Author: Унгвари К.
Tags: всеобщая история европа (ес, часть снг) вторая мировая война осада будапешта
ISBN: 978-5-227-04597-3
Year: 2013
Text
БУДАПЕШТА"
АРИ
КРИСТИАН УНГВАРИ
JtlMkH
БУДДЛЕШТДЧоЗТ:
Осада Будапешта — одно из самых длительных
и кровопролитных городских сражений в истории
Второй мировой войны. С 3 ноября 1944 года, когда
на окраинах венгерской столицы появились первые
советские танки, и до полного захвата города
прошло 102 дня...
Книга Кристиана Унгвари, признанного специалиста
по истории Второй мировой войны, представляет
собой детальное, хронологически точное описание
боевых действий и перемещений подразделений
противников во время осады Будапешта. На основе
архивных материалов, включая журналы боевых
действий, письма и воспоминания участников
сражений, автор реконструировал события,
произошедшие в эти дни в венгерской с голице.
Книга снабжена подробными картами и таблицами,
отражающими дислокацию войск противников,
а также число погибших в результате осады.
И€НТРПОЛИГРАФ
ОСАДА
БУДАПЕШТА
KRISZTIAN UNGVARY
ONE
HUNDRED
DAYS
in World
Warll
КРИСТИАН УНГВАРИ
Второй
мировой
войны
*100
ДНЕЙ
§
Москва
центрполигряф
УДК 94(4)" 1939/1945"
ББК 63.3(4)62
У58
Охраняется законодательством РФ
о защите интеллектуальных прав.
Воспроизведение всей книги или любой ее части
воспрещается без письменного разрешения издателя.
Любые попытки нарушения закона
будут преследоваться в судебном порядке.
Художественное оформление
Е.Ю. Шурлаповой
Унгвари Кристиан
У58 Осада Будапешта. Сто дней Второй мировой вой-
ны / Пер. с англ. А.Л. Андреева. — М.: ЗАО Издатель-
ство Центрполиграф, 2013. — 445 с.
ISBN 978-5-227-04597-3
Книга Кристиана Унгвари, признанного специалиста по истории Второй
мировой войны, представляет собой детальное, хронологически точное опи-
сание боевых действий и перемещений подразделений противников во время
осады Будапешта. На основе архивных материалов, включая журналы боевых
действий, письма и воспоминания участников тех сражений, автор рекон-
струировал события, произошедшие в эти дни в венгерской столице
Книга снабжена подробными картами и таблицами, отражающими дис-
локацию войск противников, а также число погибших в результате осады.
УДК 94(4)" 1939/1945”
ББК 63.3(4)62
Copyright © 2002, 2005 by Krisztidn Ungvdry
© Перевод и издание на русском
языке, ЗАО «Издательство
Центрполиграф», 2013
ISBN 978-5-227-04597-3
© Художественное оформление,
ЗАО «Издательство
Центрполиграф», 2013
ПРЕДИСЛОВИЕ
Значение работы Кристиана Унгвари является по край-
ней мере двойным. Во-первых, она не знает себе равных
с точки зрения военной истории. Ни одно из вполне гра-
мотно составленных описаний военных историков битв
под Сталинградом, в Варшаве или Берлине не может даже
близко похвастать столь же подробно приведенными де-
талями и живыми реконструкциями того, где, когда и как
перемещались и вели бои отдельные подразделения. Во-
енным историкам следует изучать данный труд глазами
ювелиров. То же можно сказать и о жителях Будапешта и
том ничтожном количестве людей среди них, кому дове-
лось стать свидетелями осады города 60 лет назад (так
поступил и я, историк, обнаруживший в этой великолеп-
ной реконструкции множество деталей, неизвестных мне
ранее).
Вторая заслуга Кристиана Унгвари, возможно, еше бо-
лее весомая. Данный труд является не только типичным
примером работы военного историка. Он представляет со-
бой реконструкцию тех ужасных и горьких (а иногда и
героических) событий с гражданской и политической то-
чек зрения и сопровождается подробнейшим графическим
материалом. Перед нами встает драматическая картина
осады крупной столицы, в которую невольно оказались
втянутыми до одного миллиона местных жителей, умы и
само существование которых оказались во власти жесто-
чайшей гражданской войны, то есть для которых осада
явилась войной во время войны. И поэтому не только
протяженность во времени и сложность тех ужасных (да-
5
да, полных ужаса, трудно подобрать лучшее определение)
драматических событий не знают себе равных, в том смыс-
ле, что они являются выдающимися даже на фоне всей
истории Второй мировой войны.
Эта история с ее множеством сложностей ставит чита-
теля перед расстоянием в тысячи километров и давностью
времен, за которые сменилось как минимум два поколе-
ния. Поэтому я взялся за написание предисловия к дан-
ному научному труду. На сложности предмета исследова-
ний я намерен остановиться подробнее.
Один из психологических факторов остается действу-
ющим даже в наше время. Возникла любопытная ситуа-
ция, которая, насколько мне известно, до сих пор не толь-
ко не анализировалась, но и совсем не рассматривалась
психоисториками. Речь идет о явном нежелании многих
гражданских людей говорить о своем ужасном, унизитель-
ном опыте времен войны. (Недавно исследования данно-
го феномена провел прекрасный немецкий ученый В. Се-
бальд. Его поразило то, как мало немецких мужчин и
женщин говорят о страданиях, причиненных им воздуш-
ными рейдами. Это странно, так как им, как и нам, из-
вестно о все более нараставшем масштабе бомбардировок
немецких городов. Там же рассмотрена довольно распро-
страненная тенденция немцев жалеть себя. Особенно ха-
рактерным это стало после военного разгрома.) То же
психологическое состояние, пусть и не полностью, но в
значительной степени, можно отнести и к участникам со-
бытий в Будапеште и во всей Венгрии в 1944 и 1945 гг.,
когда к прочим пережитым мирным населением ужасам
войны прибавились деяния советских солдат, изнасило-
вавших тысячи женщин. Нежелание говорить и пробелы
в памяти, возможно, иногда можно объяснить стыдом или
страхом. Но в случае с Будапештом, помимо всего этого,
было и остается что-то еще. По многим причинам, и не
только политическим или психологическим, многие вен-
гры не могли или не хотели заново возвращаться мыслями
к той трагической странице в истории своей страны и
своего народа в 1944—1945 гг. И это в городе, где на не-
многих специально оставленных развалинах и многочис-
ленных зданиях до сих пор сохраняются следы артилле-
рийского огня, ясно различимые и в наши дни.
6
* * *
Теперь я хотел бы коротко остановиться на обстановке
в Венгрии в 1944 г. и последующих днях. Венгры — народ,
практически (пусть и не полностью) независимый послед-
ние несколько десятков лет существования двойной Ав-
стро-Венгерской монархии. После Первой мировой войны
по многим причинам, скорее несправедливым, чем пра-
вильным, западные державы и их новые «союзники», такие
как Чехословакия, Румыния, Югославия, под предлогом
сомнительного принципа «национального самоопределе-
ния» решили сильно ослабить исторически сложившееся
государство Венгрия. По условиям Трианонского договора
1920 г. страна потеряла две трети своей территории, в ре-
зультате чего более трех миллионов венгров оказались за
пределами своего государства. Трианон больнее ударил по
Венгрии, чем Версаль по Германии. Все это произошло
вскоре после революции в Венгрии в 1918 г., которая в мар-
те 1919 г. вылилась в короткое (до 1 августа) правление ре-
жима коммунистов, за которым последовала контррево-
люция националистов. Под знаком всех этих трагических
событий, революции, поражения и расчленения страны
осуществлялась политическая деятельность Венгрии в по-
следующие двадцать лет. Венгрия все еще была «королев-
ством», но лишь номинально. Главой государства был ад-
мирал Миклош Хорти, имевший полномочия регента. За
1920-е гг. Венгрия в какой-то степени восстановилась. В
1930-х гг. снова возник германский рейх под руководством
Гитлера, он быстро стал доминирующей державой в Евро-
пе, отменяя и разрывая одно за другим положения Версаль-
ского договора. Неудивительно то, что в то время в Венгрии
многие восхищались Третьим рейхом, в особенности это
было характерно для представителей офицерства. Но сам
Гитлер не испытывал по отношению к Венгрии особой
симпатии. Настроение офицерства объяснялось в основном
почти неизбежным союзом Венгрии и Германии, а также
тем, что стране с 1938 по 1941 г. удалось вернуть часть ранее
утраченных земель.
Но после этого единственным путем Венгрии стало
участие в приближавшейся Второй мировой войне. После
того как в марте 1938 г. Гитлер аннексировал Австрию,
гигантский Третий рейх стал непосредственным соседом
7
Венгрии. Постепенно становилось очевидным (или, по
крайней мере, так должно было быть), что главной проб-
лемой Венгерского государства больше не было возвраще-
ние потерянных территорий. Речь шла, в той или иной
степени, о государственном суверенитете. Но это осталось
не замеченным и не признанным ни большинством пред-
ставителей правящей верхушки, ни большинством насе-
ления страны, ни в особенности военными. Последние
единодушно стремились подчинить себя и свою страну
политической стратегии Германии Адольфа Гитлера (в том
числе и потому, что искренне верили в ее непобедимость).
Были приняты антиеврейские законы (о чем будет сказано
ниже). В ноябре 1940 г. Венгрия присоединилась к так на-
зываемому Тройственному пакту, союзу между Германией,
Италией и Японией. В апреле 1941 г. Венгрия приняла
участие в войне Гитлера против Югославии, за несколько
месяцев до которой подписала с Германией пакт «О веч-
ной дружбе». (Премьер-министр консерватор граф Пал
Телеки после этого застрелился.) В декабре 1941 г. Вели-
кобритания объявила Венгрии войну, а еще через несколь-
ко дней Венгрия объявила войну США.
Венгерская армия была направлена в Россию, чтобы
воевать там на стороне немцев. Однако в 1942 и 1943 гг.
произошел ряд изменений. Немногочисленная патриоти-
чески (но не националистически) настроенная прослойка
консерваторов и сам регент приняли тайное решение по-
степенно отойти от тесных обязательств перед Гитлером.
Среди них был и новый премьер-министр Миклош Кал-
лай. Предпринимались попытки тайно установить контак-
ты с британскими и американскими официальными пред-
ставителями. В январе—феврале 1943 г. советские войска
нанесли тяжелое поражение 2-й венгерской армии и вы-
нудили ее отступить (2-я венгерская армия была фактиче-
ски уничтожена, потеряв 135 тыс. человек. — Ред.). По
молчаливому согласию армады британских и американ-
ских самолетов, пролетавшие через территорию Венгрии,
не наносили ударов по Венгрии и ее столице Будапешту.
(Будапешт лишь однажды подвергся довольно слабому
воздушному рейду советской авиации в сентябре 1942 г.)
Если не считать трагедии 2-й венгерской армии, Венгрия
и Будапешт (в том числе и еврейское население страны)
8
по большей части, пусть и не вполне, не понесли какого-
либо заметного ущерба от войны, даже на момент, когда
наступающие советские армии уже подходили к террито-
рии страны с северо-востока.
Наконец терпение Гитлера лопнуло. 18 марта 1944 г. он
вызвал регента к себе. Фюрер приказал Хорти создать
максимально прогерманское и пронационал-социалисти-
ческое правительство. У регента не было никакой альтер-
нативы, кроме как подчиниться. В Будапешт и другие го-
рода вошли немецкие дивизии. Вскоре американская и
британская авиация нанесла первый бомбовый удар по
венгерской столице. Еврейское население Венгрии стало
подвергаться безжалостному преследованию, угнетению и
унижению. Выполняя указания немцев, многие предста-
вители венгерской военной и гражданской администрации
приняли участие в отправке сначала в гетто, а оттуда — в
лагеря, в первую очередь Освенцим, около 400 тысяч вен-
герских евреев. Большинству из них не суждено было пе-
режить войну. Последней партией предполагалось отпра-
вить в лагерь примерно 160 тысяч евреев из Будапешта. В
конце июня — начале июля Хорти наконец вынырнул из
апатии. Подстегиваемый посланиями президента Рузвель-
та, короля Швеции и папы Пия XII, он отдал распоряже-
ние приостановить депортацию евреев из Будапешта. Еще
через семь недель недружественный сосед Венгрии Румы-
ния повернула оружие против Гитлера и примкнула к рус-
ским. А еще через месяц первые советские солдаты вошли
на территорию Венгрии с юго-запада. 15 октября регент
без проведения каких-либо серьезных подготовительных
мероприятий объявил, что Венгрия прекращает боевые
действия и сдается союзникам. По прошествии всего не-
скольких часов после этого он был захвачен и арестован
немецкими военными. А еще через несколько часов под
давлением немцев в Венгрии было создано правитель-
ство венгерского национал-социалистического движения
«Скрещенные стрелы», в состав которого, помимо откро-
венных фанатиков, входили и преступные элементы. По-
сле этого в Будапеште потянулись месяцы террора, кото-
рый сразу же сменился осадой города.
Первые советские части подошли к юго-восточной
окраине Будапешта 2 ноября, а полностью город был
9
окружен в католическое Рождество. Осада закончилась
полным поражением немецких и венгерских войск и их
капитуляцией 13 февраля 1945 г. За это время паровой ка-
ток войны прошел по большей части территории страны,
через горящие города и села, калеча жизнь миллионов лю-
дей, иссушая их тела и умы. Мы должны упомянуть и об
этом тоже, поскольку битва за Будапешт затронула граж-
данское население в той же мере (если не больше), как и
военных. Это было не только сражение армий, но и битва
умов.
Когда началась осада города, его население оказалось
трагически и бескомпромиссно разделенным. Сейчас не
представляется возможным привести точные данные того
разделения. Тогда не проводились общественные опросы
(как и выборы после мая 1939 г.). Более того, зачастую
разделение и противоречия зачастую царили в умах от-
дельных людей. Тем не менее на правах историка и сви-
детеля и участника тех незабываемых месяцев я попыта-
юсь нарисовать примерное соотношение различных групп
разобщенного измученного населения.
По моим оценкам, на момент осады примерно до
15 процентов нееврейского населения Будапешта желали
продолжения войны на стороне Германии. К этим лю-
дям относились и фанатики из организации «Скрещенные
стрелы», и многие другие представители мужской и жен-
ской части населения (не обязательно члены этого движе-
ния), — все те, кто был убежден, что перспектива прихода
в города Красной армии была наихудшим вариантом, и
поэтому предпочел сопротивляться такому развитию со-
бытий. Еще 15 процентов населения имели прямо проти-
воположные убеждения: союз Венгрии с гитлеровским
рейхом означал для страны политическую и моральную
катастрофу, и с этим необходимо было тем или иным спо-
собом бороться. Движение «Скрещенные стрелы» и его
ставленники в правительстве являлись преступниками.
И поэтому чем скорее русские оккупируют Будапешт, тем
будет лучше. (Среди этого меньшинства коммунисты и
симпатизирующие им составляли очень незначительное
количество.) Наконец, оставшиеся примерно 70 проиен-
10
тов населения (еще раз прошу считать все эти цифры
очень условными, даже спорными в соответствии с пра-
вилом большого пальца — очень приблизительного под-
счета) были полностью заняты собственными проблема-
ми. Иногда они задумывались над общим ходом событий,
иногда — нет. Но по большей части они были озабочены
лишь вопросами выживания и нависшей над ними и их
семьями угрозой. Эта часть населения не имела ясной
идеи того, что будет после осады, в их умах царили пута-
ница и смятение.
За исключением нескольких обобщений, невозможно
дать социопсихологическое объяснение этому глубокому,
порой фатальному разделению населения на группы. Ин-
тересно отметить, что оставшаяся часть венгерской на-
циональной аристократии была настроена в основном
антинацистски (то есть по существу эти люди, по крайней
мере на какое-то время, были сторонниками русских). И
это несмотря на то, что этот класс ждали самые большие
потери с приходом русских и коммунистического правле-
ния, а значит, он, казалось бы, должен был больше всего
его бояться. В то же время в рабочей среде были широко
распространены пронемецкие и социал-националистиче-
ские настроения и даже убеждения. (То же самое можно
сказать и о сторонниках теории Маркса и прочих.) Так
называемые христианские (в те времена это обозначало,
что такие люди не принадлежат к евреям и социалистам)
представители среднего класса также делились на те же
группы и приблизительно в тех же пропорциях 15:70:15.
То же касается и разделения людей, отличавшихся отно-
шением к религии: верующих и неверующих; священни-
ков и паствы. И остальных общественных групп: учителей,
судей, адвокатов, гражданских служащих, торговцев, по-
лицейских и т. д. Во время осады взгляды некоторой части
представителей внутри различных общественных групп
неизбежно должны были кардинально измениться в связи
со страшными испытаниями, через которые этим людям
пришлось пройти.
То же самое относится и к памяти людей. Как я уже
писал выше, слишком многие предпочли совсем подавить
ее, нежели попытаться все осмыслить заново и восстано-
вить в уме цепочку событий.
11
* * *
К одному из сложных моментов до настоящих дней, ког-
да нас от тех событий отделяют шестьдесят лет, все еще от-
носится вопрос о еврейском населении Будапешта тех лет
и его отношениях с другими группами населения. Условия
сложились так причудливо, что (в отличие от науки в исто-
рии зачастую на передний план выходят именно исключе-
ния, а не правила), когда в конце 1944 г. началась битва за
Будапешт, еврейское население города представляло собой
самую большую группу выживших евреев в гитлеровской
Европе, то есть фактически во всей Европе. К ним приме-
нялись законы дискриминации, их преследовали и угнета-
ли. Многие успели погибнуть, но большинство все же было
все еще живо. И конечно, они испытывали сильнейший
страх за свою жизнь и ждали «освобождения», кто бы ни
принес им его.
Самые смертельные и резкие противоречия между и
внутри отдельных групп населения Будапешта зачастую
были связаны с тем, как эти люди относились (физически
или морально) к своим еврейским соседям. Сами евреи
тоже были неоднородны по составу и делились на множе-
ство подгрупп. С одной стороны, было (и остается в наши
дни) невозможно оценить их точную численность. В основ-
ном это связано с большим количеством смешанных бра-
ков между евреями и христианами, а также с наличием
значительного количества евреев, исповедовавших христи-
анскую веру. Можно сказать, что вплоть до начала Второй
мировой войны быстрыми темпами шел процесс ассими-
ляции еврейского населения, его растворения в венгер-
ском народе. Но царивший в то время антисемитизм но-
сил не религиозный, а расовый характер. Преследованиям
и нападкам подвергались уже ассимилировавшиеся, бога-
тые и успешные представители еврейской части населения
Венгрии. И венгерский антисемитизм, случаи проявления
которого были единичными до Первой мировой войны,
получил огромный толчок в форме национальной реакции
на короткое время правления коммунистического режима
в 1919 г., когда две трети комиссаров были евреями. Ре-
зультатом явился и антисемитизм режима Хорти, ставший
официальной государственной политикой, антиеврейские
законы и ограничения, принятые в 1938—1941 гг., иногда
12
отнюдь не как реакция на требования немецкой стороны,
хотя были и такие случаи. Двадцать пять лет антиеврей-
ского воспитания и пропаганды оказали влияние на мно-
гих. А теперь судьба евреев висела на ниточке, вернее, на
нескольких быстро рвущихся хрупких нитях.
У власти в Будапеште теперь стояло «правительство»
фанатиков-юдофобов из движения «Скрещенные стрелы».
Но на дворе стоял ноябрь 1944 г. Все еще могли отдавать-
ся распоряжения о депортации, отправке транспортом в
Освенцим. Но транспорта не было. Представители «Скре-
щенных стрел» по требованию немецких властей (тотчас
после 15 октября на территории Венгрии объявился Эйх-
ман со своими подручными) сразу же распорядились, что-
бы евреи, независимо от пола и возраста, были отправ-
лены пешком на запад, в сторону границы с Австрией и
Германией. Но формирование большинства таких пеших
конвоев вскоре было приостановлено, так как выполнение
этого указания оказалось невозможным. К началу декабря,
фактическому времени начала осады Будапешта, положе-
ние евреев в столице было следующим. 1) Распоряжением
правительства было создано гетто в наиболее плотно за-
селенных еврейским населением кварталах города, куда
была вынуждена переселиться большая часть еврейского
населения. Никому не разрешалось проникать на его тер-
риторию через высокие деревянные заборы. В гетто жили
примерно 72 тысячи евреев. Большинству из них удалось
пережить осаду города. 16—17 января первые советские
части вошли в эту часть города. 2) Еще примерно 25—
30 тысяч евреев селились в разбросанных в других частях
города многоквартирных домах. Эти «еврейские» здания
(с апреля 1944 г. они были отмечены большой желтой
звездой на входе) по капризному стечению обстоятельств
пользовались чем-то вроде статуса «международной защи-
ты». Шведское правительство (и храбрый Рауль Валленберг,
находившийся в Будапеште во время осады), представи-
тельства Швейцарии, Португалии, Испании и Ватикана
провозгласили, что временно венгерские евреи, проживав-
шие в этих домах, находятся под их защитой. Ради того,
чтобы продолжать поддерживать дипломатические отно-
шения с оставшимися немногими государствами, мини-
стерство иностранных дел правительства «Скрещенных
13
стрел» пошло на это. Но преступное сообщество не со-
гласилось с таким решением. Было зафиксировано много
случаев, банды нападали на дома, где в обстановке общей
скученности ютилось множество еврейских семей. Они вы-
гоняли евреев на холодные улицы и вели их к нижним при-
чалам на Дунай, где убивали, а тела бросали в ледяную
воду. И все же большинство евреев в домах, находившихся
под «международной защитой», также сумели пережить
осаду. (В дальнейшем их храбрый защитник Валленберг ис-
чез.) Сумели выжить и примерно 50 тысяч евреев, которых,
зачастую с фальшивыми документами, прятали неевреи —
соседи, друзья, знакомые в монастырях, домах священни-
ков, церквях и других религиозных учреждениях вплоть до
окончания осады. А теперь подведем небольшой итог на-
шему наблюдению: внутри битвы за Будапешт, боев, побед
и поражений советской и немецкой армий, внутри граж-
данской войны, затронувшей и поделившей население го-
рода, среди всех тех, кто надеялся, что в результате окон-
чания осады им принесет освобождение либо возвращение
немецких войск, либо наступление Красной армии, проис-
ходила еше и смертельная борьба, часто в умах мужчин и
женщин города, между теми, кому была безразлична судьба
евреев Будапешта, и теми, кому нет. Только это делает
историю битвы за Будапешт настолько сложной, что она
выделяется этим среди всех остальных глав общей истории
Второй мировой войны и еврейского холокоста.
Но исход битвы за Будапешт определяло не его насе-
ление, и даже не те массы солдат, что сталкивались и сра-
жались на улицах города. Многое решали главные хозяева
воюющих армий, Сталин и Гитлер.
В августе 1944 г. советские армии вышли к пригородам
Варшавы. Но после этого Сталин остановил дальнейшее
наступление на запад. Он принял решение продвигаться
на Балканы, в Румынию, Болгарию, Сербию, а затем и в
Венгрию. Этот ход был логичен не только с точки зрения
стратегии и географии, но и с политической точки зрения.
Немцы уже собирались уходить из Юго-Восточной Европы
(но не из Венгрии). Сюда нельзя было допускать британ-
ские или американские войска, которые сразу же помогли
14
бы заполнить военный и политический вакуум. Черчилль
знал это. Это было одной из двух главных причин (второй
была судьба Польши), что заставили его в октябре 1944 г.
вылететь в Москву для того, чтобы постараться достичь
соглашения со Сталиным. Так и получилось. В рамках со-
глашения (как тогда казалось, лишь временного), регули-
ровавшего англо-американскую и советскую зоны влияния
на Балканах и в Венгрии, Сталин согласился оставить Ве-
ликобритании Грецию. В отношении Венгрии первона-
чально Сталин согласился с Черчиллем поделить страну
пополам, но через несколько дней по настоянию Молото-
ва Иден согласился, что советская доля должна вырасти
до 75 процентов. К тому моменту русские уже успели за-
хватить значительные территории на юге и востоке страны
и теперь уверенно продвигались к Будапешту. (Здесь ска-
залась еще одна причина, по которой Черчилль одобрил
эту поправку: неудачная попытка Венгрии заключить пе-
ремирие именно в тот момент, когда Черчилль находил-
ся в Москве.) В конце октября Сталин вызвал маршала
Р.Я. Малиновского, командующего одним из двух совет-
ских фронтов, действовавших на территории Венгрии, и
приказал ему как можно скорее занять столицу страны. Че-
рез несколько дней передовые части советских войск вы-
шли к окраинам города. Но в тот момент маршал Малинов-
ский не имел возможности войти в город и захватить его.
Настоящая осада венгерской столицы началась не ранее
чем в рождественские дни, когда другой советский фронт
под командованием маршала Ф.И. Толбухина завершил
окружение города с юго-запада. Здесь мне придется от-
метить небольшое, почти незаметное расхождение во мне-
ниях с моим блестящим коллегой Унгвари. Разумеется,
Сталин хотел, чтобы наступление на запад осуществлялось
как можно более высокими темпами. Но я не думаю, что
в то время это было его главной заботой. Конечно, он был
разочарован задержкой в захвате Будапешта, долгой оса-
дой. Но пусть он и был раздосадован этим обстоятель-
ством, оно его не слишком огорчало. Одним из косвенных
доказательств этого являются относительно низкие темпы
захвата Будапешта советскими войсками. Ибо тогда рус-
ские наступали очень осторожно. А это значит, что при
любом развитии событий Сталин хотел, чтобы Венгрия и
15
Будапешт оказались под его контролем. И его подчинен-
ные представляли себе это вполне отчетливо. Одним из
примеров их политической воли является то, что они аре-
стовали Рауля Валленберга и переправили его в Москву
уже на следующий день после того, как был занят Пешт.
Цели Гитлера, возможно, заслуживают еще более при-
стального внимания. Его общие стремления были понят-
ны. Они заключались в том, чтобы остановить и как мож-
но дольше задержать наступление советских войск на
Вену. Если в результате будет разрушен Будапешт, что ж,
пусть будет так. И в этом ему удалось преуспеть: осада
Будапешта стоила советской стороне многих солдат и зна-
чительного времени. Она продолжалась довольно долго.
Именно поэтому Гитлер запретил идти на прорыв гарни-
зону Буды даже тогда, когда две деблокирующие группи-
ровки немецких войск были уже у самого города и ког-
да такой прорыв, возможно, мог бы увенчаться успехом.
Пусть Будапешт (или хотя бы Буда), считал фюрер, будет
подобен шипу в теле русских, мешая их наступлению на
Вену. И еще примечательным является тот факт, что са-
мый крупный контрудар в Западной Венгрии немцы на-
несли уже после того, как Будапешт пал. После несколь-
ких успешных прорывов последнее немецкое наступление
на Восточном фронте и даже во всей войне тоже прова-
лилось. Но его значение состоит в том, что оно помогает
нам понять логику Гитлера. Его главная (и единственная)
надежда, как мы сейчас знаем, состояла в том, чтобы рас-
сорить между собой противников. Достичь этого полити-
ческими или дипломатическими шагами оказалось не-
возможно. Но может быть, этого можно было добиться,
одержав неожиданно крупную победу на поле боя на том
или ином фронте. Именно это, а не что-то вроде отвоева-
ния Парижа заставило Гитлера пойти на наступление в
Арденнах (Битва на выступе); в этом состояла отчаянная
попытка нанести сокрушительное поражение русским в
Западной Венгрии в марте 1945 г. И если даже цели не
были достигнуты, они помогли задержать наступление по-
бедоносных армий его противников.
Здесь я хотел бы добавить нечто, о чем очень редко вспо-
минают историки. Речь идет о тайном поощрении Гитле-
ром попыток некоторых его приспешников создать трения
16
в отношениях между англоамериканцами и русскими. В
1944 г. было сделано много подобных попыток. В случае с
Будапештом можно привести по крайней мере два подоб-
ных примера. Первый относится к Раулю Валленбергу, ко-
торый, не будучи даже шведским дипломатом, движимый
лишь своими убеждениями гуманиста и стремлением по-
мочь представителям еврейских и американских организа-
ций, отправился в Будапешт. Немцы разрешили ему при-
быть в город и остаться в нем и обращались с ним иногда
как с полномочным представителем западных союзников
(что во многих случаях соответствовало действительности).
Они поступали так в силу ряда причин, в том числе и стрем-
ления поссорить между собой американцев и русских. Со-
ветская сторона знала об этом (немцы сделали все, чтобы
эта информация была доведена до русских), и это послужи-
ло причиной немедленного ареста Валленберга и отправки
его в Москву. Другим важным примером были инструкции
Генриха Гиммлера, который недвусмысленно запретил раз-
рушать будапештское гетто и убивать его обитателей. (Кста-
ти: за два дня до того, как наступающие советские войска
вышли к гетто, некоторые подразделения СС и боевики
движения нилашистов планировали захватить его террито-
рию и уничтожить всех жителей. Немецкий генерал оста-
новил выполнение этого плана, пригрозив его непосред-
ственным вдохновителям арестом.) Есть все основания
полагать, что директивы Гиммлера были составлены не в
противовес пожеланиям Гитлера.
Осада Будапешта закончилась 13 февраля 1945 г., через
день после завершения работы Ялтинской конференции.
В Ялте ни Черчилль, ни Рузвельт, ни Сталин и словом не
обмолвились о Будапеште и Венгрии, которые целиком
попадали под контроль русских. Шестьдесят лет спустя, в
2004 г., в некоторых периодических изданиях и на демон-
страциях с участием сотен представителей венгерских пра-
вых организаций превозносился героизм последних за-
щитников Буды. Остальные в Будапеште помнят эту дату
(если вообще помнят о ней) как день своего «освобожде-
ния». Да, все совсем не просто в истории битвы за Буда-
пешт, как нет ничего простого в историях и воспомина-
ниях людей того времени.
Джон Лукач
ПРОЛОГ
Осада Будапешта является одним из самых длительных
и кровопролитных городских сражений в истории Второй
мировой войны. С 3 ноября 1944 г., дня, когда на окраи-
нах венгерской столицы появились первые советские тан-
ки, и до захвата 13 февраля 1945 г. замковой горы, где
располагается Будайская крепость, прошло 102 дня (бои в
самом городе начались 24 декабря и продолжались 51 день).
Для сравнения: Берлин пал за две недели, Вена — за пять
дней, а в Париже и других европейских столицах, за ис-
ключением Варшавы, боев не было совсем (кое-где были,
но недолгие, например в Бухаресте. — Ред.). Прочие не-
мецкие так называемые «крепости», например Кенигсберг
и Бреслау, сопротивлялись гораздо меньше по времени,
соответственно 77 и 82 дня.
Географически разделенный на две части. Будапешт
(точнее, та часть города, которая называется Буда) осаж-
дался довольно часто. За более чем тысячу лет существо-
вания города можно привести примеры полутора десятков
осад разной интенсивности. Но опустошение, которым за-
кончилась битва за город во время Второй мировой войны,
по своим последствиям не знает себе равных. Битву за Бу-
дапешт по ожесточенности можно сравнивать лишь со
сражениями за Ленинград, Сталинград и Варшаву.
Блокада Ленинграда продолжалась почти три года, но
в городе не было уличных боев. Территория Сталинграда
была полем боя в течение четырех месяцев, но большую
часть населения города удалось эвакуировать. Помимо
солдат немецкой, венгерской и советской армий, в боях в
18
осажденном Будапеште участвовало примерно 800 тысяч
бойцов нерегулярных вооруженных формирований — не-
комбатантов. Бои были настолько яростными, что в пись-
мах и воспоминаниях их участников они нередко сравни-
ваются с боями в Сталинграде.
Подавляющее большинство жителей города не было
эвакуировано. Погибли примерно 38 тысяч лиц из числа
гражданского населения, примерно столько, сколько по-
теряли венгерская и немецкая армии. То есть каждый вто-
рой погибший со стороны обороняющихся был граждан-
ским лицом. Потери наступающей Красной армии были
примерно того же порядка и составили около 160 тысяч
человек, из них четверть убитыми, остальные ранеными.
Сохранилось очень мало архивных материалов, посвя-
щенных битве за Будапешт, на немецком, венгерском или
русском языке. Многие записи, сделанные в то время сол-
датами, были утеряны или уничтожены. Одним из немно-
гих сохранившихся документов, дошедших до нас с тех
дней, является журнал боевых действий венгерской 10-й пе-
хотной дивизии. По приказу начальника штаба дивизии
Дьёзё Бениовски он был закопан в одном из дворов города
Буды, где пролежал более сорока лет, прежде чем попасть
в архив Музея военной истории в 1986 г. Начиная с сере-
дины 80-х гг. в архив стали также поступать все более мно-
гочисленные мемуары участников тех боев, но в те времена
подобные документы из политических соображений было
принято откладывать в самые глубокие запасники.
Долгое время все публикации, посвященные той битве,
были подчинены целям пропаганды. Первым случаем пу-
бликации версии, расходившейся с академической версией
трактовки событий, было произведение Шандора Тота Bu-
dapest felszabaditasa, опубликованное в 1975 г. Но Тот имел
лишь ограниченный доступ к советским источникам и со-
всем не имел доступа к немецким архивам. К тому же его
работа была лишь отчасти связана с тем, что в те дни про-
исходило в столице Венгрии. Из 279 страниц текста лишь
на шестидесяти двух говорится о боях в городе. Остальная
часть книги посвящалась политическим вопросам, в пер-
вую очередь необходимости политической разрядки. И это
совсем не случайно, что Тот, как и многие непосредствен-
ные участники тех событий, был обязан не слишком углуб-
19
ляться в детали. Проживавший в Берне Петер Гостони су-
мел провести исследования и опубликовать ценнейшие
материалы на немецком и венгерском языках, датирован-
ные 1960-ми гг. Политическое давление на историков пре-
кратилось в 1989 г., но, несмотря на растущий интерес к
военным событиям недавнего прошлого, в последующие
годы так и не было проведено всеобъемлющего исследова-
ния битвы за Будапешт. Единственным исключением мо-
жет послужить сборник материалов, опубликованных по
результатам конференции, проведенной в Институте воен-
ной истории в Будапеште в 1994 г.
Моей целью в данном исследовании было на основе
всех имеющихся в моем распоряжении источников попы-
таться провести реконструкцию тех событий, произошед-
ших в ходе одного из самых кровопролитных городских
сражений Второй мировой войны. Из-за скудности офи-
циальной документации мне приходилось зачастую пола-
гаться на воспоминания участников тех событий. В любом
случае коммюнике, не важно, было ли оно подготовлено
в офисе или на командном пункте, не могло бы передать
реальных ужасов той блокады. Поэтому в моем исследо-
вании огромное внимание я уделял работе с теми, кто мог
поделиться своими личными впечатлениями.
Я пытался получить информацию у тех, кто выжил, как
с немецкой, так и с венгерской стороны. Но, несмотря на
то что немецким солдатам пришлось вынести на себе
основную тяжесть боев, их относительно малое количе-
ство воспоминаний зачастую были неточными вследствие
недостаточных знаний местных реалий. Советские солда-
ты еще меньше были склонны к тому, чтобы делиться
своими воспоминаниями. Поэтому мне пришлось рисо-
вать картину конкретных боев на основе того, что удалось
узнать из венгерских источников.
В наши дни значительно вырос интерес к битве за Бу-
дапешт как в Венгрии, так и в Германии. Данная книга
успела выдержать четыре венгерских, три немецких и одно
английское издание. Ко мне все еще обращаются те, кто
сумел выжить в те страшные дни, чтобы поделиться очень
ценной информацией. Мне удалось также организовать
чрезвычайно интересные выставки с использованием пре-
доставленных ими материалов в Будапеште и Берлине.
20
Впервые данное исследование я выполнил как доктор-
скую диссертацию в Университете имени Этвоша Лорана
в Будапеште. Те трагические, зачастую откровенно пре-
ступные страницы до сих пор вызывают у людей болез-
ненные воспоминания, отчего даже сегодня было особен-
но сложно правильно описать их. Поэтому я очень хотел
бы поблагодарить всех тех, кто помог мне в работе над
данным исследованием, предоставив ценнейший допол-
нительный материал, техническую информацию и свои
комментарии. Особенную благодарность хотелось бы вы-
разить профессору Ладиславу Лёбу, взявшему на себя
перевод на английский язык, который помог мне подго-
товить данную книгу в пределах, далеко превосходящих
обычный перевод текста, и который также помогал мне
исправлять найденные в ней неточности.
Глава 1
ПРЕЛЮДИЯ
ОБЩАЯ СИТУАЦИЯ В КАРПАТСКОМ БАССЕЙНЕ
ОСЕНЬЮ 1944 Г.
В результате ряда последовательно нанесенных немец-
кой стороне поражений на Восточном фронте Италия, Ру-
мыния и Венгрия стали все больше и больше тяготиться
ролью союзников Германии. Во всех трех странах набирали
силу политические сторонники, требовавшие разорвать со-
юзнические обязательства по отношению к Германии. Ког-
да в начале 1944 г. линия фронта стала приближаться к
Венгрии, немецкий вермахт оккупировал территорию стра-
ны, чтобы не дать ей последовать примеру Италии и не до-
пустить переговоров с союзниками о прекращении огня.
Поскольку запланированная немецким руководством окку-
пация Румынии провалилась, Румыния сумела обмануть
бывших союзников и перейти на сторону Советского Со-
юза. 23 августа 1944 г. король Михай сверг премьер-мини-
стра Румынии Йона Антонеску, и Румыния разорвала ди-
пломатические отношения с Германией. Германский фронт
в Восточной Румынии сразу же рухнул, и после того, как
были разгромлены целые участки обороны на фронте группы
армий «Южная Украина», войска 2-го Украинского фронта,
почти не встречая сопротивления, прошли всю территорию
Румынии и 25 августа вышли на границу с Венгерской Тран-
сильванией. В начале октября они продвинулись до южных
окраин Большой Венгерской равнины (Среднедунайская
низменность. — Ред.). 6 октября они начали общее наступле-
ние с целью совместно с войсками 4-го Украинского фронта,
наносившими удар с Карпат, окружить немецко-венгерскую
группировку (около 200 тыс. человек. — Ред.) в Трансильва-
22
нии. Немецкие 31 дивизия (32 дивизии, в том числе 3 диви-
зии группы армий «Ф» и 5 бригад. — Ред.) с 293 танками и
штурмовыми орудиями противостояли 59 советским диви-
зиям (при поддержке 825 (750). — Ред.) танков и самоходных
артиллерийских установок) 2-го Украинского фронта. Со-
отношение войск было соответственно 400 тысяч против
698 тысяч солдат и офицеров.
На 160-километровом фронте между Мако и Надьвара-
дом (Орадя. — Ред.) на север рвались два танковых и два
механизированных советских корпуса, имевших в своем со-
ставе 627 танков, и 22 пехотные и кавалерийские дивизии.
Им противостояли 70 танков и 8 дивизий 3-й венгерской
армии. Фронт обороны венгерских войск, где полностью
отсутствовали (были в недостаточном количестве. — Ред.)
противотанковые средства, вскоре оказался разорванным
в клочья, а советские войска получили приказ продолжать
наступление в направлении на Дебрецен. В то же время
немцы также занимались сосредоточением своих сил в
этом районе в рамках операции Zigeunerbaron («Цыган-
ский барон»). Ее целью было разгромить на Большой Вен-
герской равнине войска 2-го Украинского фронта, после
чего, развернувшись на юг и на восток, захватить пере-
валы в Карпатских горах, создав там удобные оборони-
тельные рубежи. С 10 по 14 октября состоялось танковое
сражение при Дебрецене. Против 11 немецких и венгер-
ских дивизий, имевших в своем составе (первоначально. —
Ред.) 227 танков и штурмовых орудий, советская сторона
сумела выставить втрое превосходившие их силы — 39 ди-
визий, 773 танка и САУ.
Несмотря на успешный для советской стороны исход
сражения при Дебрецене, которое 20 декабря закончилось
захватом города, им не удалось полностью выполнить бое-
вую задачу по окружению развернутых в Трансильвании и
Карпатах 8-й немецкой, а также 1-й и 2-й венгерской ар-
мий. Кроме того, 4-й Украинский фронт под командовани-
ем генерал-майора И.Е. Петрова, который должен был зам-
кнуть кольцо окружения с севера, продвигался вперед очень
медленно. В результате немецкой группе армий «Юг» уда-
лось отвести свои войска из предполагаемого котла. После
того как 15 октября провалилась попытка регента Миклоша
Хорти разорвать отношения с Германией и заключить се-
23
паратный мир с Советским Союзом, немецкие танковые
части, развернутые на тот момент в приграничных районах
Венгрии, были переброшены на основную линию фронта,
значительно укрепив ее. К 20 октября немецкая сторона по-
теряла всего 133 танка, в то время как потери советских
войск составляли до 500 машин, более 70 процентов имев-
шихся в составе частей на этом участке. В конце октября
немецкие танковые дивизии сумели окружить механизиро-
ванные и кавалерийские части группы И.А. Плиева в райо-
не Ньиредьхаза, и советским войскам удалось прорваться
из кольца лишь с очень тяжелыми потерями. Даже почти в
конце войны вермахт представлял собой грозную силу: за
каждый уничтоженный немецкий танк советским танки-
стам приходилось расплачиваться четырьмя своими маши-
нами. Если бы советское наступление было подготовлено
более тщательно, потери советской стороны могли бы быть
гораздо меньшими. (По советским данным, в ходе Дебре-
ценской операции 6—28 октября было разгромлено 10 ди-
визий противника. В плен было взято более 42 тыс. солдат
и офицеров, убито от 80 до 100 тыс. Советские войска
(2-й Украинский фронт) с 6 по 28 октября потеряли
19213 человек убитыми и пропавшими без вести и 64 297 че-
ловек ранеными. — Ред.)
После оккупации Венгрии Гитлер назначил главным
представителем в этой стране Эдмунда Веезенмайера. Не-
смотря на то что он должен был учитывать и интересы СС,
именно Веезенмайер был лицом, определявшим венгер-
скую политику тех дней. Еще до начала осады Будапешта
он заявил, что будет не важно, даже если город «уничтожат
десять раз, лишь бы была обеспечена оборона Вены».
Между городами Байя на юге и Сольнок на востоке на
тот момент были развернуты лишь семь сильно потрепан-
ных дивизий из состава 3-й венгерской армии и 20 танков
немецкой 24-й танковой дивизии. Им противостояла со-
ветская 46-я армия. Большую часть боеспособных частей
немцы перебросили для участия в танковом сражении у
Дебрецена. Расстояние от позиций советских войск до Бу-
дапешта составляло примерно 100 км. Однако наступле-
ние советской стороны было бы рискованным, так как
немецкие танковые части можно было легко перебросить
обратно для обороны города, а у русских к тому моменту
24
больше не оставалось достаточно бронированной техники
для ведения успешных наступательных действий.
Пока советская сторона продолжала наступать на тер-
ритории Венгрии в районе по ту сторону реки Тиса и в
южной части Венгерской равнины, на западе страны к
власти в Венгрии пришло правительство партии нилаши-
стов с эмблемой «Скрещенные стрелы», ввергнувшее стра-
ну в обстановку всеобщего террора.
Партия нилашистов вела свое начало с середины
1930-х гг. В то время в стране возник ряд ультраправых
группировок. Их появлению способствовала и обстановка
всеобщего разочарования, охватившая население после
правления коммунистической республики в 1919 г. Этому
способствовали и сохранившиеся пережитки феодальной
структуры правления и сильные антиеврейские традиции в
венгерском обществе. Вождем партии стал Ференц Салаши,
бывший майор Генерального штаба. Результаты 1938 г. про-
демонстрировали, что партия пользовалась большой попу-
лярностью в рабочих районах, где набрала до 20 процентов
голосов. В своей программе партия обещала провести зе-
мельную реформу, социальные реформы в интересах рабо-
чих и крестьян, полностью избавить страну от еврейского
влияния, для чего планировалось провести депортацию
всех евреев из Венгрии. Предполагалось, что в дальнейшем
на базе Венгрии будет создано федеративное государство
под названием Хунгаристское Карпатско-Дунайское Вели-
кое Объединение Земель, куда войдут Венгрия, Словакия,
Воеводина, Бургенланд, Хорватия, Далмация, Рутения, а
также Трансильвания и Босния. От национал-социализма
движение переняло идею о фюрере и жизненном простран-
стве: народ должен безоговорочно следовать воле вождя и
вести борьбу за завоевание новых земель для растущего на-
селения.
Несмотря на то что в реальности участь Будапешта
была заранее предрешена военной политикой Германии,
согласно лозунгам членов партии «Скрещенные стрелы»,
весь венгерский народ должен был подняться на борьбу
против насилия, грабежей и отправки в Сибирь, которые
обязательно принесет с собой приближающаяся к городу
советская армия. Преследуемые евреи видели в советских
солдатах своих освободителей. В то же время оставшаяся
25
часть населения испытывала плохие предчувствия. Отно-
сительное внешнее спокойствие в столице иногда наруша-
лось. Это происходило, например, при депортации евреев
в лагеря или в гетто, при появлении колонн беженцев, по-
кидавших свои дома и отправлявшихся на запад, а также
после опубликования данных о выполнении приказа об
эвакуации с [востока] Венгерской равнины (Альфельда).
«Теперь мы должны быть готовы к тому, чтобы однажды
и впредь стать осажденным городом, — писал в своем
дневнике ученый-лингвист Миклош Коваловски, после
того как он же описал увиденную им сцену в пригороде
Кишпешт, — пожилая женщина со слезами на глазах рас-
сказывала об эвакуации из Кечкемета. Они смогли взять
с собой лишь немного одежды и продуктов. При этом у
них не хватило времени на то, чтобы забрать с фермы трех
свиней. Жители всего города превратились в нищих. А что
будет, если им придется эвакуироваться дальше?»
Разделение Восточной Европы
Пока пылало танковое сражение при Дебрецене между
войсками 2-го Украинского фронта и немецкой группой
армий «Юг», в Москве произошел ряд событий, оказав-
шихся решающими для Будапешта. С 8 по 18 октября
1944 г. на переговорах с советским руководством в столи-
це страны находился премьер-министр Великобритании
Уинстон Черчилль. Основной темой были британские и
советские интересы в будущей Восточной Европе. Чер-
чилль открыто предложил советскому премьеру Иосифу
Сталину поделить всю эту территорию на «сферы интере-
сов». По воспоминаниям очевидцев, он был уже изрядно
навеселе, когда небрежно набрасывал на листе бумаги на-
звания стран, делая рядом пометки с указанием соответ-
ствующих процентов, на которые делилась советская доля
и доля «остальных», а именно западных союзников:
Румыния 90% — 10%;
Болгария 75% — 25%;
Венгрия 50% — 50%;
Югославия 50% — 50%;
Греция 10% — 90%.
26
Сталин не колеблясь вносил свои ремарки в документ.
У него уже был большой опыт того, как делятся «сферы
интересов», — ведь в 1939 г. ему уже пришлось заключать
подобное соглашение, правда, тогда делиться приходилось
с нацистской Германией. В один из моментов просветле-
ния Черчилль вдруг забеспокоился, в достаточно ли ры-
царской манере решается такая значительная проблема:
«Не покажется ли слишком циничным то, что судьбы
миллионов людей мы определяем вот так бесцеремонно?
Давайте порвем эту бумагу». Но Сталин спокойно ответил
на это: «Нет, давайте сохраним все как есть».
Однако вероломный диктатор уже думал над тем, как
нарушить это соглашение. Ранее британский премьер-ми-
нистр выдвигал идею наступления войск западных союзни-
ков через Любляну, но Сталин всякий раз отвергал этот
план, поскольку опасался, что продвижение англоамери-
канских войск сделает невозможной большевизацию этой
области. Когда Черчилль в очередной раз высказался за на-
ступление через Балканы, реакция Сталина была стандарт-
ной. На самом деле присутствие британских и американ-
ских войск в Венгрии и Югославии никак не могло угрожать
его «интересам безопасности», поскольку он пообещал
здесь союзникам 50-процентную долю, а 14 октября 1944 г.
советские войска заняли Белград, и все шло к тому, что в
течение последующих нескольких недель они оккупируют
всю территорию между Дунаем и Тисой. И если Сталин,
несмотря ни на что, пытался опередить союзников даже в
Австрии и Баварии, которые никогда не должны были вой-
ти в советскую «зону интересов», то причина, скорее всего,
заключалась в том, что он не собирался держать слово.
Советский диктатор интерпретировал термин «интересы
безопасности» слишком широко. Здесь стоит сравнить тре-
бования, выставленные советской стороной по поводу так
называемых «интересов безопасности» перед соседями со-
ответственно в 1939—1940 гг. и в 1944 г. Выдвинутая Ста-
линым в 1944 г. программа-минимум была практически
идентична тому, что он требовал от Гитлера через Молото-
ва: расширение советской «зоны интересов» на территории
Венгрии, Румынии, Болгарии, Греции, проливы между
Средиземным и Черным морями. К. 1944 г. к этому списку
добавились Югославия и Албания, и за исключением этих
27
двух последних пунктов программа Сталина была порази-
тельно схожей с тем, что Карл Маркс столетием раньше
называл «естественными границами» России. Ради этой
программы-минимум Сталин был готов пойти на значи-
тельный риск с военной точки зрения. Овладение Будапеш-
том было для него необходимым не только с точки зрения
гонки с английскими и американскими союзниками, но и
потому, что, с его точки зрения, настал подходящий момент
для большевизации Венгрии: «Освобождение столицы от
немецко-фашистского ига должно ускорить... создание де-
мократического правительства... и оказать благоприятное
воздействие на некоторые колеблющиеся элементы, пред-
ставляющие буржуазные партии и группировки». Империа-
листические устремления Советского Союза подтвержда-
лись тем важным значением, которое придавалось «гонке»,
которую вели Советы, с одной стороны, и британское и
американское руководство — с другой. Совершенная по
инициативе Черчилля операция по высадке союзников на
Адриатике (имеется в виду высадка английских войск в
Греции в октябре—ноябре 1944 г., то есть в Эгейском и
Ионическом морях. — Ред.) была единственной подобной
операцией войск Западного альянса, однако, в отличие от
Сталина, Черчилль не вынашивал планов смены политиче-
ского режима путем революции (английские войска просто
подавили левые силы в Греции (ЭАМ—ЭЛАС). — Ред.).
Стимулом здесь были всего лишь обещанные «проценты».
Для Соединенных Штатов тогда вопрос о политическом
контроле над Западной Европой тогда еще не стоял, это
произошло гораздо позже. Задержки в наступлении союз-
ников после высадки в Нормандии 6 июня и полное от-
сутствие активности их войск в период с октября 1944 по
март 1945 г. также указывают на то, что британский и аме-
риканский Генеральный штаб не считал своей стратегиче-
ской задачей опередить Советский Союз.
Планы сторон и подготовка
После отъезда делегации союзников Сталин, очевид-
но размышляя в уме над своими «интересами безопас-
ности», запросил Генеральный штаб, реальна ли перспек-
28
тива немедленно захватить Будапешт. Чуть раньше он
получил доклад своего бывшего секретаря, а ныне по-
литического представителя при командующем 4-м Укра-
инским фронтом Л.З. Мехлиса. Мехлис, чьи излишне
оптимистические донесения уже несколько раз успели
послужить причиной военной катастрофы, в том числе
злосчастной Крымской операции 1942 г., докладывал
Сталину: «Части венгерской 1-й армии, противостоящей
нашему фронту, деморализованы и находятся на грани
разложения. Каждый день наши войска захватывают в
плен от одной до двух тысяч солдат и офицеров про-
тивника, а иногда даже больше... Солдаты противника
небольшими группами скрываются в лесах, некоторые во-
оружены, другие без оружия, а многие — даже в граждан-
ской одежде».
Что касается вопроса Сталина о немедленном захвате
Будапешта, то первый заместитель начальника Генераль-
ного штаба Красной армии (с мая 1943 г. начальник Опе-
ративного управления Генштаба) генерал армии (с 1968 г.)
С.М. Штеменко позже писал в воспоминаниях: «Без ка-
ких-либо опасений мы дали ответ, что целесообразнее
всего было бы атаковать венгерские позиции, которые
должны были быть взяты левым крылом 2-го Украинско-
го фронта. В данном случае нам не приходилось бы фор-
сировать реку, к тому же на данном участке враг сосре-
доточил меньше сил, нежели в других местах». И Сталин
отдал приказ о немедленном начале наступления, несмо-
тря на предостережения начальника Генерального штаба
Красной армии генерала армии А.И. Антонова, который
пытался объяснить, что доклад Л.З. Мехлиса имеет отно-
шение лишь к войскам 1-й венгерской армии, но не к об-
становке в целом. В 10 часов утра 28 октября 1944 г. меж-
ду Сталиным и командующим 2-м Украинским фронтом
состоялся следующий телефонный разговор.
Сталин. Надо как можно скорее в течение нескольких
последующих дней захватить Будапешт, столицу Венгрии.
Это надо непременно сделать. В состоянии ли вы прове-
сти эту операцию?
Малиновский. Это задание можно было бы выполнить
за пять дней, но при условии, что будет подтянут 4-й ме-
ханизированный гвардейский корпус 46-й армии...
29
Сталин. Ставка не может дать вам этих пяти дней. Пой-
мите же, наконец, что мы должны захватить Будапешт как
можно скорее из политических соображений.
Малиновский. Я прекрасно понимаю, что скорейшее
взятие Будапешта является безотлагательным как раз по
политическим причинам. Но мы сможем рассчитывать на
успех, если только в операции будут принимать силы
4-го гвардейского корпуса.
Сталин. Ни при каких условиях мы не можем согла-
ситься с отсрочкой наступления... Наступление на Буда-
пешт должно начаться безотлагательно.
Малиновский. Если вы дадите мне пять дней, то в по-
следующие пять дней я возьму Будапешт. Если же мы
предпримем штурм безотлагательно, то 46-я армия, в силу
недостаточности сил, не сможет нанести стремительный
удар, а в итоге увязнет в продолжительных боях на под-
ступах к венгерской столице. Иными словами говоря: она
будет не в состоянии взять Будапешт.
Сталин. Почему вы так упрямо отстаиваете свою по-
зицию? Очевидно, вы не полностью понимаете политиче-
скую значимость немедленного военного наступления на
Будапешт.
Малиновский. Я осознаю, какое большое политическое
значение имеет взятие Будапешта. И именно по этой при-
чине я прошу пять дней.
Сталин. Настоящим я приказываю вам завтра же начать
наступление на Будапешт.
Не дав ничего больше сказать в ответ, Сталин прервал
разговор и положил трубку.
Специалисты расходятся в оценках того, было ли ре-
шение, принятое Сталиным, верным. Когда был отдан
приказ о наступлении, 23-й стрелковый корпус, который
должен был стать резервом фронта, все еще находился в
пути. Еще один (4-й) механизированный корпус Р.Я. Ма-
линовский так и не получил: он прибыл только на сле-
дующий день. А 4-й Украинский фронт, который также
должен был принимать участие в окружении Будапешта,
не сумел вовремя выйти на Венгерскую равнину.
Уже 26 октября немецкое командование, осознав угро-
зу советского наступления, начало перегруппировку своих
сил. К 1 ноября в район Кечкемета были переброшены
зо
Гёдёллё*
Будапешт
Пештсентёрже^ёт
-‘Г
Авно*£Й—’ у
Хатван
Асод •
> Э.стергбм
•иЭ*4 Л
•» ^ла., *
Ашасег WbKb
/ж-, । ф .«пДань X—- , а
*«22?я “ .. - А А цоя6Р£.*-
“кдСС Ясбеоень_д--'*,‘,,,“
»Кишпешт t 76-я/пд
з ноя^^Э^^^^Надькат^
•Йллё л""
,ль ЛМонорк* ч-
9 ноября С А ТЙ>
• Оча <
Албертиршаж^
\Эрчи
. Тапиоселе к
НАЧАЛО ОСАДЫ.
БОИ НА ВЕНГЕРСКОЙ РАВНИНЕ
В ПЕРИОД С 29 ОКТЯБРЯ
И 18 НОЯБРЯ 1944 Г.
1 •
Лайошмижё
2й1Я>ПД
|7-я гв. А
Кишкёреш
10-Й ск
Сегед /-*
46-я А
4-й гв. мк
е “2-й гв. мк
j Кишкунмайша
„/-йск
• *Кишкунхалаш
5-я рез. пд
'7-й ак (рум.)
I • Кишкунлацхаза
(Дивизионная
. группа «Кессее>
Ьшоуьт
д(
А8-и полицеискии
Ч ж полк GC I
Пакш
^Яйошхальма
31.-й ск
Баия
23-я тд
Ьглед 3
Кишкунфеледёхаза
27-и СК
23-я и 24-я танковые дивизии. Кроме того, началась пере-
броска туда 13-й танковой дивизии, моторизованной ди-
визии «Фельдхернхалле» и 8-й кавалерийской дивизии СС
«Флориан Гейер». Этими силами командующий немецкой
группы армий «Юг» генерал-полковник Ганс Фриснер
планировал вернуть территории на Венгерской равнине и
создать по реке Тиса хорошо укрепленный оборонитель-
ный рубеж.
Советское наступление началось в назначенное время
после непродолжительной артиллерийской подготовки юж-
нее Кечкемета в направлении на север ударами 37-го стрел-
кового и 2-го механизированного корпусов. Вскоре совет-
ские танки прорвали оборону венгерских войск в полосе
примерно 25 км. Стремительное движение вперед, кото-
рое не смог остановить неудачный контрудар немецкой
24-й танковой дивизии, продолжалось всю ночь. Однако
30 ноября продвижение застопорилось после того, как не-
мецкие и венгерские войска, в особенности их зенитная
артиллерия, только в окрестностях Кечкемета сумели уни-
чтожить 20 советских танков. В тот же день советская
7-я гвардейская армия форсировала Тису и стала медленно
продвигаться вперед.
31 октября советские войска заняли Кечкемет, а 1 ноя-
бря Малиновский отдал приказ 4-му гвардейскому меха-
низированному корпусу и 23-му стрелковому корпусу в
течение трех дней захватить Будапешт, не дав немецким
войскам провести перегруппировку.
Бронетехника и пехота, перевозимая на грузовиках и по-
возках с лошадьми, должны были внезапно форсировать
Дунай и окружить Будапешт с юга. В то же время 2-й гвар-
дейский механизированный корпус получил задачу обойти
город с востока. Поскольку основные силы советских фрон-
тов все еще находились на расстоянии 40—50 км от Пешта,
а на той стороне, где располагался Буда, не было советских
плацдармов, на практике план исходил из того, что можно
было просто и беспрепятственно совершить «прогулку»
внутрь венгерской столицы.
У венгерских и немецких войск не было шансов для
успешной обороны территории между Дунаем и Тисой. К
31 октября их эти сильно потрепанные войска насчитывали
примерно 17 400 солдат и офицеров, против которых дей-
32
ствовали примерно 52 тысячи русских. Против 97 танков
и штурмовых орудий немцев и венгров корпуса фронта
Р.Я. Малиновского могли двинуть 321 единицу бронирован-
ной техники (см. табл. 1 и 2, с. 423—424). Топографически
данная местность хорошо подходила для широкомасштаб-
ных действий танковых соединений, поэтому в обороне не-
мецкая и венгерская сторона не смогли бы здесь долго про-
держаться. Но все же, как показал ход дальнейших событий,
даже венгры (не говоря уже о немцах) сумели сохранить до-
статочно мощную группировку войск, которой вскоре пред-
стояло принять участие в последней, самой опустошитель-
ной фазе войны на территории Венгрии. На первых этапах
сражения закрепившиеся на Дунае венгерские части, укреп-
ленные немцами, оказались серьезным препятствием для
слабо подготовленного советского наступления. Во всяком
случае, молниеносный бросок вперед оказался на этом
участке для советских войск невозможным, так как они не
имели для него достаточно сил. Военачальники масштаба
Малиновского (с сентября 1944 г. Маршал Советского Со-
юза) должны были знать, что достижение поставленной за-
дачи было нереальным. Но поскольку Сталин отмахивался
от всех возражений, Малиновскому ничего не оставалось,
кроме как повиноваться.
«Они идут!» Первое советское наступление
на Будапешт
С военной точки зрения венгерская столица не была
полностью беззащитной перед наступавшими советскими
войсками. По приказу Главного командования сухопутных
войск (ОКХ) генерал-полковник Фриснер еще 21 сентября
1944 г. приступил к строительству глубокоэшелонирован-
ной системы обороны венгерской территории. Она со-
стояла из трех оборонительных рубежей: рубежа «Маргит»
(«Маргарита») между Будапештом и озером Балатон на
юго-западе, рубежа «Кароль» между низкими горами Чер-
хат, Матра и Земплени-Хедьшея на севере страны и рубе-
жа «Аттила», который проходил к востоку от столицы.
11 сентября по приказу венгерского Генерального шта-
ба началось оборудование предмостного укрепления в
33
предместьях Пешта. Рубеж «Аттила» должны были оборо-
нять четыре дивизии шестибатальонного состава. Он пред-
ставлял собой три полудуги: первая проходила через на-
селенные пункты Алыпогод, Верешэдьхаз, Маглод, Эчер,
Дунахарасти. Вторая — вдоль линии Дунакеси, Модьород,
Ишасег, Пецель, Пештсентиме, Шорокшар. Третья про-
ходила по окраинам самого Пешта. Фортификационные
укрепления состояли из земляных бункеров, противотан-
ковых рвов, нескольких участков с заграждениями из ко-
лючей проволоки и минными полями. После появления
первых советских частей работы были продолжены: 1 но-
ября для участия в них было мобилизовано около 28 тысяч
человек — солдат словацких технических частей, предста-
вителей гражданского населения и лиц, назначенных на
принудительные работы.
Еще в сентябре 1944 г. Верховное командование вен-
герских войск с тревогой обратило внимание на тот факт,
что Будапешт в течение нескольких дней может превра-
титься в прифронтовой город, так как 3-я венгерская ар-
мия не обладала достаточными силами для того, чтобы
отразить первый мощный удар противника. 25 сентября
начальник объединенного штаба «Гонведа» (венгерские
регулярные войска) Янош Вёрёш телеграфировал в немец-
кое Верховное командование генерал-полковнику Гейнцу
Гудериану, занимавшему в тот момент должность началь-
ника Генерального штаба сухопутных войск: «Если в бли-
жайшее время 3-я венгерская армия не получит значи-
тельного подкрепления, то ее ожидает скорейший крах. В
данном случае перед врагом открывается прямая дорога в
сердце страны, на город Будапешт». 9 октября Вёрёш от-
дал распоряжение командирам частей зенитной артилле-
рии и технических служб обеспечить прикрытие дорог на
Будапешт. Тем же приказом он распорядился, чтобы вен-
герский I армейский корпус с приданными ему подраз-
делениями полиции, жандармерии и ПВО занял позиции
на рубеже «Аттила». Одновременно он обратился к коман-
дованию группы армий «Юг» с требованием предоставить
ему немецкие войска усиления. Несмотря на то что рас-
квартированный в Будапеште венгерский I армейский
корпус представлял собой скорее административную, чем
боевую, единицу и не имел собственных войск, ему вре-
34
менно были переподчинены все дислоцированные в сто-
лице венгерские части. Сегодня уже сложно судить о том,
действительно ли Вёрёш намеревался оборонять Будапешт
от советских войск, или он сосредоточивал силы для того,
чтобы обеспечить выполнение плана Хорти о прекраще-
нии огня. Во всяком случае, он был в курсе намерений
Хорти.
10 октября в венгерском Генеральном штабе начали
подготовку к действиям в случае осады столицы. 12 октя-
бря штаб венгерского VI армейского корпуса получил при-
каз выдвинуться из Карпатских гор в Будапешт. Такой же
приказ получила и 10-я пехотная дивизия. 1-й армейский
корпус должен был обеспечивать меры безопасности, а
6-й армейский корпус — оборону города. В тот же день
одно из самых надежных элитных формирований венгер-
ской армии, 1-я парашютная группа, получило назначение
в Будапешт. Кроме того, три противотанковые роты из со-
става 10-й пехотной дивизии получили приказ в срочном
порядке передислоцироваться со своих позиций в Карпат-
ских горах в столицу. Командующий танковыми войсками
вооруженных сил Германии генерал-полковник Гейнц Гу-
дериан (с марта 1943 г. генерал-инспектор танковых войск,
с июля 1944 по март 1945 г. начальник Генерального шта-
ба сухопутных войск. — Ред.) высказался против этих мер,
возможно, потому, что немецкое командование было в
курсе планов Хорти о заключении перемирия и поэтому,
несмотря на приближение советских войск, было заинте-
ресовано главным образом в том, чтобы не допустить со-
средоточения венгерских военнослужащих в столице. Ре-
шение немецкой стороны сохранять военный контроль в
Будапеште, сконцентрировав там собственные силы даже
в самый разгар танковых боев у Дебрецена, говорит о том,
что одной из главных ее задач было не допустить выхода
Венгрии из войны и потери своего плацдарма на Венгер-
ском театре.
А пока немцы тоже накапливали свои войска в Буда-
пеште. Они перебросили сюда 503-й тяжелый батальон
танков «Тигр» и часть подразделений 24-й танковой диви-
зии. 13 октября венгерский Генеральный штаб отдал при-
каз всем подвижным частям венгерской армии следовать
в Будапешт. Западнее Буды была расквартирована 22-я до-
35
бровольческая кавалерийская дивизия СС «Мария-Тере-
зия», состоявшая из проживавших на венгерской террито-
рии и насильственно мобилизованных швабов.
По данным боевого журнала группы армий «Юг», по
состоянию на 25 октября 1944 г. силы обороны Будапеш-
та включали в себя 26 тысяч немецких и примерно 15 ты-
сяч венгерских солдат и офицеров (часть из них не про-
шедших полный курс подготовки), входивших в состав
различных частей и подразделений, и 146 крупнокалибер-
ных зенитных орудий, которые могли быть использованы
для борьбы с танками. 26 октября эти войска были усиле-
ны 1-м парашютно-десантным батальоном, занявшим по-
зиции в районе Дунахарасти и Шорокшар на рубеже «Ат-
тила» с задачей отрезать дороги на Кечкемет и Шольт.
Кроме того, в период с конца октября по середину ноября
оборонявшиеся получили в качестве усиления 1, 10, 13,
16, 24 и 25-й дивизионы штурмовой артиллерии, две ба-
тареи 7-го дивизиона штурмовой артиллерии, примерно
25 танков различных типов, 2 тысячи солдат и 1-й поли-
цейский полк СС. Артиллерийские дивизионы были на-
правлены в наименее угрожаемые районы близ Ракошча-
ба, Эчера и Пецеля. Полицейские войска СС, выполнявшие
роль резерва, были развернуты в пригороде Кишпешт. В
самом Будапеште были оставлены 9-й батальон (личная
охрана Салаши) и охранный батальон «Будапешт». К ним
присоединились 201, 202, 203-й специальные технические
батальоны, учащиеся офицерской военной школы города
Варпалота, а также три жандармских батальона. Несколь-
ко позже в венгерскую столицу вернули прошедшую пе-
реформирование и пополнение 12-ю дивизию резерва.
Приблизительно в 70 км к югу от Будапешта позиции на
передовой заняли 1-я танковая, 23-я и 8-я дивизии из ре-
зерва, а также потрепанные части 1-й гусарской дивизии,
всего около 20 тысяч солдат и офицеров.
Развернутые в Будапеште части и подразделения, мало-
численные, недостаточно подготовленные и оснащенные,
не могли представлять собой серьезную силу даже в обо-
роне. 27 октября 1944 г. Фриснер, который понимал, что
взятие столицы является ближайшей задачей советского
наступления, обратился с письменным рапортом к Гуде-
риану, требуя дополнительных сил. В течение ближайших
36
недель ему пришлось безуспешно повторить эту просьбу
несколько раз.
2 ноября советские подвижные части вышли к населен-
ным пунктам Дунахарасти, Альшонемеди, Оча и Иллё,
южнее и юго-восточнее Будапешта, и приблизились к го-
роду на расстояние 15 км. В своих воспоминаниях Кова-
ловски так описывает впечатления горожан от впервые
услышанной ими канонады: «Даже в коротких перерывах
между боями я все равно слышу канонаду. Могут ли так
часто стрелять по случайно прорвавшимся вражеским ма-
шинам? В итоге я прихожу к выводу, что это не залпы
зенитной артиллерии. Неужели фронт настолько близко
подступил к нам?.. После короткого обеденного перерыва
затихли сирены, но я все равно слышу шум разрывов сна-
рядов. Теперь становится очевидным, что это не зенитные
пушки, а тяжелая артиллерия. Судя по всему, на юго-
востоке от города идет ожесточенное сражение... Фронт
добрался и до нас. Как долго это будет продолжаться?
Сможем ли мы это выдержать?»
Двое венгерских парашютистов, участников тех собы-
тий, вспоминают о том, как первые советские танки по-
явились на расстоянии примерно 10 км от границ города:
«Во второй половине дня 2 ноября со стороны противо-
танковой батареи можно было услышать сильную артилле-
рийскую стрельбу. Вскоре повозки, запряженные лошадь-
ми, стали беспорядочно отходить со стороны Кечкемета.
Они забили все дороги между Шорокшаром и линией обо-
роны... Как только мы освободили проезжую часть, из рас-
положения батареи прибыло несколько солдат, которые
сообщили, что их позиции штурмуют русские танки.
Пять головных Т-34 очень быстро достигли моста, пере-
брошенного через противотанковый ров... Было темно, но
мы отчетливо видели, как вслед за танками в ров скатыва-
ется русская пехота. У нас был приказ не открывать огня по
пехоте, пока не подобьют танки. Танки шли уступом, при-
крывая друг друга, но перед мостом они ненадолго остано-
вились. В этот момент открыли огонь замаскированные в
акациевой роще зенитные орудия. Их поддержали солдаты,
которые из-за моста открыли стрельбу из противотанковых
гранатометов. Одновременно с этим открыла плотный
огонь пехота, который заставил пехоту, сопровождавшую
37
советские танки, залечь на землю. В результате столь не-
ожиданного обстрела все пять танков были подбиты».
После наступления темноты на наскоро оборудованные
позиции венгерских парашютистов обрушилось до два-
дцати танков.
«Беспорядочный бой бушевал несколько часов. Многие
танки подорвались на минах или были подбиты из про-
тивотанковых орудий. Они откатились назад. Под Шо-
рокшаром нескольким танкам удалось прорвать линию
обороны, но советская пехота не поспела за ними. Она
завязла на левом фланге, и в результате танки отступили
назад... Атака, предпринятая под Дунахарасти, захлебну-
лась после многочасового обстрела с близкого расстояния.
Фронт был удержан, а несколько советских танков под-
бито».
3 ноября советскому 4-му гвардейскому механизиро-
ванному корпусу удалось прорвать оборону на участке
22-й кавалерийской дивизии СС и подойти на расстояние
6 км от Шорокшара, однако группа парашютистов под ко-
мандованием майора Эдёмера Ташшоньи все же сумела
восстановить положение и вернуть потерянные позиции.
Части советского 2-го механизированного корпуса овла-
дели населенными пунктами Монор, Иллё, Вечеш, Дьяль
и Пештсентимре, где оборону пытался организовать отряд
венгерской полиции. В распоряжении венгров оказалось
лишь пять итальянских танков типа «Ансальдо», три из
которых были сразу же подбиты. После этого первый со-
ветский танк ворвался на улицы Иллё и вышел на одну из
главных транспортных артерий, ведущих в Будапешт. Тем
временем другие танковые подразделения устремились
в сторону аэропорта Ферихедь, откуда до центра города
оставалось 16 км. Позднее войска 8-й кавалерийской ди-
визии СС и венгерской 12-й пехотной дивизии сумели от-
бить обратно Вечеш и Монор. Затем часть Вечеша снова
была захвачена советской стороной, но и ее удалось от-
бить 4 ноября.
Наступление советских танков закончилось 5 ноября.
Многие из них были подбиты, большое количество пехоты
полегло позади уничтоженных машин, стала ощущаться не-
хватка боеприпасов и топлива. Кроме того, передовые на-
ступающие части оказались под угрозой окружения частями
38
1-й и 3-й немецких танковых дивизий. 8 ноября 1944 г. ча-
стям 22-й кавалерийской дивизии СС удалось вытеснить
передовые наступающие советские войска на участках
вклинения по рубежу «Аттила». После того как с переднего
края были отведены советские танковые части, атаки были
продолжены силами пехотных рот и батальонов, которым
удалось вклиниться в оборону на участках, занятых необу-
ченными солдатами немецкой дивизии. Однако с помощью
венгерских парашютистов все такие прорывы были вовремя
ликвидированы, а их участники — уничтожены. Во время
наступления обороняющиеся успели подтянуть на венгер-
скую равнину примерно 13 тысяч человек пехоты, 100 тан-
ков и штурмовых орудий и 150 орудий обычной артиллерии
(в советских источниках три танковых и одну моторизован-
ную дивизии. — Ред.) (табл. 3, с. 425).
ПРОДОЛЖЕНИЕ НАСТУПЛЕНИЯ СИЛАМИ
2-ГО УКРАИНСКОГО ФРОНТА
Из мемуаров генерал-полковника Штеменко, бывшего
в то время первым заместителем начальника Генерально-
го штаба Красной армии, становится ясным, как в Ген-
штабе прореагировали на приостановление наступления
46-й армии. Поскольку никто не осмелился бы отменить
приказ Сталина или как-то изменить его, единственным
решением было расширить фронт наступления и попы-
таться захватить Будапешт путем охвата с двух сторон, от-
казавшись от фронтальных ударов. 6-я гвардейская танко-
вая армия и 7-я армия получили задачу прорвать оборону
противника в районе Хатвана с востока и выйти к Дунаю
севернее Будапешта в районе Ваца. Войска 46-й армии
должны были форсировать Дунай в районе Шорокшара,
захватить остров Чепель, продолжить переправу через Ста-
рый Дунай и атаковать столицу с юго-западного направ-
ления, из района города Эрд. 5 ноября советская сторона
прекратила фронтальное наступление юго-восточнее Бу-
дапешта, для того чтобы перегруппировать свои войска и
подготовить их к операции по охвату города. Это означа-
ло, что отныне стратегическое командование переходит в
руки военных профессионалов.
39
В то же время в начале ноября Главное командование
сухопутных войск Германии развернуло три танковых кор-
пуса таким образом, чтобы они блокировали подступы к
Будапешту. III танковый корпус под командованием гене-
рала Брейта должен был заниматься непосредственной
обороной венгерской столицы, в то время как IV танко-
вый корпус должен был направиться в район Ясбереня,
LVII танковый корпус — в район Цегледа и Сольнока. Два
этих танковых корпуса должны были нанести контрудары
по наступающему противнику. После того как советские
войска форсировали Тису, 7-я гвардейская армия на левом
крыле наступающего 2-го Украинского фронта, а также 53,
27, 40-я армии и конно-механизированная группа Плиева
были остановлены в ходе развития наступления на север
немецкими и венгерскими частями. Подвижные войска
Малиновского снова понесли тяжелые потери. По данным
немецкого командования, в период с 31 октября по 12 но-
ября было уничтожено 132 советских танка.
Начиная с 8 ноября 7-я гвардейская армия и конно-
механизированная группа Плиева возобновили наступле-
ние на Ишасег и Хатван. Здесь, на востоке и северо-востоке
от Будапешта, участок примерно 50 км фронта обороняли
лишь несколько венгерских батальонов и подразделения
немецких 13-й танковой, 4-й и 18-й моторизованных диви-
зий СС и 46-й пехотной дивизии. Деморализованные не-
прекращавшимися атаками русских, многие солдаты мо-
торизованных дивизий СС, которые были мобилизованы
силой, сдались в плен или рассеялись. Состояние этих
войск характеризуется следующим донесением: «18-я мо-
торизованная дивизия СС... набрана из этнических немцев,
проживающих в Венгрии. Они перебегают к противнику, и
боевая ценность этой дивизии аналогична венгерской ди-
визии. ...Общая численность составляет 18 тысяч человек,
при этом на 18 солдат приходится одна винтовка».
Неудивительно, что неподготовленных и плохо экипи-
рованных солдат СС охватила паника. Им оставалось лишь
наблюдать, как их товарищей давят танки Т-34, прежде
чем они успевают найти укрытие. Тем не менее командо-
вание группы армий «Юг» обвинило в случившемся имен-
но их. В донесении, адресованном Гудериану, Фриснер
пишет: «В 4-й полицейской моторизованной дивизии СС
41
командиры некоторых подразделений предпочли застре-
литься из-за бегства своих солдат. 18-я моторизованная
дивизия СС полностью разгромлена».
Венгерская 12-я дивизия резерва, в составе которой
было примерно 2 тысячи солдат и офицеров и 20 орудий
и которая все еще находилась в процессе формирования,
в начале ноября получила боевую задачу прикрыть под-
ходы к Будапешту по рубежу между Печелем, Ишасегом и
чуть южнее, в районе городка Дань. Когда командование
поняло, что этих сил было явно недостаточно, сюда же
13 ноября был переброшен 1-й парашютно-десантный ба-
тальон под командованием майора Эдёмера Ташшоньи.
Вплоть до прибытия 15 ноября 600 солдат подкрепления
парашютисты при хорошо организованной артиллерий-
ской поддержке самостоятельно удерживали участок обо-
роны длиной от 5 до 6 км, отбив ряд ожесточенных атак
советских войск. Как-то в результате очередной бешеной
атаки советские пехотинцы вышли к венгерским позици-
ям. Ташшоньи вспоминает:
«Я повернулся к немецкому артиллерийскому коррек-
тировщику:
— Огонь на поражение в сектор «А», немедленно!
— Но это же ваши позиции.
— Не важно, скорее!
Я посмотрел на часы. Спустя 17 секунд наши позиции
и район перед ними находились под огнем 52 артиллерий-
ских стволов, который постепенно затихал и через не-
сколько минут стал совсем редким. Этот вал пришелся
прямо по русской пехоте, находившейся на дистанции
прямого броска. Когда я отправился (точнее, поскакал
прыжками) туда после того, как атака была отражена, па-
рашютисты рассказали мне, что они понимали, что огонь
ведет наша артиллерия и что ничего нельзя с этим поде-
лать. Когда огонь несколько ослаб, некоторые выглядыва-
ли из окопов и видели, как тела русских разлетаются в
воздухе, а остальные солдаты противника в панике пыта-
ются окапываться. Чудесным образом в нашей роте в ре-
зультате того смертельного артиллерийского удара было
всего семь человек убитых и несколько раненых. Несколь-
ких солдат засыпало землей, но они сумели благополучно
выбраться».
42
Ташшоньи был награжден Железным крестом первого
и второго класса; он и его парашютисты были отмечены
благодарностью в приказе по немецкому вермахту. Тем не
менее бои продолжались до 22 ноября, и во время их под-
разделение потеряло до 40 процентов своего состава.
Несмотря на то что советские войска форсировали Тису
на многих участках, им не удалось воспрепятствовать тому,
что немецкая сторона стабилизировала фронт, создав не-
прерывный передний край путем постоянного проведения
перегруппировки оставшихся сил и нанесения непрекра-
щающихся ударов по наступающему противнику. Потери
советской стороны были ощутимыми, однако к концу ме-
сяца немецкие танковые дивизии также понесли сущест-
венный урон. «В батальонах оставалось по 100—200 солдат.
На каждые 100 м фронта приходилось в среднем 3,5 чело-
века... В танковых частях оставалось в лучшем случае по
восемь танков, а в худшем — по четыре или пять», — писал
Фриснер в своих мемуарах. К середине ноября развернутые
северо-восточнее Будапешта немецкие части отступили к
рубежу «Кароль», и в этом секторе фронт тоже стабилизи-
ровался.
Сталин наконец понял, что сил одного только 2-го Укра-
инского фронта было недостаточно для захвата Будапеш-
та. По его приказу 14 ноября в распоряжение Малинов-
ского были переданы 200 танков и 40 тысяч солдат из
резерва ВГК, а также из 4-го Украинского фронта, «за-
стрявшего» в Карпатах. Бронетанковую технику, количе-
ство которой теперь далеко превосходило всю имевшуюся
в составе немецких соединений, командующий фронтом
направил в 6-ю гвардейскую танковую армию, получив-
шую задание совместно с 7-й армией окружить Будапешт
с севера (как предполагалось первоначальным замыслом).
Однако советские войска не сумели прорвать оборону про-
тивника на этом направлении.
Попытки 46-й армии переправиться через Дунай и вы-
садиться южнее города на острове Чепель оказались более
успешными. 6 ноября такая же попытка силами одного ба-
тальона 23-го стрелкового корпуса была остановлена вен-
герскими гусарами и срочно переброшенным сюда из-под
Дебрецена подразделением штурмовой артиллерии (при-
чиной переброски послужило обнаружение советского кор-
43
ректировщика артиллерийского огня, который скрывался
на церковной колокольне в юго-восточной части острова).
Лейтенант венгерской артиллерии Джорджи Тюроси вспо-
минал:
«Солдаты советского стрелкового батальона накапли-
вались на мелководье, почти у самого берега Старого Ду-
ная. Десантировавшись, они прятались в ивняке и бере-
зовой роще. Тот, кто не успел спрятаться, был пленен
нами. Почти им всем было за 40 лет, почти все с больши-
ми усами и простодушным видом. Наши солдаты любезно
предложили пленникам ром и дружелюбно похлопывали
их по спине... Подобная дружелюбность смогла выманить
из убежищ еще нескольких русских. Некоторые несли в
руках импровизированные распятия из прутьев... Там был
советский раненый, по-моему сержант с белым как мел
лицом. Я прекрасно помню его твердый, окаменевший
взгляд и суровое лицо, которое не реагировало ни на ка-
кие дружеские жесты, рот, кривившийся от боли. Он при-
нял от нас медицинскую помощь, но так и не притронулся
к предложенному ему рому. Без слов он покачал головой,
отказываясь от выпивки. Пленники просили не передавать
их в руки немцев. Но венгерская армия не могла иметь
пленных».
Атаки советских войск, пытавшихся переправиться че-
рез реку 14, 15, 16 и 18 ноября, были отбиты, но 21 ноября
они высадились на остров Чепель силами до дивизии. Ко-
мандир полуроты венгерского 4-го гусарского полка Ти-
бор Генчь пишет в своих воспоминаниях:
«На рассвете следующего дня противником вновь была
предпринята попытка форсирования рукава Дуная (Рац-
кевеи-(Шорокшари)-Дуна). Как резервная рота, мы ока-
зались размещены в одной из школ Тёкёля. Офицеры пол-
ка спали праведным сном. Те, кто оказался на передовой,
майор Мессарош со своими людьми и другие подразделе-
ния, не оказали ни малейшего сопротивления. Войска
противника, возможно, это были штрафные роты, успев-
шие изрядно хлебнуть «штурмовой воды», подошли к же-
лезнодорожной ветке на окраине поселка, где стоял я и
мои люди. Они подходили большими плотными группами,
поэтому иногда одной пулей можно было пробить два или
даже три тела. Несколько раз мы перезаряжали оружие. В
44
какой-то момент они рассеялись и попытались зайти нам
в тыл, обойдя поселок... Тогда нас вытеснили из поселка,
а на следующий день была контратака при поддержке не-
мецких танков. На этот раз войска противника успели
грамотно окопаться; они сопротивлялись грамотно и серь-
езно. Они хорошо маскировались в окопах, но мы нахо-
дили их и убивали выстрелами в шею и в голову. Однако
при помощи наших слабых сил полностью очистить Тё-
кёль было невозможно».
Обеспокоенное угрозой с южного направления, коман-
дование группы армий «Юг» перенацелило на остров Че-
пель 2-й венгерский парашютно-десантный батальон, ба-
тальон кадет офицерского училища, боевую группу дивизии
«Фельдхернхалле», два отдельных батальона, а также 1-й
и 9-й артиллерийские дивизионы. Но этих сил оказалось
явно недостаточно для того, чтобы сдержать наступление
советского 23-го стрелкового корпуса, который 25 ноября
завершил высадку на острове Чепель и соединился с вой-
сками 37-го стрелкового корпуса. Несколько поселков при
этом переходили из рук в руки, пока наконец линия фрон-
та не стабилизировалась между Лакихедью и Кирайердё
по южной окраине столицы. Советские части продолжали
наступать, пока не оказались в пределах доступности огня
венгерской артиллерии, которую поддерживали речные
катера. 103 венгерских орудия теперь имели возможность
обстреливать советские части не только с территории
острова Чепель, но и из Шорокшара на востоке, и даже с
противоположного берега Дуная на западе. Тем не ме-
нее бои продолжались, и, как вспоминает призванный из
резерва лейтенант гусарского полка, «к вечеру наши по-
зиции атаковали так называемые русские штрафные ба-
тальоны, составленные из политических заключенных
(штрафные батальоны набирались по другим критериям —
за проступки, совершенные на фронте. — Ред.). Их ожидал
ураганный огонь. Совместные залпы пулеметов, миноме-
тов, закопанных в землю танков, даже скоростных речных
катеров посылали в них пули и снаряды... Атака вскоре
захлебнулась. Русские понесли огромные потери. Перед
нашими позициями остались лежать сотни умирающих и
раненых. Мы слышали, как русские зовут бога: «Госпо-
ди!», громко стонут и зовут на помощь. Все эти звуки ста-
45
ловились все слабее. Наши санитары хотели помочь им,
но каждая попытка заканчивалась пулеметным огнем с
противоположной стороны. Этих людей просто бросили
умирать. Мы не могли помочь им. На следующий день мы
уже не слышали стонов».
Общую картину потерь [венгров] может проиллюстри-
ровать тот факт, что прибывший 28—29 ноября на этот
участок из резерва 2-й парашютно-десантный батальон
(примерно 1400 человек) по численности был почти равен
дивизии гусар, которая к тому времени все еще вела бои
в районе острова Чепель.
ВТОРОЕ СОВЕТСКОЕ НАСТУПЛЕНИЕ
НА БУДАПЕШТ: ЭРЧИ И ХАТВАН
Сталин и советский Генеральный штаб были недоволь-
ны медленным продвижением 2-го Украинского фронта
Малиновского, самого мощного на тот момент из всех со-
ветских фронтов. (Самым мощным во второй половине
1944 г. и в 1945 г. был l-й Белорусский фронт, более чем на
300 тыс. по численности войск, а также намного по боевой
технике превышавший 2-й Украинский фронт (к началу
Будапештской операции насчитывавший 712 тыс. человек).
1-й Украинский фронт также был сильнее 2-го Украинско-
го, лишь немного уступая 1-му Белорусскому (также свыше
1 млн солдат и офицеров). — Ред.) Обстановка на развер-
нутом севернее 4-м Украинском фронте была еще хуже: с
августа 1944 г. его войскам удалось продвинуться вперед
всего на 200 км. Они прочно застряли в Карпатах. Для вы-
яснения обстановки на этот участок был направлен пред-
ставитель советского Верховного командования маршал
С.К. Тимошенко. В обсуждении обстановки участвовал и
командующий действовавшим в Сербии 3-м Украинским
фронтом маршал Толбухин, хотя он и не был посвящен
в детали плана по овладению Будапештом. Но теперь его
роль в Венгрии резко выросла, так как 2-му Украинско-
му фронту не удалось добиться здесь успеха, а также в свя-
зи с невозможностью по политическим соображениям
дальнейшего наступления на Балканах. Кроме того, Ста-
лин всегда поощрял своих подчиненных к открытой кон-
46
куренции между собой. 24 ноября был получен доклад Ти-
мошенко:
«2-й Украинский фронт является одним из сильнейших
фронтов. Он обладает огромным потенциалом, позволя-
ющим разгромить обороняющегося врага. Но, несмотря
на это, в последнее время он не смог записать на свой счет
никаких значительных успехов. По моему мнению, глав-
ные причины безуспешности предпринятых действий кро-
ются в следующем:
1. Полагаясь на относительный перевес в силах, коман-
дование пытается одновременно разгромить вражеские
группировки на нескольких направлениях (Мишкольц,
Эгер, Хатван).
2. Это ведет к распылению сил, в результате чего наши
части не могут противопоставить врагу реальный перевес в
силе. Например, самая крупная группировка фронта (27-я,
53-я армии и 7-я гвардейская армия), включающая в себя
24 стрелковые дивизии, 3 механизированных и 1 танковый
корпус, а также 2 кавалерийских корпуса, действует на не-
скольких направлениях:
а) на Мишкольцском направлении, на участке фронта
шириной 50 км — 27-я армия в составе 8 стрелковых ди-
визий;
б) на Эгерском направлении, на участке фронта в
45 км — 53-я армия в составе 7 стрелковых дивизий;
в) близ Хатвана действует 7-я гвардейская армия в со-
ставе 9 стрелковых дивизий. На том же самом участке раз-
вернуты 3 механизированных корпуса, 2 кавалерийских
корпуса и 1 танковый корпус.
Таким образом, пехотные части равномерно распре-
деляются по направлениям и между соответствующими
армиями. Определенный перевес наблюдается лишь у
7-й гвардейской армии, которой приданы части группы
Плиева, 2-го и 4-го механизированных корпусов. Но по-
сле продолжительных боев против превосходящих сил
противника как группа Плиева, так и механизированные
корпуса находятся в ослабленном состоянии...
3. Командование частей, а также штабы частей в некото-
рой мере избалованы событиями в Румынии и Трансильва-
нии, вследствие чего сотрудничество между отдельными
родами войск не организуется с надлежащей тщательностью.
47
На основе вышеизложенного считаю целесообразным
потребовать от командующего 2-м Украинским фронтом
следующего:
I. Он должен пересмотреть все свои предыдущие реше-
ния и сформировать воинские группировки, которые бы,
обладая абсолютным перевесом, нанесли удар по врагу на
двух направлениях:
а. В качестве основного направления — Хатван и Ба-
лашшадьярмат.
б. В качестве второстепенного направления — Миш-
кол ьц».
Советская сторона делала все возможное для того, чтобы
обеспечить успех наступления. В направлении на Хатван
советские стрелковые и танковые части превосходили про-
тивника примерно в девять раз, а превосходство в артилле-
рии было примерно восьмикратным. Прежде, в районе
Карпат советские войска имели примерно четырехкратное
превосходство над противостоявшими им венгерской и не-
мецкой группировкой (см. табл. 4 и 5). Общее количество
войск, действовавших в районе Будапешта в период с 5 но-
ября по 24 декабря, достигло у немцев и венгров 7 дивизий
(примерно 60 тыс. солдат и офицеров), а с советской и ру-
мынской стороны — 12 дивизий (около ПО тыс. солдат и
офицеров).
Уже в середине октября 3-й Украинский фронт под ко-
мандованием Толбухина получил приказ Ставки Верховно-
го Главнокомандования после захвата Белграда прекратить
наступление и начать подготовку к ведению наступатель-
ной операции на территории Венгрии. Целью наступления
было получить доступ к Трансдунайскому месторождению
алюминия и нефтепромыслам, после чего фронт должен
был продолжить движение в направлении на Вену и при
необходимости — на Будапешт. С учетом этого 18 октября
в состав 3-го Украинского фронта была передана развер-
нутая в Галиции 4-я гвардейская армия. 9 ноября войска
фронта Толбухина создали плацдарм в районе Кишкёсёга
на Дунае, который продолжали расширять. 12 ноября Ма-
линовский получил приказ передать 3-му Украинскому
фронту 31-й гвардейский стрелковый корпус, а 27 ноября,
через три дня после получения доклада Тимошенко, ему
пришлось тем же образом расстаться и с 5-м кавалерий-
48
ским корпусом. Таким образом, по мере того как линия
фронта ниже по течению Дуная постепенно смещалась на
запад, советские войска получали возможность подойти к
Будапешту и с юго-запада.
По рекомендации Толбухина советская ставка отдала
приказ Малиновскому двинуть 6-ю танковую армию и
7-ю гвардейскую армию, два механизированных корпуса,
один танковый корпус, два кавалерийских корпуса и два
только что сформированных артиллерийских дивизиона
на Хатван, в район к северо-востоку от Будапешта. Удар
на участке 8 км по фронту с целью прорыва обороны про-
тивника должен был наноситься в два этапа. Начинали
наступление шесть дивизий, затем его развивали две ди-
визии при поддержке двух артиллерийских дивизионов, а
также части 6-й танковой армии. Всего в составе наступа-
ющей группировки насчитывалось 510 танков и 2074 ору-
дия и миномета. На каждый километр фронта наступле-
ния приходилось 64 танка, 260 артиллерийских орудий
и минометов и примерно 4 тысячи солдат и офицеров. На
соседнем участке протяженностью 7 км развертывалась
53-я армия, имевшая в своем составе 4 дивизии, 700 ар-
тиллерийских орудий и минометов. Теперь у Малиновско-
го были все причины надеяться на то, что в течение трех-
четырех дней его войска выйдут в район Ваца и долины
реки Ипель, откуда можно было бы не только наступать
на Будапешт, но и продвигаться дальше на запад, в на-
правлении на северо-западную часть Венгрии (на Южно-
Словацкую низменность, на Братиславу и Вену. — Ред.).
К концу ноября было понятно, что войска фронта Тол-
бухина захватят часть трансдунайской территории Венгрии
в течение недель или даже дней, после чего развернутся
для наступления на Будапешт с юго-запада. Малиновский,
войска которого наносили удар с востока, возможно, не по-
желал делиться лаврами захвата венгерской столицы; толь-
ко этим можно объяснить отданный им приказ 2-му меха-
низированному корпусу и 46-й армии форсировать Дунай
и охватить город с запада, опередив тем самым войска
3-го Украинского фронта. Бессмысленность и отсутствие
стратегической необходимости этого шага, стоившего мно-
гих жизней, становится очевидным с учетом того факта,
что к этому моменту немецкая и венгерская оборона была
49
уничтожена южнее того пункта, где войска Малиновского
должны были форсировать Дунай. А наступавшие с тем-
пом 10—20 км в день войска Толбухина в любом случае
вскоре должны были выйти к Будапешту.
Малиновский отдал приказ 46-й армии переправиться
через Дунай в районе Эрчи, городка, расположенного на
западном берегу реки у южной окраины Будапешта, 4 де-
кабря 1944 г. Буквально за несколько дней до нанесения
удара, начавшегося без артиллерийской подготовки в
11 часов утра, обороняющаяся сторона усилила свои по-
зиции. Советские атакующие группы были встречены
необычно плотным огнем, в результате которого 75 про-
центов плавсредств, на которых они переправлялись через
реку, были уничтожены еще тогда, когда находились по-
середине реки. Вывод о масштабах потерь можно сделать
на примере представления к наградам солдат, участву-
ющих в той переправе:
«Примерно в полночь 4 декабря понтон, на котором
старшим был сержант Олег Николаевич Смирнов, пере-
возил штурмовую группу в составе взвода и двух артил-
лерийских орудий. Во время переправы понтон получил
попадания. Смирнов был дважды ранен в ногу, четверо
гребцов также были ранены. Тем не менее им удалось до-
ставить до берега и высадить взвод солдат и орудия. На
обратном пути понтон снова получил попадания, и Смир-
нов снова был ранен. К тому времени только двое его под-
чиненных были невредимы. Тяжело раненный Смирнов
лежа отдавал приказы своим товарищам. Когда понтон
вернулся обратно на левый берег реки, они обнаружили,
что Смирнов уже был мертв».
Было потеряно несколько элитных рот, а выжившим
пришлось повернуть обратно, двигаясь по частично за-
мерзшей реке. К вечеру 5 декабря советским войскам уда-
лось создать на другом берегу четыре плацдарма, но три
из них были сразу же уничтожены в результате молние-
носных контратак немецких войск. 6 декабря было созда-
но еще семь плацдармов по обе стороны от Эрчи, но при
этом ни один из солдат атакующих рот первой волны не
выжил под плотным огнем оборонявшихся. Многие сол-
даты были вынуждены выпрыгивать с поврежденных лодок
на полпути и продолжать плыть в ледяной воде с оружием
50
в руках. Потери советских войск привели в изумление
даже их противников. Гусарский подполковник Эмиль
Томка писал в дневнике:
«Когда утром я прибыл в северный район, моему взгля-
ду предстала дикая картина. Наша артиллерия беспрерыв-
но расстреливала русских, скопившихся для переправы у
фермы Синя. Нас поддерживали немецкие пикирующие
бомбардировщики. В том же направлении вели стрельбу
три миномета Гёзы Терстиански. Но, несмотря ни на что,
русские продолжали форсировать реку. Группы советских
солдат перевозили не только на лодках, но и даже на па-
ровом пароме. Я видел, как в небольшую баржу, до от-
каза забитую людьми, попала немецкая авиабомба — су-
денышко тут же ушло на дно. Но они сразу же вытянули
из-за причала другую баржу и продолжили переправу. Са-
мое чудовищное происходило там, где берег находился в
немецких руках. Немцы стреляли из пулеметов по выса-
дившимся солдатам. Шансы выжить были лишь у мизер-
ного процента солдат противника. Оставшиеся в живых
пытались найти укрытие в сильно заросших отмелях у бе-
рега глубиной несколько метров, местами заболоченных.
Насмотревшись на все это, один из гусаров обратился ко
мне: «Господин лейтенант, а что русские делают со свои-
ми врагами, если они так жестоко обходятся со своими
солдатами?»
После тех боев Малиновский, явно желая оправдаться
за бессмысленные (по мнению автора. — Ред.) жертвы
среди своих солдат, щедро раздавал награды. В частности,
115 человек, почти половина из удостоенных звания Героя
Советского Союза за бои на территории Венгрии, получи-
ли эту награду за участие в форсировании реки в районе
Эрчи. Всего же эту высшую награду Советского Союза до
1945 г. получили примерно 12 тысяч человек, многие —
посмертно.
По замыслу Малиновского ударные группы, форсиро-
вав Дунай, должны были к концу второго дня наступления
выйти в район Будаёрш—Бия, а на третий день достичь
территории между городами Пилишвёрёшвар и Чаквар.
При этом предполагалось, что советские войска будут на-
ступать с темпом 20—30 км в день, чего пехотные части
могут достичь только продвигаясь вперед, не имея боево-
51
Будапешт
Ипель %
•Mog
Папа •
Шюмег
апрльца
1ендьельтоти1
Марцали
Тольн;
Бёхёньё
Капошвар
Надьбёйбм (
насек
44-я пд
биг.^тва’р
Мохач"
Вировитица
Дони-Михоляц!;
'Апатии
Дуна<
|ецё« Г
6-ятд ^?^?нг.)
Веспрем
1 -горная р
• На^ьатад
шьдвар *
\ _ШольтХ
" '/декабря Y
к ХМадоча
“я год С<£
к/^%х-4»Барч
гексард \\ ЬЫ
''Ajj. ”7-й мк
5-й кав/.кК у
_)»Байя
31-й
ГВ. СК
ОХВАТ БУДАПЕШТА С ЮГА:
ВОЙСКА ТОЛБУХИНА ФОРСИРУЮТ ДУНАЙ
И ВЫСАЖИВАЮТСЯ В РАЙОНЕ ЭРЧИ
Ж
у 9 ноябРя
чХТБатина
г^Кишкёсёг)
(венг.)
IXtckCC t
i :ЖМ
1д
V Г тбат.
Г2/:Я(^
Х-я-тд". - г-, 23-я'пд
-SA s_ . 'Ч * ‘ ’ Й1,-Я,кбр Г».-ЗИЛ
’Секешфехервар t> хуГ /
В 1г.23-ятд . • I “ Веленце г I
' 153-'ялд ff I
/ АдоньА 4\
го соприкосновения с противником. В тех обстоятельствах
такое было невозможно еще и потому, что после форси-
рования реки войска фронта Малиновского должны были
преодолеть еще и рубеж «Маргит». Вероятно, команду-
ющий фронтом наметил такие масштабные задачи для
того, чтобы преувеличить важность той операции по фор-
сированию Дуная.
Запутанность предприятия Малиновского характеризу-
ет еще и тот факт, что положение 46-й армии так и не
было стабилизировано до 8 декабря, когда части 3-го Укра-
инского фронта, наступавшие по западному берегу Дуная,
вышли в район ниже Эрчи. Подавляющее превосходство
в силах группировки в составе шести стрелковых дивизий
и 2-го гвардейского механизированного корпуса наконец
позволило одержать верх над продолжавшими таять сила-
ми венгерской и немецкой стороны — венгерской 1-й гу-
сарской дивизии и немецких 271-й народно-гренадерской
(пехотной) и 8-й танковой дивизий. Но фронт стабилизи-
ровался по рубежу «Маргит», после того как наступающие
советские войска сумели пройти от 10 до 20 км от точки
переправы. Именно на этом участке Малиновскому при-
шлось передать свои неудачно действовавшие в наступле-
нии соединения 3-му Украинскому фронту.
В результате атаки венгерского 10-го дивизиона штур-
мовой артиллерии с рубежа в районе между Барачкой и
Матонвашаром советские войска оказались отброшены об-
ратно к Дунаю, в район севернее Эрчи. Командир одной из
батарей 1-го дивизиона штурмовой артиллерии под пред-
логом того, что его подразделение используется неграмотно,
не дожидаясь приказа, присоединился к атаке, в результате
которой была уничтожена группировка (очевидно, подраз-
деление. — Ред.) советских войск, сосредоточенная в Ба-
рачке. Штурмовое орудие командира дивизиона капитана
Шандора Ханека протаранило советскую противотанковую
пушку, которая вела по ней стрельбу. Атака неожиданно
оказалась успешной: было захвачено или уничтожено 15 со-
ветских артиллерийских орудий, убито примерно 250 со-
ветских солдат. В результате на этом участке советская сто-
рона долгое время не решалась продолжать наступательные
действия, а храбрые действия венгерских артиллеристов
были отмечены даже в немецких приказах.
53
Наступление фронта Малиновского севернее Будапеш-
та развивалось более удачно, поскольку немецкое коман-
дование, отражая успешное продвижение войск Толбухи-
на, было вынуждено перебросить из района Хатвана за
Дунай 1-ю и 23-ю танковые дивизии, значительно ослабив
оборону на данном направлении.
Наступление началось 5 декабря в 10.15 после тщатель-
ной артиллерийской подготовки, продолжавшейся 45 ми-
нут. Восемь советских дивизий прорвали оборону немец-
ких и венгерских войск на участке между городами Ача и
Гальгамача. Через два часа после начала наступления здесь
образовался выступ в направлении на Вац шириной 12 и
глубиной 3—6 км. В 13.30 в район прорыва была брошена
6-я гвардейская танковая армия. Фриснер потребовал от
Гудериана срочно прислать ему резервы. Дополнительные
войска были нужны для того, чтобы перекрыть долину
реки Ипель, откуда наступавшие советские танки могли
бы прорваться на Малую Венгерскую равнину (Южно-
Словацкая низменность. — Ред.), создав угрозу Братисла-
ве, Вене и, разумеется, Будапешту. Единственное, что
удалось немедленно перебросить к реке Ипель, были ча-
сти 24-й танковой дивизии и штрафной бригады СС под
командованием бригадефюрера (соответствует армейско-
му званию генерал-майор) Оскара Дирлевангера. Фриснер
писал:
«В штабе Дирлевангера я застал странную картину. Я
застал бригадефюрера, который походил на прожженного
авантюриста, в командном пункте сидящим за письмен-
ным столом. На плече его сидела обезьянка, с которой,
говорят, он не расставался даже в Польше. Узнав, что
штабные офицеры уже собирают вещи, я настоял, чтобы
штаб оставался на месте... Бригада, как мне уже намекали,
напоминала дикую банду. Одна из рот, набранных из ком-
мунистов, которые должны были «показать себя в бою»,
уже успела дезертировать, перейдя к противнику».
Между северо-восточной окраиной Будапешта и Вацем
образовалась огромная брешь, которую командованию
группой армий «Юг» нечем было прикрыть из-за отсутствия
резервов. С целью прикрыть хотя бы северную часть вы-
ступа в районе Пешта 6 декабря в район Вац с участка на
острове Чепель была переброшена моторизованная дивизия
54
«Фельдхернхалле». В течение следующих восьми суток сюда
же были направлены несколько венгерских частей, в том
числе 1-й особый гусарский батальон, батальон охраны,
4-й саперный батальон, а также 2-й парашютно-десантный
батальон. На тот момент дивизия «Фельдхернхалле» была
настолько потрепана, что укомплектованность ее пехотных
частей не превышала 30 процентов численности венгерско-
го 2-го парашютно-десантного батальона, 1300 солдат и
офицеров которого оказались самой крупной частью во
всей группировке.
9 декабря советская 6-я гвардейская танковая армия ле-
вым флангом вышла к Дунаю в районе городка Вац. Штур-
мовая группа в составе подразделений дивизии «Фельдхерн-
халле» и 13-й танковой дивизии попыталась нанести
контрудар, но безуспешно. Развернутый наскоро учебный
батальон полиции был сметен войсками 30-го стрелкового
корпуса, наступавшими при поддержке 60 танков; в течение
суток батальон потерял убитыми и ранеными 70 процентов
личного состава.
На северном участке рубежа «Аттила» наступающие со-
ветские части в течение нескольких часов буквально смели
со своего пути солдат 153-й саперной роты и две роты сил
безопасности, так называемые роты кишка (кишегитё кар-
хаталам — венг.), оказавшиеся единственной преградой на
их пути. Командир дивизии «Фельдхернхалле» генерал-
майор Гюнтер фон Папе отдал приказ немедленно контр-
атаковать. Задача вернуть населенный пункт Фот была по-
ручена венгерскому 2-му парашютно-десантному батальону
при поддержке на флангах пехотой дивизии «Фельдхерн-
халле» и венгерской 10-й пехотной дивизии (всего 200 не-
мецких и 600 венгерских солдат при поддержке 15 танков).
Несмотря на то что наступавшие советские войска поддер-
живали 26 артиллерийских батарей и бесчисленное (! — Ред.)
количество минометов, 13 декабря парашютисты вместе с
остатками двух потрепанных немецких батальонов и одной
танковой роты сумели вновь захватить Фот. Но к следу-
ющему вечеру им вновь пришлось отойти, поскольку со-
седи не сумели обеспечить им прикрытие с флангов. Со
своих новых позиций южнее Фота, несмотря на потерю
40 процентов личного состава, они сумели предпринять
рейд в тыл противнику, в ходе которого захватили большое
55
количество военнопленных, в том числе начальника опера-
тивного отдела штаба одной из советских дивизий. Папе
наградил 31 солдата Железными крестами первого и второ-
го класса. Он лично зачитал десантникам текст донесения
одного из советских командиров, перехваченный немецкой
дивизией: «Требую немедленно прислать мне подкрепле-
ния, так как в сложившихся обстоятельствах не могу вы-
полнить поставленную задачу. Противник сопротивляется
так, будто у него дубленая кожа, оказывая нам жестокое
сопротивление».
По мере того как акцент боев смещался к северной и
восточной частям города, советские войска сумели на не-
которых участках глубоко вклиниться в оборону венгров
и немцев. Парировать прорывы было нечем. Лейтенант
Дьёрдь Турочь вспоминает одну из советских атак:
«Было уже почти темно, когда мы заняли назначенную
оборонительную позицию. Смена проходила так, что ее не
выдала ни одна зажженная спичка. Пока мы на ощупь
пробирались вперед по траншее, соединявшей отдельные
ячейки солдат, неожиданно под ногами у нас оказался
необычный плотный материал с неровной поверхностью,
похожей на ткань. На рассвете мы поняли, что довольно
длинный участок траншеи был полностью устлан телами
мертвых немецких солдат... Артиллерийская подготовка
перед атакой началась в 8.45 и продолжалась целый час до
9.45. Нас обстреливали так плотно, что никто не мог по-
шевелиться. Потом послышался рокот танков и залпы
орудий поддержки. Сами мы не имели никакого артилле-
рийского прикрытия и могли рассчитывать только на лич-
ное стрелковое оружие. На нашем правом фланге распола-
гались позиции 1-й батареи. Еще правее от 1-й батареи
стоял взвод стариков-ветеранов территориальных войск.
Напуганные бешеным напором русских и не имея бело-
го флага, они немедленно поднимали в сторону с грохо-
том наступавшего противника оторванные штанины своих
подштанников... Как только атакующие русские войска
увидели сигналы стариков, они немедленно сформирова-
ли пехотный клин при поддержке танков, который начал
обтекать нашу оборону, пользуясь предоставленным им
проходом. Боясь окружения, 2-я и 3-я батареи начали от-
ступать...
56
Была уже поздняя ночь, когда мы прибыли в Пецель,
измотанные как физически, так и морально. Солдаты
шли в казармы и ложились спать не снимая одежды. Нас,
офицеров, вызвали в замок, где находился генерал-пол-
ковник (Эрнё) Билльнитцер, командующий всеми частя-
ми штурмовой артиллерии в районе Будапешта. Дьёрдь
Козма, которого назначили командовать нашей группой,
доложил о том, как закончился бой у Тузберека. Люди
вымотались и нуждались в отдыхе. Билльнитцер восклик-
нул: «Мы не можем позволить, чтобы русские вошли в
Будапешт!»...
Солдат, большинство которых уже спали глубоким
сном, пришлось будить. Где-то около полуночи в сырой,
холодной темноте мы отправились создавать линию фрон-
та против наступающих русских... Мы могли только гадать
о расположении, огневой мощи и численности противни-
ка, пулеметы которого время от времени с лаем выбрасы-
вали очередь в нескольких сотнях метров от нас и тут же
замолкали после этого. Смертельно уставшие, мы падали
на землю и немедленно окунались в бездонные сны...
Неожиданно нас разбудили. Скоро рассветет, а нам еще
нужно было окопаться».
В период с 15 по 24 ноября на смену советским вой-
скам в районе городков Ишасег и Валоко пришли румы-
ны. Атаки не ослабели, но и оборона становилась все бо-
лее упорной. В начале декабря между Маглодом и Вечешем,
на менее опасном юго-восточном направлении, части вен-
герской 1-й танковой дивизии и приданный ей дивизион
штурмовой артиллерии даже сумели нанести противнику
неожиданно успешный контрудар. За тот бой капитан Ге-
нерального штаба Фридьеш Вацек был награжден офицер-
ским крестом венгерского ордена «За заслуги».
Брешь между городами Валько и Дань восточнее Иша-
сега нужно было чем-то прикрыть, как и два населенных
пункта, отвоеванные у противника в результате контруда-
ра. Хотя венгерские войска и вернули Валько, полностью
выполнить боевую задачу не удалось из-за нехватки в
13-й дивизии и моторизованной дивизии «Фельдхернхал-
ле» пехоты и наличия всего нескольких танков, которые
они могли выделить для поддержки наносивших контр-
удар пехотинцев. В результате начавшегося 18 ноября со-
57
ветского контрнаступления был разгромлен венгерский
батальон, набранный из резервистов и штрафников, остат-
ки которого отошли в холмистую местность к востоку от
Ишасега. Здесь импровизированное подразделение сложи-
ло оружие и сдалось. Первый батальон, который только
что был пополнен гражданскими заключенными и двое
суток не получал продуктов, также был разгромлен, а уце-
левшие подразделения 9-го пехотного полка рассеялись
после многочисленных ударов советских войск.
5 декабря советские и румынские войска перешли в
общее наступление в районе городка Ишасег, в результате
чего им удалось вклиниться в оборону венгерских 10-й пе-
хотной дивизии и 12-й дивизии резерва сразу на несколь-
ких участках. Только частям 10-й дивизии пришлось в
течение 45 минут находиться под огнем более ста артил-
лерийских орудий. На участке шириной 2,5 км семь ру-
мынских батальонов при поддержке кавалерии наступали
на позиции двух венгерских батальонов. Один из батальо-
нов потерял за один день 50 процентов личного состава,
а второй батальон 8-го полка, за исключением пяти чело-
век, перешел на сторону противника. Несмотря на то что
после нескольких контратак позиции удалось вернуть, ли-
нию обороны пришлось оттянуть назад из-за значитель-
ного количества советских танков, прорвавшихся восточ-
нее, которые подходили к небольшому городку Гёдёллё
севернее Ишасега.
9 декабря немецкое командование пообещало отвести
10-ю пехотную дивизию на отдых, но этого сделать не уда-
лось, так как советские части прорвали оборону в районе
между городами Вац и Верешэдьхаз. К 11 декабря бои ве-
лись уже по периметру самого Гёдёллё. После тяжелых
потерь остатки полков 10-й пехотной дивизии были све-
дены в батальоны с менее чем половиной штатной чис-
ленности личного состава (от 300 до 500 человек). Эти
батальоны были приданы немецким батальонам. Посколь-
ку единственными командными функциями дивизии оста-
лись лишь снабжение и управление, она практически пе-
рестала существовать как боевое соединение.
12-я дивизия резерва, прибывшая на этот участок в на-
чале ноября после упорных боев в районе Дебрецена, где
она была сильно потрепана, пребывала в еще худшем со-
58
стоянии. Из-за непрекращавшихся ударов советских и ру-
мынских войск 12 декабря войск дивизии были вынужде-
ны оставить Ишасег и теперь удерживали лишь небольшой
пятачок земли в гористой местности к северу от города. И
даже несмотря на то, что 15 декабря в результате немец-
кого контрудара Ишасег удалось на время вернуть, уча-
сток фронта, на котором оборонялись ослабленные бата-
льоны 12-й дивизии с численностью от 100 до 200 солдат,
на этот момент был самым уязвимым на образовавшемся
плацдарме.
ТРЕТИЙ ЭТАП СРАЖЕНИЯ
Стратегические планы советской и немецкой
сторон. Прорыв фронта
Получив доклад Тимошенко от 24 ноября, где он, по-
мимо всего прочего, рекомендовал, чтобы Малиновский
не распылял силы фронта, советский Генеральный штаб
подготовил приказ от 12 декабря о подготовке нового
штурма Будапешта. На основе предложений Тимошенко
командиры фронтов Толбухин и Малиновский подготови-
ли подробные планы наступления силами четырех армий
двух фронтов.
С юга, к западу от Дуная, где брешь в оборонительном
рубеже «Маргит» прикрывали лишь 7800 измотанных сол-
дат и офицеров, представлявших собой незначительную
силу в обороне (см. табл. 6, с. 427), должны были насту-
пать в направлении на Секешфехервар сразу два армей-
ских корпуса. 18-й танковый корпус должен был наступать
на север, к Дунаю, а 2-му механизированному корпусу
предстояло развернуться на восток, в сторону Буды. Се-
вернее Дуная в направлении на Эстергом должен был пе-
рейти в наступление 2-й Украинский фронт. Задача по
захвату окруженной столицы Венгрии ставилась перед
обеими группировками: 3-й Украинский фронт правым
флангом должен был занять Буду, а 2-й Украинский фронт
на восьмой-девятый день наступления — захватить Пешт.
Для того чтобы упростить управление войсками, Толбухи-
ну еще раньше переподчинили все войска, действовавшие
59
за Дунаем, в том числе те, что входили в состав фронта
Малиновского.
Немецкое командование сумело своевременно разгадать
замысел советской стороны. Управление зарубежными ар-
миями (Восток) (Abteilung Fremde Нееге Ost) рассчитывало,
что начало советского наступления запланировано на 12 де-
кабря 1944 г., о чем доложило вышестоящему командова-
нию. Спустя два дня командующий немецкой 6-й армией
генерал-полковник Максимилиан Фреттер-Пико предупре-
дил, что 36-километровый участок рубежа «Маргит» между
озером Веление и Будапештом, который обороняли всего
2250 немецких и венгерских солдат, будет прорван после
первого же удара советских войск.
Немецкое командование уже направило за Дунай зна-
чительные силы, намереваясь вернуть потерянные терри-
тории и создать вдоль Дуная устойчивую линию фронта,
для удержания которой можно будет обойтись меньшим
количеством войск. При этом Гудериан здесь руковод-
ствовался всего лишь соображениями сохранения жизней
солдат, поскольку он всегда считал Венгрию второстепен-
ным театром. Всего немцы сосредоточили здесь три от-
дельных танковых батальона, 4-ю кавалерийскую бригаду,
а также 3, 6 и 8-ю танковые дивизии — всего примерно
40 тысяч солдат и офицеров и 400 танков. Позднее в этом
же районе планировалось развернуть венгерскую дивизию
«Сент-Ласло» («Святой Владислав»). В принципе у груп-
пировки были серьезные шансы на успех, поскольку после
наступления советских войск на данном участке образо-
вался чрезвычайно уязвимый выступ. И хотя обсуждались
различные варианты действий, немецкое командование,
выполняя приказы Гитлера, отдало предпочтение опера-
ции с кодовым названием Spatlese («Поздний урожай»),
местом проведения которой должны были стать озера Ба-
латон и Веленце. От идеи наступления в северо-восточном
направлении пришлось отказаться, так как к тому време-
ни плацдарм в районе Пешта стал считаться ненадежным.
Из-за плохой погоды, недостатка горючего и боеприпасов
наступление вынуждены были перенести сначала на 20-е,
а затем на 22 декабря.
Успешные действия 2-го Украинского фронта в районе
реки Ипель еще больше ослабили шансы немецкого на-
60
ступления на успех. Это заставило Гудериана направить
на север 8-ю танковую дивизию, а также те части дивизии
«Сент-Ласло», что успели прибыть к месту развертывания,
и приданные им подразделения штурмовой артиллерии.
Так неожиданно эти дивизии оказались раздробленными
по приказу самого Гудериана. Моторизованные войска
получили задачу не допустить прорыва в районе реки
Ипель, в то время как оставшиеся близ Секешфехервара
танки должны были с наступлением подходящего момен-
та вмешаться в ход боев. 4-ю кавалерийскую бригаду оста-
вили на южной оконечности озера Балатон в качестве
резерва на случай чрезвычайных ситуаций. Тем самым
к середине месяца основной силой в наступающей груп-
пировке стала пехота, а войска, отправленные севернее,
должны были поддерживать ее действия, скорее обороня-
ясь на своих участках, чем ведя бои в наступлении.
Позже как сами бывшие участники тех боев, так и во-
енные историки раскритиковали Гудериана за его дей-
ствия. После этого стал сказываться важный недостаток,
когда переброшенные с обжитых позиций танковые и пе-
хотные части были вынуждены вести бои в непривычной
неблагоприятной обстановке и при незнакомом командо-
вании. Основным козырем танковой дивизии является
сочетание маневра и огневой мощи, но максимального
эффекта в этом можно достичь только при налаженном
взаимодействии с пехотой. Ведь только она способна
удержать захваченные территории. Кроме того, брониро-
ванные машины могут действовать самостоятельно, имея
на борту пехоту, только в действительно наступательном
бою. Гудериан почему-то решил отказаться от всех этих
преимуществ своих войск, и этому нет какого-либо ло-
гичного объяснения, разве что ему просто приказали так
поступить. Но и в немецком Верховном командовании
должны были знать, что этих сил было недостаточно для
того, чтобы, с одной стороны, остановить советское на-
ступление на Будапешт на рубеже «Маргит», а с другой
стороны, не допустить прорыва советских войск в сторо-
ну Вены из долины реки Ипель. В данных обстоятель-
ствах Гудериану оставалось лишь надеяться на чудо, ко-
торое позволит ему выиграть время и позднее самому
перейти в наступление.
61
Но советские генералы не оставили ему этого времени.
Пользуясь преимуществом большей маневренности на
поле боя советских танков Т-34, они 20 декабря бросили
свои войска вперед, не обращая внимания на плохую по-
году. Севернее Дуная 7-я гвардейская армия 2-го Украин-
ского фронта Малиновского уже в первый день наступле-
ния начала движение на Эстергом, а 6-я гвардейская
танковая армия под командованием генерал-полковника
А.Г. Кравченко захватила город Левице и форсировала
реку Грон уже на второй день.
Штурм войсками 3-го Украинского фронта рубежа
«Маргит» начался в 9.20 20 декабря после 40-минутной
артиллерийской подготовки. 3-й Украинский фронт имел
на решающих направлениях подавляющее превосходство
над войсками противостоящей стороны: в пехоте и артил-
лерии — в 5 раз, в танках и САУ — в 3,5 раза (в пехоте в
3,3 раза, в артиллерии в 4,8 раза. — Ред.). Для командова-
ния армейской группы «Фреттер-Пико» советское наступ-
ление не было неожиданным, но в силу малого количества
пехоты оно имело ограниченные возможности для под-
готовки к его отражению. Командующий венгерскими
войсками в районе между озером Веленце и Барачкой ге-
нерал-майор Ласло Кессеё, скорее всего, тоже правильно
оценивал обстановку, потому что 19 декабря он сложил с
себя командование и отбыл в неизвестном направлении.
Каждый километр фронта находился под огнем от 99 до
160 орудий и минометов. Как записано в боевом журнале
1-й гусарской дивизии, во время прорыва в районе Ка-
польнашнека, на направлении главного удара, советские
генералы отправляли свою же пехоту под ураганный огонь,
и тех из гусаров, которые «пытались укрыться в окопах,
отковыривали оттуда русские», и «не было возможности
даже выскочить из домов, которые один за другим руши-
лись, погребая всех, кто находился внутри».
20 декабря, вопреки первоначальному замыслу, ширина
прорыва на участке, где прошла советская пехота, соста-
вила всего 5—6 км. Расширить прорыв и развить наступле-
ние не позволили согласованные контратаки немецких
танков. И все же яростный удар советских стрелковых
корпусов подточил силу обороны немцев, у которых было
слишком мало пехоты, чтобы контролировать всю занятую
62
Фарна •^lvii/tk
Нове-Замки
ЛеткёцЯ
'Эстергом^
30-й ск.
Тата
1МОЙ
23-й ск
18-й ск
IOHd'
Веспрем.
20-й ск
68-й ск
дивизия ф
«Сент-Ласло’
Балашадьярмат
7
ЙКМГ
<!!.плй?ва
6-я гв. ТЖ",
ТРЕТЬЕ НАСТУПЛЕНИЕ
НА БУДАПЕШТ.
ОХВАТ СТОЛИЦЫ
С ЗАПАДА И СЕВЕРА
Комаром дунаалмаш!
Войницее р* ..
Ньергешуйфалй
Тёрёкбалинт«СБудаэ|
8'яА Татабанья,
6 я А Оррслань
Дорог?
Г Сентендре
’Чольнок •/
Даг Будакалас/
|пешт\Чу—-!
, ?ьТакошкёрестур
I ^аполгДгашн&к
Секе'шфехер’вар "
8 * V / / '^инкота''
г фелыло-алла БЙч*е Б^дакескГ “
/’-иск 131,ЙСК
1135-и ск!—,
ими территорию. 21 декабря Толбухин отдал приказ о вве-
дении в бой механизированных соединений. 22 декабря в
прорыв на участке между городом Эрд и озером Веление
устремились 82 танка 2-го гвардейского механизирован-
ного корпуса и 228 танков 18-го танкового корпуса. В ре-
зультате была захвачена территория шириной 60 и глуби-
ной 30 км. В тот же день 20-й и 31-й гвардейские корпуса,
а также 7-й механизированный корпус из состава 4-й ар-
мии, в котором имелось 107 танков и САУ, нанесли удар
на Секешфехервар, на улицах которого развернулись же-
стокие бои. На стороне оборонявшихся действовало не-
сколько подразделений диверсантов, которые использова-
ли захваченное советское обмундирование и танки Т-34.
63
Все это первоначально приберегалось для запланированно-
го немецкого наступления. Но даже эта военная хитрость
не смогла надолго задержать наступающего противника.
Огромные потери, которые несло советское командование,
хладнокровно бросавшее своих солдат в бесчисленные ата-
ки, можно объяснить советским менталитетом. Несмотря
на провозглашенный коммунистами хорошо всем извест-
ный лозунг «Высшей ценностью при социализме является
человек», человеческая жизнь сама по себе ничего не зна-
чила для сталинского руководства. В отличие от амери-
канцев или англичан Сталину не приходилось у себя в
стране оглядываться на общественное мнение, а в отличие
от немцев советская сторона не испытывала серьезного
недостатка в солдатах. Лейтенант артиллерии Дьёрдь Ту-
рочь вспоминает:
«Перед передовой позицией находилось ясно различи-
мое заграждение из двух рядов колючей проволоки, а пе-
ред ним — целые ряды русских солдат в самых невооб-
разимых позах. Все они стали жертвой этой бездарно
проведенной неизвестно какой по счету атаки... Выйдя из
бокового ответвления в траншею, я увидел, как двое ар-
тиллеристов вытаскивают из груды мертвых тел очередную
человеческую фигуру. Наверное, они порезали участок ко-
лючей проволоки и теперь волокут судорожно подерги-
вающееся тело и укладывают его на внешний край тран-
шеи. Молодой солдат с бритой головой и монголоидными
чертами лица лежит на спине. Двигается лишь его рот. У
него нет обеих ног и кистей рук. Обрубки покрыты тол-
стым слоем грязи, смешанной с кровью и травой. Я на-
клонился к нему. «Будапешт... Будапешт...» — шептал он,
подергиваясь в судорогах... В моей голове возникает
мысль: должно быть, при слове «Будапешт» он представ-
лял себе город с богатой добычей, красивыми женщинами.
Потом, сам себе удивляясь, я вынул пистолет, дослал па-
трон и, прижав ствол к виску умирающего, выстрелил».
Несмотря на то что прорыв немецкой обороны занял
больше времени, чем планировало советское командова-
ние, командование немецкой группы «Фреттер-Пико» ни-
как не могло воспользоваться этой заминкой из-за отсут-
ствия резервов. Только в районе Секешфехервара удалось
несколько замедлить продвижение советских войск. Толбу-
64
хин решил, что более выгодным будет сместить акцент на-
ступления на правый фланг. Он приказал 2-му механизи-
рованному корпусу, не вступая в локальные стычки, как
можно скорее выдвигаться в северном направлении на Бич-
ке и захватить этот важный железнодорожный узел на пути
в Будапешт и прилегающую к нему территорию. Пехота
получила приказ к вечеру 22 декабря выйти на рубеж в
10—15 км западнее от пригородов столицы. Несмотря на
отчаянные контратаки немецкой 8-й танковой дивизии,
22 декабря Бичке пал. До 24 декабря атаки советских войск
фронта Малиновского и их румынских союзников не дали
65
существенных результатов. Со стороны Буды 23-й стрелко-
вый корпус 3-го Украинского фронта, захвативший накану-
не Эрд, вынужден был остановиться перед сильными мин-
ными заграждениями у юго-западной окраины города. И все
же дорога на Будапешт с запада была теперь открыта.
ДИЛЕММА, СТОЯВШАЯ ПЕРЕД НЕМЕЦКИМ
И ВЕНГЕРСКИМ КОМАНДОВАНИЕМ
В отличие от военных ни немецкое, ни венгерское по-
литическое руководство не были готовы к тому, что Буда-
пешт становится прифронтовым городом. Как ни странно,
но здесь позиция регента Миклоша Хорти совпадала со
взглядами сторонников лидера крайне правого профа-
шистского движения «Скрещенные стрелы» Ференца Са-
лаши, сменившего Хорти после прогерманского переворо-
та 15 октября 1944 г. Вскоре Салаши заявил, что «считает
необходимым удерживать Будапешт только в том случае,
если будет планироваться проведение отсюда наступатель-
ной операции. При отсутствии же таких намерений Буда-
пешт, несомненно, будет эвакуирован, а сами мы должны
совершить стратегический отход к Задунайским горам».
Несмотря на общепринятое мнение о Салаши как о фан-
тазере, как хорошо образованный офицер Генерального
штаба в некоторых случаях он сохранял способность ре-
ально оценивать обстановку. Например, на одной из пресс-
конференций в начале ноября он заявил: «Обороной Бу-
дапешта немцы хотят выиграть время».
2 ноября Салаши собрал совещание коронного совета
в замке Буда. Давая присягу как лидер нации, он про-
странно говорил о взаимоотношениях Венгрии с Японией,
после чего отбыл вместе со своей свитой, никак не про-
комментировав сложившуюся военную обстановку. К тому
времени из замка уже можно было расслышать раскаты
орудийных залпов. 3 ноября Салаши вызвал к себе Фрис-
нера и попросил его передать свое заявление немецкому
руководству.
Фриснер по этому поводу писал:
«Учитывая тот факт, что бои уже разгораются в приго-
родах Будапешта, [Салаши] подчеркивает, что ответствен-
66
ность за это несет не он, а все это является наследством
прежнего режима... Он сожалеет, что немецкое руководство
слишком поздно решило вмешаться в события в Венгрии.
На данном этапе нынешнее правительство может предпри-
нять лишь попытку ограничить вредные последствия и
предотвратить катастрофу нации; действительно конструк-
тивная деятельность более невозможна».
Далее Салаши заявлял, что намерен призвать до 300 ты-
сяч человек, но для них потребуется оружие из Германии.
Нежелание Салаши оборонять столицу связана не
столько со стремлением избежать разрушений, сколько с
его убежденностью, что «столичная чернь» может попы-
таться нанести удар защитникам города в спину, а для по-
давления восстания у него не было достаточных сил. Его
подозрения не были совсем лишены оснований, так как
к этому моменту партия «Скрещенные стрелы» потеряла
значительную часть популярности среди жителей Буда-
пешта. Взгляды венгерского лидера разделяли представи-
тели немецкой группы армий «Юг», которые обратились
в Берлин за инструкциями по поводу того, что следует
предпринять в случае, если волнения среди населения бу-
дут нарастать. В ответе говорилось, что «столичную чернь»
следует либо эвакуировать, либо держать под контролем
силой. Не имея для этого достаточного количества войск,
Фриснер попросил генералов СС поделиться с ним опы-
том по поддержанию законности и порядка в Будапеште
совместно со «штурмовыми саперными батальонами, как
это было сделано в Варшаве». Кроме того, он запросил
разрешения Верховного командования в случае прорыва
внутреннего кольца обороны отступить к западному бере-
гу Дуная, в чем ему было отказано. Поскольку более все-
го Фриснер стремился избежать уличных боев, он вновь
подчеркнул, что местное население не заслуживает дове-
рия. Он мог бы принять дополнительные меры военного
характера, но тогда ответственность за сдачу Будапешта
легла бы на плечи его собственных солдат, а этого риска
он всячески стремился избежать.
Венгерское военное руководство также отвергало идею
об уличных боях, полагая, что Будапешт удастся защитить,
организовав прочную оборону на рубеже «Аттила». В на-
чале декабря венгерским дивизиям, оборонявшим столи-
67
цу, было приказано разоружить рабочих общественных
предприятий — таких как, например, Beszkart (Транспорт
Будапешта), водителей городского транспорта, пожарных
и т. д., поскольку Будапешт будет объявлен открытым го-
родом.
Только Гитлер настаивал на обороне Будапешта. 30 ок-
тября эта задача была поставлена перед генерал-полковни-
ком Германом Брайтом, командиром III танкового корпуса,
переданного на защиту венгерской столицы из 6-й армии.
Корпусу придавались венгерские дивизии, отступавшие к
Будапешту. Аналогичным образом 30 октября на базе вен-
герского 6-го армейского корпуса, а также немецких под-
разделений полиции и летучих отрядов, расквартированных
в Будапеште, была сформирована корпусная группа «Буда-
пешт» под командованием командующего войсками СС на
территории Венгрии Карла Пфеффера-Вильденбруха. Пол-
ностью звание и должность этого человека звучали так:
обергруппенфюрер СС, генерал войск СС и полиции. На-
значение на данный пост такого опытного офицера поли-
ции, как Пфеффер-Вильденбрух, свидетельствовало о том,
что германское руководство опасалось попытки восстания
в городе.
4 ноября в венгерскую столицу была введена немецкая
153-я полевая учебная дивизия, которая была бы беспо-
лезной в противостоянии советским войскам, но очень
эффективно могла действовать для подавления волнений
в городе. 10 октября сюда же были переведены из Загреба
командование и штаб IX горнострелкового корпуса СС,
что должно было еще более усилить немецкое доминиро-
вание в корпусной группе «Будапешт». Власть венгерско-
го коменданта города полковника Эрнё Чипкеса теперь
ограничивалась лишь административными вопросами и
проблемами военной безопасности. Командование венгер-
ского 6-го армейского корпуса полностью лишилось опе-
ративной самостоятельности; теперь в его ведении оста-
вались только проблемы снабжения и тыла собственных
войск. Так продолжалось вплоть до 21 ноября, когда кор-
пус организационно вошел в венгерский 1-й армейский
корпус под командованием генерал-полковника Ивана
Хинди, который также занимался лишь административ-
ными вопросами. Эти меры вызвали волну протеста в вен-
68
герском Генеральном штабе, так как венгерское командо-
вание теперь было отстранено от принятия решений по
военным вопросам, что противоречило всем ранее при-
нятым договоренностям.
23 ноября Гитлер издал свою первую директиву, где
говорилось, что ни одно здание в Будапеште не может
быть оставлено без боя. При этом солдаты не должны
были считаться с потерями среди гражданского населения
и материальным ущербом. Затем 1 декабря последовал его
приказ № И, в котором Будапешт провозглашался крепо-
стью, командование которой поручалось обергруппенфю-
реру СС Отто Винкельману, которому на тот момент уже
были подчинены все части СС и полиция на территории
Венгрии. Таким образом, Пфеффер-Вильденбрух и его
IX горнострелковый корпус СС переходили в подчинение
к Винкельману. Организационно войска, развернутые в
Будапеште, входили в состав немецкой 6-й армии, однако
им предоставлялась свобода действовать самостоятельно
после предварительных консультаций с командованием
армии. Расквартированные в столице части и подразделе-
ния должны были заниматься подготовкой к обороне зда-
ний и городских территорий, создать систему коммуника-
ций, противодействовать попыткам организации в городе
беспорядков, оказывая здесь содействие силам полиции и
жандармерии. Согласно приказу Гитлера в город должны
были прибыть специальные подразделения по подавлению
беспорядков.
Отсутствие четко выраженного распределения обязан-
ностей между представителями немецкого командования
ярко иллюстрирует тот факт, что задача обороны столицы
была поставлена трем разным организациям. При этом ни
одна из них не получила четких инструкций относительно
того, где ее обязанности заканчиваются и передаются сле-
дующей структуре: вермахт, представленный командова-
нием III танкового корпуса, войска СС в лице Пфеффера-
Вильденбруха и корпусной группы «Будапешт» и, наконец,
«дипломатическое» крыло СС, которое представлял Вин-
кельман. Такой явный избыток командных структур можно
было лишь частично объяснить почти истерическим стра-
хом со стороны некоторых властных структур, в частности
венгерских «Скрещенных стрел» и немецкой службы бе-
69
зопасности. Прежде всего здесь, возможно, виновато оби-
лие в Третьем рейхе властных структур, что позволяло
представителям СС, СА и местным гаулейтерам буквально
захватывать различные полномочия, за которые между
ними шла постоянная непримиримая борьба. И даже Гит-
лер, сосредоточивший в своих руках всю центральную
власть, не мог хоть как-то существенно ограничить этот
процесс.
4 декабря Салаши объявил, что принимает волю Гит-
лера, несмотря на то что Гудериан все еще продолжал на-
стаивать на необходимости не допускать боев с противни-
ком на территории города. В этой связи было объявлено
о том, что в любом из районов, которые предполагается
оставить, было необходимо предварительно взрывать мо-
сты и уничтожать объекты городской инфраструктуры.
Точка зрения, согласно которой Будапешт следовало объ-
явить открытым городом, была отвергнута немецкими ди-
пломатами под тем предлогом, что и в самой Германии
каждый город будут защищать «до последнего кирпича».
Фриснер неоднократно просил, чтобы линию фронта от-
вели назад, но его просьбы всякий раз отвергались.
5 декабря Винкельман был вынужден оставить свой
пост, на котором он продержался всего четыре дня. Это
произошло оттого, что он неоднократно выражал сомнения
в возможностях оборонять город и рекомендовал оставить
Пештский плацдарм, что пришлось совсем не по вкусу Гит-
леру. На его место Гитлер назначил Пфеффера-Вильден-
бруха. 12 декабря из-за сложившейся за Дунаем катастро-
фической ситуации командование III танкового корпуса
было выведено из Будапешта (несмотря на то что дивизии
корпуса остались далеко позади). Теперь командование ар-
мейского корпуса «Будапешт» и IX горнострелкового кор-
пуса СС было сосредоточено в руках Пфеффера-Виль-
денбруха, который подчинялся напрямую командованию
группой армий «Юг». Но, несмотря на то что Пфеффер-
Вильденбрух теперь сосредоточил в своих руках всю полно-
ту власти, Винкельман продолжал вмешиваться в его де-
ятельность. Последний случай такого вмешательства имел
место 22 декабря, когда вопреки приказам Гитлера он по-
пытался убедить Фриснера в необходимости оставить
Пештский плацдарм.
70
У командования группой армий «Юг» не было иллюзий
относительно возможности удержать Будапешт. Еще 1 де-
кабря Фриснер распорядился эвакуировать из города все
военные и гражданские ведомства, объявив, что «все остав-
шиеся структуры должны быть полностью мобильными.
Все немецкие женщины-служащие должны немедленно
уехать. Я... возлагаю личную ответственность на команди-
ров частей и подразделений за то, чтобы в том случае, если
все же начнутся бои в городе, не было достойных жалости
явлений, когда немецкому персоналу приходится спасаться
бегством. Это нанесло бы ущерб репутации вермахта и все-
го германского рейха».
6 декабря генерал-полковник Фреттер-Пико обратился
в ставку фюрера с просьбой отвести войска на внутреннее
оборонительное кольцо рубежа «Аттила», поскольку он
опасался советского прорыва. Гитлер отказал, так как, по
его мнению, такой шаг сделал бы оборону недостаточно
эшелонированной в глубину. После прорыва советских
войск у Хатвана положение сразу ухудшилось. У обороняв-
шихся немцев и венгров не было достаточно солдат, чтобы
оборудовать двадцатикилометровую линию обороны, по-
явившуюся у северной окраины Будапешта. 9 декабря со-
ветская артиллерия больших калибров начала обстреливать
северо-восточные районы венгерской столицы. Первым
признаком начала борьбы не на жизнь, а на смерть было
формирование немцами летучих отрядов из поваров, чи-
новников и механиков: так, в дивизии «Фельдхернхалле»
удалось дополнительно сколотить еще семь рот, а в 13-й тан-
ковой дивизии — четыре роты. 12 декабря в последний раз
был поднят вопрос о нанесении удара силами немецких
войск в случае прибытия туда резервов с плацдарма у пешт-
ского моста. Однако данный замысел был снова отвергнут,
не в последнюю очередь оттого, что многие испытывали
сомнения, будет ли восточная часть города продолжать
оставаться в руках немцев и венгров. Другими словами,
оборона Будапешта уже тогда рассматривалась как обречен-
ное на неудачу предприятие.
К началу декабря немецкая разведывательная служба
абвер, где считали, что город вскоре должен пасть, начала
работы по организации агентурной сети, которой была по-
ставлена задача установить взрывные устройства на девят-
71
надцати главных городских транспортных узлах. Кроме
того, планировалось взорвать наиболее важные здания го-
рода. Управление взрывами предполагалось возложить на
гражданских лиц, мужчин и женщин, специально ото-
бранных для этих целей. Сами исполнители не знали друг
друга и должны были общаться только через посредников.
Тем не менее не сохранилось каких-либо достоверных
данных об успешном выполнении подобных акций.
С самого начала защитникам города пришлось столк-
нуться с превосходящими силами противника. В период с
5 по 24 декабря семи венгерским и немецким дивизи-
ям общей численностью 60 тысяч человек противостояли
12 советских и румынских дивизий — всего 110 тысяч сол-
дат и офицеров. Более малочисленный немецкий контин-
гент был взять на себя основное бремя ведения боев; ему
приходилось постоянно выручать своих плохо экипиро-
ванных и деморализованных венгерских союзников.
Потери венгерской стороны можно проиллюстрировать
следующими примерами. 12-я дивизия резерва была раз-
громлена у Надьварада, где к середине ноября она поте-
ряла половину из своих 2100 солдат и офицеров. В каждом
из полков 10-й пехотной дивизии, развернутой в районе
Гёдёллё, численность которой первоначально составляла
4 тысячи человек, к началу декабря осталось по одному
батальону. Оба соединения оказались на острие яростных
атак советских и румынских войск. Ненамного лучше об-
стояли дела и в немецких частях, пусть они и не попали
под самый мощный удар советского наступления. За бо-
лее чем три месяца 10-я пехотная дивизия, самое мощное
венгерское соединение, оборонявшее Будапешт, потеряла
99,9 процента личного состава. В конце октября в ее со-
ставе было 15 тысяч солдат и офицеров, а к началу фев-
раля от них осталось всего 18 человек.
Вызывал опасения и моральный дух в венгерских вой-
сках. Как было отмечено в журнале боевых действий не-
мецкой группы армий «Юг», 19 ноября к противнику пе-
ребежали 100 военнослужащих из состава 12-й дивизии. А
в период с 22 ноября по 4 декабря на сторону противника
перешли около 1200 солдат 10-й и 12-й дивизий. Боль-
шинство перебежчиков были либо только что призванны-
ми в армию, не прошедшими подготовки, либо военно-
72
служащими, оторванными от своих подразделений, которых
вновь бросили в бой. На подобные случаи в донесениях
немцев обращалось особое внимание. Судя по их тону,
по-настоящему сражались только немецкие солдаты и
офицеры. При этом полностью игнорировался тот факт,
что более 60 процентов пехотинцев, оборонявшихся на
плацдарме, были венграми. На самом деле различные вен-
герские подразделения, такие как парашютисты, 6, 8 и
38-й пехотные полки, а также 10-й разведывательный ба-
тальон за свои самоотверженные контратаки отмечались
в лучшую сторону даже представителями немецкого ко-
мандования.
Случаи дезертирства коснулись и офицеров дивизион-
ного звена. Так произошло с генерал-майором Корнелем
Ослани, который в отчаянии заявил 26 декабря, что «не
намерен разрушать собственную военную карьеру, сми-
рившись с собственной участью». Он элегантным спосо-
бом освободил себя от обязанностей командира, сказав-
шись больным. Его примеру последовал генерал-майор
Йожеф Кишфалуди, а 15 декабря — полковник Генераль-
ного штаба ВВС Шандор Андраш. В венгерском 1-м ар-
мейском корпусе Хинди убедил капитана Ференца Ковача
временно принять должность начальника оперативного
отдела, так как его предшественники, «осмотревшись, че-
рез несколько дней сбежали на запад». В 1-й танковой
дивизии никто не удерживался более одного дня на долж-
ности начальника штаба до прибытия туда капитана Фри-
дьи Вацека из оперативного отдела Генерального штаба.
Лишь этот офицер «не заболел» на следующий же день
после назначения на эту должность.
В результате понесенных тяжелых потерь реальная сила
частей и соединений совсем не соответствовала их назва-
ниям ни в количественном, ни качественном отношении.
Как немецкое, так и венгерское командование пыталось
срочно изыскать резервы, чтобы усилить потрепанные
венгерские части, но прибывающие подкрепления прихо-
дилось сразу же бросать в бой. Не было никакой возмож-
ности создать резервы, не хватало оружия, времени на
подготовку солдат. Трудности с пополнением испытывали
даже 10-я и 12-я дивизии, которые должны были быть по-
полнены в первую очередь. Из-за плохой подготовки но-
73
вобранцев и ополченцев старшего поколения солдаты в
первый же день боев, как правило, бросали передний край.
Венгерское командование попыталось использовать при-
мерно 2 тысячи добровольцев из венгерских «Скрещенных
стрел», собравшихся на излучине Дуная и на острове Сен-
тендре, севернее Будапешта, которые должны были быть
более стойкими солдатами. 500 подготовленных и 250 не-
подготовленных бойцов батальона «Ваннай» были направ-
лены в 10-ю пехотную дивизию. Предполагалось, что вско-
ре подобная судьба постигнет боевиков из состава отряда
«Прогай» и группы «Морлин».
Но все эти меры могли лишь задержать приближение
катастрофы. До декабря 1944 г. немецкие и венгерские
войска израсходовали практически все тыловые запасы. И
даже тем, кто хотел сражаться, пришлось выдержать одну
из самых ужасных осад Второй мировой войны без всякой
надежды на победу. Этими людьми двигала лишь беспри-
мерная храбрость, рожденная отчаянием.
Глава 2
ОКРУЖЕНИЕ
ВЕНГЕРСКАЯ ВОЕННАЯ ИСТОРИЯ: РОЖДЕСТВО
1944 Г. В БУДАПЕШТСКОМ КОТЛЕ
Вскоре вернулся Эдё, который принес пре-
красную рождественскую елку. Он купил ее за
10 пенгё, и даже до войны она не стоила дешевле.
«Ты ее достал, — сказала ему жена, — но это все
равно, потому что русские уже в Будакеси». Ко-
нечно, мы думали, что это преувеличение, и не
воспринимали всерьез... По будапештскому радио
передавали рождественские песни в сопровожде-
нии органной музыки.
Бланка Печи
К 24 декабря 1944 г. советские войска вышли на вос-
точные окраины Пешта, а с запада подходили к Буде. Не-
смотря на то что осада длилась уже шесть недель, местные
жители, не обращая внимания на то, что происходит во-
круг, продолжали весело готовиться к Рождеству именно
в тот момент, когда первые солдаты Красной армии при-
шли для того, чтобы положить конец этой идиллии. По-
ведение немецких и венгерских военных руководителей
было еще более абсурдным. Несмотря на то что их каждый
день оповещали о приближении советских частей, вплоть
до кануна Рождества они не направили подкреплений, до-
статочных для организации обороны, достойной города
Буда, и не предприняли никаких других реальных усилий
для того, чтобы обеспечить оборону венгерской столицы
с запада. И только «благодаря» сверхпредусмотрительно-
сти советских военных, а также нехватки у них пехоты для
сопровождения танковых подразделений танки Т-34 не
смогли с ходу въехать в район Замка (Королевского двор-
75
ца), до которого во второй половине дня Рождества им
оставалось всего 3 км. Им пришлось дорого заплатить за
упущенный шанс: после Рождества им понадобилось три
дня, чтобы преодолеть первый из тех 3 км, потом еще
48 часов на захват следующего километра, а стен самого
замка они фактически так и не достигли до самой капи-
туляции.
В отличие от Пешта, где немецкий Генеральный штаб
имел по крайней мере хоть некоторые теоретические планы
обороны, правда не предпринимая никаких практических
мер, в Буде было оборудовано всего несколько траншей и
построено несколько бункеров между горами Яношхедь и
Хармашхатар. Оборонительные планы отсутствовали пол-
ностью.
Совершенный 20 декабря прорыв советских войск у озе-
ра Веленце заставил командование группой армий «Юг»
обратиться к Гудериану с просьбой разрешить отвести на
запад 8-ю кавалерийскую дивизию СС. Гудериан ответил
отказом, аргументируя это тем, что данный шаг ослабит
весь восточный участок обороны. 21 декабря командование
группы армий «Юг» попросило разрешения передислоци-
ровать моторизованную дивизию «Фельдхернхалле», одна-
ко Генеральный штаб вновь ответил отказом.
А в это время в результате начала советского наступле-
ния силами одного из стрелковых корпусов 3-го Украин-
ского фронта в районе между озером Веленце и город-
ком Мартонвашар образовалась брешь. После того как
Мартонвашар был занят, фронт продолжил наступление в
северо-западном направлении и в ходе его захватил не-
сколько небольших населенных пунктов. К вечеру 22 де-
кабря под угрозой оказались Бичке и Бия. Когда генерал-
полковник Фриснер в очередном донесении, в котором
снова просил отвести 8-ю кавалерийскую дивизию СС, от-
метил, что через несколько дней Будапешт окажется в
окружении, Гудериан и теперь отказал в выполнении его
просьбы, сердито отметив: «Не могу понять, почему такая
большая танковая армия, обладающая силами, которым
нет равных на всем Восточном фронте, не может остано-
вить врага». По-видимому, он забыл о том, что у танки-
стов здесь не было достаточных сил пехоты для сопровож-
дения.
76
23 декабря в будапештской опере состоялся спектакль
«Аида». Кто-то из аудитории вспоминал: «Не успел на-
чаться второй акт, как перед занавесом появился актер в
солдатской форме. Передав приветствия с переднего края
полупустому залу, он выразил свое удовлетворение тем,
что публика была теперь гораздо спокойнее и излучала
больший оптимизм и надежды, чем это было несколько
недель назад. Затем он твердо пообещал, что «Будапешт
останется венгерским», что нашей прекрасной столице не-
чего бояться». Продолжались спектакли и в других теа-
трах, в кинотеатрах не прекращались сеансы.
Утром 23 декабря советские войска заняли Секешфе-
хервар. Еще через несколько часов они вышли к городам
Бичке, Херцегхалом и Бия, перерезав основную железно-
дорожную линию между Будапештом и Веной. Свободной
оставалась обладавшая гораздо меньшей пропускной спо-
собностью ветка Эстергом—Будапешт, ставшая главной
артерией для снабжения столицы. Во второй половине дня
немецкие войска в Херцегхаломе и Бии прекратили сопро-
тивление. А вечером того же дня советский 18-й танковый
корпус обошел Бичке и оказался за спиной оборонявших-
ся. Скорость этого броска можно проиллюстрировать тем
фактом, что советская пехота прибыла в Бичке только
утром 25-го числа. Поздно вечером 23 декабря части
2-го механизированного корпуса уже угрожали коммуни-
кациям в районе Пати, севернее Бии. Скорость продви-
жения танковых частей на острие советского наступления
достигала 20—40 км в сутки. Танки обходили опорные
пункты немецко-венгерских войск, оставляя их частям
второго эшелона. Благодаря такой тактике к утру 24 дека-
бря они прошли через низкогорную гряду Будаи-Хедыиег
от Пати до Будакеси, несмотря на то что немецкие и вен-
герские войска все еще продолжали оказывать сопротив-
ления, ведя бои в окружении в районе Эрда, Тёрёкбалин-
та и Будаэрша, восточнее Бии.
Командование группой армий «Юг» и Пфеффер-Виль-
денбрух в ответ действовали нерешительно и не сумели
принять адекватные меры противодействия. Они приняли
решение «не допустить наступления противника на север
и восток за счет быстрого маневра танковыми подраз-
делениями моторизованной дивизии «Фельдхернхалле» в
77
районе Бии». Для обеспечения этого из Буды было вы-
ведено около 12 150-мм самоходных штурмовых орудий
«Хуммель» («Шмель»), 12 105-мм самоходных штурмовых
орудий «Веспе» («Оса»), 10—15 танков и около 100 бро-
нетранспортеров. Несмотря на то что группе удалось на
время вновь вернуть населенный пункт Тёрёкбалинт и не-
сколько вклиниться в передний край советских войск на
северном участке, в долгосрочной перспективе она ниче-
го не смогла бы поделать с тремя стремительно развер-
нувшимися советскими корпусами, которые продолжали
с боями двигаться вперед по направлению на Будапешт,
до которого оставалось примерно 20 км. Не было осо-
бых надежд и на переброшенный из Чёмёра на сторону
Пешта в долину Хювошвольд, севернее Будакеси, силь-
но потрепанного гвардейского батальона «Будапешт».
Просьба командования IX горнострелкового корпуса СС
о передислокации из Пешта 8-й кавалерийской диви-
зии СС, как обычно, не нашла поддержки командования.
На этот раз через Гудериана пришел отказ от самого Гит-
лера. Вместо этого в Бичке были направлены несколь-
ко венгерских подразделений, таких как, например, 4-й
и 21-й артиллерийский дивизионы, с помощью которых
командование намеревалось отразить удары советских
танков.
В приступе ярости Гитлер освободил от должности ге-
нералов Фреттер-Пико и Фриснера, назначив на их место
генерала танковых войск Германа Балька (до этого коман-
довал группой армий «Г» на Западе) и генерала пехоты
Отто Вёлера (из 8-й армии). Но в этом не было никакого
смысла, поскольку Фреттер-Пико и Фриснер уже сделали
все, что было в человеческих силах. Они даже попытались
предвосхитить ход дальнейших событий в надежде на то,
что Гитлер направит им в помощь резервы. Но Гитлер
лишь искал козлов отпущения для непрекращавшейся че-
реды поражений, в которых в конечном счете виноват был
только он сам. Фюрер даже не потрудился объяснить при-
чины отставки двух генералов.
В 13.10 24 декабря Гудериану позвонил начальник шта-
ба Фриснера генерал-лейтенант Гельмут фон Грольман,
который заявил: «Столица никогда не была подготовлена
к обороне с запада. Командующий силами полиции обер-
78
группенфюрер Винкельман надеется, что рейхсфюрер
(Гиммлер) обязательно одобрит это решение. Решение
должно состоять в том, чтобы как можно скорее снять и
направить на сторону Буды не менее чем одну дивизию».
Через 45 минут Гудериан под свою ответственность раз-
решил переброску 8-й кавалерийской дивизии СС. К тому
моменту у него появились и другие немалые причины для
беспокойства. Недавно начавшееся наступление немецкое
наступление в Арденнах, как оказалось, было неудачным,
а советские части на Висленском плацдарме (плацдар-
мах — Сандомирском, Магнушевском, Пулавском. — Ред.),
по-видимому, готовились наступать на Берлин. В связи с
этим Гудериан предпринимал отчаянные попытки срочно
свернуть наступление на Западе и перенацелить освобо-
дившиеся силы на Восток, но вовсе не в район Карпат. Он
ожидал, что советское наступление начнется 12 января
1945 г., и, как вскоре подтвердилось, оказался прав. Но
Гитлер продолжал пребывать в убеждении, что оборона
Будапешта была важнее, чем догадки и планы Гудериана.
«Это величайший блеф со времен Чингисхана. Кто при-
думал этот нонсенс?» — кричал он. Невзирая на протесты
Гудериана, фюрер приказал, чтобы в Венгрию был на-
правлен последний резерв на Восточном фронте IV тан-
ковый корпус СС (который по случайности был развернут
как раз там, где планировалось советское наступление).
Теперь, когда дела в Арденнах шли плохо, навязчивой
идеей Гитлера стало одержать победу в Венгрии. С учетом
того, что из всех развернутых в Карпатах войск блока
35 процентов артиллерии и 30 процентов пехоты при-
ходилось на венгерского союзника, для Германии было
очень важно продолжать получать поддержку от Венгрии.
А потеря Будапешта серьезно деморализовала бы венгер-
ских солдат.
В 16.50 советские танки уже вышли к трамвайному
депо Сепилона, всего в 5 км от замка Буда. К этому вре-
мени Гитлер наконец утвердил решение о передислока-
ции 8-й кавалерийской дивизии СС. Но, несмотря на все
попытки Гудериана и Балька убедить его отвести войска
с Пештского плацдарма, фюрер оставался непреклонен.
Вместо этого он пообещал освободить Будапешт и отдал
приказ направить в Венгрию еще две пехотные дивизии.
79
Для него, как и для Сталина, Будапешт имел в первую
очередь политическое значение. В то время как Гитлер все
еще лелеял мечты удержать позиции Третьего рейха в Вен-
грии, Сталин старался продвинуть свои армии как можно
дальше на запад, навстречу союзникам по коалиции.
Немецкому и венгерскому командованию было извест-
но, насколько успели продвинуться советские войска. Тем
не менее они ничего не предприняли для того, чтобы из-
бежать надвигающейся катастрофы. Неудача Хинди понят-
на, поскольку он не обладал необходимыми полномочиями.
Приказы должны были исходить только от Пфеффера-
Вильденбруха. Только его личная инициатива могла бы
переломить ситуацию, но, как покажут дальнейшие собы-
тия, он не обладал для этого необходимыми качествами.
Посыпались заявления, будто появление советских
войск в Буде стало для немецкого и венгерского командо-
вания таким же неожиданным, как гром с ясного неба. Но
это откровенная ложь. Еще 23 декабря Хинди и Пфеф-
фер-Вильденбрух знали, что советские части находятся на
расстоянии 20—40 км от Будапешта. Для них не было се-
кретом и то, что остатки немецкой 271-й народно-грена-
дерской (пехотной) дивизии, занимавшие позиции юго-
западнее Буды, почти полностью утратили боеспособность
и не представляли серьезной силы. Глава диверсионного
отдела венгерского Генерального штаба капитан Золтан
Мико был в курсе, что окружение неминуемо, точно так
же, как и его коллеги в немецких дивизионных штабах.
Соответствующие донесения постоянно поступали не
только от служащих железной дороги и местных жандар-
мов, но и от подчиненных самого Пфеффера-Вильден-
бруха.
22 декабря, даже еще до того, как Будапешт оказался в
полном кольце, Пфеффер-Вильденбрух потребовал нала-
дить снабжение города по воздуху. 23 декабря немецкие
противотанковые орудия были развернуты на двух участ-
ках в районе Будадьёндьё на дороге на Будакеси. В тот же
день тыловым подразделением венгерской 10-й пехотной
дивизии поступил приказ из штаба венгерского 1-го ар-
мейского корпуса направить разведывательные группы по
маршрутам Пилишчаба—Пербаль—Жамбек и Пербаль—
Будайенё севернее Пати. Примерно в полдень адъютант
80
командира дивизии лейтенант Йожеф Биро получил при-
каз на ведение разведки. В 22.00 начальник штаба дивизии
капитан Дьёзё Бениовски лично посетил товарный поезд
на станции Пилишсентиван, чтобы предупредить об опас-
ности служащих.
Утром 24 декабря от патрулей поступили донесения о
появлении советских войск, которые наступали из насе-
ленного пункта Жамбек между городами Бичке и Буда-
эрш. И даже еще ближе к Будапешту первый квартирмей-
стер 1-й танковой дивизии лично наблюдал, как «немецкие
противотанковые и штурмовые орудия быстро направля-
лись в сторону долины Хювошвольд, а немецкие и венгер-
ские легковые и грузовые автомашины и курьеры на мо-
тоциклах сновали взад-вперед между Хювошвольдом и
Сенаплацем». Причиной было то, что немецкие и венгер-
ские подразделения тыла, а также небоевые подразделения
13-й танковой дивизии получили приказ соответственно
от Пфеффер-Вильденбруха и от венгерского командования
немедленно покинуть город. Немецкое главное командо-
вание сухопутных войск по собственной инициативе ре-
шило направить в город группу подрывников военно-мор-
ских сил из Любека для подготовки к взрыву мостов в
Будапеште и Эстергоме. В первый день Рождества подраз-
деление под командованием обер-лейтенанта Тегетхоффа
уже находилось в Вене. Все это еще раз доказывает, что и
в ОКХ в Берлине прекрасно знали о неминуемом окруже-
нии венгерской столицы.
Характерно то, что между представителями штабов
Пфеффер-Вильденбруха и Хинди никак не обсуждался во-
прос о предотвращении возможной осады. В основном это
объяснялось обстановкой взаимного недоверия. Со сторо-
ны Хинди сюда примешивалось еще и состояние общей
апатии, нарастающее с октября. Примерно в это время
Хинди практически утратил контроль над венгерскими
войсками, и его роль была ограничена чисто администра-
тивными функциями.
Пфеффер-Вильденбрух ни о чем не информировал сво-
его венгерского коллегу и демонстрировал к нему явно
пренебрежительное отношение. Вероятно, это было одной
из причин того, почему венгерские генералы предпочита-
ли пассивно наблюдать за развитием событий.
81
В то же утро подразделение жандармерии в Будакеси
оповестило штаб венгерского армейского корпуса, раз-
мещенный в монастыре Нотр-Дам-де-Сион (Сионской
Богоматери), о появлении поблизости первых советских
танков. Командир подразделения зенитной артиллерии в
южной части Буды подполковник Ференц Сёдьёнь не знал
об этом и приказал своему адъютанту лейтенанту Гёзё
Пинтеру отправиться в Будакеси и осмотреть позиции, на
которых можно было бы разместить зенитные орудия.
Пинтер проделал свой путь через жилые кварталы в за-
падной части города и доехал до места под названием Сед-
ло Сепьюхёсне. Он пишет:
«Там меня неожиданно остановил первый лейтенант.
Я вышел, и он спросил меня, куда я направляюсь. Я от-
ветил, что еду инспектировать позиции в Будакеси. Было
примерно половина одиннадцатого. «Вы не доедете туда, —
заявил он мне, — потому что, если вы не знаете, вы уже
находитесь на переднем крае». Я воскликнул: «Не может
быть!» Тогда он посоветовал: «Оглянитесь назад. За вами
стоят немецкие СС...» Лейтенант упросил меня отдать ему
две ручные гранаты, так как, по его словам, у него не было
даже пистолета».
Вскоре после 10.30 первые советские солдаты появи-
лись в районе Седла Сепьюхёсне. К полудню сопротивле-
ние здесь было сломлено, и к 13.00 первые советские тан-
ки с грохотом двинулись по шоссе на Будакеси и вышли
на пересечение с шоссе Хидегкути. На бензозаправочной
станции возле трамвайного депо венгерский автозаправ-
щик только что начал сливать бензин. Завязалась упорная
перестрелка между спрятавшимися за заправшиком не-
мецкими солдатами и советскими танками, продвигавши-
мися вперед без поддержки пехоты. А в это время бензин
стекал из заправщика прямо на дорогу.
Советская пехота вскоре подключилась к наступлению
из Будакеси. Некоторые пехотинцы пытались двигаться за
танками по шоссе, но не успевали за техникой. Другие
направились через парк Будакеси в сторону Швабского
холма. К концу первой половины дня восемь зенитных
орудий, развернутые на Чиллеберк, также были атакова-
ны советской пехотой. Поскольку позиции не позволяли
вести артиллерийский огонь под острым углом, расчеты
82
уничтожили замки орудий и отступили. К началу второй
половины дня, по свидетельствам очевидцев, гражданские
лица, ожидавшие поезда на станции Сечении-Хеги «зуб-
чатой» железной дороги, неожиданно с изумлением обна-
ружили, что среди них продвигаются вперед автоматчики
из передовых подразделений наступающей советской пе-
хоты. Но военное командование, которое прекрасно знало
об угрозе советского штурма, не сумело вовремя предупре-
дить свои разбросанные подразделения, что привело к
фатальным последствиям для многих.
Проделав долгий и тяжелый путь, лейтенант Пинтер
снова оказался на улице Хидегкути. 88-миллиметровое зе-
нитное орудие перед аптекой в квартале Сепилона только
что заставило загореться советский танк. Чуть выше по
улице, вдоль улицы Будакеси пылали еще три или четыре
советских танка. Через несколько кварталов, на улице Та-
рогато, советские снаряды вдруг начали ложиться у здания
пункта скорой помощи. На звонок в штаб дивизии «Фельд-
хернхалле» ответили, что положение остается стабильным
и не стоит ни о чем беспокоиться. Когда водитель маши-
ны скорой помощи сообщил, что всего в нескольких ки-
лометрах к западу он попал под обстрел, никто ему не
поверил. Немецкий главный военный врач снова позво-
нил в штаб дивизии, где ему объявили, что «речь идет о
патологических фантазиях». В тот же самый момент перед
зданием разорвался снаряд, который разнес все стекла в
окнах и нарушил телефонную связь.
Примерно в это же время служащий транспортной
компании позвонил в штаб венгерского армейского кор-
пуса, разместившийся в монастыре Сионской Богоматери,
с конечной остановки трамвая номер 81 в квартале Зугли-
гет: «Вы знаете, что русские уже здесь? Они здесь, на оста-
новке, сложили свои винтовки и распределяют продукты.
Что мне делать?» Капитан Ференц Ковач, которому при-
шлось отвечать на этот звонок, смог лишь посоветовать:
«Ничего. Постарайтесь не вызывать подозрений, тогда с
вами ничего не случится. Это все, что я могу для вас сде-
лать». После этого Ковач сам начал звонить по телефону,
чтобы попытаться выяснить, что происходит. Несколько
раз ему отвечали на русском языке. «Сделав телефонные
звонки, я отправился с докладом к начальнику штаба кор-
83
пуса капитану Шандору Хорвату. Он так же удивился и
так же ничего не мог сделать. Он мог бы поговорить с
Линденау, но вместо этого предупредил меня, чтобы я ни-
чего не сообщал немцам». Примерно в той же манере о
подходе советских войск узнавало и немецкое командова-
ние: по телефонному звонку полицейского, который на-
ходился в трамвайном депо в Сепилоне, и был очень на-
пуган, когда первый танк Т-34 взял его на прицел пушки.
В тот же день командование немецкого корпуса начало
передислокацию в Буду 8-й кавалерийской дивизии СС,
несмотря на то что разрешение Гитлера последовало толь-
ко сутками позже. Разведывательный отряд, собранный из
резерва, занял огневые позиции в Хювошвольде и на хол-
ме Рожадомб, а подразделение зенитчиков вскоре развер-
нулось на площади Морица Жигмонда. И все же передис-
локация осуществлялась довольно медленно, так как ей
препятствовали транспортные пробки и толпы горожан,
спешивших за рождественскими покупками. Примерно к
6 часам вечера с пассажирами фуникулера на Швабском
холме, возвращающимися с рождественскими подарками
по домам, произошел любопытный случай. На остановку,
где все еще продавались рождественские елки и жаре-
ные каштаны, без единого выстрела вышла разведгруппа
в составе восьми человек под командованием старшего
лейтенанта А.И. Козлова. Гражданские лица не обратили
внимания на советских солдат, одетых в зимние белые ма-
скировочные халаты. Поезд уже успел отправиться, когда
один из пассажиров заметил, что под белыми масхалата-
ми солдат было надето не немецкое и не венгерское об-
мундирование. Началась паника, кто-то рванул за ручку
ручного тормоза, и в этот момент советские солдаты по-
прыгали с поезда, предварительно освободив нескольких
пассажиров от наручных часов. Когда поезд снова тронул-
ся с места, охранник предупредил новых пассажиров, же-
лавших влезть в вагон, что движение теперь контролируют
советские солдаты. Новость распространилась в осажден-
ном городе со скоростью пожара.
На площади Сена происходили бурные сцены. Лейте-
нант артиллерии Бела Чечидловски вспоминает:
«Люди очень нервничали. На улице Оштром члены
партии «Скрещенные стрелы» садились в машины и ис-
84
чезали в неизвестном направлении. Я видел, как полицей-
ский ташит на плече мешок с мукой. Тогда я понял, что
же, бог мой, здесь происходит... Командир минометной
батареи Тасило Тарнай находился на позициях; батарея
вела огонь по Хювошвольду. Гостиница «Зольд Хордо»
была открыта, и мне удалось там поесть гуляш».
Между 15.00 и 16.00 у трамвайного депо «Сепилона»
вспыхнула перестрелка между наступающей советской пе-
хотой и прибывающими на позиции немецкими подраз-
делениями. В это же время на Швабский холм, где рас-
полагалась группа боевиков партии «Скрещенные стрелы»,
поступил сигнал тревоги. Группа, которую возглавлял ру-
ководитель пропаганды партии «Скрещенные стрелы» Ан-
тал Оштиан, возможно, пыталась ускользнуть из столицы,
но оказалась втянутой в перестрелку с советскими подраз-
делениями возле остановки фуникулера «Холм Сечени».
Во время боя несколько боевиков, в том числе и сам Ош-
тиан, были убиты. Оставшиеся в живых заняли оборони-
тельные позиции в садах вдоль улицы Мартонхедь.
В 17.00 по указанию министра по мобилизации Эмиля
Коваржа были подняты по тревоге методом «снежного
кома» (когда каждый, кто получил сигнал, обязан передать
его двум своим товарищам) члены 1-го университетского
штурмового батальона. Подобный способ позволил со-
брать все три роты ополченцев в течение одного часа. Не-
смотря на то что руководитель молодежного крыла партии
«Скрещенные стрелы» Иштван Жако предложил студен-
там покинуть столицу вместе с подлежащими эвакуации
другими военизированными формированиями, командир
батальона лейтенант Дьюла Элишер решил, что его под-
разделение останется в городе. На грузовиках студенты
примерно в 20.00 прибыли из Хювошвольда в пригород
Будадьёндьё. Рядовой Дьюла Камочай вспоминает:
«Посмотрев дальше, туда, где пересекаются Будакеси и
Хидегкути, мы увидели что-то похожее на течение реки,
только река была охвачена огнем. Что-то там горело очень
интенсивным синим пламенем... «Не беспокойтесь, пар-
ни, наши машины достаточно большие. Итак, время 20.05,
направление — туда, где горит» — с этими словами он
(Элишер) сел в первый грузовик, который направился
прямо в огонь... Мы успели попасть в самую неразбериху,
85
в самое пекло. Неожиданно вперед выпрыгнул немецкий
солдат с криком «Стоп!». Водители дали по тормозам, во-
круг извивались полыхающие сполохи огня. Один из нем-
цев сказал, что было много раненых, они принялись сно-
ровисто хватать и бросать в открытый прицеп грузовика
позади нас, где мы хранили несколько бочек с дизельным
топливом, тела полумертвых несчастных.
Пока мы так стояли две-три минуты, в течение которых
продолжалась погрузка, я посмотрел направо, в сторону
улицы Будакеси, и увидел у поворота три сожженных тан-
ка... Наверное, когда эти танки получили попадание, топ-
ливо из них попало на дорогу, а потом загорелось после
взрыва гранаты».
Студенты закрепились на Хювошвольде и направили
патрули в сторону Сепилоны и Будадьёндьё. Один из па-
трулей захватил в плен двоих гражданских, которые раз-
говаривали на русском языке; второй с помощью ручной
гранаты подорвал советский танк в районе Будадьёндьё.
Батальон жандармерии, который в тот же вечер собрался
у Кровавого Луга (сквер Вермезё) и занял позиции у ака-
демии Бойяи, больницы Яноша и фуникулера, тоже при-
ступил к ведению разведки.
Следуя полученным от немцев указаниям, 600 солдат
батальона должны были удерживать фронт на участке
4—5 км в сторону северной окраины Будаэрша, а на сле-
дующий день — принять участие в контратаке. В восемь
часов вечера студент Ласло Золнаи отправился навестить
родственников в квартале Пашарет и отметил по пути ца-
ривший повсюду хаос:
«Я попробовал пройти по проспекту Олас. На всю ши-
рину улицы растянулись массы военных, пешком и на
машинах. Здесь же шли крестьяне-швабы, спасавшиеся
бегством из Будакеси, в основном пешком. Свои пожитки
они несли на себе. В этом повсеместном всепоглощающем
потоке было невозможно обнаружить даже маленькую
брешь. Испуганные крики пытавшихся спастись людей
сопровождались все более громким грохотом орудийного
огня и взрывами со стороны Сепилоны. Я попытался про-
ложить себе путь, свернув на Варошмайор, но и здесь
были видны целые легионы беженцев, двигавшиеся в сто-
рону центра.
86
Я продолжал пробиваться вперед по одной из боковых
улиц., с пистолетом в руке... Когда я вышел на площадь
Марцибаньи, то вынужден был остановиться после того,
как меня ослепил яркий луч света. После этого я разгля-
дел, что вся площадь заполнена ожидающими чего-то во-
енными.
К счастью, меня допрашивал венгерский офицер. Я
сказал ему, что пытался пройти в квартал Пашарет, чтобы
встретить там Рождество, но не смог найти дорогу. Он не
стал требовать от меня документы, но выразил сомнение
в том, что мне удастся пройти туда... потому что русские
уже находятся на площади Пашарети и вскоре меня убьют
по дороге либо те, либо другие».
В тот же день советское командование предприняло
решительные атаки на Пештский плацдарм с целью не
дать немцам перегруппировать силы. Одновременно на-
чались регулярные обстрелы города. Командующий со-
ветской группировкой в Буде тем не менее принял ре-
шение сделать остановку в Сепилоне. У него были для
этого веские причины, так как к тому моменту к Буде
вышли лишь двадцать советских танков при минималь-
ной поддержке пехоты. Уличные бои танкистам пришлось
вести самостоятельно, что чревато серьезными послед-
ствиями на узких проходах между домами — это слишком
рискованно. Поэтому советские войска уже успели по-
терять несколько своих Т-34, хотя они пока и не углубля-
лись в город слишком далеко. Без поддержки пехоты
было сомнительно, что им удастся удержать даже те квар-
талы Буды, которые они уже успели захватить. Различные
источники объясняют это по-разному. Некоторые утверж-
дают, что советским солдатам неожиданно навстречу по-
пались гражданские лица с ценным имуществом и они
приостановили наступление, чтобы иметь возможность
пограбить. На самом деле они не останавливались для
того, чтобы заняться грабежами, а, наоборот, стали гра-
бить, потому что были вынуждены остановиться и дожи-
даться подхода главных сил.
Для одной группы людей более, чем для всех других, а
именно для евреев, приход Красной армии означал осво-
бождение. В отличие от военных руководство партии
«Скрещенные стрелы» было застигнуто появлением совет-
87
ских солдат в Буде врасплох, и из-за этого многие потен-
циальные жертвы сумели избежать своей печальной уча-
сти. В первую очередь это, конечно, питомцы еврейского
детского дома на улице Будакеси, где родители оставили
их, прежде чем сами были депортированы или помещены
в гетто. Ранним утром 24 декабря боевики «Скрещенных
стрел» ворвались в здание и стали строить детей, однако,
услышав звуки нарастающей канонады, решили отступить.
Чуть позднее те дети видели, как на улицу с грохотом вы-
катывались первые советские танки. В то же утро молод-
чики из «Скрещенных стрел» объявились в детском доме
на улице Михая Мункачи в Буде. Они отвели детей вместе
с воспитателями, всего более 100 человек, во двор казарм
Радецкого, где их уже ожидал заранее приготовленный
пулемет. Однако, когда рано утром сюда дошли новости о
подходе советских войск, массовое убийство решили от-
менить и группу отвели в гетто в VII округе. К сожалению,
тысячи других евреев не дожили до советской победы. Об
их судьбе будет рассказано далее.
ОКРУЖЕНИЕ БУДЫ
В рождественские праздники немецким и венгерским
солдатам западнее Будапешта не удалось совладать с на-
тиском советских войск, которые наступали в северном
направлении на Дунай и Эстергом. 133 танкам и 19 тыся-
чам пехоты 3-го Украинского фронта Толбухина проти-
востояли не более 91 танков и штурмовых орудий и при-
мерно 3700 слабо подготовленных солдат (см. табл. 7).
24 декабря некоторые части и подразделения советских
18-го танкового и 31-го стрелкового корпусов наступали
в восточном направлении на Буду, не встречая значитель-
ного сопротивления противника. Часть войск упорно про-
двигалась в северном направлении вдоль кромки Будских
холмов. Во второй половине дня наступавшая из Пати
32-я механизированная бригада на подступах к Буде вы-
шла к Пербалю и Току; передовой батальон 110-й танко-
вой бригады занял Тиннье; 181-я танковая бригада пере-
секла границу графства Комаром-Эстергом у Сомора, а
170-я танковая бригада прорывалась к Байне. К вечеру
88
авангарды вышли к Ясфалу, а головные танки огнем ору-
дий уничтожили паровоз последнего поезда из Эстергома
в Будапешт, заставив пассажиров разбежаться в поисках
убежища по близлежащему поселку. К ночи дорога на
Вену находилась под периодическим обстрелом в районе
Пилишфёрёшвара, где зловещие отблески советских сиг-
нальных ракет освещали хаотическое движение сталкива-
ющихся друг с другом машин, уезжавших прочь от тамо-
женного пункта Ирём и вынужденных повернуть обратно
на Пилишфёрёшвар.
Рано утром 25 декабря один из флангов советских тан-
ковых частей достиг Татабаньи, Тарьана, Сомора, Дага и
Чольнока. Остальные, продвигаясь на север, пересекли
железную дорогу Будапешт—Эстергом примерно на пол-
пути между городами. После этого большая часть войск
продолжила наступать на Дорог, в то время как правое
крыло наступающих развернулось на восток в направле-
нии на населенные пункты округа Пилиш и к излучине
Дуная. В семь часов утра правое крыло наступающих
практически без сопротивления заняло Пилишчабу, после
чего продолжило наступать через лесистые горы на Пи-
лишфёрёшвар. Вечером танки вошли в Пилишсентиван, а
еще через несколько часов перерезали мощенную щебнем
дорогу, которая вела из Помаза через Пилишсенкерешт в
Эстергом; той же ночью некоторым подразделениям уда-
лось вклиниться и в сам Пилишфёрёшвар. На юго-восточ-
ной окраине Дорога наступление 170-й советской танко-
вой бригады до вечера сдерживали немецкое зенитное
орудие и несколько венгерских штурмовых орудий. Тан-
кисты потеряли 4 танка Т-34. После того как были захва-
чены несколько поселков западнее Дорога еще днем, к
19.30 в руках Красной армии оказался и сам Дорог, на же-
лезнодорожной станции которого были брошены несколь-
ко сот вагонов с имуществом.
В 1.00 26 декабря советские войска вышли к Эстергом -
Табору, и уже утром началась осада Эстергома. Офицеры
расквартированной в городе 23-й дивизии резерва приня-
ли решение сдаться, но командир никак не решался отдать
соответствующий приказ. Наконец, когда бои были уже
почти в самом разгаре, он решил отказаться от ранее при-
нятого решения, которое сам же утвердил всего несколько
89
Эстергом"
> \ ЧЯкПилишмарбт
’’ЗёбегенЖ /гз декабря^
>^сд
Вац
‘Дорог
Вишег^ад Я^1
Ч.П Тахитотфал9-чТ1
Пилиш^ёнтлелек ;S»VJ/e Сёдлигет
- К '1 Пйлишсентласло>й|1'^25де7а6
’А г.Добого-Кё * « 71Ж7'|
Г ^»\699 м ' : •-Т'Гл Ч
*&. чХгвПилишсенткёреёт х/тгв,гёд»
Vfc ---------------У //III S3
j| ‘ ап ' -
Сентендре
'ПрГлишчаб'а!
Помаз/
Жам!
1илишвёрёщ£ар
Шоймар
1Ь Надьковачй'»^
>удаенё\^ (Мк
1Ят>г’йгв <71
' /-Маккошмари!
Биаторбадь /<**.
’ • \ с*
Тёрёкбалинт
МИык J- .. . .
НАСТУПЛЕНИЕ СОВЕТСКИХ
ВОЙСК СО СТОРОНЫ БУДЫ
В ПЕРИОД
С 22 ПО 26 ДЕКАБРЯ 1944 Г.
30-й ск
,: !, Верешэдьхаз
ЛеДунакеси
Фот .... ..
г t ч,х._ • Модьород Геделле
Ирем / Тф„ ^бРя
t> I еУйпешт х. р
JB„ • 13-я тд
3-я кд ЕС Ракошпалота
;Й Будапешт
ч< И7Й
\ Гак (рум.)
иигарна».*.
,10-япд \
(вене) X
Цинкота Ь>12-яфе\
Г пд(венг.)«
Ракошчаба «педель
Див. гр. • L J
«Билльнитцер» -я4тд ?.
>.. О (венг.)
Маглод I
<§/ Дьёмрё
Т<ф»\А Т1|ак(венг.)
к 1Х>ск СС
Р 271}я пд
^нар>гренад.) • Кишпешт
Чепель*
гш*м шештсентержебет
\ ля*
/ Шорокшар _ об Р'уС'Вевеш'/Г*
—— /• t . v> \\ «Иллё
123-й ск
Мартонвашар
Дунахарасти *
Альшонемеди Цд.й ск
.Оча
минут назад, поскольку оно шло вразрез с понятием при-
сяги офицера и верности немецким братьям по оружию.
Дивизия, в которой почти не осталось боевых подразделе-
ний, в последний момент отошла за Дунай. В 7.30 отошли
и немцы, взорвав за собой мост Марии-Валерии. Через
несколько часов весь Эстергом был уже в руках советских
войск. После взятия Эстергома замкнулось внешнее коль-
цо окружения вокруг Будапешта.
Утром 27 декабря советская 170-я танковая бригада
продолжала продвигаться в западном направлении. В ходе
наступления танкисты захватили на станции Шюттё три
эшелона с ожидавшими ремонта немецкими танками и
бронетранспортерами.
90
Немецкая дивизионная группа «Папе», прибывшая в
этот район в период с 24 по 26 декабря, которая состояла
из остатков трех танковых дивизий на танках «Пантера»,
трех батальонов, переброшенных из Будапешта 24 и 25 де-
кабря, нескольких танков, предназначенных, но так и
не отправленных в 8-ю кавалерийскую дивизию СС и
13-ю танковую дивизию, а также нескольких «летучих от-
рядов», с трудом сумела блокировать проходы в низких
(до 480 м) горах Вертеш и прикрыть район Тата—Табанья.
Не имея пехоты, группа не могла контратаковать и ис-
пытывала все большие сложности даже с возможностью
удерживать занятые территории. Ситуация становилась
все более опасной, пока начиная с 28 декабря сюда не
начали по частям прибывать подкрепления, с помощью
которых советское наступление удалось остановить у вос-
точных окраин Комарома (на словацкой стороне Дуная —
Комарно. — Ред.).
Советское командование предвидело, что немцы попы-
таются деблокировать Будапешт, и решило в первую оче-
редь сосредоточиться на укреплении обороны на внешнем
кольце окружения, а не пытаться наступать дальше. После
этого фронт стабилизировался, и советские атаки продол-
жались только между Мором и озером Балатон.
Внутреннее кольцо
24 декабря советские механизированные части, в основ-
ном из Будакеси, вышли в западную часть Буды. Канун
Рождества пришелся на воскресный день, но улицы были
почти пустынны, лишь иногда слышалась отдаленная ар-
тиллерийская канонада. Большинство жителей вряд ли
понимало, что уже через несколько минут мир для них
перевернется. Те, кому удавалось заметить русских, бы-
стро перемещавшихся в своих ватных телогрейках за огра-
дами садов с автоматами с необычными круглыми мага-
зинами в руках, или кого привел в ужас грохот танков,
разъезжавших по главной улице, звонили друзьям и род-
ственникам, чтобы дрожащим от волнения, страха, а в не-
которых случаях и радости голосом предупредить их о
случившемся. В центре города во второй половине дня
91
среди гражданского населения поползли слухи о том, что
Будапешт, возможно, окружен. В своей квартире в районе
Замка в городе Буда либеральный политический деятель
Имре Чечи отметил: «Пушки грохотали непрерывно до
самой полуночи. Иногда мы слышали даже пулеметные
очереди. Это было самой прекрасной рождественской му-
зыкой. Неужели нас почти освободили?.. Помоги нам,
Боже, положи конец правлению этих бандитов. Пусть к
утру огонь станет ураганным и город падет». Другие были
более осторожны в оценках: «Мы так боялись русских, что
даже разобрали рождественскую елку».
На рассвете 25 декабря советские части, пробивавши-
еся в северном направлении через лесистую местность из
Сепьюхасне в направлении на Хювошвольд, окружили
взвод венгерской центральной боевой группы под коман-
дованием Пала Проная, который находился на дежурстве
на вилле на перекрестке улиц Хидегкути и Надьковачи.
Бойцы из «Скрещенных стрел» продолжали сопротивлять-
ся до утра 26 декабря, сначала в парке, а потом на самой
вилле, после чего все они, примерно пятьдесят человек,
были уничтожены.
Южнее советская артиллерия, развернутая в Бии, вела
огонь по Будаэршу, а потом и по Тёрёкбалинту. Другие со-
ветские части, те, что вели бои между Мартонвашаром и
Дунаем, получив новые резервы с острова Чепель, продол-
жили наступление на север и заняли пригороды столицы
Будатетень и Дудафок, что создало угрозу для района Ке-
ленфельд. По советским источникам, венгерский 206-й зе-
нитный дивизион не подчинился приказу об отходе и со
всеми 16 орудиями перешел на сторону противника в райо-
не севернее Эрда.
Командование немецкого корпуса, переоценивая свои
шансы против, как считал Пфеффер-Вильденбрух, усту-
павшего количественно противника, попыталось остано-
вить советское наступление контрударом из Тёрёкбалинта.
Однако остатки 271-й народно-гренадерской дивизии, от-
ступавшие с юга, а также батальон полиции «Галантай»
перестали представлять собой серьезную военную силу.
Командовавший позицией зенитных орудий в лесистой
местности Камара-Эрдё лейтенант Денеш Хорват уже го-
товил защищенные гранитом орудия к взрыву, когда его
92
батарее был отдан приказ поддержать запланированную
контратаку:
«Немецкие пехотинцы должны были прибыть на артил-
лерийские позиции примерно к 21.00. Их задачей было
обеспечить нам поддержку пехотой. По возвращении с ко-
мандного пункта немцев я приказал шести орудиям одной
из наших батарей подготовиться к ведению огня. Командир
взвода фельдфебель Герхард... доложил, что к позициям на-
шей артиллерии у шоссе движется неорганизованная груп-
па численностью от 150 до 200 человек. Я решил, что это и
есть подразделение пехоты, приданной нам для поддержки
во время контратаки, которая состоится предстоящей но-
чью. Но когда головная часть группы приблизилась на рас-
стояние примерно 100 м от позиций орудий, при свете сиг-
нальной ракеты мы увидели, что это были русские. В тот
же момент мы попали под очень плотный пулеметный и
минометный огонь, на который наши ошеломленные сол-
даты тут же стали отвечать из всех видов оружия, оказавше-
гося в нашем распоряжении. В это время из Тёрёкбалинта
прибыл немецкий взвод, но его солдаты находились на-
столько в измотанном состоянии, что смогли лишь при-
крыть отход артиллерийских расчетов. Советские подраз-
деления ворвались на позиции и захватили некоторые
расчеты в плен».
В то же утро советский 18-й танковый корпус продол-
жал продвигаться в северном направлении, а 2-й меха-
низированный корпус, имея в своем составе примерно
80 единиц бронированной техники, вышел к северным и
западным районам города Буда, захватив поселки Пешт-
хидегкут и Надьковачи. Рано утром советские солдаты
подняли красный флаг на обзорной башне холма Яноша;
при этом они сожгли ресторан у основания башни. К ве-
черу большая часть района Будафок, а также железно-
дорожная станция следующего пригорода Альбертфальва
также перешли в руки русских. Советская пехота захвати-
ла территорию больницы Яноша и с территории церкви
начала обстреливать проспект Олас и район Варошмайор.
И только наступавшие в Будакеси группы танков в тот
день и ночь не предпринимали попыток дальнейших атак,
удовлетворенные тем, что им удалось закрепиться на ули-
цах Будакеси и Хидегкути.
93
Подразделения 8-й кавалерийской дивизии СС, а также
три венгерских батальона срочно перебрасывались на по-
мощь университетскому штурмовому батальону, однако
все эти войска вряд ли могли бы серьезно укрепить обо-
рону Буды. Имея в своем распоряжении вышеперечислен-
ные подразделения, усиленные семью штурмовыми ору-
диями и взводом городской комендатуры, подполковник
Ласло Верешвари предпринял в районе захваченного со-
ветскими войсками Зуглигета успешную контратаку, в ре-
зультате чего ему удалось восстановить тонкую линию
сплошного фронта. Подразделения батальона «Ваннай»
нанесли удар из района Варошмайор и выбили советскую
пехоту, укрывавшуюся на территории больницы Яноша.
Несколько орудий 1-й группы штурмовой артиллерии взя-
ли под контроль подступы к Хювошвольду. 24 декабря
передовые подразделения советской пехоты заняли мона-
стырь на холме Шваб-Хедь (Швабском холме). Когда туда
подошел жандармский батальон из Шекелиудвархели, его
бойцы с удивлением обнаружили, что здесь их уже под-
жидали советские солдаты. В упорном бою с применением
автоматного и пулеметного огня жандармы понесли тяже-
лые потери и были вынуждены отойти назад на всех участ-
ках. Вечером в район холма Рожадомб подошли первые
подразделения немецкого летучего батальона «Европа».
Они заняли оборону между улицей Бимбо и проспектом
Оласа, сменив там студентов. Местные жители неожидан-
но оказались на самом переднем крае. Проживавший здесь
Эндре Сашвари вспоминает:
«Утром 25 декабря трое из четырех наших жандар-
мов бежали по улице Бюрёк с криком: «Русские идут!
Спасайтесь!» Через час появился усталый мужчина в ком-
бинезоне механика, который попросил поесть, посколь-
ку ему пришлось надолго застрять в районе улицы Мар-
тонхедьи. Он рассказал, что его приятель тоже прячется
где-то по соседству. Возможно, они были из танка «Ту-
ран», который занимал позицию у остановки зубчатой
железной дороги. (Средний венгерский танк, созданный
на базе чехословацкой машины S-2C (Т-21). Вес 18,2—
19,2 т (модификации «Туран 1» с 40-мм пушкой и «Ту-
ран II» с 75-мм пушкой). Лобовая броня 50—60 мм. Вен-
гры поставили на разработанный челословаками танк
94
свои пушки и двигатель. Назван танк в честь прародины
кочевников-венгров в Центральной Азии, откуда они
двинулись в Центральную Европу. Всего было выпущено
от 454 до 459 «Туранов», а также 66 самоходных установок
(штурмовых орудий) «Зриньи» на его базе, оснащенных
105-мм гаубицей. Сохранившиеся экземпляры танка «Ту-
ран» и самоходки «Зриньи» стоят в танковом музее в Ку-
бинке. — Ред.)
После обеда мы услышали какой-то грохот со стороны
улицы Бюрёк... Я выглянул в окно и увидел, как большая
группа немецких солдат остановилась прямо перед нашим
домом. Впереди показался офицер, который спросил: «Где
русские?» Потом он попросил воды и сообщил: «Будапешт
окружен». Наконец они отправились бегом куда-то в сто-
рону холма Шваб-Хедь. Когда они были у дома номер 71,
внезапно послышались выстрелы».
Но гражданские жители тех районов Буды, которым
«посчастливилось» оказаться в центре событий, по боль-
шей части отказывались признавать происходившее: «Жи-
тели одного из зданий пожаловались Дьюле Элишеру (ко-
мандиру студенческого батальона), что группа его людей,
которой было приказано идти в бой, несколько раз вы-
стрелила в кучу песка на обочине дороги, чтобы проверить
оружие. Когда же гражданским говорили, что Советы на-
ходятся всего в нескольких сотнях метров отсюда, все они
изумлялись». До 25 января патрули студенческого батальо-
на удерживали рубеж от больницы Яноша вдоль квартала
Липотмезё до улицы Пустасери практически без всякой
поддержки. И только по случайности командир мино-
метной батареи 21-го артиллерийского дивизиона Тасило
Тарнаи, поняв, что советские пехотинцы начали атако-
вать, и задействовав свои минометы, сумел не допустить
нового захвата больницы Яноша.
К 25 декабря трамваи по улицам города ходить пере-
стали. Рано утром несколько трамваев попытались выйти
на линию, но они тут же были остановлены непрекра-
щавшимися разрывами снарядов. Единственным видом
транспорта, который все еще продолжал работать, был
пригородный поезд между Будапештом и Сентендре, а
также (по крайней мере по утрам) небольшие суда на Ду-
нае. Но, несмотря на непрерывный обстрел, продолжали
95
подаваться электричество, вода и газ. По внешнему обво-
ду обороны, по улице Иллёи люди, изгнанные из своих
домов в районе Пештсентимре (Пештимре), где проходил
рубеж «Аттила», бежали в сторону внутренних районов
города.
Несмотря на то что к этому времени разместившееся в
замке города Буда немецкое командование находилось ме-
нее чем в 3 км от передовой, только после всех этих со-
бытий в Буду стали прибывать резервы. Советские войска,
в основном пехота, стали отходить от линии фронта, ко-
торую каждые четыре-пять часов патрулировали значи-
тельные силы немцев. Поскольку каждая из сторон счи-
тала, что противник располагал большими силами, никто
не пытался завязать серьезный бой.
Вечером 24 декабря из Будапешта в Эстергом были от-
правлены отделения гестапо, дивизионные ремонтные и
тыловые подразделения. К ним присоединились несколь-
ко тысяч функционеров партии «Скрещенные стрелы» со
своими семьями, в том числе молодежного крыла партии.
По приказу министра по мобилизации Эмиля Коваржа
венгерские новобранцы (всего от 1500 до 2000 человек),
которых обещали направить в 10-ю пехотную дивизию,
также были отведены в тыл, однако благодаря раскварти-
рованному в Буде венгерскому 8-му пехотному полку их
вернули обратно, как того требовали представители ко-
мандования дивизии. Вечером 25 декабря два танка PzV
«Пантера», переданные венгерской стороне для проведе-
ния разведки, беспрепятственно прошли через Пилиш-
сенткерешт и на следующий день вышли на линию обо-
роны венгерских войск на Дунае у Комарома, к западу от
Эстергома. С наступлением темноты из Сентендре вышел
последний пригородный поезд с затемненными окнами,
переполненный беженцами.
Утром 26 декабря советские войска захватили Пилиш-
вёрёшвар и, практически не встречая сопротивления, за-
няли поселки Чобанка, Ирём, Помаж и Будакалас. Боль-
шинство поездов с беженцами благополучно достигли
Помажа. Те же, кто двигался по дорогам, обнаружили, что
дороги на Эстергом были либо перерезаны советскими
войсками, либо блокированы скопившейся там немецкой
и венгерской техникой. И лишь немногим посчастливи-
96
лось избежать встречи с советскими танками и благопо-
лучно прорваться через кордоны.
Последняя группа из членов партии «Скрещенные
стрелы» пыталась бежать из города в деревню у горы
Добого-Кё. Отсидевшись какое-то время в гостинице для
туристов, они разделились: часть чудесным образом 28 де-
кабря вышла на немецкие позиции у Комарома, осталь-
ные были возвращены на фильтрационных пунктах обрат-
но в город, где они стали избавляться от форменной
одежды. Отступавший с острова Сентендре венгерский
батальон попытался прорваться к Эстергому, но по прось-
бе венгерских властей городка Сентендре принял решение
сдаться. Примерно в 12.30 перед пресвитерией Сентендре
появилось первое казачье разведывательное подразделе-
ние. 27 декабря советские танковые части также вышли на
этом участке к Дунаю. Теперь окружение Будапешта было
полным.
25—26 декабря немцы и приданные им четыре вен-
герские саперные роты начали эвакуировать остров Сен-
тендре. Советская 25-я гвардейская стрелковая диви-
зия, которая переправилась через приток Дуная в районе
Ваца, начала вести разведку острова 25 декабря, а уже
на следующий день сюда же подошли более крупные
силы. В одной из перестрелок подразделение гвардии сер-
жанта Кушабая Зязикова (то есть отделение — всего не-
сколько человек. — Ред.) захватило в плен большую часть
роты (до 200 человек. — Ред.), оборонявшей берег Ду-
ная, за что сержанту присвоили звание Героя Советского
Союза. В Тотфалу русских принял местный приход-
ской священник с нотариусом. Не причинив никому вре-
да, те потребовали, чтобы все мельницы стали молоть
муку под охраной венгерских национальных гвардейцев,
которые в качестве опознавательных знаков имели белые
повязки на рукавах. Заминированный мост у Тахи спасла
местная жительница Изабелла Борош, перерезав провода.
Разоружение попавших в ловушку в излучине Дуная не-
мецких и венгерских солдат продолжалось до 30 декабря.
В период с 24 по 30 декабря, по советским данным, в
плен здесь было взято 5390 человек. Наконец 3 января
1945 г. был занят Кишороси, расположенный на оконеч-
ности острова.
97
ОСАЖДАЮЩИЕ И ОСАЖДЕННЫЕ
Немецкие и венгерские войска
Споры о том, сколько же точно войск обороняло Бу-
дапешт, продолжаются до сих пор. Современная печать
упоминает о взятых в плен примерно 70 тысяч человек.
Малиновский докладывал о 188 тысячах защитников го-
рода и 138 тысячах пленных. По данным немецкой груп-
пы армий «Юг», по состоянию на 31 декабря 1944 г. речь
шла о примерно 50 тысячах венгров и 45 тысячах немцев,
оказавшихся в кольце окружения. Командование венгер-
ского I армейского корпуса также сделало несколько по-
пыток сосчитать своих солдат, но от этого путаница и
разнобой в данных только усугубились. Даже начальник
штаба корпуса Шандор Хорват был вынужден признать:
«За семь недель осады мне не удавалось получить заслу-
живающую доверия информацию о численности своих
частей на поле боя и в тылу, о положении с оружием и
боеприпасами. Квартирмейстер корпуса капитан Гене-
рального штаба Дежё Немет после нескольких попыток
смог лишь установить, что пайки выдавались примерно
на 40 тысяч солдат». Такой разброс в данных нельзя объ-
яснить лишь потерей документов. Было бы неверным и
оспаривать его утверждением, что первоначально I вен-
герский армейский корпус представлял собой лишь управ-
ленческую единицу без войск. И запертые в Будапеште
войска поступили под его командование лишь «благода-
ря» советскому наступлению. Однако верно и то, что в
Будапеште корпусу «принадлежал» только гвардейский
батальон «Будапешт» и что в нем так не хватало солдат,
что для выполнения некоторых «легких» служебных обя-
занностей привлекали даже студенток Трансильванского
университета, бежавших в столицу.
Многие оказавшиеся в Будапеште подразделения всеми
силами старались избегать боев. Докладывая о численно-
сти личного состава и наличии оружия и боеприпасов,
они намеренно скрывали настоящие цифры. При получе-
нии продовольствия через венгерский I армейский корпус
они преувеличивали количество солдат, в то время как в
докладах немецкой стороне преуменьшали его. 14 января
98
1945 г. в штаб корпуса доложили, что общая численность
личного состава 10-й пехотной и 12-й резервной дивизий
составляла всего 300 солдат, в то время как на тот момент
только в 10-й дивизии на довольствии стояло не менее
3500 солдат и офицеров. Обычно боевой состав дивизии
включает в себя все имеющиеся в ней пехотные части, не
считая артиллеристов, водителей, связистов, саперов и
солдат дивизионного штаба; эта цифра составляет 50—
60 процентов от всех, стоящих на котловом довольствии,
то есть тех, кто одет в военную форму. В данном случае,
как ни странно, никто из командования корпуса, похоже,
не имел представления о том, что в боевых подразделени-
ях не насчитывается и 10 процентов той численности, что
подается для получения продовольствия.
Обычно потери в боевых частях и подразделениях
выше, чем у остальных. При отсутствии регулярного по-
полнения эти части должны пополняться за счет подраз-
делений обслуживания и обеспечения. В немецкой армии
тыловые подразделения постоянно «прореживались» с
этой целью, однако в венгерской армии такие случаи
были редкими. Вполне может быть, что в 10-й пехотной
дивизии численность боевых частей сократилась до 200—
300 человек, в то время как подавляющее большинство ее
солдат даже не ходили в бой. И это неудивительно, по-
тому что к тому времени венгерское военное командова-
ние уже твердо считало продолжение борьбы бессмыслен-
ным занятием.
В день Рождества 1944 г. на котловом довольствии вен-
герских войск, оборонявших Будапешт, насчитывалось
55 100 человек, в то время как численность боевых частей
составляла всего 15 050 солдат. Это значит, что при обшей
численности солдат, достаточной для укомплектования
двух (четырех. — Ред.) венгерских дивизий (60 тысяч),
боевой состав венгерских войск был эквивалентен одной
дивизии (15 тысяч). В то время как 15 050 венгерских сол-
дат в боевых подразделениях составляли около 30 процен-
тов всех боевых подразделений, оборонявших Будапешт,
доля артиллерии в них была значительно выше: примерно
60 процентов орудий принадлежали венгерским частям.
Но не вся артиллерия участвовала в боях: так, например,
4/2 батарея после 30 декабря не сделала ни одного вы-
99
стрела, несмотря на то что имела четыре орудия, достаточ-
ное количество боеприпасов и полный штат артиллерий-
ских наводчиков. Кроме того, потери в технике и людях в
венгерских частях были выше, чем у немцев.
На боевую ценность венгерских подразделений в Бу-
дапештском котле значительно повлиял и тот факт, что
примерно 50 процентов штатной численности солдат не
прошли подготовки к пехотному бою, а 16 процентов во-
обще были призваны уже во время осады. Последние со-
ставили до 30 процентов в общей численности боевых
подразделений венгерских войск (составлявшей 15 тысяч
человек) или примерно 40 процентов из всего списочно-
го состава 38 100 человек (см. табл. 8, с. 428). Значитель-
ная часть из тех подразделений, что вообще не принима-
ли участия в боях, приходится на отряды вспомогательных
сил КИШКА, многочисленные полицейские подразделе-
ния и учащихся военно-учебных заведений — всего около
17 тысяч человек. Последние могли бы принести значи-
тельную пользу на поле боя только в том случае, если бы
их можно было оснастить тяжелой техникой и научить ею
пользоваться. Но даже тогда большинство было готово
при первой же возможности прекратить сопротивление.
Ко второму году войны рядовой состав перестал пони-
мать, за что его заставляют сражаться. После провала по-
пытки Хорти объявить о перемирии 15 октября 1944 г.
боевая ценность венгерских войск упала еще ниже по
сравнению с тем, что было прежде. За исключением от-
дельных частей и подразделений, они почти не оказывали
сопротивления противнику и удерживали позиции только
в том случае, когда их поддерживали или принуждали к
этому немецкие союзники.
К упомянутым выше небоевым формированиям от-
носятся и так называемые отряды КИШКА, созданные
взамен Национальной гвардии. Распоряжение о формиро-
вании отрядов Национальной гвардии датировано 25 сен-
тября 1944 г. Отряды формировались в основном за счет
мужчин-добровольцев и мобилизованных, непригодных к
несению действительной военной службы и выполнявших
обязанности в интересах службы безопасности, а также
задействованных для охранной и патрульной службы. Эти
люди получали продовольствие и денежное содержание,
100
носили мундиры или гражданскую одежду с нарукавными
повязками и вооружались оружием, реквизированным у
гражданского населения. Они подчинялись главам соот-
ветствующих военизированных отрядов и выполняли за-
дачи на соответствующих территориях приписки. 3 декабря
распоряжением правительства Салаши Национальная гвар-
дия была распущена, в связи с тем что организацию навод-
нили дезертиры, преступники, бойцы сопротивления и
другие нежелательные элементы. Сменившие Националь-
ную гвардию отряды КИШКА стали неотъемлемой частью
венгерской армии. Общая численность этих отрядов со-
ставляла до 7 тысяч человек. Как правило, в каждом из
районов города был создан один батальон КИШКА, одна-
ко университеты и некоторые другие учреждения имели
отдельные подразделения. 6 января 1945 г., когда выясни-
лось, что и формирования КИШКА были ненадежны, они
были распущены.
Полицейские боевые группы также были созданы из
числа людей, изначально не имевших отношения к армии.
Несмотря на то что во время окружения общая списочная
численность таких групп составляла до 7 тысяч человек,
а официальный боевой состав — 1630 человек, их боевая
ценность была минимальна в связи с недостаточной под-
готовкой и вооружением. Силы полиции пытались дей-
ствовать самостоятельно, однако эта деятельность была
пресечена в течение нескольких часов с большими для них
потерями: было убито и тяжело ранено до 50 процентов
личного состава.
Исключением из правил являлась штурмовая артилле-
рия. Несмотря на то что ее подразделения были вооруже-
ны в основном только стрелковым оружием, из-за высокой
мотивации ее боевая эффективность оказалась довольно
высокой. В январе 1945 г. сюда все еще продолжался при-
ток добровольцев из числа молодых членов военизирован-
ных организаций, учащихся военных училищ и академий
и солдат, потерявших свои подразделения. Все это проис-
ходило потому, что здесь новобранцев лучше кормили, с
ними более гуманно обращались, а на случай полицейских
проверок им выдавались документы, удостоверяющие лич-
ность. В ноябре 1944 г. капитан Шандор Ганак привел
сюда с собой сводную мотопехотную роту, а в начале де-
ки
кабря командир 3-й батареи штурмовых орудий первый
лейтенант Тибор Рати со своим подразделением участво-
вал в атаке 10-го дивизиона штурмовой артиллерии в рай-
оне Баранка, так как полагал, что на прежних позициях
его пушки были не нужны.
В то же время многие из солдат венгерских регулярных
дивизий совершенно не желали воевать. Здесь характер-
ным является пример 1-й танковой дивизии, списочная
численность личного состава которой на начало декабря
составляла 14 тысяч человек. Однако в докладах немец-
ким союзникам сообщалась цифра 2038 человек. К кон-
цу декабря в дивизии произошло 80 случаев дезертирства,
но никакого расследования проведено не было. Штаб и
примерно 600 новобранцев 6-го пехотного полка 10-й пе-
хотной дивизии (двухбатальонного состава) начиная с
24 декабря и до конца осады не воевали совсем, а 10-й раз-
ведывательный батальон так и оставался «подразделением-
призраком», о существовании которого немцев так и не
проинформировали. Большинство частей и подразделений
вели двойную отчетность по личному составу и вооруже-
нию (! — Ред.). Еще в ноябре три полковника и пять под-
полковников 12-й резервной дивизии были отстранены от
командования и отданы под суд, а к концу декабря в ее
батальонах числилось лишь по 30—40 солдат и офицеров.
Довольно странно, но ни немецкое, ни венгерское ко-
мандование не делало никаких попыток изменить сущест-
вующее положение вещей и принимало рапорта в том
виде, в каком они поступали, хотя наверняка должны
были знать, что эти донесения были фальшивками. Лей-
тенант Йожеф Биро, занимавший должность адъютанта в
дивизии, писал в своих воспоминаниях:
«Немцы были удовлетворены чисто символическими
действиями трех наших батальонов и даже выступили на
защиту командира 1-го батальона 18-го полка, отступив-
шего без приказа, о чем их поставили в известность пред-
ставители партии «Скрещенные стрелы». Многие пред-
ставители высшего командного звена выполняли лишь
повседневные административные обязанности, посколь-
ку были заинтересованы в основном лишь в том, чтобы
минимизировать потери или, попросту говоря, выжить в
войне».
102
Немецкие военные власти не упускали любой возмож-
ности, чтобы переложить вину за поражения на венгер-
скую сторону. Из их донесений следует, что вся тяжесть
за оборону Будапешта легла на плечи немцев. Они неод-
нократно упоминали о случаях дезертирства в венгерской
армии, забывая о том, что такие случаи были и у них,
пусть и в меньших количествах. В свою очередь некоторые
венгерские офицеры в своих мемуарах заявляли, что де-
зертирство, по крайней мере отчасти, было обусловлено
высокомерным поведением немцев, подчиненным поло-
жением венгерских войск, а также практическим устране-
нием от командования высшего венгерского офицерства.
К концу декабря многие венгерские подразделения были
раздроблены до ротного звена, а иногда и до более мелких
штатных структур, которые были подчинены немецкому
командованию, хотя в некоторых случаях остатки венгер-
ских подразделений (в основном офицеры) и даже граж-
данские лица добровольно вливались в немецкие части и
подразделения.
Советские данные о случаях дезертирства в венгерской
армии также не дают верной картины. Это вызвано тем,
что по политическим причинам советская сторона была
склонна выдавать военнопленных за добровольно совер-
шивших дезертирство. Советские данные о численности
войск противника также не вызывают доверия. По доку-
ментам советских архивов, потери оборонявшихся в Пеште
составили 35 840 человек убитыми, 291 танков и штурмовых
орудий, 1419 артиллерийских орудий и 222 гусеничных
бронетранспортера. Фактически в распоряжении оборо-
нявшихся не было такого количества боевой техники даже
во всем котле. А если добавить к этому вымышленному
числу убитых еще 25 тысяч военнопленных, якобы взятых
Красной армией в одном только Пеште, эти данные по-
кажутся еще менее достоверными. (В боях за Пешт по-
мимо убитых в плен было взято до 63 тыс. солдат и офи-
церов противника. Техника также подсчитывалась по мере
захвата, в том числе и та, которая после ремонта выходи-
ла из ворот будапештских заводов, то есть первоначально
не числилась. — Ред.)
В период рождественских праздников немецкие и вен-
герские солдаты в Будапеште имели на вооружении от-
103
носительно большое количество артиллерии (примерно
500 орудий у тех и других вместе), танков и штурмовых
орудий (около 220 единиц). В целом оснащенность, под-
готовка и моральный дух в немецких войсках были выше,
чем у венгерских союзников. Однако и у них были свои
проблемы. Самой большой из них была нехватка пехоты.
Общая численность немецких войск составляла примерно
42 тысячи человек; при этом сюда в основном относятся
кавалерийские, артиллерийские и танковые части и под-
разделения (см. табл. 9, с. 430). Из четырех мотопехотных
батальонов моторизованной дивизии «Фельдхернхалле»
один находился вне Будапешта, а общая численность трех
остальных едва ли превышала 500 солдат и офицеров.
Один из мотопехотных батальонов 13-й моторизованной
дивизии также остался за пределами кольца окружения.
Боевая ценность немецких войск тоже не была однород-
ной. Самой высокой она была у солдат — уроженцев рейха,
принадлежавших к соединениям частям с большими тради-
циями. Одним из таких соединений была 13-я моторизо-
ванная дивизия, более чем 20 военнослужащих которой
были награждены Рыцарским крестом, а трое получили к
нему дубовые листья. Сюда же можно отнести и 8-ю кава-
лерийскую дивизию СС и моторизованную дивизию «Фельд-
хернхалле», которая первоначально комплектовалась чле-
нами СА и, несмотря на то что к 1944 г. уже трижды была
разгромлена (в первый раз — по Сталинградом), каждый
раз воссоздавалась за счет новых призывников. Ценность
еще примерно 10 тысяч немецких солдат была незначитель-
ной в связи с недостаточной подготовкой и нехваткой во-
оружений. Самым слабым соединением была 22-я кавале-
рийская дивизия СС («Мария-Терезия»), в состав которой
входили этнические немцы (уроженцы Венгрии), некото-
рые из которых едва могли говорить на «родном» языке.
Здесь имели место наиболее многочисленные случаи дезер-
тирства.
Подразделения СС укомплектовывались представите-
лями самых разных национальностей. Помимо этнических
немцев, там служили эльзасцы из Франции, венгры, сер-
бы, словаки и румыны, добровольцы-финны, фламандцы,
шведы и испанцы (а также датчане, норвежцы, собствен-
но французы, кроме того, хорваты, боснийцы-мусульмане,
104
албанцы и др. Первоначально называлась 60-й моторизо-
ванной дивизией (с октября 1940 г.). С июля 1941 г. на
советско-германском фронте. В начале февраля 1943 г.
уничтожена под Сталинградом. В марте 1943 г. восстанов-
лена на Западе. 14 июня переименована в мд «Фельдхерн-
халле», с января 1944 г. снова на Востоке, где в июле сно-
ва уничтожена в группе армий «Центр». В августе 1944 г.
снова восстановлена, с октября снова на советско-герман-
ском фронте. — Ред.). В состав дивизий СС входили и
вспомогательные войска, укомплектованные русскими,
украинцами, татарами и представителями других народов.
В одном из артиллерийских подразделений служили в
основном поляки; некоторые из них носили польские
мундиры с немецкими знаками различия. В начале ноября
22-я кавалерийская дивизия СС была полностью демора-
лизована, а набранные на территории Венгрии ее 1,6 и
8-й полицейские полки были абсолютно ненадежны. За
позициями 8-го полицейского полка на Шольтском плац-
дарме были развернуты пулеметы, и пулеметчики получи-
ли приказ открывать огонь при малейших попытках дезер-
тировать с занимаемых позиций. В последние дни осады
военнослужащие 22-й кавалерийской дивизии даже пыта-
лись поднять мятеж против своих командиров. Основной
причиной низкого морального духа в этом соединении
было то, что большинство этих солдат СС было набрано
на территории Венгрии и преобладающая их часть не ис-
пытывала симпатий по отношению к Германии. Весной
1944 г. венгерское правительство дало согласие предоста-
вить всех годных к военной службе этнических немцев в
распоряжение СС, несмотря на то что большинство из них
выразило желание служить в венгерской армии. Мень-
шинство, те, кто считал своей настоящей родиной нацист-
скую Германию, уже успели добровольно вступить в СС в
1941 и 1942 гг. И к 1944 г. пришлось пройти частым греб-
нем по поселениям этнических немцев в Венгрии, чтобы
найти хоть кого-то, кто был годен для службы в СС.
Разгоревшаяся на Восточном фронте идеологическая
война имела катастрофические последствия для многих
немецких солдат, которые пытались избежать горького
конца не только из чувства долга и верности, но и оттого,
что они ожидали от Советов самого худшего. Каждая из
105
сторон рисовала своих противников садистами и преступ-
никами, которых следовало уничтожать. После 1943 г. на-
цисты попытались несколько изменить прежний взгляд на
вещи, но советская пропаганда продолжала все так же не
делать различий между нацистской политической систе-
мой и самим немецким народом. Именно поэтому даже те
немецкие части, моральный дух которых был подорван,
предпочитали продолжать сражаться, не сдаваясь в плен.
Многие, в особенности солдаты СС, а также русские и
украинские солдаты вспомогательных войск (и боевых ча-
стей. — Ред.), предпочитали плену самоубийство. Многие
для этого специально откладывали последний патрон сво-
его автомата.
Для немецкого и венгерского командования большой
сложностью являлось снабжение войск. Будапешт был
крепостью только на бумаге, и в последние месяцы никто
здесь не озаботился созданием дополнительных запасов
продовольствия. Многие из существующих складов про-
довольствия и военного имущества оказались за предела-
ми кольца блокад, во внешних районах Буды, и поэтому
попали в руки советских войск в период их наступления
24—26 декабря. После рождественских праздников, со-
вершив акт намеренного саботажа, квартирмейстер вен-
герского I армейского корпуса капитан Дезе Немет пере-
бросил венгерские военные склады в места, где их вскоре
захватили советские солдаты. Когда сомкнулось кольцо
окружения, у обороняющейся стороны осталось 450 т
боеприпасов, 120 кубических метров горючего и 300 ты-
сяч пайков — количество достаточное для ведения пяти
дней боев.
Немецкое и венгерское командование не могло и по-
мыслить о том, что им придется кормить гражданское на-
селение. Минимальное расчетное количество продоволь-
ствия и боеприпасов, необходимое окруженным войскам,
составляло 80 т в сутки. Из-за ограниченной возможности
аэродромов 20 т планировалось сбрасывать на парашютах,
а остальное доставлять транспортными самолетами «Юн-
керс-52» и планерами. На ипподроме, спортивном аэро-
дроме в северной части острова Чепель, там, где сейчас
расположен Народный стадион, учебном плацу Кишракош
в Пеште, парках Табан и Вермезё в Буде были оборудова-
106
ны дополнительные полосы приземления и точки сброса
грузов на парашютах. Более крупные столичные аэродро-
мы уже были захвачены советскими войсками: Будаэрш
25 декабря, Ферихедь (ныне аэропорт имени Ференца Ли-
ста. — Ред.) — 27 декабря и Матиашфёльд — 30 декабря.
Первая воздушная поставка была осуществлена 29 де-
кабря 1944 г. Ее выполнила эскадра самолетов немецкого
4-го воздушного флота, осуществлявших снабжение груп-
пировки в Будапеште под командованием генерал-лейте-
нанта Герхарда Конрада, которая была создана в тот же
день. В составе эскадры было примерно 200 самолетов
различных типов. В среднем летчики совершали примерно
61 вылет в день, из которых успешными было примерно
сорок девять. До тех пор, пока в середине января не был
захвачен ипподром, были дни, когда самолеты эскадры со-
вершали по девяносто три успешных посадки. Самые тя-
желые потери были среди планеров. 32 из 73 машин типа
DFS-230 так и не сумели достичь Будапешта, а оставшие-
ся или разрушились при посадке, или приземлились не
там, где должны были сесть. Планеры пилотировали чле-
ны Национал-социалистического корпуса пилотов (NSFK)
в возрасте от 16 до 18 лет. Каждый из них добровольно вы-
звался участвовать в полетах из-за юношеской бравады.
Из необходимой дневной нормы удавалось ежедневно
доставлять в город в среднем по 47 т грузов. Несмотря на
то что 86 процентов грузов приходилось на долю боепри-
пасов, уже в первую неделю осады немецкая тяжелая ар-
тиллерия была выведена со сцены. Поскольку в городе
нечем было кормить лошадей, последние (примерно 25 ты-
сяч) сами стали пищей для людей. В январе немцы все
еще заботливо охраняли примерно дюжину свиней, пред-
назначенных для представителей командования и его
окружения, которых держали в южной части крепости в
Буде. Старший ротный унтер-офицер 12-й дивизии резер-
ва вспоминает:
«Самым опасным и в то же время самым успешным
предприятием в моей жизни было то, что случилось в одну
из ночей, когда для того, чтобы накормить своих голодных
солдат, мне удалось с помощью нескольких подчиненных
украсть у немцев свинью». К концу января все магазины
в центре города опустели. Единственной едой осталась
107
морковь, которую прежде держали как корм для скота, и
конина. Но даже этих продуктов было так мало, что в по-
следние недели осады большинство солдат голодало.
Всего в город по воздуху было доставлено 1975 т грузов,
из них 417 т — венгерскими летчиками. Парашюты, на
которых сбрасывали боеприпасы, окрашивались в крас-
ный цвет, а те, на которых сбрасывалось продовольствие,
были белыми. В последнюю неделю осады под прикрыти-
ем темноты на город было сброшено сразу несколько ты-
сяч контейнеров с грузами, но солдатам оборонявшейся
стороны досталось лишь небольшое количество из них.
Часть грузов воздушным потоком отнесло прямо к пози-
циям советских войск, поиски других невозможно было
начать до наступления утра, а к этому времени граждан-
ское население успело разворовать практически все сбро-
шенные продукты, несмотря на угрозу сурового наказа-
ния. Содержимое оставшихся контейнеров, которые были
благополучно обнаружены, не смогли распределить по
боевым частям из-за нехватки горючего и непрекращав-
шихся обстрелов и бомбежек. Иногда в контейнерах на-
ходились совсем неожиданные вещи, например Железные
кресты или желтые флажки, которыми обозначались не-
разорвавшиеся мины. Предназначенный для Пфеффера-
Вильденбруха Рыцарский крест пришлось сбрасывать на
парашюте трижды, прежде чем награда была доставлена
тому, кому она предназначалась.
СОВЕТСКИЕ И РУМЫНСКИЕ ВОЙСКА
Качество советских и румынских войск тоже не было
одинаковым. Некоторые части были просто первокласс-
ными, укомплектованность и моральный дух в других (ру-
мынских. — Ред.) были не лучше, чем в самых слабых под-
разделениях венгерской армии.
Советское Верховное командование всегда заботилось
о доукомплектовании дивизий на направлениях главного
удара, однако соединения на второстепенных направле-
ниях редко могли рассчитывать на это. Танковые, меха-
низированные и кавалерийские корпуса всегда получали
пополнение из хорошо подготовленных физически и мо-
108
п..г:
30 и ск
155-я- сд
180
0,1! .
I ' ‘'
1075-й скй
//О /
Пункты сброса с воздуха контейнеров
с продовольствием и боеприпасами
Временные аэродромы
ак (рум.)
баг. ВВ
f* аэродром
XUCeBGOHciH
Чепель
йи
РАСПОЛОЖЕНИЕ ВОЙСК НАСТУПАЮЩЕЙ
И ОБОРОНЯЮЩЕЙСЯ СТОРОН
В БУДАПЕШТЕ ПО СОСТОЯНИЮ
НА 28 ДЕКАБРЯ 1944 Г.
ББО
(к,(вен Гл^во^з^?^ ,«^1Чрвыи^’
?1А^Члк1§'ети^-; ' ипподром
1:й5да,ед8¥
? '.«3:ят6р
68гЯ<в.ск^К
стадйонРе3- Д,
О и । в мк Гга'п гп ' п
' 59-я гв сд
%^жЧ6*й,,ЖрмоУ
/З^У-я'сд
у
ж ь>
рально новобранцев, остальным доставались дети и ста-
рики, набранные отовсюду без всякого разбора (совсем
молодые, 17—18-летние, и немолодые, к концу войны
даже 45—50-летние, но не старики и почти дети, как в не-
мецком фольксштурме весной 1945-го. — Ред.). Мужское
население на освобожденных советских территориях под-
лежало немедленному насильственному призыву в армию.
По данным немецкой разведки, от 40 до 70 процентов лич-
ного состава, прибывшего для пополнения 15 советских
дивизий перед фронтом немецкой группы армий «Юг»,
были призваны на освобожденных (Красной армией) тер-
риториях. Солдат, освобожденных из лагерей для военно-
пленных на территории Румынии, направляли обратно в
строй, не дав им толком отдохнуть. Так, из 960 пленных,
захваченных солдатами венгерской 1-й танковой дивизии
в боях в ноябре—декабре 1944 г., только сто шестьдесят
были «первоходками». Четыреста уже успели один раз по-
бывать в плену, а еще четыреста прежде были захвачены
в плен уже дважды. Советское командование направило
большое количество советских войск и техники для уси-
ления румынского 7-го армейского корпуса, поскольку не
верило в стойкость и оснащение румын. Большинство та-
тар, эстонцев, латышей и представителей кавказских на-
родов тоже не испытывали энтузиазма от участия в войне.
Особенно низким был моральный дух молдаван и украин-
цев. (Только у определенной части призывников из запад-
ных областей Украины. — Ред.) В некоторых частях перед
началом наступления несколько солдат выводили из строя
и расстреливали за якобы проявленную «трусость». Менее
серьезные преступления карались десятью годами прину-
дительных работ, которые заменялись тремя месяцами
службы в штрафных ротах, где шансы на выживание были
очень призрачными. Для того чтобы повысить моральный
дух солдат перед наступлением, советские командиры за-
частую выдавали тем большое количество алкоголя (не
более 100 г водки. — Ред.), а за боевыми порядками ста-
вили вооруженные кордоны, которые должны были не до-
пустить бегства подчиненных с поля боя. Неоднократно
после неудачной атаки были отмечены случаи, когда они
отдавали приказ открывать огонь тяжелых орудий по соб-
ственной отступающей пехоте.
по
Для того чтобы избежать таких невыносимых условий,
многие советские и румынские солдаты пытались скрыть-
ся или перейти на сторону противника, хотя следует при-
знать, что количество поступающих так же венгерских
солдат было гораздо больше. В качестве причины, кото-
рую советские и румынские перебежчики приводили до-
прашивавшим их немецким офицерам, было «желание
жить». Лейтенант Йожеф Биро вспоминает:
«Во время одной нашей успешной контратаки к нам
перебежали примерно 70 русских. Они рассказали, что,
если бы попытались отступить вместо того, чтобы удер-
живать занимаемые позиции, их бы просто расстреля-
ли. Поэтому они всегда больше боялись идти назад, чем
вперед».
С начала ноября 1944 и до конца января 1945 г. совет-
ская и румынская ударные группировки постоянно пе-
регруппировывались для проведения непрекращающихся
атак как в Пеште, так и в Буде (см. табл. 10). 1 янва-
ря командующие двумя Украинскими фронтами для про-
ведения осады имели в своем распоряжении примерно
177 тысяч советских солдат. Из них к пехотным частям,
действовавшим в Пеште, относилось 67 тысяч человек, а
в Буде — около 70 тысяч человек. Примерно 40 тысяч во-
еннослужащих служили в артиллерии, на флоте и в авиа-
ции. По штату советские дивизии были гораздо меньше
немецких или венгерских. Так, в немецких дивизиях, сфор-
мированных в начале 1944 г., по штату было 12 500 солдат
и офицеров, в венгерских — 20 тысяч, а в советских —
всего 9389. Но на самом деле эти цифры обманчивы, по-
скольку советские тыловые части были напрямую приданы
армиям и фронтам и не входили в штат дивизий. Кроме
того, общая численность солдат венгерской дивизии была
так велика, так как увеличением количества пехотинцев,
вооруженных стрелковым оружием, венгерское командо-
вание пыталось компенсировать нехватку тяжелого воору-
жения и техники. В советской стрелковой дивизии только
150 человек относились к тыловым подразделениям, еще
109 — к медицинской службе. В немецкой дивизии эти
цифры составляли соответственно 1113 и 628 человек. В
боевых частях немецкой дивизии 7706 военнослужащих, в
советской — 7509.
ill
К концу ноября 1944 г. численность солдат в дивизиях
фронта Малиновского сократилась до опасного уровня. Не-
смотря на то что каждая из них получила в среднем по
800 человек пополнения, их средняя численность продол-
жала оставаться на уровне 4,5 тысячи солдат и офицеров,
как это было в начале наступления. На практике это озна-
чало, что за три недели боев было потеряно до 20 процентов
личного состава. В период с 24 декабря 1944 по 11 февраля
1945 г. общая списочная численность советских и румын-
ских войск в районе Будапешта сократилась со 177 тысяч
до 75 тысяч человек, а численность солдат в боевых ча-
стях — со 100 тысяч до 36 тысяч человек. Эти цифры мож-
но сравнить с данными о потерях у противоборствующей
стороны: от 79 тысяч до 32 тысяч человек по списку и от
35 тысяч до 11 тысяч боевого состава в немецкой и венгер-
ской армии за тот же период (см. табл. 11, с. 434).
Следует заметить, что, в отличие от немцев, советские
войска часто сами ремонтировали свою технику. Имев-
шиеся у них 70 артиллерийских батарей среднего калибра
и 32 батареи большого калибра, а также 10 батарей (рот. —
Ред.) самоходных артиллерийских установок не просто
численно превосходили 45 и 15 батарей соответственно,
которые имели оборонявшиеся. Эту технику советская
сторона поддерживала в боеготовом состоянии, в то время
как немецкие и венгерские подразделения потеряли до
30 процентов своих орудий еще в первые дни осады. Кро-
ме того, советские войска не испытывали недостатка в
боеприпасах и могли лучше позаботиться о своих ране-
ных. Большую часть необходимого Красная армия могла
получать с оккупированных территорий. Помимо муки,
сахара, табака и военных материалов, все остальное рек-
визировалось на близлежащих территориях. Иногда совет-
ская сторона платила за реквизированное, но эта плата
была чисто символической, так как банкноты, отпечатан-
ные во время войны, не были обеспечены. Именно поэто-
му в 1946 г. Венгрии пришлось испытать один из худших
периодов инфляции в истории страны.
Как говорилось выше, советские войска на порядок
превосходили противостоявшие им немецкие и венгер-
ские. Однако их численное превосходство не имело тако-
го решающего значения, как это могло показаться на пер-
112
вый взгляд. В городских боях обороняющаяся сторона
всегда имеет больше возможностей создавать превосход-
ство на отдельных участках за счет быстрой перегруппи-
ровки сил. Наличие здесь, грубо говоря, вдвое большего
количества советских солдат оказалось достаточным лишь
потому, что у немцев и венгров было намного меньше
боеприпасов, из-за чего они не только не могли исполь-
зовать свою тяжелую технику, но во многих случаях были
вынуждены уклоняться от прямых боестолкновений. При
других обстоятельствах для достижения успеха атакующая
сторона должна иметь над обороняющимися тройное пре-
восходство в войсках. Во время осад Будапешта в про-
шлом, а также осад Берлина, Бреслау и Позена (Познани)
во время Второй мировой войны атакующие имели иногда
десятикратный перевес над противником. (В Берлине было
задействовано 464 тысячи советских солдат и офицеров
против примерно 300 тысяч солдат и ополченцев фолькс-
штурма у немцев. В Бреслау и Познани примерно такое
же соотношение. — Ред.)
Немецкое и венгерское командование
25 декабря советская артиллерия начала обстрел мона-
стыря Сионской Богоматери на горе Шаш-Хедь, где был
располагался штаб венгерского армейского корпуса. Хин-
ди со своим основным штабом был вынужден переехать
во дворец Шандора в районе Замка в Буде, в то время как
большинство звеньев корпусного командования было раз-
бросано по разным районам города. Командование немец-
кого корпуса развернулось на улице Вербёци неподалеку
от штаба Хинди. В начале января оба корпусных коман-
дования перебрались в бомбоубежище в туннель под Зам-
ковой горой. Двухэтажное убежище имело автономную
систему вентиляции и электрогенератор, которые продол-
жали функционировать все время осады. Немецкий штаб
располагался на нижнем этаже, а венгерский — на верх-
нем. Даже здесь Пфеффер-Вильденбрух умудрился сохра-
нить свой образ жизни бюрократа, обзаведясь приемной,
секретарями и назначив строго определенные приемные
часы.
113
Как говорилось выше, штабы мало взаимодействовали
между собой. Немецкое командование готовило и отдава-
ло приказы, совершенно не заботясь о мнении и пожела-
ниях венгерской стороны, а немецкие солдаты грубо иг-
норировали нужды населения столицы. По поводу и без
повода реквизировалась собственность гражданского на-
селения, взрывались здания. Вплоть до времен вынужден-
ного соседства в туннеле пресс-конференции в венгерском
штабе проводили два немецких капитана. Ни сам Пфеф-
фер-Вильденбрух, ни его начальник штаба подполковник
Усдау Линденау никогда не участвовали в них. Они не
считали нужным поддерживать личные контакты с вен-
герским командованием. Немецкое и венгерское коман-
дование не делилось информацией по поводу критических
замечаний в адрес друг друга, которые регулярно отправ-
ляли во внешний мир.
Среди представителей немецкого командования тоже
существовали трения. Пфеффер-Вильденбрух никогда не
покидал убежища. Он не доверял собственным офицерам
и стремился постоянно контролировать их действия. Он
объявил выговор генерал-полковнику Герхарду Шмид-
хуберу за «необдуманные действия, ведущие к сокраще-
нию боевого состава дивизий», выразившиеся в отправке
30 декабря самолетом из кольца окружения одного из
офицеров 13-й танковой дивизии с журналом боевых дей-
ствий и другими документами. Он постоянно жаловался
на большую разницу между списочным и боевым соста-
вом дивизии и отказывался признавать результаты после-
дующей проверки, в которых содержались подробные
данные по всем частям дивизии. После личной беседы с
генералом, последовавшей вслед за массовым бегством
солдат, начальник штаба 8-й кавалерийской дивизии СС
майор Митцлав записал свои впечатления об этом чело-
веке:
«Пфеффер-Вильденбрух... не обладает качествами ру-
ководителя. В любом случае это что-то новое для генера-
ла и командира: не покидать туннель в течение вот уже
шести недель. Это распространилось и на офицеров его
штаба, для которых посещение войск превратилось в про-
стую формальность после награждения орденом Рыцар-
ского креста. Особенно жесткой критике подвергается
1 14
начальник штаба майор (впоследствии подполковник)
Линденау. Об этом офицере говорят как о недостаточно
серьезном человеке. Они всегда слишком спокойны и са-
моуверенны и совершенно не владеют обстановкой».
В различных частях командиры очень отличались друг
от друга образованием и личными качествами. Пфеффер-
Вильденбрух родился в семье врача в 1888 г. Во время
Первой мировой войны он имел звание лейтенанта, а по-
сле ее окончания перешел на службу в только что создан-
ную тайную полицию. С 1928 по 1930 г. работал в Чили,
где готовил жандармов. С 1939 по 1940 г. Пфеффер-Виль-
денбрух был командиром полицейской дивизии СС, за-
тем возглавил отдел колониальной полиции в управлении
РСХА, возглавляемом рейхсфюрером СС Генрихом Гимм-
лером. В то время в РСХА подумывали о создании коло-
ниальных полицейских войск в Африке. 27 августа 1943 г.
Пфеффер-Вильденбрух был назначен командиром VI Ла-
тышского армейского корпуса СС, которым командовал
до 11 июня 1944 г. на относительно спокойном участке
фронта немецкой группы армий «Север». Пфеффер-Виль-
денбрух прибыл в Будапешт в сентябре 1944 г. для того,
чтобы не дать Хорти осуществить попытку заключить мир
с западными союзниками, а также для руководства созда-
нием новых вооруженных формирований СС. Провал по-
пытки Хорти и дальнейшие благоприятные для Германии
политические события вряд ли сделали бы Пфеффера-
Вильденбруха значительной фигурой в обороне города,
если бы через две недели на окраины столицы Венгрии не
вышли советские войска.
Пфеффер-Вильденбрух не состоял в национал-социа-
листической партии и никогда не пользовался нацистским
приветствием «Хайль Гитлер!». Его назначили на пост ко-
мандующего будапештской группировкой войск в надежде
на то, что он, как опытный офицер полиции, не допустит
случаев массовых беспорядков и дезертирства. Будучи пе-
дантом, он настаивал на неуклонном соблюдении всех за-
конов. Например, в 1940 г. по его приказу получил десять
суток ареста солдат, который украл примерно один фунт
кофе из пустого дома. Подчиненные были очень низко-
го мнения о генерале. Например, подполковник Хельмут
Вольф с горечью вспоминал:
115
«На любое полезное предложение он отвечал грубым
ничем не мотивированным отказом. В своих донесениях
Пфеффер-Вильденбрух постоянно искажал информацию.
Например, вокзал Келети пал только через двое суток по-
сле его доклада. Все его донесения содержали столько
преувеличений, что даже его адъютант, качая головой, за-
являл, что никогда не осмелился бы докладывать о по-
добном».
По словам генерала Валька, тон в Будапеште задавали
«гражданский генерал» или, по крайней мере, «генерал-
политик» и его начальник штаба, ни один из которых не
был в состоянии «контролировать ситуацию», но ни того
ни другого «некем было заменить» из-за отсутствия под-
ходящих кандидатур среди офицеров в кольце окружения.
Несмотря на то что Бальк был настроен против всех гене-
ралов СС, его критицизм нельзя назвать безоснователь-
ным. В 1955 г. Пфеффер-Вильденбрух был в числе послед-
них немецких офицеров и генералов, освобожденных из
советского плена. В 1971 г. он погиб в автомобильной ка-
тастрофе в Западной Германии.
Начальнику штаба П феффера-Вил ьденбруха подпол-
ковнику Усдау Линденау в то время было 30 лет. Это был
один из самых молодых штабных офицеров в немецкой
армии с прекрасной репутацией. Он прибыл в Будапешт
из Вены 19 декабря 1944 г. Несмотря на то что он не имел
отношения к СС, в его назначении в IX горнострелковый
корпус СС не было ничего необычного: поскольку в СС
не было учебного заведения для подготовки штабных офи-
церов, высшие штабные должности часто занимали вы-
ходцы из вермахта.
Командиром 8-й кавалерийской дивизии СС («Флори-
ан Гейер») был бригадефюрер (это звание соответствует
армейскому генерал-майору) Йоахим Румор. Он родился
в 1910 г. в Гамбурге, в семье крестьянина. В 1930 г. всту-
пил в нацистскую партию, позднее — в СС. С начала Вто-
рой мировой войны приобрел значительный опыт, коман-
дуя различными частями. Во время прорыва из окружения
был ранен и совершил самоубийство.
22-й кавалерийской дивизией СС командовал бригаде-
фюрер Август Цеендер, родившийся в 1903 г. в Вюртем-
берге. Вступил в армию в 1918 г. в возрасте 15 лет, служил
116
унтер-офицером до 1933 г. После почетного увольнения
вступил в нацистскую партию, а в 1935 г. получил звание
гауптштурмфюрера (соответствует армейскому капитану).
Во время Второй мировой войны до ноября 1944 г. служил
на должностях командира батальона и полка. Поняв, что
попытка прорыва из окружения не увенчалась успехом,
также совершил самоубийство.
Командир 13-й танковой дивизии генерал-полковник
Герхард Шмидхубер родился в Пруссии в 1894 г. С 1914 г.
офицер резерва. В 1920 г. уволился из армии, куда вернул-
ся в 1934 г. Служил и воевал на должностях командира
батальона и полка на территории Франции и Советского
Союза, имел многочисленные награды.
Во время осады совершил кражу персидского ковра из
королевского замка в Гёдёллё. Пытаясь успокоить совесть,
вручил капитану Бениовски 100 пенгё для помощи бедным
людям. Принял участие в прорыве из кольца окружения.
Шел в первых рядах и был убит на площади Сена или пло-
щади Героев.
Командир 66-го моторизованного полка 13-й танковой
дивизии майор (позднее — подполковник) Вильгельм Ше-
нинг родился в Гумбиннене (с 1946 г. Гусев), Восточная
Пруссия, в 1908 г. Во время осады Будапешта командовал
также еще одним полком дивизии, практически выполняя
обязанности генерал-полковника Шмидхубера, которому,
в свою очередь, пришлось принять командование всей
оборонительной группировкой войск в Пеште, куда вхо-
дила и часть Шенинга. После прорыва из Буды получив-
шему несколько ранений Шенингу удалось выйти к по-
зициям немецких войск. Его преследовали воспоминания
о днях осады до самой смерти в 1987 г. в городе Бохум.
Командир моторизованной дивизии «Фельдхернхалле»
генерал-майор Гюнтер фон Папе родился в 1907 г. в Дюс-
сельдорфе. Будучи кадровым офицером, во время Второй
мировой войны занимал должности командира роты, ба-
тальона и полка. За выдающиеся заслуги был награжден
Рыцарским крестом с дубовыми листьями. После 23 дека-
бря 1944 г., когда ему было поручено развернуть танковый
корпус «Фельдхернхалле», его должность занял командир
мотопехотного (панцергренадерского) полка подполков-
ник Хельмут Вольф. Вольфу удалось вырваться из котла
117
окружения во время прорыва, и он умер в 1989 г. в Гер-
мании, будучи генералом бундесвера в отставке.
Фактический командир 271-й народно-гренадерской
(пехотной) дивизии подполковник Герберт Кюндигер вы-
рос из самых нижних слоев общества до офицера штаба,
который также был награжден орденом Рыцарского креста
с дубовыми листьями. Дивизия оказалась запертой в ло-
вушке Будапешта лишь частично и была вновь сформиро-
вана за счет находившихся вне котла частей под командо-
ванием официального командира дивизии генерал-майора
Мартина Бибера.
Следует упомянуть некоторые значительные различия,
существовавшие в то время между венгерскими и немец-
кими командными структурами. В частности, высшим зва-
нием, которое мог иметь венгерский офицер в возрасте до
40 лет, было подполковник, а Эрнё Билльнитцер стал ге-
нералом, когда ему перевалило за пятьдесят. В немецкой
армии были подполковники в возрасте 30 лет и генералы,
которым было сорок. Это было одной из причин, почему
немецкие офицеры были более энергичными и стойкими,
чем их венгерские коллеги.
Генерал-полковник Иван Хинди родился в Будапеште
в 1890 г. В 1909 г. он стал унтер-офицером в кадетской
роте. Во время Первой мировой войны получил звание
обер-лейтенанта и был награжден Железным крестом
третьего класса, что было высокой наградой для офицера
в его звании. После окончания войны стал офицером
контрразведки, а в 1924 г. по результатам ежегодной ат-
тестации, которую должен был проходить каждый офи-
цер, о нем писали как о «решительном, зрелом офицере
с открытым характером. Приветлив, отличается живым
темпераментом. Обладает выдающимся умом, большим
военным талантом, значительным умом и хорошей реак-
цией. В высшей степени старателен и трудолюбив... В бою
проявил себя как храбрый, хладнокровный и бдительный
командир. Личная храбрость сделала его примером для
подчиненных... Является требовательным, строгим, но
справедливым руководителем. Оказывает положительное
влияние на подчиненных, о которых постоянно проявля-
ет заботу. Как подчиненный исполнителен и дисципли-
нирован».
118
Несмотря на отличную характеристику, ему не удалось
занять более высокую должность в армии, возможно из-за
скромных результатов, которые он продемонстрировал как
штабной офицер. В 1928 г. Хинди оставил службу в контр-
разведке и в течение четырех лет преподавал немецкий
язык в Военной академии Людовика. В 1932 г. получил ди-
плом юриста и стал советником по вопросам дисциплины
и соблюдения правил чести при Верховном командовании
венгерской армии (Гонвед), а позже возглавил соответ-
ствующий отдел. В 1936 г. он уже имел характеристику
«блестящего» штабного работника, а в 1940 г. в его атте-
стации указывалось, что Хинди — это «офицер, облада-
ющий зрелыми взглядами и кругозором, значительным
чувством ответственности, высокой степенью сознатель-
ности и инициативы... способный преодолевать препят-
ствия и имеющий верные суждения». В 1942 г. ему было
присвоено звание генерал-майора, и он был назначен на
должность венгерского I армейского корпуса.
Хинди сыграл важную роль во время, когда 15 октября
1944 г. Хорти выступил с предложением о прекращении
огня. Тогда он по собственной инициативе арестовал сво-
его начальника генерал-лейтенанта Белу Аггтелеки, кото-
рый отдал приказ дать отпор немецким войскам в случае,
если они примут решение занять Замковый холм и саму
Крепость в Буде. Аггтелеки не стал даже дожидаться офи-
циального приказа о выходе из войны. Возможно, Хинди
поступил так под влиянием начальника штаба у Аггтелеки
подполковника Шандора Хорвата, который симпатизиро-
вал организации «Скрещенные стрелы». Когда Аггтелеки
отдал свой приказ, Хорват выразил протест, а когда Аггте-
леки стал настаивать на его выполнении, Хорват вышел
из помещения. Через полчаса туда вошел Хинди в сопро-
вождении двух офицеров. Как вспоминает Аггтелеки, за
всех говорил Хинди: «Я приглашаю генерал-лейтенанта и
весь 1 армейский корпус присоединиться к партии венгер-
ских интересов». — «...Нет, нет и нет», — заявил я, и тог-
да Хинди, в свою очередь, потребовал передать командо-
вание корпусом ему. Капитан Цех тут же стремительно
шагнул к моему столу и вырвал из стены телефонный про-
вод. Он или его напарник забрал с вешалки кобуру с моим
пистолетом».
1 19
Спустя короткое время Хинди выступил с обращением
в адрес шестидесяти офицеров штаба:
«Здесь готовился заговор против немецких товарищей
по оружию. Аггтелеки мог бы выступить против преда-
телей, но он не сделал этого. Напротив, он стал на одну
сторону с изменниками. К сожалению, регент попал под
влияние клики еврейских агентов и пораженцев. Он ока-
зался не способен отделить себя от этой преступной кли-
ки. Переданное по радио обращение является актом пре-
дательства. Возможно, сам регент даже не знает о нем,
иначе он сам бы зачитал его, а не поручил сделать это
простому радиокомментатору. Для того чтобы предотвра-
тить измену, я был вынужден принять командование на
себя. Надеюсь, что офицеры корпуса меня поддержат».
На следующий день Хинди официально вступил в ко-
мандование корпусом, а через 15 дней ему было присво-
ено звание генерал-лейтенант.
Поведение Хинди повергло в шок некоторых из его
знакомых. Он повсеместно пользовался репутацией скром-
ного, спокойного человека, настоящего джентльмена, и
никто не понимал, как могло получиться так, что он ока-
зался на стороне «Скрещенных стрел». На вопрос, почему
он принял командование, сам генерал отвечал:
«Я провел много времени у себя за столом в министер-
стве обороны, занимаясь довольно скучными и глупыми
проблемами, имевшими отношение к понятию чести. Я
всегда стремился быть боевым офицером, но соответству-
ющие рапорты с моей стороны постоянно отклонялись. Но
желание постоянно оставалось прежним: однажды стать
боевым командиром и дослужиться на этом поприще до
максимально возможного звания. События 15 октября дали
мне эту возможность. Я стал генерал-лейтенантом и воз-
главил оборону Будапешта. Я принял это назначение, как
солдат, не обращая внимания на политические вопросы и
ориентацию правительства. Моя мечта исполнилась, и я
готов заплатить за это жизнью».
Возможно, Хинди даже самому себе не хотел призна-
ваться в истинных мотивах своего поведения. Маловеро-
ятно, что солдат, который никогда не был просто карь-
еристом, предаст своего регента и командиров, находясь
во власти простых амбиций. Скорее, его решение было
120
вызвано слепотой в отношении немцев и неприятием со-
ветской системы. Здесь Хинди явно был не одинок: мно-
гие офицеры, не испытывавшие симпатий ни к «Скре-
щенным стрелам», ни к немцам, поступали таким же
образом. Капитан личной охраны Дьюла Фольдеш, из-
вестный в своем кругу абсолютной лояльностью по от-
ношению к правительству Хорти, был вынужден вступить
сам с собой в жестокий конфликт, получив приказ вы-
ступить против немецких союзников, и предпочел совер-
шить самоубийство. Унтер-офицеры 2-го гусарского пол-
ка «Арпад Феделем», все выходцы из крестьянских семей
Венгерской равнины, не проявлявшие интереса к поли-
тике, услышав обращение регента, направили делегацию
к офицерам, которая выразила общую просьбу разрешить
им вступить в войска СС, если Венгрия примет решение
о капитуляции.
Хинди не был фанатиком партии «Скрещенные стре-
лы», но он был типичным профессиональным военным тех
дней. Его взгляды сформировались под влиянием деятель-
ности венгерской коммуны в 1919 г., а также 25 годами
воспитания в духе антикоммунизма: «Для меня коммунизм
означал нечто, что не несет ничего, кроме грабежей,
убийств. Прежде всего это понятие было синонимом без-
божия и моральной деградации». С таким заявлением Хин-
ди выступил в ответ на вопрос в Верховном суде, где 15 ок-
тября 1946 г. он был приговорен к смерти. Он не отказался
от своих убеждений даже тогда, когда успел растерять свои
иллюзии в отношении немцев и все более и более стал
понимать, что все жертвы не имели никакого смысла. В
его официальных донесениях все более ясно виделось по-
нимание бессмысленности борьбы. В середине января он
как о свершившемся факте говорил о разрушениях в го-
роде, а к началу февраля охарактеризовал постоянные обе-
щания Гитлера прорвать кольцо блокады как «фантазии».
В последние дни боев он даже с большей симпатией от-
носился к советским войскам, чем к немецким. Но страх
перед большевизмом и чувство бессилия не дали этому
человеку занять более независимую позицию по отноше-
нию к своим союзникам. С самого момента ареста Хинди
не испытывал иллюзий по поводу своей дальнейшей судь-
бы. Он говорил своему другу:
121
«Я рассказал тайной полиции все так, как оно было на
самом деле. Я практически продиктовал им свое призна-
ние. Они были поражены. Я ничего не отрицал, ничего не
менял, говорил только правду. Их интересовал лишь очень
короткий период, а именно то, что происходило с 15 октяб-
ря 1944 г. до конца февраля 1945 г. Всего четыре месяца.
Тем, кто меня допрашивал, прекрасно было известно, что
моя жизнь до 15 октября была безупречной. Как ты по-
мнишь, я всегда выступал против крайностей. Даже после
15 октября я не принимал участия в зверствах, а, наобо-
рот, пытался пресечь их, где только мог. Я принял коман-
дование обороной Будапешта, как солдат. Это все. Мое
дело не нуждается в свидетелях. Я собираюсь говорить
только правду. Меня приговорят к смерти и казнят».
Поскольку руководство партии «Скрещенные стрелы»
объявило о том, что Хинди «вручаются все полномочия за
то, что происходит на территории столицы и королевской
резиденции в Будапеште», под приказами о массовых
убийствах ставилась его подпись. Однако по его личной
просьбе к адвокату Ласло Варге, которого он попросил
подготовить необходимые личные пропуска, было спасено
несколько евреев. Эти пропуска бесплатно предоставил
ему Шандор Керестеш, спустя полвека почетный прези-
дент Венгерской христианско-демократической народной
партии, работавший в то время в министерстве внутрен-
них дел. В благодарность Хинди выдал Ласло Варге и од-
ному из его коллег удостоверения об освобождении от
военной службы, хотя ему было хорошо известно, что оба
были дезертирами. Но этого оказалось недостаточно.
Судьба Хинди олицетворяет собой крушение правого
крыла венгерского офицерства. Несмотря на то что как
частное лицо он отвергал все эксцессы с кровопролитием,
тем не менее ему пришлось нести за них ответственность.
Как командир он запятнал свое имя преступлениями бое-
виков партии «Скрещенные стрелы», вместо того чтобы
просто выйти в отставку, когда понял, что не может ни-
чего сделать, чтобы остановить их.
Лицом, отвечавшим за поддержание порядка и воин-
ской дисциплины в столице, был генерал-лейтенант Имре
Каланди, председатель Венгерской ассоциации бокса, ко-
торому во время осады было уже 69 лет.
122
Отслужив в Первую мировую войну на должностях ко-
мандира штурмовой роты и батальона, этот офицер по
числу наград был одним из первых в венгерской армии.
Когда Каланди узнал об окружении, то заявил генералу
Хинди, что все еще пребывает в хорошей физической
форме и просит направить его в боевую часть. Каланди
был одним из немногих генералов, регулярно навещавших
передовую: «Как солдат он был как будто неуязвим. Его
автомобиль ежедневно получал повреждения в результате
обстрелов, но, если такое попадание приходилось в перед-
нюю часть, оказывалось, что генерал сидел на заднем си-
денье. Если же машина получала пулю или осколок сзади,
то генерал в это время сидел впереди, рядом с водителем.
Его лицо и руки были постоянно оцарапаны. Если не
было машины, он выезжал на фронт на велосипеде, а если
не было и велосипеда, то просто отправлялся туда пеш-
ком». 17 января 1945 г. Каланди был тяжело ранен. Его
должность перешла генерал-майору Андору Сёке, кото-
рый, в свою очередь, был ранен в боях у вокзала Дели.
Каланди попал в плен во время прорыва и, ослабленный
дизентерией, умер во время марша на этапе. Сёке умер в
апреле 1945 г. в Сольноке.
Командующий штурмовой артиллерией генерал-лейте-
нант Эрнё Билльнитцер родился в Фиуме (ныне Риека
в Хорватии, тогда в составе Австро-Венгрии. — Ред.) в
1889 г. Зимой 1942/43 г. он командовал артиллерийским
корпусом на фронте на Дону (где венгры (2-я армия) были
совершенно разгромлены. — Ред.). В сентябре 1944 г. ему
было поручено создать и принять командование штурмо-
вой артиллерией, самым молодым родом войск в венгер-
ской армии. Билльнитцеру единственному среди офицеров
Генерального штаба удалось уцелеть во время прорыва,
однако он попал в плен в окрестностях Пербаля. В 1948 г.,
спустя один месяц после освобождения из лагеря для во-
еннопленных, он был арестован и по приговору показа-
тельного суда получил сначала три, а затем и восемь лет
заключения. Поскольку этим приговором предусматрива-
лась конфискация всего имущества генерала, после осво-
бождения он стал работать сторожем в больнице. В 60-х гг.
один из военных вождей эмиграции на Западе генерал-
майор Андраш Зако попытался убедить Билльнитцера на-
123
чать шпионить в интересах западных разведывательных
служб. Билльнитцер, которому в то время было уже 70 лет
и который был сломлен морально и физически, отказался
и поставил об этом в известность представителей властей.
Это событие использовалось в пропагандистских целях,
а в благодарность генералу предоставили квартиру и не-
большую пенсию. Он умер в Будапеште в 1976 г.
Полковник Шандор Андраш, получивший звание лей-
тенанта пехоты еще в 1918 г., после Первой мировой вой-
ны успел послужить в авиации. Данный вид вооруженных
сил был секретным, так как попадал под одну из статей
Трианонского мирного договора. Андраш прошел обуче-
ние в Италии, был наблюдателем во время гражданской
войны в Испании. В ноябре 1942 г. он был назначен на
должность начальника штаба ВВС страны, но под давле-
нием немцев был вынужден оставить этот пост и возгла-
вить военную академию. Когда в ноябре 1944 г. академия
закрылась, Андраш принял командование пехотными ча-
стями 10-й пехотной дивизии, а с 26 ноября сменил ге-
нерал-майора Корнеля Осланьи на должности командира
всей дивизии. 15 января 1945 г. Андраш перешел на со-
ветскую сторону. Позже в том же году он стал начальни-
ком штаба новой венгерской армии (Гонвед), но был вы-
нужден уйти в отставку после того, как коммунистическая
пресса развернула против него кампанию, связанную с
тем, что Андраш критиковал политические органы воен-
ного департамента за методы допросов. 19 декабря 1946 г.
он был арестован и приговором показательного суда при-
говорен к смертной казни, которая была заменена на по-
жизненное заключение. Во время восстания 1956 г. 31 ок-
тября его освободили из тюрьмы Вац. После подавления
мятежа Андраш бежал в Канаду. В 1978 г. вернулся оттуда
в город Айзенштадт в Австрии, где умер в 1985 г. в возрас-
те 87 лет.
Командир охранного батальона «Будапешт» подполков-
ник Ласло Верешвари был человеком с одной из самых
скверных репутаций в венгерской армии. Он служил на
фронте с марта 1944 г., а командование батальоном принял
17 октября. В его подразделении солдаты и назначенные
туда для принудительных работ лица регулярно подверга-
лись казням в качестве меры устрашения и повышения дис-
124
циплины. Он приговорил к смерти за трусость даже одного
из младших офицеров, а потом, отменив приговор, издева-
тельствами довел того до самоубийства. Верешвари посто-
янно совершал акты злоупотребления в отношении своих
солдат, наносил им моральные и физические оскорбления,
отказывал в предоставлении даже пятиминутного отдыха
для перекура. По свидетельству очевидцев, однажды он рас-
хаживал взад-вперед вдоль железнодорожной насыпи в
районе Лагиманос, подчиняя своих солдат ударами хлыста
и не обращая внимания на град пуль. Позже, когда его ба-
тальон был разгромлен, Верешвари стал одним из самых
ненавидимых командиров подразделения, отвечавшего за
оборону непосредственно района Замка... Жандармский
офицер вспоминает: «Верешвари, ужас Замка., приходил
дважды в день, чтобы держать нас в узде, и до того, как он
появлялся, часовые выкрикивали: «Смотрите, Верешвари
идет!» Он всегда хвастался, что носит в портфеле список
мертвых, которых хватило бы на три батальона. У него была
отталкивающая внешность, заносчивый толстяк с презри-
тельной усмешкой на лице... всегда готовый найти повод
для придирок... Он настолько надоел всем нам, что мы ре-
шили покончить с ним в следующий же его приход». Но
этого не случилось. Отдав приказ своим солдатам идти на
прорыв, Верешвари и сам принял в этом участие, и, по сви-
детельствам очевидцев, между 15 и 17 февраля 1945 г. он
был убит советскими солдатами в районе к юго-западу от
Пилишчаба. В конце января 1945 г. он успел получить за
свое «геройство» крест венгерского ордена «За заслуги».
Советские генералы
О советских генералах, участвовавших в осаде Буда-
пешта, известно немного, отчасти из-за ограниченного
доступа к советским архивам, но в основном из-за того,
что опубликованные в Советском Союзе мемуары давали
очень скудную личную информацию об этих людях.
Автор исследования обладает подробными данными
только относительно маршалов Украинских фронтов.
Маршал Р.Я. Малиновский родился в 1898 г. в городе
Одессе. С самого начала участвовал в Первой мировой
125
войне, в 1916 г. в составе Русского экспедиционного кор-
пуса отправился во Францию. По возвращении на родину
в 1919 г. сразу же вступил в Красную армию. В декабре
1920 г., после учебы в школе младшего комсостава, стал
командовать пулеметным взводом, затем был начальником
пулеметной команды, помощником командира и коман-
диром батальона. С 1930 г. начштаба кавалерийского пол-
ка 10-й кавалерийской дивизии, затем служил в штабах
Северо-Кавказского и Белорусского военных округов. К
1937 г. уже занимал должность начальника штаба 3-го кава-
лерийского корпуса, был направлен в Испанию в качестве
военного советника, где находился в 1937—1938 гг. С 1939 г.
на преподавательской работе в Военной академии имени
М.В. Фрунзе, в марте 1941 г. стал командиром 48-го стрел-
кового корпуса, развернутого у границы Румынии. 9-я от-
дельная армия, в состав которой входил 48-й стрелковый
корпус, была самой сильной из советских армий.
С августа 1941 г. командовал 6-й армией, с декабря по
июль 1942 г. Южным фронтом, а с августа по октябрь 1942 г.
66-й армией, сражавшейся севернее Сталинграда. В ок-
тябре-ноябре 1942 г. замкомандующего Воронежским
фронтом. С ноября 1942 г. командовал войсками 2-й гвар-
дейской армии. Эта армия вместе с 5-й ударной и 51-й ар-
миями остановила, а затем разгромила ударную группиров-
ку немцев, пытавшуюся деблокировать окруженные войска
Паулюса под Сталинградом. С февраля 1943 г. командовал
Южным, а с марта Юго-Западным (20 октября 1943 г. пе-
реименован в 3-й Украинский) фронтами. С его именем
связано освобождение Донбасса и Одессы. С мая 1944 г.
командовал 2-м Украинским фронтом. Им была проведена
(совместно с 3-м Украинским фронтом Толбухина в августе
1944 г. — Ред.) Ясско-Кишиневская операция, в результате
которой почти полностью была разгромлена группа армий
«Южная Украина» под командованием Й. Фриснера. После
капитуляции Германии Забайкальский фронт под коман-
дованием Малиновского наносил главный удар по япон-
ской Квантунской армии. До 1956 г. командовал войсками
на Дальнем Востоке, а после XX съезда КПСС (февраль
1956 г.) в марте стал первым заместителем министра обо-
роны. Как соратник Никиты Хрущева, в октябре 1957 г. за-
нял пост министра обороны, на котором находился и после
126
отстранения от власти Н. Хрущева в 1964 г., до самой своей
смерти в 1967 г. Дважды Герой Советского Союза, награж-
ден высшим советским военным орденом Победы.
Маршал Федор Иванович Толбухин родился в деревне
Андроники Ярославской губернии в 1894 г. Во время Пер-
вой мировой войны был прапорщиком, а затем — штабс-
капитаном, был известен своей заботой о подчиненных
солдатах. После революции 1917 г. — на штабной работе.
В Гражданскую войну был офицером штабов Северного и
Западного фронтов. За личную храбрость награжден орде-
ном Красного Знамени. В дальнейшем с отличием окон-
чил Академию Генерального штаба имени Фрунзе, зани-
мал различные посты в Генеральном штабе. В 1941 г. был
назначен начальником штаба Закавказского и Кавказско-
го фронтов, в 1942 г. — Крымского фронта.
После эвакуации Крыма был назначен командующим
57-й армией. Со своей армией с первых дней участвовал
в боях за Сталинград, сыграл важную роль в уничтожении
окруженной группировки Паулюса. С февраля 1943 г. ко-
мандовал 68-й армией на Северо-Западном фронте. С
марта 1943 г. командующий Южным, с октября 4-м Укра-
инским, а с мая 1944 г. и до конца войны 3-м Украинским
фронтом.
Известный своим хладнокровием и решительностью,
способностью вести за собой солдат, Толбухин считался
прекрасным командиром. Он подтвердил свою репутацию
в январе 1945 г., когда, несмотря на разрешение Сталина
отвести войска на восточный берег Дуная, он предпочел со-
хранить позиции на южном участке фронта за Дунаем, не-
смотря на то что после третьей попытки немецких войск
деблокировать окруженную в Будапеште группировку они
были в критическом положении. Приняв такое решение,
он рисковал собственной жизнью (и должностью. — Ред.),
так как Сталин был не склонен проявлять милосердие к
тем, кто терпел поражения. Начиная с 16 марта 1945 г. вме-
сте с Малиновским осуществлял наступление на Вену.
(Венская наступательная операция 16 марта — 15 апреля,
Вена была взята 13 апреля. — Ред.) После войны был ко-
мандующим советской Южной группой войск, развернутой
на территории Венгрии, а с 1947 г. до своей смерти в 1949 г.
командовал войсками Закавказского военного округа.
127
Специальные подразделения в обороне города
Как только Будапешт превратился во фронтовой город,
разные люди приступили к созданию специальных добро-
вольческих формирований. В первую очередь такую ини-
циативу проявил подполковник Пал Пронай, которому в
то время было уже 70 лет. В 1919 г. Пронай создавал до-
бровольческий корпус для противостояния коммунистам,
а в 1921 г. — для борьбы с австрийцами. Позже, когда в
результате боев он остался без своего формирования, Про-
най еше не раз пытался создавать другие. Не имея воз-
можности посвятить свою жизнь войне, он растрачивал ее
в целом ряде скандалов в общественных местах, сомни-
тельных «делах чести» и длившихся десятилетиями судеб-
ных разбирательствах. Так, с одним из своих противников
по судебному процессу он затеял драку прямо на улице.
После того как Венгрия была оккупирована немецки-
ми войсками, Пронай в очередной раз попытался создать
боевое подразделение, но снова безуспешно. После пере-
ворота партии «Скрещенные стрелы» 15 октября 1944 г. он
обратился с просьбой о предоставлении оружия к вновь
назначенному министру по мобилизации Эмилю Коваржу,
а сам лично занялся набором добровольцев на площади
Аппони. Но и эта попытка чуть было не провалилась.
Первый лейтенант Вильмош Бондор так вспоминает о тех
событиях:
«Поражало полное отсутствие дисциплины. Товарищи,
собиравшиеся вокруг пожилого человека, и сами были не-
молодыми, они мало знали о современной тактике, что
пытались компенсировать постоянным вмешательством во
все происходящее».
Офицер Генерального штаба, отвечавший за формиро-
вание отрядов «коммандо», капитан Золтан Мико отказал
в поставках оружия Пронаю, так как тот оказался неспо-
собным выполнить задачу по набору и подготовке своих
людей, и его вскоре оставили даже большинство из тех,
кого он успел набрать. Командир роты в его подразделе-
нии Ласло Ваннай через несколько недель порвал с ним и
занялся созданием собственного отряда, а студенты, кото-
рые поначалу записывались в подразделение Проная, пе-
реходили в университетский штурмовой батальон. Когда
128
Пронай стал обвинять Ванная в том, что тот переманивает
его солдат, и осыпать оскорблениями лидера студентов
Дьюлу Элишера, его собственные офицеры были вынуж-
дены физически удерживать его. В широкополой шляпе,
поясе с заклепками, высоких сапогах, с огромной кобурой
и хлыстом для верховой езды в руках он нанес визиты
ряду высших военных чинов, но нигде не получил под-
держки, в том числе и от Хинди:
«Он заявил мне, что получил разрешение правительства
на создание специального отряда, для которого потребо-
вал оружие. Я ответил Пронаю, что мне ничего не извест-
но ни о каком разрешении правительства, и считаю стран-
ным то, что он, имея такое разрешение, обращается за
оружием ко мне. Ведь в правительстве отлично знали, что
у меня не было запасов оружия и обмундирования. В ответ
на мои вопросы Пронай заявил, что имеет возможность
собрать 1,5 тысячи человек. Я всегда был против любых
подразделений, сформированных подобным образом, по-
этому в тактичной форме отказал Пронаю, уважая его воз-
раст. Я спросил квартирмейстера корпуса о том, известно
ли было ему что-то об отряде Проная, ведь кто-то должен
был снабжать этих людей продовольствием. Мне доложи-
ли, что людям Проная было выделено 1500 пайков... Чуть
позже я узнал, что они смогли предъявить лишь примерно
100—120 человек, которые даже не были вооружены».
Во время осады Пронай впал в летаргию и лишь из-
редка наведывался в штаб корпуса. Его отряд официально
находился в составе вооруженных сил с 7 января 1945 г.
Последний раз Проная видели во время попытки прорыва.
По некоторым сведениям, он погиб в боях в долине Кют-
волги.
Ласло Ваннаю повезло больше. У него тоже были трения
с законом: 22 июля 1932 г. по приговору военного суда он
был разжалован и приговорен к шести месяцам заключения
за попытку организации правого переворота. Еще раньше
он оказался в центре скандала за оскорбление политика
либерал-демократа Вильмоша Важоньи, которого пытался
ударить по лицу прямо на улице. В 20-х гг. он занимался
созданием военизированных отрядов в обход условий Три-
анонского договора. В 1938 г. он был причастен к созданию
в Верхней Венгрии так называемой «гвардии оборванцев»,
129
а после этого успешно вел партизанскую войну в Прикар-
патье. В 1943 г. по предложению подполковника инженер-
ных войск Золтана Ньистора Ваннай стал вынашивать идею
создания штурмового батальона. Золтан Ньистор во время
захвата Воронежа служил наблюдателем при немецких са-
перно-штурмовых группах и позже предложил начальнику
венгерского Генерального штаба генерал-полковнику Фе-
ренцу Сомбатхеи формировать такие же подразделения и в
Венгрии. Он мотивировал свое предложение тем, что на
местности, где отсутствуют значительные естественные
укрытия, большинство предстоящих сражений будет про-
исходить вокруг городских строений. Не получив ответа от
Сомбатхеи, Ньистор обратился с той же идеей к Ваннаю.
Ваннай был среди тех, кто первым приветствовал Са-
лаши в Замке Буды после переворота партии «Скрещен-
ные стрелы». 20 октября 1944 г. он получил от Эмиля Ко-
варжа разрешение сформировать отдельный штурмовой
батальон, куда Ваннай набирал членов партии «Скрещен-
ные стрелы» из общественных организаций, союза ветера-
нов Восточного фронта, молодых боевиков, учащихся во-
енных академий, а также юношей в возрасте от 15 до 18 лет.
Знания некоторыми бойцами батальона особенностей ра-
боты почты, пожарных команд, станции водоснабжения и
некоторых других городских служб оказались бесценными
в условиях городских боев, в особенности когда бои шли
даже в туннелях и канализационных трубах. Ваннай ввел
в своем подразделении систему «нянек», когда к бойцам
моложе 18 лет прикреплялись ветераны в возрасте 35—
45 лет, занимавшиеся их подготовкой. Базовой тактиче-
ской единицей было два звена «дядька—ребенок». Три
таких звена составляли отделение, девять — взвод. Под-
готовка бойцов началась 1 декабря 1944 г. на кирпичном
заводе Уйлак. Ваннаю удалось получить оружие и ин-
структоров в 22-й кавалерийской дивизии СС. Методы
подготовки были настолько жесткими, что во время за-
нятий некоторые получали травмы и ранения: кое-кто по-
лучил ранение в ягодицу во время переползания через за-
граждение из колючей проволоки, другие падали с крыши,
куда пытались взобраться под проливным дождем.
Проблему снабжения продовольствием Ваннай решил
в свойственной ему манере. Сначала он захватил располо-
130
женный на улице Сенткирай и склад с кошерными шнап-
сом, гусиной печенкой и другими продуктами, реквизи-
рованными у евреев, что вызвало немедленный резкий
протест местной организации партии «Скрещенные стре-
лы». Когда этого оказалось недостаточно, он подверг ра-
ботников пекарни на улице Тимар «превентивному за-
держанию» и заставил их работать на нужды батальона
круглые сутки, днем и ночью. Та же судьба постигла со-
трудников кондитерской на улице Бечи, а также 23-й от-
дел снабжения Гонведа, по поводу которого вспыхнул
жестокий конфликт между Ваннаем и комендантом горо-
да полковником Чипкешем. Удостоверения личности для
личного состава батальона и фальшивые отчетные доку-
менты были отпечатаны в типографии Канитц на улице
Вадас, работники которой также были подвергнуты «пре-
вентивному задержанию». Ваннай был фанатичным анти-
семитом, но это не помешало ему назначить некоего «дядю
Рота» с его супругой ответственным за изготовление пе-
чатей для документов. Они же отвечали за работу кухни.
Взамен еврейская пара снабжалась наравне с остальными
бойцами батальона, их никто никогда не обижал. В то же
время существуют доказательства того, что сорок шесть
человек, собранных на бульваре Маргит, были расстреля-
ны в подвале гимназии Тольди и на набережной Дуная
именно людьми Ванная.
Благодаря складу кошерных продуктов среди солдат
сложилось мнение, что в батальоне «Ваннай» питание на-
лажено лучше, чем в подразделениях регулярной армии.
К тому времени, когда 22 декабря 1944 г. он получил офи-
циальное название Венгерский королевский летучий ба-
тальон «Ваннай», в нем насчитывалось уже 638 человек.
Долгое время в батальоне, следуя примеру Гитлера или
Салаши, совсем не носили знаков различия на обмунди-
ровании. Несмотря на все жалобы, Ваннай в знак проте-
ста против приговора 1932 г. отказался надевать военную
форму до своей полной реабилитации. После рождествен-
ских праздников Салаши официально присвоил ему зва-
ние майора.
Батальон «Ваннай» был единственным подобным под-
разделением, имевшим собственную службу безопасности
численностью примерно десять человек, задачей которых
131
было совершать казни захваченных дезертиров или попав-
ших в плен советских солдат, если на них была гражданская
одежда. Начальник отдела безопасности капитан Ференц
Дьюлай-Мольнар возглавлял одновременно службу радио-
перехвата сообщений советского радио, капитан Секереш
с помощью двух солдат-русинов занимался контрпропаган-
дой с помощью громкоговорителя, первый лейтенант Эн-
дре Ковач отвечал за набор и подготовку новобранцев.
24 декабря главные силы батальона располагались в рай-
оне больницы Яноша и имели задачу прикрыть путь в Буду
через Хювошвольд. Однако 25 декабря, когда обстановка на
этом участке фронта, как казалось, стабилизировалась, три
из четырех рот батальона получили приказ поддержать ата-
ку сил 10-й пехотной дивизии в районе Чёмёра, восточнее
Пешта. 26 декабря в результате контратаки удалось восста-
новить первоначальные позиции, но вскоре их пришлось
оставить после удара советских танков и прорыва ими обо-
роны на участке венгерской 12-й резервной дивизии. Под-
разделения батальона «Ваннай» тогда понесли значитель-
ные потери, и командир, никого не проинформировав,
принял решение отвести уцелевших солдат на позиции в
Буде. В отношении дальнейших событий различные источ-
ники дают разные данные. Точно известно лишь то, что
армейские офицеры обвиняли Ванная, который получил
легкое ранение, в бегстве с поля боя, а Ваннай, в свою оче-
редь, обвинял их в срыве контратаки и потере одной из
своих рот.
Позже батальон «Ваннай» понес тяжелые потери во
время жестоких боестолкновений в Буде, где его развер-
нули на одном из самых уязвимых участках кольца обо-
роны.
Для того чтобы пополнить ряды подразделения, Ваннай
устраивал рейды по подвалам, где люди пытались найти
убежище, и первого же попавшегося, которого полагал
годным к службе, отправлял с винтовкой в руке на пере-
довую без всякой подготовки. Для того чтобы не допустить
случаев дезертирства, он обратился к советским солдатам
по радио с заявлением, что его батальон не будет брать
пленных. После этого советские солдаты также не про-
являли милосердия к взятым в плен бойцам батальона,
независимо от того, были ли они мобилизованными или
132
добровольцами. В конце декабря в батальон были призва-
ны учащиеся школы-интерната Шалешиан и гимназии
Тольди. Большинство тех юношей, не получивших ника-
кой военной подготовки, в гражданской одежде, погибли
в течение первых дней боев. Особенно много их погибло
во время боев в районе площади Кальмана в конце янва-
ря. До времени прорыва в живых осталось примерно сто —
сто двадцать человек, многие при этом были ранены. Сам
Ваннай погиб в бою в долине Кютволги. Многих из чис-
ла бойцов его батальона среди тех, кому удалось выжить,
позднее судил народный суд за участие в зверствах.
Случай со студентом Дьёрдем Дейчем, в дальнейшем
ставшим владельцем ресторана «Времена года» в Нью-
Йорке, можно отнести к особым. Сбежав из лагеря при-
нудительных работ, он вступил в Венгерский легион, а
затем и в батальон «Ваннай». Незадолго до падения Пеш-
та он пытался скрыться, но был схвачен, и после «меди-
цинского обследования» выяснилось, что он был евреем.
Несмотря на то что Дейч заявил о своей принадлежности
к секте «Трансильванских саббатистов» (которые не счи-
тались евреями, несмотря на то что практиковали обреза-
ние), его вместе с несколькими другими пленниками по-
везли на расстрел к берегу Дуная, но ему снова удалось
бежать.
Боевые группы венгерских националистов из партии
«Скрещенные стрелы» являли собой пеструю картину. Сюда
относилось несколько «летучих отрядов», часть которых
была вооружена безоткатными гранатометами «Панцерфа-
уст» (аналог базуки), но такие подразделения развертывались
только в качестве заградотрядов за основными позициями.
Большинство партийных функционеров предпочитали вое-
вать только с безоружными людьми. Из 2500 активистов,
сведенных в шесть «боевых групп», только примерно семь-
сот вступали в прямые боевые столкновения с советскими
войсками, да и то лишь в тех случаях, когда те сами атако-
вали их. Однако были и те немногие, кто не только разделял
салашистскую идеологию, но и был готов рисковать ради
нее жизнью. Одним из таких был Бела Колларитш. Как
вспоминает о нем адъютант Иштван Салай, «в гражданской
жизни Бела Колларитш был юрисконсультом на немецком
авиационном заводе в Чепеле. Как военный этот человек
133
ничего собой не представлял. Он никогда не служил в вен-
герской армии. Зато служил во время гражданской войны
в Испании в немецкой авиационной части. Когда к власти
пришел Салаши, он пошел на военную службу и сразу же
получил звание первого лейтенанта. Он служил в отделе
пропаганды и ездил на позиции на автомобиле, попутно
обрабатывая солдат речами через громкоговоритель. Воз-
вращаясь из одной из таких поездок, он обнаружил, что
русские заняли железнодорожную насыпь у Ладьмани.
Полный решимости защитить свой дом, он отправился в
Военную академию Людовика, где взял двадцать пять без-
дельничавших солдат, с которыми отправился в бой за на-
сыпь».
Университетский штурмовой батальон создавался со-
всем при других обстоятельствах. Согласно законам, при-
нятым после 15 октября 1944 г., все мужское население
должно было пройти службу в вооруженных силах. Не-
которые подразделения, в частности отряды КИШКА,
были созданы как раз для выполнения этих требований.
Но иногда подразделение формировалось как раз для того,
чтобы избежать службы в армии. Подобное положение ве-
щей стало толчком для формирования университетского
штурмового батальона.
5 октября лейтенант резерва Дьюла Элишер, бывший
студент технического университета, получил разрешение
министерства обороны на создание батальона. До кон-
ца октября подразделение, в котором насчитывалось уже
пятьсот бойцов, официальным приказом стало именовать-
ся 1-м королевским университетским штурмовым батальо-
ном Гонведа, то есть из военизированного формирования
превратилось по существу в регулярное армейское подраз-
деление. Многие из вступивших в батальон студентов пре-
жде входили в состав молодежной военизированной орга-
низации «Левенте» или Национальной гвардии. Помимо
рядовых, в батальоне насчитывалось двенадцать человек
командного состава, из них два лейтенанта резерва и два
прапорщика резерва. Поскольку обещанная студентам эва-
куация в Германию постоянно задерживалась, в батальон
записывались все новые и новые учащиеся, и вскоре на-
134
чалось формирование 2-го университетского штурмового
батальона. Элишер писал:
«Я и некоторые немногие мои товарищи хотели верить
в возможность того, что англосаксонские союзники вы-
ступят на нашей стороне. Действительность, с которой
нам пришлось столкнуться, была просто слишком ужас-
на... Я не разделял убеждений членов партии «Скрещен-
ные стрелы», но еще меньше мне хотелось смириться со
сталинской оккупацией и коммунизмом... В 1941 г. я в
числе первых перешел границу с Россией. Как офицеру
разведки, мне пришлось стать свидетелем тех ужасных
зверств, что совершали отступавшие войска или, точнее,
полицейские части. Все, с чем мне пришлось столкнуться
в мире сталинского коммунизма, наполняло меня ужасом.
Профессор Ференц Оршош, член международной комис-
сии по Катыни, был коллегой моего отца. Это от него я
впервые узнал о том, что случилось с польскими офице-
рами... Я надеялся, что мы сможем держаться вместе в на-
шем подразделении до конца войны. Если бы нас пере-
бросили для обучения в Германию, то, полагаю, из нас
могла бы получиться образцовая часть, которая смогла бы
пробиться к позициям англосаксов».
Большинство из организаторов батальона были убеж-
денными антикоммунистами, но они не имели ничего об-
щего с правыми экстремистами. В частности, сам Элишер
был возмущен обращением с евреями, чему стал свидетелем
во время поездки в Германию в 1942 г. В батальоне полу-
чили убежище некоторые лица еврейской национальности,
а также лидер молодежной социал-демократической орга-
низации, которого разыскивало гестапо.
5 декабря студент третьего курса инженерно-механи-
ческого факультета капитан саперов Лайош Шипеки Ба-
лаш принял командование 1-м батальоном. Командиром
2-го батальона стал майор Лайош Чики. Через пять дней
первые двести новобранцев уже получили обмундирова-
ние. Каждому новобранцу выдали полушубок из овчины,
сапоги и шинели со знаками различия саперов. Несмотря
на то что оружием батальон снабжался очень скупо, сту-
денты изыскивали возможность добывать его по своим
каналам. Из стрелкового клуба Буды им удалось даже по-
лучить винтовки с оптическими прицелами. Однако, по-
135
лучив хорошую общую техническую подготовку, они мало
имели дело с оружием.
Имевший большой фронтовой опыт Шипеки настоял
на том, чтобы его подразделение не отправляли в бой,
прежде чем оно пройдет полноценную подготовку. По
этому поводу ему пришлось выдержать горячую перепалку
с Коваржем и другими вождями партии «Скрещенные
стрелы», требовавшими немедленной отправки батальона
на позиции. Однако Шипеки сумел отстоять свою точку
зрения и даже воспрепятствовать отправке на передовую
добровольцев из студентов, что, по его мнению, привело
бы к бессмысленной бойне. В отличие от него большин-
ство студентов понятия не имели о том, что собой пред-
ставляла настоящая война. Большая часть из них прежде
не служила в армии, юноши были полны романтических
идей и жаждали поскорее пройти боевое крещение.
24 декабря Коварж и руководитель молодежной ор-
ганизации «Скрещенные стрелы» Иштван Жако отдали
приказ поднять батальон по тревоге. Они рассказали о
прорыве советских войск и предложили студентам оста-
вить столицу вместе с членами молодежной организации
«Скрещенные стрелы». Командирам студенческого под-
разделения предстояло сделать трудный выбор. По преж-
ним планам сразу же после Рождества батальон должен
был отправиться в учебный центр Эршекуйвар, сущест-
вовали веские причины и для того, чтобы он остался в
городе, о чем пишет сам Элишер, которому предстояло
принять решение:
«Покинуть Будапешт вместе с юнцами из «Скрещенных
стрел», партийными функционерами и, возможно, даже с
сотрудниками гестапо и им подобными — такое скомпро-
метировало бы каждого члена батальона раз и навсегда. И
я не желал, чтобы такое произошло, ни при каких обсто-
ятельствах... Я полагал, что личный состав 1-го батальона
нужно было держать подальше от боев так долго, как это
только было возможно. Вдруг все же появится шанс вый-
ти из окружения и осуществить то, что мы задумывали с
самого начала. Если же боев не избежать, то лучше было
бы погибнуть, сражаясь, чем попасть в плен или запятнать
честь подразделения и заслужить репутацию палачей и
убийц.
136
Я верил, что каждый день, пока мы сдерживаем ком-
мунистов, послужит делу Венгрии и всей Европы».
Элишер и его товарищи, скорее всего, понимали, что
чем дольше они продолжают сопротивляться, тем дольше
продлятся страдания населения Будапешта, в особенности
евреев, тем больше сам город будет превращаться в со-
стояние руин. Но они считали, что с точки зрения гума-
низма и морали они избрали меньшее зло, и поэтому со-
знательно были готовы подвергать свою жизнь риску.
Чувства по отношению к коммунистическому правлению
были слишком сильны, чтобы заставить их подумать об
альтернативном варианте, который их потомки сочли бы
более приемлемым.
Наконец, к специальным формированиям относилась
так называемая Группа Морлина, названная так по имени
Имре Морлина, капитана артиллерии, позже ставшего
священником. В состав группы входили примерно сто
двадцать кадет военного училища, а также солдаты, от-
бившиеся от своих подразделений. Вооруженная противо-
танковыми гранатометами «Панцерфауст» и значительным
количеством стрелкового вооружения, группа была при-
дана 10-й пехотной дивизии и имела задачей уничтожать
любой советский танк, который сумеет прорваться на ули-
цы столицы. Случаи дезертирства были крайне редкими,
даже подростки в возрасте от 14 до 18 лет сражались до
последнего патрона. Многие из них погибли. Однако по-
сле того, как 15 января сам Морлин попал в плен, группа
распалась. Некоторые из них впоследствии оказались в
составе будапештского охранного батальона, другие по-
гибли у железнодорожной насыпи в Ладьмани.
Глава 3
ОСАДА. 26 ДЕКАБРЯ 1944 -
И ФЕВРАЛЯ 1945 Г.
БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ В РАЙОНЕ ПЕШТА,
НАЧАВШИЕСЯ 24 ДЕКАБРЯ 1944 Г.
Прорыв первой и второй позиций
оборонительного рубежа «Аттила»
После того как к Рождеству Будапешт был полностью
окружен, началась его планомерная осада. Со стороны
Буды наступление началось 20 декабря с удара войск мар-
шала Толбухина на рубеже «Маргит» («Маргарита»). Од-
нако наступление вскоре застопорилось из-за нехватки
пехоты. Со стороны Пешта войска 2-го Украинского
фронта маршала Малиновского должны были перейти в
наступление одновременно с фронтом Толбухина и к
23 декабря в основном овладеть Пештом. На самом деле
войска Малиновского не смогли добиться сколь-либо су-
щественных успехов до того, как в январе по решению
немецкого командования часть сил была переброшена из
Пешта в Буду. До 24 декабря трем стрелковым корпусам
фронта Малиновского удалось лишь прорвать оборону
венгерской 1-й танковой дивизии между Эсером и Вече-
шем к юго-востоку от столицы и нанесли мощный удар
по венгерской 10-й дивизии в районе между Чёмёром и
Фотом на северо-востоке. Этот сектор, где участки про-
мышленных и сельскохозяйственных застроек чередова-
лись с большими вклинениями пустующих территорий,
был одним из самых важных направлений советского на-
ступления. С его полями и пастбищами, протянувшимися
до самого пригорода Пештуйхей, он был чрезвычайно вы-
годен для использования танков в наступлении, что долж-
138
ны были продемонстрировать удары советских войск в
январе.
Советское наступление на всем протяжении Пештского
плацдарма началось 25 декабря. Южнее Модьорода, непо-
далеку от Чёмёра, немецкие войска отошли, и атакующие
сумели прорвать оборону на участке примерно 500 м. Вече-
ром капитан Шандор Немет с восемью солдатами при под-
держке двух немецких штурмовых орудий сумел восстановить
положение, однако [перед этим] две роты 1-го батальона
18-го венгерского полка попали в плен.
Несмотря на успехи обороняющихся на некоторых
участках, советские и румынские войска без особых уси-
лий практически повсеместно сумели преодолеть первую
и вторую позиции оборонительного рубежа «Аттила», осо-
бенно на центральном и северо-восточном участках плац-
дарма. Однако третий рубеж обороны, проходивший вдоль
пригородов, часть первого оборонительного рубежа между
Вечешем и Пецелем, а также вторая линия обороны меж-
ду Шорокшаром и Маглодом все еще находились в руках
немецких и венгерских войск.
После того как 24 декабря в Буду были переброшены
части 8-й кавалерийской дивизии СС, линия обороны,
проходившая в основном по свободным участкам местно-
сти между населенными пунктами, настолько истончи-
лась, что на участок до 100 м приходился всего один пе-
хотинец. Поэтому оборонявшиеся отошли на вторую и
третью позиции, протяженность которых была меньшей,
поэтому обороняться там было легче. Отступление осу-
ществлялось под непрекращающимися ударами противни-
ка, из-за чего сопровождалось большими потерями. Меж-
ду отступавшими группами образовались значительные
бреши, отчего два взаимно соприкасающихся фланга
22-й кавалерийской дивизии СС и 13-й танковой дивизии
между двумя важнейшими артериями, ведущими в город
с востока и юго-востока, улицами Керепеши и Иллёи, по-
стоянно разрывались. Из-за советского наступления стала
невозможной и переброска резервов; таким образом, под-
держивать контакт между двумя дивизиями стало пробле-
матичным.
26 декабря на северо-восточном участке фронта между
Фотом и Пецелем в результате ударов советских и румын-
139
ских войск по оборонительным позициям венгерского
4-го гусарского полка, 10-й пехотной дивизии и 12-й ре-
зервной дивизии образовался ряд вклинений глубиной от
300 до 600 м. Танки Т-34 преодолели позиции обороня-
ющихся на участках, где было мало солдат, и открыли
огонь с тыла. Здесь же на центральном участке, близ Чё-
мёра, третий батальон 8-го полка попал в окружение и был
уничтожен, несмотря на то что вооруженные одним только
стрелковым оружием венгерские солдаты сумели уничто-
жить три из двенадцати атакующих советских танков. От
десяти до пятнадцати советских танков были брошены в
атаку на позиции 4-го гусарского полка севернее Чёмёра.
Два из них гусары уничтожили гранатометами, но осталь-
ные прорвались через линию обороны. Штаб 4-го гу-
сарского полка, развернутый на соседнем винном заводе,
сумел избежать плена лишь благодаря лейтенанту Эрнё Ка-
мереру, который, выпрыгнув из окна с гранатометом в ру-
ках, уничтожил танк, направлявшийся к зданию штаба.
Расположенный на холме к северо-востоку от Чёмёра
укрепленный опорный пункт обороны тоже пал. В свою
очередь, советская сторона понесла большие потери, о ко-
торых, впрочем, не упоминала в своих победных докладах:
«После того как несколько попыток взять опорный
пункт не удались, сержант Мерквиладзе Давид Сергеевич
попросил разрешения совершить со своим отделением
еще одну попытку. Получив его, бойцы подошли к пози-
циям противника на высоте под покровом тумана на дис-
танцию 20—30 м и запросили огня артиллерии... Им уда-
лось закрепиться на захваченной высоте, которую они
удерживали в течение пяти часов до подхода основных сил
подразделения. За это время они отбили две атаки про-
тивника».
Мерквиладзе был удостоен звания Героя Советского
Союза.
В тот же вечер началась контратака силами ударного ба-
тальона «Ваннай», которая сначала развивалась успешно.
В результате были отбиты позиции 3-го батальона 8-го пол-
ка у Чёмёра. Однако прорвавшиеся в районе Шашхалома,
где оборонялись части 12-й резервной дивизии, советские
и румынские войска поставили людей Ванная под угрозой
окружения, поэтому он решил отступить после того, как
140
одна из рот батальона была разгромлена, а ее командир ра-
нен. Немцы смогли передать в помощь Ваннаю только три
вооруженных пушками броневика, которые, конечно, ни-
чего не могли поделать против советских танков.
На южном участке фронта часть сил венгерской
1-й бронетанковой дивизии была переброшена на охрану
участка между Лакихедью и пригородом Кирайердё, вклю-
чая временный аэродром на острове Чепель, первый из
тех, что планировалось начать эксплуатировать после того,
как замкнется кольцо окружения.
27 декабря советские и румынские войска прорвали обо-
рону 12-й резервной дивизии по третьему оборонительному
кольцу и заняли пригороды города Ракошкерестур и Уймай-
ор. В тот же день войска советского 18-го стрелкового кор-
пуса заняли Вечеш, в результате чего образовался глубокий
выступ, протянувшийся вплоть до юго-восточных пригоро-
дов столицы Пештсентлёринк и Ракошчаба. Кроме того,
советская десантная группа пыталась переправиться через
Дунай из южного пригорода Будафок с западного берега на
восточный, на остров Чепель, однако атаку удалось отра-
зить огнем в упор венгерской зенитной артиллерии.
Командование как немецкой группы армий «Юг», так
и гарнизона Будапешта понимало невозможность удержа-
ния всего Будапештского плацдарма. В обоих штабах счи-
тали, что в результате отхода можно будет стабилизировать
обстановку и организовать оборону меньшими силами на
меньшей территории. Оптимальным решением было бы
полностью оставить Пештский плацдарм и, укрепив обо-
рону в Буде, готовиться к прорыву. Единственным раз-
личием было то, что начальник штаба группы армий «Юг»
генерал-лейтенант Грольман выступал за немедленный от-
вод войск, в то время как командовавший войсками гар-
низона Будапешта генерал-полковник Бальк придержи-
вался более медленного варианта.
Несмотря на то что приказом Гитлера от 24 декабря
было запрещено любое сокращение площади Будапешт-
ского плацдарма, командование IX горнострелкового кор-
пуса СС готовило прорыв. Поскольку было невозможно
выполнить требование Гитлера удерживать и Буду, и Пешт
до подхода войск деблокирования, там понимали, что дру-
гого выхода просто не существует. 26 декабря подземные
141
телефонные линии связи между Будапештом и штабом
группы армий «Юг» все еще функционировали; кроме
того, примерно в полдень радио «Будапешт» объявило, что
защитники города готовятся к прорыву. Возможно, это
было сделано по указанию Пфеффера-Вильденбруха, хотя,
по его собственным воспоминаниям, он принял решение
не выполнять приказ Гитлера только 27 декабря. 28 дека-
бря от Гитлера поступил еще один приказ, в котором он
категорически запрещал прорыв войск из города.
В связи с тем что от Гитлера несколько раз поступали
подобные приказы, датированные не только 24 декабря,
но и 23 ноября, 1 декабря и трижды — 14 декабря, на пер-
вый взгляд может показаться странным то, что командо-
вание IX горнострелкового корпуса СС все же приступило
к подготовке прорыва. Скорее всего, там надеялись, что,
увидев, как серьезно осложнилась обстановка, фюрер сам
в последний момент отдаст приказ о прорыве: 24 декабря
8-я кавалерийская дивизия СС получила разрешение на
отход в момент, когда ее части практически начали его
выполнять. Сложное положение штабов и командования,
которым приходилось пересматривать прежние приказы,
можно отнести к привычке Гитлера не давать военным
никакой самостоятельности, к тому, что он сосредоточил
в своих руках право руководства военными операциями на
всех уровнях, вплоть до отдельных батальонов. Поскольку
распоряжения фюрера из далекого Берлина постоянно за-
держивались, некоторые из наиболее уверенных в себе
генералов действовали исходя из соображений, что нуж-
ный им приказ придет уже после того, как он будет вы-
полнен. И все же командование IX горнострелкового кор-
пуса СС верило в то, что обещанная помощь придет; там
считали, что нет причин не верить фюреру и не доверять
его приказам в критический момент.
Но эта вера вовсе не распространялась на венгерское
командование. Из донесений венгерского I армейского
корпуса видно, что Хинди и генералы его штаба выступали
за то, чтобы прорыв состоялся 26 декабря, однако Пфеф-
фер-Вильденбрух в ответ заявил, что не считает такую идею
«своевременной». В данном случае типично то, что немец-
кий генерал отказывает своим венгерским коллегам в пра-
ве на любую самостоятельность в принятии решений.
142
Стремительное наступление советских и румынских
войск на восточных окраинах города продолжилось 28 де-
кабря. Не имевшие возможности закрыть образовавшуюся
после отступления 8-й кавалерийской дивизии СС брешь
между городками Пецель и Ферихедь венгерские 1-й и
13-й дивизионы штурмовой артиллерии были выбиты со
своих позиций. В то же время часть подразделений 16-го
и 24-го дивизионов сумели удержать оборону и даже от-
бросить противника на рубеже между Ракошкерестуром и
Уймайором.
В это же время в северо-восточной части Пешта со-
ветские войска усилили натиск вдоль течения реки Силаш
(Силаш-Патак) и уничтожили противостоявшие им два
венгерских батальона. На соседнем участке, в районе Ра-
кошсентмихай немецкие войска предприняли пять попы-
ток контратаковать, но во всех случаях встретили сильное
противодействие советских войск. Лейтенант Николай
Ноденко лично уничтожил три танка. В том числе за это
он был удостоен звания Героя Советского Союза. Охран-
ный батальон венгерского I армейского корпуса также был
разгромлен, присланные туда 300—400 человек пополне-
ния перешли на сторону противника, а командир пред-
почел заболеть. К 30 декабря в подразделении осталось
всего 7 офицеров и примерно 40 человек рядовых. Румын-
ские 2-я и 19-я пехотные дивизии захватили Пецель и
Киштарчу и вышли на окраины восточного пригорода
Цинкота, где продолжились ожесточенные бои. После трех
штурмов в ночь с 29 на 30 декабря Цинкота наконец был
взят, однако после тех боев румынская 2-я пехотная ди-
визия оказалась настолько обескровленной, что ее при-
шлось сразу же отводить в тыл. Восточнее и юго-восточнее
Пешта 28 декабря в руки русских попали Дьяль и Маглод,
начались бои на улицах пригородов Пешта к северо-западу
от Дьяля. Расположенный рядом железнодорожный мост
через Дунай был взорван обороняющимися, так как со-
ветские солдаты достигли пригородов Буды.
После этих событий советские представители через
громкоговоритель объявили о том, что на следующий день
намерены направить к оборонявшимся парламентеров. С
самолетов сбрасывались листовки, в которых немецких и
венгерских солдат призывали сдаваться в плен.
143
Интермеццо: группа парламентеров
Для того чтобы продолжить стремительный бросок на
Братиславу и на Вену, Р.Я. Малиновскому было необ-
ходимо захватить Будапешт как можно быстрее. Как и
Ф.И. Толбухин, он на собственном опыте, почерпнутом
из сталинградских боев, знал, что осада может стать дли-
тельной, а городские бои кровопролитными. Красная ар-
мия никогда прежде не осаждала европейский мегаполис
с миллионным населением. И в самом деле, обстановка
была настолько сложной, что для того, чтобы взять Буда-
пешт, в конце концов потребовалось пятнадцать советских
и три румынские дивизии. (Численность советских, да и
румынских дивизий была небольшой. Всего в Будапешт-
скую группу войск вошли 18-й гвардейский и 30-й стрел-
ковые корпуса, а также 7-й армейский румынский корпус
и девять артиллерийских бригад различного назначения.
В советском стрелковом корпусе по штату было три стрел-
ковые дивизии. — Ред.)
29 декабря с согласия Сталина советское командование
предложило гарнизону города сдаться. Условия сдачи
были, можно сказать, почетными. Венгерских военнослу-
жащих в плен брать не предполагалось совсем, а немцы
подлежали репатриации в Германию сразу же по оконча-
нии войны. Всем разрешалось сохранить форму и награ-
ды, а офицерам — даже личное оружие. Всем должно было
быть обеспечено снабжение продовольствием, больные
и раненые сразу же получали медицинскую помощь. Уль-
тиматум должны были доставить два советских офицера,
капитаны Миклош Штейнмец — в Пешт и Илья Остапен-
ко — в Буду. Но оба парламентера были убиты, и их мис-
сия провалилась.
Советское командование обвинило в убийстве парла-
ментеров немцев, и далее в течение полувека коммуни-
стические историки приводили данный факт как доказа-
тельство «нацистско-фашистских зверств». В Венгрии до
самого падения коммунизма в 1989 г. в каждой школе уча-
щимся регулярно напоминали об «убийстве» этих двоих
людей, а на месте, где якобы произошло то преступление,
были воздвигнуты помпезные памятники, как напомина-
ние о погибших. Коммунистическая пропаганда лжива, но
144
факт остается фактом: парламентеров убили. Таким об-
разом, эта история может служить примером как безум-
ства войны как таковой, так и ошибках или намеренных
искажениях в воспоминаниях очевидцев и официальной
коммунистической пропаганде.
Штейнмец был венгром по рождению, выросшим в Со-
ветском Союзе. Во время гражданской войны в Испании
он служил переводчиком в штабе Малиновского, а затем
был офицером разведки. Его миссия закончилась прова-
лом еще до того, как он сумел достичь немецкого перед-
него края. Командир группы истребителей танков венгер-
ской 12-й резервной дивизии первый лейтенант Дьюла
Литтерати-Лоотц вспоминает:
«Утром командир одного из моих орудий доложил о
приближении джипа с русскими под белым флагом... На
расстоянии 150—200 м от нас в сторону русских позиций
на булыжнике улицы Иллёи были в шахматном порядке
выложены противотанковые мины, отлично видимые не-
вооруженным глазом... Это сделали для того, чтобы заста-
вить советские танки, если бы они решились идти в атаку,
остановиться перед минным полем и тем самым хоть не-
надолго превратиться в неподвижную и хорошо различи-
мую цель. К моему огромному удивлению, джип, в кото-
ром находились два человека, водитель и сидевший рядом
пассажир, размахивавший белым полотнищем на палке,
лишь слегка снизили скорость перед минами, а затем по-
пытались проехать между ними на малой скорости... По-
висла мертвая тишина, ни с одной из сторон не доноси-
лось ни единого выстрела. Все это произошло буквально
в доли секунды. Раздался мощный взрыв, вверх поднялся
сноп белого дыма, переднюю часть машины отбросило на-
зад, а белый флаг поплыл в воздухе по огромной дуге.
Когда дым развеялся, останки автомобиля стояли посреди
минного заграждения. Двое русских так и сидели в джипе,
навалившись друг на друга, без движения. Мина взорва-
лась с левой стороны машины, вероятно, водитель наехал
на нее передним левым колесом».
Воспоминания Литтерати-Лоотца ставят сложную за-
дачу перед тем, кто попытается реконструировать события
на месте. Со своей позиции он не мог бы видеть того, о
чем рассказывает, так как обзор ему закрывал подъем до-
145
роги, а также из-за пятиметровой разницы в высоте меж-
ду его местонахождением и первой линией советских по-
зиций. Кроме того, обзор ограничивался поворотом на
север, который делала дорога под углом примерно 5 гра-
дусов, как это хорошо видно на карте. С учетом всех этих
неточностей можно предположить, что либо он непра-
вильно обозначил место, где располагались позиции его
орудий, либо неверно излагает обстоятельства гибели пар-
ламентеров, либо имеет место и то и другое.
Давайте предположим, что Литтерати-Лоотц неверно
указал позиции венгерской артиллерии. Если, как он рас-
сказывает, мины были ясно различимы на дороге даже
невооруженным глазом и он смог хорошо разглядеть дво-
их людей, сидевших в джипе, то он действительно должен
был располагаться не далее чем в 150—200 м от места со-
бытий. Однако в этом случае 2,5-метровый подъем улицы
должен был скрывать от него машину до тех пор, пока она
не приблизится на расстояние 20—30 м до минных заграж-
дений, и до взрыва должно было пройти максимум 10 се-
кунд. А этого времени было бы явно недостаточно для
того, чтобы наблюдать за приближением джипа, рассмот-
реть сидевших внутри, а кроме того, следить за тем слало-
мом, который машина демонстрировала, двигаясь между
минами.
В отличие от места расположения подразделения Лит-
терати-Лоотца, место, где погибли парламентеры, можно
описать очень точно. Минное заграждение было установ-
лено на перекрестке улиц Иллёи и Дьюлы Гёмбёша. Это
самая высокая точка на том участке местности, с которой
дорога идет вниз на восток и на запад. Мины не могли
быть уложены восточнее, поскольку находящийся там
склон позволял советским солдатам беспрепятственно
обезвреживать их. Более того, снизив здесь скорость, со-
ветские танки оказывались под прикрытием этого склона
от огня противотанкового оружия обороняющихся. Уста-
новка мин далее на запад также не имела смысла, так как
ближайшее пересечение дорог на этом направлении на-
ходилось слишком далеко.
Можно теперь рассмотреть вариант, что неверным яв-
ляется рассказ Литтерати-Лоотца об обстоятельствах ги-
бели парламентеров. Если предположить, что между по-
146
явлением парламентеров и их гибелью прошло очень мало
времени, а также имевший место небольшой снегопад,
туман и мороз примерно около 5 градусов, то видимость
в тот день и на том участке была очень слабой. Занервни-
чавший командир противотанкового орудия, заметив дви-
жущееся транспортное средство, мог немедленно открыть
по нему огонь. В дальнейшем в теле Штейнмеца были об-
наружены две пули, которые попали уже в труп и явно не
могли быть выпущены никем из подчиненных Литтерати-
Лоотца. Противотанковые орудия всегда располагаются
позади переднего края обороны, который в данном случае
пролегал вдоль минного заграждения на улице Дьюлы
Гёмбёша. Возможно, солдаты, оборонявшие первую по-
зицию, заметили парламентеров и, неправильно растол-
ковав выстрел противотанкового орудия, как сигнал, тоже
начали стрелять, попав в Штейнмеца, который к тому вре-
мени был уже мертв. Однако также вероятным является
и вариант, что никакого выстрела противотанкового ору-
дия не было, так как в связи с недостатком боеприпасов
стрелять из пушки по джипу было непозволительной ро-
скошью.
То, что там случилось на самом деле, теперь уже ни-
когда не удастся выяснить. Наиболее вероятной версией
является то, что рассказ Литтерати-Лоотца является не-
верным с обеих точек зрения, хотя, конечно, джип мог и
подорваться на мине.
Группе под командованием второго парламентера ка-
питана Остапенко поначалу больше сопутствовала удача.
Несмотря на то что они двигались под огнем, никто не
был даже ранен, так как пули ложились у ног парламен-
теров. Со второй попытки им удалось выйти к немецким
позициям, не получив ни царапины. Начальника разведки
318-й дивизии майора Шахворостова успели проинформи-
ровать по телефону о гибели первой миссии капитана
Штейнмеца, но он не остановил группу Остапенко.
Старший лейтенант Николай Феоктистович Орлов, су-
мевший выжить в той неудачной миссии, подробно до-
ложил обо всех обстоятельствах случившегося. Немецкие
солдаты завязали парламентерам глаза и отвели их на ко-
мандный пункт 8-й кавалерийской дивизии СС, распо-
лагавшийся на горе Геллерт. Вежливо представившись,
147
Остапенко вручил ультиматум самому старшему по зва-
нию офицеру, который немедленно связался с Пфеффе-
ром-Вильденбрухом. Затем Остапенко провел здесь почти
час, непринужденно беседуя с офицерами штаба. После
того как Пфеффер-Вильденбрух ответил на ультиматум
отказом, группа парламентеров начала выдвижение обрат-
но. «Когда Остапенко сложил конверт обратно в полевую
сумку, подполковник предложил каждому из нас по ста-
кану содовой воды, — вспоминает Орлов. — Мы с благо-
дарностью приняли угощение и до дна выпили воду, что-
бы промочить пересохшие глотки. Немцы снова завязали
нам глаза и, взяв за руки, вывели из помещения. Они сно-
ва посадили нас в машину, и мы тронулись обратно». Вско-
ре делегация доехала до немецких позиций, где их встретил
шарфюрер СС Йожеф Бадер, унтер-офицер 8-й кавалерий-
ской дивизии СС, который вспоминает:
«Мой командир приказал мне доставить делегацию об-
ратно на ничейную землю, где я уже встречал их. Мы
пошли пешком. Чем ближе мы подходили к нашему пе-
реднему краю, тем более интенсивно русские обстрели-
вали нас снарядами, хотя всего несколько часов назад
огонь их артиллерии полностью прекратился. Теперь они
снова обрабатывали наш передний край. Я предложил со-
ветскому капитану, который безукоризненно владел не-
мецким языком, сделать остановку и переждать, пока не
прекратится огонь артиллерии, и уже затем продолжить
путь. Я также добавил, что не могу понять, почему их
солдаты так активно обстреливают наши позиции, хотя
они и знают о том, что их парламентеры все еще не вер-
нулись. Но капитан ответил, что у него прямой приказ
вернуться со своими людьми как можно скорее. Я при-
казал группе остановиться, снял с них повязки и заявил
им, что не имею намерений совершить самоубийство,
поэтому не пойду дальше. Я проследил, как они перехо-
дят через нейтральную полосу. Могу с уверенностью за-
явить, что с нашей стороны никто не стрелял. Мы пол-
ностью прекратили огонь, и было слышно только, как
вокруг рвутся снаряды противника. Группа начала пере-
секать небольшое открытое пространство. Когда они уда-
лились примерно на 50 метров, рядом разорвался снаряд.
Я тут же упал прямо на живот. Когда я поднял взгляд, то
148
увидел, что впереди идут только двое. Третий без движе-
ния лежит на дороге».
Примерно так же о тех событиях вспоминает и Орлов:
«Когда они перевели нас через передний край, с нас
сняли повязки и мы пошли в сторону своих. На обратном
пути мы двигались гораздо быстрее, чем по дороге туда.
Мы прошли примерно полдороги, когда капитан Остапен-
ко повернулся ко мне и сказал: «Похоже, мы сделали это.
Нам снова повезло». Как только он произнес эти слова,
прозвучали три мощных взрыва. Вокруг нас засвистели
пули и осколки. Капитан Остапенко повернулся лицом в
сторону немцев и упал на дорогу».
Во время интенсивного артиллерийского налета полу-
чили ранения немецкий артиллерийский наблюдатель и
несколько солдат. Все говорило о том, что на какой-то из
советских батарей не знали о парламентерах, хотя не ис-
ключено, что стрельбу вели венгерские зенитные орудия,
которые также были развернуты на том участке. В резуль-
тате обследования тела Остапенко советской стороной,
было обнаружено, что он получил в спину два осколка и
четыре пули. Если это действительно так, то это под-
тверждает версию о причастности к его смерти венгерских
солдат, так как пули вряд ли могли быть выпущены со
стороны советских позиций.
В любом случае ни Остапенко, ни Штейнмец и его во-
дитель не были намеренно убиты немецкими солдатами.
Наиболее вероятно то, что все эти смерти были результа-
том несчастного случая и легкомыслия. Нацисты несут
ответственность за смерть миллионов людей, но они ни-
когда, за время всей войны, не убивали парламентеров,
прибывших к ним для переговоров.
По свидетельствам очевидцев, третий парламентер,
офицер советского 30-го стрелкового корпуса, прибыл на
коне с белым флагом в штаб немецкой 13-й танковой ди-
визии, и его отвели к его командиру генерал-полковнику
Шмидхуберу. От имени своего корпуса офицер, который,
как описывают, был слегка навеселе, предложил на три
дня прекратить огонь для того, чтобы дать немцам воз-
можность подготовиться к капитуляции. Шмидхубер по-
звонил Пфефферу-Вильденбруху и проинформировал его,
что «намерен принять это предложение, чтобы выиграть
149
хотя бы три дня передышки, которой можно будет вос-
пользоваться для пополнения и перегруппировки войск.
Командующий «крепостью» в резкой форме ответил, что
об этом не может быть и речи. Русский офицер был взят
в плен». О дальнейшей его судьбе ничего не известно.
31 декабря по московскому радио передали подробный
репортаж о смерти парламентеров. В результате Верховное
командование вермахта назначило свое расследование, ре-
зультатом которого стали новые искажения фактов, по-
мимо тех, о которых уже говорилось выше. В соответствии
с комментариями Пфеффера-Вильденбруха, из армейской
группы Валька в Берлин была отправлена телеграмма сле-
дующего содержания:
«В качестве парламентеров они отправили не двух со-
ветских офицеров, а четверых немецких военнопленных.
Командование в Будапеште сначала приказало их расстре-
лять, но затем решило передать их в руки тайной фельд-
полиции в Вене. По последним данным, этих четверых
военнопленных по каналам командования СС и полиции
в Вене срочно планируют отправить в ставку фюрера для
допроса. В соответствии с находящимися здесь докумен-
тами, в связи с якобы имевшим место убийством деле-
гации советских парламентеров, о чем ясно заявлялось в
передаче советского радио от 31 декабря 1944 г., мы мо-
жем заявить следующее.
Отправка в город советских парламентеров, как заяв-
ляет советская сторона, на самом деле места не имела.
Мы имеем дело с так характерной для советской сторо-
ны очередной подтасовкой фактов, направленной на рас-
пространение пропагандистской лжи, лицемерного оправ-
дания маниакального стремления Советов к разрушению
и опустошению европейских городов и культурных ценно-
стей».
Таким образом, Пфеффер-Вильденбрух отрицал даже
сам факт существования официальной советской делега-
ции, несмотря на то что он, разумеется, знал об Остапен-
ко и, вероятно, про другие группы тоже. Он лгал выше-
стоящему командованию для того, чтобы прикрыть себя,
так как ему было известно о том, что парламентеры на-
ходились под защитой международного права. Заявляя о
том, что советская сторона прибегла к использованию в
150
качестве парламентеров военнопленных, что было бы на-
рушением норм международного права уже ею, он поднял
градус психоза тотальной войны настолько, что после это-
го говорить о капитуляции для оборонявшихся стало уже
за пределами возможного. В результате сфальсифици-
рованного донесения Пфеффера-Вильденбруха немецкое
Верховное командование проинформировало всех коман-
диров на Восточном фронте, что вся эта шумиха вокруг
убийства парламентеров является не более чем измышле-
ниями советской пропаганды. А 17 января 1945 г. в адрес
командования всех «крепостей» и групп армий поступил
запрет принимать советские делегации под предлогом того,
что, привлекая туда военнопленных, Советский Союз от-
казывается от соблюдения международных норм.
О четверых немецких военнопленных нигде больше не
упоминалось, не упоминал о них впоследствии и сам
Пфеффер-Вильденбрух. Можно легко отнести все эти слу-
хи к немецкой пропагандистской лжи, хотя в дальнейшем
американский историк просмотрел соответствующие до-
кументы и не обнаружил использования данного факта в
пропагандистских целях. Советские власти также хранили
молчание, возможно, потому, что действительно прибега-
ли к помощи таких пленных и использовали их в качестве
парламентеров, что было незаконно, возможно, оттого,
что этих военнопленных просто не существовало в при-
роде. Красная армия часто направляла пленных в стан
противника, чтобы подорвать его моральный дух, но в Бу-
дапеште это были в основном венгры. Достаточно стран-
ным является тот факт, что 21 января Пфеффер-Вильден-
брух распорядился, чтобы начальник штаба венгерского
I армейского корпуса передал все документы, касающиеся
парламентеров, немецкому командованию. Для чего это
было сделано, непонятно. И сам Хинди, представший пе-
ред Народным судом, так и не смог найти этому объяс-
нение.
Может случиться и так, что здесь лгали все стороны,
однако каждый лгал по собственному аспекту дела. Лит-
терати-Лоотц мог стараться прикрыть себя и свое подраз-
деление от обвинений в смерти Штейнмеца. Советские
командиры могли знать, что на момент смерти Остапенко
их артиллерия вела огонь по переднему краю противника,
151
кроме того, не в их интересах было бы поднимать тему о
четверых немецких военнопленных. Генерал Пфеффер-
Вильденбрух, возможно, в свойственной ему манере бю-
рократа пытался обеспечить материал для использования
в немецкой пропаганде. Кроме того, советская сторона не
позаботилась о соответствующей подготовке своей мис-
сии: они могли бы по радио предупредить Пфеффера-
Вильденбруха о том, что намерены направить к нему пар-
ламентеров, но не сделали этого. Наконец, нельзя обвинять
оборонявшихся в том, что они установили минные за-
граждения, или в том, что Штейнмец опрометчиво попы-
тался их преодолеть.
Показательно то, что среди множества военных пре-
ступлений, в которых позже обвиняли немецкое военное
командование, не включен пункт об убийстве парламен-
теров, а также то, что другого подобного факта больше ни
разу не было зафиксировано за всю войну. Представшего
перед судом в Москве Пфеффера-Вильденбруха даже не
стали допрашивать по этому делу, а в смертном пригово-
ре, который венгерский народный суд вынес Хинди, сре-
ди пунктов обвинения данное преступление не фигурирует.
Ко всему прочему, что бы ни пыталась предпринять про-
тивоборствующая сторона, Пфеффер-Вильденбрух имел не
подлежащий обсуждению приказ удерживать Будапешт,
следовательно, ему в любом случае пришлось бы откло-
нить ультиматум.
Тем не менее советские судебные власти воспользова-
лись данным инцидентом, так как впоследствии они сфа-
бриковали ряд дел, по которым были казнены неповин-
ные немецкие офицеры. В Будапеште козлом отпущения
был избран командир 1-го артиллерийского дивизиона
дивизии «Фельдхернхалле» капитан Эрих Кляйн. В 1948 г.,
когда он находился в плену, ему было предъявлено обви-
нение в смерти Остапенко. Несмотря на применение к
нему пыток, Кляйн отказался сознаться в этом преступле-
нии, но все равно быт приговорен к смерти, которую за-
тем заменили на 25 лет заключения. Он вышел на свободу
в 1953 г. Реабилитация этого человека Российской во-
енной прокуратурой в 1993 г. подтверждает факт, что
выдвинутое против него обвинение было чистой фаль-
шивкой.
152
ПЕРВАЯ ФАЗА. ОСАДА ПЕШТА:
30 ДЕКАБРЯ 1944 Г. - 5 ЯНВАРЯ 1945 Г.
Советское наступление началось на следующий же день
после того, как был отвергнут ультиматум. На земле откры-
ли огонь сразу тысячи орудий, а с воздуха постоянно висе-
ли бомбардировщики, сбрасывающие свой смертоносный
груз. Бомбежка длилась ежедневно по семь—десять часов в
течение трех дней. Перерывы в огне артиллерии заполня-
лись авиационными налетами. В переполненных подвалах
находили убежище почти миллион мирных жителей. Мно-
гие такие помещения получили прямые попадания, похо-
ронив своих обитателей. Гражданское население отважива-
лось выйти на улицы лишь при крайней необходимости.
Прижимаясь к стенам, жители бегом спешили обратно в
подвал, неся с собой набранную в колонке воду или полу-
ченный в одной из оставшихся открытыми по приказу ре-
жима «Скрещенных стрел» пекарен хлеб.
В центре города улицы были покрыты горами битого
стекла, свисали оборванные трамвайные провода, валя-
лись поваленные столбы городских фонарей и масса дру-
гих предметов, которые давно уже не использовались по
назначению и превратились в мусор. На булыжнике мо-
стовой здесь и там были разбросаны мертвые тела в изо-
рванной, грязной, окровавленной одежде. Часто у трупов
были обнажены шеи и грудь и вывернуты карманы в по-
исках индивидуальных жетонов, личных документов и цен-
ностей. Глаза были широко раскрыты, руки имели воско-
вой желтый цвет, в ушах и носах застыла кровь. Тела
лежали в лужах крови в странных изломанных позах, там,
куда их отбросила сила взрывов, у многих не хватало рук
или ног. Здания были объяты пламенем. В местах разры-
вов снарядов в воздухе стоял синевато-желтый дым.
Повсюду лежали горы мусора, сбором которого больше
не занимались городские службы. Атаки советских войск
поддерживало большое количество тяжелой техники, а
также самолеты бомбардировочной и истребительной ави-
ации. Действия пехоты обеспечивал целый авиационный
корпус, две артиллерийские дивизии и многочисленные
прочие части и подразделения, всего до пятнадцати артил-
лерийских и минометных бригад и полков (девять артил-
153
лерийских бригад различного назначения. — Ред.). Каждая
артиллерийская дивизия имела в своем составе по три
бригады, имевшие на вооружении по 36 орудий, 76-мм пу-
шек, 122-мм гаубиц или 152-мм тяжелых гаубиц соот-
ветственно. Кроме того, дивизии придавался дивизион
тяжелых минометов. Действия стрелкового корпуса под-
держивали танки, возможно, из состава 39-й (танковой)
бригады 23-го советского танкового корпуса, а также не-
скольких других танковых полков или полков САУ. Во
время боев в Будапеште на территории города было под-
бито около 200 советских танков, что составляет более чем
целую танковую бригаду. (Во-первых, советская танковая
бригада насчитывала по штату (с ноября 1943 г.) 65 тан-
ков. Во-вторых, танки в уличных боях в Будапеште при-
менялись весьма ограниченно. — Ред.)
Венгерское и немецкое командование, напротив, не
имели достаточно боеприпасов даже для оставшегося тя-
желого вооружения, поэтому каждому орудию разреша-
лось выпускать в день только ограниченное количество
снарядов. К концу декабря мины к крупнокалиберным
минометам были полностью израсходованы.
Утром 30 декабря в Пеште линия фронта проходила по-
лукругом по рубежу, который выступом проходил через
пригороды Ракошпалота—Ракошсентмихай—Матьяш-
фёльд—Пештсентлёринк—Пештсентимре—Шорокшар. В
тот день в ходе наступления советские войска заняли зна-
чительные площади в восточном и южном секторах, там,
где была неоднократно прорвана оборона венгерской
12-й резервной дивизии, а в венгерской 10-й пехотной ди-
визии из боевых подразделений осталось всего три баталь-
она, которые оказались в критическом положении. Венгер-
скому 3-му батальону 8-го полка, попавшему в окружение
в районе Чёмёра, пришлось идти на прорыв, в ходе которо-
го батальон в уличных боях потерял значительную часть
личного состава. Продолжая наступление, которое нача-
лось в Рождество на участке между Фотом и Чёмёром, со-
ветская пехота при поддержке танков нанесла удар через
поля вдоль реки Силаш-Патак западнее Матьяшфёльда на
Пештуйхей. Венгерский 1-й батальон 18-го полка занял но-
вые позиции вдоль беседок в Ракошсентмихае, но к вечеру
он был почти полностью уничтожен в районе местной
154
церкви, несмотря на то что и советская сторона понесла
значительные потери. Группа советских солдат, продвинув-
шаяся до церкви, в результате немецкой и венгерской контр-
атаки была окружена. Ей удалось прорваться только после
того, как солдаты вызвали на себя огонь собственной артил-
лерии и постоянно корректировали огонь артиллеристов по
мере хода боя. За грамотную организацию того боя капитан
Николай Леонтьевич Николайчук был награжден медалью
Героя Советского Союза. Части немецкой 13-й танковой
дивизии также предпринимали контратаки. Первая из них
была отбита. В результате второй, которую возглавил офи-
цер Генерального штаба подполковник Экешпарре, был
отбит западный сектор Ракошсентмихая. Но и эта контр-
атака захлебнулась после того, как были подбиты четыре
или пять немецких танков и девять бронетранспортеров.
31 декабря в результате контратаки немецких и венгер-
ских войск был на один день отбит западный сектор Ма-
тьяшфёльда, в том числе аэродром. Однако в руки совет-
ских солдат попал расположенный по соседству район
Цинкота. Южнее части 22-й кавалерийской дивизии СС
оставили Пештсентимре, а на одном из внешних участков
по улице Иллёи советские войска продвинулись на не-
сколько сот метров в направлении внутренних районов
города. Севернее, в районе Ракошкерестур венгерский
24-й дивизион штурмовой артиллерии под командованием
майора Барнабаша Бако отразил атаку советских войск, в
ходе которой те понесли значительные потери. Один из
советских офицеров в звании майора был вынужден со-
вершить самоубийство, чтобы не попасть в плен.
1 января главной целью для наступающих в направле-
нии на Пештуйхей советских войск стал рубеж между Ра-
кошпалотой и Пештсентлёринком, который обороняли
подразделения венгерских 10-й пехотной и 12-й резервной
дивизий. Наступающие войска в нескольких местах пере-
секли кольцевую железную дорогу, а несколько танков
вышло к речке Ракош-Патак. Первое здание в пределах
административной границы Пешта севернее Шашхалома
захватила штурмовая группа под командованием гвардии
сержанта Адавкина. В тот же день советская 297-я стрел-
ковая дивизия, до этого находившаяся во втором эшелоне,
нанесла удар далее на юг через Новое кладбище. Коман-
155
дир 3-го батальона венгерского 38-го полка капитан
Дьёрдь Пецхи вспоминает:
«На рассвете бои достигли восточного края Нового
кладбища и смещались в направлении Ферихедь. Батарея
развернулась в районе морга. Мне прислали в качестве
усиления 30 необстрелянных новичков-хунгаристов.
В 8 часов начался артиллерийский и минометный об-
стрел, который достиг силы, равной которой я еще не ви-
дел на венгерской земле. Кладбище ходило ходуном. Сол-
даты бегом оставляли позиции и пытались найти укрытие
в траншее на улице Козма. Мы тоже побежали туда со сто-
роны морга и спрятались в укрытие. Тут началась атака
русской пехоты. Из траншеи мы все открыли огонь по
надвигавшемуся противнику. Я командовал огнем распо-
ложившихся поблизости от меня солдат, будто взводный
командир. Тем же самым занимались майоры [Густав]
Кайди и Ференц Йоо. Наш плотный прицельный огонь
возымел действие: мы остановили ту атаку...
Перед полуднем появился советский танк, который
проломил каменную стену кирпичного завода. Из немец-
кого танка «Тигр», замаскированного за печью для обжи-
га, к стене пополз унтер-офицер. Когда он точно устано-
вил позицию советского танка, экипаж «Тигра» по его
команде стал наводить туда свое орудие. Советский танк
был подбит одним выстрелом. С наступлением сумерек
мы забрались в круглую печь, где уже прятались рабочие
из близлежащих домов.
Примерно в полночь противник неожиданно начал ата-
ковать. Мы заняли позиции в коридоре вокруг печи. Рус-
ские гнали перед собой венгерских военнопленных, кото-
рые кричали: «Мы венгры!» В ответ мы кричали им, что
те должны по нашей команде залечь. Под плотным авто-
матическим огнем русские отошли. Некоторым пленным
удалось убежать. Потом во время контратаки нам удалось
с помощью ручных гранат полностью очистить террито-
рию завода... На следующий день я и оставшиеся со мной
15 солдат отступили».
2 и 3 января советское наступление в направлении на
Пештуйхей продолжалось. На некоторых участках насту-
пающим удалось прорвать оборону вдоль речки Ракош-
Патак, несмотря на то что солдатами венгерской 10-й пе-
156
хотной дивизии было уничтожено пять или шесть танков
подразделений первого эшелона. Советские и румынские
пехотинцы заняли первую линию обороны, после чего уда-
рили в тыл оборонявшимся, вынудив 3-й батальон 6-го вен-
герского полка отойти после ожесточенных уличных боев.
К 3 января после тяжелых боев численность венгерской
12-й резервной дивизии сократилась до 10—25 человек в
батальоне. Только в тот день 307 венгерских солдат были
взяты в плен румынами. Несмотря на многократные по-
пытки немецких и венгерских войск оттеснить противника
обратно за речку Ракош-Патак, советские войска продол-
жали расширять участок прорыва. Для того чтобы укрепить
позиции, они снова развернули здесь потрепанную в боях
и отведенную в тыл два дня назад румынскую 2-ю дивизию.
Командир советского 30-го стрелкового корпуса генерал-
майор Г.С. Лазько бросил в бой только что переданную ему
36-ю гвардейскую стрелковую дивизию, которая перепра-
вилась через Ракош-Патак и кольцевую железную дорогу.
Южнее части корпуса уверенно продвигались на Пештуй-
хей. Войска 18-го стрелкового корпуса подошли на 500 м к
временному аэродрому на ипподроме, после чего в распо-
ряжении оборонявшихся осталась единственная взлетно-
посадочная полоса на временном аэродроме на острове
Чепель. Контрудар силами немецкой 13-й танковой диви-
зии на Альшоракош не увенчался успехом: вышедшие к
железнодорожной насыпи танки были уничтожены, а плот-
ный заградительный минометный огонь не позволил пехо-
те последовать за ними.
В то время произошел один из самых героических эпи-
зодов за время осады. 40-тонная самоходная баржа с бое-
припасами, на борту которой находились русские добро-
вольцы из СС, сумела преодолеть 140-километровый путь
из Дьёра через минные заграждения на Дунае и подошла
к Будапешту на расстояние 17 км, сев на мель у поселка
Леанифалу. Только благодаря отсутствию советских войск
в каждом венгерском населенном пункте это предприятие
не закончилось катастрофой. С помощью венгерского ка-
тера и его экипажа удалось доставить часть груза в город,
очевидно под прикрытием деревьев вдоль берега. Пред-
принятые командованием СС попытки организовать транс-
портировку оставшейся части груза провалились, и позже
157
для того, чтобы снять с мели застрявшее судно, был по-
слан буксир.
Командиры советских корпусов предпринимали ряд
шагов для подготовки своих солдат к уличным боям.
Прежний опыт, основанный в основном на боях в Ста-
линграде, говорил, что самым эффективным способом
ведения борьбы было дробить подразделения противника
на небольшие группы с последующим их уничтожением
по одиночке. Соответственно, в каждой советской диви-
зии формировались специальные штурмовые группы чис-
ленностью от 15 до 50 бойцов и рядом представителей
технических служб (саперов). Такие группы имели на во-
оружении, помимо легкого стрелкового оружия, станко-
вый пулемет, один или два ручных пулемета, противотан-
ковое ружье, огнемет и одно-два артиллерийских орудия
для поддержки огнем прямой наводкой.
Поскольку во время наступления на главном направле-
нии дивизия, как правило, наступала на полосе от 400 до
800 м, в границах двух соседних параллельных улиц, со-
отношение сил наступающих к обороняющимся должно
было составлять не менее чем три к одному. (Это в поле-
вом бою. В условиях же города хорошо обученные и об-
ладающие боевым опытом штурмовые группы могут успеш-
но подавлять сопротивление даже численно превосходящих
разношерстных формирований противника — как это и
происходило в Будапеште. — Ред.) Штабы должны были
следовать непосредственно за наступающими частями, так
как в условиях быстро меняющейся обстановки поддер-
живать связь становилось очень сложно. В связи с тем что
совершающие стремительные прорывы подразделения по-
стоянно отрываются друг от друга, в каждом полку созда-
вался резерв, способный быстро перемещаться на нужный
участок. Как правило, такое подразделение включало в
себя роту автоматчиков, подразделение разведки и группу
технической поддержки. Задачей резервного подразделе-
ния было быстрое блокирование брешей в критических
ситуациях. Артиллерийские наблюдатели располагались в
подразделениях первой линии, так как уже на дистанции
100 м обзор был практически перекрыт зданиями и огром-
ными клубами дыма и пыли, образовавшихся после раз-
рывов снарядов.
158
Ежедневные доклады обеих сторон дают одинаково не-
объективную картину перемещения войск на фронте. В
океане зданий постоянно меняющиеся очертания перед-
него края можно было обрисовать только приблизительно.
Кроме того, при первой возможности перед основной по-
зицией располагались охранение или передовые патрули.
Поэтому на любых картах очертания линии фронта явля-
ются не более чем приблизительной картиной.
Долгое время действиям войск мешало отсутствие вза-
имодействия между наступающими армейскими корпуса-
ми. Если советский ЗО-й стрелковый и румынский 7-й ар-
мейский корпуса получали приказы от штаба советской
7-й гвардейской армии, советский 18-й гвардейский стрел-
ковый корпус находился в непосредственном подчинении
командующего фронтом Малиновского 11 января по ре-
комендации советского Генерального штаба. Малинов-
ский объединил все наступающие войска в Будапештскую
группу войск, созданную на основе 18-го гвардейского
стрелкового корпуса.
Командиром Будапештской группы войск был назна-
чен командир 18-го гвардейского стрелкового корпуса ге-
нерал И.М. Афонин. Немецкое командование обладало
очень ограниченными возможностями для того, чтобы
как-то влиять на ход событий. В начале января еще была
возможность пользоваться телефонной связью, и венгер-
ские офицеры-разведчики часто получали ценные данные
простым обзвоном местных жителей районов, занятых со-
ветскими войсками. Однако к середине месяца большая
часть линий связи была разрушена, и сообщение с под-
разделениями на передовой стало возможно поддерживать
только через посыльных. В условиях города с нагромож-
дением развалин домов информация о продвижении про-
тивника постоянно задерживалась. Поэтому управление
войсками все чаще переходило к командирам боевых
групп, которым, несмотря на имевшиеся в их распоряже-
нии ограниченные средства, зачастую удавалось отбивать
у противника наиболее важные с точки зрения обороны
здания и пути прохода по основным магистралям города.
Для того чтобы не допустить дезертирства, венгерских
солдат небольшими группами вливали в немецкие подраз-
деления. Немецкое командование для укрепления обороны
160
старалось также использовать технические средства заграж-
дения. Основные узлы, главные улицы и площади города
перегораживали баррикадами, проволокой под электриче-
ским током, минными заграждениями и противотанковыми
ловушками. Во второй линии обороны за боевыми частями
с целью блокировать возможные прорывы советских войск
размещали подразделения полиции, жандармерии и другие
формирования с более низким уровнем подготовки и осна-
щенности, как, например, 2-й университетский штурмовой
батальон.
В пределах границ Пешта было оборудовано семь поч-
ти параллельных рубежей обороны в форме дуги, которая
краями опиралась на берег Дуная. Первая линия обороны
проходила по периметру южных пригородов и доходила до
станции Ракош, затем сворачивала на северо-запад вдоль
ручья Ракош. Вторая занимала бульвар Кальмана, Венгер-
ский бульвар и бульвар Роберта Кароя. Третий представ-
лял собой ответвление от второго рубежа в сторону стан-
ции Йожефварош и продолжался вдоль улиц Дёжа Дьёрдь
и Драва. Четвертая линия обороны проходила по улице
Галлера и площади Орци, улицам Фиумай, Роттенбиллер,
Синай Мерсе, мосту Фердинанда и заканчивалась на ули-
це Чанадь. Пятый оборонительный рубеж территориально
совпадал с Большим (куда входили проспекты Ференца,
Йожефа, площадь Эржебеты, проспект Терезы и Святого
Иштвана), а шестой — с Малым кольцом Будапешта (буль-
вар Карой, бульвар Музеум, бульвар Вамхаз). На всех этих
рубежах были возведены лишь легкие укрепления, хотя
некоторые были оборудованы минными полями и прово-
локой под током.
В начале января по приказу командования IX горно-
стрелкового корпуса СС из Буды в Пешт были переброше-
ны остатки 271-й народно-гренадерской пехотной дивизии
под командованием подполковника Кюндигера. Командо-
вать всеми частями в Пеште было поручено командиру
13-й танковой дивизии генерал-полковнику Шмидхуберу.
К тому моменту, по данным венгерской стороны, числен-
ность солдат в венгерских батальонах составляла в среднем
всего по 150—200 человек при пяти ручных пулеметах,
одном станковом пулемете и четырех-пяти минометах. И
это количество постоянно сокращалось. По состоянию на
161
7 января в немецкой 13-й танковой дивизии насчитывалось
887 солдат, а в венгерских 10-й пехотной и 12-й резерв-
ной — 507 человек. По состоянию на 14 января в группе
Кюндигера насчитывалось 225 солдат и офицеров, а в ди-
визии «Фельдхернхалле» с учетом приданных венгерских
подразделений — 865. Боевой состав 22-й кавалерийской
дивизии СС оценивался примерно как 800 человек, во всех
других фронтовых частях вместе насчитывалось еще 400 сол-
дат и офицеров. Итого получается 3684 человека. Таким был
боевой состав всего Пештского гарнизона, что примерно
соответствует одной советской дивизии полного состава.
Пфеффер-Вильденбрух не доверял Шмидхуберу, поэто-
му назначил в штаб его дивизии в качестве «офицера по
политическим вопросам» оберфюрера СС (соответствует
званию полковник) Хельмута Дёрнера. При этом, посколь-
ку Дёрнер был боевым офицером, он одновременно стал
командиром боевой группы, сформированной из остатков
частей и подразделений 13-й танковой дивизии. Однако это
назначение не отражало реального положения вещей: не-
смотря на то что Дёрнер официально был подчиненным
Шмидхубера, на самом деле он мог отдавать генералу при-
казы. Приблизительно 10 января Шмидхубер перенес свой
командный пункт с переднего края в Пешт.
ОСАДА ПЕШТА. ВТОРАЯ ФАЗА: 5-18 ЯНВАРЯ
1945 Г. БОИ В ЦЕНТРЕ ГОРОДА
Ловушка вокруг Пештского плацдарма захлопнулась,
и после того, как продолжилось советское наступление в
северо-восточном секторе, он потерял свою полукруглую
форму. К 5 января после удара советских танков образо-
вался глубокий выступ в обороне в сторону внутренних
районов города через Пештуйхей до квартала Зугло. К се-
веру от выступа немецкие и венгерские части продолжали
держать оборону в Уйпеште, западных кварталах Ракопа-
лота и Пештуйхея и на южном участке выступа на иппо-
дроме, а также в окрестностях площади Эрш-Везер, Кёба-
нья и на большей части Кишпешта и Пештсентержебета.
Но южнее по течению Дуная в любой момент в окружение
мог попасть Шорокшар. В тот момент бои шли уже на
162
острове Чепель, на высотах Кирайердё и Лакихедь. В до-
несении IX горнострелкового корпуса СС отмечалось:
«Акцент в битве за Будапешт сместился к восточному
плацдарму. Бои продолжаются с неизменным ожесточени-
ем, противник ведет плотный артиллерийский и миномет-
ный огонь. Обе стороны несут значительные потери. Не-
смотря на потери незначительной территории, оказалось
возможным, несмотря на напряженную ситуацию с бое-
припасами, удержать наши позиции под мощными уда-
рами противника на всем восточном и северо-восточном
участках фронта... Поставки осуществляются крайне скуд-
но, артиллерийских снарядов хватит еще только на один
день. Некоторые виды боеприпасов закончились».
В Зугло, где целый день продолжались уличные бои,
дивизион штурмовой артиллерии под командованием пер-
вого лейтенанта Иштвана Маньоки потерял 70 процентов
из 120 человек своего личного состава.
Рано утром 6 января подразделения 22-й кавалерий-
ской дивизии СС оставили Шорокшар. В плотно застро-
енных районах Пештсентержебета и Кишпешта советское
наступление замедлялось ожесточенными боями за каж-
дый дом, но на внешней окраине Кёбаньи сплошной обо-
ронительный рубеж был практически полностью разорван,
поскольку пятикилометровый участок перед рубежом обо-
роны венгерской 10-й дивизии в Зугло удерживали всего
несколько сот солдат. Еще до того, как 22-я кавалерий-
ская дивизия СС смогла бы прийти на помощь, восточная
часть Кёбаньи оказалась в руках русских. В тот же день
советские войска захватили также северную часть Кёбаньи
и Ракошфальву, что позволило им вывести из строя аэро-
дром на ипподроме в результате артиллерийских ударов с
севера и юга.
В этот же день немецкие и венгерские части были вы-
нуждены сдать советским солдатам центральную часть Кё-
баньи и восточные кварталы Зугло. Отдельные ударные
подразделения советских войск начали продвижение из
Зугло и Пештуйхея к станции Ракошрендезо (Ракош-Сор-
тировочная). И только к вечеру они были остановлены
93-м гренадерским полком. В северной части Зугло вен-
герский 3-й батальон 6-го полка понес большие потери,
но сумел удержать свои позиции, которые освещались ги-
163
гантским заревом от горевшего неподалеку склада лесома-
териалов. В Пештсентержебете советские войска, прорвав
оборону на участке 12-й резервной дивизии, заняли завод
Хоффхера-Шранца, последнее предприятие, на котором
все еще продолжали выпускать запчасти для танков и ко-
торое поэтому использовалось в качестве танкоремонтных
мастерских.
Временный аэродром в северной части острова Чепель
с 6 января находился под ударами советской артиллерии, а
с 7-го числа его уже нельзя было использовать. В связи с
этим немецкая сторона организовала ряд мощных контр-
ударов с целью снова занять ипподром с расположенным
там аэродромом. Командир 66-го моторизованного полка
майор Шёнинг считал, что эти атаки были бессмысленны-
ми, так как он не видел возможности занять здания правее
и левее от ипподрома. Между ним и Шмидхубером разго-
релся ожесточенный спор, так как последний настаивал на
выполнении приказа. Но необходимую для его выполне-
ния пехоту можно было получить лишь за счет оголения
оборонительных позиций, которые занимал 2-й батальон
66-го полка, с надеждой, что противник не обратит на это
внимания. Десять штурмовых орудий батареи капитана
Шандора Ханака, а также группа в составе примерно двух-
сот немецких и венгерских солдат скрытно сосредоточи-
лись для атаки за деревянным забором стадиона. Ханак на-
блюдал за событиями через дыру в заборе:
«Как только мы заняли позиции, нам сообщили, что в
нашу сторону с песнями направляются русские. И дей-
ствительно они открыто шли на нас, распевая песни, пле-
чом к плечу. Они готовились атаковать, скорее всего на-
ходясь при этом в состоянии алкогольного опьянения! Я
приказал орудиям открыть огонь. Сбросив забор, мы при-
менили по этой массе осколочные гранаты и пулеметный
огонь. Они побежали к трибунам, где и разгорелась кро-
вавая бойня. Наши штурмовые орудия сносили один ряд
сидений за другим. Немцы сообщили о примерно восьми-
стах убитых».
Немецкие и венгерские потери тоже были очень вели-
ки. Как вспоминает Шёнинг, «атака завершилась ката-
строфой меньше чем за час под ураганным огнем русской
артиллерии. 13-я разведывательная группа совсем не смог-
164
ла продвинуться вперед, 2-й батальон 66-го полка при
поддержке храбро шедших вперед венгерских штурмовых
орудий сумел занять дальний угол ипподрома, но ему не
удалось удержать его. К вечеру в наших руках был обо-
ронительный рубеж с разрывами по ипподрому, трибуны
и конюшни». Из-за нехватки пехоты дальнейшее продви-
жение вперед оказалось невозможным. Ипподром так и не
удалось вернуть назад.
7 января советские и румынские войска продолжили
наступление в Зугло. В Кёбанье 22-я кавалерийская диви-
зия СС и венгерская штурмовая артиллерия под коман-
дованием генерал-лейтенанта Билльнитцера предприняли
девять безуспешных контратак, прежде чем к вечеру им
пришлось окончательно оставить этот район. Продолжа-
лись бои в окрестностях вокзала Кёбаньяалыпо и здания
MAV (венгерская государственная железная дорога), на
улице Вашпай и на идущей параллельно к ней железнодо-
рожной насыпи. Большая часть сил 22-й кавалерийской
дивизии СС была уничтожена. В Кишпеште и Пештсен-
тержебете рвались вперед советские гвардейские стрелко-
вые дивизии. В донесении штаба IX горнострелкового
корпуса СС говорилось:
«В Кишпеште разгорелись ожесточенные уличные бои.
Южнее Восточного вокзала в ходе контратак предотвраще-
ны две попытки прорыва линии обороны. Несмотря на то
что мы регулярно шерстим штабы и тыловые службы, из-за
огромных потерь в нашем распоряжении с каждым днем
остается все меньше средств для того, чтобы удерживать
фронт. Чрезвычайно опасное положение со снабжением, в
особенности из-за отсутствия снабжения с воздуха в нуж-
ных объемах. Общие потери в период с 24 декабря по 6 ян-
варя составили 5621 человек».
8 января советским войскам удалось добиться лишь не-
больших успехов, в основном на участке 22-й кавалерий-
ской дивизии СС, где ими был полностью взят Кишпешт.
Но у станции Йожефварош немецкой пехоте при под-
держке трех венгерских самоходок удалось отбить не толь-
ко здание вокзала, но и часть так называемого Народного
парка, возведенного в железнодорожном районе (MAV).
Несколько часов подразделения 66-го моторизованного
полка выполняли немыслимую задачу. В ходе оператив-
165
ных перемещений один ефрейтор пытался изобразить мас-
совую оборону, будто бы за каждым столбом, за каждым
углом скрывался немецкий солдат. После этой операции
он был награжден Рыцарским крестом. Несмотря на все
усилия немцев, советские войска все равно прорвали их
оборону у железнодорожной насыпи и устремились в На-
родный парк. На северо-восточном участке Пештского
фронта советская атака была еще более успешной. Крас-
ноармейцы смогли достигнуть железнодорожной станции
Ракошрендезо и углубились в кварталы западнее Пештуй-
хея. Приблизительно в то же самое время части 7-го ру-
мынского армейского корпуса атаковали со стороны улицы
Эгреши почтовое отделение. К вечеру после скоротечного
боя здание почты было захвачено.
Удары в Зугло вскрыли намерение Малиновского рас-
колоть надвое Пештский плацдарм. В то время как терри-
тория, занятая обороняющимися, с севера на юг все еще
составляла 15 км, наступавшие с востока советские пере-
довые части уже находились всего в 4 км от Дуная. Ряд
предпринятых в районе выступа в Зугло контратак сви-
детельствует о том, что и немецкое командование было
полностью в курсе грозившей оборонявшимся опасности,
однако ни одна из контратак не привела к решительному
успеху.
9 января советский 30-й стрелковый корпус, имевший
подавляющее (преувеличение. — Ред.) преимущество над
противником, перешел в общее наступление по боковым
улицам Чёмёри с целью захватить станцию Ракошрендезо.
Утром, в первые часы, наступление было остановлено, од-
нако из донесений, поступавших из венгерских частей, к
полудню натиск значительно усилился, и вскоре стало
ясно, что «противник пытается отрезать войска в Ракош-
палоте и Уйпеште с целью расколоть Пештский плацдарм.
С этой целью он постоянно усиливает натиск в направле-
нии на станцию Ракошрендезо, усиливая наступающую
группировку пехотой, танками, используя огнеметы. В ре-
зультате станция была им захвачена. В полдень передовые
подразделения противника обнаружены на территории
парка Варошлигет». Для того чтобы избежать окружения,
генерал-полковник Шмидхубер отдал приказ незамедли-
тельно эвакуировать Уйпешт. Он был намерен отвести
166
линию фронта назад, к северному участку железнодорож-
ного кольца, что ему на первом этапе удалось, особенно
после того, как была отбита станция Магдольнаварош. Но
к вечеру среди вагонов с имуществом снова появились со-
ветские танки.
В то же время Зугло был уже захвачен советскими вой-
сками полностью, и фронт отодвинулся к железнодорож-
ной насыпи неподалеку от улицы Мексики. На соседнем
участке румынский 7-й армейский корпус, захватив ип-
подром, пересек так называемое Венгерское кольцо на
пересечении с улицей Керепеши. Немецкая пехота при
поддержке венгерских штурмовых орудий сумела вернуть
северо-западную часть Народного парка. В южном Пеште
фронт стабилизировался по улице Хатар. В это же время
началась эвакуация острова Чепель, который невозможно
стало оборонять после советского наступления в Буде и
Пеште. Остатки сильно потрепанного немецкого 93-го гре-
надерского полка влились в 66-й моторизованный полк.
Штаб IX горнострелкового корпуса СС продолжал за-
брасывать командование группы армий «Юг» отчаянными
телеграммами: «Если не наладится снабжение по воздуху,
боеприпасов к пулеметам, минометам и полевым орудиям
хватит только до 9 января, прочих боеприпасов — до 12 ян-
варя, фуража и горючего — до 10 января, продовольствия —
до 11 января. В Будапеште находятся 3880 раненых, из них
1400 — тяжело. Сложившаяся обстановка требует немед-
ленного решения».
Ночью 10 января дивизия «Фельдхернхалле» отступила
от Уйпешта, но не смогла удержаться на оборонительных
позициях в районе железнодорожной насыпи. Советские
войска, осуществлявшие преследование противника в юж-
ном направлении, прорвали оборону вокруг станции Ан-
дьяльфёльд и вышли к речке Ракош-Патак в районе улицы
Лехель. Кроме того, они заняли станцию Ракошрендезо.
Советские и румынские части пересекли Венгерское коль-
цо на пересечении с улицей Мексики и заняли парк Ва-
рошлигет. 2-я рота будапештского полицейского штур-
мового батальона, а также примерно триста жандармов
выбили противника из парка и заняли оборону на его
северо-восточной окраине. В результате совместной с
13-й танковой дивизией атаки они продвинулись до улицы
167
Америки и до улицы Коронг, однако в этот момент имев-
шийся в их распоряжении единственный устаревший танк
«Ансальдо» времен абиссинской войны 1935—1936 гг. был
уничтожен. Кроме того, было убито примерно половина
солдат полицейских подразделений. В результате совет-
ского контрудара силами целой дивизии потрепанной
группе пришлось откатиться назад, до улицы Арены, где
ее сменила будапештская штурмовая рота под командова-
нием Тибора Кубиньи. Рота очень своевременно предпри-
няла контратаку и при поддержке двух немецких танков
сумела вернуть примерно половину территории парка. В
южной части Пешта советская гвардейская стрелковая ди-
визия наступала вдоль улицы Шорокшари в направлении
на станцию Ференцварош. К тому моменту была заверше-
на эвакуация острова Чепель.
11 января бои начались в районе городской канализа-
ции и на внутренних улицах Пешта. Советские передовые
подразделения просачивались по узким улицам и под по-
кровом темноты прятались в развалинах за линией фрон-
та. В районе Андьяльфёльда советская 25-я гвардейская
стрелковая дивизия прорвала позиции обороняющихся на
речке Ракош-Патак. На опустевших улицах в юго-западной
части города немецкие солдаты отступали от одного заво-
да до следующего в направлении бульвара Роберта Кароя.
Советские войска преследовали их относительно медлен-
но, так что между двумя сторонами образовалась широкая
полоса ничейной земли.
Боестолкновения, которые продлились несколько дней,
начались в парке Варошлигет и в Ангольском парке. А в
развлекательном парке Видам в ходе боев венгерская 7-я от-
дельная группа штурмовой артиллерии потеряла всю свою
технику. Советские войска овладели станцией Йожефва-
рош. После рукопашного боя советские войска захватили
кладбище Керепеши. Перед этим саперы взорвали часть
стены вокруг кладбища, чтобы пробить брешь, через кото-
рую наступающие солдаты смогли проникнуть на его тер-
риторию. Части немецкой 13-й танковой дивизии отошли
на улицу Фиумай. С помощью приданных вместо пехоты
венгерской штурмовой артиллерии полицейских подраз-
делений удалось отвоевать западную часть площади Орци.
Силами венгерской 10-й пехотной дивизии был нанесен
170
контрудар в районе Тёрёкор, в результате чего удалось вер-
нуть утраченные днем ранее позиции. Буксир, посланный
за застрявшей на Дунае в районе Леанифалу самоходной
баржей, по дороге был обстрелян и получил повреждение.
Его команда сумела вплавь добраться до берега в районе
Вишеграда и просочиться через позиции советских войск в
районе гор (низкогорья) Пилиш, после чего присоедини-
лась к деблокирующей блокировке немецких и венгерских
войск.
12 января в результате боев в районе Андьяльфёльда под-
разделения дивизии «Фельдхернхалле» отошли к рубежу,
проходившему по улицам Дагай, Франгепан, Яс и Арена.
Теперь большая часть парка Варошлигет, а также улица
Роттенбиллер оказались в руках советских войск. Венгер-
ская 10-я пехотная дивизия продолжала удерживать пози-
ции на перекрестке Венгерского кольца и улицы Стефании.
Однако им пришлось оставить другой участок обороны по-
сле того, как советские войска вышли им в тыл в парке Ва-
рошлигет и на примыкающей к улице Фиумай части клад-
бища Керепеши. 13-я танковая дивизия вместе с группой
«Морлин» попытались нанести здесь контрудар, однако
атака застопорилась после того, как они сумели вернуть
примерно половину территории кладбища. В результате бо-
лее удачной контратаки силами группы Кюндигера и вен-
герской 1 -й танковой дивизии из района улицы Иллёи и
венгерские войска снова вышли к площади Орци и на юго-
западную окраину Народного парка и вернули себе боль-
шую часть района Тиствишелотелеп.
Около полудня немецкие бронетранспортеры с огнеме-
тами подожгли подходы к площади Телеки, после чего
венгерские солдаты заняли две возведенные в этом районе
баррикады. Советские войска открыли огонь по площади,
рядом с которой горело здание, примыкавшее к баррика-
дам, после чего баррикады пришлось оставить. Предпри-
нятая на этом участке контратака не увенчалась успехом,
поэтому в результате того боя в юго-восточном участке
обороны образовался значительный разрыв. Несмотря на
то что три дня назад линия фронта здесь сместилась к за-
паду, только теперь румынскому 7-му армейскому корпу-
су удалось захватить казармы Ференца-Йожефа (Франца-
Иосифа) между улицей Керепеши и бульваром Хунгария.
171
При этом за каждое помещение велись настолько ярост-
ные бои, что в одной из атакующих рот был выбит весь
офицерский и унтер-офицерский состав.
Трижды оборонявшиеся направляли моторные катера
на разгрузку застрявшей на Леанифалу баржи. Но, несмо-
тря на то что всякий раз они возвращались с грузом бое-
припасов, этого все равно было недостаточно. Граждан-
ское население с помощью колесных тачек сумело наладить
здесь временные понтоны. Оно оказывало помощь при
разгрузке. Среди груза оказался и тертый сыр знаменитой
венской молочной компании Viener Molkerei.
13 января из IX горнострелкового корпуса СС в штаб
группы армий «Юг» ушло следующее сообщение:
«Битва за Будапешт достигла апогея. Восточный плац-
дарм подвергается непрерывным атакам при мощной под-
держке артиллерии, истребительной авиации и танков... В
дневное время движение по городу парализовано постоян-
ными авиаударами, направленными в первую очередь по
мостам через Дунай. Некоторые из мостов получили серьез-
ные повреждения. Ожидается, что вскоре после 15 января
восточный плацдарм будет потерян».
В XIII округе частям дивизии «Фельдхернхалле» удалось
остановить советское наступление по улицам Дагай, Леель и
Сабольч. В VI и VII округах генерал Афонин решил сосредо-
точить основные усилия в направлении Западного вокзала и
Эржебетского кольца. К вечеру линия фронта здесь проле-
гала по улицам Байза, Роттенбиллера и Дамьянича. Здесь
советские войска контролировали все территории, за исклю-
чением южной оконечности парка Варошлигет.
В южной части плацдарма советские войска оттеснили
немцев и венгров до площади Орци и снова захватили тер-
риторию академии Людовика. Севернее они продавили глу-
бокий выступ в сторону центра города, захватив площадь
Михая Хорвата. Группа «Морлин» не сумела организовать
успешную контратаку, так как саботажники выкрутили
бойки из замков противотанковых орудий. 10-я пехотная
дивизия, чтобы избежать окружения, отошла с Венгерского
кольца на вокзал Келети. Непрерывные контратаки подраз-
деления штурмовой артиллерии под командованием Шан-
дора Ханака несколько задержали наступление советских и
румынских войск, но Ференцштадтский вокзал все равно
172
пал. Гражданское население заставляли покидать подвалы
и идти впереди атакующих солдат, призывая обороняющих-
ся сдаваться. Ряд зданий по улицам Подманички и Ракоци
по пять раз переходили из рук в руки.
В 4.30 14 января прямым попаданием снаряда был раз-
рушен угловой дом на улице Клотильд. Этот дом использо-
вался как полевой госпиталь. Размещенный в мезонине
склад боеприпасов сдетонировал, в результате чего под раз-
валинами здания оказались похоронены примерно триста
пациентов и обслуживающий персонал. Бои не утихали ни
на минуту. Как говорилось в донесениях штабов немецкого
и венгерского корпусов, «в течение всего дня противник
продолжал свои ужасающие бомбардировки. Эскадрильи
вражеских самолетов сбрасывали бомбы, истребители
яростно атаковали улицы. В результате — огромные потери
и пожары. Отсутствуют артиллерийские боеприпасы всех
типов, заканчиваются боеприпасы к стрелковому оружию.
Сохранить хоть какой-то запас можно, лишь запретив сол-
датам вести огонь. Закончилось горючее, запасы продо-
вольствия находятся на пределе. Катастрофическое поло-
жение с ранеными».
В Андьяльфёльде дивизия «Фельдхернхалле» под угрозой
окружения была вынуждена спешно отойти с бульвара Ро-
берта Кароя в направлении улицы Чанадь и моста Ферди-
нанда. В VI и VIII округах советские и румынские войска
достигли улиц Вёрёшмарть, Рожа, Изабеллы, Роттенбилле-
ра и Бетлена Габора. Был захвачен Восточный вокзал.
Остатки подразделений 10-й пехотной дивизии начали
отходить в Буду. На южном участке за развалинами Фе-
ренцштадтского вокзала в окружение попала большая
часть венгерского 1-го моторизованного полка. Поскольку
возникла прямая угроза захвата советскими войсками цен-
тра города, генерал-лейтенант Билльнитцер получил при-
каз с помощью оставшихся сил штурмовой артиллерии,
двух саперных батальонов и экипажей нескольких боевых
катеров перекрыть Большое кольцо. Бульварное кольцо
заранее было заминировано, а на выходящих от него ули-
цах были построены баррикады.
15 января советские войска захватили Западный вокзал.
Южнее они достигли восточного края площади Кальвина.
Несколько подразделений через канализацию вошли в На-
173
циональный музей, но были остановлены огнем семи или
восьми орудий венгерской 10-й батареи штурмовой артил-
лерии и вынуждены были отойти. Остатки сил 22-й кава-
лерийской дивизии СС продолжали оказывать сопротив-
ление вдоль улиц Лоньай и Матьяша. На улице Ракоци
советские войска опять выгнали из подвалов гражданских
лиц и принудили их выкрикивать призывы к сдаче.
Тем временем на улице Тавашмезо красноармейцы ата-
ковали командный пункт боевой группы «Морлин». Вен-
герские солдаты, находившиеся на посту, поначалу при-
няли приближающуюся группу за немцев. Лишь в упорном
рукопашном бою венграм удалось предотвратить дальней-
шее продвижение красноармейцев. Поскольку советские
войска уже достигли Большого кольца, остаткам группы
«Морлин» удалось вырваться из окружения лишь благо-
даря наличию у них двух ящиков ручных гранат и под-
держке огнем штурмового орудия (венгерское штурмовое
орудие на базе танка «Туран» со 105-мм гаубицей. — Ред.).
Согласно донесениям из штаба IX горнострелкового кор-
пуса СС, «битва в разгромленном и разбомбленном центре
Пешта продолжала бушевать с неослабевающей силой».
Тогда красноармейцам уже удалось продвинуться к здани-
ям восточнее от площади Кальвина.
В вечерние часы полковник Шандор Андраш, коман-
дир 10-й пехотной дивизии, и начальник штаба дивизии
Бела Ботонд провел офицерское собрание в подвале зда-
ния Венгерского кредитного банка. В этом узком кругу
они заявили, что немцы проиграли войну. На повестке
дня был поставлен вопрос: как закончить боевые действия
и установить контакт со стороной противника. После спо-
ра оба этих офицера направились на квартиру к Андрашу.
Адъютант оперативного штаба Йожеф Биро вспоминает
последний разговор с Андрашем, который спросил:
— Осталось ли что-нибудь там, в коробке?
— Немного спиртного, еды, сигареты и сигары.
— Распределите это среди солдат. Не надо провожать
меня до дому. Да пребудет с вами Бог. Не говорите нико-
му ничего.
Потом Андраш ушел из подвала, провожаемый изум-
ленным взглядом адъютанта, который никак не ожидал,
что он доверит ему свой секрет.
174
Капитан Генерального штаба Дьёзё Бениовски, у кото-
рого родственники проживали в Буде, не решился перейти
на советскую сторону. Некоторое время спустя он по фор-
ме сообщил в штаб корпуса об «исчезновении» командира
и начальника штаба. Там не обратили никакого внимания
на эту новость. Примечательно, что оба этих офицера не
пытались переманить с собой хотя бы одно из своих под-
разделений, видимо, венгерские солдаты были настолько
сильно перемешаны с немцами, что переход не остался бы
незамеченным. Кроме этого, не стоило забывать, что само
командование дивизиона было удалено от сражающихся
групп. По сути, штаб не имел никакого отношения к руко-
водству ими. Сам Андраш пишет в воспоминаниях:
«Когда я покинул подвал банка и оказался на площади
перед укреплениями, моему взгляду предстала картина как
из эпохи Нерона. Почти все гостиницы, расположенные
на берегах Дуная, были охвачены огнем. Пылала и моя
любимая гостиница «Венгрия». На фоне этого пожарища
погруженный в темноту Будайский берег выглядел зага-
дочно и зловеще...
Мой первый допрос был проведен прямо в убежище.
Меня допрашивал советский полковник. Во время допро-
са кто-то попытался стянуть с меня наручные часы с за-
пястья рук, которые были связаны за спиной. Я через
переводчика просил передать полковнику, что часы дан-
ное лицо могло получить в качестве «сувенира». Полков-
ник прикрикнул на моего стражника. Часы так и остались
у меня на руке. Когда я дожидался своей судьбы, то уви-
дел, как охранник взял мою сумку. Я схватился за нее и
только тогда заметил, что он положил в нее хлеб».
В ту ночь немецкие и венгерские войска, чтобы избе-
жать окружения, отошли от улицы Ракоци к Большому
кольцу. При этом немцы взорвали мост Миклоша Хорти.
2-й университетский штурмовой батальон был разгром-
лен, и его остатки влились в венгерскую 12-ю резервную
дивизию.
У бульвара Йожефа уцелевшие солдаты группы «Мор-
лин» и штурмовая артиллерия сдерживали продвижение
советских войск.
16 января продолжались бои вдоль Большого кольца,
улицы Ракоци, на площади Кальвина, в районе Националь-
175
ного музея и на бульваре Вамхаз. В приказе по 13-й танко-
вой дивизии говорилось: «Небольшие стычки в районе Ели-
заветинского кольца перешли в тяжелые бои. Особенно
ожесточенные бои идут вдоль брешей восточнее Берлин-
ской площади и у Дуная (северный участок)». У площади
Кальвина боевая группа 13-й дивизии попала в окружение,
и несколько попыток деблокировать ее провалились.
Ночью упал мост Франца-Иосифа. По немецким дан-
ным, в него попала бомба, а по мнению венгерской сто-
роны, он был взорван. И то и другое может быть верным:
пока в Пеште все еще оставались немецкие и венгерские
войска, советская сторона была очень заинтересована в
уничтожении мостов, в то время как немцы, наоборот,
стремились сохранить их. Советские войска проникли глу-
боко в центральные районы за улицей Бароша и Елизаве-
тинским кольцом, угрожая разрезать надвое южную часть
плацдарма.
Для того чтобы не допустить этого, оборонявшиеся
предприняли несколько попыток контратак с целью вос-
становить положение, однако успехом увенчалась только
контратака в районе Елизаветинского кольца. Ожесточен-
ный бой разгорелся также за городской крытый рынок. К
этому времени командование группы армий «Юг» проин-
формировало IX горнострелковый корпус СС, что основ-
ной задачей на восточном берегу Дуная должно быть пре-
дотвращение расчленения группировки. В данном приказе
содержался тонкий намек на возможное разрешение эва-
куации войск. Передислокация командных пунктов нача-
лась еще за день до этого.
Теперь, когда до захвата Пешта оставались считаные
дни, Малиновский отдал приказ румынскому 7-му армей-
скому корпусу, который уже вышел к Большому бульвар-
ному кольцу, потеряв в боях с октября 1944 г. 23 тысячи
человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести (бо-
лее 60 процентов боевого состава), переместиться в Север-
ную Венгрию. Настоящей причиной этого маневра было
то, что он просто не желал делиться с румынами победой,
хотя сам командующий заявлял, что всего лишь выпол-
няет просьбу румынского Генерального штаба. Командир
румынского корпуса Николае Сова с явной неохотой по-
виновался, что не спасло его от увольнения из армии «за
177
неподчинение». А после того, как к власти в Румынии
пришли коммунисты, генерал был осужден на десять лет
принудительных работ в Сибири.
17 января началось последнее решающее сражение за
Пешт. В 19.25 Пфеффер-Вильденбрух получил разрешение
эвакуировать оттуда войска. Теперь единственной задачей
немецких и венгерских войск было по двум уцелевшим,
хотя и сильно пострадавшим от бомбовых ударов мостам,
Эржебеты и Цепному, добраться до Буды. Многие венгер-
ские солдаты намеренно отставали от своих подразделе-
ниях, в некоторых подразделениях для того, чтобы сорвать
эвакуацию, из машин сливали бензин. Для надзора за ис-
полнением приказа об эвакуации в пылающий центр го-
рода венгерское командование направило капитана Гене-
рального штаба Ференца Ковача и капитана жандармерии
Ласло Керекеша. Ковач вспоминает:
«Ночью пешком я добрался до бульвара Святого Ишт-
вана. Я обходил многочисленные подвалы, в которых, как
мы предполагали, все еще могли находиться венгерские
подразделения... Повсюду ждали русских и совсем не го-
рели желанием отправляться в Буду. В одном из подвалов
я обнаружил офицера авиации, который, ухмыльнувшись,
дал наглый ответ, что лично для него война закончена.
Мы ничего не могли с этим поделать».
А в это время несколько тысяч человек собрались воз-
ле двух мостов, чтобы под ураганным огнем перебраться
в Буду.
Среди них был и квартирмейстер венгерской 1-й бро-
нетанковой дивизии подполковник Алайош Вайда, кото-
рый позже так описывал те события:
«Отовсюду доносились грубые венгерские и немецкие
ругательства. Абсолютная паника, которая особенно уси-
лилась после того, как нам пришлось пройти мимо горя-
щих зданий по узкой улице. Мы уже не соображали, где
находимся. Толпа просто несла нас за собой, и не было
никакой возможности вырваться. Да это и не имело смыс-
ла, потому что тогда мы никак не смогли бы вернуться
назад в строй. От горевших зданий исходил нестерпимый
жар, на проходившие мимо машины обрушивался град
пылавших оконных решеток и других деревянных облом-
ков. Между машинами несколько пехотных подразделений
178
шли пешим маршем. Немецкие фельджандармы на мото-
циклах пытались навести хоть какое-то подобие порядка,
но без особого успеха. Через каждые 10—20 м приходилось
останавливаться из-за очередной пробки. То тут, то там
раздавались разрывы прилетевших по навесной траекто-
рии мин и снарядов. Громкие взрывы сопровождались пу-
леметными очередями. Никто не знал, кто и зачем стрелял.
Многие пострадали от пуль и осколков. Раненые стонали
и кричали от боли. Каким-то чудом нам все же удалось
добраться до площади на окраине Пешта перед навесным
Цепным мостом. Там перед нами предстала картина на-
стоящего пожарища. Посреди ночи было светло, почти
как днем. Через огромные зияющие в мосту дыры была
видна вода. В небо задралась задняя часть немецкой во-
енной легковой машины, которая умудрилась угодить в
одну из таких дыр. Ее передней части, которая глубоко
провалилась в дыру, не было видно. Пассажиры и води-
тель, скорее всего, погибли. В другом месте стоял горящий
грузовик, получивший прямое попадание, который нам
едва удалось объехать. Повсюду были разбросаны мертвые
тела. Судя по некоторым из них, через них уже много раз
переезжали машины».
В так и не отправленном письме жене Бениовски писал:
«Подобно попавшим в ловушку мышам, все мы нахо-
димся во власти истребителей. Представь себе затор перед
мостом, нагромождение машин одну на другую, после чего
начинается настоящий цирк. Огромные многоквартирные
дома горели, как факелы, на улицах полно мусора, трупов,
обломков обрушившихся стен. Мы едва могли идти».
На узких извилистых улицах продолжались ближние
бои. Оборонявшиеся пытались задержать наступавших
и обеспечить эвакуацию своих войск, но почти не имев-
шие боеприпасов солдаты ничего не могли сделать против
рвавшихся вперед советских самоходных орудий. На мо-
сты продолжал обрушиваться град снарядов и бомб. Исход
продолжался всю ночь, собирая свою дань жертв. Один из
немецких солдат вспоминал:
«Пехота покинула Пешт по тому, что осталось от двух
мостов через Дунай. Солдаты спасали свои жизни и почти
не обращали внимания на бомбежку. Приказ незамедли-
тельно покинуть мосты породил панику. Полицейский
179
батальон генерала (Конрада) Хичлера, понесший тяжелые
потери еще до прибытия на плацдармы, за несколько ча-
сов потерял от 200 до 300 человек. Части дивизии «Фельд-
хернхалле», 13-й танковой дивизии и люфтваффе были
опустошены ураганным артиллерийским огнем. Мосты
постоянно обстреливались, но люди, не обращая на это
внимания, шли вперед. Смешавшаяся масса легковых и
грузовых машин, крытые брезентом крестьянские повоз-
ки, напуганные лошади, беженцы-гражданские, причи-
тающие женщины, матери с плачущими детьми, много,
очень много раненых — все спешили попасть в Буду».
Когда в 7.30 мосты наконец были взорваны, на них все
еще находилось множество эвакуируемых. Другой немец-
кий солдат пишет об этом:
«Под интенсивным артиллерийским огнем мы пыта-
лись спасти свои жизни. Полученный нами приказ отойти
в Буду, пока не были взорваны мосты, по-настоящему на-
пугал гражданское население Пешта. Многие побежали в
Буду следом за нами. В возникшей неразберихе некото-
рые, солдаты и гражданские лица, все еще оставались на
мостах в момент взрыва. Но большая часть жертв при-
шлась не на эти взрывы, а на предшествующий им интен-
сивный обстрел тяжелой артиллерии».
Некоторые пытаются возражать и вступают в бесполез-
ные споры. Один из участников венгерского сопротивле-
ния лейтенант резерва Лайош Гидёфай, вероятно пытаясь
спасти мост Эржебеты, исчез без следа. Скорее всего,
взрыв раздался, когда он с небольшой группой своих то-
варищей карабкался по опорам моста в поисках взрывных
устройств.
Если смотреть со стороны Буды, Пешт являл собой
апокалиптическую картину. Один из бойцов университет-
ского штурмового батальона писал:
«Там, где заканчивался Пешт, в районе моста Маргит,
я видел океан огня. Кольцо Святого Иштвана выглядело
сплошным раскаленным полукругом, который тянулся до
самой стальной громады здания Западного вокзала. Каза-
лось, там должно было погибнуть все живое, и теперь над
руинами царят лишь огромные вздымающиеся ввысь язы-
ки пламени. Я боялся даже подумать о дорогих мне людях,
которые там жили прежде».
180
После разрушения мостов советским войскам понадо-
билось еще два дня, чтобы подавить последние очаги со-
противления немецких и венгерских солдат в Пеште, осо-
бенно в районе Западного вокзала. (В боях за Пешт немцы
и венгры потеряли только убитыми почти 36 тыс., а плен-
ными до 63 тыс. солдат и офицеров. Было подбито и за-
хвачено около 300 танков и штурмовых орудий, много
другого вооружения и боевой техники. — Ред.)
ОСАДА БУДЫ.
24 ДЕКАБРЯ 1944 Г. - 19 ЯНВАРЯ 1945 Г.
Между 24 и 26 декабря фронт в Буде проходил почти
ровной линией между Фаркашретским кладбищем и про-
спектом Олас. 25—26 декабря советская пехота стала по-
немногу продвигаться в кварталы, лежащие к северу от
кладбища. Почти без боя были взяты верхняя часть зубча-
той железной дороги и Кутфёльд. И только в районе Фар-
кашретского кладбища, у высот Орбан-Хедь и Иштен-
Хедь, а также в квартале Сепилона венгерские и немецкие
войска сумели организовать рубеж обороны с опорой на
господствующие здания, на различном расстоянии от ко-
торых оборудовались позиции. 25 декабря первые совет-
ские подразделения дошли до квартала Пашарет. А 25 и
26 декабря наспех сформированным отрядам обороняв-
шихся в нижней части улицы Хювешвольди и в Сепилоне
пришлось отступить в направлении больницы Яноша.
25 декабря советское стрелковое подразделение окопалось
у одного из зданий больницы в западной части ее терри-
тории.
После того как 20 декабря был прорван оборонитель-
ный рубеж «Маргит» («Маргарита»), остатки немецких
частей отступили в Буду. Большая часть того, что осталось
от 271-й народно-гренадерской (пехотной) дивизии, за-
крепилась в пригороде Келенфёльд и отчасти в районе
горы Хармашхатар-Хедь (495 м). Костяк западного крыла
обороны, проходившего от Дуная через холм Рожадомб к
южному железнодорожному мосту, составляли перебро-
шенные из Пешта части 8-й кавалерийской дивизии СС,
которые были усилены за счет сформированного из сбор-
181
ных немецких подразделений так называемого «ударного
штурмового батальона «Европа», а также ряда венгерских
формирований, таких как университетский штурмовой ба-
тальон, батальон «Ваннай», и нескольких небольших от-
рядов жандармов.
26 декабря выдвинувшиеся из Помажа советские стрел-
ковые подразделения, практически не встречая сопротив-
ления, заняли поселки Будакалас и Бекашмедьер, а 27 де-
кабря они вышли к горе Чилла-Хедь и римским баням,
которые немецкие солдаты оставили без боя. Однако до
28 декабря наступавшие со стороны станции Ирем совет-
ские войска были остановлены в районе улицы Бечи. Осо-
бенно сопротивление оборонявшихся возросло после того,
как красноармейцы перебрались через железнодорожную
насыпь в районе Аквинкума (остатки древнеримского го-
рода. — Ред.) и встретили упорное противодействие про-
тивника в квартале Филаторигат. На этом участке линия
фронта проходила через Обудайское кладбище и Ремете-
Хедь (гору Отшельника).
Позиции между Дунаем и улицей Фехервари занимал
будапештский охранный батальон, а между улицей Фехер-
вари и Келенфёльдом — группа Кюндигера (остатки не-
мецкой 271-й народно-гренадерской дивизии), которых
впоследствии сменили батальон венгерской жандармерии
Галантая и прибывшее из центра города подразделение хун-
гаристов. Особенно ожесточенные бои шли в южной Буде.
Вскоре на этом участке пехотинцы советских стрелковых
корпусов проникли во внутренние городские районы. Задачу
советским солдатам облегчало отсутствие мало-мальски зна-
чительных воинских формирований на оборонительном
рубеже противника перед Дунаем. 26 декабря пал вокзал
Келенфёльд. Девять немецких танков предприняли контр-
атаку, двигаясь вдоль железнодорожных путей, где скопи-
лось большое количество растянувшихся длинными рядами
немецких и венгерских вагонов с боеприпасами и военным
имуществом. Когда бойцы советской 316-й стрелковой ди-
визии принудили танки отойти, один из танков врезался в
вагон с боеприпасами, в результате чего произошел ряд
мощных взрывов, уничтоживших соседние дома и погубив-
ших примерно сто человек. Это данные неточны, так как в
городе, подвергавшемся постоянным обстрелам и бомбеж-
182
кам, не всегда имелась возможность установить точное ко-
личество убитых, особенно оставшихся лежать на «ничей-
ной» земле или погребенных в подвалах зданий. И все-таки
27 декабря бойцам будапештского охранного батальона
группы «Морлин» при поддержке батареи 1-го дивизиона
штурмовых орудий удалось отбить вокзал.
В период с 24 по 28 декабря университетский штурмовой
батальон, осуществлявший патрулирование группами по
четыре-пять человек, перекрыл улицы пригорода Тёрёквес
между холмом Лато-Хедь и академией Бойай в Хювешволь-
де. Используя аппаратуру университетского радиоклуба,
командиры рот поддерживали постоянную связь друг с дру-
гом. Поскольку с Сас-Хедь (Швабской горы) можно было
просматривать все окрестности и заметить любое движе-
ние, то появляться на улицах очень скоро стало небезопас-
но. Но русские, очевидно, так и не смогли понять всю сла-
бость обороны на этом участке, где позиции удерживали
неподготовленные бойцы. До 28-го числа они предпочли
не применять здесь артиллерию и уклонялись от столкно-
вений. В результате в период с 26 по 28 декабря студентам
удалось совершить несколько успешных контратак в райо-
не гор Кечке-Хедь и Хармашхатар-Хедь. Тридцать восемь
из них при этом так и не сумели пережить свое первое кре-
щение огнем.
28 декабря советские войска наконец заняли больницу
Яноша и теперь находились менее чем в 2 км к западу от
Дуная и на таком же расстоянии к северо-западу от немец-
кого и венгерского штабов в подземелье Замка. Целая со-
ветская дивизия, построившись в колонну глубиной 200—
300 м, нанесла удар в направлении на мызу Варошмайор.
Это был самый уязвимый участок в обороне Буды, так как
успешный удар в этом направлении мог бы помочь расколоть
надвое окруженную группировку и открывал прямой путь на
Замковую гору. Поэтому немецкое командование уделяло
большое значение прочности обороны на этом участке, ко-
торую поручили батальону «Ваннай».
Оборонительные позиции были оборудованы в три ру-
бежа, первый из которых проходил по насыпи зубчатой
железной дороги, а второй и третий проходили внутри
мызы Варошмайор, вдоль улиц Темеш и Самош соответ-
ственно. В первом эшелоне на насыпи были установлены
183
четыре немецких пулемета МГ-42, рядом оборудованы
окопы, минные заграждения, перед которыми была натя-
нута колючая проволока. Мост через насыпь был перего-
рожен грузовиком. Внизу, у насыпи, были установлены
еще пулеметы, которые маскировали ставнями, снятыми
с окон, направленные внутрь, в сторону Варошмайор. Зда-
ния района были заминированы на случай, если советские
солдаты решат использовать их в качестве укрытий. Далее
в тыл было оборудовано еще несколько меньших оборо-
нительных позиций. Школу на улице Варошмайор обо-
роняла рота, вооруженная гранатометами «Панцерфауст».
На улице Тромбитас было развернуто венгерское зенитное
орудие, которое предполагалось использовать против про-
рвавшихся советских танков. Зенитку замаскировали съем-
ным щитом из персидских ковров из здания оперы. В до-
мах по аллее Олас и улице Ретек несколько квартир были
превращены в подобие долговременных огневых точек.
Здесь находились не только пулеметы, но и боеприпасы к
ним. Позиции охранялись пикетами, которые имели между
собой и с командованием постоянную связь по телефонной
линии, проложенной в городской канализационной систе-
ме. Расчеты выжидали в расположенных поблизости под-
вальных помещениях и занимали позиции только после
того, как им поступала команда по телефону, так как по-
стоянные артиллерийские обстрелы не позволяли долгое
время находиться на открытых позициях. После несколь-
ких очередей пулеметчики меняли позиции, чтобы избе-
жать попаданий снарядов советских противотанковых ору-
дий, огонь которых был очень точным. Рядом с каждым
солдатом на передовых позициях размещали собаку, ко-
торая не позволила бы приблизиться к нему незаметно.
Численность бойцов батальона «Ваннай» составляла
примерно 450 человек. Сначала солдат разместили в церк-
ви на территории района Варошмайор, а командный пункт
был развернут несколько южнее, на улице Чаба. Из тяже-
лого вооружения в батальоне имелось две 40-мм автома-
тические пушки, шесть 81-мм минометов, два противо-
танковых орудия большого калибра, и еще три орудия
были приданы батальону из венгерского артиллерийского
дивизиона, развернутого восточнее, на площади Кальма-
на, и две реактивные артиллерийские установки «Сала-
184
ши», которые установили перед церковью. Навыки тех из
бойцов батальона, что прежде работали в городских ком-
мунальных службах, позволили эффективно использовать
для налаживания бесперебойной связи с ударным баталь-
оном «Европа», занимавшим позиции севернее, систему
городской канализации.
28 декабря создатель университетского батальона и его
тогдашний командир Дьюла Элишер получил приказ дей-
ствовать совместно с немецким подразделением, занимав-
шим позиции на западном склоне холма Лато-Хедь. Как
он вспоминает, вместе с двадцатью добровольцами он от-
правился на место назначения, надеясь про себя, что рус-
ских, как и прежде, удастся отбросить, не подвергая риску
жизнь необученных студентов. Дьюла Элишер так вспо-
минает о том дне:
«Около полудня после нескольких часов перехода мы
оказались вблизи от назначенного места. Было время обе-
да, и мы зашли в один из домов. Все его обитатели пря-
тались в подвале. Нас угостили отличным супом из чече-
вицы. Когда я представился, то хозяйка дома сказала, что
знакома с моей матерью... Командиром немецкого подраз-
деления, которому мы были приданы, был молодой офи-
цер ваффен СС. Он носил длинную шинель без пуговиц.
На шее у него висел Рыцарский крест и автомат. Когда мы
направились в прекрасный современный двухэтажный
дом, расположенный в большом саду на крутом склоне-
на большом черном концертном фортепиано немецкий
офицер раскинул карту и стал пояснять наши задачи. Мы
обменялись несколькими фразами по-немецки. Он рас-
сказал, что прежде был учителем в школе. У него был при-
ятный голос и располагающая внешность».
Лежавшее снаружи между домами тело немецкого сол-
дата выдавало наличие на высотках напротив позиций со-
ветских снайперов. Другой венгерский офицер вспоминает:
«Наши собственные снайперы со своими винтовками с
оптическим прицелом расположились на чердаке одного
из зданий. Другие по очереди занимали и меняли позиции
на участке шириной 150—200 м. Вскоре на наш левый
фланг обрушились вражеские снаряды, и на наши пози-
ции устремились две дюжины русских, но огонь нашего
пулемета быстро отрезвил их. Только немногим удалось
185
убежать назад. Они пытались вывести наш пулемет из
строя, но пулеметчики успели сменить позицию. Бой не-
надолго затих; слышались лишь редкие выстрелы; вскоре
русские отступили».
Через несколько минут Элишер был ранен. Разрывная
пуля ударила его в плечо (советские войска не использова-
ли разрывных пуль. Попадание разрывной пули приводит
к более серьезным повреждениям. Согласно другим источ-
никам, Элишер был ранен осколками снаряда. — Ред.). Еще
одна попала в область позвоночника. После того как его
отправили в госпиталь, командование принял капитан Лай-
ош Шипеки Балаш, который формально уже с 5 декабря
1944 г. занимал должность командира батальона.
Даже тогда многие из студентов не могли понять, в ка-
ком отчаянном положении они оказались. Студент фа-
культета механики и лейтенант резерва ВВС Олаф Самоди
вместе с бойцами 2-й роты батальона начал готовить по-
пытку прорыва на горы Хармашхатар-Хедь и Кечке-Хедь.
Студенты шли плотной колонной, и, когда они прибли-
жались к ресторану «Эрдеи Лак» у западного склона холма
Ремете-Хедь, развернутая на вершине советская артилле-
рия ударила им во фланг. Несколько десятков студентов
были убиты или бежали, сам Самоди был ранен. Только
немногим удалось добраться до ресторана, где они позже,
в начале января, попали в окружение.
29 декабря венгерские подразделения, те, что 27-го чис-
ла сумели отбить вокзал Келенфёльд, сумели продвинуться
еще примерно на 1,5 км. Но еще до вечера им пришлось
вернуться на исходные позиции, так как назначенные для
прикрытия их фланга с северо-запада немецкие подразде-
ления оказались не в состоянии поддерживать взаимодей-
ствие с ними. Советское же наступление застопорилось в
районе железнодорожной насыпи Ладьмани, холма Шаш-
Хедь и кладбища Фаркашрет.
31 декабря советские войска заняли насыпь, которая,
впрочем, была затем отбита будапештским ударным бата-
льоном. В этих боях батальон понес значительные потери,
и ему на замену были направлены две роты под командо-
ванием майора Дьюлы Вихароша. Сюда же была перебро-
шена боевая группа хунгаристов в составе сорока бойцов
под командованием обер-лейтенанта Белы Колларитша и
186
группа истребителей танков под командованием майора
Иштвана Дери. Позже к ним присоединились прибывшие
из Пешта солдаты моторизованной дивизии «Фельдхерн-
халле» и еще несколько немецких подразделений. Долгое
время позиции, на которых были установлены свосьме-
ренные пулеметные установки, расположенные низко на
насыпи и защищенные проволочными заграждениями,
были непреодолимыми для противника. Штурмовые ба-
тальоны советской 83-й бригады морской пехоты пред-
приняли здесь несколько атак, но солдат, наступавших
пешком через 50—200 м абсолютно открытой местности,
буквально сносил шквал пулеметного огня, а танки были
не способны подняться на насыпь. (За всю Будапештскую
наступательную операцию (29 сентября 1944 г. — 13 фев-
раля 1945 г.) безвозвратные потери бригады морской пе-
хоты составили 112 человек (из 7500). — Ред.) Один из
советских солдат вспоминает:
«На этом участке мы надолго увязли в боях на одном
месте. Нам не удавалось продвинуться дальше, и слово
«дамба» с каждым днем приобретало для нас все более зло-
вещий смысл. По серому снегу, грязному от копоти и из-
рытому снарядами, нам приходилось тащить наших ра-
неных по пустым улицам назад. И если нас спрашивали
«Откуда?», единственным ответом было звучавшее под бес-
конечный аккомпанемент грохочущих снарядов «С дамбы».
Для всех нас это слово звучало зловеще и устрашающе...
Давно уже бригада отправила на передовую даже телегра-
фистов, возчиков, санитаров и поваров».
«Страшная» дамба была взята советскими солдатами
11 февраля, когда майор Вихарош наконец поднял над ней
белый флаг.
1 января советская 180-я стрелковая дивизия предпри-
няла попытку штурмовать район Варошмайор. После плот-
ного артиллерийского и минометного огня шесть—восемь
советских танков при поддержке пехоты, наступавших с
улицы Кютволди, опрокинули позиции батальона «Ваннай»
с их свосьмеренными пулеметными установками. Но вен-
герским солдатам удалось уничтожить два танка Т-34 и вос-
становить положение, отбив насыпь зубчатой железной до-
187
роги, где были созданы практически неуязвимые позиции
для пулеметов из вкопанных в землю подбитых танков, под
которыми были отрыты многочисленные «лисьи норы». Бои
разгорелись с новой силой, несмотря на то что расквартиро-
ванные в больнице Яноша снайперы уверяли, что эти по-
зиции можно взять только ночью. Эта насыпь находилась в
руках венгерского командования до 19 января.
Утром 3 января маршал Толбухин с целью отражения
попытки деблокирования города отвел из кольца 2-й гвар-
дейский механизированный корпус, 86-ю гвардейскую
стрелковую дивизию и 49-ю гвардейскую дивизию. Кроме
того, он отдал приказ 46-й армии прекратить атаковать и
сосредоточить усилия на предотвращении попыток про-
рыва. Однако некоторые роты и батальоны продолжали
вести в Буде наступательные бои.
Упорные бои велись за холм Рожадомб-Хедь и за холм
Шаш-Хедь. Самый крайний на северо-западе города опор-
ный пункт обороны холм Матьяш-Хедь только 3 января
семь раз переходил из рук в руки. Этот холм с его крутым
южным склоном был особенно важен для обороняющих-
ся, так как без него запланированный прорыв в сторону
деблокирующей группировки был бы обречен на тяжелые
потери. Здесь удалось отразить все атаки, которые совет-
ские войска предприняли с 3 по 7 января.
Потеря холма Шаш-Хедь, господствующей высоты на
юге города, открыла бы взору противника весь город Буда,
так как, разместив здесь артиллерийских наблюдателей, со-
ветские артиллеристы легко сумели бы подавить позиции
артиллерии обороняющихся в районе крепости и Замковой
горы на юго-востоке, а также временный аэродром в парке
Вермезё западнее Замковой горы. Поэтому немцы постара-
лись создать здесь глубокоэшелонированную оборону. От
трехсот до шестисот бойцов группы «Беренд» при поддерж-
ке подразделения жандармерии заняли непосредственно
примыкавшие к холму улицы. Командование расположи-
лось в монастыре и в неуязвимых для бомбовых ударов по-
мещениях сейсмологического института. Группа поддержи-
вала постоянную связь с командованием корпуса, а затем и
с деблокирующей группировкой через мощную радиостан-
цию. Южнее и восточнее холма, напротив казарм Карой-
Кирай, и у Фаркашретского кладбища передовые позиции
188
заняли роты 8-й кавалерийской дивизии СС, а за ними рас-
положили батарею зенитных орудий из состава этой диви-
зии. За территорией кладбища развернулась венгерская
батарея зенитных орудий. Из глубины обороны позиции
поддерживали венгерские штурмовые орудия, а также про-
тивотанковые самоходные орудия «Хетцер» (на базе чехо-
словацкого легкого танка 38(t), с мощной длинноствольной
75-мм пушкой. — Ред.). 12 января советский батальон сумел
глубоко вклиниться в оборону юго-западнее от вершины
холма. На следующий день положение было восстановлено.
Утром 15 января, по немецким источникам, советские вой-
ска «при поддержке плотного артиллерийского огня всех
калибров сумели овладеть вершиной, однако смелой контр-
атакой вершина была отбита. При этом было захвачено
красное знамя советского полка».
Одним из слабых мест в обороне была слабо оборудован-
ная территория, непосредственно примыкающая к холму
Шаш-Хедь с юго-востока и юго-запада. Советские войска
чрезвычайно активно атаковали наиболее уязвимый уча-
сток обороны между холмом Шаш-Хедь и железнодорожной
насыпью Ладьмань юго-восточнее. Западнее 13 января со-
ветские войска попытались штурмом взять Фаркашретское
кладбище, но после того, как им удалось продвинуться на
100—200 м, они были остановлены силами полиции и бое-
выми группами хунгаристов, которым удалось сохранить
под своим контролем юго-восточную часть кладбища.
20 января, после атаки подразделения СС, удалось отвое-
вать всю территорию кладбища. Оборудовав позиции в
склепах кладбища, примерно восемьдесят немцев вместе с
венгерскими жандармами и бойцами батальона «Ваннай»
удерживали рубеж обороны шириной около 1 км против
наносивших удар в полосе 2—3 км советских стрелковых ди-
визий. Немцам и венграм удавалось сдерживать противника
лишь благодаря наличию большого количества автоматиче-
ского ручного оружия, в особенности скорострельных пуле-
метов МГ-42. Один такой пулемет обязательно имелся в
каждом отделении численностью пять—семь бойцов.
У северного края Фаркашретского кладбища до конца
третьей недели января советским солдатам удалось продви-
нуться не более чем на 100 м, так как обороняющиеся ком-
пенсировали здесь свою малочисленность принятой ими
189
тактикой «шахматной доски», которая как нельзя лучше
подходила для данного участка. В то время склоны холмов
Буды были еще мало населены. Оборонявшиеся занимали
оборону в зданиях, которые зачастую располагались одно
от другого на расстоянии примерно 50 м. За зданиями обо-
рудовался тонкий оборонительный рубеж, который зани-
мали хорошо вооруженные бойцы. В случае мощной атаки
советских войск, направленной в сторону зданий, располо-
женные там группы бойцов оставляли их, позволяя атаку-
ющим создавать глубокий, но узкий выступ. Затем они
неожиданно атаковали противника из соседних зданий,
ведя по ним огонь с двух сторон, в результате чего отрезали
нападавших и захватывали многих из них в плен. Такая так-
тика, которая с точки зрения традиционной военной науки
казалась полной ерундой, тем не менее хорошо проявила
себя в Будапеште, если ее брали на вооружение пусть пло-
хо обученные и вооруженные, но имеющей высокий мо-
ральный дух и опиравшиеся на хорошее знание местности
студенты университетского штурмового батальона, бойцы
батальона «Ваннай», солдаты штурмовой артиллерии и не-
которые немецкие подразделения.
Хуже всего в смысле оснащения дела обстояли в уни-
верситетском штурмовом батальоне. Каждой из его рот
приходилось оборонять участок 200—300 м, имея на во-
оружении 8 автоматов Бергмана, 50 винтовок Маузера,
5 легких пулеметов, 2 пистолета и 1 50-мм миномет. При
этом на 7—10 дней боев было выдано 20 магазинов к ав-
томатам, 100 патронов на винтовку, 10 магазинов к пуле-
метам, 10 мин и 775 ручных гранат. Ни одна из рот не
имела никакого тяжелого вооружения, оружия пехоты, а
боеприпасов должно было хватить максимум на один-два
дня интенсивных боев. Это было серьезной проблемой,
особенно с учетом того, что в советской армии почти каж-
дый солдат был вооружен пистолетом-пулеметом, его под-
держивало просто огромное количество тяжелой боевой
техники, ему не нужно было думать о нехватке боеприпа-
сов, о чем красноречиво говорил пропечатанный на ящи-
ках с патронами лозунг «Не экономь!».
Тем не менее советское наступление осуществлялось
медленно, части несли значительные потери, что к середи-
не января могло оставить Красную армию совсем без пехо-
190
ты. В отличие от венгров немецкие солдаты не испытыва-
ли трудностей с боеприпасами и техникой. Кроме того, по
мере боев и сопровождавшего их роста потерь редеющие
ряды выживших, которым больше не было необходимости
тонкой линией распылять свои силы по фронту, имели воз-
можность пополнить собственный боекомплект за счет по-
гибших. Особенно сильно им на руку играло то, что по-
трепанные советские подразделения зачастую занимали
разрозненные здания, не создавая при этом сплошную ли-
нию фронта. (Это лишний раз свидетельствует о сравни-
тельно небольшой численности советских войск, осущест-
влявших блокаду города и потихоньку вышибавших со
своих позиций его защитников. Вообще на южном участке
советско-германского фронта в 1945 г. было явно недоста-
точно и личного состава, и танков. — Ред.) Пересеченная
местность и наличие гражданского населения способство-
вали ведению партизанской войны, когда солдаты переоде-
вались в гражданскую одежду. Поэтому, даже когда линия
фронта после советского наступления сместилась на восток
вплоть до улицы Алькот, боевые группы венгерских смель-
чаков предпринимали рейды в западную часть города, до
улицы Дьёрдя Рата и района здания школы на окраине
района Варошмайора. Кроме того, они имели возможность
использовать городские коммуникации: в частности, сол-
датам батальона «Ваннай» удалось взорвать советский склад
с боеприпасами, к которому они пробрались по водопро-
водным трубам.
3 января в результате попытки деблокирования горо-
да немцами и последующей перегруппировки советских
войск натиск со стороны Буды несколько ослаб, и в боях
наступило двухнедельное затишье. 10 января обороняв-
шиеся стали готовиться к прорыву. Для этого им пред-
стояло одолеть советские позиции по улице Бечи и выйти
к своим войскам в Сентендре. Однако через несколько
дней от данного плана пришлось отказаться, так как
IV танковому корпусу СС под командованием обергруп-
пенфюрера Отто Гилле не удалось прорваться к Сентендре
и он был остановлен в районе Помажа.
16 января советские части прорвали оборону в районе
Шаш-Хедь и южнее высоты Орбан-Хедь. В результате
контратаки позиции на Орлиной горе в тот же день уда-
191
лось вернуть, однако повторить успех у Орбан-Хедь не
удалось из-за плотного огня советской артиллерии. В ра-
порте 13-й танковой дивизии говорилось:
«В течение всего дня была сильная бомбежка силами
истребителей противника и артиллерийский обстрел ли-
нии фронта, а также территории города, главным образом
территорий Замка. Все комплексы зданий, все обществен-
ные строения горят. В дневное время по городу невозмож-
но проехать».
С 17 по 19 января западнее высоты Шаш-Хедь советские
батальоны предприняли несколько атак в районе Фаркаш-
ретского кладбища, но все атаки были отбиты. Чуть выше,
у конечной станции зубчатой железной дороги советская
пехота при поддержке пяти Т-34 после долгой артиллерий-
ской подготовки смогла прорвать первый оборонительный
рубеж. Рота батальона «Ваннай» была вынуждена отступить
к западной окраине района Варошмайор. Во время этого
боя было подбито три танка Т-34. Боевая группа генерал-
майора Билльнитцера предприняла безуспешную попытку
ударом от казарм жандармерии на улице Бёсёрмени овла-
деть улицей Мартонхедь. В свою очередь, советские войска
попытались наступать на насыпь южнее кольцевой желез-
ной дороги, но тоже безуспешно.
Переброска в Буду венгерских и немецких частей из
Пешта способствовала временной стабилизации обстанов-
ки в городе. Поскольку никто не предполагал, что совет-
ские войска предпримут крупномасштабное наступление
через замерзший Дунай, находившиеся у реки кварталы
города охранялись лишь силами патрулей венгерской
1-й танковой дивизии. Для того чтобы обеспечить движе-
ние техники, некоторые участки улиц были замаскирова-
ны циновками и щитами из тростника и камыша.
БОИ НА ОСТРОВЕ МАРГИТ
Еще в начале января советские войска попытались за-
хватить остров Маргит атакой с севера, однако пулемет-
ным огнем резиновые лодки, на которых переправлялись
атакующие, были уничтожены. На рассвете 19 января со-
ветские пехотинцы высадились на северной оконечности
194
острова и закрепились у бетонных конструкций недостро-
енного моста Арпад. Для того чтобы выбить высадивший-
ся советский десант, Пфеффер-Вильденбрух направил
на этот участок немецкий батальон под командованием
штурмбаннфюрера СС (соответствует армейскому званию
майор) Карла Веллера примерно сто оставшихся в живых
бойцов венгерского 2-го университетского штурмового
батальона, а также тридцать шесть солдат противотанко-
вой батареи венгерской 12-й резервной дивизии с четырь-
мя 75-мм орудиями. Советские солдаты удержали пози-
ции, однако не смогли продолжить наступление на этой
негостеприимной земле. Ночью 20 января «немецкий ча-
совой, пост которого располагался в здании спортивного
клуба на обращенной к Пешту оконечности острова, за-
снул, в результате чего до отделения советских солдат су-
мели перебраться на остров по замерзшему Дунаю. Они
заняли здания спортивного клуба и закрепились на средне-
вековых развалинах». К утру 21 января советская сторона
имела в западной части острова, в районе электростанции,
два плацдарма. Контратакам немецкой стороны препят-
ствовало наличие густой растительности и глубокий снег,
в котором застряли два штурмовых орудия. К утру 22 ян-
варя на плацдармах высадился целый советский батальон
с минометами и противотанковыми орудиями.
Утром 23 декабря после плотного минометного и ар-
тиллерийского огня советским солдатам удалось рассечь
оборону острова надвое в районе пляжа Палатинус. Не-
мецкие солдаты, оборонявшиеся на северном участке, по-
пали в окружение, однако им удалось вырваться оттуда
под покровом ночи. Обер-лейтенант Литтерати-Лоотц
предпринял самостоятельную вылазку, воспользовавшись
броневиком, позаимствованным у немцев:
«Со мной вызвались пойти четверо солдат-доброволь-
цев. Мы сели в броневик и расположились на четырех
кучках осколочных снарядов (всего 12 штук). Прицепили
к броневику пушку. В полдень по дороге, что связывает
один конец острова с другим, мы на полной скорости
проехали через позиции ошеломленных русских, по боль-
шой дуге обогнули водонапорную башню и достигли сред-
невековых развалин. Затем мои четверо солдат отцепили
пушку и обрушили огонь на советские минометы и их рас-
195
четы, расположенные на открытых позициях. В это время
я прикрывал их огнем автомата, а унтер-офицер Хан раз-
ворачивал машину. Все это заняло не более двух-трех ми-
нут. Мы расстреляли наши двенадцать снарядов, и, прежде
чем русские поняли, кто стрелял по ним, мы уже снова
прицепили пушку к броневику и той же дорогой бросились
обратно к своим позициям. По дороге мы бросали направо
и налево ручные гранаты, из-за чего советские противо-
танковые орудия, прикрывавшие дорогу, не могли открыть
по нас огонь. Поскольку все прошло на удивление гладко,
в 15.00 мы снова проделали ту же операцию. Мы вшесте-
ром, на этот раз без пушки, но с автоматами и гранатами
доехали до площади перед отелем «Надисалло», ведя не-
прерывный огонь через открытый борт. Задав хорошего
перца расположившимся там русским, мы быстро развер-
нулись и уехали. Потерь у нас не было».
В зданиях спортивного клуба на восточной стороне
острова измотанные немецкие солдаты не могли больше
отражать непрерывные атаки советских войск. Сосредото-
ченный огонь советской артиллерии и минометов не давал
пошевелиться, на те части территории острова, что еще
находились в руках обороняющихся, падало каждый час
до 6 тысяч снарядов, в том числе 150-мм снарядов, про-
изведенных на острове Чепель, которые советские войска
тоже решили использовать. Насильно мобилизованных в
Пеште мужчин и женщин из числа гражданского населе-
ния заставляли доставлять по льду Дуная на линию фрон-
та снаряды на глазах немецких и венгерских солдат.
Студенты университетского батальона удерживали по-
зиции на пляже Палатинус до 25 января, после чего им при-
шлось отступить. До 28 января продолжалась перестрелка
в районе казино и поля для поло. Последнее здание спор-
тивного клуба пало во второй половине дня. Плацдарм су-
зился настолько, что советские солдаты зачастую станови-
лись жертвами разрывов собственных снарядов. В связи с
безнадежной обстановкой на острове немецкое командова-
ние разрешило эвакуировать его гарнизон. В числе первых
из эвакуированных довелось быть Литтерати-Лоотцу:
«Из-за полной луны мы маскировали тягачи и орудия
белыми простынями. Отступление началось в 20.00. Нам
удавалось двигаться лишь со скоростью пешехода. По-
196
скольку мост был весь в воронках от бомб, переправа на
берег Буды четырех транспортных средств и трех орудий у
нас заняла больше трех часов. Зато у нас не было потерь».
По техническим причинам попытка немцев подорвать
все еще неповрежденный участок моста не удалась. От-
деление саперов под командованием лейтенанта предпри-
няло еще одну попытку, но, когда они поднимались на
арку опоры, неожиданно прогремел взрыв. Единственный
из выживших украинский доброволец (эсэсовец. — Ред.)
сумел в ледяной воде доплыть до берега Буды.
ОСАДА БУДЫ: 20 ЯНВАРЯ - 11 ФЕВРАЛЯ 1945 Г.
В Буде после падения Пешта наступило недельное за-
тишье в боях. Линия фронта тянулась от площади Флориа-
на через холм Матьяш-Хедь, район Варошмайор, высоту
Орбан-Хедь, Фаркашретское кладбище и гору Шаш-Хедь
на севере к железнодорожной насыпи в Ладьмани на юге.
Начиная с 20 января стали ощущаться результаты по-
пытки деблокирования города немецкими войсками, но
это происходило только на южном фланге, где с советской
стороны артиллерийский обстрел практически прекратил-
ся и обороняющиеся смогли приступить к переоборудова-
нию некоторых участков своих позиций. 21 января, когда
передовые части деблокирующей группировки находились
всего в 35 км от Буды, IX горнострелковый корпус СС
передислоцировал свой последний резерв, боевую группу
«Дёрнер» (13-я танковая дивизия), из района, прилегающе-
го к Пешту, на юго-западный участок фронта. По планам
командования корпуса сосредоточенные южнее Буды силы
должны были по завершении подготовительных меропри-
ятий как можно скорее захватить аэродром Будаэрш с
целью восстановить воздушный мост для доставки боепри-
пасов и отправки раненых. Первым в прорыв должны были
пойти три штурмовых орудия венгерского 1-го дивизиона,
за ними — подразделения саперов и группа «Дёрнер». Все
резервы оборонявшихся составляли 800 человек пехоты,
20—25 танков, примерно 30 бронетранспортеров и 12 ору-
дий. Советское командование, которое ожидало, что про-
тивник предпримет попытку деблокирования, развернуло
197
юго-западнее Буды 1-й гвардейский механизированный
корпус, подчинив его 4-й гвардейской армии.
На севере Буды основной оборонительный рубеж, на-
чиная с 20 декабря, проходил от Обудайского конца моста
Арпад через район Кишцелль, холм Матьяш-Хедь и район
Чатарка к улице Бимбо. Далее еще долгое время позиции
неизменно проходили по северо-восточным склонам хол-
мов напротив Пашарета.
21 января батальону «Ваннай» при поддержке двух штур-
мовых орудий «Зриньи» Тибора Ратца удалось вернуть рай-
он Варошмайор. Но этот успех обошелся батальону очень
дорого: было убито и пропало без вести 68 человек, многие
ранены, в том числе и 14-летний посыльный Эрвин Галан-
тай, который получил ранение в шею. Ударный батальон
«Европа», усиленный студентами, понес примерно такие же
потери. Несмотря на то что его бойцами был уничтожен
советский огнеметный танк и отбиты несколько зданий
между улицей Бимбо и аллеей Олас, среди которых не по-
следнее место занимала вилла, служившая штабом гестапо,
в боях были убиты 54 немецких и 13 венгерских солдат.
Южнее больницы Яноша, между насыпью зубчатой же-
лезной дороги и Фаркашретским кладбищем, положение
противостоящих сил в зданиях и садах на высотах Иштен-
Хедь, Орбан-Хедь, Мартон-Хедь осталось неизменным. От
кладбища линия фронта шла к высоте Шаша-Хедь, казар-
мам Кароя-кирая, улице Бочкай, железнодорожной дамбе
в Ладьмани вплоть до взорванного железнодорожного мо-
ста. Лишь вершина Киш-Шваб-Хедь была на протяжении
400 м нейтральной территорией. Первый рубеж немецкой
обороны между кладбищем и Шаш-Хедь проходил по ули-
це Херманд.
22 января 1945 года советские войска начали устранять
дорожные заграждения в северной и средней части Будай-
ского плацдарма. Это было очевидным признаком того,
что советское командование более не опасалось прорыва
кольца окружения извне. Кроме того, усиленные частями,
переброшенными из Пешта, они возобновили атаки на
всем протяжении плацдарма. Советское Верховное коман-
дование не было удовлетворено темпами продвижения
46-й армии, которой за 20 дней боев удалось занять лишь
114 из 722 кварталов Буды.
198
Фронт в Обуде и на горе Ференц-Хедь постепенно ожи-
вал. На холм Рожадомб-Хедь и улицу Чатарка вновь обру-
шился артиллерийский и минометный огонь. Прибывшие
с горы Лато-Хедь советские части смогли на участке шири-
ной 100 м организовать прорыв. Во время этих боев погиб,
бросившись на амбразуру пулемета, который, установлен-
ный в многоэтажном здании, сдерживал советское наступ-
ление, сержант Алексей Исаев. Но на более открытых
участках, например между одноэтажными зданиями, про-
движение застопорилось. Под покровом тумана обе сторо-
ны проводили локальные атаки и контратаки. В донесении
IX горнострелкового корпуса СС отмечается:
«Все вражеские атаки отбиты в результате очень тяже-
лых боев. Бои на некоторых участках все еще продолжа-
ются. Наши и вражеские потери очень высоки».
В ходе боев командующий Будапештской группой
войск советский генерал Афонин получил восемнадцать
шрапнельных ранений, после чего ему на замену был на-
значен генерал лейтенант И.М. Манагаров, командовав-
ший до этого 53-й армией.
К этому времени Дунай почти полностью замерз. В
одну из ночей два немецких солдата, прятавшиеся пять
дней, сумели по Цепному мосту добраться до Буды. Их
опытом, правда в противоположном направлении, вос-
пользовались несколько солдат венгерской 1-й танковой
дивизии, в основном из числа румын-трансильванцев,
служивших в дивизионной пекарне, которую держали на
берегу Дуная в Буде в качестве резерва, предназначенно-
го для усиления подразделений, оборонявшихся на этом
участке.
Примерно в восемь вечера в тот же день 22 января про-
гремел взрыв в семиэтажном здании «Регент» на углу про-
спекта Маргит и площади Мехварт, во дворе которого
немцы хранили значительные запасы боеприпасов. В бом-
боубежище, которое прежде считалось надежной защитой
от бомб, в результате воздушного налета под грудой кам-
ней и мусора оказались похороненными на несколько ме-
сяцев около трехсот человеческих тел.
23 января обстановка практически не изменилась. В
донесении IX горнострелкового корпуса СС за этот день
отмечается:
199
«Сегодня в ходе примерно двадцати отчаянных атак про-
тивника силами от роты до батальона при интенсивной
поддержке артиллерийского, минометного огня, противо-
танковых средств и в условиях непрекращающихся налетов
истребительной авиации он пытался прорвать фронт на
северо-западном и северном участках. За исключением двух
выступов, за которые все еще идут упорные бои, мы прочно
удерживаем в своих руках линию фронта».
Тем не менее нельзя было игнорировать тот факт, что
силы оборонявшейся стороны быстро таяли: потери нечем
было восполнить.
24 января большинство прорывов, совершенных ата-
кующими в предыдущий день, удалось блокировать, но,
судя по документам IX горнострелкового корпуса СС, в
районе площади Верхалом и Киш-Шваб-Хедь, а также
между горой Шаш-Хедь и Дунаем продолжались бои «за
каждый дюйм земли». Без подхода резервов оборонявши-
еся считали удержание позиции невозможным. Даже еще
ближе к центру Буды на глазах солдат венгерской 12-й ре-
зервной дивизии советские войска готовились нанести
удар в районе площади Героев.
В течение ночи на 25 января советские войска атако-
вали позиции батальона «Ваннай» в районе Варошмайор.
Они пересекли насыпь зубчатой железной дороги и заня-
ли западную часть района, но силами университетского
штурмового батальона и 3-го батальона 6-го полка их про-
движение удалось остановить в районе улиц Чаба, Биро и
Самош. Оборонительные позиции у холма Киш-Шваб-
Хедь также испытывали значительное давление со сторо-
ны наступающих.
На южном участке советские войска захватили значи-
тельную часть фабрики по пошиву военной формы на
улице Дароци у железнодорожной насыпи зубчатой доро-
ги. Венгерский 1-й дивизион штурмовой артиллерии и не-
мецкая пехота, не обращая внимания на тяжелые потери,
целый день пытались отбить здание и вызволить солдат,
оказавшихся запертыми в ловушке на верхнем этаже. А в
это время советские солдаты с помощью огнеметов про-
кладывали себе путь к зданиям на южном краю улицы
Херманд. Так кольцо окружения начало смыкаться вокруг
горы Шаш-Хедь с запада.
200
26 января продолжалось начатое несколько дней назад
наступление советских войск в районе холма Лато-Хедь.
В этот день советским солдатам удалось несколько про-
двинуться вдоль улицы Тёрёквес. Поскольку занимавшие
здесь позиции венгерские и немецкие подразделения были
сильно измотаны, оборона на этом участке неожиданно
рухнула, и полной катастрофы удалось избежать лишь по-
тому, что советские войска в ходе боев также понесли тя-
желые потери. На рассвете подразделения Красной армии
вышли в район Верхалом. К этому времени оборонявший-
ся здесь университетский штурмовой батальон потерял
уже 70 процентов личного состава. К вечеру бои распро-
странились и на район Резмал.
В здании школы на улице Альдаш, где располагался
штаб университетского штурмового батальона, взорвалась
бочка с бензином, в результате чего был тяжело ранен ко-
мандир подразделения капитан Лайош Шипеки Балаш. На
его место сначала был назначен капитан Тибор Микулич,
а затем — капитан жандармерии Жомбор Надь. К тому вре-
мени большинство студентов уже не были годными для
участия в боях: те из них, кто выжил, находились в импро-
визированных госпиталях, где условия содержания были
просто ужасными. Было практически невозможно захоро-
нение умерших из-за того, что земля замерзла. Часть ране-
ных лежала в коридорах на командном пункте. Как вспо-
минает рядовой Денеш Ваш, «я осторожно пробирался
через развалины улицы Альдаш, чтобы доставить команди-
ру в его кабинет ежедневное донесение. Когда я пришел к
командиру, то увидел, что в его прихожей остался лишь
узкий проход шириной где-то в полметра. У обеих стен ле-
жали перебинтованные гражданские и солдаты в гипсе.
Меня кто-то дернул за шинель. Это была молоденькая де-
вушка лет восемнадцати—двадцати, белокурая и на удивле-
ние хорошенькая. Она умоляюще прошептала: «Возьмите
пистолет и застрелите меня...» Я с ужасом увидел, что у нее
нет обеих ног».
Советским штурмовым подразделениям удалось снова
захватить большую часть района Варошмайор. Командо-
вание венгерского I армейского корпуса приказало груп-
201
пе «Сабадош» сменить студентов на позициях, но из-за
стремительно ухудшавшейся обстановки обоим подразде-
лениям пришлось вместо этого сражаться бок о бок. На-
бранная из примерно трехсот солдат тыловых подразделе-
ний венгерской 10-й пехотной дивизии группа «Сабадош»
была создана в первую очередь для того, чтобы оправдать
наличие дивизионного звена командования и отвлечь
внимание от того факта, что к концу января примерно
1,5—2 тысячи солдат дивизии так и не участвовали в боях.
Наступавшие с улицы Тёрёквес и из района Верхалом
советские стрелковые подразделения вышли на перекрес-
ток улиц Филлер и Ханкоци Ене северо-восточнее Варош-
майора.
В северной части Буды советские войска усилили натиск
в направлении высоты Семло-Хедь, улицы Сепфёльди и
площади Верхалом. Ночью красноармейцы при поддерж-
ке двадцати танков атаковали вершину Киш-Шваб-Хедь
с юга.
На Кровавом Лугу (Вермезе) члены будапештского фи-
лиала организации «Немецкая молодежь» в возрасте от
13 до 16 лет, которые с помощью карманных фонарей ука-
зывали путь на посадочную полосу для планеров, попали
под обстрел советских автоматчиков, занявших соседние
улицы. После этого пришел конец регулярным поставкам
всего необходимого для обороняющихся, несмотря на то
что несколько планеров все-таки сумели совершить по-
садку на южном и центральном участках луга, которые все
еще находились вне зоны обстрела советских войск.
На улице Дароци немецкие солдаты при поддержке
венгерских 1-го и 10-го штурмовых батальонов наконец
сумели выбить советскую штурмовую группу из здания
фабрики по пошиву военной формы. Капитан Шандор
Ханак вспоминает:
«Мы приблизились к зданию с двумя огнеметами и че-
тырьмя или пятью штурмовыми орудиями. Я видел, как
политруки подгоняют вперед своих солдат с автоматами в
руках. Русские выпрыгивали наружу за углом забора. Ог-
немет выпустил туда три раза струю, а затем я послал туда
осколочный снаряд. После того как дым рассеялся, я ви-
дел, что они все еще выпрыгивали. Наверное, кто-то силь-
но подгонял их сзади».
202
Блокированные на фабрике венгерские и немецкие
солдаты были освобождены, но вскоре ее территория сно-
ва перешла в руки русских.
В это время защитники Буды сдерживали огнем наступ-
ление советских войск по льду со стороны Пешта у моста
Эржебеты.
Вечером, после того как Пфеффер-Вильденбрух узнал
о провале третьей попытки деблокирования города, он со-
брал военный совет. Генерал-полковник Шмидхубер и
еще несколько офицеров предложили идти на прорыв.
Предложение было отклонено под предлогом того, что
следовало дождаться указаний фюрера. Реакцию офицеров
можно было охарактеризовать словами одного из присут-
ствующих на совещании:
«Когда мы выходили из помещения после совещания,
некоторые из нас открыто говорили о тупоумии Гитлера.
Даже кое-кто из эсэсовцев засомневался в его качествах
вождя. Один из них с шумом бросился на выход, громко
выкрикнув, чтобы каждый мог слышать: «Теперь я знаю,
что наших солдат намеренно бросили в этой бойне в Бу-
дапеште!»
27 января, после неудачного завершения последней по-
пытки обергруппенфюрера Гилле деблокировать город,
Гитлер отправил в Будапешт личное послание, в котором
настаивал на том, что город следовало удерживать до под-
хода сил деблокирования. К тому времени немецкое ко-
мандование группы армий «Юг», где считали попытку
прорыва безнадежным мероприятием, практически списа-
ло город и его защитников со счетов.
Советские войска опрокинули оборонительные пози-
ции у горы Орбан-Хедь и неожиданным ударом захватили
Киш-Шваб-Хедь, воспользовавшись подземным проходом
через его северо-западный склон. Устранив таким образом
последнее препятствие на пути своего наступления, они
заняли выступ с Киш-Шваб-Хедь к району примерно в
150 м восточнее Кровавого Луга. В немецком донесении
говорилось:
«Обстановка на этом участке стала чрезвычайно серьез-
ной. IX горнострелковый корпус СС имеющимися в на-
стоящий момент силами не сможет остановить мощный
удар противника через луг к Дунаю. Для того чтобы не
203
допустить раздробления сил, необходимо ночью с 28 на
29 января существенно сократить линию фронта, отведя
войска назад. Возможности развертывания подвижных
подразделений для ведения уличных боев ограниченны.
Экипажи, техники и солдаты моторизованных частей сра-
жаются в пешем порядке. Наши собственные потери чрез-
вычайно высоки. Количество раненых превышает число
тех, кто остался в строю. На Кровавом лугу была потеряна
последняя площадка, пригодная для посадки планеров,
возможности снабжения в дальнейшем вызывают опасе-
ния. Положение с ранеными шокирует».
Продолжая наступать с холма Киш-Шваб-Хедь, совет-
ские части вынудили солдат, все еще удерживающих по-
зиции в районе Варошмайор, отступить к Южному вокза-
лу и улице Кекгойо.
В северной части Буды немецкие дивизия «Фельдхерн-
халле» и 13-я танковая дивизия с приданными им вен-
герскими боевыми группами отошли к церкви в районе
Уйлак. Наступавшие с запада советские войска, почти не
встречая сопротивления, вышли на западную окраину
площади Марцибаньи.
28 января немецкие войска продолжали арьергардные
бои в районе площади Жигмонда и у подножия холма Ро-
жадомб. Группа «Сабадош» и подразделения венгерской
10-й пехотной дивизии, которые должны были прикры-
вать это направление, отступили к бульвару Маргит. Со-
ветские войска продолжили наступление из района холма
Киш-Шваб-Хедь и вышли на улицу Кекгойо. В 23.00 ко-
мандованием венгерской 12-й резервной дивизии была
предпринята попытка контратаки, которая закончилась
неудачей.
На следующий день, 29 января, части 10-й пехотной ди-
визии и группы «Билльнитцер» с двух сторон предприняли
контратаку на Варошмайор и высоту Киш-Шваб-Хедь.
Группа «Сабадош» получила подкрепление, двести учени-
ков средних школ, которым за два дня до этого вручили в
руки оружие. С ними было около пятидесяти кондукторов
автобусов и трамваев, которые оказались «призванными» в
батальон «Ваннай», и около сорока человек из отряда «Про-
204
най», насильно мобилизованных. Атака, которую поддер-
живали штурмовые орудия немецкой 13-й танковой диви-
зии, захлебнулась в районе Киш-Шваб-Хедь, так как плохо
подготовленные венгерские бойцы понесли огромные по-
тери. Кроме того, у них кончились боеприпасы. Наскоро
доукомплектованный батальон жандармерии был брошен
на тот же участок и первоначально добился некоторых
успехов, однако далее его постигла та же участь.
Стало ясно, что советское командование планировало
рассечь плацдарм надвое и окружить немецкие и венгерские
подразделения, все еще продолжавшие оказывать сопротив-
ление в районе холма Матьаш-Хедь. Штаб IX горнострел-
кового корпуса СС отправил вышестоящему командованию
отчаянную телеграмму:
«Для того чтобы не допустить рассечения плацдарма, в
ночь с 29 на 30 января войска корпуса будут вынуждены
отойти на новые позиции северо-западнее и севернее в
районе Замковой горы. Это будет последним оборонитель-
ным рубежом... Ситуация со снабжением угрожающая.
Если IV танковый корпус СС не подойдет в самое ближай-
шее время, будет слишком поздно. Мы подошли к край-
ней черте».
Последней попыткой спасения ситуации стало созда-
ние при 10-й пехотной дивизии боевой группы, в которую
вошли артиллерийские наводчики, саперы, бригады об-
служивания поездов, сигнальщики и саперы. Их набра-
лось около двухсот человек. Боевую силу они представ-
ляли только на бумаге. Поздним вечером командование
I армейского корпуса санкционировало очередное отступ-
ление к бульвару Маргит.
30 января на рассвете немецкие и венгерские части оста-
вили южную часть острова Маргит. Пфеффер-Вильденбрух
назначил генерал-полковника Шмидхубера командовать
южным участком обороны Буды. Оставшиеся войска по-
лучили приказ сосредоточиться в районе горы Геллерта-
Хедь. К тому времени Шмидхубер начал подумывать о том,
чтобы самому организовать попытку прорыва, хотя и по-
нимал, что шансы прорваться были мизерными. Однако
ему пришлось отказаться от своего намерения после того,
как в следующий вечер из штаба корпуса прибыл приказ
отвести войска севернее.
205
Позже в тот же день вал советского наступления достиг
площади Кальмана. В районе Варошмайора оборона была
полностью разрушена, и лишь немногочисленные группы
смельчаков продолжали удерживать позиции в нескольких
зданиях по соседству. Первый советский танк Т-34 подо-
шел сюда с улицы Ретек. Сметая на своем пути проти-
вотанковые заграждения, он выкатился на угол площади
Сена. Артиллеристы венгерской 12-й резервной дивизии,
зарядив свои гаубицы, перенацелили их для ведения огня
прямой наводкой и поразили танк с первого же залпа. Но
второй советский танк переехал гаубицы вместе с расче-
тами. На улице Ретек обороняющиеся с помощью гранат
сумели повредить еще два советских танка, но это уже не
могло переломить ситуацию. С северной части площади
Сена советские солдаты открыли огонь по последнему
важному опорному пункту защитников города перед Зам-
ковой горой — в здании почтамта.
На улице Неметвёльди сдались в плен несколько от-
рядов полиции и жандармерии. Остатки венгерской
10-й пехотной дивизии были переброшены на улицу Фо,
в то время как большая часть тыловых служб и штабистов
(всего около девятисот человек) предпочла остаться на
холме Рожадомб, где попали в плен вместе с запасами
продовольствия и материальных средств дивизии. Линия
фронта на этот раз стабилизировалась в районе бульвара
Маргит, подступы к которому надежно прикрывала груп-
па Билльнитцера, а также остатки отступающих венгер-
ских боевых подразделений и солдат технических служб.
Пфеффер-Вильденбрух доносил вышестоящему командо-
ванию:
«Началось сражение за Замковую гору... Создание ру-
бежа обороны в нагромождении зданий на Замковой горе,
по сути дела, является иллюзией... Для этого необходимо
иметь гораздо более значительные силы... В течение всего
дня — ожесточенные бомбардировки Замковой горы и
сражающихся частей. Неоднократно сообщалось о ката-
строфической ситуации со снабжением. Ужасное положе-
ние 300 тысяч венгерского населения, которое оказалось
замкнутым в узком пространстве. Не осталось ни одного
целого здания. Огромные потери от обстрелов противни-
ка. Возникает угроза голода и эпидемий».
206
* * *
Советские войска вышли к западной окраине Кровавого
Луга на уровне улицы Борш и, атаковав на открытом про-
странстве, захватили здание школы на улице Белы Кирая,
а также базу будапештского ударного батальона, бойцы ко-
торого находились в резерве для того, чтобы в дальнейшем
принять участие в боях за Замковую гору. Некоторые не-
мецкие и венгерские подразделения продолжали упорно
удерживать ряд зданий в северной части луга. Когда совет-
ские войска продолжили наступление в направлении Зам-
ковой горы, они попали под перекрестный огонь защитни-
ков города. Несмотря на плотный огонь советской пехоты,
четыре груженых планера сумели с наступлением темноты
приземлиться на полосу, освещенную с помощью театраль-
ных софитов.
31 января бои на северном направлении несколько осла-
бели, и линия фронта до конца осады стабилизировалась
по бульвару Маргит. Советские солдаты сумели взять верх
над студентами, засевшими в кинотеатре «Атриум». Де-
сять-двенадцать добровольцев из числа студентов попыта-
лись выбить красноармейцев из кинотеатра, они стали за-
брасывать темный кинозал ручными гранатами. Но это
привело лишь к напрасным жертвам. Дома типовой за-
стройки, расположенные в Буде и у моста Маргит, были
превращены немецкими солдатами в маленькие крепости.
Квартиры оказались набитыми мешками с песком. Из окон
виднелись стволы пулеметов. У горы Шаш-Хедь группа
«Беренд» и 1-я батарея 201-го зенитного дивизиона смогли
отразить атаку советских подразделений, которым удалось
просочиться на северный склон Шаш-Хедь. Советские
бомбардировщики и истребители на бреющем полете не-
прерывно наносили удары по району Замка, разрушая го-
родские здания одно за другим. Солдат и гражданское на-
селение выгоняли из домов и направляли на строительство
баррикад на улицах, которые вели к Замковой горе. Коман-
дир одного из венгерских подразделений зенитной артил-
лерии отмечал:
«Замок и бульвар Кристины лежат в руинах. От истре-
бительной авиации практически нет защиты. Зенитный
дивизион используется в качестве пехоты. Натиск врага
очень силен, его преимущество подавляющее. Подразде-
207
ления утомлены до степени истощения. Явный недостаток
провианта. В наличии орудий: 22 зенитные пушки и 29 ав-
томатических зенитных пушек».
1 февраля основной оборонительный рубеж проходил от
края острова Маргит, обращенного к Буде, вдоль бульвара
Маргит к площади Селля Кальмана, а оттуда — по узкому
участку бульвара Кристины к Кровавому Лугу и к пере-
крестку с улицей Кекгойо, где советские войска угрожали
Южному вокзалу. На участке между вокзалом и площадью
Селля Кальмана обстановка была запутанной: почтамт и
здания на южном участке бульвара Кристины находились
в руках немцев, в то время как два дома на северной окраи-
не Кровавого Луга были захвачены советскими войсками.
В районе между улицей Кекгойо и горой Шаш-Хедь об-
становка была еще более противоречивой. Здесь основной
рубеж обороны выдавался выступом на запад, туда, где не-
мецкие солдаты мертвой хваткой цеплялись за Фаркашрет-
ское кладбище, улицы восточнее подножия высоты Орбан-
Хедь (в основном улицу Мартонхедьц) и улицу Иштенхеди.
В то же время советские подразделения заняли улицу Воль-
фа Кароя напротив главного входа в Фаркашретское клад-
бище. Линия фронта становилась более понятной на участ-
ках от горы Шаш-Хедь до улицы Бочкай, по улицам
Каролины и Хамжабеги.
В тот же день острие советских ударов сместилось к
юго-западной части Буды. Здесь советские танки при под-
держке пехоты ворвались на позиции немецких войск и
стали угрожать горе Шаш-Хедь с юга. В то же время уда-
лось отбросить два советских отряда, пытавшиеся насту-
пать по льду Дуная. Хинди докладывал в венгерское ми-
нистерство обороны:
«Положение со снабжением нетерпимое. Солдатский
рацион на следующие пять дней ежедневно будет состав-
лять: пять граммов лярда, один кусок хлеба и конина...
В войсках постоянно растет завшивленность, особенно
это характерно для раненых, которых складывают в тес-
ных подвальных помещениях. Зафиксировано уже шесть
случаев заболевания тифом».
Собранный по нитке отряд защитников предпринял
атаку с высоты Орбан-Хедь в направлении холма Киш-
Шваб-Хедь с целью отвести угрозу советского удара от
208
Кровавого Луга, но все подошло к кровавой развязке бук-
вально в течение получаса. Оборонительный рубеж уда-
лось стабилизировать лишь на участке от улицы Иштен-
хедь до площади Кирайхаго.
2 февраля немцы, которые понесли тяжелые потери в
уличных боях на улице Мартонхедь и в начале улицы
Иштенхедь, отступив примерно на 1 км, сумели замед-
лить советское наступление только после ряда сдержи-
вающих боев вне сплошной линии фронта. Венгерские
войска сумели вернуть здание школы на углу Кровавого
Луга и улицы Белы Кирая. В центральной части бульва-
ра Кристины разгорелись упорные бои в районе здания
немецкой школы. Согласно докладу штаба венгерского
I армейского корпуса, «противнику удалось добиться не-
большого вклинения между холмом Киш-Шваб-Хедь и
Фаркашретским кладбищем; но до вечера восстановить
положение не удалось. Группа солдат противника, атакуя
гору Шаш-Хедь, прорвала позиции немецких подразделе-
ний, однако, благодаря контратаке венгерских войск, уда-
лось восстановить прежний оборонительный рубеж». Ре-
шительный взвод под командованием лейтенанта-сапера
Ласло Бенке все же сумел просочиться через линию фрон-
та в районе площади Селля Кальмана и выбить штаб со-
ветского батальона, разместившийся в здании школы на
улице Варошмайор.
3 февраля папский нунций Анджело Ротта, представ-
лявший дипломатический корпус в Будапеште, посетил
Пфеффера-Вильденбруха в его бункере и заявил, что тот
должен обратиться к немецкому Верховному командова-
нию с просьбой положить конец страданиям мирного на-
селения и прекратить дальнейшее его истребление, а так-
же разрушение города. Понимая, что конец осады близок
и измеряется ближайшими днями, Пфеффер-Вильденбрух
проинформировал немецкое командование о визите нун-
ция. Он запросил о том, существуют ли все еще планы
деблокирования города, и выразил надежду получить раз-
решение на прорыв. Ответом было то, что приказ фюрера
остается без изменений и Будапешт следует удерживать до
конца.
За гору Шаш-Хедь продолжали вестись ожесточенные
бои. На улице Хедьтёте разгорелись уличные бои за каж-
209
дый дом. Советские войска нанесли удар со стороны вы-
соты Орбан-Хедь и вышли к улице Неметвёльди.
Вечером Хинди провел в своем бункере совещание, на
которое собрал всех немногих старших командиров, кото-
рым удалось туда прибыть. Каждый из них понимал, что
полный разгром стал уже, возможно, делом нескольких
ближайших часов. Штабс-капитаны Дезё Немет и Фри-
дьес Вацек снова повторили, что с военной точки зрения
положение безнадежное, имеются огромные потери граж-
данского населения. Они попытались убедить коллег ка-
питулировать в одностороннем порядке. Хинди безнадеж-
ным тоном заметил, что не может ничего предпринять: без
помощи немцев он не может даже довести команду до сво-
их солдат, а Пфеффер-Вильденбрух просто проигнориру-
ет приказ о сдаче в плен в одностороннем порядке.
4 февраля советские войска из района высоты Орбан-
Хедь вышли к улице Неметвёльди и продолжили наступ-
ление в сторону Южного вокзала. Это означало, что гора
Шаш-Хедь была окружена и с севера. Пфеффер-Вильден-
брух по радио доложил вышестоящему командованию, что
больше не может удерживать позиции, что оборона рухнет
в любой момент. Старательно избегая слова «прорыв», он
попросил разрешения на «совершение адекватного такти-
ческого маневра», однако все равно не получил на это раз-
решения.
5 февраля на Кровавом Лугу приземлились последние
планеры. Два из них приземлились благополучно, еще три
разбились в южной части луга, шестой упал на развалины
ресторана, а седьмой врезался в мансарду здания по адресу
улица Аттилы, дом номер 31. Как ни парадоксально это зву-
чит, тот день был самым удачным с точки зрения действия
ВВС обороняющейся стороны: было успешно доставлено
97 т боеприпасов, 10 т горючего, 28 т продовольствия, че-
тыре бочки с машинным маслом, а также различные зап-
части.
Советские противотанковые подразделения уничтожи-
ли два немецких танка и противотанковые орудия на пло-
щади Кирайхаго, после чего заняли здания, расположен-
ные южнее, севернее и западнее.
Вечером того же дня подразделения 16-го кавалерийско-
го полка СС оставили свои позиции на углу улицы Немет-
210
вёльди и Фаркашретского кладбища, а советские войска
вышли на пересечение улицы Дьюлы Гёмбёша и Вольфа
Кароя, примерно на 1 км восточнее. Теперь, когда гора
Шаш-Хедь практически находилась в окружении, началось
уничтожение немецкой части, оборонявшей Фаркашрет-
ское кладбище, а также штурм высоты Киш-Геллерт-Хедь
и Южного вокзала. Венгерские добровольцы, пытавшиеся
контратаковать на улице Каролины, понесли тяжелые по-
тери. Советские войска заняли казармы жандармерии на
улице Бёсёрмени и сумели потеснить противника на улице
Будаэрши. После того как советские подразделения про-
рвались по бульвару Кристины у северного края Кровавого
Луга, оборонявшаяся сторона больше не могла удерживать
здание Главпочтамта. Солдаты покинули здание через за-
пасной выход бомбоубежища, однако при этом понесли
еще более серьезные потери, чем предполагалось.
Пфеффер-Вильденбрух снова попросил разрешения на
прорыв, заявив, что, если такового не последует, защитни-
ки города будут уничтожены всего за несколько дней и уже
не смогут более связывать советские силы. Но и теперь он
осмелился лишь на робкую завуалированную попытку за-
явить, что гарнизон будет полностью потерян, если он не
получит разрешения на прорыв. Гитлер снова отказал, так
как для него, разумеется, продление осады еще на несколь-
ко дней было более выгодным, чем возможный успешный
прорыв, в результате чего в лучшем случае удастся спасти
несколько тысяч солдат, безоружных, нуждающихся в сроч-
ной госпитализации. С начала января германское Верхов-
ное командование, которое на самом деле уже успело спи-
сать Будапешт в потери, было заинтересовано лишь в том,
чтобы поиметь как можно больше пользы от обреченных
защитников города. Гитлер решил отвести от Арденн фак-
тически свое последнее боеспособное крупное воинское
формирование, 6-ю танковую армию СС, и развернуть его
в Венгрии, попытавшись перехватить инициативу у против-
ника, независимо от того, что будет происходить в самом
Будапеште. Таким образом, упорство защитников ему было
нужно лишь для того, чтобы получить выигрыш во време-
ни. Еще более гротескной сложившаяся ситуация станови-
лась оттого, что советские танки на тот момент находились
уже всего в 60 км от Берлина.
211
6 февраля в районе Южного вокзала и на улице Хедьа-
лия бои достигли крайней степени ожесточенности. С со-
ветской стороны здесь сражались боевые группы, в состав
которых входили офицеры-огнеметчики. В ходе боев на
улице Неметвёльди в плен попало около двадцати боеви-
ков местного отделения партии «Скрещенные стрелы»,
которых тут же расстреляли у кладбища Неметвёльди.
Контратака силами 8-й кавалерийской дивизии СС в на-
правлении горы Шаш-Хедь с юго-востока и северо-запада
была остановлена крупными силами советских войск. Со-
ветские подразделения, наступавшие со стороны холма
Киш-Шваб-Хедь, захватили военный госпиталь на улице
Кирайхаго, а их товарищи, наступая с запада и юга, вы-
били немецкие войска с кладбища Неметвёльди. Коман-
дование IX горнострелкового корпуса СС в своем донесе-
нии пыталось донести до вышестоящего командования
всю отчаянность сложившегося положения:
«С учетом наших огромных потерь и превосходства про-
тивника в технике невозможно остановить врага на гео-
метрически запутанной территории города, когда оборона
даже небольших улочек требует сил не менее батальона.
Все наши позиции, за исключением одной позиции артил-
лерии, прорываются еще в процессе их оборудования».
На горе Шаш-Хедь группа «Беренд» из-за отсутствия
боеприпасов и продовольствия была вынуждена прекра-
тить сопротивление. Бои достигали такого накала, что в
одном из подразделений обороняющихся, в котором пер-
воначально насчитывалось тридцать восемь человек, к мо-
менту сдачи в плен в живых оставалось всего семеро. В тот
же день советская артиллерия начала обстрел позиций ар-
тиллерии противника, прикрывающей стык между горой
Геллерт-Хедь и Замковой горой.
7 февраля советская пехота и танки заняли северный и
западный участки южного вокзала. Далее на юг они вы-
шли к улице Дьюлы Гёмбёша, где завязались настолько
тяжелые бои, что некоторые здания по нескольку раз пе-
реходили из рук в руки. К вечеру из тридцати двух человек
добровольцев, оборонявших улицу Марвани, тридцать были
убиты или ранены. На улицах Вилланьи и Бочкай обо-
ронявшимся удалось отразить все атаки советских войск,
а из района горы Шаш-Хедь группа немецких солдат чис-
212
ленностью до роты сумела пробиться к новому рубежу
обороны. Тем временем советские войска и венгерские
добровольцы, выступившие на стороне Красной армии,
попытались предпринять атаку из здания почтамта в на-
правлении улицы Кекгойо. Но атака была отражена ура-
ганным огнем с немецкой стороны. Красноармейцами
были уничтожены последние пулеметные позиции немцев,
находившиеся на территории Фаркашретского кладбища.
С наступлением темноты немецкие подразделения
предприняли попытку вернуть здание Южного вокзала, но
им удалось отбить только западную часть. Кроме того,
немцам удавалось удерживать здание на углу бульвара
Кристины и улицы Варошмайор. С помощью последнего
оставшегося у них танка они сумели отразить советскую
атаку от здания Главпочтамта к Замковой горе. На север-
ном участке весь день продолжались упорные бои в райо-
не участка прорыва, в котором участвовали советские ог-
неметные танки. Но советским частям так и не удалось
развить успех в районе бульвара Маргит.
8 февраля советские подразделения из района кладбища
Неметвёльди вышли к улице Авар, протянувшейся парал-
лельно южной железнодорожной ветке. С горы Шаш-Хедь
наступающие продвинулись в район горы Киш-Геллерт-
Хедь. В это время группа венгерских солдат сумела отбить
большую часть здания Главпочтамта. Ночью небольшой
отряд из состава 102-го венгерского конного батальона
химической защиты, которым командовал прапорщик
Норберт Майор, осуществил удачную операцию на запад-
ной стороне Кровавого Луга. Венгерским солдатам удалось
выбить красноармейцев из углового дома по бульвару
Кристины и улице Варошмайор. В итоге был деблокиро-
ван взвод немецких солдат, которые засели на верхних
этажах этого здания. Венгерские солдаты бросились бегом
через Кровавый Луг, ворвались в здание, вывели оттуда
немецких солдат, которые были способны идти самосто-
ятельно, и бегом вернулись на улицу Аттилы. В тот день
на парашютах осажденной группировке было сброшено
4 т припасов. Это было последней доставкой.
IX горнострелковый корпус СС отвел своих солдат на
следующий рубеж обороны к восточному краю Кровавого
Луга. Большая часть гарнизона Южного вокзала была эва-
213
куирована. Теперь уже командующий немецкой группой
армий «Юг» Эрих фон Манштейн (Манштейн уже почти
год (с марта 1944 г.) был отстранен от командования; ко-
мандующим группой армий «Юг» в феврале 1945 г. был
О. Вёлер. — Ред.) просил у Гитлера разрешения на про-
рыв. Все подвалы, переоборудованные в импровизирован-
ные госпитали, были переполнены ранеными, несмотря
на то что смертность среди них росла с каждым днем. Ког-
да в разрешении вновь было отказано, командование
IX горнострелкового корпуса СС сосредоточило остатки
своих войск в районе Замка.
Последний командир венгерской 10-й пехотной диви-
зии полковник Лайош Лехоцки, делая запись в журнале
боевых действий, не мог отказаться от своего по-военному
сухого, почти бюрократического стиля:
«Господам командующему корпусом и командиру
13-й танковой дивизии (генерал-полковнику Шмидхуберу)
мною устно было передано следующее: взывая к чести
офицера, я просил о том, чтобы урегулировать с господи-
ном командующим корпусом ряд моментов. В условиях,
когда продукты и боеприпасы на исходе, продовольствен-
ный паек солдата является недостаточным и состоит из
конины и куска хлеба, когда боеготовность воинских ча-
стей падает на глазах, процветает дезертирство, грабежи и
даже переход на сторону противника, нельзя исключать,
что рядовой состав может восстать против офицеров... Но
лишения солдат не идут ни в какое сравнение со страда-
ниями и мучениями гражданского населения. С этого мо-
мента ответственность за все невзгоды ложится на плечи
командующего венгерским корпусом генерал-полковника
Хинди. Я настоял на ознакомлении с мнениями других
представителей корпусного командования. Я заявил, что
не вижу другого выхода из этой ужасной ситуации, кроме
как отдать приказ о прекращении борьбы».
После этого Лехоцки попрощался со своими прияте-
лями-офицерами и удалился в бункер.
9 февраля позиции немецких войск на вершине горы
Киш-Геллерт-Хедь непрерывно подвергались ураганному
огню советской артиллерии. Недавно прибывшая в этот
район советская 25-я гвардейская стрелковая дивизия и не-
сколько рот венгерских добровольцев из числа перебежчи-
214
ков при поддержке танков наступали на цитадель со сторо-
ны горы Шаш-Хедь.
На позициях немецкой батареи на вершине горы Киш-
Геллерт-Хедь разгорелся рукопашный бой. Только в этот
день было уничтожено до половины развернутых здесь не-
мецких орудий.
Небольшая советская штурмовая группа, действующая
на бульваре Кристины, вновь заняла здание школы на
улице Аттилы, тем самым создав брешь в системе обороны
Замковой горы. Другая группа, вооруженная огнеметами,
пыталась закрепиться в расположенном ближе к центру по
улице Аттилы здании, но была выбита оттуда атакой сту-
дентов университета при поддержке противотанкового
орудия. Со стороны школы двадцать венгерских добро-
вольцев, перебежавших к противнику, попытались про-
никнуть в соседнее здание. Их командир вспоминал:
«Нашей целью был захват первого этажа... Когда мы до-
стигли поворота на лестничной клетке, то сверху в нас по-
летела куча ручных гранат. Мы дали залп, но взрывной вол-
ной нас разметало по ступеням. Многие были ранены, но у
нас не было времени разбираться кто и где, потому что нем-
цы пошли в контратаку... Стену крошили пулями, трещали
рамы, раздавались громкие крики раненых. Повсюду лежали
тела убитых. Те, кто мог, наверное, могли бы укрыться, но
прятаться было негде. Поэтому и мы, и они просто продол-
жали стрелять. Вскоре, не знаю, сколько прошло времени, у
нас не осталось ни одного, кого бы не зацепило... У всех были
разбиты головы, сильно шла кровь. Поскольку не осталось
никого, кто остался бы цел, делать там больше было нечего,
и я отдал приказ отходить. Тяжелораненых несли те, кому
досталось меньше. Карабкаясь назад, вниз по лестнице или
просто прыгая в находившийся далеко внизу двор, мы двига-
лись к исходному рубежу, пытаясь отгашить туда наших ра-
неных. Между тем немцы обстреливали нас со всех сторон.
До соседней школы нам удалось добраться лишь втроем,
остальные не смогли преодолеть этот путь и погибли».
К вечеру вершина горы Киш-Геллерт пала. Южный
вокзал также полностью перешел в руки русских. Совет-
ские солдаты и венгры-добровольцы с боями прокладыва-
215
ли себе путь от одного здания на улице Авар к другому,
но прорыв к высоте Нап-Хедь (Солнечная) не удался. В
тех боях погибло от сорока до пятидесяти венгров-добро-
вольцев. Линия фронта теперь проходила вдоль улиц Ка-
рачоньи, Дьёзё, верхней части улицы Месарош, улиц Хе-
дьалия и Альшохедь. Между железнодорожной насыпью в
Ладьмани и улицей Вилланьи царил хаос: часть подраз-
делений обороняющихся была заперта, в то время как
прочие, ведя непрерывные бои с советскими солдатами,
пробивали себе путь по улицам Каролины и Бочкай и пло-
щади Ленке.
10 февраля советские танковые клинья, ударом с горы
Киш-Геллерт-Хедь пронзив Дёбрентей, угрожали разорвать
связь между немецко-венгерскими группами, которые на-
ходились у «цитадели», Будайского замка и в Ладьмани. У
Эржебетского моста через Дунай в бой был брошен штраф-
ной батальон, составленный из провинившихся и понижен-
ных в звании советских офицеров. Однако в результате
контратаки силами группы «Шёнинг» часть батальона была
уничтожена. Особенно упорные бои шли в верхней части
улицы Келенхедь. Здесь на советской стороне сражалось
много венгерских добровольцев, пытавшихся штурмовать
цитадель. Многие из них были уничтожены немцами. Со-
ветские солдаты, вооруженные огнеметами, броском через
Кровавый Луг заняли здание в южной части улицы Логоди,
которое сразу же отбили пятеро бойцов университетского
штурмового батальона после тяжелого боя с применением
артиллерии. Боевая группа рядового Петера Ноэля атако-
вала школу на улице Аттилы:
«Мы пошли в бой до наступления рассвета. После того
как мы взорвали одну из глухих стен здания, нам удалось
застать русских врасплох, после чего мы за десять минут
отбили школу, не потеряв ни одного человека».
Ночью советские войска и две роты венгерских добро-
вольцев предприняли атаку на участке в районе Ладьмани.
Один из участников того боя Янош Секереш вспоминал:
«То тут, то там мы встречали шедших поодиночке наших
раненых солдат. Я нес на себе красный парашютный шелк,
и, когда ко мне подходили венгерские солдаты, мы отры-
вали оттуда красную полоску, чтобы прикрепить ее на кепи.
Тонкий слой снега на земле пах бензином и порохом. У
216
подбитых танков лежали обгоревшие трупы. Советские сол-
даты обрабатывали снарядами территорию на нашем пути».
Пятнадцатилетний кадет Эне Шуйански оставил о тех днях
такие воспоминания: «Ночью и утром бушевал сильный
бой, в основном в районе площади Ленке. Повсюду обго-
ревшие танки, грузовики, мертвые тела. Наша батарея ока-
залась рассеяна... Недалеко от нас на улице Миклоша Хор-
ти один из немецких грузовиков получил прямое попадание
снаряда и тут же загорелся. Вокруг него еще долго валялись
трупы немецких солдат, некоторые были обуглены».
Рано утром 11 февраля передовые советские части при-
ближались к гостинице «Геллерт», расположенной на ули-
це Миклоша Хорти, со стороны близкой к Дунаю. Штаб
венгерской 10-й пехотной дивизии, располагавшийся в
доме номер 16, к тому времени уже был полностью разо-
ружен. Множество венгерских солдат на карачках выби-
рались из подвалов и, пошатываясь, брели в плен в сто-
рону Будафока.
Поздним утром защитники железнодорожной насыпи
в Ладьмани по приказу майора Дьюлы Вихароша выбро-
сили белый флаг. Южнее горы Геллерт-Хедь сохранились
отдельные очаги сопротивления, большинство немецких
солдат отошли к Замковой горе. В XI округе к полудню
бои практически прекратились, правда, один из советских
джипов, водитель которого беззаботно вел машину в сто-
рону площади Святого Имре, был подбит из немецкого
гранатомета, очевидно, одним из солдат, решивших про-
должать свою собственную войну.
В гостинице «Геллерт» командующий венгерской зенит-
ной артиллерией полковник Йожеф Козма пояснил штабу
102-го зенитного дивизиона, что он рассматривает дальней-
шее сопротивление или попытку прорыва бессмысленны-
ми. В полдень, совместными силами разоружив большин-
ство немецких солдат, артиллеристы вывесили над зданием
штаба дивизиона белый флаг, а вечером того же дня все
отказавшиеся сдаться немецкие солдаты были уничтожены
солдатами Козмы и советскими подразделениями в ходе
рукопашного боя в подземных проходах. В 19.00 советские
подразделения заняли госпиталь, оборудованный в часовне
в скале (Сиклакапольна). К этому времени практически по
всей Буде сопротивление было прекращено.
Глава 4
ПОПЫТКИ ДЕБЛОКИРОВАНИЯ
Среди историков различных стран обычно принято
считать Битву на выступе «последней попыткой наступле-
ния», предпринятой Гитлером. Это не совсем верно. В
период с 1 января по 15 марта только в Венгрии было
предпринято не менее пяти попыток немцев перейти в на-
ступление. Сюда относится ликвидация советского плац-
дарма на реке Грон, операция Friihlingserwachen («Весен-
нее пробуждение»), а также три попытки деблокировать
Будапешт. Силы и средства, привлекаемые для решения
задач этих наступлений, а также размеры территорий, ко-
торые в результате захватывались, можно сравнить по
крайней мере с наступательной операцией в Арденнах. По
мнению Гитлера, к концу 1944 г. Венгрия стала главным
театром военных действий, и вермахт разворачивал здесь
гораздо большие силы, чем где-либо еще, пытаясь стаби-
лизировать положение.
Было запланировано проведение трех крупных насту-
пательных операций с целью деблокировать окруженный
Будапешт и восстановить восточный участок рубежа «Мар-
гит». Но целью операции, вопреки общепринятому мне-
нию, вовсе не было спасение гарнизона города. Дополни-
тельные силы направлялись в Венгрию исключительно для
того, чтобы бросить их на чашу весов там, где Гитлер пла-
нировал дать последнее, решающее сражение. С этой це-
лью к февралю 1945 г. в Венгрию были переброшены все
имевшиеся резервы, в том числе почти половина танковых
дивизий Восточного фронта. Гитлер отчаянно надеялся на
то, что в результате ему удастся добиться здесь успеха.
На тот момент последним источником горючего для
войск Германии стали нефтяные поля Западной Венгрии
218
(а также Австрии. — Ред.). Этот фактор, а также необхо-
димость защитить Вену делали театр военных действий
Венгрии чрезвычайно важным. С осени 1944 до апреля
1945 г., в период, когда первые советские танки подошли
к Берлину на расстояние 60 км, каждое совещание в став-
ке фюрера начиналось с хода боев в Венгрии. (Советские
войска вышли на Одер и захватили Кюстринский плац-
дарм, примерно в 60 км от Берлина, 30 января — 3 ферва-
ля 1945 г. — Ред.) Один из его адъютантов Герхард Больдт
вспоминает о той ошибке, что он совершил в феврале,
когда готовил карты:
«[Генерал-полковник Гейнц] Гудериан начал коммен-
тировать обстановку на театре военных действий в Вен-
грии. Еще не договорив первое предложение, он остано-
вился и бросил на меня тяжелый взгляд. Гитлер уставился
на меня с непроницаемым выражением лица, а потом
устало откинулся в кресле. Я поспешно, заикаясь, что-то
несвязно пробормотал, желая в душе, чтобы подо мной
разверзлась земля и поглотила меня. Карты Генерального
штаба стопкой лежали перед Гитлером в обратной после-
довательности, сверху — Курляндия, а в самом низу —
Венгрия».
С самого начала Гитлер настаивал на том, чтобы Буда-
пешт был удержан, и запрещал любые попытки прорыва
войск из города. 24 декабря 1944 г., когда кольцо окружения
сомкнулось еще не полностью, он направил в Венгрию
IV танковый корпус СС, а также 96-ю и 711-ю пехотные
дивизии, всего 60 тысяч солдат и офицеров и около 200 тан-
ков. (Очевидно, автор посчитал только танки. Однако в
ударной группировке немцев было до 500 танков и штур-
мовых орудий (всего три танковые и три пехотные дивизии,
части двух танковых дивизий). — Ред.) Командование груп-
пировкой было поручено обергруппенфюреру СС Отто
Гилле, недавно высоко отмеченному командованием за
прорыв из окружения в районе Черкасс. (Имеется в виду
Корсунь-Шевченковский котел, из которого в ходе насто-
ящей бойни вырвались жалкие остатки окруженной груп-
пировки. — Ред.) Гиммлер отправил Гилле телеграмму, где
отмечал, что Гитлер выбрал именно его, как офицера, имев-
219
шего самый богатый опыт боев в окружении, а также за то,
что его корпус проявил себя как лучшее соединение на Вос-
точном фронте.
Дорогая цена этих попыток деблокирования вскоре на-
чала сказываться. Переброска IV танкового корпуса СС за
Дунай лишила резервов район Варшавы. Это позволило
советской армии 12 января 1945 г. разметать немецкую
оборону в районе Вислы. Танки маршалов Г. К. Жукова и
И.С. Конева катились (так у автора. — Ред.) вперед, пока
не уперлись в Одер, где остановились только потому, что
советское командование не стало продолжать наступле-
ние. (В ходе Висло-Одерской операции советские войска
продвинулись на глубину до 500 км, прорвав семь обо-
ронительных рубежей, отражая контрудары. Тылы отста-
ли, возникла угроза контрударов с флангов. — Ред.)
Между командованием группы армий «Юг» и Гудери-
аном существовали разногласия относительно того, как
будут использованы войска после перегруппировки, одна-
ко они были едины в том, что Будапешт следует как мож-
но скорее оставить, дав гарнизону разрешение на прорыв.
Почти каждый день они просили об этом Гитлера, но все
было напрасно.
Было необходимо сделать сложный выбор между двумя
возможными маршрутами, по которым двигалась бы де-
блокирующая группировка. Удар с южного направления,
из района Секешфехервара (под кодовым названием «Па-
ула») был более протяженным и требовал дополнительно
900 кубических метров горючего и пяти дней. Удар с се-
вера (операция под кодовым названием «Конрад») пред-
полагал наступление на меньшее расстояние, нес в себе
больше элементов неожиданности для противника, но од-
новременно и больше риска из-за характера местности, на
которой предстояло действовать войскам. Несмотря на то
что Гудериан больше склонялся к первому варианту (опе-
рация «Паула»), его личный представитель генерал-пол-
ковник Вальтер Венк, которого сумели убедить доводы
представителей группы армий «Юг», а также Верховное
командование все-таки высказались за операцию «Кон-
рад», как за более стремительную.
28 декабря, после проведения перегруппировки, немец-
кие войска начали выдвигаться в Венгрию. В надежде на
220
то, что советские войска пока не успели построить здесь
прочную оборону, немецкое командование отдало приказ
о наступлении еще до прибытия всех сил. На тот момент
к месту дислокации успело прибыть примерно 32 про-
цента 5-й танковой дивизии СС «Викинг», 66 процентов
3-й танковой дивизии СС «Мертвая голова» и 43 процен-
та 96-й пехотной дивизии. От 711-й дивизии вообще не
было никаких вестей. Перегруппировка продолжалась до
8 января. 7 января Гудериан прибыл в город Тата, чтобы
наблюдать за ходом операции. Министр обороны сала-
шистского правительства Венгрии Карой Берегфи пред-
ложил, чтобы венгерские войска также приняли участие в
операции. Однако предложенные им соединения, в частно-
сти 1-я гусарская дивизия, 2-я танковая дивизия и 23-я ре-
зервная дивизия, были слишком потрепаны, чтобы уча-
ствовать в наступательных боях. Генеральный инспектор
Гонведа генерал-лейтенант Дьюла Ковач был очень рас-
строен, когда узнал, что у генерал-полковника Валька
просто нет времени, чтобы обсудить с ним детали парада
войск, после того как они войдут в Будапешт.
ОПЕРАЦИЯ «КОНРАД I»
Вечером 1 января IV танковый корпус СС, только по-
ловина которого успела прибыть в Комаром, неожиданно
нанес удар в районе города Тата. Одновременно 96-я пе-
хотная дивизия переправилась через Дунай севернее на
катерах и создала в тылу советских войск два плацдарма.
В ходе операции впервые приняли участие в боях два вен-
герских батальона отдельной венгерской боевой группы
СС «Ней» (позднее стала бригадой). Эти подразделения
были приданы дивизиям СС «Викинг» и «Мертвая голова»
как мотопехота, предназначенная для борьбы с советски-
ми танками. Наступающие немецкие войска заняли горы
Герече (низкогорье, высота до 634 м), но 6 января 1945 г.
в районе Бичке и Жамбека они были остановлены совет-
скими войсками.
Против наступающих действовали два географических
фактора: во-первых, горы Герече и Пилиш (также низкого-
рье, до 699 м) хорошо подходили для создания советскими
221
войсками оборонительных рубежей, где советская противо-
танковая артиллерия контролировала дороги. Во-вторых,
длинный и узкий карман вдоль Дуная, который мог обра-
зоваться в случае успешного прорыва, мог быть так же лег-
ко перерезан советскими войсками. Необходимым услови-
ем для этого было то, что оборонявшиеся здесь советские
войска должны были замедлить темпы продвижения немец-
ких танков и обеспечить достаточную свободу маневра ре-
зервами.
В период с 26 по 31 декабря маршалы Толбухин и Ма-
линовский отвели глубоко в резерв прежде активно дей-
ствовавшие в первом эшелоне соединения, оставив для
отражения удара немецкой деблокирующей группировки
один танковый, четыре механизированных и три кавале-
рийских корпуса, всего примерно пятьсот-шестьсот тан-
ков. (На направлении главного удара немцы и венгры
имели значительное преимущество в танках и самоходных
орудиях, а также в людях, однако в небе господствовала
советская авиация. — Ред.) Некоторые советские дивизии
были переброшены сюда с других участков, в частности,
19-я стрелковая дивизия заняла позиции на Дунае в райо-
не Адони, прибыв туда с южного берега озера Балатон и
преодолев за полтора дня расстояние 190 км. Толбухин
держал так много войск в резерве, пока положение не ста-
ло критическим, так как переоценил силу немецких войск
на этом участке фронта. В результате его оборонявшиеся
войска понесли значительные потери, но, в отличие от
немцев, у которых резервов не осталось совсем, маршал
сумел сохранить свободу маневра. В день наступления Но-
вого, 1945 года в составе советских соединений и частей,
сосредоточенных в Карпатском регионе, было примерно
2130 танков и САУ, в то время как немецкая группа ар-
мий «Юг» располагала всего половиной этого количества
(1050 единиц), из которых более половины нуждались в
ремонте (см. табл. 12).
2 января 1945 г. в бой вступил советский 18-й танковый
корпус, а 3 января — еще три подвижных соединения.
Главной целью немецкого удара был Бичке. Здесь 3 янва-
ря против немецкой дивизии «Викинг» действовал один
тяжелый танковый полк, четыре полка САУ, три стрелко-
вые дивизии, одна механизированная бригада и шесть ба-
222
$ i’ ~ ''
p. Ипель Балашшадьярмат
vWянваря*^ 211-япд
357-я Jy
Нове-Замки»/^ ф»рна Jpa g
' "'’kr I \ 1в»9?ИПогрон<
*rvTa \ \ ч л! fa
. ртара-Дяла —>42 6-я
( (Гурбаново) C>
-Й ГВ. мк
7-й мк
Адонь
Польгарди
•135-й ск
Дунапентеле
4-я гв.
Шарбогард*
Озора.Ш™онто>рнья
кк
ПОПЫТКИ ДЕБЛОКИРОВАНИЯ.
ОПЕРАЦИИ «КОНРАД I И II»
(1—12 ЯНВАРЯ 1945 Г.)
($99 м)
фПйлишсенткерест
у Фельшёгалла.
Орослань • ПО
Дьяль иллё
_ г Й2:;мк>ЛдУнакеси
цьу *^3-^к Будакалас
<oj •пербаль ,.>ч4 ГеДелле
р.Жамбек «у Г^ишасег.
ч18£к Б ЦбуашАшт < ,в.ь
Р fa Л. /
г/ . Шорокшар Вечеш
V '46-я А« <* •
3 1 7-я гв. А
КМГ Плиева
м,
Вац
ЧА
3-я А
Веспрем
Капольнашнек
20-й ск
Секешфёхервар
t 21-й ск
Варлалота
. Лепшень
с*9' 4 _ •
Эньинг
Шиофок..
Кишкунлацхаза
тальонов технических служб — вдвое или втрое больше
войск, чем было у немцев. То же происходило и на любом
другом участке на всем протяжении полосы наступления
немецких войск. (Превосходство в живой силе и в танках
(включая штурмовые орудия) было у немцев и венгров. —
Ред.) Сюда же 4 января из района Адони был переброшен
советский 1-й гвардейский механизированный корпус. Та-
ким образом, на направлении главного удара деблокиру-
ющей группировки немцев было развернуто не менее пяти
советских механизированных, танковых и кавалерийских
корпусов (с большим некомплектом в технике и в лю-
дях. — Ред.), которые блокировали любую попытку про-
223
рвать кольцо окружения в районе Будапешта. Немецкой
группировке, действовавшей на северном участке, удалось
все же 6 января захватить Эстергом, а 8-го числа — Пи-
лишсентлелек.
Потери немецких и венгерских войск в период с 1 по
7 января достигли 3500 человек, почти 10 процентов боево-
го состава IV танкового корпуса СС, убитыми, ранеными и
пропавшими без вести; также было потеряно 39 танков и
штурмовых орудий. (Данные о потерях сильно преумень-
шены, что было особенно свойственно немцам в 1954 г. —
Ред.)
В это время маршал Толбухин готовился и к предотвра-
щению попытки прорыва из Будапешта. По его приказу
были возведены оборонительные рубежи с противотанко-
выми орудиями, позиции на которых были обращены как
в сторону, откуда могли действовать деблокирующие вой-
ска противника, так и на угрожаемые направления, где
были возможны попытки прорыва изнутри кольца окру-
жения. 3 января командующий фронтом приказал прекра-
тить наступательные бои в Буде с целью высвободить до-
полнительные силы. По состоянию на 6 января в районе
между Жамбеком и Тиннье было сосредоточено семь ди-
визий, что грубо соответствовало численности всего гар-
низона немецких и венгерских войск в Будапеште. В слу-
чае если Будапештский гарнизон решился бы на прорыв,
ему предстояло сначала преодолеть кольцо окружения во-
круг города, а затем, после долгого марша, вступить в бой
со вторыми эшелонами, выделенными специально для
этого. Поэтому шансы организовать прорыв на любом на-
правлении, кроме северного, были более чем сомнитель-
ными, а попытка прорваться на севере могла бы увенчать-
ся успехом только при условии, что удары деблокирующей
группировки в районе гор Пилиш не прекратятся, как это
произошло в реальности.
Гудериан, не зная реальной обстановки, планировал за-
действовать защитников города во встречном наступле-
нии: помимо того, чтобы удерживать столицу, им пред-
стояло организовать удар в северо-западном направлении,
чтобы оказать поддержку частям, действующим извне. Ко-
мандование группы армий («Юг». — Пер.) было настроено
более реалистично, поэтому рекомендовало, чтобы гарни-
224
зон города 9 января оставил восточный плацдарм и со-
вершил попытку прорыва на северо-запад или, если такая
попытка не увенчается успехом, разбившись на небольшие
боевые группы, с боями стал бы прорываться из кольца
окружения. Но и это предложение было отвергнуто Гит-
лером.
ОПЕРАЦИЯ «КОНРАД II»
Неудача наступления на северном участке фронта за-
ставила немецкое командование вернуться к «южному ва-
рианту». Командование группы армий «Юг» приняло ре-
шение организовать прорыв между Секешфехерваром и
Мором с участием свежих сил (группа «Брайт»). Теперь
задачей наступления было не только снова выйти на рубеж
«Маргит», но также во взаимодействии с IV танковым
корпусом СС окружить советские войска в западной части
гор Вертеш. 6 января в группе армий [«Юг»] рассматрива-
ли вариант решения об остановке или снижении масшта-
ба наступления, но затем предпочли снова вернуться к
первоначальному варианту. Там исходили из предположе-
ния, что с учетом только что прибывшего на этот участок
фронта 20-й танковой дивизии немецкие войска будут
способны выполнить свою задачу. В этой операции с не-
мецкой стороны участвовали 116 танков и штурмовых ору-
дий, 116 полевых орудий и примерно 5700 солдат пехоты.
(Данные с немецкой стороны занижены. Удар наносили
части трех танковых дивизий, кавалерийская бригада и
части усиления. — Ред.) Со стороны русских им противо-
стояли примерно 70 танков и САУ, 260 орудий и около
10 500 солдат и офицеров (см. табл. 13).
Зная о намерениях немцев, Толбухин усилил направле-
ние ожидаемого главного удара немцев 20-й гвардейской
стрелковой дивизией, которая прибыла на этот участок
7 января. На руку советской стороне было и то, что за
день до этого две армии 2-го Украинского фронта Мали-
новского тоже перешли в наступление с рубежа реки Грон,
севернее Дуная. Получилось так, что теперь противники
двигались в противоположном друг от друга направлении
по разным берегам реки. 8 января войска Малиновского
225
были уже всего в 3 км от Комарно (на венгерском, южном
берегу Дуная Комаром), что предвещало очередное круп-
ное окружение войск противника.
Удар группы «Брайт» на южном участке наступления в
рамках операции «Конрад II» столкнулся с яростным со-
противлением советских войск. Уже к 9 января стало ясно,
что достичь поставленных задач не удастся. В тот же день
нанес удар 7-й механизированный корпус с целью снять
угрозу прорыва советской обороны наступающими немец-
кими частями. Однако за три дня боев из имевшихся в
нем 80 машин (при том, что по штату в механизированном
корпусе должно было быть 246 танков и САУ. — Ред.)
57 машин оказались подбиты. После того как обе стороны
понесли огромные потери (немцы потеряли здесь более
100 танков подбитыми и сожженными. — Ред.), продви-
жение немецких войск остановилось, однако им удалось
сохранить удобные плацдармы, с которых они могли бы
наносить удары в будущем.
Потерпев неудачу в районе Бичке, немецкая группа ар-
мий «Юг» и обергруппенфюрер СС Гилле все еще надеялись
избежать крупных потерь территории. Теперь они планиро-
вали силами IV танкового корпуса СС прорвать советскую
оборону в районе Эстергома и деблокировать Будапешт уда-
ром через Пилишские горы на северном фланге операции
«Конрад II». Поступавшие из города все более тревожные
новости требовали принятия самых срочных мер.
Новое немецкое наступление началось 9 января из
района Эстергома. Там же было складировано до 200 т
грузов, которые планировалось немедленно отправить в
Будапешт в случае, если наступление будет успешным. В
качестве дополнительной меры генерал Бальк приказал
усиленному батальону под командованием майора Фи-
липпа преодолеть советскую оборону на Дунае и захва-
тить Сентендре (Святой Андрей), где должны будут со-
бираться те, кому удастся вырваться из кольца блокады.
В то же время все офицеры дивизии «Викинг», включая
майора Филиппа, а также и сам Гилле считали этот план
нереальным. В то время как офицер штаба дивизии ста-
вил батальону задачу, по его же мнению, «Советы вряд
ли горели желанием открыть путь на берег реки для каж-
дого желающего совершить сюда прогулку». Сложно по-
226
нять и то, как, по мнению Балька, защитники города
смогут совершить дальнейший отход по дороге из Сен-
тендре в Эстергом, которая простреливалась советской
артиллерией с позиций на Дунае. К счастью для немцев,
на практике такой вопрос так и не пришлось разрешать,
так как и здесь операция по деблокированию гарнизона
венгерской столицы вскоре застопорилась, даже несмотря
на успешные действия 711-й пехотной дивизии, которой
ударом с юго-востока удалось взять высоту Добого-Кё.
10 января, с задержкой на один день из-за запрета Гит-
лера, боевая группа из состава дивизии «Викинг», усилен-
ная моторизованным полком «Вестланд», получила задачу
прикрыть брешь. Тот же офицер штаба дивизии писал:
«Противник ослаблен и полностью застигнут врасплох.
Сложный рельеф местности, напоминающий предгорья
Альп. В полночь поступили первые донесения об успехах,
захвачены пленные, в основном из состава транспортных
подразделений дивизий, участвующих в окружении Буда-
пешта. Противник ведет огонь противотанковыми ору-
диями и минометами. С нашей стороны потерь нет. Полк
«Вестланд» быстро продвигается вперед».
К 11 января полк «Вестланд» занял Пилишсенткерест, в
21 км от Будапешта. Первым в поселок въехал оберштурм-
баннфюрер Франц Хак на своем бронетранспортере. Этот
офицер в ходе предыдущих боев был дважды ранен и на-
гражден Рыцарским крестом за проявленную в боях личную
храбрость. Было захвачено много немецкой техники (захва-
ченной ранее советскими войсками) и освобождены ране-
ные пленные, которых советские войска удерживали в на-
селенном пункте в течение уже двух недель. Командование
группы армий «Юг» снова попросило разрешения на про-
рыв изнутри, надеясь, что удастся захватить аэродром По-
маж, который можно будет использовать для эвакуации
раненых и доставки грузов для передовых подразделений
прорывающихся войск столичного гарнизона, которые, как
предполагалось, будут с боями выходить из кольца.
К вечеру 12 января передовые подразделения дивизии
«Викинг» вышли к развилке Чобанка на пути к Помажу
всего в 17 км от Будапешта. И тут они получили приказ
на отход. И это несмотря на то, что, по мнению Гилле,
советские танковые войска вряд ли будут способны на-
227
нести здесь удары по флангам через равнины и ему можно
было не бояться, что его части окажутся отрезанными от
гор Пилиш ударом крупных советских резервов в тыл из
района Дорога. По крайней мере, так обстояли дела, если
целью операции действительно было просто спасти осаж-
денный гарнизон, а не саму венгерскую столицу. Развер-
нутый между Сентендре и Пилишвёрёшваром, в 15 км от
Будапешта, советский 5-й кавалерийский корпус почти
наверняка был бы в состоянии остановить дальнейшее
продвижение немцев, но в этом случае все равно остава-
лась надежда на скоординированный удар по кольцу из-
нутри, на который советская сторона вряд ли сумела бы
вовремя отреагировать, поскольку гарнизону требовался
совсем короткий рывок вперед, а местность была неблаго-
приятной для советских войск.
На самом деле русские даже надеялись, что удар по коль-
цу изнутри состоится. К тому времени долгий срок осады
заставил маршала Малиновского нервничать. Он хотел бы,
чтобы немцы как можно скорее вышли из города. Для того
чтобы помочь им в этом, маршал приказал оставить разрыв
в позициях своих войск в районе Буды примерно в 1 км
шириной. Его главной целью было захватить город и из-
бежать гнева Сталина за задержку. Для достижения этого
маршал Малиновский был готов выпустить защитников
столицы. Ирония в том, что успешный прорыв изнутри не
состоялся благодаря приказам Пфеффера-Вильденбруха и
самого Гитлера.
С самого начала Гитлер и Гудериан не слишком высо-
ко оценивали шансы операции «Конрад II» на успех. Они
делали ставку на удар из района Секешфехервара. 10 ян-
варя командование группы армий «Юг» уведомили, что,
если в ближайшее время обстановка на фронте радикаль-
но не изменится, войска Гилле отведут на перегруппи-
ровку. 11 января по просьбе командования группы армий
генерал-полковник Венк в течение двух часов пытался уго-
ворить Гитлера разрешить гарнизону Будапешта пойти на
прорыв, но «все, чего ему удалось достичь, был Рыцарский
крест для обергруппенфюрера Пфеффера-Вильденбруха».
В Генеральном штабе гадали, останется ли после такой за-
держки в осажденном городе хоть кто-то, кого можно бу-
дет деблокировать, но Гитлер продолжал настаивать на
228
своем прежнем плане. Он отдал приказ Гилле немедленно
провести перегруппировку, даже если это пойдет во вред
развитию наступления его войск.
Наступило 24-часовое «перетягивание каната» между
Гилле и Верховным главнокомандованием. Приказ Гитлера
был доставлен Гилле 11 января в 20.20. Через три часа Гил-
ле доложил, что наступление его войск развивается успеш-
но. Вышестоящее начальство Гилле без всяких коммента-
риев передало его донесение Гитлеру. После того как Гитлер
повторил свой приказ, Гилле попробовал обратиться к
Гиммлеру, но тоже безуспешно. Поскольку после успеха с
захватом Пилишсенткереста войска Гилле больше не де-
монстрировали таких же впечатляющих успехов, на руках
Гилле больше не было козырей, и к 20.00 12 января он по-
лучил приказ отступить. К вечеру 14 января советские вой-
ска снова заняли Добого-Кё и Пилишсенткерест.
Неожиданное прекращение немецкого наступления вы-
зывает горячие споры как в воспоминаниях очевидцев тех
событий, так и среди историков. Участники единодушно
считают, что приказ Гитлера лишил их явного шанса на
успех. Однако некоторые военные историки в ответ при-
водят аргументы, что в случае продолжения наступления
советские войска просто отрезали бы наступающую не-
мецкую группировку от главных сил. Истоки этих дебатов
состоят в том, что приказы Гитлера подвергались прямо
противоположным трактовкам. Гилле и его офицеры были
убеждены в том, что попытка деблокирования города была
предпринята с целью спасти его гарнизон. С их точки зре-
ния, в результате наступления предполагалось просто про-
бить коридор для того, чтобы защитники могли покинуть
город, но этот коридор было бы невозможно удерживать
в течение длительного времени. Гитлер и его генералы,
которые были недостаточно подробно информированы об
обстановке, надеялись, что имевшихся у них ограничен-
ных сил будет достаточно для того, чтобы восстановить
предрождественское статус-кво. Для них не было даже и
речи о том, чтобы покинуть Будапешт.
К 1944—1945 гг. в верхних эшелонах Третьего рейха было
все меньше и меньше лиц, которые рискнули бы вернуть
Гитлера к реальности, в результате чего планировалось все
больше операций с явно абсурдными целями. Развернув-
229
шаяся с января по март битва в Венгрии, когда постоянно
на территории страны одно за другим разворачивались все
новые танковые соединения, в то время как стратегические
задачи оставались прежними, обнажили полное отсутствие
взаимосвязи между рядом целей тактического звена. Если
бы эти соединения были развернуты одновременно, их уда-
ры имели бы реальные шансы на успех.
Время работало на Советский Союз, танки которого
8 января уже вышли к Малой Венгерской (Южно-Словац-
кой. — Ред.) равнине и теперь угрожали Вене и Братиславе.
Поэтому командование группы армий «Юг» поневоле долж-
но было прекратить попытки деблокировать венгерскую
столицу и перегруппировать войска севернее Дуная, для
чего обязательно потребовалось бы разрешение на прорыв
из осажденного Будапешта, чтобы его гарнизон не был уни-
чтожен в бессмысленных боях. Но Гитлер, как азартный
игрок, предпочитал верить, что советское наступление
вдоль северного берега Дуная удастся остановить у Кома-
рома (на северном, словацком берегу Дуная Комарно).
Первоначальный ход событий говорил в его пользу. Тогда
наспех перегруппированная немецкая 20-я танковая диви-
зия отбросила 6-ю гвардейскую танковую армию почти на
50 км назад. (Помимо 20-й танковой дивизии, в контрударе
по далеким от штатной численности советским формиро-
ваниям принимали участие и другие соединения, в част-
ности LVII танковый корпус. — Ред.) Но даже когда 12 ян-
варя советские войска начали свое решительное наступление
на Польшу и между ними и Берлином не оказалось каких
бы то ни было значительных немецких сил, Гитлер про-
должал упорно игнорировать рекомендации Генерального
штаба о том. что единственным способом избежать ката-
строфы у себя дома будет немедленно прекратить попытки
деблокировать Будапешт и перегруппировать войска.
ОПЕРАЦИЯ «КОНРАД III»
18 января в обстановке строжайшей секретности пере-
брошенный в район между озером Балатон и Секешфехер-
варом IV танковый корпус СС вступил в бой. Впервые
были использованы танки с инфракрасными приборами
230
ПОПЫТКИ ДЕБЛОКИРОВАНИЯ.
ОПЕРАЦИЯ «КОНРАД III»
(18—27 ЯНВАРЯ 1945 Г.)
Балашшадьярмат
Нове-Замки
Баторкеси
Эстергои
46-я пд
Щ°Р°п
Мор •
<|3йрц
-18янва$
Варпалота •
Шерегейеш ।
Веспрем >
[ьгард!
Щунапентеле
Шарбогард
27-й ск
• Вамошмикс
рп О18-ЙТК
130-й ск \
ДП / Фельшёгалла
VIII,ак, j
Ороспань!
£*--.26 января J*1 гаи
рРч“Т04-й^ДД
/ 23-й тк
^3§-й ск Озора*^/ Шимонторнья,,
• Леткеш'
24)й ск
Капольнашнек^
,т.к СС Секешфехерва*р Vk* г
Лепшень
’ ’ Эньинг
Д.Шиофок *
ф ’357-Х пд|
Фарна I
Чата
23-йскда $
2-й гв.
J-йгв.-мк Шорокш^
• X’"? • Вечеш
рд । /4 Ду наха расти
Валь^-
ереб^в А^3 5^кк
О : | Баранка >
Тата •
.rj/лрэ I Кишкунлацхаза
Дч \
Адонь у
1лишсёнткерест
► ♦;Сентендре
//Ь Дунакеси
мк • Д «Фот •
/ Пербаль ГеДе"Л°
Г Жамбек JV Ишасег»
’Мань БудакесЖ# Будапешт •
лике I» < ^7 Пецель
ночного видения. 18 января примерно 300 немецким тан-
кам и штурмовым орудиям (по другим данным, 550 танкам
и штурмовым орудиям. — Ред.) противостояли 250 совет-
ских танков и САУ. Но к 27 января против 250 немецких
машин действовало уже 500 советских.
По советским документам, «разведывательный отдел
штаба 4-й гвардейской армии не смог обеспечить контроль
над обстановкой» — другими словами, немецкое наступ-
ление застало советских генералов врасплох. Танки Гилле
сорвали попытку контратаки силами советского 7-го ме-
ханизированного корпуса, отрезали 133-ю стрелковую ди-
визию и 18-й танковый корпус. И только благодаря от-
231
сугствию у немцев пехоты окруженным советским частям
удалось вырваться из кольца.
19 января (к угру 20 января. — Ред.) немецкие танки в
районе Дунапентеле вышли к Дунаю, разорвав советский
фронт за Дунаем. На переправах через Дунай советская
сторона сумела за несколько дней перебросить на восточ-
ный берег 40 тысяч солдат и офицеров и большое количе-
ство техники, несмотря на то что самолеты люфтваффе
постоянно бомбили советские войска.
22 января после тяжелых уличных боев советские вой-
ска потеряли Секешфехервар. Первой в город вошла бое-
вая группа «Ней», численность которой на тот момент
достигала примерно одной дивизии даже после того, как
она потеряла четверть своего состава убитыми, ранеными
и пропавшими без вести. 24 января дивизия «Мертвая го-
лова» заняла южную часть населенного пункта Барачка
в 30 км от Будапешта. Войска 3-го Украинского фронта
Толбухина сумели организовать жесткую оборону на ру-
беже реки Вали-Виз, на заснеженных крутых берегах ко-
торой немецкие танки могли передвигаться лишь с огром-
ным трудом, но все же 26 января наступающие немцы
находились всего примерно в 25 км от кольца окружения
вокруг Будапешта.
Ближе к концу войны Сталин уже не желал идти на
крупный риск, так как понимал, что вскоре его войскам
предстоит встретиться с английскими и американскими
солдатами. Раньше его жесткие приказы, призывающие к
стойкости, обрекали миллионы солдат на гибель или плен.
Теперь же он спокойно воспринимал то, как войска эва-
куируют с южной задунайской территории, предоставляя
Толбухину полную самостоятельность действий, несмотря
даже на то, что в результате этого отступления были по-
теряны техника и материальные запасы целых двух армий
(сильное преувеличение. — Ред.).
21 января советское командование, по-видимому в силу
обстановки общей нервозности, приказало взорвать соб-
ственные понтонные переправы у Дунапентеле и Дуна-
фёльдвара. (Переправы ночью были снесены штормом. —
Ред.) В результате прекратилось снабжение соединений и
частей, все еще участвовавших в боях. Но Толбухин при-
нял смелое решение: он решил сохранить (восстановить. —
232
Ред.) переправы, так как полагал, что было бы бессмыс-
ленно оставлять еще занятые территории в надежде, что
впоследствии войска смогут так же легко снова перепра-
виться через Дунай. 27 января силами 104-го стрелкового
корпуса и 23-го танкового корпуса (оба корпуса были пе-
реданы по приказу Ставки из состава 2-го Украинского
фронта в состав 3-го Украинского фронта. — Ред.), со-
средоточенных в районе южной Буды и имевших задачу
не допустить прорыва изнутри кольца, а также 30-го стрел-
кового корпуса, который был направлен на юг задунай-
ской территории в качестве резерва, советские войска
перешли в контрнаступление.
Передовые части немецких танковых войск, которые
уже вышли к Дунаю, могли в любой момент быть отреза-
ны советскими дивизиями от озера Веленце на севере и от
Шимонторньи на юге. Сознавая свое преимущество, Тол-
бухин отдал приказ наступать в обоих направлениях. Не-
смотря на то что немцы в первый же день советского на-
ступления сумели уничтожить 122 советских танка, им все
равно пришлось оставить многие занятые ими террито-
рии, впрочем за важным исключением города Секешфе-
хервар. Только у поселка Вереб, как свидетели тяжелей-
ших боев, застыли останки 70 танков и 35 САУ. Наконец
в результате нескончаемых контратак советским войскам
удалось закрепиться в северной части Секешфехервара,
а к началу февраля немцам пришлось уходить с большей
части отвоеванных было территорий.
28 января Гитлер принял решение отправить в Венгрию
свой последний резерв, 6-ю танковую армию СС, которая
в тот момент находилась в процессе пополнения после на-
ступления в Арденнах. Эти войска должны были обеспе-
чить новую попытку деблокирования венгерской столицы.
Операция получила название Friihlingserwachen («Весеннее
пробуждение»). Однако к 13 февраля (очевидно, 17 фев-
раля — на плацдарме за Грон. — Ред.), когда началось но-
вое наступление немцев, им уже нечего было деблокиро-
вать, поскольку вся Буда к тому времени уже находилась
в руках советских войск.
Глава 5
ПРОРЫВ
ПРЕДПОСЫЛКИ
Каждую ночь меня преследуют кошмары, по-
тому что я выжил.
Подполковник Хельмут Вольф,
один из участников прорыва
Попытка прорыва из города была одним из самых ужас-
ных событий не только в битве за Будапешт, но и во всей
Второй мировой войне. Хорошо известен факт, что из пер-
вой волны американских солдат, высадившихся на плац-
дарме «Омаха» в Нормандии, было уничтожено 75 процен-
тов. Потери гарнизона, пытавшегося спастись из руин
центральной части Буды, были еще выше. В течение менее
шести часов на трехкилометровом участке фронта погибло
несколько тысяч солдат и офицеров. Из примерно 28 ты-
сяч человек (далее в книге говорится о 44 тыс. (не счи-
тая гражданских лиц), но в советской историографии —
26 тыс. — Ред.) сумело прорваться менее 3 процентов
(785 человек). 45 процентов погибло, а остальные, многие
с тяжелыми ранениями, попали в плен. Во время войны
было много таких же обреченных на провал операций на
разных участках фронта, которые обрекли солдат на мас-
совую гибель, но в данном случае все происходило в са-
мом центре города, на глазах гражданского населения.
Старшее поколение жителей венгерской столицы до сих
пор живо помнит те ужасы, а тем, кому довелось выжить,
до сих пор снятся кошмарные сны.
Командование немецкими войсками в городе несколь-
ко раз готовило план прорыва окружения и выхода из го-
рода. Это было вполне реально в начале января и даже
234
позднее, когда немецкие войска параллельно предприни-
мали попытки деблокировать гарнизон извне. Но Гитлер
упорно отказывался давать на это свое разрешение. После
того как 18 января пал Пешт (в боях за который немцы и
венгры потеряли почти 36 тыс. убитыми и до 63 тыс. плен-
ными. — Ред.), крепость Буда в лучшем случае была спо-
собна на то, чтобы связать какое-то количество советских
войск. Но фюрер все равно продолжал настаивать на ее
удержании. Пфеффер-Вильденбрух до самого последнего
момента исполнял его волю.
Отвергая все попытки советской стороны вступить в
переговоры, по его приказу войска сопротивлялись в те-
чение еще семи недель, до 11 февраля. К тому моменту,
когда он принял решение о прорыве, стало очевидным,
что немногие оставшиеся в руках немцев территории в
Буде (район Замка и гора Нап-Хедь) очень скоро перейдут
к русским. Характерны тексты телеграмм, которые он по-
сылал в адрес командования группы армий «Юг». Вместо
того чтобы использовать слово «прорыв», Пфеффер-Виль-
денбрух осмеливался лишь просить предоставить ему «сво-
боду действий».
Генерала ни в коей мере не оправдывает то, что у него
якобы не было иного выхода. Многие немецкие, венгер-
ские и румынские командиры, среди которых такие из-
вестные военачальники, как обергруппенфюрер СС Пауль
Хауссер, генерал-майор Золтан Сюдьи (командир венгер-
ской дивизии «Сент-Ласло». — Ред.) и маршал Ион Анто-
неску, иногда предпочли не выполнить приказ и не по-
несли за это наказания. В период между концом декабря
1944 г. и серединой января 1945 г. Пфеффер-Вильденбрух
имел все шансы на успешное осуществление прорыва, но
он не желал риска для себя ради своих подчиненных до
тех пор, пока не стало слишком поздно.
Некоторые привыкли мыслить так, что солдатский долг
заключается в том, чтобы сражаться до последнего патро-
на, а не пытаться выжить. Хорошо известным примером
здесь может послужить французская императорская гвар-
дия, отказавшаяся сложить оружие в битве при Ватерлоо;
несмотря на всю безвыходность ситуации, гвардейцы пред-
почли продолжить сражаться. Такое отношение к долгу
находило себе все больше сторонников среди немецких
235
солдат и офицеров во время Второй мировой войны. Дру-
гим подходом является коллективная капитуляция. В слу-
чае с Будапештом это означало бы, что немецкое ко-
мандование намерено либо бросить вызов собственной
политической системе, либо признать, что положение на-
столько безнадежно, что любая попытка дальнейшего со-
противления не даст никаких существенных результатов и
будет равносильна тому, чтобы напрасно пожертвовать
жизнью солдат. Несмотря на то что с военной точки зре-
ния в нашем случае лучшим выходом была бы именно
общая капитуляция, Пфеффер-Вильденбрух не сумел
прийти к этому выводу — точно так же, как раньше он не
смог вовремя принять решение о прорыве. Тем самым он
обрек своих солдат на верную смерть.
Взгляды солдат не отличались от взглядов командиров.
За время всей войны ни разу немецкий гарнизон не сда-
вался Красной армии, если имел малейший шанс на про-
рыв. Помимо общего нежелания сдаваться врагу, здесь
действовал фактор страха перед русскими, страха перед
отправкой в Сибирь. Немцы сражались до последнего па-
трона не только из чувства долга и повиновения приказам,
но и потому (поскольку война на Восточном фронте но-
сила идеологическую окраску), что они боялись того, что
может случиться с ними в случае, если они сдадутся или
будут захвачены в плен. Один из очевидцев вспоминает
последние часы, проведенные в цитадели:
«Это было 10 февраля. Гора была окутана туманом.
Выпал тонкий слой снега, и я дрожал от холода. Немцы
вели себя так, будто на учениях. Заполнялись бланки, в
помещениях цитадели новые приказы, которые подвози-
ли курьеры, никому не давали заснуть. Несколько немец-
ких офицеров в ухоженных мундирах инструктировали
пехотные группы. Они определяли места установки пуле-
метов, уточняли месторасположение переднего края про-
тивника и определяли систему огня, отдавали приказ его
открыть. Солдаты лежали на снегу и стреляли, а офицеры
стояли рядом в полный рост и вообще не обращали вни-
мания на свистящие вокруг пули. Это было похоже на
сон. Когда падал один из офицеров, другой тут же зани-
мал его место, очевидно даже не обращая внимания на
то, что товарищу пришел конец. Наверное, все они ис-
236
кали смерти, так как для них больше не было иного ре-
шения».
И только теперь Пфеффер-Вильденбрух решил дей-
ствовать. Помня о запрете Гитлера, он до самого послед-
него момента не радировал в группу армий «Юг» о своем
решении. Радиограмма была передана в 17.50 11 февраля:
«Все наши запасы израсходованы, вот-вот закончатся
патроны. Для Будапештского гарнизона остается выбор
между капитуляцией и истреблением. По этой причине я
с последними боеспособными частями немецкой армии,
Гонведа и бойцами партии «Скрещенные стрелы» пред-
принимаю наступательную операцию, чтобы вновь обес-
печить для них продовольствие и боеприпасы.
Прорыв состоится 11 февраля с наступлением темноты.
Предлагаю ждать нашего выхода из окружения между Со-
мором и Мариахаломом. Если это не удастся, то удар бу-
дет нанесен к горам Пилиш. Прошу подготовить встречу
северо-западнее Пилишсентлелека.
1. Опознавательные сигналы: две зеленые ракеты —
свои.
2. Имеющиеся силы — 23 900 немцев, из них 9600 ра-
нены; 20 тысяч венгров, из них 2 тысячи ранены, от 80 ты-
сяч до 100 тысяч гражданских лиц».
Передав радиограмму, операторы, как им было прика-
зано, сразу же приступили к уничтожению аппаратуры.
Таким образом, команду на прорыв стало невозможно от-
менить.
К этому времени вся тяжелая артиллерия обороняв-
шихся, развернутая между горой Геллерт-Хедь и Замковой
горой, была либо потеряна, либо участвовала в уличных
боях. Из имеющихся первоначально 120 бронированных
машин (очевидно, в Буде, во всем городе было гораздо
больше с учетом ремонтируемых. — Ред.) и более 450 ору-
дий теперь в распоряжении защитников города осталось
12 танков «Пантера», 9 штурмовых орудий «Хетцер» и
10—15 танков прочих типов, 6 других штурмовых орудий,
50—60 пушек разного калибра. Кроме того, все еще мож-
но было использовать в боях какое-то количество бро-
нетранспортеров, точное число которых не подсчитали.
Большую часть этой техники спешно взорвали перед тем,
как идти в прорыв, так как она была сосредоточена в рай-
237
оне горы Нап-Хедь и ее невозможно было без подготовки
перегнать в исходную точку, назначенную для прорыва.
Какое-то количество танков и бронетранспортеров,
имевшихся в северной части района Замка, скорее всего
не больше 8—10 машин, удалось сохранить, невзирая на
приказ, и они участвовали в прорыве.
ПЛАНЫ И НАМЕРЕНИЯ СТОРОН
Утром 11 февраля Пфеффер-Вильденбрух созвал воен-
ный совет, который после длительного обсуждения при-
нял решение прорываться небольшими группами через
леса, а всю тяжелую технику бросить. Применение танков
в любом случае было бы проблематичным, так как со-
стояние дорог вряд ли позволило бы им вовремя прибыть
к точке прорыва, а передвижение любых больших групп
техники, по крайней мере в дневное время, сразу же вы-
дало бы все планы противнику. Но самой большой проб-
лемой было то, что все улицы, особенно в районе площади
Селля Кальмана и площади Сена, были изрыты глубокими
противотанковыми рвами, сделанными самими защитни-
ками города. Эти заграждения было сложно преодолеть
даже пехоте. Поэтому на штурмовые группы была возло-
жена обязанность иметь при себе лестницы.
Прорыв должен был начаться в 20.00 того же дня. В
первую волну входили на левом фланге немецкая 13-я тан-
ковая дивизия и на правом фланге 8-я кавалерийская ди-
визия СС «Флориан Гейер». Личный состав разбили на
группы примерно по 30 человек, каждой из которых при-
дали проводников из числа венгров, хорошо знакомых с
данной местностью. В составе групп было 8—12 танков и
бронемашин, 10 плавающих вездеходов «Фольксваген» и
3 мотоцикла для фельджандармерии, которая должна была
контролировать передвижение групп во время операции.
Во вторую волну входила моторизованная дивизия СС
«Фельдхернхалле», 22-я кавалерийская дивизия СС и вен-
герские части и подразделения. В третьей волне должны
были двигаться ходячие раненые и транспорт тыловых ча-
стей. Предполагалось, что к прорывающимся солдатам
присоединятся десятки тысяч гражданских лиц.
238
В результате первого броска с площади Селля Кальма-
на и площади Сена предполагалось уничтожить советские
позиции на километровом участке бульвара Маргит. По-
следующей задачей был выход к развилке улиц Хидегкути
и Будакеси, примерно в 2,5 км к северо-западу от площа-
ди Сена. Далее прорвавшимся предстояло собраться на
высоте Ремете-Хедь, примерно в 2 км далее к северу, и по
холмам и лесам пробираться на запад. Самым сложным
участком считалась широкая полоса пахотной земли, во-
круг которой находились луга и виноградники, между за-
падной окраиной лесистой местности и обращенными на
восток позициями немецких войск (соответственно 15,
18 и 25 км от точки прорыва). Далее была назначена еще
одна точка сбора, после чего уцелевшие участники про-
рыва должны были атаковать Тиннье и район южнее это-
го населенного пункта с целью нанести удар по советским
позициям с тыла, прорвать фронт и выйти на ближайший
рубеж обороны немецких войск. Это было запланировано
на полдень следующего дня, через 18 часов после проры-
ва. Задача была невыполнимой, если учесть фактор рас-
стояния, а также то, что прорывавшиеся имели лишь лег-
кое вооружение и ограниченное количество боеприпасов.
Предполагалось, что войска немецкой группы армий «Юг»
нанесут удар навстречу прорывавшемуся Будапештскому
гарнизону, однако на самом деле командование группы
армий не было вовремя оповещено о планах прорыва.
План держался в строгом секрете. У немцев командиры
дивизионного звена получили приказ только к 14.00, офи-
церы полкового звена — в 16.00, а унтер-офицерский и
рядовой состав были ознакомлены с приказом только в
18.00. Венгерское командование оповестили тоже только
к 18.00, так как немцы опасались предательства в рядах
венгерских союзников. Единственным исключением стал
генерал Хинди, который получил копию приказа в 16.00.
Но мысль о прорыве витала в воздухе в течение вот уже
нескольких недель. К утру 11 февраля (или вечером преды-
дущего дня) многие строили догадки, когда же произойдет
это событие. То, что подобное должно было случиться,
явствовало из того факта, что в период с 6 по 10 февраля
большое количество солдат и офицеров, среди которых
было особенно много венгров, неожиданно были награж-
239
дены. Обер-лейтенанты и майоры получили Рыцарский
крест венгерского ордена «За заслуги», лейтенанты — ме-
даль «За заслуги» (Signnum Laudis), подполковники и пол-
ковники — Офицерский крест, а рядовой состав — медали
«За храбрость». Был особо отмечен ряд видных предста-
вителей генералитета: Хинди получил звание генерал-май-
ор (так в тексте, на самом деле генерал-полковник. —
Ред.), а Билльнитцер — генерал-лейтенант.
О том, как именно будет осуществляться прорыв, хо-
дили самые дикие слухи. Многие рядовые солдаты были
уверены, что марш до немецких позиций окажется очень
коротким. Другие считали, что по преодолении 15—20 км
им будут противостоять лишь тыловые части русских, а
войска деблокирования уже дожидаются их в Пилишсент-
кересте. Особо дотошные «знатоки» добавляли к этому,
что на точке прорыва стоят только румынские войска, ко-
торые тотчас же обратятся в бегство. Один из представи-
телей партии «Скрещенные стрелы» уверял:
«Части деблокирования уже стоят в Будакеси. Прорыв
будет просто детской игрой. Впереди пойдут «Тигры», за
ними — моторизованные части СС, далее — отряды «Скре-
щенных стрел», потом — вермахт и венгерские солдаты.
За Дунаем мы остановимся на отдых, где всем нам вручат
новейшее «чудо-оружие». Гарантирую, что через три не-
дели в стране не останется ни одного русского солдата».
Даже представители старшего офицерства не были ли-
шены иллюзий. Генерал-майор Шмидхубер за несколько
часов до своей гибели говорил друзьям:
«Мы не позволим им загнать нас в ловушку. Через пару
дней мы снова соберемся вместе, сядем и выпьем».
С такими же радужными надеждами готовились к про-
рыву многие гражданские жители города, которые наме-
ревались захватить с собой багаж и даже мебель.
Но любому стороннему наблюдателю сразу же стало бы
ясно, что предприятие не могло пройти успешно. Не слу-
чайно сам Пфеффер-Вильденбрух и Дёрнер в сопровожде-
нии пятисот солдат полицейской дивизии СС избрали для
себя маршрут по подземным коммуникациям (канализа-
ционным трубам. — Ред.), по которым можно было прой-
ти от берегу Дуная до Ёрдёк-Арок (Чертова Арка). Тем
самым они намеревались избежать необходимости пере-
240
ходить через советские позиции, самое опасное препят-
ствие на пути пытавшегося спастись гарнизона. Командо-
ванию венгерского корпуса было предложено следовать за
немцами в непосредственной близости.
О том, какие именно подготовительные мероприятия
были проведены перед прорывом, известно очень мало.
Боевые группы под командованием капитана Галлера,
полковника Герберта Кюндигера и полковника Ласло Ве-
решвари в 20.00 должны были начать атаку в направлении
площади Сена. В 18.00 солдаты в гражданской одежде, ве-
роятно особое подразделение венгерского I армейского
корпуса, которое всегда действовало подобным образом,
должны были просочиться через советские позиции на
проспекте Маргит и на других участках. Затем они должны
были скрываться в близлежащих зданиях, после чего уда-
рить в тыл советским войскам, как это сделали советские
солдаты при захвате Южного вокзала (вокзала Дели). Пред-
лагалось и участие в акции немецких коммандос в совет-
ской военной форме, которые должны были изображать
охрану, конвоировавшую колонну немецких военноплен-
ных. Их задачей было бы вывести из строя настоящих со-
ветских солдат на площади Селля Кальмана. И, несмотря
на то что Пфеффер-Вильденбрух и другие выжившие оче-
видцы событий утверждали, что фронт должен был быть
прорван силами группы Кюндигера, сохранилось доста-
точно свидетельств того, что прорыв начался именно с
действий подобных специальных команд. Об этом писали
в своих воспоминаниях участники боев, на это обращали
внимание и советские историки после войны.
Конечно, советское командование не могло не подо-
зревать о том, что вот-вот должна быть предпринята по-
пытка прорыва. Достаточно было просто быть в курсе
того, что немецкие генералы, как правило, прибегали к
подобной тактике. Поэтому было возведено три оборони-
тельных рубежа. Первый из них проходил в районе пло-
щади Селля Кальмана, второй — у больницы Святого
Яноша, а третий — по склонам горы Яноша-Хедь. Со-
гласно плану советского командования, после начала
прорыва намечалось отвести войска с первого оборони-
тельного рубежа, после чего запереть прорывавшегося
противника в мешке, образованном улицами Бимбо, Тё-
241
рёквес, юго-восточным склоном горы Яноша-Хедь, квар-
талом Вираньош и холмом Киш-Шваб-Хедь. На площа-
ди Селля Кальмана и проспекте Оласа позиции заняла
180-я гвардейская стрелковая дивизия, которую поддер-
живали танки Т-34, вкопанные на улице Бимбо и у боль-
ницы Святого Яноша. 9 и 10 февраля, еще до того, как
Пфеффер-Вильденбрух принял окончательное решение
о прорыве, население, проживавшее в районе площади
Селля Кальмана, улиц Ретек и Филлер, было эвакуирова-
но. Жителям соседних улиц было приказано закрыть две-
ри и окна. Советская танковая часть была развернута в
районе города Дорог с задачей в случае прорыва пере-
крыть шоссе, которое связывало Тиннье и Пербаль.
Сейчас некоторые утверждают, что планы немецкого
командования были переданы противнику. Тем не менее
нет никаких доказательств, что так оно было на самом
деле. Но даже если это и было так, вряд ли кто-то сумел
бы донести до противника планы во всех деталях. На са-
мом деле Пфеффер-Вильденбрух даже не успел еще со-
звать военный совет, когда 10 февраля роты перешедших
на советскую сторону венгерских добровольцев получили
приказ занять исходные позиции на окраине леса восточ-
нее Будакеси и в районе Варошмайор. О направлении
прорыва можно было догадаться, основываясь на одном
лишь чувстве здравого смысла. Немцы просто вынуждены
были избрать кратчайшее расстояние для броска через ле-
систую местность, чтобы избежать встречи с большими
скоплениями советских танков на открытой местности.
Иногда для того, чтобы доказать, что план прорыва был
известен советскому командованию до мельчайших по-
дробностей, приводят одну широко известную историю:
«Ровно в 19.30 русские подвергли район Замка и при-
легающие территории мощному артиллерийскому обстре-
лу. И сразу же масса людей начала растекаться прочь из
района Замка».
Но это неправда. Никто из опрошенных (более чем
двадцать очевидцев) не упоминает о том, что в тот день
действительно имел место столь плотный, сосредоточен-
ный огонь артиллерийских орудий, который противник
открыл внезапно. Единственным исключением стал эпи-
зод у Венских ворот, северного выхода из Замка. Здесь
242
примерно в 19.30 или 20.00 в результате неожиданного ар-
тиллерийского обстрела погибли собравшиеся вместе ак-
тивисты партии салашистов во главе со своим командиром
Ферешвари. На всех остальных участках советские войска
сначала применяли только стрелковое оружие и мино-
меты, а артиллерия вводилась в бой постепенно. Пик ар-
тиллерийского огня пришелся на период между 22.00 и
23.00.
Подводя итог сказанному выше, следует отметить, что
советское командование могло довольно верно предполо-
жить место предполагаемого прорыва, но, скорее всего, не
знало точного времени его начала. Эта версия кажется ав-
тору наиболее вероятной, поскольку со времени начала
осады гарнизон предпринял более двадцати попыток контр-
атаковать, каждую из которых легко можно было бы при-
нять за начало прорыва из окружения.
ПОЛОЖЕНИЕ ГАРНИЗОНА К МОМЕНТУ
ПОПЫТКИ ПРОРЫВА
Во второй половине дня 11 февраля цитадель на горе
Геллерт-Хедь ценой больших потерь была захвачена со-
ветскими войсками и венгерскими перебежчиками-добро-
вольцами. В результате потери горы Геллерт-Хедь была
нарушена связь между венгерскими войсками в районе
Келенфёльд и подразделениями, занимавшими оборону у
гостиницы «Геллерт», которым не удалось вернуться на
прежние позиции в районе Замка, как им накануне вече-
ром приказал Пфеффер-Вильденбрух. Немецкие войска
ушли из этого района, но, как вспоминают очевидцы, не-
которые из них остались в тылу у венгров, надеясь, что
попасть в плен вместе с венгерскими солдатами будет для
них безопаснее.
За несколько часов до прорыва линия фронта проходи-
ла примерно вдоль улицы Хедьалия, а затем продолжалась
по седловине между горой Нап-Хедь и горой Геллерт-
Хедь. В то же время основной рубеж немецкой обороны в
те часы начинался у придунайской площади Дёбрентей —
через часть улиц Аттилы, Хедьалии, Месарош — к улице
Мико и юго-восточному краю Кровавого Луга. Отдельные
243
группы немецких солдат все еще прятались севернее, в от-
дельных зданиях по бульвару Кристины. Советские вой-
ска, когда они захватывали часть Кровавого Луга напротив
Южного вокзала, оставили их у себя в тылу.
По словам очевидцев, несколько немецких и венгерских
солдат оказались «запертыми» на верхних этажах здания
почтамта на площади Селля Кальмана после того, как ниж-
ние этажи были заняты советскими войсками. Чтобы выз-
волить их, 10 февраля силами остатков батальона «Ваннай»
и 12-й резервной дивизии была предпринята внезапная
контратака через бомбоубежище. Венгерские солдаты смог-
ли проникнуть в здание почтамта, но их сил явно не хвата-
ло, чтобы выбить из него красноармейцев. Поэтому почтамт
предпочли поджечь. Поскольку и это не помогло освобо-
дить здание, с началом прорыва почтамт снова подожгли,
и в результате оно сгорело полностью. Сопротивление со-
ветским частям оказывали еще две группы, оказавшиеся
блокированными между улицами Фень и Клара. Их бойцы
сумели наладить телефонную связь с почтамтом.
Далее фронт проходил по площади Сена, тянулся вдоль
бульвара Маргит до моста Маргит. На этом участке немцы
и венгры перед прорывом предпринимали только мелкие
вылазки, так как характер местности исключал здесь дей-
ствия значительными группами.
ПЕРВЫЙ АКТ ОТЧАЯНИЯ
Итак, прорыв начался в 20.00 11 февраля. На улицах
Баттхьяньи, Матраи, Варфок и Остром с наступлением тем-
ноты собрались огромные толпы людей. Многие из солдат,
назначенных идти в первой волне прорыва, прибыли к ме-
сту сбора слишком поздно и не смогли пробиться в первые
ряды через скопление из примерно 10 тысяч их же товари-
щей, назначенных во вторую волну, но уже успевших при-
быть на место. Из-за этого большинство первых атак пре-
вратились в настоящую бойню и закончились неудачей, так
как у атакующих не было достаточно сил для того, чтобы
выполнить свои задачи. Один из участников тех событий
капитан Гельмут Фридрих в своих воспоминаниях назвал
их «первым актом отчаяния»:
244
«Внезапно узкие улочки квартала Визиварош оказались
под минометным огнем... Постепенно обстрел усиливался.
В воздухе носилось какое-то беспокойство. Слышались
отрывистые команды. Крыши домов освещались сигналь-
ными ракетами. После того как ракеты гасли, в переулках
вновь наступала непроглядная тьма. Со всех сторон сол-
даты устремлялись только на север. И вновь минометный
обстрел. Каждый пытается найти вход в дом, чтобы укрыть-
ся от него. Снова звучат команды. Гибнут товарищи. На
тесных улочках усиливается толчея. В кромешной тьме все
продвигаются вперед буквально на ощупь. Где-то впереди
узкие переулки вышли на широкую и красивую улицу —
это был бульвар Маргит, по которому проходила наша
линия обороны. Прорыв должен был начаться там, где
в каждом окне наготове нас поджидал русский. Там, где
проспект расширялся, образуя транспортный узел, мы
должны были совершить наш жест отчаяния. Это место
называлось по-венгерски Сена-тер, то есть площадь Сена
(Сенная)... Наша атака начиналась в самых не подходящих
для этого условиях! Для командиров общевойсковых ча-
стей это было удручающей попыткой к бегству, животным
порывом спасти свою жизнь, актом отчаяния. На тот мо-
мент солдаты повиновались только инстинкту самосохра-
нения. Никто не обращал внимания, что происходит в
стороне. Между узкими зазорами в строю домов с обеих
сторон видны отблески. Можно подумать, что идет мир-
ная жизнь и это играют огнями витрины и рекламные вы-
вески. Но на самом деле это разрывы гранат, огонь авто-
матных очередей и сигнальных ракет, которые взлетают в
небо. Именно там находится передовая. Теперь даже Ку-
лике и его адъютант попадают под власть животных ин-
стинктов. Каждый ревет «вперед»! Справа и слева люди
также одержимы желанием как можно скорее прорвать
кольцо окружения. Они ведут себя как скоты, толкаются
локтями, толкаются и пинаются».
Другой очевидец, эсэсовец Ганс Байер, вспоминал:
«Потом мы бросились вперед через открытое простран-
ство. Вокруг раздается треск и шум. Мины рвутся перед
нами, за нами и среди нас. Грохочут взрывы гранат, раз-
дается пальба из пулеметов, тарахтят автоматы, щелкают
винтовочные выстрелы. Кругом огонь. Времени на разду-
245
мье совсем не остается. Страх и мужество уступают место
слепому желанию выжить. Передо мной встает горящий
танк. Значит, впереди находится орудие, которое ведет
огонь по этой человеческой массе. Оно бьет прямой на-
водкой. Тот, в кого попали, остался позади. Подобно лем-
мингам, сталкивающим друг друга в море, толпа рвется
вперед. Никакой дисциплины, никакого рационального
поведения. Все ринулись по дороге, которая ведет к ката-
строфе».
Площадь Селля Кальмана и площадь Сена освещались
советскими сигнальными ракетами. Из соседних зданий
на первую группу прорыва обрушился шквал пулеметных
пуль. Как вспоминал рядовой Петер Ноэль, «на площади
Сена мы попали под сильный артиллерийский и миномет-
ный огонь и тут же стали нести огромные потери... Потом
остатки нашего штурмового батальона пошли в атаку. Мы
скользили и падали на лед, покрывавший площадь. Нам
удалось укрыться между домами. За это время был обна-
ружен и уничтожен укрывшийся у здания ресторана «Тё-
рёкбастия» русский минометный расчет. В эти минуты
невольного замешательства сзади стали напирать новые
подразделения. Прорывающиеся шли вперед, в сторону
нового здания больницы Святого Яноша».
Подполковник Алайош Вайда рассказывает о том, что
происходило практически в том же районе города:
«То, что мне пришлось увидеть, выходит за рамки само-
го дикого полета фантазии. Площади были залиты светом,
почти как днем, из-за множества трассирующих пуль, сиг-
нальных ракет и прожекторов. Трассирующие пули остав-
ляли за собой горизонтальные черточки света. Один за дру-
гим рвались снаряды. Не будет ни капли преувеличения,
если я скажу, что повсюду лежали целые горы трупов».
Атака группы Кюндигера провалилась из-за нехватки
личного состава. После нее советские солдаты отразили
еще три атаки, которые осажденные предприняли сразу
же вслед за первой. Тем не менее большей части тех, кто
двигался в первой волне, направляясь на запад, к зданию
Главпочтамта и району Варошмайор, удалось прорваться.
Сюда относятся остатки батальона «Ваннай», личный со-
став которого заблаговременно собрался на улице Оштром,
около площади Сена. Бойцы имели при себе белые маски-
246
ровочные халаты, а также небольшие пакеты, в которых
находились шоколад, коньяк или водка и жирная копче-
ная свинина. У всех были стальные шлемы и ручные гра-
наты. В составе подразделения было несколько автомат-
чиков, вооруженных в том числе и советскими автоматами,
к которым легко можно было достать боеприпасы. Трое
из них, немец из Бессарабии, русин и венгр, проведший
в русском плену десять лет, свободно говорили по-русски.
Они несли лестницы, которые перекидывали через проти-
вотанковые траншеи, после чего получался импровизиро-
ванный мостик. Они же осуществляли функции разведки
и охранения: переговаривались с многочисленными груп-
пами русских солдат в темноте, после чего сразу же быстро
отходили назад. Если путь был свободен, за ними шла
основная часть бойцов подразделения. И, несмотря на все
те адские препятствия на пути — артиллерийский обстрел,
пулеметный и автоматный огонь, многие из числа тех, кто
шел во второй группе, также сумели прорваться через рус-
ские кордоны и выйти к зданию Главпочтамта.
Несколько немецких (и, возможно, три венгерские) бро-
нированных машин пошли на порыв через улицу Варфок.
Части из них, тем, что были нагружены боеприпасами
и одеждой, удалось преодолеть 2—3 км пути, после чего
они были оставлены экипажами. Но большинство машин
было уничтожено перед советскими позициями. Еще одна
группа в составе трех-четырех танков и нескольких бро-
нетранспортеров попыталась прорваться через советские
позиции на улице Варошмайор. Но не успела первая ма-
шина взобраться на баррикаду в начале улицы, как она
получила прямое попадание снаряда. Экипаж погиб, а
разбитый корпус машины заблокировал путь остальной
группе. Танк унтер-офицера Эрнста Келлера вышел из
строя с самого начала, так как кто-то насыпал в топлив-
ный бак сахар. Советские орудия, развернутые возле боль-
ницы Яноша, наносили прорывающимся тяжелые потери,
делая их продвижение в этом секторе почти невозмож-
ным, пока не были уничтожены в результате неожиданной
атаки одного из немногих уцелевших танков.
В районе Варошмайор, около госпиталя Яноша и в Бу-
дадьёндьё прорывающимся группам удалось с помощью
гранатометов «Панцерфауст» (фаустпатрон) вывести из
247
строя несколько советских танков. Следует отметить, что
советские бронированные машины стали вводиться в бой
примерно после 21.00. Но солдаты могли нести с собой
всего по 5—6 км груза, либо несколько ручных гранат,
либо винтовку или автомат и к нему не более семи мага-
зинов, либо, в редких случаях, «Панцерфауст». И лишь у
очень немногих были ручные пулеметы, которые были тя-
желыми и требовали расчета из двух человек, один из ко-
торых нес боеприпасы. В результате уже после первого
километра марша многие остались совсем безоружными.
Начальник штаба венгерской 1-й бронетанковой диви-
зии капитан Фридьеш Вацек подробно рассказал об одном
из эпизодов прорыва. Штаб дивизии и приданная штур-
мовая группа, в которую входили и саперы, в составе три-
дцати человек с автоматами попытались вырваться из
кольца в районе площади Мехварт. Однако они встретили
сильное сопротивление со стороны противника и были
остановлены. Отряд вернулся на улицу Баттхьяньи и через
площадь Сена вышел на улицу Ретек, когда вдруг загоре-
лись два имевшихся в его составе танка. Опасаясь взрыва
боекомплекта, солдаты укрылись в здании мясной лавки
на углу. Там командир дивизии полковник Янош Вертеш-
ши, после того как он упал лицом вниз и сломал послед-
ний зуб, разочарованно вздохнул: «Сегодня не мой день».
Ровно 30 лет назад в тот же день, во время Первой миро-
вой войны, он, будучи пилотом самолета, попал в плен
после того, как совершил вынужденную посадку. Вертеш-
ши три года провел в лагере для военнопленных, после
чего ему удалось бежать. На этот раз, когда ему вновь
предстояло оказаться в плену, полковник предпочел за-
стрелиться, что произошло на следующие сутки. Между
22.00 и 23.00 группа вышла к перекрестку с аллеей Олас.
Со стороны площади Селля Кальмана сюда приближалась
огромная толпа, в том числе женщины с колясками, ста-
рики и прочие гражданские лица.
Вацек вспоминал:
«Вдруг с улицы Пашарети выкатились три танка, кото-
рые открыли огонь осколочными снарядами и трассиру-
ющими пулями по толпе. От них до тесно сгрудившихся
людей было около 400 м. Каждый выпущенный снаряд за-
бирал с собой по восемь—десять человек. Тот, кто пытался
249
спрятаться, должен был в буквальном смысле слова идти по
упавшим людям, которые заходились в истошном крике.
Людская масса пыталась найти убежище в сгоревших до-
мах. Танки все-таки удалось подбить из фаустпатронов.
И толпа с криками «ура!» вновь ринулась вперед. Это была
форменная мясорубка, которая превращала людей в фарш.
Впереди опять появились советские танки. И опять нача-
лась бойня. Те, кому посчастливилось выжить, бежали на
улицу Филлер, откуда устремлялись на северо-запад».
Первая волна прорывавшихся, состоявшая из несколь-
ких тысяч солдат, пробилась через советские позиции на
участке 180-й гвардейской дивизии и продвинулась при-
мерно на 2,5 км по аллее Олас до Будадьёндьё. Однако их
потери были так велики, что те, кто двигался за ними во
второй волне, примерно в 22.00—23.00 выйдя к передовым
позициям русских в районе площади Сена, боялись следо-
вать за ними. Обер-лейтенант резерва Эрнст Швейцер, ко-
торый служил в немецкой 13-й танковой дивизии, так опи-
сывал то, что происходило на площади Сена и на улице
Лёвёхаз: «Мы смогли продвинуться вперед на 300—400 м в
западном направлении, где попали в толпу бесчисленных
солдат, искавших укрытия за похожим на конюшню здани-
ем перед большим открытым пространством. Это и была
передовая. Обойдя край здания, мы увидели, что площадь
простреливается с обеих сторон русскими пулеметчиками
и противотанковыми пушками. Куда ни глянь, все впереди
было усеяно множеством трупов и телами раненых. Бук-
вально у нас под ногами лежало с дюжину мертвецов. Все
они были убиты, когда их выталкивали вперед из-за угла
здания... Теперь нас самих толкают под пули те, кто напи-
рает сзади. Не колеблясь ни минуты, я беру ручную грана-
ту и кричу: «Вперед!» Мы бежим вперед через площадь,
пытаясь спасти свою жизнь. Позади свистят пули, но нам
сопутствует удача. За несколько секунд мы покрываем рас-
стояние в 300 м, эту дорогу смерти. Теперь мы оказываемся
в узком переулке, который образован пяти- и шестиэтаж-
ными зданиями. Но тут снова раздалась пулеметно-авто-
матная пальба. Нас обстреливают с верхних этажей. Мы
наугад палим наверх, но кто знает, где укрылся враг?»
Многие из тех, кто пытался прорваться, оставили свои
попытки именно здесь, поддавшись апатии. Один фельд-
250
шер вспоминал то, что происходило в тот день на площа-
ди Селля Кальмана:
«Тела убитых и раненые лежат в каждом подъезде и пря-
мо на улице. Отовсюду доносятся стоны, крики, кто-то,
плача, умоляет: «Пристрели меня, приятель, пожалуйста,
пристрели». Потом просит еще более настойчиво: «Неуже-
ли у вас нет сердца? Пистолет здесь, у меня на боку. По-
жалуйста, пристрели меня, потому что сам я не могу. У
меня нет обеих рук».
Командир 13-й танковой дивизии генерал-майор Гер-
хард Шмидхубер погиб на улице Ретек сразу же после про-
рыва через площадь Сена. Его тело, как и тела многих
защитников города, бросили в противотанковый ров на
улице Оштром. Где-то здесь совершил самоубийство и ко-
мандир 22-й кавалерийской дивизии СС бригадефюрер
Август Цеендер после того, как он потерял правую ногу.
Командир 8-й кавалерийской дивизии СС бригадефюрер
Йоахим Румор и трое из его офицеров также предпочли
покончить жизнь самоубийством. Повсюду на улицах, ко-
торые вели из Буды, лежали тяжелораненые, умолявшие
избавить их от мучений. Один из солдат отряда, которым
командовал Билльнитцер и который вышел к площади
Сена примерно к 23.00, вспоминает:
«В темноте, постоянно слыша звуки шедшего непода-
леку боя, я старался постоянно держаться вблизи от «дяди
Билла» (Билльнитцера) и его адъютанта. Было, наверное,
примерно около полуночи. В самом центре площади го-
рел средний танк с явно различимыми немецкими опо-
знавательными знаками на броне. Пламя освещало всю
площадь, и следы боя были хорошо видны. Отсюда на-
чалась первая попытка прорыва в сторону аллеи Олас.
Повсюду мы видели мертвые тела и разбитые машины.
Мы вышли к началу улицы, туда, где начиналась аллея
Олас. За окнами первых этажей лежали раненые немец-
кие солдаты, которые клянчили у нас сигареты, чтобы
хоть как-то облегчить свои страдания. Они рассказали
мне, что попытка прорыва не удалась, что они видели
большое количество убитых. В то время на улице было
относительно тихо. Можно было расслышать потрескива-
ние горящих машин и обрывки разговоров брошенных
раненых».
251
Возле площади Мехварт советским войскам удалось на
какое-то время остановить прорыв после того, как зама-
скированное в одном из кафе 76-мм противотанковое ору-
дие открыло огонь в секторе между бульваром Маргит и
районом Замка. Однако к 23.00 немцам удалось продви-
нуться на этом участке так далеко, что расчет бросил ору-
дие и укрылся в одном из близлежащих зданий вместе с
гражданскими лицами, которых советские солдаты застав-
ляли носить снаряды к пушке. В результате вплоть до рас-
света немецкие и венгерские подразделения и гражданское
население продолжали просачиваться через образовавшу-
юся брешь в позициях противника между холмом Рожа-
домб, улицей Филлера и расположенным за ними парком.
Другим участком, на который пришлась попытка про-
рыва, оказались советские позиции в Будадьёндье, на ули-
цах Вираньош и Тёрёквеш. Некоторым немецким под-
разделениям (в основном из состава 22-й кавалерийской
дивизии СС) удалось прорваться на запад к улице Иштен-
хедь и холму Киш-Шваб-Хедь, а также улицам Нормафа,
Матьяша-кирая и Белы Кирая у Киш-Шваб-Хедь. Однако
им не удалось пробиться к улице Хювёшвёльди, к северо-
западу от Будадьёндье. Швейцер вспоминал:
«Мы нашли укрытие у входа в один из дворов. Всего
через несколько минут здесь собралась большая часть
офицеров из штаба дивизии. Почти все они, пытаясь ото-
греться, направились в подвал. Там они застали сидящую
при свете свечи старушку, которую попросили показать
место их пребывания на карте города... Меня же мучили
боли от моего ранения, а потому я прохаживался туда-
сюда по двору. В этот момент явился старший лейтенант
(Ганс) Леман, у которого был большой пакет с бинтами и
который помог мне обработать рану... Я заметил, как во
двор нетвердой походкой шагнул эсэсовский офицер. Он
сказал: «Я ранен и намерен покончить со всем этим».
Я спросил его, откуда он прибыл. Он сообщил, что про-
бовал пробраться проулком на левом фланге, но там все
были убиты или ранены. Он шел с группой в тридцать че-
ловек. Позже этот офицер застрелился».
К полуночи на площади Селля Кальмана и на площади
Сена стало относительно спокойно. Солдат из отряда
Билльнитцера вспоминал:
252
«Через пару часов, когда я вместе с дядей Биллом сно-
ва оказался на площади Сена, там скопилась большая
толпа, которая инстинктивно пыталась направиться тем
же самым путем, что и предполагал план прорыва, к ал-
лее Олас. Мы соединились с другими группами. Движе-
ние не имело общего направления. Можно было выделить
несколько крупных и малых потоков, которые иногда
устремлялись совсем в разные стороны, направляясь куда-
то обратно в город. В ночи они брели куда-то, по всей
видимости не имея ни малейшего понятия, зачем они это
делают. Я отчетливо помню, как мы с дядей Биллом и его
адъютантом достигли улицы Бимбо и вместе с общей тол-
пой побрели куда-то вверх по холму. Вдруг мы услышали
лязг гусениц танков. Мы тут же бросились на землю по-
ближе к забору или стене дома, чтобы нас никто не за-
метил. Там было очень темно».
Сам Билльнитцер добавляет к этому описанию: «Лязг
гусениц становился все громче и громче, пока все танки,
наконец, с шумом и грохотом не проехали мимо нас... Мы
снова убедились в том, что в темное время суток экипажи
танков не видят абсолютно ничего».
Только некоторые из офицеров сумели быстро оценить
обстановку. Подполковник Хельмут Вольф из моторизо-
ванной дивизии «Фельдхернхалле» (с 17 января 1945 г. —
танковая. — Ред.) понял, что в сторону аллеи Олас пройти
не удастся. Он отдал приказ одному из батальонов попро-
бовать прорваться через Кровавый Луг и улицу Кекгойо,
и неожиданные для противника удары на этих участках
оказались успешными. Солдатам удалось преодолеть по-
зиции советских войск практически не встречая сопротив-
ления. На рассвете они были уже на вершине холма Надь-
Шваб-Хедь у дороги на Будакеси. В течение дня к этой
группе присоединились еще примерно 2 тысячи солдат из
других подразделений. Таким образом, общее количество
солдат этой группировки достигло 3200.
При виде того, как охваченные яростью солдаты гарни-
зона бросаются на врага, не обращая внимания на потери
от его огня, среди советских солдат стала распространяться
паника. Об этих событиях было записано в дневнике Юдит
Лихтенберг, которая была задержана НКГБ (советский
Народный комиссариат государственной безопасности).
253
Ночью 11 февраля она пыталась прорваться от поля Лео-
польда в направлении больницы Святого Яноша:
«На улице Кутфельд скопилась огромная орава солдат.
В итоге нам пришлось долгое время простоять у высокого
забора одного из самых прекрасных загородных домов. По
своим размахам сцена была достойна киностудии MGM.
Лошади ржали и вставали на дыбы. Они пугались воющих
сирен. Орущие солдаты пытались вытолкать из снежных
завалов застрявшие автомобили. Через всю эту массу по-
добно слонам пробирались грузовики. На этой узкой и
кривой улочке все эти неизвестные мне люди, лошади и
машины создавали ужасную сутолоку. Я смотрела сверху
на всю эту сцену, в которой правили страх, ужас и нена-
висть... После того как толпа рассосалась, разбившись на
отдельные группы, мы смогли достичь улицы Белы Кирая.
А затем по путепроводу добраться до железной дороги.
Мы не достигли нашей цели — добраться до Фаркашрета
(Волчьего Луга). То тут, то там мы видели огоньки от вы-
стрелов из вражеских винтовок. Однако это меня уже не
беспокоило — я привыкла к выстрелам. В итоге я при-
билась к длиннющей колонне, которая стояла в ожидании
чего-то. Огня от выстрелов больше не было видно, я толь-
ко слышала винтовочные щелчки. Но внезапно выстрелы
стали раздаваться очень близко. Раздались немецкие фра-
зы. Кто-то кричал по-немецки: «Здесь, здесь!» Петер, ко-
торый шел рядом со мной и постоянно потирал ладони от
холода, не взглянув даже на меня, бросился на землю и
попытался укрыться за легковым автомобилем. «Смеш-
но, — подумалось мне, — каким жалким трусом ты ока-
зался». Отдельные хлопки выстрелов сменились треском
залпов. Советские солдаты, которые бежали вперед, резко
стали отступать. Я поняла, что они были больше знакомы
с войной, чем я... Я натолкнулась на сержанта, который
крикнул по-русски: «Девочка, пошли!» — и схватил меня
за руку, потащив назад. Мы бежали до следующей усадь-
бы, где и остановились. Мы оказались на опорном пункте.
И тут я поняла, что мне, девушке, одетой в гражданское
платье, шляющейся среди ночи по полю боя, надо бы объ-
ясниться. Мне стало страшно обидно. Я крикнула ему:
«Стой, русский солдат! Пуф-пуф германцев». Очевидно,
он понял, что я требовала от него, чтобы он отстреливал-
254
ся. И этого от него требовала я, советская пленница! Он
ответил: «Я не командир». Я крикнула ему, перебивая шум
боя: «Вы не командир. Я командир!» Я хотела организо-
вать оборону. Но что мы могли сказать закаленным в боях
солдатам, которые прошли сквозь бои на Волге и Дону,
здесь, на улице Белы Кирая? Сержант оттолкнул меня в
сторону и сказал: «Паника!» Я тоже видела, как распро-
странялась паника. Рядом со мной ругался тип в меховой
шапке. Немцы были очень близко. Они приближались шаг
за шагом. И колонна советских солдат, отпуская прокля-
тия, отступала. Многие бежали как только могли. Я по-
теряла из виду сержанта, когда меня за руку схватил фрон-
товой повар. Мы бежали до тех пор, пока я, обессилевшая,
не упала лицом в снег. Передо мной возникло колесо ав-
томобиля. Я закричала. Мой крик услышали. Распахнулась
дверь — из нее выглянул офицер. Он о чем-то поговорил
с поваром. После этого повар отнес меня к ближайшему
дереву и прислонил к его стволу. Затем он услышал из
движущейся толпы крик «Пошли!» и растворился в ней...
После того как мы достигли Будакеси, я обернулась, и мне
предстала странная картина. Красная армия отступала в
направлении Будакеси. Солдаты шли в три ряда... Это по-
ходило на форменное бегство разбитой, дезорганизованной
армии». (Подразделение Красной армии просто отступило
перед лицом лавины прорывающихся (истребленных поз-
же). — Ред.)
Утром 12 февраля вокруг Буды опустился густой туман.
Некоторые группы численностью до 2—3 тысяч солдат и
гражданских лиц воспользовались этим, чтобы пробиться
в направлении высот Шваб-Хедь, Ремете-Хедь и Хармаш-
хатар-Хедь. Таким образом из города удалось вырваться
примерно 16 тысячам человек (по советским источникам,
свыше 12 тыс. — Ред.).
ПУТЬ ЧЕРЕЗ ЧЕРТОВУ АРКУ
По плану прорыва, утвержденному немецким и венгер-
ским командованием, штабы немецкого и венгерского
корпусов в сопровождении оберфюрера СС Дёрнера с его
ударной группой из пятисот человек, а также зенитчики,
255
летчики планеров и некоторые другие подразделения
должны были выйти из окружения под землей через трубу
(канализационную. — Ред.), которая проходила от так на-
зываемой Чертовой Арки до Дуная (пройдя ее против те-
чения нечистот. — Ред.). Путь начинался неподалеку от
так называемого «большого замкового туннеля» (под Зам-
ковой горой), примерно в 2 км от советских позиций. А
наружу они должны были выбраться уже в 2 км за линией
советской обороны.
Командующий венгерскими войсками не был проин-
формирован о плане вплоть до 15.00. На суде после войны
он заявил:
«11 февраля мне стало известно, что в городе закончи-
лись все запасы продовольствия, в связи с чем я принял
решение обсудить положение с Пфеффером-Вильденбру-
хом. Наши адъютанты договорились о встрече, и около
15.00 я позвонил ему. Не успел я начать разговор, как он
заявил, что хотел бы переговорить со мной и передать мне
два приказа. В приказах говорилось, что в 19.00 вечера того
же дня гарнизону предстоит идти на прорыв. Я ответил, что
нахожу странным, что он не обсудил все это со мной за-
ранее, а потом спросил, как он пришел к такому решению.
Он ответил, что венгерские дивизии подчиняются немец-
ким дивизиям, в которые уже переданы соответствующие
приказы. Более того, накануне вечером он обсуждал эту
тему с командирами дивизий, и, поскольку в городе не
осталось продовольствия, он не видит другого выхода. Я
снова вставил свое замечание о том, что, уж если он не по-
считал нужным обсудить положение со мной, я мог бы по
крайней мере ожидать, что меня заранее обо всем этом по-
ставят в известность, а теперь у меня остается всего три часа
на подготовку в своем штабе. И теперь я не уверен, что при-
каз вовремя дойдет до всех частей и подразделений».
Начальник оперативного отдела штаба венгерского I ар-
мейского корпуса капитан Ференц Ковач вспоминал, как
Хинди после этого «собрал у меня в кабинете всех офице-
ров штаба и... объявил, что не станет никого принуждать
участвовать в прорыве. Он сообщил, что мы должны вы-
ступить в 23.00. Сам он намерен идти с немцами, и, если
ни у кого нет возражений или комментариев, он возьмет с
собой свою супругу. (Комментариев не было)».
256
Генерал-лейтенант Билльнитнер тоже должен был ухо-
дить из города тем же маршрутом, в то время как его сол-
датам пришлось бы прокладывать себе путь на поверхности
через площадь Селля Кальмана. Но, получив соответству-
ющие указания от генерала Хинди, Билльнитцер решил
все-таки идти со своими людьми.
Йожеф Паулич, кандидат в офицеры, служивший в
штабе венгерского I армейского корпуса, вспоминал о тех
оптимистичных настроениях, которые царили накануне
начала прорыва:
«Все были уверены, что на выходе из канализационно-
го коллектора у военной академии командование корпуса,
офицеров венгерского и немецкого штабов и их подчи-
ненных прикроют специальные боевые группы, которые
помогут нам продолжить спасительный путь из крепости,
которая к настоящему моменту осталась беззащитной.
Если нам повезет, то все героические защитники Замка в
Буде, независимо от звания, получат следующий чин и на-
граду. Каждому предоставят по три недели отпуска где-
нибудь на морском побережье в Германии».
Несмотря на то что даже теперь многие упрямо не же-
лали смотреть фактам в глаза, генерал Хинди заранее
предвидел исход предприятия, из-за чего он выглядел как
человек, впавший в летаргический сон. Как вспоминал
один из офицеров штаба корпуса Карой Борбаш:
«В последний раз я видел его перед самым началом
прорыва, в 19.45. В это время уже вовсю шел сбор штур-
мовых групп. Взобравшиеся на броневик салашисты, за-
вернутые в красные одеяла, выглядели забавно. Хинди
молча наблюдал за ними. Я спросил у него, считает ли он
это правильным. Но, вместо ответа, он просто попрощал-
ся с каждым».
Немецкое и венгерское командование отправились из
штаба около 23.00. Незадолго до них в подземный ход
были отправлены несколько групп эсэсовцев Дёрнера. Ко-
вач дает точное описание тех событий:
«Командование венгерского корпуса двигалось непо-
средственно за Пфеффером-Вильденбрухом и его людьми.
Продвигавшиеся впереди солдаты штурмовых групп несли
257
с собой гранатометы, минометы, пулеметы и другое тяже-
лое вооружение».
Один из солдат вспоминал:
«Я получил две копченые отбивные, 2 кг сахара, две
буханки хлеба, немного риса, колбасу салями, маргарин
и флягу с коньяком. Но из всего этого богатства, к со-
жалению, я смог захватить с собой лишь небольшую
часть, так как мне пришлось нести и многое другое, в том
числе боеприпасы...
Вход в коллектор сточных вод находился в 200—300 м
от выхода из замкового туннеля, в доме номер 97 по буль-
вару Кристины. Этот небольшой отрезок мы пробежали
под огнем минометов и артиллерии, при свете сигналь-
ных ракет... Наконец мы пробрались в подвал дома, из
которого достигли трубы, которая проходила на глубине
нескольких метров под землей. Ширина входа была при-
близительно 1 м. Сама же труба являла собой округлый
туннель размерами 3 на 3 м. На дне была вырыта канава
шириной примерно 40 см... К счастью, мы захватили с
собой несколько свечей, которые смогли хоть как-то
осветить эту тьму, иначе нам пришлось бы продвигаться
в том подземном мире в полном мраке. Я думаю, что мы
продвигались вперед еще медленней, чем это делают аль-
пинисты... Иногда мы проходили мимо лестниц, ведущих
наверх. Выходы были закрыты чугунными крышками.
Сквозь них можно было расслышать грохот разыгравших-
ся наверху отчаянных боев».
Еще несколько групп вошли в туннель без всякого раз-
решения. Один из сотрудников военно-медицинской
службы штаба корпуса Вернер Хюбнер вспоминает о том
хаосе, который царил после того, как оба штаба вышли в
путь:
«В большом туннеле люди начали понимать, что по-
пали в ловушку. Пьяный врач принял на себя командова-
ние и решил отделиться от всех и с несколькими солдата-
ми самостоятельно двигаться по туннелю, который, как
говорили, должен был привести от Дуная до Будакеси. С
дикими криками они отправились на поиски подземного
хода. Больше я никогда не видел этих людей».
После того как в подземный ход спустилось так много
людей, уровень вод (нечистот. — Ред.) там существенно
258
вырос, и двигаться вперед становилось все труднее. Один
из немцев — очевидцев тех событий вспоминает:
«Для многих переносимые ими вещи стали слишком
тяжелыми. Вскоре направо и налево полетели выбрасы-
ваемые ранцы и мешки».
Его венгерский коллега писал:
«Каждый нес на себе массу необходимых вещей: ору-
жие, шлемы, фляги, ручные гранаты и гранатометы. Это
сильно замедляло движение. Наряду со всеми с нами шла
женщина. Не знаю, как она там оказалась, но, скорее все-
го, она принадлежала к так называемому высшему обще-
ству. Ей было около 40 лет, полная, белокурая, в кожаном
пальто и шелковых чулках, в светлых туфлях на высоких
каблуках, с дамской сумочкой, которую она крепко при-
жимала к себе».
Многие вышли из туннеля, отказавшись от мысли пре-
одолеть весь путь до конца. Начальник штаба IX горно-
стрелкового корпуса СС подполковник Усдау Линденау
выбрался на поверхность неподалеку от проспекта Олас,
где вскоре был ранен и попал в плен. Ответственный за
журнал боевых действий обер-лейтенант Вольфганг Бец-
лер последовал его примеру и дошел до улицы Лабанц.
Там он спрятал дневник в одном из подвалов, прежде чем
сдаться в плен.
Некоторые из немецких солдат попытались продолжить
путь по боковому ответвлению от основного хода, которое
начиналось под улицей Хювёшвёлвди и вело в Будакеси.
Этот путь избрал и сам Пфеффер-Вильденбрух. Возмож-
но, он пошел на это, убедившись, что солдаты Дёрнера не
могут пробиться к выходу у военной академии. Ференц
Ковач так описывал те события:
«Русские нанесли контрудар с использованием артил-
лерии и минометов. Постепенно группу Дёрнера оттесня-
ли обратно в Чертову Арку... Огонь артиллерии и мино-
метов становился все более плотным. Разрывы снарядов
были отчетливо слышны нам даже под землей. Тогда
Пфеффер-Вильденбрух подал команду: «Всем офице-
рам СС идти к головной группе, к обергруппенфюреру!
Немедленно выполнять! Передать по цепочке!» И офице-
ры СС всех званий сразу же рванулись вперед, к Пфеф-
феру-Вильденбруху».
259
Пфеффер-Вильденбрух не стал дожидаться ни своих
собственных офицеров, ни венгерских союзников. Все
они не могли идти вместе с ним, потому что поднима-
ющийся уровень вод (канализационных стоков) делал
продвижение под землей невозможным. Только он сам и
его штаб сумели пройти по коллектору и выбраться на по-
верхность через несколько сот метров. 10—15 офицеров из
числа подчиненных Пфеффера-Вильденбруха спрятались
на одной из вилл на улице Будакеси, где утром их обна-
ружили советские солдаты. Офицер политотдела советской
297-й стрелковой дивизии писал:
«Во время боя за то здание мы отправили туда венгра,
который хорошо говорил на немецком языке, чтобы он
передал противнику наше требование сдаться. Для того
чтобы сделать ультиматум более весомым, мы поставили
напротив здания 45-мм орудие под командованием стар-
шего лейтенанта М. Загоряна. Те, кто был внутри, отве-
тили, что готовы сдаться на следующих условиях:
а) мы гарантируем им сохранение жизни;
б) их капитуляцию должен принять советский офицер
в звании не ниже майора.
Начальник службы химической защиты дивизии майор
Скрипкин окунул в чернила палец и на клочке бумаги на-
писал, что он является майором Красной армии и готов
принять пленных».
После того как Дёрнер был ранен, он и его люди, воз-
можно, также попали в плен при сходных обстоятель-
ствах.
Поскольку советские солдаты не держали под на-
блюдением весь туннель, некоторым из беглецов все же
удалось выбраться на поверхность в районе военной ака-
демии. Группа из десяти человек под командованием лей-
тенанта медицинской службы постучались в дом местно-
го жителя Ивана Больдизара настолько измотанными, что
все немедленно крепко уснули. Некоторые все же про-
должали путь на Будадьёндье:
«На берегу было пустынно. Наверное, повсюду скры-
вался враг, но он не подозревал о нашем присутствии.
«Офицеры, вперед!» Никто даже не пошевелился. Не-
сколько самых решительных офицеров уже были в пере-
довой линии, остальные нерешительно топтались сзади...
260
Один за другим мы взбирались по железным поручням,
протискивались через узкий люк и тут же прятались за
сугробами на улице. Мы должны были выйти на окраинах
Буды. На востоке занимался новый рассвет».
Приближавшиеся огни вызвали панику среди тех, кто
пытался спастись. Никто не знал, был ли это свет факелов
своих же товарищей или пламя советских огнеметов.
«Единственным способом спастись из этой мышеловки
было выбраться на улицу через один из люков, который в
обычных условиях служил для сбора сточных вод в кана-
лизацию. Сдвинуть люки в сторону было совсем не труд-
но. Гораздо сложнее оказалось пробить себе путь. Как
правило, первые два человека спокойно выбирались на-
ружу, после чего русские обнаруживали наши норы. И
когда следующий высовывал свою голову, он, как прави-
ло, падал обратно уже мертвым после попадания пули со-
ветского снайпера. Что нам было делать после того, как
выход наверх оказывался перекрыт? Мы продолжали идти
дальше, ведь русские не могли держать под огнем все го-
родские люки. Приходилось совершать еще одну попытку.
Единственное, о чем мы думали, было: скорее прочь из
этой ловушки! Вот мой товарищ осторожно, по сантиме-
тру, высовывает голову наружу. Не было видно ни одного
русского, не слышно ни одного выстрела. Он выбросил из
люка все тело и плашмя распластался на земле. Неужели
они его обнаружили? Возьмут ли они на прицел и мою
голову, когда я последую за ним? С бешено бьющимся
сердцем я так же по сантиметру прокладываю себе путь
наверх. Еще один рывок — и вот я уже наружи, и мы оба
бежим к расположенному рядом зданию трамвайного депо
(«Сепилона»)».
Подобные группы очень скоро обнаруживались совет-
скими танками, патрулировавшими улицы города. Бегле-
цов загоняли в близлежащие дома, и утром 12 февраля
началась общая облава:
«Примерно в полдень появился русский парламентер,
размахивавший белым флагом. Его встретили у входа и от-
вели к нашему командиру. Он сказал, что сюда только что
прибыли противотанковые орудия и минометы, которые
261
занимают огневые позиции напротив нас. Если мы сда-
димся, то нам не причинят вреда. В противном случае,
если мы в течение получаса не поднимем белый флаг,
наше здание в несколько минут превратят в груду разва-
лин. Либо плен, либо смерть. С тяжелым сердцем мы со-
гласились на плен».
Многие немецкие солдаты совершали самоубийство,
как, например, двадцать шесть солдат-эсэсовцев, пытав-
шихся укрыться в саду дома номер 2 по улице Диошарок.
Некоторые впали в панику с самого начала и застрелились
еще до того, как рядом показались советские солдаты.
Среди венгров вряд ли кто-то решил покончить счеты
с жизнью. Из примерно шестидесяти офицеров штаба
около сорока вернулись обратно в подвал, откуда они по-
пали в туннель. Трое единственных выживших из 4-го гу-
сарского полка, два подполковника и майор, попытались
без оружия разведать обстановку в окрестностях зубчатой
железной дороги, но сдались в плен у ближайшего здания.
Такой исход был типичным.
Попытка прорыва по туннелю к Чертовой Арке оказа-
лась безнадежным предприятием. Ни один из отправив-
шихся по этому маршруту так и не сумел выйти к своим
или хотя бы пробраться дальше района Хидегкут. Один из
венгерских участников тех событий пишет:
«Царила атмосфера неразберихи и отчаяния. Объятые
ужасом люди кричали, затевали драки. Среди нас в тунне-
ле больше не было ни командира немецкого корпуса, ни
его офицеров. Никто не знал, как они исчезли! С нами
оказалось лишь несколько сотен немецких солдат. Подъем
по винтовой лестнице означал неминуемую смерть. Те,
кто стоял у нее, хором утверждали, что все, кто пытался
подняться по ней, были застрелены — в итоге у люка ле-
жала большая груда мертвых тел. Где-то на расстоянии
20 м от этой шахты имелся боковой проход, который вел
дальше. Он был круглым и имел в диаметре где-то полто-
ра метра. В нем стояло 20 см талой воды... Немецкие сол-
даты предприняли невозможное, а именно бегство этим
каналом. Они исчезали один за другим, так как втиснуть-
ся туда можно было только поодиночке. При этом многие
262
должны были ползти на четвереньках. Чем больше людей
пробиралось в этот боковой канал, тем выше становился
уровень вод. Когда в нем исчезло около ста человек, вода
поднялась вдвое. Тела запруживали воду, организуя фор-
менный прилив... После того как в боковой проход втис-
нулись почти все немцы, они вдруг начали выбираться
обратно с жуткими криками. Они все были мокрыми до
нитки. Увидев впереди свет, они поняли, что советские
огнеметчики идут им навстречу... Даже раненые, те, что
могли двигаться, пытались спастись. Один раненный в
бедро полз, работая руками, как пловец. Другой, пытаясь
спасти свою жизнь, двигался сидя, отталкиваясь руками.
Каждый спасался как мог».
К полудню Хинди и его товарищи поняли, что немцев
отогнали назад как от Чертовой Арки, так и из туннеля в
Будакеси. Ковач решил взять инициативу на себя:
«Позади нас находилась группа немцев с самым раз-
ношерстным вооружением, а с другого конца туннеля
(трубы) вот-вот мог последовать штурм солдат противни-
ка. И тогда мы оказались бы между двух огней. Я пред-
ложил генералу Хинди и полковнику Шандору Хорвату
отделиться от группы Пфеффера-Вильденбруха, повернуть
обратно и где-нибудь по дороге попытаться выбраться на
поверхность... Бросив то, что, как мы полагали, нам уже
не понадобится, мы брели по пояс в воде. Позади всех
шла супруга Ивана Хинди в длинной юбке. Мы прокла-
дывали ей дорогу».
Другой очевидец тех событий продолжает:
«Наконец мы достигли места, где... труба обрывалась,
подобно водопаду. Теперь мы следовали по течению вод.
На этот раз нам надо было спуститься в другую располо-
женную еще ниже трубу. Она оказалась почти полностью
заполненной водами! Они стояли там на уровне метр —
полтора метра. То есть каждому доходили в зависимости
от роста по пояс или по плечи. Кроме этого, замедлив-
шийся ход стоков позволял предположить, что где-то тру-
ба была перекрыта. Мы вспоминали, где видели шлюз. Он
оказался заделанным. Мы рисковали утонуть. Надо было
что-то делать, чтобы под конец этой ужасной войны не
пойти ко дну. Некоторые уже подумывали, что было бы
легче принять смерть от пули.
263
Два капитана (Ференц Ковач и Ласло Керекеш) вызва-
лись добровольцами в том, чтобы разрушить шлюз. Про-
шло 15—30 минут, мы потеряли ощущение времени в этой
ужасной трубе, как услышали шум рушащегося шлюза.
Оба капитана вернулись и помогли нести супругу Хинди
в направлении предполагаемого выхода. Несчастная по-
жилая женщина вела себя мужественно, почти героически.
В этом мужестве она превосходила многих мужчин. За
время пребывания в трубе она ни разу ни на что не по-
жаловалась».
На площади Селля Кальмана имелся выход на поверх-
ность, над которым находилось небольшое строение. При-
мерно в 17.30 группа остановилась в этом здании. Под-
нимаясь вверх по винтовой лестнице, Ковач вдруг услышал
русскую речь, и тогда беглецы решили продолжить путь
под землей. Поскольку теперь они могли выйти из трубы
только на берегу Дуная или на площади Дёбрентай, где
туннель просел, в конце концов было принято решение
возвращаться на исходную точку.
«Через полтора часа нашему взору предстала «Лестница
на небеса»... Капитан Ковач снова вызвался первым вы-
браться из подземелья... Мы благополучно дошли до ме-
ста. Дверь в подвал оказалась открытой, над нами слыша-
лось хлопанье люков и русская речь. Очевидно, они тоже
нас заметили. Двое из них спустились в подземелье. Они
настолько изумились, увидев перед собой сразу такое ко-
личество высших офицеров (сам Хинди, генерал-майор
Дьюла Седей, один полковник, один подполковник и три
капитана), что даже забыли о своем оружии».
ДАЛЬНЕЙШАЯ СУДЬБА БЕГЛЕЦОВ
Компактные группы, которые пытались прорваться к
своим по земле, вскоре сбивались в более крупные отря-
ды. Большинство из них в разных точках вышли к леси-
стой местности около Буды и направились дальше, к горе
Хармашхатар-Хедь. Путь одной из таких групп описывает
лейтенант штурмовой артиллерии Роберт Гарад:
«Дядя Билл (Билльнитцер) и я... инстинктивно пыта-
лись держать путь в сторону гор. В некоторых местах вы-
264
пало до 20 см снега, который ясно выдавал наши сле-
ды. Я брел по снегу, а дядя Билл медленно шел за мной.
Заборов либо не было вообще, либо их снесли. Мы вы-
шли к немощеной дороге, которая вела куда-то вверх, в
гору. На грубой деревянной доске я сумел прочитать «ули-
ца Тёрёквеш». Это означало, что теперь мы находились в
лесистой местности. Мы поднялись выше и немного от-
дохнули среди деревьев. Потом был сюрприз. Медленно
наступал новый день. Внизу все громче слышались звуки
боя, повсюду стоял туман. За нами, по нашим следам на
снегу к нам двигалась бесконечная вереница людей... Нас
окружили солдаты, гражданские, дети, женщины, небри-
тые штурмовики из СС с пулеметами, которые на венгер-
ском и немецком языках спрашивали у дяди Билла о том,
где они сейчас находятся. Дядя Билл, сам того не желая,
оказался в центре бурлящей толпы. Туман стал еще более
плотным, и дядя Билл отправил за отрог холма группу
солдат с пулеметом, как авангард... Немецкие солдаты-
эсэсовцы, вооруженные пулеметами, шли впереди колон-
ны. Их было, кажется, семеро. После бессонной ночи они
уныло брели по снегу вперед среди кустов, небритые и
безучастные ко всему. За ними шли мы с дядей Биллом, а
после нас бесконечной извилистой цепочкой тянулась раз-
ношерстная толпа людей. Молодой немецкий майор, ранен-
ный и затянутый в бинты, восседал на небольшой лохматой
лошадке, которую вел на поводу его денщик. Плачущие
женщины с детьми с трудом пробирались через снег, во-
лоча за собой свои пожитки».
Кадет Дьюла Коковай в составе, наверное, самой боль-
шой группы держал путь от холма Шваб-Хедь к горе Хар-
машхатар-Хедь (495 м над уровнем моря. — Ред.). Группа
прошла то место, о котором ранее упоминала Юдит Лих-
тенберг:
«Примерно в два часа мы вышли к улице Белы Кирая.
Здесь мы видели множество брошенных автомашин, ору-
дий, лошадей и повозок, груженных боеприпасами. Ря-
дом с колонной разномастных грузовиков лежало множе-
ство трупов гражданских, нашедших здесь безвременную
смерть... Уже начинало светать, когда мы вышли к ряду
строений, где устроились на отдых много немецких сол-
дат и восемь выживших студентов университета из груп-
265
пы Винтера. Всего нас было, наверное, около шестисот
человек.
Вместе с капитаном я отправился на поиски старшего
офицера, и мы нашли немецкого майора. После коротко-
го обмена мнениями вся наша группа отправилась в сто-
рону памятника Кошуту. Впереди шли немецкий майор и
капитан [Жомбор] Надь. Оставив памятник позади справа,
мы прошли через долину с крутыми склонами под огнем
русских, которые стреляли в нас из домов сверху. Мы от-
стреливались.
К этому времени у немцев появились раненые и уби-
тые, но из венгров пока никто не пострадал...
Поскольку в Будакеси были русские, мы продолжали
идти через лес на север. Примерно к трем часам с хвоста
колонны нам сообщили, что нас преследуют русские... Мы
постарались идти быстрее, но на вершине лесистого огня
попали под перекрестный огонь со всех сторон. На вер-
шине среди толпы мы встретились с полковником артил-
лерии Ленардом и капитаном Ароном Вайной, активистом
партии «Скрещенные стрелы».
После недолгого совещания было решено, что группа
капитана Надя и несколько немецких групп атакуют по
глубокому снегу русские позиции, которые располагались
на севере. После ожесточенной перестрелки эта русская
группа оставила свои позиции, бросив даже один из ми-
нометов. После этой атаки под наш контроль перешла
вершина холма... Было очень много убитых и раненых.
Ранены были немецкий генерал, полковник Ленард и уже
упоминавшийся выше капитан... После того как стемнело,
около 18 часов сделали привал, во время которого поели.
Около полуночи мы продолжили прорыв. В одной из не-
больших деревень мы оставили раненых и нескольких
солдат, которые должны были оборонять их. Ночью мы
встали лагерем на поляне, которую огородили стволами
деревьев. У нас не было ничего, на чем было можно было
спать, а потому улеглись прямо на ветки. Но сильный ве-
тер и мокрый снег не позволяли даже вздремнуть. Через
два часа наша мокрая форма стала покрываться коркой
льда. Надо было двигаться дальше».
От горы Хармашхатар-Хедь некоторые отправились на
север, к Чобанке и низкогорной гряде Пилиш, но боль-
266
шинство повернуло на запад, выбрав путь через леса в
районе Надьковачи. Эрнст Швейцер вспоминал:
«По лесной дороге несколько групп рядовых солдат
двигалось в северо-западном направлении. Мы узнали,
что это немцы, вырвавшиеся из Будапешта. Среди них
множество гражданских венгров... Многие гражданские
лица в нашей колонне несли свои пожитки на голове. Ра-
неный солдат, у которого оторвана нога по самую лодыж-
ку, сидел на неоседланной лошади, которая следовала за
колонной. После полудня мы продолжили путь на се-
вер по лесной просеке, которая идет по склонам горы от
Пештхидекута. Над нами летают русские самолеты-развед-
чики. В 14.30 появляются первые русские бомбардиров-
щики, которые сразу же заметили нас. Начинается бом-
бежка. Появились новые убитые и раненые. На одной из
полян по нас открывает огонь русский патруль. Из колон-
ны пулями выбивает по нескольку человек. Так продол-
жается до тех пор, пока капитан не снаряжает десять че-
ловек, которые обходят русских с фланга и открывают по
ним огонь. Около 16 часов мы достигаем дороги Пештхи-
декут—Шоймар. Но здесь мы натыкаемся на русские тан-
ки. Дальнейшее движение по дороге невозможно. Холмы
к востоку от дороги равны по площади огромному воен-
ному лагерю. Теперь русские ведут по нас огонь из мино-
метов. Снова несем потери».
С тяжелыми потерями одна из групп, в которую входи-
ли в основном солдаты СС, вышла на западную окраину
леса у Тиннье и Пербаля. Вторая под командованием под-
полковника Гельмута Вольфа из дивизии «Фельдхернхал-
ле» достигла Будаенё и Пербаля. Третья группа в районе
Надьковачи попала в советскую засаду. Билльнитцер и те,
кто шел с ним, отклонились несколько южнее. Они по-
пали в плен в районе Пербаля. Лейтенант Йожеф Биро
стал свидетелем «стремительного двухчасового бега нем-
цев в направлении Шоймара по туристским тропам по
склону горы Хармашхатар-Хедь. На носилках они несли с
собой раненых. И только арьергардные группы участвова-
ли в бою, перебегая от дерева к дереву и отстреливаясь».
Беглецы пытались пробиться к дороге на Вену. Но вскоре,
оставшись почти без боеприпасов, они стали легкой до-
бычей для рейдов и засад советских поисковых групп.
267
Большой отряд, куда входило значительное количество
солдат 22-й кавалерийской дивизии СС «Мария-Терезия»,
а также группа венгров под командованием обер-лейте-
нанта Литтерати-Лоотца, выбрал юго-западный маршрут
вдоль зубчатой железной дороги. Некоторым из солдат
удалось взобраться на вершину холма Шваб-Хедь, где,
однако, все они попали в засаду. Советские солдаты пол-
ностью истребили немцев, но пощадили венгров. Дру-
гие направились к холму Киш-Шваб-Хедь, где их также
остановили русские. Позже в этом районе было найдено
несколько братских могил, четыре у зубчатой железной
дороги и две между высотами Орбан-Хедь и Киш-Шваб-
Хедь.
Двигаясь на запад, беглецы то и дело сталкивались с
тыловыми группами противника. Одно из таких столкно-
вений произошло в окрестностях Будакеси:
«Впереди колонны кто-то открыл огонь. Лейтенант и
несколько пулеметчиков побежали туда, чтобы выяснить
обстановку, остальная толпа подалась назад. Каждый бо-
ялся получить ранение — все, что угодно, только не ос-
таться лежать здесь. Некоторые храбрецы с запасными
магазинами отправились к месту схватки, где их поглотил
туман. Были слышны очереди наших МГ-42, дробь рус-
ских пулеметов, огрызавшихся в ответ, но вскоре насту-
пила тишина. Все завершилось двумя разрывами гранат.
Можно было двигаться дальше. На пути лежало несколько
убитых русских и примерно с дюжину раненых немцев».
Голодные солдаты обезумели, не осталось никакого по-
добия дисциплины:
«Медленно бредя вперед, мы увидели несколько совет-
ских повозок с хлебом, которые отбили те, что шли впе-
реди нас. За буханки шла драка, в которой участвовало
довольно много людей. Было ужасно наблюдать за тем,
как превратившиеся в бродяг солдаты стреляют друг в дру-
га из пистолетов. Мы беспомощно стояли в отдалении.
Вскоре большинство этих дикарей, нагрузившись бухан-
ками хлеба, куда-то исчезли. У безмолвно застывших те-
лег, запряженных лошадьми, осталось лежать несколько
убитых и раненых».
К тому моменту лишь немногие могли и желали про-
должать бороться:
268
«В нас почти угас боевой дух. Рядовые все чаще отбра-
сывали прочь оружие и боеприпасы, отчасти из-за того,
что они стали казаться слишком тяжелыми, но в основном
потому, что никто больше не хотел вставать в строй по
команде: «Пулеметчики и стрелки — вперед!» Некоторым
повезло:
«Молча идем по ночному лесу. Курить запрещено. Вдруг
впереди послышались громкие голоса, пистолетные вы-
стрелы. Потом кто-то крикнул с облегчением: «Не стреляй-
те, товарищи!» Посреди леса те, что шли впереди, вышли к
дороге и увидели, как русские увозят на телегах с лошадьми
нескольких немецких пленных... Русские дали деру, а наши
товарищи теперь были свободны. То, что они нам расска-
269
зали, заставило каждого понять, что то же самое грозит и
ему самому... Обобранные вплоть до носовых платков и ло-
жек, голодные с прошлой ночи. Тех, кто был тяжело ранен,
пристрелили на месте».
Но многие предпочитали отказаться от дальнейшей
борьбы:
«Немцы впереди вдруг остановились, после чего оста-
новились и мы. Мы не понимали, что происходит, поэто-
му я с лейтенантом отправился вперед. Старший немец-
кий офицер оберштурмфюрер СС Ганс Флюгель лежал на
снегу и кричал, что устал от этого безумства, что все те-
перь бессмысленно, что он не сделает больше ни единого
шага и т. д. Его солдаты молча стояли рядом».
Группа Швейцера только успела выйти с места отдыха
в окрестностях Пилишвёрёшвара, когда их атаковали со-
ветские солдаты:
«Минута отдыха с сигаретой... Потом вдруг откуда-то
снизу появились русские со своим «ура» и начали стрелять
в нас. Как испуганные животные, мы карабкались по кру-
тому склону горы, пытаясь уйти на север. Вскоре ни у
кого не осталось сил даже дышать. Еще несколько человек
были убиты прицельным огнем. Шедший прямо передо
мной унтер-офицер вдруг получил пулю в голову и упал,
как подрубленное дерево. Я не мог этого перенести. За-
цепившись за низкий кустарник, чтобы не сползти вниз,
я подумал, не стоит ли покончить сразу со всем этим...
Снова вперед и вверх, пока под непрерывным огнем мы
не взобрались на гору Кевели (537 м)... Потом мы сполза-
ли вниз по противоположному склону, по локти в глубо-
ком снегу, понимая, что русским, чтобы нас найти, нужно
лишь пройти по нашим следам. У подножия горы мы по-
пытались укрыться в зарослях. Нас осталось всего 13 че-
ловек. Весь сегодняшний рацион состоял из кусочка шо-
колада, конфеты и маленького кубика хлеба».
Через два или три дня пути большинство беглецов на-
чали страдать галлюцинациями. Некоторые видели среди
заснеженных полей дома, кухни и много еды. Другие во-
ображали себя на вокзале. Многие уже были на грани
безумия. И все же самое худшее все еще поджидало их
впереди. Для того чтобы выйти к линии фронта в районе
населенных пунктов Мань, Жамбек и Сомор, им пред-
270
стояло, преодолев лесистую местность, продолжить путь
по равнинной местности в районе Жамбека, где советская
сторона организовала плотный заслон из танковых под-
разделений.
ТЕ, КТО ДОШЕЛ
Из примерно 28 тысяч солдат и офицеров, участвовав-
ших в прорыве, до линии фронта на западе дошло пример-
но 700 человек (785 человек, согласно советским источни-
кам. — Ред.). В первую группу входили один венгерский и
три немецких офицера и 23 рядовых. Все они перешли ли-
нию фронта у Соморского католического кладбища ночью
13 февраля. Их путь оказался успешным лишь благодаря
прекрасному знанию местности их командиром обер-лей-
тенантом Ласло Силаши Сабо.
Гауптштурмфюреру СС Иоахиму Боосфельду и одному
из его солдат, с которым плечом к плечу они вместе преодо-
лели путь к своим, удалось ускользнуть под градом пуль на
улице Лёвёхаз и тихо прокрасться мимо кварталов, где ни-
чего не подозревавшие о прорыве красноармейцы шумно
праздновали победу. Рано утром на следующий день в рай-
оне горы Ремете-Хедь они обнаружили большую группу
солдат, в основном немцев. Отряд отправился на север, по
пути яростно отбивая следовавшие одна за другой совет-
ские атаки, а также активно пытаясь отыскать сброшенные
с воздуха контейнеры с продовольствием и боеприпасами.
Утром 13 февраля после ночи, проведенной в редком ле-
сочке на вершине холма, сто оставшихся в живых солдат
группы, не встречая больше преград, вышли к линии фрон-
та. Позиции советских войск здесь проходили по возвышен-
ности вдоль небольшой речки. Сам Боосфельд вспоминал:
«На поднимавшемся вверх лугу, с другой стороны ко-
торого находились немецкие позиции, мы могли ясно раз-
личить маленькие серые точки — немецких солдат, пы-
тавшихся двигаться вперед. Мы не получили с немецкой
стороны никакой поддержки огнем, в то время как совет-
ские снайперы отстреливали беглецов одного за другим».
Лишь 10 или 20 человек в итоге сумели достичь вожделен-
ной цели.
271
Самая большая по численности группа, всего от 300 до
400 солдат, под командованием Гельмута Вольфа и Виль-
гельма Шёнинга 13 февраля вышла к западной окраине
леса в районе Надьковачи. После того как стемнело, она
сумела прорвать советское кольцо окружения у Будаенё и
с боями пробиться к позициям немецкой 3-й кавалерий-
ской бригады. Для того чтобы облегчить путь, отряд раз-
бился на группки численностью от 15 до 24 человек. В
одной из таких групп шел фельдфебель Отто Кутчер:
«Внезапно в воздухе зависли две зеленые ракеты. Там
была линия фронта и наши войска. Через каждые 500—
1000 м над немецкими позициями взлетали зеленые огни.
Мы дошли уже до русских траншей, когда нас атаковали.
Мы сразу же открыли ответный огонь по русским из ав-
томатов, а те, у кого еще оставались гранаты, швырнули
их в траншею. Мы перепрыгнули траншею так быстро, как
только могли. И тут русские открыли огонь. Прямо по-
середине между Шёнингом и мной упала граната. Шёнинг
получил тяжелое ранение в правую ногу, а на мою долю
достался большой осколок в левое бедро. Ползком или
прихрамывая, бегом я преодолел узкую полоску земли, за
которой меня подхватили двое наших солдат из тех, кто
держал оборону на этом участке, и понесли в тыл».
Шёнинг вспоминает:
«Внезапно я почувствовал, как кто-то будто отрывает у
меня ноги. Дивизионный медик Зегер, который лежал ря-
дом со мной, попытался мне помочь. Но когда он накло-
нился надо мной, его самого ранило. Еще в самом начале
прорыва он получил ранение в ахиллово сухожилие, а те-
перь ему распороло всю ступню. Поскольку мой магазин
был пуст, я приказал лейтенанту, который и сам был ра-
нен, пристрелить меня, чтобы не попасть в плен. В ответ
он прокричал: «Осталось всего 2 тысячи метров, коман-
дир! Мы должны их пройти». По снегу я пополз вверх по
склону, за мной полз медик... Под ураганным огнем двое
раненых гренадеров из нашей боевой группы тащили нас
за руки. Несмотря на несколько ранений, которые я по-
лучил в ноги, мне удалось проползти те 2 км до немецких
позиций».
Венгерский прапорщик Дьюла Коковай с несколькими
товарищами вышли в район Аньача-Пуста. Перед этим им
272
пришлось преодолеть несколько советских позиций, вы-
держать атаку группы лыжников и даже побывать под ог-
нем самолета-истребителя:
«Уже становилось светло, когда мы попали под ружей-
ный огонь с дистанции 500—600 м. Я собирался отстрели-
ваться, но мой автомат вдруг заклинило. Поскольку во
время боя у меня не было времени выяснять, что произо-
шло, я закинул его за спину и на бегу сунул за пояс штык-
нож, чтобы быть готовым пустить его в ход.
Когда мы были уже возле русских позиций, они начали
забрасывать нас гранатами. Одна из гранат попала мне в
голову, и я упал, но, поскольку граната упала в снег рядом
со мной, я так и лежал, дожидаясь взрыва, после которо-
го мой рот и глаза оказались засыпаны снегом, а шапку
сбило с головы. Я поднял ее и побежал за остальными,
которые к тому времени уже успели добежать до укрытия
русских. В восьми или десяти шагах от меня из-за дерева
вдруг появился русский, который прицелился в меня из
винтовки. Я отчетливо слышал лязг затвора, но выстрела
не последовало. Тогда он поднял винтовку над головой,
чтобы ударить меня прикладом, но опоздал: я бросился на
него и воткнул ему в бок штык. Русский покачнулся и
упал на бок, а я побежал догонять остальных, которые уже
успели миновать укрытие и бежали к лесу. Мы рассыпа-
лись и бросились к деревьям в надежде, что там будут наши
солдаты. Под яростным огнем ползком и бегом я преодо-
лел примерно полкилометра до опушки леса и укрылся в
канаве за ней...
Когда мы снова двинулись вперед, первым оттуда, где
проходило русло реки, выскочил Арон Вайна. Но, не успев
пробежать и десяти шагов, он упал мертвым. Пуля попала
ему в шею. Примерно в десять часов стали прибывать те,
кому удалось прорваться, тридцать шесть немецких и де-
вять венгерских солдат. Из них только трое, Йозеф Яс,
Бела Хидвеги и я, не получили ни царапины. Остальных
шестерых унесли на носилках».
К 16 февраля через линию фронта прорвались 624 че-
ловека. Швейцер и трое его солдат были среди 80—100 че-
ловек, которым удалось пройти этот путь позже. Пробира-
273
ясь в сторону Эстергома через низкогорную гряду Пилиш,
15 февраля эта группа оказалась в районе Лайош-Форраш
(источник Лайоша). Швейцер вспоминал:
«Один вид жилья притягивал нас как магнит, так как
все мы были уставшими и оголодавшими. Но сначала
нужно было убедиться, что поблизости не было русских.
Очень осторожно мы по двое двинулись вперед. Дом ока-
зался покинутым, все комнаты разграблены, кроме кухни,
где в беспорядке была разбросана посуда. Слева в углу был
диван, но нигде никакой еды. Все, о чем мы мечтали, был
сон... А старый младший унтер-офицер продолжал мето-
дично обшаривать дом в поисках чего-нибудь съедобного.
Вот он идет обратно и держит в руках нечто бесформен-
ное, то, чему когда-то предстояло стать немецким армей-
ским хлебом. Тесту не меньше семи недель... Мы режем
его на ровные куски, и в результате каждый получает пол-
ную пригоршню массы, покрытой плесенью, что вполне
понятно. Все честно делится поровну...
Солнце стоит уже высоко, когда мои товарищи будят
меня. Я подпрыгиваю. Нам нужно немедленно исчезнуть
отсюда. Мы ведем себя слишком неосторожно. Внезапно
в доме слышатся шаги. Все застыли и уставились туда, где
находится дверь. В дом осторожно просовывается чья-то
голова. Это гражданский, венгр. Он кажется напуганным
еще больше, чем мы сами. Что мы здесь делаем? С ним
двое юношей. Один из них говорит по-немецки. Они умо-
ляют нас поскорее уходить. Если придут русские, а они
появляются здесь ежедневно, чтобы забрать сено или что-
нибудь еще, то хозяева пропали: их накажут за то, что не
донесли на нас. Их и так уже обобрали до шнурков боти-
нок. Мы готовимся уходить и просим чего-нибудь поесть...
Уже полчетвертого пополудни, и мы настолько упали ду-
хом, что готовы вернуться в дом, пока не вернулись рус-
ские. Трое венгров побледнели, когда мы снова появились
в дверях. Для своей безопасности они требуют от нас от-
дать им оружие и боеприпасы, которые мы отдаем при
условии, что они все нам вернут завтра на рассвете. Тогда
хозяева, по крайней мере, смогут сказать русским, что они
взяли нас в плен и разоружили. Мы чистим и едим най-
денную картошку... Я забылся в глубоком сне. Когда кар-
тошка была готова, товарищи попытались меня разбудить,
274
но без особого успеха. Полусонный, я съел две ложки и
снова заснул. В шесть утра мы отправляемся дальше. Вен-
гры дали нам в дорогу немного чая и хлеба. Я снова чув-
ствовал себя отдохнувшим».
Четверо солдат продолжали идти дальше. Они минова-
ли туристскую базу в Добого-Кё, на самой высокой точке
гор Пилиш (699 м). Поскольку там находился пост совет-
ских солдат, беглецам пришлось двигаться по крутому се-
верному склону и по глубокому снегу; при этом отрезок
пути в 4 км занял целый день. Наконец рано утром 20 фе-
враля они были у Эстергома:
«Мои ноги так болели, что пришлось снять сапоги.
Я не смог проделать это самостоятельно, так же как и не
смог потом снова обуть их и встать на ноги. Я сказал, что-
бы мои товарищи шли дальше, а я попытаюсь добрести до
ближайшего жилья, которое сумею найти поблизости в
течение дня. И тогда мне предстоит на своем собственном
опыте убедиться, занята ли уже эта территория русскими
или еще остается под нашим контролем. Но товарищи ре-
шили остаться со мной... На рассвете с вершины холма мы
увидели внизу, всего в нескольких сотнях метров, неболь-
шой городок. Если верить карте, это должен был быть
Эстергом. Десять дней назад здесь все еще были немцы.
На всех четырех точках, то есть на локтях и коленях, я
пополз к ближайшим домам. Один из наших пошел вперед
и вскоре, вернувшись назад, со счастливой улыбкой до-
ложил, что в первом доме на постое стоят немецкие сол-
даты. Итак, у нас все получилось».
Для некоторых немецких солдат прорыв из окружения
затянулся. Боясь попасть в плен, некоторые из них скры-
вались в лесах до весны и даже до лета 1945 г. Другие ста-
ли вести жизнь подпольщиков в Будапеште, и через не-
сколько недель или даже месяцев им все-таки удавалось
покинуть город. Унтерштурмфюрера СС Фрица Фогеля до
апреля 1945 г. прятали бойцы университетского штурмо-
вого батальона. Затем он покинул свое убежище и, при-
творившись глухонемым, отправился в свой родной город
Вену (который 13 апреля был взят Красной армией. —
Ред.). Другого беглеца обнаружили в тот момент, когда он,
тщательно выбритый и одетый в модный плащ-дождевик,
на немецком языке пытался разузнать дорогу в Будакеси.
275
СОБЫТИЯ В РАЙОНЕ ЗАМКА
И В ВОЕННЫХ ГОСПИТАЛЯХ
В районе Замка оставалось около 5 тысяч солдат, в
основном венгров. До некоторых не дошел приказ о про-
рыве, другие сочли это мероприятие невыполнимым. Не-
сколько тысяч тяжелораненых находились в военных го-
спиталях, в туннелях, в подвалах Национального банка и
в прочих местах. Им тоже не удалось вырваться из кольца.
Главный военный врач и персонал разбежались, предоста-
вив пациентов своей собственной судьбе. После неудач-
ной попытки прорыва только один военный врач Хюбнер
остался, чтобы заботиться примерно о 2 тысячах раненых,
которых бросили в подвалах Королевского дворца:
«В Замке царило полное безумие. Недели, проведенные в
кольце окружения, довели каждого до грани сумасшествия.
Горе, лишения, страх будущего заставляли совершать поступ-
ки, на которые никогда бы не решился человек в здравом
уме... Повсюду в огромном лазарете шли в ход пистолеты:
никто не хотел раненным попасть в плен к русским. Я быстро
построил легкораненых офицеров, которые, как мне показа-
лось, находились в здравом рассудке, штабного финансиста
и группу из восьмерых унтер-офицеров и фельдфебелей, а
затем распределил их всех по помещению. По радио мы объ-
явили раненым, что отныне берем заботу о них на себя...
Венгры ограничились тем, что лишь собирали остав-
шееся оружие и распространяли среди раненых ужасающие
слухи. И только два доктора сразу же включились в работу
и до конца оставались хорошими друзьями и товарищами...
Не было никакой необходимости в том, чтобы неделями
морить солдат голодом в городских подземельях и в тран-
шеях. Обезумевшие солдаты штурмом брали склады с за-
пасами. Они давали выход бешеной злобе за обман и за
бессмысленные потери и разрушения. Один из молодых
унтер-офицеров был обнаружен в покинутом бункере
Пфеффера-Вильденбруха в тот момент, когда он примерял
оставленный генералом мундир. Кто-то из безумцев застре-
лил беднягу, приняв его за генерала, прежде чем мы успели
этому помешать...
Ближе к восьми утра я начал операцию по ампутации
руки раненого обер-лейтенанта, который сумел добрести до
276
окрестностей Замка. Операционная находилась в самых
глубоких катакомбах... Внезапно там появился русский, ко-
торый тут же прицелился в нас из автомата. Овладевшая
мной в первый момент паника быстро сменилась небыва-
лым спокойствием, и я как ни в чем не бывало продолжал
заниматься своим делом, не обращая внимания на неждан-
ного гостя. После операции мы сделали по большому глот-
ку из бутылки. Иван последовал нашему примеру, а потом
мы отправились в плен... В это время по опустевшим по-
мещениям бродили русские всех званий. Они вели себя как
дома, и водка лилась рекой... К вечеру никто уже не обращал
на нас внимания, и мы вернулись к своим обязанностям...
Внезапно помещение лазарета оказалось в темноте.
Когда мы отправились проверить генератор, то обнаружи-
ли, что его уже кто-то увозит, прицепив к джипу. Навер-
ное, он создавал помехи для радиостанций русских, но
тогда, как мы надеялись, нам должны были выделить но-
вый с поглотителем помех. Но я так и не дождался этого.
Без генератора прекратилась и подача воды. Туалеты за-
сорились, и экскременты плавали между соломенными
подстилками, на которых лежали раненые. В темноте мы
не могли найти свечей. Русские научили нас делать свечи
из кусков лярда и ветоши, и новомодное изобретение
вскоре уже вовсю дымило во всех углах лазарета...
В каждом закоулке, в любой щели раненые умудрялись
заниматься тем, чем заблагорассудится, от дисциплины
остались одни воспоминания. В темноте мы постоянно
наступали в мусор и экскременты. Вонь стояла невыноси-
мая. Не было и речи о том, чтобы обеспечить уход за ра-
неными.
Смертность достигла ужасающих масштабов. Тела были
свалены в бывшей кухне, в самой глубокой пещере, где их
старались стиснуть как можно теснее между собой. Рядом
с трупами лежали лекарства, консервные банки, обрывки
картин, ценная фарфоровая посуда, белье для стирки и
т. д., все в одной куче».
Русские приняли решение уйти из госпиталя и оставить
раненых на попечение местных врачей из военнопленных.
Один из тех врачей прапорщик Аладар Конкой-Теги опи-
277
сывает впечатление о своей первой встрече с доктором
Хюбнером в том госпитале:
«С южной стороны темный вход вел в размещавшийся
в подвале под Замком немецкий военный госпиталь. На-
встречу нам вышел немецкий врач, выглядевший устав-
шим и истощенным, в сопровождении двух санитаров.
Как он рассказал, ему и его помощникам оставалось лишь
убирать тела умерших, ни о каком другом лечении не было
и речи. Нас разделили на три группы, каждой из которых
поставили задачу точно подсчитать количество людей на
каждом ярусе и продумать, что можно сделать для того,
чтобы помочь раненым.
Меня направили во второй подвал. Мы двигались очень
медленно при совсем слабом свете нескольких свечей.
Воздух был спертым, запах ужасающим. Гной, кровь, ган-
грена, экскременты, пот, моча, табачный дым и пороховая
гарь — все это смешалось в причудливую плотную смесь
запахов, которая, казалось, стояла в воздухе и мешала
идти дальше... По обе стороны от прохода длинными ря-
дами лежали раненые, некоторые на нарах, а многие —
просто на голом бетоне... почти без движения, в лихорад-
ке, слабые и беспомощные. В течение нескольких дней за
ними никто не ухаживал, не менял повязок, не мыл. Им
даже не давали никакой еды. Как говорил доктор, отсю-
да был шанс выйти только мертвым. Стоны, вздохи, едва
слышные жалобы на немецком языке, мольбы, обрывки
брани... На нижнем этаже лежали те, кто получил ранение
в голову, парализованные и слепые, в том числе несколь-
ко венгров. Эти пациенты были практически лишены даже
последней милости, болеутоляющего».
Уже возникло несколько пожаров, скорее всего в ре-
зультате курения, хотя некоторые единодушно клялись,
что сами видели, как русские солдаты обливали пациентов
бензином и поджигали их. Некоторых раненых демонстра-
тивно сожгли заживо на эвакуационных пунктах в тунне-
лях и в подвалах под нынешним зданием Института во-
енной истории. Хюбнер рассказывает об этом в своих
записках:
«18 февраля на верхнем этаже снова был пожар. Он
распространился из бокового ответвления под... нашим
госпиталем, где раньше был склад боеприпасов. Я только
278
что с трудом вышел из очень неприятной ситуации. Мы
удаляли осколок из желудка молодого венгра. Тут дверь
вдруг распахнулась, и в помещение, яростно стреляя друг
в друга, ворвались два дикаря. Один из них рухнул у опе-
рационного стола, продолжая палить в своего соперника,
а тот, в свою очередь, ответной очередью прошелся прямо
по разрезанному желудку лежавшего под наркозом паци-
ента. Дрожа от страха, мы прятались рядом, пока стрелок
снизу, наконец, не затих, получив дырку в голову. Ни сло-
ва не говоря, победитель с грохотом ринулся прочь из по-
мещения, оставив нам тело поверженного неизвестного
противника. Всем захотелось глотнуть коньяку, но на его
поиски у нас не осталось времени: место схватки вдруг
охватило яркое пламя.
Огонь жадно лизал облицовку стен, деревянные пере-
крытия и соломенные подстилки наших пациентов. Злове-
щее потрескивание огня смешалось со звуками подрывов
снарядов и гранат на складе боеприпасов и отчаянными
криками заживо горевших людей. Единственным выходом
наружу была дверь на верхнем ярусе катакомб шириной
примерно 2 м. Не могло быть и речи о том, чтобы вынести
через нее такое большое количество раненых. Нам удалось
вытащить из огня около сотни человек, но большинству из
них предстояло вскоре замерзнуть насмерть снаружи, так
как все, что мы могли для них сделать, — это вынести их из
помещения и оставить лежать на снегу».
Конкой-Теги продолжает:
«Из входа валил густой дым. Раздавались взрывы. Не-
сколько раненых смогли выбраться во двор. За ними по-
явились другие. Они с трудом ползли на коленях и локтях,
сантиметр за сантиметром, волоча за собой культи ампу-
тированных ног. Те, кто мог, поддерживали своих товари-
щей. Все пытались покинуть этот полыхающий ад. Подвал
был охвачен пламенем. Немецкий врач, рыдая, кричал в
отчаянии: «Там горят мои товарищи, но я не могу им по-
мочь!»
По некоторым источникам, пожар унес 300 жизней,
другие говорят о 800 погибших. Но было и какое-то коли-
чество тех, кто спасся:
«В боковом помещении, отделенном от катакомб тяже-
лой железной дверью, мы разместили несколько тяжело-
279
раненых венгерских и немецких офицеров. Дверь была
деформирована, но за ней мне послышались стуки. Общи-
ми усилиями мы взломали ее. Офицеры сидели в комнате,
чем-то напоминавшей отвратительно пахнущую печь. Раз-
девшись, они орошали раскаленные стены содержимым
мочевого пузыря».
Только с наступлением лета немногие выжившие смог-
ли вернуться домой.
РЕАКЦИЯ НА ПРОРЫВ КОМАНДОВАНИЯ
НЕМЕЦКОЙ ГРУППЫ АРМИЙ «ЮГ»
В штаб немецкой группы армий «Юг» радиограмма Пфеф-
фера-Вильденбруха, в которой сообщалось о намеченном
прорыве, поступила в 19.45. Однако до 22.30 сообщение не
было передано дальше. Командующий 6-й немецкой арми-
ей генерал Бальк послал донесение Верховному командо-
ванию: «Я буду пытаться двигаться навстречу IX горно-
стрелковому корпусу СС через Жамбек и Пилишсентлелек.
Для нас является делом чести сделать это для Будапештско-
го гарнизона. Я намерен нанести удар навстречу прорыва-
ющимся силами имеющихся у меня кавалерийских корпу-
сов, сосредоточив на этом направлении столько танковых
частей, сколько сумею высвободить».
Однако именно на данном направлении как раз в тот
момент уже сосредоточивались советские 2-й гвардейский
механизированный корпус и 5-й кавалерийский корпус.
Более того, даже если бы последовало немедленное разре-
шение немецкого Верховного командования на нанесение
запланированного Бальком удара, его подготовка заняла бы
не менее одного-двух дней. К тому же в распоряжении ко-
мандующего 6-й армией не было достаточного количества
подвижных войск. За отсутствием чего-то лучшего, коман-
дующий группой армий «Юг» генерал-лейтенант Отто Вё-
лер приказал разбросать с самолетов отпечатанные заранее,
за несколько дней или даже недель, прощальные привет-
ствия, а Пфеффер-Вильденбрух получил дубовые листья к
своему Рыцарскому кресту.
Таким образом, командование группы армий «Юг» и
6-й немецкой армии было вынуждено пассивно наблюдать
280
за разворачивающимися перед их фронтом событиями, не
имея возможности прямо на них повлиять. Первоначаль-
ные планы вскоре были отвергнуты, вместе с ними ушел
и оптимизм. В ежедневных донесениях группы армий да-
ется следующая, не во всем верная оценка сложившегося
положения:
«12 февраля 1945 г. Понедельник.
...Отсутствие подробного донесения от войск гарнизона,
которые прошлой ночью совершили прорыв через западные
районы Будапешта. По данным авиаразведки, разделив-
шись на несколько боевых групп, войска пробиваются на
северо-запад через горы Пилиш. Юго-восточнее Эстерго-
ма группа наших войск изготовилась для нанесения контр-
удара...
Армейская группа «Бальк»
По данным разведки, в отсутствие радиосвязи с кор-
пусом, основная группа будет прорываться по маршруту
Пештхидекут—Шоймар—Пилишвёрёшвар—Пилишсан-
то—Пилишсенткерест—Пилишсентлелек. Авангарды, ско-
рее всего, уже вышли в район Пилишсенткерест. В связи
с этим два моторизованных полка и бригада штурмовых
орудий получили приказ сосредоточиться юго-восточнее
Эстергома...
Недостаточные результаты проведенной авиаразвед-
ки позволяют прийти к выводу, что войска из Будапешта
пробиваются, вопреки первоначальному плану, в направ-
лении на северо-запад, к горам Пилиш. В 17 часов 50 ми-
нут офицер разведывательного отдела Генерального штаба
сообщил, что немецкие группы замечены у Шоймара и
Пилишхидекута. Группы немецких солдат также замечены
у южных окраин Сентендре (Святого Андрея), в лесных
массивах западнее Сентендре и даже у западных окраин
Пилишсенткереста... В последнее время немецкие группы
наблюдаются у Пилишвёрёшвара...»
В 23 часа 25 минут штаб армейской группы «Бальк» со-
общал: «Так как очевидно, что прорыв будет проходить в
горах Пилиш, армейская группа перемещает туда штурмо-
вые части, чтобы сблизиться с IX горнострелковым кор-
пусом СС и открыть ему проход. Кроме того, выдвинуты
на передний край также подразделения, которые по пер-
вому сигналу готовы оказать медицинскую помощь и на-
281
ладить снабжение. Армейская группа надеется, что уже
ночью появятся первые прорвавшиеся. С левого фланга
3-й кавалерийской бригады и правого фланга 96-го пехот-
ного полка сообщают о звуках приближающегося боя. На-
блюдаются сигнальные ракеты, которые взлетают в 5 км
восточнее линии фронта».
«13 февраля 1945 года. Вторник.
Армейская группа «Бальк»
...IX горнострелковый корпус СС: в районе Сомора
(3-я кавалерийская бригада) к собственно линии фронта
смогли пробиться 3 немецких и 1 венгерский офицер,
23 солдата и унтер-офицера. До начала прорыва эти сол-
даты не являли собой какую-то единую боевую группу,
они принадлежали к разным боевым группам... Тридцать
вырвавшихся из Будапешта направлялись к Будакеси по
лесам, расположенным между Тиннье и Пербалем. В этих
лесах, кажется, еще находятся наши группы. Дороги силь-
но забаррикадированы. Они отчасти непроходимы из-за
обломков домов, автомобилей и трупов лошадей... Прорыв
осуществляется тремя группами, которые двигаются в се-
верном, западном и южном направлениях. Местом сбора
были указаны Надьковачи (Ковач). Вырывающиеся груп-
пы натолкнулись на мощный блокирующий рубеж. Они
несут большие потери и пришли в беспорядок. Вторую,
образованную из обозов линию блокады, проломить будет
легче».
В тот же день немецкие войска вновь захватили посе-
лок Мань. Возможно, это было сделано с целью оказать
помощь прорывавшимся солдатам Будапештского гарни-
зона. Вместе с тем в последующих донесениях группы ар-
мий «Юг» данная информация не упоминается.
«14 февраля 1945 года. Среда.
Армейская группа «Бальк»
...По обе стороны от Сомора из Будапешта к нашей ли-
нии фронта пробиваются несколько небольших групп. По
словам вырвавшихся, главный удар идущих на прорыв
групп приходится на запад и северо-запад. По-видимому,
эти группы лишились единого командования. Это может
привести к задержке прибытия вырвавшихся групп и от-
дельных солдат... Авиаразведка заметила немецкие подраз-
деления к югу от Пилишвёрёшвара и Пилишсентивана.
282
Это то самое пространство, где уже вчера было замечено
несколько групп. По данным авиаразведки, со всех сторон
атакуется местечко Тельки, расположенное в 9 км на юго-
запад от Пилишвёрёшвара. Неизвестно, атакуют ли это
русские или немецкие войска, однако можно предполо-
жить, что ударам подвергаются группы немецких солдат,
окруженные в Тельки. Предполагается, что в 3 км на вос-
ток от Жамбека появилась немецкая группа. По утренним
данным, несколько групп, всего около ста человек, суме-
ли прорваться в районе Сомора.
Этим подтверждается вчерашняя картина, что вырыва-
ющиеся из Будапешта группы выбрали не длинный, более
безопасный путь через Пилишские горы, а более короткий,
где более выражено присутствие войск противника... По-
следующие сообщения авиаразведки говорят о шуме боя,
артиллерийском огне и пожарах в западной части Будапеш-
та. Это может свидетельствовать о том, что там еще нахо-
дятся наши части... В 21.48 поступило донесение из армей-
ской группы «Бальк» о том, что на их участке вышло еще
около шестисот человек. Там ожидают, что группы будут
пробиваться еше в течение трех дней...
15 февраля 1945 года. Четверг.
...Накануне прибыло сообщение, что группа солдат со-
бралась у Пербаля. Один из прорвавшихся утверждает, что
вся линия обороны противника обращена против про-
рывающихся групп. По этой причине советский кавале-
рийский корпус внезапно прекратил атаки на позиции,
удерживаемый 3-й кавалерийской бригадой. Тем не менее
атака, предпринятая на противника, привела к потере ста
собственных солдат и пятидесяти прорывающихся из Бу-
дапешта. Поэтому он (командующий. — Авт.) не мог ре-
шиться на наступление в направлении гор Пилиш, чтобы
тем самым деблокировать якобы окруженные у Кестёльца
группы прорывающихся солдат. Он полагает, что наступ-
ление через Дунай, предпринятое в рамках операции
«Южный ветер», имеет большее значение и не сопряжено
со столь большими потерями...
Однако в донесении группы «Бальк» в 17 часов 40 ми-
нут начальник оперативного отдела штаба сообщил, что
авиаразведка не обнаружила в районе гор Пилиш никаких
групп немецких солдат... Больше никто не пробивается к
283
нашей линии фронта. Командующий армейской группой
«Бальк» придерживается точки зрения, что теперь любые
действия со стороны армейской группы только помешают
просачиванию небольших групп прорывающихся солдат.
16 февраля 1945 года. Пятница.
Проведенная в ночное время авиаразведка не достави-
ла никаких новых сведений о Будапештском гарнизоне.
Авиация продолжает поиск групп, которые могут распола-
гаться между линией фронта и Будапештом, хотя их по-
явление представляется теперь маловероятным. Количе-
ство добравшихся до нашей линии фронта значительно
сократилось. Сегодня прибыло только 14 человек, а общее
число составляет 624 человека».
В тот же день в 23.00 генерал Вёлер передавал в штаб
Верховного командования заключительную сводку. В до-
несении он вообще не упомянул Будапешт и его гарнизон.
ПРОРЫВ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ
СОВЕТСКОЙ СТОРОНЫ
В советских исследованиях содержится на удивление
мало данных об этих событиях, несмотря на то что со-
ветские историки имели доступ к некоторым архивам.
(На прорыв пошло 26 тыс., вырвалось из города свыше
12 тыс., добрались до своих 785 человек, остальных от-
ловили или перебили. — Ред.) Прорыв явно не был не-
ожиданностью для советской стороны. Немцы всегда сле-
довали подобной тактике, и, как мы видим, советское
командование сумело принять меры противодействия. В
отличие от того, что происходило в городе в начале ян-
варя, теперь не в интересах маршала Толбухина было поз-
волить гарнизону уйти. Оборона немцев и венгров, так
или иначе, через несколько дней или даже часов должна
была быть сломлена. Воспоминания некоторых советских
участников событий дают полное представление о том,
какими были те бои.
Один из офицеров советской 297-й стрелковой диви-
зии, находившийся в доме 386 по улице Вираньош, там,
где пролегало основное направление прорыва из окруже-
ния, вспоминает:
284
«Около 23.00 венгры (те, что служили на советской сто-
роне. — Авт.) привели немецкого солдата, которому, как
выяснилось, удалось вырваться из окружения. Он отстал
от своей группы и, увидев, что несколько солдат в венгер-
ской форме греют воду, чтобы помыться, принял их за
своих... Мы попытались выяснить, как ему удалось ока-
заться в наших тылах, но его ответы были невразумитель-
ными, поэтому мы отправили его в штаб дивизии.
Через полтора-два часа в различных районах города, в
особенности севернее от нас, послышались нарастающие
звуки ружейных и пулеметных выстрелов, взрывы гранат
и артиллерийских снарядов.
Примерно в три часа ночи корпусные разведчики и
связисты остановили группу из семи немецких солдат во
главе с обер-лейтенантом, которая под покровом темноты
вышла на участок земли за недостроенной виллой. Лейте-
нант пояснил, что они получили приказ этой ночью по-
пытаться любой ценой вырваться из окружения...
Рано утром на следующий день появилась большая ко-
лонна солдат противника численностью от полутора до
двух тысяч человек, которая приближалась, занимая всю
ширину улицы. Они бегом двигались на нас, стреляя по
окнам и бросая туда ручные гранаты. По соседней улице
(улица Сарваша Габора. — Авт.) с грохотом катился не-
мецкий легкий танк. Он почти успел достичь укрытия,
когда был остановлен выстрелом из гранатомета. Располо-
женное по соседству с нами подразделение минометчиков
немедленно развернуло здесь откуда-то вдруг возникший
120-мм миномет. Поскольку пространство было откры-
тым, расчет мог вести прицельную стрельбу, и мы обру-
шили на врага град мин. Мы забаррикадировали входы в
здание и из окон, практически не целясь, вели стрельбу
из винтовок и автоматов в массу испуганных солдат про-
тивника, кружившуюся вокруг нас, как в водовороте...
Несмотря на огромные потери, гитлеровцы продолжали
двигаться прочь из города. Однако вскоре они попали под
залпы наших реактивных минометов прямой наводкой.
Видеть это было ужасно».
Воспоминания солдат и офицеров советского 37-го стрел-
кового корпуса служат показательным примером того, ка-
ким был накал боев: «Это была жестокая ночь. Гром орудий
285
и посвист снарядов смешивались с испуганными криками
беглецов, леденящими душу криками раненых. Орудийные
вспышки высвечивали группы людей, в сумасшедшем рит-
ме перебегавших туда и сюда в полной темноте.
Для того чтобы не допустить прорыва, каждый нахо-
дившийся в строю советский солдат взялся за оружие.
Расположившись вдоль дорожных рвов и за деревьями,
командиры всех степеней и солдаты даже штабов и тыло-
вых служб вносили опустошение в ряды бегущего против-
ника огнем из автоматов и винтовок».
Офицер штаба советского 23-го стрелкового корпуса
воспоминал, что дороги на пути бегущих из города в за-
падную часть Буды солдат были блокированы:
«В ночь с 11 на 12 февраля гитлеровцы предприняли
отчаянную попытку прорыва на участке 37-го стрелкового
корпуса. По мертвым телам своих солдат и офицеров они
упрямо продолжали рваться на запад и северо-запад к Зу-
глигету и Надьковачи. В конце концов 16 тысяч (свыше
12 тыс. — Ред.) фашистам удалось прорвать внутреннее
кольцо окружения и скрыться в близлежащих лесах.
12 февраля командир корпуса снял с позиций 19-ю стрел-
ковую дивизию, которая получила приказ организовать обо-
рону вдоль высот 262 и 544, а также по восточной окраине
Надьковачи фасом на юго-восток с целью не допустить про-
сачивания солдат противника из лесистой местности на запад.
В то же время наш корпус был усилен 11-й кавалерийской
дивизией. Ее задачей было прочесывание лесов и уничтоже-
ние разбросанных в них групп солдат противника...
В ночь с 13 на 14 февраля неожиданно была нарушена
связь между штабом корпуса и штабом 49-й дивизии, на-
ходившимся в Пербале. Спустя примерно один час в теле-
фонной трубке послышался спокойный, уверенный голос
Василия Филипповича Маргелова, который сообщил, что
на участке его дивизии ни одному фашисту не удалось
пробиться на запад.
Позже, однако, обнаружилось, что группа солдат про-
тивника, вооруженная пулеметом, сумела ускользнуть че-
рез лесистый участок в северо-восточную часть Пербаля.
Командир дивизии поднял по тревоге личный состав и
сам руководил боем с немцами. Большинство гитлеровцев
было уничтожено, остальные — захвачены в плен...
286
Бои корпуса против отдельных групп противника чис-
ленностью 400—600 человек, пытавшихся уйти по лесистой
местности, обходя дороги и населенные пункты, продолжа-
лись до 17 февраля. Приходилось сражаться с противником,
полным решимости любой ценой прорваться на запад. Ли-
шенные командиров, они теперь мало походили на армей-
ские подразделения; крадучись, они пробирались вперед,
подобно стае обезумевших от голода волков. До 17 февраля
мы уничтожили или захватили в плен самые крупные из
пробиравшихся к своим групп солдат противника, которые
пытались прорваться через наши позиции. Шесть наших
частей уничтожили от 400 до 700 гитлеровцев и захватили
в плен 1376 человек, в том числе многих офицеров и двух
генералов».
Вскоре после прорыва советские войска начали осто-
рожно входить в венгерскую столицу (ее небольшую часть,
остававшуюся не занятой Красной армией к 12 февраля. —
Ред.). К полудню 12 февраля в их руках оказались площадь
Селля Кальмана, площадь Сена и часть района Замка. В
то же время продвижение вдоль аллеи Олас к госпиталю
Яноша задержалось до второй половины дня 13 февраля.
15 февраля, по мнению советского командования, прорыв
как операция завершился, и в ежедневных сводках это со-
бытие перестали упоминать. Будайский добровольческий
полк сыграл в этих событиях не последнюю роль. Именно
венгерские добровольцы захватили здание Королевского
дворца. Именно они стали организовывать массовую сда-
чу в плен немецких солдат. Кроме этого, некоторые из
венгерских добровольческих частей приняли участие в
боях на горе Ремете-Хедь и в прилегающих к ней лесах.
Сам неудачный прорыв, безусловно, следует рассма-
тривать как успех советского командования: ведь лишь
небольшому (ничтожному. — Ред.) числу солдат гарнизона
удалось перейти через линию фронта. Однако здесь сле-
дует учитывать и ошибочность самой тактики удержива-
ния фронта какое-то время с последующей эвакуацией
войск. Результаты прорыва в большой степени зависят от
фактора времени. Если такой отход осуществляется доста-
точно долго, возникает паника, заканчиваются боеприпа-
287
сы, командиры теряют управление, и все предприятие за-
вершается провалом. Так и получилось в Буде. Однако,
если бы советским командирам пришла в голову мысль
установить дополнительные оборонительные рубежи вну-
три города, они сумели бы удержать прорывающегося про-
тивника еще в пределах городской черты, захватить боль-
шее количество пленных и понести меньшие потери.
РЕЗУЛЬТАТЫ
Прорыв гарнизона Буды является одной из самых без-
надежных операций во всей Второй мировой войне. По со-
стоянию на 11 февраля в составе группировки Пфеффера-
Вильденбруха насчитывалось около 44 тысяч солдат и
офицеров. К 15 февраля приблизительно 17 тысяч из них
были убиты и примерно 22 350 попали в плен. В основном
это произошло в первые шесть часов прорыва между пло-
щадью Селля Кальмана и долиной Хювёшвольд. Примерно
3 тысячам удалось скрыться в горах, однако к 17 февраля
большая часть из них сдалась в плен (согласно таблице, ты-
сяча, остальные убиты. — Ред.). Около 700 человек (785. —
Ред.) вышли к немецким позициям, и еще примерно столь-
ко же осталось скрываться в самом городе (см. табл. 14).
После подавления попытки прорыва улицы и дороги, по
которым двигались пытавшиеся покинуть город солдаты,
являли собой апокалиптическую картину: горы мертвых тел,
человеческие останки, раздавленные советскими танками,
забрызганные кровью и частями человеческих тел мостовые.
На площадях Селля Кальмана и Верхалом и в некоторых
других местах тела сваливали в груды высотой несколько
метров. Трупы хоронили в общих могилах рядом с местом,
где их обнаруживали. Местонахождение большей части этих
могил так и осталось неизвестным и в наши дни, хотя толь-
ко в черте города идентифицировано 28 захоронений и мно-
го больше в 29 окрестных поселках, где обнаружено при-
мерно 5 тысяч тел. Во время, когда писалась данная книга,
все еще можно было отыскать следы боев тех времен, в част-
ности на стенах бывшего министерства обороны в районе
Замка, а также на некоторых зданиях на площади Селля
Кальмана и по улице Батгхьяньи.
288
Истории осады города и прорыва можно дать правиль-
ную оценку, только заглянув в истоки возникновения пси-
хоза тотальной войны. Пфеффер-Вильденбрух подчинил-
ся приказу Гитлера сражаться до последнего патрона,
несмотря на все попытки советской стороны добиться ка-
питуляции его войск. Он отдал приказ о прорыве только
после того, как провалились попытки деблокирования
гарнизона, когда дальнейшее сопротивление стало невоз-
можным. Он рассматривал безнадежную попытку прорыва
лучшей альтернативой, чем капитуляция и плен, о кото-
рых не мог думать без ужаса, хотя ход событий заставил
его немедленно сдаться противнику, чтобы спасти свою
жизнь. Немецкое командование оправдывало действия ге-
нерала. Не обращая внимания на прежние приказы Гит-
лера, оно во всех военных репортажах приказало говорить
об «отходе по приказу». Той же версии стали придержи-
ваться и в немецких газетах, сообщая о награжденных и
погибших. Но это не может опровергнуть тот факт, что
Пфеффер-Вильденбрух и его окружение, которыми двигал
страх перед русскими, оказались не способны принять в
конце концов правильное решение: вместо того чтобы все
вместе капитулировать в последний момент, они слепо
вели своих солдат к гибели.
Глава 6
ОСАДА И МИРНОЕ НАСЕЛЕНИЕ
ПОЛОЖЕНИЕ ВЕНГЕРСКОГО НАСЕЛЕНИЯ
Таким образом, нет никакой нужды беспоко-
иться о том, что венгерская столица станет аре-
ной уличных боев.
Газета «Мадьяршаг»,
за шесть недель до начала уличных боев
Во время Второй мировой войны осаду пришлось пере-
жить нескольким европейским столицам, но трагедию оса-
ды Будапешта можно сравнить лишь с подобными собы-
тиями в Варшаве или Сталинграде (а также Воронеже и
Севастополе. — Ред.). Но, например, в Варшаве самые зна-
чительные разрушения городу причинили в 1944 г. в ходе
подавления польского восстания и в 1943 г. после восста-
ния в еврейском гетто. В Сталинграде советским властям
удалось эвакуировать большую часть населения города.
(Эвакуация из Сталинграда задержалась. 23 августа 1942 г.
немецкая авиация подвергла город варварской бомбарди-
ровке, совершив 2000 самолето-вылетов. Ударам подверг-
лись и переправы, где происходила эвакуация. Только за
этот день было убито 40 тыс. мирных жителей — больше,
чем погибло англичан в воздушной Битве за Англию (око-
ло 40 тыс. с августа 1940 по май 1941 г.) Кроме того, десят-
ки тысяч жителей Сталинграда погибли в ходе боев в самом
городе, умерли от голода и болезней. В Будапеште же, со-
гласно таблице 15, погибли в результате военных действий
13 тыс. человек гражданского населения, умерли от голода
и болезней 25 тыс. Это говорит об осторожности (по от-
ношению к мирному населению) при ведении боевых дей-
ствий советской стороной. А ведь можно было действовать
290
как позже при штурме Берлина, где снарядов и бомб не жа-
лели и количество погибших гражданских лиц (именно
мирного населения, а не фольксштурма) было почти в де-
сять раз больше, чем в Будапеште, — притом что штурм
Берлина не был столь долгим.
Венгерский автор, бередя старые раны, не желает по-
нять, что для советских войск проще всего было бы сно-
сить тяжелой артиллерией и бомбовыми ударами авиации
квартал за кварталом, хороня защитников Будапешта (вме-
сте с мирными жителями) под развалинами. Но Красная
армия так не сделала и, неся большие потери, медленно
очищала один из красивейших городов Европы, разруше-
ния в котором, согласно таблице 16 (разрушено 4,6 про-
цента домов, сильно повреждено, но ремонтопригодно
еще 6,4 процента), далеко не достигли уровня разрушений
в упомянутых выше городах (75 процентов в Варшаве, в
том числе 90 процентов исторических памятников, 85 про-
центов в Сталинграде, 97 процентов в Воронеже, около
100 процентов в Севастополе). — Ред.) Позднее, в Берли-
не и в Вене, эвакуация мирных жителей не проводилась,
но бои в этих городах были кратковременными. (Однако
в Берлине бои были жесточайшими и несопоставимы-
ми по масштабам с будапештскими. В Берлине 464 тыс.
советских солдат при поддержке 12,7 тыс. орудий и мино-
метов, 2,1 тыс. установок реактивной артиллерии, око-
ло 1500 танков и различной авиации бились насмерть с
300 тыс. защитников Берлина, имевших на вооружении
3 тыс. орудий и минометов, 250 танков. Всего в Берлине
в результате бомбардировок союзной авиации и боевых
действий в ходе штурма было уничтожено или серьезно
повреждено около 50 процентов жилого фонда. — Ред.)
В окруженном Будапеште, напротив, гражданскому насе-
лению довелось пережить одну из самых долгих и крово-
пролитных осад за всю историю войны. Данный «опыт»
пришелся на несколько поколений городских жителей, и
почти в каждой семье, заставшей те события, могут по-
ведать множество связанных с ним историй. В том, на-
сколько живы те дни в памяти выживших свидетелей, ав-
тору пришлось убедиться лично: после того как данная
книга впервые была опубликована на венгерском языке в
1998 г., он еженедельно получал огромное количество пи-
291
сем не только от тех, кто остался жить в Будапеште, но
также и от тысяч людей, которые предпочли бежать на За-
пад от коммунистической диктатуры сразу же после войны
или после революции (восстания. — Ред.) 1956 г. И, не-
смотря на то что ущерб, причиненный той осадой, сейчас
практически незаметен, разбитые мраморные лестницы
некоторых зданий в центре Буды, отверстия от пуль в де-
ревянной облицовке внутри других, регулярно обнаружи-
ваемые патроны и артиллерийские снаряды на улицах го-
рода все еще напоминают нам о событиях, что произошли
тогда в Будапеште.
Когда осенью 1944 г. фронт стал подходить к Будапеш-
ту, не было принято никакого политического решения от-
носительно судьбы населения. Венгры сами не смогли бы
организовать эвакуацию, а немцы попросту не были заин-
тересованы в том, чтобы помогать в этом. Поэтому сначала
миллионам жителей столицы предложили самостоятельно
покинуть город. Соответствующие плакаты появились на
улицах еще 7 ноября 1944 г. Одновременно началась эва-
куация школ, которая шла очень медленными темпами.
Вождь партии «Скрещенные стрелы» Ференц Салаши ста-
чала планировал покинуть столицу вместе с правитель-
ством. Он изменил свою точку зрения только после того,
как 8 ноября немецкий посланник Эдмунд Веезенмайер
проинформировал его о том, что немецкое посольство на-
мерено остаться в венгерской столице даже в случае, если
ее покинет правительство страны.
В качестве «увертюры» к осаде в два часа ночи 4 ноября
была взорвана секция моста Маргит, соединявшего Пешт
и остров Маргит. И пусть в городе еще не был слышен
грохот орудийных разрывов, первые взрывы ошеломили
жителей. Миклош Коваловски писал в своем дневнике:
«Когда мы подъехали к месту напротив Театра коме-
дии, все были потрясены, услышав мощный взрыв... Я по-
бежал обратно к набережной Дуная, где собралась огром-
ная толпа людей. Это было ужасное зрелище. Со стороны
Пешта обрушились две арки моста. Трамваи, автомоби-
ли и сотни людей оказались в воде. Вот из воды снова
показались обломки двух изуродованных покалеченных
трамваев номер 6, послышались стоны раненых. С рельс
свешивались тела, в бурлящей воде плавали мертвые и ра-
292
неные. С пароходов, лодок и полицейских катеров пыта-
лись спасти тех, кого можно. Во время взрыва на мосту
было примерно 800 человек».
Точное число жертв так и осталось неизвестно: по со-
временным подсчетам, их было примерно 600 человек. По
тем же данным, взрыв произошел оттого, что немцы в то
время устанавливали мощные заряды взрывчатки, но пока
не собирались ее подрывать. Взрыв произошел после по-
падания на взрыватель случайной искры от проходившего
мимо парохода. В числе погибших были и сорок немецких
саперов, которые устанавливали заряды.
После этого были отданы многочисленные распоряже-
ния об эвакуации населения из пригородов Пешта. 10 ноя-
бря появились приказы об эвакуации наиболее угрожаемых
районов: Кишпешт, Пештсентержебет, Пештсентлёринц и
Шорокшар. Но и после этого лишь немногие жители ре-
шили переселиться поближе к центру города. Через не-
сколько дней приказ был отменен, так как эвакуирован-
ных не смогли обеспечить жильем. 4 декабря объявили об
эвакуации с острова Чепель, но и это решение отменили
после громких протестов местного населения. К 27 дека-
бря, когда кольцо окружения сомкнулось полностью, сто-
лицу оставили примерно 100 тысяч жителей, однако боль-
шинство решило остаться и переждать надвигающиеся
события. Уполномоченный правительством за эвакуацию
Шандор Мадьяроши отмечал:
«Отданное 26 ноября распоряжение об эвакуации не
было выполнено из-за саботажа со стороны MAV (Управ-
ление железных дорог Венгрии), которое выделило всего
35 вагонов вместо 353, как было запланировано для эва-
куации... Кочегары и техники так и не появились на стан-
циях... А большинство населения предпочло эвакуации
ужасы оккупации большевистскими ордами».
Русская колония в Будапеште продолжала функциони-
ровать даже во время осады. В ее состав входил ряд исто-
рических фигур, таких как граф Михаил Кутузов-Толстой,
генерал Борис Шульгин, священник православного при-
хода граф Пушкин. Кутузов-Толстой в качестве предста-
вителя шведского посольства остался в городе для того,
чтобы опекать госпиталь для тяжелораненых советских во-
еннопленных, персонал которого составляли в основном
293
выходцы из Польши. Их работе не препятствовали даже
во время осады. В городе оставалась и племянница Уин-
стона Черчилля, которую, казалось, больше всего волно-
вала разлука с любимой собакой.
Впервые гражданское население привлекли к строи-
тельству оборонительных сооружений 7 ноября. В районе
Кишпешт собралось около 15 тысяч человек, но в резуль-
тате авианалетов, артиллерийского обстрела и отсутствия
организации они разбежались, даже не приступив к рабо-
там. Впоследствии мероприятия такого масштаба больше
не организовывали. 19 ноября, несмотря на то что была
объявлена обязательная трудовая повинность, удалось со-
брать всего лишь несколько сот горожан.
Глава организации партии «Скрещенные стрелы» в Бу-
дапеште Дьюла Мохай занял пост мэра города 14 ноября.
На следующий же день он отдал распоряжение о привле-
чении к земляным работам всех мужчин с 1912 по 1923 год
рождения. На это откликнулось всего около пятисот че-
ловек, поскольку, как позже выяснилось, привлекаемые к
работам в начале ноября «рассказывали, что после того,
как они прошли пешком несколько километров, им объ-
явили, что данное распоряжение отменили». 20 ноября на
острове Чепель удалось привлечь к работам всего двести
человек. Многие сотрудники полиции и жандармерии
либо были мобилизованы в боевые части, либо решили
просто игнорировать бессмысленные, с их точки зрения,
указания, а без их участия жителей невозможно было за-
ставить работать. С начала декабря активисты партии
«Скрещенные стрелы» стали обходить все частные и госу-
дарственные организации и требовать от их сотрудников
добровольно отработать хотя бы один день. Но население
так и осталось абсолютно пассивным.
Будапешт зимы 1944 г. называли «вторым Сталингра-
дом» как в донесениях венгерских военных, так и в со-
ветских пропагандистских листовках, сбрасывавшихся с
воздуха. Не случайно 23 декабря командование венгерско-
го I армейского корпуса распорядилось изготовить спе-
циальный нагрудный знак для оборонявших город солдат,
по подобию знаков за Крит, Африку или Крым и прочих
боевых наград, распространенных в немецкой армии.
Немцы также планировали ввести свой знак за оборону
294
Будапешта, прототип которого был обнаружен после не-
удачного прорыва. Знак представлял собой имперского
орла, воспарившего над горящим Королевским замком на
фоне неба с множеством самолетов и парашютов с кон-
тейнерами. Позже правительство салашистов даже плани-
ровало ввести награду под названием «Крест героев Буда-
пешта», но к февралю 1945 г. вряд ли остались те, кому
можно было бы ее вручить. Из-за бюрократических задер-
жек даже те немногие венгерские солдаты, которым уда-
лось спастись бегством из города, так и не получили ее.
В ноябре начало резко ухудшаться положение с продо-
вольствием. Некоторые продукты поступали с большими
перебоями, а свежее мясо вообще стало редкостью. Из-за
проблем административного характера даже то, что было
доступно на местном рынке, не представлялось возможным
эффективно использовать. 10 декабря была неожиданно
эвакуирована большая свиноферма в Тетеньи; при этом
многие животные сбежали и скрылись в ближайшем лесу
Камара-Эрдё. Кто-то из шокированных очевидцев писал:
«Люди пилили глотки бедных животных перочинными
ножами и тащили их за собой еще полуживыми. Еще жи-
вые свиньи от голода лизали кровь своих собратьев, а в
это время люди старались разбить им головы камнями.
В этой ужасной охоте принимал участие какой-то солдат.
Его просили застрелить свинью, что он и делал за 50—
100 пенгё. Это было похоже на один из тех летних ресто-
ранов, где посетитель выбирает себе цыпленка из многих
находящихся во дворе, которому предназначено стать жа-
реной курятиной на его тарелке».
23 декабря Салаши обратился за помощью к командо-
ванию немецкой группы армий «Юг». Вот что он сам пи-
сал о положении гражданского населения:
«Министр Коварж проинформировал меня, что в на-
стоящее время невозможно наладить снабжение в городе
даже с собственных складов, состояние которых является
воистину катастрофическим. Количество голодных смер-
тей уже сейчас внушает тревогу. Особенно высока смерт-
ность среди детей. Кроме того, следует ожидать голодных
бунтов».
295
24 декабря государственный секретарь партии «Скре-
щенные стрелы» Эндре Райк проинформировал прави-
тельство, что запасов продовольствия в городе хватит все-
го на 12 дней. С момента прихода партии к власти пайки
урезались несколько раз, и к середине декабря люди по-
лучали в день по 150 г хлеба, а к Рождеству было выдано
еще по 120 г мяса. Продовольственная помощь междуна-
родной организации Красного Креста была отвергнута
Салаши в связи с тем, что по условиям ее предоставления
часть продовольствия было необходимо передать в гетто.
В тот год во многих будапештских семьях рождествен-
ские ели украшались алюминиевой фольгой, сброшенной
с английских и американских военных самолетов для соз-
дания помех немецким радиолокационным станциям. Дру-
гие, те, кому не досталось елок, украшали фиговые деревья.
Рождественская полуночная месса была проведена вече-
ром. Вместо того чтобы ходить друг к другу в гости, жи-
тели города предпочитали общаться по телефону:
«Вечером по телефону пришла очередная сенсация. Мы
позвонили семье, с которой вместе встретили день 15 ок-
тября в Пашарете... Они рассказали, что перед их домами
появилось несколько нежданных гостей. Мы поняли намек:
такими гостями могли быть только русские... Спустя пол-
часа нам позвонили еще трое или четверо наших знакомых,
которые спросили, слышали ли мы о новости. Естественно,
с каждым разом новость была все более и более сенсаци-
онной. Некоторые полагали, что русские заняли площадь
Селля Кальмана, другие даже считали, что русские передо-
вые части уже заняли мост Маргит со стороны Буды».
Примерно такие же новости приходили и с улицы Се-
хера в квартале Куруцлеш:
«Они уже здесь. Пока они не доставляют нам проблем.
Больше не могу говорить, потому что они направляются
сюда. Через день-два они придут и к вам, и тогда мы смо-
жем поговорить».
Большинство гражданского населения не имело ни ма-
лейшего представления о том, что несла с собой осада го-
рода, поскольку такие люди предпочитали пассивно на-
блюдать за развитием событий, делая из этих наблюдений
наивные выводы. Прапорщик Иштван Салаи вспоминает
царившее в то время в городе странное настроение:
296
«25 декабря люди несли сюда рождественскую выпечку
с орехами и маком на блюдах и подносах и раздавали ее
всем солдатам без разбора. Они несли все это из своих
квартир и домов и спрашивали нас о новостях с фронта.
Я уверен, что никто даже не догадывался о нависшей над
нами катастрофе».
В тот же день во время мессы епископ Иштван Задра-
ветц выговаривал своим прихожанам, как будто это они
пригласили в город советских солдат:
«Вы сами виноваты в том, что это Рождество выдалось
таким ужасным».
Утром с площади Селля Кальмана отправились послед-
ние трамваи, но в тот же день большая часть из них была
разбита артиллерийскими снарядами. Городской транс-
порт полностью остановился. Но некоторые люди все еще
не желали смотреть фактам в лицо. 14-летний посыльный
батальона «Ваннай» Эрвин Галантай попытался арестовать
за распространение панических слухов кондуктора, кото-
рый рассказывал, что русские находились уже в районе
Будадьёндье.
После Рождества организованное снабжение города про-
довольствием полностью нарушилось. Поскольку населе-
ние не было подготовлено к длительной осаде, уже через
несколько дней большинство жителей города голодало.
Многим удалось выжить лишь за счет того, что венгерские
и немецкие кавалерийские и артиллерийские части завезли
в город более 30 тысяч лошадей. Фураж закончился при-
мерно в начале января, и голодных животных, которым
теперь приходилось грызть дерево в церквях и магазинах,
использовавшихся в качестве конюшен, в любом случае не-
обходимо было избавить от страданий. К концу января го-
лодали и солдаты, весь рацион которых теперь состоял из
конины, немного разбавленной морковью и горохом. Од-
нако самой большой проблемой было распределение еще
оставшегося в городе продовольствия. Некоторые наслаж-
дались буквально барским столом, в то время как другим
просто было нечего есть. Унтер-офицер 22-й кавалерий-
ской дивизии СС Рейнхард Нолль вспоминал:
«Наша жизнь была полна противоречий. Нам не хвата-
ло даже воды, чтобы приготовить себе суп, но в огромных
количествах присутствовало самое лучшее спиртное. Мы
297
получали в день всего по одному тоненькому куску армей-
ского хлеба и в то же время были полностью обеспечены
салом, вареньем и т. п. ... Самые дорогие венгерские си-
гары, названий которых мы прежде и не знали, лежали в
наших подвалах ящиками. Я стал заядлым курильщиком,
иначе мне вряд ли удалось бы пережить то ужасное нерв-
ное напряжение».
Некоторые формалисты отказывались выдавать продо-
вольствие со своих складов без письменного распоряже-
ния даже перед лицом приближавшейся советской угрозы.
Кадет Норман Майор вспоминал, что ему отказались вы-
дать по аттестату продовольствие в магазине на улице Ле-
хель даже тогда, когда в соседних кварталах уже звучали
пулеметные очереди:
«Не приставайте к нам с вашими пораженческими раз-
говорами. Да кто вы такой? Осада может продлиться еще
три месяца, и что я тогда должен буду выдавать?» — кри-
чал Майору начальник склада. Впрочем, юноше все же
удалось «реквизировать» несколько ящиков с продуктами
за спиной упрямого кладовщика.
Под страхом смерти гражданским лицам запретили при-
касаться к содержимому контейнеров, которые сбрасыва-
лись с самолетов и планеров осажденному гарнизону. В
некоторых немецких частях строго соблюдали этот приказ.
Нехватку воды зачастую восполняли талым снегом, но и это
было смертельно опасно, так как солдаты обеих сторон без
предупреждения открывали огонь по жителям, осмелив-
шимся высунуть нос из дверей своих домов. Многие граж-
данские люди были убиты ручными осколочными и фос-
форными гранатами, которые швыряли в окна и подвалы.
26 декабря генерал Хинди по радио обратился к насе-
лению города. Он заявил, что положение серьезное, но
город вскоре будет деблокирован. 30 декабря он направил
министру обороны и начальнику Генерального штаба сле-
дующее послание:
«Положение со снабжением продовольствием войск и
гражданского населения в первые недели января станет
просто катастрофическим. Сегодня меня проинформиро-
вали, что поставки продовольствия в гетто, где проживают
40—60 тысяч евреев, прекратились полностью. Это вызва-
ло тревогу еврейского населения. Если голод заставит ев-
298
реев покинуть территорию гетто, последствия могут быть
крайне неприятными. Пока я распорядился передать в
гетто какое-то количество кукурузной муки... По получен-
ной мной информации, население столицы считает поло-
жение безнадежным... По городу циркулируют самые ди-
кие слухи. В частности, говорят, что я со своим штабом,
а также немецкое командование еще несколько дней назад
на самолете покинули Будапешт... Однако люди в своей
массе, не ожидая, что Советы придут к ним как освобо-
дители, требуют, чтобы им по крайней мере предоставили
возможность воспрепятствовать советской оккупации. Па-
триотизм горожан находится на таком высоком уровне,
что никто сейчас не заботится о собственной судьбе. Каж-
дый озабочен тем, что город будет разрушен...
Ни офицеры, ни рядовой состав больше не верят в воз-
можность прорыва блокады извне... Большинство офице-
ров достойно исполняют свой долг. Некоторое незначи-
тельное количество думает только о том, как спасти свою
шкуру, однако серьезные и дисциплинированные офице-
ры уже говорят о возможности прорыва. Они уже напра-
вили мне серьезные, хорошо обдуманные предложения по
этому поводу.
Естественно, я не могу выразить свое мнение по поводу
таких предложений, в частности, поскольку не я отвечаю
за оборону Будапешта. Я счел нужным лишь высказать
предложения командиру немецкого IX [горнострелкового]
корпуса СС, который в ответ сегодня проинформировал
меня, что планы на прорыв не будут рассматриваться».
Немцы редко информировали венгерское командова-
ние о своих намерениях. 31 декабря Хинди даже не знал,
является ли целью обещанного немецкой стороной контр-
удара освобождение столицы или спасение гарнизона.
В попытке прояснить этот вопрос он отправил министру
обороны телеграмму следующего содержания:
«Силы населения Будапешта быстро тают. Для того
чтобы психологически поддержать их волю к сопротивле-
нию, я считаю необходимым подготовить заявление. Для
этого мне следует ознакомиться с данными о том, как
фактически обстоят дела».
299
В январе, когда предпринимались попытки прорвать
блокаду, венгерским командованием была создана «группа
Хенкея», как подразделение для действий в чрезвычайной
обстановке, задачей которого было «наладить снабжение
продовольствием в случае, если Будапешт будет освобож-
ден». Продовольствие предполагалось по железной дороге
доставлять до Бичке и Дорога, а оттуда — по шоссе до
столицы. Через шесть часов после того, как город будет
деблокирован, предполагалось доставить туда три партии
продовольствия, всего около 1 тысячи тонн. Это позволи-
ло бы сразу решить проблемы со снабжением населения,
а на освободившемся грузовом автотранспорте планиро-
валось провести эвакуацию жителей из города. Группа была
расформирована 14 февраля, через один день после того,
как пала Буда.
Генерала Хинди навещали представители различных
посольств, организации Красного Креста, а также папско-
го нунция Анджело Ротты. 13 ноября и 23 декабря Ротта
направил министру иностранных дел в правительстве Са-
лаши два послания, где в жесткой форме осуждал депор-
тацию евреев. 27 декабря вместе со шведским послом он
пытался уговорить генерала Хинди прекратить бои, одна-
ко тот отклонил предложение под предлогом того, что не
обладал для этого достаточной властью.
В телеграмме организации Красного Креста от 6 янва-
ря ее представители потребовали от немецкого и совет-
ского командования разрешить эвакуацию гражданского
населения. Для этого предлагалось на некоторое время
прекратить огонь. Гитлер в принципе согласился с этим и
попросил представителей военного командования вермах-
та высказать свою точку зрения по этому поводу. Пред-
ставители немецкого командования, опасаясь, что венгры
сделают это в одностороннем порядке, потребовали от во-
енного министра Венгрии Кароя Берегфи, чтобы венгер-
ская сторона отказалась от любых переговоров без пред-
варительной консультации с Берлином. В свою очередь
советская сторона, очевидно, опасалась, что после эва-
куации гражданского населения скудные запасы продо-
вольствия в городе будет делить уже меньшее количество
едоков. В любом случае предложение Красного Креста так
и не было реализовано.
300
3 января Ротта и его секретарь архиепископ Дженнаро
Веролино обратился к Пфефферу-Вильденбруху. Вероли-
но вспоминает:
«Повсюду, где мы шли, лежали раненые, в каждой ком-
нате и в каждом коридоре. На операционных столах дела-
ли операции. Везде мы слышали стоны и крики. Это был
ад. Наконец где-то в глубине бункера мы нашли немецкого
генерала, который заявил: «Если кто-то намерен сдаться
русским, это его дело. Дунай уже замерз, и его можно
перейти по льду».
Когда потрясенный Ротта спросил Пфеффера-Вильден-
бруха, почему тот не желает принять предложение о пре-
кращении огня, генерал заявил, что у него нет на это
полномочий, однако пообещал доложить обо всем выше-
стоящему командованию, хотя отлично знал, что это не
даст никаких результатов.
Отношения между венгерским и немецким командова-
нием становились все более натянутыми. На первых порах
Хинди предпочитал сносить оскорбления немецких кол-
лег, отмечая в своих донесениях лишь самые возмутитель-
ные случаи, как, например, 30 декабря:
«Капитан немецких саперов, не раздумывая, приказал
взорвать баррикаду на улице Оштром. При этом он со-
вершенно не озаботился тем фактом, что одновременно
на небо взлетит и водокачка. В результате в Замке три дня
не было воды... Я доложил об этом командиру немецкого
IX горнострелкового корпуса СС... Но мой предыдущий
опыт подобных обращений подсказывает мне, что ника-
кого толку от этого протеста не будет.
...Как правило, немцы не только ведут себя агрессивно.
Они прямо отказываются называть номера своих подраз-
делений и открыто угрожают оружием сотрудникам про-
мышленных предприятий. Если немецкие командиры от
имени своего командования конфискуют транспортные
средства или топливо, то это имущество, разумеется, по-
теряно для его владельцев навсегда...
Лично у меня сложились нормальные отношения с ко-
мандиром немецкого армейского корпуса и начальником
его штаба. Наши мнения по главным вопросам никогда не
были настолько различными, чтобы это мешало общему со-
трудничеству. По сути, именно он взял на себя задачу обо-
301
роны Будапешта, и в связи с этим я полагаю, что с моей
стороны будет естественным идти навстречу всем его по-
желаниям и всегда протягивать ему дружескую руку... Тем
не менее не могу не отметить тот факт, что до настоящего
момента у меня успели побывать командиры всех венгер-
ских частей и каждый из них просил, чтобы я взял на себя
вопросы командования на тактическом уровне».
На самом деле наличие в венгерской столице двух ко-
мандований было чисто формальным фактом. Пфеффер-
Вильденбрух никогда не консультировался с венгерскими
коллегами и в лучшем случае информировал их о своих
планах и распоряжениях уже после того, как они стано-
вились свершившимися фактами. Растущее раздражение
Хинди видно в его донесениях о состоянии дел в городе,
составленных в середине января:
«Решающим фактором в разрушении Будапешта стала
полная беззащитность перед ударами авиации противника».
«Среди гражданского населения страх смерти отодви-
гает назад все прочие вопросы; их положение и судьба от-
чаянные. Многие центральные районы города сейчас пред-
ставляют собой просто груду руин».
«1. На южном участке Пештского плацдарма сейчас
держатся лишь отдельные опорные пункты. Если против-
ник и впредь будет продолжать усиливать натиск, та же
судьба ждет и Буду.
2. Непрекращающиеся авианалеты и минометный и ар-
тиллерийский обстрел являются причиной огромных по-
терь при скоплении войск и военной техники.
3. Улицы загромождены огромными кучами мусора.
Нет никакой надежды, что их удастся очистить.
4. Водоснабжение полностью нарушено. К нескольким
источникам воды выстроились огромные очереди.
5. Стремительно растет число болезней, причиной ко-
торых являются вши.
6. Многие немецкие солдаты успели запастись граж-
данской одеждой.
7. Генерал-лейтенант (Имре) Каланди тяжело ранен.
8. Численность войск быстро тает, что особенно харак-
терно для немецких подразделений».
Наконец 30 января, когда в немецкой сводке было упо-
мянуто о том, что значительная часть венгерской армии и
302
жандармерии перешла на советскую сторону, Хинди по-
терял терпение. Берегфи направил текст Хинди и потре-
бовал от него провести расследование. В ответе Хинди
было написано:
«Гражданские лица, которые из-за бомбежек лишились
домов и вообще крыши над головой, имущества, испыты-
вающие муки голода и жажды, под огнем противника и
собственных войск все чаще выражают неприязнь немец-
ким солдатам и партии «Скрещенные стрелы». Волнения
среди населения не прекращаются, так как оно считает,
что страдания людей и разрушение столицы не имеют ни-
какого смысла. В некоторых случаях люди злятся при по-
явлении в местах, где они скрываются, собственных солдат,
так как русские иногда снабжают гражданское население
водой и сигаретами. Поэтому многие видят в русских своих
освободителей. Русские встречают градом снарядов любой
военный маневр противников, но не стреляют в граждан-
ских. Усилия русской пропаганды подтверждает и поведе-
ние немецких солдат по отношению к венгерским союз-
никам и гражданскому населению.
Не один раз венгерские военные и гражданские лица
подвергались арестам сотрудниками СС под надуманным
предлогом. Они содержались в невыносимых условиях
вплоть до освобождения представителями венгерского I ар-
мейского корпуса... Офицеров избивали без причины и
подвергали оскорблениям. Во время атак немцы держатся
за спинами венгерских солдат, а венгров гонят вперед под
угрозой оружия. Немецкие подразделения обкрадывают
венгерские казармы. Безоружных рабочих заставляют уча-
ствовать в атаках просто для создания обстановки нераз-
берихи, многие в результате гибнут».
После перечисления примеров жестокости немецких
союзников, особо отметив стойкость и храбрость многих
венгерских подразделений, Хинди сделал заключение о
том, что войска обороняющихся находятся на пределе сил,
что даже самые стойкие офицеры не могут больше выдер-
живать осаду. В его донесениях в начале февраля об этом
говорится открыто:
«Немцы превратили церковь капуцинов на площади
Корвина в конюшню. Родственники солдат и просто граж-
данские жители, страдающие от голода, собираются у ко-
303
мандных пунктов и кухонь венгерских подразделений, где
униженно и стыдливо просят пропитание.
Немцы гонят гражданское население, мобилизованное
для работ, на передовую. Работы срываются огнем про-
тивника, который наносит существенные потери. В боль-
шинстве случаев под минометным и пулеметно-ружейным
огнем люди возвращаются по домам, так ничего и не сде-
лав. Учащаются случаи мародерства в частных домах.
По данным немецкого командования, по воздуху до-
ставляется лишь минимально потребное количество про-
довольствия. Они не только не делятся этими поставками,
но и по возможности стремятся захватить те скудные за-
пасы, что имеются в распоряжении гражданского населе-
ния, пользуясь отсутствием должного контроля со сторо-
ны продовольственных команд венгерских войск... Стало
невозможно бороться с участившимися случаями рекви-
зиций и грабежей, которые совершают многие немецкие
подразделения в тылу.
Гражданское население испытывает отчаяние и безна-
дежность. Люди хорошо относятся к венгерским солдатам,
но не любят немцев за их агрессивное поведение. Граж-
данские жители больше не видят в немцах своих освобо-
дителей. Они открыто говорят, что это обман».
Донесения Хинди носили односторонний характер:
боевой дух венгерских солдат был ниже, чем у немцев, но
на уровне рядового состава случаи проявления подлинно-
го боевого братства были вовсе не редки. Важно отметить
то, что генерал в своих донесениях сделал вывод о бес-
смысленности и даже преступности дальнейшего сопро-
тивления в Будапеште, несмотря на то что ему все же не
удалось сломить упрямство немецких коллег.
Предприятия городского хозяйства прекратили работу
относительно поздно, и то по той причине, что все они
(водо- и газоснабжение, электричество) одно за другим ока-
зались в руках русских. Подача газа была остановлена 28 де-
кабря, воды — 3 января. Телефонная связь продолжала ра-
ботать до конца декабря, а в некоторых районах, особенно
в Буде, телефонные линии функционировали до самого
прорыва в начале февраля. Электричество отключили толь-
ко 30 декабря. В результате артобстрелов часто оказывались
поврежденными линии газоснабжения. Например, была
304
повреждена и загорелась основная магистраль под Крова-
вым Лугом, и в течение нескольких дней после этого из
земли ввысь били величественные языки пламени.
Несмотря на повреждение телефонных линий, населе-
ние продолжало получать информацию о том, что проис-
ходило в городе. Так, новость о гибели советских парламен-
теров или о том, что в советский плен попал пресловутый
вождь партии «Скрещенные стрелы» отец Альфред Кун, до-
шла до самых отдаленных подвалов Буды. Когда на здание
парламента приземлился красный немецкий парашют, эта
новость стала стремительно обрастать слухами. Большин-
ство приняло его за советский флаг, а фантазии некоторых
распространились еще дальше: они уверяли, что рядом с
советским знаменем реял стяг Девы Марии, покровитель-
ницы страны.
В течение нескольких недель сотни тысяч горожан
ютились в подвалах высотных зданий, однако многие из
тех, кто был в бегах, не спускались в убежища даже во
время бомбежек, опасаясь, что на них донесут.
«Самое худшее в бомбоубежищах было то, что все они
были рассчитаны только на кратковременные воздушные
налеты, а не на то, что хищные стаи вражеских самолетов
будут целыми днями и даже неделями кружить над городом.
В помещениях было лишь несколько скамеек, кое-что из
противопожарного оборудования и кабинет неотложной
медицинской помощи. Иногда к этому примитивному на-
бору позже добавляли радиостанцию...
Люди перебрались в убежища в несколько этапов. Обычно
первыми туда переселялись семьи с маленькими детьми, ко-
торым было бы сложно спуститься в подвал с третьего или
четвертого этажа уже после начала налета, а потом снова идти
назад. Лифты в большинстве домов перестали работать еще
в декабре... Полы и стены лучших из убежищ были покрыты
плиткой или отштукатурены. Почти везде от дыхания такого
большого количества людей на стенах и на потолке собирал-
ся конденсат, капли которого постоянно падали вниз».
Причиной самых крупных конфликтов среди обитате-
лей убежищ были приготовление пищи, походы за водой
и стирка. Лишь в немногих убежищах имелись собствен-
305
ные источники воды, и питьевую воду, как правило, при-
ходилось доставлять издалека, с риском для жизни. К кон-
цу декабря в Пеште воду можно было получить только из
источников у здания парламента и на острове Маргит. Как
вспоминал обер-лейтенант Владимир Олднер, советские
солдаты не пытались препятствовать водоснабжению даже
тогда, когда они занимали ранее не оккупированные ими
районы, в которых располагались эти источники. Однако
многие вспоминают прямо противоположное. Население
Буды получало воду из целебных источников у горы Гел-
лерт-Хедь, из колодцев, вырытых под жилыми домами,
которых тогда было гораздо больше, чем в наше время, и
количество которых за время осады еше более возросло.
Однако в некоторых местах, в частности в районе Замка,
недостаток воды был просто катастрофическим. Обычно
15—20 семей по очереди пользовались посудой, в которой
готовили еду и нагревали воду. Более дальновидные гото-
вили вместе, что позволяло не только сократить время на
приготовление пищи, но и делало этот процесс более эко-
номичным и, что особенно важно, имело еще и то пре-
имущество, что устраняло неравенство в еде. Обычно кон-
фликты возникали как раз там, где каждая семья готовила
себе по отдельности. Люди, которые предпочитали есть
тайно от всех, чтобы не провоцировать остальных, часто
выдавали себя характерными звуками пережевывающих
пищу ртов, раздающимися в темноте.
После того как водоснабжение было разрушено, пре-
кратили работать и туалеты. Там, где люди все же пыта-
лись пользоваться ими, работавшая «всухую» система ка-
нализации вскоре начинала издавать удушающие запахи.
«Туалеты переполнены, теперь настала очередь ванн и ра-
ковин. А некоторые предпочитают заворачивать это в бу-
магу и сжигать в печке», — писал в своем дневнике Блан-
ка Печи. К январю скопившиеся на улицах экскременты
создали реальный риск возникновения в убежищах эпи-
демий.
Постоянно растущее количество мусора создавало
ту же проблему. После того как коммунальное хозяйство
было разрушено, жители города начали сносить накопив-
шийся мусор в парки и на улицы, где просто выбрасы-
вали его. И до самого лета 1945 г. не удавалось достичь
306
видимых результатов в деле очистки города от этих гор
отходов.
26 декабря глава партийной организации «Скрещенные
стрелы» в Будапеште передал подчиненным ему районным
партийным функционерам и членам их семей распоряже-
ние на следующее утро собраться у горы Геллерт-Хедь со
стороны Дуная. Предполагалось, что они попытаются вы-
рваться из столицы на городских автобусах. Хинди обещал
свою полную поддержку в этом деле со стороны венгер-
ской армии, но Пфеффер-Вильденбрух категорически за-
претил такую попытку.
На самом деле значительная часть партийных чинов-
ников ранее уже попыталась покинуть город. Представи-
тель Венгрии при РСХА Вильгельм Хёттль и глава тайной
полиции «Скрещенных стрел» Норберт Оренди, а также
большая часть сотрудников немецкой службы безопасно-
сти и гестапо выехали из города 24 декабря. Руководитель
еврейского отдела РСХА (имеется в виду подгруппа IVB4,
занимавшаяся «окончательным решением» еврейского во-
проса. — Ред.) Адольф Эйхман вылетел из столицы 23 де-
кабря после того, как наведался с визитом, цель которого
так и осталась неизвестной, в здание, где располагался
Совет по делам евреев.
К 27 декабря, когда кольцо окружения полностью сом-
кнулось, в городе осталось лишь несколько районных ру-
ководителей партии венгерских националистов. Один из
тех, кто в числе последних покинул город на самолете,
подполковник Бела Алмай вспоминал: «Мне было прика-
зано каждый день к восьми утра являться с докладом к
министру по вопросам тотальной мобилизации (Эмилю
Коваржу. — Авт.) в Замок... Это было ошеломляюще —
абсолютно никого на месте. Открытые сейфы, полный
беспорядок. Кто-то из пьяных партийных функционеров
признался: «Они все смылись этой ночью».
Партия «Скрещенные стрелы» делилась на несколько
вооруженных фракций. Две из них, Вооруженный нацио-
нальный комитет и Партийный комитет, вечно враждова-
ли друг с другом, и 24 декабря члены второй из них по-
хитили руководителя первой. После отбытия из города
верхушки партии власть никому не подконтрольных пар-
тийных вооруженных формирований, которых теперь не
307
сдерживали ни военные, ни полиция, стала почти безгра-
ничной.
Пост окружного партийного руководителя временно за-
нял Курт Рехман, а потом сам Салаши предпринял попыт-
ку покончить с неразберихой, назначив главой городской
партийной организации Имре Нидоши. В дальнейшем тот
одним из своих декретов назначил себя руководителем
партийной полиции Будапешта. Командиром военизиро-
ванных формирований стал студент-химик Эрих Чики. Но
ни тот ни другой на практике не получили никаких пол-
номочий. 9 января брат министра внутренних дел Габора
Вайны Эрнё Вайна, прибывший в Будапешт 1-го числа
как личный представитель Салаши, присвоил обоим зва-
ние подполковник. Сам же Вайна стал представлять инте-
ресы партии в обороне венгерской столицы. Партия по-
считала нужным сообщить об этих назначениях, расклеив
плакаты на опустевших улицах.
Органами, отвечавшими за внутреннюю безопасность,
помимо тех отделов гестапо, что остались в городе, были
Национальный вооруженный комитет, Партийный комитет,
а также подразделение тайной полиции партии «Скрещен-
ные стрелы». Почти четверть сотрудников Партийного ко-
митета были лицами, когда-либо осужденными по приго-
вору суда. Например, партийный руководитель XIV округа
Вильмош Крёсль угнал из одного из подразделений вермах-
та легковую машину. Партийная тайная полиция занима-
лась не только шпионажем, арестами и пытками настоящих
и вымышленных врагов, но и расследованием деятельности
различных лиц, принадлежавших к правому крылу. Даже
группенфюрер СС Винкельман не избежал того, чтобы на
него было открыто дело, которое закрыли только после его
решительного протеста.
Члены партии поддерживали нейтральные отношения
с немцами, но в то же время у них были серьезные трения
с венгерскими военными. Офицеры гонведа презирали
«пролетариев-партийцев», которые, в свою очередь, не
упускали случая продемонстрировать, у кого в руках те-
перь власть. Партийный сброд одинаково ненавидел и
венгерскую полуфеодальную общественную систему, и
офицерскую касту. Не случайно одним из первых шагов,
предпринятых режимом партии «Скрещенные стрелы»,
308
была отмена привилегированного положения офицерства
и введение выборности среди унтер-офицерского состава.
Некоторым жандармам, ранее считавшимся благона-
дежными, тоже пришлось вступить в партию. В частности,
фельдфебель батальона жандармерии «Галантай» Фехер
дошел до того, что «Скрещенные стрелы» использовали
его навыки для выполнения «грубой работы» во время до-
просов. В свою защиту он заявил, что в качестве награды
ему пообещали офицерское звание. Другой фельдфебель,
которого не в чем было обвинить до того, как он вступил
в партию, вывел из группы евреев, которых предполага-
лось депортировать, того, у кого была понравившаяся ему
обувь. Он приковал беднягу к своей кровати и продержал
так до следующего утра, пока не нашел время для того,
чтобы убить его. Этот же человек каждый день участвовал
в издевательствах над еврейскими узниками.
От «подвигов» бандитов из партии «Скрещенные стре-
лы» не спасала даже принадлежность к венгерской армии.
Например, подполковник Эрих Керн был убит на боевом
посту в Академии Людовика за то, что отказался отдать
свою машину. «Поджарь его, парень», — кивнул старший
боевиков своему адъютанту, и тот, сняв с плеча автомат,
выпустил в подполковника весь магазин. После этого адъ-
ютант подполковника пристрелил уже из своего автомата
самого «парня» и ранил его командира.
Боевики партии терроризировали дипломатов и сотруд-
ников различных организаций, где распространялись
обеспечивающие защиту документы. Например, 17 ноября
1944 г. они серьезно ранили Йожефа Кавалиера, предсе-
дателя венгерского Общества святого креста. Головой Ка-
валиера разбили окно в качестве наказания за то, что он
передавал жертвам политических преследований паспорта
от «сталинского друга, римского папы». 29 декабря пар-
тийный активист отец Кун ограбил поверенного в делах
Швейцарии Харальда Феллера, предварительно раздев его
догола, чтобы убедиться, что тот не был обрезан. Феллер
через Чики, который прежде служил в швейцарской ком-
пании, подал жалобу, и тогда Хинди лично с извинениями
вернул ему сто золотых монет времен Наполеона.
Все официальные газеты партии «Скрещенные стрелы»
и других правых группировок продолжали выпускаться до
309
Рождества. В начале января еше печатались ежедневные
издания Uj Magyarsag и Osszetartas. Позднее, с 22 января
по 11 февраля, выходила ежедневная газета Budai Osszetar-
tas, а выпускавшаяся с самого начала осады газета Buda-
pester Kesselnachrichten имела репутацию официального
издания «осажденной крепости». Некоторые частично со-
хранившиеся копии этих газет в наше время относят к
раритетам из области прессы. Ниже приводятся выдержки
статей в газете Budai Osszetartas, которая печаталась как
орган партии «Скрещенные стрелы» в XI округе:
«22 января
Коменданты домов и квартир обязаны собрать с жильцов
квартирную плату и налоги на собственность, которые сле-
дует немедленно доставить в окружное налоговое управле-
ние, так как военные пенсии и единовременные выплаты
могут быть выплачены только в том случае, если в распоря-
жении налоговых органов имеются соответствующие суммы.
24 января
Владельцам магазинов, в которых продается конина,
следует иметь в виду, что забой животных осуществляется
только в гаражах на улице Бичке в присутствии предста-
вителя медицинской службы. Время забоя — восемь часов
утра. Создана группа по рытью колодцев во главе с техни-
ческим директором Ференцем Фанчали. Группа начнет
поочередно работать в зданиях нашего округа.
27 января
Открыта клиника материнства... Специалистам в обла-
сти диагностики следует обратиться в партийные органы.
5 февраля
Жизнь всегда была прекрасна, как прекрасна она сей-
час, несмотря на все страдания, жертвы и лишения. Бра-
тья, если вы упали духом, задумайтесь над словами Фе-
ренца Салаши: «Без Страстной пятницы не было бы
воскресения». Сегодня для Будапешта наступила Страст-
ная пятница.
7 февраля
Организация подачи воды с горы Геллерт-Хедь в систе-
му водопровода, а также проведенные на водопроводе ре-
монтные работы позволили восстановить подачу воды по
обеим сторонам улицы Миклоша Хорти... За время осады
в Будапеште родился новый тип женщины: на ее лице
310
больше нет пудры и помады, оно в саже и извести. Это
сажа горящих домов и известь разрушенных стен, но все
это украшает нашу женщину лучше, чем любая косметика,
так как оттеняет ее героическую душу.
9 февраля
Заместитель премьер-министра Ено Соллоши в газете
Budai Osszetartas опубликовал обращение к жителям горо-
да. В связи с этим в газете неоднократно настойчиво на-
поминали администрации жилых зданий о необходимости
немедленно отвезти арендную плату в здание городского
совета. В этом же здании государственные служащие могут
получить свою заработную плату».
Сегодня практически невозможно представить себе тот
факт, что все упоминаемые в газете мероприятия необхо-
димо было осуществлять под непрекращающимся артил-
лерийским огнем и постоянными воздушными рейдами.
Кажется невероятным, что с жителей требовали уплаты
налога на собственность, в то время как до 80 процентов
зданий города в той или иной степени пострадало в ходе
боев. (Согласно табл. 16, пригодными для жилья оста-
вались 73 процента зданий, частично пригодными еще
16 процентов и непригодными для жилья, но ремонтно-
пригодными 6,4 процента. — Ред.)
Как упоминалось выше, Бела Алмай одним из послед-
них покинул Будапешт на самолете. Вот что он наблюдал
по пути:
«На улицах пусто, магазины закрыты, жители прячутся
в неотапливаемых подвалах. Газа нет совсем, а электриче-
ство есть только в нескольких районах Пешта. Случайные
аварии из-за неграмотной эксплуатации приводят к тому,
что насосы для воды не работают по несколько дней. С
1 января население получало по 50 г хлеба в день. После
31 декабря все лошади были отправлены на бойни. Снаб-
жение продовольствием населения не может продлиться
больше 10—14 дней, даже если допустить, что оно будет
систематически пополняться. Больницы не отапливаются.
Топлива не хватает даже для того, чтобы отапливать опе-
рационные. Бедствия жителей просто невозможно себе
представить».
Хуже всего жилось в лазаретах. Тысячи гражданских
лиц и военных с ранениями лежали в подвалах здания
311
парламента, Музея военной истории, Дома печати и Зам-
ка. Местная жительница Клара Ней, брат которой Дыорка
был ранен осколком снаряда, когда он пытался принести
домой воду, рассказывает:
«Еще на верхней ступени всех окутывает духота и не-
приятный запах. И неудивительно, потому что на двух
пролетах лестницы, ведущей вниз, в подвал, лежат на но-
силках трупы... Пациенты лежат по обеим сторонам кори-
дора, между ними оставлен лишь узкий проход. Я нигде
не могла найти брата, хотя мы были уже почти у его кой-
ки. Мы не могли узнать его! Как и все пациенты здесь, он
лежит в адской жаре совершенно голый. За девять дней
его ни разу не мыли. И если ему и удается получить та-
релку супа или овощи, то только после нескольких часов
ожидания... Никому нет до этого дела. Некоторые здесь
просто умирают от голода...
Внутреннее помещение городского убежища... было
приспособлено немцами под «военный госпиталь» уже на
вторую неделю осады. Лазарет в каменном мешке, место
ужасных страданий, по сравнению с этим «военным го-
спиталем», с точки зрения гигиены и наличия благ циви-
лизации — просто рай. Кое-где здесь есть электричество,
но на этом все... Мрачные коридоры, которые ведут куда-
то в разные стороны. Скученные пациенты, повсюду дав-
ка и страдания. Под черной каменной породой — чело-
веческие обрубки, то с одной рукой, то с одной ногой, с
безобразными ранами, лежат буквально друг на друге, на
самодельных нарах из досок, дверей или носилок... И плюс
к этому на каждом из них ползает, наверное, по миллиону
вшей».
После Рождества в родильном отделении больницы
было оставлено несколько оставшихся без матерей мла-
денцев, кормить которых было нечем, поскольку материн-
ского молока и других продуктов не было. В отчаянии
медсестры прижимали их к груди, чтобы перед смертью
ребенок мог бы ощутить хотя бы тепло человеческого тела.
Через какое-то время медсестры вдруг почувствовали, что
у них появилось молоко, и малыши были спасены от го-
лодной смерти.
Гражданским лицам неделями приходилось быть сви-
детелями непрерывных убийств и разрушений в городе,
312
воспрепятствовать которым они были не в состоянии.
2 января крыша здания парламента осветилась после по-
падания туда советской зажигательной бомбы. Пламя бро-
сало фантастические синие и зеленые блики на расплав-
ляющееся на глазах свинцовое покрытие крыши. Большой
ущерб нанесли взрывы немецких и венгерских складов с
боеприпасами: 13 января взорвалось шестиэтажное здание
на улице Клотильды, 15 января — дом на улице Ротерме-
ре, отданный в распоряжение немцев, 22 января — Дом
регента на бульваре Маргит. Только эти несчастья стали
причиной гибели примерно 1200 человек.
Многим жителям приходилось безучастно наблюдать за
тем, как уничтожается их имущество. В ночь с 14 на 15 ян-
варя отделение советских солдат ввязалось в перестрелку
с немецким подразделением в подвале красивого много-
квартирного дома на площади Кальвина. Многие жители,
которых обе стороны использовали как живые щиты, по-
гибли. Советские солдаты тогда отступили, а немцы стали
стрелять им вслед из здания из огнеметов. Когда на сле-
дующий день советские войска все-таки заняли тот дом,
он совершенно выгорел изнутри и от него остался только
обгоревший мраморный фасад.
30 января расквартированные в многоквартирном зда-
нии на улице Варфок венгерские жандармы и немецкие
солдаты обнаружили советское подразделение, которому
удалось овладеть зданием школы по соседству, откуда они
попытались незаметно продвинуться дальше. В завязав-
шейся перестрелке вооруженный автоматом немецкий
солдат убил четырех мирных жителей, а атаковавшая дом
советская группа так и оставалась в нем до тех пор, пока
немецкие огнеметчики не сожгли его 2 февраля. Тогда со-
ветские солдаты отступили, и в руках у немцев остались
обгоревшие руины здания, которые они удерживали до
конца осады. Выжившие жильцы, которые прятались в
подвале соседнего дома, потеряли все свое имущество.
В районе линии фронта подросток Ласло Дешео, кото-
рому тогда было 15 лет, час за часом описывал в своем
дневнике развитие трагедии:
«7 февраля
Фронт приблизился. Они устанавливают пулеметы на
обоих балконах верхнего этажа. В моей комнате хотели
313
установить автоматическую пушку. Я разговаривал в зале
с одним из немцев, когда вдруг перед нами взорвалась
мина, и солдату досталось. Осколок ровно сбрил его паль-
цы, практически до основания. Бедолага ревел как бе-
шеный.
Они несут из сада дрова, чтобы построить в окнах бар-
рикады. Иногда окна затыкают мебелью. Пока они стро-
или баррикаду в одной комнате, я разбросал ее в другой...
8 февраля
Бесчисленное количество раненых. В доме напротив
расположились русские снайперы, и, как только кто-то
появляется в окне, в него сразу же стреляют... Тяжело ра-
нен Вагнер (насильно завербованный рядовой из местных
этнических немцев). Всего два часа назад он со смехом
признался, что стал причиной разрушения целого дома,
так как с тем же результатом мог направить стопы в под-
вал пустующего дома по соседству. Весь вечер идет ярост-
ная перестрелка.
9 февраля
Полдевятого утра. Я стою у лестницы в подвал. Совсем
недавно 17 немецких солдат пришли сюда, чтобы оборо-
нять дом, среди них один эсэсовец, англичанин по проис-
хождению. Пятеро из них стоят рядом со мной. Мы не
разговариваем. Все очень нервничают. Они курят одну си-
гарету за другой. Их руки дрожат. Вот они заряжают свои
автоматы. Один из них летчик. Его самолет был недавно
сбит, и теперь он среди защитников города. Большой сиг-
нальный пистолет подрагивает в его руке... До настоящего
времени только двое из них попросили нашего разреше-
ния взять что-то из гражданской одежды и переодеться.
На верхних этажах им разрешили это сделать, здесь же,
внизу, мы не даем такого разрешения...
10 февраля
В пять минут одиннадцатого они бинтуют немецкого
солдата, раненного после взрыва гранаты. У него раны на
бедре и на руках. Я решил взглянуть на него. Кровь боль-
ше меня не пугает. Осколок раскроил ему ноготь на руке
до кости. Кость тоже была видна...
В полшестого они садятся в большом подвальном по-
мещении. Они не хотят идти на переговоры. Теперь под-
вал нужно будет постоянно охранять.
314
В шесть они потребовали килограмм картошки и по-
лучили его. Им невозможно отказать. Один из раненых
немцев сказал мне, что раненые здесь мрут, как брошен-
ные собаки. Никто не заботится о них. Солдат по имени
Янош Шрайбер, которого ранили уже довольно давно и
который все еще не может ходить, сказал, что ему при-
шлось прятаться от немцев, потому что с его раненой но-
гой он не смог бы убежать от русских и поэтому немцы,
скорее всего, пристрелили бы его. Солдат, которого рани-
ли вчера вечером... не получил ничего на ужин: его това-
рищи ничего ему не дали, заявив, что сами едят один раз
в день. Бедняге досталось лишь несколько ложек бобово-
го супа, да и то лишь после того, как их несколько раз
попросил об этом мой отец. Он боится, что, когда русские
подойдут ближе, его товарищи пристрелят его. Невозмож-
но описать, насколько плохо обстоят дела у раненых. В
доме уже шестеро из них умерли. Другие шестеро все еще
живы.
10 февраля
Без четверти десять. Один из солдат выглянул из окна
гостиной (любопытство кошку убило), и тут же — бац! Он
получил пулю в голову. Когда я попытался проползти че-
рез гостиную к тому окну (я вовсе не пытался воображать,
чтобы показать себя), то случайно рукой попал в кровавое
месиво из его мозгов, которые растеклись по полу. За обе-
дом я вспомнил, что не помыл рук, но спокойно присту-
пил к еде. Мытье рук — лишняя роскошь...
Стрельба доносится с лестницы в бомбоубежище. Та-
кой я и представлял себе войну. Но теперь я сыт ею по
горло.
Интенсивный минометный огонь. В квартире уборщи-
цы лежат уже четыре трупа. В убежище иногда совсем ни-
чего не видно из-за извести, которая в виде пыли висит в
воздухе. Лампы качаются туда-сюда. Их свет отбрасывает
тени на штукатурке. Мертвое молчание. Потом снова на-
чинает слышаться стрекот пулеметов и грохот разрывов
мин. Сегодня мы даже не зажигали огня, потому что ды-
моход забился так, что мы не смогли бы выжить в этом
дыму.
Церковь Кристины заняли советские солдаты, дом но-
мер 50 тоже у них в руках. Я выглянул на улицу через по-
315
следнее уцелевшее окно. Отсюда невооруженным взглядом
виден труп одного из русских.
11 февраля
Русские вышли к дому Прейзингеров, третьему от нас
по улице... В нашем доме все еще находятся немцы. По-
всюду трупы лошадей. Запах крови и трупов смешивается
с дымом. Холодно. В комнатах грязь по колено... Немцы,
похоже, мерзнут. Нам удалось приручить их. Они даже
заявили мне дружеским тоном, что пристрелят меня, если
я не вернусь в подвал, поскольку гражданским нечего де-
лать на передовой. Я в ответ заверил их, что фронт здесь
долго не продержится, и они успокоились. Похоже, горит
здание вокзала.
В тот же день
Наконец немцы ушли из нашего дома.
12 февраля
Без четверти три ночи у нас появились двое первых
русских. Они держатся нагло. У обоих пулеметы. Русские
в веселом настроении... Я иду вверх в квартиру. Любой
бы взвыл, если бы у него в доме лежало восемь тру-
пов лошадей. Стены забрызганы кровью, они окрасились
красным в человеческий рост. Везде мусор и обломки.
Одна из комнат на чердаке обвалилась. Все двери, шка-
фы, мебель и окна разбиты. Не осталось ни одной целой
вещи. Штукатурка сбита почти повсюду. Перед домом за-
мерли брошенные немцами автомашины... Не хватает сте-
ны от окна в спальне до окна в комнате Катики. Еще
один шаг по мертвой лошади. Трупы мягкие и упругие.
Если по ним попрыгать, то возле пулевых отверстий по-
являются маленькие пузырьки, откуда с шипением вы-
ходит воздух.
13 февраля
На улице русский отдал мне оплетенную бутыль и хо-
тел забрать меня с собой. Но тут появился уборщик из
соседнего дома, я отдал бутыль ему, и русский повел его
за собой. Хотел бы я знать, куда они пошли.
Сегодня девочки отправились к дяде Золтану. В их дом
попало восемь бомб. Они жили на вилле Терффи. Русские
ограбили дом подчистую. Пока они мародерничали, дево-
чек заперли в туалете. Русские забрали 35 тысяч пенгё,
часы, еду, одежду — одним словом, все.
316
14 февраля
Сегодня утром приходили четверо русских, которые
грабили нас дважды. Они взламывали все закрытые замки.
Унесли целую кучу вещей. Трупы лошадей доставляют нам
много беспокойства. В тепле они начинают вонять.
15 февраля
Многие говорят, что время свободных грабежей закон-
чилось. Если вам удастся найти офицера, он заставит сол-
дат-грабителей вернуть то, что они забрали.
Видел еврея в советской форме. Он выглядит в ней
очень живописно.
Во многих районах насилуют женщин. Женщины пы-
таются спрятаться где только можно».
На холме Рокуш-Хедь почти все дома были разрушены.
Улица Бёсёрмени, Южный вокзал, площадь Селля Каль-
мана, бульвар Маргит — все это превратилось в руины.
Здание на авеню Олас, где гестапо хранило конфискован-
ные у евреев серебро и золото, китайские вазы, ковры и
гобелены, взорвано, и все ценное имущество погибло.
Улицы в районе Замка едва можно было найти, жители
зачастую предпочитали передвигаться по крышам разру-
шенных до основания домов. Шандор Марай так описы-
вает апокалиптическую картину:
«То, что я увидел в районе Обуда, с первого взгляда
показалось мне ужасным. Но уже после первой пройден-
ной сотни метров картина представлялась все более гро-
тескной и невероятной. Ум отказывался в это верить. Ка-
залось, мой путь лежал не через городские районы, а через
место раскопок. О существовании некоторых улиц при-
ходилось просто догадываться: вот угловой дом, где на-
ходилось кафе «Флориан», а вот улица, где я когда-то жил.
Ни одного целого здания. Только груда развалин на углу
улицы Статистики и бульвара Маргит, там, где все не-
сколько дней назад высился пятиэтажный многоквартир-
ный дом и кафе... А вот стена от дома, где проживали мои
друзья. Развалины еще одной улицы, на площади Селля
Кальмана — остовы трамваев, картина полного опустоше-
ния на Кровавом Лугу, в квартале Кристинаварош, в рай-
оне горы Нап-Хедь и Замка».
317
Очень сильно пострадал и городской зоопарк. Из
2500 животных выжило всего четырнадцать. В последнюю
неделю осады, когда под пулями погибли три смотрителя,
пришлось отказаться от попыток накормить зверей. Мно-
гих животных сами жители пустили на мясо. Стеклянные
стены пальмового сада обрушились под воздействием
взрывной волны, крокодилы в бассейне за ними умерли
после прямого попадания снаряда в систему отопления. А
бегемотам, которые лежали в теплой воде уцелевшего ар-
тезианского источника, удалось выжить за счет запасов
собственного жира. Несколько крупных плотоядных сбе-
жали из разрушенных клеток, после чего сожрали друг
друга или были пристрелены солдатами на соседних алле-
ях. Нескольким райским птицам удалось улететь и вы-
жить, питаясь отбросами из мусорных баков. Один из
львов несколько недель прятался в туннелях метро, где
питался бездомными лошадьми, пока не был пойман спе-
циальной командой, которую отправил на его поиски со-
ветский комендант города генерал-лейтенант Иван Терен-
тьевич Замерцев. Два шотландских пони пропали еще в
январе, но сами вернулись в свою конюшню в марте, бла-
гополучно пережив два месяца скитаний в голодном горо-
де. По одним источникам, их подобрал извозчик, который
сам же вернул лошадей после окончания осады, опасаясь
наказания.
Все скульптуры на столичных площадях были обезо-
бражены шрапнелью и пулями, многие погибли. Некото-
рые впоследствии были уничтожены активистами комму-
нистической партии после того, как город пал. Другие, в
том числе бронзовые львы перед зданием парламента,
были увезены из города советскими мародерами. Металл
конной статуи революционера 1848—1849 гг. Артура Гер-
гея (1818—1916; 13 августа 1849 г. капитулировал перед
русскими войсками у Вильгоша. Помилован по ходатай-
ству Николая I. — Ред,) был использован для отливки
статуи Сталина. Через полвека статуя снова была воссо-
здана и поставлена на плиту-основание бывшего памят-
ника Ленину на площади Фелвонулаш (площадь демон-
страции. — Ред,),
Как последний трагикомический эпизод той осады,
1 марта 1945 г. парламент страны одобрил инициативу
318
Ф. Салаши присвоить Будапешту звание «города героиче-
ского сопротивления» по аналогии с советским титулом
«города-героя», которого были удостоены Ленинград, Ста-
линград и Москва. После падения Будапешта Карой Бе-
регфи, как командующий венгерской армией (Гонведа),
приготовил речь, в которой намеревался по радио отдать
должное защитникам столицы. Радиообращение было даже
записано на пленку отделом безопасности и пропаганды
Верховного командования. Группа солдат, направленных
на радиостанцию, чтобы передать туда речь, остановилась
по пути в баре, где один из них, несомненно находясь в
состоянии подпития, сел на катушку и сломал ее. Солдат
от сурового наказания спас обер-лейтенант из отдела про-
паганды, который был известен своим умением имитиро-
вать голоса и который, к счастью, оказался поблизости.
Он заново воспроизвел речь, и даже сам Берегфи не сумел
отличить подделку от оригинала.
ПРЕСЛЕДОВАНИЯ ЕВРЕЕВ
Я бы не советовал вам, господа, жить в одном
из тех домов.
Габор Вайна, отрывок из доклада
в венгерском парламенте по поводу создания
международного гетто
Во время осады Будапешта с одобрения или, по край-
ней мере, при попустительстве правительства соверша-
лись преступления против евреев, которых не знали даже
другие страны Европы, находившиеся под гнетом нацист-
ского режима. После провала попытки прекращения огня
правительством Хорти 15 октября 1944 г. пришедший к
власти режим партии «Скрещенные стрелы» немедленно
объявил о намерении «окончательно решить еврейский
вопрос». К этому времени в городе оставались только те
евреи, которые насильственно отбывали трудовую повин-
ность и поэтому не были отправлены в немецкие концла-
геря. Депортации евреев были организованы Адольфом
Эйхманом, который прибыл в Венгрию сразу же после
оккупации ее немецкими войсками 19 марта и создан-
ным специально для этого распоряжением немецкой ад-
319
министрации на следующий же день Советом по делам
евреев.
18 октября Эйхман снова появился в Будапеште. Пред-
ставители СД и гестапо закрепили за собой здание отеля
«Рояль» на Большом бульваре, а также ряд стоявших по
соседству друг с другом домов на холме Шваб-Хедь, у тер-
минала зубчатой железной дороги. Представитель гестапо
Ганс Гешке, который уже доказал свою репутацию убий-
ством населения Лидице, был назначен руководителем СД
в Венгрии, а его коллега Альфред Тренкер занял пост гла-
вы СД в Будапеште.
Для Салаши и его банды, казалось, не было задачи важ-
нее, чем сделать Венгрию «свободной от евреев». Навер-
ное, это было даже важнее, чем победить в войне. Ина-
че нельзя дать объяснение их абсолютно бессмысленным
действиям, основной целью которых было унизить, из-
гнать и уничтожить евреев. Это, наверное, поразило даже
некоторых из вождей партии, которые, не сумев найти
идеологическое оправдание для тех бесчеловечных мер,
запрашивали о том, насколько они оправданны в сложив-
шихся обстоятельствах. Например, министр иностранных
дел в правительстве салашистов Габор Кемень спрашивал:
«Неужели мы настолько богаты, чтобы потерять сразу че-
тыре миллиона рабочих часов в день?» Но его коллеги-
министры заставили его замолчать, а позже венгерское
правительство одобрило подписанную немецкими пред-
ставителями жалобу, где указывалось на недопустимость
использования евреев при рытье траншей вдоль границы
с Германией на немецкой территории. Их требовали не-
медленно вернуть на венгерскую землю.
Руководство Германии настаивало на депортации ев-
реев и требовало от венгерского правительства предпри-
нять соответствующие шаги. Так, 21 ноября министр ино-
странных дел Германии Иоахим фон Риббентроп направил
представителю рейха в Венгрии Эдмунду Веезенмайеру
телеграмму, где требовал разъяснить Салаши, что скорей-
шее уничтожение всех евреев было очень важно для обо-
роны столицы. На самом деле евреи, за исключением тех,
кто проживал в варшавском гетто, почти никогда не ока-
зывали организованного сопротивления, даже находясь
на пороге гибели.
320
17 октября в качестве прелюдии к депортации жители
зданий в VIII округе, отмеченных звездой Давида, полу-
чили распоряжение собраться на следующее утро во дво-
рах домов. 18 октября, заложив руки за голову, они мар-
шировали по улице Ракоши к ипподрому Таттерсааль, к
северу от кладбища Керепеши, а 19 октября их отправили
на набережную Дуная. Когда их уже построили лицом
к реке, немецкий офицер вдруг приказал остановить не-
минуемую казнь и всех евреев отправили по домам. В не-
которых домах для обеспечения поимки евреев полиция и
активисты «Скрещенных стрел» организовывали неожи-
данные рейды. При этом жителей избивали, а некоторых,
тех, кто отказывался немедленно отправляться туда, куда
приказывали власти, убивали на месте. Проживавшего по
адресу площадь Телеки, дом 6 пожилого мужчину, кото-
рый не мог идти, за ноги стащили по лестнице с пятого
этажа. За несчастным тянулся длинный кровавый след из
разбитого черепа. Труп бросили на улице.
Вскоре началось депортирование в Германию. Сбор-
ным пунктом служил кирпичный завод в Обуде. Отсюда
примерно 6 тысяч евреев отправили пешком по несколь-
ким маршрутам в сопровождении боевиков партии са-
лашистов. Охранники открыто издевались над евреями,
многих пытали и просто убивали. Начиная с 20 октября
жителей обозначенных звездой Давида домов, независимо
от их физического состояния, сгоняли на работы по стро-
ительству оборонительных сооружений. Среди тех, кого
привлекли к работам, был даже мужчина в возрасте 81 го-
да. Большая часть противотанковых рвов была отрыта
именно этими людьми.
Первое самоубийство еврея было зафиксировано по-
лицией в 19.32 15 октября. Первый расстрел евреев на бе-
регу Дуная служба скорой помощи датировала 23 ноября,
хотя на самом деле расстрелы велись ежедневно начиная
с 15 октября. После 25 октября никого уже не удивляли
донесения полиции следующего содержания:
«Рабочий-лаборант Андраш Питшофф, 22 года, был
выловлен сотрудниками полиции (номера жетонов 2017 и
2048) из Дуная с огнестрельными ранами.
Евреев расстреливали на причале Сеченьи, при этом
нескольким удалось спастись, спрыгнув в канал».
321
Любимым местом для массовых казней была набереж-
ная Дуная, несмотря на то что в ночное время убийцы-
салашисты стреляли плохо и их жертвам часто удавалось
спрыгнуть в ледяную воду, а затем выбраться из нее у мо-
ста или через коллектор канализации. В приведенном
ниже докладе штаба венгерского I армейского корпуса
подобный инцидент описан в характерной обтекаемой
манере:
«Рано утром 30 декабря дежурный офицер полиции
остановил пятерых мужчин с характерной еврейской
внешностью, которые были совершенно мокрыми и пы-
тались от кого-то скрыться бегством. Люди, казалось, на-
столько обезумели, что не могли объяснить, кто они такие
и как оказались в Дунае».
Сейчас, по прошествии времени, многие удивляются,
как могло дойти до случаев подобного бесчеловечного об-
ращения. Еще до конца осады представители правитель-
ства заверили швейцарского дипломата Карла Лутца в
том, что во всем городе было не более 4 тысяч боевиков
партии «Скрещенные стрелы». При нормальных обстоя-
тельствах 4 тысячи никогда не смогли бы терроризировать
целый миллион. Ни в одной из оккупированных Герма-
нией стран Западной Европы людей не казнили массово
только за их принадлежность к определенному народу, а
в Советском Союзе такие события прекратились на окку-
пированных немцами территориях после начального пе-
риода (когда зондеркоманды действовали, можно сказать,
не покладая рук, расстреливая в рвах тысячами. — Ред.).
В Венгрии немцы никого не смогли бы наказать за по-
пытку предотвратить массовую бойню, а властям достаточ-
но было лишь обеспечить соблюдение законов страны. Тем
не менее полиция, жандармерия и военные предпочитали
наблюдать со стороны за тем, как представители партии со-
вершают зверства. Это свидетельствует о том, что в то вре-
мя во всех сферах общественной жизни воцарился глубокий
кризис, что можно проиллюстрировать следующими не-
сколькими воспоминаниями современников:
«Офицер рассказал нам, что евреев раздевали до белья,
расстреливали на набережной Дуная, а затем швыряли
тела в реку. «Проблема не в том, что это делается, — про-
должал он, — а в том, что некоторым из них удалось вы-
322
жить, так как они не были добиты во время казни. И те-
перь они превратятся в мстительных свиней».
Две женщины беседуют между собой. Одна заявляет:
«Партия точно затевает что-то ужасное против тех, кто
живет в гетто». Другая говорит в ответ: «Мне очень жаль
этих бедных людей, но, наверное, все это правильно, по-
тому что им не следует давать шанс отомстить в будущем».
На улице ко мне подошел мужчина. Он бежал из Лай-
ошмиже и теперь жалеет об этом. «Я попался на удочку
пропаганды», — говорит он огорченно. Я заверил его, что
скоро ему позволят вернуться домой. В ответ он раздра-
женно проворчал: «Мне удалось заполучить два акра ев-
рейской земли. Как вы думаете, мне позволят сохранить
ее за собой?»
Партийные главари испытывали озабоченность по пово-
ду того, что творили боевики, — ведь это могло вызвать у
населения жалость к евреям. Это явно видно из тезисов к
речи парламентского депутата Кароя Мароти, в которой он
выступал за казни:
«Мы не должны допускать, чтобы отдельные эксцессы
стали причиной сочувствия к ним... Нужно предпринять
что-то и для того, чтобы остановить массовые казни в об-
щих могилах, которые происходят каждый день, а граж-
данское население не должно видеть, как убирают сразу
множество людей... Не следует вести учет казненных в об-
щем реестре».
Примерно в том же ключе высказался и комиссар по-
лиции страны Пал Ходоши:
«Дело не в том, что евреев умерщвляют; единственной
проблемой является сам метод. Надо делать так, чтобы
тела исчезали, а не оказывались на улицах».
То, как вели себя боевики партии «Скрещенные стре-
лы», можно проиллюстрировать двумя свидетельствами
очевидцев:
«На одной из улиц, ведущих к Дунаю, навстречу мне
попалась колонна из 30—40 человек, поголовно одетых
в белое. Когда они подошли поближе, я увидел, что все
мужчины и женщины были в нижнем белье, под их босы-
ми ногами поскрипывал снег и хрустело битое стекло. По-
раженный, я застыл на месте, а когда колонна подошла
совсем близко, спросил одного из партийных боевиков,
323
сопровождавших ее, кто были эти люди. Никогда не за-
буду его циничный ответ: «Избранный Богом народ». Ка-
кое-то время я стоял потрясенный, пока звуки пулеметных
очередей откуда-то со стороны Дуная не заставили меня
понять, что тот путь для всех этих людей был последним.
Они гнали евреев, как скот, по Большому бульвару.
Четверо или пятеро мальчишек из «Скрещенных стрел» в
возрасте от 14 до 16 лет конвоировали их от улицы Кеч-
кемета до моста Эржебеты. Вот, обессилев, упала пожилая
женщина. Вполне понятно, что она не поспевала за ко-
лонной. Один из юнцов принялся избивать ее прикладом
винтовки. Я был одет в военную форму и решил подойти
к нему: «Сынок, у тебя есть мать? Как ты можешь так себя
вести?» — «Но ведь это всего лишь еврейка, дядя», — от-
вечал тот».
У многих из членов партии были близкие знакомые
среди евреев, с которыми они обращались хорошо. Позже,
когда они предстали перед судом по обвинению в военных
преступлениях, эти люди пытались приводить спасенных
евреев в качестве доказательства своей симпатии ко всему
еврейскому народу. Руководитель отдела партии, ответ-
ственного за уничтожение евреев, и одновременно заме-
ститель директора отдела антропологии, отвечавший за
расовые исследования, студент факультета права Иштван
Келеченьи был готов за деньги выдавать богатым евреям
свидетельство об их арийском происхождении. Жена ми-
нистра внутренних дел Габора Вайны стала функционером
партии национал-социалистов, несмотря на наличие у нее
еврейских предков. Ей пришлось оставить эту работу лишь
после того, как ее происхождение было раскрыто, а ее муж
развелся с ней.
Иногда животная жестокость молодчиков партии «Скре-
щенные стрелы» вызывала возмущение не только у обыч-
но невозмутимых венгров, но даже и у некоторых немцев.
Пфеффер-Вильденбрух строго-настрого запретил своим
солдатам участвовать в акциях против еврейского населе-
ния. В то же время для немецкого высшего политическо-
го руководства было даже удобно, что кто-то решал «ев-
рейский вопрос» еще более жестокими методами, чем
сами немцы. Веезенмайер получил из Берлина инструкции
«всеми путями» оказывать содействие партии «Скрещен-
324
ные стрелы», так как «в наших собственных интересах
было бы, чтобы венгры вели себя по отношению к евреям
в максимально жесткой манере».
В результате развязанного партией венгерских фаши-
стов террора с 15 октября 1944 до 13 февраля 1945 г. ко-
личество евреев в Будапеште сократилось на 105 453 че-
ловека. Из примерно 50 тысяч «отданных в аренду» евреев,
которых передали немцам для использования на строи-
тельстве фортификационных сооружений еще до того, как
замкнулось кольцо окружения, примерно 7 тысяч человек
попали в советский плен и еще 6 тысяч человек погибли
за пределами Будапешта.
У угнанных на принудительные работы и переодетых в
военную форму, если они попадали в руки советских вла-
стей, было мало шансов избежать лагеря для военноплен-
ных. Даже после окончания осады города советские сол-
даты хватали людей без суда и следствия.
Большинство сотрудников полиции и жандармерии не
желали сотрудничать с боевиками фашистской партии с
самого ее создания. Например, руководство партийной
милиции в Зугло обратило внимание на то, что ее сотруд-
ники все чаще во второй раз захватывают тех, кто уже
когда-то побывал у них в руках. Тогда партийное руковод-
ство региона приняло решение, что к ликвидации неже-
лательных элементов, после того как они доставлены в
полицейские участки, должны привлекаться сами поли-
цейские. Первое подобное массовое убийство произошло
12 ноября. Тогда после церемонии открытия партийного
штаба состоялась казнь примерно двенадцати узников,
убитых на берегу ручья Ракош.
Единственный протест против этих в общем-то безза-
конных действий поступил из партийного филиала в Ан-
дьяльфёльде. Его руководитель в резкой форме высказал-
ся против того, чтобы боевики партийных организаций из
других мест оставляли «туши» [убитых евреев] в его рай-
оне, так как «данный факт было бы нелегко объяснить
населению». Среди убийц был подросток в возрасте 15 лет,
который после войны стал офицером ВВС и попал под
арест лишь в 1966 г. вместе со своими сослуживцами после
завершения расследования по делу о бывших активистах
партии «Скрещенные стрелы». Он со своими товарищами
325
принимал участие в бесчисленном количестве казней,
перед которыми приговоренные обычно подвергались изо-
щренным пыткам и издевательствам. В день Рождества
только эти активисты расстреляли более 50 человек, а все-
го они были от 1000 до 1200. Казни проводились на на-
бережной Дуная, в парке Варошлигет, у ручья Ракош, в
кузовах грузовиков прямо на ходу, в помещении прачеч-
ной в штаб-квартире партии, где допросы узников про-
должались до тех пор, пока дренажная система не забилась
от свернувшейся крови. Тела обычно оставляли на месте
казни для того, чтобы держать население в постоянном
состоянии страха. В ноябре на скамейках парка Варошли-
гет и на улице Стефании скопилось так много мертвых
тел, что для того, чтобы их убрать, потребовалось несколь-
ко дней.
Практически все активисты партии были обязаны уча-
ствовать в пытках и казнях, что являлось так называемой
проверкой на лояльность. В таких кровавых акциях уча-
ствовали подростки 14—15 лет, а также женщины. Наибо-
лее известными из них являются Вилмош Зальцер 23 лет, а
также бывшая медсестра Пирошка Дели. Боевик партии
Петер Пал Катона, участвовавший в конвоировании с тер-
ритории кирпичного завода в Обуде в гетто 1100 человек,
лично застрелил 62 пленников. Отец Кун, который органи-
зовал несколько массовых казней, признался после осады
в 500 убийствах. Его лозунгом всегда было: «Во имя Хри-
ста — огонь!»
Примерно 8 тысяч евреев были освобождены от уголов-
ного преследования благодаря своему особому статусу
перед законом. Но партия «Скрещенные стрелы» значи-
тельно сократила число таких «льготников». 71 человек,
награжденные золотой медалью Героя во время Первой
мировой войны, попадали под особый статус по распоря-
жению самого Салаши. Еще пятьсот получили иммунитет
по распоряжению министерства внутренних дел.
Уполномоченный Международного Красного Креста со-
трудник шведского посольства Карл Иван Даниэльссон был
первым, письменно выступившим в защиту евреев после
немецкой оккупации Венгрии 19 марта. Позже Рауль Вал-
ленберг (еврей по матери. — Ред.), которого направили в
Венгрию правительство Швеции, а также комиссия США
326
по делам военных беженцев, стал выдавать этим людям спе-
циальные пропуска. Эти документы не имели под собой
никакой законной силы и в дальнейшем были задним чис-
лом признаны правительством Швеции. Там говорилось,
что шведское правительство и представительство Красного
Креста в Швеции имеют особую заинтересованность в том,
кому выдан подобный документ, то есть это лицо находит-
ся под защитой правительства Швеции.
Многие «защитные» документы признавались прави-
тельством Стояи и были одобрены новым МИД Венгрии
после того, как к власти в стране пришел Ф. Салаши. Не-
смотря на то что министр иностранных дел Габор Вайна
заявил 18 октября, что «не признает ни одно рекоменда-
тельное письмо или заграничный паспорт, выданный еврею
кем бы то ни было и когда бы то ни было», салашистское
правительство под давлением заинтересованных государств
все-таки признало 34 800 подобных документов. На самом
деле в стране ходило в обращении около 100 тысяч под-
линных и поддельных документов, призванных обеспечи-
вать неприкосновенность личности их владельца, и сами
посольства старались максимально превысить имеющиеся
у них квоты на выдачу подобных бумаг. Валленбергом
были разработаны и другие способы спасти жизнь таких
людей. В первую очередь это относится к созданию «на-
ходившихся под особой охраной домов» и организации
снабжения их обитателей продовольствием и другими не-
обходимыми товарами, что часто было сопряжено с ри-
ском для жизни. Евреев призывного возраста устраивали
в особые «обеспечивающие защиту» компании по трудо-
устройству, правда, несмотря на это, 29 ноября их погру-
зили в грузовики, предназначенные для перевозок скота,
и передали немцам.
Как и представители Швеции, швейцарский дипломат
Карл Лутц, португальский дипломат Карлуш Бранкиньо и
папский нунций также выдавали евреям охранные доку-
менты. Глава представительства общества Красного Кре-
ста Фридрих Борн выдал 1300 удостоверений личности,
которые одновременно служили документами, подтверж-
дающими благонадежность данного человека. Секция В
общества Красного Креста под руководством преподобно-
го пастора Габора Стехло в рамках акции «Добрый па-
327
стырь» организовала 32 детских дома для детей, потеряв-
ших родителей, тем самым спасая их от депортации или,
того хуже, голодной смерти. Помимо перечисленного, об-
щество Красного Креста взяло под свое попечительство
18 больниц и клиник неотложной медицинской помощи.
Посольство Сальвадора распространило среди жителей
Будапешта 800 специальных удостоверений о гражданстве,
а дипломатическое ведомство Никарагуа — 500 таких до-
кументов.
Но самый большой вклад в работу по спасению евреев
внес «поверенный в делах Испании» Джорджио Перласка.
На самом деле этот человек был гражданином Италии, ин-
тернированным 19 марта 1944 г. за антигерманские взгляды.
Бежав из заключения, он укрылся в испанском посольстве,
где включился в борьбу за спасение жизней. Функционеры
венгерской фашистской партии терпимо относились к де-
ятельности посольства, надеясь, что испанский диктатор
Франсиско Франко признает режим Ф. Салаши. Однако
испанский поверенный в делах Анхель Санс-Брис имел
прямо противоположные инструкции. Время от времени он
направлял в адрес МИД венгерского правительства обод-
ряющие, но ничего не обещающие заявления, что долгое
время вводило чиновников в заблуждение. Таким образом,
посольство Испании имело возможность прибегнуть к бо-
лее активной по сравнению со своими шведскими и швей-
царскими коллегами тактике. Оно требовало от прави-
тельства партии «Скрещенные стрелы» отчета по каждому
случаю проявления жестокости, призывало создать специ-
альные поезда для евреев, имеющих документ о благона-
дежности, чтобы вывезти их за пределы страны. Здесь пре-
красно понимали, что даже если режим сочтет для себя
невозможным выполнить эти требования, то ему все равно
придется уступить в чем-то другом. 29 ноября Санс-Брис
отправился в Испанию, поскольку требование венгерского
правительства дать недвусмысленный ответ на вопрос о его
признании ослабляло его позиции в стране. Прежде чем
выехать, он обеспечил для Перласки немецкую визу и по-
обещал организовать для него бегство из страны через
Швейцарию. Но Перласка не собирался дезертировать со
своего поста. Он заявил венгерским партийным функцио-
нерам, что Санс-Брис уезжает, чтобы официально подго-
328
товить процедуру признания Испанией режима Салаши, а
на время своего отсутствия оставил его, Перласку, испол-
няющим свои обязанности. Тем самым Перласка получил
возможность спасать обитателей домов, которые находи-
лись под покровительством посольства Испании, которых
как раз собирались забрать в гетто. Вплоть до полного окру-
жения города он регулярно направлял в венгерский МИД
ложную информацию, а иногда даже не боялся прибегать к
шантажу, заявляя, что, если что-нибудь произойдет с его
подопечными, в Испании всегда найдется несколько тысяч
беженцев из Венгрии, благодаря свидетельствам которых
можно будет отыграться за это. До конца деятельности это-
го человека количество находившихся под его защитой ев-
реев выросло от 300 до 5 тысяч.
Когда Перласка признался Анджело Ротте в своей лжи,
единственное, о чем попросил его папский нунций, было
не рассказывать об этом архиепископу Веролино, который
был «настолько щепетильным, что после этого просто не
сможет спать». Но когда Перласка позже просил Ротту
пригрозить салашистскому режиму разрывом дипломати-
ческих отношений, то, по его собственным воспоминани-
ям, когда нунций ответил, что «не может так поступить
без разрешения Ватикана», он, не в силах перенести это,
наговорил священнику колкостей и выбежал вон, даже не
поцеловав перстень на его руке.
Поведение члена Еврейского совета Микшо Домонко-
ша также было не менее экстравагантным. Когда сразу же
после фашистского переворота 16 октября банда сала-
шистов попыталась немедленно разграбить штаб-квартиру
организации, Домонкош по телефону обратился за помо-
щью к суперинтенденту жандармерии Ласло Ференци. Су-
перинтендент, который отвечал за депортацию евреев,
заявил в ответ: «Ничего страшного, теперь евреи получат
то, чего хотели». Но Домонкош, не обращая внимания на
эти слова, все равно посоветовал грабителям поскорее
убираться из здания, так как, по его словам, Ференци яко-
бы, послушав его, уже направил сюда патрульные маши-
ны. И грабители повиновались. Позже, нарядившись в
форму капитана, Домонкош от имени Ференци начал раз-
давать «официальные паспорта». Тем самым он спас мно-
гих евреев от депортации, а некоторых членов Еврейского
329
совета избавил от ареста боевиками партии «Скрещенные
стрелы». Он сумел приобрети такой вес, что был даже на-
значен политическим представителем в гетто, где должен
был представлять интересы министерства обороны. Нико-
му даже в голову не пришло, что этот человек сам был
евреем. Когда действующие по соседству милиционеры
партии «Скрещенные стрелы» вылавливали за пределами
гетто евреев, им приходилось доставлять пленников на
«командный пункт», если, конечно, они не успевали сра-
зу же расстрелять их на набережной Дуная.
Принятые в 1942 г. антиеврейские законы поддержали
представители трех основных религиозных конфессий
Венгрии. Но к 1944 г., убедившись, что депортация евреев
носит антигуманный характер, многие религиозные орга-
низации принялись спасать евреев. В начале лета кальви-
нистская и лютеранская церкви направили совместное
заявление протеста премьер-министру Венгрии Стояи, а
29 июня кардинал Дьердь Юстиниан Шереди издал цир-
куляр, где выступал с осуждением преследований евреев.
В ответ Стояи запретил публикацию меморандума первых
вышеупомянутых конфессий и чтение в церквях карди-
нальского циркуляра. В течение лета, правда, вновь не до-
бившись особого общественного резонанса, епископ-каль-
винист Ласло Равас, а следом за ним и кардинал Шереди
один за другим высказались против депортаций евреев. В
письме, которое было издано через пять дней после при-
хода к власти партии «Скрещенные стрелы», епископ при-
зывал Салаши объявить Будапешт открытым городом, а в
другом послании, написанном 1 декабря, он потребовал
прекратить преследования евреев. Более мелкие религиоз-
ные организации принимали участие в спасении евреев с
ведома своих руководителей. Но все же во многих случаях
только небольшим группам, состоявшим главным образом
из новообращенных евреев, удавалось получить помощь
церкви.
Главный полицейский комендант Будапешта Дьюла
Шедей и его заместитель Дьюла Дьюлаи также пытались
помочь обитателям гетто. Было и несколько не потеряв-
ших человеческий облик представителей партии «Скре-
щенные стрелы», которые оказывали помощь в спасении
евреев. Среди них наиболее известен Пал Салаи, который
330
вышел из партии в 1942 г., а затем снова вернулся туда
после неудачной попытки М. Хорти заключить перемирие
и занял пост офицера по связям с полицией. На этом по-
сту он сумел предпринять даже больше, чем ему удавалось
сделать прежде. Он запретил выселение евреев, если оно
не сопровождалось документом о том, что их имущество
полностью вывезено из домов или квартир. Тем самым он
помог евреям сохранить от 50 до 60 процентов движимого
имущества. Он убедил партийного деятеля Йожефа Геру
выступить с протестом против жестокого обращения с ев-
реями и инициировать несколько расследований по дан-
ному поводу. Салаи снабжал Валленберга сведениями о
планировавшихся погромах в гетто, а его заместитель Фе-
ренц Перьеши лично направлялся в таких случаях в гетто,
где пытался максимально смягчить обращение с его жи-
телями.
Врач Ара Ерезян, по происхождению армянин, до сво-
его исключения в 1939 г. был заместителем руководителя
молодежной организации партии «Скрещенные стрелы».
После провала попытки перемирия он вернулся в партию
и стал вторым заместителем партийного руководителя в
VI округе. Поскольку Ерезян обладал хорошим почерком,
в результате чего взял на себя написание всех офици-
альных писем, этот человек сумел тем самым спасти не-
сколько жизней, главным образом среди тех, кто прожи-
вал на улице Ено Зичи. В швейцарском посольстве он
получил защитный документ на еврейский дом на этой
улице, после чего обратился в министерство внутренних
дел с просьбой организовать по этому адресу еврейскую
больницу, хотя официально здесь планировали создать
бесплатную клинику для членов партии. Благодаря этому
сумели выжить 400 евреев, в том числе 40 врачей.
В некоторых случаях Ерезян заслуживает отдельной
благодарности только за свою находчивость и хладнокро-
вие. В январе 1945 г. командир подразделения партийной
милиции с тридцатью подчиненными окружили здание и
объявили, что все его жители арестованы и будут казнены
согласно законам. Убедившись в том, что разрешение ми-
нистерства внутренних дел не произвело на командира
впечатления, Ерезян отвел его в сторону и убедил лично
проверить здание. Туда как раз прибыла группа раненых
331
после взрыва снаряда, и посетителям для того, чтобы по-
пасть внутрь, пришлось идти мимо стонущих умирающих
пациентов. Ерезян сам рисует ту картину в каком-то ро-
мантическом стиле:
«Выматывающая нервы проверка длилась почти полто-
ра часа, после чего он вернул мне пистолет и попросил
меня собрать врачей... Некоторым женщинам стало плохо,
а одна из несчастных, не в силах вынести обстановку не-
определенности, выбросилась из окна третьего этажа, и
санитары смогли обнаружить лишь ее мертвое тело.
Когда доктора собрались в одном из помещений, ко-
мандир встал посередине комнаты и начал говорить: «Меня
прислали сюда с приказом казнить 400 евреев, которые,
как мне сказали, скрываются здесь вместе со своим по-
кровителем Ерезяном. Я прибыл сюда с твердым намере-
нием выполнить приказ, но то, что мне пришлось здесь
испытать и увидеть, не поддается воображению. Я не ве-
рил и не думаю, что кто-то другой поверил бы в то, что
в самом центре города всего за несколько недель можно
создать настолько прекрасно организованное учреждение.
То, что вы уже сделали, и то, что продолжаете делать, яв-
ляется таким огромным достижением, что я должен по-
клониться вам за это, несмотря на то что я знаю, что все
вы евреи. С этого момента за вашу прекрасную работу я
позабочусь о том, чтобы никто больше вас не беспокоил.
Я сам прослежу за этим. Продержитесь еще несколько
дней. Войска, которые вас освободят, уже близко.
В качестве награды за ваши выдающиеся достижения и
героизм, будьте уверены, я позабочусь о том, чтобы в но-
вом государстве венгров вас не классифицировали как
просто евреев».
Еврейский госпиталь и его обитатели сумели выжить,
а сам Ерезян был арестован и отправлен в Советский Союз
по надуманному обвинению одного из врачей. Его осво-
бодили лишь через несколько месяцев. В 1981 г. он по-
лучил награду «Яд Вашем», высшее отличие для тех, кто
спас еврейские жизни.
Посольства нейтральных стран постоянно выражали
свой протест против преследования евреев. 21 октября
папский нунций Ротта более двух часов вел переговоры с
Ф. Салаши. 17 ноября он вместе с посольствами нейтраль-
332
ных государств направил ноту венгерскому правительству,
в которой потребовал немедленно прекратить депортации
евреев и обеспечить им гуманное обращение. 23 декабря
нейтральные государства направили еще одну ноту прави-
тельству, которое к тому моменту успело бежать из столи-
цы. Все посольства единодушно отказались от эвакуации.
5 января Р. Валленберг направил окончательный вариант
ноты в адрес Пфеффера-Вильденбруха.
С 12 ноября 72 здания в районе площади Святого Ишт-
вана в VI округе столицы были объявлены находящимися
под защитой посольства Швейцарии, а после 15 ноября эту
территорию официально стали называть «международным
гетто». В этих домах, пользовавшихся покровительством
иностранных посольств, предполагалось разместить всех
тех евреев, у которых были соответствующие документы,
выданные этими посольствами. Здания были рассчитаны
на 3969 человек, но в них поселились сначала 15 600 евреев,
а к концу осады эта цифра выросла до 40 тысяч. Теорети-
чески здания пользовались статусом экстерриториальности,
и каждое из них должно было охраняться двумя сотрудни-
ками полиции, но банды молодчиков партии салашистов,
не обращая на это внимания, совершали на эти дома регу-
лярные набеги.
Жить в международном гетто было гораздо опаснее,
чем в «обычном» гетто. Это объяснялось его близостью к
набережной Дуная и доступностью зданий для налетов,
что вдохновляло боевиков из партии «Скрещенные стре-
лы», которые всегда жаждали крови евреев. К концу но-
ября, когда в «обычное» гетто переселились не 100 тысяч
евреев, как это было запланировано, а всего 32 тысячи
человек, а в «швейцарских домах» попросили убежище не
7800 человек, как предполагалось, а несколько десятков
тысяч, партийные функционеры начали догадываться, что
многие выданные им документы были фальшивыми. В
этих домах обыски стали проводить в первую очередь, а
поскольку было сложно отличить настоящие документы
от подделок, жителей депортировали без разбора.
Создание отдельного квартала для евреев, у которых не
было охранных документов, началось в VII округе столи-
цы 18 ноября. Официальное распоряжение о создании на
этой территории «обычного» гетто министр внутренних
333
дел Габор Вайна отдал 21 ноября. Всем евреям, у кото-
рых не было охранных документов, было приказано при-
быть сюда до 2 декабря. 10 декабря территория гетто была
отделена от остальных районов города деревянным забо-
ром. В ней оставили для входа всего несколько ворот. В
4513 квартир поселили около 60 тысяч человек. Иногда в
одной комнате жили по 14 человек. Согласно плану, все
евреи, независимо от того, имели ли они охранные доку-
менты, в конце концов должны были быть переселены
сюда. Официальный дневной паек состоял из 900 калорий
плюс то, что прибывало в гетто по линии Еврейского со-
вета и посольств нейтральных стран. На самом деле суп,
который варили на пяти кухнях, имел не более чем 790 ка-
лорий. Иногда поставки продовольствия разворовывались
или попадали под артиллерийский обстрел. Тогда обита-
телям гетто приходилось целыми днями голодать. По при-
казу Вайны был закрыт единственный на территории гет-
то полицейский участок, и порядок на его территории
обеспечивали безоружные полицейские-евреи, на которых
молодчики партии «Скрещенные стрелы» во время своих
рейдов не обращали никакого внимания. Вот так вспо-
минают об условиях жизни в гетто в конце декабря оче-
видцы:
«На узкой улице Казинци истощенные мужчины, ссу-
тулившись и склонив головы, толкали тачку. На грохочу-
щей тележке лежали обнаженные, желтые, как воск, че-
ловеческие тела, вниз свешивалась окоченевшая рука с
черными пластырями, которая билась о спицы колеса.
Процессия остановилась у бань и осторожно свернула в
решетчатые ворота. Во дворе бань, за неряшливым фаса-
дом, лежали сложенные навалом, как распиленные брев-
на, окоченевшие трупы... Я перешел через площадь Клау-
заль. Посередине на корточках или на коленях сидели
люди. Они собрались у трупа лошади и ножами отхваты-
вали от него куски мяса. В нескольких метрах лежала го-
лова животного. Желто-синие студенистые внутренности
и слой жира виднелись через отверстия в изуродованном
теле».
Боевики партии «Скрещенные стрелы» совершили бес-
численное количество актов вандализма против обитате-
лей гетто. Они нападали даже на дипломатические миссии
334
нейтральных государств независимо от того, в каком рай-
оне города те располагались. 7 января погибли сотрудни-
ки шведского посольства, кровь пролилась и в посольстве
Швейцарии. Немцы вели себя относительно гуманно: не-
смотря на то что они часто забирали евреев для фортифи-
кационных работ, они всегда возвращали их обратно в
гетто живыми.
В период с 14 ноября 1944 по 18 января 1945 г. в гетто
ежедневно погибали около 80 человек (для сравнения, эта
цифра в мирное время составляла 8 человек). В этот пе-
риод в институт судебной медицины ежедневно доставля-
ли 50—60 трупов людей, убитых выстрелами в основание
черепа. Во время одного из таких инцидентов 28 декабря
к венгерским боевикам, вопреки приказу командования,
присоединились немецкие солдаты. Они забрали значи-
тельное количество мужчин из больницы на площади Бет-
лена Габора, отконвоировали их на набережную Дуная,
где расстреляли. Количество самоубийств, совершавшихся
евреями в течение одной недели, превышало среднее чис-
ло самоубийств за год во всей Венгрии за 1943 г. «Своди-
ли счеты с жизнью старики, молодые девушки, беремен-
ные женщины. Некоторые матери наносили не желавшим
присоединиться к ним дочерям удары скалкой, а потом
укладывали их у газовых плит с открытой конфоркой».
3 января уполномоченный министерства внутренних дел
по размещению евреев Иштван Лёчей отдал распоряжение
срочно сформировать двенадцать еврейских трудовых пол-
ков. Этот приказ просто невозможно было выполнить, так
как к тому моменту истощенные обитатели гетто просто
не могли уже работать.
1 января 1945 г. специальный представитель Салаши
Эрнё Вайна подготовил свой первый приказ, согласно ко-
торому все население международного гетто должно было
быть переведено в «обычное» гетто, как было сказано в
тексте, «по соображениям военной необходимости», но на
самом деле это делалось, чтобы облегчить убийство этих
людей. 4 января он повторно издал этот приказ, и на этот
раз даже Валленберг не нашел возможности избежать его
выполнения. 5 и 6 января 5 тысяч обитателей «шведских
домов» под налетами советских истребителей отправились
в «обычное» гетто. Правительство салашистов заявило, что
335
раз другие государства не признают его, то и оно, в свою
очередь, не обязано придерживаться никаких международ-
ных соглашений. 7 января, после того как Р. Валленберг
пообещал, что поставки дополнительного продовольствия
для гетто будут осуществляться по линии партии «Скре-
щенные стрелы», «эвакуация» была приостановлена, но в
тот же день боевиками-салашистами было совершено на-
падение на один из «шведских домов». Оттуда угнали при-
мерно 130 человек, которых отвели на берег Дуная, где
расстреляли из пулеметов. Выживший очевидец тех собы-
тий писал:
«После меня допрашивали мою мать, которой было
67 лет. Ее раздели донага, и трое бандитов принялись из-
бивать ее резиновыми дубинками. Когда женщина упала,
ее топтали ногами, вырывали ей волосы. После этого...
меня снова избивали втроем... В полночь мне пришлось
отправиться в подвал, где в линию построились примерно
30 палачей. Все они были вооружены дубинками, ремнями
и палками, и все они разом набросились на меня. Из под-
вала меня отправили в прачечную, где уже находилось
около 30 человек, избитых до крови. В подвале молодых
женщин раздевали и избивали резиновыми дубинками.
В большом зале один из боевиков-салашистов по имени
(Денеш) Бокор обратился ко мне, заявив, что намерен
продемонстрировать мне «силу настоящего венгерского
удара», и тут же нанес удар в лицо. После этого я должен
был стоять в дверях, где меня стали избивать ногами. Тем
же издевательствам подвергались и шестидесятилетние
женщины. Нас избивали, пока мы не упали. В три часа
нас связали вместе попарно кожаными ремнями и куда-то
повели, как мы подумали, в гетто. Я постоянно наблюдал
за тем, как они держат свои винтовки и пулеметы. На
Цепном мосту находился немецкий пост, который дал раз-
решение на проход нашей группе из 45—50 человек. На
мосту конвоиры взвели оружие, что было опасным при-
знаком. Я старался ослабить ремень. Нас связали вместе
с мужчиной по фамилии Гутман, на котором не было ни-
чего, кроме кальсон и пижамы. Когда с Цепного моста мы
свернули на берег Дуная, я понял, что положение безвы-
ходное. Я отпустил свою мать и полностью ослабил ре-
мень. Через 20 м нас остановили и заставили построиться
336
на берегу лицом к реке. Потом нам объявили, что здесь
нас собираются расстрелять. Вместе с Гутманом я первым
оказался на берегу Дуная. Главарь наших палачей, коре-
настый малый с небольшими усиками, приказал мне отой-
ти чуть дальше. Я притворился, что выполняю его приказ,
и бросился в Дунай в тот момент, когда ударили пулемет-
ные очереди. Из воды мне было слышно, как они убивали
50 человек».
Обер-лейтенант Иван Херманди рассказывает о похо-
жей казни на берегу Дуная:
«Я выглянул из-за угла концертного зала Вигадо и уви-
дел, как жертвы выстраиваются в длинную очередь на
рельсах трамвая номер 2. Все они уже совершенно сми-
рились со своей участью. Те, что стояли ближе к Дунаю,
были уже раздеты; остальные медленно брели за ними,
раздеваясь на ходу. Все происходило в полном молчании,
которое прерывалось лишь парой ружейных выстрелов
или короткой пулеметной очередью. В полдень, когда ни-
кого из них уже не осталось, мы снова посмотрели на это
место. Мертвые окровавленные тела лежали на льдинах
или плавали в воде Дуная. Среди них были женщины,
дети, евреи и неевреи, солдаты и офицеры».
Для того чтобы прекратить непрекращавшиеся крова-
вые казни, 10 января в гетто были направлены 100 сотруд-
ников полиции, но уже на следующий день 45 евреев были
убиты на улице Вешелени, всего в паре шагов от полицей-
ского поста. Их тела сложили в парке синагоги на улице
Казинци и на площади Клаузаль, поскольку ни у кого не
было ни времени, ни желания следовать циничному со-
вету бывшего члена международной комиссии по рассле-
дованию массовой казни польских офицеров профессора
медицины Ференца Оршоша: «Бросайте мертвых евреев в
Дунай, нам не нужна еще одна Катынь».
16 января, когда советские войска вышли к Большому
бульвару в районе гетто, салашисты решили организовать
погром. Об этом стало известно Палу Салаи, офицеру по
связям с полицией при партии «Скрещенные стрелы».
Салаи позвонил Эрнё Вайне, и тот заявил, что в курсе
запланированного погрома и не намерен этому мешать.
Посоветовавшись с Валленбергом, Салаи обратился к ко-
мандующему немецким гарнизоном в Пеште генералу
337
Шмидхуберу и предупредил его об ответственности за
действия своих подчиненных. Шмидхубер сразу же вы-
звал к себе Вайну, а также немецких и венгерских вдох-
новителей этого плана, арестовал одного из унтер-офи-
церов СС и запретил погром. Для того чтобы обеспечить
выполнение своего распоряжения, он направил в гетто
подразделение немецких солдат.
17 января советские войска вышли к окраине гетто на
улице Вешелени. Доктор импровизированной еврейской
больницы, расположившейся в доме номер 44, Ласло Бе-
недек убедил расчет развернутой здесь венгерской батареи
зенитных орудий отказаться от боя. Он сжег форму сол-
дат, превратив их в своих пациентов. На следующий день,
после коротких уличных боев, территория гетто была
освобождена.
Но в Буде преследования евреев продолжались. 14 янва-
ря банда боевиков-салашистов из их штаба на улице Не-
метвёлди во главе с отцом Куном убила 170 пациентов и
других евреев, которые скрывались в еврейской больнице
на улице Марош. 19 января они же истребили 90 человек
в еврейском приюте на улице Альма, а 21 января — еще
149 человек в больнице на улице Варошмайор. В больнице
на улице Варошмайор они приказали выйти вперед всем,
кто не может доказать свою принадлежность к христианам.
Некоторые из тех, кто попытался предъявить свои поддель-
ные документы, были застрелены на месте. Остальным при-
казали построиться на улице якобы для того, чтобы быть
отконвоированными в гетто в Пеште (которое в то время
уже находилось под контролем советских войск и куда в
любом случае невозможно было бы добраться, так как мо-
сты через Дунай были взорваны). Всех, кто построился,
сразу же расстреляли. Пациентов, которые не могли ходить,
убивали прямо в отделениях вместе с медицинским персо-
налом. Их предсмертные крики слышались в течение двух
часов. Выжить удалось всего одной женщине, которая спря-
талась среди трупов на улице.
Все та же банда напала и на высокопоставленных офи-
церов полиции, отвечавших за безопасность начальника
полиции Дьюлы Шедея. Сначала они просто разоружили
полицейских и ушли. Но в полночь молодчики вернулись
уже вместе с отцом Куном. Полицейских поставили у сте-
338
ны, где отец Кун начал их избивать за то, что те «прячутся,
когда другие ведут героическую борьбу за победу на фрон-
те». Шестерых из полицейских забрали в штаб-квартиру
партии. Седьмой, старший инспектор Ласло Белички, ко-
торый все это время прятался в туалете, предупредил Ше-
дея. Однако подразделение полиции, отправленное для
освобождения захваченных товарищей, тоже было разору-
жено салашистами. «Братцы, да здесь сам доктор (Имре)
Марошвёлдьи из следственной тюрьмы!» — воскликнул,
увидев пленников один из бандитов, бывший уголовник.
Многие хорошо знали в лицо захваченных офицеров: ведь
в их обязанности входили в том числе и допросы задержан-
ных опасных преступников.
И теперь наконец пришло время расплаты: «Дверь рас-
пахнулась, и оттуда первым рванулся отец Кун, чтобы на-
чать расправу. Ударив кулаком одного из задержанных, он,
немного подумав, решил, что этого мало, и снова сильно
ударил свою жертву уже открытой рукой. «Ну что, ублюдок,
вот мы тебя и поймали!» — воскликнул он и толкнул плен-
ника в комнату, откуда только что вышел сам». Узников
сумели освободить только после подхода к зданию второго
усиленного подразделения полиции. Отец Кун и его со-
общники были арестованы, но во время прорыва самому
Куну удалось скрыться. Главарь банды Петер Чабо вел по-
дробный дневник, который закопал вместе со своими до-
кументами и фотографиями. Позже эти улики случайно
обнаружили и передали в полицию. Содержавшиеся в до-
кументах точные описания преступлений, в том числе из-
насилование монахинь, позволили привлечь к суду и других
членов преступной группы, которые скрывались от право-
судия. В конце концов отец Кун был приговорен Народным
судом к смерти и казнен.
СОПРОТИВЛЕНИЕ
Внутреннее сопротивление в Будапеште фигурирует во
многих венгерских исследованиях, опубликованных после
1945 г., в основном потому, что коммунистическое госу-
дарство было заинтересовано в том, чтобы подробно опи-
сывать антифашистскую деятельность в стране. В венгер-
340
ских и немецких документах того времени об этом почти
не упоминается, поскольку оно практически не оказывало
влияния на исход войны.
Воевавшие против советских войск подразделения редко
подвергались нападениям со стороны групп Сопротивле-
ния. Немцы, которых венгры не считали своими врагами,
также редко были объектами атак. Поэтому руководитель
гестапо в Будапеште Альфред Тренкер с полным основа-
нием заявил, что для немцев опаснее провести один день
в Югославии, чем целый год в Венгрии. В то же время все
боялись и ненавидели салашистов. По немецким данным,
к сторонникам режима можно было причислить всего
лишь 3—5 процентов венгерских офицеров, большинство
из которых отвергали ультраправую риторику. Соответ-
ственно, представители Сопротивления сосредоточились
в основном на спасении жизни людей, саботировании де-
портаций, а в дальнейшем на наращивании масштаба во-
оруженной борьбы против подразделений партии, включая
нападения на ее штабы.
После салашистского переворота некоторые политиче-
ские деятели, которым пришлось уйти в подполье, посте-
пенно начали включаться в движение Сопротивления. На
основе действующего со дня немецкой оккупации подполь-
ного Венгерского фронта 9 ноября был создан Освободи-
тельный комитет венгерского национального возрождения
(MNFFB), председателем которого стал Эндре Байчи-Жи-
лински, а его заместителем — Янош Чорба. Военная орга-
низация в рамках комитета была создана 11 ноября, и ее
возглавил генерал-лейтенант Янош Киш, а его заместите-
лем стал майор Енё Надь. Здесь же работали офицеры шта-
ба Вильмош Тарчаи, Пал Немет, Иштван Белезнай, офице-
ры технических служб Йожеф Кёваго, Пал Алмаши и Имре
Радваньи, капитан гусарской дивизии Кальман Реваи и
многие другие. В комитет влились многочисленные под-
польные организации, входившие прежде в Венгерский
фронт: независимая партия мелких землевладельцев, со-
циал-демократическая партия, ассоциация легитимистов
Двойного креста, Венгерская коммунистическая партия и
национальная крестьянская партия.
В надежде не допустить осады и разрушения Будапешта
руководство комитета планировало открыть линию фронта
341
перед советскими войсками и одновременно организовать
восстание. Оно даже обратилось к командиру венгерской
10-й пехотной дивизии Шандору Андрашу и некоторым
подразделениям КИШКА с соответствующим предложе-
нием. 13 ноября на советскую сторону перебежал в каче-
стве представителя Венгерского фронта начальник опера-
тивного отдела венгерского VI армейского корпуса майор
Эрнё Симоноффи-Тот. Несколько предыдущих дней он
был занят тем, что за закрытыми дверьми диктовал своему
секретарю то, что позже оказалось описанием систем ПВО
и инженерных укреплений столицы. Позже майор стал
пропагандистом Красной армии и призывал венгерских
солдат переходить линию фронта.
22 ноября члены военного руководства в комитете были
арестованы во время одного из совещаний после преда-
тельства капитана Тибора Микулича. Лидер крестьянской
партии Имре Ковач спасся только потому, что опоздал на
совещание:
«Я услышал выстрелы неподалеку от здания оперы. Я
ускорил шаг и вскоре увидел то, во что мои глаза отказы-
вались верить: район оперного театра был похож на поле
боя. Со стороны ворот, из-за деревьев, из-за столбов с
афишами жандармы и партийные боевики, не жалея па-
тронов, вели огонь по легковому автомобилю, из которо-
го ожесточенно отстреливались. На дороге лежали тела
четырех жандармов, накрытые солдатскими шинелями».
Перестрелку завязали прапорщик Пал Сеченьи и лей-
тенант Янош Мешшик, которые тоже опоздали на встречу.
Оба погибли, а более 30 человек было арестовано. Позже
большая часть членов организации, в которой насчитыва-
лось несколько сотен человек, также была арестована.
Янош Киш, Енё Надь и Вильмош Тарчаи особым трибу-
налом венгерской армии были приговорены к смертной
казни. Приговор был приведен в исполнение 8 декабря в
военной тюрьме на бульваре Маргит. 24 декабря в Шо-
пронкёхиде был повешен Эндре Байчи-Жилински. Боль-
шинство других членов организации получили тюремные
сроки от 10 до 15 лет.
Движение Сопротивления, в которое входили студен-
ты университета, бойцы КИШКА и другие, организовал
штаб-капитан Золтан Мико, который был офицером шта-
342
ба Верховного командования и занимался вопросами ор-
ганизации обороны города. Мико также входил в комитет,
но сумел избежать ареста. Обязанностью Мико был надзор
за деятельностью подразделений КИШКА, а в конце но-
ября ему было поручено создание диверсионно-разведы-
вательных подразделений «Пронай», а также подразделе-
ния расследований при жандармерии. В начале ноября им
был создан батальон «Дьёрди» («Гергей»), диверсионное
подразделение, главной задачей которого было обеспе-
чение подлинными документами членов Сопротивления,
находившихся на нелегальном положении, то есть дезер-
тиров, активистов-леваков, объявленных вне закона по-
литиков и боевиков. Официально подразделение входило
в организацию «Пронай» и партию «Скрещенные стрелы».
Через Валленберга Мико регулярно отправлял продукты,
которые выделялись на нужды батальона, в «находившиеся
под защитой дома». Благодаря связям с Государственным
центром по безопасности и суперинтендентом Лайошем
Кударом в ноябре в международное гетто было отправлено
подразделение жандармерии, которое несколько раз всту-
пало в перестрелку с мародерами из партии «Скрещенные
стрелы».
В течение одного месяца бойцы батальона «Дьёрди»
проходили тренировки совместно с подразделениями
«Пронай» и при этом умудрялись тайно выполнять акты
диверсий и нападать на членов партии салашистов. 24 но-
ября один из бойцов, еврей, дезертировавший во время
отбывания трудовой повинности, был опознан дежурным
унтер-офицером на продовольственном складе «Пронай».
При аресте в кармане у него обнаружили желтую еврей-
скую звезду. Еще десять дезертиров-евреев были выявле-
ны в батальоне сотрудниками тайной полиции партии
салашистов. Все они были казнены 4 декабря в тюрьме на
бульваре Маргит. Под предлогом необходимости «обуче-
ния» бойцов батальона, ссылаясь на требование немецкой
стороны подготовить партизан из числа боевиков партии
«Скрещенные стрелы», Мико отвел подразделение к горам
Бёржёнь (низкогорье, высота до 939 м), севернее Эстерго-
ма на левом берегу Дуная.
В организацию Мико входили примерно 800 вооружен-
ных боевиков, в том числе 250 бойцов батальона «Дьёрди»,
343
примерно 500 членов различных подразделений КИШКА
и еще 50 человек, которые составляли его личный штаб,
который расположился в доме номер 54 по улице Бимбо.
Такой значительный контингент, казалось, был способен
решать масштабные задачи. 20 декабря Имре Ковач и еще
три члена комитета встретились в горах Бёржёнь с совет-
скими представителями для обсуждения возможности вы-
ступить на стороне новых союзников. Но офицеры совет-
ской контрразведки, заподозрив Ковача в двойной игре,
арестовали его и продержали под арестом до конца фев-
раля.
Поскольку кольцо окружения уже почти сомкнулось,
Мико вынашивал планы предательства. Он собирался от-
крыть фронт перед советскими войсками в Зугло и в рай-
оне Рожадомб. 25 декабря бойцы университетского бата-
льона доставили в его подразделение советского пленного
по фамилии Крылов. Тот жил в Венгрии со времен Пер-
вой мировой войны и был направлен в Будапешт как со-
ветский разведчик, после того как попал в советский плен
в районе Сентендре. Мико отправил Крылова к русским
как посредника. Получив от немецкого командования раз-
решение возглавить участок обороны в районе холма Ро-
жадомб, он поднял своих бойцов по тревоге. Однако вме-
сто 300—400 человек, как он рассчитывал, прибыло всего
около семидесяти: большинство либо не пожелало риско-
вать жизнью, либо просто не смогло переправиться через
Дунай из Пешта в Буду.
В отчаянии Мико решил обратиться к командиру уни-
верситетского батальона капитану Шипеки Балашу, сво-
ему бывшему однокашнику по военной академии, кото-
рого он рассчитывал склонить к предательству. Шипеки
принял Мико, прибывшего к нему в сопровождении вось-
ми человек охраны, включая обер-лейтенанта Вильмоша
Бондора, кавалера многочисленных наград, за агента-про-
вокатора и не давал определенного ответа. Тогда Мико
привел свой последний аргумент:
«Я еще не говорил тебе всей правды, которая держится
в строгом секрете. Разногласия между немецким и венгер-
ским командованием стали настолько острыми, что сего-
дня вечером ожидается крутой поворот. Сегодня в восемь
часов вечера на четырех важнейших участках фронта вен-
344
герские войска сложат оружие и сдадутся советским сол-
датам».
Когда Шипеки Балаш в ответ заявил, что намерен на-
вести об этом справки в штабе корпуса, Мико понял, что
его блеф разгадан. Некоторые из его людей решили, что
им следует повременить с прямой изменой и как можно
скорее скрыться. Сам Мико со своим секретарем скрылся
в турецком посольстве, где благополучно пережил осаду.
Прочие решили пока не разбегаться в надежде на пере-
мену в обстановке, пусть даже Шипеки Балаш и отказал-
ся по собственной инициативе переходить на сторону про-
тивника.
По поводу того, что произошло потом, существует две
версии. Если верить Бондору и его товарищам, Шипеки
Балаш просто предал их. Сам же Шипеки Балаш настаи-
вает на том, что у него были все основания не доверять
Мико, так как никто из представителей командования
корпуса даже намеком не подтвердил свою готовность
перейти на сторону новых союзников, а сам он не мог
спросить их об этом напрямую, так как не был ни в ком
из них уверен. Он заявил, что уже собирался выходить из
штаба, когда к нему подошел старший инспектор жандар-
мерии со словами:
«Он спросил меня, кто я такой, а потом осведомился,
доложил ли я о том, что Мико предложил мне стать пре-
дателем. Я ответил, что не делал этого. Тогда он отвел
меня к незнакомому полковнику, который представился
начальником отдела 1В штаба корпуса. Полковник встре-
тил меня словами, что ему жаль, что я сам не доложил
добровольно о том, что меня склоняли к измене. Мне
предложили рассказать все так, как оно было на самом
деле, если я не хочу оказаться в еще более ужасном по-
ложении, чем то, в котором уже нахожусь».
Тайная полиция салашистов держала группу Мико под
постоянным наблюдением с 26 декабря, когда бойцы уни-
верситетского батальона задержали нескольких советских
военнослужащих в гражданской одежде и с документами,
подготовленными Мико. Бондора и его товарищей вызва-
ли на улицу Бимбо якобы на совещание, где все они были
арестованы. После окончания осады Мико и Бондор были
арестованы уже русскими и приговорены к смертной каз-
345
ни за шпионаж. Бондору приговор заменили на 25 лет тю-
ремного заключения, а Мико был казнен в Одессе 15 ав-
густа 1945 г. Ему не помогло даже то, что он добровольно
пошел на сотрудничество с советской стороной: в част-
ности, он помогал разоблачать членов партии «Скрещен-
ные стрелы» среди военнопленных.
Многие венгерские офицеры перешли на советскую сто-
рону после неудачной попытки М. Хорти заключить пере-
мирие. Среди них командир 10-й пехотной дивизии пол-
ковник Шандор Андраш, с которым вместе перешел на
сторону противника начальник отдела разведки и контрраз-
ведки дивизии, а также начальник штаба VII армейского
корпуса полковник Отто Хатсеги-Хатц, который в качестве
военного дипломата принимал участие в мирных перегово-
рах. 7 ноября 1944 г. полковник бежал в Сегед, где передал
советской стороне подробные планы рубежа «Маргит». По-
сле этого он вел пропаганду среди венгерских солдат по за-
данию советского командования, а с февраля по 5 апреля
1945 г. занимал пост офицера связи советского военного
командования в Будапеште. Был арестован по ложному до-
носу органами НКВД и приговорен к пятнадцати годам в
исправительно-трудовых лагерях, где провел семь лет. По-
сле дополнительного расследования дела был оправдан и
отпущен на свободу 30 июня 1955 г.
Главный квартирмейстер I армейского корпуса Дёзё
Немет играл в Сопротивлении особенно важную роль. Он
передавал фальшивые документы тем, кто находился под
угрозой ареста, помог склонить к предательству Симоноф-
фи-Тота, укрывал советских военнослужащих и оказывал
содействие в разрушении обороны столицы. Когда угроза
окружения стала неизбежной, именно Немет стал ини-
циатором того, чтобы переместить склады продовольствия
поближе к окраинам города, чтобы советские войска по-
скорее смогли добраться до них. По его приказу значи-
тельную часть боеприпасов продолжали держать в желез-
нодорожных вагонах на станции Маргит, где, как надеялся
Немет, советская артиллерия их уничтожит. Так и случи-
лось, однако вместе с вагонами было уничтожено и не-
сколько близлежащих зданий, жители которых погибли.
Вместе со своим штабом Немет перебежал на советскую
сторону 7 февраля 1945 г. После этого он в качестве ко-
346
мандира роты воевал против немецких и венгерских сол-
дат гарнизона, был ранен в бою. В 1949 г. особым трибу-
налом он был приговорен к смерти и казнен.
Венгерский студенческий фронт освобождения был
создан 7 ноября после слияния нескольких университет-
ских организаций. Во главе фронта стояли Ласло Кардош,
Шандор Киш и Тибор Зиманьи, представители радикаль-
ного крыла студенческого движения. Многие из членов
организации являлись одновременно бойцами универси-
тетского батальона, батальона «Дьёрди» и батальона Ми-
хая Танчича.
Из-за нелегальной газеты, которую издавал фронт, на
эту организацию обратили внимание в тайной полиции
партии салашистов. 12 декабря ее сотрудники совершили
рейд в штаб-квартиру организации и арестовали много ее
членов.
Батальон имени Михая Танчича, получивший офици-
альное название 1-й венгерский университетский разве-
дывательный батальон, был укомплектован в основном
бойцами Национальной гвардии и студентами Будапешт-
ского университета. В его составе было около 350—400 сол-
дат. В батальоне готовились фальшивые документы, его
бойцы совершили несколько нападений на немецких сол-
дат и на функционеров партии «Скрещенные стрелы».
Когда попытка батальона перейти на сторону противника
была блокирована силами партийной милиции и немец-
ких войск, солдаты батальона рассеялись по городу и ста-
ли дожидаться прихода советских войск.
После оккупации страны немцами в различных государ-
ственных структурах страны и ее столицы стали создавать-
ся многочисленные группы Сопротивления. Их деятель-
ность была направлена в основном на изготовление и
распространение различных документов, обеспечивавших
неприкосновенность лиц, которым угрожали репрессии и
преследования. Ядром организованного Сопротивления
стала рота КИШКА VI округа столицы, силами которой
была совершена неудачная попытка захвата здания ратуши
столицы и ряда других государственных учреждений. От-
сюда поддерживалась связь с другими группами, в частно-
сти на оружейном заводе MAVAG, возглавляемыми Эндре
Миштетом и Ференцем Кочкашем, которые передали пред-
347
ставителям Венгерского подпольного комитета несколько
противотанковых орудий. 19 ноября ряд членов Сопротив-
ления КИШКА, а также их сообщники в MAVAG были
разоблачены.
Движение за освобождение Венгрии во главе с Фридь-
ешем Пишки-Шмидтом смыкалось с социал-демокра-
тической партией и относилось главным образом к ин-
теллектуальной оппозиции. Оно образовалось в 1943 г. и
пользовалось молчаливой поддержкой в правительстве
Миклоша Каллая. В распоряжении этой организации име-
лась своя подпольная радиостанция, а также газета под
названием Feltamadas. После немецкой оккупации орга-
низация заметно активизировалась, а после переворота
салашистов стала издавать нелегальную газету Szabad-
sagharc. По согласованию с заместителем председателя
Освободительного комитета Арпада Сакашица была также
создана особая боевая группа для защиты подпольного из-
дательства Legradi от возможного нападения. В бою, раз-
вязавшемся 25 декабря, командир группы Бела Штоллар
и двадцать три его товарища были убиты, но типографию
удалось спасти, так как рабочие разобрали большую часть
оборудования по домам.
Организация «Будущее» группы «Восток» состояла из
гражданских лиц, а также кадетов охранного батальона.
Эти люди планировали заняться спасением предназначен-
ных к уничтожению и поэтому заминированных силами
гарнизона жилых зданий и промышленных предприятий.
Однако 10 ноября 27 человек, в том числе руководитель
группы и одновременно командир 2-й роты охранного ба-
тальона капитан Шандор Фурьеш, были арестованы, и
организация распалась.
Братство школы маристов помогало скрываться беглым
евреям, французам-эльзасцам из войск СС, французским
и бельгийским военнопленным. Члены организации были
арестованы солдатами вермахта 19 декабря, но тем, кому
они помогали, удалось спастись.
Поэт Жени Варнай и лауреат Нобелевской премии в
области биохимии Альберт Сент-Дьёрди начали создавать
группу Сопротивления с самого первого дня немецкой ок-
купации. В группу вошли несколько сотрудников речной
полиции, а также управляющий заводом «Таурус». После
348
попытки Хорти заключить перемирие Сент-Дьёрди укрыл-
ся в посольстве Швеции, а члены группы создали базу в
пещере горы Ференц-Хедь. В начале декабря немцы орга-
низовали налет на базу и арестовали обитателей пещеры.
С сентября 1944 г. в Коммунистической партии Вен-
грии существовали две враждебно настроенные по отно-
шению друг к другу фракции. Первую возглавлял Пал Де-
мени, второй, той, что всегда следовала директивам,
поступающим из Москвы, была поставлена задача созда-
вать компактные группы Сопротивления. Лидеры промо-
сковской фракции пережидали осаду в квартире на буль-
варе Хунгария и в подвале дома на улице Франции. Ее
возглавил Дьёрдь Ачель, который при Кадаре стал видным
деятелем в области культуры. В военный комитет фракции
входили Дьёрдь Палфи-Остеррейхер, Лайош Фехер и Лас-
ло Шолиом. Янош Кадар был назначен офицером по свя-
зи. Их задачей было организовать, вооружить и руково-
дить операциями «групп действия» «Сир», «Лаци», «Маро»
и других. В Чепеле, где ничего нельзя было поделать без
помощи Демени, обе фракции вместе с социал-демокра-
тами создали «комитет 13-ти», задачей которого была ко-
ординация действий сил Сопротивления, заключавшихся
в первую очередь в недопущении вывода из строя про-
мышленных предприятий, саботировании производства
вооружений, в том числе ракет, известных как «оружие
Салаши».
Самой важной операцией сил Сопротивления в Чепеле
было недопущение эвакуации населения. 4 декабря на ули-
цах появились плакаты, где жителей призывали эвакуиро-
ваться в течение 24 часов. Это вызвало общее возмущение,
и несколько тысяч жителей собрались у городской ратуши,
разбили окна здания и организовали спонтанную демон-
страцию против немцев и салашистов. Венгерские солдаты
и сотрудники полиции обещали выступить на стороне ми-
тингующих. Прибывшим на место боевикам партии «Скре-
щенные стрелы» пришлось спасаться бегством после того,
как часть из них забросали камнями, а прочих избили вен-
герские женщины. Настрой против эвакуации настолько
овладел жителями, что демонстранты нападали на тех, кто
все-таки решил повиноваться распоряжению, и разбрасы-
вали их имущество.
349
5 декабря к протестующим присоединились главный
нотариус и его помощник, которые выкрикивали лозунг:
«На их стороне правда, и мы больше не сдвинемся ни на
дюйм». Их арестовала милиция салашистов, и когда на-
селение стало требовать освобождения задержанных, то
были арестованы еще восемь рабочих. Четверо вооружен-
ных коммунистов напали на штаб-квартиру партии и
освободили пленников, при этом коммунист Ласло Кор-
мош успел застрелить троих салашистов, прежде чем был
убит сам. Затем демонстранты от здания ратуши двину-
лись на главную площадь города, где их обстрелял немец-
кий патрульный на мотоцикле, убив женщину, что еще
больше разъярило толпу. 6 декабря солдаты начали раз-
давать населению оружие, и эвакуация совсем прекрати-
лась.
В Пештсентлёринце эвакуация также вызвала протесты
населения. Здесь оппозиция обратилась к властям с требо-
ваниям отменить это распоряжение, которое в любом слу-
чае невозможно было выполнить из-за недостатка войск.
В ноябре в районе Кёбанья усилиями Кароя Киша и
Иштвана Хорвата была создана группа Сопротивления,
насчитывающая сорок членов. Им удалось похитить со
станции Ференцварош целый вагон с оружием, взрывчат-
кой и военной формой. Со всем этим они влились в со-
став КИШКА. Одетый в форму КИШКА кто-то из бое-
виков застрелил руководителя районной организации
салашистов «брата» Яноша Чордаша и еще двух партий-
ных функционеров. Наиболее значительными среди мно-
гочисленных акций группы были взрыв штаб-квартиры
салашистов в Ракошкерестуре, а также совместная с груп-
пой Штоллара оборона издательства «Легради».
Еще одной заметной группой коммунистического Со-
противления была пештская организация под руковод-
ством Ласло Фёльдеша. Всем известны ее действия по
спасению водонапорной башни в Уйпеште, которую в де-
кабре заминировали боевики-нилашисты, а также взрыв
штаб-квартиры салашистов в Уйпеште после освобожде-
ния оттуда сорока восьми политических заключенных,
арестованных и помещенных там 9 января. Во время опе-
рации двенадцать членов подпольной группы вошли в зда-
ние в форме тайной полиции «Скрещенные стрелы», по-
350
требовали, чтобы заключенных передали им «для казни»,
а затем по дороге к Дунаю освободили их. После этого они
вернулись в здание и оставили там бомбу из 14 кг пикри-
новой кислоты, снабженную часовым механизмом, заявив,
что хотят оставить на хранение золото. Прежде чем обман
раскрылся, 28 боевиков-салашистов были похоронены под
обломками здания. Всего группой в Уйпеште было про-
ведено 53 акции, в результате которых режиму был нане-
сен существенный ущерб.
Было еще несколько случаев, когда партизаны-комму-
нисты использовали бомбы. 6 октября группой «Маро» был
взорван памятник бывшему премьер-министру страны
Дьюле Гёмбёшу, который придерживался правых взглядов.
22 ноября группа «Сир» взорвала гостиницу «Метрополь»,
где проживали высокопоставленные немецкие офицеры.
2 декабря та же группа подготовила и осуществила взрыв
колонн у входа в городской театр, где должен был про-
ходить съезд партии «Скрещенные стрелы». 3 декабря по-
следствия взрыва были ликвидированы, однако в тот же
день боевики группы «Маро» бросили две ацетоновые
бомбы в собравшуюся у здания толпу. Благодаря таким
впечатляющим действиям коммунистам удалось не допу-
стить проведения первого и единственного массового ми-
тинга, запланированного правящим режимом.
Впоследствии несколько членов группы «Сир» были аре-
стованы, до конца декабря удалось спастись лишь Габору
Чиллику. Он сразу же провел реорганизацию и возобновил
боевую работу. По иронии судьбы 13 января этот человек
был арестован уже советскими представителями. Дальней-
шая судьба Дезё Вейнбергера, который носил псевдоним
Сир, не известна. Он пропал в обширной сети лагерей
ГУЛАГа. Новые «освободители» подозревали всех, и после
того, как прошла первая волна арестов, советские офицеры,
у которых было теперь много времени, часто забирали и
бойцов Сопротивления вместе со всеми прочими.
Организованную активистом коммунистического сою-
за молодежи Лайошем Турчаньи группу «Сагвари» постиг-
ла та же судьба. Ее члены «позаимствовали» необходимые
им форму, документы и канцелярские принадлежности,
после чего, назвавшись бойцами 10-го механизированно-
го батальона химической защиты, заняли помещения, ко-
351
торые прежде занимала организация под названием На-
родный союз немецкой молодежи. Маскируясь подобным
образом, они сумели осуществить несколько вооруженных
операций. В конце концов все они были захвачены в плен
советскими солдатами и были освобождены из тюрьмы
Гёдёльлё только после активного вмешательства коммуни-
стической партии.
Четырнадцать членов коммунистической «Красной бри-
гады» были разоблачены и арестованы нилашистами 2 ян-
варя. В отделении тайной полиции все они подвергались
жестоким пыткам. Хуже всего пришлось Эве Браун. Как
вспоминает один из ее товарищей:
«Пока меня допрашивали, я слышал доносившиеся из
соседней комнаты ужасные крики и шум. Допрашивавший
меня жандарм вел себя довольно прилично. Когда он об-
ратил внимание на то, что я прислушиваюсь к крикам в
соседнем помещении, он объяснил мне, что там «обраба-
тывают» Эву Браун. По его словам, ее насиловали дере-
вянным обрубком. Когда меня вели обратно через ту ком-
нату, я видел, что Эва Браун лежит на полу полураздетая
и рыдает».
В конце января многие из пленников были казнены
венгерскими жандармами во дворе Королевского дворца.
Еврейское Сопротивление боролось в основном за то,
чтобы спастись. В 1943 г. руководитель венгерских сиони-
стов и Будапештского комитета по спасению евреев Отто
Комоли (Натан Кон) вступил в контакт с представителями
Венгерского фронта. До немецкой оккупации была нала-
жена помощь беженцам из соседних стран, которым пре-
доставлялось убежище в Венгрии и Румынии. В сентябре
1944 г. представитель Международного Красного Креста в
Будапеште Фридрих Борн назначил Комоли руководите-
лем секции «А» отдела международных дел. На самом деле
этот отдел являлся прикрытием для сионистов, а одна из
его секций была специально создана для подпольной де-
ятельности. После переворота салашистов Комоли подго-
товил несколько сотен охранных грамот, часть из которых
были подлинными, а часть — поддельными. Эти докумен-
ты передали в гетто. 1 января 1945 г. в здание, где работал
352
Комоли, которое пользовалось статусом экстерриториаль-
ности, постучали два венгерских офицера. Они пригласи-
ли его с собой, чтобы «обсудить ряд вопросов». Комоли
вышел с этими людьми, и больше его никто не видел.
После немецкой оккупации еврейское Сопротивление
изготовило десятки тысяч под дельных паспортов, охранных
грамот, справок о регистрации, а также подтверждений о
работе в интересах армии. Члены основанной в 30-х гг.
Эрнё Силадьи радикальной сионистской организации «Ха-
шомер Хатсайр» также участвовали в вооруженных акциях.
Шесть раз они в форме салашистов спасали соотечествен-
ников или убивали настоящих активистов партии. 24 и
26 декабря боевики-сионисты, пользуясь фальшивыми до-
кументами, освободили из тюрьмы на бульваре Маргит со-
ответственно 30 и 137 заключенных, в числе которых был
Дьёрдь Нонн, который впоследствии при коммунистах стал
знаменитым прокурором.
Еврейский актер-коммунист Дьёрдь Ачель, принявший
христианство, работал связным с сионистским подпольем.
Его задачей было получение у сионистов и передача ком-
мунистам денег, оружия и продовольствия. Его руководи-
телями были будущий глава коммунистической тайной
полиции Габор Петер, а также Дьёрдь Донат. После по-
пытки перемирия Ачель изменил внешность, отрастив
усы. В городе ходили самые разнообразные свидетельства
о его подвигах:
«Ачель, как вспоминали очевидцы, носил форму офице-
ра жандармерии, гестапо или вермахта, парадный мундир
или камуфляж... Его видели за рулем большого черного ав-
томобиля или, как говорили другие, джипа... Неоднократно
слышали, как он отдает команды по-немецки и притворя-
ется, что не понимает венгерского языка (хотя на самом
деле он не говорил по-немецки).
Многие военные, сотрудники полиции и жандармерии
помогали в спасении беженцев, которые десятками тысяч
скрывались в венгерской столице. Например, полковник
Андраш Динстль встретил у себя дома банду салашистов,
охотившихся за евреями, в парадном мундире с множе-
ством медалей и выгнал их вон. Главный инспектор жан-
дармерии Иштван Паради помогал Валленбергу в спасе-
нии евреев и сумел предотвратить проведение нескольких
353
операций против них. Даже в окружении руководителя
государственной тайной полиции Петера Хайна было не-
сколько человек, которые саботировали выполнение «окон-
чательного решения».
И все же из-за нехватки времени, антисемитской про-
паганды и отсутствия единства в рядах венгерского сред-
него класса общими усилиями выступить против принятия
антиеврейских законов так и не удалось. Некоторые пы-
тались обращаться к общественному мнению, но без осо-
бого успеха. Например, супруга графа Иштвана Бетлена
была арестована при попытке убедить женщин-христианок
пришить к своей одежде желтый лист, как знак солидар-
ности после введения для евреев желтой звезды. Управ-
ляющий директор компании Bauxit Пал Тететлени вместе
с беременной женой и двумя маленькими дочерьми был
казнен за укрывательство беглецов. Повсюду были разве-
шаны плакаты, в которых предупреждалось, что укрыва-
тельство евреев будет наказываться смертной казнью на
месте, и боевики партии «Скрещенные стрелы» использо-
вали любую возможность, чтобы исполнить эту угрозу.
В начале октября 1944 г. по заданию Управления стра-
тегических служб США в Венгрию был направлен первый
лейтенант Пал Ковач, венгр по происхождению, для ор-
ганизации подпольной деятельности и сбора военной ин-
формации. Используя в качестве базы группу «Даллам»
под командованием Белы Яноши в составе двадцати чле-
нов, он установил связь с Венгерским фронтом освобож-
дения, но 5 декабря был арестован. Было схвачено еще
46 человек, большинство из которых казнили сотрудники
нилашистской тайной полиции в период с 15 января по
11 февраля.
Англичане неоднократно сбрасывали на территорию
Венгрии своих парашютистов для выполнения специаль-
ных заданий. Такое задание, в частности, получили два-
дцать два канадца венгерского происхождения. Но лишь
одному из них удалось спастись после того, как отряд по-
пал в руки венгерской полиции, и пробраться в Будапешт.
Там его прятали члены подпольной группы при 2-м гар-
низонном госпитале.
Подпольные группы возникли и в ряде батальонов
КИШКА, в округах с III по VIII, XIII и XIV. Они занима-
354
лись в основном боевыми операциями. Самой известной
из них стала группа, организованная при 1-м батальоне
XIII округа под командованием обер-лейтенанта Лайоша
Гидофалви. Группа была создана 18 октября, и ко времени
роспуска в начале января в ней, как заявляли сами члены
группы, насчитывалось до 1200 бойцов, правда, многие из
них существовали лишь на бумаге. Группа имела связь с
другими подпольными организациями, изготавливала под-
дельные документы, нападала на посты салашистской ми-
лиции, предотвратила подрыв моста Фердинанда и несколь-
ких промышленных предприятий. Ее бойцы намеревались
открыть фронт перед советскими войсками, однако 8 янва-
ря большинство членов организации были арестованы тай-
ной полицией партии «Скрещенные стрелы». Сам Ги-
дофалви и несколько его товарищей, которым удалость
спастись, погибли через несколько дней, предположитель-
но при попытке не допустить подрыва моста Эржебеты.
В сентябре 1944 г. Дурел Дешевфи, Янош Бренчан,
Янош Сечи, Антал Вициан — четыре члена организации
«Эмерикана», крупнейшего объединения студентов уни-
верситета, сформировали батальон Национальной гвар-
дии, который в дальнейшем стал батальоном КИШКА.
Помимо изготовления поддельных документов, студенты
принимали участие в спасении лиц, подвергавшихся пре-
следованиям, организовывали вооруженные акции. К мо-
менту полного окружения столицы им удалось похитить
пять вагонов с продовольствием и военным имуществом
(10 тыс. комплектов формы, 20 тыс. ручных гранат, 3 зе-
нитных орудия с боеприпасами к ним, 5 тыс. пар обуви и
др. — Ред.). Все это было затоплено в Дунае перед тем, как
город заняли советские войска. При появлении первых же
советских солдат практически все члены организации сра-
зу же перешли на их сторону, но большинство все равно
потом попало в лагерь для военнопленных.
Основной задачей организации, созданной Имре Радо
и Эндре Мадьяри, в которой насчитывалось 457 членов и
которая действовала под прикрытием сотрудников Венгер-
ского издательского дома, было изготовление поддельных
документов, которыми пользовались даже немецкие сол-
даты. 29 декабря в результате предательства 71 член груп-
пы был арестован. Их постигла общая для большинства
355
захваченных бойцов Сопротивления участь — большая
часть бойцов была расстреляна вместе с еще тридцатью
бойцами Сопротивления во дворе школы номер 52 по ули-
це Вешелени.
Йожеф Ференци, впоследствии магнат прессы, после
начала немецкой оккупации организовал несколько анти-
военных выступлений. 15 октября по его инициативе в
VII округе была сформирована 2-я рота КИШКА. Этот
шаг был вызван необходимостью легализовать восемьдесят
шесть членов организации, которые занимались проведе-
нием боевых операций, а также организацией убежищ для
преследуемых режимом. Капитан гусаров Эде Гобби гото-
вил фальшивые удостоверения о брони, а его дочь актри-
са Хильда Гобби доставляла документы нуждающимся.
Поскольку подразделения КИШКА оказались неблаго-
надежными, 6 января по распоряжению властей они были
расформированы. При этом бойцы некоторых из них со-
гласились разойтись только после применения военной
силы. Некоторые из бойцов КИШКА перешли в Венгер-
ский легион, в то время как большинство предпочло пе-
рейти на сторону противника или скрыться.
Свидетельств о работе среди подпольщиков представи-
телей советской разведки почти не сохранилось. Майор
Мария Фортуш, воевавшая в составе 3-го Украинского
фронта, написала об их деятельности несколько книг, в
которых мифы смешаны с реальностью. Это хорошо вид-
но на примере произведения, в котором описываются бои
на озере Балатон. По словам автора, в январе 1945 г. в ее
руки попала документация о «новом немецком супертан-
ке», которая под охраной венгерского подразделения была
спрятана в одном из казематов района Замка. На самом
деле в 1945 г. никакого нового супертанка Германия не
произвела, а такая документация никогда не была бы вы-
везена за пределы Германии и не содержалась бы в кре-
пости, окруженной противником, где и речи не было ни
о каком производстве. Точно так же немцы никогда не
передали бы документации о «чудо-оружии» для произ-
водства такового другой стороной, особенно когда речь
шла о таком ненадежном союзнике, какой была Венгрия:
летом 1944 г. они отказались даже предоставить стране
право производить любой из уже стоявших на вооружении
356
танков. И наконец, ни начальник штаба соединения, о
котором идет речь, Фридьеш Вацек, ни его квартирмей-
стер Алайош Вайда ничего не знали о том, что в располо-
жении их дивизии хранятся подобные документы.
ВЕНГЕРСКИЕ СОЛДАТЫ НА СОВЕТСКОЙ СТОРОНЕ
После предпринятой М. Хорти попытки заключить пе-
ремирие все большее число венгерских солдат стали пере-
ходить на советскую сторону. И это несмотря на то, что
большинством из них двигали вовсе не антифашистские
убеждения, а сознание того, что дальнейшее сопротивление
было бессмысленным. В приказе от 23 ноября 1944 г. гене-
рал-майор Корнель Осланьи ужесточает ответственность
командиров за действия подчиненных:
«Подстрекательство к бегству или попытка дезертиро-
вать самому будет наказываться повешением. Командиры
обязаны применять против дезертиров оружие. Сотруд-
ники фельджандармерии должны прочесывать окрестные
леса и расстреливать солдат, которые дезертировали и
скрываются в них. Захваченных живыми следует переда-
вать военному суду. Их имущество подлежит конфиска-
ции, а семьи подвергаются репрессиям. Перебежчиков
также следует расстреливать. Причиной сложившегося по-
ложения является не противник, а тот факт, что войска
заражены вражеской пропагандой, которая падает здесь на
подготовленную почву. Командиры должны принимать
против этого более решительные меры».
Число солдат, которые оставили свои части и прятались
в Будапеште, приближалось к десяткам тысяч (! — Ред.).
Наиболее изобретательные из них для прикрытия создава-
ли фиктивные военизированные формирования. Помимо
подразделений КИШКА сюда относился и «101-й при-
зывной пункт», который служил лишь прикрытием для
солдат-дезертиров. Советская пропаганда на переднем крае
поощряла переход на свою сторону. Часто советское коман-
дование отправляло перебежчиков обратно, для того чтобы
те уговорили перебежать тех, кто все еще продолжал оста-
ваться в строю. За время осады советской стороной с такой
задачей было направлено в город 739 венгерских и 53 не-
357
мецких солдата, из них 580 венгерских и 27 немецких сол-
дат вернулись обратно в советский плен и привели с собой
соответственно 6208 и 219 своих товарищей. В конце янва-
ря начался переход на сторону противника целыми под-
разделениями. По советским источникам, в этот период
линию фронта перешли 74-й отдельный артиллерийский
дивизион, 204-й дивизион и 2-я батарея 206-го зенитного
артиллерийского дивизиона, 4-й отдельный моторизован-
ный батальон корпусного подчинения, а также 1-й конный
артиллерийский дивизион «Бем Йожеф».
В дальнейшем, пока шла осада города, перебежчикам
часто предоставляли выбор между лагерями в Сибири и
участием в боях против соотечественников. Поскольку
многие еще помнили жизнь в русском плену во время
Первой мировой войны, они обычно предпочитали вто-
рое. Впервые в истории венграм-перебежчикам позволили
воевать вместе с русскими против своих бывших товари-
щей в Буде.
До этого по приказу Сталина даже те подразделения,
что сдались в полном составе, отправляли в лагеря во-
еннопленных, где набор в Венгерский легион и другие
подобные этой организации был прекращен еще в конце
1943 г. Это объяснялось тем, что Советский Союз не ис-
пытывал желания делить лавры победы с кем бы то ни
было, кто не был коммунистом. Причиной, по которой
в конце января 1945 г. разрешили формировать венгер-
ские добровольческие части, было то, что измотанная
Красная армия нуждалась в подкреплениях, которыми ее
собственное командование обеспечить было не в состоя-
нии. (С начала блистательной Ясско-Кишиневской на-
ступательной операции (20—29 августа 1944 г.) советские
войска на южном участке советско-германского фронта
(2-й и 3-й Украинские фронты) сражались практически
без пауз. — Ред.) Успешная агитация среди венгерских
солдат, казалось, создавала все предпосылки для того,
чтобы давать перебежчикам в руки оружие. Более того,
соглашение о прекращении огня, заключенное 22 декабря
между Советским Союзом и Временным национальным
правительством Венгрии, устранило все формальные пре-
пятствия на пути создания в новой Венгрии собственных
боевых частей.
358
Венгерские добровольцы впервые вступили в бой вме-
сте с солдатами советских 18-го и 37-го стрелковых кор-
пусов. Один из очевидцев писал о том, что набор добро-
вольцев шел довольно сложно:
«Многие, особенно офицеры, сначала не желали вое-
вать на одной стороне с советскими войсками. Колебания
в офицерской среде заставляли многих солдат отказывать-
ся от мысли вступить в добровольцы. Здесь, скорее, на-
оборот, многие офицеры были вынуждены стать добро-
вольцами, следуя примеру своих подчиненных».
Гусарский лейтенант Аурел Шаламон вспоминает о
проблемах с добровольцами:
«На следующее утро состоялось еще одно голосование.
Солдаты качались от голода и жажды. Один или двое даже
падали от недоедания, а может быть, это было вызвано
нервами.
Офицер, который знал венгерский язык, встал напро-
тив строя и решительно произнес: «Венгерские солдаты,
желающие воевать против немецких фашистов вместе с
Красной армией во вновь создаваемых венгерских частях,
должны выйти вперед. За ними сохранят воинские зва-
ния и будут обращаться так же, как и с советскими сол-
датами».
Сначала лишь немногие откликнулись на этот призыв.
Солдаты подозревали здесь какую-то ловушку и не спе-
шили принимать решение. Ведь могло случиться так, что
им придется стрелять в своих родственников. А может
быть, их подразделения развернут между немцами и рус-
скими...
Мы знали, что перед началом немецкой кампании ве-
ликий Сталин ликвидировал тысячи своих самых подго-
товленных офицеров (за что потом расплачивался очень
высокой ценой). Он не пощадил даже маршалов, опасаясь,
что кто-то из них может стать советским Наполеоном... К
тому же над всеми витала тень Катыни, где совершилось
массовое убийство польских офицеров... (Серьезные ис-
следования трупов расстрелянных показывают, что их
убили после оккупации этого района немцами, а не в
1940 г., как писали Геббельс и его современные последо-
ватели. Поляки были расстреляны из немецкого оружия,
руки убитых связаны немецким шпагатом, у некоторых
359
сохранились личные вещи и даже письма, датируемые вре-
менем немецкой оккупации. Сам Геббельс после изготов-
ления фальшивого «катынского дела» (как по заказу сде-
ланного в начале 1943 г. перед отступлением немецких
войск из этих мест) переживал, что все шито белыми нит-
ками. — Ред.)
Венгерский солдат должен был сделать выбор перед ли-
цом неизбежного. Он мог стать жертвой гитлеровской
идеологии, как тысячи его товарищей, или закончить свою
никчемную жизнь в одном из тех страшных лагерей для во-
еннопленных, если когда-нибудь туда попадет (из 513 766 по-
павших в советский плен венгерских военнослужащих умер-
ло 54 755 человек, то есть 10,66 процента, 45 901 человек
(89,34 процента) вернулись домой. — Ред.).
Другим вариантом стала борьба против немцев. Чье
сердце не тронул вид гордых мостов, обрушивающихся в
воду, густые облака дыма, повисшие над городом? Эти
бессмысленные преступления тщеславных наци...
Тех из венгров, кто еще колебался и кто был получше
одет и экипирован, чем остальные, начали раздевать. Ко
мне подошел пехотный младший лейтенант, который по-
пытался расстегнуть на мне ремень. «Он тебе больше
не понадобится, лейтенант», — бросил он мне с наглой
ухмылкой. «Попробуй только тронь его, и я разобью тебе
голову, — огрызнулся я в ответ этой гиене. — Я записы-
ваюсь в подразделение, которое будет биться с немцами».
«Товарищ» сразу же исчез, поджав хвост. Именно это и
послужило толчком к моему решению перейти на другую
сторону.
Когда мародер отступил, вокруг меня начало собирать-
ся все больше народу. Трое или четверо гусар, в том чис-
ле и мой ординарец Миклош Крочкай, выбрали лагерь.
«Миклош, — обратился я к нему, — ты пожалеешь об
этом...» Но он не желал возвращаться на фронт. Что ж,
пусть будет так. Мы обнялись, и это был единственный из
всех остальных, кого мне удалось снова увидеть через три
года. Двое других, Добош и Кошка, окончили свои дни в
общей могиле в лагере.
Наши прогнозы оправдались. Количество тех, кто сги-
нул в лагерях, и тех, кто погиб на фронте, не так уж силь-
но и отличалось».
360
Подбросил идею создания первых (венгерских. — Ред.)
добровольческих подразделений, скорее всего, переводчик
при штабе советского 37-го стрелкового корпуса Ференц
Крупицер (венгр еврейского происхождения). Затем, в
ходе осады, было создано еще одиннадцать таких подраз-
делений. После пары дней тренировок добровольцев опре-
деляли по разным группам, набранным из солдат-венгров,
общим количеством до 183 человек, что соответствовало
численности одной роты. Группа капитана артиллерии в
резерве Казмера Варади первой вступила в бой 21 января
на Фаркашретском кладбище, где понесла тяжелые поте-
ри: к концу осады погибли все ее солдаты, за исключени-
ем двух, которые были тяжело ранены.
Венгерских добровольцев отправляли на самые опасные
участки, что очень сказывалось на тяжести потерь: неко-
торые роты теряли от 50 до 80 процентов личного состава.
Советские командиры во всех отношениях обращались с
ними как со своими товарищами. Например, начальник
штаба 83-й бригады морской пехоты отдал специальный
приказ относительно венгров, приданных к его части:
«Снабжайте их как следует, относитесь как к равным. Ста-
райтесь не грубить и избегайте любых инцидентов». Ко-
мандир 37-го стрелкового корпуса генерал-майор Федор
Семенович Кольчук неоднократно приглашал офицеров
венгерских рот к себе обедать. Штабы многих советских
частей охраняли венгерские добровольцы.
Всего на сторону противника перебежало более
2500 венгерских солдат, большая часть — в последнюю не-
делю осады. Они воевали на советской стороне у Южно-
го вокзала, на улицах Неметвёлди, Белы Кирая, на горе
Геллерт-Хедь и в районе Замка. Они были в венгерской
форме, но на рукавах и на шапках носили полоски из не-
мецкого красного парашютного шелка. Примерно шесть-
сот из них погибли. 15 февраля 1945 г. добровольческие
роты были сведены вместе с созданным три дня назад
добровольческим батальоном под командованием под-
полковника Оскара Варихази в 1-й венгерский добро-
вольческий полк (позднее названный Будайским доб-
ровольческим полком). (После боев в Будапеште в этом
полку было пять батальонов, насчитывавших 2334 челове-
ка. — Ред.)
361
За время двух последних недель осады венгерские сол-
даты массово сдавались в плен. 10-я пехотная дивизия
старалась избежать боев с самого первого дня полного
окружения столицы. Венгры подозревали, что немцы бу-
дут оборонять район Замка до самого горького конца.
Поэтому дивизия переместилась с высоты Рожадомб, где
занимала оборону, южнее, к площади Миклоша Хорти, а
накануне прорыва начальник ее штаба капитан Дьёзё Бе-
ниовски направил немецким союзникам ложное донесе-
ние о том, что путь блокирован советскими танками. В
результате утром 11 февраля примерно 6—7 тысяч венгер-
ских солдат, в том числе некоторые подразделения диви-
зии — полностью, со всем оружием и техникой, напри-
мер батальон связи и 6-й пехотный полк, попали в плен.
Советские представители построили венгров и призва-
ли их присоединяться к общей борьбе. Бениовски вспо-
минал:
«Русский капитан взобрался на стол и объявил, что же-
лающие сражаться против немцев должны собраться спра-
ва. Когда туда направились все собравшиеся, он казался
немного растерянным, так как, должно быть, не ожидал
подобного успеха. Он сказал, что ему нужно боеспособное
подразделение, и тогда батальон связи, который до этого
не принимал участия в боях, превратился в добровольче-
скую роту». Бениовски завязал разговор с советским под-
полковником, который пригласил его в Дебрецен, чтобы
тот оказал помощь в формировании новой армии. Потом
в обстановке неразберихи он был арестован советским
сержантом, который усадил его в поезд для военноплен-
ных. Варихази с подчиненными сначала тоже по ошибке
посадили в камеру в Будафоке, где, по словам его адъ-
ютанта Дьюлы Летая, его «буквально раздели до нитки...
Русские отняли даже кожаное пальто».
На следующий день русские снова стали спрашивать,
кто готов воевать. Все, за исключением офицеров службы
почты и копирования документов, вызвались доброволь-
цами, а Летай даже уговорил присоединиться к ним двух
военных капелланов-протестантов. В результате был сфор-
мирован первый добровольческий батальон: до этого на
советской стороне венгерские добровольческие подразде-
ления воевали в составе рот.
362
Добровольцы из Буды особенно активно проявили
себя в противодействии прорыву из окружения. В каче-
стве награды за это русские позволили им поднять над
Королевским дворцом рядом с советским национальный
венгерский флаг. Оборонявшее сам дворец немецкое под-
разделение 12 февраля сдалось группе добровольцев под
командованием обер-лейтенанта Ласло Череснеша.
Поскольку сотрудники советской службы безопасности
имели привычку без разбору отправлять в лагеря всех за-
подозренных в принадлежности к «опасным элементам»,
многие из солдат добровольческих подразделений впо-
следствии тоже стали военнопленными. И все же 15 фев-
раля 2534 солдата и офицера Будайского добровольческо-
го полка собрали в районе Келенфёльд, где разоружили,
после чего направили в город Ясберень, в 80 км к восто-
ку от Будапешта, где они влились во вновь создаваемую
1-ю пехотную дивизию.
Тот факт, что венгерские солдаты участвовали в войне
на советской стороне, невозможно недооценить. Одно
присутствие венгерских подразделений на фронте оказы-
вало мощное воздействие на население. Добровольцы су-
мели предотвратить множество актов насилия, они убеди-
ли многих венгерских солдат прекратить сопротивление.
Несмотря на огромные потери, их помощь позволила со-
кратить время осады и тем самым уменьшить количество
жертв.
ЧАС «НОЛЬ». ВСЕ КОНЧЕНО
Утром 12 февраля 1945 г. на город упала странная ти-
шина. Были слышны лишь отдельные случайные выстре-
лы и пулеметные очереди. Пока в районе Будайских хол-
мов шли бои, улицы Буды были совершенно пустынны,
там можно было встретить лишь бездомных животных и
немногих обезумевших от голода и страха немецких и вен-
герских солдат, метавшихся в поисках укрытия. Посколь-
ку советские части также покинули эту часть города, в
течение нескольких часов здесь вообще не было войск.
Вдохновленный установившейся тишиной гражданский
служащий Йожеф Финта после шести недель сидения в
363
подвале направился в район Замка, к месту своей прежней
работы:
«На улице Ретек я видел несколько сожженных танков,
но они больше даже не дымили. Шагая по улице Остром,
я вышел к воротам Бечи. Нигде я не встретил... ни души,
одни лишь мертвые тела...
Я добрался до района Замка, где тоже никого не было.
Дальше я пошел по улице Вербеци. Ничего, одни тела и
развалины, телеги и подводы... Я дошел до площади Тро-
ицы и решил заглянуть в здание муниципалитета: вдруг
мне удастся там кого-нибудь найти. Пусто. Тогда я на-
правился к себе в контору. Все было перевернуто вверх
дном, и снова нигде ни души. Я спустился по лестнице и
повернул направо... Передо мной, склонив голову, мед-
ленно брел какой-то мужчина. Поравнявшись с ним, я
узнал Иштвана Барцихази Барци, помощника Государ-
ственного секретаря при премьер-министре... Поседев-
ший, абсолютно сломленный человек. Когда я подошел к
нему, он посмотрел на меня. «Господин помощник секре-
таря, где вы были?» — спросил я. «Йошка, — ответил
он, — оставь меня... Иди и посмотри сам, если только су-
меешь все это вынести...»
Я отправился ко дворцу премьер-министра. Угол пре-
красного здания в стиле барокко превратился в руины...
Напротив ворот во дворе было здание, где держали ка-
реты. Я вошел туда и сразу же обнаружил экипаж короля
Италии, которым тот пользовался, когда приезжал к нам с
государственным визитом, разнесенный на куски. Далее
находились конюшни... на полу там лежали две мертвые
лошади, а недалеко от них, наверное в одном или двух ме-
трах, мертвый мужчина лицом вниз. Я был настолько шо-
кирован увиденным, что бежал оттуда куда глаза глядят...
Когда я был примерно в двадцати метрах от входа во
временный военный госпиталь, то увидел, как оттуда вы-
ходят два немецких солдата. При них не было никакого
оружия. Увидев меня, они бросились бежать в сторону
Кровавого Луга. Вот они исчезли, и затих звук их шагов,
и тогда я пошел обратно к воротам Бечи. То тут, то там я
видел мертвые тела, но русских среди них не было.
Возвращаясь домой в мертвой тишине, на обратном
пути я тоже не встретил ни одного русского... Я был в та-
364
ком состоянии, что мог лишь смотреть под ноги, чтобы не
наступить по дороге на чье-нибудь тело».
Студент Денеш Кёвенди выходил из дома примерно в
это же время:
«Утром я шел в колледж, выкрикивая: «Ура! Нас освобо-
дили!» Но меня встретили молчанием и мрачными взгляда-
ми. Стало известно, что ночью изнасиловали нескольких
женщин, а десять—пятнадцать студентов, которые прята-
лись в колледже, забрали для выполнения «маленьких ра-
бот» (их всех отпустили по домам через три дня)...
Я сразу же отправился повидать отца и сестру, которых
не видел с Рождества. Они укрылись в здании школы-
интерната на Баар Мадаш, месте, что считалось чуть ли не
самым безопасным в Будапеште. Я знал, что русские при-
шли туда в первых числах января.
И все-таки я ничего не знал, какая там обстановка
была сейчас. Ходили досужие слухи о прорыве, о том, что
некоторые немцы все еще остались в районе Замка. Итак,
я держал путь... в район Варошмайор. Когда я поворачи-
вал на улицу Альма, послышались несколько выстрелов.
Я не знал, предназначались ли они мне, но все же решил
укрыться в ближайшем доме...
В подъезде мне встретились еще трое молодых людей,
которые, как и я, хотели пройти по улице... теперь звуки
выстрелов прекратились...
Когда мы дошли до ряда деревьев около Картографиче-
ского института, то увидели на противоположной стороне
улицы примерно двадцать тел мертвых солдат. По-моему,
это были венгры и немцы. Мы не стали разглядывать их.
На первом этаже полусгоревшего здания, похожего на боль-
шой магазин или контору, также лежали трупы...
Я расстался со своими временными попутчиками, так
как мне нужно было идти по улице Тромбиташ, а они
направлялись в другую сторону. Осенью один из моих
школьных товарищей рассказал мне, что живет здесь во
втором доме, поэтому я решил, что было бы естественным
остановиться у этого здания и посмотреть, что там проис-
ходит.
Когда я открыл парадную дверь, то в первый (и в по-
следний) раз за все время осады почувствовал настоящий
ужас. На лестнице, выстроившись в ряд от подъезда до
365
самого мезонина, стояли десять—пятнадцать старших не-
мецких офицеров... Я уже привык бояться немцев и от-
носиться к русским как к освободителям (хотя и не очень
желанным). Теперь, растерявшись, я понял, что попал в
немецкий плен. Я промямлил что-то о цели своего визита,
но не осмелился спросить о судьбе одноклассника. Все,
чего я хотел, было как можно скорее вырваться оттуда.
Тем не менее до меня дошло, что и немцам сейчас было
не до мыслей о мировом господстве и что их тоже слегка
напугало мое появление. Поскольку они все равно рано
или поздно должны были попасть в плен, офицеры нерв-
но ждали, когда же это случится, и, наверное, хотели, что-
бы все поскорее закончилось. Меня спросили, не видел
ли я русских. Я ответил, что поблизости мне не попалось
ни одного. Я спросил, можно ли мне идти дальше (точнее,
позволят ли мне продолжить мой путь). «Ты гражданский
и, конечно, можешь идти», — разрешил один из офице-
ров, и я изо всех сил бросился вон из подъезда.
С улицы Тромбиташ я с заднего входа нырнул в здание
школы-интерната и снова не увидел здесь ни одного рус-
ского. Зато я наконец-то нашел своих близких...
На следующее утро я пошел обратно в колледж, чувствуя
себя в полной безопасности. Я и помыслить не мог, что
русские тысячами забирают молодых людей в гражданской
одежде прямо на улицах (отлавливая переодевшихся в граж-
данскую одежду венгерских и немецких солдат. — Ред.). В
любом случае мне удалось беспрепятственно добраться до
места назначения».
На территории гетто в Пеште почти не было боев, но
его обитатели тем не менее стали свидетелями последних
перестрелок в момент, когда линия фронта проходила че-
рез этот район:
«Около 10 часов вечера 17 января из дома номер 8 по
улице Клаузаль показались несколько эсэсовцев, которые
ворвались к нам через аварийный проход между убежища-
ми. Они заявили, что через час здесь же будет целая их
рота, и ушли по безопасному проходу к дому номер 12 по
той же улице. Примерно через час с улицы через обычный
вход в убежище пришло отделение красноармейцев. Ко-
366
мендант дома (который, возможно, выучил русский язык
в плену во время Первой мировой войны) передал им сло-
ва эсэсовцев. Они отослали нас из помещения, в которое
вел аварийный проход... и, скрытно заняв позиции у бе-
тонных резервуаров для воды, стали дожидаться немцев.
Было около полуночи, когда те наконец появились. Рус-
ские пропустили вперед пять или шесть человек из них, а
потом начали стрелять из автоматов. К счастью, в полумра-
ке они сумели разглядеть в руках у одного из немцев «Пан-
церфауст». Его застрелили, прежде чем он сумел восполь-
зоваться своим оружием. Кто-то метнул в немцев ручную
гранату, и началась настоящая свалка. Три резервуара раз-
рушились, и вода полилась в нашу часть подвала. В большом
зале ее уровень установился примерно на полуметровой от-
метке. Мы залезали на деревянные ящики, переворачивали
кровать, старались придумать, как добраться до запасного
выхода, если вода поднимется выше... Естественно, никому
не хотелось выходить на улицу, все слышали, что там все
еще идет бой. Снаружи было так холодно, что на следую-
щий день, когда мы все-таки выбрались наружу, сваленные
наверху мертвые тела даже еще не пахли.
Примерно в час ночи нас выгнали из подвала в комнаты
на первом этаже, где мы ждали наступления утра. Молодой
эсэсовец-гранатометчик еще дышал, когда мы проходили
мимо него. Его «Панцерфауст» лежал у одного из бетонных
резервуаров. Пока то отделение красноармейцев находи-
лось у нас, никто из них не сделал нам ничего плохого».
В Буде население домов на линии фронта эвакуирова-
ли перед началом попытки прорыва. Во второй половине
дня 10 февраля один из эвакуируемых наблюдал такой
случай:
«Вдоль аллеи Олас выстроилась наша колонна, числен-
ность которой, с учетом гражданских жителей с соседних
улиц и немецких военнопленных, достигла нескольких со-
тен человек. Так мы и шли, пока не достигли поросшей
деревьями узкой полоски земли между окраиной города и
городком Будакеси...
Мирный ландшафт вокруг портили ругань и стук обуви
по мостовой. Пока мы топали по скрипучему снегу, впере-
367
ди показался русский солдат верхом на лошади, на плече
которого висел автомат с круглым магазином на кожаном
ремне. До того времени мне не приходилось встречаться с
русскими, поэтому я не мог понять, почему он с грубой
бранью накинулся на одного из немецких солдат, который
шел вместе со своими товарищами, тяжело переставляя
ноги под толстым слоем бинтов. Мы машинально остано-
вились, когда увидели, как русский лошадью сбил ранено-
го немца с ног и заставил ее наступить на него...
Немец трижды пытался встать и, хромая, продолжить
путь, но тут все начиналось сначала. Чем это закончилось,
мы так и не узнали, так как в ужасе побрели дальше. Нам
оставалось лишь гадать, удалось ли ему встать снова, или
он так и остался лежать позади нас в снегу, раненный или
мертвый.
Ярость русского с человеческой точки зрения была по-
нятной. Наверное, он сам был свидетелем или слышал о тех
жестоких поступках, что совершали во время войны нем-
цы... и поэтому возненавидел их всех. Но почему именно
тот пленный среди сотен других вызвал такую бурную не-
нависть? И если тот русский хотел убить его, то почему он
просто не застрелил из автомата, а предпочел замучить до
смерти? Почему только он один вдруг решил отомстить и
никто из его товарищей-конвоиров не присоединился к
нему? Могла его жажда мести распространиться и на нас?
До сих пор я так и не смог найти ответ на этот вопрос».
Когда на следующий после прорыва день советские
солдаты разрешили части эвакуированных венгерских жи-
телей вернуться по домам, один из них стал свидетелем
следующей картины:
«Утром 12 февраля было еще темно, когда к нам по-
дошел патруль из трех солдат, один из которых заявил:
«Идите домой, осада кончилась». Они выкрикивали это у
каждого дома... Нам с сыном с трудом удавалось тащить
санки, потому что снег к тому времени уже успел растаять.
По дороге мы повсюду видели тела мертвых немецких сол-
дат в полной экипировке...
На аллее Олас впереди нас мы увидели трех русских
солдат, которые направлялись куда-то пешком. Когда мы
дошли до Картографического института, русские нас оста-
новили. Мы не знали, что происходит. Мы стояли за па-
368
трулем в третьем ряду, а за нами шла целая толпа из жен-
щин, детей, больных людей. Вдруг я увидел оборванного,
истощенного, сгорбленного солдата в немецкой форме без
оружия, который шел в нашу сторону с улицы Ретек. Бед-
няга совершил одну ошибку. Он не застегнул шинель, и
поэтому всем был виден Железный крест на его мундире.
Пока патруль совещался, мы стояли и гадали, что же
будет дальше. Перебросившись несколькими фразами со
своими товарищами, один из патрульных кивнул немцу:
«Пойдем». Он повел его к рельсам трамвайного маршрута
Хювёшвёльди, проходившим по другой стороне улицы.
Разумеется, в то время городские трамваи не работали, а
сами рельсы замело снегом. Патрульный заставил немца
идти впереди себя и, когда тот почти дошел до путей, вы-
стрелил ему в затылок на глазах у всех нас. Немец упал
лицом вперед... и так и остался лежать на земле».
ОБРАЩЕНИЕ С ВОЕННОПЛЕННЫМИ
Я с трудом тащился в сторону аллеи Олас в со-
провождении высокого русского солдата. Вокруг
поясницы у него был повязан алый пояс священ-
ника (кто знает, кому из прелатов на свою беду
довелось попасться ему на пути). Русский посто-
янно показывал мне блестящую цепочку, похоже
золотую... Мне пришло в голову, что пояс свя-
щенника символизирует бренность людских же-
ланий. Я подумал, принесет ли он что-то хорошее
этому воину.
Аурел Шаламон
Они действительно набрали много вещей. От
меня им достались пара сапог, бриджи для вер-
ховой езды, фонарик, на котором я нацарапал:
«Украден у обер-лейтенанта Печи», и множество
других мелочей.
Дьёрдь Печи
Победители обычно совершают больше актов беззако-
ния, чем те, кто был побежден. Немцы относительно ред-
ко издевались над советскими солдатами во время осады,
об этом до сегодняшнего времени мало кто упоминает.
Вопреки международным нормам, немцы заставляли плен-
369
ных носить боеприпасы, но обращались с ними довольно
гуманно. Это не в последнюю очередь объясняется тем,
что они сознавали, что если сами попадут в плен — а это
становилось все более и более вероятно, — то за любой
акт жестокости их призовут к ответу. Типичным является
то, что, когда сама Германия превратилась в поле боя,
Гитлер издал приказ: «Пленных, захваченных в боях за
город или поселок... не следует убивать вблизи линии
фронта, так как расплачиваться за это придется граждан-
скому населению». В Венгрии произошло лишь несколько
громких актов жестокости с немецкой стороны, и все они
были на полную катушку использованы советской пропа-
гандистской машиной. Понятно, что все эти заявления не
были лишены оснований. В отдельных случаях немцы
действительно практиковали казнь раненых советских
солдат. Например, состоявший при боевой группе майора
Вихароша немецкий унтер-офицер собрал в подвале не-
сколько раненых и расстрелял их.
С советской стороны казни раненых военнопленных, в
особенности эсэсовцев и солдат вспомогательных служб,
которых ошибочно принимали за так называемых власов-
цев, были обычным делом. Эти представители вспомога-
тельных служб, которых, как правило, приписывали к со-
ответствующим службам частей вермахта, составляли в
немецких войсках от 5 до 10 процентов. Один из бойцов
группы «Морлин» вспоминал:
«Русские начали ударами прикладов сгонять за один из
домов русских и украинских пленных из тех, кто служил
в немецкой армии. После того как их прогнали сквозь
русский строй на площадь, их поставили вместе и расстре-
ляли у нас на глазах».
Другой пленный рассказывает:
«Когда нас построили, советский офицер спросил,
были ли среди нас русские. Я хорошо знал русский язык
и менталитет, чтобы понять, что за этим последует. Из
строя вышли вперед около двадцати человек. Среди них,
наверное, были хиви («добровольные помощники», либо
дезертиры из Красной армии, либо советские военноплен-
ные, вступившие в немецкую армию), но в большинстве
своем это были немцы из России, которые служили в СС.
На наших глазах русские набросились на них с саблями,
370
а когда все уже лежали на земле, избитые и изрубленные,
их наконец добили очередями из автоматов».
Было невозможно заранее определить, что сейчас по-
следует казнь:
«Нас вели в сторону холма Рожадомб. По дороге мы
остановились напротив большого дома. Здесь, обменяв-
шись несколькими фразами, они расстреляли солдата, ко-
торый шел в голове колонны, в двух рядах впереди от меня.
На нем был венгерский мундир, но он тоже говорил по-
русски. Может быть, тот солдат был власовцем? Он лежал
и умирал, истекая кровью, а мы шли дальше, переступая
через его тело».
В немецком военном госпитале, расположенном в под-
вале здания, где теперь располагается библиотека Сече-
ньи, советские солдаты по отдельности беседовали с каж-
дым пациентом. Всех тех, кто носил немецкую форму, но
не отвечал на вопросы, заданные на немецком языке, рас-
стреливали на месте. Русские изнасиловали и зарезали не-
скольких медсестер. Иногда в палаты бросали ручные гра-
наты. Похожие акты жестокости против немецких раненых
происходили почти во всех госпиталях.
Часто советские солдаты предпочитали вообще не брать
пленных. Они истребляли даже тех немцев, кто пытался
сдаться. Как рассказывали очевидцы, «на насыпи у зубча-
той железной дороги сомкнутыми рядами лежали тела не-
мецких солдат с поднятыми руками». О подобных распра-
вах упоминается во многих источниках.
Самому большому риску подвергались солдаты войск
СС и раненые. Первых убивали из политических сообра-
жений, а вторых потому, для их излечения потребуется
слишком много труда, а пока они не смогут работать. На
стадионе в Будакеси пленных эсэсовцев заставляли самим
рыть себе могилы перед расстрелом. В Пилишсенткересте
и советские, и немецкие солдаты с помощью топоров рас-
членяли попавших в плен во время уличных боев солдат
противника. Некоторых раненых военнопленных волокли
по дороге привязанными к грузовикам или давили живьем
гусеницами танков. Такая участь, в частности, постигла
пациентов военного госпиталя, размещенного у здания
военного министерства. Больных демонстративно собрали
на улице, где подвергли страшной казни. Прапорщику
371
Норберту Майору пришлось стать свидетелем следующего
происшествия:
«На аллее Тота Арпада лежали две человеческие фигу-
ры. Мы увидели, как один из лежавших людей вдруг под-
нял руку, которая сразу же бессильно опустилась. Никто
не осмеливался ничего предпринять, но несколько чело-
век решились обратиться за помощью к советскому лей-
тенанту, который нас конвоировал. Вынув пистолет, он
подошел к тем людям и... выстрелил им в шею сзади. Этим
и ограничилось оказание помощи».
Особенно большой шанс быть казненными имели солда-
ты, участвовавшие в прорыве: ведь после этого события у
советских бойцов больше не было оснований опасаться от-
ветных репрессий. Об этом свидетельствуют изуродованные
тела, извлеченные из мест массовых захоронений в окрест-
ностях Буды, об этом же вспоминают и жители окрестных
поселков, которые хоронили тех солдат. Немцев и русских
часто предавали земле в одной могиле под памятником с
красной звездой. Позже немецкие могилы в Пилишсентле-
леке и в других районах были уничтожены русскими.
Одним из самых мрачных эпизодов тех дней стал так
называемый «марш смерти» к городу Байя. Тех, кто не мог
больше идти, советские солдаты-тыловики убивали вы-
стрелом в затылок и сбрасывали на обочину дороги. Ива-
ну Херманди пришлось лично стать свидетелем четырех
таких казней, прежде чем он сам, споткнувшись, упал и
решил предоставить себя своей судьбе. Когда советские
конвоиры убедились в том, что обессилевший солдат был
венгром, они бросили его на проезжавшую мимо кресть-
янскую телегу, на которой его и привезли в лагерь для во-
еннопленных, где вновь прибывшего отказывались при-
нять, так как он появился отдельно от всех остальных.
Наконец его уложили под дерево и оставили в покое.
При конвоировании военнопленные практически не
получали пищи. Первой едой для первой партии, достав-
ленной из лагеря Шошкут, была каша с салями, которую
сварили в бочке из-под бензина. Пленники так и не смог-
ли ее съесть, хотя позже все они жалели об этом. Один из
выживших вспоминал:
«Иногда нам позволяли отдохнуть. Тогда все пленники
тут же бросались к лужам и канавам, чтобы попить. Если
372
вдоль дороги было пшеничное поле, все мы бежали туда,
чтобы схватить хоть немного колосьев, не обращая внима-
ния на предупредительные выстрелы конвоиров. Напив-
шись грязной воды из талого снега, позже сотни людей
умерли от дизентерии».
Случаи истребления пленных не были частью чьего-то
общего замысла. В отличие от немцев советское командо-
вание не отдавало таких категоричных приказов. Вместо
этого оно постоянно проводило пропагандистскую кампа-
нию, где рисовался отвратительный сатанинский облик
противника, не заслуживающего ничего, кроме смерти.
Во всех войнах сталинская официальная пропаганда на-
зывала вражеских солдат «дикими бестиями», «убийцами»,
«отбросами», «варварами», «зверями». Во время Зимней
войны 1939 г. (30.11.1939—12.03.1940. — Ред.) эти термины
использовались по отношению к финнам, которые на самой
деле вели себя относительно цивилизованно. (По отноше-
нию к пленным финны как во время «зимней войны», так
и в Отечественную войну вели себя совсем нецивилизован-
но — мало кто из военнопленных выжил в финских концла-
герях. — Ред.) Каждый день советским бойцам приходилось
читать статьи о вражеских солдатах, которые выкалывают
их товарищам глаза или сжигают заживо (что, к сожалению,
соответствовало действительности. — Ред.), о зверствах, ко-
торые творят даже сотрудники финского Красного Креста.
Во время Второй мировой войны немцев стали называть
«людоедами», «отребьем», «чудовищами», «грубыми живот-
ными». На конвертах, которые раздавали солдатам для того,
чтобы те запечатывали туда письма, часто изображались
дети, умолявшие: «Папа, убей немца!» В некоторых подраз-
делениях была принята форма соревнования под лозунгом
«личный счет мести врагу», когда среди бойцов распростра-
няли бланки, в которых нужно было указывать количество
убитых немецких солдат, каким оружием это было сделано,
и все это заверялось подписью командира подразделения.
В пропагандистском произведении под названием «Не-
мец» советский автор Илья Эренбург называл даже тех не-
мецких солдат, которые попали на службу по призыву,
«убийцами», «дикими бестиями» и «голодными крысами».
Он провозглашал: «Мы не считаем их людьми... В Европе
давно уже знают, что лучший немец — это мертвый немец».
373
Похожие фразы можно найти и в творчестве Алексан-
дра Александровича Фадеева, Алексея Николаевича Тол-
стого, историка Евгения Викторовича Тарле или в произ-
ведении нобелевского лауреата Михаила Александровича
Шолохова «Наука ненависти».
Статьи Эренбурга и его коллег, которые стали появ-
ляться во фронтовых газетах с июля 1941 г., были обяза-
тельными для чтения в Красной армии. Тот настрой, что
они посеяли, явился причиной гибели многих немецких
военнопленных. Однако не последнюю роль в жестокости
со стороны советских солдат сыграл и личный опыт тех,
кто стал свидетелем обращения немецкой армии с еврея-
ми и другим гражданским населением.
Советское руководство, несомненно, знало о поведении
своих бойцов. В докладе политуправления 2-го Украинско-
го фронта отмечалось, что немецкие солдаты предпочитали
сдаче в плен смерть. Многие из советских офицеров име-
ли опыт службы в государственной тайной полиции (ЧК,
ОГПУ, НКВД) или в пресловутых диверсионных группах
Осназ. В своих воспоминаниях один из таких офицеров
подполковник Г.С. Чеботарев рассказывал, как в 30-х годах
он командовал «подразделением уничтожения» НКВД, за-
дачей которого была борьба с кавказскими народностями.
Другие приобрели соответствующий опыт во время опера-
ции по подавлению крестьянского восстания на Тамбовщи-
не (которой руководил Тухачевский. — Ред.), когда впервые
в истории против гражданского населения применялись
снаряды, начиненные смертоносным газом, в кампаниях
борьбы с кулаками или в массовых убийствах в Катыни. В
каждой советской армии по штату была специальная часть,
полк или батальон НКВД, состоявшая из профессиональ-
ных убийц, подготовленных для того, чтобы убивать даже
невинных людей. По словам очевидцев, эти солдаты заби-
рали даже опознавательные медальоны казненных, чтобы
тех не могли опознать и в будущем.
Конечно, имели место и прямо противоположные слу-
чаи. Обер-лейтенанта Вольфганга Бетцлера советский сол-
дат поздравил с большим количеством имевшихся у него
наград, а когда офицер потерял шапку, тот дал ему другую
взамен. Гауптштурмфюрер СС Курт Португал вспоми-
нает:
374
«Узнав мое имя, звание и воинскую часть, они предложи-
ли мне хлеб и водку, заметив, что я, скорее всего, несколько
дней не имел возможности поесть и попить и, должно быть,
голоден... В комнате было так жарко, что я обливался потом.
Тогда русский майор предложил мне расстегнуть мою ка-
муфляжную куртку. Когда я последовал его совету, он с ин-
тересом стал изучать мои знаки различия, руны СС и награ-
ды. Потом он заявил: «Я очень уважаю войска СС. Сейчас
вас отправят к нам в тыл. У вас так же много мерзавцев, как
и у нас. Советую снять знаки отличия СС и награды: так
будет лучше для вашего здоровья. Мне и никому другому
здесь не нужны ваши знаки отличия, мы сами гвардейские
части, которые являются русскими войсками СС».
Незадолго до этого Португал писал:
«Двух солдат, которые, как выяснилось, говорили по-
русски, ужасно избили. Русские заставили их встать на ко-
лени и поклясться именем Богородицы, что они никогда
больше не выступят с оружием в руках против своего Оте-
чества. Эти двое товарищей были немцами с Поволжья,
которые эмигрировали в 1939 г., после подписания пакта
между Гитлером и Сталиным. После того как о них потом
позаботились русские медсестры, этих двоих поставили в
общий строй, сунув каждому в руку по куску хлеба».
То, что произошло с рядом немецких и венгерских сол-
дат, захваченных в плен в районе холма Рожадомб, является
типичным примером непредсказуемости советских солдат.
Здесь пленных строили, а потом мстительные победители
убивали их одного за другим. Когда палачи подошли к штаб-
капитану Беле Барабашу, из соседнего дома вышел офицер
и прокричал, чтобы солдаты прекратили свое занятие. В
другом случае несколько почтальонов и кондукторов, по-
павших в плен в районе улицы Кароя Вольфа, спас знавший
русский язык венгерский офицер. Он объяснил русским
солдатам, что эта форма не являлась отличительной принад-
лежностью боевиков партии «Скрещенные стрелы».
Иногда советские солдаты, действуя из самых благих
намерений, сами практически подбивали венгерских во-
еннопленных на побег. Так, когда обер-лейтенант Иштван
Касаш попросил у советского конвоира воды, тот сказал
ему отправляться куда хочет. Однако, напившись, офицер
вернулся в колонну, так как боялся, что если отстанет от
375
нее, то не сможет доказать, кто он такой, другим совет-
ским солдатам. Затем, в конце марша, офицерам приказа-
ли выйти из общей колонны и, вместо того чтобы рас-
стрелять, как они ожидали, разрешили поспать вместе с
конвоирами в крестьянских домах, в то время как рядовой
состав разместили в хозяйственных постройках.
Иногда люди попадали в плен по чистому недоразуме-
нию. Гусарского лейтенанта Иштвана Табоди советский
солдат спросил, говорит ли тот по-немецки. После того
как Табоди охотно подтвердил это словом «ja», солдат
мощным пинком отправил его к группке пленных, и офи-
церу не даже дали объяснить, что он был венгром.
Как результат разнузданной пропаганды, многие совет-
ские солдаты стали «вести себя, не соблюдая никакие нор-
мы законов, что недостойно человека», а «некоторые под-
разделения стало невозможно контролировать». Поэтому
в начале 1945 г. во все части были направлены приказы,
запрещавшие жестокое обращение с беззащитными воен-
нопленными и гражданскими лицами. Копия этого при-
каза за подписью маршала Малиновского вскоре попала в
руки немецкого и венгерского командования.
Акты жестокости, совершенные советскими солдатами
в Будапеште, были не единственными за время войны и
не выдерживают сравнения, например, с деятельностью
немецких «айнзацгрупп» на территории Советского Союза
(а также вообще солдат вермахта и их союзников. — Ред.)
или советских солдат в Восточной Пруссии. Факт их со-
вершения вовсе не умаляет вины германского национал-
социалистического режима.
СОВЕТСКИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Преступления со стороны общественных групп
В определенной степени любая воюющая армия нару-
шает человеческие права. И Красная армия здесь не была
исключением. Однако между двумя противоборствующими
сторонами были существенные различия в том, как именно
и в каких масштабах осуществлялись эти нарушения. До
начала осады Венгрия формально была независимым госу-
376
дарством, союзником Германии, солдаты которой, есте-
ственно, совершили на ее территории меньше преступле-
ний, чем, например, армия Советского Союза. Несмотря на
то что немецкие войска участвовали в преследовании евре-
ев, их роль в этом вопросе была сведена к «бумажной рабо-
те», а прямую ответственность за эти преступления несли
правительство салашистов и его исполнительные органы.
Совершенные немецкой стороной преступления на
территории Будапешта имели место главным образом на
последнем этапе осады. В основном это были акты маро-
дерства и уничтожения собственности, как это случилось
в районе Пештсентлёринц, где для того, чтобы расчистить
обзор для ведения артиллерийского огня, были взорваны
несколько домов рабочих. Один из самых серьезных актов
насилия против гражданского населения имел место в Ду-
нахарасти, где немецкие солдаты расстреляли сельских
жителей, протестовавших против конфискации у них до-
машнего скота. На горе Шаш-Хедь другое немецкое под-
разделение выгнало из дома, где остановилось, его хозяев.
При этом в семье была убита дочь. Но все это вместе мож-
но свести к нескольким десяткам случаев.
Красная армия вышла в район Карпат при совсем дру-
гих обстоятельствах. Русские справедливо считали Вен-
грию вражеским государством, кроме того, им было слож-
но общаться с населением, так как лишь очень немногие
венгры знали русский язык. Советским солдатам редко
предоставляли отпуска или увольнения, в их армии отсут-
ствовали полевые бордели, что можно посчитать причи-
ной такого большого количества изнасилований, совер-
шенных ими. Им разрешалось отправлять домой посылки
весом до 10 кг, что являлось косвенной причиной маро-
дерства, поскольку в противном случае солдатам было бы
просто нечего отправлять. Большинству, включая и стар-
ших офицеров, пришлось прямо или косвенно испытать
или хотя бы узнать о поведении немецких и венгерских
оккупантов в родной стране, отчего многие были настро-
ены на месть. (Венгерские части, особенно после разгрома
венгерской 2-й армии на фронте на Дону в январе 1943 г.,
активно использовались немцами в тылу при осуществле-
нии карательных акций в партизанских районах (на Брян-
щине, в Белоруссии и др.). Своими зверствами по отно-
377
шению к гражданскому населению таких районов венгры,
как правило, превосходили немецкие части (кроме эсэсов-
цев), но не достигли уровня живодеров из латышских и
эстонских формирований. — Ред.)
Несмотря на то что близкие к геноциду действия немцев
и венгров на территории Советского Союза нашли широкое
отражение в советской печати и пропаганде, они не могли
послужить непосредственной причиной того, насколько
жестоко советские солдаты вели себя в Чехословакии или
в союзной Югославии. Причины военных преступлений в
основном кроются в системе, которая терпимо относится к
таким случаям, поддерживает или подстрекает к ним. Та-
ким образом определяется степень того, насколько можно
игнорировать нормы законов и справедливости, а также где
лежат границы преступного поведения со стороны обще-
ственной группы (или, в какой-то степени, личности). Ар-
мии совершают преступления, потому что военное коман-
дование заинтересовано в том, чтобы создать обстановку
устрашения. В тоталитарном Советском государстве с его
отчасти азиатскими структурами такой подход особенно
способствовал к пробуждению в человеке разрушительного
начала.
Многие советские преступления, вдобавок к тем, что
были совершены отдельными лицами по собственной
инициативе, происходили по указанию сверху. В Буда-
пеште, как и в любом другом крупном городе, особые под-
разделения Красной армии сразу же приступили к сбору
ценностей для отправки в Советский Союз. По данным
швейцарского посольства, небольшая, но старательно ра-
ботавшая группа офицеров «вскрывала во всех банках сей-
фы, в особенности те, что принадлежали американским и
британским гражданам, и изымала оттуда наличные сред-
ства». И это происходило сразу же после окончания оса-
ды. Евреям тоже пришлось дорого заплатить за свое «осво-
бождение»: 95 процентов из похищенных произведений
искусства, как выяснилось, были похищены из принад-
лежавших знаменитым еврейским коллекционерам собра-
ний. Здесь можно назвать имена Морица Корнфельда,
Берталана Демени и Шандора Харшаньи.
Государственные коллекции также систематически под-
вергались разграблению со стороны офицеров, прошедших
378
обучение в области истории искусства. Так, из сейфа Банка
коммерции исчезла коллекция Ференца Хартвани. Рядом
находился единственный на всю округу колодец, и те, кто
приходил за водой, имели возможность наблюдать за тем,
как советские солдаты в течение нескольких дней вывозили
оттуда ценности. Вряд ли было простым совпадением, что
в те же дни в руки НКВД попал известный торговец произ-
ведениями искусства Мартон Поркай, который проживал
по соседству. О событиях, которые происходили в Венгер-
ском кредитном банке, рассказывает его управляющий:
«20 января 1945 г. в банк прибыла группа советских
офицеров. Они открывали каждый сейф, иногда взламы-
вая его. Эти люди вынесли с собой 113 млн пенгё налич-
ными, а также примерно 800 портфелей и других контей-
неров, оставленных на депозитах клиентами. Всего было
опорожнено 1400 депозитных ячеек.
Невозможно оценить стоимость вынесенных ими пред-
метов, но ясно одно: речь идет об очень большой сумме.
Советские офицеры вынесли также и ценные бумаги
стоимостью несколько миллионов пенгё, часть которых
принадлежала клиентам, а остальное являлось собствен-
ностью банка».
Завод Манфреда Вайса на Чепеле был разобран, а обо-
рудование было вывезено в Советский Союз на том осно-
вании, что предприятие являлось немецкой собственно-
стью (семья Вайс передала свою долю собственности СС
в обмен на возможность выехать в Швейцарию). Соб-
ственность евреев, которая хранилась в подвалах Нацио-
нального банка, также попала в руки Советов, которые в
течение нескольких дней вывозили оттуда на грузовиках
ящики с ценностями.
Одновременно с оккупацией города начались и чистки
в коммунистической партии. Активист Сопротивления Пал
Демени, сторонники которого имели большинство среди
коммунистов в Будапеште, 13 февраля был арестован, ско-
рее всего из-за того, что его фракция была не согласна с
курсом Москвы. На письмо с просьбой разъяснить его по-
зицию, направленное в адрес вождя коммунистов Матьяша
Ракоши 16 февраля, сразу же после освобождения из сала-
379
шистской тюрьмы, никто не обратил внимания. Первым
шагом при «сплочении рабочих рядов» с целью совершения
коммунистического переворота всегда была попытка изба-
виться от диссидентов.
Особенно темным было дело Рауля Валленберга, став-
шего, вероятно, самой известной жертвой патологической
подозрительности советской контрразведки. Постигшую
его судьбу связывают с тем фактом, что он видел доку-
менты по делу об убийствах в Катыни. В 1943 г. вен-
герский патологоанатом Ференц Оршош сообщил о ре-
зультатах посещения места преступления. Кроме того, в
Венгрию поступили подробные данные и от представите-
лей польского Сопротивления. Эти документы хранились
в венгерском Банке генерального кредита. Как и Валлен-
берг, председатель Венгерской национальной ассамблеи
в 1945 г. Бела Варга, а также видный боец Сопротивления
Золтан Мико были ознакомлены с результатами рассле-
дования. Поэтому неудивительно, что все трое были схва-
чены агентами советской контрразведки. При этом обоих
венгров сразу же приговорили к смерти. Белу Варгу спас
его переводчик, советский полковник венгерского проис-
хождения, который успел предупредить его: «Самое важ-
ное: если вас будут спрашивать о Катыни, вы ничего об
этом не знаете». Мико казнили 15 августа 1945 г. Его по-
мощника Вильмоша Бондора, который был приговорен к
25 годам заключения, постоянно спрашивали во время
допросов, что он знал о Валленберге и о «документах».
Самого Валленберга арестовали 19 января 1945 г. в Ра-
кошсентмихае. Он погиб в Советском Союзе при неиз-
вестных обстоятельствах.
Помимо всего прочего, по советским меркам, и Вал-
ленберг, и Мико, и Бондор совершили тяжкие преступле-
ния уже тем, что вступали в контакт со шпионскими ор-
ганизациями. Валленберг, должность которого в шведском
посольстве была очень незначительной, получал финан-
сирование от американского Мирового совета по бежен-
цам, организации, которую советские власти, впрочем не
без оснований, подозревали в связях с секретными служ-
бами США. Мико и Бондор, в свою очередь, занимали у
салашистов должности командиров разведывательно-ди-
версионных подразделений. Одного этого в глазах совет-
380
ских представителей было достаточно для того, чтобы по-
ступить со всеми троими максимально жестко.
Паранойя в рядах советских контрразведчиков была на-
столько велика, что они даже арестовывали деятелей ком-
мунистического подполья и обвиняли сионистских акти-
вистов в шпионской деятельности в интересах Германии.
Самая тяжелая участь ждала тех людей, кто был сотрудни-
ком органов разведки и контрразведки, занимал пост го-
сударственного обвинителя или имел деловые контакты с
зарубежными коммерческими компаниями:
«Подозревали каждого, и если удавалось поймать хотя
бы одного человека, то тут же арестовывались все его зна-
комые, друзья, родственники, должники и деловые парт-
неры, имена которых фигурировали в записных книжках.
Любой из тех, кто занимался экспортной деятельностью,
подозревался в шпионаже, его документы очень внима-
тельно изучались, и, если по какой-то причине несчаст-
ный гражданин попадал в списки экспортной компании,
не важно, в качестве ли сотрудника, эксперта, консуль-
танта, адвоката или контрагента, он оказывался среди тех,
кто первым попадал в тюрьму».
Тот факт, что подобного рода занятия и связи ассо-
циировались у советских представителей с самыми тяжки-
ми преступлениями, является отражением характерных
взглядов, принятых в их собственной тоталитарной систе-
ме с самого ее возникновения. Неизбежным следствием
сталинизма было то, что солдаты не доверяли даже соб-
ственным товарищам и постоянно следили друг за другом.
Дело Валленберга продолжало собирать жертвы еще
долго после войны. В 1952 г., одновременно с «делом [ев-
рейских] врачей» в Москве, в Будапеште состоялся по-
казательный судебный процесс над сионистами. Руково-
дители пештского гетто, а также те, кто организовывал
спасательные операции, должны были быть осуждены за
«убийство» Валленберга. Было арестовано несколько сот
человек, и в ходе следствия многим из них были нанесены
травмы, от которых они никогда так и не смогли опра-
виться. Один из известных деятелей, занимавшихся спа-
сением евреев, Микша Домонкош умер во время пыток
25 февраля 1954 г. И только благодаря смерти Сталина
(5 марта 1953 г.) судебные дела развалились.
381
Иногда человека не спасал даже дипломатический ста-
тус. Как вспоминал швейцарский поверенный в делах
Карл Лутц, вот что пришлось испытать ему самому:
«Вскоре после того, как был захвачен Будапешт, русские
снизошли и до нас. Это произошло на развалинах британ-
ского посольства. Офицер потребовал передать ему посоль-
ские легковые автомобили, некоторые из которых вышли
из строя после поломок. Он дал мне пять минут «на поиск
отсутствующих запчастей». Потом он достал свой пистолет,
забежал за мной в бункер и несколько раз выстрелил в мою
сторону. Мне едва удалось убежать через аварийный выход
бомбоубежища. После этого в течение десяти дней пьяные
русские солдаты нас грабили и угрожали нам».
Вот что записано в отчете швейцарского посольства по
поводу того, как обращаются с его сотрудниками, а также
по поводу пропажи имущества евреев:
«Вскоре после прибытия русских глава посольства герр
(Гаральд) Феллер и его старший секретарь герр (Ганс)
Майер были арестованы ГПУ (на самом деле речь идет о
НКВД, куда с 1934 г. вошло ГПУ. — Ред.). После этого о
них не было никаких вестей... Территорию посольства гра-
били четыре раза. Во время одного из таких налетов рус-
ские даже надели петлю на шею одного из сотрудников,
герра Эмбера, пытаясь заставить его выдать ключ от сей-
фа. Когда же он ответил отказом, петлю затянули так
сильно, что он потерял сознание. Русские забрали ключ
из его кармана и обчистили сейф, забрав с собой депози-
ты стоимостью несколько миллионов...
Один из самых больших сейфов шведского посольства,
который не смогли вывезти немцы, был вывезен русскими
вместе со всем содержимым».
В некоторых случаях во время боев советские солдаты
принуждали гражданских людей идти впереди себя, ис-
пользуя их как живые щиты. (Подобное не было свой-
ственно ни русским, ни советским солдатам. — Ред.) По-
сле того как Будапешт был взят, Малиновский отдал город
своим солдатам на разграбление на три дня. (Никаких
свидетельств таких «указаний» нет. Хотя, повторимся, без
эксцессов не обходилось. — Ред.) В это понятие входило
и использование женщин в качестве проституток. Тех из
них, кого находили привлекательными, солдаты могли
382
оставить на «праздник победы» и на две недели. Некото-
рые советские офицеры, исполненные благими намере-
ниями, предупреждали своих венгерских знакомых о гро-
зящей им опасности.
По мере того как оккупация продолжалась, мародер-
ство и грабежи в столице становились все более систе-
матическими. В результате «слаженных действий» было
украдено все оборудование из гостиниц на острове Мар-
гит, пропало много скульптур из общественных мест. В
Будафоке, пригороде, знаменитом своими винными по-
гребами, советские коменданты и замполиты за очень ко-
роткий период сменились дважды, потому что вести об их
«подвигах» под воздействием бесплатного алкоголя быстро
дошли до вышестоящего командования. Во многих под-
валах местные жители, боясь непредсказуемости пьяных
солдат, выливали вино из бочек. В некоторых таких ме-
стах уровень вина над уровнем пола подвала доходил до
40 см. Оккупанты не просто пили. Они плавали, купались
и просто валялись в вине. По воспоминаниям очевидцев,
в будафокских подвалах были найдены тела примерно двух
десятков советских солдат, утонувших в вине.
В марте 1945 г. сотрудники швейцарского посольства
писали о методах, которыми действовали «освободители»:
«Грабили повсеместно и очень тщательно, хотя и по не
всегда понятной системе. Так, один мужчина лишился
всех своих брюк, но при этом ему оставили пиджаки. Не-
которые мелкие группы специализировались на ценно-
стях: с помощью детекторов (миноискателей. — Ред.) они
искали золото, серебро и другие металлы. Использовались
и специально обученные собаки... Неподъемная мебель и
крупные произведения искусства часто просто уничтожа-
лись. Часто дома, после того как они были разграблены,
поджигались...
Сейчас венгерская полиция поддерживает порядок. Тем
не менее русские солдаты часто останавливают прохожих,
чтобы избавить их от содержимого кошельков, в особенно-
сти часов, наличных денег, а иногда и личных документов...
Чувство незащищенности усугубляется тем, что русские
насильно угоняют людей с улиц или из домов для вы-
полнения общественных работ... Таким способом многие
тысячи людей были насильно отправлены на работы в сель-
383
скую местность или в сам город. По истечении определен-
ного срока им, как правило, позволяют вернуться, но им
никогда не разрешают информировать родственников о
том, где они находятся. Нынешний министр общественных
работ граф Гёза Телеки и мэр Будапешта были куда-то вы-
везены без всяких объяснений. Их нашли только через двое
суток, когда советский офицер, с которым им удалось по-
говорить, отпустил их. Князя Пала Эстерхази1 обнаружили
на кладбище, где его заставили хоронить трупы лошадей.
Возле Гёдёллё был организован большой концентрацион-
ный лагерь, где содержались около 40 тысяч интернирован-
ных лиц, которых позже отправили куда-то на восток, к
неизвестному месту назначения. Всем известно, что этим
людям давали очень мало пищи, пока они не подписывали
заявление о том, что желают записаться в Красную армию
или добровольно уехать в Россию на работу».
Советские представители очень вольно трактовали само
понятие «общественные работы»:
«Если военным было нужно выполнить какую-то рабо-
ту, например доставить орудие на позицию, оттащить с
дороги разбитую автомашину или погрузить какое-нибудь
имущество со склада на грузовик, то русские просто оста-
навливали прохожих и заставляли их работать... Иногда
такие насильно мобилизованные работали полчаса, а ино-
гда и полдня. Их могли покормить, а могли и нет — все
зависело от желания русских».
Излюбленными местами, где советские солдаты хватали
людей и насильно отправляли их на работы, были те, где
было оживленное пешеходное движение. На углу Анкер-
Палаце, на пересечении улицы Лайоша Кошута с бульваром
Музея, на перекрестке между Большим бульваром и улицей
Ракоци находиться было особенно рискованно, районами
риска были также мосты, где излюбленным трюком русских
было объявить, что переправа будет разрешена только груп-
пами по сто человек. Когда первая группа людей собира-
лась, их всех, не давая продолжить свой путь, заставляли
убирать мусор.
1 Эстерхази — род крупнейших венгерских князей-магнатов,
объявивших своим предком самого Аттилу и считавшихся равнородны-
ми европейским монархам. — Ред.
384
В феврале 1945 г. по приказу Малиновского пришлось
нахватать повсюду около 50 тысяч невиновных (по мне-
нию автора. — Ред.), чтобы обеспечить ПО тысяч плен-
ных, то количество, о котором он успел отрапортовать
вышестоящему командованию. (У автора неточные дан-
ные. В ходе ликвидации окруженной 26 декабря 1944 г.
в районе Будапешта немецко-фашистской группировки
(до 13 февраля 1945 г. включительно) в плен было взято
138 тыс. человек. Остальные 50 тыс. из общего числа сра-
жавшихся против советских войск 188 тыс. были убиты. —
Ред.) Сотрудники полиции, почтовой службы, пожарные
в форме классифицировались как военнопленные (по-
скольку сражались против советских войск. — Ред.), и та
же судьба постигла и многих добровольцев будайского
полка. Поскольку и этого показалось недостаточно, прямо
в домах, предварительно сверившись с муниципальными
списками, начали хватать лиц с немецкими фамилиями.
Иногда людей забирали с улицы. Не избежали этой участи
и некоторые бывшие жертвы фашистского режима. Для
того чтобы заполнить брешь в рядах захваченных после
того, как некоторым из них удавалось сбежать при кон-
воировании, из домов могли просто силой забрать их жи-
телей. Самые известные лагеря для пленных находились в
городах Гёдёллё, Цеглед, Ясберень и Байя. Имре Ковач
вспоминает жизнь в лагере в Гёдёллё:
«Мы медленно перешли железнодорожные пути, и вот
перед нашими глазами открылся вид на трех- и четырех-
этажные здания красивейшего школьного комплекса. Те-
перь они были огорожены двумя рядами колючей прово-
локи. Как внутри, так и снаружи забора по кругу ходили
охранники. Они постоянно перекрикивались и стреляли.
Перед оградой стояла, выкрикивая наши имена, огромная
толпа женщин, детей и стариков, а за ней колыхалась тол-
па пленников, больше похожих на страшные тени, кото-
рые выкрикивали что-то в ответ. Охрана делала все воз-
можное, чтобы отогнать посетителей от ограждения. Если
кто-то осмеливался подойти слишком близко, по мнению
конвоиров, то тут же раздавались предупредительные вы-
стрелы... У нас создалось впечатление, что здесь, перед
нами, собрали весь Будапешт. Отличавшиеся от всех сво-
ими дорогими шубами состоятельные люди, которые, не-
385
смотря на свои наряды, выглядели жалкими и измотан-
ными, топтались на дворе рядом с водителями трамваев
и подметальных машин, почтальонами и сотрудниками
полиции... По какой-то причине лагерное командование
всегда стремилось собирать на его территории как можно
больше народу. Кто-то выкрикивал имена, кто-то сыпал
ругательствами и проклятиями».
Лишь небольшой процент тех, кто был захвачен в Бу-
дапеште и его окрестностях, можно было считать военно-
пленными в полном смысле этого слова. Депортации
гражданских лиц достигли таких масштабов, что министр
иностранных дел венгерского временного национального
правительства Янош Дьёндьёши лично потребовал от главы
Контрольной комиссии союзников по Венгрии К.Е. Во-
рошилова покончить с этим.
Какой-то чересчур бдительный одноглазый советский
сержант даже задержал на улице британского и американ-
ского членов Контрольной комиссии и заставил их не-
сколько часов трудиться на погрузке металлолома на же-
лезнодорожном вокзале. Их не отпускали до тех пор, пока
их не нашел комендант города генерал-майор Чернышев,
с которым у них была назначена встреча. Один из очевид-
цев рассказывал:
«Я не слышал, что они сказали друг другу. Потом гене-
рал начал кричать на одноглазого сержанта... Он ударил
его кнутом и, когда сержант упал, стал пинать ногами.
Потом сержанта унесли на носилках».
Многие дома, в которых еще можно было жить, на це-
лые месяцы были заняты советскими солдатами. Владель-
цам в лучшем случае позволили жить в саду, среди мусора
и объедков, оставшихся после победителей. Одна из до-
мохозяек вспоминает, что ей пришлось увидеть, когда она
наконец смогла вернуться домой:
«Русские оставались в доме более полугода. За все это
время они ни разу не удосужились даже вынести мусор из
полуразрушенных комнат. Когда в конце лета они внезапно
выехали, нас ожидало шокирующее зрелище. Они вывезли
с собой практически все, что сами не сожгли, используя
вместо дров, или не выбросили в бомбовые воронки. Пиа-
386
нино, картины, мебель, ковры, — если только они не по-
резали все это на лошадиные попоны или на «занавески с
бахромой» в кабины грузовиков, — они все забрали с собой.
Кроме того, они забрали 13 дверей и 72 оконные рамы...
В каждой комнате были сложены остатки библиотеки
моего отца: кучка экскрементов всегда была накрыта от-
крытой книгой, потом еще кучка и еще книга и так да-
лее... Туалетную бумагу, которая была просто необходима
после таких «действий», вырывали из книг горстями... И
вот все эти башни гордо высились, подобно небоскребам,
распространяя невыносимую вонь».
Советские войска жестоко мстили за любые предпри-
нятые против них действия. Когда салашистский снайпер
с верхнего этажа здания на улице Халми застрелил совет-
ского офицера, всех мужчин, обнаруженных солдатами по
соседству, согнали в близлежащий парк, где расстреляли
перед собравшимися жителями района «как предупрежде-
ние». После того как пала Буда, массовые казни проходи-
ли во дворе тюрьмы на бульваре Маргит, на площади Сена
и на площади Тарацко.
Грабежи и изнасилования
То, о чем он рассказал нам, нельзя было на-
звать иначе, как ад на земле. 70 процентов жен-
щин, от двенадцатилетних девочек до будущих
молодых матерей на девятом месяце беременно-
сти, были изнасилованы. Большинство мужчин
угнаны в рабство; каждый дом разграблен, город
с его храмами лежит в руинах. В ресторанах и ма-
газинах — лошади; на улицах, на кладбищах, в
разграбленных магазинах — тысячи непогребен-
ных тел. В подвалах ютятся люди, полубезумные
от голода, они питаются мясом мертвых лошадей.
И т. д. Наверное, то же самое творилось в Иеру-
салиме, когда пророк Иеремия разразился стена-
ниями.
Епископ Йожеф Грос
Некоторым жителям Будапешта советская оккупация
принесла жизнь и свободу или по крайней мере избавление
от власти партии «Скрещенные стрелы». Другим, которые
зачастую не несли прямую ответственность за преступления
387
фашизма, ее приход означал массовые захоронения, наси-
лие и отправку в Сибирь.
Хуже всего было чувство абсолютной беззащитности.
Несмотря на то что во время осады шансы погибнуть были
выше, в некотором смысле это переносилось легче, чем то
связанное с постоянным риском существование, что при-
шло ей на смену. Со времен начала авиационных налетов
летом 1944 г. каждый уже твердо понимал, что на вой-
не неизбежны жертвы среди гражданского населения, но
мало кто представлял себе то открытое беззаконие и пол-
ное отсутствие безопасности, что принесли с собой «осво-
бодители».
Акты жестокости совершались то в одном, то в другом
районе города. Больше всего страдало население тех рай-
онов, где бои были самыми длительными и ожесточенны-
ми. Например, в Буде, в районах горы Геллерт-Хедь, рай-
онах Замка и холма Рожадомб закон и порядок не были
восстановлены вплоть до начала марта 1945 г. Здесь почти
все дома были ограблены, и не по одному разу, мародер-
ствующими советскими солдатами и дезертирами, совет-
скими патрулями, вызванными жителями на помощь или
преступниками из числа венгров.
Поведение грабителей было непредсказуемым. Иногда
они вырезали целые семьи, а в других случаях начинали
играть с детьми в игрушки и покидали дома с миром. Даже
советская городская комендатура не смогла уберечь себя
от грабежей. Пока генерал-лейтенант Замерцев находился
в театре, у него угнали машину. Израильский юморист
Ференц Кишонт (он же Эфраим Кишон), проживавший в
то время в Будапеште, вспоминал:
«Мы полагали, что солдаты, сокрушившие гигантскую
машину национал-социализма, превосходили всех в во-
енном отношении. Но все (?! — Ред.) советские люди, с
которыми нам пришлось встречаться, оказались прирож-
денными спекулянтами черного рынка и увлеченными
барахольщиками. Они носили живописную смесь из одеж-
ды с различных оккупированных территорий. Некоторые
катили с собой детские коляски, доверху заполненные
трофеями их грабительских кампаний».
Как во время, так и после осады именно женщинам при-
ходилось ухаживать за семьями и часто рисковать жизнью,
388
когда они носили воду, стояли в очередях за продуктами,
ухаживали за больными и пытались защитить жизнь своих
любимых. Большинство мужчин не осмеливалось и носу по-
казать из подвалов, либо из страха попасть в плен, сначала
к салашистам, а потом — к красноармейцам, либо потому,
что были не так храбры. Захватчикам гораздо чаще оказы-
вали сопротивление именно женщины, которым часто за
свою смелость приходилось расплачиваться жизнью. В од-
ном из отчетов швейцарского посольства говорится:
«К самым худшим страданиям, выпавшим на долю вен-
герского населения, относится насилие над женщинами.
Случаи насилия затронули все возрастные группы, от 10 до
70 лет. Они настолько часты, что лишь немногим женщи-
нам удалось их избежать. Иногда изнасилования сопро-
вождаются актами небывалой жестокости. Многие жен-
щины предпочитают этим ужасам самоубийства... Бедствие
усугубляет тот факт, что многие советские солдаты боль-
ны, а в Венгрии ощущается абсолютное отсутствие ле-
карств».
Госпожа Ёдён Фараго вела дневник все время осады и
прекратила свое занятие лишь на время, когда советские
солдаты тыловых служб сменили в городе фронтовиков,
после чего начались изнасилования:
«Целую неделю я была не в состоянии писать. Эта не-
деля была просто адом. То, через что нам пришлось прой-
ти, просто невозможно описать. Мы дрожим, как только
заслышим русскую речь. Мы складываем руки и молим
Господа, чтобы они прошли мимо. У нас ничего не оста-
лось. Они забрали нашу одежду, домашнюю утварь, ткани,
еду, питье — все, что могли. Мы дрожим весь день и всю
ночь. Семь недель осады были детскими играми по срав-
нению с тремя неделями пыток, которые продолжаются и
сейчас».
В феврале 1945 г. коммунисты района Кёбанья (в Пеште)
обратились к советской стороне со следующим письмом:
«Десятилетиями рабочие всего мира смотрели на Мо-
скву как неграмотный трудяга на Христа. Именно оттуда
они ждали... освобождения от варварства и вандализма
фашизма. После долгого тяжелого ожидания славная и
долгожданная Красная армия наконец-то пришла, но что
это была за армия!..
389
Кёбанья была местом, куда освободительная Красная
армия вошла 2 января после тяжелых уличных боев, остав-
ляя на своем пути разрушения, опустошение и разорение.
И это не потому, что в пожитках и мебели жителей, кото-
рые десятилетиями страдали от рабства, скрывались фа-
шисты. Среди представителей рабочего класса Кёбаньи
мало кто сочувствовал немцам и почти все ненавидели на-
цистов. Скорее, все это явилось демонстрацией самой
безудержной, откровенной ненависти. Пьяные солдаты
насиловали матерей на глазах детей и мужей. Девочек в
возрасте 12 лет отнимали у отцов и матерей, а потом их
насиловала компания из 10—15 солдат, которые очень ча-
сто болели венерическими заболеваниями. После первой
группы пришла вторая, которая следовала примеру своих
предшественников... Некоторые товарищи погибли, пыта-
ясь защитить своих жен и дочерей...
На заводах сложилась ужасная обстановка. Русские офи-
церы создали там невыносимые условия. Они совсем не
обращают внимания на рабочие комитеты, в составе кото-
рых много членов коммунистической партии. Рабочим
приходится трудиться на голодный желудок за три пенгё в
час. За целый день им удается получить лишь гороховую
или бобовую кашу на обед... С бывшими управляющими,
поставленными при фашистском правительстве, обраща-
ются с ббльшим уважением, чем с рабочими комитетами за
то, что они поставляют женщин для советских офицеров...
Грабежи, совершаемые советскими солдатами, все еще
остаются обычным явлением...
Мы знаем, что старшие офицеры в [Красной] армии
являются коммунистами, но, когда мы обращаемся к ним
за помощью, они бросаются на нас с кулаками и угрожают
расстрелами, заявляя: «А что’ вы делали в Советском Со-
юзе? Вы не только насиловали наших жен у нас на глазах,
но очень часто вы просто убивали их вместе с нашими
детьми, предавали огню наши поселки, стирали с лица
земли целые города». Мы знаем, что капитализм в Вен-
грии породил собственных зверей с садистскими наклон-
ностями... Но нам непонятно, когда об этом говорит сол-
дат из Сибири... ведь фашистское нашествие... не дошло
даже до Урала, что было заветной мечтой немецких фа-
шистов, при чем же здесь Сибирь...
390
Будет нечестно расхваливать Красную армию на про-
пагандистских плакатах, на партийных митингах, на заво-
дах и в прочих местах, если людей, переживших тиранию
Салаши, теперь гонят перед собой как скот советские сол-
даты, постоянно оставляя позади мертвые тела...
Товарищей, направленных в сельскую местность, что-
бы заново распределить землю, крестьяне спрашивают,
зачем им земля, если их лошадей с пастбищ увели русские:
они не могут пахать своим носом. Если все это удастся
остановить, то это затмит самую ярую пропаганду, и вен-
герские рабочие станут относиться к солдатам-красноар-
мейцам как к богам».
Весной 1945 г. в адрес руководства Венгерской комму-
нистической партии поступила от партийной организации
населенного пункта Бичке жалоба следующего содержания:
«Несмотря на то что линия фронта теперь проходит да-
леко от нас, Бичке переживает худшие времена, даже по
сравнению с девятью неделями, которые нашему поселку
довелось испытать прежде (во время попыток деблокиро-
вания с декабря 1944 по февраль 1945 г.). У нас уже от-
няли все, но мародерствующие солдаты все еще продол-
жают грабить и воровать. В мирное время у нас было более
1000 лошадей, а сейчас осталось всего тридцать, и солдаты
ежедневно продолжают красть их... Люди живут в страхе...
с женщинами обращаются в высшей степени недостойно...
С каждым днем люди все меньше верят в партию...»
В поселке Пилишсенткерест, который при попытке де-
блокировать столицу дважды переходил из рук в руки,
местный священник писал в своем дневнике:
«До 6 января 1945 г. все было относительно спокойно,
несмотря на то что солдаты и даже офицеры много граби-
ли и мародерничали. Группа солдат во главе с офицером
грабила меня трижды... С 6 по 11 января представители
ГПУ постоянно допрашивали меня; при этом они дважды
(в качестве угрозы) стреляли мне вслед из автомата... Как
говорят, от противотанковых мин уже погибло 13 человек
и еще 87 получили ранения разной степени тяжести (и это
при населении всего примерно 951 человек)... Нам при-
казали разминировать обнаруженные мины. До настояще-
го момента мы обезвредили много сотен. Четырех человек
застрелили русские... Русские в течение двух недель оста-
391
навливались в церкви на постой. Они взломали раку и
рассыпали содержимое на пол. Повсюду, в том числе и
перед алтарем, они набросали матрасы, которые забрали
в моем доме. Теперь на них солдаты насилуют девушек и
женщин. Боковыми алтарями они пользуются как стола-
ми, а в раке хранят варенье, лярд, бекон и другие продук-
ты. Играя на органе танцевальную музыку во время своих
вечеринок, они в конце концов сломали его. Одеяния они
изрезали на тонкие ленты... из которых сделали знаки раз-
личия, украшения на головные уборы и подтяжки для брюк.
Они вскрыли потиры и теперь постоянно пьют оттуда...
Они собирались убить меня, потому что считают, что,
как «буржуа», у которого есть телефон и радио и который
говорит по-немецки, я просто обязан быть немецким шпи-
оном...
Мой дом был совершенно опустошен русскими... О
80 процентах мебели остались только воспоминания. Она
пошла на дрова. Мне ничего не оставили».
В разных местах специально нанятые проститутки за-
нимались тем, что развлекали советских представителей,
в то же время нередко горничные жертвовали собой ради
хозяек, а матери — ради дочерей. Повсюду женщины ста-
рались выглядеть старше, чем были на самом деле. Мно-
гие носили бесформенные одежды и пачкали лица, при-
творялись страдающими тяжелыми заболеваниями.
Не существует официальных подсчетов числа изнаси-
лованных венгерских женщин. Замерцев называл Шандо-
ру Тоту цифру 1800, но это, конечно, только фрагмент в
общей картине. Целостность картины искажается еще и
тем, что существующие цифры не показывают, сколько
женщин погибли после насилия или были изнасилованы
несколько раз. В любом случае положение было настолько
серьезным, что даже генеральный секретарь коммунисти-
ческой партии Матьяш Ракоши обращался по этому по-
воду к советским властям.
По данным статистики, в Германии было изнасиловано
2 миллиона женщин, в результате чего на свет родились
примерно 60 тысяч детей. Из 1,4 миллиона женского на-
селения Берлина было изнасиловано не менее ПО тысяч
женщин, 1156 из которых впоследствии родили детей. В
Венгрии такие данные могли быть предоставлены только
392
по городам, которые временно отвоевывали немецкие или
венгерские войска. В поселке Лайошкомаром за медицин-
ской помощью обратились 140 из 1000 женщин, в Секеш-
фехерваре заявляли о 1500 изнасилованных женщинах.
Среднее же число достигало примерно 5—7 тысяч случаев,
то есть 10—15 процентов всего населения. И это за 30 дней
советской оккупации. Согласно доступной на сегодняш-
ний день информации, в Будапеште подверглось насилию
около 10 процентов женского населения. Кроме того, было
захвачено около 1000 женщин, служивших в вермахте, ко-
торые, вероятно, оказавшись в советском плену, постра-
дали больше всех.
Примечательно, что на территориях, оккупированных
Красной армией, например в Германии, число людей,
страдающих от венерических заболеваний, выросло при-
мерно в двадцать раз. В Венгрии в каждом городе при-
шлось создать дополнительно еще по одному лечебному
заведению соответствующего профиля в каждом городе с
населением более 10 тысяч человек, а также там, где это
было вызвано необходимостью. В Будапеште после войны,
по данным полиции, было примерно 35—40 тысяч под-
польных проституток, и это только тех, о ком упомина-
лось в официальных отчетах. Это число тоже примерно в
двадцать раз превышает цифры до 1945 г. И рост этот во-
все не был обусловлен упадком морали: когда бои закон-
чились, чувство беспомощности, голода, отчаяния, необ-
ходимость выжить часто заставляли женщину заняться
проституцией.
Изнасилования лишь частично можно объяснить тем
фактом, что солдаты желали удовлетворить сексуальные
потребности. Изнасилования обычно совершались в край-
не негигиеничных условиях (когда жертвы неделями не
могли даже помыться); зачастую при этом в нескольких
метрах находились те, кто спокойно взирал на это, дожи-
даясь своей очереди. Вряд ли солдаты могли получить
много удовольствия от такого секса. Напротив, они под-
вергали себя риску заражения болезнями, которые в то
время для них были неизлечимыми, так как в Советском
Союзе не было пенициллина. (До появления антибиоти-
ков венерические заболевания тоже лечили, хотя и гораз-
до труднее. — Ред.)
393
Массовые изнасилования, как старый армейский обы-
чай, были более характерны для советской армии, чем для
любой другой армии Европы. Надругательство над жен-
щинами в качестве общей компенсации и награды явля-
лось одним из психологических феноменов войн еще ан-
тичных времен. Чем более дисциплинированной является
армия, тем менее вероятно, что ее солдаты станут при-
держиваться таких архаичных обычаев. Это вовсе не зна-
чит, что даже самый цивилизованный солдат иногда не
совершает актов насилия, но в этом случае он скорее ищет
удовлетворения, как отдельная личность, а не как завоева-
тель. Именно поэтому случаи, когда в подобных инциден-
тах обвиняются немецкие или венгерские солдаты, совер-
шенно отличны от тех, что пишут о советских воинах.
Ужасающая картина была описана во множестве вос-
поминаний и отчетов. Самым молодым жертвам изнаси-
лования было меньше 10 лет, а самым старшим — больше
девяноста. Некоторых женщин насиловали по двадцать
два раза. Известно также четыре случая, когда женщины-
военнослужащие насиловали мужчин. Все это подтверж-
дает предположение, что мотивом всех этих преступлений
не была просто сексуальная потребность солдат; здесь
речь идет скорее о некоем психологическом комплексе. В
одном из нескольких писем, написанных советскими сол-
датами и попавших в руки немцев, говорилось о том, что
они чувствовали по отношению к тем женщинам:
«Здесь достаточно женщин, и они не говорят по-рус-
ски. Тем лучше: нам не нужно пытаться уговорить их, мы
просто направляем на них пистолет и командуем «ло-
жись». Это решает все проблемы, и можно начинать дей-
ствовать».
Помимо чисто человеческого аспекта, случаи изнаси-
лования, вероятно, принесли социализму больше вреда
как политической системе СССР (и, что трагично, рус-
ской культуре), чем самая разнузданная национал-социа-
листическая пропаганда. Даже те, кто симпатизировал Со-
ветскому Союзу и сам был членом коммунистической
партии, не могли понять этих преступлений. Все, что они
могли сделать, было сохранять спокойствие или прибегать
к эвфемизмам, как это сделал Лайош Фехер, когда писал
о своих попытках обеспечить безопасность племянницы:
394
«Из-за возникшей ситуации я решил, что, чтобы спасти
дочь тети Диеры Эву, мне придется срочно забирать ее из
района Филатори».
Иван Больдизар для того, чтобы охарактеризовать ту же
«ситуацию», прибегает к циничной шутке:
«Гриша достал свой бумажник и вынул оттуда фото
жены. Она была типичной кавказской женщиной, круп-
ной, темноглазой и скорее красивой, чем просто симпа-
тичной. Он собирался положить бумажник обратно, когда
остальные стали хором требовать, чтобы он показал и
остальные фотографии. Какое-то время Гриша упирался,
но наконец вынул и другие снимки.
«Это Илонка, это Марианна, это Сари, это Амалия, это
снова Илонка, это Магда, это Марта, это опять Илонка...»
Мы все смеялись. На фото были девушки различных воз-
растов из разных слоев общества.
Жестом я спросил его, добился ли он их с помощью
пистолета.
Новый взрыв смеха. Прежде чем Гриша успел ответить,
Василий пояснил: «Немного хлеба, немного муки, немно-
го сала и совсем чуть-чуть сахара».
Советское командование так и не сумело понять всех
масштабов проблемы, даже несмотря на то, что оно вводи-
ло наказания, порой более жесткие, чем предусматривалось
в любой армии Западной Европы. Здесь можно привести
пример с Югославией. Руководство Коммунистической
партии Югославии направило протест против актов наси-
лия лично Сталину. Данные преступления считались осо-
бенно тяжкими, так как страна была союзником Советско-
го Союза. Как вспоминал Милован Джилас, Сталин
отклонил протест: «Неужели Джилас... не понимает, что
солдат, прошедший тысячи километров через моря крови,
огонь и воду, не захочет для себя немного развлечений с
девицей или не стащит какую-нибудь безделушку?»
Однако самым печальным психологическим послед-
ствием массовых изнасилований стала дискредитация со-
ветской системы. Сам за себя говорит тот факт, что даже
через полвека после того незабываемого чудовищного
опыта в сознании людей укоренилось нечто, что заставля-
ло их отказываться от личной ответственности за то, что
случилось в истории страны до начала и во время Второй
395
мировой войны. На любой вопрос о прямой или косвен-
ной личной ответственности за судьбу венгерских евреев
или участие Венгрии в разжигании войны в ответ тут же
приводилось то, как вели себя советские солдаты, и сле-
довал логичный ответ: «Мы тоже много страдали».
Но, несмотря на то что вышеприведенный опыт изба-
вил венгров от ответственности на уровне личности, со-
ветская политическая система сумела навязать Венгрии
ответственность на уровне всего общества. В своем днев-
нике Марай описывает то, что должно было начаться в
1945 г.: «Благодаря приходу русских еврейская проблема
решена на долгое время вперед: евреи теперь свободны.
Теперь нужно будет решить еще более сложную проблему,
а именно освобождение неевреев».
Он одним из первых вынужден был признать то, что на
самом деле никого и не думали освобождать. Вспышки
антисемитизма в городах Кунмадараш, Озд, Мако и Миш-
кольц, зачастую инспирированные членами коммунисти-
ческой партии, являли собой мрачное доказательство того,
что ничего так и не удалось решить, что общественное и
политическое освобождение так и не состоялось.
МЕНТАЛИТЕТ СОВЕТСКИХ СОЛДАТ
ПО ВОСПОМИНАНИЯМ СОВРЕМЕННИКОВ
Ждали ли вы прихода русских?
Да, как будто они являются членами нашей
семьи. Например, Рафи как сумасшедший помчал-
ся встречать их. Он со слезами обнял первого же
встреченного русского. А русский сказал ему: «А
теперь, еврей, отдавай мне свое кожаное пальто».
Иштван Бенедек и Дьёрдь Вамош
Было немало попыток проанализировать отличительные
черты, ставшие причиной поведения советских солдат. Вос-
поминания очевидцев подчеркивают то, что советские сол-
даты были в гораздо большей степени подвержены край-
ностям, чем их коллеги из Западной или Центральной
Европы. В Венгрии в результате войны и последовавшей за
ней сталинской диктатуры более остро отпечатались нега-
тивные стороны, нежели жесты гуманности, продемонстри-
396
рованные по отношению к народам оккупированных стран,
спонтанность которых демонстрировала то, что советский
солдат способен не только на жестокость, но и на проявле-
ние доброты на личностном и общественном уровне. Со-
ветские солдаты часто брали под свою защиту детей, а ино-
гда и целые семьи. И в то же время советская армия
депортировала в Сибирь десятки тысяч невинных людей.
Для тех, кто оставался у них в тылу, устанавливались по-
левые кухни, и за это ничего не требовали взамен.
Будапешт стал первым крупным городом западного сти-
ля, в котором советским солдатам после тяжелых боев при-
шлось столкнуться с теми удовольствиями, которые дает
«буржуазная» культура. В Бухаресте и Белграде их прини-
мали как союзников, а Варшава была полностью разруше-
на еще до их прибытия. Для многих из них санузлы, боль-
шие собрания книг и даже очки были новшеством. (Автор
несколько преувеличивает «дикость» советских солдат и,
косвенно, «цивилизованность жителей полуаграрной Вен-
грии. — Ред.)
Швейцарский консул Карл Лутц, который после по-
пытки прорыва отправился на поиски представителей со-
ветского высшего военного руководства, вспоминал:
«Мы карабкались по выжженным огнеметами про-
странствам в длинном туннеле под районом Замка. А ког-
да мы наконец прибыли в советский штаб, то попали в
обстановку какого-то дьявольского шума. Офицеры празд-
новали победу и, смертельно пьяные, танцевали на столах.
Мне был назначен в охранники украинец, но он сбежал
на второй вечер».
Оккупация Красной армией привела к столкновению
двух абсолютно разных культур. Венгры смотрели на нем-
цев как на цивилизованных людей, способных на жесто-
кие поступки. К представителям Советской страны они
относились как к дикарям, которыми двигают самые бла-
гие намерения, с абсолютно чуждыми идеями о том, что
касалось частной собственности, долга и ответственности.
Единственное, что советские солдаты знали о Западе,
было то, что здесь на каждом шагу им придется сталки-
ваться с «буржуями», к числу которых ОНИ ОТНОСИЛИ ЛЮ-
397
бого, у кого были часы, кровать и собственный очаг. Они
часто не знали, как пользоваться современным туалетом,
которые они называли «воровскими машинами» за то, что
те при смыве «глотали» любую вещь, в том числе пред-
меты, которые клали в них, чтобы охладить или помыть.
(См. примеч. на с. 397. — Ред.)
Часам, большим и малым, придавали почти мисти-
ческое значение. Писатель Эндре Иллеш рассказывал
историю о профессоре, который подружился с компанией
молодых рядовых советских солдат и у которого другие
солдаты украли часы. Друзья профессора немедленно от-
правились восстанавливать справедливость, и вскоре на
его руке снова красовались часы, правда не его собствен-
ные. Очевидец того, как «освобождали» больницу скорой
помощи, вспоминает:
«Неожиданно у входа появились двое советских солдат.
Один... громко крикнул мне... чтобы я отдал ему часы и
драгоценности, а другой в это время держал нас под при-
целом автомата на боевом взводе. Они не проронили ни
слова, пока женщина... не разрыдалась жалобно. Воин,
который сам едва вышел из детского возраста, подошел к
ней. «Не плачь», — приговаривал он, похлопывая ее по
плечу. Затем он полез в карман и извлек оттуда двое на-
ручных часов, которые сунул ей в руку. После этого он
вернулся к своему занятию».
Прошли месяцы, и в будапештских кинотеатрах ста-
ли показывать хронику с Ялтинской конференции. Когда
американский президент Франклин Рузвельт поднял руку,
чтобы указать на что-то Сталину, на его запястье стали
видны часы. И тогда сразу несколько шутников из ауди-
тории принялись кричать: «Береги свои часы!»
Несмотря на склонность к актам жестокости, у советских
солдат было множество табу. Одним из них было нанесение
вреда детям. Здесь показательным является следующее вос-
поминание. Оно принадлежит мужчине, которому тогда
было три года и которого советский капитан обнаружил в
убежище вместе с дедушкой и бабушкой:
«Папа!» — позвал я его, приняв его по щетине за отца
и решив, что тот вернулся домой с фронта. Капитан спро-
сил остальных, что я сказал. Кто-то ответил на сербохор-
ватском языке, и офицер расплакался. Он прижал меня к
398
себе и заявил, что он учитель и у него ребенок тех же лет,
показывал фотографию. Позже он постоянно носил нам
еду. После прорыва он поставил у нашего дома охра-
ну, чтобы нас защищать, а во время грабежей не разрешал
никому из нас выходить на улицу».
Случай, который приводит Кишон, также является по-
учительным:
«Моя сестра Аги решила лично отблагодарить освобо-
дителей. Однажды вечером, вскоре после того, как немцы
ушли из нашего района, она нарядилась в платье с глубо-
ким вырезом и отправилась на ближайший советский ко-
мандный пункт. Мы прождали ее полночи, сходя с ума от
беспокойства. Она вернулась рано утром в хорошем на-
строении, рассказывая нам, как вежливо общались с ней
русские. Они обнимали и кормили ее и дали ей еды, что-
бы она взяла ее домой.
К полудню мы... обнаружили, что во всей округе моя
сестра была единственной женщиной, которую не изна-
силовали...
В то время сестра была очень молодой и наивной.
Должно быть, это и спасло ее в ту ужасную ночь от само-
го худшего. Но есть вероятность, что среди русских, как и
среди мусульман, принято с уважением относиться к ума-
лишенным женщинам...
Они были просты и жестоки, как дети. В то время, ког-
да миллионы людей были уничтожены Лениным, Троцким
и Сталиным или погибли на войне, смерть для них стала
обыденным явлением. Они убивали без ненависти и сами
умирали без особого сожаления».
Солдаты испытывали огромное уважение по отноше-
нию к врачам и — из-за кажущейся политической значи-
мости — к писателям. Марай вспоминал, как свирепый
казак заставил его несколько километров тащить на себе
тяжелый мешок, полный награбленных вещей, а потом
поинтересовался его профессией:
«Услышав магическое слово «писатель», он тут же за-
брал у меня мешок. Нахмурившись, он достал нож, раз-
резал буханку хлеба на две половины, протянув одну из
них мне. Весь дальнейший путь он тащил свой груз сам».
Все происходило совсем не так, как ожидалось. Людей
загоняли на принудительные работы, грабили и насилова-
399
ли. При этом бойцы Красной армии не задумывались над
их религией и убеждениями. Это вызвало огромные разо-
чарования в еврейской среде. Марай рассказывает о пер-
вой встрече рабби Леанифалу с советским солдатом. Ког-
да почтенный старец... признался, что он еврей, солдат
расцеловал его в щеки и заявил, что и он еврей. Потом он
выстроил все семейство рабби у стены, а сам обыскал жи-
лище с дотошностью московского грабителя, забрав все,
что имело хоть какую-то ценность. Хорошим примером
того, как советские солдаты вели себя в обществе, явля-
ется рассказ одного из журналистов:
«В войсках западных союзников было принято заранее
оповещать население территорий, которые должны были
подвергнуться оккупации, радиопередачей из британского
штаба Бернарда Монтгомери. Там передавали, как вести
себя населению после прибытия британских или амери-
канских солдат. После того как был занят Будапешт, его
жители и представители администрации города неделями
и даже месяцами не знали, как себя вести. Да и сами рус-
ские фактически не знали об этом. Типичным является то,
что первый приказ советского командования появился в
городе 5 февраля, а второй, почему-то под номером 1, —
6 февраля. Оба приказа были подписаны не командующим
советской группировкой или комендантом города, а неким
майором Нефедовым».
Окончание осады не принесло населению Будапешта
освобождения. Люди рассуждали о других городах, будто
там текут молочные реки с медовыми берегами:
«В Сегеде (занят Красной армией в октябре 1944 г. —
Ред.) установлены твердые законы и порядок. Там нет гра-
бежей, на улицах горят фонари, ходят трамваи, в театрах
ставят пьесы, в кино показывают американские и англий-
ские фильмы, а на рынке можно купить все, что угодно».
А в Будапеште было все с точностью до наоборот. По-
мимо солдат регулярной армии, там хозяйничали тысячи
советских дезертиров, которые добывали себе пропитание
грабежами, устраивали бои с подразделениями НКВД и по-
лиции. Так, в феврале 1946 г. за один день в городе произо-
шло восемь ограблений с убийствами. Большую часть на-
400
летов совершали советские солдаты, хотя следует признать,
что многие преступники-венгры не упустили случая вос-
пользоваться возникшим после разгрома вакуумом власти.
В лучшем случае группа советских солдат могла захватить
автобус и под прицелом оружия заставить водителя везти их
на экскурсию по городу. Некоторые из оккупантов пыта-
лись стать постоянными жителями венгерской столицы:
«Если русского солдата завораживала буржуазная жизнь
или он влюблялся в девушку-венгерку, он принимал ре-
шение остаться. Для этого он просто переодевался в граж-
данское, и никто ему в этом не препятствовал. С нами по
соседству поселился русский, который у себя дома был
сапожником. Привлеченный перспективой обрести свобо-
ду и хороший доход, он поступил подмастерьем к мастеру-
обувщику... Русская девушка-военнослужащая постучала
в дверь нашему уборщику и спросила его о том, нельзя ли
поселиться в нашем доме, так как она хотела оставить
службу в армии. Она уже успела найти для себя работу и
обещала быть хорошим квартиросъемщиком и не достав-
лять никому беспокойства».
Вскоре венгры начали защищаться. Первым шагом ста-
ло появление на рукавах многих людей ленточек цвета на-
циональных флагов Великобритании, США, Франции,
Югославии, Швеции, Румынии, Португалии или Чехосло-
вакии. Другие надели опознавательные знаки Красного
Креста или государственных служб, таких как Будапешт-
ское управление транспорта, или Будапештская железная
дорога, или полиция. Особенно популярными были по-
следние два, так как обычно советские представители от-
носились к ним с уважением. Во многих многоквартирных
домах стали размещать охрану из числа гражданских лиц.
Прежде с целью оповещения о приближении самолетов
противника перед дверями домов вешались различные ме-
таллические предметы, которые теперь стали использо-
ваться для того, чтобы дать знать полиции и военным па-
трулям о нападении грабителей.
Во время периода «междуцарствия» после осады абсо-
лютную власть в домах приобрели дворники и вахтеры.
Они вели переговоры с советскими представителями, тор-
говали пожитками, найденными в домах, следили за ис-
полнением арендаторами своих обязанностей. Как наслед-
401
ство от многонациональной Австро-Венгерской монархии,
многие из них были славянского происхождения, говори-
ли на славянских языках и пользовались симпатией и по-
кровительством со стороны представителей родственных
славянских народов (составлявших абсолютное большин-
ство в Красной армии даже в конце войны. — Ред.). Когда
госпожа К.Б. сопротивлялась попытке советского офицера
изнасиловать ее в подвале дома, дворник равнодушно бро-
сил ей: «Почему вы так беспокоитесь из-за этого? Вы же
взрослая женщина!»
Многие жалобы на поведение советских солдат дохо-
дили до советских властей, которые часто принимали в
ответ жесткие меры: иногда нарушителей расстреливали
на месте. Ходили слухи, что Малиновский лично застре-
лил одного майора за изнасилование. Конечно, бывали и
прямо противоположные случаи. Комендант Чепеля за-
ручился для себя разрешением призвать к ответу любого,
кто посмеет клеветать на Красную армию и конкретно на
его подчиненных под тем предлогом, что «вышестоящее
командование занято более важными вещами». После по-
лучения такого разрешения все жалобы на его солдат чу-
десным образом прекратились.
ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Заняв место в окне разрушенного магазина...
женщина торговала картофельными оладьями по
десять пенгё. Оладьи были остывшими, не очень
аппетитными и не очень чистыми...
Но голодный народ не колебался; многие оста-
навливались, чтобы купить их.
У здания Национального театра молодой чело-
век предлагал свой товар: «Советские звездочки
на одежду!.. Всего за два пенгё!.. Покупайте со-
ветские звездочки!»
Но оладьи почему-то пользовались большей
популярностью.
Шандор Тонелли
Когда отгремел грохот боев, жители начали возвра-
щаться в свои дома из подвалов, тыловых районов и из
гетто. Когда они входили в дома, особенно в те, что рас-
402
полагались на горе Шаш-Хедь, горе Геллерт-Хедь, на хол-
ме Рожадомб, то натыкались на трупы немецких, русских
и венгерских солдат. Покрытые пылью штукатурки, замо-
роженные тела лежали в самых причудливых позах меж-
ду разрушенными стенами, в разбитых подвалах, пустых
оконных проемах. Рядом лежали оружие и пожитки по-
гибших. Обычно трупы были без обуви, в разорванной
форме, черные от запекшейся крови. Документы были
разбросаны по всему полу: это русские мародеры успели
обшарить карманы убитых. Часто нужно было засыпать
песком и отмывать мебель и оконные проемы от налип-
ших на них крови и ошметков мозгов, менять испачкан-
ную обивку диванов и кресел, на которых кто-то лежал и
умирал. Одной из первоочередных задач было похоронить
разлагавшиеся тела, как людей, так и животных, которые
находили повсюду. Для ее выполнения советские солдаты
выгоняли из домов все имеющееся в наличии гражданское
население, включая двенадцатилетних мальчишек.
До Рождества 1944 г. и в январе 1945 г. государствен-
ным служащим авансом выплатили трехмесячное жалова-
нье, так как исходя из сложившейся военной обстановки
было ясно, что дальнейшие выплаты вряд ли будут воз-
можны. В среднем гражданский служащий зарабатывал от
1200 до 2000 пенгё. После окончания боев все хотели себе
что-нибудь купить, так как по понятным причинам в те-
чение нескольких недель были лишены возможности де-
лать покупки. В феврале люди платили по 100 пенгё за
1 кг муки, 400 — за сахар, 6—7 тысяч — за костюм и 3 ты-
сячи за пару обуви. Но и это было ничто по сравнению с
последующей гиперинфляцией.
Это стало вызывать беспокойство даже у представите-
лей советского высшего командования. Первого комен-
данта города генерал-майора Чернышева, которого волно-
вали лишь собственные потребности, в конце февраля
сменил генерал-майор И.Т. Замерцев, который оставался
на этом посту до 1948 г. Первым венгерским комендантом
венгерской столицы стал командир Будапештского охран-
ного батальона до 17 октября 1944 г. полковник Кальман
Гал. Он занимал этот пост с 13 апреля 1945 г., но все более
или менее важные решения оставались в ведении генерал-
майора Замерцева.
403
На следующий день после падения Пешта четверо бой-
цов сопротивления — маркиз Пал Одескальки, землевла-
делец Имре Бидерман, обер-лейтенант Гвидо Гёргей и Енё
Ташши назначили встречу со своим товарищем Ласло
Шойомом, который во время боев снабжал их взрывчат-
кой. Вот что пишет Ташши о произошедшем с ними, ког-
да 19 января все они прибыли на место:
«Светило солнце. Разбитая мостовая была покрыта сне-
гом, кровью и грязью. На месте толпились спорившие о
чем-то советские солдаты. Единственными гражданскими,
которых мы увидели, были группы людей, которых рус-
ские куда-то конвоировали. Здание Национального музея
стояло на месте, хотя оно было сильно повреждено. Мы
едва поверили своим глазам, когда увидели Ласло Шойо-
ма, который стоял около железной ограды на входе... На
пути нас остановил советский патруль, но, как оказалось,
его командиру было достаточно взглянуть на листок бу-
маги с печатью, который Шойом сунул ему под нос. Мы
пошли дальше... к желтому многоэтажному зданию на-
против Городского театра. На его фасаде все еще висела
табличка с надписью «Volksbund» («Союз молодежи»), но
поверх нее уже висела свежевыкрашенная деревянная до-
щечка, на которой было написано «Будапештское цен-
тральное бюро коммунистической партии»... а рядом ви-
сел красный флаг с серпом и молотом... Шойом провел
нас в дальний конец коридора и попросил подождать. Он
исчез в одном из кабинетов и вскоре вернулся с долго-
вязым типом, который встал перед нами и представился:
«Меня зовут Янош Кадар, и я являюсь секретарем Буда-
пештской организации коммунистической партии. Това-
рищ Шойом рассказал мне, что вы участвовали в воору-
женной борьбе за свободу. Как признание ваших заслуг,
мы предлагаем вам возможность вступить в партию. Это
большая честь... Я хотел бы получить ответ немедленно,
вы должны принять решение прямо сейчас».
Все четверо отказались от предложения и вышли из
здания. На следующем же перекрестке трое из них (те, что
попрощались с Бидерманом и дальше шли отдельно) были
арестованы советскими солдатами. Ташши продолжает:
«Мы решительно протестовали и показывали им доку-
менты на венгерском и русском языке, которые получили
404
в здании партии. Русский сержант сплюнул, порвал все
три документа и толкнул нас в ряды пленных».
Я. Кадар и руководство Венгерской коммунистиче-
ской партии встретились с первыми советскими солдата-
ми в районе Кёбанья. Поскольку никто из них не говорил
по-русски, им пришлось долго объяснять, кто они такие.
Через десять дней Кадара назначили заместителем на-
чальника полиции Будапешта. Он был полностью в курсе
преступлений, совершенных советскими военнослужащи-
ми, о чем 9 февраля составил совершенно секретный до-
клад:
«Несмотря на все сложности, сразу же после прихода
советских войск началось создание Национальной гвар-
дии... Это было чрезвычайно сложно, поскольку советские
представители арестовывали сотрудников полиции прямо
в полицейских участках и казармах. Ежедневно только
50 процентов из отобранных сотрудников полиции могли
добраться до мест назначения. Аресты достигли таких мас-
штабов, что в настоящее время в лагере для военноплен-
ных в Гёдёллё находится примерно 2—3 тысячи полицей-
ских всех званий и должностей. Советское командование
очень усложнило нашу работу. Особенно сильно это ска-
зывалось в самом начале, хотя продолжается и сейчас. Во
вновь созданных полицейских участках разместились под-
разделения НКВД, чье навязчивое присутствие и непрекра-
щающиеся непомерные требования до сих пор отнимают у
нас много времени, что затрудняет работу... Неразбериха
усугубляется еще и фактом того, что в ряде мест были
сформированы одновременно несколько подразделений
полиции. Иногда начальниками службы полиции на одном
и том же участке назначаются по два человека. Это проис-
ходит оттого, что необдуманные приказы исходят одновре-
менно и от политического руководства, и от вездесущих
советских комендатур; при этом никто не задумывается о
последствиях... Еще одним характерным феноменом явля-
ется проникновение повсюду евреев... Кроме того, я дол-
жен упомянуть и деятельность незаконных полицейских
формирований, таких как «Венгерское ГПУ», «Гвардия
Миклоша», а также «Социал-демократическая организа-
ция внутренней безопасности». Они уже ликвидированы
или находятся в стадии ликвидации».
405
В связи со сложившейся в Будапеште катастрофической
ситуацией туда были переброшены силы безопасности из
Дебрецена и других провинциальных центров. Советская
администрация теперь обеспечивала эти подразделения
оружием (прежде полицейские патрули вооружались толь-
ко дубинками). Как отмечал Кадар, гражданское населе-
ние поначалу встретило вновь прибывших с откровенной
радостью, но вскоре было горько разочаровано из-за мно-
гочисленных злоупотреблений, допускаемых их предста-
вителями.
Деятельность «народных судов», аресты по инициативе
коммунистических представителей, деятельность создава-
емой ими новой полиции началась еще до окончания оса-
ды. Представители администрации трудовых лагерей Йожеф
Ротьиш и Шандор Сивош были обвинены в 124 убийствах,
совершенных во время правления фашистского режима.
Оба были публично повешены 4 февраля 1945 г. Публичные
казни, которые иногда по политическим мотивам превра-
щались в народные гулянья, продолжались несколько лет.
Один из свидетелей вспоминал:
«Новая аудитория из числа коммунистов хором крича-
ла палачу: «Медленнее, Богар! Медленнее!» Многие из нас
обращались в министерство юстиции с призывом прекра-
тить это варварство... Когда я был у министра юстиции
Иштвана Риеша, он отклонил мое заявление. Министр
заявил: «Евреям нужна какая-то компенсация после того,
как они столько страдали».
До 12 апреля 1945 г. количество арестованных в Буда-
пеште «фашистов и других реакционных элементов» до-
стигло 8260 человек, из которых 1608 были вскоре отпу-
щены.
20 января Национальное временное правительство под-
писало с Советским Союзом соглашение о прекращении
огня. Одним из условий соглашения было то, что венгер-
ское правительство берет на себя обязательство полностью
обеспечивать продуктами все расположенные на террито-
рии Венгрии части Красной армии. Впрочем, продоволь-
ствие в любом случае конфисковывалось, а плата за него
осуществлялась не имеющей реального обеспечения валю-
406
той военного времени. Безответственный подход к выпу-
ску денежных знаков стал одной из причин последующей
гиперинфляции.
Несмотря на все обращения со стороны коммунисти-
ческих лидеров, Малиновский категорически отказался
обеспечивать продовольствием представителей венгерских
властей. В связи с настоятельной необходимостью накор-
мить население столицы решением партийной коалиции
чрезвычайные полномочия вручили Золтану Вашу, кото-
рый с 13 февраля 1945 г. занял пост правительственного
комиссара по государственным поставкам. Ваш конфи-
сковывал все продовольствие, которое не успели отобрать
советские представители. Он отдал приказ об аресте лю-
бого, кто осмелился бы препятствовать работе его под-
чиненных. Этот человек изменил свое решение только
единожды: когда владелец знаменитого ресторана Янош
Гундель был задержан по обвинению в завышении цен,
столичная интеллигенция подняла такой вой, что его при-
шлось отпустить. Первые приказы Ваша касались эвакуа-
ции детей и организации в городе специальных кухонь для
остронуждающихся. Первая партия продуктов прибыла в
город 17 февраля. Минимальными потребностями столи-
цы в то время было десять вагонов продуктов в день, но
на начальном этапе его деятельности этого количества до-
стичь не удавалось. В переходный период многие пред-
приятия сами обеспечивали своих рабочих продовольстви-
ем, обменивая продукцию, которую вывозили в сельские
районы, на продукты. К весне 1945 г. общественные сто-
ловые обеспечивали едой примерно 50 тысяч человек.
Триста представителей творческой интеллигенции и уче-
ных получали специальные пайки, которые получили на-
звание «посылки Ваша».
Основной задачей было обеспечение распределения
продуктов в разрушенном городе. На первых порах это
было организовано следующим образом: на речных трам-
ваях продовольствие доставлялось до городской трамвай-
ной сети, которую было приказано восстановить в рекорд-
но короткие сроки, поэтапно. 25 февраля распоряжением
Ваша был организован выпуск продовольственных карто-
чек для жителей центральных районов. И все же система
заработала повсеместно и в полном объеме лишь к 1 июня.
407
До конца марта энергетическая ценность обычного пайка
составляла 500 килокалорий, позднее — 1000 (притом что
человеческому организму в день требуется как минимум
2000 килокалорий). Ситуация улучшилась после того, как
советское командование согласилось уступить венгерскому
правительству (в долг) некоторую часть из конфискован-
ного имущества и материалов, а также частично вернуть
многие из реквизированных русскими государственных
предприятий. Первым 27 марта возобновило производство
предприятие «Гизелла», хотя самая крупная в стране «об-
щественная пекарня» начала работать на нужды граждан-
ского населения только в конце июня.
Коммерция сосредоточилась в здании биржи и на пло-
щади перед ним, а также на площади Телеки. Кроме валю-
ты и ценных бумаг здесь покупали и продавали жиры, сли-
вовый джем, медный купорос и все, что пользовалось в
этом мире хоть каким-то спросом. Большинство дилеров не
были держателями продукции, но всегда знали, где и что
можно было купить. Самым модным аксессуаром стал рюк-
зак. Этими предметами пользовались все те, кто отправлял-
ся «заниматься деловыми операциями» в сельской местно-
сти, а также те, кто просто надеялся, что где-то что-то
случайно появится в продаже. Одинаково популярны были
красные рубашки, сшитые из немецкого парашютного шел-
ка, который в свое время сумело утаить гражданское насе-
ление, отчасти оттого, что надеялось как-то использовать
этот материал в будущем, отчасти из-за неистребимой при-
вычки советских солдат открывать убийственный артилле-
рийский и минометный огонь в любом жилом районе, где
были замечены контейнеры, сбрасываемые над городом на
парашютах. В сельской местности такую рубашку можно
было обменять на целого гуся. Из лошадиных попон шили
осенние и зимние пальто, из палаточного брезента — курт-
ки. Те, кто что-то соображал в технике, занимался восста-
новлением разбитых автомобилей и мотоциклов, а также
переделкой их двигателей в моторы для бензопил и мель-
ниц. До наших дней сохранились некоторые просто удиви-
тельные предметы: автору лично довелось видеть танковые
сиденья, переделанные в скамеечки для ног, сброшенные
на парашютах контейнеры для продуктов, превратившиеся
в «передвижную» упаковочную тару, немецкую танковую
408
смазку, которой обрабатывали садовый инвентарь, а также
бочки с надписью «Reichsmarine» (Германские военно-мор-
ские силы до 1935 г. — Пер.), применявшиеся для сбора до-
ждевой воды.
Кроме часов, советские военные испытывали особое при-
страстие к зажигалкам и авторучкам. И то и другое служило
своеобразной валютой. Самым большим спросом пользова-
лись часы «с красными камнями», и некоторые сообрази-
тельные продавцы наносили с помощью эмалевой краски
несколько точек на механизм изнутри, чтобы выдать их за
несуществующие «камни». Особое отражение этой коммер-
ческой деятельности нашло в знаменитом запрете мэра Ваша
на объявления в прессе, надписи на витринах магазинов на
русском языке, где сообщалось о намерении купить золото,
серебро, кожу и текстильные изделия. Такие объявления, по
официальному заявлению, «в неверном свете показывали
героическую освободительную русскую армию, создавая
ложное впечатление, что ее представители занимаются не-
законной коммерческой деятельностью». Один из владельцев
магазинов в центре столицы разместил у себя на витрине
объявление следующего содержания на русском и венгер-
ском языках: «В моем магазине нет товаров на продажу.
Просьба не врываться сюда в поиске таких товаров».
Во время осады большая часть легковых машин в городе
была уничтожена, а немногие оставшиеся были конфиско-
ваны для нужд советской администрации. Первый трамвай-
ный маршрут возобновил работу 8 февраля. Остальные ли-
нии не могли последовать этому примеру до апреля и мая.
Большинство трамваев возобновило работу к ноябрю. Дви-
жение автобусов снова началось 20 февраля; при этом по
маршруту ходил единственный автобус, который автобус-
ная компания срочно запустила после строгого предупреж-
дения советской комендатуры о налаживании работы в
трехдневный срок. Первый извозчик появился на улицах
города 19 марта. Телефонная связь и радиопередачи были
восстановлены к 1 мая, как и работа почты. Промышленное
производство возобновилось с открытием спичечной фа-
брики в Будафоке; при этом советским властям пришлось
обеспечивать для предприятия вооруженную охрану, иначе
фабрику разграбили бы их собственные солдаты. Рабочие
сначала получали заработную плату спичками.
409
Газовые предприятия вновь приступили к работе на-
чиная с 7 февраля, хотя даже в ноябре из-за повреждения
газопровода только на 50 процентах жилого фонда было
налажено газоснабжение. В последнюю очередь была вос-
становлена дренажная и канализационная сеть, которая
до ноября работала лишь на 2 процента от своих довоен-
ных возможностей. В апреле начался сбор скопившихся
на городских площадях примерно 45 тысяч кубометров
мусора. Его уборка продолжалась несколько месяцев. Со-
ветские представители потребовали лишь немедленно
убрать трупы, что было необходимо для предотвращения
эпидемий, и эта задача была выполнена в основном сила-
ми местных жителей.
Водопровод продолжал работать со сбоями, стирка бе-
лья часто осуществлялась в городских фонтанах и источ-
никах. Особой популярностью пользовались горячие ис-
точники в парке Варошлигет, а для сушки белья служили
бронзовые статуи на расположенной по соседству площа-
ди Хёсёк (Героев). Многие занялись выращиванием про-
дуктов, хотя бы в принадлежавших им садах, — летом
1945 г. только в XIV городском округе 35 тысяч жителей
выращивали для себя овощи.
6 февраля 1945 г. в Пеште вновь открылся первый ки-
нотеатр, в котором показывали советский фильм «Битва
под Орлом». Позже в честь советских героев по распоря-
жению Военного совета 2-го Украинского фронта воздвиг-
ли статуи напротив гостиницы «Геллерт» в Буде, а также
на набережной Дуная в Пеште — все это после того, как
эти территории были тщательно очищены насильно со-
гнанными туда местными жителями. Вскоре вернулось к
жизни и кабаре в Пеште. Актер-комик Кальман Латабар
сорвал продолжительную овацию, когда, появившись на
сцене, он закатал рукава и поднял штанины брюк, про-
демонстрировав публике около тридцати висящих там ча-
сов. Его каламбуры и шутки о грабежах советских солдат
вызывали самый искренний смех публики.
Поселки вокруг Буды значительно пострадали во время
осады. Многие из них по несколько раз переходили из рук
в руки. Например, Пилишмарот находился на самой линии
фронта в течение трех месяцев. Оттуда было насильственно
эвакуировано примерно 10—20 процентов населения, а все
410
остальные были поголовно ограблены победителями. Ли-
шения этих людей достигли таких масштабов, что к началу
марта они раздевали трупы погибших с целью обменять
одежду на семена в более благополучных населенных пун-
ктах за Дунаем. В поселке Чольнок несколько жителей вы-
копали мертвое тело советского солдата, которое им при-
казали похоронить, и обнаружили на нем пять пар брюк,
украденных у местного жителя-шваба, двое из которых
оставались в отличном состоянии. Тем же путем была «кон-
фискована» и обувь, которую через несколько недель после
похорон удалось обменять на что-то полезное.
К апрелю 1945 г. население Будапешта сократилось с
1,2 миллиона до 830 тысяч жителей. При этом выжило на
166 тысяч больше женщин, чем мужчин. Примерно 38 ты-
сяч венгерских жителей, в том числе евреев, погибли в ходе
осады, еще примерно столько же не вернулись из трудовых
лагерей и лагерей для военнопленных. Погибло примерно
28 500 венгерских солдат (не считая так называемых неком-
батантов, с оружием в руках сражавшихся с частями Крас-
ной армии. — Ред.). Итого общая численность погибших
составила примерно 104 500 человек. Из них 45 и 33 про-
цента погибших приходится соответственно на первый и
второй городские округа Буды. В результате налетов ан-
глийской и американской авиации еще до начала осады в
городе было повреждено до 40 процентов зданий, при этом
самые значительные разрушения пришлись на IX округ в
Пеште и ХП округ в Буде (см. табл. 15 и 16).
Глава 7
ЭПИЛОГ
Битва за Будапешт запомнилась в истории как одна из
самых кровопролитных осад города за время Второй миро-
вой войны в Европе. По данным советской статистики, по-
тери Красной армии в ходе боев за столицу и проведенных
в этом районе вспомогательных операций, включая предот-
вращение деблокирования города, составили 80 026 человек
убитыми и пропавшими без вести и 240 056 ранеными. (Не
совсем точно. Это потери в Будапештской наступательной
операции 29 октября 1944 — 13 февраля 1945 г. — бои 2-й и
3-го Украинских фронтов на окружение Будапешта, на его
блокаду и штурм и иные боевые действия в этом районе,
включая отражение попыток деблокады города. — Ред.)
Безвозвратные потери в Будапештской наступательной опе-
рации составили половину всех советских солдат, которых
Красная армия потеряла на территории Венгрии в границах
после 1946 г. Это означает, что каждый второй советский
солдат, убитый в Венгрии, лишился жизни в боях за Буда-
пешт. (Несколько больше половины. Безвозвратные потери
советских вооруженных сил в Венгрии (в послевоенных
границах) составили 140 004 человека, в том числе убито,
умерло от ран и болезней 112 625. — Ред.) Потери в мате-
риальной части были примерно того же порядка. За 108 дней
Будапештской операции, как ее называет советская исто-
риография, то есть с 29 октября 1944 по 13 февраля 1945 г.,
2-й Украинский фронт Малиновского и 3-й Украинский
фронт Толбухина вместе потеряли 135 100 единиц стрелко-
вого оружия, 1766 танков и САУ, 4127 единиц артиллерий-
ских орудий и минометов и 293 самолета. В советской ста-
тистике все потери 2-го Украинского фронта (в период с
29 октября 1944 по 13 февраля 1945 г.) и 3-го Украинского
412
фронта (в период с 12 декабря 1944 по 13 февраля 1945 г.)
принято относить к Будапештской операции, даже если они
относятся к боям в районе Эрчи, Хатвана или Надьбайома
(а также Ниаредьхазы (вторичное взятие), Мишкольца, Ка-
пошвара, в Южной Словакии на подступах к Комарно и у
реки Грон. — Ред.). Из-за этого чрезвычайно сложно срав-
нивать потери сторон, особенно с учетом того, что цифры,
которыми оперируют немецкие и венгерские историки, яв-
ляются весьма приблизительными.
По расчетам, которые сделал сам автор, примерно
25 процентов советских потерь относятся к попыткам де-
блокирования Будапешта, 55 процентов — к боям в черте
города и еще 20 процентов — к операциям, которые не-
мецкие и венгерские историки трактуют как не имеющие
отношения к осаде. За участие в боях на территории Вен-
грии (определенных Трианонским договором) званием
Герой Советского Союза наградили 382 солдата и офице-
ра. Среди 276 награжденных за участие в боях за опреде-
ленные территории это количество необычно высоко по
отношению к прочим операциям. Особенно это характер-
но для боев на переправах через Дунай в районе Эрчи
(115 награжденных — см. табл. 17).
Масштабы потерь немецких и венгерских войск можно
оценивать лишь приблизительно, так как мы не знаем, от-
носятся ли венгерские потери к цифрам, касающимся боев
при попытках деблокирования Будадешта (здесь разница
в данных может достигать 10 процентов). Общие потери
немцев и венгров не могут составлять более 60 процентов
потерь советской стороны, даже если считать, что все сол-
даты Будапештского гарнизона поголовно были убиты или
ранены. (Автор преуменьшает потери немцев и венгров,
которые с декабря 1944 г. утратили учет потерь, особенно
в отношении фольксштурма. Только в ходе взятия Буда-
пешта советские войка уничтожили 50 тыс. его защитни-
ков (подчет конкретных трупов, а не туманные расчеты
проигравшей стороны). — Ред.) Картина еще более ослож-
няется тем, что в период с ноября 1944 г. до момента, ког-
да сомкнулось кольцо блокады, из города были выведены
многие части, а другие, наоборот, были переброшены в
столицу. (Автор умалчивает тот факт, что были мобилизо-
ваны так называемые некомбатанты (упоминаются в на-
413
чале книги), отчего численность защитников города со-
ставила 188 тыс. (попавших в окружение 26 декабря
1944 г.), 138 тыс. из которых до 13 февраля 1945 г. было
взято в плен, остальные убиты. — Ред.) На основе име-
ющихся в распоряжении неполных данных военных до-
несений, а также собственных вычислений автор оце-
нивает общее количество потерь немецкой и венгерской
сторон примерно в 137 тысяч солдат и офицеров (около
48 тыс. убитых, 26 тыс. раненых и 63 тыс. попавших в
плен). В то же время потери советской и румынской сто-
рон составили примерно 280 тыс. солдат и офицеров (око-
ло 70 тыс. убитых, 202 тыс. раненых и 8 тыс. взятых в плен)
(см. табл. 18).
То, что советской стороне пришлось отвлекать силы и
средства на взятие Будапешта, позволило немцам удержи-
вать свои ослабленные позиции по фронту на территории
Венгрии еще какое-то время. Даже после Рождества 1944 г.
они удерживали фронт за Дунаем только потому, что сто-
лица оттягивала на себя значительные силы советских
войск, которым немцы были бы не способны противосто-
ять. Однако по мере прибытия на немецкие оборонитель-
ные рубежи подкреплений важность венгерской столицы
как укрепленной крепости стремительно падала. В любом
случае из-за проблем с тыловым снабжением реальная бое-
вая мощь оборонявшихся не соответствовала их численно-
сти: в частности, уже после первых недель боев они ли-
шились всей тяжелой техники. После того как попытки
деблокировать Будапешт не дали результата, всем стало
ясно, что за стабилизацию фронта до конца декабря при-
дется заплатить количеством боевой техники, достаточным,
чтобы вооружить четыре полнокровные немецкие дивизии,
а также жизнью примерно 100 тысяч немецких и венгер-
ских солдат, которые компенсировать не удастся ничем.
Поэтому немецкое командование могло извлекать
пользу из осады лишь в течение краткого периода. Однако
оно придерживалось той же стратегии до самого конца.
Трижды немцы сосредоточивали для контрудара огромные
резервы, но все три раза эти резервы были израсходованы
в боях с советскими войсками. Действия крупных группи-
ровок свелись либо к боям по преодолению советской
обороны, либо не имели успеха из-за нехватки горючего
414
для техники. (Прежде всего из-за умелых действий совет-
ских пехоты, танковых соединений и авиации — притом
что немцы и венгры имели превосходство в танках. — Ред.)
Так получилось с последним немецким крупным наступ-
лением, когда танки пришлось просто взорвать, чтобы они
не попали в руки противника.
25 сентября 1944 г. в распоряжении немецкой группы
армий «Юг» на территории Венгрии было 14 дивизий, в
том числе 4 танковые (2-му Украинскому фронту к концу
сентября противостояли 29 дивизий и 5 бригад группы ар-
мий «Юг» и 3 дивизии группы армий «Ф». — Ред.), в со-
ставе которых имелось 277 танков и штурмовых орудий
(из них в состоянии боеготовности — 192 машины; 85 ма-
шин находились в ремонте). До 10 января 1945 г. количе-
ство дивизий на данном театре возросло до 28, в том чис-
ле 9 танковых. (Уже к концу декабря в немецко-венгерской
группировке здесь насчитывалось 51 немецкая и венгер-
ская дивизия и 2 бригады, в том числе 9 танковых и 4 мо-
торизованных дивизий. — Ред.) Количество танков и
штурмовых орудий увеличилось до 1102 единиц (499 — в
строю и 603 — в ремонте). К марту 1945 г. здесь было раз-
вернуто уже 29 дивизий, включая 12 танковых (к марту
1945 г. только войска правого фланга группы армий «Юг»
(а также соединения группы «Е» на Драве), действовавшие
против 3-го Украинского фронта, насчитывали 31 диви-
зию, 5 боевых групп и 1 моторизованную бригаду. — Ред.),
в составе которых имелось 1796 танков и штурмовых ору-
дий (772 — в строю и 1024 — в ремонте). Такое нара-
щивание сил свидетельствует о том, что германское ко-
мандование придавало данному театру все более важное
значение. Данный факт становится еще более очевидным
с учетом того, что в данный период четыре немецкие ди-
визии были здесь полностью разгромлены и выведены из
состава вооруженных сил Германии. В марте 1945 г. по-
ловина из развернутых на Восточном фронте танковых
дивизий вермахта (30 процентов из всех имевшихся тан-
ковых соединений сухопутных войск Германии) действо-
вали на территории Венгрии, и это несмотря на то, что
советские войска находились уже в 60 км от Берлина.
Хотя по оценкам советской стороны Красная армия в
конце концов добилась цели осады, в ее ходе советские
415
войска испытали ряд серьезных неудач. Малиновский че-
тырежды предпринимал неудачные попытки взять город.
При этом каждый раз (7 ноября, на третьей неделе ноября,
в первую и последнюю недели декабря) дату захвата вен-
герской столицы приходилось отодвигать из-за того, что
планы советского Верховного командования оказывались
нереальными. Сам Малиновский впадал в ярость оттого,
что его солдатам пришлось участвовать в затяжных боях.
«Если бы я не отвечал за вашу голову в Москве, то я при-
казал бы повесить вас на главной площади Будапешта!» —
кричал он, обращаясь к Пфефферу-Вильденбруху, когда
наконец получил возможность допросить немецкого ге-
нерала. Задержка в захвате венгерской столицы не позво-
лила советской стороне высвободить достаточно войск,
чтобы эффективно продолжать борьбу с Германией. Ха-
рактерно, что в начале февраля 1945 г., когда германское
командование только начало выдвижение 6-й танковой ар-
мии в Венгрию, большая часть советских соединений все
еще не смогла полностью восстановиться после операций
«Конрад». Начальник оперативного управления Генераль-
ного штаба Красной армии в 1945 г. генерал С.М. Ште-
менко в своих мемуарах признает, что планы советского
командования выйти к Вене к концу декабря, а в марте
войти в Южную Германию были сорваны в основном из-
за того, что осада венгерской столицы приобрела затяж-
ной характер.
Битвы за населенные пункты, особенно за крупные го-
рода, во многих отношениях являются специфическим ви-
дом боевых действий. Если в сражениях в открытом поле
одна из сторон относительно быстро терпит поражение, то
уличные бои могут продолжаться неделями и даже месяца-
ми. В пользу обороняющейся стороны действует тот фак-
тор, что ее позиции теряются постепенно и это позволяет
солдатам и мирному населению проявлять стойкость даже
перед лицом неизбежной агонии. Другим фактором явля-
ется то, что атакующей стороне гораздо сложнее придержи-
ваться заданного направления при нанесении ударов в
условиях скученности в окружении массы зданий. Центра-
лизованное управление войсками зачастую нарушается, а
битва превращается в серию из десятков локальных боев,
которые ведутся командирами подразделений численно-
416
стью от 50 (и менее) до 250 солдат. Эффективность при-
менения тяжелой техники значительно снижается, и обо-
рону противника обычно приходится взламывать в ближнем
бою. Например, гарнизон в Ленинграде не капитулировал
даже после того, как сотни тысяч жителей города умерли от
голода и от морозов. Восставшие в Варшаве долго противо-
стояли артиллерии, ударам авиации и танкам, которые бро-
сило в бой немецкое командование, несмотря на то что в
их распоряжении имелось в основном стрелковое оружие.
И наконец, даже ковровые бомбардировки англо-амери-
канской авиации не привели к уничтожению всего населе-
ния крупных немецких городов.
По мере продвижения атакующих войск в глубь города
сопротивление нарастает. Силы обороняющейся стороны
на какое-то время увеличиваются, так как отступление осу-
ществляется в основном концентрически, из-за чего пло-
щадь, которую необходимо оборонять, постоянно сокраща-
ется. Растет и относительная мощь тяжелого вооружения
обороняющейся стороны, которое она применяет в остав-
шихся не занятыми противником районах. Во время окру-
жения Будапешта общая протяженность линии фронта
сократилась на 90 процентов, а территория, занятая обо-
роняющимися войсками, через семь недель боев сжалась до
3 процентов от первоначальных размеров. В то же время
темпы такого сокращения линии фронта и территории по-
степенно уменьшались: по состоянию на 24 декабря про-
тяженность линии фронта составляла 87 км, 15 января —
21 км, а 11 февраля — 5 км. Количество оборонявшихся
войск сокращалось еще медленнее. 24 декабря 1944 г. сто-
явших на довольствии (не считая раненых) насчитывалось
79 тысячи человек, а в боевых подразделениях — примерно
35 тысяч солдат и офицеров. 24 января 1945 г. те же данные
распределялись соответственно как 40 тысяч и 15 тысяч,
11 февраля 1945 г. — примерно 32 тысячи и 11 тысяч соот-
ветственно. (Автор, как уже отмечалось, не посчитал так
называемых некомбатантов. Чего стоил «списочный со-
став», говорилось и в данной книге. Поэтому, повторимся,
защитников было свыше 188 тыс., 50 тыс. из них погибло,
остальные (кроме 785 человек) племены. — Ред.)
Примерно в 30 процентах случаев участникам боев во
время Второй мировой войны приходилось действовать в
417
районах городских застроек. Довольно значительная доля
таких боев принимала форму осады городов, что, как ока-
залось, стало самым кровопролитным видом боевых дей-
ствий. На фронте в Италии немецкие потери в период с
1943 по 1945 г. составляли в среднем 400 человек в неде-
лю. И даже на Западном фронте эта цифра в среднем не
превышала 1000 человек в неделю. В то же время только
подавление Варшавского восстания стоило немецкому ко-
мандованию 1250 солдат в неделю. В Будапеште количе-
ство немецких солдат, оборонявших город, за семь недель
сократилось от 45 тысяч до 24 тысяч человек. Другими
словами, еженедельно здесь погибали почти 3 тысячи не-
мецких военнослужащих, то есть в три раза больше, чем
на Западном фронте, и это не считая потерь с венгерской
стороны. Для советских войск Будапештская операция
также стала одной из самых кровопролитных за все время
войны. За 108 дней боев за венгерскую столицу их потери
составили 320 082 человека. (Потери 320 082 человека (из
них 80 026 человек безвозвратные и 240 056 человек сани-
тарные) — это потери во всей Будапештской наступатель-
ной операции 29 октября 1944 — 13 февраля 1945 г. на про-
странстве от Южной Венгрии до Южной Словакии от
Тисы на востоке до Балатона на западе и, конечно, бои за
овладение Будапештом. — Ред.) Для сравнения: за 31 день
боев во время Венской операции они потеряли 167 940 сол-
дат и офицеров (в том числе 38 661 безвозвратные; кроме
того, потери союзных болгар составили 9805 человек, в том
числе 2698 безвозвратные). В ходе Берлинской операции,
которая продолжалась 23 дня, потери составили 352 475 че-
ловек (в том числе 78 291 безвозвратные; 8892 человека, в
том числе 2285 безвозвратно, потеряли польские войска),
во время боев в Сталинграде (76 дней) — 485 777 солдат
и офицеров (в данном случае автор приводит потери
советских войск в Сталинградской наступательной опера-
ции 19 ноября 1942 — 2 февраля 1943 г. Они действитель-
но составили 485 777 человек, из них 154 885 человек без-
возвратные и 330 892 человека санитарные потери. Но
Сталинградская битва включает в себя и Сталинград-
скую оборонительную операцию 17 июля — 18 ноября
1942 г., 125 суток. В ней потери советских войск составили
643 842 человека, в том числе 323 856 человек безвозврат-
418
ные и 319 986 санитарные. Всего Сталинградская битва
длилась 201 сутки, потери советских войск в ней состави-
ли 1 129 619 человек, в том числе 478 741 человек безвоз-
вратные и 650 878 человек санитарные. Было потеряно
1426 танков и САУ, 12 137 орудий и минометов, 2063 бое-
вых самолета в оборонительной фазе битвы и 2915 танков
и САУ, 3591 орудие и миномет, 706 боевых самолетов в
наступательной фазе Сталинградской битвы. Немцы и их
союзники потеряли в Сталинградской битве около 1,5 мил-
лиона убитыми, ранеными и пленными, в том числе около
700 тыс. в оборонительный для советских войск период
битвы. Потери боевой техники немцев и их союзников:
свыше 2 тыс. орудий и минометов, более 1 тыс. танков и
штурмовых орудий и свыше 1400 боевых и транспортных
самолетов в первый период битвы и около 2 тыс. танков
и штурмовых орудий, свыше 2 тыс. самолетов, свыше
10 тыс. орудий и минометов в наступательный для Крас-
ной армии период битвы. — Ред.), в битве за Москву
(34 дня) — 379 955 человек (из них 139 586 безвозвратные).
(В данном случае автор приводит временные рамки и по-
тери советских войск только в ходе Московской наступа-
тельной операции 5 декабря 1941 — 7 января 1942 г. Одна-
ко битва под Москвой включает в себя также Московскую
оборонительную операцию (30 сентября — 5 декабря
1941 г., 67 суток) и Ржевско-Вяземскую наступательную
операцию (8 января — 20 апреля 1942 г., 103 дня). В Мо-
сковской оборонительной операции потери советских
войск составили 658 279 человек, в том числе 514 338 че-
ловек безвозвратные, в Ржевско-Вяземской 776 889 чело-
век, в том числе 272 320 безвозвратные. Итого Московская
битва продолжалась с 30 сентября 1941 по 20 апреля 1942 г.,
а потери советских войск в ней составили 1 815 123 чело-
века, в том числе 926 244 безвозвратные. — Ред.) Только в
ходе этих пяти наступательных операций (из пятидесяти
одной, которые выделяют советские историки) было уби-
то и ранено 1 миллион 690 тысяч военнослужащих Крас-
ной армии, потеряно 24 100 орудий и минометов, 7700 тан-
ков и 2670 самолетов. Вышеприведенные цифры означают,
что во время этих наступлений советская сторона потеряла
почти столько же солдат и офицеров и значительно больше
военной техники, чем британская и американская армии
419
потеряли за всю Вторую мировую войну (см. табл. 19).
Единственными операциями, которые потребовали от со-
ветского командования больше времени для их проведе-
ния, чем битва за Будапешт, были оборонительные бои в
Сталинграде и на Кавказе, а также освобождение Украины
(125, 160 и 116 дней соответственно). И это при том, что
в районе Сталинграда сами бои в осажденном городе за-
кончились быстрее и стоили значительно меньших потерь
со стороны гражданского населения, чем это было в Бу-
дапеште (автор просто не знает, что в Сталинграде погиб-
ло гораздо больше. — Ред.). Ошеломляющее число потерь
во всех крупных операциях говорит о том, что советское
командование никогда не задумывалось над тем, что до-
стижение поставленных войскам задач может обойтись
слишком дорогой ценой. (Это говорит о грандиозности
операций, что венгерский автор с его местечковым мыш-
лением не способен до конца осознать. Однако стоит
вспомнить Карпатскую битву 10 (23) января — 11 (24) ап-
реля 1915 г., где русские войска пытались вторгнуться в
Венгрию с целью вывода Австро-Венгрии без войны. Тог-
да наши армии в боях в заснеженных горах потеряли уби-
тыми, ранеными и пропавшими без вести около 1 млн
человек и не добились успеха, а противостоявшие им ав-
стро-венгры и немцы — около 800 тыс. человек. — Ред.)
Что касается немецких войск, то для них безнадежное
положение, в котором они оказались во время битвы за
Будапешт, стало «вторым Сталинградом» (в Сталинград-
ской битве другие масштабы, см. данные о потерях. —
Ред.). Как и в Сталинграде, бои здесь продолжались до
последнего патрона, и если кто-то сдавался в плен живым,
то это объяснялось тем, что он уже никак не мог продол-
жать участвовать в боях. Характерным является факт, что
из тех, кто был тогда захвачен в плен, очень небольшое
количество смогло пережить суровое испытание жизнью
в лагерях для военнопленных: из 96 тысяч лишь 4 тысяч
смогли в дальнейшем вернуться домой. И хотя автор не
располагает подобной статистикой для пленных, захвачен-
ных в Будапеште, он может привести их общее число на
основе имеющейся у него далеко не полной информации, а
также собственных (выделено мной. — Ред.) расчетов: при-
мерно 55 тысяч венгерских и 47 тысяч немецких солдат и
420
офицеров, всего — около 102 тысяч человек (см. табл. 20).
(И в тексте, и в таблицах у автора путаница, а иногда и
подлог. Повторимся: только в боях с окруженной в Буда-
пеште группировкой было убито 50 тыс. и взято в плен
138 тыс. немцев и венгров. — Ред.)
Защитникам Будапешта удавалось удерживать город
более длительное время, чем тем немецким солдатам, ко-
торые участвовали в обороне любого другого населенного
пункта в ходе той войны, несмотря на то что и те и другие
придерживались одинаково бессмысленной тактики. В
своем приказе, отданном в мае 1944 г., Гитлер объявил
многие города «крепостями» и распорядился, чтобы они
продолжали сопротивляться до подхода помощи извне.
Причиной такого приказа было патологическое недове-
рие, которое фюрер питал к генералам вермахта, они, как
он считал, недостаточно серьезно воспринимали идеи на-
ционал-социализма о тотальной войне. Он упрямо цеп-
лялся за «теорию крепостей» даже тогда, когда было ясно
доказано, что именно ею, по крайней мере отчасти, мож-
но объяснить разгром немецкой группы армий «Центр» в
Белоруссии летом 1944 г. Тогда советские передовые на-
ступающие части просто обходили остающиеся у них в
тылу котлы с окруженными немецкими войсками, а через
несколько дней между теми, кто остался в кольце окруже-
ния, и их отступавшими товарищами было уже несколько
сот километров. Таким образом, деблокирование было
просто невозможно, но солдаты, предоставленные своей
собственной участи, предпочитали прорываться, нежели
сдаваться в плен. Некоторым из них для того, чтобы про-
биться к своим товарищам, потребовалось преодолеть,
скрываясь от всех и при необходимости уклоняясь от боев,
до 700 км.
Боевой дух немецкого солдата оставался на недосяга-
емой высоте даже в последние недели войны: они дей-
ствительно дрались за последний дом и последнюю ком-
нату в нем, прежде чем сложить оружие. И несмотря на то
что их поразительная стойкость помогла продлить дни су-
ществования национал-социалистической диктатуры, ее
причиной вовсе не была верность режиму. Как говорилось
выше, помимо традиционных качеств немецкого солдата,
здесь важным фактором было то, что немецкий рядовой
421
действительно воспринимал войну как тотальную, которая
ему лично не оставляла выбора. И даже те, кто сдержанно
относился к тоталитарному режиму, постоянно находи-
лись под влиянием непрекращающихся бомбовых «ударов
устрашения», страха перед противником и антинемецких
выпадов со стороны американского министра финансов
Генри Моргентау и советского автора Ильи Эренбурга,
высказывания которых любила цитировать немецкая про-
паганда.
Положение венгерских солдат было другим. Для них та
война не была вопросом выживания. За 500 лет своего су-
ществования Венгрия проигрывала все войны, в которых
участвовала, поэтому венгры лучше, чем немцы, знали,
что такое горечь поражения и какими могут быть его по-
следствия. Тот факт, что многие венгерские солдаты, явля-
ясь выходцами из бедных сельских семей, мало что теряли
в той войне, не способствовал укреплению их воинского
духа. Их просто насильно бросали в бой и заставляли сра-
жаться, будучи гораздо хуже вооруженными, чем против-
ник, тем самым давая очень мало шансов на победу. И это
помимо того, что немцы еще более усугубляли положение,
обращаясь с венгерскими солдатами как с людьми второ-
го сорта.
В количественном отношении, как мы имели возмож-
ность убедиться, потери венгерской стороны были ниже
потерь немцев и гораздо ниже потерь среди солдат Крас-
ной армии. Тем не менее их жертвы были наиболее болез-
ненными среди всех трех участников боев. Венгерские
солдаты, к чьей бы стороне они ни примкнули, могли
лишь играть роль второстепенных персонажей в деле раз-
рушения своей собственной страны. Многие это понима-
ли, но были связаны военной присягой и вынуждены были
воевать, несмотря на то что ясно представляли себе исход
войны. Другие предпочли капитулировать после попытки
Хорти заключить перемирие. В конечном счете каждый из
них имел лишь возможность выбрать для себя меньшее
зло: бессмысленное сопротивление в проигранной войне
за неправое дело или сдача в плен тем, кто так и не принес
им настоящее освобождение.
ТАБЛИЦЫ
Таблица 1
Венгерские и немецкие войска между Дунаем и рекой Тиса
по состоянию на 31 октября 1944 г.
Венгерская 3-я армия
Соединение Боевой состав1 Танки и штурмо- вые орудия Орудия Боевая категория2 / Примечания
10-я пехотная дивизия 2000 0 9 IV (прибывает из Карпатского региона)
7-й дивизион штурмовых орудий 0 9 0 II
23-я резервная дивизия 3600 0 26 Менее IV
1-я гусарская дивизия 3700 0 30 II
1-я танковая дивизия 700 20 7 III
5-я и 8-я резерв- ные дивизии 3300 0 26 Менее IV
20-я пехотная дивизия 1500 0 15 IV
23-я танковая ди- визия (немецкая) 1000 50 30 II (прибывает из р-на восточнее р. Тиса вместе с 503-м тяже- лым батальоном (танков «Тигр»)
423
Соединение Боевой состав1 Танки и штурмо- вые орудия Орудия Боевая категория2 / Примечания
24-я танковая дивизия 1600 18 45 II (во втором эшелоне)
Итого 17 400 97 188
Примечания:
1 По немецкой военной терминологии, боевой состав обозначал
количество войск данного соединения или части, предназначенных для
развертывания непосредственно на переднем крае. Сюда не включалась
артиллерия, подразделения обслуживания, радисты, саперы и т. д.
Обычно боевой состав составлял 30—50 процентов общей численности
соединения (части).
2 В немецких сухопутных войсках части условно делились на четы-
ре основные боевые категории: I — годны для действий в наступлении
без ограничений; II — ограниченно годны для действий в наступлении;
III — годны для действий в обороне без ограничений; IV — ограничен-
но годны для действий в обороне.
Таблица 2
Советские войска между Дунаем и рекой Тиса по состоянию
на 31 октября 1944 г.
2-й Украинский фронт — советская 46-я армия
Соединение Боевой состав Танки и бро- нированная техника Орудия Примечания
2-й гвардей- ский мехкор- пус а 12 000 248 а 60 Полностью уком- плектованное, свежее соеди- нение
4-й гвардей- ский мехкор- пус а 6000 73 а 50 Прибыл из Бел- града 1 ноября
10-й стрелко- вый корпус а 8000 0 а 90
23-й стрелко- вый корпус а 10 000 0 а 90 Полностью уком- плектован, при- был 1 ноября из района Мезёхе- дьеш
31-й гвардей- ский стрелко- вый корпус а 8000 0 а 90
424
Соединение Боевой состав Танки и бро- нированная техника Орудия Примечания
37-й стрелко- вый корпус а 8000 0 а 90
Итого а 52 000 321 470
Источник: Toth S. Hosok: A Szovjetunid Hosei a magyarorszdgi har-
cokban 1944—1945. Budapest, 1975. P. 15—16. Цифры, обозначенные бук-
вой «а», являются результатами оценки автора (выделено мной. — Ред.).
Таблица 3
Немецкие соединения, переброшенные на Большую Венгерскую
(Среднедунайскую) равнину
Соединение (часть) Количество пехоты Танки и штурмо- вые орудия Ору- дия Время и пункт прибытия
1-я танковая дивизия 1000 13 30 1 ноября, Пи- лиш—Цеглед
13-я танковая дивизия 1000 9 14 1 ноября, Ду- накеси—Оча
Моторизованная дивизия «Фельд- хернхалле» 900 21 15 Эркень
8-я кавалерийская дивизия СС 3060 10 37 2 ноября, Иллё
22-я кавалерий- ская дивизия СС 7000 9 57 1 ноября, Дунахарасти— Шорокшар
503-й тяжелый танковый ба- тальон 0 41 0 3 ноября, Эркень— Пилиш—Иллё
Итого 13 060 103 153
Таблица 4
Немецкие и венгерские боевые части и соединения в районе Хатвана
Соединение (часть) Коли- чество пехоты Противотанко- вые орудия боль- шого калибра Танки и штурмо- вые орудия Орудия
76-я пехотная дивизия 1000 9 7 32
425
Соединение (часть) Коли- чество пехоты Противотанко- вые орудия боль- шого калибра Танки и штурмо- вые орудия Орудия
Часть венгерской 2-й танковой дивизии 800 2 16 24
18-я моторизован- ная дивизия СС 1000 8 5 42
4-я моторизован- ная дивизия СС 900 9 13 32
Часть 13-й танко- вой дивизии 700 1 6 36
46-я пехотная дивизия 900 15 5 62
357-я пехотная дивизия 800 8 5 42
Итого 6100 52 57 270
Всего немецких и венгерских войск, противостоявших советским войскам а 50 000 ? 510 2074
Источник: доклады обстановки из немецких дивизий, найден-
ные в боевом журнале немецкой группы армий «Юг».
Таблица 5
2-й Украинский фронт и противостоявшие ему немецкие
и венгерские войска
Личный состав и техника Советские войска Немецкие и вен- герские войска Соотношение сторон
Личный состав 528 000 127 000 4,2:1
Артиллерия 10 867 2800 3,9:1
Минометы (без уче- та реактивных и дымовых установок) 3974 880 4,5:1
Танки и штурмовые орудия (САУ) 565 а 140 4:1
Источник: Hazdnk felszabaduldsa, 1944—1945. Budapest, 1970.
С. 70. Цифры, приведенные Минасяном, требовали уточнений, которые
были сделаны с поправкой на данные боевого журнала группы армий
«Юг» в части, касающейся количества танков и штурмовых орудий у не-
мецкой стороны (выделено мной. — Ред.).
426
Таблица 6
Немецкие и венгерские части на рубеже «Маргарита» («Маргит»)
Части и подразделения Участок фронта в обороне Боевой состав
Подразделения немецкой 271-й фолькс- гренадерской дивизии и венгерской 23-й резервной дивизии 20 км 3000
8-й полицейский полк СС (укомплекто- ван не немцами) 10 км 800
Группа «Кессей» и подразделения венгерской 1-й гусарской дивизии 30 км 800
Немецкая 153-я учебно-полевая дивизия 20 км а 1500
Немецкая 1-я танковая дивизия 10 км а 900
Венгерская 20-я пехотная дивизия 10 км 800
Итого 100 км а 7800
Таблица 7
Советские и немецкие/венгерские войска западнее Будапешта
в период с 24 по 26 декабря 1944 г.
Соединения и части Танки и штурмовые орудия (САУ) Пехота
Советский 18-й танковый корпус а 109 Т-34 и 24 САУ а 3000
Советский 31-й гвардейский стрелковый корпус 0 а 16 000
Итого с советской стороны а 133 а 19 000
Венгерские 16-й и 20-й дивизи- оны штурмовой артиллерии 29 штурмовых орудий «Хетцер» 0
Подразделения немецкой 271-й фольксгренадерской дивизии 0 а 1500
Венгерские 20-я и 23-я пехотные дивизии 0 а 1200
Немецкая дивизионная группа «Папе» (в пути) 62 танка Pz. IV и Pz.V а 1000
Итого немецких и венгерских войск 91 а 3700
Источник: Nagy G. АЗ. Ukrdn Front felszabaditd hadmiiveleteinek
elso szakasza. In HK2, 1972. 1983 г. C. 429.
427
Таблица 8
Венгерские части в Будапештском котле по состоянию
на 25 декабря 1944 г.
Соединения, части, подразделения Спи- сочная числен- ность Боевой состав (только пехота)1 Ар- тилле- рия Танки и штур- мовые орудия Тяжелая противо- танковая артиллерия
10-я пехотная дивизия2 7500 1000 25 0 13
12-я резервная дивизия 4000 500 26 0 12
12-я танковая дивизия3 5000 500 3 7 3
1-й и 2-й универ- ситетские штур- мовые батальоны 1000 1000 0 0 0
Штурмовой ба- тальон «Ваннай» 1000 800 0 0 1
Подразделения 1-й гусарской дивизии4 1000 250 8 0 4
Подразделения шести дивизионов штурмовой артиллерии5 2000 1000 0 30-32 8
Шесть дивизио- нов зенитной ар- тиллерии и про- жекторов6 2000 800 168 0 0
Пять батальонов жандармерии7 1500 1000 0 0 0
Технические и саперные подразделения8 7000 2000 0 0 0
Охранный баталь- он «Будапешт»9 800 800 0 0 4
1-я и 2-я штурмо- вые роты «Будапешт»10 1000 1000 0 0 0
Созданные в городе боевые группы*1 2000 1600 0 0 10
428
Соединения, части, подразделения Спи- сочная числен- ность Боевой состав (только пехота)1 Ар- тилле- рия Танки и штур- мовые орудия Тяжелая противо- танковая артиллерия
Батальон сил безопасности «Будапешт»’2 300 300 0 0 0
Армейская артиллерия13 500 0 20- 30 0 0
Подразделения будапештской полиции14 7000 2000 0 0 0
Учащиеся военно- учебных заведе- ний и тыловые подразделения15 3000 0 0 0 0
Подразделения «хунгаристов»16 1500 500 0 0 0
Подразделения КИШКА 7000 0 0 0 0
Итого 55 100 15 050 250- 260 37-39 55
Итого без подраз- делений КИШКА и учащихся учеб- ных заведений 45 100 15 050 250— 260 37-39 55
Итого в армей- ских подразделе- ниях (не считая полиции) 38 100 13 050 250— 260 37-39 55
Примечания:
1 По данным записи телефонного доклада из 10-й пехотной диви-
зии от 16 декабря 1944 г., ее списочный состав был 7990 человек.
2 Большая часть артиллерии осталась вне кольца окружения и на-
ходилась в оперативном подчинении дивизии «Сент-Ласло» («Св. Вла-
дислав»).
3 Источник — боевой журнал 10-й дивизии, данные архива военной
истории в Будапеште, бесед с командирами подразделений и рядовыми
солдатами. В прежних источниках многие подразделения либо не упо-
минались, либо перечислялись не полностью или неточно.
4 4-й гусарский полк, 2-я противотанковая батарея, 1-й кавалерий-
ско-артиллерийский дивизион «Бем Йожеф», 1-й особый гусарский
батальон, 4-я моторизованная саперная рота.
5 1, 7, 10-й, часть 13, 16 и 25-го дивизионов штурмовой артил-
лерии.
429
6 201, 206, 208, 217-й и 1-й зенитный дивизионы, 201-й прожектор-
ный дивизион.
7 Жандармские батальоны из «Галантай», «Зилахи», «Секейудвархей»
(румынский Одорхею-Секуеск в Трансильвании), «Бештерцеи», «Печ».
Списочный состав каждого из них колебался между 150 и 700 человек,
поэтому здесь берется среднее число 300 для каждого подразделения.
8 Всего 11 батальонов и 25 рот.
9 По одному батальону в каждом из округов плюс батальон ЭЛ ТЕ
и батальон «Танчич» (прежде назывался 1-м хунгаристским универси-
тетским разведывательным батальоном), всего 16 батальонов.
10 Были созданы в ноябре 1944 г. Командиры — Ференц Кубиньи и
Густав Хелленбронт.
11 Боевые группы «Беренд», «Кораньи», «Дери», «Морлин», и «Ви-
харош». Первые три сформированы в основном за счет подразделений
штурмовой артиллерии, оставшихся без материальной части, четвер-
тая — из кадетов академии Надьварад.
12 Состояли из кадетов.
13 9-й, 21-й дивизионы полевой артиллерии, 106-й дивизион тяже-
лой артиллерии, 4-я батарея 20-го минометного дивизиона, 2-я батарея
4-го артиллерийского дивизиона.
14 Один охранный полк, один велосипедный батальон, две зенитные
батареи, один учебный батальон, один автобронетанковый дивизион и
другие подразделения сил полиции.
15 4-я моторизованная группа тыловых подразделений (и, возможно,
другие подразделения, уточнить номера которых не удалось).
16 Боевая группа хунгаристов «Центр» (Пал Пронай), боевая группа
хунгаристов «Северный Пешт» (Иштван Эветни), группа «Шваб-Хедь»
(Антал Остиан), боевая группа «Городской центр» (Бела Коллариц),
группа «Обуда», группа «Зугло-Кобанья», группа «Чепель» (командиры
неизвестны).
Таблица 9
Немецкие войска. Соотношение немецких и венгерских войск
в Будапеште по состоянию на 24 декабря 1944 г.
Соединения и части Списоч- ный состав Артил- лерия Ганки и штурмовые орудия (в бое- вой готовно- сти или на ремонте) Тяжелая противотан- ковая артиллерия
8-я кавалерийская дивизия СС’ а 8000 а 30 29 17
22-я кавалерийская дивизия СС2 11 345 37 17 14
Моторизованная дивизия «Фельд- хернхалле»3 7255 38 24 9
430
Соединения и части Списоч- ный состав Артил- лерия Танки и штурмовые орудия (в бое- вой готовно- сти или на ремонте) Тяжелая противотан- ковая артиллерия
13-я танковая дивизия4 4983 35 17 8
Подразделения 271-й народно-гре- надерской дивизии5 а 1000 а 6 0 а 4
1-й полицейский полк СС а 700 0 0 ?
40-й дивизион зе- нитной артиллерии большого калибра а 500 12 0 0
12-я полицейская рота СС на БТР а 100 0 0 0
Боевые группы а 1500 0 0 а 10
12-й штурмовой полк зенитной артиллерии6 а 1000 а 48 0 0
573-й дивизион зе- нитной артиллерии большого калибра а 200 12 0 0
Батальон «Европа» а 300 0 0 0
500-й батальон особого назначения (штрафной ба- тальон)7 а 200 0 0 0
Небоевые подраз- деления и пр., оставшиеся в Будапеште8 2500 0 0 0
Войска прямого подчинения IX гор- нострелкового корпуса СС9 а 1500 а 9 0 0
Раненые и больные а 1500 0 0 0
Итого а 42 600 а 234 87 а 62
Итого без раненых и больных а 41 000
431
Соединения и части Списоч- ный состав Артил- лерия Танки и штурмовые орудия (в бое- вой готовно- сти или на ремонте) Тяжелая противотан- ковая артиллерия
Итого вместе с венгерскими войсками10 а 79000 а 489 а 125 (221) 117
Процент венгер- ских войск 46 53 30 47
Процент немецких войск 54 47 70 53
Источники: единственными источниками, где дается инфор-
мация о численности войск, являются документы 8-й и 22-й кавале-
рийских дивизий СС, моторизованной дивизии «Фельдхернхалле» и
13-й танковой дивизии. Цифры здесь даны с вычетом войск, оставших-
ся 24 декабря за пределами столицы Венгрии. Из тяжелого вооружения,
перечисленного в таблице, только 60—70 процентов находилось в ис-
правном состоянии. Вопреки утверждениям Гостони, 6-й полицейский
полк СС никогда не расквартировывался в Будапеште. (Большинство
цифровых данных автор дает под литерой «а», то есть это его предпо-
ложительные расчеты. По советским данным, в окружение попало не
79 тыс., а более 188 тыс., что было подтверждено количеством трупов
(50 тыс.) и пленных (138 тыс.). — Ред.)
1 Архив военной истории. ВА-МА RH 10/105.
2 Архив военной истории. ВА-МА RH 10/328. Отсюда исключены
данные о 800 солдатах саперного батальона, который после 24 декабря
остался за кольцом окружения.
3 Архив военной истории. ВА-МА RH 10/206. Исключены данные
об одном батальоне, двух танковых ротах и трех артиллерийских бата-
реях, оставшихся за кольцом окружения.
4 В боях в Будапеште участвовало только 60 процентов войск
13-й танковой дивизии. Один танковый батальон, один зенитный ди-
визион, а также 2-й батальон 93-го моторизованного полка либо оста-
лись за кольцом окружения, либо вообще не находились в Венгрии
(ВА-МА RH 10/151).
5 Остатки 977-го и 978-го гренадерских полков, две артиллерийские
батареи и одна полицейская рота СС.
6 В том числе 147-й, 632-й, часть 40-го и 241-го артиллерийских
дивизионов (ВА-МА RH 10/139).
7 Батальон особого назначения (Batallion zur besonderen Verwend-
ung) являлся штрафным подразделением для солдат вермахта, которым
в дальнейшем, при условии того, что они не совершали больше воин-
ских проступков, разрешали вернуться к прежнему месту службы.
8 Часть 26-й роты фельджандармерии, 9-й противотанковый артил-
лерийский дивизион, 3-й артиллерийский полк СС, 4-й полицейский
полк СС, части 109-й роты связи СС.
432
9 959-я артиллерийская батарея, 504-й дивизион реактивных мино-
метов Nebelwerfer, подразделения 127-й саперной бригады, 771-й са-
перной роты, 59-го понтонного батальона.
10 Эти данные подтвердил перешедший на сторону противника пол-
ковник Генерального штаба Дьюла Вёрёш (Лукницкий П. Венгерский
дневник: ноябрь 1944 — апрель 1945. М., 1973. С. 100).
Таблица 10
Советские соединения, действовавшие в Пеште и Буде
(не считая артиллерии и приданных частей)
На Пештском плацдарме и на острове Чепель
3—5 ноября 1944 г. 2-й и 4-й гвардейские механизированные корпуса
3 ноября — середина декабря 1944 г. 10-й гвардейский стрелковый корпус (49, 86, 109-я гвардейские стрелковые дивизии), 23-й стрелковый корпус (99-я стрелковая дивизия, 316-я гвардейская стрелковая диви- зия, 68-я гвардейская стрелковая дивизия (создана 20 декабря после переименования 18-й стрелковой дивизии)
3 ноября — 1 де- кабря 1944 г. 37-й стрелковый корпус (320-я стрелковая дивизия, 59-я и 108-я гвардейские стрелко- вые дивизии)
15 ноября 1944 — 16 января 1945 г. 7-й румынский армейский корпус (2-я и 19-я пехотные дивизии, 9-я кавалерийская дивизия), 66-я гвардейская стрелковая дивизия
15 ноября 1944 — 18 января 1945 г. 36-я гвардейская стрелковая дивизия
С 12 декабря 1944 г. 30-й стрелковый корпус (25-я и 36-я гвар- дейские стрелковые дивизии, 151-я и 155-я стрелковые дивизии)
С середины декабря 1944 г 1 18-й гвардейский стрелковый корпус (297-я и 317-я стрелковые дивизии)
3—18 января 1945 г. 337-я стрелковая дивизия
В Буде
Начиная с 25 де- кабря 1944 г. 75-й стрелковый корпус (59-я стрелковая дивизия, 108-я гвардейская стрелковая диви- зия, 320-я стрелковая дивизия), 83-я бригада морской пехоты
433
24 декабря 1944 — 3 января 1945 г. 2-й гвардейский механизированный корпус, 49-я гвардейская стрелковая дивизия, 10-й гвардейский стрелковый корпус (180-я и 109-я гвардейские стрелковые диви- зии), 23-й стрелковый корпус (99-я и 316-я стрелковые дивизии)
3—21 января 1945 г. 37-й стрелковый корпус (сформирован за счет войск 10-го гвардейского стрелкового корпуса), 99-я и 316-я стрелковые дивизии без штабов
Начиная с 21 января 1945 г. 18-й гвардейский стрелковый корпус (66-я гвардейская стрелковая дивизия, 297-я и 317-я стрелковые дивизии)
Источники: Toth S. Op. cit. C. 128, 247; Архив военной исто-
рии, карты. Данные таблицы не полны из-за отсутствия доступа к со-
ветским источникам и противоречий в различных публикациях. По-
мимо перечисленных соединений, в боях на последнем этапе осады
принимали участие 21-й парашютно-десантный полк, 123-я пушеч-
ная артиллерийская бригада, 202-я особая артиллерийская бригада,
110-й отдельный противотанковый дивизион, 28-я минометная брига-
да, 9-й и 60-й зенитные дивизионы, 11, 12 и 14-я инженерные бригады,
12-й и 16-й специальные полки связи, 336-й полк охраны границы,
3 дивизии и 13 полков 3-го воздушного корпуса истребительной авиа-
ции, а также несколько других отдельных батальонов и полков, каждый
из которых получил наименование Будапештский.
1 Согласно приказу Верховного командования от 14 ноября, 18-й гвар-
дейский стрелковый корпус и 30-й стрелковый корпус были переданы в
состав 2-го Украинского фронта из 4-го Украинского фронта и перебро-
шены с Карпат. Переброска продолжалась до середины декабря. Прорвав
оборону противника в районе города Хатван, 30-й стрелковый корпус
смог первым выйти на северо-восточный участок оборонительного коль-
ца венгерской столицы.
Таблица 11
Соотношения сил атакующих и обороняющихся
с 24 декабря 1944 по 11 февраля 1945 г.
Немецкие и вен- герские войска Советские и ру- мынские войска Соотношение
Списоч- ный состав1 Боевой состав Списоч- ный состав Боевой состав Списоч- ный состав Боевой состав
24 декабря 1944 г. 79 000 35 000 177 000 100 000 1:2,2 1:2,9
3 января 1945 г. 70 000 30 000 145 000 80 000 1:2,1 1:2,7
434
Немецкие и вен- герские войска Советские и ру- мынские войска Соотношение
Списоч- ный состав1 Боевой состав Списоч- ный состав Боевой состав Списоч- ный состав Боевой состав
20 января 1945 г. 45 000 16000 80 0002 40000 1:1,8 1:2,5
11 февраля 1945 г. 32 000 11 000 75 000 36 000 1:2,3 1:3,3
Источники: цифры взяты на основе данных, приведенных
выше, за исключением оценок автора (выделено мной. — Ред.) относи-
тельно численности советской группировки.
Примечания:
1 Личные оценки автора (см. табл. 9 ранее). По советским оценкам,
подтвержденным количеством трупов и пленных, в окружение 26 де-
кабря попало свыше 188 тыс. — Ред.
2 Румынский 7-й армейский корпус, ЗО-й стрелковый корпус и
68-я стрелковая дивизия были выведены из района Будапешта 18 ян-
варя 1945 г.
Таблица 12
Количество танков и штурмовых орудий немецкой группы
армий «Юг» и противостоящей ей советской группировки
по состоянию на 1 января 1945 г.
Танки и штурмо- вые ору- дия (САУ) Примечания
Группа армий «Юг» 494 Еще 554 в ремонте
2-й и 3-й Украинские фронты1 1066 Количество находившихся в ремонте неизвестно
1-й гвардейский меха- низированный корпус 246 Прибыл 18 декабря (передан из 4-го Украинского фронта), к 31 января насчитывал 162 исправных танка и САУ
2-й гвардейский меха- низированный корпус 54
4-й гвардейский меха- низированный корпус а 60 С 8 января вошел в состав 6-й танковой армии
5-й кавалерийский корпус а 50 28 января — 37 танков и САУ
435
Танки и штурмо- вые ору- дия (САУ) Примечания
7-й механизированный корпус 101 По немецким данным, до 10 января потерял 57 танков. 27 января — 40 танков2
6-я гвардейская танко- вая армия (5-й гвардей- ский танковый корпус, 9-й гвардейский меха- низированный корпус), 27-я особая танковая бригада 162 13 января — осталось 72 тан- ка и САУ3
18-й танковый корпус 150 25 декабря — 165 танков и САУ
23-й танковый корпус 193 Корпус не был развернут до второй половины января; 24 января в нем насчитыва- лось 152 танка4
Танки и САУ в частях фронтового подчинения 50 В составе двух фронтов, веро- ятно, имелись 7 полков САУ, данные о численности и осна- щенности которых отсутствуют5
Примечания:
1 Свирин М. и др. в кн.: Бой у озера Балатон. М.» 1999, на с. 77 при-
водит данные о 1016 танках и САУ, не считая специальные танки и
полки САУ.
2 Вёрёш. С. 131, 170.
3 Минасян. С. 357.
4 Там же. С. 363.
5 30-й отдельный полк тяжелых танков, 78-й гвардейский танковый
полк прорыва, 1202-й полк САУ, 366-й гвардейский полк САУ большой
мощности, 373-й отдельный гвардейский полк САУ, 382-й полк САУ,
1453-й полк САУ.
Таблица 13
Немецкие и советские войска на южном участке во время
проведения операции «Конрад II» (7—11 января 1945 г.)
Соединения и части Танки и штур- мовые орудия (САУ) Артилле- рия Пехота
4-я кавалерийская бригада а 43 28 1800
1-я танковая дивизия а 19 36 1100
436
Соединения и части Танки и штур- мовые орудия (САУ) Артилле- рия Пехота
3-я танковая дивизия 5 28 900
23-я танковая дивизия а 24 24 1900
503-й батальон тяжелых танков («Тигр») а 25 0 0
Итого немецких войск а 116 116 5700
20-й гвардейский стрелковый корпус + 6 артиллерийских полков 0 а 140 а 6000
7-й механизированный корпус а 70 80 а 2000
93-я стрелковая дивизия 0 а 20 а 1500
63-я кавалерийская дивизия 0 а 20 а 1000
Итого советских войск а 70 а 260 а 10 500
Источники: Архив военной истории, доклад обстановки шта-
ба группы армий «Юг» от 9 января 1945 г. Данные по советским вой-
скам даются в оценке автора.
Таблица 14
Потери Будапештского гарнизона за время осады и прорыва
(примерные данные в процентном соотношении)
Количество Процент
Численность гарнизона на 24 декабря 1944 г. а 79 0001 100
Убито или попало в плен в Пеште2 а 22 0003 28
Убито или попало в плен в Буде до 11 февраля а 13 0004 16
Численность войск гарнизона перед прорывом5 а 44 000 (в том числе 11 600 ра- неных) 56
Захвачено в плен во время прорыва с 11 по 15 февраля6 а 22 350 28
Захвачено в плен после 15 февраля а Макс. 1000 1
Вышли из кольца Макс. 700 1
Остались скрываться в тылу советских войск7 Макс. 700 1
Всего погибло во время прорыва8 а 19 250 24
437
Примечания:
1 По советским данным, свыше 188 тысяч.
2 В советских источниках говорится о 35 830 военнослужащих (уби-
тых. — Ред.) и 291 танке (и штурмовом орудии — захвачено. — Ред.),
однако непонятно, о какой дате идет речь (возможно, 3 ноября). Боль-
шая часть потерь венгерских войск произошла оттого, что солдаты слу-
чайно или намеренно не смогли перебраться в Буду. (По данным со-
ветской стороны, в Пеште около 36 тыс венгерских и немецких солдат
и офицеров было убито, до 63 тыс. взято в плен. Было подбито и за-
хвачено здесь около 300 танков и штурмовых орудий, 1044 орудия и
миномета, много другого вооружения (История Второй мировой войны.
Т. 10. С. 174). - Ред.)
3 По советским данным, около 90 тысяч.
4 Только с 20 января по 11 февраля взято в плен 26 тысяч.
5 К 11 февраля было убито, пропало без вести или попало в плен
35 тысяч человек. (По советским данным, свыше 144 тыс. чел. — Ред.)
6 По данным доклада в адрес советского Верховного командования
от 16 февраля 1945 г.
7 В основном венгерские подразделения.
8 Советский 23-й стрелковый корпус доложил о 4700 убитых сол-
датах противника и 1300 взятых в плен (Андрющенко С.А. Дунайские
волны. Львов, 1967. С. 52). Похожие цифры дают 5-й гвардейский ка-
валерийский корпус и 10-й гвардейский стрелковый корпус, войска
которых также участвовали в отражении попытки прорыва (поэтому
суммарно это дает приведенную цифру 19 250).
Таблица 15
Потери венгерских войск и мирного населения
в результате осады
Мирное население
Численность населения в июне 1944 г. 1 200 000
Численность населения в апреле 1945 г. 830 000
Погибли в результате военных действий 13 0001
Погибли от голода и болезней 25 000
Всего погибших 38 0002
Из них евреев 15 0003
Были казнены а 70004
Депортированы для принудительных работ а 50 000
Не вернулись с принудительных работ а 25 0005
Попали в лагеря для военнопленных а 50 0006
Не вернулись из лагерей для военнопленных а 13 0007
Итого погибло а 76 000
438
Мирное население
Военнослужащие
Попали в плен а 40 000
Не вернулись из лагерей для военнопленных а 12 000
Погибли с 3 ноября 1944 по 15 февраля 1945 г. а 16 500
Итого погибло 28 500
Всего погибших военнослужащих и мирного населения а 10 4500
Примечания:
1 Hadtudomanyi. 1994. № 10. С. 161.
2 До 1944 и после 1945 г. в столице в среднем ежегодно умирали
18 тысяч человек. В 1944 г. эта цифра выросла до 25 855 человек, а в
1945 г. — до 49 364 человек, то есть в среднем по 37 600 человек в эти
два года, на которые пришлась осада. Привести более точные подроб-
ности не представляется возможным. Многие погибли в результате на-
летов авиации союзников (а также как некомбатанты — с оружием в
руках и подсчитаны советской стороной в числе 50 тыс. убитых солдат
и офицеров. — Ред.).
3 Сюда включены как потери в результате террора боевиков-сала-
шистов, так и те, что пришлись на советскую оккупацию (очевидно,
автор имеет в виду боевые действия. — Ред.).
4 Леваи рассказывает о 6200 делах, рассмотренных Народным су-
дом. Самая «результативная» группа боевиков партии «Скрещенные
стрелы» в Зугло самостоятельно уничтожила около 1200 человек.
5 Hadtudomanyi. 1994. № 10. С. 163.
6 Искомые некомбатанты.
7 По данным историка Тамаша Штарка, из советского плена воз-
вратилось в среднем 70 процентов военнопленных. (Hadtudomanyi.
1994. № 10. С. 163.)
(Всего в советский плен в ходе войны попало 513 766 венгров (во-
еннопленные, учтенные в лагерях НКВД, а были и отпущенные или
воевавшие после попадания в плен на советской стороне). Вернулось
домой 459 011, то есть 89,34 процента. — Ред.)
Таблица 16
Состояние зданий после осады
Здания Количество Проценты
Пригодные для жилья 215 653 73,0
Частично пригодные для жилья 47 322 16,0
Непригодные для жилья, но ремонтопри- годные 18 775 6,4
Разрушенные 13 558 4,6
439
(Можно сравнить с разрушениями в советских городах, например
в Воронеже (97 процентов разрушено), Сталинграде (разрушено 85 про-
центов жилого фонда). — Ред.)
Таблица 17
Медали Героя Советского Союза, врученные советским
военнослужащим за бои на территории Венгрии
(в границах 1938 г.)
Количество Проценты
Всего наград 276
Форсирование Дуная в районе Эрчи 115 41,7
Бои в пригородах Будапешта 15 5,4
Бои в Будапеште 24 8,7
Бои в обороне во время прорыва 6 2,2
Оборонительные бои при попытках дебло- кирования 4 1,4
Итого за бои в ходе Будапештской опера- ции (не учтены бои в Южной Словакии — на реках Ипель, Грон, на подступах к Комарно. — Ред.) 164 59,4
За бои в других операциях 112 40,6
Таблица 18
Соотношение военных потерь во время осады
Потери с 3 ноября 1944 по 11 февраля 1945 г. Раненые Убитые Пленные Итого
Потери советских войск1 а 130 000 а 44 000 Макси- мум 2000 а 176 000
Потери румынского 7-го АК2 а 12 000 а 11 0003 Макс. 1000 а 24 000
Потери венгерских и немецких войск гарнизона Включены в графу «Пленные» а 40 0004 а 62 0005 а 10 200*
Потери советских войск в операциях «Конрад»7 а 60 000 а 15 000 а 51008 а 80 000
Общие потери вен- герских и немецких войск а 26 000 а 48 0009 а 63 000"> а 137 00011
440
Потери с 3 ноября 1944 по 11 февраля 1945 г. Раненые Убитые Пленные Итого
Общие потери советских и румын- ских войск а 202 000 а 70 000 а 8000 а 280 000
Примечания:
1 Как отмечалось выше, примерно 25 процентов потерь советская
сторона понесла в ходе операций «Конрад», а 55 процентов во время
осады Будапешта.
2 Оценка основана на данных журнала Hadtudomanyi, а также на
неполной информации, собранной Румынии Маниеску и Романеску.
3 Обычно убитых втрое меньше, чем раненых, но у автора так.
4 50 000.
5 138 000.
6 188 000.
7 Армейская группа «Бальк» (то есть 6-я и 5-я венгерские армии)
доложила о потерях в период с 24 декабря 1944 по 10 февраля 1945 г.
34 108 военнослужащих. Сюда не были включены пропавшие без вести,
по оценкам автора, не менее 1000 солдат и офицеров (только войсками
4-й гвардейской армии, сражавшейся против войск армейской группы
«Бальк», при отражении попыток деблокирования 2 января — 7 февра-
ля 1945 г. было уничтожено и пленено до 30 тыс. солдат и офицеров
противника. Кроме того, противнику здесь нанесли потери части
57-й армии, блокировавшие немецкие прорывы с юга. — Ред.).
8 Согласно данным обзора, проведенного штабом группы армий
«Юг», в период с 24 декабря 1944 по 11 февраля 1945 г. в плен было
взято 5138 солдат и офицеров противника. В советских источниках
пленные фигурируют в графе «Погибшие и пропавшие без вести».
9 Не менее 80 000.
10 Не менее 140 000.
11 Не менее 220 000 только безвозвратных потерь.
Таблица 19
Потери советских войск в ходе крупнейших наступательных
операций
Операция (продолжи- тельность) Людские потери Танки и САУ Орудия и минометы Самолеты
Всего Ежедн. потери Всего потеряно Ежедн. потери Всего потеряно Ежедн. потери Всего потеряно Ежедн. потери
Будапешт- ская (108 дней) 320 082 2964 1766 16 4127 38 293 2-3
441
Операция (продолжи- тельность) Людские потери Танки и САУ Орудия и минометы Самолеты
Всего Ежедн. потери Всего потеряно Ежедн. потери Всего потеряно Ежедн. потери Всего потеряно Ежедн. потери
Венская (31 день) 167 940 5417 603 19 764 25 614 20
Берлинская (23 дня) 352 475 15 325 1997 87 2108 92 917 40
Сталинград- ская (76 дня) 485 777 6392 2915 38 3591 47 706 9
Московская (34 дня) 379 055 11 175 429 13 13 350 393 140 4
Источник: Кривошеев Г. Ф. Гриф секретности снят: потери
вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и военных кон-
фликтах. М., 1993. С. 174. 182, 212, 217, 224-227, 368-373.
Таблица 20
Потери венгерских и немецких войск во время осады
Потери венгерских и немецких войск во время осады Венгерские войска Немецкие войска Всего
Войска на рубеже «Аттила» в начале ноября 1944 г. а 54 000 а 48 000 а 102 000
Потери (убитыми, пропавшими без вести, ранеными и попав- шими в плен в Пеште с 3 но- ября по 24 декабря 1944 г.) а 17 000 а 6000 а 23 000
Из них военнопленными а 9500 а 500 а 10 000
Обороняющиеся войска по со- стоянию на 24 декабря 1944 г. а 38 000 а 41 000 а 79 000
Потери в Пеште с 24 декабря 1944 г. по 18 января 1945 г. а 12 000 а 10 000 а 22 000
Из них военнопленными а 9000 а 1000 а 10 000
Потери в Буде с 24 декабря 1944 г. по 13 февраля 1945 г. (включая прорыв) а 26 000 а 31 000 а 57 000
Из них военнопленными а 20 000 а 10 000 а 30 000
Общие потери а 55 000 а 47 000 а 102 000
УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ К КАРТАМ1
Подразделения / Части / Соедине- ния / Объединения Пехота Танки Кавалерия Моторизован- ные, Механи- зированные, Мотопехотные Горные Штурмовая артиллерия Парашютно- десантные
Армия !? □6 ез Плиев
Армейский корпус РР(рум.) ’ S fe ко
Дивизия Ьо 5 .. te сс hc-A»> ^Ф» t fr
Бригада £
Полк !зв ^30 С £6СС< Дб ^1831 ПО
Батальон Е £вКДСС £l0 ^11/1
Рота р
1 Данная таблица была составлена на основании списка частей
(подразделений, соединений, объединений), принимавших участие в
осаде. Советские войска обозначены звездочкой, венгерские — неболь-
шими эмблемами войск над соответствующим флажком, принадлеж-
ность к румынским указана в скобках после номера части.
443
бат. — батальон
бр. — бригада
«В» — батальон «Ваннай»
кд — кавалерийская дивизия
мд — моторизованная дивизия
мк — моторизованный корпус
п-д бат. — парашютно-десантный батальон
пп — пехотный полк
ПО — подразделение охраны
пол. п. — полицейский полк
Рум. — румынские
сд — стрелковая дивизия
ск — стрелковый корпус
СС — формирования СС
тбат — танковый батальон
тк — танковый корпус
шт. — штурмовой
Командующий группой армий «Юг»
генерал-полковник Ганс Фриснер
Командующий группой армий «Юг»
после Фриснера генерал пехоты
Отто Вёлер
Командующий обороной Будапешта
обергруппенфюрер СС и генерал
войск СС Карл фон Пфеффер-
Вильденбрух
Командир III танкового корпуса
генерал танковых войск Герман
Брайт
Позиция зенитных орудий на внешнем кольце обороны Будапешта
В крепости Будапешт самолеты отстаивались на улицах, чтобы не попасть
под артиллерийский обстрел
Командир IV танкового корпуса СС обергруппенфюрер СС и генерал войск СС
Герберт Отто Гилле. Ему предстояло прорвать кольцо окружения Будапешта
Планер DFS-230. врезавшийся в здание на улице Аттилы при попытке сесть
на Кровавом лугу в Будапеште 4 февраля 1945 года. Пилот погиб. На плане-
рах пытались доставить продовольствие и боеприпасы окруженным в городе
немецким войскам
Немецкие солдаты Будапештского гарнизона
Немецкие панцергренадеры на бронетранспортере в атаке на позиции
советских войск
Подбитая в Будапеште немецкая 150-мм самоходная гаубица «Хуммель»
Подбитый венгерский легкий танк 38М «Толди I» из состава разгромленной
в Будапеште 2-й венгерской танковой дивизии
Немецкий танк «Пантера» из состава танковой дивизии «Фельдхернхалле»,
брошенный при неудачном прорыве немцев из блокированного Будапешта
Тяжелый танк «Королевский тигр», подорвавшийся на мине и брошенный
экипажем. Экипаж танка дополнительно «забронировал» борта башни
гирляндой из запасных траков. Район Будапешта
Тяжелый танк «Королевский тигр» из состава 1-й роты 509-го тяжелого
танкового батальона, подчиненного 4-му танковому корпусу СС, подбитый
в январских боях у Будапешта
Командующий войсками 3-го Украинского фронта
маршал Советского Союза Федор Иванович Толбухин
Командующий войсками 2-го
Украинского фронта
маршал Советского Союза
Родион Яковлевич Малиновский
Командующий 4-й Гвардейской
армией генерал армии
Георгий Федорович Захаров
Командующий 6-й Гвардейской
армией генерал-полковник
Андрей Григорьевич Кравченко
Командующий 53-й армией генерал-
лейтенант Иван Мефодьевич
Маната ров
Командир 18-го Гвардейского стрел-
кового корпуса генерал-майор
Иван Михайлович Афонин
Командир 20-й Гвардейской стрел-
ковой дивизии генерал-майор
Николай Михайлович Дрейер
Штурмовые группы советских войск на улицах Будапешта
Расчет советской 122-мм гаубицы М-30 в бою за Будапешт
Будапешт, площадь Кальвария. Советские артиллеристы ведут огонь из
152-мм гаубицы МЛ-20
Советская пехота в пригородах Будапешта
Автоматчики 3-го Украинского фронта в уличных боях за Будапешт
Красноармеец на площади Кальвария в Будапеште
Разрушенный мост через Дунай
Пригород Будапешта. По позициям противника огонь ведет советский
расчет 120-мм миномета
Советские солдаты рассматривают поврежденный в результате боев дом
в Будапеште
Красное знамя над Будапештом
Маршал Советского Союза Малиновский на улице Будапешта принимает
доклад подчиненного
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие...........................................5
Пролог...............................................18
Глава 1. Прелюдия....................................22
Глава 2. Окружение...................................75
Глава 3. Осада. 26 декабря 1944 — 11 февраля 1945 г.138
Глава 4. Попытки деблокирования.....................218
Глава 5. Прорыв.....................................234
Глава 6. Осада и мирное население...................290
Глава 7. Эпилог.....................................412
Таблицы.............................................423
Условные обозначения к картам.......................443
Литературно-художественное издание
Унгвари Кристиан
ОСАДА БУДАПЕШТА
Сто дней Второй мировой войны
Ответственный редактор Е.Л. Шведова
Художественный редактор Е.Ю. Шурлапова
Технический редактор В.М. Романова
Корректоры А. В. Максименко, М.Г. Смирнова
Подписано в печать 23.05.2013.
Формат 84 х! 08'/зг Бумага офсетная. Гарнитура «Ньютон».
Печать офсетная. Усл. печ. л. 23,52.
Уч.-изд. л. 24,33 + вклейка = 25,20.
Тираж 3 000 экз. Заказ № 656.
ЗАО «Издательство Центриоли граф»
111024, Москва, 1-я ул. Энтузиастов, 15
E-MAIL: CNPOL@CNPOL.RU
www.centrpoligraf.ru
ОАО «Тверской полиграфический комбинат»
170024, г. Тверь, пр. Ленина, 5