четей, служил выборным головой по набору ополчения и имел по крайней мере 24 холопа4. Почему Воин зарегистрировал документ 1500 г., неясно, то ли как антиквариат, то ли потому, что претендовал на потомство этих двух мальчиков. Явно абсолютная власть родителей
1 Watson. Systems, pp. 232, 236; Wiens, p. 297. Родители, продавшие своих детей в рабство, в эпоху Цинь подвергались наказанию в 40 ударов тяжелым бамбуком (Meijer, р. 331).
2 РИБ, т. 17, с. 129, № 834; АСЭИ, т. 3, с. 438, № 444.
3Гневушев. Очерки, с. 96—99; АСЭИ, т. 3, с 425-453.
4 ДВП, с. 468, 470; Иванов, ОПК, с. 56; Барсуков, СГВ, с. 132; РИБ, т. 22 (1908), с. 103, 700- 702, 708, 825; Самоквасов. Материалы, т. 2 (1909), с. 553, N° 72; ДР, т. 1, с. 248, 297,646, 826, 923; KP, т. 1, с. 81, 197, 1108, 1217, 1262, т. 2, с. 347, 736; Описание, т. 15 (1908), с. 22, 88, №№ 14, I, 65; РИБ, т. 35 (1917), с. 772; ААЭ, т. 3, с. 282; Ардашев. РКиСПП, с. 108, 227; Шумаков. Обзор, т. 4 (1917), с. 207 N° 709; Веселовский. АПД, т. 1 (1913), с. 522, 524, 528, №№ 248-249, 253; Он же. АПД, т. 2 (1977), с. 31, № 8; Белокуров, РЗ, 7113-7121, с. 255; Иванов, АУБК, с. 294; РИБ, т. 22 (1908), с. 700-701,711.
356


Происхождение холопов и побудительные мотивы холопства
над детьми в ранней Московии становится очевидной при рассмотрении документа, датированного 1510 г. Холоп по имени Гридя Иванов купил для своего хозяина Григория Федорова Новокщенова у Татьяны Зеновьевой ее сына Гридю Гордеева, его жену Агафьицу Еремееву и их сына Микитку - новгородцев - в полное холопство за 4 рубля. Григорий, как и его брат Иван Новокщенов, жил в Вотской пятине, но имел больше земли (410 четей) и меньше крестьян (61 человек в 30 хозяйствах)1. Истинные обстоятельства этой сделки неясны, то ли Гридя, его жена и сын согласились быть проданными, то ли мать продала их просто по праву mater familias (мать семейства (лат.). - Прим. ред.)1  2. Документ был зарегистрирован в 1597 г. Андреем Рюминым Новокщеновым, который в 1605 г. был сыном боярским, записанным в десятню по Вотской пятине с земельным наделом в 550 четей3.
Последний сохранившийся документ о продаже родителем своего потомства в полное холопство датирован 1525 г. 11 декабря Пятой Добрынин, холоп Неклюда Дмитриева Бутурлина, купил для своего хозяина у Ивана Назарьева с Городенско- го погоста его сына Дмитрейца, цирюльника («кровопуска»), за три рубля. О Бутурлине больше ничего не известно, поскольку информация о людях, достигших определенного положения в 1520-х и 1530-х гг., скудна. Можно, по-видимому, считать, что Дмитрейц был уже взрослым, потому что иначе его не назвали бы крово- пуском. Документ был зарегистрирован в 1598 г. сыном покупателя, Федором Неклюдовым Бутурлиным (ведущим сыном боярским по Вотской пятине, выборным окладчиком с земельным наделом в 600 четей по десятое 1605 г.), по очевидной причине: на основании документа 1525 г. он заявил свои права на внука Дмитрейца, повара по имени Олешка Григорьев, бывшего в бегах4. Это типичный пример неизменной природы полного холопства в Московии. Вряд ли, однако, типично то, что в двух из трех дошедших до нас случаях продажи родителями своих детей в полное холопство дети были уже взрослыми, если только это не отражает того факта, что рынок для детей холопов в Московии был чрезвычайно невелик.
Практика продажи детей родителями, по-видимому, совсем угасла после 1525 г., во всяком случае о таких продажах не сохранилось никаких сведений. Неизвестно, оказала ли какое-либо влияние на Московию норма Литовского Статута 1529 г., запретившая родителям продажу детей в холопство, но этот западнорусский кодекс, вероятно, выразил общее согласие славян по этому вопросу. В какой-то мере продажа детей в холопство возродилась в некоей модифицированной форме во время голода 1603 г. - такого рода события были способны изменять, по крайней мере временно, сложившиеся нормы. Четверо землевладельцев, о которых больше ничего не известно (включая одну женщину, Оно- сью Софонтьеву Оклячееву), в районе Новгорода купили детей по два рубля за человека. Трое из этих детей - девочки (двум по 12 лет, возраст третьей не указан), четвертый - юноша семнадцати лет. (Почему этот последний, считавшийся по закону взрослым, не продался сам, непонятно.) В каждом случае в сделке участвовал один из родителей (в случае девочки неизвестного возраста - отец, в остальных случаях - матери), в одном случае упоминается, что второй родитель
1 Гневушев. Очерки, с. 96.
2 РИБ, т. 17, с. 35, № 102.
3 ДВП, с. 473.
4 РИБ, т. 17, с. 80, № 227; ДВП, с. 468, 470; Яницкий, с. 115; Самоквасов. Материалы, т. 2 (1909), с. 28; Ардашев. РКиСПП (ПО), с. 59 (сомнительно); Сухотин. ЧСВ, с. 275; РК 1598-1638, с. 328;ДР,т. 1,с. 343,418,616, 743; KP, т. 1, с. 527,939, 1152, 1247; Самоквасов. AM, т. 1,с.49.
357


Социология холопства
умер, и мы можем предположить, что так было и в остальных случаях. В документах говорится, что родитель «отдал» ребенка, например «велела» составить служилую кабалу или «стояла» (присутствовала) при сделке1. Ни в одном случае прямо не говорится, что родитель продал ребенка или получил два рубля. Поэтому не совсем ясно, были ли это документы об актуальной продаже родителями своих детей или таким образом задним числом узаконивали их продажу во время голода. Я склонен предпочесть последнюю интерпретацию.
Несмотря на явное отвращение московитов к идее продажи детей, такой способ не мог умереть в стране, где родители имели власть над жизнью и смертью своего потомства. Приводимый ниже документ 1647 г. - это единственное имеющееся в моем распоряжении свидетельство продажи детей после голода 1603 г., но надо полагать, что были и другие случаи, хотя, возможно, их было и немного. Нельзя сказать, чтобы это было не похоже на другие подобные сделки, восходящие к заре писаной истории человечества.
«Майя в 5 день воеводе князю Семену Андреевичу Урусову да дьяку Лукьяну Талызину Новгородские гости Семен да Иван Стояновы били челом речью и подали к докладу, к записке даную запись, чтоб та запись велети в записные кабалные холопьи книги записать. И воевода князь Семен Андреевич Урусов да дьяк Лукьян Талызин Семена да Ивана Стояновых словесного челобитья и даной записи слушав, велели тое запись в записные кабалные холопьи книги записати. А в записи пишет: «Се яз Никула Леонтиев сын огородник, Новгородец, дал есми запись Новгородским гостем Семену да Ивану Ивановичем Стояновым в том, что есть мне Никуле отдать им кабалного и безкабално- го долгу пятдесят рублев, и мне Никуле того своего долгу пятидесяти рублев платить им нечим. И я Никула за тот свой долг за пятдесят рублев им Новгородским гостем Семену Ивановичу, Ивану Ивановичу Стояновым отдал во двор детей своих сына своего Сенку, да другого маленкого на другом году Ивашка, да трех дочерей своих Наталку, да Оксюшку, да Овдотьицу, служить им детем моим всем у них в дворе до их смерти и всякая работа работати, чего они заставят, и быти им детем моим у них в послушании и в покорении. Волно им Семену Ивановичу и Ивану Ивановичу тех детей моих смирять всяким смиреньем за вину, и ото всякого дурна унимати; а мне Никуле в тех своих детей ни в одного не вступаться, и об них государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всеа Русии не бити челом ни на котором городе. А мне тех своих детей поить и кормить и одевать и обувать нечим. А учну я Никула о тех своих детех государю бити челом и в них вступатца, и Новгородским гостем Семену Ивановичу, Ивану Ивановичу Стояновым взяти на мне Никуле по сей записи сто рублев Московских, а впредь таки дети мои по сей даной записи им крепки во дворе служите. А в сносе и в побеге порука им я Никула по детех своих по всех. Да в том я Никула и сю даную на детей своих дал. А на то послуси: Григорей Степанов, Федот Никифоров. А даную запись писал площадной по- дьячей Васка Оханатков, лета 7155 майя в 5 день»1  2.
За этим следуют описания внешности детей в возрасте от двух до шестнадцати лет.
1 НЗКК, т. 2, с. 231, 317, 338-339.
2 Беляев И.Д. Законы и акты, устанавливающие в Древней Руси крепостное состояние // Архив исторических и практических сведений, относ, к России. 1859. БК. 2, с. 100-102. О продаже дпей в рабство в других обществах (в частности, в Непале, Индии, Китае и Таиланде) см.: Watson. Asian and African Systems, p. 27. Имеющиеся данные, как представляется, не подтверждают утверждений иностранцев о том, что многие русские родители продавали своих детей в рабство (Иоанн Георг Корб. Дневник путешествия в Московию [1698 и 1699 гг.] / Пер. и ред. А.И.Малеина. - СПб.: Суворин, 1906. - С. 240).
358


Происхождение холопов и побудительные мотивы холопства
В этом документе заслуживают внимания несколько моментов. Во-первых, сумма. Совершенно неясно, зачем было двум крупным новгородским купцам (о которых известно, что они держали рыбную ловлю на реке Волхов, привезли дары царю от шведской королевы после одной из своих поездок за границу, выступали свидетелями по делу о пожаре и восстании в Москве в 1648 г. и стали объектом ярости новгородских мятежников в 1650 г. из-за того, что якобы вывозили зерно и мясо во время голода) ссужать огромную сумму денег (50 рублей) новгородскому садовнику*  1. Возможно, это было с их стороны провокацией. Но с чего бы им захотеть, чтобы у них по дому бегали без родительского присмотра дети и подростки? Неясно также, почему в этом случае было разрешено совместное владение, когда закон отдавал явное предпочтение единоличному. Можно предположить, что такой способ расплаты по долгам - продажа детей - использовался довольно редко, так что проблема совместного владения до тех пор не возникала. С другой стороны, похоже, что этот способ использовался достаточно часто для того, чтобы существовала формула, которую новгородский подьячий мог скопировать или составить на основе известных ему прежде. Неясно также, почему Никуда не воспользовался для решения своей проблемы долговым холопством, так как вшестером они могли отработать пятидесятирублевый долг из расчета по крайней мере 11 рублей за год. Может быть, он недавно овдовел и растерялся, может быть, не захотел сам идти в холопы, а может быть, Стояновы его не захотели. Наконец, надо отметить: от Никулы определенно ожидали, что он будет держаться на большом расстоянии от детей. Это логично, поскольку предполагается, что раб безроден. Однако некоторые исследователи рабства считают, что к долговому рабству это не относится, поскольку долговые рабы часто имеют в соседстве родственников. Как было показано в главе 2, родственники африканского челове- ка-залога могли за него вступиться. Обсуждаемый же здесь документ 1647 г. ясно отрицает такое право заступничества - этот механизм дистанцирования от родственников, несомненно, делает московское холопство именно рабством, а не какой-то более мягкой формой службы.
Хотя и можно считать, что московиты практиковали инфантицид (во всех его проявлениях, включая то, что они позволяли некоторым детям, уже не младенцам, умирать), нет никаких данных, что это увеличивало число холопов. Бросить человека на произвол судьбы было средством, с помощью которого греки узаконивали продажу своих соплеменников. Некоторые африканские нлемена так оставляли на произвол судьбы детей, «обреченных от рождения», у которых зубы появлялись сначала на верхней челюсти, другие африканцы подбирали таких младенцев и либо держали их в рабстве у себя, либо продавали. Народы античного Средиземноморья и Африки имели гораздо больше применений для детей, чем московиты, поэтому неудивительно, что они брали себе таких брошенных детей в качестве рабов, а московиты этого не делали2.
Некоторое число холопов в Московии поставляли долги, но, судя по имеющимся статистическим и судебным данным, такие случаи были относительно
1 РИБ, т. 35 (1917), с. 1084, 1086; ААЭ, т. 3, с. 464; АИ, т. 4, с. 246; АМГ, т. 2, с. 472; ДАИ, т. 3, с. 182, 240-243, 500-501, 503; ЛЗАК, т. 19 (1903), с. 42, 238; РИБ, т. 5 (1878), с. 121-122, 146-147, 165, 222, 243, 688-690, 1023; Панеях В.М. Новые материалы о новгородском восстании 1650 г. // Вопросы истории, 1981, № 2, с. 83, 88, 99.
1 Westermann, р. 6; Miers and Кору toff, pp. 268, 439, 443-445, 455.
359


Социология холопства
редки. Многие крестьяне занимали деньги (обычно под урожай) каждый год, но, как правило, регулярно расплачивались. В.О.Ключевский выдвинул знаменитую гипотезу «задолженности» как источника русского крепостничества, но она была убедительно опровергнута. Таким образом, Московия не была похожа на древний Ближний Восток, где несостоятельность неизбежно вела к порабощению должника и такие рабы составляли подавляющее большинство всех рабов. Не похожа Россия начала нового времени и на Индию, где в низших кастах младших родственников время от времени продавали в рабство старшие, у которых не было другого способа расплатиться с долгами, или на Таиланд, где долговыми рабами чаще всего были жена, дети или кто-нибудь из младших родственников должника. Хотя и известны случаи, когда московиты использовали суд, чтобы превратить должника в долгового раба, они все же делали это недостаточно часто, чтобы у них сложились поговорки вроде той, что существовала на Северной Суматре: «Умный выигрывает дело в суде, глупый идет рабом на продажу»1.
Насколько мне известно, уголовный преступник не мог продаться в кабальное холопство, чтобы избежать наказания. Преступник, который не мог выплатить наложенный на него штраф, мог быть обращен в долговое холопство в соответствии со статьей 55 Судебника 1550 г. До этого времени, как показывают сохранившееся завещание 1353 г., двинская Уставная грамота 1397-1398 г. и статья 10 Судебника 1497 г., совершение преступления с большей обязательностью вело к похолоплению, однако XVI в. предпочитал тройную санкцию: телесное наказание, заключение в тюрьму и временное долговое холопство1  2.
И вновь приходится отметить необычность того факта, что большинство рабов в Московии были местными уроженцами, сами себя продававшие в зависимость. На древнем Ближнем Востоке добровольная самопродажа была обычной лишь среди чужестранцев, попавших в эти земли3. Евреи очень редко становились добровольными вечными рабами у своих соплеменников, что можно увидеть в самой сложности процедуры порабощения. Как мы видели, библейские евреи установили шестилетний предельный срок порабощения за долги. Законодатели, однако, понимали, что долговое рабство с большой вероятностью приводило к возникновению синдрома постоянной зависимости, и поэтому позволяли должнику остаться у кредитора и по истечении шестилетнего срока, с этого момента вольноотпущенник становился добровольным постоянным рабом. Этот переход должен был быть сначала одобрен судьями, а затем хозяин должен был проткнуть дыру в ухе раба шилом, чтобы (предположительно) закрепить там бирку (Исход, 21: 2-6; Второзаконие, 15: 12-17). Эфиопский Fetha Nagast, заимствовавший эту практику из римского права, разрешал самопродажу только по взаимному согласию.
1 Mendelsohn, р. 23; Hjejle, р. 91; Turton // Watson. Asian, р. 265; Pulleyblank, pp. 191, 207; Wilbur, p. 85; Raj Chanana, p. 68; Vergouwen. Customary Law, p. 293.
2 ДДГ, с. 14, № 3 (здесь неясно, означает ли слово «вина» преступление или долг; Зимин. Холопы, с. 311-312); Двинская уставная грамота 1397-1398 гг., ст. 28, 29; Судебник 1497, ст. 10; Судебник 1550, ст. 55. Вопрос этот, по-видимому, был упущен в Уложении 1649, но Новоуказные статьи 1669 г. (ст. 22) позволили обращать в долговое холопство уголовного преступника (но не его жену), чтобы возместить нанесенный ущерб из расчета 5 рублей в год. Хотя московитам и была известна доктрина субститутивной ответственности, это не порождало новых рабов, как в Китае, где жен и детей казненных заговорщиков отдавали в рабство. Китайцы обращали в рабство и уголовных преступников, которых ссылали на границу (Meijer, рр. 328-329).
3 Mendelsohn, р. 23.
360


Происхождение холопов и побудительные мотивы холопства
«Если свободный человек, достигший двадцатилетнего возраста, признается, что он - раб другого, согласится быть проданным и будет настаивать на этом признании в такой степени, что его предполагаемый хозяин может продать его или отдать его в приданое, он становится рабом. Особенно это относится к тем случаям, когда предполагаемый раб согласился с тем, кто продал его, о своей цене»1.
Эта статья, основанная на Институтах (I, 3, 3) и Дигестах (I, 5, 5.1) Юстиниана, сильно затрудняет самопродажу местного уроженца, это оказывается возможным только при том условии, что свободный человек умышленно признает себя рабом и сговорится со своим якобы владельцем разделить сумму, которую его новый (а на самом деле первый) хозяин намерен за него заплатить. Последнюю иллюстрацию общего нежелания большинства обществ позволить своим членам продаваться в постоянное рабство можно взять из практики Малой Армении в Малой Азии, она датируется 31 марта 1279 г. Некий человек согласился заплатить 400 армянских дирхемов за женщину, но нотариус отказался признать эту сделку1  2.
По причинам, которые я попытаюсь объяснить в главе 12, московиты не испытывали никакого раскаяния по поводу самопродажи в постоянное рабство. Законы 1586-1597 гг., возможно, были попыткой пресечь эту практику, но местные обычаи победили, и власти в конце концов были вынуждены признать этот аспект московской реальности. Теперь я кратко рассмотрю, почему эта практика была в Московии необходимой, и заключу эту главу примерами побудительных причин, заставлявших московитов продаваться в холопство.
Холопство было необходимым в Московии, поскольку в ней не существовало иных адекватных институтов социального обеспечения и помощи в случае безработицы. Объем доступной в Московии социальной помощи неизвестен. Судебники 1497 г. (ст. 59), 1550 г. (ст.91) и 1589 г. (ст. 184) повторяют старинное установление из средневековой Кормчей книги, что вдовы, живущие за счет церковной помощи, подлежат церковной юрисдикции. Статья 189 Судебника 1589 г. несколько загадочна в отношении благотворительности. Первая ее половина запрещает купцам жить в монастырях и требует их немедленного изгнания из этого налогового-рая. Затем ее вторая половина гласит: «А бедные, которые кормятся от церкви Господней, пусть живут в монастырях». Очевидно, что этим от них не требовали жить там, и еще меньше требовали от монастырей подавать милостыню бедным. Я бы интерпретировал это так: кроме монахов и монахинь, в монастырях могли жить только те, кто был слишком беден, чтобы платить налоги, а все остальные должны были жить в таких местах, где бы их всегда мог найти сборщик налогов. Как хорошо известно, благотворительность не входила в число функций, взятых на себя православной церковью, и Студийский устав (идеологический и практический базис русского православия и, в частности, его монастырской практики) не признавал подаяний. Федотов отмечал, что бла¬
1 	The Fetha Nagast, р. 177.
2Verlinden. Colonization, p. 88. По вопросу о самопродаже в рабство см.: В arzel. An Economic Analysis of Slavery, pp. 101, 105. Об истории «добровольных послужильцев», которые были не совсем полными холопами, см.: Семенов Ю.И. Об одной из ранних нерабовладельческих форм эксплуатации - кабальная эксплуатация // Разложение родового строя и формирование классового общества / Под ред. А. И. Першица. - М.: Наука, 1968. - С. 250-290.
361


Социология холопства
готворительность, бывшая доминирующей этической позицией в Киевской Руси, в Московии свелась к этике, основанной на страхе перед Богом и людьми1. Вследствие этого монастыри, владевшие к 1550 г. более чем третью всех возделанных земель, работали только на себя, на свое расширение. Идиоритмические заведения существовали на средства, принесенные с собою теми, кто там поселялся, киновитные были более предприимчивы, нередко заставляли работать по крайней мере часть монахов, вкладывали свои доходы в свои собственные предприятия, что порой напоминает о современных вертикально интегрированных конгломератах. Кроме того, существовало огромное число монахов, всех их надо было кормить, и совершенно ясно, что у большинства монастырей не было никакого излишка, который можно было бы отдать в форме благотворительности. Учитывая, что большинство монастырей получали от государства субсидии («ругу»), первоначально назначенные в обмен на предоставление защиты, можно считать, что баланс большинства монастырей был отрицательным.
Это означает, что долг благотворительности ложился на государство, а оно почти всегда находилось на грани банкротства из-за военных расходов. Как известно, Борис Годунов старался оказать помощь нищенствующим во время голода и, по-видимому, кое-что сделал для этого, потому что со всей Московии люди стремились попасть в столицу за подаянием. Тем не менее десятки тысяч умерли прежде, чем сумели туда добраться; огромное число людей умерло и в Москве1  2. После Смутного времени, после того как отвоевали Новгород у шведов, власти в 1618 г. устроили «новые богадельные избы нищим» неподалеку от царской резиденции на Никитской улице. Новгородская богадельня имела бюджет в 3,50 рубля в год, или по 50 копеек в год на каждого из семи ее обитателей3. Этой суммы, как мы уже видели, было недостаточно, чтобы прокормить одного человека в течение года, а семь человек - это смехотворно малое числб, если иметь в виду реальную потребность. Тем не менее это был шаг в правильном направлении. Мы еще вернемся к обсуждению этого вопроса в главе 18. Здесь же я хотел подчеркнуть, что социальная помощь в 1618 г. все еще имела ничтожные масштабы, что до этого времени она была еще менее доступна, что люди, временно нуждавшиеся в помощи, могли обрести ее, только продавшись в холопство.
Полное, а затем кабальное холопство были стрессовыми институтами, исторически необычным ответом на универсальное человеческое явление психофизиологического стресса. Говоря современным биологическим языком, стресс разрушает химическое равновесие одного из катехоламинов, норэпи- нэфрина (норадреналин), и некоторые московиты искали облегчения, продаваясь в холопство4.
1 G. Р. Fedotov. The Russian Religious Mind, 2 vols. (Cambridge: Harvard University Press, 1966), 1:389.
2 Конрад Буссов. Московская хроника 1584-1613. - М.; Л.: АН СССР, 1961. - С. 98, 346-347; Корецкий В.И. Голод 1601-1603 гг. в России и церковь // Вопросы истории религии и атеизма. - Т. 7 (1959).-С. 218-256.
3Гневушев А.М. Сельское население Новгородской области по писцовым книгам 1495-1505 годов.-М., 1911.-С. 134-135.
4 	Популярная американская литература по стрессу огромна. Из недавних примеров см. Maggie Scarf. From Joy to Depression. New Insights into the Chemistry of Moods // The New York Times Magazine (April 24, 1977): 30-34.Трактовки современных советских ученых см.: Губачев Ю.М. и др. Эмоциональный стресс в условиях нормы и патологии человека. - Л.: Медицина, 1976.
362


Происхождение холопов и побудительные мотивы холопства
Несколько отличное, но, вероятно, в конечном счете сходное положение наблюдалось у американских индейцев Северо-Западного побережья. Компаративист Бернард Дж. Сигел, рассматривая ситуацию индейцев, отмечал, что «хотя большинство рабов набирается не изнутри данной группы, это не во всех случаях так. У индейцев Северо-Западного побережья есть несколько случаев, когда их соплеменники очень низкого социально-экономического статуса из-за недостатка самоуважения стали по сути рабами, не будучи поддержаны своим родом или деревней»1. Экономические стрессы у московитов и у американских индейцев могли быть похожи, но вследствие различий в социальной структуре этих двух обществ вопросы престижа играли в Московии, надо полагать, меньшую роль.
Множество стрессовых факторов разной силы толкали московитов в холопство. Гибель урожая или плохой урожай, недостаток пищи и голод были, по- видимому, главными причинами. Как мы видели, маргинальные люди типа безземельных крестьян, зависевшие от сельского хозяйства, в огромном количестве подались в холопство во время голода 1601-1603 гг. Страдали от неурожаев и крестьяне, и не случайно Судебник 1550 г. (статья 88) разрешил крестьянам продаваться в холопство в любое время. Как мы знаем, обычно крестьяне могли сниматься с места только около Юрьева дня, 26 ноября, однако нельзя было ожидать от тех, кому была нужна помощь, что они станут ждать этого двухнедельного периода. Другим признаком того, что самопродажа в холопство была стрессовым феноменом, является тот факт, что пик самопродаж приходится на тяжелые зимние месяцы, с декабря по март, когда люди, не имевшие собственных продовольственных запасов и крыши над головой, либо должны были найти себе приют, либо умереть от голода и холода.
Роберт Бест, англичанин, совершивший путешествие в Московию в 1550-х гг., бывших сравнительно хорошим временем на Восточно-Европейской равнине, так писал о бедных:
«Среди них огромное число бедных людей, которые ежедневно умирают от недостатка пищи; на это жалко смотреть, их так жалко, что это трудно вынести; за короткое время - за эти два года - здесь похоронено около восьмидесяти человек, молодых и старых, которые умерли лишь от недостатка пропитания: если бы у них было достаточно соломы и воды, они бы выжили, так как очень многие здесь вынуждены зимой сушить солому, измельчать ее и делать из этого хлеб, - во всяком случае они едят это вместо хлеба. Летом они поправляются на траве, растениях и корнях, кора деревьев считается у них хорошей едой во всякое время. Нет другого народа на свете, я полагаю, который жил бы столь нищенски, как живет беднота в этих краях: большая часть из них, которая имеет достаточно для себя и для того, чюбы помочь нуждающимся, столь немилосердна, что ее не трогает, сколько людей увидят они умирающими от голода и истощения на улицах»-.
Следует отметить отсутствие, по наблюдениям Беста, частной благотворч тельности. Стрессы, которые приходилось переживать тем, кто продавался в холопство, отразились и в описаниях холопов, некоторые из которых седели уже в  1 21 Siegel. Methodological Considerations, р. 376.
2 Е. Del mar Morgan and С. Н. Coo te, eds. Early Voyages and Travels to Russia and Persia (London: The Hakluyt Society), 73: 376.
363


Социология холопства
возрасте двадцати-двадцати пяти лет1. Есть сведения о человеке с гниющими ногами, определенно вследствие стресса1  2.
Сколь бы странным это ни казалось, самопродажа в холопство могла быть и вторичным следствием других стрессовых событий, таких, как дисгармоничность брака, рождение первого ребенка и даже одиночество, не говоря уже о таких вполне понятных случаях, как сиротство. Похоже, что кабальное холопство могло быть использовано супружеской парой для организации развода вопреки правовым принципам брака, унаследованным от Византии. В одном случае, судя по сохранившимся документам, муж и двое детей продавались одному холоповладельцу, а жена и третий ребенок - другому3. Местным чиновникам, составившим и зарегистрировавшим соответствующие документы, должно было быть очевидно, что это - развод, однако, насколько мне известно, это впрямую не противоречило закону, как его часто понимали русские: в нем нигде не говорилось, что супруги не могут продаться разным покупателям. Чтобы это было признано нарушением закона, кто-то должен был привлечь к этому случаю внимание гражданских или церковных властей. И вряд ли это стали бы делать чиновники, выписывавшие служилые кабалы, поскольку они тогда потеряли бы свои деньги. Развод как таковой по каноническому православному праву был противозаконен, однако тот способ его получения, который я только что описал, не был конкретно запрещен. Это был род бескровного преступления без пострадавших, поэтому ничего и не предпринималось в отношении его.
Супружеские трудности могли служить побудительной причиной для самопродажи в холопство и в других случаях. Уход мужа был для покинутой жены очевидной побудительной причиной, чтобы продаться в холопство, ибо что еще ей оставалось делать? Так, в 68 из имеющихся в моем распоряжении случаев в качестве главной фигуры (первой по списку) названа замужняя женщина. Из этих 68 28 одиноки, 26 имеют по одному ребенку, 11 по двое детей и у трех - по трое детей. О вдовах всегда говорится, что они - вдовы (см. главу 13), так что можно считать, что большинство из этих 68 женщин оставлены мужьями. Существование холопства, таким образом, по крайней мере в определенном смысле, делало возможным или даже побуждало к разделению супругов: мужья могли исчезнуть, зная, что холоповладелец должен будет (или сможет, в зависимости от обстоятельств) позаботиться о нежеланных жене и детях.
Рождение ребенка, особенно первого, является стрессовым событием почти для каждой семьи, так было и в Московии. В главе 13 будет показано, что для родителей, испытывавших тяжелый стресс, было обычной практикой позволить,
1 НЗКК, т. 1, с. 402-414; т. 2, с. 24.
2 НЗКК, т. 1, с. 372. Неясно, осознавали ли московиты свою неспособность к благотворительности и последствия этой неспособности. Своеобразным тестом может служить Смутное время, отчасти вызванное тысячами холопов и других людей, которым не хватало средств существования и которые двинулись к южным границам и присоединились к борьбе с существующим порядком (см. главу 16). Современники давали разные объяснения этому несчастью: от «гнева Господня за наши грехи» до более приземленного понимания, что московиты были недостаточно «дружелюбны» и «социально гармоничны». Имелось ли при этом в виду, что недостаточно развита благотворительность и что состоятельные люди равнодушны к бедным, определить нельзя (Яковлев А. И. Безумное молчание [Причины Смуты по взглядам русских современников ее] // Сборник статей, посвященных Василию Осиповичу Ключевскому. - М., 1909. - С. 664-665).
3 РИБ, т. 17, с. 54, 105, №№ 155, 293.
364


Происхождение холопов и побудительные мотивы холопства
если в действительности у них был какой-либо выбор, маленьким детям умереть прежде, чем эти родители продавались в холопство. Были, однако, и другие случаи, в которых достаточно ясно видно, что супруги не хотели, чтобы ребенок умер, поэтому продавались в холопство в надежде избежать такого развития событий1. (Бывала ли эта уловка успешной, неизвестно, но во всяком случае младенец жил достаточно долго, чтобы быть формально зарегистрированным в качестве холопа.)
Другой важной побудительной причиной была смерть1  2. Конечно, одинокие женщины могли в Московии выжить, но нет сомнения, что большинство из 92 вдов, продавшихся в холопство, сочли жизнь в холопках легче, чем если бы они попытались жить самостоятельно на вспомоществование, предоставляемое церковью. Аналогично можно считать, что 83 сделки, заключенные маленькими детьми, были в основном следствием сиротства.
Примеров тому сохранилось множество. «Их отец умер в крестьянах у князя Тимофея. По смерти их отца они и их мать Матренка пришли в Москву жить у князя Тимофея в доме»3. Или: «Тимошкин отец Василий Александров был крестьянином, и литовцы его убили. После смерти ее мужа Василия та Марфутка с ее сыном Тимкой била челом как крестьянка служить в имении Ивана Козлова, и она дала служилую кабалу на себя и своего сына Тимку Ивану Козлову»4.
Как мы знаем, не только рождение, смерть или развод могли привести в холопство, это мог сделать и брак в соответствии с древним принципом, что всякий свободный человек, вступивший в брак с рабом, сам становится рабом. Московия составляла здесь некое исключение лишь в том смысле, что там не было никаких формальных ограничений относительно того, кто мог вступить в брак с холопом, и не предусматривалось никаких суровых санкций в отношении того, кто это делал. Около 1501 г. Иван Федоров Новокщенов представил к регистрации своего полного холопа Захареца Гридцына и указал, что жена Захареца, Авдотьица Ивашкова Костыгина, бывшая прежде свободной женщиной, стала в результате брака его холопкой5. Из Псковской правой грамоты, датированной 1540 г., мы узнаем, что Яков Неклюдов Краснослепов возбудил дело о возвращении ему Ондрейки Иванова, который обокрал его и сбежал. Ондрейко признался, что украл имущество и что он краснослеповский холоп, потому что женился на военной пленнице последнего холопке Федоске. 59 лет спустя зять Краснослепова Иван Семенов Картмазов, сын боярский из Вотской пятины, имевший многочисленные поместья, земельный надел в 500 четей и денежный оклад в 25 рублей, зарегистрировал эту правую грамоту в подтверждение своих прав на сына Ондрейки Микитку и внука Семейку Юшкова, Семейкину жену Федоску Захарьеву и дочь Лушку, все в бегах6. Так же¬
1 Бычков. ЛЗАК, с. 2-4; НКК 7105 г., с. 4; НЗКК, т. 2, с. 304, 317; Русский вестник (1841), с. 478; Гос. Публич. библиотека им. Салтыкова-Щедрина. Общее собрание грамот, № 2406.
2 НЗКК, т. 2, с. 339.
3Яковлев. Холопство, с. 345, №6, II.
4 Там же, с. 385, № 23, VI. Подобные ситуации в Китае тоже приводили к порабощению детей. Однако в Китае хозяева нередко усыновляли таких сирот, Московия ничего подобного не ведала (Wiens, р. 298).
5 РИБ, т. 17, с. 131, №810.
6 РИБ, т. 17, с. 140, № 381. Самоквасов. Материалы, т. 2, с. 315, 318, 366; Носов. Очерки, с. 336; ДВП, с. 471; Иванов. ОПК, с. 43А, 44А; РИБ, т. 11 (1908), с. 89-90, 824; РИБ, т. 28 (1912), с. 102.
365


Социология холопства
нитьба свободного человека на холопке привела к навечному порабощению его рода, представленного здесь до правнуков.
Как мы видели, большая доля тех, кто продавался в холопство, находилась и прежде в той или иной форме зависимости. Насколько можно определить, так было до 1586 г. Сохранившиеся документы совершенно ясно показывают, что так было и в период между 1586 и 1603 гг. и что в еще большей мере это справедливо для всего остального XVII в. Сохранившиеся сведения о полном и кабальном холопстве до 1586 г. по этому пункту очень скудны, поскольку подобная информация при сокращенной регистрации таких документов в 1597-1598 гг. часто опускалась. Тем не менее, вероятно, до четверти всех продававшихся в холопство в то время находились в зависимости и прежде. Их доля возросла в результате введения законов 1586-1597 гг., которые более или менее ясно устанавливали, что «добровольные холопы», «послужильцы» и тому подобные должны официально регистрироваться как кабальные холопы. Голод 1601-1603 гг. изменил относительный состав продающихся в холопство вследствие аномального притока крестьян и особенно тех, кто косвенно зависел от сельского хозяйства. На протяжении остальной части XVII в. доля крестьян снова снизилась до уровня 1601 г. и ниже, поскольку хозяева все больше брали на себя ответственность за тех, кто обрабатывал их вотчинные и служилые земли; в результате доля бывших холопов среди тех, кто продавался в холопство, выросла до более чем половины общего числа.
Несомненно, это происходило потому, что состояние холопства порождало такую степень зависимости, что лишь немногим хватало способностей (или желания) вырваться из нее. Свежие холопы очень часто сбегали в течение первого года или двух, оправившись за счет своего хозяина от кризиса, повергнувшего их в холопство. Но те, кто не сбегал, находили свое холопское состояние либо соответствующим их желаниям, либо непреодолимым, тем самым подтверждая вывод М. И. Финли о том, что «жертвы, однажды попавшие в сети зависимости, имеют мало надежды освободиться»1. Этот вывод, несомненно, был справедлив для долговых рабов у евреев, по закону освобождавшихся после шести лет. Он равно справедлив и для лиц, освобожденных по последней воле своих хозяев или по закону 1597 г. об обязательном освобождении кабальных холопов по смерти хозяина. Дела обстояли именно таким образом, поскольку закон не устанавливал, что холопы должны освобождаться с имуществом, и поскольку Московия не знала никакого переходного статуса для вольноотпущенников между холопством и свободой. Невозможно определить, в какой мере эта зависимость была результатом непреодолимости (холоп, освобожденный без всякого имущества, просто не мог выжить в Московии) или отвечала стремлениям личности (холоп был столь привычен к зависимому состоянию, что вопрос о независимости просто не вставал), но я склонен придавать больший вес последнему. Даже беглые, немало укравшие у своих хозяев, имели тенденцию снова продаваться в холопство. Очевидно, кроме того, что некоторые холопы были вполне способны выдержать свободу либо в качестве беглых, либо в качестве вольноотпущенников.
Тенденция многократных возвращений в холопство была в Московии сильна. В Смутное время холопов, принадлежавших изменникам, считали сообщниками
1 Moses L. Finley. Between Slavery and Freedom // Comparative Studies in Society and History, 6 (April, 1964): 234.
366


Происхождение холопов и побудительные мотивы холопства
своих хозяев и бросали в тюрьму. Это представление естественно вытекает из того, что мы уже знаем о связи хозяина и холопа. В тюрьмах людей держали неохотно, поэтому таких холопов, как правило, отпускали на поруки. Вместо того чтобы относиться к ним как к вольноотпущенникам, как можно было бы ожидать, те, кто поручился за них, брали на них служилые кабалы. Слуги изменников автоматически освобождались, когда бывало доказано, что они не участвовали в преступлении, но многие такие люди снова по собственной воле продавались в холопство1.
Хотя и возможно, что целью указа 1597 г. о кабальном холопстве была попытка порвать цепь вечной зависимости, порождаемую холопством (как это было целью библейского шестилетнего срока порабощения за долги), другие законы Московии признавали тот факт, что холопство такую вечную зависимость порождало. Это выражалось в законах разными способами. Уложение признавало, что беглые часто продаются другим хозяевам, и, похоже, считало, что так они и должны поступать на деле1  2. Закон допускал также, что холопы, побывавшие в военном плену (вероятно, прежде всего те, кто служил в боевых частях или в обозе) и впоследствии вернувшиеся в Московию, могут не воспользоваться своим правом на свободу, а вернуться к своим прежним хозяевам3. Аналогичным образом, как фактически часто и случалось, закон признавал, что холопы, освобожденные по смерти своих хозяев или по каким-то другим причинам, по- видимому, продадутся снова4. Тенденцию освобожденных холопов снова продаваться отмечал испуганный этим иностранный гость Якоб Рейтенфельс5. Эта тенденция была даже усилена законами поздней Московии, запретившими предоставление обычных ссуд вольноотпущенникам и предписавшими вместо этого, чтобы ссуды предоставлялись им лишь в форме выплат по кабальному холопству6. При таких условиях от человека, отпущенного на волю без имущества, трудно было ожидать чего-то другого, а не повторной самопродажи. Самое явное признание зависимости, порождаемой холопством, в законе обнаруживается в той статье Уложения, которая разрешала детям боярским, продавшимся в холопство, но извлеченным оттуда для несения военной службы, вернуться к своим прежним хозяевам, если они того хотели7. Очевидно, трудно было бы найти в документах того времени более ясное признание того факта, что многие холопы предпочитали именно такое состояние и что такая зависимость делала их малопригодными для чего-либо еще.
Конечно, ничего абсолютно уникального не было в том, что московиты- вольноотпущенники обнаруживали, что холопство во многих отношениях лучше
1 ПРП, т. 4, с. 377-378
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 24,25; MS, р. 264.
3 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 34; MS, р. 267.
4 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 8; MS, р. 258; ПСЗ, т. 2, с. 313, № 869.
5 Рейтенфельс. Сказания светлейшему герцогу тосканскому, с 139. Секретарь австрийского посольства в Москве сделал такие же наблюдения (Korb, р. 240). Это внесло свой вклад в широко распространенное среди иностранцев впечатление, что русские любят рабство и не подходят для свободы (ibid., р. 241). Пытаясь понять, что имеется в виду, следует помнить, что западноевропейцы начала нового времени не знали ни одной другой европейской страны, где бы такая большая доля населения была бы порабощена, и тем более ни одного общества, в котором такую большую долю рабов составляли бы местные уроженцы.
6 ПСЗ, т. 2, с. 313, №869.
7 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 3; MS, р. 255-256.
367


Социология холопства
свободы. Это открытие делалось и в других местах, с той разницей, однако, что большинство других обществ делали возврат в рабство для вольноотпущенников гораздо более трудным, чем Московия. Например, в Северной Каролине свободные негры, желавшие стать рабами, должны были обеспечить оплату всех личных счетов, что было отнюдь не автоматической процедурой1. Литература также создает впечатление, что и другие вольноотпущенники и их потомки вернулись бы в рабство, если бы у них была такая возможность. Джилл Шеперд заметила, что «потомки коморских рабов в некоторых отношениях живут хуже, чем рабы, поскольку никто больше не несет ответственности за их благополучие»1  2. Законодатели Московии, не колеблясь, ставили благополучие выше свободы.
На протяжении более четверти тысячелетия своей истории Московия была свидетелем порабощения людей практически по любой причине, когда-либо возникавшей в человечестве. Война, преступление, бедность, рождение - все порождало свою долю рабов. Примечательной чертой московской системы рабства была очень большая доля местных уроженцев в этом одушевленном имуществе, в первую очередь выходцев из низших слоев, но также иногда и из элитных родов. Почти сто лет назад голландский этнограф X.Нибур, один из лучших исследователей рабства в мировой истории, писал: «Заслуживает внимания и исследования вопрос о том, почему, когда ресурсы доступны [то есть когда имеется свободная земля] и, стало быть, каждый может позаботиться о себе, находятся люди, отдающие себя на милость власть имущих»3. Проведя такое исследование, мы выяснили, что хотя свободная земля и была, свободные люди время от времени обнаруживали, что не могут себя обеспечить, а потом оказывалось, что они привыкли к зависимости. Хотя некоторые привилегированные холопы (такие, как управляющие имениями и военные) и были приспособленцами, явно улучшавшими свое положение, большинство из продававшихся в холопство делали это по причине стресса, потому что требования и условия существования в Московии оказывались гораздо жестче, чем они могли вынести, оставаясь свободными людьми. Условия, понуждавшие столь многих уроженцев Московии продаваться в холопство, будут рассмотрены в следующей главе.
1 John Hope Franklin. The Free Negro in North Carolina, 1790-1860 (New York: Russell and Russell, 1969), pp. 218-220.
2 Shepherd, p. 96.Тот, кто сомневается, что рабство по взаимному согласию может быть привлекательным, должен прочесть статью Майкла Т. Кауфмана в Нью-Йорк Таймс: Michael Т. Kaufman. Price of a Woman in India: $306 and Much Sorrow (August II, 1981, p. A2). Хотя Камла, купленная женщина, по закону и не была рабыней, так как государственные власти не стали бы заставлять ее подчиниться, если бы она решила убежать, Кауфман сообщает, что «Камла... думает, что заботиться о ней - дело купивших ее людей...Она хочет работать на людей, которые ее купили, и гордится тем, что получила такую высокую цену». Видимо, ее продал муж. Кауфман заметил, что индийцы считают долгом семьи заботиться о слабых, но когда семейные узы рвутся, отсутствие благотворительности не оставляет слабому другого выхода, кроме как отдать свой труд в обмен на зависимость или дать себя продать. Это очень похоже на истории холопства московитов с той разницей, что нет никаких данных о наличии у русских начала нового времени чувства родового, семейного долга.
3 Nieboer, р. 430.


12. 	СОЦИАЛЬНЫЕ БАРЬЕРЫ:
НАЦИОНАЛЬНОСТЬ, БЕДНОСТЬ,
ИМЕНА И ПРОЙДЕННОЕ РАССТОЯНИЕ
Основная задача главы 11 состояла в том, чтобы показать, почему московиты нарушали общечеловеческую норму не порабощать своих соплеменников. В этой главе я попытаюсь объяснить, как это делалось и что делало такое нарушение возможным.
ПРОБЛЕМА ЭТНИЧЕСКОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ
В случае Московии нарушен фундаментальный «закон рабства», состоящий в том, что раб должен быть чужаком, пришельцем. В большинстве систем это означает, что раб имеет иную, чем рабовладелец, расовую, этническую, национальную или религиозную принадлежность. Это справедливо, какую бы ситуацию мы ни рассматривали - многие африканские общества, Вавилон, Афины, Рим, индейские племена Америки, говорящие по-тибетски непальские нъинба или Новый Свет. В тех случаях, когда это касалось не каждого раба, как, например, задавленных нищетой афинских родителей, вынужденных продавать свое потомство, использовались разные вымыслы вроде оставления на произвол судьбы, чтобы замаскировать продажу. Когда китайцы бывали вынуждены продавать своих детей, покупатель и продавец не встречались, и использование посредника сохраняло некое подобие дистанции между ними. В случаях порабощения соплеменников за долги или правонарушения (последние часто отражали неспособность уплатить штраф) большинство обществ хотя бы выдвигало «социальные программы» относительно того, что такое порабощение должно быть временным и на относительно короткий срок, как, например, шестилетнее ограничение долгового рабства у иудеев, установленное Второзаконием (15:12). В Китае, когда местные уроженцы продавались в рабство во время голода или порабощались по какой-либо иной причине, власти делали все возможное, чтобы освободить их как можно быстрее. В Западной Европе в правление Людовика Благочестивого считалось, что работорговцы добывают свой человеческий товар за пределами границ его правления, а торги по закону должны были быть публичными и происходить в присутствии уполномоченных чиновников, чтобы не допустить похищения и продажи в рабство местных уроженцев1. В Московии, однако, дела обстояли иначе, исключение составляли лишь немногие долговые
1 	Гутии имеют честь быть среди первых рабов-пришельцев в писаной истории. Вавилонский царь Хаммурапи отметил этот факт, когда говорил об остатках гутий у подножия Персидских гор, что их «холмы далеки», а их «язык странен» (W.В.Henning. The First Indo-Europeans in History // Society and History, ed. G.L. Ulmen [The Hague: Mouton, 1978], p. 220). О рабах-пришельцах в империи Каролингов см.: Heinrich Fichtenau. The Carolingian Empire (Toronto: University of Toronto Press, 1978), pp. 154-155.06 иностранном происхождении германских рабов см. Wergeland, p. 7; о рабах у нъинба см.: Nancy Е. Levine, рр. 203, 208. О ситуации в Китае см.: Watson. Systems, p. 233.
369


Социология холопства
холопы, отрабатывавшие свой долг в течение точно определенного срока. Хотя московиты владели и холопами-«чужаками», такими, как татарские, шведские и польские военные пленники, подавляющее большинство их холопов (в моей базе данных около 98,5%) составляли этнические русские. Соответствующие цифры приведены в таблице 12.1. Из нее очевидно, что национальность холопа не влияла сколько-нибудь значительно на цену, которую холо- повладельцы готовы были заплатить.
Таблица 12.1
Национальность холопов и их цена в рублях
Национальность
Число документов
Полное число холопов
Цена на документ
Цена на холопа
Число случаев с указанием цены
Русские
2401
5350
3,89
2,57
2140
Литовцы
12
31
2,83
2,36
6
Поляки
1
9
1
Шведы
2
5
3,00
3,00
1
Немцы
3
5
3,00
3,00
2
Ливонцы
33
58
3,85
3,05
22
Белорусы
5
14
4,20
2,01
5
Греки
1
2
Чудь (Финны)
1
1
3,00
3,00
1
«Новокрещены»
1
3
10,00
3,33
1
«Иноземцы»
1
1
3,00
3,00
1
Татары
6
10
3,50
3,50
4
Военные пленники неизвестной национальности
4
40
Н ациональность неизвестна
28
46
Всего
2499
5575
3,89
2,58
2184
Данные таблицы 12.1 основываются либо на заявлениях холопов об их национальности, либо на рассмотрении имен холопов. Точность выводов, основанных на именах, несколько ограничена вследствие тенденции московитов русифицировать иностранные имена или давать русские имена не говорившим по-русски иностранцам, в частности военным пленникам. Кроме имен, есть и другие признаки того, что свыше 95% холопов были урожденными русскими. Один из таких признаков - это описание внешности, составлявшееся при продаже многих холопов; эти описания были подробно рассмотрены в главе 8 (см. таблицы 8.5 и 8.6). Теоретически говоря, можно было бы соотнести 1353 описания цвета глаз и 1330 упоминаний о цвете волос в этих таблицах с представлениями современных антропологов, чтобы посмотреть, составляли ли продававшиеся в холопство в Московии преимущественно русскую популяцию, похожую на русское население XX в. Задача, однако, усложняется тем обстоятельством, что хотя московиты исполь¬
370


Социальные барьеры: национальность, бедность, имена и пройденное расстояние
зовали для описания цвета слова, которые мы можем понять (карий, коричневый, черный), советские ученые приняли язык, фиксирующий оттенки цвета волос от белого до черного; для цвета глаз (а иногда и для цвета волос) от светлого до темного с различными смешанными оттенками в промежутке. Кроме того, их терминология непоследовательна. Тем не менее, несмотря на подобные трудности, вполне ясно, что цвет волос холопов, описанный чиновниками Московии, похож на цвет волос современных русских, из которых в среднем 1,6% - блондины, в интервале от 0 до 4% (по сравнению с 4,4%, отмеченными в Московии). Если включить в то, что московиты называли «белый», хотя бы часть из того, что теперь называют «светлый», в XX в. это составит от 5 до 30% в зависимости от территории. На другом конце спектра находятся 14,8% холопов, которых московиты описывают как черноволосых, что близко к современному среднему значению в 13,8% и вполне укладывается в современный интервал от 5 до 31% темноволосых в зависимости от территории. Мне не ясно, где в современном спектре находятся рыжеволосые (6,2% в Московии), хотя вероятно, что они включены в число шатенов (73,5% в Московии), составляющих в среднем до 84,6% популяции в XX в.1
Гораздо труднее соотнести современную терминологию для цвета глаз с той, что была принята в Московии. Один конец спектра - черный - проблем не вызывает, поскольку 11,4% Московии укладываются в современный интервал для темноглазых, от 6 до 16%. К сожалению, московиты не видели глаза голубыми, что составляет наряду с оттенками серого часть современных светлых. На северо-западе современного СССР 56% населения - у латышей от 56,4 до 60,9%, а у финнов 83% - имеют «светлые глаза». Соблазнительно сделать вывод, что среди продававшихся в холопство в Московии (из которых 73,6% по сохранившимся записям имели «серые» глаза) было немало финнов, но никаких других данных в подтверждение такого предположения нет (89% финского населения имеют «светлые» волосы), так что мы остаемся с ощущением, что московиты либо были не слишком наблюдательны, либо имели иное, чем теперь, представление о «сером»1  2.
В таблице 12.2 данные о цвете волос и глаз рассматриваются совместно, причем для каждого сочетания указана его доля в общем числе случаев. Похоже, что в советской практике больше не принято представлять подобные данные в такой форме, но в 1930 г. это было сделано Д.А. Золотаревым для Карельской республики, большая часть которой входила в состав Новгородского региона в то время, когда была составлена основная масса документов о холопстве, используемых в данном исследовании. Проблема сопоставимости здесь очень остра, поскольку, например, для цвета волос Золотарев использует термины «белокурый», «русый», «темный» и «рыжий». Золотарев обнаружил в Карелии 39,5% белокурых, 51,1 — русых, 8,6 - темноволосых и 0,4 - рыжеволосых. Ни одна из этих цифр не соответствует ни одной аналогичной в данных таблицы 12.2. Около 9,6% населения Карелии имеет темные глаза, что не слишком далеко от 11,4% черноглазых в таблице 12.2. Однако 35,4% «светлых» и 54,9% «смешанных» случаев Золотарева не находят аналогов в таблице 12.2. Полные блондины (светлово¬
1 Происхождение и этническая история русского народа по антропологическим данным / Под ред В.В. Бунака. - М.: Наука, 1965.-С. 53,103,106,135,164,171,354 (= Труды Института этнографии, т. 88.)
2 Там я?е. - С. 53, 108-109, 135, 164, 171,223,356.
371


Социология холопства
лосые и голубоглазые) составляли 20,9% всех мужчин, полные брюнеты (темноволосые и темноглазые) - 3,6% всех мужчин1. Однако, если учесть все сказанное, становится вполне ясно, что те, кто продавался в холопство в Московии, не были преимущественно карелами. Имеющиеся данные, таким образом, не противоречат предположению, что большая часть тех, кто продавался в Московии в холопство, этнически принадлежали к восточным славянам, предкам нынешних великороссов.
Таблица 12.2
Цвет волос и глаз тех, кто сказался русскими при продаже в холопство (абсолютные числа и проценты от общего числа)
Цвет глаз
Цвет волос
Всего
белый
(блондин?)
серый
корич¬
невый
рыжий
темно¬
рыжий
(черменый)
черный
«Белые»
(светло-голубые?)
6
0,5%
0
10
0,8%
0
4
0,3%
1
0,1%
21
1,8%
Голубые
(«красно-серые»)
1
0,1%
1
0,1%
29
2,3%
0
1
0,1%
3
0,2%
35
2,9%
«Красные»
0
0
2
0,2%
0
1
0,1%
0
3
0,2%
Светло-серые
3
0,2%
0
5
0,4%
0
2
0,2%
1
0,1%
11
0,9%
Серые
38
3,1%
3
0,2%
678
55,3%
1
0,1%
58
4,7%
77
6,3%
855
69,9%
Темно-серые
2
0,2%
0
9
0,7%
0
1
0,1%
5
0,4%
17
1,4%
Серо-карие
0
0
2
0,2%
0
0
0
2
0,2%
Светло-карие (русые, соловые)
0
0
10
0,8%
0
0
0
10
0,8%
Карие (бурые, смуглые)
2
0,2%
0
97
7,8%
0
10
0,8%
21
1,7%
130
10,4%
Черные
1
0,1%
0
64
5,2%
0
1
0,1%
73
6,0%
139
11,4%
Всего
52
4,2%
4
0,3%
906
74,0%
1
0,1%
80
6,4%
181
14,8%
1222
100%
Выяснение того, как смогли московиты так грубо нарушить фундаментальный «закон» социальных наук, состоящий в том, что, говоря словами Мозеса Финли1  2, «ни одно общество не могло бы выдержать напряжения, связанного с
1 Золотарев Д.А. Карелы СССР по антропологическим данным. - Л.: АН СССР, 1930. - С. 13-14. Более подробно о различных цветах и особенно красном и смуглом см.: Бахилина Н.Б. История цветообозначений в русском языке. - М.: Наука, 1975. - С. 71, 168, 209.
2 Moses L. Finley. The Extent of Slavery // Slavery. A Comparative Perspective. Readings on Slavery from Ancient Times to the Present, ed. Robin W. Winks (New York: New York University Press, 1972), p. 4.
372


Социальные барьеры: национальность, бедность, имена и пройденное расстояние
порабощением собственного народа», - выяснение этого представляет значительный компаративистский интерес. Представление о «чужаке» иногда довольно относительно, например в некоторых африканских и индийских случаях1, и одна из проблем изучения рабства в Московии состоит в определении объяснительной силы этого представления в ситуации Московии. То странное обстоятельство, что русские порабощают своих соплеменников, отмечалось в середине XIX в. зарубежными авторами в связи с крепостничеством, но и эта аномалия, похоже, игнорировалась исследователями русской истории вплоть до недавней работы Питера Колчина1  2. С другой стороны, контраст между Гитлером, который подавлял в первую очередь «чужих», и Сталиным, чьей основной целью были советские люди, отмечался как в СССР, так и за рубежом.
Как я сейчас понимаю, проблема осмысления того, как могли русские порабощать своих соплеменников, - это проблема определения социальной дистанции между холоповладельцем и его имуществом. Как отмечал Дэвид Брайон Дэвис, «рабство в конечном итоге зависит от реальных или искусственных этнических барьеров»3. Задача этой главы, таким образом, - попытаться определить, как русские создавали псевдоэтнические барьеры, позволявшие им порабощать собственный народ в таких массовых масштабах.
Решая эту задачу, я кратко рассмотрю различные этнические группы, смешавшиеся в «плавильном котле» Московии, роль православия в определении идентичности московитов и генеалогические претензии холоповладельцев. Я предприму экскурс в область антропонимики в поисках путеводной нити для определения возможной степени усиливавшегося классового разделения в Московии, затем рассмотрю бедность как социальный барьер и вклад изменений образа холопа между концом XV и серединой XVII в. в этот процесс. Наконец, я рассмотрю роль географических перемещений холопов в создании псевдоэтниче- ских барьеров.
Одна из основных идей этой работы состоит в том, что главная особенность рабства в Московии - то, что большинство рабов были местными уроженцами, - должна быть, по крайней мере отчасти, отнесена за счет фундаментального отсутствия этнической идентичности и взаимосвязей в обществе среди населения Московии. Здесь не место подробно обсуждать эту проблему, но имеет смысл привести несколько фактов, которые напомнят читателю о ее сути. Начнем с того, что в начале средних веков та территория, которую теперь занимает Россия, почти совсем не была населена славянами. Славяне появились в районе Киева около VIII или IX в., и даже ко времени первых летописей Русь (сконцентрированная вокруг Киева) была населена в основном славяни¬
1 Joseph С. Miller. Review of L‘Esclavage en Afrique precoloniale, ed. Claude Meillassoux (Paris: François Maspero, 1975)//African Economie History 5 (Spring 1978): 50; Lionel Caplan, pp. 172, 182— 183, 191, 194. В греко-римском Египте, когда свободный человек сам продавался в рабство, «слова «порабощение» тщательно и намеренно избегали» (Raphael Taubenschlag. The Law of Greco- Roman Egypt in the Light of the Papyri 332 B.C.-640 A.D. [New York: Herald Square Press, 1944], pp. 52-53). Московиты ни к каким подобным уловкам не прибегали, чтобы сделать вид, будто продающийся в холопство является кем-то иным, а не рабом.
2 Peter Kolchin. ln Defense of Servitude: A Comparison of American Proslavery and Russian Proserfdom Arguments, 1750-1860 (Paper delivered at the American Historical Association Convention, San Francisco, 28 December 1978), p. 2; published in the AHR 85 (October 1980): 809-827.
3 David Brion Davis. The Problem of Slavery in Western Culture (Ithaca: Cornell University Press, 1966), p. 47.
373


Социология холопства
зированными иранскими полянами. Предками современных украинцев были древляне, жившие к западу от Киева, за Днепром, сильно презираемые полянами за отсталость. Многообразие этнической смеси в Киевском регионе было признано в 980 г. князем Владимиром при возведении его языческого пантеона: три бога были иранского происхождения (Хоре, Симаргл и Сварог), три - славянского (Дажбог, Стрибог и Мокошь), один, вероятно, - скандинавский (Волос/Велес) и Перун, бог грома - индоевропейское божество пятитысячелетней древности. На севере Новгородского региона славяне также появились в IX в. Эти земли были населены финнами и балтами, и первоначально три части Новгорода были заселены тремя разными этническими группами. В район Белоозера, населенный финнами, славяне пришли лишь в XI в. Рассмотрение национального состава населения в XX в. показывает, что к северу от линии, идущей от Ленинграда к Казани, население в основном имеет финские корни, несмотря на значительную славянскую миграцию к северу от этой линии со второй половины XVI в.1
Славяне, начиная с XI в., продвигались в бассейн Волги-Оки с запада приблизительно до того места, где расположена Москва, и, по современным этнографическим представлениям, получившаяся там этническая смесь состояла приблизительно на 95% из чехов и на 5% из финнов. Заметное число славян достигло места слияния Волги и Оки лишь в XIII в.2
На территории Московии славяне-земледельцы смешались с неолитическими охотниками и собирателями финских народностей меря и мурома. Были там и балты (голядь)3. Не следует забывать и о тюрках - болгарах, с которыми до прихода монголов у населения Суздаля были обширные контакты. Эти связи во многих отношениях аналогичны тем, что сложились южнее между черниговскими Ольговичами и половцами. Принимая во внимание эту предысторию, не приходится удивляться, что Александр Невский и его наследники на протяжении более столетия не испытывали трудностей в сотрудничестве с монгольскими завоевателями. Остатки Золотой Орды вошли еще одним элементом в имперский
■Третьяков П.Н. О древнейших руссах и их земле // Славяне и Русь/Под ред. Е. И. Крупнова. - М.: Наука, 1968. - С. 180-187; Marija Gimbutas. Ancient Slavic Religion: A Synopsis // To Honor Roman Jakobson, 3 vols. (The Hague: Mouton, 1967), 1: 741-753; Ляпушкин И.И. Днепровское лесостепное Левобережье в эпоху железа. Археологические разыскания и время заселения Левобережья славянами. - М.; Л.: АН СССР, 1961. - С. 181; Он же. Археологические памятники славян лесной зоны Восточной Европы накануне образования древнерусского государства // Культура древней Руси. - М.: Наука, 1966. - С. 127-136; V.Bunak. Genetic-Geographical Zones of Eastern Europe by ABO Blood Groups // Yu. Bromley, ed. Soviet Ethnology and Anthropology Today (The Hague: Mouton, 1974), pp. 344-346. См. также: Ставровойтова P. А. Этническая геногеография Украинской ССР. Гематологическое исследование. - Киев: Наукова думка, 1979; Булкин В.А., Дубов И.В. и Лебедев Г.С. Археологические памятники Древней Руси 1Х-Х1 веков. - Л. : 11ГУ, 1978. Богдан Струминский полагает, что поляне - это понтийские готы (Bohdan Strumins'kyj.Were the Antes Eastern Slavs? // Harvard Ukrainian Studies 3-4 [1979-1980]: 786-796). Для моего рассмотрения не важно, были ли поляне иранцами или готами. Московский исследователь А.Н.Робинсон отметил, что северяне, населявшие территорию севернее Киева, - это славянизированные иранцы (лекция в департаменте славистики Чикагского университета 21 апреля 1981 г.).
2 Алексеев В.П. Происхождение народов Восточной Европы (Крайнологические исследования). - М.: Наука, 1969. - С. 206-208; Седов В.В. Результаты изучения черепов // Седова М.В. Ярополк Залесский. - М.: Наука, 1978. - С. 150, 152; Christa L.Walck. Review of М. V. Sedova’s «Iaropolk Zalesskii» // Kritika 15, no. 2 (Spring 1979): 66-78.
3Хабургаев Г. A. Становление русского языка. - М.: Высшая школа, 1980. - С. 98.
374


Социальные барьеры: национальность, бедность, имена и пройденное расстояние
плавильный котел Московии, который к концу XVI в. включал все разновидности татар - касимовских, казанских, астраханских, ногайских и сибирских1.
На западе этническая ситуация тоже не была статичной. Завоевание Балкан от- томанцами побудило народ двинуться в Московию1  2. Границы между Московией, с одной стороны, и Речью Посполитой, Ливонией и шведскими владениями - с другой, постоянно сдвигались туда и обратно. При этом население региона захватывалось в военный плен или по собственной воле перемещалось туда и сюда. Польская контрреформация в 1630-х гг. погнала людей с Украины в Московию, этот поток еще более возрос после аннексии Украины в середине столетия3.
Еще большее разнообразие в этническую смесь Московии вносило появление время от времени людей из Западной и Северной Европы и с Кавказа. Это было особенно заметно (подтверждается источниками) среди высших слоев, но, несомненно, происходило и в других4.
Последствием этого разнообразия должны были быть минимизация внутригрупповых этнических связей и размывание группового сознания. Это означало, что в этническом смысле для московитов просто не существовало такого объекта, как «чужой», поскольку всякий пришелец просто по факту присутствия или по устному заявлению мог немедленно стать своим. На практике это наиболее очевидным образом проявлялось в абсолютной свободе, которую чувствовали местные уроженцы как низших, так и высших слоев в установлении брачных уз с любым иноземцем, будь то поляк, татарин или грузин [АК1]5. Это означало, что русская женщина могла быть куплена татарином, и это всеми было бы воспринято вполне естественно. Это также означало, что процесс идентификации своих и чужих носил очень локализованный характер, как в 1930-х гг., когда белорусы еще не признавали никаких связей с чем-либо за пределами их родной деревни - явление, которое, безусловно, может быть спроецировано назад, в Московию. Например, в районе Пскова в 1590-х гг. «пришельцы» определялись самыми разными способами: «новокрещены», которые могли быть татарами или шведами, поляками, ливонцами или литовцами; «полоняники» (военные пленники) или русские из Ржева («ржевитин») или Рязани («рязанец»)6.
1 Смирнов А.П. Древняя Русь и Волжская Болгария//Славяне и Русь, с. 167-172; Байбула- тов Н.К. и др. Вхождение Чечено-Ингушетии в состав России // История СССР, 1980, № 5, с. 52- 53; Полубояринова М.Д. Русские люди в Золотой Орде. - М.: Наука, 1978. См. также замечательную серию статей Н.А.Баскакова «Русские фамилии тюркского происхождения»: (1) Ономастика, 1969, с. 5-26; (2) Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка, т. 28, № 4 (июль- август 1969), с. 356-364; (3) Ономастика Поволжья. Материалы 1 Поволжской конференции по ономастике. - Ульяновск, 1969. - С. 28-33; (4) Советская этнография, 1969, № 4, с. 14-27; (5) Антропонимика. - М.: Наука, 1970. - С. 98-103; (6) Восточнославянская ономастика. - М.: Наука, 1972. - С. 176-209; (7) Этнография имен. - М.: Наука, 1971. - С. 93-99; (8) Русская речь, 1970, № 6, с. 85-90; (9) Ономастика Поволжья. - Уфа, 1973. - С. 101-115; (10) Тюркизмы в восточнославянских языках. - М.: Наука, 1974. - С. 238-285; Он же. Русские фамилии тюркского происхождения. - М.: Наука, 1979.
2Gustave Alef. Diaspora Greeks in Moscow // Byzantine Studies 6 ( 1979): 26-34.
3 	Страшко В.В. Переселение украинцев в Россию в период освободительной войны украинского народа 1648-1654 годов // Советские архивы. - 1979. - № 3. - С. 13-17.
4Трубачев О.Н. Из материалов для этимологического словаря фамилий России (Русские фамилии и фамилии, бытующие в России) //Этимология, 1966. - М.: Наука, 1968. - С. 3-53. См. также четырехчастную работу: Никонова В.А. Опыт словаря русских фамилий //Этимология, 1970. - М.: Наука, 1971 -С. 116-142; 1971 (1973),с. 208-280; 1973 (1975), с. 131-155; 1974 (1976), с. 129-157; а также: Удальцова З.В., Щапов Я.Н., Гутнова Е.В., Новосельцев А.П. Древняя Русь - зона встречи цивилизаций // Вопросы Истории. - 1980. - № 7. - С. 59.
5 РИБ, т. 17 (1895), с. 92-93, № 259.
6 АИС-ЗР (1978), с. ПО.
375


Социология холопства
По этим причинам не случайно, вероятно, «национальное сознание» обычно выражалось скорее в религиозных, чем в национальных понятиях1. Московиты определяли себя как православных чаще, чем как русских, каковыми многие из них, конечно, и не являлись. В этом смысле православная церковь сыграла центральную роль в подъеме и единении Московского государства, обеспечив решающее чувство идеологического единства, которое отсутствовало у тринадцати восточнославянских племен (плюс финны и иранцы) в киевский период или у их потомков, воюющих княжеств Руси после 1132 г., постоянно бравших друг друга в плен вплоть до их аннексии Московией. Обращение в православие автоматически делало любого иноземца московитом, полностью признанным центральными властями и, по-видимому, также местным населением. Насколько я могу определить, исповедание православия было своеобразным тестом на принадлежность к Московии, так же как исповедание гражданской веры в республиканские идеалы было тестом на гражданство в Соединенных Штатах. Все американские постановления о натурализации предусматривали пятилетний срок проживания в стране, а те, кто проводил перепись населения, считали, что американизация занимает по крайней мере два поколения (респондентов спрашивают о месте рождения их самих и их родителей, если они родились не в США), а в Московии обращение в православие происходило мгновенно и предоставляло новообращенному все права урожденного московита. Этот взгляд на вещи просуществовал до XIX в. - в правление Николая I, например, всякий еврей, принявший православие, немедленно становился «своим». Непригодность категории «национальность» для идентификации человека отразилась при переписи населения Российской империи в том, что эта категория не использовалась вообще, спрашивали лишь о языке респондентов. Неопределенность понятия «русский» в современном Советском Союзе лишь недавно была признана западными учеными1  2.
Православная линия в истории холопства примечательна тем, что православие попустительствовало порабощению православных православными же, а на деле даже поддерживало этот процесс. С компаративистской точки зрения этого едва ли можно было бы ожидать. Ислам, например, отнюдь не приветствует порабощение единоверцев. В 1517 г. правитель крымских татар Мехмет Гирей I отмечал в письме к русскому великому князю Василию III, что некоторые мусульмане, как ему сообщили, захватили других мусульман в районе Мещеры, а затем указывал, что исламское священное писание запрещает продажу своих единоверцев. Московская практика противоречила и представлениям ее современника Гуго Гроция (1583-1645), что христиане, как и мусульмане, не порабощают тех, кто принадлежит к их собственной вере3. Как мы видели в главе 2, начиная с 1627/1628 г. власти Московии настаивали на том, что православные холопы могут находиться в собственности только у право¬
1 Достойно сожаления, что советские исследователи, пишущие о формировании русской национальности, не касаются этого вопроса. См., например: Вопросы формирования русской народности и нации. Сборник статей / Под ред. H. М. Дружинина и Л. В. Черепнина. - М.; Л.: АН СССР, 1958.
2 Edward Allworth, ed. Ethnic Russia in the USSR. The Dilemma of Dominance (New York: Pergamon Press, 1980), см. особенно гл. 2. О национальном составе старинного дворянства см.: Ко- релин А.П. Дворянство в пореформенной России 1861-1904 гг. Состав, численность, корпоративная организация. - М.: Наука, 1979. - С. 44-50.
3 СИРИО, т. 95 (1895), с. 378, № 21; D.В.Davis. Problem, р. 115.
376


Социальные барьеры: национальность, бедность, имена и пройденное расстояние
славных хозяев, что было мотивировано готовностью холопов принимать религию своих владельцев. До этого времени не было никаких ограничений или запретов, связанных с расой, национальностью или религией холопов или хо- лоповладельцев. Таким образом, ксенофобия постановления 1627/1628 г. носила скорее религиозный, чем национальный или этнический характер, что и является московской формой национализма.
Московиты различными способами имитировали барьеры между холопами и холоповладельцами. Так, например, не могло быть случайностью то обстоятельство, что развитие института холопства и его изменение в последние годы правления Ивана IV и позже сопровождались возникновением разного рода генеалогических претензий среди многих владеющих холопами семейств, утверждавших заграничное происхождение своего рода: они были иностранцами, которые правили другим народом. Самой печально известной претензией на заграничное происхождение была выдвигаемая Иваном IV в разговорах со всяким иностранцем, готовым его слушать (от английских путешественников до ливонского короля Магнуса в 1570 г.), что он в действительности не русский, а немец, правящий чужим и враждебным народом. Без сомнения, он почерпнул эту идею из легенды о варягах в первых летописях. Генеалогии XVI в. полны утверждений об иноземном происхождении московских родов, аналогично тому, что происходило и в других странах Европы в то же самое время1. Некоторые из этих утверждений были обоснованными, но многие - нет. Показателем необоснованности утверждений об «иноземных корнях» с точки зрения правящей элиты является тот факт, что такие люди не были схвачены Иваном IV и его окружением во времена опричнины - во времена безудержной охоты на шпионов и изменников. Хотя первоначально утверждения об иноземном происхождении были направлены на установление статусных различий внутри правящей элиты, следствием этого процесса почти наверняка стало увеличение дистанции между элитой в целом и массами. Этот процесс становится еще более очевидным в конце XVIII - начале XIX в., когда европеизация франкоговорящего дворянства внесла свой вклад в разрыв между ним и крестьянством, закрепощенное состояние которого все больше напоминало холопство. Хотя утверждения об иноземном происхождении помогали возведению этнических барьеров между правящими элементами и массами, мы не должны забывать, что завоеватели обычно не превращают побежденный ими народ в имущество, особенно если победители живут среди побежденных*  2.
,Щербачев Ю.Н. Копенгагенские акты, относ, к русской истории // ЧОИДР, 1916, кн. 2, ч. 1, с. 34; Berry and Crummey. Rude, pp. 126-127; Синодальной список Родословной // Временник, т. 10 (1951), с. 74-84, 89-90, 92-93, 97, 101, 107, 110, 11S-118, 121, 123. (В XIX в. русские цари росли с ощущением неясности своей национальной принадлежности [Richard S.Wortman. The Russian Empress as Mother // David L. Ransel, ed. The Family in Imperial Russia (Urbana: University of Illinois Press, 1978), p. 73].)
2 Charles Verlinden. Colonization, p. 46.Современный советский специалист по элите Московии В. Н. Бочков полагает, что многие истории («легенды») об иноземном происхождении высших служилых слоев России начала нового времени в действительности правдивы («Легенды» о выезде дворянских родов // Археогрфический ежегодник за 1969 год [1971], с. 7S-93). Личные разговоры с советскими эмигрантами последнего времени заставляют меня считать, что представления об иноземном происхождении русского дворянства XIX в. распространены в России довольно широко. Очевидна выгода, создаваемая таким образом психологической дистанцией между «дворянством» и «народом», для советского режима.
377


Социология холопства
Еще одним барьером между некоторыми холоповладельцами и самыми низкими слоями московского общества было княжеское происхождение некоторых холоповладельцев, восходившее обычно к восточнославянским или литовским родоначальникам. На западных читателей этот факт, однако, не должен производить слишком большое впечатление, поскольку царственное происхождение в служилой меритократии Московии значило относительно мало. Гольштейнский астроном и путешественник Адам Олеарий в 1630-х гг. был поражен тем, что князь в Московии мог быть социальной ровней крестьянину, но это было именно так: царское происхождение было знаком заведомого качества на протяжении поколения или двух и обеспечивало тогда социологические преимущества, но князь мог опуститься почти на самое дно общества, если каждое поколение его рода должным образом не служило1. («Почти», поскольку я ни разу не встречал, чтобы холоп утверждал, будто он княжеского рода.) Тем не менее князья всегда пользовались своими титулами, и это, несомненно, должно было устанавливать значительную дистанцию между ними и холопами.
Рассматривая социальную дистанцию между хозяевами и холопами, не следует упускать из виду то обстоятельство, что в некоторых случаях такая дистанция была совершенно минимальной, что в действительности они даже смешивались. Это, безусловно, справедливо для привилегированных холопов и хозяев-землевладель- цев, недавно вышедших из холопов. XVI в. был периодом огромной социальной мобильности с регулярными взлетами и падениями потенциальных и действительных холоповладельцев. Хотя здесь мы, в основном, говорим о различиях между хозяевами и холопами, следует также помнить и о многочисленных аспектах сходства. Это сходство делает институт московского холопства еще более необычным.
Дополнительную роль в установлении социальной дистанции между хозяевами и холопами играли представления холоповладельцев XVII в. о постыдности холопьего происхождения, - представления, широко распространенные среди многих африканских народов и в Китае. Когда Иван III начал первую революцию служилого класса, он превратил ряд холопов в членов среднего слоя служилых людей. Эти холопы, вероятно, принадлежали к числу привилегированных боевых холопов, но это имело небольшие или даже просто никакие последствия для их потомков в XVII в., которые возбуждали иски о бесчестье против людей, заявлявших, что их род - холопьего происхождения. Они предпочитали утверждать, что и они, и их предки всегда были свободными людьмиl  2. Именно посредством таких, часто неадекватных, претензий московские холоповладельцы создавали барьеры между собой и своим имуществом. Неизвестно, существует ли связь между этими претензиями и величайшей претензией века - становлением в правление Василия III и Ивана IV идеи о том, что московские государи - это наместники Бога на земле. Вряд ли было бы удивительно существование такой связи.
Еще одним социальным барьером, механизмом создания дистанции между хозяином и холопом, была бедность. Бедность, главная побудительная причина большинства самопродаж в холопство в первом поколении, очевидно, создавала психологическую дистанцию между имущими и неимущими еще с тех пор, как
lAdam Olearius. Travels, р. 221. Аналогичные утверждения более чем за сто лет до Олеария делал Герберштейн (Herberstein. Commentaries on Russia [Lawrence: University of Kansas bookstore, 1956], p. 91).
2 Маркевич А.И. История местничества в Московском государстве XV-XV11 вв. - Одесса: Тип. «Одесского Вестника», 1888. - С. 168.
378


Социальные барьеры: национальность, бедность, имена и пройденное расстояние
эти различия впервые возникли в человеческом обществе. С бедными часто обращались очень грубо, их нередко изгоняли из городов или заключали в работные дома. Однако, поскольку бедные всегда находятся среди нас, в большинстве других обществ их не обращают в рабство. В тех обществах, где рабство рассматривается как последнее убежище от голодной смерти, признается крайность этого акта. В столь разных местах, как Византия, Эфиопия и Таиланд, существовала угроза сурового наказания (и даже смертной казни) для тех, кто продавался сам или продавал своих детей в рабство, кроме как в случае предельной, крайней нужды1. В Московии ничего подобного не было. Здесь, надо полагать, бедность была одним из факторов, вносивших вклад в создание социальных барьеров между теми местными уроженцами, кто себя продавал, и теми, кто их покупал. И снова, однако, мы должны помнить, что абсолютного барьера по уровню доходов между холопами и холоповладельцами не было. Между этими двумя состояниями во все времена был континуум, хотя направление движения в нем, похоже, менялось: переходы из слоя холопов в группу холоповладельцев в конце XV и далее в XVI в. сменились движением потенциальных холоповладельцев в группу похолопленных в конце XVI и далее в XVII в.
АНТРОПОНИМИКА
Дополнительную информацию об институте холопства и, в частности, о механизмах дистанцирования может предоставить ономастика. Мое исследование содержит более шести сотен разных личных имен. Точное число установить невозможно из-за того, что часто приводятся лишь уменьшительные имена и нет способов определить, какие полные имена имелись при этом в виду. Мои данные основаны на именах 2438 взрослых мужчин-холопов и 1414 взрослых женщин- холопок; 1060 мальчиков-холопов и 626 девочек-холопок; 1839 холоповладель- цев-мужчин и 184 холоповладелиц (включая получательниц приданого).
В общем и целом, как показывают таблицы 12.3 и 12.5, и холопы, и их хозяева использовали одни и те же имена1  2. Однако, как очевидно из таблиц 12.4 и 12.5, некоторые имена несомненно носили классовый характер. Я утверждаю, что классовый характер имен отражает осознаваемую как высшими слоями (холопо- владельцы были в основном из этой группы), так и низшими (к которым в основном принадлежали холопы) пропасть в обществе, что осознание наличия этой пропасти было одним из элементов, позволявших высшему слою дистанцироваться от низшего и порабощать его.
1 William Julius Wilson. The Declining Significance of Race (Chicago: University of Chicago Press, 1978); Удальцова, c. 7; Turton, p. 264. Йорам Барзел пришел к выводу, что добровольное рабство следует рассматривать как крайнюю форму бедности (Yoram Barzel. An Economie Analysis of Slavery, p. 109).
2 Об именах в Дворовой тетради см.: Кобрин В. Б. Генеалогия и антропонимика (по русским материалам XV-XVI вв. // История и генеалогия. С.Б.Веселовский и проблемы историко-генеалогических исследований / Под ред. Н. И. Павленко и др. - М.: Наука, 1977. - С. 87-90. В 1598 г. в Смоленске 588 горожан (посадских людей), 1282 стрельца, 3 стрелецких голов и 14 стрелецких сотников, всего 1884 человека присягали Борису Годунову. Наиболее часто встречаются имена, расположенные между наиболее частыми для холопов и наиболее частыми для холоповладельцев (Мордовииа С.П., Станиславский А.Л. - публикаторы. Смоленская крестоприводная книга 1598 г. // Источники по истории русского языка / Под ред. С. И. Котова и В.Я. Дерягина. - М.: Наука, 1976. - С. 134-135).
379


Социология холопства
Таблица 12.3
Мужские имена, используемые холопами и холоповладельцами
Имя
Взрослые
холопы
%
Дети-
холопы
%
Владельцы
%
%, Дворовая тетрадь
Афанасий
35
1,4
7
0,7
35
1,9
1,5
Алексей
28
1,1
7
0,7
30
1,6
0,5
Андрей
77
3,2
27
2,7
68
3,7
6,0
Даниил
21
0,9
8
0,8
23
1,3
1,6
Дмитрий
29
1,2
14
1,3
33
1,8
3,4
Федор
75
3,1
19
1,8
108
5,9
5,7
Игнатий
20
0,8
8
0,8
17
0,9
0,5
Илья
14
0,6
3
0,3
11
0,6
0,4
Григорий
74
3,0
31
2,9
79
4,3
4,6
Иван
270
11,1
92
8,7
269
14,6
16,8
Леонтий
19
0,8
7
0,7
14
0,8
0,3
Матфей
21
0,9
8
0,8
26
1,4
1,1
Михаил
69
2,8
25
2,4
65
3,5
4,5
Никита
37
1,5
13
1,2
37
2,0
1,4
Петр
35
1,4
18
1,7
57
3,0
3,1
Семен
76
3,1
29
2,7
56
3,0
4,8
Степан
68
2,8
25
2,7
61
3,3
1,6
Тимофей
35
1,4
19
1,8
23
1,3
1,6
Василий
104
4,3
31
2,9
100
5,4
8,5
N = 2437
N = 1060
N = 1 839
Таблица 12.4
Мужские имена, используемые холопами и холоповладельцами, - типичные для того и другого классов
Имя
Взрослые
холопы
%
Дети-
холопы
%
Владельцы
%
%, Дворовая тетрадь
Богдан
1
0,0
3
0,3
54
2,9
1,3
Филипп
25
1,0
12
1,1
4
0,2
0,2
Фома
15
0,6
5
0,5
0
0,0
0,0
Карп
12
0,5
3
0,3
0
0,0
0,1
Кирилл
21
0,9
12
1,1
3
0,2
0,1
Кондрат
17
0,7
5
0,5
3
0,2
0,0
Кузьма
31
1,3
14
1,3
6
0,3
0,2
Ларион
16
0,7
6
0,6
1
0,1
0,0
Омельян
22
0,9
14
1,3
0
0,0
0,0
Посник
0
0,0
0
0,0
10
0,5
0,3
Сергей
19
0,8
8
0,8
3
0,2
0,1
Сидор (Исидор)
16
0,7
4
0,4
1
0,1
0,0+
Спиридон
13
0,5
2
0,2
0
0,0
0,0
380


Социальные барьеры: национальность, бедность, имена и пройденное расстояние
Женские имена, из документов о холопстве
Таблица 12.5
Имя
Взрослые
холопы
%
Дети-
ХОЛОПЫ
%
Владельцы
%
Анна (+ Анница)
105
7,4
42
6,7
16
8,7
Федосья
44
3,1
18
2,9
9
4,9
Катерина
31
2,2
18
2,9
4
2,2
Марфа
35
2,5
8
1,3
8
4,3
Мария
125
8,8
47
7,5
24
13,0
Марина
21
1,5
7
U
1
0,5
Матрена
57
4,0
19
3,0
1
0,5
Офимья
40
2,8
16
2,6
8
4,3
Офросинья
18
1,3
11
1,8
5
2,7
Окулина (Акулина)
30
2,1
24
3,8
2
1,1
Олена (Елена)
16
U
3
0,5
6
3,3
Овдотья
103
7,3
37
5,9
20
10,9
Парасковья
28
2,0
18
2,9
1
0,5
Полагья
34
2,4
15
2,4
2
1,1
Соломонида
21
1,5
9
1,4
4
2,2
Татьяна
37
2,6
15
2,4
10
5,4
Ульяна
37
2,6
15
2,4
4
2,2
N = 1,414
N = 626
N = 184
Чтобы лучше понять, о чем идет речь, рассмотрим более подробно несколько конкретных примеров. Начнем с имени Богдан - мы увидим, что это имя носили 58 холоповладельцев, но лишь один взрослый холоп и трое холопьих детей. Взрослый - это Богдан Немчин, возможно, шведский военный пленник, вписанный в 1592 г. в свадебную сговорную грамоту, по которой Овдотья Семенова Шуйтина, вдова Истомы Шулипникова, соглашалась выйти замуж за Никиту Иванова Кропотова. У нее было четверо холопов: Богдан, его сын Савлучко, Иванко Гаврилов и вдова Ульянка Микулина1. Богдан получил свое имя либо за границей, либо от одного из своих русских хозяев. Что касается троих мальчиков, то двое из них были старинными холопами, причем один, служивший в 1598 г., происходил от человека, продавшегося в полное холопство в 1489 г., а другой фигурирует в документе о разделе имущества, составленном в 1588 г. Третий мальчик Богдан является членом семьи, продавшейся в кабальное холопство в соответствии со служилой кабалой, которую 25 февраля 1588 г. составили его родители Кирилко Григорьев и Варвара Иванова и холоп Михаила Милославского Васька Тимофеев, действовавший от имени и по поручению своего хозяина. Выплаченная сумма составила 5 рублей, то есть больше средней; кроме Богдана в семье было еще двое детей, Гаврил и Олферий1  2. К сожалению, по этому документу ничего нельзя сказать ни о происхождении Кирилки, ни о его жизни
1 Копанев. Материалы, с. 161.
2 РИБ, т. 17, с. 180, 190, №№495, 514; Копанев, с. 154.
381


Социология холопства
до 1588 г., но кое-что уместно отметить. Самопродажа целой семьи не была типичной. Принимая во внимание природу московского холопства, резонно будет заключить, что семья недавно была отпущена на волю и в 1588 г. продавалась в холопство заново, что означает, что Богдан, должно быть, родился в холопстве. В поддержку этого предположения служит и то обстоятельство, что при регистрации 1598 г. вся семья на месте, - то, что никто из них не сбежал, означает, что все они привыкли к зависимости. Единственное, что говорит против этого предположения в самом документе, - это то, что дети в этой семье - только мальчики, девочек нет. Судя по тому, что за десять лет состав семьи не увеличился, можно считать, что к 1588 г. она сложилась окончательно. Хотя и возможно, что у Варвары Ивановой рождались только мальчики, существует и иная возможность - что она и ее муж пожертвовали своими дочерьми в трудные времена, а потом сдались окончательно и впервые сами продались в холопство. И, стало быть, к сожалению, нет никакого способа определить, как получил свое имя этот последний Богдан.
Какие выводы можно сделать из рассмотрения имени Богдан? Во-первых, очевидно, что Богдан - это имя, типичное для определенного класса, используемое почти исключительно представителями высших слоев московского общества и избегаемое в низших слоях. Богдан - это старославянская калька с греческого Theodoîos, «данный Богом»1. По-видимому, те элементы московского общества, которым приходилось продаваться в холопство, не чувствовали себя «даром Божьим», в отличие от тех, кто принадлежал к классу холоповладельцев. Все это довольно логично. Ну, а дети? Возможно, их называли в честь кого-либо из членов хозяйской семьи. Возможно, в честь самих хозяев, что само по себе кое-что говорит (думаю, что в целом положительное) об отношении холоповладельцев к их имуществу, или, возможно, такие имена давали сами родители, что означало бы, что, став холопами, они начинали заметно лучше относиться к самим себе, чем прежде. Эта последняя возможность вполне согласуется с тем очевидным фактом, что статус холопа в Московии был по крайней мере не ниже статуса безземельного крестьянина или нищего, а иногда и существенно выше.
Рассматривая другой конец спектра имен, можно также «объяснить» и наличие имен, типичных для низших слоев, у холоповладельцев. Имя Кондратий носили, например, семнадцать взрослых холопов и только три холоповладельца. Кондратий Ермолин - недавно приехавший в Московию крымский татарин, перешедший в христианство. Он присоединился к силам московитов, и еще до 1580-х годов ему был назначен земельный надел (по крайней мере 70 четей) в Копор- ском уезде Вотской пятины - как обычно, как можно дальше от границы с татарами. 1 апреля 1574 г. он женится на русской, Марии Истоминой Крекшиной, чья бабка, Офросинья Иванова Воронина, жена Михаила Пушкина, дает ей в приданое четверых холопов: девку Фетиху, ее сына Логина, ее дочь Марьицу и незамужнюю девку Анницу. Следуя типичным образцам, Кондратий Ермолин по прошествии почти десятилетия считает, что он достаточно богат, чтобы 6 декабря 1583 г. потратить 15 рублей на покупку холопки Овдотьицы Степановой Тележ- никовой, которая впоследствии вышла замуж и родила троих детей-холопов. Всех их он и зарегистрировал в 1598 г. В 1597 г. он выдал свою дочь Овдотью
1 Петровский Н.А. Словарь русских личных имен. - М.: Советская энциклопедия, 1966. - С. 64; Справочник личных имен народов РСФСР // Под ред. А. В. Сперанского. - М.: Русский язык,
1979.-С. 386.
382


Социальные барьеры: национальность, бедность, имена и пройденное расстояние
замуж за Степана Ондреева Козицкого, - возможно, того самого, который значится в 1590 г. казачьим сотником в Новгороде, - и дает ей в приданое двух холопов - мужика Микиту Трофимова и девку Степанку Иванову. Как они к цему попали, неизвестно1. Таким образом, Кондратий хоть и не был русским, но прекрасно соответствовал русскому обществу в устройстве своих семейных дел. Тот факт, что он был способен дать дочери в приданое холопов, несомненно, способствовал его абсорбции в московское общество.
Другой холоповладелец по имени Кондратий, Кондратий Несипов, тоже недавно перешедший в православие, возможно, татарского происхождения. У него было двое холопов: Олфимко Ондреев и его жена Овдотья Еремеева, оба лет по двадцати, которых он отпустил во время Великого голода, о чем они и сообщили, когда продавались в холопство Павлу Дмитриеву Загоскину и его сыну Григорию 13 марта 1603 г.1  2 И, наконец, последний Кондратий сам принадлежал к низшим слоям - поп Кондратий Иванов. Он появляется на холопьем рынке тогда, когда Кондратий Несипов с него уходит: 13 апреля 1603 г. поп покупает холопку Полагию Борисову Ончукову по существовавшей тогда низкой цене в 2 рубля. Это типичный покупатель голодного времени, в другие времена попы не значатся среди покупателей холопов, по крайней мере в таком количестве. Этот поп - житель Болонского погоста Бежецкой пятины, грамотный, и это, несомненно, выделяет его из ряда других провинциальных священнослужителей3. Так что мы можем заключить, что Кондратий - это строго классовое имя, которое ни один из представителей высших слоев никогда не дал бы кому-нибудь из своих сыновей. Тем не менее его присутствие среди холоповладельцев является еще одним показателем текучести служилого слоя в XVII в.
Аналогичные рассуждения могут быть проведены в отношении по крайней мере некоторых других «низких имен», использовавшихся холоповладельцами. Например, не сохранилось, кажется, никаких биографических данных ни о Сидоре Иванове Бородине, ни о Ларионе Ислюмове Коковцове, что показывает, что оба они лишь недавно влились в служилый класс и остались в нем фигурами незначительными4. Судя по отчеству Лариона, он был сыном татарина, недавно перешедшего на русскую службу. То же в большой степени справедливо и для имени Кузьма, которое носили тридцать один взрослый холоп и только шесть холоповладельцев. Один Кузьма был подьячим, а другой - новокрещеным татарином. Еще о троих из них известно очень мало или совсем ничего5.
Единственным исключением из этого обобщения в отношении холоповладельцев с именем Кузьма был Кузьма Осипович Безобразов, не слишком выдающаяся фигура последней четверти XVI в., типичный приспособленец (современники для характеристики этого качества использовали слово «ловкость»), умудрившийся верно служить всем государям от Ивана IV до Василия Шуйского. Чем он занимался в молодые годы, неизвестно, но в правление Ивана он появляется в одном из высших чинов, как думный дворянин. В 1572 г. он отвозит в Орешек послание, адресованное шведскому королю. В 1581 г. ему пожаловано звание стряпче¬
1 РИБ, т. 17, с. 92-93, №№ 259, 261; Там же, т. 17, с. 101, № 283; Яницкий. Новгородские..., прил., с. 134; РИБ, т. 22 (1908), с. 780; АЮБ, т. 2, с. 183; Носов.Очерки, с. 359.
2 НЗКК, т. 2, с. 93.
3 Там же, с. 49; РИБ, т. 28 (1926), с. 5.
4 НЗКК, т. 1, с. 185; т. 2, с. 91.
5 Там же, т. 1, с. 205, 302; т. 2, с. 40, 147; РИБ, т. 17, с. 208.
383


Социология холопства
го с ключом (управляющего хозяйством царской семьи), в том же году он участвует в шведской кампании. В 1588 г. он расследует восстание в Ливнах, в 1594 г. вместе с другими служащими руководит строительством линий укреплений вдоль южной границы, в 1593-1595 гг. руководит переписью в Белеве, Козельске и их окрестностях . Он был в царском полку в 1597 г., когда московиты столкнулись с Казы- Гиреем у Серпухова и Тулы, а в 1598 г. присоединился к войску Бориса Годунова у Серпухова. Затем он подписал документ об избрании Бориса на царство. В подлинно московской манере он доказал, что может служить кому угодно. Он значится девятнадцатым на свадьбе Лжедмитрия и Марины 8 мая 1606 г., а затем в 1606 г. служит наместником в Козельском уезде. В подходящий момент он присоединяется к силам царя Василия Шуйского, наградившего его многочисленными владениями (некоторые из них были конфискованы у «изменников»!) и в 1609 г. пожаловавшего ему чин постельничего. В 1609 г. Безобразову был назначен оклад в 1000 четей земли, из которых у него было 936, что делало его одним из богатейших людей в Московии. Полное число холопов, находившихся в его владении, неизвестно, но стоит отметить, что он значится последним покупателем докладных холопов, семьи из четырех человек для управления его поместьем в деревне Марфино Боровского уезда и троих братьев для управления его поместьем в деревне Фефилово в Дмитровском уезде. К тому же, что было типичным для подобных случаев, Безобразов не покупал этих холопов сам, это делали для него другие его холопы.
Были ли какие-либо причины, которые могли бы объяснить, почему Безобразову дали имя Кузьма? Похоже, что были. По рождению он, вероятно, не принадлежал к тому социальному кругу, обычной судьбой которого была служба среди поместной и военной знати. Фактически Безобразов был в первую очередь не военным, а администратором, человеком, выполнявшим в основном гражданские функции. Он хотя и участвовал в нескольких кампаниях, но лишь в составе центрального царского полка и лишь по таким случаям, которые можно назвать «свистать всех наверх». Обычно он занимал такое положение при дворе и в других местах, которое лет за сто до того вполне могло быть занято холопом. Наконец, Кузьма Осипов Безобразов (или его биограф XIX в.), по-видимому, понимал, что данное ему имя не соответствовало его статусу, и создал его усложненный вариант Авраам-Кузьма (или Кузьма-Авраам). Тем не менее в доступных мне источниках он всегда упоминается как Кузьма1.
Таким образом, можно сделать вывод, что классовый характер мужских имен определенно был фактом жизни Московии.
Рассмотрение женских имен в таблице 12.5 подтверждает обобщения, сделанные в отношении таблиц 12.3 и 12.4. Большинство имен встречаются и в высших, и в низших слоях, что указывает на существенное единство московского общества в этом отношении. Были, однако, имена, распространенные в высших слоях, которых в низших обычно избегали, и наоборот. Что касается «высоких» имен, какие- то определенные предпочтения здесь выражены не так заметно, как в случае муж-
1 Петров. ИРРД, т. 1 (1886), с. 331; Акты Юшкова, с. 246, 276-277, 299-300, 304, №№ 235, 259, 281, 285; Зимин, КФВ (1977), с. 215, 220; Корецкий (1975), с. 201; РК, 1550-1636, т. 2, с. 114, 146; Описание документов и бумаг, т. 16 (1910), с. 153, № 926, 111; РИБ, т. 22 (1908), с. 35; СИРИО, т. 129 (1910, с. 228; РИБ, т. 35(1917), с. 98-101, 103, 105-106, 112-114; АЮ, с. 82, 99-101; Белокуров, РЗ, 713-7121 (1907), с. 82, 138, 184, 223; РК 1598-1638, с. 23, 31, 43, 336; РК 1475-1598, с. 416, 521, 527; Овчинников. БС 1607, с. 75; Сторожев. БС (1909), с. 77; ААЭ, т. 2, с. 42, № 7; Татищев (1910) с. 15-16, 50; H ulbeit, р. 253.
384


Социальные барьеры: национальность, бедность, имена и пройденное расстояние
ских имен. Имена Олена (Елена) и Татьяна среди высших слоев лишь вдвое более популярны, чем среди низов, почти как Богдан и Посник у мужчин. В свою очередь, низшие слои предпочитали имена Матрена, Окулина (Акулина), Парасковья и Полагья. Наиболее классово-типичным именем было Матрена (каковым оно, вероятно, остается и сегодня - см. рассказ Солженицына «Матренин двор», героиня которого, надо полагать, воплощает архетип крестьянской женщины), за ним следуют Парасковья (святая покровительница торговок и прачек), а затем Окулина и Полагья. Рассмотрение конкретных случаев по крайней мере до некоторой степени позволяет объяснить отклонения. Например, 12 марта 1596 г., выполняя устное распоряжение своего мужа, Матрена Рындина (дочь Ивана Баранова Онд- реевского) с сыновьями Иваном, Посником, Василием и Михаилом Ондреевыми Рындиными освободила старинную холопку, незамужнюю женщину Настасьицу Тарасову, принадлежавшую ее мужу. (Типично, что женщина эта вскоре вышла замуж за холопа и оказалась, таким образом, снова похолоплена. Вскоре у них родился сын-холоп.) Имя Матрены, кажется, можно объяснить фамилией ее отца, типичной для подьячих и подобных им по статусу лиц. Никакой другой информации об Ондреевском, по-видимому, не сохранилось, так что чем он занимался, не ясно. Можно, однако, предположить, что по каким-то причинам он был нанят или выдвинут в средний слой служилых людей. Ничего не известно и о муже Матрены, Ондрее Рындине, ни как он стал холоповладельцем, ни чем занимался. Таким образом, зять и тесть одинаково мало известны. Можно предположить, что Рындин, так же, как и его тесть, первым из своей семьи выдвинулся в средний слой служилых людей. Этот статус он передаст своим сыновьям, которые служили уже как дети боярские. Земельные оклады его сыновей в 1605 г. (150, 200, 250 и 300 четей по уездной десятне) были довольно низки, что указывает и на низкий статус их отца, статус служилого человека в первом поколении1. Это объясняет то обстоятельство, что Матрена Рындина оказалась единственной холоповладелицей с таким именем.
Другие отклонения объяснить труднее. Например, у Шаврука Микитина Муравьева была дочь Парасковья. 5 ноября 1585 г. он подарил ей незамужнюю холопку Оксеньицу Иванову Борашеву. Муравьевы были известным родом новгородских холоповладельцев на протяжении всего периода после покорения Новгорода Москвою, так что, скажем, к 1565 г. (то есть когда, по-видимому, родилась и получила имя Парасковья) они едва ли разделяли вкусы низшего слоя. Другая особенность Муравьевых, однако, может объяснить выбор имени Парасковья для дочери: они и для своих сыновей выбирали нетипичные имена. Кроме того, что ее отец носил имя Шаврук, в этом роду были также Акинф, Астафий, Феоктист, Герасим (дважды), Яныш, Мордвин и Трефил (в дополнение к более типичным именам Богдан, Федор (дважды), Григорий (четыре раза), Иван (трижды), Матвей, Михаил, Микита и Степан) - это, безусловно, самый «оригинальный» набор имен из тех, что мне известны. Можно лишь гадать, какой отпечаток накладывали подобные нетипичные имена на тех, кто их носил, в том числе и на Парасковью. Передача ей холопки в подарок - событие почти уникальное, поскольку большинство других отпрысков женского пола получало их только в приданое. Может быть, Парасковья осталась старой девой, потому что ни один из сыновей служилых людей не захотел жениться на женщине, названной в честь святой - покровительницы прачек? Если так, это должно было оказаться ударом для Шаврука, который в начале XVII в. служил
1 РИБ, т. 17, с. 24, № 694 ДВП 1605, с. 480-482.
13 Холопство в России
385


Социология холопства
стрелецким головой в Иван-городе и имел максимальный земельный оклад в 600 четей (большая часть которых была у него, вероятно, в Вотской пятине) и годовое денежное жалованье 22 рубля. Возможно, необычное имя способствовало его успеху как мужчины, но разрушило женскую судьбу его дочери1.
Я предпринял попытку объяснить различия в использовании таких имен, как Мария и Татьяна, возможными различиями во времени рождения детей в высшем и низшем слоях Московии. Я предположил, что зачатия происходили в разных социальных слоях в разное время года и что московиты называли своих детей в честь святого, в день которого они рождались или их крестили несколько дней спустя. Известно, что у людей, занятых в сельском хозяйстве, самый высокий уровень зачатий приходится на время после сбора урожая, когда они отдыхают от своих трудов и лучше питаются. Можно предположить, что те, кто продавался в холопство, с меньшей вероятностью зачинали детей в суровые зимние месяцы с декабря по март, когда они чаще всего и продавались. Для служилых людей временем самого низкого уровня зачатий должен был быть сезон военных сборов с мая по ноябрь. Я попытался выстроить цикл рождаемости для холопов и холопо- владельцев, однако из этого ничего не вышло потому, в частности, насколько я могу судить, что день святой Марии отмечается, например, 26 января, 6 и 12 февраля, 1 апреля, 7 и 9 июня, 12 и 22 июля, 9 августа и 29 октября.
Несмотря на то, что в этих конкретных случаях данные антропонимики оказываются бесполезными, имена в Московии все же носили ясно выраженный классовый характер. Представления, воплощенные в этом явлении, вероятно, были одним из факторов, обеспечивавших создание психологической дистанции, которая была необходима членам класса холоповладельцев, чтобы порабощать представителей низших слоев.
Антропонимика может сослужить нам еще одну, последнюю службу. (Данные четырех первых строк таблицы 12.6 заимствованы у Кобрина, остальные составлены мною2.)
Использование некалендарных имен в Московии
Таблица 12.6
Всего
людей
Из них с некалендарными именами
%
Первый разряд Тысячной книги (ок. 1550) и царские советники
61
1
1,6
Второй разряд Тысячной книги
86
2
2,3
Третий разряд Тысячной книги
931
140
15,0
Дворовая тетрадь (1551-1552)
3500
502
14,3
Женщины-холоповладелицы
184
2
1,1
Взрослые женщины-холопки
1414
23
1,6
Взрослые мужчины-холопы
2437
113
4,6
Мужчины-холоповладельцы
1839
252
13,7
1 Копан ев. Материалы, с. 184 [в АСЭИ, т. 3, с. 424, № 415 документ датирован неверно]; Само- квасов. Материалы, т. 2 (1909), с. 36; РК 1598-1638, с. 127; Веселовский. Ономастикой, с. 297; Сухотин. ЧСВ, с. 13; ДВП 1605, с. 469; Иванов. ОПК(1841), с. 53; РИБ, т. 22(1908), с. 411, 492, 580,600. 2Кобрин В.Б. Генеалогия и антропонимика, с. 82.
386


Социальные барьеры: национальность, бедность, имена и пройденное расстояние
Календарные имена - это имена православных святых, такие, как Александр и Александра, Амос и Анна, Иван и Ирина, Степан и Софья. Некалендарные имена встречаются двух типов: русские существительные и прилагательные и иностранные (особенно тюркские) имена. Популярным типом русских имен были порядковые числительные (возможно, по порядку рождения: Первый, Второй, Третья, Пятой, Девятый, Десятый и т.п.). Затем идут существительные: Бык, Арбуз, Ездок, Гость, Губа, Караул, Собака, Досада, Сотник, Топор, Воин, Злоба, Зверь. Далее - различные прилагательные: Черный, Горбатый, Грязной, Нехороший, Серый и Светлый. Были также «традиционные» некалендарные имена, такие, как Истома, Посник, Неждан и Ждан. Русские также использовали в качестве имен названия мест рождения (nomina regionalia): Черемис, Черкас, Казарин, Латыш, Мещерин, Мордвин, Русин. И, наконец, были десятки, если не сотни тюркских имен: Аблай, Алай, Бахтерей, Бибарс, Яныш, Юмран, Курбат, Мамед, Мурат, Шеврук, Темир, Услюм и т.д.
Как видно из таблицы 12.5, женщинам редко давали подобные имена. Мужчины правящей элиты также предпочитали календарные православные имена. Мужчины-холопы имели более широкий выбор некалендарных имен, что отражало их низкое происхождение, но использовали они и традиционные русские имена, такие, как Добрыня, Дудин, Евка, Изотик, Козел, По- зняк, Рудак и т.п. Самая широкая группа имен использовалась мелкими служилыми людьми (третий разряд Тысячной книги и Дворовая тетрадь), наиболее процветающую часть которых составляли холоповладельцы. В этой среде так высока доля некалендарных имен вследствие того, что ее представители отчасти рекрутировались из более низких слоев и придерживались представлений о сохранении имен в роду; кроме того, в их ряды вливалось много нерусских. Представляется естественным, что процент холо- повладельцев с некалендарными именами несколько меньше, чем в обширной служилой группе, представленной в третьем разряде Тысячной книги и в Дворовой тетради, и заметно меньше, чем в первых двух разрядах Тысячной книги, то есть на самом верху служилой элиты московского общества. В этих двух первых статьях холоповладельцем, вероятно, был каждый, в то время как в остальных - нет.
В других рабовладельческих системах использование имен имело более явные функции. В разных обществах - от Сирии в I в. нашей эры до американского Юга - рабам запрещалось иметь фамилии, что было частью механизма дистанцирования, закреплявшего их безродность и статус чужаков. В других системах, подобных Китаю средних веков и эпохи Цин, рабам часто давали фамилию хозяина, что было проявлением квазиродственных отношений между хозяином и его имуществом1. Московия находится где-то посередине между этими полюсами. Никто не делал фетиша из формально пришлого статуса холопа, но не делалось и никаких попыток включить его в род хозяина. Тем не менее очевидно, что русские понимали пользу имен при установлении дистанции между теми, кто вверху, и теми, кто внизу.
1 Шифман // Рабство..., с. 114; Wiens, р. 198; Meijer, р. 332. Реалии американского Юга были выражены Геком Финном, сказавшим: «Я не хочу быть королем и иметь одно только имя, как какой- нибудь ниггер» (Mark Twain. The Adventure of Tom Sawyer [New York: Gabriel Wells, 1922], p. 202).
387
13*


Социология холопства
ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ МОБИЛЬНОСТЬ
Еще одним фактором дистанцирования, помогавшим сделать тех, кто продавался в холопство, чужаками, была географическая мобильность. Этот фактор уже был отмечен в начале этой главы, когда говорилось о том, что люди из Ржева и Рязани наряду с новокрещеными и военными пленниками считались пришлыми в Псковском регионе. Те, кто продавался в холопство, нередко проходили чуть ли не всю Московию, прежде чем сделать это. Разные источники говорят о том, что иногда они ходили пешком, иногда перемещались верхом, иногда - на телегах или санях. Из 2499 документов (служилых кабал, завещаний, приданых и т.п.), которые были подвергнуты компьютерной обработке для этого исследования, место рождения холопа известно в 300 случаях, его место жительства перед сделкой - в 736 случаях, место составления документа - в 2489 случаях и место жительства владельца - в 1960 случаях. Попарное сопоставление этих четырех параметров характеризует перемещение холопа (или потенциального холопа).
Эта мобильность не только превращала холопа в пришельца, но и вносила свой вклад в унификацию системы холопства по Московии. К правлению Василия III единообразие этой системы почти наверняка уже существовало. Здесь я должен отметить, что хотя имеющиеся данные о холопстве относятся к 420 различным местам по всей Московии и периоду в 180 лет между 1430 и 1714 гг., 92% всех случаев относятся к северо-западному (Новгородскому) региону и 80% из них - к периоду между 1581 и 1603 гг. О существовании общемосковской системы холопства свидетельствуют многие факты. Прежде всего, структурное единообразие холопства определялось развивавшимися законами. Во-вторых, люди из многих регионов Московии действовали в Новгородском регионе либо как покупатели холопов, либо как свидетели сделок о холопстве, либо как чиновники, ответственные за функционирование системы. В-третьих, в Новгородский регион приходили и продавались там в холопство люди со всей Московии. С другой стороны, сами новгородцы продавались в холопство в самых разных местах.
Эта высокая мобильность облегчалась консолидацией русских земель под властью Москвы. Люди, не привязанные к земле или к городу, не обремененные заботами и нуждами сельского хозяйства или торговли, были свободны идти куда хотели благодаря отсутствию в Московии политических или географических барьеров. Хотя в Московии и преобладал определенный сельский провинциализм, однако не существовало ни феодализма, ни феодальных связей, которые могли бы физически или психологически привязать человека к какому-нибудь единственному месту. Определить, существовал ли некий «всероссийский рынок» для тех, кто хотел продаться в холопство, невозможно. Однако ясно, что люди могли перемещаться на большие расстояния и делали это. Такие перемещения, безусловно, содействовали превращению холопов в пришельцев в тех местах, где они продавались и служили. Кроме того, это делало их более похожими на рабов, чем это справедливо в отношении упоминавшихся в главе 2 африканских людей-залогов, живших в окружении своего рода и защищенных им. Здесь я хочу рассмотреть основной вопрос мобильности холопов.
В документах о продаже почти всегда говорится, где они составлены, а в тех немногих, где этого нет, такую информацию обычно можно извлечь из
388


Социальные барьеры: национальность, бедность, имена и пройденное расстояние
анализа имен писцов и подьячих, упоминающихся в них. Таким образом, мы можем быть вполне уверены в месте написания 2489 из 2499 имеющихся в моем распоряжении документов. В трех сотнях документов указано место рождения холопа или человека, продающегося в холопство, в 736 документах отмечено, где жил человек до заключения этой сделки. В некоторых случаях это место совпадает с местом жительства предыдущих хозяев, которое может быть определено в 373 случаях. Считается, что большинство холопов по заключении сделки живут там же, где их владельцы. Эта информация редко фигурирует в документах о холопстве, но может быть получена для 1960 случаев из других исторических источников. Главное исключение из общего положения о конечном местоположении холопа касается управляющих поместьями, продававшихся в докладное холопство, для которых в документах обычно указывается поместье, которым такой холоп будет управлять. Анализируя пары этих мест (место рождения, последнее указанное место жительства, место продажи или регистрации сделки и местонахождение дома хозяина), можно определить мобильность холопов в Московском государстве. Соотнося место жительства бывшего хозяина с местом жительства нового хозяина, можно исследовать роль географии в установлении брачных связей. Можно определить также значение центральных мест путем рассмотрения потоков в главные центры регистрации и из них.
Самая высокая мобильность холопов связана с перемещением из мест рождения потенциальных холопов к месту жительства их последних хозяев. Имеются данные о 231 такой паре, из которых 11 приходится опустить, поскольку одно или другое (или оба) из этих мест не могут быть точно определены. Лишь 19 человек (менее 10%) похолоплены там, где родились, - одно это служит поразительным выражением географической мобильности. Данные показывают, что люди перемещались по всей Московии, поэтому холопы едва ли могли иметь обширные родственные связи в тех местах, где они продавались в холопство, то есть оказывались там подлинными пришельцами. Характер крестьянской мобильности был иным: правилом было перемещение из одного уезда в другой, «перепрыгивание» через уезды было редкостью. Крестьяне, конечно же, были обременены сельскохозяйственным инвентарем, у будущих холопов ничего не было. В некоторых документах говорится, что хозяева подобрали холопов на дороге, скажем, из Москвы в Тверь1. В историографии популярен образ постоянно мигрирующих, постоянно перемещающихся русских; он был выдвинут в качестве одной из причин, по которым власти должны были закрепостить крестьянство, которое таким образом потеряло право бродить по вЬей России. Теперь известно, что большинство крестьян вовсе не склонны были мигрировать и обычно жили в одном и том же месте поколениями (как и полагается крестьянину); они были закрепощены по другим причинам. Представляется, что среди тех социальных элементов, которые склонны были становиться холопами, было значительное число бродяг.
Я рассматривал проблему мобильности в разных временных рамках, в частности брал в качестве отправной точки не место рождения холопа, но объявленное им последнее место жительства перед продажей. В период до 1592 г. (число относящихся к этому времени документов - 118) почти все холопы были связаны
'НЗКК, т. 1, с. 291.
389


Социология холопства
с Новгородским регионом. Чуть более трети из них продались хозяевам, живущим неподалеку от последнего объявленного места жительства холопа, но почти две трети переместились на определенные расстояния в пределах, обширной территории пяти новгородских пятин. Большинство документов, содержащих эту информацию, относится к регистрации 1597 и 1-598 гг. в Шелонской и Вотской пятинах, что говорит о значительной концентрации там таких сделок. Можно предположить, что благодаря близости этой территории к театру Ливонской войны туда приходило немного людей. Среднее расстояние, пройденное холопом в этот период, составило 160 километров.
Следующий рассмотренный период - 1593-1597 гг. (N = 235), то есть время после Ливонской войны, но до того, как принятое в 1597 г. Уложение о холопстве смогло оказать сколько-нибудь заметное влияние. Приезжали и оставались в тех же местах приблизительно столько же людей, что и в Ливонскую войну, но пройденные расстояния стали гораздо больше, в среднем 260 километров. Заметным становится приток людей в новгородские пятины извне региона. Это, возможно, отражает восстановление Новгородского региона после опустошений опричнины, голода конца 1560-х и тяжелых налогов и сборов периода Ливонской войны. В период с 1598 по 1601 г. - время продолжающегося восстановления и мира на северо-западе Московии (N = 78) - средние пройденные расстояния составляли 240 километров.
В период Великого голода (1601-1603 гг.; N = 112) мобильность несколько сократилась (среднее перемещение составляет 175 километров), но похоже, что оставалась все же довольно высокой: голодающие пытались найти кого- нибудь, кто стал бы или мог бы их кормить. К сожалению, число известных пар составляет для этого периода лишь 15% от общего числа сделок, что не позволяет сделать обоснованных выводов. Тем не менее вполне могло быть так, что очень немногие из тех, кто продавался в холопство, оставались там, где их застал голод, по той простой причине, что люди потому и продавались, что там, где они жили, невозможно было прокормиться. Как отмечалось в главе 11, это было время, когда продавались в холопство люди типа безземельных крестьян и им подобные, косвенно связанные с сельскохозяйственным производством. И делали они это именно потому, что там, где они жили, не было средств пропитания. К сожалению, сопоставление данных с картами не показывает, где, по мнению людей, пища была. Возникает картина огромного брожения в почти случайном поиске хоть какого-нибудь пропитания. Это впечатление подтверждается также отчетами путешественников, дневниками и другими письменными документами этого времени.
Последний рассматриваемый период, то есть остальная часть XVII в. после Великого голода, позволяет выйти за пределы Новгородского региона и бросить взгляд на происходящее по всей Московии (N = 61). Хотя 47% холопов перед заключением сделки жили в тех же местах, что и купившие их холоповладельцы, остальные перемещались по всей стране; среднее пройденное расстояние составило 260 километров. То, что 47% остались в том же месте, возможно, отражает нараставшую стратификацию московского общества и склонность холопов возвращаться в холопское состояние после освобождения. Общая мобильность уменьшилась, у вольноотпущенников обычно не хватало ресурсов на далекие путешествия, средства кончались раньше, чем они успевали уйти достаточно далеко, и они вынуждены были снова продать себя (см. карту 12.1).
390


Заонежская
Социальные барьеры: национальность, бедность, имена и пройденное расстояние
391
1ись в том же


Социология холопства
Я рассматривал также и сезонный аспект мобильности. Большая часть самопродаж происходила в течение четырех зимних месяцев, с декабря по март. Самое малое число сделок заключалось с августа по ноябрь, период с апреля по июль был в этом смысле промежуточным. Наилучшим временем для путешествий в Московии были морозные зимние месяцы (войско называло это временем «зимнего пути», когда служйлые люди должны были отправлять припасы на фронт; расстояния по зимнему пути были меньше, чем в другие времена года, поскольку перемещения были гораздо больше похожи на то, как птицы летают, чем если двигаться вокруг болот, через полноводные реки и т.п.), однако это было не лучшим временем для людей, голодавших и нуждавшихся в помощи, которую в Московии могло обеспечить лишь холопство. Похоже, что время года не влияло сколько-нибудь существенно на пройденные людьми перед продажей расстояния: среднее расстояние для месяцев с декабря по март составило 210 километров, с апреля по июль - 200 километров, а с августа по ноябрь - 205 километров. (Здесь приведены расстояния между местом рождения холопов и местом жительства их последних хозяев.)
НАЦИОНАЛЬНЫЕ СТЕРЕОТИПЫ
Общества, имевшие обширный опыт взаимодействия с рабами многих национальностей, часто создавали стереотипные образы этих рабов. Например, образ русского раба, сложившийся у оттоманцев, весьма нелестен:
«Вот чего не может быть: русская рабыня, которая не безнравственна; русский раб, который храбр. Казаки из этой породы - все тяжелые пьяницы; они еще более испорчены, чем черные арабы [негры], и постоянно пьют вино и бузу [перебродивший ягодный напиток]. Они самые скверные негодяи в мире»1.
Микалоюс Тышкевичус отмечал похожие стереотипы в Крыму, где аукционист на рынке рабов, рекламируя свой товар, говорил, что рабы эти из Польши, а не из Московии, «потому что московиты, считающиеся нечестными и коварными, невысоко ценятся на рынке рабов»1  2. Это лишь два примера стереотипов - оттоманский и крымско-татарский. Другие стереотипы можно найти в других обществах, часто в опубликованных советах по домашнему хозяйству.
Насколько мне известно, в Московии подобных стереотипов по отношению к рабам не существовало, несмотря на то, что московиты использовали рабов из Китая, Средней Азии, разных татарских племен, а также литовцев, поляков и шведов. Если бы на Руси было развито этническое сознание, эти рабы, сильно
1 Fisher. Ottoman Slavery, р. 40.
2 Микалоюс Тышкевичус. Извлечение из сочинения Михаила Литвина // Мемуары, относящиеся к истории южной Руси. - Киев, 1890. - С. 20. Я признателен Алану Фишеру, предоставившему мне экземпляр этой книги. В латинском оригинале было так: «Nam Moschorum genus, ut dolosum et fallax, ita vile habetur illic in mancipijs» (Архив историко-юридических сведений, отн. до России, изд. Н. Калачовым, т. 2, ч. 2 [1854], с. 22.). Вопрос о личности человека, писавшего под псевдонимом Микалонис Литуани или Миколас Лиетувис (раньше считалось, что это - Тышкевичус), недавно был пересмотрен Е. Охманьским, который считает, что это был литовский посол Венцлав Миколаевич, записавшийся под именем Венцеслауса Литуануса в Краковский университет в 1506 г. (Микалон Литвин и его трактат о нравах татар, литовцев и москвитян середины XVI века // Россия, Польша и Причерноморье в XV-XVIII вв. / Подред. Б. А.Рыбакова. - М.: Наука, 1979.-С. 106, 111).
392


Социальные барьеры: национальность, бедность, имена и пройденное расстояние
отличавшиеся от русских, могли бы дать превосходный материал для различных этнических стереотипов. Подобные стереотипы могли бы отразиться на ценах, которые московиты готовы были платить за рабов, однако, насколько можно определить, этого не происходило. Они могли бы сохраниться в каких-либо текстах, но и этого, насколько мне известно, не произошло. Все это, похоже, подтверждает тезис о минимальном уровне развития этнического сознания в Московии.
РИТУАЛЬНОЕ ДИСТАНЦИРОВАНИЕ
Когда арийцы вторглись в Южную Азию и завоевали местное население, рабы там считались и реально были чужаками, но начиная по крайней мере с VI в. до н.э., когда различия между завоевателями и местным населением практически исчезли в этом регионе, рабами там были в основном местные уроженцы. Это было возможно и даже по существу поощрялось индуистской религией, которая требовала, чтобы рабовладельцы знали религиозную принадлежность своего имущества, запрещая использование в доме чужестранцев неизвестного происхождения. Индусы устанавливали дистанцию между хозяевами и рабами иными, часто ритуальными средствами. Эту ритуальную дистанцию символизировало, например, употребление пищи. В Индии обычай требовал, чтобы рабы питались остатками со стола хозяев1. Это, вероятно, помогало уравнять рабов с животными. Довольно любопытно, что московский Домострой середины XVI в. также обсуждает скармливание холопам остатков со стола («останки»)1  2. Русские начала нового времени, конечно, знали немногое или вовсе ничего не знали об индуизме, но практика скармливания остатков с хозяйского стола холопам, безусловно, символизировала дистанцию между холопами и их хозяевами.
В других обществах использовались иные формы ритуального дистанцирования, служившего механизмом превращения местных уроженцев в пришельцев. Один из таких способов - это обычай оставлять младенцев на произвол судьбы в Древней Греции. Другой связан, например, с использованием посредников в Китае нового времени, где это посредничество служило средством превращения девушек-рабынь хотя бы в «квазичужаков» в глазах их покупателей3. Московиты, с другой стороны, ни к каким подобным вымыслам не прибегали и торговали собой напрямую. Китайская системд домашнего рабства сохраняла границы между хозяином и рабом посредством запретов рабу есть за одним столом с семьей хозяина и при обращении к хозяину использовать местоимения «ты» и «я»4. Насколько известно, у русских начала нового времени никаких подобных особых запретов для холопов не было, но, с другой стороны, русские, в отличие от китайцев, и не пытались превратить холопство в некий квазиродственный институт, который делал бы подобные барьеры необходимыми.
Целью этой главы было представить для рассмотрения факты, которые, взятые вместе, могли бы убедительно объяснить, как могло случиться, что московиты оказались одним из немногих народов, открыто и без зазрения совести порабо¬
1 Caplan, рр. 188, 191.
2 Домострой, с. 55-56.
3 Meijer, р. 342.
4 Ibid., р. 332.
393


Социология холопства
щавших своих соплеменников. Поскольку Московия в своей готовности порабощать местных уроженцев довольно необычна, сравнительно-исторический подход нам здесь почти не помогает. Не более полезна и литература по социальным наукам, могущая предоставить лишь повествовательные описания очевидного.
Как мы видели, дело не сводится к какому-либо одному фактору, позволявшему московитам имитировать этнические барьеры, необходимые для создания совершенной системы порабощения соплеменников. Следует признать, что созданию одной из наиболее необычных систем рабства в мире способствовало сочетание ряда факторов. Определение относительной значимости этих факторов является сложной задачей, точность решения которой ничем не может быть гарантирована, но с этой оговоркой некоторые выводы все же сделать можно. Наиболее важной, вероятно, была общая неясность вопроса о том, кто - здешний, а кто - пришелец. Насколько можно судить, этнический состав общества был достаточно текучим, оно могло принять любого человека из другого общества или даже другой расы и сделать его московитом путем соответствующего назначения на должность, заключения брака или просто естественного принятия как равного. Такая легкость социального принятия практически всякого пришельца должна была быть обратной стороной трудности определения того, кто же является здешним.
В этом этнически подвижном мире личность определялась религией, православной или неправославной, и социальным положением. Религиозный барьер был определен совершенно ясно, но он легко преодолевался посредством крещения. Барьер социального положения, разделявший «нас» и «их», всегда был немалым, но в начале рассматриваемого периода преодолевался легче, чем в его конце. Существование типичных для разных классов имен показывает, что подобные представления существовали на протяжении всего московского периода, в то время как наличие исключений указывает на подвижность, по-видимому, присущую обществу, ориентированному на службу. Труднее было преодолеть претензии на иноземное происхождение (и, соответственно, на связывающееся с ним превосходство), заявленные многими родами в конце XVI в.
И, наконец, существовали искусственные барьеры, созданные бедностью и расстояниями, которые обеспечивали социальную дистанцию между холоповла- дельцами и потенциальными и реальными холопами местного происхождения. Многие из них уходили очень далеко и таким образом оказывались пришельцами в той округе, где продавались в холопство. За исключением тех, кто попал в число привилегированных холопов, те, кто продавались, были отдалены от своих покупателей как неимущие от имущих.
Таковы некоторые из факторов, позволявших московитам порабощать друг друга. Они отличаются от более поздних механизмов дистанцирования в обществе Российской империи (вестернизация, крепостничество и церковный раскол), усиливших различия между «мы» и «они» и делавших крепостничество все более похожим на рабовладение; не похожи они и на практику создания образа политических и других врагов, позволившую создать систему рабского труда в советском ГУЛАГе, при том, что и то и другое, вероятно, выросло из традиций московского холопства. Проведенное в этой главе исследование, безусловно, не может претендовать на исчерпывающее объяснение порабощения московитами собственного народа, но, можно надеяться, кладет начало такому объяснению.


13. 	ДЕМОГРАФИЯ ХОЛОПОВ
Существующие данные позволяют рассматривать московское холопство в большинстве аспектов, интересующих демографов, таких, например, как состав семьи и распределение по полу и возрасту. Прискорбно, но эти данные, кажется, неадекватны для более сложных демографических вычислений, таких, например, как составление таблиц жизни, но тем не менее информация о холопах - это самое раннее и наиболее полное из имеющихся собраний данных о каком-либо слое общества Московии за период до XVIII в., а возможно и позже. Поскольку для других слоев общества Московии сопоставимой информации нет, сравнение холопьей популяции с этими слоями обычно невозможно.
Столь полные данные по холопам сохранились благодаря процедурам регистрации, требовавшим точного описания холопов с тем, чтобы хозяева могли заявить свои права на них в случае возникновения правовых споров. Как мы видели в главе 8, холопов описывали при составлении подьячими грамот о продаже, а затем эта информация удостоверялась при подписании сделки у дьяка, губного старосты или другого ответственного правительственного служащего. Ни в каком другом слое общества сопоставимого процесса регистрации не было. Писцовые описания и переписи, составленные в конце XV и в XVI вв., включали лишь размеры земельных владений и хозяйства (иногда также глав семейств или взрослых мужчин). В середине XVII в. налоговая система начала переходить от учета земельных площадей (который, естественно, побуждал крестьян сокращать эти площади) к учету хозяйств (дворов). Процесс этот завершился в 1678 г. Было подсчитано число годных к труду мужчин в каждом дэоре, и власти быстро поняли, что налог на хозяйство заставил семью расти, чтобы сократить налоги. Это также искусственно создавало знаменитую русскую большую семью и сокращало число одиночек - то и другое почти наверняка сыграло свою роль в упадке холопства. Как бы то ни было, в 1720-х годах Петр Великий отменил налог на хозяйство и ввел подушную подать - дискриминационную по признаку пола систему, учитывавшую только мужчин, но мужчин всех, от самого малого младенца до самого дряхлого старца. В основе подушного обложения (успешно разрушившего холопство) лежало предположение о том, что подсчет мужчин даст репрезентативную картину сообщества в любой данный момент времени - предположение, которое, вероятно, небезосновательно, поскольку в большинстве обществ приблизительно половину населения составляют люди работоспособного возраста, а другую половину - те, кто слишком мал или слишком стар, чтобы себя обеспечивать. Подушная подать, как и все другие налоговые системы, была лишь основой для принятия правительственных решений, и те, кто платил налоги, платили столько, сколько правительство считало нужным.
Во всех подобных системах налогообложения предполагалось, что важны только мужчины, поэтому женщин переписывали лишь изредка. Кроме того, при ранних переписях не фиксировался возраст учитываемых респондентов. Таким образом, данные о холопах - поистине уникальный источник демографической информации о России начала нового времени.
395


Социология холопства
ГЛАВЫ СЕМЕЙСТВ
Во главе более чем половины холопьих хозяйств России начала нового времени стоял один взрослый, по большей части мужчина, как правило, одинокий1. Как явствует из таблицы 13.1, одну треть остальных хозяйств возглавляли женатые мужчины, а во главе оставшихся стояли подростки в возрасте до пятнадцати лет. (В таблице 13.1 доля всех холопов в семейных (супружеских) хозяйствах слегка преувеличена, поскольку в этой таблице учитывалась лишь одна семья на документ, а в некоторых документах, особенно связанных с передачей старинных холопов, в одном документе часто упоминалась более чем одна семья. В подобных случаях учитывалась лишь самая большая семья, которая, как правило, стояла в списке первой. При общей регистрации всех холопов в 1597-1598 гг. и при составлении рядно-сговорных грамот, духовных и т.п. принято было записывать сначала семьи с детьми, затем супружеские пары и в последнюю очередь одиночек. Несколько ошибочное впечатление, создаваемое таблицей 13.1, будет скорректировано представленными ниже данными.)
Таблица 13.1
Главы холопьих семейств в Московии
Глава семьи
Всего
документов
%
Всего
человек
%
Взрослый одинокий мужчина
1077
43,1
1284
23,1
Мальчик-подросток
55
2,2
89
1,6
Взрослый мужчина с детьми без жены (вдовец)
73
2,9
220
4,0
Взрослый мужчина с женой
913
36,5
3362
60,4
Замужняя женщина
70
2,8
137
2,5
Незамужняя взрослая женщина
184
7,4
237
4,2
Вдова
92
3,7
206
3,7
Девочка-подросток
30
1,2
36
0,6
Глава семьи неизвестен
5
0,2
?
?
Всего
2499
5565
100,1
Большинство категорий в таблице 13.1 говорят сами за себя. Следует, однако, отметить, что в документах, где главной фигурой значится одинокий мужчина, упоминается более 1077 лиц, поскольку иногда одинокие мужчины продавались в холопство (или передавались другому владельцу) вместе с братьями или сестрами или другими одинокими же. То же справедливо для незамужних взрослых
1 О типах семейных хозяйств см.: Jacques Dapuquiel and Louis Jadin. Structure of Household and Family in Corsica, 1769-1771 // Household and Family in Past Time, ed. Peter Laslett ‘(London: Cambridge University Press, 1972), p. 287.
396


Демография холопов
женщин и детей. Нуждается в некоторых комментариях и категория «замужние женщины», не совпадающая с категорией «вдовы». Документы создают впечатление, что в них почти всегда о женщине говорится, что она вдова, если известно, что ее муж умер, поэтому можно считать, что если о женщине сказано, что она замужем и является главой семьи, это значит, что муж ее оставил. Желание отделаться от брачного партнера было главной причиной холопьих побегов, что кажется очевидным из данных о группе в 75 замужних женщин. С другой стороны, эти документы никак не различают мужчин, не имеющих более жен, вдовцов и разлученных с женами по иным причинам.
Холопий мир Московии представлял собой аномальное человеческое сообщество. В других частях мира в начале нового времени от 46 до 93% хозяйств возглавлялись супружескими парами, от 1 до, самое большее, 17% - одинокими мужчинами, около 10% или более - вдовами и так далее1. Одна из задач этой главы состоит в том, чтобы объяснить демографические особенности холопьего сообщества Московии.
Таблица 13.2 показывает, как меняются эти цифры при рассмотрении типов холопства. Так, в полном и кабальном холопстве, двух главных разновидностях холопства первого поколения, по сравнению со всей холопьей популяцией возрастает доля одиночек и семейств, возглавляемых одним взрослым, и уменьшается доля семей с двумя родителями. Это подтверждает то обстоятельство, что к самопродаже в холопство людей вынуждали стрессовые обстоятельства. Кроме того, как обычно, проявляется поразительное статистическое сходство между этими двумя видами холопства. Рядно-сговорные грамоты по самой природе этих сделок говорят в основном о женщинах, поскольку они должны были обеспечить новобрачную и ее мужа слугами и служанками. Духовные, раздельные грамоты и данные полной регистрации холоповладения дают более полную картину состояния старинного холопства. Это последнее будет более подробно рассмотрено в разделе «Состав семьи».
Таблица 13.2
Главы семейств (хозяйств) в зависимости от типа холопства
Полное холопство
Кабальное холопство
Глава
семейства
Число
документов
%
Число
лиц
%
Число
документов
%
Число
лиц
%
Взрослый одинокий мужчина
57
57,0
64
30,5
953
45,6
1070
27,2
Подросток
2
2,0
4
1,9
50
2,4
76
1,9
Взрослый мужчина с детьми без жены (вдовец)
6
6,0
19
9,0
59
2,8
160
4,1
Взрослый мужчина с женой
31
31,0
112
53,3
748
35,8
2209
56,2
1 Peter Las 1 ett. Household and Family, pp. 78, 317.
397


Социология холопства
Полное холопство
Кабальное холопство
Глава
семейства
Число
документов
%
Число
лиц
%
Число
документов
%
Число
лиц
%
Замужняя
женщина
2
2,0
3
1,4
56
2,7
101
2,6
Незамужняя взрослая женщина
-
-
-
-
120
5,7
130
3,3
Вдова
2
2,0
8
3,8
75
3,6
155
3,9
Девочка-
подросток
-
-
-
-
28
1,3
32
0,8
Глава семьи неизвестен
-
-
-
-
2
0,1
?
7
Всего
100
100,0
210
99,9
2091
100,0
3933
100,0
Рядно-сговорные и данные грамоты
Духовные, раздельные грамоты и полная регистрация
Взрослый одинокий мужчина
22
15,3
62
13,2
5
10,0
42
6,1
Подросток
-
-
-
-
-
-
-
-
Взрослый мужчина с детьми без жены (вдовец)
3
2,1
19
4,1
3
6,0
18
2,6
Взрослый мужчина с женой
52
36,1
254
54,2
40
80,0
630
90,8
Замужняя
женщина
8
5,6
27
5,8
-
-
-
-
Незамужняя взрослая женщина
51
35,4
86
18,3
-
-
-
-
Вдова
8
5,6
21
4,5
1
2,0
4
0,6
Девочка-
подросток
-
-
-
-
-
-
-
-
Глава семьи неизвестен
-
-
-
1
2,0
7
7
Всего
144
100,0
469
100,1
50
100,0
694
100,1
Таблица 13.3 рассматривает эти обширные данные с точки зрения цены. Более 95% всех денежных сделок заключалось по кабальному холопству, эти данные заметно перевешивают все прочие, поэтому не удается усмотреть значимых различий в структуре цен на полных, докладных и кабальных холопов. Цена в расчете на одну сделку (на один документ) и цена в расчете на одного холопа в каждой сделке не одинаковы для таких категорий, как «взрослый одинокий мужчина» и «незамужняя женщина», поскольку иногда (хотя и редко, как показывают данные колонки «%») такие индивиды продавались в холопство вместе с братом или сестрой или еще каким-нибудь человеком, не родственником. То же справедливо и для детей. Цифры ясно показывают, что самыми дешевыми холопами были девочки, затем взрослые женщины, затем мальчики. Самыми дорогими были одинокие взрослые мужчины.
398


Демография холопов
Цены в зависимости от главной фигуры в сделке
Таблица 13.3
Главная фигура
Цена на документ
Цена на холопа
%
N
Взрослый одинокий мужчина
3,79
3,54
93,3
1009
Взрослый женатый мужчина
4,25
1,54
36,3
773
Вдовец
6,10
2,36
38,7
65
Мальчик до 15 лет
3,48
2,08
60,0
54
Замужняя женщина
3,00
1,97
65,7
57
Вдова
3,45
1,75
50,8
79
Незамужняя женщина
2,69
2,57
95,3
123
Девочка до 15 лет
1,64
1,45
88,0
28
Среднее
3,89
2,58
66,2
2188
Цены на взрослых мужчин с семьями были высоки, однако цена в расчете на одного холопа каждой такой сделки оказывалась относительно низкой, поскольку покупатель-холоповладелец, по сути дела, ничего не платил за жену и детей. Регрессионный анализ показывает, что в подобных сделках основная доля стоимости приходится на взрослого мужчину и что некоторую роль в определении суммы, уплаченной покупателем, играли старшие дети (см. главу 18). Жене и младшим детям принадлежала очень маленькая роль в определении стоимости семьи. Это и не удивительно, поскольку холоповладелец был прежде всего заинтересован в покупке лакея, который служил бы ему дома и сопровождал бы его в военных кампаниях. Жены и дети эти функции выполнять не могли, а если у хо- лоцовладельца была не одна холопья семья, то женам и детям практически не находилось дела, поскольку число лиц, необходимых, чтобы готовить пищу и убирать, было, естественно, ограничено. Люди, занятые этой работой, служили доказательством благосостояния и были показной роскошью, которую холо- повладельцы, безусловно, ценили.
Ничего необычного в том, что мужчины стоили дороже женщин, не было - так нередко бывало в истории, хотя причины этого в разных местах были различными и, конечно, существовали и исключения. В большинстве систем «производительного рабства» мужчины стоили больше, чем женщины, поскольку рабский труд обычно требовал такой физической силы, какой с большей вероятностью обладали мужчины, а не женщины. На кофейных плантациях Бразилии, однако, это было не так: там мужчины и женщины могли трудиться на равных. Мужчины стоили дороже в средневековой Испании, поскольку рабов использовали в сельском хозяйстве и в промышленности и мужчины явно лучше подходили для этой работы. С другой стороны, в средневековой Италии дороже стоили женщины, поскольку им отдавалось предпочтение в системе городского бытового рабства1. Во внутренней работорговле в Африке женщины имели более высокую
1 Verl in den. Colonization, p. 29. Отмечалось, однако, что занятия рабов в Новом Свете допускали взаимозаменяемость мужчин и женщин, этот факт нашел свое выражение в очень малой разнице цен на них (Herbert S.Klein. The Cuban Slave Trade in a Period of Transition, 1790-1843 // Emmer, Mettas, and Nardin, p. 83).
399


Социология холопства
стоимость, взрослые мужчины не были востребованы из-за их склонности к побегам и невозможности использовать их для продолжения рода. Поэтому их убивали, если не могли продать на экспорт. В Московии, напротив, предпочитали мужчин, поскольку только они могли выполнять функции боевых и обозных холопов, а также потому, что, по-видимому, как и в недавние времена в Южном Китае, из них получались лучшие домашние лакеи1.
СОСТАВ СЕМЬИ
Среди тех, кто продавался в Московии в холопство, большинство принадлежало к нуклеарным семьям. Как легко увидеть из таблицы 13.4, целых 95% всех случаев составляют нуклеарные семьи или их части от одиноких взрослых и групп детей без родителей до супружеских пар, множества детей и многочисленных хозяйств с одним родителем. Около трети всех холопов в первом поколении жили в семье, состоящей из двух родителей с детьми, - вероятно, чуть меньшая доля, чем в обществе в целом. Доля одиночек была, безусловно, выше, чем в обществе в целом. То же могло быть справедливо в отношении семейств с одним родителем или групп малолетних сирот. Это отражает кризисную природу московского холопства в первом поколении. Примерно такие же соотношения характерны и для старинных холопов, передаваемых по рядно-сговорным и данным грамотам, в которых холоповладельцы не делали никаких попыток сохранить целостность холопьих семей, когда они использовали холопов в качестве «социального цемента», связывающего разные семьи. Хотя около трех пятых других старинных холопов (как зафиксировано в духовных, раздельных грамотах и при регистрации потомков давних холопов первого поколения в 1597-1598 гг.) жили в семьях, состоявших из двух родителей с детьми, большое число взрослых одиночек и супружеских пар без детей (более половины всех семей, более четверти всех холопов) указывает на то, что браки и деторождение, вероятно, не поощрялись холопо- владельцами. Отсутствие заинтересованности в детях и не удивительно, если принять во внимание преимущественно бытовой характер холопства в Московии.
Состав семьи по типам холопства
Таблица 13.4
Полное холопство
Кабальное холопство
Состав семьи
Число
документов
Всего лиц
Число
документов
Всего
лиц
N
%
N
%
N
%
N
%
Один холоп
53
= N
53
25,2
1041
49,8
1041
26,4
Муж и жена
13
26
12,4
355
17,0
710
18,0
Муж, жена, 1 ребенок
2
6
2,9
171
8,2
513
13,0
Муж, жена, 2 ребенка
10
40
19,0
108
5,2
432
11,0
Муж, жена, 3 ребенка
1
5
2,4
45
2,2
225
5,7
'James L.Watson. Chattel Slavery in Chinese Peasant Society: A Comparative Analysis // Ethnology, 15, no. 4 (October 1976): 365; Goody, pp. 37-38.
400


Демография холопов
Состав семьи
Полное холопство
Кабальное холопство
Число
документов
Всего лиц
Число
документов
Всего
лиц
N
%
N
%
N
%
N
%
Муж, жена, 4 ребенка
-
-
-
15
0,7
90
2,3
Муж, жена, 5 детей
3
21
10,0
6
0,3
42
1,1 '
Муж, жена, 6 детей
1
8
2,9
1
0,0
8
0,2
Всего: муж, жена, дети
17
78
37,1
346
16,5
1310
33,2
Мужчина, 1 ребенок
4
8
3,8
42
2,0
84
2,1
Мужчина, 2 ребенка
-
-
27
1,3
81
2,1
Мужчина, 3 ребенка
3
12
5,7
7
0,3
28
0,7
Мужчина, 4 ребенка
1
5
2,4
3
0,1
15
0,4
Всего: мужчина, дети
8
25
11,9
79
3,9
208
5,3
Женщина, 1 ребенок
2
4
1,9
47
2,2
94
2,4
Женщина, 2 ребенка
-
-
-
21
1,0
63
1,6
Женщина, 3 ребенка
-
-
7
0,3
28
0,7
Женщина, 4 ребенка
-
-
-
1
0,0
5
0,1
Женщина, 5 детей
-
-
-
2
0,1
12
0,3
Всего: женщина, дети
2
4
1,9
78
3,7
202
5,1
1 ребенок
-
-
60
2,9
60
1,5
2 детей
2
4
1,9
27
1,3
54
1,4
3 детей
5
0,2
15
0,4
4 детей
2
0,1
8
0,2
5 детей
1
0,0
7
0,2
Всего: дети
2
4
1,9
95
4,5
144
3,7
Другие группировки
5
18
8,6
97
4,6
327
8,3
Всего
100
210
2091
3942
Холопы, отданные по рядно-с говорным и данным грамотам
Холопы, перечисленные в духовных, раздельных грамотах и при общей регистрации 1597-1598 гг.
Одинокие взрослые
146
60,6
146
36,2
147
40,3
147
17,7
Муж и жена
27
11,2
54
13,4
45
12,3
90
10,8
Муж, жена, 1 ребенок
12
5,0
36
8,9
13
3,6
39
4,7
Муж, жена, 2 ребенка
12
5,0
48
11,9
28
7,7
72
8,7
Муж, жена, 3 ребенка
9
3,7
45
11,2
15
4,1
75
9,0
Муж, жена, 4 ребенка
1
0,4
6
1,0
2
0,5
12
1,4
Муж, жена, 5 детей
-
-
-
-
2
0,5
14
1,7
Муж, жена, 6 детей
1
0,4
8
1,5
Муж, жена, ? детей4
3
1,2
12
3,0
70
19,2
280
33,7
Всего: муж, жена, дети
38
15,7
155
38,5
130
32,3
492
59,1
Мужчина, 1 ребенок
2
0,8
4
1,0
9
2,5
18
2,2
Мужчина, 2 ребенка
-
-
-
-
7
1,9
21
2,5
Мужчина, 3 ребенка
-
-
-
2
0,5
8
1,0
401


Социология холопства
Состав семьи
Полное холопство
Кабальное холопство
Число
документов
Всего лиц
Число
документов
Всего
лиц
N
%
N
%
N
%
N
%
Всего: мужчина, дети
2
0,8
4
1,0
18
4,9
47
5,6
Женщина, 1 ребенок
7
2,9
14
3,5
11
3,0
22
2,6
Женщина, 2 ребенка
5
2,1
15
3,7
1
0,3
3
0,4
Женщина, 3 ребенка
1
0,4
4
1,0
1
0,3
4
0,5
Женщина, 4 ребенка
-
-
-
-
1
0,3
5
0,6
Всего: женщины, дети
13
5,4
33
8,1
14
3,8
34
4,1
1 ребенок
15
6,2
15
3,7
5
1,4
5
0,6
2 детей
-
-
-
-
3
0,8
6
0,7
3 детей
-
-
-
-
1
0,3
3
0,4
4 детей
-
-
-
-
2
0,5
8
1,0
Всего: дети
15
6,2
15
3,7
11
3,0
22
2,6
Всего
241
100,0
407
100,0
365
100,0
832
100,0
Сделки
144
59®
Холопов на сделку
2,8
14,1
а) Там, где дети не перечислены, их число принимается равным среднему, т.е. 2.
®> Дополнительно включает 10 ранее неучтенных регистрационных записей 1597-1598 гг., в которых упоминаются 59 человек.
Определенный интерес представляют 5% «других группировок». Среди случаев полного холопства в двух было четверо взрослых и двое детей, а в трех - двое одиноких мужчин. Двое мужчин, иногда связанные родством, но обычно - нет, были также нередким случаем з кабальном холопстве (29 случаев). Были также случаи: трое мужчин, две женщины, двое мужчин и сестра одного из них; муж, жена и брат жены; муж, жена, двое детей и две сестры мужа и многие другие. Группа остальных «других», продавшихся в кабальное холопство, может быть разделена на 110 подгрупп, из которых 63 составляли взрослые-одиночки, 22 - супружеские пары, 3 - пара с одним ребенком, 6 - пары с двумя детьми и одна пара с тремя детьми; было пять пар с необъявленным числом детей; мужчина с одним ребенком; пять матерей с одним ребенком; одна с двумя детьми, одна с тремя; двое детей-сирот.
Примечательно, что в холопьей среде Московии отсутствуют большие семьи. Похоже, что есть лишь один пример супружеской пары, жившей вместе с сыном, невесткой и двумя внуками. Есть еще одна пара с тремя детьми и внуком, но невестка там не фигурирует. Был случай бабушки, ее дочери, зятя и их двоих детей. Отец и сын продались в холопство вместе с двумя, очевидно, осиротевшими внуками. Такова распространенность трехпоколенных семей. Еще три семьи были потенциально большими - там была невестка, жена одного из сыновей. Не удается найти ни одного классического примера трехпоколенной большой семьи: супруги-патриархи, двое или трое их потомков с супругами (обычно женами) плюс внуки. Отсутствие трехпоколенных семей в сочетании с общими цифрами переписи этого периода заставляет меня считать, что трехпоколенная семья вообще едва ли существовала до тех пор, пока власти Московии не создали ее, введя подворную систему обложения.
402


Демография холопов
Историк Лоренс Стоун так пишет об отсутствии большой семьи в Англии в XVI-XIX столетиях:
«В самом низу социальной лестницы у очень бедных людей было слишком мало земли, чтобы прокормить, и слишком мало места, чтобы разместить кого-либо еще, кроме членов нуклеарной семьи: они просто не могли себе позволить расширенную или разветвленную семью, поскольку им не хватало ресурсов, необходимых для ее поддержания»1.
Безусловно, большинство тех, кто продавался в Московии в холопство, было очень бедно, хотя и не по причине отсутствия земли, которая, по существу, была практически бесплатна во многих регионах на протяжении большей части рассматриваемого периода. Недорогим (или даже бесплатным) было и строительство в этой стране лесов, так что этот фактор едва ли препятствовал образованию большой семьи. Скорее можно утверждать, что в Московии те, кто продавался в холопство, жили нуклеарными семьями просто потому, что так жили практически все.
Абсолютная величина всех этих холопьих семей составляет 2 человека на семью, что гораздо меньше, чем 5,2 человека (в среднем), предложенные советским историком-демографом Я.Е.Водарским для русских горожан («посадских людей») в середине XVII в.2 Как мы видели в таблицах 11.5 и 11.6, величина семьи тех, кто продавался в холопство, всегда была гораздо ниже, чем 5,2, независимо от их социального происхождения. Кроме того, данные, представленные в таблице 13.4, показывают, что размер полной семьи старинных холопов, вероятно, едва превышал 4 человека.
Таблица 13.5
Социальный состав холопьих семейств (хозяйств), тип холопства и цены (в рублях)
Социальный состав
Полное холопство
Докладное холопство
Кабальное холопство
Цена на документ
Цена на холопа
N
Цена на документ
Цена на холопа
N
Цена на документ
Цена на холопа
N
Холоп или холопка (1)
2,63
2,63
52
2,21
2,21
17
3,52
3,52
1012
Мужчина с женой
3,27
1,63
13
-
-
3,54
1,77
343
Муж, жена, 1 ребенок
3,00
1,00
2
2,50
0,83
2
4,02
1,34
169
Муж, жена, 2 ребенка
2,80
0,70
10
5,50
1,38
2
4,33
1,08
105
Муж, жена, 5 детей
8,33
1,19
3
10,00
1,43
1
4,50
0,64
6
Мужчина, 1 ребенок
2,63
1,31
4
3,00
1,50
1
4,83
2,41
41
Мужчина, 2 ребенка
-
-
-
7,08
2,36
26
Мужчина, 3 ребенка
8,00
2,00
3
-
-
4,33
1,08
6
Мужчина, 4 ребенка
-
-
-
7,00
1,40
3
Женщина, 1 ребенок
2,25
из
2
1,50
0,75
1
2,84
1,42
45
Женщина, 2 ребенка
-
-
-
-
4,19
1,40
21
Женщина, 3 ребенка
-
6,00
1,50
1
7,71
1,93
7
'Lawrence Stone. The Family, Sex, and Marriage in England, 1500-1800 (New York: Harper and Row, 1977), p. 25.
2Водарский Я.Е. Численность..., с. 276.
403


Социология холопства
Социальный состав
Полное холопство
Докладное холопство
Кабальное холопство
Цена на документ
Цена на холопа
N
Цена на документ
Цена на холопа
N
Цена на документ
Цена на холопа
N
1 ребенок
-
-
-
1,92
1,92
60
2 ребенка
2,00
1,00
2
-
-
3,38
1,69
27
3 ребенка
-
-
5,00
1,67
1
5,20
1,73
5
2 мужчин
3,00
1,50
3
4,00
2,00
1
5,59
2,79
29
Относительная цена холопов
(Муж, жена) к холопу- одиночке
62%
-
50%
(Муж, жена, 1 ребенок) к холопу-одиночке
38,0%
37,6%
38,1%
Эти цифры значительно ниже средней величины английской семьи (4,75 человека), а также ниже среднего размера семьи английских бедняков (3,96)!. Холопы в Московии едва ли воспроизводили себя, и пополнялись они за счет тех элементов общества, которые также себя не воспроизводили. В таблице 13.5 эти данные рассмотрены в аспекте сумм, выплаченных за холопов. Мы снова отмечае^ поразительное сходство между полным и кабальным холопством, особенно если учесть некоторую инфляцию при переходе от эпохи одного к эпохе другого. Стоит также отметить сходство в уровне цен на одного человека и цены на каждого члена супружеской пары, на одного человека и на каждого члена супружеской пары с ребенком. И снова таблица показывает очень низкую стоимость детей и женщин - большая часть того, что готов был заплатить холоповладелец, приходилась на взрослых мужчин.
Можно проследить по карте и соотнести мобильность продававшихся в холопство с размером семьи, выбирая в качестве единиц для сравнения одиночек, супружеские пары и семьи из трех и более человек. К некоторому удивлению, среднее пройденное расстояние (от места рождения к месту жительства хозяина) оказывается для всех трех категорий приблизительно одинаковым: 230 километров для одиночек, 230 километров для супружеских пар и 220 километров для семей из 3 и более человек. Эти данные вызывают сомнение в том отношении, что, хотя в документах и указывается, где холоп родился, в них ничего не говорится о том, когда он прошел этот путь, было это до или после женитьбы, до или после рождения ребенка. С этой оговоркой тем не менее все же удивительно, что одиночки были лишь слегка более мобильны, чем люди с семьями. Этой картине не противоречат и данные судебных дел, касающихся беглых холопов, чью подвижность дети, кажется, тоже никак не ограничивали. В этом контексте можно заключить, что одинокие мужчины непропорционально накапливались в больших городах, в данном случае в Новгороде. При том, что документы, составленные или зарегистрированные в Новгороде, составляют 26,4% всех имеющихся документов (N = 2499), из всех документов, касающихся мужчин (N = 1005), к Новгороду относится 41,6%. Из всех новгородских документов (N = 659) 63,4%  11 Laslett. Household and Family, pp. 126, 207.
404


Демография холопов
относится к одиноким мужчинам. Хотя после похолопления они и не оставались в Новгороде, совершенно ясно, что одинокие мужчины считали большой административный центр наилучшим местом, чтобы найти себе покупателя.
ВОЗРАСТНАЯ СТРУКТУРА
Возраст известен приблизительно для 40% людей, продававших себя в холопство в Московии. Для старинных холопов данных о возрасте нет, хотя данные таблицы 11.6 о происхождении холопов содержат сведения о возрасте вольноотпущенников и других находившихся в зависимости лиц, повторно продававшихся в холопство. Там мы видели, что возраст людей, принадлежащих к зависимым категориям, несколько выше, чем возраст свободных людей.
В таблице 13.6 представлена возрастная пирамида, составленная для последней половины эпохи московского холопства. Это сделано не вполне обычным для демографии способом, поскольку демографы обычно предпочитают данные для одного и того же места за один и тот же год, а не для обширных территорий за значительные промежутки времени, как это сделано здесь - с 1590-х до 1660-х годов. Однако, когда я составил возрастную пирамиду на основе данных из одного источника для русского года 7111 (то есть голодного года 1602/1603) в Новгородском регионе и сравнил ее с той, в которой были использованы все остальные данные, они оказались так похожи друг на друга и на пирамиду 13.6, что я решил представить здесь только эту таблицу. Сходство этих трех групп данных очевидно в обобщающей таблице 13.8.
Таблица 13.6
Возрастная пирамида московского холопства
Возраст
N
% - возраст всего населения
Одинокие и женатые мужчины
Одинокие и замужние женщины
1-й
ребенок
2-й
ребенок
3-й
ребенок
4-й
ребенок
0-4
120
6,57
47
41
19
13
5-9
179
9,81
2
4
90
60
21
2
10-14
190
10,41
44
24
93
23
5
1
15-19
240
13,14
144
61
29
6
20-24
333
18,25
227
89
14
3
25-29
282
15,44
187
89
6
30-34
213
11,66
136
77
35-39
94
5,15
61
33
40-44
115
6,30
86
29
45-49
22
1,20
20
2
50-54
31
1,70
20
11
60-64
5
0,27
5
70-74
1
0,05
1
Всего
1 825 из 4594
100,03
933 из 2119
419 из 1290
279 из 660
133 из 353
45 из 128
16 из 44
405


Социология холопства
Самое поразительное в этой возрастной пирамиде то, что она как бы и не пирамида вовсе, а скорее бриллиант, поставленный на вершину. Основание типичной возрастной пирамиды - это самая широкая ее часть, охватывающая новорожденных, младенцев и маленьких детей возрастной группы от 0 до 4 лет, которая затем сужается к вершине, где располагается старейший член сообщества. В возрастной пирамиде тех, кто продавался в холопство, однако, самый широкий сегмент приходится не на основание, а на возрастную группу в возрасте 20- 24 года, то есть группу взрослых, наиболее склонных к тому, чтобы продаться, и одновременно наиболее подходящую для покупки. Следующие по популярности когорты непосредственно примыкают к этой группе. Это лица в возрасте 25-29 и 15-19 лет. Следует отметить, что в этих возрастных группах есть некоторое число людей, все еще живущих с родителями и продавшихся в холопство вместе с ними. Хотя московиты и считали совершеннолетием 15 лет (что совершенно ясно из таблицы 13.6), тем не менее некоторые дети оставались со своими родителями и после этого возраста.
Возрастная пирамида стоит почти что на одной точке, как видно из таблицы 13.7. Эта точка - малая численность возрастной когорты 0-4 года. Число младенцев (в возрасте от 0 до 2 лет) очень мало. Это, по-видимому, еще одно отражение того факта, что холопство - это прежде всего средство спасения от стресса, обеспечивающее помощь тем, кто себя продавал. Люди, которые продавались, почти наверняка позволили своим детям умереть прежде, чем сделали это, а возможно, и убили их, поскольку покупатели холопов вовсе не желали наполнять свой дом младенцами. Другой фактор, который следует учитывать, это крайне недостаточный уровень питания этих людей, который мог существенно снизить их плодовитость. Шансы как забеременеть, так и выносить живого младенца были значительно ниже нормальных.
Таблица 13.7
Возраст детей (до пятого)
Возраст
1-й ребенок
2-й ребенок
3-й ребенок
4-й ребенок
Всего
0-1
7
8
5
5
25
2
8
6
5
2
21
3
17
17
3
3
40
4
15
10
6
3
34
После возрастной группы 20-24 года возрастная пирамида меняется довольно плавно, за исключением заметного спада в возрастной группе 35-39 лет. Объяснить это я не могу, но заметим, что это происходит и по данным 7111 года, и по другим данным, возможно, вследствие того, как московиты определяли свой возраст (см. рис. 13.2). К сожалению, процентные различия между возрастными когортами слишком велики, чтобы соответствовать какой-либо таблице жизни. Например, из возрастной группы 20-24 года до следующей возрастной группы выживают лишь 84,7%. Это, возможно, отражает действие двух факторов: гораздо более высокой смертности в этой группе московского населения, чем в любом известном «нормальном» населении, и дополнительного увеличения «уровня смертности» за счет факта самопродажи в холопство, поскольку продавшиеся
406


Демография холопов
как бы изымались из всего населения (как если бы они умерли) и были недоступны для новой продажи, если только не сбегали или их не отпускали на волю. Другое возможное объяснение может состоять просто в неполноте выборки, поскольку люди, пережившие критический возраст около 25 лет, справлялись с жизнью в Московии лучше, чем раньше, и поэтому им не надо было выставлять себя на продажу, а могло быть и так, что те, кто покупал холопов, просто отказывались покупать тех, кто старше 25 лет, причем чем старше они были, тем меньше их покупали.
Если попытаться дать демографическое объяснение таблице 13.6, то оно могло бы выглядеть приблизительно так. Если русское общество начала нового времени на 10% состояло из холопов, половина которых были старинными, а другая половина - холопами первого поколения (полные или кабальные холопы), то первые 5% никогда не появились бы в таблице жизни, поскольку не могли себя продать (в таблице, очевидно, представлен только тот слой общества, представители которого продавались в холопство). Вторые же 5% ежегодно исчезали бы по мере взросления каждой когорты точно так же, как если бы они умирали. Цифры 84,7 плюс 5 близки к 90-процентному уровню выживания, который обнаруживается в Р(х) таблицах жизни.
Независимо от способа объяснения данных таблицы 13.6, уровень смертности среди тех, кто продавался в Московии в холопство, по-видимому, был очень высоким; их средняя продолжительность жизни была очень мала. Сомнительно, что она была столь же краткой, как и средняя продолжительность жизни рабов в Риме (17 с половиной лет), но, вероятно, незначительно превышала 25 с половиной лет - среднюю продолжительность жизни римских рабов, живших за пределами столицы1.
Хотя возрастная структура Московии и не является «нормальной», она, безусловно, в этом отношении не уникальна. Нормальную возрастную пирамиду нелегко было бы обнаружить в любом рабовладельческом обществе. Единственным исключением может быть общество, прекратившее ввоз рабов и не допускающее их освобождения, такое, например, каким был американский Юг в XIX в. Хотя «перепады», обусловленные аномалиями импорта в период до 1808 г., продолжали свое воздействие на популяцию (нехватки рабов, высокие цены и параноидальные переживания сопровождали падение импорта в 1810-х, а затем 1830-х и 1850-х годах), по данным переписи 1850 и 1860 гг. ни в детях, ни в стариках недостатка не было. В рабовладельческих обществах, зависящих от импорта из Африки, например, существовала большая нехватка детей первого поколения в возрасте до 10 лет, поскольку африканцы старались сохранить эту когорту для продолжения рода, а кроме того, импортеры не желали нести расходы по содержанию малолетних, которые не могли достаточно активно работать, чтобы оправдать это содержание. По иным причинам, но демография рабства не была «нормальной» и в таких местах, как Римская республика, где не находилось применения детям, и, вероятно, в большей части исламского мира, где не находилось достаточного применения старикам1  2. Как уже отмечалось, аномальная возрастная пирамида Московии была, вероятно, следствием предпочтений холо¬
1 Урланис Б.Ц. Эволюция продолжительности жизни. - М.: Статистика, 1978. - С. 98. (Цитируется работа венгерского ученого Шилаги.)
2 Curtin. Slave Trade, pp. 19, 28,41.
407


Социология холопства
повладельцев в сочетании с высокой детской смертностью и инфантицидом. Последнее будет более подробно рассмотрено в разделе «Соотношение полов».
Основная цель таблицы 13.8 состоит в том, чтобы рассмотреть влияние демографической катастрофы на возрастную структуру тех, кто продавался в холопство. В этой таблице представлены все категории взрослых и детей, которые фигурируют в имеющихся данных. Сходство между тремя колонками данных поразительно. Вероятно, это означает, что для тех, кто продавался в холопство, всякое время было временем тяжелого кризиса, и Великий голод здесь ничего не менял. Голод заставил гораздо большее чем обычно число людей податься в холопы, и люди эти были несколько иного типа (в главе 11 мы отмечали, в частности, что он привел в холопство лиц, косвенно связанных с сельским хозяйством, таких, как безземельные крестьяне). Но голод, кажется, никак не повлиял на возраст этих людей. Можно лишь сожалеть, что для сравнения отсутствуют данные по всему населению.
Таблица 13.8
Возрастные параметры московского холопства
Пол, семейное положение, дети
Все данные
Все данные, кроме 1602/03
1602/03
Взрослый одинокий мужчина
Средний возраст
23,9
24,2
23,3
Срединный возраст
20,3
20,3
20,3
Возрастной интервал
15 до 70
15 до 70
15 до 50
N
527 (из 1 077)
344 (из 843)
183 (из 234)
Взрослый женатый мужчина
Средний возраст.
30,1
30,0
30,2
Срединный возраст
29,7
29,7
29,7
Возрастной интервал
15 до 60
18 до 60
15 до 50
N
340 (из 914)
106 (из 587)
234 (из 327)
Вдовец
Средний возраст
38,3
39,1
35,0
Срединный возраст
38,6
39,8
35,0
Возрастной интервал
25 до 50
25 до 50
30 до 40
N
20 (из 73)
16 (из 66)
4 (из 7)
Мальчик до 15 лет
Средний возраст
12,0
12,2
11,7
Срединный возраст
12,1
12,3
12,0
Возрастной интервал
8 до 14
Юдо 14
8 до 14
N
46 (из 55)
21 (из 30)
25 (из 25)
Взрослая одинокая женщина
Средний возраст
20,0
20,8
19,8
Срединный возраст
17,0
19,1
16,4
Возрастной интервал
15 до 50
15 до 50
15 до 35
N
58 (из 184)
19 (из 134)
39 (из 50)
408


Демография холопов
Пол, семейное положение, дети
Все данные
Все данные, кроме 1602/03
1602/03
Взрослая замужняя женщина (с мужем)
Средний возраст
26,6
27,8
26,1
Срединный возраст
25,1
25,4
25,0
Возрастной интервал
15 до 50
15 до 50
15 до 50
N
270 (из 914)
79 (из 587)
191 (из 327)
Взрослая замужняя женщина (без мужа)
Средний возраст
30,0
25,0
31,0
Срединный возраст
30,0
25,0
29,8
Возрастной интервал
20 до 50
20 до 30
20 до 50
N
28 (из 69)
5 (из 34)
23 (из 35)
Вдова
Средний возраст
30,9
35,0
29,7
Срединный возраст
29,6
37,5
29,3
Возрастной интервал
18 до 50
20 до 50
18 до 50
N
35 (из 92)
8 (из 54)
27 (из 38)
Девочка до 15 лет
Средний возраст
11,9
11,3
11,9
Срединный возраст
12,2
12,0
12,2
Возрастной интервал
8 до 14
8 до 14
8 до 14
N
27 (из 29)
3 (из 4)
24 (из 25)
Первый ребенок
Средний возраст
9,8
10,4
9,5
Срединный возраст
9,5
10,4
9,1
Возрастной интервал
1 до 25
1 до 25
1 до 25
N
281 (из 660)
91 (из 443)
188 (из 217)
Второй ребенок
Средний возраст
7,2
6,9
7,4
Срединный возраст
6,8
6,,7
6,9
Возрастной интервал
1 до 20
1 до 20
1 до 20
N
133 (из 353)
54 (из 259)
79 (из 94)
Третий ребенок
Средний возраст
5,5
4,5
6,5
Срединный возраст
5,2
4,3
6,3
Возрастной интервал
1 до 13
1 до 9
2 до 13
N
45 (из 128)
22 (из 101)
23 (из 27)
Четвертый ребенок
Средний возраст
3,3
2,7
4,2
Срединный возраст
2,8
2,0
3,2
Возрастной интервал
1 ДО 11
1 до 6
1 ДО 11
N
16 (из 44)
10 (из 37)
6 (из 7)
409


Социология холопства
Голод оказал заметное влияние на тип семей, продававшихся в холопство. Это очевидно из данных таблицы 13.8, но эта таблица неполна, поскольку в ней учтены не все возрасты (данные для всей популяции см.: таблица 13.2, кабальное холопство). Данные таблицы 13.8 ясно показывают, что хотя индивидуальный возраст продававшихся в холопство во время Великого голода изменился мало, семейный состав продававшихся испытал значительное влияние этого события, происходит сдвиг от одиночек к семьям с детьми (во главе с двумя или одним родителем).
Влияние Великого голода на тех, кто продавался в холопство, выявляется и при сравнении описания внешности холопов 1602-1603 гг. с описаниями, сделанными в другие периоды. Это сравнение представлено в таблице 13.9. Если эти очевидно субъективные характеристики и говорят о чем-то, то, например, о том, что во время голода в холопство продавалось меньше низкорослых людей, что, возможно, отражает увеличение доли отцов и уменьшение доли одиночек (часто очень молодых) во время голода. Тот факт, что доля «худых» людей во время голода снизилась, показывает, как уже неоднократно отмечалось, что самопродажа в холопство всегда была для продававшегося неким кризисом, что характер этого кризиса на индивидуальном уровне не мог быть усилен голодом.
Описание телосложения холопов в момент продажи указывает также и на состояние здоровья популяции. Так, в описаниях отмечались, например, следы оспы, если они имели место. В 1602-1603 гг. зафиксировано тринадцать человек со следами оспы, в другие времена - четырнадцать. Как видно из данных таблицы о росте и весе, около половины этих данных приходится на голодный год, вторая половина - на другие времена, так что мы можем заключить, что состояние здоровья тех, кто продавался в холопство во время голода, было приблизительно таким же, как и в другие периоды.
Таблица 13.9
Описание внешности холопов в момент продажи (% к общему числу продаж)
1602/03,голод
Другие времена
Высокий и толстый
0,2
0,2
Среднего роста толстый
0,1
0,2
Низкорослый толстый
0,1
0,1
Высокий среднего веса
6,4
5,2
Среднего роста и веса
37,0
32,0
Низкорослый среднего веса
6,2
11,3
Высокий и худой
0,1
0,1
Среднего роста и худой
0,1
0,6
Низкорослый худой
0,0
0,1
Описания отсутствуют - остаток
N = 1 093
На рисунке 13.1 различные возрастные параметры изображены в зависимости от года продажи для периода в 12 лет с 1592 по 1603 г. и для двух больших промежутков остальной части XVII в., когда стоимость холопов составляла соответственно 2 рубля (1606-1626 гг.) и 3 рубля (после 1630 г.). Больше всего данных имеется по главному холопу в документе. Им мог быть женатый или одино¬
410


Демография холопов
кий мужчина или женщина как глава семьи. Из этих данных выделены данные о женатых мужчинах, возраст которых следует сравнить с возрастом их жен. Отметим, что в 1600 г. и в 1606-1626 гг. возраст жен приблизительно таков же, как и возраст женатых мужчин, что в некоторых других обществах совершенно невозможно. На этом же рисунке сравниваются возрасты мужей и жен к моменту рождения их первого выжившего ребенка, продающегося вместе с ними в холопство. Я не могу выделить здесь никаких отчетливых тенденций: все возрасты группируются около среднего, а исключения слишком малочисленны. Вероятно, это говорит о том, что на протяжении всей истории Московии в демографическом смысле холопство не особенно менялось.
N =
1592
1593
1594
1595
1596
1597
1598
1599
1600
1602
1603
1606-
1626
1630-
1714
Женатые мужчины
0
0
7
16
1
71
1
1
4
13
225
2
19
Жены
0
0
1
6
1
61
1
0
4
12
179
1
4
Главный холоп в документе
1
7
35
102
65
109
3
35
97
31
530
3
67
Возраст мужа при рождении 1 -го ребенка
0
0
2
8
1
44
1
2
2
5
129
1
5
Возраст жены при рождении 1 -го ребенка
0
0
0
1
0
35
1
0
0
5
77
1
2
Рис. 13.1. Возраст холопа во время продажи
411


160 4 1595
1597 продажа
Социология холопства
-г
т
К
S
X
0)
?
о
а
с[
О
аэеьЛиэ оиэии
412
Рис. 13.2. Годы рождения тех, кто становился холопами в Московии


Демография холопов
На рисунке 13.2 делается попытка показать распределение по году рождения взрослых и детей. На вид графика влияют два фактора. Первый - это тенденция людей начала нового времени «округлять» свой возраст, особенно по мере того, как они становились старше, например до 15, 20, 25, 30 и так далее. Насколько я знаю, неизвестно, как это делалось (то есть неизвестно, считали ли себя, например, 30-летними люди в возрасте от 27,6 до 32,4 или те, кому было от 26 до 31 года), неизвестно также, как этот способ мог повлиять на возрастную пирамиду (таблица 13.6) или на значение среднего возраста, используемые в этой главе. Вторым фактором является датировка собраний имеющихся данных 1595, 1597 и особенно 1603 гг. Таким образом, мы видим нечто вроде основных пиков рождаемости с 5- и 10-летними интервалами в период до 1603 г.: 1553, 1563, 1568, 1573, 1578, 1583 и 1588 гг. За период до 1597 г. эти пики приходятся соответственно на 1557, 1562, 1567, 1572, 1577 и 1582 гг. За период до 1595 г. - это 1560, 1565, 1570, 1575 и 1580 гг. По мере того, как время продажи отодвигается от даты рождения, наблюдается тенденция группирования возрастов в пределах 10- летнего интервала - в отличие от 5-летнего интервала для меньших возрастов (см. пики около 1553 г. для 1603 г., 1557 г. для 1597 г. и, возможно, даже 1555 г. для 1595 г.). Кривые для 1597 и 1603 гг., похоже, отражают «норму», при том что последняя идет гораздо выше вследствие большей интенсивности кризиса. Возрастной пик в продажах и 1597, и 1603 гг. приходится на 25 лет. (В данный момент невозможно объяснить, почему кривая для 1595 г. так отличается и почему возрастной пик для этого года приходится на 20 лет.) Кривые для 1597 и 1603 гг. могут служить дополнительной иллюстрацией к рисунку 13.5, на котором показано, что 25 лет - это решающий для взрослого возраст продажи в холопство. Я не могу сказать, почему этот возраст был для московитов таким трудным, но стоит отметить, что это именно тот средний возраст для мужей, когда у них появлялся первый выживший ребенок. Как я уже отмечал в главе 11, рождение первого ребенка было одним из трудных, стрессирующих событий, иногда толкавших людей на продажу себя в холопство. По рисунку 13.2 группирование возрастов наблюдается и для детей, хотя и в гораздо меньшей степени. Виден также заметный спад числа выживших детей, рожденных после 1600 г. и продававшихся в холопство вместе с родителями в 1602 и 1603 гг. Наконец, взросление тех, кто продавался в холопство во время Великого голода 1601-1603 гг., сопровождается постепенным ростом числа детей, родившихся до 1596 г.
Было бы интересно присмотреться к некоторым лицам, стоящим за демографической статистикой. Я решил выбрать для такого рассмотрения самых младших лиц в каждой категории. Так, по-видимому, самые младшие из детей без родителей были зарегистрированы в Новгороде 17 декабря 1597 г. Иваном Ми- кифоровым Обуховым. Он уплатил 5 рублей двум сестрам, Устиньице и Мат- ренке Петровым, в возрасте 10 и 8 лет соответственно и еще 5 рублей за 11- летнего мальчика Гришу Андреева. Все трое заявили, что прослужили у него уже около года к тому времени, когда регистрировалась сделка. Как видно из таблицы 13.6, сделки относительно таких юных существ без родителей были сравнительно редки. Есть ли какие-нибудь сведения, которые могли бы объяснить, почему И. М. Обухов мог захотеть купить детей? Судя по тому, что его отец, Ми- кифор Федоров Обухов, в 1597 и 1598 гг. был еще жив и сам покупал холопов, мы можем заключить, что сам Иван в 1597 г. был относительно молод. Документальные источники того времени содержат несколько упоминаний об Иване
413


Социология холопства
Обухове, но без указания отчества сколько-нибудь точная идентификация невозможна. Его отец почти наверняка был жителем Козицкого погоста Шелон- ской пятины, а сам Иван, по-видимому, жил в Лажинском погосте Деревской пятины1. Все это, однако, ничего не говорит нам о том, зачем Обухову понадобились дети - возможно, он просто хотел купить именно детей. Насколько я знаю, московиты не усыновляли своих холопов, как делали это африканцы, включая рабов в свои роды, или китайцы, чтобы иметь наследника мужского пола. Возможно и то, что Обухов рассматривал взятие к себе этих детей - по всей видимости, сирот - как акт благотворительности.
Самые молодые жены - пятнадцатилетние, таких случаев известно 7. По имеющимся данным, они были замужем за мужчинами в возрасте двадцати (2), двадцати пяти (2), тридцати и сорока лет. Возраст одного из мужей неизвестен. Двое двадцатипятилетних продались в холопство в Новгороде в 1595 и в 1597 гг. за пять рублей каждый. Остальные пятеро продались в холопство в сельской местности в 1603 г. по 2 рубля за человека. Ни одна из этих семи пар не заявила о наличии у них детей. Образ очень молодых жен вполне ясен: они лишь недавно (слишком недавно, чтобы успеть родить детей) вышли замуж за мужчин разного возраста, которые кроме этого мало чем, по-видимому, отличались друг от друга2.Число очень молодых жен было, оказывается, непропорционально большим во время Великого голода, указывая, вероятно, на то, что осиротевшие девочки пытались выжить, необычайно рано выйдя замуж, обнаружив при этом, что их мужья располагают не большими ресурсами пропитания, чем располагали они сами.
Самая молодая вдова - Мария Малахиева, продавшаяся 25 марта 1603 г. в холопство в возрасте 18 лет в Деревской пятине за 1 рубль Ивану Иванову Оничкову, сыну боярскому из Городенского погоста Деревской пятины. К сожалению, о ней больше нет никакой информации, неизвестно, ни кто был ее муж, ни отчего он умер, ни когда они поженились и т.п. Немногим больше известно и о ее покупателе, за исключением, может быть, того, что он явно предпочитал покупать одиночек. Он и прежде покупал в Новгороде мужчин (одного за 7 рублей в 1595 г., другого за 3, а третьего за 5 рублей в 1596 г.) в возрасте 20 (двое из них) и 30 лет3. Возможно, Оничков купил Марию, чтобы отдать ее замуж за одного из своих холопов, хотя разница в возрасте и была бы в этом случае заметно больше обычной. У Оничкова, однако, вполне могли быть и другие холопы, зарегистрированные в утраченных к настоящему времени документах. Следует отметить низкую цену, уплаченную за Марию, что, с одной стороны, отражало тот факт, что она была женщиной, а с другой - что это было время Великого голода.
Самому молодому из женатых мужчин, Ондрею Григорьеву, было около 15 лет («лет в 15»). Он на два года моложе ближайшего к нему по возрасту человека (из известных). Его женой была Овдотья Омельянова, чей возраст в документе не
« РИБ, т. 15, ч. 1 (НКК 7106 г.), с. 29-30; Иванов, ОПК, с. 57; РИБ, т. 22 (1908), с. 682; Сухотин, ЧСВ, с. 167; РИБ, т. 28 (1912), с. 774; ДР, т. 2, с. 566. Большие суммы, уплаченные за этих детей - почти наверняка вымысел. Эти документы относятся к серии регистраций преимущественно лиц, прослуживших своим покупателям около года и зарегистрированных при обязательной переписи холопов конца 1597 - начала 1598 г. Многие из холопов, зарегистрированных в то же время, когда Обухов регистрировал этих детей, также имеют запись о цене 5 рублей. Обрабатывая данные о ценах, я попробовал изъять подобные случаи из базы данных и обнаружил, что это не приводит к сколько-нибудь значительному изменению результатов.
2 РИБ, т. 15, с. 274 H3KK, т. 1 (1938), с. 85; H3KK, т. 2 (1938), с. 75, 78, 90, 249, 310.
3 Самоквасов. Материалы, т. 2 (1909), с. 456.
414


Демография холопов
указан. 16 февраля 1603 г., сказавшись «вольными людьми», они продались в Боровичах, крупном центре Бежецкой пятины, за один рубль братьям Петру и Олександру Севрюковым Пивцовым. Об их покупателях больше ничего не известно, вероятно, они были незначительными служилыми людьми, не оставившими следа в исторических документах. И снова мы отмечаем крайне низкую цену, которую можем соотнести с юным возрастом купленных холопов (которые, если бы выжили, с очень большой вероятностью впоследствии сбежали бы) и периодом голода1.
Самым молодым вдовцом, по-видимому, был Терентий Кузьмин, 25 лет от роду, имевший сына, трехлетнего Осипку. 18 декабря 1597 г. оба они продались в Новгороде, как утверждается, за пять рублей Фаддею Петрову Дырину. Об этом Дырине больше ничего не известно, кроме того, что его семья поставляла детей боярских, служивших младшими чиновниками (недельщики и приставы) «а гражданской службе в Новгороде. Терентий утверждал, что прежде был старинным холопом некоего человека по имени Василий. Насколько мне известно, Фаддей - это не то же самое, что Василий, так что кто был предыдущим хозяином Терентия, неизвестно. Никакой информации нет и о его жене - кто она, когда они поженились и что с ней случилось*  2.
Одной из возрастных характеристик московского холопства, которая требует какого-то объяснения, является присутствие в холопьих грамотах наряду с родителями их потомков в возрасте 15 лет и старше. Теоретически в 15 лет человек достигал в Московии совершеннолетия, и ни один холоповладелец не мог потребовать вместе с купленным холопом его ребенка в возрасте 15 лет или старше как члена семьи, если такой ребенок жил отдельно своим собственным домом. Пятнадцать лет - это одновременно и возраст, начиная с которого человек мог по закону себя продать, хотя события, подобные Великому голоду, порождали немало исключений, на которые закон закрывал глаза. Неясно, в какой мере в Московии была распространена римская patria potestas (от лат. «отцовская власть». - Прим, ред.) и особенно имел ли право отец по закону заставить совершеннолетнего ребенка продаться в холопство. Возможно, что не мог.
Существование 49 случаев продажи взрослых детей в холопство вместе с их родителями показывает, безусловно, что возрастной предел в 15 лет был лишь формальностью, что фактически дети продолжали жить с родителями двухпоколенной семьей вплоть до 25-летнего возраста. Наличие таких детей в семьях не противоречит принятым в конце XX в. представлениям, что вплоть до нового времени отрочества фактически не существовало, человек мгновенно переходил из детства во взрослость. Как бы то ни было, попытаемся не описывать каждый из этих 49 случаев, а дать им какое-то общее объяснение. Обобщения кажутся вполне возможными. 21 из этих случаев - это семьи с двумя родителями во главе, имеющие одного (6), двоих (6), троих (6), четверых (2) и шестерых детей. В 11 случаях во главе семей стоят вдовцы, а семьи состоят из одного ребенка (4), двоих (5) и троих (2) детей; в 9 случаях самый старший ребенок - сын, в двух других вторые дети - сыновья. Затем следует 14 семейств, возглавляемых вдовами, имеющими одного ребенка (6), двоих (5), троих, четверых и пятерых детей. Во всех случаях, кроме последнего, старший из детей -
•H3KK, т. 2(1938), с. 30.
2 Носов. Очерки, с. 353.
415


Социология холопства
сын, в последнем случае все пятеро - дочери. Наконец, в число семейств со взрослыми детьми включены все известные трехпоколенные (или потенциально трехпоколенные) семьи: вдова, трое ее сыновей и жена одного из сыновей; отец, его сын и двое осиротевших внуков от другого ребенка; супружеская пара, трое их детей и невестка, жена их старшего сына. Таким образом, 27 семейств, то есть больше половины из 49, возглавлялись единственным родителем, что необычно даже для холопьей популяции Московии. По-видимому, в ряде этих случаев отразился обычай старшему ребенку оставаться в семье, чтобы помогать оставшемуся одиноким родителю. (Обратное, то есть когда самый старший из детей уходит из дома, создает собственное хозяйство, а затем оставшийся один родитель вместе с другими детьми или без них поселяется со старшим из детей, кажется менее вероятным просто по экономическим соображениям.) Когда приходили особенно тяжелые времена и никакого другого спасения было не найти, они продавались в холопство. Во главе шести из 49 семейств стояли вдовы пятидесяти лет, во главе двух - вдовцы такого же возраста. Привязанность ребенка к единственному родителю очевидна не только в упомянутых случаях, но и в некоторых из оставшихся двадцати двух. В девяти семействах с двумя родителями совершенно ясно видно, что в лучшем случае лишь один из них является настоящим родителем данного ребенка, что указывает на значительное время, которое этот родитель и старший ребенок прожили вместе одни. Это определяется либо по невозможным возрастным сочетаниям (ребенку 20, матери 30, а отцу 40 лет; ребенку 15, отцу 20, возраст матери не указан), либо по значительной разнице в возрасте между первыми и вторыми детьми (25 и 12 лет). Вероятно, таких случаев оказалось бы даже больше, если бы всегда указывался возраст родителей и детей. Отметим также, что двенадцати детям из 21 семьи с двумя родителями - 15 лет (пятерым другим - 16). Если учесть тенденцию округлять возраст и отсутствие точного знания о таких вещах, как возраст, эти дети могли быть на год или два младше, чем указано. Таким образом, из семейств с двумя родителями только четыре нуждаются в особых объяснениях, то есть те, в которых детям 20 (3) и 25 лет. Два случая уже были объяснены (матери 30, ребенку 20, отцу 40; первому ребенку 25, второму 12), отчасти понятен и третий (первому ребенку 20, второму 12, обоим родителям по 40 лет), остается всего одна или две «загадки». В последнем случае (детям 20 и 12, родителям по 40) семья служила у человека, которому они продались на 20 лет. Четвертый случай легко объясним: родителям было по 40 лет, их двадцатилетняя дочь - вдова, вероятно, вернувшаяся к родителям после смерти супруга1. Так что мы можем заключить, что обычно в Московии пятнадцатилетние дети переставали быть членами родительской семьи.
Таблица 13.10 и рисунок 13.3 соотносят суммы, уплаченные за холопов, с возрастом главной фигуры в документе, а затем с возрастом продававшихся в холопство одиноких взрослых мужчин (первая категория включает вторую). Мы видим устойчивый рост цены от 1 до 8 рублей, соответствующий увеличению возраста главы семьи от 22,3 до 35,0 лет. Для взрослых одиноких мужчин ситуа¬
1 Бычков. ЛЗАК, т. 22, с. 5; РИБ, т. 15 (1894), разд. 3, с. 1-14, 19-20, 27-29, 46, 50; H3KK, т. 1, с. 8-10, 52-53, 150, 152-153, 158-159, 193, 244-245, 247, 282-283, 468-469; H3KK, т. 2, с. 11, 34-35, 52, 64-65, 93, 99, 118-119, 123, 129-130, 138, 141, 148, 185, 194, 204, 223, 234-236, 240-244, 256-257, 279- 280, 297-298, 325, 332, 339, 341-342, 384.
416


Демография холопов
ция в целом такая же, за исключением немногих случаев с ценой 6 и 7 рублей. Этот рост прерывается для холопов, стоивших от 9 до 15 рублей, что соответствует представлению о том, что подобные высокие суммы были предусмотрены лишь для особых случаев, а не для обычных. Те же данные представлены в зависимости от возраста в качестве независимой переменной в правой части таблицы в соответствии с общей практикой представления подобных данных в этой форме. Возрасты от 20 до 37 лет сгруппированы в пятилетние интервалы, чтобы связать те немногие случаи, когда возраст заявлялся не кратно пяти, с ближайшими к ним числами в обычном для этой эпохи округлении возраста. Эти данные позволяют обнаружить две группы: для возрастного интервала от 14 до 20 лет средняя цена возрастала почти каждый год (за исключением нескольких случаев для 19 лет). Это, по-видимому, отражает более высокую стоимость лиц более старшего возраста. Для холопов в возрасте от 20 до 30 лет цена остается относительно постоянной, а затем снова растет для холопов старше 30 лет. Этот рост цены отчасти отражает большую численность семьи, однако стоит заметить, что в нескольких когортах (23-27, 28-30, 40, 45 и 50 лет) одинокий холоп стоил больше, чем более многочисленное семейство. Это также указывает, что покупатели, вероятно, считали, что стоит платить больше за опытность, хотя эта опытность и не была опытностью в каком-либо ремесле. Эти цифры, возможно, указывают на отсутствие заботы о длительности службы и могут также отражать тот факт, что вследствие высокой частоты побегов хозяева не рассчитывали удержать у себя холопов особенно долго. Покупатели могли быть готовы больше заплатить за более старших холопов, поскольку полагали, что вероятность их побега меньше. Хотя в самом общем виде в соотношении возраста и цены тенденции кажутся ясными, показатель г (= 0,21 и 0,20) низок вследствие большого разброса цен.
Таблица 13.10
Связь между возрастом холопов и ценами (в рублях)
Цена на документ
Все главы семейств
Только одинокие взрослые мужчины
Целые семьи
Только одинокие взрослые мужчины
Средний
возраст
холопов
N
Средний
возраст
холопов
N
Возраст
Стои¬
мость
N
Стои¬
мость
N
1
22,3
178
21,9
103
8-14
2,10
72
-
-
2
24,9
346
22,1
161
15
2,01
68
1,98
64
3
25,5
177
23,6
113
16
2,42
19
2,29
17
4
26,5
45
24,1
26
17
2,58
33
2,44
29
5
27,8
246
25,2
117
18
3,28
39
3,26
35
6
28,1
14
21,0
5
19
3,00
5
2,25
4
7
31,4
11
24,0
5
20-22
3,32
224
3,30
174
8
35,0
4
35,0
4
23-27
3,18
211
3,30
98
9
29,0
2
-
-
28-30
2,93
160
3,24
68
10
33,6
17
61,5
10
33-37
3,81
67
3,22
23
15
22,7
3
22,7
3
40
3,46
93
3,76
21
45
3,85
20
4,00
2
14 Холопство в России
417


Социология холопства
Цена на документ
Все главы семейств
Только одинокие взрослые мужчины
Целые семьи
Только одинокие взрослые мужчины
Средний
возраст
холопов
N
Средний
возраст
холопов
N
Возраст
Стои¬
мость
N
Стои¬
мость
N
50
4,00
27
4,50
8
60
6,50
4
5,33
3
70
5,00
1
5,00
1
Всего
25,5
1043
23,4
547
3,11
1043
3,10
547
г = 0,21
г = 0,20
Цена
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
15
N
178
345
178
45
247
14
11
4
2
17
3
Рис. 13.3. Цена холопа в зависимости от возраста главного холопа в документе
БРАК И РОЖДАЕМОСТЬ
По-видимому, в Московии преобладали европейские модели брака. Маленьких девочек замуж не отдавали. В среднем женщина, которая впоследствии продавалась в холопство, выходила замуж в возрасте приблизительно девятнадцати или двадцати лет (см. таблицу 13.11). Ее муж бывал обычно на четыре или пять лет старше ее. Те, кто и прежде находились в зависимости и поэтому чувствовали себя несколько более уверенно, чем те, кто пытался устроить свою жизнь самостоятельно, по-видимому, вступали в брак приблизительно на год раньше тех, кто вплоть до момента похолопления всегда был вольным человеком. Хотя точ¬
418


Демография холопов
ные данные на этот счет и отсутствуют, в главе 17 делается вывод о том, что мужчины-холоповладельцы, по всей вероятности, женились приблизительно в том же возрасте, что и мужчины, которых они покупали в качестве холопов.
Средняя разница в возрасте между мужем и женой - 4,2 года - была точно такой же, как в Хинхеме, Массачусетс, до 1700 г., примерно такой же, как в колониях квакеров, и больше чем трехлетняя разница в Англии в то же время1.
Таблица 13.11
Возраст при вступлении в брак и характеристики рождаемости
A
Возраст жены при вступлении в брак: 19 или 20 лет.
Данные: в 125 случаях средний возраст жены при рождении первого выжившего ребенка составлял 21,1, срединный возраст - 20,4, а модальный возраст - 20,0 лет. По общепринятому правилу вычитаем один год из возраста при рождении первого ребенка, чтобы определить возраст вступления в брак.
Для тех, кто прежде был свободен, возраст при рождении первого ребенка составил 22,2 года (N = 45); для тех, кто и раньше был в холопстве, - 20,7 (N = 57).
Б
Возраст мужа при вступлении в брак: 23 или 24 года.
Данные: для 200 случаев средний возраст мужа при рождении первого ребенка составил 25,4, срединный возраст - 24,8, модальный - 20 или 25, по 20 случаев каждого. О расчете возраста вступления в брак см. выше, пункт А.
Для тех, кто прежде был свободен, возраст при рождении первого выжившего ребенка составил 26,5 года (N = 74); для тех, кто и раньше был в холопстве, - 25,2 (N = 84).
В
Разница в возрасте между мужем и женой: от 4 до 5 лет.
Данные: по 255 случаям средняя разница составила 4,2 года, срединная - 4,8 лет, модальная - 5 лет. Для тех, кто прежде был свободен, разница составила 4,1 года (N = 108); для тех, кто и раньше был в холопстве - 4,0 (N = 95).
Г
Интервалы между рождениями детей'. 4 года.
Данные: по 130 случаям средняя разница в возрасте составила 4,1 года, срединная - 3,6, модальная - 4,0.
По 44 случаям средняя разница в возрасте между вторым и третьим ребенком составила 3,8 года, срединная - 3,3 и модальная - 3 года.
По 16 случаям средняя разница в возрасте между третьим и четвертым ребенком составила 4,1 года, срединная - 3,8, модальная - 2 года (4 случая для 2 лет, по 3 случая для 3 и 4 лет, по 2 случая для 5, 6 и 7 лет).
По 38 случаям, в которых родители прежде были свободными людьми, интервал между рождениями первого и второго ребенка составил 4,0 года; по 57 случаям, в которых родители и прежде были холопами, интервал составил 4,1 года.
Таблица 13.12 снова показывает, что число подростковых браков среди тех, кто становился в Московии холопами, было очень малым. Наличие в таблице только одного холопа-подростка с ребенком не означает, конечно, что больше таких не было - вероятнее всего, были. Имеющиеся данные, однако, показывают лишь шесть женатых подростков мужского пола (в возрасте соответственно пят-
1 	Robert V.Wells. Quaker Marriage Patterns in a Colonial Perspective // William and Mary Quarterly 29 (1972): 429; Daniel Scott Smith. The Contexts of Marital Fertility Change in Hingham, Massachusetts (Paper presented at the American Historical Association, San Francisco, California, on December 30, 1978, and to the University of Chicago Economic History Workshop on January 12, 1979, p. 22 [table 2]). В Хинхеме мужчины вступали в первый брак в среднем в 26,8 лет, женщины - в 22,6. Русь в этом отношении очень похожа на окрестности Флоренции в 1427-1430 гг., когда средний возраст невесты составлял 20,47 лет, а жениха - 24,79 лет (David Herlihy. Presentation at the Newberry Social History Workshop, March 29, 1976, p. 7, table 00.1). См. также: Stone. Family, p. 60.
14*
419


Социология холопства
надцати, восемнадцати [4] и девятнадцати лет), ни у одного из них детей не было. Среди двадцати четырех известных жен-подростков только у двух были дети. Одна из них, женщина семнадцати лет, замужем за мужчиной двадцати лет, имеющая ребенка неизвестного возраста. Другая - очевидная мачеха одиннадцатилетнего ребенка из таблицы 13.2, женщина восемнадцати лет, замужем за мужчиной сорока лет и, вероятно, отцом этого ребенка1. Некоторые другие статистические странности таблицы (в частности, возраст 5,4 для возрастной когорты 20-24 лет) связаны с повторными браками, последующим усыновлением (удочерением) детей другого супруга, существованием немногочисленных смешанных семей, в котором дети не были прямым потомством родителей, и тем обстоятельством, что в 14,5% браков жена была старше мужа.
Таблица 13.12
Возрастной состав семьи холопов с учетом первого ребенка
Возраст взрослого холопа
Возраст первого ребенка мужа
N
Возраст первого ребенка жены
N
15-19
11,0
1
20-24
5,4
10
5,4
17
25-29
6,2
24
7,0
34
30-34
7,0
50
9,4
33
35-39
10,1
29
11,0
18
40-44
12,1
56
10,4
20
45-49
13,1
15
15,0
1
50-54
14,7
16
16,0
1
М = 9,8
Всего 200
М = 8,7
Всего 125
Эти данные показывают, что люди из того слоя, который в конечном итоге продавался в Московии в холопство, обычно вступали в брак не подростками, а зрелыми взрослыми. Кроме того, почти полное отсутствие разветвленных семей (в которых новобрачные живут с одной из родительских семей до тех пор, пока не смогут завести собственное хозяйство) среди этой страты населения, равно как и среди крестьянства, по крайней мере до середины XVII столетия, подтверждает заключение о том, что вступавшие в брак в Московии были в общем и целом уже вполне способны себя обеспечить. Причины столь «поздних» браков еще предстоит исследовать, но они, вероятно, не те же самые, что преобладали в те времена в Северо-Западной Европе: не надо было копить деньги, чтобы купить «необходимые для обустройства товары», поскольку в хозяйстве московитов было чрезвычайно мало того, что надо было покупать. Не было и необходимости ждать наследства в виде дома, лавки или фермы, так как почти всякий мог поставить дом, завести свое дело или заняться сельским хозяйством в любое время. Вступая в брак, московиты почти наверняка не пережидали длительного периода накопления средств, не ждали смерти родителя или его ухода от дел; чего они ждали, непонятно. Похоже, что по крайней мере отчасти, запоздалость московских браков была следствием позднего наступления менструаций и аме¬
•НЗКК, т. 2(1938), с. 165, 394.
420


Демография холопов
нореи, вызванных плохим питанием и другими стрессирующими факторами, которые не позволяли женщинам из социального слоя потенциальных холопов успешно зачинать в более раннем возрасте. Этот вопрос требует более подробного рассмотрения и, вероятно, с компаративистских позиций1.
Что касается различий между городом и деревней, то в Московии, по- видимому, преобладали современные модели брака. Если выбрать в качестве показателя место продажи, мы увидим, что люди сельского происхождения вступали в брак более чем на полгода раньше, чем их городские современники. Так, по 86 женщинам, для которых известны как их собственный возраст, так и возраст их детей и которые были зарегистрированы в сельских территориях, матери было 20,8 лет к моменту рождения ее первого выжившего ребенка. Для 39 женщин, продавшихся в холопство в больших городах (Новгород, Москва), эти цифры составляют 21,6. Для 147 отцов из сельских районов возраст при рождении первого выжившего ребенка составил 25,3 года, а для 53 отцов из главных городов - 25,9.
Соответствует «европейской модели» и тот факт, что значительная доля - 37 из 255 или 14,5% - жен были старше своих мужей. Это, безусловно, больше похоже на английский 21% 1599 г. или французские 27% 1778 г., чем на сербскую цифру в 0,5% 1733-1734 гг. или японские 1,9% 1713 г. Среднее значение разницы в возрасте между мужем и женой для Англии и Франции составляло соответственно 3,5 и 2,4 года, а для Сербии и Японии - 10,8 и 10,4 года1  2.
Что касается соотношения между состоящими в браке и одинокими, население, похоже, не следовало ни западноевропейской, ни сербской или японской модели. Среди сербского населения (1733 г.) от трети до половины (1900 г.) мужчин в возрасте от 20 до 25 лет были женаты, в других странах мужчины этого возраста женатыми не были. В Московии женатыми были около 25% мужчин этого возраста. К сорока годам в Сербии оставались одинокими лишь 3% мужчин. В Японии одиноких мужчин этого возраста уже не было, а среди западноевропейцев и московских холопов таких было около четверти3. Дж. Хейнел в своей классической статье заметил, что «в неевропейских цивилизациях едва ли найдутся одинокие женщины старше 25 лет»4. Это обобщение не вполне справедливо для Московии, по крайней мере для того слоя населения, который продавался в холопство. Из 58 незамужних женщин, для которых указан возраст, 16 (28%) были в возрасте 25 лет и старше. Из 28 замужних женщин, мужья у которых, по-
1 Stone. Family, р. 51; Rose Е. Frisch. Fatness, Puberty, and Fertility//Natural History 89, no. 10 (October 1980): 16-27. См. также: Jane Menken etal. The Nutrition Fertility Link: An Evaluation of the Evidence // Journal of Interdisciplinary History II, no. 3 (Winter 1981): 425-441. Отсутствие близнецов в популяции холопов также является показателем плохого питания (Frisch, р. 26). По вопросу о выведении возраста вступления в брак из возраста выживших детей см.: Herbert G.Gutman, Slavery and the Numbers Game: A Critique of Time on the Cross (Urbana: University of Illinois Press, 1975), pp. 140-150.
2 Laslett. Household and Family, p. 75. Пары, в которых жена была старше мужа, распределялись по возрасту следующим образом: 18 и 20 (2); 18 и 25; 20 и 25 (3); 20 и 30 (3); 22 и 25 (2); 23 и 25 (2); 23 и 30; 25 и 30 (8); 25 и 35, 25 и 40; 26 и 40; 30 и 35 (4); 30 и 40 (2); 35 и 40 (4); 40 и 45 (2); 40 и 50. Следует отметить равномерность распределения. В 32 из этих пар, или 12,5%, жены старше мужей на 5 и более лет (ср. с 20% в Европе в XVII и XVIII столетиях) (Stone. Family, p. 193).
3 Laslett. Household and Family, p. 75; J.Hajnal. European Marriage Patterns in Perspective // D.V. Glass and D. E. G. Eversley, eds. Population and History. Essays in Historical Demography (London: Edward Arnold, 1965), p. 101. Особенности «сербской демографии» были результатом оттоманской налоговой политики, в значительной мере аналогично тому, как демография крестьянства Российской империи была следствием налоговых и других притеснений (см. ниже гл. 18).
4Hajnal. Patterns, pp. 103, 106.
421


Социология холопства
видимому, отсутствовали, 22 (79%) были в возрасте 25 лет и старше. Из 35 вдов к этой возрастной группе принадлежали 28 (80%). По всей женской популяции старше 15 лет без мужей 55% были в возрасте 25 лет и старше. Эти женщины составляли 5,2% всех женщин в возрасте от 15 лет, живших отдельно от родителей. Насколько это справедливо для всего населения, определить невозможно. Имеет смысл сделать еще два замечания. Учитывая низкую цену, которую покупатели холопов готовы были платить за женщин, эти 5,2%, безусловно, составляли нижнюю границу, поскольку многие женщины без мужей в возрасте от 25 лет нуждались в помощи, которую могло предоставить им холопство, но не могли ее получить. Однако, ввиду очевидно высокой доли женского инфантицида в этом слое населения, удивительно, что в этой возрастной группе вообще были одинокие женщины. Как бы то ни было, доля состоявших в браке выживших детей, кажется, была выше, чем английские 90%, если эти данные, касающиеся тех, кто продавался в холопство, что-нибудь говорят об обществе в целом1.
Демографы, без сомнения, с трудом примут эти данные о брачном возрасте, поскольку они более соответствуют «европейской модели», чем стереотипным «донововременным» или «восточноевропейским» моделям, наличия которых можно было бы ожидать. Это самые ранние подобные данные, имеющиеся для России, и, как мы видели, почти все они относятся к концу XVI в. Сравнимых по объему подобных возрастных данных нет до XVIII в., когда крепостничество уже полностью установится и брачные возрасты окажутся значительно ниже. Я не думаю, что мои данные неверны, скорее данные XVIII в. отражают еще одно извращение крепостничества (наряду с большой семьей): землевладельцы, смотревшие более далеко вперед, чем их крепостные, решительно вмешивались в семейную жизнь крепостных, чтобы обеспечить прирост крепостного населения путем организации насильственных браков как можно раньше. Следует отметить, что в XVIII в. домашняя челядь, бывшая не только функциональным аналогом, но и часто прямыми потомками московских холопов, вступала в брак позже, чем крепостные, работавшие в поле или где-то еще за пределами хозяйского дома. В 1782 г. модальный возраст при вступлении в брак для крепостных женихов составлял 16 лет, средний - 19; для невест модальный возраст был 15, а средний - 17,5 года. Те, кто вступал в брак в более старшем возрасте, часто относились к домашней челяди. У мужчин брачный возраст иногда превышал 25 лет1  2. В той мере, в какой помещики-крепостники могли контролировать рождаемость своих крепостных, это почти наверняка отражает представление о том, что маленькие дети были нежелательным приобретением в доме хозяина, а забота о них отвлекала женщин от выполнения их обязанностей по дому. Подобное отношение, существовавшее, вероятно, и тогда, когда московиты покупали холопов, может помочь объяснить предпочтение одиночек, а также дешевизну очень маленьких детей в таблице 13.7. Кроме того, подобное отношение проясняет и причины указов царя Василия Шуйского, в соответствии с которыми холоповладельцы обязаны были женить (выдать замуж) своих холопов или отпустить их на волю.
По словам одного демографа, «статистические характеристики населения образуют подходящую основу для исследования тончайших нюансов социальной
1 Stone. The Family, pp. 42-44.
2 Peter Czap. Marriage and the Peasant Joint Family in the Era of Serfdom // The Family in Imperial Russia, ed. David L. Ransel (Urbana: University of Illinois Press, 1978), pp. 109, III.
422


Демография холопов
жизни»1. Одной из многих сильных сторон «Распятого времени» Роберта Фогеля и Стэнли Энгермана была их попытка использовать демографические данные для выявления подобных нюансов. Например, возрастная разница между выжившими детьми у женщин Московии, впоследствии продавшихся в холопство, составляла 4 года (см. таблицу 13.11), что очень близко к значениям от 3,5 до 4 лет в британской Вест-Индии, но значительно больше, чем два с половиной года у рабов (и белых) на американском Юге2. Это, вероятно, кое-что говорит об уровне питания, а также практике ухода и вскармливания среди женщин низших слоев Московии. Основной вывод, который может быть сделан из этой информации, должен состоять, вероятно, в том, что высокий уровень потерь детей был следствием выкидышей и мертворождений. Кроме этого, огромное число детей, рожденных живыми, умирало в первый год - такое положение сохранялось в России вплоть до первого этапа демографического перехода, связанного с сокращением детской смертности, начавшегося в середине XIX в. и завершившегося к середине 1960-х годов. Очевидно, что таких детей нельзя было продать вместе с родителями (а следовательно, и учесть в таблице 13.11), то же справедливо и для девочек, ставших жертвами инфантицида. Лишь во вторую очередь, надо полагать, значительная возрастная разница между выжившими детьми в Московии была связана с практикой продолжительного вскармливания и распространением аменореи, связанной с жестоким недоеданием3.
СООТНОШЕНИЕ ПОЛОВ
Одной из самых поразительных черт сообщества холопов Московии было соотношение полов: на каждую женщину приходилось почти двое мужчин. Еще более удивительно, что такое соотношение существовало как среди взрослых, так и среди детей, как видно из таблицы 13.13. В ней представлены результаты подсчета имен из антропонимического экскурса главы 12. Небольшие различия в итоговых цифрах связаны с использованием различных выборок всего массива данных, но процентные соотношения остаются поразительно постоянными по всем имеющимся данным о холопьем населении Московии. Однако между разными подгруппами населения имеются существенные различия, к которым мы сейчас и обратимся.
Таблица 13.13
Соотношение полов среди холопов (взрослых и детей)
Дети
Взрослые
N
%
N
%
Мужчины
1060
62,9
2438
63,3
Женщины
626
37,1
1414
36,7
•William Fe ten on. Population (New York: Macmillan, 1961), pp. 2-3.
2 Herbert S.Klein and Stanley L.Engerman. The Demographic Study of the American Slave Population: With Particular Attention Given the Comparison Between the United States and the British West Indies (Paper presented to the University of Chicago Department of History Workshop in Comparative Social History [Paper no. 75-76-11], February 18,1976, p. 23).
3 Stone. Family, p. 64.
423


Социология холопства
Демографическая статистика имеется для многих рабовладельческих обществ, и в этих обществах аномальное соотношение полов встречается довольно часто. Так, рабство в Новом Свете, основывавшееся на импорте из Африки, было существенно мужским, по крайней мере на 60%!. Для сравнения я привожу в таблице 13.14 данные о рабах Южной Каролины и Кубы, где соотношение полов было очень похожим на московское.
Таблица 13.14
Демографические паттерны рабов Южной Каролины и Кубы
Южная Каролина
Куба
1703
1708
1841
1860
Мужчины
62,5%
62,1%
64,4%
59%
Женщины
37,5%
37,9%
35,6%
41%
Приведенные в этой таблице данные почти полностью совпадают с теми, что характерны для внутреннего африканского рабства, где требовались в первую очередь женщины и дети, которых можно было использовать для увеличения рода, или только женщины, которые играли жизненно важную роль в сельском хозяйстве Африки (взрослых мужчин, которых почему-либо не удавалось продать куда- нибудь подальше, просто убивали, чтобы избежать проблем, неизбежных при их наличии среди рабов - сопротивления и побегов). Не могли решить аналогичных проблем и китайцы, результатом чего было полное угасание к XX в. практики покупки мужчин-рабов в историческом центре Китая; мужское рабство было редким уже к концу эпохи Цин, сам институт рабства постепенно становился главным образом женским1  2. Или возьмем другой пример: среди взрослых рабов в феодальных поместьях провинции Сен-Жермен во Франции IX в. соотношение полов было вообще невероятным - 297,56 мужчин приходилось на 100 женщин3.
Данные по Московии можно считать достаточно точными, поскольку ни покупателям, ни владельцам холопов не нужно было скрывать ни возраст, ни пол своих людей. Цель регистрации состояла в установлении законного права собственности, которое, как показывал опыт, с немалой вероятностью могло быть оспорено (особенно если холопы убегали). Кроме того, взимавшиеся пошлины составляли определенную долю суммы, уплаченной за холопов, и не были подушными (как в случае разрешения правовых споров, когда выигравший должен был уплатить предписанную сумму за каждого из холопов, по поводу которых он судился и которых ему присудили). Таким образом, для фальсификации дан¬
1 Franklin W.Knight. Slave Society in Cuba during the Nineteenth Century (Madison: The University of Wisconsin Press, 1970), p. 86; Peter H. Wood. More like a Negro Country’: Demographic Patterns in Colonial South Carolina, 1700-1740 // Race and Slavery in the Western Hemisphere: Quantitative Studies, ed. Stanley L. Engerman and Eugene D. Genovese (Princeton: Princeton University Press, 1975), p. 133.
2 Philip D.Curtin. Major Trends in the African Slave Trade // The Slave Economies, ed. Eugene D. Genovese (New York: John Wiley, 1973), 1: 79, Miller. Review, p. 49; M.G.Smith, p. 129; Herbert S.Klein. The Middle Passage. Comparative Studies in the Atlantic Slave Trade (Princeton: Princeton University Press, 1978), pp. 241-243; idem. Cuban Slave Trade, p. 83; Joseph C. Miller. Cokwe Trade and Conquest in the Nineteenth Century // Precolonial African Trade, ed. Richard Gray and David Birmingham (London: Alien and Unwin, 1970), p. 191; Miers and Kopytoff, p. 297; Meijer, pp. 332, 338, 344.
3 Emily R.Coleman. Medieval Marriage Characteristics // Journal of Interdisciplinary History 2, no. 2 (Autumn 1971): 212.
424


Демография холопов
ных не было никаких оснований, хотя ошибки, конечно, были возможны. (Вероятно, регистрационные процедуры, направленные на проверку написанного подьячими, сокращали число ошибок.) Как бы то ни было, в 767 (30,7%) из 2499 документов упоминаются дети; модально - 1 ребенок, срединно - 1,8, максимальное количество детей составляет в одном случае (духовная) 27 человек. Кроме того, 209 из документов, зарегистрированных в 1597-1598 гг., содержат указания на то, что за время, прошедшее после оформления оригинала документа, родилось в общей сложности 422 ребенка. Что касается рисунка 13.4, то особенно примечательна его регулярность. Большая часть данных, относящихся к категории «5 детей», касается единичных семей, большая часть которых попала в это исследование, поскольку продалась в холопство. В этой группе семей соотношение мальчиков и девочек возрастает по мере роста величины семьи. Поэтому в целом, когда данные берутся из документов, относящихся более чем к одной семье (духовные, данные и раздельные грамоты), разрыв уменьшается.
Рис. 13.4. Отношение числа мальчиков и девочек к общему числу детей
На рисунке 13.5 показаны полное число холопов, а также число мальчиков и девочек, включенных в многочисленные зарегистрированные сделки купли- продажи на протяжении всей эпохи Московии. Этот график отражает два примечательных факта. Во-первых, это тенденция уменьшения размеров средней сделки на протяжении XVI в. вплоть до того, что прямая самопродажа в холопство стала институтом, практически доступным лишь одиночкам. Более крупные семьи могли быть ввергнуты в холопство лишь самыми жестокими кризисами, такими, как военные перевороты в конце 1580-х годов, знаменитый кризис 1591 — 1592 гг., в результате которого были введены Заповедные лета, а затем Великий голод 1601-1603 гг. В 1590-х годах, начиная с 1592 г., положение в целом с каждым годом улучшалось, отклонения 1597-1598 гг. отражают не ухудшение условий, они являются результатом принудительной регистрации всех прав на холо¬
425


Социология холопства
пов, при которой некоторые из холопов были зарегистрированы как самопро- давшиеся, в то время как на самом деле они были в течение многих лет старинными или добровольными холопами. Самопродажа в холопство семей была в нормальные времена делом необычным, это совершенно определенно показывает одно из собраний текущей регистрации сделок в Новгородском регионе в 1599-1600 (7108) г. Лишь 4,8% из 126 документов содержат информацию о продаже супружеских пар. Взрослые одинокие мужчины составили 75,4% всех продавшихся в холопство, вдовцы - еще 1,6%. Малолетние дети составили более десятой доли всех купленных (мальчики - 7,8%, девочки - 3,2%). Остальные - взрослые женщины (незамужние - 3,2%, замужние без мужей - 1,6%, вдовы - 3,2%)!. Другой примечательный факт, отраженный на рисунке 13.5, состоит в том, что на протяжении четвертьтысячелетней истории Московии было всего несколько лет, когда число девочек, проданных в холопство, превосходило число мальчиков. Хотя время от времени этот поток сужался и расширялся, постоянство общего рисунка на протяжении московской истории оставалось довольно примечательным. (Общее число холопов и числа мальчиков и девочек на сделку взяты те же, что и в главе 10 в разделе «Цены».)
Рис. 13.5. Общее число холопов и число мальчиков и девочек на одну продажу
Численность мальчиков и девочек можно сравнивать не только в зависимости от времени, но и при сравнении двух основных форм самопродажи в холопство - полное и кабальное. Как показывает таблица 13.15, не только соотношение детей по полу практически идентично в двух этих видах холопства, но и доли каждого из них в общем числе холопов (1 мальчик, 2 девочки и так далее). Эти данные еще раз подтверждают, что полное и кабальное холопство структурно и функционально были преемственными институтами. В таблице 13.16 эти виды холопства в первом поколении объединены и сравниваются с распределением  11 НКК 7108 (= РИБ, т. 15 [1895], ч. 3, разд. 2).
426


Демография холопов
мальчиков и девочек в зависимости от места оформления документа. Аналогичная информация представлена там и для старинного холопства. И снова число документов, в которых фигурируют девочки, всегда меньше, чем соответствующее число документов для мальчиков; число девочек в расчете на один документ тоже, как правило, меньше. Средние значения для каждого из мест оформления документов, как показано в таблице 13.6, незначительно отличаются от общих средних значений для холопов первого поколения.
Различия в соотношении полов, насколько позволяют судить имеющиеся данные, сохранялись постоянными и по основным географическим подразделениям. В таблице 13.17 мы видим, что эти различия сохраняются независимо от того, откуда пришли продающиеся в холопство или куда они направляются. Таблица 13.17 в некоторых отношениях более выразительна, чем таблицы 13.16 и 13.18, поскольку ее данные учитывают тот факт, что во многих документах вообще никакие дети не упоминаются.
Таблица 13.15
Число детей на семью в зависимости от пола и типа холопства
Полное холопство
Кабальное холопство
N
%
N
%
Число мальчиков
1
14
63,3
297
63,3
2
5
22,7
117
24,9
3
2
9,1
47
10,2
4
1
4,5
7
1,5
% документов без мальчиков
78%
77,6%
Число девочек
1
10
66,7
224
74,7
2
4
26,6
64
21,3
3
1
6,7
9
3,0
4
1
0,3
5
2
0,7
% документов без девочек
85%
85,7%
Соотношение полов (число
N
34:21
700:393
мальчиков к числу девочек)
%
62:38
64:36
Таблица 13.16
Число мальчиков и девочек в расчете на один документ в зависимости от места оформления документа и типа холопства
Место
Полное и кабальное холопство
Старинное холопство (завещания, раздел имущества)
Мальчики
N
Девочки
N
Мальчики
N
Девочки
N
Новгород
1,6
101
1,4
62
2,7
9
2,1
7
Другие большие города
10,0
23
1,6
16
2,0
1
2,0
1
427


Социология холопства
Место
Полное и кабальное холопство
Старинное холопство (завещания, раздел имущества)
Мальчики
N
Девочки
N
Мальчики
N
Девочки
N
Средние города
10,0
4
1,0
1
1,0
1
Бежецкая пятина
1,5
103
1,3
77
Деревская пятина
1,4
68
1,2
37
Обонежская пятина
1,4
9
1,4
5
3,0
1
Шелонская пятина
1,3
82
1,2
45
3,0
2
2,0
2
Вотская пятина
1,8
90
1,5
69
7,5
6
3,3
6
Другие сельские территории
1,8
21
1,5
10
6,6
10
3,8
9
Всего
1,6
501
1,3
322
4,9
30
3,0
25
Таблица 13.17
Сельские и городские показатели
Среднее число холопов на сделку в момент продажи в зависимости от
места рождения холопа
предыдущего места жительства холопа
места
продажи
места жительства владельца
Люди
N
Люди
N
Люди
N
Люди
N
Большой город
1,50
68
1,77
124
1,64
690
1,61
111
Средний город
1,40
15
1,80
50
1,80
30
1,90
184
Село
1,38
176
1,67
376
2,01
1462
1,93
1411
Среднее
1,41
259
1,71
550
1,89
2182
1,91
1706
Среднее число мальчиков на сделку в момент продажи в зависимости от
Мальчики
N
Мальчики
N
Мальчики
N
Мальчики
N
Большой город
0,29
73
0,44
141
0,35
791
0,33
132
Средний город
0,06
17
0,19
63
0,35
40
0,26
200
Село
0,32
210
0,57
531
0,50
1659
0,52
1627
Среднее3
0,45
2499
0,45
2499
0,45
2499
0,45
2499
Среднее число девочек на сделку в момент продажи в зависимости от
Девочки
N
Девочки
N
Девочки
N
Девочки
N
Большой город
0,16
73
0,26
141
0,21
791
0,17
132
Средний город
0,12
17
0,19
63
0,10
40
0,18
200
Село
0,18
210
0,31
531
0,29
1659
0,29
1627
Среднее3
0,26
2499
0,26
2499
0,26
2499
0,26
2499
а) Включая случаи, когда место выписки документа неизвестно.
Поразительное соотношение полов среди детей видно и по таблице 13.18, в которой рассматриваются известные места назначения всех холопов, то есть места, где жили их хозяева. В число использованных документов включены не только купчие, но также судебные приговоры, рядно-сговорные и данные грамоты, духовные и раздельные грамоты и тому подобное. Несколько большие средние
428


Демография холопов
значения для Шелонской и особенно Вотской пятин связаны с большим числом старинных холопов, зарегистрированных там в сохранившихся кабальных книгах 1597-1598 гг. Большая часть документов по Бежецкой пятине относится к годам Великого голода (1602-1603), когда наблюдалась тенденция снижения доли одиночек и увеличения доли семей среди продававшихся в холопство. При всех этих различиях, однако, нет ни одного места, в котором абсолютное число девочек, число документов, упоминающих девочек, и даже среднее число девочек в расчете на один документ были бы больше, чем соответствующие показатели для мальчиков. Чуть позже станет совершенно очевидно, что московское холопство было преимущественно мужским миром, что женщины допускались туда в меньшем числе и в целом были гораздо менее востребованы, чем мужчины. Безусловно, можно утверждать, что среди тех социальных элементов, которые были склонны становиться холопами, женский инфантицид практиковался в широких масштабах. Это и не удивительно, если учесть стрессовое состояние, в котором находились эти люди.
Таблица 13.18
Географическое распределение всех холопов, мальчиков, девочек
Место жительства хозяина
Все
хо¬
лопы
N
слу¬
чаев
Среднее на случай
Маль¬
чики
N
слу¬
чаев
Среднее на случай
Дево¬
чки
N
слу¬
чаев
Среднее на случай
Новгород
131
86
1,5
29
12
2,4
14
9
1,6
Другие большие города
94
45
2,1
15
11
1,4
8
7
1,1
Средние города
44
24
1,8
4
4
1,0
3
3
1,0
Бежецкая пятина
668
322
2,1
111
74
1,5
70
53
1,3
Деревская пятина
349
183
1,9
46
35
1,3
20
17
1,2
Обонежская пятина
122
58
2,1
19
10
1,9
10
8
1,3
Шелонская пятина
833
343
2,4
161
92
1,8
55
45
1,2
Вотская пятина
1582
618
2,6
455
207
2,2
288
158
1,8
Другие известные сельские районы
579
278
2,1
97
64
1,5
56
43
1,3
Неизвестно
1 173
542
2,2
187
109
1,7
128
82
1,6
Всего
5575
2499
2,2
1 125
618
1,8
653
425
1,5
Кроме довольно безличного географического фактора, некоторое влияние на определение полового состава московского холопства оказывали и другие аспекты рынка. Наиболее очевидным из них были деньги. В таблице 13.19 рассматривается связь между общими суммами, которые холоповладельцы потратили на приобретение холопов, и числом купленных ими мальчиков и девочек. Возможно, не удивительно наличие значительной корреляции (г = 0,63) между общей суммой, которую данный хозяин потратил на холопов, и числом купленных им мальчиков. Более низкая корреляция (г = 0,52) между числом купленных девочек и потраченной суммой отражает, вероятно, меньшую общую заинтересованность в девочках. (Еще слабее связь между потраченной суммой и известным числом детей, впоследствии родившихся в холопстве. Эта связь является, вероятно, просто отражением общего правила приобретать больше холопов за
429


Социология холопства
большую сумму денег, а большее число холопов должно было породить еще больше холопов.)
Таблица 13.19
Связь между суммами, потраченными на приобретение холопов, и числом детей-холопов
Общая сумма, потраченная хозяином на холопов (в рублях)
Число
мальчиков
N
Число
девочек
N
Число детей, впоследствии родившихся в холопстве
N
1-1,50
1,9
9
1,3
8
2,0
4
2-2,50
1,5
36
1,3
19
2,8
6
3-3,50
2,0
45
1,4
31
3,0
6
4
1,9
25
1,4
23
1,6
5
5
1,9
44
1,5
34
2,9
12
6-9
2,0
46
1,6
39
2,3
9
10-14
2,3
47
2,2
33
2,3
12
15-25
2,8
48
2,2
38
3,1
22
26-49
5,7
32
4,0
27
5,3
18
50-133
10,2
12
4,6
12
4,8
8
Всего
344
264
102
Среднее = 2,7
Среднее = 2,1
Среднее = 3,2
г = 0,63
г = 0,52
г = 0,42
С другой стороны, разница между числами купленных мальчиков и девочек уменьшается с увеличением общей суммы расходов. Если продолжить рассмотрение параметров, связанных с хозяевами (более подробно это будет сделано в главе 17), то можно рассмотреть связи между чинами (таблица 13.20) и должностями (таблица 13.21) холоповладельцев и числом находившихся в их собственности мальчиков и девочек. Хотя известные цифры слишком малы, чтобы делать категорические выводы, определенные тенденции все же можно усмотреть. Если говорить о чинах, то находившиеся на самом верху (бояре, стряпчие и так далее), похоже, покупали приблизительно равное количество мальчиков и девочек. Те же, кто был приписан к нижним чинам служилых землевладельцев - дети боярские, покупали наиболее заметно различающиеся количества мальчиков и девочек. Рассмотрение должностей, которые занимали холоповладельцы, ведет к похожему обобщению: высшие слои холоповладельцев с большей вероятностью имели примерно равные количества мальчиков и девочек. Это было справедливо как для тех, кто занимал ведущие посты в центральной правительственной администрации, так, вероятно, и для «генералов» - воевод, иногда также наместников, относительно нечасто встречающихся в том массиве данных, который относится преимущественно к периоду до 1613 г. Таким образом, мы можем заключить, что самые богатые из холоповладельцев имели в собственности приблизительно равные количества мальчиков и девочек, вероятно, потому, что им нравилось щеголять своей способностью содержать равное количество мужчин и женщин и их возможное потомство. Менее богатые представители слоя холоповладельцев с меньшей вероятностью имели
430


Демография холопов
равные количества мужчин и женщин. Причиной этому, возможно, был недостаток у них средств на содержание себя самих, своих семей и сбалансированного в половом отношении количества холопов. Возможно, конечно, что эти люди могли купить только то, что им предлагал рынок, но на деле, кажется, покупатели имели некоторое влияние на этот рынок, в особенности в том, что касалось выбора среди выставленного на продажу.
Таблица 13.20
Связь между чином холоповладельца и численностью детей-холопов
Чин
Мальчики
N
Девочки
N
Дети, рожденные в холопстве
N
Боярин, думный дворянин,
4,0
1
6,0
1
8,0
1
Думный дьяк
1,0
1
Стольник
1,8
6
1,3
3
Стряпчий, сытник
2,4
5
2,3
3
2,5
2
Дьяк
1,0
1
6,0
2
1,0
1
Московский дворянин
1,0
4
1,0
1
Жилец
2,0
2
1,0
2
Дворянин, рейтарщик, сын боярский, до 1555
2,0
3
1,0
1
1,0
1
Сын боярский, после 1555
4,0
129
2,7
110
3,4
67
Помещик, земец, своеземец
2,3
77
1,8
55
2,4
24
Купцы Строгановы
1,0
1
Г орожанин
1,0
1
1,0
1
Монастырский староста
2,0
1
Монастырский казначей, монах
1,0
1
2,0
1
Монахиня, протопоп
3,0
1
4,0
Поп, дьякон
1,0
1
1,0
1
Монастырский служка
1,5
2
Митрополичий сын боярский
13,0
1
3,0
2
8,0
1
Конюший архиепископа, мурза, холоп
1,0
1
1,0
1
Всего
3,2
239
2,3
186
3,2
97
Таблица 13.21
Связь между должностями холоповладельцев и числом детей-холопов
Должности
Мальчики
Девочки
Дети, рожденные в холопстве
М
N
М
N
М
N
А. Военные должности служилых людей
Воевода
2,5
13
2,8
9
2,6
8
Командир подразделения
2,6
5
1,4
5
1,0
2
Член избранной тысячи
9,0
1
4,0
1
1,0
1
т
431


Социология холопства
Должности
Мальчики
Девочки
Дети, рожденные в холопстве
М
N
М
N
М
N
Стрелецкий голова
1,6
5
3,0
1
3,5
2
Стрелецкий сотник
2,9
7
1,4
7
2,0
3
Выборный местный командир
6,1
23
4,0
17
4,9
8
Осадная служба
2,2
12
1,2
5
3,0
1
Строевая служба
2,4
5
1,0
2
Пушкари
1,0
1
1,0
1
2,0
1
Итого
3,7
73
2,6
49
3,3
27
В. Гражданские должности служилых людей
Губной староста
2,9
10
1,8
8
4,1
7
Помощник губного старосты
1,0
1
Наместник
15,0
1
10,0
1
4,0
1
Подьячий
1,7
3
3,0
1
Младший подьячий
1,5
6
1,2
6
2,0
4
Раздатчик служилых земель
1,3
3
1,0
1
2,0
1
Переписчик населения
2,0
5
1,2
5
1,3
4
Осадный голова
1,5
3
3,0
2
3,0
1
Сборщик налогов
1,5
2
2,0
1
Руководитель переписи
10,5
2
5,0
2
8,0
1
Посыльный
3,6
5
1,3
3
6,0
1
Землемер
1,5
2
1,0
1
Итого
2,9
43
2,0
31
3,3
20
С. Московские правительственные чиновники
Глава приказа
1,0
1
Приказный дьяк
1,0
1
3,0
1
1,0
1
Дворцовый подьячий
1,0
1
Путной ключник
2,0
1
1,0
1
Казначей
1,0
1
2,0
1
Приказный служащий
3,0
1
Дворцовый служащий
2,0
1
Посол
3,0
1
2,0
1
Итого
1,7
6
1,7
6
1,0
1
D. Церковнослужители
Поп или дьякон
1,5
2
1,0
1
Монахиня
3,0
1
4,0
1
Церковный или монастырский писец
2,0
1
Итого
2,0
2
2,5
2
Е. Другие
Вдова
2,0
3
3,0
1
1,0
1
Холоп
1,0
1
Всего
3,2
130
2,4
90
3,1
49
432


Демография холопов
«Буквальные» свидетельства способности хозяев содержать женщин-холопок отчасти (но не в полной мере) ставятся под вопрос имеющимися статистическими показателями богатства, которые без всяких исключений показывают, что те, кто покупал мальчиков, были богаче тех, кто покупал девочек. Как всегда, следует отметить, что объем данных невелик и почти все они относятся к провинции, в первую очередь к Новгородскому региону, в то время как часть данных о чинах и должностях относится к Москве - основному месту жительства и службы богатейших представителей высшего общества.
Как показывает таблица 13.22, оклады довольно слабо коррелируют с общим количеством купленных мальчиков и девочек.
Таблица 13.22
Оклады холоповладельцев и число мальчиков и девочек, находящихся в их собственности
Оклады
Мальчики
N
г
Девочки
N
г
Средний земельный оклад в четях
482,60
141
0,25
468,50
89
0,26
Годовой денежный оклад в рублях
15,16
73
0,11
13,96
45
0,20
Реальное землевладение в четях
200,70
93
0,17
170,60
50
0,02
Другой способ взглянуть на те же самые проблемы - это рассмотреть соотношение численности мальчиков и девочек в наиболее дорогостоящих сделках. При рассмотрении 181 служилой кабалы стоимостью от 9 до 15 рублей обнаруживаем, что 105 из них (58%) вообще не включают детей. В тех сделках, где дети фигурируют, перечислены 115 (63,2%) мальчиков и 67 (36,8%) девочек. В сущности, соотношение то же, что и по всему холопству в целом (см. таблицу 13.14). Это снова указывает, что те, кто мог потратить большие средства (во всяком случае в этой выборке), не желали тратить их на покупку девочек-холопок.
Очевидный и явный выбор в пользу мальчиков наблюдается среди первых детей. Из 58 детей в возрасте 4 лет и меньше 69% составляли мальчики. Среди семей из трех человек 114 семей состояли из мужа, жены и сына, и лишь около половины от этого числа имели единственным ребенком дочь. В семьях из четырех человек 58 пар имели одного сына и одну дочь, 52 пары - двух сыновей и ни одной дочери и лишь 15 пар - двух дочерей и ни одного сына, - соотношение составляет 3,5:1. Среди одиноких мужчин (чьи жены предположительно умерли или сбежали) у 31 человека было по сыну и лишь у 7 - по дочери. Такие соотношения едва ли могут быть случайными. С другой стороны, среди вдов и женщин, покинутых мужьями (отнюдь не редкий случай), у 31 было по одному сыну, а у 26 - по одной дочери.
Чем больше была семья, тем больше становился разрыв. Семьи, в которых было от 6 до 8 человек, имели 123 мальчика (62%) и 76 девочек (38%). Это, вероятно, показывает, что когда приходили более тяжелые времена, родители были еще более, чем обычно, склонны предпочитать мальчиков, что проявлялось, вероятно, в распределении еды и одежды. Соотношения становились все хуже по мере роста числа детей. Трое сыновей было в 67 семьях, три дочери - только в 25; четверо сыновей - в 21 семье, четыре дочери - только в 7.
Иноземное происхождение, по-видимому, не играло значительной роли в определении соотношения полов. В 72 документах, касающихся нерусских, упоминаются один татарский мальчик и одна татарская девочка. Зарегистри¬
433


Социология холопства
ровано 30 мальчиков (56%) и 24 девочки (44%) не тюркского и не русского происхождения (литовцы, поляки, шведы, белорусы, ливонцы и греки).
Другим параметром при анализе значительного расхождения в численности между мальчиками и девочками может быть заявленное занятие или статус родителей. В моих данных упоминается около ста различных занятий (управляющий поместьем, судебный пристав, писец, портной, кузнец, повар, молочник) и в основном не перекрывающихся социальных категорий (безземельный крестьянин, горожанин, нищий, холопы и слуги разных видов), использовавшихся холопами для определения своего положения. Те или иные определения из этого ряда указаны приблизительно двумя пятыми (950) всех холопов. Среди наиболее привилегированных холопов упоминается одинокий пристав, имевший одного сына и одну дочь. Одна дочь была у бывшего стрельца. Многие из «имевших профессию» и ремесленников были одинокими и не имели детей. Из 16 портных и швей только у одного были дети, два мальчика и девочка, из 16 кожевников дети были у шестерых - 11 мальчиков и четыре девочки. У семи из 53 бывших крестьян было в общей сложности 8 сыновей и две дочери.
Двигаясь дальше вниз по социальной лестнице Московии, обнаруживаем, что в 98 случаях в качестве основной фигуры сделки рассматривается безземельный крестьянин (бобыль - обычно бедный, иногда ловко увертывающийся от уплаты налогов, отделившийся от сельского хозяйства); на всех этих бобылей приходится 25 сыновей и 12 дочерей. Близкий к бобылям статус имели «наемники»; в 95% из 68 случаев детей у них не было, а на всех остальных приходится незначительное число в 3 мальчика и 3 девочки.
На самом дне общества находились те, кто называл себя нищими (часто одни и те же люди говорили, что они бобыли, наемники и нищие), 96% из них бездетны, лишь у одного из 30 были дети, два сына. Как и можно было ожидать, по мере того как человек опускался по социальной лестнице Московии, его плодовитость падала. Похоже, что уменьшалась и его готовность сохранять девочек, а не только мальчиков.
Другую категорию составляли те, кто так или иначе находился в зависимости и прежде. Если смотреть с позиций свободы, они находились даже ниже, чем безземельные крестьяне, наемники и нищие, но в материальном отношении и в смысле плодовитости они, вероятно, находились в лучшем положении. Я разделил эту разнородную массу на четыре группы. Точный смысл первых двух групп мне не вполне ясен: (1) послужильцы, что можно, вероятно, перевести и как «слуга», и как «холоп»; (2) добровольные послужильцы, то есть добровольные слуги или добровольные холопы. Пребывание среди последних в течение какого- то промежутка времени почти наверняка приводило к первым, о которых часто говорят на языке холопства, особенно в отношении того, что касается освобождения. «Добровольная служба» предназначалась для молодых, обычно одиноких людей. 184 человека утверждали, что они находились именно в таком состоянии непосредственно перед похолоплением; 21,7% из них имели детей - 47 мальчиков (57%) и 35 девочек (43%). Из 75 послужильцев 40,5% имели детей - 31 мальчика (64%) и 17 девочек (36%). Возможно, что именно неуверенность и стресс этого полузависимого положения заставляли их в конце концов совершить переход к полной зависимости часто от того же хозяина.
Другие две категории - это те, чьи родители были холопами (67 случаев), и те 286 человек, которые назвались бывшими холопами (или были названы так в
434


Демография холопов
духовных, рядно-сговорных грамотах и других подобных документах). Уровень рождаемости среди первых был ниже, чем среди вторых. Дети холопов имели в общей сложности 67 сыновей и 28 дочерей, в большой мере благодаря двум случаям, в которых было 35 мальчиков и 13 девочек. У холопов первого поколения было 255 мальчиков (56%) и 203 девочки (44%). Я не могу разделить детей на тех, кто был рожден, когда родители уже были холопами, и тех, кто родился, когда родители еще были вольными людьми, но в любом случае соотношения оказываются менее резкими, чем в других группах.
Можно также рассмотреть источники детского холопства - так, как это сделано в таблице 13.23.
Таблица 13.23
Источники детского холопства
Мальчики
%
Девочки
%
Обусловленное службой холопство родителей (управляющий поместьем)
8
50
8
50
Военный плен
28
58
20
42
Переданы по духовной, в дар, в приданое, при разделе имущества
173
59
118
41
Самопродажа (с родителями)
714
64
395
36
Если вспомнить, что общее соотношение полов среди детей составляло 63:37, то эти данные подтверждают некоторые из ранее высказанных предположений. Докладное холопство не было прибежищем от несчастья, соответственно и количество детей того и другого пола в нем одинаковы. Для детей, причиной холопства которых были военный плен и депортация в Россию, окружающая среда была менее благоприятной. Соответствующие цифры таблицы могут отражать как предпочтения завоевателей, так и соотношение полов в опустошенных землях, среди побежденных. Соотношение полов в категории лиц, переданных тем или иным образом, несколько неожиданно, так как большинство этих детей, по- видимому, родились в холопстве, и я ожидал, что количества мальчиков и девочек будут приблизительно равными. Думаю, что ошибки подсчета или неточность списков можно в данном случае исключить, поскольку хозяин незарегистрированного холопа не мог предъявить никаких прав на него в случае побега или спора, поэтому приходится заключить, что либо родители, либо хозяева (или и те и другие) видели меньше пользы от девочек, чем от мальчиков, и поэтому позволяли им умирать. (Другая возможность состоит в том, что женщин отпускали на волю чаще, чем мужчин. Насколько мне известно, данных в пользу такого предположения немного, и учитывая нежелание покупателей брать в дом девочек, подобная практика была бы равносильна убийству.) Как уже говорилось, домашнее рабство в Московии стимулировало подобные отношения. Как и ожидалось, самая тяжелая ситуация складывалась при самопродаже.
Другая группа данных делает это утверждение еще более наглядным: в 139 семьях, бывших холопами прежде и продававшихся снова (обычно в течение нескольких дней или месяцев), было 48 мальчиков и 44 девочки. По-видимому, представители этой группы находили холопство вполне совместимым со своими
435


Социология холопства
жизненными устремлениями и позволяющим им вести более или менее нормальную жизнь. Эту ситуацию можно сравнить с 1000 случаев, касающихся людей, утверждавших, что перед тем, как продаться в холопство, они всегда были вольными, - в этой группе было 270 мальчиков (67%) и 133 девочки (33%). Таким образом, своими действиями и демографическими характеристиками определенная часть русского общества громко заявляла, что в материальном отношении рабство предпочтительнее свободы.
Некоторые данные показывают, что похолопление в определенной мере решало проблему женского инфантицида. У тех уже похолопленных, у которых впоследствии родился один ребенок, было 26 девочек и 22 мальчика. Среди этих людей было 12 семей с двумя мальчиками и 12 семей с двумя девочками. Эти соотношения очевидным образом сильно отличаются от того, что происходило среди продававшихся в холопство. Обсуждение этого вопроса можно было бы и продолжить, но мое изучение 422 известных случаев рождения детей (как мальчиков, так и девочек) в холопстве, рассмотренное в качестве отдельного фактора, показывает, что соотношение полов было близко к единице. Это - наилучшее свидетельство того, что холопство, по крайней мере для некоторых, было эффективной формой социального обеспечения.
С другой стороны, в демографическом отношении похолопление оказывалось предпочтительным не для всех. В 188 случаях прямого освобождения (это не те 139 семей, которые продались заново) было 40 мальчиков (61%) и 26 девочек (39%). Редкие освобождения могли иметь любые причины, но одной из них, безусловно, была неспособность владельца обеспечить своим холопам удовлетворительные условия. Во время голода 1601-1603 гг. власти признали за холопами право на побег в случаях, когда их хозяева не могли их обеспечить. У меня сложилось впечатление, что большинство отпущенных на волю холопов продавалось в холопство снова (часто наследникам тех, кто их отпустил), однако некоторые все же этого не делали. Эти демографические данные, тот факт, что некоторые отпущенные на волю холопы не возвращались снова в холопство, а также многочисленные побеги холопов и даже открытые холопьи бунты, - все это показывает, что, хотя московское холопство и давало некоторые материальные преимущества, значительное число холопов предпочли бы быть свободными.
Было бы упрощением относить необычное соотношение полов в среде московских холопов только за счет материальных условий, свою роль должны были сыграть и общие социальные ценности. Мне не удалось выяснить эту роль ни с помощью нарративных источников, ни путем сравнения с другими социальными группами. Насколько мне известно, полезных данных ни того ни другого типа не существует. Имеются договоры между крестьянами и их землевладельцами, в которых устанавливаются права и обязанности обеих сторон, но тем из них, которые мне удалось изучить, недостает необходимой специальной устремленности на предмет, которая обнаруживается в материалах о холопстве. Мои коллеги, изучающие высшие классы, также не смогли предложить никакого материала для сравнения из своей области. (Изучение материалов о холоповладельцах показало, что их семьи обычно были больше, чем семьи их холопов, как это было почти везде вплоть до недавних времен: те, кто побогаче, имели более многочисленные семьи, чем те, что находились ближе к основанию социальной пирамиды. Однако это ничего не говорит нам о соотношении полов в верхних слоях общества.) Некие подобия переписи, проводившиеся в Московии, концентрировались
436


Демография холопов
в основном на налогоплательщиках и, следовательно, на мужчинах. Опубликованные недавно материалы переписи из Сибири учитывают оба пола, соотношение которых оказалось близко к единице1.
По-видимому, разбалансированность отношения полов, столь очевидная в холопстве Московии, обязана совместному действию ряда факторов. С одной стороны, если исключить самые высшие слои холоповладельцев, остальные члены этого класса задавали тон, постоянно покупая вдвое меньше женщин, чем мужчин, и тем самым заявляя, что женщины ничего не стоят и потребности в них нет. С другой стороны, низшие классы также видели меньше применений для девочек, чем для мальчиков, вследствие чего девочек убивали или давали им умереть гораздо чаще, чем мальчикам. Я не знаю в точности, как функционировал московский «рынок холопов», как находили друг друга потенциальные холопы и потенциальные покупатели, но кажется вполне определенным, что, когда это случалось, спрос и предложение соответствовали друг другу: те, кто продавался, уже сократили число своих женщин (включая и самых маленьких) до той величины, на которую покупатели готовы были согласиться.
Есть некоторые данные о том, что инфантицид практиковался особенно в отношении девочек. Великий правовой кодекс России начала нового времени, Уложение 1649 г., впервые в истории Московии определял санкции (год тюремного заключения) в отношении родителей, убивших свое потомство. Это, кажется, оказало некоторое влияние на положение дел, хотя мои заключения, представленные в таблице 13.24, и основываются на слишком малой выборке.
Таблица 13.24
Влияние Уложения 1649 г. на женский инфантицид
Дети, рожденные до 1649 г.
%
Дети, рожденные после 1649 г.
%
Мальчики
1088
65
26
59
Девочки
631
35
18
41
В начале XVIII столетия Петр Великий продолжил борьбу с инфантицидом.
Осознавали неравновесие полов в обществе и современники. Это осознание выражалось, в частности, в документах о жилом холопстве второй половины XVII в., когда, по крайней мере в двух случаях, старшие подростки-мальчики продавались в жилое с явным уговором, что хозяева предоставят им возможность жениться1  2. По девушкам у меня подобных свидетельств нет. Холоповладельцы признавали, что холопство - это прежде всего мужской мир. В коллективной челобитной 1658 г. они отмечали, что беглые холопы женятся на «вдовах, незамужних и работницах [холопках?]»3. (Состав беглых холопов отражал, как показано в таблице 16.2, состояние популяции холопов в целом.)
1 Водарский Я.Е. Численность русского населения Сибири в XVII-XVIII вв. // Русское население Поморья и Сибири (Период феодализма) / Под ред. А. П.Окладникова и др. - М.: Наука, 1973. - С. 213. Родословные книги также редко включали женщин.
2 АЮБ, т. 3, с. 35.
3Новосельский. Коллективные челобитные, с. 309, № 2.
437


Социология холопства
Отсутствие в Московии интереса к воспитанию детей в холопстве отражено и в правовой сфере. В Римской империи, ощутившей в I в. новой эры недостаток рабов, закон начал проявлять возрастающий интерес к потомству рабов1. В Московии же законодательство о холопстве в значительной части создавалось между 1550 и 1649 гг., но лишь малая часть его касалась детей, за исключением простых регулирующих норм, фактически к этому столетию уже устаревших. Исключения лишь подтверждают отсутствие заинтересованности в выращивании холопов: уже цитировавшийся выше указ 1556 г., который ограничивал срок рабства военных пленников продолжительностью жизни хозяина, устанавливал также, что дети, родившиеся у военных пленников, не являются холопами1  2.
Полное и кабальное холопство в Московии были стрессовыми институтами, основной целью которых было предоставление социального обеспечения в обществе, не имевшем традиций благотворительности и родовой поддержки. Однако число людей, которым такое обеспечение посредством холопства могло быть предоставлено, было ограниченным, и одним из ограничивающих факторов были дети, а в определенной степени, возможно, и взрослые женщины.
За исключением привилегированных холопов, имевших вполне нормальный демографический профиль, те, кто продавался в кабальное холопство, сильно нуждались. Для них холопство, возможно, было последним прибежищем. Поэтому можно предположить, что многие из этих людей позволяли своим детям умереть прежде, чем родители в конце концов продавались в холопство. Аналогично, например, в Индии родители могли, вероятно, распределять имеющуюся у них пищу в пользу своих сыновей, позволяя дочерям первыми умереть от голода. Этим может объясняться как низкое число детей в возрасте до 5 лет, так и соотношение полов. Инфантицид, безусловно, практиковался широко, и, как это обычно и бывало в истории, от младенцев женского пола избавлялись гораздо чаще3. Широкое распространение женского инфантицида в низших слоях общества Московии, вероятно, вносило свой вклад в непропорционально большое число взрослых мужчин среди холопов, что и само по себе несло отпечаток нищеты.
Другие возможности для находившихся в нужде взрослых женщин не слишком ясны, так как немногие женские монастыри Московии принимали к себе лишь тех, чьи семьи могли оплатить их содержание, да нескольких стареющих холопок, сопровождавших своих постриженных в монахини хозяек или отправленных «на пенсию» умирать своими богатыми хозяевами, которым не хватило бесстыдства просто выгнать холопов в таком состоянии. На протяжении истории многие одинокие холопки становились проститутками или наложницами; тот факт, что православная церковь запрещала подобную практику, может помочь объяснить небольшое по сравнению, скажем, с Китаем, африканскими или исламскими странами число незамужних женщин, способных найти мужчин, которые выкупили бы их из нищеты в рабство, а также то, что мужчин-холопов предпочитали не только в качестве боевых и обозных холопов, но также и для домашней и сельскохозяйственной работы.
Обсуждение проблемы инфантицида с компаративистских позиций необходимо дополнить рассмотрением вопроса о продаже детей и младенцев - логиче¬
1 Jones, р. 193.
2 АИ, т. 1, № 154, V, 17.
3 Piers. Infanticide, pp. 16-17.
438


Демография холопов
ской альтернативе инфантициду. Например, в Римской империи с III в. новой эры и позже образовалась жестокая нехватка рабов, резко подскочили цены и возник широкий запрос на подкидышей, а также новорожденных младенцев, выставленных родителями на продажу, эта практика была даже узаконена. Продажа детей постарше, уже ставших членами общества и переставших поэтому быть «чужаками» (а новорожденных детей психологически легко было считать таковыми)1, оставалась нелегальной, хотя и была широко распространена2. Хотя в Московии это и не было незаконным, но, насколько мне известно, детей там продавали редко3.
Раньше уже отмечалось, что после Смутного времени московиты устанавливали законом цены, которые могли (а возможно, и должны были) выплачиваться за холопов. Первоначально установленная сумма составляла 2 рубля за каждого холопа, а уже через несколько лет она была поднята до 3 рублей - суммы, узаконенной для всей страны Уложением 1649 г. и сохранявшейся вплоть до 1680-х годов. Это, безусловно, должно было как-то сказаться на демографии, поскольку жены стоили очень мало, равно как и женщины вообще, а также второй ребенок и последующие дети. Попытка заставить холоповладельцев платить одинаково за то, что не имело для них одинаковой ценности, почти наверняка должна была изменить их поведение, что и произошло на практике. Как явствует из таблицы 13.25, холоповладельцы, столкнувшись с фиксированными ценами, не соответствовавшими их ощущению реальной ценности товара, откликнулись на это установление в точности так, как и следовало ожидать. Они пропорционально сократили свои покупки детей (особенно девочек) и женщин. Неудивительно, однако, что те, кому удавалось продаться в холопство после 1613 г., по своим демографическим характеристикам (в данном случае по возрасту) мало отличались от тех, кто был куплен раньше, так как, скорее всего, возраст людей, нуждавшихся в подобной помощи после 1613 г., не сильно отличался от того, что имело место в предыдущем периоде.
Таблица 13.25
Последствия законодательного регулирования цен на кабальных холопов
До 1613 г.
N
После 1613 г.
N
Взрослые на сделку
1,35
1979
1,49
112
Мальчики на сделку
0,34
1979
0,23
112
Девочки на сделку
0,19
1979
0,08
112
Дети на сделку с детьми
1,87
569
1,85
20
Мальчики на сделку с мальчиками
1,51
450
1,47
19
Девочки на сделку с девочками
1,32
292
из
8
Возраст женатых мужчин
30,68
339
29,05
21
1 Ibid., р. 38.
2 Jones, р. 196.
3 В начале XX в. русские старались отдать своих нежеланных детей на усыновление. Так, газета «Новое время» от 5 апреля 1912 г. (с. 8) содержала следующие объявления: «девочку, 1 год 8 месяцев, желаю отдать в дочери. Воронежская улица, д. 14, кв. 6»; «Мальчика 1 месяца желаю отдать на усыновление. Коложевская ул., д. 5, кв. 98». Я должен поблагодарить Луизу МакРейнолдс, обратившую мое внимание на эту регулярную рубрику в «Новом времени».
439


Социология холопства
До 1613 г.
N
После 1613 г.
N
Возраст одиноких взрослых мужчин
23,80
450
21,78
40
Возраст замужних женщин
26,57
265
27,40
5
Возраст одиноких взрослых женщин
20,07
54
18,80
5
Возраст первого ребенка
9,87
263
8,06
16
Возраст второго ребенка
7,93
125
6,22
9
Возраст третьего ребенка
5,68
41
4,00
4
Возраст четвертого ребенка
3,20
15
4,00
1
Холопство в Московии было институтом, в первую очередь обеспечивавшим облегчение, убежище и относительную надежность в ненадежном мире для молодых одиноких мужчин. Хотя небольшое число нуклеарных семей продавалось в холопство всегда, число таких семей заметно росло во время экстраординарных катаклизмов, подобных Великому голоду 1601-1603 гг. Статистические данные показывают непропорциональное соотношение мальчиков и девочек в таких семьях. Причины этого явления не очевидны, но по крайней мере две из них можно назвать: среди обитателей дна общества, нуждавшихся в облегчении своей участи, которое могло быть обеспечено самопродажей в холопство, широко практиковался женский инфантицид; содержание домашних холопов, не приносивших никакого или почти никакого дохода, стоило довольно дорого, и поэтому многие не слишком состоятельные покупатели предпочитали не покупать девочек, равно как, по-видимому, и одиноких женщин. Последствием таких явных покупательских предпочтений должна была стать смерть женщин, на которых не было спроса, от голода и иных связанных с ним причин.


14. 	ЗАНЯТИЯ ХОЛОПОВ
Проблема занятости рабов находится в центре внимания исследователя любой рабовладельческой системы. Природа московского холопства, однако, делает этот вопрос не столь простым для рассмотрения, как в тех системах рабства, где его основной функцией является обеспечение рабочей силы для ориентированного на прибыль сельского хозяйства или рудников. Московское холопство было преимущественно домашним, но и в этих условиях для холопов существовало множество занятий разного статуса.
Данные, на которых по большей части основывается эта работа (2499 грамот, рядно-сговорных, духовных и т.д.), почти не содержат информации о том, чем должен был заниматься холоп после того, как его купили, что, в общем, полностью соответствовало его положению как имущества (корова тоже не знает, что с ней произойдет после того, как ее купят - она может остаться коровой, а может превратиться в гамбургер). Единственное серьезное исключение из этого правила составляли домоправители, в чьих контрактах в 23 случаях отмечено, что они будут ключниками, и обычно указано место будущей службы. Еще в трех случаях указано, что холоп будет дьяком, портным и колпачником, но это и все.
Можно, вероятно, предположить, что те, кто продавались в холопство, продолжали и там заниматься тем же, что делали до продажи, но надежных свидетельств в пользу такого предположения нет. Отсутствие разницы в цене для холопов с различными навыками («голубых воротничков») по сравнению с теми, кто не имел никаких навыков, показывает, что ожидания покупателей в отношении холопов были довольно низки и сравнительно недифференцированы. Поэтому для того, чтобы определить, чем занимались холопы, приходится искать другие источники информации.
Прежде всего следует отметить некоторые различия между холопами и крепостными и вспомнить, что в центре этой работы находятся первые, а не вторые. Холоп работал на хозяина все время, а крепостной - только часть времени1. Реальная ситуация в Московии была ясно обрисована в служилой кабале, в которой указывалось, что холоп должен служить хозяину «всякий день в доме». Следует также отметить и общее правило, согласно которому крепостной сам владел средствами производства (кроме земли) и хозяин не имел права лишить его приспособлений для работы (домашний скот, орудия, зерно, строения). Раб же, напротив, не имел по закону ничего, даже собственной одежды, не говоря уже о средствах производства или его продуктах1  2. Ситуация в Московии полностью соответствовала этим нормам.
Другое общее правило состоит, по-видимому, в том, что чем более автокра- тична власть, тем большие возможности открыты перед рабами, и напротив, чем более «демократично» общество, тем меньше возможностей есть у рабов. Почти все исследователи согласны с тем, что Московия на протяжении большей части
1 Gelb, р. 87.
2 Ibid.; Качановский Ю.В. О понятиях «рабство» и «феодализм» // Вопросы истории, 1967. - № 6. - С. 131.


Социология холопства
своего четвертьтысячелетнего существования в политической сфере становилась все более автократична. Существовали чрезвычайно немногие, если вообще существовали, ограничения для государя и его приближенных. В очень похожем обществе, в Оттоманской империи, можно было найти полный спектр рабов, почти точно отражающий свободное общество. Похожая ситуация иногда обнаруживалась и в Африке, где у раба порой было больше возможностей, чем у свободного человека. Перед рабом была возможность значительной социальной мобильности, он мог подняться до очень большой силы и власти. Подобный спектр обнаруживается и в Московии, но, что довольно любопытно, он лучше всего развит в период до 1550 г. В таких обществах существуют как привилегированные рабы с высоким статусом, так и «обычные» рабы с низким статусом; рабы-«министры», работающие в центральных органах власти, и самые ничтожные люди, выполняющие черную работу по дому. Число холопов низкого статуса значительно превышало в Московии число холопов с высоким статусом, но - и это не удивительно - о занятиях этих последних сохранилось гораздо больше информации, чем о первых. В этом отношении исследователь московского холопства оказывается перед той же дилеммой, что и исследователь любого общества до нового времени: у него довольно много материала для описания жизни элиты, но крайне недостаточно информации о широких массах.
ПРИВИЛЕГИРОВАННЫЕ ХОЛОПЫ
Феномен привилегированного холопства вызывает изумление большинства американцев, знакомых с почти повсеместно униженным состоянием рабов Юга Америки. Сама мысль о том, что раб может находиться в управленческой позиции, подобной позиции надсмотрщика, вызывает недоверие. Американская система, однако, была чрезвычайно нетипична в тех ограничениях, которые относились к роли рабов в обществе. Московия в этом смысле гораздо более типична. Американцев также вводит в заблуждение взлелеянная ими дихотомия между рабом и свободным, которая рассматривает каждую из этих категорий как однородную по статусу группу. Однако на протяжении большей части мировой истории каждая из этих групп была чрезвычайно дифференцирована. Иллюзорное противопоставление не позволяет американцам осознать тот факт, что в большинстве обществ существовал столь же широкий спектр рабов, сколь широкий спектр свободных людей существовал в Америке1. Советский историк Е.И.Колычева разыскала в архивах и опубликовала материалы, которые могут служить источником данных о занятиях холопов в Московии; результаты ее изысканий представлены в таблицах 14.1 и 14.5.
Значение рабского труда для правящего семейства должно быть очевидно, приблизительно такие же объяснения могут быть даны и использованию привилегированных холопов другими представителями таких обществ. Во-первых, в некоторых обществах принципы субординации таковы, что для свободного человека считается унизительным получать приказы от кого бы то ни было1  2. Поэтому непосредственные управленческие функции должны исполняться лицами,
1 Miers and Kopytoff, р. 128.
2 Jones, р. 186.
442


Занятия холопов
которые подобным образом не могут быть унижены, например рабами. Во- вторых, назначение рабов на эти должности освобождает их хозяев от некоторых ограничений, неизбежных для свободного человека, таких, как лояльность семье или роду, социальной группе или классу. В этом отношении рабы являются подходящей заменой евнухам или черному духовенству (монахам) на государственной службе, когда они обязаны своим статусом и, следовательно, верностью единственно своему нанимателю, не имеют ни выбора, ни какой-либо независимой поддержки. Рабы должны подчиняться, даже рабы-министры.
Занятия привилегированных холопов
Таблица 14.1
Первая половина XV в.
Вторая половина XV в.
Первая половина XVI в.
Вторая половина XVI в.
Казначей
R*
R
R
Тиун
R
R
R
Доводчик
R
Посельский
R
R
P R
Ключник
R
P R
Р
Р
Приказчик
P R
Варнишный приказчик
Р
Староста
R
Приказный дьяк
R
R
R
Поместный дьяк
Р
Р
Р
Дьячок
Р
Р
Толмач
R
Сокольник
R
P R
P R
Трубник
R
P R
Лучник
R
Р
Р
Источник: Колычева. Холопство, с. 246.
ф R - государственная собственность, Р - частная собственность.
До воцарения Ивана III (1472 г.) дьяки, управлявшие княжеским аппаратом, были в основном холопами великого князя и удельных князей. Дьяки, взятые на службу московскими великими князьями XIV в. и упомянутые ими в духовных, почти наверняка были холопами. Судя по этим же последним волеизъявлениям, холопами были и дворцовые казначеи. Так было еще довольно долго и в правление Ивана III, когда холоп Астафий Аракчеев был одним из хранителей казны. Первый известный казначей, не бывший холопом, В.Г.Хов- рин, один из крупнейших купцов и землевладельцев, занимавший должность в 1450 г. и уже тогда достаточно богатый, чтобы построить каменную церковь, к 1457-1458 гг. уже стал боярином. Холопами были не только чиновники центральной администрации ранней Московии, но и те, кто управлял княжеской собственностью в провинции: дворские, ключники, старосты, тиуны и посель- ские. Распоряжения, касающиеся этих чиновников, повторяются в княжеских
443


Социология холопства
духовных вплоть до начала XVI в.1 Известно также, что Борис Годунов в конце XVI в. был склонен брать на службу холопов1  2.
Эти привилегированные холопы напоминают о королевских министериалах в Германии XI в., особенно в правление Салической династии, когда они служили хранителями казны, управляющими королевскими землями и в целом выполняли те же функции, что и их московские коллеги несколько столетий спустя. Генрих IV, окруженный vilissimi и infimi (ничтожные и самые низшие (лат.). - Прим, ред.), едва ли превзошел московских великих князей в своем игнорировании претензий знати и использовании рабов-министров для единоличного правления. (Среди германских правителей соответствующий прецедент создали Меровинги, широко использовавшие рабов для установления деспотической власти.) Как в Германии, так и в Московии министериалы были порождением сильной воли авторитарных правителей, не имевших феодальных вассалов, на послушание которых они могли бы рассчитывать; в Московии к этому добавлялось отсутствие традиции использования церковнослужителей на службе в государственных учреждениях. В Германии такие чиновники уже к XIII в. проложили себе дорогу в круг знати и даже привлекали в свою среду свободных людей благодаря почти монополии на власть3. То же происходило и в принципате времен Римской империи и должно было снова произойти в Московии, хотя, по-видимому, проникновение в круги знати было более существенно в Германии, а привлечение свободных людей на должности рабов в правительстве - в Риме и Московии.
Известно, что холопы помогали правителям (наместникам, кормленщикам) в управлении провинциями вплоть до отмены этой системы центрального управления в 1550-х годах в пользу местного управления и замены ее в конце концов приказной администрацией. Особенно важно отметить, что многие провинциальные чиновники (волостели) были холопами правителей, равно как и другие люди, составлявшие их вспомогательный персонал. Рабы играли по крайней мере столь же важную роль в управлении провинциями в Китае эпохи Цин, где к
1 АЮБ, т. 1, с. 169, 447; т. 2, с. 476; АСЭИ, т. 1, с. 281, 291, №№ 386, 398; т. 3, с. 465, № 479; ПСРЛ.т. 12, с. 75, 112, 153, 199; ДДГ, с. 8, 17, №№ 1, 4; Зимин. Холопы, с. 283, 312-316; Колычева. Холопство, с. 65; Леонтьев. Образование, с. 44-45; Kaiser. Transformation, pp. 228-232; Зимин А. А. Дьяческий аппарат в России второй половины XV - первой трети XVI в. // Исторические записки, т. 87 (1971), с. 231, 240; Демидова. Бюрократизация, с. 207; Сергеевич. Древности, т. 1, с. 523; Ключевский. Сочинения, т. 6, с. 344; Веселовский. Феодальное землевладение, с. 221; Водов В. А. Зарождение канцелярии московских великих князей (середина XIV в. - 1425 г.) // Исторические записки, т. 103 (1979), с. 341; Носов. Становление... учреждений, с. 483. Учитывая их происхождение, не следует удивляться социальным предрассудкам в отношении дьяков, дожившим до XVI в. (Шмидт С.О. О дьячестве в России середины XVI в. // Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. Сборник статей к 70-летию академика М.Н. Тихомирова / Подред. В. И.Шункова и др. - М.: НМЛ, 1963.-С. 187-188.
2 Сказание Авраамия Палицына. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1955. - С. 107.
3 Geoffrey Barraclough. The Origins of Modern Germany (New York: Capricorn Books, 1963), pp. 80-84, 324-325; Josef Fleckenstein. Early Medieval Germany (Amsterdam: North-Holland Publishing Company, 1978), pp. 192, 209; Wergeland.pp. 53-58; Marc Boch. A Problem in Comparative History: The Administrative Classes in France and in Germany // Land and Work in Medieval Europe (New York: Harper & Row, 1969), p. 96. Рабы использовались в качестве чиновников и правителями Древней Греции (Ельницкий Л.А. О роли рабов и отпущенников в некоторых формах управления государством в Греции V-IV вв. до н.э. // Вестник древней истории, № 4 (122, октябрь-декабрь 1972), с. 101-106). Мухаммед II Завоеватель после захвата Константинополя также использовал министров-рабов (Levy. Islam, p. 397).
444


Занятия холопов
концу XVII в. рабы служили префектами, супрефектами и магистратами, двое стали губернаторами, а один - генерал-губернатором1.
По мере профессионализации правительства с развитием приказной системы у части чиновников стали появляться холопы. Почти наверняка большинство их составляло домашнюю челядь, но некоторые служили своим хозяевам и помощниками в работе. Так, 8 июня 1647 г. холоп Петра Пушкина Мишка Горяйнов передал память из Разбойного приказа в московский Судный приказ. С именем «Петр», вероятно, допущена ошибка, имеется в виду окольничий Борис Иванов Пушкин, глава Разбойного приказа с марта 1630 г. по август 1637 г. и затем с 1642 по 1647 г. Пушкин служил также послом в Швеции, воеводой в Яблонове, Мангазее, Брянске и на Двине. Такой человек, как Пушкин, наверняка имел холопов и, находясь на приказной службе, использовал часть своего имущества для помощи в выполнении своих обязанностей. Мишка Горяйнов почти наверняка не имел той власти, какую имели некоторые из его предшественников - холопов, находившихся прежде на государственной службе, но многие подобные посты, безусловно, оказывались тем, чем их делали те, кто их занимал, или тем, что позволяли сделать с ними своим холопам хозяева. Даже в конце XVII в. личными секретарями главных правительственных чиновников были их холопы1  2. Постоянное привлечение личных холопов их хозяевами на правительственную службу является московской традицией, которую не следует упускать из виду. Возможно, стоило бы рассмотреть, в какой мере привлечение таких холопов мешало развитию профессиональных кадров и даже профессионализма как такового в поздней Московии.
Благодаря крепким династическим принципам, установившимся в России более чем на полтысячи лет, и удаче, которая сопутствовала династии в порождении наследников, доступ привилегированных холопов к власти в XV и начале XVI столетия оказался существенно более ограниченным, чем он был во многих исламских странах, где рабы захватывали власть по крайней мере 50 раз. Турецкие элитные дворцовые административные рабы захватили власть в центрально-азиатских владениях Саманидов, и один из них, Сабукти- гин, в 994 г. основал династию Газневидов, которая затем унаследовала и са- манидские земли к югу от Окса3. В Египте времен мамлюков в классический период Оттоманской империи великие визири были обычно рабского происхождения. В той же Оттоманской империи цену рабов повышали путем их обучения в школах. Многочисленные рабы-славяне занимали высокие посты в Оттоманской империи обычно после перехода в мусульманство4. Неизвестно, были ли привилегированные холопы, находившиеся на дворцовой службе в ранней Московии, только восточными славянами или среди них были также выходцы из других мест. Судя по тому, что многие из них были полными хо¬
1 Сергеевич. Древности, т. 1, с. 454, 522-523; Kaiser, рр. 228-232; Колычева. Холопство, с. 232; Каштанов С.М. По следам троицких копийных книг XVI в. // Записки Отдела рукописей ГБЛ, т. 40 (1979), с. 52; Spence. Ts’ao Yin, pp. 14-15.
2 ПРП, т. 5, с. 384-385; Восстание московских стрельцов 1698 г. (Материалы следственного дела). Сборник документов / Под ред. А. Н. Казакевича и В. И. Буганова. - М.: Наука, 1980. - С. 232-235.
3 Clifford Edmund Bosworth. The Ghaznavids. Their Empire in Afganistan and Eastern Iran, 994-1040 (Beirut: Librairie du Liban, 1973), p. 37; Ann K. S. Lamb ton. Landlord and Peasant in Persia (Oxford: Oxford University Press, 1969), p. 52.
4 Fisher. Muscovy, pp. 586-587; Inalcik. Ottoman Empire, p. 72. Элитные (привилегированные) холопы повсеместно существовали в Африке (Maurice Bloch, p. 107).
445


Социология холопства
лопами, можно считать, что по крайней мере некоторые из них были уроженцами тех или иных восточнославянских княжеств.
Приблизительно такая же ситуация существовала и во времена Римского принципата, когда главные посты занимали рабы и вольноотпущенники, поскольку «ни один римлянин с положением не унизится настолько, чтобы стать личным слугой императора». В римском случае прошло более ста лет, прежде чем «основные секретарские посты приобрели достаточно высокий статус, чтобы считаться общественной службой и стать приемлемыми для членов сословия всадников, но никогда не занимались сенаторами»1. В Московии члены высшего служилого слоя никогда не становились дьяками, хотя в XVII в. они соглашались на должности глав приказов, особенно после того, как стало ясно, что управление приказами имеет важное значение для олигархической клики, претендовавшей на управление государством, обществом и даже самим государем в собственных интересах.
Иные государства, от Вавилона до советских времен, использовали рабов, в особенности военнопленных, для работы на своих грандиозных стройках. На древнем Ближнем Востоке без этого труда невозможно было обойтись при строительстве военных укреплений, дорог, ирригационных систем и храмов1  2. В Советском Союзе военнопленных заставляли работать на строительстве каналов и железных дорог, университетов и плотин, а также на лесозаготовках, в золотодобывающей, угольной и других трудоемких отраслях промышленности3. По причинам, которые не вполне ясны, Московия редко, если вообще когда-нибудь, эксплуатировала потенциальных государственных рабов подобным образом. Это происходило отнюдь не из-за отсутствия подходящих проектов. Например, Смоленская крепость (1595-1602), завершающая часть проекта по перестройке каменных и кирпичных укреплений Московии, была грандиознейшим строительным предприятием XVI в. в мире. 800-кило- метровая Белгородская засечная черта (1635-1653) была еще одним проектом, потенциально способным «поглотить» десятки тысяч государственных рабов4. Судя по некоторым сообщениям, построенная в 1695-1696 гг. для атаки на Азов флотилия Петра Великого строилась с использованием рабского труда, а его каналы и вообще столица Санкт-Петербург могли дать работу десяткам тысяч рабов5. Можно предположить, что рабский труд не использовался в таких проектах потому, что России начала нового времени недоставало управленческих талантов, способных заставить постоянно работать такую массу подневольных работников. Организация питания для таких орд людей превосходила возможности Московии, о чем ясно свидетельствует тот факт, что боевые части сами несли ответственность за доставку себе продовольствия в зону боевых действий. Московиты предпочитали рассматривать военнопленных как личную добычу тех, кто их захватил. Кроме того, как будет показано ниже
1 Jones, р. 186.
2 Mendelsohn, р. 2.
3S.Swianiewicz. Forced Labour and Economic Development (London: Oxford University Press, 1965).
4 H el lie. Enserfment, pp. 158-159, 178-179.
5John Perry. The State of Russia under the Present Tsar (London, 1716), pp. 6, 28, 53. О чрезвычайно ограниченном использовании рабского труда (в основном, захваченных шведов) при строительстве Санкт-Петербурга см.: Мавродин В.В. Основание Петербурга. - Л.: Лениздат, 1978, - С. 92. Об использовании рабского труда на верфях новой столицы см.: Marc Raeff. Peter the Great, p. 96.
446


Занятия холопов
в связи со службой холопов в армии, Московия не создала никаких видов корпораций, которым такая собственность могла бы быть доверена. Единственным корпоративным собственником была церковь, все остальное находилось в индивидуальной собственности. Даже государство (приблизительно до 1613 г.) было личной родовой собственностью государя.
Это положение изменил Петр Великий, запретив солдатам брать военнопленных в личную собственность. Его Военный устав 1716 г. позволял русским войскам грабить врага, когда удастся, но требовал, чтобы вся «человеческая добыча» передавалась через командиров частей в государственное распоряжение. За нарушение этого правила офицеров предписывалось лишать чина, а рядовым полагались телесные наказания (пропускание сквозь строй, шпицрутены)1. Это было радикальным отходом от старинных обычаев, но логически сопутствовало профессионализации военной службы.
Еще одним отличием Московии было то, что государство редко призывало находящихся в личной собственности холопов к какому-либо делу. В раннем Вавилоне государство призывало рабов к исполнению тяжелых работ, они подлежали мобилизации на общественные работы наравне со свободными людьми. В неовавилонские времена в дополнение к тяжелым общественным работам рабы могли быть призваны и к исполнению других государственных или церковных обязанностей. В Оттоманской империи рабы помогали строить большие государственные здания, включая мечети1  2. Московиты также часто прибегали к мобилизации населения на тяжелые работы - строительство укреплений и дорог, обеспечение царского двора всем необходимым, но, кажется, холопы были освобождены от подобных обязательств. Что подобные занятия считались как раз рабским трудом, очевидно из использования для их обозначения глагола «работать» («работать всякие дела») - от слова «раб»3.
ХОЛОПЫ В АРМИИ
Еще одним местом службы привилегированных холопов было войско, особенно после указа 1556 г., в соответствии с которым все землевладельцы обязаны были поставлять войску конников с лошадьми, число которых зависело от площади их земельных владений. (Поскольку именно в это время были отменены кормления, можно лишь догадываться, сколько холоповладельцев превратили в конников своих управляющих.) Степень использования холопов в вооруженных силах никогда не была точно подсчитана, и невозможно определить ни точное число холопов, ни их долю во всех вооруженных силах ни в какой момент. Тем не менее для некоторых периодов есть довольно точная информация, которая дает нам общее представление о положении дел в целом.
Прежде всего следует отметить, что оценка покойного А.А.Зимина, в соответствии с которой в 1550-х годах до трех четвертей всей конницы составляли холопы, представляется преувеличенной. Его расчеты основывались на фрагмен¬
1 ПСЗ, т. 5, с. 352, № 3006, гл. 14, ст. 114.
2 Mendelsohn, рр. 38-39, 98. Рабов использовали для тяжелых работ в государственных целях и на американском Юге (Catterall, 3: 448); Fisher. Ottoman Slavery, p. 39.
3 Котошихин. О России, с. 88.
447


Социология холопства
те боярской книги 1556 г., в которой перечислены 180 детей боярских и их боевые холопы для разрядов с 11 по 25 (13 и 14 отсутствуют)1. Холопы, находившиеся на военной службе, делились на две категории: на тех, кто участвовал в боях вместе со своими хозяевами, и тех, кто сопровождал своих хозяев главным образом для того, чтобы охранять их припасы в обозе. В боярской книге 1556 г. отмечено, что за каждого холопа, поставленного войску сверх установленных требований, выплачивалось 2 рубля. Сумма в 4 рубля выплачивалась в качестве премии за каждого боевого холопа, предоставленного сверх установленного числа, если тот был обеспечен стеганой одеждой (тегиляем), но не железными доспехами. За каждого недопоставленного холопа взимался штраф в 2 рубля. В боярской книге 1556 г. записано, что 163 сына боярских в соответствии с площадью их земельных владений должны были предоставить 593 боевых холопов, а фактически предоставили 687, то есть на 16% больше. Общее число солдат составило, таким образом, по меньшей мере 867 человек (687 холопов плюс 180 детей боярских), причем холопы составляют 79% этой группы войска. Проблема с экстраполяцией, произведенной Зиминым, состоит в том, что существуют другие свидетельства, указывающие на нетипичность этих 180 служилых из списка 1556 г. для Московии в целом. Хотя 1550-е годы и были более благополучны, чем последующие времена, мало что подтверждает, что свободная землевладельческая конница могла поставить и реально поставляла войску такое большое количество холопов.
В списке 1556 г. фигурируют также 150 обозных холопов, принадлежащих 71 хозяину. Эти холопы были очень важны, поскольку служилые люди должны были прибывать на фронт со своими собственными припасами, так как государство ничем не обеспечивало конницу (до самой Смоленской войны и позже не существовало даже и частных поставщиков). Когда военная кампания планировалась заранее (в отличие от случаев немедленного ответа на нападение врага), конникам приказывали доставить припасы как для людей, так и для лошадей в прифронтовые территории по «зимнему пути» (то есть напрямую по земле, через замерзшие болота и реки) за несколько месяцев до начала кампании. Обозные холопы присматривали за припасами своих хозяев и, вероятно, помогали в обороне обоза с алебардами и пиками (это известно, в основном, по второй половине XVII в.). Роль обозных холопов, хотя в некотором смысле и второстепенная, была абсолютно решающей, так как никакое московское войско не смогло бы успешно сражаться, если бы истощились его припасы, а утрата обоза обычно означала и потерю кампании. Поэтому надо полагать, что список 1556 г. не содержит полных данных об обозных холопах, так как такой холоп должен был быть практически у каждого из перечисленных в этом списке служилых людей. По более поздним стандартам число поставленных холопов (более двух на каждого зарегистрированного служилого) довольно велико, однако список почти наверняка неполон, поскольку никакого «государственного интереса» в обозных холопах не было (в том смысле, что никакие деньги здесь не участвовали); кроме того, и сами процедуры учета еще только вырабатывались.
1 	Зимин, Пересветов, с. 356; Реформы, с. 448; Некоторые вопросы, с. 108; Мятлев Н. Тысячники и московское дворянство XVI столетия // Летопись историко-родословного общества в Москве, т. 8 (1912, № 1 [29]), с. 60-61; Яковлев. Холопство, с. 313-315; Смирнов И.И. Очерки, с. 420; Носов. Становление, с. 397.
448


Занятия холопов
Наиболее полный провинциальный воинский реестр (десятая) сохранился по Коломне 1577 г.1 Сохранилось всего более сотни, возможно, до четырех сотен таких реестров, но этот из известных мне самый подробный. Тот, кто его вел, был наверняка человеком очень обязательным, считавшим, что должен отметить все. В десятое перечислены 280 служилых людей, 195 из которых (69,6%) - холоповладель- цы. Эти последние привели с собой 139 боевых холопов и 184 обозных, то есть всего 323 холопа. Результаты расчетов на основе этих чисел приведены в таблице 14.2.
Таблица 14.2
Наличие холопов у служилых людей по Коломенской десятое 1577 г.
Холопы
N служилых
Боевые холопы на одного служилого
0,49
280
Боевые холопы на одного хозяина
0,71
97
Обозные холопы на одного служилого
0,66
280
Обозные холопы на одного хозяина
0,95
179
Всего холопов на одного служилого
1,15
280
Всего холопов на одного хозяина
1,66
195
Кажется, коломенские данные довольно типичны для эпохи в целом. Они показывают, что холопы составляли приблизительно одну треть боевых сил московитов. Вооружение боевых холопов XVI в. бывало разным, но обычно состояло из лука со стрелами и сабли. Воюя на обыкновенных лошадях, они часто носили доспехи: иногда панцири, но чаще толстый стеганый тегиляй и железный шлем. У обозных холопов редко было больше одной-двух лошадей. В полном соответствии со своим положением холопы почти никогда ни в каких списках поименно не перечислялись, хотя описание их экипировки показывает, что в каждом случае имелся в виду конкретный человек.
Переходя к XVII в., мы обнаруживаем, что в 1632 г., накануне Смоленской войны, правительство провело тщательную инвентаризацию своих сил. Были переписаны две группы верхнего служилого слоя - жильцы и московские дворяне. Результаты этих переписей опубликованы. Рассмотрение чина жильцов усложняется тем фактом, что этот чин присваивался как не имеющим никакого опыта отпрыскам высшего служилого слоя, так и опытным представителям среднего слоя служилых людей, выдвинутым на столичную службу. Подобные выдвижения случались нередко и, безусловно, рассматривались как часть cursus honorum (путь к занятию высшей должности (лат.). - Прим, ред.) для достойных провинциальных служилых людей. Из 602 жильцов в этом списке двое заявили, что у них нет боевых холопов, у 171 было по одному холопу, у 47 - два, у 7 - три и у 1 - четыре1  2. Что касается обозных холопов, то у троих жильцов таковых не оказалось, у 208 было по одному, у 30 - по два и у 1 - три. Тридцать один человек просто сказали, что у них есть обозные холопы, не уточнив, сколько именно (по моим расчетам, на одного жильца приходилось в среднем 1,13 обозных хо-
1 Десятый XVI века. № 1. Коломна (1577 г.) / Под ред. В. Н.Сторожева // Описание документов и бумаг, хранящихся в Московском архиве Министерства юстиции, т. 8 (1891), разд. 3, с. 1-51.
2 Изюмов А. Жилецкое землевладение в 1632 г. // Летопись историко-родословного общества в Москве, т. 8, №№ 3 и 4 (31-32) (1912), с. 26-163.
15 Холопство в России
449


Социология холопства
лопа). Таким образом, у этих жильцов было всего приблизительно 290 боевых и 313 обозных холопов, то есть холопов имели более половины (56,8%) всех жильцов, как следует из данных 1632 г. (см. таблицу 14.3).
Таблица 14.3
Наличие боевых и обозных холопов у жильцов в 1632 г.
Известное N
Расчетное N
N холопов
служилых
N холопов
служилых
Боевые холопы на одного служилого
0,48
602
0,48
602
Боевые холопы на одного хозяина
1,28
226
1,28
226
Обозные холопы на одного служилого
0,45
602
0,51а
602
Обозные холопы на одного хозяина
1,16
239
1,16»
270
Всего холопов на одного служилого
0,94
602
1,00*
602
Всего холопов на одного хозяина
1,65
342
1,75*
343
*) Из расчета 270 известных обозных холопов с учетом еще 36 дополнительных.
Группа из 623 московских дворян по списку 1632 г. была менее разнородной и более состоятельной, чем жильцы. В этой группе почти 90% имели боевых холопов (всего 1302 человека) и 75% имели обозных холопов (всего, по моим расчетам, 861 человек). В соответствии с их высоким статусом и благосостоянием у них приходилось заметно большее число холопов на человека, чем у жильцов: 177 человек заявили о наличии у них одного холопа и 198 - двух, у одного было 9 холопов, а еще у одного - 11. Похожим образом распределялись и обозные холопы: у 108 московских дворян было по одному холопу, у 161 - по два, у четверых - по 6 и у одного - 7. Еще 138 человек сказали, что могут привести столько обозных холопов, сколько потребуется1. Если не считать тех обозных холопов, которых могли привести с собой эти 138 дворян, то получается, что 579 из 623 московских дворян в среднем готовы были привести по 3,3 холопа на человека (см. таблицу 14.4).
Таблица 14.4
Наличие боевых и обозных холопов у московских дворян в 1632 г.
Известное N
Расчетное N
N холопов
служилых
N холопов
служилых
Боевые холопы на одного служилого
2,09
623
2,09
623
Боевые холопы на одного хозяина
2,35
556
2,35
556
Обозные холопы на одного служилого
0,96
623-
1,38*
623
Обозные холопы на одного хозяина
1,89
318
1,89*
456
Всего холопов на одного служилого
3,06
623
3,48*
623
Всего холопов на одного хозяина
3,29
579
3,73*
580
*) Из расчета 602 известных обозных холопов с учетом еще 259 дополнительных.
1 	Сташевский Е.Д. Землевладение московского дворянства в первой половине семнадцатого века. - М.: Т-во «Печатня С. П.Яковлева», 1911. - С. 40-237.
450


Занятия холопов
Связь между численностями боевых и обозных холопов, находившихся в собственности у среднего жильца, сильна, но не чрезмерно (г = 0,63); для московских дворян связь между этими числами нелинейна (г = 0,14). Неудивительно, конечно, что отношение численностей боевых и обозных холопов увеличивается с ростом соответствующих абсолютных значений, поскольку конкретному служилому человеку в действительности едва ли было нужно более одного или двух обозных холопов, в то время как власти могли использовать всякого бойца, который мог быть приведен в войско. Следует также иметь в виду, что даже московские дворяне в 1632 г. не могли привести в войска столько боевых и обозных холопов, сколько имели дети боярские по данным 1556 г.
Вооружение боевых холопов заметно изменилось между 1577 и 1632 гг. Многие из них отказались от луков и стрел (и соответствующих доспехов) в пользу ручных ружей (пищалей) - у их хозяев этот переход происходил гораздо медленнее вследствие их сопротивления технологическим переменам. Картина требуемого пороховой эпохой вооружения холопа отражена в указе от 4 декабря 1692 г., предписывающем служилым холоповладельцам вооружать их людей определенным образом:
«У людей ваших, которые за вами в полках будут, должно быть огненное ружье, фузеи и пистоли добрыя, а лошади польския или нагайские, или домашния, или иные ка- кия, добрыя ж и к огненной стрельбе заобычные, чтоб которыя стрельбы не боялись»1.
Судя по данным таблиц 14.2, 14.3 и 14.4 по 1577 и 1632 гг., кажется приемлемым считать, что в период до Смоленской войны на каждого свободного служилого землевладельца из среднего служилого слоя и из нижних чинов высшего служилого слоя приходилось по половине боевого и половине обозного холопа. Эти числа для более состоятельных представителей высшего служилого слоя нужно увеличить в три или четыре раза, а для самых богатых людей из самой верхушки служилых людей, составлявших элиту московского общества, - в еще большее число раз.
Эти цифры не противоречат приведенным в приложении к моей работе «Enserfment and Military Change in Muscovy» («Закрепощение крестьян и военные перемены в Московии»), где численность холопов (без разделения на группы) считается равной численности среднего слоя служилых людей во второй половине XVI столетия - от 17500 до около 25000. Пороховая революция в сочетании с желанием среднего слоя служилых людей сделать конную службу исключительно своей прерогативой и страх властей перед беспорядками, инициированными отборными боевыми холопами (Хлопко, Болотников, Васька Шестаков, Баловень и другие, которые в Смутное время приобрели военный опыт в качестве боевых холопов), привели к снижению роли боевых холопов в период после 1613 г. и особенно после Смоленской войны.
Григорий Котошихин отмечал, что во время Тринадцатилетней войны (1654— 1667) холопы, принадлежавшие командирам (головам), служили трубачами и литаврщиками, занимая посты, важные для подготовки войска к бою и поддержания морального духа и дисциплины. Ни тот ни другой посты не относились к строевым. Похоже, что и во время Тринадцатилетней войны и позднее холопы в основном находились в обозе. Их там было около 10000 в войске Шереметева на
1 	ПСЗ, т.З, с. 526, № 1658.
15*
451


Социология холопства
Украине в 1660 г. и 11830 в войске 1681 г. Такое снижение роли военных холопов делало их более похожими на рабов, которых нанимали в свои войска византийцы1. Поразительно совпадение этих перемен во времени с «византинизацией» многих других сторон жизни Московии середины XVII столетия - от уголовного права до архитектуры. Хотя эти другие перемены были, по-видимому, «умеренной революцией», источником которой стали публикация и широкое распространение Кормчей книги в общем контексте усилий Никона и других реформировать Московию, снижение статуса холопов в армии имело, безусловно, в основном внутренние причины и в первую очередь тот факт, что обнаружилась возможность призвать в войска горожан и крестьян и иметь армию, состоящую из простых людей под командованием значительного числа иноземных наемников.
Насколько мне известно, нет никаких данных о подвигах холопов на поле боя. Будет, вероятно, правильным считать, что в отличие от маньчжуров, у которых рабов редко допускали к участию в сражениях, боевые холопы Московии несли ответственность за победы и поражения русского оружия начала нового времени наравне со свободными людьми. В связи с этим следует помнить, что обычно воины-рабы сражались наравне со своими хозяевами просто потому, что знали - их участь в качестве военнопленных будет тяжелее, чем участь свободных людей. Адам Олеарий отмечал в 1630-х годах, что холопы лояльны по отношению к своим хозяевам и командирам и хорошо дерутся под командованием иноземных офицеров1  2.
Функция военных холопов состояла не только в том, чтобы увеличивать военную мощь Московии, но и в личном обогащении их владельцев. Чем больше было холопов, тем больше добычи они могли захватить и унести домой. Эта добыча, одна из главных целей московских войн, была разнообразна и включала все, что поддавалось перемещению, от драгоценностей до живых людей. Это иллюстрирует сохранившееся судебное дело 1684 г. Вероятно, тремя десятилетиями раньше холопы, принадлежавшие Ивану Алексееву Мещеринову (московскому дворянину, который в 1671-1673 гг. был воеводой в Козмодемьянске, а в 1674— 1675 гг. занимал должность воеводы Сурского острога - форта на притоке Волги близ Сызрани), - Стенька Иванов и другие захватили под ИГкловом литовского мальчика. Мальчика привезли в Москву и зарегистрировали как холопа Меще- ринова. Он вырос в имении Мещеринова, женился на литовке-холопке, и у них родилось трое детей. Будучи полностью зависим от Мещеринова, холоп заявил, что всегда хотел жить в его имении. В том же деле говорится о другом человеке, который был взят в плен отрядом холопов под Белой Церковью, прожил 5 лет в холопах, а потом сбежал и стал мельником, но был обнаружен и возвращен Мещеринову3. Несомненно, это был оптимальный способ заполучить живое имущество - отправиться на войну, послать своих холопов-солдат в набег и вернуться с человеческой добычей.
Существование вооруженных холопов удивляет многих, кто знаком с рабством на американском Юге, где рабов пороли, если задерживали с холодным оружием. В Московии, судя по московскому росписному списку 1638 г., холопы,
1 Котошихин.с. 131; Удальцова, с. 13.
2 О lea ri us, р. 152; Spence. Ts’ao Yin, p. 7.
3 ПСЗ, T. 2, c. 589-590, № 1073; ДР, t. 3, c. 1551, t. 4, c. 422; Иванов. АУБК, c. 261; Барсуков. СГВ, c. 518.
452


Занятия холопов
жившие в домах своих хозяев, имели огнестрельное оружие и, по-видимому1, считались своеобразной домашней стражей. Это было ясно сформулировано в петровскую эпоху в указе от 5 января 1708 г., который объявлял, что все население Московии, включая холопов, должно быть готово при необходимости взяться за оружие1  2.
Ничего уникального в том, что холопы Московии служили в армии, не было. Военные рабы существовали почти во всех исламских рабовладельческих системах, хотя, как убедительно показал Дэниел Пайпс, институционально они значительно отличались от своих московских собратьев. Одно важное различие между исламскими военными рабами и московскими военными холопами состояло в том, что первые принадлежали государству или правителю и специально набирались или обучались для военной службы, в то время как вторые принадлежали частным лицам и, равно как и их хозяева, специально не отбирались и не обучались, чтобы быть солдатами. Военные рабы существовали во многих районах Африки, и африканские рабы сыграли одну из главных ролей в завоевании Латинской Америки в первой половине XVI в. Рабы использовались и в вооруженных силах таких азиатских стран, как Таиланд3.
Современники никогда не формулировали причины столь широкого использования холопов в армии, но кое-что можно предположить. Как мы видели раньше, в средние века использование холопов при дворе было обычным делом. Это, несомненно, касалось и военного персонала. «Дворянин» означало в средневековье «человек при дворе», обычно - раб. «Сын боярский» - это аналог каролингского puer regis: ни первый не является сыном боярина, ни второй не является сыном короля, но оба, вероятно, находились в рабской зависимости4. Аналогия между рабами и детьми встречается часто. К XVI в. и дворяне, и дети боярские стали обозначать свободных, вольных военнообязанных служилых землевладельцев, составлявших основную массу среднего служилого слоя, многочисленную провинциальную конницу. Их предки, однако, были холопами, и использование холопов на военной службе вошло в традицию.
Другим фактором, требовавшим привлечения холопов к боевым действиям, было характерное для XVI столетия нежелание вовлекать обывателей в военные дела. Это требовало как от государства, так и от крупных землевладельцев обращаться к холопам, чтобы пополнить ряды воинов и довести армию до тех максимальных размеров, при которых, по расчетам правительства, имеющаяся
1 Беляев. Росписной список... Москвы. Южане дошли даже до того, что утверждали, что если рабы могут быть хорошими солдатами, то, стало быть, вся их концепция рабства неверна, особенно в отношении африканцев, которых тогда не следует порабощать (Litwack. Been in the Storm, pp. 43-44, 66).
2ПСЗ, T. 4, c. 401, №2184.
3 	Pipes. From Mawla to Mamluk; R.Stephen Humphreys. From Saladin to the Mongols. The Ayyubids of Damascus, 1193-1260 (Albany: State University of New York Press, 1977), pp. 76-79; Inalcik. Servile Labor, p. 26; Lamb ton. Lord and Peasant in Persia, pp. 52, 56; Turton, p. 256; Shepherd, p. 89; Joseph Fletcher. Turco-Mongolian Monarchic Tradition in the Ottoman Empire // Harvard Ukrainian Studies 3/4 (1979-1980): 245-249; Miers and Kopytoff, pp. 170-171 and elsewhere; Mellafe, p. 26; Curtin (in Annals), p. 5; Fisher and Fisher. Slavery, pp. 62, 64, 154-163; Cooper. Plantation Slavery, pp. 190-195; Martin Klein and Paul Lovejoy //Gemery and Hogendom, p. 192; Daniel Pipes. The Strategic Rationale for Military Slavery // The Journal of Strategic Studies 2, no. 1 (May 1979): 34-46.
4Wergeland, pp. 54, 104.
453


Социология холопства
земля могла ее обеспечить. В Московии существовало общее мнение, что попы молятся, горожане и крестьяне платят налоги, а землевладельцы воюют. Но после Смутного времени эти представления, все еще проявлявшиеся и во второй половине XVII в., начали разрушаться по мере того, как землевладельцы стали брать с собой на войну крестьян или даже посылать их вместо себя. Хотя это всего лишь еще один пример уравнивания закрепощаемых крестьян и холопов, здесь я хочу подчеркнуть, что в нем проявляется начало разрушения старинного мифа о том, что лишь землевладельцы и придворные (как вольные, так и рабы) могут нести военную службу. Разрушение этого мифа впоследствии естественно привело к образованию армии новой формации, опиравшейся на иноземных офицеров-наемников и московских обывателей. По всей вероятности, традиция и желание максимально увеличить численность войск при сохранении представления об исключительности военной службы были основными причинами широкого использования в Московии боевых холопов. Предательство привилегированных боевых холопов в Смутное время и требования, связанные с пороховой революцией, после 1650 г. существенно снизили роль вооруженных холопов в армии по сравнению с тем, какой она была за сто лет до этого. Петровское законодательство положило конец использованию находящихся в личной собственности боевых холопов посредством включения их в государственную армию.
Нестроевые холопы сохранялись в петровских вооруженных силах почти до самого конца правления Петра, а возможно и позже. Эти потомки обозных холопов служили личными адъютантами, денщиками того типа, который был известен почти во всех вооруженных силах, включая и противостоящие стороны гражданской войны в Америке.
Статус личных холопов-адъютантов («слуг») рассмотрен в Военном уставе 1716 г. Слуге запрещалось оставлять своего господина, и никакому другому офицеру не было позволено взять себе на службу чужого холопа («челядника» - один из вариантов средневекового названия раба). Русское «слуга» было переводом немецкого kriecht, раб1. Из Морского устава 1720 г. видно, что холопы (которые тоже назывались «слуги») полагались и морским офицерам, причем расходы на их содержание брало на себя правительство. Адмиралу полагалось пятнадцать холопов, а лекарю - один. Если кто-либо приводил на корабль больше холопов, чем ему полагалось, он подлежал понижению в должности1  2.
ХОЛОПЫ НА СЛУЖБЕ ЦЕРКВИ
Во многих обществах существовали рабы, принадлежавшие храмам или культам. Эти люди не могут быть отнесены ни к производственному, ни к домашнему рабству. Ясно, однако, что обычно они появляются там, где преобладает домашнее, бытовое рабство; в этом смысле храм и является домом для таких рабов. Храмовые рабы, как правило, выполняют те же задачи, что и домашние: убирают в храме, метут его двор и так далее. Но, кроме того, некоторых храмовых рабов заставляли приносить доходы культу. Огромное количество храмовых рабов было, например, в Вавилоне. Их число пополнялось в первую очередь за
1 ПСЗ, т. 5, с. 340-341, № 3006, гл. 9, ст. 73-75.
2 ПСЗ, т. 6, с. 55, № 3485, кн. 4, гл. 2.
454


Занятия холопов
счет военнопленных и путем индивидуальных пожертвований, а также за счет посвящения храму рожденных свободными сирот и бедных детей. В Московии православной церкви по каноническому праву не позволялось иметь холопов, но по сути она имела немалое число зависевших от нее людей, которые во многих отношениях были похожи на холопов, хотя и не ясно, в какой мере правовые нормы, рассматривавшиеся в главах 2-8, были к ним применимы. Во-первых, существовали «детеныши» - сироты и обнищавшие дети, нашедшие убежище в монастырях, выросшие там и ставшие подневольными работниками (это напоминает о Вавилоне, где происходило нечто похожее). Другую группу «детенышей» составляли наемные, часто сезонные работники, привлекавшиеся время от времени. Кроме того, здесь также были «слуги»-миряне, работавшие на церковь, выполнявшие для нее самую разную работу, от тяжелой физической до вооруженной охраны. Название «слуги» объединяет этих людей с холопами в светской жизни, однако ясно, что в юридическом смысле церковные «слуги» не были холопами1.
Ясно, однако, что православная церковь имела самое непосредственное отношение к холопству. Вслед за Византией она не разрешала холопам становиться священнослужителями, если только они не были вольноотпущенниками. Кроме того, закон совершенно ясно требовал возвращения в холопье состояние всякого холопа, незаконно ставшего монахом, попом или дьяконом1  2. Эту практику можно сравнить с тем, что происходило в исламских обществах, где, по утверждению некоторых ученых, рабов с готовностью принимали в духовенство. Насколько часто это происходило, остается под вопросом, однако следует заметить, что никакой раб не мог действовать в качестве имама для свободных людей3. В Московии же никакому холопу ни при каких обстоятельствах не было позволено совершать богослужение даже для других холопов.
ЭЛИТНЫЕ ХОЛОПЫ,
НАХОДИВШИЕСЯ В ЛИЧНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
Кроме боевых холопов холоповладельцы Московии держали множество других привилегированных холопов. Такие привилегированные холопы служили персонифицированным продолжением своих хозяев, выполняя функции их адвокатов или управляющих. Один из вопросов данного исследования состоит в том, в какой мере такие холопы представляли своих хозяев. Хорошую иллюстрацию общественных представлений на этот счет дает московское восстание 1547 г. Чернь попыталась отомстить за притеснения того времени, когда Иван IV был еще ребенком. Очевидной целью этой мести был дядя Ивана Ю. В.Глинский. Когда толпа 26 июня расправилась с ним в Кремле, всех его холопов убили вместе с ним. Иван Грозный проявлял такую же ментальность. Во время опричнины, по крайней мере в девяти случаях, холопов (иногда до 40-50 человек, по крайней
1 Mendelsohn, рр. 101, 103-104, 106; Петров В. А. Слуги и деловые люди монастырских вотчин XVI в. // Труды ЛОИИ, т. 2 (1960), с. 129-171. Указ о переписи от 26 января 1678 г. объявлял, что монастырских крестьян не следует относить ни к служкам, ни к детенышам (Седашев В.Н. Очерки и материалы по истории землевладения Московской Руси в XVII веке. - М.: В. Рихтер, 1912. - С. 208). Крестьяне подлежали налогообложению, а служки и детеныши, вероятно, нет.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 67; MS, р. 279.
3 Fisher and Fisher, р. 50.
455


Социология холопства
мере в одном случае более ста) убивали по его приказу вместе с хозяевами1. Те же представления проявляются и столетие спустя. В 1682 г. боярин В.В.Голицын жаловался соправителям Ивану и Петру на Ивана Андреева Хованского, который пытал при личном допросе холопа Голицына Родьку Чернова из-за спора между Голицыным и сыном Хованского Андреем Ивановым Хованским1  2.
Другой иллюстрацией, рисующей холопа персонифицированным продолжением его хозяина, может служить правовой процесс в Московии, позволявший конфликтующим сторонам, если они этого хотели, быть представленными на суде другими лицами. Обычно такими представителями были другие члены семьи - дети, братья и тому подобное. Другой возможностью было послать на суд адвоката-холопа, который по сути тоже был членом семьи.
Щенятева против Колупаева
Судебный протокол 1547 г. по делу Щенятевой против Колупаева показывает холопов-адвокатов в работе. Дело рассматривал московский тиун Яков Губин Моклоков, который обстоятельно докладывал его казначеям Ивану Иванову Третьякову и Федору Иванову Сукину для принятия окончательного решения. Моклоков был вольным человеком, хотя, безусловно, те, кто занимали соответствующую должность на сто или двести лет раньше, свободными людьми не были. Он и сам похож на холопа в этом деле, поскольку должен передать принятие решения казначеям. Предметом спора были Онисимко Оникеев Новиков и его брат Куземка Ондреев (sic) Новиков.
Анна Щенятева принадлежала к одному из наиболее выдающихся московских семейств, происходящему от литовских предков. В начале 1550-х годов другой представитель этого рода Петр Михайлов Щенятев был боярином. В роли адвоката Анны выступал ее холоп Илья, иногда в протоколе называемый «недельщиком». Отметим, что его отчество нигде не упоминается. Ответчиком по делу был Михаил Колупаев, землевладелец из-под Ростова. Его на суде первоначально представлял Микита Трофимов, чье имя позволяет предположить в нем холопа, хотя в деле нигде и не говорится об этом. Трофимов представил другого холопа Колупаева, Истомку Болтурова, который и повел дальше дело своего хозяина. Ни Щенятева, ни Колупаев на суде не появились.
Это довольно длинное дело можно пересказать коротко. Болтуров утверждал, что Колупаев ссудил братьям Новиковым по три рубля, и поскольку они не смогли с ним расплатиться, они стали его холопами. Онисимко (который всегда выступает и за брата, все еще находящегося в бегах) поначалу утверждал, что принадлежит Щенятевой. Оба адвоката попросили о короткой отсрочке, чтобы представить имеющиеся у них документы. Болтуров представил более раннее судебное решение, принятое воеводой в Переславле князем Иваном Ва¬
1 ПСРЛ, т. 41, вып. 3, с. 620-621; ПСРЛ, т. 13, с. 154, 456-457; ПСРЛ, т. 29, с. 54; Hugh F. G rah am, ed. and trans. A Brief Account of the Character and Brutal Rule of Ivan Vasil’evich, Tyrant of Muscovy’ (Albert Schlicting on Ivan Groznyi) // Canadian-American Slavic Studies 9, no. 2 (Summer 1975): 221, 224-225, 229, 240-241, 245-246, 250, 257, 263. Грэхэм отмечает, что в этих оргиях никогда не убивали крестьян (там же, с. 225, № 69), что не удивительно, поскольку тогда они еще не были настолько закрепощены, чтобы их, как холопов, считали продолжением их хозяев.
2 Восстание в Москве 1682 г. Сборник документов / Под ред. Н.Г.Савича. - М.: Наука, 1976. - С. 119-120, №73.
456


Занятия холопов
сильевым Пожарским и датированное 21 апреля 1547 г., по которому Колупаеву (в этой тяжбе представленному другим своим холопом, Митей Ковурцовым) было присуждено право собственности на двух братьев, показавших под присягой, что они принадлежат истцу. Судья по этому делу спросил Онисимку, не выгнал ли его Колупаев («отказ»), и тот ответил скептически: «Отказ? Да я просто поднялся и ушел от Михаила [Колупаева]». (Позднее в связи со служилой кабалой судьи не спрашивали спорных холопов, не были ли они выгнаны.) Илья не представил никаких документов, подтверждающих обоснованность претензий Анны Щенятевой. Казначеи вынесли решение в пользу Колупаева на основании предъявленной им более давней правой грамоты. Кроме того, Онисимко под присягой показал, что утверждение Ильи от имени Анны Щенятевой, что он был холопом княгини и снес имущества на 12 рублей, - это выдумки, сочиненные, чтобы выиграть дело против Колупаева.
В связи с этим делом имеет смысл отметить еще ряд обстоятельств. Можно, вероятно, считать, что братья Новиковы были боевыми холопами. Еще по прежнему делу, которое рассматривалось в Переславле, никто не захотел за них поручиться, предположительно потому, что от них вполне можно было ожидать нового побега, если бы их освободили из дома пристава, некоего Мурзока (который и сам мог быть холопом, хотя в документах об этом ничего и не говорится). Во время рассмотрения московского дела вопрос о поручительстве, похоже, вообще не поднимался, и Онисимко, беглец-рецидивист (прежде уже сбежавший из цепей!) просто сидел в цепях у судебного чиновника. Это предполагает, что дело касается людей в расцвете лет, которых нельзя было удержать ничем, кроме настоящих, буквальных оков. Кроме того, при побегах оба раза Онисимко и его брат Куземка проявляли вкусы конников: каждый из них украл по паре лошадей, ногайские седла и упряжь, сабли, луки и стрелы и дорогую одежду. Общая сумма сноса при первом побеге составила 12,50 рубля, при втором - 15,25 рубля. Стоимость этих покраж была прибавлена к обязательствам братьев перед Колупаевым по ссуде, и, таким образом, они должны были оставаться его холопами до тех пор, пока не смогут выплатить 27,75 рубля. Колупаеву было также присуждено право самому, без пристава схватить находившегося в бегах Куземку - это также показывает, что брат Онисимки был человеком ушлым и мог скрыться, если бы пришлось соблюсти обычные формальности, связанные с обнаружением и последующим арестом беглого холопа судебным чиновником1.
Дело Щенятевой против Колупаева показывает мир привилегированных холопов, который был почти полностью раскрыт в свободный мир. Участвующие в тяжбе адвокаты - холопы, объект тяжбы - тоже холопы. Слушающий дело чиновник, московский тиун Моклоков, - вольный человек, но по сути похож на холопа и по положению, и по функциям. Судебный чиновник Васька, пытавшийся организовать поручительство в суде у Пожарского в Переславле, тоже был холопом. Единственные действительно вольные люди в этом деле - это те, кто принимал окончательное решение. Можно лишь гадать, что думали о таком порядке все остальные персонажи этой пьесы.
Холопы-адвокаты упоминаются в документах на протяжении всего рассматриваемого периода. Как докладывали царю Ивану IV в 1582 г., в отсутствие профессионального суда холопы-адвокаты приобретали значительный
1 	АЮ, с. 49-53, № 22; Корецкий. Закрепощение, с. 210.
457


Социология холопства
контроль над правовой системой или по крайней мере манипулировали ею в своих целях:
«Многие холопи боярские ходят в доводах за своих государей и наймуются в судах у иных, а ябедами и кромолами люди проторят, в жалобницах пишут иски велики, и, что не довелося в судех, лгут и говорят не по делу, оттягая суд, чтоб надолго не верши- ти, или составляют кромолы, поминая иные прежние дела и лаю; а те, которые наймуются у ищеи или ответчика стояти в суде за него, и став, а стакався с противником, продают своего наимщика, говорят в суде, что не к делу, или что надобно не договорят и тем своего наймита обвинят, и они бьют челом, чтоб дать суд с головы иному в его место; а иные ходя составляют жалобницы и суды за денги, и вмещут кромолы в люди, и тяжи негожия умножают»1.
Отмечая, что подобные действия не являются преступлением, те, кто писал государю, просили все же принять меры. Всегда готовый приструнить, царь предписал разные наказания за разные действия, от недопущения к суду до наказания кнутом, высылки или смертной казни. Дело здесь, конечно, в том, что сложилась группа холопов, которые могли не только представлять своих хозяев, но также консультировать третьих лиц по поводу различных тонкостей судебного процесса, и которые, по крайней мере в некоторых случаях, контролировали ситуацию лучше, чем имеющие соответствующие полномочия официальные лица.
Указная книга Холопьего приказа 1628 г. посвящена вопросу о холопах-адво- катах. В ней установлено, что холопы не могут представлять своих хозяев при проведении обыска, что при таких действиях истец и ответчик должны присутствовать лично. Далее в Указной книге отмечается, что государи (Филарет и Михаил) указали, что если суд велел тяжущимся оставаться в Москве не для обыска, а по какой-то другой причине, они имеют право оставить вместо себя холопов в качестве своих представителей. Уложение 1649 г. в статье, происхождение которой неизвестно, также признавало холопью адвокатуру, устанавливая, что ни одна из сторон не может требовать личного присутствия холоповладельца в суде, если в качестве его представителя там присутствует холоп1  2.
Существует бесчисленное множество примеров использования холопов в качестве адвокатов в XVII в. В конце 1620-х годов боярин Иван Никитич Романов был обвинен служилыми с южной границы в том, что он посылает своих холопов и крестьян в Елецкий уезд, чтобы сманивать чужих крестьян на свои земли. Некоторые из использовавшихся при этом методов были «законными» (такие, например, как разъяснение крестьянам их права на перемещение по законам «Заповедных лет»), но по большей части они сводились к похищению и другим формам запугивания и террора. В дополнение к захвату людей, прислужники Романова крали лошадей, скот и личное имущество, оставляя за собой след из грабежей и поджогов. Дело челобитчиков было передано на рассмотрение в Разрядный приказ (ведавший делами южных приграничных территорий). Романов, принадлежавший к полудюжине ведущих фигур Московии, дядя царя Михаила и брат патриарха Филарета, стоял слишком высоко, чтобы лично появиться в суде. Поэтому защиту его интересов осуществлял его холоп Панкратий Ярышкин. Процесс был проведен полностью, включая по¬
1 АИ, т. 1, с. 271, № 154, XX.
2 УКРП 16218 г., т. 11, с. 1, 3; АИ, т. 3, с. 100, № 92, XV; ПРП, т. 5, с. 212-213; Уложение 1649 г., гл. 10, ст. 178.


Занятия холопов
вальный обыск, при котором было допрошено 1944 свидетеля, но вопреки справедливости решение было вынесено в пользу Романова, восемь главных челобитчиков были выпороты и брошены в тюрьму и должны были заплатить судебные издержки в размере 54,20 рубля1.
В 1670-1680-х годах холоп Григорий Щербачев вел в московских приказах дела стольника А. И. Безобразова, а также его друзей. Когда во время отсутствия Безобразова в Москве в 1681 г. Иван Богданов Ловчиков возбудил против него несколько дел, холоп Безобразова Михаил Антипьев, защищая своего хозяина, отказался приложить печать под предлогом, что у него ее с собой не было, и отказался подписывать документы под предлогом, что у него болят глаза. За упрямство Антипьева посадили в тюрьму на две недели и чуть ли не пытали. Таким образом, на протяжении всего периода Московии холопы представляли своих хозяев на судебных процессах. Возможно, что именно такие холопы-адвокаты и скупали экземпляры Уложения 1649 г. в 1650-1664 гг.1  2
В XVIII в. упадок холопства привел к необходимости найти замену московским холопам-адвокатам. Это должно было стать особенно острой проблемой, когда от землевладельцев требовалась обязательная служба. Проблема должна была стать менее острой после освобождения знати от обязательной государственной службы в 1762 г., когда люди стали отдавать больше времени ведению своих судебных дел и нанимать иноземных управляющих на те должности, которые раньше в Московии занимали привилегированные холопы. Если использовались адвокаты, то это были, как правило, «лица, маргинальные для судебной системы - отставные чиновники, изощренные в формальностях бумажной работы и способах взяточничества, или крепостные, или даже состоятельные люди знатного происхождения, обученные отстаивать интересы своих хозяев»3. Они в некотором смысле были логическим продолжением холопьей адвокатуры в Московии, холопов тоже иногда называли «маргинальными лицами», а крепостные во многих отношениях были наследниками холопов. Имея в виду эту преемственность, не приходится особенно удивляться тому, что после судебной реформы 1864 г. профессиональный суд с немалым трудом завоевывал уважение населения.
Наконец, последней и главной возможностью для привилегированных холопов было поступить на службу в качестве управляющего поместьем к кому-либо из известных землевладельцев. В Греции и особенно в Риме, а также в Китае это было занятием многих привилегированных рабов4.
Московские документы полны упоминаний о деятельности этих людей, которые покупали для своих хозяев новых холопов, вели переговоры с правительственными чиновниками о налогах и почтовых поставках, защищали крестьян и простых холопов своего хозяина от других землевладельцев и официальных по¬
1 К истории колонизации юпа / Под ред. Е. Сташевского, №№ 253, 267, 271, 292.
2 Новосельский. Вотчинник, с. 56-58, 60-61; Луппов С.П. Книга в России в XVII веке. - Л., Наука, 1970. - С. 93. Из 664 известных покупателей Уложения холопов было 9. Из 38 известных покупателей «Грамматики» Смотрицкого холопов - двое.
3 Richard S.Wortman. The Development of a Russian Legal Consciousness (Chicago: University of Chicago Press, 1976), p. 11.
4 Jones, p. 185; Wiens, p. 299; Meijer, pp. 335, 343. Превышения власти и бунты привели к отмене системы приставов, управлявших поместьями в Китае в 1662-1722 гг. (Wiens, р. 334). В Московии злоупотребления тоже были, однако лишь отмена холопства положила конец системе.
459


Социология холопства
боров, собирали налоги и арендную плату с крестьян и выполняли многие другие функции1. Говоря словами документа 1682 г., подводившего итог розыску Петра Иванова Хованского, в связи с которым пришлось допрашивать его холопа Алешку Комарова, эти люди «следили за делами» своих хозяев («за де- лы ходит»)1  2.
Как я уже не раз отмечал, многие московские холопы были куплены для их хозяев другими холопами. Безусловно, по крайней мере 5% всех холопов покупались привилегированными холопами для своих хозяев и - иногда - для себя. Некоторые лица и семьи практиковали это очень широко, другие, похоже, никогда так не делали. Очевидно, это было вопросом средств. Роды Чертовых (9 человек) и Новокщеновых (12 человек) выделяются в этом отношении как семьи, регулярно прибегавшие к услугам привилегированных холопов для покупки дополнительной челяди. Среди лиц, отличившихся в этом отношении, были Не- клюд Дмитриев Бутурлин и Михаил Иванов Милославский. Для Бутурлина в 1526-1532 гг. принадлежавшие ему холопы Пятой Добрынин, Олеша Григорьев Черной, Панька Савлук, Микита Дмитриев, Матвей Микифоров и некий Васька купили в Новгороде 6 человек в полное холопство3. Милославский, сын боярский на службе у церкви («сын боярский владычный»), имел в 1580-х и 1590-х годах освобожденный от налогов дом в Новгороде и владение в Лятском погосте Залесской половины Шелонской пятины. Он был тесно связан со своим братом Лукой: в 1574 г. они совместно владели отцовскими родовыми землями в Московском уезде, на которых располагались два хозяйских дома, 6 домов, в которых жили холопьи семьи, 5 заселенных крестьянских дворов и 5 свободных. Сразу после составления московской писцовой книги они, по-видимому, перевели все свои дела в Новгородский регион, где в период с 1574 по 1589 г. на покупку холопов было заключено 28 сделок от имени Михаила, 7 совместных, от имени Михаила и Луки, и одна от имени Луки. Эти холопы были куплены Григорием Васильевым Языковым, Зубатом Симановым, Федором Васильевым, Василием Трофимовым, Васькой Тимофеевым и Семейкой Ивановым. Иванов был куплен Милославским в 1577 г., а Языков - в 1581 г. за 15 рублей каждый, то есть по максимальной цене; данных о том, откуда появились четверо остальных, нет. Они, очевидно, пользовались доверием Милославского, поскольку он разрешал им разъезжать по Шелонской и Вотской пятинам, тратя немалые деньги на покупку холопов4. Еще один «холопий шеф персонала» - Дорофейко Пузиков, явившийся в Разрядный приказ вместо своего хозяина, думного дьяка Емельяна Игнатьева Украинцева, чтобы забрать там принадлежавшего Украинцеву задержанного беглого холопа, некоего Федора Степанова Соболева, немилосерд¬
1 Котошихин, с. 141; Алексеев Ю.Г. Аграрная и социальная история Северо-Восточной Руси XV-XVI вв. Переяславский уезд. - М.; Л.: Наука, 1966. - С. 120. О центральной роли холопов в управлении поместьями в 1649-1679 гг. см.: Тихонов. Помещичья усадьба, с. 143, 146.
2 Савич. Восстание, с. 148, № 100. Опубликованная переписка семьи Хованских содержит несколько докладов управляющих о состоянии дел в разных поместьях и об отправке продовольствия князю Петру. Среди управляющих поместьями были и женщины («ключницы») (Частная переписка князя Петра Ивановича Хованского, его семьи и родственников / Под ред. Г. Г. Лукьянова // Старина и новизна, т. 10 (1905), с. 384-394, 401-403, 436, 438).
3 РИБ, т. 17, с. 79-82.
4 Копанев. Материалы, с. 151-155; Самоквасов. AM, т. 1 (1905), с. 46; ПКМГ, т. 1, с. 138; РК 1475-1598, с. 260; Майков. КПНВ, с. 99; Сухотин. ЧСВ, с. 7, 10, 17, 18, 20; РИБ, т. 22 (1908), с. 281-282, 608-609.
460


Занятия холопов
но поротого кнутом за бегство в Воронеж. Дорофейке было приказано быть готовым в любое время представить Федьку для дальнейшего расследования1.
Привилегированные холопы были чрезвычайно полезны землевладельцам, которые должны были вместе со своими собратьями по служилому классу почти ежегодно являться на обязательную службу, поглощавшую жизни этих людей и заставлявшую их большую часть года находиться вдалеке от своих владений. Такие привилегированные холопы иногда были докладными. В ранней Московии все управляющие поместьями должны были быть холопами, но Судебник 1550 г. закрепил эту норму только для управляющих сельскими имениями1  2. Докладное холопство умерло вместе с XVI в., но очевидно, что и в XVII в. управляющие поместьями все еще набирались из числа холопов, хотя ни в коем случае нельзя утверждать, что все управляющие в это время были холопами. (В имениях, где было мало недвижимости, предпочтительный способ управления часто состоял в том, чтобы заставить крестьян создать общину, а затем выбрать старосту, который бы персонально отвечал перед землевладельцем за общее выполнение всех обязательств: сбор арендной платы, уплату налогов и др.)
Архивы двух деятелей второй половины XVII в., Бориса Иванова Морозова и Андрея Ильина Безобразова, показывают, что они очень полагались на холопов в управлении своими владениями. Наиболее интересной фигурой является Морозов, в настоящее время широко известный среди исследователей истории Московии как один из наиболее способных людей своей эпохи. Воспитатель царя Алексея и фактический глава правительства с 1645 по 1648 г., он был изгнан за свои реформы и личное корыстолюбие. Здесь же для нас важно, что он был одним из богатейших людей в Московии: он имел 9100 податных дворов и поместий, составлявших 274 деревни, широко разбросанные по 13 уездам. Опубликована его переписка с управляющими, а также описи его владений, составленные после его смерти в 1667 г. Эти описи показывают, что в 1667 г. у него было по крайней мере 14 холопов-управляющих, а возможно, что и вдвое больше. Часто они занимали дом своего хозяина. На протяжении двух десятилетий, судя по его сохранившейся переписке за это время, Морозов имел дело буквально с десятками управляющих поместьями по самым разным вопросам - от болезней, уплаты государственных налогов и сбора урожая до назначения наказаний крестьянам и получения ссуд в тысячи рублей. У Морозова тоже были элитные холопы, двое главных управляющих, Степан Никитин Киселев и Иван Иванов Лунин, которым был доверен самый широкий спектр функций от перевозки больших сумм денег до скрепления документов личной печатью Морозова (а иногда и собственной). Назначение этих двух главных холопов напоминает о правительственной практике назначать двух руководителей в учреждение (знаменитая «коллегиальность» московской администрации) в попытке предотвратить коррупцию. Другие управляющие Морозова в своих письмах обращались к этим двоим как к своим хозяевам («государю моему»). Короче говоря, деятельность Морозова может служить классическим примером использования холопов в качестве продолжения их хозяина для относительно эффективного управления громадной собственностью3.
1 Савич. Восстание, с. 32, № 15.
2 Судебник 1497 г., ст. 66; Судебник 1550 г., ст. 76.
3 Акты Морозова; Хозяйство Морозова.
461


Социология холопства
Определить эффективность или неэффективность управления большими московскими поместьями с помощью холопов, насколько я могу судить, невозможно. При любом расчете «эффективности» пришлось бы учитывать размеры коррупции - вечный, но всегда трудный вопрос. Коррупция как средство обеспечения адекватного вознаграждения коррумпированному едва ли представляет особый интерес, но когда она разрушает основания для рационального принятия решений, это становится гораздо интересней. В хозяйстве Морозова вследствие взяточничества Лунина происходило, по-видимому, и то и другое. Некий жалобщик в 1651 г. писал Морозову, что Лунин за вознаграждение готов считать убийцу, богохульника или взяточника хорошим человеком или записать крестьянина (единица налогообложения) или бобыля (пол-единицы налогообложения) захребетником (не подлежавшим налогообложению). С другой стороны, если Лунину не заплатить, то он и не крестьянина запишет крестьянином. Кроме того, мздоимство, произвол и жестокость (порка крестьян без суда) едва ли могли побудить основных производителей к увеличению выпуска продукции1. Если бы такое положение дел сохранялось, оно должно было бы подорвать попытки Морозова стать рачительным хозяином, получающим максимальные прибыли.
Архив Безобразова дошел до наших дней вследствие того, что он был казнен в Москве 8 января 1690 г. за участие в стрелецком бунте Шакловитого и все его имущество, включая переписку 1670-х и 1680-х годов, было конфисковано. Масштабы его хозяйственной деятельности, в отличие от деятельности боярина Морозова, были скромнее, что соответствовало его чину стольника, но его владения в девяти уездах были более чем обширны для одинокого человека: 2452 четей земли и 239 крестьянских дворов. У него в его московском доме стабильно было от 40 до 50 холопов (мужчин, но к этому надо еще прибавить неизвестное число женщин). Иными словами, это было довольно типичное хозяйство, нуждавшееся в изрядном числе управляющих, не только по причине его размеров, но также потому, что Безобразов, как и Морозов до июня 1648 г., был большую часть времени занят государственными обязанностями, которые и обеспечивали ему эту собственность. Его московские доверенные холопы (обычно их было четверо) выполняли всевозможные задания. Один из них должен был разыскивать в Москве рассаду и семена, которые могли бы выращиваться в поместьях их хозяина, любившего ягоды и цветы. Эти холопы руководили строительством, занимались поиском беглых крестьян и холопов, закупали на дальних окраинах Московии рыбу для московского дома и расследовали незаконную деятельность управляющих поместьями1  2. Привилегированные холопы Безобразова были хорошо известны в домах московской элиты и даже в самом правительстве, где у них были обширные связи, особенно среди приказных подьячих. Они занимались снабжением и распределением месячных рационов остальным обитателям московского дома Безобразова. Хотя эти холопы и были имуществом Безобразова, они не допускали, чтобы их называли холопами те, кто стоял ниже их, и считали «позором» (оскорблением), если их называли «дворовыми людьми». Нет сомнения, что умное манипулирование этими чувствами - ощущениями иерархии и ранга - холопов Московии помогало держать их в повиновении.
1 Петрикеев Д.И. Крупное крепостное хозяйство, с. 61, 161.
2 Об участии холопов в поиске и поимке беглых см.: Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 112; MS, р. 296.
462


Занятия холопов
Примером холопа, готового в прямом смысле слова до конца выполнить волю своего хозяина, стал один из холопов Безобразова, Григорий Щербачев, в присутствии хозяина и, вероятно, по его указанию запоровший другого холопа до смерти. По каким-то причинам вмешались власти, Гришка был арестован, бит кнутом и заключен в тюрьму на два года. Никаких санкций к Безобразову, кроме того, что он на два года лишился Гришки, применено не было.
Во всех своих делах Безобразов, как и Морозов, старался всем, вплоть до самых мелких деталей, руководить лично. Его холопы-управляющие должны были следить за тем, чтобы выполнялись приказы, а не определять политику и не интерпретировать указания. (В этом, как в зеркале, отражалась правительственная практика.) Несомненно, это происходило и из-за качеств людей, участвовавших в этом, а также потому, что все они жили в такой среде, где никто не мог рассчитывать на то, что что-нибудь будет сделано как следует. Для такого человека, как Безобразов, холопы, конечно, были особенно подходящими исполнителями, поскольку обучением и битьем их можно было привести к абсолютному повиновению. Безобразов отличался от Морозова, а также от Я.К.Черкасского1, имевшего главного управляющего и контору, где было сконцентрировано все управление, тем, что управлял своими владениями сам, где бы он ни был. Безобразов пытался контролировать 15 своих доверенных холопов (которые обычно возглавляли 8 из 11 его имений), рассматривая индивидуальные и коллективные жалобы крестьян на них.
Большинство управляющих вотчинами Безобразова были старинными холопами, членами семей, служивших роду Безобразова на протяжении нескольких поколений. Безобразов, как правило, забирал сыновей своих провинциальных управляющих в Москву, чтобы дать им образование и необходимую подготовку, тем самым обеспечивая понимание с их стороны в будущем. Кажется, Морозов использовал детей своих холопов-управляющих аналогичным образом, хотя у него это не выглядит столь явной и последовательной политикой. Безобразов- ская школа напоминает о школах у оттоманцев, хотя те всегда стремились начинать все заново с каждым новым поколением. Привозя детей в Москву и держа их там (иногда и вопреки возражениям родителей), Безобразов делал из них москвичей и тем самым, в конечном итоге, чужаков, когда они возвращались в провинциальную среду, хотя обычно он и разрешал им ездить домой на рождественские праздники. Вернувшись в провинцию, они работали в соответствии с общей инструкцией («памятью»), чем-то напоминающей те, что оставляли своим управляющим (которые, однако, были свободными людьми) в США землевладельцы Юга на время своего отсутствия, и с постоянным потоком распоряжений ad hoc. Безобразов обычно в своих распоряжениях меньше вдавался в детали, чем Морозов. Доверенного холопа, не сумевшего как следует выполнить свою работу, ждала порка. Телесные наказания и особенно словесные оскорбления применялись часто из-за относительно низкого уровня исполнительных способностей некоторых холопов-управляющих, их - время от времени - нечестности, невежества в делопроизводстве и личной жестокости Безобразова.
Доверенные холопы также вершили во владениях Безобразова суд. Они действовали вместе с выборными общинными старостами и в присутствии всей об¬
1 	Арсеньев Ю.В. Ближний боярин князь Никита Иванович Одоевский и его переписка с га- лицкою вотчиной (1650-1684 гг.) // ЧОИДР, т. 205 (1903, кн. 2), с. 53-64, 107.
463


Социология холопства
щины. Такой холоп мог назначить пытки, включая пытку огнем, если это признавалось необходимым, чтобы добиться правды. Он был волен применять к обвиняемым порку хлыстом или кнутом. За не слишком серьезные нарушения доверенный холоп мог проучить провинившегося крестьянина на месте. Он имел также право вмешиваться в семейную жизнь людей в деревне и мог наказать крестьянина за женитьбу без разрешения, что отражает близость крепостничества к холопству. Заставить крестьян обрабатывать безобразовские земли и в целом вести себя как покорное имущество было нелегкой задачей, так что неудивительно, что пороком некоторых холопов-управляющих было пьянство. У них, конечно, не было никаких гарантий, что они смогут удержаться на своем посту, поскольку это полностью зависело от прихоти хозяина. Тем не менее, несмотря на трудности, с которыми сталкивались холопы-управляющие, и на их личные недостатки, они все же умудрялись обеспечивать благосостояние Безобразова и его хозяйства1.
Интересный пример деятельности привилегированного холопа сохранился со времен Тринадцатилетней войны. В начале войны московиты при захвате Полоцка взяли в плен 50 польских служилых людей. Как обычно, пленников распределили по разным городам. Одна партия в 20 человек сначала была отправлена в Великие Луки, а затем в течение полутора лет содержалась в новгородской тюрьме. Правительство выделяло пленным ежемесячный рацион. В марте 1655 г. воеводой Новгорода был назначен московский дворянин князь Иван Андреев Голицын, который стал нарушать указ, запрещавший лицам, находившимся на таких должностях, похолоплять людей. Однажды при посещении тюрьмы для раздачи пожертвований Голицын спросил двоих военнопленных, не хотят ли они стать его холопами и служить у него в доме. Они отказались. На следующий день Голицын послал в тюрьму служившего у него вольноотпущенника, бывшего своего холопа Демидку Андреева Софонова (который был освобожден по приказу царя, возможно, потому, что его родственники били челом против похолопления человека из их рода), который забрал поляков из тюрьмы в дом Голицына и попытался принудить их к оформлению грамот о холопстве. В доме в это время был еще один поляк, которого удерживали также против его воли и который боялся бежать, так как знал, что в этом случае его могут ложно обвинить в краже, а тогда «законно» похолопить. Эти трое и написали царю Алексею, прося об освобождении.
Получив эту челобитную, царь Алексей приказал разобраться. Один из холопов Голицына, Стенька Дымов, который вел дела своего хозяина («который за делы ходит»), накануне Рождества 1657 г. был вызван отвечать за своего хозяина.
«И князь Иванов человек Стенька Дымов допрашивай: почему князь Ивану Иваш- ко Дьячковской и те люди, которых он привел, крепки и как во двор они пришли?
И Стенька в допросе сказал: как де те люди Ивашко с товарыщи х князь Ивану пришли, и он в то время у князь Ивана в великом Новгороде не был; а слышел де он от князь Ивана, что Ивашко и Мишка князь Ивану били челом во двор ис тюрьмы волею, и в православную християнскую веру крестил их по их челобитью князь Иван же, а Стенька де бил челом во двор, крещен волею же. И жили у князь Ивана во дворе по се число добровольно; а крепостей никаких у князь Ивана на них нет. А корм де им Ивашку с товарыщи по указу даван ли, и Ивашка и Мишка в каком деле в тюрьме сидели, того он Стенька не ведает».
Новосельский А. А. Вотчинник и его хозяйство в XVII веке. - М.; Л.: Госиздат, 1929.
464


Занятия холопов
Стенька подписал свои показания в соответствии с обычной для привилегированных холопов практикой и ушел. Поведение Голицына, похоже, вызвало гнев правительства. Военнопленных освободили и приказали им служить в московском войске, а Голицын, кажется, больше не получал никаких назначений и не продвигался по службе после того, как в Новгороде обманул оказанное ему доверие1. Все эти решения были приняты без всякого обсуждения с Голицыным, что вполне согласуется с представлениями московитов о том, что привилегированные холопы и их хозяин - это как бы одно и то же.
Всегда будучи настороже в отношении ответственных людей, которых можно было бы максимально запугать и чье падение оказало бы наибольшее влияние на других, власти выделяли управляющих (и вместе с ними состоятельных крестьян) для придания законности судебным процессам. Когда провинциалов подозревали во лжи и увиливании, обычной практикой было взять управляющих и бить их кнутом. Поступая таким образом, правительство признавало, что холоп- управляющий получил от своего хозяина большую власть над крестьянами. Аналогичным образом подлежали аресту, заключению в тюрьму и даже пыткам привилегированные холопы, назначенные ответственными за сбор налогов и не сумевшие выполнить то, что от них ожидалось1  2. В послепетровскую эпоху, после решительной отмены холопства, землевладельцы стали готовить себе управляющих из крепостных крестьян. Некоторые для работы управляющими стали ввозить иноземцев, особенно немцев3.
Панов против Кишкина
Заглянуть в мир привилегированных холопов позволяет судебное дело Буяна Васильева Панова против Василия Иванова Кишкина по иску о возвращении беглой холопки Феклы, дочери Федора Берестова, поздней осенью 1621 г. Дело это может показаться ничем не отличающимся от других дел, касающихся беглых холопов, за исключением того, что сам Панов был холопом, принадлежавшим боярину князю Ивану Васильеву Голицыну, бывшему одной из наиболее влиятельных фигур начала правления царя Михаила. В этом деле, решение по которому неизвестно, нет никаких оснований сомневаться, что Буян действует от собственного имени и в собственных интересах. В какой-то момент граница между хозяином и холопом оказывается размытой - когда Буян говорит о другом холопе, работавшем на него, но все же в деле нет ни малейшего намека на то, что Буян действует как представитель своего хозяина Голицына. Как мы видели, холоп-адвокат был обычной фигурой на судебных процессах в Московии, но в этом случае ясно, что Буян действует от собственного лица.
28 августа 1621 г. Буян Панов подал иск о возвращении Феколки, которая, как он утверждал, перешла к нему по приданому, но сбежала более десяти лет
1 Арсеньев. Смесь, с. 2-4.
2 АИ, т. 1, с. 255, № 154, V; Новосельский. Вотчинник, с. 59.
3 Black. Citizens for the Fatherland, pp. 46-47. Представление о том, что управляющий поместьем должен вести себя как холоп, сохранилось и в послепетровскую эпоху. В инструкциях управляющему, нанятому для управления имениями Шереметевых в 1727 г., говорится, что он должен выполнять свои обязанности «как подобает верному рабу» (Щепетов К.Н. Крепостное право в вотчинах Шереметевых, 1708-1885. - М.: Останкинский дворец-музей, 1947. - С. 39).
465


Социология холопства
назад, в четверг на пятой неделе после Пасхи 1611 г. Такого учета и точности вполне можно было ожидать от привилегированного холопа. Буян выследил ее в Суздале, а затем инициировал в Холопьем приказе действия по ее возвращению. В его иске утверждалось, что при побеге холопка якобы украла у него имущества на очень значительную сумму. Перечисление этого имущества дает некоторое представление о том, чем могли владеть привилегированные холопы, так как можно считать, что он не включил бы в этот список абсолютно неправдоподобных утверждений. Кроме 20 рублей денег, как утверждал Буян, холопка забрала женский головной убор, сделанный из ткани, шитой золотом, стоимостью 5 рублей, женскую серебряную цепочку с пятью золочеными крестиками на ней стоимостью 4 рубля, 3 золоченые кольца и золотое кольцо с рубином стоимостью 3,50 рубля, женскую белую стеганую телогрею, простроченную желтым восточным шелком, с позолоченными серебряными пуговицами ценой 10 рублей и женское жемчужное ожерелье ценой 10 рублей. Таким образом, по утверждению истца, общий снос составил 52,50 рубля. Кроме того, поскольку Феклица взяла только вещи, соответствующие ее полу, надо полагать, у Буяна было еще немало и другого имущества, возможно, стоимостью в сотни рублей, то есть на суммы, во много раз превосходящие те, что когда- либо платились за холопов в Московии. Как приобрел Буян такое богатство, не ясно, но вместе со своим хозяином Голицыным он, конечно, имел много возможностей для обогащения. Подобные возможности едва ли предоставились бы ему, будь он свободным человеком, и это объясняет, почему такие холопы, как Буян, не покупали себе свободу.
Буян очень тщательно искал и выслеживал Феклицу, однако не сумел собрать всю информацию о том, что с ней произошло в течение прошедших десяти лет. Он подал иск к Кишкину, который этот вызов принял, хотя и не очевидно, что он должен был это сделать. Сам Кишкин был сыном боярским, почему-то уже больше не служившим, может быть, из-за ранений, а может быть, из-за неизлечимой болезни. В какой-то момент он отправил своего тестя представлять его на суде в Москве, потому что сам был болен, и чиновники Холопьего приказа записали тестя холопом Кишкина, вероятно, потому, что такие эмиссары почти всегда были холопами. На самом деле Феклица принадлежала сыну Кишкина Захару, который получил ее в составе приданого жены в 1616 г., когда Захар женился на Федоре, дочери Ивана Андреева (Будихина) Казимерова.
Буян ничего не знал о Казимерове, служилом сыне боярском из Суздаля, который на суде под присягой показал, что подобрал Феклицу в голоде и нищете в 1611 г., взял ее к себе в дом, и она служила ему добровольно, то есть была добровольной холопкой. Однако он не оформил на нее никаких документов, так что первым письменным свидетельством, представленным суду, была сговорная грамота, против которой Феклица в свое время не возражала. Не возражала она и в 1617 г., когда ее выдали замуж за одного из холопов Захара Кишкина. Она полностью подтвердила рассказ своего хозяина, добавив лишь, что она и ее мать были прачками, нищенками и бродягами и что мать ее бросила. Что здесь правда, сказать невозможно. Буян же утверждал, что ее мать по-прежнему находится в его собственности.
К сожалению, решение по этому делу не сохранилось, однако мы узнаем, что Буян понес значительные расходы, пытаясь вернуть себе Феклицу. Сначала он говорил, что сам представил документы против Кишкина, но позднее выясни¬
466


Занятия холопов
лось, что это сделал за него другой его холоп. Как бы то ни было, 6 ноября, после почти 10 недель рассмотрения дела, Буян заявляет, что на подписи, печати и проездные расходы он потратил уже 2,25 рубля - больше, чем установленные законом максимальные 2 рубля, которые могли быть уплачены за кабального холопа. Суд сказал, что Буяну не следует беспокоиться о деньгах1. Конечно, если бы он выиграл дело, то смог бы получить эти деньги с ответчиков, равно как и Феклицу, ее мужа и сумму сноса - 52,50 рубля.
Дело Буяна Панова против Василия Кишкина говорит о нескольких вещах, которые полезно помнить в связи с московским холопством. Во-первых, довольно типичен рассказ Феклицы о том, как они с матерью просили подаяния во время разорения Москвы в 1611 г. Вполне можно было ожидать, что она поискала бы более богатого хозяина, чем Казимеров, если бы действительно убежала от Буяна, однако легко вообразить, что в 1611 г. особенно большого выбора у нее не было. Также типично и то, что Казимеров отдал ее в приданое, выдавая дочь за сына своего провинциального ровни, сына боярского. И, наконец, не является неожиданным и существование в Московии богатого холопа Буяна - там был весь спектр холопов, от элиты до самых низов. У немногих холопов в Московии было имущества в деньгах, ценностях и холопах больше, чем у него, а его способность привлечь внимание Холопьего приказа и разослать собственных холопов посыльными в провинциальные города с поручением доставить ответчиков и свидетелей была признаком принадлежности к элите московского общества.
ХОЛОПЫ В КОММЕРЦИИ
Другая группа холопов в Московии состояла из тех, кто участвовал в различных формах деловой активности. Такие рабы существовали с самого начала писаной истории. В Вавилоне они были широко известны и пользовались большим доверием со стороны своих хозяев, которые позволяли им заниматься самостоятельным делом, ссуживали им громадные суммы денег под обычные проценты и получали с них ежегодную ренту или налог, который назывался mandattu1  2. Следуя римско-византийской традиции, испанский кодекс о рабстве 1263-1265 гг. позволял рабам участвовать в делах либо самостоятельно, либо в предприятиях их хозяев3. В исламском мире, в Китае и Африке рабы широко привлекались хозяевами к коммерческим предприятиям как для сопровождения хозяйских караванов, так и для прямого управления ими4. Однако отнюдь не все общества позволяли рабам заниматься коммерцией и иным предпринимательством. Некоторые общества подобную деятельность запрещали, в основном из страха, что большая часть проданного рабами будет украдена. Тем не менее введенный в Вирджинии около 1800 г. запрет рабам вообще чем бы то ни было торговать был необычно и чрезмерно жестким5.
1 Яковлев. Холопство, с. 338-344, № 5.
2 Mendelsohn, рр. 68-69.
3 К1 еi n. Americas, р.61.
4 Miers and Kopytoff, р. 169; Wiens, р. 301; Allan G.В.Fisher and Humphrey Fisher. Slavery and Muslim Society in Africa (Garden City: Doubleday, 1971), pp. 143-144; Klein and Lovejoy // Gemery and Hogendom, p. 194.
5Hall,pp. 176, 178; Klein. Americas, p. 56.
467


Социология холопства
Вплоть до 1630-х годов московиты относились к назначению холопов на те или иные должности попустительски, да и после этого времени ограничения были минимальны. Судя по документам, некоторые холопы были арендаторами. Холоп Артемия Васильева Измайлова Иван Лобанов в 1615 г. уплатил 33,50 рубля за аренду трактира и небольшого рынка в Нижн.ем Новгороде. Холоп Ивана Борисовича Черкасского Федор Сунгуров заплатил за свою аренду 50 рублей. Как считает П.П.Смирнов, арендаторами доходных мест обычно бывали холопы (а также крестьяне), принадлежавшие членам правящей элиты, а также некоторым дьякам и другим правительственным чиновникам1.
В сфере коммерции основной задачей холопов было расширение семейных предприятий московских купцов в их торговле с Крымом, Сибирью и районом Белого моря. Становление этой торговли, как известно, происходило в конце XVI-начале XVII в. Холопы, принадлежавшие купцам из Москвы и других главных городов, помогали своим хозяевам в их предприятиях.
ХОЛОПЫ ПРОМЕЖУТОЧНОГО И НИЗКОГО СТАТУСА
Как и в большинстве рабовладельческих обществ, основную часть московского холопства составляли не привилегированные лица, а по большей части выходцы из самых низов общества, в основном люди без таланта, надежд и каких-либо иных устремлений, кроме как к простому выживанию. Занятия этих лиц перечислены в таблице 14.5.
Таблица 14.5
Занятия обычных холопов
Первая половина XV в.
Вторая половина XV в.
Первая половина XVI в.
Вторая половина XVI в.
Работа no дому
Конюх
Р*
РР
Р
Псарь
R
PR
R
Р
Повар
PR
PR
PR
Хлебник
PR
PR
Р
Кухарь
R
Полесовщик
R
Сторож
R
Няня
Р
Мамка
PR
Девка к ларцу
Р
PR
1 РИБ, т. 28 (1912), с. 124; Смирнов П.П. Экономическая политика Московского государства в XVII в. // Русская история в очерках и статьях / Под ред. М. В. Довнар-Запольского. - Киев, 1912. - Т. 3. - С. 394. Приведенные примеры занятий привилегированных холопов иллюстрируют тезис Иорама Барзеля о том, что добровольные рабы часто пользовались большей свободой действий и занимали должности более приятные, чем недобровольные рабы (Yoram Barzel. An Economie Analysis of Slavery // Journal of Law and Economics [1977]: 105).
468


Занятия холопов
Первая половина XV в.
Вторая половина XV в.
Первая половина XVI в.
Вторая половина XVI в.
Детинка к постели
Р
Сенная девка
Р
Скоморох
Р
Зурнач
Р
Изготовление тканей
Домоткан, тонкопряха
R
Р
Браль, бралья
Р
PR
Хамовник
Р
Р
Сермяжник
R
Изготовление одежды
Портной
PR
R
Р
Швея
Р
Строчник
Р
R
Сельскохозяйственные работы
Мельник
PR
Р
Бортник
R
Р
R
Садовник, огородник
R
RP
Коровник
Р
Утятник
R
Рыболов
R
R
R
Боровник
R
R
Работа по металлу
Кузнец
Р
R
Р
Бронник
R
R
Полозник
R
Рудовщик
Р
Плужник
Р
Серебряник
R
Кожевенное дело
Кожевник
Р
Р
Сапожный мастер
Р
PR
Р
Чеботник
Р
PR
Скорняк
Р
Р
Овчинник
R
Р
Сагайдачник
R
Кнутник
R
Уздник
R
Седельник
Р
469


Социология холопства
Первая половина XV в.
Вторая половина XV в.
Первая половина XVI в.
Вторая половина XVI в.
Работа по дереву
Плотник
PR
PR
PR
Дехтяр
Р
Другие занятия
Цыренник (солевар)
Р
Иконник
Р
Пономарь
Р
Источник: Колычева. Холопство, с. 246-247.
*Р - частное владение, R - государственное владение.
Во многих обществах существовали рабы, можно сказать, промежуточного статуса, находившиеся между элитой и прислугой. В качестве примеров можно привести ткачей - изготовителей шелка в Бурсе (Турция), продукция которых шла на международный рынок, и оружейников средневекового Самарканда1. В Московии, вероятно, таких было несколько меньше, чем в других обществах, по той хотя бы причине, что там было немного таких сложных ремесел. Главным ремеслом, вероятно, была иконопись, в особенности работы знаменитой Строгановской школы второй половины XVI в. Хорошо известно, что многие из этих иконописцев были холопами и что Строгановы делали все возможное, чтобы похолопить нужных им вольных художников, прибегая для этого даже к тому, чтобы приковывать их к стене, если они пытались уйти до истечения шести месяцев службы (срок, по истечении которого наниматель по закону мог превратить работника в холопа). В Туле, центре московских работ по металлу, во второй половине XVI в., в 1588 г., 11 из 144 кузнецов были холопами («дворниками»). В Московии, как и в Западной Африке, рабы, участвовавшие в ремесленном производстве и торговле, соответствовали в основном бытовому типу рабства1  2.
Относительно неопределенный статус имели холопы, служившие в качестве посыльных. Они ценились довольно высоко даже в самом правительстве, и люди, которые переносили важные послания из одного места в другое, никоим образом не считались незначительными. Это относилось и к служившим посыльными холопам. 9 декабря 1597 г. Трешка Степанов передал воеводе князю Даниилу Андрееву Ногтеву челобитную своего хозяина Игнатия Посникова Ирец- кого из Бежецкой пятины3. В сентябре 1682 г. холоп Сергушка Наумов доставил челобитную своего хозяина, боярина князя Федора Федорова Куракина, сопра¬
1 Inalcik. Servile Labor, р. 35, passim; Мукминова Р.Г. К истории ремесленных мастерских- кархана XVI в. (чугунолитейная мастерская Самаркандской области) // Средневековый Восток. История, культура, источниковедение / Под ред. Г.Ф. Гирса и др. - М.: Наука, 1980. - С. 183.
2 Введенский А. А. Дом Строгановых в XV1-XV1I веках. - М.: Академия наук, 1962. - С. 86; Колчин Б. А. Обработка железа в Московском государстве в XVI в. // Материалы и исследования по археологии СССР, т. 12 (1849), с. 193; Klein and Lovejoy, р. 193. Примеры насильственного порабощения художников в исламском мире см.: Петрушевский. Рабство в Халифате, с. 69.
3 РИБ, т. 38 (1926), с. 153, № 28, V, passim.
470


Занятия холопов
вителям Ивану и Петру1. Подобные задания, отражающие доверие и ответственность, почти наверняка не могли быть даны холопам, находящимся в нижней части холопьей иерархической лестницы, и должны были возвышать посыльных над другими холопами.
ХОЛОПЫ В ДОМЕ
Большинство московских холопов служило у своих хозяев в качестве домашней челяди и лакеев, готовых явиться по первому знаку. Такой же была служба большей части рабов в большинстве рабовладельческих обществ, от древнего Ближнего Востока, Фракии, Византии и византийского Египта до Китая, Таиланда, Оттоманской империи и средневековой Европы, где рабы-негры использовались в основном в качестве домашних слуг1  2. Еврейские закон и традиция осуждали наем свободных людей в качестве слуг; во многих обществах от Рима до арабских халифатов личные слуги почти>всегда были рабами. Московия не составляла здесь исключения, как это отмечали зарубежные авторы того времени, от немецкого наемника Генриха фон Штадена в 1560-х и 1570-х годах до подьячего Посольского приказа Григория Котошихина, бежавшего в Швецию в 1660-х3.
Не случайно, что эти условия похолопления фиксировались в служилых кабалах, в соответствии с которыми холопы соглашались служить «во дворе» своего хозяина. В 1646 г. человек, утверждавший, что он всегда был вольным, говорил, что «во дворе он в холопех ни у кого не служивал»4. (Тот факт, что холопы редко упоминаются в отчетах иноземных путешественников, может отчасти объясняться тем, что иноземцам не разрешалось входить в дома московитов. К тому же, поскольку большинство холопов были русскими, ничто в их внешности не отличало их от непохолопленных представителей низов.)
Здесь я должен бы объяснить слово «двор», которое означает «дом», «домовладение», «обнесенная забором территория» и так далее. Иногда «двор» буквально означает «двор», однако если мы скажем о холопе, что он «служил во дворе», то в зависимости от компетентности читающего это превратит холопа либо в собаку, либо в садовника, поэтому использование этого слова кажется менее правильным, чем слов первой приведенной группы. Давайте посмотрим, что называли «двором» современники. Приводимое ниже описание относится к декабрю 1649 г., когда князь Никита Яковлев Львов продавал стольнику Василию Васильеву Бутурлину свой «двор» в Белом городе Москвы, в приходе церкви Бориса и Глеба на Арбате.
«На дворе хором: горница с комнатою на подклетах, подклеты зделаны, а верху горница с комнатою рублены в брус, да в них же брусье подволошное положено, а нут-
1 Савич. Восстание, с. 164, № 118.
2 Verlinden. Colonization, р. 47; Brauning. р. 42; Wiens, р. 299; Fisher. Ottoman Slavery, p. 35; Allan Chester Johnson and Louis C.West. Byzantine Egypt: Economic Studies (Princeton: Princeton University Press, 1949), p. 132 (= Princeton University Studies in Papyrology, no. 6); Златков- ская Т.Д. О характере рабства во Фракии VII-V веков до нашей эры // Вестник древней истории, № 1 (115, январь-март 1971), с. 54-64.
3 Петрушевский. Рабство в Халифате, с. 67; Jones, р. 185; Heinrich von Staden. Land and Government, p. 122.
4 ПРП, т 5 с 51.
471


Социология холопства
ры не деланы, перед горницею ж и перед комнатою сени покрыты лубьем, да скалы под драницами. На дворе ж поварня, да изба, погреб, над погребом навес, колодез, ворота дощатые с калиткой покрыты, обои ворота з засовы з железными. Городьба с три стороны моя, а с четвертую с-Ываном с Чемодановым вопче»1.
Львов продал свою собственность за 300 рублей, которые, как выяснилось через 7 лет, Бутурлин украл из казны.
Как и подобает такому предмету, у Григория Котошихина рассмотрением домашнего холопства заканчиваются мемуары 1666 г. «О России в царствование Алексея Михайловича»:
«Да бояре ж, и думные, и ближние люди в домех своих держат людей, мужского полу и женского, человек по 100 и по 200 и по 300 и по 500 и по 1000, сколко кому мочно, смотря по своей чести и по животам; и дают тем людем жалованье, погодное, женатым рубли по 2 и по 3 и по 5 и по 10, смотря по человеку и по службе их, да им же платье, какое прилунится, хлеб и всякой харч, помесечно; а живут они своими покоями на том же боярском дворе или на иных. Да их же женатых добрых людей посылают они, бояре, погодно, в вотчины свои, в села и в деревни, по приказом, по переменам, и укажут им с крестьян своих имати жалованье и всякие поборы, чем бы им было поживится. А холостым людем, болших статей, дают жалованье денежное не поболшому, а меншой статьи жалованье не даетца; да им же, холостым, дается всякое платье, и шапки, и рубашки, и сапоги; и живут те холостые люди болших статей в нижних далних покоях, а меншой статьи живут в верхних покоях, и пьют и едят з боярской поварни; да им же в празничные дни всем даетца по 2 чарки вина. А женской пол, вдовы, живут в своих мужних домех, и даетца им годовое жалованье и месечной корм; а иные вдовы и девицы живут у жен их боярских и у дочерей, в покоях, и дают им платье, и едят и пьют з боярской же поварни. А как те девицы будут в великом возрасте, и тех девиц и вдов выдают они, бояре, замуж, с наделком, за своих дворовых слуг, кого кто излюбит, или, времянем бывает, выдают через неволю; а свадбы играют в их боярских хоромех, как чин повелся всякого чину людем женитися; а яства и питье, и платье нарядное, бывает все боярское; а на сторону в-ыные дворы девиц и вдов замуж не выдают, для того, что те люди у них, мужской и женский пол, вечные и кабалные. Да в домех же их боярских учинены приказы, для всяких домовых дел и приходов и росходов, и для сыску и росправы меж дворовых людей и крестьян.
Таким же обычаем и иных чинов люди в домех своих людех держат, кому сколко прокормить мочно, вечных и кабалных; а некабалных людей в домех своих держати не велено никому»1  2.
Насколько я знаю, текст Котошихина - это единственный рассказ современника о реалиях бытового холопства в Московии. За исключением, вероятно, только цифр, характеризующих численность холопов, находившихся в собственности у магнатов, его картина совпадает с той, которая нарисована на страницах этой работы. Особенно важно в его рассказе, что холопы не приносят дохода, но живут паразитами за счет хозяйских крестьян. Хотя и нет сомнения, что многие холопы оказывали услуги, которые вполне могли быть оценены в денежном выражении, точно так же нет сомнения и в том, что огромное число холопов Московии были, если воспользоваться современной терминологией, значительно недогружены. Они едва ли были нетипичны для Московии, где недогруженность была скорее правилом, чем исключением, уже по той причине, что большинство занятий носили так сильно выраженный сезонный характер. Ни землевладельцы-конники, ни крестья¬
1 Арсеньев. Смесь, с. 1; Богоявленский С. Б. Дворовые деревянные постройки XVI в.//Он же. Научное наследие. О Москве XVII века. - М.: Наука, 1980. - С. 192-232.
2 Котошихин, с. 157-158.
472


Занятия холопов
не-пахари не «работали» даже и полугода, так что в этом отношении холоп не отставал от других. Вся московская система резко контрастирует с тем, что происходило в Римской империи, где «городское население существовало за счет излишков продовольствия, полученных от интенсивной эксплуатации рабского труда»1. Как и в Южном Китае около 1900 г., холопы в Московии были «предметами роскоши, составлявшими в экономике чистый убыток»1  2.
Со сравнительно-исторической точки зрения интересно было бы определить место домашних холопов Московии в континууме занятости, который можно было бы построить для всего исторического опыта человеческого рабства. На том конце этого континуума, который соответствовал бы полной занятости, разместились бы те рабовладельческие системы, в которых преобладало производственное рабство - Афины, Рим, Новый Свет. Древний Ближний Восток, несомненно, позволял своим рабам существенно меньше вольностей, чем Московия. Рабы там использовались в реализации государственных проектов, в храмовых занятиях, добывали и плавили руду, занимались литьем, ткачеством, другими ремеслами, требовавшими сложных навыков, а также рыболовством, сельским хозяйством и работой по дому3. Жизнь рабов у крупных рабовладельцев, где акцент делался на показную роскошь, должна была быть очень похожа на жизнь во многих африканских обществах, где рабы (в первую очередь дети и женщины) ценились по тому, что увеличивали род рабовладельца.
Однако не стоит и преувеличивать. Огромное большинство московских холопов было вынуждено делать значительно больше, чем раз в год объехать хозяйских крестьян, чтобы собрать с них оброк деньгами и зерном. По расчетам, приведенным в главе 17, модальный холоповладелец имел одного холопа. И уж конечно, холоп, который был единственным холопом своего хозяина, или даже члены единственной у хозяина холопьей семьи или небольшая группа холопов должны были быть обычно очень заняты, бегая по поручениям, прибирая в доме, готовя еду, производя мелкий ремонт и сопровождая хозяина в военных кампаниях или куда бы он ни отправился. Такая жизнь часто была не недогруженной, а нагруженной вдвое. Только что приведенный пример Южного Китая делает более понятным, почему в домашнем холопстве Московии предпочитались мужчины, как это было и в конце маньчжурского периода, - мужчины лучше подходили для тяжелой и неблагодарной работы: рубить дрова, носить воду, выносить помои и делать трудоемкую уборку4. Вполне ясно также, что домашние холопы не подвергались «тройной эксплуатации», их не заставляли обеспечивать себя еще и работой в поле помимо выполнения обязанностей по дому, как это было с мужчинами-рабами, принадлежавшими хауза, а также со многими рабами на Карибах, где было монокультурное сельское хозяйство5.
1 Кузищин В.И. Некоторые проблемы изучения рабовладельческого способа производства // Вопросы методологии и истории исторической науки, т. 2 (1978), с. 70. В Московии крестьянин трудился, а холоп обеспечивался за счет крестьянского труда.
2 Watson. Chinese, р. 361. А.Л.Шапиро и Г.В.Абрамович отмечают, что необходимость кормить холопов была главной причиной того, что доходы и производство на землях хозяина превосходили потребности его семьи (АИС-ЗР, 1971, с. 351; 1974, с. 222, 232-233). Тщательное рассмотрение рабов как предметов роскоши см.: N ieboer, р. 425.
3 Mendelsohn, рр. 67—117.
4 Watson, р. 365.
5M.G.Smith,p. 143; Sidney W.Mintz. Was the Plantation Slave a Proletarian? // Review 2, no. 1 (Summer 1978): 91-95.
473


Социология холопства
Примеры занятости домашних холопов в Московии дает художественная литература. В «Сказании о Фроле Скобееве» герой прячется в доме женщины Аннушки, дочери богатого представителя высшего слоя служилых людей, стольника Ордин-Нащокина, которую он пытается соблазнить. Когда служанка Аннушки («мамка», вероятно, холопка) обнаруживает Фрола, то говорит, что у них много холопов и они легко могут убить нахала и спрятать его тело. Это решение не нравится Аннушке, которая уступает своему соблазнителю и скрывается с ним. Далее в этой истории играют важную роль и другие холопы, служа посыльными в организации примирения между стольником и его зятем1. Был ли «Фрол Скобеев» пародией на реальные события, остается вопросом, но не приходится сомневаться ни в наличии большого числа холопов в домах московской элиты, ни в их использовании в качестве регулярных посыльных и, иногда, убийц.
Одно из многих обобщений, сделанных в отношении рабства, состоит в том, что «проституция является неизбежной судьбой женщины-рабыни»1  2. Это, конечно, справедливо для многих рабовладельческих обществ от древнего Ближнего Востока, Греции, Рима и Оттоманской империи до нацистской Германии, отправлявшей многих женщин-пленниц в публичные дома. С другой стороны, начиная с Марка Аврелия вводились нормы, запрещавшие подобную практику и освобождавшие любую женщину, которую таким образом попытались использовать, от рабской зависимости. Такое отношение зафиксировано в кодексе Юстиниана, а оттуда оно перешло в испанское законодательство 1263-1265 гг.3 И в Испании, и в Московии закон пошел дальше и запретил рабовладельцам свободный сексуальный доступ к рабам. Это вполне может быть основным фактором, объясняющим низкий спрос и низкие цены на женщин-холопок в Московии. Сохранившиеся обрывки сведений дают основания полагать, что московские власти вполне сознавали, что закон запрещает владельцам насиловать своих холопок. Некий Андрей Берматский, иноземец, в 1626-1627 гг. обедавший у царя, в 1633 г. предстал перед судом патриарха Филарета Никитича, бояр и знати по обвинению в том, что блудил с кабальной холопкой в бане, которая загорелась. Еще раньше, как утверждалось, холопка жаловалась патриарху, что Берматский ее изнасиловал, но была возвращена иноземцу, вероятно, потому, что ее обвинениям не поверили. Остается неизвестным, что было правдой в этой банной истории, равно как и решение по делу, однако сам этот эпизод ясно показывает, что насилие над женщинами-холопками считалось нарушением закона4.
Нет также никаких прямых свидетельств того, что женщины-холопки сколько-нибудь широко использовались в Московии как проститутки. В связи с этим
1 Изборник. (Сборник произведений литературы древней Руси) / Под ред. Л. А. Дмитриева и Д. С. Лихачева. - М.: Художественная литература, 1969. - С. 690, 693-694; Serge A.Zenkovsky, ed. Medieval Russia’s Epics, Chronicles, and Tales (New York: E. P. Dutton, 1974), pp. 477, 484-485.
2 Mendelsohn, pp. 11, 50.
3 Westermann, pp. 13-14, 118-119; Fisher. Ottoman Slavery, p. 36; Ka-Tzetnik; 135633, House of Dolls, trans. from Hebrew by Moshe M. Kohn (New York: Pyramid Books, 1955); Buck land, pp. 70-71, 6034; Klein. Americas, p. 63.
4 Котков С.И. и др. Московская деловая и бытовая письменность XVII века. - М.: Наука, 1968. - С. 49-51, №№ 10-12; ДР, т. 1, с. 876, 881; Horace W.Dewey and Kira В.Stevens. Muscovites at Play: Recreation in Pre-Petrine Russia // Canadian-American Slavic Studies 13, nos. 1-2 (1979): 190. Насилие над женщинами-холопками считалось также и нравственным нарушением, грехом, судя по духовной Пантелеймона Мисюра Соловцова (1627 г.), где он просит прощения за то, что насиловал своих холопок (АЮБ, т. 1, с. 558, № 86).
474


Занятия холопов
можно лишь гадать, почему в 1595 г. сын боярский Овсей Иванов Поздеев, стрелецкий сотник из Бежецкого Верха (к востоку от Новгорода) купил четырех молодых женщин в возрасте 15, 17 и 20 (две) лет, заплатив за каждую 1 рубль - самую низкую возможную цену. Это, однако, кажется, единственный намек во всех сохранившихся источниках на то, что для каких-то неизвестных целей в заметном количестве покупали молодых женщин1.
Нет свидетельств и о том, что в Московии практиковались инфибуляция или кастрация, кажется, что тамошние рабовладельцы были меньше озабочены репродуктивными свойствами своих рабов, чем их собратья в других местах. Римляне, мавры (которые лишали пола славянских рабов из Руси в средние века), маракаты в Африке и многие другие народы вторгались в эту область, но Константин, Лев и Юстиниан выступили против такой практики, и, вероятно, их пример и указания повлияли на отсутствие покушений московских холоповла- дельцев на гениталии своих холопов1  2.
ХОЛОПЫ В СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОМ
ПРОИЗВОДСТВЕ МОСКОВИИ
Этот вопрос имеет две стороны, связанные соответственно с ролью холопов в производстве товаров для рынка и их ролью в обработке земель, принадлежавших их хозяевам и дававших некоторую долю продовольствия, потреблявшегося холоповладельцами, их семьями и домашней челядью. Этот вопрос связан с рядом других, таких, например, как мера занятости крестьян подневольным трудом на землях хозяина («барское дело», «барщина»), соотношение численности холопов, занятых этими формами труда и другими рассматриваемыми здесь формами (особенно работой по дому и военной службой), введение освобождения от налогов определенных земель либо в середине 1580-х годов, либо вскоре после 1590 г. и, наконец, развитие крепостничества3.
Никто, кажется, не считает, что холопы производили сколько-нибудь значительную, если вообще производили хоть какую-нибудь, часть зерна, продававшегося в Московии, ни того, что требовалось для пропитания Москве и горстке других относительно больших городов, ни того небольшого количества, которое экспортировалось в Данию и другие европейские страны после Смутного времени. Это напоминает о других временах и странах, где, как, скажем, в Месопотамии, рабы выполняли обычно простую работу в доме хозяев и редко привлекались к сельскохозяйственному производству, даже на храмовых землях, хотя время от времени некоторые рабы и помогали при сборе урожая. Сельскохозяйственное рабство было редкостью и в Аттике, где большая часть рабов работала по дому или использовалась в шахтах, торговле и ремеслах. Большая часть зем¬
1 Носов. Очерки, с. 352, 360; СБВ (1974), с. 251; Самоквасов. Материалу, т. 2 (1909), с. 229- 230; НЗКК, т. 1,с. 243-249.
2 Buckland, рр. 602-603.
3 Некоторые советские ученые отмечают также и вопрос о перемещении сельскохозяйственных холопов из общих бараков (положение сельскохозяйственных холопов в Киевской Руси) в собственные дома, то есть переход к жизни, более похожей на крестьянскую. Этот процесс, уже вполне определившийся к XV в., завершился, когда сельскохозяйственные холопы были превращены в крепостных посредством включения их в списки налогоплательщиков после переписи 1678-1679 гг. (Алексеев Ю.Г. Холоп на пашне, с. 435-438).
475


Социология холопства
ли принадлежала крестьянам, но некоторая ее часть находилась в собственности землевладельцев; по этой земле были разбросаны многочисленные мелкие фермы, но лишь на одной из них, где жил сам хозяин, работали рабы. Сельскохозяйственного рабства не было и в Египте - главной территории, производящей зерно, - ни во времена фараонов, ни в греко-римские времена. Рабы, использовавшиеся в сельском хозяйстве, обычно работали на промышленных культурах и таких, которые требовали интенсивной обработки - фиги, финики, маслины, виноград, хлопок, сахарный тростник, рис, овощи, тутовые деревья, а также на выращивании шелковичных червей. Рабов редко использовали для того типа зернового производства, который доминировал в Московии, - рожь и овес, немного пшеницы и крупяных культур. Сравнительно-исторический подход заставляет усомниться в утверждениях, что московиты покупали холопов для работы в сельском хозяйстве, приносящем денежный доход, - кажется, они делали это редко1.
Как и в Аттике, владения московских служилых людей были разбросаны, писцовые книги перечисляют холопов, живущих собственным домом в центральном поместье. То, что это было именно так, указывает на слабость поместной системы, которая теоретически должна была обеспечивать служилому человеку доход, достаточный, чтобы побудить его к несению военной и гражданской службы. 1570-е и 1580-е годы особенно ясно проявили слабость этой системы и более высокую надежность холопского труда.
С конца XV в. в писцовых книгах начинают отмечать служилых людей (помещиков), живущих в провинции, вместе с принадлежащими им холопьими хозяйствами («людские дворы»)1  2. К концу XV в. приблизительно 2,6% сельских податных хозяйств в районе Новгорода были населены холопами и приблизительно столько же (2,8%) - землевладельцами, которые тоже платили налоги3. Это означает, конечно, что у некоторых служилых вообще не было работавших на них холопов, а у других были - и не один. В то время служилые люди, вероятно, получали со своих земель значительно меньше одной пятой своего дохода4.
Количество платящих налоги и обрабатывающих земли своих хозяев холопов к середине XVI в. на северо-западе Руси колебалось между 5,7 и 8,3% всех холопов5, что, вероятно, отражает процветание землевладельцев в первой половине XVI в., позволившее им покупать больше холопов. В Деревской пятине из 135 служилых поместий, в которых были собственно барские земли, в 1543 г. 25 обрабатывались исключительно холопами, 43 - холопами и крестьянами совместно, 12 - самими служилыми людьми и 55 - одними крестьянами. В тех поместьях, где на пашне использовался труд холопов, 74 холоповладельца эксплуатировали 198 холопьих дворов. В 1580-х годах в этом районе было 134 служилых поместья, и на 54 из них приходилось 67 холопьих дворов6.
1 Mendelsohn, рр. 106, 109-110; Wiens, рр. 299-300; Hjejle, рр. 83-84, 86-87; Шапиро А.Л. Барщина в России XVI в. // Вопросы истории, 1978, № 11, с. 46.
2 Jones, р. 187.
3 АИС-ЗР, 1971, с. 79-80, 199, 324.
4 Там же, с. 191.
5 АИС-ЗР (1974), с. 117, 186, 285.
6 Там же, с. 57, 72; Рожков Н. А. Сельское хозяйство в Московской Руси в XVI в. и его влияние на социально-политический строй того времени // Он же. Из русской истории. Очерки и статьи. В 2 т. - Пб.: Academia, 1923. - T. 1. - С. 165.
476


Занятия холопов
Если в конце XV в. холопы обрабатывали около одной пятой барских земель в Бежецкой пятине, то к середине XVI в. - уже две трети1. В Бежецкой пятине (Тверская половина) в 1545-1551 гг. на 231 служилое поместье приходилось 446 пашенных холопов. У тех, кто имел самый малый барский надел (36,4%), было по одному пашенному холопу на владельца, в следующей группе (60,2%) на каждого владельца приходилось в среднем чуть больше полутора холопов, у остальных было больше чем по три холопа*  2. К 1582-1584 гг. эта доля падает и на 367 поместий приходится только 357 пашенных холопов3. По расчетам 1 Г. В.Абрамовича, к 1590-м годам, когда барские земли были освобождены от налогообложения, 79,2% барских земель обрабатывалось холопами, 0,9% - самими хозяевами, 14,4% - крестьянами; кто обрабатывал оставшиеся 5,5% барских земель, неизвестно4.
То, что было справедливо для Бежецкой пятины, вероятно, было справедливо для большей части остальной Северо-Западной Руси в 1580-х и позднее в 1590-х годах. Как известно, регион этот сильно обезлюдел в результате голода в конце 1560-х годов, опустошений, причиненных опричниной Ивана IV, и разорительных поборов Ливонской войны. Вследствие этого в начале 1580-х годов около одной пятой населения, которое удалось учесть при переписи, составляли холопы - резкий подъем по сравнению с уровнем середины столетия5. Даже в районе Пскова, к западу от Новгорода, где произошли менее жестокие опустошения, в 1580-х годах холопы составляли около семи процентов населения обжитых хозяйств6. Холопы убегали не так часто, как крестьяне, вследствие своей зависимости от владельцев, которые, в свою очередь, все больше зависели от холопов из-за того, что получаемый ими доход значительно уменьшился. То обстоятельство, что большая доля холопов не убегала, могло заставить землевладельцев решить, что прикрепление крестьян к земле - закрепощение - сможет решить их проблемы с рабочей силой.
Хотя только что представленные данные кажутся абсолютно надежными, в связи с ними встает ряд вопросов. Во-первых, мы должны вспомнить, что, как показано в таблице 10.7, во второй половине 1580-х и в 1590-х годах цены на холопов постоянно падали. Если бы в этот период существовал заметный спрос на использование таких людей для обработки барских земель, следовало бы ожидать подъема цены на холопов по мере осознания землевладельцами полезности их использования для работы в их владениях. Происходило, тем не менее, прямо противоположное (можно было бы предположить, что падение цен на холопов было следствием снижения ценности производимых ими продуктов, однако мы видели, что они не были заняты в производстве для рынка, так что это предположение кажется не соответствующим сути дела). Кроме того, тот факт, что на крестьян (и нищих), как показано в таблице 11.3, цены были ниже средних, едва ли может служить подтверждением тезиса о том, что холопов покупали для обработки земель их хозяев.
Не представляется возможным определить, какие холопы были куплены для обработки барских земель, какие - для сопровождения хозяина на войну, а какие -
» АИС-ЗР(1974), с. 228.
2 Там же, с. 215, 221-222. Ср.: АИС-ЗР (1971), с. 245.
3 АИС-ЗР(1974), с. 230.
4 Там же, с. 231, 283. Утверждение С.Тхоржевского, что поместная система, просуществовавшая сто лет без крепостничества, использовала труд большого числа холопов, кажется необоснованным (Тхоржевский С. Поместье и крестьянская крепость//Труд в России, т. 1,№1, 1924, с. 75, 89).
5 АИС-ЗР (1974), с. 285.
6 АИС-ЗР (1978), с. 111.
477


Социология холопства
для службы по дому. Первые две категории были, предположительно, несовместимы, так как военные кампании и сельскохозяйственные работы проводились в одно и то же время, так что очевидно, что один и тот же человек не мог быть одновременно в двух разных местах. Очень вероятно также, что большинство домашних холопов, совершенно отделенных от пашенных холопов в том смысле, что они жили в доме («на дворе») хозяина, не платили налогов и не учитывались при переписи, отчасти использовались в сельском хозяйстве. Олеарий отмечал, что некоторые хозяева заставляют своих холопов в августе заготавливать сено. В этом отношении холопы похожи на месопотамских домашних рабов, которые могли помогать при уборке урожая, или южнокитайских рабов конца Х1Х-на- чала XX в., которые помогали в посевной и уборочной, но для которых сельскохозяйственный труд был занятием второстепенным1. Можно считать, что такие домашние холопы были полностью заняты своими обязанностями по дому и не имели времени много заниматься сельским хозяйством.
После Смутного времени на территориях, подвергшихся разрушениям этого периода, роль пашенных холопов в обработке барских земель сравнялась с той ролью, которую они играли в 1590-х годах, хотя при переписи их, вероятно, не учитывали при регистрации выведенных из-под налогообложения земель помещиков1  2. Хотя сельскохозяйственные холопы существовали еще и в 1678 г., когда их освободили и перевели в списки налогоплательщиков как крепостных (то есть вернули их приблизительно к тому состоянию, в котором они находились до 1590-х годов), их значение к середине XVII в. уменьшилось. Снижение их роли как основных сельскохозяйственных производителей отразилось и в законодательстве, в целом в хорошем зеркале московской реальности. В Уложении мы читаем:
«А будет у кого по государеву указу взято будет поместье и отдано в роздачю, а в тех поместьях сеяна будет рожь на старых помещиков крестьянские пахоты, и с тое ржи новым помещиком дати семена на живущую пашню крестьянские пахоты тоже, что сеяно было на старого помещика, а приполон отдавать старым помещиком, а жать тот хлеб тем же крестьяном, которые тот хлеб сеяли. А который хлеб на старых помещиков сеяли деловые или наемные люди и тот хлеб жати старым помещиком самим, а крестьян того хлеба пахоты деловых и наемных людей жати не заставливать»3.
«Наемные люди» - это наемные работники, а «деловые люди» определяются как категория людей, занятых какой-то деятельностью [«дело»], либо как не обрабатывающих землю, либо как не имеющих собственной земли. Иногда «или» опускали, тогда получалось «деловые наемные люди», что означало, что это были свободные наемные работники4. (За 150 лет до этого, в 1514 г., деловыми людьми называли холопов, имевших определенные занятия, которых можно было передавать в приданое [хамовник, конюх, бралья скатертница, тонкопрядица, убрузная бралья])5.
1 Olearius, р. 151; Watson. Chinese, р. 365.
2 Использование холопов в Смутные времена для замены ушедших крестьян рассматривалось А.И.Яковлевым (Яковлев А.И. Очерк истории крепостного права до половины XVIII века // Русская быль. Великая реформа 19 февраля 1861 г. - Б.М.: 1911 (?). - С. 14).
3 Уложение 1649 г., гл. 16, ст. 38.
4 СРЯ, т. 4(1977), с. 208; Акты Морозова, т. 2, с. 31, № 289. Кроме всего прочего, «деловые наемные люди» могло обозначать и холопов, взятых в аренду на время у кого-то другого, но аренда холопов как таковая в Московии, по-видимому, была развита слишком слабо, чтобы такая гипотеза могла быть справедливой.
5 ATH, т. 2, (1897), с. 2, № 2; АРГ, с. 114, № 111.
478


Занятия холопов
Были ли холопами деловые люди, упоминающиеся в Уложении,, не ясно, а если были, то не ясно, какую часть от общего числа они составляли. В 1719 г. петровский Сенат определял деловых людей как таких, «кто не имеет собственной земли, но пашет на своих помещиков». Их отличали от холопов, которых описывали как «всякого звания слуг и служебников и прочих людей, кои ... ни на себя, ни на вотчинников пашни не пашут, а имеют пропитание токмо денежною или хлебною дачею». Последних называли также боярские, барские и дворовые люди1.
Ни для конца XVI в., ни для 1678 г. не удается определить, какая доля холопов была занята в основном в сельском хозяйстве. Первоначально пашенные холопы были необходимы потому, что землевладельцы не могли принудить вольных крестьян к чему-либо, кроме выплаты аренды. Ненадежность крестьянского труда подтверждалась и в последней трети XVI в. Однако начиная с 1540-х годов положение крестьян менялось, и к 1678 г. их уже обычно можно было заставить обрабатывать барские земли, которые в целом по-прежнему составляли малую долю пахотных земель1  2. В главе 18 я рассмотрю общую численность холопов в Московии, здесь же ограничусь выводом о том, что сельскохозяйственные холопы должны были составлять относительно малую долю от общего числа холопов у каждого служилого человека.
Существует мнение, что в Московии, как и в других обществах, холопов использовали для расширения земельных владений и разработки новых земель3. Для понимания этой ситуации также может быть полезен сравнительно-исторический подход. Завоевывавшие Иран в начале XIV в. монголы не допускали крестьян на «мертвые земли» и использовали для их обработки рабов4. В Оттоманской империи свободных крестьян нельзя было отправить поднимать целину и разрабатывать новые земли, эти работы стали одним из основных применений рабов. Кроме того, издольщиков нельзя было заставить отдавать в качестве арендной платы больше чем одну восьмую произведенного ими продукта, большинство хозяев считали эту долю слишком низкой, и поэтому те, кто могли, использовали в этом качестве рабов, чтобы увеличить свой доход вплоть до половины урожая5. Хотя правящая элита Московии и относилась к местному населению во многих отношениях как к завоеванному народу, она все же не пыталась ограничить доступ крестьянства к земле. Русские были в этом отношении гораздо гибче оттоманцев и обычно для подъема новых земель набирали крестьян, заключая с ними соглашения, содержавшие временное освобождение от уплаты аренды и податей. Кроме того, московские землевладельцы в отличие от оттоманцев были не так ограничены в решении вопроса о том, какую ренту они могут собрать с обычных крестьян; когда они нанимали крестьян-издольщиков, они заставляли их
1 ПСЗ, т. 5, с. 619, № 3287; т. 6, с. 717, № 4026; Рабинович. Офицеры, с. 151; Садиков П. К вопросу о рекрутском наборе дворовых и деловых людей 1703 г. // Архив истории труда в России, т. 4, № 2 (1922), с. 49. О деловых и задворных людях см.: Сахаров А.Н. Русская деревня XVII в. По материалам патриаршего хозяйства. - М.: Наука, 1966. - С. 89-90. Ю. В. Готье видел в работниках и деловых людях холопов (см.: Готье Ю.В. Замосковный край, с. 203) Анисимов также считает, что деловые люди были в основном холопами (см.: Анисимов. Изменения, с. 35-36).
2 Hellie. Enserfment, pp. 114-116; Тихонов Ю.А. Помещичьи крестьяне в России. Феодальная рента в XVII-начале XV111 в. - М.: Наука, 1974.-С. 118, 120, 171, 173.
3 Абрамович, с. 7, 11, 15; Петрушевский, с. 67-68.
4 Lambton, р. 91.
5 Inalcik. Servile Labor, pp. 31-32; idem, The Ottoman Empire: The Classical Age, 1300-1600 (London: Weidenfeld and Nicolson, 1973), pp. 112—113.
479


Социология холопства
отдавать от четверти до половины урожая. И, наконец, в 1590-х годах, когда использование холопов для расширения барских земель могло иметь наибольший смысл, когда крестьяне прикреплялись к земле в процессе закрепощения (который затруднил их набор и наем именно в то время, когда исключение барских земель из налогообложения как раз и толкало некоторых хозяев на расширение своих земель), цена на холопов почти все время падала. Так, хотя мы и знаем, что холопов иногда использовали для подъема пустошей (см. дело Мякинина против Велкова, рассмотренное в главе 4), значительно больше информации еще предстоит собрать, прежде чем реальные масштабы этого труда станут известны.
Вопросы прибыльности рабства и продуктивности рабского труда по большей части, хотя и не вполне, к Московии отношения не имеют, поскольку центр тяжести холопства лежит не здесь. Однако ленинградская группа исследователей, создавшая выдающуюся трехтомную «Аграрную историю северо-запада России», представила некоторые разыскания, смысл которых не вполне ясен. Они, в частности, сообщают, что продукт, производимый крестьянским хозяйством для землевладельца, был эквивалентен всего 0,69 рубля в год, в то время как холоп давал доход около одного рубля1. С другой стороны и по другим расчетам, холоп, работавший на барских землях, приносил своему хозяину доход в 0,115 рубля, в то время как крестьянин - 0,175 рубля. Разница образуется из-за того, что крестьянину приходилось кормить собственного коня, а холопу коня предоставлял хозяин1  2. Последние расчеты кажутся более правдоподобными.
В связи с этим следует заметить, что исследователи других систем рабства показали, что рабство обычно является доходным только в тех случаях, когда рабов можно использовать в производствах (вроде сахарного), являющихся высокодоходными несмотря на свой сезонный характер, или на тех работах, за которые свободные люди не берутся, или целыми днями на протяжении всего года3. В Московии таких областей использования холопского труда не было. В этом смысле показательно, что царь Алексей часто прибегал к использованию наемных работников на своих предприятиях, создававшихся под прикрытием приказа Тайных дел в 1660-х годах, вместо того чтобы прибегнуть к холопскому труду, что, безусловно, было возможно. Так, в 1662 г. Алексей приказал купить для него секретно в Запорожье 50 или 60 молодых татарских холопов, но использовал их как домашних слуг, сокольничих, мельников и конюхов, но не как сельскохозяйственных рабочих4. (Отметим здесь, что царь не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что он покупает холопов, и выбрал рынок на дальней южной границе.) Его наставник, Борис Морозов, использовавший холопов для надзора за сельскохозяйственными работами, где они еженедельно сменяли друг друга, также считал наемный труд очень подходящим и приказывал, чтобы эти работники трудились «от зари до зари». Таким образом, от Месопотамии до Московии обнаруживалось, что, за исключением работы по дому, часто было выгоднее нанимать работников, чем владеть ими5. Рональд Финдли, кроме того, утверждал, что рабов должны чаще отпускать на волю в тех обществах, где выше процентные ставки, и в тех случаях, когда эконо-
1 Абрамович, с. 12.
2 АИС-ЗР (1974), с. 282.
3 Mendelsohn, р. 96.
4Заозерский А.И. Царь Алексей Михайлович в своем хозяйстве. - Пг.: Петроградский университет, 1917.-С. 163-165.
5 	Mendelsohn, р. 118.
480


Занятия холопов
мическое значение имеет производство продукции для рынка1. В Московии же процентные ставки были высоки, а освобождений почти не было. Это показывает, что рабство в России начала нового времени было скорее бытового, чем производительного типа - типа, к которому относится экономическая модель Финдли.
Холопы едва ли составляли сколько-нибудь значительную конкуренцию свободному труду на протяжении большей части истории Московии. Как я уже показывал в другой своей работе, русский горожанин между 1613 г. и 1649 г. находился в трудном положении из-за необходимости соревноваться, которую он воспринимал как несправедливую, выросшую из практики предоставления налоговых льгот и исключений некоторым городским территориям и некоторым категориям населения, в частности членам низшего слоя служилых людей (казаки, стрельцы, ямщики и пушкари)1  2. Мой образ среднего московского холопа - это образ человека, едва способного поддерживать свое существование, а отнюдь не человека, являющегося угрозой благополучию здорового, честного и умелого рабочего человека. Для неумелого же картина вполне могла выглядеть несколько иначе. Отрицательное влияние конкуренции со стороны рабов на неквалифицированных людей отмечено во многих обществах3, и нет никаких оснований полагать, что ситуация в Московии была иной.
Как и полагается автократическому обществу, Московии были известны обе крайности в спектре занятости холопов, от низшей до высшей степени. Период с 1450-х до 1590-х годов был временем значительной социальной мобильности, когда, по-видимому, любой человек с амбициями и способностями мог по меньшей мере войти в средний слой служилых людей, стать землевладельцем и поставить своих потомков на путь, ведущий к относительно надежному положению в обществе Московии. Эта мобильность относилась и к холопам, которые могли выбирать из всего спектра занятий холопского класса. В XVII столетии спектр холопьих занятий сократился, что совпало с общей стратификацией московского общества.
Едва ли можно сомневаться в том, что холопы Московии не хуже свободных людей осознавали статусные различия. В Восточной Африке «рабы, участвовавшие в городской жизни, чувствовали себя стоявшими выше сельских рабов..., а рабы, жившие в домах своих хозяев... занимали наивысшее положение»4. Аналогичные представления, без сомнения, превалировали и в России начала нового времени, где привилегированные холопы-управляющие ели за одним столом со своими хозяевами и даже так много о себе воображали, что не позволяли напоминать о своем несвободном статусе. Сокращение возможностей, открытых для холопов в XVII в., должно было отрицательно повлиять на все холопское сообщество.
1 	Ronald Findlay. Slavery, Incentives, and Manumission: A Theoretical Model // Journal of Political Economy, 83, no. 5(1975); 931.
2Hellie. Stratification, pp. 119-174.
3 Mendelsohn, pp. 112, 116.
4 Shepherd, p. 92.
16 Холопство в России


15. 	ПРИРОДА МОСКОВСКОЙ СИСТЕМЫ ХОЛОПСТВА: ОБРАЩЕНИЕ С ХОЛОПАМИ, ПРЕДОСТАВЛЕНИЕ ВОЛЬНОЙ, ПЕРЕХОД К СВОБОДЕ
Один из главных вопросов, которые обсуждаются исследователями в рамках сравнительно-исторического изучения рабства, - это вопрос о том, является ли рассматриваемая система «мягкой» или «жесткой». Эта оценка основывается на нескольких факторах. Под общей рубрикой «обращение с рабами» Юджин Д. Дженовезе объединяет такие факторы, как (1) повседневные условия содержания, (2) условия жизни и (3) доступ к свободе и гражданству1. Первое охватывает такие вопросы, как количество и качество пищи, одежды и жилья, продолжительность рабочего дня и общие условия труда. Второе включает безопасность семьи и возможности для независимой социальной, культурной и религиозной жизни. Смысл третьего фактора ясен, он будет рассмотрен после вопроса о содержании и условиях жизни.
В XVI в. ситуация в Московии была «смешанной», но в XVII в. ее, видимо, можно считать мягкой. В этом контексте уместно вспомнить замечание Дэвида Брайона Дэвиса о том, что жесткие системы рабства с большей вероятностью появляются в экспансионистских, подвижных обществах, какими были, например, Римская империя или Соединенные Штаты1  2. Московия, безусловно, в XVI в. была более агрессивной и подвижной, чем в XVII в.
ФИЗИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ И УСЛОВИЯ ТРУДА
Об условиях содержания холопов в Московии известно очень мало, но, вероятно, они были настолько хороши, насколько хозяин мог себе позволить. Хотя некоторые общества и относились довольно равнодушно к убийству раба своим хозяином, очень немногие готовы были терпеть преднамеренную садистскую агрессивность в отношении человеческого имущества. В разных местах, от Афин до Занзибара, рабы, которые голодали, жили в плохих условиях и с которыми скверно обращались, пользовались правом искать защиты у храма или у султана, и если они могли обосновать свои жалобы, то могли ожидать либо немедленного освобождения, либо по крайней мере продажи другому хозяину. Византийское законодательство, выражая страх перед гражданскими беспорядками, которые могли быть вызваны подвергшимися скверному обращению рабами, не только лишало провинившихся хозяев их рабов, но также запрещало им когда- либо покупать себе новых3. Тот факт, что Московия не имела никаких официальных институтов, которые рассматривали бы уголовные дела, связанные с на¬
1 Eugene D.Genovese. The Treatment of Slaves in Different Countries: Problems in the Applications of the Comparative Method // Slavery in the New World. A Reader in Comparative History, ed. Laura Foner and Eugene D. Genovese (Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall, 1969), p. 203.
2 D. В. D a v i s. Western Culture, p. 30.
3 Удальцова, c. 22-23.
482


Природа московской системы холопства...
силием хозяев над своими холопами, и даже не заимствовала никакие византийские модели, по-видимому, говорит о том, что таких случаев было относительно мало. Кроме того, произведения, посвященные домашнему хозяйству, такие, как Домострой (русский эквивалент греческой oikonomikos), рекомендовали гуманное обращение с холопами - совет, которому, по-видимому, следовало подавляющее большинство холоповладельцев1.
Исключения только подтверждают общий вывод о том, что чрезмерной физической жестокости в Московии отнюдь не попустительствовали. То, что Иван IV начал нападать на своих холопов, когда ему было четырнадцать лет, всегда рассматривалось как одно из его патологических проявлений, а не как отражение обычных для русских холопов условий. Конечно, А. И. Безобразов, о чьих холопах- управляющих говорилось в главе 14, - человек жестокий, однако мы потому и узнаем о его действиях, что они не приветствовались. Каждая страница, описывающая его поступки, пропитана кровью, высеченной кнутом и плетью. Жестокость и грубость заполняли его повседневную жизнь. В 1679 г. во время военного сбора в Крапивне он был обвинен в том, что избил кулаками хозяина трактира, Петра Астафьева, который от побоев умер. Позднее он якобы забил кулаками до смерти (он родился в 1621 г., так что в это время ему должно было быть за 60) сына боярского из Боровска Ивана Кулько, а кроме него нескольких собственных крестьян и холопов.
Его ярость вылилась в 1681 г. в эпизоде, когда двое его холопов, Иван Щерба- чев и Григорий Марков «нечаянно» и «не будучи пьяными» потеряли коня Безобразова и сломали его повозку. Такой проступок, безусловно, не мог остаться безнаказанным при любом рабовладельческом режиме, однако холопы Безобразова испугались самого худшего и спрятались. Щербачев обратился к думному дьяку Василию Григорьеву Семенову и дьяку Казанского дворца Михаилу Прокофьеву с просьбой заступиться за них, что те и сделали. Их первой задачей было освободить жену Щербачева, которую «посадили на цепь» за проступок мужа. Семенов написал Безобразову письмо: «Милости ради Божией к себе не оскорби его ничем. А я и с Пелагеей (жена Семенова) и с детьми о сем много челом бью. А если милости над ним не покажешь, впредь ни за кого докучник не буду». Прокофьев и его жена Прасковья также написали Безобразову и в аналогичном тоне. Думный дьяк Федор Леонтьев Шакловитый написал Безобразову по поводу Григория Маркова: «Яви на них милость свою, яко же сам Бог требует милости».
По-видимому, Безобразов наказал этих двоих нарушителей чрезмерно жестоко, его родственники и друзья осудили эту жестокость. Семенов писал: «Удивляюсь, что за такую малую бесхитростную вину к людям своим показал немило- сердие и жестокое наказание... Милости ради Божией впредь от такой жесточи удержися... Твое здоровье Бог сохранил, а что телеги испортили, и то дело убыточное, они ж бы тебе то заработали»1  2. Весь этот эпизод и личное вмешательство трех ведущих фигур в московском правительстве показывают, что с подобными
1 Домострой (Орлов), с. 26, гл. 28. Московские тексты такого рода никогда не заходили так далеко, как аналогичные тексты в Китае эпохи Мин, которые советовали хозяевам обращаться со своими слугами любезно, воздерживаться от высокомерия, стараться не ругать их и избегать физических наказаний: «Использование жестоких наказаний приведет к тому, что слуги лишатся чувства стыда, не смогут руководствоваться моральными запретами и, следовательно, их нельзя будет больше держать в доме» (Wiens, р. 306). В Московии стыд, конечно, не являлся средством социальной дисциплины, равно как холопы не считались у русских полуродственниками или приемными детьми, как у китайцев.
2 Новосельский. Воягчинник, с. 16-17.
483
16*


Социология холопства
происшествиями общественное мнение Московии едва ли желало мириться. Не следует, однако, удивляться ни тому, что подобные ненормальные люди, абсолютно равнодушные к общественному мнению, в Московии существовали, ни тому, что разоблачение многих поступков такого человека попало в исторические документы во время суда, приведшего к его казни за государственную измену.
Исключительная жестокость холоповладельца едва ли могла иметь какой- либо другой результат, кроме поощрения жестокости холопов-управляющих по отношению к тем, кто стоял ниже их. В главе 14 я уже упоминал о том, что доверенный холоп Безобразова Щербачев замучил другого холопа в присутствии Безобразова, за что был заключен в тюрьму на два года. Жестокими были и другие управляющие его поместьями, никогда не жалевшие розог для крестьян. В свою очередь, если управляющий не оправдывал ожиданий Безобразова, его публично пороли перед всеми крестьянами1. И снова скажем, что жестокость, проявляемая самим Безобразовым и порождавшаяся им вокруг себя, была для Московии аномальной, ее осуждали и власти, и общественное мнение.
Некоторая степень физического насилия, конечно, почти всегда была обычной составляющей человеческих отношений. Например, во время визита H.С.Хрущева в США в сентябре 1959 г. американцы наблюдали, как руководители свиты покойного советского лидера били своих помощников по лицу в такой манере, с которой, как считалось, навсегда покончила революция 1917 г. Это можно сравнить с воспоминаниями американской рабыни-служанки Элизабет Спригз из Мэриленда, жаловавшейся, что «работаешь день и ночь, а потом тебя привяжут и высекут так, как ты животное не сек бы, а еда - почти ничего, кроме маиса и соли, да и ту жалеют»1  2. Когда я говорю, что жестокость в Московии была редкой, то имею в виду не ее уровень 1959 г., а ужасный садизм, проявленный мучителем Спригз или Безобразовым, или свидетельство по делу Данилы Большой Бороды против Увара Лодыгина, которое будет рассмотрено в главе 16. В начале нового времени мир был привычен к гораздо большей жестокости в межличностных отношениях, чем в XX в., и мы не должны путать наши представления с представлениями прошедшей эпохи. Это явствует и из описаний холопов Московии при продаже, в них часто отмечаются ножевые порезы, собачьи укусы и другие следы проявлений жестокости3. Жестокость начала нового времени, вероятно, отчасти была результатом плохого питания, особенно недостатком витаминов группы «В», что делало многих людей, в особенности тех, кто принадлежал к низшим слоям, постоянно ожесточенными. Насколько мне известно, исследования характера питания в начале нового времени типа тех, что были проведены Робертом У.Фогелем и Ричардом Сачем по американским рабам в довоенный период и супругами Кипл для жителей Карибских островов4, еще только предстоит провести, а следовательно, о причинах жестокости в эту эпоху пока можно лишь гадать.
1 Там же, с. 68-69.
2 Barbara Bigham. Colonists in Bondage: Indentured Servants in America // Early American Life 10, no. 5 (October 1979): 83.
3 Lawrence Stone. The Family, pp. 98-99, 102; Andre Corvisier. Armies and Societies in Europe, 1494-1789 (Bloomington: Indiana University Press, 1979), pp. 4-6. О русских жертвах жестокости, которые продавали себя в холопство, см.: НЗКК, т. 1, с. 155, 158, 182, 311, 313, 335, 436, 469; т. 2, с. 206.
4 Paul David et al. Reckoning with Slavery, chap. 6; Kenneth F.Kiple and Virginia H.Kiple. Deficiency Diseases in the Caribbean // The Journal of Interdisciplinary History 11, no. 2 (Autumn 1980): 197-215.
484


Природа московской системы холопства...
В отличие от афинских рабовладельцев, у московитов не было философов, которые предупредили бы их о необходимости хорошего обращения с холопами1. Сильвестр, предполагаемый составитель Домостроя, был священнослужителем, поднявшимся до положения советника Ивана IV. Его произведение имело весьма ограниченную аудиторию1  2. Учителем московита-холоповладельца был его собственный жизненный опыт.
Как правило, русскому холоповладельцу приходилось обращаться со своими холопами довольно мягко, иначе они пустились бы в бега. Частота побегов рабов в некоторых обществах значительно снижалась за счет соглашения между хозяевами не принимать к себе чужих рабов и не предоставлять им убежища. В Московии же холоповладельцы были вовлечены в «войну всех против всех» на многих фронтах, одним из которых было соперничество за холопий труд. Предполагалось, что холоп может довольно легко найти себе нового хозяина, нередко прямо на той же улице. Вернуть себе холопа было нелегко, так как судебное разбирательство, начатое с этой целью, даже если холоп просто перешел через улицу, а не убежал за 500 верст, могло длиться годами. Сбежать было легко, как видно из того факта, что в бегах находилось от четверти до трети холопов. Это отражалось и в ценах на холопов, как бы учитывающих, что купленный холоп вовсе не обязательно станет навсегда имуществом покупателя.
Хотя вряд ли можно ожидать от человека, имеющего полную власть над другим человеческим существом, чтобы он был ангелом, все же можно считать, что, как и у шербро в Сьерра-Леоне XIX в., у московских холоповладельцев, желавших сохранить своих холопов, существовало множество самоограничений против чрезмерно жестокого обращения с ними или принуждения к изнурительному труду от зари до зари. Как и среди непальских нъинба, «постоянная угроза побега со стороны рабов могла заставлять рабовладельцев вести себя умеренно»3. Холопы Московии никогда не испытывали того, что случалось с рабами индейцев Северо-Западного побережья во время праздника потлач, когда рабов убивали и бросали в море, демонстрируя презрение к богатству4. Кроме того, холопы Московии, безусловно, никогда не знали такого «ада на земле», который был жребием некоторых афинских рабов в Лаврийских рудниках, русских рабов в Крыму и множества африканских рабов на плантациях колониальной Бразилии и Кубы.
Это можно объяснить с помощью модификации одного из общих законов рабовладельческих систем: с рабами, рожденными в племени от рабов-родителей, обычно обращались гораздо лучше, чем с теми, кого купили или захватили у чужеземцев5. Я пока не знаю, как можно проверить, действовало ли это общее правило в Московии, как сравнить жребий так называемых старинных холопов с судьбой военных пленников. Думаю, однако, что русские, продававшиеся в кабальное холопство (а это - большинство холопов), были ближе к старинным
1 Hopkins, р. 175.
2 Зимин А. А. И.С.Пересветов и его современники. - М.: Академия наук СССР, 1958. - С. 55- ТО; Сахаров А. М. и др. Очерки русской культуры XVI века: В 2 т. - М.: МГУ, 1977. - Т. 2. *- С. 135.
3 Mi ers and Кору toff, р. 191. Выражение «работать от зари до зари» было использовано Б. И. Морозовым в его переписке с управляющими поместьями («А на дело их велеть посылать, как станет солнышко всходить, а з дела велеть спускать, как солнышко сядет»), хотя, кажется, его распоряжения касаются надзора за крестьянами на барщине (Акты Морозова, т. 2, с. 31, № 289); Nancy Е.Levine, р. 205.
4Siegel, р. 366.
5 	D.В.Davis, р. 47; Mendelsohn, р. 66.
485


Социология холопства
холопам, чем к военнопленным. Хотя кабальный холоп и был обречен на абсолютное повиновение, как и пленник, то обстоятельство, что он пришел в рабство «добровольно» и знал язык и обычаи своего хозяина, должно было сделать его в итоге более похожим на того, кто был рожден в холопстве, чем на иноземца, неожиданно оказавшегося в плену в чужой стране. Это обобщение подтверждается и данными таблицы 11.4, которая показывает, что около 55% кабальных холопов к моменту их вхождения в обусловленные служилой кабалой отношения уже имели определенный опыт полного подчинения.
В этом контексте уместно упомянуть два вывода Фредерика Л. Прайора о рабстве, которые, безусловно, применимы к Московии. Во-первых, отношения между хозяином и рабом вовсе не обязательно должны быть открыто насильственными1. Хотя мне и неизвестно о проявлениях взаимной приязни и любви между хозяевами и холопами в литературе Московии, аналогичных тем, что обычны для литературы Рима, я все же не сомневаюсь, что по самой природе этого института с полным доминированием одной стороны над другой (как в традиционных отношениях мужа и жены или родителей и ребенка) подобные чувства могли существовать. Во-вторых, московское холопство по большей части не предполагало экономической эксплуатации; это были скорее симбиотические отношения, которые были выгодны и холопам, и их хозяевам1  2. Вследствие потенциально сильного элемента взаимности в отношениях холопов и их хозяев вряд ли многие холоповладельцы Московии были жестоки со своим имуществом, и это предположение, кажется, соответствует реальности. Эта тенденция, кроме того, могла усиливаться очень низким уровнем освобождения холопов, то есть тем обстоятельством, что холоповладелец ожидал, что он будет всегда владеть своим холопом и, следовательно, ему придется постоянно иметь с ним дело, в отличие от американского владельца слуги по найму или крымского хозяина славянского раба, которым короткий период владения позволял любое насилие над своим имуществом без всякой заботы о будущем.
И снова следует вспомнить о том, что многие - возможно, даже большинство - московские холопы были неотъемлемой частью семьи, с которой жили. Это означало, что холопам было известно все, что происходило в доме их хозяев. Это касалось, например, одного из аспектов жизни Московии, описанного Котошихиным и известного также по другим источникам - вступления в брак. По крайней мере среди высших классов невеста и жених не встречались перед свадьбой, в порядке приготовления к свадьбе представители жениха отправлялись проверить предлагаемую невесту. При такой системе, по-види- мому, находились среди московитов такие, кто не мог удержаться от обмана, подменяя невесту при проверке и приводя к алтарю другого человека. При обнаружении подмены жених мог закричать: «Обман», и тогда патриарх и другие церковные иерархи приступали к допросу соседей и домашней челяди невесты, чтобы выяснить факты. Если эти люди говорили, что на смотринах и у алтаря невеста была одна и та же, жених обязан был ее принять. Но если они говорили, что обман произошел на самом деле, брак аннулировался, а на виновных
1 Ргуог. Comparative Study, р. 27.
2 Ibid. О привязанности китайских хозяев к своим рабам и сильном чувстве взаимности в отношениях между хозяевами и рабами в конце эпохи Мин см.: Wiens, рр. 294, 305. Разумное обращение, вытекающее из симбиотических отношений между хозяевами и рабами, отмечено Гиллом Ше- фердом в Восточной Африке (Gill Shepherd, р. 89).
486


Природа московской системы холопства...
налагались санкции1. Здесь важно, что холопы Московии были частью семьи, а с такими рабами на протяжении всей истории обращались заметно лучше, чем с теми, кто безлико трудился в храмах, рудниках или на латифундиях. Несомненно, только природа отношений в московской семье с ее жесткими границами удержала русских от того, чтобы пойти дальше и установить со своими холопами квазиродственные отношения, как это делали китайцы, или прямо включать их в свои семьи, как это делали многие африканские народы1  2. Именно на счет этой приверженности европейской модели семьи можно отнести одну из отличительных черт московского холопства, становящуюся особенно очевидной при сравнении московского холопства с рабством в различных частях Африки и Азии.
Если бы московские холоповладельцы формулировали правила своей жизни, они наверняка повторили бы правила древней Индии, запрещавшие хозяину ссориться со своим имуществом: «Со своим отцом и со своей матерью, с родственницами, с братом, со своим сыном и своей женой, со своей дочерью и со своими рабами пусть не ссорится»3. В этой норме отражено желательное поведение в тех обществах, где рабы служат в первую очередь в доме и по сути являются членами семьи. Русская история сохранила несколько случаев, когда холоповладельцы, забывшие об этом обстоятельстве, сильно пострадали.
Пропитание почти всегда является одной из основных забот раба, и это было особенно справедливо для Московии, где недостаток пищи был главным фактором, заставлявшим местных уроженцев продаваться в холопство. Обеспеченность пищей должна была играть по меньшей мере такую же роль, как наличие или отсутствие физической жестокости, когда холоп размышлял о своем положении и решал, оставаться ему или бежать. В отношении московских холоповла- дельцев к этому вопросу не было ничего необычного. Даже мягкий в целом До- мострой советовал кормить низших холопов объедками со стола, тогда как лучших холопов - в данном случае тех, кто шил одежду - следовало кормить тем же, что ели сами хозяева. Иностранный путешественник Адам Олеарий отмечал в 1630-х годах, что «советам» Домостроя следовали, по-видимому, многие холоповладельцы, что многочисленных холопов кормили плохо и тем самым толкали их на преступление. Двумя десятилетиями позже тема, поднятая Олеарием, более подробно обсуждается путешественником Августином фон Мейербергом4:
«Москвитяне держат довольно многочисленных холопов и рабов [famulititium serviumque], но с небольшими расходами, потому что, не заботясь о разноцветных
1 Котошихин, с. 156.
2 Mendelsohn, р. 104; Wiens, рр. 294, 303, 307.
3 Laws of Manu, 4:180.
4 Колычева. Холопство, с. 80-81; Домострой, гл. 55; Olearius (Baron edition), р. 149; [Adam Olearius], Vermehrte Newe Beschreibung der Muscowitischen und Persischen Reyse (Schleswig, 1656; reprinted Tubingen: Max Neimeyer Verlag, 1971), p. 198. (Олеарий использовал слово kostgelt там, где Мейерберг позднее использует слово duplicarios.) A. von Mayerberg. Iter in Moschoviam (166>1); А.Мейерберг. Путешествие в Московию. - М.: Издание Общества истории и древностей российских, 1874. - С. 79. На протяжении мировой истории большинство рабов, по-видимому, питалось недостаточно. Здесь, однако, трудно как найти исключения, так и делать общие выводы. Американских рабов, по-видимому, кормили сравнительно хорошо; палланы южноиндийского княжества Тричино- поли, занятые исключительно возделыванием риса, не страдали ни от недоедания, ни от дурного обращения, вероятно, по причине заинтересованности в их труде брахманов-мирасидаров, оплачивавших также их расходы по вступлению в брак и похоронам (Hjejle, p. 83). В обоих этих случаях пища была легко доступна, в других же местах, от Московии до Карибских островов, это было не так.
487


Социология холопства
платьях (ливреях для слуг), одевают их в какие ни есть обноски. Но как пайков или месячины у них не водится, а при том много по закону постов, к которым они из бережливости прибавляют еще несколько от себя, то кормят слуг самым сухим хлебом, тухлой, или сушеной, рыбой и редко мясом, назначают в питье им чистую воду; эта вода подается тароватее в случае какого праздника, будуче испорчена в виде кваса с умеренной примесью солода, чтобы имела возможность поразвеселить дух. Жалованья не дают им никакого, по тому что большая часть из них холопы [servi] или крепостные [vernae], но и вольным-то очень ничтожное. Стало быть, они никогда не выходят с сытым желудком из-за домашнего стола, и вот вместе с праздношатающимися бедняками, которых без- численное множество, дожидается такой на площади без всякой работы, что бы достать денег для насыщения себя, особливо на выпивку; не зная, по своей вине, никакого честного ремесла, они принимаются, как негодяи, за дурное: либо обворовывают тайком дома, которые стерегутся поплоше, либо грабят их, нарочно поджигая у людей позажиточнее и явившись будто бы подать помощь, либо в ночное время нападают открытою силой на встречных людей и, лишив их неожиданным ударом сначала голоса и жизни, чтобы они не могли кричать о помощи к соседям, отбирают у них потом деньги и платье. Так как и в трезвом состоянии они часто готовы на ссоры и гнусныя обиды, то в пьяном виде очень часто поднимают драки из самых пустяков и, тотчас выхватив ножи, вонзают их друг в друга с величайшим ожесточением».
Нет сомнения, что такая картина «глубин падения» могла быть нарисована и во многих других рабовладельческих обществах, поскольку наблюдатели жизни в Московии были отнюдь не единственными, кто заметил, что рабы, которых плохо кормят, становятся преступниками. Нежелание некоторых московских холоповладельцев кормить своих холопов как следует было еще одним проявлением уже отмечавшегося в главе 11 отсутствия милосердия и благотворительности, а также жестокого индивидуализма, который делал порабощение местных уроженцев абсолютно неотъемлемым элементом русской жизни начала нового времени. Другим фактором, вносившим свой вклад в недостаточное питание холопов, было то, что слишком многие холоповладельцы покупали больше холопов, чем могли содержать. Если холопы действительно получали деньги, упоминающиеся в документах купли-продажи, то они могли использовать их, чтобы продержаться в трудные времена, описанные Олеарием и фон Мейербергом.
Одежда часто упоминается в одном контексте с пищей, как видно и в приведенной цитате из Мейерберга, и из рассмотрения правовых аспектов вопроса в главе 5. Информации по этому пункту для Московии очень мало. Домострой рекомендовал давать обычным холопам лен, из которого они смогли бы изготовить себе одежду, в то время как высоко ценимые портные и швеи должны быть наряжены в кружево и шелк. В действительности же ситуации бывали, несомненно, самыми разными, от нищенского облачения, которое наблюдал Мейерберг, до роскошных туалетов, прихваченных у своих хозяев беглыми холопами, чье возвращение стало предметом судебного дела. В XVIII в. домашние слуги были часто одеты лучше, чем простой народ, и можно считать, что отчасти этот элемент неявного потребления, свойственный крепостничеству, коренился в холопстве Московии, хотя, с другой стороны, он, безусловно, был частью «платы за вестернизацию»1.
1 	Домострой, гл. 56; John Т. Alexander. Bubonic Plague in Early Modern Russia. Public Health and Urban Disaster (Baltimore: The Johns Hopkins University Press, 1980), p. 190; Arcadius Kahan. The Costs of Westernization in Russia: The Gentry and the Economy in the Eighteenth Century // Slavic Review 25, no. 1 (March 1966): 40-66.
488


Природа московской системы холопства...
УЧАСТИЕ ХОЛОПОВ В ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ
Множество проблем возникает в тех обществах, где большинство рабов являются «чужаками», таких, например, как следует ли позволить рабу хоть в какой-то мере сохранить себя прежнего и как обеспечить его интеграцию в новое общество. У русских, которые продавались в полное или кабальное холопство, проблемы, подобные этим, вероятно, не возникали. У других же, например латышей или татар, языковые и культурные трения, несомненно, возникали, и преодолевались они, по-видимому, насильственной ассимиляцией. Хотя «чужаков» и не принуждали насильно к обращению в православие, соблазн должен был быть довольно велик, особенно в такие времена, как середина XVII в., когда обращение могло привести к освобождению. Насколько можно определить, в Московии никогда не возникало никаких вопросов в связи с защитой иноземным холопом независимости своей личности или культуры. Как подчеркивалось в главе 12, Московия была, вероятно, достаточно гибкой, чтобы принять почти всякого, и так, по-видимому, почти со всеми и было.
Жестокости рабства в Московии смягчались и тем обстоятельством, что большинство холоповладельцев и холопов принадлежали к одной и той же культуре. М. Г. Смит, сравнивая рабовладельческие системы африканских хауза и жителей Ямайки, так рассматривает этот вопрос:
«У хауза хозяин и раб участвовали в следующих идентичных институтах: религия, брак, родство и семья, торговля, образование и правительство. Они говорили на одном и том же языке, пользовались одной и той же технологией и участвовали в общих экономических процессах. У обеих групп были общие знания, общий классический язык (арабский), на котором распевались ежедневные молитвы, общие представления, этикет и системы ценностей.
На Ямайке хозяева и рабы исповедовали и использовали различные формы всех институтов: религия, брак, родство, семья, торговля, образование и правительство. Они говорили на разных языках, пользовались разными технологиями и участвовали в разных экономических процессах. Их еще сильнее разделяли на разные культурные группы их знания, представления, этикет и системы ценностей. Классическим языком хозяев была латынь, у рабов такого языка не было. Рабу на Ямайке было запрещено носить оружие. В Зарии рабы встречались среди солдат и командиров всех рангов»1.
Почти во всех отношениях московская модель совпадает с моделью хауза, а не с тем, что происходило на Ямайке. Даже язык - среднерусский - был общим для всех.
Религия - важная черта типологии Смита, и она также важна была и для Московии. Ситуация была прямо противоположной той, что существовала на датских Виргинских островах, где рабов не допускали в церковь, если только они не были домашними рабами в данном приходе1  2. Совершенно очевидно, что холопы Московии исповедовали ту же религию, что и их владельцы, и, по- видимому, отправляли религиозные обряды вместе с ними. В деле Мякинина против Велкова мы видели, что новообращенная татарская холопка Зинка и люди, у которых она жила (Старинские), имели общего священника3. В деле Воейкова против Хилкова одно из доказательств ответчика в подтверждение его пре¬
1 М.G.Smith,р. 145.
2 Hall, р. 177.
3 Яковлев. Холопство, с. 496-513, № 25. Домострой настаивал, чтобы холопы ходили в церковь и участвовали в церковных праздниках (с. 19, гл. 22).
489


Социология холопства
тензии на Сеньку состояло в том, что тот принял причастие в Холмогорах от отца Костентина. Кроме того, Сенька и отец Хилкова Богдан принимали причастие вместе, и отец Костентин был готов подтвердить, что Сенька - холоп Хилкова1. Участие в официальных церемониях православия и в церковных праздниках могло стать ловушкой для холопов. Лаврентий Козлов схватил своего холопа Тимошку Васильева, когда тот пришел на церковное празднество в честь Николая Чудотворца*  2. Пытаясь помочь одному из своих холопов, арестованному в 1682 г., боярин В.В.Голицын отметил, что в момент ареста его холопы были в Бутырках в гостях у каких-то солдат, празднуя Рождество Богородицы 8 сентября3. Эти примеры показывают, как легко было холопам Московии, как русским уроженцам, так и новообращенным иноземцам, присоединиться к основному религиозному течению. Это сокращало дистанцию между ними и их хозяевами и, если здесь пригоден сравнительно-исторический подход, смягчало тяготы их рабской жизни.
На страницах этой работы мы также видели, что холопам Московии был открыт доступ к правовой системе, в которой они даже выступали в качестве адвокатов. Им разрешалось носить оружие и служить в вооруженных силах (хотя их численность там последовательно сокращалась) вплоть до самого исчезновения института холопства. Они участвовали в той же экономике, что и их хозяева. Что касается занятости холопов, ограничений было немного, и большинство холопов жило за счет крестьянского труда. На начальном этапе рассматриваемого периода холопы владели (к удовольствию своих хозяев) значительным количеством земли, которая могла принадлежать им до того, как они стали холопами, или которую они могли приобрести, уже будучи в холопстве. Холопы наравне со свободными людьми могли ради спасения души передавать такую собственность церковным учреждениям. Все усиливавшаяся концентрация земель для нужд государственной службы после 1556 г. осложнила холопье землевладение, однако оно продолжало существовать по крайней мере до конца XVI столетия4. Некоторые холопы обладали той же степенью грамотности, что и их хозяева. Для холопов и для свободных действовали одни и те же законы брака. Насколько известно, тела умерших холопов в Московии не выбрасывались, как это бывало в обществах, где рабов не считали за людей и обращались с ними жестоко, их хоронили так же, как и умерших свободных людей5.
Одежда, которую носили холопы, не отличала их от более свободных членов московского общества. Имеющиеся данные показывают, что существовали различия в одежде между богатыми и бедными, городом и деревней. Описи, составлявшиеся, когда холопа передавали приставу в затяжных судебных делах, с очевидностью показывают, что богатые стремились нарядиться в меха и привозные
Яковлев. Холопство, с. 326, № 2.
2 Там же, с. 481, № 23, III.
3 Восстание в Москве 1682 г. Сборник документов / Под ред. Н.Г.Савича. - М.: Наука, 1976. - С. 119.-№73.
4 Веселовский. Феодальное землевладение, с. 217, 222-225, 228-229.
5 Nieboer, р. 433.Насколько я знаю, в Московии холопов не хоронили в фамильных усыпальницах их хозяев, как это было в Китае (эта практика предположительно восходит ко временам неолита, когда головы рабов клали в могилы хозяев, чтобы они могли сопровождать их в иной мир) (Wiens, р. 307).
490


Природа московской системы холопства...
ткани, в то время как бедные (включая обычных домашних холопов) были привычны к овечьим шкурам, грубому домотканому полотну и дешевым тканям. Данилка Большая Борода был одет в овечий тулуп, поддевку, лазоревые летние порты, черную шапку с пером и имел при себе серебряный крест. Его взрослая дочь Марина была одета в белый сарафан, у нее были серебряный крестик и медные сережки. Его жена Манька и сноха Дунька были одеты в лазоревые стеганые телогреи и носили серебряные серьги1. Насколько можно судить, это довольно типичные примеры одежды для низших слоев1  2. Несомненно, именно такой тип одежды имел в виду Безобразов, когда велел своим провинциальным управляющим посылать своих детей к нему на обучение не в деревенской одежде, но в том, что подобает жизни в столице3.
Гардероб более состоятельных элементов московского общества раскрывается в заявлениях холоповладельцев о том, что украдено из их сундуков беглыми холопами. Это еще один знак того, что холопы служили в доме или имели к нему свободный доступ. В одном из дел 1545 г. список украденного включает накидку из белого ржевского сукна, шесть кафтанов разных цветов и фасонов и два белых меховых тулупа4. Еще более дорогая одежда (шитое золотом платье, шелк, жемчуг) принадлежала упоминавшемуся в главе 14 привилегированному холопу Буяну Васильеву Панову. Ситуация, таким образом, очень сильно отличается от рабовладельческих систем, таких, например, как существовавшие в Китае и Древнем Риме, где рабы обязаны были носить одежду, ясно отличавшую их от свободного населения. И снова мы видим, что Московия скорее склонна была интегрировать своих холопов в основное русло общественной жизни, чем удерживать их в изоляции или на значительном расстоянии от основного общества.
Московский холоп был неотъемлемой частью общества и в других отношениях. Участие холопов в гражданских беспорядках будет рассмотрено в главе 16, но здесь следует отметить, что они участвовали не только в этих беспорядках, но и в их подавлении. Это явствует, например, из рассказа Григория Котошихина о медном бунте 1662 г., вызванном обесцениванием денег и распространением подделок в эпоху Тринадцатилетней войны. Группа челобитчиков явилась в палаты царя Алексея в Коломенском и явно напугала государя, вследствие чего он приказал тем, кто его сопровождал, включая холопов, напасть на них. Невооруженная толпа обратилась в бегство, более ста человек утонуло в Москве-реке и приблизительно столько же было повешено в окрестностях Коломенского. Некоторых пытали и жгли, другим отрубали пальцы на руках и ногах, кисти и стопы. За этим последовала порка бунтовщиков кнутом и клеймение их буквой «б» (бунтовщик) на правой щеке. Их навечно выслали в Казань, Астрахань, на Терек и в Сибирь. За участие в подавлении медного бунта были награждены 118 холопов. Каждый получил меру красного киндяка на шапку и два рубля денег5. Московские власти традиционно очень хорошо относились к тем, кто был лоялен к
1 Яковлев. Холопство, с. 516, 526-527.
2 Лукина Г.Н. Названия одежды в древнерусском языке XI-XIV вв. // Исследования по словообразованию и лексикологии древнерусского языка / Под ред. Р. И. Аванесова. - М.: Наука, 1978, 221-245; Громов Г. Г. Русская одежда // Очерки русской культуры XVI века. - T. 2. - С. 202-216.
3 Новосельский. Вотчинник, с. 53.
4 АЮ, с. 50, № 22.
5 Котошихин, с. 103-104; Буганов В.И. Московское восстание 1662 г. - М.: Наука, 1964, - С. 86.
491


Социология холопства
правительству, независимо от их социального происхождения. Такая интеграция холопов в вооруженные силы московских властей была одним из факторов жизнеспособности режима и одновременно смягчала условия жизни холопов.
Холопы Московии содействовали увековечению режима и увеличению собственной численности. Военные холопы участвовали в захвате иноземных рабов за границей, холопы-управляющие покупали новых полных и кабальных холопов внутри страны. Это напоминает об Африке, где участие рабов в рейдах за новыми рабами для своих хозяев должным образом вознаграждалось и содействовало укреплению стабильности их новой родины1.
В политическом отношении, однако, холопы Московии оставались чужаками. Абсолютная политическая беспомощность для рабов довольно типична, будь то на американском Юге или среди говорящих по-тибетски нъинба в Непале1  2. Насколько известно, привилегированные холопы в Московии были просто орудиями в руках своих хозяев, были ли те великими князьями или крупными землевладельцами. Военные холопы, безусловно, не участвовали в выборах местных командиров (окладчиков, которые собирали войско и определяли оклады). Нет никаких данных о том, что домашняя челядь или пашенные холопы участвовали в политической жизни на местном уровне, ни как избиратели, ни как кандидаты на должность. Если бы холопов считали полноценными членами общества, некоторые из них вполне могли бы оказаться кандидатами на выборные посты в провинциальной администрации, на которые Москва требовала назначения грамотных людей. Перечисляя категории лиц, которые могли занимать такие должности (конники среднего служилого слоя, крестьяне, посадские люди и др.), центральные приказы вполне могли включить в эти списки и грамотных холопов, но, насколько мне известно, никогда этого не делали. Кроме того, холопы никогда и не занимали таких постов. Холопы, кажется, никогда не бывали включены в списки челобитчиков, ищущих правды у правительства. Время от времени холопьи жалобы звучат в челобитных, но подписаны эти челобитные всегда холоповладельцами. Таким образом, исключенность из политического процесса оказывается одним из признаков холопов Московии.
ОСВОБОЖДЕНИЕ
Немного найдется - если вообще найдутся - рабовладельческих систем, которым не приходилось бы решать проблему освобождения рабов и перехода вольноотпущенников к свободной жизни. Ряд тем, уже рассмотренных на страницах этой работы, был специфичен для России начала нового времени, чего нельзя сказать о проблеме освобождения. Вследствие универсальности проблемы освобождения имеет смысл рассмотреть действительность Московии с компаративистской точки зрения, что позволит выявить как общие, так и отличительные ее проявления.
Компаративисты могут сказать немало интересного по этому поводу. «Простота и частота освобождений являются решающими параметрами при определении относительной жесткости рабовладельческих систем»3. Эти слова Дэвида Брайо-
1 Burnam, р. 71.
2 Levine, р. 203.
3 D.В.Davis. Slavery in Western Culture, p. 54.
492


Природа московской системы холопства...
на Дэвиса находят подтверждение в более раннем высказывании родоначальника западных компаративистов Фрэнка Танненбаума: «Отношение к освобождению есть решающий элемент в рабстве, поскольку оно предполагает некое суждение о нравственном статусе раба и предопределяет его роль в случае освобождения»1.
Что касается доступности свободы, то московская система холопства в XVI в. была, безусловно, «жесткой», поскольку освобождения случались чрезвычайно редко. Русский «полный холоп» начала нового времени был наследуемым имуществом, и у меня есть холопьи генеалогии, охватывающие более пяти поколений. В 1597 г. холоповладельцы заявили о своих правах на старинных холопов, чья несвобода была инициирована их предками еще в 1430-х годах. В судебном деле Козловой против Козлова, которое рассматривалось Холопьим приказом в 1634 г., представлена поразительная генеалогия, насчитывающая девять поколений:
«Холопий род. Ивашко, сын Павла. Ивашко Павлов родил Илейку, Илейка родил Фетьку, Фетька родил Якуньку, Якунька родил Микитку, Микитка родил дочь Мань- ку, Манька родила Марфутку, Марфутка родила Тимошку»1  2.
Эта генеалогия никем не была поставлена под сомнение как ipso facto (в силу самого факта (лат.). - Прим, ред.) абсурдная, что показывает привычность чиновников Холопьего приказа к такого рода заявлениям. Да она и не выглядит абсурдной, учитывая природу московского холопства. (Эта конкретная генеалогия могла быть и выдумкой, но это совершенно другой вопрос.)
Хозяева редко отпускали своих холопов, почти все известные исключения могут быть названы и объяснены3. Это напоминает о неовавилонских временах, а также о временах средней и поздней Ассирии, когда освобождения также были редки4. В ранней Московии некоторые князья освобождали своих холопов, особенно когда у них не было наследников или когда эти холопы были привилегированными дворцовыми мастеровыми5. Отсутствие наследников объясняет многие, а возможно даже большинство освобождений холопов частными лицами в XVI в. Возможно также, что в этот период были освобождены по крайней мере некоторые из привилегированных холопов, находившихся в личной собственности. Это предположение основано на том, что формулировка документа о докладном холопстве упоминает только владельца, но не его наследников (которые упоминались в полных грамотах). В XVII в., однако, если Безобразов хоть сколько-нибудь типичная фигура, холоповладельцы не желали освобождать даже своих управляющих. Я изучил двадцать две отпускные грамоты в свете различных переменных, которые можно определить для холоповладельцев (чин, должность, оклад, землевладение и так далее), и никакой закономерности обнаружить не удалось; с этой точки зрения освобождения холопов выглядят довольно случайными. По восьми из этих документов освобождались одинокие холопы, три документа освобождали по два холопа, четыре по три, шесть по пять и один отпускал на свободу семерых холопов. Кроме восьми одиночек были освобождены одна супружеская пара без детей, две пары, имевшие по одному ребен¬
1 Frank Tannenbaum. Slave and Citizen, The Negro in the Americas (New York: Knopf, 1947), p. 69.
2 Яковлев. Холопство, с. 484, № 23, VI. Псковские холоповладельцы в 1598 г. заявляли о своих правах на холопов начиная с 1512г., года аннексии Пскова Москвой (АИС-ЗР [1978], с. 110).
3Яковлев. Холопство, с. 143; Куш ев а. К истории холопства, с. 87.
4 Mendelsohn, рр. 83-84.
5 Зимин. Холопы на Руси, с. 311-312.
493


Социология холопства
ку, четыре пары с тремя детьми каждая и одна женщина с двумя детьми. В двух случаях на свободу было отпущено по двое детей, в одном случае три женщины, две пары с неизвестным числом детей (одна из них с тещей) и одна пара с четырьмя детьми и свекровью.
Холопов освобождали также по старости и нездоровью. По этим причинам освобождали рабов и иудеи, но в других местах (как это выражено, в частности, в кодексе Южной Каролины в 1800 г.) подобные действия рассматривались как асоциальные и запрещались1. Подлинной проверкой отношения московитов к освобождению стал голод 1601-1603 гг., когда многие хозяева обнаружили, что они не в состоянии прокормить своих холопов. Однако, несмотря на это открытие, судя по рассказу современника событий Авраамия Палицына, многие холо- повладельцы просто выгоняли своих холопов, отказываясь дать им отпускные грамоты и рассчитывая в дальнейшем потребовать возвращения тех, кто выживет, сумев как-то прокормиться1  2.
Таким образом, человеку, ставшему холопом в Московии в XV или XVI в., следовало ожидать, что как он, так и его потомки останутся холопами навсегда. Бернард Дж. Сигел помогает объяснить это со сравнительно-антропологической точки зрения: существование старинного рабства функционально связано с таким родом стратификации, который основан на высококонкурентной системе борьбы за символы богатства и сильной тенденции к автократической форме правления3. Хотя это обобщение для некоторых обществ, например для многих исламских, несправедливо, оно, безусловно, справедливо для Московии.
Чрезвычайно важным для понимания рабства является осознание того, что почти полный отказ рабам в свободе является относительно редким. Это в особенности справедливо для систем домашнего, бытового рабства, где доступ к свободе был, как правило, относительно легким. Причины этого объяснить нетрудно. Прежде всего, с течением времени раб-«чужак» становился «своим», и его удержание в рабстве могло бы разрушить социальную ткань. Во-вторых, тесный человеческий контакт, присущий домашнему рабству, вызывает у многих рабовладельцев желание дать свободу своему имуществу, хотя бы в завещании. В-третьих, многим законодателям не нравилось существование большого числа рабов, и они вводили социальные программы, направленные на снижение масштабов этой зависимости в своей среде.
Стремление людей официально ограничить продолжительность рабства впервые встречается в законах Хаммурапи, которые ограничивали рабство за долги тремя годами, требуя на четвертый год восстановления свободы4. Вавилоняне также освобождали множество рабов без всяких условий, особенно домашних рабов. Кроме того, раб в Вавилоне мог купить себе свободу на собственные сбережения, а также мог быть выкуплен родственниками. Эти традиции существенно снижали численность несвободных5.
1 Mendelsohn, р. 65; Catterall, 2: 267-268.
2 Сказание Авраамия Палицына. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1955, с. 107; Смирнов И.И. Восстание Болотникова, с. 75. То, что Юлиания Лазаревская освободила своих холопов во время Великого голода, было расценено ее сыном как благородный поступок (Ad.Stender-Petersen. Anthology of Old Russian Literature [New York: Columbia University Press, 1954], p. 385).
3 Siegel, p. 370.
4 Pritchard, p. 151, art. 117.
5 Mendelsohn, pp. 46, 78, 104.
494


Природа московской системы холопства...
Исключительно озабочены проблемой длительных сроков зависимости были иудеи, которые установили так называемый «закон освобождения» или «шестилетнее правило зависимости». В свое время это, вероятно, применялось в первую очередь к местным должникам, хотя впоследствии было признано, что эти законы имеют более широкое приложение. Эта проблема имела важное значение в первое тысячелетие до новой эры. Солон около 594 г. и Lex Poetelia Papiria в 326 г. полностью запретили долговое рабство у греков и римлян (где оно называлось nexurn)1. Московиты никогда не доходили до такого уровня понимания, хотя в 1641 г. они и ограничили жилое холопство пятью годами в тех случаях, когда сам хозяин не был налогоплательщиком, в дополнение к рассмотренной в главе 2 более общей норме, разрешавшей долговым холопам отработать свои обязательства, возмещая по 5 рублей в год1  2.
Вероятно, копируя иудейское так называемое «шестилетнее правило зависимости», даже крымские татары освобождали большую часть своих рабов по истечении шести лет3. Исламское религиозное право (в отличие от христианского права, концентрировавшегося в основном на духовных ценностях, а не на временных условиях) отстаивало дарование свободы по завещанию; это широко практиковалось и было, вероятно, «самым важным фактором размывания рабской популяции в Оттоманской империи»4. В классическом исламском мире Среднего Востока численность рабов была обычно относительно мала, они представляли собой переходную группу чужестранцев, а не касту с постоянным статусом, переходящим от родителей к детям на протяжении многих поколений5. В Мекке домашних рабов обычно освобождали по достижении ими двадцатилетнего возраста. В Индии, когда мусульмане покупали индийских детей, потомки этих детей через три поколения считались чистыми мусульманами6. Ислам оказал соответствующее влияние и на Африку, поощряя освобождение рабов7. У многих африканских племен рабы (в особенности женщины и дети) включались в состав рода уже в первом поколении, иногда в следующем, в крайнем случае - в третьем8. Относительно легкий доступ к свободе для многих африканских рабов стал возможен в значительной степени благодаря родовой структуре племени и общности происхождения, а также связанным с ними возможностям разделения и соединения семей и широко распространенной организации фиктивного родства9. В России же никто никогда не слышал, чтобы русский холоп или его потомство были включены в семью или родословную хозяина. (Джозеф К. Миллер отметил важное явление: уничтожение или экспорт мужчин-пленников в Африке «делали невозможным воспроизводство постоянного эндогамного слоя рабов в африканских обществах»; когда прекратилась работорговля с заморскими
1 Exodus 21: 2; Deuteronomy 15: 12-18; Jeremiah 34: 8-16; Nehemiah 5: 2-5; Mendelsohn, p. 85; Adolf Berger. Encyclopedic Dictionary of Roman Law (Philadelphia: The American Philosophical Society, 1953), pp. 557-558 [= its Transactions, n.s., vol. 43, pt.2].
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 116; MS, p. 298; Wiedemann, pp. 37-41.
3 Herberstein. Commentaries (1956), p. 109; Fisher. Muscovy, p. 585.
4 I n a 1 c i k. Servile Labor, p. 35.
5 Curtin (Annals), p. 5.
6 Levy. Islam, p. 84; Indian Law Commission // Report on Indian Slavery, 204.
7 Lovejoy, p. 346.
8 Miers and Kopytoff, p. 282.
9 Lloyd Fallers // Aspects of the Analysis of Family Structure, ed. Marion J. Levy (Princeton: Princeton University Press, 1969), p. 78.
495


Социология холопства
странами, утрата столь многих мужчин была признана потерей, с которой следовало справиться, и в конце XIX в. такой слой мужчин-рабов начал появляться. Кроме того, в Африке существовало и несколько исключений из общей практики включения рабов в семьи и быстрого освобождения, такие, как ваи Либерии и Сьерра-Леоне, дуала в Камеруне, нигерийские ибо, ашанти и самовоспроизво- дящиеся эндогамные малагасийцы [мерина] на Мадагаскаре1.) В Таиланде, с другой стороны, освобождение считалось благочестивым актом и многих рабов освобождали по смерти хозяев1  2. Практика освобождения в Китае с течением веков менялась, но в эпоху Цин желательным было освобождение наследственных рабов через три поколения3.
Естественно, что несколько иной была практика освобождения в системах производительного рабства, где рабы имели не только цену, но и реальную стоимость, которую можно было подсчитать, Тем не менее афинские рабовладельцы нисколько не были ограничены в своем праве освобождать рабов, что и делали «с определенной частотой»4. Даже в Римской империи рабы могли накопить в личной собственности (институт, неизвестный московитам) определенные средства, которые могли включать даже других рабов, и на эти сбережения купить себе свободу, - эта практика 1500 лет спустя стала известна в Латинской Америке под названием coartacion. Римские рабы могли даже занять средства, чтобы купить себе свободу, у объединения бывших рабов или у патрона, - ни о чем подобном в Московии не слыхали. В целом же римское рабство, по- видимому, не было таким долгим, как московское, оно не продолжалось из поколения в поколение5. Римские обычаи, позволявшие рабам покупать себе свободу на личные средства, сложившиеся из сбережений, просуществовали до позднего средневековья6. Такие же обычаи и идеалы существовали в средневековых германских обществах, где рабы часто использовали личные сбережения, чтобы в течение трех лет выкупиться на свободу7.
Московия была похожа на датские Виргинские острова в XVIII в. и сельскохозяйственный американский Юг, где нормой было не освобождать рабов, но удерживать их в зависимости поколениями8. В 1829 г. судья Раффин из Северной Каролины выразил доминирующее мнение, сказав, что «и сам раб, и его потомство обречены жить без знаний и без права сделать что-либо своим, а также тяжко трудиться, чтобы другие могли собрать плоды»9. Источники американской модели очевидны: это сочетание расизма, плантаторско-промышленной эксплуатации рабов ради прибыли, убеждения, что рабы, если им позволить поку¬
1 Miller, р. 50.
2 Mi ers and Кору to ff, pp. 115, 312; Watson. Systems, p. 31; Bloch, p. 108.
3 Turton, p. 288; Meijer, pp. 337, 342. Правительственная комиссия 1905-1906 гг. внесла предложение о том, чтобы рабство прекращалось по достижении человеком 25-летнего возраста (Meijer, р. 341).
4 Finley. Between Slavery and Freedom, p. 239.
5 Keith Hopkins. Slavery in Classical Antiquity // Caste and Race: Comparative Approaches, ed. Anthony de Reuck and Julie Knight (Boston: Little, Brown, 1967), p. 174; Knight. Slave Society in Cuba, p. 130.
6Verlinden. Colonization, p. 87.
7 Wer gel and, p. 94. Московский случай, похоже, не подтверждает утверждения Иорама Барзеля о том, что добровольным рабам должно было быть легче купить себе свободу, чем недобровольным (Yoram Barzel. An Economie Analysis of Slavery, p. 105).
8 Hall, p. 177; Rose.pp. 187-188; Friedman, p. 195.
9 Rose, p. 222.
496


Природа московской системы холопства...
пать себе свободу, будут склонны уменьшить свою ценность посредством намеренного неповиновения, и сокращение источников пополнения рабов после 1808 г. Московскую ситуацию объяснить труднее, если только не воспользоваться приведенным выше подходом Сигела, учитывая при этом общее нарушение русскими норм, направленных против порабощения собственного народа, и то обстоятельство, что типичный русский холоповладелец начала нового времени кроме холопов имел очень немного лично ему принадлежащего - пожалованного или унаследованного - имущества (таким имуществом часто не была даже земля). Московия, конечно, никогда не доходила до таких крайностей, как запрещение освобождения холопов по закону - немыслимое нарушение права распоряжаться личной собственностью, которое украсило законы Южной Каролины в 1820 г., Миссисипи в 1822 г., Арканзаса в 1858 г., Мэриленда и Алабамы в 1860 г. Насколько можно определить, никаких правовых ограничений на освобождение холопов в Московии не было. Закон даже позволял отцу отпустить на волю холопов своего сына1. Никаких сведений, однако, о том, что подобное когда-либо произошло на самом деле, не сохранилось, и это вполне соответствует общему нежеланию московских холоповладельцев расставаться со своим имуществом.
Майкл Гарфилд Смит, сравнивая различия в частоте освобождений в Зарии (Нигерия) и на Ямайке, относил эти различия за счет несходства культур, в частности религий. В Африке и хозяин, и раб принадлежали к единой, относительно однородной культуре, образованной исламом; на Ямайке такого унифицирующего фактора не было, там возникла плюралистическая система, подчеркивавшая дистанцию между хозяином и его имуществом1  2. Ситуация в Московии заставляет нас вспомнить не только о выводах Смита, но также о природе православного христианства и его влиянии на различные слои московского общества.
В конце XVI в. правовая ситуация на Руси изменилась. Правительство лишило кабальных холопов права выплатить основную сумму их долга (что, по-види- мому, происходило очень редко, и эта неспособность холопов расплатиться соответствует утверждению Мозеса И. Финли о том, что в античности «жертвы, однажды попавшие в зависимость, имели мало надежды освободиться»3) и установило, что холоп подлежит освобождению по смерти хозяина. Теоретически это обрывало многопоколенную зависимость холопьих семей от конкретных семей холоповладельцев. Автор Уложения о холопстве 1597 г. должен войти в историю вместе с автором иудейского «шестилетнего правила», Солоном и автором Lex Poetelia Papiria как человек, осознававший опасность широкого порабощения местных уроженцев и попытавшийся что-то против этого предпринять. Как я уже отмечал раньше, все последующие официальные лица Московии твердо настаивали на том, чтобы кабальных холопов освобождали по смерти хозяина4. В 1690 г. эта норма была распространена на холопов-военнопленных, находившихся в домашнем услужении, и, что характерно, на крестьян, взятых с пашни для работы по дому5. Конечно, интересно было бы узнать, была ли настойчивость правительства в этом вопросе бездумным формализмом или последова¬
1 В arzel, р. 100; Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 106; MS, р. 293.
2 M.G.Smith, рр. 126-129, 146, 159.
3 Finley. Between Slavery and Freedom, p. 234.
4 ПРП, T. 4, c. 380; Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 44, 52, 61,63, 81; MS, p. 252, art. 7, and pp. 271, 274, 276-277, 285.
5ПСЗ, т. 3, с. 82, №1383.
497


Социология холопства
тельным осознанным усилием, направленным, после игнорирования этого вопроса на протяжении многих поколений, на сокращение порабощения московитов. Однако, принимая во внимание характер московских источников, не похоже, что на этот вопрос когда-нибудь будет найден ответ.
Кажущейся странностью поздней Московии были отпускные грамоты, выданные вдовами кабальным холопам их покойных мужей. Так, по одной из сохранившихся отпускных грамот 1676 г. Федосья Семенова, вдова Ивана Андреева Пустобоярова, и ее дети отпускают на волю по распоряжению ее покойного мужа его кабального холопа Алешку Иванова; они объявляют, что ни они, ни кто-либо из их рода никогда не предъявят никаких претензий на Алешку и что он волен жить, где захочет. Аналогичный документ сохранился и от 1680 г. По этой грамоте Марфа Борисова, вдова Андреяна Иванова Суворова, отпускает на волю его кабального холопа Якима Иванова, а также его жену и детей. За этим следует обычный отказ от всяких претензий на будущее, а также нечто новое - холоп освобождается без имущества («у него ни есть животишков»). Хотя оба эти освобождения, безусловно, были безвозмездными, все же они имели определенный смысл:, письменное оформление освобождений, по-видимому, облегчало вольноотпущенникам последующую самопродажу, поскольку подтверждало их законное право это сделать. Именно так и случилось: Алешка оставался вольным человеком тринадцать месяцев, а затем вместе с женой и тремя детьми продался за 15 рублей в новое холопство Алексею Ильину Ножневу; Яким и его жена оставались на свободе 26 месяцев, а затем продались той же Марфе. Отпускные грамоты в обоих случаях были приложены к новым документам о покупке1.
Уложение 1597 г. отменило также норму, которую некоторые специалисты считают одной из определяющих (но не сущностных) характеристик института рабства: «право хозяина передавать того, кто находится в его власти, в любой момент на протяжении жизни последнего во владение другого хозяина, не испрашивая его согласия»1  2. Как мы уже видели, и до 1597 г. это право использовалось не особенно широко, что не является уникальной чертой Московии. Новое законодательство, жестко вводившееся властями, сделало московскую практику кабального холопства соответствующей тому, что мусульмане считали желательным на протяжении целого тысячелетия - предоставление свободы рабу по смерти хозяина3. Кроме того, в Уложение 1649 г. включено загадочное упоминание о «дедах», на которое, кажется, до сих пор не обратили внимание, запрещающее холопству, основанному на давнем старинном холопстве, продолжаться более трех поколений4. Эти ограничения приводили московское холопство в большее соответствие с общей моделью института рабства в мире.
Некоторые холоповладельцы оказывали сопротивление экспроприации, введенной Уложением 1597 г., однако это сопротивление было скорее лукавым, окольным, иногда очень изобретательным, нежели прямыми действиями и заявлениями, которые можно было бы посчитать изменой. Наиболее очевидной формой такого сопротивления было изменение договорного срока продолжительности службы так, чтобы она продолжалась не до смерти хозяина, но до
1 АЮБ, т. 1, с. 595-598, №№ 93, IV и V. См. также: Материалы исторические и юридические района бывшего приказа Казанского дворца, т. 6, с 85, № 64.
2 Ргуог. Comparative Study, р. 27.
3Brunschvig. ABD, р. 33.
4 	Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 13, 77; MS, рр. 260, 283.
49»


Природа московской системы холопства...
смерти самого холопа1. Кроме того, существовала регистрация служилых кабальных записей, один из примеров которой сохранился с 1675 г. Эта запись пытается отменить правовую историю предыдущих девяноста лет: в ней продающийся в холопство Лазарь Иванов 16 лет заявляет, что он будет служить Василию Афонасьеву Гречину, его жене и их детям у них в доме, пока последний из них не умрет. Лазарь обещал, что не сбежит и ничего не украдет, и соглашался, если он нарушит свое обещание, заплатить им 50 рублей плюс любую сумму, которую они объявят как стоимость украденного им имущества. В полном соответствии с тем, что характерно для поздних служилых кабал, не упоминается сумма, которую он должен был получить; заимствуется, по-видимому, клаузула, найденная в грамотах о жилом холопстве, - Гречины обещали ему, что женят его на одной из своих холопок. Этот документ был составлен на юго-западе, в провинции Алатырь, существуют ли его аналоги, составленные в других местах, неизвестно1  2. Известно, однако, что подобные отклонения от общего правила о временном характере самопродажи в холопство были немногочисленны, власти настаивали на неукоснительном выполнении установлений 1597 г.
Изменения, введенные в 1597 г., были благоприятны для холоповладельцев Московии по двум причинам: остальное общество становилось жестко стратифицированным, при том что положение крестьян было все более и более похожим на положение холопов, особенно в связи с усилением унизительных аспектов крепостничества; хотя по закону вольноотпущенник к середине XVII в. был чуть ли не единственным лицом в Московии, который не был законодательно привязан ни к какому социальному статусу, фактически обязательное его освобождение, причем без имущества, существенно ограничивало его реальные возможности. У таких людей, проживших долгие годы в холопстве, развивалось нечто аналогичное тому, что мы сегодня назвали бы «синдром зависимости от социального обеспечения», при котором возможность независимого существования в обществе, основанном на конкуренции, была просто вне обсуждения. Освобождение без имущества, запрещенное у других народов, в частности у иудеев, чьи законы не позволяли рабовладельцам отпускать освобожденного раба «пустым», но требовали «щедро обеспечить его» (Второзаконие 15: 13-14), - только усиливало этот синдром. Освобождение с имуществом практиковалось в Оттоманской империи; в Московии оно обнаруживается в нескольких духовных XVI в., а в XVII в. становится обязательным в практике жилого холопства, однако для большинства холопов Московии, то есть полных и кабальных, это не было принято3. Вследствие этого, хотя некоторые холопы и могли использовать свое освобождение, чтобы изменить свою судьбу, огромное их число (точная доля неизвестна) просто в короткие сроки опять продавалось в холопство и часто другим членам семьи бывшего хозяина, например его вдове или сыну. Эту черту холопства Московии отмечает в 1690 г. путешественник Якоб Рейтенфельс в своем рассказе о жизни в Московии: «Будучи освобождены, многие [вольноотпу¬
1 Л аппо-Данилевский. Служилые кабалы, с. 724, 735, 753.
2 Материалы исторические (см. сн. 1 на с. 501), с. 86-87, № 65.
3 In al ci k. Servile Labor, p. 28; Каштанов. По следам троицких копийных книг, с. 56. Например, духовная Кунана Андреева Писемского, составленная в 1550/1551 г., предписывала, что некоторые освобожденные холопы («деловые люди») должны бесплатно получить запас зерна на год, а некоторые («дворные люди») могут оставить себе приписанных к ним лошадей, и что ни у кого из них не следует отбирать одежду (там же).
499


Социология холопства
щенники] отдаются снова под власть новых господ, так никогда и не становясь свободными, а всегда переходя из одной холопьей зависимости в другую»1. Если бы этот факт был известен плантаторам Вирджинии во время их дебатов о рабстве в годы американской революции, он бы существенно подкрепил их уверенность в том, что рабы, привыкшие работать лишь под принуждением, не смогут сами себя обеспечить, если это принуждение будет снято1  2. В свете новейших представлений о зависимости понятно, что именно не смогут, не сумеют себя обеспечить, как и показывает практика Московии. Таким образом, даже обязательное освобождение после 1597 г. на деле оказывается лишь формальностью, но по крайней мере возникает хоть какой-то выбор, возможно, смягчающий тяготы рабства для тех немногих оптимистов, которые сумели сохранить надежды на лучшее будущее.
Реальность, таким образом, поясняет, что имел в виду Григорий Котоши- хин, когда рассматривал деятельность московских приказов и утверждал, что Холопий приказ выдавал на холопов «вечные служилые кабалы»3. Как мы видели, на самом деле это были законные служилые кабалы, ограничивавшие срок холопства. На практике, однако, человек, попавшийся в сети холопства, был захвачен «навечно» и имел мало шансов когда-либо снова стать независимым свободным человеком.
Беспокойство холоповладельцев по поводу законодательства 1597 г., вероятно, смягчалось сохранением того, что можно было бы назвать «худшим случаем холопьего статуса». Из главы 3 мы помним, что всякий вступивший в брак с холопом становился холопом («по рабе холоп, по холопу раба»), и эта формула оставалась неизменной вплоть до окончательной отмены холопства. Это означало, что, например, если старинный приданый холоп женился на кабальной холопке и ее отпускали на волю по смерти хозяина, она все же оставалась в холопстве вследствие брака со старинным холопом4. Более того, старинными холопами оказывались и их потомки.
Тот факт, что лишь немногие холопы Московии получали свободу, должен был иметь определенные последствия не только для самих холопов, но и для других слоев населения. Некоторые общества, в частности исламские, испытывавшие значительное сокращение числа рабов вследствие частых освобождений (или их функциональных эквивалентов - высокого уровня смертности среди слуг по найму сроком от четырех до семи лет в Новом Свете в середине XVIII в. или среди рабов, отправленных на Сахарные острова), были склонны восполнять свои потери путем частых рейдов за рабами и решительной поддержки продолжения работорговли5. Тот факт, что Московия была способна удовлетворить свои потребности в рабах путем многократного пропускания через систему холопства одних и тех же людей при относительно небольшом, но регулярном пополнении этой группы за счет новых людей, продававшихся в холопство, веро¬
1 Reit en fei’ s, p. 139. Аналогично наблюдал за полвека до этого Адам Олеарий, который писал, что когда холоповладелец умирает, его бывшие холопы вскоре снова продаются в холопство (Тravels, р. 151).
2 Morgan. Slavery and Freedom, p. 13.
3 Котошихин, с. 113.
4 РИБ, т. 17 (1898), с. 94, № 262.
5Lovejoy,p. 363; David W.Galenson. British Servants and the Colonial Indenture System in the Eighteenth Century//The Journal of Southern History 44, no. 1 (February 1978): 52-53.
500


Природа московской системы холопства...
ятно, объясняет, почему русские начала нового времени придавали минимальное значение военнопленным как главному-вознаграждению за военные успехи и не слишком нуждались в развитой внутренней работорговле.
К этой же теме относится и установление, в соответствии с которым подлежали освобождению холопы, хозяева которых не обеспечивали им достаточного пропитания1. Во-первых, подобное поведение холоповладельцев могло приводить и приводило к возникновению беспорядков, как это было, например, в Смутное время, когда толпы голодных холопов пытались прокормиться хоть как-то, любыми средствами. Во-вторых, отказ холоповладельца обеспечивать пропитанием своих холопов противоречил основному смыслу полного и кабального холопства, а именно предоставлению помощи тем, кто был неспособен сам о себе позаботиться.
В то время как частные холоповладельцы в Московии сопротивлялись освобождению холопов, власти по политическим, экономическим, религиозным или военным причинам желали отпустить несвободных на волю.
Частью политики властей Московии была конфискация имущества виновных в политических преступлениях. Это означало, что принадлежавшие «изменнику» холопы получали свободу. Это было обычной практикой в XVI в., особенно в периоды правления Ивана IV и Бориса Годунова; в Смутное время ситуация стала более сложной - вчерашний изменник вполне мог стать сегодняшним героем1  2. Это нарушило традиционную политику, но в 1608 г. правительство Василия Шуйского решило признать отпускные грамоты, выданные правительством первого самозванца. В то же время в качестве компромисса правительство Шуйского позволило понесшим убытки владельцам потребовать возвращения своих холопов, если те не могли предъявить отпускных грамот, выданных Лжедмитрием3. Уложение 1649 г. восстановило традицию освобождения холопов, принадлежавших виновным в политических преступлениях, и в соответствии с этой нормой Холопий приказ в 1690 г. после казни Безобразова освободил всех его холопов4.
После принятия Уложения 1649 г. правительство Алексея Михайловича, по- видимому, хотело поддержать свои городские центры и вынуждено было признать, что города, особенно подвергшиеся таким демографическим катастрофам, как чума 1654 г., могли сохраниться только благодаря вливаниям извне. Почти повсеместно «нормальным» было постоянное пополнение и обновление городского населения за счет вливания из сельской местности, но в Московии после закрепощения крестьян это стало весьма затруднительным. Вследствие этого правительство впервые в русской истории приняло модифицированную доктрину Stadtluft macht frei («воздух города делает человека свободным»), в соответствии с которой оно время от времени объявляло амнистию беглым крестьянам и холопам, жившим в городах, и разрешало им стать посадскими людьми. Прощенные таким образом беглые добавлялись к городским спискам налогоплательщиков. Каковы бы ни были экономические мотивы этого, они дополнялись традицией, связанной с представлением об ограничениях на возбуждение судебных дел, как, например, в случае пятилетнего ограничения, установленного для
1 АИ, т. 1, с. 87-91, № 44; Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 41; MS, рр. 269-270.
2 Сказание Авраамия Палицына. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1955. - С. 109; НКК 7108 (= РИБ, т. 15), с. 13; НЗКК, т. 1, с. 5, 86, 128.
3 ПРП, т. 4, с. 378, ст. 2; УКХП, т. 6; Шепелев И.С. Освободительная борьба, с. 128-130.
4 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 33; MS, р. 267; Новосельский. Вотчинник, с. 54, 65.
501


Социология холопства
исков о возвращении беглых крестьян в 1592/1593 г. (см. другие примеры в гл. 8). Опираясь на статью Уложения о том, что горожан не следует возвращать в деревню, но надлежит оставлять в городских податных списках, правительство в ноябре 1657 г. постановило разрешить беглым холопам (и крестьянам), сбежавшим в города вдоль южной границы до 1652/1653 (7161) г., остаться там1. Этот указ, несомненно, был обусловлен как экономическими, так и оборонными соображениями. На протяжении всей второй половины столетия продолжали издаваться указы, освобождавшие холопов, сбежавших в города.
Еще один путь к свободе для холопов Московии лежал через военный плен. Вариации на эту тему почти так же стары, как сама человеческая история. Вавилонский кодекс Хаммурапи (статьи 280-282) объявлял свободным всякого рожденного в Вавилоне раба, проданного за границу и сбежавшего обратно в родную землю1  2. Этот вопрос особенно остро стоял в Московии вследствие той роли, которую играли холопы в ее вооруженных силах. Судебник 1497 г. (статья 56) устанавливал, что захваченный татарским войском и сумевший бежать из плена холоп подлежал освобождению. В Судебнике 1550 г. (статья 80) эта норма была распространена на всех военных пленников и, в признание зависимости, порождаемой холопством, позволяла вольноотпущеннику вернуться в качестве холопа к своему прежнему хозяину, где после уплаты соответствующей пошлины могли быть восстановлены прежние отношения. В Судебнике 1589 г. (статья 144) отсутствует упоминание об уплате пошлины, оно заменено рекомендацией главному местному чиновнику сделать пометку на старой грамоте о холопстве.
Уложение 1649 г. развивает установления Судебников. Теперь уже не обязательно быть уведенным в чужие земли ратью, признается любой способ пленения. Более того, по возвращении холопа из плена (теперь уже недостаточно было просто бежать оттуда) «за понесенные им страдания» освобождались также его жена и дети. В Уложении повторена также и норма 1550 г., разрешавшая добровольное восстановление отношений холоповладения. Отражая возросшую дифференциацию законов в целом, Уложение далее устанавливает, что холоп, совершивший измену путем перехода к врагу или побега за границу, не подлежит освобождению по возвращении в Московию, равно как и беглый, попавший в плен, находясь в незаконном владении у другого хозяина3. Эта более широкая рамка предоставляла свободу и тем, кто оказался в военном плену, а затем был выкуплен. Начиная с 1551 г. власти вводят в этот вопрос религиозный мотив (опасность осквернения православных душ) и начинают попытки выкупа московитов, удерживаемых в военном плену, в связи с этим вводится специальный налог - полоняничные деньги. В 1649 г. правительство узаконивает свою готовность платить 15 рублей в качестве выкупа за холопа (или крестьянина) из иноземного плена4. Власть тратила значительные суммы на выкуп своих подданных из татарского плена, однако сколько среди этих выкупленных было холопов, неизвестно. Кроме того, иногда влиятельные военачальники инициировали специальные якобы частные усилия по вызволению своих ценнейших холопов из
1 ПСЗ, т. 1, с. 444-445, № 217. История освобождения холопов, бежавших в города во второй половине XVII века, подробно рассказана А.Г.Маньковым в работе: Развитие крепостного права в России во второй половине XVII века. - М.; Л.: АН СССР, 1962.
2 Mendelsohn, рр. 63-64.
3 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 34-36; MS, рр. 267-268.
4 Уложение 1649 г., гл. 8, ст. 7; MS, р. 32.
502


Природа московской системы холопства...
иноземного плена, как свидетельствуют, например, старания князя Семена Прозоровского вызволить из шведского плена в 1611 г. его холопа Сергея Иванова1. Теоретически, конечно, освобожденный таким образом холоп мог потребовать свободы, но можно быть практически уверенным, что сочетание признательности и привычки к зависимости заставляло его вернуться под власть хозяина.
Православная церковь оказалась вовлечена в решение проблемы выкупа московитов из иноземного плена в связи с соображениями необходимости спасения их душ. Введение налога в пользу выкупа православных из иноземного плена было результатом Стоглавого собора 1551 г.1  2 Религиозными соображениями были обусловлены и другие пути к свободе для холопов. В своем стремлении обратить в православие как можно больше людей церковь убедила правительство разрешить неправославным холопам переходить в православие, а затем выкупаться из холопства3. Следует отметить, однако, что эта мера не была экспроприационной, поскольку либо сами холопы должны были заплатить за свою свободу, либо какой- нибудь православный выплачивал за них необходимую сумму4. Это напоминает озабоченность папы римского в 1430-х годах в связи с экспортом крещеных рабов через Геную в исламский Египет. Правительство Генуи ответило, что оно выполняет свои обязательства: при погрузке представители католической церкви опрашивают этих людей, чтобы выявить христиан и потенциальных обращенных. Выявленных таким образом людей снимают с кораблей и продают христианам5. Как и в Московии, гражданское состояние генуэзских рабов не имело никакого значения для папы, который интересовался только тем, чтобы христианские души не могли быть уступлены исламу. Как мы уже видели в ряде случаев на страницах этой работы, в Московии пленные, захваченные во время боевых действий и при других обстоятельствах, переходили в православие и никогда не освобождались, а фактически и никогда не просили об освобождении. С другой стороны, во время Тринадцатилетней войны некоторые военнопленные, не принадлежавшие частным лицам, бывали отпущены на свободу, если принимали христианство, и даже получали месячный рацион, чтобы продержаться, пока не устроятся6. Это скорее в духе знаменитого английского дела Соммерсета против Стюарта 1772 г., в котором утверждалось, что «возобладало мнение, что если негр обратился, стал христианином, он подлежит освобождению»7.
Для православной церкви важны были христианские души, а не холопство. В этом смысле она воплотила деформацию христианства: озабоченность спасе¬
1 ДАИ, т. 2, с. 56, №31.
2 Стоглав, с. 224-245, гл. 70.
3 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 70-71; MS, рр. 280-281. Герберштейн в 1520-х годах не преувеличивал, когда писал, что иноземных холопов в Московии освобождают, если они принимают православие (Commentaries, рр. 50, 52). Неясно, однако, получали ли экспроприированные владельцы какую- либо компенсацию своих потерь, а также насколько широко применялась эта норма и как долго она оставалась в действии. Как было отмечено в главе 11, военные пленники иногда продавались в кабальное холопство. Можно предположить, что они, по-видимому, приняли православие, были освобождены без средств к существованию, а затем были вынуждены снова продаться в холопство, чтобы выжить.
4 Архангельский. О соборном Уложении, с. 38-40.
5 Verlinden. Colonization, р. 93; Kenneth М.Setton. The Papacy and the Levant (1204-1571), vol. 2. The Fifteenth Century (Philadelphia: The American Philosophical Society, 1978), pp. 46-48 (= APS Memoirs, vol. 127).
6 Арсеньев Ю.В. Смесь // ЧОИДР, т. 196 (1901, кн. I), ч. 4, с. 4. № 97.
7 Catterall, 1:15.
503


Социология холопства
нием души и небрежение земными заботами. В отличие от ислама, православие не считало освобождение раба проявлением веры. Как отец Антонио Виерира, призывавший рабов на плантациях Баии в 1633 г. к смирению и мученичеству, православная церковь всеми мыслимыми способами содействовала светской власти в управлении покорными массами. В 1667 г. Вирджиния ввела закон, отменявший освобождение вследствие принятия христианства, а в 1671 г. и Мэриленд пересмотрел свои представления о том, что только язычники могут быть порабощены, и установил, что принятие христианства более не будет обеспечивать освобождение1. Такой же была и основная позиция православия, хотя московиты и были готовы держать «морковку свободы» перед носом иноверцев, которые могли бы захотеть принять православие, купив себе этим свободу. Понятно, что ни один из этих путей не был открыт перед теми, кто попал в холопство, будучи православным, и захотел бы выкупиться на волю. Этим людям православная церковь ничего не могла предложить.
Главной дорогой к свободе для московских холопов, проложенной правительством, была, по-видимому, военная служба, и ширина этой дороги является хорошей мерой военного давления, испытывавшегося олигархами, управлявшими политической жизнью России начала нового времени. Первое массовое освобождение холопов для военных целей произошло после аннексии Новгорода, когда Ивану III понадобились дополнительные силы для обороны Северо-Западной Руси. Частично он решил эту проблему, раздав поместья привилегированным военным холопам, превратившимся таким образом в членов среднего слоя служилых людей1  2. Не будет ошибкой считать, что аналогичные освобождения происходили после аннексии и других регионов. Из 519 служилых людей по Смоленской десятое 1574 г. ни один не принадлежит к известной семье, и, надо полагать, многие из них были освобожденными холопами3.
Пленники войны обычно были добычей тех, кто их захватил. Основное исключение составляли пленные, принадлежавшие к элите, которых государственная власть удерживала в качестве объектов вымогания выкупа или обмена на важных московских пленных. Другое исключение составляли пленники, желавшие служить Москве. При аморфной природе статуса московита и постоянном недостатке военных людей столь свободный доступ к военной службе совершенно неудивителен. Известно, что Иван IV освободил пленников, захваченных в Ливонской войне, с условием, что они будут служить в московском войске. То же самое происходило и в Тринадцатилетнюю войну: 22 декабря 1657 г. правительство издало указ, освобождавший польских военнопленных из рабства при условии их службы в войске царя Алексея. Эти конкретные люди - отряд в 50 человек - были захвачены при взятии Полоцка, а затем распределены по разным городам. Восемнадцать месяцев их держали в новгородской тюрьме на средства, ежемесячно предоставлявшиеся государством, а затем они были насильно похолопле- ны Иваном Голицыным. На службе у московитов они получили чины, сопоставимые с теми, что имели на польской службе4. Надо полагать, что аналогичные условия были доступны и другим военнопленным.
1 Klein. Americas, р. 50.
2 РИБ, т. 22 (1908), с. 30-31; АИС-ЗР (1971), с. 334-337.
3 Маковский. Развитие, с. 184; Муравьев М.В. Разборная десятня 1574 г. по Смоленску// Летопись историко-родословного общества в Москве, т. 34 (1913, № 2), с. 69-99.
4 Арсеньев. Смесь, с. 2-4.
504


Природа московской системы холопства...
Смутное время, как всякая гражданская война, обнажило представления, в других обстоятельствах скрытые. В этих условиях П.П.Ляпунов пообещал свободу тем холопам, которые присоединились бы к ополчению, собранному для освобождения Московии от польской оккупации1. Более распространенным был тот принцип, что беглые холопы (а также крестьяне в соответствии со становившейся обычной аналогией между ними), которые в качестве казаков участвовали в освобождении Московии от поляков до избрания Михаила Романова, могли потребовать себе свободу в награду за службу родине. Этот принцип ежегодно провозглашался с 1613 по 1616 г., был отмечен в переписке между Холопьим и Казацким приказами и возведен в ранг закона в 1620 г. Власти, естественно, допускали, что многие из этих беглых холопов были людьми, принадлежащими к типу зависимых, которые рано или поздно захотят снова продаться в холопство. Ясно, что они могли снова продаться своим прежним хозяевам, но закон, к сожалению, обрывается прежде, чем становится понятно, могли ли такие беглые, побывавшие в казаках, продаться кому-нибудь другому. Похоже, однако, что такая продажа другому хозяину была по закону допустима1  2. Важно, что служба в вооруженных силах Московии открывала холопам путь к свободе. Казаки настаивали на соблюдении этого принципа во время Смоленской войны, однако правительство отказывалось пожаловать свободу беглым холопам, воевавшим в рядах казаков, вплоть до 25 января 1634 г., когда эта война была уже практически проиграна3.
Пороховая революция и организация новых военных формирований сначала во время Смоленской, а затем во время Тринадцатилетней войны иначе высветили роль простого человека в войне, в том числе и такого, как холоп. В главе 14 мы видели, что холопы играли определенную роль в вооруженной луками и стрелами коннице либо как конники, либо как стоящие гораздо ниже их и гораздо реже участвовавшие в сражениях обозные холопы. Но военные структуры новой формации, в частности пехота, были иными: ничего таинственного не было в том, чтобы прийти в пехоту и научиться стрелять из мушкета. Во время Тринадцатилетней войны по мере того, как в Московии истощались человеческие ресурсы для войны, те, кто отвечал за сбор пушечного мяса для военной машины, поняли, что холопы сойдут для этой цели не хуже других. Поэтому они начали набирать холопов в рейтары, драгуны и в пехоту. Впервые холоповла- дельцы были вынуждены расстаться со своим имуществом в сколько-нибудь значительных масштабах без какой-либо компенсации. Они, конечно, десятилетиями поставляли людей для вооруженных сил, но в военных структурах новой формации холопы и их хозяева вовсе не обязательно служили вместе, как это было в традиционной русской рати. Неясно, почему (возможно, по аналогии с военнопленными), но из этой службы возникло правило, что холоп должен быть освобожден после роспуска войска, даже если он не побывал в плену4. То же правило применялось и к крестьянам, служившим в новых военных структурах: по завершении своей военной службы они не должны были возвращаться к сво¬
1 Зимин А. А. Некоторые вопросы истории крестьянской войны в России в начале XVII века // Вопросы истории, т. 14, № 3 (март 1958), с. 103.
2 АН, т. 3, с. 90, № 92,1; ПРП, т. 4, с. 381-382.
3Поршнев Б.Ф. Социально-политическая обстановка в России во время Смоленской войны // История СССР, т. 1, № 5 (1957), с. 130-131, 133-134.
4 	Котошихин, с. 138.
505


Социология холопства
им хозяевам. Так возник принцип, который двумя столетиями позже мог оказать очень важное влияние на освобождение крепостных: поскольку военная служба вела к освобождению, создание больших боеготовных резервов, основанных на краткосрочной повинности всех мужчин, требовало либо освобождения всех мужчин, либо возвращения отслуживших свой срок бойцов в крепостной мир. Решение, принятое в 1861 г., было решением «от противного»: сначала всех освободить, а затем пропустить всех мужчин через относительно короткую службу в армии. Как и при рассмотрении других явлений и аспектов русской жизни послемосков- ского периода, не следует удивляться влиянию института холопства на освобождение крепостных.
Логическим последствием освобождения холопов, призванных в армию, было освобождение беглых, несших аналогичную военную службу. Это, безусловно, чувствительно затрагивало холоповладельцев, на что они и сетовали горько как во время Тринадцатилетней войны, так и после нее. Власть, однако, начинала понимать, что ее потребность в военном персонале перевешивает потребности холоповладельцев, и в конце 1675 г. постановила: «а без государева указа их помещиком и вотчинником в холопство и во крестьянство не отдавать, для того что те ратные люди научены копейному и рейтарскому и драгунскому и салдац- кому строем и к нынешней службе и к походу надобны»1. Аналогичное постановление было принято в 1683 г. по беглым холопам, отслужившим в Чигиринскую кампанию против Крыма до 3 мая 1681 г., а в 1698 г. Петр Великий освободил от возвращения в холопство всех тех (а также их потомков), кто был записан в 1675 или 1680 гг. на пограничную военную службу. Эти события XVII в. помогли создать условия для отмены холопства Петром Великим.
Были в Московии и еще два пути к освобождению. Один - освобождение военнопленных при заключении мирных договоров - уже рассматривался в главе 21  2. Путь, использовавшийся большинством холопов, - это, конечно, побег, являющийся одной из тем главы 16.
ПЕРЕХОД К СВОБОДЕ
Сравнительно-исторический подход позволяет предсказать неспособность вольноотпущенников вполне адаптироваться к требованиям и трудностям московского общества, основанного на конкуренции. Во многих обществах, в которых рабы освобождались регулярно, для таких людей имелся некий промежуточный статус между рабом и свободным. В северном Вавилоне отпущенный на волю раб становился приемным сыном или дочерью того, кто его освободил3. Римский вольноотпущенник, или libertinus, оставался клиентом своего патрона - бывшего хозяина, покровительствовавшего ему, - на протяжении трех поколений. Римляне принимали рабство как установившийся обычай, как результат войны, но чувствовали, что оно лишено моральных оснований, противоестественно, и не отмечали его жертв постоянными знаками. Становясь своим в процессе постепенной ассимиляции, бывший раб принимался в качестве римского
1 Новосельский. Коллективные челобитные, с. 343.
2 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 69; MS, р. 280.
3 Driver and Miles, 1: 227.
506


Природа московской системы холопства...
гражданина1. В Сирии в III в. освобожденный раб сохранял со своим бывшим хозяином связи, напоминающие службу по найму на определенный срок (рагатопе)1  2. В Китае, как и в Риме, потомки освобожденного раба лишь в третьем поколении приобретали статус совершенно свободных, ни от кого не зависящих людей3.
У большинства мусульман вольноотпущенник немедленно приобретает такой же правовой статус, как и свободнорожденный, но и он, и его мужские потомки навечно остаются связанными с тем, кто их освободил, или с его (ее) семьей своеобразной «клиентелой», при которой бывший хозяин является «патроном» своего клиента4. Утверждается, что многие вольноотпущенники предпочитали сохранение такого надзора5. В Палестине после Первого крестового похода вольноотпущенник продолжал оставаться тесно связанным со своим бывшим хозяином и, в частности, не имел права подать на него в суд6. Безродный раб у германцев тайже проходил через различные формы «клиентелы» и полусвободного переходного статуса, что могло продолжаться три или даже пять поколений7. Хотя английскому обычному праву позднего средневековья «почти нечего сказать о рабах», оно «может немало сказать о недавно освобожденном человеке: как долго он должен обрабатывать землю прежде, чем сможет потребовать право передавать ее по наследству, кто может быть его наследником и какому хозяину в случае отсутствия наследников должна быть передана его земля»8. В Португалии рабство было отменено в 1869 г., но вольноотпущенники продолжали существовать там как особая правовая группа вплоть до 1878 г.9 (Во всех этих случаях вольноотпущенники были в некотором смысле лишь «квазисвободными», но не в том смысле, какой имел в виду Джон Хоуп Франклин, когда характеризовал расистские ограничения, налагавшиеся на освобожденных в США негров10  11.) Даже в довоенных Соединенных Штатах существовали нормы, регулировавшие переход к свободе. Статья 188 Луизианского кодекса о рабстве 1824 г. устанавливала, что «документ об освобождении включает обязательство со стороны выдавшего его человека обеспечить существование отпущенного на свободу раба, если тот не сможет обеспечить себя сам»11. Аналогичные нормы обнаруживаются в законах большинства американских штатов об освобождении рабов. В значительной части Западной Африки процесс перехода рабов к свободе обеспечивался их ассимиляцией среди местного населения. Не только потомки рабынь-наложниц, но и большинство рабов, как правило, включались в родословные хозяев на протяжении одного-трех поколений. Вольноотпущенник становился как бы родственником и сохранял постоянную связь со своим бывшим
1 Hopkins, р. 175.
2 Маринович, с. 114.
3 Encyclopedia Britannica 4 (1974): 408; James L. Watson. Chattel Slavery in Chinese Peasant Society // Ethnology 15, no. 4 (October 1976): 370.
4 Brunschvig, p. 33.
5 Levy. Social Sturcture of Islam, pp. 81,84.
6 Verl in den. Colonization, p. 82.
7 Wergeland, pp. 110^153.
8 Cicely Howell. Peasant Inheritance Customs in the Midlands, 1280-1700 // Family and Inheritance. Rural Society in Western Europe, 1200-1800, ed. Jack Goody et al. (Cambridge, England: Cambridge University Press, 1976), p. 121.
9Verlinden. Colonization, p. 40.
10 John Hope Franklin. From Slavery to Freedom. A History of Negro Americans (New York: Knopf, 1974), chap. 11.
11 Rose, p. 177.
507


Социология холопства
хозяином, участвуя во всех семейных событиях, в то время как бывший хозяин помогал сыновьям вольноотпущенника жениться и обустроиться1.
В Киевской Руси существовал некий переходный статус, к которому могли прибегнуть вольноотпущенники, - статус «изгоя», живущего на вспомоществование от церкви. Средневековая Русь в одном из своих правовых кодексов, заимствованном из Византии, также признавала особый статус вольноотпущенников, запрещая им свидетельствовать против своих бывших хозяев1  2. Московиты признали проблему вольноотпущенника, когда во время Тринадцатилетней войны правительство освободило с выдачей месячного рациона военнопленных, пожелавших перейти в православие3. Кроме этих случаев, однако, московиты не проявляли особой заботы о вольноотпущенниках. Никакого переходного статуса для обычного маргинального человека не было, и это значительно усложняло возвращение освобожденных холопов к свободе. В этом смысле Московия была похожа на некоторые районы древнего Ближнего Востока, где человек сегодня мог быть рабом, а «завтра - свободным, и при освобождении обрывались все его связи с бывшим хозяином»4. Московия также напоминает Таиланд, где вольноотпущенник не имел никакого особого статуса, кроме тех случаев, когда свободный человек женился на рабыне, выкупал ее, и она тогда приобретала статус ниже второй (свободной) жены, но выше жены-рабыни5. Здесь следует вспомнить о том, что Московии, а также Таиланду и тем районам Ближнего Востока, о которых здесь говорилось, была присуща общая черта - многие рабы там были местными уроженцами.
Поразительно сходство между отпущенным на свободу в Московии холопом и вольноотпущенником на Ямайке в начале XVII в.:
«Экономические обстоятельства свободных черных обычно были такими, что они едва сводили концы с концами и не спешили выкупаться на свободу. Купив себе свободу, черный раб лишался всех своих прав на пищу, одежду, орудия труда, жилье, землю, медицинскую помощь и другое содействие со стороны своего бывшего хозяина. Он переставал быть членом сообщества жителей поместья, а становился изолированным индивидом без всяких прав на землю. Он оказывался лицом к лицу с задачей добывания пропитания в обществе, в котором было очень мало места для свободного труда»6.
После 1649 г. с развитием крепостничества обстоятельства несколько изменились и обеспечивали вольноотпущеннику довольно комфортное положение и сохранение определенной зависимости от хозяина, что в каком-то отношении аналогично статусу libertinus первого поколения по византийскому законодательству более чем тысячелетней давности7.
Почему Московия не создала никакого переходного статуса для вольноотпущенников, особенно после 1597 г., остается загадкой, однако, учитывая природу правового процесса в Московии, можно предположить, что это произошло просто потому, что в Холопьем приказе не возникло никаких судебных дел по
1 Klein and Lovejoy //Gemery and Hogendorn, pp. 190, 192.
2 Зимин. Холопы, с. 48; О послусех (одна из частей Книг законных), ст. 16, 28.
3 Арсеньев. Смесь, с. 4.
4 Mendelsohn, р. 122.
5 Turton, р. 269.
6M.G. Smith, р. 101.
7 Удальцова, с. 28.
508


Природа московской системы холопства...
такого рода поводам, которые требовали бы решения. Такие дела не возникали потому, что перед вольноотпущенником, который не мог мгновенно приспособиться к свободной жизни, был ясный выход - снова продаться в холопство. В этом смысле никакого специального статуса и не надо было, поскольку так или иначе большинство холопов было местными жителями, - так могло рассуждать по этому поводу правительство. С другой стороны, если правящая олигархия всерьез собиралась сократить численность холопов, особый статус был необходим, чтобы помочь вольноотпущенникам, в особенности освобожденным без имущества, пережить шок независимости. Поскольку никакого переходного статуса не было, зависимость была гарантирована. У вольноотпущенника почти не было другого выбора, кроме как подчиниться своему психологическому настрою и продаться обратно в холопы1.
Мне, как исследователю рабства в Московии, представляется, что американская система рабовладения и в правовом и в нравственном отношении относится к числу самых жестоких из когда-либо существовавших в мире. Этому могло быть по крайней мере две главные причины: (1) Америка утверждала, что является демократической страной. Это означало, что свободные люди должны были отличаться от рабов, и эти различия обеспечивались исключением рабов из определенных областей жизни1  2. Сначала рабам закрыли доступ к избранным профессиям, а позднее распространили этот запрет даже на занятия «голубых воротничков». «Демократия» давала зеленую улицу самым низким инстинктам свободных жителей города и сельской местности. (2) Государства Северной Америки создавались в первую очередь североевропейцами, которые, в отличие от средиземноморских народов, не имели никакого предшествующего опыта общения с небелыми людьми (азиатами, арабами, африканцами). Столкнувшись с черными африканцами, они просто испугались, что и породило определенные расистские и ограничительные аспекты североамериканского рабства.
Холопство Московии не соответствует ни одному из этих образцов. Московия не была демократией, и, отнюдь не боясь людей других национальностей или рас, московиты сравнительно легко принимали в свою среду «чужаков». Кроме того, московское холопство было обусловлено тем фактом, что большинство
1 В этом контексте может быть полезным сравнение положения и опыта вольноотпущенников в Московии, на Британских Карибах и на американском Юге. Британцы обычно предоставляли определенный переходный срок, своеобразную стажировку тем, кто был освобожден при отмене рабства в 1831 г. На американском Юге, если не учитывать деятельность бюро вольноотпущенников, переходного статуса не было. Тем не менее условия жизни вольноотпущенников и там и там были приблизительно одинаковы (Stanley L.Engerman. Economie Aspects of the Adjustments to Emancipation in the United States and the British West Indies» [Paper presented at the University of Chicago Economic History Workshop, January 30, 1981]). Рабы, получавшие свободу в Новом Свете, вырастали в атмосфере высокой ценности свободы и не имели иной альтернативы, кроме как приспособиться к ней. Для многих вольноотпущенников эта адаптация была нелегкой, некоторых из них голод заставлял красть или прибегать к иным средствам выживания (Steven Hahn. The Roots of Southern Populism: Yeomen Farmers and the Transformation of Georgia’s Upper Piedmont, 1850-1890 [Ph. D. diss., Yale University, 1979], p. 287; Litwack. Been in the Storm So Long). Московский же вольноотпущенник, напротив, вырастал в атмосфере, где свобода не относилась к числу главных ценностей. Он всегда мог упасть обратно на ложе холопства, и этот выход использовался часто и многими.
2 По этому поводу следует привести замечание исследователя средневекового германского рабства: «Свободному и всемогущему воину нужен был раб как его социальный антипод... на Севере, не затронутом римским влиянием..., раб был наиболее сильно подчинен» (Wergeland.p. xii). О представлениях, бытовавших на американском Юге - что рабов, вероятно, надо освобождать, если они докажут, что могут сражаться, - см.: Litwack, р. 43.
509


Социология холопства
холопов были «своими», местными уроженцами, уже адаптированными в этом обществе и фактически являющимися его частью. Связанные с холопством напряжения в России начала нового времени по большей части проистекали из попыток превратить «своих» в «чужих» и той легкости, с которой «чужие» становились «своими». В повседневной жизни эти напряжения разрешались относительно мягким обращением с людьми, которые во многих отношениях были частью существующего общества, различаясь по богатству и социальному положению в той же мере, что и свободой и расовой принадлежностью. Легкими не были, однако, ни доступ к свободе, ни переход к ней. Это, вероятно, было следствием представлений правителей-законодателей о том, что холопы в действительности не заслуживают свободы, - представлений, которые постоянно подтверждались, поскольку и вольноотпущенники, и даже многие беглые, как правило, снова возвращались в холопство.


16. 	СВОБОДА ВОЛИ И СОПРОТИВЛЕНИЕ ХОЛОПСТВУ
Говорить о свободе воли раба кажется внутренне противоречивым, поскольку теоретически раб - это имущество, продолжение своего хозяина. В реальности, однако, дела обстоят иначе. Степень свободы воли, которой располагает раб, существенно различалась в разных обществах, от возможного выбора своих занятий (как мы видели, некоторые рабы должны были приносить доход своим хозяевам, причем как они этого достигали, хозяина не интересовало) через сохранение рабом собственной культуры (многие, но отнюдь не все рабы принимали культуру своих хозяев) до сопротивления порабощению. За исключением последнего пункта, существует очень мало данных о том, в какой мере московские холопы располагали свободой воли. Как мне представляется, практика освобождения холопов при условии выплаты ими годовой арендной платы, вероятно, была неизвестна в Московии, хотя в позднем крепостничестве была распространена довольно широко.
ВЫБОР ХОЗЯИНА
У холопов в Московии существовала некая область выбора, отсутствующая в большинстве рабовладельческих систем, а именно возможность решения полным или кабальным холопом первого поколения, кто будет его хозяином. Насколько я могу судить, по крайней мере некоторые холопы были весьма разборчивы в выборе хозяев. Сам по себе факт, что такая разборчивость была возможна, немало говорит о природе холопства в Московии.
Можно подумать, что человек, находившийся в таком глубоком отчаянии, что ему приходится расстаться со свободой, человек, по всей вероятности, позволивший своим дочерям умереть вследствие недостатка пищи и одежды, находится не в том положении, чтобы быть особенно разборчивым в отношении того, кому он готов продаться, и не будет торговаться на этом рынке. В большинстве случаев потенциальный холоп в действительности и не мог сколько-нибудь существенно управлять своей судьбой. Тем не менее существуют явные примеры перепродаж, и не будет нелогичным распространить некоторые их черты и на первоначальные продажи.
Из 2091 сохранившихся служилых кабал по 282 (13,5%) видно, что холоп и прежде был у кого-то в собственности, и можно определить, кто именно был его прежним хозяином. В 85% этих случаев прежний хозяин никак не связан (насколько можно определить) с обладателем регистрируемого документа. В остальных случаях прежний хозяин был шурин, свояк или деверь (1 случай), брат (8 случаев), дядя (1 случай), отец (21 случай), муж (2 случая), сын (2 случая), зять (1 случай), и в 6 случаях степень родства не указана. Что холопы перепродавались наследникам или родственникам покойных хозяев, совершенно понятно. Большинство их, однако, перепродавалось людям, не имеющим видимых связей с покойными. Это кажется весьма вероятным (но, конечно, это нельзя считать установленным фактом) в тех случаях, когда хозяин погибал в бою или его имущество было конфисковано, - холопы, кажется, выбирали себе нового хозяина,
511


Социология холопства
похожего на прежнего. Если, например, первый хозяин был профессиональным подьячим, то и второй с большой вероятностью оказывался таковым. То же справедливо и для случаев, когда первый хозяин принадлежал к среднему служилому слою (в основном к детям боярским) или к высшему служилому слою (московским дворянам, стряпчим или стольникам). Еще более поразительно, что русские, принадлежавшие прежде нерусским (в основном православным татарам на московской службе), часто перепродаются людям того же типа. Примечательно, что аналогичный образ действий свойствен и беглым холопам - противостоящие стороны в судебных делах о собственности на холопов часто чрезвычайно похожи. (Возможно, конечно, что некоторые из вторых покупателей познакомились с этими холопами, когда те принадлежали еще первым владельцам, благодаря связям между холоповладельцами. Ответчик мог также и сманить беглого из дома истца. Распространенность подобных случаев остается под вопросом.)
Динамика ликвидации владений по смерти хозяина видна на примере дела 1591/1592 г. Степана Истомина Рахманова, стрелецкого сотника из Новгорода. У него были земли в Грузинском и Солецком погостах Вотской пятины. Когда он умер - в конце 1599 г. или начале 1600 г., он был еще молодым человеком, если можно судить о его возрасте по небольшому земельному окладу всего в 250 четей и тому обстоятельству, что он женился только в 1594 г. (тогда же его тесть, Герасим Яныш Муравьев, передал ему в приданое холопку Анницу-Утку). Между 1594 и 1598 гг. Рахманов купил еще троих холопов, взрослых мужчин по трем отдельным сделкам на общую сумму в И рублей. Около 1600 г. Рахманов умер или был убит. Что случилось с четырьмя холопами, которых он зарегистрировал в 1598 г., неизвестно (хотя можно считать, что его жена сохранила у себя Утку), однако документы сохранили сведения о судьбе трех других принадлежавших ему холопов: 20 января 1600 г. одинокий мужчина в возрасте 25 лет, осиротевший в раннем детстве, продался тестю Рахманова Герасиму Янышу Муравьеву за два рубля; мальчик 12 лет продался свояку Рахманова Трефилу Герасимову Муравьеву и юноша 18 лет продался за 3 рубля Некарю Алексееву Оболнянино- ву. Об Оболнянинове, кажется, ничего более не известно, кроме того, что он тоже жил в Вотской пятине. Неясно также, был ли он связан родством с Рахмановым или, например, с Муравьевыми. Судя по тому, что и у 18-летнего и у 25-лет- него, по описанию, «ус выседает», эти молодые люди испытали стресс. Тем не менее система холопства не дала им пропасть окончательно, а особенно им повезло в том, что под рукой оказались родственники хозяина со стороны жены, к которым они смогли перейти после его смерти1.
Относительно высокая доля московских холопов пускалась в бега, но большинство их, безусловно, оставалось со своими хозяевами до собственной или хозяйской смерти. В XVII в., когда хозяин умирал, его кабальные холопы выходили на свободу. Те, кто оставались со своим хозяином до смерти последнего, были людьми малоэнергичными, их воля оставалась абсолютно пассивной на протяжении долгих лет зависимости. По освобождении они снова продавались в холопство, часто в течение нескольких дней, иногда тому, кто был ближе всего, то есть жене или детям покойного. Московское холопство снова и снова подтверждает очевидное: унизительная зависимость не является школой свободы.
1 Носов. Очерки, с. 360, 387; РИБ, т. 22 (1908), с. 780, 809; ДВП, с. 507; РИБ, т. 152(1894), с. 52, 72; НЗКК, т. 1, с. 413; РИБ, т. 17 (1898), с. 26-27, 73; Бычков, ЛЗАК, т. 22, с. 6.
512


Свобода воли и сопротивление холопству
СОПРОТИВЛЕНИЕ ХОЛОПСТВУ
Любая работа о рабстве без такого раздела была бы неполной. Обычные виды сопротивления - от кражи и побега до поджогов, убийств и восстаний обнаруживаются в Московии в полной мере. Поскольку большинство холопов составляли русские, более экзотичные разновидности сопротивления, такие, как тайные культы и сохранение собственной религии, механизмы взаимопомощи и сопротивления людей, находящихся в рабстве в чужом обществе, по-видимому, отсутствовали1. Более тонкие формы сопротивления, такие, как ложь, притворство, увиливание и, возможно, суицид, остаются скрытыми от исследователей истории Московии, хотя они и могут полагать, что все это существовало, поскольку столь широко отражено в сохранившихся документах других рабовладельческих систем1  2.
Одной из форм возможного сопротивления, которую не следует недооценивать, был алкоголизм. Увлечение алкоголем на Руси отмечено летописцем, описывавшим «торговую экспедицию» князя Владимира в 980-х годах за религией, когда он отказался от ислама, поскольку «веселие Руси есть пити, не можем без того быти». Эти слова стали любимым выражением обитателей Восточно-Европейской равнины почти на тысячу лет, хотя чрезмерное пьянство всегда было одной из главных забот разумных правителей. Большинство авторов работ по проблеме чрезмерного пьянства приходят к выводу о том, что одной из его главных причин является чрезмерное напряжение. Наверняка именно в таком контексте следует рассматривать алкоголизм холопов-управляющих Безобразова, некоторые из которых, похоже, пребывали в пьяном состоянии большую часть своей взрослой жизни. Об одном из них писали, что он был вечно пьян, - обозначение чего-то большего, нежели простая «любовь к питию»3. Уходя от мира в алкогольное отупение, управляющий почти наверняка предавался своеобразной мести хозяину, одновременно еще больше разжигая его ярость.
НАПАДЕНИЯ НА ХОЗЯЕВ
Законодательство Московии показывает, что убийства холопами своих хозяев составляли в обществе определенную проблему. Конечно, нет никакой возможности определить, в какой мере это было результатом чрезмерной придирчивости хозяина к холопу, а в какой - результатом постоянного ощущения холопом неравенства между ним и его хозяином. Я полагаю, что преобладали внутренние конфликты. Вследствие моногамности московской семьи и ограничений на сексуальный доступ к женщинам-холопкам убийства происходили, вероятно, гораздо реже, чем в землях хауза, где совершавшиеся время от времени убийства наложницами своих хозяев сеяли панический страх среди рабовладельцев. Московские холопы также не были столь чрезмерно угнетаемы, как в США, где надсмотрщики в долине Миссисипи постоянно носили оружие из страха за свою жизнь4. Более осознан¬
1 Monica Schuler. Slave Images and Identities: Commentary//Annals, p. 378.
2Genovese. Roll, p. 598.
3 Новосельский. Вотчинник, с. 617.
4 Genovese. Roll, p. 616. Единственное известное мне убийство свободного человека холопом - случай с Юлианой Лазаревской, чей старший сын погиб от руки холопа (Stender-Petersen. Anthology, p. 383). Об убийствах, совершавшихся рабами в германском обществе, см. Wergeland, p. 69.
513


Социология холопства
ным было, по-видимому, поведение холопов в тех случаях, когда они отказывали в помощи своему подвергшемуся нападению хозяину или вступали в сговор с третьими лицами в организации нападения на него. Значительная часть законодательства Московии по этой проблематике уходит корнями в Византию; использование этих законов в Московии показывает, что русские сталкивались с уголовными делами того же типа, что и греки за восемь столетий до них.
Во времена гражданских беспорядков ненависть холопов к хозяевам выплескивалась наружу. Именно таким периодом была хованщина 1682 г. Холоп Алексей Степанов 19 мая 1682 г. послал своему хозяину, думному дворянину Семену Федорову Толочанову следующую записку:
«Растокая мать, Сенка Толочанов, дай наши кабалы и отпускные! А будет не отдашь, и мы тебя, растакую мать, убьем до смерти! Разве тебе ни приезжать домой нико- ли ночевать. И люто, что нам тебя не известь. Хоть лести, хоть не лести, в горнице тебя ножем зарежем ночью. А нынеча спуску не будет. Коли-нибудь нам тебя известь, станешь и отдавать кабалы, рад бы в ту пору отдавал, да головы не будет на плечах. Ей изведем! Нынеча отдай, будет хочешь жив быть; и ты отдай нам, покуль жив!»1
Инвективы этого послания грамотного холопа к ненавистному хозяину принадлежат к немногим сохранившимся примерам такого рода. Они показывают, конечно, и важность служилых кабал и отпускных грамот (только имея их в своем распоряжении, бывшие холопы могли свободно передвигаться как законные вольноотпущенники). (Не исключено, что это было требованием к Толочанову выписать отпускные грамоты, но это кажется менее вероятным, чем то, что Толочанов удерживал выписанные прежде отпускные на Степанова и его отца.) Понятно и то требование, чтобы Толочанов выдал отпускные грамоты, пока жив, так как в случае его смерти холопы освобождались автоматически (даже если бы его убили), хотя, конечно, самих убийц ждала смертная казнь.
Толочанова, конечно, едва ли напугали угрозы и хвастовство Алешки Степанова. 20 мая он устно пожаловался царю Петру и боярам через Стрелецкий приказ. Бояре распорядились арестовать и допросить Алешку, поначалу отрицавшего, что это он писал письмо с угрозами. Вскоре, однако, он признал свой почерк и то, что он подложил это письмо в карман Толочанову вместе с бумагами, которые хозяин должен был взять домой со службы (его хозяин был одним из начальников Казенного приказа). Он признал, что надеялся, что Толочанов испугается и освободит его и его отца. Он утверждал, что действовал в одиночку и не подумав, что другие толочановские холопы ничего о его действиях не знали. Как и всякий домашний холоп, он знал, что двери хозяйской спальни не запираются на ночь. После допроса Алешку передали под охрану караула стрельцов, но он сбежал. Он направился в толочановское имение в Белеве, но был арестован, заключен в тюрьму и снова бежал. 16 месяцев спустя, 26 сентября 1683 г., он был задержан в Воронеже, в более чем в 550 километрах к югу от Москвы. В промежутке он прожил месяц с донскими казаками, а затем, как он признался допрашивавшему его воронежскому воеводе, решил вернуться к Толочанову, надеясь на милость со стороны хозяина, получившего к тому времени чин окольничего. Сообщение об аресте достигло Москвы 1 октября, о чем и сообщили Толочанову, который описал царям Ивану и Петру все угрозы в свой адрес и просил о продолжении рассле¬
1 С а в и ч. Восстание, с. 24, § 5,
514


Свобода воли и сопротивление холопству
дования действий Алешки. Последовала переписка между Стрелецким приказом и приказом Ратных дел, и, наконец, дело достигло соправителей Ивана - Петра и Софьи и бояр, которые и постановили 31 октября повесить Алешку при большом скоплении народа в Воронеже. В ноябре приговор был приведен в исполнение, и тем самым завершилась история угроз Алешки Степанова в адрес его хозяина1. Неудивительно, что Алешке, по-видимому, ни разу не пришло в голову в первую очередь спросить себя самого, почему он, вольноотпущенник, продался Толочано- ву. Почему он не задавался таким вопросом, становится ясно и из его первоначального побега в белевское поместье хозяина, и из попытки возвращения к хозяину после зимы, проведенной с донскими казаками в Черкасске: жизнь в холопстве сделала его настолько зависимым, что он просто не мог жить на свободе.
В связи с общим политическим климатом у холопа Московии был один способ получить свободу и одновременно расправиться со своим хозяином, который не был доступен одушевленному имуществу в менее авторитарных обществах, - путь выдвижения политического обвинения. Эта практика особенно расцвела в параноидальное правление Ивана IV, когда всякое такое обвинение встречалось чрезвычайно благосклонно. Время от времени Грозный приходил в себя, как, например, в 1582 г., когда он запретил принимать такие челобитные; однако в 1586 г. Борис Годунов возродил эту практику, побудив холопов Шуйских к выдаче своих хозяев; позднее он использовал холопов и против Романовых1  2. Это был вполне надежный способ обретения свободы, и некоторые из холопов в моей базе данных продавались в холопство после освобождения от хозяев, «попавших в опалу»3. При Романовых Уложением 1649 г. политические обвинения со стороны холопов были объявлены неприемлемыми, а холопов, выступивших с такими обвинениями против своих хозяев, надлежало, «учиня им жестокое наказание, бив кнутом нещадно, отдати тем, чьи они люди»4.
1 Там же, с. 25431, № 6-14.
2Татищев В.Н. История Российская, т. 7 (1968), с. 362-365; ПСРЛ.т. 14* (1965), с. 36—37, 52.
3 НЗКК, т. 1, с. 5, 86, 128; НКК 7108 г. (= РИБ, т. 15), с. 13. Более подробно об «опале» см: Ann М. Kleimola. The Muscovite Autocracy at Work: The Use of Disgrace as an Instrument of Control // Russian Law - Historical and Political Perspectives, ed. William E. Butler (Leyden: A.W.Sijthoff, 1977), pp. 29-50.
4 Уложение 1649 г., гл. 2, ст. 13. Дюжина примеров участия холопов в «делах об измене» («слово и дело государевы») в 1632-1648 гг. обнаруживается среди 327 подобных дел, опубликованных Н.Я.Новомбергским. Как правило, подобные дела были «изменническими» только в воображении, как видно из примеров, которые я сейчас приведу. В одном из случаев, по-видимому, при попытке незаконного похолопления виновный объявил, что будет «государем» намеченной жертвы; жертва избежала похолопления с помощью выдачи «государя». В другом случае холопы сбежали с военной службы, и их хозяин хотел посадить их в тюрьму. Чтобы отомстить и одновременно спастись от холопства, эти беглые, будучи задержаны, обвинили своего хозяина в том, что он оскорбительно высказывался в адрес царя Бориса Годунова, правившего тремя десятилетиями раньше. Выпоротый хозяином холоп (то ли за то, что он обвинил хозяина в поджоге, то ли за то, что его жена сбежала) выбежал на улицу, крича, что ему известно, что его хозяин - дьяк - замешан в деле об измене. В другом случае хозяин приказал держать в темнице сошедшего с ума холопа. По-видимому, пытаясь этого избежать, холоп объявил, что ему известно об измене (Новомбергский Н. Слово и дело государевы: В 2 т. Томск: Т-во «Печатня С. П. Яковлева», 1909-1911. - T. 1. - С. 69-73, 187-188, 191— 192, 206-207, 347-351, 399-400, 458-464, 523-526, 535-536, 543-544, 571-572; №№ 55-56, 115, 117, 125, 199, 223, 252, 278, 284, 291, 316). Очень низкая эффективность и очевидный потенциал интриг, скрытый в дозволенности холопам объявлять о якобы известных им заговорах, могли послужить причиной того, что принимать подобные разоблачения в отношении владельцев было законодательно запрещено Уложением 1649 г.
17*
515


Социология холопства
Эта норма должна была быть широко известна в среде приказных, поскольку Котошихин цитирует ее в своих мемуарах, хотя и в несколько измененной форме: «А которой человек учнет на господина своего бита челом ложно, или затеет на господина своего какое воровское государственное дело, не хотя у него служите, и по сыску такому человеку бывает наказание кнутом, и отдадут тому господину назад в слуги: не бей челом и не затевай на господина своего ложно»1. Добавленное Котошихиным наречие «ложно» гораздо лучше соответствует московской действительности, чем общий запрет на разоблачительные заявления. Это было очевидно, когда правительство Петра Великого выдвинуло обвинение в измене против А.И.Безобразова. Его холопы, желавшие отомстить хозяину за жестокое обращение с ними, пожаловались в приказ Тайных дел и обвинили владельца в желании убить Петра и его мать (кроме этого, они обвинили его еще и в колдовстве). За эти показания, которые помогли отправить Безобразова на виселицу, некоторые из холопов получили по 100 рублей денег, и все они были освобождены1  2.
Котошихин замечает, что правительство готово было принимать холопьи челобитные против хозяев, и это был именно такой случай. Это было справедливо и в отношении дел о незаконном похолоплении, как, например, в рассмотренном в главе 15 случае с польскими военнопленными, которых насильно удерживал Голицын. То же касалось и урожденных московитов, как явствует из поразительного дела, рассматриваемого ниже.
Данила Большая Борода против Лодыгина
Успешная борьба за свободу, продолжавшаяся более двух десятилетий и охватившая два поколения, отражена в объемистом и сложном деле, которое рассматривалось в Холопьем приказе с 17 апреля 1649 г. по 6 июня 1651 г. Это дело Данилы, сына Дмитрия Большой Бороды, против Лодыгина. Начинали рассматривать это дело главы приказа стольник князь Василий Богданов Волконский и Григорий Арефьев Неронов с дьяками Саввой Самсоновым и Семеном Ключаревым, к концу рассмотрения Волконского заменил Василий Тимофеев Грязной, а Ключарева - Грязной Акишев. Это дело выпукло показывает возможности злоупотреблений, присущие системе, основанной на порабощении местного населения; почти непреодолимые трудности, с которыми сталкивается в защите своей свободы человек, насильно и незаконно порабощенный; а также высокий профессионализм московских приказных, проявленный при разрешении, по-видимому, относительно редкого конфликта о холопстве. По всем этим причинам это дело заслуживает подробного рассмотрения.
Началось оно в Темникове, мордовском гарнизонном городе, расположенном приблизительно в 185 километрах к югу от Нижнего Новгорода и в 380 километрах к юго-востоку от Москвы; городок этот обеспечивал повиновение местных татар и мордовского населения, принадлежащего к финно-угорской группе. Он стоял на степной дороге в Астрахань; открытой зимой и летом для конного транспорта. К 1630-м годам Темников превратился в захолустье; именно там отец истца Дмитрий Созонов Большая Борода 60 лет прослужил пушкарем и в этом звании
1 Котошихин, с. 120.
2Новосельский. Вотчинник, с. 65.
516


Свобода воли и сопротивление холопству
там же и умер. Сын его, истец Данила, к 1630-м годам тоже уже прослужил в Темникове пушкарем 20 лет. Пушкари жили отдельным поселением, от центральных властей жалованья не получали, а обеспечивались местными властями.
В мае 1629 г. воеводой в Темников приехал Гаврила Васильев Лодыгин, занимавший эту должность вплоть до 1633 г. Это было его четвертое воеводство, прежде он занимал такую же должность в Себеже (1612), Перми (1617-1619) и Галиче (1625-1627). Такой послужной список - четыре воеводства - был довольно необычным. Имея всего лишь чин московского дворянина, Гаврила Лодыгин в год, предшествовавший его назначению в Темников, вдохнул пьянящего воздуха кремлевской жизни: он несколько раз обедал с царем Михаилом и его отцом патриархом Филаретом, участвовал в празднованиях дня рождения жены Михаила и именин членов семьи. По возвращении из Темникова он, похоже, уже не был в фаворе - в сохранившихся документах он упоминается лишь дважды: 6 апреля 1634 г. ему оказана честь отобедать «пред ясные очи государя», а 30 января 1637 г. он участвует в огромном приеме в честь литовского посланника в Золотой палате Кремля1.
Гаврила Лодыгин, надо полагать, был любимцем патриарха Филарета, подлинного правителя Московии вплоть до своей смерти в 1633 г. Сын Лодыгина говорил на суде, состоявшемся двадцатью годами позже, что, будучи в Темникове, его отец делал все, что мог, для осуществления политики Филарета, как он ее понимал. Эти его действия воспринимались местными уроженцами (к числу которых, несомненно, относились многие из 14 черкасов, 386 татар и 1120 мордовских семейств, над которыми Гаврила был воеводой) как религиозные притеснения, в тех, например, случаях, когда он разрушал местные мечети и изгонял из города рынок, на котором торговали кониной, потому что он якобы осквернял находившиеся поблизости православные церкви. Фактически Гаврила Лодыгин так настроил против себя местное население свой жесткой политикой, что и 20 лет спустя, по утверждению его сына, его так ненавидели, что готовы были лжесвидетельствовать на суде по делу о холопстве Данилки, чтобы отомстить покойному воеводе. К сожалению, о поведении Гаврилы Лодыгина в качестве воеводы в других местах ничего не известно, но на темниковской земле он, безусловно, считал себя наместником Бога на земле, для которого не существовало никаких запретов. Так, он бросил Данилку в тюрьму по неизвестным, как тот утверждал, причинам, а затем решил еще и похолопить его. Так начались Данилкины мучения.
Данилка утверждал, что это произошло в 1631 г., хотя он мог и ошибиться на один год. Гаврила Лодыгин передал Данилку своему сыну Кондрату Лодыгину, который на телеге отвез его в Арзамас, за 100 километров на северо-восток. На протяжении всего рассмотрения дела Данилка неоднократно подчеркивал, что Лодыгины всячески терроризировали его во время тюремного заключения и последовавших событий. В Арзамасе Данилку передали Увару Гаврилову Лодыгину, который и взял на него кабальную грамоту, датированную 18 февраля 1630 г. Впоследствии Увар Лодыгин попытался извлечь какую-нибудь выгоду из этого расхождения в датах (1630 г. и 1631 г.), но Холопий приказ не проявил к этому никакого интереса. Гораздо больший интерес представляли две формулировки служилой кабалы, которые впоследствии привели к освобождению Данилки: в кабале говорилось, что (1) похолопляемым является Данилка Дмитриев Елагин
1 Барсуков, СГВ, с. 510; KP, т. 1,с. 405, 544, 661, 1141, 1246, 1353; т. 2, с. 199, 295, 361,750; ДР, т. 1, с. 295, 740, 931, 934-935, 969, 1001, 1003, 1005, 1011, 1016, т. 2, с. 58, 867, 873.
517


Социология холопства
(в то время как Данилка говорил, что отчество его отца - Созонов Большая Борода) из Темникова, и (2) похолопляемый был «вольным человеком», то есть лицом, не привязанным по закону ни к какрму занятию или социальному положению (в то время как Данилка доказал, что он был пушкарем). Данилка якобы получил от Ивана Васильева, холопа Увара Лодыгина, 15 рублей за себя, свою жену Марию Левонтьеву и троих их сыновей - Григория, Федора и Фатея. Подозрение Холопьего приказа мог вызвать и состав группы, продавшейся по этой кабале. То, что в ней были указаны одни мальчики, не было необычным, но самопродажа мужа, жены и троих детей была довольно нетипичной.
Следующие двенадцать лет Данилка, скрипя зубами от гнева, работал в доме Лодыгина его личным слугой. Двое его младших сыновей умерли, а старшего в 1641 г. в возрасте 23 лет насильно женили на одной из приданых холопок Увара Лодыгина, Дуньке Гавриловой Сидоровой, переданной Лодыгину одним из его родственников, Иваном Кутузовым.
В 1643 г. Данилке удалось передать в Холопий приказ челобитную на своего хозяина, насильственно похолопившего его. Была назначена очная ставка между ними, но глава приказа Степан Иванов Исленьев «предал» его и не организовал ее. Во всяком случае так позднее утверждал Данилка. Регистрационные книги Холопьего приказа показывают, что пристав не сумел найти Лодыгина, чтобы передать ему требование явиться на очную ставку, и тогда Исленьев просто проигнорировал вторую челобитную Данилки. Гаврила Лодыгин отнюдь не обрадовался тому, что на него пишут челобитные, и жаждал мести. Он отправил своих холопов привести Данилку в свое поместье Талызино под Алатырем, где его трижды провел по улицам деревни, стегая кнутом, холоп Увара Лодыгина Кирилко Семенов. После этого его на два года посадили в колодки и держали впроголодь. Жену его от него забрали и увезли в принадлежавшую Лодыгину деревню в Дмитровском уезде. Лодыгины как будто готовили позднейшее мучительство Аввакума.
К 1649 г. сын Данилки Гришка был уже взрослым человеком 31 года и продолжил дело отца. Сбежав от Увара Лодыгина 11 марта 1649 г., он подал царю подписанную отцом челобитную, которая и дала снова ход делу, начиная со старой жалобы 1643 г. 17 апреля 1649 г. царь Алексей повелел рассмотреть это дело, что и было выполнено боярами И. В. Морозовым, М.П.Пронским и их коллегами, которые передали дело в Холопий приказ. Узнав об этом, Увар Лодыгин немедленно задержал Гришку как беглого холопа, каковым тот являлся по двум основаниям: он был упомянут в кабале 1630 г. и был женат на одной из холопок Лодыгина. Кроме того, оказалось, что Гришка бегал и раньше, в 1639 г., когда он ушел в пехоту. Лодыгин добился его возвращения из пехоты на основе кабалы 1630 г. без всякой проверки законности этого документа. (Пытаясь избежать сложностей в будущем, после Гришкиного побега Увар Лодыгин посадил его отца в колодки.)
Арестовав Гришку как своего беглого холопа, Лодыгин привел его в Холопий приказ, который передал его под охрану одному из своих приставов. Пристав приковал Гришку цепью к стене. Лодыгин просил суда над Гришкой, но - и это одно из тех поразительных событий, которые заставляют историка умолкнуть, - Холопий приказ отказал и, подталкиваемый царем и боярами, заявил, что будет рассматривать Гришкино дело только вместе с делом его отца.
Простым объяснением решения Холопьего приказа принять к рассмотрению дело Гришки могло бы быть то, что после важных событий лета 1648 г., которые потрясли власть до самых ее оснований, центральные учреждения были более
518


Свобода воли и сопротивление холопству
чем обычно восприимчивы к челобитным из самых низов. В таком объяснении, вероятно, есть своя правда, но более вероятным кажется, что в этом деле была такая явная несправедливость, которая требовала исправления даже в глазах циничных представителей центральной власти. Похоже, именно эти переживания выразились в том, как велся судебный протокол, включающий 35 тысяч слов. В нем всегда фиксировались Данилкины рассказы о чудовищных притеснениях, даже в тех кратких резюме, где, казалось бы, было более уместно нейтральное изложение фактов.
Тактика Увара Гаврилова Лодыгина на суде состояла в том, чтобы тянуть и вилять до самого последнего предела терпения Холопьего приказа. Здесь я могу кратко рассмотреть его карьеру. Я уже отмечал, что его отец четырежды назначался на воеводство, что было довольно необычно, в особенности если сравни- вать\с самим Уваром, которого не назначали воеводой ни разу. Две причины моглц привести к тому, что Увар никогда не занимал никакой официальной должности: либо поведение его отца бросило тень недоверия на сына, либо сын был достаточно богат, чтобы не просить назначения на такие посты, часто чреватые трудностями и неудобствами для тех, кто их занимал. Вторая причина кажется более вероятной, поскольку судебное это дело показывает Увара Лодыгина человеком, имевшим немало холопов и несколько поместий в разных частях Московии. Вместо отправления таких должностей он, кажется, предпочитал служить в столице. В 1621-1622 гг. он фигурирует в списке стольников под номером 161 (его брат Кондратий - под номером 116). В этом чине он пребывал приблизительно до 1641 г., когда его понизили до московского дворянина, каковым он и оставался, насколько известно, до конца своей карьеры. Почему его понизили, неясно, однако он, безусловно, был не единственным, кого постигла такая судьба. В 1620-х и 1630-х гг. Лодыгин дважды участвовал в грандиозных приемах в честь иноземных посланников (в 1625 г. и в 1635 г.), нес караульную службу во дворце (в 1628 г., 1637 г. и, особенно, в 1639 г.) и по крайней мере однажды обедал у царя - 19 мая 1635 г. Это, конечно, не столь высокая карьера, как у его отца. После понижения Увар Лодыгин служил в дворцовом карауле в декабре 1649 г., а затем какое-то время о нем нет упоминаний. В протоколе суда отмечено, что в 1643 г., когда Данилка подает свою первую челобитную, Увар Лодыгин проводил какое-то дознание во Пскове и именно оттуда он отправил приказ в Талызино, более чем за 1150 километров, о той пытке, которой следует подвергнуть Данилку. Увар Лодыгин снова появляется в Москве 16 января 1648 г. на бракосочетании царя Алексея и Марии Ильиничны, где он сопровождал сани невесты. После этого он, похоже, входит в круг царицыных приближенных: между 28 апреля 1650 г. и 2 июня 1652 г. несколько раз упоминается, что он посещал ее в Москве и сопровождал в богомольях в Коломенское и в Троице- Сергиеву лавру1. Рассматриваемое здесь дело было разрешено к июню 1651 г., так что оно вряд ли как-то повлияло на исчезновение упоминаний о Лодыгине год спустя. Возможно, к тому времени он уже и умер.
Гришкина челобитная снова подстегнула Лодыгина к мести. Увар Лодыгин написал по этому поводу своей жене Пелагее Ивановой в Алатырь. Пелагея при¬
1 АУБК, с. 236; ЗКМС (РИБ, т. 10 [1886]), с 91, 117, 136, 142, 174, 182, 227, 230; РИБ, т. 28 (1912), с. 732; Сторожев. Б.С., с. 109; Беляев. Росписной список, с. 61; ДР, т. 1, с 685, 1015; т. 2, с. 438, 462, 935, 943, 966, 975; т.З, с. 81, 160, 174, 189, 231, 259, 317.
519


Социология холопства
казала шести своим холопам в три смены пороть Данилку кнутами, так что он едва не умер. Потом она посадила его в колодки и морила голодом с Пасхи (23 марта) до 23 мая. Не удовлетворившись этой жестокостью, Пелагея Лодыгина отправила жену Данилки в подмосковное поместье Увара, где ее держали в кандалах на цепи на мельнице у самых жерновов. За время незаконного холопства у Данилки и Маньки родились две дочери, Маринка и Оксютка, и сын Юфимка. Ко времени, когда самого Данилку, наконец, доставили в Москву, дети были спрятаны в других поместьях Увара Лодыгина в Московском уезде.
Обосновывая свое требование Увару Лодыгину отпустить его на свободу, Данилка просил проверить в приказе Казанского дворца записи о том, что он и его отец служили пушкарями, и писцовые книги, составленные Иваном Усовым, которые должны были показать, что его отец и он сам жили в Темникове и его пригороде Инсаре; все это должно было доказать, что он и его отец служили пушкарями и что человек, записанный в служилой кабале Увара Лодыгина как вольный человек Данил Дмитриев Елагин из Темникова, никогда не существовал.
Холопий приказ воспользовался первой Данилкиной челобитной, добавил кое-что от себя, и 4-5 мая 1649 г. приказ Казанского дворца доложил, что Данилка Дмитриев значится пушкарем в дозорных книгах 1613/1614 г., но что прозвище «Большая Борода» не упоминается. (Из последнего замечания Лодыгин попытался извлечь для себя какую-то выгоду, на что Данилка ответил, что в этот документ прозвища вообще не вносились и что главное здесь то, что он был записан пушкарем.) Казанский дворец также сообщил, что оказалось невозможным проверить информацию о Данилке и его отце по платежным ведомостям, поскольку такие документы в московские учреждения не представлялись. (А не представлялись они потому, что пушкари, как и неделыцики, содержались на местные средства.) И, наконец, Казанский приказ подтверждал, что Гаврила Лодыгин был воеводой в Темникове в 1631 г. При этом первоначальном расследовании Данилка не присутствовал, его тогда порола кнутом и морила голодом под Алатырем жена Лодыгина.
Гришкина настойчивость поддерживала ход дела. 28 мая 1649 г. он подает челобитную о том, что Увар Лодыгин затягивает дело, что, среди прочего, увеличивает расходы на пожелезное приставу. Он также отмечал, что Холопий приказ велел Лодыгину привести к суду его отца, а тот этого не сделал. Тогда же ответчик Лодыгин попросил отсрочки, чтобы привезти Данилку в Москву, и заявил, что он посылал за ним своего холопа Сеньку (в другом месте - Ваську), татарина, да холоп не смог поехать, потому что паводком размыло дороги. Могло быть и так, но все же это сомнительно, и можно предположить, что в действительности время было нужно Лодыгину, чтобы Данилка оправился от ран, нанесенных лодыгинской женой. Как бы то ни было, Холопий приказ дал ему еще три недели, чтобы доставить Данилку, и 12 июня Данилка был приведен в Холопий приказ. Тогда же он и повторил все обвинения, представленные в его апрельской челобитной, и изложил их более подробно. После первичного рассмотрения Холопий приказ распорядился освободить Данилку на поруки, если он сможет найти поручителей. Как мы видели в главе 8, такая возможность предоставлялась только тем обвиняемым холопам, которые в наибольшей степени заслуживали доверия. То, что эта возможность была предложена Данилке, показывает, что он вызвал в Холопьем приказе симпатию, однако он не смог представить поручителей и был передан приставу Кондрашке Старкову, который,
520


Свобода воли и сопротивление холопству
по-видимому, приковал его к стене бок о бок с сыном Гришкой. Хотя положению Данилки, учитывая все обстоятельства, не позавидуешь, оно было не таким уж плохим. Во-первых, Данилка и другие члены его семьи не особенно часто жаловались, что они голодают, сидя у пристава. (Жаловался именно Старков - на то, что он чуть ли не разорен, сам находится на грани долгового холопства из-за расходов на пропитание арестованных холопов.) Во-вторых, Данилка, кажется, мог довольно эффективно продвигать свое дело, хотя и просидел прикованным к стене более 600 дней. Он даже сумел добиться подписи думных дьяков на своих челобитных, что было необходимо, чтобы дело двигалось.
Дело это, должно быть, было довольно необычным, поскольку бояр постоянно информировали о каждом следующем шаге. (Оно, однако, наверняка не было уникальным, поскольку язык протокола достаточно единообразен и тверд, чего нельзя было бы ожидать, будь это дело единственным в своем роде.) Краткое изложение состояния дел на 12 июня было послано боярам; шесть дней спустя те распорядились привести тяжущихся к очной ставке. 25 июня 1649 г. состоялся суд. Такая быстрота была характерна для московских приказов.
На суде было заново пересказано уже известное и добавился сюжет об украденном имуществе. Данилка утверждал, что Лодыгины присвоили его дом в Пушкарской слободе в Темникове и украли разного другого его имущества на сумму 15,50 рубля. Лодыгин подал встречный иск против Гришки, обвиняя его в сносе на сумму 15,88 рубля. Данилка принес присягу сам, за Лодыгина крест целовал его холоп Гараська Гашуков. При перекрестном допросе по поводу документов и таких расхождений в них, как отсутствие прозвища «Большая Борода», Данилка показал, что он - неграмотный и не отвечает за неточности в письменных материалах. Мучитель же его, Увар Лодыгин, неграмотностью не страдал, и Данилка отметил, что ответчик вполне мог воспользоваться этим умением к своей очевидной выгоде. После суда ответчик Лодыгин был отпущен на поруки, представив необычайно большое число поручителей - 11, что указывает на то, что Холопий приказ считал его человеком бесчестным. Если бы Данилка и Гришка смогли представить поручителей, их бы тоже освободили. Они, однако, не смогли этого сделать и были возвращены к приставу. То, что Холопий приказ снова готов был отпустить их на поруки, показывает сочувственное отношение чиновников к их делу.
Следующим шагом Данилки было его прошение, поданное 2 июля 1649 г., о том, чтобы к суду были доставлены все остальные члены его семьи. Он, видимо, ощущал сочувствие своему положению и хотел, чтобы семья была на месте, когда будет вынесено решение, чтобы избежать сложностей и непременных дополнительных жестокостей, поскольку он заметил, что жену его заставляют молоть зерно и приковали к жерновам. Царь удовлетворил его просьбу и повелел Холопьему приказу настоять, чтобы Лодыгин их доставил. Это положило начало еще одной длинной истории. 16 июля Холопий приказ спросил Лодыгина об их местонахождении, и тот солгал, сказав, что они находятся в его поместье Талы- зино под Алатырем. По вполне очевидным причинам Лодыгин это заявление не подписал. Через 4 дня Холопий приказ снова распорядился доставить их. 15 человек поручились, что Лодыгин это сделает, причем в случае невыполнения им этого распоряжения каждый из поручившихся должен был заплатить по 50 рублей. Еще через месяц, 22 августа 1649 г., Лодыгин попросил еще времени, поскольку ехать надо было так далеко, а в разгаре был сельскохозяйственный сезон («пашенная пора»).
521


Социология холопства
23 августа Данилка пишет, что с начала рассмотрения дела прошло уже 6 месяцев и он просит заставить Лодыгина доставить в суд остальных членов его семьи. Он повторно обращается с этой просьбой еще через четыре дня, и 30 августа Холопий приказ поручает своему приставу передать 15 поручителям Лодыгина распоряжение об их доставке. Ничего не происходит, и Данилка снова подает челобитные 3 и 4 сентября. Это побуждает Лодыгина к действию, и он бьет челом царю о новой отсрочке. Ссылаясь на отказ Холопьего приказа в ее предоставлении и на его распоряжение приставу от 30 августа, он утверждает, что послал за ними холопа в Алатырь и что того постигла какая-нибудь беда. Царь удовлетворяет его просьбу.
Как будто специально, чтобы ослабить напряжение трагедии, следующим действующим лицом оказывается пристав Кондрашка Старков, который 7 сентября 1649 г. является в Холопий приказ с жалобой на то, что Данилка и Гришка съедают его с потрохами и выпивают все, что у него есть. Он отметил, что Лодыгин, который нес ответственность за их присутствие у него в доме, не обеспечивает их едой и питьем и счет, конечно, тоже не оплачивает.
На этом повороте дела еще один член Данилкиной семьи включается в борьбу за свободу. 9 сентября в Холопий приказ по собственной воле приходит его дочь Марина и повторяет рассказ своих отца и брата. Она вырвалась от Лодыгина и пришла в Холопий приказ, чтобы что-нибудь узнать об отце и брате. Она и рассказала о недавних мучениях остальных членов семьи. Как я уже отмечал, они, вопреки утверждениям Лодыгина, были не в Алатыре, а содержались в подмосковной деревне Ермолино приблизительно со времени доставки их отца в Холопий приказ. Там их держали в цепях на мельнице до 20 июля, а потом перевезли в другое поместье Лодыгина, в деревню Осаново под Переславлем Залесским. Там их тоже держали в цепях, пока распоряжение Холопьего приказа от 30 августа не напугало Лодыгина. Тогда он повез их в Москву, куда они и приехали 6 сентября. Здесь семью снова посадили в цепи на мельнице. Марина больше не могла, как она сказала, терпеть унижение («нужу»), искала случая убежать и однажды, когда с нее на короткое время сняли цепи, воспользовалась дыркой в заборе и сбежала. Выслушав ее рассказ, Холопий приказ распорядился передать и ее приставу Старкову, где она воссоединилась с отцом и братом.
Появление Марины в Холопьем приказе сразу положило конец лжи Лодыгина, что семья находится в Алатыре, и на следующий день Холопий приказ распорядился доставить остальных членов семьи немедленно. Лодыгин это сделал, но при этом имел наглость утверждать, что Марина украла у него какое-то имущество, когда пробралась сквозь забор за полчаса до того, как появилась в Холопьем приказе. Насколько можно судить по протоколу дела, Холопий приказ никак не наказал Лодыгина, когда его ложь раскрылась.
Будучи доставлены в Холопий приказ, все взрослые члены Данилкиной семьи были вызваны для предварительных показаний. Его жена, Манька Левонтьева, повторила историю, рассказанную ее мужем и своими детьми, Гришкой и Мариной, не добавив к ней ничего, кроме утверждения о том, что Лодыгины часто сажали Данилку в колодки и били. Гришкина жена, Дунька Гаврилова Сидорова, показала, что она была приданой холопкой злодейки Пелагеи, что она замужем за Гришкой уже почти десять лет (на самом деле - 8 лет) и что ее свекру дали фамилию «Елагин» после того, как Лодыгин привез его в Москву (в начале 1630-х гг.). Она рассказала, что, когда выяснилось, что ее муж Гришка подал челобитную в
522


Свобода воли и сопротивление холопству
Холопий приказ, ее хозяйка Пелагея сама стегала ее плетью, в то время, когда свекра холопы пороли кнутом. Другой холоп, Данило Решетников, повез ее и дочь Маньки Аксютку в Москву, где их держали в доме Михаила Кутузова, родственника Лодыгина. Свекровь ее увезли в цепях.
После появления в Холопьем приказе одежду новоприбывших, как обычно, описали, а их самих передали под охрану приставу. Теперь их было семеро: Данилка и его жена Манька, их дети Гришка, Марина, Оксютка и Юфимка и их сноха Дунька. И вот тут их освобождают на поруки. Как Данилка сумел это организовать, сидя на цепи в доме пристава, непонятно, но он сумел найти 5 человек, давших за них поручную запись. Один из них был священником монастыря в том приходе, в котором находился дом Лодыгина (на Дмитровке), другой - горожанином в чине сотника из тех же мест. Третий поручитель был посадским из Ростова, и, наконец, последние два были городскими служащими в чине десятников («десятники земского двора»). Организация поручительства заняла около 10 дней, и как только эту семерку освободили, пристав Кондратий Старков подал царю челобитную о деньгах, полагавшихся ему за их охрану и пропитание, указав, что они ушли, не оплатив свое пропитание. Через неделю или около того Данилка и его семья снова оказываются под арестом, где они пробыли еще 18 месяцев, по их словам, голодая. Причины отмены их освобождения на поруки не приводятся в деле. Возможно, это должно было гарантировать, что пристав получит свои деньги. В своей челобитной от 2 октября 1649 г. Данилка просил решить его дело на основе Уложения 1649 г. - документа, который в то время цитировался чуть ли не по всякому случаю и сторонами в суде, и даже самим царем. Примечательно, что знание этого великого кодекса так быстро распространилось на всех уровнях общества.
Дело, по-видимому, снова привлекло внимание кого-то из важных лиц в администрации Московии, потому что Холопий приказ подготовил его краткий обзор и представил его боярам, которые 18 октября 1649 г. по просьбе Данилки приказали провести повальный обыск в Темникове, Инсаре и их окрестностях. Процедуры и результаты обыска довольно подробно рассмотрены в главе 8. В качестве двух основных вопросов для обыска бояре определили следующие: были ли Дмитрейко и Данилка пушкарями в Темникове и носили ли они прозвище «Большая Борода»? Из Уложения 1649 г. была выписана статья 108 главы 20 о спорах по поводу имени холопа. 15 ноября 1649 г. воеводе Темникова был послан приказ от имени царя о проведении повального обыска, а на следующий день такой же приказ был направлен воеводе Инсара.
Ничего, однако, не произошло. 1 января 1650 г., ссылаясь на дошедшие до него слухи (сам он по-прежнему сидел на цепи в доме пристава), Данилка подал новую челобитную царю с просьбой подтолкнуть воевод к выполнению приказа. Он утверждал, что они отказываются действовать, потому что повальный обыск - это личное дело тяжущихся, которое по закону они должны либо оплатить, либо провести сами. Однако, писал бывший пушкарь, он не имел возможности собирать показания, сидя прикованным к стене цепью, не было у него и холопов, которые могли бы сделать это за него. Глава Холопьего приказа сказал ему, что не в его власти приказывать воеводам проводить повальные обыски, но что он будет рад передать им царский указ, если таковой будет издан. На Данилкиной челобитной стояла подпись думного дьяка Посольского приказа - чуть ли не высшего официального лица в гражданской администрации Московии. Царь
523


Социология холопства
Алексей повелел продолжить рассмотрение дела, а со всеми трудностями обращаться к боярам. Нельзя не удивляться тому, что царь так часто оказывается вовлечен в это дело. Как я понимаю, что на самом деле думал по этому поводу царь Алексей, узнать уже не удастся, но кое-какие возможные объяснения в голову приходят. Самым существенным могло быть то, что подобные случаи были редки, а Холопий приказ, как и все остальные подобные учреждения, не смел принимать никаких решений, не обеспеченных прецедентами. В подобных необычных случаях следовало регулярно консультироваться с государем. Кроме того, население Московии было невелико и рассеяно по обширной территории, так что общий объем дел в московских приказах не был столь велик, чтобы по сложным вопросам, если таковые возникали, было трудно посоветоваться с правителем. Наконец, в эти годы было немного особенно острых проблем, так что царь, несомненно, имел больше свободного времени, чем в те годы, когда страну бросало из одного кризиса в другой.
Получив очередной толчок, темниковский воевода приказал провести повальный обыск, что и было сделано в середине апреля 1650 г.; результаты обыска отправили в Москву 20 июля. 9 августа Холопий приказ подсчитал данные под присягой показания, ни одно из которых не было невыгодным для истца. 12 августа Данилку проинформировали о результатах обыска в Темникове, и он подал челобитную о том, чтобы решение было вынесено, не дожидаясь доклада из Инса- ра. Он утверждал, что воевода Инсара намеренно затягивает дело, чтобы услужить своему другу Лодыгину. Справедливость этого последнего утверждения проверить невозможно, оно вполне могло быть одним из украшательств писца, стереотипно применявшихся в Московии, хотя и далеко не всегда соответствовавших действительности. (Они продолжали использоваться и в жаргоне империи с той разницей, что к XIX в. некоторые начали верить в их справедливость.)
10 сентября 1650 г. царь Алексей потребовал у инсарского воеводы результаты повального обыска и пригрозил ему в случае невыполнения этого повторного приказа финансовыми санкциями. Это подвигло воеводу к действиям, и обыск был, наконец, проведен в конце января 1651 г. 16 февраля 1651 г. результаты обыска были отправлены в Москву, куда и поступили 4 марта. Темниковские и инсар- ские результаты сложили, получилось, что 346 человек знали о прошлом Данилки, а 252 - нет. Вымышленного Данилку Дмитриева Елагина не знал никто.
10 марта 1651 г. решение Холопьего приказа было готово: освободить Данилку и всю семью, взыскать с Увара Лодыгина пожелезное и проести, положенные приставу. Семья на этот момент состояла из восьми человек - семерых, просидевших 18 месяцев у пристава, и Василиски, дочери Гришки и Дуньки. Когда 14 апреля 1651 г. Данилке, Гришке и Лодыгину зачитали приговор, Данилка сказал, что их освобождается только семеро, потому что внучка его Василиска умерла. Это сокращало его расходы по уплате подушной пошлины, которую он должен был заплатить как выигравший дело истец, на три алтына. Высокая младенческая и детская смертность, заметная в этом деле, несомненно, была характерна для этой эпохи и еще больше усложняла жизнь человека, борющегося за свою свободу. Нерешенным оставался вопрос об украденном имуществе, и Холопий приказ объявил, что единственный способ добиться здесь правды - это заставить стороны целовать крест. Были назначены даты: 16, 17 и 19 апреля по иску Данилки и 21,22 и 24 апреля по иску Лодыгина. Очевидно, стороны заключили мировую, потому что 21 апреля Данилка заплатил 1,55 рубля за свой иск
524


Свобода воли и сопротивление холопству
плюс 0,63 рубля подушной пошлины, то есть всего 2,18 рубля. 30 апреля Лодыгин уплатил 1,81 рубля по своему иску.
Данилка и его семья были, наконец, свободны. Их отправили в приказ Казанского дворца и снова записали в пушкари. Лодыгин потерял не только Данилку и прямых членов его семьи, но и свою приданую холопку Дуньку (жену Гришки) благодаря установлениям православной церкви, запрещавшей разрушение холопьих браков. Но теперь настал и его черед. Хотя, по-видимому, никаких санкций за незаконное похолопление не существовало, поскольку закон 1558 г., кажется, потерял силу, появилась другая возможность. Вероятно, по совету думного дьяка Казанского дворца, также подписавшего документ, Данилка подал иск к Лодыгину за возбуждение заведомо ложного дела и последующее затягивание судебного процесса почти на два года. Уложение 1649 г. (глава 10, статья 18) предусматривало взыскание 10 копеек в день с того, кто затягивает процесс, в пользу противной стороны. В иске о возмещении этого ущерба Данилка писал, что он весь в долгах и вынужден закладывать своих детей, чтобы покрыть разные расходы, среди которых была и отправка трех челобитных царю с просьбами об ускорении рассмотрения дела. Это странное прошение ушло к царю Алексею, а тот повелел дело решить в соответствии с нормами Уложения. Очевидно, что царь Алексей полагал поведение Лодыгина возмутительным, поскольку и в этом, и в других случаях, как уже отмечалось, он отдавал распоряжения о рассмотрении дела. Однако, как мы видели, он не считал его настолько из ряда вон выходящим, чтобы удалить Лодыгина из царицыного окружения. 30 апреля 1651 г. Холопий приказ подытожил счет на сумму 63,60 рубля за 636 дней, прошедших с момента открытия дела (12 июня 1649 г. по данным Холопьего приказа) до дня, когда холопы были освобождены - 10 марта 1651 г. Фактически же, конечно, дело начал Данилка, а не Лодыгин, хотя Холопий приказ, несомненно, вел отсчет от лодыгинских исков о возвращении Гришки.
Лодыгин отнюдь не собирался сдаваться - 63,60 рубля были огромной суммой, равной стоимости 21 холопа. 12 мая 1651 г. Данилка снова бьет челом о своих 63,60 рубля, подчеркивая, что его дети отданы в заклад. Царь повелел выплатить ему деньги. 15 мая Лодыгин бьет челом об освобождении от выплат приставу и Данилке, поскольку в законе не было указано, что эти санкции применимы в тех случаях, когда холоп добивается свободы. Технически он был прав, поскольку московское законодательство не позволяло приказам применять принцип аналогии - всякий случай, не имевший точного прецедента, должен был передаваться для решения царю и боярам. В своей челобитной Лодыгин снова повторял историю о том, что при повальном обыске не могли быть получены справедливые по отношению к нему показания, поскольку опрашивавшиеся при обыске люди ненавидели его за понесенные от его отца притеснения; кроме того, он повторял свои выдумки относительно того, что Данилка - его законный холоп. Он постоянно говорит о Данилке как о своем холопе, и утверждает, что действующие законы к холопам неприменимы. Совершенно непонятно, почему никто ни разу не указал ему на то, что Данилка - пушкарь, а не холоп, и что, следовательно, все его рассуждения изначально бессмысленны. Однако никто этого не сделал. Царь Алексей повелел дело решить по Уложению или передать боярам, невзирая на лодыгинские утверждения о том, что Уложение с установленным в нем 10-копеечным поденным штрафом за лживые иски в данном случае неприменимо, поскольку печатный экземпляр Уложения прибыл из Печатного
525


Социология холопства
приказа в Холопий приказ лишь 18 июня 1649 г., то есть через 6 дней после дня открытия дела (12 июня 1649 г.). Следует отметить, что Лодыгин в своих апелляциях нигде не жалуется на пристрастность в отношении к нему со стороны Холопьего приказа или бояр, вопреки распространенному представлению о том, что подобные заявления всегда делают те, кто проиграл дело.
30 мая 1651 г. Данилка снова бьет челом царю о том, что не может получить то, что ему положено. Он утверждает, что глава Холопьего приказа Волконский не занимался его делом, поскольку готовился освободить должность, а его преемник Грязной отказывается действовать, поскольку согласен с тем, что Уложение в данном случае неприменимо, поскольку дело начато до его введения. Данилка на это возражал утверждением, что процесс начался 2 июля 1649 г. (дата доставки его семьи к суду), то есть после того, как копия Уложения была получена Холопьим приказом. И снова царь Алексей повелел решить дело по Уложению.
Лодыгин отказался подчиниться. 6 июня он повторяет свое утверждение о том, что холопы по закону не имеют права на подобное возмещение убытков, - позиция, отражающая последовательное принижение холопов в Московии после 1630 г. Он заявляет, что не может понять, почему Грязной и другие чиновники Холопьего приказа хотят, чтобы он заплатил 63,60 рубля. Наконец, он делает наиболее многозначительное заявление: если Данилке позволят выиграть это дело, «другие наши холопы» примут это на заметку и завалят систему жалобами, пытаясь в судебном порядке избавиться от холопства. Царь Алексей не откликнулся на этот призыв к классовой солидарности, вероятно, потому, что понимал, что эта риторика не имеет отношения к институту холопства, где нормой была зависимость, а не острое желание свободы. Царь повелел применить Уложение и издал соответствующий указ1.
Так заканчивается это невероятное дело. Надо полагать, что Лодыгин и дальше увиливал, что приставу почти наверняка заплатили и что в конце концов мог получить свои деньги и Данилка. Дело это заслуживает столь подробного пересказа, поскольку в нем ярко выразилось несколько важных аспектов. Прежде всего, отнюдь не каждый в Московии хотел быть холопом. Это утверждение вроде бы самоочевидно, но, поскольку стремление к зависимости является одной из основных тем данной работы, у читателя могло сложиться впечатление, что все московиты хотели быть холопами. Это не так, и этот пример - тому доказательство.
Данилка был человеком, готовым сражаться на протяжении 20 лет, чтобы обрести личную свободу, он сумел заразить своим стремлением к воле и двоих старших детей. Вероятность выиграть в этой борьбе была чрезвычайно мала. Возможно, главной слабостью Данилки была его неграмотность. Он не мог проверить то, что о нем писали, а когда ему впоследствии зачитывали эти тексты, мог лишь отвечать, что «они могут писать, что хотят». Отправление правосудия в Московии бывало делом непростым, и едва ли не всякий чиновник мог безнадежно заволокитить дело по небрежности или преднамеренно. Для обычного члена общества, каким был пушкарь из провинции, не знавший ничего другого, кроме своей слободы в Темникове, понять эту систему и пройти через нее было чудом изворотливости, потому что, когда дело стопорилось, он
'Яковлев. Холопство, с. 513-562, № 26.
526


Свобода воли и сопротивление холопству
должен был точно знать, где надо было подтолкнуть, чтобы оно снова закрутилось, а иначе все бы пропало. Кроме того, у человека из низов не было в этой системе друзей, которые могли бы противостоять обидчику, связанному родством и службой со многими видными фигурами системы. Такого человека, каким был Данилка, могли просто уничтожить отсутствие всяких материальных ресурсов (денег и холопов) и то обстоятельство, что большинство дел по- прежнему считалось гражданскими тяжбами, в которых стороны должны были сами отстаивать свои интересы, а государство готово было участвовать обычно лишь в качестве арбитра и за очень большую плату. И, наконец, люди типа Данилки поздней Московии не имели практической возможности взыскать ущерб с людей типа Лодыгина, поскольку основным действующим принципом московской системы возмещения ущерба была идея консенсуса - идея о том, что человек, нанесший ущерб другому, выплатит положенную компенсацию, если будет решение со стороны арбитра, в данном случае - со стороны государства. Государство готово было на все, чтобы получить с человека положенные ему пошлины немедленно по вынесении приговора. Если тот не мог расплатиться, немедленно вызывали его поручителей. Отдельный человек, однако, не имел этих возможностей, и если ему полагалось возмещение ущерба, он мало что мог сделать, кроме как жаловаться и бить челом о справедливости. Такой человек, как Лодыгин, не желавший примириться с решением суда, имел все преимущества, поскольку готов был снова запустить судебный процесс в надежде в следующий раз выиграть. По существу все, что он мог потерять, поступая таким образом, свелось бы к уплате более высоких судебных издержек. То, что такой человек, как Данилка, сумел победить в борьбе за свободу в таких неблагоприятных условиях, поистине замечательно.
Это дело показывает также, что в Московии были люди типа Лодыгина, готовые пойти на любые крайние меры, чтобы удержать в холопстве непокорных людей. С американской точки зрения это выглядит особенно странным, - казалось бы, очевидным выходом из этой ситуации было бы так или иначе избавиться от Данилки. Как мы видели, у Лодыгина было еще полдюжины других холопов, поименно названных в этом деле, и, вероятно, еще немало других, разбросанных по его имениям в Алатыре, Дмитрове, Переславле Залесском и Москве. Ни Данилка, ни его семья, безусловно, не были «нужны» Лодыгину, потому что из дела совершенно ясно, что Данилка в холопстве не делал ничего другого, кроме как прислуживал лично Лодыгину, а учитывая, сколько времени он проводил в колодках, его и в этой службе легко было заменить. К вопросу о том, почему Лодыгин не хотел так или иначе расстаться с Данилкой, мы еще вернемся в главе 17. Наконец, этот процесс показывает, что многие чиновники в московском правительстве испытывали отвращение к этому делу. Подобные дела случались нечасто, и в Холопьем приказе, совершенно очевидно, не было устоявшейся практики их решения. Когда случалось что-либо столь необычное, некоторые представители московского чиновничества, включая и самого царя, оказывались достаточно заинтересованы в том, чтобы справедливость восторжествовала, хотя бы и не быстро. Поскольку подобные случаи были столь редки, оказалось возможным преодолеть два десятилетия незаконного похолопления должной настойчивостью.
В связи с делом Данилки Дмитриева Большой Бороды против Увара Лодыгина необходимо рассмотреть еще один последний вопрос: почему он просто не сбежал?
527


Социология холопства
На протяжении этой работы не раз подчеркивалось, что побег в большинстве случаев был делом относительно простым и что в бегах находилось, вероятно, от четверти до трети холопов Московии. Объяснить нежелание Данилки пускаться в бега можно, вероятно, тем, что многочисленные беглецы после некоторого периода отсутствия возвращались к своим владельцам: хотя спрятаться на просторах Московии было и нетрудно и для беглых существовало множество возможностей избегнуть всякого рода вопросов, справиться с этим в одиночку все же было нелегко, особенно тем, кто попал в зависимость не только от хозяина, но и от кого-то еще. Это, вероятно, соответствует Данилкиной ситуации. Он всю свою жизнь провел в среде пушкарей, где и отец его прослужил более 60 лет. Данилка зависел от этого окружения, которое обеспечивало ему некоторый доход и сравнительно легкую жизнь. Почти наверняка ему приходилось прирабатывать огородничеством или даже в небольших размерах сельскохозяйственным производством. Но в основном его обеспечивали в точности так, как и домашнего холопа. Почти наверняка именно на это и рассчитывал Гаврила Лодыгин, когда захватывал Данилку в холопство: он просто превращал одного из «государевых холопов» (Данилка тоже писал, что он - один из «государевых людей») в одного из своих собственных. Он совершенно не ожидал такого ожесточенного сопротивления, поскольку не предполагал, что зависимость от конкретного человека может восприниматься как гораздо более тяжелая, чем безличная зависимость от далекого царя, связанная с провинциальной военной службой. Кроме того, следует учесть, что Данилка ко времени своего насильственного похолопления был уже человеком среднего возраста, то есть уже перешагнул типичный для беглецов возрастной предел и был обременен семьей, что также затрудняло побег. Наконец, сын его Гришка все же попытался бежать, но был выслежен и задержан, поскольку имел синдром зависимости - вместо того, чтобы бежать на границу, он записался в пехоту в Москве, где и был пойман при регистрации. Это было с его стороны чрезвычайно немудро, однако вряд ли этот поступок можно считать непредсказуемым. Привыкнув к зависимому состоянию за десятилетия жизни в доме Лодыгина, Гришка чувствовал, что ему подошло бы какое-нибудь занятие, обеспечивающее постоянную поддержку. Вот он и записался в пехоту. На его несчастье, в пехоте хранили списки, и это позволило Лодыгину легко его найти. Таким образом, целый ряд факторов сделал длительную борьбу посредством судебного процесса единственной дорогой к свободе для Данилки и его семьи. К счастью, ему снова предложили работу на старом месте у пушкарей, где все семейство опять оказалось под опекой. Если бы этой возможности у него не оказалось, вполне вероятно, что Данилка вскоре начал бы искать себе нового хозяина.
ПОБЕГ
Хотя в большинстве своем русские холопы были добровольными, приходили в холопство путем самопродажи, количество побегов тем не менее было очень большим - сбегало, вероятно, от четверти до трети холопов. Из 863 документов, представленных при обязательной регистрации всех претензий на холопов в 1597 г., в 235 упоминаются беглые; по трем сохранившимся регистрациям из трех разных мест указанный процент беглых (и их потомков, где бы они ни находились) приблизительно одинаков (см. таблицу 16.1).
528


Свобода воли и сопротивление холопству
Таблица 16.1
Доля документов, в которых упоминаются беглые, по трем сохранившимся регистрациям (Новгородский уезд, конец XVI в.)
Собрания
Общее число
Число документов, в кото¬
% документов, в которых
документов
рых упоминаются беглые
упоминаются беглые
Лакиер(1855)
98
25
25,5
РИБ (1898)
532
127
23,9
Копанев (1966)
233
83
35,6
Всего
863
235
27,2
Сходство статистических данных должно показывать, что сохранившиеся регистрации типичны для всего региона. Эти данные означают, что значительная доля людей, которые предполагались холопами, на самом деле ими не были или во всяком случае на период регистрации не жили со своими законными владельцами. Следует также иметь в виду, что число беглых холопов могло быть существенно больше, поскольку наверняка некоторые из хозяев должны были посчитать регистрацию своих претензий на беглых пустым занятием. Нет, однако, ни одного холоповладельца, который при обязательной регистрации всех холопов и претензий на них в 1597-1598 гг. зарегистрировал бы только сведения о беглых. Все претензии на беглых служили дополнением к регистрации имеющихся в наличии холопов. Конечно, должны были быть и такие хозяева, у которых на момент регистрации 1597-1598 гг. не было в наличии ни одного холопа, поскольку все они были в бегах. То, что не существовало хозяев, которые регистрировали бы только беглых, должно означать, что заявленный перечень беглецов заведомо неполон, вероятно, из-за бессмысленности этого действия. (Современной аналогией может служить звонок в полицию с сообщением о преступлении: многие люди этого не делают, потому что знают, что вероятность задержания преступника невелика, а вероятность того, что он понесет справедливое наказание, еще меньше. В общей сложности вероятность того, что уголовный преступник попадет в тюрьму, оказывается меньше одного процента. Не думаю, чтобы у хозяина холопа было больше шансов обнаружить и задержать беглеца.) Как хорошо известно, немалое число холопов пускалось в бега и в XVII в., и многие из них были возвращены хозяевам поимщиками беглых в 1649 г. и позднее.
Насколько я знаю, компаративистских работ о беглых рабах не существует. Это вполне может означать неразрешимость такой задачи, хотя бы потому, что на протяжении большей части человеческой истории бегство раба было личным делом хозяина, государственный учет таких событий не велся. Московия в этом смысле очень похожа на древний Ближний Восток, где побеги рабов обоего пола были, по-видимому, обычным делом. Побеги рабов были обычны и для средневековых германских обществ, более четырех пятых тайских долговых рабов не выкупалось, а бежало при первой возможности. В Китае эпохи Цин в бегах находилось такое количество рабов-мужчин (и вообще ими было так трудно управлять), что хозяева махнули на них рукой, и рабство, по мнению некоторых
529


Социология холопства
исследователей, стало преимущественно женским институтом1. Были ли причины побегов рабов похожими друг на друга, вопрос особый. С другой стороны, частота побегов рабов была значительно ниже, например, во многих африканских рабовладельческих системах, где обращение с рабами было более мягким, а побег - занятием тщетным, или в Соединенных Штатах, где побег был труден, поимка и возвращение - вероятны, а санкции в отношении беглецов - жестоки.
В одной из сводных кабальных книг приведены 33 даты побегов и одна дата выдачи кабалы на холопа, позднее сбежавшего. (В большинстве подобных документов просто говорится, что холоп (или холопы) сбежал (сбежали), без указания каких-либо дат.) Один сбежал в том же году, в котором на него была выписана кабала. На другом полюсе - двое сбежавших через 13 лет. Средняя длительность пребывания в холопстве до побега составляла 3,3 года, срединная и модальная - по 2 года. Это тоже, по-видимому, отражает эффект «отогревания»: люди продавались в холопство под влиянием стресса, и некоторые, оправившись и больше не нуждаясь в поддержке, обеспечиваемой холопством, пускались в бега.
Называть большую часть побегов холопов «сопротивлением» было бы во многих отношениях несправедливым, поскольку холопы просто меняли хозяев. В подобных случаях побег был выражением связи между холопом и другим хозяином, а вовсе не переходом от зависимости к независимости. Как уже отмечалось прежде, это было возможно благодаря постоянной готовности московитов- холоповладельцев сманивать и принимать к себе чужих холопов. Тот факт, что в Сьерра-Леоне племенные группы шербро добровольно возвращали друг другу чужих беглых, в то время как московиты, даже будучи членами одной семьи, решали вопросы о праве владения холопами в судебных баталиях, имел очевидные последствия. С другой стороны, многие побеги холопов и большой объем украденного имущества (деньги, драгоценности, дорогая одежда - все, что указывает на то, что холоп был домочадцем, имевшим открытый доступ к гардеробу и ценностям хозяина), несомненно, выражают крепнущее ожесточение против рабства. Халил Инальчик, рассматривая рабство в Оттоманской империи, помогает объяснить и высокий уровень побегов в Московии: «Как правило, пожизненные рабы имеют тенденцию либо сбегать, либо бездельничать»1  2. Кто знает, почему турки не сумели передать московитам эту мудрость - не заводить пожизненных рабов.
По 39 случаям, в которых имеются сведения о продолжительности отсутствия беглых, среднее ее значение составляет 10,6 года. Интересно было бы сравнить типы холопов-беглецов и общий состав холопьей популяции. По сравнению с некоторыми другими рабовладельцами московиты, похоже, были не особенно озабочены риском побегов, по крайней мере когда они только начинали покупать холопов. Или, иначе говоря, они распределяли этот риск равномерно по всей холопьей популяции, как видно из таблицы 16.2. Статистическое сходство между двумя массивами данных весьма велико. Для всякой популяции рабов, состоящей, как это было в Московии, преимущественно из мужчин в возрасте от 15 до 35 лет, характерен высокий уровень побегов. В США на эту группу приходилось более 80% беглых.
1 Driver and Miles, 1: 105; Mendelsohn, p. 59; Wergeland, pp. 66-68; Meijer, p. 344; Turton, pp. 265, 286; Панеях. Опыт цифровой обработки, с. 555. В США перепись 1850 и 1860 гг. учитывала беглых, однако обсуждение касалось только способов их возвращения (Genovese. Roll, pp. 648, 789).
21 n а 1 с i k. Servile Labor, p. 45.
530


Свобода воли и сопротивление холопству
Можно сравнить московскую ситуацию и с африканской, где покупатели с самого начала были чрезвычайно разборчивы в своем стремлении избежать проблемы побегов1. Предпочтение оказывалось женщинам и детям из отдаленных территорий. Как уже отмечалось раньше, на взрослых мужчин часто не находилось покупателей, и тогда их убивали, если не удавалось их продать посредникам в международной работорговле.
Таким образом, во всяком случае в ряде важных аспектов, беглые составляли отдельный слой в сообществе рабов. Если посмотреть на те же данные под несколько иным углом зрения, сравнивая тех, кто сбегал, со всей популяцией холопов, по главе семьи, обнаружится большая близость при определенных различиях: среди беглых одиноких было 48,4%, а среди всего холопьего населения - 54%. С другой стороны, среди беглых 51,6% составляли лица, которые имели во главе семьи человека, состоящего или состоявшего в браке, в то время как во всей популяции подобное значение составляло 46%. Эти различия вполне могут оказаться несущественными.
Таблица 16.2
Сравнение беглых холопов со всей холопьей популяцией
Беглые
Все холопы
N
%
N
%
Одинокий холоп
99
51,0
1 181
53,1
Муж и жена
28
14,4
389
17,4
Муж, жена и один ребенок
13
6,7
189
8,5
Муж, жена и двое детей
5
2,6
128
5,8
Муж, жена и трое детей
4
2,1
55
2,5
Муж, жена и четверо детей
2
1,0
18
0,8
Мужчина и один ребенок
6
3,1
48
2,2
Мужчина и двое детей
7
3,6
27
1,2
Мужчина и четверо детей
1
0,5
4
0,2
Женщина и один ребенок
5
2,6
55
2,5
Женщина и двое детей
1
0,5
24
1,1
Женщина и трое детей
1
0,5
9
0,4
Один ребенок
11
5,7
60
2,7
Двое детей
8
4,1
32
1,4
Трое детей
3
1,5
7
0,3
Всего
194
99,9»
2226
100,1“
Другое (% от общего числа случаев)
30
13,4
273
10,9
“ Ошибка округления
Статистика: г = 0,9914, т|2 = 0,999 по переменной «беглые холопы».
Готовность к побегам и распределение самопродаж по времени года связаны очень похожим образом. Из 158 случаев, для которых есть соответствующая информация, 53,8% бежавших продались в холопство в суровые зимние месяцы
1 Miers and Kopytoff, р. 92.
531


Социология холопства
(декабрь - март), 28,5% - в средний по тяжести период, с апреля по июль, и 17,7% - в самое благополучное время, с августа по ноябрь.
Что касается цены холопов, распределения среди всей популяции и среди тех, кто бежал, практически идентичны. 1,2% всех беглых стоили 1 рубль или меньше; во всей холопьей популяции до 1597 г. такие составляли 2,9%. 5 рублей стоили 31,5% беглых и 27,5% всей популяции. Соответствующие цифры для цены в 15 рублей составляли 3,1 и 3,4%. Заметной связи между суммой, уплаченной за группу холопов, и числом тех, кто впоследствии сбежал, нет (г = 0,14; Т|2 = 0,18; N = 162). Национальность холопов в отношении возможного побега, по-видимому, не являлась значимой характеристикой. 96,4% всех беглых были русскими (N = 223), 96,7% всех холопов, сведения о которых имеются в моей основной базе данных (N = 2484), - русские. Остальные беглые - это литовцы, шведы, ливонцы, греки, татары и военнопленные, национальность которых не указана.
Трудно даже сказать, влияло ли на частоту побегов то обстоятельство, был ли прежде холопом нынешний беглый: из тех, о ком имеется соответствующая информация до 1597 г., никогда прежде не были холопами 48,9%, а среди беглых - 52% (соответственно N = 64 и 123). Если бы эти значения были больше, это могло бы определенно указывать на то, что для тех, кто прежде не был ни в какой зависимости, свобода имела более высокую ценность, чем для тех, кто был в зависимости и раньше. Подтверждением этому мог бы служить и тот факт, что из всех холопов, о которых сохранились сведения до 1597 г., 8,5% (N = 36) прежде уже бывали освобождены, и ни один из них не сбежал, снова продавшись в холопство: будучи однажды похолоплены, а затем освобождены, они не желали расставаться с известными гарантиями холопского существования ради ненадежного мира свободы. Аналогичная картина складывается и с подаренными холопами: 4,5% всех документов о холопах имеют именно такое происхождение, однако среди беглых такие составляют лишь 0,8%. С другой стороны, те, кто никогда не знал свободы, были несколько более склонны ее испробовать, чем можно было бы ожидать соответственно их доле в общей популяции: 0,7% всех холопов были рождены в холопстве (независимо от типа холопства), такие составляли 4,9% всех беглых; 4,2% всех документов о холопстве составляли духовные, переданные по ним холопы составляли 7,3% всех беглых; 25,2% документов о холопстве - рядно-сговорные и данные грамоты, среди беглых холопы, отданные в приданое, составляют 28,5%.
Рассматривая предшествующие похолоплению занятия, мы видим, что один беглый прежде торговал иголками, четверо были сапожниками, один - крестьянином и двое - безземельными крестьянами. Если сравнить эти данные с приведенными в таблице 11.4, мы увидим, что бывшие крестьяне, бобыли и нищие представлены среди беглых в меньшей степени, чем в общей популяции, а торговцы - в большей, так что вероятность побега прежде зависимых людей была несколько ниже, чем среди тех, кто был прежде свободным человеком.
Приведенные данные по каждому из параметров не выглядят особенно убедительными. Можно сделать еще одно небольшое замечание: из тех, кто оказался в холопах, поскольку этого требовала должность (как, например, управляющие поместьями), не сбежал ни один. Аналогично, хотя 20,7% всех холопов прежде были «добровольными послужильцами», среди всех беглых таких было лишь 2,9%, то есть только в одном случае (5 человек) из 72 добровольных по- служильцев такие холопы оказывались настолько неудовлетворены своими хо¬
532


Свобода воли и сопротивление холопству
зяевами, чтобы сбежать. Не удивительно, что те, кто записывался поденщиками (7,5% от общего числа), тоже не пускались в бега. Они хорошо знали, как трудно им было выжить на свободе, и не желали снова искушать судьбу.
Из всех беглых, чей холопский статус может быть определен более или менее точно (N = 429), 16,6% составляли старинные холопы, 16,3 - полные, 1,2 - докладные, 67,3 - кабальные и 0,2% - «добровольные» холопы. Эти данные вполне отражают общее распределение холопьей популяции по типам холопства, рассмотренное в данной работе (см. таблицу 2.2); по всей популяции соответствующие числа составили 8,7, 12,0, 1,4, 71,2 и 0,1.
Довольно значительная информация имеется о хозяевах, от которых бегали холопы. Если смотреть на дело не персонально, то кажется, что нет никакого способа определить, от кого холопы сбегали. Сведения о земельных наделах сохранились в 125 случаях (включающих 253 человек), при этом земельные оклады составляли от 150 до 1200 четей. Связь между числом бежавших и земельным окладом хозяина не обнаруживается (г = 0,03; Т|2 = 0,10). То же справедливо в отношении денежных окладов (N = 59) и площади земельных владений хозяина (N = 81). Сбегал или не сбегал холоп, кажется, не зависело ни от места жительства хозяина (N = 211; 431 беглых), ни от его чина (N = 188; 386 беглых), ни от его должности (N = 83; 174 беглых). Число хозяев, по-видимому, тоже не играло особой роли в определении частоты побегов: 76,2% всех холопов имели по одному хозяину (N = 2499), среди беглых таких было 78,8% (N = 224); у 6,2% всех холопов и 5,8% беглых хозяевами были два брата; 1,8% всех холопов и 0,9% беглых принадлежали одиноким женщинам. Холоповладение будет подробно рассматриваться в главе 17, здесь же мне надо было лишь показать, что число хозяев - один или больше - не стимулировало и не сдерживало, как кажется, побеги холопов.
Потерпевшими в результате побегов холопов были реальные люди, из них 123 человека могут быть идентифицированы; 469 их холопов совершили 224 побега. У 71 хозяина было по одному подобному опыту, у 25 - по два. У 8 хозяев было по три побега, у 5 - по 4, еще двое имели 5 побегов и двое - по 7, у одного было 6, а один владелец пережил 21 подобный случай. Больше всего холопов потерял Михаил Иванов Милославский, от которого в 21 побеге ушел 41 холоп. Он и его брат Лука потеряли также еще 6 человек (5 побегов), находившихся в их общем владении. В личном владении Милославского находилось 63 холопа, еще тринадцатью они владели вместе с братом - это означает, что они потеряли 64% всех имевшихся у них холопов. Такие потери заметно превышают обычные (вероятно, чуть ли не вдвое), но в жизни Милославского (которая обозревается в главе 17), кажется, не обнаруживается ничего такого, что могло бы объяснить эти потери.
Еще 6 холоповладельцев заявили о четырех и более побегах с общим числом сбежавших холопов от 5 до 11 человек. Это Иван Еремеев Чертов (5 беглых из 19 зарегистрированных холопов), Иван Ильин Коротаев (9 из 15), Степан Петров Козицкой (10 из 33), Иван Микифоров Лихорев (11 из 46), Матфей Иванов Мещерский (11 из 49) и Макарий Девятый Скобельцын (8 из 10). Все они имели заметно более среднего числа холопов (4,3, срединное - 2,4), принадлежащих «среднему» холоповладельцу, и их потери составляли от 22 до 80% всех зарегистрированных ими холопов. Восемь «главных пострадавших» от побегов потеряли в целом 101 из 248 зарегистрированных ими холопов, то есть 40,7%. Есть
533


Социология холопства
соблазн объяснить эти более высокие, чем в среднем, потери безличным характером больших холоповладений, отчужденностью холопов от хозяина и трудностями надзора, типичными для больших рабовладельческих хозяйств во всех системах. Однако сомнительно, чтобы это было в полной мере справедливо для ситуации в Московии. Динамика покупки холопов при наличии такого большого числа беглых будет рассмотрена в главе 17, здесь же важно отметить, что хозяева типа Милославского никогда не имели много холопов одновременно (вероятно, никогда более семи). Приведенные примеры, по-видимому, указывают на то, что более состоятельные холоповладельцы обеспечивали более многостороннюю поддержку выходцам из общественных низов, чем это могли сделать менее состоятельные; следовательно, они могли «укрыть» больше холопов от стресса, заставлявшего тех продаваться в холопство, возвращая их в такое состояние, в котором они чувствовали себя достаточно уверенными, чтобы расстаться со своим зависимым статусом и попытаться жить самостоятельно. Сведения об этих восьми холоповладельцах не полны, однако они рисуют некий общий портрет человека, имевшего достаточные ресурсы, чтобы обеспечить, намеренно или ненамеренно, временную помощь, которую и искали многие из продававшихся в холопство: это были провинциальные дети боярские (из Пскова и Новгородского уезда, они жили в разных местах в Шелонской и Вотской пятинах в последней трети XVI столетия), один из них (Мещерский) был воеводой в маленьком городе Орешек, а остальные, кажется, делали свою карьеру на военной службе. Их поместные оклады (от 500 до 600 четей) были высокими, как и годовые денежные, составлявшие от 15 до 30 рублей. Земельные владения Милославского были невелики (162 чети), но земельные наделы остальных (450-458 четей) вполне характерны для людей такого типа и соответствуют условиям, необходимым, чтобы содержать такое большое число холопов1.
1 	И.Е.Чертов. РИБ, т. 17, с. 174-176; РИБ, т. 152с. 55; АИ, т. 2, с. 157; ДВП, с. 474. И.И.Ко- ротаев: РИБ, т. 17, с. 152-153; H3KK, т. 1, с. 377; ДВП, с. 506; Веселовский (1976), с. 157; АЮБ, т. 2, с. 179, 186; СИРИО, т. 129, с. 324-325; РК 1475-1598 гг., с. 477, 483; С.П.Козицкой // Копа- нев. Материалы, с. 180-182; РИБ, т. 152- с. 77; H3KK, т. 1, с. 419; т. 2, с. 339, 344. И.М.Лихарев // Копанев, с. 184-185; H3KK, т. 1, с. 279, 281; т. 2, с. 323, 328-339; РИБ, т. 38 (1926), с. 285-286, 292- 293, 306; АЮБ, т. 2 (1864), с. 186; РИБ, т. 22 (1908), с. 88-92, 369, 569, 618, 638; Яницкий, с. 98, 158; НПК, т. 5, с. 513, 515; Андреяшев. Материалы, с. 171; РК 1559-1605, с. 344. М.И.Мещерский. РИБ, т. 17, с. 44-49; РИБ, т. 151, с. 21, 24-25; Маркевич, с. CVII; ДР, т. 1, с. 890; т. 2, с. 668, 673; РИБ,т. 35, с. 191; Сухотин. ЧСВ, с. 11-12; РК 1475-1598, с. 398-411; РК 1598-1638, с. 127, 144; РК 1559-1605, с. 253-254; Самоквасов. Материалы, т. 2, с. 426-427; АЮБ, т. 2, с. 176-177; РК 1550- 1636, т. 2, с. 47; ДВП, с. 469; Корецкий. Закрепощение, с. 266. М.Д.Скобельцын // Копанев, с. 168; Иванов. ОПК, с. 64; Сухотин. ЧСВ, с. 371; Самоквасов. AM, т. 1 (1905), с. 49; Пане- ях. Холопы, с. 46. Советские архивы предположительно содержат материалы о холопах, надеявшихся сбежать от Д. М. Пожарского, героя Смутного времени. Понимая, что они могут быть допрошены по пути к месту назначения (к казакам в Запорожье), холопы подделали сопроводительное письмо от имени Пожарского к управляющему его отдаленным поместьем вблизи Мещевска и скрепили его хозяйской печатью с перстня, который они украли, пока он мылся (см.: Станиславский А.Л. Оскольская грамотка 1649 года//Вопросы истории, 1981, № 1, с. 185). Изготовление фальшивых сопроводительных писем могло быть стандартной уловкой беглых. В мае 1634 г. беглый холоп, некий Иван Семенов, принадлежавший Марии, вдове знаменитого публициста дьяка Ивана Тимофеева, был задержан за пределами Москвы. При нем было обнаружено три таких письма. На допросе Иван Семенов признал, что отправлялся к казакам в Рославль. Приказ ратных дел посадил Ивана в тюрьму, а Мария подала царю челобитную о его освобождении, в которой она утверждала, что он голодает и может умереть без покаяния (см.: Мордовина С.П., Станиславский А.Л. Подложные письма московского холопа XVII в. // Памятники русского языка. Исследования и публикации/ Под ред. В. С. Голышенко и А. И.Сумкиной. - М.: Наука, 1979. - С. 99-104).
534


Свобода воли и сопротивление холопству
В целом было бы довольно трудно предсказать, кто сбежит, а кто - нет. Потенциальные покупатели, надо полагать, просто избегали иметь дело с лицами, склонными, по их ощущению, к бегству, так что такие люди и не фигурируют в данных, так как холопство в качестве своеобразного прибежища оказывалось для них недоступно, как бы они в нем ни нуждались. Даже если холоп не получал от хозяина никаких прямых денежных выплат, те, кто брали к себе холопов, должны были понимать, что общая цена побега довольно высока и что, пускаясь в бега, холоп может прихватить с собой что-нибудь из хозяйского имущества. Не желая рисковать сверх необходимого, холоповладельцы просто игнорировали те слои населения, с которыми могли быть связаны аномально высокие степени риска. Подобный риск никак не отражен в имеющихся данных, и, что неудивительно, законы, касающиеся беглых холопов и украденного имущества, никак не связаны со степенью риска. Так что мы можем заключить, что побеги были для хозяев серьезной проблемой, что склонность холопов к побегу была статистически непредсказуемой, а вероятность обнаружения и возвращения беглых - небольшой. В 39 случаях известно, сколько времени холопам удалось пробыть в бегах к тому моменту, когда хозяева заявили на них свои права при регистрации.
Средняя длительность успешного побега составляла 10,6 года. По-видимому, неудивительно, что дольше всех удавалось пробыть на воле одиноким холопам (13,5 года, N = 19); те, кто участвовал в более многолюдных побегах (4, 5 или 6 человек), проводили в бегах меньшее время (8 лет, N = 7). Те, кто бежали в составе групп из двух или трех человек, находились в бегах 10,2 года (N = 13). 26 беглецов, принадлежавших Михаилу Милославскому, сбежали из Лятского погоста. Ему был положен земельный оклад в 500 четей и 15 рублей денежного жалованья в год; фактически он владел 162 четями земли. По крайней мере для 30 случаев наблюдается сильная отрицательная корреляция между успешностью побега (годы отсутствия) и суммой, выплаченной за холопов: чем меньше было уплачено, тем дольше холоп отсутствовал (г = 0,72). Похоже также, что группы, возглавляемые мужчинами, были более успешными в побегах, чем группы с женщинами во главе. 34 группы во главе с мужчинами пробыли в бегах к моменту регистрации в среднем 11 лет, 5 групп во главе с женщинами - в среднем 7,6 года.
Другие параметры, такие, как предшествующие занятия холопа или занятия его хозяина, кажется, не влияли на успешность холопьих побегов.
Теперь уже слишком поздно спрашивать московских холопов о причинах их побегов, какие у них были для этого мотивы, «политические» или «личные», но сохранившиеся материалы дают и об этом некоторое представление. В целом создается впечатление, что лишь немногие из холопов бежали потому, что ощущали холопство несправедливым или в знак личного протеста против режима, приведшего к их похолоплению. Скорее холопы бежали, поскольку не были удовлетворены своим нынешним положением или полагали, что какое-то другое положение окажется для них предпочтительнее.
Явным, хотя и не поддающимся количественной оценке мотивом для побегов было желание побывать где-нибудь еще, повидать мир более широкий, чем подворье одного хозяина. Это впечатление возникает из судебных дел, рассмотренных в части I данной работы, где старинный холоп бежал от своего законного хозяина, проводил несколько лет в чужих местах, а затем возвращался туда, откуда ушел. Подобные случаи происходили из-за того, что привыкшие к зависимости холопы не мопи долго жить самостоятельно, а следовательно, продава¬
535


Социология холопства
лись кому-нибудь еще, и этот второй хозяин подавал иск о возвращении, когда холоп уходил от него обратно к своему первому владельцу. Подобная «тяга к путешествиям» была менее значимым мотивом к побегу для холопов первого поколения, поскольку, как мы уже видели, многие из них успели немало побродить по свету прежде, чем продаться в холопство. Не поддаются количественной оценке и заявления некоторых хозяев, что их холопы сбежали, чтобы не идти с ними на военную службу1.
Желание избавиться от супруга - а фактически организовать развод - было одним из мотивов, толкавших людей на самопродажу в холопство. В равной мере очевидно, что стремление избавиться от нежелательного супруга было главной причиной побегов тех, кто и прежде был холопом. Именно это желание, надо полагать, было причиной образования почти всех семейств, возглавляемых женщинами, о которых не сказано, что они вдовы. Ушедшим партнером почти всегда был мужчина, оставлявший свою жену. (Я склонен сомневаться в том, что во многих подобных случаях женщины были наложницами, родившими детей от своих хозяев.) Процесс ухода мужа отражен в истории приданого, данного Доб- рыней Толмачевым Ивану Васильеву Лодыгину в 1590 г. и зарегистрированного последним в январе 1598 г. По приданому передавалась супружеская пара Исач- ко Исаков и его жена Матрешка Курбатова Никитина. Через какое-то время после 1590 г. Исачко сбежал, а Матрешка вышла замуж во второй раз за добровольного холопа Лодыгина Захарку Есипова, и у них родилась дочь Офимка. Второй супружеской парой, которую отдал Лодыгину Толмачев, были Емельян- ко Федоров Будилко и его жена Огрофенка Олексеева. Емельянко тоже сбежал, а Огрофенка вышла вторым браком замуж за другого добровольного холопа Лодыгина Федьку Васильева, и у них родились Ромашка, Гришка и Хавроньица. Толмачев отдал также в приданое двух одиноких холопок. Одна из них, Анюшка Борисова, вышла замуж за еще одного из лодыгинских холопов, Ивашку, и в 1598 г. этот брак еще существовал1  2. Мы ничего не можем уверенно сказать о том, почему сбежали Исачко и Емельянко. Может быть, они не поладили со своим новым хозяином, Лодыгиным, а может быть, при новом владельце они не вынесли напряжения жизни с женами. Тот факт, что Лодыгин так быстро выдал замуж оставленных жен, показывает, конечно, что он вовсе не надеялся вернуть их беглых мужей. Почти наверняка Ивашка сбежал, поскольку не мог поладить с новой женой.
Из документов не ясно, женился ли Ивашка на Анюшке добровольно или насильно. Вопрос о насильственных браках отчасти обсуждался в главе 4, где утверждалось, что хотя подобная практика, вероятно, не была незаконной, однако не приветствовалась. Отрицать наличие насильственных браков в Московии не приходится, и это, несомненно, делало многие браки гораздо менее устойчивыми, чем они могли бы быть при других обстоятельствах. Другой пример находим в приданом, которое передал Иван Федоров Култашов своему зятю Ондрею Григорьеву Скобельцыну в 1581 г. В приданое передавались трое одиноких холопов: Самулка Васильев «Чюдинко» (что, вероятно, означало «финн»), Марьица Иванова (русская женщина) и Марьица, латышка-полонянка. Этот документ был также зарегистрирован в 1597 г. с должным образом отмеченными событиями, происшедшими за этот период. Русская Марьица была замужем за Филь¬
1 Новосельский. Коллективные челобитные, с. 310, 335, №№2, 12.
2Копанев. Материалы, с. 159-160.
536


Свобода воли и сопротивление холопству
кой Тимофеевым, который впоследствии сбежал. Марьица-латышка была замужем за Омельянкой Ивановым; ему эта женитьба, видимо, не понравилась, и он тоже сбежал. Наконец, в довершение всего, Самулка тоже сбежал, возможно, следуя примеру русских мужчин1. Прошлое Фильки и Омельянки неизвестно, но они, надо полагать, тоже были холопами и сбежали, поскольку навязанные супруги пришлись им не по вкусу.
Тот факт, что холопы часто бросали своих жен, отмечен в челобитной одного из холоповладельцев, датированной 19 декабря 1682 г., и в последовавшем ответе властей от 3 января 1683 г. - указе царя, патриарха и бояр (наиболее могущественное и властное сочетание московитов, которое могло собираться для провозглашения законов) о санкциях, предусмотренных за укрывательство беглых. Преамбула начинается со слов: «те холопы и крестьяне, бросив своих жен и детей, сбежав в одиночку живут...»1  2 Правительство, конечно, не обсуждает вопрос о том, почему холопы бросают свои семьи. Еще меньше оно озабочено поиском конструктивных решений, которые могли бы ослабить стремление холопов к бегству, но по крайней мере оно осознает проблему и ее потенциальные социальные последствия (разрушенные браки и т.п.).
(Читатель может подумать, что правительство вообще озабочено не этим, если иметь в виду крайнее неравновесие полов - преобладание мужчин - среди холопов. Конечно, дело выглядит так, будто хозяева могли обеспечить временного мужа почти каждой женщине, так что лишь немногие женщины брачного возраста, которые хотели иметь мужей, могли долго оставаться в одиночестве. Надо также помнить и о том, что в эту эпоху войны еще не оказали серьезного демографического влияния на низшие слои общества.)
Еще одним стимулом для побегов холопов могла быть несовместимость между холопом и хозяином. Как уже обсуждалось в главе 15, грубая демонстрация силы и жестокости холоповладельцами не была чужда Московии. Рабы убегали от жестоких хозяев по крайней мере со времен Вавилона. Большинство авторов работ о побегах рабов в Соединенных Штатах приходят к заключению, что жестокость хозяина или страх наказания были их основными стимулами, а в деле Безобразова сохранились прямые свидетельства холопов, что они бежали именно по этим причинам. В другом случае зафиксировано, что бегство холопов было вызвано нападками со стороны сына хозяина3. Кажется, однако, маловероятным, что жестокость хозяина или страх перед ней были главными причинами побегов в Московии. С одной стороны, ее было, вероятно, не так уж много и московиты были к ней более привычны. С другой стороны, поскольку бежать было так легко, надо думать, что побеги вызывались гораздо более простыми и самыми разными причинами. Хотя большинство холопов и оставалось в зависимости, те, кто физически оправился от действия причин, вынудивших их продаться в холопство (и даже военные пленники, пообвыкшиеся в новой стране), готовы были бежать по самым разным причинам, а отнюдь не только по необходимости прятаться от актуальной или потенциальной жестокости хозяина.
1 Лакиер, с. 43.
2 Новосельский. Коллективные челобитные, с. 331, № 10; ПСЗ, т. 2, с. 491, № 985. В качестве еще одного примера см. также дело Назарейки Иванова 1589 г. (РИБ, т. 17, с. 161), рассмотренное ниже в главе 18.
3 Mendelsohn, р. 63; Genovese. Roll, р. 649; Новосельский. Вотчинник, с. 64; Копанев. Крестьянство русского Севера, с. 185.
537


Социология холопства
Представляется, что, кроме семейных раздоров, чуть ли не любое пренебрежение со стороны хозяина, или недостаточное питание, или просто желание попасть куда-нибудь в другое место - любой из этих причин было достаточно для того, чтобы холоп отправился в дорогу. Самым предпочтительным временем для побега был, конечно, период, когда хозяин был на военной службе, что случалось ежегодно на протяжении большей части истории Московии и на что холоп мог твердо рассчитывать. При том, что жены, другие родственники, некоторые слу- ги-холопы холоповладельцев были вполне способны справляться со своими делами в отсутствие хозяина, розыск беглых холопов обычно откладывался до возвращения самого хозяина с военной службы. Это совершенно очевидно по множеству челобитных о временных отсрочках от военной службы, запрашиваемых и предоставляемых из-за бегства холопов служилого человека1. Ко времени, когда служилый добирался домой, сбежавший холоп, конечно, вполне мог уже затеряться на просторах Восточно-Европейской равнины.
И, наконец, есть ряд вопросов относительно беглых холопов, ответить на которые, вероятно, невозможно. Один из них, например, связан с сезонным характером побегов холопов и его соответствием сезонному же характеру самопродаж. К сожалению, регистрационные документы 1597-1598 гг., в которых упоминаются холопьи побеги, никогда не содержат дату побега, а сохранившиеся судебные дела слишком малочисленны, чтобы позволить сделать какие-либо обобщения. Можно предположить, что побеги были зеркальным отражением самопродаж, то есть что большая часть побегов происходила поздним летом и осенью, а меньшая часть - в течение четырех самых тяжелых зимних месяцев, однако дошедшие до нас сведения ничего об этом не говорят. Конечно, интересно было бы исследовать мотивы холопов, планирование и подготовку ими побегов, однако это тоже представляется невозможным. Неясно также, кто был более склонен к побегу - старинные холопы или холопы первого поколения. Из общих соображений кажется, что старинные холопы, то есть те, кто был рожден и воспитан как холоп, были более послушны и податливы, чем те, кто прежде были свободными людьми, а затем либо сами продались, либо насильно были обращены (например, через военный плен) в холопство. Общее впечатление, которое создают сохранившиеся по Московии данные, - что побеги распределяются по этим группам приблизительно поровну, однако точно этого установить нельзя.
УНИЧТОЖЕНИЕ ДОКУМЕНТОВ
Исследователи рабства часто считают, что рабы, позаботившиеся о том, чтобы уничтожить или украсть при побеге документы, определяющие их рабский статус, выражали таким образом определенный уровень политического сознания и политический протест. Уничтожение документов лишало оснований претензии рабовладельца к рабам. Подобные действия показывают, что побег планировался заранее, а не был спонтанной реакцией на семейную свару или побои со стороны хозяина. В Московии подобная предусмотрительность была сравнительно редкой. Сохранилась информация по крайней мере о 250 случаях побегов холопов, и лишь в двух случаях имеются сведения об уничтожении документов.
1 АМГ, т. |,с. 585, №634.
538


Свобода воли и сопротивление холопству
27 февраля 1592 г. Яков Елисеев Краснослепов подписал свадебную сговорную грамоту с Иваном Семеновым Картмазовым по поводу своей дочери Федосьи и передал ему одинокого холопа-мужчину и две семьи холопов, одну с двумя сыновьями и дочерью и другую с двумя дочерьми и сыном. В какое-то время в течение последующих шести лет одну из дочерей, Окульшу Ватутину, выдали замуж за некоего Федора, и у них родился сын Кондратко. Незадолго до обязательной регистрации документов о холопстве в декабре 1598 г. Окульша сбежала вместе с сыном. В документах ничего не говорится ни о Федоре, ни о причинах ее побега. Отмечается, однако, что она выкрала данную грамоту, составленную 29 июля 1592 г., подтверждавшую составленную за пять месяцев до этого свадебную сговорную грамоту. Она же, по-видимому, заодно украла и другой документ, касавшийся холопа Митьки Ондреева1. В документах не указано, когда именно сбежали, забрав с собой документы, Окульша и ее сын, но к 1598 г. они еще не были обнаружены. (Другой случай кражи холопом документа при побеге рассмотрен в главе 8.)
Самым важным случаем явного уничтожения документов был, конечно, поджог Холопьего приказа во время беспорядков 1682 г. - это событие будет подробнее рассмотрено ниже.
ЖИЗНЬ БЕГЛЕЦОВ ПОСЛЕ ПОБЕГА
Сохранилось довольно много сведений о том, что делали беглые холопы после побега. Как уже отмечалось, многие из них просто переходили к другим хозяевам. Иногда это планировалось с самого начала, как в тех случаях, когда холоп переходил в другой дом на той же улице, в других случаях это было вызвано необходимостью, когда беглец обнаруживал, что ему не хватает внутренних ресурсов, чтобы выжить самостоятельно. Были, однако, и такие случаи, когда, поменяв имя, холопы выдавали себя за вольных людей и пытались жить как вольные.
Какая-то часть беглых холопов вливалась в ряды бедноты, перебиваясь разного рода случайными заработками («ярыжные люди»)1  2. Другие, те, кто бежал в северо-западный приграничный район Поморья (примыкавший к шведским владениям), наиболее популярное направление бегства в Смутное время - в конце 1613 г. и начале 1614г., присоединялись к казакам, подчинявшимся правительству и пытавшимся оказать военную помощь Пскову, осажденному шведским королем Густавом Адольфом. После 1614 г. правительство царя Михаила Романова поддерживало усилия холоповладельцев, посылавших своих представителей на фронт для розыска там своих холопов, в результате чего беглые стали присоединяться к силам, создававшим беспорядки в белозеро-вологодском регионе в первые годы правления Михаила3. Заонежский регион оставался прибежищем беглых на протяжении всего XVII в.; тамошние производства, такие, например, как солеварни, которым не хватало рабочей силы, предоставляли им работу, не
1 	РИБ, т. 17, с. 137-140, №№376, 380.
2ПСЗ, т. 2, с. 491, №985.
3Тихомиров М.Н. Псковские повести о крестьянской войне в России начала XVII в. // Из истории социально-политических идей. Сборник статей к 70-летию акад. В. П. Волгина / Под ред. H.М.Дружинина и др. - М., Академия наук СССР, 1955.-С. 186; Фигаровский В.А. Крестьянское восстание 1614-1615 гг. // Исторические записки, т. 73 (1962), с. 203.
539


Социология холопства
задавая лишних вопросов. Те, кто бежали к южной границе, пытались смешаться там с гражданским населением или военными. Например, в 1637 г. холоп, присоединившийся к стрельцам в Козлове, был изъят из их рядов и возвращен своему хозяину1. Приграничный район вдоль Белгородской засечной черты, а также Саранской, почти постоянно предоставлял убежище беглым холопам на протяжении второй половины XVII в. Там холопов с радостью принимали в разные низшие и средние чины служилого класса и приобщали к разным военным занятиям. Сохранившиеся документы о беглых, обнаруженных и возвращенных хозяевам в 1660-х гг., показывают, что крестьяне, как правило, бежали семьями, а большинство одиноких беглых составляли холопы, бежавшие на Дон, к казакам. Казацкие и стрелецкие части служили прибежищем для беглых холопов и в начале 1680-х гг.1  2 Волжский регион от Казани до Астрахани принимал беглых, работавших там на судах, бороздивших великую реку, на производстве поташа (они вырубали и жгли лес) и на других неквалифицированных поденных работах. Еще один вид работы предоставляли беглым купцы, занимавшиеся торговлей между городами. Они нанимали беглых холопов для перевозки своих товаров3. Некоторые холопы пытались найти убежище в рядах низших церковнослужителей. Когда их обнаруживали, их лишали сана и возвращали в холопство, что делала едва ли не всякая официальная религия. (В 1670-х гг. те же нормы применялись и к беглым крепостным крестьянам.4) Некоторые беглые, занимавшиеся тем или иным ремеслом, сами возвращались к своим хозяевам. Так, например, в 1684 г. суд рассматривал дело в отношении литовского военного пленника, который 5 лет прослужил у захвативших его людей, потом сбежал. Удачно скрывшись, он стал мельником, однако, очевидно, устав от этого, он вернулся к своему поработителю5.
Возможно, наиболее примечательным в деятельности холопов после побега является то, что столь малое их количество принималось за сельскохозяйственные работы. Когда они бежали, они не брали с собой сельскохозяйственный инвентарь, и редко кого из них задерживали среди крестьян. Все это показывает, что относительно немногие холопы прежде были заняты в сельскохозяйственном производстве.
В целом беглый холоп мог очень легко найти ту или иную работу почти повсюду в Московии, по крайней мере до конца XVII столетия. Этот факт, отраженный в жалобах холоповладельцев, несомненно, делал побег гораздо более привлекательным, чем если бы дела обстояли иначе.
О душевном состоянии беглых московских холопов мы ничего не знаем, неизвестно, чувствовали ли они себя виноватыми, «затравленными» или просто ра¬
1 О деле стрельца, возвращенного в холопство, см. дело № 379 (Козлов, 1637 г.) в материалах Брайана Дэвиса. В 1520-х гг. Герберштейн сообщал о том, что недавно присоединенный северо-западный приграничный район Вятки-Хлынова был излюбленным местом побега холопов (Commentaries, Backus edition, р. 97.)
2Новосельский А.А. К вопросу об экономическом состоянии беглых крестьян на юге Московского государства в первой половине XVII в. // Исторические записки, т. 16 (1945), с. 58; Савич. Восстание, с. 310, 314, №№ 157, 199.
3 Новосельский. Коллективные челобитные, 309-310, 313-314, 316, 322-323, 334-335, 341.
4 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 67, 68; MS. р. 279; ПРП, т. 3 (1955) с. 423, ст. 12; Образцов Г.Н. Уложение 1649 г. и крестьяне вотчины Антониево-Сийского монастыря // Исторические записки, т. 63 (1958), с. 279-280; Архангельский. О Соборном Уложении, с. 45-46.
5 ПСЗ, т. 2, с. 590, № 1073.
540


Свобода воли и сопротивление холопству
довались тому, что хотя бы временно оказались на свободе. Не существует никаких «преданий» московских холопов (наподобие тех, что собраны в сборниках WPA или американского Университета Фиска). Что касается моей выборки беглых, она ограничена теми, кто был задержан или добровольно вернулся к своим прежним хозяевам. Это, безусловно, снижает ее репрезентативность, поскольку те, чьи побеги оказались успешными, должны были относиться к этому своему опыту гораздо более позитивно.
ВОЗВРАЩЕНИЕ БЕГЛЫХ
Хорошо известно, что рабовладельческие общества проявляли почти одинаковую суровость в отношении беглых рабов1. Московия, однако, была к ним обычно гораздо менее строга, чем другие государства, такие, например, как Вавилон, где кодекс Хаммурапи предписывал беглому смертную казнь, или Рияд, Саудовская Аравия, где смертные приговоры беглым выносились еще в 1960 г.1  2 Московиты отдавали решение вопроса о наказании в руки хозяина, от которого требовали только, чтобы он не убил и не изувечил пойманного беглеца, однако никакие санкции к нарушителям этого требования не были установлены. Московская система поимки беглых вплоть до середины XVII в. была по сравнению с другими довольно примитивна, что было одной из причин трудностей холо- повладельцев, с которыми они сталкивались в поисках беглецов. Государство участвовало лишь в задержании и возвращении беглых холопов хозяевам, и то только в связи с массовым розыском беглых городских налогоплательщиков, а с середины XVII в. - и крепостных. До этого времени государство не участвовало в решении проблемы беглых холопов, вероятно, потому, что проблема эта всегда была личной проблемой хозяев, потому что государственный аппарат был еще недостаточно развит, чтобы браться за подобные задачи, а также потому, что никто и не относился к этому как к особенно серьезной проблеме - холопы были дешевы, и те, кто мог их содержать, легко могли заменить сбежавших новыми.
С середины XVII в. правительство Московии начинает все серьезнее заниматься проблемой беглых холопов. В предыдущих главах мы уже отчасти говорили об этом, здесь же я хочу рассмотреть некоторые меры, введенные в отношении беглых в течение 75 лет после принятия Уложения и до окончательной отмены холопства.
Первое, что следует отметить, это то, что в Московии не существовало совокупности превентивных мер, как, например, в месопотамской Эшнунне (около 1900-х гг. до новой эры), где клейменый раб не мог пройти через городские ворота без пропуска от хозяина3. Позднее рабов метили бритьем, также клеймением или увечьем - в Вавилоне и других государствах древнего Ближнего Востока или ношением специальных значков - на американском Юге4. Кроме того, в Московии никогда не было института, подобного печальной памяти патрулям американского Юга, хотя многочисленные инструкции, направлявшиеся про¬
1 D.В.Davis, р. 56.
2 Winks, р. 191.
3 Pritchard, р. 137, arts. 51-52.
4 Driver and Miles, 1: 306-309; Mendelsohn, p. 49; Goldin, p. 38. Развитая система пропусков существовала также на американском Юге.
541


Социология холопства
винциальным властям в XVII в. и требовавшие от них наблюдения за всеми перемещениями неизвестных лиц, должны бы были давать те же результаты1. (В 1658 г. хозяева беглых холопов били челом властям, чтобы те подключили и местных церковнослужителей к отслеживанию перемещений посторонних лиц1  2.) Нежелание московитов метить холопов уже рассматривалось в главе 6, но в целом оно было проявлением довольно пассивного отношения правительства к холопам, которое можно охарактеризовать поначалу как позицию невмешательства (отражавшую двустороннюю природу раннего московского права и последствия этого), а позднее как желание оставить холопам возможность бежать и заниматься ими лишь после того, как они это уже сделали. В 1684 г. холоповладельцы- челобитчики хотели, чтобы правительство ввело некую форму внутренней паспортной системы (при которой всякий работник должен бы был иметь какой- нибудь документ: либо об освобождении - «отпускную грамоту», либо о разрешении на перемещения от хозяина - «прохожую грамоту»), однако Московия была еще не готова для таких тонкостей, характерных для полицейского государства3.
Указы по беглым холопам издавались в 1655, 1657, 1658, 1661, 1663, 1664, 1665 и 1681-1683 гг. Эти даты совпадают с периодами напряжения Тринадцатилетней войны и междуцарствия, предшествовавшего приходу к власти Петра Великого. Эта серия указов открывается 11 марта 1655 г., в то время, когда холопы массово покидают своих хозяев в зоне боевых действий Смоленской войны, свирепым указом, предписывавшим беглым холопам смерть через повешение. 24 марта указ был изменен и теперь предусматривал повешение каждого пятого при групповых побегах, а остальным - порку кнутом и возвращение к законным хозяевам4. Многие следующие указы принимались в ответ на челобитные холопов- ладельцев, жаловавшихся на побеги своих холопов (обычно связанные, конечно, с проблемой беглых крепостных). Окончание Тринадцатилетней войны и подавление разинщины заметно уменьшили число холопьих побегов и привели к застою 1670-х гг.
В 1975 г. покойный советский историк С. М.Троицкий опубликовал 13 коллективных челобитных, относящихся к периоду 1657 и 1694 гг. по поводу беглых холопов и крепостных, которые были подготовлены к публикации несколько раньше А. А. Новосельским (1891-1967). Челобитные датированы соответственно 1657, 1658, 1676, 1677 (2), 1681, 1682 (4), 1684, 1691 и 1694 гг. Соответствие между датами челобитных и указами о беглых, конечно, не случайно. В этих челобитных ясно видны повторение определенных сюжетов и их преемственность. Челобитчики обычно подчеркивали свою военную службу и тот факт, что холопы сбежали в их отсутствие; воспользовавшись тем, что их законопослушные хозяева отбыли на фронт, холопы сначала грабили владения хозяев, а затем поджигали то, что не могли унести с собой; они убивали жен и детей хозяев, крали ИХ' коней, оружие и другое военное снаряжение. Временами беглые собирались в большие банды, человек по сто и больше, пытались сманить к себе и дру-
1 	Rose, рр. 178, 183; MS, pp. 140-141.
2Новосельский. Коллективные челобитные, с. 311.
3 Там же, с. 334, №11.
4 Указы о беглых см.:ПСЗ, т. 1, с. 359-360, 444-446, 556-558, 576-577, 583-584, 593-602, 611; т. 2, с. 355-356, 481-483, 488^192, 499, 502; №№ 150-151, 217, 220, 307, 333, 350, 364, 373, 891,972, 981-982, 985, 991, 997. Смертную казнь предусматривали указы №№ 150-151. См. также: Новосельский. Отдаточные книги, с. 130.
542


Свобода воли и сопротивление холопству
гих холопов и занимались грабежом на большой дороге. Они бежали в города вдоль Белгородской и Саранской засечных черт, в волжские города и даже в Уфу, в Башкирию.
Первые челобитчики особо подчеркивали, что обнаружить своих беглых холопов самим для них почти невозможно. Когда они пытались вернуть своих беглецов сами или посылали за ними других холопов, беглецы оказывали сопротивление, иногда нападали на тех, кто пытался их задержать, даже стреляли по ним из лука или пищали. С течением времени, по мере того как правительство все больше вовлекалось в процессы обнаружения, задержания и возвращения беглых, ламентации о бесполезности индивидуальных усилий исчезают, показывая, что подобные усилия более и не прилагаются. Вместо этого челобитчики довольно настойчиво отмечают, что нельзя доверять возвращение беглых ни простым чиновникам, ни воеводам, ни руководителям переписи и тому подобным из-за их нерадивости, предвзятости, загруженности другими задачами или заинтересованности в том, чтобы удерживать беглых на своей территории в качестве служилых людей или налогоплательщиков. В качестве решения кадровой проблемы они предлагали назначить специальных людей для розыска беглых холопов и крепостных. Челобитчики также настойчиво советовали усилить санкции за предоставление убежища и укрывательство беглых холопов, утверждая, что существовавшие наказания были столь незначительны, что нарушители закона могли безнаказанно их игнорировать1.
Власти ответили на эти челобитные назначением специальных следователей («сыщиков») для розыска и поимки беглецов. Первая существенная попытка такого рода была сделана еще в конце 1630-х гг., когда для розыска беглых горожан (посадских людей) и возвращения их туда, где они значились в списках налогоплательщиков, были наняты Репнины. Уложение устанавливало, что посадские люди должны включаться в списки тяглецов по месту фактического проживания, и никто не должен пытаться вернуть их туда, где они жили прежде; однако прецедент посылки правительственных агентов на розыск этих беглецов был использован при организации розыска беглых холопов и крепостных. (Челобитчики, надо отметить, всегда первыми упоминают холопов, потому, вероятно, что это психологически помогало легитимизировать представления об их крепостных крестьянах как объектах собственности, которых можно было преследовать и возвращать себе и с которыми можно было обращаться теми способами, которые прежде использовались только в отношении холопов.) В период Тринадцатилетней войны правительство издало ряд инструкций для сыщиков, впоследствии эти инструкции были обобщены в правовом памятнике от 2 марта 1683 г., содержащем 42 статьи, который совершенно явно был принят в ответ на челобитные от 18 ноября и 1 декабря 1682 г.1  2
Инструкции сыщикам беглых холопов и крепостных 1683 г. представляли собой краткий сводный кодекс, отразивший целостный, интегрированный подход к проблеме беглых. Отправной точкой этой кодификации во многих отношениях стало повторение указа от 18 сентября 1663 г., запрещавшего временные отпуска
1 Новосельский. Коллективные челобитные, с. 304-341. По вопросу о крайне редких задержаниях беглых в период, предшествовавший Смутному времени, см. АИС-ЗР (1978), с. 110.
2 Смирнов П.П. Посадские люди, т. 1, с. 455-487; ПСЗ, т. 2, с. 502-513, № 998; ПРП, т. 7, с. 184-201; Маньков. Развитие, с. 31, 82—119.
543


Социология холопства
или отсрочки от службы для служилых людей, которые хотели отправиться на розыск своих беглецов. Подобная практика была нужна до тех пор, пока поиск беглых оставался личным делом хозяина, однако это составляло постоянную проблему. Под давлением Тринадцатилетней войны правительство постановило, что поимка беглых является задачей назначенных им агентов. (Это не исключало, однако, для холоповладельца возможности разыскивать своих беглецов в свободное от службы время или посылать на их розыск других своих холопов.) Назначенный правительством сыщик беглых должен был выполнять свою работу как на основе хозяйских челобитных, в которых указывалось местонахождение беглых, так и по своей собственной инициативе: когда он каким-то образом узнавал о присутствии беглых, он должен был опросить население этого района и, следуя процедурам, рассмотренным в главе 8, выявить и задержать беглых, а также подготовить их к возвращению. Эти методы привели к возвращению тысяч беглых во второй половине XVII в. Например, в 1664-1665 гг. из Рязанского уезда хозяевам было возвращено 3036 человек; 660 из них составляли беглые холопы, остальные были крепостными крестьянами1.
Хотя розыску беглых и уделялось все большее внимание, правительство вполне осознавало тот факт, что побеги были обычным делом, по крайней мере отчасти, потому что бежать было так легко, и экспериментировало с различными способами сделать жизнь беглых менее привлекательной, а укрывательство беглых менее выгодным. Почти несомненно именно это поначалу было заложено в попытке найти решение в априорных представлениях о том, что холопы являются имуществом, по сути не отвечающим за свои действия, а холопов л ад ельцы, в общем и целом, составляют категорию лиц, к которым неприменим обычный арсенал правительственных санкций (смертная казнь и телесные наказания, увечья, тюремное заключение и штраф). Однако, пытаясь решить проблему беглых, правительство в конце концов было вынуждено расстаться с большей частью этих представлений.
Возможными решениями проблемы беглых были бы, например, такие: сделать пребывание с хозяевами более привлекательным для холопов; затруднить разными средствами процесс побега от установки заслонов на дорогах до распространения списков беглых; наказывать самих холопов за побеги; затруднить беглым поиск убежища. Первое решение, насколько мне известно, никогда не было опробовано. Препятствия, особенно в виде усиления надзора, воздвигались постоянно и привели в результате к созданию протополицейского государства, но оказались недостаточными. Правительство, признав в конце концов, что холопы действуют по собственной воле, указом 1665 г. ввело повешение для беглых холопов, а позднее - жестокую, «немилосердную» порку их кнутом. Это вряд ли удержало многих холопов от побегов, поскольку вероятность успешного побега оставалась высокой.
Понимая сложившееся положение, правительство сконцентрировало свое внимание в основном на предотвращении укрывательства холопов, пытаясь сделать его непривлекательным для всякого сознательно укрывающего беглецов. В 1660-х гг. за это пороли кнутом управляющих поместьями (которые часто сами были холопами), а в других местах (на дворцовых землях, в городах, на почтовых станциях и т.п.) - отдельных представителей общины. Однако в обществе,
1 	Новосельский. Отдаточные книги, с. 146. Список главных акций по поимке беглых холопов и крепостных см.: Гудзинская А.П. Документы сыскных комиссий второй половины XVII в. как исторический источник//Археографический ежегодник за 1967 год, т. 11 (1969), с. 116-118.
544


Свобода воли и сопротивление холопству
привычном к высокому уровню насилия, это оказалось относительно малоэффективным. В 1663 г. власти добавили к порке, которая не принесла результатов, год тюремного заключения, а в 1667 г. предложили отдавать управляющего, который принял беглеца, в крепостные к истцу. Затем правители решили наложить санкции на тех, кто реально выигрывал от приема беглых, то есть на самих землевладельцев (или крестьян, городских или ямских начальников, на целые деревни), и перешли к политике штрафов и конфискации дополнительных людей (в 1661 г. - одного крестьянина за каждого беглого, а в 1682 г. - четырех крестьян за беглого) вместе с лишением укрывателя самих этих беглых. В 1681 г. политика изъятия крестьян за беглых была временно отставлена в пользу штрафа размером 10 рублей в год. В 1682 г. штраф был временно отменен, а в 1683 г. введен снова и установлен в размере 10 рублей в год за каждую семью или одинокого холопа, взятого в дом до 1662 г., и в размере 20 рублей в год - после 1662 г. Виновным давался месяц на выплату каждых 100 рублей совокупного штрафа; если они не могли заплатить, то подлежали «жестокому наказанию» - порке кнутом. Штрафы передавались по наследству, если наследники имели долю в собственности до смерти наследодателя. Кроме того, принявший беглого холопа обязан был доставить его своим транспортом к законному владельцу. Считается, что эти жесткие санкции в отношении тех, кто принимал беглых, оказались довольно эффективными.
Когда беглого обнаруживал местный землевладелец, управляющий или земский чиновник, или задерживал сыщик, его доставляли в уездный центр, там допрашивали и сажали под стражу. Власти поздней Московии ненавидели тюрьмы и в указе 1683 г. предложили на выбор поруку или, в крайнем случае, тюремное заключение только для жены и детей холопа. Местные власти должны были оплачивать пропитание заключенных беглых из своих доходов. Выяснив, кто является хозяином задержанного беглого, местные тюремные власти должны были поставить об этом в известность воевод и других чиновников, а также проинструктировать глашатаев, которые должны были объявлять на рыночных площадях, что в тюрьме находится такой-то холоп, принадлежащий тому или иному дворянину или сыну боярскому, и те, как предполагалось, должны были явиться и забрать свою собственность. Если законный владелец не являлся за своим холопом (допустимое время не устанавливалось, говорилось просто «многое время»), его мог потребовать себе тот человек, у которого холоп жил к моменту задержания, заплатив, конечно, все положенные пошлины1.
Таким образом, к тому времени, как система холопства уже почти готова была исчезнуть, московиты выработали эффективную официальную систему возвращения беглых холопов. Следует, конечно, подчеркнуть, что хотя холопы и упоминались в указах всегда первыми (что, вероятно, придавало нравственные основания процедуре охоты на беглых), стимул к созданию системы возвращения холопов был дан проблемой беглых крепостных. Можно даже не без оснований предположить, что правовой памятник 1683 г., состоящий из 52 статей, никогда бы не возник, если бы не крепостные, поскольку именно проблемы, связанные с ними, тревожили правительство так, как его никогда не могли растревожить проблемы, связанные с холопством.
Свод законов о беглых 1683 г. оставался основным правовым документом по этому вопросу вплоть до конца эпохи холопства. Очевидным дефектом и в зако¬
1 	ПСЗ, т. 2, с. 502-513, №998.
545


Социология холопства
не 1667 г., и в кодексе 1683 г., который требовал исправления, была неопределенность в отношении продолжительности содержания беглого в тюрьме до того, как будут приняты меры по возвращению его хозяину. В 1690 г. «многое время» было сокращено до месяца, в 1691 - до одной недели, а в 1694 г. временные ограничения стали применяться строго1. В 1699 г. Петр Великий отметил, что проблема беглых не решена и что укрыватели беглых выказывают презрение к решениям, принятым в предыдущие десятилетия. Разослав по стране новое войско сыщиков беглых (даже на Дон и в белгородские приграничные районы), он объединил все эти санкции: порку кнутом управляющих, взявших в хозяйство беглых, штраф в 20 рублей в год и изъятие четырех крестьян с семьями за каждого принятого беглого1  2. Такие драконовские меры хоть и были типичны для петровской эпохи, но они оказались малоэффективны. Гуманной душе трудно представить себе что-либо более суровое, чем меры 1699 г., но Петр в 1704 г. показал, что эскалация наказаний возможна: он ввел конфискацию недвижимого имущества, смертную казнь и опалу за прием и укрывательство беглых3. Эти санкции были явно абсурдны, что и было осознано два года спустя, когда они были сведены к конфискации половины недвижимости укрывателя беглых в пользу царя и другой половины - в пользу хозяина беглого4. В 1707 г. Петр, заметив, что люди смотрят на его указы неодобрительно и игнорируют их, поменял тактику: теперь, чтобы найти беглых, следовало допрашивать под присягой и угрозой смертной казни за лжесвидетельство местных крестьян, а после этого шли в ход все прежние санкции5.
Неудачное петровское законодательство о беглых совпало с юностью царя и мрачными годами Северной войны. После Полтавы положение изменилось, и вопрос о беглых стал лишь одним из аспектов отработки формальностей и введения имперских стандартов и процедур на только что присоединенных территориях Украины6. Кроме того, институт холопства определенно угасал, и уже в начале 1720-х гг. стали приниматься законы о беглых, в которых холопы вообще не упоминались или упоминались лишь в связи с беглыми крестьянами и в контексте новой переписи7. Однако дух кодификации, характерный для позднего периода петровской эпохи, высветил и проблему беглых: холопы оказались включены в общий закон по этой проблеме, принятый 6 апреля 1722 г.8 Его нормы по сути возвращались к нормам прошлого столетия и предписывали возвращение беглых, а также тяжелые штрафы для хозяев и порку кнутом для управляющих и крестьян, принявших к себе беглых. Все эти меры оставались основными средствами борьбы с бегством крепостных, которые, конечно, создавали немалые проблемы вплоть до отмены крепостного права. Новый закон признавал и последовательное угасание холопства, устанавливая трехлетний предель¬
1 ПСЗ, т. 3, с. 56-57, 91, 179-180, №№ 1368, 1396, 1495.
2 ПСЗ, т. 3, с. 443-446, 474-478; №№ 1623, 1625, 1644-1645. Челобитные середины 1690-х гг. см.: Описание документов и бумаг, т. 17 (1912), с. 368, № 2550.
3 ПСЗ, т. 4, с. 257-258, № 1980.
4 ПСЗ, т.4, с 341, №2092.
5 ПСЗ, т. 4, с. 378-379, № 2147.
6 ПСЗ, т. 5, с. 50-51, 87, 125-126, 150-151, 158; №№ 2706, 2783, 2846, 2891, 2910.
7 ПСЗ, т. 6, с. 127-128, 234, 358-361, 460^61, 503-510, 525; №№ 3512; 3636, ст. 3; 3857; 3901, ст. 15-16; 3936.
8 ПСЗ, т. 6, с. 638-641, № 3939.
546


Свобода воли и сопротивление холопству
ный срок для розыска беглых, после которого они становились собственностью тех людей, с которыми жили к тому моменту1.
Просьба холоповладельцев в конце XVII в. об усилении контроля за передвижениями холопов в конце концов нашла отклик у Петра, и хотя система холопства как таковая уже почти себя изжила, эта просьба привела к возникновению зародышей формальной внутренней паспортной системы. Указами 1722 г. устанавливалось, что никому не может быть предоставлен постой, если у него нет необходимых документов («явного свидетельства»), никто не может быть нанят ни на какую работу без документа, удостоверяющего его статус («поручная запись»)1  2. Таким образом, происхождение одного из элементов полицейского государства может быть отчасти прослежено вплоть до требований холоповла- дельцами усиления контроля за перемещающимися по стране беглецами.
Здесь мы снова видим прямое влияние института холопства на институт крепостничества. Возвращение беглых холопов не только в период двустороннего судебного процесса в Московии, но и еще долгое время после него было предметом личной заботы, личным делом холоповладельца. Государство готово было оказать услуги при разрешении конфликтов о праве собственности на беглых, но не принимало никакого участия в их обнаружении или задержании. С развитием государства, однако, власти стремились включиться во все более широкие аспекты жизни людей, в том числе и в задержание беглых холопов. Во второй половине XVII и в начале XVIII столетия эти меры совершенствовались по мере того, как целые отряды сыщиков рассылались на розыски беглецов и делались попытки (всегда не особенно успешные, хотя часто и совершенно варварские) приспособить применяемые санкции как к«холопам-беглецам, так и к принимавшим и укрывавшим их хозяевам или чиновникам. Эти меры стали действенными средствами усиления крепостничества.
МАССОВЫЕ БЕСПОРЯДКИ
Все до сих пор рассмотренные формы сопротивления носили прежде всего индивидуальный характер, что делает их похожими на то, что происходило в других системах рабства, включая и американский Юг. Здесь лежит основной разрыв в преемственности между холопством и чрезвычайно похожим на него поздним русским крепостничеством XIX в., в котором, как подчеркивал Питер Кол- чин, сопротивление по большей части приобретало формы общинного, коллективного противостояния крепостникам3. Профессор Колчин также отмечал, что реакции хозяев на это сопротивление в имперской России и в Америке были различны: русская реакция была медленной и бюрократической, часто превращалась в цепь распоряжений, начинающуюся с местного управляющего и заканчивающуюся в Санкт-Петербурге; американская реакция была немедленной и локальной4. Реакцию Московии на сопротивление можно охарактеризовать как промежуточную: хозяева и управляющие, безусловно, наказывали бунтовщиков
1 ПСЗ, т. 1, с. 577; т. 6, с. 640, №№ 333, 3939.
2 ПСЗ, т. 6, с. 648, 732, 804-805, №№ 3958; 4047, ст. 20; 4130, ст. 28.
3 Peter Kolchin. The Process of Confrontation: Patterns of Resistance to Bondage in Nineteenth- Century Russia and the United States //Journal of Social History II, no. 4 (1978): 470.
4 Ibid, pp. 472-473.
18*
547


Социология холопства
на месте, однако существовала и немалая переписка между управляющими и хозяевами по этому поводу, равно как и тенденция обращаться к центральным властям (вследствие концентрации власти в столице) за помощью в подавлении относительно небольших беспорядков.
В некоторых обществах бунты рабов оказывали значительное влияние на сам институт рабства. Одним из таких примеров является Китай: массовые бунты конца XVII и начала XVIII в. значительно истощили большое число крупных рабовладельческих хозяйств и привели к освобождению многих рабов в результате официального перевода их из категории «низких людей» в категорию «свободных людей». Рабство продолжало существовать в Китае, однако стало преимущественно институтом для покорных женщин. В Московии, однако, не было «холопьих бунтов», вероятно, по той же причине, по какой их не было на древнем Ближнем Востоке: там не существовало больших скоплений рабов в рудниках или на плантациях1. Там, где все же были большие количества рабов, например в Москве, в армии, может быть, в других больших городах, кроме Москвы, они обычно были рассеяны и, безусловно, составляли меньшинство среди множества свободных людей.
Тем не менее холопы играли заметную роль во многих гражданских беспорядках в Московии, их влияние достигло кульминации в Смутное время.
Характер гражданских беспорядков изменился где-то в середине XVI в.: если прежде это были типичные средневековые выступления против неспособности властей обеспечить необходимую защиту, то теперь беспорядки приобрели более соответствующий новому времени характер и были направлены против чрезмерной коррупции, а время от времени и против самого устройства общества. (Я намерен рассмотреть эту эволюцию более подробно в другом месте, поэтому здесь обсуждать это не буду.) Чрезвычайно мало известно об участии холопов в беспорядках до 1600 г. Были слухи, что пожар 1547 г. в Москве был устроен в интересах части правящей элиты, а прямыми исполнителями, предположительно, были холопы. Если это так, то они, конечно, действовали не вполне по собственной воле. Р.Г.Скрынников писал в свое время, что изменению формулировки служилых кабал в 1586 г. предшествовали в мае того же года массовые беспорядки в столице с участием холопов. В 1591 г. крымские татары напали на Московию и сожгли южные предместья столицы. Голландец Исаак Масса позднее сообщал о раскрытии заговора холопов, намеревавшихся сжечь саму Москву во время ее осады Казы-Гиреем. Около семнадцати заговорщиков, в основном холопы, были арестованы и наказаны. (Надо полагать, они были казнены, хотя Масса говорит лишь, что «все эти предатели получили по заслугам».1  2)
Холопы играли ведущую роль в беспорядках Смутного времени, а иногда и были их зачинщиками, предводители основных движений (Хлопко, Иван Болотников, Вася Шестаков и Баловень) были прежде холопами. По свидетельству современника Авраамия Палицына, более двадцати тысяч беглых холопов, выгнанных из дома хозяевами во время голода 1601-1603 гг., собрались вдоль юж¬
1 Mendelsohn, р. 121. Кроме того, насколько мне известно, в Московии нечасто встречались мессианствующие проповедники, которые «встречались едва ли не в каждом известном восстании рабов» (Eugene D.Genovese. American Slaves and Their History // The New York Review of Books 15, no. 10 [December 3, 1970]: 35).
2 M acca Исаак. Краткое известие о Московии в начале XVII в. - М.: Госсоцэкгиз, 1937. - С. 39; Скрынников Р.Г. Россия накануне «смутного времени». - М.: Мысль, 1980.-С. 104.
548


Свобода воли и сопротивление холопству
ной границы Московии в поисках убежища и пропитания1. Считается, что многие из этих людей вступили в войско Хлопка, которое пошло на Москву, напало на город и было разгромлено в сентябре 1603 г. О Хлопке не известно ничего - ни кто он был, ни откуда явился, хотя очевидно, что его имя означает «холоп». Наступление сил Хлопка часто связывают с указом Бориса Годунова от 16 августа 1603 г., который освободил холопов, голодавших и изгнанных, но официально не освобожденных своими хозяевами. Обычно считается, что эта мера была демонстративным жестом, направленным на ослабление движения Хлопка, - жестом очевидно запоздавшим, поскольку голод продолжался уже третий год1  2.
Кроме как об Иване Болотникове, ни об одном из предводителей холопов в Смутное время ничего по сути неизвестно. Параллели между ним и Спартаком, предводителем армии гладиаторов в войне против Рима (73-71 гг. до н.э.), неизбежны. Иван Болотников принадлежал к числу привилегированных боевых холопов, он был захвачен татарами, продан в Каффе, затем перепродан в Истам- буле немецкому торговцу и переправлен в Венецию. Оттуда он бежал в Московию3. Как предводителю повстанцев ему предложили в качестве взятки присоединение к войскам Василия Шуйского, но он отказался4. Его войска осаждали Москву с 7 октября до 2 декабря 1606 г., а затем были разгромлены. Правительство Василия Шуйского не пошло ни на какие уступки холопам армии Болотникова (многие из них были изгнаны своими хозяевами во время голода) и после разгрома восстания провело жестокие репрессии.
Хотя сам предводитель, Болотников, был холопом, не похоже, что большинство людей в его войске испытывало подобную гражданскую неполноценность, однако восставшие оценили соответствующий потенциал холопства для создания беспорядков, и англичанин Джон Мейрик (его авторство не вполне точно установлено, но весьма вероятно) отмечал, что некоторые из болотниковцев «...пишут письма холопам в город [Москву], чтобы поднимали оружие на своих господ и забирали себе их добро и припасы»5.
В связи с этой цитатой стоит отметить, что в ней как бы предполагается, что холопы в Москве умеют читать (и, как мы видели на протяжении этой работы, многие из них действительно умели), кроме того, восставшие призывают холопов не присоединяться к ним, а подрывать изнутри готовность столицы к сопротивлению.
Существует широкий спектр мнений о роли холопов в восстании Болотникова. Подробное обсуждение историографических вопросов не является задачей этой работы, тем не менее упомянутый спектр мнений следует по крайней мере обозначить, даже если эти мнения и не всегда обоснованы. Например, Д.П.Маковский считал, что холопы не были движущей силой восстания Болотникова: они не были организованы, легко впадали в панику и рады были при¬
1 Сказание Авраамия Палицы на. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1955. - С. 108; Смирнов И.И. Восстание Болотникова, с. 74-75.
2 ПСРЛ, т. 14, с. 58 (Новый летописец, гл. 84); Корецкий В.И. Из истории крестьянской войны в России начала XVII века // Вопросы истории, т. 15, № 3 (март 1959 г.), с. 128-133.
3 Fisher. Muscovy, р. 587.
4 Буссов, с. 140, 269; Маковский. ПКВ, с. 336.
5 Смирнов И.И. Восстание Болотникова, с. 553, 555. Приблизительно такое же сообщение было отправлено патриархом Гермогеном митрополиту Филарету (ААЕ, т. 2, с. 132, № 58).
549


Социология холопства
соединиться ко всякому, кто заплатил бы больше1. Этот последний аспект, то обстоятельство, что холопы в равной мере готовы были встать и на сторону тех, кто подавлял московские беспорядки, будет еще отмечено и в связи с другими вопросами. С другой стороны, Н.Е.Носов приписывал холопам очень важную роль, а И. И.Смирнов видел в холопах одну из главных сйл восстания Болотникова1  2. Кроме вопроса о лидерстве, важным может быть и вопрос о «критической массе». Могло ли любое из восстаний XVII в., от болотниковского до хованщины (1682 г.), достичь тех масштабов (не только по численности восставших, но и по их способности напугать правящие круги), которых они реально достигли, если бы в них не участвовали холопы? Ответ должен быть отрицательным, а «доказательства» этому предоставляет XVIII в., когда после отмены холопства характер восстаний изменился. Конечно, были и другие причины ослабления внутренних беспорядков в XVIII в., однако отсутствие холопов является фактором, который не следует упускать из виду.
Социальное происхождение второго самозванца, Лжедмитрия II, неизвестно, однако он, став на квартиры в Орле (на южной границе) зимой 1607-1608 гг., в отличие от Болотникова, призвал в свои ряды холопов. Он раздавал множество обещаний, включая и возвращение свободы холопам. Он также обещал, согласно Конраду Буссову, что все холопы, которые примкнут к нему и присягнут на верность, смогут получить поместья, принадлежащие их хозяевам. Кроме того, если хозяева оставили в поместье своих дочерей, холопы смогут взять их себе в жены. (Здесь очевидно обращение к преимущественно мужскому миру холопов.) Немецкий информатор сообщал, что «многие обнищавшие холопы таким образом становились господами, богатыми и могущественными, а их хозяева, спасаясь от голода, устремились в Москву»3. После 1613 г. правительство Михаила Романова отменило все земельные пожалования Лжедмитрия II.
Во время Смоленской войны (1632-1634) московские власти испытали несколько потрясений, внесших свой вклад в потерю кампании, которая при других обстоятельствах почти наверняка была бы выиграна. Одним из таких потрясений было восстание под предводительством Ивана Балаша (а затем Анисима Чертопруда), начавшееся в октябре 1632 г. Балашовское движение было, вероятно, преимущественно крестьянским, однако нет сомнений, что к нему примкнули и разочарованные элементы осаждавшей Смоленск армии Шеина (казаки и дети боярские), и значительное число холопов, на которых и сосредоточили свое внимание восставшие. В январе 1633 г. войско Балаша двинулось на Чернигов, но его заставили повернуть назад, а в апреле правительство предложило амни¬
1 Маковский. ПКВ, с. 465-455. А.А.Зимин считал основной движущей силой восстания Болотникова крестьянство (Зимин и Королева. Документ, с. 28). Суждения, высказанные Зиминым в его статье «Некоторые вопросы истории крестьянской войны в России в начале XVII века» (Вопросы истории, 1958, № 3, с. 98, 108—109), были оспорены И. И.Смирновым в статье «О некоторых вопросах истории борьбы классов в русском государстве начала XVII века» (Вопросы истории, 1958, № 12, с. 120), в которой были ясно расставлены все акценты.
2 Н осов Н.Е. Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе (обзор) // Вопросы истории, 1973, № 12, с. 151; Смирнов И.И. Восстание Болотникова, с. 106-109.
3 Буссов Конрад. Московская хроника, с. 149,281; Смирнов И.И. Восстание, с. 458, № 3. Русскую версию призыва восставших к холопам убивать своих хозяев с обещаниями передачи холопам хозяйских владений см.: ААЕ, т. 2, с. 129, № 57. Подобные призывы и обещания, несомненно, создавали в 1610-1611 гг. у правящей элиты Московии впечатление, что лучше служить польскому королевичу Владиславу, чем быть завоеванными собственными холопами (РИБ, т. 13 (1891) с. 1187).
550


Свобода воли и сопротивление холопству
стию всем тем участникам восстания, которые присоединятся к армии Шеина. Этот призыв возымел действие, и Балаша схватили. Движение, однако, продолжалось. Посетив Москву, Чертопруд привлек под свое знамя московских холопов, но его силы были снова ослаблены амнистией, объявленной в январе 1634 г.; другие лидеры восставших были захвачены, и в апреле движение было разгромлено1. Нет сомнений, что это движение внесло определенный вклад в окончание войны и подписание Поляновского мирного договора 12 апреля 1634 г. Вся эта история еще раз показала ненадежность армии старого русского образца, в особенности ее холопьей составляющей, и дала новый импульс введению военных формирований нового типа.
Московские беспорядки лета 1648 г. в некоторых отношениях были самыми важными в начале нового времени, поскольку в них соединились шедшие уже некоторое время процессы, что привело к отражению этих процессов в Уложении 1649 г.: закрепощение крестьянства, стратификация городского населения, отмена средневековых ограничений на поселение в городах и так далее. Я уже писал подробно о развитии беспорядков 1648 г. и их последствиях в других работах1  2.
Холопы играли в этих беспорядках минимальную роль, занимаясь главным образом грабежом, за что человек десять было повешено. Несомненно, именно их имел в виду С. В. Бахрушин, когда в 1917 г. писал в своем эссе о восстании 1648 г.:
«Мятеж 1648 г. не был делом подонков общества, черни в нашем смысле слова. Конечно, как всегда во время общественной смуты, подобные элементы участвовали в грабеже и насилии»3.
Советы, публикуя работы Бахрушина уже после смерти автора, преднамеренно исказили приведенный выше абзац:
«Восстание 1648 г. было делом не только посадской бедноты. Конечно, они тоже участвовали в движении»4.
Это один из наиболее выразительных примеров фальсификации Советами работы историка. Крайнее презрение Бахрушина к отбросам общества превращено в романтический взгляд на бедноту, его отвращение к выступлениям черни превращено в одобрение священного революционного движения. Что бы и кто бы ни думал о коллективных беспорядках, роль холопов в 1648 г. была лучше описана в 1917 г., чем посмертными фальсификаторами его работы в 1954 г.
Занятный эпизод произошел в середине 1650-х гг. Подьячий Холопьего приказа некий Богдан Никитин был назначен в дозор на Арбат и, будучи при исполнении долга, подвергся нападению со стороны холопов с подворья стольника Андрея Иванова Пушкина5. Инцидент этот комментировать довольно трудно из-за недостатка информации, но похоже, что холопы узнали чиновника из центрального учреждения, отвечавшего за их пребывание в зависимости, и, вос¬
1 Порш н ев Б.Ф. Социально-политическая обстановка в России во время Смоленской войны // История СССР, т. 1, № 5 (1957), с. 126-127, 129, 136, 138-139.
2 Hellie. Enserfment, pp. 135-137; idem. Stratification.
3 Бахрушин С.В. Московский мятеж 1648 года // Сборник статей в честь Матвея Кузьмича Любавского. - Петроград, 1917. - С. 734.
4 Московское восстание 1648 г. //Бахрушин С.В. Научные труды в четырех томах / Под ред. А. А. Зимина и др. - М.: Академия наук СССР, 1952-1959. -Т. 2. - С. 68.
5 Описание документов и бумаг, т. 15 (1908), с. 468, № 545-1.
551


Социология холопства
пользовавшись предоставившейся возможностью, выплеснули свой гнев на человека, символизировавшего ненавистную систему. Но возможно, конечно, и то, что группа холопов от избытка энергии решила на кого-нибудь напасть, и их случайной жертвой оказался служащий Холопьего приказа.
Участники медного бунта 1662 г. были перечислены Григорием Котошихи- ным: «купцы и их дети, конники, пекари, мясники, крестьяне, бродяги и холопы». Его поразило отсутствие поляков и других иноземцев. Это - первый бунт, о котором сохранились свидетельства допрошенных после событий. Эти свидетельства показывают, что 75 участников были военными, 47 - посадские люди, 42 - холопы, 13 - крестьяне, 7 - церковнослужители, 4 - землевладельцы и 14 - пришлые. Из 826 непосредственных и возможных участников этих событий, упоминаемых в сохранившихся архивных источниках, 62,8% составляли служилые люди, 17,3% - посадские, 6% - холопы, 2,6% - крестьяне, 2% - церковные слуги, остальное - другие. В. И. Буганов, работавший над этой проблемой позднее всех других советских исследователей, считает, что число горожан существенно занижено, что они, вероятно, составляли от 70 до 80% действительных участников, военные составляли около 10%, а оставшиеся от 10 до 15% приходились на холопов, крестьян, церковных слуг и тому подобных1.
Таким образом, доля холопов среди участников восстания, безусловно, не была незначительной. Судя по частоте применения пыток к обвиняемым и числу ударов, в конце концов назначенному им в наказание, никто из ведущих фигур восстания не был холопом (скорее это были горожане, крестьяне, церковные служащие и т.д.). (Считается, что число участников значительно сократилось в результате суровых мер, принятых незамедлительно, как только царь Алексей решил подавить это восстание.) Из грабителей строже всех был наказан (33 удара) холоп Мартын- ко Еремеев, принадлежавший купцу гостиной сотни Володимеру Чанчикову, - он признался, что украл две пары сабель из дома известного московского купца Василия Шорина1  2. Таким образом, холопы хоть и составили важную часть участников медного бунта, они не были ни его предводителями, ни даже решающим фактором его возникновения. Следует иметь в виду, что в подавлении восстания участвовало, вероятно, больше холопов, чем в его подъеме и поддержке. Один из современников отводил верным правительству холопам основную роль в уничтожении восставших, пытавшихся убежать, - их бросали в воду и убивали3. Такое распределение сил по обе стороны баррикады вносило значительный вклад в общую стабильность и существующего в Московии режима, и системы холопства.
Другим важным событием такого рода стала разинщина - движение казаков под предводительством Степана Разина. Оно началось в 1666 г. под началом Василия Уса, когда казаки с Дона попытались дойти до Москвы (в действительности они прошли с верховий Дона до Тулы и обратно), чтобы просить царя Алексея взять их на службу (за жалованье), чтобы бить поляков в Тринадцатилетней войне. Они страдали от избыточной численности вследствие прихода к ним множества беглых в 1660-х гг., а также из-за сокращения субсидий из Москвы и уменьшения возможности грабить крымских татар. Правительство Алексея
1 Котошихин.с. 104; Буганов В.И. О социальном составе участников московского восстания 1662 г. // Исторические записки, т. 66 (1960), с. 313, 315.
2Буганов В.И. Московское восстание 1662 г. - М, Наука, 1964.-С. 116, 121; Восстание 1662 г. в Москве. Сборник документов / Под ред. В. И. Буганова. - М., Наука, 1964. - С. 187, 278-302.
3Буганов В.И. Московское восстание, с. 89.
552


Свобода воли и сопротивление холопству
запаниковало, отказалось встретиться с казаками, потребовало, чтобы они выдали беглых крестьян и холопов, находившихся среди них (сколько таких было, неизвестно, хотя сохранились документы, в которых холоповладелыды жаловались правительству на то, что их холопы бегут к казакам Уса)1, и послало войска под командованием Юрия Никитина Барятинского, чтобы заставить бунтовщиков повернуть назад. Правительство поспешило подписать Андрусовское перемирие, завершившее разорительную Тринадцати летнюю войну.
Нежелание властей ответить на требования Уса привело к разинщине, пришедшейся в основном на период с декабря 1669 г. по август 1670 г. Если словосочетание «крестьянская война» и имеет какой-то смысл для русской истории, то первый вклад в этот смысл внесло именно движение, возглавленное Степаном Разиным. Безусловно, восстание Болотникова такой войной не было, - этот факт признают все, за исключением наиболее догматически настроенных советских историков. Главной силой разинщины были свободные крестьяне и беглые крепостные, к которым присоединились волжские речники, посадские люди, угнетенные представители тюркских и финских народов, населявших бассейн Волги, недовольные приграничные военные отряды и другие1  2. В сохранившихся документах времен разинщины отмечены, однако, побеги холопов на Дон; в них упоминается, что схваченные после подавления восстания холопы помогли правительству собрать информацию о происшедшем; в именных указателях к четырехтомному (в пяти частях) собранию документов этого периода, опубликованных Советами, названо более 175 холопов3. Бросается в глаза отсутствие холопов на главных руководящих ролях, равно как и незначительная по численности их доля в той массе народа, которая была вовлечена в разинщину. Можно утверждать, что отсутствие холопов на ведущих ролях было обусловлено последовательным уменьшением использования холопов в вооруженных силах Московии после 1613 г. - обстоятельством, определенно лишившим холопов опыта, необходимого, чтобы возглавлять военные отряды. Труднее объяснить незначительную численность беглых холопов среди последователей Уса и Разина. Вероятно, постепенная эволюция института холопства значительно уменьшила число инициативных людей, а те, кто имел инициативу, были удовлетворены своим положением и искренне привержены к status quo (существующий порядок вещей (лат.). - Прим. ред.). Популяция холопов свелась в основном к людям, искавшим «социального призрения»; их основные усилия были направлены на то, чтобы прокормиться за счет хозяйских крепостных. У подобных людей, очевидно, не было достаточно энергии, чтобы бежать на Волгу, стать самостоятельными казаками и принять участие в восстании.
Холопы заметны и в беспорядках 1682 г., последовавших за смертью царя Федора Алексеевича и попытками Софьи отобрать власть у Ивана и Петра, а также стремлением Милославских (клан Софьи) вытеснить Нарышкиных (клан Петра). 15 мая 1682 г. произошел явный поджог Холопьего приказа (а также московского Судного приказа), предположительно с целью уничтожения кабальных книг. Указ, изданный в следующем году, отмечал и ряд других актов прояв¬
1 	Крестьянская война под предводительством Степана Разина, т. 1, с. 36, 47, №№ 10, 19.
2Пронштейн А. А. Решенные и нерешенные вопросы истории крестьянских войн в России // Вопросы истории, т. 42, № 7 (июль 1967 г.), с. 158.
3 	Крестьянская война под предводительством Степана Разина.
553


Социология холопства
ления насилия со стороны холопов в 1682 г.: под угрозой убийства холопы заставляли хозяев выписывать им отпускные грамоты. Один из таких случаев, дело Алешки Степанова и Семена Федорова Толочанова, уже обсуждался выше. Другим примером могут служить Иван Михайлов и Матвей Максимов, военные пленники из Речи Посполитой, купленные купцом гостиной сотни Г.В.Соло- довниковым. 27 мая 1682 г. оба они бежали в стрелецкую часть, которой командовал Федор Иванов Головленков, - их и подбил бежать один из этих стрельцов, некий Т.Емельянов. Их хозяин, очевидно, выяснил местонахождение своих холопов, после чего более двух сотен стрельцов явились к дому Солодовникова «с копьями и алебардами, чтобы вымучить у него [отпускные грамоты]». Солодовников грамоты выписал, однако документы о покупке этих холопов не вернул, сказав, что потерял их. Летом 1682 г. приказ Тайных дел под давлением стрельцов официально освободил Михайлова. Максимов же, очевидно, не побеспокоился сходить в правительственное учреждение, чтобы оформить свое освобождение. (Позднее, 25 ноября 1682 г., они оба были возвращены в холопство и отданы обратно Солодовникову.1)
Пытаясь завоевать расположение холопов, князь Иван А. Хованский и его сын Андрей раздавали отпускные грамоты из штаба стрельцов. Следуя букве закона, указ 1683 г. допускал, что холопы, активно действовавшие в 1682 г., в действительности оказались людьми чрезвычайно зависимыми и скоро снова продались в холопство. Этот указ аннулировал все отпускные документы 1682 г. и предписывал «бить кнутом без пощады перед Холопьим приказом» обладателей подобных документов. Все продавшиеся в новое холопство должны были вернуть своим новым хозяевам полученные от них деньги. (В указе не уточнялось, каким образом это должно было быть сделано, но, возможно, холопы должны были расплатиться из своего годового содержания, как утверждал Ко- тошихин.) Если прежние, законные хозяева не желали принимать обратно своих холопов, которые силой или иным образом незаконно получили отпускные грамоты, такие холопы должны были быть высланы вместе с семьями в Сибирь, на нижнюю Волгу, в удаленные украинские города или в Уфу. Это должно было стать уроком на будущее другим холопам. Урок этот, по-видимому, был хорошо усвоен, поскольку в период после 1682 г. сколько-нибудь значительного участия холопов в гражданских беспорядках не отмечалось1  2.
Гражданские беспорядки в Московии, если воспользоваться классификацией Чарлза Тилли, носили характер «ответного коллективного насилия», а не «примитивного коллективного насилия» или «современного коллективного насилия»3. Повстанцы протестовали против существующей власти, но не преследовали каких-то ясно определенных целей и не требовали себе определенных прав.
1 Савич. Восстание, с. 310, № 157.
2 ПСЗ, т. 2, с. 499, № 992. Не отмечено, например, участие холопов в стрелецком бунте 1698 г. (Восстание московских стрельцов. 1698 год [Материалы следственного дела]. Сборник документов / Под ред. А. Н. Казакевича и В. И. Буганова. - М.: Наука, 1980). С другой стороны, потомки домашних холопов, ставшие в XVI11 в. домашней прислугой, выделились своей заметной ролью в московском чумном бунте 1771 г. (Alexander. Bubonic Plague, р. 198). К этому времени, конечно, должны были улетучиться всякие воспоминания о жестоком подавлении беспорядков за сто лет до этого.
3 Charles Tilly. The Changing Place of Collective Violence // Essays in Social and political History, ed. Melvin Richter (Cambridge: Harvard University Press, 1970), pp. 139-164; idem, Collective Violence in European Perspective // The History of Violence in America: Historical and Comparative Perspectives, ed. Hugh Davis Graham and Ted R. Gurr (New York: Praeger, 1969), pp. 4-45.
554


Свобода воли и сопротивление холопству
Ритм коллективных выступлений следовал ритму образования людских скоплений, собраний, связанных с подачей коллективных челобитных, дворцовыми датами, военными сборами. Такие выступления обычно бывали спонтанными и происходили часто во время ослабления династии и соответственно ослабления ограничений. Городские беспорядки обычно продолжались около недели, сельские могли затянуться на год и больше. Проблему роли холопов в московских беспорядках в целом никоим образом нельзя считать окончательно решенной, однако уменьшение роли холопов с течением времени представляется вполне ясным. Болотников был последним холопом - предводителем социальных беспорядков; к 1662 г. холопьи бунты свелись, по-видимому, к грабежам. Это снижение роли холопов в социальных беспорядках отражает снижение их роли в обществе в целом.
Удивляют и неспособность холопов захватить власть, и особенно тот факт, что вельможи никогда не использовали своих холопов для захвата власти. Мамлюки захватывали власть в Египте более пятидесяти раз, при этом люди рабского происхождения возглавляли мусульманизированные правительства1. То, что этого никогда не случалось в Московии, отражает легитимность династии Рюриковичей, способность Романовых создать ощущение своей легитимности в течение двух или трех десятилетий после их прихода к власти и степень контроля, которую правительство сохраняло как над элитой в целом, так и над отдельными ее представителями1  2.
Со сравнительно-исторической точки зрения представляется, что московские холопы не принадлежат ни к одному из полюсов гипотетического континуума «пассивность - борьба». Наиболее пассивными, по-видимому, были рабы в Западной Африке, поскольку режим там был, в общем, мягким; побег был почти неосуществим, а другие формы сопротивления совершенно невозможными; претензии, которые могли предъявить хозяева, были определены довольно точно; вполне вероятной была ассимиляция в род хозяина; жизнь рабов была часто лучше, чем жизнь свободных людей; взрослых мужчин, как правило, не держали в доме, их либо убивали, либо продавали в отдаленные районы (эти меры всегда были перед глазами недовольных); само рабство часто рассматривалось рабом как «законное», вытекавшее из его «рокового рождения»3. Сопротивление всех видов на американском Юге также было минимальным, имела место лишь горстка инцидентов, которая могла бы поколебать представление рабовладельцев о своем имуществе как о «самбо»: Нью-Йорк (1712); Стоуно, Южная Каролина (1739); заговор Габриэля Проссера в Ричмонде (1800); Луизиана (1811); заговор Виси в Чарлстоне (1822); восстание Ната Тернера в Иерусалиме, Вирджиния (1831). Хорошее в целом обращение, низкий статус, относительно малые размеры южных плантаций и, конечно, суровые репрессии исключали побеги и ограничивали прямые бунты такими фанатиками, как Денмарк Виси и Нат Тернер, которые, так же как и их московские собратья, принадлежали в своем обществе к привилегированным рабам. Древнее Средиземноморье было, по-видимому, сродни Московии и по уровню, и по видам сопротивления рабов. Работы Джо¬
1 Pipes. Rationale, р. 38.
2A.M.KIeimola. Up through Servitude: The Changing Condition of the Muscovite Elite in the Sixteenth and Seventeenth Centuries // Russian History, 6, pt. 2(1979): 210-229.
3 	Miers and Kopy toff, pp. 445-446.
555


Социология холопства
зефа Фохта и его школы совершенно разрушили представления о восстаниях древних рабов как о революционных выступлениях, то же можно сказать и о гражданских беспорядках в Московии, в которых холопам также принадлежала некоторая роль1.
Самым мощным сопротивление рабству было, вероятно, на Сахарных островах Карибского моря и в Баии, Бразилия, где белые составляли меньшинство, а контролировать ситуацию можно было, лишь прибегая к сочетанию дикой жестокости (часто шокировавшей европейцев на родине), выдвижению отдельных черных рабов в привилегированное положение и найму индейцев для преследования беглецов и подавления бунтов1  2. Самое знаменитое восстание под предводительством бывшего раба Туссена-Лювертюра, которое принесло независимость Санто-Доминго (Гаити), хорошо известно. Кроме него, в этом регионе были еще дюжины мелких выступлений.
Кажется маловероятным, что историки-компаративисты сумеют определить, какие особенности рабского состояния приводили рабов к восстанию. В Латинской Америке, как мы только что видели, рабы с наибольшей вероятностью восставали против своего положения, особенно рабы первого поколения, родившиеся в Африке. Не так было в истории Греции, там рабы не восставали вообще, и лишь между 135 и 70 гг. до н.э. происходили восстания рабов в Римской империи. В классической античности бунтарскими элементами были долговые рабы или илоты Спарты - те и другие являлись местными уроженцами3. В Московии бунтарским элементом тоже были местные уроженцы с некоторым уклоном в сторону рожденных в холопстве. Так что три этих разных места не обнаруживают никакой закономерности, позволяющей определить, например, по происхождению рабов или продолжительности их пребывания в рабстве, кто из них будет бунтовать, а кто - нет.
Во всех известных мне случаях рабам, готовившим восстание или активно участвовавшим в нем, назначалась смертная казнь4. Мстительная жестокость, проявленная властью после восстания Хлопка (когда было повешено 500 человек), выступления Болотникова (когда восставших утопили подо льдом), медного бунта (1000 утопленных, зарубленных, повешенных или казненных каким-то иным образом) и разинщины (Разина четвертовали, а его последователей либо убили, либо похолопили), способна лишь напомнить о подавлении восстания Спартака, и в частности о распятии Крассом шести тысяч пленников вдоль Аппиевой дороги5.
Последствия выступлений рабов практически повсеместно были похожими. Жестоко подавив эти выступления, правящие круги делали жизнь рабов еще более трудной, чем она была до восстания. Это особенно ярко было продемонстрировано в Соединенных Штатах, где положение рабов улучшалось после образования страны в 1787 г. вплоть до восстания Ната Тернера в 1830 г. Восстание
1 Joseph Vogt and Hans Ulrich Instinsky, eds. Forschungen zur antiken Sklaverei (Wiesbaden: Franz Steiner Verlag GmbH, 1967); Eugene D.Genovese. From Rebellion to Revolution: Afro-American Slave Revolts in the Making of the Modern World (Baton Rouge and London: Louisiana State University Press, 1979), pp. 41-50.
2Melaffe,pp. 102-104.
3 Moses I.Finley. Between Slavery and Freedom // Comparative Studies in Society and History, 6 (April 1964): 235.
4 Rose, p. 193.
5Смирнов И.И. Восстание, с. 73, 492; Записки иностранцев о восстании Степана Разина / Под ред. А. Г. Манькова. - Л.: Наука, 1968. - С. 98, 100.
556


Свобода воли и сопротивление холопству
на Гаити в 1792-1793 гг. временно приостановило этот процесс, но затем он возобновился. Восстание Тернера, совпавшее и с другими событиями (особенно с движением аболиционистов, демографическим спадом 1820-х гг. и последовавшим ростом цен на рабов), усилило у рабовладельцев ощущение угрозы и привело к политике закручивания гаек. Хотя эта ситуация не вполне сравнима с московской потому, например, что основные работы там выполняли крестьяне, а не холопы, реакции властей в какой-то мере сопоставимы. Главным событием в этом смысле было Смутное время, несшее в себе гораздо большую угрозу разваливающемуся социальному порядку в Московии, чем выступление Ната Тернера общественному устройству американского Юга. Смута имела для холопов двоякие последствия. Первым было репрессивное законодательство, сначала Бориса Годунова (после разгрома Хлопка), а затем Василия Шуйского (после разгрома Болотникова), в значительной мере задавшее тон всему остальному XVII в.1 Вторым было внедрение в умы московской элиты идеи о том, что обществу будет гораздо лучше, если меньшее число привилегированных должностей будет занято холопами, особенно в армии. Это совпало, конечно, с действием более долговременных тенденций, так или иначе снижавших значение привилегированных холопов, однако роль Болотникова и других в беспорядках начала XVII в. наглядно показала правящей элите, что холопов надо снять с коней как можно быстрее. Очевидно, этого нельзя было сделать в одночасье, но пороховая революция и привлечение широких масс к военному делу помогли ускорить процесс отстранения холопов от военного дела.
МАРУНАЖ
В Латинской Америке марунаж был обычным явлением, связанным с созданием сообществ симмарунов (называвшихся также паленке, киломбо, колумбо, мокамбо, ладейра, иногда - республики), во многих отношениях напоминающих сообщества казаков Московии. (Немногочисленные сообщества марунов существовали также в разных частях Африки: Фута Яллон (Кондея), Гвинея (1756); Кукуна, Гвинея и Сьерра-Леоне (1836), Виттон и Могогони (Малинди, Кения, 1867); Мозамбик (1650-1900).) Эти сообщества вели преимущественно паразитическое существование, побираясь у местных жителей и торговцев, члены этих сообществ лишь изредка становились оседлыми фермерами1  2. Обычными занятиями у них, как и у казаков, были рыболовство и кое-какое огородничество. Наиболее успешные киломбо, такие, как палмары в Пернамбуко, Алагоас, Бразилия (1605-1694), выработали собственную форму управления, основанную на африканских принципах и напоминающую казацкие «круги».
Реакции соответствующих правительств на марунские и казацкие сообщества интересны со сравнительно-исторической точки зрения. В основном те и другие обычно были не особенно сильными раздражителями, их следовало удерживать в допустимых границах, чтобы они не распространялись, однако время от вре¬
1 Корецкий. Из истории крестьянской войны, с. 133-134; Шепелов. Освободительная борьба, с. 156-157.
2 Melaffe, рр. 104-105, 108-109, 121—122; Richard Price, ed. Maroon Societies. Rebel Slave Communities in the Americas (Garden City: Doubleday, 1973); Klein. Americas, p. 69.
557


Социология холопства
мени в них видели достаточно сильную угрозу, чтобы предпринимать серьезные меры по их искоренению. Между сообществами казаков и марунов были и различия, вызывавшие соответственно разные реакции властей. Казаками становились в первую очередь беглые тяглецы и крепостные, маруны состояли почти исключительно из беглых рабов. Казацкие общины существовали очень долго, гораздо дольше, чем марунские, сохранявшиеся обычно лишь в течение пары лет. Казаки время от времени оказывались полезны Московскому государству и даже состояли у него на службе, чего, за редкими исключениями (как, например, в 1738 г. на Ямайке, а также в случаях Мандинго в Мексике и «негров буша» в Суринаме, где были выработаны договоренности, включавшие даже возвращение беглых рабов), с марунами никогда не случалось1. Для большинства же колонистов никакой компромисс с мокамбо был немыслим. С течением времени русские стали проявлять похожее отношение к казакам, но в эпоху Московии у государства не было еще ни желания, ни возможности покончить с ними. Официальные лица Московии иногда даже говорили о «казацкой воле»1  2, - такие слова почти наверняка никогда не приходили в голову ни одному латиноамериканцу. Различия эти основывались прежде всего на расовом отношении к соответствующим беглецам. Казачество служило предохранительным клапаном, защищавшим центральную часть Московии от серьезных беспорядков. Симмарун- ский предохранительный клапан в Латинской Америке был затянут слишком туго, в результате чего в этой части Нового Света было гораздо больше беспорядков, чем в московской части Старого Света.
АНТИХОЛОПСКАЯ МЫСЛЬ
Множество книг и статей написано об антирабских движениях в других обществах, однако о чем-либо, напоминающем подобные явления в Московии, можно написать не более нескольких страниц. Никакого «движения» против холопства в России начала нового времени, безусловно, не было, хотя и существовала некая выраженная позиция в пользу его сокращения или отмены. Горстка лиц, представлявших эту позицию, появилась около середины XVI в., однако сомнительно, чтобы они знали друг друга или как-то влияли друг на друга. Возражения Ивана Пересветова против холопства в армии уже были отмечены в главе 10. Они были основаны на его ощущении, что холопские части сражались не так хорошо, как свободные люди. Другая официальная фигура, чье имя связывают с оппозицией холопству, - Ермолай-Эразм Прегрешный. Ермолай был сначала священником во Пскове, а затем протопопом дворцового собора Спаса- на-Бору в Москве. Самый плодовитый из рассматриваемых в этом разделе четырех авторов, он был горячим приверженцем православия. В конце 1540-х гг. он предложил социальные реформы, которые, среди прочего, ограничили бы кре¬
1 Price. Maroon Societies, pp. 228, 236-239, 294, 301; Patrick J. Carroll. Mandinga: The Evolution of a Mexican Runaway Slave Community, 1735-1827 // Comparative Studies in Society and History, 19(1977): 499-500.
2 W.E.D. Alien. The Russian Embassies to the Georgian Kings, 1589-1605, 2 vols. (Cambridge: Cambridge University Press, 1970), I: 213. Казаки признавали, что среди них есть сбежавшие «от вечного холопства, от недобровольного холопства, от государевых бояр и дворян» (см.: Повесть об Азовском осадном сидении // Stender-Petersen. Anthology, р. 363).
558


Свобода воли и сопротивление холопству
стьянскую ренту до одной пятой урожая, а также ограничили и налоги, тоже до одной пятой. Отмечая, что все люди были потомками Ноя, он тем не менее не отстаивал равенство. Его забота о крестьянстве была вызвана, кажется, страхом перед гражданскими беспорядками. Именно в этом контексте он формулировал свои возражения против холопства или, вернее, против похолопления сельскохозяйственных производителей. В 1553-1556 гг. Ермолай критиковал политику Ивана IV, что и привело к его опале. Вероятно, именно тогда он постригся в монахи и принял имя Эразм. Несмотря на то, что он попал в немилость, умер он, по- видимому, мирно1. Не кажется очевидным, чтобы идеи Пересветова или Ермолая- Эразма могли со временем привести их к требованию освобождения всех холопов.
Иначе обстояло дело с двумя другими рассматриваемыми здесь авторами, Матвеем Башкиным и Феодосием Косым. Матвей Семенов Башкин был холо- повладелыдем из среднего служилого слоя, потомком княжеских послужилыдев (вполне возможно, бывших холопами), осевших служилыми людьми на землях в районе Переяславля. Матвей поднялся над своим сомнительным происхождением, стал одним из младших дворцовых служащих и членом избранной тысячи от Боровска в 1550 г. В годы, последовавшие за инаугурацией Ивана IV, он выступал против многих традиций официальной православной церкви. Основывая свои размышления о холопстве на библейской заповеди о том, что люди должны любить друг друга, он отвергал полное и кабальное холопство. Он уничтожил полные и кабальные грамоты на своих собственных холопов, тем самым фактически освободив их. За свои проповеди он в 1553 г. был арестован, заточен в Волоколамский монастырь, допрашивался церковными советами в 1553 и 1554 гг. («Башкинская ересь») и, вероятно, был сожжен во время орричнины1  2. Феодосий был холопом, бежавшим в конце 1540-х гг. из Москвы в Белоозеро, где он стал монахом. Еще будучи холопом, он распространял дух недовольства среди своих собратьев. В 1551 г. он начал проповедовать то, что он называл своим «новым учением». В 1553 г. его притянули к делу Башкина и заключили в один из московских монастырей, откуда он бежал в Литву, сменил имя, женился и продолжал проповедовать свои взгляды. Феодосий сосредоточил свои основные усилия на критике православной церкви (с позиций отрицания триединой сущности Бога), но выдвинул также и представление о том, что любовь, милосердие и всеобщее равенство предполагают отмену холопства3.
Свершения этих «аболиционистских» мыслителей невелики. Предложение Пересветова о ликвидации холопьих частей опередило свое время по крайней мере на полвека. Ермолай-Эразм был совершенно проигнорирован, а Башкин и Феодосий изгнаны с исторической сцены. Следует подчеркнуть, что высказанные ими соображения о холопстве носили для них самих второстепенный, почти случайный характер. Неизвестно, оказали ли они какое-либо влияние на своих
1 Ржи га В.Ф. Литературная деятельность Ермолая-Эразма // ЛЗАК, т. 33 (1926), с. 180, 186, 191, 196; Колесникова Т.А. Общественно-политические взгляды Ермолая-Эразма//ТОДРЛ, т. 9 (1953), с. 257,263; Садиков. Опричнина, с. 11; Зимин А. А. И.С. Пересветов и его современники. - М.: АН СССР, 1958, с. 135-136; Клибанов А.И. Сборник сочинений Ермолая-Эразма // ТОДРЛ, т. 16(1960), с. 188, 190.
2Казакова Н.А., Лурье Я.С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV-начала XVI века. - М.; Л., АН СССР, 1955.-С. 223; Зимин. Пересветов, с. 169, 180.
3 	Лапшина Р.Г. Феодосий Косой - идеолог крестьянства XVI века // ТОДРЛ, т. 9 (1953), с. 245, 247; Зимин. Пересветов, с. 182-183,210-216; Казакова и Лурье, с. 202-203.
559


Социология холопства
современников, и неизвестно также, были ли у них последователи; если таковые были, их почти наверняка было мало. Аболиционизм еще нигде в мире не стал острым вопросом, в то время как многие жители Московии извлекали определенную выгоду из существования холопства.
В этой главе показано, что холопы Московии проявляли свою волю теми же способами, что и рабы в других системах. Главное различие между холопами Московии и рабами в других странах было то, что для большинства московских холопов холопство было их собственным выбором (по разным причинам, от желания занять привилегированное положение управляющего до надежды избежать голодной смерти), а соответственно выбор хозяина был этой возможностью проявить собственную волю в гораздо большей степени, чем была доступна рабам в любой из известных систем. После похолопления свобода волеизъявления холопа сводилась к выражению протеста. Некоторые московские холопы, протестуя против похолопления, пытались мстить своим хозяевам, некоторые восставали против системы и царящего социального устройства, но большинство должно было удовлетвориться попытками бегства. Правительство было не в состоянии поддерживать надлежащий порядок среди холопов, однако, при содействии многих из самих холопов, правители Московии могли сохранять систему холопства до тех пор, пока она считалась полезной.


17. 	ХОЛОПОВЛАДЕЛЫДЫ
Никакое исследование системы рабства не будет полным без изучения самих рабовладельцев, то есть тех, кто извлекал выгоду из эксплуатации своего живого имущества. Биографические портреты отдельных холоповладельцев разбросаны по страницам этой работы в связи с участием этих людей в конкретных событиях, и читатель, заинтересованный в более полных индивидуальных жизнеописаниях, может обратиться к этим зарисовкам. В центре этой главы стоят просопографические проблемы, то есть рассмотрение холоповладельцев как определенной целостности. Мы увидим, что холоповладение в большой степени определялось жизненным циклом человека, что оно часто было прерогативой тех, кто верой и правдой служил государству, управляемому московскими олигархами.
Прежде всего бросим беглый взгляд на общую структуру холоповладения, показанную в таблице 17.1. В таблице представлено число холопов в каждом из 1286 случаев холоповладения из моей базы данных по холопству. (1286 холо- повладений охватывает более 2000 холоповладельцев, поскольку многие холопы, как показано ниже, в таблице 17.24, имели более чем одного хозяина.) Модальный хозяин имел лишь одного холопа - важный факт, который следует иметь в виду и который во многом объясняет преобладание мужчин среди холопов, обсуждавшееся в главе 12: если у человека хватало средств на содержание лишь одного холопа, одинокий мужчина подходил лучше, чем одинокая женщина, для той домашней работы, которую выполняли холопы - колоть дрова, носить воду, убирать двор, бегать по поручениям. Средний холоповладелец по этой базе данных имел 4,3 холопа, но медианное значение гораздо ниже - 2,4.
Таблица 17.1А
Распределение холоповладений
Всего холопов во владении
У наследованные
Купленные
Холопы
Хозяева
Холопы
Хозяева
Холопы
Хозяева
(N)
(N)
%
(N)
(N)
04»,%
АЧЬ,%
(N)
(N)
ОЧ»,%
1
430
33,4
1
38
3,0
19,8
1
425
33,0
2
249
19,3
2
39
3,0
20,8
2
239
19,3
3
152
11,8
3
19
1,5
9,9
3
142
11,0
4
130
10,1
4
19
1,5
9,9
4
119
9,2
5-9
201
15,6
5-9
42
3,3
21,9
5-9
176
14,9
10-14
67
5,2
10-14
20
1,6
10,4
10-14
47
4,0
15-25
35
2,7
15-25
4
0,3
2,1
15-25
23
1,9
26-38
9
0,7
26-39
6
0,5
3,1
26-31
4
0,3
40-49
9
0,7
40-42
3
0,2
1,6
46
4
0,3
51-63
4
0,3
51-53
2
0,2
1.0
59
1
0,1
561


Социология холопства
Всего холопов во владении
У наследованные
Купленные
Холопы
Хозяева
Холопы
Хозяева
Холопы
Хозяева
(N)
(N)
%
(N)
(N)
ОЧа,%
АЧЬ,%
(N)
(N)
ОЧа,%
Всего
1286
192
1 180
Среднее
4,3
Среднее
6,5
Среднее
3,6
Срединное
2,4
Срединное
3,5
Срединное
2,2
Модальное
1,0
Модальное
2,0
Модальное
1,0
а) Относительная частота. Q Абсолютная частота.
Таблица 17.1Б
Распределение холоповладений
Холопы во владении на одного хозяина8
Унасле¬
дованные
холопы8
№
Купленные холопы8
N6
Мальчиков во владении
N6
Девочек во владении
N6
Детей, рожденных холопами
N*
1
0,04
430
0,96
430
1,00
8
1,00
7
1,93
15
2
0,19
249
1,81
249
1,67
36
1,53
23
2,41
24
3
0,28
152
2,72
152
1,11
54
1,16
31
2,72
18
4
0,50
130
3,50
130
1,60
60
1,23
48
3,67
9
5-9
1,11
201
5,20
201
2,10
133
1,60
98
2,04
27
10-14
3,28
67
8,49
67
3,19
62
2,63
54
3,62
21
15-25
3,49
35
14,83
35
5,35
31
3,31
29
5,44
16
29-38
20,22
9 '
12,33
9
9,67
6
3,00
7
1,67
3
40-49
21,33
9
23,67
9
13,25
8
6,67
9
3,00
4
51-63
32,25
4
24,25
4
15,00
4
5,50
4
9,00
2
Всего
1286
1286
402
310
139
Среднее = 0,97
Среднее = 3,33
Среднее =2,73
Среднее = 2,04
Среднее = 3,04
г = 0,68®
г = 0,73в
г = 0,81в
г = 0,63в
г = 0,31в
а) Унаследованные + купленные = число холопов во владении. б> N = число владельцев.
в> г = отношение числа холопов данной категории к общему числу холопов, находящихся во владении.
Эти холопы были либо унаследованы, либо куплены. Как показывает таблица 17.1, лишь 15% холоповладельцев по моей базе данных имели унаследованных холопов, а купили холопов более 90%. Модальное наследование составляет 2 холопа, модальная покупка - 1. Таблица также показывает, что холоповла- дельцы, у которых было вообще мало холопов, мало и унаследовали, а те, кто имел много холопов (более 25), более половины своей собственности получили в наследство. Мы видим также, что почти для каждого объема холоповладения характерно неравное число мальчиков и девочек, а число детей, рожденных в холопстве, по каким-то причинам незначительно коррелирует с общим числом холопов, находящихся в собственности.
562


Холоповладельцы
s s s é
.1И О
ос с * g
<
§ а £ » Я
н
а.
fl I é £
й
|| ◄ 0 0
563
Общее число случаев - 1678.


Социология холопства
На карте 17.1 показано расположение домов холоповладелыдев в районе Новгорода. Это расположение в какой-то мере коррелирует с данными о плотности населения региона1. Наблюдается высокая концентрация холоповладельцев вокруг Новгорода, низкая плотность холоповладельцев в некоторых районах Обо- нежской пятины соответствует низкой плотности населения в этих местах. Лента плотного расселения холоповладельцев, идущая с юго-востока на северо-запад через Деревскую пятину, отражает высокую плотность населения в этой территории, более высокая концентрация холоповладельцев в южной (Тверской) половине Бежецкой пятины соответствует более высокой плотности населения там. Высокая концентрация холоповладельцев в юго-западной части Шелонской пятины также указывает на район с высокой плотностью населения. Исключения, по-видимому, могут объясняться лишь личными предпочтениями холоповладельцев или военными нуждами. К северо-западу от Новгорода в районе с низкой плотностью населения наблюдается довольно высокая плотность холоповладельцев, которые, возможно, собрались там, чтобы быть вблизи большого города. Большое число холоповладельцев поселилось также вдоль линии, идущей от Ладоги и Орешка в Копорье, Яму и Иван-город, районы относительно низкой плотности населения, расположенные, однако, вдоль передовой линии защиты от шведов. (Звездочкой в кружке в северной части Вотской пятины обозначены все живущие в этом районе.) Таким образом, можно заключить, что плотность холоповладений соответствует плотности крестьянского населения. В этом есть определенный смысл, поскольку большинство холоповладельцев было конниками, жившими с доходов от служилых земельных наделов («поместий»), а доходы эти зависели от крестьянского населения. Именно доходы от крестьянского сельскохозяйственного труда позволяли служилым людям иметь холопов. Исключениями из этого правила размещения холоповладельцев в зависимости от плотности населения были приграничные районы, где служилых людей размещали для военных целей, и территория к северо-западу от Новгорода, которую люди предпочитали вследствие ее относительной близости к городу.
ЧИНЫ ХОЛОПОВЛАДЕЛЬЦЕВ
Всякий человек в Московии имел некое официальное положение в обществе, будь он боярин, горожанин или крестьянин. Главный сюжет социальной истории Московии в том и состоит, каким образом право иметь определенный чин стало прерогативой определенных категорий населения. Общество стало жестко стратифицированным к 1649 г., и после этого было уже почти невозможно законным образом выйти из той или иной касты, будь то крепостные крестьяне, тяглые посадские люди или служилые люди. Подавляющее большинство холопов принадлежали членам среднего и высшего слоев служилых людей, служившим в провинции и в столице, составлявшим контингент московских войск и занимавшим большую часть высоких управленческих должностей в правитель¬
1 «Плотность населения новгородских пятин 1500 г.» - карта, приведенная в приложении к работе: Аграрная история северо-запада России. Вторая половина XV - начало XVI в. / Под ред. А. Л. Шапиро. - Л.: Наука, 1971. Более подходящей была бы карта 1600 г., хотя вряд ли есть существенные основания полагать, что относительная плотность населения на протяжении XVI столетия изменилась значительно.
564


Холоповладелъцы
стве. К этой теме мы еще вернемся в связи с рассмотрением постов, которые они занимали, и там же рассмотрим холоповладелыдев, не принадлежавших к служилому слою (купцы, церковнослужители, другие холопы).
У служилых людей существовало около двух дюжин чинов, от казаков и стрельцов (нижнего слоя) через детей боярских и дворян (среднего слоя) до жильцов и бояр - высшего слоя1. К сожалению, по-видимому, невозможно определить ни для какого времени, сколько конкретно холопов принадлежало отдельным довольно большим группам хозяев. Подобные данные могут быть получены по таким параметрам, как объем землевладения или число крестьянских хозяйств в распоряжении служилых людей разных рангов, поскольку такую информацию правительство аккуратно собирало и хранило, а интерес его к холопам был гораздо меньше. Единственными полными описаниями холоповладений были те, что были сделаны при обязательной регистрации всех холопов в 1597-1598 гг., и те, что делались при составлении духовных и раздельных грамот. Сохранилось недостаточно таких документов, чтобы можно было делать выводы о зависимости холоповладения от чина.
Здесь я представляю информацию, которая может быть по крупицам извлечена из имеющихся в моем распоряжении материалов о 2500 случаях холопства. Этому соответствуют приблизительно две тысячи отдельных холоповладельцев, биографическая информация о которых разыскивалась в почти 150 основных доступных мне источниках данных. Во многих случаях владение холопами было совместным, но тогда фиксировался чин лишь одного из владельцев (более высокий, если удавалось определить, чей чин выше). В моей базе данных имеются сведения о 1286 разных случаях холоповладения, для 704 из них в процессе исследования был определен чин или социальное положение. В таблице 17.2 представлены 639 (90,8%) хозяев, чей чин на государственной службе известен, а также среднее число холопов, которые, по имеющимся данным, находились в их собственности. В таблице 17.2 представлено также социальное положение 65 холоповладельцев, не находившихся на правительственной службе, объемы их холоповладений и расходы на холопов.
Таблица 17.2
Связь между чином холоповладельца, количеством холопов и суммой, уплаченной за них (в рублях)
Чин
N
Холопов во владении (М)
Унасле¬
довано
холо¬
пов
N
Куплено
холо¬
пов
N
Средние
упла¬
ченные
суммы
Средняя сумма в расчете на холопа
Средняя сумма в расчете на сделку
N
Боярин
5
4,8
4,5
2
5,0
3
16,33
3,57
4,89
9
Думный дворянин
1
1,0
1,0
1
3,00
3,00
3,00
1
Думный дьяк
1
3,0
3,0
1
3,00
1,00
3,50
2
Стольник
23
8,9
3,9
23
12,75
2,64
3,52
23
1 Перечень чинов высшего и среднего слоев служилых людей, действовавший между 1616 и 1687 гг., см.: ПСЗ, т. 2, с. 857, № 1243. Мою работу над разделом о просопографии холоповладельцев для этой книги значительно облегчила сортировочная программа на языке PL/1, написанная для меня Ф.Н.Умех.
565


Социология холопства
Чин
N
Холопов во владении (М)
Унасле¬
довано
холо¬
пов
N
Куплено
холо¬
пов
N
Средние
упла¬
ченные
суммы
Средняя сумма в расчете на холопа
Средняя сумма в расчете на сделку
N
Стряпчий
10
4,5
4,3
4
4,0
7
8,00
2,53
5,42
7
Сытник
2
1,0
1,0
2
2,00
2,00
2,00
1
Дьяк
3
3,7
3,7
3
8,00
2,81
6,00
4
Московский дворянин
16
2,3
2,0
1
2,1
16
5,10
2,85
3,83
12
Жилец
6
3,2
3,1
6
4,75
1,78
3,17
6
Дворянин
10
3,7
3,7
10
11,11
3,11
5,00
21
Рейтарщик
1
1,0
1,0
1
Сын боярский, до 1555 г.
5
2,8
2,8
5
6,80
1,89
3,90
10
Сын боярский, после 1555 г.
323
6,2
7,0
80
4,95
294
11,09
2,78
4,34
743
Помещик
233
4,3
5,6
35
3,7
216
7,47
2,49
3,81
422
Земец, своеземец
1
1,0
1,0
1
2,00
2,00
2,00
1
Купец из Строгановых
2
2,5
1,0
1
4,0
1
12,00
3,00
6,00
2
Горожанин
21
2,0
2,0
21
7,81
4,00
5,11
37
Монастырский
старшина
1
4,0
4,0
1
2,00
2,22
4,00
4
Монастырский казначей
1
5,0
5,0
1
3,00
0,60
3,00
1
Монах
1
2,0
2,0
1
3,00
1,50
1,50
2
Монахиня
1
14,0
14,0
1
Протопоп
1
1,0
1,0
1
5,00
5,00
5,00
1
Поп
20
1,7
1,7
20
3,00
2,09
2,73
22
Дьякон
2
1,5
1,5
2
2,50
2,00
2,50
2
Монастырский слуга
3
3,0
3,0
3
5,33
2,22
4,00
4
Митрополичий сын боярский
7
10,7
4,0
1
10,1
7
23,86
2,86
5,35
34
Конюший архиепископа
1
4,0
4,0
1
3,00
0,75
3,00
1
Мурза
1
1,0
1,0
1
2,00
1,50
2,00
1
Холоп
2
1,5
3,0
2
5,00
1,67
2,50
6
Всего
704
М = 4,99
М-6,4
125
М = 3,9
653
М = 9,21
М = 2,66
М = 4,17
1383
Различие между «сыном боярским» и «помещиком» не вполне ясно, поскольку первое определенно является чином, а последнее означает просто «служилый землевладелец». Читая документы, я полагал, что помещик - это некое сочетание сына боярского и провинциального дворянина с чертами того и другого. В действительности, однако, помещиков численно оказывается меньше, чем сынов боярских, так что в таблице сохранены эти разные категории. Кроме того, в документах фигурируют семь детей боярских на службе у митрополита, имевших по 10,7 холопа на человека, а также конюший на службе у архиепископа, имевший четырех холопов. (Первое число так велико из-за большого числа холопов, которыми на протяжении всей своей жизни владел Михаил Иванов Милослав¬
566


Холоповладелъцы
ский, уже упоминавшийся выше.) Сохранились также данные об одном новгородском землевладельце (земец, своеземец) и о татарском военачальнике (мурза), у каждого из которых было по одному холопу. Эти 10 человек также могли быть призваны на правительственную службу, а это означает, что более 90% всех хо- лоповладельцев состояли на жаловании у правительства. В общей сложности лицам, состоявшим на правительственной службе, принадлежало 96,4% всех холопов (3409 из 3537), для которых я могу определить социальное положение хозяина. Следует, однако, еще раз подчеркнуть, что таблица 17.2 представляет собой не исчерпывающую картину холоповладения, но скорее перечень холоповла- дельцев, о чьих холопах что-либо известно. Поэтому все приведенные в ней числа для московских чинов, безусловно, слишком малы. Данные о владениях московских дворян и жильцов будут приведены чуть ниже. Несмотря, однако, на этот дефект, представляется безусловно верным, что около девяти десятых холо- повладельцев находились на правительственной службе и что им принадлежала по крайней мере такая же доля всех холопов.
В 1632 г., в преддверии Смоленской войны, власти, вероятно, провели тщательный учет всех своих сил. К настоящему времени опубликованы материалы двух проведенных тогда переписей жильцов и московских дворян1. Чин жильца был начальным чином высшего слоя служилых людей, его понимание усложняется тем, что к нему принадлежали как начинающие службу отпрыски членов высшего слоя, так и лица из среднего слоя, выдвинутые на столичную службу. Список жильцов включал 602 человека, из которых 226 имели по 1,3 боевых холопа на человека, 239 - по 1,1 обозных холопа на человека, и, таким образом, с учетом обоих типов холопов, 342 жильца имели в среднем по 2,2 холопа каждый. Московский дворянин - это более высокий чин, состав которого также никоим образом не единообразен, но все же, безусловно, более однороден, чем состав жилецкого чина. Из 623 московских дворян, внесенных в списки, 561 имели в среднем по 2,3 боевых холопа и 316 - в среднем по 1,9 обозных холопа. Еще 138 заявили, что предоставят столько обозных холопов, сколько потребуется. Если не считать обозных холопов, приведенных в войско этими 138 московскими дворянами, получается, что 579 из 623 московских дворян приводили в войско в среднем по 3,3 холопа каждый. (Объемы холоповладений этих двух групп будут рассмотрены ниже в связи с их окладами, объемом землевладений и количеством крестьян, которыми они владели.) Можно с уверенностью считать, что жильцы и московские дворяне в действительности владели вдвое большим числом холопов, чем указано в материалах переписи, поскольку на войну их сопровождали, конечно, лишь взрослые мужчины, в то время как женщины, дети, престарелые и больные оставались дома.
В таблице 17.2 заслуживают особого внимания числа, характеризующие объем холоповладений у горожан (преимущественно дьяков, как будет показано ниже) и священников. Почти наверняка они владели меньшим числом холопов, чем служилые люди, состоящие на правительственной службе.
В таблице 17.2 показаны 125 лиц известного чина, которые получили холопов в наследство, и 653 человека, которые холопов купили. Таблица показывает общие суммы, потраченные на покупку холопов людьми разных чинов, а также
1 Изюмов. Жилецкое землевладение, с. 1-231; Сташевский. Землевладение Московского дворянства.
567


Социология холопства
суммы в расчете на одного холопа и на одну сделку. Глядя на эти суммы, мы видим, что от бояр и стольников к дворянам и детям боярским убывают как общие суммы, затраченные на покупку холопов, так и суммы в расчете на одного холопа, чего, по-видимому, и следовало ожидать, однако число случаев слишком мало, чтобы сделать определенные выводы. Мы видим аналогичные различия как между привилегированными купцами Строгановыми и посадскими людьми, так и между протопопами, попами и дьяконами. Можно лишь надеяться, что эти соотношения сохранились бы, если бы число рассматриваемых случаев было существенно большим.
ЗАНЯТИЯ ХОЛОПОВЛАДЕЛЬЦЕВ
Должность московита-холоповладельца, вероятно, более интересна, чем его чин. У церковнослужителей они, понятно, совпадают. В основной же группе, то есть среди членов среднего и высшего слоев служилых людей, дела обстоят значительно сложнее, поскольку представления о специализации на протяжении большей части истории Московии были чрезвычайно неопределенными, что и позволяло правительству держать своих подданных на коротком поводке. Хотя большинство служилых людей неукоснительно после пятнадцати лет проводили большую часть своего времени в войсках как конники, то есть по сути были служилыми людьми одинакового статуса, некоторые из них назначались на разные сроки в военное командование или на «гражданские» управленческие должности. В таблице 17.3 «занятием» служилого человека считается - там, где это можно было определить, - должность, которую он занимал во время владения холопами. Если таковая была неизвестна, его «занятием» считалась любая его должность, которую удавалось найти. Кроме того, как явствует из кратких биографий, разбросанных по тексту этой книги, холоповладельцы часто занимали разные должности; в таблице учитывались их наиболее важные и престижные назначения (например, должность воеводы считалась выше, чем должность сотника, которая, в свою очередь, считалась выше, чем должность гонца). Более тонкие различения могли оказаться произвольными, поскольку сами московиты, как хорошо известно, определяли ценность многих назначений (включая высшие командные военные должности, для которых существовала своя система чинов) на основе сравнения с положением других людей, то есть на основе «системы мест»1.
Как и при рассмотрении чинов, малые числа лиц, занимавших многие должности, делают интерпретацию данных и трудной, и ненадежной. При всех этих оговорках все же можно сделать определенные выводы, особенно при рассмотрении значительных по численности групп. Так, мы видим, что служилые люди, занятые преимущественно тем, что можно определить как «военная служба», и наследовали, и покупали больше холопов и тратили на их приобретение в среднем больше денег, чем те члены среднего и высшего слоев служилых людей, которые занимали преимущественно невоенные посты. (Некоторые из генералов в XVII в. были одновременно и воеводами, но в других случаях различение военных и невоенных должностей в целом справедливо. Категории «строевая служ¬
1 Татищев (1910), с. 15, 46, 50, 55, 58-59; А.М.Kleimola. Boris Godunov and the Politics of Mestnichestvo // Slavonic and East European Review 53, no. 132 (July 1975): 355-369.
568


Холоповладелъцы
ба» и «осадная служба» используются для служилых людей, в определенное время получавших специальную плату за ту или другую службу.) Справедливо будет сказать, что те, кого отличают особенно большие значения, занимали и наиболее важные посты: выборный местный военный командир («окладчик»), губной начальник (местный глава провинциальной администрации, в основном занимающийся уголовными делами, в ведении которой, однако, находились и вопросы, связанные с холопством), раздатчики служилых земель и организаторы переписи населения. Указанное значение для воевод, вероятно, слишком мало, что видно и из спектра находившихся в их распоряжении холопов (от 1 до 18) и из величины стандартного отклонения (7,06).
Таблица 17.3
Связь между занятием владельца, числом холопов и суммами, уплаченными за них (в рублях)
Занятия
N
Холопов во владении (М)
Унас-
ледо-
ван-
ных
N
Куп¬
лен¬
ных
N
Сред¬
ние
потра¬
ченные
суммы
N
Средняя сумма на холопа
Сред¬
няя
сумма
на
сделку
N
А. Служилые люди на преимущественно военных должностях
Воевода
43
4,8
6,1
11
3,4
41
10,00
36
3,02
4,31
85
Г олова
19
6,1
16,5
2
4,4
19
9,52
19
3,05
2,92
60
Член отборной тысячи
1
12,0
12,0
1
Стрелецкий голова
10
4,1
3,0
2
4,4
8
10,00
8
2,69
4,44
18
Стрелецкий сотник
22
4,3
4,4
9
3,7
15
7,47
15
2,97
3,39
33
Рейтарский поручик
1
1,0
1,0
1
Казацкий голова
2
2,0
2,0
1
4,00
1
2,00
2,00
2
Казацкий сотник
2
2,5
2,0
1
1,5
2
3,00
2
2,25
3,00
2
Осадная служба
26
4,0
4,0
1
4,0
25
6,56
25
2,00
3,49
47
Строевая служба
8
6,0
6,0
8
10,63
8
2,60
3,42
19
Нарядчик
(артиллерист)
2
1,5
1,5
2
3,50
2
2,25
3,50
2
Окладчик
42
12,2
16,9
10
8,3
41
21,18
40
3,14
5,72
148
Итого
178
6,4
9,0
37
5,1
163
12,28
156
2,90
4,39
416
Б. Служилые люди преимущественно на невоенных должностях
Губной староста
30
4,8
3,9
7
4,1
28
9,21
28
3,29
4,50
57
Губной целовальник
1
3,0
3,0
1
1,00
1
0,33
1,00
1
Наместник
3
16,7
3,0
1
23,5
2
49,50
2
8,41
4,75
20
Земский дьяк
1
1,0
1,0
1
1,00
1
1,00
1,00
1
Ямщик (почтовый служащий)
4
1,8
1,8
4
3,50
4
0,88
3,50
4
Подьячий
21
2,4
3,0
1
2,2
21
7,71
21
3,85
4,49
35
Неделыцик
32
2,6
3,3
3
2,4
30
5,07
30
2,39
3,23
47
Раздатчик служилых земель
3
9,7
9,7
3
26,00
3
3,28
5,23
13
569


Социология холопства
Занятия
N
Холопов во владении (М)
Унас-
ледо-
ван-
ных
N
Куп¬
лен¬
ных
N
Сред¬
ние
потра¬
ченные
суммы
N
Средняя сумма на холопа
Сред¬
няя
сумма
на
сделку
N
Объезжий голова (глава местной администрации)
1
4,0
4,0
1
Руководитель переписи
11
7,7
15,0
2
7,8
10
12,40
10
1,59
3,30
30
Новгородский дьяк
5
3,6
2,6
5
11,25
4
4,38
5,63
8
Городовой приказчик
3
9,0
4,0
1
7,7
3
15,00
3
2,12
5,00
9
Сборщик (податей? рекрутов?)
5
3,6
3,6
5
7,00
5
2,65
3,89
9
Решеточный приказчик
4
1,5
1,5
4
4,25
4
2,75
3,40
5
Переводчик
1
6,0
1,0
1
5,0
1
31,00
1
6,20
6,20
5
Десятельник (сборщик податей)
1
2,0
2,0
1
10,00
1
5,00
5,00
2
Гонец
15
4,4
4,4
16
9,42
14
2,74
4,92
30
Межевщик
2
6,0
6,0
2
8,00
2
1,56
2,67
6
Сибирская служба
1
5,0
5,0
1
5,00
1
1,00
1,67
3
Итого
144
4,4
4,8
17
4.0
138
8,99
135
2,94
4,19
285
В. Московские правительственные служащие
Глава приказа
2
2,0
2,0
2
3,00
2
2,00
3,00
2
Приказный дьяк
2
4,5
4,5
2
6,00
2
1,21
5,33
3
Казначей
1
5,0
5,0
1
3,00
1
0,60
3,00
1
Приказный служащий
1
5,0
5,0
1
15,00
1
3,00
15,00
1
Посланник
3
1,0
1,0
3
1,83
3
1,83
1,83
3
Дворцовый служащий
2
3,0
3,0
2
3,50
1
0,88
3,50
1
Дворцовый стольник
1
3,0
3,0
1
Дворцовый дьяк
1
1,0
1,0
1
4,00
1
4,00
4,00
1
Дворцовый подьячий
3
2,3
2,3
3
5,67
3
2,56
4,40
5
Итого
16
2,7
2,7
16
4,71
14
2,01
4,41
17
Г. Церковнослужители
Поп или дьякон
17
1,8
1,8
17
3,06
17
2,02
2,74
19
Монах
1
2,0
2,0
1
3,00
1
1,50
1,50
2
Митрополит
3
1,7
1,7
3
2,00
3
1,33
2,00
3
Монастырский староста
1
2,0
2,0
1
2,00
1
1,00
2,00
1
Монахиня
1
14,0
14,0
1
Церковный или монастырский подьячий
2
3,5
3,5
2
6,00
2
1,83
4,00
3
Служащий Новгородского архиепископа
2
1,0
1,0
2
3,00
2
3,00
3,00
2
570


Холоповладелъцы
Занятия
N
Холопов во владении (М)
Унас¬
ледо¬
ван-
ных
N
Куп¬
лен¬
ных
N
Сред¬
ние
потра¬
ченные
суммы
N
Средняя сумма на холопа
Сред¬
няя
сумма
на
сделку
N
Архиепископ
1
1,0
1,0
1
5,00
1
5,00
5,00
1
Итого
28
2,3
14,0
1
1,8
27
3,19
27
2,06
2,77
31
Д. Другие
Лавочник
1
1,0
1,0
1
3,00
1
3,00
3,00
1
Вдова
10
3,2
1,5
2
3,6
8
9,80
5
2,77
5,44
9
Холоп
4
2,3
2,3
4
3,75
4
1,58
2,50
6
Итого
15
1,5
2
2,6
13
6,70
10
2,32
4,19
16
Всего
385
5,1
7,6
57
4,2
362
9,69
347
2,81
4,49
761
Информация о служащих московского правительства определенно неполна и нерепрезентативна, то же можно сказать о церковнослужителях, исключая попов и дьяконов. Наконец, данные о подьячих, вероятно, репрезентативны.
Занятия московитов, кажется, вообще более показательны, чем чины. Это сразу становится очевидным при рассмотрении связи того и другого. В таблице 17.4 представлены два массива данных, один - о бывших хозяевах холопов, другой - о нынешних, то есть тех, кому они принадлежали в момент оформления сохранившихся документов.
Таблица 17.4
Связь между чином и должностью
Бывшие хозяева (N = 104)
Нынешние хозяева (N = 732)
X по параметру «должность»
0,300
0,200
X по параметру «чин»
0,404
0,334
Коэффициент неопределенности по параметру «должность»
0,420
0,305
Коэффициент неопределенности по параметру «чин»
0,632
0,571
Статистические данные таблицы 17.4 показывают, что скорее должность хо- лоповладельца определяла его чин, чем чин определял должность. В действительности, как мы увидим, должность служилого человека почти всегда более предсказательна, чем его чин.
В контексте управляемой правительством московской меритократии довольно легко понять, почему должность оказывается такой важной определяющей. К миру, который по крайней мере теоретически чуть ли не заново начинался с рождением каждого человека, вовсе не обязательно подходят параметры, так высоко ценимые в мирах с более длительной временной перспективой. Так, служилые земли (поместья) на протяжении почти всего рассматриваемого периода теоретически не могли наследоваться, и хотя время от времени сын все же получал поместье отца (или часть его), рассчитывать на это, безусловно, никто не мог. Это было еще более справедливо для крестьян вплоть до того времени, ко¬
571


Социология холопства
гда крепостничество уже вполне оформилось. Чины также не наследовались, равно как и оклады, хотя отпрыск служилого человека высокого чина и с большим окладом вовсе не обязательно должен был начинать свою карьеру с самого низа: фактически он мог быть записан в службу в довольно раннем возрасте с назначением ему поместного надела размером от 100 до 300 четей. Теоретически, по-видимому, предполагалось, что отпрыск выдающегося служилого человека научался от своего предка большему, чем отпрыск простого человека, и, стало быть, заслуживал того, чтобы начать свою карьеру с некоего аванса благодаря этому опережению. Для всякого московита в первую очередь и главным образом имело значение, какую должность он занимал, и государство делало все, что было в его власти, чтобы создавать и поддерживать это убеждение. От должности зависели и другие важные аспекты жизни служилого человека: его чин, поместный и денежный оклады, объем землевладений и количество крестьян в его распоряжении. От этого, в свою очередь, зависело то, что московиты рассматривали холоповладение как важнейшее украшение жизни.
В трудовой жизни служилого человека, как мы видели, могут быть выделены два основных типа назначений - военные и гражданские. В реальной жизни Московии это разделение, очевидно, не было слишком строгим, так что наместники при необходимости отвечали за войско на своей территории, деятельность переписчиков населения была прежде всего связана с военными нуждами, гонцы и почтовая система обеспечивали и военные, и гражданские дипломатические коммуникации. Тем не менее эта дихотомия может помочь в организации материала.
Военным служилым людям холопы были нужны для выполнения трех основных функций: управление поместьями во время их пребывания на службе; обеспечение их обязательств (основанных на объеме землевладения) по предоставлению военной силы; обеспечение их личного комфорта и безопасности в качестве лакеев, адъютантов и охраны как на службе (особенно в обозе), так и дома.
Отчасти удивительно, что о военной жизни служилых людей сохранилось так мало информации. Почти все должности, перечисленные в таблице 17.3, являются командными. Создается впечатление, что служилые люди из провинции в общей сложности занимали такие командные должности не более трех лет в своей жизни, а остальное время своей службы проводили в рядах относительно недифференцированной конницы. Эллерд Халберт подсчитал, что 42% «выборных детей боярских» (выбранных для службы в столице в течение определенного срока, обычно трехлетнего) в среднем на протяжении 3,3 года фигурируют в учетных военных документах (разрядных книгах), в которых регистрировались все основные перемещения персонала по Разрядному приказу; 12% детей боярских, занесенных в «дворовые тетради», в среднем пребывали на службе 2,3 года и лишь 3% провинциальных («городовых») детей боярских появляются в разрядных книгах в самое разное время, но на срок в среднем 2,1 года. Только 33% дворян и детей боярских, участвовавших в земском соборе 1566 г., фигурируют в разрядных книгах за период 1550-1580-х гг., причем в среднем на протяжении 4,4 года1. Осадная служба предназначалась обычно для тех, кто уходил в отставку с активной конной службы, но мог еще так или иначе быть использован. Из документов не видно никаких других забот военного служилого человека, кроме
1 	Е11 erd Н ulbert. Sixteenth-Century Russian Assemblies of the Land: Their Composition, Organization, and Competence (Ph. D. diss., University of Chicago, 1970), chaps. 3 and 5.
572


Холоповладельцы
как выиграть сражение и остаться живым. Например, полевые командиры не имели никакой самостоятельности и должны были подчиняться приказам из Москвы. Что думали эти полевые командиры о такой ситуации, совершенно неизвестно. Я включил в число полевых служилых людей тех, о ком у меня была только такая информация и никакой другой; можно с уверенностью предположить, что почти все остальные служилые люди хоть раз да послужили в войске, однако более точная информация в подавляющем большинстве случаев отсутствует. К этому следовало бы добавить, что благодаря оборонительному характеру большей части военной истории Московии осадную службу несли не только престарелые отставники, - вполне крепкие мужчины служили, обороняя крепости.
Военная служба была абсолютно обязательной, и делалось, по-видимому, все возможное, чтобы это правило соблюдалось. Вероятно, наиболее эффективным средством для этого (кроме угрозы конфискации служилых земель - поместий) была «порука», которую давали собратья служилого человека, гарантируя тем самым, что он явится на службу. Хотя угрозы в адрес провинившихся служилых людей и кажутся достаточно устрашающими, совершенно не очевидно, что наиболее суровые санкции применялись часто. Вероятно, типичной для реальной службы была карьера И. К.Рудакова, представленная в таблице 17.6. Он прослужил в общей сложности 35 лет без всякого продвижения, и это могло объясняться его неудовлетворительными действиями в Смоленске (1632-1634). Московия не могла применять свои наиболее жесткие санкции по отношению к обычным служилым людям, не могла даже лишить их чина, поскольку правительство понимало, что у него недостаточно человеческих ресурсов, чтобы жестоко наказывать 6oj^ee чем горстку людей. Большинство холоповладельцев проводили всю свою взрослую жизнь на военной службе, к рассмотрению других аспектов которой мы еще вернемся в этой главе.
Уместно сделать несколько замечаний о жизни холоповладельцев при выполнении их «гражданских» обязанностей. Любая и каждая из «гражданских» должностей в моем списке, когда-либо занимавшаяся служилым-холоповладельцем, была создана, определена и управлялась центральной властью. Так было на протяжении всего исторического периода Московии, от первых наместников до воевод XVII в., от ямских служащих до главы чиновничества, проводившего переписи и управлявшего провинциальной администрацией (губной, занимавшейся в первую очередь уголовными делами, и земской, не имевшей дела с преступлениями). Эволюцию обязанностей, связанных с этими должностями, легко проследить от первоначальной сосредоточенности на получении дохода к обеспечению порядка в провинции по мере того, как местные институты разрешения конфликтов поглощались и постепенно заменялись учреждениями, управляемыми из центра.
Представляется вполне определенным, что все лица, занимавшие главные посты исполнительной власти, были холоповладельцами, - в поздней Московии это признавалось потенциальным источником предвзятости и злоупотреблений. Мы уже видели пример подобных злоупотреблений в деле Данилы Большой Бороды против Увара Лодыгина. Совершенно иной пример воеводы, покупавшего холопов, находясь при должности, - это пример Даниила Ондреева Ногтева, карьера которого тоже уже обсуждалась. В 1596 г., когда он был воеводой Новгорода, двое его холопов, Ратман Степанов и Ондрей Крисанфов Острецов, купили для него троих взрослых одиноких мужчин (в возрасте 16, 20 и 20 лет). За них были уплачены сравнительно большие суммы (3, 5 и 10 рублей), и, во всяком
573


Социология холопства
случае, насколько можно судить по их рассказам дьяку Дмитрию Алябьеву (все трое так или иначе и прежде были в зависимости, что, вероятно, определило выбор именно этих людей для покупки, - фактор, к рассмотрению которого мы еще вернемся), в этом деле не было никакого принуждения1. Тот факт, что Ногтев во время покупки был воеводой, не упоминается и по существу, видимо, значения не имел.
Провинциальное чиновничество находилось под неослабным и непрестанным давлением центра. Ситуация была такова, что по сравнению с ней советские служащие в третьей революции служилого класса во время первых двух пятилеток почти наверняка почувствовали бы себя на отдыхе. Постоянно отдавались невыполнимые распоряжения, как это было, например, в почтовой системе, составлявшей гордость Московии, к рассмотрению которой мы еще вернемся при обсуждении темы «Политика холоповладельцев».
Почти аналогичная ситуация существовала и в области сбора доходов. Существовали самые разные подати, прямые и непрямые, подлежавшие непосредственной выплате или отработке. Главная тревога центральной власти состояла в том, что она не получит от своих представителей того, что ей полагалось, и чтобы гарантировать сбор податей, власть прибегала к жестким санкциям. Насколько мне известно, в Московии служилые люди по собственной воле не брали на себя обязанности по сбору податей. При тех чрезвычайных мерах, которые позволяло себе правительство, служилые люди, как можно подумать, не могли рассчитывать обогатиться за счет налоговой системы в такой степени, в какой это часто происходило в других местах. Те, кто собирал подати, были материально ответственны за передачу центральным властям тех сумм, которые, как показывал прошлый опыт, могли быть получены в данном месте, будь то трактир или таможня, или собраны путем прямого взыскания с населения. Единственное исключение из этого правила предусматривалось для тех случаев, когда служилый человек официально отказывался от своего поста, а замены ему найти не удавалось. В подобных случаях служилый человек должен был оставаться при должности, но нес ответственность только за то, что он реально мог собрать.
Со сбором податей были тесно связаны функции переписчиков населения, которые в то или иное время доверялись многим представителям московской элиты. Это была чрезвычайно важная деятельность, поскольку от нее зависело налогообложение данной территории, а позднее и расположенных там хозяйств. Руководители переписи выполняли свою работу под страхом крайне сурового наказания за должностные преступления.
Другую категорию гражданских функций, к выполнению которых привлекались служилые холоповладельцы в провинции, составляли полицейские функции в самом широком смысле. На протяжении рассматриваемого периода эти функции значительно расширились: если в начале этого периода они едва ли далеко выходили за рамки принятия мер по самым серьезным уголовным преступлениям, при том что система разрешения конфликтов во всех остальных отношениях была двусторонней, то к концу XVII столетия они представляют собой попытки направлять и регулировать поведение представителей населения во многих сфе-
1 	H3KK, т. I, с. 349, 422, 424; Самоквасов. Материалы, т. 2 (1909), с. 456, 484; РК 1550-1636, т. 2, с. 132-133; РИБ, т. 38 (1926), с. 3-5, 9-11; РИБ, т. 22 (1908) passim (136 упоминаний); ДАИ, т. 1, с. 238, 254; АЮБ, т. 2, с. 177, 179, 184, 187; РК 1475-1598, с. 255-511; РК 1559-1605, с. 101-292; РК 1598-1638, с. 52, 80; Маркевич, с. CXI; СИ РИО, т. 129, с. 389, 394; Абрамович. Новгородское поместье, с. 8.
574


Холоповладелъцы
pax. Рост этих функций шел рука об руку со способностью правительства обеспечить их выполнение. Так, тюрьмы начинают появляться в конце XVI в. первоначально для содержания подозреваемых до вынесения судебного решения. Некоторые провинциальные холоповладельцы руководили тюрьмами («решеточные приказчики»). Спустя столетие тюремное заключение стало неотъемлемой частью правительственного набора санкций и управление тюрьмами стало одной из задач, которые Москва доверяла провинциальной элите. Она же (провинциальная элита) привлекалась к учету прибывших и убывших, к поимке уголовных преступников, к доставке обвиняемых в суд («недельщик» был начальной должностью для многих молодых служилых людей; на эту должность обычно назначали на год или два) и к рассмотрению судебных дел (часто вместе с присланным из Москвы чиновником). Те же люди отвечали за предотвращение пожаров и за поддержание в народе того, что Москва определяла как нравственное поведение: они должны были пресекать пьянство, жевание табака, азартные игры и проституцию.
Управляя полицейскими операциями в провинции, Москва не провозглашала таких истерических угроз, которые были обычны в военной и финансовой сферах. Дело было не только в том, что полицейские функции были более недавнего происхождения и меньше заботили власти, чем другие, но и в том, что центральное правительство в целом было более терпимо к девиантному поведению отдельных индивидов, чем к их отказам или неспособности платить подати или нести военную службу. Очевидно, Москву не особенно заботило, что в Нижнем Новгороде совершено убийство, а в Новгороде Великом кто-то пьянствует, но вот если кто-то выскальзывал из налоговых сетей или отказывался платить или служить, это было для нее важно.
У меня сложилось впечатление, что лишь небольшая доля провинциальных служилых людей играла какую-либо роль в «гражданской службе». На управление в Московии тратилось немного, по сравнению с некоторыми другими странами она, вероятно, управлялась «недостаточно». Однако это управление было вполне адекватным: возможно, что большее число чиновников проводило бы перепись более тщательно (и уж, безусловно, чаще), собирало бы больше податей и задерживало бы больше преступников, но отдельные улучшения в той или иной области могли не оправдать необходимых для этого средств. Власти Московии понимали, что служилые люди нужны им в армии, и именно там они и находились. В любой момент времени, вероятно, не более одного процента провинциальных служилых людей находилось на гражданской службе. Это означает, что многие из них, вероятно, вообще никогда к ней не привлекались, те же, кто служил, служили недолго, обычно год или два. Служилые холоповладельцы из числа элиты, вероятно, проводили на гражданской службе больше времени, чем рядовые, поскольку именно им Москва доверяла и ими командовала при выполнении заданий. Постоянная смена лиц на гражданских должностях имела для центральной власти и плюсы, и минусы. Она означала, что очень немногие приобретали существенный опыт в выполнении конкретных функций, но также немногие приобретали чувство хоть какой-нибудь безопасности на каком-либо посту. Служилый человек всегда был орудием, лицом без собственных управленческих, политических или экономических оснований. Кроме того, любого человека можно было использовать как угодно и обращаться с ним как угодно, поскольку всегда существовало множество других людей такой же квалификации, желающих и готовых занять его пост. Это означало также, что синекур было
575


Социология холопства
немного: всякий служилый человек должен был работать на своем посту, часто хотя бы для того, чтобы обеспечить собственные доходы. Это позволяло увеличивать доходы правительства при сохранении низких расходов на управление и было превосходным основанием для развития автократии, что заметно отличало ситуацию в России от ситуации в Западной Европе в то же самое время.
При исполнении своих гражданских функций служилые люди могли использовать своих холопов почти так же, как используют сегодня низкооплачиваемых служащих те, кто находится на управленческих должностях, - в качестве гонцов, личных представителей и разного рода помощников. Например, переводчик Об- ляз посылал своих холопов с разными заданиями, которые, возможно, были связаны с изменой1. Холоповладельцы нередко требовали, чтобы их холопы делали то, что правительство считало работой хозяев. Иногда это не противоречило закону, а иногда и вступало с ним в противоречие. Так, Судебник 1550 г. предписывал холопам, исполнявшим для своих хозяев какие-либо функции в провинциальной администрации, не брать взяток, и настаивал на том, чтобы приставы вручали судебные памяти лично, а не поручали делать это своим холопам. Эта норма была повторена и в Уложении 1649 г.1  2
Однако, безусловно, большинство холопов, принадлежавших служилым людям Московии, составляла челядь, прислуживавшая в доме. Это напоминает об Оттоманской империи, а также о Крымском ханстве, где знать и правительственные служащие покупали рабов для использования на домашней работе. Среди оттоманцев увеличение числа рабов, принадлежащих рабовладельцу, было главным средством подъема его статуса, одним из знаков его важности. Эффективность рабов не обсуждалась. Фишер отмечает, что «это поразительно похоже на числовые игры, в которые играла русская знать вокруг своих крепостных»3. Более близкой аналогией является московское холоповладение.
Промежуточной группой холоповладельцев были подьячие. Некоторые из них работали в государственных учреждениях, другие были частными лицами, которых нанимали те, кто имел нужду в составлении документов или написании частных писем. Некоторые из них платили подати вместе с горожанами («посадскими людьми»), другие, вероятно, нет. Большинство их были инструментом гражданской службы в том смысле, что они работали в правительственных учреждениях и находились у самого подножия cursus honorum, которая могла привести к чину думного дьяка, или за плату выправляли для частных лиц документы, которые, будучи должным образом оформлены и подписаны, приобретали характер инструмента права.
Значительное число холоповладельцев (21, то есть более одного процента), о чьих холопах сохранилась надежная информация, работали пером, и большинство их, вероятно, состояло на службе у правительства. Это может показаться удивительным, если не иметь в виду роль грамотности в Московии. В одной из многих своих уничижительных заметок об этой стране папский легат Антонио Поссевино писал о «невежестве» московитов, считавших себя «учеными», если они могли читать и писать4. Можно вспомнить и о том, что в конце XVI-XVII в.
1 СИРИО, т. 41 (1884), с. 333, 335.
2 Судебник 1550 г., ст. 47 и 62; Уложение 1649 г., гл. 10, ст. 148.
3 Fisher. Muscovy, р. 586.
4 Antonio Possevino. The Missio Muscovitica, transi, and ed. Hugh F. Graham // Canadian-American Slawic Studies, 6, no. 3 (Fall 1972): 473.
576


Холоповладелъцы
Московия совершала переход от устного общества к письменному, переход, в результате которого обладание правильно и аккуратно оформленными документами оказывалось решающим для многих аспектов жизни, от ощущения царем легитимности своей власти (как в примере Котошихина) до обоснованных апелляций к закону. Писцы были основным средством осуществления этой письменной революции, и неудивительно, что их статус был довольно высок, что и отразилось в факте холоповладения.
Не менее важен и вопрос о том, что такие люди, как подьячие и писцы, делали с холопами. Землей они владели очень редко, так что не могли использовать холопов на пашне. Из 21 писца-холоповладельца о 13 известно, что они купили только одного человека (обычно мужчину). Это, вероятно, должно вести нас к выводу о том, что они покупали их в качестве лакеев, домашних слуг. Были, однако, и такие, кто покупал больше людей. Новгородский писец Первый Карпов, служивший по ведомству Дворцового приказа, в 1595 г. купил 23-летнего мужчину, в 1596 г. - 50-летнего казака и 25-летнюю женщину, бывшую в добровольных послужильцах, а в 1600 г. - 25-летнего поденщика1. Вероятно, он набирал в дом слуг, которые могли бы приносить заметную пользу. Был еще и Григорий Дмитриев Кобельев, энергичный писец из Новгорода, заключивший с 1595 по 1600 г. восемь сделок, в которых он купил 11 холопов. Судя по налоговым ведомостям 1583 г., он был писцом, имел лавку, с которой платил налог в 0,21 рубля, и сад. Был ли он в то время площадным писцом или работал в каком-нибудь правительственном учреждении, неясно, но известно, что в 1584 г. он помогал в переговорах со шведами. К 1602-1603 гг. он стал дьяком и служил в Карелии. В какой-то момент он участвовал в проведении переписи («дозора») в Лопском погосте (Вотская пятина), на которую ссылались в 1613 г.1  2 Кобельев покупал преимущественно тех, кто и прежде был в холопстве, но что он с ними делал, совершенно не ясно. Его, однако, можно считать примером человека, покупавшего холопов как символы престижа, чтобы показать людям, каких успехов он достиг, что и было одной из главных функций холопства в Московии.
Холопами владели также горожане и купцы, однако в более скромных размерах, которые определялись количеством имевшихся у них излишков. Крупные купцы, такие, как Строгановы, а также члены трех официально утвержденных правительством корпораций (гости, гостиная сотня и суконная сотня) и те, кто участвовал в международной и сибирской торговле, приобретали привилегированных холопов или холопов промежуточного статуса, но не самого низкого, которые были так склонны к побегам3. Например, почти все русские купцы, отправлявшиеся в торговые поездки в Литву через Смоленск зимой 1588-1589 гг. и позднее, в 1603-1604 гг., имели холопов, которые были вписаны в их путевые документы. В таможенных книгах XVII в. часто отмечался сбор пошлин с холопов. В декабре 1677 г. крупный купец первой корпорации из северного провин-
1 H3KK, т. 1, с. 143, 268, 436; РИБ, т. 152 (1894), с. 20; РИБ, т. 38 (1926), с. 271, 278, 312; РИБ, т. 22 (1908), с. 523.
2 РИБ, т. 152 (1894), с. 76; H3KK, т. 1, с. 17, 41, 43, 290, 363, 417, 430; ЛКН-В 1583, с. 38, 170; СИРИО, т. 129, с. 360; РК 1598-1638, с. 127, 144; Карелия в XVII веке (1948), с. 28.
3Сыроечковский В.Е. Гости-сурожане (= Известия Государственной академии истории материальной культуры имени Н.Я. Марра, вып. 127 [135]), с. 84-86; а также информация, предоставленная Чарлзом Уилмотом из ЦГАДА, ф. 214, дело 1663, л. 11.128-11.132; Готье. Замосковный край, с. 203.
19 Холопство в России
577


Социология холопства
циального города Вологды Г.М.Фетиев имел 53 холопа1. Купец второй корпорации (гостиной сотни) Г. В. Солодовников купил в холопство военных пленников из Речи Посполитой Ивана Михайлова и Матвея Максимова1  2. Некоторые холопы, несомненно, использовались как домашняя челядь, однако другие - для помощи в делах. Здесь представляется полезным сравнение с Африкой: и африканские, и арабские купцы считали использование рабов основным средством преодоления естественной ограниченности семейного дела; они не только использовали рабов для сопровождения караванов, но даже материально поддерживали их собственные деловые инициативы. Подобные ситуации обнаруживаются и в Московии как в южной, так и в сибирской торговле. Насколько мне известно, вклад холопов в доходы купцов и накопление капиталов в Московии до сих пор никогда не исследовался. Кроме того, есть очень мало информации о том, как приспособились купцы к отмене холопства, равно как и о том, какое влияние эта отмена оказала на их доходы и прибыли. Купцы были одной из групп, чья потребность в подчиненных не могла быть удовлетворена крепостничеством, их желание покупать крепостных вело к конфликтам с помещиками-землевладельцами и к дальнейшему принижению крепостных. Тот факт, что крепостные не всегда оказывались подходящей заменой для холопов, вероятно, внес свой вклад в расширение использования свободного труда во второй половине XVIII в.
Возможно, что к использованию холопов в дополнение к работе по дому на своем производстве время от времени прибегали и фабриканты, но об этом у меня очень мало сведений. Ситуация на Руси могла быть очень похожа на то, что происходило в Римской империи в IV в. новой эры, где рабы довольно редко привлекались к работе на частных предприятиях3. Возможно также, что холопы не использовались в промышленности вследствие отсутствия практики аренды холопов или предоставления им возможности действовать в качестве независимых лиц в обмен на выплату фиксированной ренты. Оба эти вида практики были хорошо развиты в Афинах, где рабы были вложением для своих хозяев, которые использовали все средства для обеспечения шахт и мастерских рабочей силой4. (Никаких рудников в Московии, конечно, не было.) Эти виды практики были хорошо развиты и в других местах. Рабы, нанимавшиеся на работу на стороне и платившие ренту своим хозяевам, существовали в городах Халифата. Многие богатые люди в Константинополе, позднее в Стамбуле, жили на доходы, полученные от сдачи в наем своих рабов, также и в городах крымских мусульман хозяева время от времени сдавали своих рабов в аренду христианским работодателям5. Оба эти вида практики были широко распространены в городах американского Юга6. Почему ни один из них не получил распространения в Моско¬
1 Заозерская Е.И. Вологодский гость Г.М.Фетиев (Из быта торговых людей XVII в.) // Записки историко-бытового отдела государственного Русского музея, т. 1 (1928), с. 201; Русско-белорусские связи. Сборник документов (1570-1667 гг.) / Под ред. Л.С. Абецедарского и М. Я. Волкова. - Минск: Высшая школа, 1963. - С. 21-16, 55-60; Таможенные книги Московского государства XVII века / Под ред. А. И. Яковлева: В 3 т. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1950-1951. - T. 1. - С. 314-322. Два последних издания содержат множество других примеров помощи холопов хозяевам в торговле.
2 Савич. Восстание, с. 310, № 157.
3 Jones, р. 197.
4 Ibid., рр. 188-189. О Лаврийских серебряных рудниках см.: Noel Н. Gale and Zofia Stos-Gale, Lead and Silver in the Ancient Aegean // Scientific American 224, no. 6 (June 1981): 176-192.
5Fisheir. Muscovy, p. 585; Inalcik. Slave Labor, p. 18; Удальцова, c. 10.
6 G о 1 d i n. Urban Slavery, pp. 18,21, 25, 35-37, 39, 45. См также: Stanley J.Stein. Vassouras, p. 75.
578


Холоповладелъцы
вии, неясно, однако эти причины могут быть связаны с общим правилом, гласящим, что всякий человек должен быть прикреплен к определенному состоянию и что свободное предпринимательство людей, живущих и работающих то здесь, то там, не поощряется. Конечно, должны были быть и другие причины.
Московский росписной список 1638 г. показывает, что, кроме служилых людей, холопами владели и другие лица (см. таблицу 17.5). (Перепись включала, иногда и с указанием имен, мужчин-холопов, способных носить оружие. Один из фигурирующих в переписи, князь Алексей Иванович Воротынский, отмечен как человек, имеющий 30 таких холопов [в действительности, возможно, и больше]; у двух лиц было от 20 до 29 холопов, у десяти - от 10 до 19, у одного было 9, у троих - по 8, еще у троих - по 7, у четверых - по 6, у 12 - по 5, у 14 - по 4, у 45 - по 3, у 198 - по 2 и у 525 - по одному. Всего, таким образом, получается 1402 холопа, без учета 333 случаев, в которых число имеющихся холопов не было указано.)
Таблица 17.5
Холоповладельцы Москвы по военной переписи 1638 г.
(исключая военных слуг, а также дворцовых и известных приказных служащих)
Социальное положение
N
Социальное положение
N
А. Церковнослужители
Немчин-поп
2
Настоятель монастыря
2
Немчин-переводчик
1
Настоятельница монастыря
1
Немчин-купец
2
Монахиня
6
Голландский купец
2
Монастырский слуга
1
Иноземец (западноевропеец или татарин)
13
Протопоп
1
И ноземец-переводчик
1
Поп
7
Татарин
1
Пономарь
1
Касимовский царевич
2
Патриарший дьяк
1
Грек
4
Патриарший боярин
1
Г. Ремесленники и другие
Патриарший сын боярский
1
Певчий дьяк
1
Патриарший подьячий
2
Трубач
3
Патриарший холоп
1
Г усельник
1
Б. Купцы
Золотых дел мастер
1
Гости
6
Серебряных дел мастер
2
Члены Гостиной сотни
29
Чеканщик
3
Вдовы членов Гостиной сотни
2
Ключник
7
Члены Суконной сотни
13
Подключник
41
Вдовы членов Суконной сотни
1
Векошник
2
Обычный купец
4
Истопник
1
В. Иноземцы
Писарь
1
Аптекарь
2
Овощник
1
579
19*


Социология холопства
Социальное положение
N
Социальное положение
N
Огранщик бриллиантов
1
Скорняк
1
Солевар
1
Шляпник
1
Военный офицер
2
Колпачница
1
Немчин (западноевропеец)
32
Красильщица
1
Немка (вдова немчина)
8
Тяглец
3
Немка, вдова золотых дел мастера
1
Холоп
5
При мечание. Некоторые из названных выше лиц работали в правительственных учреждениях полный или неполный рабочий день.
Источник: Беляев И.С. Росписной список города Москвы 1638 г.
Духовенство, попы и монахи, тоже были холоповладельцами. Были ими и монахини. Ограничения холоповладения для попов и дьяконов середины XVII в., предположительно принятые еще в 1597 г., в Смутное время еще не действовали1. Во время обязательной регистрации всех холопов в 1597 г. представители духовенства почти не регистрировали холопов, так что возможно, что в XVI в. немногие из них были холоповладельцами. Однако во время Великого голода 1601-1603 гг., когда цены на холопов упали до рекордно низкого уровня, среди покупателей холопов появились священники, которые обычно платили самую низкую цену. (Это было лишь одним из проявлений общего расширения слоя холоповладельцев в периоды природных катаклизмов: нижние чины среднего слоя служилых людей также пытались поднять свой социальный престиж и увеличить бытовые удобства, становясь холоповладельцами в эти благоприятные моменты.) Это, возможно, означает, что рядовые священнослужители в обычные времена не имели достаточных для покупки холопов излишков, но когда предложение на рынке холопов вырастало до такой степени, что цены на них оказывались на уровне ограниченных возможностей священников и их нежелания платить за холопов и их содержание, они готовы были попробовать стать холоповладельцами. Как хорошо видно из таблиц 17.1 и 17.2, духовенство давало за холопов цены ниже средних и владело меньшим, чем среднее, числом холопов. Оба эти факта вполне соответствуют образу московского духовенства как не Слишком состоятельной в целом социальной группы. С другой стороны, следует отметить и исключения, такие, например, как знаменитый старовер, автор известной автобиографии, протопоп Аввакум Петров, который, по крайней мере на протяжении части своего пути в изгнание в Сибирь, вез с собой своих холопов, поскольку в одном месте текста он замечает, что оставил свою жену, детей и холопов («домочадцев») «человек двадцать» в Юрьевце1  2. Обладание двадцатью холопами указывает на значительное состояние. Духовенство, как правило, не владело землей, так что, надо полагать, определенное минимальное число холопов могло использоваться для работы по дому, а наличие их в числе, большем
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 104.
2 Аввакум. Житие // РИБ, т. 39 (1927), с. 14; Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения / Под ред. Н.К.Гудзия. - М.: Гослитиздат, 1960. - С. 64; Kenneth N. В го st rom, transi, and ed. Archpriest Avvakum. The Life Written by Himself (Ann Arbor: University of Michigan Slavic Publications, 1979), p. 50.
580


Холоповладелъцы
этого минимума, выявляло, что их содержали в качестве символа богатства. (Сомнительно, чтобы представители духовенства держали больше холопов, чем они могли себе позволить, ради благотворительности, поскольку люди этого круга вполне могли оказывать нуждающимся помощь в течение какого-то времени, а затем отпустить этих нищих на все четыре стороны, не беря их себе в холопы.)
Поразительно почти полное отсутствие крестьян среди холоповладельцев Московии. Крестьяне владели рабами в Византии, разработанные в которой правовые нормы были использованы в России начала нового времени, хотя и не по этому вопросу. Сравнение с древним Ближним Востоком может кое-что объяснить. В разных обществах, от Вавилона до Сирии и Палестины, наиболее состоятельные земледельцы владели рабами и использовали некоторых из них на сельскохозяйственных работах. В целом, однако, крестьянские хозяйства были самодостаточны, там не было особой необходимости в лишних руках, будь то наемные работники или рабы1. В Московии же «наиболее состоятельные земледельцы» постепенно были уничтожены (если они вообще когда-либо существовали) с введением Иваном III системы служилого землевладения; на их место в провинции не позднее 1570-х гг. пришли помещики. Сохранились лишь самодостаточные хозяйства, боявшиеся сколько-нибудь открыто проявить свое благополучие - это немедленно повысило бы для них арендную плату или подати. Таким образом, в XVI в., когда налоговая система основывалась на площади обрабатываемой земли («соха»), крестьяне стремились сократить обрабатываемую площадь до минимума, устраняя таким образом всякое основание для использования холопов в целях расширения пашни. Кроме того, сокращение пашни в сочетании с крайне низкими урожаями (приблизительно три к одному) не допускало привлечения крестьянами какой-либо помощи - доходов от сельского хозяйства крестьянам едва хватало, чтобы прокормить семью.
Исключения из общего правила отсутствия холопов у крестьян были редки, возможно, что их и не следует рассматривать как исключения. На севере, в бассейне Белого моря, в регионе двинских земель в начале и середине XVI в. так называемые «своеземцы» время от времени держали холопов. Происхождение этих своеземцев часто неизвестно, но возможно, что некоторые из них были потомками знатных людей XV в., когда эти земли принадлежали Новгороду. Будучи номинально и по закону крестьянами (или чем-то вроде этого), некоторые из них владели рядом деревень и часто имели земли столько же, сколько и представители среднего слоя служилых людей. Например, семья Амосовых в период до 1527 г. имела 79 старинных холопов, которые использовались как домашняя челядь, ремесленники (плотник, портной) и доверенные лица (возможно, в семейном рыболовном или солеварном деле). При разделе семейного имущества каждый из пяти братьев унаследовал от 15 до 17 холопов. Дальнейшие разделы имущества, происходившие на протяжении последующих сорока лет, уменьшили число холопов у каждого собственника до четырех. Были холопы и у других своеземцев, причем некоторые из них были куплены в XVI в. Кое-кто из холопов работал у своих хозяев на пашне, другие помогали хозяевам в их торговых операциях. Холоповладение крестьян на Севере постепенно уменьшалось по мере того, как крестьянская масса становилась все более однородной на пути к крепостничеству под властью Москвы.
1 Mendelsohn, рр. 109, III; Удальцова. Рабы, с. 8. (Браунинг поставил подвопрос владение крестьянами рабами в Византии [Браунинг, с. 43].)
581


Социология холопства
Другие случаи крестьянского холоповладения относятся к поздней Московии, а именно к владениям вельможи и государственного деятеля Б. И. Морозова. Материалы переписей 1647 и 1665 гг. показывают, что небольшая группа морозов- ских «крестьян» имели каждый по нескольку холопов. Так, Антропу Леонтьеву принадлежали купленные им холопы-татары Данилко Данилов и его сын Яким- ко и трое домашних холопов («дворовых людей»): Сережка Трофимов, Мишка Федоров и Бориско Осипов. Крестьяне Никита Тимофеев Волдырь и Иван Андреев Квасников также владели купленными татарами. Восемнадцать лет спустя сыновьям Леонтьева Ивану, Семену и Тимофею принадлежали пятеро дворовых людей, двое купленных польских пленников и один купленный пленник-татарин. Тогда же Василию Петрову Муромцеву принадлежали трое дворовых людей и четверо польских пленников, а Ивану Исаеву - восемь дворовых людей, также, возможно, польских военнопленных.
Кто были эти холоповладельцы? Во-первых, следует иметь в виду, что все они были в подчинении у Морозова и, по-видимому, финансово поддерживались им. Сам же Морозов в 1647 г. был едва ли не самым могущественным человеком в Московии, человеком, безусловно, стоявшим «над законом», - такой его статус распространялся и на его подчиненных. Что касается самих этих «крестьян», то это не были обычные земледельцы. Антроп Леонтьев был «непашенным крестьянином», которых иногда называли «оброчными бобылями»; ему принадлежали склады, лавки, земельные участки и мельница. В 1650 г. он заключил контракт на поставку по Волге в Астрахань 50 тысяч четвертей ржи, круп, овса и овсяной муки. В том же году Морозов дал ему ссуду в тысячу рублей. Болдырь («полукровка» - от смешанного русско-татарского либо русско-финского брака) и Квасников (продавец кваса) необычны еще и тем, что имеют отчества, которых большинство крестьян не имело. Это не отчество родовитой знати, то есть тех, кто обычно имел холопов, тем не менее это настоящее отчество («Болдырь» могло быть и прозвищем, но в данном случае не похоже, чтобы это было так.) Можно считать, что сыновья Антропа Леонтьева пошли в отца. Иван, например, будучи по правовому статусу крестьянином, был одновременно и «таможенным головой» деревень Мурашкино и Лысково - двух главных морозовских имений. Муромцев также нетипичен и своим отчеством, и наличием у него двух складов и четырех ларьков. Его брат Афанасий был крупным зерноторговцем, в начале 1650-х гг. продававшим ежегодно более 20 тысяч четвертей зерна в Астрахань. Исаев, еще один из морозовских приближенных, участвовал в управлении, по- крупному занимался ростовщичеством, имел отношение к Астраханскому соляному делу и, в общем, был мелким предпринимателем. Похоже, что он, как и все остальные названные лица, вообще не занимался сельским хозяйством и только считался по закону крестьянином. Таким образом, эти «крестьяне- холоповладельцы» появились в поздней Московии уже после того, как правовая стратификация общества потребовала, чтобы они назывались крестьянами, хотя по своему фактическому положению они больше соответствовали статусу состоятельного горожанина1.
1 Носов. Становление сословно-представительных учреждений, с. 265-267; Копанев. Крестьянство Русского Севера, с. 36, 89, 99, 182-187. О холоповладении торопецких земцев см.: R.E.F.Smith. Peasant faming in Muscovy (Cambridge: Cambridge University Press, 1977), pp. 182-186. О «крестьянах-холоповладельцах» Морозова см.: Хозяйство крупного феодала семнадцатого века, т. 2; Петрикеев. Крупное крепостное хозяйство, с. 166-168.
582


Холоповладельцы
Учитывая природу московского общества и его политической жизни, можно было бы ожидать, что холоповладельцами окажутся и сами холопы. Так было во многих обществах, от поздней Ассирии, Нузи, Палестины, Китая и некоторых африканских обществ до Византии, где рабы, принадлежавшие другим рабам, имели специальное название servi vicarii. Сохранились сведения о покупке холопов четырьмя московскими холопами, все эти покупки сделаны во время Великого голода: одна в 1602 г. и пять - в 1603 г. В отличие от духовенства, холопы покупали себе холопов не по самым низким ценам, но даже во время голода выложили в среднем по 2,50 рубля за каждую покупку. Три покупки были зарегистрированы в Боровичах (Бежецкая пятина) губным старостой Иваном Саломыковым, остальные три - в Деревской пятине губным старостой Микифором Матюшиным. Четверо холопов, которые купили холопов для себя, это - Венедикт Григорьев (принадлежавший Семену Мосееву Стромилову), Харитон Родивонов (принадлежавший Шарапу Моложанинову), Петр Ростовцев (принадлежавший Ивану Федорову Мещерскому) и Федор Степанов (принадлежавший Илье Иванову Бутеневу). Непохоже, чтобы хозяева этих четверых холопов, купивших себе холопов, чем-то отличались от двух тысяч холоповладельцев, чьи биографии были составлены в ходе этого исследования. Из тех, кто был куплен, четверо были одинокими (трое мужчин и одна женщина), двое - из семей (муж 25 лет и жена 20; муж 30, жена 30 и мальчик 6 лет). Единственное, что отличает эту группу купленных холопов, это то, что две трети их прежде уже принадлежали кому-то другому - это больше чем среднее значение. Однако, поскольку числа столь малы, этому факту вряд ли стоит придавать большое значение. Очень сомнительно, что холопы Московии когда- либо владели другими людьми в таких масштабах, как рабы Оттоманской империи, где, например, Кафер-ага, служивший главным белым евнухом, ко времени своей смерти в 1557 г. владел 156 рабами. Тем не менее холопы-управляющие в средневековой Московии или холопы, принадлежавшие таким вельможам XVII в., как Романов и Морозов,'должны были иметь более чем одного холопа (модальное значение), как это зафиксировано относительно покупок времен Великого голода1.
Московские холопы, несомненно, владели другими холопами как до, так и после 1602-1603 гг., - факт, отразившийся в запрете 1630-х гг. кабальным холопам иметь холопов; запрет этот был уступкой среднему служилому слою, пытавшемуся упрочить свое положение. Меры, принятые в 1630-х гг., не предполагали, однако, полного запрета на холоповладение для холопов, поэтому не удивительно, что привилегированные холопы-управляющие А. И. Безобразова, например, имели собственных холопов уже в начале 1680-х гг.1  2 Можно считать, что привилегированные холопы держали холопов в основном по тем же причинам, что и вольные холоповладельцы: для личных услуг и для престижа, вытекавшего из обладания другими человеческими существами.
Последнюю категорию холоповладельцев составляли женщины. Стандартное представление о незамужней женщине и о жене было представлением об абсолютно беспомощном человеке, неспособном что-либо делать самостоятельно3. Вдовство, однако, нередко опрокидывало этот стереотип беспомощности и не¬
1 Mendelsohn, рр. 68, 71-72, 74; Удальцова, с. 9, 17-18; Wergeland, р. 97; Fisher. Ottoman Slavery, р. 34; Fisher and Fisher. Slavery and Muslim Society in Africa, pp. 41, 49; Burnham, p. 50; Shepherd, p. 84; H3KK, t. 1,c.149,t. 2, с. 110, 113, 202, 222.
2 Новосельский. Вотчинник, с. 81—82; Готье. Замосковный край, с. 203.
3Яковлев. Холопство, с. 504.
583


Социология холопства
равенства, когда женщина брала в свои руки управление личными сбережениями покойного мужа и пыталась извлечь необходимый для жизни доход из той доли (обычно около 20%) его поместного оклада, который ей оставался после его смерти. Ни этот образ, ни его внезапное изменение не были столь драматичны, как может показаться, поскольку жена среднего холоповладельца проводила едва ли не половину своей замужней жизни вдали от мужа, уезжавшего на службу. Пока она была молодой, она, вероятно, иногда уезжала на это время к родителям, но если они уже умерли, она была предоставлена самой себе, управляя поместьем вместо мужа. Это было особенно справедливо в тех многочисленных случаях, когда муж еще не выдвинулся по службе достаточно, чтобы иметь средства на приобретение и содержание холопов, и тем более в тех случаях, когда у служилого человека были лишь дворовые люди, но не было холопов-управляю- щих. Таким образом, жены большинства холоповладельцев встречали свое вдовство со значительным опытом в управлении холопами.
Новгородские писцовые книги, составленные в 1582-1584 гг., включают 2745 землевладельцев, из которых 64, или 2,3%, - женщины1. По писцовым книгам 1626-1627 гг. из 1650 землевладельцев женщин - 91, или 5,5%1  2. Эти документы, имеющие характер переписей, охватывают подавляющее большинство случаев, вошедших в основную базу данных этого исследования. Оба значения выше общей доли случаев, в которых холопы явно принадлежали женщинам, - 47 из 2383 случаев, или 2,0%. (Сюда не включены сговорные и данные грамоты - 4,6% всех случаев, по которым холопы передавались от тестя к зятю и таким образом становились собственностью последнего. См. раздел «Совместное владение» ниже.) Хотя лишь в 15 из 54 случаев в документах ясно говорится, что женщина - вдова, есть все основания считать, что немногие замужние женщины осуществляли такого рода сделки при жизни мужей и что в большинстве этих 54 случаев речь идет о вдовах. Женщины платили за холопов чуть больше, чем среднюю цену (4,08 рубля, N = 26, в отличие от 3,88 рубля, N = 2163), может быть, потому, что не имели большого опыта в распоряжении деньгами, а может быть, потому, что холопы считали для себя зазорным или менее надежным принадлежать женщине. Не сохранилось никаких документов, которые указывали бы на покупку женщинами полных холопов; первая дошедшая до нас сделка совершена в 1575 г., многие сделки заключены между 1593 и 1603 гг., а также между 1689 и 1701 гг. Всего женщины купили 72 из 4009 кабальных холопов, то есть приблизительно 1,8%.
Изучение покупок, сделанных двадцатью пятью женщинами, показывает, что эти покупки приблизительно отражают общее демографическое распределение в холопьей популяции: одиннадцать одиноких мужчин, четыре одинокие женщины, одна девочка (двенадцати лет), одиннадцать супружеских пар: две пары с одним ребенком, три пары с двумя детьми и одна пара с четырьмя детьми. Если сравнить эти значения с приведенными в таблице 13.2 для кабального холопства, мы увидим, что 45,5% покупок, сделанных женщинами, составляли одинокие взрослые, которых во всей популяции кабальных холопов было 49,8%. Среди купленных женщинами холопов бездетные пары составили 33%, а во всей популяции - 17%; 18,2% обсуждаемых здесь покупок представлено полными семьями,
1 Яницкий Н. Экономический кризис, прил. XIV, с. 110-226.
2Иванов П.И. Обозрение писцовых книг по Нову-городу и Пскову. - М.: Типография Сената,
1841.-С. 37-71.
584


Xолопо владельцы
которые во всей популяции составляли 16,5%. Женщины-холоповладельцы, похоже, не желали брать в дом неполные (с одним родителем) семьи и сирот, которые составляли 12,1% всей популяции кабальных холопов, но лишь 3% покупок, сделанных женщинами. В документах о покупке зафиксирован возраст восемнадцати взрослых мужчин, их средний возраст составил 28,9 года - несколько больше среднего возраста в 26,6 года для 887 взрослых мужчин, чей возраст известен1. Можно предположить, что женщины, покупая холопов, искали людей с большим опытом, чем те, кого покупали мужчины-холоповладельцы, однако, кроме десятипроцентной разницы в среднем возрасте холопов, нет никаких данных, которые подтверждали бы подобную гипотезу. В целом женщины покупали таких же холопов, каких покупали мужчины, и, вероятно, по тем же причинам - для помощи по дому.
ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ И ХОЛОПОВЛАДЕНИЕ
Как мы видели, холоповладельцы по большей части были государственными служащими, которые содержали своих холопов на излишки, остававшиеся у них от различных форм официального вознаграждения за службу. Это вознаграждение существовало как бы в двух областях: в области так называемых окладов и в реальности. Оклад служилого человека (значение, обычно выражавшееся как в земельных площадях, так и в деньгах) отражал его заслуги на основе официальной оценки его службы и других факторов, таких, как социальное происхождение и достижения, в первую очередь по службе, его родственников и других людей, находящихся в таком же положении. Оклады являются довольно трудным для рассмотрения предметом, поскольку они постоянно менялись у одних и тех же лиц - нормы постоянно росли, и очень немногие люди в действительности получали то, что им было назначено. С другой стороны, оклад был важным показателем статуса, он, несомненно, был стимулом достижений по службе и время от времени имел реальное значение, а именно в тех случаях, когда служил основой для наград, назначения пенсий и пособий наследникам. Например, вдове служилого человека могло быть назначено 20% его оклада после его смерти; если его оклад составлял 600 четей земли, а на самом деле у него было 120 четей, она сохранила бы всю эту землю. С другой стороны, если его оклад составлял лишь 300 четей, а у него было 120 четей, вдова могла сохранить у себя лишь 60 четей, а остальные 60 должна была уступить кому-либо из действующих служилых людей.
Служилая пирамида в Московии была очень пологой, а путь служилого человека вверх по cursus honorum был очень медленным. Хотя для провинциальных служилых людей существовало всего два чина (дворянин и сын боярский), они
1 	АЮБ, т. 1, с. 597; Действия Нижегородской ученой архивной комиссии, т. 6, с. 794-796; Рукописный отдел Гос. публич. библиотеки им. Салтыкова-Щедрина, Общее собрание грамот, №№ 3475, 3486, 3833; Копан ев. Материалы, с. 151, 184; Материалы исторические и юридические района бывшего приказа Казанского дворца, т. 2, с. 85; НКК 7106, с. 3, 5, 7-8; НКК 7108, с. 25, 68; H3KK, т. 1, с. 115, 187, 356, 360, 378; H3KK, т. 2, с. 231, 282, 306, 314, 333; Русская вивлиофика, т. 1 (1833), с. 404; Сборник старинных бумаг, хран. в музее Н. И.Щукина, т. 10 (1902), с. 329; Селифонтов. Подробная опись 440 рукописям, с. 31; Труды Саратовской ученой архивной комиссии, т. 25, с. 79; РИБ, т. 17, с. 32-33, 162.
585


Социология холопства
имели множество градаций, особенно чин детей боярских. Так, человек мог служить, получая жалованье от центрального правительства (буквально - от двора, тогда он был «дворовым», то есть придворным служащим) или от провинциального города (тогда он был городским - «городовым» - служащим), от этого зависел его оклад. Одна из проблем состояла в существовании определенной инфляции уровня окладов, которую правительство практически признало в 1605 г., когда объявило незаконными оклады двух служилых людей по 650 четей, отметив, что самый высокий оклад составляет 600 четей, несмотря на тот факт, что уже в 1584 г. в Переяславле был зарегистрирован оклад в 700 четей1. К 1610— 1611 гг. самые высокие оклады достигали 950 четей, а в 1621-1622 гг. - 1000 четей1  2. С другой стороны, нижний уровень окладов существенно не менялся по крайней мере с 1596 г. и до официального упорядочения шкалы окладов в 1652 г.3
По этой проблеме необходимо провести специальное статистическое исследование, однако мне представляется, что уровень инфляции обычно преувеличивают и что в течение ста лет, начиная с 1550-х и до конца 1650-х гг., большинство провинциальных служилых имело оклад от 200 до 400 четей4. В XVII в. служилые люди получали меньшую долю своих окладов, поскольку их число возросло с 25 тысяч до 40 тысяч, то есть на 60%, в какой-то мере из-за постоянной инфляции окладов.
Совокупное влияние чина, системы формального вознаграждения и возможности получения назначенного оклада на служилого человека остается неизвестным. Продвижения были результатом особых заслуг, признаваемых столичными бюрократами, работавшими в Разряде, а система чинов служила стимулом для совершения действий, требуемых центральными властями. С другой стороны, тот факт, что служилые люди должны были ожидать снижения с течением времени предоставленной им доли назначенного оклада, в пределах постоянных границ Московии (эта проблема была временно решена путем узурпации крестьянских земель и раздачи их в качестве служилых поместий, но это средство себя исчерпало задолго до середины XVII в.), мог иметь разрушительные последствия для морали.
В системе, более ответственно относящейся к своим служилым людям, давление на земельный фонд, созданное сочетанием некоторой инфляции окладов, заметного роста самого служилого слоя и явного снижения уровня жизни даже провинциальной элиты, могло бы породить стремление к экспансионистским войнам. Подобные утверждения делались в отношении ряда других государств, это предположение, по-видимому, подтверждается тем фактом, что жадным до земли служилым людям жаловали поместные наделы после всякого значительного расширения Московской империи, будь то захват Новгорода в последней четверти XV в., Казани в 1560-х гг., Ливонии и Речи Посполитой в Ливонской и Тринадцатилетней войнах или черноземных и степных земель по мере расширения Московии на юг.
1 М я тле в, с. 467-468; Стороже в В.Н. Материалы для истории русского дворянства//ЧОИ ДР, т. 230 (1909, № 3), с. 7-8.
2Сторожев, с. 98, 122.
3 	ПСЗ, т. 1, с. 278-280, №86; Лихачев Н. Десятня новиков, поверстанных в 1596 г. // Известия Русского Генеалогического общества, т. 3 (1909), с. 113-209. (Далее в сносках это издание обозначено как «ДН 1596».)
4Сторожев. Материалы. См. также: Сторож ев В.Н. Тверское дворянство XVII века: В 4 т. - Тверь: Типография Губернского правления, 1891 -1895.
586


Холоповладельцы
Можно даже предположить, что это была динамичная система, в которой в периоды слабости власти, когда конкурирующие клики искали поддержки у служилых людей (такие, как детские годы Ивана IV, Смутное время, годы после смерти Филарета - 1633-1645 гг.), назначались раздутые оклады, а в наступавшие затем периоды стабильности предпринимались попытки привести эти назначения в соответствие с реальностью. К сожалению, хотя такую динамику можно предположить, доказать это невозможно.
Возможность получить больше земли могла быть для служилых людей Московии мотивом к борьбе, однако мне ничего неизвестно о том, чтобы желание иметь больше земли когда-либо превращалось или могло превратиться в ощутимое для Москвы давление. Формирование политики в Московии остается процессом совершенно скрытым. Кроме того, основной проблемой рассматриваемого периода была не земля, а крестьяне, которые бы ее обрабатывали. Война и связанные с ней подати всегда вызывали значительные перемещения крестьян, которые, в свою очередь, вызывали немалый стресс у провинциальных конников. Экспансия Московий как на юг, так и на восток открывала новые земли для крестьянской колонизации, а перемещались туда крестьяне из бассейна Волги-Оки, где находились поместья большинства служилых людей. Крестьяне перемещались на новые земли быстрее, чем помещики, и этот факт подталкивал средний слой служилых людей к тому, чтобы инициировать закрепощение. Таким образом, отнюдь не очевидно, что служилые люди Московии были той динамичной силой, которая вынуждала власти к экспансии; в действительности многие данные, относящиеся к периоду после 1580 г., говорят об обратном.
Продвижение служилого человека по шкале окладов обычно было очень медленным, каждый шаг этого продвижения требовал от него челобитной, перечисляющей его службы и заслуги; такое прошение могло быть, а могло и не быть удовлетворено. В Новгородском регионе между 1596 и 1605 гг. первоначальные продвижения после принятия в службу были, по-видимому, довольно регулярными, чего нельзя сказать ни о других временах, ни о других местах. Как видно из таблицы 17.16, многие служилые люди умирали или уходили в отставку в самых начальных или близких к ним чинах. На достижение вершин уходили в большинстве случаев десятилетия. Таким образом, меритократия Московии оказывалась также и геронтократией. Это хорошо видно из рассмотрения карьеры И. К. Рудакова, кратко представленной в таблице 17.6. Сохранилось довольно много материалов, иллюстрирующих подобные ситуации.
Рудаков, надо полагать, стал новиком лет в пятнадцать, так что ему должно было быть около шестидесяти лет ко времени, когда мы находим последние упоминания о нем, когда он отправляется на Тринадцатилетнюю войну с саблей и карабином. Вполне вероятно, что он погиб во время одного из главных боев между 1658 и 1661 гг., когда были уничтожены лучшие силы среднего слоя служилых людей.
Служилые люди получали вознаграждение как землей, так и деньгами. Денежный оклад полагался им ежегодно, но мог быть выплачен лишь тогда, когда в казне были деньги. В преддверии очередной кампании эти деньги старались выплатить (предположительно для того, чтобы служилые люди могли купить все необходимое "ля службы, в частности коней, сабли, а позднее - ружья), а также когда Hvvji гчло обеспечить лояльность служилых людей, как, например, в
587


Социология холопства
Смутное время1. Денежный оклад, несомненно, является важным показателем статуса, его предсказательная сила в разных случаях различна.
Карьера Ивана Камышникова Рудакова
Таблица 17.6
1616
1621
1631»
1634«
1649
1650®
1658г
Новик
Н
Г ородовой
Г
Г
Дворовый
д
д
д
д
Земельный оклад (в четях)
200
200
200
200
250
300
600*
Денежный оклад (в рублях)
7
8
8
8
8
Размер поместья (в четях)
196е
1961/16
то же?®
Выплаченные суммы (в рублях)
8
20
20
14
10
Источник: Сторожев В.Н. Тверское дворянство, т. 2 (1893), с. 137-138.
а) Он должен был служить «на мерине, с пищалью».
®> Он оставил Смоленский фронт прежде, чем был отпущен, что, вероятно, объясняет немногие его повышения в последующие двадцать лет.
®) Рудаков должен был быть грамотным, поскольку сам расписывался в получении денег. Удиви- тельно высокий процент провинциальных служилых людей отличался грамотностью, по меньшей мере в такой степени, чтобы уметь расписываться.
О Он должен был служить «на мерине, с саблею, да с карабином».
Д) Причина этого быстрого роста поместного оклада в источнике не указана, но можно считать, что Рудаков несколько раз заметно отличился в первые годы Тринадцатилетней войны.
е) Хотя земельные владения Рудакова были почти равны назначенному ему окладу, решающее значение для него имел тот факт, что эти земли не были засеяны. Этим может объясняться то, что он получал больше денег, чем ему было назначено.
Другую часть вознаграждения составляла земля. Относительная важность денежного и поместного оклада была существенно различной в разное время для разных людей, она зависела в первую очередь от того, были ли в казне деньги, а на земле, предназначенной к раздаче, крестьяне. Земля без крестьян, которые бы ее обрабатывали, была бесполезна, так что число крестьян (рассчитывавшееся по-разному, но обычно либо по взрослым мужчинам, либо по дворам) было часто столь же или даже более важно, чем количество земли, имевшейся у служилого человека. Оплата военной службы таким «натуральным» способом отражала ряд факторов, в том числе и довольно примитивный характер центрального управления. Другой причиной этих непосредственных выплат войскам первичными производителями было то, что они позволяли избежать проблемы «снимания сливок», неизбежной при любой системе налогообложения: власть была
1 В Смутное время оклады довольно часто указывались лишь в денежном выражении. Это может отражать тот факт, что земля в период таких беспорядков и такой мобильности по сути не имела значения, в то время как кое-какие деньги все-таки удавалось собрать, как и в допоместные времена, в период до Ивана III, когда земля в принципе не имела высокой цены в глазах правительственных служащих из-за трудности сбора арендной платы, тогда как подати, проездные пошлины и судебные штрафы могли собираться почти независимо от крестьянских передвижений. Поскольку основные сохранившиеся документы, подтверждающие эту гипотезу, относятся к деятельности приказов, производивших выплаты наличными деньгами и не связанными с поместными окладами или наделами, эта гипотеза может оказаться и несправедливой (см.: Сухотин. Четвертчики, 1912).
588


Холоповладельцы
гораздо более уверена, что имеющиеся излишки будут при необходимости предоставлены в ее распоряжение в натуре, чем если бы она имела дело с деньгами, циркулирующими в центральном аппарате.
Хотя денежный и поместный оклады обычно менялись постепенно, объемы реальных владений землей и крестьянами были очень разными и зависели от доступности того и другого. Покажем это на нескольких примерах из списка жильцов 1632 г. По этому списку, например, у Тимофея Языкова земли не было, равно как и по спискам 1631 или 1634 гг. Но в 1638 г. он имеет 150 четей земли и семь крестьянских дворов1. В 1632 г. Петр Богданов Чулков имел 70 четей, по- видимому, незаселенных служилых земель. В 1638 г. площадь его земель возросла до 402,5 чети, на ней в 30 дворах проживало 45 взрослых мужчин-крестьян1  2. В 1632 г. у Ивана Тимофеева Усова земли не было вовсе, а к концу десятилетия он владеет 421,25 чети земли, на которой в 27 дворах живут 28 мужчин-крестьян3. Такая переменчивость была естественным следствием меритократической природы служилой системы, в которой почти каждый начинал свою карьеру с очень низкого вознаграждения, со временем за заслуги ему назначались поместные и денежные оклады, которые при соответствующей удаче он мог получить (в первую очередь к такой удаче можно было отнести смерть старших по чину служилых людей). Удачу нельзя планировать или учитывать ее в расчетах, эта особенность существования московских холоповладельцев существенно затрудняет статистический анализ имеющихся данных.
Тем не менее была сделана попытка систематизировать данные по этим переменным обо всех служилых-холоповладельцах из имеющейся базы данных (см. таблицу 17.7).
Таблица 17.7
Оклады холоповладельцев
N
Средний
Срединный
Мини¬
мальный
Макси¬
мальный
Земельный оклад (в четях)
252
411,9
399,4
50
1800
Денежный оклад (в рублях)
ИЗ
20,79
10,13
5
700
Землевладение (в четях)
238
197,8
150,1
0
2406
Число крестьян (взрослых мужчин)
27
36,7
34,0
3
89
Число крестьянских дворов
32
27,2
25,0
2
73
Общее число возможных случаев составляет 1286, так что очевидно, что для большинства служилых людей интересующие нас данные найти не удалось. Относительно таблицы 17.7 надо сделать еще ряд замечаний. Холоповладелец, находившийся на правительственной службе, мог иметь все пять указанных характеристик в зависимости от его возраста, удачи или других факторов. Что касается количества крестьян, то в официальных документах иногда указывалось количество взрослых мужчин, а иногда - число дворов. Число 1286 (холопо- владений) в действительности учитывает более двух тысяч холоповладельцев -
1 Изюмов, с. 160, 188.
2 Там же, с. 154, 187.
3 Там же, с. 142, 186.
589


Социология холопства
это прояснится, когда ниже будет рассмотрен вопрос о совместном владении холопами. Значения в таблице 17.7 (особенно по поместному окладу) показывают общий оклад группы, то есть учитывают, например, отца с окладом в 400 четей и двоих сыновей с окладами по 150 четей как группу с окладом в 700 четей. При этом считается, что 700 четей - это общие имеющиеся у них ресурсы для покупки и содержания холопа, которого эти трое могли бы совместно купить. (Подобные случаи были редки и исключались из расчетов по отдельным лицам, например при расчете землевладения стольника или воеводы.) Следует также отметить, что имеющиеся данные относятся к разным периодам. Данные о наличии крестьян относятся, главным образом, к концу XV в.1, данные о реальном землевладении взяты, главным образом, из новгородских писцовых книг 1582-1584 гг.2, значения поместных окладов рассчитаны, в основном, по данным десятни 1605 г. по Вотской пятине3, а большая часть известных сумм денежных окладов приходится на Смутное время, в частности на 1604-1617 гг.4 Разрозненные данные обнаруживаются также и в других исследованных источниках, но большая их часть оказалась сконцентрированной в названных четырех источниках. Эти данные не вполне совпадают со временем оформления большинства документов о холопстве (1594-1603 гг.), и, учитывая переменчивость, присущую карьере московского служилого человека, эта несинхронность, возможно, является во многих случаях причиной низкой корреляции между экономическим статусом служилого человека и его активностью в области холоповладения. Значение произвола власти и удачи (если он будет жив, будет ли у служилого человека шанс проявить свое рвение? Будет ли его служба признана? Будет ли в наличии заселенная земля, когда придет время вознаградить его за достойную службу?) сочеталось с тем фактом, что большинство служилых людей начинали с самого низа (соответственно за низкое вознаграждение и с малым количеством земли или вовсе без нее), и делало проектирование карьерных траекторий очень ненадежным.
Таблица 17.8 показывает, как параметры вознаграждения соотносятся с чинами, а таблица 17.9 - как они соотносятся с должностями, которые занимают холоповладельцы. Однако опять следует помнить, что хотя эти чины, должности и вознаграждения относятся к одним и тем же людям, они вовсе не обязательно относятся к одному и тому же времени.
Таблица 17.8
Холоповладельцы: чины, денежный и поместный оклады, площадь земельных владений и количество крестьян
Чии
Денежный
оклад
Земельный
оклад
Земле¬
владение
Взрослых кре- стьян-мужчин
Крестьянских
дворов
(вруб.)
N
(в четях)
N
(в четях)
N
N
N
Боярин
Думный дворянин
Думный дьяк
1 НПК; Гневушев А.М. Сельское население; Андреяшев А.М. Материалы... 2Яницкий. Экономический кризис.
3 Мятлев. Десятня Вотской пятины.
4Сухотин. Четвертинки.
590


Холоповладелъцы
Чии
Денежный
оклад
Земельный
оклад
Земле¬
владение
Взрослых кре- стьян-мужчин
Крестьянских
дворов
(в руб.)
N
(в четях)
N
(в четях)
N
N
N
Стольник
15,00
1
533,3
3
953,7
3
Стряпчий
15,00
1
1000,0
1
462,0
2
Сытник
25,00
1
850,0
I
Дьяк
150,0
1
Московский дворянин
18,00
3
687,5
4
254,0
2
Жилец
12,00
3
500,0
2
Дворянин
19,25
4
575,0
4
540,0
3
Рейтарщик
Сын боярский до 1555 г.
463,5
2
10,0
1
40,0
2
Сын боярский после 1555 г.
14,63
45
409,3
209
155,7
84
3,0
1
9,3
3
Помещик
11,65
20
311,8
17
195,6
127
39,1
25
28,6
26
Земец, своеземец
150,0
1
Метрополичий сын боярский
15,00
1
500,0
I
162,0
1
Мурза
120,00
1
Архиепископский
конюх
70,0
1
Средние и суммарные значения
15,41
80
414,6
244
199,3
226
36,7
27
27,5
31
Л
0,79
0,34
0,51
Таблица 17.9
Связь между должностью холоповладелыда и основными параметрами его оклада
Должность
Денежный ок¬
' N
Земельный
N
Землевладение
N
лад (в рублях)
оклад (в четях)
(в четях)
Воевода или наместник
26,17
6
694,4
9
540,8
12
Г олова
7,67
3
557,1
7
366,8
8
Осадный голова
516,5
2
331,5
2
Стрелецкий голова
22,00
1
125,0
2
111,0
3
Стрелецкий сотник
9,50
4
365,4
13
207,5
4
Казацкий голова
15,00
1
Казацкий сотник
150,0
1
15,0
1
Осадная служба
9,76
21
375,0
10
90,3
4
Строевая служба
12,83
6
387,5
4
40,5
2
Нарядчик
350,0
1
Окладчик
15,77
13
674,0
25
182,4
18
Губной староста
367,1
7
154,5
11
Наместник
30,00
2
600,0
1
425,0
2
Ямской чиновник
8,00
1
400,0
1
591


Социология холопства
Должность
Денежный оклад (в рублях)
N
Земельный оклад (в четях)
N
Землевладение (в четях)
N
Подьячий
16,00
1
40,0
1
Неделыцик
16,00
1
Раздатчик служилых земель
22,50
2
500,0
1
162,0
1
Объезжий голова
255,0
1
Переписчик населения
7,33
3
466,7
3
162,0
1
Новгородский дьяк
150,0
1
Городовой приказчик
250,0
1
102,5
2
Сборщик
10,00
1
383,3
3
30,0
1
Тюремщик
350,0
3
137,5
2
Организатор переписи
15,00
1
600,0
1
128,0
1
Переводчик
400,0
1
Гонец
10,00
1
487,5
4
100,0
1
Посланник
65,0
1
Московский дворцовый служащий
440,0
1
Вдова
900,0
1
24,7
3
Средние и суммарные значения
14,29
70
475,2
113
230,4
89
Л
0,68
0,69
0,54
Таблица 17.10
Потраченные суммы в расчете на одного холоповладелыда и число купленных холопов
Потрачено (в рублях)
N
%
Число купленных холопов
о
0
1
1л
о
97
8,6
1,3
2,00-2,50
212
18,7
1,7
3,00-3,50
176
15,6
2,1
4,00
101
8,9
3,0
5,00
161
14,2
2,5
6,00-9,00
148
13,1
3,8
10,00-14,00
104
9,2
5,0
15,00-25,00
83
7,3
7,1
26,00-49,00
39
3,4
13,1
51,00-93,00
11
1,0
32,3
133,00
1
0,1
59,0
Всего
1 133
100,0
4146,0
Расход в расчете на одного хозяина: Средний = 7,30 рубля.
Срединный = 4,10 рубля. Модальный = 2,00 рубля.
Корреляция между суммарным расходом и общим числом купленных холопов г = 0,84.
592


Холоповладельцы
Были рассчитаны общие суммы расходов разных холоповладельцев на покупку холопов. Структура этих расходов показана в таблице 17.10, там же приводится и среднее число холопов, купленных за эти суммы. Корреляция между общими расходами и общим числом купленных холопов относится к числу самых высоких из представленных в этом исследовании (г = 0,84). Известные общие суммы, потраченные на покупку холопов, не слишком хорошо коррелируют с известными параметрами вознаграждений, как показано в таблице 17.11. Это «слабое соответствие» вполне может быть результатом уже упоминавшейся асинхронности данных. Таблица 17.12 показывает, что еще более низкая корреляция существовала между суммой, которую выплачивал холоповладелец за каждого купленного им холопа, и пятью параметрами вознаграждения. В таблице 17.13 рассмотрена связь между общим числом имеющихся у хозяина холопов и соответствующими параметрами его вознаграждения.
Таблица 17.11
Суммы, потраченные на покупку холопов, в сравнении с окладами холоповладельцев, их земельными владениями и количеством крестьян
Общая сумма, потраченная на холопов, в расчете на одного владельца (в рублях)
Денежный оклад (в рублях)
N
Земельный оклад (в четях)
N
Земельные владения (в четях)
N
Число
взрослых
мужчин-
крестьян
N
Число
кресть¬
янских
дворов
N
1,00-1,50
8,00
2
172,22
9
171,00
14
59,0
3
33,0
4
2,00-2,50
21,33
15
350,80
25
139,87
30
32,8
5
22,2
6
3,00-3,50
12,35
20
380,00
35
199,36
33
44,0
5
29,0
6
4,00
16,95
10
409,09
22
223,67
15
60,0
2
30,7
3
5,00
7,56
9
439,47
19
162,22
27
20,5
2
18,0
2
6,00-9,00
10,14
14
363,89
36
206,26
27
21,2
5
20,6
5
10,00-14,00
10,72
11
378,57
28
149,61
28
15,0
2
14,5
2
15,00-25,00
22,20
10
450,00
29
234,72
25
32,5
2
44,3
3
26,00-49,00
14,80
10
574,15
20
225,50
12
67,0
1
38,0
1
50,00-133,00
21,25
4
783,33
6
329,60
5
0
0
Среднее
14,62
105
410,06
229
189,28
216
36,7
27
27,2
32
г = 0,09
г = 0,40
II
О
сл
г = 0,06
г = 0,27
Таблица 17.12
Цены на холопов в сравнении с окладами холоповладельцев, их земельными владениями и количеством крестьян
Цена каждого холопа (в рублях)
Денежный оклад (в рублях)
N
Поместный оклад (в четях)
N
Земельные владения (в четях)
N
Число
взрослых
мужчин-
крестьяи
N
Число крестьянских дворов
N
0,20-0,43
10,00
1
150,00
1
250,00
1
0
0
0,50-0,92
11,91
11
305,00
12
175,57
23
36,6
5
26,5
6
593


Социология холопства
Цена каждого холопа (в рублях)
Денежный оклад (в рублях)
N
Поместный оклад (в четях)
N
Земельные владения (в четях)
N
Число
взрослых
мужчни-
крестьяи
N
Число крестьянских дворов
N
1,00-1,43
9,52
17
298,44
32
202,50
42
58,2
5
37,8
5
1,50-1,89
12,60
10
409,38
16
204,29
21
34,0
2
23,3
3
2,00-2,45
13,48
24
369,82
38
169,08
37
35,0
5
25,7
6
2,50-2,86
10,00
4
450,00
21
161,00
16
39,0
2
17,0
3
3,00-3,92
10,95
20
392,93
58
204,11
37
24,4
5
30,4
5
4,00-4,67
30,00
1
356,25
16
192,43
7
0
28,0
1
5,00-5,75
12,60
5
453,85
13
199,65
17
21,0
2
18,0
2
6,00-9,50
0
372,22
9
97,86
7
0
0
10,00-15,00
19,00
3
600,00
1
248,88
8
31,0
1
31,0
1
Среднее
12,06
100
376,75
217
189,28
216
36,7
27
27,2
32
г = 0,19
г = 0,19
г = 0,02
г = -0,24
г = -0,05
Таблица 17.13
Связь между объемом холоповладения и основными параметрами оклада
Число
холопов
Унаследовано
холопов
14е
Куплено
холопов
N
Всего
холопов
N
Средний денежный оклад (в рублях)
1
17,70
30
42,03
29
2
14,67
3
15,96
14
16,28
16
3
30,00
1
13,62
13
12,67
12
4
15,00
1
12,77
13
13,55
11
5-9
11,17
6
11,09
22
10,83
24
10-14
7,00
2
19,00
6
13,78
9
15-25
15,00
1
11,33
6
12,86
7
26-39
15,00
1
40-49
25,00
1
30,00
1
27,50
2
51-63
10,00
1
15,00
1
13,33
3
Среднее
13,75
16
14,80
107
20,79
113
г = 0,06
г = 0,0008
г = -0,05
Средний поместный оклад (в четях)
1
436,7
15
387,6
67
381,0
70
2
342,3
13
381,4
57
361,2
57
3
550,0
2
377,8
27
387,5
28
4
412,5
4
390,0
15
382,4
17
5-9
500,0
11
444,1
34
413,2
34
10-14
700,0
3
475,6
16
474,2
19
594


Холоповладелъцы
Число
холопов
Унаследовано
холопов
N*
Куплено
холопов
N
Всего
холопов
N
15-25
683,3
3
618,3
10
587,2
5
26-39
487,3
4
600,0
2
580,0
5
40-49
500,0
2
600,0
2
550,0
6
51-63
1 200,0
1
500,0
1
766,7
3
Среднее
457,0
58
413,6
231
411,9
252
г = 0,43
г = 0,23
г = 0,32
Средний объем земельных владений (в четях)
1
184,8
9
197,3
66
196,8
67
2
206,8
9
197,8
46
207,6
47
3
233,3
3
153,9
26
147,2
26
4
150,0
8
185,0
21
197,2
24
5-9
143,1
9
239,0
37
222,2
39
10-14
114,2
5
199,6
9
170,3
16
15-25
379,0
2
143,1
7
167,3
10
26-39
162,0
3
108,0
1
170,5
4
40-49
459,3
3,
419,5
4
50-63
162,0
1
162,0
1
Среднее
177,6
48
199,5
217
197,8
238
г = 0,03
г = 0,08
г = 0,06
■> N = число хозяев.
Все эти таблицы показывают относительно низкие корреляции между числами холопов, унаследованных, купленных или имеющихся у владельца в целом, и параметрами его вознаграждения. Как уже отмечалось, это, по крайней мере отчасти, связано с асинхронностью данных. Низкий уровень корреляции обнаруживается и при сравнении параметров вознаграждения друг с другом. Например, для 48 имеющихся в этой базе данных случаев, в которых известны и поместный, и денежный оклады, корреляция очень слабая (г = 0,14); она не особенно велика и для тех 74 случаев, в которых известны поместные оклады и реальное землевладение (г = 0,45). Следует, однако, отметить, что сильная линейная зависимость оказывается довольно редкой и при абсолютной синхронности данных.
Если вернуться к уже обсуждавшимся выше различиям между военной и гражданской службой, интерес представляет таблица 17.4. На мой взгляд, данные таблицы 17.14 показывают, что между военной и гражданской службой в Московии разница была невелика. Судя по значениям rj, для определения любого параметра не имело особенно большого значения, был ли человек в военной или гражданской службе. Близость приведенных в этой таблице значений отражает отсутствие в целом специализации в Московии, а также тот факт, что все служилые люди (кроме профессиональных грамотеев, подьячих и дьяков) должны были проводить большую часть своего времени в армии. Время от времени они оказывались на так называемой «гражданской службе» - в тех областях, которые
595


Социология холопства
я отношу к таковой, где управляли почтовой системой, проводили переписи или руководили правосудием по уголовным делам, однако в любой момент они могли ожидать, что им придется вернуться в армию.
Сравнение военных и гражданских должностей
Таблица 17.14
Военные
Гражданские
Среднее число холопов на документ*
2,49
2,06
Земельный оклад (в четвертях)6
569,55
439,91
Денежный оклад (в рублях)*
13,72
20,21
Реальный объем землевладений (в четвертях)г
213,72
220,72
*> г\ = 0,069 по параметру «холопы».
л = 0,226 по параметру «поместный оклад».
■) л = 0,254 по параметру «денежный оклад».
г> л = 0,017 по параметру «реальное землевладение».
Несмотря на всю ограниченность представленных данных, две приведенные ниже регрессии могут несколько прояснить связь между общим числом имеющихся холопов и суммами, выплаченными за них. Если в качестве зависимой переменной взять общее число имеющихся холопов, то в приведенные значения г2 вносят свой вклад следующие параметры:
Землевладение г2 = 0,378
Чин 0,009
Должность 0,020
Место жительства 0,021
Земельный оклад 0,556
Денежный оклад 0,015
Если в качестве зависимой переменной взять общую сумму, уплаченную за холопов, то независимые переменные будут иметь приблизительно те же значения:
Землевладение г2 = 0,328
Чин 0,036
Должность 0,003
Место жительства 0,041
Земельный оклад 0,465
Денежный оклад 0,126
Эти данные можно интерпретировать следующим образом: известно, что число купленных холопов и суммы, потраченные на их покупку, тесно связаны. В таком обществе, которое существовало в Московии, количество имеющейся у
596


Холоповладелъцы
служилого человека земли было решающим фактором его благополучия. Земельный оклад был фактором престижа, он отражал положение служилого человека в его сообществе. Главным фактором престижа в Московии было холоповла- дение, поэтому служилые люди с определенным количеством земли делали все возможное, чтобы стать холоповладельцами1. Эта интерпретация результатов исследования 2499 случаев получит дальнейшее подтверждение при рассмотрении более конкретных случаев.
Более точные показатели связи между холоповладением, с одной стороны, и чином и вознаграждением холоповладельца, с другой стороны, обнаруживаются в синхронных или почти синхронных источниках. В большинстве этих источников (десятая 1577 г. по Коломне, переписи жильцов и московских дворян 1632 г.) указывается лишь, что некто имеет столько-то боевых холопов и столько-то обозных, при этом не приводятся ни имена этих холопов, ни какие-либо другие данные о них. Холопы были так же безличны, как кони, луки и стрелы, с которыми служилый человек должен был явиться в войско; они подлежали пересчету, но более ничему.
Десятая 1577 г. по Коломне является наиболее полной из сохранившихся документов такого рода, в ней перечисляются не только сами конники и их оружие, сгруппированные по денежным и земельным окладам, но и боевые и обозные холопы, приведенные каждым служилым человеком1  2. Список содержит данные о 280 служилых людях, 195 из которых - холоповладельцы. Из 323 перечисленных холопов 139 - боевые и 184 - обозные. Соответствующие данные приведены в таблице 17.15.
Таблица 17.15
Военная перепись («десятая») 1577 г. по г. Коломне
В расчете на одного служилого человека
В расчете на одного холоповладельца
Боевые холопы
0,49
0,71
Обозные холопы
0,66
0,95
Всего холопов
1,15
1,66
Земельный оклад (в четях)
194,50
215,90
Денежный оклад (в рублях)
9,10
10,37
В целом размеры денежных окладов (суммы, реально выплаченные в 1577 г.) существенно лучше определяют количество холопов, приведенное служилым человеком в войско (г = 0,75), чем его поместный оклад (г = 0,55). Почему это так, не вполне ясно, но, по всей вероятности, дело было в том, что деньги были выплачены; что же касается земли и крестьян, то к этому этапу Ливонской войны (1577 г.) многие крестьяне могли уйти из района Коломны в более южные и восточные районы из-за невыносимого налогового бремени, сделав таким образом обладание землей (а соответственно и поместный оклад) очень слабым показате¬
1 Более высокая зависимость от поместного оклада, чем от реального землевладения может объясняться тем, что данные об окладах по времени ближе (1605 г.) к основной базе данных по холопству (1594-1603 гг.), чем данные о землевладении (1582-1584 гг.).
2Сторожев. Десятни XVI века, № 1. Коломна.
597


Социология холопства
лем доходов, а следовательно, и способности держать холопов. Неудивительно поэтому, что денежные и поместные оклады холоповладельцев были выше, чем у служилых людей в среднем.
Дополнительная информация может быть получена из сравнения десятни по Вотской пятине (северо-западная часть Новгородского уезда, граничащая с балтийскими и шведскими владениями) 1605 г. с данными о холоповладении по тому же региону, полученными в процессе обязательной регистрации всех холопов в предыдущее десятилетие. В таблице 17.16 показаны те из 778 лиц (окладчики указаны дважды), указанных в этой десятне, о которых известно, что они были холоповладельцами, в сопоставлении с их поместными окладами и занимаемыми должностями. Сохранившаяся информация показывает, что лишь 204 из 778 (26,2%) были холоповладельцами, что соответствует, по-видимому, самому низкому уровню, потому что невозможно себе представить, чтобы почти 100% элиты служилых людей (то есть тех, скажем, кто имел поместные оклады от 550 до 650 четей и, уж конечно, окладчики) не имели холопов. Кроме того, из этих 778 человек 158 были мелкими местными землевладельцами (земцами), которые почти никогда не имели холопов, а еще 47 - это подростки-новики, у которых холопов тоже не было. Таким образом, остаются 573 детей боярских, у которых могли быть холопы, и сохранившиеся документы показывают, что по крайней мере у 35,6% холопы действительно были. Надо полагать, что в 1605 г. в Вотской пятине имели холопов и другие служилые люди, но об этом не сохранилось никаких данных. Можно предварительно заключить, что по крайней мере треть провинциальных служилых людей в Новгороде составляли холоповладельцы. По сохранившимся данным, им принадлежало в среднем по 6,9 холопа, не обязательно все время, но во всяком случае на протяжении их карьеры. Число имеющихся холопов хорошо коррелировало с поместными окладами (г = 0,73).
Таблица 17.16
Известные холоповладельцы по десятне 1605 г. по Вотской пятине (Новгородский уезд)
Земельный оклад (в четвертях)
Чии
100
250
400
600
20
50
1+3
@1201
150
200
1+1
@2701
300
350
1+1
@420|
450
500
550
1+2@
6501
оклад¬
чики
Дворовый список
2/1*
2/1
9/0
25/9
15/10
15/11
46/35
Городовой список
12/2
16/4
39/4
45/9
43/12
56/9
59/28
19/6
12/7
9/6
4/1
Стрелецкие сотники
1/0
3/2
3/1
2/2
Неделыцики
1/0
2/1
С отцом
6/2
3/0
6/1
1/1
3/0
1/1
Новики
5/0
9/0
11/0
11/0
10/0
1/0
Земцы
87/0
8/0
31/0
25/1
6/0
1/0
Отсутствующие дети боярские
3/0
2/0
2/0
Отсутствующие
земцы
4/0
Нищие/обнищавшие
3/0
1/0
Негодные к службе
1/0
3/0
1/0
598


Холоповладелъцы
Земельный оклад (в четвертях)
Чнн
100
250
400
600
20
50
@120)
150
200
I*«
<S)170|
300
350
к*
О410|
450
500
550
1+2®
650|
оклад¬
чики
Инвалиды по дворовому списку
1/0
1/1
Инвалиды по городовому списку
1/1
1/1
Отставные по дворовому списку
1/1
1/1
1/1
1/0
Отставные по городовому списку
5/2
3/1
4/2
Слепые
1/1
Умершие по дворовому списку
1/1
1/1
2/1
3/3
1/1
4/3
1/1
1/1
Умершие по городовому списку
12/0
5/3
11/0
6/3
10/4
4/1
1/1
4/3
2/0
2/1
Общее число служилых / число холоповла- дельцев
87/0
32/2
55/3
69/7
70/9
77/15
78/21
67/15
86/37
52/21
36/22
22/18
47/34
30/21
(%)
(0)
(6)
(5)
(10)
(13)
(19)
(27)
(22)
(43)
(40)
(61)
(82)
(72)
(70)
Среднее число холопов у хозяина
0
2,5
4
2,1
3,1
2,8
3,2
2,9
4,2
3,7
13,9
5,6
13,4
13,2
(на момент учета)
2
3
7
9
13
21
11
36
20
20
17
30
18
Источник: Мятлев Н. Десятня Вотской пятины 1605 года // Известия Русского генеалогического общества. - Т. 4 (1911). - С. 467-509.
*) Первая цифра обозначает число соответствующих лиц в списке, вторая - число холоповладельцев.
Самым престижным чином в провинции был чин провинциального сына боярского «по дворовому списку», означавший, что центральное правительство брало на себя ответственность за вознаграждение этого служилого человека. Вознаграждение таких людей было высоким, и многие из них имели холопов. Большинство провинциальных служилых людей содержалось на местные средства (городовой список), и вероятность того, что наиболее состоятельные из них имели холопов, тоже довольно велика. Стрелецкие сотники выбирались из среды землевладельцев среднего слоя служилых людей и тоже часто имели холопов. Недельщиками обычно были относительно молодые служилые люди, отбывавшие свой срок гражданской службы в качестве, например, судебных приставов (которыми мы их не раз уже встречали в этом повествовании) или помощников у старших по чину, в свою очередь отслуживающих свой срок в провинциальной администрации. Категория «с отцом» охватывает молодых людей без собственных поместных наделов, обычно отпрысков служилых людей более высоких чинов, которые могли обеспечить военную службу своих сыновей из доходов со своей земли. Эти молодые люди получали холопов в приданое или имели возможность купить их из собственных средств. Новики также лишь начинали свою служилую карьеру, но обычно имели очень мало земли или вовсе ее не имели, равно как не имели они и средств на содержание холопов. Земцы - это потомки новгородцев, живших в этом регионе до его аннексии Москвой, им разрешалось
599


Социология холопства
иметь земельные наделы в обмен на их вооруженное участие - при необходимости - в местных (но не дальних) военных кампаниях. Они тоже были довольно бедны и почти никогда не имели холопов.
Следующие категории: отсутствующие, обедневшие и почему-либо не годные для службы. Такие и подумать не могли о том, чтобы иметь холопов, фактически они и сами могли бы продаться в холопы, будь у них такая возможность. Категория «инвалиды» - это особая статья, результат превратностей войны.
Наиболее интересны в таблице 17.16 последние категории, особенно категория отставников. Среди них доля холоповладельцев была выше, чем среди действующих служилых людей со сравнимыми поместными окладами, что указывает на то, что холоповладение было чем-то таким, к чему они всю жизнь стремились и в конце концов, перед смертью, достигали. О том же по сути говорит и категория «умершие», преуменьшенная здесь в силу того очевидного факта, что смерть в бою или смерть по каким-то случайным причинам, вырывавшая из жизни молодых людей, не различается здесь со смертью в пожилом возрасте. (Категория «среднее число холопов у одного хозяина» учитывает всех холопов, когда-либо находившихся по сохранившимся данным в собственности у этих людей, а не только тех, кто был жив в 1605 г. Большинство этих холопов было зарегистрировано в 1598 г. Категория «на момент учета» объединяет всех, кто известен мне как холоповладелец приблизительно во время составления десятой 1605 г. по Вотской пятине. Еще несколько человек были холоповладельцами раньше или стали ими позже.)
Если изобразить эти данные графически, как это сделано на рисунке 17.1, мы увидим, что в начале XVII в. вероятность того, что человек с максимальным окладом окажется холоповладельцем, была очень высока, в то время как находившиеся на другом краю шкалы окладов холопов имели редко или вообще не имели. (Корреляция между окладом и холоповладением чрезвычайно высока, г = 0,949.)
90
(О
A Ï
* о
3
а 3 g<§
S £ Ф О
" X
Её
О Ф ф J
II
£ ш
Поместный оклад в четях
Рис. 17.1. Процентный состав землевладельцев Вотской пятины, которые имели холопов, в соотношении с размером поместного оклада, 1605 г.
600


Холоповладелъцы
В предыдущем разделе я уже обращался к списку жильцов (602 человека) и московских дворян (623 человека) 1632 г. и отмечал, что они приводили в войско в среднем соответственно по 0,9 и 3,1 холопа. Структура вознаграждения, которое получали обладатели этих двух московских чинов, показана в таблице 17.17*.
Сравнивая данные таблиц 17.17 и 17.15, мы видим, что жильцы в 1632 г. не особенно сильно отличались от провинциальных служилых людей Коломны 1577 г. Они получали похожие денежные оклады и приводили в войско приблизительно одинаковое количество холопов в расчете на одного служилого человека. Соответствующие поместные оклады, напротив, различаются довольно сильно. При этом отсутствуют сравнимые данные о реальном землевладении, родовых землях или количестве имеющихся крестьян.
Таблица 17.17
Среднее вознаграждение жильцов и московских дворян в 1632 г.
Жильцы
N
Дворяне
N
Денежный оклад (в рублях)
9,97
64
49,85
165
Земельный оклад (в четях)
389,3
28
736,8
159
Площадь служилых земель (поместья, в четях)
127,6
573а
307,2
621е
Площадь родовых земель (вотчины, в четях)
89,0
220»
204,2
584г
Всего земли (в четях)
213,6
434
505,8
613
Хозяйства крестьян и бобылей
9,3
309л
20,8
339е
*) Включает 178 человек, заявивших, что у них нет поместий.
Включает 29 человек, заявивших, что у них нет поместий.
■) Включает 40 человек, заявивших, что у них нет вотчин.
') Включает 108 человек, заявивших, что у них нет вотчин.
Д) Включает 8 человек, заявивших, что у них нет крестьян или бобылей. с) Включает 6 человек, заявивших, что у них нет крестьян или бобылей.
Московские дворяне, напротив, составляют совершенно иную группу. Их денежные оклады в пять раз больше, чем оклады жильцов, а другие параметры их вознаграждения по меньшей мере вдвое превышают соответствующие параметры вознаграждения жильцов. Примечательно, однако, соотношение между числами холопов, которых приводили с собой в войско средний жилец (0,9) и средний московский дворянин (3,1), и общими площадями земельных владений у представителей этих двух групп: 92,715 чети у первых и 310,061 чети - у вторых. Сходство отношений (0,9 к 92,715 и 3,1 к 310,061) очевидно. Это служит подтверждением одного из основных тезисов этой работы, тезиса о том, что объем холоповладения существенно зависел от имеющихся ресурсов для содержания холопов.
Если сравнить данные таблицы 17.17 с данными, например, таблицы, 17.14, мы снова видим, что хозяева холопов - основного предмета данной работы - представляют собой элиту; если они жили главным образом в провинции, их вознаграждение располагалось где-то между средним жильцом и средним московским дворянином. В главе 18, пытаясь оценить численность всего холопьего населения  11 Изюмов; Сташевский.
601


Социология холопства
Московии, я проведу сравнение московских дворян с представителями верхов высшего слоя служилых людей.
В таблицах 17.18-17.23 рассматриваются соотношения между числами боевых и обозных холопов, которых приводили с собой в войско жильцы и московские дворяне, и другими измеримыми параметрами их служилой жизни - денежным и поместным окладами, реальным землевладением и количеством имеющихся крестьян. Стоит отметить ряд общих особенностей этих таблиц. Прежде всего линейные коэффициенты (г и г|2) для этих синхронных данных в целом довольно малы, из этого следует, что малые значения для сравнимых данных по большему числу (2499) случаев обусловлены не столько асинхронностью данных, сколько другими факторами. Второй общей особенностью этих таблиц является то, что статистические данные по московским дворянам всегда лучше, чем по жильцам. Это почти наверняка отражает двойственную природу последней группы, включающей как начинающих службу, так и выдвинутых на московскую службу служилых людей из провинции. Третьей основной особенностью является высокая степень вариаций в пределах каждой категории, что выразилось в высоком стандартном отклонении, а также в большой дисперсии. Это хорошо видно по таблице 17.22, где среднее значение общей площади поместья и вотчины почти во всех случаях возрастает с каждым дополнительным холопом, приведенным в военную службу, хотя линейные коэффициенты довольно малы из-за значительных отклонений в каждой группе. В каждом отдельном случае реальное землевладение может быть не лучшим показателем доходов и возможности содержать холопов, поскольку эти земли могут быть заселены, а могут и не быть заселены. Это показано в таблице 17.22, где наиболее линейной из всех представленных в этой таблице зависимостей оказывается связь между действительным числом крестьянских или бобыльих дворов, принадлежащих московским дворянам, и числом боевых холопов, которых они приводили с собой на военную службу. (Эти соображения идут в том же направлении, что и размышления советского исследователя Е.И.Колычевой, которая отмечала, что для первой половины XVI в. корреляция между числом холопов, которыми владел человек, размером его поместья и числом крестьян, живущих на его землях, была часто очень высока [г обычно больше 0,80] '.)
Таблица 17.18
Связь между количеством боевых и обозных холопов и денежным окладом
Денежный оклад (в рублях)
Жильцы
Московские дворяне
Боевые
холопы
N
Обозные
холопы
N
Боевые
холопы
N
Обозные
холопы
N
1-4
1,3
4
1,0
5
5-9
и
7
и
7
10-14
1,8
16
1.4
14
1,4
5
1,5
4
15-19
1,3
3
1,0
4
1,8
11
1,3
7
20-24
2,2
25
1,8
10
1 Колычева Е.И. Опыт применения корреляционного анализа для решения некоторых спорных вопросов истории холопства // История СССР, 1969, № 4, с. 140-145.
602


Холоповладелъцы
Денежный оклад (в рублях)
Жильцы
Московские дворяне
Боевые
холопы
N
Обозные
холопы
N
Боевые
холопы
N
Обозные
холопы
N
25-29
1,0
1
1,7
13
1,9
8
30-49
2,5
43
1.9
25
50-99
3,3
42
2,1
18
100-250
5.1
20
3,3
8
В среднем и всего
1,5
31
1,2
30
2,8
159
2,0
80
Всего холопов
46
37
452
160
г =
0,19
0,22
0,50
0,32
Нет данных
571
572
464
543
Таблица 17.19
Связь между количеством боевых и обозных холопов и поместным окладом
Земельный оклад (в четях)
Жильцы
Московские дворяне
Боевые
холопы
N
Обозные
холопы
N
Боевые
холопы
N
Обозные
холопы
N
250
1,01
1
300
1,0
1
350
1,0
2
400
1,4
5
1,0
4
1.7
3
1,5
2
450
1,5
2
1,0
2
500
1,0
1
1,0
1
2,8
16
2,1
7
550
1,8
11
1,6*
5
600
1,0
1
2,2
13
1,6
7
650
2,0
13
1,4
7
700
2,9
15
2,0
8
750
2,0
13
1,2
5
800
2,6
18
2,0
9
850
2,8
6
2,0
3
900
2,2
15
1,7
12
950
3,0
10
2,6
7
1000
5,1
17
3,0
8
В среднем и всего
1,3
7
1,0
9
2,7
152
1,9
82
Всего холопов
9
9
411
157
г =
-0,37
X
0,33
0,32
Нет данных
595
593
471
541
603


Социология холопства
Таблица 17.20
Связь между количеством боевых и обозных холопов и родовым землевладением
Площадь родовых земель (в четях)
Жильцы
Московские дворяне
Боевые
холопы
N
Обозные
холопы
N
Боевые
холопы
N
Обозные
холопы
N
0
1,0
1
1,0
2
1,7
84
1,5
47
1-99
1,2
50
1,2
69
1,8
85
1,5
56
100-199
1,5
26
1,1
19
2,1
165
1,9
94
200-299
1,8
14
1,4
7
2,5
79
1,9
45
300-399
U
7
1,0
4
3,0
42
2,1
25
400 -499
1,0
1
1,0
1
3,3
17
2,3
12
500-599
4,0
1
3,7
24
2,3
12
600-699
4,6
8
3,0
3
700-799
4,7
7
2,7
3
800-999
2,0
1
2,8
8
2,0
4
1000-1800
6,0
10
4,3
4
В среднем и всего
1,4
101
1,2
102
2,4
529
1,9
305
Всего холопов
142
119
1249
570
г =
0,27
0,02
0,53
0,37
Нет данных
501
500
94
318
Таблица 17.21
Связь между количеством боевых и обозных холопов и служилым землевладением
Служилое земле- владение (в четях)
Жильцы
Московские дворяне
Боевые
холопы
N
Обозные
холопы
N
Боевые
холопы
N
Обозные
холопы
N
0
U
11
1,0
12
1,6
22
1,1
11
1-99
1,0
22
1,0
46
2,1
45
1,8
30
100-199
1,2
74
1,1
91
1,7
105
1,5
72
200-299
1,4
71
1,2
56
1,9
118
1,8
68
300-399
1,3
30
1,1
24
2,2
105
1,9
62
400-499
1,7
11
1,1
7
2,6
76
2,0
39
500-599
2,0
3
2,0
1
3,2
36
1,9
18
600-699
4,0
1
3,0
1
3,1
23
2,5
13
700-799
4,1
17
2,5
8
800-999
6,3
10
4,5
4
1000-1800
5,0
2
В среднем и всего
1,3
223
U
238
2,3
559
1,9
325
Всего холопов
287
265
1297
602
г =
0,36
0,25
0,46
0,33
Нет данных
375
364
64
298
604


Холоповладелъцы
Таблица 17.22
Связь между количеством холопов и количеством крестьян и бобылей на землях холоповладельца
Крестьянские и бобыльи дворы
Жильцы
Московские дворяне
Боевые
холопы
N
Обозные
холопы
N
Боевые
холопы
N
Обозные
холопы
N
0
1.3
3
0,7
3
1-4
1,0
21
1,0
45
1,3
11
1,3
12
5-9
1,2
40
и
57
1,4
37
1,3
26
10-14
1,0
33
U
39
1,4
49
1,7
34
15-24
1,5
38
1,2
22
1,6
94
1,6
67
25-29
1,5
17
1,4
11
2,4
84
2,0
44
50-99
2,0
1
4,7
14
2,7
6
100-120
6,0
2
4,0
1
В среднем и всего
1,2
150
1,1
174
1,9
294
1,7
193
Всего холопов
186
187
587
325
г =
0,38
0,32
0,67
0,31
Нет данных
452
428
329
430
Таблица 17.23
Связь между общим числом боевых и обозных холопов и общей площадью земельных владений
Общее число боевых и обозных холопов
Поместья и вотчины, принадлежавшие жильцам (в четях)
N
Поместья и вотчины, принадлежавшие московским дворянам (в четях)
N
1
201,5
174
322,2
91
2
262,2
115
392,0
135
3
316,3
23
453,6
126
4
323,0
11
562,7
106
5
361,6
5
722,5
45
6
792,8
33
7
878,0
1
930,4
16
8
799,3
6
9
1 298,8
5
10
1 108,2
5
11
1 305,0
1
12
1 198,0
1
14
1 824,5
2
В среднем и всего
239,3
329
516,8
572
г =
0,34
0,57
605


Социология холопства
Из таблицы 17.22 и других видно также, что число боевых холопов различалось значительнее, чем число обозных холопов, несомненно, потому, что количество припасов и другого багажа, требовавшее присмотра, было для всех приблизительно одинаковым, и, таким образом, различия в числе имеющихся холопов выражались прежде всего в числе боевых холопов, которых хозяин приводил с собой в войско. В связи с этим следует отметить, что правительство получало больше вооруженных людей от московских дворян, чем от жильцов. При том, что количество земли, приходившееся на обеспечение одного холопа (здесь боевые и обозные холопы считаются вместе), было приблизительно одинаковым у московских дворян (162,8 чети на холопа) и жильцов (164,4 чети на холопа), количество земли, приходившееся на обеспечение каждого боевого холопа, принадлежавшего московскому дворянину (238 четей на боевого холопа), было заметно меньше, чем приходившееся на обеспечение одного боевого холопа, приведенного жильцом (315,4 чети на боевого холопа). Это происходило потому, что холоповладельцы прежде всего пытались обеспечить присмотр за своим багажом и лишь потом, после того как эта задача решалась, увеличивали число боевых холопов. (Значения, с которыми мы здесь имеем дело, вполне соответствуют ожиданиям московского правительства, а именно - что каждые 400 четей земли будут способны обеспечить одного конника и одного пехотинца1.)
Исламская система использования военных рабов была, безусловно, более эффективна, чем московская, поскольку у московитов в обозе, несомненно, находилось значительно больше рабов, чем в исламских армиях. Крымские татары изумлялись размерам московских обозов, сопровождавших нелепые экспедиции Голицына, пытавшегося захватить Крым в 1687 и 1689 гг.1  2 Надо полагать, однако, что относительная неэффективность московитов себя оправдывала, поскольку никогда боевые холопы Московии не смогли преуспеть в свержении своих хозяев и захвате трона.
Отдельные лица из числа московских дворян даже влезали в долги, чтобы приобрести и содержать своих коней и холопов, которых они приводили с собой на службу. Например, князь Федор Иванов Морткин в феврале 1632 г. отмечал, что на 583 чети его пахотной земли приходится 21 крестьянский двор (большая часть земли пустовала). Он писал, что сам он служит и приводит с собой в войска двух боевых холопов и одного обозного. Морткин также утверждал, что он живет «в скудном статке, обремененный великим долгом». И лошади, и холопы, приведенные им на государеву службу, обременены долгом3. Здесь, возможно, мы видим истоки известной практики русского мелкопоместного дворянства жить в долг. Мы не знаем, кому был должен Морткин, однако если в этом от-
1 	Сташевский. Землевладение, с. 8. О количестве холопов, которых приводили с собой в военную службу представители элиты, сведений, кажется, сохранилось немного. Военная перепись, датированная 13 февраля 1674 г., дает некоторое представление об относительном числе холопов, которых приводили в войска служилые люди разных чинов. Воевода боярин князь Юрий Петрович Трубецкой привел 18 холопов, а воевода окольничий князь Данил Степанович Великий Гагин имел 12 холопов. Четверых холопов привел стольник Федор Иванов Колтовской. Всех остальных членов этого подразделения (дьяка, других стольников, стряпчих, московских дворян, жильцов и командиров московских стрельцов) сопровождали меньшие группы холопов (см.: Симбирский сборник. Историческая часть, т. 1 (1845), ч. 4, с. 102, № 97).
2Разин Е.А. История военного искусства: В 3 т. - М.: Воениздат, 1955-1961.-Т. 3.-С. 254-262.
3Сташевский. Землевладение, с. 32-35.
606


Холоповладелъцы
ношении он был похож на своих современников, то, скорее всего, он был должен монастырю1.
Холоповладение в Московии, кажется, было таким же диффузным, как и рабовладение в Оттоманской империи. Немногие вельможи могли иметь до 260 холопов, но модальное холоповладение составляло одного холопа. В моих данных (см. таблицу 17.11) 13 хозяев приобрели от 40 до 63 холопов. От шести из них это потребовало от 13 до 28 сделок. Они потратили на покупку холопов от одного до 133 рублей, срединное значение составило 4,10 рубля (см. таблицу 17.10). Самыми крупными холоповладельцами в районе Новгорода были Игнатий Антонов Чертов (60 холопов) и Михаил Иванов Милославский (63 холопа). Пять человек отдали от 31 до 67 холопов по рядно-сговорным и духовным грамотам. Можно считать, что это были почти все их холопы.
За сто лет до этого, когда в 1480-х гг. Москва аннексировала Новгород, земля была роздана служилым московитам в поместья. Сорок два поместья были розданы привилегированным боевым холопам, из этих сорока двух у тридцати одного были свои холопы, всего около семидесяти человек. В восьми поместьях было по одному холопу, в пяти - по 2, еще в пяти - по 3, в одном - 4, в двух - по 5, в одном - 7, в одном - 8 и в четырех было неизвестное число холопов, живших в домах своих хозяев1  2. Эти данные похожи на известные для Адрианополя (Турция), где между 1545 и 1659 гг. рабы жили в сорока одном из девяноста трех поместий, принадлежавших (в зависимости от того, у кого была власть) «членам правящего класса», членам военного служилого класса аскеров или правительственным чиновникам среднего ранга3. Как и в Московии, модальное рабовладение составляло 1 (N = 14). При этом в семи поместьях было по 2 раба, в восьми - по 3, в двух - по 4, в трех - по 5 и в семи - более чем по пять. Всего в сорока одном поместье было 140 рабов, среди них 54 женщины и 86 мужчин4. Здесь даже соотношение полов приблизилось к общемосковскому 2:1 (количество мужчин к количеству женщин). Надо полагать, что оттоманские вельможи имели не меньше рабов, чем московские, а может быть, что и больше.
Существовало множество мелких служилых людей, вообще не имевших холопов. Это совершенно очевидно из таблицы 17.16. Аналогичная группа незначительных служилых должна была существовать и в Оттоманской империи - группа, которую никоим образом нельзя было включить в правящий класс. Новгородская писцовая книга 1582-1584 гг. охватывает 2745 землевладельцев, многие из которых в то время имели земли, на которых никто не жил; некоторые из них были земцами, то есть относились к самой низкой категории служилых, которые почти никогда не имели холопов. Из 2745 лиц, учтенных в 1582-1584 гг., 204 известны как холоповладельцы по документам конца 1590-х гг. Очевидно, многие
1 Там же, с. 26.
2 Базилевич К.В. Новгородские помещики из послужильцев в конце XV века // Исторические записки, т. 14 (1945), с. 76-77.
3 Inal ci k. Slave Labor, р. 9; idem. Servile Labor, p. 27; Fisher. Ottoman Slavery, p. 32.
4 Inal ci к. Slave Labor, p. 9.Здесь можно было бы цитировать многие данные по Новому Свету, но я воспользуюсь материалами по Ямайке. В 1829-1832 гг. среднее число рабов в городском хозяйстве составляло там 5,3. В 1832 г. 24,3% всех рабов Ямайки жили в хозяйствах, где было от одного до пятидесяти рабов; 14% - в хозяйствах с 51 -100 рабами, 26,5% - в хозяйствах с 101 -200 рабами; 21,4% - в хозяйствах с 201-300 рабами и последние 14,7% - в хозяйствах, где было от 301 до 800 рабов (B.W.Higman. Slave Population and Economy in Jamaica, 1807-1834 [Cambridge: Cambridge University Press, 1976], pp. 58, 70).
607


Социология холопства
из учтенных в этой книге к концу века умерли, и сохранились не все регистрационные книги по холоповладению. При рассмотрении десятни 1605 г. по Вотской пятине я отметил, что по крайней мере 35,6% тех служилых людей, которых можно было ожидать увидеть среди холоповладельцев, в действительности имели холопов. В Коломне в 1577 г. доля холоповладельцев среди служилых людей была даже выше и составляла 69,6%. То же справедливо в 1632 г. для жильцов (56,8%) и московских дворян (92,9%). Цифры по Вотской пятине вполне могут быть ниже реальных значений, поскольку данные о холоповладении более чем на полдесятилетия опережают десятою, а за это время в холоповладении Московии произошло много перемен. Кроме того, Вотская пятина была относительно бедной приграничной территорией, подвергшейся жестокому опустошению во время Ливонской войны. Московские жильцы и дворяне имели больше холопов, чем среднее значение, поскольку именно на это и была направлена служба в Москве - на приобретение престижа во всех его наглядных проявлениях, которые в Москве были более очевидны, чем в провинции. Можно также считать, что процент жильцов-холоповладельцев был так низок, как здесь указано, потому что, как уже отмечалось в связи с десятней 1605 г. по Вотской пятине и еще будет более подробно обсуждаться ниже, те, кто еще только начинали военную службу, часто не имели холопов, и это, конечно, в значительной степени относилось к жильцам.
Есть все основания считать, что по меньшей мере 20% провинциальных служилых людей обычно имели холопов, но возможно, что их было и больше, не меньше или даже больше трети. Из тех, кто состоял на жаловании у Москвы, холопов, безусловно, имели более половины, а для членов самой верхушки служилых людей (думных дворян, думных дьяков, окольничих и бояр) процент холоповладельцев был почти равен 100. Таким образом, московская модель рабовладения была больше похожа на рабовладение в Оттоманской империи, в начале XIX в. в Индии, у африканских сена, чем на рабовладение в Дагомее, Таиланде или на Карибах, где очень маленькая доля самых богатых собственников владела подавляющим большинством рабов, или в Китае эпохи Хань и XIV в., или в земле хауза халифата Сокото, где рабовладение было более широко распространено и правящая элита владела значительно большими количествами рабов. В начале рассматриваемого в этой работе периода, в XV в., рядовые хозяева имели, по-видимому, от 10 до 27 холопов, крупные владельцы - от 70 до 100, даже до 150. С ростом служилого класса после аннексии Новгорода, а затем в правление Ивана IV средний объем холоповладений, по-видимому, уменьшился, равно как и площади земельных владений и общий уровень доходов. О XVII в. в настоящее время известно меньше, однако возможно, что холоповладение оставалось на том же уровне или даже несколько снизилось благодаря сокращению поступления новых холопов по мере того, как общество становилось все более жестко стратифицированным. С другой стороны, можно считать, что ведущие фигуры в московской администрации, такие, как И. Н.Романов и Б. И. Морозов, имели в собственности от 300 до 400 домашних холопов1.
1 	Новосельский А.А. Крестьяне и холопы // Очерки истории СССР. Период феодализма, XVII в. - М.: АН СССР, 1955, с. 187; Панеях. Из истории политики царизма, с. 107; Зимин. Отпуск холопов, с. 71; Paul E.Lovejoy. Plantations in the Economy of the Sokoto Caliphate // Journal of African History ,19, no. 3(1978): 359; Hjejle, p. 90; Orlando Patterson. The Sociology of Slavery (London: Mae Gibbon and Kee, 1967), p. 37; Wiens, pp. 294-295; Wilbur, p. 166.
608


Холоповладелъцы
ПРЕДПОЧТЕНИЯ ХОЛОПОВЛАДЕЛЬЦЕВ
В главе 16 рассматривались возможности волеизъявления тех, кто продавался в Московии в холопство, и некоторые возможности проявления ими собственной воли и выбора в то время, когда они уже были холопами. В этом разделе я рассмотрю некоторые явные предпочтения холоповладельцев при покупке холопов.
У меня уже был случай заметить, что некоторые покупатели явно предпочитали холопов, прежде уже принадлежавших кому-то другому. Такое предпочтение вполне определенно проявляли, например, Семен Андреев Львов (11 покупок между 1593 и 1599 гг., во всех случаях покупались только одинокие холопы)1, Даниил Андреев Ногтев (3 покупки в 1596 г.)1  2, ряд представителей рода Секириных (Борис Степанов, Иван Степанов, Андрей Асманов, Федор Микифоров, Иван Борисов, Микита Григорьев - всего 15 покупок между 1573 и 1598 гг.)3, Неудача Романов Талызин (2 покупки в 1603 г.)4, Микита и Степан Васильевы Вышеславцевы и сын Микиты Яков (4 покупки между 1585 и 1600 гг.)5. Логика подобного подхода понятна: очевидно же, что теми, кто уже был холопом, управлять гораздо легче, чем теми, кто никогда не испытал на себе необходимости полного, рабского подчинения. С другой стороны, некоторые покупатели явно предпочитали как раз холопов, прежде никогда не принадлежавших кому бы то ни было. Одним из таких людей был Матвей Иванов Мещерский, который, сделав между 1577 и 1597 гг. 20 покупок, ни разу не купил холопа, который бы прежде принадлежал кому-то другому6.
Другой областью выбора были суммы, уплачиваемые за холопов. Некоторые люди покупали холопов только по низким ценам. Например, братья Измайловы (Дмитрий, Неспрашивай и Иван Алексеевичи) в 1603 г. купили пять одиноких холопов (четверых мужчин и одну женщину), уплатив по рублю за каждого7. В том же году Иван Микифоров Лихарев с сыновьями Федором и Антонием сделали 11 покупок по два рубля каждая; они купили двоих братьев с женой одного из них, двоих детей, троих одиноких мужчин, три супружеские пары без детей, одну пару с одним ребенком и одну с двумя детьми8. Пятеро братьев, Первый, Второй, Матфей, Иван и Матфей (sic!) Семеновы Львовы сделали в 1603 г. семь покупок, заплатив за каждую по два рубля, они купили двоих мужчин, трех женщин и две супружеские пары с двумя детьми у каждой9. Можно было бы привести немало других примеров.
Некоторые покупатели предпочитали платить установившиеся средние цены, в данном случае пять рублей на сделку. Григорий Дмитриев Кобелев сделал восемь покупок по такой цене (в основном он покупал одиночек) в период с 1594 по 1600 г.10  11 Иван Дмитриев Молеванов в 1597 г. сделал четыре покупки; он покупал прежде бывшие в холопстве семьи, платя за каждую по пять рублей11.
1 НЗКК, т. 1, с. 5, 146, 148, 187, 226-227, 288, 325; НКК 7108, с. 12.
2 НЗКК, т. 1, с. 349, 422, 424.
3НЗКК, т. 1, с. 20, 128, 130; РИБ,т. 17, с. 198, 205; НКК 7106, с. 46.
4 НЗКК, т. 2, с. 50, 94.
5 НЗКК, т. 1, с.113, 439, 441; НКК 7108, с. 7.
6 РИБ, т. 17, с. 44-49; НКК 7106, с. 21, 24-25.
7 НЗКК, т. 2, с 37, 74, 86-87, 98.
8 НЗКК, т. 2, с. 299, 328-331.
9 НЗКК, т. 2, с. 300-302, 306, 334.
10 НЗКК, т. 1, с. 17, 41, 43, 290, 363, 417, 430; НКК 7108, с. 76.
11 НКК 7106, с. 1-3.
609
20 Холопство в России


Социология холопства
Были, однако, и такие холоповладельцы, которые стандартно покупали холопов по высоким ценам. Одним из таких людей был Игнатий Посников Ирец- кий, совершивший в 1594 и 1595 гг. восемь покупок на суммы от пяти до десяти рублей, в среднем по семь рублей на сделку. За потраченные 56 рублей он приобрел: двоих одиноких мужчин, две супружески пары, три семьи с детьми (с одним ребенком, с тремя детьми и с пятью детьми) и женщину с двумя детьми, то есть всего 24 человека. Число одиночек здесь нетипично мало, а число семей нетипично велико. В документах ничего не говорится ни о навыках, ни о прежнем статусе этих холопов, самая большая сумма - 10 рублей - была уплачена за семью из пяти человек: отцу семейства было около шестидесяти, возраст остальных членов семьи (матери, сына и двух дочерей) не приводится. Главам двух других семей было около пятидесяти лет, еще приводится возраст одной девочки - двенадцать лет1. Другой расточительный покупатель - Воин Офонасьев Ново- кщенов, сделавший в 1585-1593 гг. двенадцать покупок стоимостью от пяти до пятнадцати рублей, то есть в среднем по 6,73 рубля. Он предпочитал покупать более мелкие группы, чем Ирецкий; так, он купил троих одиноких мужчин, шесть супружеских пар, одну пару с двумя детьми и двух отцов с детьми (с одним и с двумя). В документах не приводится ни возраст, ни какая-либо другая информация о холопах, купленных Новокщеновым. Документы эти, однако, отражают демографические события, происшедшие с ними со времени их покупки до перерегистрации в 1598 г.: родилось 19 детей. Интересно также, что количества мальчиков (десять) и девочек (девять) почти равны. Как я уже имел случай отметить раньше, Новокщенов был выдающимся человеком с очень высоким поместным окладом (600 четей). Никаких данных, которые могли бы объяснить, почему он платил такие большие суммы, не сохранилось. Нет никаких данных, которые бы указывали на иные причины расходования таких больших сумм, кроме той простой причины, что они у него были1  2. Можно было бы привести и другие примеры «расточительных покупателей», равно как и тех, кто делал покупки в ином диапазоне цен.
Раньше мы уже видели другие примеры проявления хозяевами явных предпочтений при покупке холопов в таких вопросах, как пол холопов или их способности. Данные о таких предпочтениях, конечно, интересны и сами по себе, но они еще и свидетельствуют о существенных обстоятельствах: сам факт, что покупатели холопов могли проявлять подобные предпочтения, предполагает наличие возможностей для выбора, что, в свою очередь, указывает на то, что количество людей, желавших продаться в холопство, превышало спрос. Если бы дела обстояли иначе, проявлять такие явные предпочтения было бы трудно. Мы, конечно, знаем, что время от времени, например в период голода 1601-1603 гг., число людей, желавших продаться в холопство (а не умереть от голода, что, безусловно, и происходило с сотнями тысяч людей), превышало число покупателей, так что неудивительно, что в такое время некоторые покупатели могли приобрести себе холопов по самым низким ценам. Удивительно то, что так поступали не все. Демонстрация того, что возможности для такого выбора сохранялись и в иные времена, указывает на почти постоянный излишек людей, готовых себя продать. (Как мы видели в главе 10, на то же указывает и уровень цен на холопов.)
1 НКК 7108, с. 163-164; НЗКК, т. 1, с. 249-251, 466.
2 РИБ, т. 17, с. 131-134.
610


Холоповладелъцы
ФОРМЫ ХОЛОПОВЛАДЕНИЯ
Вопрос о совместной собственности на холопов стал одним из важнейших в конце 1590-х гг. и в начале XVII в., после принятия указа о том, что кабальное холопство должно было заканчиваться со смертью хозяина. Естественным ответом холоповладельцев на подобное решение стали попытки обойти его, оформляя право собственности ня холопа на как можно большее число владельцев, чтобы избежать этой экспроприации. Эта тактика насторожила правительство, и оно ее решительно запретило.
Совместное владение не было, однако, придумано специально для того, чтобы справиться с переменами, происшедшими в институте кабального холопства. Оно было разрешено еще римским и исламским правом, было в некотором смысле заложено в природе рядно-сговорных и данных грамот, а также было составной частью формулировки грамот о полном холопстве. Оно появилось на заре эпохи, в течение которой кабальное холопство стало преобладающей формой холопства в результате самопродажи, что и показано в таблице 17.24.
Таблица 17.24
Формы холоповладения и цены на холопов
Холопы на документ
N
Период
Цена на документ (в рублях)
N
Цена холопа (в рублях)
N
Отношение цены холопа к цене на документ (когда N больше 15)
1 мужчина
1903
1480-1714
3,90
1760
2,64
то же
0,676
2 брата
154
1567-1603
4,22
143
2,54
0,601
3 брата
23
1575-1603
6,72
18
3,60
0,535
4 брата
8
1575-1603
3,86
7
1,11
5 братьев
11
1603
1,81
11
0,96
Отец, 1 сын
62
1571-1603
3,45
62
1,87
0,543
Отец, 2 сына
52
1595-1603
4,06
52
2,62
0,645
Отец, 3 сына
6
1586-1603
3,67
6
2,63
Отец, 4 сына
2
1603
1,50
2
0,83
2 брата, 1 сын
3
1595-1599
6,00
3
6,00
1 женщина
44
1541-1701
4,32
22
2,44
Мать, 1 сын
6
1568-1603
2,75
4
1,88
Мать, 2 сына
1
1599
Мать, 3 сына
1
1533
Мать, 4 сына
1
1596
Жена, муж
116
1504-1668*
Отец, дети
99
1430-15546
3,17
96
2,04
0,641
Муж, жена, дети
2
1567-1675
2,00
1
2,00
Жена, дети
1
1472*
2 родственника
1
1575
Неизвестно
3
1595-1596
Всего и среднее
2499
3,90
2187
2,58
0,662
*) Рядно-сговорные и данные грамоты. б> Полное холопство. в> Духовная.
20*
611


Социология холопства
Из таблицы 17.25 видно, почему стало необходимым издание указа 1606 г., запретившего совместное владение холопами и ограничившего сроки кабального холопства жизнью единственного хозяина. Таблица показывает явный всплеск совместного холоповладения после введения закона 1597 г., который реформировал институт холопства; эта тенденция почти наверняка отражает охватившее холоповладельцев ощущение экспроприации, связанное с Уложением о холопстве 1597 г.
Таблица 17.25
Хронология совместного холоповладения
Год
Случаи совместного холоповладения (N)
Число служилых кабал (N)
Совместное холоповладенне (%)
1510-1583
20
156
12,8
1584
5
44
11,4
1585
7
54
13,0
1586
7
36
19,4
1587
2
7
28,6
1588
3
28
9,7
1589
3
48
6,3
1590
0
14
0,0
1591
1
28
3,6
1592
1
20
5,0
1593
4
56
7,1
1594
9
120
7,5
1595
32
169
18,9
1596
17
128
13,3
1597
7
152
4,6
1598
1
8
12,5
1599
7
45
15,6
1600
9
116
7,8
1601
0
1
0,0
1602
17
89
19,1
1603
150
654
22,9
1606-1701
2
112
1,8
Всего (1510-1701)
304
2091
14,5
Выгоды совместного холоповладения на первый взгляд не очевидны. Логика такой практики не вполне очевидна и до изменения правовых основ кабального холопства, поскольку, если должник оказывался неспособен расплатиться после первого года службы, а его хозяин умирал, то право собственности на холопа переходило к наследникам покойного. Главной причиной для оформления совместной собственности могло быть желание обойти естественный процесс наследования и обеспечить такое положение вещей, при котором холоп перешел бы к кому-то другому, а не к законному наследнику.
612


Холоповладельцы
Так или иначе, совместная собственность на холопов была фактом жизни, который мог объясняться ценами на холопов (см. таблицу 17.24). Априорные гипотезы здесь мало помогают, поскольку противоречат друг другу. С одной стороны, совместное владение могло быть выгодным, поскольку позволяло мобилизовать более значительные ресурсы на покупку холопов, что давало возможность группе собственников заплатить больше, чем мог себе позволить отдельный покупатель. Кроме того, группа собственников могла обеспечить более эффективный надзор за холопами, заставить их больше работать и снизить угрозу утраты, что и увеличивало суммы, которые они готовы были заплатить за этот, как мы видели, часто довольно текучий товар. С другой стороны, совместное владение могло оказаться более надежным для человека, под влиянием стресса продающегося в холопство и готового поэтому продаться за меньшие деньги.
Имеющиеся данные в некотором ограниченном смысле, кажется, подтверждают первую гипотезу. Из более чем пятнадцати разных комбинаций собственников один из двух братьев в одном случае и один из трех братьев в другом заплатили больше, чем обычный покупатель одинокого мужчины; но, к несчастью для этой гипотезы, есть и такой пример, когда некие отец и сын вместе заплатили меньше, чем среднестатистически пришлось бы заплатить каждому из них по отдельности. Посмотрев на последнюю колонку в таблице 17.24, мы увидим, что в некотором абстрактном смысле хозяин одинокого холопа-мужчины получал за свои деньги меньше всех, если иметь в виду отношение между суммой, уплаченной им за каждую сделку, и суммой, уплаченной за каждого холопа в сделке. Реальное значение этого факта еще остается определить.
КОРПОРАТИВНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ НА ХОЛОПОВ
Различные организации часто владели рабами со времен Вавилона, когда храм был главным рабовладельцем1. Со сравнительно-исторической точки зрения поразительно, что в Московии собственность на холопов в значительной мере была индивидуальной. Существовали, конечно, незначительные исключения, например монастыри, которые время от времени (вероятно, в нарушение церковных правил, - Студийский монастырь в Константинополе запретил использование рабов в качестве личных слуг, монастырских слуг или работников на монастырских землях, а русская православная церковь приняла Студийский устав) имели одного-двух холопов. Когда казначей Нижегородского Печерского монастыря Андреян Сушницын купил Григория Федорова (из Костромы), его жену Марию, их сына Тараса и дочерей Марью и Пелагею за три рубля в январе 1602 г., было совершенно ясно, что он купил их для монастыря, а не для себя, поскольку по документам они согласились служить в монастырском «дворце» или «где архимандрит прикажет»1  2. Временами случались исключения, как, например, в начале 1590-х гг., когда руководство Иосифо-Волоколамского монастыря решило извлечь большую прибыль из ростовщической операции и попыталось сделать это путем принуждения крестьян к подписанию служилых кабал;
1 Mendelsohn,р. 100; Hjejle, р. 84; Indian Law Commission // Report on Indian Slavery (1841), pp. 2034.
2 Павлов-Сильванский. Акты (1909), с. 254-255.
21 Холопство в России
613


Социология холопства
крестьяне, однако, взбунтовались, и операция провалилась1. В целом, однако, хотя роль церкви в Московии была сравнима с ролью храмов в большей части древнего Ближнего Востока («крупнейший землевладелец, крупнейший производитель, богатейший банкир»), многие известные исследования по экономике церкви и разных монастырей примечательны тем, что они никак не обсуждают проблему холопства1  2.
Особенно поразительно то, что само государство не владело холопами, служившими в войске, что было столь обычным для исламских государств3. (Понятно, что оно не могло иметь галерных рабов вплоть до позднепетровской эпохи или рабов на рудниках, поскольку ни флота, ни рудников у Московии не было.) В Эшнунне (1900-е гг. до н.э.) двор был основным владельцем рабынь4, но в Московии ничего подобного, безусловно, не было.
Государственные рабы существовали на древнем Ближнем Востоке и в более поздние времена5. В ранней Московии привилегированные холопы, выполнявшие некоторые государственные обязанности и в военной, и в гражданской сферах, совершенно определенно были собственностью своих владельцев (самого государя или других сановников), которые могли освободить их по духовной и иногда делали это. Такого рода привилегированное холопство исчезло вместе с представлением о Московии как о государевой вотчине. После того как владения государя были ясно отделены от собственно «государственных», ими стали управлять свободные люди, хотя огромные частные владения, принадлежавшие другим вельможам, по-прежнему управлялись холопами. То, что традиция холопьего управления царской вотчиной не была перенесена на управление государством, заслуживает более подробного рассмотрения. Это, вероятно, объясняется действием ряда факторов. Одним из них могло быть создание в первой половине XVI в. представления о том, что легитимность монарха определяется его божественным предназначением. Это ставило правителя над всеми остальными, которые уподоблялись холопам по своему послушанию и повиновению. Во- вторых, создание меритократической служилой системы, поддерживаемой раздачами служилых земель, обеспечивало всегда доступный источник людей для управления как государственной, так и личной государевой собственностью. Вместе эти факторы позволяли освободиться от привилегированных холопов, которых, конечно, было гораздо труднее набирать и контролировать, чем представителей среднего и высшего слоев служилых людей.
В вавилонские, а затем и в римские времена городские власти также имели рабов. Афины использовали рабов в качестве полицейских, Константинополь использовал их на санитарных работах, а власти городов на Юге США исполь¬
1 	Корецкий. Формирование, с. 140,217; Браунинг, с. 46; Щепетов К.Н. Сельское хозяйство на имении Иосифо-Волоколамского монастыря в конце XVI века // Исторические записки, т. 18 (1946), с. 100-105. В монастырях были люди, исключенные из списков тяглецов, по положению очень похожие на холопов. Они обрабатывали монастырские земли и назывались «служками» и «детенышами». См. выше, глава 14, с. 455, сн. 1.
2Mendelsohn,p. 100; Горская Н.А. Монастырские крестьяне центральной России в XVII в. - М.: Наука, 1977; Ивина Л .И. Крупная вотчина Северо-Восточной Руси конца XIV-первой половины XVI в. - Л.: Наука, 1979; Сахаров А.Н. Русская деревня XVII века по материалам Патриаршего хозяйства. - М.: Наука, 1966.
3 Pipes. Strategic Rationale, pp. 34-36.
4 Pritchard, p. 136.
5 Mendelsohn, p. 92; Удальцова, с. 11.
614


Холоповладелъцы
зовали их в качестве пожарных1. Объяснить отсутствие муниципального холо- повладения в Московии не так легко. Есть соблазн приписать тот факт, что хо- лоповладение в Московии было частным, отсутствию там представлений о гражданских корпорациях: само государство, как мы только что видели, часто определялось как личная собственность государя, города административно были полностью подчинены правителю, во-первых, через его личных представителей, а во-вторых, через приказы. Даже Москва, столица, не имела ни малейшей автономности и управлялась после 1564 г. специальным учреждением, Земским приказом, который ничем не отличался от других приказов, отвечавших за положение в остальной Московии. Кроме того, муниципальные власти Московии не имели средств на содержание холопов, им дешевле было заставить самих посадских людей выполнять различные необходимые обязанности.
Тот факт, что почти все холопы в Московии принадлежали частным лицам, говорит нам кое-что интересное и о характере общества в целом. Как я уже не раз имел случай заметить по поводу тех, кто продавался в холопство, московский характер был высокоиндивидуалистичен. Как ни старалось государство установить коллективную ответственность за поведение граждан и уплату ими податей, ему все же не удавалось вплоть до конца XVII в. снизить роль отдельного человека как основной единицы в Московии. (Это отнюдь не означает, однако, что государство признавало за индивидом какие бы то ни было права.)
ХОЛОПОВЛАДЕНИЕ В ЖИЗНИ ХОЛОПОВЛАДЕЛЬЦА
Обладание холопами в Московии было тесно связано с жизненным циклом служилых людей, этот факт отражал насаждаемый правительством меритократи- ческий характер жизненного цикла служилых, которые составляли основную массу холоповладельцев. Путь к приобретению холопов был вполне предсказуем.
Как очевидно из таблицы 17.16, новик начинал свою служилую карьеру, не имея холопов. Исключения из этого общего правила могли возникнуть, если умирали родители (или другие родственники) молодого служилого. В такого рода случае он мог начать свою взрослую жизнь, имея в своем распоряжении нескольких холопов. Таких случаев, понятно, было немного, несмотря на то, что этот непредсказуемый фактор - смерть отца служилого человека, оставившего сыну в наследство своих холопов, - мог возникнуть в любой момент.
Другим важным событием в жизни холоповладельца была женитьба. В следующем разделе я более подробно рассмотрю рядно-сговорные и данные грамоты, здесь же отметим, что женитьба иногда оказывалась тем самым моментом, когда холоповладелец приобретал своих первых холопов. Нет, кажется, абсолютно никакой возможности определить возраст, в котором служилые люди женились, хотя сохранившиеся материалы создают впечатление, что между моментом поступления новика на службу и моментом сговора, а затем и собственно женитьбы проходило около шести месяцев.
1 	Mendelsohn, р. 94; Westermann, р. 64; Удальцова, с. 11; Richard С.Wade. Slavery in the Cities; the South, 1820-1860 (New York: Oxford University Press, 1964), pp. 36, 45-46. В тамильских районах Индии рабами чаще владели сообщества, чем отдельные лица (Hjejle, р. 75). Насколько мне известно, Московия таких сообществ не знала.
615
21*


Социология холопства
Довольно типичный пример такого рода - Богдан Данилов Борков. В 1565 г. он женился на Олене Офонасьевой Секириной и получил за ней в приданое пятерых холопов: трех женщин, мужчину и его сына. Двадцать пять лет должны были пройти прежде, чем у самого Боркова появились средства - три рубля, чтобы купить холопа1. Похожий пример связан с Савостьяном Степановым Чуркиным. В 1565 г. он женился на Марии Федоровой Хвостовой, пятеро братьев которой дали ей в приданое двух холопок, одна из которых, как было установлено, была ливонской военной пленницей. Следующую свою сделку, как явствует из документов, Савостьян совершил двадцать лет спустя (он был тогда стрелецким сотником и имел 170 четей земли), когда он и его сын Григорий заплатили 12 рублей за мужчину с двумя сыновьями. Следующую свою покупку он делает еще через двенадцать лет, в 1597 г. Он покупает одинокого мужчину за 6 рублей. Регистрируя эти документы в 1597 г., Чуркин отметил, что ему принадлежат и потомки тех людей, которых его предки купили в полное холопство около 1482 г. - супружеская пара с потомством, тремя сыновьями и двумя дочерьми. В документах не указано, когда он унаследовал этих семерых старинных холопов2. Более дюжины других примеров значительного разрыва во времени между женитьбой и первой покупкой холопов дают Конд- ратий Ермолин (женился в 1574 г., первая покупка в 1583 г.)3, Посник Федоров Якимов (1578 и 1584)4, Иван Семенов Краснослепов (1573 и 1591)5, Микита Иванов Кропотов (первый брак - в 1582 г., второй - в 1592 г; первая покупка - в 1598 г.)6, Степан Третьяков-Михайлов Кузьминский (первый брак - в 1569 г., второй - в 1587 г.; первая покупка - в 1594 г.)7, Матфей Иванов Мещерский (1554 и 1576)8, Иван Офонасьев Мещерский (1590 и 1597)9, Иван Степанов Муравьев (1573 и 1589)10, Офонасий Иванов Новокщенов (1540 и 1554)11, Игнатий Петров Оболнянинов (1565 и 1581)12, Семен Яковлев Перепечин (1583 и 1589)13,
1 РИБ, т. 17, с. 204-205.
2 РИБ, т. 17, с. 104-105; Яницкий, с. 211; РИБ, т. 38 (1926), с. 470; Самоквасов. AM, т. 2,
с. 96; ДВП,с. 508, №803.
3 РИБ, т. 17, с. 92-93.
4 Копанев. Материалы, с. 162-163; Самоквасов. Материалы, т. 2 (1909), с. 539; Иванов. ОПК, с. 71; Майков. КПНВ, с. 100; АЮБ, т. 2, с. 177; РИБ, т. 22 (1908), с. 247 и passim; Панеях. Холопы, с. 46; Носов. Очерки, с. 356.
5 РИБ, т. 17, с. 138, 210-212; НЗКК, т. 1 с. 184; ДВП, с. 472, № 58; Иванов, ОПК, с. 47; РИБ,
т. 22 (1908), с. 245 и passim; Корецкий. Закрепощение, с. 270.
6 Копанев. Материалы, с. 161; НЗКК, т.1, с. 207; Носов. Очерки, с. 365, 379; Панеях. Кабальное, с. 32, 116; Он же. Холопство, с. 193.
7 РИБ, т. 17, с. 13-15, 18; НЗКК, т. 1 с. 108-110; НКК 7106, с. 36; Яницкий, с. 146; Самоквасов. Материалы, т. 2(1909), с. 147, 148; ДВП, с. 474, № 77; РИБ, т. 22 (1908), с. 682.
8 См. выше сн. 6. на с. 609.
9 РИБ, т. 17 с. 146-147; АМГ, т. 1, с. 89; ДР, т. 1, с. 308, 825-826; Сухотин. Четвертчики, с. 33, 35, 37; KP, т. 1,с. 444-448, 452, 1039, 1261; РИБ, т. 35 (1917), с. 233; Веселовский, АПД, т. 1,с. 534, 536, 543; ААЭ, т. 2, с. 227, 360; ДВП, с. 471, № 46; РК 1550-1636, т. 2, с. 187, 342.
10 РИБ, т. 17, с. 20; РК 1598-1638, с. 81, 94, 111, 127, 144; АЮБ, т. 2, с. 178; РК 1475-1598, с. 502, 511, 534; АСЭИ, т. 3, с. 432, №431.
11 РИБ, т. 17, с. 130, 182-183; Лихачев. Дьяки, указатель, с. 56, прил., с. 28; АСЭИ, т. 3, с. 404; ТК 1550, с. 363, лист 153 на с. 85; РК 1559-1605, с. 65; Яницкий, с. 174; П.СРЛ, т. 131, с. 298 и т. 132, с. 304; РК 1475-1598, с. 171, 174, 184; РК 1550-1636, т. 1,с. 73, 76, 90.
12 РИБ, т. 17, с. 154-160; АЮБ, т. 2, с. 180; ДВП, с. 504, № 754; РИБ, т. 22 (1908), с. 587, 830, 836; Корецкий. Закрепощение, с. 225.
13 Копанев. Материалы, с. 169-170; НЗКК, т. 2, с. 45; ДН 1596, с. 199.
616


Холоповладелъцы
Иван Исупов Самарин (1570 и 1584)1 и Онтоний Силин Выповский (1596 и 1603)1  2. Эта схема сохранялась, похоже, на протяжении всего XVI в. Некоторые из этих лиц могли получить других холопов по духовным или каким-то иным образом в период между женитьбой и первой самостоятельной покупкой холопов; так, вероятно, и произошло с Иваном Даниловым Сабуровым, который женился в 1569 г., покупал холопов в 1586 г., а в 1597 г. зарегистрировал 25 холопов, в отношении которых не уточнил, получил ли он их в приданое или купил3. Общим правилом, однако, был заметный временной разрыв между женитьбой и временем, когда у служилого человека появлялись средства для самостоятельной покупки холопов. Можно также отметить, что некоторые из лиц, рассматриваемых в этом разделе, таких, например, как Федор Ильин Коротаев, до женитьбы, вероятно, прослужили довольно длительное время. Коротаев, в частности, женился в 1580 г., а холопов впервые купил в 1585 г. Однако уже в 1582 г. он имел немалый земельный надел (310 четей) в Вотской пятине, а в 1605 г. вышел в отставку с пометкой, что он «стар, болен, а потому служить не может», и был заменен на службе двумя своими сыновьями4. То же справедливо для Петра Данилова Скобельцына, женившегося в 1586 г. и начавшего покупать холопов только в 1597 г. За семь лет до женитьбы, состоявшейся в 1579 г., он потратил пять рублей на покупку освобожденного от податей, незаложенного дома с рядом надворных строений в Новгороде5.
Однако значительный разрыв по времени между женитьбой служилого человека и его первой самостоятельной покупкой холопов вовсе не был обязателен. Еще одним вариантом развития событий была практическая одновременность женитьбы и первой покупки холопов. Довольно типичный пример такого рода дает нам Федор Мисюрев Бестужев, который в 1587 г. женился на Федоре Старковой Нееловой, чье приданое состояло из одной девушки-холопки. В том же году он купил за пять рублей мужчину-холопа, который до наступления декабря 1597 г. сбежал. Следующая известная покупка холопа Бестужевым относится к 1600 г.6 Надо полагать, что в 1587 г. Бестужев получил 5 рублей от кого-то в подарок, и они с женой хотели, чтобы по дому работали два холопа. Причиной побега холопа могла стать попытка насильно женить его на приданой холопке Бестужева. Лишь через тринадцать лет после этого появились у Бестужева средства для покупки другого холопа. Вскоре после женитьбы купил холопа и Тихон Петров Мяхово7. Есть еще три примера почти одновременной женитьбы и пер¬
1 РИБ, т. 17, с. 162-165; НЗКК, т. 1, с. 172; Носов, Очерки, с. 352, 388; Веселовский. Исследования, с. 485; РК 1476-1598, с. 483; Веселовский. АПД, т. 1, с. 389-390; Сторожев. БС, с. 95; ДВП, с. 506, № 771; ЛЗАК, т. 19 (1908), с. 41; РИБ, т. 22 (1908), с. 200; АЮБ, т. 2, с. 180.
2 Копанев. Материалы, с. 174; НЗКК, т. 2, с. 349-350; ПК по Пскову, с. 145-146, 166; Саве- лов, т. 2(1908), с. 145-146.
3 РИБ, т. 17, с. 22-23; Самоквасов. Материалы, т. 1 (1905), с. 19; т. 2(1909), с. 309; АИ, т. 2, с. 296; Яницкий,с. 100; РК 1475-1598, с. 250, 270, 300, 329; АЮБ, т. 1, с. 74, 182-184; Лихачев. Дьяки, прил.,
с. 344; ДВП, с. 468, № 16; с. 470, № 17; СИРИО, т. 137 (1912), с. 21; СИРИО, т. 142 (1913), с. 20; РИБ, т. 22 (1908), с. 502, 506, 521; Андреяшев. Материалы, с. 305; Корецкий. Закрепощение, с. 137.
4 РИБ, т. 17, с. 66—67; ДВП, с. 499, № 724; Иванов. ОПК, с. 46; Яницкий, с. 145; Временник,
т. 6 (1850), с. 13.
5 Копанев. Материалы, с. 174; НЗКК, т. 2, с. 310; АЮ, с. 130-131, №91; РИБ, т. 32 (1915), с. 562- 563, № 283; Иванов. ОПК, с. 64; РИБ, т. 38 (1926), с. 474; РИБ, т. 22 (1908), с. 281-282, 608, 626; РИБ, т. 17, с. 69.
6 РИБ, т. 17, с. 11; ЛЗАК, т. 24, с. 9; ДВП, с. 477, № 182; РИБ, т. 22, с. 811, 836; ДАИ, т. 1, с. 309; т. 2, с. 79-82.
7 Лакиер, с. 44, 54; Иванов. ОПК, с. 53.
617


Социология холопства
вой покупки холопов, но во всех трех случаях эти мужчины, вероятно, прослужили к этому времени уже достаточно долго. Микифор Кудеяров Мещерский женился и купил своих первых холопов в 1596 г., но к этому времени он уже почти наверняка должен был быть в годах, так как в 1605 г. он занимал должность окладчика и имел высший поместный оклад (600 четей). В 1613 г. он был среди тех, кто подписал грамоту, предлагавшую шведскому принцу Карлу Филиппу новгородский трон, его подпись стоит второй под документом, обещавшим шведским оккупационным властям, что определенные новгородские землевладельцы никуда не уйдут1. Андрей Семенов Парский женился и купил своих первых холопов в 1585 г., но уже в 1582 г. он имел 53 чети земли в Шелонской пятине в личной собственности и 510 четей - в общей собственности с тремя его братьями, что показывает, что все они уже какое-то время отслужили1  2. Такое же развитие событий еще лучше иллюстрирует пример Ивана Ондреева Пустошки- на, женившегося и купившего первых холопов в 1592/93 г., но получившего поместный оклад в 153 чети в Шелонской пятине еще в 1571 г.3
Еще один вариант развития событий в жизни служилого человека таков: жениться, получить сколько-то холопов по свадебному сговору или в приданое, а затем начать покупать холопов самостоятельно в течение двух-трех лет после этого. Сохранились сведения о тринадцати холоповладельцах, чьи дела складывались именно так. О половине их (Богдан Юрьев Козицкой4, Роман Дмитриев Кушелев5, Герасим Енышев Муравьев6, Прохор Иванов Назимов7, Степан Истомин Рохманов8 и Богдан Васильев Волков-Курицын9), кроме этого, мало что известно. Что касается другой половины, сохранившиеся материалы показывают, что ко времени женитьбы их карьеры уже вполне состоялись. Федор Григорьев Бутурлин женился в 1593 г. и купил своего первого холопа в 1596 г., но уже в 1585 г. он был известным землевладельцем и местным деятелем в Шелонской пятине. Кроме того, некий Федор Григорьев Бутурлин активно участвовал в приглашении Густава Адольфа на новгородский трон в 1611 г., человек с таким же именем был в 1619 г. воеводой в Устюжне Железопольской, а в 1625 г. - в Каргополе10. Ждан Ушаков Харламов женился в 1582 г., начал покупать холопов в 1584 г., но уже в 1564 г. известен как энергичный землевладелец Бежецкой
1 РИБ, т. 17, с. 104, 206; Татищев (1910), с. 27; Веселовский. АПД, т. 1, с. 158; ПСРЛ, т. 14, с. 138; ДВП, с. 468, 470, №№ 18, 29; ДАИ, т. 2, с. 7, 18.
2 Копанев. Материалы, с. 169; Яницкий, с. 181; Иванов. ОПК, с. 59; РИБ, т. 22, с. 280-281, 613, 631-632; Носов. Очерки, с. 350, 354, 385; СБВ (1974), с. 239; KP, т. 2, с. 517; Панеях. Кабальное, с. 46.
3 Л акиер, с. 46; НЗКК,т. 1, с. 188; НПК,т. 5, с. 458-459; Яницкий, с. 99, 188; Иванов. ОПК, с. 61.
4 Л акиер, с. 41, 51; Самоквасов. Материалы, т. 2, (1909), с. 137; РИБ, т. 17, с. 69.
5 РИБ, т. 17, с. 85-86; ДВП, с. 471, № 51.
6 РИБ, т. 17, с. 7-9, 20; Копанев. Материалы, с. 181; НЗКК, т. 1, с. 119; Самоквасов. Материалы, т. 1(1905), с. 129-131; ДВП, с. 468, №27; с. 470, № 34; ДАИ, т. 2, с. 17-18, 79; РИБ, т. 22(1908),
с. 592, 596.
7 Копанев, с. 171.
8 РИБ, т. 17, с. 26-27, 73; Бычков. ЛЗАК, т. 22, с. 6.
9 РИБ, т. 17, с. 28; Петров, ИРРД, т. 1 (1886), с. 354; ДВП, с. 474, № 78.
10 РИБ, т. 17, с. 79; НЗКК, т. 1, с. 404, 411; Сторожев, БС, с. 92; Лихачев. Дьяки, с. 47; Веселовский. АПД, т. 1, с. 109, №83; Петров. ИРРД, т. 1 (1886), с. 265; Самоквасов. Материалы,
т. 2 (1909), с. 38, 137; Иванов. ОПК, с. 240; РИБ, т. 38 (1926), с. 459; Описание, т. 15 (1908), с. 81, №60, II; с. 315, № 286, II; ЛЗАК, т. 19 (1908), с. 30; РИБ, т. 22 (1908), с. 88-90, 102, 206-207, 569; KP, т. 1, с. 646, 868, 924; ДР, т. 1, с. 418; Татищев (1910), с. 63. Неясно, один и тот же это человек или разные люди.
618


Холоповладелъцы
пятины1. Полуэкт Матвеев Колычев, женившийся в 1590 г. и начавший покупать холопов в 1591 г., тоже, кажется, был довольно активным и раньше. Это могла быть на самом деле и вторая его женитьба, поскольку уже в 1597 г. он покупал холопов в совместное владение с сыном, Матфеем Полуэктовым (sic) (насколько мне известно, совместное владение собственностью с шестилетним ребенком отнюдь не было в обычае). Холоп, которого он купил в 1596 г., сказал, что к этому времени он служил Полуэктову добровольно уже семь лет. Полуэкт Матфеев Колычев в 1611 г. входил в состав новгородского посольства, предлагавшего трон Густаву Адольфу или его сыну Карлу Филиппу1  2. Значительную по времени службу до брака можно увидеть и на примере Семена Офонасьева Мещерского. Женившийся в 1592 г. (он начал покупать холопов в 1594 г.), он уже в 1584 г. был войсковым командиром в Черни3. Офонасий Васильев Неелов ко времени своей женитьбы в 1582 г. (а холопов он начал покупать еще четырьмя годами позже) был уже, безусловно, немолодым человеком, поскольку при переписи в 1604 г. было отмечено, что у него пятеро сыновей, а сам он «стар» (вероятно, старше пятидесяти), поэтому он был уволен4. Богдан Семенов Пустошкин женился в 1586 г., а холопов покупал начиная с 1588 г., однако своей активностью в земельных делах Шелонской пятины известен уже с 1562 г. В 1582 г. он имел там немалый земельный надел в 400 четей, а к 1598 г. умер5. Иван Борисов Секирин женился в 1595 г., первая покупка им холопа зарегистрирована в 1597 г., но он, вероятно, был человеком, имевшим определенный вес задолго до этого времени. В 1598 г. от его имени были зарегистрированы две дюжины старинных холопов, унаследованных им от какого-то его предка, который купил полного холопа приблизительно за 120 лет до этого. Чтобы содержать этих холопов, у него должны были быть значительные ресурсы, на возможное наличие которых указывает назначенный ему в 1605 г. поместный оклад в 500 четей в Вотской пятине. Секирин был еще одним из новгородских землевладельцев, подписавших в 1613 г. приглашение шведскому принцу Карлу Филиппу, что также является знаком его высокого положения в местном сообществе6. Вывод, который следует сделать из всех этих примеров, по-видимому, состоит в том, что определенная часть служилых людей откладывала женитьбу до тех пор, пока не накапливала значительные средства, достаточные, чтобы содержать не только жену, но и холопов. Нет никаких данных, свидетельствующих о том, что вместе с холопами, отдаваемыми в приданое, давались и деньги на их содержание - этого, по-видимому, не
1 Лакиер, с. 43, 57, 60; НПК, т. 6, с. 1064-1066; Носов. Очерки, с. 392; Иванов. ОПК, с. 68; АЮБ, т. 2, с. 178.
2 Лакиер, с. 46, 59, 61, 63; H3KK, т. 1, с. 351; ДАИ, т. 1, с. 279-280, 282, 284; Иванов. ОПК, с. 45; РИБ, т. 22 (1908), с. 624, 644.
3 РИБ, т. 17, с. 63-64; НЗКК, т. 1, с. 1; Рождественский. С3, с. 190, 217; ДВП, с. 471, № 43; РК 1550-1636, т. 2, с. 8; РИБ, т. 22 (1908), с. 780, 830; Панеях. Холопство, с. 191.
4 РИБ, т. 17, с. 95-96; АЮБ, т. 2, с. 181; Сухотин. ЧСВ, с. 30; Носов. Очерки, с. 350, 352, 354; ДВП, с. 501, №733; Иванов. ОПК, с. 55.
5Копанев. Материалы, с. 157, 164; Яницкий,с. 183; Самоквасов. Материалы, т. 1 (1905),
с. 9-10; Панеях. Холопы, с. 46; Корецкий. Закрепощение, с. 38, 45; Иванов. ОПК, с. 60; РИБ,
т. 22(1908), с. 282, 300, 641.
6 	РИБ, т. 17, с. 197, 205; НКК 7106, с. 13-15; Самоквасов. Материалы, т. 2 (1909), с. 57; РИБ, т. 22 (1908), с. 652; Носов. Очерки, с. 352, 359, 388; АЮБ, т. 3, с. 182-184; ДВП, с. 474, № 79; ДАИ, т. 2, с. 7; Иванов, ОПК, с. 63; KP, т. 1, с. 81, 197, 407, 762; ДР, т. 1, с. 248, 297; Барсуков, СГВ, с. 243, 253.
619


Социология холопства
было. Это означало, что вступающий в брак мужчина должен был содержать не только жену, но и холопов, которых она приводила в его дом.
Наконец, были холоповладельцы, покупавшие холопов задолго до времени женитьбы и получавшие затем холопов еще и по свадебному сговору, и в приданое. Именно это было отмечено в Уложении 1649 г., где написано, что многие люди покупают холопов до женитьбы1. Имеющиеся данные содержат двадцать один пример такого рода, похоже, такая схема была наиболее распространенной. Эти примеры в сочетании с приведенными выше дают основания для вывода о распространенности поздних браков среди московских служилых людей. Примером нетипично позднего брака был брак Гаврилы Савинова Бекетова. С 1578 по 1589 г. он был в шведском плену. По возвращении в Московию ему было приказано служить в Иван-городе переводчиком. В 1592 г. он купил себе холопа за десять рублей, в 1593 г. - холопку за пять рублей, а в 1594 г. - еще одного холопа тоже за десять рублей. Позднее в том же году он женился на Орине Ивановой Перетрутовой, чье приданое состояло из одной холопки. В 1595 и 1597 гг. он покупает еще холопов по три рубля за человека1  2. Более типичен пример Ивана Еремеева Чертова, который сделал пять покупок, принесших ему в общей сложности тринадцать холопов в период между 1576 г. и его женитьбой в 1596 г. Еще одна его покупка зарегистрирована в 1600 г.3 Еще один пример - это карьера Юмрана Нарбейкова. Год начала его карьеры неизвестен, но в 1571 г. ему была выделена в Шелонской пятине земля, прежде принадлежавшая некоему Михаилу Кореневу Ильину. В это же время он купил двоих холопов. Двумя годами позднее, в 1573 г., он женился на Офимье Ивановой Огаревой, принесшей ему в приданое шестерых холопов. Офимья, по- видимому, умерла, и в 1589 г. он женится вторым браком на Полагее Лизарье- вой Тырковой, чье приданое состояло из четверых холопов, которые после ее смерти (если бы она умерла бездетной) должны были быть возвращены давшему приданое ее дяде Петру Ондрееву Тушину4. Другие примеры вступления в брак после покупки холопов дают Григорий Петров Есипов (первая покупка в 1563 г., женитьба - в 1575 г.)5, Петр Меншой Глотов (1586 и 1595)6, Иван Семенов Картмазов (1585 и 1592)7, Иван Андреев Кашкаров (1573 и 1578)8, Степан Петров Косицкий (1583 и 1597)9, Ляпун Иванов Косицкий (в 1521 г. вел судебное дело о собственности на холопа, женился в 1524 г.)10  11, Федор Андреев Култашов (первая покупка сделана в 1586 г., женился в 1596 г.)м, Иван Матфе¬
1 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 100; MS, р. 291.
2 РИБ, т. 17, с. 55-56; ДВП, с. 472, № 59; РИБ, т. 22 (1908), с. 194.
3 РИБ, т. 17, с. 174-176; НКК 7108, с. 55; АИ, т. 2, с. 157; ДВП, с. 474, № 86.
4 Копанев. Материалы, с. 175; Самоквасов. Материалы, т. 1 (1905), с. 24; СБВ (1974), с. 379; Яницкий, с. 172; Иванов, ОПК, с. 55; РИБ, т. 22 (1908), с. 602; Самоквасов, AM, т. 1, с. 106; Панеях. Кабальное, с. 46.
5 РИБ, т. 17, с. 24-26; Андреяшев. Материалы, с. 349-350, 406-407; Иванов. ОПК, с. 41 А.
6 РИБ, т. 17, с. 109-111; АЮБ, т. 3, с. 275; Иванов. ОПК, с. 43; Савелов, т. 2, с. 182; РИБ, т. 22(1908), с. 630.
7 РИБ, т. 17, с. 136-141; Носов. Очерки, с. 336; ДВП, с. 471, № 50; Иванов. ОПК, с. 4А; РИБ, т. 22 (1908), с. 89-90, 824; РИБ, т. 28 (1912), с. 102.
8 РИБ, т. 17, с. 90-92; ДВП, с. 506, № 780.
9 Копанев. Материалы, с. 180-183; НЗКК, т. 1, с. 419; т. 2, с. 339, 344; РИБ, т. 153* ч. 2, с. 77.
10 Л аки ер, с. 36; НПК, т. 4, с. 412.
11 Копанев. Материалы, с. 166-167, 169; Самоквасов. Материалы, т. 2 (1909), с. 525; Иванов. ОПК, с. 48; Панеях. Кабальное, с. 46.
620


Холоповладелъцы
ев Кузминский (1584 и 1588)1, Михаил Матфеев Кузминский (1580 и 1594)1  2, Яков Жуков Левшин (1531 и 1548)3, Феоктист Микитин Муравьев (1586 и 1588)4, Лобан Осипов Назимов (1595 и 1598)5, Степан Петров Оболнянинов (1583 и 1592)6, Богдан Иванов Скобельцын (1576 и 1580)7, Даниил Федоров Скобельцын (в 1530 г. выиграл в суде дело о спорном холопе, женился в 1540 г.)8, Гам Семенов Тыртов (1524 и 1538)9, Василий Федоров Туров (1584 и 1591)10  11, Матфей Офонасьев Зеновьев (1574 и 1577)и. По двадцати одному упомянутому здесь случаю средний промежуток времени между первой покупкой холопов (или совершением других связанных с холопами действий) и женитьбой составил 8,3 года. Изучение этих случаев также показывает, что большинство холоповладельцев к моменту первой самостоятельной покупки уже отслужили определенное время.
Из изучения дат женитьбы холоповладельцев, первых покупок ими холопов и начала службы вытекают по крайней мере два интересных заключения. Во- первых, начинающий служилый человек редко имел холопов почти наверняка потому, что у него не было средств на их покупку и содержание. Во-вторых, те же соображения, по-видимому, влияли и на его решение о женитьбе: начинавший службу в возрасте лет пятнадцати или чуть больше человек не имел средств на содержание семьи. Определить, в каком возрасте служилые люди в Московии обычно вступали в брак, по-видимому, невозможно, но, безусловно, можно считать, что это происходило не в юности и даже не в начале третьего десятка. Мы видели, что средний возраст мужчин, продававшихся в холопство, ко времени рождения их первых выживших детей составлял 25,4 года. Рассмотренные в этом разделе данные вряд ли позволяют предположить, что служилые люди женились, будучи хоть сколько-нибудь (не говоря уже о том, чтобы существенно) моложе этого возраста. (О женах их никаких данных нет.)
Независимо от того, когда московиты приобретали холопов по отношению ко времени их женитьбы, нет никаких сомнений в том, что одним из основных их устремлений вплоть до самой смерти было сохранение их собственности на холопов и, по возможности, ее умножение. В этом отношении показательна реак¬
1 РИБ, т. 17, с. 14-15, 142; АЮБ, т. 2, с. 176; Носов. Очерки, с. 350-351; ДВП, с. 475, № 107; РИБ, т. 22 (1908), с. 1603; ДАИ, т. 2, с. 19.
2 РИБ, т. 17, с. 16, 63; ДВП, с. 475, № 118.
3 РИБ, т. 17, с. 119; Самоквасов. Материалы, т. 2 (1909), с. 343; Яницкий.с. 159; Майков, с. 19-20; НПК, т. 5, с. 320; СБВ (1974), с. 179; Андреяшев. Материалы, с. 15.
4 РИБ, т. 17, с. 60; Самоквасов. Материалы, т. 2(1909), с. 526; Белокуров, РЗ 7113-7121 (1907), с. 255; Носов. Очерки, с. 350-351; Иванов. ОПК, с. 53; РИБ, т. 22 (1908), с. 780, 791, 809; ДВП, с. 468, № 26; с. 470, № 20.
5 НЗКК, т. 1, с. 296; Копанев. Материалы, с. 179.
6 РИБ, т. 17, с. 117; Самоквасов. Материалы, т. 2(1909), с. 137; Носов. Очерки, с. 353-354; СБВ (1974), с. 225.
7 РИБ, т. 17, с. 112-116; Л аки ер, с. 54, 56, 59; Носов. Очерки, с. 389; Белокуров. РЗ 7113- 7121 (1907), с. 303; Самоквасов. Материалы, т. 2 (1909), с. 533; ДВП, с. 470, № 26; КККЧ 1613- 1627, с. 26.
8 Копанев. Материалы, с. 174.
9 Там же, с. 177-178; Зимин. ТК, с. 155, 413; СБВ (1974), с. 77; Веселовский. Исследование,
с. 53, 564; НПК, т. 5, с. 570-578; Иванов. ОПК, с. 67.
10 Копанев. Материалы, с. 164; Скрынников, т. 1, с. 305, 325, 416; Барсуков. СГВ, с. 165, 205, 579; АМГ, т. 1, с. 722; KP, т. 1,с. 178, 391,642; ДР, т. 1, с. 416; КККЧ 1613-1627, с. 66; Иванов. ОПК, с. 67; РИБ, т. 22 (1908), с. 307-309, 611-612, 629-630.
11 РИБ, т. 17, с. 40—42; Яницкий, с. 89; РК 1598-1638, с. 170-171; Самоквасов. Материалы,
т. 2 (1909), с. 460; ДВП, с. 476, № 123; Иванов. ОПК, с. 43А; РИБ, т. 22(1908), с. 208.
621


Социология холопства
ция Михаила Иванова Милославского на высокий уровень бегства холопов: при том, что на протяжении жизни ему принадлежало по крайней мере 63 холопа, многие из них, как нам известно (не меньше двадцати одного) бежали от него, вследствие чего он, вероятно, никогда не имел в своем распоряжении более семи холопов одновременно1. Эта борьба за приобретение и удержание минимума домашней прислуги с возрастом, несомненно, становилась для холоповладельцев все более характерной и составляла один из главных аспектов поддержания достойного уровня жизни.
У московитов, кроме физической смерти, был еще один способ ухода от жизни: уход в монастырь. Мы знаем, что те, кто становились монахами или монахинями, любили брать с собой холопов в затворничество; проблемы, которые в связи с этим возникали после реформы кабального холопства в 1597 г., были затронуты в главе 5 при рассмотрении дела Новокщенова против Назара Поликарпова 1634 г.
Насколько я могу судить, возраст смерти холоповладельцев Московии вычислить невозможно. Некоторые, безусловно, доживали до глубокой старости, но по крайней мере половина, как мы увидим из рассмотрения приданых, не доживала до свадеб своих детей. Это и не удивительно, если учесть, что подавляющее большинство холоповладельцев несло военную службу. Вольноотпущенники, продававшиеся в новое холопство, нередко рассказывали о том, как умерли их бывшие хозяева, и смерть в бою упоминалась при этом отнюдь не реже других причин. Кое-кто умирал от причин, связанных с боевыми действиями, в частности от чумы и других заболеваний, уносивших на фронте жизни многих людей, пользовавшихся до этого отменным здоровьем1  2. Были и такие, кто погиб - был казнен - по политическим причинам3. Конечно, некоторые холоповладель- цы умирали естественной смертью дома, в своей постели4. Смерть холоповла- дельца завершала один цикл и одновременно начинала новый: потомки получали в наследство старинных холопов, а отпущенные на волю холопы часто начинали суетиться в поисках возможности продаться кому-нибудь другому.
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ХОЛОПОВ
В ФОРМИРОВАНИИ БРАЧНЫХ СОЮЗОВ
Холопы были одной из главных форм «социального цемента» в Московии, поскольку они часто передавались родственниками невесты жениху по сговор- ным и данным грамотам. Известно, что обмен различными объектами играет важную роль в укреплении многих социальных связей, и рабы всегда при организации браков оказывались в центре внимания. Это характерно для многих обществ, начиная по крайней мере с вавилонских времен5. Имеющиеся данные вынуждают нас сконцентрироваться на новгородских материалах XVI в., особенно его второй половины, к которой относятся 86,6% всех случаев, данные о ко¬
1 Копанев. Материалы, с. 151-155.
2 НЗКК, т. 1, с. 125, 281, 333, 340, 356, 410, 419.
3 НЗКК, т. 1, с. 5, 86, 128; НКК 7108, с. 13; Kleimola. Disgrace // Russian Law: Historical and Political Perspectives, pp. 29-50.
4 НЗКК, T. 1, c. 406. О религиозной «смерти», когда хозяева, уходя в монастырь, отпускали своих холопов на волю, см. НЗКК, т. 1, с. 51.
5 Mendelsohn, р. 4.
622


Холоповладельцы
торых дошли до нас. Однако можно предполагать, что аналогичные явления наблюдались по всей Московии и на протяжении большей части начала нового времени. Следует отметить, что, вероятно, стремление укреплять брачные узы с помощью передачи холопов было наиболее сильно выражено именно в этот период, поскольку во вторую половину правления Ивана IV отчуждаемые земли почти полностью исчезли, уступив место служилым землям, а позднее, по мере того как разворачивался XVII в., отчуждение земли, а также крепостных крестьян становилось все более возможным. Однако еще и в 1660-х гг. холопы имели значение, как отмечал Григорий Котошихин, писавший:
«А лучится которому боярину и ближнему человеку женити сына своего, или самому, или брата и племянника женити, или дочь, или сестру и племянницу выдать замуж: и они меж себя, кто сведав у кого невесту, посылают к отцу той невесты, или к матере, или к брату, говорити друзей своих, мужеск пол или женской, что тот человек прислал к нему, велел говорити и спросити, ежели они похотят дочь свою, или иного кого, выдать замуж за него за самого, или за иного кого, и что будет за тою девицею приданого, платьем, и денгами, и вотчинами, и дворовыми людьми...
А будет умыслит за него выдать, и жена и сродичи приговорят: и он, изготовя роспись, сколко за тою девицей даст приданого, денег и серебряные и иные посуды и платья и вотчин и дворовых людей»1.
Этот раздел основан на рассмотрении двенадцати рядно-сговорных и 114 данных грамот, написанных между 1504 и 1598 гг. (плюс одна относящаяся к 1668 г.). В документах упоминаются следующие фамилии:
Апрелев
Дубровский
Кропивин
Одинцов
Сноксарев
Бекетов
Евреев
Кропотов
Ододуров
Соловцов
Белосельский
Елагин
Кузминский
Ожогин
Сорочин
Бестужев
Елецкий
Култашев
Окунев
Темкин
Бибиков
Еремеев
Кушелев
Охлебаев
Толмачев
Бирилов
Ермолин
Левшин
Палицын
Толстой
Блаженков
Есипов
Лодыгин
Парский
Туров
Блеклой
Есюков
Лупандин
Перепечин
Тушин
Боборыкин
Завалшин
Львов
Перетрутов
Тыртов
Бобошин
Зеленин
Малово
Печенегов
Уваров
Боранов
Зиновьев
Мартьянов
Плещеев
Усково
Борисов
Змеев
Медровцов
Поилов
Харламов
Борков
Ирецкой
Мещерский
Поярков-Квашин
Хвостов
Бутурлин
Калитин
Муравьев
Пустошкин
Черкасов
Бухарин
Каменев
Мышецкий
Пушкин
Чертов
Вельяминов
Картмазов
Мякинин
Рагозин
Чудов
Волков-Курицын
Кашкаров
Мяхово
Ростовский
Чуркин
Волынский
Кнутов
Назимов
Рохманов
Шаблыкин
Воронин
Ковезин
Нарбейков
Румянцев
Шамшеев
Воронов
Колычев
Нащокин
Сабуров
Шепяков
Выповский
Корин
Неелов
Савин
Шеховской
Глотов
Коротаев
Нелединский
Самарин
Шуйтин
Головачев
Косицкий
Неплюев
Секирин
Якимов
Г убачевский
Кошкар
Новокщенов
Семичев
Ямской
Гурьев
Кошкаров
Оболнянинов
Серков
Долгоруков
Краснослепов
Огарев
Скобельцын
Дубасов
Кренев
Огибалов
Сназин
1 Котошихин,
с. 149.
623


Социология холопства
Большинство семейств участвовало лишь в одном из 126 брачных событий, однако 23 семьи упоминаются дважды, 12 - трижды, 5 - четыре раза, Муравьевы - семь раз, Мещерские и Назимовы - по восемь раз, Косицкие - девять раз и Скобельцыны -десять раз. Во всех этих событиях участвовало 120 разных женихов и 116 лиц или групп лиц, передававших невест.
Таблица 17.26 показывает, в каких отношениях родства с женихами состояли лица, передавшие им 397 холопов.
Таблица 17.26
Степень родства по отношению к жениху лиц, передававших холопов по рядно-сговорным и данным грамотам
Степень родства
N
%
Среднее число холопов на документ
Невеста
4
3,2
4,5
Тесть
55
43,7
3,4
Теща
16
12,7
2,7
Брат невесты
37
29,4
3,0
Дядя невесты
11
8,7
2,4
Племянник невесты
1
0,8
1,0
Дядя и брат невесты
1
0,8
7,0
Дед невесты
1
0,8
3,0
Всего
126
100,0
3,2
Л2 = 0,07
(Четыре случая в графе «невесты» - это женщины, выходившие замуж самостоятельно1.) Особенно примечателен здесь тот очевидный демографический факт, что лишь 43,7%, то есть менее половины, отцов прожили достаточно долго, чтобы выдать замуж своих дочерей, что неудивительно, если помнить, о каком времени и о каких людях (принадлежавших преимущественно военной касте Московии) идет речь. Хорошо известно, что во времена перед промышленной революцией большинство людей не доживало до рождения своих внуков, что в нашем примере справедливо даже для элиты общества. В идеале лонгитюдное исследование этих отношений определяло бы, как и в какой степени они меняются в результате таких событий, как большие войны или эпидемии чумы, однако недостаточное число случаев, доступных для анализа на протяжении значительных промежутков времени, не позволяет провести такое исследование. Из таблицы 17.26 также видно отсутствие статистически значимой зависимости между размером приданого и степенью родства того, кто его предоставлял, по отношению к жениху.
1 Копанев. Материалы, с. 161.
624


Холоповладелъцы
Как видно из таблицы 17.27, сроки составления рядно-сговорных грамот соответствуют ритму военной службы.
Таблица 17.27
Месяцы, когда были составлены рядно-сговорные грамоты
Месяц
N
Месяц
N
Месяц
N
Январь
5
Май
4
Сентябрь
2
Февраль
6
Июнь
1
Октябрь
6
Март
10
Июль
4
Ноябрь
4
Апрель
4
Август
0
Декабрь
3
Неизвестно
77
Свадьбы обычно организовывались либо до ухода мужчин на службу - в апреле, либо после их возвращения со службы - в октябре. Задача, которую мы сейчас попытаемся решить, - это определение функций, которые выполняла передача холопов при создании этих семейных союзов, и выяснение того, какие еще социальные представления проявлялись в этих союзах.
Прежде всего нужно отметить, что эти 126 передач охватывают 397 холопов, то есть в среднем 3,2 холопа на документ - от 1 до 12 холопов на рядно- сговорную или данную грамоту. Модальная передача составляла два холопа (32 случая). 92 из этих холопов или их потомков позднее бежали. Судя по общему числу холопов, которых аналогичные лица оставляли по духовным, мы можем считать, что средний родитель отдавал в обеспечение приданого от 20 до 25% (например, 3 при общем числе холопов от 12 до 15) своих холопов, а более дальнему родственнику или брату иногда приходилось расстаться и с половиной своей собственности, чтобы обеспечить приданое. В какой мере московитам приходилось напрягаться, чтобы обеспечить достойное приданое, на первый взгляд неясно. Если холопы были средством производства (как земля в списке Котоши- хина), такие потери, безусловно, должны были сказаться на хозяйстве, если же они были в первую очередь средством потребления (как серебро и другая посуда по списку Котошихина), тогда такая щедрость дающему стоила недорого, а принимавшего обременяла значительно. Поскольку дела, кажется, обстояли именно так, едва ли удивительно, что так много женихов к моменту женитьбы прошли уже значительную часть своего карьерного пути, иначе у них просто не было бы средств на содержание приданого своих невест.
Из 126 документов в 17 главной фигурой является одинокий взрослый холоп, в 44 - взрослый женатый холоп, в двух - вдовец, в семи - замужняя холопка, еще в семи - вдова и в 49 - незамужняя холопка, всего представлено 48 различных сочетаний холопов, которые я не буду здесь перечислять. Всего по этим документам было передано 116 взрослых мужчин, 198 взрослых женщин и 83 ребенка. Если сравнить эти числа с соотношением полов в холопьей популяции в целом (приблизительно две трети мужчин как среди взрослых, так и среди детей) и общей структурой холопьих семей в Московии, два момента становятся отчетливо видны: рядно-сговорные и данные грамоты содержали меньше обычного одиноких взрослых мужчин; соотношение полов в этих передачах крайне необычно.
625


Социология холопства
Эти факты позволяют объяснить определенные аспекты феномена приданого. Холопы, отданные в приданое, формально принадлежали жене и подлежали возврату ее родне, если она умирала бездетной. Такая же норма существовала и в кодексе ХаммурапиК Сам по себе факт существования приданого показывает, что московские женщины из служилого слоя никакой полезной работы не делали, как в более широком смысле утверждает Эстер Боузрап в своей работе «Роль женщины в экономическом развитии»1  2.
Ценность холопов, полученных в приданое, для жениха тоже на первый взгляд не очевидна. На свободном рынке люди покупали холопов в иных сочетаниях, нежели получали в приданое, так что можно считать, что приданое, хотя бы отчасти, делалось в интересах невесты. Главная цель передачи холопов в приданое состояла, должно быть, в том, чтобы обеспечить женщин, живших, как хорошо известно, довольно изолированно, помощниками по дому.
Более важно, что наличие холопов само по себе не особенно сильно связано с организацией свадеб, число холопов лишь изредка бывает связано с каким-либо из других известных мне показателей. Ни число, ни состав передаваемых в приданое групп холопов не указывают на какие-либо принципы организации брачных союзов. В целом число переданных холопов не имеет статистически значимой связи ни с чинами дающего приданое и получающего его, ни с их должностями, ни с денежными или поместными окладами, ни с реальным землевладением (см. таблицу 17.28).
Таблица 17.28
Статистическая связь между числом холопов, передаваемых по рядно-сговорным и данным грамотам, и другими параметрами жизни и карьеры холоповладелыдев Московии
Женихи
Свойственники
Чин
Коэффициент неопределенности
0,088 (N = 95)
0,237 (N = 69)
Должность
Коэффициент неопределенности
0,504 (N = 43)
0,618 (N = 37)
Денежный оклад
г
0,266 (N = 8)
0,420 (N = 5)
Земельный оклад
г
0,284 (N = 45)
0,081 (N = 25)
Землевладение
г
0,097 (N = 39)
0,199 (N = 34)
Единственное заслуживающее интереса значение в этой таблице соответствует должностям свойственников, о которых чуть ниже будет сказано более подробно.
Единственная тактика, которую здесь не удалось применить, чтобы сделать этот материал более внятным, это сравнение со свойственниками не жениха, но отца жениха. Такое сравнение могло, конечно, оказаться полезным, но оно здесь не может быть проведено из-за отсутствия данных, к тому же оно могло и не сработать для Московии, как будет показано чуть ниже. Имеются у меня данные по случаям, в которых приданое дают братья невесты, эти данные выглядят несколько более информативными.
1 Pritchard, р. 156, art. 162.
2 Ester Boserup. Woman’s Role in Economic Development (London: Alien and Unwin, 1970), p. 48.
626


Холоповладельцы
Таблица 17.29
Связь между числом холопов, переданных в приданое, и некоторыми статистическими данными о братьях невесты
Женихи
Братья невесты
Земельный оклад
г
0,0 (N= 16)
0,407 (N= 11)
Землевладение
г
-0,278 (N= 13)
-0,334 (N = 9)
Числа в этой таблице слишком малы, чтобы в полной мере прояснить картину, однако они указывают на наличие слабо выраженной и кажущейся парадоксальной тенденции: давать »приданое меньше холопов, когда у одного из свойственников больше земли, чем у другого.
Я надеялся, что сумею показать, что высоко ценящие статус московиты использовали холопов для улучшения ситуации в своем роду или брали их в больших количествах, вступая в браки с «нижестоящими». Попытки анализировать значение приданых с подобной точки зрения оказались успешными для Англии и других стран. Я, однако, этого сделать не смог, и одна из причин такой неудачи может заключаться в сочетании высокой текучести московского общества в XVI в. и его меритократической сущности. Высокий уровень смертности среди землевладельцев (в постоянных войнах и внутренних бедствиях вроде опричнины Ивана IV) и возможность продвигаться вверх делали для участников этих брачных сделок подобные расчеты трудными, если не невозможными.
Имеющиеся сведения об использовании холопов очень мало говорят нам о том, как организовывались браки среди землевладельцев, чуть больше света на этот процесс проливают данные об участниках брачных сговоров. Как уже отмечалось, в идеале следовало бы анализировать пары «отец жениха - отец невесты», однако необходимые данные мне не удалось собрать. Низкий процент отцов, доживавших до замужества своих дочерей, заставляет исследователя воздержаться от априорного принятия западных моделей нового времени относительно устройства браков. Когда служилый человек умирал, его владения по большей части расформировывались, а его наследники - и в теории, и на практике - должны были начинать с самого начала, за исключением лишь тех, возможно, случаев, когда они имели первоочередные претензии на земли покойного в обеспечение назначенных им поместных окладов. Непреходящей задачей среднего служилого слоя было превращение его служилых поместий в родовые вотчины (что разрушало самые основы системы служилого землевладения), однако в первой трети XVI в., к которой относится большинство сохранившихся данных, в этом направлении делались еще только первые шаги.
Как бы то ни было, рассмотрение пар «жених - отец невесты» представляет определенный интерес, а поскольку часто в роли отца невесты выступают другие лица, пары «жених - брат невесты» и другие показывают, что было на уме у московитов, когда организовывались браки. Вместо того, чтобы считаться тем, кто выше, а кто ниже, они, кажется, искали стабильности в мире, который в конечном итоге был абсолютно хаотичным. Они были склонны родниться с семьями, жившими по соседству и находившимися в это время в таких же обстоятельствах. Все союзы, о которых мне что-либо известно, были заключены в среднем и
627


Социология холопства
высшем слоях служилых людей, и чины породнившихся были довольно близкими и не зависели ни от того, сколько холопов передавалось в приданое, ни от пола этих холопов, ни от состава их семей. Хотя данные о должностях и более обрывочны, кажется, аналогичное заключение можно сделать и в отношении должностей. В единственном случае, в котором мне известны денежные оклады и жениха, и брата невесты, у жениха он составлял 8 рублей, а у брата невесты - 10 рублей.
Тем не менее, хотя эти выводы, может быть, и справедливы в широком смысле, они не должны вводить в заблуждение. Их интерпретация, как и в любом другом случае, зависит от точности, которую мы хотим иметь. Так, например, абсолютно верно, что никто из служилых землевладельцев в 126 известных мне случаях не женился на женщинах из крестьянской, купеческой или клерикальной среды. Все эти браки заключены внутри служилого класса, однако внутри самого служилого класса точность в определенном смысле теряется. Наш современный здравый смысл заставляет считать самыми подходящими для анализа пары «отец жениха - отец невесты», данных о которых у меня нет, однако посмотрим на таблицу 17.30. Номера (№) определяют положение служилого человека в десятне. Отметим, что Гурев (№ 786) практически соседствует со своим тестем Калитиным (№790). При таком широком спектре возможностей (см. таблицу 17.16) едва ли можно ожидать, чтобы зять был так похож на тестя (или на дядю жены), скорее можно было ожидать, что похожими (близкими) окажутся жених и брат невесты. Однако для всей этой группы в целом никакие обобщения невозможны. Хотя ситуация, конечно, не абсолютно случайна, значительных корреляций все же нет.
Таблица 17.30
Размеры поместных окладов некоторых служилых людей из Вотской пятины, породнившихся посредством брака, по десятне 1605 г.
Земельный оклад в четях
Земельный оклад в четях
Женихи
Отцы невест
Я. С. Шепяков, № 522
350
М. И. Мещерский, № 775
400
И. И. Гурев, №786
350
С. И. Калитин, №790
350
И. О. Мещерский, № 46
550
И.Т. Воронин, № 122
600
И. П.Оболнянинов, №754
400
Ю. И. Нелединский, № 93
450
Братья невест
И.Т. Кузминский, № 107
450
Ф. М. Секирин, № 151
450
С. О. Мещерский, № 43
550
С. М. Мышецкой, № 68
600
М. С. Боборыкин, № 736
500
И.Ф. Гурев, № 81
500
Дядя невесты
Б. И. Скобельцын, № 26
600
Ф. М. Мещерский, № 5
600
Корреляция между поместными окладами женихов и отцов невест оказалась очень низкой (N = 5, г = 0,208), а между окладами женихов и братьев невест не¬
628


Холоповладельцы
сколько выше (N = 10, г = 0,471). Это объясняет значения для всех пар, которые оказались в промежутке между значениями для этих двух главных групп (N = 17; г = 0,349). Эти статистические данные можно объяснять по-разному, но одно из возможных объяснений состоит в том, что размеры вознаграждения служилого человека едва ли можно было предвидеть, и лишь небольшая его доля могла быть передана по наследству.
Количество земли, реально находившейся в собственности, имеет еще меньшую предсказательную силу в отношении брачных союзов (N = 13; г = -0,067). По этому параметру соответствие в парах «жених - отец невесты» снова оказывается ниже (N = 5; г = -0,076), чем в парах «жених - брат невесты» (N = 5; г = 0,281). Такой низкий статус реального землевладения объяснить довольно трудно. Вероятно, современники понимали, что площадь реальных владений больше зависела от удачи (вовремя узнать, что где-то на Руси освободилась земля, оказаться первым в ряду претендентов на нее и получить-таки этот надел), чем от дарований или заслуг. И снова - существенны были как способность предсказать ситуацию, так и родовитость.
Данные о чинах (N = 52) дают немногое, поскольку почти все породнившиеся свойственники - либо дети боярские, либо помещики, что почти одно и то же. Наконец, имеющиеся данные слишком отрывочны, чтобы можно было что-либо сказать о значении должностей землевладельцев в организации их брачных связей. Известно всего шестнадцать пар, и хотя статистические данные выглядят неплохо (коэффициент неопределенности [асимметричный] = 0,636 по параметру «должность жениха»), их все же слишком мало для каких-либо выводов. Однако, как видно из таблиц 17.31 и 17.32, сами эти пары выглядят почти предсказуемыми.
Таблица 17.31
Должности женихов и отцов невест в московских браках: пары
Женихи
Отцы невест
воевода
окладчик
стрелецкий сотник
городовой приказчик
стрелецкий сотник
окладчик
окладчик
воевода
Таблица 17.32
Должности женихов и братьев невест в московских браках
Женихи
Братья невест
воевода
воевода
воевода
губной староста
губной староста
стрелецкий голова
Здесь я снова должен предупредить, что в этих таблицах речь идет о браках, не обязательно совпадающих по времени.
629


Социология холопства
Фактором, наилучшим образом предсказывающим заключение браков, кажется, является географическая близость. Мне известно, где были составлены 123 из 126 рассматриваемых здесь документов, а также вероятное место жительства 110 женихов и 96 их свойственников. Место составления документа бралось из самого документа, места жительства сторон определялись по служилым спискам, писцовым книгам и другим источникам, изученным в поисках такой информации. В нескольких случаях есть данные о том, что человек владел землей в одном уезде, а служил от другого. В каждом таком случае в качестве места жительства выбиралось место, по времени наиболее близкое к составлению брачных документов.
Эти данные позволяют выявить 96 пар, для которых известны места жительства тех, кто передавал, и тех, кто принимал холопов по рядно-сговорным и данным грамотам. Если распределить эти данные по Новгороду и пяти его пятинам, получим таблицу 17.33.
Таблица 17.33
Географическое распределение брачных пар
Свойственники
Женихи
Бежецкая
Деревская
Обонежская
Шелонская
Вотская
Новгород
Бежецкая пятина
2
Деревская пятина
Обонежская пятина
Шелонская пятина
1
1
14
3
1
Вотская пятина
2
3
41
Новгород (город)
2
N = 70
Еще известно 26 пар
Нет данных о 30 парах
Эти же данные графически представлены на карте 17.2.
Среднее расстояние в парах, отраженных на этой карте, составило 75 километров. Едва ли удивительно, что передача холопов по рядно-сговорным и данным грамотам в Новгородском уезде была так привязана к пятине, поскольку именно пятина была основной административно-территориальной единицей, признаваемой правительством. Служилые люди учитывались по пятинам и таким же образом являлись на сборы и смотры. Вполне можно считать, что они и воевали часто в подразделениях, связанных землячеством пятины. Таким же образом было организовано и управление в провинциях. Большинство браков, показанных на карте, заключено в Шелонской и Вотской пятинах, поскольку именно там были составлены три основных собрания сохранившихся документов обязательной регистрации холопов 1597-1598 гг.: собрания Лакиера и Копанева по Шелонской пятине и опубликованное А.С.Лаппо-Данилевским в семнадцатом томе Российской исторической библиотеки в 1898 г. собрания по Вотской пятине.
630


Холоповладелъцы
631


Социология холопства
Московские браки, вероятно, были организованы по установившимся правилам, которые, однако, не удается вычленить с той точностью, с какой хотелось бы. У меня нет свидетельств того, что какие-либо браки, включавшие передачу холопов, были заключены за пределами служилого класса, хотя можно думать, что и богатые купцы тоже давали холопов в приданое. Точная функция холопов в организации браков остается неясной; имеющиеся данные не позволяют определить, почему тот или иной конкретный человек или та или иная группа лиц давали в приданое такое-то число или такой-то набор холопов. Не удается также установить никакой связи между числом холопов в рядно-сговорной или данной грамоте и ценностью других объектов (разного рода недвижимости, икон, драгоценностей, платья), которые часто включались в эти брачные документы, поскольку в большинстве сохранившихся материалов содержатся лишь отрывки, касающиеся холопов, остальное проигнорировано. Можно быть вполне уверенным в том, что женщины, выходившие замуж с таким приданым, мало что делали сами. Хотя все браки, о которых сохранились какие-либо данные, были заключены в пределах служилого класса, расчеты соотношения чинов, служилых окладов и реального землевладения свойственников не дают статистически значимых результатов. Наиболее интересны данные о должностях глав породнившихся семейств, они указывают на ненадежность земли как источника дохода и выявляют традиционное предпочтение должностей, приносящих доходы, в отличие от земли, которая вполне могла быть и ненаселенной (отсюда и развитие крепостничества в этот период). Я склонен относить незначимость остальных параметров отчасти на счет относительной молодости служилого класса в XVI в., а отчасти на счет изменчивости политической и экономической ситуации после 1560 г. Более полные данные могли бы, вероятно дать иную картину, в чем я, однако, сомневаюсь. Я полагаю, что после 1649 г. большая стабильность могла установиться с закрепощением крестьянства и возникновением более «поместной» ментальности в классе служилых. Однако таких данных под рукой нет.
Кроме холопов, еще одним средством установления социальных связей посредством рядно-сговорных и данных грамот были свидетели достигнутых соглашений. Правовая функция свидетелей ясна: быть очевидцами того, что сделка состоялась. Как мы видели в главе 8, в истории русского права свидетели как таковые прошли большой путь и всегда занимали центральное место. Что касается брачных документов, то участие свидетелей не только придавало им правовой смысл, оно также связывало между собой людей, не принадлежащих непосредственно к роднящимся семействам, и таким образом служило средством поддержания стабильности системы. Никаких официальных предписаний относительно необходимого числа свидетелей по рядно-сговорным и данным грамотам не существовало, соответственно, их число в этих документах могло быть различным (см. таблицу 17.34). (Распределение свидетелей по двум этим видам грамот не является статистически значимым [коэффициент неопределенности равен 0,019].)
Здесь возникает вопрос: были ли свидетели случайными людьми, просто почему-либо оказавшимися рядом, или они специально отбирались по каким-то объективным показателям, определявшим доверие к ним при заключении брачных контрактов. Есть ли какие-нибудь данные о том, что из-за недоверия к каким-либо свойствам или чертам одной из сторон другая сторона требовала бы, чтобы определенное число свидетелей подтвердило достигнутые договоренно¬
632


Холоповладелъцы
сти? Это можно проверить, используя те же параметры, которые использовались раньше. (Прежде всего надо отметить, что различия в числе свидетелей не зависели от времени. Эти числа оставались по существу постоянными на протяжении всего XVI в., почти неуловимо уменьшаясь [угол наклона графика =-0,00843].)
Таблица 17.34
Число свидетелей по рядно-сговорным и данным грамотам
Число свидетелей
Число рядно-сговорных грамот
Число данных грамот
0
1
22
1
2
35
2
7
37
3
2
13
4
0
1
Неизвестно
6
Среднее
1,4
1,8
Как видно из таблицы 17.35, число свидетелей, кажется, связано с числом холопов, передаваемых по рядно-сговорной или данной грамоте. Так, число свидетелей довольно-таки линейно возрастает с ростом числа холопов, передаваемых по данному документу. Однако, поскольку стандартное отклонение так велико (0,93), реальная корреляция оказывается низкой (г = 0,29).
Слабая отрицательная корреляция обнаруживается между числом свидетелей и количеством земли, которой владеет жених (N = 36; г = -0,179). В жестко стратифицированном обществе можно было ожидать сильной отрицательной корреляции: человек с большими земельными владениями мог считаться потенциально достойным супругом, и наоборот, человек с малыми земельными угодьями в супруги не годился. Русское общество последней трети XVI в., конечно, еще не было столь жестко стратифицировано, так что неудивительно, что подобные соображения, похоже, не учитывались теми, кто устраивал браки. Корреляция между земельными владениями родственников невесты и числом свидетелей положительна, но невелика (N = 29; г = 0,175).
Таблица 17.35
Соотношение между числом свидетелей и числом холопов, передаваемых по рядно-сговорным или данным грамотам
Число холопов
Среднее число свидетелей
N
1
1,1
28
2
1,4
31
3
1,4
21
4
1,9
18
5
1,4
8
6
1,5
4
7
2,3
4
22 Холопство в России
633


Социология холопства
Число холопов
Среднее число свидетелей
N
8
2,0
1
9
3,0
1
11
3,0
1
12
1,7
3
Среднее 1,5
120
Если бы готовность семьи невесты передать холопов вызывала сомнения, то отношение могло бы быть иным. Однако так вопрос, по-видимому, не стоял. (К таким же по существу выводам приводит корреляционный анализ в отношении числа свидетелей, числа холопов и земельных владений договаривающихся сторон. Число холопов еще имеет какое-то незначительное влияние, чего нельзя сказать о земельных владениях.) Другие параметры здесь также не играют определяющей роли: поместный оклад жениха (N = 7; Сомера D симметричное = -0,229); поместный оклад дающего приданое (N = 5; Сомера D симметричное = 0). Уровень доверия к свидетелям не зависел также от отношений между договаривающимися сторонами. Число свидетелей оказывается практически случайным и не зависит от того, с кем, собственно, договаривается жених - с отцом невесты, ее братом или кем-то еще (N = 120; коэффициент неопределенности (асимметричный, по числу свидетелей) равен 0,0740). То же справедливо в отношении чинов и должностей договаривающихся сторон.
На основе этих данных можно заключить, что распри и конкуренция, присущие служилому классу, на время организации браков приостанавливались. Этот вывод покоится, очевидно, на довольно шатком основании, но другими свидетельствами в его пользу я не располагаю. Вопрос об атмосфере брачных союзов представляется мне очень важным, для его рассмотрения хотелось бы иметь более надежные данные. Как бы то ни было, число свидетелей оказывается почти совершенно случайным, а не выбранным в качестве показателя чего-нибудь. Это мало что говорит о степени атомизации общества, но может указывать на высокий уровень взаимного доверия сторон при составлении документов. Если соревновательная атмосфера, часто захлестывавшая Московию, не проявлялась в подобных случаях, это важно само по себе.
ПРОТИВОРЕЧИЕ, ПОРОЖДЕННОЕ ХОЛОПСТВОМ
Одна из постоянно присутствующих в исследованиях холопства в Московии тем заключается в том, что существование этого института сталкивало холоповла- дельцев друг с другом, а не объединяло их, в отличие - так обычно считается - от других обществ, где институт рабства как таковой подвергался суровой критике со стороны общества. Хотя передача холопов друг другу оказывалась полезной для укрепления связей между разными поколениями одного семейства и разными родами, этот связующий фактор, заложенный в холопстве, почти наверняка существенно перевешивался постоянными конфликтами по поводу собственности на конкретных холопов. В период с 1580-х гг. по 1649 г. «крестьянский вопрос» объединял служилый класс, но «холопьего вопроса» никогда не было, этот институт, напротив, разделял между собой представителей служилых
634


Холоповладелъцы
людей как в высших, так и в средних слоях. Если кто-то и выигрывал от конфликтов, заложенных в институте холопства, то это было становящееся все более автократичным правительство, жиревшее на пошлинах, взимаемых им за выполнение роли беспристрастного арбитра в делах о холопстве.
Козлова против Козлова и другие
Конфликты, порождаемые холопством, охватывали не только не связанных родством холоповладельцев, но иногда и членов одной семьи. Собственность может быть использована не только для укрепления связи членов семьи друг с другом, но также и для взаимного отчуждения родственников, если они начинают из-за нее ссориться. В этом отношении холопство было особенно изменчивой формой собственности вследствие способности холопов проявлять собственную волю. Разъединительный потенциал холопства проявился в деле Козловой против Козлова и др., которое рассматривали осенью 1634 г. в Холопьем приказе глава приказа князь Иван Федорович Волконский и дьяки Третьяк Копнин и Иван Костюрин. В деле рассматривались два иска и встречный иск, и оно являет собой великолепный пример домашней ссоры, раздутой до невероятных размеров благодаря холопству. К сожалению, сохранились не все материалы этого дела, в том числе нет и его решения, но все же сохранившегося достаточно, чтобы вполне наглядно показать, что произошло.
Истцом по этому делу была Федора Козлова, чей муж, Иван Петров Козлов, недавно погиб на Смоленской войне. (Далее в тексте она будет именоваться Федора И. П. Козлова.) На суде ее представлял племянник, Василий Никитин Козинский из Суздаля. Ответчиками были Федора Козлова, вдова умершего Петра Андреева Козлова (далее в тексте - Федора П. А. Козлова) и двое ее сыновей, Андрей и Лаврентий Петровы Козловы, также из Суздаля. Это были, соответственно, свекровь истицы и братья ее мужа. От имени ответчиков дело вел Андрей Козлов.
Первое дело (состоявшее из прямого и встречного исков) касалось статуса и права собственности на Тимофея Васильева Александрова, его жену Матрену Никитину, их двоих детей - дочь Лукерью и сына Василия. Утверждалось, что отец Тимки был крестьянином в деревне, принадлежавшей Петру Козлову; когда отец умер, Петр Козлов передал маленького мальчика своему сыну Ивану Петрову Козлову, который его вырастил и впоследствии взял на него служилую кабалу. (Так же обстояло дело и с Матреной Никитиной, Тимкиной женой.) Когда Иван Петров Козлов погиб на фронте, его отец, Петр Андреев Козлов, от имени своего сына отпустил холопов на волю. Так это и должно было быть сделано по закону 1597 г., если они действительно были кабальными холопами. 17 мая 1634 г. Тимка (тогда ему было 22 года) и его жена Матрена (лет двадцати пяти) вместе с детьми, Лукерьей пяти лет и Василием четырех лет, продались в городе Шуе за три рубля вдове Ивана Петрова Козлова Федоре. Такой самопродажи вполне следовало ожидать.
Первоначальный иск был подан Андреем Козловым к жене его покойного брата Федоре И. П. Козловой. С помощью пристава он задержал Тимофея Васильева и поместил его под арест. В иске утверждалось, что Тимка сбежал от него и его матери, украв имущества на 20,50 рубля. Далее Андрей Козлов утверждал, что служилая кабала была получена на Тимку силой и что жена Тимки Матрена даже не присутствовала при оформлении кабалы. Этот последний
635


Социология холопства
пункт, похоже, получил подтверждение при непосредственном сравнении внешности Матренки с внешностью лица, описанного под ее именем в служилой кабале, - этот момент несколько более подробно описан в главе 8. (Почему она отсутствовала и каково было значение этого упущения или, возможно, обмана, кроме того, что при этом был явно нарушен закон, требовавший личного присутствия описываемых холопов при оформлении таких документов, неясно.) Главным камнем преткновения был, кажется, вопрос о том, был ли Тимка раньше крестьянином (по отцу) или холопом (по матери Марфутке). Андрей Козлов представил полную грамоту на Марфутку, а затем и отпускную грамоту на нее, в соответствии с которой она была отпущена на волю вместе с сыном Тимкой и его женой Матренкой. (Отпускная грамота была написана холопом Петра Андреева Козлова Фетькой Софонтьевым 21 марта 1634 г. и подписана за хозяина его священником. Из этого ясно, что холоп Козлова был грамотным, а сам Козлов - нет.) В доказательство того, что Тимошка был холопом, Андрей Козлов представил «холопью генеалогию», уходящую назад по времени на девять поколений через Тимошкину мать, - документ поразительный в свете того общего правила, что большинство рабов на протяжении всей истории пребывали в рабстве недолго, и подтверждающий мою убежденность в том, что вечное рабство было одной из необычных черт московского холопства.
В подтверждение своих утверждений о крестьянском происхождении Тимофея Василий Козинский представил генеалогию, показывавшую, что Тимкин отец был крестьянином, а мать - свободной женщиной: ее отец был холопом на пашне у Степана Тимерева Кайсарова, а позднее стал холопом у его вдовы, «но Марфутка была вольная». Основания для этого утверждения не приводились, но в подтверждение его были приведены примеры, в которых рассматривался статус родных братьев и сестер Марфутки. Все они покинули хозяйство Кайсарова, но лишь один сумел остаться вольным человеком. Один брат крестьянствовал в Нижегородском уезде, но второй брат и старшая сестра оказались холопами в провинциальных суздальских домах. Таким образом, хотя большинству членов этой семьи и не удалось избавиться от синдрома холопской зависимости, Кайсаров и его родня во всяком случае не имели на них никаких претензий. Что касается самой Марфутки, то ей с сыном пришлось податься в холопство после того, как литовцы убили ее мужа Василия; тогда выжившие члены семьи дали на себя служилые кабалы Ивану Козлову. Они также утверждали, что жена Тимки Матрена Никитина была потомком двух крестьян.
Встречный иск в деле Козловой против Козлова отсутствует, но прочитавший остальные материалы дела понимает, что он был подан Козинским к Андрею Козлову по поводу права собственности на жену Тимофея Матрену Никитину и их троих детей - Лукерью, Василия и еще одного, вероятно, очень маленького ребенка, не названного по имени. Истцы также утверждали, что у них было украдено и должно быть им возвращено 90 и одна восьмая четвертей зерна.
Третий иск в этом очевидно печальном деле касался имущества, украденного, как утверждалось, Ириной (Аришкой) в Соборную пятницу 1634 г. Федора И.П. Козлова заявила, что ее свекровь по наущению своих сыновей послала холопов во главе с неким Митькой (зятем) сманить у нее Аришку - очевидно, домашнюю холопку, что они украли 10 рублей денег и ценные вещи из ее шкафа: женское жемчужное ожерелье стоимостью 12,50 рубля, женский головной убор стоимостью три рубля, десять пар нижнего белья («новина») на пять рублей,
636


Холоповладельцы
пять женских рубах на 3,50 рубля, четыре платка и два полотенца стоимостью 2,50 рубля. Общая стоимость украденного составила 36,50 рубля. Приблизительно через шесть месяцев, как утверждала истица, ответчики отправили холопку обратно, однако отказались вернуть украденное имущество, которое она в своем иске и просила возместить. Ответчики, со своей стороны, отрицали, что сманили Аришку и что она принесла к ним что-либо украденное, но зато утверждали, что она сбежала от истицы, чтобы повидаться с матерью (это, по- видимому, был тот случай, когда холопью семью разделили), и что они вернули ее назад, чтобы избежать дальнейших осложнений. Истцы в подтверждение своей позиции ссылались на священника, который якобы допросил Аришку и узнал, что сбежать ее подговорили, а имущество она украла. Ответчики отрицали, что священник допрашивал Аришку и узнал что-либо подобное, они заявили, что он доставил ее обратно законной хозяйке1. (Попытки Холопьего приказа проверить эти утверждения рассмотрены выше в главе 9.)
Свидетельства, представленные в сохранившейся части дела Козловой против Козлова, не позволяют определить, кто был по закону прав в этих трех исках. Эти свидетельства демонстрируют, однако, потенциал института холопства в проявлении и порождении острой вражды внутри холоповладельческого слоя общества Московии. Потенциал холоповладения в создании такой вражды был гораздо больше, чем у любого другого вида собственности, по той простой причине, что холопы имели возможность поступать по собственной воле. В данном конкретном случае эта возможность была использована Тимошкой, подписавшим служилую кабалу после ухода от Федоры П.А. Козловой и ее сыновей, и Иришкой, ушедшей от Федоры И. П. Козловой. Эта враждебность породила четыре поручные записи, привлекшие к участию в этом деле множество людей, и Холопий приказ направил в уезды распоряжение собрать показания, необходимые для разрешения дела. Решение, содержание которого до нас не дошло, почти наверняка оказалось очень дорогостоящим, поскольку судебные издержки по делу о пяти холопах, якобы украденном имуществе на 57 рублей и значительном количестве зерна должны были быть уплачены независимо от результата. Необходимость уплатить правительству по крайней мере положенные ему 6 рублей могла лишь усилить распри в семействе Козловых на долгие годы после официального разрешения этого конкретного дела. Вполне можно считать, что в Московии было немало такого рода дел, сталкивавших друг с другом членов одной семьи в спорах о праве собственности на холопов.
ОБЩИЕ ИНТЕРЕСЫ ХОЛОПОВЛАДЕЛЫДЕВ
Похоже, что факт владения холопами лишь в минимальной степени порождал определенное чувство общности среди холоповладельцев Московии. В своей работе «Закрепощение крестьян и военные перемены в Московии» я проследил возникновение чувства подобной общности в среднем слое служилого класса в междуречье Волги и Оки и в Новгородском уезде в связи с владением крепостными*  2. В Кении рабовладельцы даже сумели договориться не принимать к себе
’Яковлев. Холопство, с. 479-488, № 23.
2 H е 11 i е. Enserfment, chapter 3.
637


Социология холопства
чужих беглых1. На американском Юге рабовладельцы развязали войну за сохранение института личной собственности. То, что московиты не ощущали никакой необходимости в развитии чувства общей цели и просто общности, вовсе не удивительно. Во-первых, теоретически холоповладельцем мог стать всякий, так что вне зависимости от политических веяний никто не был заведомо отстранен от выгод этого института. Те, кто имел холопов, таким образом, не были вынуждены защищать себя от тех, кто их не имел. Во-вторых, хотя некоторые хозяева и владели огромным количеством холопов, в целом холопы составляли лишь небольшую долю (вероятно, процентов десять; см. главу 18) населения и, таким образом, не представляли собой какую-либо угрозу обществу. Холоповладель- цам поэтому не пришлось развить у себя осадную ментальность, характерную для обществ, где огромное количество рабов должно было удерживаться в повиновении малым числом хозяев. В-третьих, холопство порождало отношения симбиоза между многими холопами и их хозяевами, при этом холопы занимали привилегированные позиции, которых они никогда не достигли бы, будучи свободными людьми, или получали остро необходимое им вспомоществование, хозяева же поднимали свой статус и увеличивали людские ресурсы. В-четвертых, никакая внешняя группа (кроме правительства) никогда не ставила под вопрос существование холопства и не угрожала ему. Когда правительство в 1597 г. выступило против этого института, оно в обмен пошло на значительные уступки холоповладельцам. Решительно отменив холопство на пашне в 1679 г. и «домашнее» холопство в 1723 г., правительство в обмен предложило землевладельцам крепостных - крестьян и домашнюю челядь. (Таким образом, отмена холопства в Московии ущемила лишь купцов, которые использовали холопов для расширения семейного дела.) Все эти факторы объясняют, почему холоповладельцы Московии не выработали никаких общих позиций по проблемам, связанным с холопством, ни по отношению друг к другу, ни по отношению к остальному обществу или правительству.
Сделав такое утверждение, следует все же отметить, что отсутствие группового сознания среди холоповладельцев не было таким уж абсолютным. Мне удалось найти по крайней мере одно исключение, и я не удивлюсь, если обнаружатся еще и другие. К делу Данилы Дмитриева Большой Бороды против Увара Гаврилова Лодыгина мы обращались уже дважды в двух разных контекстах: в связи с «повальным обыском» (глава 8) и в связи с вопросом о борьбе холопов за свободу (глава 16). После двух десятилетий незаконного похолопления пушкарю Даниле суд вернул свободу и назначил значительное возмещение ущерба со стороны Лодыгина. Сохранившаяся часть протокола обрывается на заявлении Лодыгина о том, что Данилу не следует освобождать, поскольку это поощрило бы других холопов искать свободы через суд*  2. Может быть, конечно, Лодыгин думал при этом лишь о своих собственных холопах, но кажется вполне вероятным, что он имел в виду более широкий круг и холопов, и холоповладельцев. Следует также вспомнить, что это осталось лишь заявлением, к тому же довольно беспомощным, которое Лодыгин сделал в Холопьем приказе. Насколько известно, он не организовал кампанию челобитных и никаким иным образом не воззвал к
‘Frederick Cooper. Plantation Slavery on the East Coast of Africa (New Haven: Yale University Press, 1977), p. 207.
2Яковлев. Холопство, с. 562, № 26. .
638


Холоповладельцы
помощи других холоповладельцев, чтобы повлиять на исход дела. Это одинокое заявление Лодыгина далеко отстоит от массовых челобитных кампаний, приведших к.закрепощению крестьян, или кампаний, подвигнувших правительство на организацию розыска беглых крестьян и холопов и усиление санкций за их укрывательство.
ПОЛИТИКА ХОЛОПОВЛАДЕЛЬЦЕВ
Некоторые считают, что в автократическом обществе, какое сложилось в поздней Московии, политика не существует вообще. Это, конечно, было несправедливо прежде всего в Смутное время, когда не было сильной единоличной власти, но и в другие времена возникали вопросы о том, кто, что, когда и как получил, порождавшие определенные переживания и поступки холоповладельцев. Как мы видели, почти всякий заметный служилый человек был холоповладель- цем, поэтому почти любой важный вопрос может рассматриваться путем изучения позиций холоповладельцев по этому вопросу. Здесь я ограничусь тремя вопросами, в решении которых важная роль холоповладельцев очевидна: выбор монарха в конце Смутного времени, установление заповедных лет, сыгравшее решающую роль в процессе закрепощения крестьян, и функционирование почтовой системы в Новгородском уезде в последней четверти XVI в.
Смутное время - это один из наиболее драматических эпизодов русской истории начала нового времени. Оно ознаменовалось династическим кризисом (угасанием династии Рюриковичей, на смену которым пришли Романовы), социальными распрями (среди прочего - восстания Хлопко и Болотникова, рассмотренные в главе 16) и иностранной интервенцией (вторжения поляков, захвативших Москву, и шведов, захвативших Новгород). Холоповладельцы играли активную роль на всех этапах этой драмы, но здесь я сосредоточу внимание на разрешении династического кризиса и связанных с этим аспектах иностранной интервенции.
Многие из документов о холопстве относятся к Новгородскому региону и десятилетию, завершившемуся в 1603 г., где и когда многие холоповладельцы принимали живое и активное участие в решении различных вопросов, связанных с оккупацией шведами этой части Московии. Часть их активно сотрудничала со шведами-оккупантами, другие пассивно подчинялись шведским властям, третьи активно сопротивлялись им. Первый документ, который я хочу обсудить, датирован 25 декабря 1611 г. В нем шведского короля Карла IX просили прислать одного из его сыновей, Густава Адольфа или Карла Филиппа, править Новгородом. Это была лишь одна из многих попыток того времени найти правителя для всей Московии или какой-то из ее частей, так что едва ли этому следует придавать особое значение - это не было «предательством». В этом деле участвовали восемь церковнослужителей, 42 служилых человека и 34 горожанина. Что касается служилых, то имеющиеся данные показывают, что по крайней мере у половины из них (22) было в среднем по 5,7 холопа. Очень возможно, что это - абсолютная нижняя граница1.
1 	ДАИ, т. 1, с. 283-285, № 162. Этот документ является дополнительным к оригиналу от июля 1611 г. (СГГД, т.2, с. 553-563, № 264), который был опубликован без подписей.
639


Социология холопства
Надо полагать, что полтора года спустя, когда 27 июля 1613 г. делегация новгородцев предлагала трон Карлу Филиппу, политическое сознание стало несколько иным. К этому времени земский собор Московии постановил выбрать Михаила Романова царем, поэтому активная поддержка кого-либо другого означала сознательное противостояние Михаилу. В приглашении Карла Филиппа участвовало 68 человек: 13 лиц духовного звания, 31 служилый и 24 посадских1. По крайней мере двенадцать служилых людей из этого списка удается идентифицировать как холоповладельцев, которым принадлежало в среднем 8,2 холопа. Главными фигурами в приглашениях как 1611 г., так и 1613 г. были митрополит Исидор и боярин воевода Иван Никитич Одоевский; что касается известных холоповладельцев, в обоих эпизодах участвовал лишь Игнатий Жданов Харламов. Значение этого факта неясно, но следует заметить, что в этом регионе находилось около трех тысяч поместий служилых людей.
Влияние шведской оккупации на холоповладельцев можно видеть на примере сбора зерна на землях служилых людей, ушедших из Новгородского региона в Москву. В какой-то момент, в 1612 или 1613 гг., шведские оккупационные власти приказали собрать это зерно. Среди лиц, работавших на шведов, около половины составляли известные холоповладельцы, а среди тех, кто перешел на сторону Москвы, холоповладельцами были двое из троих1  2. Тот же вопрос снова возник в сентябре 1614 г., тогда среди сотрудничавших со шведами холоповладельцем был каждый второй, а среди перешедших на сторону Москвы, вероятно, трое из пяти3. «Лояльным» принадлежало в среднем по 2,5 холопа.
Сотрудничество со шведами таило в себе определенную угрозу, как показывает жизнь Федора Бестужева. Он был среди тех, кто в 1612-1613 гг. явился по зову шведов на уборку урожая, а в мае 1616 г. чуть не лишился жизни. 27 апреля 1616 г. две лодки с десятью горожанами на борту ускользнули из Новгорода, и дети боярские Федор Бестужев и Игнатий Скобельцын (оба холоповладельцы) были обвинены в том, что позволили им бежать. Их судили представители русских коллаборационистских властей, среди которых по крайней мере один был холоповладельцем. Бестужев был приговорен к смерти. 1 мая шведский генерал Якоб де Ла Гарди отменил смертную казнь и приказал выпороть Бестужева кнутом и посадить в тюрьму до дальнейших распоряжений4.
Люди сопротивлялись шведской оккупации по-разному, не только побегами. В ноябре 1613 г. от двадцати шести известных новгородцев потребовали поручительства в том, что некие десять человек не оставят свои поместья. О двенадцати поручителях определенно известно, что они были холоповладельцами, но поскольку поручители как группа в целом принадлежали, по-видимому, к числу наиболее выдающихся служилых людей региона, можно считать, что холоповладельцами были все. Из них только двое, Никон Федоров Бутурлин и Федор Тимофеев Оболенской, подписали в 1611 г. обращение к королю Карлу, и только один, Гость Микифоров Коковцов, участвовал в 1613 г. в приглашении принца Карла Филиппа, так что можно считать, что среди поручителей были как сторонники, так и противники шведов, как и должно было быть, чтобы круговая
1 ДАИ, т. 2, с. 508, №4.
2 ДАИ, т. 1, с. 309, №177.
3 ДАИ, т. 2, с. 48, №23.
4 ДАИ, т. 2, с. 77-82, №47.
640


Холоповладелъцы
порука оказала свое устрашающее влияние. Половину из тех, кто был приговорен к заточению в своих поместьях, составляли женщины, которые, надо полагать, по меньшей мере как-то высказывались против шведской оккупации. Из восьми участвовавших в этом деле мужчин (мужей, сыновей или отцов этих женщин или также приговоренных к заточению в своих поместьях) пятеро по крайней мере известны как холоповладельцы, которым принадлежало в среднем по 2,3 холопа1.
В аналогичном документе, датированном 17 января 1614 г., сорок четыре служилых человека поручились в том, что Юфим Федоров Мышецкой не покинет Новгород. Из этих сорока четырех двадцать один идентифицируются как холоповладельцы, и, судя по тому, что группы известных холоповладельцев чередуются с группами лиц, о которых неизвестно, были ли они холоповладельца- ми, можно предположить, что эти группы набирались из разных районов; соответственно те, о холоповладении которых ничего не известно, жили в районах, для которых у меня нет данных о холоповладении1  2. Из этой группы поручителей число подписавших приглашение шведским монархам было несколько большим: четверо холоповладельцев (Федор Тимофеев Оболенской, Ждан Яковлев Тыр- ков, Федор Офонасьев Одинцов и Игнатей Харитонов Харламов) подписали приглашение 1611 г. и другие четверо (Висилей Иванов Мотякин, Матфей Семенов Львов, Микифор Кудеяров Мещерский и Гость Микифоров Коковцов) - приглашение 1613 г. Здесь снова можно предположить смесь прошведских коллаборационистов и людей нейтральных или оппозиционно настроенных, но решивших остаться в регионе.
Очевидно, не все новгородцы решили остаться под шведской оккупацией. В 1615 г. Московский военный разряд выплатил по два рубля вознаграждения каждому из двадцати двух служилых людей из Вотской пятины, которые покинули Новгород и находились тогда во Пскове. Только семерых из этих двадцати двух удается идентифицировать как холоповладельцев3. Это существенно, поскольку сведения о холоповладельцах Вотской пятины сохранились лучше всего. Кроме того, у семерых из них было в среднем чуть больше одного холопа (у двоих было по два), что показывает, что сторонниками Москвы среди служилых людей, во всяком случае в Вотской пятине, были наиболее бедные, то есть те, у кого холопов было очень мало или не было вовсе. Поскольку, как мы видели, холоповладе- ние было тесно связано с жизненным циклом, уход из оккупированного Новгорода в находившийся под властью Москвы Псков мог определиться прежде всего «фактором энергии»: те из служилых, кто был помоложе и, следовательно, победнее, кому нечего было оставлять за спиной, стремились покинуть оккупированную территорию, а те, кто был постарше - нет. Из этого, однако, не следует, что старшие и более опытные служилые предпочитали шведское владычество.
Еще одной альтернативой в Смутное время было польское владычество. На этом направлении также наблюдается активность холоповладельцев. Осенью 1610 г. два известных холоповладельца Онтон Павлов Загоскин и Оксентей Федоров Сназин оказались в составе делегации Филарета и Голицына в Польшу от Бежецкой пятины4. В 1595 г. Сназин купил 31 холопа, а Загоскин в 1603 г. - дво¬
1 ДАИ,т. 2, с. 17-18, № 9.
2 ДАИ, т. 2, с. 18, №9.
3 РИБ, т. 28(1912), с. 331.
4 СИРИО, т. 142(1913), с. 182-183.
641


Социология холопства
их в двух разных сделках. Можно считать, что в 1610 г. оба имели значительное число холопов. Приблизительно в то же время, 17 августа 1610 г., 74 дворянина и сына боярских из Тверской половины Бежецкой пятины присягнули на верность польскому князю Владиславу. Из этих 74 человек холоповладельцев было не меньше шестнадцати, они имели в среднем по 5,7 холопа1.
Очевидно, что под шведской и под польской оккупацией холоповладельцы из Новгородского региона были как среди поддерживающих иностранное владычество, так и среди тех, кто отказывался поступиться своей независимостью. Другой примечательный факт состоит в том, что сторонниками Москвы, последовательно противостоявшими иностранному владычеству, были мелкие холоповладельцы, в то время как средний служилый, который предпочел польского или шведского правителя, владел в несколько раз большим числом холопов, чем средний сторонник Москвы. Убедительные объяснения этого факта не сразу находятся. Это наблюдение как будто даже противоречит тому, что можно было бы ожидать, поскольку обычно считается, что самые крупные рабовладельцы должны быть самыми верными защитниками режима. Проблема Смутного времени, однако, состояла именно в том, что режима как такового и не было. Вполне могло быть так, что наиболее основательные холоповладельцы хватались за ту соломинку, которая, как им казалось, давала больше надежды на стабильность и восстановление порядка.
Другим важным политическим вопросом в Московии было закрепощение крестьян. Я подробно показал это в моей книге «Закрепощение и военные перемены в Московии», и едва ли это следует пересказывать здесь. Здесь я хотел бы лишь упомянуть, что от прикрепления крестьян к земле в середине 1580-х гг. выиграли прежде всего те, кому еще только предстояло стать состоятельными хо- лоповладельцами1  2. В 1602 и 1603 гг. Богдан Иванов Кропоткин купил восемь холопов3; в эти же годы Иван Дмитриев Непейцын купил пять холопов4, а Борис Иванов Сомов купил пять холопов в 1603 г.5 К сожалению, нет никакой информации о наличии у них холопов (а можно предположить, что холопы у них тогда были) в 1580-х гг., но даже те немногие сведения, которые имеются об их активности, связанной с холопами, необычны. Тот факт, что они сделали свои покупки в период Великого голода, сам по себе является показателем наличия определенных излишков, но они к тому же еще и потратили значительно более крупные суммы, чем было характерно для этого тяжелого времени. Кропоткин выложил 16 рублей в пяти сделках, Непейцын уплатил семь рублей в двух сделках, а Сомов потратил пять рублей в одной сделке.Это, по-видимому, показывает, что по прошествии почти двух десятилетий после введения заповедных лет эти люди принадлежали к верхушке холоповладельческой элиты.
Здесь возникает вопрос, можно ли такое положение спроецировать назад, в середину 1580-х гг. Как хорошо известно, решение 1592 и 1593 гг. об увековечении заповедных лет вполне можно было бы назвать «актом вспомоществования средним и бедным служилым людям», поскольку оно было направлено на предотвращение ухода крестьян с земель этих людей, так, чтобы они могли соби¬
1 СИ РИО, т. 142 (1913), с. 82-83.
2 Скрынников Р.Г. Россия после опричнины.-Л.: ЛГУ, 1975.-С. 176, 185-186.
3 НЗКК, т. 2, с. 203, 273, 280.
4 НЗКК, т. 2, с. 205, 270.
5 НЗКК, т. 2, с. 169.
642


Холоповладельцы
рать с крестьян ренту, а следовательно, и нести военную службу. Это вовсе не обязательно означает, что беднейшие служилые люди инициировали прикрепление крестьян к земле или получили в первые годы этого прикрепления значительную выгоду от него, в действительности даже маловероятно, что процесс закрепощения начался именно таким образом. Ограничение мобильности крестьян в XV в. юрьевым днем было осуществлено по инициативе таких влиятельных учреждений, как Кирилло-Белозерский монастырь, а временного запрета на любое перемещение крестьян из двух своих поместий добился в середине XV в. знаменитый Троице-Сергиевский монастырь1. Точно так же можно считать, что наиболее состоятельные служилые люди получали персональное разрешение на прикрепление своих крестьян к земле, что едва эта идея возникла и оказалась выгодной богатым землевладельцам, она быстро распространилась, в конечном итоге к большому неудовольствию крупных землевладельцев, часто бывших одновременно и самыми крупными холоповладельцами.
Даже краткий обзор жизни трех упомянутых выше лиц убедительно показывает, что они были ведущими представителями своей когорты не только в 1603 г., но и за два десятилетия до этого. Так, Кропоткину в 1582 г. принадлежало в Де- ревской пятине 70 четей земли - владение не особенно большое, но и не маленькое. Несколько лет спустя он имел служилые земли уже по крайней мере в трех погостах: Березайском, Коломенском и Михайловском. Последний находился около Едрова, который в то время был важным центром и почтовой станцией. Еще некоторое время спустя он получил дополнительные земли под Едровом, в Наволоцком погосте Заонежской половины Обонежской пятины; на этой земле в 1607 г. было 33 тяглых крестьянских двора. В сохранившихся документах заповедных лет упоминаются тринадцать крестьян, бежавших в 1584-1587 гг. из его поместья Марьин Рядок на реке Березой в Коломенском погосте. Сколько крестьян было у Кропоткина, кроме тех, что сбежали, неизвестно. В 1585 г. энергичная самостоятельность Кропоткина проявилась в его открытом неповиновении почтовым властям. Когда сборщик телег для почтовой системы приехал в Марьин Рядок, сын боярский Кропоткин, заявив, что он освобожден от этой повинности, собрал своих холопов и крестьян и выставил сборщика вон. В своем докладе сборщик телег отмечал, что большинство поместий в этом районе абсолютно обезлюдели. В ответ сборщику было приказано со стороны вышестоящих чиновников собрать небольшое войско, чтобы все-таки изъять телеги «без всякия пощады и не дружа никому». Чем кончился этот скандал, неизвестно, но в контексте данного повествования смысл его состоит в том, что уже в начале заповедных лет Кропоткин был значительным холоповладельцем, способным и получать привилегии от правительства, и одновременно противостоять ему1  2.
В 1582 г. Иван Дмитриев Непейцын имел в Деревской пятине больше земли, чем было у Кропоткина, - ПО четей. Кроме этого, в 1580-е гг. о нем известно лишь, что двое из его крестьян в 1582 г., когда он был на службе, сбежали от него в Едров, в монастырь; случилось это в заповедные лета. К 1596 г. он был одним из тринадцати окладчиков (выборный местный военный командир) Деревской
1 MS, рр. 94-105.
2 Яницкий, с. 146; Самоквасов А.М., т. 2, с. 46, 47, 129; он же, Материалы, т. 2 (1909), с. 451-452, 530; Петров, ИРРД, т. 1 (1886), с. 61—63; Анпилогов.Новые, с. 415-418; РИБ, т. 22 (1908), с. 146-150; Скрынников. Россия, с. 176, 186-180,497; Корецкий. Закрепощение, с. 97- 98; Гневушев (1911), с. 118.
643


Социология холопства
пятины, десять из которых идентифицируются как холоповладельцы1. Почти наверняка и в 1580-е гг. он был уже достаточно состоятельным человеком.
Третий персонаж, Борис Иванов Сомов, реже упоминается в документах прежних лет. В 1558 г. его отец Иван Иванов Сомов имел 135 четей земли в Локотском погосте Деревской пятины, и, возможно, в 1582 г. Борис служил от этих земель. В 1585 г., когда чиновник, ответственный за сбор телег для Крестецкой почтовой станции, послал за ними своих холопов в Локотской погост, Борис Сомов был тамошним землевладельцем и отказался их поставить. Приблизительно в то же время Сомову было дополнительно пожаловано 30 четей земли в стоявшей на Московской дороге деревне Мошня Холовского погоста Деревской пятины; из этой деревни его крестьяне (одиннадцать дворов плюс один бобылий двор) поставили три телеги для Заечевской почтовой станции. В Мошне было еще два пустующих двора, оставленных крестьянами в заповедные лета 1582-1585 гг. Десятилетие спустя, в 1594 г., Сомов был одной из наиболее значительных фигур Деревской пятины. Он был одним из выборных губных старост, отвечавшим за уголовные дела, холопство, разделы имущества и т.д. Во время Великого голода у него были излишки зерна, - опись, датированная сентябрем 1603 г., показывает, что он хранил свое зерно в амбарах Лятского монастыря. Это все, что известно о Сомове, еще одном очевидно состоятельном человеке, выигравшем от введения заповедных лет. Можно еще отметить, что семейства Сомовых и Кропоткиных состояли в родстве, как явствует из документа 1613 г., в соответствии с которым князь Федор Иванов Кропоткин из Деревской пятины продал новгородский двор со всеми его строениями на Нутной улице, принадлежавший прежде его деду Борису Сомову (это едва ли мог быть Борис Иванов Сомов, о котором здесь идет речь)1  2.
Имеющиеся данные не позволяют точно указать, когда и кто инициировал заповедные лета, но представляется ясным, что раньше всех от этого выиграли довольно состоятельные дети боярские, которым вскоре предстояло стать ведущими фигурами в своих уездах и процветающими холоповладельцами. Они не относились к тем людям, которые не могли нести службу из-за побегов своих крестьян, это были уже вполне обеспеченные землевладельцы, которые, когда им удавалось получить дополнительные излишки от крестьян-арендаторов, использовали их на покупку и содержание дополнительных холопов. Именно их успех в использовании заповедных лет, возможно, и обусловил увековечение этого института, чтобы помочь мелким служилым людям нести военную службу.
Последнее, что я собираюсь рассмотреть в этом разделе, - это почтовая система, изумлявшая иностранных наблюдателей и комментаторов, начиная с Си- гизмунда Герберштейна в 1520-х гг. вплоть до автора последней американской книги о Московии3. Никто из этих наблюдателей, однако, кажется, не понял вполне, каковы были цели почтовой системы и особенно какова была ее цена.
1 Яницкий, с 171; Самоквасов. AM, т. 2, с. 46; он же, Материалы, т. 2 (1909), с. 449-450; РИБ, т. 38 (1926), с. 104-108; АЮБ, т. 2, с. 184; ДН 1596, с. 198; Корецкий. Закрепощение, с. 97; Скрынников. Россия, с. 176.
2 Материалы по истории крестьянского хозяйства и повинности XVI-XVII вв. (1977), с. 55; Петров. ИРРД, т. 1 (1886), с. 82-83; Самоквасов. Материалы, т. 2 (1909), с. 499-500; РИБ, т. 22 (1908), с. 112, 144, 870-871; Носов. Очерки, с. 350, 357; АЮБ, т. 2, с. 389, № 148/vii; Скрынников. Россия, с. 38, 97; Корецкий. Закрепощение, с. 38, 97; он же (1975), с. 138.
3i. Michael Hittle. The Service City. State and Townsmen in Russia, 1600-1800 (Cambridge, Mass: Harvard University Press, 1979), pp. 21-22.
644


Холоповладелъцы
Почтовая система, чье происхождение некоторые ученые связывают с наследием монголов1, имела две главные функции: облегчать военную и дипломатическую коммуникации и перевозить иностранные посольства. Первая очевидна и хорошо известна, но вторая, кажется, была для московских властей в правления Федора Иоанновича и Бориса Годунова по крайней мере не менее важной. Особое внимание уделялось тому, чтобы большие группы - в сотню и более иноземцев - переносились через российские просторы «без остановок» и «ничего не видя». Смертная казнь грозила всякому, кто не мог соответствовать жестким стандартам, установленным Москвой для функционирования почтовой системы, кто стал причиной хотя бы часовой задержки в перевозке иноземцев1  2.
Значительное число лиц, управлявших почтовой системой или как-то ответственных за ее содержание, были холоповладельцами. Многие из детей боярских, отправленных в 1585 г. следить за дорогой Москва-Новгород, ведущей к западной границе, идентифицируются как холоповладельцы3. Первой обязанностью тех, кто управлял почтовой системой, было сначала информировать Москву обо всякой речке, любом ручье, болоте или ином препятствии на дороге, о его размерах и состоянии, а затем обеспечить возможность преодоления этого препятствия с требуемой головокружительной скоростью4. Для этого людей, живущих на расстоянии до пятидесяти километров по обе стороны от дороги, сгоняли на принудительные работы, необходимые для поддержания дороги в наилучшем состоянии. Кроме того, ямские станы должны были быть обеспечены людьми и припасами. В качестве людского ресурса использовались крестьяне, наиболее способных из которых привлекали к службе кучерами и возницами; при этом их заставляли оставить сельское хозяйство и, соответственно, выплату арендной платы служилым людям и перебраться в поселение (обычно освобожденное от податей) ямщиков. Остававшиеся на своем месте крестьяне должны были коллективно поручиться, что те, кого выбрали или назначили ямщиками, будут выполнять свои обязанности, - мера необходимая, поскольку, когда состоятельных крестьян принуждали бросить свое хозяйство и приписывали их часто к неподготовленным и необеспеченным припасами ямским станам, это слишком часто было сродни смертному приговору, поэтому крестьяне, если только могли, старались избежать этой повинности5. Поначалу удивляет тот факт, что холопов никогда, насколько мне известно, не брали в ямщики, - факт, ясно отражающий понимание правительством священного характера этой формы личной собственности. Служилые землевладельцы сильно сопротивлялись изъятию их наиболее продуктивных крестьян.
Ямщики должны были быть обеспечены лошадьми, повозками и санями. Все это конфисковывалось у тех, кто жил вдоль ямского тракта. Те же писцовые книги, которые использовались при закрепощении крестьян, применялись и для определения того, что можно взыскать с каждого землевладельца, при этом велся подробный учет проведенных реквизиций6. Как мы видели выше на примере
1 О начальном этапе истории московской почтовой системы см.: Gustave Alef. The Origin and Early Development of the Muscovite Postal Service // Jahrbücher ftlr Geschichte, Osteuropas 15( 1967): 1-15.
2 РИБ, T. 22(1908), c. 711.
3 РИБ, T. 22, c. 85.
4 РИБ, T. 22, c. 567-568, 572-573, 587-590, 599.
5 РИБ, T. 22, c. 623-626, 635-636, 681-683.
6 РИБ, t. 22, c. 102-105, 279-283, 778-781, 823-826, 836.
645


Социология холопства
Кропоткина и Сомова, эти реквизиции, проводившиеся людьми, которые сами часто были холоповладельцами и работали под постоянной угрозой суровых санкций за неудачи, вызывали сопротивление землевладельцев, тоже часто владевших холопами и имевших несчастье жить вблизи почтовой дороги. Дорога вносила заметный вклад в превращение прилежащей территории в пустыню. Это явление многими столетиями раньше отмечалось в Византии. Ходили слухи о настоящих баталиях с местными землевладельцами, их холопами и крестьянами, изгонявшими представителей почтовой системы, безуспешно пытавшихся выполнить свою невыполнимую миссию. Последствия такой враждебности окружения были именно такими, каких и можно было ожидать: те, кто был назначен Москвой или выбран в этой местности для поддержания почтовой системы, слали в центр бесконечный поток донесений, детально описывавших сопротивление местных жителей и другие факторы, которые делали выполнение предъявляемых к ним требований невозможным, а местные жители отвечали жалобами на незаконные изъятия, коррупцию в предоставлении освобождений и другие притеснения, чинимые им представителями почтового ведомства1. В этом бумажном потоке, несомненно, было немало преувеличений, однако доклады специальных агентов, разбросанных от Новгорода до Москвы для проверки состояния дел, в общем, подтверждали то, о чем обе стороны уже информировали столицу1  2.
Едва ли не каждая страница, на которую я ссылался здесь при рассмотрении почтовой системы, обнаруживает столкновения одних холоповладельцев с другими в борьбе за выполнение требований Москвы или за возможность уклониться от этих требований в стремлении выжить. В почтовой системе, похоже, не наблюдается противостояния между богатыми холоповладельцами и теми, кто победнее или вообще не имеющими холопов. Это было противостояние государства, с одной стороны, и всех остальных, с другой; давление испытывали все, но больше всего те, кто был ближе всего к источнику указаний. Это было типично для истории Московии, такая атмосфера едва ли способствовала формированию «партий» какой- либо направленности. Вероятно, в значительной степени так же складывалась ситуация и вокруг крепостничества. Если в Смутное время дела обстояли и иначе, то следует вспомнить, что проблема там состояла именно в отсутствии правительства, а вопрос - в том, что надо сделать, чтобы заполнить этот вакуум.
ПРАЗДНОСТЬ
Уместным заключением к этой главе о холоповладельцах Московии будет краткое рассмотрение проблемы праздности. Д. Б.Дэвис писал, что «время от времени признавалось, что рабство угрожает безопасности государства, что оно дает некоторым хозяевам слишком много праздности и слишком много власти»3. Как должно быть ясно из только что обсуждавшегося, подобное утверждение несправедливо для Московии благодаря наличию служилой системы, заставлявшей практически всех холоповладельцев трудиться на государственной службе, а также тому, что московский холоп скорее потреблял состояние своего хозяина,
1 РИБ, т. 22, с. 88-89, 199-201, 203-206, 222-224, 283-288, 568-572, 590-594, 699-711.
2 РИБ, т. 22, с. 89-102, 202-203.
3 D.В.Davis. Western Culture, р. 62.
646


Холоповладелъцы
чем создавал условия, при которых тот мог бы пребывать в праздности. (Утверждение Дэвиса в русском случае более применимо к крепостничеству между 1665 и 1700 гг. и после 1762 г.1) В одном, по крайней мере, отношении условия Московии переворачивали с ног на голову одну из основных особенностей рабства на американском Юге: на американском Юге эксплуатировали рабов, а в Московии - холоповладельцев.
Это в значительной степени объясняет мотивы холопства в Московии. Являясь объектом притеснения и обращения с ним как с вещью, человек, продававшийся в холопство, так или иначе оставался объектом притеснения; «права» же «свободных людей» в Московии были отнюдь не тем, к чему мы привыкли на Западе. Холопство обычно предоставляло им необходимую защищенность, а возможно, и немало свободного времени. С другой стороны, в распоряжении того, кто купил и содержал холопа, оказывался человек для выполнения рутинных домашних работ, над которым он мог властвовать. Это, несомненно, уменьшало психологическое давление постоянных притеснений со стороны высшей правительственной власти.
В истории бывали самые разные рабовладельцы. В некоторых местах рабовладение было открыто для каждого, и к этому стремились все. Так было в Афинах в V в. до новой эры, где рабами владели и небогатые крестьяне, и богатые афинские граждане; в поздней Римской империи, где рабовладельцами были и отдельные солдаты императорской армии, и вельможи Священного города; в Византии времен Юстиниана, где рабами владели городские купцы и ремесленники, а также сельские церковники, землевладельцы и даже крестьяне и колоны1  2. Среди крымских татар, совершавших набеги на славянские земли, «даже беднейший и самый простой всадник» полагал, что когда-нибудь он станет рабовладельцем3. Аналогичное положение существовало во многих районах Латинской Америки, где фактически каждый, имеющий достаточные средства, включая индейцев, покупал одного или больше рабов, даже если в них не было прямой необходимости, а иногда в порядке помещения капитала4. На американском Юге не существовало никаких ограничений относительно того, какие категории свободных людей могли иметь рабов, однако три четверти свободного населения рабов не имели. В Африке в одних обществах рабов имело все население, представители всех слоев общества, в то время как в других право на рабовладение было жестко ограничено немногими группами населения, а иногда даже лишь членами правящей семьи. В халифате Сокото в землях хауза в XIX в. официальные лица обычно имели тысячи рабов, захваченных в военных кампаниях, а обыватели - нескольких купленных на рынке5. В соседнем Дамагораме, который был в XIX в. частью Нигера, покупать и продавать рабов мог любой, их имели многие крестьяне, а молодые люди стремились приобрести 15-20 рабов, вернуться домой, жениться и начать выращивать просо. В Занзибаре рабов имели
1 Суждения Екатерины Великой о «праздности и лени» московского дворянства см.: Black. Citizens for the Fatherland, p. 70.
2 Jones, pp. 185, 188; Удальцова, c. 8.
3Alan W. Fisher. Chattel Slave Procurement in the Ottoman Empire (Paper presented at the Twelfth Annual Meeting of the Middle East Studies Association, Ann Arbor, November 1978), p. 8.
4 	Mellafe, p. 94.
5Paul E.Lovejoy. Plantations in the Economy of the Sokoto Caliphate // Journal of African History, 19, no. 3(1978): 359.
647


Социология холопства
все свободные мужчины. По имеющимся сведениям так было и в Гонье (Нигерия), где рабовладение было широко распространено, и в Мерине (Мадагаскар), где большинство свободных людей имело рабов1. Напротив, у народа Дагомеи, контролировавшего и поддерживавшего всеми возможными способами работорговлю на острове Вайдах в Бенинском заливе у побережья Гвинеи, рабовладение было привилегией высокопоставленных лиц1  2. Так же было и в Мадриде, где только знать владела рабами - неграми, маврами или турками - вплоть до середины XVII в., а также в Таиланде, где только представители правящей элиты (две тысячи высокопоставленных людей из двух миллионов населения) владели рабами3.
Более похожа на московскую ситуация народа сена, жившего в XIX в. в Мозамбике в районе Замбези. Рабы были в изобилии, но лишь наиболее богатые люди (ведущие земледельцы и торговцы, старшие члены правящей семьи и старейшины селений) имели достаточно средств на их приобретение и содержание, да и то их было в лучшем случае полдюжины или около того. Как считают Барбара и Аллен Исаакман, «неспособность приобрести большее число [рабов] указывает на ограниченное накопление капитала даже на высших уровнях общества сена»4. Более или менее похожая ситуация существовала у керибе в Танзании5. Насколько я могу судить, не существует таких признаков, знание которых позволило бы исследователю предсказать, кто может, а кто не может быть рабовладельцем в данном обществе. Из всех тем, рассмотренных в этой работе, тема холоповладельцев представляется наиболее перспективной в плане продолжения исследования.
В Московии не существовало ограничений на право владения холопами вплоть до конца Смутного времени и даже позже. В действительности же, однако, лишь определенные круги общества имели холопов. Например, насколько мне известно, никогда не имели холопов пашенные крестьяне, возможно, потому, что у них не было излишков, достаточных для покупки и содержания холопов. (Либо пашенное крестьянство было относительно недифференцированным экономически, либо те, кто, возможно, и мог бы купить и содержать холопов, считали, что подобная демонстрация богатства лишь подтолкнет землевладельца, сборщика податей или тех, кто определял размер общинных повинностей, освободить «богача» от его излишков.) Представители низшего слоя служилых людей (стрельцы, казаки и т.п.) тоже редко имели холопов, по-видимому, по той же причине. Возможно, конечно, что ценности крестьянства и служилых низов настолько отличались от ценностей вышестоящих, что они просто не хотели иметь холопов, но это представляется маловероятным.
Холоповладение в Московии ограничивалось прежде всего экономически - способностью купить и особенно содержать холопов. Представляется особенно важным подчеркнуть, что холопы в целом не были средством производства, каким были рабы в других местах, таких, например, как Афины, где человек с ограниченными средствами мог купить раба и ожидать, что это имущество возместит ему расходы на покупку, а кроме того, даст и прибыль со сделанных вложений. Московский холоп, как правило, и это подчеркивал Котошихин, ожидал, что хозяин будет содержать его из своих доходов, и таким образом исключал из
1 Miers and Kopytoff, р. 167; Goody, р. 36; Bloch, р. 110.
2 Miers and Kopytoff, p. 115.
3 Verlinden. Colonization, p. 39; Turton, p. 253.
4 Miers and Kopytoff, p. 110.
5 Ibid., pp. 267, 269, 278, 281.
648


Холоповладельцы
числа своих потенциальных холоповладельцев всех тех, чьи собственные доходы в будущем были сомнительны. Такая перспектива оказывалась возможной для большинства подданных Московии, следовательно, лишь относительно немногие горожане (элита купечества и горстка других наиболее процветающих посадских людей), некоторые члены церковного сообщества и лица, находившиеся на военной и гражданской службе у правительства, владели холопами. Как мы видели, около 90% всех холопов принадлежало служилым людям. Эти служилые в некоторых отношениях были похожи на татар - не только по своему военному духу, но и по своим надеждам на рабовладение (холоповладение), которое в Московии в большой степени определялось жизненным циклом владельца. Однако между крымскими татарами и московитами были и большие различия: первые рассчитывали набрать себе рабов в набегах на Московию или Речь Поспо- литую, вторые (приобретавшие некоторых рабов в набегах на татар и в боях с западными соседями) прежде всего рассчитывали купить в холопы русских на остатки от крестьянской арендной платы и правительственного денежного оклада, которые возрастали по мере того, как служилый человек проявлял свои дарования. Каковы бы ни были его успехи в накоплении заслуг и его удача в поисках населенных служилых земель, служилый человек делал все возможные усилия, чтобы приобрести хотя бы одного холопа. Наличие холопов определяло удобство жизни служилого человека, его чувство самоуважения и престиж среди равных. С другой стороны, холоповладение, по-видимому, играло незначительную роль в определении политических взглядов служилого человека, если только он не выдвигался благодаря своей воинской доблести и не становился более воинственным в своих усилиях приобретать больше холопов. Единственной силой, бросавшей существенный вызов холопству в Московии, было само правительство, поэтому холоповладельцам не приходилось объединяться в коалиции, чтобы отвечать на менее значимые вызовы. Когда правительство в конце концов отменило холопство, оно, на свое счастье, оказалось способным обеспечить ему достойную замену.
23 Холопство в России


18. 	ЗНАЧЕНИЕ ХОЛОПСТВА В РОССИИ
Эта глава, служащая одновременно и кратким обзором, и заключением, обобщает содержание предыдущих семнадцати глав. Здесь внимание будет уделено таким вопросам, как расчет численности холопов в России начала нового времени, функции холопства, его отмена и долгосрочное влияние этого института на ход русской истории. Я завершу эту главу обзором системы холопства в России начала нового времени.
ЧИСЛЕННОСТЬ ХОЛОПОВ
Нет никакой возможности точно подсчитать количество холопов в России ни в какое время между 1450 г. и отменой холопства в конце правления Петра Великого. Ниже будут приведены некоторые расчеты для того, чтобы показать, что холопы, хотя и составлявшие небольшой процент всего населения, были, вероятно, второй по численности социальной группой, значительно меньшей, чем крестьянство, но более многочисленной, чем горожане, служилые люди и духовенство. Однако прежде, чем перейти к этим расчетам, бросим беглый взгляд на численность рабов в других обществах.
Доля рабов в населении значительно различалась в разных странах и в разные эпохи, часто резко меняясь в одной и той же стране в течение коротких промежутков времени и в разных частях. Во многих обществах рабов почти не было, а в некоторых в такой зависимости находилось подавляющее большинство населения.
В обществах, изученных Орландо Паттерсоном1, рабы составляли соответственно:
Менее 10% рабов
41,7% обществ
10-24%
19,4%
25-49%
22,2%
50-74%
13,9%
75-100%
2,8%
100,0% N = 36
На древнем Ближнем Востоке число рабов, находившихся в личной собственности, по отношению к свободному населению составляло небольшую долю. Среднему рабовладельцу принадлежало от одного до четырех рабов. В местах, подобных Нузи, в собственности каждого хозяина находилось лишь два-три раба; в позднеассирийский период эти значения возросли до трех-четырех в городах и пяти-восьми - в сельской местности1  2. Существенно иная ситуация была в Афинах, где на каждых троих-четверых взрослых свободных людей приходился один раб, что приблизительно вдвое меньше, чем на американском
1 Patterson. Structural Origins of Slavery, p. 19.
2 Mendelsohn, pp. 116, 119-121.
650


Значение холопства в России
Юге1. В древнем Китае (II и I в. до н.э.), где рабы использовались на домашней работе, а не в сельском хозяйстве или иных производящих отраслях, они составляли, вероятно, «значительно меньше 5% населения, может быть, даже меньше 1%». В Южном Китае около 1900 г. рабы составляли около двух процентов населения, а в Непале в то же самое время - около одного процента*  2. По Земельной описи Англии рабы составляли 10% населения, как и у меланау в Сараваке. В Малаба- ре (Юго-Западная Индия) в XIX в. было порабощено около 15% населения, в Сиаме в этом положении находилось, вероятно, от четверти до трети населения. В Крыму в 1667 г., по имеющимся данным, рабов было вдвое больше, чем свободных мусульман, - 400000 рабов, 100000 обывателей и 87000 солдат3. Похожие соотношения обнаружены в разных частях Африки. По некоторым оценкам, у хауза рабы составляли до 95% всего населения, однако более реалистичной представляется оценка, дающая 50% населения в Зарии (Северная Нигерия). Подсчитано, что на северном побережье Гамбии и островах Занзибар и Пемба рабы составляли две трети всего населения. Воины-рабы составляли около четверти населения государств уолов и серер в Сенегамбии. У ваев Либерии и Сьерра-Леоне в 1826 г. 75% всего населения были рабами4. В других частях Африки доля рабов была существенно ниже. Аналогичный диапазон различий обнаруживается и в Новом Свете. Доля рабов в населении Карибских островов иногда достигала 90%. Кейт Хопкинс заметил, что в тех обществах, где рабы играли ведущую роль в производстве (Афины в 400 г. до новой эры; Римская Италия в 31 г. до новой эры; Бразилия в 1800 и 1850 гг.; Юг США в 1820 и 1860 гг.; Куба в 1804 и 1861 гг.), их численность составляла около 30% всего населения5. Как мы увидим, доля холопов в населении России начала нового времени, вероятно, была менее трети этого значения.
Численность холопов в Московии можно подсчитывать разными способами. Московский росписной список 1638 г. учитывал холопов среди взрослых мужчин, способных носить оружие. В провинции холопы, жившие в домах своих хозяев и работавшие на пашне, иногда учитывались в писцовых и иных книгах. Имеются данные о числе боевых и обозных холопов, приведенных в войска из некоторых мест группами служилых людей. Духовные и раздельные грамоты показывают число холопов на момент смерти хозяина. По некоторым территориям имеются данные об общем числе покупок за год, а также о текущих покупках, которые можно сгруппировать по отдельным лицам. К сожалению, невозможно определить, в какой мере эти данные перекрываются или взаимно исключают друг друга. Можно считать, что пашенные холопы, платившие подати, и дворовые холопы, не платившие налоги, - это две категории, никоим образом не
‘А.Н.М.Jones. Slavery in the Ancient World // The Economic History Review, 9, no. 2(1956): 187; Finley. Between Slavery and Freedom, pp. 238-239, Stampp,30; Lewis Cecil Gray. History of Agriculture in the Southern United States to 1860 (Carnegie Institution of Washington, ca. 1932; reprint ed., Gloucester, Mass: Peter Smith, 1958), pp. 481-482.
2 	W i 1 b u r. Slavery in China, pp. 174-177,216,214; Watson. Systems, p. 250.У нъинба рабы составляли 12% населения (Nancy Levine, p. 200).
3lnalcik. Servile Labor, p. 34; Caplan,p. 185; Turton, p. 275; H.S. Morris. Slaves, Aristocrats and Export of Sago in Sarawak // Watson. Systems, p. 296; Hjejle, pp. 89-90; Banaji, pp. 195-203.
4Miers and Kopytoff, p. 294; Burnham, p. 48; Shepherd, pp. 77, 80; Klein and Lovejo У // Gemery and Hogendom, pp. 207-208.
5 	Keith Hopkins. Conquerors and Slaves. Sociological Studies in Roman History (Cambridge: Cambridge University Press, 1978), p. 101.
651
23*


Социология холопства
пересекающиеся. Представляется также, что холопы, занятые в сельском хозяйстве, и холопы, служившие в войске, - это две совершенно различные группы, и поскольку сельскохозяйственный сезон совпадал с военным, причиной того, что хозяева имели пашенных холопов, было то, что сами они в период сева и уборки урожая находились на фронте. Нелегко определить также, в какой мере перекрывались категории дворовых и боевых или обозных холопов; можно считать, по-видимому, что служилый человек, имевший единственного холопа, мог использовать его и как лакея дома, и как обозного холопа на фронте, однако аналогичное предположение относительно боевых холопов представляется несправедливым. Кроме того, известно, что орды дворовых холопов, имевшихся в некоторых богатых домах, никогда не появлялись на фронте.
Нет никакой возможности определить и функциональное назначение купленных холопов (хотя и утверждалось, что большинство дорогостоящих холопов покупалось в военных целях). Можно считать, что холопы, упоминаемые в духовных и раздельных грамотах, включают дворовых, боевых или обозных и пашенных холопов, при этом очевидно, что немногие холопы, время от времени освобождавшиеся по этим документам, чаще всего были старинными, а те холопы, которые автоматически освобождались законом по смерти хозяина, почти совсем не упоминаются. С этими оговорками мы можем теперь перейти к расчету приблизительной доли населения России начала нового времени, которая находилась в состоянии холопства.
Московский росписной список 1638 г. зафиксировал 7672 дворов, насчитывавших 10787 взрослых мужчин, из которых приблизительно 1735 или 16,1% были холопами. О наличии холопов заявили приблизительно 15,1% хозяйств; это означает, что средний владелец имел в холопстве одного взрослого мужчину, который на момент переписи нередко находился вместе с хозяином на фронте1. Эти значения укладываются в тот же диапазон, что и данные по Истамбулу, где, по имеющимся оценкам, приблизительно пятую часть населения составляли рабы и вольноотпущенники*  2. Насколько мне известно, данных, аналогичных московским 1638 г., нет ни по одному другому русскому городу. Сохранились, конечно, кое-какие обрывочные свидетельства вроде списков захваченных в плен, которые были составлены при сдаче Смоленска полякам в 1613 г. Холопы упоминаются там лишь в трех случаях: семья из четырех холопов, семья из пяти холопов и третья семья, число людей в которой не указано. Безусловно, холопы были и у других жителей Смоленска, однако нет никаких данных о том, у кого и сколько. Похожие обрывки информации имеются по Новгороду, Ярославлю и другим местам, но они мало пригодны для моих целей. Можно считать, однако, что доля холопов среди взрослого мужского населения в других городах была меньше, чем в Москве, поскольку там объем излишков, которые можно было тратить на холопов, был значительно меньше вследствие высокой концентрации элиты и богатства в столице. Мы знаем, что служилые люди в некоторых провинциях страны старались держать в близлежащих городах осадные резиденции, и Уложение 1649 г. позволяло им оставлять там для присмотра одного холопа. Были холопы и у состоятельных провинциальных купцов. Петровская ревизия 1721 г. дает информацию, которая может быть, а может и не быть типичной для
'Беляев И.С. Росписной список.
2 Inalcik. Slave Labor, р. 9; Idem. Servile Labor, p. 26.
652


Значение холопства в России
предыдущей эпохи. В Чебоксарах, расположенных на Волге между Нижним Новгородом и Казанью, пяти главным купцам принадлежало 43 домашних холопа («дворовые люди»); в остальных 335 хозяйствах было еще 86 домашних холопов, таким образом, дворовые люди составляли 15,2% мужского населения города. В городе поменьше - Вологде - по переписи 1678 г. около 6,2% составляли холопы, принадлежавшие служилым людям и духовенству, а по петровским переписям Вологодского уезда в 1710-х гг. холопы составляли 4,4% населения, в 1718-1722 гг. это значение упало до 3,7%*. Учитывая все это, можно считать, по- видимому, что в главных уездных городах холопы составляли от 5 до 10% взрослого мужского населения. В малых городах, где разница в доходах была относительно небольшой, холопов, вероятно, было очень немного.
По расчетам, приведенным в главе 14, каждого жильца и каждого конника из среднего слоя служилых людей сопровождал один холоп. Для московских дворян это значение поднималось до 3,1 боевых и обозных холопа на человека. У членов среднего слоя служилых людей в 1632 г. было в среднем по 5,6 крестьянских дворов, у жильцов - по 14, а у московских дворян - в среднем по 29 крестьянских дворов1  2. Это показывает, что на содержание каждого военного холопа трудились соответственно 5,6, 8,2 или 14 крестьянских хозяйств. Двигаясь вверх по военной служилой иерархии, обнаруживаем, что приблизительно у 850 стряпчих в 1638 г. было в среднем по 24 крестьянина, у 500 стольников - по 78 крестьянских дворов, а у 32 представителей думных чинов (бояре, окольничьи и др., см. таблицу 1.1), по имеющимся данным, было в среднем по 759 крестьянских дворов3. Зависимость между числом крестьянских дворов и числом боевых и обозных холопов у конников-землевладельцев, конечно, была нелинейной, - если взять крайний пример, вряд ли какой-нибудь боярин брал с собой в военную кампанию 54 или 135 холопов, тем не менее ясно, что люди в чинах выше московского дворянина, безусловно, брали с собой в войско больше холопов, чем те, кто имел меньшие материальные ресурсы. Как бы то ни было, число холопов, использовавшихся в качестве боевых и обозных до введения военных подразделений новой формации, составляло, вероятно, 125-150% численности их хозяев- землевладельцев, которая, в свою очередь, составляла приблизительно 15-18 тысяч человек, несших действительную военную службу. (В течение полустолетия между, скажем, 1580-м и 1630-м гг., еще от 10 до 13 тысяч представителей служи¬
1 СИ РИО, т. 142 (1913), с. 375, 377; Волков М.Я. Материалы первой ревизии как источник по истории торговли и промышленности России первой четверти XVIИ в. // Проблемы источниковедения, т. 11 (1963), с. 277; Водарский Я.Е. Вологодский уезд в XVII в. (К истории сельских поселений)// Аграрная история европейского Севера СССР / Под ред. П. А. Колесникова. - Вологда, 1970 [= Вопросы аграрной истории европейского Севера СССР, т. 3], с. 257-258.
2 MS, р. 217; Изюмов.
3 Водарский Я.Е. Правящая группа светских феодалов в России в XVII в. // Дворянство и крепостной строй России XVI-XVII вв. / Под ред. Н. И. Павленко и др. - М.: Наука, 1975. - С. 74, 85-104. Статистическое рассмотрение крестьянских хозяйств, находившихся в собственности привилегированных представителей тесного круга приближенных царя с 1638 по 1700 г., показывает, что в этот период происходили значительные перемены. Объемы их владений между 1638 и 1647 гг. меняются очень значительно (г = 0,36; N = 15). Это не вполне справедливо для периода с 1678 по 1696 г. (г = 0,65; N = 15), в отличие от периода с 1678 по 1700 г. (г = 0,46; N = 10). Лишь в очень короткие промежутки времени число находящихся в собственности крестьянских дворов остается относительно постоянным: с 1647 по 1653 г. (г = 0,99; N = 26) и с 1696 по 1700 г. (г = 0,98; N = 64). В более длительные промежутки, например между 1647 и 1678 гг., текучесть корпуса служилых была столь велика, что никакие статистические расчеты невозможны.
653


Социология холопства
лых землевладельческих слоев несли гарнизонную или «осадную» службу, - в основном те, кто был слишком стар или слишком беден, чтобы быть призванным в действующие войска. У них, вероятно, боевых холопов с собой не было, но обозные, используемые в качестве лакеев, вполне могли быть.)
В главе 17 мы видели, что и жильцы, и московские дворяне приводили с собой в войско одного военного холопа с каждых 165 четей земли, находившихся в их распоряжении в 1632 г. Если бы была доступна полная информация, можно было бы подсчитать как общее число боевых и обозных холопов накануне Смоленской войны, так и приблизительное отношение численностей этих холопов и крестьян. Полных данных нет ни для того ни для другого, но те, что имеются, могут быть показательны.
Приблизительно в это время, то есть около 1629-1630 гг., служилым людям шестнадцати из тридцати шести уездов в сердце Московского государства («Замо- сковный край» - территория, ограниченная Белоозером на севере, озерами Охват, Стерж и Селигер на западе, Серпуховом на Оке на юге и Нижним Новгородом на востоке)1 принадлежало приблизительно 885896 десятин (одна десятина равна двум четям) родовых и служилых земель, вотчин и поместий. С этих земель, если судить по числу 165 четей на холопа, в войско должно было быть поставлено около 2685 холопов. Используя данные об относительном числе крестьянских дворов в этих шестнадцати уездах и остальных районах Замосковного края по писцовому описанию 1678 г., можно прикинуть, что весь этот регион накануне Смоленской войны должен был быть способен предоставить армии по крайней мере 6102 боевых и обозных холопов, что по многим соображениям можно считать абсолютным нижним пределом. Если распространить этот способ анализа на северо-западный регион (Новгород и Псков)1  2, то получим еще по крайней мере 1283 холопа, то есть всего 7385 человек. Если добавить и другие территории, то легко видеть, как накануне Смоленской войны могло быть собрано до 10000 обозных и боевых холопов.
Считая иначе, можно принять, что в период с 1624 по 1640 г. из каждых 165 четей земли обрабатывались приблизительно 22,7%, а остальные 77,3% оставались под паром3. Если обрабатывалось всего 37 четей, а средний крестьянин в этот период обрабатывал от 2 до 3 четей, это может означать, что на содержание одного военного холопа требовалось от 12 до 19 крестьянских дворов. Это очень грубо соответствует расчетам, по которым каждый жилец, имевший в среднем 14 крестьянских дворов, приводил в войско одного холопа, а каждый московский дворянин, имевший 29 крестьянских дворов, - троих холопов4. С другой стороны, мы также знаем, что провинциальные дворяне и дети боярские поставляли в среднем приблизительно по одному военному холопу, имея лишь по 5,6 крестьянских дворов. Таким образом, по очень грубой оценке, общемосковское соотношение должно было составлять приблизительно одного военного холопа на каждые 10 принадлежащих помещикам крестьянских дворов.
Другая категория холопов, число которых можно подсчитать, - те, кто был занят в сельском хозяйстве. Как уже отмечалось, можно считать, что эта катего¬
1 Готье. Замосковный край, с. 252, 258.
2Водарский. Население, с. 221-223.
3 	Готье, с. 116.
4Тихонов. Помещичьи крестьяне, с. 136, 138-139; Горская. Монастырские крестьяне, с. 22, 256—257; Яковлев. Приказ сбора ратных людей, с. 259.
654


Значение холопства в России
рия чрезвычайно незначительно перекрывалась с холопами, служившими в войске. Это очень не похоже на большинство обществ Западной Африки, где рабы использовались в качестве производительной силы, где между рабами-воинами и рабами-землепашцами не было никакого различия. Африканский воин-раб был вынужден заниматься земледелием, хотел он этого или нет1. Конечно, африканское сельское хозяйство, допускавшее такое сочетание ролей, сильно отличалось от московского. О пашенных холопах на Руси говорилось в главе 14, где отмечалось, что почти в каждом служилом поместье Новгородского региона в XV и XVI столетиях было по крайней мере по одному двору пашенных холопов, хотя в зависимости от времени и места это число могло меняться от 0,5 до 3. Близкие значения, очевидно, характерны для Московского региона в XVII в. Ю. В.Готье изучил 120 поместий в 1620-е и 1630-е гг. Он обнаружил там 126 холопьих дворов; в 1684-1686 гг. он обнаружил в этих поместьях 129 таких дворов*  2. Вероятно, у помещиков было в обычае заводить хотя бы один двор пашенных холопов, которые бы возделывали огород и для хозяев, и для себя, одновременно внося некоторый вклад и в житницу хозяина, так же как всякий служилый человек (= помещик) старался привести с собой на военную службу хотя бы одного холопа в качестве лакея или бойца. Это подтверждается объемом соответствующей собственности у верхнего слоя служилых людей, 59 членов которого только в 1647 г. имели в среднем по 3,7 двора пашенных холопов, что существенно отличается от средних 700 холопов у каждого из них плюс крестьянские дворы3.
При том, что число дворов пашенных холопов обычно было близко к числу помещиков, довольно трудно определить, какую долю всего сельскохозяйственного населения составляли пашенные холопы4. Как мы видели в главе 14, эта доля колебалась от 2,6 до почти 10%. По расчетам Е. И. Колычевой, 8,5% из 223 новых поселений («починков», состоявших обычно из одного или двух дворов) Шелон- ской пятины в 1539 г. были заняты холопами. Из 3545 сельскохозяйственных дворов на служилых землях 344 (или 9,7%) были заняты холопьими семействами. К концу XVI в., по расчетам А.М.Гневушева, в сельском хозяйстве южного Орловского уезда 6% работников составляли холопы, а 94% - крестьяне и бобыли5. В 120 изученных Готье поместьях Московского уезда в 1620-х-1630-х гг. было 1005 крестьянских дворов, 802 бобыльих двора и 126 холопьих дворов - последние, таким образом, составляют 6,5% общего числа; в 1684-1686 гг. эти значения составят, соответственно, 4412, 407, 129, т.е. 2,6%. Ключевский отмечал, что перепись 1630-х гг. по Белевскому уезду, расположенному к югу от Москвы вдоль Оки, выявила среди сельскохозяйственного населения 9% холопов, к 1678 г. их
'Klein andLovejoy // Gemery and Hogendom, p. 193.
2 Готье, с. 159-160.
3 Рождественский С.В. Роспись земельных владений московского боярства 1647-1648 гг. // Древности. Труды Археографической комиссии имп. Археологического общества, т. 3. М., 1913, с. 193-238. Опубликованный список владений высшего слоя служилых людей за 1678 г. не содержит подобных распределений (Новосельский А.А. Роспись крестьянских дворов, находившихся во владении высшего духовенства, монастырей и думных людей, по переписным книгам 1678 г. // Исторический архив, т. 4, 1949, с. 122-149).
4 В. И. Корецкий допускал, что она могла составлять от 3 до 30% (Корецкий. Закрепощение, с. 186).
5 Колычева. Холопство, с. 108. По расчетам Панеяха, холопьих дворов было 321 или 9,1% (Панеях. Холопство, с. 65). Гневушев А.М. Землевладение и сельское хозяйство в Московском государстве XVI-XVII вв. // Русская история / Под ред. М.В.Довнар-Запольского. - Киев, 1912. - T. З.-С. 296.
655


Социология холопства
доля возросла до 12%*. Подойдя к делу несколько иначе, Ю.А.Тихонов в своем исследовании арендной платы в 473 поместьях обнаружил, что 35 из них (7,4%) обрабатывались вообще без крестьян1  2. Во время переписи 1678 г. в 93 центральных уездах от 75839 до 79855 взрослых мужчин были зарегистрированы как «задворные» и «деловые» люди из всего мужского сельского населения (за исключением тех, кто жил на землях, принадлежавших царскому двору), составлявшего от 1988622 до 2041277 человек, что составляло от 3,7 до 4,0%3.
Эти цифры дают достаточные основания считать, что холопы выполняли не более 5% сельскохозяйственных работ на помещичьих служилых и родовых землях. (Вспомним, что таких поместий было очень немного на севере и что монастыри, которым могло принадлежать до трети всех обрабатываемых земель в Московии после 1550 г., как правило, не имели холопов.) При таких расчетах важно учитывать обстоятельства и время получения данных. Приведу лишь один пример. Когда в 1646 г. проводилось описание населения вдоль южной границы, было зарегистрировано 36 тысяч дворов царских и помещичьих крестьян, бобылей и холопов («задворных людей»), из которых холопьих дворов оказалось всего 26. При следующем описании, в 1678 г., зарегистрирована 41 тысяча дворов, а число холопьих дворов возросло до 12 тысяч4. После 1649 г. происходило закрепощение крестьян и бобылей, становившихся с каждым днем все более похожими на холопов. Когда проводилась перепись 1678 г., помещики, очевидно, решили пойти «до конца» и объявить тысячи своих крестьян холопами; эта попытка обмануть сборщиков податей была предпринята в надежде, что пашенные холопы не должны будут платить податей. Правительство оказалось еще сообразительнее и одним росчерком пера превратило всех пашенных холопов, живших в домах своих хозяев (задворных людей), в крепостных, так что значение 2,6%, взятое из исследования Готье по 1684-1686 гг., является, вероятно, абсолютным нижним пределом, поскольку, хотя общее число в 129 холопьих дворов означает наличие хотя бы одного из них в каждом из 120 поместий, многие холоповладельцы могли уже через несколько лет после отмены холопства перестать называть тех, кто был истинным холопом, их прежним законным именем. Величина 3,7-4,0% также, может быть, слегка преувеличена, хотя она, возможно, более полезна, так как подсчет вполне мог быть неполным; кроме того, она, безусловно, не отражает безумного стремления узаконить похолоп- ление крепостных, очевидное в полученном на южной границе значении 12 тысяч. Тем не менее, если учесть, что в 1678 г. было приблизительно 21000 землевладельцев, имевших в своем распоряжении 29000 поместий и вотчин5, эта величина приблизительно в 4% взрослых пашенных холопов-мужчин представляется несколько большей, чем то, что обнаруживается для периода, скажем, с 1480 по 1640 г.
1 	Готье, с. 160; Ключевский. Сочинения, т. 3, с. 170. Мне не удалось проверить утверждение Генри Кеймена о том, что «в степях, где во многих поместьях не было крестьян, использовался холопский труд, и в некоторых районах по отношению к свободным крестьянам доля холопов поднималась до 50%» (Henry Kamen. The Iron Century. Social Change in Europe 1550-1660 [London: Weidenfeld and Nicolson, 1971], p. 418).
2Тихонов. Помещичьи крестьяне, с. 102.
3Водарский. Население, с. 198-211.
4Важинский В.М. Землевладение и складывание общины однодворцев в XVII веке (по материалам южных уездов России). - Воронеж, 1974. - С. 54-55.
5 Водарский. Население, с. 64.
656


Значение холопства в России
Труднее найти данные, характеризующие численность домашних холопов, поскольку их обычно официально не считали. Советский историк-демограф Я.Е.Во- дарский посчитал для уже упоминавшихся 93 уездов, что в 1678 г. там было 83400 дворовых людей, а в 1719 г. - 28ООО1. Эти данные, конечно, неполны, как и те, что приведены выше для сельскохозяйственных холопов. Оба значения 1678 г. близки друг к другу, так что можно считать, что домашние холопы составляли приблизительно 4,1% населения. Неудивительно, что доля домашних крепостных по отношению ко всем крепостным оказалась в 1830-х гг. также равной 4,1%2. Эти данные, при всей своей неполноте, показывают, что доля всех холопов в населении в 1678 г. была более 8,1%, то есть находилась в пределах рассчитанного Водарским значения в 10%3.
Чуть более высокое значение, но в тех же пределах, может быть получено для конца XVI в. Около половины холопов в Новгородском регионе между 1593 и 1603 гг. составляли, вероятно, старинные холопы, остальные были кабальными холопами первого поколения. Таблица 18.1 показывает годовую динамику самопродаж в холопство для дюжины периодов и мест в это десятилетие.
Таблица 18.1
Годовая динамика самопродаж в холопство
Место
Время
N
продаж
Взвешенное среднегодовое число продаж*1
N дворов в регионе (год)°
%
(документов и дворов)
Новгород
окт. 1594- март 1595а
30
49
ок. 5000 (конец XVI в.)
1,0
Новгород
сент. 1595- авг. 15966
119
119
(конец XVI в.)
2,4
Новгород
сент. 1599- авг. 1600®
116
116
(конец XVI в.)
2,3
Бежецкая пятина, Тверская половина
март- июнь 1595г
39
95
1936
(1583)
4,9
Бежецкая пятина
окт. 1602- авг. 1603л
360
372
2719
(1582-1583)
13,7
Деревская пятина
чмарт- авг. 1594е
21
41
1333
(1582-1583)
3,1
Деревская пятина
сент. 1594- авг. 1595ж
38
38
1333
(1582-1583
2,9
Деревская пятина
нояб. 1602- авг. 16033
245
273
1333
(1582-1583)
20,5
Обонежская пятина, Нагорная половина
сент. 1599- март 1600й
14
22
2861
(1582-1584)
0,8
Шелонская пятина
сент. 1594- март 1595к
10
15
1657
(1582-1583)
0,9
1 Там же, с. 94.
2 Blum. Lord and Peasant, pp. 455-460.
3 Водарский. Население, с. 94.
657


Социология холопства
Место
Время
N
продаж
Взвешенное среднегодовое число продаж*1
N дворов в регионе (год)°
%
(документов ндворов)
Шелонская пятина
дек. 1602 — июль 1603л
138
162
1657
(1582-1583)
9,8
Вотская пятина
сент. 1592- авг. 1593м
23
23
1014
(1582-1585)
2,3
а>НЗКК, т. 1, с. 1-52.
б) НЗКК, т. 1, с. 263-367, 390-476.
») НКК 7108 (= РИБ, т. 15 [1895], разд. 3, ч. 2).
НЗКК, т. 1, с. 237-263.
Д> НЗКК, т. 2, с. 1-160. Эти данные неполны для данного временного интервала.
е>НЗКК, т. 1, с. 52-80.
*)НЗКК, т. 1, с. 80-149.
з) НЗКК, т. 2, с. 163-292.
и) Егоров. Отрывки//ЛЗАК, т. 24 (1912), с.10-27.
*)НЗКК, т. 1, с. 223-228.
л> НЗКК, т. 2, с. 293-350. Эти данные неполны для данного временного интервала.
“) НЗКК, т. 1, с. 179-192.
и> Численные данные в этом столбце определены путем подсчета доли, которую составляет «число продаж» за указанный период, и последующей оценки годичного числа продаж с учетом распределения числа продаж в кабальное холопство по месяцам (см. таблицу 9.12).
°) Эти данные чрезвычайно неточны по двум причинам: среди тех, кто работал с материалами переписей, нет согласия по вопросу о том, как их следует учитывать; региональные демографические данные в период с 1592 по 1603 г., несомненно, отличались от данных начала 1580-х гг. - в некоторых территориях положение улучшилось и население, вероятно, возросло, в других положение ухудшалось и население уменьшалось. Основными источниками для справок послужили: Прон- штейн А.П. Великий Новгороде XVI веке. - Харьков: Изд-во Харьковского университета, 1957, с. 246-251; СИЕ, т. 10, с. 265; Яницкий Н. Экономический кризис (1915), таблицы 2—10; АИС-ЗР (1974)/Под ред. А. Л.Шапиро, с. 70, 95, 116, 171, 194, 242, 247.
Последняя колонка, в которой указан процент продававшихся в холопство семейств (дворов), основана на допущении о том, что всякий контракт о холопстве эквивалентен двору, который мог бы быть зарегистрирован при переписи. Однако из-за большого числа продававшихся в холопство одиночек можно считать, что средний продающийся в холопство «двор» составлял приблизительно половину среднего двора по переписи. Таким образом, значения этих процентов имеет смысл уменьшить вдвое, чтобы определить долю свободного населения, продававшегося в холопство в тот или иной год. При этой очень грубой оценке мы получим, что в «нормальные годы» (такие, например, как 1590-е гг.) в холопство продавался приблизительно 1% населения, а в годы тяжелых катаклизмов эта доля могла возрастать до 5-10% (как во время Великого голода 1601-1603 гг., когда размер дворов значительно вырос, поскольку гораздо больше семей с детьми искали в холопстве убежища от голодной смерти).
Пытаясь определить долю холопов первого поколения в населении в любой заданный период времени, прежде всего следует вспомнить, что, вероятно, от четверти до трети всех холопов пускались в бега и что большинство их никогда не было обнаружено и возвращено хозяевам. Затем следует оценить число лет, которое рассчитывал прожить в холопстве продававшийся человек. Если среднему взрослому мужчине ко времени продажи в холопство было около двадцати пяти лет, он мог, надо думать, рассчитывать по крайней мере на пятнадцать лет холопской жизни до своей смерти. (Поскольку продававшиеся в холопство в
658


Значение холопства в России
1597-1598 гг. имели за плечами в среднем 8,3 года зависимости, кажется, нет оснований сомневаться в справедливости этого значения для всего периода существования холопства.) Для женщин и детей ожидаемый срок предстоящего холопства должен был быть больше пятнадцати лет, так что это значение можно принять в качестве вероятной нижней границы. Умножая 1% х 2/3 х 15 лет, получим, что в XVI в. в любой данный момент времени вследствие самопродаж в холопстве находилось 10% населения. После принятия закона 1597 г., ограничивавшего срок кабального холопства продолжительностью жизни хозяина, это значение приходится уменьшить, исходя из того, что хозяева часто умирали раньше своих холопов, и, несмотря на зависимость, порожденную холопством, после смерти хозяина некоторые холопы могли оставаться на свободе. Если прибавить тех, кто сам продавался в холопство, к старинным холопам и похоло- пленным военным пленникам, оказывается довольно трудно представить себе, что численность холопов была существенно меньше 15% всего населения в тех регионах Московии, где существовало холопство. Для всей территории Руси начала нового времени 10% представляется абсолютной нижней границей - на такую долю всего населения распространялись законы о холопстве. При этом следует учитывать, что большинство этих людей было домашними холопами, хотя точную их долю установить невозможно1.
Доля населения, законно похолопленная в 1600 г., была, вероятно, больше, чем в 1678 г., по ряду причин, первой и главной из которых было крепостничество. Крепостничество, с одной стороны, ограничило законом возможности самопродажи в холопство, а с другой - реально ослабило стресс, вынуждавший людей продаваться. Кроме того, закрепощенных крестьян можно было заставить - и так оно и делалось иногда - обрабатывать личный хозяйский надел, что до закрепощения было одной из основных функций пашенных холопов. Рука об руку с крепостничеством шла стратификация большей части остального общества, не позволявшая посадским и служилым людям покидать предписанное им социальное положение. Еще одним фактором был упадок привилегированного холопства и особенно уменьшение использования холопов в армии.
Если в России начала нового времени доля холопов в населении действительно составляла около 10%, это несколько больше, чем обычно было принято считать, но меньше, чем 30% рабов в наиболее известных рабовладельческих обществах'. Если посадские люди составляли лишь 2% населения, а разный служилый люд - даже меньше этого, то холопы, доля которых достигала 10%, оказываются
1 	Еще одним способом оценки общего числа холопов могло бы быть изучение объемов частного холоповладения. Такого рода данные можно почерпнуть из документов типа духовных и обязательной регистрации всех холопов 1597 -1598 гг. Сохранилось более дюжины духовных, в которых перечисляется в среднем по 16,8 холопа, и восемь раздельных грамот (очевидно, составлявшихся в том случае, если человек умирал, не оставив завещания), в которых перечисляется по 27,8 холопа. К сожалению, типичность этих документов установить невозможно. Кроме того, в восемнадцати случаях регистрации всех холопов зафиксировано в среднем по 15,4 холопа на одного хозяина. Поскольку объем холоповладения в значительной степени определялся этапом жизни хозяина, эти данные, предположительно, отражают накопления, достигнутые к концу карьеры. Если бы был известен уровень смертности среди холоповладельцев, это позволило бы получить более широкую картину. Эти данные могли бы быть рассмотрены вместе с другими, такими, например, как разрозненные сведения, указывающие на то, что владельцы полных холопов покупали в среднем по 4,8 холопа, а владельцы кабальных - в среднем по 3,7. Пятнадцатилетний срок был также предложен в качестве средней продолжительности трудовой жизни рабов в Африке (Geтегу and Hogendorn, р. 154).
659


Социология холопства
второй по численности группой населения после крестьянства1. Эти соотношения имеют, вероятно, большее значение, чем точные численные данные о доле холопов в населении. Неудивительно поэтому, что законодательство о холопстве является такой важной частью официального права и что холопы так часто упоминаются и в других контекстах.
ФУНКЦИИ ХОЛОПСТВА
Все эти холопы, о которых шла речь выше, выполняли в России начала нового времени множество разных функций. Обозревая ситуацию в целом, стоит рассмотреть интересы трех сторон: правительства, холоповладельцев и самих холопов. Начну с правительства, поскольку холопство было правовым институтом, который определялся и поддерживался правительством. Длительная заинтересованность правительства в холопстве основывалась на том, что холопство служило для него источником доходов, как это бывает в большинстве рабовладельческих систем. Правительственные чиновники не просто отрабатывали свое содержание, - составляя, регистрируя и скрепляя печатями бумаги, принадлежащие к потоку документов о холопстве за четверть тысячелетия его существования, они добывали средств гораздо больше, чем тратилось на их содержание. Судебное рассмотрение споров о холоповладении и особенно об имуществе, украденном или якобы украденном беглыми холопами, было еще одним важным источником дохода. Центральное правительство извлекало выгоду из дополнительных возможностей, которые предоставляло ему холопство в управлении провинциями во времена существования кормлений (до 1550-х гг.) и в увеличении размеров армии. Такие холопы, несомненно, на протяжении длительного времени оправдывали свое существование, но в конце концов московиты научились обходиться без них. В ранней Московии холопы служили также дьяками и другими чиновниками центрального правительства в то время, когда оно еще в основном было скорее царским двором, нежели правительством, - ситуация, известная также по античности и многим исламским странам. Однако интересно, что в этой точке Московия расходится с Оттоманской империей: оттоманские источники ясно утверждали, что абсолютная власть правителя основывается на том, что в армии и администрации служат его рабы. Московские холопы, служившие в войске, принадлежали не государю, а частным лицам. В те времена, когда холопству еще принадлежала центральная роль в московской администрации, государь не заявлял претензий на абсолютную власть. Концепция московского самодержавия разрабатывалась в первой половине XVI в. вполне независимо от холопства в тот период, когда административное значение холопства для центральной власти утрачивалось1  2.
Для холоповладельцев русское холопство начала нового времени выполняло приблизительно те же широкие общие функции, что и в других местах. Прежде
1 К такому же выводу пришел А. Г. Маньков (Маньков А. Г. Уложение, с. 111).
2 Судебник 1497 г., ст. 17, 40-41, 43; Часть 1 данной работы; Inalcik. Servile Labor, р. 25. Самодержавная власть могла, конечно, воспользоваться атмосферой холопства и сложившимися социальными представлениями, чтобы поставить своих служащих в положение «свободных рабов» и не полагаться только на «порабощенных рабов», но в какой мере она это делала, остается проблемой, которая упоминалась, но не могла быть разрешена в данной работе.
660


Значение холопства в России
всего, оно обеспечивало рабочую силу, в особенности в домашнем хозяйстве, но также отчасти и в сельском хозяйстве, необходимом для производства пищи для самого холоповладельца и его семейства. В Московии не случалось событий, подобных внедрению производства сахарного тростника на Барбадосе в 1640 г. или изобретению очистки хлопка Эли Уитни в 1793 г., которые стимулировали рабовладельцев в других частях мира к использованию рабов в производстве товаров для рынка. Рынок Московии на протяжении всего рассматриваемого периода оставался очень ограниченным. Отчасти парадоксально, или во всяком случае так это выглядит на первый взгляд, но менее состоятельные представители среднего слоя служилых людей существенно больше зависели от своих холопов, чем вельможи, у которых было соответственно немало крестьян-аренда- торов и (после, скажем, 1592 г .) крепостных, обеспечивавших им более чем достаточный доход и для несения службы, и для удовлетворения других потребностей. Использование домашних холопов избавило свободных женщин от перегруженности домашней работой и фактически позволило женщинам привилегированных классов оставаться в почти гаремных условиях вплоть до того времени, когда Петр Великий достаточно «вестернизировал» Россию, чтобы вывести этих женщин на свет общественного мнения.
Во-вторых, холопы были источником престижа, наглядной демонстрацией имеющихся у данного лица доходов в обществе, предоставлявшем мало других подобных возможностей для такого рода демонстраций. Земля (которая имела свои отрицательные стороны после провозглашения всеобщей обязательной службы в 1556 г.), личное платье, военные доспехи и драгоценности (очень немногочисленные) - вот почти и все вещи, упоминаемые, кроме холопов, в духовной. У оттоманцев рабы составляли третью из наиболее важных ценностей государства вслед за деньгами и недвижимостью1. Подобное место они могли занимать и в Московии. Хотя московитам не хватало средств, чтобы позволить себе роскошь иметь сотни и даже тысячи рабов, которая так удручала моралистов классического мира, богатейшие среди них использовали в личном услужении такое чрезмерное по стандартам нового времени количество холопов, которое шокировало по крайней мере некоторых современников-иноземцев (имеются в виду 1660-е гг.) («некоторые из богачей имеют целые орды холопов обоего пола, кормящихся у них в домах»), и, вероятно, это количество значительно превосходит ту норму, которую с точки зрения XX в. можно было бы назвать оптимальным использованием ресурсов, учитывая всегдашнее тяжелое положение с ресурсами в Московии1  2. Кроме того, судя по тому акценту, который делал Домострой в середине XVI в. на том, что холоповладельцы должны обеспечивать свое имущество одеждой и пропитанием, можно предположить, что кое-кто из них стремился содержать больше холопов, чем позволяли его ресурсы3. Это указание вполне могло быть нацелено непосредственно на маленького, незначительного холоповладельца, которому владение холопами почти наверняка было более необходимо для его душевного благополучия, чем более состоятельным служилым людям и купцам. В Московии, как в Византии и дунайской Болгарии,
1 Inalcik, р. 28.
2 Jones, р. 185; Рейтенфельс Яков. Сказания светлейшему герцогу тосканскому Козьме третьему о Московии. - Падуя, 1680 г. // ЧОИДР, т. 214 (1905, № 3), с. 139.
3 Домострой, с. 26, особенно глава 28.
661


Социология холопства
большое количество холопов служило наиболее ярким проявлением богатства хозяина; холопы вовсе не обязательно отражали его политическое влияние, поскольку, как известно, личные накопления не играли никакой роли в большой политике Московии, а размеры состояния и положение при дворе не слишком сильно коррелировали в России начала нового времени. Престижный аспект рабства отмечается в большинстве рабовладельческих систем от Хань, Тан и Цин в Китае до Коморских островов и большей части Старого Юга1.
Стремление элиты иметь холопов никогда не было выражено так сильно, как в правление царя Федора Иоанновича, что безусловно послужило толчком к законотворческой деятельности в области холопства. Келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицын во втором десятилетии XVII в. писал:
«В правлении же при сем велицем государе блаженнем царе Феодоре Борис Годунов и инии мнози от велмож, не токмо род его, но и блюдомии ими, многих человек в неволю к себе введше служить, инех же ласканием и дарми в домы своя притягнувше, - и не от простых токмо ради нарочитого рукоделства или какова хитра художества, но и от чествующих издавна многим имением и с селы и с винограды, наипаче же избранных меченосцев и крепцих со оружии во бранех, и светлы телесы и красны образом и взра- стом лишествующи. И мнозии инии, началствующем последствующе, в неволю порабо- тивающе кого мощно и написание служивое силами и муками емлюще, инех же винца токмо испити взывающи - и по трех или по четырех чарочках достоверен неволею раб бываше тем»1  2.
Авраамий повествует о безудержном стремлении иметь подчиненных, властвовать над ними, но и в другие времена подобные стремления были довольно сильны. Старинные холопы служили также видом социального цемента, будучи передаваемы по рядно-сговорным и данным грамотам, а также по духовным - документам, служившим символами связи между поколениями и семьями. Наконец, холопы служили превосходной отдушиной для стремления к власти в обществе, где, учитывая давление, оказываемое сверху, такого рода отдушина была крайне необходима представителям служилых людей Московии.
Что касается самих холопов в России начала нового времени, то холопство как институт функционировало часто несколько иначе, чем рабство в других обществах. Для большинства рабов первого поколения на протяжении всей мировой истории рабство служило, во всяком случае поначалу, формой отсрочки: отсрочки казни для военных пленников или приговоренных уголовных преступников, отсрочки принесения в жертву в тех обществах, где практиковались такого рода ритуалы, или отсрочки съедения там, где практиковался каннибализм. Типичный московский холоп, однако, получал «отсрочку» от голодной смерти, от умирания в нужде в обществе с докаролингскими урожаями зерна, пытавшемся жить в мире нового времени с пороховым оружием; в обществе, способном предоставить человеку незначительную помощь и не имевшем никаких форм благотворительности. Г. П. Федотов отмечал, что милосердие, бывшее ведущей этической нормой Киевской Руси, превратилось в Московии в этику, основанную на страхе перед Богом или людьми3. Лишь в новое время и довольно поздно
1 Удальцова, с. 13; Браунинг, с. 50, 54; Shepherdin Watson. Asian, pp. 84-86; Wiens, p. 99.
2 Авраамий Палицын. Сказание Авраамия Палицы на / Под ред. Л. В. Черепнина. - М.; Л.: АН СССР, 1955. - С. 107, 255.
3G.P.Fedotov. Religious Mind, 1:389.
662


Значение холопства в России
появились в Новгороде приюты («новые богадельные избы»), способные принять всего семь человек, что во много раз меньше числа людей, ежегодно продававшихся в холопство даже в «нормальные времена»1. Кабальное холопство было стрессовым феноменом, социальным ответом Московии на это универсальное человеческое явление1  2. Несколько иное, но, по большому счету, видимо, похожее положение складывалось у индейцев Северо-Западного побережья. Историк-компаративист Бернард Дж. Сайгел, рассказывая об этих индейцах, отмечал, что «хотя большинство рабов не принадлежит к данной группе, это, безусловно, не всегда так. У индейцев Северо-Западного побережья было несколько случаев порабощения членов своей общины, людей с чрезвычайно низким социально- экономическим статусом, которые попали в рабство, не имея защиты со стороны своего рода или деревни»3. Экономические обстоятельства московитов и американских индейцев могли быть похожи, однако вследствие различий в социальной структуре этих двух обществ значение престижа в Московии было, очевидно, не так велико. Человек, прошедший сотню миль, утрачивал контакт со своими родственниками, которые, как уже отмечалось, были гораздо менее способны помочь страждущему в Московии, чем в некоторых других обществах. То, что обеспечение средств существования было основной функцией холопства, во всяком случае с точки зрения холопа, было признано московскими законодателями, объявившими, что всякий владелец, отказавшийся обеспечить вспомоществование, которого его холоп имел право ожидать, терял право на него: указ 1602-1603 гг., принятый во время Великого голода, заложил основы для норм XVII в. о том, что голодающие холопы должны быть освобождены в тех случаях, если пострадавшие пожалуются властям, а их хозяева подтвердят, что не могут их прокормить, или если будут собраны достаточные доказательства, подтверждающие жалобы холопа.
Важно также отметить и тот факт, что во многих местах одним из социальных барьеров служила бедность. Различия лежат в характере этого барьера, в том, пытается ли общество справиться с ним, игнорирует его или, как в московском случае, делает его постоянным. Московию можно сравнить с Францией и Англией, где в каждый данный период около 5% населения нуждалось в социальном обеспечении4. Это значение, надо полагать, не слишком далеко от доли тех, кто нуждался в социальной помощи в Московии. Как мы знаем, эта нужда определяется по-разному, и социальное обеспечение самим фактом своего существования, возможно, увеличивает эту нужду. Французское решение состояло в том, чтобы попытаться помочь людям преодолеть кризис, московское - в том, чтобы превратить их в имущество. Еще одно, возможно, менее плодотворное сравнение - это сравнение отношения людей с достатком к бедноте на американском Юге и в Московии. В первом случае плантаторская аристократия считала своим социальным долгом помогать нищим, сиротам, умственно и физически ущербным. В Луизиане плантаторы содержали крупные благотворительные учреждения5. В Московии, напротив, не было никаких частных ассоциаций, един¬
1 Гневушев. Новгородский дворцовый приказ, с. 134.
2 Губачев. Стресс.
3 Siegel, р. 376.
4 Natalie Zemon Davis. Society and Culture in Early Modern France (Stanford: Stanford University Press, 1975), pp. 48, 63.
5 Rosser Taylor. The Gentry of Antebellum South Carolina // North Carolina Historical Review, 17 (April 1940): 119; Roger Shugg. Origins of Class Struggle in Lxuiisiana (Baton Rouge: LSUP, 1939), p. 59.
663


Социология холопства
ственные обязательства, которые признавались богатыми землевладельцами во времена продовольственных кризисов, - придержать как можно больше зерна, чтобы еще больше поднять его рыночную цену, а затем на полученные доходы приобрести себе в собственность нескольких пострадавших от социальных катаклизмов. Рыночное поведение тех, кто имел излишки зерна, было подробно описано Борисом Годуновым в его знаменитом указе от 3 ноября 1601 г., в котором он пытался справиться с первым годом из череды наступивших голодных лет; отклик землевладельцев на положение простого народа проявился в резком росте числа покупок людей в холопство в эти годы1. Трудно вообразить, что прятавшие припасы и покупавшие холопов не пересекались, поскольку те владельцы, у которых не было достаточных запасов зерна, распускали сврих холопов; еще труднее представить себе, чтобы кто-либо покупал холопов, не имея возможности их прокормить. (Холоп мог получить, а мог и не получить сумму, проставленную в документе о продаже, чиновникам же, регистрировавшим эти документы, положенная пошлина должна была быть уплачена.)
Надо заметить, что тип людей, продававшихся в обычное кабальное холопство, едва ли зависел от времени продажи - были ли это самые худшие времена типа 1603 г. или обычные. Основное различие состояло в том, что в самые трудные времена резко возрастало число продававшихся людей. Среди них появлялось некоторое число малолетних (сирот до 15 лет) и увеличивалась доля продававшихся семей. Характер стресса, который испытывали потенциальные холопы, не слишком менялся от времени, которое для общества в целом было «хорошим» ко времени всеобщих социальных катаклизмов. Единственным обществом, в котором элемент социального обеспечения, заложенный в рабстве, был, возможно, так же силен, как и в Московии, была Индия, по поводу которой Британский парламентский вестник 1841 г. отмечал, что «рабство может рассматриваться как индийские законы о бедных, предотвращающие инфантицид»1  2. Термин «социальное обеспечение» (welfare) применялся также без особых разъяснений к рабству у керибов (живших к югу от озера Виктория до 1800 г.)3.
Нормы, позволявшие обездоленным продаться в рабство, существовали и в других обществах, однако мне кажется, что нигде они не были такими жесткими, как в Московии, и нигде не касались такого большого количества людей. Левит позволял иудеям (кочевникам) продаваться в рабство, но при этом предусматривал, что через короткое время они должны быть вновь отпущены на волю. Настоящее рабство следовало сохранять для «язычников, которые везде рядом». Если обедневшие евреи продавались «чужим», они сами или члены их рода имели право выкупить их на волю; если этого не происходило, раб освобождался автоматически, когда отрабатывал долг. (Это можно сравнить с русским долговым холопством, существенно отличавшимся от кабального холопства.) А в Генуе в XVI в. бездомные бедняки каждую зиму продавались в галерное рабство4. Те, кто их покупал, освобождали их по весне, а не держали в постоянном рабстве, что было обычной практикой московитов. Гуго Гроций не находил ничего шокирующего в обмене временной зависимости на посто¬
1 Хилков Григорий. Сборник Князя Хилкова. - СПб: Тип бр. Пантелеевых, 1879. - С. 165— 171,№62.
2 D h а г m a Kumar. Land and Caste in South India (Cambridge: Cambridge University Press, 1965), p. 48.
3 Miers and Kopytoff, p. 281.
4 Leviticus 5: 39-55; Braudel. Capitalism, p. 205.
664


Значение холопства в России
янную уверенность в пропитании, однако он говорил о продаже детей (являющихся «маргиналами» по отношению к обществу взрослых) родителями, а не о самопродаже последних1.
Почему московиты в XVI в. не придумали никакого краткосрочного решения проблемы стресса, вопрос интересный, но, к сожалению, определенного ответа на него нет. Это, безусловно, было одной из целей кабального холопства, когда оно появилось в конце XV в., однако эта цель была отодвинута более старой традицией полного холопства и тем обстоятельством, что люди, бравшие годичную ссуду, просто не имели ресурсов, чтобы расплатиться.
Поражает и высокая степень индивидуализма, присущая самопродаже московитов в холопство. В Московии всякий был сам по себе. Напомню, что в Африке существовал родовой институт заложничества, другая возможность, в самые худшие времена, предоставлялась у народа марги в Нигерии. В условиях тяжких лишений - во время голода, например, - деревни продавали некоторых из своих жителей в рабство в обмен на пропитание для всех остальных1  2. Насколько мне известно, в Московии ничего подобного никогда не было. Иногда продавали некоторых своих родственников в рабство и игбо в Нигерии по причине правонарушений или аномальности (злостные неплательщики долгов и нарушающие законы подростки, аномальные дети), однако этим сделкам должны были предшествовать ритуалы, которые отлучали будущего раба от его рода, причем родственники раба и его матери по мужской линии должны были согласиться на это отлучение3. Мне ничего не известно о подобных ритуалах в Московии, где будущий холоп (полный, кабальный или долговой) становился маргиналом самостоятельно.
Холопство так расслабляло человека, что для многих оказывалось невозможным уйти в дальнейшем из его сетей. Возьмем, например, случай братьев Мишки и Ефимки Захарьевых, холопов Григория Чуркина. После гибели своего хозяина они остались с его женой. Она снова вышла замуж за некоего Микиту Калитина, который удерживал братьев против их воли и увез их в Иван-город. В августе 1622 г. они бежали от Калитина и нашли убежище у другого холоповладельца Ивана Тыркова4. По-видимому, они сбежали от Калитина, поскольку тот каким- то образом их оскорбил, но явно не потому, что хотели жить по собственной воле как свободные люди. Русское холопство начала нового времени так связывало психологически и так подавляло физиологически, что не было никакой необходимости иметь какой-то специальный правовой статус для вольноотпущенников. Тех, кто в других обществах стал бы вольноотпущенником, Московия с распростертыми объятиями принимала обратно в холопство.
Холопство не только предоставляло нечто вроде социального обеспечения, но давало возможность избежать и других нежелательных аспектов жизни России начала нового времени. Оно давало возможность некоторым избежать военной службы, особенно это касалось среднего слоя служилых людей. Оно давало возможность уйти от налогообложения (как и в большинстве других обществ) и некоторых других обязательств перед государством (чего в некоторых других обществах не было).
1 D.В.Davis. Western Culture, р. 115.
2 Miers and Kopytoff, p. 92.
3 Ibid., p. 125.
4 РИБ, T. 38(1926), c. 470.
665


Социология холопства
КОНЕЦ ХОЛОПСТВА
В разных местах рабство заканчивалось либо насильственно, путем принятия соответствующего указа, либо в результате постепенной эволюции. Московия выбрала второй путь, причем поразительно сходство в способе отмены рабства между ней и Римской империей. В I в. до новой эры Рим пережил огромный приток рабов, а затем, с расширением империи, которое привело к сокращению числа пленных, в оставшиеся ей века приобретал значительно меньшее число рабов по значительно более высоким ценам. В течение трех столетий после смерти Иисуса условия жизни рабов постепенно улучшались и превращались в условия феодальной зависимости. Причин для такой эволюции немало, но наиболее заслуживает упоминания тот факт, что сокращение притока рабов совпало с разделом оливковых и винодельческих плантаций на юге Италии перед лицом конкуренции со стороны Испании, Галлии и Северной Африки; на месте старых оливковых рощ и виноградников появились поля пшеницы, менее пригодные для обработки руками рабов. Одновременно в течение первых трех столетий новой эры и по закону, и на практике снижался правовой и экономический статус свободных крестьян и торговцев в направлении того, какой раньше имели рабы. К III—IV столетиям новой эры Рим испытывал недостаток рабочей силы и денег. Принимались законы, превращавшие свободных земледельцев в колонов, привязанных к земле, а рабов все чаще превращали в налогоплательщиков1.
В России начала нового времени также наблюдалось слияние крестьянского и холопского статусов в новом институте крепостничества, хотя и не абсолютно по тем же причина.м. Римская власть в III и IV вв. становилась все слабее и все более децентрализованной, в то время как в России между, скажем, 1590 и 1725 гг. власть становилась все сильнее и более централизованной. Однако и Россия испытывала в это время явную нехватку населения, растущие аппетиты к сбору податей и потребность в людских ресурсах для армии. Таковы были главные причины подъема крепостничества и упадка холопства.
В странах, соседствовавших с Московией с запада, рабство вымерло или было отменено значительно раньше, чем оно прекратило свое существование в Московии. Во всех случаях этот институт смешался с крепостничеством, как и в России. Из стран к западу от России первой отмену рабства увидела Польша. В конце средних веков, к XV в., продажа и покупка рабов в пределах Польского государства была запрещена. В Латвии с развитием крепостничества рабство исчезло к концу XV в. В это же время в Литве рабам стали выделять небольшие участки земли, и в течение первой половины XVI в. институт рабства прекращает свое существование. Официально же рабство отменено Литовским Статутом 1588 г.1  2 Насколько можно определить, упадок рабства в этих странах не оказал влияния на угасание холопства в России, происходившее в результате внутренних процессов.
1 	Westermann, рр. 114-115, 133, 141-142; Удальцова, с. 15-16. Крепостничество пришло на смену рабству и в средневековой Германии (Wergeland, р. XIII).
2Kazimierz Tymieniecki. Zagadnienie niewoli w Polsce, p. 522; idem. Niewolni, p. 148. (Я признателен Питеру Бауману Брауну, предоставившему мне эту информацию.) Гудавичюс и Лазут- ка. Процесс закрепощения крестьянства Литвы и Литовский Статут 1529 г. // История СССР (1970, № 3), с. 82-90; Л С 1588 г., гл. 12, ст. 21 (Лап по, с. 360); MS, р. 287. Военные пленники могли оставаться в рабстве, но и они, и их дети должны были быть поселены в поместьях, как и крестьяне.
666


Значение холопства в России
Холопство в Московии всегда находилось в состоянии эволюции. Когда какая-либо его разновидность оказывалась исчерпанной, вместо нее появлялась другая. На смену полному холопству пришло кабальное, правила которого между 1586 и 1597 гг. изменились: поначалу договор заключался на один год и только в случае невыплаты ссуды холопство становилось постоянным, а затем оно оказалось ограниченным продолжительностью жизни хозяина. Старинное холопство тоже, кажется, в XVII в. уступило место кабальному; в разное время накладывались ограничения и на похолопление иноземцев, связанное с военным пленом1. Однако холопство было необыкновенно живуче, и половинчатыми мерами с ним было не справиться. Решения 1596-1597 гг. могли быть результатом озабоченности непрерывным похолоплением соотечественников, но и в этих решениях, вероятно, преобладала заинтересованность в доходах от налогов.
Интересы казны, несомненно, у допетровских законодателей, двинувшихся против института холопства, были превыше всего. В третьей четверти XVII в. русские обнаружили два способа уклонения от уплаты податей. Прежде, когда размер податей определялся площадью обрабатываемых земель, они сокращали пашни. Это наносило ущерб национальным интересам, поэтому во второй четверти XVII в. правительство стало смещаться от налогообложения пашенных земель к налогообложению дворов (что уже было обычной практикой в городах). Россияне ответили увеличением числа обитателей двора, создав большие семьи. Крепостные земледельцы и их хозяева также пытались обмануть сборщиков податей, утверждая, что это - не крепостные, а холопы. Преодолеть оба эти типа увиливания от податей по существу означало бы отменить холопство.
Видя, что крестьяне-земледельцы называют себя холопами, правительство указом от 2 сентября 1679 г. объявило, что все подобные лица («задворные люди») должны быть включены в налоговые ведомости. Этот указ, вероятно, был издан в ответ на предварительные итоги переписи 1678 г.1  2 В любом случае, после 1679 г. холопы, жившие за пределами хозяйского двора своим собственным, отдельным двором, должны были включаться в число тяглого населения наравне с крестьянами3. Некоторая традиция налогообложения холопов, занятых в сельском хозяйстве, уже существовала. Реформа конца 1670-х гг., настаивавшая на том, чтобы все холопы, занятые на пашне как крестьяне, были обложены налогом, стала началом энергичных попыток отделить холопов, имевших доходы, от тех, кто таковых не имел, и включить первых в налоговые ведомости. Статья 7 инструкции для переписчиков населения 1686 г. вновь указывала им на то, что холопы (задворные, деловые и кабальные люди), живущие за пределами хозяйских дворов, должны быть включены в списки4. Статистические данные конца петровской эпохи показывают (так как эти меры оказались успешными), что в то время менее 10% холопов было занято в сельском хозяйстве5.
1 Яковлев. Холопство, с. 401-413.
2Седашев В.Н. Очерки и материалы по истории землевладения Московской Руси, с. 209; ААЭ, т. 4, с. 336-337, № 243; Веселовский. Сошное письмо, т. 2, с. 254; Дьяконов М.А. Очерки из истории сельского населения в Московском государстве (XVI-XVII вв.). - СПб., 1898. - С. 142 (= ЛЗАК, т. 12(1901)).
3Тихонов. Помещичьи крестьяне, с. 100.
4 	ПСЗ, т. 2, с. 746-747, № 1169.
5Анисимов. Изменения, с. 39-40.
667


Социология холопства
Следует отметить, что статус пашенных холопов официально не был отменен, поэтому, когда Петр Великий решил расквартировать армию у крестьян, пришлось в 1719 г. провести перепись, чтобы определить имевшиеся в стране ресурсы; она учитывала крестьян, безземельных крестьян (бобылей) и холопов, обрабатывавших собственные наделы (задворные и деловые люди). Те холопы (деловые люди), которые не имели собственного надела и обрабатывали хозяйский, также должны были быть перечислены, но отдельно. Это стало началом подушной переписи, которая должна была включать всех лиц мужского пола от новорожденных до самых старых с указанием возраста1.
Решительная отмена домашнего холопства путем превращения лиц такого рода в домашних слуг, кажется, произошла запоздало. В январе 1720 г. Петр предположил (справедливо), что под маской домашних холопов скрываются потенциальные налогоплательщики, поэтому он повелел включить «дворовых людей» в перепись*  2. Двумя годами позднее, 5 февраля 1722 г., Петр снова объявил, что землевладельцы должны быть осведомлены об их ответственности за уплату подушной подати (80 копеек) за каждого крестьянина или холопа мужского пола (дворовые и деловые люди; люди всякого звания)3. Однако 1 июня 1722 г. сенатским постановлением был объявлен отход от этого принципа всеобщего мужского налогообложения и было установлено, что те, кто не занимался земледелием, а жил в чьем-либо доме на денежные или хлебные выдачи, не должен был платить налогов («расположение на полки»)4. Попытка отличить тех, кто имел доходы, от тех, кто их не имел, была воспринята как лазейка для обходных путей, так как, если повара и кучера полностью зависели от своих хозяев и не имели независимых доходов, то мастеровые и мелкие торговцы, тоже жившие в хозяйских дворах, такие доходы имели5. Окончательно эта дилемма была разрешена сенатским указом (статья 8) от 9 января 1723 г. (подтвержденным указом Петра от 19 января), предписывавшим взимать подушную подать со всех холопов, независимо от их статуса или дохода6. Сам Петр, комментируя статью 8, отмечал, что она полностью уравняла домашних холопов (дворовых людей) с крестьянами7. Эта мера одновременно обложила холоповладение налогами и официально положила конец аспекту холопства, связанному с уклонением от налогов, превратив всех домашних холопов в домашних слуг, подлежащих налогообложению. Включение домашних холопов в налоговые ведомости в качестве домашних слуг на деле означало конец холопства, хотя институт этот формально, насколько мне известно, никогда не был отменен и упоминался еще и после правления Петра Великого. Будет справедливо сказать, что к 1723 г. холопство достаточно глубоко смешалось с крепостничеством и как таковое, как отдельный институт, фактически исчезло.
•ПСЗ, т. 5, с. 618-619, №3287.
2 ПСЗ, т. 6, с. 1, № 3481.
3 ПСЗ, т. 6, с. 505-506, № 3901.
4 ПСЗ, т. 6, с. 717, №4026.
5Анисимов. Изменения, с. 36, 38.
6 ПСЗ, т. 7, с. 2-6, № 4139, особенно ст. 8; ПСЗ, т. 7, с. 11, № 4145.
7 Анисимов. Изменения, с. 50. Действия Петра можно сравнить с действиями китайского императора Юнчжена, который двумя указами 1727 и 1728 гг. освободил всех рабов, переведя их из категории «низших людей» в категорию «свободных людей» (Wiens, р. 338). Китайские указы, оказавшиеся не окончательными, были приняты в ответ на многочисленные восстания, в то время как русские указы отвечали военным нуждам государства. (Китайцы снова отменили рабство 31 января 1910 г. [Meijer, р. 345].) Я признателен Энн Уолтнер, обратившей мое внимание на статьи Винса и Мейера.
668


Значение холопства в России
К 1720-м гг. корпус домашних слуг значительно поредел вследствие набора в армию. Это нарушение неприкосновенности частной собственности было относительно новым явлением, так как холопы, служившие в армии до 1632 г., обычно оставались личной собственностью своих хозяев, что отражало устойчивое нежелание правительства требовать чего-либо от находившихся в личной собственности холопов. Это нежелание было преодолено во время Тринадцатилетней войны, когда, как заметил Котошихин, холопов стали призывать в пехотные полки нового строя1. В главе 15 я уже обсуждал военную службу как один из путей к свободе, поэтому здесь упомяну лишь некоторые важнейшие события петровской эпохи. Северная война и первые поражения, понесенные от шведов, разрушили последние еще остававшиеся препятствия на пути набора холопов в армию - военные стратеги стремились этим путем восполнить недостаток человеческих ресурсов. Сначала холопам разрешили добровольно поступать на военную службу, а затем вскоре перешли к их прямому призыву. Многочисленные зачерпывания из этого резервуара человеческих ресурсов, по-видимому, сыграли важнейшую роль в подготовке отмены института холопства, значительно уменьшив величины, получавшиеся при включении холопов в налоговые ведомости.
Начав потихоньку, 1 февраля 1700 г., то есть более чем за 9 месяцев до унизительного поражения под Нарвой, Петр объявил, что хозяева, желавшие освободить своих холопов, должны привести их со всеми документами в Холопий приказ, который должен отправить их в Преображенский приказ для возможной записи в пехоту. Если оказывалось, что вольноотпущенники не годятся для службы в пехоте, они были вольны снова продаться кому пожелают. Примечательно здесь отсутствие предположения, что кто-то из них мог захотеть свободной жизни1  2. Три года спустя этот указ был распространен и на холопов, освобождавшихся по смерти хозяев, а к службе в пехоте была добавлена служба на военном флоте. В феврале 1705 г. Петр объявил, что холопы, освобождающиеся по смерти хозяев, должны быть приведены для регистрации в Московский судный приказ. Жены, дети и исполнители воли покойных не должны были освобождать таких холопов или выдавать им отпускные грамоты, так как в подобных случаях освобождение происходило автоматически. Наследники покойных хозяев не имели права удерживать этих вольноотпущенников, как это часто случалось прежде, без письменного разрешения Московского судного приказа. Нарушителям угрожали опала и другие санкции3. Эти установления просуществовали до конца правления Петра и означали, что вольноотпущенникам становилось все труднее снова продаться в холопство; это положило конец порочному кругу зависимости, игравшему решающую роль в холопстве России начала нового времени. Эти меры усиливались наложением значительных штрафов на хозяев, как освобождавших своих холопов в нарушение этих указов, так и принимавших к себе вольноотпущенников, не подвергшихся освидетельствованию на предмет пригодности к военной службе4.
В это же время правительство стало разрешать холопам добровольно записываться в военную службу. После Нарвы, 3 декабря 1700 г., Преображенский
1 Котошихин, с. 133.
2 ПСЗ, т. 4, с. 3, № 1747; Анисимов. Изменения, с. 48.
3 ПСЗ, т. 4, с. 209-210, 291, №№ 1923, 2035.
4 ПСЗ, т. 7, с. 5, 10, 128, №№ 4139 (ст. 16), 4145, 4318.
669


Социология холопства
приказ объявил, что беглые холопы, не совершившие никакого иного преступления, кроме побега из холопства, могут остаться на службе в пехоте. (Беглые крепостные должны были быть возвращены хозяевам - одно из редких расхождений в обращении с этими двумя категориями населения1.) Как на него ни смотреть, это был исторический указ, поскольку он означал, что всякий здоровый, крепкий и годный к военной службе холоп мог найти свободу в армии. Служба в армии нередко оказывалась равносильной смертному приговору, но это обстоятельство почти наверняка не было известно ни забитому холопу, ни притеснявшему его хозяину. Указ от 3 декабря явно переводил отношения между хозяином и холопом в иную плоскость. Право холопов записываться в армию было снова подтверждено в 1702 г., однако было сделано исключение для кухонной прислуги («повары», «приспешники» и «хлебники»)1  2. Можно считать, что правительство тем самым признавало, что приготовление пищи для семьи хозяина является самым главным занятием холопа, а холопами, выполняющими другие функции, оно может распорядиться.
По мере углубления кризиса необходимых для армии человеческих ресурсов, с продолжением военных неудач, в октябре 1703 г. приказ Ратных дел потребовал, чтобы все служилые люди и купцы, имевшие холопов, зарегистрировали их всех в этом приказе, а затем представили для осмотра каждого пятого домашнего холопа (дворового) и каждого седьмого холопа, работающего вне дома (делового). Предъявленные для осмотра должны были быть годными к военной службе, то есть быть в возрасте от 20 до 30 лет и здоровыми умом и телом. Татары, калмыки, поляки и шведы также должны были быть переписаны, но они не подлежали призыву. За невыполнение указа предусматривалась смертная казнь. Разрешение холопам записываться в армию, а затем и их призыв оказались важны для успеха петровского оружия в Северной войне, особенно в ее первые годы. До введения массовых наборов в армию в 1705 г. петровская регулярная армия в значительной степени зависела от холопов-добровольцев, так как указ 1699 г. категорически запрещал отправку в армию крестьян. Указ от 4 февраля 1707 г. проложил дополнительные дорожки от армии в популяцию холопов, установив, что для призыва в армию должен быть предоставлен каждый пятый домашний холоп от дворов, возглавляемых отставными служилыми, их вдовами, несовершеннолетними юношами и незамужними девицами. Указ не содержал никаких уточнений относительно дворов, имевших менее пяти домашних холопов3. Год спустя, в марте 1708 г., был издан другой указ, потребовавший, чтобы все холо- повладельцы представили списки всех своих домашних холопов и под угрозой смертной казни за неповиновение предъявили их в Преображенский приказ. Если холоповладелец высокого чина сказывался отсутствующим в городе и не могущим поэтому выполнить этот указ, но выяснялось, что он тем временем прячет своих холопов, он подлежал штрафу. Если то же совершали холоповладельцы низших чинов, они подлежали жестокому наказанию без всякой милости. К 1711 г. военным ведомством было освидетельствовано 158000 холопов, из них 139000 были призваны на военную службу4. Постановление 1703 г. было с небольшими
1 ПСЗ, т. 4, с. 92, № 1820.
2 ПСЗ, т. 4, с. 196-197, № 1912.
3 ПСЗ, т. 4, с. 225-226, 369, №№ 1944, 2138; Анисимов, с. 43.
4 ПСЗ, т. 4, с. 403, № 2190; Анисимов, с. 44. При этом были отправлены домой 19000 отвергнутых, поскольку они оказались крестьянами, а не холопами.
670


Значение холопства в России
изменениями повторено в 1715 г. Теперь подлежали регистрации и повара, но для управляющих («первые слуги»?) было сделано исключение. Все холопы в возрасте от 10 лет должны были быть предъявлены для осмотра, призыву подлежали 2000 человек в возрасте от тринадцати до двадцати лет1. Эти требования, мотивированные военными нуждами, подрывали основы холоповладения и почти наверняка способствовали подготовке к его отмене. Замена таинственной конницы с луком и стрелами реальностью массовой вовлеченности в пороховую войну делала обычного холопа человеком, способным превратиться в свободного рядового пехотинца. Это, однако, вряд ли было отражением изменения образа холопа, так как статус пушечного мяса в мире нового времени был не слишком высок1  2.
Сколько холопов было освобождено во исполнение этих указов, неизвестно, однако числа эти должны быть достаточно велики, судя по тому, что по переписи офицерского состава Российской империи 1720-1721 гг. из 2245 офицеров 157 (7%) составляли вольноотпущенники. Лишь 1 из этих 157 до освобождения и вступления в регулярную армию побывал в армии холопом, и только 4 из 157 записались в армию до 1700 г. Поразительно, что две трети этих 157 вступили в армию в ответ на призыв 1700 г. Почти 60% офицеров-вольноотпущенников записались в армию добровольно, остальные были отправлены туда своими хозяевами, выполнявшими нормы призыва. К 1720-1721 гг. средний офицер-вольноот- пущенник прослужил уже 19,5 лет или от 16 до 24 лет. Более 90% их служило в пехоте (всего в пехоте служило 57% всех офицеров), и, по-видимому, одним из преимуществ холопов, ставших офицерами, была грамотность. Некоторые были выдвинуты на офицерские должности за славные дела. Один вольноотпущенник достиг поста квартирмейстера, другой - штатной офицерской должности подполковника. Другие имели офицерские чины капитана, поручика, подпоручика и прапорщика. Национальность этих вольноотпущенников не во всех случаях известна, но известно, что не все они были русскими. Д.Татаринов, например, был из взятых в плен на Тереке, а подполковник Г.Л. Баскаков был татарского происхождения3. Подобные выдвижения были типичны для петровской эпохи.
В холопство продавались, прежде всего, одинокие мужчины основного призывного возраста. Многие из них со временем женились, но все же эти холопы были всегда доступным источником человеческих военных ресурсов. Свободный набор и рекрутирование холопов вполне могли сократить численность основной мужской возрастной когорты холопов наполовину или даже на три четверти. Тот факт, что переписчики населения в 1719-1720 гг. обнаружили, что в Козельском уезде холопы составляют 6,9% населения, а в Мещовске, Мозальске, Калуге, Медыни, Боровске, Верее и Перемышле насчитали 11,5% холопов, - эти факты не должны вызывать особого доверия, они могли объясняться совместными усилиями крепостных и их хозяев уменьшить свои налоговые обязательства4. Петр I, вероятно, так и относился к подобным данным, но единственный способ их проверить - это сравнить эти архивные данные с демографическими данными, приведенными в главе 13.
1 ПСЗ,т. 5, с. 179-180, №2944.
2Corvisier. Armies, pp. 44-46, 129.
3 	Рабинович М.Д. Социальное происхождение и имущественное положение офицеров регулярной русской армии в конце Северной войны // Россия в период реформ Петра I / Под ред. Н. И. Павленко и др. - М.: Наука, 1973. - С. 150-154.
4Анисимов,с. 39-40.
671


Социология холопства
В марте 1721 г. правительство вернулось к проблеме беглых, записавшихся в армию, и подтвердило мартовский указ 1700 г., разрешавший им оставаться в пехоте. Им было позволено также потребовать освобождения их жен, а также детей в возрасте до 12 лет. Исключения были сделаны для тех, кто совершил уголовные преступления, и для тех, чьи хозяева обучили их морскому делу: они должны были быть возвращены своим хозяевам и в холопское состояние. Петр также объявил, что всякий холоп в любое время может записаться в пехоту или на флот1. В марте 1722 г. обнаружилось противоречие между разрешением свободной записи холопов в военную службу и их включением в налоговые ведомости. Было замечено, что сохранение за этими лицами права записываться в армию или во флот разрушало установленный порядок круговой поруки за уплату налогов и расквартировывание войск. Вследствие этого правительство отменило право таких налогоплательщиков добровольно вступать в армию или во флот1  2. Эта мера стала возможной благодаря победе России в Северной войне. Тем не менее эта проблема активно обсуждалась в правительственных кругах в 1722 г. и в конечном итоге была решена в пользу вооруженных сил: холопам разрешили вступать в армию, несмотря на проблемы, которые это создавало для налоговой системы. После смерти Петра, с 1726 г., холопам более не позволялось добровольно вступать в военную службу из-за бремени, которым такое вступление ложилось на плечи оставшихся тяглецов; холопы, как и крестьяне, с этого времени подлежали только официальному призыву. Холоп больше не мог покинуть свой статус, последняя лазейка, дававшая выход из холопьего состояния, закрылась3. Холоп превратился в крепостного.
Власти тем не менее признавали определенных людей холопами еще в конце петровской эпохи, хотя никаких особенных различий де-юре между ними и крепостными уже не видно. Например, в указе от 6 апреля 1722 г. правительство объединило беглых холопов и крепостных, которые, будучи задержаны, не открыли имен своих хозяев. Этих лиц следовало доставить в Санкт-Петербург. Если их хозяева обнаруживались, беглецов им не возвращали, а выплачивали денежную компенсацию4. В 1741 г. какой-то лейтенант в Симбирском уезде произнес страшное «слово и дело государево», которым и начал процесс об измене для того, чтобы «защитить себя и членов своей семьи от обращения в холопство»5. Никакой другой информацией об этом инциденте я не располагаю, но он показывает, что в воспоминаниях (а может быть, даже и в каких-то явлениях действительности) холопство сохранялось и после фактического исчезновения этого института в конце правления Петра.
Упадок холопства в России был связан с подъемом крепостничества и особенно с потребностью государства в доходах от налогов и в человеческих ресурсах для армии. Это, однако, скорее описание происшедшего, чем анализ факторов, приведших к угасанию института холопства. Холопство выполняло в России начала нового времени определенные функции, и чтобы правительство могло позволить себе разделаться с этим институтом, эти функции либо
1 ПСЗ, т. 6, с. 367-368, № 3754.
2 ПСЗ, т. 6, с. 518, №3923.
3Анисимов,с. 49-50.
4 ПСЗ, т. 6, с. 640, № 3939.
5 John L.H.Keep. The Secret Chancellery, the Guards and the Dynastic Crisis of 1740-1741 // Forschungen wir osteuropäischen Geschichte 25(1978): 184, n. 84.
672


Значение холопства в России
больше не должны были выполняться, либо их должен был взять на себя какой-то другой институт.
Считая, что холопство выполняло для власти, холоповладелыдев и самих холопов ряд существенных функций, рассмотрим кратко те изменения, которые привели к упадку официального института холопства. Следуя порядку перечисления, начнем с власти. К наступлению петровской эпохи чиновничество обнаружило много других источников доходов, и суммы, собиравшиеся за регистрацию холопов и разрешение споров о праве собственности на них, бледнели в сравнении с множеством различных форм прямых и косвенных налогов и пошлин, питавших государство. В военной сфере полки нового строя, появившиеся в XVII в., а затем и петровская регулярная армия показали, что необходимая численность армии может быть обеспечена и без использования бойцов-холопов.
Следует рассмотреть и интересы холоповладельцев. Очевидно, что им была предложена подходящая замена, поскольку никакого сопротивления отмене холопства с их стороны замечено не было, если не считать ложного перевода пашенных холопов в статус домашних холопов, а также домашних холопов, имеющих собственные доходы, в положение домашних холопов, живущих на подачки хозяев. Для хозяев крепостничество оказалось, похоже, адекватной и даже щедрой заменой холопства. Домашние крепостные слуги выполняли всю работу по дому, обеспечивали подъем статуса и служили объектами для осуществления социального доминирования. Крепостные земледельцы, привязанные к земле, которая все в больших масштабах передавалась по наследству, выполняли свойственную прежде холопам функцию социального цемента, будучи передаваемы по рядно-сговорным и данным грамотам, а также по духовным. Легкость перехода России к новым формам эксплуатации напоминает то, что происходило в Римской империи, в Индии, в разных районах Африки, на американском Юге и в других местах.
Особого рассмотрения здесь заслуживают интересы холопов, так как именно они «добровольно» сделали русское холопство тем необычным институтом, каким оно было в начале нового времени.
Рассматривая основную функцию холопства в Московии, не следует удивляться тому, что она была отменена, как только были созданы институты, заменяющие холопство. Через столетие после того, как Джин Бодин (1530-1596) восхвалял мудрого законодателя, который был бы способен осознать проблемы и разрушить потенциальный источник зависимости, создав общественные учреждения, где бедняки смогли бы обучиться полезным ремеслам, Москва открыла свои первые богадельни1. В 1723 г. правительство предписало принимать в богадельни вольноотпущенников, не годных ни к военной службе, ни к какой:либо
1 	N .Z.Davis, pp. 113-114. В десятилетие с 1670 по 1680 г. существовал специальный приказ по строительству богаделен. В Москве в это время существовало семь или восемь царских богаделен, вмещавших 410 человек (Яновский А.Е. Богадельня //Энциклопедический словарь, т. 4, [1893], с. 142). Во второй половине XVII в. богадельни строились и в провинциальной Московии. В материалах переписи 1669 г. отмечается, что князь Офонасий Иванович Лобанов-Ростовский содержит в Ярославле богадельню, состоящую из десяти отдельных домов. К концу века в Ярославле была уже дюжина богаделен, семь из которых размещались в каменных строениях. Содержавшиеся на частные пожертвования, они могли принять от 250 до 500 человек (Лестницын В. Ярославские бого- дельни в XVII и XVIII столетиях // Ярославские губернские ведомости [1873, № 1], с. 12-13; Труды Ярославской ученой архивной комиссии, т. 6, № 3-4, [1913], с. 281).
673


Социология холопства
работе, так что их никто уже и не нанял бы на работу1. Новое представление о необходимости общественного призрения было выражено в годы Тринадцатилетней войны, когда правительство потребовало, чтобы монастыри принимали к себе раненых солдат, которые не могли больше служить и не имели собственных средств, - мера, предположительно применявшаяся в первую очередь к безземельным элементам полков нового строя1  2. Позднее, в XVIII в., были введены и другие меры социального обеспечения3.
Основные процессы, сделавшие возможной отмену холопства, включали сокращение числа лиц, могших продаться в холопство, при одновременном обеспечении обязательной по существу поддержки тех, кто в прежние времена продался бы в холопы. Безусловно, первое не могло быть реализовано независимо от второго.
Ко времени Петра стратификация русского общества перекрыла большинство источников потенциальных холопов за пределами самого института. В 1700 г. правительство объявило, что больше не существует «вольных людей», не приписанные ни к какому состоянию «гулящие люди» постепенно исчезли вследствие прикрепления всякого человека к одному из определенных законом состояний (крепостные крестьяне, горожане - посадские люди, служилые люди, духовенство). Петр Великий выражал удовлетворение этим положением, отмечая, что государству от людей, которые никак не служат, нет никакой выгоды, от них только преступлений и можно ожидать4. Следствием этого процесса было усиление ограничений на возвращение в холопство для вольноотпущенников. Источники холопства значительно сократились и в результате вступления большого числа холопов в армию в течение первых двух десятилетий XVIII в.
Главным фактором, приведшим к уничтожению холопства, было создание русскими большой семьи в попытке уменьшить налоговое бремя по мере того, как правительство переходило от налогообложения обрабатываемой земли (и ее эквивалентов в городских территориях) к налогообложению дворов. Сохранилось множество свидетельств этих перемен в XVII в., а также их последствий. В холопство продавались почти исключительно выходцы из нуклеарных семей, о холопах из больших семей сохранились лишь обрывочные сведения. Такая же картина преобладала по всей России до 1646-1648 гг. В Новгородском регионе около 1500 г. по некоторым данным было 882 тяглеца мужского пола в 788 дворах5. Разные переписи по Новгородскому региону в этот период дают 1,13 и 1,08 муж- чин-тяглецов на один двор6. Такие же отношения преобладали на протяжении всего XVI в. в северо-западном регионе7. Аналогичные признаки нуклеарных семей преобладали в центральной России на протяжении большей части первой половины XVII столетия. В поместье боярина Ф. И.Шереметева в Галицком уез¬
1 ПСЗ, т. 7, с. 127-129, 139-141, №№ 4318, 4335.
2 Котошихин, с. 138.
3 David L.Ransel. Abandonment and Fosterage of Unwanted Children: The Women of the Foundling System // The Family in Imperial Russia, pp. 189-217; Alexander. Bubonic Plague, pp. 46, 94-95, 271, 277-278; J.Michael Hittle. The Service City. State and Townsmen in Russia, 1600-1800 (Cambridge: Harvard University Press, 1979), pp. 123, 130, 142, 207.
4 Анисимов, c. 43.
5 Хорошев A.C. Экономическое положение приходских церквей в Новгороде Великом // Русский город. (Исследования и материалы). - М.: МГУ, 1979. - T. 2. - С. 230.
6 АИС-ЗР (1971), с. 323-325.
7 АИС-ЗР(1974), с. 118, 185.
674


Значение холопства в России
де в 1619 г. в 146 дворах было 346 мужчин. В одном из южных поместий И. Н. Романова в 1628 г. было 86 взрослых мужчин в 86 дворах1. По расчетам советского исследователя помещичьего крестьянства Ю.А.Тихонова, до 1645 г. на один двор приходилось 2,4 мужчин, в 1649-1679 гг. - 3,3, а в 1680-1725 гг. - 4,6*  2. По расчетам Ю. В. Готье, в центральном регионе России в 1620-х - 1630-х гг. на один двор приходилось 1,7 мужчин, а в 1678 г. - 4,03. Вдоль южной границы в 1646 г. насчитывалось 2,6 мужчин на один двор, а в 1678 г. - 4,54. На севере в Кевроль- ском уезде в 1623 г. было в среднем менее двух мужчин на двор, а в 1686 г. - почти 45. По переписи 1678-1679 гг. в крестьянских хозяйствах на церковных землях на один двор в среднем приходилось 3,43 мужчин, на помещичьих землях - 4,06. Хотя духовенство, вероятно, и отставало в информировании своих крестьян о преимуществах более крупных дворов, оно, очевидно, постаралось сделать все возможное, чтобы преодолеть это отставание. Так, по одному из подсчетов 1693 г., в 50 дворах было 239 мужчин, то есть в среднем почти 4,8 на один двор7. Подобных примеров можно было бы привести во много раз больше.
Так родилась знаменитая русская большая семья. Непосредственным результатом этого было исчезновение со сцены одиночек, поскольку очень немногие могли прожить самостоятельно, платя полностью подворную подать8. Подворная подать привела также к тому, что супружеским парам без детей или одному родителю с детьми было экономически невыгодно жить самостоятельно. Все эти люди объединялись друг с другом, чтобы снизить налоговое бремя.
Правительство отдавало себе отчет в отношении влияния подворной подати, поэтому в 1719 г. была введена подушная подать. Естественно, возникает вопрос о том, почему большая семья пережила подворную подать. Ответить на этот вопрос, вероятно, можно двояко. Во-первых, податью облагались не отдельные лица, а группы. Такое коллективное налогообложение привело к созданию общин, обнаруживших, что их члены гораздо лучше справляются со своими налоговыми обязательствами, когда живут многонаселенными дворами. Логика здесь проста: основные расходы на жилище и топливо значительно сокращались, когда в каждом доме жило от 8 до 10 человек, а не менее 4, что было нормой до 1547 г. Это позволяло увеличить подушные доходы, используемые для уплаты налогов. То же самое обнаружили и помещики-крепостники и внесли свой вклад в дело сохранения большой семьи усилением принуждения. Крепостники сделали
Арсеньев Ю.В. Ближний боярин князь Никита Иванович Одоевский и его переписка с Га- лицкою вотчиной (1650-1684) // ЧОИДР, т. 205 (1903, кн. 2), ч. 1, с. 129; Сташевский. К истории колонизации Юга, кол. 289.
2Тихонов. Помещичьи крестьяне, с. 99.
3Готье Ю.В. Замосковный край в XVII веке. - М: Соцэкгиз, 1937.-С. 60.
4Важинский. Землевладение, с. 54.
5Иванов П.И. Заметка о размере окладной пашни и населенности дворов в Кеврольском уезде XVII в. // Древности. Труды Археографической комиссии имп. Московского археологического общества, т. 2, ч. 1(1900), с. 156-158.
6Шепукова Н.М. К вопросу об итогах подворной переписи 1678-1679 гг. в Российском государстве // История СССР, т. 4, № 3 (май-июнь 1960 г.), с. 146.
7Горская. Монастырские крестьяне, с. 45.
8 	Анализ таких семей см.: Бакланова Е.Н. Переписная книга 1717 г. как источник по истории крестьянской семьи в Вологодском уезде // Материалы по истории европейского Севера СССР (= Северный археографический сборник, вып. 1). - Вологда, 1970. - С. 170-181. См. также: Peter Czap, Jr. Marriage and the Peasant Joint Family in the Era of Serfdom // Ransel. The Family in Imperial Russia, pp. 103-123.
675


Социология холопства
и другие открытия в отношении полезности «семьи». Они принуждали крепостных крестьян к заключению таких браков, которые никогда не были бы заключены, если бы крестьяне могли сами принимать решения1. Они заставляли сирот, которые в докрепостническую эпоху стали бы нищенствовать или попытались бы продаться в холопство, жить с дальними родственниками или вовсе с чужими людьми. Усиление элемента социального обеспечения в крепостничестве становится очевидным при рассмотрении изменения состава крестьянских дворов Ше- лонской пятины между 1646 и 1678 гг. В 1646 г. 4,7% всех хозяйств (N = 3108, в них мужчин - 10173) содержали людей, не связанных родством с основной семьей. К 1678 г. доля таких дворов возросла до 7,3% (N = 4153, в них мужчин - 18007). (Следует отметить и рост среднего числа мужчин на один двор от 3,3 до 4,31  2.) Так крепостники изобрели растяжимые границы двора, чтобы преодолеть тяжкие лишения, с которыми традиционно маленькая нуклеарная русская семья не смогла бы справиться самостоятельно3.
Как должно быть очевидно, все эти меры значительно сократили как число лиц, нуждавшихся в такого рода социальном обеспечении, которое предоставлялось холопством, так и сами причины подобной нужды. Они же, вероятно, стали причиной слабого развития жилого холопства после введения подворной подати в середине XVII в., поскольку начало его использования пришлось как раз на то время, когда подобного рода вспомоществование уже становилось ненужным. Как отмечалось в главе 12 при рассмотрении данных о населении Сибири в петровскую эпоху, сочетание крепостничества и расширенной семьи, вероятно, привело к сокращению женского инфантицида.
Другим побочным продуктом крепостничества стало то, что крепостники начали оказывать помощь большим семьям и общине из своих зерновых запасов. Запасы зерна были у помещиков и раньше, но тогда они их использовали эгоистично, для подъема цен на зерно в периоды его нехватки, а затем расходовали полученную прибыль на приобретение холопов. После закрепощения крестьян помещики стали делиться запасами со своими крепостными, вследствие чего Россия в период с 1700 до 1861 г. не знала голода, подобного тому, что случался в 1568-1570 и 1601-1603 гг. и заставлял столь многих московитов продаться в холопство. Указ 1734 г. потребовал, чтобы помещики кормили своих крестьян в неурожайные годы. «Просвещенное» екатерининское законодательство 1767— 1772 гг. указывало помещикам на необходимость обеспечения средствами существования их крестьян и запрещало им отправлять своих подданных побираться. Указ 1782 г. запрещал освобождение и изгнание старых и немощных крепостных4. Все это были функции социального обеспечения, прежде выполнявшиеся в Московии холопством и в течение столетия, скажем, между 1670 и 1770 гг., постепенно перешедшие к другим институтам. Указы Екатерины были направлены не столько на «затыкание дыр», возникших в связи с отменой холопства, сколько на назидание тем, кто забывал о столь долго ожидаемом выполнении обязательств.
1 С zap. Marriage, р. 109.
2 Andrejs Plankans. Parentless Children in the Soul Revisions: A Study of Methodology and Social Fact // Ransel. The Family, p. 101; Воробьев B.M., Дегтярев А.Я. Основные черты развития сельского расселения на Северо-Западе Руси в XVI-XVII веках // История СССР, (1980) № 5, с. 177-178.
3 Терминология взята из: Herbert G.Gutman. The Black Family in Slavery and Freedom, 1750- 1925 (New York: Pantheon, 1976), p. 468.
4 Blum. Lord and Peasant, pp. 430, 436.
676


Значение холопства в России
Институты, сделавшие возможной отмену холопства в петровскую эпоху, исчезли вместе с отменой подобного холопству крепостничества, и условия, вынуждавшие людей продаваться в холопство, возникли вновь, чего и следовало ожидать. Прямым и непосредственным следствием отмены власти помещика и общинного старосты в 1861 г. стало крушение большой семьи. Одного этого факта должно бы быть достаточно для того, чтобы убедить исследователей русской семьи в том, что большая семья была прямым продуктом принуждения, а не побочным продуктом «славянской души». Как отмечал выдающийся английский историк России Доналд Маккензи Уолас, после освобождения крестьян большие семьи рухнули, поскольку все хотели жить в собственных нуклеарных семьях и своими домами. Чтобы прокормиться, некоторые прибегали к услугам ростовщиков, многие оказались неплатежеспособными. Исчезло общинное равенство, и возникла дифференциация доходов1. В результате процветали те крестьяне, чьи хозяйства в наибольшей степени напоминали расширенные дворы эпохи крепостничества, - отцы с выросшими сыновьями, живущие одним домом; самые бедные, которые в прежней Московии могли бы продаться в холопство, просто вымирали, не оставляя потомства1  2.
Это должно помочь ответить на один из основных вопросов советских историков о долговечности холопства в России. Они недоумевают, не просуществовало ли оно так долго (в сравнении с Западной и Центральной Европой) потому, что Русь была «азиатской» страной3. Хотя определенные аспекты русского исторического опыта (в особенности проведение основных реформ в результате внешних влияний) и подпадает под марксистскую категорию «азиатского деспотизма»4, долговечность холопства можно объяснить, не прибегая к столь глобальным моделям. Россия была сравнительно бедной страной, в которой множество людей постоянно нуждалось в помощи, и на протяжении нескольких сотен лет русские использовали холопство в качестве основного института такой помощи. Холопство могло исчезнуть лишь тогда, когда ему была найдена адекватная замена. В этом решении удивительно то, что, «освободив» холопов, большая семья и крепостничество в действительности продолжали удерживать их в зависимости, одновременно порабощая и значительную часть остального населения.
ОТМЕНА ХОЛОПСТВА СРЕДИ НЕРУССКИХ НАРОДОВ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Известно, что народ, победивший другой народ и установивший контроль над его территорией, почти никогда не порабощает побежденное население. Аналогичным образом в недавние времена нации, ставшие на путь империалистического развития, стремились положить конец рабству на управляемых ими территориях.
1 Donald Mackenzie Wallace. Russia on the Eve of War and Revolution (New York: Vintage Books, 1961), pp. 264, 270, 341, 104.
2 Teodor Shanin. The Awkward Class. Political Sociology of Peasantry in a Developing Society: Russia, 1910-1925 (Oxford: Clarendon Press, 1972), pp. 76-80, 90 и passim.
3 Шмидт C.O. Становление российского самодержавства. Исследования социально-политической истории времени Ивана Грозного. - М.: Мысль, 1973. - С. 272.
4 Joseph Schiebel. Pre-Revolutionary Russian Marxist Concepts of Russian State and Society // G.L.Ulmen, ed. Society and History (The Hague: Mouton, 1978), pp. 311-328.
677


Социология холопства
Так было в Латинской Америке, где Бразилия, например, после 1680 г. запретила порабощение индейцев1. Другим примером могут служить действия Англии в Африке. Здесь не место для обсуждения вопроса о том, был ли приход англичан в Африку мотивирован желанием покончить с рабством или они сначала пришли в Африку, а потом покончили с рабством. Фактом остается то, что развитие империализма совпало с началом конца рабства в Африке. Чарлз Верлинден пришел к выводу о том, что «местное рабство и колонизация... противоречат друг другу. Это один из великих законов развития колониальных обществ во все времена»1  2. Похоже, что аналогичные явления наблюдаются в отношениях Московии с различными тюркскими народами, над которыми она все больше возвышалась и которые включала в состав Московского государства. Это могло бы стать и, несомненно, когда-нибудь станет темой отдельной монографии, так что здесь я лишь обозначу проблему. На протяжении тысячелетия, от первых столкновений болгар, хазаров, а затем печенегов с восточными славянами вплоть до Екатерины Великой, ликвидировавшей Крымское ханство во имя провозглашенной ею цели навечно освободить Восточно-Европейскую равнину от этой угрозы, тюркские народы и славяне рассматривали друг друга как равных партнеров в игре во взаимное порабощение.
Московиты были вполне осведомлены о некоторых видах рабовладельческой практики, существовавших у южных и восточных народов, которые стали в конце концов подданными Российской империи. Например, у нас уже был случай отметить учет русскими рабовладельческой практики астраханских татар в правление Бориса Годунова. В Смутные времена они обнаружили, что уроженцы Сибири продавали своих жен и детей, чтобы собрать деньги для уплаты налагаемых Москвой налогов («ясак»)3.
Значительно больший интерес, однако, представляют попытки русских прекратить похолопление нерусских и ограничить рабство среди них. В 1626 г. правительство направило распоряжение своим чиновникам в Астрахань на нижней Волге, запрещавшее им и кому бы то ни было другому продавать ногайских татар персам, «чтобы не было никакого спора между Нами и персидским шахом Аббасом». Вопрос этот возник в связи с обнаружением и последующим допросом в Астрахани двух ногайских рабынь, проданных дьяком Василием Яковлевым4. Не знаю, почему Москва боялась осложнений с Персией в связи с подобными сделками, но здесь важно отметить, что ногайцы, находившиеся под властью Московии, были защищены этой нормой. Ряд статей огромной двадцатой главы Уложения 1649 г. «О холопстве» посвящен холопам-татарам. В этих статьях уже можно увидеть возникновение у центрального правительства заинтересованности в защите народов - подданных Московской империи - от порабощения. Особенно стоит отметить норму, запрещавшую похищение татар с целью похолопления. Интересно и повторенное в 1649 г. установление 1623-1624 гг., запрещавшее кому бы то ни было покупать татар5. В декабре 1684 г. тюркским и сибирским народам было запрещено продаваться кому бы то ни было, а в тех случаях, когда они сами били кому-нибудь челом в холопство, они подлежали наказанию6. Это
1 Curtin // Annals, р. 5.
2Verlinden. Beginnings of Modern Colonization, p. 46.
3 Гневушев. Акты, №№ 115-117.
4 ДР, т. 1, с. 843-844.
5 Уложение 1649 г., гл. 20, ст. 117, 118; MS, рр. 298-299.
6 ПСЗ, т. 2, с. 644-645, № 1099.
678


Значение холопства в России
было по сути дела повторением указа от 1623-1624 гг., с той разницей, что санкции теперь предусматривались для потенциального продавца (самого себя), а не для потенциального покупателя. Русским никогда столь категорически не запрещалось продаваться в холопство (запреты налагались на определенные социальные категории: крестьянство, посадских людей, представителей среднего слоя служилых людей), так что этот запрет для колониальных народов опередил соответствующие нормы для самих русских.
Эти меры не внесли заметного вклада в ликвидацию рабства у нерусских народов империи. Петр Великий сконцентрировал свои силы на западном фронте, и лишь позднее появились у русских энергия и средства, чтобы выступить против рабства у башкир, татар, туркменов, узбеков и казахов. Советские сборники источников полны сведений о рабстве у национальных меньшинств в послепетровскую эпоху и об усилиях, успешно предпринятых Санкт-Петербургом за несколько десятилетий до революции 1917 г. по ликвидации этого института1. Так Российская империя в своей экспансии на юг и восток проявляла к порабощению подданных своих колоний отношение, похожее на то, которое проявляли западные державы в своей экспансии на юг и запад.
НАСЛЕДИЕ МОСКОВСКОГО ХОЛОПСТВА
Эта тема также подходит для отдельной монографии, так что то, что последует сейчас, нужно рассматривать скорее как предварительный, чем исчерпывающий обзор. Должно быть тем не менее ясно, что крепостничество было наиболее важным наследием холопства. Почти любой важный аспект крепостничества в Российской империи имел своего предшественника в холопстве Московии. Именно эта преемственность делает сравнение, например, американского рабства и российского крепостничества столь потенциально плодотворным предприятием. Параллели и соотношения между холопством и крепостничеством обнаруживаются повсюду, от полной зависимости и беспомощности домашней челяди, лишавших ее жизненных сил, до возможности принятия крепостником правительственной награды, пожалованной за доблестный поступок, совершенный его крепостным, - если бы его спросили об уместности такого поведения, он ответил бы: «Что из того? Разве он не мой человек? Это все равно»1  2. Именно в этом
1 Можно было бы привести дюжины, а может быть, и сотни примеров, ограничимся, однако, следующими: Кабардино-русские отношения в XVI-XVII вв. / Под ред. Т.Х. Кумыкова и др.: В 2 т. - М.: Академия наук СССР, 1957. - T. 1. - С. 84, 139, 141, 158, 172, 257, 259, 310, 403; Т. 2. - С. 158, 285; Материалы по истории Башкирской АССР. - Т. 5. 1776-1800 гг. / Под ред. С. М. Васильева.- М.: Академия наук СССР, 1960.-С. 129, 183,542-544,549-550; Искандаров Б.И. Восточная Бухара и Памир во второй половине XIX в.: В 2 т. - Душанбе: Академия наук Таджикской ССР, 1962-1963. - T. 1. - С. 25, 31, 34; Arthur N. Wald гоп. Review of N. A. Khalfin, Rossiia i khanstva Srednei Azii (Pervaia polovina XIX veka) // Kritika 14, no. 1 (Winter 1978): 33. О попытках русских ликвидировать рабство в Средней Азии в 1870-х и 1880-х гг. см.: Seymour В eck el. Russia’s Protectorates in Central Asia: Bukhara and Khiva, 1865-1924 (Cambridge: Harvard University Press, 1968), pp. 55-57, 73, 86-88, 200.
2 Blum. Lord and Peasant, pp. 438-439, 458. Подробнее о взаимопроникновении холопства и крепостничества см.: George Vernadsky. Serfdom in Russia // Tenth International Congress of Historical Sciences, Relazioni (Firenze: G.C.Sansoni, 1955), 3: 267-271. См. также более раннюю работу: Тургенев Н.И. Россия и русские. -Т. 2. Очерки политической и социальной России. - М.: Русское товарищество, 1907. - С. 68-459. О параллелях и сходстве между русским крепостничеством и рабством в США см. перечисленные в библиографии статьи Питера Колчина.
679


Социология холопства
и состояло холопство: холоп, лишенный индивидуальности, считался продолжением своего хозяина. Именно этим и стало крепостничество.
Одним из наиболее гротескных проявлений холопского наследия было, безусловно, то, что нормы холопства, разработанные в расчете на слабые, непродуктивные, несамодостаточные, зависимые элементы в обществе, были распространены на его продуктивные элементы. Как теперь уже хорошо известно, люди часто отвечают на негативный образ себя подтверждением этого образа. Принижение крестьянства путем применения к нему холопских норм, безусловно, внесло свой вклад в формирование «инфантильных, пассивных, беспомощных, подобных животным крепостных» XIX в., к которым вполне подходит представленный в главе 10 образ холопа. Имели ли холопство и крепостничество своим последствием создание после 1861 г. в большей части русского общества того уровня энергии, который позволяет некоторым сравнивать его с синдромом зависимости от социального обеспечения в США, неясно, это можно обсуждать. Предположение это, безусловно, заслуживает рассмотрения. Если принять, что такая причинная связь существует, то это могло быть одной из причин чрезвычайно низкой производительности труда в России, необходимости для рабочих постоянного понукания в тех случаях, когда нужно добиться, чтобы они что- нибудь сделали. Следует также вспомнить, что само русское слово, обозначающее труд, - «работа» происходит от слова «раб», то есть холоп. (Американцам слово знакомо в форме «робот», произведенной чешским драматургом Карелом Чапеком в 1920 г. от слова «робота».) Осознают ли русские тот факт, что «работа» есть нечто, выполняемое рабами, можно было бы определить с помощью глубинных интервью, проведенных на месте. Но постоянные усилия Советов, направленные на преодоление распространенного в народе отвращения к «работе», заставляют ставить этот вопрос1.
Социальные и психологические барьеры, делавшие возможным порабощение закрепощенного крестьянства в имперской России, понять легче, чем те барьеры, которые рассматривались в главе 12. Прикрепление крестьянина к земле и подавление его личности, составлявшие суть крепостничества, разделяли крестьян и землевладельцев. Разделявшая их пропасть была дополнительно расширена церковным расколом в третьей четверти XVII в., в результате которого массы крестьян остались староверами, а землевладельцы примкнули к реформированной церкви. Эта пропасть превратилась в непреодолимую бездну в результате вестернизации, изменившей и потребительские аппетиты, и образ мыслей дворянства, которое к 1800 г. заговорило по-французски, в то время как крепостные крестьяне, естественно, продолжали говорить по-русски. Трудно представить себе, чтобы это могло произойти, если бы в предыдущие столетия русские не приобрели привычки к порабощению своих соплеменников. Система рабского труда в советском ГУЛАГе была построена на основе системы взглядов, проникнутой холопством и крепостничеством.
1 Зимин. Холопы, с. 67. О развернувшемся в конце XX столетия обсуждении значений слов «рабочий» (с ясно подразумеваемым в нем подчинением) и «работник» (еще более подчиненный рабочий), то есть «положение, лишающее человека его внутренней автономности и независимости», см.: Arcadius Kahan. Some Problems of the Soviet Industrial Worker // Arcadius Kahan and Blair A. Ruble, eds. Industrial Labor in the U.S.S.R. (New York: Pergamon Press, 1979), pp. 302-303. В северогерманском праве труд, выполнявшийся рабами, назывался verk (Wergeland, р. 44). У московитов, по-видимому, было несколько глаголов, которые следует переводить на английский словом «work». Например, о приказных служащих говорили, что они «сидят» в приказах (ПСЗ, т. 1, с. 484, 828, 833; т. 2, с. 264, №№ 247, 462, 466, 820).
680


Значение холопства в России
Холопское наследие должно быть ответственно и за другие аспекты русского образа мысли, помимо позволительности порабощения собственного народа. Русские, удерживая холопов и их потомков в зависимости на протяжении столетий, нарушили сложившееся в истории правило, в соответствии с которым рабы подлежали освобождению за время в пределах от шести лет до третьего поколения. Представления московитов по этому поводу были выражены в 1811 г. Н.М. Карамзиным в его записке царю Александру Первому. Обсуждая проблему освобождения крепостных, он утверждал, что «крестьяне холопского происхождения - также законная собственность дворянская, и не могут быть освобождены лично без особенного некоторого удовлетворения помещикам»1. В большинстве других обществ потомки тех, кто был некогда рабами (пришлыми, чужими), к 1811 г., конечно, стали бы своими. Но Карамзин, сам великий историк, выражает специфически русский взгляд на способность раба к свободе, а именно, что вечная несвобода вполне годится для человеческих существ из твоего собственного народа. От этой позиции, конечно, не слишком далеко до представления о том, что люди вообще не имеют никаких прав.
Память о холопстве сохранялась и в других сферах. Такие русские писатели XIX в., как Пушкин, Некрасов и Салтыков-Щедрин, ясно понимали, что принесло холопство множеству своих жертв, понимали природу холопской души1  2. Помнили холопство и крестьяне. После 1861 г. возобновленные «отработки» назывались «кабала», то есть рабский труд3.
Холопство оказало определенное влияние и на «правящий класс» России. Средневековая московская практика назначения холопов министрами сдерживала потенциальные аристократические претензии знати и некняжеских элементов в окружении монархов. К концу XV в. придворные, обращаясь к государю, начинают называть себя холопами. Было ли это обычаем, заимствованным из Византии или Италии (и пришедшим в Россию со второй женой Ивана III Зоей), или следствием предшествовавшей практики, не зафиксированной до тех пор в документах, когда дворяне и дьяки действительно были холопами, выяснить невозможно. Ясно только, что слуги московского князя, вероятно, никогда не были полноценными человеческими существами с чувством собственного достоинства. То же справедливо и в отношении тех, кто управлял периферией от имени центра, - наместников и их помощников. По этой причине Ивану IV потребовалось немного усилий, чтобы превратить его служащих, говоря словами английского путешественника Дж. Флетчера, «не только в вассалов, но в холопов - его настоящих вилланов, рабов»4. Не следует удивляться единодушному изумлению всех западных посетителей Московии холопством русских, поскольку ни в одном известном им европейском обществе не было такой высокой доли рабов и такого широкого их распространения. По этой и другим причинам утверждения историков о том, что влиятельные люди в окружении монарха имели возможность противостоять своему хозяину или ограничивать институциональным путем его власть, не заслуживают внимания.
Аналогичным образом маловероятным было и возникновение институциональных ограничений самодержавной власти в провинции. Термин «дети бояр-
1 Richard Pipes. Karamzin’s Memoir on Ancient and Modern Russia (New York: Atheneum, 1969), p. 164 (см.: Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России. - М., 1991. - С. 71. - Прим. ред.).
2Маковский Д.П. Первая крестьянская война в России. - Смоленск, 1967.-С. 465.
3 Stepniak. The Russian Peasantry (London: Swan, Sonnenschein, 1888), 1: 59-60.
4 Berry and Crummey. Rude, p. 138. См. также: Olearius, p. 173.
24 Холопство в России
681


Социология холопства
ские» первоначально, по-видимому, означал «боярские рабы», и, как мы знаем, многие представители среднего слоя служилых людей в провинции были холопского происхождения. Их основной функцией была служба в конном войске, которую они несли наравне с холопами.
Когда в правление Ивана IV им приказали принять управление в провинциях от наместников, они приняли функции, прежде исполнявшиеся холопами. Неудивительно поэтому, что дворянские претензии не были присущи среднему слою служилых людей провинций от рождения: они жили на государственное жалованье, не имея собственной земли, и выполняли военные и гражданские административные функции, которые выполнялись также и холопами. То, что они все же приобретали некоторые дворянские претензии (продолжая называть себя в обращениях к государю «твои холопы»), обязано, вероятно, тому факту, что в XVI в. они приходили на смену не простым, а привилегированным холопам, тоже имевшим определенные претензии, а также и тому, что они имели дело в 1590-х гг. с угасающей династией, а затем с новой и слабой династией в первой половине XVII столетия. Следует также учитывать, что революции служилого класса в русской истории всегда имели тенденцию утрачивать свой порыв, как только минует первоначальная угроза, стимулировавшая создание класса служилых1. Поскольку ни высшие слои служилых людей в столице, ни средние их слои в провинции не ограничивали монархию, будет справедливо сказать, что институт холопства внес отнюдь не малозначительный вклад в создание и долговечность русского самодержавия.
Холопство также способствовало созданию общих ценностей русских землевладельцев. Так же, как в период Московии они высоко ценили наличие как можно большего числа холопов и властвование над ними, в период империи они поражали иноземцев огромной численностью своих домашних слуг, «легионами ненужной челяди», содержавшейся в целях престижа. Русские держали в 5-6 раз больше домашних слуг, чем знатные люди равных чинов и дохода в других странах. Как холоповладельцы лебезили перед царем и терроризировали своих холопов, так и их потомки гнули шею перед императором или императрицей и истязали своих крепостных. Как холоповладельцы время от времени торговали холопами, так и их потомки покупали и продавали крепостных, хотя и знали о незаконности подобных сделок1  2. Этот перечень параллелей и соответствий мог бы быть значительно расширен.
НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ СВОБОДА ИГРОЙ С НУЛЕВЫМ СЧЕТОМ?
Этот вопрос звучит в XX в. все более остро, а история рабства существенно его проясняет. Афинская демократия, например, стала возможна благодаря широкому использованию рабов, которое предоставило рабовладельцам досуг для размышлений о демократии, собственной свободе и тому подобных проблемах. То же в значительной мере справедливо и для довоенного американского Юга: свобода рабовладельцев была оплачена несвободой рабов. (Уровень свободы не имевших рабов «свободных» белых остается предметом дискуссии, особенно в связи с граждан¬
1 Hellie. Structure, р. 4.
2 Richard Pipes. Russia under the Old Regime (New York: Schribner’s, 1974), p. 187; Alexander. Bubonic Plague, pp. 73, 78, 128; Blum. Lord and Peasant, pp. 427-428, 456.
682


Значение холопства в России
ской войной, в которую втянуло Юг рабовладельческое меньшинство.) То же можно сказать и о рабовладельцах карибов, наслаждавшихся свободой в Лондоне, и т.п.
Русское холопство начала нового времени тоже выглядит игрой с фиксированным нулевым общим счетом. По афинским и североамериканским стандартам «вольные» люди имели сравнительно мало свободы, однако по тем же стандартам сравнительно много свободы имели холопы. В начале рассматриваемого периода они могли занимать ведущие должности в правительстве и армии, управлять поместьями, платить подати и выступать в суде, иметь собственную землю и собственных холопов.
Гипотеза о том, что свобода - это игра с фиксированным нулевым счетом, была проверена в 1630-х гг., когда члены среднего слоя служилых людей и посадские люди стали заявлять свои претензии на определенные права от исключительных привилегий и монополий до права давать советы правительству по вопросам войны и мира и законодательства. В соответствии с теорией, рассматривающей свободу как игру с фиксированной нулевой суммой общего счета, в этом случае должны были соответственно уменьшиться права каких-то других групп. Именно это и произошло. Были закрепощены крестьяне, а после того как практически исчезли привилегированные холопы, возникли ограничения прежних (никем не установленных) прав холопов владеть другими холопами, а также недвижимостью в городе и в сельской местности. Эти права были объявлены прерогативой членов высшего и среднего слоев служилых людей и посадских. В это время, по-видимому, меняется и образ холопа: на смену представлению начала XVI в. о параллельном свободному обществу континууме холопов приходят идеи, выразившиеся в действиях одного представителя среднего слоя служилых людей, почувствовавшего себя достаточно оскорбленным, чтобы возбудить дело о бесчестье против человека, заметившего (и, как ясно из официальных документов, вполне справедливо), что род истца 150 лет назад вышел из холопов1.
Ситуация, складывавшаяся в 1630-х и в 1640-х гг., заставляет вспомнить крайние примеры Афин и американского Юга, где рабы были отстранены от привилегированных должностей, равно как и от гражданской и военной службы1  2. В этих обществах рабы систематически не допускались к занятию определенного положения и выполнению определенных функций, бывших прерогативой свободных людей. Такая сегрегация играла главную роль в различении раба и свободного человека. Привилегия участвовать в сражении в качестве бойца была привилегией, связанной с гражданством. (Афинские рабы, которые, в нарушение этого общего правила, время от времени участвовали в гражданских войнах, впоследствии освобождались3.) В этих наиболее демократических из известных обществах военная и гражданская служба, а в середине XIX в. даже многие городские занятия были предназначены исключительно для свободных людей. Главной составляющей определения свободного человека было его (но не рабов) исключительное право на такого рода должности и занятия4.
Кульминацией короткого московского эксперимента с начатками демократии стали земский собор 1648-1649 гг. и его законодательный продукт - Соборное Уложение 1649 г. Несомненно, вопреки воле правящей олигархии, посадские
1 Уложение 1649 г., гл. 17, ст. 41; гл. 19, ст. 15; гл. 20, ст. 105; Маркевич, с. 168.
2 Finley. Between Slavery and Freedom, p. 239.
3 Westermann, pp. 15-16.
4 Goldin, p. 29.
683
24*


Социология холопства
люди получили свои монополии, а средний служилый слой - закрепощенных крестьян и более прочные права на землю. Строгости в отношении холопов также стали составной частью этого свода законов, в частности отстранение холопов от монополизированных доходных производящих отраслей.
Эксперимент этот оказался непродолжительным. Когда правительство вновь обрело волю к самодержавному правлению, средний служилый слой, бывший некогда ведущей военной силой, был заменен полками нового строя, и обе группы, победившие в 1648-1649 гг., остались при своих лаврах и не оказывали более давления на правительство с целью получения права голоса в решении вопросов управления Россией1.
Это было время, когда холопство начало клониться к закату, а затем и вовсе исчезло как самостоятельный институт. Очевидно, однако, что оно сыграло важную роль в сохранении «нулевой суммы» во второй четверти XVII в. Этот нулевой счет сохранялся и после 1762 г., когда крепостные материально обеспечивали свободу, которой располагало дворянство, а себе создавали такой уровень жизни и материального равенства, которые обнаружились с возникновением дифференциации после отмены крепостничества в 1861 г. Тема России как воплощения тезиса о свободе как игре с фиксированной нулевой суммой, безусловно, заслуживает более подробного обсуждения.
СИСТЕМА ХОЛОПСТВА В РОССИИ НАЧАЛА НОВОГО ВРЕМЕНИ
На протяжении этой работы я рассматривал разные аспекты системы холопства, существовавшей в России приблизительно между 1450 и 1723 гг., и сравнивал эти аспекты с соответствующими аспектами других систем рабства. Московское право о холопстве решало, в основном, те же проблемы, что возникали и в других системах рабства, а правовые нормы, определявшие институт холопства в Московии, были сродни тем, что определяли рабство в других системах. Существовавшие различия могут быть описаны как стремление сделать систему «мягче» или менее жесткой, чем другие, они могут быть отнесены за счет существования привилегированного холопства и того факта, что большинство холопов по своей этнической принадлежности были русскими. Русская система холопства в целом не была в точности похожа ни на какую другую систему рабства, что и неудивительно, если учесть, что русская цивилизация вообще всегда была высокоэклектична.
Наиболее необычной чертой русского холопства было то, что среди холопов было так много русских, в сочетании с общим нежеланием московитов освобождать холопов и отсутствием каких-либо связей родового или семейного типа между хозяевами и холопами, какие часто существовали в других системах домашнего рабства. Холопы в Московии не воспроизводили себя, возможно, потому, что рабы не часто «размножаются в неволе», и потому, что хозяева, вероятно, не поощряли воспроизводство холопов, предпочитая покупать одиноких мужчин. Это означало, что институт должен был постоянно обновляться за счет поступления новых холопов. Большинство других систем пополняли свои запасы рабов, прибегая к прямым военным действиям или различным формам пиратства, или покупая их у народов, непосредственно занимавшихся их добыванием. Мос¬
1 Более подробно об этом см.: Hellie. Comparative, р. 181-183.
684


Значение холопства в России
ковиты также пополняли число своих холопов в войнах и набегах, однако их основным источником были местные уроженцы, продававшие себя в холопство, которое было по сути дела единственной формой социального вспомоществования, доступной в России начала нового времени. Холопство было выходом для лиц, переживших стресс, бывший следствием условий жизни в Московии и особенно нищеты. Нищета часто выступает главным препятствием к социальной интеграции и главной причиной стрессов, однако московское решение этой проблемы - навечное похолопление ее жертв и их потомства - встречается в человеческой истории редко. Порабощение соплеменников, по-видимому, отражало отсутствие у обитателей Восточно-Европейской равнины этнического самосознания и тот факт, что родовые отношения ослабли, а альтернативные формы социальной защищенности не были созданы.
Правительство, по крайней мере время от времени, проявляло недовольство этим институтом, охватывавшим, вероятно, до 10% всего населения, и, озабоченное прежде всего потерей доходов от налогов и неэффективным распределением человеческих ресурсов, принимало меры, направленные на сокращение численности холопов. Был проведен ряд мер, облегчивших доступ к свободе для военных пленников и прекративших порабощение нерусских народов, входивших в состав расширявшейся Российской империи. Основное внимание, однако, было уделено уроженцам Руси и тем (может быть, поначалу и инородцам), кто был холопом уже не в первом поколении. Полное холопство уступило дорогу кабальному, в котором срок самопродажи первоначально ограничивался по закону одним годом и которое затем, в случае невыплаты долга, становилось старинным и вечным, а после 1586-1597 гг. было ограничено продолжительностью жизни хозяина. Ограничения были наложены и на другие формы холопства, в том числе и старинное, по мере того как кабальное холопство становилось в XVII в. превалирующим. Около 1679 г. на смену пашенному холопству (а к 1723 г. - и домашнему) приходит крепостная зависимость.
Власти, несмотря на все свои инициативы и поползновения, понимали, говоря словами советского историка, что «отнюдь не всякий холоп мечтает о свободе»1. Этому было, несомненно, множество причин, но главной почти наверняка была тотальная зависимость, порождавшаяся холопством. Холопу, однажды попавшему на несколько лет под власть хозяина, независимое существование в жесткой реальности Московии казалось почти немыслимым. Поэтому, вероятно, большинство вольноотпущенников возвращались в холопство едва ли не сразу после освобождения.
Это вовсе не означает, что русские по своей природе любили холопство или что все холопы сразу становились покорными и зависимыми, - отнюдь. Почти наверняка многие вольные люди в ответ на стрессовую ситуацию продавались в холопство, поскольку оно было единственной доступной им формой социальной помощи, намереваясь при этом бежать, как только чуть оправятся. Другие, подавленные тяжелыми обстоятельствами, в момент самопродажи не помышляли о побеге, но очень быстро обнаруживали возможность для бегства - главной формы сопротивления холопству в Московии. Вследствие этого, вероятно, от четверти до трети всех холопов находилось в бегах, причем состав семей, находившихся в бегах, мало отличался от того, в котором они пребывали, приходя в хо¬
1 Анисимов, с. 48.
685


Социология холопства
лопство. Некоторых беглых холопов обнаруживали, часто по прошествии многих лет, но большинство обнаружить не удавалось. Это помогает объяснить низкие цены на холопов, приблизительно равные стоимости годового пропитания.
Цены на холопов, безусловно, определялись не только их склонностью к побегам, но и другими факторами. Главным из них была, конечно, их низкая квалификация. (За наиболее желательных холопов хозяева готовы были уплатить в пять раз больше средней цены.) Большинство холопов использовалось в работах по дому - в качестве лакеев, уборщиков, поваров, посыльных и для других подобных поручений.
Предпочтение отдавалось мужчинам, женщины и маленькие дети не пользовались спросом. Такие покупательские предпочтения соответствовали демографическим характеристикам тех, кто выставлял себя на продажу в холопство. Среди нищих, наемных работников, безземельных крестьян и других категорий населения, не связанных с сельским хозяйством, впервые продававшихся в холопство, по-видимому, в массовых масштабах практиковался женский инфантицид. Домашнее холопство было, в основном, миром мужчин, попадавших туда, как правило, в возрасте от 15 до 20 лет1. Только ужасные несчастья, такие, как голод 1601-1603 гг., могли вынудить продаться в холопство большое число полных семей с детьми или несовершеннолетних.
Хотя в Московии и существовали некоторые общие принципы формирования цен на холопов, разница в цене часто бывала очень велика. Регрессионный анализ цен на холопов, представленный в таблице 18.2, кажется, вполне соответствует всему тому, что мы уже знаем об институте холопства.
Таблица 18.2
Регрессионный анализ цен на холопов в Московии
Рубли
Изменение г2
Постоянная (стоимость среднего документа о холопстве)
3,59
Г олодные годы
-2,66
0,23309
Цена зерна
0,003
0,00009
Пол первого холопа
0,62
0,00562
Возраст первого холопа
0,01
0,00072
Жена
-0,29
0,00081
Первый ребенок
0,71
0,03878
Второй ребенок
0,67
0,00809
Третий ребенок
0,59
0,00203
Четвертый ребенок
0,25
0,00009
N = 1824
Данные этой таблицы можно интерпретировать следующим образом. Средняя холопская семья стоила 3,59 рубля. Если во главе семьи (которая могла состоять и из одного человека) стоял мужчина, покупатель был готов заплатить на
1 Расчеты, основанные на допущении о том, что мужчины составляли половину домашних холопов (дворовых людей), как это сделал Тихонов в своей работе «Помещичьи крестьяне» (с. 171), представляются ненадежными. См. выше, глава 12.
686


Значение холопства в России
0,62 рубля больше, чем в тех случаях, когда во главе семьи стояла женщина. Возраст главного холопа в документе мало влиял на цену, добавляя к ней по 0,01 рубля за каждый год после 26-летнего возраста. Жена уменьшала цену на 0,29 рубля. Покупатель готов был добавлять понемногу за каждого ребенка: 0,71 рубля за первого и всего 0,25 рубля за четвертого. В целом цены на холопов следовали за ценами на зерно, но в каждый данный год эти два вида цен могли двигаться в противоположных направлениях. Таким образом, в целом цены на зерно мало влияли на цены на холопов. Основным фактором, определявшим цены на холопов, было наличие или отсутствие голода (годы 7078 [ = 1569/70], 7079 [ = 1570/71] и 7111 [ = 1602/03] зарегистрированы как голодные, в остальные годы голода не было). Голод порождал пик на кривой предложения, так как значительно возрастало количество людей, желавших продаться в холопство. Когда в голодные годы резко падали цены на холопов, покупатели, имевшие излишки, оказывались относительно более состоятельными, чем были раньше, и старались набрать себе побольше значительно обесценившихся холопов. Вспомним также, что во время голода на холопьем рынке появлялись и малосостоятельные служилые, и бедное духовенство, и холопы. Вклад этих факторов в цену документа о холопстве оценивается в 53,8%, то есть как самый высокий по полученным результатам регрессионного анализа. (Исключение из рассмотрения цены зерна позволило увеличить N до 2184 случаев. При этом вклад детей в общую цену несколько изменился [первый ребенок добавлял 0,75 рубля, второй - 0,46 рубля, третий - 1,15 рубля и четвертый - 0,56 рубля], вклад остальных параметров остался приблизительно тем же.)
Холопов использовали и в сельском хозяйстве для обработки не сдаваемого хозяином в аренду надела. Их использовали и в армии - либо как бойцов, либо как сопровождающих припасы в обозе. Боевые и обозные холопы, как и все остальные, находились не в корпоративной, но в личной собственности. В начале эпохи Московии занятия холопов (за исключением домашней работы, которая в основном была их прерогативой), как в зеркале, отражали занятия вольных людей. Холопы служили в центральной и провинциальной правительственной администрации, управляли поместьями, выступали адвокатами в судах. К 1700 г., однако, по мере того, как социальные функции привилегированных холопов переходили к свободным людям, привилегированное холопство стало уже в основном фактом истории.
Полезно сравнить холопство в Московии с другими разновидностями рабства с помощью предложенной Мозесом И.Финли типологии прав и обязанностей, определяющих статус человека в обществе1. (1) Права холопа Московии на собственность, права распоряжаться своим имуществом были шире, чем соответствующие права рабов в других системах, хотя и становились все более ограниченными после 1630-х гг. (2) То же справедливо и в отношении его права распоряжаться трудом и перемещениями - как своими собственными, так и других лиц, особенно это касается привилегированных холопов. (3) Московский холоп не имел права наказывать кого-либо (за исключением случаев, когда наказания были частью деятельности управления и надзора, осуществлявшейся холопами- управляющими); принадлежа к обществу, где очень немногие лица какого-либо статуса обладали иммунитетом к наказаниям, он был подвержен наказаниям как
1 Finley. Between Slavery and Freedom, pp. 247-248.
687


Социология холопства
по закону, так и по произволу, как со стороны государственной власти, так и со стороны своего хозяина, как и всякий другой раб в истории человечества. (4) С другой стороны, холоп Московии имел больше прав в судопроизводстве, чем рабы в любом другом месте; в суде он имел и права, и обязанности, он мог и преследовать других, и сам преследоваться по закону. (5) Что касается семейных отношений, холоп Московии находился где-то в середине мирового рабского континуума, поскольку (по крайней мере в соответствии с указом Василия Шуйского, изданным в начале XVII в.) он имел право жениться и его брак был нерушим, чего нельзя, впрочем, сказать о его нуклеарной семье; в других отношениях он был по сути дела безроден, поскольку не имел ни формализованных прав наследования, ни кого-либо, кроме хозяина, кто мог бы защитить его интересы. (6) Холоп Московии имел больше прав в области социальной мобильности, оставаясь при этом холопом, нем большинство других рабов, хотя эта его мобильность и сокращалась постепенно с течением времени. (7) В религиозной, политической и военной сферах холоп Московии также имел больше прав и обязанностей, чем большинство других рабов в мировой истории; будучи русским, он принадлежал к православной церкви и мог участвовать во всех ее ритуалах так же, как и свободные люди; будучи нерусским, он мог принять православие и таким образом обрести статус православного члена общества Московии. В условиях московского самодержавия привилегированный холоп, занятый в администрации, имел столько же «политических прав», сколько имел их свободный человек, выполнявший те же функции; следует отметить, однако, что боевые холопы, столь известные в XVI в., не участвовали в выборах своих местных военных командиров (окладчиков).
Холопство было выгодно всем. Военнопленные получали жизнь вместо того, чтобы быть убитыми. Те, кто продавался в холопство, также выживали, вместо того, чтобы умереть с голоду. Правительственные чиновники получали свою долю от пошлин, выплачивавшихся за регистрацию холопов и судебные решения споров о них. Холоповладельцам был выгоден подневольный труд холопов, их выгода состояла и в психологическом доминировании над своим одушевленным имуществом, и в престиже, порождаемом наглядным свидетельством их благосостояния. Холоповладельцы принадлежали в большинстве своем к духовенству, богатому купечеству и, прежде всего, к военным и правительственной бюрократии, которые владели землей или имели ее в своем распоряжении. Холоповладе- ние существенно зависело от жизненного цикла холоповладельцев, иногда оно начиналось с холопов, унаследованных или полученных в приданое при женитьбе, но чаще после нескольких лет службы и достижения достаточного поместного и денежного оклада, позволявшего содержать холопов. Корреляции между площадью земельных владений и холоповладением, а также между количеством имеющихся крестьян и холоповладением весьма высоки. Холоповладение ценилось так высоко, что почти все служилые люди ко времени своей смерти обзаводились холопами. Немалое число хозяев приобретало холопов, не имея достаточного для их содержания дохода, либо приобретало их в чрезмерных количествах, поэтому авторы Домостроя, обсуждавшего управление домашним хозяйством, сочли необходимым неоднократно предупредить хозяев о бедах, которые могут возникнуть из неправильного обращения с холопами. Хотя среди холоповладельцев, безусловно, попадались и психопаты, в целом холопы, кажется, не подвергались ббльшим притеснениям, чем другие группы населения. Подвергшись нападению или оскорблению, они бежали. Вполне ясно также, что торгов¬
688


Значение холопства в России
ля холопами в Московии была развита минимально, вероятно, потому, что большинство холопов составляли русские, а продажа холопов означала снижение статуса хозяина.
Можно, таким образом, заключить, что московская система была значительно мягче, чем большинство систем, которые могут быть известны читателю этой работы. В этом сыграли свою роль многие факторы. Наиболее важным из них, вероятно, было то, что московское холопство было прежде всего рабством домашнего, или «патриархального», типа, ориентированным более на обеспечение хозяевам престижа, услуг и досуга, чем на производство прибыли на плантациях, фабриках или в шахтах. Вторым фактором было использование холопов в Московии абсолютно во всех областях социальной жизни, в частности тот факт, что существовали как простые, так и привилегированные холопы. Главной детерминантой холопьего статуса было подчинение хозяину, а не какое-либо определенное занятие, притом все это происходило в среде, где все население в нарастающей степени было подчинено самодержавному монарху. Третьей важной детерминантой московской системы холопства, значительно выделяющей ее в истории рабства, было то, что большинство холопов не были в буквальном смысле слова чужими в этой стране, это были «свои» - православные, этнические восточные славяне. Русские довольно поздно освоили чрезмерную жестокость в обращении со своими соплеменниками. С этим связан четвертый фактор, а именно то, что, хотя официальные освобождения в Московии были редкостью, неофициальное освобождение посредством побега либо к другому хозяину, либо к независимой жизни оставалось той возможностью, которая реально сдерживала поведение всякого холоповладельца. И наконец, московская система холопства стала такой, какой стала, по крайней мере отчасти, потому, что ряд ее норм пришел из византийского права, создававшегося тогда, когда рабство там клонилось к упадку; эти нормы сохраняли силу в Европе начала нового времени, учившейся жить без рабства и в пределах собственных границ. Холопство сохранялось в Московии в силу традиции и самого наличия старинных холопов, возможности некоторого обновления этого института за счет поступления новых военных пленников, в силу того, что рабство было важным и процветающим институтом у южных соседей, а также в силу неослабевавшей потребности в социальной помощи в обществе, которое не желало предоставить ее в какой-либо иной форме, кроме порабощения тех, кто нуждался в благотворительности. Московское холопство было отменено без каких-либо резких разрушений или изменения социальной структуры, поскольку постепенно угасала нужда в институционализации подчиненности людей, выполнявших управленческие функции, обнаружилось, что крестьян и горожан можно заставить служить в армии, казна нуждалась в дополнительных доходах, последовательно подавлялось и принижалось крестьянство и появлялись альтернативные институты для выполнения присущих холопству функций социального обеспечения. Тем не менее еще долго после 1723 г. холопство продолжало оказывать влияние на крестьянство, дворянство, правительство, а также на умы и ценности русских.


Библиография
ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
ААЭ.
Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией имп. Академии наук: В 4 т. + указатель. - СПб., 1836, 1858.
АФЗХ.
Акты феодального землевладения и хозяйства XIV-XVI вв.: В 3 т. - М.: Академия наук СССР, 1959-1961.
АИ.
Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией: В 5 т. + указатель. - СПб., 1841-1843.
АИС-ЗР.
Аграрная история северо-запада России / Под. ред. А. Л. Шапиро и др. В 3 т. - Л.: Наука, 1971, 1974, 1978.
АЮ.
Акты юридические, или Собрание форм старинного делопроизводства, изд. Ахео- графической комиссии. - 1 т.+ указатель. - СПб., 1838, 1840.
АЮБ.
Акты, относящиеся до юридического быта древней России, изд. Ахеографической комиссии. Зт. + указатель. - СПб., 1857-1901.
Акты
Юшкова.
Акты
Морозова.
АМГ.
Акты XIII-XVII вв., представленные в Разрядный Приказ после отмены местничества. Изд. А. Юшковым. - М., 1898.
Акты хозяйства боярина Б. И. Морозова / Под ред. А. И.Яковлева: В 2 т. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1940, 1945.
Акты Московского гсударства, изд. имп. Академией наук / Под ред. Н. А. Попова: В 3 т. - СПб., 1890-1901.
АПД.
Акты писцового дела. Материалы для истории кадастра и прямого обложения в Московском государстве / Сост. С. Б. Веселовский: В 2 т., 4 ч. - М., 1913-1978.
АРГ.
Акты русского государства, 1505-1526 гг. / Под ред. А. А. Новосельского и др. - М.: Наука, 1975.
АСЭИ.
Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV-начала XVI в.: В 3 т. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1952-1964.
АТН.
Акты, относящиеся к истории тяглого населения в Московском государстве / Ред. М. Дьяконов: В 2 т. - Юрьев, 1895-1897.
БС.
Боярские списки последней четверти XVI-начала XVII в. и Роспись русского войска 1604 г. Указатель состава государева двора по фонду Разрядного Приказа / Сост. и ред. С. П. Мордовина, А. Л. Станиславский: В 2 т. - М.: ЦГАДА, 1979.
ЧОИДР.
Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете. Сборник.-М., 1845-1918.
ДАИ.
Дополнения к актам историческим, собранные и изданные Археографической комиссией: В 12 т. + указатель. - СПб., 1846-1875.
ДДГ.
Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. / Под. ред. Л. В. Черепнина, С. В. Бахрушина. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1950.
ДН 1596.
Десятая новиков, поверстанных в 1596 г. // Известия Русского генеалогического общества / Под. ред. Н. П. Лихачева. - Т. 3 (1909 г.). - С. 113-209.
др.
Дворцовые разряды, изданные Н-м отделением собственной его имп. величества канцелярии: В 4 т. - СПб., 1850-1855.
ДВП.
Десятая Воцкой пятины 1605 г. // Известия Русского генеалогического общества / Под. ред. Н. В. Мятлева. - Т. 4 (1911 г.). - С. 467-509.
KP.
Книги разрядные по официальным оных спискам: В 2 т. + указатель. - СПб., 1853-1856.
лкн-в.
Лавочные книги Новгорода-Великого 1583 г. / Сост. С. В. Бахрушин. - М.: РАНИОН, 1930.
ЛС 1529.
Статут Великого княжества Литовского 1529 года / Под ред. К. И.Яблонскиса. - Минск: Академия наук БССР, 1960.
ЛС 1588.
Литовский статут в московском переводе-редакции / Под ред. И. И. Лаппо. - Юрьев, 1916.
690


Библиография
ЛЗАК.
MS.
НКК7106.
НКК7108.
НПК.
нзкк.
Описание.
ПКМГ.
ПРП.
ПСРЛ.
ПСЗ.
РИБ.
РК 1475-1598. РК 1475-1605.
РК 1550-1636.
РК 1559-1605. РК 1598-1638.
Сборник
Хилкова.
СБВ (1974). СГКЭ. СИРИО. ЗКМС.
ЗСЛ (пр.).
ЗСЛ (кр ).
Летопись занятий Археографической комиссии: В 35 т. - СПб.; Л., 1862-1925.
Hellie Richard. Muscovite Society. Reedings for Introduction to Russian Civilization. - Chicago: Syllabus Division, The College,University of Chicago, 1967 or 1970. Новгородская кабальная книга 7106 (1597) года // Русская историческая библиотека. - Т. 15(1894).-Ч. IIP.-С. 1-62.
Новгородские кабальные книги 7108 (1599-1600) года // Русская историческая библиотека.-Т. 15 (1894).-Ч. IIP.-С. 1-87.
Новгородские писцовые книги, изданные Археографической комиссией: В 6 т. + указатель. - СПб., 1859-1915.
Новгородские записные кабальные книги 100-104 и 111 годов (1591-1596 и 1602— 1603 гг.) / Ред. А. И.Яковлев - М.; Л.: Академия наук СССР, 1938.
Описание документов и бумаг, хранящихся в Московском архиве министерства юстиции: В 21 т. - СПб., 1869-1921.
Писцовые книги Московского государства, изд. имп. Русского географического общества: В 2 т. + указатель. - СПб., 1872, 1877, 1895.
Памятники русского права: В 8 т. - М.: Госюриздат, 1952-1963.
Полное собрание русских летописей: В 35 т. - СПб.; М., 1841 -1908.
Полное собрание законов Российской империи: В 45 т. - СПб., 1830.
Русская историческая библиотека: В 39 т. - СПб.; Л, 1872-1927.
Разрядная книга 1475-1598 гг. / Под ред. В. И. Буганова. - М.: Наука, 1966.
Разрядная книга 1475-1605 гг. / Сост. Н.Г.Савич: В 1 т., 3 ч. - М.: Академия наук СССР, 1977.
Разрядная книга 1550-1636 гг. / Сост. Л.Ф. Кузьмина: В 2 т., 3 ч. - М.: Академия наук СССР, 1975-1976.
Разрядная книга 1559-1605 гг. / Сост. Л.Ф. Кузьмина. - М.: 1598-1638.
Разрядная книга 1598-1638 гг. / Сост. В.И. Буганов, Л.Ф.Кузьмина. - М.: Академия наук СССР, 1974.
Сборник князя Хилкова. - СПб., 1879.
Веселовский С.Б. Ономастикой. - М.: Наука, 1974.
Сборник грамот Коллегии Экономии: В 2 т. - Л., 1922-1929.
Сборник имп. Русского исторического общества: В 148 т. - СПб., 1867-1916. Записные книги Московского стола 1636-1663 г. // Русская историческая библиотека.-Т. 10(1886).
Закон Судный людем пространной и сводной редакции / Под ред. М.Н. Тихомирова, Л. В. Милова. - М.: Академия наук СССР, 1961.
Закон Судный людем краткой редакции / Под ред. М. Н. Тихомирова, Л. В. Милова. - М.: Академия наук СССР, 1961.


Библиография
ИЗБРАННАЯ БИБЛИОГРАФИЯ*
Основные источники документов о холопстве, духовных, данных грамот и других материалов такого рода
ААЕ, АФЗХ, АЮ, АМГ, АЮБ, Акты Юшкова, АСЕИ, НКК 7106, НКК 7108, НЗКК
Архангельский С.И. Нижний Новгород в XVII веке. Сборник документов и материалов к истории Н. Новгорода и его округи. - Горький: Горьковское книжное изд-во, 1961. - С. 77, № 40.
Архив Стоева, см.: РИБ, т. 32 (1915), с. 722.
Беляев И. Д. Законы и акты, устанавливающие в Древней Руси крепостное состояние // Архив исторических и практических сведений, относ, к России: В 2 т. - Т. 2 (1859). - С. 98-101.
Борисов В. Описание города Шуи и его окрестности с приложением старинных актов. - М., 1851.-С. 398-399.
Борисов В. Старинные акты, служащие преимущественно дополнением к описанию Шуи и его окрестностей. - М., 1853. - С. 128-129.
Бычков И.А. Отрывок Новгородской кабальной книги 1597 г. // Л ЗАК. - Т. 22 ( 1909). - С. 16.
Чтения 1916.-Т. 2.-Ч. 1.-С. 123, № 161.
Действия Нижегородской ученой архивной комиссии. - Т. 6. - С. 237; Т. 7. - С. 133-141.
Дьяконов М.А. К вопросу о крестьянской порядной записи и служилой кабале // Сборник статей, посвященных Василию Осиповичу Ключевскому. - М., 1909. - С. 317-331.
Егоров В.А. Отрывки из новгородских кабальных книг 7108 г. // Л ЗАК. - Т. 24 (1912). - Ч. 5. - С. 1-35.
Государственная публичная библиотека им. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде. Рукописный отдел. Общее собрание грамот, №№ 1727, 1937, 1941, 2017, 2019, 2348, 2406, 2635, 2672, 2761, 3026, 3081, 3120, 3392, 3475, 3486, 3833, 3926, 4117, 4201; Собрание кн.Мансыревых, № 68; Собрание Вын- домское, № 6. Эти документы - всего 25 - были скопированы для меня Питером Б. Брауном.
Яковлев А.И. Холопство и холопы в Московском государстве XXVII в. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1943.
Хорошкевич А.Л. Источники по истории полного холопства конца XV - начала XVI в. // Советские архивы. - 1974. - № 4. - С. 82-84.
Хорошкевич А.Л. Псковская полная грамота 1511 г. // Археографический ежегодник за 1967 год. - М.: Наука, 1969. - С. 68-72.
Колычева Е.И. Полные и докладные грамоты XV-XVI веков // Археографический ежегодник за 1961 год. - М.: Наука, 1962. - С. 41-81.
Копанев А.И. Материалы по истории крестьянства конца XVI и первой половины XVII в. // Материалы и сообщения по фондам отдела рукописной и редкой книги Библиотеки Академии наук СССР. - М.; Л.: Наука, 1966.-С. 143-186.
Лакиер А.В. Акты, записанные в крепостной книге XVI // Архив историко-юридических сведений, отн. до России. - T. 21 (1855).
Лаппо-Данилевский А.С. Записная книга крепостным актам XV-XVI вв., явленным в Новгороде дьяку Д. Алябьеву // РИБ. - Т. 17 (1898).
ЛЗАК.-Т. 5 (1870).-P. 1.-С. 98.
Лопарев Хр. Описание рукописей имп. Общества любителей древней письменности. - СПб., 1892.-С. 189.-№ 18.
Материалы исторические и юридические района бывшего приказа Казанского дворца. - Т. 3. - С. 85-86; Т. 6.-С. 156.
Павлов-Сильванский Н.П. Акты о посадских людях-закладчках. - СПб.: тип. М.А.Александрова, 1909.
Преображенский И., Альбицкий Н. Подробная опись 962 рукописям с начала XVII до начала XIX столетия «Долматовского архива». - СПб., 1895. - С. 36-41.
* Примечание: здесь перечислена только часть материалов, использованных при рассмотрении рабства в России и других странах и для московской просопографии. В сносках приводятся и другие источники с полными выходными данными. То же справедливо для материалов по общей истории России по праву, демографии и другим темам, затрагиваемым в книге.
692


Библиография
Русская вивлиофика, или Собрание материалов для отечественной истории, географии, статистики и древней русской литературы / Под ред. Николая Алекс. Полевого. - T. 1 (1833). - С. 402-405.
Русский вестник. - 1841. - Т. 3. - С. 477-478.
История Татарии в материалах и документах / Под ред. Н.Л. Рубинштейна. - М.: Соцэкгиз, 1937.-С. 193.
Сборник документов по истории СССР. - Т. 3. XVI в. / Под ред. А. М. Сахарова. - М.: Высшая школа, 1972. - С. 78-79.
Сборник старинных бумаг, хранящихся в музее Н. И. Щукина. - Т. 2 (1897). - С. 121; Т. 10 (1902). - С. 324-341.
Селифонтов Н.Н. Подробная опись 440 рукописям XVII, XVIII и начала XIX столетия первого собрания «Линевского архива» с двумя приложениями. - СПб., 1891. - С. 31. № 176.
Селифонтов Н.Н. Подробная опись 272 рукописям конца XVI до начала XIX столетия второго (шевлягинского) собрания «Линевского архива». - СПб., 1892. - С. 19-20.
Селиванов А.В. Материалы для истории рода рязанских Селивановых, ведущих свое начало от Кучибея // Труды Рязанской архивной комиссии. - Т. 25 (1912). - Вып. 2. - Ч. II. - С. 50-51.
Сильванский Н.П. Акты о посадских людях-заклачиках//ЛЗАК. -Т. 22(1910).-С. 254.
Труды Орловской ученой архивной комиссии. - Т. 6 (1889). - С. 16-18.
Труды Рязанской ученой архивной комиссии. - Т. 17 (1902). - С. 182.
Труды Саратовской ученой архивной комиссии. -Т. 22. - С. 162-163; Т. 25. - С. 79; Т. 26. - С 13-14.
Владимирские губернские ведомости. 1858. - № 7. - С. 26-28.
Временник Демидовского юридического лицея. - Т. 52 (1890). - С. 194.
Введенский А. А. Торговый дом XVI-XVII вв. - Л.: Атеней, 1924.-С. 56-58.
Журнал землевладельцев. - 1858. - № 3. - Р. 2. - С. 59.
Из названных выше источников взяты 2499 документов и подвергнуты компьютерной обработке.
Другие источники по русскому рабовладению
Абрамович Г.В. Новгородское поместье в годы экономического кризиса последней трети XVI в. // Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства СССР. - Т. 8 (1974). - С. 5-26.
Алексеев Ю.Г. Аграрная и социальная история северо-восточной Руси XV-XVI вв. Переяславский уезд. - М.; Л.: Наука, 1966.
Алексеев Ю.Г. Холоп на пашне в свете данных топонимики // Труды ЛОИИ. - Т. 7 (1964). - С. 435-438.
Алексеев Ю.Г. Пятнадцатирублевый максимум по служилой кабале, служба с земли и феодальная рента//Труды ЛОИИ. - Т. 12(1971).-С. 110-117.
Анисимов Е.В. Изменения в социальной структуре русского общества в конце XVII - начале XVIII века (последняя страница холопства в России) // История СССР. - Т. 23. - № 5 (сентябрь- октябрь 1979 г.). - С. 35-51.
Архангельский М. О соборном Уложении царя Алексея Михайловича 1649 (7156) г. в отношении к православной русской церкви. - СПб., 1881.
Арсеньев Ю.В. Ближний боярин князь Никита Иванович Одоевский и его переписка с Галицкой вотчиной (1650-1684 гг.) // Чтения. - Т. 205 (1903 бк. 2). - С. 53-129.
Арсеньев Ю.В. Смесь//Чтения. -Т. 196(1901 бк. 1). - Ч. 4. - С. 2-4.
Базилевич К.В. Новгородские помещики из послужильцев в конце XV века // Исторические записки. - Т. 14 (1945). - С. 62-80.
Беляев П. Н. Древнерусское обязательственное право // Юридический вестник. - Т. 18(1917).- С. 82-105.
Беляев П.Н. Холопство и долговые отношения в древнем русском праве // Юридический вестник. - Т. 9 (1915). - С. 115-152.
Berry, Lloyd I., and Crummey, Robert Owen, editors. Rude and Barbarous Kingdom. Russia in the Accounts of Sixteenth-Sentury English Voyagers. - Madison: The University of Wisconsin Press, 1968.
Blum, Jerome. Lord and Peasant in Russia. From the Ninth to the Nineteenth Century. - Princeton: Princeton University Press, 1961.
Буганов В.И. Московское восстание 1662 г. - M.: Наука, 1964.
Буганов В.И. Восстание 1662 г. в Москве. Сборник документов. - М.: Наука, 1964.
Черепнин Л.В. Образование русского централизованного государства в XIV-XV веках. Очерки социально-экономической истории Руси. - М.: Соцэкгиз, 1960.
693


Библиография
Дебольский Н.Н. Гражданская дееспособность по русскому праву до конца XVII века. - СПб., 1903.
Dewey, Horace W. Muscovite Judicial Texts, 1488-1556. Ann Arbor: Department of Slavic Languages and Literatures, The University of Michigan, 1966 (= Michigan Slavic Materials, no. 7).
Dewey, Horace W., and Cleimola, Ann M. Russian Private Law in the XIV-XVII Centuries. An Anthology of Documents. Ann Arbor: Department of Slavic Languages and Literatures, The University of Michigan, 1973 (= Michigan Slavic Materials, no. 9).
Дьяконов M.A. К вопросу о крестьянской порядной записи и служилой кабале // Сборник статей, посвященный Василию Осиповичу Ключевскому. - М.: Т-во «Печатня С. П.Яковлева», 1909. - С. 317-331.
Дьяконов М.А. Очерки из истории сельского населения в Московском государстве (XVI- XVII вв.).-СПб., 1898.
Дьяконов М.А. Очерки общественного и государственного строя древней Руси. - СПб, 1912.
Дьяконов М.А. Сельское население Московского государства в XVI-XVII вв. - СПб, 1898.
Егоров В. А. Кабальные деньги в конце XVI века // ЖМНП. - 1910. -№ 7. - С. 146-191.
Егоров В.А. Записные холопьи книги дьяка Алябьева // Сборник статей, посвященных С. Ф. Платонову. - СПб., 1911. - С. 462-470.
Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. - 2-е изд. - М.: Высшая школа, 1968.
Фроянов И.Я. Киевская Русь. Очерки социально-экономической истории. - Л.: ЛГУ, 1974.
Фроянов И.Я. О рабстве в Киевской Руси // Вестник Ленинградского университета. - 1965. - №1.-С. 80-92.
Гейман В.Г. О некоторых своеобразных юридических документах XVII в. // Исторический архив.-1962.-№3.-С. 185-192.
Гейман В. Г. Несколько новых данных, касающихся истории «задворных» людей // Сборник статей по русской истории, посвященный С. Ф. Платонову. - Петроград: Тип. им. Гутенберга, 1922. - С. 39-48.
Готье Ю.В. Замосковный край в XVII веке. Опыт исследования по истории экономического быта Московской Руси. - М.: Соцэкгиз, 1937.
Греков Б.Д. Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII века. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1946.
Судебники XV-XVI веков / Под ред. Б.Д. Грекова. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1952.
Гудзинская А.П. Документы сыскных комиссий второй половины XVII в. как исторический источник // Археографический ежегодник за 1967 г. - Т. 11 (1969). - С. 107-118.
Hellie, Richard. Muscovite Slavery in Comparative Perspective // Russian History. - Vol. 6. - Pt. 2 (1979).-Pp. 133-209.
Hellie, Richard. Recent Soviet Historiography on Medieval and Early Modern Russian Slavery // The Russian Review. - Vol. 35. - № 1 (January 1976). - Pp. 1-32.
Herberstein, Sigismund. Commentaries on Muscovite Affairs / Edited and translated by Osvald P. Backus III. - Lawrence: University of Kansas Student Union Bookstore, 1956.
Яковлев А.И. Холопство и холопы в Московском государстве XVII в. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1943.
Каменцева Е.И. Записные книги крепостям дьяка Дмитрия Алябьева // Труды Историкоархивного института. - Т. 2 (1946). - С. 79-98.
Хозяйство крупного феодала-крепостника XVI в. / Под ред. С.Г.Томсинского и Б.Д.Грекова: В 2 т. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1933, 1936.
Kleimola, Ann M. Justice in Medieval Russia. Muscovite Judicial Charters (Pravye Gramoty) of the 15th and 16th Centuries. - Philadelphia: American Philosophical Society, 1975 (= Transactions, vol. 65, pt. 6).
Ключевский В.О. История сословий в России. - 3-е изд. - Петроград: Лит.-изд. отдел Комиссариата Народного Просвещения, 1918.
Ключевский В.О. Подушная подать и отмена холопства в России // Соч.: В 8 т. - М.: Соцэкгиз, 1956-1959.-Т. 7. - С. 318—402.
Ключевский В.О. Происхождение крепостого права в России // Соч.: В 8 т. - М.: Соцэкгиз, 1956-1959.-Т. 7.-С. 238-317.
Колычева Е.И. Холопство и крепостничество (конецXV-XVI в.). - М.: Наука, 1971.
Колычева Е.И. Некоторые проблемы рабства и феодализма в трудах В.И.Ленина и советской историографии // Актуальные пролемы истории России эпохи феодализма: Сборник статей / Под ред. Л. В. Черепнина и др. - М.: Наука, 1970.-С. 120-147.
Колычева Е.И. Опыт применения корреляционного анализа для решения некоторых спорных вопросов истории холопства // История СССР. - 1969. - № 4. - С. 140-145.
694


Библиография
Колычева Е. И. Русская Правда и обычное право о полных холопах XV-XVI вв. // Исторические записки. - Т. 85 (1970). - С. 268-306.
Корецкий В.И. Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России. - М.:Наука, 1975.
Корецкий В.И. Закрепощение крестьян и классовая борьба в России во второй половине XVI в. — М.:Наука, 1970.
Кормчая книга. - М., 1653. (Копия Никона).
Котошихин Григорий. О России царствования Алексея Михайловича.-СПб., 1909.
Кушева Е.Н. Эпизод классовой борьбы солдат, крестьян и холопов на рубеже XVII - XVI11 вв. // Труды ЛОИИ. - Т. 9 (1967). - С. 348-355.
Кушева Е.Н. К истории холопства в конце XVI - начале XVII в. // Исторические записки. - Т. 15 (1945). -С. 70-96.
Кушева Е.Н. О плене как источнике холопства во второй половине XVII в. //Труды ЛОИИ. - Т. 12(1971).-С. 217-231.
Лаппо-Данилевский А.С. Служилые кабалы позднейшего типа // Сборник статей, поев. Василию Осиповичу Ключевскому. - М., 1909. - С. 719-764.
Лаппо-Данилевский А.С. Введение (к записной книге крепостным актам XV-XVIII вв., явленным в Новгороде по Водской пятине дьяку Д.Алябьеву) // РИБ. - Т. 17 (1898). - С. 3-30.
Каталог частных актов Московского государства // Проблемы источниковедения. - Т. 2 (1936) / Сост. А. С. Лаппо-Данилевский и др. - С. 333-379.
Loewenson, Leo. Escaped Russian Slaves in England in the Seventeenth Century // SEER. - Vol. 42 (1963-1964). - Pp. 427-429.
Леонтьев А.К. Образование приказной системы управления в русском государстве. Из истории создания централизованного государственного аппарата в конце XV - первой половине XVI в. - М.: Московский университет, 1961.
Лохвицкий А. О пленных по древнему русскому праву (XV, XVI, XVI века). - М., 1855.
Маковский Д.П. Первая крестьянская война в России. - Смоленск, 1967.
Маньков А.Г. Развитие крепостного права в России во второй половине XVI века. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1962.
Маньков А. Г. Уложение 1649 года. Кодекс феодального права России. - Л.: Наука, 1980.
Милюков П.Н. Когда задворные люди стали государственными тяглецами // Труды Рязанской ученой архивной комиссии. - Т. 12. - Вып. 1 (1897). - С. 97-99.
Милов Л.В. О древнерусском переводе византийского кодекса законов VIII века (Эклоги) // История СССР. - Т. 20. - № 1 (январь-февраль 1976 г.). - С. 142-163.
Мюллер Р.Б. Некоторые замечания об издании законодательных актов второй половины XVI в. // Проблемы источниковедения. - Т. 9 (1961). - С. 333-340.
Юрий Крижанич о «рабстве» // Труды отдела древнерусской литературы / Под ред. Л. М. Морду- ховича.-Т. 33 (1979).-С. 142-155.
Назаров В.Д. «Двор» и «дворяне» по данным новгородского и северо-восточного летописания (XII-XIV вв.) // Восточная Европа в древности и средневековье: Сб. статей / Под ред. Л. В. Черепнина и др. - М.: Наука, 1978.-С. 104-123.
Новомбергский Н. Вымученные кабалы в Московской Руси XVII столетия // ЖМЮ. - Т. 21. - № 5 (май 1915 г.). - С. 288-338.
Новосельский А. А. Коллективные дворянские челобитные о сыске беглых крестьян и холопов во второй половине XVII в. // Дворянство и крепостной строй России XVI-XVIII вв.: Сб. статей, посвященных памяти Алексея Андреевича Новосельского / Под ред. Н. И. Павленко и др. - М.: Наука, 1975.-С. 304-343.
Новосельский А. А. Отдаточные книги беглых как источник для изучения народной колонизации на Руси в XVII веке // Труды Историко-архивного института. - Т. 2 (1946). - С. 124-152.
Новосельский А. А. Побеги крестьян и холопов и их сыск в Московском государстве второй половины XVII века // Труды Института истории РАНИОН. - T. 1 (1926). - С. 325-354.
Новосельский А. А. Вотчинник и его хозяйство в XVII веке. - М.; Л.: Госиздат, 1929.
Новосельцев А.П., Пашуто В.Т., Черепнин Л.В. Пути развития феодализма (Закавказье, Средняя Азия, Русь, Прибалтика). - М.: Наука, 1972.
Olearius, Adam. The Travels of Olearius in Seventeenth-Century Russia / Translated and edited by Samuel H. Baron. - Stanford, Stanford University Press, 1967.
Орфенов Б. Кабальное холопство в Московском государстве в конце XV и XVI веке // Ученые записки Саратовского государственного педагогического института. - Вып. VI. Труды исторического факультета. - Саратов, 1940. - С. 51-56.
695


Библиография
Домострой / Под ред. А. Орлова. - СПб., 1908.
Панеях В. М. Добровольное холопство в законодательстве XVI-XVII вв. (1550-1649) // Труды ЛОИИ.-Т. 12(1971).-С. 198-216.
Панеях В.М. Из истории кабального холопства в XVI в. // Труды ЛОИИ. - Т. 2 (1960). - С. 101-128.
Панеях В.М. Из истории политики царизма в холопьем вопросе в конце XVI века (помещики - владельцы кабальных холопов) // Труды ЛОИИ. - Т. 8 (1967). - С. 100-109.
П анеях В. М. К спорам о холопьем наделе в XVI веке// История СССР. - 1973. - № 3. - С. 51-66.
Панеях В.М. К вопросу о холопах-страдниках в XVI в. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы за 1960 год. - Киев: Наукова думка, 1962. - С. 73-81.
Панеях В.М. К вопросу о происхождении кабального холопства // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы за 1964 год. - Кишинев: Картиа Молдовеняске, 1966. - С. 111-120.
Панеях В.М. К вопросу об указе 1601 года // Проблемы источниковедения. - Т. 9 (1960). - С. 262-269.
Панеях В.М. К вопросу о так называемых деревенских служилых кабалах Спасо-Прилуцкого монастыря // Проблемы источниковедения. - Т. 5 (1956). - С. 210-230.
Панеях В.М. Кабальное холопство на Руси в XVI веке.-Л.: Наука, 1967.
Панеях В.М. Холопство в XVI-начале XVII в.-Л.: Наука, 1975.
Панеях В.М. Новгородская записная книга старых крепостей 1598 г. (Опыт реконструкции) // История СССР. - 1960. - № 1. - С. 175-181.
Панеях В.М. Новый источник по истории холопства в XVI в. // Исторический архив. - Т. 4 (1959).-С. 203-211.
Панеях В.М. О классификации и составе кабальных и записных книг старых крепостей XVI века // Археографический ежегодник за 1962 г. (1963). - С. 397-400.
Панеях В. М. О социальном составе кабальных холопов в конце XVI в. // Труды ЛОИИ. - Т. 9 (1967).-С. 172-175.
Панеях В.М. Об одном несохранившемся указе XVI в. // Труды ЛОИИ. - Т. 7 (1964). - С. 390-397.
Панеях В.М. Опыт цифровой обработки материалов записных книг старых крепостей XVI века // Труды ЛОИИ. - Т. 5 (1963). - С. 542-556.
Панеях В.М. Уложение 1597 г. о холопстве // Исторические записки. - Т. 77 ( 1955). - С. 154-189.
Панеях В.М. Указы о холопьих отпускных 50-х годов XVI в. // Из истории феодальной России. Статьи и очерки к 70-летию со дня рождения проф. В. В. Мавродина / Под ред. И.Я.Фроянова и др.-Л.: ЛГУ, 1978.-С. 103-110.
Панеях В.М. Записные книги старых крепостей конца XVI в. // Проблемы источниковедения. - Т. 11 (1963).-С. 346-363.
Павлов-Сильванский Н.П. Люди кабальные и докладные//ЖМНП. -Т. 297.-№ 1 (январь 1895 г.).-С. 210-239.
Павлов-Сильванский Н.П. Закладничество-патронат. - СПб., 1897.
Перельман И. Л. Новгородская деревня в XV-XVI вв. // Исторические записки. - Т. 26 (1948). - С.128-197.
Петрикеев Д.И. Крупное крепостное хозяйство XVII в. По материалам вотчины боярина Б. И. Морозова. - Л.: Наука, 1967.
Петров В.А. Слуги и деловые люди монастырских вотчин XVI в. //Труды ЛОИИ. -Т. 2 (1960). - С. 129-171.
Пьянков А.П. Холопство на Руси до образования централизованного государства // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы за 1965 г. - М.: Наука, 1970. - С. 42-48.
Полосин И.И. Древнерусский литературный портрет/ Полосин И.И. Социально-политическая история России XVI - начала XVII в.: Сб. статей. - М.: Изд-во АН СССР, 1963. - С. 246-262.
Рабинович М.Д. Социальное происхождение и имущественное положение офицеров регулярной русской армии в конце Северной войны // Россия в период реформ Петра I / Под ред. Н. И. Павленко и др. - М.: Наука, 1973.-С. 133-171.
Романов Б. А. К вопросу о 15-рублевом максимуме в служилых кабалах XVI в. // Исторические записки. - Т. 52 (1955). - С. 325-335.
Романов Б. А. Люди и нравы древней Руси. - 2-е изд. - М.; Л.: Наука, 1966.
Рожков Н. А. Сельское хозяйство Московской Руси в XVI веке. - М., 1899.
Садиков П. К вопросу о рекрутском наборе дворовых и деловых людей 1703 г. // Архив истории труда в России. - Т. 4. - № 2 (1922). - С. 45-49.
Восстание в Москве 1682 г.: Сборник документов / Под ред. Н. Г.Савича. - М.: Наука, 1976.
Seeley, Frank F. Russia and the Slave Trade//SEER. - Vol. 23 (1945). - Pp. 126-136.
696


Библиография
Сергеевич В.И. Древности русского права: В 3 т. - СПб., 1909.
Шапиро А.Л. Холопы-страдники в XVI в. // Из истории феодальной России. Статьи и очерки к 70-летию со дня рождения проф. В. В. Мавродина / Под ред. А.Я. Дегтярева и др. - Л.: ЛГУ, 1978. - С. 92-102.
Шапиро А. Л. Проблемы социально-экономической истории Руси XIV-XV вв.-Л.: ЛГУ, 1977.
Шепелев И.С. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608-1610 гг. - Пятигорск, 1957.
Шепукова Н.М. К вопросу об итогах подворной переписи 1678-1679 гг. в Российском государстве // История СССР. - Т. 4. - № 3 (апрель-май 1960 г.). - С. 145-147.
Шилов А. А. Поступные записи // Сборник статей, посвященных А.С. Лаппо-Данилевскому. - Петроград, 1916. - С. 266-309.
Смирнов И.И. К проблеме «смердего» холопа // Труды ЛОИ И. - Т. 2 ( 1960). - С. 306-326.
Смирнов И.И. Новый список Уложения 9 марта 1607 г. // Исторический архив. - Т. 4 (1949). - С. 72-87.
Смирнов И.И. Очерки политической истории Русского государства 30-50-х годов XVI века. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1958.
Смирнов И.И. Очерки социально-экономических отношений Руси ХН-ХШ веков. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1963.
Смирнов И.И. Восстание Болотникова 1606-1607 гг. - Л.: Г осполитиздат, 1951.
Смирнов П.П. Челобитные дворян и детей боярских всех городов в первой половине XVII в. // ЧОИДР.- 1915.-№3.-Ч. 1.-С. 1-73.
Смирнов П.П. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII века: В 2 т. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1947.
Свердлов М. Б. Дворяне в Древней Руси // Из истории феодальной России. Статьи и очерки к 70- летию со дня рождения проф. В. В. Мавродина / Под ред. А. Я. Дегтярева и др. - Л.: ЛГУ, 1978. - С. 54-59.
Свердлов М.Б. Об общественной категории «челядь» в Древней Руси // Проблемы истории феодальной России.: Сборник статей к 60-летию проф. В. В. Мавродина / Под ред. А. Л. Шапиро и др. - Л.: Ленинградский университет, 1971. - С. 53-58.
Татищев В.Н. История российская: В 7 т. - М.; Л.: Наука, 1962-1968.
Татищев В.Н. Судебник государя царя и великого князя Иоанна Васильевича, и некоторые сего государя и некоторых его преемников указы. - М., 1786.
Соборное Уложение 1649 года / Под ред. М.Н. Тихомирова. - М.: МГУ, 1961.
В а лк С.Н. Грамоты полные // Сборник статей по русской истории, посвященный С. Ф. Платонову. - Петроград, 1922. - С. 113-132.
Ващенко Т.Ф. Лексические данные кабальных записей // Памятники русского языка. Вопросы исследования и издания. - М.: Наука, 1974. - С. 246-257.
Веретенников В.И. К истории кабального холопства // ЛЗАК за 1926 г. - № 1 (34), 1927. - С.161-170.
Веселовский С.Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1947.
Водарский Я.Е. Численность населения и количество поместно-вотчинных земель в XVI в. (по писцовым и переписным книгам) // Ежегодник по аграрной истории восточной Европы за 1964 год. - Кишинев: Картиа молдовеняске, 1966. - С. 217-230.
Водарский Я.Е. Население России в конце XVII - начале XVIII века. - М.: Наука, 1977.
Водарский Я.Е. Население России за 400 лет (XVI - начало XX в.). - М.: Просвещение, 1973.
Водарский Я.Е. Правящая группа светских феодалов в России в XVII в. // Дворянство и крепостной строй России XVI-XVII вв. / Под ред. Н. И. Павленко и др. - М.: Наука, 1975. - С. 70-107.
Водарский Я.Е. Служилое дворянство в России в конце XVII - начале XVIII в. // Вопросы военной истории России. XVIII и первая половина XIX века. - М.: Наука, 1969. - С. 233-238.
Домострой по списку императорского Общества истории и древностей российских / Под ред. Ив. Забелина. - М.: Университетская типография (М.Катков), 1882.
Заозерский А.И. Царь Алексей Михайлович в своем хозяйстве. - Петроград: Петроградский университет, 1917.
Зимин А. А. Холопы древней Руси // История СССР. - 1965. - № 6. - С. 39-75.
Зимин А. А. Холопы на Руси (с древнейших времен до конца XV в.). - М.: Наука, 1973.
Зимин А. А. Отпуск холопов на волю в Северо-Восточной Руси XIV-XV вв. // Труды ЛОИИ. - Т. 9 (1967). -С. 55-74.
Зимин А. А. Реформы Ивана Грозного. Очерки социально-экономической истории России середины XVI в. - М.: Соцэкгиз, 1960.
697


Библиография
Материалы по рабству за пределами России
Аверкиева Ю. П. Рабство у индейцев Северной Америки. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1941.
Banaji, D.R. Slavery in British India. - Bombay: D.B.Taraporevala Sons & Co., 1933.
Блаватская T.B. и др. Рабство у эллинистических государств в 1 — III вв. до н.э. - М.: Наука, 1969.
Bowser, Frederick Р. The African Slave in Colonial Peru, 1524-1650. - Stanford: Stanford University Press, 1974.
Браунинг P. Рабство в Византийской империи (600-1200 гг.) // Византийский временник. - 1958. -№ 14. -С. 38-55.
Brunschvig, R. ABD. The Encyclopaedia of Islam 1 (1960): 24-34.
Buckland, William W. The Roman Law of Slavery. - Cambridge: Cambridge University Press, 1908.
Buckley, Roger. Slaves in RedCoats: The British West Indian Regiments, 1795-1815. - New Haven: Yale University Press, 1979.
Catteral, Helen Tun ici iff, ed. Judicial Cases Concerning American Slavery and the Negro. 5 vols. Washington: Carnegy Institution, 1926-1937.
Cooper, Frederick. Plantation Slavery on the East Coast of Africa. - New Haven: Yale University Press, 1977.
Craton, Michael, editor. Roots and Branches. Current Directions in Slave Studies (= Historical Reflections, 6, no. 1 [Summer 1979]).
Courtin, Philip D. Economic Change in Pre-Colonial Africa: Senegambia in the Era of the Slave Trade. 2 vols. - Madison: University of Wisconsin Press, 1975.
Дандамаев M.A. Рабство в Вавилонии VII-IV вв. до н.э. (626-331 гг.). - М.: Наука, 1974.
David, Paul A., et al. Reckoning with Slavery. A Critical Study in the Quantitative History of American Negro Slavery. - New York: Oxford University Press, 1976.
Davis, David Brion. The Problem of Slavery in Western Culture. - Ithaca: Cornell University Press, 1966.
Davis, David Brion. The Problem of Slavery in the Age of Revolution. - Ithaca: Cornell University Press, 1975.
Degler, Carl N. Niether Black, nor White: Slavery and Race Relations in Brasil and the United States. - New York: Macmillan, 1971.
Driver, G. and Miles J. C. The Babilonian Laws. 2 vols. - Oxford, Oxford University Press, 1952-1953.
Ельницкий Л.А. Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII-III вв. до н.э.-М.: Наука, 1964.
Emmer, Pieter, Mettas, Geane, and Narden, Jean-Claud, editors. La Traité des Noirs par l’Atlantique: Nouvelles Approches. Special Issue of Revue Française d’Histoire d’Outre-Mer 1962, nos. 226-227(1975).
Engerman, Stanley. Some Considerations Relating to Property Rights in Man //Journal of Economic History 33 (March 1973): 43-65.
Engerman, Stanley, and Genovese, Eugene D., editors. Race and Slavery in the Western Hemisphere. Quantitative Studies. - Princeton: Princeton University Press, 1975.
The Fetha Nagast. The Law of Kings / Translated from the G’ev by Abba Paulos Tzadua; Edited by Peter L. Strauss. - Addis-Ababa: Haile Selassie I University Faculty of Law, 1968.
Finley, Moses I. Ancient Slavery and Modem Ideology. - New York: Viking Press, 1980.
Finley, Moses I. Between Slavery and Freedom // Comparative Studies in Society and History, 6 (April 1964): 233-249.
Finley, Moses I. The extent of Slavery // Slavery. A comparative Perspective. Reedings from Ancient Times to the Present / Edited by Robin W. Winks. - New York: New York University Press, 1972. - Pp. 3-15.
Finley, Moses I. Was Greek Civilization Based on Slave Labor?//The Slave Economies / Edited by Eugene D. Genovese. 2 vols. - New York: John Wiley, 1973. 1: 19-45.
Finley, Moses I., editor. Slavery in Classical Antiquity. Views and Controversies. - Cambridge: W. Heffer&Sons, 1960.
Fisher, Allan W. Chattel Slave Procurement in the Ottoman Empire // Paper Presented at the Twelfth Annual Meeting of the Middle East Studies Association. - Ann Arbor, November 1978.
Fisher, Allan W. Chattel Slave in the Ottoman Empire // Slavery and Abolition 1. - № 1 (May 1980): 25-45.
Fisher, Allan W. Muscovy and the Black Sea Trade // Canadian-American Slavic Studies 1972. - №. 4: 575-599.
Fogel, Robert W., and Engerman, Stanley. Time on the Cross. The Economics of American Negro Slavery. 2 vols. - Boston: Little Brown, 1974.
698


Библиография
Foner, Laura and Genovese, Eugene D., editors. Slavery in the New World. A Reader in Comparative History. Englewood Cliffs. - N. J.: Prentice-Hall, 1969.
Franklin, John Hope. From Slavery to Freedom. A history of Negro Americans. - New York: Knopf, 1974.
Freshfield, E.H., editor. A Manual of Roman Law. The Ecloga, published by the Emperors Leo HI and Constantine V of Isauria at Constantinople, A.D. 726. - Cambridge: Cambridge University Press, 1926.
Freshfield, E.H. The Procheiros Nomos, published by the Emperor Basil I at Constantinople, between 867 and 879 A. D. - Cambridge: Cambridge University Press, 1928.
Friedman, Lawrence. A history of American Law. - New York: Simon and Schuster, 1973.
Gelb, I.J. From Freedom to Slavery // Bayerische Akademie Der Wissenschaften. Phylosophisch- Historische Klasse. Abhandlungen. Neue Folge Heft 75 (Munich 1972) : 81-92.
Gemery, Henry A., and Hogendorn, Jan S., editors. The Uncommon Market. Essays in the Economic History of the Atlantic Slave Trade. - New York: Academic Press, 1979.
Genovese, Eugene D. Roll, Jordan, Roll. The World the Slaves Made.-New York: Pantheon, 1974.
Genovese, Eugene D., editor. The Slave Economies. 2 vols. - New York: John Wiley, 1973.
Goldin, Claudia Dale. Urban Slavery in the American South, 1820-1860. Quantitative History. - Chicago: The University of Chicago Press, 1976.
Gutman, Herbert G. Slavery and the Numbers Game. A Critique of Time on the Cross. - Urbana: University of Illinois Press, 1975.
Hall, Neville. Slave Laws of the Danish Virgin Islands in the later Eighteenth Century // Annals of the New York Academy of Sciences 292 (1977) : 174-186.
Hjejle, Benedicte. Slavery and Agricultural Bondage in South India in the XIX-th Century // Scandinavian Economic History Revue 15 (1967): 71-126.
Hopkins, Kath. Conquerors and Slaves. Sociological Studies in Roman History. - Cambridge: Cambridge University Press, 1978.
Hopkins, Kath. Slavery in Classical Antiquity // Caste and Race: Comparative Approaches / Edited by Anthony De Reuck and Julie Knight. - Boston: Little Brown, 1967. Pp. 166-177.
Hurd, John Codman. The Law of Freedom and Bondage in the United States. 2 vols. - Boston: Little, Brown, 1858-1862.
Inalcik, Halil. Servile Labor in the Ottoman Empire // The Mutual Effects of the Islamic and Judeo- Christian Worlds: The East European Pattern / Edited by Abraham Ascher et al. - Brooklyn: Brooklyn College Press, 1979. - Pp. 25-52.
India. Law Comission. Report on Indian Slavery. - London, 1841.
История Византии / Под ред. С. Д.Сказкина и др.: В 3 т. - М.: Наука, 1967.
Jones, А.Н.М. Slavery in the Ancient World // The Economic History Review 9, no. 2 (1956): 185-199.
Jordan, Winthrop D. White over Black. American Attitudes towards the Negro, 1550-1812. - Baltimore: Penguin, 1969.
Качановский Ю.В.О понятиях рабства и феодализма // Вопросы истории. - Т. 43. - № 6 (июнь 1967).-С. 123-134.
Качановский Ю.В. Рабовладение, феодализм или азиатский способ? Спор об общественном строе древнего и средневекового Востока, доколониальной Африки и доколумбовой Америки. - М.: Наука, 1971.
Каллистров Д.П. Рабство на периферии античного мира.-Л.: Наука, 1968.
Klein, Herbert S. The Middle Passage. Comparative Studies in the Atlantic Slave T rade. - Princeton: Princeton University Press, 1978.
Klein, Herbert S. Slavery in the Americas. - Chicago: Quadrangle, 1971.
Knight, Franklin W. Slave Society in Cuba During the Nineteenth Century. - Madison: Wisconsin, 1970.
Kolchin, Peter. In Defense of Servitude: A Comparison of American Proslavery and Russian Proserfdom Arguments, 1750-1860 // Paper Delivered at the American Historical Association Convention, San Francisco, December 28, 1978. Published in The American Historical Review 85, no. 4 (October 1980): 809-827.
Kolchin, Peter. The Process of Confrontation: Patterns of Resistance to Bondage in Nineteenth- Century Russia and the United States //Journal of Social History 11, no. 4 (1978).
Кузищин В.И. Понятие общественно-экономической формации и периодизация истории рабовладельческого общества // Вестник древней истории. - 1974. - № 3. - С. 69-87.
Laws of Manu / Translated by Georg Buhler. - New York: Dover Publication, n.d.
Лебедева Ж.Е. Кодексы Феодосия и Юстиниана об источниках рабства // Византийский временник. - 1973. - Т. 35. - С. 33-50.
699


Библиография
Ленцман Я. А. Рабство в микенской и гомеровской Греции. - М.: Академия наук СССР, 1963.
Litwack, Leon F. Been in the Storm So Long. The Aftermath of Slavery. - New York: Rendom House, 1980.
Маринович А.П. идр. Рабство в восточных провинциях Римской империи в I — III вв. - М.: Наука, 1977.
Meiger, Marinus G. Slavery at the End of the Ch’in Dynasty // Essays on China’s Legal Tradition / Edited by Jerome Alan Cohen, R. Rendle Edward and Fu-Mei Chang Chen. - Princeton: Princeton University Press, 1980. - Pp. 327-358.
Mellafe, Rolando. Negro Slavery in Latin America. - Berkeley: University of California Press, 1975.
Mendelsohn, Isaac. Slavery in the Ancient Near East. A Comparative Study of Slavery in Babylonia, Assyria, Syria, and Palestine, from the Middle of the Third Millenium to the End of the First Millenium. - New York: Columbia University Press, 1949.
Miers, Suzanne and Kopytoff, Igor, editors. Slavery in Africa. Anthropological and Historical Perspectives. - Madison: University of Wisconsin Press, 1977.
Nieboer, H.J. Slavery as an Industrial System. Ethnological Researches. - The Hague: Martinus NijhofT, 1910.
Patterson, Orlando. On Slavery and Slave Formations // New Left Review 117 (September - October 1979) : 31-69.
Patterson, Orlando. Slavery // Annual Review of Sociology 3 ( 1977): 407-449.
Петрушевский И.П. К истории рабства в Халифате VII-X веков//Народы Азии и Африки. - 1971. - № 3. - С. 60-71.
Пичета В.И. Белоруссия и Литва XV-XVI вв. - М.: Академия наук СССР, 1961.
П и чета В. И. Институт холопства в Великом княжестве Литовском в XV-XVI вв. // Исторические записки. - 1946. - Т. 20. - С. 38-65.
Pipes, Daniel. From Mawla to Mamluk: The Origins of Islamic Military Slavery. Ph. D. Dissertation. - Harvard University, May 1978.
Pipes, Daniel. Slave Soldiers and Islam. The Genesis of a Military System. - New Haven: Yale University Press, 1980.
Pipes, Daniel. The Strategic Rationale for Military Slavery // The Journal of Strategic Studies 2, № 1 (May 1979): 34-46.
Проблемы античной истории и культуры (Доклады XIV международной конференции антични- ков социалистических стран «Eirene») / Под ред. Б. Б. Пиотровского. - Ереван: Изд-во АН Армянской ССР, 1979.
Pritchard, James В., editor. The Ancient Near East. An Anthology of Texts and Pictures. - Princeton: Princeton University Press, 1958.
Pryor, Frederick L.A Comparative Study of Slave Societies // Journal of Comparative Economics 1. - № 1 (March 1977): 25-50.
Pulleyblanck, E.G. The Origins and Nature of Chattel Slavery in China //Journal of the Economic and Social History of the Orient 1, pt. 2 (1958): 185-220.
Raj Chanana, Dev. Slavery in Ancient India. - New Delhi: People’s Publishing House, 1960.
Rose, Willie Lee, editor. A Documentary History of Slavery in North America. - New York: Oxford University Press, 1976.
Rostovtzeff, M.I. and Walles, C.Brad ford.A Parchment Contract of Loan from Dura-Europus on the Euphrates //Yale Classical Studies 2 (1931): 1-78.
Rubin, Vera, and Tuden, Arthur, editors. Comparative Perspectives on Slavery in New World Plantation Societies (=Annals of the New York Academy of Sciences 292 (1977).
Штаерман E.M. Кризис рабовладельческого строя в западных провинциях Римской империи. - М.: Академия наук СССР, 1957.
Штаерман Е.М. Расцвет рабовладельческих отношений в Римской республике. - М.: Наука, 1964.
Штаерман Е.М. иТрофимова М.К. Рабовладельческие отношения в ранней Римской империи (Италия). - М.: Наука, 1971.
Siegel, Bernard J. Some Methodological Considerations for a Comparative Study on Slavery // American Anthropologist 47 (1945): 357-392.
Смирнов А.П. Происхождение рабовладения // Ленинские идеи в изучении истории первобытного общества, рабовладения и феодализма.: Сб. статей / Под. ред. П. И.Засурцева и др. - М.: Наука, 1970.-С. 113-132.
Smith, Michael Garfield. The Plural Society in the British West Indies. - Berkeley; Los Angeles: University of California Press, 1966.
700


Библиография
Spence, Jonathan D. Ts’ao Yin and the K’ang-hsi Emperor, Bondservant and Master. - New Haven: Yale University Press, 1966.
Stampp, Kenneth M. The Peculiar Institution. Slavery in the Ante-Bellum South. - New York: Rendom House, Wintage, 1956.
Stein, Stanley J. Vassouras. A Brazilian CofTe County, 1850-1890. The Role of Planter and Slave in a Changing Plantation Society. - New York: Atheneum, 1976.
Tymieniecki, Kazimierz. Niewolni, wolni i przypisancy w Polsce przed kolonizacia na prawie niemieckim // Sprawozdania. - Towarzystwo Naukowe we Lwowie 16 (1936): 146-152.
Tymieniecki, Kazimierz. Zagadnienie niewoli w Polsce u schylku wiekow srednich // Prace Komisji Historycznej Poznanskiego Towarzystwa Przyjaciol Nauk 7 (1933): 498-537.
Удальцова З.В. Положение рабов в Византии VI в. (преимущественно по данным законодательства Юстиниана) // Византийский временник. - 1963. - Т. 24. - С. 3-34.
Verlinden, Charles. The Beginnings of Modem Colonization. Eleven Essays with an Introduction. - Ithaca: Cornell University Press, 1970.
Wade, Richard C. Slavery in the Cities; South, 1820-1860. - New York: Oxford University Press, 1964.
Watson, James L. Chattel Slavery in Chinese Peasant Society: A Comparative Analysis // Ethnology, 15, no. 4 (October 1976): 361-375.
Watson, James L., editor. Asian and African Systems of Slavery. - Oxford: Basil Blackwell, 1980.
Wergeland, Agnes Mathilde. Slavery in Germanic Society During the Middle Ages. - Chicago: The University of Chicago Press, 1916.
Westermann, William L. The Slave Systems of Greek and Roman Antiquity. - Philadelphia: American Philosophical Society, 1955. (APS Memoirs, vol. 40).
Wiedemann, Thomas. Greek and Roman Slavery. - Baltimore: The Johns Hopkins University Press, 1981.
Wiens, Mi Chu. The Origins of Modem Chinese Landlordism // Festschrift in Honor of the Eightieth Birthday of Professor Chen Kang-po. Edited by Wang Pi-ch’eng. - Taipei: Lien-ying ch’u-pan chih-yeh Kung-ssu, 1976. - Pp. 289-344.
Wilbur, C. Martin. Slavery in China During the Former Han Dynasty, 206 B.C.-A.D. 25 (= Publications of the Field Museum of Natural History, 525. Anthropological Series 34 [January 15, 1943]).
Материалы по просопографии Московии
Андреяшев A.M. Материалы по исторической географии Новгородской земли. Шелонская пятина по писцовым книгам 1498-1576 гг. // ЧОИДР. - Т. 250 (1914). -№ 3. - С. i-lxxviii; 1-544.
Анпилогов П.Н. Нижегородские документы XVI века (1588-1600 гг.). - М.: МГУ, 1977.
Анпилогов П.Н. Новые документы о России конца XVI - начала XVII века. - М.: МГУ, 1967.
Барсуков А.П. Докладная выписка 121 (1613) г. о вотчинах и поместьях // ЧОИДР. - Т. 172 (1895).-№ 1.-С. 1-24.
Барсуков А.П. Списки городовых воевод Московского государства XVII ст. - СПб.: М. М. Стасюлевич, 1902.
Писцовые Новгородские книги 7090 и 7091 годов / Под ред. И. Д. Беляева // Временник. - Т. 6 (1850).-Ч. 2.-С. 1-126.
Росписной список города Москвы 1638 года / Под ред И.С. Беляева. - М.: Типография МГУ, 1911 (= Труды Московского отдела имп. Русского военно-исторического общества. - T. 1).
Белокуров С. А. Разрядные записи за Смутное время (7113-7121 г.)//ЧОИДР. - Т. 222 (1907).- № 3. - С. 1-311.
Бер н а дек и й В. Н. Новгород и Новгородская земля в XV веке. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1961.
Богоявленский С. К. Приказные судьи XVII века. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1946.
Бычкова М.Е. Родословные книги XVI-XVII вв. - М.: Наука, 1966.
Данилова Л .В. Очерки по истории землевладения и хозяйства в Новгородской земле в XIV- XV вв. - М.: Академия наук СССР, 1955.
Долгоруков П.В. Российская родословная книга: В 4 т. - СПб.: Тип. К.Вингебера, 1854— 1857.
Глебов-Стретнев Ф.П. Список бояр, окольничих и других чинов, с 1578 г. до царствования Федора Алексеевича // Архив историко-юридических сведений, относящихся до России. - T. 21 (1855).-P. Ü.-4.4.-C. 130-141.
Гневушев А.М. Акты времени правления царя Василия Шуйского ( 1606-1610 гг.). - М., 1914.
Гневушев А.М. Новгородский дворцовый приказ в XVII веке. - М.: Русская печатня, 1911.
701


Библиография
Гневушев А.М. Сельское население Новгородской области по писцовым книгам 1495-1505 годов. - Киев, 1911.
Готье Ю.В. Десятой по Владимиру и Мещере 1590 и 1615 гг. // ЧОИДР. - Т. 236 (1911). - № 1. - С. 77-99.
Гр еков Б.Д. Опись торговой стороны в писцовой книге по Новгороду Великому XVI века // ЛЗАК. - Т. 24 (1912). - Ч. 4. - С. i-ix, 1-88.
Hulbert, Ell erd Miner. Sixteenth Century Russian Assemblies of the Land: Their Composition, Organization, and Competence. Ph. D. Dissertation. - University of Chicago, 1969.
Яницкий H. Экономический кризис в Новгородской области XVI века (по писцовым книгам). - Киев: Тип. имп. Университета св. Владимира, 1915. См. особенно Приложение xiv, с. 110-226.
Иванов Петр Иванович. Алфавитный указатель фамилий и лиц, упоминаемых в боярских книгах, хранящихся в 1-м отделении Московского архива Министерства юстиции. - М.: Министерство юстиции, 1853. (Цит. как Иванов. АУБК.)
Иванов Петр Иванович. Обозрение писцовых книг по Нову-городу и Пскову. - М.: Тип. Сената, 1841. (Цит. как Иванов. ОПК.)
Изюмов А. Жилецкое землевладение в 1632 году // Летопись историко-родословного общества в Москве. - Т. 31 -32 ( 1912). - № 3-4. - С. 1 -231.
Хорошкевич А.Л. Торговля Великого Новгорода в XIV-XV веках. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1963.
Лихачев Н.П. Разрядные дьяки XVI века.-СПб.: Тип. В. С. Таланшова, 1888.
Майков В.В. Книга писцовая по Новгороду Великому конца XVI в. - СПб.: Тип. М. А. Александрова, 1911.
Маркевич Ал. И. История местничества в Московском государстве XV-XVII веков. - Одесса: Тип. «Одесского Вестника», 1888.
Мятлев Н. В. Десятая Вотской пятины 1605 г. // Известия Русского генеалогического общества. - Т. 4(1911). -С. 467-509.
Носов Н.Е. Очерки по истории местного управления русского государства первой половины XVI века. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1957.
Редкие источники по истории России / Под ред. А. А. Новосельского, Л. Н. Пушкарева: В 2 т. - М.: Академия наук СССР, 1977.
Переписная окладная книга по Новгороду Вотской пятины Корельского городка с уездом 7008 года / Под. ред. М. А. Оболенского // Временник. - T. 11 (1851). - Ч. 2. - С. 1-464; Т. 12 (1852). - Ч. 2. - С.1-188.
Овчиников Р.В. Боярский список // Исторический архив. -Т. 8 (1953). - С. 70-79.
Петров Л .Н. История родов русского дворянства. - СПб.: К-о Герман Гоппе, 1886. (Цит. как Петров. ИРРД.)
Петрова Р. Г. Отрывок из писцовой книги конца XVI в. [Бежецкой пятины] // Источниковедение отечественной истории: Сб. статей 1979 (1980) г. - С. 242-275.
Писцовые книги Обонежской пятины 1496 и 1563 гг. - Л.: Академия наук СССР, 1930.
Пронштейн А.П. Великий Новгород в XVI веке. - Харьков: Изд-во Харьковского гос. университета, 1957.
Псков и его пригороды. - М.: Тип. Министерства юстиции, 1913 (= Сборник Московского архива Министерства юстиции, т. 5.)
Родословная книга // Временник. -Т. 10 (1851). - Ч. 2. - С. i-viii; 1-286.
Рождественский С. В. Роспись земельных владений московского боярства 1647-1648 //Древности. Труды Археографической комиссии имп. Археологического общества. - Т. 3 (1913). - С. 193-238.
Рождественский С. В. Служилое землевладение в Московском государстве XVI века. - СПб.: Тип. В.Демакова, 1897.
Руммель В.В., Голубцов В.В. Родословный сборник русских дворянских фамилий:В 2 т. - СПб.: А. С. Суворин, 1886-1887.
Самоквасов Д.Я. Архивный материал: В 2 т. - М.: Университетская типография, 1905, 1909.
Савелов Л.М. Родословные записки: В 3 т. - М.: Товарищество «Печатня С.П.Яковлева», 1906-1909.
Шумаков Сергей. Обзор грамот Коллегии экономии // ЧОИДР. - Т. 190 (1899). - № 3. - С. i- vi; 1-170; T. 194 (1900). - № 3. - С. i-iv; 1-208; T. 242 (1912). - № 3. - C. i-viii; 1-259; T. 261 (1917). - № 2. - C. i-ii; 1-336; T. 262 (1917). - № 3. - C. 337-700.
Шумаков Сергей. Сотницы, грамоты и записи // ЧОИДР. -Т. 247 (1913). -№4. - С. i-vi; 1-46.
Скрынников Р.Г. Начало опричнины.-Л.: ЛГУ, 1966.
Скрынников Р.Г. Опричный террор. - Л.: ЛГУ, 1969.
702


Библиография
Смирнов Д.Н. Очерки жизни быта нижегородцев XVII-XVIII веков. - Горький: Волго-Вятское книжное изд-во, 1971. - С. 40.
Соколова А.А., Фон-Мекк А.К. Расходные книги и столпы Поместного приказа (1629— 1650 гг.). - М., 1910. (Цит. как Ардашев. РКиСПП.)
Сташевский Е.Д. Землевладение московского дворянства в первой половине XVII века. - М.: Т-во «Печатня С. П. Яковлева», 1911.
Сторожев В.Н. Боярские списки//ЧОИДР. - Т. 230 (1909).-№ 3. - С. i-iv; 1-222.
Сторожев В.Н. Десятни XVI века. № 1. Коломна (1577 г.)//Описание.-Т. 83( 1891).-С. 1-58.
Сторожев В.Н. Материалы для истории делопризводства поместного приказа по Вологодскому уезду в XVII в.: В 2 ч. (= Записки Российской Академии наук по историко-филологическому отделению. VII серия. - Ч. 1 [1906]; Ч. 2 [1918]).
Сторожев В.Н. Тверское дворянство XVII века: В 4 т. - Тверь: Типография Губернского правления, 1891-1895.
Сухотин Л.М. Четвертчики Смутного времени (1604-1617). - М.: Синодальная типография, 1912.
Сухотин Л.М. Первые месяцы царствования Михаила Федоровича (Столпцы Печатного приказа). - М.: Синодальная типография, 1915.
Татищев Ю.В. Местнический справочник XVII века // Летопись Историко-родословного общества в Москве. - Т. 6. - № 2, 3 (22, 23) ( 1910). - С. 1 -81.
Веселовский С.Б. Акты подмосковных ополчений и земского собора 1611-1613 гг. - М.: Синодальная типография, 1911.
Веселовский С.Б. Арзамасские поместные акты. 1578-1618 гг. // ЧОИДР. - Т. 256 (1916). - № 1. - С. i-xvi; 1-736.
Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV-XVII вв. - М.: Наука, 1975.
Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. - М.: Наука, 1969.
Веселовский С.Б. Нижегородские платежницы 7116 и 7120 гг. - М.: Синодальная типография, 1910.
Воскобойникова Н.П. идр. Материалы по истории крестьянского хозяйства и повинностей XVI-XVII вв. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1977.
Зимин А. А. Дьяческий аппарат в России второй половины XV - первой трети XVI в. // Исторические записки. -Т. 87 (1971). - С. 219-286.
Зимин А. А. Список наместников Русского государства первой половины XVI в. // Археографический ежегодник за 1960 г. (1962). - С. 27-42.
Зимин А. А. Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. - М.; Л.: Академия наук СССР, 1950.


Содержание
СОДЕРЖАНИЕ
От редактора 5
От переводчиков 11
Предисловие к постсоветскому изданию 13
Предисловие 20
1. Рабовладение в России, 1450-1725 гг 23
Определения рабства 39
Россия начала нового времени и международная работорговля 41
Часть I. Правовые основы холопства
2. Правовое разнообразие московского холопства 48
Источники законодательства о холопстве 48
Происхождение законов о холопстве 51
Разновидности холопства 51
Докладное холопство 54
Добровольное холопство 56
Долговое холопство 59
Жилое холопство 61
Старинное холопство 63
Полное холопство 64
Кабальное холопство 66
Происхождение кабального холопства 72
Человек-залог и проблема мобильности 78
Военные пленники 80
Купленные люди 83
3. Холопы и их владельцы 85
Право владеть холопами 85
Право быть холопом 89
Возрастные ограничения 92
Татары 94
Вольноотпущенники 95
4. Семейное право 98
Холоп глазами закона 98
Брак 99
Право на вступление в брак 101
Нерушимость холопьего брака 103
Потомство холопов 115
Сексуальные отношения и браки между холопами и вольными 119
704


Содержание
5. Правовые отношения между холопами и их хозяевами 124
Сексуальная доступность холопов 124
Sic utere 126
Убийство холопа 126
Убийство хозяина холопом 129
Обязательства холопа перед хозяином 129
Жестокость 130
Право на пропитание 134
Болезни и старость 137
Свобода распоряжения временем и трудом 137
Трудовое право 138
Собственность холопа 139
Холоп как продолжение своего хозяина 142
Жалобы на хозяина 145
Право хозяина на отчуждение 146
Освобождение 148
Холоп как личное имущество, возмещаемое по закону 156
6. Правовые отношения между холопами и посторонними
лицами (не хозяевами) 158
Личное достоинство 158
Убийство холопа третьим лицом 160
Нападение на холопа 163
Преступления, совершенные холопами в отношении третьих лиц 165
Деловые отношения холопов с третьими лицами 179
«Знать свое место» 182
7. Правовые отношения между холоповладельцами 184
Кража холопа 184
Беглые 186
Содействие побегам и укрывательство беглых 189
Споры о праве собственности 191
Поимщики беглых холопов 194
Покупка беглых холопов 195
Украденное имущество 200
Сдача холопов внаем 206
Использование холопа в качестве залога по обязательствам хозяина 206
Коммерческие сделки 207
8. Расследование и судопроизводство 212
Холопы как свидетели 213
Другие свидетели 224
Повальный обыск 225
Холоп как одна из сторон в судебном процессе 230
Поручительство и залог 230
Делопроизводство 235
Расследование 249
Отсрочки 256
Быстрое решение 261
705


Содержание
Другие формальности: трезвость сторон, явка к суду 264
Лжесвидетельство 269
Третейский суд 270
Сбои 274
Незаконное похолопление 278
9. 	Чиновники и учреждения, ведавшие холопами 283
Холопий приказ 286
Другие центральные учреждения, связанные с делами о холопах 290
Чиновники 294
Пошлины 298
Часть II. Социология холопства
10. Образ холопа, цены на холопов и внутренняя работорговля 302
Образ холопа 302
Цены 306
Внутренняя работорговля 330
11. Происхождение холопов и побудительные мотивы холопства 340
Социальное происхождение московских холопов 343
Побудительные причины холопства в Московии 355
12. Социальные барьеры: национальность, бедность, имена
и пройденное расстояние 369
Проблема этнической принадлежности 369
Антропонимика 379
Географическая мобильность 388
Национальные стереотипы 392
Ритуальное дистанцирование 393
13. Демография холопов 395
Главы семейств 396
Состав семьи 400
Возрастная структура 405
Брак и рождаемость 418
Соотношение полов 423
14. Занятия холопов 441
Привилегированные холопы 442
Холопы в армии 447
Холопы на службе церкви 454
Элитные холопы, находившиеся в личной собственности 455
Холопы в коммерции 467
Холопы промежуточного и низкого статуса 468
Холопы в доме 471
Холопы в сельскохозяйственном производстве Московии 475
706


Содержание
15. Природа московской системы холопства: обращение с холопами,
предоставление вольной, переход к свободе 482
Физическое содержание и условия труда 482
Участие холопов в общественной жизни 489
Освобождение 492
Переход к свободе 506
16. Свобода воли и сопротивление холопству 511
Выбор хозяина 511
Сопротивление холопству 513
Нападения на хозяев 513
Побег 528
Уничтожение документов 538
Жизнь беглецов после побега 539
Возвращение беглых 541
Массовые беспорядки 547
Марунаж 557
Антихолопская мысль 558
17. Холоповладельцы 561
Чины холоповладельцев 564
Занятия холоповладельцев 568
Вознаграждение и холоповладение 585
Предпочтения холоповладельцев 609
Формы холоповладения 611
Корпоративная собственность на холопов 613
Холоповладение в жизни холоповладельца 615
Использование холопов в формировании брачных союзов 622
Противоречие, порожденное холопством 634
Общие интересы холоповладельцев 637
Политика холоповладельцев 639
Праздность 646
18. Значение холопства в России 650
Численность холопов 650
Функции холопства 660
Конец холопства 666
Отмена холопства среди нерусских народов Российской империи 677
Наследие московского холопства 679
Не является ли свобода игрой с нулевым счетом? 682
Система холопства в России начала нового времени 684
Принятые сокращения 690
Избранная библиография 691
Основные источники документов о холопстве, духовных,
данных грамот и других материалов такого рода 692
Другие источники по русскому рабовладению 693
Материалы по рабству за пределами России 698
Материалы по просопографии Московии 701


Учебное издание Хелли Ричард
ХОЛОПСТВО В РОССИИ 1450-1725
Научный редактор А. Б. Каменский Художник В.И.Феногенов Технический редактор Р. Ю. Волкова Компьютерная верстка: Д. В. Поляченко Корректор М. М. Крючкова
Подписано в печать 23.07.98. Формат 70x100/16. Гарнитура Таймс. Печать офсетная Бумага офсетная № 1. Уел. печ. л. 57,85. Тираж 2500 экз. Зак. 1187
ЛР № 071190 от 11.07.95. Издательский центр "Академия". 129336, Москва, ул. Норильская, 36 Тел./факс: (095) 474-94-54, (095) 474-40-36, (095) 475-28-10, (095) 305-23-87, (095) 165-46-66
Отпечатано в ГУП Издательско-полиграфический комплекс "Ульяновский Дом печати" 432601, г. Ульяновск, ул. Гончарова, 14


ISBN 5-7695-0290-8
9